Празднество в доме Таэно закончилось поздно вечером. Ялина устала и отправилась спать, как только мы вернулись во дворец. Мне же надо было ещё закончить одно дело.
Башню Спокойствия не охраняют воины из дворцовой стражи. Кейрен однажды дал недвусмысленно понять, что не потерпит чужих вблизи своих покоев. Среди челяди ходили слухи, будто по ночам он занимается тайными искусствами, и потому слуги и сами не стремились посещать башню чаще положенного.
Я себя к чужим кейрену не относила. С того дня, как он стал моим наставником, нет, с того дня, когда я впервые принесла ему чай в библиотеку и застала его спящим, наши отношения навсегда изменились. А ещё я не могла изгнать из памяти то, что мельком увидела в храме. Мне хотелось узнать, откуда у кейрена, ни разу в жизни не державшего меч в руках, чудовищные шрамы, но я понимала - спрашивать его об этом бессмысленно. Да и не должна девушка интересоваться таким у молодого мужчины. Как сказал один мудрый человек: "Деву красит скромность, а губит - любопытство".
Предупредив лёгким стуком, я вошла в личный кабинет кейрена. Второе лицо в Саэваль, он почти всё свободное время проводил в нём за бумагами. Иногда мне казалось, что Ялина специально навязала меня своему соправителю. Занимаясь со мной, милорд волей-неволей отвлекался от государственных дел, что вполне устраивало Светлейшую. "Нельзя постоянно работать", - любила повторять она. - "Если не жалеешь себя, то не щадишь и других".
Кейрен стоял спиной ко мне. Он смотрел во окно, и даже не обернулся, когда я вошла.
- Добрый вечер, милорд.
- Уже ночь, Шайнора.
Меня расстроил его холодный тон. Однако в голосе кейрена при разговоре со мной очень редко проскальзывало теплые ноты - настолько редко, что мне иногда казалось, что я их сама домысливаю.
- Может и так. Мы задержались в доме Таэно, на празднике.
- Вот как. Надеюсь, вы хорошо повеселились.
- Вы осуждаете нас, милорд?
- Это было решение Светлейшей.
Слова кейрена прозвучали как смирение с судьбой. Я вспомнила, что до сих пор так и не выполнила обещания, когда-то данного себе - его жизнь по-прежнему оставалась для меня полной тайн. Иногда я гадала, свойственны ли ему обычные человеческие чувства, или он похоронил их навсегда ещё в раннем детстве. Лишь одно было несомненно - кейрен принадлежал государству, как вещь принадлежит хозяину.
- Зачем ты пришла ко мне, Шайнора Веро? - устало спросил мой наставник. Только сейчас я обратила внимание на его наряд - вместо привычного глухого чёрного одеяния на нём была простая одежда, больше подходящая ученику летописца, нежели второму лицу в государстве. На столе стояла низкая ваза с лилиями, пара бокалов и бутыль из дымчатого стекла. И ещё, к моему величайшему смущению, я уловила лёгкий запах лавандовых духов. Неужели советник королевы Ялины принимал у себя женщину?
- Вы спрашиваете меня, зачем я пришла к вам, милорд? Сегодня Малый Осенний праздник. Мне захотелось преподнести дар учителю, только и всего.
- Дар? Не смеши меня, девочка. Ты же знаешь, я - кейрен. У тебя не осталось ни отца, ни братьев, но это не значит, что я стану им заменой сегодня.
- Милорд, неужели вы думаете, будто я больше никому не осмелилась сделать подарок?
Меня задели слова кейрена. Он напомнил мне о смерти моих дорогих родичей, а этого я простить не могла. Но вместо того, чтобы ответить очередной колкостью, советник Светлейшей лишь равнодушно пожал плечами.
- Иногда ты очень напоминаешь мне Ялину. В вас обоих сильна чисто женская черта - жалость даже к самым презренным созданиям. Наверное, поэтому боги и хотели, чтобы из всех я выбрал именно её.
В первый раз кейрен назвал при мне королеву по имени. Странное нарушение формальности для такого строго приверженца этикета как он. Неужели произошло нечто, выведшее хранителя Саэваль из обычного равновесия?
- Милорд, вы чем-то огорчены?
- Огорчён? - удивлённо переспросил кейрен. - Вряд ли. Но тебя не должно интересовать моё настроение, Шайнора. Если ты хотела сделать мне подарок - делай сейчас и иди спать. Мне ещё надо многое обдумать сегодня.
Я пропустила грубость наставника мимо ушей. У каждого в жизни бывают дурные времена и не все находят внутренние силы не срываться на окружающих. Как известно, больше всех достаётся близким людям. Выходит, я всё-таки кое-что значу для милорда кейрена.
- Я хочу попросить вас об одолжении.
Кейрен вздохнул, но кивнул.
- Похоже, придётся согласиться. Ты очень настойчива.
- Позволите мне расчесать ваши волосы?
Когда мне было шесть, мой дед, прославленный воин, достойный гражданин и благочестивый семьянин, умер во сне. Он прожил на свете много долгих лет, омрачённых гибелью старших сыновей, уходом в расцвете лет любимой жены и смертью одного за другим старых товарищей. Однако дед никогда не унывал. Помню, как мы всей семьёй приходили в его светлый просторный дом и как он рассказывал нам, детям, истории из своей жизни. Из них я впервые узнала об Острове и нравах его жителей, а также о том, что наша семья ведёт род от выходца с него. Именно дед дал мне первые уроки вертранго, но он также предупредил меня об опасности островной ереси для обитателей материка. "Шайнора, помни, несмотря на малую толику крови человека с Острова в твоих жилах, ты принадлежишь Саэваль. Будь верна её законам, верь в её богов и уважай её историю. Твои братья будут защищать королевство с оружием в руках, но ты тоже не должна забывать о чести семьи. Даже через много лет, когда выйдешь замуж и покинешь родительский дом, не забывай ни день, из какой семьи ведёшь род".
Когда дедушка умер, я плакала два дня напролёт. Мои дорогие братья учились быть настоящими воинами, но и они не могли сдержать слёз. Нас не могли утешить даже слова жреца о том, что праведники пребывают в вечном блаженстве в чертогах доброго бога Литэя.
После похорон отец отпустил волосы в знак траура. Каждый день мама, согласно обычаю, расчёсывала их простым деревянным гребнем, взятым из хранилища освященных вещей в нашем маленьком храме на кладбище. Обряд этот с древних времён носил имя "Изгнание скорби".
Хоть печаль кейрен вряд ли родилась из боли от потери отца - я сомневалась, знал ли он вообще своих родителей - другого способа утешить его мне не приходило в голову.
Волосы у королевского советника были мягкие, длинные, от них приятно пахло цветами. Их необычный цвет к моему изумлению оказался абсолютно естественным. В Саэваль живут тёмноволосые люди, но не редки случаи, когда человек отражает во внешности верность обету или одному из добрых богов. Например, всем известны красные косы жрецов Энрина или татуировки странствующих воинов из ордена Лерьи Безупречной. У всех кейренов на картинах во дворце светлые волосы, и я думала, что это часть их официального облика, как корона у Светлейшей.
- Гадаешь, откуда я родом?
- Нет, милорд.
- Скажи правду, я не обижусь. Мне приходится выслушивать слишком много лжи. Со дня появления во дворце ты очень изменилась. Пожалуй, даже слишком. Томные манеры придворных дам не идут маленькой девочке. Я прошу немного - всего лишь будь честной со мной.
Мне стало жаль кейрена. Видимо, ему действительно не с кем перекинуться словом, раз он пытается завязать разговор с десятилетней ученицей.
- Я думаю о ваших волосах. Они красивые и приятно пахнут.
- Вот как. - кейрен ненадолго задумался, а затем продолжил. - Они у меня такие с детства. Но не могу сказать, от рождения ли - в храме, где я воспитывался, о таких вещах умалчивали. Впрочем, другим известно не больше.
- Другим?
- Кейренам Великих королевств и их наследникам. Они сродни мне.
- Наследники? Но я думала у кейренов не бывает семей.
- Страна не может обходиться без правителя, но правитель ничто без кейрена. Таков обычай, заведённый больше тысячи лет назад. Да, мы не женимся и не выходим замуж, но если умираем, кто-то должен занять наше место и выбрать нового государя. Наших приемников готовят в храмах, и в случае чего жрецы по определённым признаком выбирают из них нового кейрена.
- И у вас тоже есть наследники, милорд?
- Да. В Элернии сейчас проходят обучение двое. Но я никогда не встречался с ними.
- Вам наверное очень одиноко.
Кейрен надолго замолчал. Меня мучила вина. Я не только не облегчила ему душу, но и напомнила о невесёлых вещах. Плохая из меня вышла ученица, только и умеющая, что огорчать учителя.
- Может ты и права, - наконец сказал он. - Сколько себя помню, я всё время был один. Смешно, но жрецы даже не дали мне имени. Словно я не человек, а вещь.
- Светлейшая дала вам имя, милорд. Оно ничем не лучше и не хуже её или моего.
- Ялина придумала прозвище, показавшееся ей при нашей первой встрече забавным. Я выбрал её ради прекрасного будущего Саэваль, но иногда она кажется мне слишком шумной и яркой. Это неправильно. Кейрен не должен сомневаться в воле богов.
- Один мудрый человек сказал: "Сомнение - ключ к природе человека".
Кейрен тяжело вздохнул.
- Я управляю государством. Мне нельзя колебаться. Моя ошибка может стоить жизни сотням людей. Хотя... Меня ожидают неразобранные бумаги, а я жалуюсь на жизнь маленькой девочке.
Я улыбнулась. Не так уж и часто мне удавалось услышать от кейрена живую речь, а не безликие наставления.
- Не так уж я и мала. Милорд, девочки рано взрослеют. Вы позволите повязать вам ленту?
- Я старалась, вышивая ленту - подарок вам на праздник. И мне хочется увидеть её на вас. Неужели вы откажите мне в такой малости? - старательно, словно маленькому ребёнку, объяснила я. - Милорд, что с вами?!
Кейрен потерял сознание. С трудом подавляя страх, я дотронулась до его лба. Он горел. Королевский советник, второе лицо в Саэваль и мой терпеливый наставник подхватил Огненную лихорадку.
- Вылечите его! Я приказываю!
Молодые подмастерья-целители с испугом взирали на королеву. Их вызвали прямо с семейных торжеств, ничего не объясняя. Ялина в легком ночном одеянии - она уже готовилась ко сну, когда я ворвалась в её покои - нервно расхаживала взад-вперёд по Белой комнате. Бледный кейрен лежал на кровати у окна. Он бредил. Я держала его горячую руку и молилась добрым богам о его скором выздоровлении.
- Мы не можем, - произнёс, отводя взгляд, старший из подмастерьев. Его звали Лурн, и месяц назад он обручился с единственной дочерью главного королевского целителя. - Только посвящённые Лерьи высших ступеней имеют право врачевать кейрена. Таков закон.
- Закон, говоришь? - со злостью проговорила Светлейшая. - На этой земле пока и моё слово закон. Я милостива, но страшна в гневе. Ты хочешь испытать на себе силу королевской ярости?
- Нет, - удивительно спокойно ответил Лурн. - Но я ничего не могу сделать для милорда. Его судьба теперь в руках высших сил. Если хотите - накажите меня.
- Я не бросаю слов на ветер и не люблю, когда идут против меня.
- На всё воля добрых богов.
- Прекрасно, - холодно произнесла Ялина. - Ты сам выбрал свою судьбу, подмастерье. Стража! Возьмите его под арест.
Двое воинов из телохранителей королевы грубо схватили Лурна. Но на его лице я не увидела признаков страха. Напротив, он с вызовом смотрел на Ялину. По закону даже правитель не имел права казнить целителя без суда.
- Огненная лихорадка сжигает больного за три дня, - спокойно проговорил подмастерье. - В Хаэль Мирен сейчас нет высших жрецов Лерьи. Они все отбыли в Элернию на выборы Верховного. Ни один из них успеет не вернуться и исцелить кейрена. Как жаль, ведь с его смертью ты потеряешь власть, королева Ялина Сероглазая.
- Ты действительно заслуживаешь наказание, - улыбаясь, заявила Светлейшая. - Среди вас есть хирурги? - обратилась она к оставшимся подмастерьям. Многие кивнули. - Великолепно. Даю пять сотен золотых тому, кто оскопит этого глупца.
Целители переглянулись. С одной стороны, им предлагали пойти против товарища, с другой - полтысячи золотых монет были внушительным состоянием, особенно для подмастерья. К тому же все знали, что главный королевский целитель, мастер Треро, недолюбливает избранника своей непутёвой дочери.
Лурн смертельно побледнел. Наверно, только сейчас он понял, как просчитался.
- Неужели вы согласитесь выполнить её приказ? - в отчаянии он обратился к молодым людям. - Мы же братья!
Подмастерья пристыжено потупили взгляды. Никто не хотел смотреть ему в глаза.
- Если никто не хочет заработать немного золота, я сама проведу операцию, - равнодушно произнесла Ялина. - Но тогда он может умереть от потери крови. Если вы действительно считаете его своим товарищем - имейте мужество привести приговор в исполнение.
Один из целителей, юноша с мышиного цвета короткими волосами и невзрачными чертами лица, поднялся и сказал:
- Я сделаю это.
Лурн забился в руках стражей.
- Нет, Розив, нет! Не соглашайся! - его голос дрожал, а глаза расширились от ужаса.
- Ничего личного, друг, - пожал плечами подмастерье. - Мне действительно нужны деньги.
Когда несчастный целитель и его добровольный палач покинули Белую комнату, Ялина спросила оставшихся лекарей:
- Можно ли вылечить Огненную лихорадку?
- Да, Светлейшая, - почтительно склонив голову, произнёс самый смелый целитель. - Недавно мастер Треро вылечил её у молодой супруги Дирна Альрего. После многих неудачный попыток Учителю удалось восстановить рецепт древнего лекарства. Мы немедленно приступим к подготовке ингредиентов.
Я не одобряла жестокий поступок Ялины, но прекрасно понимала, что у неё не было иного выбора. Лурн в открытую пошёл против неё - а значит, за ним кто-то стоял. При дворе постоянно плетутся заговоры, и если их вовремя не устранять, однажды случится беда. Теперь, когда жизнь кейрена висит на волоске, любая ошибка Ялины может запустить цепь ужасных событий. Как ни печально, меня они тоже коснутся.
Моя мать сгорела за два дня от болезни с длинным и странным названием, похожим на иноземное ругательство и заклинание одновременно. Меня утешает, что она не страдала - целитель дал ей достаточно пыльцы чёрного лотоса. До последнего вздоха мама оставалась во власти сладких грёз о прошлом. Ни меня, ни отца, ни братьев в них не было - только её первый муж, погибший совсем юным на войне.
Неужели и кейрен так покинет меня?
Я лежала в постели, рассматривала вышивку на балдахине и молилась Литэю, Государю живых и Властителю мёртвых. Именно ему молилась мама, когда ожидала моего рождения, именно его храм мы посещали всей семьёй в десятый день. Вся недолгая жизнь Шайноры Веро связана с ним.
Любит ли меня добрый бог?
Если да, он спасёт милорда кейрена.
- Он не слышит тебя, - тихо сказала девочка в старинном платье. Она сидела на краю моей постели и расчёсывала волосы. Лунный свет красил их серебром.
- Откуда ты знаешь?
- Просто знаю.
Её спокойствие разгневало меня. С последним вздохом кейрена Великие принцы сместят Ялину, и вместе с ней придётся уйти и мне. Вряд ли я смогу найти общий язык со следующим правителем. Род Веро угаснет.
- Смерть мальчика ещё не предрешена, не беспокойся.
- Милорд кейрен будет жить? - я не знала, кто она, но её уверенность внушала доверие.
- Жизнь во дворце успела повлиять на тебя, Шайнора.
- Да, - я и сама заметила эти изменения. Не все из них меня устраивали. - Здесь всё иначе. Приходится... подстраиваться.
- Зря.
Девочка осуждала меня? Но ведь она сама вела идти мне во дворец!
- Из тебя никогда не получится придворной дамы, Шайнора. Ни к чему было перенимать их томные манеры.
Мне всегда нравились красивая одежда, тонкие ароматы, косметика, изящные украшения и утончённая поэзия. Я росла в семье с давними воинскими традициями, но не взяла от них ничего, кроме понятия о чести и нескольких уроков сражения на деревянных мечах.
Как не прискорбно, меня очень привлекала блестящая придворная жизнь. Впрочем, я могла бы привыкнуть и к суровым будням офицера на службе Саэваль.
Как говорили древние, "река сглаживает камни, а время - души".
- Не важно, что ты чувствуешь, - словно читая мои мысли, сказала странная девочка. - С судьбой бессмысленно спорить.
- А ты можешь исцелить милорда кейрена? - в конце концов, мне ничего не было известно об её природе.
- Нет. Мои силы уже долгое время опечатаны. И я никогда прежде не имела дел с подобными ему.
- А есть способ их распечатать?
- Есть.
- Я должна снять печать?
- Нет.
Она не могла или не хотела помочь. По крайней мере, так я поняла тогда.
- Зачем ты пришла ко мне?
- У тебя так много вопросов, - рассмеялась девочка. - Ты получишь на них ответы, но в своё время. Имей терпение.
- Не исчезай! - прокричала я. Впустую. Моя странная гостья уже растворилась в лунном свете.
Я в растерянности встала с постели и подошла к окну. Кто она и зачем приходила?
"Позаботься о мальчике. Он должен рассказать тебе об Императоре-Драконе".
- Ты всё ещё здесь? - с надеждой спросила я.
Молчание было мне ответом.
Утром королева пришла сама меня разбудить.
- Просыпайся, Шайнора.
- Я давно уже не сплю, Светлейшая.
- Вот как, - она выглядела уставшей. Похоже, ночь выдалась для Ялины тяжёлой.
- Как здоровье милорда кейрена?
- Не лучше, но и не хуже. Он до сих пор не пришёл в сознание. Час назад мастер Треро начал готовить лекарство, надеюсь, оно поможет Рену.
- Я молилась за него.
Королева обняла меня.
- Бедная моя Шай, - с печальной нежностью произнесла она. - Что с тобой будет, если меня сместят?
- Не говорите так! - меня приводила в отчаяние одна лишь мысль о подобном повороте событий. - Милорд выживет!
- На всё воля добрых богов, милая. Но сдаётся мне, они не слишком благоволят такой плохой королеве как я. В любом случае, пока у меня ещё есть власть, я должна выяснить кое-что. Ты поможешь мне, Шай?
- Конечно. Что я должна сделать?
- Нужно отнести письмо одному человеку... это женщина, - Ялина смущённо отвела взгляд. - Её имя Илория Белорукая.
Мне доводилось слышать это имя раньше. Придворные дамы иногда произносили его, когда рядом не было мужчин - кто с восхищением, а кто с ненавистью.
- Я не могу никому довериться кроме тебя, Шай.
От слов королевы мне стало и приятно, и больно.
Одетая как девочка-служанка из богатой семьи, я шла по кварталу Тихих Сумерек. Именно здесь, в "весёлой" части города, находился дом Илории Белорукой. Иными словами, она принадлежала к дамам полусвета. Ни один священник добрых богов не благословил бы её в храме, но зато мужчины находили общество этой женщины невероятно приятным. Их не пугала даже необходимость читать очищающие молитвы после общения с ней.
Я была юна и ещё не совсем верно себе представляла тайные отношения между мужчинами и женщинами, но уже тогда догадывалась о роде занятии госпожи Илории. Он вызывал во мне отвращение. Только ради королевы я согласилась посетить её дом.
Квартал Тихих Сумерек сразу смутил меня. Здесь изысканность сочеталась с дешевой претензией на утончённый вкус, красота соседствовала с пошлостью. Впрочем, посещающим его людям было наплевать на такое возмутительное смешение. Они все были в масках, а многие - пьяны.
- Простите, как мне пройти к дому госпожи Илории? - спросила я у молодого слуги.
- Он дальше по улице, - быстро ответил юноша. - Ты не пропустишь его - он с колоннами в виде голых девушек.
- Голых? - краснея, переспросила я.
- Да, - подтвердил слуга и с завистью добавил. - Твой хозяин, видать, богач, если надеется завести дружбу с Белорукой.
Я гордо улыбнулась. Юноша служил в небогатой семье, редко осмеливающейся посещать дворец. По его мнению, я устроилась в жизни гораздо удачнее.
Слуга не обманул меня. Вскоре я действительно увидела дом, чей фасад украшали три обнаженные девушки вместо колонн. Пожалуй, лишь в квартале Тихих Сумерек можно было увидеть такое.
- Кто тебя послал? - спросила строгая пожилая женщина, открывшая мне дверь. Она куталась в клетчатую шаль и близоруко щурилась.
- У меня дело к госпоже Илории.
- Какое ещё дело? - старуха говорила слишком громко. Скорее всего, она стала туга на ухо с возрастом.
- Я должна передать письмо от хозяина госпоже.
- Отдай его мне. Я сама отдам ей его.
- Нет, - вежливо отвергла предложение я. - Что я тогда скажу хозяину? Он будет очень зол на меня, если письмо не попадёт лично в руки госпоже. Прошу, пустите меня к ней.
- Илория сегодня никого не принимает, - сварливо проговорила женщина. - И для девчонки-служанки уж точно не сделает исключения.
- Но мой хозяин очень могущественен!
- Все они так говорят, когда хотят добиться любви Илории. Но ни один из них не стоит и её ногтя.
У меня не осталось выхода. Ялина надеялась на мою помощь.
- Он дал мне вот это, - я вытащила из кошеля медальон с гербом семьи Таэно. Когда-то его мне дал Кай.
- О, - только и сказала старуха. Она была очень удивлена. - Проходи.
Меня не пришлось долго уговаривать. Быстро, как мышка, я проскользнула в едва приоткрытую дверь.
- Госпожа Илория отдыхает в спальне наверху, - чопорно сказала женщина. - Не утомляй её.
Я кивнула. Мне не терпелось увидеть своими глазами таинственную покорительницу сердец.
Внутри убранство дома почти повторяла дворцовое, разве что было немного менее роскошным. Пушистые ковры устилали пол, картины лучших художников висели на стенах, обитых вышитой тканью, в нишах стояли статуи. Я поднялась по винтовой лестнице из полированного красного дерева и оказалась перед дверью с барельефом из кости морского дракона, изображающим страстную сцену свидания влюблённых.
Помня о правилах вежливости, я постучалась, и только потом вошла.
Слухи не лгали. Илория и вправду была сказочно красива, но красота её отличалась от красоты Ялины как ночь от дня. Белая кожа, чёрные волосы, большие тёмные глаза, кажущиеся ещё больше из-за косметики - я увидела женщину-хищницу.
Когда я вошла, она сидела на кровати и задумчиво перебирала драгоценности в шкатулке.
- Кто твой хозяин? - спросила Илория, не глядя на меня.
- Я никому не служу, светлая госпожа.
- Тогда зачем ты пришла ко мне, маленькая лгунья?
- У меня есть письмо для вас, - мне не понравилось, что куртизанка оскорбила меня, но пришлось принять её правоту. Я действительно солгала, чтобы проникнуть к ней.
- Письмо? - переспросила Илория, презрительно усмехнувшись. - От кого же? Его написали обманутая женщина или отвергнутый любовник. У меня нет времени разбираться слезами и обидами ни той, ни другого.
- Прочтите его, светлая госпожа, - низко склоняя голову в поклоне, сказала я. - Прошу.
- Так уж и быть, - пожала плечами женщина и взяла у меня из рук послание.
По мере того, как она читала, с лица куртизанки уходил высокомерие, уступая место страху. Я гадала, что же написала Ялина, и почему именно этой женщине. В её спальне пахло лавандой, и мне вспомнился аромат в кабинете кейрена. Неужели милорд принимал в гостях Илорию? Но что могло связывать советника королевы и куртизанку?
Когда женщина закончила читать, лицо её стало белым, как мел.
- Передай королеве, что её подозрения верны, - сказала Илория. - Я нарушила данное обещание. По моей вине её драгоценный кейрен заболел.