Огромный зал разделённый на сектора, нескончаемая вереница людей неторопливо продвигающаяся вперёд к окошкам регистратуры. Всё как в поликлинике или в аэропорту с парой существенных отличий. Нет привычного гомона, этой знакомой смеси из выкриков, раздражённых голосов, заученных монотонных объявлений по громкой связи. И без сопутствующей очередям толкотни и суеты. Никто нетерпеливо не смотрит на часы и не озирается по сторонам в поисках пропавших детей и отошедших к газетному киоску или в туалет родственников. Генрих стоял на площадке расположенной под куполом и механически в тысячный раз перечитывал ярко освещённые указатели:
Болезнь Катастрофа Несчастный случай Суицид Убийство Война Голод
Глядя на медленно текущие людские ручейки, Генрих неизменно вспоминал свои эмоции, когда впервые оказался на дорожке, ведущей к Войне. Ему очень хотелось добраться до своей спины и, превозмогая сумасшедшую боль, выдернуть глубоко застрявшее в ней копьё. Со стороны же, как потом рассказала Ольга, он ничем не выделялся, разве что могучим торсом и совершенно седой шевелюрой. Они познакомились лет шестьсот назад и теперь при встрече неизменно обменивались последними новостями, свежими анекдотами и дружескими шутками с себе подобными точно в соответствии с язвительным определением-"уникумы-балаболы", данным им старшим координатором группы Иоанном. Хотя по сути, ничего из ряда вон выходящего в них не было. Если не принимать во внимание генетическую память о прошлых жизнях. В официальной картотеке они проходили под грифом "особенные". Правда, дополнительных привилегий столь привлекательная характеристика не давала за исключением своеобразного абонемента в VIP ложу под куполом. Откуда Генрих в ожидании очередной реинкарнации наблюдал за молодыми и старыми, немощными и полными сил, за красивыми и уродливыми, с высочайшим интеллектом и кругозором попугая мужчинами и женщинами с планеты Земля.