Гринёв Борис Домирович : другие произведения.

Свиток со сказкой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Незавершённый свиток со сказкой. По мере написания главы будут добавляться...

  Глава первая. "Марцелл, медведь осени."
  
  -Кто там? Кому не спится в ночь глухую? Кого черти носят?
  -Осень там! Открывай давай! Ночь на дворе...
  
  Трактирщик отпихнул ногой рыжего кота, и приоткрыл дверь. За ней стоял Марцелл д'Анжу - известный на весь Прованс фигляр, пошляк и менестрель.
  На голове у него красовался венок из пожелтевших кленовых листьев, колокольчик на гульфике задорно позванивал...
  
  - Осень, значит, к вам пришла. Радуйтесь...
  - Чему? - Трактирщик был явно не в духе.
  - Время сбора урожая, результат трудов от мая!, - продекламировал Марцелл, протискиваясь к прилавку. - Пива мне, и мяса!
  - А заплатить?
  - А в глаз?
  
  - Эй, трактирщик! Угости гостя, мы заплатим, пусть споёт! - загалдели крестьяне. В их глухих краях появление певца можно было считать событием.
  - И спою, люди добрые! Чего ж не спеть, только о чём...
  - "Ветер из бочонка", "Надувную вдову", "Жену капитана" спой!
  - Нет, друзья мои, - прищурился Марцелл. - Сегодня к вам пришла осень, и, значит, песни у нас тоже будут осенние...
  
  Он подтянул колки на старой лютне, взял пробный аккорд, и...
  
  Пыльная дорога, дорога сентября,
  Куда ты ведёшь нас, в рай или же в ад?
  Выходя с рассветом, уходим мы в закат,
  Только ль башмаки мы бьём не зря?
  
  Дождь омоет плечи, смоет дождь следы,
  Рано или поздно он убьёт любой костёр,
  А над миром грешным наш Творец ладонь простёр...
  Мы танцуем в лёкости воды...
  
  Скоро белый саван ляжет на поля,
  А я бегу от снежно-белокаменной тоски.
  Призрачны мои надежды, я шагаю вдоль реки
  Пыльною дорогой сентября...
  
  Ночь опустилась на землю. Тихая, по-осеннему звёздная ночь. Замолкли собаки, наступал Час Волка. Жизнь дневная затаилась в укрывищах и логовах. Только играл менестрель...
  
  Отзвенела струна. Забираем чужое наследство,
  Забираем мешки, и уходим с чужого жнивья.
  Возвращается вечером ветер на круги своя.
  Возвращаются все. В неприглядное серое детство.
  
  Догорели свечи, народ начал разбредаться. Марцелл допил пиво, и пошёл наверх, в комнату, которую расщедрившийся трактирщик сдал за так на неделю. Впрочем, трактирщик не был бы Трактирщиком, если бы не предвидел, что остановившийся у него менестрель привлечёт клиентов больше, чем тараканьи бои, и даже собачьи бега.
  
  Поднявшись в комнату, Марцелл в первую очередь запер дверь - незваных гостей он не жаловал, не с его образом жизни жаловать гостей, тем более непрошенных... Подошёл к окну - и полная луна улыбнулась певцу, зажигая искорки в глазах, очерчивая тени, серебря густой мех... Через минуту из окна вывалился матёрый медведь и неспешными прыжками потрусил к лесу...
  
  У задранной три дня тому коровы собралась стая из семи голов... Глава семейства, упитанный лобастый волк, приступил к трапезе, волчица, переярки и щенята ждали своей очереди...
  В кустах зашуршало...
  
  -Кого ещё там принесло? - невнятно прорычал сквозь зубы Трактирщик, пытаясь оторвать очередной кусок мяса.
  
  Из кустов вывалился матёрый медведь. Голову его украшал нелепый венок из кленовых листьев...
  
  -Осень к вам пришла, радуйтесь...
  
  
  
  Глава вторая. "Орми, Драконий Выкормыш." (год спустя)
  
  Так вышло, что меня вырастил и воспитал дракон. Просто однажды он нашёл перед входом в своё логово маленький пищащий свёрток, который оставили проходящие мимо мужчина и женщина. Так вышло, что настоящих своих родителей я не знал, да и не пытался, если честно, узнать... Я рос в пещере, ел то, что приносил Дракон, играл тем, что было в его логове - золотом, конечно, чем же ещё - позднее я узнал, что мои детские игрушки стоили мелких королевств вместе с армией и обозом... Пару раз Дракон крал для моего воспитания Прекрасных Принцесс - пока не выяснилось, что по большому счёту их самих надо было воспитывать... Однажды он принёс Мудрую Фрейлину - но оказалось, что её мудрость подходит только Прекрасным Принцессам, а мальчишке, воспитаннику Дракона, её слова непонятны, да и не нужны, и он отнёс её обратно...
  Так что воспитывал меня сам Дракон. Люди и драконы - существа схожие и невероятно различные - слава Богу, мой наставник слишком хорошо понимал это - и потому я усвоил человеческую речь, но не отдался полёту, изучил азы религии и философии, но не научился дышать огнём...
  Несколько раз к логову добирались Храбрые Рыцари - чтобы убить Дракона (ха, наивные, убить моего наставника было не так-то просто) - и оставались, за определённую плату, разумеется, чтобы научить меня обращаться с человеческим оружием... Свой первый меч я получил на тринадцатый День рожденья - его Дракон вытащил из-под груды старья, куда я раньше, даже движимый любопытством, не заглядывал совсем. А в тот день, когда мне исполнилось восемнадцать, Дракон вынес меня из пещеры и спустил вниз, к самому подножию Рваных Гор, где был наш общий дом, и подтолкнул в спину по направлению к лесу, который стоял невдалеке...
  
  На прощанье он дал мне кошелёк с золотом (ценность золота объяснили мне всё те же Храбрые Рыцари) и мудрый совет.
  
  - Ты уже совсем взрослый, мальчик мой, - сказал мне Дракон. - Иди к людям, к своему корню, ищи своё место и не забывай старого глупого дракона. Ищи свою Принцессу, жди своего Врага, встреть своего Друга и помни о своём Доме...
  
  Он взмахнул крылами, мой Дракон, мой Наставник, бывший мне матерью и отцом, - и растворился в синеве неба, улетая в своё логово, к Рваным Горам...
  А я пошёл - а что мне оставалось делать? - пошёл к лесу, к зелёному сумраку и влажной прохладе...
  
  Рожа трактирщика мне не понравилась сразу... Грязные засаленные волосы, мелкие бегающие глазки, скривившийся в волчьей усмешке рот - всё это как поодиночке, так и в целом совсем не внушало доверия.
  - Чего изволит милорд?
  Чёрт возьми, чего я изволю... Жрать я изволю. Причём много и сразу. Трёхдневное путешествие по лесу на сплошном подножном корме сил совсем не прибавило - слава Богу, стоял сентябрь, ягод и грибов было в избытке... Но грибы и ягоды - недостаточно для молодого растущего организма, и поэтому, увидев корчму при дороге, я проявил живейший интерес к её содержимому...
  - А что есть?
  - Пиво, мясо, можно зарубить курочку, сварить супчик...
  - Пива и мяса. Много и сразу. Холодного и жареного. И живо!
  
  Трактирщик исчез в недрах кухни, а я уселся за стол и стал ждать, от нечего делать оглядывая внутренность корчмы... Посетителей не было - что неудивительно, а так - корчма корчмой... Добротная крепкая мебель (чтобы не развалили в драке, надо полагать), глиняная посуда на полках, занавеска перед входом на кухню, служанка с пивом... О! Пиво!
  ...В три глотка осушив кружку, я обратил внимание на служанку...
  А ничего... В принципе даже очень... Стройная, с приятными округлостями, мягким лицом и рыжеватыми волосами...
  - Скажи, добрая девушка - обратился я к ней. - Как мне тебя назы...
  
  Нашу почти куртуазную беседу уже на первой фразе прервал трактирщик, несущий на вытянутых руках горшок, в котором клокотало и булькало что-то, по всей видимости, очень вкусное...
  
  - Ханна, бегом на кухню, ещё пива молодому господину! А вы не возражаете, милорд, если я к вам подсяду? Посетителей нет, не сезон... Ханна на кухне справляется, проворная, нечего сказать. Только со странностями. Так отчего бы Старому Еврею и не развлечь Молодого Господина приятной беседой?..
  
  Нет, я вовсе не возражал - мне было не до возражений: я ел, нет, я отъедался, вознаграждая себя за трёхдневный лесной пост. Мясо оказалось вполне недурным, пиво - так вообще превосходным, а хозяин - достаточно терпеливым, чтобы дождаться, пока пройдёт первый голод, и я стану более расположен к разговорам.
  
  - Позвольте спросить, молодой господин, кто вы и откуда? Всех местных мы знаем, по тракту проезжают только купцы - из Города через Горы, вы не местный, и на купца не похожи...
  
  Да, на купца я действительно походил в последнюю очередь... Хм, кто же я? То есть, кем я буду?..
  А, пожалуй, буду-ка я Странствующим Рыцарем!
  
  - А я, милейший, Странствующий Рыцарь...
  - Да неужто? - не поверил хозяин. - Сколько ни живу на белом свете, Прекрасных Принцесс - видел, Храбрых Рыцарей - тоже, а вот Странствующего - ни разу. Ну вот теперь есть о чём детишкам рассказать, теперь я видел в жизни всё... А что, милорд Рыцарь, где же Ваши доспехи, Верный Конь и Милый Оруженосец?
  - Так, милейший, ведь на то я и странствующий - нашёлся я. - Куда мне стольким обзаводиться, если странствуешь по миру туда-сюда, глядишь, потеряется что - вот обидно будет...
  
  Трактирщик хотел ещё что-то сказать, но тут дверь распахнулась от наглого пинка, и в корчму ввалился самый странный тип, какого мне до сих пор доводилось видеть. Собственно, видеть мне доводилось мало кого, но что этот был самый странный - это точно. Тип был одет в некогда явно щегольской, а теперь засаленный чёрный с серебром колет, с неимоверными буфами и лёгкой нехваткой пуговиц, на голове его красовался синий берет с фазаньим пером, а гульфик его штанов украшал маленький серебряный колокольчик, задорно позванивавший на каждом шагу. Его неприличных размеров пузо перевешивалось через широкий ремень, при этом кинжал, висевший на поясе, навершием утопал в необъятном животе. За спиной висела шестиструнная гитара - редкость в нашем мире, где он только её и выкопал...
  
  - А, это ты, Пивной Бочонок?
  - Да, это я, старый пройдоха! Соскучился, небось?
  
  Обменявшись, таким образом, приветствиями, тип вошёл в корчму и присел за соседний столик.
  - Ханночка - крикнул он в сторону кухни. - Пива мне, и похлёбки миску! Я сегодня гуляю...
  На кухне яростно завозились, и вскоре в зал вошла Ханна с двумя кружками пива - мне и гостю.
  - Ну и каким ветром тебя занесло? - обратилась она к нему.
  - Попутным, Ханна, попутным... Иду нынче в Город - там, говорят, Господин Наместник дочку замуж выдаёт. Обещает в приданое...
  - Полцарства?
  - Ну, не полцарства, конечно, но сундук золота даёт. А по случаю и бочки на улицу выкатил - простой люд уже третий день не просыхает, угощается. Хорошие подвалы у Господина Наместника, вместительные... Вот и я думаю сходить - а вдруг и мне чего обломится...
  - Это тебе-то? Старый ты кот, куда тебе по наместникам бегать - сидел бы здесь, песни бы пел. Ты вон у хозяина лучше в подвале пропишись - там бочки не хуже наместниковых. Петь будешь - народ радовать, а кран как раз под боком - чего ещё надо?
  - Эх, Ханночка, я и рад бы, да песни мои не всем по вкусу... Вот вы, господин Рыцарь - обратился он ко мне, - хотите, я про вас песню спою?..
  - А и спой, пожалуй, - а что мне ещё оставалось сказать?
  
  Он подкрутил колки своего инструмента, тронул пальцами шесть тонких струн - и...
  
  Я позабуду дом и друзей,
  Полкоролевства отдам за коня,
  И я буду верен любимой своей,
  Если она не бросит меня...
  
  Возня на кухне прекратилась. Ханна выглянула в зал, облокотилась о косяк, да так и замерла. Хозяин сидел рядом со мной, раскачивался в такт музыке, а я слушал, слушал...
  
  Я безнадёжно влюблён в паруса,
  В скрип башмаков и запах дорог,
  Вижу чужие во сне небеса,
  Но иногда вижу твой порог...
  
  Доли бродяжьей мне ли не знать -
  Верный ручей да краюшка луны,
  Может, в пути суждено мне пропасть,
  Только твоей в том нету вины...
  
  Рыжая Ханна отвернулась, и ушла в кухню. Хозяин уже не раскачивался - отстукивал такт невесть откуда взятой монеткой...
  
  Песни мои будут петь у огня
  В пыльных харчевнях дальней зимы,
  И прокричат по весне про меня
  Дикие гуси, братья мои.
  
  Я целовал паруса кораблей,
  Полкоролевства отдал за коня...
  И я был бы верен любимой своей,
  Если б она не забыла меня!.. (с) Мельница
  
  Мы помолчали... Хозяин ушёл куда-то. Мы были в корчме одни, я долго рассматривал своего собеседника... Потом я решился.
  
  - Как твоё имя, Певец?
  - О, здесь у меня слишком много имён, чтобы называть их все... Вообще-то я незаконнорожденный сын местного барона, и значусь в его книге как Марцелл д'Анжу, бастард. Только вот никто в это не верит...
  - Ханночка, душа моя! - крикнул он в кухню, - Вот ты веришь, что я незаконнорожденный сын нашего достославного барона д'Анжу?
  -Ни - На - Грош! - послышалось с кухни.
  - Вот, не верит. И трактирщик не верит, Волчара Позорный. А ты, милорд рыцарь, веришь?
  - Не знаю...
  - Ну вот, они не верят, а ты не знаешь.
  
  Тут некстати появился трактирщик с напоминанием о плате за обед, я неосторожно достал золотой, Марцелл заказал ещё пива, и понеслось...
  
  Потом мы пили втроём - я, Марцелл и Ханна. Потом к нам присоединился трактирщик. Потом они свалились под стол и там заснули - мы с менестрелем остались один на один. Я пропустил момент, когда мир вокруг начал плыть, последнее, что я видел - как Марцелл превратился в громадного чёрного медведя - я чуть не протрезвел от неожиданнсоти - и вышел в окно. Потом я отключился...
  
  
  ...Кто сказал, что утро доброе? Утро добрым не бывает, особенно такое, как сегодняшнее. Я тащился пешком по тракту в город, так и не протрезвевший до конца Марцелл - плёлся рядом и оглашал окрестности стенаниями и громкими жалобами на неудавшуюся жизнь в целом и на трактирщиков крепкий эль в частности.
  Сегодня утром, когда мы продрали глаза и немного пришли в себя, трактирщик осмотрелся вокруг, оценил состояние корчмы и пришёл в ужас. После мы пересчитали содержимое моего кошелька, и тут в ужас пришёл уже я... Слава всем богам, проснулся Марцелл, обругал хозяина старым евреем, отспорил добрую четверть денег и накупил на них различной снеди, что пригодилась бы в дороге, затем посмотрел на мешок, в который заботливый хозяин всё сложил, икнул, нетвёрдым голосом сказал "Ихтиандр, сынок, я тебе покушать принёс..." и метнулся во двор, в направлении уборной. А потом мы пошли в Город.
  
  ...И ты идёшь, бредёшь, тащишься, а проклятое солнце жарит голову, и похмельный певец бурчит неподалёку, а впереди ещё целый день ходьбы. И пить хочется, а ручьёв уже нет и не будет - из леса мы вышли в самом начале дня...
  
  - А вот знаешь, был я однажды в городе - вещает Марцелл, - не в Городе, куда мы идём, а в другом, поменьше... И были там крыс несметные количества, житья от них просто не было. И никто им не мог помочь.
  - А ты помог...
  - Ага. Бургомистр был готов на всё, а когда я вывел всех крыс, отказался, зараза, платить.
  - И ты увёл из города всех детей? - Где-то я уже слышал эту историю...
  - Детей? Зачем? На что мне дети? Не-ет, я поступил гораздо хитрее. Я увёл из города всех баб! - и Марцелл громко расхохотался. Я тоже прыснул, представив себе эту картину - в лунном свете менестрель с дудкой, а за ним идут все женщины города...
  - А что за город был?
  - Гаммельн...
  
  
  
  
  Глава третья. "Тень и другие."
  
  Небольшая мохноногая лошадка уверенно топала по заброшенной тропинке. Час за часом дороги по предгорьям тянулись незаметно, и временами казалось, что животное спит на ходу. Возможно, так оно и было.
  Сидящая же в седле девушка отнюдь не спала. Копьё-чыда покачивалось в стремянной петле, слева к седлу был приторочен полуторный меч. Копьё было данью тем краям, откуда она пришла, меч - местным реалиям.
  Свежий воздух, почти как в родных горах, но - неуловимо по-другому... Не те ароматы трав, не та вода в ручьях, не те звёзды над головой. Она пришла издалека. Сбросив прежнюю жизнь, как змея сбрасывает старую кожу, ставшую вдруг сухой и тесной, покинув родные места, уйдя вслед за луной...
  
  ...Почти полночь, а до трактира ещё добрый час дороги. Хорошо, однако, что местную нежить почти под корень вывели войска господина Наместника. Почти... - Она неслышно рассмеялась непрошенным мыслям, и тут же замерла. Послушная движениям хозяйки, остановилась и лошадка. Так они и замерли, странным силуэтом застыв в тени придорожных деревьев.
  
  Хрустнула ветка, или всё таки послышалось? Что блестнуло в кустах - сталь клинка, или волчий глаз? Немного постояв, она тронула каблуками бока лошади, но с первым шагом тонкая, хищная стрела вонзилась в землю перед ней, словно указывая черту, за которую переходить не рекомендовалось. Всё таки разбойники. Всё таки влипла. А ведь так надеялась проскочить...
  
  Десять бородатых мужиков, вооружённые кто чем, вышли на тропинку. Один - с длинныи луком. Да, точно. грабители... Местного пошиба. Деревенщина - лук ненатянут... Она вздохнула, и потянула из ножен меч...
  
  В разгар схватки в кучу-малу вломились двое. Яростно звеневший колокольчиком на гульфике толстый мужик с гитарой за спиной и кинжалами в руках, и молодой совсем паренёк, неумело размахивающий мечом-чинкуэдой. Впрочем, паренька почти сразу вывели из схватки, задев древком копья за колено, зато Марцелл, быстро сориентировавшись, нырнул в самую гущу с воинственным воплем, и крестьяне, не ожидавшие такой подмоги, обратились в бегство. На дороге остались лежать четверо.
  
  Марцелл поднял глаза на всадницу. Колокольчик предательски дрогнул...
  
  - Тень?
  - Марцелл?
  - Ты как здесь оказалась, лапа?
  - С попутным ветром. Непохоже?
  - Неа. Ни капли.
  - Ну хорошо. Я искала тебя, Марц. А кто это с тобой?
  - Это? Это Орми. Пришёл издалека, пить умеет, а драться - пока нет.
  - Ничего, это дело поправимое. Здесь меня знают как Тень.
  - Очень приятно, сударыня. Куда идёт Ваш путь?
  - В Город, Орми. Марцелл, я полагаю, идёт туда же?
  - Да, вы проницательны. Выходит, нам по пути.
  - Тень...
  - Да, Марц?
  - Тебя задели.
  - Само отвалится. Что мне сделается...
  - Так... Тут в часе ходьбы есть одна знакомая корчма. Поехали, перевяжемся. Орми, друг мой, оббери этих несчастных - нам платить за две комнаты.
  
  Глава четвёртая. "Двое нА трое."
  
  Это случилось несколько лет назад. Их дороги встретились, и пошли дальше, переплетаясь странным узором, пересекая одна другую в самых неожиданных местах.
  
  ...В тот приснопамятный вечер он сидел в корчме, пил тягучее красное вино, отдающее боярышником и жимолостью, и задумчиво хмурился. Деньги подходили к концу, а сегодня как раз начиналось полнолуние, и надо было где-то отсидеться. Уходить в леса не хотелось - стояла поздняя осень со всеми прелестями в виде дождя, мокрого ветра и осклизлой земли. Вообще говоря, нужно было искать укрывище на зиму - но в этом году он решил не торопиться.
  Гитара тихо откликнулась на прикосновение опытных пальцев, и его единственный потенциальный слушатель - сидящая в углу девушка, рядом с которой, прислонённое к стене, стояло тяжёлое копьё-чыда, заинтересованно приподняла голову.
  Он улыбнулся, и взял первый аккорд:
  
  Девушки сидели и пряли свою пряжу
  И гадали трое о будущем муже
  Будет он богач или в тряпьё наряжен,
  Будет ли ленив или в хозяйстве нужен.
  
  Девицы сидели, свечи жгли до ночи,
  Думали-гадали, изощряли разум -
  Принца-королевича каждая ведь хочет,
  А вдруг попадётся в мужья зараза.
  
  Нить текла напевно меж усталых пальцев,
  Ножницы лежали рядом наготове,
  Ведь из Норн какие, на хрен, вышивалицы, -
  Только и умеют, что Судьбу готовить.
  
  ...Девушка улыбнулась в ответ.
  Был вечер, крестьяне разошлись по домам, да и было их нынче из-за непогоды не так уж и много. Поэтому, в целях экономии, факелов не жгли, а перед посетителями на столах стояли светильники-жировницы - плошки с плавающими в масле фитилями. И в неверном свете такого светильника Марцеллу показалось, что тень девушки ведёт себя как-то странно - в какие-то моменты казалось, что теней две. Впрочем, учтывая количество выпитого, менестрелю скорее всего просто блазнилось.
  А струны звенели...
  
  Если станет слепой Цитадель на горе,
  Ты услышишь: подковы стучат во дворе.
  Я вернусь, я вернусь, я вернусь на заре.
  
  Если ветер с востока пригонит грозу,
  Глянь в окно, и меня ты увидишь внизу.
  Я вернусь, я вернусь, прилечу, приползу.
  
  Если вспыхнут пожары над месивом крыш,
  Если выйдут на улицу полчища крыс -
  Я вернусь, я вернусь, ты не бойся, малыш!
  
  Если люди устанут от собственных игр,
  Я вернусь, я взорвусь, я ворвусь, словно вихрь.
  Я вернусь! (с) Э.Р. Транк
  
  Она встала, и медленно прошла через зал к нему. Усевшись напротив, взглянула в глаза. Марцелл вздрогнул - показалось, что у неё, у этой странной девушки, с распущенными по плечам волосами, глаза блеснули зелёным лесным огнём.
  
  - Кто ты, певец?
  
  - Ты - человек. Я - дикий зверь.
  В одном мы схожи - дети леса...
  Пусть говорят - но ты не верь,
  Что наша жизнь - всего лишь пьеса.
  
  Я в ночь уйду, ты ночью спишь.
  Но мы идём одной дорогой,
  Хоть ты спешишь к соломе крыш,
  А я - к теплу своей берлоги.
  
  - Меня зовут Марцелл. Марцелл дАнжу. Я - незаконнорожденный сын барона дАнжу, но не будем об этом. Я - фигляр и менестрель, если очень надо - то и гистрион. Почему ты спрашиваешь, и как зовут тебя?
  - Меня знают как Тень. Впрочем, знает мало кто, я в здешних краях впервые. А спрашиваю - потому что редко вижу человека, способного смотреть под шкуру, и видеть суть вещей.
  - Без этого не прожить.
  - А церковники могут за это же отправить на костёр.
  - Или канонизировать.
  - Да, или так. Но скажи мне, друг Марцелл - что ты делаешь, когда не поёшь?
  - Когда не пою, я сплю. Или ем. Или танцую. Ну как, хороша жизнь менестреля?
  - Не очень, раз уж ты приучился смеяться над собой.
  - А кто ты, привыкшая видеть суть явлений?
  - Я - Тень. Не более, но и не менее.
  - Чья Тень?
  - А вот этого я не скажу никому. Даже тебе, певец.
  - Эгей, трактирщик! Вина мне и даме!
  
  ...
  
  В первом часу они разошлись по комнатам, усталые, нетрезвые, но довольные. Через несколько дней, как просохнет, она ехала дальше. Марцеллу же было решительно всё равно, куда и зачем идти, и поэтому он решил идти за ней. Тем более что она не возражала. Возможно потому, что не знала о его планах.
  
  ...Недомышь гигантская, серого неровного цвета существо с острыми, сильно развитыми резцами и крепкой дублёной шкурой, сидела в засаде. Вообще недомышь считалась животным сугубо помоечным и трупоядным, но всвязи с осенней распутицей кормовая база резко сократилась, и животному пришлось переменить тактику и пересмотреть вкусовые предпочтения. Вот и сейчас, сидя в засаде в тени кустов на заднем дворе корчмы, она терпеливо ждала, пока появится неосторожная дичь.
  
  ...Марцелл подошёл к раскрытому окну, и вдохнул свежий воздух - он казался сладким после чада обеденной залы. Ночное зрение работало прекрасно - и даже отблеска от полной луны хватило, чтобы увидеть, как из окна соседней комнаты сорвался сгусток темноты, в длинном прыжке разделившись нА двое. Сова села на ветку растущего неподалёку тополя, а чёрная кошка устремилась к темнеющим на заднем дворе кустам, откуда не замедлила выметнуться... Недомышь?
  Дальше Марцелл действовал, не раздумывая.
  
  Нависшего над ней медведя недомышь просто не заметила, увлечённая борьбой с разъярённой кошкой. В самом деле, почему бы не насладиться игрой с лёгкой добычей, особенно если добыча причинить тебе вреда не может? Короткий взмах когтистой лапы прервал смертельную игру.
  
  Зажав обвисшее тельце в пасти за загривок, медведь влез в окно, десятком секунд позже следом влетела сова, с тревожным криком припав к уложенной на лежанку кошке.
  
  ...Тень слабо застонала и открыла глаза. Она лежала на тюфяке, а рядом с ней в пятне лунного света сидел громадный чёрный медведь. Он встряхнула головой, словно отгоняя ночной кошмар, но медведь не исчез. Он склонил голову набок, и, как Тени показалось, усмешливо оскалился. В глазах зверя заплясали озорные огоньки.
  
  - Марцелл, ты?
  - Я, сестрёнка. Лежи и не дёргайся.
  - Но как? То есть откуда?... почему?..
  - Так, оттуда и потому. Я, как ты правильно заметила, тоже умею видеть под шкурой. Тебя выдала твоя тень, - медведь заворчал. - А теперь лежи смирно, мне нужно зализать твои раны.
  
  Горячий влажный язык коснулся разбитого колена, и Тень блаженно прикрыла глаза...
  
  Через неделю они, двое нА трое, вместе выехали в Город...
  
  
   Глава пятая. Орми. "Заботы Магистра".
  
  - Ты как здесь оказалась, лапа?
  - С попутным ветром. Не похоже?
  - Неа. Ни капли.
  - Ну хорошо. Я искала тебя, Марц. А кто это с тобой?
  - Это? Это Орми. Пришёл издалека, пить умеет, а драться - пока нет.
  - Ничего, это дело поправимое. Здесь меня знают как Тень.
  - Очень приятно, сударыня. Куда идёт Ваш путь?
  - В Город, Орми. Марцелл, я полагаю, идёт туда же?
  - Да, вы проницательны. Выходит, нам по пути.
  - Тень...
  - Да, Марц?
  - Тебя задели.
  - Само отвалится. Что мне сделается...
  - Так... Тут в часе ходьбы есть одна знакомая корчма. Поехали, перевяжемся. Орми, друг мой, оббери этих несчастных - нам платить за две комнаты.
  
  
  После акта вынужденного мародёрства, поправившего толщину наших порядком исхудавших кошелей, мы тронулись дальше. Ворочать мёртвые, неповоротливые тела было противно и тяжело, но эти двое оказались слишком заняты друг другом, чтобы помочь. Впрочем, я надеялся, что таким образом хоть как-то внесу вклад в состоявшуюся стычку.
  Да, мне было стыдно - а что вы хотите? Первая настоящая драка, и так опозориться. Марцелл утешал меня, что дело, мол, житейское, и надо просто иметь привычку. А Тень добавила, что сколько бы ты ни заплатил за полученный опыт, это никогда не будет слишком дорого. Разумеется, если плата - не твоя жизнь, - добавила она.
  Мы шли, и дороге, казалось, не будет конца. И лишь к совсем уж поздней ночи добрались до жилья.
  Селение встретило нас тёмными окнами и, казалось, полным отсутствием кого-то живого.
  
  Поравнявшись с забором крайнего дома, Тень негромко свистнула. Марцелл тоже вслушался в ночь, чуть шевельнул носом. Странно, но его звериное чутьё говорило, что вокруг живых существ действительно почти нет.
  - Тень, - позвал он.
  - Знаешь, - отозвалась она, - по-моему, деревня то ли вымерла, то ли... - Когда наша спутница повернулась, мне показалось, что в лунном свете её зрачки стали вертикальными и слегка светились. Тень моргнула и подозрительный эффект пропал. - Давай-ка дойдём до корчмы. Может хоть там кто-нибудь из местных есть.
  
  По пустынным улицам мы прошли к постоялому двору. Ни одна собака не залаяла нам вслед, ни одно окно не зажглось любопытным взглядом. На всякий случай я вытащил меч. Тень спешилась, привязала кобылу у коновязи, где на земле лежала скромная охапка сена, и подошла уже с копьём в руке. Марцелл же уверенным шагом прошествовал к двери, и пнул её носком сапога.
  
  - Осень к вам пришла, радуйтесь!
  
  Дверь открылась, и навстречу вывалился толстый корчмарь.
  
  - О нет, только не это! Всё что угодно, Марцелл, но только не ты!
  - И я тебя тоже нежно люблю, Волк! Не забывай, какой куш ты сорвал в прошлом году на моих песнях!
  - Такое забудешь! Ремонт покрыл все прибыли.
  - Как жена, как дети?
  - Старшие разбрелись кто куда, младшеньких воспитываем. А кто это с тобой? - Волк посмотрел на Тень. - Кто эти две прекрасные Леди?
  - Это Тень, она издалека.
  - Почему две? - вмешался я. - Тень же одна!
  - А это кто с вами? Что здесь делает человек?
  - Это Орми. Он с нами, Волк, и этим всё сказано. И знай, - добавил менестрель совсем уж загадочную фразу, - он должен проснуться утром.
  - Тогда не стойте на пороге, и заходите. Ужин будет скоро.
  
  - Слушай, - зайдя под крышу, Марцелл и не думал отвязываться от Трактирщика, - а чего это у вас тут так пусто?
  - А это спасибо господину Наместнику, а особенно - господину Магистру.
  - Ну, Наместника я, положим, помню. А что за Магистр?
  - Великий Магистр Ордена Свидетелей Ежовых.Профессионально выводит нежить. У них это называется "брать в ежовые рукавицы". А мы, сам знаешь, недалеко от Города обитаем. Думаем переезжать, да только хозяйство бросать неохота.
  - Так и живёте?
  - Так и живём.
  
  После сытного ужина нас препроводили на второй этаж. Милая трактирщикова жена предупредила меня, чтобы на ночь я задвинул засов, и если услышу что-нибудь подозрительное, чтобы не высовывался. Но мне было не до этого. Я упал на широкую кровать, и провалился в сон.
  Один раз я проснулся, и услышал за стеной грудное ворчание крупного зверя. Ему вторил приглушённый стеной неясный звук и почти сразу от окна донёсся шум, будто большая птица пролетела.
  "Приснится же такое", - подумал я, перевернулся на другой бок, и снова заснул.
  
  Лунный луч пробрался в открытое окно, и не спеша бродил по комнате. Луч знал, что в таких комнатах обычно живут люди - спят, едят, занимаются любовью. Но в этой комнате было не так. Ветер, забравшийся в то же окно, взъерошил шерсть на загривке бурого медведя, в чьих лапах уютно свернулась кошка, а луч отразился в глазах некрупной совы, высветив её зрачки зелёным.
  
  Магистру ордена Свидетелей Ежовых не спалось. Вино с пряностями не помогало, мёд с молоком - тоже. Нежить, недобитая слюнтяем-Наместником, поднимала голову. Он бродил по спальне, и в его горячечных видениях вставали девушка с копьём-чыдой, верхом едущая на матёром медведе, и молодой парень с чинкуэдой, за спиной которого расправлял крылья горный дракон. Этот сон терзал Магистра третий день. Это был очень дурной сон...
  
  Глава шестая. Марцелл. "Дорожные неприятности"
  
  Ещё четыре дня ушло на то, чтобы окончательно залечить раны Тени, и немного натаскать Орми на приёмы боя одноручным мечом. Определённо, у парня были задатки, но всё-таки школа была слабовата.
  Да я и сам вспоминал забытые навыки, въевшиеся, правда, в плоть и кровь, вспоминал своего старого Учителя, и Тень жаловалась, что по ночам я бормочу во сне: "Парад ин квадро, переход в терцию! Двигайся,я тебе говорю!"
  На пятый же день, запасшись на всякий случай провизией, и тепло распрощавшись с Волком и его семейством, мы двинулись в город. Светило неяркое осеннее солнце, ветер играл багряными листьями, но в воздухе стоял запах тревоги и беды.
  
  Первой отряд заметила Тень. Они шли ввосьмером, в чёрных запылённых рясах, но на поясах висели мечи. Низко надвинутые капюшоны скрывали их глаза.
  
  - Именем Магистра, стойте и назовите себя.
  - А кто вы, собственно такие, господа хорошие?
  - Мы - Свидетели Ежовы, назовите себя, и куда движетесь.
  
  Тень успокаивающе тронула меня за рукав.
  
  - Мы мирные путники, едем в Город. Я - Тень, это - Марцелл и Орми. Какие в Городе новости?
  - Ереси коростой покрывают землю. Приверженцы грязных культов стоят у власти.
  - Понятно. А если попроще?
  - У Наместника (презрительный плевок в сторону) неприятности. Дщерь единородная его была похищена грязной тварью летучей, Драконом именуемой.
  - И вы ищете добровольцев, чтобы её выручить?
  - Нет. Добровольцев ищет Наместник. Мы же вершим Ежовое Правосудие. Ибо сказано было - преступивший закон единожды будет проклят трижды. И за проступок одного отвечают многие. Нас послал Великий Магистр, и участь наша -вершить месть.
  - А кому мстим?
  - Всей нежити, что сможем найти на пути своём. Ныне же идём, дабы предать огню нечистую семью оборотней, что под видом честных людей живут в трактире неподалёку. Краток суд Ежов, но праведен, ибо долго терпел Магистр, но чаша терпения его переполнилась.
  
  Я нахмурился.
  
  - Мужики, а может погодим жечь? Откуда сведения про оборотней, что за чушь? Вы что, в эти сказки верите? Трактирщик - мой давний знакомый, что-то я за ним приступов ликантропии не замечал.
  - Давний знакомый, говоришь? - прищурился на меня предводитель. - А, может, ты сам оборотень, нежить нечистая? Ну-ка, сотвори знак Ежа Отвращающего!
  
  ...Ну откуда я мог знать этот дурацкий знак? В конце концов, за год переменилось много. Но Свидетели и не думали слушать моих оправданий.
  
  - Бей нечестивцев! - раздался воинственный клич, и тут же захлебнулся - Тень, умница, с короткого размаха всадила копьё в грудь кричавшему. Блеснули мечи. Всё. Приехали.
  
  Орми схватился с предводителем (молодец, парень, что-то да выучил), Тень, сдерживая нервно храпящую лошадь, рубилась своим полуторником с двумя, а остальные пятеро... А остальные пятеро бросились на меня. Ну что я мог сделать, скажите мне?
  
  ...Когда красный туман застилает глаза, когда руки наливаются свинцовой силой, когда два кинжала врастают в ладони, превращаясь в крекие когти, спина выгибается горбом, а из груди разносится утробный рык... Когда враг превращается сперва в жертву, а потом - в пищу... Когда лес принимает в себя ту идеальную машину для убийства, состоящую из мышц, когтей и бурого меха, в которую ты превратился, и ты чувствуешь азарт погони...
  
  Я пришёл в себя над растерзанными телами тех пятерых Свидетелей, руки мои были по локоть в крови, а в глазах Орми, обращённых на меня, плескался первобытный ужас...
  
  - Ну что ты, что ты, - приговаривала Тень, крепко держа за плечи белого как полотно парня. - Ну, подумаешь, ну оборотень, он хороший, он нас не тронет... Марцелл, зараза, зачем ты напугал ребёнка?
  - А я виноват, что они на меня полезли? Пятеро на одного, здорово, да? Кто же знал, что они настолько не в себе! - я пытался отмыть руки в найденном рядом ручье, в то время как Тень успокаивала Орми.
  - А что, перекидываться было обязательно?
  - А как было иначе? У меня два кинжала всего, а их пятеро!
  - Ты испугал мальчика, как не стыдно!
  - Ничего, нервы у Орми крепкие, он выдержит.
  
  ...
  
  - Эй, Марцелл?
  - Да?..
  - Так, значит, там, в корчме, где мы познакомились... Это был не сон?
  - Хм, нет. Но я думал, что ты спишь.
  - Ну, я почти заснул. Решил, что мне это приснилось. Скажи, а как это - быть оборотнем?
  - Анимагом, Орми. Оборотень - несколько иное. В то время как оборотень в звериной шкуре и мыслит, как зверь, я воспринимаю окружающее как человек. Правда, иногда, в бою или на охоте, инстинкты берут верх, но это - естественные издержки, и с ними приходится мириться.
  - Наверное, это здорово - уметь переходить из одной шкуры в другую.
  - Наверное. Но я не знаю, как это - жить по-другому.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"