Аннотация: Незавершённый свиток со сказкой. По мере написания главы будут добавляться...
Глава первая. "Марцелл, медведь осени."
-Кто там? Кому не спится в ночь глухую? Кого черти носят?
-Осень там! Открывай давай! Ночь на дворе...
Трактирщик отпихнул ногой рыжего кота, и приоткрыл дверь. За ней стоял Марцелл д'Анжу - известный на весь Прованс фигляр, пошляк и менестрель.
На голове у него красовался венок из пожелтевших кленовых листьев, колокольчик на гульфике задорно позванивал...
- Осень, значит, к вам пришла. Радуйтесь...
- Чему? - Трактирщик был явно не в духе.
- Время сбора урожая, результат трудов от мая!, - продекламировал Марцелл, протискиваясь к прилавку. - Пива мне, и мяса!
- А заплатить?
- А в глаз?
- Эй, трактирщик! Угости гостя, мы заплатим, пусть споёт! - загалдели крестьяне. В их глухих краях появление певца можно было считать событием.
- И спою, люди добрые! Чего ж не спеть, только о чём...
- "Ветер из бочонка", "Надувную вдову", "Жену капитана" спой!
- Нет, друзья мои, - прищурился Марцелл. - Сегодня к вам пришла осень, и, значит, песни у нас тоже будут осенние...
Он подтянул колки на старой лютне, взял пробный аккорд, и...
Пыльная дорога, дорога сентября,
Куда ты ведёшь нас, в рай или же в ад?
Выходя с рассветом, уходим мы в закат,
Только ль башмаки мы бьём не зря?
Дождь омоет плечи, смоет дождь следы,
Рано или поздно он убьёт любой костёр,
А над миром грешным наш Творец ладонь простёр...
Мы танцуем в лёкости воды...
Скоро белый саван ляжет на поля,
А я бегу от снежно-белокаменной тоски.
Призрачны мои надежды, я шагаю вдоль реки
Пыльною дорогой сентября...
Ночь опустилась на землю. Тихая, по-осеннему звёздная ночь. Замолкли собаки, наступал Час Волка. Жизнь дневная затаилась в укрывищах и логовах. Только играл менестрель...
Отзвенела струна. Забираем чужое наследство,
Забираем мешки, и уходим с чужого жнивья.
Возвращается вечером ветер на круги своя.
Возвращаются все. В неприглядное серое детство.
Догорели свечи, народ начал разбредаться. Марцелл допил пиво, и пошёл наверх, в комнату, которую расщедрившийся трактирщик сдал за так на неделю. Впрочем, трактирщик не был бы Трактирщиком, если бы не предвидел, что остановившийся у него менестрель привлечёт клиентов больше, чем тараканьи бои, и даже собачьи бега.
Поднявшись в комнату, Марцелл в первую очередь запер дверь - незваных гостей он не жаловал, не с его образом жизни жаловать гостей, тем более непрошенных... Подошёл к окну - и полная луна улыбнулась певцу, зажигая искорки в глазах, очерчивая тени, серебря густой мех... Через минуту из окна вывалился матёрый медведь и неспешными прыжками потрусил к лесу...
У задранной три дня тому коровы собралась стая из семи голов... Глава семейства, упитанный лобастый волк, приступил к трапезе, волчица, переярки и щенята ждали своей очереди...
В кустах зашуршало...
-Кого ещё там принесло? - невнятно прорычал сквозь зубы Трактирщик, пытаясь оторвать очередной кусок мяса.
Из кустов вывалился матёрый медведь. Голову его украшал нелепый венок из кленовых листьев...
-Осень к вам пришла, радуйтесь...
Глава вторая. "Орми, Драконий Выкормыш." (год спустя)
Так вышло, что меня вырастил и воспитал дракон. Просто однажды он нашёл перед входом в своё логово маленький пищащий свёрток, который оставили проходящие мимо мужчина и женщина. Так вышло, что настоящих своих родителей я не знал, да и не пытался, если честно, узнать... Я рос в пещере, ел то, что приносил Дракон, играл тем, что было в его логове - золотом, конечно, чем же ещё - позднее я узнал, что мои детские игрушки стоили мелких королевств вместе с армией и обозом... Пару раз Дракон крал для моего воспитания Прекрасных Принцесс - пока не выяснилось, что по большому счёту их самих надо было воспитывать... Однажды он принёс Мудрую Фрейлину - но оказалось, что её мудрость подходит только Прекрасным Принцессам, а мальчишке, воспитаннику Дракона, её слова непонятны, да и не нужны, и он отнёс её обратно...
Так что воспитывал меня сам Дракон. Люди и драконы - существа схожие и невероятно различные - слава Богу, мой наставник слишком хорошо понимал это - и потому я усвоил человеческую речь, но не отдался полёту, изучил азы религии и философии, но не научился дышать огнём...
Несколько раз к логову добирались Храбрые Рыцари - чтобы убить Дракона (ха, наивные, убить моего наставника было не так-то просто) - и оставались, за определённую плату, разумеется, чтобы научить меня обращаться с человеческим оружием... Свой первый меч я получил на тринадцатый День рожденья - его Дракон вытащил из-под груды старья, куда я раньше, даже движимый любопытством, не заглядывал совсем. А в тот день, когда мне исполнилось восемнадцать, Дракон вынес меня из пещеры и спустил вниз, к самому подножию Рваных Гор, где был наш общий дом, и подтолкнул в спину по направлению к лесу, который стоял невдалеке...
На прощанье он дал мне кошелёк с золотом (ценность золота объяснили мне всё те же Храбрые Рыцари) и мудрый совет.
- Ты уже совсем взрослый, мальчик мой, - сказал мне Дракон. - Иди к людям, к своему корню, ищи своё место и не забывай старого глупого дракона. Ищи свою Принцессу, жди своего Врага, встреть своего Друга и помни о своём Доме...
Он взмахнул крылами, мой Дракон, мой Наставник, бывший мне матерью и отцом, - и растворился в синеве неба, улетая в своё логово, к Рваным Горам...
А я пошёл - а что мне оставалось делать? - пошёл к лесу, к зелёному сумраку и влажной прохладе...
Рожа трактирщика мне не понравилась сразу... Грязные засаленные волосы, мелкие бегающие глазки, скривившийся в волчьей усмешке рот - всё это как поодиночке, так и в целом совсем не внушало доверия.
- Чего изволит милорд?
Чёрт возьми, чего я изволю... Жрать я изволю. Причём много и сразу. Трёхдневное путешествие по лесу на сплошном подножном корме сил совсем не прибавило - слава Богу, стоял сентябрь, ягод и грибов было в избытке... Но грибы и ягоды - недостаточно для молодого растущего организма, и поэтому, увидев корчму при дороге, я проявил живейший интерес к её содержимому...
- А что есть?
- Пиво, мясо, можно зарубить курочку, сварить супчик...
- Пива и мяса. Много и сразу. Холодного и жареного. И живо!
Трактирщик исчез в недрах кухни, а я уселся за стол и стал ждать, от нечего делать оглядывая внутренность корчмы... Посетителей не было - что неудивительно, а так - корчма корчмой... Добротная крепкая мебель (чтобы не развалили в драке, надо полагать), глиняная посуда на полках, занавеска перед входом на кухню, служанка с пивом... О! Пиво!
...В три глотка осушив кружку, я обратил внимание на служанку...
А ничего... В принципе даже очень... Стройная, с приятными округлостями, мягким лицом и рыжеватыми волосами...
- Скажи, добрая девушка - обратился я к ней. - Как мне тебя назы...
Нашу почти куртуазную беседу уже на первой фразе прервал трактирщик, несущий на вытянутых руках горшок, в котором клокотало и булькало что-то, по всей видимости, очень вкусное...
- Ханна, бегом на кухню, ещё пива молодому господину! А вы не возражаете, милорд, если я к вам подсяду? Посетителей нет, не сезон... Ханна на кухне справляется, проворная, нечего сказать. Только со странностями. Так отчего бы Старому Еврею и не развлечь Молодого Господина приятной беседой?..
Нет, я вовсе не возражал - мне было не до возражений: я ел, нет, я отъедался, вознаграждая себя за трёхдневный лесной пост. Мясо оказалось вполне недурным, пиво - так вообще превосходным, а хозяин - достаточно терпеливым, чтобы дождаться, пока пройдёт первый голод, и я стану более расположен к разговорам.
- Позвольте спросить, молодой господин, кто вы и откуда? Всех местных мы знаем, по тракту проезжают только купцы - из Города через Горы, вы не местный, и на купца не похожи...
Да, на купца я действительно походил в последнюю очередь... Хм, кто же я? То есть, кем я буду?..
А, пожалуй, буду-ка я Странствующим Рыцарем!
- А я, милейший, Странствующий Рыцарь...
- Да неужто? - не поверил хозяин. - Сколько ни живу на белом свете, Прекрасных Принцесс - видел, Храбрых Рыцарей - тоже, а вот Странствующего - ни разу. Ну вот теперь есть о чём детишкам рассказать, теперь я видел в жизни всё... А что, милорд Рыцарь, где же Ваши доспехи, Верный Конь и Милый Оруженосец?
- Так, милейший, ведь на то я и странствующий - нашёлся я. - Куда мне стольким обзаводиться, если странствуешь по миру туда-сюда, глядишь, потеряется что - вот обидно будет...
Трактирщик хотел ещё что-то сказать, но тут дверь распахнулась от наглого пинка, и в корчму ввалился самый странный тип, какого мне до сих пор доводилось видеть. Собственно, видеть мне доводилось мало кого, но что этот был самый странный - это точно. Тип был одет в некогда явно щегольской, а теперь засаленный чёрный с серебром колет, с неимоверными буфами и лёгкой нехваткой пуговиц, на голове его красовался синий берет с фазаньим пером, а гульфик его штанов украшал маленький серебряный колокольчик, задорно позванивавший на каждом шагу. Его неприличных размеров пузо перевешивалось через широкий ремень, при этом кинжал, висевший на поясе, навершием утопал в необъятном животе. За спиной висела шестиструнная гитара - редкость в нашем мире, где он только её и выкопал...
- А, это ты, Пивной Бочонок?
- Да, это я, старый пройдоха! Соскучился, небось?
Обменявшись, таким образом, приветствиями, тип вошёл в корчму и присел за соседний столик.
- Ханночка - крикнул он в сторону кухни. - Пива мне, и похлёбки миску! Я сегодня гуляю...
На кухне яростно завозились, и вскоре в зал вошла Ханна с двумя кружками пива - мне и гостю.
- Ну и каким ветром тебя занесло? - обратилась она к нему.
- Попутным, Ханна, попутным... Иду нынче в Город - там, говорят, Господин Наместник дочку замуж выдаёт. Обещает в приданое...
- Полцарства?
- Ну, не полцарства, конечно, но сундук золота даёт. А по случаю и бочки на улицу выкатил - простой люд уже третий день не просыхает, угощается. Хорошие подвалы у Господина Наместника, вместительные... Вот и я думаю сходить - а вдруг и мне чего обломится...
- Это тебе-то? Старый ты кот, куда тебе по наместникам бегать - сидел бы здесь, песни бы пел. Ты вон у хозяина лучше в подвале пропишись - там бочки не хуже наместниковых. Петь будешь - народ радовать, а кран как раз под боком - чего ещё надо?
- Эх, Ханночка, я и рад бы, да песни мои не всем по вкусу... Вот вы, господин Рыцарь - обратился он ко мне, - хотите, я про вас песню спою?..
- А и спой, пожалуй, - а что мне ещё оставалось сказать?
Он подкрутил колки своего инструмента, тронул пальцами шесть тонких струн - и...
Я позабуду дом и друзей,
Полкоролевства отдам за коня,
И я буду верен любимой своей,
Если она не бросит меня...
Возня на кухне прекратилась. Ханна выглянула в зал, облокотилась о косяк, да так и замерла. Хозяин сидел рядом со мной, раскачивался в такт музыке, а я слушал, слушал...
Я безнадёжно влюблён в паруса,
В скрип башмаков и запах дорог,
Вижу чужие во сне небеса,
Но иногда вижу твой порог...
Доли бродяжьей мне ли не знать -
Верный ручей да краюшка луны,
Может, в пути суждено мне пропасть,
Только твоей в том нету вины...
Рыжая Ханна отвернулась, и ушла в кухню. Хозяин уже не раскачивался - отстукивал такт невесть откуда взятой монеткой...
Песни мои будут петь у огня
В пыльных харчевнях дальней зимы,
И прокричат по весне про меня
Дикие гуси, братья мои.
Я целовал паруса кораблей,
Полкоролевства отдал за коня...
И я был бы верен любимой своей,
Если б она не забыла меня!.. (с) Мельница
Мы помолчали... Хозяин ушёл куда-то. Мы были в корчме одни, я долго рассматривал своего собеседника... Потом я решился.
- Как твоё имя, Певец?
- О, здесь у меня слишком много имён, чтобы называть их все... Вообще-то я незаконнорожденный сын местного барона, и значусь в его книге как Марцелл д'Анжу, бастард. Только вот никто в это не верит...
- Ханночка, душа моя! - крикнул он в кухню, - Вот ты веришь, что я незаконнорожденный сын нашего достославного барона д'Анжу?
-Ни - На - Грош! - послышалось с кухни.
- Вот, не верит. И трактирщик не верит, Волчара Позорный. А ты, милорд рыцарь, веришь?
- Не знаю...
- Ну вот, они не верят, а ты не знаешь.
Тут некстати появился трактирщик с напоминанием о плате за обед, я неосторожно достал золотой, Марцелл заказал ещё пива, и понеслось...
Потом мы пили втроём - я, Марцелл и Ханна. Потом к нам присоединился трактирщик. Потом они свалились под стол и там заснули - мы с менестрелем остались один на один. Я пропустил момент, когда мир вокруг начал плыть, последнее, что я видел - как Марцелл превратился в громадного чёрного медведя - я чуть не протрезвел от неожиданнсоти - и вышел в окно. Потом я отключился...
...Кто сказал, что утро доброе? Утро добрым не бывает, особенно такое, как сегодняшнее. Я тащился пешком по тракту в город, так и не протрезвевший до конца Марцелл - плёлся рядом и оглашал окрестности стенаниями и громкими жалобами на неудавшуюся жизнь в целом и на трактирщиков крепкий эль в частности.
Сегодня утром, когда мы продрали глаза и немного пришли в себя, трактирщик осмотрелся вокруг, оценил состояние корчмы и пришёл в ужас. После мы пересчитали содержимое моего кошелька, и тут в ужас пришёл уже я... Слава всем богам, проснулся Марцелл, обругал хозяина старым евреем, отспорил добрую четверть денег и накупил на них различной снеди, что пригодилась бы в дороге, затем посмотрел на мешок, в который заботливый хозяин всё сложил, икнул, нетвёрдым голосом сказал "Ихтиандр, сынок, я тебе покушать принёс..." и метнулся во двор, в направлении уборной. А потом мы пошли в Город.
...И ты идёшь, бредёшь, тащишься, а проклятое солнце жарит голову, и похмельный певец бурчит неподалёку, а впереди ещё целый день ходьбы. И пить хочется, а ручьёв уже нет и не будет - из леса мы вышли в самом начале дня...
- А вот знаешь, был я однажды в городе - вещает Марцелл, - не в Городе, куда мы идём, а в другом, поменьше... И были там крыс несметные количества, житья от них просто не было. И никто им не мог помочь.
- А ты помог...
- Ага. Бургомистр был готов на всё, а когда я вывел всех крыс, отказался, зараза, платить.
- И ты увёл из города всех детей? - Где-то я уже слышал эту историю...
- Детей? Зачем? На что мне дети? Не-ет, я поступил гораздо хитрее. Я увёл из города всех баб! - и Марцелл громко расхохотался. Я тоже прыснул, представив себе эту картину - в лунном свете менестрель с дудкой, а за ним идут все женщины города...
- А что за город был?
- Гаммельн...
Глава третья. "Тень и другие."
Небольшая мохноногая лошадка уверенно топала по заброшенной тропинке. Час за часом дороги по предгорьям тянулись незаметно, и временами казалось, что животное спит на ходу. Возможно, так оно и было.
Сидящая же в седле девушка отнюдь не спала. Копьё-чыда покачивалось в стремянной петле, слева к седлу был приторочен полуторный меч. Копьё было данью тем краям, откуда она пришла, меч - местным реалиям.
Свежий воздух, почти как в родных горах, но - неуловимо по-другому... Не те ароматы трав, не та вода в ручьях, не те звёзды над головой. Она пришла издалека. Сбросив прежнюю жизнь, как змея сбрасывает старую кожу, ставшую вдруг сухой и тесной, покинув родные места, уйдя вслед за луной...
...Почти полночь, а до трактира ещё добрый час дороги. Хорошо, однако, что местную нежить почти под корень вывели войска господина Наместника. Почти... - Она неслышно рассмеялась непрошенным мыслям, и тут же замерла. Послушная движениям хозяйки, остановилась и лошадка. Так они и замерли, странным силуэтом застыв в тени придорожных деревьев.
Хрустнула ветка, или всё таки послышалось? Что блестнуло в кустах - сталь клинка, или волчий глаз? Немного постояв, она тронула каблуками бока лошади, но с первым шагом тонкая, хищная стрела вонзилась в землю перед ней, словно указывая черту, за которую переходить не рекомендовалось. Всё таки разбойники. Всё таки влипла. А ведь так надеялась проскочить...
Десять бородатых мужиков, вооружённые кто чем, вышли на тропинку. Один - с длинныи луком. Да, точно. грабители... Местного пошиба. Деревенщина - лук ненатянут... Она вздохнула, и потянула из ножен меч...
В разгар схватки в кучу-малу вломились двое. Яростно звеневший колокольчиком на гульфике толстый мужик с гитарой за спиной и кинжалами в руках, и молодой совсем паренёк, неумело размахивающий мечом-чинкуэдой. Впрочем, паренька почти сразу вывели из схватки, задев древком копья за колено, зато Марцелл, быстро сориентировавшись, нырнул в самую гущу с воинственным воплем, и крестьяне, не ожидавшие такой подмоги, обратились в бегство. На дороге остались лежать четверо.
Марцелл поднял глаза на всадницу. Колокольчик предательски дрогнул...
- Тень?
- Марцелл?
- Ты как здесь оказалась, лапа?
- С попутным ветром. Непохоже?
- Неа. Ни капли.
- Ну хорошо. Я искала тебя, Марц. А кто это с тобой?
- Это? Это Орми. Пришёл издалека, пить умеет, а драться - пока нет.
- Ничего, это дело поправимое. Здесь меня знают как Тень.
- Очень приятно, сударыня. Куда идёт Ваш путь?
- В Город, Орми. Марцелл, я полагаю, идёт туда же?
- Да, вы проницательны. Выходит, нам по пути.
- Тень...
- Да, Марц?
- Тебя задели.
- Само отвалится. Что мне сделается...
- Так... Тут в часе ходьбы есть одна знакомая корчма. Поехали, перевяжемся. Орми, друг мой, оббери этих несчастных - нам платить за две комнаты.
Глава четвёртая. "Двое нА трое."
Это случилось несколько лет назад. Их дороги встретились, и пошли дальше, переплетаясь странным узором, пересекая одна другую в самых неожиданных местах.
...В тот приснопамятный вечер он сидел в корчме, пил тягучее красное вино, отдающее боярышником и жимолостью, и задумчиво хмурился. Деньги подходили к концу, а сегодня как раз начиналось полнолуние, и надо было где-то отсидеться. Уходить в леса не хотелось - стояла поздняя осень со всеми прелестями в виде дождя, мокрого ветра и осклизлой земли. Вообще говоря, нужно было искать укрывище на зиму - но в этом году он решил не торопиться.
Гитара тихо откликнулась на прикосновение опытных пальцев, и его единственный потенциальный слушатель - сидящая в углу девушка, рядом с которой, прислонённое к стене, стояло тяжёлое копьё-чыда, заинтересованно приподняла голову.
Он улыбнулся, и взял первый аккорд:
Девушки сидели и пряли свою пряжу
И гадали трое о будущем муже
Будет он богач или в тряпьё наряжен,
Будет ли ленив или в хозяйстве нужен.
Девицы сидели, свечи жгли до ночи,
Думали-гадали, изощряли разум -
Принца-королевича каждая ведь хочет,
А вдруг попадётся в мужья зараза.
Нить текла напевно меж усталых пальцев,
Ножницы лежали рядом наготове,
Ведь из Норн какие, на хрен, вышивалицы, -
Только и умеют, что Судьбу готовить.
...Девушка улыбнулась в ответ.
Был вечер, крестьяне разошлись по домам, да и было их нынче из-за непогоды не так уж и много. Поэтому, в целях экономии, факелов не жгли, а перед посетителями на столах стояли светильники-жировницы - плошки с плавающими в масле фитилями. И в неверном свете такого светильника Марцеллу показалось, что тень девушки ведёт себя как-то странно - в какие-то моменты казалось, что теней две. Впрочем, учтывая количество выпитого, менестрелю скорее всего просто блазнилось.
А струны звенели...
Если станет слепой Цитадель на горе,
Ты услышишь: подковы стучат во дворе.
Я вернусь, я вернусь, я вернусь на заре.
Если ветер с востока пригонит грозу,
Глянь в окно, и меня ты увидишь внизу.
Я вернусь, я вернусь, прилечу, приползу.
Если вспыхнут пожары над месивом крыш,
Если выйдут на улицу полчища крыс -
Я вернусь, я вернусь, ты не бойся, малыш!
Если люди устанут от собственных игр,
Я вернусь, я взорвусь, я ворвусь, словно вихрь.
Я вернусь! (с) Э.Р. Транк
Она встала, и медленно прошла через зал к нему. Усевшись напротив, взглянула в глаза. Марцелл вздрогнул - показалось, что у неё, у этой странной девушки, с распущенными по плечам волосами, глаза блеснули зелёным лесным огнём.