Терзая струны своей, уже престарелой, гитары, я играл для нас, для них, для своих друзей. Мы сидели у костра, как раньше. На нашем месте, за стеной полуразрушенной больницы, где мы в безопасности, где не виден костер для всех этих тварей. Да, мы находились не в самом лучшем месте на земле. Да что там мы были в самом адском месте на земле! Чернобыль, Принять, одним словом Зона. Самое главное мы были снова вместе, я и 5 моих боевых товарищей.
Я опять перепутал аккорды. Шаман обычно ругает меня за это, но сейчас он молчал. Все молчали. Даже Клещ не травил анекдотов как обычно. Все просто сидели и смотрели на танцы пламени, который будто пытался развеять каменные лица моих товарищей. Все молчали.
Последний удар струны завершил этот концерт. Как только я перестал играть, все повернулись ко мне лицом. Повернулись синхронно, как слайды из фотографий. Я хотел, что бы они снова улыбались, смеялись, но этого не будет. Клещ, самый веселый из нас, умер первым. Его загрызла стая псов, которая гналась за нами по пути в Припять. Гончего и Птаху мы потеряли на болотах, но их крики до сих звучат в моей голове. Шрам умер четвертым, ему снес голову снайпер, да так что мозги вылетели из его черепа прямо на меня. Шаман погиб спасая мне жизнь от трех кровососов. А я жив благодаря им, но мертв от самого себя же. Наша задача была помочь Свободе одержать победу от набегов противника, с этим мы справились, но путь обратно оказался сложнее.
Я даже не знаю, почему я их всех сейчас вижу, но я рад их видеть. Возможно, они будут всегда со мной, потому, что я буду их помнить. А может быть это все, потому что я все, же не выбрался в тот раз из аномалии, которая попалась мне, когда я почти добрался до лагеря. Не знаю. Я просто буду играть для нас, для них, для своих друзей.