В Советской России мало знают о войне Севера и Юга, да и "звездно-полосатые" как победители известны значительно больше. Южане - это экзотика, флаг над мотоциклом, хлопок, провинция, палящее солнце, притоны Нового Орлеана, где придумали такой тип оркестра, как диксиленд - по народному названию страны. Когда речь заходит о командирах армии конфедератов, вспоминается вялый генерал Ли, даже внешне проигрывающий сухому, как порох, генералу Гранту. Такой персонаж, как Иуда Филипп Бенджамин, вспоминается не всеми и не сразу. Скорее всего, не вспоминается вообще. Даже в СШ. Там о нём, обычно, вспоминают только в современной либеральной прессе. Да и то для того лишь, чтоб в его лице бросить всем евреям упрек в явном сочувствии институту рабовладения. При том, что Бенджемин, за исключением одного случая (при заключении торгового договора между Швейцарией и СШ он говорил в защиту еврейской эмансипации, требуя принятия мер к допущению американских евреев в Швейцарию наравне с христианами), совсем не интересовался судьбами своих единоверцев. Разве что историки междоусобной войны единогласно утверждают, что Бенджемин почти один нес на себе тяжелую ношу управления отложившимися штатами; неудивительно поэтому что имя его до сих пор крайне непопулярно по всей стране: Север видел в нем черствого рабовладельца, вызвавшего в интересах нескольких плантаторов междоусобную войну; Юг считал его виновником своих страшных поражений и приписывал ему не только плохую организацию военного дела, но и ошибки отдельных военоначальников конфедератов.
Но в Рус-Ам Иуду Бенджемина помнят куда лучше. А его имя носит престижнейший юридический колледж в Сиэтле.
Иуда Филипп Бенджемин был гений, если следовать парадигме определения уровня сверхвысокого интеллектуального развития Питирима Сорокина *(2) "Талант - способность достигнуть вершин в какой либо области человеческой деятельности. Гениальность - способность достигнуть вершин в любом деле." Иуда всегда добивался высочайших результатов в любом деле.
Четырнадцатилетний ученик школы для бедных надел чёрно-белую форму Йельского университета. Первый еврей в одном из старейших университетов СШ, нищий иммигрант и провинциал среди отпрысков плантаторских семей Юга и денежной аристократии Севера, самый младший на курсе к середине второго года он стал лучшим студентом. Об этом свидетельствуют сохранившиеся отзывы классных наставников.
Не имея возможности, из-за безденежья, продолжать обучение в университете, приехав с пятью долларами в Новый Орлеан и перебиваясь частными уроками, влюбиться в первую красавицу города и добиться взаимности! Огюст Сен-Мартин, представитель франкоязычной элиты, пытался сопротивляться, Бенджемин был иноверцем и плебеем без связей и состояния. Но дочь Натали была упряма и предпочла "маленького еврея с невзрачной внешностью".*(3) И не ошиблась. Иуда сдал экзамен по юриспруденции и смог войти в адвокатское сословие Луизианы. За короткое время он стал самым высокооплачиваемым адвокатом Нового Орлеана. Его репутацию подкрепила монография "Свод законодательных решений Луизиана" (Digest of the reported decisions of the supreme court of the late territory of Orleans and of the supreme court of Louisiana), ставшая настольной книгой для юристов штата. Иуде было в ту пору 23 года.
Войти в мир луизианской элиты означало, прежде всего, стать плантатором. Имея 100 000 долларов годового дохода Бенджемин мог позволить себе купить плантацию Белшас в нескольких верстах от Нового Орлеана вместе со 140 рабами. Но молодой плантатор не зажил, как истинный джентльмен-южанин, хотя приёмы и балы для друзей и соседей устраивал регулярно. Иуда штудировал научные издания и съездил во Францию для встречи с известным химиком Рилье. Вскоре он впервые внедрил принципиально новую технологию получения сахара - выпаривания в вакууме. В 1843 году Бенджемин получил первый приз сельскохозяйственного общества Луизианы, а со всех концов штата в Белшас приезжали плантаторы, чтобы ознакомиться с новыми технологиями. Историк Р. Остервайс так охарактеризовал эту деятельность "За внедрение и популяризацию научных знаний и большой вклад в индустрию ... Бенджемин заслуживает почетное место в сельскохозяйственной истории Соединенных Штатов". Судя по всему рабовладельцем Иуда был вполне либеральным. Историк Пирс Батлер, выпустивший в 1906 году биографию Бенджемина, разыскал двух рабов с плантации Белшас. По словам Батлера они сохранили лишь добрые воспоминания о своём хозяине. Можно предположить, что это лишь ностальгия стариков по давней молодости, но сохранилась и вошла в анналы речь Бенджемина в Верховном суде Луизианы по делу о бриге "Креол" захваченном перевозимыми рабами. Он обвинил судовладельцев в жестокости по отношению к рабам. Один из его пассажей был опубликован и циркулировал по всей стране. "Что есть раб? Это человеческое существо. У него есть чувства и разум. Его сердце ... переполняется любовью, ноет от печали, жаждет мщения и лелеет мечту о свободе... Он склонен к мятежу, принимая во внимание характер раба ... он даже готов отстаивать свою свободу, где представится такая возможность."
Не только в сельском хозяйстве проявлял Иуда талант предпринимателя. Его привлекала идея развития сети железных дорог, столь необходимых для экономического процветания Юга. Первым удачным проектом группы бизнесменов, во главе которой стоял Бенджемин, стала прокладка колеи от Нового Орлеана до Джексона, столицы штата Мссури. Последнее звено было положено в 1858 году, когда глава предприятия уже во всю рекламировал новый проект - магистрали от Нового Орлеана, через Техас и узкий мексиканский перешеек Теуантепек до Тихого океана. Этот, так и не осуществлённый, проект одно время соперничал с идеей строительства Панамского канала.
Занимаясь сельским хозяйством и бизнесом Иуда Бенджемин продолжал выступать во всех громких процессах и защищать дела перед высшим федеральным судом. Его выдающиеся юридические познания побудили президента Франклина Пирса предложить ему место члена Верховного суда. Бенджемин, однако, предпочел оставаться адвокатом и политическим деятелем. К тому времени он стал одним из лидеров демократической партии. В 1852 году Иуда был избран сенатором от штата Луизианы, первым сенатором-евреем в СШ.
В сенате Бенджемин считался наиболее опасным противником либеральной партии; под ударами его красноречия, пропитанного едким сарказмом, остроумием и истинным пафосом, пал не один политический деятель. Даже недоброжелатели признавали логику его аргументов. Многие его речи вошли, в качестве образцов ораторского искусства, в периодические сборники "The world"s best orators". Через эти речи Рус-Ам впервые познакомилась с сенатором Бенджамин.
Обычно, когда политические противники, исчерпав в ходе сенатской дуэли "парламентские" доводы, позволяли себе замечания в адрес его еврейского происхождения, Иуда игнорировал подобные выпады с "постоянной улыбкой сфинкса". Лишь однажды, во время слушаний 12 апреля 1857 года, когда сенатор от Огайо Р. Уэйд назвал своего противника "израэлитом с египетскими принципами", Бенджамин ответил: "Это правда, что я еврей, и когда мои предки получали свои Десять заповедей из рук Всевышнего на горе Синай, предки моего оппонента бродили стадом в британских лесах."
7 мая этот пассаж появился в калифорнийских газетах, а спустя две недели и в "Арбетер штиме", городской газете Штетла и первой еврейской газете Российской империи.*(4) Иуда Бенджемин тут же стал очень популярной личностью в Колониях, что пригодилось ему в последствии.
В Сенате Бенджемин так же впервые заинтересовался снабжением армии, причём интерес этот едва не закончилось для него трагически. 8 июля 1858 года предстояло обсудить текущие вопросы финансирования армии. На замечания коллег отвечал глава военного комитета сенатор от Миссисипи Джефферсон Дэвис. Выпускник академии Вест-Пойнт, герой мексиканской компании с трудом отвечал на вопросы въедливого "штафирки". Возвращаясь на свое место Дэвис назвал Бенджемина "заказным адвокатом". В конце дня сенатор Баярд, секундант Иуды Бенджемина, передал Дэвису вызов на дуэль. Драматизм этому конфликту придавало то, что близорукий Иуда никогда не держал в руках пистолета или шпаги, а полковник Дэвис слыл прекрасным стрелком. За ним же оставалось право выбора оружия и условий дуэли. Однако герой Буэно-Висты был южанином-джентльменом. На следующем же заседании в Капитолии он попросил слова и принёс публичные извинения сенатору Бенджемину. С этого дня зародилась взаимная симпатия, переросшая в дружбу, оказавшую значительное влияние на дальнейшие исторические события.
И будущий президент Конфедерации, и его будущий госсекретарь относились к умеренному крылу политиков Дикси. Они стояли за урегулирование конфликта на конституционной основе, чтобы избежать раскола страны. Но радикалы с обеих сторон не искали политического компромисса. С высокой степенью точности можно сказать, когда Бенджемин пришел к выводу, что вооружённый конфликт если и не неизбежен, то очень вероятен.
16 октября 1859 года 17 белых и 5 негров под командой Джона Брауна пересекли границу Вирджинии, беря заложников прошли до города Харперс-Ферри, где захватили правительственный арсенал. Через два дня арсенал был взят штурмом отрядом морской пехоты под командованием полковника Роберта Ли. Бенджемина поразила не сама попытка поднять восстание рабов, а личность Брауна и реакция общественного мнения Севера. Том Браун, целеустремленный и честный идеалист, заявлял: "Я уверен, что преступления этой греховной страны могут быть смыты только Кровью". А на вопрос, почему нужно убивать даже детей плантаторов, отвечал: "Из гнид вырастают вши". На Севере же Брауна превозносили как героя и мученика. Прямо с виселицы он шагнул в сонм святых.
25 октября Иуда Бенджемин обедал в ресторане "Палм" с сенатором от Калифорнии Уильямом Гвин. Нет никакого намёка на то, о чём разговаривали сенаторы за едой, но уже через два дня Бенджемин произнёс великолепную речь. Слушания касались проекта строительства трансконтинентальной железной дороги, но Иуда, почему то, постоянно сворачивал на почту: "Связь делает из стран империи, и когда они лишались ее, были словно пустая сума, бесполезные, ничего не стоящие... Персидская империя Кира, Ксеркса, Дария была великой пока важнейший закон гласил "Ни снег, ни дождь, ни жара, ни мрак ночи не удержат этих посланцев от скорейшего завершения предначертанного им пути", и беспрепятственно неслись по дорогам всадники-почтальоны, и указы царя царей в кратчайшие сроки достигали отдалённейших уголков государства."*(5)
Спустя год, 6 ноября 1860 года, во вторник, проводились самые судьбоносные выборы в истории СШ, но сенатор Иуда Бенджемин отсутствовал в Вашингтоне. Он срочно отбыл в Калифорнию, где возглавил сенатскую комиссию по свободным землям. Эту должность Иуда получил без труда, никто из политиков просто не хотел покидать столицу в столь драматические дни. Бенджемина исход выборов интересовал мало, он был почти уверен в их исходе. "Мы, демократы опять не смогли прийти к единству. Нечто подобное произошло полгода назад в Чарльстоне. (На съезде демократической партии - А.Б.) Не в силах договориться с северными делегатами, южане ушли по-английски, после чего северные демократы выдвинули кандидатом Дугласа, а южные собрались отдельно и выдвинули Брекинриджа... Не следует забывать и Белла и его Конституционный Союз. За него проголосуют лишь в двух-трёх штатах, но шансов у него нет вовсе." *(6)
У историков нет никаких данных, что Иуда Бенджемин занимался в Калифорнии чем то, кроме прямых обязанностей. Иуда уничтожил свою переписку. Те же, кто мог с ним встречаться и принимать решения за "R.A.K.", "Международное общество торговли костями и тряпками", да и за всю еврейскую и черокскую общины Рус-Ам стали очень уважаемыми членами общества и вряд ли хотели, чтоб открылось, каким путём они сделали свои миллионы. Но такие встречи не могли не состояться, слишком уж хорошо были согласованы дальнейшие шаги.
В те дни, подготавливая почву для снабжения грядущей войны, Бенджемин ещё надеялся, что конфликт удастся разрешить мирным путём. В новогодний вечер 1860 года он говорил в Сенате о необходимости предотвращения братоубийственной войны: "Мы просим, мы умоляем вас - дайте нам уйти с миром. Я заклинаю вас не потакать иллюзиям, что моральный долг или совесть, выгода или честь навязывают вам необходимость вторжения в наши штаты... У вас нет для этого оправданий." Речь была встречена овациями, но не помогла решить проблемы. 4 февраля сенатор от Луизианы И. Бенджемин официально сложил свои полномочия. Бостонская "Транскрипт" в редакционной статье "Дети Израиля" атаковала Бенджемина и евреев-южан за поддержку отделения и даже заявила о нелояльности всех евреев СШ. Иуда не преминул воспользоваться этой и другими подобными статьями, чтобы ещё более отвратить евреев Калифорнии и Рус-Ам от Союза.
18 февраля, когда президентом Конфедерации был избран Джефферсон Дэвис, Иуда Бенджемин находился в Новом Орлеане и собирался заняться бизнесом. Было ли его целью обогащение? Безусловно нет! Как только до Бенджемина дошла весть, что президент Дэвис желает видеть его в составе кабинета министров, он тут же согласился на это предложение.
По словам военного министра тех лет Л. Уокера, Бенджемин оказался "единственным здравомыслящим человеком" в составе кабинета. На первом же заседании Иуда, в ущерб своему новому бизнесу, предложил, чтобы правительство закупило как можно больше хлопка и отправило его в Европу, а также требовал "немедленно приобрести сто пятьдесят тысяч ружей, орудия и амуницию в счет этого хлопка". Однако к предложению "адвоката" никто не прислушался. В те дни всеобщей эйфории мало кто полагал, что страну ожидает длительная и жестокая война. И только когда Линкольн 19 апреля объявил морскую блокаду Юга, кабинет министров запоздало осознал свою недальновидность в первые месяцы существования Конфедерации.
Север производил 97% оружия и оборудования СШ. Стоимость всей промышленной продукции Дикси составляла менее четверти от продукции одного штата Нью-Йорк. Юг владел 20% денежных депозитов страны, часть из которых была арестована в банках Севера.
Не имевший своей промышленности, Юг быстро израсходовал скудные запасы оружия и амуниции с федеральных складов. Так как одевать и вооружать новых патриотов, собравшихся под знаменем Дикси, было просто не во что и нечем, правительство Конфедерации вскоре было вынужденно заявить, что их даже слишком много. "Из Миссисипи я могу получить 20 тысяч человек, которые с нетерпением ждут известия, что их можно вооружить, - писал в эти дни Джефферсон Девис. - В Джорджии сделаны многочисленные официальные заявления о готовности идти на службу на любой срок и в любое место, но на эти и на другие предложения я все еще вынужден отвечать: "Оружия для вас нет". В результате, по подсчетам военного секретаря Уокера, президент Девис отказался от услуг примерно 200 тысяч добровольцев.
К первому сражению при Бул-Ране, произошедшему в июле 1861 года, в вооруженных силах Конфедерации насчитывалось 100 тысяч человек. Для СШ это количество было почти непомерным. Никогда еще столь значительные армии не собирались на ее необъятных просторах, и вооружить, одеть и организовать эту массу людей было далеко не простым делом. К началу решительных боевых действий довести работу до конца так и не удалось, и в свой первый крупный бой армия повстанцев пошла, не имея дивизионной организации (составлявшие ее полки были наспех сведены в бригады), вооруженная кто чем, отчасти в темно-синих мундирах, взятых в арсеналах федеральной армии.
Положение с вооружением было столь отчаянным, что Юг мог потерпеть сокрушительное поражение уже в первые месяцы войны. Этого не произошло только благодаря деятельности Иуды Бенджемина, хотя Иуда еще никак не касался непосредственно военного ведомства, и двух чиновников военного министерства Конфедерации. Во главе департамента вооружения был поставлен протеже Бенджемина, пенсильванец Джошуа Горгас. А на ответственный пост генерал-квартирмейстера был назначен Авраам Майерс, выпускник Вест-Пойнта и сокурсник Роберта Ли, отличившийся в войнах с семинолами и внук первого чарльстонского раввина.
Решать проблему снабжения при всеобщем дефиците пришлось этим людям вместе с Бенджемином, который, в сентябре, был назначен военным министром с сохранением должности генерального прокурора. Очень скоро он приобрёл титул "Мозга Конфедерации". Деятельность их была столь энергичной и плодотворной, что за всю войну Юг не проиграл ни одной битвы из-за недостачи вооружения и боеприпасов.*(7)
В одной из докладных президенту Бенджемин писал: "Трудности лежат не в законодательной сфере. Законы не могут сразу превратить фермеров в оружейников... На единственном оружейном заводе в Ричмонде можно резко увеличить рост продукции, если мы доставим квалифицированный персонал." Но "Мозг Конфедерации" смог совершить невозможное. Первым поставщиком оружия для Дикси стал враждебный Север, а посредником в этом - созданная Иудой структура.
Десятки агентов, все подданные Российской империи взяли в осаду заводы Кольта, Билз-Ремингтон, Старра, Харперс Пери, Спрингфилд Армори и закупали любое оружие, до которого могли дотянуться. Разумеется для вывоза в Рус-Ам. Сделать это было не так уж просто. Как ни странно, но в начале войны на промышленно развитом Севере также ощущалась острая нехватка вооружения. Военных заводов там, конечно, хватало, но их производственных мощностей было все же недостаточно, чтобы обеспечить полевые армии Союза необходимым количеством вооружений. Поэтому агенты федерального правительства вслед за агентами Конфедерации тоже отправились в Европу. Выполнение военных заказов, размещенных на британских и бельгийских заводах, требовало много времени. Поэтому агенты Севера были вынуждены обратиться к правительствам государств Германии, которые как раз перевооружали свои войска. Немцы охотно всучили некомпетентные чиновникам груду своего старого металлического лома. Только в 1861 году федеральное правительство вывезло из Европы 127600 единиц стрелкового оружия и 3123 артиллерийских орудия, разумеется, все это не новейших образцов и не лучшего качества.
В этой гонке "малемуты Иуды" преуспели больше, чем европейские агенты Севера. Кроме того, это единственная страница их деятельности, которая документально подтверждена. Все первые сделки оплачивались кредитом от пенсильванского "Банка Соединенных Штатов Америки", под гарантии РАбанка.
Эзра Нахамкин в марте 1860 года выкупил в "New Haven Arms" 1346 единиц "Волканика", провозвестника самого популярного в годы гражданской войны многозарядного карабина "Генри", а через него и "Короля прерий" - знаменитого карабина "Винчестер". Армия отказалась от закупки необычного для того времени оружия, многозарядного пистолета с подствольным трубчатым магазином. 1600 уже выпущенных "Волкаников" пошли в свободную продажу, но раскупались неохотно и достались Нахамкину с большой скидкой - 18 долларов 25 центов штука. Семён Мизинчик, обскакав в Нью-Йорке чиновника военного ведомства, заказал у Эбенезера Старра 3000 его казнозарядных штуцеров. Но конечно самый большой урожай собрали Герш Ханкин и Моисей Леви у Кольта.
Сэмюэл Кольт находился тогда в зените своей прижизненной славы которой редко удостаивались его коллеги-изобретатели. Посмертная слава будет ещё выше. Даже расхожая фраза: "Господь создал людей свободными, но равными их сделал Кольт" на самом деле появилась на свет только после его смерти. И в первоначальном варианте, во времена Гражданской войны, была такой: "Линкольн освободил людей, а Сэм Кольт уравнял их в правах". Для знаменитого оружейника эти слова звучали бы райской музыкой, как и то, что слово "кольт" стало одним из синонимов револьвера. Однако финансовые дела его компании были не столь блестящи.
Патент Кольта истек в 1857 году и немедленно "E. Remington and Sons company" захватила лидерство, "выложив на прилавок" револьвер собственной конструкции и предложил принципиально новую систему казенной части. "The Starr Arms Company" тоже разработал модели как двойного (самовзвод), так и одинарного действия. Кольт старался не отстать, совершенствовал конструкцию, вкладывал деньги в модернизацию производства. Он одним из первых в СШ занялся тем, что сегодня называется маркетингом, включая наружную и печатную рекламу, адресную рассылку образцов и даже зачатки нынешнего пиара. Но именно поэтому в 1861 году его модели оказались значительно дороже аналогов, производимых Ремингтоном и Старром. Те могли продавать военному ведомству свои револьверы с набором запасных частей за 12 долларов, а Кольт вынужден был требовать за револьвер модели Navy 13 долларов 75 центов. И раз военное ведомство закупило всего 17 000 из 38 000 произведенных им единиц Navy, он с радостью продаст остальное русским. "Ведь Сэм Кольт так любит Россию и русских! Я три раза был в России и лично знаком с двумя вашими императорами - покойным Николаем и ныне здравствующим Александром. Они были очень приветливы и подарили вот этот перстень и эту табакерку. А вы видели местную достопримечательность, купол-луковку над главным корпусом завода? Это настоящий русский купол в память о моих поездках в вашу прекрасную страну! 300 тонн пороха? Миллион пистонов? Да ради Б-га! Для любимой России что угодно, тем более цена сходная."*(8)
Однако такие масштабные сделки очень быстро сошли на нет. У Дикси появились новые источники снабжения. Вначале трофеи, захваченные после блистательных побед первого года. Только на поле Семидневной битвы конфедераты собрали 35 тысяч штуцеров. Немногим менее, а именно: 20 тысяч, было захвачено ими после сражения у Буль-Рен.
Далее - поставки из-за океана. Агенты Джошуа Горгаса принялись деятельно скупать в Европе, в первую очередь в Англии, оружие лучших образцов и целыми кораблями отправлять его в Америку. Когда Линкольн установил блокаду океанских портов Юга, на выручку пришли "нарушители блокады", которые на своих юрких парусниках и пароходах проскальзывали сквозь линию сторожевых кораблей Союза. Всего за годы войны им провезти 330 тысяч единиц оружия для департамента вооружений и 270 тысяч для отдельных штатов и частных лиц.
Но постепенно все большее значение приобретал третий источник - военная промышленность Юга, и именно в ее организации в полной мере проявился талант Джошуа Горгаса. Под его деятельным руководством в разных частях Конфедерации создавались многочисленные арсеналы, без остановки выпускавшие оружие, патроны, снаряды и многое другое. Они действовали в Ричмонде, Фейетвилле, Аугусте, Чарльстоне, Колумбусе, Мейконе, Атланте, Сельме и в других местах. В Мейконе. В Аугусте под руководством полковника Джорджа Рейнса южане построили огромную пороховую мельницу. Частный капитал также сделал вклад в создание военной индустрии Юга. Одной из самых значимых была, например, фабрика Тредегар Айрон Уоркс в Ричмонде, производившая торпеды, обшивку броненосцев, лопасти винтов, полевые орудия, большие нарезные морские пушки Брука, станки для военных заводов и множестве других нужных предметов. Успехи военной промышленности Конфедерации были столь значимыми, что к началу 1863 года Горгас не без гордости заявлял: "Теперь мы в состоянии вести войну до бесконечности".
Джошуа преувеличивал. Заводы Юга могли выпускать до 300 штуцеров в сутки. Это на порядок меньше чем на Севере, но достаточно для восполнения потерь. Однако, производимые Конфедерацией дульнозарядные английские Энфилды, уже морально устарели и значительно уступали казнозарядным карабинам системы Шарпса и, тем более, многозарядным карабинам Спенсера и Генри. Не смотря на высокую цену (80-100 долларов) это оружие охотно раскупалось. Те солдаты конфедераты, которые могли позволить себе такие расходы, охотно покупали "кофейную мельницу" янки, которую заряжаешь в субботу утром и стреляешь потом всю неделю". Они справедливо считали, что боевые возможности оружия (24-30 выстрелов в минуту) стоят таких больших денег. А потом им приходилось покупать и патроны к своим "мельницам", потому, что промышленность Дикси их не производила.
Также не хватало револьверов. Их производили на Юге три компании, но из-за нехватки квалифицированных рабочих и качественных материалов за все годы войны их было изготовлено всего 5 400 единиц. Военное ведомство соглашалось платить невероятную цену в 40 долларов за штуку и тут же получало искомое. Закупать крупные партии оружия, как в первые месяцы войны, было уже невозможно, но малемуты начали приобретать револьверы и карабины мелким оптом и поштучно и не только у производителей.
В ходе войны правительство Севера заказало 373 077 револьверов. Большой вес самих револьверов и боеприпасов был слишком обременителен для пехотинца. Кроме того несмотря на приличную для ручного короткоствольного оружия дистанцию прицельного выстрела, 20-25 саженей, револьверы оставались оружием ближнего боя и пускались в ход, когда дело доходило до рукопашной схватки. А поскольку случалось это нечасто, то и работы для револьверов, в пехотном сражении, было немного. Многие солдаты либо теряли, либо отдавали, либо просто выбрасывали выданные им револьверы. Ну а если подворачивался случай продать их, предложение частенько превышало спрос. Дезертиры, а явление это стало массовым, старались прихватить с собой в бега именно револьвер. Для некоторых это даже стало профессией. Некий Адам Уорт вербовался волонтёром в армию 32 раза, выбирая то графство, где подарок добровольцам был побольше. Когда же был объявлен призыв, стал подменять (за 100-150 долларов) военнообязанных, не желавших тянуть солдатскую лямку. 18 раз он умудрялся дезертировать с оружием, продавая затем револьверы за 5-8 долларов. В конце концов его вычислили агенты Аллана Пинкертона, занимавшиеся розыском дезертиров, и Уорту пришлось бежать в Нью-Йорк. Там он вскоре собрал шайку, став руководителем, организатором и финансистом грабежей, которые совершали его люди. Но немалые доходы Уорт получал от скупки и дальнейшей перепродажи тех же револьверов.*(9) В нелёгком нелегальном бизнесе его учителем и покровителем стала Марм Мандельбаум, самая удачливая скупщица краденого в Нью-Йорке. Под ее руководством и защитой он также грабил банки и складские помещения.
Герберт Эсбери, в своих "Банды Нью-Йорка", пишет, что сама Фредерика Мандельбаум, больше известная под именем "Марм" (Мамаша), была детищем Иуды Бенджемина и его малемутов. И действительно, сорокатрёхлетняя растолстевшая проститутка и мелкая скупщица краденого вдруг покупает трехэтажный дом на Клинтон стрит Љ 79, на углу с Ривингтон и распространяет через знакомых преступников, по большей части бывших клиентов, информацию о том, что берет любые краденые товары. Суммы не ограничены! Одному только конокраду Джорджу Вашингтону Лумис Мамаша выплатила за 1863-64 годы около полумиллиона долларов.*(10) Неудивительно поэтому, что именно Марм Мандельбаум стала оптовиком-монополистом на рынке краденого оружия.
Скупленное таким образом оружие нелегально отправлялось на Юг, а на полученную прибыль закупался хлопок и... официально вывозился на Север. Абсурд, но бизнесмен мог получить лицензию у одного из двенадцати федеральных министерств и "в интересах родины" преспокойно покупать хлопок в южных штатах, с которыми тем временем ожесточенно воевали. Официальными посредниками в этом деле стали уже упомянутые Герш Ханкин и Моисей Леви. Лицензию они получали от министерства финансов.
Только к марту1863 г., на третьем году войны, Линкольн запретил официальную покупку хлопка у противника ... кроме "тех операций, что проводятся по указанию министерства финансов". И еще несколько месяцев шустрые Герш и Моисей сновали туда-сюда через линию фронта. Правда теперь они должны были сдавать прибыль исключительно в государственную казну, "но что может обнаружить гой на еврейском хлопковом складе...". Да министерство финансов и не спешило отправляться к ним с ревизией. Секретарь казначейства Саймонд Чейз, честолюбивый (он даже поместил свой портрет на долларовой купюре), но честный и принципиальный пуританин, старательно закрывал глаза. Ведь за малемутов ходатайствовал Алекс ВанМайер, представлявший в Вашингтоне РАбанк.
Союзу каждый день войны обходился в 2,5 миллиона долларов. К концу 1861 года банковская система Севера переживала кризис. Серия военных поражений, а также напряжённые отношения с Британией спровоцировали массовую скупку золотой и серебряной монеты. В конце декабря, после трёх недель паники, когда золотовалютные резервы нью-йоркских банков сократились почти на треть, банкиры отказались от операций со звонкой монетой, сохраняя её в качестве резервной. Банки в Бостоне и Филадельфии быстро последовали доброму примеру, и вскоре, по всему Северу должники могли осуществлять платежи только чеком или банкноты. Правительству необходимо было срочно исправлять ситуацию, испытывая серьезные трудности с размещением займов. Чейз Саймонд созвал на "конференцию" представителей банков Северо-Востока, на которой совместными усилиями был разработан план помощи правительству через предоставление ему пятидесятимиллионного займа. "Выкручивая руки" банкирам Чейз настоял на том, чтобы кредит был выдан металлическими деньгами. Но и этих миллионов не хватало и последней надеждой казначейства стал Алекс ВанМайер, обещавший 100 миллионов кредита. Скорее всего он блефовал. У РАбанка просто не было в наличии таких сумм, а собрать их в Европе, учитывая противодействие Ротшильдов, выглядело утопией. Конечно у ВанМайеров и членов правления РАК денег, прошедших мимо карманов пайщиков и казны, скопилось изрядно больше искомых миллионов. Да вот быстро собрать их, даже учитывая аромат 12% ставки, было очень сложно. Да и не пришлось.
В самый разгар кризиса, конгрессмен от Нью-Йорка Элбридж Сполдинг предложил решение. Он подготовил законопроект, предлагавший ввести в оборот банкноты Казначейства СШ необеспеченные золотом или серебром. При этом банкноты должны были считаться "законным платежным средством за все долги, государственные и частные", за исключением пошлин на импорт и процентов по государственному долгу. Конституционност законопроекта была под вопросом, что вызвало интенсивные дебаты Конгресса. Но время поджимало и уже в феврале 1862 года Авраам Линкольн подписал закон и в начале апреля первые федеральные доллары ушли в народ. Заказ был направлен в нью-йоркскую печатную компанию "American Bank Note Co." Учитывая, что первые 60 миллионов предусматривались выпуск только номиналов 5, 10 и 20 долларов, можно представить, какое огромное количество банкнот пришлось изготовить. Печатники подошли к делу с чисто практической стороны: они проверили, прежде всего, запасы краски на складах и выяснили, что больше всего зеленой.
Таким образом, и были выпущены миллионы банкнот с зеленой оборотной стороной. В народе они тут же получили прозвище "Гринбеки" ("Greenbacks" - "Зеленые спинки"), которое закрепилось за всеми долларами СШ, независимо от их расцветки. Именно тогда доллар и получил название "бак", а во множественном числе - "бакс". Очень похоже на правду, учитывая, что деньги Конфедерации, синего и серого цвета, прозвали "синие спинки" и "серые спинки": "blue backs" и "grey backs".*(11) Правда в течение нескольких месяцев инфляционные тенденции взяли своё и стоимость доллара несколько снизилась, но не достаточно, чтобы отказаться от дополнительных выпусков.
Кризис был преодолен, однако Чейз продолжал всячески поддерживать дружеские отношения с ВанМайером, рассчитывая на дополнительные кредиты. Тут он не прогадал. Хотя РАбанк и проиграл Ротшильдам в борьбе за семидесятипятимиллионный внешний займ для Российского Министерства финансов, зато участвовал во всех семи кредитах Союза в общем на 118 миллионов долларов.*(12) И не удивительно поэтому, что малемуты Иуды были неприкосновенны для руки закона. Это при том, что Линкольн - временно, разумеется, отменил все законы о неприкосновенности личности. Теперь любой человек в форме мог любого упрятать за решетку без ордера на арест, без рассмотрения дела судьей (как того доселе требовал Habeas Corpus, он же Билль о правах). В указе говорилось о создании военных трибуналов, которые будут арестовывать и судить лиц, "мешающих осуществлению мер, принимаемых против мятежников" и "оказывающих помощь мятежникам". Под эти расплывчатые обвинения можно было подвести практически любого: в указе не конкретизировалось, в чем именно заключается "помеха" и "оказание помощи". Более тридцати пяти тысяч северян были отправлены в тюрьму за критику республиканской администрации.Правительство Линкольна нарушило целый ряд положений Конституции и федеральных законов, но протесты председателя Верховного Суда Роджера Тэни оставались без внимания.
Стекль доносил в Петербург: "Президент потребовал и получил от Конгресса неограниченную власть, которой он пользуется неумеренно. Все политические враги правительства преследуются, и часть из них брошены в тюрьмы. Строгая цензура установлена для газет, которые приостанавливаются простым приказом военного министра. Достаточно критиковать военные операции и правительственные действия, чтобы оказаться под страхом быть арестованным и брошенным в тюрьму. Именно поэтому все крепости Союза были превращены в тюрьмы, где политические преступники без долгих церемоний стали узниками". Аресты санкционировал военный министр Стэнтон, а также военно-морской департамент. Даже государственный секретарь Сьюард, не имевший ни малейшего отношения к силовым структурам, хвастал, показывая на колокольчик у себя на столе: "Я могу отправить в тюрьму любого человека, виновен он или нет".
С одной стороны, столь жесткие меры для воюющего государства необходимы. С другой же...Настоящие вражеские агенты и торговцы оружием как раз и проскальзывали невредимыми сквозь эту паутину. Зато в ней запутывались люди, ни в чем не виновные, разве только в том, что не научились держать язык за зубами. Во всяком случае у нас нет никаких сведений об аресте кого либо из российских малемутов. Если они и попадались когда на горячем, то легко откупались. "Коррупция распространялась, как заразная болезнь, там, где действовали детективы Бейкера (начальник сыскного отдела военного министерства - А.Б.) Добросовестные фабриканты и торговцы, исправно платившие налоги, безжалостно преследовались за малейшие технические нарушения правил, их быстро разоряли. Зато мошенники скоро богатели и легко могли уделять часть добычи своим защитникам - детективам Бейкера."
Чтобы как-то объяснить народу такое попрание законов пришлось срочно придумывать внутреннего врага. Как обычно, на эту роль лучше всего для этого подходили евреи. Так уж им везет...
Согласно приказу Љ 11 от 17 декабря 1862 года генерала Хайрема Улисс Гранта, командовавшего федеральными войсками в штатах Теннесси, Кентукки и Миссисипи, с территории вверенных генералу штатов должны были быть выселены все евреи. Причиной для такого распоряжения стала контрабандная торговля хлопком с Юга, в которой евреи принимали активнейшее участие. В приказе в частности говорилось:
"Евреи, как класс (на редкость марксистское определение евреев - А.Б.) нарушающий все положение по торговле сформулированные министерством финансов, а так же региональные распоряжения, изгоняются в течение 24 часов с момента получения этого приказа.
Военные командиры должны будут проследить, чтобы все эти люди получили пропуска и уехали. Если кто-то из них вернется после этого сообщения, он будет арестован и заключен в тюрьму до возможности его депортации как заключенного, за исключением случаев наличия разрешения от верховного командования.
Это люди не должны получать пропуска, для проезда в главный штаб для получения разрешения на торговлю."
"Национал-патриотическая пресса" и отдельные политики этот почин с радостью подхватили. Из Мемфиса, самого крупного города Теннесси, выгнали более тысячи евреев, предварительно конфисковав их имущество. Всех протестовавших (не делая разницы меж евреями и христианами) кинули за решетку. Грант неистовствовал, объявив, что вся вина за контрабандную торговлю хлопком лежит исключительно на евреях... Что истине не соответствовало. Правда малемуты поставляли на Юг почти половину контрабандного оружия, но вывозили не более 15% хлопка, уступая в этом бизнесе коренным янки. Более того, в контрабандной торговле хлопком с противником активным образом участвовал родной отец генерала Гранта, причем советы о том, как лучше провернуть дело и не попасться, он получал именно от сына...
Известный вашингтонский адвокат Саймон Вольф опубликовал в "Нью-Йорк Ивнинг Пост" открытое письмо: "Война породила злобное сумасшествие, приближающееся к самым мрачным временам суеверий и инквизиции. Разве евреи начали и ведут эту войну? Разве нет христиан, занимающихся контрабандой?" Вскоре Вольф был арестован по приказу Бейкера и только вмешательство нескольких сенаторов спасло его от обвинения в шпионаже.
Легко представить, как этакие новшества встретили северные евреи, ни в чем предосудительном перед родиной не замешанные (и особенно те, кто добросовестно воевал в северной армии).
На Юге тоже имелись свои антисемиты - но им никогда не давали воли, и им приходилось ограничиваться лишь злобной болтовней. Зато северяне все чаще орали про то, что отделение Юга - еще и "еврейский заговор", поскольку государственным секретарем Конфедерации и шефом секретных служб, вот ужас, был Иуда Бенджамин, еврей, женатый на католичке (тут уже явственно просматривались совместные зловещие планы евреев и Ватикана).
Весной 1862 года северянам удалось после тяжелых боев занять Новый Орлеан, крупнейший порт Юга. Назначенный военным губернатором генерал Батлер немедленно развернулся на славу. Все оппозиционные газеты моментально закрыли, у "подозреваемых в симпатии к Конфедерации" конфисковывали имущество. "Шпионов" и "изменников" по приказу генерала расстреливали десятками, не утруждая себя и пародией на суд. Дом Бенджамина был тут же разграблен, а обеих его сестер как "родственниц врага народа" выбросили на улицу практически без вещей. Горожане боялись дать им приют. Женщины смогли найти прибежище только в доме Симона Порто, приказчика РАК в Новом Орлеане.
Все эти факты, только появившись в газетах, тут же, по новой телеграфной линии Солт Лейк Сити - Ново-Архангельск, переправлялись в Рус-Ам и становились достоянием общественности. Влияние еврейской общины и золотой дождь с Юга, пролившийся на генерал-губернаторство, подняли градус расположения к Конфедерации на невиданную высоту. Достаточно сказать, что идея изготовить ночной горшок с портретом генерала Батлера на дне, так модные на Юге ещё много лет после войны, появилась в салоне Елены Павловны Ротчевой. Гнев "королевы" Ново-Архангельска вызвало появление на свет знаменитого батлеровского "Приказа Љ28", поразившего весь цивилизованный мир: "В связи с тем, что офицеры и солдаты Соединенных Штатов в качестве благодарности за наше щепетильнейшее невмешательство и вежливость становятся объектами непрекращающихся нападок со стороны дам, называющих себя леди Нового Орлеана, приказываю: отныне, любое лицо женского пола, словом, жестом или телодвижением оскорбляющее офицера или солдата Соединенных Штатов, либо демонстрирующее неуважение к нему, будет рассматриваться и подлежать обращению как уличная женщина, вышедшая на промысел".*(13)
Нет никаких фактов, подтверждающих присутствие "руки Иуды" за таким благоприятным для Юга общественным мнением Рус-Ам, но большинство историков склоняются к этому мнению. Все биографы Бенджамина столкнулись с проблемой полного отсутствия его личных бумаг. Иуда не оставил после себя ни писем, ни черновиков, ни каких-либо иных записей. Весь архив госдепартамента и большинство личных бумаг Бенджамин уничтожил при эвакуации из Ричмонда. Но если о его деятельности в должности военного министра или госсекретаря можно узнать из других источников, то Иуда Бенджамин - глава секретной службы, совершенная загадка. Об этой стороне его деятельности можно судить по нескольким эпизодам, случайно ставших достоянием общественности.
Некий молодой человек, по имени Ганс Готце, швейцарский гражданин, довольно успешно занялся в 1862 году журналистикой в Англии. Сначала он поставлял передовицы для наиболее влиятельных лондонских газет, а потом пошел дальше, стал издавать еженедельник "Индекс", независимое издание, сочувствующее Югу. Пропаганда велась очень тонко, без прямой защиты рабовладельческого строя, с упором на неконституционные действия северян, каковых хватало. В "Индексе" сотрудничали влиятельные английские публицисты, наверняка далеко не все - из-за денег. В нём печатались Чарльз Дарвин, историк Томас Карлейль, поэт Альфред Теннисон, писатель Уильям Теккерей. О том, что "Индекс" являлся детищем Бенджамина, стало известно только через шестьдесят лет, в 1922 году, когда, после смерти Готце, опубликовали его секретную переписку.
Благодаря Иуде Бенджамин или нет, но, сложившееся в середине XIX века общественное мнение, до сих пор оказывает влияние на политику североамериканского континента. Большинство евреев СШ всё ещё традиционно голосуют на выборах за демократов, хотя и расстановка сил, и положений на политической доске с тех пор кардинально сменились. А политическое и экономическое влияние Рус-Ам в южных штатах почти не уступает таковым в штатах Запада.
1* Использована книга Л. Спивак "Иуда"
2* Российско-американский социолог и культуролог. Один из основоположников теорий социальной стратификации и социальной мобильности. Член партии эсеров. После Февральской революции один из редакторов центральной газеты партии "Дело народа". Участник Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов. Осудил Октябрьский переворот, активно выступал против большевиков. Избран депутатом Учредительного собрания от Вологодской губернии. По постановлению Коллегии ГПУ от 26 сентября 1922 года выслан за границу из Петрограда. Первоначально проживал в Чехословакии, редактировал журнал "Крестьянская Россия". В октябре 1923 года выехал в Америку, читал лекции в различных колледжах и университетах Рус-Ам и СШ. В 1931 году основал социологический факультет в Гарвардском университете и руководил им до 1942 года. В 1931-59 годах - профессор Гарвардского университета. В 1965 году - президент Американской социологической ассоциации.
3* Но удержать ее Бенджемин не смог. Ни любящий муж, ни рождение дочери, ни местные увеселения не могли удовлетворить тягу Натали к великосветской жизни. В 1844 году она оставила мужа и уехала во Францию. Иуда был однолюбом, историки не смогли найти никакой другой, близкой ему женщины. Месяц в году, во время летних каникул в Сенате, он навещал жену и дочь в Париже и до конца жизни обеспечивал их материально. Бенджемин полностью уничтожил свою переписку с женой, но в руки историков попал не сгоревший клочок письма из Парижа с одной, но очень красноречивой фразой- "Не говори со мной о моих больших тратах, это слишком скучная для меня тема."
4* Автор ошибается. Хотя М. Гинзбург издавал еженедельник с 1854 года и тот расходился по всем крупным поселениям Рус-Ам, официально газетой он не являлся. Из-за двойственного положения Штетла (проходя по документам как компанейское поселение, он располагался на территории федерации лушудсид) "Арбетер штиме" (Последние известия) декларировался Правлением как листок коммерческих объявлений. Кроме того и до него в Российской империи появлялись периодические издания. В 1823 году в Варшаве начал выходить еженедельник на идиш и польском "Беобахтер ан дер Вейхзел", а в 1841 году в Вильне вышел альманах "Пирхей цафон" первое периодическое издание в России на иврите.
5* Эта цитата из Геродота, в несколько измененном виде, стала, в последствии, неофициальным лозунгом почтовой службы СШ.
6* И. Бенджамен имел в виду систему коллегии выборщиков. В каждом штате тот кандидат в президенты, который набрал больше всех голосов, получает всех выборщиков от данного штата (исключение Нью-Джерси). В выборах 1860 года участвовало 32 штата, на которые приходилось 303 выборщика. Каждый штат имеет возможность послать в Вашингтон определенное количество президентских выборщиков, зависящее от количества населения в штате. Например штату Нью-Йорк в 1860 году полагалось 35 выборщиков, а Род-Айленду всего 4. На те, решающие выборы могли повлиять 4 000 000 обладающих правом голоса в Северных штатах и только 1 140 000 - в Южных, да и те поделенные на трёх кандидатов.
И. Бенджамен оказался совершенно прав в своих прогнозах. Предвыборная борьба мобилизовала население СШ в невиданной до этого времени степени. 6 ноября 1860 года участие в выборах впервые превысило 80%. Линкольн своим избранием был обязан исключительно голосам Севера. Почти все 40% голосов, отданных за него, получены были из плотно заселенных северных штатов. Так что хотя кандидаты южан и получили вместе 60% голосов пришедших на избирательные участки, Линкольн, со своими 180 голосами выборной коллегии имел недосягаемый отрыв.
7* В последствии И. Бенджамена, Д. Горгаса и А. Майерс неоднократно обвиняли в коррупции, но все эти обвинения так ничем и не подтвердились. Правда Майерс в мае 1863 года был отстранен от должности и ушел в отставку, но отстранение Авраама и конфликт с президентом Дэвисом были вызваны неосторожным обидным замечанием его жены, прекрасной Марианны Твиггс-Майерс (кстати, дочери генерала Твиггса), в адрес президентской супруги. Авраама Майерс на Юге хорошо помнят, город Форт-Майерс назван так в его честь. Сын Авраама, Джон Майерс, также закончил Вест-Пойнт. В мае-июне 1900 года он, в чине капитана, командовал сводным отрядом, состоящим из морских пехотинцев СШ и российских частей (в их числе полуэскадрон 2-го Американского полка) обороняя европейский квартал Пекина во время Боксёрского восстания. В январе 1919 года генерал Майерс стал первым комендантом военной базы Пёрл-Харбор.
Горгас и Майерс понесли значительные материальные убытки во время войны, а Бенджамен в лондонской эмиграции жил в нищете, пока не получил британскую лицензию адвоката. В это же время первые годы войны прошли на Севере под знаком разного рода финансовых злоупотреблений. Ставленник президента военный министр Саймон Камерон казнокрадствовал в огромных масштабах и почти открыто. "Однажды сенатор Тадеуш Стивенс заявил Линкольну, что Камерон нечист на руку, что его нужно срочно увольнять. с видом невинного дитяти вопросил: вы что же, хотите сказать, что Камерон может что-то украсть?
Стивенс, хмурясь, ответил:
- Ну, раскаленную-то печку он не украдет... Линкольн тут же со смехом пересказал этот разговор Камерону как... "хорошую шутку". Взбеленившийся Камерон стал кричать, чтобы Стивенс взял свои слова обратно.
Стивенс взял. Торжественно заявил Линкольну:
- Я сказал вам, что Камерон не украдет раскаленную печку. Теперь я беру свои слова обратно..."
Крупный торговец из Вермонта Джим Фиск писал, не скрываясь: "Вы можете продать правительству что угодно и почти за любую цену, которую у вас хватит нахальства назвать". Естественно, для успеха сделки требовалось отстегнуть соответствующему чиновнику...
Конгрессмен от штата Нью-Йорк Ван Вик громыхал с сенатской трибуны: "Похоже, что мания воровства охватила все правительственные каналы, от генерала до барабанщика, начиная с тех, кто стоит вблизи от источника власти, и кончая последним таможенным чиновником. Чуть ли не каждый из тех, кто имеет дело с правительством, думает, что оно продержится недолго, и торопится наворовать..."
Однако Линкольн отправил в отставку Камерона только когда генерал окончательно зарвался и стал официально рассылать по стране политические меморандумы, касавшиеся важнейших вопросов, которые президент считал исключительно своей компетенцией. Вот тут разозленный Линкольн уволил Камерона и спровадил послом в Россию. Хотя комиссия Конгресса уже подготовила доклад, посвященный персонально Камерону. Насчитывал он ни много ни мало 1109 страниц и факты содержал убойные.
8* Действительно С. Кольт трижды приезжал в Россию в 1854, 1856 и 1858 гг. Велись переговоры о перевооружении российской армии. Насколько российская сторона была заинтересована в сотрудничестве, свидетельствует то, что 14 апреля 1858 года император Алексанр II специально приехал из Царского села в Петербург, где, по свидетельству Дворцового журнала "встречался с свероамериканским заводчиком Самуилом Кольтом".
9* Много позже, в 1893 году, Адам Уорт послужил для Конан Дойл прототипом профессора Мориарти. Деяния "Наполеона преступного мира" реального нисколько не уступают злодействам вымышленного и не один сыщик СШ и Европы мечтал засадить его за решетку. Точно так же, как дойлевский Мориарти, Уорт достигал желаемого благодаря интеллекту и сделал своим принципом следующий: человек с мозгами не имеет права носить огнестрельное оружие. Всегда есть способ, и гораздо лучший, добиться того же самого с помощью ума. За всю жизнь он ни разу не прибегал к насилию и, в отличие от своего литературного конкурента, запрещал делать это другим. Однако судьба Уорта не схожа с судьбой Мориарти в главном - своего Шерлока Холмса у него не было, и жизнь он закончил совершенно иначе. Хотя в октябре 1892 года Адам Уорт (единственный раз за всю жизнь!) был совершенно случайно арестован во время ограблении бельгийского инкассаторского фургона в Льеже, отсидел он чуть больше четырёх лет. Поправив своё пошатнувшееся было финансовое положение несколькими "операциями", он осел в Лондоне, где и умер 9 января 1902 года в собственном доме в окружении семьи.
10* О доходах Д.В. Лумиса и его банды нам известно из документов военного ведомства. Фредерика Мандельбаум запросто сбывала ему краденых лошадей, а хорошо "подмазанные" чиновники, которые, к тому же, затруднялись выполнить план пополнения конского состава, старательно закрывали глаза на "неправильные" клейма.
Очевидно "Общество по торговле костями и тряпками" продолжало совместные с Мамашей Мандельбаум гешефты и после окончания войны. По самым скромным оценкам, за 22 года своей трудовой деятельности Мамаша скупила у клиентов ценных бумаг и товаров на 12 миллионов долларов. Продавала же она все это примерно в полтора-два раза дороже. Иными словами, прибыль Марм можно очень приблизительно оценить в 10 миллионов. Но когда в 1884 году ей пришлось резко прервать свою кипучую деятельность и бежать в Канаду, состояние Фредерики Мандельбаум (точнее её дочери) оценивалось не многим более пяти миллионов. При том, что закон не смог наложить лапу ни на одну часть её имущества. Всё оказалось продано или заложено. Причём, по странному стечению обстоятельств, почти все покупатели и кредиторы так или иначе оказались связаны с Западным побережьем.
11* По другой версии на обратной стороне первой десятидолларовой купюры общефедерального образца номинал был изображен римской цифрой, оказавшейся крайне похожей на "sawbuck", что означало "козлы для пилки дров". "Совбак" очень быстро сократили в "бак"...
12* Скорее всего попытка взять на себя размещение 5% займа на 15 милл. фун. стерл. "в видах установления денежнаго обращения на твердой основе" были всего лишь демонстрацией силы и патриотизма. РАбанк в тот период, даже при поддержке голландских банков, по отношении к "Н.М.Ротшильд и сыновья" в Лондоне и "Братья Ротшильд" в Париже находился в "младшей лиге". Свои средства банк тоже не мог вложить, так как размещал их из 12% в СШ. В это же время, не дожидаясь банковской реформы, РАбанк старался расширить зону своего влияния в России через варшавский банк Леопольда Кроненберга. Именно это партнёрство помогло Кроненбергу пережить Ноябрьское восстание 1863 года без потерь. В 1870 году Кронберг, при финансовой поддержке РАбанка основал "Bank Handlowy", позже внедрённый в концерн CitiGroup.
13* Автор очень пристрастно относится к фигуре генерала Б.Ф. Батлера. Бездарный военоначальник, он не был таким уж чудовищем и тираном, каким его сделало общественное мнение Нового Орлеана. Единственный горожанин, казнённый по его приказу, Уильям Мамфорд, был повешен за патриотическую диверсию. Он залез на крышу монетного двора и содрал флаг Союза. Из 7 городских газет Батлером были закрыты только 2. Приказ Љ28 появился после того, как одна новоорлеанская леди намеренно вылила с блакона ночной горшок на голову командующего миссипской флотилией генерала Д.Г. Фаррагата. Приказ вызвал международный скандал. Из Парижа и Лондона в Вашингтон пошли ноты протеста и требования отстранить генерала Батлера от должности.
Тем не менее, женщины перестали опорожнять ночные горшки с балконов на солдат-оккупантов.