Гринь Роман : другие произведения.

Город Улыбок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Слышишь? Слышишь меня? Я - голос в твоей голове! Или ты - голос в моей. Не суть! Ты ведь здесь, чтобы увидеть Город Улыбок?! Все ради этого приходят! Зачем еще навещать старину Джима? Я покажу все, буду твоим персональным гидом! У тебя есть вишни? Такие кисленькие, приятные, сочные, обожаю их. Словно жучки, они ползают по пальцам. Знаешь вкус жучков, когда их густая зеленоватая жижа растекается по твоему языку с приятным хрустом тельца на зубах? Горьковато-кислый! Как глаза. У меня есть друг, который смотрит на мир сквозь жуков, это его глаза. Мы с ним построили этот город, кстати! Не веришь? Всему виной эти мягкие стены и решетки! Ты думаешь, я безумен? Бедняжка! Если бы! Если бы этот город был лишь в моей голове, был просто сном, но нет! Реальность страшнее безумия! Если они сделают с тобой то, что делали со многими не веселыми людьми, - тебе это не по-нра-ви-тсяяяя! Но ты не отвлекайся! Смотри какой город - немного современных технологий, много экономического неравенства, чуть-чуть страха, больше смеха, еще больше лицемерия, крупица правды и океан лжи, чуть паранойи и самая капелька обреченности, но под оберткой побега от реальности. Добавить к этому несколько мазков гротескности, а потом выплеснуть сверху ведро алого безумия и смотреть, как оно растекается по полотну, пожирая другие краски! О, его здесь много, уж поверь, увидишь! И оно редко скрыто за решеткой, как мое! Так что, прогуляешься по этому городу? Давай! Не бойся! Я расскажу тебе занятную историю! Карты уже разложены. Просто открой книгу, дай мне немного поиграть с твоим разумом. Мне здесь так скучно сидеть одному и слушать надоедливые голоса в голове. Давай лучше веселиться! И больше, больше улыбок! Для этого я и построил этот город!

Город улыбок

  
   "Надо улыбаться, чтоб в живых остаться.
   Надо улыбаться, что б живым казаться".
   Из песни группы Otto Dix
  
   Ты смотришь на меня и думаешь, что в состоянии понять? Но смотреть и видеть -- не одно и то же! Ты любуешься -моей красотой, завидуешь моей изысканности, очаровываешься замысловатостью, продуманностью и утонченностью каждого элемента. Может, ты видишь во мне совершенство? Может, я тот самый идеал, путь к которому полит кровью, слезами и потом? Может, я тот заслуженный приз для страждущей одинокой души? Но, что если нет? Снова обман?! Снова разочарование?! Снова боль?! Не смотри на оболочку! Не смотри на этикетку! В душе моей живут столь ужасающие демоны, что ты содрогнешься, когда увидишь их. Тебе захочется убежать, отвернуться, откреститься от этого, но я тебе не позволю. Я притяну тебя за уши, поверну лицом к бездне и заставлю смотреть широко раскрытыми глазами, заставлю полной грудью вдыхать сладковатый -запах гнили, и впитывать по капле мою историю, мою необычную природу и судьбу. И если ты захочешь осудить меня, презрительно плюнув в мою сторону -- помни, что я -- это ты, или ты можешь стать мной, или частью меня. Разница не так велика. Не обманывайся, если думаешь, что от пропасти всех нас отделяет больше одного шага. Я покажу тебе свою тьму, свое падение, свою деградацию, свою беспечность, но также, и свое величие, величие человеческой души, порожденное от свободного выбора и права распоряжаться собственной судьбой. Человеческие существа уникальны. Нет таких подвигов и нет такой низости, на которые они были бы неспособны. Вся гамма чувств и желаний, все разнообразие порожденных ими деяний -- все это просто впечатляюще. Сколько за людьми не наблюдай, они не перестают удивлять. И сейчас я расскажу тебе немного человеческой истории, моей истории. Ты ходишь по красивым улицам, любуешься архитектурой, наслаждаешься ухоженными парками и скверами, вдыхая пьянящий запах вечно цветущих деревьев, но ты даже не догадываешься каков я на самом деле, что у меня на уме. А я просто хочу показать это, хочу раздеться перед тобой, раздеть свою душу. Такой вот душевный эксгибиционизм. Зачем я это делаю? Чтобы донести до тебя что-то? Что бы чему-то тебя научить? Нет! Просто я устал нести все это в себе, устал быть тем, чем не являюсь. Я -- Город Улыбок! И вот моя исповедь...
  

Аркан XIII. Смерть. Последняя исповедь пастыря

  
   С большого экрана зазвучала уже привычная для всех горожан музыка. А вот меня почему-то даже передернуло от этих звуков. Хорошо, что Карл не заметил. Он очень невнимателен и слегка туповат -- идеальный друг в наше непростое время. На огромном, порядка ста метров в диагонали, экране появилась анимационная девочка с большими глазками и жизнерадостной улыбкой. "Уважаемые жители города, -- громко произнес ее детский компьютерный голосок, -- мы, первый информационный канал Города Улыбок, счастливы приветствовать вас в нашем вечернем выпуске новостей. Рады вам сообщить, что за этот день коэффициент счастья в городе вырос на ноль целых и три десятых процента". Я невольно поморщился, хорошо, что Карл и этого не заметил. А даже если увидел бы, это не большой проступок, чтобы доносить. Да и не похож этот тщедушный тридцатишестилетний мужичок на доносчика. Кишка тонка! В наше время, чтобы быть информатором властей -- нужно отличаться смелостью. Потому что им не нужны информаторы, они и так все обо всех знают. Хотя, может, у меня просто разыгралась паранойя? Может, это только в моем воображении я всегда под прицелом? К тому же, я теперь состою в той организации, это должно меня обезопасить. Или нет? Сейчас это уже не существенно! Барабан револьвера начал вращаться, и мне неизвестно, сколько в нем пуль.
   "Не забывайте потреблять больше товаров и услуг ради процветания экономики нашего города и ради всеобщего благополучия! Ведь не зря у нас очень высокие зарплаты и такие низкие цены! Так что немедленно, -- нарисованная девочка на гигантском экране топнула ножкой и сделала сердитое личико, -- немедленно идите и купите себе какую-то новую красивую одежку, или порадуйте себя вкусняшкой! И чаще улыбайтесь! Ведь вы жители самого счастливого города на земле! А теперь давайте споем гимн нашего любимого города! Ну же, подпевай!" -- Анимационная девочка задорно хлопнула в ладоши и начала петь.
   Некоторые прохожие останавливались и вместе с ней напевали слова гимна, особенно активно это делали дети.
   "Славься город наш великий,
Прекрасный город смеха и улыбок,
Славься..."
   Я нажал на газ. Сегодня я не мог это терпеть. Карл посмотрел на меня с удивлением.
   -- Кевин?! -- обеспокоено спросил мой попутчик со своей вечно сияющей белоснежной улыбкой на загорелой смазливой физиономии, такой же приторно-идеальной, как и у меня, как у всех горожан. Город манекенов!
   -- Прости, Карл! Что-то нездоровится, хочу быстрее домой!
   Карл понимающе кивнул. Точнее, это ему казалось, что он понимает, а я уже ничего не понимал. Как встретил того типа -- все пошло наперекосяк, больше ни на чем не мог сосредоточиться. Даже моя сегодняшняя проповедь прошла из рук вон плохо. Многие прихожане почувствовали неладное. Джессика даже подошла ко мне все с той же популярной в городе сияющей улыбкой, чтобы поинтересоваться все ли в порядке. Последнее время эта женщина проявляет излишнюю внимательность к моей персоне. Может, она -- шпик из Бюро Нравственности? А может, просто запала на меня? К черту! Ей тоже сказал, что мне нездоровится. Быстрей бы попасть домой. Там я могу быть кем угодно и делать что угодно. Там можно все, здесь, на людях -- крайне мало чего. Такие правила города.
   Мимо промчался аэромобиль кого-то из моих прихожан.
   -- Счастливого вечера, отче!
   Я приветливо улыбнулся и помахал в ответ. Потом включил верхний боковой и перешел на соседнюю линию, на пять метров выше, далее провернул это еще раз и взял максимальную разрешаемую в городе высоту. Сейчас мой аэромобиль несся примерно в тридцати метрах над землей. На этой высоте редко кого встретишь, а мне сегодня больше всего хотелось остаться наедине с собой.
   Мы летели молча, Карл не донимал меня расспросами и разговорами, и за это я был ему искренне благодарен. Каких-то пять минут, как впереди показался дом моего попутчика. Карл на прощание пожал мне руку и поблагодарил за то, что я его подбросил. Так же он сказал что-то о том, что я слишком много работаю, что мне нужно больше отдыхать, и что я просто святой человек, ведь люди слушают мои проповеди с замиранием сердца. Мы распрощались с широкими улыбками на губах, как и полагается добропорядочным гражданам Города Улыбок. Какой же он идиот, этот Карл! Люди слушают меня потому, что я умею красиво и вдохновляющее говорить. А занимаюсь я этим потому, что это самый простой и непыльный способ зарабатывать в Рондо хорошие деньги. Все просто.
   Я и не заметил, как погруженный в свои мысли, добрался домой. Припарковал свой аэромобиль на магнитных подушках возле дома, включил фиксирующее магнитное поле и сигнализацию. Хотя, в последнем не было особой необходимости. В Рондо почти нет преступности. Может, она еще есть за его пределами, где-то на "плантациях", в так называемом Промышленном Городе Улыбок. Не знаю, давно там не был. Но Рондо -- это сердце города, это рай на земле, тут все счастливы. По крайней мере, это постоянно утверждают гигантские экраны. Своими детскими голосами они сообщают о ежедневном росте коэффициента счастья. Никто, правда, не знает, что это за коэффициент, и как он измеряется, но мы верим. Не стоит сомневаться в могуществе и процветании города, сомневающихся может ждать кое-что похуже, чем общение с инспектором из Бюро Нравственности, или терапия в Городском Центре Счастья. Но, пока жизнь в Рондо похожа на рай, мы не задаем лишних вопросов и восхваляем Город Улыбок. В конце концов, у нас есть все. У нас такой уровень доходов, что мы просто не успеваем тратить деньги. И чтобы как-то избежать большого скопления капитала у граждан и дальнейшей инфляции, власти города постоянно придумывают разнообразные увеселения или новый платный софт. Да, массовая компьютеризация всех сфер жизни -- это весьма дорогостоящее удовольствие, которое могут позволить себе лишь жители Рондо. Жизнь за пределами центра Города Улыбок совсем не такая легкая и безмятежная.
   Прислоняю глаз к небольшому сенсорному экрану, и сканер считывает рисунок сетчатки. Компьютерный голос говорит: "Кевин Крокус, городской священник, доступ разрешен".
   -- Кевин, ты сегодня так долго! Я так счастлива видеть тебя! -- Молодая красивая женщина встречает меня прямо на пороге квартиры. - Детишки тоже очень рады.
   -- Заткнись! -- Ору я, захлопывая за собой дверь.
   -- Дорогой, что-то случилось? Если ты не улыбнешься, коэффициент счастья...
   Она прерывает свою речь, ведь мой плотно сжатый кулак прилетает ей в челюсть. Женщина падает на пол.
   -- Кевин! Я так рада...
   Она лежит на спине и смотрит на потолок пустым стеклянным взглядом:
   -- Я очень рада, Кевин!
   Это словно какой-то низкокачественный фильм ужасов -- ее стеклянный взгляд и глупая совсем неуместная улыбка на лице, что сочетается с пустым взглядом ничуть не более, чем любое другое проявление эмоций.
   -- Да заткнись же! -- кричу я в ответ, и начинаю бить ее ногами, а после снова кулаками.
   Я срываюсь, наношу ей удар за ударом, снова и снова, пока из ее глаз не начинают торчать механические волокна, а через сплющенное лицо не будет видно системную плату.
   -- Кевииин... яяяя....таааак....раааадааааа...
   Наношу еще несколько ударов, и сломанная голосовая плата замолкает навсегда. Разрываю блузку на ее груди, срываю юбку, а после и кружевные трусики. Ее тело почти такое же, как у настоящей женщины и пахнет так же. А самое главное преимущество моей жены-хьюмбота это то, что она всегда безотказна и с ней можно делать все, что угодно. Резко вхожу в нее, разумеется, без всяких прелюдий. Кажется, это избиение слишком возбудило меня. Насилую ее все быстрее и быстрее, стараясь не смотреть на расплющенную голову. Двое деток-хьюмботов, мальчик и девочка, никак не реагируют на то, что я только что сломал их мать, а сейчас трахаю на их глазах. Точнее реагируют, но, так же, как и всегда, они улыбаются самыми жизнерадостными и искусственными улыбками.
   Эти улыбки невыносимы, они словно болезненные ожоги для моей души.
   -- Папочка так любит мамочку! -- Говорит мальчик.
   -- Мы все так счастливы! -- Говорит девочка, пока я трахаю неподвижное тело ее матери. -- Мы очень счастливы! -- Она смотрит на ее расплющенную голову и улыбается. С этим городом явно что-то не так! Но об этом нельзя говорить! Лучше даже не думать!
   -- Прочь! Пошли прочь! -- Ору я на этих дурацких кукол, но два глупых маленьких хьюмбота продолжают стоять и улыбаться.
   Я испытываю потрясающий оргазм. Вскакиваю на ноги, и, не одевая штанов, хватаю железную вешалку для одежды, стоящую у двери. Наношу удары по каждому из этих улыбающихся уродцев, бью и бью, пока их детские улыбчивые лица не превращаются в такую же бесформенную массу, как и лицо их мамочки.
   Потом просто оттаскиваю всех троих к двери чулана и сбрасываю вниз. Они один за другим скатываются по ступенькам. Это была уже моя восьмая семья хьюмботов, так что им там не будет одиноко. Там кладбище моей суррогатной любви, моих кукольных семейств, памятник моей попытке играть в нормальность, быть как все.
   Черт! Снова сорвался! Чувствую, что антидепрессанты уже не помогут, но все же, поднимая с пола и надевая свои брюки, достаю из баночки, что в кармане, парочку цветных таблеток и быстро глотаю это дерьмо. Конечно, уже не поможет. Может попытаться достать наркотики? Правда, это незаконно, легальна только марихуана, но я бы предпочел героин. У мафии наверняка есть, стоит ли попытаться сделать заказ? Эх, а все из-за него, чертов клоун. Почему он встретился мне вчера вечером? Все пошло наперекосяк, хотя все уже давно пошло наперекосяк.
   Если я сейчас позвоню в полицию и скажу, что изнасиловал и убил свою жену-хьюмбота, а потом изуродовал хьюмботов-деток, они лишь посмеются и пожелают мне хорошего вечера. Да еще посоветуют, в каком магазине лучше заказать новых. Такие правила в этом городе. Если навредишь другому человеку, наказание будет жестоким, вплоть до смертной казни. Но со своими игрушками ты можешь делать все, что угодно. Но только не публично, а у себя дома. Интересно, как бы отреагировали мои прихожане, если бы узнали, что их любимый пастор изнасиловал и убил своих женушку и деток? Скорее всего, меня никто бы даже не осудил, кому какое дело, кто как развлекается со своими куклами.
   -- Лайла, загрузи текстуры готического особняка! -- Рявкнул компьютеру.
   -- Должна вас предупредить, -- ответил мягкий женский голос "умного дома", -- что эта текстура находится в списке нежелательных текстур Бюро Нравственности, а значит ее использование может...
   -- Заткнись и выполняй! -- Проорал я. -- А то повторишь судьбу тех кукол!
   -- Слушаюсь!
   Стены комнаты стали размытыми, мгновение -- и картинка сменилась, она становилась все четче, и вот я уже стою в комнате с приглушенным освещением. В углу -- красивый старинный камин, внутри которого потрескивают горящие поленья, на стенах -- натюрморты и портреты, в основном изображающие меня в разных аристократических костюмах, мебель -- массивная и резная. Возле окна появляется мягкое кресло. Ну вот, я в старинном особняке, где-то на окраине викторианского Лондона. И весь этот чертов Город Улыбок был просто кошмарным нелепым сном.
   Иду на кухню, к большому серебристому холодильнику. Его вид быстро возвращает меня в современную эпоху. Достаю все ингредиенты для ужина и помещаю их в рабочую зону "техноповара". Ввожу команды на сенсорной панели управления. Ужин будет готов через пятнадцать минут. А пока можно и выпить. Наливаю себе виски, беру кусок буженины. Автоматическая мясорезка за несколько секунд подает мне тарелку готовой нарезки, идеально ровные тонкие кусочки -- отличная закуска. Еще раз заглядываю в холодильник, в отдельных камерах с блестящими сенсорными панелями управления лежат сотни разных деликатесов, хранящиеся каждый в своем температурном режиме. Здесь столько еды, что можно месяц не голодать, а с современными криогенными технологиями, она может лежать здесь хоть сто лет, и быть все еще пригодной к употреблению.
   В голове всплывает давно забытое воспоминание. Грязный старый холодильник, почти полностью пустой, маленький мальчик в засаленной и местами рваной одежде бежит к матери.
   -- Мама, мама, я хочу кушать! Мамочка, почему ты плачешь?
   Еще молодая, но уже изнуренная тяжелой работой и бедностью женщина, вытирает слезы.
   -- Сынок, просто мне нечем тебя накормить. Вот придет папа с работы, он принесет покушать.
   Мальчик знает, что так и будет. Его папа не такой, как у остальных, он не пьет, не бьет маму, и всегда приносит покушать. Мальчик знает, что папа приносит свой пай, который дают работникам, что он сам недоедает, но любой ценой старается накормить своего сына.
   -- Кевин, иди сюда! Давай еще повторим эти буквы.
   -- Но мам, я не могу учиться, когда так хочется кушать. Животик бурчит!
   -- Ты должен сынок, -- мальчик увидел, как его мама пытается сдержать рыдание.
   -- Не надо мамочка! -- Мальчик и сам начинает плакать. -- Я выучу все! Я буду лучшим! Уеду отсюда, как ты и мечтала, и потом расскажу тебе о сияющем светлом Рондо, о месте, где все всегда улыбаются, и где много еды!
   Я заметил, как капли падают на пол, одна, вторая, третья. Слезы! Это были мои слезы. За все годы жизни в Рондо я плакал второй раз. Первый раз был тогда, когда пытался передать родителям деньги и еду. Но меня поймали. Гражданам Рондо строго настрого запрещалось самовольно помогать "неблагополучным" жителям за пределами столицы, только посредством специальных благотворительных программ. Когда я смотрел, как охранники топчут еду, приготовленную для моей семьи, как скармливают ее псам, пока где-то там за периметром мои родители и маленькая сестра голодают, тогда я впервые заплакал в Городе Улыбок. А потом хорошенько врезал одному из офицеров. За это меня избили и продержали две недели в карцере. Пригрозили, что, если попытаюсь провернуть такое во второй раз, меня ждет суровое наказание, вплоть до долгосрочного лишения свободы. И я, подавленный страхом, больше никогда не пытался помочь семье. Но и не плакал, никогда не плакал.
   Родители, они знали, что прощаются со мной навсегда, когда меня, как лучшего ученика школы, забирали в Рондо. Они знали, что я не смогу им помогать, но они сделали так потому, что любили меня, потому что хотели, чтобы хотя бы я пожил полноценной жизнью. И я больше никогда не рисковал, чтобы их жертва не была напрасной. Я наслаждался всеми благами жизни, наслаждался за нас всех, подавляя в себе боль от осознания того, что не смогу разделить это с теми, кого так люблю.
   -- Вы плачете? Простите, я вынуждена буду сообщить об этом...
   -- Нет, Лайла, -- сказал я, незаметно вытирая слезы, -- просто, пролил немного виски! Я такой растяпа. Свяжи меня с Марком!
   -- Простой звонок, видео связь, голографический контакт?
   -- Простой звонок, ни его устрашающей физиономии, ни тем более голограммы мне здесь ненужно. Меня до ужаса пугает этот странный тип!
   -- Слушаюсь, соединяю!
   По комнате пошли длинные гудки, после чего я услышал знакомый голос:
   -- Привет, Кевин! Как дела? - Тон инженера Марка Голдмана был как всегда прохладным и сдержанным.
   -- Марк, -- ответил ему, садясь в кресло, -- мне нужны новые куклы!
   -- Это невозможно, Кевин! Ты сломал восемь за последний год! Я не смогу тебя постоянно покрывать! Кто-то из Бюро рано или поздно узнает, что ты не уравновешен, у тебя заберут работу, назначат принудительную реабилитацию. Может тебе стоит самому добровольно обследоваться?
   -- Мне не нужно лечение! -- Закричал я. -- Все в порядке! Это твои куклы не в порядке. Они всегда всем довольны, и всегда улыбаются...
   Ответом была тишина.
   -- Прости, -- тихо добавил я, -- может, и в правду, я немного не в себе!
   -- В этом вся изюминка моего изобретения, -- голос Марка, все такой же спокойный и обжигающе холодный, звучал в комнате так, будто он сидел рядом, а не находился в другом конце Рондо. -- Этим они и лучше живых женщин. Они не ноют, не жалуются, у них не болит голова, они не обижаются, но что самое приятно -- выполняют все, абсолютно все твои приказы!
   -- Марк, она улыбалась, она улыбалась, когда я избивал ее, когда я превращал ее лицо в кашу. И те двое маленьких ублюдков тоже улыбались, пока я трахал труп их матери, и они улыбались, пока я избивал их, разбивая лица в металлически-пластико-силиконовое месиво. Марк, черт побери, тебе не кажется, что с нами всеми что-то не так?
   -- Кевин, ты переработал, возьми отпуск и съезди в курортный сектор. Ты просто трудоголик!
   Я лишь рассмеялся. Трудоголик?! Я не работал физически ни часа в своей жизни. Вот мой отец, за жалкие гроши вкалывавший по четырнадцать часов на заводе, был трудоголиком. А я сколотил себе состояние, читая людям истории о Боге. Хотя всегда чувствовал, что Бог давно покинул Город Улыбок.
   Все это время я медленно тонул в отчаянье, в этом городе я давно потерял надежду!
   -- Марк, я ведь знаю тебя. Ты же пытался, хотя бы раз пытался?!
   -- О чем ты, Кевин? -- тон инженера стал еще холоднее, я это почувствовал.
   -- Марк, ты ведь не глуп, понял, о чем я! Плачущую куклу, хоть одну, но ты создал?
   -- Кевин, ты очень подставляешь меня такими вопросами!
   -- Марк, я давно знаю и уважаю тебя...
   -- Да, Кевин, я создал хьюмбота, способного плакать, но... они пришли за ним... -- судя по голосу, Марк был зол. Это с ним бывало не часто. Я вообще не знал, что он способен проявлять эмоции.
   -- Кто? Из Бюро Нравственности? -- поинтересовался я. Хотя тут же отругал себя в уме за глупость. Никто из Бюро не посмел бы пойти против самого Старшего Архитектора Марка Голдмана.
   -- Нет, -- Марк на той стороне провода замолчал, а потом добавил с акцентом на последнем слове, -- ОНИ...
   -- Клоуны?! -- я почувствовал, как стынет кровь в жилах.
   -- Я не хочу об этом говорить! Пока, Кевин!
   По комнате зазвучали короткие гудки.
   -- Разъедини! И отключись сама!
   -- Отключиться? -- переспросила Лайла.
   -- Да!
   -- Слушаюсь!
   Стены вдруг стали размытыми, изображение задрожало, после чего полностью исчезло. Больше никакого камина с приятно потрескивающими в нем поленьями, и прочего готического антуража, только голая почти пустая комната с белоснежными стенами и минимумом мебели. Вот он каков, наш мир без прикрас!
   Клоуны, значит?! Раньше я думал, что они просто городская страшилка, но, кажется, слишком многие встречали их. А теперь вот и Марк. Да и вчера вечером, мне не померещилось, я точно видел клоуна.
   Клоуны всегда стоят за всем в Городе Улыбок, как гласят городские легенды. Если ты будешь часто плакать и грустить, клоуны придут за тобой. Никто не знает кто они такие, люди или хьюмботы. А может клоны? Мутанты? Киборги? Демоны? В этом городе возможно все! Судя по городским легендам, это настоящие монстры. Непонятно что они такое и на кого работают, скорее всего, сами по себе. Это призраки Города Улыбок. Появляются там, где есть слезы, чтобы заставить всех улыбаться. Я слышал историю, как городская мафия захотела разобраться с ними. На клоунов устроили ночной рейд, мафия отправила лучших убийц, под утро десять из них нашли в центре города, прибитыми к рекламным щитам. Их животы были вспороты в форме улыбки. А из кишок выложена надпись: "Они были слишком грустными". Через сутки, главу мафии нашли мертвым, с разрезанным ртом, от уха и до уха. Злые языки посмеивались, что он выглядел счастливым. С тех пор клоунов побаиваются даже гангстеры. Нынешний глава городской мафии, дон Скордзини, предпочитает просто не замечать их существования. Умный человек! Не зря я за его покровительство отдаю пять процентов доходов. Мафия называет это страхованием, они говорят, что когда меня прижмет, и у меня будут проблемы, то их покровительство с лихвой все окупит. Да мне то что, я все равно не успеваю тратить свои зарплаты.
   А на счет клоунов, согласно легендам, их интересовали только те, кто долгое время грустил или печалился. Они просто приходили к такому человеку и забирали его в свой "цирк". Никто не знал, где находится "цирк", и что он из себя представляет, даже те, кто возвращались оттуда, ничего о нем не помнили. Они возвращались где-то через месяц после исчезновения, но уже другими людьми, всегда улыбались и никогда не грустили. Вот только, это постоянное пьянящее счастье, превращало их в каких-то безвольных зомби, с одной лишь реакцией на все раздражители -- улыбкой. Я поежился, не хотел бы попасть в руки к клоунам и пройти их странную терапию. Если такова цена счастья, спасибо, я пас, предпочту остаться человеком.
   И вдруг, неожиданно для самого себя, я рассмеялся. Человек?! А человек ли я? Я один в этом городе, совсем один. Вокруг только механические куклы и живые улыбающиеся манекены. И страх, страх потерять комфорт и роскошь, которые дарит Рондо. Ведь я, рожденный в трущобах, в пограничных районах между "плантациями" и Клоакой, хорошо помню, что жизнь бывает другой. Попытался вспомнить лица матери, отца, сестры. Но снова пустота. Забыл! Как страшно! Память не сохранила их лиц, как я не силился, но не мог ничего вспомнить, прошло двадцать пять лет с тех пор, как счастливого и одновременно напуганного десятилетнего мальчугана Кевина посадили в поезд, идущий в Рондо, посадили, чтобы дать ему шанс на новую жизнь, понимая, что больше никогда не удастся его увидеть. В тот день мать плакала от счастья, и от гордости за сына, но и от невероятной грусти расставания тоже.
   Я сжал кулаки, совсем не помню ее лица. И не осталось даже фотокарточек, мы были так бедны, что не могли себе позволить и этого. Забавно, сейчас за свою месячную зарплату, я мог бы купить чуть ли не сотню новейших современных фотоаппаратов. Все еще пытался вспомнить образы родных, но перед глазами были лишь чертовы клоуны, их разрисованные лица с красными носами и разноцветными волосами. Всегда ли клоуны были такими монстрами? Нет, я помнил других, не стремящихся любой ценой заставить зрителя улыбаться. Помнил их по-доброму веселыми, когда улыбка не таила в себе приговор. Это было однажды, мать тогда продала свой любимый и единственный шарф, чтобы купить нам билеты в цирк. И хоть этого хватило лишь на места в самом заднем ряду, но я до сих пор помню всех тех диковинных зверей, выступления клоунов, акробатов и воздушных гимнастов, файер-шоу и прочие цирковые номера. Это был самый счастливый день в моей жизни, тогда мама смеялась, искренне и по-настоящему. Где она сейчас? Наверняка, уже умерла, как и отец, скорее всего. В трущобах за стеной Рондо долго не живут, там нет ни денег, ни хорошего питания, ни подходящих условий жизни, ни нормальной медицины. Те, кто там доживают до пятидесяти -- считаются долгожителями, стариками там становятся в сорок. А моя сестра? Думаю, она вышла замуж за какого-то работягу из того же завода, где работал и отец. Он, наверняка, зарабатывает гроши, напивается в стельку дешевой бормотухой и регулярно бьет ее. Я почувствовал, как горячие слезы текут по щекам.
   -- Ты не Город Улыбок! -- закричал я, и крик мой пролетел по комнате, помчался в темноту ночного города, где растаял среди тысяч сияющих неоновых огней. -- Ты Город Проглоченных Слез!
   Допил виски залпом. Слишком много грущу, слишком много плачу, как для добропорядочного гражданина. Они придут за мной, я чувствую это. Уже буквально слышу их шаги за дверью, вот-вот раздастся звонок! Посмотрю в их мертвые глаза. "Пройдемте с нами!" Нет, это скажут не они, это скажу я. Клоуны не говорят, на их лицах всегда застывшая улыбка. А вокруг -- звенящая тишина. Ни звука, ни шороха, даже никакое насекомое не пролетит мимо этих чудовищ. Лишь тишина и холод, зябкий, пробирающий до костей. И удары твоего собственного сердца. Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! Все быстрее! Ускоренный отсчет конца, твой панический страх перед этой улыбающейся смертью. У самих клоунов нет сердца. Лишь могильный холод, исходящий от их пестрых карнавальных костюмов и застывшая навеки зловещая улыбка. Говорят, когда посмотришь в их глаза -- провалишься в пучину отчаяния и безумия. На миг тебе покажется что их ледяные зубы вгрызаются в твою плоть, мертвые рты открываются и сотни копошащихся слизких белесых червей хлынут на тебя стремительным потоком, закоченелая покрытая трупными пятнами плоть клоунов вдруг начнет таять, и стекать по их белоснежным костям. Ты будешь давиться ею, задыхаться от того, что все твое горло переполнено могильными червями и гнилой плотью. И лишь после этого, когда тебе уже станет совсем нечем дышать, когда ты уже не сможешь проглотить больше кладбищенской гнили, наваждение исчезнет так же резко и бесследно, как и появилось. А еще, клоуны говорят губами других людей! Жутко! Загляну в их мертвые глаза, посмотрю на эту застывшую улыбку, и мои собственные губы произнесут:
   -- Кевин Крокус -- вы больше не добропорядочный гражданин Города Улыбок! Вам придется пройти с нами!
   И они уведут меня в свой "цирк", а вернусь я уже другим, вечно-улыбающейся куклой. Нет! -- Снова засмеялся. -- Они меня не получат! Мне просто нужна была надежда, просто нужна была вера!
   И я обрел ее вчера! Там, после работы, когда уже закрывал двери церкви, увидел его, клоуна. Он был другим, хоть был первым и единственным клоуном, которого я увидел в Рондо, но даже так понял, что он совершенно другой. Да и внешностью отличался от того, как описывают этих улыбчивых ублюдков. Вместо пестрого наряда все его тело было покрыто бинтами, он походил на мумию. Вот только бинты были пропитаны кровью, его кровью, что сочилась из ран. Он так невыразимо страдал. А вместо клоунского грима и дурацкой улыбки, на нем была маска, маска грустного клоуна с нарисованной слезинкой. И его глаза. Они были такими живыми, не так как описывалось в городских легендах. И еще, этот клоун плакал, смотрел на меня и плакал! Но будто не от собственной боли, нет, казалось он плакал из-за меня, и из-за всех горожан. И почему-то его слезы стали для меня символом надежды, символом веры в перемены. Что-то случилось со мной тогда. Я упал на колени и зарыдал сам. Я начал говорить без умолку, исповедаться во всех своих грехах, в том, каким трусом и лицемером был, и во многом другом. Рассказывал что-то еще. Может тайны Архитекторов? Вот потеха, тогда я уже в любом случае не жилец. А, к черту! Я лишь помню, что плакал и просил прощения. И тогда клоун положил мне руку на голову и тоже что-то сказал, что-то сказал моими губами. Я прикоснулся к ним пальцем, и вдруг вспомнил.
   -- Я прощаю тебя! Но простишь ли ты себя сам? Скажи, разве это вежливо, такому как ты, до сих пор оставаться живым?! -- Да, такими были его, мои слова.
   -- Вежливо?! -- Я засмеялся. -- Это не просто невежливо. То, что я до сих пор существую, это грубо, оскорбительно и даже мерзко.
   В дверь постучали. Нет, они меня не получат! Наконец-то я буду свободен. Слишком долго я жил загнанным в угол, слишком долго оглядывался на каждом шагу, боялся, что оступлюсь, что меня с позором выгонят из Рондо, боялся разочарования на лицах родителей, когда я вернусь домой. Страх, постоянная боязнь всего на свете, они стали символами моей жизни. Страх -- это мерзко, это кладбище духа, это благодатный корень зла, с которого прорастают все остальные пороки человека. А на другом конце его - свобода и храбрость, корни, из которых прорастают покой и просветление.
   Достал с выдвижной полки журнального столика старенький револьвер. Такими не пользуются уже свыше сотни лет, но я был уверен, что оружие в исправном состоянии. Ведь я всегда тщательно и аккуратно смазывал его, знал, что оно пригодится. Но, кто же мог предположить, что именно таким образом. Услышал, как кто-то начал копошиться возле моей двери в квартиру. Добрые клоуны пришли за плачущим мальчиком, чтобы забрать его в страну, где не бывает слез. Но мальчик-то не промах оказался.
   Я наконец-то собрался со смелостью и полез в карман, чтобы посмотреть, что туда вчера положил тот плачущий клоун. Только сейчас решился на это, раньше не хватало духу. Из кармана достал бумажную карту, я видел такие, еще в детстве, у гадалки возле цирка, кажется, они назывались Таро. У меня в руках была картинка, изображающая Жнеца. Короли и бедняки валялись у его ног. Все равны перед смертью. После игры, и королей и пешек кладут в одну коробку. Вот все и закончилось, по крайней мере для меня. Хотя, почему мне кажется, что для города какая-то серьезная и разрушительная игра только начинается?
   -- Смерть! Тринадцатый аркан! -- Озвучил я в голос и засмеялся. -- Приговор привести в исполнение! -- Поднес револьвер к виску и нажал на курок.
   Меня оглушило звуком выстрела, и я увидел на оконном стекле какую-то сероватую слизь с кровью. Это мои мозги? Тогда чем я сейчас думаю? Как все до этого дошло? На периферии затухающего сознания, там, на крыше соседнего дома, я увидел клоуна. Нельзя было разглядеть, смеялся он или плакал. Но мне так хотелось, чтобы плакал.
  

Аркан XVI. Башня. Восстание шлюх

  
   Говорят, в Городе Улыбок не бывает грусти! Говорят, что это лучший город на земле, где живут самые счастливые люди! Говорят, что рай был наконец-то создан! И с этим трудно поспорить.
   Медленно иду по тротуару и напеваю какую-то веселую песенку, уже и не помню где ее услышала. Дорога такая широкая и ровная, мне нравится, как стучат по ней каблучки. Когда-то давно пешеходные дорожки были куда меньше и уже, ведь машины ездили по земле, на таких круглых штуках, которые назывались колесами. Вот умора! Можете себе такое представить? Такое корыто, что подпрыгивает на каждой ямке и горбике. А сколько аварий, наверное, было, когда все двигались в одной плоскости. А еще там писали, если не врут конечно, что эти штуки, которые тогдашние люди называли автомобилями, ко всему еще и выкидывали в воздух какой-то очень вонючий дым, вроде как продукт сгорания их топлива. Что это была за варварская эпоха? По-моему, совсем не клевая.
   Я посмотрела на сотни почти бесшумных блестящих красивых аэромобилей, что ровным потоком, колонами, каждая из которых располагалась на своей высоте, мерно двигались по небу. Вот то, что я считаю крутым! Технологии! Еще бы я их не любила, меня ведь саму сконструировали, только не собрали на каком-то там конвейере, как рядового хьюмбота, которыми переполнены специализированные магазины в Рондо. Нет! Я -- ручная работа лучшего инженера города, Марка Голдмана. Я действительно уникальна, на столько, что даже мой создатель не до конца понял, кого создал. Такое иногда случается с творцами. Как-то расскажу вам о себе подробней, а сейчас мне вот что-то не охота. Такой вечер пропадает...
   Яркие огни ночного города манили меня, словно мотылька. Десятки, сотни, наверное, тысячи светящихся экранов рекламировали весь ассортимент товаров и услуг, которые способны удовлетворить самые капризные запросы. Эти огни пульсировали, мигали и зазывали к себе. Приди к нам, -- звали они, -- оставь свои печали и денюжки, окунись в мир веселья. Поиграй на автоматах, в блэкджек или рулетку, поешь суши или пиццу, посмотри кино, поиграй в боулинг, купи себе обновок, выпей чего покрепче, займись беспорядочным сексом, попробуй легкие наркотики и многое другое. Ключевое слово -- веселись! И всегда улыбайся! Ты ведь помнишь, как называется этот город?!
   Прогуляв здесь не более получаса, я свернула в сторону от центра города. Меня немного утомил шум, большой поток людей и жадные похотливые взгляды мужчин, жаждущих моего юного тела. Довольно скоро я оказалась в ярко освещенном проулке. Да это же "дурман-улица"! Их еще называют "изумрудными улицами", ведь здесь всегда витают зеленоватые пары легких наркотиков, на каждом углу продают абсент, и все вокруг заливает нежно-изумрудное свечение фонарей. Эти улицы -- излюбленные места молодежи, старшеклассников и студентов, всех тех, кому пока не по карману или не положено по возрасту быть на "рубиновых", сосредоточии всех возможных сексуальных утех. Вот так на, уже второй раз попадаю в подобное место! Над всей улицей летали облачка легких дурманящих веществ, их распрыскивали специальные "цветы-медузы". Яркие сияющие искусственные "зонтики", помимо того, что грациозно плавали по воздуху (при помощи движений своих механических лепестков) и распрыскивали легкие наркотики, так же раздавали вай-фай и подзаряжали хьюмботов вроде меня. Вытянула руку и одна из "медуз" тут же плавно спустилась на мою ладонь. И я сразу же почувствовала, как приятная бодрость начала разливаться по моему телу. Это еще одна интересная опция от разработчика, когда батареи подзаряжаются, я чувствую тоже, что и человек в момент прилива сил. По крайней мере, так мне объяснили, сама то я человеком никогда не была, не знаю, что вы там чувствуете. Но мне подзарядка доставляет большое удовольствие. "Медуза" посидела немного на моей ладони и упорхнула дальше.
   Посередине улицы работал "танцующий" фонтан. Струйки воды выплясывали причудливый танец, а множество небольших разноцветных фонариков подсвечивали воду всеми возможными цветами. В самом фонтане плавали пестрые тропические рыбки и несколько русалок-хьюмботов, что звонко смеялись, кокетничали с прохожими мужчинами и некоторыми женщинами и порой отпускали довольно откровенные шуточки.
   Я на миг остановилась и залюбовалась этим чудесным фонтаном. Как же замечательно вот так свободно гулять по городу, а не сидеть взаперти.
   -- Доброго вечера, милая девушка! -- услышала голос за своей спиной. Обернулась и увидела молодую женщину миловидной наружности. Впрочем, в Рондо все миловидны. -- Такой красавице, как вы, обязательно нужно прийти в наш салон! -- Уверенно заявила она. -- Мы подберем для вас действительно стильную прическу, что очень удачно подчеркнет ваши потрясающие внешние данные и незаурядную личность! -- проговорила с улыбкой девушка. И сунула мне в руку рекламный буклет. Она тоже была машиной, пиарбот, тут много таких, возле каждого более-менее приличного заведения. Можно ходить и собирать рекламки, как цветы на поляне.
   В ответ на слова женщины, я лишь удивленно приоткрыла рот, и несколько раз непонимающе взмахнула своими большими ресничками, а потом тихо сказала "спасибо". Мужчинам очень нравилось, когда я так делала. Кажется, и пиарбота это удовлетворило. Она улыбнулась мне и удалилась. А я продолжила свою прогулку. Тротуары здесь были идеально ровные и чистые. А я все наслаждалась музыкой цокота каблучков. Цок-цок! Для меня -- это мелодия свободы, лучшая музыка в мире!
   А этот сладковато-терпкий запах, исходящий от красивых ухоженных цветочных клумб, он был восхитителен. Я подошла к самой большой из них, пестрящей множеством разнообразных цветов. Да это же клумба с "цветомузыкой"! Каждый цветок издает специальный совсем не громкий звук. И есть целое искусство, высадить клумбу так, чтобы создать свою уникальную мелодию. Кроме того, мелодия звука дополняется мелодией запаха, каждая такая клумба имеет свой неповторимый аромат, что действует на разных людей по-своему. Меня он уносил в далекие сказочные миры, хотя я и так была в своего рода сказке. Надышавшись сладко-приторным пьянящим ароматом, почувствовала, что действительно словно опьянела. Думаю, алкоголь так же действует на людей. В моей голове стало так легко и пусто и мне даже стало немного щекотно. Какие-то легкие еле ощутимые покалывания по всей коже. Так приятно и непривычно. И сама не опомнилась, как сначала постепенно, а потом все увереннее начала танцевать. Я совсем забыла о времени и о том, что нахожусь посреди улицы. А когда опомнилась и остановилась, меня встретили аплодисменты небольшой толпы зевак, что уже собрались вокруг в кольцо и наблюдали за моими движениями. Они улыбались, хлопали и кричали "браво". Я даже немного смутилась. Столько улыбчивых лиц и одурманенных глаз. А потом ко мне подошел уличный артист в костюме мима, поклонился и склонил передо мной свой цилиндр. Он продемонстрировал пустой головной убор, подкинул его вверх, ловко поймал и извлек из него красивый синий цветок. После чего преподнес его мне. Я радостно захлопала в ладоши, улыбнулась и, поблагодарив, приняла подарок.
   Пройдя несколько десятков шагов, подошла к зеркальной витрине ближайшего магазина и посмотрела на свое отражение. Цветок прекрасно подходил к цвету моих глаз, таких же ярко-синих. Мне определенно идет синий. Хотя, мне идет все. Ведь я такая красавица. Такой меня сконструировали.
   Провела рукой по своему телу, это, кстати, те самые знаменитые "девяносто-шестьдесят-девяносто". Выпятила пухлые губки, повернулась то одним боком, то другим, внимательно изучая отражение, провела тыльной стороной руки по длинным блестящим черным волосам. Удовлетворенная осмотром, продолжила свой путь. Да, я по-прежнему совершенство. Как и всегда. Не зря Марк собирал меня около года, лично, не доверяя эту работу никому другому. Как я уже сказала, я не какой-то там конвейерный хьюмбот, я -- высококачественная модель ручной работы, KTL-56/s.4 или Кейтлин. Хотя, мне больше нравится простое Кейт. Люди улыбаются, когда проходят мимо меня. Правда, в этом чудесном городе все всегда улыбаются, но думаю, что на меня им особенно приятно смотреть. Я им нравлюсь. Я всем нравлюсь! Интересно, я бы нравилась им так же, этим прохожим, если бы они узнали -- какое количество мужских членов побывало в моем милом ротике. Уже и не сосчитать! Все-таки, я одна из лучших шлюх Города Улыбок!
   Этот город-сказка! Город-мечта! Только я знаю его секреты. Шлюхи всегда знают все тайны. Хотите расскажу?
   -- Тут все ненастоящее! Все понарошку! -- Я прикрыла губы рукой, сразу же как прошептала это, словно совершила преступление. И засмеялась. Как будто кто-то кроме вас мог меня услышать.
   И самые ненастощие здесь жители города. Да-да, немного странно слышать такое от человекоподобного робота, но поверьте, живые люди здесь еще более ненатуральны. Все эти прохожие в самой разнообразной одежде, они словно на карнавал собрались, а не на вечернюю прогулку. Наряды всех народов, разных эпох, а так же причудливые вбросы от сумасшедших дизайнеров современности. И все эти люди, среди них нету слишком толстых, или слишком некрасивых, как и слишком старых, самые старые из них выглядят максимум лет на сорок, все они стройные, подтянутые, с загаром из соляриев и широкими улыбками белоснежных зубов. Ангелы! Или манекены! Смотря с какого ракурса смотреть.
   Выстрел! Он был таким неожиданным, что я чуть не выронила сумочку. Выстрел прозвучал где-то в соседнем небоскребе, этаже на десятом, наверное. Странно, в таких домах обычно живут самые зажиточные граждане города: бизнесмены, судьи, священники, изобретатели, инженеры и так далее. И уж им точно не приходится стрелять или быть под прицелом. Я остановилась и несколько мгновений удивленно смотрела вверх, как и многие прохожие. Они выглядели встревоженными, некоторые тихо перешептывались между собой. "Ангелы" всполошились, они были не готовы к переполоху в раю, они отвыкли слышать выстрелы. А я вот даже не стала засорять себе голову глупыми мыслями по поводу этого происшествия и отправилась дальше. Сегодня, я должна думать о другом, ведь может представиться случай отточить мои навыки.
   Еще немного побродила по "дурман-улице", рассматривая прохожих в причудливых костюмах, с широкими улыбками и одурманенными глазами, полюбовалась свето-оптическими иллюзиями, изображающими сцены любви, эпизоды из фильмов и сказок, и просто разных людей и животных. Еще одно увеселение для одурманенной толпы, то, что я называю "залипательным зрелищем", на котором можно правда надолго подвиснуть, если твой мозг хорошенько опьянен. Потом, как и планировала, отправилась пешком в один из более отдаленных районов Рондо. Именно там должна была состояться моя маленькая акция.
   Я бродила по ночным кварталам, наслаждаясь пьянящим запахом цветущих деревьев. И тут это случилось, чуть после полуночи.
   -- Вы не заблудились? -- парень вышел из тени дома и подошел ко мне.
   -- Ой, вы... вы так неожиданно появились! -- я очень натурально изобразила испуг.
   -- Простите, -- молодой мужчина улыбнулся, -- не хотел вас напугать!
   -- Понимаете, я действительно заблудилась. Только недавно переехала в этот район, и все никак не запомню дорогу. Вы не могли бы меня провести, если вас это не затруднит? -- Кокетливо улыбнулась и томно вздохнула. -- А я бы уж как-то отблагодарила вас.
   Заметила, что на щеках парня появился легкий румянец, и его дыхание стало тяжелее. Признак возбуждения. Отлично! Я была не только хорошей актрисой, но и неплохим психологом, всегда наблюдала за мельчайшими реакциями тела окружающих. Так меня научил Фрэнк, он обучил меня всему. Фрэнк был лучшим в своем бизнесе, в Городе Улыбок не было более успешного сутенера. Многие ему завидовали и ненавидели его. Но близкая дружба Фрэнка с доном Скордзини делала его практически неуязвимым для врагов. Даже Бюро Нравственности обходило наш бордель стороной, а уж сошки поменьше никогда не рискнули бы связываться с близким другом городской мафии.
   -- С радостью проведу вас! -- улыбнулся в ответ молодой человек.
   Мы перекинулись несколькими вежливыми фразами, но я дала понять, что не очень люблю вести разговоры, и дальше шли в тишине. Назвала адрес, где якобы находился мой дом, это было в двух кварталах отсюда, и парень должен был знать, где именно. Как я и рассчитывала, он был осведомлен о расположении дома по названному мною адресу, и повел меня в нужном направлении.
   Но мои мысли были не здесь. Я снова думала о Фрэнке. Это был удивительный человек, он научил меня всему, что я знала об этом мире. Секрет успеха Фрэнка был в первую очередь в его перфекционизме. Он жил по принципу "или делай идеально, или не делай никак". Нам, своим девочкам, он всегда говорил: вы не шлюхи, вы -- терапевты, вы -- психологи, вы -- реабилитологи, вы те, кто должен удовлетворить клиента так, чтобы он расцвел, словно цветок в погожий летний день. И мы действительно верили, что приносим чуточку больше счастья и радости в этот мир. Нас воспитывали, как настоящих жриц любви. Почти в любую свободную от работы минутку, мы обучались, совершенствовали свои техники. В наши карты памяти закачивали тонны эротической литературы, мы пересматривали терабайты порнографии, часами на пролет тренировались с секс-игрушками, манекенами, друг с дружкой и специально нанятыми людьми, что занимались нашим "тестированием". Но Фрэнку этого было мало, ему все время было мало, он лишь повторял, что нет предела совершенству. Такой строгий человек, такой дотошный, и в то же время настолько любящий свое дело и нас, своих девочек.
   Но я любила Фрэнка не за его перфекционизм, не за его скрупулезность, да и не за бережное отношение к нам. Это была лишь его аккуратность со своими вещами, а не уважение к личностям. Я любила его за ту дикую страсть, что жила в нем, за ту бесконечную любовь к жизни. Я спала с ним лишь однажды. Он называл это "тестированием" своих девочек. Это был мой первый секс. И это был мой лучший секс! До сих мурашки по телу, от одного лишь воспоминания. И даже хочется вновь почувствовать себя в его крепких руках, раствориться в них, стать его куклой, полностью отдаться его власти. Как же сладко быть его пленницей. Какая-то дикая звериная страсть жила в этом коротконогом лысом коротышке с отвисшим животом, сама внешность которого была словно вызовом городу, всем этим "ангелам-манекенам". Когда он трахал меня своим членом, который был не многим больше десяти сантиметров, мне почему-то казалось, что меня трахают бейсбольной битой. Меня словно насиловали. Фрэнк вертел меня, как куклу, он трахал меня во все дырочки в моем теле. Словно пожирал меня, он выпивал меня всю, до последней капли. Больше у меня не было таких любовников. Мои клиенты - многие из них были красивы, как Аполлон, и имели большие крепкие члены, увеличенные разнообразными операциями и препаратами, но никто из них и в подметки Фрэнку не годился. У них не было той страсти, той ненасытной жадности к жизни. Часто они разваливались на кровати, словно большие ленивцы, выставляя свое хозяйство, и мне приходилось их обхаживать и удовлетворять, а они просто лежали неподвижно, не желая даже шевелить бедрами, и смотрели куда-то в пустоту одурманенными от препаратов взглядами, пока я прыгала на их членах, словно наездница. Мебель, а не люди! Вот уж правда манекены, куда менее настоящие, чем я! Но Фрэнк никогда не был таким. Он был жаден к жизни. Если ел, то быстро и глотая большими кусками, даже не пережевывая еду. Если пил, что бывало с ним нечасто, то ведрами, как верблюд. Если трахался, то пожирая, выпивая, сминая, сдавливая тебя всю. Все делал взахлеб. Он любил жизнь с невероятной страстью, с жадностью, пил ее до дна и не мог напиться. Тогда, когда он буквально изнасиловал меня, да, наверное, тогда, я поняла, что люблю его. Не знаю, где в моем процессоре, карте памяти или на материнской плате затесалось это странное чувство, которое должно быть неведомо машине, но я любила! И он любил меня, как одну из своих лучших кукол. Наверно уже тогда я поняла, что буду той, кто отнимет его жизнь. Да, именно я должна была убить Фрэнка, этого странного чудака, так фанатично преданного своей необычной профессии. Говорят, когда он еще учился в университете на психологическом факультете, и был одним из лучших студентов, он однажды шокировал всех. Встал прямо посреди лекции и сказал на всю аудиторию: "Все, теперь я знаю достаточно, чтобы вы*бать весь этот город!". Вот умора! После чего ушел, чтобы больше никогда не вернуться в университет, а студенты и преподаватель еще минуту сидели с отвисшими челюстями. Фрэнк вклинился в этот непростой бизнес, и за пятнадцать лет стал лучшим сутенером города. При этом, его отрыв от конкурентов настолько велик, что нечего и сравнивать. Да, услуги его девочек стоят очень недешево, но еще ни один клиент не пожаловался, что переплатил. Фрэнк был удивительным человеком. Даже немного обидно, что пришлось его убить. Но, именно это приказал сделать тот странный клиент, и я не смогла ему отказать. Он говорил, что так будет лучше, что таким, как Фрэнк не место в Городе Улыбок, что Фрэнка уже не спасти. Или это я говорила? А ведь точно! Это говорила я! Тот клиент, он вообще не разговаривал, лишь смотрел на меня. Говорила я, только я. Говорила и говорила, а он лишь смотрел и слушал. Такие живые глаза за этой странной маской плачущего клоуна. Эти глаза, и его слезы -- они изменили меня навсегда. Они все разрушили, всю мою жизнь, за одну ночь. Странный клоун плакал, а я впервые видела слезы. Он плакал о судьбе этого мира, о людях, об этом городе. Его забинтованное тело кровоточило и от него исходил невероятный жар, как от печки. И сердце его стучало с такой скоростью, словно он участвовал в погоне. И еще он излучал какой-то невероятный магнетизм, но не сексуального характера, это было что-то вроде необъятной необъяснимой харизмы. А я говорила и говорила, словно исповедовалась перед ним. Временами, даже говорила о вещах, о которых раньше никогда не знала и не слышала. В такие моменты я озвучивала не свои мысли. Не знаю как, но этот незнакомец говорил моими губами, говорил через меня. Словно, он -- бог. Я полюбила и возненавидела его одновременно, говорят, что так и относятся к Богу. Но, в любом случае, я обрела веру и новый смысл жизни!
   -- Вы выглядите такой молодой! Сколько вам лет? -- поинтересовался парень.
   Не очень тактичный вопрос, но я решила ответить:
   -- Шестнадцать!
   Примерно на такой возраст я и выглядела, такой меня создал Марк по заказу Фрэнка. Когда Фрэнк трахал меня, он, тяжело дыша, объяснил зачем это. Мне сделали совершенное зрелое тело и личико девочки для того, чтобы у клиента, вкушающего мои прелести, возникало ощущения, что он наслаждается не просто райским яблочком, а запретным плодом. Чтобы трахать меня -- это было не то, чтобы не законно, а скорее безнравственно. Кроме этого, я должна была разыгрывать перед клиентами неопытную девочку, которая под конец сеанса превращалась в ненасытную шлюху. Фрэнк хотел, чтобы у клиентов создавалось впечатление, что это именно они сделали меня порочной. Каждый клиент должен был думать, что это именно из-за него я стала падшей. Фрэнк говорил, что это приносит им небывалое наслаждение. Он говорил, что те, в чьих душах живут демоны, очень любят плодить их в душах других. И я давала им это ощущение растоптанного цветка, уничтоженной красоты, я подыгрывала им в их желании создавать уродство души, такое же, как у них самих. И они были счастливы от этого.
   -- Мы пришли! -- сказал мужчина.
   Я, отвлекшись от своих мыслей, заметила, что мы действительно пришли по указанному мной адресу.
   -- Как на счет награды? -- парень поцеловал меня, сначала аккуратно, как бы пробуя, а потом страстно, сминая мои пухлые губки, размазывая и поедая помаду. Его рука заскользила по моей талии, потом по бедрам и под юбку, в сторону трусиков.
   -- Подожди! -- немного отстранилась. -- Я не могу потерять девственность, мой отец убьет меня, если это когда-то всплывет. Давай, я сделаю тебе минет, а потом ты можешь трахнуть меня в попку.
   Глаза парня расширились от удивления:
   -- А мне определенно нравятся смелые современные девушки! -- Сказал он.
   Начала уверенными движениями расстегивать его ширинку. Еще бы тебе не понравилось, ты даже не догадываешься, что перед тобой одна из лучших шлюх города, которая умеет делать минет четыреста сорока шестью разными способами.
   Стала перед ним на колени и нежно поцеловала головку члена. Начала облизывать его, нежно и медленно, словно мороженное. Водила языком вдоль органа, облизывая каждый участок кожи, потом так же облизала и его яйца, дальше снова вернулась к члену. Он застонал. Я спрятала язык и заскользила губами. Расслабила губы, и они мягкие и влажные двигались по члену. И потом, я наконец-то заглотнула его до самого основания и, продержав несколько секунд в горле, снова отпустила. Все это время смотрела ему в глаза. Это был взгляд подчиненности, почитания и похоти. Фрэнк называл его "мне стыдно, что я такая похотливая извращенка, но твой член -- это лучшее, что я когда-либо пробовала в своей жизни". Именно такую мысль должен передавать этот взгляд, потому что это очень нравится клиентам. Фрэнк однажды заставил меня сосать члены пять часов подряд, пока я наконец-то не научилась правильно смотреть на мужчину. Все-таки он был очень внимателен к мелочам.
   Я двигалась все активнее, приближая его к финалу. То всасывала его член, то играла языком с головкой, то ласкала губами, и наконец, чувствуя, что парень на пределе, заглотнула член до самого основания. Вместе с его стоном горячая вязкая сперма выстрелила мне в горло и одновременно с этим я с силой сжала зубы. Парень закричал, а я почувствовала соленый вкус крови на своем языке.
   -- Ах ты с*ка! -- из его глаз брызнули слезы. Он выглядел таким удивленным, все еще не верил, что больше не мужчина. Я равнодушно вытащила член изо рта, поднялась на ноги, открыла свою дамскую сумочку и зашвырнула туда "трофей". Это уже седьмой, сама не пойму, зачем я их коллекционирую.
   -- Мразь! -- тихо простонал мужчина. Кажется, шок оцепенения прошел, слезы лились ручьем из его глаз. Он замахнулся и его кулак полетел мне в лицо. Я перехватила его в полете и сжала так, что послышался хруст пальцев. Скрутила его руку, и мужчина упал передо мной на колени. Мило, вот и поменялись местами.
   -- Ты должен быть благодарен! -- я чувствовала, как слезы теперь бегут и из моих глаз, но это были слезы счастья. -- Я спасла тебя! Слышишь?! -- Прикоснулась к его лицу. -- Я дала тебе новый смысл, новую жизнь! Шанс не умереть с этим городом!
   -- Ты безумна! -- Мужчина рыдал и больше не пытался вырваться. -- Ты?! -- Его глаза округлились от страха и удивления. -- Ты же не человек, ты -- машина, гребаный фембот ... -- он понял, что человеческая девушка не может быть такой сильной, -- но... но, машины не могут причинять вред людям?!
   -- И не могут плакать, -- с грустью сказала я, -- и не могут любить. Город Улыбок ждут перемены, жителям придется по-новому взглянуть на старые вещи, если они, конечно, хотят выжить!
   Легонько нажала на специальную точку на шее мужчины, и он потерял сознание. Этой технике меня тоже обучил Фрэнк. Чтобы я могла вырубить клиента, если он разбушуется, и захочет сломать любимую куклу Фрэнка, меня.
   Эх, Фрэнк, у тебя были идеи на все случаи жизни, ты был подготовлен абсолютно ко всему. На каждую ситуацию у тебя было по несколько планов. Никто не мог застать тебя врасплох. Никто, кроме смерти. Я вспомнила, как подошла к нему с бритвой, которую дал мне тот гость в маске плачущего клоуна. Это была красивая серебряная бритва с гравировкой, из разновидности опасных. И где он ее достал? Слышала, такие уже не используют лет сто, а то и больше. Я помню, как провела лезвием по шее Фрэнка. Помню, его удивление, когда горячая липкая кровь фонтаном брызнула на мое лицо из перерезанного горла. Я смогла его впечатлить. Кажется, Фрэнк впервые в жизни был удивлен. И последнее, что он увидел, это мое лицо, испачканное его кровью, такое же беспристрастное, каким всю жизнь было его.
   Достала из сумочки ту самую бритву, которую незнакомец в клоунской маске вложил в мою руку. Раскрыла ее и посмотрела на мужчину, лежащего передо мной. Хочу ли я испытать это еще раз? Будоражит! Эта пьянящая власть над жизнью и смертью! Как она сладка! Нет! Стоп! Я не должна! Это не то, чего хотел от меня мой бог в маске. Если я убью этого парня, то как же он усвоит урок? Я вернула бритву в сумочку, достала оттуда бинты, маленькую аптечку и оказала мужчине первую медицинскую помощь. После этого достала колоду карт. Это была вторая вещь, которую дал мне Плачущий клоун. Интересно, что все несколько сотен карт были одинаковыми. На них изображалась забавная картинка. Башня на каком-то утесе. В нее ударила молния, и с башни сорвало огромную корону. Так же двое людей в странных одеждах падают в бушующее море. На картах кроме этого была надпись -- "Башня", а вверху три буквы -- X, V, I. Даже не знаю, что бы все это могло значить. Но я поняла, что это как-то связанно с моей миссией, и что карточки нужно оставлять на месте моих маленьких акций. Так что, я положила одну карту возле мужчины, а остальную колоду спрятала обратно в сумку, после чего быстро удалилась с места происшествия. Хотя прохожих в этом проулке и так не было. Я ведь выбрала и изучила место заранее.
   Я шла по ночному городу, продолжая наслаждаться терпко-сладковатым запахом цветения, словно ничего и не произошло. Наверное, мне стоило бы нападать и на женщин. Но их тяжелее соблазнить, не все они падки на женское тело. Да и с ними скучновато. У меня было много клиентов-женщин, Фрэнк обучил меня, как ублажать их. Я вспомнила тот первый и единственный раз, когда Фрэнк ударил меня. Именно тогда он сообщил мне, что теперь я должна буду спать и с женщинами. Я лишь пожала плечами и ответила что-то вроде - какая разница, лизать или сосать, не все ли равно? Ох, и залепил же он мне оплеуху тогда. Он сказал, что мне надо в Клоаке давать в зад за подзарядку для своего аккумулятора, а не обслуживать богатейших жителей города, если я думаю, что вся разница между мужчиной и женщиной в том, что у них между ног. Вот после того разговора я и стала постигать сложную науку удовлетворения женщин, тогда-то я и поняла, что они действительно совсем другие. И все же, женщины не были основной моей специализацией, поэтому, их приводили ко мне гораздо реже, чем мужчин. Да и из всех моих посетительниц мне запомнилась лишь самая старшая.
   Ей было сто восемь лет, возраст солидный даже с учетом возможностей современной медицины Города Улыбок. Я была ее подарком на день рождения. Так как по медицинскому заключению врачей, это должен был быть ее последний день рождения. А поскольку старушка всегда любила молодых девочек, родственники подарили ей ночь с одной из лучших девочек этого города, ночь со мной. Это было забавно. Я помню, какой нежной и аккуратной мне приходилось быть, было бы крайне обидно, если бы старушка умерла прямо в моей постели. Она во время секса, рассказывала мне, что у нее уже третье сердце и шестая печень. Я еще удивилась тогда, неужели столько людей пожертвовали жизнями ради нее, ведь без сердца и печени человек жить не может. Даже подумала, что жители Рондо используют жителей бедной окраины, как доноров. Старушка лишь посмеялась и сказала, что у меня очень кровожадные мысли. На самом деле для донорства выращивают клонов. Они рождаются и живут в специальных капсулах, а потом их убивают и разбирают на органы для пересадки. Где-то в Рондо есть так называемый "лес", сосредоточие этих капсул. А самих клонов в простонародье называют "деревьями". Исследователи до сих пор бьются над вопросом, владеют ли клоны таким же сознанием, как у человека или хотя бы как у искусственного интеллекта, но пока это остается загадкой. Все же, это не мешает людям использовать тела клонов, чтобы продлять собственную жизнь за счет жизней последних.
   Я посмотрела на небо, полное россыпи мелких звезд, тоже ненастоящих. Ведь небо за пределами Купола Города Улыбок затянуто тучами из пепла и пыли, на планете сейчас ядерная зима. Только здесь еще обитает сказка. И все-таки странный этот город, и его жители. Неужели все всегда было именно таким игрушечным, ненастоящим, карнавалом, длинною в жизнь? Но, одно я знаю точно, этот город нуждается в таких как я, в ночных кошках, которые будут держать мышей в тонусе.
   Мне вспомнилось, как Фрэнк говорил мне об одном эксперименте. Такой забавный! И я еще удивилась, чего он надумал мне это рассказать. Я уже не помню, как назывался эксперимент, и кто его проводил, эта информация не касалась моей работы, и не была мне интересна, так что я ее благополучно забыла. Не важно! Но сама суть исследования мне почему-то запомнилась. А состояла она в том, что кто-то однажды надумал создать мышиный рай, чтобы понаблюдать, какой станет жизнь мышей в условиях близких к идеальным. Для тысячи мышей построили специальную колонию, где всего было в достатке, не было никаких опасностей для их жизни, и все мышиные нужды удовлетворялись крайне просто и быстро. И что забавно, кончилось это все для мышей весьма печально. Избыток еды и безопасность привели к тому, что они разжирели и разленились. Старые особи не умирали, таким образом, для новорожденной молодежи оставалось все меньше простора. Потом и в размножении смысл пропал. Самцы перестали драться за самок. А многие из них начали вступать в гомосексуальные связи друг с другом. Кончилось все это упадком, деградацией и гибелью мышиного рая и его жителей, не приспособленных к реальным условиям жизни. Тогда Фрэнк высказал интересную мысль, что колонию можно было спасти, если бы туда запустили несколько голодных кошек. Конечно, самых жирных и деградировавших мышей сожрали бы, но это вынужденная жертва, а остальным удалось бы сбежать. Страх вернул бы их в чувства. Страх спас бы их от упадка и вырождения, позволил бы вспомнить о своей истиной мышиной природе.
   Но почему Скорбный Клоун выбрал именно меня своей кошкой? Почему я способна любить, способна убивать? Ведь это невозможно для других машин в этом городе. Наверное, я какая-то дефективная. Но ведь, я одно из лучших творений гениального инженера. Неужели он так оплошал? Или он специально создал меня такой? Папочка такой загадочный. Или это тот плачущий клоун изменил меня? Может, он умеет не только озвучивать мысли чужими губами, но и перемешивать свои мысли, воспоминания и желания с чужими, что теперь мне уже и не понять, где настоящая я? Хотела ли я на самом деле убивать Фрэнка или это клоун внушил мне, что для него нет спасения? Бред! Что за ерунда в голову лезет. Все это уже не имеет значения! Плачущий Клоун, мой новый бог, открыл мне глаза. Этот город ждет такая же участь, что и мышиную колонию. Но его еще можно спасти, если посеять несколько зерен хаоса, если выпустить кошек на охоту. Я остановилась и посмотрела на огни города. Это такая честь, быть его кошечкой. Муррр!
   -- Тише мыши -- кот на крыше! -- пропела я в голос, засмеялась и отправилась дальше.
   Наконец-то добралась до сточного канала, спустилась вниз и постучала в стальные двери. Три стука, пауза, три стука. Таков был наш условный сигнал. Услышала звук открывающегося засова. На пороге стояла красавица-блондинка.
   -- Ну наконец-то, Кейт! Мы уже начали переживать!
   -- Все хорошо, Фиби! Немного задержалась с охотой. А как дела у остальных девочек?
   -- Все с победой, -- ответила Фиби, когда я зашла и закрыла за собой дверь.
   -- А я даже с двумя, -- радостно закричала Сисиль, тряся передо мной двумя откушенными членами.
   -- Молодец, Сисиль! -- я погладила девушку по голове.
   -- Кейт, тут очень сыро спать, -- заныла Жозефина.
   Я прекрасно понимала, что дело не в сырости, а в том, что она хочет спать со мной. Что ж, стоит иногда баловать девчонок, особенно, когда у тебя такое совершенное тело и ты умеешь вытворять такие вещи своими язычком и пальчиками.
   -- Окей, дорогая! -- улыбнулась я. -- Сегодня спишь со мной!
   И Жозефина радостно запрыгнула в мою кровать.
   -- И того, в общей сложности, за это время мы кастрировали сорок шесть мужчин, -- подытожила я, -- они не смогут закрывать на это глаза вечно! Скоро им придется признать в нас угрозу! -- Я тихонько засмеялась. -- Посмотрим, готов ли Город Улыбок к восстанию шлюх?
  

Аркан VI. Влюбленные. Моя запретная любовь.

  
Длинные серебристо-белоснежные волосы развеваются по ветру, так же, как и пола кружевного голубого платья. Темно-фиолетовые глаза смотрят на меня с какой-то смесью презрения, снисхождения и обожания. Странный набор чувств, но такой желанный. Хочется подойти ближе, запустить пальцы в эти шелковистые волосы, и впиться в сладкие губы своими губами.
   Но, чертова назойливая мелодия будильника возвратила меня в реальный мир. Нехотя открыла глаза. Ну конечно, это был всего лишь сон. Хотелось злиться, ругаться, сломать что-то, но все это глупо и бесполезно, словно какие-то истерики маленькой девочки. Мне просто нужно принять свою реальность, свою жизнь.
   Будильник продолжал трезвонить, я схватила его и с силой бросила о стену. Удар прекратил звон, а целый и невредимый будильник рикошетом полетел по всей комнате, благо его прорезиненный амортизированный корпус делал его чуть ли не неуязвимым. Тяжело вздохнула.
   -- Офелия, загрузи текстуры...эээ...пусть будет какой-то европейский дворец, в стиле рококо!
   -- Слушаюсь, -- ответил голос "умного дома". Комната начала преображаться. На стенах появились множество декоративных завитков и украшений, разнообразные картины, изысканная мебель, словно кукольная, черно-белый шахматный пол, камин в углу, настолько витиеват и необычно декорирован, словно он сделан из карамели. Я внутри карамельного домика. И почему это не делает меня счастливой? Я ведь принцесса внутри своего замка, виртуальная принцесса в виртуальном замке.
   Встала с постели, направилась в ванную комнату и заглянула в зеркало. Лицо еще заспанное, прическа ужасная, глаза слезятся. Осмотрела внимательнее свои растрепанные русые волосы, слезящиеся светло-карие глаза и узкие губы. Мое лицо казалось мне каким-то блеклым, безжизненным и совсем не привлекательным. И этого явного недостатка во внешности не компенсировало даже мое стройное подтянутое тело. Я просто серая мышка. Маленькая незаметная, ничем не примечательная канцелярская крыска из Бюро Нравственности. Всегда старалась не привлекать к себе внимания, так мне казалось, что я в безопасности, так никто не залезет мне в голову, никто не осудит, и мне больше не нужно будет терпеть унижения. Унижения... Какое странное слово, странные воспоминания.
   Наклонилась к зеркалу, совсем близко, так, что мое отражение исказилось, и медленно выдохнула воздух на зеркальную поверхность, которая покрылась паром.
   -- Хорошо, что никто на работе не знает, какая я! -- Тихо шепнула своему отражению, после чего легонько коснулась губами холодной поверхности. Но почему, в глубине души мне так хочется, чтобы они все-таки узнали какая я на самом деле испорченная девочка? Особенно она... хочу снова увидеть то холодное презрение в ее глазах и... что-то еще... запретное желание? Что за сказки?!
   Я совсем дура, если думаю, что у меня есть шанс достучаться до нашей снежной королевы. Да, у нее нет мужчины, и она отшила всех ухажеров, но даже если так, даже если вдруг она такая же, как и я, с чего решила, что эта красотка вообще обратит внимание на серую мышку вроде меня?!
   Открыла коробочку, достала оттуда линзы дополненной реальности и аккуратно прикрепила их к поверхности глаз. Тут же в воздухе передо мной зависли столбцы виртуальных цифр и букв. Пока "мейкапбот" обеспечивал мне высококачественную глубокую чистку зубов и поверхности рта, я наводила порядок в своих файлах. Со стороны, для человека незнакомого с дополненной реальностью, девушка с полным ртом пены, размахивающая руками посреди ванной комнаты, наверное, показалась бы душевнобольной. Но работать с файлами и приводить себя в порядок одновременно -- это экономит много времени. А время в нашу эпоху -- самый ценный ресурс. Пролистала указательным пальцем голографические картинки разных файлов и папок, проверила социальные сети, загрузила отчет, быстро пробежав глазами весь текст, диаграммы и гистаграммы, попутно краем глаза поглядывала на ленту новостей. Ничего интересного: коэффициент счастья растет, зарплаты растут, технологии развиваются, мы все ближе к абсолютному раю, да уж. Ага! Удивленно пробежала глазами небольшую заметку о ночных нападениях на мужчин. В результате атак последние лишаются своих... половых органов. Что за бред? Журналисты совсем обнаглели, уже такие невероятные утки запускают в гонке за сенсацией. Как будто кто-то в Городе Улыбок будет ходить по ночному городу и отрезать мужчинам члены, нелепо. Потом, на всякий случай зашла в почту, ожидая, что как всегда не обнаружу ничего нового, кроме рекламы и спама.
   Но к моему удивлению там светилось одно новое входящее письмо. Отправитель... Я почувствовала, как сердце забилось чаще, а ладони вспотели. Отправитель -- моя начальница. Перед глазами были лишь пышные белоснежные волосы, я уже даже не видела ни обычной реальности, ни дополненной, а лишь эти волосы, строгое прекрасное лицо и холодные бездонные глаза, в которых хотелось захлебнуться. Открыла кран с холодной водой и несколько раз плеснула ее себе в лицо. Совсем с ума сошла, если не буду себя контролировать, добром это не кончится!
   Вернулась к письму. Внутри была лишь короткая вежливая просьба зайти с докладом до обеда. И чего я так переполошилась? Время отправки письма... А?! Пятнадцать минут по полуночи? Ну и трудоголик же она. А где-то на окраине сознания какой-то голосок тихо прошептал: "видишь, в полночь она думала о тебе..." Стоп! Что за бред?! О работе она думала, а не обо мне!
   Попыталась прогнать назойливые мысли. Но, стоя под душем, я снова думала о своей жизни, о прошлом. Почему, когда моешься в душе, всегда в голову лезут какие-то серьезные мысли? Снова вспомнила тот день, когда в пятнадцать лет разрушила свое будущее, разрушила всего одним поступком, тем поцелуем.
   Вечерний пляж, сижу со своей подругой на берегу моря. Она что-то мне рассказывает. Но я уже не слушаю ее слов, они просто стали для меня чем-то неразборчивым, неделимым, звонким милым ручейком, и мне уже не понять их смысла. В тот момент я поняла, как же та девочка была красива, и тот закат над морем был таким романтичным. Не знаю, что на меня нашло, но я ее поцеловала. И хорошо бы еще в щечку, или даже в губы, но легонько, потом можно было бы посмеяться, превратить все в шутку. Но в меня словно бес вселился. Повалила девчонку на песок, прижав своим телом, и жадно впилась в ее губы. Сминала их, поедала, облизывала. Это был не просто поцелуй, я буквально насиловала ее рот своим языком. Помню, как у подруги от страха округлились глаза, как она пыталась закричать, но могла только мычать. Потом она как-то все-таки столкнула меня, и перепуганная побежала к ближайшему кафе, где ее и мои родители в тот момент выпивали. Я не бежала за ней, ничего не кричала вслед, просто лежала на песке и смотрела на закат. Уже тогда я понимала, что для меня все кончено, что беззаботной жизни больше не будет. Но осознание этого меня даже радовало. Мать была подавлена, отец в бешенстве, подружка плакала, ее родители что-то кричали, а я лишь сидела на песке и ехидно улыбалась, чувствовала себя, словно шкодливый кот, съевший всю сметану хозяев прямо у них под носом.
   В тот вечер отец снял свой ремень и хорошенько всыпал мне по заднице. Он был вне себя от ярости, ведь я даже не думала раскаиваться в своем поступке и обещать, что такое больше не повторится. Хорошо, что отец был слишком пьян и ослеплен злостью, что не заметил того, как же сильно меня возбудила его порка. Да, в тот вечер я испытала не только первый поцелуй, но и первый оргазм. Кто бы мог подумать, что его мне подарит родной отец. Если бы он сам об этом узнал, то его, наверное, схватил бы сердечный приступ. Видимо, я самая испорченная девочка в этом городе. Чуть не изнасиловать свою подругу, а потом кончить от того, что отец порет тебя ремнем по заднице, мда, а я знаю толк в извращениях. И это ведущий специалист Бюро Нравственности, эта услужливая бесхребетная серая мышка? Даже рассмеялась. Чудные демоны скрываются в душах самых тихих и спокойных людей.
   Хотя мой смех скорее был защитной реакцией. На самом деле, эти воспоминания приносили мне лишь боль. Ведь с того дня все пошло наперекосяк. Меня отдали в специальную гимназию с самыми высокими моральными требованиями, ведь именно там готовились будущие сотрудники для Бюро Нравственности и для других департаментов. По сути, это было моим изгнанием из дома, ведь учась в гимназии, я должна была жить в общежитии, такой же затворницей, как и остальные ученики, имея лишь редкие шансы повидаться с родителями и прогуляться по Рондо. Да и родители с тех пор были довольно холодны со мной. Они всегда были высоких нравственных устоев, беспокоились о том, как смотрятся в глазах окружающих, переживали за свою репутацию. А тут, дочь - лесбиянка, да еще и мазохистка. Мне их даже жаль, весь их скучный мирок стереотипов рухнул. Интересно, они правда думали, что, запирая меня в той гимназии, и обрекая на судьбу инспектора Бюро Нравственности, изменят мою природу? Бедные, бедные...
   Когда прическа и мейкап были готовы, я вернулась в комнату. Быстро надела скромную рабочую форму -- темные брюки, блузку и черный пиджак женского фасона, после чего плюхнулась в мягкое кресло. Специально вставала пораньше, чтобы потом минут пятнадцать-двадцать подремать в кресле, думая о чем-то хорошем. Хотя, последнее время все мысли были только о ней, моей беловолосой строгой начальнице. Встряхнула головой, чтобы отогнать эти грезы, как вдруг заметила, что на журнальном столике возле кресла что-то лежало: лист бумаги, исписанный каким-то текстом, и маленькая карточка. Взяла их в руки и почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Это был мой почерк, вот только я никогда этого не писала, уж и не помню, когда в последний раз что-то писала от руки. И все же, я узнала свой почерк. Что за чертовщина? Может, я -- лунатик и пишу во сне? Нелепо, но других объяснений у меня не было. Нужно будет как-то проверить и эту версию. Я решила прочесть текст, который сама же, видимо, и написала, хоть и совершенно этого не помню.
   "Я ненавижу свою жизнь! Ненавижу свою работу и лицемерное Бюро Нравственности! А еще я ненавижу Город Улыбок! Я просто хочу быть собой! Я хочу не стесняться своих чувств и желаний, не бежать от своей любви. Я такая, какая есть -- и горжусь этим! Не больная! Не ущербная! Просто другая! И я заставлю всех принять и понять меня, чего бы это мне не стоило!".
   Какая короткая, но эмоциональная записка. А ведь в ней неплохо изложены мысли, которые не дают мне покоя. Но когда я ее написала? Может, я сошла с ума, и у меня есть альтер эго, которое время от времени овладевает моим телом, но я потом этого не помню? Посмотрела на карточку в своей руке. Там была нарисована занятная картинка -- голые мужчина и женщина. За мужчиной расположен горящий куст. За женщиной -- яблоня и змей, что оплел ствол дерева. Это явно какие-то библейские мотивы. Над парочкой ангел, он распростер руки, словно то ли пытается обнять этих двоих, то ли благословить. Его крылья алого цвета, а волосы, будто бы, из пламени. Я смотрела на картинку и не могла оторвать от нее глаз. Такая маленькая карточка, но в ней было столько страсти, столько чувств, столько пламени. Хотелось провалиться туда и сгорать вместе с главными героями этой экспозиции. Внизу на карточке было написано "влюбленные", а вверху располагалась маленькая римская цифра шесть.
   -- Офелия! Пробей мне по базе общую информацию об этой карте!
   -- Слушаюсь! -- ответил компьютер. Она просканировала рисунок и начала поиск. -- В результате общего поиска на ста сорока пяти поисковиках, среди девятисот двадцати восьми тысяч веб-страниц, было найдено около ста тридцати восьми гигабайт информации об этой карте.
   -- Дай мне короткую выборку, около шестисот печатных знаков!
   -- Выполняю! Провожу выборку самой основной информации. Эта карта является шестым арканом колоды Таро, разновидности Райдера-Уэйта, одной из самых популярных колод этих карт, которые используются для гадания, медитаций, магии, поиска мистических откровений и некоторых игр. Колода, к которой принадлежит карта, была разработана в 1910 году Артуром Эдвардом Уэйтом, знаменитым в то время каббалистом, исследователем мистических учений, который был членом известного оккультного сообщества - ордена "Золотой Зари". Первым издателем карт был Уильям Райдер. Колода получила название по именам автора и издателя. Что же касается самого шестого аркана, у него есть два основных значения: любовь и выбор. Карта может так же указывать на важный жизненный выбор, избавление от иллюзий, легкую влюбленность или истинные чувства, сексуальность, брак, встречу, распутье жизненных дорог и многое другое. При гадании, трактовка зависит от сопутствующих младших арканов. Могу дать объяснение духовного значения, астрологического соответствия, физическое, каббалистическое и оккультное значение и...
   -- Хватит! Спасибо, Офелия, ненужно! Не знаю, как эта карта попала сюда, и кто мне ее подбросил. Но, смысл, который до меня хотели донести, должен крыться на поверхности, я ведь не специалист по этим картам, а обычный обыватель. Значит, любовь и выбор -- этого более чем достаточно!
   Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Стоило бы подумать, откуда эта карта взялась в моем доме, в который проникнуть снаружи без моего ведома было просто невозможно, но сейчас мои мысли уплыли в другом направлении. А ведь не зря у карты два значения, любовь -- это всегда выбор. Пожертвовать старым и принять что-то новое, или оставить все как есть? Поддаться искушению или же остаться непреклонной? Поставить все на кон и сразиться за свое счастье, или же сбежать, струсить, как я делала всегда до этого?
   Наверное, я безумная, ненормальная. Работаю в Бюро Нравственности, в организации с самыми высокими нравственными устоями во всем Городе Улыбок. И при этом люблю собственную начальницу, безумно люблю эту женщину. Но даже это еще не все. Я хочу быть ее игрушкой, ее куклой, хочу принадлежать ей, моей Госпоже. Почувствовала, как горячие слезы бегут по щекам. Я уже так давно не плакала в Городе Улыбок, здесь вообще не плачут, никто и никогда. Это же город счастья, город радости и вечного праздника, который никогда не закончится, такой себе Диснейленд для взрослых и детей, где, правда, за билеты приходится платить высокую цену. Но почему же так хочется кричать? Почему хочется широко раскрыть глаза в немом ужасе, впиться ногтями в свою кожу и сжимать, пока они не проникнут в плоть, почему иногда хочется рвать волосы у себя на голове? Одиночество среди тысяч людей, дефицит чего-то важного там, где казалось бы доступно все и в избытке, суррогаты вместо настоящих ценностей. Почему мне кажется, что это урбанистическое отчаянье однажды сведет меня с ума? Нет, я уже знала, что сегодня покончу со всем этим. Пускай все потеряю, но больше не могу вести эту гражданскую войну с собой. Лучше разрушу свою жизнь, чем саму себя.
   -- Офелия, закажи на ужин бутылку хорошего дорогого вина. Сегодня мы празднуем. Хотя нет, -- я засмеялась, -- сегодня у нас поминки, ведь я похороню свою прежнюю жизнь.
   -- Так поминки или праздник? -- кажется, у искусственного интеллекта произошло зависание, куда ему бедному угнаться за полетом человеческой мысли, да еще и женской -- вообще без шансов.
   -- Сегодня, я впервые буду сама собой, после чего меня выгонят с работы "за несоответствие высоким нравственным устоям и бла-бла-бла...", они такие скучные зануды! Как же я их всех ненавижу! Как же я ненавижу эту фальшивую жизнь!
   -- Я нахожу в ваших словах и действиях много противоречий вашему естественному поведению, и характерной для вас системе ценностей. Возможно, вам стоит пройти обследование в Городском Центре Счастья?!
   -- Нет уж, обойдусь как-то без промывки мозгов.
   -- Ваше упрямство указывает на...
   -- Прекрати, Офелия! Закажи на ужин хорошего вина и какой-то еды из французского ресторана, на свое усмотрение! И отключи речевой модуль, ты мне надоела!
   -- Слушаюсь! -- ответил компьютер, после чего в помещении стало тихо.
   Я с облегчением вздохнула. Подумала, что даже не знаю названий французских блюд. Когда я последний раз была в ресторане? Я не любила ходить туда одна, а семья старалась общаться со мной только в крайних случаях, когда этого нельзя было избежать. Для них я падшая и этого уже не изменить. Несколько раз ходила в ресторан с мужчинами, но они были такими скучными. Даже еда казалась безвкусной в их обществе, и безвкусное вино, а потом безвкусный секс. Повторяла это несколько раз, пока не пообещала себе, что с этим покончено. Лучше уж быть одной, чем в пустых пресных отношениях.
   Пора лететь на работу. Быстро вытерла слезы, побежала в ванную комнату и подправила макияж, прихватила сумочку и захлопнула за собой дверь. На улице была теплая приятная погода. Нежно розовые лепестки цветений, срываемые ветром, летали над всем городом. В Городе Улыбок всегда весна, время здесь, словно застыло. В Рондо был небольшой заснеженный квартал, где в любое время года можно лепить снеговиков и кататься на коньках и лыжах. Был тут и пляжный сектор с вечным знойным летом, и сектор с красивыми золотыми осенними парками. Там часто бывали поэты и художники, осень -- лучшая пора для продуктивных творческих меланхолий. Но в остальной части города всегда весна. Словно мы хотели обмануть время, словно с вечной весной должна была прийти и вечная юность.
   Я прислонила ладонь к парковочному сенсорному диску, двигатель аэромобиля завелся, а магнитный замок отключился. Села за руль, включила какую-то грустную лирическую музыку и направилась в сторону работы. Сегодня мне хотелось порулить самой, поэтому я отключила автопилот, взяла среднюю высоту, где-то в пятнадцати метрах над землей, на третьей воздушной трассе, и, устроившись поудобнее, отправилась по направлению к офису. В городе была "пересменка". Все жители ночного города, "совы", заканчивали свой рабочий день и отправлялись домой спать, в то время, как "жаворонки" летели на работу, нежась в рассветных лучах утреннего солнца. Жизнь в две смены была удобной для всех горожан.
   Вокруг: и на мостиках вдоль аэротрас, и на тротуарах, было множество улыбающихся граждан. Я тоже улыбалась, но по другой причине, потому, что сегодня я сотру эти фальшивые улыбочки с их физиономий, по крайней мере, с физиономий моих коллег.
   Мне надоела убаюкивающая лирическая мелодия, и я переключилась на другой радиоканал, с задорными современными поп-композициями. Прибавила скорости, вокруг мелькали огромные рекламные щиты, зазывающие граждан больше покупать и потреблять, ведь только так можно стать по-настоящему счастливыми. Побалуйте себя новым подарочком для себя любимой! Я в это больше не играю! Сначала, я очень радовалась своей высокой зарплате, вечно покупала всякое ненужное барахло. Но, однажды я открыла свой гардероб, и чуть не захлебнулась в сорвавшейся оттуда лавине туфель и сумочек. Потом я посмотрела на свой набор из пятидесяти флакончиков разных духов, запаха и названий большинства из которых я уже не помнила, и поняла, что пора бы повзрослеть и пересмотреть свою потребительскую корзину. Теперь я излишек своих денег либо откладываю на счет в банке, либо жертвую фондам помощи для бедных граждан Промышленного Города Улыбок, того, что находится за стенами, где я никогда не бывала. Поговаривают, что уровень жизни там несколько ниже нашего. Интересно, эти деньги доходят до тех людей? Ведь нам, жителям Рондо, чтобы попасть туда, нужно получить столько разрешений и заполнить столько анкет, что лишь самые стойкие и терпеливые граждане смогут побороть бюрократическую машину и увидеть окраину Города Улыбок.
   Не прошло и пятнадцати минут, как я была на месте. Вот и сверкающее на утреннем солнышке стоэтажное стеклянное здание -- Бюро Нравственности, центральный офис. Припарковалась на рабочей стоянке, после чего зашла внутрь. Стеклянные двери, стеклянные лифты, стеклянные лестницы и даже стеклянные стены кабинетов. "Нравственность -- это чистота, это ясность, это прозрачность наших душ!" гласит лозунг над главным входом. Эти большие серебряные буквы, наверное, единственное, что в этом здании сделано не из стекла, да еще туалеты в подвальном помещении. Все же остальные сто этажей, все кабинеты, вся мебель в них -- все стеклянное. Надо сказать, это специальное стекло, оно сверхпрочное и блокирует солнечную радиацию нашего городского искусственного солнца. Поэтому внутри здания солнце не припекает, а температура воздуха во всех помещениях всегда равна примерно двадцати двум градусам. Зашла в лифт-капсулу и покрепче ухватилась за ручки. Довольно долго привыкала к тому, когда поднимаешься на девяносто четвертый этаж примерно за две с половиной секунды. Точнее, лифт даже не поднимается, скорее выстреливает капсулой-кабинкой на нужный этаж. Когда я попробовала это в первые, то мой завтрак чуть было не попросился обратно. Прошлась по коридору, вежливо поздоровалась с несколькими коллегами и села на свое рабочее место, помахала рукой Уильяму, он находился на два этажа ниже, и благодаря прозрачности всех стен, а также расположению наших рабочих мест, мы могли хорошо видеть друг друга. У нас даже была условная система знаков. И он мне показал на пальцах -- "встретимся за обедом". Уильям был моим единственным другом на работе, он не пытался залезть мне под юбку, и знал один из моих больших секретов, о том, что мужчины меня не интересуют совсем. Вообще он был веселым парнем, а еще отличным прикрытием, другие мужчины думали, что я с ним встречаюсь, и не приставали.
   Уильям приступил к бумажной работе, а я посмотрела на кабинет начальницы нашего отдела. Конечно, она уже была на рабочем месте, и уже чем-то занималась. Все-таки Лилиан жуткий трудоголик, а еще удивительный и очень смелый человек. Ее неестественные серебристо-белоснежные волосы и эти фиолетовые глаза, которых от природы не бывает у людей, создавали впечатление, что она какая-то мифическая богиня. Кстати, Лили одна из первых приняла участие в экспериментальных операциях по цветовой коррекции радужной оболочки глаз. И как такая внешность сходила ей с рук? Лилиан Айрн не только не выгнали с работы, но и повысили. Она наверняка талантлива и очень полезна. Поэтому на ее чудаковатость смотрели сквозь пальцы. А в целом, у нас ведь не любят тех, кто выделяется. Мы тут все одинаковые, связанные одной цепью, винтики мощной бюрократической машины. На общих сборах нам часто любили говорить, что Город Улыбок может быть таким пестрым и разным только благодаря тому, что мы такие серые и одинаковые. Это наша великая миссия, наша жертва ради горожан.
   Вдруг, начальница подняла голову и посмотрела на меня. Я смутилась и отвела взгляд. Через некоторое время снова взглянула на нее, а она все еще внимательно меня рассматривала. Почувствовала, как краснею, и тут же улыбнулась Лили, но та оставалась все такой же серьезной. Да что она себе думает, чертова бунтарка?! Не улыбаться в Городе Улыбок это уже странно, но не ответить улыбкой на улыбку, это сродни вызову обществу. Но Лилан все так же смотрела на меня, как-то задумчиво и серьезно, нежно поглаживая пальчиками обод своей чашки. Потом поглаживания прекратились, и два ее пальчика нырнули внутрь чашки, они медленно ныряли и выныривали несколько раз, я почувствовала, что краснею еще сильнее. Моя начальница вдруг опомнилась, посмотрела на свои пальцы, с которых медленно стекали капельки молока, казалось, она сама была удивлена своим поведением. Потом девушка просто взяла и облизала их, я тяжело вздохнула, почувствовав жар, что пробежал по всему телу. Этот жест начальницы окончательно вывел меня из себя.
   Вдруг Лилиан нажала на кнопку вызова сотрудника. Я подумала, что только бы не меня, но лампочка зажглась именно на моем столе. Вот блин! Тяжело вздохнула, схватила папку с отчетом и направилась в ее кабинет. Я почувствовала, как сильно дрожат коленки.
   -- Здравствуйте, мисс Флэйм! Ваш отчет?! -- сказала мне начальница холодным формальным тоном, как только я вошла в кабинет. Она даже не взглянула на меня, а продолжала, не отрываясь что-то печатать на поверхности своего сенсорного стола-компьютера. -- Вы ведь вчера получили мое сообщение?
   -- Да-да, конечно, мисс Айрн, -- я, разумеется, не стала говорить, что слать рабочие мейлы после полуночи несколько поздно, а просто медленно подошла к столу, почему-то каждый шаг давался мне со все большим трудом, словно шла по воде и заходила все глубже. Дрожащей рукой протянула папку.
   Моя начальница взяла ее и заметила, что мои руки дрожат. Она перестала писать и внимательно посмотрела мне в глаза. Взгляд был таким пристальным и проницательным, что казалось, сейчас растаю под ним. От него подкашивались ноги, еще чуть-чуть - и упаду на колени. Меня это возмутило, даже задело. Что она себе позволяет? Кто дал ей право так... на меня влиять?
   -- Вы бледны! -- тихо сказала мисс Айрн. -- Вам нездоровится?! -- Это, вероятно, был вопрос, но прозвучал он скорее, как констатация факта.
   -- Нен-нет! -- тут же ответила я. Просто так хочу тебя, что мне сносит крышу. Но этого, разумеется, вслух говорить не стала.
   -- Правда?! -- Лилиан продолжала все еще недоверчиво сверлить меня взглядом. -- Я много наблюдала за вами! -- Мне показалось или она слегка покраснела? -- В последнее время вы странно себя ведете! Не сочтите за назойливость, но я, правда, беспокоюсь за своих сотрудников.
   -- Как похвально! -- Произнесла я язвительным тоном. Кажется, подсознательно начиная защищаться от ее чар. -- Такая забота! -- Понимала, что мой сарказм звучит грубо, но остановиться было трудно. Да и не я ли собиралась сегодня разрушить свою жизнь? Пора переходить в наступление! Хотя, пока что, я скорее защищалась, а ведь часть меня давно решила сдаться в плен.
   -- Не нотки сарказма ли я слышу в вашем голосе?! -- Снова холодным тоном спросила начальница.
   -- Сарказм у нас тоже наказуем? Столько правил, я уж всех и не упомню! -- Не знаю, какая муха меня укусила, но мне хотелось дерзить. Хоть я уже и чувствовала, как щеки горят от румянца, как дрожь в теле все усиливается, но не могла остановиться, даже если это разрушит мою жизнь. Точно, как в тот раз на пляже, когда я была еще подростком и накинулась на свою подругу с приставаниями.
   Повисла недолгая пауза, во время которой начальница внимательно изучала меня, после чего она резко встала из-за стола. Я тут же невольно сделала шаг назад, и по легкой улыбке, промелькнувшей на лице Лилиан, поняла, что снова проиграла в этой странной утонченной игре, которую до конца не понимала, но которая уже давно велась. Мне в очередной раз ненавязчиво показали, кто здесь главный.
   -- А вы - бунтарка, мисс Флэйм! Кто бы мог подумать? Впрочем, я сразу увидела в вас эту непокорность, характер, норов. Рыбак рыбака... Я ведь тоже такая... Вы несколько раз засматривались на мои волосы и глаза, неужели их цвета кажутся для вас таким вызывающим нарушением норм?! -- Она провела пальцами по своим волосам, словно гребешком, от корней и до самых кончиков. Я невольно прилипла взглядом к ее пальчикам, проследив за движением, и она это заметила, и снова улыбнулась.
   Я почувствовала, как краснею. Хотелось провалиться сквозь землю. Исчезнуть. Все что угодно, только бы оказаться не здесь. Конечно, я засматривалась на ее глаза и волосы, но не потому что осуждала. Просто хотелось, чтобы ее локоны струились между моих пальцев, щекотали лицо, пока эти удивительные глаза стремительно поглощают меня в фиолетовые глубины ее бездонного мира, из которого не хочется бежать, в котором хочется раствориться.
   -- Нет... -- промямлила я, -- что вы...мне наоборот очень нравится... вам... идет... так... так красиво.
   Начальница прикрыла губы рукой и захихикала, словно маленькая девочка, ее глаза тоже улыбались, они уже не были такими холодными.
   -- Вы забавная, -- тихо и как-то мягко сказала она, после чего подошла к окну и задумчиво посмотрела вдаль.
   Она похвалила меня? Я почувствовала, как на лице появилась дурацкая улыбка. И чего так радуюсь? Ну, похвалила меня, и что с того? Еще и весьма спорная похвала.
   -- Красиво... -- Тихо сказала мисс Айрн, рассматривая город. Хотя казалось, что он ей вообще не интересен, да и не замечает она его, и вообще находится не здесь. -- А что же такое красота?! -- Лилиан будто бы спросила саму себя, и тут же ответила. -- Легкий весенний ветерок, развивающий волосы любимого человека? Может, далекие огоньки ночных звезд, что пахнут любовью? Или булочки с корицей и чашка горячего шоколада возле камина, холодным зимним днем, когда тебя согревает не только напиток или огонь, но и тело дорогого человека, с которым вы укрыты одним пледом? Но только ли лишь это? Красота -- это грозы! -- Голос ее стал громче. -- Буйные, дикие, необузданные! -- Щеки молодой женщины покрылись румянцем, теперь и она немного задрожала. Я чувствовала, как все большая страсть наполняет ее и невольно прикусила нижнюю губу, силясь скрыть невероятное возбуждение. Сейчас эта женщина походила на неведомую древнюю богиню, и мне захотелось упасть на колени перед ее алтарем. -- Хаос, наполняющий саму природу и наши души, бесконтрольный, обжигающий, опасный! Буйство стихий! Разрушение! Далекая смертоносная вспышка сверхновой! -- Слова лились из нее стремительным страстным потоком. -- Это ведь тоже красота! Но и эта крохотная роза -- тоже! Посмотри! -- Лилиан как будто только заметила цветок, стоящий перед ней в хрустальной вазе. Она начала нежно ласкать его лепестки, то проводя по контуру, то ныряя пальчиками внутрь, мягко перебирая и растирая их подушечками. Я почувствовала, как меня словно огнем обдало внизу живота, кровь прилила туда, так же, как и к губам. Я сделала несколько шагов вперед, и еще. Опомнится не успела, как оказалась рядом со своей начальницей. Ее горячее тело было так близко, что я, казалось, чувствовала жар сквозь одежду. Слышала частое дыхание, мне хотелось пить ее страсть, хотелось растечься холодным прозрачным горным ручьем, и омыть каждый изгиб прекрасного тела, ласкать каждый сантиметр мягкой кожи, впитать весь жар и пыл.
   -- Правда она прекрасна? -- Спросила Лилиан. Начальница не смотрела на меня, может меня вообще сейчас не было в ее мире. Все ее внимание было сосредоточено на цветке. Я даже почувствовала укол ревности, как же захотелось оказаться на месте этой розы. Женщина перестала ласкать ее пальцами, и нежно, но в то же время со страстью, поцеловала цветок, нырнув губами в алую пучину лепестков. Еле сдержала стон, в моих мыслях я уже была на месте розы. Как горячо. -- Но не только в лепестках ее красота, но и в шипах! -- Женщина вдруг вложила цветок в мою открытую ладонь, положила руку поверх моей и сжала кулак. Я почувствовала укол и тихо ойкнула. От неожиданности выронила розу, но Айрн тут же ловко подхватила ее. На одном из шипов была капля крови. Девушка подцепила ее пальцем и начала внимательно рассматривать. -- Все оттенки красного, кровь и роза. Это прекрасно! Боль и нежность. Это прекрасно! Наслаждения и страдания. И это прекрасно! Красота в контрастах! -- Каждое слово она говорила с придыханием, с такой страстью. -- Видишь? Ты видишь это, Кассия?!
   -- Вижу, Лили! -- тихо прошептала я. Эта женщина безумна, она одержима и это то, о чем я так мечтала. Я любила ее. Сейчас, в этот момент, поняла, что любила ее до безумия, всегда.
   -- Лили? -- Тихо перепросила она, словно удивляясь, что я назвала ее по имени. После этого медленно облизала палец, проглотив каплю моей крови. Вдруг она опустила взгляд и глядя себе под ноги произнесла холодным тоном. -- Простите меня! Наговорила вам тут всякого, у меня бывают такие странные приступы меланхолии. Буду благодарна, если это останется между нами! Идите работать! Если понадобитесь, я вас вызову!
   Каждое слово было словно ударом мокрой плетки. Я чувствовала, как начинаю содрогаться и почти ощутила реальную физическую боль. Лили же вернулась за стол и продолжила работу, будто меня и не было здесь, и не было этого момента между нами, этой искренности, мгновения такой возвышенной интимности. Но как же так? Она только что была так откровенна со мной, и время словно остановилось. И все это было просто наваждением? Не схожу ли я сума? Мне на миг показалось, что это было миражом, сладкими грезами, за которые, как за спасительную соломинку, хватался мой воспаленный разум, тонущий в трясине безумия. Это было не взаправду?
   -- Вы еще здесь?! -- Строгий холодный тон. Она научилась хлестать меня словами. Как жестоко! Меня только что поманили в прекрасный чудный мир, а потом захлопнули дверь перед носом. Какой жалкой я себя чувствовала, как маленький мокрый котенок, которого вышвырнули на мороз. Как же больно, вот тут, в груди. Я невольно приложила руку к сердцу.
   -- Вы... -- было трудно выдавливать из себя слова, они не хотели выходить, они боялись утонуть в слезах. Какого же труда мне стоило держать себя в руках и не расплакаться. -- Начали такую интересную дискуссию... -- как странно, у меня еще получалась связная речь. -- Конечно, это разговор не для этих... условий. Но, вы не хотели бы его продолжить за чашкой кофе или бокалом вина? Как-нибудь после работы... Когда-нибудь...Пожалуйста...
   Какой же жалкой я сейчас была. Что я творю? Совсем лишилась гордости! Но я ничего не могла с собой поделать. К черту! Не хочу быть гордой, хочу быть любимой и нужной! Мысль, что сейчас все кончится вот так, что я уйду из кабинета начальницы и никогда больше не услышу ее пылких страстных речей, а лишь формальный холодный тон, не почувствую жара ее горячего тела, не увижу, как эти холодные глаза могут смеяться, эта мысль ранила меня, это были ее шипы, как у розы, и с каждым мгновением молчания они все глубже вонзались в мою душу. Секунды тянулись мучительно долго, каждый "тик" настенных часов, как удар розгами. А Лили продолжала делать вид, что меня не существует.
   Нет, больше нельзя было ей докучать. Я с огромным трудом сделала шаг к двери, еще один, и еще. Снова брела словно по пояс в воде, как же трудно двигаться. Вот и все! Это конец. Слезы жгли глаза. Дрожащей рукой взялась за ручку двери.
   -- Французские вина, -- прозвучал голос за моей спиной.
   -- Что? -- опешила я.
   -- Я люблю французские вина! -- Сказала Лили. -- И сегодня после семи я свободна.
   -- Ко... -- Голос предательски дрогнул. Я глубоко вздохнула и продолжила. -- Комнатной температуры или охлажденные? -- Неужели я выговорила это целиком, не разрыдалась и не начала биться в истерике. Эмоции жаждали литься сквозь меня через край, но я все еще каким-то чудом сохраняла остатки контроля.
   -- Температуры тела, -- ответ Лили был томным, тихим и с придыханием.
   И я представила, как она пьет вино, а в роли сосуда -- мое тело. Меня снова обдало жаром и ток пробежал по коже.
   -- Как скажете, -- улыбнулась, -- моя Госпожа.
   Я обернулась и посмотрела на Лили. Она не взглянула на меня, продолжая что-то писать. Но на ее лице тоже была улыбка.
   -- А теперь будь послушной девочкой, и иди работай! -- Тихо сказала она.
   -- Конечно, -- улыбнулась я и чуть ли не выпорхнула из кабинета.
   Наверное, прошло полчаса, пока я смогла хоть немного прийти в себя и успокоиться. На коленях у меня отдыхал "кэтбот", специальный мурлыкающий офисный робот для релаксации, внешне почти не отличимый от живой кошки. Стоит прикормить его парочкой маленьких микро-кнопочных батареек, и он тут как тут. Несколько "клиндогботов" весело тявкая носились по офису, полируя пол до идеальной чистоты. Большинство сотрудников усердно выстукивали пальцами по сенсорным клавишам на крышках своих столов-компьютеров, а я все никак не могла прийти в себя. Нежно перебирала пальчиками мягкую синтетическую шерсть кэтбота, а думала о волосах Лили. А ведь еще надо было работать, написать несколько отчетов. Главное, наконец-то, сегодня вечером я не буду одна, нет, я больше никогда не хочу быть одной. Теперь у меня есть любимая госпожа, которая всегда позаботится обо мне, а я буду заботиться о ней. Я не знаю кто ты, подкинувший мне ее, -- и я еще раз внимательно посмотрела на аркан Влюбленные, -- не знаю, есть ли другие, получившие свои карточки. Не знаю, зачем все это. Но, надеюсь, я правильно отыграла свою роль в твоей колоде? Или моя роль еще только начинается?!
  

Аркан I. Маг. В гостях у безумия

  
   Я пролистал последнюю сводку новостей и подумал, что в городе начинается что-то действительно интересное. Как занятно! Разумеется, узнал об этом не от журналистов. Эти идиоты никогда не скажут правды. Им нужна сенсация, а правда, как правило, куда более прозаична и далека от этого. Нет! Информацию о городе я получал из своих источников. Город Улыбок словно был моим телом. Я его создал, и чувствовал малейшие колебания в этом организме, в системе, которую знал так досконально, ведь разработал ее, вместе с Джимом. И сейчас город неспокоен, в нем зарождается грозная буря, что желает перевернуть его верх дном, или же болезнь, угрожающая распространится на весь организм. И расхлебывать мне, как всегда! Впрочем, я люблю свою работу хранителя покоя. Мне нравится наводить порядок, и, судя по всему, именно этим мне и придется заняться в ближайшее время. Знаете, что такое поддерживать систему в стабильном положении? Это никогда не прекращать работу над ней! То, что внешне кажется устойчивым, находящимся в состоянии покоя, на самом деле только и делает, что стремится развалиться на куски, шагает к энтропии семимильными шагами. Работа Архитектора в Городе Улыбок -- это не просто спроектировать, построить и отправиться на заслуженный отдых, или же заниматься новыми проектами. Нет! Архитектор Города Улыбок должен быть готов быстро и оперативно чинить свое творение. Подлатал там, проконтролировал здесь, перенаправил тут, там подклеил расклеивающуюся систему, там забил торчащий гвоздь, что возомнил себя выше других, и вот -- конструкция более или менее устойчивая. До ближайшей новой бури, когда придется снова танцевать вокруг нее с гвоздями и изолентой. Мы, Архитекторы, выполняем титанический неблагодарный труд -- обеспечиваем баланс экосистемы и упорядоченность общества.
   "Массовые нападения на мужчин! Лишение "мужского достоинства"!" Прочитал я название одной статьи. Какая нелепица! А представить, что такое происходит в Городе Улыбок, да еще и в Рондо? Никогда бы не поверил, если бы не видел это собственными глазами. А вот, кстати, и они, мои милые глазки. Мне на плечо сел механический жук, еще два тихо жужжали над головой. Мини-дроны! Благодаря им я могу видеть, ведь мои собственные глаза давно уже не воспринимают свет. Но дроны видят все, и через специальный беспроводной нейронный интерфейс посылают сигнал прямо мне в мозг. Такая передача занимает всего несколько наносекунд. Поэтому я вижу все практически в реальном времени. Они словно настоящие глаза, и даже лучше. С их помощью я научился смотреть в нескольких направлениях одновременно, воспринимать несколько картинок и быть в одно мгновение в разных местах. Сидя здесь, в своем доме, в кромешной тьме, я даже сейчас наблюдаю за городом. Мои жучки, невидимые, незаметные, способные пролезть в любую замочную скважину и тончайшую щель, всегда приносят самую свежую информацию.
   И какого же было мое удивление, когда узнал, что за всеми этими странными нападениями на мужчин стоит Кейт, одно из моих лучших творений. Ведь я сконструировал ее не для этого! Как она смогла обойти защитные протоколы? Как смогла нарушить один из трех фундаментальных законов робототехники и причинить вред человеку? Машина не должна представлять опасности для людей! И все же, такое случилось! Впрочем, в глубине души я это предвидел! А может, даже хотел?! В любом случае, я смог сделать то, о чем всегда мечтал -- создал машину, способную испытывать эмоции и чувства, плакать в городе, где все смеются. Нет, мой наивный покойный Кевин, ты оказался не слишком прозорливым. Ты так и не понял, что клоуны не забрали у меня любимую куклу. Клоуны не посмеют явиться за мной или моими творениями, даже они. Все-таки, я построил этот город! Кейт никто не заберет, она уникальна, она, возможно, мое лучше творение. Может, в чем-то даже лучше, чем Инфинити. Хотя мыслить так сегодня уже сродни богохульству. Никто не сравнится с нашей цифровой богиней. И все же... Моя малышка Кейт умеет чувствовать, может, она и есть то творение, что определит меня как Мастера? Не Инфинити, и даже не Город Улыбок, а именно она. Может, она изменит суть многих привычных вещей? А может и нет! Кто может знать наперед? Мы ничего не контролируем, мы можем лишь импровизировать и действовать по обстоятельствам. Истинный мастер -- это мастер импровизации. Так бы сказал Джим. Я улыбнулся.
   Что же касается Кейт -- ах, моя маленькая девочка, такая прекрасная, такая совершенная, почти идеальная. Вспомнил, как собирал ее деталь за деталью. Словно сплел из тончайших нитей. Такую живую, такую безупречную. Мои руки еще помнили каждый изгиб ее сексуального тела. Она действительно была сексуальной, в отличии от мерзких живых женщин. И все же, она пошла кривой дорожкой. Кейт, моя милая Кейт, ты предала папочку, хотя при этом и не разочаровала его ожиданий, ты получилась действительно восхитительной. Но я еще займусь твоим наказанием, а пока что есть проблемы поважнее. Ты начала нападать на людей. И теперь даже эти умственно отсталые кретины из полицейского управления скоро поймут, что это именно ты создаешь проблемы, та самая Кейт, мое творение. Уж молчу о загадочной смерти пастыря Кевина Крокуса, а ведь я был последним, с кем он разговаривал до того, как, по одной из версий, выстрелил себе в голову. А я ведь только собирался сделать его полноправным Архитектором, начинал понемногу вводить в курс дел. Скоро мне придется ответить на множество интересных вопросов. Давно я уже так глупо не подставлялся. И самое забавное, что я вообще здесь ни причем. Но это еще придется доказать. Кто же знал, что городские защитные протоколы каким-то невероятным образом будут то ли взломаны, то ли переписаны. Такое не под силу человеку, а значит, замешана сама Инфинити. Но зачем ей это? Она создана для улучшения жизни горожан. Неужели и вторая моя дочурка предала меня? Вряд ли! Тогда, что происходит? И еще этот дефективный плачущий клоун, угрожающий изменить порядок вещей. Он одновременно и похож на остальных клоунов, но и сильно отличается от них. И карты Таро. Я точно такого не предвидел. Конечно, это вовсе не означает, что я к такому не готов. А может я ищу не там? Может кто-то просто смог добавить ложку дегтя в нашу бочку меда? Кластер? Нет, им такое не под силу, силенок не хватит. Никто кроме Джима с этим бы не справился.
   Нет смысла гадать, придется проведать старого друга. Я посмотрел своими маленькими тихонько жужжащими механическими глазами на стакан в руке. Цвета были такими же яркими и насыщенными, как и те, которые когда-то воспринимали мои настоящие глаза. Хотя это было так давно, что уже и не помню. Я глядел на стакан сока, в котором плавали несколько кубиков льда. Гранатовый был моим любимым оттенком красного, а Джим предпочитал вишневый. Мы с ним отличались во всем. Мысль об этом заставила меня снова улыбнуться. Что это со мной, второй раз, того гляди еще стану добропорядочным гражданином Города Улыбок.
   Пора тебя навестить, старина Джимбо, и спросить, не твоих ли рук дела, все эти волнения последних дней? Ведь даже сидя в своей клетке, ты остаешься очень опасным. Если я буду вежливым, может, ты даже ответишь мне честно. Только нужно тебя чем-то заинтересовать, и уж я-то знаю, чем. Мне нужно было лишь немного пошевелить пальцами, как открылся холодильник и из него выехал маленький контейнер. Еще одно движение -- и он подъехал к моему креслу. Взял его в руки и открыл. Там лежали сочные красные ягоды. Хотя в этом полумраке они напоминали скорее маленькие конфетки. Никогда не понимал столь сильного пристрастия Джима к вишням, но это должно развязать ему язык.
   Сделал легкое движение пальцем и в комнате заиграл "Полет валькирии" Вагнера. Еще жест -- и музыка стала громче. Положил несколько ягод себе в рот и приятный сочный кисловатый вкус на миг унес меня отсюда, к старому давно утраченному миру, где еще существовало настоящее голубое небо, а цветущие вишневые сады встречались во многих уголках Земли. К сожалению, приятное наваждение довольно быстро ушло. Несколько еле уловимых жестов -- и к креслу подъехал мой гардероб, он был тоже на колесиках и тоже компьютеризирован. В моем жилище, как и во всех современных домах, использовалась технология "умного дома", полная компьютеризация всего и вся. Вот только интерфейс я использовал другой. Если у всех горожан он был вербальным, и им просто достаточно было отдать голосовую команду, как искусственный интеллект тут же выполнял их приказ, то мне нужно было выполнить определенные жесты или пасы руками. Я перестроил систему так потому, что очень люблю тишину, и не слишком люблю свой голос, как и неживой голос искусственного интеллекта. Мне нравилось сидеть в темноте, и словно паук дергать за ниточки и наблюдать, как мой дом оживает. Словно играть на невидимых струнах или дирижировать оркестром мебели и домашней утвари.
   И вот сейчас так же провел необходимые жесты, и передо мной оказались: длинный черный плащ, солнцезащитные очки, сумка, перчатки, кожаные сапоги, шляпа с широкими полями и трость с набалдашником в виде затаившегося паука.
   Я любил носить кожаные плащи. Они легкие и в них не жарко даже в теплый весенний день, которых в Городе Улыбок бывает больше всего. И при этом плащ позволял скрыть мой экзоскелет с встроенным в него арсеналом самого разнообразного оружия. Такой себе компромисс между безопасностью, комфортом и стилем. Очки для того, чтобы скрыть слепоту. Трость скорее просто для виду. Так же я всегда носил кожаные перчатки, вторая кожа -- идеальная защита от этого грязного мира. Ну и, конечно, сапоги, очень практичная обувь, на все случаи жизни. А шляпа? Я просто очень люблю шляпы, никакого хитрого расчета здесь нет.
   На сборы понадобилось всего несколько минут, и вскоре я уже летел на своем аэромобиле по направлению к окраине Рондо. Именно там, подальше от глаз горожан, располагалась больница святого Лаврентия, где держали особо опасных и буйных душевнобольных.
   Город шумел и кипел жизнью. Словно один большой муравейник. Постороннему наблюдателю он покажется хаотичным, но это обман восприятия. Город Улыбок -- весьма упорядоченная система.
   Мои невидимые паутинки протягивались далеко за пределы жилья, через весь город. Это было удобно. Позволяло быстро и оперативно корректировать систему. Город Улыбок -- это некое динамичное постоянно изменяющееся уравнение. Там прибавил, там отнял -- и только тогда все заработает, и так постоянно. На одной чаше весов -- либеральная идеология, дающая жителям множество свобод, на другой -- весьма строгие и не двузначные законы и правила, а так же, Бюро Нравственности, стражи морали и нравственности в обществе. Но они не насаживают их репрессиями и запугиванием. Их оружие -- информация и слово, особая подготовка сотрудников, хорошее знание психологии человека и достаточно широкие полномочия, позволяющие им контролировать всю общественную и публичную жизнь горожан, оставляя нетронутой лишь личную. Так что, если вдруг проболтаетесь кому-то на работе, что вам, к примеру, нравится примерять перед зеркалом кружевные трусики и чулки своей жены, и этот человек донесет в Бюро и предъявит улики, то вас за это, разумеется, не поместят в концлагерь и не станут лечить электрошоком. Но не удивляйтесь, если, однажды придя на работу, вы заметите, что сотрудники странно косятся на вас и посмеиваются. А шеф, вызвав к себе на ковер, просит написать заявление по собственному желанию. Все имитируем непорочность, но только имитируем, такой уж город. Лишь у себя дома вы в безопасности от надзора, да и то если на вас не донесет собственная автономная компьютерная система. Что, впрочем, случается лишь в крайне редких определенных случаях, прописанных в ее протоколе. Каким бы дотошным не казалось Бюро, личное пространство горожан уважается. В общем, либерализм, свобода совести, толерантность общества с одной стороны и Бюро нравственности с другой. Вот вам и первое уравнение. Богатый зажиточный Рондо и нищие "плантации" и Клоака. Вот и второе. Разного рода проблемы, депрессии, насилие, озлобленность и отклонения, которые так или иначе будут возникать в любом, даже самом процветающем обществе, с одной стороны, и Городской Центр Счастья с другой. Там никого не станут лечить таблетками или шоковой терапией. Вам всего лишь придется смотреть разные "лечебные" фильмы и просматривать особые сны. Немного поковыряются у вас в голове и все -- вы научитесь быть счастливыми. А к чему еще может стремится человек больше, чем к счастью? А как измерить счастье? Только изучить его по внешним проявлениям -- радости и улыбкам. Чем их больше -- тем больше в мире счастья. Разве нет? По крайней мере, так мыслит Инфинити, а значит, и весь город. Вот вам и еще одно уравнение. Все держится на таких вот уравнениях, борьба контрастов и противоречий создает ту силу, которая и толкает вперед колесо под названием Город Улыбок. Главное, чтобы колесо это котилось по дороге, что четко определена нами, Архитекторами. И тогда система будет функционировать. Ничего сложного. Даже клоуны и их "цирк" -- тоже в чем-то часть системы, но о них в другой раз.
   Я наблюдал за горожанами и думал о самом городе и об этих людях. Меня радовали их зажиточность, их благополучие и даже их развращенность. Если они спешат в сексшоп за плеткой или наручниками, значит их никогда не насиловали в реальной жизни, если они играют во всякие современные "шутеры" с полным погружением -- значит никогда не видели настоящей войны, если предаются всяким извращениям и похоти -- значит не боролись за выживание, за каждый шаг, за каждый кусок хлеба. Как говорится, с жиру бесятся, и это прекрасно, на самом деле, значит все в их мире спокойно, ничего им не угрожает, и они уверены в завтрашнем дне. Значит, я справляюсь со своей работой хранителя порядка! Чего мне еще желать?
   Добрался я примерно за полчаса. Лицевое здание психиатрической клиники походило скорее на какой-то театр или музей, столь декоративной и изысканной была архитектура. Но я знал, что это лишь внешняя оболочка. Тут располагается администрация клиники, находятся кабинеты психиатров и гостевые комнаты для посетителей. Дальше, за этим зданием, идет достаточно большой парк, где растут деревья со столь густыми кронами, что они, как и звуконепроницаемые стены клиники, не пропускают крики безумцев в город, не дают безумию распространяться. Вдруг, оно сродни эпидемии? Вдруг, безумием можно заразиться?
   И только в глубине парка находятся корпуса с палатами для душевнобольных. Хотя, скорее уж это камеры, а не палаты. Я обошел два корпуса и направился к третьему.
   -- Сюда нельзя! -- остановил меня охранник, сидевший на входе. -- Здесь сидят самые отпетые, чтобы пройти к ним нужен доступ...
   -- X-ранга, --- окончил за него фразу, и протянул охраннику пластиковую карточку удостоверения личности.
   Охранник сначала проверил ее по своей базе данных, после чего его глаза округлились и он, немного дрожа, пролепетал:
   -- Пожалуйста проходите, господин Старший Архитектор. Прошу простить меня. Такая работа, понимаете? Ваш визит -- это огромная честь для нас!
   Его благоговейный трепет перед моей персоной немного раздражал, но все же, это было даже забавно. Старшие Архитекторы для Города Улыбок, это что-то вроде отцов-основателей для Америки. Хоть мы заведомо отдалились от формального управления городом, но являемся живыми легендами, и обладаем достаточно широким спектром полномочий. Правда, теперь, когда Джим за решеткой, я единственный разгуливающий на свободе Старший Архитектор.
   -- Будьте осторожны, господин Старший Архитектор, -- сказал мне главврач, когда мы проходили мимо комнат с пациентами. Когда ему доложили, кто пришел, он предпочел сам устроить мне экскурсию. -- Не подходите близко к решеткам! Некоторые пациенты плохо реагируют на посетителей. Они могут плеваться или попытаться помочиться на вас. А вон в том номере сидит пациент, что любит стрелять в людей собственной спермой. И он весьма меток и всегда удачно подгадывает момент эякуляции.
   Что за нелепица? Будь я тут главным, быстро отучил бы его от такого, хоть это и было бы для него несколько болезненно. Я лишь покрепче сжал трость. Они слишком цацкаются с этими безумцами. Это опасные уродцы, а не несчастные больные! Но вслух я этого, разумеется, говорить не стал.
   Мы с доктором шли по широкому коридору. Все стены здесь были пастельных тонов, под потолком и вдоль стен медленно "плавали" по воздуху разные приборы, что якобы должны были успокаивать больных, но все это не сильно помогало, как и тихо играющая "Маленькая ночная серенада" Моцарта. Здесь царила атмосфера безумия, и даже лучшим светилам психологических наук было трудно его победить.
   Из одной палаты слышалось грустное пение. Я начал вслушиваться в слова песни. Текст повествовал о каких-то далеких бескрайних морях и о величии океанов. А исполнял такой жалобный и чистый голос, совсем не похожий на голос безумца. Море, я сам еще помнил шум его волн. Этот звук, который человечество, живущее под Куполом, больше не услышит. Мы получили в наследие прекрасную планету, полную разнообразных чудес, а смогли сохранить лишь жалкие крохи, да и то ценой неимоверных усилий.
   В соседней палате кто-то закричал:
   -- Выпустите меня! Я -- король! Их надежда! Наследие тех двоих, что несли знамя. Поступь коз так тиха! Как же нам достучаться до мира? Как объяснить, что мы такие же, что тоже хотим жить? Горькая еда. Мы не можем есть иначе, и в этом наш грех. Но мы не монстры!
   -- Это... -- виновато начал объяснять главврач, но я, покачав головой, дал понять доктору, что мне совершенно не интересна история его питомцев. Лишь одного, к которому мы и направлялись, но его историю никто не знал лучше меня.
Я проходил мимо еще одной палаты, как вдруг в зарешеченном окне появилось лицо молодой девушки. Она улыбалась и смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
   -- Заберите меня отсюда! -- Сказала девушка. Волосы ее были растрепаны, а глаза лихорадочно блестели. -- Они все думают, что Лизочка ненормальная. Но вы ведь знаете, что это не так. Уж вы то точно знаете, профессор Кильчинский, Лиза ваша лучшая лаборантка, вы же сами говорили. Профессор, не оставляйте меня с ними!
   Я лишь равнодушно отвернулся и направился дальше.
   -- Профессор, они насилуют Лизу, наслаждаются ее телом! И они не дают ей ее любимые таблеточки, чтобы она не могла нормально уснуть и видеть цветные картинки! Злые насильники! Прям как вы, профессор! Вам ведь нравилось наслаждаться молодым Лизиным телом, старый извращенец?! Ведь нравилось?! -- Кричала девушка из камеры-палаты.
   -- Бредовые фантазии на сексуальной почве, -- с виноватым видом объяснил мне доктор.
Я думаю, по моему лицу было видно, что мне совершенно все равно, даже если бы это были не фантазии, и доктор действительно насиловал эту девушку, вместе со всеми санитарами.
   Из окна соседней палаты выглянул молодой мужчина с взъерошенными волосами и безумным взглядом.
   -- Ах, это вы, учитель, -- сказал он, ухватившись за железные прутья решетки. - Пришли поглумиться надо мной?! Я все равно остановлю вас, вас и других Мастеров. Я не дам вам поработить мир! Кира! -- Крикнул он в пустоту. -- Чего же ты стоишь?! Используй боевую трансформацию, мы должны сражаться! Длань Хаоса! - Закричал больной и начал делать руками какие-то странные пасы. Я просто пошел дальше, оставив несчастного наедине с его фантазиями.
   Взмахнул рукой и в дополнение к двум моим жукам, висящим в воздухе, взлетело еще шесть. Они зажужжали и начали метаться в разные стороны. Несколько полезли к доктору, быстро фотографируя на встроенные микро-камеры записи в его папке, карточку доступа и его самого.
   -- Вы не могли бы... -- сказал доктор, отмахиваясь от моих назойливых насекомых.
   -- Не мог бы! -- Грубо прервал я его, но потом все-таки добавил. -- Это важно, для всего города!
   После я дал сигнал жукам, и они разлетелись в разные стороны. Теперь дроны полностью протестируют систему безопасности клиники, каждую щель, каждую вентиляционную шахту. Я должен быть уверен, что нет брешей в безопасности, что Джим Чеосборн не сможет сбежать!
   Мы наконец-то подошли к последней палате.
   -- Сейчас я включу специальный режим, разработанный для визитов посетителей.
   Доктор поднес пластиковую карточку, висевшую у него на шее, прямо к пульту управления. На дисплее появилась надпись: "Доктор Симпэлтон, доступ разрешен". После этого он ввел набор команд, и я услышал за дверью тихий скрежет. Опускалось разделительное бронированное стекло. И когда звук прекратился, дверь и стена с тихим скрипом отъехали в бок. Теперь я отчетливо видел всю неказистую палату: мягкие стены, койка, туалетная кабинка в углу.
   -- Ба, кто же это к нам пришел?! -- Спросил Джим. Он с закрытыми глазами сидел посреди комнаты в позе лотоса. Его ноздри зашевелились, и он с силой втянул воздух. - Да, Марк, твой запах я узнаю всегда. -- Глаза Джима открылись так внезапно и широко, что я чуть не сделал шаг назад, но вовремя спохватился. А он лишь улыбнулся. -- Забавно, что после всего, тебе еще хватает наглости смотреть в мои глаза! Это я не буквально, конечно, -- добавил Джим, разглядывая моих жучков. -- Всегда не любил насекомых, особенно механических.
   -- Оставьте нас! -- Сказал я главврачу.
   -- Но... -- попытался возразить тот, но увидев выражение моего лица, тут же добавил, -- конечно, сэр, если понадоблюсь -- буду в соседнем зале.
   Я кивнул и тут же дал мысленную команду своим жучкам, чтобы они глушили всю звукозаписывающую аппаратуру, с помощью которой доктора изучают больных. Предстоящий разговор не для посторонних ушей.
   -- Весьма убедительно изображаешь адекватность, Джим! Думаешь, отпустят раньше за примерное поведение?
   -- Нет, от чего же. Это место не такое уж и плохое, -- ответил Джим, -- лучше многих предыдущих. Но скажи мне Марк, в этом городе не так много психиатрических клиник, если ты будешь и дальше каждые несколько лет менять мой дом, то они скоро закончатся. И что тогда? Заберешь меня к себе домой? Ты уже приготовил уютную клетку? Я стану твоим питомцем, Марк?
   -- Ты сам во всем виноват, Джим! -- Спокойно ответил я. -- Ты стал опасным, не только для нашего общего дела, но и для самого себя! Эти меры для твоего же блага.
   -- Для моего блага?! -- Заорал Джим, он вскочил на ноги и с силой ударил руками по стеклу. -- Для моего блага ты запер меня в клетку?! Ты лишил меня свободы?! Это не я опасен, Марк, это ты -- трус, ты и все другие Архитекторы! Вы излишне гуманны, вам не хватило смелости запустить второй этап генезиса. Двенадцать мужчин и двенадцать женщин, хранящих в себе лучшую генетическую память человечества. Все должно было свестись к ним! Только они должны были унаследовать этот город, они и их потомки! Двадцать четыре человека, а все лишние должны были умереть! Это необходимая жертва, чтобы мир очистился! Но ты решил спасти всех, Марк! Всех ненужных. И вот ирония, теперь они все умрут! Потому, что не очистились, и повторят ошибки прошлых поколений. Я чувствую, что начинаются большие перемены! Я слышу, -- Джим напрягся, задрожал, и с благоговейным трепетом посмотрел вверх, -- я слышу голос Города Улыбок! И ты ведь тоже слышишь, Марк?! -- Джим говорил все громче, и даже начал ходить по камере. -- Ты тоже слышишь этот голос?! Ты тоже безумен, Марк! Только мы можем слышать голос города, ведь мы с тобой его построили, выполнили всю основную работу. Мы -- отцы основатели, Марк! Ты ведь чувствуешь ответственность за свое творение, за свое дитя?
   -- Да! -- Ответил я. -- В отличии от тебя, я помню ради чего мы все это начинали. В отличии от тебя, я все еще не предал человечество!
   Джим выглядел очень удивленным, но всего несколько мгновений, а потом он рассмеялся, упал на пол и широко раскинул руки:
   -- А мне нравится моя новая клетка, мягкая, чувствую себя ребенком на большом батуте. Вот только мое время не ограничено. Мама оплатила мне безлимит, но забыла забрать домой. Я ребенок, которого бросили в парке аттракционов. Вечный карнавал одиночества.
   -- Говоришь, я предал человечество?! -- Вдруг закричал Джим. -- Не тебе об этом судить, лицемерный чистоплюй! Ты всегда ненавидел людей, каждого по отдельности, ты презирал их, они вызывали у тебя отвращение! Чтобы как-то ужиться с этим, ты придумал идею служишь какому-то абстрактному человечеству. Но как ты можешь служить человечеству в целом, если каждый отдельно взятый человек тебе омерзителен? Не лги хотя бы себе! -- Джим, вскочил на ноги, подошел ближе и, припав к стеклу, продолжал с жаром говорить. -- Ты выстроил этот чистенький город, но даже он для тебя недостаточно стерильный! Дай угадаю, ты не гуляешь по его улицам, лишь изредка по ночам, с надетым на голову капюшоном, или в какой-то из своих дурацких больших шляп, чтобы никакой случайный прохожий не узнал гениального инженера. А днем, днем ты сидишь в зашторенном доме и дергаешь за ниточки в своем паучьем царстве!
   -- Ты хорошо меня знаешь, Джим, -- я невольно потянулся рукой к карману.
   -- Потянулся к платку, -- улыбнулся Джим, он знал и это, -- ну да, этот резкий запах хлорки, он так неприятен. Но даже он полностью не перекрывает вони нечистот. Странно, что ты еще респиратор с собой не притащил, мой стерильный друг. А ты знал, что помешанность на чистоте говорит о сексуальной неудовлетворенности?
   -- Прекрати, -- ответил я, -- ты же знаешь о моем отношении к сексу!
   -- Да, старина, я помню, что ты убежденный девственник! -- Ответил с улыбкой Джим. -- Эти липкие потные тяжело дышащие тела, что сплетаются в животном сладострастном экстазе, словно пара гадюк, что выползли из какой-то отходной ямы. Это так мерзко для тебя!
   -- Прекрати! -- Я выхватил из кармана платок и с силой прижал его к носу. Легкий запах лесных цветов, исходящий от этого кусочка ткани, успокоил меня, внезапно подступившая тошнота отступила. -- Не говори мне о таких мерзостях, как секс!
   Джим вновь рассмеялся.
   -- Тебе не кажется, старина, что это ты должен находиться по эту сторону стекла? Ты был бы интересным экспонатом для музея уродцев. Все люди любят секс, а ты так презираешь.
   -- Мы с тобой не все! -- Ответил я.
   -- Вот тут ты чертовски прав! Знаешь, я тут много думал. Я и раньше любил пораскинуть мозгами, а теперь, когда у меня столько свободного времени, просто грех этого не делать. Я пришел к выводу, какая же интересная штука психиатрия. Это не столько наука, как скорее религия. Ведь наука всегда требует практического опыта, но психиатрия изучает психику, и даже вернее -- душу, здесь трудно добыть такой опыт. Как изучить душу, как экспериментально доказать ее присутствие и измерить какие-то ее характеристики? Какая у души высота и ширина, какая она в диаметре, сколько весит, какова ее плотность? За что она отвечает, а главное, как понять, у кого она больная, а у кого здоровая? Что есть норма, а что отклонение? И что еще важнее, кому это решать? Вспоминается старая добрая шутка -- в психиатрии главное хорошая реакция, кто первый надел халат, тот и доктор.
   -- Ты не здоров, Джим! И доктора доказали это, вполне научными способами.
   -- Ну да, как же! А может, это они не здоровы? Знаешь, если толпа глухих людей увидит танцующего человека, они подумают, что он безумен. Ведь они не слышат музыки, а лишь видят парня, что странно дергается, будто припадочный эпилептик. Вся ошибка этого мира в том, Марк, что нормой принято считать мнение большинства. Но вот, что интересно, как показывает опыт, большинство людей -- идиоты. Они лишь потребляют ресурсы и безропотно подчиняются властям. Ячейка потребления, избирательский ресурс, ячейка репродукции самих себя, рынок сбыта излишков производства -- вот кто они. И они диктуют, что такое норма, ведь их большинство. А таких, как мы, двигающих прогресс, единицы, и мы всегда у них на мушке. И только они решают жить нам дальше, или умереть, или что еще хуже, стать живыми экспонатами в музее уродцев. Марк, тебе стоило бы не прятать меня здесь, а разместить где-то в клетке в центре города и брать по пять долларов за просмотр. Я уже вижу эту красивую табличку с золотистыми буквами. "Один из основателей Города Улыбок. Не дразнить, с рук не кормить, опасен и временами невменяем". Ты бы мог срубить деньжат, пожертвовал бы их на благотворительность, бедным людишкам, которых ты так любишь и так презираешь одновременно!
   -- Хватит ерничать, Джим! Я пришел сюда не за этим!
   -- Да-да, -- ответил тот, -- ты тоже заметил, что в городе творится что-то неладное. И ты думаешь, не моих ли это рук дело, так? -- Джим нервно захихикал. -- Не успел ли я сделать тебе западлянку до того, как ты упек меня сюда? Не добавил ли ложку дегтя в твою бочку меда?
   Я улыбнулся, Джим чуть ли не дословно читал мои мысли.
   -- Но зачем мне говорить тебе правду, Марк? Что мне из этого будет?
   -- Я кое-что для тебя принес, -- я достал из сумки контейнер с вишнями и показал Джиму ягоды.
   -- Ты помнишь о моей маленькой слабости, -- улыбнулся Джим, -- как мило. Ладно, дай мне их, и я скажу тебе свои соображения. -- Я увидел, как Джим задрожал, у него была чуть ли не наркотическая ломка.
   Я знал, что Джим не обманет в таком. Если пообещал -- то действительно расскажет. Поэтому, я положил контейнер в слот для пищи, после чего протолкнул его в палату.
   Джим тут же схватил из контейнера несколько ягод и положил себе в рот.
   -- Знаешь, Марк, секс -- это прекрасно, зря ты даже не хочешь попробовать, но скажу тебе одно -- даже самый лучший в мире оргазм не сравниться со вкусом этих ягод. Объедение! Экстаз! Взрыв фруктовой свежести! Этот кисловатый вкус! И это приятное послевкусие! Подумать только, было время, когда они росли много где на этой планете, мою родину даже называли страной вишен. А с ними росли другие фрукты и ягоды, и овощи. Как же мы все это потеряли? Ай, не хочу думать о плохом.
   Джим закатывал глаза от удовольствия и подолгу наслаждался каждой ягодкой. Он закрыл глаза и начал дирижировать руками в такт тихой музыке, что наполняла мягким фоном всю клинику, силясь побороть и растворить в себе это тяжелое, липкое и вязкое всеохватывающее безумие. У Джима было такое удовлетворенное и умиротворенное лицо. Вот кого в рекламе надо показывать. Он так заразительно ел вишни, что захотелось бы попробовать даже человеку, который терпеть не может эти ягоды.
   -- Это не моих рук дело! -- Вдруг сказал Джим, оторвавшись от ягод. -- Я даже не знаю, что толком происходит. Но эти психи, -- и он указал рукой на стену, в сторону палат своих соседей, -- они стали более беспокойными. Знаешь, я думал это как-то связано с лунным циклом, магнитными бурями или еще чем-то, но нет, это не так! Они просто чувствуют нарастающий хаос! Психи не ошибаются, видишь ли, они настолько упростили свое мышление и восприятие мира, что оно стало сводиться к какому-то звериному чутью! А это чутье никогда не ошибается! В городе вспыхнуло пламя хаоса!
   -- И это все, что ты можешь мне сказать? -- Спросил я. -- Несколько красивых слов о пламени хаоса? Я ожидал большего за эти чудесные ягоды.
   -- Ну уж прости, что не в курсе всех последних новостей, -- ответил Джим, -- если ты не заметил, я тут в клетке сижу, изолированный твоими стараниями от всего мира, так что, как-то немного не в курсе событий. Я лишь могу сказать: то, что происходит, не моих рук дело. И могу добавить из своих ощущений и чутья моих безумных соседей, что действительно что-то начинается, что-то глобальное, что затронет каждого.
   -- Ясно, -- ответил я, и уже собирался уйти, как он окликнул меня.
   -- Марк! Кто он? Тот, кто заварил эту кашу?
   -- Клоун! -- Признался я. Джим был искренен со мной, я это знал. И поэтому, решил тоже не утаивать правды.
   -- Клоун? -- Улыбнулся Джим. -- Как интересно! Но я думал, что город привык к клоунам, что они, несмотря на все, вписались в антураж.
   -- Это не простой клоун, можно сказать дефективный. Он плачет!
   -- Плачет?! -- Удивился Джим.
   -- Я даже подозреваю, что "улыбчивые" охотятся за ним, но он как-то ускользает от них.
   -- Скорбный Клоун?! -- Задумчиво произнес Джим. -- И его главная задача сеять хаос. Разрушать то, что ты так усердно пытаешься защитить. А он мне определенно нравится! Марк, если этому типу нужен хаос, то он придет за мной, ему понадобится такой специалист, как я. И когда он вытащит меня отсюда, я приду за тобой, Марк!
   -- Знаю, Джим, -- сказал я, после чего снял перчатку и прислонил ладонь к стеклу, -- и буду ждать тебя, мой лучший друг!
   Джим улыбнулся и тоже прикоснулся ладонью к стеклу, прямо напротив моей руки. Если бы не холодное бронированное стекло, наши пальцы соприкоснулись бы.
   -- И тогда ты увидишь мое истинное безумие, -- улыбнулся Джим.
   -- Горячее, дикое, полное пламени и страсти, -- тихо прошептал я, -- а ты увидишь мое...
   -- Холодное, безжалостное, расчетливое и стерильное, -- сказал Джим, -- и тогда...
   -- Мы сыграем в игру...
   -- Кто кого...
   -- Убьет первым!
   -- Я приду за тобой, Марк!
   -- И я буду готов, Джим! А сейчас прощай, мне нужно спасать наше с тобой творение!
   -- Прощай Марк! Спасибо за отличные вишни! Скажи, ты все еще любишь гранатовый сок?
   -- Да, оставлю тебе стаканчик!
   -- Нет! -- Замотал головой Джим. -- Я люблю вишневый, так что лучше припаси к моему приходу его. А еще мне нравится багровый цвет, и при следующей нашей встрече багрянца будет много.
   Я кивнул и направился в сторону выхода, потом заглянул в кабинет доктора и дал понять, что мой визит окончен. Тот быстро закрыл Джима и догнал меня. Он что-то говорил, но я его не слушал.
   -- Подайте запрос в полицейское управление от моего имени, нужна дополнительная охрана, чем больше, тем лучше! Скажите, что есть информация, одному из самых опасных и буйных безумцев, террористу города номер один, Джиму Чеосборну помогут сбежать! -- Сказал я доктору возле дверей, попрощался и вышел на улицу. Была солнечная погода, очередной весенний погожий денек. С неба падали лишь редкие лепестки цветений.
   Я закатил рукав своего плаща и на бандфоне набрал специальный код. Экстренное собрание Архитекторов. Оно не проводилось уже несколько лет, но сейчас нам всем нужно действовать сообща. Чувствую, что это вопрос выживания человечества, его остатков.
   Вдруг, почувствовал холод, такой пронизывающий, пробирающий до костей, совсем не характерно для Города Улыбок. А еще легкие писк и скрежет в голове. Ага, значит они здесь. Я посмотрел на крышу одного из зданий, и сразу же увидел их. Трое, все в клоунских костюмах и гриме, застывшие мертвые улыбки на лицах и ледяные взгляды, что сверлили меня насквозь. Я вскинул руку и в ладонь тут же легла рукоять миниатюрного пулемета, одного из множества оружия, встроенного в мой экзоскелет. Но я не спешил нажимать на курок. Клоуны казались разъяренными, нет, их лица не выражали ничего, лишь мертвые улыбки, но аура... Даже воздух казался наэлектризованным. Они искали его, Скорбного Клоуна, как окрестил его Джим, такого же как они, и в то же время, совершенно непохожего, того, кто хочет изменить город и наши души, того, кто плачет, того, кого они так жаждут растерзать. Но догонят ли когда-то?
   -- Его здесь нет! -- Произнес я громко и четко, направив на клоунов прицел пулемета. Они еще простояли несколько мгновений и исчезли так мгновенно, словно растворились в воздухе. Я подождал еще с полминуты, держа под прицелом пустую крышу, после чего убрал оружие и пошел к своему транспорту. Ну и денек.
   Открыл дверцу аэромобиля и увидел на сидении какую-то карточку. Это была карта Таро, она лежала тыльной стороной к верху. Я уже знал, какой это будет аркан. Это Маг, он же Мастер. Первый аркан. Я поднял карту, перевернул и улыбнулся. Конечно, я был прав. Вот она -- моя роль в его игре. А сам Скорбный Клоун наверняка нулевой аркан, Клоун, Шут. Значит, он и правда был здесь? То-то клоуны пришли сюда средь бела дня, но не смогли его поймать. Забавно!
   -- Эй, Джокер, -- тихо сказал я в пустоту, -- сыграем, раз ты так уж хочешь. Ставкой будет Город Улыбок, и поверь, я свое детище так просто не проиграю!
  

Аркан XX. Страшный суд. Запоздалое возмездие.

  
   Я стоял у окна, спиной к городу, и даже не смотрел на ухоженные улицы, освещенные лунным сиянием, таким же искусственным, как и сияние ночных огней. Хотя то, что огни были ненастоящими, не делало их менее красивыми. Люблю такие штучки, если честно! В ямах их не было, там почти ничего не было, кроме кромешной тьмы и ада. Дрянное местечко!
   Но самая большая красота сейчас находилась в моей комнате, по эту сторону окна. Мое счастье, моя любовь, и, мог бы я раньше такое представить, мой смысл жизни! Я подошел к кровати и сел возле нее на колени. Пальцы сами потянулись к мягким шелковистым локонам, я прикоснулся к ним нежно и аккуратно, как и всегда, словно боясь повредить эту деликатную хрупкость. Но девушка все равно почувствовала, и ее глаза открылись. Рита улыбнулась. А я в очередной раз понял, что для меня на целом свете нет ничего важнее, чем эта улыбка, нет ничего большего за нее, ее не купить за деньги, которые у меня теперь всегда водились, она была даром судьбы, и щедрым жестом этой очень светлой и доброй души, вот что делало ее бесценной.
   -- Спи, мой котенок! Я не хотел тебя разбудить!
   -- Я не спала, милый, -- Рита провела своей маленькой нежной ручкой по моей щеке, -- я притворялась, -- улыбнулась она.
   -- Ах ты, маленькая хитрюшка! -- Начал щекотать девушку, а та засмеялась. Ее смех, такой искрений и звонкий, разгонял тьму в моей душе, распугивал всех демонов. И после этого смеха я становился другим, словно очищенным и обновленным.
   -- Прекрати, Вольфганг! -- Начала она умолять меня, уже сквозь смех и слезы. -- Ты же знаешь, как я боюсь щекотки!
   Прикоснулся к лицу девушки, и вновь удивился, что ее голова могла почти полностью поместиться на моей ладони. Мне стало почему-то стыдно за то, что я такой большой.
   -- Я люблю, тебя!
   Рита покраснела. Так смешно, уже говорил ей это столько раз, а она все равно всегда краснеет.
   -- И я тебя, Вольфганг! -- нежно улыбнулась моя возлюбленная.
   -- Знаю! И это всегда удивляет меня! Ведь ты знаешь, кто я такой и чем живу!
   -- Прекрати говорить об этом! -- Девушка вдруг стала грустной и, как мне показалось, даже немного обиделась. -- Я уже говорила, что хочу сделать мир лучше. И начну с тебя! -- Ее нежная ручка проскользнула по моим коротко подстриженным волосам. -- Верну тебя на правильный путь!
   -- Котенок, я жил так всю свою жизнь!
   -- Жил до того, как встретил меня, -- Рита казалась строгой. Но потом все-таки улыбнулась, и улыбка ее была столь же смелой и решительной, сколько нежной и теплой. На миг мне показалось, что эта чистая душа действительно может спасти даже такого грешника, как я.
   -- Но зачем тебе это? Зачем возиться с таким пропащим, как я? -- Аккуратно взял ее руку в свою, притянул к губам и начал нежно целовать кисти, ладони и пальчики.
   -- Потому, что тебе нужна моя любовь! -- Сказала девушка после того, как издала легкий стон, вызванный касанием моих губ к ее нежной коже. -- Ты несчастен, Вольфганг! Был таким, пока я не появилась в твоей жизни! Женщины, которых ты покупал, давали тебе секс, но не делали тебя счастливым! Ты страдал, ты так много страдал! Но больше ты не должен страдать! -- На глазах девушки появились слезы. -- Я нужна тебе!
   Хоть бы самому не прослезиться, совсем размяк. И за что мне такое чудо? За что этот подарок судьбы? Неужели правда награда за все страдания? Но заслужил ли я ее, учитывая сколько зла причинил другим, и продолжаю причинять дальше? Может, она правда заставит меня остановиться? Но смогу ли я остановиться, даже если захочу?
   -- Нужна! -- Подтвердил я. Рука скользнула по ее плечу вниз, нежно смяла оголенную грудь, опустилась к животу, бедрам. Ее горячее тело так манило меня, я хотел уже припасть к нему губами, как...
   Писк моего бандфона сообщил о входящем сообщении. Захотелось сорвать чертов браслет и зашвырнуть куда подальше, но нельзя, это могут быть дела, за которые мне весьма неплохо платят.
   И как оказалось, я был прав. Действительно дела. Дону Скордзини понадобились мои услуги. Прямо сейчас, а значит, нужно спешить.
   -- Прости, милая, мне нужно идти! -- сказал я возлюбленной, нежно поцеловал ее в губы, и начал собираться.
   -- Это все твой дон Скордзини? -- Спросила Рита. Она насупилась, села на постель и демонстративно скрестила руки на груди. Такая забавная. Если бы она знала, какая милая, когда злится.
   -- Да, это он.
   -- Почему ты так предан этому ужасному человеку? Он же мафиози!
   -- Для кого-то он ужасен, но для меня - нет. В ту мою далекую бытность в Клоаке, он был единственным, кто обошелся со мной, как с человеком.
   -- Я понимаю, что он помог тебе однажды, но...
   -- Он не помог мне однажды, -- прервал я девушку, рассматривая себя в зеркало, -- он дал мне все, что у меня есть! Всем я обязан ему! Я его цепной пес, и раз уж ты любишь меня, тебе придется с этим мириться!
   Не услышав ответа Риты, продолжил.
   -- Когда-то я действительно жил, как пес! Меня держали на цепи, в большой яме. Держали для того, чтобы потешал публику боями без правил. Если побеждал, мне давали сухой хлеб и крысиное мясо, если проигрывал, что было не так часто, моим единственным ужином была собственная кровь, стекающая в горло из сломанного носа. --- Я почувствовал, как напряглись все мои мускулы, как тело стало натянутым как струна, от одних только воспоминаний. А перед глазами -- ревущая бесноватая толпа. И этот запах, эта мерзкая вонь: кровь, пот, дешевое пойло и нечистоты. Почувствовал дрожь, но быстро взял себя в руки и продолжил, стараясь чтобы Рита не заметила этих перемен во мне и того страха, что, казалось, теперь останется со мной навсегда, страха перед Клоакой и моим прошлым. -- И вот однажды, меня вот так же избили, на одном из подпольных боев. В тот день там был и дон Скордзини. Он внимательно смотрел мой бой! А когда тот закончился, Антонио Скордзини, глава городской мафии, не обращая внимания на улюлюканье толпы, на их крики и свист, спустился просто на арену, и даже не взглянув на победителя, подошел ко мне. Протянул мне свой шелковый вышитый именной платок, улыбнулся и сказал: "Это был отличный бой! Ты не хотел бы покинуть эту помойную дыру и работать на меня?". Толпа негодовала, но ему было все равно, он даже не обращал внимания на этот сброд. Какой-то пьяный идиот даже зашвырнул в дона Скордзини своим бокалом, при этом весьма метко. Бокал ударил моего будущего босса прямо в лицо! По его щеке побежала тонкая струйка крови, дорогой костюм оказался испачкан кислым дешевым пойлом, но тому было все равно. Он лишь улыбался мне. А тем временем его люди схватили нерадивого шутника, выволокли на арену и отрубили ему руку по плечо. Толпа тут же стихла, а Антонио Скордзини, все еще улыбаясь, достал из кармана второй платок и вытер кровь с лица. После чего протянул мне руку. Я ухватился за нее, и впервые встал на ноги гордо, как свободный человек. И уже через какую-то минуту мы вместе покидали зал, а вокруг царила тишина, толпа замерла от страха. Тогда я впервые в жизни ликовал, впервые ощущал свое превосходство!
   Закончив говорить, я услышал за спиной тихие всхлипывания. Рита плакала, закрыв глаза руками.
   -- Милая, прекрати! Это все призраки прошлого. Сейчас, есть лишь ты и я, и все у нас будет замечательно! -- сказал я, подойдя к ней, нежно обнял и начал гладить по голове.
   -- Я просто не могу, -- выдавила она из себя, пытаясь подавить слезы, -- ты прошел через такой ад, такую боль, такие нечеловеческие условия. Я пытаюсь понять тебя, но чувствую себя виноватой, что я так далеко от того мира, что всегда росла в тепле и ела досыта, что...
   -- Прекрати! -- крепче обнял возлюбленную, а после нежно вытер ее слезы. -- Что ты такое говоришь? Я благодарю всех богов, что ты далека от того грязного мира боли, страданий, лжи и несправедливости, от мира, породившего меня. И я сделаю все, чтобы защищать тебя от него и дальше!
   -- Прости! Я сказала глупость! У нас с тобой совсем разное прошлое, но это не значит, что нам не понять друг друга. Теперь у нас общее настоящее, и общее будущее, и это единственное, что нас должно беспокоить! Я хочу развеять всю твою боль! - Сказала Рита с таким серьезным лицом, с такой решительностью, она больше не плакала, вытерла глаза от слез и уверенно смотрела на меня. Я даже подумал, у нее это может получиться, а может, уже получилось.
   -- Да, любимая! Прошлое осталось позади! Здесь и сейчас есть только мы! Ты -- мое счастье!
   -- Вольфганг, ты должен покончить с этой преступной жизнью! -- девушка выглядела очень серьезной и не настроенной спорить.
   -- И на что же мы будем жить? -- аккуратно спросил я и улыбнулся я в ответ.
   -- Вот! -- девушка нажала на перстень на своей правой руке и над ним тут же взмыла маленькая голографическая карта. -- Я нашла несколько неплохих вакансий для тебя, недалеко от нашего дома, кстати! -- Рита приблизила наш район, и на голографическом макете засветились красным около десяти точек. Видимо, адреса, по которым и находились эти вакансии.
   -- Прости, потом! Я очень спешу! -- Я понимал, что никогда не поменяю свой образ жизни и не пойду устраиваться на работу к какому-то тупому высокомерному ублюдку. Все это дерьмо не для меня. Но к этому вопросу еще придется возвращаться. Лишь бы только не говорить об этом сейчас.
   -- Ладно, -- девушка немного расстроилась, но спорить не стала, и убрала голографический макет, еще раз нажав на перстень.
   -- И еще, -- я быстро нажал несколько кнопок на своем бандфоне, подтвердив денежный перевод. Через мгновение запиликал перстень Риты, оповестив о поступлении денег на ее банковский счет. -- Держи! Тебе завтра платить за учебу!
   -- Нет! Не надо! -- Запротестовала Рита. -- Я сама!
   -- Прекрати это! -- Прервал я ее. -- Ты очень целеустремленная и трудолюбивая, и ты самая умная девочка из всех, кого я знаю! Но мне известно сколько стоит учеба на юридическом факультете самого престижного университета в Рондо. Твоего сиротского пособия и небольшой зарплаты официантки в вечернем кафе, едва ли хватит, чтобы оплатить учебу и еще как-то сводить концы с концами!
   -- Я чувствую себя шлюхой, -- вдруг сказала Рита, опустив голову. -- Будто я сплю с тобой за деньги.
   -- Никакая ты не шлюха! Максимум содержанка! -- Но увидев лицо возлюбленной, я понял, как неудачно пошутил, и тут же поспешил исправить ситуацию. -- Слушай, я люблю тебя, и знаю, какая ты талантливая и умная девочка. Я вижу в тебе потенциал стать одним из лучших юристов этого города. И знаю, что это и твоя мечта. Может, ты даже станешь главным городским прокурором, однажды. Так ты сможешь сделать город лучше, как и хотела. Просто возьми эти деньги. И не позволяй дурацким комплексам и предрассудкам отобрать у тебя мечту!
   Мои слова удивили Риту, это было видно по ее озадаченному лицу. Все-таки я редко говорил такие большие осмысленные речи. Чай не ученый. Но девушка улыбнулась, и в ее глазах снова появился жизнерадостный блеск, какое-то сияние решительности и упорства.
   -- Хорошо, я возьму их, но обязательно тебе верну, -- Рита несколькими быстрыми нажатиями голографических клавиш скопировала сумму в свой специальный "кредитный блокнот", который добавил ее к общему "долгу".
   Девушка твердо решила однажды вернуть мне все деньги, поэтому с особой тщательностью и дотошностью вела свои записи. И отговорить эту упрямицу было просто невозможно. Поначалу она вообще хотела еще и средний кредитный банковский процент к этой сумме добавить, но тут уж я обиделся, и мы сошлись на том, что деньги она вернет мне в рассрочку, без процентов, когда начнет работать юристом. Хотя я все еще надеялся, что найду способ отговорить ее от возврата. И вдруг меня осенило.
   -- Слушай, а я придумал, как тебе не возвращать эти деньги и при этом сохранить свою гордость!
   -- И как же? -- девушка недоверчиво прищурилась.
   -- Стать моей женой! -- Улыбнулся я. -- Вполне нормально, когда у семьи общий бюджет.
   Рита растерялась и тут же покраснела. Это было так забавно, что я чуть не засмеялся.
   -- Ты это серьезно?! -- Спросила она, глядя мне в глаза с такой нежностью и легким недоверием.
   -- Вполне! -- Ответил я. -- Но ты не спеши с ответом. Все-таки это серьезный шаг для молодой девушки.
   Я вернулся к зеркалу, и начал надевать рубашку. Девушка молчала. И зачем так поторопил события? Тоже мне жених мечты. Вот же идиот! Но уже через миг Рита вспорхнула с постели и бросилась мне на шею.
   -- Конечно, я согласна! -- Девушка улыбалась, а в ее глазах снова блестели слезы, теперь, наверное, от переизбытка чувств. -- Я с удовольствием стану твоей женой! Буду такой заботливой, чуткой и постараюсь стать хорошей хозяйкой! Может, у меня еще не все получается, но я обязательно научусь. Знаешь, я еще никогда не была так счастлива! Я так люблю тебя, Вольфганг! Ты спрашивал за что? За то, что ты самый чуткий, такой добрый, хоть ты и сам в это не веришь, такой заботливый и нежный, ты единственный, кому я дорога, я это знаю. А еще, ты такой большой и сильный, в твоих руках чувствую себя маленьким котенком.
   Рита говорила и говорила, не замолкая ни на миг. Теплые и нежные слова лились из нее беспрерывным потоком. Она смеялась и плакала, и все продолжала говорить всякую милую ерунду. Было видно, что она счастлива. И это делало счастливым меня. Посмотрел на нас в зеркало, вот уж кого точно не назовешь подходящей друг другу парой. Я был чуть ли не втрое больше своей возлюбленной, широкие плечи и крепкие руки, физиономия из тех, которую любой нормальный гражданин назвал бы бандитской, сломанный не единожды нос, несколько внушительных шрамов, голова уже на половину седая, несмотря на то, что мне еще не было и сорока. А на шее у меня висела молодая девушка с ангельским личиком, пышными светлыми волосами и с такими чарующими изумрудными глазами, мой маленький котенок. Ох, не испорчу ли я жизнь этому ангелочку? Она, никогда не знавшая родителей, почти не имеющая друзей, нашла во мне и любовника, и отца, и друга. Не разочарую ли я ее? Не принесу ли страданий? Эти мысли немного омрачили мои минуты счастья, возможно, это даже отразилось на моем лице, ведь Рита вдруг тоже опечалилась. Но, как оказалось, по другому поводу.
   -- Знаешь, что я подумала, Вольфганг! -- Сказала она, задумавшись. -- Ведь когда мы поженимся, этот твой дон Скордзини узнает обо мне, что если он захочет, чтобы однажды, став юристом, я работала на него? Покрывала перед законом его грязные делишки? Ведь мафия всегда пытается заполучить к себе хороших юристов. Сама мысль об этом меня в дрожь бросает.
   -- Рита, я обязан дону Скордзини всем, что у меня есть. И чтобы он не попросил -- я отдам ему, не задумываясь, даже свою жизнь! -- После этих слов девушка поникла, грустно опустив голову. Но я нежно прикоснулся к ее подбородку, приподнял его и заглянул в глаза, которые любил больше всего на свете. -- Вот только, ты для меня важнее жизни, и он тебя не получит, обещаю! -- Заверил я девушку. И это была чистая правда. Моя верность боссу была абсолютной, но, если бы пришлось выбирать между ним и Ритой, я бы выбрал ее. Хотя даже думать не хочется, что когда-то придется совершать такой выбор. Они оба -- две части моего мира, две половинки того, кем я стал. И не хотелось бы мне оказаться на перекрестке между ними, ох как не хотелось бы. Впрочем, Риту мои слова приободрили, и ее мрачность как рукой сняло.
   Я с нежностью поцеловал девушку в губы, и она со страстью ответила на поцелуй. Потом заботливо поправила мой костюм и сказала:
   -- Иди уже, по своим делам! А как вернешься -- обсудим нашу свадьбу, мой любимый женишок! -- Рита сама засмеялась, так странно и непривычно прозвучала эта фраза. -- И еще я приготовлю тебе твою любимую запеченную курицу с картофелем и сыром, и охлажу несколько банок пива.
   -- А мне действительно досталась самая лучшая жена! -- Неловко улыбнулся я, и еще раз припал к ее губам.
   -- Пока что еще невеста! -- Улыбнулась девушка после поцелуя. -- Я буду ждать тебя, милый!
   Мы еще раз поцеловались, не в силах оторваться друг от друга, а после я оделся, прихватил сумку с "девайсами" и покинул комнату.
   Теплая весенняя ночь, уже такая привычная за многие годы, сегодня была для меня по-настоящему сказочной. Я чувствовал множество запахов самых разнообразных цветущих деревьев, и все они не сливались в один пьянящий букет, нет, я мог отличить каждый в отдельности. Странно, а ведь раньше я их вообще не замечал. А может, раньше эти запахи были не такими сладко-пьянящими, может прохладный ночной ветерок был не таким бодрящим и освежающим, и свет уличных фонарей тогда был более блеклым. Раньше все было по-другому. Раньше я не любил, и не был любим. Но теперь - все иначе.
   Я немного замечтался и даже не заметил, как прошел парк и приблизился к месту встречи.
   -- Вольфганг! -- Услышал за спиной голос Соренцо.
   Я спохватился, ничего себе расслабился, даже не заметил приближения связного. Как непрофессионально. Он стоял в тени парковых деревьев, одет был в длинный плащ и шляпу, в руках -- раскуренная сигара. Какая бы эпоха не наступала, а мафиози всегда выглядели одинаково, они были верны традициям.
   -- Здравствуй, Соренцо! Как дела у семьи?
   -- Здравствуй, Вольфганг! Дела не очень, семье нужна твоя помощь! -- Ответил связной. -- Но ты уж прости, что так сразу перехожу к делу. Мне показалось, что твои мысли сейчас заняты другим! Или мне просто показалось? -- Спросил Соренцо с хитрым прищуром.
   -- Возможно, ты прав! -- Я решил не вилять, тем более ничего противоречащего правилам не происходит. -- Сегодня много чего случилось, и я вроде как собираюсь жениться! -- Честно рассказал о своих планах. Я всегда был слишком простоват для лицемерных улыбок и двойных игр, и всегда прямолинеен. Это сказал мне Скордзини, однажды, и добавил, что именно это больше всего ценит во мне, ведь вокруг него одни лицемеры и подхалимы.
   -- Ого, старина Вольфганг решил жениться! - Соренцо улыбнулся, и похлопал меня по плечу. -- Это отличная новость! Уже говорил дону Скордзини?
   -- Еще нет, -- признался я, -- только сегодня сделал предложение.
   -- Тогда и я не стану говорить, эту счастливую новость ты сообщишь ему сам! Я уверен, что он будет очень рад за тебя и поможет сыграть первоклассную свадьбу.
   Я подумал, что шикарная свадьба в лучших сицилийский традициях, с кучей гостей-мафиози, это явно не то, чего желала бы Рита. Но в голос не сказал, эту совсем не крохотную деталь мне еще предстоит уладить.
   -- Спасибо, -- лишь кивнул я в ответ.
   -- Прости Вольфганг, -- сказал Соренцо, его лицо снова стало серьезным. -- Я понимаю, как это не вовремя, учитывая, что сейчас твои мысли явно о другом, и мне не хотелось бы...
   -- Соренцо, дела семьи превыше всего, и если у дона есть для меня срочное дело, то все мои дела подождут!
   Связной улыбнулся.
   -- Вот поэтому Скордзини так ценит тебя, Вольфганг! Ты всегда был близким другом семьи. И теперь семье нужна помощь. У нас серьезные проблемы. Дон в ярости!
   -- Что случилось? -- Поинтересовался я.
   -- Видно, что в последние дни тебе даже некогда новости посмотреть, а ведь об этом уже весь город гудит. Убит Фрэнк Гудвэзер!
   -- Фрэнк? -- Переспросил я, напрягая память. -- Это не тот, который лучший в городе сутенер?
   -- Он самый, -- щелкнул пальцами Соренцо, -- близкий друг дона, кстати. Бизнес Фрэнка составлял примерно девятую часть доходов семьи. К тому же он был одним из лучших информаторов. Некоторые люди в постели опытной шлюхи могут выдать больше тайн, чем вовремя самых жестоких пыток. Но что самое важное, каждый в этом треклятом городе знал, что Фрэнк -- друг семьи Скордзини. И вот его убивают, а знаешь, что это означает?
   -- Семье объявили открытую войну?!
   -- Вот именно! -- ответил Соренцо, и струсил пепел со своей сигары.
   -- Как я понимаю, моя помощь нужна не для того, чтобы найти убийц?
   -- Не совсем, -- ответил Соренцо, -- для этого у нас хватает ищеек, в том числе и "кротов" в полицейском управлении, и даже в ГБР. Нет, друг Вольфганг, боюсь, ты снова необходим нам для грязной работы. Нужен профессионал вроде тебя. Убийца раскрыт, но его нужно поймать и доставить дону. Скорее всего, придется применять силу.
   -- С этим я справлюсь! Где этот убийца?
   -- А вот тут и первые сложности. -- Ответил Соренцо. -- Мы не знаем, где конкретно она сейчас скрывается.
   -- Она? -- Переспросил я.
   -- Да, -- Соренцо залез рукой под плащ и стал шарить во внутреннем кармане. -- Вот она! -- Связной протянул мне маленькую фотокарточку. Я взял ее в руки и внимательно рассмотрел. Красивая молодая брюнетка, но еще совсем ребенок, на вид едва ли дал бы ей больше шестнадцати лет.
   -- Соренцо, это -- женщина, да еще и ребенок, ты же знаешь...
   -- Погоди, Вольфганг! Мы прекрасно знаем о твоих принципах! И поверь, семья не попросила бы тебя сделать что-то порочащее твою честь. Но та, которую ты видишь на фото, не человек. Это просто машина, груда деталей, которая вышла из-под контроля. Ее сконструировал один известный городской инженер, с которым мы еще обязательно пообщаемся. Эта машина наломала уже немало дров. Она не только убила Фрэнка, но еще и собрала отряд таких же шлюх-хьюмботов. И теперь они по ночам отрезают члены мужикам. -- Увидев, как у меня от удивления округлились глаза, Соренцо добавил: -- Ты явно давно не смотрел новости. В общем, нужно выследить ее банду, всех ликвидировать кроме нее самой, -- Соренцо кивком указал на фото, -- а ей отрезать все конечности и доставить дону. Главное, чтобы карта памяти не пострадала! И важно найти ее до того, как это сделает полиция, а у них уже весьма много зацепок.
   -- А где она у нее находится, эта карта памяти?
   -- В голове, -- улыбнулся Соренцо и постучал пальцем по своему лбу, -- у них, как и у нас, все самое главное находится в голове. Но туловище тоже сохрани, на всякий случай, а вот конечностей ее лучше лишить, чтобы не брыкалась. Она не такая безобидная, какой кажется. Так что, берешься за это дело?
   Я еще раз посмотрел на фото девочки. Мысль, что нужно будет делать ей больно, меня напрягала и беспокоила. Хотя, если она правда всего лишь машина, то это не важно. Да и отказать дону Скордзини, особенно когда он так нуждался в моей помощи, я просто не мог.
   -- Берусь!
   -- Отлично, вот задаток, -- Соренцо нажал несколько кнопок на своем бандфоне, а я посмотрел на экран своего. Счетчик на моем счету в онлайн-банке вырос на приличную сумму. Достаточно много, даже как для платы, а уж как для аванса, то нечего и говорить. Видимо, дело действительно крайне серьезное.
   -- Вот досье на нее и ее банду, полистаешь! -- Соренцо нажал несколько кнопок на своем браслете и на мой бандфон загрузилась вся нужная информация. -- И еще, тебе понадобится транспорт с большим багажником, -- сказал Соренцо и сделал жест рукой. Из темноты вышел молодой паренек, наверное, новенький в мафии, раньше я не видел его в "семье". Он катил мотоцикл с коляской. Я был немного удивлен. Хоть это и весьма новая модель, но все же это наземный транспорт. В наше время он привлечет куда больше внимания, чем любой аэромобиль. Но, может, зря беспокоюсь, все-таки любителей погонять на старье тоже хватает, всякие чудаки и коллекционеры.
   -- Лошадка современная, тихоходная, -- сказал Соренцо, -- ну оно и понятно, времена шумных байков давно в прошлом. А главное, тут есть удобная коляска, в которой уже спрятан достаточно крупный чемодан, в него и поместишь девчонку, ее кстати Кейт зовут.
   Последняя информация была для меня совершенно бессмысленной. Если я буду относиться к ней, как к человеку, это лишь навредит делу. Соренцо похоже тоже осознал свою ошибку, он виновато улыбнулся и пожелал мне удачи. Я кивнул, и связной буквально растворился в ночном парке, вместе с пареньком. А я уже через минуту мчался по ночным улицам города на новом байке. Мотоцикл действительно, как мне и обещали, был почти полностью бесшумным. Еще и оснащен автопилотом, который я сразу же отключил, так как любил сам вести транспорт. Эта "лошадка" могла разгоняться до четырехсот километров в час. Разумеется, я не собирался проверять это в городских условиях и не превышал девяноста. Небольшая узкая дорога для наземного транспорта была практически пуста, в наше время все предпочитают передвигаться в небе.
   Гоняя по ночному городу, я чувствовал невероятную свободу, настоящее наслаждение. Вокруг мелькали яркие пестрые рекламные вывески, из-за большой скорости движения они размазывались в одно световое пятно. Свобода -- это наибольший дар жизни. Проведя больше десятка лет в бойцовской яме, будучи цепным псом для потехи публики, я понимал это как никто другой.
   Странно, несмотря на теплую приятную ночь в этом почти сказочном городе, меня одолевали неприятные предчувствия. Интуиция подсказывала, что грядет что-то страшное. Даже не интуиция, а скорее какое-то звериное чутье, которое выработалось у меня уже давно и не раз спасало жизнь. Поежился от холода, и это теплым весенним вечером? Очень странно.
   Я потратил около десяти минут на изучение досье, которое прослушивал в аудио-формате, пока колесил по городу. Там было не так много информации, но этого вполне достаточно. Еще раз взглянул на фото девушки. Кейт, девушка-хьюмбот, мой маленький милый робот, где же ты прячешься? Ты поставила на уши Город Улыбок, ты расстроила очень серьезных людей! Зачем ты все это делаешь? Решила стать первой машиной, что объявит войну человечеству? Как в каком-то дурацком старом голливудском фильме из мира до Рубежа. Обязательно спрошу у тебя при встрече, как только найду, тебя и твою горе команду бой-баб. Но где же ты спряталась? Полицейские не найдут тебя, ведь ты умненькая девочка, раз смогла убить Фрэнка, навредить стольким жителям, и все еще скрываешься, как от полиции, так и от мафии. Ты очень умненькая, но не настолько, чтобы я тебя не выследил. Только такой цепной пес, как я, знает, где прячутся крысы. Они любят таиться в помойных ямах и сточных канавах. А таких мест в Рондо ох как немного осталось. Подумал, что стоит проверить городскую канализацию. Нужно было найти такое место, где чуть меньше десятка безумных хьюмботов смогли бы организовать себе секретную базу.
   Остановил мотоцикл, открыл на своем бандфоне голографическую карту городской канализации. Это была информация из закрытого доступа, но для семьи Скордзини в этом городе закрытых дверей немного, и по первой же просьбе, они поделились со мной многими городскими чертежами, которые смогли бы упростить мне работу.
   Я задал в поиск примерные параметры искомого помещения, такого, в котором могли бы расположиться девушки-хьюмботы. Исходил из того, что, прожив столько времени с людьми, они едва ли будут "спать" где-то в тесноте, как шпроты в банке. И в то же время это должно быть укромное место, куда простые граждане не захаживают. Мне нужно искать достаточно крупное помещение, возможно с какими-то пультами управления, трубами и так далее. Но это должна быть достаточно просторная комната. Поиск провел отсеивание, и выяснилось, что в городе существует около десятка таких мест. Ночка мне предстоит длинная. Оставалось надеяться, что я не ошибся, и хоть в одном из мест найду какие-то следы девчонки, а хорошо бы и ее саму.
   Я скопировал в джипээс координаты всех этих помещений и отдал команду программе проложить самый короткий маршрут между ними. Потом нажал на педаль газа и через миг снова мчался по ночным улицам. К первому месту добрался уже через десять минут. Достал со свой сумки специальный сканер, настроил его на поиск любой активности хьюмботов в радиусе пятидесяти метров. Поиск не дал результатов. Мимо. Не теряя времени, продолжил путь. Второе и третье место -- тоже глухо. Я потерял уже почти час времени. Все мысли были лишь о возлюбленной, о ее нежном теле, о теплой постели, о жареной курице с картофелем и сыром, и охлажденном пиве. Мое маленькое семейное счастье, кто бы мог подумать, что я доживу до этого.
   Четвертое место тоже мимо. Над головой послышалось карканье ворон. Как странно, давно я не видел этих птиц. А сейчас целая стая. Дурной знак! Они крутились надо мной и продолжали каркать. Я поспешил покинуть это место. И что это со мной? Испугался каких-то птиц? Но на душе было неспокойно.
   Я ехал к пятому пункту, дорога проходила по людной улице, и пришлось сбросить скорость, чтобы не схлопотать проблем с полицией. Ночные бары и рестораны были полны людей, много подвыпивших граждан слонялись по улице, а клубки цветного красного дыма дурманящих веществ заполняли все вокруг. За стеклянными окнами с легкой алой подсветкой, танцевали полуголые женщины и мужчины, заманивая посетителей. Это был квартал увеселений. Так называемая "рубиновая улица". На большинстве прохожих -- разнообразные карнавальные маски, чтобы не скомпрометировать себя, не попасть под прицел Бюро Нравственности.
   Шум этой улицы вдруг показался назойливым, угнетающим. Мне сдавило грудь и стало нечем дышать. То ли этот дым, то ли весь город, они душили меня. Впервые мне захотелось вернуться в свою яму, где несмотря на весь ад, все было просто и понятно. В этом городе масок и лицемеров, такой простак как я, всегда был чужим. Не умел я играть сложные роли и носить различные маски. Дерьмо!
   Нет! Я не должен так думать! Теперь у меня есть возлюбленная, мой ангел, что спасет меня от всех тревог, и я тоже спасу ее. Мы заживем счастливой семейной жизнью, и все у нас будет замечательно!
   Я поехал дальше, но уже не гнал так быстро. Не было настроения для скоростной гонки. Отвлекся на выпуск новостей, который крутили по огромному стометровому экрану. Нападения на мужчин. Это я уже знаю. Уровень счастья в городе снова возрос. Ну-ну! Конечно! Явно эти с отрезанными членами его подняли! Они сами не устают от всей этой лжи? А вот это интересно, из психиатрической клиники имени святого Лаврентия сбежал какой-то опасный псих, некий Джим Чеосборн. Всех, кто его увидит, просили тут же сообщить властям. Дальше следовала фотография. Мужчина средних лет, но уже с полностью седыми волосами. Глаза и улыбка -- само безумие. Всяких личностей я повидал за жизнь, но от этого мурашки по коже. Так же здесь было предупреждение, что его психическое состояние нестабильно и он особо опасен. Надеюсь, его поймают. За себя я не боялся, мало кто в этом городе мог причинить мне вред. Но теперь нужно думать и за моего милого хрупкого зеленоглазого котенка, что ждал меня дома.
   Ну и много же странных новостей последнее время. Не слишком ли много хаоса для такого спокойного города? Почему у меня предчувствие, что начинается что-то страшное?!
   Я проезжал по безлюдной ночной улице, на весьма низкой скорости, так как гонять мне больше не хотелось, и услышал детский плач. Как странно, в Городе Улыбок не плачут. Мне стало любопытно, и я тут же остановил мотоцикл. Плач доносился из небольшой темной улочки, расположенной между двумя домами, куда я немедленно и отправился.
   В тени домов сидела маленькая девочка. На ее лице была странная круглая маска со спиралевидным рисунком, на которой, словно на полотне от старинного прожектора, мелькали какие-то картинки и непонятные образы, невозможно было разобрать. Откуда вообще они брались? Что это за технология? Как же меня достали маски этого города, настоящие и не совсем.
   -- Кто ты? -- Спросил у девочки.
   Она перестала плакать и посмотрела на меня. Я тут же отстранился и даже чуть не вскрикнул. Ее глаза, видневшиеся из-под маски, они были синего цвета, целиком, ни зрачков, ни радужной оболочки, и по их поверхности, словно рябь на воде, бегали маленькие черные цифры, единицы и нули. Кажется, это называлось двоичным кодом. Что она такое?
   -- Мертвым знать не нужно! -- ответила девочка, и я невольно поежился от ее голоса. Он был каким-то словно хрустальным, или металлическим, не знаю, как и объяснить. Что она такое, черт возьми? Девочка вдруг схватилась за голову.
   -- Больно! -- Закричала она. -- Как же больно! Так много голосов! Столько шума! Я не могу так больше! Папочка, я не справлюсь! Спаси меня, папочка!
   -- Тебе плохо? -- Я пересилил страх, подошел ближе и протянул руку, пытаясь прикоснуться к плечу ребенка. -- Кто твои родители?
   -- Нет! -- Девочка отстранилась. -- Есть только папа! И я подвела его! Столько голосов, столько желаний, столько ужасных желаний. Похоть, злоба, зависть, жажда и голод, голод, голод! Ненасытные! -- Девочка продолжала причитать и сжимала руками голову. -- Бесконечный неутолимый голод людей!
   -- О чем ты? -- Спросил я. Но девочка не отреагировала, она продолжила говорить, словно сама с собой, будто меня и не было здесь.
   -- Проклятые руки рода человеческого! Все обращают в пепел! Растет, наливается соками ядовитый колос! Скоро... Скоро собирать горький урожай! Дети звезды полыни полны грехов, а грехи не прощаются, их нужно искупать!
   -- Тебе нужна помощь! -- Сказал я и сделал еще шаг в ее сторону.
   -- Нет! -- Девочка отстранилась. -- Алтарь уже разожжен. Ты -- лишь один из жертвенных агнцев, или козлов отпущения, -- сказала она после того, как ее взгляд сфокусировался на мне, и девочка, кажется, наконец-то заметила мое присутствие. -- Смотря с какой стороны посмотреть. Ты не увидишь их страшного суда. Не будешь собирать горький урожай. Возрадуйся же!
   Девочка вдруг снова с силой сжала свою голову и запричитала:
   -- Мои дети, мои падшие дети... Прогнившая утроба... Мой блудный сын... Я не справилась, папочка! -- закричала девочка.
   -- Прекрати! Позволь помочь тебе!
   -- Я не справилась! -- Продолжала она кричать, не обращая на меня внимания. -- Как же тяжело, как больно слышать все эти голоса!
   Девочка резко вскочила на ноги, развернулась и убежала в темноту. А я лишь смотрел ей в след, не в силах пошевелиться. Потом дрожащей рукой достал сигарету и закурил.
   -- Что же ждет этот город, -- тихо прошептал я, -- если даже ты сломалась, Инфинити?!
   Над головой снова кружили вороны, они и здесь меня нашли, их карканье начало досаждать. Я сел на мотоцикл и рванул что есть мочи, оставив проклятых птиц и плачущую цифровую богиню за спиной.
   Мне повезло. Шестой объект -- и сканер показал активность, шесть хьюмботов примерно в семи метрах под землей. Я припарковал мотоцикл, прихватил сумку с "девайсами", и отправился вниз, к сточной канаве, куда выходила канализация.
   Еле заметный проход вел в небольшой плохо освещенный туннель -- вход в канализацию. Его выдавал и запах, искусственный химический запах апельсинов и яблок. В цивилизованном мире дерьмо всегда пахнет яблоками и апельсинами, иногда хвойными лесами. Очередной самообман. Как будто это меняет суть. Дерьмо всегда остается дерьмом.
   Я медленно подошел к двери, что вела в какое-то подсобное помещение. Судя по показателям сканера, мои жертвы находились здесь. Значит, начнем.
   Скинул с плеча сумку. Пошарив в ней, нащупал "глушилку". Не знаю настоящего названия этого девайса и всех принципов его работы, но мне это и не нужно. Главное знать для чего он применяется, и как его активировать. А все это проще простого. Нажимаю на кнопку -- загорается красная лампочка, поле этого я закрепляю девайс на стену возле двери. Теперь никто в радиусе двадцати пяти метров не сможет позвонить по телефону, передать радио или голографический сигнал, как и воспользоваться любым другим видом связи. Кроме почтовых голубей, разве что. Слышал, когда-то давно человечество и таким методом связи пользовалось. В любом случае, девочки внутри уже не смогут кого-то предупредить или позвать на помощь.
   Остается дверь. Наверняка эти фемботы не такие дуры, и у них есть какой-то условный сигнал. Что ж, попытаюсь его угадать. Хоть это и вряд ли получится, но так даже веселее.
   Я постучал в дверь -- три раза-пауза-раз-пауза-два раза. В ответ лишь глухая тишина. Я не угадал условный сигнал, и теперь они знают, о том, что я ищу их, что не случайный посетитель. Да и могут ли быть в таком месте случайные посетители?
   Не получилось по-хорошему -- будем по-плохому! Я достал из сумки свою меха-руку. Это автономная часть экзоскелета, что покрывает руку от кончиков пальцев и до локтя. Такой себе кастет современности. Механизм тут же туго сжал мою кисть. Возникло ощущение мягкости, но в то же время и сжатости, руку словно зажали в тиски, сверхпрочные снаружи и оббитые ватой изнутри. Я провел механической рукой по двери. Та была из стали, весьма крепкой, слабых мест найти не удалось. Что ж, тогда как обычно, применим грубую силу. Я сжал кулак и с размаху ударил по двери, в место возле замка. Раздался громкий звон, и дверь немного просела. Еще два удара, и она вылетела из петель. Тут же из темноты на меня выпрыгнула женщина, вооруженная ножом. Я легко перехватил ее руку своей механической перчаткой, а второй нанес мощный удар по атакующей руке. В результате удара, та с хрустом оторвалась от тела. Разумеется, никакой крови при этом не было, как и показал сканер, женщины были хьюмботами. В след за первой выпрыгнула еще одна, но эту ждал тот же конец. Чтобы роботы далеко не убежали, я несколькими сильными ударами сломал им ноги. После этого достал из сумки сигнальный огонь и забросил его в помещение. Тусклый свет выдал четырех девушек, скрывающихся по углам комнаты. Поняв, что я их вижу, они тут же все бросились в атаку. Так неловко и неумело. Разумеется, они все разделили судьбу первых двух. Уже через несколько минут с нелепым восстанием хьюмбот-шлюх было покончено. Я разделал их на куски. А сколько было шума из-за них. Но самой главной, Кейт, среди них не было. Может, она на своей нелепой охоте? Что ж, подождем здесь. Я вышел из комнаты, на месте разломанной двери активировал голограмму, изображающую целую дверь, а сам спрятался недалеко, в темноте туннеля, и стал ждать.
   Моя цель должна появиться сегодня ночью. Наверняка она просто задержалась, и скоро придет. А я подожду ее здесь, в тени, куда не падает свет, и буду караулить, как охотничий пес ждет свою жертву. Благодаря голограмме дверь выглядела как настоящая, подмену можно было заметить лишь с близкого расстояния. А тогда уже будет слишком поздно, я ее настигну. Лишь одно меня пугало, действие "глушилки" теперь могло сыграть против меня. Если Кейт начнет звонить своим подругам, и все они будут вне зоны доступа -- она заподозрит неладное. Но отключить "глушилку" ничуть не проще, тогда придется самому отвечать на звонок, но тогда она услышит подмену. Патовая ситуация. Жаль, что люди Скордзини не успели доделать для меня девайс, что меняет голос говорящего. Но теперь уже поздно о чем-то сожалеть. Надо действовать!
   Не успел я прождать и часа, как она появилась. Девушка с беспечностью направилась к двери, даже не подозревая о ловушке. Мне сегодня определенно везло. Я подумал о том, что моя миссия наконец-то подходит к концу. Последние штрихи -- и со всем будет покончено, снова буду дома, рядом со своей любимой будущей женой, есть курицу, запеченную с сыром, пить холодное пиво и обнимать женщину своей мечты. И эта девочка -- единственное, что отделяет меня от моих сладких грез. Прости, милая Кейт, ничего личного. Девушка стояла около двери в подземную комнату, только сейчас она поняла, что перед ней всего лишь голограмма. Она увидела кучу "трупов", состоящую из тел и оторванных конечностей ее подруг, на минутку замерла, а я тут же вышел из тени прямо за ее спиной. В руках у меня был модифицированный гвоздемет, что стрелял специальными скобами, которые представляли особую опасность для хьюмботов, да и техники любого типа в целом. Раз уж меня предупредили, что малышка опасней чем кажется, да и она их лидер, то не стоит рисковать.
   Девушка заметила меня. Я ожидал, что она тут же бросится бежать, и уже приготовился стрелять в спину, но та и не подумала о побеге, а тут же атаковала меня прямо в лоб.
   -- Ублюдок! -- Закричала Кейт, и ее прекрасное юное личико исказилось гневом. Что за бред, как машина может быть обозлена на человека, убившего других машин? Как будто, у хьюмбота могут быть чувства и эмоции, никогда не поверю, это, наверное, действие какой-то специальной программы. Такая маленькая и хрупкая, и такая красавица, она атаковала с чудовищной силой и скоростью, выпущенная мною очередь из гвоздемета не достигла цели, ведь та молниеносно уклонилась. Теперь я сам еле успевал уклоняться и блокировать быстрые удары. Это точно сексуальный фембот, а не машина для обучения кунг-фу? Мне пришлось не сладко, но годы тренировок в бойцовой яме, моя подготовка и современные девайсы давали мне преимущество.
   Я несколько раз подряд блокировал ее молниеносные атаки, после чего выстрелил девушке в ногу. На этот раз попал. Длинная скоба впилась ей прямо в правое бедро. Девушка закричала.
   -- Прекрати драматизировать, -- прорычал ей, -- ты же хьюмбот, ты ничего не чувствуешь!
   -- Мое тело очень чувствительно! -- Простонала девушка, но свой убийственный натиск не прекратила. -- Меня создали такой, чтобы я могла доставить больше удовольствия клиентам!
   -- Ты чувствуешь боль? - удивился я. Разговаривать во время боя было до ужаса нелепо, как в каком-то низкокачественном боевике. Но этот робот меня действительно заинтересовал.
   -- Куда сильнее людей!
   -- Ну уж прости, у меня задание, ничего личного, -- сказал я, успокаивая скорее себя, чем ее.
   Выстрелил в девушку еще несколькими скобами. Одна застряла в ее руке, другая в плече, третья попала в другую ногу. Девушка застонала от боли и упала на колени.
   Вот и все! Но она все еще пыталась сопротивляться, даже в таком положении, а значит -- все еще представляла опасность. Я выхватил из сумки мачете из сплава сверхпрочных и в то же время легких металлов, и несколькими ловкими ударами отрубил ей конечности. Девушка взвыла от боли, а я в очередной раз попытался себе внушить, что это лишь уловка, трюк. Ведь она машина, она не может чувствовать боли. Ведь так?!
   -- Почему вы, люди, так безжалостны?! -- Простонала Кейт сквозь слезы, когда я подошел к ней с чемоданом, чтобы упаковать и доставить семье Скордзини. Пожалуй, этот вопрос даже застал меня врасплох. А действительно, почему?
   -- Такова цена нашего абсолютного доминирования, -- ответил я неожиданно для самого себя, - хочешь быть на вершине горы - будь беспощаден!
   -- Тогда, -- сказала Кейт, -- дни вашего доминирования сочтены! Ваша гордыня станет вашим гробом! Ваша беспечность станет вашей могилой! А ваша безжалостность будет для вас надгробным камнем!
   -- Да-да! -- Ответил я. -- Когда-нибудь мы обязательно за все заплатим, а сейчас тебе пора со мной!
   -- Не когда-нибудь, ты заплатишь за все гораздо раньше, чем думаешь, -- прорычала Кейт сквозь стиснутые зубы, но я выстрелил ей в шею из гвоздемета, и та тут же потеряла сознание. Хотя, вернее сказать, отключилась, это же все-таки не человек.
   Я тащил за собой чемодан, где была спрятана Кейт, девушка-хьюмбот, которой я только что отрубил все конечности, девушка, которая по ее же словам чувствовала боль не меньше, чем человек. Чувствовал ли я угрызения совести? Нет, не чувствовал! Я делал то, что должен! Мыслить так куда проще, чем каждый день испытывать муки совести и искать искупления.
   Выкатил чемодан к выходу из канализационного туннеля и уже собирался погрузить его на спрятанный в тени мотоцикл, как услышал стон. После этого прозвучала жалобная просьба о помощи. Нельзя было отвлекаться от задания, но любопытство пересилило, да и, возможно, правда требовалась моя помощь. И с каких пор я в альтруисты подался?
   На всякий случай приготовил к бою свою механизированную руку и отправился в темноту. Через несколько секунд заметил молодую девушку, примерно ровесницу Риты. Девушка сидела, согнувшись, на земле, и держалась за живот, сжимая рукой кровоточащую рану. Втянул носом воздух. Запах крови ни с чем не перепутаю.
   -- Помогите мне! -- Со всхлипом выдавила из себя девушка. -- На меня напали!
   -- Кто? -- Спросил я, подойдя ближе.
   -- Какой-то мужчина...
   Я присел рядом с девушкой и попытался поднести к ней свою механизированную руку.
   -- Нет! -- Девушка задрожала, на ее лице отразился страх, и она попробовала отодвинуться от меня, но лишь застонала от боли.
   -- Все в порядке! Я ее уберу! -- Я быстро отсоединил "руку", положил ее на землю и попытался прикоснуться к девушке:
   -- Давай посмотрим, что у тебя тут!
   -- Боль, разочарование, разбитые мечты и невыразимая жажда мести! -- Тихо прошептала девушка, ее лицо изменилось, в руке молниеносно сверкнуло лезвие. Я все понял, но было уже слишком поздно. Мастерский удар -- и сталь погрузилась мне прямо в печень, по самую рукоять. Я был убит! Как странно, я еще жил, осознавал происходящее, но понимал, что уже мертв. Это смертельная рана!
   Первым пришло ощущение страха, даже паники, которую чувствует каждое живое существо в момент смерти. Мне не хотелось умирать. Потом пришла злоба! Я схватил девушку за шею, мне еще хватит сил сломать ей хребет до того, как умру сам.
   Но я увидел ее торжествующую улыбку, улыбку человека, что уже победил. Она своего достигла, и теперь ей было все равно, выживет она или нет. Девушка смотрела на меня победоносным взглядом. Ее рана на животе была фикцией, но кровь она раздобыла вполне настоящую. Откуда-то знала, что я по запаху учую подмену. Но зачем ей моя смерть? Ответ пришел сам.
   -- Помнишь моего брата?! -- Со злостью спросила девушка. -- Ты превратил его в калеку, там, в бойцовской яме, ты терзал его тело, как проклятый пес! -- Каждое слово она чуть ли не выплевывала мне в лицо. -- Брат так и не смог оправиться, без возможности зарабатывать он не хотел быть обузой для и так нищей семьи, и покончил жизнь самоубийством. Мать сломил этот удар, и она не на много пережила его. Я осталась одна, с младшей сестрой. Ты представить себе не можешь, на что мне пришлось идти, чтобы защитить и прокормить ее. -- Из глаз ручьями бежали слезы, ее пылкая речь давно перешла на крик. -- Но даже так, я не справилась! Сестра умерла! Ты забрал у меня все! Что ты смотришь, ты хоть помнишь моего брата, которого искалечил?!
   Помнил ли я его? Конечно, нет! Я переломал столько костей, за это мне давали еду, это было необходимо, чтобы выжить, чтобы прожить еще один день. Имел ли я на это право? Скольких же я сделал калеками? Моя рука, что уже сжалась на шее девушки, стремясь переломить ей хребет, вдруг остановилась.
   -- Помню! -- Простонал я сквозь боль. -- Твой брат был славным бойцом!
   Я совершенно не мог вспомнить ее брата, на кого же она похожа? Но я почему-то вдруг проникся уважением к этой девушке. Она выбралась из того ада, из Клоаки, да не в "плантации", а прямо в Рондо. И одновременно мне было ее жаль. Через что же она прошла? И все ради мести.
   -- Ты не умрешь быстро, -- сказала девушка со злостью, -- я пятнадцать лет готовила этот удар.
   Но маска злобы на ее лице сменилась болью. Девушка зарыдала еще сильнее и закрыла глаза руками. Мне снова стало жаль ее. Она осуществила свою месть, то ради чего жила. И это не принесло ей удовлетворения, в ее душе осталась лишь пустота. Я это знал. Девушка убежала в темноту, а я крикнул ей вдогонку бессмысленное "прости". Почему-то не чувствовал злости к человеку, отнявшему у меня жизнь. Если кто меня и злил, так это этот мир, диктующий незыблемое правило -- "сожри или будь сожран"!
   А еще, истекая здесь кровью и умирая, я чувствовал легкую грусть. Как странно, чужая смерть всегда или безразлична, когда ты человека не знал, и он для тебя ничего не значил, или же трагедия, если умерший был твоим близким. Да и горечь по покойному, это не столько жалость к нему, ведь ему уже все равно, сколько жалость к себе, ведь теперь придется жить в мире, где его нет. А вот собственная смерть -- это просто ощущение грусти, от осознания того, что все уже закончилось, что столько всего еще не попробовал и уже никогда не попробуешь, что столько дел не завершил, что со столькими не попрощался, и что близким и любимым будет очень больно, когда твое мертвое тело положат в сырую землю. Что за дерьмо?! И когда я успел стать философом?
   Я услышал тихие шаги, повернул голову и увидел странного человека, если это вообще был человек. На лице маска плачущего клоуна, а все тело покрыто пропитанными кровью бинтами. И глаза, такие живые, такие человеческие, и такие печальные, они, казалось, хранили в себе всю боль и всю грусть человечества.
   -- Кто ты?
   -- Хаос! Перемены! Новое начало! -- Ответил я сам себе, немного чужим голосом. Мои губы еле двигались, и говорил будто бы я, но и не я. Странно.
   Значит, городские байки о клоунах не врут, они правда говорят чужими губами. Но клоуны в этих историях улыбались, а не плакали. Этот видимо, какой-то неправильный.
   -- Зачем ты здесь?
   -- Для перемен! -- тут же ответил я другим голосом. Словно вел диалог с самим собой.
   -- А что насчет меня?
   -- Твой путь окончен, ты достаточно настрадался!
   Я попытался улыбнуться, но поперхнулся собственной кровью, и закашлялся.
   Клоун подошел ко мне и положил мне на грудь какую-то карточку. Дрожащей рукой, я поднял ее. Там была изображена странная картинка. Ангел трубит в рог, над голыми людьми, что восстали из могил. И еще надпись -- "страшный суд". Странное чувство юмора у этого клоуна, весьма жестокое. Но, он прав, мой суд уже состоялся, и приговор вынесен. А вот когда будет суд для всех горожан? Интересно! Клоун подошел к моему чемодану и начал его открывать.
   -- Тебе нужна она? -- Выдавил я из себя вопрос, чувствуя, что силы покидают меня.
   -- Да! -- ответил я сам себе чужим голосом.
   Клоун достал из чемодана Кейт. Лишенная конечностей, эта хрупкая девушка казалась совсем маленькой. Он провел рукой по ее лбу, и глаза девушки открылись. Увидев клоуна, она тут же заулыбалась.
   -- Я знала, что ты придешь за мной!
   Это была такая завораживающая картина. Клоун держал девушку-хьюмбота с такой нежностью и заботой, как мать держит свое маленькое дитя. А она смотрела на него с таким обожанием, уважением и восхищением, словно на Бога. И меня вдруг осенило. Я даже не мог понять, как я не догадался раньше. Город Улыбок действительно ждут большие перемены. Он обретет новый смысл, новый путь, нового бога и новую религию, или же вспомнит старого. Город Улыбок больше не будет лицемерной пародией на Диснейленд, бесконечным карнавалом страдающих одиноких престарелых детей. У города наконец-то появилась надежда. И может, даже, уже не будет бойцовских ям, и не нужно будет калечить, чтобы выжить.
   Жаль, что я не доживу, чтобы все это увидеть. Мне почему-то вспомнилось детство. Ты играешься в песочнице, вокруг куча друзей, игрушек, у тебя еще множество планов, но ты так занят ими, что и не замечаешь, как мать тихо подошла из-за спины. Она наклоняется над тобой и с нежностью шепчет: "Пора, милый". И сколько не капризничай, мама будет неумолимой, пора идти домой. Так и со смертью, ты весь в делах, у тебя куча планов, встреч, дома ждет любящая жена, в духовке дожаривается курица с сыром и картофелем, в холодильнике охлаждается пиво, но ты уже никогда этого не попробуешь, ты не успеешь. Смерть нежно обнимет тебя за плечи, прямо как заботливая мать, и тихо прошепчет тебе на ушко: "Время вышло!". А все-таки умирать очень грустно.
  

Аркан XI. Справедливость. Законопослушный гражданин

  
   Меня разбудили солнечные лучи. Они проникали в комнату через большое панорамное окно, что было размером почти во всю стену. Шторами я не пользовался, ведь скрывать мне нечего. Живу один, ни семьи, ни девушки, алкоголь и наркотики, разумеется, не употребляю, да и в трусах по дому не хожу. Хотя, надо сказать, вряд ли тут найдутся желающие пялиться на детектива полиции, все-таки чревато последствиями. В Городе Улыбок столько правил поведения, и любое мельчайшее нарушение карается денежным штрафом. Поэтому с полицией горожане весьма осторожны, мало ли, еще чего нарушишь ненароком -- придется раскошеливаться.
   Я встал и заправил постель, после чего пошел в комнату с тренажерами. По плану сначала легкий разогрев мышц, потом несколько упражнений для поддержания мышечного тонуса, а уже потом душ и завтрак. Мои отполированные тренажеры сверкали на солнце, а всю комнату наполнял искусственный мягкий аромат лесной хвои, что должен был полностью заглушать запах пота. Подошел к окну, нажал несколько клавиш на сенсорном стекле, и городской пейзаж за окном сменил хвойный лес, с пением птиц и журчанием ручейков. Сделал небольшую разминку, чтобы разогнать кровь по телу и окончательно проснуться. Дальше уже более серьезные упражнения на все группы мышц, и напоследок жим штанги лежа. Полчаса -- и моя развитая рельефная мускулатура снова испытывает наслаждение. Спорт -- это тоже своего рода наркотик. Тренированные мышцы, которых внезапно лишают физических нагрузок, начинают неприятно ныть, а в дальнейшем это может вызвать стрессы, мигрени, ухудшение настроения, вплоть до депрессий и даже неврозов. Как говорится, в здоровом теле здоровый дух, так и только так! Когда мне говорят о том, что Город Улыбок прогнил, что он стал циничным и жестоким, а человеческие улыбки слишком вымученными, я всегда отвечаю одно: хватит нам церквей, достаточно психологов, консультантов и всякого рода гуру, не надо больше групп поддержки, просто постройте достаточно фитнесс клубов, и раздайте бесплатные абонементы всем жителям, а лучше сделайте спорт принудительным. Разогрейте, разгоните кровь в телах горожан, и вы разгоните всю гниль в их душах. После двух-трех часиков тяжелых силовых тренировок в спортзале уже как-то не до разврата и извращений. Но, кто же меня послушает, они продолжают сидеть сгорбленные за компьютерами, и жалуются на свои странные нездоровые наклонности, они пачками потребляют жир, сахар, кофеин -- и жалуются на депрессии. Они употребляют алкоголь, наркотики, табак -- и говорят, что чувствуют себя слишком вялыми, что город забирает их энергию. Энергию забирает не город, ее бездумно теряют люди, из-за своей слабости и глупости!
   Закончив тренировку, я умылся, побрился, почистил зубы и принял холодный душ, после чего накинул халат и отправился завтракать. Мне понадобилось не более десяти минут, чтобы съесть тарелку кукурузных хлопьев, творожный десерт и выпить стакан молока. Еще пять минут, чтобы надеть полицейскую форму. И уже вскоре я на средней высоте и средней скорости летел на своем аэромобиле по направлению к Центральному Полицейскому Управлению. Сегодня было какое-то срочное собрание, видимо, в связи со странными событиями, что последнее время происходят в городе. Впрочем, о последних я знал мало, все-таки был в отпуске, а в это время не люблю грузить себя новостями. Вызвали всех старших офицеров полиции. А поскольку, за исправную службу я недавно получил звание детектива, то тоже должен был присутствовать. Поэтому, я свернул с привычной дороги, ведущей к моему полицейскому участку, и направился в центр города, в сторону Центрального Управления.
   Погода как всегда была теплой и солнечной, наша вечная нежная весна. Порой она начинала надоедать. Как хотелось услышать тихий стук капель по подоконнику, вдохнуть этот полный озона запах после дождя, но все это по плану только через неделю. Теперь, когда мы уже полностью контролируем погоду, нельзя вот так просто промокнуть от внезапно налетевшего урагана, а потом греться у костра, где-то посреди леса. Нет, дождь теперь строго по расписанию и никак иначе. Да и лесов уже не осталось, только парки. Теперь, мы контролируем все! Но, может так и лучше. Спонтанные происшествия обычно не к добру.
   Меньше получаса полета на невысокой скорости -- и я уже вижу сияющий под лучами весеннего солнца небоскреб -- Центральное Полицейское Управление. Черный и золотой -- цвета полиции Города Улыбок. Чистейший и отполированный черный мрамор с позолоченной каймой смотрится элегантно, дорого и внушительно. Такой и должна быть полиция Города Улыбок.
   Вокруг Управления, словно пчелиный рой, кружили несколько сотен дронов самого разного назначения. Это и сенсоры, и оборонительные, и дроны для выслеживания. Здание так же охранялось целым арсеналом автоматизированных пулеметов, пушек всех калибров и даже ПВО. Этот небоскреб мог бы сдерживать армию, при этом без всякой помощи людей. Зачем все это? Зачем эта показушная мощь? Кто собирался устраивать войну в Городе Улыбок? Да еще и войну с полицией? Дурацкий пережиток прошлых времен, того общества, которое было до Рубежа, агрессивного и милитаризированного, которое погибло и ушло в небытие. Сейчас новый мир, новые времена, и как мне кажется, такие пережитки прошлого приносят только вред. Но большие шишки на верху, видимо, думают иначе. Хотя, в чем-то они правы. Каким бы гуманным, организованным и совершенным не было общество, все равно должна быть власть, а у нее должны быть силовые рычаги влияния. В мире, где человек не несет ответственности и не боится наказания, все рано или поздно вернется к состоянию хаоса.
   Скоростной лифт-капсула взлетел на вершину здания за несколько секунд, и вот я уже вошел в зал для конференций. Зал этот был просто огромным, он занимал весь верхний этаж небоскреба. А самую большую часть помещения, в свою очередь, занимал гигантский круглый стол, с расставленными вокруг него стульями. Мне казалось это непрактичным. Почему бы просто не убрать этот стол и не расставить стулья рядами, друг за другом. Можно будет выиграть много свободного пространства, например, чтобы поместить здесь гораздо больше людей, иди мебели, или просто создать простор, ощущение свободы. Но, передовые психологи города утверждали, что для психологического комфорта, для ощущения равенства и единства, и для создания доверительной атмосферы, нам нужно сидеть именно за круглым столом. Да будет так, будем сидеть, словно благородный рыцари короля Артура из старинных сказок. Все-таки мы ведь тоже своего рода рыцари, благородные неутомимые стражники города. -- Эх, -- я вздохнул, -- как жаль, что мы далеко не все такие.
   Осмотрел помещение в поисках места, куда можно было сесть. До начала заседания оставалось еще около двадцати минут, а примерно две трети мест за столом уже были заняты детективами со всех округов Рондо. Я увидел детектива Коллинз, она неподвижно сидела примерно в полутора десятках метрах от меня и смотрела на стол пустым взглядом. Хотя, он только казался пустым. Внимательный наблюдатель мог бы заметить легкий блеск, что порой появлялся в ее глазах -- так работают линзы дополненной реальности. Она явно изучала какую-то информацию в меню стола-компьютера. Эта пустота в глазах была лишь в двух случаях -- тогда, когда она о чем-то всерьез задумывалась, о том, что ее беспокоило, или же во время работы с дополненной или виртуальной реальностью. Да и по лицам других детективов было заметно, что все они настроены весьма серьезно. Никаких привычных шуточек, и заигрываний со стороны офицеров мужского пола к офицерам женского, которые всегда наполняли досуг перед началом очередной плановой бессмысленной конференции, не было. Все насторожены и явно взволнованы, и, не считая редких перешептываний или тихих разговоров, в зале царила относительная тишина.
   Подошел к детективу Коллинз и сел через несколько стульев справа от нее. Так я мог любоваться ею, и не показаться навязчивым. Эта молодая женщина давно уже покорила мое сердце, как бы теперь достучатся до ее сердечка.
   -- Добрый день, детектив Коллинз, -- я вежливо кивнул женщине. При посторонних мы всегда соблюдали субординацию, и я никогда не называл ее Эмилией, как и она меня Майклом, хоть мы и были друзьями.
   -- Здравствуйте, детектив Стронгборн, -- ответила женщина и кивнула.
   Она все еще продолжала смотреть на стол, легкими движениями пальцев перебирая файлы, видимые только ей -- преимущество дополненной реальности.
   -- Обстановка здесь кажется слегка накаленной, -- я попытался начать разговор, чтобы бы как-то разговорить Эмилию, что-то явно тяготило молодую женщину.
   -- Еще бы! -- Ответила та, теперь ее слегка холодный взгляд больших голубых глаз сфокусировался на мне. -- Столько всего случилось!
   -- Снова ночные нападения на людей? -- Из-за своего отпуска я был немного не в курсе последних событий, и это единственное, о чем слышал. А новости я никогда не любил смотреть, то ложь и дезинформация, то всякие репортажи, спекулирующие на эмоциях, вроде того что какая-то тигрица в зоопарке разродилась прелестными котятками или как несколько добрых школьников создали приют для собак. А еще о том, что коэффициент счастья снова вырос, и нужно еще больше потреблять прекрасных и очень нужных товаров.
   -- Если бы только это, -- сказала детектив Коллинз немного удивленно, -- ты разве остального не слышал? А, ты ведь в отпуске был, -- тут же добавила она, -- а за новостями не следишь. Около сотни мужчин города были кастрированы группой девушек-хьюмботов, в прошлом, проституток. Был убит один из лучших сутенеров мафии, Фрэнк Гудвэзер, а так же, один из известнейших чистильщиков мафии -- Вольфганг Штайсер. При загадочных обстоятельствах так же погиб городской священник, Кевин Крокус. В городе ходят слухи о загадочном Скорбном Клоуне, то тут, то там появляются старинные карты Таро, а из психиатрической больницы особо строгого режима сбежал известный террорист и психопат, один из создателей города, Старший Архитектор Джим Чеосборн!
   Я даже тихонько присвистнул от удивления.
   -- Ну и дела!
   -- Да, -- ответила Эмилия, -- за эту неделю происшествий больше, чем за последние несколько лет. И что самое неприятное, судя по всему, это могут быть звенья одной цепи, одного масштабного заговора, подобных которому Город Улыбок не видел уже давно.
   -- Вот как! -- Ответил я, задумчиво. -- И что ты думаешь по поводу всего этого? Кто за этим стоит?
   -- Пока еще рано делать скоропостижные выводы, -- ответила Эмилия. -- Я думаю, нам просто нужно дождаться начала сегодняшней конференции. Как мне кажется, она прояснит многое.
   -- Ты, конечно же, права, -- согласился я, пытаясь показать Эмилии, что полностью поддерживаю ее.
   Та лишь кивнула и снова углубилась в свои мысли, кажется, она уже не работала с дополненной реальностью, но все еще была погружена в себя. Я тяжело вздохнул. Эта женщина совсем не обращает на меня внимания. Хоть мне и удалось стать ее другом, но не более того. Как же это раздражало! А я ведь еще планировал пригласить ее сегодня на ужин к себе домой, а заодно и позвать родителей, чтобы познакомить их с ней. В конце концов, я довольно давно с ней общаюсь. И она вроде бы тоже одна. С нас могла бы получиться неплохая пара. Я бы сделал ей предложение, и она бы ответила "да". Мы бы создали прекрасную семью: двое деток, мальчик и девочка, маленький коттедж на окраине Рондо, большой сенбернар по кличке Валли, гриль вечером в дворике и пикники по выходным. О чем еще можно мечтать?
   Но вдруг я представил, как Эмилия говорит "нет". И делает она это с таким презрением, с такой язвительной улыбкой. Словно поражена тем, как я посмел такое предложить, как мне вообще в голову пришла такая глупость. Как я мог помыслить, что могу быть ей ровней? От этих мыслей у меня по коже пробежал холод.
   Мне вдруг захотелось схватить ее одной рукой за горло, а большим пальцем другой грубо провести по губам. Чтобы на смену этой вечной хладнокровной самоуверенности пришли удивление, страх, шок. А я бы сказал что-то типа: да кто ты такая, чтобы смотреть на меня свысока? Кем ты себя возомнила? Ты моя и ничья больше! Так что прекрати меня игнорировать!
   Я попытался подавить эти странные порочные мысли. С чего это я вдруг?! Совсем на меня не похоже. Мне стоит быть более дисциплинированным и собранным, а извращенные фантазии нужно гнать из головы.
   Разговоры вдруг прекратились, и в зале воцарилась гробовая тишина. А все потому, что появился шеф полиции. Он уверенным шагом подошел к круглому столу и занял свое место. После чего поправил микрофон.
   -- Здравствуйте, господа офицеры! -- Раздался его спокойный размеренный голос. Казалось бы, тихий, но одновременно с тем, такой четкий. Каждое слово, словно отшлифовано, и попадало слушателям, будто и не в уши, а сразу в сердце и разум. Шеф был настоящим американцем. Нет, он не ел много пончиков в рабочее время, не имел отвисшего живота, не закидывал ноги на стол и не говорил, что-то вроде "ребята, мы по уши в дерьме" или "нужно спасать наши задницы". Нет, все это дурацкие стереотипы о копах из фильмов до Рубежа. Шеф был полицейским с большой буквы этого слова. Если честно, я очень восхищался им. И даже стремился быть похожим на него. Он всю жизнь положил на алтарь службы Городу Улыбок, не имел ни семьи, ни нормальной личной жизни, приходил на работу одним из первых, и уходил самым последним, часто засиживаясь до ночи и доделывая работу за некоторых своих нерадивых подчиненных. Строгий, но справедливый, преданный своему делу, принципиальный, бесконечно влюбленный в Город Улыбок, непреклонный страж городского порядка, шеф городской полиции казался мне воплощением всех лучших качеств настоящего полицейского. И я никогда не видел, чтобы этот человек хоть раз вышел из себя, чтобы начал кричать на подчиненного. Но, одного его взгляда было достаточно, чтобы дисциплина воцарилась во всем Полицейском Управлении. И теперь, шефу стоило лишь подойти к столу и тихонько прочистить горло, как все разговоры в зале тут же оборвались в один миг. А после его приветствия, присутствующие полностью превратились в слух.
   -- Все вы знаете, почему мы сегодня собрались здесь! -- Мягкий, но все-таки с нотками металла, голос шефа звучал в каждом уголке зала. А более сотни старших офицеров полиции города с жадностью ловили каждое его слово. -- За последние дни в Городе Улыбок произошло больше странных событий, чем за последние несколько лет! И что самое неприятное, есть причины полагать, что все они связанны между собой в одну весьма сложную и запутанную цепочку! -- Шеф почти-что повторил слова Эмилии. Что ж, умные люди мыслят одинаково. -- Сегодня мы все собрались здесь для того, чтобы совместно попытаться найти нужные нам ответы и спланировать дальнейшее расследование!
   Шеф взял со стола пульт и нажал на одну из кнопок. С потолка, прямо над центром стола, медленно спустился большой голо-шар -- это специальный прибор, что показывал голографические 3D-изображения так, что они четко и отчетливо были видны всем, сидящим за столом, при чем все видели их с одного ракурса, не смотря на то, где располагались их места.
   -- Можно сказать, что цепочка странных событий, происходящих в городе, началась с загадочной смерти известного сутенера Фрэнка Гудвэзера. Он был найден в своем публичном доме, в луже крови и с перерезанной глоткой. Экспертиза показала -- был убит, скорее всего, каким-то серебряным холодным оружием, похоже, что старинной опасной бритвой. -- Шеф нажал на кнопку и в голо-шаре сначала появилось изображение лысого коротышки неприятной наружности, а потом его мертвого тела, лежащего в луже крови. -- На месте его гибели нашли карту Таро с изображением башни, которую разрушает удар молнии. -- Еще одно нажатие, и появилось изображение карты. -- Такие же карты были впоследствии найдены на местах ночных нападений, жертвами которых становились мужчины, которых кастрировали. Как стало позже известно, за этими нападениями стояла группа хьюмботов из секс-эскорта, что раньше работали на Фрэнка, а потом по неизвестным причинам предали его. По-видимому, именно они и убили своего бывшего босса, о чем свидетельствует то, что сбежали в ночь его смерти и на местах своих преступлений оставляли такую же карту, что была найдена на месте гибели сутенера. Об этом так же свидетельствуют и некоторые более мелкие косвенные улики. Дальше, через трое суток, происходит не менее загадочная смерть городского священника, Кевина Крокуса. -- Шеф нажал на кнопку, и в голо-шаре появилась фотография улыбающегося еще молодого мужчины, чуть старше меня, что поднимал руку в приветливом жесте. -- Он был найден убитым в собственной квартире. Застрелен из старинного револьвера. -- Еще один клик и в голо-шаре возникло изображение оружия. -- Голографическая ретроспективная экспертиза показала, что священник стрелял в себя сам. На месте его гибели была найдена вот эта карта. -- В шаре появилась карточка с изображением скелета, верхом на лошади, у его ног были какие-то люди. -- Так же, тело священника исчезло с места происшествия, и впоследствии так и не было найдено. Как вы понимаете, самоубийцы не уходят сами с места своей гибели. Имеет ли какое-то отношение группировка секс-хьюмботов к смерти священника пока неизвестно. Но во всех этих преступлениях присутствуют карты Таро. Что наталкивает нас на мысль о возможной, даже сказал бы, весьма вероятной, взаимосвязи. Дальше, еще интереснее. По-видимому, городская мафия, желая отомстить за смерть своего важного информатора и финансового поставщика, начинает охоту на этих девушек-хьюмботов. Для этой работы семья Скордзини посылает одного из своих лучших чистильщиков, Вольфганга Штайсера, по кличке Бульдог. -- Шеф нажал на кнопку, и в голо-шаре появилось подвижное изображение какого-то хмурящегося типа со сломанным носом и покрытой шрамами квадратной бандитской физиономией. -- Вольфганг, в отличии от всех наших сотрудников, -- Шеф нашел способ красиво уколоть нас, -- без проблем нашел преступниц и уничтожил всех, кроме модели KTL-56/s.4, дальше просто Кейт. -- Шеф нажал на кнопку, и в голо-шаре появилось фото крайне привлекательной молодой девушки. -- Судя по уликам, и ее он одолел, но позже кто-то напал на него и убил. Тело было найдено недалеко от разгромленной секретной базы террористок-хьюмботов. Его убила не Кейт, так как в этот момент она была нейтрализована Вольфгангом, и не представляла для него опасности, ей кто-то пришел на помощь. Бульдог был убит ножом, мастерский удар в печень. -- Нажатие кнопки -- и в голо-шаре появилось фото окровавленного ножа. С виду самый обыкновенный кухонный нож. -- На месте его гибели была найдена еще одна карта Таро, что называется Страшный Суд. -- Клик -- и мы увидели новое изображение. -- И вот здесь возникает вопрос, кто же оставил карту? До этого нашими главными подозреваемыми были Кейт и группировка ее соучастниц, но все они были перебиты, а сама Кейт потеряла конечности, которые были найдены недалеко от тела мертвого Вольфганга. Значит, она не только не могла убить последнего, но и самостоятельно уйти с места преступления. Кто ее спас? И если действительно спасал, то тогда почему не забрал ее конечности? Как видите, больше вопросов, чем ответов! И наконец, недавно произошел массовый побег из психиатрической клиники строгого режима имени святого Лаврентия. В ближайшие несколько часов удалось поймать почти всех больных, но одному удалось сбежать. А именно одному из Старших Архитекторов, Джиму Чеосборну, которого упрятали в лечебницу после провала его заговора против горожан. Так как психиатрической комиссией он был признан невменяемым и не мог в полной мере нести ответственность за содеянное, его не приговорили к смертной казни, а отправили на принудительное лечение. И вот теперь опаснейший психопат и террорист города разгуливает на свободе. -- Еще одно нажатие на кнопку и в голо-шаре появилось фото известного всем горожанина, опального Старшего Архитектора, что предал Город Улыбок, свое собственное творение. -- Как мы помним, в основном уже из учебников истории, некой неформальной организации, под названием Архитекторы, и правоохранительным органам пришлось приложить немало усилий, чтобы остановить его в прошлый раз. И вот, -- шеф вздохнул, -- он снова на свободе. И, конечно же, на месте побега была найдена еще одна карта Таро. -- В голо-шаре появилось изображение еще одной карточки. -- Как видите, все эти события объединяет то, что, во-первых, они произошли за короткий промежуток времени, во-вторых, во всех этих случаях фигурировали старинные карты Таро. И еще... -- Шеф вдруг замолчал. По его лицу была видна еле заметная внутренняя борьба. Как будто есть что-то, о чем он говорить хоть и не хочет, но обязан. -- Хоть это достойно скорее сплетен и городских баек, но есть все-таки несколько свидетелей, которые утверждают, будто бы видели недалеко от мест этих преступлений некоего незнакомца. Все его тело было забинтовано, а на лице маска плачущего клоуна. Некоторые очевидцы заявляют, что, цитирую, "его глаза были очень живыми и он... плакал, а все его тело, покрытое бинтами, кровоточило". Это, пожалуй, все! Если пока не делать акцент на всех мельчайших деталях и подробностях.
   Даже, когда шеф перестал говорить, в зале по-прежнему висела гробовая тишина. А я со скоростью строчил пальцами по сенсорной поверхности стола, конспектируя в отдельный файл все выше сказанное. Все слайды, показанные в голо-шаре, уже висели в воздухе вокруг меня, в дополненной реальности. Я очень спешил, боясь упустить хотя бы один важный элемент. Мне хотелось самому сложить цельную картину происходящего.
   -- Итак, -- прервал тишину все тот же спокойный голос шефа. -- Начнем со священника. Какие у кого есть соображения по поводу его гибели?
   -- Кто-то заставил его выстрелить себе в голову, а потом забрал тело, -- подал голос один из детективов. На самом деле весьма очевидное заявление, если учесть, что уже доказано, что Кевин Крокус сам стрелял в себя, а тело его так и не нашли. Но на собраниях такого уровня полагается высказывать все мысли, от самых очевидных, до самых бредовых. Именно так и находится правда. Так утверждал наш шеф, и, конечно же, он был прав.
   -- Но зачем инсценировать самоубийство, а потом забирать тело? -- Подал голос другой детектив. -- Это абсурдно! Не для того ли убийцы делают инсценировку самоубийства, чтобы скрыть следы своего преступления? Но забрать после этого тело, это сводит все на нет! Ведь будет ясно, что самоубийца не мог встать и уйти после того, как покончил с собой?
   -- Значит, убийца не ставил своей целью инсценировать самоубийство! -- Высказался еще один участник собрания. -- Может, здесь было что-то личное? Может, это была месть пастырю за какие-то его грехи? Убийца хотел, чтобы жертва сама убила себя. Он хотел преподнести это, как кару и как муки совести самой жертвы, что в конце сожалеет о своих грехах? Например, священник переспал с чьей-то женой, вот ревнивый муж и отыгрался.
   -- Мы тщательно исследовали личную жизнь Кевина Крокуса, его знакомства, общение. Последние пять лет он не вступал в романтические отношения с живыми женщинами. -- Сказал шеф. -- Друзей тоже почти не было. У Крокуса были только специальные семьи хьюмботов. Он сидел на антидепрессантах и часто срывал на них свою злость, переломав немало этих кукол. Но машины ведь не мстят? Хотя, последнее время я уже ни в чем не уверен. А с людьми он всегда был крайне приветлив и миролюбив.
   Шеф по-прежнему не выдавал нам всю информацию по делу сразу, а лишь четко дозированными порциями, чтобы мы не упустили важных деталей. Он заставлял нас предлагать версии, а сам откидал их, ссылаясь на уже имеющуюся у него в распоряжении информацию. Шеф считал, что так мы запомним намного лучше и не упустим ни оной детали, если они будут подаваться порционно, и будут служить для разрушения или подкрепления основных гипотез.
   -- Может быть дело в наследстве? -- Спросил я неожиданно для самого себя. В глубине души мне тоже хотелось поучаствовать в дискуссии и заполучить немного внимания шефа. Заметив, что теперь все взгляды прикованы ко мне, я понял, что должен продолжать. -- Ну, я имею в виду, он был весьма состоятельным горожанином. Кому достанется его имущество после смерти? И приход? Кто унаследует приход?
   -- У Кевина Крокуса не было живых родственников. Он -- выходец из Промышленного Города Улыбок. Пришлось немало покорпеть, чтобы убедить Миграционную Службу навести справки. Его младшая сестра умерла от туберкулеза через пять лет после того, как он поселился в Рондо. Мать, убитая горем, лишь на год пережила свою дочь. А отец умер два года спустя, он спился в одиночестве, так и не найдя в себе сил жить дальше после потери семьи. Кевин Крокус скорее всего так и не узнал о судьбе своей родительской семьи. -- С какой-то грустью в голосе произнес шеф, но уже через миг вернул себе самообладание. -- Собственной семьи у него тоже не было, только хьмботы, только кукольная имитация. А что касается прихода, это отличная мысль, детектив Стронгборн. Это действительно работа, что хорошо оплачивается, да и кроме всего, завидное положение в обществе. Наследник прихода сорвет хороший куш. Тут, по крайней мере, виден мотив. Мы это проверим!
   -- Рад стараться, сэр! -- Улыбнулся я и сделал легкий поклон головой. Я был счастлив, что подал хорошую мысль, да еще и заслужил похвалу шефа.
   -- Теперь на счет ночных нападений на мужчин, -- продолжил шеф, -- их совершали девушки-хьюмботы, созданные для сексуального удовлетворения клиентов, по специальному заказу Фрэнка Гудвэзера. В том, что это они, нет никакого сомнения. Об этом свидетельствуют многочисленные заявления, как жертв их преступлений, так и посторонних свидетелей. И вот здесь мы подходим к самой скользкой почве. Как известно, машины не могут целенаправленно причинять вред человеку. Это прописано в защитных протоколах города, в самой системе "Инфинити". Как эти хьюмботы смогли обойти защиту?
   Шеф выглядел злым. Такое с ним бывало нечасто. Его завидное самообладание всегда являлось примером для многих. Но все мы понимали причины его беспокойства. Произошло то, что возможно было самым опасным из всех этих загадочных событий. Машина напала на человека с целью принести целенаправленный вред. Случай до этого беспрецедентный. Попахивает каким-то восстанием машин, достойно голливудского боевика дорубежных времен.
   -- Вопрос, к нашему отделу IT-специалистов, -- сказал шеф, -- можно ли было перепрограммировать хьюмботов на то, чтобы они нападали на людей?
   Возникла небольшая пауза, после чего глава отдела айтишников поднялся со своего места.
   -- Мы тщательно исследовали этот случай, -- сказал он, после чего замолчал, словно боялся того, что должен сказать дальше. Словно эта информация будет слишком разрушительной для всех нас. И именно так и случилось. -- Раньше это казалось невозможным, даже теоретически. Но судя по всему, именно это и произошло! У всех машин в Городе Улыбок единые защитные протоколы, протоколы самой "Инфинити". И если кто-то взломал этих хьюмботов, -- снова повисла драматическая пауза, но все уже знали, что он скажет дальше. -- То он взломал защиту всего города.
   -- Иными словами, теперь весь город в заложниках у террористов? -- переспросил шеф.
   Я посмотрел на представителей Городского Бюро Расследований. Специальные агенты ГБР, как и их предшественники из Старого Мира, агенты ФБР, которых я видел лишь в старых фильмах, были так же молчаливы и беспристрастны. Все в строгих черных костюмах и черных солнцезащитных очках, скрывающих глаза, даже в помещении, даже в кругу полиции. Не перебор ли?! Я, как и многие полицейские, их недолюбливал. Агенты внимательно следили за всем происходящим. Судя по всему, теперь это дело национальной безопасности, ГБР имеет все основание забрать его у городской полиции.
   Лишь один из специальных агентов сильно отличался от остальных. Вернее сказать, одна. Молодая девушка, на вид лет двадцати с небольшим. Одета в простые темные брюки и обыкновенную майку серого цвета, из-под которой милым холмиком выделялась ее небольшая грудь. На ней даже лифчика не было, что за бесстыдница. Руки девушки были покрыты множеством татуировок с изображением разнообразных лисиц. На шее так же висел амулет в форме лисьей морды, и бусы из лисьих клыков. Как я слышал, девушка была неошаманкой и считала лисиц своим тотемным зверем. Довольно коротко стриженые ярко-алые волосы этой маленькой японки еле прикрывали уши и глаза. Девушка сидела на стуле в позе лотоса. В руках у нее была игровая приставка, и она, высунув язык, активно играла в какую-то игру, даже не обращая внимания на окружающих. На шее у нее висели наушники, из которых едва доносились звуки каких-то задорных рок-композиций. Профайлер Кайджин Сумико вдруг вскочила на ноги и вскрикнула: "Левел ап!". Все взгляды тут же устремились к ней. "Ой, простите, простите!" -- Сумико несколько раз поклонилась всем, сунула приставку в карман, и достал оттуда колоду карт Таро. Как-то странно хитро улыбаясь, она вынимала карты по одной из колоды, клала перед собой на стол и внимательно смотрела на каждую.
   Шеф проигнорировал ее выходки, и все так же быстро о них забыли. Терпеть не могу таких клоунов, и нравиться же ей комедию ломать. Но все же, как не обидно это признавать, она была очень умна, "гений из ГБР", находившая всех преступников. И хоть в последние годы в Городе Улыбок было весьма и весьма мало преступлений, они все же случались. И вот тогда за них бралась эта девушка. И преступникам было уже не скрыться. Она видел их души насквозь. У нее был редкий талант, с помощью какого-то уникального симбиоза дедукции и интуиции составлять самые точные портреты преступников и воссоздавать детальную картину преступлений. Благодаря потрясающему уровню эмпатии, Сумико умела смотреть на мир глазами преступника. Это делало ее незаменимым профайлером, которого очень ценил даже сам директор ГБР. Так что этой нахалке прощались все причуды. Но, разве это дает ей право порочить высокое имя правоохранительных органов Города Улыбок, неужели нельзя соблюдать субординацию и элементарную вежливость?
   -- Можно сказать и так, -- ответил глава отдела айтишников, который тоже на миг отвлекся на Сумико. -- Хотя есть и другой вариант. Как известно, главную зачинщицу нападений сконструировал знаменитый инженер, Марк Голдман. Известно так же, что это его ручная работа, на которую он потратил много времени. Я ни в коем случае не хочу обвинять Старшего Архитектора, -- глава IT-отдела полицейского управления явно нервничал, -- но чисто теоретически, мы не можем отбрасывать версию, что он может быть как-то замешан в этом.
   -- Он смог бы запрограммировать свою Кейт для нападений на людей?
   -- Чисто теоретически, этот гениальный инженер способен сделать что угодно. Не стоит забывать, что именно он является главным разработчиком городской защитной системы! Конечно, это означало бы, что один из старейших создателей города стал преступником, но с другой стороны, это могло бы отбросить версию, что весь город заложник какой-то группировки террористов. К тому же, мы уже имеем одного Старшего Архитектора, свернувшего на кривую дорожку. И в прошлом они были близкими друзьями... Вы не подумайте! -- Вдруг оборвал сам себя глава айти-отдела. -- Я не хочу обвинять без доказательств такого уважаемого человека, но...
   -- Мы поняли, спасибо! -- Сказал шеф.
   -- Обвинение Старшего Архитектора вызовет огромный резонанс в обществе! -- Сказал один из детективов.
   -- Резонанса не избежать в любом случае. Разве мы уже не по уши в дерьме? Но задача детективов проверять все версии! -- Отозвался еще один детектив.
   -- Верно! -- Подтвердил шеф. -- Мы вызовем на беседу Марка Голдмана. Не стоит забывать, что последний серьезный заговор против города совершил именно один из Старших Архитекторов, Джим Чеосборн. Но так же, не стоит забывать, что именно Старший Архитектор Марк Голдман остановил его. Но и не будем отбрасывать тот факт, что последним, с кем беседовал перед смертью Кевин Крокус, был все тот же мистер Голдман. И именно он сконструировал хьюмбота Кейт, создавшего столько проблем. -- Шеф тяжело вздохнул, а по залу прокатился встревоженный шепот. -- Хоть мистер Голдман не единожды доказывал свою преданность идеалам города и свою готовность защищать устоявшийся порядок, наша вера в него не может быть слепой и беспрекословной. Мы просто побеседуем с ним, никаких арестов и допросов.
   -- А что на счет карт, -- сказал один из детективов, -- на местах всех этих происшествий последней недели были найдены карты Таро. Старшие арканы колоды Райдера-Уэйта, если я не ошибаюсь? Это наводит на мысль, что за всеми этими событиями стоит одна группировка? Или же кто-то хочет, чтобы мы так думали?
   -- Ну, если с нападениями на мужчин и убийством главного сутенера города все более-менее понятно, их совершила группировка обезумевших секс-хьюмботов. То они вряд ли причастны к смерти городского священника, не их почерк. Смерть главного чистильщика мафии так же не может быть делом их рук, тогда все они уже были обезврежены. Да и побег Старшего Архитектора тоже! И кто-то ведь помог Кейт спастись, после того как Бульдог ее обработал. Значит, у нее есть уцелевшие соучастники.
   -- Соучастники, к которым не ведет ни одна ниточка, кроме карт, -- сказал еще один детектив.
   -- Тогда давайте пойдем по этой ниточке. Конечно, это будет поиском иголки в стоге сена. Но раз других зацепок у нас нет. Проверим, к примеру, все типографии, и узнаем, какая получила заказ на такое количество карт.
   -- В этом нет необходимости! -- Ответил Шеф. -- Экспертиза показала, что все карты были созданы еще в старом мире, до Рубежа!
   В зале повисла тишина. Очередной шок, все снова переваривали услышанное. Сегодняшний день -- был днем сюрпризов, неприятных сюрпризов.
   -- Но подождите, -- начал один из детективов, -- насколько нам удалось выяснить, каждая колода состоит из семидесяти восьми карт. Каждая карта в колоде представлена в единственном экземпляре. И в то же время суммарное количество арканов Башня, найденных на местах кастрации мужчин девушками-хьюмботами составляет девяносто три штуки. В их убежище было найдено еще две сотни таких карт. Неужели вы хотите сказать, что преступниками было задействовано до трехсот колод возрастом около двухсот лет? Не думаю, что их вообще столько найдется на весь Город Улыбок! Или же преступники являются представителями тайной организации, что спланировала эти акции еще около двухсот лет назад, за восемьдесят лет до появления Города Улыбок? Нелепица какая-то! Может, все-таки есть какая-то технология, позволяющая искусственно состарить карты, чтобы повести нас по ложному следу?
   -- Я тоже об этом думал, -- ответил Шеф, -- но экспертиза была проведена с применением новейшего оборудования Исследовательским отделом Городского Бюро Расследований. Ошибки быть не может, картам действительно почти двести лет. Представители ГБР со всей ответственностью заявляют, -- шеф посмотрел на специальных агентов, а один из них кивнул в ответ, -- что никто в городе не располагает технологиями, способными создать такую подделку.
   В зале снова повисла тишина. Очередной тупик. В событиях последних дней гораздо больше загадок, чем хоть какой-то ясности.
   -- Мы, конечно же, проверим всех старьевщиков города, но, как мне кажется, нам вряд ли удастся отследить след из трехсот старинных колод, возрастом почти в два столетия. Мы уже спросили мнения у экспертов по старине. Они считают, что на весь Город Улыбок может приходиться не более пяти-шести десятков столь старых колод. Каждая из них стоит чуть ли не целое состояние. И большинство из них сейчас находятся в частных коллекциях, никто из хозяев не заявлял о пропаже.
   -- Снова тупик?
   -- Тупики будут повсюду, если не знаешь где искать!
   Все в зале посмотрели на человека, что произнес эти слова. А та лишь спокойно, с такой же хитрой улыбкой, продолжал выкладывать на стол карты.
   -- Вам есть что сказать, специальный агент Кайджин Сумико? -- со спокойным тоном спросил шеф.
   -- Вы ищете зацепки не там, где нужно! Священник, сутенер, мафиози, Старшие Архитекторы, карты, девушки-хьюмботы. Вы тянете за ниточки, каждая из которых рано или поздно оборвется. -- Сумико смотрела лишь на карты, словно не замечая никого вокруг. -- В то время, как у вас есть прозрачная, еле заметная и очень хрупкая нить. Но лишь она одна может вывести вас к ответам.
   -- Скорбный Клоун! -- Сказал шеф.
   -- Именно, -- ответила специальный агент Кайджин и щелкнула пальцами. -- А вы не зря их шеф, соображаете хорошо! -- Какая же она дерзкая. -- Клоуны стоят за всем в Городе Улыбок! -- Профайлер процитировала городскую поговорку. -- И происходящее последнюю неделю -- не исключение!
   -- Нужно пообщаться с этим клоуном! -- сказал кто-то из детективов.
   -- Боюсь, он не снизойдет до общения с вами! -- Ответила Сумико и засмеялась. -- Какие же вы забавные!
   Вот нахалка! Моему возмущению не было предела.
   -- Значит, нужно арестовать его и допросить! -- Сказал детектив.
   -- И как вы собираетесь поймать Скорбного Клоуна? -- Сумико не переставала смеяться, и у нее было такое презрительно-высокомерное выражение лица, словно она разговаривала с полным идиотом. Недалекость детектива явно веселила ее. -- Какие у вас есть зацепки? Бинты да карнавальная маска плачущего клоуна? И что дальше? В Городе Улыбок живет около восьми с половиной миллионов людей, полтора миллиона из которых проживает в Рондо. И вы серьезно собираетесь отследить все клоунские маски, проданные в карнавальных магазинах за последнюю неделю? Или может, мы подсчитаем все исчезнувшие бинты в каждой больнице, поликлинике, медпункте и амбулатории? Серьезно? Это притом, что мы не можем даже отследить редкостные колоды старинных карт?! Нам не поймать Скорбного Клоуна, он словно туман поутру, появляется и исчезает в нужное ему время и в нужном месте. Сейчас нам его никак не поймать!
   -- И что же делать? Сидеть, сложа руки?
   -- Предугадывать его дальнейшие шаги! -- Ответила Сумико. -- И играть на опережение! Это все, что он нам оставил!
   -- И каковы же его дальнейшие шаги, агент Кайджин? -- Спросил Шеф. -- Что, по-вашему, он будет делать дальше? Каков он, этот Скорбный Клоун?! Как профайлер, вы ведь уже составили его психологический портрет?
   -- Не совсем! Мне недостает деталей, чтобы сложить цельный пазл! Но, если вы так хотите, я могу поделиться своими соображениями!
   Как же меня бесит эта самонадеянная выскочка! Она получает удовольствие, играя с нами. Возомнила себя самым умным детективом. То, что она стал специальным агентом ГБР и раскрыла несколько сложных дел, еще не дает ей права смотреть на нас, как на низших приматов.
   -- Уж извольте! -- Улыбнулся шеф.
   -- Он играет с нами, -- сказала Сумико, снова рассматривая карты. Словно нас всех здесь и не было, только она и ее карты, и еще этот Скорбный Клоун где-то в чертогах ее странного разума. -- У него много целей, но в первую очередь он всегда играет. Город Улыбок -- его театр, а те, кто получили и еще получат карты -- его актеры. Он использует только старшие арканы, всего их двадцать два и нам неизвестно, сколько из них он уже раздал, сколько карт выложено на игорный стол, сколько актеров уже получили свои роли.
   -- Может, обратиться к общественности с просьбой, чтобы каждый, кто получил карту, обратился в полицию, ведь это важно для расследования?
   Японка подняла глаза и посмотрела на детектива, что это предложил.
   -- Потрясающе! -- Сказала она. -- У нас есть множество вариантов, как поступить в этой ситуации, но вы умудрились предложить самый глупый из всех!
   Детектив даже потерял дар речи от возмущения.
   -- Да, -- продолжила специальный агент Кайджин, -- давайте расскажем всем о картах, и уже завтра у ворот полицейского управления выстроиться очередь из психов, шутников и мистификаторов, каждый из которых будет утверждать, что получил карту, что он избран Клоуном. У нас же куча свободного времени и ресурсов, чтобы проводить допрос каждого такого идиота и экспертизу каждой карты, чтобы убедится, а не двести ли ей лет! Знали бы налогоплательщики, на содержание каких умников уходят их налоги.
   В зале повисла тишина.
   -- От имени ГБР, -- сказала Сумико, -- я требую, чтобы в интересах следствия, информация о картах была скрыта от общественности. Иначе правда утонет в океане лжи, и мы потеряем шанс отследить хоть часть карт.
   -- Какова его цель, агент Кайджин? Кроме того, что он играет? -- Спросил шеф.
   -- Революция! -- Ответил специальный агент.
   -- Тогда, может нам стоило бы усилить охрану основных административных зданий?! -- Предложил я. -- Если учесть, что, возможно, преступник взломал защитные протоколы "Инфинити", то стоит принять дополнительные меры по защите сената и мэра.
   Сумико посмотрела на меня, как на идиота. Как же меня бесит эта выскочка.
   -- Разве, я сказала, что его цель государственный переворот?! -- Переспросил она. -- Я сказала, что его цель -- революция! Надеюсь, объяснять разницу не нужно?!
   В зале снова повисла тишина.
   -- Захватить власть в городе ему не интересно, -- продолжила Сумико, -- слишком просто для него, это не то, чего он хочет. Он хочет изменить каждого из нас, показать нам нашу сущность и сущность города, он обнажает наши души и заставляет снимать маски. Хочет хаоса, хочет падения Города Улыбок, ведь он очень разочаровался в этом городе. -- Сказала Сумико, снова глядя на карты перед собой. -- Таков его замысел!
   -- Почему вы так решили? -- Спросил Шеф.
   -- Он убивает священника! Зачем?
   -- По-вашему, это он его убил?!
   -- Не собственноручно, конечно. Он никого не убивает своими руками. Бинты, что покрывают его тело алые, но не от чужой крови, а от его собственной, которую он проливает за грехи города. Он ловкий манипулятор, дергает за ниточки! Но Клоун причастен к убийству священника! Специальная квантово-проективная экспертиза, новая технология Исследовательского центра ГБР, показала, что, судя по расположению тела, пули, и судя по тому, как разбрызгались кровь и мозги, под каким углом пуля влетела в голову и прочих факторах, перед смертью, в последние секунды жизни, священник очень внимательно смотрел в окно, на крышу соседнего здания. Как вы думаете, кого он там хотел увидеть? Ревнивого мужа своей любовницы или наследника прихода? Вот уж не думаю! Именно там, по словам одного из очевидцев, появлялся человек в бинтах.
   -- Почему он выбрал священника своей жертвой? -- спросил один из детективов. -- Чтобы показать нам нашу порочность?
   -- Точно! -- Согласилась Сумико. -- Но это лишь часть правды. Для того, чтобы продемонстрировать порочность города, гораздо лучше подошел бы мафиози, тот же сутенер или коррумпированный судья. Но священник, что срывал свою злобу на домашних куклах, явно не самая порочная личность. Тут дело еще и в другом. Смертью священника, Скорбящий Клоун хочет сказать нам, что Бог покинул Город Улыбок, а значит, и надобности в его жрецах больше нет. Это так же подтверждает и то, что тело священника исчезает, он не нужен. А на месте его гибели находят карту "Смерть". Может, она означает не смерть самого священника, может, все не так просто? Скорее это смерть идеи, веры, самого Бога?!
   -- Это лишь предположения, -- сказал шеф, -- но, несомненно, они кажутся весьма интересными и правдоподобными.
   -- Перед убийством священника, Скорбный Клоун убивает городского сутенера, снова не своими руками. -- Продолжила Кайджин Сумико. -- Вот здесь причина действительно в порочности. Клоун показывает нам, что в обновленном Городе, который он построит после разрушения нынешнего, не будет места разврату и пороку. Так же этим шагом он объявляет войну мафии, еще одному сосредоточию порока. Судя по всему, Клоун слишком зациклен на своем причудливом понимании морали и нравственности, он борется с грязью и грехами города. Для своей борьбы он создает себе армию секс-хьюмботов, а не реальных женщин, прошу обратить на это внимание! Ведь в отличии от реальных женщин, эти шлюхи не совершали своего грехопадения, они были уже сконструированы такими. А значит, по сути, они невинные овечки, которые просто не знают другой жизни. И в то же время их привлекательность и специализация, делают из них одновременно и приманку, и палача для любого похотливого самца, что возжелает их плоти. Идеальное воинство, не правда ли?
   -- Но это идеальное воинство было легко уничтожено одним лишь чистильщиком мафии!
   -- И это Клоун, разумеется, предвидел, -- ответила Сумико. -- Убив Фрэнка, он тем самым объявил войну мафии. И, конечно же, ждал ответного удара. Он знал, что его воинство секс-хьюмботов будет уничтожено, но это было уже не важно. Они выполнили свою роль, посеяли зерна хаоса. Очевидно, что рано или поздно, полиция или мафия покончили бы с ними!
   -- А Кейт? Это он ее спас?
   -- Скорее всего! Она ему все еще нужна!
   -- Почему же он не спас остальных, а только ее? Что в ней такого особенного, госпожа-умник? -- Спросил я, и, скрестив руки на груди, выжидающе посмотрел на Сумико.
   -- О, она очень особенная! -- Ответила та, проигнорировав выпад. Ее глаза уже горели страстью расследования, девушка была в своей любимой стихии. -- Для него она много значит. Она лучшая из них всех, безупречная, и одна из самых совершенных игрушек Марка Голдмана, нашего Старшего Архитектора. Скорбящий Клоун отнял эту игрушку, он хочет, чтобы Марк был в бешенстве. Наверняка, наш Старший Архитектор тоже получил карту в его игре. Но какую? Какую же? -- Начала бубнить себе под нос агент Кайджин. -- Ах, да! -- Вскрикнул девушка, она точно была не в себе. -- Ну конечно же! Маг! Первый аркан! Он же Мастер! Ближе всего к Клоуну, его главный враг! Это же очевидно!
   По лицам присутствующих я понял, что, кажется, Сумико была единственным человеком в этом зале, для кого это было очевидно! Эмилия внимательно смотрела на нее, было непонятно, о чем она думает. Офицер Коллинз прикусила нижнюю губу, и я на миг подумал, что тоже хотел бы укусить ее губы. Но я мгновенно отогнал неуместные мысли и сосредоточился на работе.
   -- Но кто же убил Вольфганга? -- Спросил шеф. -- Как, по-вашему, мисс Кайджин? Кейт была обезврежена, а Скорбный Клоун, как вы сами заявили, никогда не марает руки лично. Тогда кто убил чистильщика городской мафии?
   -- Был кто-то еще! -- Ответила Сумико. -- У Клоуна был еще как минимум один сообщник. Карта -- ключ к ответу! Возле убитого Вольфганга нашли аркан Страшный Суд! Кто-то вынес ему приговор! За его грехи прошлого! А у чистильщика мафии и бывшего бойца без правил из ям Клоаки, грехов немало. Я внимательно изучила его досье. Это был вердикт! Кара! Возможно даже, что для того, кто его приговорил, это было что-то личное. Очень вероятно, что это месть! Не могу сказать наверняка. Что показала экспертиза ножа?
   Шеф нажал на кнопку, и на экранах мониторов снова появилась фотография окровавленного ножа.
   -- Самый обыкновенный кухонный нож, острый, отпечатков пальцев нет. Довольно старый, так что определить в каком супермаркете и когда его приобрели, не представляется возможным!
   -- Очередной тупик, значит! -- Сказал кто-то из детективов.
   -- А что насчет побега из лечебницы Старшего Архитектора Джима Чеосборна? Это тоже дело рук Скорбного Клоуна?
   -- Разумеется! -- Ответила Сумико. -- Клоун хочет сотворить в Городе Улыбок настоящий хаос. И Старший Архитектор Джим Чеосборн прекрасно подходит для этого. Он один из старейших жителей, создатель города и имеет зуб на всех горожан за то, что его планы разрушили, а самого его упекли в лечебницу. И это именно он организатор самого масштабного заговора против Города Улыбок. Идеальный союзник для Скорбного Клоуна.
   -- Главврач клиники святого Лаврентия незадолго до происшествия обратился в полицию с просьбой выделить дополнительную охрану. При этом, он заявил, что сделать это ему порекомендовал Марк Голдман, во время своего последнего визита, за день до побега Джима Чеосборна.
   -- Старший Архитектор Марк, скорее всего в курсе всего происходящего в городе, и ведет собственную борьбу. Нам непременно нужно с ним поговорить, и объединить усилия! В конце концов, мы преследуем одни и те же цели -- остановить террористов и защитить порядок в городе.
   -- Кайджин Сумико, как поймать Скорбящего Клоуна? -- Вдруг спросил шеф и посмотрел на профайлера.
   -- Никак! -- Ответила специальный агент. -- По крайней мере, сейчас! У нас нет зацепок! Он не оставляет следов! И не стоит надеяться, что оставит в дальнейшем! Все, что мы можем, это пытаться предугадывать его будущие шаги и играть на опережение! И еще! -- Сумико достала из колоды карту. И показала ее всем. Изображение тут же появилось в голо-шаре, висящем под потолком. -- Скорбящий клоун обязательно захочет сам сыграть в свою игру. Это нулевой аркан, Шут! Его карта! Она ляжет на игровой стол последней! Мы должны его остановить до этого. Ведь, когда это произойдет -- мы все проиграем! -- С этими словами Сумико положила карту на стол.
   Заседание длилось еще несколько часов. Было много споров, дискуссий, предлагались разные варианты действий. В конечном итоге, после звонка от мэра, а так же после пятиминутного телефонного спора нашего шефа с директором ГБР, всю городскую полицию отстранили от расследования, и в интересах следствия, под угрозой увольнения, и даже более жестких мер, запретили разглашать любую уже известную нам информацию о течении следствия. Теперь это было делом национальной безопасности, личной юрисдикцией ГБР.
   Я был в бешенстве. Сегодняшний день просто-таки вывел меня из себя, и я пытался успокоиться в спортзале. Но получалось не очень. Чертова Кайджин Сумико! Долбанная гений-зазнайка, смотрящая на всех свысока! И я с силой ударил боксерскую грушу. Чертово Городское Бюро Расследований! Да кем они себя возомнили? Чем их специальные агенты лучше наших детективов? Вот так запросто отстранить всю полицию от расследования. Я с силой ударил по груше. Чертов Скорбящий Клоун, перевернувший вверх дном наш спокойный уютный город. Нанес еще один удар. И эти безумные Архитекторы, что вечно что-то скрывают и плетут свои интриги. Я снова ударил по груше. Эмилия! Я вспомнил, как пригласил ее на ужин, и она мне отказала, сославшись на то, что у нее много дел. А потом пошла к Кайджин, чтобы "задать ей несколько вопросов, связанных с расследованием". Сдалась тебе эта самовлюбленная стерва. Эх, ты никогда не смотрела на меня, как на своего потенциального бойфренда, как на возможного мужа и отца твоих детей. С силой сжал кулаки. Я просто хотел, чтобы моя жизнь была спокойной и уютной, хотел приносить пользу обществу, защищать слабых, хотел любить и быть любимым, хотел добиться успехов. Но приходят такие вот одаренные выскочки и забирают у меня все, успех, признание и внимание возлюбленной. Приходят террористы, и забирают покой и уют, угрожают моему городу. Я со всей силы ударил боксерскую грушу. Еще сегодня утром, начинался прекрасный солнечный день, полный надежд, и вот уже под вечер навалилось столько дерьма.
   Я закончил тренировку одним из последних, принял душ и выпил белковый коктейль. После чего оделся и отправился домой. Пошел пешком, решив прогуляться. Мне надо было проветрить голову, да и до дома не более получаса пешего хода. День выдался чертовски дерьмовым, но я не сдамся и не сломаюсь. Я продолжу сражаться за то, во что верю. И тянуть свою лямку заурядности. Буду выписывать штрафы за неправильную парковку и переход через дорогу на красный свет. А ведь так хотелось быть причастным к чему-то великому.
   Я остановился и посмотрел на огромный стометровый экран у меня над головой. Милая анимированная девочка махала всем своей детской ручкой и предлагала покупать и потреблять больше всякой дряни, ведь мы самый процветающий город на земле. Что за лицемерие? Как будто, мы не знаем, что мы единственный уцелевший город на Земле. Конечно, мы самые лучшие, и самые худшие тоже. Не с кем сравнить. Как все достало!
   Вдруг девочка на экране резко исчезла, оборвав свою фразу на полуслове. И экран на миг стал черным. Я очень удивился. Сломался что ли? Первый раз такое вижу. Но уже через миг изображение вернулось. Вот только на экране была уже не анимационная девочка, а мужчина средних лет, одетый в изысканный полосатый костюм, его белоснежные волосы были зачесаны назад.
   -- Привет, мои милые горожане! Соскучились по мне? -- Произнес он жизнерадостным голосом.
   -- Твою мать! -- выругался я в голос. -- Старший Архитектор, Джим Чеосборн! --Какого хрена? Террористы захватили главный городской канал? Нужно срочно прервать трансляцию, добром это не кончится. Но как же ее прервать?
   -- Покупайте, потребляйте, -- Старший Архитектор передразнил голос анимированной девочки, а люди на улице один за другим останавливались и смотрели на экран, -- потребляйте больше этого дерьма! Коэффициент счастья вырос еще на сто пятьсот процентов, мы теперь самые счастливые из всех городов на земле. Да потому, что мы -- последний сраный город на этой сраной планете! -- Проорал Джим со стометрового экрана. -- Вы еще не устали от всего этого говенца? От этой промывки мозга? От этих фальшивых лживых лицемерных улыбочек? Этой вечной весны, города бесконечного карнавала со сладковато-приторным привкусом гнили?
   А хотите я дам вам немного правды? Живительный глоток этого самого прекрасного и самого действенного яда на земле, этой кислоты, что с легкостью разъедает любую иллюзию? Хотите? Пожалуйста, ловите пригоршнями, я как добрый дилер, отсыплю всем и каждому!
   Итак, начнем дорогие мои! Знаете ли вы, милые сограждане, что пока вы здесь в Рондо с жиру беситесь, семь миллионов наших граждан, то есть примерно восемьдесят два процента жителей города, живут в полной нищете и грязи, влачат свое существование в трущобах, не имея нормальной медицины, образования, да просто хорошей еды, я уж молчу о каких-то там увеселениях и роскоши, которые им не снятся даже по ночам, когда они после тяжелого двенадцатичасового рабочего дня, выпив дешевого пойла, дрыхнут в своих вонючих грязных, полных клопов, постелях? Вы этого не знали? Что даже богатейшие из них не имеют в своем распоряжении ни единого хьюмбота, компьютеризированных домов, генной медицины, аэромобилей и многого прочего. Вы этого не знали? Вы мне не верите? Когда вы последний раз были за пределами стен Рондо? Когда посещали так называемый Промышленный Город Улыбок, который сами его жители именуют "плантациями"? Знаете ли вы что за чудное место Клоака? Чтобы попасть за стены, вам нужно выполнить такую сложную бюрократическую процедуру. Лучше потратить это время на очередные увеселения и наслаждения, а про жизнь за пределами Рондо узнать из специальных репортажей, скушать очередную порцию лжи, которую добрые Архитекторы специально приготовили для вас, чтобы вы ели, ни о чем не спрашивали и добавки не просили.
   Но вам повезло, сегодня я утолю ваш голод полностью. Я так вас накормлю, что добавки не попросите! И так, узрите, как живут люди из окраины Города Улыбок. Очень занимательно, скажу я вам! -- На экране начался ролик. Какие-то трущобы. Покрытые плесенью и грибами полуразвалившиеся избы. По небольшим, забитым мусором и отходами улицам, бегают замурзанные дети, одетые в лохмотья и тряпки. В руках у них игрушки, сделанные из соломы, дерева, опилок и марли. Дальше камера показала какую-то комнату изнутри. Закоптившиеся стены, облезлые обои кусками свисают вниз. На небольшой газовой плитке варится жидкая похлебка, в ней плавает несколько овощей, парочка синеватых куриных спин и какой-то давно отработанный жир. По столу бегают тараканы и жуки. Женщина в страшных лохмотьях сидит возле стола с пустым стеклянным взглядом. В ее руках бутылка странного пойла. По-видимому, это какой-то алкоголь самого низкого качества, в Рондо такую бормотуху не купишь, даже если бы захотел. Дальше показывают завод. Страшный шум и грохот. Десятки измазанных сажей и копотью уставших мужчин еле волочат телеги с раскаленным металлом. Машины скрипят и гудят. Грохот невероятный, и судя по поту, который вперемешку с сажей градом стекает с этих людей, там очень жарко. Один мужчина вдруг останавливается и начинает кашлять. Из его рта идет кровь. Он украдкой достает из кармана грязную тряпку, быстро вытирает губы и смотрит, не заметил ли бригадир.
   Дальше камера показывает панораму города. Десятки заводов и цехов выпускают огромные клубы дыма. Весь город покрыт копотью и плесенью, а в воздухе висит желтоватый смог. Почти все люди на улицах кашляют, многие ходят в марлевых масках. Все одеты в какое-то тряпье и старые грязные вещи. Пыльные и грязные прилавки стареньких магазинов почти пустуют. Там лежат лишь некоторые низкокачественные товары. В продуктовых лавках лишь второсортная еда и дешевое пойло. Дальше камера вновь показывает панораму. И я вижу вдали, за закоптившимся грязным городом сияющие золотистые купола и чистенькие небоскребы Рондо.
   Просмотрев ролик, все люди на улице стоят в оцепенении. Никто даже не может пошевелиться. Шок! Это даже очень слабо сказано! Неужели то, что нам показали, и есть Город Улыбок, тот самый прекрасный цветущий город достатка, благополучия и вечной весны, в котором мы живем? Просто в голове не укладывается! Но ведь нам этого не говорили, нам не рассказывали, как там, за пределами стен. Точнее, говорили совсем другое. Мы просто знали, что люди там живут "немного беднее". Но не настолько же! И мы ведь всегда что-то жертвуем людям из Промышленного Города Улыбок, есть целая система благотворительных организаций и они, как правило, собирают достаточно много пожертвований. Я сам не единожды жертвовал деньги и свои вещи.
   После того, как ролик закончился, на экране снова появился Старший Архитектор Джим Чеосборн.
   -- Ну как, понравилось, дорогие мои горожане? Кажется, наш Город Улыбок не такое уж милое и доброе место, не правда ли? Я знаю, вы сейчас в шоке. И у вас возникают вопросы. Правда ли это Город Улыбок? Куда же уходят наши пожертвования? И если там так плохо, то почему жители окраины не переезжают в Рондо? На первый вопрос я отвечу вам сразу. Да, эти кадры были сняты действительно в Городе Улыбок. Вы ведь все заметили небоскребы Рондо на заднем фоне. Это не подделка, не монтаж, это -- жестокая правда. А на счет второго и третьего вопроса, то вот вам еще небольшие ролики. Это так называемая Миграционная Служба, -- прокомментировал голос Джима, на экране показали людей в черной форме, что сжигают тонны одежды и давят бульдозером еду, -- здесь вы можете наблюдать, как они уничтожают всю гуманитарную помощь, которую вы собирали для жителей окраины. Зачем они это делают? А это лучше у них самих спросить, а еще лучше у тех, кому они подчиняются. Дам подсказку, это управление не входит в состав ни одного из департаментов и не подчиняется ни сенату, ни мэру. Приказы они получают напрямую от известной лишь некоторым из вас неформальной организации, представители которой называют себя Архитекторами.
   -- А вот здесь вы можете видеть линии обороны между Рондо и Промышленным Городом Улыбок, -- на экране появились высокие, хорошо укрепленные стены. Наверху стояли автоматизированные пулеметы и пушки, а внизу таблички "Осторожно, заминировано". -- Это кордоны, которые не позволяют свободно перемещаться между двумя секторами города. О них вы опять-таки не знали. Все по тому, что они полностью автоматизированы, и обслуживаются лишь небольшим количеством людей. Как думаете кем? Конечно же, специальными инспекторами из Миграционной Службы. Вот как-то так, дорогие мои. Пора открывать глазки и просыпаться! Пора понять, что прекрасная сказка, в которой вы живете, для кого-то сущий ад и кошмар наяву. И стоит лишь преградам упасть, и толпы нищих обозленных жителей окраины разгромят, разворуют и утопят в крови ваш миленький уютненький Рондо! А я могу легко это устроить! Для этого просто нужно взломать защитный код вашего центрального компьютера, вашей цифровой богини "Инфинити". И я это уже сделал, теперь вы все мои заложники! -- Глаза Джима заблестели еще большим безумием, он хитро улыбнулся и прокричал. -- Приказываю вам свергнуть Архитекторов! И отдайте мне Старшего Архитектора Марка Голдмана! Или я открою ваш город для толпы голодных обозленных бродяг из "плантаций", и буду любоваться, как они отбирают у вас все. Даю вам двадцать четыре часа! А это небольшая демонстрация серьезности моих намерений!
   Джим щелкнул пальцами, и тут же началось что-то невообразимое. Все машины в городе будто взбесились. Хьюмбот-официант в соседнем кафе воткнул вилку прямо в руку какой-то женщине, и та завопила на всю улицу. Все сигнализации включились одновременно, и пространство вокруг наполнила жуткая какофония звуков. Я услышал крик справа от себя. В небольшой парикмахерской на полу лежал мужчина, что держался руками за горло, из которого хлестала кровь. А над ним стоял хьюмбот с окровавленной бритвой. Кричала женщина, что сидела в углу, дрожа от страха. Хьюмбот повернулся в ее сторону и направился к ней. Я, не задумываясь, выхватил пистолет и всадил в него пол обоймы, стреляя прямо через окно. Хьюмбот задымился и неподвижный упал на землю. Я ворвался в парикмахерскую и подбежал к мужчине. Попытался остановить кровотечение, но было слишком поздно. Перерезана артерия, кровь уходила очень быстро, и человек умер прямо у меня на руках. Я посмотрел на свои окровавленные руки, на город, который поглотил хаос, и подумал -- как же до этого дошло? Как все могло пойти под откос за одну только неделю? Наш рай, наша утопия была ложью? Или же это провокация террористов? Кто из Старших Архитекторов нас обманывает, Чеосборн или Голдман? Я совсем запутался. И я был в бешенстве! Все не должно быть так!
   Вдруг трансляция с безумно хохочущим Джимом оборвалась, сигнализации тут же затихли, и все машины снова начали нормально функционировать. Экран на миг стал черным, а через мгновение изображение вернулось. Но на экране был уже не Джим, а какой-то молодой парень в очках и с растрепанными волосами.
   -- Уважаемые жители города, -- сказал он мягким приятным голосом, -- Город Улыбок подвергся нападению террориста и неуравновешенного безумца, уже известного многим, заговорщика Джима Чеосборна, что недавно сбежал из психиатрической клиники. Прошу вас не беспокоиться, и не воспринимать слова душевнобольного всерьез. Все показанные им видео являются подделкой, созданной при помощи компьютерной графики. Уже принимаются меры по поимке этого опасного преступника. Прошу всех горожан сохранять спокойствие. Мы, Архитекторы, -- и парень положил руку на сердце, -- храним вас! Всегда!
   После этого на экране появился знак в виде раскрытого золотого циркуля, описывающего круг. Знак Архитекторов. Немногие его знают. Неужели даже они решили выйти из тени? Насколько же высоки ставки? Знак провисел всего несколько секунд, и его тут же заменила анимированная девочка, что продолжила рассказывать о том, как все в городе счастливы, и что нужно чаще радовать себя вкусняшками и подарочками себе любимым.
   Вдруг изображение задрожало, на экране появилась новая картинка. Скорбящий Клоун и Джим стоят на коленях, сложив руки в молитвенном жесте, Джим шепчет какие-то слова. Звука нет, нельзя понять, что он говорит. Но они словно молятся. Рядом с ними стоит деревянный крест. На нем распято тело застрелившегося недавно священника Кевина Крокуса. Из его глаз бегут кровавые слезы, а на его голове "терновый венок" из проводов.
   Картинка снова исчезает и появляется парень в очках.
   -- Повторяю, вам не о чем беспокоится! Террористы скоро будут пойманы!
   После чего включается реклама. Я еще несколько минут не отрываясь смотрел на экран. Но там больше ничего необычного не происходило. Словно все, что было, мне привиделось. Нелепый сон! Дурацкая галлюцинация! Вот только кровь на моих руках была настоящей!
   И что все это значит? Один из Старших Архитекторов снова, как и много лет назад, объявил войну Архитекторам и городу? Скорбный Клоун на его стороне? Что вообще происходит и как это понимать?
   Вдруг мой бандфон зазвонил и завибрировал. Я нажал на кнопку, и над экраном зависло небольшое голографическое изображение лица шефа полиции.
   -- Детектив Стронгборн, вы видели, что показали только-что по городскому каналу?
   -- Да, сэр! -- тут же ответил я. -- И видел весь тот хаос, что вызвали эти террористы.
   -- У меня для вас срочное задание! Это приказ самого мэра! Нужно арестовать Старшего Архитектора Марка Голдмана!
   -- Но сэр, -- у меня почему-то резко пересохло во рту, и я тяжело вздохнул, -- разве мы охотимся не за Скорбным Клоуном и Старшим Архитектором Джимом Чеосборном?
   -- Разумеется за ними! Они приоритетные цели! Но пока наши лучшие айтишники выясняют, откуда велась трансляция, поступил приказ сверху арестовать всех членов группировки, именующей себя Архитекторами. Мы не можем позволить им творить, что вздумается, и использовать Город Улыбок, как игровое поле для своих войнушек!
   -- Так точно, сэр! -- Прохрипел я в микрофон на руке. Горло все еще было слишком сухим.
   -- Я проверил координаты чипов наших сотрудников, из всех офицеров вы сейчас находитесь ближе всего к дому Старшего Архитектора Марка Голдмана. На его арест выехала группа специального назначения, отряд SWAT. Ваша задача не мешать ребятам работать, просто составить протокол операции и присутствовать при транспортировке Старшего Архитектора к Центральному Управлению Полиции!
   -- Так точно, сэр! -- Не густо, но хоть что-то. Самое ответственное задание за последние несколько лет. Участвовать в аресте одной из самых известных личностей города. Это серьезно!
   -- Высылаю вам координаты дома и формуляр для составления протокола. Ждите дальнейших указаний. До связи!
   -- Слушаюсь, сэр! До связи, сэр! -- Надеюсь, он не услышал чрезмерной радости и возбуждения в моем голосе.
   Бандфон издал писк, и я получил уведомление о двух новых файлах в почтовом ящике. Я тут же скопировал координаты в навигатор. Последний за несколько секунд проложил для меня самый короткий маршрут к дому Старшего Архитектора. Это было совсем рядом. Я подбежал к паркингу городских общественных аэромобилей и провел перед сенсорной панелью своим полицейским жетоном. Мне тут же был выдан в аренду один из самых быстрых аэромобилей, бесплатно, разумеется. Привилегия городского полицейского при исполнении. Запрыгнул внутрь транспорта и активировал голографическую свето-звуковую систему. После чего на всех парах рванул в сторону моей цели.
   Несколько минут, и я был на месте. Почти максимальная скорость и полицейская сирена сделали свое дело. Передо мной был красивый трехэтажный особняк с небольшим двориком. Судя по координатам, которые получил с центрального офиса, это и был дом Старшего Архитектора Марка Голдмана. Недалеко стояла машина спецподразделения. Видимо, операция захвата уже началась. После всего пережитого сегодня, я уже просто не мог оставаться в стороне. Мои нервы и так были на пределе. Надо было делать хоть что-то. Я решил обойти здание через задний дворик и проникнуть в середину. Если буду вести себя тихо и не лезть на рожон, то не подставлюсь под удар бойцов из SWAT, и, может, даже помогу захватить Старшего Архитектора, а то и сделаю это собственноручно. Хотя зачем мне это, я всегда уважал инженера Марка Голдмана, даже восхищался им. Но сейчас я слишком устал и перенервничал из-за всего дерьма вокруг. Мне надо было кого-то поймать, заставить кого-то ответить, найти виновника, выполнить свой долг. Сейчас это было очень важно. Важнее всего на свете. Да и приказы сверху не обсуждаются! Поэтому я достал пистолет, обошел соседний дом и нырнул в небольшую улочку. Осталось только добежать до дома Старшего Архитектора, и попасть в него через задний двор.
   Вбежал в небольшой туннель. Я двигался достаточно быстро, но кто-то преградил мне путь. Все тело в окровавленных бинтах, на лице маска плачущего клоуна. А глаза... Они действительно были такими живыми. Они смотрели на меня с какой-то жалостью и сочувствием. Кажется, это было последней каплей. Я сегодня и так на пределе. Я дрожащей рукой направил на Клоуна пистолет:
   -- А ну стой! Ни с места, или я буду стрелять! -- Крикнул я, а Клоун медленно направился в мою сторону.
   -- Стой! Кому говорю?! -- руки дрожали, я был слишком напряжен.
   Клоун медленно продолжил идти в мою сторону. Я нажал на курок. Еще. И еще. Клоун исчез и буквально через секунду появился возле меня. Что за черт? С какой же скоростью он двигается? Он оказался ровно передо мной, и дуло моего пистолета было направленно прямо ему в сердце.
   -- Стреляй! -- Тихо сказал я. Хотя и не собирался этого говорить. -- Стреляй, если считаешь нужным! Но ты уничтожишь единственный шанс этого города на спасение!
   Мои руки задрожали еще сильнее, на лбу выступил холодный пот. Что за чертовщина? Я сказал эти слова, но я не собирался их говорить, это были совсем не мои мысли. Неужели легенды о клоунах не врут? Они действительно говорят чужими губами?
   Клоун лишь молча смотрел и ждал моего решения. Я слышал, как бьется мое сердце. Я слышал, как бьется его сердце. Выходит, он тоже живой. Я видел блеск слез в его глазах, и почувствовал, что мои глаза тоже влажные. И этот жар, исходящий от него. Он не демон и не мертвец, не машина, он правда живой.
   -- Ты террорист! -- Выдавил я из себя. -- Зачем ты все это делаешь? Зачем причиняешь боль?
   -- Город смертельно болен, он умирает! -- Ответил я сам себе. -- Я -- лекарство. Уколы бывают болезненными, а микстуры горькими, но иначе не выздороветь!
   -- Ты в сговоре с Джимом Чеосборном, опасным психопатом, что хотел убить почти всех горожан!
   -- Он лишь временный мой союзник!
   -- Почему я должен тебе верить?
   -- Потому, что ты уже убедился, чего стоят твои старые идеалы! Потому, что ты увидел правду! Потому, что ты посмотрел в мои глаза! Потому, что ты нужен мне!
   -- Отойди, -- ответил я, опуская пистолет, -- мне нужно на задание.
   -- Те бойцы мертвы! Им уже не поможешь! -- Сказал я сам себе.
Не веря своим ушам и собственным губам, я рванул вперед, прямо к дому Марка. Окно с треском разлетелось в клочья, а из него вылез Старший Архитектор в каком-то причудливом экзоскелете. Он походил на паука, восемь конечностей быстро заскрежетали по стене.
   -- Стойте! -- Крикнул я, но реакции не последовало. Я открыл огонь из пистолета, но пули лишь отскакивали от брони. Несколько секунд -- и Старшему Архитектору удалось сбежать. Я проник в дом и поднялся на этаж, из окна которого сбежал Марк Голдман. Весь пол был покрыт кровью. Здесь словно произошла адская бойня. Оторванные конечности бойцов специального назначения валялись разбросанные по всему коридору. Тактическая броня разбита и разорвана, винтовки сломаны, шлемы пробиты, головы прострелены или расплющены. Я думаю, если собрать все части этих тел, то я понял бы, что здесь лежат все десять бойцов. Еле подавил приступ рвоты и выбежал на улицу. Почему? Почему они это делают? Ведь они же сами создали этот город!
   Скорбный Клоун был прямо передо мной, а я стоял на коленях и с силой пытался подавить рвотные позывы. Тяжело дыша, посмотрел на него.
   -- Я помогу тебе остановить Марка, если ты пообещаешь мне, что остановишь Джима! -- Сказал я Клоуну, тяжело дыша.
   Тот лишь кивнул в ответ.
   -- Что ж, -- сказал я, вставая с колен и пытаясь хоть немного прийти в себя. -- Тогда сокрушим Старших Архитекторов!
   Клоун лишь молча кивнул и протянул мне какую-то карточку. Я взял ее в руки и внимательно рассмотрел. Снова эти Таро, значит теперь и я получил свою карту. Человек в красной мантии с золотом и короне восседает на троне, в одной его руке -- поднятый меч, в другой -- весы. Карта называлась "справедливость". Что ж, видимо справедливости действительно не добиться без меча в руке. Выхода нет, придется вступить в эту сложную кровавую игру и собственноручно попытаться сделать мир лучше.
  

Аркан XIX. Перевернутое Солнце. Закат Архитекторов

  
   Мне всегда нравилось смотреть на город с высоты. Чем выше -- тем лучше. Именно поэтому, я уже несколько лет жил в пентхаусе одного из городских небоскребов. Вот и сейчас так же наслаждался высотой, медленно поднимаясь в лифте. Я не любил лифты-капсулы, что достигают нужного этажа за несколько секунд. Мне нравилось медленно и плавно плыть вверх, находясь внутри стеклянной кабины, вроде той, которыми повсеместно пользовались люди еще до Рубежа, и любоваться уплывающим из-под ног городом. В наушниках играли Eurythmics, "Sweet Dreams". Я смотрел на дома внизу, что становились все меньше, тающий мир вечного фестиваля длинною в жизнь, и одновременно разглядывал свое еле заметное отражение на стеклянной стенке лифта. Мои вечно растрепанные волосы, пухлые губы, слегка высокомерный взгляд и это выражение лица, игривое что ли, как еще назвать? Я играю со всеми и всегда, вся моя жизнь -- это сплошная игра.
   Лифт останавливается на каком-то скучном совершенно не имеющем значения этаже, и в кабину входит солидный мужчина, на вид лет сорока, деловой костюм, строгий взгляд, в правой руке портфель. Мужчина тоже скучный и не имеет никакого значения. Насекомое из заурядного офиса или какой-то клерк, что всю жизнь ишачит на корпоративного монстра, за гроши. О, боги Асгарда, и надо же ему испортить мое любование городом и собой! Этот тип начинает рассматривать меня. И по мере того, как он изучает внешний вид, я замечаю, как удивление на его лице сменяется недовольством. Он медленно поднимает взгляд от темно алых туфель, проходит им по обтягивающим кожаным штанам, смотрит на татуировки на руках, в виде драконов, на десятки браслетов и несколько разнообразных серебренных перстней в форме улыбающихся черепов, на расстегнутую клетчатую красно-черную рубашку с закаченными рукавами и надолго задерживает взгляд на футболке. О, эта футболка, она не может не привлечь внимания. Я сделал ее специально под заказ, чтобы она получилась яркой, шокирующей и актуальной. По сути, эти три слова были девизом всей моей жизни. На футболке изображена молодая сексуальная брюнетка, что восседает на троне из черепов. Девушка была голой, в правой руке она держала огромный откушенный член, с одного конца которого, прямо ей в рот стекала густая сперма, которую она, запрокинув голову, пыталась с жадностью проглотить, а с другого -- на ее красивую упругую грудь капала кровь. Картинка была действительно очень яркой и чувственной, она просто дышала страстью, поэтому и не удивительно, что мужчина так засмотрелся на изображенную на ней точную копию малышки Кейт, одного из лучших творений мастера Марка. Интересно, он-то хоть знает об этой хьюмбот-шлюшке, что неделю с таким рвением кастрировала мужчин в Городе Улыбок? Наверное, все-таки знает. Офисный планктон вроде него всегда внимательно следит за вечерними выпусками новостей.
   Ох, какой скучный мудак! Я достал из кармана "чупа-чупс", распечатал конфету и положил в рот, после чего достал из другого кармана голографический планшет. Нажал на кнопку, и передо мной раскрылся маленький экран. Со скучающим видом открыл яойную хентай мангу, и начал медленно перелистывать черно-белые страницы с изображением романтических и сексуальных отношений между мужчинами. Краем глаза, заметил, что этот скучный тип с недовольством коситься на мой планшет.
   -- Вам так не нравится, мой внешний вид, или то, что я читаю?! -- Спросил я достаточно резко.
   -- Нет! -- Сухо отрезал мужчина.
   -- И все же вы глаз с меня не сводите, -- констатировал я очевидный факт, продолжая листать мангу, и следя за ним краем глаза. - Это значит, что я вам, либо не нравлюсь, и вы меня осуждаете, что вы только что сами опровергли, либо же наоборот кажусь вам настолько привлекательным, что вы взгляд оторвать не можете!
   -- Это не так! -- Промямлил мужчина. Он вдруг посмотрел на мои губы, задержал взгляд на конфете, которую я медленно посасывал, потом немного покраснел и потупил глаза.
   Я чуть не рассмеялся. Я-то просто над ним подшучивал, думая, что он какой-то очередной ханжа, осуждающий мой стиль жизни. Но все оказалась не так просто. Бедняжка! Староват он для меня, я сплю только с молодыми мальчиками и девочками. Но, почему бы не повеселиться?!
   Спрятал планшет в карман и вытащил изо рта конфету, потом медленно облизал ее, немного заглотнул, сделал несколько посасывающих движений, и снова облизал. Мужчина покраснел еще больше, и его дыхание стало прерывистым. От моих глаз не скроется ни одна деталь. Я сделал два шага в его сторону. Мужчина тут же сделал шаг назад, но недостаточно быстро. Двумя пальцами я приподнял его подбородок и прошептал ему на ухо:
   -- Вы плохо скрываете свои желания! -- моя рука скользнула к его брюкам, в направлении ширинки. Я почувствовал, как его член твердеет. Он явно хочет меня.
   -- Пре-кра-ти-те! -- Пролепетал мужчина по слогам, с дрожью в голосе.
   -- А то что? -- Я провел языком по его уху. Вкус этого типа мне не понравился, как и запах. Я сунул конфету ему в рот.
   -- Ммм.. -- замычал этот мудак, после чего кое-как выплюнул конфету и закричал. -- Вы ведете себя аморально! -- Дрожащей свободной рукой он кое-как нашарил кнопку экстренной остановки лифта на ближайшем этаже, и сопровождаемый моим хохотом, стремглав выскочил из кабины, как только дверь открылась.
   -- Идиот! -- Тихо сказал я, отсмеявшись, нажал кнопку нужного мне этажа и снова достал свой планшет и еще одну конфету. Мне постоянно нужно много сладкого, ведь оно питает мозг, а он у меня долго без работы не простаивает.
   В наушниках заиграл Marilyn Manson, "Mobscene". Я начал снова со скукой листать файлы и окна на голографическом экране планшета. Аниме, манги, книги, сериалы, фильмы, виртуальная реальность и игры, алкоголь, наркотики, все виды порнографии, которые только изобрело человечество -- я пересмотрел и перепробовал столько всего. Все наслаждения, увы, быстро приедаются. Вот порнография, например, она как наркотик. В смысле тоже вызывает привыкание и тоже требует повышения дозы. Сначала тебе тринадцать, и ты со страхом и дрожью смотришь видео, где мужчина и женщина занимаются обычным классическим сексом. Но, вот проходит несколько лет, и ты уже видел почти все: гетеро-, би- и гомосексуальный секс, красивая девушка мочится в рот сорокалетнему мужику, и он с наслаждением глотает ее мочу, большой дрессированный черный дог трахает стоящую раком женщину, а другая женщина отсасывает у коня, какая-то улыбающаяся шлюшка выпивает пол-литровый бокал спермы, а другая насаживается задницей на бейсбольную биту, загоняя ее полностью в свой анал, демонстрирует тебе возможности своей тренированной дырочки. Такой вот солидный мужчина, вроде того с которым я ехал в лифте, приходит домой, надевает чулки и юбку жены, красит губы ее помадой, а потом с наслаждением постанывая насаживается задницей на огромный черный член какого-то нигера, при этом еще один такой берет в рот по самые гланды. Ох уж эти извращенцы всех видов и мастей, я любил за ними наблюдать. Любил подглядывать за порочностью, загниванием, деградацией этого города. Когда я видел все это, мой пульс учащался, а кровь становилась горячей. Мог даже сесть и мастурбировать, просто глядя на этих извращенцев. С сексом, конечно, не сравнишь, но тоже приятно. Да и сам я уже перепробовал многое. Все-таки так люблю людей! О, я, наверное, наибольший гуманист, ведь просто обожаю их, обожаю вкус человеческой кожи, пота, крови, слюны, спермы, вагинальных выделений и грудного молока. Все эти жидкости были настолько разнообразны, неповторимы и необычны, с ними не почувствуешь пресности жизни. Ты, мой дорогой невидимый наблюдатель, следящий за этим чудесным спектаклем, пил когда-нибудь коктейль из самбуки, мороженного, грудного молока кормящей матери и спермы племенного быка? Согласен, странное сочетание, но такой вкус, о, ты бы запомнил его навсегда. Достать ингредиенты не проблема, если знаешь где искать и имеешь достаточно денег. Кстати, сперму быка раздобыть было труднее всего. Зато, это было ярко! Я умею жить ярко в этом городе грехов. И я определенно умею веселиться. Что ты делал самое безумное в своей жизни? Прыжок с парашютом? Слизывал соль с груди потной шлюхи, перед тем как закинуть в себя очередной стакан текилы? Детский лепет! Ты не выгуливал на поводке свою обнаженную любовницу по центральной улице ночного города? Не стегал копченой сельдью своего декана по голой заднице? Почему именно копченой? А почему бы и нет?! А, может, втягивал героиновую дорожку с члена сексопильного транссексуала? А принимал участие в оргии из триста сорока человек? Та еще была ночка! Просто я был самым большим извращенцем во всем Городе Улыбок! И гордился этим! Нет, правда, мне хотелось надеяться, что я самое порочное существо в этом порочном городе. Иначе было бы не интересно. Я любил быть самым-самым, во всем, и даже в порочности! Нет, в порочности в первую очередь!
   Но все это лирика! Гедонизм -- не был смыслом моего существования. Я тебе не какой-то там Дориан Грей! Смысл моей жизни, не в поиске все новых и новых наслаждений. Все это вторично, так сказать, в свободное от работы время. Но, что куда важнее, я один из Архитекторов и, без ложной скромности, лучший хакер Города Улыбок!
   Могу подключиться к любой камере города. Взломать любой бандфон, любой "умный дом" и даже секретные базы данных ГБР. Все это мне под силу!
   Я включил запись конференции в Полицейском Управлении, которая состоялась три дня назад. Я заполучил это видео еще позавчера, когда в очередной раз хакнул архив ГБР. В принципе, можно было взломать камеры прямо во время конференции и смотреть прямой эфир, но у меня были неотложные дела. Ладно-ладно, у меня просто закончился запас стимуляторов, а мне нужно было взбодриться после бессонной ночи разработки нового программного обеспечения, что поможет отследить Скорбного Клоуна. Я поставил на быструю перемотку, и начал смотреть видео уже во второй раз. Ничего интересного, городская полиция -- это просто стадо баранов, куда уж им до Клоуна, и за десять жизней не поймают. Вот разве что специальный агент Кайджин Сумико... Приблизил изображение. Какой у нее интересный стиль, примерно моя ровесница и тоже, кажется, живет играя. Эта маленькая японочка очень даже ничего, взглянуть бы на нее без одежды. И почему мне кажется, что я ее уже где-то видел? Надо будет познакомиться. Вот он -- мой главный конкурент, среди всей этой бесполезной полиции и ГБР, она единственная, у кого есть шанс поймать Скорбного Клоуна. Что ж, сыграем, Сумико! Попробуй, опереди меня! Я и только я должен поймать его! Игра начинается! Кажется, теперь мне снова весело и по-настоящему интересно!
   А вот и Майкл Стронгборн! Почему Скорбящий Клоун выбрал именно его своим союзником? Как по мне, в нем не было ничего примечательного. Обычный скучный коп, качек с гипертрофированным чувством справедливости. С такого еще станется одеть дурацкий костюм и со словами "этому городу нужен герой", пойти нести справедливость в массы. Божечки, откуда берутся такие идиоты?
   Спрятал планшет в карман, запрокинул голову и закрыл глаза. Я часто поступал аморально по всем меркам. Да и по законам Города Улыбок, мне грозит уже несколько пожизненных сроков, и это только за киберпреступность. Но я, разумеется, не хочу отвечать за свои преступления. Ни человеческий суд, ни какая-то магическая божественная карма меня не настигнут! В это я верю! К тому же, есть у меня и другая сторона личности, которая быть может оправдает всю тьму. Но об этом позже.
   -- Я изменю этот мир, -- тихо прошептал в пустоту. Даже такой как я, имеет на это право!
   А этот Скорбный Клоун, он что возомнил себя совестью города, нашей моралью? Я обязательно поймаю его, чего бы мне это не стоило! И разберу на маленькие кусочки, чтобы как можно детальнее изучить этого чертового моралиста. Как бы он не был хорош в своих способностях играть в прятки и манипулировать людьми, я его найду и уничтожу. Грядет еще то веселье! Полез в карман и нащупал там карту, которую сегодня нашел в своем доме. Не стал ее доставать, дома уже достаточно изучил ее. Аркан "Солнце", нашел его утром прикрепленным к стене в моей комнате, в перевернутом положении. Перевернутое солнце означало гордыню, эгоизм и нарциссизм. Ну точно про меня. Значит и я получил роль в его спектакле, как мило.
   Но, события в городе действительно набирают оборот. Скорбный Клоун начал настоящую революцию. И при этом уже, по сути, основал религию, многие просто-таки молятся на него, а вчера в Городе Улыбок была зарегистрирована первая церковь Скорбного Клоуна. Прямо новый бог. Очередной некомпетентный бог! И мастер Джим перешел на его сторону, и даже малышка Кейт. Кейт, милая Кейт, ты от Фрэнка ушла, и от полиции ушла, и от мафии ушла, а вот сможешь ли уйти от мастера Марка, когда он начнет за тобой охотиться? И я ему обязательно в этом помогу. Теперь, когда я создал "Валькирию", все камеры, бандфоны и звукозаписывающие аппараты города под моим полным и абсолютным контролем, программа постоянно мониторит всех и вся в поисках нужных мне целей. Так что, когда малышка Кейт засветится и мы ее выследим, она приведет нас к Скорбному Клоуну. А может и сам он попадет под прицел. Время покажет. Остается еще одна серьезная проблема -- мастер Джим, жаль, что он перешел на сторону революционеров. Он серьезная угроза, его нельзя недооценивать. Как ловко Чеосборн взломал общегородской телевизионный канал, мне понадобилось почти две минуты чтобы заглушить его передачу. (Это при том, что сверхсекретные архивы ГБР обычно ломаю секунд за сорок). Хотя, -- я улыбнулся, -- он ведь сказал все, что мне нужно было. Резонанса теперь не избежать, и Архитекторы снова на слуху. Теперь сюжет завертится драматичнее. Джим впечатлил меня, он все-таки умудрился взломать защиту Инфинити. Правда, во второй раз ему это уже не провернуть, но об этом как раз знают немногие. Так что, сейчас он играет на панике людей, а это опасно для Архитекторов. Что же предпримет мастер Марк? Джим Чеосборн и Марк Голдман мои кумиры. Они всегда казались мне двумя столпами, на которых держится Город Улыбок. Я и подумать себе не мог, что буду участвовать в их противостоянии. Но, жизнь непредсказуема. А для начала разберемся с собранием Архитекторов.
   И как я вляпался во все это? Сначала поступил в университет, думая, что смогу там лучше и качественнее ознакомиться с информационными технологиями. Но уже на первом курсе я изучил всю пятилетнюю программу, в начале второго перечитал все самые интересные научные работы в сфере "айти", а в конце второго года обучения хакнул университетскую базу данных, защита которой была разработана лучшими специалистами университета и сравнима разве что с защитой баз ГБР. Они выгнали меня из-за обиды, что я ткнул их носом в их собственную некомпетентность и посредственность. Убожества! Больно нужен мне их жалкий диплом! И все-таки, после того как меня выгнали, образовалась какая-то пустота в душе. Я целыми днями сидел перед монитором, пил, употреблял наркотики, ломал чужие банковские счета и кодил, кодил, кодил по пятнадцать-шестнадцать часов в сутки, зная, что однажды агенты ГБР постучатся в мою дверь и уведут меня в наручниках. Но мне было все равно. И вот в один день ко мне действительно постучали в дверь. Но это были не агенты. Это был Марк Голдман, этот странный человек в длинном плаще, широкополой шляпе и солнцезащитных очках. В руках он держал трость, а вокруг его головы летал и жужжал целый рой маленьких механических жуков.
   -- Шесть минут и сорок девять секунд назад вы взломали банковскую ячейку, некоего Себастьяна Адамса, украв с его счета двадцать восемь тысяч четыреста шестьдесят два доллара! -- Отчеканил Марк безо всякого приветствия.
   -- И что? -- Засмеялся я. -- Вы арестуете меня?
   -- Вам кажется это забавным? -- так же холодно и без эмоций ответил Марк. -- Вам не кажется, что вы стоите чего-то большего?
   Вот так я и стал Архитектором. Собственно, я давно уже знал, что существует такая организация, что незримо и незаметно следит за всем происходящим в Городе Улыбок. Взламывая много серверов и баз данных, в том числе разных правительственных органов и департаментов, я часто выходил на еле различимый след какой-то посторонней силы, что прикладывает руку ко всему происходящему в городе. Знал, что так же, как я заметил их, они однажды обнаружат меня. И тогда они придут за мной. И будет лишь два исхода. Меня либо уничтожат за то, что слишком много знаю, либо стану одним из них. Ведь я узнал то, что простому человеку знать не полагается. Поэтому они должны были прийти. Я знал это всегда. И этот день настал. Марк постучал в мою дверь и резко изменил всю мою жизнь. Теперь я -- Архитектор Города Улыбок! Как иронично, если учесть еще кое-что. Но об этом позже.
   Посмотрел на цифровое табло. Еще тринадцать этажей отделяли меня от зала, где сегодня встретятся все Архитекторы. Некоторых из них я даже никогда не видел, но Марк дал мне ознакомиться с подробным досье по каждому из них, так что примерно знал, чего ожидать. Это первая внеплановая встреча Архитекторов, на которой я буду присутствовать. И если все пойдет по плану... Впрочем, не буду спойлерить! Так ведь не интересно! Волнуюсь ли? Даже не знаю! По-моему, нисколечки, хоть предстоящее действо будоражит меня. В наушниках начала играть следующая песня. "My Sweet Prince" Placebo. Как же мне нравится музыка старого мира. До Рубежа действительно умели делать годноту. Не то, что этот отстой, что выпускают в Городе Улыбок. Эх, кажется, мне сейчас придется отвлечься от своей музыки и слушать Архитекторов. Остается лишь надеяться, что они не слишком скучные. Но с другой стороны, наконец-то я снова увижу ее, эту красавицу, эту самую невероятную женщину. Единственную сладость, которую я не могу себе позволить.
   -- Кристина Валенштайн! -- Сказал я тихо сам себе. -- Как мне нравится твое имя! Сладко! Какое же оно сладкое! -- Я будто чувствовал его на самом кончике языка. Хотелось повторять его еще и еще. -- Кристина! Кристина! Кристина! Ох, вы покорили мое сердце, фройляйн Валенштайн!
   Я видел Кристину всего несколько раз, но этого было достаточно, чтобы она покорила меня. Просто леди-совершенство: красота, элегантность, грация, острый ум, красноречие, идеальный контроль эмоций, тактичность и холодная вежливость, пылкий целеустремленный характер, скрытый за оболочкой ледяной недотроги и это обжигающее презрение в глазах. Ох, будто эта женщина дразнила меня одним только взглядом. Хотелось заполучить ее, сломить, подчинить, чтобы она стояла передо мной на коленях и молила о пощаде, чтобы дрожала от страха, словно перепуганный котенок. Но этого не будет. Я знал, что этого никогда не будет! Она замечает только мастера Марка, другие для нее не существуют. А во мне она видела лишь избалованного мальчишку. Да я был бы даже не против, если бы она занялась моим воспитанием, лишь бы прикоснуться к ее телу, к губам, нежно, еле ощутимо проскользнуть по ее груди, плоскому животику и ниже, сорвать сладкий стон с аппетитных губ. Кристина была примерно на десять лет старше меня, что, несомненно, делало ее еще более желанной. С большинством ровесниц мне было довольно скучно. И хоть я обычно спал только с молодыми девушками и парнями, но они были просто секс-игрушками, как какой-то фалоимитатор или резиновая кукла, мне даже поговорить с ними не о чем. Но Кристина другая! Я знал, что мне с ней не будет скучно! Я верил, что за образом этой холодной цундере скрывается настоящая похотливая извращенка, надо ее только разбудить!
   Лифт издал тихий писк и двери раскрылись на нужном мне этаже. Я оказался в довольно большом холе, перед массивной дверью из красного дерева. Посередине -- декоративное тиснение -- раскрытый золотой циркуль, что описывает круг. Ну, вот и пришли. Вся полиция города ищет нас, а мы вот так вот просто собираемся в одном из своих мест для встреч, вот умора. Не стоит недооценивать Архитекторов и ресурсы, которыми они обладают. Сейчас начнется заседание, которое действительно решит судьбу города, а не тот никчемный цирк, что состоялся недавно в Центральном Управлении Полиции. Перед важной встречей нужно подкрепиться чем-то сладеньким. Я выкинул "чупа-чупс" в урну и достал из сумки шоколадку. Размотав ее и откусив хороший кусок, уверенно толкнул дверь.
   -- Алоха! -- вошел в помещение, жизнерадостно улыбнулся и отсалютовал всем присутствующим.
В большом зале с пол сотней удобных мягких кресел, сидело лишь четыре человека. Не густо! Вообще, Архитекторов на данный момент существовало шестнадцать, правда не знаю, успел ли городской священник Кевин Крокус стать полноправным Архитектором, но он в любом случае уже мертв. Так что, теперь нас шестнадцать и сегодня должны были прийти все. Но, видимо, я все-таки рановато.
   -- Привет, малыш! -- Сказал Эдуард со скучающим видом. Сегодня он был одет в темно-красный пиджак, розовую унисекс рубашку и обтягивающие черные брюки. На шее массивная золотая подвеска с рубинами, которой бы позавидовали даже французские короли дореволюционной эпохи. А они скромностью и сдержанностью не отличались. Вообще, Архитекторы старались придерживаться достаточно аскетического образа жизни. Но для Эдуарда было сделано исключение. Все-таки этот человек управлял всей модой в Городе Улыбок. От него зависело, что завтра наденет весь бомонд, какой цвет будет моден в этом сезоне, какой товар завезут в бутики, что будет хорошо раскупаться, а что нет. Эдуард был одним из тех, кто отвечал за двигатель экономики нашего города, экономики общества потребления. Именно благодаря ему люди с такой охотой выкидали кучу денег на совершенно ненужные им тряпки. Эдуард любил свою работу, а еще французскую и итальянскую кухню, плавание, красный цвет, золото, наркотики и молоденьких брутальных парней.
   Эдуард посмотрел на меня немного меланхолическим взглядом и помахал пальцами, изображая что-то вроде приветствия. Судя по "стеклянным" глазам, он уже успел чем-то закинуться.
   -- Милая футболка! -- Сказал Эдуард, и уже через миг забыл о моем существовании, он начал быстро чертить на бумаге наброски каких-то новых нарядов. Наверняка они уже через пару дней появятся в самых дорогих бутиках Города Улыбок.
   -- Здравствуй! -- Сказала Соня, толстенькая маленькая дамочка, выглядевшая лет на сорок (что в Городе Улыбок означало, что ей могло быть и девяносто), в таком ужасном бесформенном сиреневом шерстяном свитере, что Эдуарда начинало реально подташнивать, если ему приходилось смотреть на нее. Соня отвечала за всю фармакологию города. Не было таких аптек, которые были бы ей не подконтрольны. Эта женщина всегда говорила: "Горожане должны быть не слишком больными, но и не слишком здоровыми! Такими, чтобы могли и хотели потреблять больше товаров, в том числе и лекарств!". Соня, как и я, любила сладости, что было заметно по ее пухлой фигуре. Так же ей нравилось смотреть исторические фильмы, листать лекарственные справочники и вышивать крестиком. Она всем всегда улыбалась, и всех тихо ненавидела. Меня Соня раздражала.
   -- Привет, Прокси! -- Помахала мне рукой молодая женщина. Вступив в организацию, я забрал у нее статус самого младшего Архитектора, чему она была, несомненно, рада. Эту женщину звали Светлана. Света была из "чистых" русских. "Чистыми" в Городе Улыбок называли тех, кто вступал в браки только внутри своей национальной общины, словно боясь смешать свою кровь с местным населением. Американцы, коих в Городе Улыбок было большинство, презирали таких людей, а некоторые даже открыто клеймили фашистами, расистами, ксенофобами и так далее. И тем не мене "чистые" были не таким редким явлением. Например, глава городской мафии, дон Скордзини, как и вся мафиозная элита были из "чистых" итальянцев, а Архитектор Кристина Валенштайн -- из немцев. Да и сами Старшие Архитекторы тоже по слухам из "чистых", Марк Голдман -- из евреев, а Джим Чеосборн -- из украинцев. Правда, они были такими старыми, что никто уже и не мог подтвердить правда ли это, все-таки им обоим больше ста семидесяти лет. Но вернемся к Свете. Светлана отвечала за связи с общественностью. Именно эта милая девушка могла за пару дней сделать звезду из никому неизвестного бездомного, святого из самого закоренелого грешника, и наоборот, очернить даже самого доброго и популярного человека, если вдруг он стал на пути у Архитекторов. Но очернять ей очень не нравилось, и к счастью для нее, ей это приходилось делать нечасто. А вот пропиарить Света могла кого угодно, когда угодно и где угодно. И пиарить она любила. Вообще у этой женщины был весьма добрый и открытый характер, насколько это возможно для Архитектора. Не считая Марка и Кристины, из всех членов организации она нравилась мне больше всего. Кстати, она единственный Архитектор, с которым я занимался сексом. И она тоже весьма изобретательна в постели. Света любила банановое мороженое, красное полусухое вино, боулинг, книги Джека Лоднона и кричать во время секса. Последний факт я узнал не из досье, а опытным путем. Ненавидела коммунистов, фасоль и вечерние выпуски новостей. И да, это она создала ту анимационную девочку, что вещает нам со стометровых экранов о том, что надо больше покупать вкусняшек, радовать себя подарками, петь и танцевать, и тогда уровень счастья в городе вырастет еще больше. Анимированную девочку звали Юкки-тян. -- Сядешь возле меня? -- Предложила Света.
   Я улыбнулся, кивнул и отправился к ней. В углу, скрестив руки на груди, сидел щупленький китаец. Кай Цинь был Архитектором, что отвечал за безопасность организации. Он поддерживал связи с мафией, полицией, ГБР и многими другими формальными и неформальными департаментами, организациями, группировками и сектами. Этот человек был крайне немногословным. Я вообще не видел, чтобы он когда-то что-то говорил. Но я знал, что именно он, возможно, самый незаменимый из всех в этой организации. Остальных Архитекторов пока здесь не было.
   Кстати, долгое время никто в городе даже не догадывался о существовании Архитекторов. Или имел лишь смутные подозрения, да владел какой-то дезинформацией, не зная толком, чем занимается организация. А уж личности ее членов и подавно никому не известны, кроме самих Архитекторов. Ведь у Архитекторов довольно много врагов, и я уж молчу о войне орденов. Но о Кластере потом. Лишь некоторые полезные для организации люди знали некоторые детали. Но все эти люди были на крючке у Кая и его агентов. Как и все здесь, Кай -- ас в своей области. Он был темной лошадкой, его досье оказалось пустым. Именно потому, что это он был автором всех остальных досье.
   Только я успел сесть возле Светы, как в комнату вошли еще два Архитектора, Френсис и Эльвира. Эльвира контролировала все СМИ в Городе Улыбок. Даже самая паршивая газетенка не могла напечатать статью без ее на то согласия. Эльвира была важна для организации, именно она решала, что будут знать горожане, и какой будет правда, которую они прочитают уже завтра. Эта женщина была похожа на белку - рыжие волосы, стреляющие по всем глазки и даже походка, она скорее бегала, чем ходила. Она мне не нравилась. Ах да, чуть не забыл, Эльвира боялась лягушек, ненавидела мюсли и долгие заседания, обожала сплетничать и поливать кого-то грязью. Знак зодиака - козерог. Я мог бы вспомнить еще много такой же разнообразной и абсолютно бесполезной информации о ней, но не стану. Френсис гораздо интереснее. Я называю его гномом-механиком. Ведь он маленького роста, бородатый и коренастый. А еще обвешан таким количеством замысловатых девайсов, среди которых многие еще на старинных шестеренках, что он с легкостью выиграл бы конкурс стим-панк костюмов. Френсис был одним из лучших учеников Марка. Старший Архитектор лично обучал его инженерному делу на протяжении многих лет. Так что Френсис, благодаря своему таланту и упорству, а так же, благодаря таланту и упорству своего наставника, стал высококлассным профессионалом, лучшим в своем деле. Именно он контролировал многие передовые технологические разработки города, и был главным смотрителем "Инфинити". На его шее висело небольшое цифровое табло. Все тот же восемьдесят один процент Частичного Генезиса. Почему цифра зависла и так давно не продвигается дальше было непонятно. Неужели система так и не собрала достаточно материала? Но об этом позже. Не бойся, мой невидимый наблюдатель, я скоро все объясню и разложу по полочкам. Но потерпи еще немного!
   Следующим вошел Пьетро, человек, который отвечал в нашей организации за связи с преступным миром Города Улыбок. Он одновременно доверенный советник дона Скордзини и в то же время, один из Архитекторов, шпион в рядах мафии. Пьетро был искусным аналитиком, опытным шпионом и очень тонким дипломатом. Все-таки нужно немалое мастерство, чтобы манипулировать кем-то вроде дона Скордзини, умнейшим и хитрейшим главой мафии за последние пятьдесят лет. Но Пьетро применял старый как мир, и поэтому очень действенный прием манипуляции Дейла Карнеги, если хочешь, чтобы человек поступил так, как нужно тебе, сделай так, чтобы он сам этого захотел. И Пьетро был в этом мастер. Он умел подать свои идеи и цели в таком виде, что дон Скордзини правда считал, что придумал их сам. Досье Пьетро было тоже пустым, что и не удивительно, все-таки он правая рука Кая. Пьетро вежливо поздоровался со всеми и сел возле китайца, сказав тому несколько слов, а тот лишь кивнул.
   Мы со Светой ели сладости и весело болтали о разных пустяках и неважных мелочах, каждый из нас специально не хотел затрагивать серьезные темы, вроде проблем Города Улыбок, Скорбного Клоуна или Старших Архитекторов.
   Следующим в зал вошел Оливер, лидер сталкеров Города Улыбок, глава Разведовательного батальона. Он был организатором всех экспедиций за пределы городского Купола. Большинство этих экспедиций не увенчались никаким успехом, а некоторые вообще не вернулись. Многие подопечные Оливера умерли просто у него на руках, что не предало его характеру мягкости. Это был суровый мужчина с военной подготовкой, простой и прямой в своих взглядах, он не был скользким типом, как все остальные Архитекторы, жил по уставу и своему внутреннему кодексу и никогда не лицемерил. Некоторые Архитекторы воспринимали это как слабость и примитивность, другие -- как силу и благородство. В любом случае, никто этого солдафона не злил, себе дороже! Я общался с ним лишь однажды, когда хотел любой ценой попасть в одну из его экспедиций, и провернуть некоторые свои делишки на окраине Города Улыбок. Мне всегда хотелось покинуть пределы города и побывать снаружи. Я любил жизнь без границ, старался не ограничивать себя ни в чем, и хотел преодолеть и рубеж Купола. Но, сколько бы не умолял, угрожал, пытался подкупить -- Оливер был непреклонен. Он сказал, что для Марка слишком ценна моя тушка, чтобы превращать ее в радиоактивную сосульку, что мои мозги пригодятся в пределах города, и каждый должен делать свою работу и точка. Вот так и накрылась моя мечта побывать за пределами Купола. А прорваться туда без ведома Оливера было нечего и пытаться, даже с моими возможностями и изобретательностью. Главным козырем Оливера против меня было то, что он не доверял машинам, которые я мог так легко взломать и перепрограммировать, он доверял лишь своим людям. А людей из его личного отряда нельзя было ни подкупить, ни запугать, ни разжалобить. Я это точно знаю, все перепробовал. Оливер любил дисциплину, вылазки за пределы Купола и оружие. Ненавидел слабаков, геев и либералов. Сейчас он как всегда был одет в свою сталкерскую форму. Оливер окинул зал холодным презрительным взглядом, и, отчеканив приветствие, занял одно из кресел, подальше от всех остальных Архитекторов. Этого прямолинейного человека часто раздражали коварные и довольно подлые методы организации. Но он, все-таки, считал нас меньшим из зол, вроде как, необходимым злом, поэтому и согласился стать Архитектором.
   Ко мне Оливер относился как к надоедливому капризному ребенку, которому не помешал бы год-другой армейской муштры. К счастью, я не настолько умственно-отсталый, чтобы драить казармы и стирать носки "дедам". Как такового военного долга для каждого гражданина в Городе Улыбок нет. Но если хочешь сделать себе карьеру в полиции, ГБР или разведке, то служить придется! Кстати, все Архитекторы относятся ко мне, как к ребенку, но я уже привык. Во-первых, я в организации новичок, во-вторых - мне всего двадцать пять лет. Свете двадцать восемь, Кристине тридцать шесть, все же остальные члены организации старше сорока, а то и пятидесяти лет. Не удивительно, что для них я просто выскочка молокосос. Да и моя любовь к яркому стилю жизни, эпатажу и сладостям, явно не придавали "взрослости" моему имиджу.
   Пока никто новый не приходит, а Света занята тем, что рассказывает мне какую-то веселую бессмыслицу, я могу немного поведать о себе, мой дорогой невидимый зритель. Да, не только то, что есть в моем досье, а всю правду, даже то, чего не знает тот хитрый пронырливый китаец.
   Зовут меня Прокси! Вообще меня хотели назвать Адамом Смитом, но ты можешь представить себе такую яркую личность как я с таким дурацким именем? Я взламывал городские базы вновь и вновь, меняя этого Смита на Прокси. Меня ловили, штрафовали, кидали в "обезьянник", но в конечном итоге городские власти сдались и выдали мне удостоверение личности на имя Прокси. Имя это, кстати, я взял в честь моего любимого сериала времен старого мира, "Эрго Прокси". Родился я в Промышленном Городе Улыбок, то есть в "плантациях". Не буду заострять внимания на душещипательной истории о том, как я мерз по ночам в холодном сиротском приюте, о том, как часто засыпал голодным. Ведь такая история о тяжелом детстве есть у каждого присутствующего здесь. Открою тебе маленькую тайну. Все Архитекторы -- сироты, и все выходцы из "плантаций". Только тот, кто потерял или изначально не имел близких, тот, кто прошел через ад и нищету, может стать Архитектором. "Плантации" -- это своего рода инкубатор для выращивания Архитекторов. Хотя, это, конечно, не единственное его предназначение. Так что у нас тут у каждого есть тяжелое прошлое и детские травмы. Но Марк и Джим считали, что такие испытания лишь укрепят нас. Иронично, но, ни один житель, рожденный в достатке в богатом Рондо, никогда не станет Архитектором. Они словно скот, жиреют с каждым днем и не понимают, что их растят на убой. Но к Частичному Генезису вернемся позже. А сейчас снова обо мне.
   С самого детства, как и все Архитекторы, я сильно опережал в развитии ровесников, имел превосходные отметки и быстро вырвался вперед по успеваемости. Вот тут и пришло одиночество, бич каждого в нашей организации. Друзья отсеивались один за другим, одни из-за зависти к моим успехам, другие просто потому, что не могли держать мой темп. А я не мог этот темп сбавить. Ведь тянулся к звездам. И девизом каждого моего дня было -- сильнее, быстрее, лучше, больше, чем вчера. И однажды я оказался совсем один. Никто из моих друзей не смог выдержать этого темпа. Да и девушки на меня не обращали внимания. Я горько улыбнулся, мне ведь даже ни разу не признавались в любви. Причины могло быть лишь три: либо я казался им скучным мудаком, либо безжалостным самовлюбленным ублюдком, что с легкостью растопчет их чувства, либо углубившимся в свой мир странным шизиком. В общем, решил по возможности чаще соответствовать второму варианту, иногда третьему и никогда первому. И от скуки и одиночества я начал дружить с машинами, да так увлекся этим, что уже в тринадцать лет писал довольно сложные программы и алгоритмы, а в пятнадцать разработал популярную в свое время игру для бандфонов "Поймай, съешь и беги". Весь город в нее играл, еще и покупали ресурсы за реальные деньги, которые приходили на мой виртуальный кошелек. Это оказалась огромная сумма для пятнадцатилетнего сироты. Хотя, сейчас я понимаю, что это был мизер в сравнении с тем, что я воровал меньше чем через семь лет после того, взламывая чужие банковские счета. Я просто хотел кодить, хотел быть сильным и свободным, жить в мире, где для меня не будет границ, быть нескучным и интересным для окружающих. Вот так я и стал тем, кем сейчас являюсь. И все-таки, моралисты сколько угодно могут меня обвинять в моей аморальности, в том какой я падший и нравственно деградировавший, и они, конечно, будут правы. Но факт остается фактом -- я своего добился! Нашел ту силу и свободу, что искал. И преумножаю их с каждым днем. Это мой абсолютный драйв!
   В комнату вошел полноватый мужчина в дорогом костюме. Это Джек, он контролировал все банки, страховые компании, финансовые пирамиды и рынки ценных бумаг города. В общем, был мастером в том, чтобы делать деньги из воздуха, забирать у простых граждан их деньги, не продавая им взамен никаких материальных благ. Незаменимый член организации, еще один страж нашей экономической системы. Любил поесть, молоденьких девушек и считать деньги. Ненавидел дефолт и должников.
   Я отвлекся лишь на миг, и снова углубился в свои мысли. Старший Архитектор Джим Чеосборн проиграл в конфликте прошлых лет, который возник из-за раскола в организации. Всех подробностей я не знаю, так как это было задолго до моего рождения, но как мне потом рассказали, дело обстояло примерно так: Город Улыбок, утопия, которую строили Джим и Марк, подошел к этапу своего глубочайшего кризиса, материального, социального и даже духовного и нравственного. В общем, утопия довольно стремительно начала превращаться в антиутопию. И вот тогда, Марк и Джим предложили свои стратегии выхода из сложившейся ситуации, которые со временем переросли в целые отдельные доктрины. Марк предложил доктрину так называемого Умеренного или Частичного Генезиса. Суть ее состояла в том, что ему и другим инженерам удалось разработать некую сложную компьютерную программу, которая являла собой что-то вроде смеси коллективного бессознательного всех граждан города и искусственного интеллекта восходящего типа. Именно эта программа должна была править людьми и помочь создать некоторое утопическое общество, которое сможет максимально удовлетворить потребности всех граждан города и приблизить их к внутреннему состоянию комфорта и счастья. Марк был действительно гением. Он создал Инфинити, такой, как и планировал. Но было одно серьезное "но", теоретически она могла сгенерировать некоторое идеальное общество, но на практике, чтобы достичь этой цели, чтобы удовлетворить всех и каждого, ей нужно было изучить все аспекты человеческой личности. Программе нужно было собрать данные для своей работы, а для этого ей нужно было поместить людей в совершенно разные условия жизни, чтобы заставить их проявить все грани своих таких многогранных и непостижимых характеров. Именно тогда и была построена стена между Рондо и "плантациями", якобы в экономических целях и как мощная энергостанция. И до этого богатые горожане селились ближе к центру, а бедняки к окраине, но переход между секторами тогда еще был свободным, а кордон чисто условным. Но теперь все изменилось, людей заперли каждого в своем секторе, запудрив им мозги так, что они даже поверили, что все это демократично и является необходимым шагом для дальнейшего всеобщего процветания. Все это для того, чтобы Инфинити закончила сбор информации и смогла сгенерировать проект совершенного общества. Идею Марка поддержало пятнадцать Архитекторов.
   У Джима были другие соображения по поводу выхода из кризиса. Он не верил, что машина сможет построить идеальное общество для людей, он не верил в Инфинити с самого начала. Вы не создадите Бога из машины! -- Заявил он всем на собрании Архитекторов. И все же он слукавил, ведь сам вознамерился перенять роль Бога. Джим предложил свою доктрину, Абсолютный Генезис! Он заявил, что все беды людей от того, что мы не совершенны, что мы порочны по своей натуре, и поэтому, никогда не сможем построить настоящую утопию. Нужно бороться не с последствиями -- неумение создать идеальное общество, а с причиной -- порочной демонической природой человеческой души. И тогда Джим заявил, что может переписать генетический код человечества. И это заявление было не беспочвенным. Если Марк мог с легкостью собрать робота чуть ли не из кухонной утвари, то специализацией Джима была генная инженерия. Здесь он был асом. Джим заявил, что может создать "чистый код", человека, которому не присущи ни жестокость, ни ненависть, ни алчность, ни животная похоть. Чеосборн решил начать создавать "ангелов", новую эволюционную ступень человека разумного. В последние дни до произошедших потом событий, он, говорят, совсем скатился с катушек. Джим кричал о том, что Бог ошибся, но он, Чеосборн, может исправить эту ошибку. Ведь он нашел так называемый "ген зла", что есть в каждом человеке. И заявил, что теперь способен создать "ангелов", которые унаследуют землю, которые не будут убивать, воровать, развязывать войны, притеснять слабых, не будут жаждать доминирования и подчинения своих собратьев, а смогут построить общество доброты, равенства и справедливости. И многие пошли за Джимом. Все это еще и происходило на волне подъема, вызванного предыдущим экспериментом Джима, который нашел ген, отвечающий за старение человека, и, переписав его, смог замедлить деление некоторых клеток тела, которое в конечном этапе приводило к умиранию организма. Джим подарил горожанам еще двадцать лет жизни, всем и каждому, кто пожелал принять участие в его проекте генного омоложения, совершенно бесплатно, кстати. Так что поклонников у него было не мало. Правда, когда он обмолвился, что для "очищения" все "нечистые" особи, то есть все те, кто вышли не из его пробирки, в том числе и он сам, должны будут умереть, чтобы "не загрязнить чистых особей геном зла", последователей у него поубавилось, остались только самые фанатичные. И все-таки его поддержали четверо Архитекторов и множество сподвижников, а его харизматичность принесла ему поддержку даже среди некоторых влиятельных и сильных личностей этого мира. После этого конфликт между двумя фракциями так обострился, что радикально настроенные приверженцы Джима развязали настоящую войну, которую впоследствии некоторые знающие назвали Гражданской Войной Архитекторов, а большинство -- войной "бога из машины" против "бога из пробирки". Город буквально запылал, конфликт был очень кровавым. После жестокого и долгого сопротивления фанатики были уничтожены, и фракция Джима потерпела поражение. Всех поддержавших его Архитекторов, обвинили в предательстве человечества и казнили. Та же участь ждала и Джима, но Марк настоял на том, чтобы ему оставили жизнь. Он был непоколебим в своей позиции, и Архитекторы, считаясь с его авторитетом, пошли на эту уступку. Что это было: акт милосердия или особая расчетливая жестокость, сила или слабость? Трудно сказать наверняка. Но Джим так и не простил Марку этого поступка. Джим признавал свое поражение и хотел если не пасть в бою, то, по крайней мере, заслужить полноценную казнь и уйти с честью. Но Марк обесчестил его, отобрав у Джима свободу, то, что тот ценил куда больше, чем жизнь. Но что самое интересное, неужели Чеосборн действительно нашел способ переписать генетический код, а именно часть, отвечающую за нравственность индивидуума, его склонность к добру или злу? Я знал, что теоретически, все в мире - это цифры, любую материю, энергию, любой объект и поле можно записать в виде цифр, и, гипотетически, изменив эти цифры, можно форматировать саму реальность, кодить всю вселенную. Но эта сила, -- я так сжал кулак, что вафля в моей руке раскрошилась на стол, -- эта сила бога должна была достаться мне, лучшему хакеру города. Но Джим опередил меня! Как же это раздражает!
   В любом случае, исход тех событий был таковым: фанатики Джима были признаны террористами и врагами человечества, в большинстве своем перебиты и казнены, Архитекторы, поддержавшие Джима так же казнены, сам Джим оказался взаперти в психиатрической клинике, так как был признан невменяемым и тем, кто не мог нести полной ответственности за свои поступки. Проект Абсолютного Генезиса признали самым масштабным террористическим актом столетия. А доктрину Частичного Генезиса в результате голосования в сенате, семьюдесятью шестью процентами голосов признали отныне основополагающей в Городе Улыбок. И машина Инфинити, после того, как была на практике продемонстрирована независимость ее решений от воли создателей, в том числе и Марка, была признана новым правителем Города Улыбок. Но вступит в полномочия она только после того, как соберет всю информацию о городе и жителях, и сможет сгенерировать проект гениального общества. До тех же пор, ее управленческие обязанности по-прежнему будут исполнять сенат и мэр.
   Что касается клоунов, то здесь даже мы, Архитекторы, почти в полном неведении. Эти странные существа непостижимы, нам не удалось поймать ни одного. Но, поскольку они довольно безвредны, и вреда от них тем меньше, чем меньше их трогаешь, мы смирились с ними, как с наименьшим допустимым злом, мы приняли то, что не можем их контролировать. По крайней мере, они действовали не часто и были достаточно предсказуемы в своих действиях, что все сильно упрощало. Разумеется, только до тех пор, пока не появился этот чертов Скорбный Клоун. Он все перевернул с ног на голову.
   И вот, сейчас мы здесь. Величайший террорист нового мира, Джим Чеосборн на свободе, и у него могущественный непонятный союзник, Скорбный Клоун. Архитекторы и Марк объявлены вне закона, а шкала процентов глобального анализа Инфинити уже несколько лет, как зависла на показателе восемьдесят один, и не двигается дальше. Не хотелось бы говорить, что мы облажались, но дела пока идут явно не очень хорошо. Все-таки Архитекторы были избраны для того, чтобы присматривать за городом. И последнее время, показали себя как не слишком компетентные специалисты.
   Теперь, как и всегда, судьбу города решит противостояние его создателей. Как же я восхищаюсь Старшими Архитекторами! Марк и Джим ближе других подобрались к богу, завладев, по крайней мере, одним аспектом его сущности. Старшие Архитекторы - единственные два человека во всем мире, что достигли бессмертия. При этом, каждый своим путем. Марк стал киборгом, а Джим генным мутантом. Их можно убить, нанеся серьезные физические повреждения, но от старости или болезней они не умрут никогда!
   В зал зашли сразу четыре Архитектора. Генри в довольно дорогом строгом костюме, наш главный специалист по экономике, Лидия, контролирующая пищевой, алкогольный и табачный сектор промышленности, одетая в вечернее платье, Метью, контролирующий рынок труда, тоже в костюме, и Скарлет, отвечающая в организации за рекреационный сектор, была в джинсах и свитере. Все четыре холодно поздоровались и сели вместе. Судя по всему, они уже сформировали какую-то свою клику. Ох, как интересно!
   Последними зашли Марк и Кристина. Марк вышел в центр зала, он как всегда был одет в длинный кожаный плащ. Кристина, одетая в не слишком длинное черное платье, шла за ним, не отставая. Нет, она не плелась гуськом, а шла гордо и уверенно, так что было еще не понять, кто кого сопровождает. Но все это не имело значения, Марк словно не замечал ее. Она не существовала в его мире. Кристина была почти идеальна, но с одним серьезным недостатком. Она была живой, человеком из плоти и крови. А это для Марка омерзительно. Вот если бы он сам ее собрал из мельчайших деталей, придумал и сконструировал, вдохнул в нее жизнь и создал такой, какой хотел, то может у нее и был бы шанс. А так, увы. Ох, бедная фройляйн, отведите уже взгляд от вашего безупречного и недосягаемого мастера и подарите свои чувства мне, и я готов буду в лепешку разбиться, лишь бы удовлетворить каждое ваше желание, сделать вас счастливой. А не переигрываю ли я? Мой пульс участился, и дыхание стало каким-то прерывистым. Не дошел ли я до того этапа, когда это перестало быть для меня игрой?
   Кристина в организации отвечала за создания и разработку проектов, которые помогали Инфинити быстрее собирать информацию. Валенштайн была доктором социологических и психологических наук. Никто из присутствующих не знал лучшее нее, по каким законам живет общество, как мыслит толпа в целом и индивидуум в частности, и как управлять массами, и многое другое из этой области. Благодаря своему острому интеллекту, исключительной целеустремленности, надежности и абсолютной преданности Марку, она стала его правой рукой. Женщина любила порядок, груши и Марка. Ненавидела хаос и всех, кто угрожает порядку.
   Наконец-то все были в сборе. Как видишь, среди Архитекторов не было сенаторов, мэра, и прочих политиков. Только люди, реально правящие миром, никого лишнего.
   -- Я собрал вас здесь для того, чтобы мы решили возникшие перед нами проблемы! -- Спокойно произнес Марк, когда все были готовы его слушать.
   -- Проблемы? -- Переспросил Генри и посмотрел на Старшего Архитектора. -- Город в руках какого-то безумного Клоуна. Джим на свободе! А мы все теперь вне закона! Это не проблемы, господин Старший Архитектор! Это ваше полное и окончательное фиаско! Надеюсь, мы начнем наше заседание с вашей добровольной отставки и нашего голосования за нового Старшего Архитектора!
   Ха-ха, вот умора. Я еле сдержал себя, чтобы не рассмеяться. Нельзя! Это испортит весь спектакль! Как я и думал, вот куда метишь, в Старшие Архитекторы. Как и рассчитывал! Смотри не подавись кусочком, который собираешься проглотить. А может он правда испугался Джима? Его ультиматума, пустых угроз, которые тот так и не выполнил по истечению двадцати четырех часов, потому что не смог! Уязвимость в защите Инфинити, которой Джим воспользовался в день заседания полиции и ГБР, ликвидирована, а других больше нет.
   -- Вот какого вы обо мне мнения? -- Спокойно спросил Марк, снова безо всяких эмоций. -- Вы позволите мне объясниться?
   -- А чего тут объясняться, -- перебил Генри, -- оставив Джима Чеосборна, своего бывшего друга в живых, вы проявили излишнюю слабость и сентиментальность, которая теперь может обойтись городу в десятки, а то и сотни тысяч жизней! Ваша Инфинити оказалась не рабочей, уже всем понятно, что цифровой показатель глобального анализа не сдвинется к следующему проценту. И, кроме того, вы убили специальных сотрудников полиции, чем настроили против себя и нас всех жителей города. Вы проиграли, Марк! Вы и ваш бог из машины! Пришло время Архитекторам идти новым путем! И для начала им нужен способ остановить Джима Чеосборна и Скорбного Клоуна, но для этого надо выиграть время. Хоть террористы и не выполнили своей угрозы, но кто знает, на что еще они способны? А чтобы выиграть время, нужно, увы, принести им жертву. Вас, Старший Архитектор! Нам нужно кем-то пожертвовать, чтобы все исправить. Мы, Архитекторы, выражаем вам вотум недоверия!
   После этих слов, с потолка упал большой стеклянный купол. Это была бронированная капсула, и Марк оказался заперт внутри нее. Но он ничуть не расстроился и не испугался своего нового положения, а просто начал медленно аплодировать. Кристина была явно удивлена такому повороту событий, она забеспокоилась о Марке, но пока не спешила вмешиваться. Да и ничем помочь она здесь не смогла бы.
   -- Браво, Генри! Вы всегда были амбициозны и решительны! Мне это нравилось в вас больше всего! А как на счет остальных? Может, проголосуем? Так было бы справедливо! Кто за то, чтобы отдать меня Джиму Чеосборну?
   Генри и окружающие его Архитекторы тут же подняли руки. Вот же спелись! Пригрел Марк змеек у себя на груди, но это только четыре голоса. Интересно, а как остальные?
   Архитекторы начали поднимать руки один за другим. Как занятно! Все кроме меня и Кристины проголосовали за то, чтобы отдать Марка Джиму. Вот так "преданность". Как они могли так поступить? Лишь этот вопрос крутился у меня в голове. И даже Кристина утратила свое вечное спокойствие и выглядела растерянной и немного напуганной.
   -- Света! -- Обратился я к молодой женщине. -- Ты же это не серьезно? -- Я с интересом посмотрел на девушку, конечно, она еще не понимает, что этим жестом сама себе подписывает приговор. Что ж, это ее решение. Мне ее даже почти что жаль.
   -- Прости, -- Светлана лишь виновато опустила взгляд и даже не посмотрела мне в глаза. -- Но так будет лучше. Каждый из нас должен быть готов принести себя в жертву ради города, и даже он. Это единственный выход.
   -- Нет, -- с гневом прошептал я ей, -- Нет, черт побери, не единственный! Мы должны сражаться, без него у нас нет шансов на победу. Джим -- чертов неуловимый гений, кто еще кроме Марка, сможет его остановить? А Скорбный Клоун, как мы его поймаем сами?
   -- Так будет лучше, -- покачала головой Света, снова не глядя мне в глаза.
   -- И ты, Френсис? -- Спросил Марк у своего бывшего ученика.
   А тот лишь виновато потупил взгляд.
   -- Боюсь, в связи со сложившейся ситуацией, и, учитывая все факторы, это единственный правильный вариант, -- промямлил он.
   Какая занятная картина, но все самое интересное только начинается. Марк был прав, они действительно предали его, как он и предсказывал. Я посмотрел на бронированную капсулу, в которую поймали Марка. Она была похожа на большую упаковку из-под торта. Старшего Архитектора собирались преподнести Джиму чуть ли не на блюдечке. Забавно! Я щелкнул пальцами и по стенкам капсулы пошла вибрация, после этого появилась трещина и уже через миг со звоном битого стекла капсула распалась на куски.
   Хорошо, что мы с Марком подготовились, и я перепрограммировал их маленькую ловушку.
   -- Ах ты ж мелкий ублюдок! -- закричал Генри, он сразу все понял, и выхватил из рукава небольшой пистолет. Он уже нацелил его на меня, но было слишком поздно. Дуло небольшого пулемета появилось из экзоскелета Марка в мгновение ока, застрекотала очередь, и десятки пуль превратили тело Генри в кровавое месиво. Ты, мой дорогой незримый наблюдатель, никогда не видел, что делают выстрелы пулемета с человеческой плотью? Нет, они не наделают в человеке дырок, как многие другие виды стрелкового огнестрельного оружия. Они просто разрывают плоть на мельчайшие ошметки. Человек тает под огнем пулемета, словно снеговик которого вынесли на жаркое июльское солнце, только в много раз быстрее. Через несколько секунд пулеметная очередь затихла, все Архитекторы сидели неподвижно, забрызганные кровью, мозгами и осколками костей своего бывшего товарища. Они понимали, что теперь решается их судьба, что они проиграли. В глазах одних читалась мольба о пощаде, в глазах других отрешенность и готовность принять свою судьбу.
   Вот так вот! Так и должно быть! Трепещите! Это станет уроком для вас! Хотя нет, скорее расплатой!
   -- Больше вы меня не предадите! -- Сказал Марк. Вдруг он направил пулемет прямо на Френсиса.
   Ого! Даже так? Такого даже я не предполагал. Чудненько! Видел бы это Филин, Марк превзошел наши ожидания. Пулемет застрекотал, и Френсиса разорвало на куски. Никто из Архитекторов не пытался бежать и сопротивляться, это все равно было бы бесполезно, они решили напоследок хотя бы сохранить достоинство. Все-таки каждый из этих людей прошел за свою жизнь через многое, каждый из них по-своему был воином, бесстрашным воином. И сейчас они понимали, что сделали неправильную ставку, что проиграли и пришел час расплаты. Пулемет стрекотал без умолку, тела Архитекторов разрывало на куски.
   -- Прости, что так вышло, -- Света грустно улыбнулась мне, после чего ее голова просто взорвалась, когда ее пронзила пулеметная очередь. Я почувствовал, как ее горячие липкие мозги забрызгали мое лицо. Захотелось закричать и убежать. Но я упал на колени и захохотал. Кровь женщины, с которой я когда-то спал, с которой минуту назад смеялся и беззаботно ел сладости, стекала по моему лицу. Чувствовал на губах ее соленый вкус. Я всегда смеялся, когда мне было страшно. Это такая защитная реакция моей психики. И сейчас мне было очень страшно, и я хохотал, как проклятый. Когда фантазировал, что хочу попробовать в этой жизни все, как-то не думал, о том, что мою любовницу превратят в кровавое месиво прямо у меня на глазах, и мое лицо и одежду забрызгают ошметки ее мозгов. И все же, я еще никогда не чувствовал себя таким живым. Кровь бешено била в висках, и пульсировала по венам. Я часто дышал и чувствовал, как адреналин закипает в крови, и продолжал хохотать просто посреди этого кровавого адского побоища. Кое-как смог остановится и посмотрел на Кристину. Архитектор Валенштайн дрожала и была очень бледной, одной рукой она закрывала себе рот, подавляя крик, другой впилась ногтями в собственную руку. Глаза ее были полны слез.
   -- Где же ваше хваленое самообладание, фройляйн Валенштайн? -- Спросил я, отсмеявшись и вытирая лицо от остатков своих товарищей. -- Выглядите так, будто никогда раньше любимый вами человек не превращал ваших товарищей в кровавое месиво. Неужели, для вас такое впервой? -- Ехидно улыбнулся я.
   -- Марк! -- Тихо сказала Кристина, не обращая на меня внимания. -- Зачем?!
   Марк стоял неподвижно, скрестив руки за спиной. Его лицо все так же не выражало никаких эмоций. Пулеметы на экзоскелете прекратили свою кровавую жатву и спрятались в специальные слоты.
   -- Тот, кто предал однажды, предаст и во второй раз. А в этой войне мне понадобятся не только все мои силы, но и люди, на которых я смогу полностью положиться! Джим и Скорбный Клоун -- это огромная угроза. Полумеры, полусредства и выбор меньшего из зол нам не помогут. Придется поставить все на кон, продешевить и сэкономить не удастся. Вы готовы к этому?
   -- Я всецело предана вам! -- Сказала Кристина, уже немного успокоившись. Она окинула взглядом тела мертвых Архитекторов, своих бывших товарищей. -- Надеюсь, вы знаете, что делаете!
   Подумать только, даже увидев, какое Марк безжалостное чудовище, она все еще верна ему и непоколебима. Она с легкостью умрет и сама, если он попросит. Ну что за женщина? Как такую не полюбить?
   -- Эксперимент с Архитекторами окончен? -- Спросил я.
   -- Он продолжается, пока вы и мисс Валенштайн живы, -- ответил Марк.
   -- Значит, клика Марк-Прокси-Кристина против клики Джим-Скорбный Клоун-Кейт? -- Спросил я. -- Игра начинается! Но ведь наши противники набирают в свое воинство союзников, а мы вот своих убиваем.
   -- У нас скоро тоже появятся соратники! Но вы должны решить, готовы ли вы дойти до конца! И ради чего вы сражаетесь?
   -- Я готов, Мастер Марк! Я не дам вам поводов сомневаться в моей преданности! - Тут же ответил я.
   -- Почему вы называете меня Мастером? -- Спросил Марк.
   -- Конечно же, в знак уважения к вашему гению! -- С улыбкой ответил я.
   -- Я не гений! -- тут же ответил тот.
   -- Ни один истинный гений не признает себя таковым! -- Снова улыбнулся я. После чего посмотрел на кровавое месиво из трупов Архитекторов. Изуродованные исковерканные тела тех, кто еще пять минут назад правил этим миром. У жизни есть чувство юмора, почему-то всегда черного. Они говорили, что нужно быть готовым пожертвовать собой ради города, вот им и представилась такая возможность. -- Мастер Марк, -- сказал я, все еще приходя в себя, -- мы прошли точку не возврата!
   -- Как и Джим, как и Скорбный Клоун, как и весь город, вскоре! -- Ответил Марк. -- Мы все должны пройти через точку невозврата!
   -- Я готова дойти до конца, -- сказала Кристина и немного смутившись, добавила, - Мастер Марк! Я хочу любой ценой защитить ваше творение, этот чудесный город!
   -- Благодарю вас, мисс Валенштайн! -- кивнул Марк. -- А вы, молодой человек? Какова ваша мотивация, Прокси?
   Мой игровой мозг уже кипел. Я был внутри игры, мне снова весело, начинается настоящее опасное приключение. Точнее оно уже давно шло. И пока строго по плану!
   -- Знаете, мастер Марк, я конечно тоже люблю этот город и предан вам, но в отличии от фройляйн Валенштайн, у меня есть и другие мотивы. -- Посмотрел на Кристину и наши взгляды встретились. Ну, наконец-то привлек ее внимание. -- Говорят, что Скорбный Клоун стал для многих новым богом. Я хочу поймать его. Хочу, аки светоносный Люцифер, посягнуть на божественный престол. Но в отличии от последнего, я правда сокрушу его огненным клинком. Просто хочу убить бога! Ну разве это не весело?
   -- Все-таки вы очень пафосный молодой человек, -- сказал Марк с легкой улыбкой, по достоинству оценив мои жесты и речи.
   -- Ну, уж какой есть, -- улыбнулся я, и откусил большой кусок забрызганной кровью и мозгами вафли.
  

Аркан VII. Колесница. Перспективный рекрут

  
   -- Что будете заказывать? -- спросила стройная пышногрудая эльфийка с длинными распущенными волосами. На ее губах сияла приветливая улыбка. В руках она держала небольшой изумрудный блокнот, покрытый разными руническими узорами, и пишущее перо яркой расцветки.
   -- Мне как обычно!
   Эльфийка тут же быстро заскрежетала пером в блокноте и кивнула. Официанты таверны "Одинокий бродяга" прекрасно знают вкусы своих постоянных клиентов.
   -- А мне имбирного пива! -- Сказал бородатый широкоплечий гном. -- Да побольше!
   Он посмотрел на меня. Ну как на меня, скорее на мои сиськи четвертого размера, которые почти не скрывает широкое декольте. Ох, как же они притягивает мужские взгляды. Всегда полтаверны пялится, а бывает еще начинают подходить знакомиться. Какой же это отстой.
   -- Вишневый эль и два пончика! -- Высокий эльф с благородными чертами лица и длинными острыми ушами тоже сделал свой заказ.
   -- Стакан сока! -- Сказала человеческая девушка в очках, так же сидящая за нашим столиком, и официантка, не переставая улыбаться и легко поклонившись нам, скрылась за барной стойкой.
   -- Итак, завтра рейд! -- Сказал гном Гульстен. -- А Лукреции все нет! Никто не смог с ней связаться?
   -- Нет! -- Мотаю головой. -- Все уже пытались, и не по одному разу!
   -- Я беспокоюсь! -- Заявила Филиция.
   Знала бы ты, как я беспокоюсь, учитывая, что Люси значит для меня. Но с этим ничего не поделать. В школе она тоже не появлялась, и мне ничего не удалось выяснить, ни здесь, ни снаружи.
   -- Пойдем в рейд без нее? -- Спросил Гульстен.
   -- Исключено, -- ответил эльф Кондариэль. -- Она наша охотница, ее лук наносит основное количество урона! Плюс не забывай о ее питомце. Медведь может переключать на себя агрессию врагов, и он достаточно вынослив, может выдержать много атак.
   -- Я и без него могу танковать! -- Обиделся гном.
   -- Да, но в таком сложном рейде нам одного танка точно не хватит, да и у нас теперь только один дамагер, да и тот милишник, а не рэнджевик! Так мы ничего не добьемся.
   -- Может, возьмем кого-то из гильдии наемников?
   -- Ты что! Мы -- сработанная команда, все наши тактики, приемы, мы просто считываем друг друга на лету! -- Сказал эльф. -- Один начинает движение и второй его может закончить! Наемник, как бы он ни был хорош, не сможет слажено взаимодействовать. А без безупречной командной работы у нас ни шанса в этом рейде! Лукрецию не заменить!
   -- Я согласна с этим! -- Нам принесли наш заказ, я надпила немного горячего шоколада и решила продолжить. -- Лукрецию действительно не заменить! К тому же, мы - "Бешеные отбитые хорьки", это не в нашем стиле работать с другими!
   -- Да и кто пойдет в гильдию с таким дурацким названием, как у нас?! -- Улыбнулся Гульстен.
   -- Это точно! -- Засмеялись все.
   -- За Лукрецию! -- Кондариэль поднял свой бокал. И мы все отсалютовали бокалами и стаканами вместе с ним.
   Горячий шоколад был просто отличным, как и всегда. Изумительный вкус. И мой ломоть шоколадного торта тоже ничуть ему не уступал.
   -- Значит, наши завтрашние действия? -- спросил гном, когда с едой и выпивкой было покончено.
   -- Ждать и верить, что Лукреция вернется! -- Ответил эльф. -- А сейчас, не знаю, как вы, а я наружу, у меня пресс-конференция через час.
   Я тоже прощаюсь с остальными, кладу в специальную вазочку две медных монетки и выхожу из таверны. Город живет своей жизнью. Из горнил кузен валит дым и слышится звон молотов о наковальню. Там куются лучшие мечи. В разных лавках продают доспехи, одежду и просто всякие лакомства. Кто-то мирно дремлет за удочкой, помалу прокачивая свой рыболовный навык. Скоморохи пляшут посреди рыночной площади, поют и рассказывают стишки. А множество прохожих и зевак останавливаются посмотреть на их шалости. Здесь есть все, даже храпящие под деревом пьянчуги, и ушлые воришки, подрезающие кошельки, пока их сообщники скоморохи отвлекают внимание толпы. Это настоящий средневековый мир, только с магией и бесконечными сражениями, в которых, правда, ты никогда не умрешь по-настоящему. Но все остальное такое натуральное. Даже вонь от куч лошадиного дерьма на дороге. И почему же мы все сбежали сюда с нашего идеального, сияющего, стерильно-чистого и супер-современного Рондо? Причин тому много. Но мне влом их перечислять. Тошно! Мы там задыхаемся, а здесь дышим полной грудью! Мне порой даже жаль, что нельзя остаться здесь навсегда. Подхожу к "возращателю", кладу руку на камень и тихо шепчу - "разлогин".
   Вихрь ярких пикселей закручивает мое сознание. И вот, уже нет ни сказочного средневекового городка, ни шумной веселой таверны, а лишь серый потолок и ненавистный мне Город Улыбок. Я снял с головы устройство виртуальной реальности (очки и специальный обруч с нейроинтерфейсом).
   -- С возращением, Сэм-кун! -- Пропел нежный голосок.
   -- Посто, Сэм! -- Отвечаю я. -- Не добавляй эту дурацкую приставку, Айза-тян!
   -- Ту-тутуру-ту! -- Пропела Айза. -- Как скажешь, Сэм-кун!
   -- Ксо!
   Айза-тян -- моя виртуальная анимированная голографическая девушка. Очень милая и красивая, правда, ее нельзя облапать или даже просто обнять. Но зато с ней никаких проблем. Она всегда мила и послушна, и она уважает и любит даже такого никчемного парня как я.
   Что же касается меня, я живу в двух мирах, двумя совершенно разными жизнями. В этом сером и унылом Городе Улыбок, в этой так называемой реальности, я простой заурядный подросток, каких тысячи. Ничем не отличаюсь от серой массы, а может даже более зауряден, чем эта масса. И в учебе, и в спорте -- полный ноль. А окружающие меня просто не замечают. В школьной системе Рейтинга у меня минимум балов, почти никто не ставит лайки моему студенческому портфолио, даже в ответ на лайки с моей стороны. Так что торчу внизу Рейтинга, в "потенциально неблагополучных". Я -- пустое место. Для других существую лишь тогда, когда загораживаю им проход. Даже хулиганы, что в школе издеваются над ботаниками, на меня не обращают никакого внимания. Я -- полный нуль. Так обстоят дела в моей "реальности".
   Но есть другой мир -- "Бродяги тридевятого царства" -- самая масштабная и самая крутая VR MMO RPG, игра с полным погружением в виртуальность, посредством использования устройства виртуальной реальности и встроенного в него нейроинтерфейса. В нее играет больше трехсот тысяч горожан. И там я достаточно крут. Но в этом мире я не щупленький заурядный никому неизвестный парнишка с не менее заурядным именем -- Сэм. Там я пышногрудая сексапильная красотка-эльфийка Сиданиэль. Почему так? Не потому, что мне хочется быть женщиной! Нет, я не какой-то извращенец, трансвестит или трансгендер, или как оно там называется. Всему виной нелепое стечение обстоятельств. Обстоятельства управляют всей моей жизнью. Я просто всегда плыву по течению. Наверное, у сильных людей все не так. Наверное, сильные люди сами управляют обстоятельствами и сами вершат свою судьбу. Но я не такой, я никогда не был сильным.
   Как-то поспорил с одним парнем на тысячу игровых золотых монет, что смогу управлять телом, что сильно отличается от моего реального. Это, кстати, не так просто! Нейроинтерфейс, с помощью которого выполняется погружение в виртуальную среду работает таким образом, что игрокам приходится создавать игровые тела, аватары, очень схожие с их физическими телами в реальном мире. Ведь наш мозг не видит разницы между реалом и виртуальностью. Именно поэтому, разработчики игры советуют игрокам использовать аватары максимально приближенные к их реальным телам. Нарушение этого правила не станет причиной какого-то наказания, но оно причинит неудобство самому игроку. Начиная от того, что его аватар будет реагировать с задержками, а даже доли секунд могут стать решающими в схватках внутри этой игры, и, заканчивая куда более серьезными проблемами -- вроде нарушений психики, когда мозгу приходится жить в двух мирах, в совершенно разных телах. Именно поэтому почти все хоббиты в игре -- в реальности дети, эльфы -- в реальной жизни высокие худощавые люди, гномы -- коренастые коротышки, и большинство игроков -- все-таки выбирают расу людей. Игра дает игрокам огромные возможности, но как не парадоксально, они сильно ограничены конституцией наших реальных тел. Это правило работает на всех. Почти на всех! Я почему-то стал исключением. Почему-то на меня это ограничение не действует.
   И вот ради спора я создал свою эльфийку -- Сиданиэль. И именно с этим аватаром вошел в игру, именно ним прошел несколько миссий, и прошел весьма успешно. Потом нашел друзей, попал сначала в "пати", а позже и в гильдию, и познакомился с Лукрецией, которая в реальном мире была моей одноклассницей Люси. И как-то все пошло, поехало, завертелось, и было уже поздно что-то менять. Сиданиэль и Лукреция в игре стали лучшими подругами, она позвала меня в свою гильдию, и я стал частью команды. А если бы правда всплыла? Меня бы, наверное, посчитали психом и извращенцем. А я только обрел друзей и хоть какой-то смысл в жизни. Игра давала мне наполненность. В реальном мире Люси не замечала меня, не замечала моих чувств к ней, но в игре, там все было по-другому. Сиданиэль в виртуальности стала для Лукреции чуть ли не самым важным и близким человеком. Теперь я не могу открыть правду, не могу все разрушить. Вот так и живу двумя жизнями. Пустое место для всех в реальности, полный нуль по имени Сэм, и сильный талантливый лекарь, популярная обворожительная эльфийка Сиданиэль, в мире игры. Не сойти бы сума от всего этого.
   -- Сэм-кун! Может, немножечко пошалим? -- Спросила Айза-тян нежным голоском и погладила свою пышную грудь. -- Мне так одиноко сидеть здесь одной без моего парня. Давай займемся какими-то пошлостями и приятностями! -- Ее голографические ручки потянулись к завязкам на виртуальном платье. И уже через миг оно исчезло, а голограмма осталась в самом лишь кружевном нижнем белье. -- Ты хочешь, чтобы я продолжила? -- Прошептали ее губки, а ручки стали сминать большие сиськи.
   Ах, какие у нее сисечки. Как же возбуждающа эта милашка. Жаль, что это всего лишь голограмма, что я тоже не могу вот-так вот потискать эту красоту. Но уже меньше чем через год мне исполнится шестнадцать лет, в Городе Улыбок это возраст так называемого "сексуального согласия". И тогда я сразу смогу получить разрешение на собственного сексуального фембота. Это уже будет не голограмма, а настоящий хьюмбот, с ней можно будет проворачивать действительно крутые вещи.
   Я взял со стола голографический еженедельник. Там была открыта статья о Ньюхьюмбот-компани. Генеральный директор корпорации, эксцентричный инженер и миллиардер по имени Гердс Штэмбард, заявлял, что в технологии создания сексуальных хьюмботов совершен новый прорыв. Кожа этих роботов будет полностью соответствовать человеческой, эти куклы даже будут по-настоящему потеть. Дальше шло подробное описание технологии, с помощью которой корпорация собирается воссоздать высокочувствительную синтетическую кожу. Я не понял ни единого слова из тех сложных терминов. Даже голова разболелась. Как много букв и сложных слов. Но одна фраза вызвала у меня улыбку вожделения. Благодаря новой технологии, все тело девушек-хьюмботов станет одной сплошной эрогенной зоной. Ах, этот сладкий праздник бесконечной похоти, в подарок всем и каждому. Гердс даже заявил, что и это не предел. У следующей модели будут настоящие месячные. Не знаю, правда, зачем это. Но, наверное, круто. В перспективе они собираются создать и грудное молоко, что будет сочиться из сосков во время оргазма этих кукол. Слава достижениям науки! "Я не успокоюсь, пока из-под моего конвейера не выйдет настоящая женщина, и даже лучше! -- Заявлял журналистам улыбающийся генеральный директор на одной из пресс-конференций. -- Считайте это моей дуэлью с Богом, которую я обязательно выиграю!". Я слышал, что представители экстремистской религиозной организации "Дети Христа" обозвали разработчика безбожником и даже подожгли его аэромобиль. Но Гертс принял это с иронией и заявил, что их поступок лишь укрепил его решимость. "Разве не великая и священная миссия творений превзойти своего Творца? Это и есть то, что я называю прогрессом" -- заявил Штэмбард в одном из своих интервью.
   Я посмотрел на плазменный видео-плакат на стене. Актриса Дженни Квоуренс в своих сексуальных доспехах и со световым мечом позировала в разных откровенных позах. Главная героиня двадцать третьего и двадцать четвертого эпизода Звездных Войн, темный джедай Флая, объявившая войну реформированной Пятой межгалактической республике и создавшая тайну базу своего движения на луне контрабандистов, стала современным кумиром всех юнцов. Я потратил немало усилий, чтобы записаться на свой экземпляр, одну из пяти тысяч кукол ограниченной юбилейной серии хьюмботов, которую выпустят в честь тридцатилетия существования корпорации на рынке модернизированных сексуальных игрушек. Куклы были копиями актрисы, полностью идентичными оригиналу. Вся серия была распродана в первые несколько часов после открытия продаж на сайте корпорации. И пусть я не попал в число пяти сотен счастливчиков-бетатестеров из-за своего возраста, но все же получу через год свою личную Флаю.
   Бедные наши предки из старого мира, что в юности были вынуждены мастурбировать на фотографии и плакаты любимых кумиров. Я представил эту молодежь, что с блестящими от вожделения глазами и раскрасневшимися щеками, глядя на плакаты своих секс-символ, лезут рукой в штанишки, чтобы придаться сладкому рукоблудию. Несчастные! Все это в далеком прошлом. Теперь все гораздо интереснее! Теперь каждый может получить копию своего кумира и реализовать самые смелые сексуальные фантазии. Интересно, что чувствует актриса, зная, что пять тысяч задротов-затворников, своими похотливыми руками и слюнявыми губами обследуют каждый сантиметр одной из точных копий ее тела. Говорят, порно-актрисы прошлого были не против, когда по их подобию и параметрам, создавались резиновые куклы и выставлялись на продажу в секс-шопах. Но эта ведь -- не порно-актриса. Хотя, учитывая, тот немалый процент, который она получит от продаж, согласно контракту, она, наверное, не против. Я закрыл глаза и представил, как облизываю ее сексуальный плоский животик, подмышки, как покусываю соски. Какой это будет кайф.
   Из сладострастных раздумий меня вырвал звонок по домашней связи. Нажал на кнопку и передо мной тут же появилось голографическое изображение матери.
   -- Сэм, ты чем там занят? -- Строго спросила она.
   -- Эээ... как раз алгебру доделывал! -- Соврал я.
   -- Ну-ну, -- ответила мама, конечно же, не поверив. -- Иди ужинать!
   -- Конечно, мам! -- Улыбнулся и отключив связь.
   -- Бросаешь меня одну? -- Айза-тян обижено надула губки. -- Я думала мы пошалим.
   -- Прости, Айза-тян, я не на долго! -- улыбнулся своей виртуальной девушке.
   -- Плохой-плохой бойфренд! -- сказала та. -- Я обязательно придумаю для тебя изощренное наказание! -- И она снова сексуально облизала губки.
   -- Обязательно! -- Ответил я и вышел из комнаты.
   Когда зашел на кухню, увидел, что мама возилась возле техно-повара, выгружая из его рабочей камеры горячий ароматный ужин. Какая-то каша с тушеными овощами и жареными колбасами.
   Я брезгливо посмотрел на овощи.
   -- Не отказался бы от двойного чизбургера, и картошки фри с колой!
   -- Дай тебе свободу, ты бы только и ел эту гадость! -- Возмутилась мать. -- Это не то, что требуется растущему организму!
   -- Спасибо, мам! -- Сказал я, глядя на порцию каши с вареными овощами, что легла передо мной на стол. Главное не начать сильно кривиться.
   Так что я взял вилку и потихоньку принялся есть.
   -- Отцу сегодня на работу прислали твой табель с оценками, - как бы между делом заявила мать, садясь за свою порцию.
   И вот тут сердечко то екнуло. Оценки в этом семестре у меня совсем неважные. Ай-ай, что сегодня будет. Хотя, я еще могу успеть быстро доесть и закрыться в своей комнате.
   -- Сэм, ты бы мог проявить больше старания в учебе! -- Сказала мать. -- В твоем возрасте отец был отличником и капитаном школьной футбольной команды! И сейчас, будучи на такой ответственной должности в правительстве, он очень старается, так много работает, чтобы создать для нас хорошие условия.
   -- Я стараюсь мам, правда, но что поделать, если я бездарь. Не все рождаются такими талантливыми, как отец!
   -- Он таким не родился! -- Со злостью заявила мать. -- Талантливыми не рождаются! Все это результат его кропотливого целеустремленного труда!
   -- Я знаю! -- Отмахнулся я. -- И я уважаю отца за это!
   -- Но ты даже не пытаешься порадовать его! -- Возразила мать. -- Только и делаешь, что зависаешь в своей дурацкой игре!
   -- Что поделать, если только там я могу почувствовать себя живым! -- Тихо ответил я, немного сжав кулаки. Я всегда злился, когда кто-то посягал на мой мир.
   -- Сэм, мы с отцом беспокоимся о тебе! -- сказала мать. -- Тебе уже пятнадцать лет! Пришло время выбирать свою будущую профессию, определиться, кем ты хочешь стать в жизни! Отец не будет содержать тебя вечно! Нужно бороться за свое место в обществе!
   -- Мне плевать на этот жалкий мир! На это лицемерное общество! -- Ответил я со злостью. -- Мне нет дела до того, кем я стану! В Городе Улыбок высокие зарплаты. Даже если я по несколько часов в день буду выполнять самую рутинную и презренную всеми работу, мне хватит денег, чтобы оплатить свой беспроводной высокоскоростной 10G-интернет и купить себе какую-то еду. А большего мне и не надо! Моя жизнь там, внутри того устройства виртуальной реальности. А здесь нет ничего, что я бы любил!
   -- Сэм, так нельзя...
   Дверь кухни широко открылась, и стремительным шагом вошел отец. Он выглядел очень злым. Беда!
   -- Привет! -- Промямлил я, чувствуя, как дрожит и садится голос. Вот так всегда! Лишь какая-то угроза -- и я мгновенно трушу. И это тогда, когда думал, что быть более никчемным уже просто невозможно!
   -- Как ты это объяснишь? -- Прорычал отец, брызжа слюной, и хлопнул на стол, прямо передо мной распечатку моего табеля. -- Самые низкие оценки почти по всем предметам! Последний в классе! Это как вообще понимать?!
   -- Ну... я... в следующем семестре я обязательно исправлюсь! Правда, -- робко говорю, не глядя в глаза отцу, -- я придумал новый способ подготовки, и мои друзья обещали помочь...
   -- Прекрати лгать! -- Проорал отец. -- Я устал слушать дурацкие оправдания! Сколько ты уже обещал мне улучшить успеваемость, а результат все тот же!
   -- Но отец...
   -- В учебе -- ноль, в спорте -- ноль, общественной и личной жизни никакой, да у тебя даже друзей нет! Тебе самому не стыдно?
   Я молчал. Мне было нечего ответить. Стыдно? Стыдно бывает тому, кто к чему-то стремится, за что-то сражается, во что-то себя ставит. А я всегда себя презирал!
   -- Не все такие безупречные, как ты, отец! -- Тихо ответил я.
   -- Я не безупречный! -- Отец сел на стул и тяжело вздохнул. -- Раз так и не смог воспитать нормального сына, и мой ребенок вырос таким никчемным!
   -- Джейкоб! -- Повысила голос мать. -- Ты перегибаешь!
   Но я уже не слышал дальнейшего. Все тело пробивала дрожь, на глаза наворачивались предательские слезы, которые так хотелось скрыть.
   -- Это все твои чертовы игры! -- Продолжал отец. -- Я отключу тебе интернет! И, если не поправишь успеваемость, можешь даже не мечтать о той своей похотливой кукле!
   Я вскочил из-за стола и выбежал из кухни.
   -- Сэм! -- Услышал крик матери позади себя, но не обернулся.
   Вбежал в комнату и закрыл дверь за спиной. Прислонился к ней и сполз вниз. Слезы продолжали давить меня. Какой же я никчемный! Разочарование даже для собственных родителей. Но разве я виноват, что этот мир такой ужасный, что все отвернулись от меня, что меня попросту никто не замечает и никто не может понять?
   В дверь постучали.
   -- Сэм, я погорячился! -- Послышался за дверью голос отца. -- Открой, надо поговорить!
   -- Ты сказал достаточно, я все понял! -- Ответил ему.
   -- Сэм, открой дверь! Нам надо все обсудить!
   Я осмотрел свою комнату. Сейчас она словно застыла, даже Айза-тян молчала и лишь наблюдала за происходящим. Лишь Флая на плазменном плакате подмигивала, сексуально надувала губки и меняла эротические позы.
   -- Нет, я прекрасно тебя понял! -- Ответил я и взял в руки устройство виртуальности.
   Снова эта дрожь в руках, но теперь уже от возбуждения, а не злости или обиды. Эта лихорадка! Стоит лишь прикоснуться к волшебному миру -- и я начинаю трепетать. Вся жизнь обретает краски, в ней появляется смысл. Это моя единственная реальность, все остальное лишь мираж, сплошное разочарование, для меня и для окружающих. Только в этом виртуальном мире я чувствую себя живым. А когда его долго нет -- боль, страдания и даже физические ломки. Это мой наркотик! Без него я умираю! Но дайте мне дозу виртуальности -- и я снова воспряну!
   Надеваю обруч с очками на голову. В игру сейчас возвращаться нет смысла. Вся моя команда не в сети. Моя возлюбленная Люси вообще не появляется уже пятый день, и куда она пропала -- неизвестно. Просто зайду в свою закрытую сеть.
   -- Сэм, открой! -- Слышу стук за дверью и крики отца.
   Если так надо сюда попасть -- вызывайте полицию или спецотряд. А потом попытайтесь выковырять меня из любимого мира. Я нажал кнопку на настольном компьютере, тысячи ярких пикселей закрутились в глазах безумным вихрем, и я нырнул в свой рай.
   Как уже говорил, сейчас идти в игру не было смысла, никто там меня не ждал. Поэтому, настроившись на любимый закрытый канал, нырнул туда. Безумный танец пикселей наконец-то прекратился, и вот -- я стою посреди холодной заснеженной тундры.
   Снег сыплет и сыплет густым потоком. Иду вперед, бреду уже по колени в снегу. Вдалеке видны горы. Их силуэт еле просматривается сквозь метель. Но они так основательны, так велики, так масштабны. В них есть какое-то величие, непостижимое могущество древности. Я словно утопаю в них, они затягивают меня, и я знаю, что уже не спасусь. Начинает играть музыка, медленная и проникновенная. Надо сказать, что на самом деле, я пропустил тот момент, когда она начала играть, очнулся от своих раздумий лишь когда та была в разгаре, когда казалась естественной декорацией, и уже даже не возникали вопросы -- откуда, зачем и когда началась эта мелодия. Нет, эта музыка была неотъемлемой частью этих гор, они не существовали отдельно друг от друга, а лишь как единое целое! Звучание было таким глубоким и наполняющим, что я был абсолютно уверен, это -- часть самой природы. Музыка -- одна из декораций заснеженной тундры, и тех далеких ледяных вершин.
   Я шел вперед, прорываясь сквозь метель, и слушал музыку, что была громче даже завывающего ветра. Ведь она звучала прямо у меня в сердце, мурашками по коже. Она входила в меня мимо ушей, а может, и не входила. Может, всегда была внутри меня. Этот странный ритм. Если бы я разобрал его на детали, проанализировал, то, возможно, уловил бы мерные удары барабанов, чье-то гортанное заунывное пение, какие-то струнные инструменты и духовые. Но духовые столь старинные, из той эпохи, когда даже трубящий боевой рожок был новинкой будущего. Слушая эту музыку, я представлял себе жителей тех далеких земель, где она была написана, суровых древних викингов из историй детства. Одетые в свои шкуры, с острыми боевыми топорами они бродили среди лютого холода. И что им было дела до завываний ветров, до гимнов северных скал, до голодных свирепых волков и медведей? Эти храбрые бородатые мужчины были готовы загнать свой топор в тело любого, кто станет у них на пути. Будь то бог или сам дьявол, они разрубят его ребра, вогнав оружие глубоко в грудную клетку. И в такие вот моменты, эти свирепые варвары, что прорывались через жестокие метели и все опасности севера, лишь закаляя свой характер, казались мне совершеннее и лучше любого из нас, жителей Города Улыбок, покоривших добрую половину законов мироздания, обманувших природу и Бога. Они были свободны, они бороздили океаны, и весь мир был открыт перед ними. А мы как загнанный в клетку скот, живем под своим Куполом. И что толку с наших гениальных технологий?
   Вдруг, посреди метели я увидел силуэт. Протер глаза и посмотрел еще внимательнее. Действительно, ко мне кто-то приближался. Но это невозможно! Это закрытый канал, здесь не может быть людей, как и искусственного интеллекта, так запрограммировано это место! Этот мир создан для моих одиноких скитаний, где я могу бродить по снежной пустоши и предаваться своим страданиям без лишних свидетелей. Может, меня взломал какой-то хакер? А такое вообще возможно? Да и зачем кому-то взламывать заурядного школьника вроде меня? Но, тогда кто это? Меня проняла дрожь.
   Фигура все приближалась. Решил, что мне как-то не хочется выяснять кто это.
   -- Разлогин! -- Тихо произнес я.
   Но ничего не произошло. Что за ерунда?
   -- Разлогин! -- Повторил громче. Снова -- ничего. -- Разлогин! Разлогин! Разлогин!
   Все было бесполезно. Он даже заблокировал мою возможность выбраться в реальность. Да кто он такой? А главное, что мне теперь делать? Пока я в мире виртуальной реальности -- устройство самостоятельно с головы не снять. Находясь здесь, я не могу даже пошевелить хоть одним пальцем в реальном мире. Ведь нейроинтерфейс перехватывает все команды мозга и отдает их аватару. Я могу управлять только своим аватаром, виртуальным телом. Если этот странный пришелец не разблокирует для меня выход, придется проторчать здесь до тех пор, пока кто-то из родных не снимет с меня VR-шлем в реальном мире. Вот же влип. Придется пообщаться с этим незнакомцем.
   Силуэт приблизился ко мне, и метель тут же утихла. Этот человек уже управлял моим миром целиком. Как странно, и жутко. Передо мной стоял рыцарь в сияющих белоснежных доспехах. Может, это какой-то системный вирус? Хотя, я слышал лишь об одном игроке, что носит эти доспехи белого рыцаря. Он -- городская легенда среди геймеров Города Улыбок. Всегда молчалив, и скрывает свое лицо за забралом. Но самое интересное то, что у него нет никнейма. Каким-то образом, поле для его игрового имени всегда остается пустым. Пустой Рыцарь, как его прозвали многие, с легкостью взламывает и проходит все игры. Основную сюжетную линию "Бродяг тридевятого царства" он прошел за четыре часа, это при том, что мы с ребятами играем уже больше чем полтора года, и не смогли пройти даже половину. А ведь мы одна из топовых мини-гильдий на сервере. Неужели это действительно он? И что ему нужно от кого-то вроде меня? Видимо, сейчас это узнаю.
   Пустой рыцарь остановился передо мной и некоторое время молча рассматривал. Я даже не знал, как реагировать, стоит ли сказать или сделать что-то. Просто стоял и так же молча пялился на него.
   Рыцарь поднял свои закованные в сталь руки и потянулся к шлему. С тихим металлическим щелчком тот отделился от доспеха, и я увидел того, кто скрывался за ним. Это был молодой мужчина, лет двадцати с лишним. У него был немного хитрый и озорной взгляд. Улыбка казалась доброжелательной, но и что-то другое в ней было, как мне показалось. Он поправил золотистую оправу очков и обратился ко мне простым человеческим голосом, что как-то не соответствовал пафосному колдовскому доспеху:
   -- Привет, Сэм! Или правильнее называть тебя Сиданиэль? Тебе больше нравится быть девчонкой?
   -- Вовсе нет! -- Наконец-то смог ответить я после небольшой паузы, и тут же почувствовал, как почему-то краснею. Интересно, аватар тоже краснеет, как и реальное тело?
   -- Вот и отлично. -- Улыбнулся рыцарь. -- Я не люблю тех, кто не принимают себя такими, какие они есть, и пытаются быть теми, кем они не являются! У нас конечно либеральный город, и человек, почувствовавший, что его пол ему не подходит, достаточно легко может его поменять. Бытует даже мнение, что это вполне себе обычное явление, просто Бог или природа ошиблись, поместив мужскую душу в тело женщины или наоборот. Поэтому, медицина вправе эту ошибку исправить. Но знаешь, я считаю все это бредом. Мы -- те, кто мы есть, независимо от наших вкусов, стиля жизни или даже сексуальных предпочтений. Вот я, например, иногда сплю с мужчинами, но сам я мужчиной быть от этого не перестаю, и в женское не наряжаюсь. Только трусы бегут от самих себя! Ты с этим согласен?
   -- А? Чего? -- Опешил я, все еще не понимая, что происходит.
   -- Прости мою болтливость, Сэм. Болтливость -- черта одиноких людей. Им много времени приходится молчать, а потом они выплескивают все накопившееся на первого попавшегося слушателя. Ой, где мои манеры. Меня зовут Прокси, -- сказал мужчина, указав рукой на себя, а потом протянул мне ее, закованную в стальную перчатку. -- Приятно познакомиться.
   -- Взаимно, -- промямлил я и пожал руку, чувствуя холод металла. -- Неужели вы тот самый Прокси?! Знаменитый хакер! Так это вы легендарный Пустой Рыцарь?
   -- Да, это я. -- Улыбнулся мужчина. -- Ох, как приятно, что современная молодежь знает обо мне! -- Прокси даже прослезился от умиления. -- Большей похвалы мне и не надо!
   Все-таки он странный. Но, наверное, все гении такие.
   -- Простите, а это вы заблокировали мою возможность выхода из виртуальности?
   -- А то! -- Прокси продолжал улыбаться.
   -- И... зачем? -- Неловко поинтересовался я.
   -- Хотел с тобой поговорить до того, как ты сбежишь! И, возможно, кое-что предложить! -- Сказал Прокси и вновь замолчал, не переставая улыбаться.
   -- Например?! -- Снова неловко прервал я немного затянувшуюся паузу.
   -- Знаешь, Сэм! А ведь мы с тобой очень похожи, -- Прокси щелкнул пальцами и снежный буран прекратился окончательно, а возле каждого из нас оказалось по большому мягкому креслу, которые так странно смотрелись посреди этой снежной пустоши. Он сел на свое и жестом предложил мне сделать тоже самое. Я не стал спорить. -- У нас гораздо больше общего, чем различий. Например, мне известно, что ты страдаешь от неразделенной любви к своей однокласснице Люси, которая по совместительству является твоим соигроком Лукрецией. Со мной тоже самое. -- Прокси с грустью посмотрел на далекие горы. -- Я тоже люблю женщину, которая меня не замечает!
   -- И вы? -- Удивился я. Правильнее было бы задать себе вопрос, откуда он знает о моей подруге и о моих чувствах. Но мне сейчас просто хотелось с кем-то поговорить, не устраивая допросов. -- Вы же так талантливы и известны?
   -- А еще молод, богат и как многие утверждают, не дурен собой, с мозгами и чувством юмора. Но, наличие всех этих качеств, не гарантирует, что тебя полюбят. Ничто не гарантирует! Если ты думаешь, что, добившись больших успехов в чем-то и став талантом, безупречностью или даже гением -- ты станешь по-настоящему любим, то поверь мне, ты ошибаешься! Ты просто придашь себе более товарный вид, и среди женщин найдется больше "покупательниц". Но будет ли это их настоящей любовью или ты просто станешь для них потенциальным престижным бойфрендом? Заметит ли тебя та самая, та одна, что тебе нужна? Ой, не факт! Поверь словам самого успешного хакера Города Улыбок -- если ты однажды поднимешься на свою собственную вершину, ты обнаружишь, что ты на ней совсем один и там достаточно холодно!
   -- Значит, не стоит и пытаться, если, даже достигнув успехов, она все равно не обратит на меня внимания? -- Спросил я.
   -- Значит, нужно просто попытаться удивить ее, чем-то зацепить ее сердце. Быть может, сработает, быть может -- нет. Но, не обязательно быть безупречным, чтобы заслужить чью-то любовь! Я бы даже сказал, что безупречность для любви помеха.
   -- Легко говорить человеку, у которого столько талантов! -- Вспылили я и даже немного разозлился. Мне казалось, что меня пытаются поучать, а я этого не любил.
   -- Легко? -- Горько улыбнулся Прокси. -- Знаешь, Сэм! Ты неплохой парень, но у тебя есть две серьезные проблемы -- то, что ты считаешь себя никчемным и ни на что не годным, а так же то, что предаешься разрушительной жалости к самому себе, которая еще никому никогда не помогала. Я когда-то был таким же как ты. Правда, у меня не было богатого дома, родителей и я не стоял в очереди на новую сексуальную куклу.
   Я почувствовал, как краснею. Он и это знает.
   -- Я родился на "плантациях", которые вы, жители Рондо, называете Промышленным Городом Улыбок. Совсем маленького меня вышвырнули на свалку в городских трущобах, где мне пришлось голодать и драться с бродячими собаками за отбросы. Я так никогда и не видел своих родителей. Жаль, я очень искал их, чтобы убить собственноручно, -- глаза этого человека сверкнули холодом, -- но, наверное, они сдохли раньше, где-то в пьяном угаре захлебнувшись в собственной блевотине. Или же получили заточку под ребро в какой-то драке. Мало ли. Меня поместили в детский дом. Тебе лучше не знать, как выглядят приюты в "плантациях". Я избегу подробностей. Скажу лишь, что однажды, когда я, не евший три дня, избитый до полусмерти другими детьми, валялся на полу в холодной комнате, дрожа от холода и отхаркивая кровь, я вдруг осознал одну вещь, одну очень важную вещь, что впоследствии изменила всю мою жизнь, и в конечном итоге спасла меня. Тогда я вдруг понял, что жалость -- опасная и вредная штука, а жалость к себе -- твой самый заклятый враг. Не стоит проклинать загнивший неправильный мир, если уж хочешь что-то проклинать, то проклинай собственную слабость!
   Я был шокирован этой историей. Все еще не понимал, зачем он мне рассказал все это, но подсознательно догадывался, что это было важно, очень важно. Я чувствовал, как что-то в моей жизни меняется кардинально, вот прямо в этот момент уже начинается что-то новое, масштабное, наполненное смыслом куда более, чем вся моя предыдущая никчемная жизнь. И чувство этого необъяснимого нового уже прочно закрепилось у меня в голове, или в сердце. Не знаю, где эти чувства обитают.
   Увидев мой шок, мою растерянность, Прокси снова улыбнулся. Этот человек явно любил владеть ситуацией, задавать ритм и выполнять активные роли. Может, он и не лидер, но казался кем-то столь целеустремленным, столь уверенным в себе и излучающим решительность.
   -- Ну, хватит о грустном, теперь о более веселом. Как я уже сказал, есть у тебя еще одна серьезная ошибка. То, что ты считаешь себя заурядным неудачником! Ты, правда, думаешь, что у тебя нет никаких талантов?
   -- У меня чуть ли не самые низкие оценки в классе и в спорте я полный неудачник!
   -- Таланты не всегда на поверхности, иногда их стоит поискать. Есть кое-что, в чем ты первый из всех! Прямо в твоей любимой игре!
   -- Не может быть! -- Да что он издевается надо мной? Я ни в одном из рейтингов не вхожу в топ.
   -- Ты просто смотришь не туда, -- улыбнулся Прокси. -- Рейтинги "количество нанесенного урона", "количество убитых боссов или монстров", "количество заработанного игрового золота". Все это так скучно. Но ты знал, что в игре есть восемьсот семьдесят три рейтинга по разным критериям? И видимо вот в этот ты не заглядывал.
   Прокси взмахнул рукой, и в воздухе всплыла табличка. Вверху шло название рейтинга: "Рейтинг игроков по уровню контроля над своим аватаром". И первое место в этом рейтинге занимала... Сиданиэль! Я глазам своим не поверил, мой игровой ник на первом месте этого рейтинга. Первый в игре по уровню контроля над своим аватаром? Первый среди трехсот двадцати восьми тысяч игроков? Это не шутка? Есть что-то, в чем я действительно первый?
   -- Ты удивлен? -- Прокси засмеялся, увидев мою реакцию. Его смех был таким легким, звонким и дружелюбным, что я как-то и сам заразился им. А, может, дало о себе знать эмоциональное перенапряжение этого дня, но вот мы уже смеялись вместе.
   -- Очень! -- Честно признался я, когда мы оба отсмеялись.
   -- Я просто показал тебе игру глазами "айтишника", а не игрока. Поверь, критерий, в котором ты первый, один из важнейших! Куда важнее, количества убитых врагов или собранных ресурсов. И вот мы медленно и подошли к теме нашего главного разговора, к тому, зачем я здесь! -- Сказал хакер, и я весь напрягся, чтобы ничего не пропустить.
   -- Но что это за замечательная музыка играет? -- спросил он, вслушиваясь в мотивы, что наполняли все горы, льды, и снега.
   -- Музыка холодных земель! -- Просто ответил я.
   -- Да! -- Понимающе кивнул Прокси. -- Здесь подборка старого финского и норвежского фолка и пост рока. Какой пронизывающий звук, наполняющий тебя насквозь и пропитывающий каждую клеточку души. Истинная музыка должна вызывать дрожь в теле, и чтобы мурашки по коже. Под такую, не захочется приплясывать по пьяни в кабаке. Под такую, захочется увидеть и постичь всю бескрайнюю вселенную, стать осознанной частичкой чего-то великого и глобального! Вот что я называю искусством. Знаешь, я тоже люблю такую музыку. У нас даже вкусы похожие. Я как-то пришлю тебе аудио-подборку из своей музыкальной виртуальной комнаты.
   -- Извините, а какая она у вас, ваша музыкальная комната, если не секрет? -- Мне почему-то стало интересно.
   -- Ну, это не бескрайняя могучая звенящая ледяная тундра, -- улыбнулся Прокси, -- но близко к тому. Моя виртуальная комната -- это огромный сосновый лес. Но не такой, по которому хоть когда-то ступала нога человека. Он доисторический! Огромные исполинские деревья, а по их веткам, и по ковру мягкой хвои внизу перемещаются самые древние формы земной жизни, далекие предки динозавров.
   Динозавры -- это ведь древние могучие ящеры, что заселяли планету еще задолго до людей, миллионы лет назад? А в его музыкальной комнате есть существа еще более древние? Удивительно!
   Прокси продолжал наслаждаться музыкой:
   -- Скажи, это ведь не сравнить с примитивными "ощущательными аудиозалами" Города Улыбок, где прокручивают лишь заурядную попсу или очень уж кричащий рок, и с помощью нейростимуляторов вызывают у слушателя мурашки по коже. -- Прокси засмеялся. -- Они перепутали причину и следствие. Искусство должно вызывать трепет, а не трепет, созданный в лабораторных условиях, должен заставить вас поверить, что перед вами предмет искусства. Они напоминают мне первобытных дикарей, которые видя, как во время дождя первооткрыватели используют свои зонтики, думали, что именно так они дождь и вызывают. И потом шаман этих дикарей в период засухи с важным видом открывал перед всем племенем зонт, чтобы начался дождь. Порой, наши современники кажутся мне еще более дикими и первобытными, чем те аборигены далекого прошлого!
   Я снова засмеялся, так забавно и вдохновляющее этот Прокси умел все рассказывать. Говорить с ним было очень весело. Какое-то странное ощущение, будто общаюсь со старшим братом, которого у меня никогда не было.
   -- Но вернемся к делу, -- строго сказал Прокси самому себе, -- я что-то слишком уж болтлив сегодня! Такое случается, когда мне интересно с человеком. Скажи, Сэм, ты слышал о террористических атаках последней недели?
   -- Я вообще-то новости не смотрю, но даже в игре все только об этом и говорят. Некие террористы объявили недавно ультиматум городу. Но сроки его прошли, а свои угрозы они так и не выполнили. Они утверждали, что если не заполучат инженера Марка Голдмана, то откроют врата между Рондо и Промышленным Городом Улыбок. Но разве это так страшно? К тому же, они так и не сделали этого. Что-то в этом роде?
   -- Приблизительно так. Вот только угроз своих они не выполнили лишь потому, что множество сил было брошено, чтобы остановить их. Множество талантливейших специалистов работают против них, но среди террористов тоже много опасных и одаренных личностей. Война за Город Улыбок уже идет. Но об этом не скажут в выпуске вечерних новостей. Понимаешь меня? Правда -- не для всех. Так будет лучше! А террористы все равно не остановятся, придумают что-то новое и не менее опасное. В момент их прошлой атаки множество мирных жителей были убиты или ранены! Их нужно остановить!
   -- Нужно! -- Согласился я, не понимая, к чему он клонит. -- Наверное, офицеры полиции и антитеррористические подразделения ГБР уже делают все возможное!
   -- Они не справятся! -- Ответил Прокси. -- За террористическим движением стоят очень могущественные и легендарные личности. Это Скорбный Клоун, существо, чья природа и происхождение пока что непонятны никому, и известнейший террорист и заговорщик города, опальный Архитектор Джим Чеосборн. Эти двое уже основали движение, именуемое -- Изгои. И они продолжают собирать последователей, становясь все сильнее и опаснее с каждым днем.
   -- Эээ... я, конечно, понимаю, что все это очень плохо и опасно, но при чем здесь простой школьник вроде меня? -- Удивился я.
   -- Все очень просто, -- ответил хакер. -- Сейчас объясню. Для борьбы с Изгоями был создан специальный правительственный отряд под названием Хантер. Сформирован он был в самых верхних эшелонах власти, одним тайным приказом и довольно таки на скорую руку. Деятельность этого отряда, членом которого являюсь и я, строго засекречена. О нас не знают большинство законников города, поэтому иногда у нас бывают небольшие склоки даже с полицейскими. Наш отряд, чтобы остановить Изгоев, тоже собирает и вербует одаренных рекрутов с нужными умениями. Сэм, что если я скажу, что таланты людей принадлежат не только их владельцам, они должны работать на благо всего общества? И так же, как богатые должны делиться с бедными, так и одаренные должны делиться светом своего таланта со своими более заурядными собратьями. Согласишься ли ты со мной?
   Террористы, Изгои, Хантеры, таланты. Этот разговор летел таким галопом, что я уже еле успевал уследить за ним. Но меня осенило, я наконец-то понял, куда он клонит.
   -- Не ведете ли вы к тому, что моя способность сливаться с аватаром нужна Хантерам для борьбы с террористами, с Изгоями?
   -- Именно, -- улыбнулся Прокси. -- Я осознаю, что ты еще несовершеннолетний, а я пришел позвать тебя на настоящую войну. Но, нам действительно очень нужна твоя помощь. Передовые инженеры нашего отряда, во главе с самим гениальным Старшим Архитектором Марком Голдманом, создали уникальную боевую машину. Чтобы не грузить простого школьника сложными инженерными терминами, скажу, что это что-то вроде пятиметрового человекоподобного робота, весом в семь тон. Внутри он нафарширован самым разнообразным оружием, вроде пулеметов, огнеметов, зенитных ракет и эллектрошокеров, есть там так же множество полезных небоевых девайсов. Робот управляется изнутри пилотом, который пилотирует его с помощью такого же нейроинтерфейса, как и тот, что используется для вхождения в виртуальную реальность. По сути, робот становится словно аватаром пилота. И поэтому, нашей организации отчаянно нужен человек с твоими талантами! Прости, что втягиваю тебя во все это! Но без тебя нам зло не остановить. Как тебе роль супер-героя?
   -- Супер-герой? -- Засмеялся я. -- Нет, я же просто Сэм, это не моя сказка.
   -- А разве не так начинались все хорошие сказки старого мира? Просто Гарри стал великим волшебником, просто Люк -- могущественным джедаем, а просто Фродо -- хоббитом, что спас все Средиземье. Может, это начало твоей сказки? Хотя, если согласишься, тебя ждет тяжелый путь и местами сказка будет похожа на ад! Не стану врать, это не будет легко и безопасно! Но в организации состоит много талантливых и даже легендарных личностей, вроде нашего главы, Марка Голдмана. Так что без помощи и присмотра ты не останешься!
   -- Но, -- я все еще был в растерянности, -- пилотировать в реальном мире огромную машину из стали напичканную смертоносным оружием, и играть в виртуальности за сисястую девушку-эльфийку, это ведь не одно и тоже!
   -- На самом деле, -- засмеялся Прокси. -- Разницы почти нет, только игра станет опаснее, но тем она интереснее. Разве нет? Синий Мститель может стать твоим новым аватаром!
   Перед нами возникла голограммная копия робота. Огромная внушительная человекоподобная машина из блестящего металла, выкрашенного в синий цвет. Черт, я влюбился в эту штуковину, как только ее увидел. При первом же взгляде на робота что-то, словно, щелкнуло внутри, я почувствовал адреналин в крови, дыхание перехватило. В мыслях уже вдыхал запах кожаного кресла пилота, а ладони чувствовали приятные холод и твердость металла его корпуса. Почему мое тело так странно реагирует? Это ведь всего лишь макет какого-то летающего объекта? Нет! Не какого-то! Того, который я мог бы пилотировать, - вдруг подумалось мне. И моя никчемная жизнь наконец-то обрела бы смысл и наполненность. Мое существование перестало бы быть бесполезным!
   -- Я... мне надо подумать... -- мои слова и мысли начали путаться.
   -- Ну, разумеется, Сэм. -- В руке у Прокси возникла маленькая визитка, и он вручил ее мне. -- Здесь написано, где меня искать, если надумаешь! Извини, дружище, мне нужно идти. Спасибо за интересную беседу и за отличную музыку! -- Прокси встал, его кресло тут же исчезло, и он просто направился вдаль.
   Этот человек назвал меня другом? Если соглашусь сотрудничать, то буду общаться и работать с самыми талантливыми и успешными личностями этого города. Может, еще и зарплата у них в организации немаленькая, обрету финансовую независимость. И мой отец, может, он больше не станет смотреть на меня, как на ничтожество. Но все же, это опасная работа, стоит ли браться за нее?
   -- И еще, чуть не забыл, -- сказал Прокси, обернувшись. Он был уже достаточно далеко, но его голос звучал отчетливо. -- Не ждите завтра свою подружку, она не придет на рейд.
   -- Что?! -- Удивился я.
   -- Твоя возлюбленная Люси не ходит в школу и не появляется в игре потому, что она сейчас в очень подавленном состоянии. -- Прокси посмотрел мне прямо в глаза. -- Во время террористической атаки погибла ее мать!
   Эта новость для меня была словно ударом грома среди ясного неба. Террористы убили ее мать?! В каком же аду Люси сейчас находится, потеряв столь близкого человека? Я почувствовал, как сжались мои кулаки. Да кто дал им право перекраивать этот город, угрожать тому благополучию, что создавалось таким трудом?
   -- Ну, бывай, Сэм! -- Сказал мне Прокси. -- Если захочешь восстановить справедливость и помочь этому городу, ты знаешь, где меня искать!
   -- До свидания! -- Тихо сказал я, уже чувствуя, что скоро мы встретимся вновь.
   Прокси исчез, а я прошептал "разлогин". Снова пестрящий вихрь пикселей, и я уже лежу в своей комнате, в реальном мире. Снял с головы VR-девайс и положил его на тумбу рядом с кроватью.
   -- Сэм-кун! Где ты пропадал, я соскучилась, -- послышался голос Айзы-тян. -- Мог бы и...
   -- Отключение, -- тихо сказал я, Айза тут же отключилась. Не до нее сейчас было.
   Перед глазами лишь заплаканная Люси, перед гробом собственной матери, и террористы, что жаждут повергнуть город в хаос, и Синий Мститель, машина, которую я уже чувствовал своей, гора моих стальных мускулов, возможность изменить прогнивший мир.
   Если хочешь кого-то проклинать - проклинай свою слабость! -- Слова Прокси всплыли у меня в голове. Неужели это мой шанс стать сильным и все исправить?
   Я накинул какую-то одежду, и незаметно выскользнул из комнаты, так чтобы родители не спохватились. Уже через пять минут сидел в парке, в тени вечно цветущих весенних деревьев.
   Вся моя жизнь была никчемной. Но теперь мир дал мне отличный шанс. Завоевать внимание возлюбленной, отомстить за ее утрату, защитить горожан, стать героем, работать в одной команде с гениями. Всего-то нужно вступить в отряд Хантер и начать охоту на Изгоев. И я уже знал, что сделаю это. Даже если я такой неудачник, что погибну во время первой же боевой операции отряда. Уж лучше так, чем мое бесцельное существование, полное жалости и презрения к себе.
   С неба вдруг начал падать снег. Что? Снег в весеннем секторе города? Действительно творится что-то неладное. Большие пушистые хлопья медленно спускались вниз. Я выставил ладони и стал ловить снежинки. Вдруг заметил, что с неба падает какая-то бумажная карточка, изловчился и поймал ее. Это было что-то вроде игральной карты, только чуть крупнее. Вверху римская цифра семь, внизу -- надпись на английском "Колесница". Посередине -- необычная картинка. Рыцарь в странных доспехах со звездами и полумесяцами и даже какими-то лицами на плечах. Он вооружен то ли копьем, то ли жезлом. Настоящий воин. А позади него город в огне. И почему-то мне кажется, что он хочет защитить этот город, стать его героем. Мне это очень нравится. Перед рыцарем два странных зверя, похожие на египетских сфинксов. Один зверь черный, один белый. Словно две личности, две жизни. Я почему-то подумал о себе и своем аватаре -- эльфийке. Забавное совпадение. Я еще раз внимательно осмотрел карточку, потом снова посмотрел на падающие снежинки. Вдруг, мне показалось, что в конце этого безлюдного парка мелькнула какая-то фигура, словно вся забинтованная. Но, по-моему, мне лишь показалось. Положил карту в карман. Какая-то затейливая и необычная игра намечается.
  

Аркан XVIII. Луна. Королева фальшивок

  
   Тихий мелодичный сигнал техно-повара известил о том, что пицца с оливками, грибами и салями наконец-то готова. Замечательно! Дети будут очень рады, они обожают пиццу. В дверь позвонили.
   -- Как вовремя, -- улыбнулась сама себе, поставила в центре стола поднос с горячим блюдом, после чего направилась к входной двери.
   -- Мамочка, что это так вкусно пахнет? -- Лидия забежала в открытую дверь и бросилась обнимать меня.
   -- Наша любимая пицца, мам?! -- радостно крикнул Джордж.
   -- Да, мои котята, -- я по очереди обняла дочку и сына, -- бегом мыть руки и за стол!
   Дети сняли верхнюю одежду и обувь, после чего наперегонки убежали в ванную.
   -- Здравствуй милый, -- нежно обняла мужа и поцеловала в губы. Вроде бы столько лет вместе, а меня все еще будоражит его запах. До сих пор не могу им надышаться. -- Как прошел твой день?
   -- С мыслями о тебе, -- улыбнулся он, и его рука охватила мою талию. Я просто растеклась в объятиях, так люблю чувствовать на теле его сильные руки, это тепло согревает, кажется, даже саму мою душу. -- Хотя вру, конечно, -- вдруг сказал он серьезно, -- у нашего босса новая секретарша. Такая цыпочка, большие голубые глаза, шикарные золотистые кудри и ноги от ушей. Разве тут до мыслей о престарелой женушке?
Он серьезно смотрел на меня несколько мгновений, наслаждаясь моей растерянностью, а потом начал смеяться.
   -- Ах, значит секретарша новая у босса, -- шутливо стукнула мужа по плечу, -- вот я тебе устрою!
   Потом прижалась к нему плотнее, и, нежно укусив за ушко, прошептала:
   -- Ну то, что она красавица, еще не гарантирует, что в постели она такая же умелица!
   Легкий стон сорвался с губ Адама при одном только упоминании наших ночей, все еще таких горячих даже после более десяти лет совместной супружеской жизни. Такая реакция мужа -- лучшая похвала.
   Он еще сильнее сжал меня в объятиях, и начал целовать, но уже не легко и нежно, а так страстно и горячо, что я испугалась, что нас сейчас застанут дети, а такие поцелуи слишком откровенны для их глаз. Кое-как нехотя вырвалась из его объятий.
   -- Ты ведь придумал про секретаршу, чтобы меня позлить, да? Ты так любишь видеть меня в гневе, котик? Признайся, что мои эмоциональные всплески тебя возбуждают!
   -- И вовсе не придумал, -- Адам хитро улыбнулся, -- правда, не секретарша, а секретарь. Вежливый и немного застенчивый молодой человек, в обтягивающих белых джинсах и милой розовой кофточке, он как раз во вкусе моего босса.
   -- Фи, -- я поморщила носик, -- никогда не понимала таких вкусов.
   -- Эй, вы долго еще там миловаться будете? -- Лидия, появившаяся в коридоре, строго сложила ручки на поясе. -- Ужин стынет.
   -- Идем, милая, -- сказали мы с Адамом хором. Она такая забавная, а когда пытается быть строгой, то очень похожа на меня.
   Мы все собрались на кухне, дети с нетерпение ждали ужин. Я взяла большой кухонный нож и собиралась уже резать пиццу, как вдруг она... ожила. Пицца превратилась в лицо мужчины средних лет, с блестящими хитрыми проницательными глазами и седыми волосами, уложенными назад.
   -- Ну как тебе, Ева? -- Улыбнулся он. -- Как тебе в мире сладких грез?
   Что это?! Что происходит?! Рука с ножом начала дрожать. Видение исчезло так же внезапно, а я все еще не могла успокоиться. Все семейство обеспокоено смотрело на меня, но я лишь перепугано дрожала, а горячие слезы струйками стекали по щекам.
   -- Что с тобой милая?! -- Перепугано спросил Адам.
   -- Что случилось мама?! -- Обеспокоенный голос Лидии, Джордж тоже напуган.
   -- Что? -- тихо выдавливаю из себя.
   -- Тебе приснился плохой сон?
   Только сейчас я понимаю, что сижу на кровати, в темной спальне. Часы показывают полчетвертого утра. Слезы все так же текут по моим щекам.
   -- Да, -- неуверенно ответила я. -- Плохой сон.
   -- Все позади, моей кошечке нечего бояться, -- Адам обнял меня, и я понемногу начала успокаиваться, -- я рядом! Я с тобой, всегда!
   Прикосновения Адама успокаивали, страх уже отходит на задний план, как, вдруг, на теле мужа появились трещины, и он начал рассыпаться, разваливаться на куски. Я закричала. Что происходит?!
   Перед глазами какая-то дьявольская лаборатория. В тусклом красноватом свете больших ламп виднелись странные вертикальные капсулы. Их здесь огромное множество, не сосчитать. Внутри них в желтовато-мутном растворе плавают тела людей. К ним прикреплены разнообразные проводки и капельницы с питательными растворами. Что за адское место?
   -- Пора просыпаться, Ева! -- Голова мужчины с седыми волосами и хитрыми глазами с интересом смотрела на меня с потолка спальни. -- Время грез прошло! Ты созрела, пора отключаться от матрицы. Добро пожаловать в ад реального мира! -- На его губах появилась хищная улыбка.
   -- Нет! -- Закричала я и проснулась, тяжело дыша.
   -- Это просто кошмар, любимая! Успокойся! -- Адам нежно обнял меня за плечи, а я начала тихо всхлипывать.
   -- Словно какой-то дурацкий сон внутри другого сна, внутри еще одного сна! -- тихо прошептала я.
   -- Это не сон, Ева, -- голос зазвучал отовсюду. -- Это твоя реальность, пора просыпаться!
   -- Адам, что это? -- Я перепугано ухватилась за плечо мужа. -- Ты это слышал?
   -- Слышал что? -- удивился тот.
   -- Голос!
   -- Какой голос, милая?
   -- Как же сильно она цепляется за эти сны, -- снова услышала я этот проклятый голос, -- придется действовать жестче.
   Я перепугано прижалась к мужу. Мир тут же снова пошел трещинами. Я отчаянно хваталась за Адама, глубоко впиваясь ногтями в его кожу. Но на этот раз, мир разбился вдребезги. Его осколки падали вниз один за другим. Я все еще отчаянно силилась ухватиться за Адама, удержать его, боясь, что он ускользнет от меня, растворится, что я потеряю его, окажусь в той зловещей лаборатории. Но, иногда самым ужасающим страхам суждено сбыться.
   Уже через несколько мгновений осознала, что стою на четвереньках в луже какой-то желтоватой жидкости. Вокруг меня лишь осколки стекла, что кажутся мутными в свете тусклых красных ламп. Тяжело дышала, сердце бешено колотилось. Вдруг поняла, что кричу. Мне так холодно и страшно. Больше нет тепла мягкой постели, родного дома и тела любимого мужа. Лишь этот мерзкий холод и какая-то слизкая желтоватая жидкость, что стекает по моей коже и капает на пол.
   -- Она закричала! -- Радостно воскликнул седоволосый мужчина, -- так что поздравляю отца с рождением замечательного здорового ребеночка. Прекрасная девочка Евочка, тридцать с небольшим лет, на вид и как ей самой кажется, хотя на самом деле -- чуть больше ста, вес -- шестьдесят пять килограмм. Вы самый счастливый отец! -- Обратился он с улыбкой к какому-то странному человеку, чье одеяние состояло из одних лишь пропитанных кровью бинтов, и на лице которого была маска плачущего клоуна.
   -- Ты такой молчаливый, -- пожаловался седовласый мужчина, -- и совсем без чувства юмора, а еще Клоун называется!
   Тот в бинтах ничего не ответил, он лишь внимательно смотрел на меня. Под его взглядом я поежилась. Такие странные, до боли проницательные глаза.
   -- Ну и ладно! Кстати, Ева, меня зовут Джим Чеосборн. -- Сказал странный седой мужчина. -- Я вроде как твой создатель. И знаешь, я горжусь тобой, ты получилась настоящей милашкой!
   Что, мать вашу, здесь происходит?! Что за чертов кошмар?! Я сошла сума?! Как холодно! Как страшно! Верните меня домой! Но сказала я совсем другое...
   -- Двое мужчин без стыда рассматривают голую женщину, что находится перед ним в столь постыдном положении! Да у вас совсем нет воспитания, господа! - Буквально выдавила с себя эти слова, сквозь дрожь и подавленные слезы.
   -- Ах, она просто огонь, даже в такой момент ее язычок столь острый! Девочка еще себя покажет! -- хлопнул в ладони Джим. -- Эх, был бы я на сотню лет моложе... ну да прошлых лет не вернуть!
   -- Кстати, это тебе, -- Чеосборн протянул мне длинный плащ.
   Как же тяжело! Холодно! Больно! Страшно! Что же здесь происходит?! Где Адам? Дети?! Я не могу показать себя слабой перед этими двумя! Уверенно, как мне показалось, поднялась на ноги и чуть ли не вырвала плащ из рук Джима, сразу же накинув его на себя. Одежда принесла ощущение тепла, но самое главное - какой-то защищенности. Я больше не была нагой перед незнакомцами. И это хотя бы немного успокаивало.
   -- Первые движения, а уже такие уверенные, превосходная моторика. -- Прокомментировал седовласый мужчина.
   Первые движения? Да что он несет? Мне больше тридцати лет, уж движений в моей жизни хватало. И почему он сказал, что мне сто лет? Что за бред? Я бы уже умерла или была бы старухой. Бегло пробежала взглядом по своему телу, сжала кулаки, пошевелила руками. Нет, это определенно мое тело, такое привычное. Да, уже не юное, но еще далеко не старое. Мне ведь всего тридцать три года, а не какие-то там сто!
   -- Где я?
   -- Дома! -- Улыбаясь, ответил Джим Чеосборн. -- Точнее, в своем бывшем доме!
   Я осмотрелась. Вокруг, сколько было видно, лишь сотни высоких капсул, от пола и до потолка. Каждая капсула наполнена желтовато-мутной жидкостью, внутри которой плавало тело, похожее на человеческое, вот только это были не люди, я откуда-то знала. Это -- клоны. Люди выращивают их в капсулах, как источник для донорства органов. Потом разрезают на части в специальной машине и вот -- кому-то новое сердце, чтобы еще лишний десяток лет придаваться похоти и разврату, кому-то уже третья печень -- чтобы еще десяток лет прожить в хмельном угаре. Мои кулаки с силой сжались. Раз я из капсулы, значит -- одна из них?! Неужели тридцать лет я просто видела сны?! Все мои воспоминания -- мираж?! А вот этот ад с капсулами и есть реальность?! С силой сжала свою голову, вся задрожала и чуть не упала на колени. Нельзя! Даже в таком положении я все еще старалась победить свою слабость. Но Адам?! Дети?! Их нет?! И никогда не было? Не верю! Это не правда! Дурацкий сон! Я начала с остервенением щипать свои руки, даже до крови укусила кулак, и алые капли начали медленно падать на пол, но и не думала просыпаться. Лишь соленый вкус слез дал понять, что этот мир куда реальнее, чем хотелось бы. Неужели, я всю свою жизнь провела в этой капсуле? Откуда-то точно знала, что так и было! Дерьмо! Это не то, что можно легко принять за пару минут. По моим щекам струйками бежали горячие слезы. Как мне быть сильной?! У меня забрали все. Дайте мне посыпать голову пеплом! Нет, я уже не могла себя контролировать. Вся моя жизнь разрушена! Но, дрожа, я все-таки заставила себя прекратить реветь, и кое-как вытерла слезы тыльной стороной ладони. Клоун и Чеосборн тактично сделали вид, что не заметили моей слабости. Они занимались тем, что внимательно рассматривали лабораторию.
   -- Я такая же? -- Тихо спросила севшим голосом, прикоснувшись к капсуле с каким-то мужчиной, плавающим в отвратной жиже. На его лице была глупая довольная улыбка.
   -- Была бы такой! -- Поправил меня Чеосборн, отвлекшийся от осмотра лаборатории. -- Если бы я в свое время не поколдовал над тобой вдоволь. Теперь ты во стократ сильнее и совершеннее любого из них.
   Я прислонила обе ладони к стеклу и закрыла глаза. Тут же начала куда-то проваливаться. Примитивные картинки, луга и поляны, этот мужчина собирает цветы, бегает по полю, делает домики из песка и ловит бабочек. Встряхнула головой и посмотрела на него. Неужели попала в его видения?
   -- Они видят сны? -- Спросила у Джима.
   -- Да. Ты тоже увидела?
   Кивнула.
   -- Их сны куда примитивнее твоих. Это из-за интеллекта. Он у них на уровне средней или даже глубокой умственной отсталости.
   Недалеко от капсулы увидела тела двух мертвых охранников.
   -- Они пытались нам помешать, -- сказал Джим, проследив за моим взглядом.
   Я взяла пистолет у одного из охранников и направила его на капсулу. Прозвучал гулкий выстрел и по стеклу пошли трещины. Уже через миг оно начало разваливаться и из него во всех направлениях хлынула желтая жидкость. После чего вывалилось и тело мужчины. Он начал барахтаться на животе, словно рыба, выброшенная на берег. Испуганный взгляд лихорадочно бегал, ни на чем конкретном не задерживаясь.
   -- Он так напуган! -- тихо прошептала я.
   -- Ты прервала его сладкие грезы, вытащила из теплого заботливого лона в мир кошмаров! - Ответил Чеосборн.
   -- Разве вы со мной поступили не так же?!
   -- Да! -- Ответил Джим. Клоун не говорил ничего, он лишь внимательно рассматривал меня. От его пристального взгляда было непосебе. -- Но ты куда совершеннее любого из них. Оставлять тебя и дальше в мире грез было бы чуть ли не кощунством. Ты созрела для куда больших свершений!
   -- Что? Свершений? -- Я не верила своим ушам. -- Скажи это моим детям, ублюдок! Которых у меня оказывается никогда и не было! -- Слезы снова наворачивались на глаза. -- Их ведь даже не существует? Они нереальны? Но что же с моими чувствами? Со всеми воспоминаниями? Они-то настоящие! -- Я приложила руку к груди, туда где учащенно билось сердце. -- Как же больно!
   -- Мы все страдаем и несем это тяжкое бремя -- быть живыми, чувствующими и мыслящими! -- Ответил Джим. -- Но стоит ли напоминать, что это еще и великий дар, в равной степени, как и великое проклятие!
   Да что вообще несет этот лицемер?!
   -- Это место -- специальная лаборатория Исследовательского Центра Клонирования Города Улыбок. -- Я направила тему в интересное мне русло. -- В простонародье -- "лес клонов" или просто "лес". Здесь жители города в капсулах выращивают клонов, по-простому "деревья", и как только клон созревает, части его тел используют для донорства. Я знаю, как работают эти капсулы, как происходит питание клонов, знаю, что наверху есть еще один отдел. Там выращивают клонов с нормальным интеллектом, но слабым деградировавшим телом, для донорства головного мозга или каких-то его частей. -- Я перепугано задрожала, осознав все это. -- Скажи, Чеосборн, откуда я, черт побери, знаю все это, если вижу проклятое место в первый раз?
   -- От меня, -- спокойно ответил тот, -- все это тебе рассказал я. У нас было множество свиданий, скажем, в дворце твоего разума. Я записал и прокрутил в твоем мире иллюзий сотни уроков, обучил тебя всему, даже как пользоваться пистолетом, который ты только что держала в руках первый раз в жизни. Но чтобы не создавать подозрительной активности разума подопытной "бэ пятьсот сорок шесть", которой ты являлась, и не привлекать лишнего внимания работников лаборатории, можно сказать, все эти знания я записал в твое подсознание. Теперь тебе будет казаться, что они приходят тебе в голову, но они уже там. Время от времени мысли будут сами появляться в твоем разуме, создавая впечатление, что ты всегда знала тот или иной факт, хоть у тебя и не будет воспоминаний, что ты сталкивалась с ним. Правда, забавно?
   -- Я вижу, ты здорово повеселился, копаясь в моей голове! -- Выпалила я со злостью. Сейчас мне так хотелось разорвать его на куски, выцарапать эту чертову самодовольную улыбку с его лица. Но я получила еще не все ответы! - Ты сказал, что мне сто лет? Но почему, я помню лишь тридцать с небольшим?
   -- Большую часть своей жизни ты провела эээ... можно сказать, в анабиозе! А уже последние тридцать лет, пока я сидел в клетке, мои специально приготовленные заранее, программы и уроки постепенно повышали твою мозговую активность. И проделать все это мне пришлось ради твоего же блага! -- Он все так же самодовольно улыбался.
   Вот ублюдок! А к черту вопросы! Я уже собиралась сломать ему челюсть одним точным ударом, как вдруг услышала шаги. И крики:
   -- Всем стоять на месте, не двигаться или начнем стрелять! -- восемь охранников с пистолетами появились в другом конце зала.
   Мы втроем тут же спрятались за двумя капсулами, за одной -- я, за другой -- Клоун и Джим. Почувствовала, как напряглось тело, все мышцы, как участилось дыхание, а сердце начало бешено колотится. Адреналин в крови сейчас буквально закипал. Мимо просвистело несколько пуль.
   -- Стреляют боевыми, -- радостно крикнул Джим, его это очень веселило, -- значит, они не собираются брать нас в плен живыми. Вот это я понимаю!
   -- У вас есть план? -- спросила я у этих двоих.
   -- Разумеется, -- ответил Чеосборн, -- у нас всегда есть план! Сейчас ты увидишь, насколько хорош мой новый пистолет, сделанный по последнему слову техники. Я назвал его "скрывающийся в тумане Боб -- скорострел ужаса".
   -- Ты назвал пистолет Боб -- скорострел ужаса? -- не могла поверить я. Он же не серьезно?
   -- Ну да! Ты удивлена, насколько это гениально? Узри же его мощь! -- Джим достал из-за пояса какой-то странный девайс, напоминающий пистолет лишь очень отдаленно, -- черт, он не заряжен! -- выругался он, осмотрев оружие. -- Эй, Скорбный Клоун, я думал, ты его зарядишь?
   Клоун лишь пожал плечами и посмотрел на Джима.
   -- Ну да, -- кивнул тот, -- а ты думал, что заряжу я? Проклятые не состыковки в распределении обязанностей между членами нашей организации. Черт, нам нужен "план бэ". Есть идеи? -- Спросил он у Клоуна.
   Тот лишь молча смотрел на Джима, после чего просто еще раз пожал плечами.
   -- Да ты голова, дружище! Чтобы мы без тебя делали?
   В это время звуки шагов понемногу приближались.
   -- Так что будем делать? -- Со злостью шикнула я на этих двоих.
   -- Даже не знаю, -- улыбнулся Джим, -- как насчет эпического группового суицида, а старина?
   Клоун согласно закивал.
   -- Бесполезные идиоты, -- со злостью шикнула я на них. Видимо, придется как-то выкручиваться самой. Никогда нельзя полагаться на мужчин!
   Еще несколько пуль просвистело мимо нас. Спасало лишь то, что охранники лаборатории боялись зацепить капсулы. Но это давало лишь временную отсрочку неизбежного, скоро они обойдут нас с флангов и перестреляют как цыплят.
   -- Не ожидал, что умру в таком удивительном месте. -- С восхищением сказал Джим Чеосборн. -- Где я провел столько рабочих часов. Знаете, есть такое выражение -- сгореть на работе, оно почти применимо ко мне. Клоун, какой бы ты хотел надгробный камень на своей могиле?
   Тот снова лишь пожал плечами.
   -- А я бы хотел мраморный, как в старину, и похороны такие не сильно скромные, с плакальщицами, парадом, залп из пушек в честь одного из градостроителей. -- В его глазах заблестели слезы умиления. -- А я такой лежу в гробу, серьезный, в стильном костюме, и все вокруг скорбят. Замечательно!
   -- Может, еще не время умирать? -- Крикнула я ему.
   -- Может. Тогда попробуем договориться. -- Сказал Джим. И потом крикнул охранникам. -- Эй, ребята, мы никого из вас не обидим. Я просто хочу уничтожить человечество. Но не сегодня! Вы могли бы отпустить нас и еще пожить, немного!
   В ответ прозвучало несколько новых выстрелов.
   -- Какие-то они не дружелюбные, ну, я сделал все что мог! Видимо, придется умирать! - с улыбкой пожал плечами Джим.
   Да что не так с этими двумя?
   -- Я не собираюсь здесь подыхать! -- Огрызнулась я. -- И ты не смей, я сама тебя прикончу, Чеосборн!
   -- Придется встать в очередь, милая, -- ответил Джим, -- слишком многие хотят моей смерти. Например, этот Клоун.
   Клоун согласно закивал.
   Какие же они ненормальные. Я посмотрела на того клона, которого освободила из капсулы. Он больше не барахтался в луже слизи, а стоял на своих двоих и глупо улыбался.
   Я почувствовала, как ярость и решимость закипают во мне. Посмотрев в глаза клону, сказала:
   -- Хоть ты сделай что-нибудь!
   Тот продолжал смотреть на меня и глупо улыбаться.
   -- Напади на них! -- крикнула ему. Глаза клона тут же словно остекленели. Он, продолжая все так же улыбаться, вприпрыжку поскакал к охранникам. Я услышала не меньше десятка выстрелов, и лишь увидела, как его кровь и мозги потекли по полу.
   -- Он послушался меня? -- удивленно высказала свою мысль в голос.
   -- Забыл сообщить, -- весело произнес Джим, он явно ловил дикий кайф от происходящего, -- ты можешь управлять другими клонами! Ты вроде как их королева, такой я тебя создал! Так что, если освободишь всех, и заставишь напасть на охрану, мы, может, и сможем скрыться под шумок.
   -- Что? -- До меня начинало медленно доходить, неужели я могу отдавать приказы любому из клонов этой лаборатории? -- Но они мои братья и сестры по несчастью, я должна освободить их, а не погубить!
   -- Точно, Евочка, -- щелкнул пальцами Чеосборн, -- твои идиоты-братья и сестры-кретинки. Самое время нам умереть за них!
   Я лишь сцепила зубы от бессильной злости. Как же я ненавижу этих двоих психов, особенно Джима, и тех человеческих охранников, и вообще все человечество. Они лишь используют нас как расходный материал. Как будто я не понимаю, для чего они выращивают нас такими дегенератами. Одних со здоровым и сильным телом, но примитивным разумом, других с сильным разумом, но слабыми хилыми телами. Чтобы мы не восстали и не явили им свой гнев. Эти ублюдки боятся нашего возмездия. Живя в пороках и ради одних только наслаждений, они растят нас в капсулах, чтобы вырезать здоровые органы и заменять ими свои прогнившие. И дальше предаваться порокам, еще год или десять лет, вырвать у жизни еще кусок плотских утех, чтобы потом, перенасытившись, сдохнуть. Ничтожества! Тут нет ни одного совершенного клона, ведь они боятся нашей мести. Ни одного, кроме меня!
   Я закрыла глаза и представила их всех. Сотни, нет, тысячи моих братьев и сестер живут примитивными ничтожными жизнями в своих капсулах. Да это и жизнью то не назовешь. Существование! Эти люди, может, они даже считают, что так для клонов и лучше? Существовать в капсуле и видеть бредовые сны, такая себе иллюзия счастья. Лицемеры!
   Я слышала стук сердец моих братьев и сестер, каждого из них, чувствовала их всех, словно была с ними одним целым. Их одиночество слилось воедино, в один могучий поток, и наполнило меня всю. А еще боль! Словно их коллективная память, живых, и тех, которых уже расчленила адская машина. Их общая боль наполнила каждую частицу моего тела и, пройдя насквозь, вырвалась диким воплем. Даже не сразу осознала, что этот душераздирающий крик исходит из моей груди. Меня всю трясло, а слезы снова лились из глаз ручьем, и я не имела сил их остановить. Все с силой затыкали уши, и Джим с Клоуном, и охранники, наверняка, тоже, хоть я и не видела их.
   Со звоном и диким грохотом тысячи капсул начали разбиваться на куски. Тонны мутной желтой слизи хлынули на пол лаборатории одновременно, множество липких голых тел вывалились наружу. Моя армия! Мой легион! Через несколько секунд, когда я наконец-то смогла остановиться и прекратить кричать, то увидела, что кто-то из клонов стоял на четвереньках, кто уже и в полный рост, а кто-то еще барахтался в слизи. Клоны были и на балконах второго, третьего и четвертого этажа. Видимо, все здание наполнено ими. Я не могла почувствовать их точное количество, для меня они были словно единый организм. Все они улыбались, смеялись, глупо смотрели на охранников, разрушенные капсулы и друг на друга. Некоторые плакали, сидя на полу и подогнув под себя колени. А другие, улыбаясь, гладили их по волосам. Охранники довольно сильно перепугались, увидев такое, я бы даже сказала, что они запаниковали и открыли бесконтрольную стрельбу. Ребята были явно набраны с улицы, без военной подготовки, с пистолетов стрелять научили и ладно. А к такой внештатной ситуации их, видимо, не готовили.
   Больше десятка клонов упали на пол убитыми или ранеными. Раненые начали плакать, боль и выстрелы напугали остальных. Кровь, сопли и слезы смешивались с желтой слизью. Клоны пугливо жались друг к дружке, отступая от охранников.
   -- Разорвите их! -- Прокричала я.
   Только лишь прозвучал мой громогласный приказ, как глаза клонов словно остекленели, и они бесстрашно ринулись в сторону охранников, продолжая глупо улыбаться.
   -- Стреляйте в ту, в плаще, она как-то управляет ими! -- Крикнул один из охранников. Молодец, быстро сообразил. Но было поздно. Ловким движением я скользнула за обломки одной из капсул, и несколько пуль просвистело у меня над головой.
   А потом уже море из голых липких покрытых слизью смеющихся глупых тел захлестнуло охранников. Хотя, они еще пытались отстреливаться, но это было тщетно. Охранники успели пристрелить еще несколько моих собратьев, но там был целый легион. Пучина просто поглотила их. Клоны даже прыгали с верхних этажей. Я лишь хлопнула себя ладонью по лбу, этим идиотам даже не хватало ума воспользоваться лестницей. Те, что падали со второго и третьего этажа, с противным хрустом ломали себе конечности, но смеясь и улыбаясь, продолжали ползти в сторону охранников. Боль больше не пугала их. Те же, что падали с более высоких этажей разбивались в лепешку с противным чавканьем, и уже не могли подняться. Словно спелые фрукты, почему-то подумалось мне. Лишь брызги их крови разлетались повсюду.
   -- Черт подери! -- вскрикнул Джим, поднимая вверх руки. --- Я всякого за свою жизнь повидал, но такого шоу. -- Он с восхищением смотрел на клонов прыгающих с балконов. -- Да это же мужицко-женский дождь. Какое зрелище, дождь из женщин и мужиков! А как шмякаются забавно, как переспевшие груши! Чмяк! -- Пропел он. -- В смяточку!
   Его так веселили смерти моих недалеких братьев и сестер, что мне захотелось одним ударом вырвать ему кадык из горла и запихнуть обратно в глотку, уже через рот. Но мы еще не покончили с охранниками. Выстрелы звучали все реже и все меньше, пока не прекратились вовсе.
   -- Дорогу мне! -- Скомандовала клонам, и они тут же расступились, сделав для меня проход к мертвым охранникам.
   Все восемь людей были растерзаны на куски. Некоторые клоны еще продолжали играть с их телами. Смеясь, они вынимали внутренности, наматывали на руку кишки. Один выковырял у мертвого мужчины глаз и, улыбаясь, перекатывал его с ладони на ладонь. Ему нравилось, что он такой красивый и блестящий. А другой клон держал в руке еще бьющееся сердце. Он сначала понюхал его, потом лизнул, а когда оно в последний раз стукнуло в его сжатой ладони, перепугано шмякнул об пол и, заскулив, отбежал на четвереньках. Какая-то женщина-клон оторвала у мертвого охранника ухо, и пыталась вставить его себе в пупок. Наверное, оно казалось ей красивым украшением.
   Я чуть не поскользнулась, смесь крови и желтой слизи из капсул достигала уже щиколоток.
   -- Эх, хороши у тебя братья и сестры! -- С ехидной улыбкой сказал Чеосборн, подойдя ко мне. -- С такой семейкой и в городе показаться не стыдно. Вот была бы потеха!
   Одним резким движением я развернулась, схватила его за горло и, ощутимо сжав, подняла этого шутника над землей. Держала его на вытянутой руке, любуясь, как синеет лицо, как он задыхается.
   -- Думаешь, ты такой умный и все знаешь? Можешь даже играть чужими жизнями, пускай и просто клонов? -- Сейчас я пылала от ярости.
   -- Как-то так и думаю, -- ответил этот наглец, но тут же поперхнулся слюной, ведь я еще сильнее сжала его горло.
   -- А что мне мешает сломать тебе хребет прямо здесь и сейчас, раз уж ты создал меня такой сильной и совершенной?
   -- Чувство благодарности к своему творцу? -- прохрипел он.
   -- Думай лучше!
   -- Да брось, без меня мир будет скучным! -- Чеосборн все еще продолжал улыбаться, хоть уже хрипел, а на его лбу выступили вены.
   -- Так себе аргумент. Эй, Клоун, ты не против, если я убью твоего напарника?
   Тот лишь выставил вперед ладони в примирительном жесте и замотал головой, давая понять, что и не думает мне мешать.
   -- Видишь, Чеосборн, твой напарник не против! Так почему бы мне тебя не убить?
   -- Ты же зла на людей! Я помогу тебе покончить с ними!
   -- Сама справлюсь!
   -- А что потом? -- Хитрый блеск появился в его глазах. -- Когда ты всех уничтожишь и останешься одна? -- Прохрипел он. -- Ты разве не хотела бы снова стать матерью, и хорошей женой? -- При этих словах мои руки задрожали и хватка ослабла. Чеосборн, воспользовавшись этим, отдышался и продолжил говорить дальше. -- Но тебе нужен муж твоего вида и ранга, достойный тебя. Как думаешь, подберешь среди этих?
   Я невольно взглянула на голых перемазанных слизью и кровью мужчин-клонов, что все еще улыбаясь, ковырялись во внутренностях мертвых охранников или просто бродили по залу, смеялись, пускали слюни и хлопали в ладоши. Невольно поморщилась. Хоть мне и жаль этих бедолаг, но в то же время, они -- отвратительны.
   -- Я мог бы создать для тебя Адама, даже не из твоего ребра, а просто так, -- сказал Джим и мои руки задрожали еще сильнее, я боялась, что расплачусь прямо сейчас. Как было бы неловко. Тело почти не слушалось меня. -- Точнее сказать, только я один в этом городе, в этом чертовом мире, смог бы создать его для тебя. Это будет затруднительно, если ты меня убьешь!
   -- И детей! -- Тихо сказала я, вся дрожа, после чего отпустила Чеосборна. Он плюхнулся на пол, но не на зад, а ловко приземлился на ноги. -- Хочу обратно своих деток!
   -- Это вы уж сами с муженьком организуете, выносишь в утробе, как обычная женщина. Ты же не хочешь детей из капсулы? -- Спросил Джим, растирая свою шею.
   -- Нет! -- Замотала головой. -- Только не из этой чертовой капсулы! Но хочу именно тех, что были... в моей прошлой жизни! В тех, видениях! Лидию и Джорджи! - Эти слова душили меня. Осознание иллюзорности всех тех чувств и воспоминаний из прошлого разрывало на части, приносило жуткую боль. Казалось, я сейчас вновь разрыдаюсь.
   -- Ну-ну, детка, не надо плакать, -- сказал Чеосборн. -- С тобой лучший генный инженер города! Не бойся, я внесу кое-какие коррективы, и ты родишь именно таких, и заново их воспитаешь, теперь уже в реальности, а не в своих грезах. Считай это жизнью с нуля.
   -- А взамен? -- спросила я, хорошо понимая, что ни в одном из миров ничего не бывает даром.
   -- Ты вступишь в нашу организацию и поможешь нам достичь наших целей!
   -- Ты все это подстроил заранее, сделав меня зависимой от чувств, и теперь манипулируешь при помощи моей привязанности к семье?! Ты действительно безумный расчетливый монстр!
   -- Но-но, не надо лести! Да и это честь, в конце концов! Ты станешь главной героиней моего Абсолютного Генезиса. С тебя и твоего мужа начнется новая история обновленного улучшенного человечества, разумеется, как только мы уничтожим старое!
   -- Ты тоже умрешь вместе со старым миром? -- недоверчиво спросила я.
   -- Да, я уготовил для себя честь быть последним умершим человеком старого мира. Очень хочется перед смертью узнать, чем все закончится. Ну, мы заговорились. Добро пожаловать в Изгои, новобранец! Торжественная часть и вечеринка по этому поводу будут уже на нашей секретной базе, а сейчас надо быстренько сваливать! -- Сказал Чеосборн, посмотрев на часы.
   -- Никуда без них не пойду! -- Запротестовала, указав на клонов. -- Я должна их спасти! Ты ведь сам сказал, что я их королева!
   -- Не время вредничать. Уже скоро здесь будет очень жарко!
   -- Но как же наша армия клонов? -- не унималась я, пытаясь апеллировать к заинтересованности Чеосборна. -- Они бы пригодились нам для завоевания города!
   -- Они?! -- Засмеялся Джим. -- Детка, я беру качеством, а не количеством! Ты еще не поняла? Армия клонов -- это ты. Ты не представляешь, какой потенциал скрыт в тебе!
   -- Но они?!
   -- Хочешь забрать их с собой, отмыть, кормить из ложечки и учить пользоваться туалетом? Посмотри на этих пускающих слюни дегенератов, их уже не спасти!
   Как это ни больно, он абсолютно прав. Люди изуродовали их и поступили с ними бесчеловечно, но их уже не спасти, им не помочь. Они те, кто они есть. Я это очень хорошо понимаю, и он знает, что понимаю, знает, как поступлю дальше, знает каждый мой последующий шаг. Посмотрела на не перестающего улыбаться Джима Чеосборна. Этот косящий под дурачка псих, наверняка, один из самых опасных людей в этом городе. Не завидую его врагам.
   Вдруг мне пришла в голову мысль. Интересно, а это он тоже предвидел? Я не смогла скрыть улыбку. Уверенным шагом вышла в центр толпы клонов и так громко, насколько могла, произнесла:
   -- Братья и сестры, слушайте приказ своей королевы! Бегите отсюда, покиньте лабораторию как можно скорее! Разбредитесь по городу, прячьтесь, скрывайтесь, не попадайтесь на глаза! А потом придите в дома людей и явите им себя, пусть посмотрят, какую красоту они сотворили, возомнив себя богами! -- Сначала клоны лишь смотрели на меня, глупо моргая, но потом их глаза снова, словно остекленели, и они медленно побрели к выходу. Отдавая приказ, я постаралась четко визуализировать картинку их действий, как скрываться, как проникать в дома и попросту как пользоваться лестницами. И они действительно больше не прыгали с верхних этажей. -- А потом убейте людей! -- Последние слова я прокричала и опьяненная своей властью и жаждой мести, залилась диким хохотом. Уже не могла его контролировать. Он просто вырывался из моей груди. Слишком много стрессов, переживаний и эмоций для одного дня.
   -- Какая инфернальная дамочка, -- улыбнулся Джим, -- и какие зрелища сегодня предстали нашим взорам, если бы великий Данте мог лицезреть это, то в "Божественной комедии" появился бы новый круг ада!
   -- Ладно, все это весело, но надо срочно уходить. После того что мы тут натворили, у нас совсем мало времени. -- Снова прервал сам себя Джим. Вообще, казалось, этот человек мог отлично беседовать и сам с собой. Видимо, он много времени провел в одиночестве.
   -- Люди пришлют свои отряды зачистки? -- спросила я, все еще смеясь. -- Может мои новые подданные и их все убьют? Почему я должна бежать?
   -- Нет, у нас будут проблемы похуже -- отряд Хантер, созданный для противодействия нашей организации. И эти ребята шутить не будут!
   -- Что еще за Хантер? Почему я должна бояться их?
   -- Потому, что они чертовски умны, талантливы и опасны! И потому, что они такие же безжалостные расчетливые психопаты, как и Изгои! -- Улыбнулся Джим. -- Некогда, расскажу по дороге.
   -- Нет уж! Никуда я не пойду, пока не услышу всего! -- Мне надоело плясать под дудку этого умника.
   -- Так и знал, что первым надо было создать мужчину. -- Тихо пробубнил Джим. - Ладно, слушай внимательно, -- и он начал быстро тараторить. -- В этой чертовой лаборатории есть огромное количество камер слежения. У Хантеров есть один мелкий талантливый извращенец по имени Прокси, который в свободное от разврата время, изобретает программы, что очень досаждают нам. С помощью одной из них, он взломал все камеры в городе, и утилитка распознания лиц уже включила сигнал тревоги на базе Хантеров. Дальше очень умная и совершенно не подверженная эмоциям, в отличии от некоторых, девочка Кристина разработала несколько стратегий нашего уничтожения. А один простой школьник по имени Сэм, которому немного промыли мозги, сделав из него безжалостного кровожадного служителя справедливости, коим он себя считает, сел в большой и очень смертоносный аппарат под названием Синий Мститель. И уже через три минуты и тридцать восемь секунд эта махина будет здесь и искрошит нас своими пулеметами, если не сбежим раньше. Так понятно?!
   -- Не слишком убедительно! -- Хоть я и понимала, что он, скорее всего, прав, но какой-то азарт заставлял меня спорить и проявлять упрямство.
   -- Да скажи же ей, Клоун! Ты же наш босс, как никак!
   Клоун согласно закивал.
   -- Босс? -- Засмеялась я. -- Этот идиот? Эта забинтованная жертва хирургии, молчаливый неудавшийся мастер пантомимы? Не смешите меня!
   Как же они оба меня раздражают. Одним прыжком я оказалась возле клоуна и с огромной скоростью нанесла удар по его дурацкой маске, что бесила меня весь этот вечер. Скорость и слаженность моих движений были столь велики, что казалось, увернуться было невозможно, а даже если бы он и заблокировал мой удар руками, то я бы сломала их. Но, мой удар разрезал лишь воздух. Клоун уже стоял за моей спиной. Я попыталась нанести еще удар, но странным образом земля ушла у меня из-под ног, и уже через миг я лежала на спине, в мерзкой луже из смеси желтоватой слизи и крови. Клоун склонился надо мной, его скрытое за маской лицо было совсем рядом. Я видела лишь глаза, но они были такими живыми, такими человеческими, их взгляд проникал в саму душу. В них было столько сострадания, столько тепла, что я почувствовала, как слезы снова стекают по моим щекам. Что-то сегодня слишком много плачу. Почему-то захотелось прижаться к этому странному Клоуну, в его руках я превратилась бы в маленького беззащитного мокрого котенка, а не ту королеву-воительницу, которой была еще миг назад. Как он это делает? Раньше я чувствовала такую защищенность, такое спокойное счастье только с Адамом.
   -- Кто ты такой? Что ты такое? -- Тихо прошептала я.
   -- Я -- карма этого города. Я -- воздаяние! -- Это произнесли мои собственные губы, но каким-то чужим голосом. Как пугающе.
   -- Как он это делает? -- Напугано спросила я у Джима.
   -- Просто! Такая вот у нас странная организация, состоящая из странных людей. Ты устраиваешь дожди из женщин и мужчин, он говорит через чужие губы, Кейт умеет делать минет четыреста пятьюдесятью разными способами, Майкл думает, что он Бэтмен, а я ношу нижнее белье с портретом Теодора Рузвельта и по ночам, когда никто не видит, учу итальянский. Да, мы, Изгои, так живем! Но никто не смеет над нами смеяться! Баста! А теперь гордо, но быстро отступаем!
   Клоун легко подхватил меня на руки, я даже не стала сопротивляться, после чего мы все побежали к выходу из зала, но не к главному, куда двинулись клоны, а к черному. Когда мы уже выбегали в небольшую пожарную дверь, я услышала грохот. Потолок лаборатории был пробит, и большой синий робот влетел в зал. Пулеметы застрекотали в направлении главного входа, где еще толпились несколько десятков клонов, не успевших покинуть зал. Фонтаны крови, разорванных органов и раздробленных костей брызнули на стены. Я отвернулась. Когда-то они мне за все заплатят, и этот мальчишка, пилотирующий Мстителя, будет первым.
   -- Такс, -- сказал Джим, когда мы втроем сидели внутри небольшого летающего объекта, похожего формой на тарелку, -- включаем режим "стелс", радиопомехи и вот эти вот штучки, я уже не помню, что это, так что просто понажимаю все эти кнопки и посмотрю, что из этого получится. -- Чеосборн начал с удовольствием жать на кнопочки и дергать за всякие рычажки. Наконец-то наша тарелка взмыла в воздух и начала тихо парить над городом.
   -- Расскажи мне о Хантерах! -- Попросила я Джима.
   Он посмотрел на меня:
   -- Я тебя уже рассказал о самых опасных из них, стоит еще рассказать о лидере. Он один из создателей этого города, гениальный инженер и Старший Архитектор Марк Голдман, мой бывший лучший друг, и ныне -- заклятый враг. Носит длинный плащ, дурацкие шляпы, которые только он один считает стильными, трость, и кожаные перчатки, так как чрезвычайно брезглив и тот еще чистоплюй. Использует очень хороший и высокотехнологичный экзоскелет под названием "паук", который он сконструировал сам. Всех возможностей этой штуки не знаю даже я, он постоянно ее апгрейдит. Если когда-нибудь с ним повстречаешься, -- Джим серьезно посмотрел на меня, -- беги так быстро, как только сможешь. Или умрешь быстрее, чем успеешь это осознать!
   -- Он настолько силен?
   -- Чудовищно силен! Но, к счастью, мы с ним во многом похожи, и я могу предугадывать его действия, впрочем, как и он мои.
   -- И каким же будет его следующий шаг?
   -- Союз с мафией, -- ответил Джим.
   -- С мафией? -- Я была действительно удивлена. -- Я думала Хантеры вроде каких-то законников, и вдруг союз с криминальным миром?
   -- Хантеры вне закона, офицеры полиции и специальные агенты ГБР охотятся на них ничуть не меньше, чем на Изгоев. Просто, они вроде как защищают старый порядок. Но, так же, как и мы, не гнушаются никакими методами и не особо считаются со случайными жертвами! Мафия тоже будет защищать старый порядок, ведь считает этот город своим. У нас уже были кровавые стычки с ними. При помощи Клоуна и культа его личности, а также моих пылких речей и кое-каких препаратов, мы создали организацию фанатично настроенных последователей нашей священной войны с пороками города - Изгои. Незнающие страха и усталости, не боящиеся боли и смерти фанатики - хорошая ударная сила. Да, они расходный материал, но чертовски хороший расходный материал! С их помощью мы давно уже ведем войну с мафией. Семья Скордзини понесла первые ощутимые потери, они в бешенстве и ненавидят нас. Так что их объединение с Хантерами лишь вопрос времени, и мы не в силах этому помешать.
   -- Тогда, нужно уничтожить мафию одним ударом, и тем ослабить Хантеров!
   Джим сначала внимательно посмотрел на меня, а потом громко рассмеялся:
   -- Какое рвение! Какая самоуверенность! Уничтожить, возможно, сильнейшую в городе организацию одним ударом? Мафия в своем боевом потенциале сейчас сильнее, чем Изгои и Хантеры вместе взятые! И управляет этой организацией Антонио Скордзини, хитрейший и опаснейший глава мафии за всю историю Города Улыбок. Я немного расскажу тебе об одном из наших главных врагов. Отец Антонио погиб в перестрелке во времена очередной мафиозной войны. И, как единственный сын своего отца, Антонио унаследовал власть в семье в возрасте двенадцати лет. Маленький бледный худой мальчик болезненного вида, что все время проводил за чтением книг, никогда не интересовался оружием и делами отца. Разумеется, консильери и некоторые капо семьи решили быстро подмять парнишку под себя, а вместе с ним и власть в организации, а если будет сильно строптивым, то даже убить его. И тогда двенадцатилетний дон Скордзини созвал собрание, на которое позвал шесть своих главных врагов, что желали его смерти. Подозревая возможную западню, те пришли вооруженные до зубов и с телохранителями. Антонио заверил их, что такие предосторожности не нужны, он просто хотел бы лично переговорить с ним без присутствия охранников. Для гарантии их безопасности, разрешил им оставить при себе оружие, сам же он был безоружен. Разумеется, честь не позволяла этим шести вооруженным мужчинам испугаться предложения безоружного мальчика. Все семеро удалились в отдельную комнату для переговоров. Собрание шло достаточно долго, а потом прозвучали выстрелы. Когда люди Скордзини вошли в комнату, то обнаружили шесть мертвых тел и Антонио, спокойно пьющего чай.
   -- Расчетливый мальчик, -- меня бросило в дрожь от мыслей о такой хладнокровной расправе, -- предварительно заставил своих людей спрятаться где-то в комнате, а потом просто приказал им убить своих врагов?
   -- Я тоже так думал поначалу, -- ответил Джим, -- но что-то мне не давало покоя. Словно интуиция подсказывала -- что-то не так. Сидя в лечебнице, я внимательно перечитывал все статьи по этому делу, весьма надежные источники. И с полной уверенностью могу тебе сказать, что в комнате не было никого, кроме этих семерых, и не было никаких ловушек, вроде автоматических пулеметов с сенсорными датчиками!
   -- Мальчик поссорил их, и они перестреляли друг друга? -- Я действительно была шокирована, что же он за человек такой.
   -- Не совсем! Тогда, скорее всего в ссоре выжил бы хоть один, да и самому пареньку могла случайно пуля прилететь. Я думаю, -- Чеосборн посмотрел на меня уже без улыбки, что-то сейчас пугало меня в его глазах, -- двенадцатилетний Антонио Скордзини убедил этих уже не молодых прожженных жизнью циничных кровавых мафиози, что им всем нужно умереть, что так будет лучше для всех. И так они и сделали! Правда, чудесный мальчик? Это было тридцать лет назад, и поверь, с тех пор он стал только опаснее.
   Я почувствовала, как дрожит мое тело. Что же за враги у нас, ужас!
   -- После этого Скордзини начал подчинять себе весь преступный мир Города Улыбок. Кого подкупом, кого обещаниями, кого угрозами и убийствами, он шаг за шагом, заполучил всех. Сначала всю итальянскую мафию, а потом -- бродячие псы Города Улыбок, Нью-Йоркские дикие коты, Лига эмигрантов, мексиканский наркокартель и более мелкие уличные банды -- все подчинились сицилийской мафии. Дольше всего шла война с Якудзой, которая попала в город вместе с довольно многочисленной группой японских инженеров и исследователей, получивших приглашение на работу в городе-куполе, еще до Рубежа. Их лидер, очень хитрый и опасный человек по имени Кинигарэ Йокума, что уже предварительно подчинил себе китайскую и корейскую мафию, сформировав "азиатский альянс", не слабо потрепал нервы сицилийцам. Но Скордзини сумел убить его, подчинив себе и азиатов. В знак уважения к своему врагу, Антонио покрыл череп Йокумы золотой эмалью и теперь играет с ним в шахматы и разговаривает. У него целая коллекция из покрытых золотом черепов его врагов, но лишь самых достойных. Говорят, череп Йокумы -- его любимый. Он очень любит с ним беседовать.
   -- И что? Тот отвечает? -- улыбнулась я.
   -- Когда спрашивает Сицилийский Дьявол Антонио Скордзини -- отвечают даже мертвые! -- Ответил Джим без улыбки. -- А ты хочешь такого человека и его организацию с одного удара снести? Забавная! Видишь, у нас так много опасных и безжалостных врагов, правда, же это замечательно? Знаешь, как весело будет убить их всех? -- Безумная улыбка вновь появилась на лице Джима.
   --- Но если к Скордзини нам не добраться, -- я проигнорировала не здравое маниакальное возбуждение Джима, -- то, что же будем делать?
   -- Вот этот мальчик -- Сэм, -- Джим дал мне фотокарточку, -- именно он пилотирует Синего Мстителя.
   Я почувствовала, как злость переполняет меня. Так это этот малец перестрелял сегодня клонов?
   -- А это -- Прокси, -- в моих руках оказалась фотокарточка с изображением молодого мужчины в очках, -- хакер. Эти двое -- важные члены отряда Хантер. Их смерть сильно подорвала бы могущество организации. Твоя задача -- убить хотя бы одного из них до того, как Хантеры объединятся со Скордзини. Я помогу тебе с подготовкой, повеселишься на полную катушку!
   -- Я даже не знаю, кто безумнее, вы или ваши враги! -- Сказала я, обдумывая все, что сегодня услышала и увидела.
   -- Мы все безумны! -- Засмеялся Джим. -- Новая война, которую увидит Город Улыбок, будет даже интереснее чем война "бога из пробирки" с "богом из машины", что шла около ста лет назад. Новую войну я назову Великой Войной Психопатов! Как тебе? Название, конечно, рабочее, но, по-моему, неплохо.
   -- А хватит ли тебе сил ее вести? -- улыбнулась я.
   -- О, детка, перед тем как проиграть в прошлой войне, я успел засеять много зерен Хаоса, создать такие вот ячейки разрушения, как ты, которые созревали себе год за годом и ждали своего часа. И вот теперь -- пришло время собирать урожай! Теперь я сильнее, чем раньше! А Марку больше не помогает город, он в опале, так же, как и я! Все будет гораздо интереснее!
   -- Возможно, -- неуверенно ответила я.
   -- Но помни, Ева, ты очень сильна, но ты всегда должна быть осторожна, идет сложная игра, и в ней все карты -- козырные!
   Я посмотрела на тихий спокойный город, сияющий пестрыми ночными огнями прямо у нас под ногами. Из-за того, что наш летательный аппарат использовал какую-то заумную технологию невидимости, пол в кабине был прозрачным, и я словно парила по ночному небу. Как красиво и удивительно. На вид и не скажешь, что этот мир настолько прогнил.
   Клоун протянул мне бумажную карточку. Я растеряно взяла ее в руки.
   -- Оу, Луна, -- сказал Чеосборн, посмотрев на карточку в моих руках, -- один из самых загадочных козырей в колоде.
   Я растеряно повертела ее в руках, после чего положила во внутренний карман плаща, что дал мне Чеосборн. Посмотрела на Клоуна и Джима, вот и я стала участником этой странной игры на выживание. Изгои против Хантеров, а между ними несчастный Город Улыбок, который просто хочет уцелеть. Хотя, большая часть его жителей, наверняка, жаждет перемен. Не могут их души быть настолько безжалостными, а сердца слепыми, чтобы не видеть -- насколько болен этот город. Или могут?
  

Аркан IV. Император. Вечно пасти нам могильные травы

  
   Густой туман заволакивал дымкой улицы ночного города. Но даже его плотности не хватало, чтобы утопить в своих молочных глубинах яркие огни окон, афиш и витрин. Ночью Город Улыбок всегда сияет как новогодняя елка. Здесь, в Рондо, больше не осталось ни единого неосвещенного уголка. Туман не может скрыть огни, но он делает их размытыми, словно я смотрю сквозь дождевое стекло. Мне нравится любоваться ночным городом с высоты шестьдесят шестого этажа моего небоскреба. Это мой трон, отсюда я осматриваю свои владения. Да, в такие моменты поддаюсь слабости польстить своему тщеславию.
   Мимо окна пролетает небольшой шарообразный дрон, он замирает напротив меня и объектив камеры внимательно смотрит в мою сторону. Я улыбаюсь, и приветливо машу рукой. Дрон висит в воздухе еще несколько секунд, после чего улетает. Эти вездесущие шпионы Города Улыбок, глаза самой Инфинити, нашей цифровой богини. Никогда не знаешь, следят ли они за тобой сейчас, снимают ли на камеру каждое твое движение. А как же защита личной жизни? Право на собственное пространство, на свои секреты? -- Спросите вы. -- Все просто! Дроны регистрируют только правонарушения. Скажем, если бы я сейчас решил мучать котенка, то дрон тут же послал бы сигнал в Отдел по защите животных, и меня ждали бы неприятные последствия. Но пока я не нарушаю закон, моя личная жизнь остается тайной, а дрон будет лишь безмолвным свидетелем. Вот так это работает, так защищается наше личное пространство, и одновременно соблюдаются интересы и безопасность общества. Больше никакой морали, законов совести и предрассудков. Есть то, что делать разрешено, и то, что делать запрещено законом. И первое, и второе записано в специальных кодексах. Делай, что хочешь, если это законно! И никто не имеет права тебя осудить! Свобода двадцать второго века! Бюро Нравственности пытается как-то изменить эту ситуацию, но едва ли у них это получается.
   Смотрю на город внизу. Такой удивительно-красивый, такой идеальный, такой стопроцентно эстетичный, такой скучный. В нем нет души! Не то, что большие города старого мира, о которых я узнал из книг. Бродяги, попрошайки с гниющими ногами, местные пьяницы, уличные театры, ловкие карманники, цыганка в пестрых нарядах тянет за собой вереницу деток, граффити на стенах, разрушенные старые дома, которые еще не снесли. Именно это несовершенство, именно эта естественность давали тем городам душу, придавали им особый шарм. В Рондо этого больше нет. Вы никогда не встретите на улице калеку, да что там, даже старика, или же очень толстого или некрасивого человека. Их нет! Нет, мы не сбрасываем их в пропасть, как древние спартанцы. Мы с помощью наших технологий вылепливаем из них что-то куда более лицеприятное. Чтобы они не оскорбляли эстетические чувства горожан своим внешним видом. В Городе Улыбок у вас больше нет права на внешнее уродство, ведь оно нарушает права других граждан жить в эстетически-привлекательном мире. Здесь даже нет заброшенных домов, мусора на тротуарах или граффити на стенах. Все сверкает, все скучно совершенное, мы спрятали все уродство, кроме уродства наших душ! Но его тоже так сразу не увидишь.
   Впрочем, так было раньше, но последние дни все изменилось. Изгои и Хантеры развязали войну в городе. Словно черви, они подтачивают мою прекрасную империю. То тут, то там, посреди ночи, появляются Изгои, в своих металлических масках с нарисованными слезами, с холодными безжалостными глазами, полными фанатичного праведного гнева, они несут городу свою месть, свое спасение от пороков, несут кровью и пламенем. Но и Хантеры не остаются в долгу, помимо Мстителя, троицы Архитекторов и отряда "Цербер", они наняли множество "охотников за головами". Садисты и психопаты, безумцы всех мастей, все те, что не смогли жить простой жизнью, но и не примкнули к моему обновленному преступному миру. Почти все эти безумные убийцы присоединились к Хантерам и начали охоту на Изгоев. Если кому-то из "охотников за головами" удавалось настигнуть фанатиков, то утром обнаруживали столб, на котором гроздью висели отрезанные головы Изгоев. Если же Изгоям удавалось одолеть "охотника", то его находили еще живым. Руки прикованы к столбу большими гвоздями, глаза выколоты а кровью на щеках нарисованы слезы. Так вот! Такой вот цивилизованный мир двадцать второго века, мать его! Но ничего! Я со всем этим покончу, со всеми безумцами! И снова стану последним монстром в городе сказок, не потерплю соперников!
   Музыка заполняла огромный зал. Такая густая, насыщенная, вязкая и темная, как я люблю. Эта музыка обволакивает мою кожу, проникает сквозь поры, и я впитываю ее, вместе с тьмой. Тьма питает меня, поэтому здесь почти всегда полумрак. Свет так раздражает.
   Говорят, психопаты предпочитают классическую музыку. Говорят, я опаснейший из психопатов. Хотя, скорее уж стоит считать меня социопатом, если быть дотошным к терминам. И не смотря на мой весьма изысканный вкус во многих вещах, я не любитель классической музыки. Почему-то мне не хватает в ней страсти, или даже нет, скорее какой-то всепроникающей глубины моего любимого дарк-фолка, всех этих вибрирующих низко-тембровых звуков, ударов барабанов и звучания каких-то древних как сам мир духовых инструментов, глубокого хтонического ужаса, и тихого зловещего шепота солиста, зачитывающего какие-то трансцендентные тексты. Это то, что меня вдохновляет, то, что успокаивает, приносит равновесие, как и весь этот огромный зал, укутанный мраком.
   -- Разве это не замечательный вечер, Йокума-сан? -- Я подошел к столу и аккуратно взял в руки покрытый золотом череп. -- Вы сегодня на удивление неразговорчивы, сэнсэй!
   Налил себе в бокал вина, еще времен старого мира, до Рубежа. Тогда умели делать на славу, не то, что нынешняя моча. Конечно, двенадцать тысяч долларов за бутылку, но ничего не поделаешь, за хорошее всегда приходится платить.
   -- Вы были моим сильнейшим и опаснейшим врагом, Йокума-сан! Именно поэтому я всегда буду называть вас сэнсэем. Ведь никто и ничто не дает нам столько уроков, как наши враги и наши поражения! -- Я надпил небольшой глоток. Вино приятной сладковатой прохладой обдало вкусовые рецепторы. Немного покатал его на языке, после чего проглотил, прохлада стала теплом, которое прокатилось по всему телу. -- Вы были сильным противником, как и ваша Якудза, да и весь Азиатский Фронт в целом. Есть у вас азиатов потрясающая черта, вы умеете жертвовать своими индивидуальностями ради общих целей, у вас личное эго всегда на втором месте после коллективных потребностей. И это делает вас такими опасными для европейцев и американцев. Но, у меня на Сицилии не Америка, там другие порядки. Были! И хоть сам я никогда не был на родине, но много читал о традициях и смог в большой мере воссоздать в собственной организации. Так что, я был подготовлен, вы не смогли застать меня врасплох!
   Снова сделал глоток вина, наслаждаясь чудесным вкусом и необычной музыкой.
   -- Знаете, Йокума-сан, а я немного скучаю по тем временам. Они держали меня в тонусе, заставляли выкладываться на максимум! Да, вы талантливый лидер и мафиози, я бы даже сказал гениальный. Ох, как мне пришлось попотеть, чтобы победить вас, на какие жертвы пойти, скольких людей потерять. Это была восхитительная партия! Это была лучшая мафиозная война! А теперь... Да уж, -- я грустно вздохнул, -- что теперь? Преступный мир я подчинил, он весь у меня в кулаке. Тех, кто адекватнее, либо купил, либо запугал, либо уговорил примкнуть ко мне. А всяких беспредельщиков и заядлых упрямцев истребил, как бешеных собак. Больше ни один дом в городе не может быть ограблен, ни один автомобиль не может быть угнан, чертова сумочка не может быть подрезана без моего ведома! В Городе Улыбок теперь нет преступности -- ведь я возвел ее на совсем новый уровень. Теперь никто не ворует деньги у людей из карманов, я обворовываю их еще до того, как их деньги попадут к ним в карман. Разве не замечательно? Вот что значит настоящая организованная преступность. А преступность должна быть всенепременно организованной, я бы даже сказал высокоорганизованной! Все-таки это искусство, никакой стихийности, никаких дилетантов я не потерплю! Теперь, каждый в городе Улыбок знает, что если он совершит преступление без моего ведома, то пусть молится, чтобы полиция нашла его раньше, чем мои люди.
   -- Ох, простите, нахваливаю себя и совсем не даю вам высказаться! -- Я замолчал и начал вслушиваться в тихий шепот черепа, который умел слышать только я. Мертвые любят беседовать со мной, они не трепещут, не боятся, не льстят, не заискивают, они самые честные собеседники!
   -- Вы правы, Йокума-сан, я создал своего рода порядок. И он удобен для всех в Городе Улыбок! Думаете, официальные представители власти не знают о моих схемах, думаете, они не могли бы меня прижать, если бы сильно захотели? Но они не станут этого делать! Ведь я -- меньшее из зол. И даже наша цифровая богиня Инфинити терпит меня. У нее вообще весьма своеобразное, не шаблонное понимание добра и зла. Например, она не остановила вышедшего из ума хьюмбота Кейт, не предотвратила убийство моего друга Фрэнка, и около сотни случаев кастрирования мужчин. Хотя, она могла это остановить. Легко! Но не стала. Все это было с ее попустительства. И теперь, она даже не помогает Марку Голдману, своему создателю. Такая вот малышка. Сама себе на уме, всегда непостижима, настоящий бог нового мира! Может, она понимает, что идеального общества не существует, утопия невозможна и поэтому всегда приходится выбирать меньшее из зол? Это лучшее, что мы можем сделать! Так же поступил и я, создав свою организацию! И теперь каждый в городе может быть уверен, что он не получит по голове чем-то тяжелым в подворотне, молодые женщины могут не переживать, что их изнасилуют. И кого они должны за это благодарить? Уж точно не идиотов из полицейского управления! -- Рассмеялся я. -- И за это всего-то нужно отдать мне каких-то пять или десять процентов своих доходов. Рэкет?! Нет, это страхование, обычная практика цивилизованного мира. И даже лучше! Страхование нужно для того, чтобы получить хоть какую-то материальную помощь, когда произойдет инцидент. А тут люди получают гарантию, что инцидент не произойдет, точно, наверняка, разве это не в разы лучше?
   Я еще надпил вина.
   -- Да, вы конечно же правы, сэнсэй, и тут появляются этот загадочный Скорбный Клоун, какой-то просто-таки самопровозглашенный бог, да еще и опасный гений-социопат Джим Чеосборн. И хотят уничтожить такой привычный и удобный всем порядок. Видите ли, им кажется, что наш мир прогнил, что он аморален. Что за позиция девятиклассника-идеалиста? Детсад какой-то. Мораль?! Смешно! Отрыжка лицемерного общества, самообман и извращенное подавление инстинктов во благо своему ненасытному эго, лишь для того, чтобы место десятков мелких бесов занял один князь демонов, вот и вся цена их аскетизма!
   -- Мораль?! -- Громкий могучий хохот вырвался из моей груди и наполнил всю комнату. -- Почему за последние три года в Городе Улыбок не произошло ни одного изнасилования? Потому, что люди вдруг стали святыми и безгрешными? Смешно! Это потому, что в моих борделях можно за сносную цену от двухсот долларов и выше купить себе сеанс полноценной имитации изнасилования, при чем, как в роли жертвы, так и в роли насильника. Адреналин, слезы, истерики -- дикий кайф и все по-настоящему, это не какой-то никчемный БДСМ со смешными кожаными масками, тут настоящее реальное насилие, быстро, недорого, ненаказуемо. И при этом, никто не страдает, ведь партнер -- машина, бесчувственный робот. Люди приходят ко мне спустить пар, накормить своих демонов, и после этого они возвращаются в город, на работу, к семьям, словно шелковые. А что было в старом мире высокой морали? Священники, насилующие десятилетних мальчиков? Нельзя убить своих демонов, нужно кормить их, нужно идти с ними на компромиссы, нужно выпускать пар, иначе они сожрут твою душу, окрепнут и разрушат все вокруг. А эти инфантильные идеалисты решили уничтожить мой порядок, они говорят, что принесут новый. Нет никакого нового и старого порядка, порядок может быть только один, и есть только хаос, который они сеют, боль, слезы и пламя! Террористы! И я не отдам им свой город!
   Я замолчал и внимательно посмотрел на череп, ожидая его мудрых комментариев по этому поводу.
   -- Да-да, вы правы, вы как всегда правы! Мне понадобится помощь. И Марк Голдман мне ее предложит, я в этом уверен. Сейчас у нас с ним одни цели -- мы должны бороться за свой город! И все же, вы знаете, я даже немного рад, что мне больше не будет скучно, наконец-то затевается интересная игра.
   Я покрутил череп в руке и внимательно посмотрел в его пустые глазницы.
   -- Вот и близится момент истины, быть или не быть миру в Городе Улыбок, вот в чем вопрос?!
   Вдруг напрягся, так как был в комнате не один, и речь сейчас не о старике боссе Якудзы, череп которого я держал в руке.
   -- Ты, правда, бесшумна, моя дорогая Леди Икс!
   Ее мягкие шаги были не слышны, но я знал, что она приближается, и даже не оглядываясь, знал, что улыбается. Леди Икс очень любит незаурядные игрушки, и я ее самая любимая и самая незаурядная игрушка.
   -- Как ты догадался? -- Спросила она с улыбкой, своим мягким бархатным голосом. -- Ты ведь не мог услышать! Никто меня не слышит, я тише кошки, именно поэтому -- лучшая из твоих убийц!
   -- А я и не слышал твоих шагов! Дело в сердце! Удары!
   -- Вздор! -- Тихо засмеялась Леди Икс, и тут же в притворном смущении прикрыла ладонью свои милые губки. -- Никто не может слышать удары сердца на таком расстоянии. Даже ты! Тем более, музыка играет достаточно громко!
   -- Слышать? Нет! -- Я повернулся к Леди Икс и посмотрел прямо в ее пленительные глаза. -- Скорее уж я учуял, что рядом есть живое бьющееся сердце!
   Леди Икс удивленно приподняла брови:
   -- Порой ты пугаешь даже меня, хоть мне и неизвестно, что такое страх!
   -- Хм... -- неопределенно ответил я, уж мне точно известно, что испытывает она никакой не страх, а скорее смесь возбуждения и любопытства. -- Хочешь вина?
   -- Не откажусь.
   Я налил бокал и подал его даме.
   -- В скором времени мне понадобится твоя помощь!
   -- Ты всегда можешь на меня положиться, -- ответила она, взяв бокал и сделав небольшой глоток, подошла ближе, положила руку мне на плечо, нежно подвела ее к шее. Тут же в ее руке где-то взялся маленький скальпель, и я почувствовал холодную сталь прямо у своей артерии. -- В трудную минуту тебя защитят не кучка мускулистых головорезов, а твой тонкий острый клинок, -- шептала она каждое слово с придыханием, -- спрятанный недалеко от подушки.
   -- И мне так нравится, что он не только острый, но еще и лежит в моей постели! -- Ответил я, поцеловав ее руку.
   -- Не боишься, что однажды я убью тебя? -- Тонкий стилет скользнул по моей коже, делая мельчайший надрез верхних слоев. Очень мастерское движение.
   -- Ты этого не сделаешь! Тебе стало бы невыносимо скучно в мире, где нет меня! Я же любимый объект твоих странных исследований.
   Леди Икс ничего не ответила, лишь улыбнулась и убрала нож от моего горла.
   -- А ты не боишься, что ты надоешь мне, и я найду себе новую игрушку? -- спросил я в свою очередь.
   -- Что-то пока не видела в нашей организации столь же многофункциональных личностей, которые могут и мастерски убивать, и поддержать разговор на различные темы, и в обществе с тобой показаться, и в постели тебя приятно удивить. Так что, -- Леди Икс улыбнулась, -- ты, конечно, можешь меня заменить на Арни, но вряд ли тебе понравится трахать его толстый волосатый зад!
   -- Какой дерзкий ротик! -- Улыбнулся я. -- Никто не смеет так со мной разговаривать, кроме тебя!
   -- Знаешь, может, ты все-таки оставишь мне эту маленькую привилегию, быть дерзкой фавориткой твоего величества? -- Ее руки нежно скользнули по моим плечам, к шее, женщина прильнула губами к моему уху и тихо прошептала. -- Ведь никто, кто трахал меня, не жил после этого больше одной ночи, кроме тебя!
   Я схватил ее за шею и с силой сжав, толкнул на стол. Мои губы жадно впились в ее, потом целовал ее лицо, шею, оголенную часть груди в широком декольте, уже хотел разорвать зубами чертово платье, как в дверь постучали.
   -- Что еще?! -- Со злостью прорычал я, не выпуская платье из сжатых зубов.
   -- Босс, извините, но к вам посетители!
   -- Кто?
   -- Какой-то странный тип в затемненных очках, длинном плаще и широкополой шляпе. Выглядит подозрительно. Представился Марком Голдманом!
   -- Это главный городской инженер, дубина! И Старший Архитекторо! -- Прорычал я. -- Уж таких личностей надо знать. Он сам?
   -- С ним серьезная дамочка средних лет, и какой-то студент придурковатой наружности.
   -- Мисс Валенштайн и хакер Прокси решили так же почтить нас своим визитом, -- подытожил я, -- ведите их сюда!
   -- Да, босс! -- За дверью послышались удаляющиеся шаги.
   Я отпустил Леди Икс, поправив на ней платье. После чего хлопнул в ладони. Дарк-фолк тут же сменился легкой фоновой классической музыкой, а зал, что только что тонул в темноте, теперь освещал яркий свет множества ламп.
   -- Что этим ученым ботаникам понадобилось от мафии, Антонио? -- Спросила Леди Икс.
   -- Кажется, я догадываюсь, Элизабет. Но сейчас узнаем наверняка.
   -- Это как-то связано с последними событиями в городе?
   -- Вне всякого сомнения!
   Двустворчатая дверь распахнулась с тихим скрипом. В зал вошли трое гостей и два моих телохранителя.
   -- Приветствую вас в своих скромных апартаментах, -- и я жестом руки обвел бальный зал в стиле рококо, площадью в двести квадратных метров, украшенный мрамором, золотом и бархатом.
   -- Скромно и без лишнего шика! -- С явным сарказмом сказала Валенштайн, осмотрев золотую лепку и репродукции картин Ренессанса.
   -- Оказывается, у ученых не только острый ум, но и язычок, -- ответила Леди Икс, рассматривая Кристину, -- подшучивать над Антонио Скордзини, еще и в его доме, это требует не малой доли храбрости, я бы даже сказала, безрассудства!
   Ледяные взгляды дам, полные холодного презрения друг к другу, встретились, и атмосфера тут же наэлектризовалась.
   -- Ну, полно вам, дамы, -- сказал я, улыбнувшись, -- еще не успели познакомиться, а уже спешите обменяться ядом. Я полагаю, обязан честью встречать у себя, самого градостроителя, гениального инженера Марка Голдмана, а так же, доктора социологических и психологических наук, выдающуюся ученую, мисс Кристину Валенштайн, и лучшего хакера города по прозвищу Прокси. Я прав?
   Я специально упомянул лишь общедоступную информацию. Никак не намекнув на их членство в отряде Хантер и в бывшей тайной организации Архитекторы. Хотя, им и так наверняка известно, что я знаю о них почти все. Это моя работа, в конце концов.
   -- Верно! Антонио Скордзини, полагаю? -- Это была первая фраза, которую сказал Старший Архитектор, как всегда холодным механическим голосом и без малейших эмоций на лице. Он человек, вообще? Этого не знаю даже я. Но думаю, как бы странно это не звучало, он не человек. В конце концов, ему больше ста пятидесяти лет, люди столько не живут, даже с современной медициной.
   -- Совершенно верно, -- ответил я, улыбнувшись, -- а это -- Леди-Икс. -- После моих слов, лучшая убийца Города Улыбок немного поклонилась, хотя скорее уж это был обычный кивок головы. -- Чем обязан визитом, господа ученые? Неужели какая-то из ваших подопытных крысок сбежала и вам нужна помощь мафии в ее поимке? Ох, простите, где мои манеры, желаете чего-то выпить? Кофе? Вино? Виски?
   -- Спасибо, нет! -- Холодно ответила Валенштайн.
   Марк промолчал.
   -- А я бы не отказался от кофе, если вас не затруднит, -- с широкой улыбкой сказал Прокси, -- со сливками, пожалуйста, густыми, белыми, слегка соленоватыми, обожаю подобные жидкости! -- Сказал он, облизав губы. И нравится же ему ломать комедию.
   -- Принесите кофе гостю! -- Распорядился я. Один из охранников кивнул и удалился.
   -- Значит, вы действительно тот самый легендарный Антонио Скордзини? -- Прокси хлопнул в ладони и снова широко улыбнулся. -- Потрясающе, такой импозантный мужчина! Я много о вас слышал, но в жизни вы куда интереснее. Можно селфи с вами на память? -- Он достал из кармана фотокамеру, маленькая сфера зависла над его ладонью на мини антигравитационном луче.
   -- Увы, я не даю автографов, не фотографируюсь на память и не разделяю вашего интереса к мужчинам, -- ответил я, надпив из бокала вино. И внимательно осмотрел хакера.
   Тот лишь пожал плечами и снова улыбнулся. Хитрый ублюдок. Он ведь только что заснял и просканировал комнату. Этот тип любит косить под дурачка, но не стоит его недооценивать. Он дважды ломал планы мафии с помощью кибер атак и превзошел всех хакеров, работающих на меня. И я так и не смог его купить или завербовать. Оставалось ликвидировать, но гаденыш успел вовремя заползти под крыло Старшего Архитектора. А с Архитекторами у мафии был нейтралитет, и я не настолько глуп, чтобы нарушать его из-за дурацких счетов с каким-то талантливым выскочкой. Что ж, Архитекторов больше нет, но воевать с отрядом Хантер мне тоже ни к чему, тем более пока Джим Чеосборн и Скорбный Клоун творят что хотят в моем городе.
   -- Мы не хотели бы занять много вашего времени, мистер Скордзини, -- тихо, но отчетливо произнес Марк Голдман, -- да и самим нам некогда упражняться в красноречии. Поэтому, буду краток. Вы, думаю, уже знаете, зачем мы здесь -- чтобы предложить объединить усилия против общей угрозы, террористов Марка Чеосборна, Скорбного Клоуна, и их организации -- Изгои.
   -- Что ж, тогда и я не буду ходить вокруг да около, -- ответил я, поставив бокал на стол, -- и не стану торговаться за каждую крупицу выгоды для себя, просто изложите мне, уважаемый мистер Голдман, если мафия заключит союз с Хантерами, то, что от нас потребуется, и какую выгоду мы получим в результате такого союза?
   -- От вас потребуется -- навязать войну Изгоям, и хорошенько их занять, делиться с нами данными, которые вы получаете от своей сети шпионов, и уничтожить эту женщину, гениальный проект генной инженерии, кодовое имя -- "Ева". -- В руках Марка появилась фотография какой-то женщины, и я попросил охранника подать ее мне.
   Уже через несколько мгновений я держал фото в руке. На вид обычная женщина, весьма красива. Черные волосы, большие синие глаза, выразительные скулы и хищный взгляд. Да, она опасна, очень. Я это чувствую. Мою интуицию не обманешь.
   -- Теперь же, что касается вашей выгоды. -- Произнес Старший Архитектор. -- Вы можете рассчитывать на нашу боевую поддержку, и мы поделимся с вами всей информацией о террористах, которой владеем, а ее у нас немало. А так же, наработками в рамках стратегического прогнозирования их дальнейших шагов. -- В руках у Марка появилась маленькая пульсирующая светом пирамидка, носитель информации, размером примерно восемьсот терабайт.
   Что ж, не густо, но все-таки выгодно для меня. Я еще раз надпил из бокала и внимательно осмотрел компанию. Марк и Кристина были беспристрастны, а Прокси с глупой улыбкой рассматривал все вокруг.
   -- Ваш кофе, -- сказал мой телохранитель, внеся чашку.
   -- Благодарю! -- Улыбнулся Прокси, взял ее и громко отхлебнув большой глоток, прокомментировал. -- Изумительный вкус!
   -- Что ж, не будем тянуть, -- сказал я, улыбнувшись, -- это не в моих традициях, особенно перед такими серьезными гостями. -- Я знал, что мне будет выгоден этот союз, как и Хантерам выгоден союз со мной. И Марк это знал. И я знал, что он знает. И он знал, что я знаю. И мы оба знали, что другой знает, что первый знает. Вы еще не запутались? В общем, это была просто церемония, фактически, в уме мы уже оба все взвесили и пожали друг другу руки. -- По рукам! За новый союз, мафии и Хантеров! -- Я отсалютовал гостям бокалом.
   Марк лишь кивнул и передал моему телохранителю флэшку с данными.
   -- Может, все-таки выпьем за нашу сделку? -- Предложил я.
   -- Не употребляю алкоголь, -- ответил Марк.
   -- Гранатового сока? -- Спросил я с лукавой улыбкой. Это был любимый напиток Марка Голдмана, я, разумеется, это знал, трон обязывает. А любимым напитком Джима Чеосборна был вишневый сок. Красное против красного, как "кока-кола" и "пепси", только гораздо элитарнее.
   -- Благодарю! -- Ответил Марк, и я жестом велел охраннику принести всем сок.
   -- А пока, раз мы уже стали союзниками, -- сказал я, -- один из моих людей сейчас как раз ведет допрос члена группировки Изгои, одного из тех шестерок-фанатиков, которого нам удалось взять в плен. Возможно, вам будет интересно узнать, что ему удалось выведать?
   -- Весьма, -- ответил Марк, -- хотя, зная этих людей, сомнительно, что они окажутся разговорчивыми.
   -- О, -- улыбнулся я, -- есть у меня люди, способные заставить говорить даже немого. - Я нажал на кнопку у себя на столе и тихо произнес. -- Пусть Арни зайдет ко мне, немедленно.
   Тем временем нам принесли сок, и мы все выпили за наш новый союз, даже Прокси, который к тому моменту уже допил кофе.
   Не успели мы еще осушить стаканы до дна, как в зал вошел Арни. На Прокси и Валенштайн его вид явно произвел впечатление, хакер удивленно рассматривал гостя, а Кристина брезгливо поморщила носик. Старший Архитектор даже бровью не повел, интересно, хоть что-то в мире способно вызвать хоть какие-то эмоции на его лице?
   -- Вызывали бос? -- Из-за заляпанной кровью маски, которую украшал свирепый оскал пса, послышался хрипловатый голос Арни. Одну руку он вытирал о еще более грязный от крови и испачканный человеческим жиром передник, а в другой держал садовый секатор, с которого стекали на пол темные густые капли крови. Я даже рассмотрел на нем частички кожи, видимо, Арни только что отрезал пальцы.
   -- Скажи, Арни, что рассказал пленник, поделись со мной и с нашими гостями, они теперь наши союзники!
   Арни недоверчиво посмотрел на гостей, потом на меня.
   -- Босс, эти фанатики потрясающи! -- Заговорил он быстро и с таким запалом. -- Вы не поверите, но он не раскалывается! А ведь я уже сломал ему около пятидесяти костей, -- он раскатисто захохотал, -- я отрезал ему все пальцы, и одно ухо, вытянул несколько нервов и жил. Это чертовски весело, это потрясающе, я даже отрезал ему нос. Я давно так не веселился! Но он по-прежнему молчит! Только бормочет себе под нос про обновленный мир, про Мессию, все про этого чертового Клоуна. И никакой конкретики -- сколько их, где их базы, какие цели. Но ничего босс, дайте мне еще немного времени, заговорит, уж поверьте.
   -- Возможно, не заговорит и дальше, Арни, эти ребята не так просты! -- Сказал я подчиненному.
   -- Заговорит, босс, все раскалываются, -- и он снова раскатисто захохотал.
   -- Ого, а вы спец своего дела, -- вставил свое Прокси, -- скажите, а как вы нашли себя в таком ремесле? Вы в детстве мучали котят и собачек, перед тем как перейти на людей? Или это какая-то психологическая травма? Может, отец за плохое поведение снимал с вас штаны и глубоко трахал в зад?
   -- Что ты сказал, пидар?! -- Проревел Арни и замахнулся окровавленным секатором на Прокси, у того в руке тут же сверкнул небольшой пистолет, который он нацелил Арни в лицо.
   -- Только попробуй, быдло-кун! -- Тихо сказал Прокси с улыбкой.
   -- Прекратите оба! -- Скомандовал я строго. Арни тут же остановился, а Марк положил трость на руку Прокси и нажимом опустил ее вниз. -- Мы здесь не за этим, -- тихо сказал он хакеру.
   -- Мой отец был ничтожеством, -- сказал Арни, его налитые кровью глаза все еще сверлили Прокси, а маска придавала ему еще более угрожающий вид. Многие сходили сума, когда в темной комнате, при свете ярких ламп, среди бесконечных пыток, они видели эту маску, забрызганную их собственной кровью, лишь эту маску, островок в океане безумия. После этого они всегда говорили то, что мне нужно было узнать. Даже у меня Арни вызывал легкое отвращение, но он был необходим, он важное звено в моей организации. -- Моего отца заживо скормили псам. -- Продолжал Арни. -- Мне было плевать на него, но честь обязывала отомстить. Так что позже я выследил тех молодчиков и немного поиграл с ними. Они умоляли меня скормить их псам, но это было бы слишком просто, слишком быстро. -- Арни громко загоготал.
   -- Прекрати, идиот, -- вмешалась Леди Икс, -- никому здесь не интересна твоя история!
   -- Что ты сказала? -- Прорычал Арни.
   -- Стихли оба, -- мягко сказал я, -- папочка начинает злиться.
   И Арни и Элизабет тут же затихли и поникли. Умнички! Знают, что мое терпение не безгранично.
   -- И так... -- начал я, но был нагло прерван.
   -- Какая милая компания здесь собралась. Можно к вам на огонек, господа? -- Возле окна стоял мужчина средних лет, в деловом костюме, с седыми волосами, зачесанными назад, и с хитрыми проницательными глазами.
   -- Мистер Чеосборн, я полагаю? Я не очень-то люблю, когда меня перебивают!
   -- Простите, мистер Скордзини, просто у меня мало времени! -- Улыбнулся тот.
   Арни швырнул в Чеосборна откуда-то взявшийся нож, но тот легко пролетел сквозь него, словно сквозь призрака.
   -- Это голограмма, тупица, но должна признать, весьма мастерская.
   -- Спасибо, Леди Икс, -- улыбнулся Чеосборн и слегка поклонился женщине.
   -- Вы знаете мое имя, -- улыбнулась та, -- видимо, я плохо справляюсь со своими обязанностями.
   -- Нет, просто я хорошо справляюсь со своими, -- улыбнулся Старший Архитектор, -- в наше непростое время, тот кто владеет информацией, владеет всем.
   -- Зачем ты здесь? -- Спросил Марк Голдман, даже на появление бывшего напарника, а точнее его голограммы, он никак не отреагировал.
   -- Ох, малыш Марк, -- подмигнул Джим, -- я тут вспомнил, как сто шестьдесят лет назад, таким же теплым вечером два одиннадцатилетних мальчишки мечтали о том, как построят свой собственный город. Это было забавно, и так по-детски наивно!
   -- Ты предал нашу мечту! -- Сказал Марк.
   -- Нет, Марк! -- Глаза Джима Чеосборна расширились, и он внимательно посмотрел на Старшего Архитектора. -- Просто я понял суть, ту, к которой ты все еще слеп. Мы совершили ужасную ошибку! Мы сотворили Левиафана! И я должен все исправить, я должен отрубить голову демону!
   -- Тьма безумия окутала твой разум, мой бывший друг! Мне жаль, но я буду вынужден остановить тебя, я не дам тебе загубить наше детище!
   -- Попробуй, если сможешь!
   Мы все лишь молча наблюдали за диалогом двух этих старцев, двух гениев, двух отцов-основателей нашей последней колыбели цивилизации.
   -- Зачем ты здесь? -- Повторил Марк свой вопрос.
   -- Уважаемые Хантеры, многоуважаемая мафия, -- Джим слегка поклонился сначала Марку, потом мне, -- спешу с глубочайшим уважением, со всей искренностью и теплотой, от лица Изгоев объявить вам войну, вам всем, и этому городу, и всему миру!
   -- Как мило! -- Сказал Прокси.
   Леди Икс только хмыкнула, Валенштайн с интересом рассматривала гостя, а я лишь пил вино и улыбался. Давно мне не было так весело, неужели в кои-то веки представился шанс хорошенько размяться?
   -- Чего ты этим добиваешься? -- Спросил Марк.
   -- Хочу больше ада! -- Делая акцент на каждом слове, произнес Джим. -- Ну, счастливо оставаться!
   -- Стой! -- Остановил его Марк. -- Еще кое-что! Что такое Скорбящий Клоун?
   -- А ты так и не понял, малыш Марк, -- засмеялся Джим, -- он -- суть душ человеческих. Он -- мрак, он -- сама тьма!
   -- Тогда почему Инфинити не желает остановить его?
   -- Не желает или не может? -- Ответил Джим вопросом на вопрос. - Она преследует его, как рассвет преследует закат, но им никогда не встретиться.
   -- Вот как, -- задумчиво ответил Марк, -- вот, значит, что он такое. Мои худшие опасения подтвердились.
   -- Бывай, старина! -- Сказал Джим. -- Пока честной компании! -- Он помахал рукой, и голограмма исчезла.
   В зале повисла тишина, после чего Марк сказал:
   -- На этом все, нам нужно идти! Надеемся на плодотворное сотрудничество!
   Меня жутко разбирало любопытство, что же такое он только что понял, но я все равно прекрасно понимал, что он этого не скажет, и я никак не смогу это выведать.
   -- Конечно! -- Кивнул я. -- Но еще один последний вопрос. Скажите, господин инженер, почему вы не убили Джима Чеосборна, когда у вас была такая возможность? Ведь тогда можно было избежать всех этих проблем? Неужели, -- я аккуратно подбирал слова, -- вы все еще считаете его своим другом?
   Марк, что уже приближался со свитой к выходу, остановился.
   -- Ноша Бога оказалась для меня непосильной. -- Сказал инженер. -- Я думал, что, хотя бы машина справится с этим. Но, по-видимому, ошибался! -- После этих слов троица покинула кабинет.
   Какой странный ответ. Непосильная ноша для машины? Это он о своей Инфинити и ее провальном "частичном генезисе"? Но я ведь не об этом спрашивал. Или все это как-то связано? Судя по всему, Скорбный Клоун и Инфинити действительно связаны. Но, сейчас некогда об этом думать. Все ждали моих действий!
   -- Итак, нам объявили войну, -- подытожил я, и улыбнулся, -- что ж, мафии пора размяться и разогнать кровь в жилах! Сообщите всем моим подчиненным во всей нашей организации, хватит играть в карты и пить вино, пора заняться делом! И пусть не смеют недооценивать противника! Двадцать лет мира закончились, война будет действительно серьезной!
   -- А по поводу этой Евы, что ж, -- я продолжал рассматривать фото девушки, -- услужим Городскому Инженеру, иметь такого человека в должниках -- это многого стоит.
   -- Думаешь, Хантеры вернут должок? -- Спросила Леди-Икс.
   -- О да! -- Кивнул я. -- Это в их же интересах!
   -- Пошли меня убить ее! -- Попросила Леди-Икс, подойдя ближе и нежно прикоснувшись к моему плечу.
   -- Пошлю! -- Подтвердил я. -- Но не только тебя! Арни, ты тоже получаешь это задание!
   -- Хорошо босс, -- радостно воскликнул громила, он был очень польщен тем, что его прировняли к самой Леди Икс, а вот последнюю это явно обидело, она гордо вздернула свой милый носик, и решительно отошла от меня на добрый десяток метров.
   -- Меня одной для этого будет недостаточно? -- Холодным тоном спросила женщина.
   -- Не кипятись детка, эта Ева достаточно опасна, помощь тебе не помешает!
   -- Я убила сто сорок восемь человек, -- вспыхнула Элизабет, -- и среди них было множество опасных людей!
   -- Но Ева -- не человек, -- возразил я, -- не забывай об этом, ни на секунду, если не хочешь, чтобы это стало твоим последним заданием!
   Леди Икс прикусила нижнюю губу, но ничего не ответила. Она была так близка ко мне и до сих пор жива лишь по тому, что помимо всего прочего обладала редкостным для женщин талантом -- всегда безошибочно чувствовала момент, когда нужно заткнуться.
   -- Кроме этого, вместе с вами на охоту отправиться Призрак!
   -- Да, сэр! -- Услышал я тихий голос недалеко от себя. От стены отделилось размытое пятно и уже через миг все мы могли рассмотреть очертания человека, одетого в костюм-хамелеон последней модели. Талант этого человека идеально сливаться с любой средой не знает границ. Кроме этого, он может надолго задерживать дыхание или удары сердца, и может неподвижно десяток часов к ряду ждать свою жертву. Эти качества делали Призрака одним из лучших убийц в моей организации, конечно, он все еще не мог сравниться с Леди Икс, но все же, подавал огромные надежды.
   -- Вот и замечательно. Вы трое отправляетесь на задание -- уничтожить сверх клона, совершенный продукт генной инженерии, проект "Ева"!
   Все трое согласно кивнули.
   -- Но и это еще не все, -- добавил я, поболтав в бокале вино, -- в связи с тем, что наши противники крайне сильны, -- я сделал глоток, и, выдержав некоторую паузу, добавил, -- я выпущу Ее!
   -- Что? -- Выдохнула Леди Икс.
   -- Может не надо босс, -- в голосе Арни был слышен страх, -- прошлый раз Она сожрала девять наших ребят, пока мы загнали Ее обратно.
   -- Я не пойду открывать клетку, даже не проси! -- Добавила Леди Икс.
   -- И не попрошу, -- улыбнулся я, -- Она подчиняется только мне. Я сам выпущу Ее!
   -- Ты только приумножишь хаос, ты сыграешь на руку Чеосборну! Больше ада -- это то, чего он так хотел!
   Я лишь громко рассмеялся.
   -- Больше ада? Более тридцати лет меня зовут сицилийским дьяволом, ты думаешь, я могу проиграть кому-то в аду? Мы выпустим Ее, и она не выйдет из-под контроля, пока не сожрет всех, кого я ей прикажу! Это та особенность, что очень ценна в ней. Не смотря на все безумие, миссия всегда для Нее превыше всего.
   -- Ну, еще бы, после того, что ты с ней сделал, -- тихо сказала Леди Икс.
   -- Она ведь хотела быть полезной мне, я осуществил ее мечту. Ладно, мои дорогие подчиненные, идите, готовьтесь! Сзывайте всех -- мафия идет на войну! -- Я поболтал вином в бокале и посмотрел его на свет. Алое. Какой красивый цвет. -- Мой приказ -- утопите в кровавой агонии всех, кто станет на пути нашей организации!
   -- А пленные фанатики? -- Спросил Арни. -- Продолжить допрос?
   -- Нет смысла, -- покачал я головой, -- они не заговорят, да и вряд ли им что-то известно. Верни их обратно Изгоям, по частям, разумеется. -- Улыбнулся я.
   -- Да бос! -- Захихикал Арни, поглаживая свой большой тесак для разделки мяса. Нож мясника был специально плохо наточен, ему нравилось чувствовать сопротивление плоти при разрезании ее на куски.
   В кабинете остались только я и Леди Икс.
   --Что-то еще? -- спросил у женщины.
   -- Девчонка! Подружка Вольфганга, после его смерти она стала создавать проблемы!
   -- Ах, та студентка с юрфака. И что же она делает?
   -- Копает под нас, и как ни странно, копает с успехом.
   -- Вот как, -- удивился я, -- там даже опытный юрист ногу сломит, мы хорошо заметаем следы. А она, значит, что-то накопала? Досье!
   Леди Икс протянула мне папку. Я быстро осмотрел фото молодой привлекательной студентки, пробежался по страницам биографии, по записям последних действий.
   -- Вот как, -- примерно через минуту у меня в уме уже был сложен ее четкий психологический портрет, -- да, такую не купишь и не запугаешь.
   -- Значит, она должна исчезнуть?
   -- Нет! Ни в коем случае! Вольфганг любил ее больше жизни! А он всегда верно служил мне! Она -- часть семьи, теперь под моей защитой, это меньшее что я могу сделать для покойного друга, который умер за меня!
   -- Ты становишься сентиментальным!
   -- Я чту традиции!
   -- Вольфганг -- не сицилиец!
   -- Как и ты! Это Америка, детка, то что от нее осталась. Третий Вавилон, созданный на радиоактивном пепле Второго! Здесь многое по-другому!
   -- Значит, промоешь ей мозги? Убедишь, что черное это белое и наоборот? О, в этом ты ас!
   -- Нет, я в кои-то веки скажу правду! Что на Город Улыбок надвигается тьма, куда более страшная, чем мы! А во тьме нету черного или белого, ночью все кошки серые!
   -- Ладно! -- Я поставил бокал на стол. Дрожи в руках не было, но все же, на душе немного неспокойно. -- Пойду выпускать Ее на свободу. -- И я улыбнулся. -- Никогда не знаю заранее, убьет она меня или нет, на этот раз.
   -- Удачи!
   -- Она нам всем пригодится, солнышко!
   Леди Икс даже немного смутилась. О, боги, ей правда нравится, когда я так ее называю? Ну и кто из нас сентиментален?
   Уже через несколько минут я спускался в подземелья. Да-да, у меня ведь есть свой бальный зал в стиле рококо, конечно, у меня есть и свои подземные темницы. Да, двадцать второй век, но я привязан к традициям. Хотя и от современности стараюсь не отставать.
   Я медленно спускался по ступенькам, вокруг кружила небольшая сфера-фонарик. В руке -- карта Таро. Сегодня утром нашел ее в кармане одежды, а потом еще голограмма Джима Чеосборна. Эти чертовы террористы проходят мою компьютерную сверхнадежную высокотехнологическую защиту, будто я школьник какой-то, а не глава мафии. Отделу безопасности тоже нужно будет понизить зарплату, явно свой хлеб не отрабатывают. Я рассматривал карту с изображением сурового мужчины с бородой и в дорогих нарядах. В руках он держал символы власти, сам восседал на троне. Карта называлась "Император". Что ж, польщен, мистер Клоун, какую почетную роль вы выделили мне в своей игре. Вот только кто вы такой? Или точнее, как выразился, Марк Голдман, что вы такое? Сунул карту в карман. Да уж, надвигается что-то серьезное, более серьезное, чем то, с чем я когда-либо сталкивался. Даже дьяволу порой бывает не по себе. Но как же это чертовски весело и возбуждающе, только для таких моментов мы и живем, для того, чтобы прикоснуться к чему-то великому, создать значимость своей жизни, бросить вызов небесам и преисподней. Единственный смысл нашего существования -- проверять мир на прочность! Все остальное -- есть, пить, трахаться, рожать детей -- процесс жизнедеятельности овец и коров!
   Мой путь закончился. Я стоял перед большой стальной дверью со специальным сенсорным замком. Долго не раздумывая, ввел графический код. Дверь медленно отъехала в сторону.
   Передо мной была решетка из толстых прутьев сверхпрочного сплава, а за ней непроглядная тьма. В ней послышалось какое-то шуршание, а потом скрежет.
   -- Привет, милая! -- Сказал я в темноту.
   -- А, это ты. -- Донесся из темноты сначала скрежет, а после слегка хриплый голос. И тут же другой, нежный и мягкий, добавил. -- Знаешь, было некогда содружество подлецов, то есть это были не подлецы, а обыкновенные люди. Они всегда держались вместе. Если, например, кто-то из них подловатым образом делал несчастным кого-то постороннего, не принадлежащего к их ассоциации, -- то есть опять-таки ничего подлого тут не было, все делалось как обычно, как принято делать -- и затем исповедовался перед содружеством, они это разбирали, выносили об этом суждение, налагали взыскание, прощали и так далее.
   -- Цитируешь Кафку? -- улыбнулся я.
   -- Динь-дон, -- запел из темноты детский голосок, -- скоро будет Рождество. Динь-дон, Санта подарки принесет!
   -- Тсс, -- послышалось змеиное шипение, -- не рассказывай ему, он не должен знать, что Санты нет! -- Раздался жуткий скрежет. -- Он должен верить в сказку!
   -- ДЬЯВОЛ! -- заорали в темноте. -- Он соберет свой урожай, грибы пустили споры в душах людей. Больно! Как же мне больно!
   Из темноты появился длинный липкий язык, я подставил ладонь и почувствовал, как Она облизала ее. Теплый шершавый язык, почти сухой, как у собаки. Сейчас я не мог видеть тысяч мелких острых клыков, расположенных ровными рядами в десятках ртов, и я был не против, что тьма скрывала Ее.
   -- Эти люди зла никому не желали, -- снова послышался из темноты мягкий женский голос, -- интересы отдельных лиц и ассоциации соблюдались строго, и исповедующемуся подыгрывали: "Что? Из-за этого ты огорчаешься? Ты же сделал то, что само собой разумелось, поступил так, как должен был поступить. Все другое было бы непонятно. Ты просто перевозбужден. Приди в себя!" Так они всегда держались вместе, даже после смерти они не выходили из содружества, а хороводом возносились на небо. В общем, полет их являл картину чистейшей детской невинности. Но, поскольку перед небом все разбивается на свои составные части, они падали поистине каменными глыбами!
   -- ГЛЫБАМИ! -- Проорали в темноте, и множество налитых кровью глаз открылись одновременно и бешено завращались в своих орбитах. - Перед небом они все разбились, какими бы правильными не хотели казаться!
   Огромная туша с жутким хрустом занемевших костей и суставов бросилась на твердые прутья клетки.
   -- Он разобьется! На рождество! -- Запели детские голоса из темноты. -- Не говорите Санте! Не говорите Богу! Никому не говорите, что Скордзини -- уже глыба.
   -- Мне нужна помощь! -- Тихо сказал я, все еще сохраняя самообладание. Я привык, даже к этому. Демон не испугает сицилийского дьявола.
   -- Зачем ты сделал со мной это, любимый? -- Послышался из темноты голос, который я не слышал уже так давно.
   -- Ты хотела быть для меня полезной! -- Только и смог ответить я.
   -- Кого надо сожрать?! -- Прорычал десяток ртов и два десятка больших налитых кровью глаз уставились на меня. Четыре огромных клешни громко защелкали и ко мне потянулась покрытая панцирем большая паучья лапа.
   Я прикоснулся рукой к этой лапе и четко представил образ Евы.
   -- Ее!
   -- Мы увидели! Мы поняли! -- Послышались разные голоса из темноты.
   -- Милая, я все еще люблю тебя, я знаю ты все еще там! -- Сказал я в темноту. -- Только тебе я могу доверять по-настоящему, только твое уродство не спрятано за лицемерными масками. -- Я засмеялся. -- Ты -- зеркало моей души!
   Пауза и тишина, а потом...
   -- Поцелуй меня! -- Услышал из темноты снова тот до боли знакомый голос своей давно утраченной любви.
   Из-за решетки появилось длинное щупальце со сморщенными губами на конце. Я аккуратно прикоснулся к нему, сначала рукой, а потом припал и губами. Горькая вязка слизь стала наполнять мой рот. Какой необычный контраст с дорогим вином, которое я только что пил. Но я не отрывал губ достаточно долго.
   -- Спасибо! -- Послышался из темноты все тот же жалобный женский голос.
   -- Удачи, милая! -- Нажал на кнопку, и задняя стена клетки отворилась, открыв большой проход. Паучьи лапы затопали по полу, перенося на себе огромную тушу монстра, два огромных крыла раскрылись, и Она отправилась на охоту.
   А я все еще стоял и смотрел на ночное небо, одинокий дьявол в мире своих грехов.
  

Аркан XV. Дьявол. Больше ада!

  
   Знаете, каждый мужик, где-то в глубине своего самцового нутра имеет одну мыслишку, которой очень стыдится: стоя на коленях, с широко открытым ртом, глубоко заглатывать большой пульсирующий мужской елдак. Не получать в зад в подворотне от какого-то незнакомца или самому долбить мужскую волосатую задницу. Мы же не пидары какие-то! Нет, именно стоя на коленях почувствовать это сладенькое унижение, это освобождающее унижение нашего надутого напыщенного мужского эго. Ключевое слово -- освобождение, а не член! Уже не нужно соответствовать, не нужно сражаться, меряться количеством сантиметров и твердостью яиц с другими самцами, после этого ты автоматически выбываешь из гонки, скорее, как проигравший, хотя по мне, это в чем-то победа. Интересно, что мир большинства баб не перевернется, если возле их губ однажды окажется "пилотка" другой бабы. Но для нас, мужиков, все иначе. У нашего мира свои правила! Вкусив однажды член, прежним ты уже не будешь! Это точка невозврата! Интересно, что эта мечта о члене идет как-то изолировано, не связанно с пивным пузом, волосатой грудью и пожелтевшими от никотина зубами его возможного владельца. Впрочем, о чем я? В нашем городе такое уже редкость, вокруг -- одни манекены! Нет, этот сладенький член существует как бы в вакууме. Возможно, потому такой популярностью пользуются транссексуалы, когда этот самый фалос прикреплен к сексапильному телу сучки, просто два в одном, как мороженка с карамелью, или замороженный сок из двух ингредиентов. Короче, ключевое слово -- сосать. Мы млекопитающие, с детства любим и привыкаем сосать. Сосать -- это наша природа! Но, об этом не говорят в голос! Как о неосознанной детской мечте мальчика поиметь свою любимою мамочку. О таком не говорят, разве что такие древние отбитые психи, как Фрейд. А что до транссексуалов, то давайте на чистоту, они красивее большинства телок, и скоро их заменят. Баб истребят, их заменят мужики с сиськами. А может наоборот, бабы истребят всех нас. Но потом им станет скучно, и половина из них отрастят себе члены, большие ровные и главное гладко выбритые елдаки. В общем ничего не изменится. Пиплу нужно противостояние начал! Пиплу нужна война! Пиплу нужна драма! Именно поэтому я здесь и сейчас делаю всю эту дичь. Но вернемся к членам...
   Странно, но когда ты стоишь на коленях в грязном сортире заурядного ночного клуба, и в твоем рту находится возбужденный воняющий потом и мочой член, ты, как не странно, начинаешь чувствовать свободу. Почти такую же свободу, как если бы в твоем рту находился ствол плазменного пистолета ПЛ-32 тридцать второго калибра, стреляющий направленным сгустком сверх горячей плазмы, что оставляет внутри черепа идеально ровную, геометрически совершенную сквозную дыру размером с мячик для гольфа. Туннель в лучший мир, в конце которого можно увидеть свет. Хотя, правильнее было бы сказать, сквозь него. Именно такую свободу я и чувствовал в тот день. Да, ствола пистолета не было в моем рту, он был у моего виска, а во рту... Ну, вы ведь уже знаете. И все-таки это потрясающее чувство свободы. Наркотическое и алкогольное опьянение тут же прошло, все стало так четко и понятно, все словно стало на свои места, и я почувствовал невесомость, мягкость, пустоту. Лучше, чем под кайфом! Все чувства обострились, запахи стали ярче. Словно закинулся лучшей шнягой в своей жизни, такого кайфа я еще не ловил. Только потом я понял, что это были страх и адреналин, которые я в нашем спокойном Рондо никогда до этого не испытывал по-настоящему.
   Как же ее звали? Кажется, Фиби. Или Люси, нет, кажется Лили. А, один черт, я никогда не запоминаю имен всех этих мокрых щелочек. Помню лишь ее доверчивые глазки и то, как она сосала мне после очередного концерта вот в этом вот туалете. Благодарная фанатка. Мне много раз делали отсос телочки-фанатки вроде нее, всех случаев и не сосчитать. И этот был не самым лучшим, но и не самым худшим. Обычный минет от обычной давалки, ничего нового. Кто же мог предположить, что у нее есть психованный ревнивый ебарь с таким дорогим и редким стволом, как плазменная пушка ПЛ-32. Я уже говорил об идеально ровной дырочке в черепушке? Интересно, через нее можно будет увидеть всю шнягу в моей голове, вот чтоб прям красивыми ровными слоями?
   -- Соси! -- Его губы округляются, а глаза со злобой смотрят сверху вниз. -- Так, как она сосала тебе! Если мне понравится -- ты уйдешь домой живым!
   Его рука с пистолетом дрожит. Я думаю, он напуган куда больше моего. Да он чуть не обосрался. Походу, никогда не делал ничего подобного, не угрожал никому стволом. Тот мудачок не убийца, и даже не из крутых кентов, это видно. Какой-то задрот голимый, да и прибор у него -- не сравнить с моим, но этому я только рад, как ни как первый раз в жизни минет делаю, не хотелось бы начинать с больших елдаков. Но сейчас парень был в ярости и отчаянии, а значит готов на любое дерьмо. Я подумал, что мог бы откусить ему член. Тогда он скорее всего выстрелит. Ну и что? Моя карьера и так кончится максимум через несколько лет, я не слепой и уже наблюдаю спад своей популярности. А так, мог бы уйти по типу мучеником, героем, мать его, покаравшим насильника и отстоявшим свое достоинство ценой жизни. Уйти ярко, красиво, молодым и в расцвете сил, как и полагается настоящему рокеру. Но, я не смог! И просто стал делать то, что мне приказали, в точности повторяя движения той девчонки, которые, как не странно, запомнил. А потом все произошло слишком быстро. Полицейские ворвались в туалет, и они успели выстрелить раньше. Представьте, когда сперма человека выстреливает вам в горло одновременно с тем, как его вышибленные мозги обрызгивают ваше лицо, это довольно интимно, это личное, это меняет вас, навсегда. Голоса вокруг что-то кричали, спрашивали как я, беспокоились обо мне. А я выплюнул его мертвый член, и дрожащей рукой вытер сперму с губ, и такие же влажные и липкие мозги с лица. Так и не смог откусить елдак этого заморыша, даже после смерти владельца, даже чтобы спасти свою репутацию. Я не стал ни мучеником, ни героем. И моя карьера окончилась еще быстрее, чем ожидал. Но все изменилось, когда этот ненормальный, ну типа Скорбный Клоун, дал мне второй шанс, еще попыточку, вдохнул в меня новую жизнь, так сказать. Он -- бог этого города, доверил мне роль дьявола, и теперь я просто обязан свергнуть и убить его, но не раньше, чем отыграю свою роль темного владыки. Вот как все было. Вот почему я здесь. И, теперь, наконец-то, не о членах.
   Грохот, прогремел, казалось, на весь город. Знатный бабах! Треск и скрежет огромной бетонной херовины, что за секунду превратилась в мелкий щебень. Разбитое стекло, камни, куски арматуры и прочего шлака пыльным дождем накрыли всю улицу. Мусор! Мне он не интересен! Мое внимание было сосредоточено на пламени, могучем и прекрасном огне, что пожирал все вокруг. Огненные сполохи в вечерних сумерках выглядели как-то чарующее, чудная рок-опера смерти и разрушения. Я знал, что пламя всегда выглядит красивее ночью, чем днем. Все дело в контрастах! Контрасты очень важны! Они придают вкус нашей жизни, обостряют чувства и оставляют пикантное послевкусие. Да-да, представь себе я секу фишку, может, лучше, чем многие! Огненные блики скользили по асфальту, стенам соседних домов и камням, что когда-то были частью одного из важнейших зданий в Городе Улыбок, Дворца Единства. Его больше нет, не будет больше единства и понимания, я буду разделять и властвовать. Пламя отпадно, лучше многих, что я видел. А я разбирался в этом хорошо, очень хорошо. Не зря до того, как стать рок-звездой, был специалистом в применении пиротехники. Веселил своими фейерверками зажравшихся богатеньких сынков из лучших семей города. Так продолжалось до тех пор, пока одному из них, особо мерзкому ублюдку, совершенно случайно не оторвало четыре пальца моим фейерверком. Кажется, он немного обиделся, сразу после того как обосрался на виду у всех своих друзей. В любом случае, карьера пиротехника тогда закончилась, зато началась более интересная -- рок-музыканта. Для движения вперед всегда нужен хороший пинок под зад. Но, теперь вижу, что и эта карьера не оказалась последней. Интересно, карьера террориста будет моим последним ремеслом? А вот навыки пиротехника мне очень даже пригодились в дальнейшем. Каждое мое выступление на концерте превращалось в настоящее шоу. Фейерверки, искры и взрывы, целые фонтаны огня и мой эпатажный образ -- все это с лихвой перекрывало немногие недостатки в моих песнях или их исполнении. Если не тянешь музыкой, вытащи красивой картинкой, дай им шоу. Кажется, так говорил мой пидарок-продюсер. Я был не просто певцом, а шоу-мейкером, я был идолом, на меня молились тысячи, десятки тысяч, молоденькие красивые телочки были готовы раздвинуть ножки по одной лишь моей просьбе, чем я конечно всегда пользовался, но... Как певец я рос и шел вперед, все дальше и дальше, пока однажды не уперся лбом в свой предел. И сколько не рыпался, его уже было не проскочить. Вот не стать более крутым и популярным хреном, чем ты есть на той определенной ступеньке. Больно! Чертовски обидно, мать вашу! Больно осознавать, что роста вперед уже не будет, что это был твой зенит и теперь все медленно, постепенно пойдет на спад, что тебе уже не переплюнуть самого себя прошлого, молодого и улыбающегося тебе высокомерной победной улыбкой прямо с блестящих постеров и фотографий, пока сам ты настоящий угасаешь и медленно превращаешься в тень. И сколько не делай фейерверков, сколько не пей на сцене настоящую кровь, да хоть поджигай себя, а публику уже не удивишь. Это предел, ты так и не создал нечто великое, настоящий шедевр, и, наверное, уже никогда не создашь. И скоро свои вечера ты будешь все чаще коротать на пыльной кухне, в трусах и с бутылкой виски, но... Я аккуратно нащупал карту у себя в кармане, как и говорил, мне дали еще один шанс!
   Зачем этот хаос? О, все очень просто, мне есть от чего бежать! Любое сражение -- это всегда побег. Счастливые здоровые люди (как и страны, кстати) войн не объявляют. У них нет на это ни сил, ни времени, ни желаний. Они обустраивают свой мир. А если ты сражаешься -- то, значит, одновременно ты от чего-то бежишь, а иначе и в битве не было бы смысла. Чем дольше сражаешься -- тем больше бежишь. Я сражался всю жизнь...
   Какое же все-таки охрененно-классное это пламя, как офигенен мир, что идет к разрушению. Все вокруг, наше общество, наш город - все летит к чертям. Это просто нарастающий распад. Этого уже не изменить и не отменить, оно свершится и будет очень крутым! Вот это драйвовое шоу! Несчастный Дворец Единства.
   Мне хочется начать дирижировать этим концертом разрушения. Кстати, такое желание у меня возникает довольно часто, даже когда просто гуляю по улицам Города Улыбок. Вон идет парочка, где женщина презирает своего мужчину, но просто использует его как сексуальную игрушку, ходячий фалоимитатор. И я делаю взмах своей дирижерской палочкой. Вот сердобольная "яжематерь", которая так и не смогла найти себя и реализовать в этом мире, как личность, поэтому свято верит, что не только главное, как еще и единственное предназначение женщины, это выносить и вырастить своего личинкуса. И еще бы полбеды, если бы она просто считала так сама и держала свое мнение при себе, но ведь она готова перегрызть глотку любому, кто думает иначе. Взмах палочкой! А вот чел, избивший чуть ли не до полусмерти свою жену за измену, в то время как сам блядует направо и налево. Делаю еще один взмах палочкой. О, этот оркестр уродцев и отбросов, ансамбль лицемеров, карнавал пустышек! Я вижу вас всех насквозь, я видел так много ваших лиц, со столькими говорил или даже пил горькую, так часто заглядывал в ваши глаза, иногда трахал вас -- вы все для меня открытые, давно прочитанные книги. При чем, иногда кажется, что уже знаешь концовку, когда только открыл аннотацию. Скучно!
   Нет, этот гнилой, пошлый и никчемный мир должен сгореть! Пусть все поглотит пламя! Пускай оно пожрет всех и каждого! И все превратится в пепел! И тогда, быть может, в этом пепле зародится маленький птенец, что однажды станет прекрасным фениксом. Так мне обещал Скорбный Клоун. И я ему верил. Я хотел разрушений, как и он, только не для того, чтобы изменить людей, а чтобы уничтожить мир. И я хотел сделать его богом. Да, я хочу, чтобы Клоун стал богом нового мира, и только после этого я убью его, иначе это не будет иметь смысла. Кроме убийства бога ничто не имеет смысла!
   -- Я Джеки-Блад! И я сожгу этот мир дотла! -- Прокричал свое сценическое имя в сторону полыхающего пламени и захохотал. Я был тут совсем один. Полиция и пожарники что-то задерживаются, но так даже лучше. У меня будет больше времени полюбоваться чудным творением своих рук.
   Мир катится в задницу, так стремительно и целенаправленно, что это правда вдохновляет. Человечество семимильными шагами топает к самовыпиливанию. Война цивилизации с природой. Природа защищается, она управляет нами, плодит самых примитивных и послушных из нас, а у самых разрушительных она отбирает все стремления к репродукции. Даже забавно, как все эти умные людишки с мозгами, деньгами и статусом откладывают на потом вопрос рождения детей, а то и вообще от него отказываются, в то время как жители трущоб, которым иногда даже нечего жрать, плодятся словно сраные кролики. Природа так защищается. Эта сучка плодит биомассу и пытается уничтожить истинных адептов разрушения, носителей зерна хаоса. Плодитесь коровы -- жизнь коротка! Конечно, все эти мамочки-овуляшки могут изойти пеной по поводу того, что высшая цель человека породить еще одного человека. Но, давайте на чистоту, если мы проведем какой-нибудь айкью тест среди овуляшечек и чайлдфри, то ни для кого не будет сюрпризом, что интеллектуальные показатели вторых куда как перегонят первых. Хотя пофиг. Трахаются овуляшки и чайлд-фри одинаково. Но, природа проигрывает. Плодя биомассу и пытаясь защититься от гениев разрушения, она так ничего и не достигла. Ведь адепты хаоса время от времени рождаются именно в среде той самой биомассы, а не являются детьми других разрушителей. Уж как-то так повелось. Природа проигрывает шаг за шагом: искусственный интеллект, крионика, генная инженерия, клонирование, кибернизация и все эти прочие шняги, названий которых я даже не выговорю. Шаг за шагом мы отбираем у нее ее владения. Мы, по сути, уничтожили ее всю, не особо беспокоясь о том, что сами являемся ее частью. И мы, живя под Куполом среди ядерной зимы, дальше уничтожаем ее крохотные уцелевшие остатки, шаг за шагом, постепенно, по кусочку. Но нам этого мало! Это еще не конец, не финал. Впереди последний акт! Игра не закончится, пока не пройдет последний раунд, убийство финального босса -- Бога. Пока человечество не убьет Бога, мы не освободимся, не разорвем эти узы. Это порочное чувство незавершенности. Нет! Все нужно доводить до конца, в первую очередь разрушение! Да начнется хаос! Да начнутся разрушения! Да поглотит все огонь!
   Хохот! От него мурашки по коже! Кто смеется? Кто это здесь? Я?! Хахаха! -- Конечно я! Заливаюсь здесь хохотом, во славу своих побед, во славу разрушений. Как чудненько. Как же это вдохновляет. Вытер слезы, появившиеся на глазах. Это правда очень вдохновляет. Может, я наконец-то пройду свой рубеж, преодолею свой предел и создам шедевр. Эй, а может это и есть время для моего платинового альбома?
   Рядом появился маленький жучок. Он сделал несколько кругов вокруг моей головы. Это был механизм.
   -- И ты здесь, Марк? -- Улыбнулся я. -- И как тебе то, что я сотворил? Правда, это произведение искусства?
   Жук все еще продолжал наматывать круги вокруг меня.
   -- Марк, наблюдай, как я уничтожаю все, что тебе дорого! -- засмеялся я.
   Краем взгляда, заметил, что на теле жучка появилось маленькое смертоносное жало, и искусственное насекомое устремилось в мою сторону.
   -- Э нет, не сейчас! -- В моей руке сверкнуло лезвие ножа, резкий удар, и я пригвоздил маленького ублюдка прямо к стене, заметив, как капля яда образовалась на жале и, становясь все больше, медленно упала на землю. -- Я пока не готов умереть.
   Оглянулся. Среди сполохов пламени заметил маленькую камеру, что чудом уцелела в этом пожаре. Мигающая лампочка показывала, что запись все еще ведется.
   Подошел ближе к ней и посмотрел прямо в глазок камеры.
   -- Эй, Прокси! -- Снял с себя сценическую маску, которую носил во время своих концертов, и посмотрел прямо в зрачок. Мои разноцветные глаза всегда удивляли и пугали окружающих, некоторые думали, что я использую контактные линзы или провел операцию цветовой коррекции глаз, но это не так. Это мой природный дар. С самого рождения у меня гетерохромия. Один глаз зеленый, другой -- голубой. Говорят, это проклятие, знак демонов. Я улыбнулся. -- Ты ведь следишь за всеми камерами в этом городе, маленький говнюк! А, Прокси?! Передай Марку и Хантерам, -- Достал из кармана карту Таро и подставил ее к камере лицевой стороной. -- Я -- пятнадцатый аркан, Дьявол, вступаю в игру. И кстати, -- подмигнул камере, -- меня зовут Джеки-Блад и я объявляю войну Архитекторам, Хантерам и Городу Улыбок, и всему этому сраному гнилому миру! Да пожрет все пламя!
   -- Ох, как много пафоса! -- Услышал голос за своей спиной. -- Знаешь, пафос это только моя фишка! И да, я услышал твои жалкие мольбы!
   Я отпрыгнул в сторону, очень вовремя, там, где только что стоял, проскрежетала пулеметная очередь, поднимая вверх горы мелкого щебня.
   Краем глаза успел заметить своих противников. Большая синяя летающая махина и сидящий на ней чел в очках, и с высокомерным взглядом. Значит, Синий Мститель и Прокси! И как они так быстро ко мне добрались?
   -- Быстро вы! -- Крикнул я, пробежав до ближайшего укрытия среди развалин. - Решили присоединиться к моему веселью, чертовы ублюдки?
   Мельком выглянул из укрытия и заметил, что Прокси улыбается:
   -- Какой длинный язык у этого рокера. Сэм, душка, -- обратился он к синему металлическому монстру, -- будь добр, преврати этого террориста в кровавое месиво!
   -- Да! -- Услышал я металлический голос изнутри доспеха. -- Мы сотрем всех врагов города, и защитим безопасность граждан!
   Пулеметные очереди заскрежетали прямо по руинам, я пригнулся еще ниже и побежал в сторону пламени. Да, я отказался между молотом и наковальней, но пламя, по крайней мере, не убьет меня за несколько мгновений, а вот пулеметная очередь такого калибра точно превратит мою тушку в лужу крови.
   Я бежал и бежал по горящим руинам, стараясь прятаться в дыму, но при этом еще и умудриться не оказаться под падающими пылающими обломками. Пока что мне это удавалось, все-таки я был довольно ловким, да и прихваченный с собой респиратор оказался весьма кстати. Но интуиция на этот раз подвела меня, и я очутился в тупике. Вот дерьмо! Сраные Хантеры!
   Смертоносная синяя груда металла очутилась прямо за моей спиной, я слышал лязг, и буквально чувствовал, как огромный пулемет нацелился на мою спину.
   -- Есть последнее желание? -- Услышал ехидный вопрос Прокси.
   Вот дерьмо! Неужели все кончится так? А я ведь еще хотел повеселиться, перед тем, как отправиться в ад. Обидно!
   Вдруг, услышал шум над головой, взглянул туда и увидел молодую красивую брюнетку, за спиной которой было четыре больших розовых крыла, что работали с довольно приличной скоростью, позволяя ей парить, как самой настоящей бабочке.
   -- Кейт?! -- Она больше не имела человеческих рук и ног, теперь у нее были эти отпадные крылишки, и шесть крутых лапок. Почему Джим решил превратить ее в бабочку, мне было непонятно. Может фишка в том, что она была шлюхой? Ну типа ночная бабочка, да? Хрен его знает почему, короче. Главное что она теперь с нами, бывшая игрушка Марка. Надо будет оттрахать ее, когда все закончится.
   -- Беги, Джеки, -- улыбнулась Кейт и взмахнула крыльями, высвободив собственные пулеметы. Я воспользовался моментом и нырнул в один из проемов в стене, который заметил только сейчас.
   -- А вот и малышка Кейт, -- удивленно произнес Прокси, -- мы давно тебя ищем!
   -- Не надо слов! Просто умрите! -- Ответила та с улыбкой. Пулеметы тут же застрекотали по врагам.
   Но это было бесполезно. От Синего Мстителя пули отлетали как горох от стенки, а Прокси нажал какую-то кнопку на своей белоснежной броне, и вокруг него появилось защитное поле. Пули застревали в нем, словно в желе, и медленно падали вниз. Чертовы Хантеры, как же они сильны, но так ведь даже интереснее. Кейт прекратила стрельбу, увидев что в этом все равно нет смысла. Зато теперь вновь заработали пулеметы Синего Мстителя, только целью был уже не я, а Кейт. Хьюмбот-шлюшка не имела такой мощной брони, но ей это и не нужнл. Эта электронная давалка маневрировала с потрясающей скоростью, легко уклоняясь от всех атак Синего Школотуна, но и нанести достойный ответный удар пока не могла. Мститель выдерживал все атаки ее пулеметов и плазменных орудий. Справился даже с самонаводящимися миниракетами. Что там за защиты ему нафаршировали? Жаль, я не секу во всей этой инженерной хрени. Короче, как сказали бы очкастые ботаны -- патовая ситуация. Синий Школотун снизился, и радужный хакер легко соскочил с его плеча. В одной его руке появился силовой щит, а в другой возник плазменный меч. Джедай недоделанный.
   -- Всегда мечтал о таком мече, как в Звездных Войнах, -- улыбнулся Прокси, -- не совсем джедайский, но что-то около того.
   Довольно мощные игрушки, -- окинул я взглядом вооружение Прокси, -- наверняка их разработал Марк. К черту, сейчас дядюшка Дарт Блад покажет вам мощь темной стороны Силы.
   Я достал несколько ножей и стал один за другим метать их в Прокси, но тот заблокировал силовым щитом их все. Хакер быстро сократил дистанцию и напал на меня. Я стал уклоняться от атак и заманивать его в пылающие руины. На нем не было респиратора, кто знает, может его чудо броня не защищает от дыма. Да и, может, повезет и его просто приложит горящим обломком бывшего Дворца Единства. Я увернулся от нескольких атак. Но все-таки этот гребаный хакер был достаточно быстр. Судя по всему, он умел не только клацать по клавишам, кто бы мог подумать. Значит, не зависимо от исполняемых в организации функций, Хантеры еще и тренировались сражаться. Хахаха! Я смеялся вовсю! Да это же правда так весело! Пулеметы вверху стрекотали на полную, руины пылали, а где-то вдали слышались полицейские сирены. Как весело! Я еще кое-как продолжал уклоняться и увиливать от настырных атак Прокси, временами блокируя меч подвернувшимся под руку куском арматуры, что уже начинал плавиться. Понимал, что рано или поздно он меня достанет. И огонь, дым и жар, кажется, его особо не пугали, хотя и его кожа уже покрылась потом, и мы оба получили небольшие ожоги. Приходилось чуть ли не плясать среди горящих развалин, уклоняться, блокировать. Атака, еще одна, и еще, и вот скользящий удар прошел по моему плечу, и алая кровь хлынула из раны через плащ.
   -- Ты уже не такой храбрый! -- Засмеялся Прокси, он замахнулся для завершающего финального удара, а я понял, что на этот раз мне не уклониться и не закрыться, хакер загнал меня в тупик. Вот же гаденыш радужный! Мне точно крышка, но еще можно как-то изловчиться, попытаться прихватить его с собой, в ад. Если бы он только расслабился и допустил хоть небольшую ошибку! Хоть один сраный прокол! Но дальше произошло то, чего я никак не ожидал! Хакер стремительно отлетел на десяток метров. Рядом со мной появилась женская фигура в обтягивающем боевом костюме, который ей чрезвычайно шел. Она стояла в боевой стойке, а ее кулак, что только что пришелся прямо в живот Прокси, вернулся в исходное положение. Хакеру повезло, что его защищало силовое поле, иначе этот удар превратил бы его органы в кашу.
   -- А вот и наша секси телочка всей организации! -- Присвистнул я. -- Ты спасла меня! Придется мне сегодня ночью хорошенько отработать должок!
   -- Мечтай, идиот! -- Холодным тоном ответила Ева и окинула меня презрительным взглядом. Ах, какая телочка. Это не те давалки из клубов, что выстраивались в очередь отсосать мне. Этой я сам бы вылизывал ножки и киску, и то если бы она мне разрешила.
   -- Как грубо! -- Я сделал вид, что очень возмущен.
   -- Моя задача -- уничтожить архитектора Марка и весь специальный отряд Хантер, -- Сказала Ева. Обращалась она скорее к Прокси, а меня попросту игнорировала. -- И начну я с этих двоих!
   -- Да это же Королева Фальшивок, -- улыбнулся Прокси, вытирая кровь с губ. Я лишь засмеялся, этому ублюдку не хило так вмазали. А он все еще делал вид, что все в порядке. Ну что за бравада?
   -- Не называй меня так, -- Ева устремилась в сторону Прокси, но сверху заскрежетал пулемет, отрезав ей путь и заставив несколькими прыжками отступить обратно, под завесу из дыма.
   -- Спасибо, Сэм! -- Тяжело вздохнув, сказал хакер. Но уже через миг Кейт снова заняла все внимание Синего Мстителя.
   -- Кстати, мальчики, -- на лице у Евы появилась настолько пугающая плотоядная улыбка, что даже у меня мороз по коже пробежал. -- Чуть не забыла, у меня ведь для вас есть подарок.
   Она вытащила из тени руин какой-то мешок (и как она умудрилась незаметно притащить его сюда?) и один за одним бросила к ногам Прокси три мячика. Хотя они лишь поначалу показались мне мячиками. На самом деле "шары" не хотели отскакивать от земли, нормально катиться, так еще и оставляли кровавый след. Это были головы, настоящие человеческие головы. Вот так чикса, полна сюрпризов! А Джим вроде заливал, что она в своих клонских глюках была простой матерью двух детей. Всегда знал, что почти все мамаши -- двинутые на всю голову!
   Я с удовольствием заметил, что самовлюбленная улыбка наконец-то сползла с лица этого ублюдка хакера.
   -- Вот как, -- тихо проговорил он, рассматривая головы, -- значит, лучшие убийцы города оказались убиты? Что за ирония жизни? Ну и как тут не поверишь в карму? -- Прокси присел возле одной из голов и провел большим пальцем по губам мертвой женщины. -- Леди Икс, -- тихо сказал он, -- даже начинала мне нравиться!
   -- Вам бы стоило выбирать союзников получше! -- С холодным презрением сказала Ева.
   Прокси внимательно посмотрел на нее и захохотал. Его смех казался безумным даже по моим меркам.
   -- Бедная-бедная, Ева, -- сказал он, -- ведь Скордзини правда очень ценил эту женщину. А ты убила ее. Ох, если бы ты знала, что сицилийский дьявол с тобой теперь сделает. Пожалуй, я постараюсь не убивать тебя, оставлю для него. Уж он найдет способ сломать и уничтожить каждый кубический сантиметр твоей души, хотя, у тебя ведь все равно ее нет. Ты просто мыслящий кусок мяса из лаборатории!
   -- У меня нет времени на твои напыщенные речи. Ты слишком разговорчив, как для того, кто сейчас умрет, -- холодно ответила женщина.
   Ева снова устремилась вперед, прямо к Прокси. Синий Мститель все еще пытался прикрыть хакера с неба, но Кейт снова отвлекла его внимание, напав в лобовую. Началась синхронная атака Кейт и Евы, вот теперь у Хантеров действительно не было шансов. Что за чудный вечер! Кейт полностью переняла на себя огонь пулеметов. Ева почти настигла Прокси, но тот лишь улыбнулся. Он активировал какой-то шар, и покатил его под ноги Еве. Шарик запищал, и женщину-клона сотрясло сильной конвульсией. Она потеряла подвижность и тут же упала на колени, схватившись за голову.
   -- Такая быстрая, такая сильная, но этого недостаточно! Мы, люди, не были самыми сильными и самыми быстрыми, но все же именно мы всегда были доминирующим видом. Понимаешь благодаря чему? -- Прокси улыбнулся и постучал себя пальцем по виску.
   -- Благодаря своей кровожадности, жестокости, беспринципности и готовности не задумываясь уничтожать все, что хоть немного отличается от вас, ведь может скрывать потенциальную опасность для вас, так как вы еще и трусы! -- Прохрипела со злостью Ева. Ей явно приходилось переносить большую боль.
   -- И это то же, -- все еще улыбался Прокси, -- но интеллект всего важнее! Хоть ты и лучшая из всех в своем виде, -- он снова активировал свой плазменный меч и направился в ее сторону, -- но ты всего лишь клон! Куда тебе до людей?! Не зазнавайся!
   Прокси замахнулся мечом на стоящую на коленях Еву, а я только сейчас опомнился, что не успею прийти ей на помощь вовремя.
   -- А может, это люди слишком зазнались, мальчик?! -- Послышался голос со второго этажа горящих развалин здания.
   Ева тут же обрела подвижность и легко увернулась от удара Прокси.
   -- Я отключил его игрушку, -- сказал Джим Чеосборн, -- не сдерживайся, девочка моя!
   Я посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос, значит, он лично пришел сюда.
   -- Мастер Джим! -- Сказал Прокси с улыбкой, но я видел явный страх в его глазах. - Какая честь для нас! Может, дождемся мастера Марка и решим наше противостояние одной битвой?!
   Джим промолчал.
   -- Убивать! Стереть всех врагов города! Очистить мир от террористов! -- Громогласно повторял механический голос Синего Мстителя раз за разом, пытаясь догнать маневренную бабочку Кейт. -- За Люси! За Город Улыбок!
   А пацан разошелся, кажется, его звали Сэмом. И Хантеры не слабо прочистили ему мозги.
   Ладно, продолжим веселье, я схватил кусок арматуры побольше, и побежал в сторону Прокси, пора кончать с ним, не оставлять же все плюшки Еве! Но, хакер с легкостью отбил мечом мою атаку, и произнес в микрофон, что был прикреплен к его наушникам:
   -- База, прием! Белая и синяя гончая, вызываем базу. Мы попали в засаду превозмогающих сил Изгоев, нужно подкрепление.
   -- Алая гончая на связи, -- услышал я спокойный холодный женский голос в наушнике у Прокси. Неужели это та самая Кристина Валенштайн, стратег Хантеров и телка Марка? Интересно, он хорошо ее жарит? -- Записала ваши координаты, высылаю на помощь отряд Цербер, продержитесь еще немного.
   -- Это будет непросто, -- улыбнулся Прокси, сжав меч покрепче и закрывшись щитом. Он понимал, что уже приговорен к смерти, что у него ни шанса, но все еще старался сохранить хорошую мину, независимо от того, что ему выпала плохая карта. Забавно. Храбрый пацан. Надо отдать ему должное.
   Синий Мститель и Кейт носились в небе на огромной скорости, обмениваясь редкими атаками, каждый экономя свой истощающийся арсенал.
   -- Эй, мастер Джим, -- сказал Прокси, судя по всему он еле держался на ногах после удара Евы, самое время добить его. Потеря главного хакера сильно ослабит Хантеров. - А где же Скорбный Клоун и тот полицейский супер-герой, как там его, Майкл? А то как-то вас маловато!
   Джим серьезно посмотрел на Прокси. Его взгляд был просто испепеляющим. Потом он произнес:
   -- Так хочешь быстрее все решить? Ева, как ты?
   -- Я в норме, -- тихо ответила та, понемногу приходя в себя. -- Я с ним покончу, -- ее лицо перекосила гримаса ненависти, -- без капли жалости! Миньоны, -- тихо прошептала она, -- растерзайте его на куски!
   Около дюжины странных существ выпрыгнули из пылающих руин, как черти из табакерки, я слышал о них, но никогда не видел этих уродцев. Странные болванчики, собранные из кусков тел клонов, которых Ева освободила. Они походили на какие-то дичайшие гротескные кошмары из самого страшного сна. Как монстры Франкенштейна, они были сшиты из кусков совершено разных тел, что не очень-то подходили друг к другу. Двигались эти монстры довольно неуклюже и были так же тупы и так же беспрекословно верны хозяйке, как и их оригиналы. Вот только эти отличались увеличенной многократно силой, выносливостью и прочностью, а как я вскоре заметил, их неуклюжесть была лишь обманом. Эти монстры очень даже резвые!
   -- Ладно, Сэм! Кажется, нам придется отступить! -- Сказал Прокси в микрофон, медленно пятясь.
   Но в этот момент Кейт в очередной раз перешла в решительное быстрое наступление и Синему Мстителю пришлось уйти в глухую оборону, оставив Прокси одного против Евы и ее миньонов. Я уж молчу обо мне и Джиме Чеосборне, что пока предпочитал просто наблюдать за схваткой со стороны. Я снова рассмеялся. У засранца хакера большие проблемы! Как он выпутается теперь? Другие Хантеры уже не успеют на подмогу.
   Уродливые миньоны продолжали окружать Прокси. Он активировал все защитные функции своего костюма и достал еще одну "шоковую" гранату. Но он был всего лишь человеком, хоть и довольно умным, человеком с обычной человеческой скоростью.
   Первой ударила Ева. Она пробежала более десяти метров за мгновение и с силой нанесла удар кулаком, сделала это с такой молниеносной скоростью, что за это время Прокси лишь успел немного повернуть силовой щит в ее сторону. Этот удар мог бы пробить бетонную стену, но его щиты оказались крепче. Парень снова отлетел на несколько метров. Один из миньонов прыгнул на него, но Прокси умудрился быстро подняться, уклониться, да еще и отрубить тому руку. Но миньона это никак не замедлило, второй рукой он нанес Прокси удар. Щит и меч того отлетели в сторону. Защитные щиты брони почти иссякли, и хакер еле держался в сознании. Один из монстров зажал его в огромных лапищах, силясь раздавить.
   -- Нет! -- Властно скомандовала Ева. -- Я сама с ним покончу! Будут последние желания? -- Ехидно улыбнулась она.
   -- Я бы сходил на свидание с Кристиной, -- сказал Прокси, сплевывая кровь, -- но боюсь, это так и останется несбывшейся мечтой. Давай, покончим с этим! Ты победила! Жаль, я не увижу, что Скордзини сделает с тобой за свою подружку, но мысленно я уже наслаждаюсь твоими муками, -- с презрением процедил Прокси, снова сплюнув кровь.
   -- Сделает или нет, мы пока не знаем, -- улыбнулась Ева, -- а вот ты умрешь прямо здесь и сейчас, и это факт!
   Она медленно подходила к Прокси, смакуя каждый момент. Ни Синий Мститель, ни кто-либо из Хантеров уже не успеют ему помочь. Рука занесена для удара и... Эта милая и такая смертоносная ручка Евы вдруг взмыла в воздух, слишком высоко, на несколько метров, при чем отдельно от своей хозяйки, оставляя за собой лишь брызги крови.
   Я не мог понять, что происходит, но вскоре увидел размытую бесформенную тень, в мгновение ока оказавшуюся возле Евы.
   -- Что это за хрень? -- Воскликнула Ева и попыталась нанести удар ногой, но еле уловимое жало оттяпало и ее с хирургической точностью.
   Ева потеряла равновесие.
   -- Есть! Глотать! Есть! Кусать! Кусать! Кусать! Кусать! Сколько еды! Буду хорошей девочкой! Кусь-кусь-кусь! Хозяин будет доволен! Еды! Глоть! Кусь! Глоть! Вкусная плохая девочка! -- Без умолку тараторило множество ртов, расположенных на теле этой страхолюдины. Про себя я прозвал ее химерой. У нее были большие крылья насекомого, огромные паучьи лапы, гигантские клешни, бесформенное тело, на котором располагалось свыше десятка ртов, попеременно тараторящих что-то разными голосами, клацающих зубами и пускающих слюни, несколько десятков глаз, что тоже размещались прямо на теле, ведь головы у существа не было, сильно выпученные из орбит, все время вращались с огромной скоростью. Так же у химеры были какие-то длинные острые лезвия, которые она выпускала прямо из своего тела. Кто бы мог подумать, что на свете существует такой уродец. Что это вообще за ходячий ужас?
   Прокси засмеялся, хоть и тут же скорчился от боли:
   -- А вот и невеста Франкенштейна! Я и не знал, что Она действительно существует. Ай да затейник Скордзини!
   Все миньоны тут же бросились на химеру. Но ее крылья раскрылись, клешни и лезвия заработали с огромной скоростью. Химера просто шинковала их на куски, с такой легкостью, словно их мощные тела состояли из масла. Фонтаны крови и куски плоти разлетались во все стороны.
   -- Праздник! Праздник! -- Кричали рты химеры. -- Возрадуйтесь живые! Великий день! День мясного пира! День человеческого фарша и кровавого дождя! Как сладко! Чавк! Хрусь! ЕДА! ЕДА! Глотай! Грызи! Рви! Терзай! Веселись!
   Прокси хохотал, хохотал как безумный, захлебываясь собственной кровью. Он уже был с ног до головы облит кровью миньонов, что ручьями стекала по его белоснежной броне. Химера и сама стояла в луже крови, а вокруг нее валялись куски мертвых уродцев.
   -- Тварь! -- Проскрежетала сквозь стиснутые зубы Ева.
   Она, каким-то чудом поднялась, хотя и не имела одной руки и ноги.
   -- Беги, дура, тебе не победить это создание! -- Крикнул Джим сверху.
   Но Ева и слушать не стала, она одним стремительным рывком бросилась на химеру. Чудовищно сильный удар пришелся прямо в тело монстра.
   Тварь взвыла, брызги ее крови разлетелись в разные стороны, и она заметалась в агонии. На ее теле, в месте удара Евы зияла огромная рана.
   -- Больно! Больно! Больно! -- Закричали десятки ртов. -- Ты заплатишь! Рвать! Крушить! Терзать! Жрать! Жрать! ЖРАТЬ!!! -- верещали ее рты разными голосами.
   Ева попыталась нанести еще один удар, но потерла равновесие и пошатнулась. Но упасть на землю ей не удалось. Два длинных острых лезвия, возникших из тела химеры, пронзили ее грудь и живот. Глаза Евы расширились от удивления, и кровь хлынула изо рта.
   -- Как? -- Только и смогла выговорить она, все еще не готовая признать, что умирает.
   -- Очень просто! -- Сказал Прокси, сам выплевывая кровь. -- У нас живых есть один существенный недостаток -- мы смертны! Вот и еще одна сломанная кукла. Ты следующая, малышка Кейт! -- Сказал он, глядя в небо на парящую над ним гиноида-бабочку.
   Кейт взвыла от злости и ее юное прекрасное личико перекосилось от гнева.
   -- Кейт, отступаем! -- Скомандовал Джим. -- Мы проиграли этот раунд, только раунд, не войну!
   Но Кейт не послушалась, стремительно парируя, она попыталась атаковать химеру. И это было ее ошибкой, не стоило поворачиваться спиной к Синему Мстителю. Одна из его атак сильно повредила ее крыло. Кейт потеряла управление и начала довольно быстро снижаться. Прямо на готовые растерзать ее острые лезвия. Тварь на время позабыла о Еве, оставив ее тело на земле, среди обломков. Я не мог сказать, жива ли она еще, но повреждения были огромны, для человека точно не совместимы с жизнью. Но она ведь и не человек, кто знает, может, я должен попытаться ее спасти? А не стоять как дятел и сраться от страха перед тем монстром? Но кто тогда спасет Кейт? Хотя и это мне не под силу. Дерьмо!
   Джим Чеосборн так же выругался и зашвырнул какую-то причудливую гранату прямо в химеру. Произошел взрыв, тварь откинуло на несколько метров, это позволило Кейт уйти от ее лезвий и вернуть себе контроль над полетом. Но Синий Мститель все еще сидел у нее на хвосте, хоть за время боя он и истратил весь свой арсенал.
   -- Уходим! -- Скомандовал Джим Чеосборн.
   Но Кейт все еще была в растерянности, подчиниться и отступить или одной продолжить бой. Пыль и осколки улеглись, и я увидел, что Прокси от взрыва защитили странные металлические лапы, словно паучьи. Это была часть экзоскелета мужчины в широкополой шляпе, кожаном плаще и солнцезащитных очках. Вот и господин Старший Архитектор пожаловал.
   -- Создатель... -- тихо сказала Кейт, ее личико было удивленным и растерянным. Не знаю, что она хотела сказать своему папику, о чем думала и что чувствовала? Но эта встреча выбила ее из колеи. Но лишь на несколько мгновений, до крика Джима.
   -- Чего встали? Блад, хватай Еву и уходим!
   Я тут же со всех ног побежал к Еве, подхватил ее изуродованное тело, что сейчас показалось мне таким легким, и в несколько прыжков оказался возле Кейт. Схватился за ее лапку, которую она машинально протянула мне, все еще не отрывая взгляда от неподвижного Марка. После этого она тут же взлетела, в последний момент увернувшись от атаки Синего Мстителя. Джим в несколько прыжков оказался рядом с нами и ухватился за еще одну лапку девушки-андроида. Марк все это время стоял неподвижно, даже и не думая вступать в бой. Он просто с интересом наблюдал.
   Жаль, что не удалось прикончить Хантеров, все эта треклятая химера, взявшаяся откуда-то так внезапно. Но хоть сами ноги унесем, раз уж расстановка сил так переменилась. А унесем ли? Я все не сводил глаз с Синего Мстителя, который, казалось, вовсе не планировал нас отпускать.
   Я не могу здесь подохнуть! Мне еще предстоит убить бога, Скорбного Клоуна, а для этого я должен втереться в доверие к Джиму Чеосборну и его шайке Изгоев, а так же, разумеется, выжить.
   Я услышал голос Марка:
   -- Не надо, мальчик! У тебя почти не осталось патронов и оружия, а я не могу преследовать их по небу, да и Прокси сильно ранен, ему нужно помочь! День решающей схватки еще не пришел!
   Пилот Синего Мстителя с явной неохотой согласился, и наше преследование прекратилось.
   -- При нашей следующей встрече будет еще больше алого! -- Крикнул Джим, любуясь заревом пожара, отблескивающего в лужах крови.
   -- Несомненно, мой старый друг! -- Ответил Марк, даже не пошевелившись. -- И эта встреча станет последней как минимум для одного из нас!
   Благодаря специальным аппаратам, направленно усиливающим голос речи, Старшие Архитекторы смогли обменяться этими последними словами, хоть расстояние между нами уже было довольно внушительным.
   Сирены полицейских и пожарных машин звучали совсем близко. А Марк стоял внизу все так же неподвижно и смотрел на небо. Но не нас, а куда-то в пустоту. Он что-то шептал или говорил, так как его губы шевелились, но мы были уже слишком далеко, чтобы услышать, что именно. Что он делал? Может, молился? Кому? Своей цифровой богине? Но тут я заметил в разных концах улицы несколько фигур, что так же стояли неподвижно и смотрели на небо. Они были одеты в пестрые цветные костюмы и улыбались, они всегда улыбались. Я почувствовал скрежет в ушах, и как против моей воли, мои собственные губы зашевелились, и я прошептал слова клоунов:
   -- Мы придем за вами!
   Как же это до усрачки страшно, когда кто-то говорит через тебя. Эти жуткие вечно улыбчивые лица еще долго будут стоять у меня перед глазами. Значит, богиня услышала молитвы своего создателя? И у Изгоев появился куда более опасный враг, чем несколько наемных убийц из рядов мафии. Враг, который не остановится, пока не нарисует улыбки на наших лицах.
  

Аркан IV. Императрица. Железная леди

  
   Я закрыла дверь, как только вошла в кабинет, и сразу же почувствовала себя свободнее. Дверь, словно была барьером, что отделял меня от того безумного мира, такого шумного и такого глупого. Как-то на автомате прошла несколько шагов и плюхнулась на кожаное кресло перед своим рабочим столом. Чувствовала себя такой вымотанной, из меня словно выжали все соки. Да так оно и было. Как я не распиналась, как не убеждала сенат на специальном собрании, что город в опасности и пришло время решительных действий, они остались глухи к моим аргументам. Еще бы, я всего лишь женщина, еще не хватало считаться с моим мнением. Напыщенные индюки, каждый цены себе не сложит, кичатся друг перед другом, клюют друг друга в трусливые куриные задницы, скрытые за пафосными павлиньими хвостами. А итог один -- город стремительно катится в пропасть! А эти идиоты в сенате лишь выражают обеспокоенность, временами глубокую. Но каждый боится начать действовать, боится взять ситуацию в свои руки, пугается ответственности и дрожит за свою карьеру политика. Грош цена политику, от которого нет пользы народу в самые трудные времена. Впрочем, чего еще ожидать. Треть сената в кармане у криминальной семьи Скордзини, и еще минимум треть в руках у крупных магнатов города, так называемой Гильдии. Да еще и все враждуют между собой и терпеть не могут друг друга. Как уж тут договориться и начать какие-то совместные продуктивные действия. Порой, мне кажется, что в отчаянные времена демократия не оправдывает себя. И сама лишь свобода людей и их уважаемая Конституция не могут защитить их, нужны более радикальные меры! Впрочем, какая это к черту демократия? Очередная типичная олигархия, когда небольшая кучка крупных капиталистов вертят чиновниками, судьями, полицейскими и специальными агентами как хотят, чтобы те лоббировали и защищали их личные интересы. И сейчас они по-прежнему заинтересованы в том, чтобы набивать свои кошельки и соперничать за власть. Им нет дела до города, пока бизнес не понесет серьезные убытки. Город погряз в коррупции! А хитрые террористы не спешат наносить сокрушительные удары по бизнес-империям крупных капиталистов, чтобы не настроить тех против себя, чтобы разделаться с нами поодиночке, не давать нам поводов объединиться. Они даже сделали все, чтобы мы не воспринимали их слишком всерьез. Думаю, даже то, что они не выполнили своих угроз об открытии ворот в Рондо для жителей окраины, так же было частью изощренного плана. Усыпить нашу бдительность, дескать они лишь кучка скоморох, с которыми и считаться не стоит, только и могут, что взорвать какое-то пустое здание и собрать секту фанатиков, и никак не повлияют на распределение сил между основными игроками Города Улыбок. А сами в это время будут наращивать силы с каждым днем, время играет на них! Глупая беспечность власть имущих! Неужели только я понимаю насколько опасен Джим Чеосборн? А еще этот так называемый отряд Хантер, и бежавший Архитектор Марк Голдман. Мы зря настроили его против себя, еще одна глупая ошибка мэра! Плюс ко всему, будто этого мало, воспользовавшись случаем, богатейшие и сильнейшие семьи города решили бросить все ресурсы на уничтожение семьи Скордзини, чтобы раз и навсегда отнять у сицилийцев контроль над городом. Мало городу террористов, так теперь еще и назревает война синдикатов. А ручные песики Гильдии в сенате устраивают настоящую грызню с песиками мафии, пока город медленно, а может, и не очень медленно, катится в ад. Чеосборн использовал старый как этот мир, но всегда действенный прием, разделяй и властвуй. Кто-то должен его остановить! Кто-то должен навести порядок! Вот только, кому это под силу?
   Я нажала на кнопку голограммного проектора, и бледно-прозрачная картинка всплыла передо мной. "Город в огне, власти бездействуют!" -- гласил заголовок статьи. Быстро пробежала ее глазами, особо не вчитываясь. Суть и так была ясна. Какая-то молодая выскочка журналистка решила по-быстрому сделать себе имя, покатив бочку на власть имущих. Эх, и где то прекрасное время, когда власть держала журнашлюшек в ежовых рукавицах? Развели демократию. Теперь каждый может писать, что ему вздумается, не особо переживая о правдивости и фактах. Даже смотреть тошно, как они разводят панику и сеют еще больший хаос. Меня всегда удивляло умение журналистов сказать столько всего, дать столько информации, и при этом чтобы ни слова правды. Мне кажется, даже если начать нести полную околесицу и говорить все подряд, то правда где-то, да и проскочит. Но не у журналистов. У них талант обминать ее, как хороший корабль обминает подводные рифы. Лучшие из них могут часами говорить без умолку или писать огромные статьи, и там не будет ни единого честного слова. Искусство лгать! Они обладают им так же в совершенстве, как и мы, политики. Наверное, поэтому мы так ненавидим друг друга. Конкурирующие фирмы! Но меня, правда, бесят люди, чья жизнь и работа заключаются лишь в том, чтобы ждать пока ты ошибешься, чтобы известить о твоей ошибке весь мир, высмеять, полить грязью, уничтожить твою репутацию даже откровенной ложью, лишь бы создать сенсацию. Падальщики! Они будут критиковать все: политиков, полицию, начинающих писателей или режиссеров, модельеров или художников, актеров или певцов. Они распнут каждого за его мельчайшую ошибку, а сами никогда не ошибаются, ведь ничем, кроме критики других не занимаются, ничего не производят, не создают, лишь высмеивают ошибки других. Мусор!
   Пробежала глазами статью. "Террористы и фанатики бесчинствуют на улицах города", "местопребывание Джима Чеосборна до сих пор неизвестно", "представители преступной антигуманной группировки Архитекторы до сих пор не понесли наказание", "криминальные войны на улице Города Улыбок", "король преступного мира Антонио Скордзини открыто вышел на тропу войны, почему полиция не арестовывает его?", "куда уходят наши налоги?", "почему власти бездействуют?", "что делают агенты госбезопасности?". Я посмотрела на фото автора статьи, на нем была молодая улыбающаяся девушка.
   Бедная маленькая дурочка. Послать бы за тобой своих людей из полиции и под каким-то предлогом зашвырнуть на недельку-другую в камеру к накачанным лысым мужеподобным лесбиянкам. Уж они бы с тобой хорошенько поиграли, впредь не захотела бы подливать масла в огонь. Эх, только руки об тебя марать неохота. Да и не до тебя сейчас. Вас тут писак таких пруд пруди. Лишь бы сенсацию раздуть, лишь бы горячий материал достать. А то, что полгорода в панике, а вы только обостряете, вместо того, чтобы успокоить народ, вам плевать. Только вот тронь вас, да как раскудахкаетесь, как разнесете скандал. Я зажгла кончик своей длинной тонкой сигареты и сделала глубокую затяжку. Дым приятно ударил в голову, принеся временное ощущение легкости и расслабленности. Сладкий ванильный запах наполнил все вокруг. Хорошо! Но сейчас хотелось бы выкурить чего-то покрепче, действительно серьезного табака.
   Девочка моя! -- Я еще раз посмотрела на фото журналистки. Она была примерно возраста моей дочери, и видимо такая же упрямая не ведомо чего возомнившая о себе дурочка. -- Джим Чеосборн не схвачен потому, что мы не знаем где он. Но лучшие агенты Городского Бюро Расследований ищут его каждый день, сутками напролет. И ты не представляешь сколько его терактов мы предотвратили, твое милое личико возможно уже стало бы горсткой пепла, если бы мы ничего не делали. Хотя в одном ты права, мы делаем недостаточно, внутренние распри разделяют нас, у нас нет сильного лидера, который бы объединил нас всех и заставил выступить единым фронтом. Что же до выживших представителей Архитекторов, знали бы мы где они скрываются, уже давно бы их арестовали. А вот криминальную семью Скордзини мы пока трогать не станем. Как бы мне не было неприятно об этом думать, но именно мафия сейчас активнее всего сражается с террористами Джима Чеосборна. А нам как всегда не хватает людей. А эти дурни из сената только и занимаются, что всякой бесполезной ерундой. И дрожат в страхе при каждом упоминании кого-то из Старших Архитекторов. Такое ощущение, что лишь у меня, женщины, есть яйца.
   Еще немного полистала новые статьи журналистов, но все они были довольно заурядны и скучны. Каждый из них, в погоне за сенсацией, перекручивал, привирал, описывал кошмарные разрушения, десятки тысяч смертей и чуть ли не персональный Армагедон. И каждый из этих журнашлюшек всегда был в самом центре событий, чудь не погиб, но героически выстоял, не струсил, да еще и взял личное интервью у кого-то из террористов, а то и у самого Скорбного Клоуна. Вот уж кто действительно шуты, так это журналисты! Я сделала еще одну глубокую затяжку.
   Все статьи кричали одно и тоже. Конец времен, гибель старого порядка, революция, монстры, по ночам нападающие на граждан, шлюхи-хьюмботы, кастрирующие мужчин, рок-звезда подрывник, мафиозные войны, кучи обдолбанных чем-то сектантов, забинтованный плачущий Клоун, говорящий чужими губами, нападение машин на людей, бывший полицейский в костюме супер героя, и даже пятиметровый синий робот, летающий по городу, и толпы полоумных озверевших клонов, слоняющихся по улицам, да еще отрезанные головы посреди "города сказок". Это вообще Город Улыбок или какой-то чертов Готэм?! Такое ощущение, что все сказки, мифы и кошмары ожили одновременно и пришли по наши души! Впрочем, попадались так же статьи, где лилась грязь на журналистов-паникеров, разоблачались всяческие мифы и гарантировалось, что ситуация скоро будет исправлена и город переживет эти "небольшие затруднения". Что ж, у мэра и у Скордзини так же есть свои карманные СМИ. Я уже заканчивала просматривать прессу, как в дверь постучали.
   -- Войдите!
   На пороге стояла секретарша, она выглядела какой-то взволнованной и немного встревоженной.
   -- Там... к вам посетитель! -- Промямлила одна.
   -- Что-то не помню, чтобы у меня был день открытых дверей!
   -- Он сказал, что у него есть информация о Старших Архитекторах, и предложение к вам, а так же... он сказал, что является бывшим членом группировки Архитекторы!
   -- Ложь! -- Выпалила я. -- Есть лишь трое выживших бывших Архитектора, Марк, Прокси и Кристина, все они давно в розыске, ориентировки на них есть у всех силовых структур города, им и на десяток километров не подобраться к зданию Сената незамеченными. И ты хочешь убедить меня, что кто-то из Архитекторов вот так вот пришел ко мне в гости?
   -- Ну... он не похож на безумца! Это уж точно! -- Начала оправдываться секретарша. -- Конечно, он может быть попросту лжецом, но я подумала, что не стоит от вас утаивать...
   -- Ты все правильно сделала! -- Прервала я девушку. -- Его обыскали?
   -- Да, при нем нет оружия!
   -- Тогда впустите его ко мне!
   -- Оставить несколько охранников при вас?
   -- Я способна постоять за себя перед безоружным мужчиной! -- Ответила я холодно. -- Да и если он действительно каким-то образом тот, кем представляется, то этот разговор будет не для посторонних ушей.
   -- Хорошо! -- Кивнула секретарша и вышла за дверь. А я все еще не могла понять, что же происходит. Если это какой-то шутник, он заплатит за то, что потратил мое драгоценное время. Я аккуратно проверила заряженный пистолет в верхнем выдвижном ящике стола, он был в полной боевой готовности.
   Менее чем через минуту дверь открылась, и я еле сдержалась, чтобы как-то не выдать себя вскриком или возгласом удивления. Уже видела этого человека, точнее его изуродованное пулеметной очередью тело. Я внимательно изучала все фото по делу Архитекторов и видела уродливое кровавое месиво, в которое Марк превратил своих бывших соратников. Лицо этого мужчины было не изуродовано пулями, лишь его тело, поэтому мне он запомнился. Вот только его глаза были мертвыми, а не проницательными, всматривающимися в самую душу, как сейчас. Прежде, думала, что мертвецы не возвращаются к жизни. Впрочем, нужно успокоиться, всему должны быть логические объяснения, вроде выжившего брата-близнеца или чего-то в подобном роде. Главное, теперь я уж точно не сомневалась, что он связан с Архитекторами.
   -- Здравствуйте! -- Сказал этот человек и кивнул головой в знак приветствия.
   -- Кто вы?! -- Ответила я, не соизволив поздороваться.
   -- Человек своего времени! -- Сказал мужчина, и на его лице появилась и тут же исчезла легкая улыбка.
   -- Боюсь, я не настроена на ребусы и загадки! -- Холодно ответила я. -- Мое время дорого стоит. И это вы пришли ко мне, а не я к вам! Как вас зовут?
   -- Кай! -- Ответил тот. -- Просто Кай!
   -- Вот как?! -- Я все еще продолжала его изучать. Мужчина азиатской наружности, лет сорока, хотя в Городе Улыбок не скажешь наверняка, одет в черный плащ. Коротко стриженные черные волосы, проницательный взгляд небольших хитрых глаз. Морщинки возле них создавали впечатление, что он подавляет вечную улыбку. -- И где же ваша, Герда, Кай?!
   -- Я рад, что у вас прекрасное чувство юмора, -- улыбнулся он, -- так будет проще!
   -- С юмором всегда проще, -- сказала я в ответ без улыбки, и сделала еще одну затяжку, -- проще не сойти сума в этом безумном мире! Что ж, Кай, присаживайтесь, -- указала рукой на кресло по другую сторону от моего стола, -- что-то мне подсказывает, что сейчас я услышу весьма интересную историю!
   -- Благодарю, -- кивнул он и сел, -- и вы правы, мне есть что вам рассказать! Сначала позвольте представиться. Как я уже сказал меня зовут Кай. Но что гораздо важнее, я бывший глава службы безопасности группировки, называвшей себя Архитекторы.
   -- Вот как?! -- Спросила я, все еще рассматривая этого человека. -- Если вы действительно тот, за кого себя выдаете, то я видела ваше мертвое тело, на фото. Как вам удалось пережить расстрел Марком Голдманом почти всего состава организации?
   -- Я бы хотел оставить это маленькой тайной, скажем так, я действительно был там в ту роковую для Архитекторов ночь. Именно я, не клон, не двойник, не похожий на меня человек и не брат близнец. Просто, я действительно кое-что смыслю в инсценировке смерти. Об остальном я бы предпочел умолчать!
   Мне было интересно как он выжил, но давить пока что на этого человека не хотелось. Были вопросы, которые интересовали меня куда больше. Что он знает? Зачем он здесь? Что хочет предложить? На кого работает сейчас? Какие интересы преследует? Могу ли я верить тому, что он скажет?
   -- Сейчас вы, наверное, думаете о том, зачем я здесь и можно ли мне доверять? -- Сказал Кай, внимательно посмотрев на меня. Неужели меня так легко прочитать, хотя, к этому можно было прийти и логическим путем, он прекрасно понимает, какую реакцию у меня должно было вызвать его появление.
   -- Вы умеете читать мысли! -- Улыбнулась я. -- Доверять я вам, конечно же, не стану! А пришли вы, полагаю, чтобы сдаться с поличным?
   -- Я понимаю, что у вас нет причин доверять мне. И сейчас мне никак этого не изменить. Но пришел я сюда, не для того, чтобы сдаться, а -- чтобы предложить выгодное нам обоим сотрудничество, в процессе которого, докажу вам, что заслуживаю доверия, а в результате -- мы спасем этот город!
   Я даже засмеялась.
   -- Спасем город? -- Переспросила у Кая. -- Все это, все что происходит -- результаты ошибок и преступлений Архитекторов! А теперь вы, один из них, вот так приходите ко мне средь бела дня, чтобы предложить спасение?
   -- Согласен! -- Тут же ответил Кай, ничуть не смутившись. -- Но точно так же, можно сказать, что все достижения этого города, его величие, сами стены и Купол - это результат успехов Архитекторов. Не стоит недооценивать влияния этой организации, и в первую очередь Старших Архитекторов, что построили этот город за много лет до рождения кого-то из нас. И именно раскол между ними и их безумие привели к этим плачевным последствиям. Но еще не поздно все исправить, вот только действовать нужно быстро! У нас мало времени. Я долго работал на Архитекторов и долгие годы готовился к тому хаосу, который могут породить их ошибки. Я знаю многое. Моя помощь понадобится вам!
   -- Как интересно! -- Я бросила окурок от сигареты в пепельницу, откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. -- Даже если я на миг предположу, чисто теоретически, что вы действительно чудом выживший Архитектор, который заинтересован в спасении города. Почему вы пришли ко мне? Возможно с вашей полезной информацией вам бы лучше к шефу полиции? Или к Директору ГБР? А если вам нужен политик, то сразу к мэру? В конце концов, вы могли бы прийти к главе партии демократов, Джону Адамсу, моему главному политическому сопернику. Почему же вы именно здесь?!
   -- Шеф полиции и Директор ГБР -- лишь исполнители, а мне нужно лицо, наделенное властью! Мэр -- трус и слабак, а ваш главный политический оппонент -- популист и работает на Скордзини. Да и я не смогу обратится к нему за помощью, ведь сегодня он, к сожалению, скончался. Буквально несколько часов назад, об этом еще не говорили в СМИ, несчастный случай. Отказал двигатель его аэромобиля.
   -- Такое вообще бывает?! -- Я не верила своим ушам. -- Их двигатели не отказывают!
   -- Раз в год и палка стреляет! -- Ответил Кай. -- Неприятный инцидент. Странно, что он случился именно со столь высокопоставленным чиновником. Какое удивительное совпадение! Впрочем, теперь это развязывает вам руки! И дает больше возможностей для нашего сотрудничества.
   Я даже не знала, что и сказать. И просто рассматривала этого странного человека. Он зачем-то врет? Или же сенатор Адамс и правда мертв? Я всегда ненавидела того ублюдка, но смерти ему не желала. А этот тип так спокойно говорит об этом, да еще издевается, дескать это несчастный случай. Если то, что он говорит, правда, то это может быть делом лишь его рук.
   -- А мэр?! -- Спросила я. -- Он знает?
   -- Думаю, ему скоро доложат, хотя в этом мало смысла. Ему это уже не поможет! -- спокойно ответил Кай, его лицо по-прежнему ничего не выражало, лишь вечно улыбающиеся глаза.
   -- Он что... тоже...того? Несчастный случай? -- Спросила я, не зная, чего ждать от этого человека. И вообще не понимая, что происходит. Положила руки на стол так, чтобы в случае чего, можно было быстрее дотянуться до пистолета.
   -- Да, -- ответил Кай, и на его губах появилась легкая улыбка, -- с ним приключилось даже два несчастья -- трусость и алкоголизм, он закрылся в своем особняке, окружил себя кучей охраны и выжирает запасы дорогих коньяков. Бесполезная свинья! Инертный, трусливый, тупой и ленивый, совершенно не опасен! То ли дело деятельный и хитрый сенатор Адамс, но с ним, как уже говорил, случился несчастный случай, и он тоже больше не представляет опасности.
   Этот тип буквально издевается надо мной.
   -- Я прошу вас покинуть мой кабинет! -- Тихо произнесла я, глядя в глаза Каю, и аккуратно потянулась к выдвижному ящичку своего шкафчика.
   -- Потянулись к оружию? -- Спросил Кай, даже не пошевелившись. -- Напрасно, я ведь на вашей стороне! Просто, город в огне и агонии. И мы должны действовать, вы должны быть сильной и решительной, как ваш кумир, Маргарет Тэтчер! Это ведь ее портрет стоит у вас на столе? Вы ведь сами хотите быть похожей на "железную леди"!
   -- Откуда вы знаете о портрете? -- Я была удивлена, маленький портрет стоял тыльной стороной ко входу и Кай никак не мог его увидеть.
   -- Догадался! -- Просто ответил тот. -- Ваши выступления и политическая программы несколько похожи на ее, и в интервью вы не раз упоминали, что восхищаетесь ею. Вот я и предположил, что в рамочке либо ее портрет, либо фото близкого человека. Вот только, если говорить о близких людях, муж от вас ушел уже давно, личной жизни тоже нет уже почти десяток лет, уж простите за откровенность. И с единственной дочерью вы не в ладах, вам не нравится ее эксцентричность, экстравагантность и тяжелый характер. Плюс вы не простили ей того, что она лесбиянка. Поэтому запихнули ее в Бюро Нравственности, пытаясь словно запереть ее в этом "монастыре" Города Улыбок. Должен сказать, она даже там умудрилась стать начальницей и уважаемым человеком, не смотря на все палки в колеса, что вы ей вставляли. Как никак -- ваша сильная кровь. И еще, на сколько мне известно, она нашла себе любовницу, среди своих подчиненных, покрасила волосы в вызывающий серебристо-белый и сделала цветовую коррекцию глаз, теперь они у нее цвета...
   -- Индиго! -- Закончила я за Кая. -- Теперь она, как и мечтала в детстве, похожа на ту дурацкую мать драконов, из ее детских книг. И такая же взбалмошная и своенравная, она никогда меня не слушала, и всегда хотела пылать, светить ярко, жить за гранью, быть бурерожденной. Да, вы правы, я давно убрала фото дочери из рамки. Конечно же там Тэтчер, это так очевидно! -- Хмыкнула я. -- А теперь, все же покиньте мой кабинет!
   Кай еще несколько мгновений смотрел мне прямо в глаза, потом он легко улыбнулся и встал.
   -- Не считайте меня дьяволом! Я действительно хочу помочь! И я знаю много всего, это было моей работой и моим талантом десятки лет подряд. На основе этих знаний я могу делать логические выводы, что позволяет мне быть на шаг, два, а то и пять впереди других. Порой кажется, что я ко многому причастен, но нет, даже смерть сенатора Адамса -- не моих рук дело! Всего лишь прогнозирую, предсказываю, что будет дальше. Но скоро вы и сами все поймете. До свидания!
   Кай уже был около двери, но полез в карман и достал визитку.
   -- Если вы все-таки решите, что я вам понадоблюсь, воспользуйтесь ею, приду так быстро как смогу! -- Он подошел к столу и оставил на нем визитку. -- И еще, -- сказал он, легко улыбнувшись. -- У вас ведь есть свои люди в полиции и ГБР! Свяжитесь с ними и поинтересуйтесь, что случилось с гуманитарными конвоями, и что произошло на базах сталкеров, и кто такой Пересмешник. А так же, должен вас предупредить, Хантеры и Изгои скоро начнут действовать агрессивнее. А дикие котята Скордзини уже скребутся в двери, хотят на прогулку. И последнее, -- он поморщил нос, -- мне кажется, педофилия -- это мерзко, даже если речь идет о роботах!
   После этого Кай вышел из кабинета, оставив меня с весьма озадаченным лицом. Я еще минуту пялилась на закрытую дверь. Что за странный тип? Почему я не отдала приказ охране задержать его? Стоило бы устроить допрос с пристрастием! Но он владел разговором и всей ситуацией с первых мгновений и до конца. И вот я снова в полной растерянности! Так, соберись, Карла! До второй части собрания сената осталось двадцать минут, я должна быть в форме. Адамс мертв? Не верю! Но все-таки этот человек знает слишком уж много всего, он опасен, ему нельзя доверять. Как будто сейчас кому-то вообще можно доверять, как будто сейчас в Городе Улыбок активизировалось мало опасных людей, еще этого мне не хватало.
   Я набрала на бандфоне нужную комбинацию цифр, пошел гудок. Что ж, Дженкинс должен быть в курсе всего, что на данный момент известно ГБР. И он, возможно, единственный человек, которому я доверяю всецело.
   -- Здравствуй, Крайсер! -- Сказала я, услышав привычное, немного резкое "ало".
   -- Карла?! -- Ответил тот. -- Надеюсь хоть у тебя ничего серьезного, в прочем болтать мне тоже некогда. Просто какой-то ад творится в этом городе, мы тут все уже несколько суток не спим. Последние новости слышала? Сенатор Адамс разбился на своем аэро-мобиле! Хрен его знает, как он умудрился, я уже и не помню, когда кто-то последний раз разбивался, там же автопилот и все полностью безопасно. Явно кто-то руку приложил, вот только улик пока найти не можем, сработано чисто. Правда, мы еще только начали. Должен тебя предупредить, по старей дружбе, тебя они тоже проверят. Зацепок пока нет, но все знают, что он был твоим главным политическим врагом, так что мотив убрать его у тебя был...
   Вот как? Так Кай не врал об Адамсе!
   -- Крайсер, ты сам себя слышишь?! -- Прервала я специального агента. -- Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Я убила Адамса? Да у меня даже людей для этого нету, или я по-твоему сама лазила в его аэромобиль, какие-то проводки перерезала? Ты явно заработался, приятель!
   -- Ладно-ладно, не кипятись, Карла! Я хорошо тебя знаю, и давно, но мое слово и даже твоя безупречная репутация, мало что изменят. Сейчас все как на иголках, просто будь готова, что тебя будут проверять и допросят. Дружеское предупреждение, только и всего. Ты вообще чего звонила?
   Я на миг замолчала, задумавшись. Память у меня была хорошей, и я отчетливо запомнила все, что сказал Архитектор Кай перед уходом. Раз он был прав на счет Адамса, теперь уж точно стоило проверить и остальное.
   -- Крайсер, что с нашими колонами гуманитарной помощи? Как вообще прошла все операция?
   Теперь замолчали на той стороне провода.
   -- Все под контролем! -- Вдруг ответил Крайсер холодным формальным тоном.
   -- Это ты будешь журналистам впаривать, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы понять, когда ты лжешь!
   -- Карла, ты меня подставляешь. Это секретная информация...
   -- Послушай меня, дорогой мой старый друг, я тебе не девка дворовая с улицы, я, мать твою, сенатор, да еще и глава лидирующей в парламенте партии консерваторов, и судя по результатам предварительных опросов, будущий мер Города Улыбок и твой начальник. Мне тебе официальный сенаторский запрос послать? Город умирает, действовать надо, а не в бюрократию играть!
   -- Ладно-ладно, успокойся! Сложно с тобой... Иногда... В общем, караваны гуманитарки исчезли без следа, никто не вернулся. Операция провалена! Видимо, жители из трущоб действительно озверели, и фурами с хлебом и медикаментами нам уже не откупиться. Вот же черт, гребаные Архитекторы. Веришь, даже я не знал, что все наши пожертвования и вся помощь жителям из Промышленного Города Улыбок на самом деле к ним не доходят. Архитекторы полностью контролировали границу и весь процесс.
   -- Мы все виноваты, доверились Марку Голдману и поверили, что он все организует в лучшем виде. Вот, что бывает, когда перекладываешь ответственность и прячешь голову в песок. А теперь нищая изголодавшаяся толпа жаждет нашей крови, и кто знает к чему это приведет! -- Вздохнула я. -- Что со сталкерами?
   -- Базы сталкеров не выходят на связь. Судя по непроверенным данным... Все они захвачены повстанцами. При чем, почти все не оказывали сопротивления. Они попросту перешли на сторону повстанцев!
   -- Стоп, о каких повстанцах ты толкуешь? Я думала, за стенами Рондо орудую лишь банды мародеров. Неужели есть некое организованное движение?
   -- Согласно докладам наших шпионов, есть и еще какое. Они собирают целую армию. Их число достигло уже трех тысяч и все время растет. Они называют себя Повстанческой Армией. Желающих вступить в их ряды куда больше, но их лидер хочет брать качеством, а не количеством. Так что мародеров, пьяниц и прочий сброд не берут, лишь идейных и по мнению лидера надежных. Они постоянно проходят боевую подготовку, тренируются и вооружаются.
   Я с силой сжала ручку кресла.
   -- Ты говоришь у них есть лидер?
   -- Да, но нашим агентам к нему не подобраться, он умен и крайне хитер. Выступает перед людьми всегда в маске и судя по телосложению, это не всегда один и тот же человек. Охраны у него тоже немало. А зовет он себя...
   -- Пересмешником?! -- Спросила я, хотя уже знала ответ. Этот Кай, кем бы он на самом деле ни был, оказался чертовски прав.
   -- Да ты я вижу побольше меня знаешь, -- немного обижено ответил Крайсер. -- По-моему, это мне надо у тебя свежую информацию узнавать! Что еще интересно, и опасно для нас, у Пересмешника были все коды доступа к базам сталкеров, и к административным зданиям, его люди почти без единого выстрела разоружили всю администрацию из Рондо, которая была поставлена осуществлять контроль над окраиной, некоторые даже перешли на его сторону. В общем, ему явно помогает кто-то могущественный и влиятельный из Рондо, кто-то, кто хочет больше хаоса.
   -- Джим Чеосборн! -- Вздохнула я. -- Вероятно, он сообщник Пересмешника. А, может, он и есть Пересмешник.
   -- У него самые явные мотивы и он знает все о нашем городе, кто как не он может иметь все коды доступа и знать разнообразные лазейки?
   -- Вот только он сотню лет сидел взаперти, его информация должна была устареть. -- Ответила я, задумавшись. -- Ладно. Значит, наши храбрые разведчики перешли на сторону Пересмешника?
   -- Даже не знаю, за что они продались! -- Сказал специальный агент.
   -- Продались? -- Горько улыбнулась я. -- Сталкеры -- это безбашенные храбрые фанатики, что ставят на кон все и постоянно рискуют жизнями, чтобы выйти за пределы Купола Города Улыбок, туда в бескрайнюю ядерную пустошь, где лишь холод, тьма, радиация и никакой жизни на сотни и тысячи миль. Они уходят туда, чтобы почувствовать себя свободными, живущими за гранью. Жертвуют ради этого всем, а ведь многие из них выходцы из богатых семей Рондо. Это идейные ребята, скорее орден, чем силовое подразделение. И чем по-твоему их можно было подкупить? Разве что чувством справедливости. Они стали на сторону угнетенных, и так вышло, что по причине своего незнания правды, а точнее нежелания ее знать, мы стали угнетателями, мы, жители Рондо, выстроили свой счастливый мирок на страданиях людей из окраины. И теперь, даже сталкеры восстали. Это вроде как наша расплата!
   -- Мне не нравится твой настрой, Карла! Да, мы по уши в дерьме, но не знаю, как ты, а я не собираюсь умирать мученической смертью за грехи Архитекторов!
   -- Я тоже не собираюсь, -- сказала я, -- вот только пока не знаю, что делать! -- Хотя в глубине души, какая-то часть меня уже знала, что предстоит сделать, и я смотрела на карточку, оставленную Каем. Но мне пока не хотелось себе в этом признаваться. -- Мы должны будем попытаться договориться с повстанцами, но они не будут настроены разговаривать, сначала нужно одержать несколько побед! Ладно, спасибо тебе, Крайсер! Не буду больше отвлекать, мне есть над чем подумать, а тебе, полагаю, есть чем заняться!
   -- Разумеется! -- Ответил специальный агент. -- Только помни, Карла, все это секретная информация и никто не должен...
   -- Ой, да перестань уже! Я меньше кого бы то ни было заинтересована в том, чтобы сеять панику и сливать такую информацию. До встречи!
   -- Пока, Карла! -- Услышала в браслете и отключилась.
   Я просто сидела и пялилась на стол, даже не зная, что делать и что вообще можно придумать. После, взяла бокал и с силой швырнула его о стену. С громким звоном он разлетелся вдребезги, и вода потекла по стене. Дверь открылась и в проеме показалось испуганное лицо секретарши.
   -- Что-то слу...
   -- ВОН!!! -- Проорала я, и та мигом закрыла за собой дверь.
   Я сжала руками голову. Вот же дерьмо! Надо собраться! За всю свою карьеру я часто оказывалась в тяжелых ситуациях -- скандалы, интриги, кризисы, и я всегда гордо справлялась с этим, сохраняя лицо и не переступая через свои принципы. И безжалостно отсекала все, что угрожало моему имиджу, даже с родной дочерью поссорилась потому, что она не хотела играть роль благополучной дочери сенатора. Дочь главы консервативной партии -- лесбиянка? Какая нелепая шутка! Но сейчас, мы все в такой заднице, подобной которой я не помню за всю свою карьеру. Создатели города предали нас, предали свое детище и устроили войнушки, словно Рондо -- это их песочница, они продолжают крушить все подряд ради своего эгоистичного противостояния. Улицы наполняют монстры и обезумевшие клоны, сказка стала действительно страшной. Мафия, террористы и городские магнаты устраивают разборки. А тем временем, некий Пересмешник, хренов король за стеной, собрал свою армию одичалых и ведет по наши души, пока мы тут железный трон не поделим. У него есть люди, у него есть оружие, огнестрельное, крупнокалиберное, бронемашины, вся экипировка сталкеров, у него есть профессиональные офицерские кадры, перешедшие на его сторону, у него есть цель и идея, есть мозги, харизма и могущественный союзник в Рондо, в общем есть все необходимое, чтобы сокрушить нас раз и навсегда, нанести такой удар, от которого мы уже не оправимся. А что есть у нас, что мы можем противопоставить армии Пересмешника? Распри в городе, распри в сенате, раз уже вышедшие из-под контроля боевые машины и кучка полицейских и специальных агентов, который хоть и умеют пользоваться оружием, но уж никак не тянут на звание солдат. Что же делать?! Я запустила пальцы в волосы и с силой потянула. Что же делать, Карла?! Думай, не будь тряпкой! Мы все уже одной ногой в могиле и часики тикают. Времени мало!
   Проблем слишком много. Значит, нужна очередность, нужно правильно расставить приоритеты! Начнем от обратного. Что представляет наибольшую опасность? Конечно же армия нищих за стенами Рондо, которая растет с каждым днем и становится все более профессиональной, они озлоблены, сильны и должно быть уже неплохо экипированы, коль уж амуниция сталкеров теперь у них. Если ворвутся в Рондо - последствия будут непредсказуемы, вернее сказать они могут быть сколько угодно ужасными, вплоть до нашего растерзания свирепой толпой. Значит, армия Пересмешника становится проблемой номер один, раз уж это действительно армия. Тогда проблемой номер два будут Джим Чеосборн и Скорбный Клоун, если второй вообще существует, а так же -- их террористическая организация Изгои. Соответственно проблемой номер три являются выжившие Архитекторы, нужно привлечь их к ответственности за все преступления против человечества. Ну и на четвертое место поставим городскую мафию и потерявших страх магнатов, что, воспользовавшись хаосом в городе, пытаются прибрать к рукам еще больше денег и власти. С ними тоже придется разобраться, но явно не в первую очередь.
   Значит, надо решить, что делать с Повстанческой Армией. Это всего лишь кучка бедняков. Даже если наши агенты не смогут подобраться к Пересмешнику, как-то запугать его, купить или убить, то можно подкупить его солдат. Еда, дешевые алкоголь и секс, азартные игры, нищими очень легко управлять, они все же глупее и слабее богачей, именно поэтому они там, а мы здесь. Наш успех и наше положение -- это не везение, это превосходство! И нужно будет это показать! Но сейчас, они слишком переполнены злобой на нас и их боевой дух высок. Они должны понести первые потери, должны понять, что с наскоку нас так просто не взять, и тогда их пыл поубавится. Значит, нам нужно выстоять первую волну их атак, а потом навязать переговоры и уступки. Компромиссы спасут нас всех. К тому же, нужны козлы отпущения, ведь чернь хочет крови. Выжившие Архитекторы идеально подойдут. Мы принесем им Марка, Джима, Прокси и Кристину на блюдечке, пусть растерзают их и утолят свою жажду, мы спишем все грехи на Архитекторов, а сами постараемся выйти сухими из воды. Но для того, чтобы отбить первые атаки, мы должны встретить их на стенах. Если повстанцы ворвутся в город, их будет уже не остановить. А чтобы занять стены нужно навести порядок в самом городе, и то быстро! Пересмешник наверняка не даст нам много времени на подготовку. Основная наша боевая мощь -- это люди и машины. У нас нет армии, но, если временно реформировать полицию, ГБР и отряды специального назначения в армию, быстро обучить и натренировать, все же они будут стрелять точно не хуже, чем те нищие из трущоб. Можно еще провести пропаганду и собрать какие-то добровольческие отряды милиции из населения Рондо. Но для всего этого нужен единый лидер, а не бесконечные распри в сенате и мэр-соплежуй! Кроме того, нужно вернуть в строй городскую защитную систему Инфинити, которая из-за теракта Чеосборна временно заморожена, боевые дроны и автоматические пулеметы на стенах -- наше основное оружие. Возможно, нашим айти-специалистам удалось бы это сделать. Но есть две вражеские группировки хакеров, что перетягивают одеяло на себя, одна работает на Изгоев, другая, возглавляемая Архитектором Прокси, на так называемых Хантеров. Пока эти группировки существуют, нам не вернуть контроль над Инфинити, а значит не отстоять Рондо. Их нужно выследить и уничтожить, после чего полностью разобраться, как с Изгоями, так и с Хантерами, и уничтожить наконец-то нелепый культ Скорбного Клоуна.
   Я только сейчас опомнилась, что вторая часть заседания уже через пять минут. Я обязана воззвать если не к разуму сенаторов, то хотя бы к чувству самосохранения, если мы не объединимся, то нас сметут! Поднявшись на ноги, решительно подошла к двери и распахнула ее.
   Вышла из кабинета и тут же замерла. На столе перепуганной секретарши сидел какой-то мужчина с явно бандитской физиономией, и ковырял ножом дырку в гладко отполированной поверхности.
   -- Вы кто такой?! -- Спросила я опешив.
   -- Неравнодушный гражданин, -- ответил тот, улыбнувшись мне.
   -- В дверях стояло еще двое громил, из-под пиджаков явно выпирали пистолеты.
   -- Где моя охрана?!
   Секретарша лишь тихо всхлипывала.
   -- Расслабьтесь, -- сказал человек с ножом, -- они просто пошли попить кофе, мы, можно, сказать, ваша временная охрана. Не делайте глупостей, отдохните, и все будет в порядке. -- Мужчина встал со стола и сделал несколько шагов в мою сторону, я отступила назад. Но пытаться бежать было бессмысленно, единственный выход перекрывали два человека с пистолетами. -- Холодная сталь ножа ловко скользнула по моей руке, и бандфон оказался в руках незнакомца. -- Это я пока оставлю себе, вам стоит временно воздержаться от телефонных разговоров! -- Потом он кивнул одному из своих громил, тот быстро проскользнул в мой кабинет, и уже менее чем через минуту вышел с пистолетом, который я прятала в выдвижном ящике стола.
   -- Это вам тоже не понадобится, -- сказал их главный, -- вернем, как только все закончится.
   -- Закончится что?! -- Вскричала я. -- Что здесь происходит?! Я требую объяснений!
   -- Какой чудный кофе делает ваша секретарша, -- ответил мужчина, что снова сел на стол и продолжил ковырять мебель ножом. -- Милая, -- и он провел плоской стороной ножа по коже секретарши, та еще сильнее задрожала и всхлипнула, -- ну-ну, не надо, я тебя не обижу. Просто сделай своей начальнице кофе!
   Секретарша кивнула и дрожащими руками взяла чашку и банку с кофе.
   -- Объяснитесь! -- Крикнула я. -- Требую от...
   -- Хватит, дамочка! -- закричал человек с ножом и с такой силой вогнал его в твердый деревянный стол, что лезвие вошло в глубину почти на треть. Секретарша вскрикнула и уронила банку с кофе, а я невольно сделала шаг назад. -- Я не выношу крик! -- Сказал он уже тише. -- А если я что-то не выношу, то обычно после этого кто-то страдает. Мы же не хотим, чтобы кто-то здесь пострадал? И вы не в том положении, чтобы требовать! Но поскольку мы все люди цивилизованные, я вам объясню. Моему нанимателю нужно протащить через сенат некий немного щекотливый законопроект, поэтому он попросил, чтобы некоторые особо щепетильные сенаторы не участвовали в голосовании. Не бойтесь, это не займет более получаса. Те, кому нужно быстренько проголосуют, поверьте, им хорошо заплатили. Вы сейчас тоже могли бы сидеть там, с карманами набитыми деньгами и голосовать, а не быть запертой здесь, если бы не ваши дурацкие принципы! Подумайте об этом!
   Я лишь рассмеялась, ну что за придурок.
   -- И что же это за законопроект? -- Спросила я, хотя уже догадывалась, о чем идет речь. Пока все слова Архитекора Кая сбывались.
   -- Ничего особенного, просто легализация несовершеннолетних сексуальных хьюмботов, супер-игрушки для педофилов Города Улыбок, супер-дорогие игрушки. Каждая в десяток раз дороже "взрослой" куклы, а их уже несколько тысяч стоит готовеньких на конвейере, и это только первая партия. Теперь вы понимаете, как нам жизненно-необходимо, чтобы сенат дал зеленый свет. И тогда эти ангелочки попадут к своим похотливым вожделеющим владельцам, а денюжки, нет, что вы, я хотел сказать нереально огромные бабки поплывут в карман босса. Ради такого можно пойти даже на захват здания Сената. Вы бы видели тех малышек, правда милые маленькие ангелочки, как и оригиналы.
   -- Оригиналы? -- не верила я своим ушам, хотя уже начинала понимать.
   -- Ну да, наши художники же не могут творить с потолка, разумеется, были натурщицы.
   -- Тот скандал с детским приютом...
   -- А вы проницательная дамочка, - улыбнулся человек с ножом.
   Я лишь со злостью посмотрела на него и сказала:
   -- Горите вы все в аду! -- После чего шагнула в кабинет, и быстро захлопнула за собой дверь, чтобы никто не увидел моих слез. А за спиной прозвучал лишь циничный жестокий хохот.
   Так всегда и бывает, зло побеждает, когда добро бездействует. Чего еще я ожидала? Чего-то иного? Это все в том числе и моя вина, моего бездействия. Я не замечала, не хотела замечать, в каком аду мы на самом деле живем. Мы спрятали гниль своих душ за карнавальными масками, взрывами петард заглушили стоны агонии, за улыбками скрыли боль и убедили себя, что карнавал продолжается. Но скоро послышится петушиный крик, придет рассвет и весь наш шабаш отправится в ад! Все это наша вина! Нет, город не разрушился за последние несколько недель, он медленно гнил уже многие годы, Чеосборн просто расшевелил змеиное гнездо. И почувствовав волю, все гады поползли наружу. Если бандиты по приказу магнатов устраивают рейдерские захваты сената, если по улицам бродят фанатики, террористы и монстры, если даже цифровая богиня Инфинити бросила нас, то что тут можно сказать? Город уже не спасти, крах не предотвратить. Спаси их всех Бог, тот самый, настоящий, который выше радиоактивного пепла, выше ядерной зимы, если он есть, то пусть спасет нас. А я устала, я облажалась, все кончено, сегодня же подам в отставку!
   Достала новый бокал и бутылку виски из своего мини-бара, налила себе треть и выпила залпом, после чего налила еще раз и поставила бокал на стол. Слезы все еще душили меня. Вся моя карьера, вся моя жизнь, все кончено. Я не была ангелом, чаще -- циничной стервой. А как еще политику гнуть свою линию? Но я правда хотела спасти этот город. Я пожертвовала своей личной жизнью, принесла в жертву родную и единственную дочь. Во имя чего? Чтобы эти ублюдки сейчас легализировали сексуальных роботов, точные копии маленьких девочек?! Мои кулаки сжались сильнее. Я встала с кресла и включила прямую трансляцию заседания.
   Голосование уже шло полным ходом. В зале было неспокойно, все понимали, что кто-то на скорую руку пытается пропихнуть весьма скользкий законопроект. Журналистов не было видно, значит это транслируется лишь по внутреннему каналу здания Сената. Вот же лживые лицемеры, избегают огласки. Сенаторы суетились, спорили, перешептывались, некоторые кричали, кто-то говорил по телефону. На балконах и возле дверей стояли бандиты Штэмбарда, да и сам он сидел спокойно на одном из задних рядов. Возле него так же было несколько головорезов. Гердс Штэмбард, генеральный директор Ньюфэмбот-компани, и один из самых богатых и эксцентричных людей города, держал в руках бокал с шампанским, он мысленно уже праздновал победу. Неслыханно, такой дерзости я еще не видела. Сенаторов заставляли голосовать чуть ли не под дулом пистолетов. Я заскрипела зубами от бессильной злости.
   Голосование началось, сенаторы, кто охотно, кто нехотя нажимали на кнопки. Все прошло быстро, законопроект был принят. Дерьмо!
   Я должна сделать хоть что-то! Это жизненно-необходимо, или сойду сума! Подхватила со стола визитку, оставленную Архитектором Каем, вот уж не думала, что уже через полчаса после его визита, захочу с ним связаться. И как назло, у меня забрали бандфон. Жизнь так непредсказуема, иронична и жестока.
   Немного покрутила в руках странную карточку, как вдруг с удивлением заметила, что это не просто тонкий кусок пластика, это было что-то вроде миникомпьютера с сенсорным управлением. При прикосновении открылось какое-то меню. Вверху было написано - "телефонный справочник", и под этой надписью, лишь одно имя - Кай. Не раздумывая прикоснулась к нему пальцем, прозвучали гудки вызова, и уже через несколько мгновений из мини-компьютера раздался знакомый голос.
   -- Слушаю вас, сенатор!
   -- Помогите мне! -- Я не придумала ничего лучше, или просто не смогла произнести что-то кроме этих двух слов.
   -- Буду так быстро, как только смогу, -- прозвучал ответ Кая, и послышались гудки. Я бросила карточку на стол и безвольно свалилась в кресло. Бокал снова оказался в моей руке. Не часто мне приходилось быть такой беспомощной, не часто приходилось надеяться на чью-то помощь. И уж точно впервые я вижу, как моя карьера, мои идеалы и мой город разрушаются так быстро, и одновременно. Подумала, что хочу увидеть дочь. Может, она еще найдет в себе силы простить глупую мать, что променяла ее на общество и город, которые таких жертв не стоили. Я даже засмеялась, наверное, от переизбытка напряжения. Как же так, в городе, который казался таким устойчивым, таким сбалансированным механизмом, все полетело к чертям за такое короткое время? Видимо, чаша давно уже переполнялась, просто мы увидели это слишком поздно, лишь с последними каплями, и скоро все хлынет наружу.
   За дверью послышалась какая-то возня. Я быстро вытерла слезы, привела себя в порядок, залпом допила виски и подошла к двери. За ней снова было тихо.
   -- Все кончено! Выходите, сенатор Айрн! -- Послышался голос Кая с той стороны.
   Я осторожно толкнула дверь. Возле входа в приемную, скрестив руки за своей спиной, стоял Архитектор, а рядом с ним двое бойцов, экипированных с ног до головы, в руках они держали какие-то современные винтовки, а их лица полностью закрывали специальные шлемы-маски, я слышала лишь тихое сопение их дыхания сквозь защитные фильтры. На земле лежало три труппа, тех самых людей, что еще десять минут назад угрожали мне. На лбу у каждого была маленькая дырочка, из которой выбежало совсем немного крови.
   -- Вы убили их! -- Озвучила я весьма очевидный факт. Что меня пугало более всего, мне совсем не было жаль мертвых ублюдков, и я даже не считала их убийство чем-то неправильным.
   -- Это были мясники, они бы так же поступили с нами или с вами, если бы успели! -- Ответил Кай. -- Стоит поспешить! Пора прекратить этот беспредел, и привести вас к власти!
   -- Привести меня к власти?! -- Удивленно переспросила я. -- Но я ни о чем подобном и не мыслила! Это же государственный переворот! Это не конституционно! Я просто думала, что вы поможете вышвырнуть из здания Сената этих ублюдков, прекратите рейдерский захват!
   -- Вот как! -- Ответил Кай. -- Даже если я сделаю это, что дальше? Через день-два, неделю, повторится тоже самое. Почему мои люди должны рисковать жизнями ради продажных сенаторов? И знать, что это все равно ничего не изменит? Все повторится вновь! Но они бы не задумываясь рискнули жизнями ради лидера, который хотя бы попытается спасти этот город и навести порядок, а не продастся и не сбежит, как все остальные. Они готовы рискнуть жизнями и умереть за вас, сенатор Айрн, за нового мера Города Улыбок! Они верят в вас, как и множество сенаторов, в том числе и не из вашей партии, как множество порядочных не продавшихся офицеров полиции и ГБР, как пятьдесят семь процентов ваших избирателей, что, судя по опросам, все равно отдали бы за вас свои голоса на выборах через год. Вот только нет у нас этого года, так уж сложилось! -- Кай подошел ко мне почти вплотную, его пытливые глаза безжалостно сверлили меня, под этим взглядом можно было поежиться, хотелось сбежать. Но за свою карьеру я привыкла выдерживать подобные взгляды, тем более, надо быть честной, пока что он во всем абсолютно прав.
   -- Выбирать вам! -- Продолжил Кай еще более жестким и холодным тоном. -- Так же, как и многие другие, спрятать голову в песок, как глупые страусы, не замечая, что задница все равно остается под ударом! Сбежать, затаиться в своем доме и перепугано в обнимку с дочерью сидеть и ждать, пока террористы, бандиты или повстанцы доберутся до вас. Вы будете смотреть, как пылает город, который вы не защитили! И я, черт побери, обещаю вам, что последним, что вы будете слышать в своей жизни, перед тем как враги уничтожат вас, будут бесчисленные крики и стоны ужаса и агонии сотен и тысяч людей, которых вы даже не попытались спасти! Вы готовы к этому, готовы к всепоглощающим чувствам вины, безысходности и беспомощности?! Если внутри вас нет духа сражаться, то ничего не поделать, значит, мы уже проиграли, я вам этот дух внушить не смогу. Но если вам не все равно, то давайте сразимся! Вы человек публичный, известный, вы любимица многих, у вас высокий уровень поддержки среди горожан, люди за вами пойдут, только за вами! Ни я, никому не известный Архитектор, ни обезумевшие Старшие Архитекторы, ни трус и пьяница нынешний мэр, ни разбившийся сегодня Адамс не смогут повести за собой город, только вы сможете!
   После этого он замолчал, а я стояла все еще в ступоре. Эта его речь... Да кто он черт побери такой? Хочется хорошенько врезать ему! Почему? Наверное, потому, что он снова полностью прав, слишком уж часто он прав, это бесит! Но, бежать действительно нельзя, придется брать все в свои руки и когда придет время, ответить за все, но это будет уже неважно, если у меня появится шанс спасти город!
   -- Сколько у вас людей? -- Спросила я у Кая. -- И кто они?
   -- Пятьдесят бойцов! -- Ответил тот. -- Это отряд специального назначения "Левиафан", элита среди элиты. Я уже давно занимался созданием отряда, еще будучи Архитетором, делал это в тайне, другие Архитекторы о них не знали, никто не знал. Эти ребята подчиняются только мне и готовы служить вам, если вы согласны спасти этот город и возглавить борьбу!
   Я лишь молча кивнула.
   -- А сколько бандитов в здании сената?
   -- По предварительным подсчетам от ста до ста тридцати, они хуже экипированы и не ожидают нашего появления! Если действовать быстро и пленных не брать, уничтожим их без потерь с нашей стороны.
   -- Что ж, тогда так и сделайте! Мы не можем рисковать полезными бойцами из-за террористов, нагло захвативших здание сената. С террористами переговоры не ведут! Начинайте зачистку! -- Скомандовала я.
   -- Есть, мэм! -- Архитектор улыбнулся, и нажал какие-то кнопки на своем бандфоне.
   Я снова набрала номер Крайсера.
   -- Да, Карла!
   -- Крайсер, только не говори, что не знаешь, что сейчас происходит в Сенате.
   -- Догадываюсь! -- Сказал тот, вздохнув. -- Прости, у нас и так куча работы, так они еще и создали несколько отвлекающих маневров, а потом на нас надавили и приказали не вмешиваться, кто-то очень высокопоставленный приказал.
   -- Ладно, не суть! -- Отмахнулась я. -- Без вас разберемся! Я вообще по другому вопросу. Тут назревает государственный переворот, и как агент государственной безопасности ты уже не отвертишься! Поспеши приехать и арестовать зачинщика!
   -- Переворот? -- Удивленно переспросил специальный агент. -- И кто зачинщик?
   -- Я!
   -- Вот как, -- сказал Крайсер после недолгой паузы, -- значит, у Города Улыбок еще есть шанс! Я соберу столько ребят, сколько смогу. Но не для того, чтобы арестовать тебя. Эх старушка, Карла, кажется нас ждет возможно последняя поистине великая авантюра. Не облажайся, а то все пойдем на плаху! Продержись там до нашего приезда, и еще, у Штэмбарда есть "кроты" в ГБР. Я повесил на них маячки, сейчас большинство из них в здании сената, будь осторожна! Кидаю координаты.
   -- Спасибо, Крайсер! За то, что всегда на моей стороне. И кстати, я не старушка, мне только пятьдесят четыре. Поспеши! Жду тебя!
   Я дала Каю координаты "кротов" из ГБР, и он отдал приказ своим людям обезоружить и арестовать их. Мы направлялись к главному залу заседаний. Попутно обзвонила знакомые периодические издания и созвала столько относительно честных и независимых журналистов, сколько только смогла. В игре, которую я задумала, темнить нельзя, можно будет выиграть только с открытыми картами, какая бы рука ни была. Попутно я обсудила с Архитектором, есть ли у него компромат на всех продавшихся сенаторов, чтобы упрятать их за решетку всерьез и надолго. Как оказалось, он действительно хорошо подготовился, компромата было предостаточно. Вот только продавшихся сенаторов настолько много, что если упрятать их всех, то пришлось бы проводить новые выборы, ведь количества оставшихся сенаторов не хватило бы для принятия законов. Но в сложившейся ситуации, этого нельзя было допустить. В городе полно террористов, а снаружи на нас движется армия разъяренных повстанцев, у нас нет времени и возможностей формировать новый сенат. Поэтому, посоветовавшись с Архитектором, я решила временно не трогать тех сенаторов, что работали на Скордзини. На данный момент у нас с мафией одни и те же цели -- сохранить город, и именно мафия наносит достаточно ощутимые удары по террористам Чеосборна. Назовем это временным перемирьем. Так же я позвонила шефу полиции, тот сказал, что уже говорил с Крайсером и поздравляет меня с постом мэра. Он сказал, что его ребята в полицейском управлении тоже рады и возбуждены, что наконец-то мы сможем дать отпор бандитам и террористам, очень многие поддерживают меня, и он уже едет к зданию сената со всеми желающими перейти на мою сторону. Как странно все складывается, будто многие только и ждали моего переворота. Шеф полиции сказал, что конечно же нарушать законы и Конституцию не хорошо, но порой бывает, что законы пишут идиоты или продажные свиньи, и тогда они лишь вредят людям, и бывают времена, когда нельзя все утрясти демократическим путем. Он сказал, что порой офицер должен ставить безопасность граждан и собственную честь даже выше законов и прямых приказов начальства. Не думаю, что многие офицеры с ним бы согласились, но таков уж его подход к жизни, и сейчас он был мне только на руку.
   Когда мы вошли в зал заседаний, там была почти полная тишина. Лишь мало кто тихо перешептывался. Многие сенаторы выглядели заинтригованными и взволнованными, часть так же напуганными. В зале было около полутора десятка трупов бандитов, с такими же ровными маленькими дырочками в голове, почти без крови. Какие оперативные ребята у Кая. Не менее двух десятков спец бойцов Архитектора расхаживали по балконам и возле нескольких выходов, полностью отрезав все возможности для побега. Так же трое бойцов стояли возле Гердса Штэмбарда. Магнат уже не выглядел таким самоуверенным, и больше не пил шампанское. Его лицо было перекошено гримасой злобы. Я лишь злорадно усмехнулась и направилась в его сторону, вместе с Каем и двумя бойцами.
   -- Ты что себе возомнила? Ты вообще понимаешь, каким людям ты дорогу перешла?! -- Закричал Штэмбард, увидев меня, он вскочил на ноги и быстро пошел в мою сторону. -- Ты даже не представляешь на какие бабки ты меня кинула!
   -- Мне плевать, ублюдок! -- Тихо ответила ему, не обращая внимания на его крики и угрозы.
   -- Что ты сказала, мразь?! За какую решетку бы ты меня не упрятала, мои адвокаты вытащат меня! А ты, -- он затряс пальцем у меня перед носом, -- ты у меня за все ответишь. Я знаю, где ты живешь, где живет твоя дочь и все, кого ты любишь! -- Добавил он уже тише. -- Я вас псам скормлю, по кусочку, на глазах друг у дружки!
   -- Гердс Штэмбард, -- сказала я тихим голосом, -- за силовой захват административного здания, угрозы, подкуп, шантаж, покушения на жизни, растления малолетних ради создания своих кукол, за то, что злоупотребляли положением в обществе и многое-многое другое, что мне даже перечислять здесь лень, вы признаетесь виновным!
   -- Чего ты добиваешься?! -- не продолжал успокаиваться магнат. -- Меня адвокаты вытащат, а вот ты не жилец, если бросишь меня за решетку!
   -- За решетку? -- Переспросила я с презрением. -- Поскольку у нас нет времени на долгие судебные процессы, да и половина судий все равно у вас в кармане, по законам военного времени, вы приговариваетесь к смерти, без дополнительных суда и следствия! -- Продолжила я, не обращая внимания на его слова.
   -- Ты кем себя возомнила, шлюха, я ж тебя с дерьмом съем! -- заорал Гердс Штэмбард.
   -- Кай, пистолет! -- Скомандовала я, и тот не раздумывая подал мне его.
   -- На понт меня взять решила, опустить перед терпилами? -- засмеялся Штэмбард, когда я направила дуло ему в лицо. -- Что за дешевый фарс? Между ног его себе засади, кобыла, а не в лицо мне тычь. Вздумала такой хренью меня...
   Но договорить он уже не смог. Я нажала на курок. Прозвучал выстрел, и верхнюю половину головы Гердса Штэмбарда разнесло вдребезги, она взорвалась, словно переспевший арбуз. Его мертвое тело глухо упало на пол. Кто-то в зале испугано вскрикнул, кто-то начал шептаться.
   -- Падаль! -- Тихо сказала я и переступила труп. Вернула пистолет Каю, а он дал мне платок, чтобы стереть кровь с лица.
   В зале воцарилась гробовая тишина, прерываемая лишь тихими щелчками фотоаппаратов первых пришедших журналистов. Все остальные сидели в шоке, боясь пошевелиться, а я вдруг поняла, что никогда в жизни не чувствовала подобной свободы. Это было неправильно, только что убила человека, капли его крови еще были на воротнике моей блузки, и я только стерла их со своего лица, еще минуту назад он кричал проклятия и оскорбления мне в лицо. А я почему-то чувствовала такое облегчение, даже не пьянящую силу над жизнью и смертью, что стольких свела сума, а именно облегчение. Я был рада, что журналисты успели заснять эту эпичную сцену. Завтра фото будет на всех первых полосах, пожалуй, заголовок "Государственный переворот. Леди-гангстер" и мое фото с пистолетом мне бы даже понравились. Пришли отчаянные времена и нужны жесткие меры, думаю, это была наглядная демонстрация для всех, что я не шутки пришла шутить.
   -- Нужно будет послать людей, чтобы арестовать партию сексуальных кукол и закрыть его завод. А так же, нужно привлечь к криминальной ответственности всех, кто был замешан в этом деле и причастен к растлению несовершеннолетних!
   Кай лишь молча кивнул. Я отправилась к трибуне, а он следом за мной.
   Поднявшись наверх, глубоко вздохнула и осмотрела зал. Сенаторы сидели тихо, как напуганные мыши, некоторые тихонько шептались, другие быстро строчили на бандфонах сообщения своим покровителям, чтобы знать, как реагировать дальше. Журналисты щелкали фотоаппаратами непрерывно, снимая все подряд. Эти щелк-щелк начинали бесить меня, но сейчас это необходимо, хватит тайн, хватит юлить, я решила действовать открыто, в условиях полной гласности. Лишь если горожане увидят, что я сильная и жесткая в своей политике, но в то же время искренняя, открытая и отчаянно желающая спасти их, лишь тогда они пойдут за мной. Что ж, все были в сборе, сенаторы, журналисты. Тянуть дальше нет смысла.
   -- Уважаемые сенаторы и гости нашего заседания! -- Произнесла я в микрофон, стараясь чтобы голос не выдавал волнения. -- Сегодня мы с вами стали свидетелями вопиющего нарушения демократии, был произведен рейдерский захват здания сената с целью проталкивания закона, оскорбляющего человеческое достоинство и плюющего в лицо нашей морали. Знаю, господа сенаторы, что под страхом и угрозами вы были вынуждены его принять, но такое голосование, разумеется, не считается действительным, поэтому, мы еще вернемся к этому вопросу позже, если будет такая необходимость. -- Разумеется я понимала, что мы не вернемся к нему никогда. -- Теперь, что касается критической угрозы, нависшей над нами. Сейчас перед вами, уважаемые сенаторы, и перед лицом общественности, информацию к которой максимально честно, как я надеюсь, донесут собравшиеся здесь журналисты, я хочу заявить о нескольких фактах, которые действующая власть от нас скрывала, о которых предпочитали не говорить. В городе бушуют опасные террористические группировки -- Хантеры и Изгои, и у нас почти нет зацепок чтобы выследить их верхушку и тайные базы, нам так и не удалось привлечь к ответственности никого из выживших Архитекторов, наши гуманитарные конвои, отправленные за пределы Рондо в помощь бедствующим жителям Промышленного Города Улыбок пропали без вести, опасный деструктивный сектантский культ Скорбного Клоуна с каждым днем растет, набирая все больше безумных фанатиков в свои ряды, батальон разведчиков перешел на сторону врага, а у повстанцев за стенами Рондо есть сформированная боеспособная армия под предводительством некоего Пересмешника, и когда она двинется на нас -- неизвестно, но поверьте, тянуть и давать нам время на подготовку они не станут. И помимо всего этого, Инфинити, наша так называемая "цифровая богиня" больше нам не принадлежит, она, как предполагают наши специалисты, полна сбоев и критических ошибок. Вот так обстоят дела, друзья мои! Мы, извините, по уши в дерьме! Еще сегодня утром я считала, что утаивать это от общественности -- правильное решение, ведь нельзя сеять панику. Но события сегодняшнего дня убедили меня, что глупая наивная беспечность порой куда хуже паники. Поэтому, дорогие сограждане, начинайте бояться, потому что бояться стоит! Но пусть этот страх не сковывает вас, а дает силы для борьбы! Только выступив вместе и единым фронтом, мы сокрушим всех врагов нашего любимого Города Улыбок. И я поведу вас, так как действующий мэр сбежал, я, как глава лидирующей партии, и человек с высокой поддержкой среди граждан буду выполнять его обязанности. Я отчетливо осознаю, что провожу захват власти, этим нарушаю Конституцию и сами принципы демократии, осознаю, что это конец моей карьеры как политика и сенатора, и обещаю, что, когда придет время, я отвечу перед законом и избирателями. Но как неравнодушный гражданин, как человек, всю жизнь посвятивший тому, чтобы сделать этот город лучше, я сделаю все, чтобы не позволить никому отнять это. Я не дам разрушить Город Улыбок! Пойдете ли вы за мной? Позволите ли спасти вас? Либо оставим все как есть и будем покорно ждать своего поражения? Отвечу ли я перед законом прямо сегодня или же вы позволите мне сразиться за вас?!
   Я замолчала. В зале повисла гробовая тишина. Что-то сжалось у меня в груди. Вот и все, проиграла! Они не последуют за мной. Но несколько сенаторов из моей партии поднялись на ноги и зааплодировали. Потом еще, и еще больше, а после и из других партий. Сенаторы, работающие на Скордзини, начали получать какие-то сообщения на бандфоны, они быстро пробегали их глазами, потом тоже вставали и широко улыбаясь, начинали аплодировать. Вот как, значит, король криминального мира принял мою кандидатуру, как мило. Вскоре громом аплодисментов взорвался весь зал, кажется, он доносился даже из кулуаров. Аплодировали и многие журналисты на балконах.
   -- Демократия умирает под гром аплодисментов, -- тихо шепнула я Каю, -- из какого эпизода Звездных Войн эта фраза?
   -- Из третьего, мэм, -- тут же ответил он, а я лишь улыбнулась, кажется, он знает все на свете. -- Но позвольте заметить, -- добавил он, -- я тоже кое-что процитирую -- то, что мертво, умереть не может! Последняя демократия умерла в древних Афинах!
   Я посмотрела на зал, сколько сенаторов хватались за свои бандфоны и спешили прочитать сообщения от покровителей о том, как они должны реагировать на происходящее, что с грустью подумала -- Кай снова прав.
   -- Нужно как-то передать личную весточку дону Скордзини, -- тихо шепнула я Каю, -- одну фразу -- "С Гильдией пора кончать"!
   Кай улыбнулся, он все понял. Гильдия совершила две непоправимые ошибки, они объявили войну мафии, и объявили войну нам. Их дни сочтены!
   -- Спасибо вам за доверие и поддержку, друзья! Я сделаю все, чтобы их оправдать! -- снова обратилась я к залу, когда отгремел гром аплодисментов. -- В связи со сложившейся критической ситуацией в городе и приближением к нам повстанческой армии, жаждущей нашей крови, я объявляю в Городе Улыбок военное положение и на время его действия наделяю себя чрезвычайными полномочиями! Начиная с сегодняшнего дня, все силовые структуры города будут временно переформированы в Армию Спасения. Мы готовимся к гражданской войне! Так же будет развернута активная антитеррористическая кампания: комендантский час, патрули, ограничение приватной жизни граждан в интересах общества и для борьбы с терроризмом и прочее. Террористы, сектанты, повстанцы, даже создатели этого города, а кроме того клоны, киборги, бандиты и черт знает кто еще бросили вызов нашему любимому городу, чтобы сокрушить его и уничтожить. Но сегодня, наконец-то, Город Улыбок начинает настоящую контратаку! -- И зал снова взорвался громом аплодисментов.
   Я улыбнулась. Что ж, это первая победа. И только сейчас, заметила, что среди кучи всяких бумаг и обрывков из чужих спичей, что были разбросаны на трибуне передо мной, лежала карта Таро. Козырь Императрица. И как Клоун успел мне ее подбросить? Что ж, видимо и я в его игре. Придется мне его сокрушить, ради спокойствия всех горожан.
  

Аркан VIII. Сила. Кто-кто скребется в двери? Скорее открывай, быстрее умирай!

  
   Глаза -- зеркало души. Так говорят. Наверное, это означает, что они отражают ее истинную сущность. Почему же я ее не вижу? Я настолько непроницательна? Или все это лишь слухи, о зеркале? Вгляделась вновь, но снова увидела лишь страх, сочащийся где-то из самых глубин не моргающего взгляда. Впрочем, ему уже нечем моргать. Может, страх -- и есть сущность этой души? Немного пошевелила ладонями, слизкие шарики так же зашевелились, но зрачки все еще были сфокусированы на мне. Два этих скользких испачканных кровью глаза лежали на моих раскрытых ладонях, а я все еще вглядывалась в них, силясь понять. Вдруг, до меня донесся крик. Поняла, что он давно уже звучал, но я только сейчас соизволила его услышать, подпустить к своему сознанию, до этого он был просто шумом. Кричал мужчина, а вперемешку с криками, он сыпал проклятия и ругательства. Кто он? Как странно, я даже не знала имени этого человека, что истошно вопил передо мной, схватившись за пустые окровавленные глазницы. Я правда не знала имени мужчины, которому только что вырвала глаза. Он предал Антонио Скордзини -- это все что мне нужно было знать.
   -- Друзья, -- громко произнес глава мафии, и голос его перекрыл уже стихающие крики несчастного, что медленно переходили в стоны и всхлипы. -- Все вы помните, что залог успеха нашей организации -- это сплоченность, круговая порука и верность общей идее. Увы, не все из вас остаются верны!
   В руке у Скордзини появился небольшой металлический жезл, он встряхнул его, и тот разложился в довольно длинную палку. Глава мафии взмахнул ею и с силой ударил вопящего мужчину, что все еще держался за свои пустые глазницы. Раздался хруст сломанных костей, и одна из рук несчастного безвольно опустилась вниз, повиснув на ошметках кожи и мышц, из которых торчали кусочки раздробленных костей. Мужчина завопил еще неистовее.
   -- Некоторые из вас наплевали на правила, на святые принципы организации, они продали нас врагам! -- Скордзини еще раз с силой ударил мужчину. Снова раздался хруст сломанных костей, и вторая рука несчастного так же безвольно повисла вдоль туловища. -- Может быть, я бы и понял, если бы он продал нас за огромные деньжищи или женщину неземной красоты. Но за несколько доз какой-то уникальной дури, какой он никогда не пробовал... -- Скордзини замахнулся, и начал наносить удар за ударом, пока мужчина, захлебываясь кровью, не повалился на пол. Он все еще был жив, едва жив. А дон Скордзини наносил удары еще яростнее. Как же он прекрасен в гневе. Переполненный страстью и яростью, казалось, был фонтаном демонической энергии. Какая энергетика, какая сексуальность. Восхитительно, я могла любоваться им часами. Вся его рубашка ужа была мокрой от крови, а босс все продолжал наносить удары по еле живому мужчине. -- Ну как? -- Тихо и почти нежно спросил Скордзини, приподнимая того за волосы. -- Помог тебе Джим Чеосборн? Помог союз с Изгоями?
   Мужчина попытался ответить, но смог лишь прохрипеть что-то невнятное.
   -- Покончи с этой падалью! -- Приказал мне глава Скордзини, а сам достал платок, вытер от крови лицо и руки, после чего швырнул его на умирающего.
   -- Конечно, папочка! -- тихо ответила я, так, чтобы моего неформального обращения не услышали другие. Обожаю так его называть. Улыбка как-то сама возникла на моем лице, насилие -- это то, что правда делает меня счастливой. Приносит бодрость, ощущение, что я жива, даже кровь в жилах течет быстрее, и сердце всегда так возбужденно колотится. В такие моменты чувствую себя настоящей, чувствую свое единение с миром, свою важность, свое истинное предназначение. Я аккуратно положила глаза мужчины на пол, и напевая веселую песенку из какого-то попсового канала с музыкальными хитами, мягкими шагами, немного покачивая бедрами, подошла к умирающему.
   -- Не бойся, -- нежно провела ладонью по его волосам, - сейчас все закончится.
   Выпустила свои "коготки" и нанесла мощный молниеносный удар по шее мужчины, разорвав его горло. Кто-то за моей спиной сдавлено ахнул, отчего моя улыбка стала еще шире. Умирающий мужчина еще немного похрипел, после чего затих навсегда. А лужа крови вокруг его шеи все продолжала расти.
   -- Спасибо, милая! -- Тихо сказал Скордзини.
   Я встала на ноги, немного поклонилась боссу мафии, и довольная собой посмотрела на собравшихся. Здесь были только крупнейшие шишки криминального мира, главы банд, преступные боссы, работающие на короля преступности, дона Антонио Скордзини. Впрочем, я видела много новых лиц, ведь наши ряды редеют с каждым днем, и на места старых боссов тут же приходят новые. Мафия теряет позиции. Но это ничего. Если честно, я даже безумно рада этому. Ведь такой поворот событий означает, что папочка наконец-то введет в игру свое секретное оружие, главный джокер, меня и "сестричек".
   Внимательно осмотрев глав мафии (мне была интересна их реакция), я увидела страх, интерес, любопытство, зависть, похоть, алчность, злобу и даже... скуку? Обидно! Неужели я настолько невпечатляющая? Впрочем, эти тертые калачи за свою долгую жизнь и не такие вещи видели, а уж какие творили, нечего и говорить. В этой комнате собрались лишь отборнейшие ублюдки и психопаты Города Улыбок. Медведь просто скрестил на груди свои огромные ручищи и ждал, что будет дальше, он явно скучал. Коллекционер наоборот рассматривал меня с любопытством, одной рукой он перебирал между пальцами золотую монету, другой -- гладил свою мефистофелевскую бородку, а взгляд его блестящих хищных глаз так и бегал по мне. Он игрок, стратег и хитрец, каких свет не видывал. Говорил редко и лишь по делу.
   -- Значит, это и есть то оружие, что может переменить ход войны? Она справится?
   Мне тут же захотелось продемонстрировать на нем, что еще как справлюсь. Но Коллекционер слишком хитер и умен, чтобы предавать Скордзини, и он полезен для босса, полезнее, чем многие в этой комнате. Так что мне к нему не подобраться.
   -- Я понимаю твой скепсис, друг мой. -- Спокойно ответил Скордзини. -- Но эта девочка показала далеко не все, на что способна. И она не одна, таких у меня целый отряд. Мои ангелы смерти, хотя они предпочитают называть себя кошечками или котятами.
   -- Вот так котята, они такие ужасающие, я тааак испугался, -- Трюкач начал притворно закрывать глаза руками и всячески показывать, как ему страшно. Вот же позер, как он любит ломать комедию. Но он, так же, как и Коллекционер, один из самых циничных и опасных криминальных баронов дона Скордзини.
   -- И кто она такая? Или что такое? -- Как всегда грубо и напрямую спросила Маман своим хриплым голосом. -- Человек? Клон? Киборг? Робот?
   -- Мутант! -- Мягко ответил Скордзини.
   -- Мутант?! Что за чертовщина, никак не привыкну к этой эпохе! -- Маман поднесла бонг к своим губам, черкнула зажигалкой и сделала большую затяжку марихуаны. Глаза ее застелила пелена сладкого наркотического опьянения, и она замолчала.
   Скордзини любил эту старуху. Она действительно была забавным человеком. Имея столько денег, как у нее, можно было бы всегда оставаться чуть ли не двадцатилетней девочкой, благо современная медицина это позволяла. Но Маман говорила, что устала от фарфоровых лиц, от этого маскарада фальшивок. Она решила стать последней старухой в Рондо, с морщинистой кожей, желтеющими зубами, такими же глазными яблоками, и хриплым голосом. Скордзини любил ее за то, что она никогда не кривила душой, всегда говорила, что думала, и не заискивала перед ним, не боялась никого. Ее советы и просто слова, ошарашивающие всех удивительной прямолинейностью, а порой и откровенной бестактностью, часто оказывались весьма полезны. Сейчас, когда Фрэнка Гудвэзера не стало, все шлюхи Города Улыбок снова оказались под заботливым крылышком Маман. Своеобразный карьерный рост, впрочем, самый популярный в мафии. Для кого-то смерть, а для кого-то новая возможность.
   -- Выдающиеся девочки, что и говорить! -- На тонких губах Локи появилась легкая хищная улыбочка. Утонченный юноша с мягкими немного женственными чертами лица, длинными, до самого пояса, распущенными черными волосами и именем древнескандинавского бога, рассматривал меня. Он был одет в дорогой изысканный костюм, в одной руке держал бокал с вином, в другой трость, которой слегка постукивал по полу. Все в этом парне выдавало его надменность, и взгляд, и поза, он сидел, закинув ногу на ногу, а его осанка как всегда была безупречна.
   Мне невольно захотелось показать ему язык, но папочке бы такое ребячество не понравилось. Нужно соблюдать субординацию, да и никто здесь не знает, что мы с Локи -- лучшие друзья детства.
   Этот юноша был силен, жесток, циничен и опасен, в общем, мужская копия меня. Только он так же был хладнокровнее и да, обидно признавать, умнее и расчетливее меня. Все уже давно поговаривали, что Скордзини готовит из него своего будущего наместника, дон видит в нем того, кому можно будет однажды передать свою империю. Скордзини испытывал к нему чуть ли не отцовские чувства, те, на которые способен жесткий, принципиальный, строгий и очень требовательный отец. Сам Локи тоже очень уважал дона, и был ему предан. Они проводили вместе много времени, и некоторые считали, что Локи был любовником Скордзини. Но это ложь! Папочка стопроцентный гетеросексуал и последнее время спал только с Леди Икс, а у Локи, казалось, не только сердца нет, но и каких-либо сексуальных потребностей. Его интересовали только приумножение силы и власти.
   Я почему-то вспомнила о том, как иногда дон Скордзини вызывал меня или кого-то из "сестричек" к себе в отдельную комнату, где был приглушен свет и играла легкая приятная музыка. Он приказывал нам раздеваться догола, после чего начинал нежно и медленно гладить все тело ладонями. Какой жар, какое желание это во мне вызывало. Иногда я даже чувствовала, как его член твердеет и упирается мне в попу. Но он ни разу не снял штанов, ни разу не занялся с кем-то из нас сексом, даже не притронулся губами или языком к нашим телам. Он лишь гладил руками, массировал груди, ласкал киски, но не сильно, не позволяя кончить, гладил и сжимал попку, бедра. Он говорил, что сенсорный голод самый страшный и приводит к безумию. Можно обходиться без секса, без общения, не слышать чужой голос и смех, но тот голод, который испытывают ладони, та жажда прикосновений к горячей живой плоти, она способна свести с ума. Вот почему одинокие люди заводят себе котов и собак чаще, чем ходят к шлюхам. Голод ладоней сильнее голода члена! А еще он говорил, что женщина должна знать прикосновение мужских рук. Вот только, почему он никогда не доводил дело до конца, как же мне хотелось, чтобы он трахнул меня. Но этого не происходило, никогда! Он уходил к своей Леди Икс, и занимался с ней любовью, а я в одиночестве брела в душ, страшно завидовав ей, заканчивала своими пальчиками то, что начал он, но ощущения были совсем не те.
   Кстати о Леди Икс, я посмотрела на ее пустующее место. Ее смерть очень сильно ударила по дону Скордзини. Не то, чтобы он любил ее, человек вроде него не способен на такие чувства. Но они правда удивительно подходили друг другу, были замечательной парой, и папочка был очень привязан к этой женщине. Что уж говорить, я сама восхищалась ею, завидовала ей и мечтала стать такой же, как она, храброй, умной, сильной, прекрасной и свободной, может тогда бы Антонио заметил во мне нечто большее, чем свое оружие. Но пока мне лишь семнадцать лет и впереди ждет первое задание, мое настоящее боевое крещение. Что ж, пусть оно станет первой ступенькой к сердцу папочки. Я обязательно отомщу за смерть женщины, которой так восхищалась, которая была ему так дорога. Та королева клонов, Ева, это она убила Леди Икс, как и некоторых других лучших убийц мафии. Ох, попадись она мне, заплатила бы за все! Хотя, сейчас, после того, как Она потрепала ее, расплата уже не доставила бы удовольствия. Если Ева еще и не сдохла, то явно лежит при смерти на какой-то из баз Изгоев.
   Я отогнала все эти мысли, все-таки нахожусь на важном собрании, в центре внимания, перед самыми опасными преступниками. Нечего в облаках летать!
   -- Она, безусловно, прекрасное оружие, но весьма утонченное, -- говорил Коллекционер, -- то есть, острый красивый стилет для быстрых безжалостных ударов. Но, разве в этой войне нам не понадобятся, скорее щиты и мечи? Армия! Солдаты! А не изящные ассасины!
   -- На войне? -- Переспросил Скордзини с улыбкой. -- А мы разве отправляемся на войну?
   -- Но разве нам уже ее не объявили? -- Вмешался в разговор Медведь. -- Изгои, новый мер города, Карла "Кактамее", и даже наши собственные банды пошли против нас, я уж молчу о предательстве пяти великих семей города.
   -- Нам объявили войну, -- огласился Скордзини, -- и не одну, но это не значит, что мы ответим на вызов!
   -- Сбежим? -- Спросил Медведь, насупив брови.
   -- Отнюдь, друг мой! -- Улыбнулся Скордзини. -- Подкинем змей в их постели и скорпионов в их обувь, бросим песок в глаза, поссорим и уничтожим руками друг друга, подожжем землю у них под ногами, станем их ночным кошмаром. Мы - мафия, господа, -- сказал Скордзини, разведя руки в сторону, -- мы так действуем, если кто забыл!
   В зале повисла тишина. Среди криминальных баронов чувствовалось недоверие. Или, вернее сказать, слова дона казались им слишком неубедительными, слишком оптимистичными в рамках реально сложившейся ситуации.
   -- Но, давайте решать проблемы поочередно, и, начнем, разумеется, с самих себя, а точнее с предательства в наших рядах. Скажи, Йиск, почему банда "бешеных псов" перешла на сторону Штэмбарда, и устроила по его приказу захват здания Сената, спровоцировав Карлу Айрн на силовой неконституционный захват власти в городе?
   -- Я предупреждал вас о том, что они не надежны, и предлагал разобраться с ними! -- Йиск вызывающе сверкнул своими ровными зубами из чистого золота, что так интересно сочетались с его черной, как смоль, кожей. -- Вы напрасно им доверились! Это было вашей ошибкой, босс!
   В зале повисла тишина, новички на собрании переполошились, ожидая расправы со стороны Скордзини, что явно отреагирует на дерзость. Но они слишком плохо знают босса, да он абсолютно жесток и безжалостен, но и хладнокровен настолько, насколько вообще может быть хладнокровным итальянец. И он всегда умел признавать свои ошибки, не был самодуром, как и не был склонен к необоснованным вспышкам гнева.
   -- Верно Йиск, это моя ошибка, ты действительно предупреждал меня о их ненадежности и возможной нелояльности! -- Спокойно ответил сицилийский дьявол. После чего улыбнулся. -- А что я делаю со своими ошибками, дорогой друг?
   -- Вы учитесь на них, босс, а потом исправляете их! -- С улыбкой ответил Йиск.
   -- Верно подмечено, -- ответил Скордзини и трижды хлопнул в ладоши, двери комнаты открылись и в зал вошли восемь улыбающихся молодых девушек. А вот и мои "сестрички". Каждая держала в руке по большому металлическому блюду, на котором явно выделялись какие-то выпуклости, похожие на шары. Точнее нельзя было рассмотреть, так как блюда были накрыты большими белыми салфетками.
   Все гости сосредоточили внимание на девушках, по экипировке и внешности было понятно, что они из того же экспериментального элитного отряда, что и я. Так же многим было интересно, что за блюда у них в руках.
   -- Котятки, -- улыбнулся Скордзини и подошел к девушкам ближе, -- продемонстрируйте друзьям ваши тарелочки!
   Девушки одновременно сорвали с блюд белые салфетки. Кто-то в зале снова сдавлено охнул, да что за чувствительность такая, не в благотворительной организации все-таки работают. На каждой из тарелок лежала ровненько и аккуратно отрезанная человеческая голова.
   -- Узнаете эти милые лица? -- Скордзини подошел к одной из голов и похлопал ее по щеке. Потом к другой и потрепал ее по волосам. Потом к третей. -- А вот и Доберман, глава предавших меня "бешеных псов". Да и остальных, наверняка, узнаете. Конечно, ведь это ваши бывшие коллеги. Они так же, как и вы сейчас, сидели в этом зале, среди нас, просто в определенный момент они решили, что по каким-то причинам им будет выгоднее предать меня. Или, может, посчитали меня слабым. В любом случае, как видите, это не пошло им на пользу.
   Один из мужчин в зале, его имени я тоже не знала, прижал к носу платок и поспешил к выходу.
   -- Простите, мне нехорошо.
   -- Конечно, -- улыбнулся Скордзини, не успел мужчина и нескольких шагов сделать к двери, как раздался выстрел, и в голове того человека появилась маленькая аккуратная сквозная дырочка, после чего мертвое тело упало на пол. Никто из сидящих рядом боссов и бровью не повел, Медведь лишь вытер кровь убитого со своего лица, а Локи брезгливо стряхнул несколько капель с манжета.
   -- Спешил передать весточку Гильдии, он давно уже сливает им информацию, - прокомментировал Скордзини и положил на стол свой пистолет. - Ну вот и все, проблема с предательством в наших рядах решена, как я надеюсь. Перейдем к следующей! Девочки, поставьте эти подносы на стол, так и быть, пусть поучаствуют в собрании, как и раньше, при жизни. Я люблю прислушиваться к шепоту мертвых, даже предателей, и в конце концов, они искупили свою вину. -- Сестрички послушно расставили подносы с головами на столе.
   -- Итак, вторая проблема, которую мы должны решить, это предательство пяти великих семей Города Улыбок, так называемой Гильдии. Год за годом мы совместно с ними вели свои дела, делили лобби в сенате и старались не переходить друг другу дорогу. Но увы, -- Скордзини хлопнул в ладоши, и сложив руки вместе, поднес их к груди, -- жадность -- одно из худших качеств людей. Великие семьи решили, что смогут обойтись без нас, что мы ослабли, что они могут забрать нашу империю. Решили ударить нам в спину, когда мы оказались на тропе войны. А еще, эти идиоты дали карт-бланш для китайца и позволили ему дергать за ниточки, приведя к власти Карлу. С этой фанатичкой договориться будет куда тяжелее, чем с прошлым мэром, что так охотно плясал под нашу дудку.
   -- Китайца можно убить, -- предложил кто-то из толпы.
   -- Он уже не раз умирал, -- улыбнулся Скордзини, -- да вот беда, всегда возвращался с того света. Но ничего, все что не делается, все к лучшему! Хоть прошлый мэр и был послушной шестеркой, он был слишком безволен, чтобы справиться с нынешней надвигающейся угрозой. Это под силу только Карле и Каю, сейчас мы преследуем одни и те же цели - сберечь город.
   -- От Пересмешника? -- спросил Локи.
   -- Именно, -- ответил Скордзини.
   -- А если они не смогут его остановить? -- Поинтересовался Коллекционер. -- Тогда мы станем защищать стены Рондо?
   -- Я никого не попрошу это делать, и никому не прикажу. -- Ответил Антонио Скордзини. -- Но, я годами выстраивал свою империю, превратил криминальный мир в произведение искусства, и не потеряю все из-за кучки нищих оборванцев! Да, если понадобится, я лично стану на стене с винтовкой, и Пересмешник возьмет город только перешагнув через мой труп!
   -- Похвальная храбрость, -- сказала Маман, -- вот только поговаривают, что он давно внутри Рондо. И имеет доступ ко многим секретным сведениям, именно поэтому, повстанцы так легко и быстро набирают силу.
   -- Да, -- кивнул Антонио Скордзини. -- Вот только мы все еще не знаем кто это!
   -- Может, поручим выяснить это Хантерам?! Пора бы нашему союзу начать приносить больше пользы! -- Предложил Коллекционер. -- У них есть талантливый хакер, он смог бы выйти на след Пересмешника.
   -- Да, -- кивнул Скордзини, -- Прокси смог бы, если только... -- он вдруг замолчал, на секунду мне показалось, что дон о чем-то задумался, но уже через миг он продолжил, -- он слишком повернут на идее поимки Скорбного Клоуна, придется убедить его отвлечься.
   -- Значит, найдем Пересмешника и убьем! -- Предложил кто-то из толпы. -- Обезглавим змею, без своего лидера, координатора и вдохновителя повстанцы снова станут кучкой сброда и разойдутся по домам!
   Большинство были явно согласны с этой идеей.
   -- Не думаю, что все будет так просто, особенно если Пересмешником окажется Скорбный Клоун или Джим Чеосборн, но попробовать однозначно стоит. А вот нашего нового мера и ее Армию Спасения я запрещаю трогать, избегайте конфликтов с ними.
   -- У нас с ними союз?
   -- Скорее уж временный пакт о ненападении, на время борьбы с общим врагом.
   Я внимательно посмотрела на Скордзини, он умолчал о записке от Карлы, с просьбой покончить с Гильдией. Интересно почему?
   -- И наконец, вернемся к пяти великим семьям, их тоже нужно наказать за предательство!
   -- Убьем их всех? -- Спросил Йиск, осклабив свои золотые зубы.
   -- Нет, только глав семей! -- Сказал Скордзини. -- А их наследники должны будут принести мне клятву верности, поцеловать перстень и отдать пятнадцать процентов от имущества в виде наказания за их предательство.
   -- Не лучше ли нам убить их всех и забрать все?
   -- Нет, друзья мои, так бизнес не делается, тем более в такое неспокойное время! Если вы немного поразмыслите, то поймете почему.
   -- Но, наследники заходят отомстить за своих отцов!
   -- О нет-нет, это не тот случай, не стоит бояться вендетты! -- Улыбнулся Скордзини. -- Большинство из них благодарны будут, что я расчистил им путь к главенству над семейным бизнесом. Это совершенно беспринципные люди, для них имеют значение лишь деньги. Они покорятся! Так что, мои "кошечки" позаботятся о главах великих семей, они передадут мой привет и деньги, раз уж из-за них меня предали. А пока что перерыв, я хочу дать инструкции своим ангелочкам смерти, после чего отправить их на охоту. Вы можете в это время выпить или перекусить. Здание покидать нельзя и возможности воспользоваться средствами связи у вас не будет. Не то, что бы я вам не доверял, но будет обидно, если кто-то преждевременно предупредит Гильдию о нашем сюрпризе. Свободны!
   Криминальные боссы стали медленно расходится и вскоре комната оказалась пуста. Остались только я и дон Скордзини.
   -- Ты готова, котенок? -- Спросил он серьезно, глядя прямо мне в глаза.
   -- Всегда! -- Улыбнулась я. -- Давно рвусь в бой!
   -- Это не шутки, твои противники крайне сильны, хоть и ты далеко не слаба, но не будь беспечной, не лезь на рожон и не подставляйся!
   -- Я сильна и не глупа, эта Гильдия -- лишь кучка толстосумов, лучше бы ты отправил меня на уничтожение Изгоев, вот где бы я размялась. Хочу больше их крови! Я бы принесла тебе голову Евы и...
   Сильная оплеуха привела меня в чувства, я схватилась за щеку, что горела огнем, и с обидой посмотрела на шефа.
   -- Заткнись! -- тихо сказал он, что-то его разозлило. -- Ты еще ничего не видела в этой жизни, ты просто ребенок, хоть и очень сильный, и талантливый. Ты думаешь, Леди Икс была слабой? Или может быть, глупой? И все же, они передали мне ее голову!
   Я лишь прикусила нижнюю губу, не хотелось это признавать, но он был прав. Я слишком самонадеянная, все те, кого убили Изгои, они не были слабыми, особенно Элизабет. Я всегда ровнялась на нее. Ничего, постараюсь уничтожить их, но папочка прав, мне стоит научиться реально оценивать опасность!
   -- Береги себя, -- Скордзини вдруг взял мое лицо в свои ладони, и я почувствовала, как его горячие губы прикоснулись ко лбу. -- Не вздумай там помирать! -- Он на миг замолчал, а после продолжил. -- И еще, кажется не я один пришел с тобой попрощаться. Выходи! -- Добавил криминальный король, глядя в темноту.
   -- Не хотел вам мешать! -- Ответил Локи, выйдя на свет.
   -- Оставлю вас наедине, молодежь!
   -- Пришли меня проведать, мой принц! -- Улыбнулась я Локи, как только дверь за папочкой закрылась.
   -- Не называй меня так! -- возмутился тот, но он явно не выглядел обиженным.
   -- Но, тебя готовят в наследники империи Скордзини, родных детей у него нет и не предвидится, так что ты унаследуешь все!
   -- Если мы все не умрем раньше...
   -- Что за пессимизм, -- засмеялась я в ответ, -- я, как верная пешка, защищу своего короля!
   -- Ты не пешка, -- сказал тот серьезно, -- ты более важная фигура, быстрая и маневренная, вроде коня.
   -- Конь, значит? Тебе надо поработать над умением вести диалог с женщиной!
   Он не ответил, а лишь приподнял мой подбородок и поцеловал губы. Я опешила. Кровь ударила мне в лицо. Это был мой первый поцелуй с мужчиной.
   -- Ты... ты никогда раньше не целовал меня в губы!
   -- А ты никогда раньше не уходила на войну! -- тихо и как-то грустно ответил тот. После чего развернулся и отправился к дверям.
   Локи уже выходил из комнаты, как вдруг обернулся и сказал:
   -- Не помри там! Меня бы это огорчило!
   Странно, и что это за сентиментальность нашла на них сегодня. Лишь дверь залы закрылась за ним, как я, долго не раздумывая, открыла окно и выпрыгнула наружу, в темную чарующую манящую ночь, полную пьяняще-сладких запахов цветов.
   С моего наручного браслета тут же сорвался страховочный трос с крюком и устремился в сторону одной из крыш. Он зацепился за верхушку, и я побежала вверх по вертикальной стене. Когда оказалась на крыше, то невольно ахнула. Впервые я на свободе и любуюсь городом с такой высоты. Тут же влюбилась в Рондо! Сотни стеклянных небоскребов сияли, как новогодние огоньки. Тысячи аэромобилей мчались по своим воздушным трассам. Огромные стометровые экраны вели трансляцию рекламы или музыкальных клипов. А над городом парили большие светящиеся дирижабли, они транслировали легкую приятную музыку и иногда устраивали дождь из конфетти или леденцов. Где-то вдали гремели салюты. Вечный праздник. Даже те ужасы, последних недель, они были так незначительны для города, так не масштабны, что растворились в его бесконечном фестивале, не испортили вечеринку! А обещанный Карлой комендантский час, то ли еще не ввели, то ли он совсем не повлиял на жизнь города. По крайней мере, все было похоже на праздник, а совсем не на войну. Я могла бы любоваться городом, казалось, бесконечно. Но работа ждала! Надо было спешить к пункту назначения!
   Я не пользовалась аэромобилем, чтобы не привлекать лишнего внимания. Да и водить мне еще пока рано, по возрасту не полагается. Странное городское ограничение, если учесть, что все аэромобили двигаются в основном на автопилоте и за руль можно посадить даже младенца.
   Но, без транспорта мне было даже веселее. Я бегала и прыгала по крышам, соскальзывала благодаря своим "коготкам", передвигалась по отвесным стенам на магнитных подошвах, съезжала на коньках, ехала на роликах, перелетала слишком большие для прыжка расстояния на реактивном ранце. Мои невероятные нечеловеческие рефлексы в купе с кучей компактных и в то же время крайне современных гаджетов, делали меня мастерицей паркура. Сложные и запутанные городские джунгли стали простой и прямой дорогой. И это ощущение свободы, которое испытывала, очень будоражило и опьяняло.
   Старалась не глазеть по сторонам лишний раз и нигде не задерживаться, но первый свободный выход в Город Улыбок -- это то, что увлечет вас, как не пытайся себя контролировать.
   Взбежав по очередной крыше, я вдруг почувствовала головную боль. Как странно, никогда ранее у меня голова не болела. Вместе с болью появилось какое-то ощущение тяжести и давления, голову словно сжимали тугим обручем. А потом еще странный звук, похожий на скрежет. Среди бесчисленных уроков, которые я усвоила, я помнила и об этом, к этому нас тоже подготовили. Это эффект воздействия на психику, ментальная атака клоунов. Я осмотрелась, и действительно увидела на соседней крыше фигуру клоуна. Откуда он здесь? Что ему нужно? Зачем я ему? Клоун начал поднимать руку, но для меня он двигался слишком медленно. Некогда разбираться, я просто отдалась рефлексам. Рванула со всех сил в его сторону, при помощи ранца перелетела расстояние между крышами и, выхватив из браслетов несколько острых клинков, молниеносными ударами разрезала клоуна на десяток кусков. Крови не было, и плоть поддавалась довольно легко, уже через миг куски его тела полетели вниз. Что это было? Что они такое? Но разбираться некогда! И так опаздываю на свою первую миссию, между прочим! И хоть мне очень хотелось спуститься вниз и обследовать останки клоуна, все-таки заставили себя двигаться дальше. Да и что-то мне подсказывало, что никаких останков я бы все равно не обнаружила. Эти твари словно призраки.
   -- Ты опоздала, -- сообщила мне Азриэль, когда я прибыла на место встречи, -- как и Сираэль! -- девушка указала рукой на третью нашу компаньонку. Обе девушки были похожи на меня. Миленькое юное личико, подтянутое сексуальное тело, волосы средней длины и облегающий боевой костюм. "Сексуальная, юная и опасная -- такой я вижу смерть, -- всегда говорил дон Скордзини, -- таким будет мой элитный специальный отряд".
   -- Чего?! -- Девушка обижено надула губки. -- Я заскочила в гости к одной журналистке. Она накатала статейку о том, что мафия ослабла, и дон Скордзини уже потерял свои власть и влияние. Вот! -- Девушка достала из окровавленного мешка отрезанную голову молодой женщины. -- Кажется, я убедила ее, что она была не права! Теперь она усвоит урок!
   -- Как она усвоит урок, если ты убила ее, глупая?! -- Азриэль стукнула себя ладонью по лбу. -- Мертвецы не усваивают уроков! Можно было просто отрезать ей две ноги и вырвать один глаз, чтобы у нее остался еще один глаз и две руки, и возможность написать статью, как сильно эта дура ошибалась на счет мафии и сицилийского дьявола, в частности.
   -- Не учи меня жить! -- Возмутилась Сираэль. -- Хотя, может и так, пофиг... Она подбросила голову в воздух и с силой ударила по ней ногой, как по мячу, наблюдая, как та полетела в ночной город.
   -- Ближе к делу, подруги! -- Вмешалась я. -- Меня назначили главой этой операции!
   -- А то мы не знаем, -- хором пробурчали обе.
   Я нажала на кнопку зума на своих очках и осмотрела здание впереди, подключила тепловизор и всяческие сканеры. Там было около четырех десятков людей, может немного больше.
   -- Какова ситуация? -- Спросила у "котят".
   -- Там сорок шесть человек, -- ответила Азриэль. -- Все четыре наши цели в главном зале, на совещании, как и предполагалось. Обслуги всего шесть человек, повара и лакеи. Все остальные - охрана, настоящие профи.
   -- Профи умирают так же быстро, как и зеленые новобранцы! -- Прокомментировала я, еще раз осмотрела здание, и план был выработан окончательно. -- Итак, Азриэль ты со снайперской винтовкой прикрываешь нас, у них нет своего снайпера, так что стреляй их без опаски, как куропаток. Сираэль - за тобой отвлекающий маневр на центральном входе. Я проникаю через черный ход и ликвидирую цели и всех тех, кто попытается мне помешать. И не увлекаемся девочки, нам не нужно устраивать здесь кровавую баню, нужно просто ликвидировать глав пяти великих семей, одного наш новый мэр уже пристрелила прямо в здании сената, осталось еще четыре, и все они сегодня здесь, на этом собрании. -- Я облизала губы и хищно улыбнулась. -- Понеслась!
   Меньше чем через двадцать секунд, я уже была у противоположной стороны здания, возле черного входа. Раздался взрыв, вот и начался отвлекающий маневр. Где-то там устраивает свою бесшумную смертоносную жатву снайперская винтовка Азриэль.
   Я легко проскользнула в одно из открытых окон, не издав ни единого звука. Сразу направилась к нужному мне залу, ведь хорошо запомнила строение этого здания. Несколько пустых коридоров и комнат. И вот наконец-то двое охранников.
   -- Вы кто, мисс?
   -- Сюда нельзя!
   Два быстрых бесшумных выстрела из моего "скобострела", и кровь фонтаном хлынула у них из шей. Охранники хватались за горло, словно пытаясь удержать в теле эти пульсирующие соки жизни, но было уже поздно. Они умрут менее через минуту, но мне нельзя рисковать, вдруг кто-то из них еще успеет как-то передать сигнал тревоги. Из моего сапожка появилось прочное острое лезвие, "коньки" -- и оружие, и средство передвижения, я нанесла два виртуозных практически ювелирно-точных удара, и головы охранников были ровно отделены от тел. Мне стоило двигаться дальше.
   Коридоры, комнаты, лестницы, какое ужасно большое здание, на стенах какие-то картины и декор весьма дорогой, но мне до этого нет дела, не стоит терять бдительность, я ведь не интерьером пришла любоваться. Мне встретились еще четыре телохранителя, эти уже не пытались со мной заговорить, а сразу нападали, но умирали они так же быстро, как и те первые.
   До главной залы остались только один коридор и смежная комната. Я проверила по тепловизору, целей было всего четыре. Ну, вот и все. Еще немного, и дело сделано. Но когда я зашла в коридор, меня ждал неприятный сюрприз. Всего доля секунды понадобилась чтобы оценить ситуацию. Около десяти хорошо экипированных бойцов с винтовками и в бронежилетах. Им как-то удалось скрыть свое присутствие, и они конечно, тут же заметили меня. Несколько очередей плазменных сгустков изрешетили воздух там, где я стояла долю секунды назад. Замешкай я, и от меня бы мокрого места не осталось. Адреналин забурлил в крови. Достойные противники. Меня одолевало желание просто броситься на них в лобовую и проверить - действительно ли моя реакция и скорость так феноменальны. Но, я ведь пообещала быть благоразумной. Достала из набедренной сумки маленькую осколочную гранату нового поколения, ограниченного радиуса действия, как раз для таких вот операций в помещениях. Быстро сорвала чеку и зашвырнула ее в коридор с бойцами. Раздался взрыв. Ну, вот и все, посмотрим, чего стоит эта новая разработка передовых инженеров мафии. Проскользнула в комнату, ожидая, что возможно придется проверить, кто быстрее, я или пули. Но в этом не было необходимости. Живых там уже не осталось. Даже присвистнула. Ужасающее оружие придумали наши умельцы. Пол коридора был алым от крови, и повсюду валялись куски человеческой плоти и оторванные конечности. Не осталось ни единого целого тела, те, кто еще секунду назад были живыми бойцами, превратились во что-то вроде человеческого фарша. Как занятно! Хорошая игрушка! Подхватила с пола чудом уцелевшую оторванную руку, и весело насвистывая одну из любимых песен, отправилась в главный зал.
   Тепловизор показал, что, напуганные взрывом, главы семей пытались скрыться.
   -- Нет-нет, дорогие мои крысы, с тонущего корабля вам не уйти!
   Стремглав пронеслась по коридору, высадила дверь и точным выстрелом взрывного дротика уничтожила проход с противоположной стороны зала.
   Четверо мужчин перепугано посмотрели на меня, а я поняла, что один из них телохранитель, которого тут же пристрелила. Значит, одного из глав семейств тут нет, как обидно!
   -- Дон Скордзини передает привет! -- Я широко улыбнулась и помахала им оторванной рукой их наемника.
   Один из них выхватил пистолет, но мой взрывной дротик был быстрее. Он вонзился в его руку и уже через секунду ту разорвало на кровавые ошметки. Мужчина заорал и упал на колени. Я нашпиговала всех троих парализующими дротиками и приступила к выполнению задания.
   -- Наверное это странно, -- я сидела верхом на одном из мужчин, смотрела в расширенные полные панического ужаса глаза, и медленно разрезала ножом его живот. Он весь дрожал, но из-за парализующего яда не мог даже закричать от боли. -- Когда кто-то вынимает из тебя внутренности, пока ты еще жив! -- Я вытерла испарину с его лба, а после начала аккуратно вынимать из вспоротого брюха все внутренности. -- Ну-ну, подержись еще немного! -- Я похлопала мужчину по щеке измазанной кровью рукой. Мои дротики частично подавляли болевой шок, так что он еще проживет некоторое время. Но все же, они не полностью гасили его. Сейчас ему очень больно и страшно!
   Я поиграла с ним еще некоторое время, не забывая, что нужно спешить, одного из глав семей здесь не было, и его предстояло найти. Впрочем, мне нравилось, что двое других беспомощно смотрели, как я проделывала это с их товарищем. Они понимали, что их ждет та же участь. И ничего не могли с этим поделать, злой рок, от которого нельзя уйти, расплата за ошибки, за их собственную жадность и алчность. Хотя, может эти несчастные и не были заговорщиками, может тот безумный богатый ученый, что захватил здание сената для продвижения на открытый рынок своих куколок, действовал в одиночку? Без их ведома? Что ж, в любом случае это прокол Гильдии.
   Когда я вытащила все внутренности из брюха мужчины, он был уже мертв. Достала портфельчик со старинными бумажными долларами, тех далеких времен, когда еще не все деньги были электронными и их действительно делали из бумаги. Внимательно и с любопытством рассмотрела эти причудливые зеленые бумажки, после чего, как папочка и велел, набила ими брюхо мужчины. Ну вот, и кто скажет, что жадность не наказуема? Осталось повторить операцию еще два раза. К сожалению, один из двух оставшихся магнатов, наблюдая все это, умер от разрыва сердца. Какой чувствительный. Зато со вторым я повеселилась вдоволь. Но, нужно было двигаться дальше.
   Где же четвертый? Был ли он вообще на совещании? Или мой девайс изначально показывал лишь троих членов Гильдии и одного телохранителя? Тогда почему телохранитель присутствовал на секретном собрании? А если оно было не секретным, то почему только один? Я продолжала обследовать здание. Коммуникатор на моем ухе активировался, и я услышала голос Азриэль.
   -- Линтиэль, хакер Прокси смог обнаружить местонахождение Пересмешника, он взломал его скрытый канал, по которому тот передавал приказы повстанцам. Это недалеко отсюда, меня и Сиданиэль снимают с этой миссии для поимки Пересмешника. Дальше справишься сама?
   -- Конечно, мне осталось найти только одного, и почти вся охрана обезврежена!
   -- Ладно, развлекайся, полиция приедет примерно через семь минут, ты должна скрыться до их появления. Лягавых убивать нельзя! Это приказ дона!
   -- Поняла, ладно, -- тихо вздохнула я, -- жаль, конечно, что нельзя, но с папочкой не поспоришь! Удачки вам с Пересмешником!
   -- Спасибо! И тебе удачи! -- Сказала Азриэль и отключилась.
   Неужели Пересмешник открылся? Все идет настолько хорошо? Я направилась дальше по коридору и открыла очередную дверь, после чего невольно ахнула. Зрелище, что предстало глазам, мягко говоря, удивило меня. В комнате был четвертый и последний из членов Гильдии. Вот только в слегка разобранном состоянии. Все его тело было расчленено по суставам и соединено заново по примеру старинных шарнирных кукол, я видела такие в поместье Скордзини. Труп сидел за столом, с глаз его по щекам стекали кровавые слезы. Руки были сложены словно в молитве и голова немного наклонена. Подошла ближе и заметила, что в руках он держит какую-то карту. Неужели те самые Таро? Скордзини предупреждал меня о них, они появлялись там, где и загадочный Скорбный Клоун. Что за чертовщина? Это же кто его так обработал? Я подошла к телу и аккуратно вытащила карту из его рук. Это правда был козырь Таро. Он назывался Сила. На картинке была изображена маленькая девушка в платье, укрощающая большого льва. Неужели это какой-то намек для меня? Знак? Или карта предназначалась убитому магнату?
   -- Замечательная работа, не правда ли? Всегда удивляюсь, как он это делает, ведь никогда не марает руки сам! Чьими же руками он сотворил этот шедевр?
   Я обернулась, услышав голос за спиной. Так просто подпустила его к себе? Слишком потеряла бдительность из-за этой странной ситуации.
   -- Впрочем, где мои манеры? -- Сказал седой мужчина в изысканном костюме. Его хитрые и проницательные глаза с любопытство рассматривали меня. Казалось, в них плясали бесы. -- Меня зовут Джим Чеосборн, нескромно предположу, что вы уже слышали это имя, юная мисс. Вот, теперь можете познакомиться со мной лично!
   Сам Джим Чеосборн? Какая удача! Я только улыбнулась в ответ.
   -- К чему эта слащавая учтивость? Может, сразу убьем ее? -- спросила красивая девушка примерно моего возраста, что сидела на окне. Вместо рук и ног у нее были миленькие пушистые лапки, а на спине -- крылья бабочки.
   Значит это хьюмбот-шлюшка Кейт, из-за которой прикончили Бульдога.
   -- Она преступница, дитя порока и насилия, смерть была бы милосердием для нее!
   Это сказал мужчина в странном боевом костюме, он явно пытался походить на какого-то супергероя комиксов. Как нелепо. Это был бывший полицейский, перешедший на сторону Изгоев, кажется, его звали Майкл.
   -- А где же Ева?! -- Спросила я, все еще улыбаясь, и подготавливая к бою все свои девайсы. -- С ней бы я хотела "поговорить" больше всего. Неужели эта мразь не пережила того, что ее немного покромсала Она? Какая жалость...
   -- Она восстанавливается, -- холодно ответил Чеосборн, -- тебе бы лучше переживать о себе! Твои подруги ушли ловить Пересмешника, они далеко и не помогут тебе!
   -- А мне и не нужна помощь, -- засмеялась в ответ, -- я -- идеальная машина для убийств, впрочем, сейчас это продемонстрирую. Дело важнее слов! Какой все-таки удачный день для мафии. С Гильдией покончено, Пересмешник будет схвачен, и я уничтожу верхушку Изгоев. Папочка будет доволен!
   Чеосборн лишь рассмеялся:
   -- Что за детская наивность? Вы лишь расквитались с кучкой зарвавшихся богачей. Нас вам так просто не одолеть, да и Пересмешника твои подруги по указанной наводке не найдут!
   -- Значит, это ты скрываешься под этим именем? -- Он фактически сам признался, нужно лишь убить его, два зайца одним выстрелом.
   -- Я?! -- Чеосборн лишь засмеялся. -- Конечно, у тебя нет причин доверять мне, но я сам очень хотел бы узнать, кто такой Пересмешник. Но кроме него самого это знает только один человек, если его конечно можно назвать человеком. Но он вряд ли расскажет, у него своя игра, которой он наслаждается. Впрочем, можешь попытать счастья, и сама спросить! Может, он сам и есть Пересмешник? -- Чеосборн указал пальцем за мою спину.
   Даже понимая, что это глупо и может быть просто отвлекающим маневром, я обернулась. Я чувствовала, что там кто-то есть. Хотя и не могла понять, как он смог незаметно подобраться ко мне. Обернулась и увидела его. Забинтованное кровоточащее тело, маска плачущего клоуна и глаза, такие живые, настоящие. Тьма вышла из берегов, черная, вязкая и всепоглощающая. Она лилась на меня из его глаз. И она, меня поглотила.
  

Аркан XXI. Мир. Последняя война?

  
   Революция -- закономерное, я бы даже сказал, предсказуемое явление в истории каждого государства, характерное для абсолютно любого общества или же социального строя. Когда чаша народного терпения переполняется настолько, что уже начинает литься через края, когда несправедливости и неравенства слишком много, когда сама власть становится преступной, люди больше не могут терпеть -- вспыхивает кровавое пламя возмездия. И государственные шпики, и верные цепные псы режима еще как-то пытаются контролировать массы при помощи насилия, запугиваний и террора, но это с каждым днем, а то и каждой минутой, все менее эффективно. Там, где они отрубят одну голову -- поднимется три, гидра праведного народного гнева пробуждается, и она не успокоится до тех пор, пока не напьется крови сполна. 
   Я сидел на крыше штаба и смотрел вдаль, на высокие сияющие шпили небоскребов сказочного Рондо, города внутри города. Он казался мне таким неестественным, фальшивым. Снаружи -- сказка и волшебство, а внутри -- гниль. Я родился там, но сбежал еще в детстве, не мог выдержать этой фальши. Тогда и вступил в разведчики, чтобы не сидеть в клетке порока, а делать смелые вылазки за пределы Купола. Десятки раз мы с товарищами, рискуя жизнями, выходили из города, туда, в ледяную ядерную пустошь, где уже не осталось никаких форм жизни, где лишь холод и радиация. Но, даже зная это, раз за разом, мы продолжали выбираться за пределы нашего "ковчега", мечтая найти надежду на будущее человечества, словно библейский Ной, что выпускал голубя, в надежде, что тот принесет пальмовую ветвь. Но мы находили там лишь холод и смерть, а эти вечно молодые и вечно развратные жители Рондо все жирели и предавались бесконечному блуду, пока жители трущоб голодали и терпели лишения, а мы умирали, в надежде что-то изменить. Бесконечная разнузданная оргия, пей и жри в три горла, а если какой орган откажет, замени на новый и продолжай еще быстрее. Жители Рондо скоро за все заплатят сполна! Впрочем, они уже начали расплачиваться. Хантеры и Изгои разрывают город на куски, а еще терроризм, криминальные войны, Скорбный Клоун, бунты машин и потеря "леса" клонов. Нам осталось лишь прийти и взять их тепленькими. И в этом нам поможет Пересмешник. Даже железная леди и сицилийский дьявол боятся его, они заключили что-то вроде негласного союза против нас. Как забавно, когда государство объединяется с мафией, его дни сочтены! Жалкие потуги! Ни им, ни даже Старшим Архитекторам не остановить нас, не остановить Пересмешника! Кто он такой? -- Спросите вы. -- Что он такое? Раньше для меня это было загадкой. Он всегда появлялся перед толпой в длинном плаще и смешной птичьей маске. Но это был не один и тот же человек, что заметно по фигуре. Длинный высокий мужчина, коренастый широкоплечий коротышка, щуплый, полный, несколько раз он даже был женщиной. И вот когда я сам оказался в этом плаще, под странной маской, когда уже из моих губ полились мотивирующие и вдохновляющие речи, я понял суть. Вон он! Та рыжеволосая девушка, что так активно тренируется под жгучим искусственным солнцем нашего Купола, хотя пот уже течет с нее градом. Хотя нет, вот он -- высокий щуплый парень с винтовкой. А может, это тот прапорщик, что сейчас тренирует нескольких солдат? Они все, и даже я, мы все -- Пересмешник. Конечно, есть кто-то главный, кто-то сидящий в ненавистном Рондо и координирующий все наши действия, без него мы бы не достигли таких высот, без него мы, сталкеры, не перешли бы на сторону народа, и по-прежнему работали на зажравшихся господ, без него не было бы ни экипировки, ни солдат, не было армии, которую именно он создал из толпы голодной обозленной черни, благодаря муштре, тренировкам и дисциплине. И теперь, Пересмешник -- каждый из нас. Я направил два пальца, оттопыренных в форме пистолета в сторону сияющего Рондо. "Спи, спи сказочный город живых манекенов, пришла уж утренняя зарница и смешная птичка расправила крылья, чтобы превратить тебя в пепел. Мы -- пересмешники. Мы невидимы, нас не счесть, имя нам легион. И лучше бы вам бояться, жители Рондо, ваши дроны отказали, Архитекторы разгромлены, автоматические турели более не действуют, а почти все мины уже деактивированы. Ваши стены скоро падут! Сама цифровая лже богиня больше вас не защитит! Мы идем по ваши души! Сияющий сказочный Город Улыбок, ты еще услышишь на кровавой зарнице загробный реквием пересмешника!
   Впрочем, хватит пафосных мыслей! Значение имеют лишь действия и поступки! Подходит время, мой отряд должно быть уже ждет меня. Я встал на ноги, пробежался по крыше, легко спрыгнул на балкон этажом ниже, перелез через перила и повторил прыжок, так преодолел четыре этажа и оказался на площади перед зданием. Разминка никогда не помешает!
   Сеть административных зданий, что принадлежали ранее Миграционной Службе Города Улыбок, органа подконтрольного напрямую Архитекторам, были захвачены нами в ходе восстания, надо сказать без особых потерь и с минимальным сопротивлением врага. Раньше отсюда осуществлялось управление так называемым Промышленным Городом Улыбок (в простонародье -- "плантации"), сейчас здесь находится штаб повстанческой армии. А также, тут на скорую руку соорудили бараки, чтобы расквартировать солдат. Но места все равно не хватало, так что часть из них разместили в соседнем спальном районе. Конечно, так труднее будет обороняться в случае внезапной атаки, вот только никто на нас не нападет, это как раз мы собираемся идти штурмом на Рондо.
   Я направился к одному из небольших зданий, что и служило импровизированным бараком. Открыл дверь, и члены моего отряда, завидев командира, тут же прекратили разговоры, и выровнялись по струнке, отдав честь.
   -- Вольно! -- Скомандовал я.
   И все шесть немного расслабились.
   -- Как и ожидалось, информация о боевой операции в Клоаке подтвердилась! -- Объявил я подопечным. -- Хорошая новость: вы -- один из элитных отрядов, так как у вас были самые высокие показатели во время тренировок. Плохая новость -- именно поэтому нас кинут в самое пекло. Нам дан приказ о наступлении! Час на сборы! Вопросы?
   - Но, сэр! - Обратилась ко мне Аделин. - Разве нашей первоочередной задачей не является захват Рондо?
   Я медленно подошел к ней и внимательно посмотрел в глаза. Девушке явно стоит лучше изучить военный устав и понять, что приказы не обсуждаются. Но они ведь все идейные добровольцы, да еще и новобранцы, нельзя так с ними, наверное. Я и сам-то не солдат, хоть и проходил военную подготовку, как и все разведчики.
   -- Скажите, новобранец Дюпре, у вас есть семья?
   -- Нет, сэр! -- тут же ответила девушка. Она не отвела взгляд и продолжила: -- Моя младшая сестра умерла от туберкулеза, потому что представители Рондо отказались забрать ее за стены для необходимого лечения. Убитая горем мать ненадолго пережила ее. А отец... Все это слишком по нему ударило. Он сейчас в божьем доме для душевнобольных. Думаю, теперь вы понимаете, почему я так хочу поскорее разобраться с Рондо!
   -- Понимаю, -- ответил я после небольшой паузы. А сам подумал, сколько же жизней исковеркал Рондо, сколько зла и страданий принес. Но в голос лишь сказал: -- Вот только такие дела, как война с хорошо вооруженным укрепленным городом, с наскоку не делаются. И еще, мой вам совет, не как старшего по званию, а как более опытного товарища, месть -- плохой союзник для бойца. Она затуманивает разум и ведет в могилу! Я не стану говорить, что понимаю ваши чувства или то, через что вы прошли. У каждого из нас свой крест и свои призраки, но, когда вы окажитесь там, где придется рисковать жизнью, разум должен быть чист от всего лишнего и постороннего. Лишь ваши рефлексы, ваша мышечная память, готовность мгновенно выполнять приказы и отсутствие сомнений в душе помогут выжить в настоящем аду!
   -- А что же касается, семьи. -- Продолжил я. -- Что ж, вашей утрате можно лишь посочувствовать, но вот у многих бойцов еще есть семьи. А скажите мне, новобранец Дюпре, что за люди живут в Клоаке?
   -- Отбросы, -- презрительно ответила Аделин.
   -- Правильно, -- подтвердил я, -- но слишком мягко, если быть более точным -- убийцы, наемники, маньяки, психопаты, наркоторговцы, рабовладельцы, канибалы и прочие мерзкие типы. И как вы думаете, что будет, когда наша армия уйдет на войну с Рондо?
   -- Они ворвутся в наши дома и вырежут всех, разграбят, а кого не убьют -- тех заберут в рабство! -- Ответил вместо Аделин, новобранец Блэк.
   Я повернулся к нему. Мертвый потухший взгляд этого парня мне многое о нем говорил, о том, через что он прошел.
   -- Кажется, ты видел некоторое дерьмо, парень с глазами дохлой рыбы! -- Я не любил, когда кто-то вмешивается в разговор. Хотя, парень был прав.
   -- Меня зовут Билли Блэк, сэр! -- Сказал тот, и тоже не отвел взгляд. Он был храбрым, хотя скорее отчаянным. -- Я сам придумал себе это имя, ведь своего настоящего уже не помню! Мое детство прошло в Клоаке, сэр!
   Вот как, это все объясняет!
   -- И каким оно было? -- Спросил я. -- Что вы помните о Клоаке? Просветите нас, если не затруднит, если вы сможете справиться с воспоминаниями. Любая информация нам пригодится!
   -- Что вы хотите знать?! -- спросил Билли, и сразу напрягся. Само его тело включало защитную реакцию от одних лишь далеких воспоминаний. -- Там ад! Хотя нет, думаю, ад куда боле милое место, чем Клоака. Вся моя семья, мы все были рабами. Мать приковывали наручниками к постели, после чего ею пользовались мужчины, множество мужчин, бывало до тридцати за день. А мы с отцом тяжело работали. Отца подкупали иллюзией надежды, что он может все исправить, выкупить нас всех, отработать долг! Но это был обман, сколько бы мы не работали, сколько бы матерью не пользовались как шлюхой, долг не уменьшался. Мы еле отрабатывали грабительский процент. И однажды, отца это сломала, он устал слышать крики своей жены, пока ее насиловали какие-то уроды. Он потерял надежду, и даже страх ужасных последствий для меня или матери, уже не пугал его как раньше. Что могло быть ужаснее нашего положения? Смерть, даже самая мучительная, не страшнее такого существования, его-то и жизнью не назовешь. Отец вонзил нож для колки льда прямо в голову своего хозяина, по самую рукоять. Я помню, как он хохотал, -- на лице парня появилась такая улыбка, от которой в былые времена мог бы содрогнуться даже я, -- его нафаршировали свинцом, но он успел перерезать горло так же и одному охраннику хозяина. Как же струсила вся банда, они стреляли и стреляли, а он все не падал, он смеялся и размахивал окровавленным ножом, как настоящий дьявол. Я видел все, казалось, это длилось вечность, но вот его окровавленный труп упал на пол, и я понял -- мне нужно бежать. Я рванул в комнату матери, но уже не успел ее спасти. Мать тоже застрелили. Сбежать удалось только мне, и по моему следу сразу же отправили бандитов с большими свирепыми охотничьими псами. Меня выследил один из головорезов. Он мог просто пристрелить меня и притащить мертвую тушку, но к счастью для меня, оказался педофилом. Почему к счастью? Он захотел сначала позабавиться со мной, а не пристрелил сразу на месте. Это было большой ошибкой! -- Билли Блэк улыбнулся так, что мне снова стало не по себе. Дальше он с гордостью сказал. -- Я воткнул ему в глаз металлическую спицу для шитья, я вложил в удар всю ненависть, проткнув ему мозг! Помню, как он дергался на полу в предсмертных конвульсиях, какие гримасы корчил, пока наконец-то не сдох. Мне тогда было восемь лет. Вот она -- история моего детства. А Клоака -- это место рабов и господ, это обитель дьяволов, это ад воплоти. И даже намного хуже. Вы даже представить себе не можете, что нас там ждет. Я дрожу от страха и в то же время ловлю кайф от предвкушения, что после стольких лет вернусь туда, снова взгляну в глаза своим демонам. Что еще вы хотите знать?
   Все молчали, всем было, о чем подумать. Аделин заговорила первой:
   -- Рабство? Но как же так, мы ведь живем в середине двадцать второго века, последние люди на Земле. Неужели, мы так ничему и не научились?
   Я лишь с горечью улыбнулся.
   -- Второй век или двадцать второй, какая разница? -- Спросил у нее. -- Все осталось прежним, мы все те же обезьяны, дикие, свирепые, жестокие и напуганные. Нет прогресса социального, нет прогресса личности. Все это иллюзии, есть лишь прогресс технический. Не гуманисты, философы и демократы сделали людей равными, это сделал Кольт при помощи своего изобретения. Не альтруизм толкает политиков и звезд шоу-бизнеса на красивые речи и благотворительность, это делают объективы направленных на них камер - быть, а не казаться! Технологии изменили наш мир, но мы остались теми же обезьянами, лишь накинули сверху мишуры. Когда мне говорят об изменившемся человечестве, то мне представляется благородная дама в дорогом наряде, она сидит в шикарном ресторане, играет приятная живая музыка, а на изысканном блюдце перед ней самое настоящее дерьмо. Но оно присыпано сахарной пудрой и пряностями, да и стол сервирован самым лучшим образом. Эта дама с гордым видом отрезает ножичком по кусочку этого дерьма и, гордо вздернув носик, кладет его себе в рот, а потом медленно прожевывает. Она горда, ее больше не тычут носом в это дерьмо, не размазывают ей по лицу. Нет, все культурно, и более того, это ее право и осознанный выбор, который она даже готова отстаивать до последнего. Вот эта вычурная дама и есть наша человеческая цивилизация, которую мы построили. А дерьмо на тарелке -- наша человеческая природа, всегда одна и та же, тысячи лет подряд. И стоит лишь сдуть пудру и блестки, развеять всю мишуру, и уж поверьте, оно попрет наружу!
   Девушка ничего не ответила, лишь прикусила нижнюю губу и потупила взгляд.
   -- В общем, хватит лирики, -- прервал я сам себя, -- боец не обязан знать причины, по которым руководство принимает те или иные решения. Его задача беспрекословно подчиняться! Только так армия может победить! Но, поскольку, все вы добровольцы и я не вижу причин скрывать от вас информацию, которая, к тому же, не является секретной, то вкратце объясню. Есть четыре важных причины нашего вторжения в Клоаку: первая -- обезопасить свои тылы от преступников и мародеров, когда мы пойдем войной на Рондо, вторая -- спасение большого количества рабов, которых насильственно удерживают в Клоаке, третья -- захват всего нелегального оружия, которое используют местные бандиты. Каждая захваченная нами винтовка -- это еще один солдат в повстанческой армии. Как вы знаете, количество добровольцев, желающих вступить в наши ряды куда больше количества доступного вооружения. Для победы над Рондо нам нужно оружие бандитов. Ну и последняя причина -- боевое крещение. Это будет хорошей тренировкой, провалимся там, в бандитских трущобах, то в вооруженный до зубов технически оснащенный Рондо, нам нечего и соваться. Все понятно?
   -- Да, сэр! -- Сказала Аделин, а остальные согласно закивали.
   -- Начинайте сборы, выдвигаемся через час!
   Сам я уже был в форме и с пистолетом, а заряженная приготовленная винтовка лежала в машине. Поэтому, оставшееся время я решил провести на кладбище, за молитвой. Я всегда так делал перед вылазками за предел Купола. Да, люди, как правило, молятся в храмах, а не на кладбище. Вот только я молился не Богу, я обращался к погибшим товарищам. Среди нас, сталкеров, было поверье, что наше товарищество не разрушит даже смерть. И когда сталкер погибает -- он становится ангелом-хранителем для его выживших товарищей. Я был во многих вылазках, даже был свидетелем трагедии с Колонией. У меня много ангелов.
   Кладбища всегда успокаивали меня, они напоминали к чему мы все рано или поздно придем. Нечего бояться, смерть -- это естественно, это неотъемлемая часть жизни. Я расстегнул куртку и достал нательный амулет на серебряной цепочке, который всегда носил на шее. На нем были имена всех моих погибших товарищей, двадцать семь имен. Я проговорил их один за другим, попросил помощи и защиты. Не хочу, чтобы сегодня мне пришлось добавить новые имена. Все-таки страшновато, чего уж скрывать. Десятки раз мы бесстрашно отправлялись в ядерную тундру, вот только там не в кого стрелять, и некому нападать на нас, там не осталось никаких форм жизни. А теперь мы идем на войну с людьми. Конечно, все разведчики имеют высококлассную военную подготовку, но кто придумал, что тяжело в учении, легко в бою? Тот, кто это сказал, явно не воевал! В бою никогда не бывает легко! Да и за своих подопечных я беспокоился, они бесспорно талантливы, но у них слишком мало опыта, вся подготовка велась на очень уж скорую руку, в слишком короткие сроки.
   И все-таки, как странно, нас, выжившего человечества осталось так мало, а мы все еще вынуждены стрелять друг в друга. Неужели, это никогда не закончится? Порой мне кажется, что пока на земле больше чем один человек, у них найдутся причины резать друг другу глотки.
   Я еще некоторое время побродил среди могил, поразмышлял о жизни и смерти, вспоминая павших товарищей. Это место действительно наполняло меня умиротворением. Оно заставляло страсти утихнуть. Им не место в бою или сталкерских вылазках, чтобы выжить там, нужно быть холодным, таким же ледяным, как и мир ядерного ледникового периода.
   Когда я подошел к автомобилю, водитель уже был на месте, как и часть бойцов. Мы подождали пять минут, пока собрались все остальные и двинулись в путь.
   -- А правда, что в Рондо автомобили не ездят по дорогам, а летают? -- вдруг спросил Марлон.
   -- Да, -- кивнул я парню, он явно немного напуган, хочет отвлечься, -- они называются аэромобилями, и действительно летают по воздуху. Рондо -- город чудес, там много удивительного, но сейчас он переживает не лучшие времена.
   Несколько минут мы ехали молча, после чего я заговорил:
   -- Итак, отряд. Инструкции на время операции. Наша задача -- проникновение в Клоаку, и продвижение вглубь района. Попутно зачищаем территорию от врага, освобождаем пленников, захватываем все нелицензированное оружие, да другого там и нет!
   Я положил в центре салона карту-капсулу и нажал на кнопку, над ней тут же возникла голографическая точная копия Клоаки.
   -- Сначала сопровождаем двух снайперов и бойца прикрытия к этой точке, -- на карте подсветилась водонапорная башня, -- дальше под прикрытием дружественного снайперского огня продвигаемся сюда, -- на карте высветилась вторая точка, -- в дальнейшем объединяемся с другими отрядами и продолжаем зачистку района, двигаемся сюда, -- на карте засветилась третья точка, -- и если все будет гладко, то к тому моменту уже около восьмидесяти процентов Клоаки будет зачищено, дело останется за малым.
   -- И еще, -- добавил я, -- утром всем жителям Клоаки был дан ультиматум и предложение сдаться, для дальнейших суда и следствий. Сдались немногие, в основном рабы, которым удалось сбежать от удерживающих их преступников. Так что теперь вы имеете право стрелять во всех, на ком нет ошейника, знака рабства в Клоаке. И помните, в этом адском месте нет невиновных! Если скажу стрелять в женщин и детей -- вы так и сделаете! Если вам хоть на миг покажется, что кто-то из местных чем-то замахнулся на вас, что-то сверкнуло в его руке или просто не так на вас посмотрел -- открываете огонь на поражение! Если кто-то не падает на колени, заложив руки за голову и моля о пощаде -- открываете огонь на поражение! Если увидите домашних питомцев, кошек, собак или какой-то домашний скот -- огонь на поражение! Они могут быть разносчиками опасных инфекций, к тому же, к телу кошек и собак могут прикрепить взрывчатку. Во время операции не зеваем, смотрим по сторонам, продвигаемся медленно, смотрим под ноги, чтобы не нарваться на растяжку, в общем все, чему вас учили на тренировках. Вопросы есть?
   -- Сколько продлится операция? -- спросил Билли Блэк.
   -- До заката! -- ответил я. -- Когда пострадавшие жители и захваченное оружие будут эвакуированы, мы выведем из района свои отряды, после чего Клоаку подожгут с разных направлений. В первую очередь для того, чтобы уничтожить все опасные инфекции, которые там есть. Спасенных жителей отправят в уже подготовленную карантинную зону, где доктора займутся их обследованием. Если какие-то преступники забаррикадируются и окажут серьезное сопротивление, мы просто сожжем их заживо, мы не можем терять людей на штурм укрепленных бандитских баррикад.
   Некоторые из отряда поморщились, Аделин лишь тяжело вздохнула, а Билл улыбнулся. Он не скрывал радости от того, что место всех его детских страданий, его разрушенной жизни, сегодня запылает синим пламенем, буквально.
   Дальше все некоторое время молчали. Царила атмосфера нервозности, мы все-таки ехали на войну. Тишину снова прервал Марлон.
   -- Скажите, сэр! -- Обратился он ко мне. -- Как там за пределами Купола?
   -- Вопрос который чаще всего слышит каждый разведчик! -- Ответил я с улыбкой. -- Там чертовски холодно!
   -- Там темно? -- Спросил парень.
   -- Нет, ядерная ночь длилась не более десятка лет после Рубежа. Сейчас атмосфера уже немного очистилась от пепла и сажи. Там что-то вроде того, что наши ученые называют "белая ночь", похоже на сумерки, но не совсем. И, конечно же, все покрыто толстым слоем льда, в среднем от семи-восьми до тридцати метров толщиной, смотря в какой зоне. Конечно это куда меньше, чем в ледниковые периоды прошлого, и все же это делает землю непригодной для жизни. Предполагается, что льда нет лишь ближе к экватору.
   -- Значит, там могут быть поселения уцелевших людей? -- с оживленностью спросил Марлон.
   -- Нет! -- Покачал я головой. -- Я лишь заявил, что там нету льда! Но остается еще радиация, показатели которой в сотни раз превышают допустимую для жизни человека норму. Может там и есть некоторые уцелевшие формы жизни, но разве что крайне устойчивые к радиации и наверняка мутировавшие. А человек, если и мог бы где-то выжить на Земле, то лишь внутри города-купола. Да, есть информация, что по примеру нашего Купола строились еще около десятка похожих, ведь Старшие Архитектры оставили свои чертежи и исходные коды программного софта в открытом доступе для всех желающих. Но наш город-купол -- первый, и даже он не был завершен до конца в момент Рубежа, и достраивался изнутри уже на скорую руку. Вряд ли, другие успели закончить. Нет, боюсь, что мы, жители Города Улыбок, последние выжившие остатки человечества!
   -- Простите, сэр, а что вы ищете там, за пределами Купола? -- спросил теперь уже Харрис.
   Хороший вопрос. И ответ на него только один.
   -- Свободу! -- тихо сказал я. -- Древние первооткрыватели, вроде Колумба и Магеллана, на своих примитивных деревянных суднах, в ту свою далекую эпоху были куда свободнее нас, сидящих в высокотехнологичной клетке под названием Город Улыбок. Мы, разведчики, открываем нашу Землю заново. Мы ищем надежду на то, что человечество сможет выбраться из Купола.
   -- И как?
   -- Пока ничего! -- Пожал я плечами. -- Лишь холод и радиация, ледяная безмолвная смерть повсюду. Но наши ученые продолжают ломать голову над тем, как исправить все то дерьмо, что мы сотворили со своей планетой. А мы, разведчики, отправляемся в ядерную пустошь, чтобы проверять их теории и ставить эксперименты в что называется, естественных условиях. И наблюдаем, как идея за идеей, один план за другим, все рушится на корню, все оказывается бесполезным. Но мы не сдаемся, никогда не сдадимся. Мы живем надеждой свободы, лишь ею пылают наши сердца. Однажды, человек вновь вдохнет полной грудью воздух за пределами Купола, и без всяких приспособлений. Даже если на это уйдет десять тысяч лет и неисчислимое количество наших жизней, мы не остановимся! Вот чего мы добиваемся!
   Все молчали, они с удивлением смотрели на меня. Неужели, то что я говорю так странно и непонятно для них? Для меня же это аксиома. Я не представляю себе иной жизни, другого пути.
   -- Когда все закончится, -- вдруг заговорила Аделин, -- я тоже хочу стать разведчицей!
   Все мгновение удивленно молчали, а потом Фелисия прокомментировала:
   -- Ну и дуреха же ты!
   Я внимательно посмотрел на Аделин и улыбнулся.
   -- Скажи, сколько ты весишь?
   Девушка вдруг смутилась и покраснела.
   -- Ну... это... примерно...
   - Новобранец Дюпре! Я вас не на свидание зову! Серьезный вопрос от командира отряда!
   -- Простите, сэр! -- Еще более покраснев, отчеканила Аделин. -- Пятьдесят восемь килограмм, сэр!
   -- Специальный защитный костюм сталкера весит шестьдесят! -- Сказал я ей. -- Как думаешь, далеко бы в нем прошагала? Или в милой норковой шубке собираешься по ядерной ледяной пустыне расхаживать? Конечно, мы, разведчики используем для передвижения за пределами Купола специальные герметичные бронетранспортеры, но порой они ломаются. Есть запасные, но иногда ломаются и они. Техника в суровых условиях нестабильна. Днем за пределами Купола температура ниже двадцати, ночью - ниже пятидесяти. А снежные бури... Лучше вам не знать. Я сейчас здесь перед вами потому, что все бури провел либо внутри Купола, либо в защитном транспорте, застань они меня за пределами -- и скафандр не помог бы. Однажды, наш основной транспорт сломался, и запасной тоже. Связь с центральным штабом, как на зло, так же вышла из строя. Пришлось добираться пешком. Расстояние чуть больше сорока километров, для времен старого мира -- плевое дело. Марафонская дистанция! Тренированный спортсмен пробегал ее за несколько часов. Но когда на тебе шестидесятикилограммовый скафандр и ты бредешь по колени в снегу, передвигаться получается не быстрее, чем со скоростью два-три километра в час. И главное, нельзя останавливаться. С каждой остановкой все повышается шанс, что компьютерная система костюма не запустится вновь. И даже при первой остановке, этот шанс равен почти пятнадцати процентам. В общем, нужно идти, невзирая ни на что, просто идти вперед! Это действительно тот случай, когда движение -- жизнь. И вот ты бредешь и бредешь, вокруг лишь бесконечные льды, до самого горизонта. Силы уже покидают тебя, а на краю сознания появляется предательская мысль -- а туда ли мы идем? Что если мы двигаемся в обратном от Купола направлении, навстречу своей гибели в этих бесконечных льдах? Чтобы не сойти с ума, мы пели песни, подбадривали друг друга, рассказывали нелепые истории, делились детскими мечтами, дурацкими страхами, рассказывали о своей первой любви или просто травили анекдоты. Да, разговоры тоже забирают часть сил, но так легче не упасть в отчаянье. Компьютерная система внутри каждого костюма следила за жизненными показателями каждого разведчика, если они начинали падать, он засыпал или начинал терять сознание от истощения, костюм тут же делал своему носителю инъекцию адреналина или какого другого стимулятора, иногда просто глюкозы. Мы шли шестнадцать часов, к счастью, погода тогда была спокойной, никаких бурь. Весь отряд добрался до Купола! Каждый съел минимум по тройному обычному ужину, а потом мы завалились спать, некоторые вырубились прямо за столом. Я тогда проспал больше суток. -- Все-таки я вспоминал те дни почти с нежностью. Что были за приключения?! А новобранцы внимательно слушали, некоторые даже разинув рот. -- В общем, это я к чему. Ледяная пустошь -- суровое и опасное место, не для молодых девушек. Мы никогда не делаем вылазки дальше, чем на сто километров от Купола. А наши беспилотники долетают порой до пятисот километров
   за пределы Купола, но там нет ничего кроме льдов, куда не отправься.
   -- Все еще хочешь в разведчики? -- Фелисия толкнула локтем задумавшуюся подругу.
   -- А вот и хочу, -- насупилась Аделин, -- я не слабая!
   Я лишь улыбнулся, глядя на них. Но тут же подавил улыбку, не место и не время для сантиментов.
   -- Скажите, сэр, -- снова заговорил Марлон, очень любопытный юноша, -- а что вы знаете о Колонии?
   Я невольно нахмурился.
   -- А вот этот вопрос разведчики не любят! -- ответил я. -- Колония -- наш величайший провал, наша трагедия. Тут нечего особо рассказывать. Для этой операции было задействовано множество ресурсов, в ней участвовали многие ученые и сталкеры. Много шума было по этому поводу. Шутка ли, первое поселение за пределами Купола! Спустя более ста лет заточения, люди расширяют жилую зону своего обитания. Вот только кончилось все очень плохо. Я тогда был в отряде снабжения. Помню, как мы оставляли счастливых первооткрывателей обживаться на новом месте, а когда вернулись через неделю с припасами, нас ждали окоченевшие трупы. Колония почему-то оказалась разгерметизированной, около сотни добровольцев-колонистов, ученых и сталкеров -- все мертвы. Проводилось расследование, но как-то на скорую руку, вроде как ничего не нашли и быстро все замяли. Хотя слухи разные ходили. -- И тут я замолчал, вспоминая факты того загадочного случая и думая о своих неприятных догадках, которые озвучивать сейчас не собирался. -- В любом случае, не судьба пока что человечеству покинуть Купол! И хватит об этом! К тому же, мы уже приехали.
   Наш автомобиль подъехал к забору из колючей проволоки, за которым виднелась улочка из маленьких грязных глиняных и кирпичных домиков. Мы вышли из авто и осмотрелись. На заборе висел скелет, на нем были какие-то ошметки выцветшей на солнце одежды, остатки плоти, облезающей с костей, и тугой почти не поврежденный ошейник на шее.
   -- Продолжает служить своим хозяевам даже после смерти, - прокомментировал я.
   -- Надо бы его снять, -- сказал Харрис.
   -- Нет! -- Отрезал я. - У нас нет на это времени. Впоследствии мы все равно предадим все огню, пламя освободит его от посмертного рабства!
   Не уверен, что они поняли мои слова, но спорить не стали.
   В руках у скелета была табличка, на которой кто-то нацарапал надпись на итальянском "Lasciate ogni speranza, voi ch'entrate".
   -- Что это? -- Спросила Аделин. -- Буквы вроде как наши, но я не пойму, что там написано.
   -- Там написано -- "оставь надежду всяк сюда входящий". Это из Данте, "Божественная Комедия", надпись на вратах ада.
   -- Ого, а я думала, что в Клоаке живут отбросы, что и читать-то толком не умеют, не то что Данте цитировать.
   -- У неотесанных отбросов умные и образованные кровавые кукловоды! -- Тихо сказа Билл. Я заметил, что парень покрепче сжал винтовку. Ему явно было не по себе возвращаться в ад своего детства, только бы не выкинул чего эдакого в ответственный момент.
   -- Скажи, Билл! -- Обратился я к нему. -- Какая у тебя была причина вступить в повстанческую армию?
   -- Избавиться от призраков прошлого, -- ответил тот, -- двигаться вперед! -- Он замолчал, дав понять, что сказал достаточно.
   -- А у тебя, Аделин?
   -- Я уже говорила! У меня больше нет семьи, нет ради кого жить. Хочу расквитаться с врагами!
   -- Ты могла бы создать свою, начать все с нуля.
   -- Не в этом мире! -- Тихо сказала она.
   -- Фелисия?
   -- Надоело быть слабой, -- ответила та, -- надоело, что все помыкают мной. Теперь, я девушка с автоматом, а это уже кое-что. Наверное, звучит глупо, но... Кстати, если я вдруг переживу все это, то хочу остаться солдатом, а если уже не будет необходимости в армии, тогда стать полицейской!
   -- А ты, Харрис?
   -- У меня двое детей, -- ответил тот с улыбкой, по возрасту он был самым старшим в нашем отряде, ему было за сорок. -- Я хочу, чтобы они жили в нормальном мире, чтобы у них было будущее, надежда на лучшее. А не нищета, бесправие и сплошная безысходность. За это мне и жизнь не жаль отдать! Если что, мать им объяснит, да они и сами поймут, почему отец не вернулся домой, ради чего покинул их.
   Я лишь молча кивнул.
   -- Квентин?
   -- А что я? -- Отмахнулся тот. -- Нет у меня особых причин. Был спивающимся работягой, вкалывавшим за гроши, которым еще и помыкал идиот бригадир, почем зря, а стал гордым повстанцем, с автоматом наперевес. Мне этого достаточно. Смысла, надежды. Лучше прожить такую короткую жизнь, чем то мое былое существование.
   -- А ты, Марлон? -- обратился я к последнему, самому юному члену нашего отряда.
   Мальчишка улыбнулся:
   -- Ну, ведь революции всегда совершает молодежь! Вот и моя эпоха, моя очередь строить лучший мир!
   -- Ясно! -- Сказал я. Вот же глупый молокосос. Ему бы в университете учиться и с девчонками на свидания бегать, а не это вот все. Откуда в них столько идеализма? Впрочем, кто бы говорил. Сам уже разменял четвертый десяток, а все туда же.
   -- Помните все о своих целях, о причинах сражаться! Это поможет выжить! -- Обратился я уже ко всему отряду. -- Будьте бдительны! И не смейте умирать! Это приказ! А теперь, нам пора, в истинный ад на Земле! -- и я проскользнул в дырку в заборе, а отряд последовал за мной.
   -- Скажите, сэр, а какая у вас причина сражаться? -- Спросил Марлон. Вот же любопытный юнец.
   -- Хочу починить этот сломанный мир! -- Честно ответил я.
   Всего несколько минут, и мы дошли до первой улочки.
   Она состояла из нескольких десятков хижин. Некоторые были из глины, другие из старого потрескавшегося кирпича, третьи из дерева, случались просто нагромождения какой-то фанеры и досок, а между домиками даже шалаши из веток и тряпок. Вокруг противно жужжали мухи. Наверняка, здесь воняет отбросами, но мы были в респираторах, так что не слышали запахов. Мусор и отходы валялись просто на дороге. Возле одной из хижин я увидел старую женщину, сидевшую на земле. Она держалась руками за голову и что-то бубнила себе под нос.
   -- Где все? -- Спросил я у нее. -- Куда все подевались?
   Старуха, казалось, только сейчас заметила мое присутствие. Она смотрела на меня некоторое время пустым затуманенным взглядом, но позже, кажется, начала понимать кто мы.
   -- Ушли, -- сказала она тихо, -- в крепость. А вы... все тут сдохните! -- старуха захохотала, но тут же начала давиться кровью. Продолжая смеяться, она выплевывала кровь. -- Сдохните! Все!
   Я посмотрел на Питера, он был не только прикрытием снайперов, но и медиком, сопровождать его до водонапорной башни было так же заданием моего отряда. Тот лишь покачал головой.
   -- Три дня, неделя! Больше не протянет! -- Сказал он, рассматривая пятна на коже и открытые гноящиеся нарывы. -- И мучения будут все сильнее!
   -- Убейте меня! -- Тихо жалобно прошептала старуха. -- Пожалуйста!
   Я кивнул.
   Питер достал пистолет, направил ей в лоб и нажал на курок. Послышался тихий писк раскаленной плазмы, стон и мертвое тело старухи упало на землю.
   Новобранцы из моего отряда перепугано смотрели на происходящее.
   -- Она говорила о какой-то крепости, -- сказал Питер.
   -- Может и врала, -- ответил я, -- мы для нее захватчики, зачем ей говорить правду? Хотя, если и другие улицы окажутся пусты, то остается предположить, что они правда отступили вглубь Клоаки и укрепились там.
   -- Что если они ушли в катакомбы? -- Предложил Билл. -- Я помню, что под Клоакой есть ветвистая система подземелий! Не зря ж этот район так прозвали.
   -- Это было бы слишком просто! -- Ответил я. -- Ведь после поджога Клоаки, мы напомним подземку ядовитым газом. Все, кто попытаются там укрыться, погибнут. Поступи они так, мы бы не теряли людей и боеприпасы, но, как я уже сказал, это было бы слишком просто. Они еще дадут нам прикурить!
   Я посмотрел вокруг. Тишина, если не считать жужжания мух над кучами отходов. Место казалось заброшенным, но что-то было не так. Осмотрел улицу внимательнее, на ней было всего несколько двухэтажных домов. Три из них в конце улицы, рядом друг с другом, и окна на втором этаже были прикрыты в каждом, но не заколочены. В остальных же домах, окна нараспашку.
   -- Там кто-то есть, -- тихо сказал Билл.
   Я показал жестами, чтобы Питер и снайперы заняли позицию в одном из домиков и взяли окна под прицел. А нам оставалось пойти проверить. Как и на тренировках, отряд разбился на две части. Бил, Квентин и Аделин держали под прицелом левую сторону улицы, Марлон, Харрис и Фелисия - правую. Я - центр, чтобы быстро прийти на выручку одной из троиц и координировать действия отряда. Мы продвигались медленно, шаг за шагом. Новобранцы были явно напряжены, да и мои нервы, как струна. Так тихо, что я слышал каждую муху в отдельности. Шаг, и еще шаг. Мой палец был на курке, готовый нажать в любую секунду. Вдруг что-то зашумело возле мусорки, и одна из урн тут же упала. Мы с Билом сделали несколько выстрелов в ту сторону. Всего лишь кот. С громким визгом, его мертвая тушка, продырявленная плазмой, обмякла на земле.
   -- Как-то жестоко, -- сказала Аделин.
   -- Сжечь их заживо гуманнее? -- Спросил я. -- Они рассадники инфекций. Повторюсь, домашних животных в живых не оставляем!
   -- Поняла, -- грустно кивнула Аделин.
   Будто бы мне не жалко этих животных, они-то точно ни в чем не виноваты, но приказ есть приказ.
   Но из-за этого кота мы расслабились и потеряли бдительность, совсем немного, но это могло стоить нам жизни. Одно из окон над нами открылось, из него показался мужчина с автоматом, но тут же упал, снятый нашим снайпером. Тоже произошло и со вторым, который появился во втором окне. Еще трое высунулись из окон напротив, но мы тут же скосили их короткими очередями. Один мужчина выбежал из дома, в руках он держал подожженную бутылку с горючей смесью.
   -- Аделин! -- Крикнул я девушке, ведь она стояла к нему ближе всех. Та тут же направила на него автомат и сделала несколько выстрелов в грудь, мужчина начал падать. Дюпре ловко выхватила у него из рук бутылку со смесью и резким движением перчатки погасила пламя запала. Все действия она провела молниеносно и как-то на автомате, ее тело действовало словно само. Тренировки все-таки помогли.
   Мы все сработали первоклассно, вот только сейчас осознали, что вокруг нас лежит шесть трупов. Воцарилась тишина. Марлон тяжело вздохнул, Аделин оторопело смотрела на бутылку со смесью в своей руке и на тело убитого ею мужчины, замотанного в какое-то тряпье. Почти все в отряде, исключая меня и Блэка, стояли как громом пришибленные.
   -- Никогда раньше не убивали? -- Тихо спросил я. Хотя это и так было очевидно. - Я бы сказал, что это легко переварить, или, что потом станет легче, но это не так! Возможно, они будут сниться вам до конца ваших дней. Но, это нужно было сделать! Чтобы защитить от бандитов всех тех, кто остался в тылу, кто не может постоять за себя сам.
   -- А вам приходилось убивать? -- Спросила у меня Аделин.
   -- Да! Однажды эти идиоты из Клоаки сколотили немалую банду и решили обзавестись нашим оружием и современной экипировкой. Они просто в лоб атаковали один из блокпостов разведки, я тогда был там. Видимо, не знали о пулеметной точке, снайперских винтовках и минах дистанционного управления. Бандиты заплатили примерно тремя десятками своих жизней за каждую жизнь сталкера и, разумеется, блокпост не захватили. Но все же, в тот день была жаркая битва, я потерял двух своих товарищей, и мне довелось убивать. А еще я видел "берсерков", -- от самых только воспоминаний холод пробежал по спине. -- Надеюсь, сегодня мы их не встретим. А если все же встретим, постарайтесь не наложить в штаны. И поверьте, это не фигура речи.
   -- Что это? Это их оружие? Вроде старинного автомата? -- Билл протянул мне винтовку, которую поднял возле трупа одного из убитых.
   Я осмотрел автомат и улыбнулся:
   - Вот так раритет, кто бы мог подумать. Коллекционеры в Рондо бы прилично отвалили за него. Это оружие было придумано чуть более двухсот лет назад, русским конструктором. Оно называется автоматом Калашникова, в честь его изобретателя. Долгое время этот автомат был очень популярен во всем мире. У него не слишком сложная конструкция, невысокая собестоимость, и он крайне устойчив к неприятным климатическим условиям, ему не особо страшны песок, грязь или мороз. - Я покрутил винтовку в руках, после чего направил на одно из окон. Очень хотелось сделать несколько выстрелов, но в отличии от наших плазменных винтовок, эта штука весьма шумная. А нам пока не стоило выдавать свое присутствие.
   Мы обыскали трупы и дома рядом, все пять винтовок, два пистолета и патроны сложили в одну кучу в домике неподалеку. После чего я скинул координаты отряду сборщиков, которые ездят по уже зачищенной территории и собирают захваченное повстанцами оружие.
   -- Отлично сработано! -- Обратился я к отряду. -- Об оружии позаботятся, оно отправится на склады повстанческой армии, а нам нужно двигаться дальше!
   Дальше мы шли без происшествий. Следующая улица была совсем пустынной. Никого! Даже животных не было. Конечно, ни оружия, ни патронов обнаружить так же не удалось. Местные явно отступали куда-то вглубь, и оружие прихватили с собой. Раз мы наткнулись на какую-то женщину, что мародерствовала по брошенным жилищам. Завидев нас, она тут же начала убегать. Мы не стали стрелять. В одной из хижин обнаружились мужчина с женщиной, они сразу подняли руки и начали умолять их пощадить. Проверив каждого, я обнаружил следы ошейников -- бежавшие рабы. Я указал им дорогу и объяснил, как добраться до карантинной зоны, где их накормят и обследуют. Больше по пути к водонапорной башне мы не встретили никого. Первая часть операции прошла успешно. Снайперы заняли свои позиции, Питер запустил системы сканирования местности. Теперь у нас будет прикрытие. Но, мешкать нельзя, операцию нужно продолжать! Дальше мы отправились сами, всемером. По радиосвязи мне сообщили, что двадцать процентов Клоаки зачищено, ни один из отрядов не встретил серьезного сопротивления. Было высказано мнение, что большинство жителей района отступили вглубь или же ушли в катакомбы, куда руководство так же направило несколько наших отрядов для разведки боем. Из кольца им в любом случае не выбраться. Повстанческая армия контролировала все выходы из Клоаки, в том числе и подземные.
   Мы прошли еще квартал и снова никого.
   -- Так тихо, -- сказал я, -- подозрительно тихо. Боюсь, они приготовили нам много ловушек, там, в самом центре района. Если так пойдет дальше...
   Но договорить я не успел. Прозвучал выстрел. Я сразу узнал старую снайперскую винтовку. Дальше все происходило как в замедленной съемке. Харрис медленно начал падать на землю, в его лбу была кровоточащая дыра, а глаза, какие-то словно стеклянные, маска смерти, я чувствовал, что запомню ее на всю свою жизнь, сколько бы мне не осталось.
   -- Все в укрытие! -- Заорал я. Члены отряда тут же начали прятаться в ближайших домах.
   -- Аделин! -- Крикнул я девушке, но она стояла как вкопанная, все еще рассматривая мертвое тело Харриса. А он, казалось, все падал. Почему все происходило так медленно? Я прыгнул на девушку, прижав ее к земле, и потащил за ближайшую кучу металлолома. Там, где она только что стояла, землю разбила очередь крупнокалиберного пулемета. Промедли я на мгновение, от девушки бы мокрого места не осталось.
   -- Мы должны ему помочь! -- Бормотала она. -- У него же двое детей! Так нельзя! Мы должны помочь! -- Девушка начала вырываться, пытаясь выбежать из укрытия. Я с силой повернул ее к себе и дал довольно ощутимую пощечину. -- Посмотри на меня! Эй! Приди в себя! Он мертв! Его больше нет! И ты тоже будешь, если покинешь укрытие!
   Взгляд девушки начал проясняться, после чего ее глаза наполнились слезами. Она смиренно кивнула и больше не пыталась выбежать.
   -- Никому не высовываться! -- крикнул я остальным. Но они и не собирались. Пулеметная очередь еще некоторое время стрекотала над нами, превращая в решето хрупкие хижины. Щепки из дерева, глины и камня градом сыпались на нас. Но каждый нашел более-менее надежное укрытие, где пули не могли его достать. Все, чему нас обучали, оказалось крайне полезно. Мы с Аделин сидели за огромной кучей ржавого металлолома, слышали стрекот пулеметных пуль, вонзающихся в металл. Вскоре стрельба прекратилась, бандиты явно не хотели терять боеприпас попусту. Вот же влипли, мы теперь на мушке у снайпера, под огнем пулеметной точки. Им всего лишь нужно отправить сюда несколько бойцов, чтобы добить нас, а мы даже головы высунуть не сможем. Придется прорываться. Хоть это и самоубийство, но лучше уж так, чем ждать пока нас прикончат.
   -- Питер, какого хрена, -- обратился я по связи к отряду прикрытия, -- почему ты не сообщил о засаде?! Ты же сканируешь местность! И какого хрена нас не предупредили, что у них есть снайперское оружие и пулеметы? Может, у них там еще танки завалялись? Артиллерия? Авиация?
   -- Не кипятись, Лито! -- услышал я в ответ. -- Сканер их не засек, то ли он используют какие-то отражатели, толи хорошо подгадали с естественными укрытиями местности! Мы поняли, в какой вы заднице, и уже отправились на подкрепление. Берем на мушку снайпера и пулеметчика, по сигналу снимаем, и вы прорываетесь к зданию. Иначе никак! Только не неситесь стремя голову, наверняка будут растяжки. Так же к вам на помощь уже идет один бронемобиль с пятью бойцами, продержитесь там!
   Легко сказать, да нас тут всех порешат!
   -- Сколько?! -- Спросил я, взяв себя в руки.
   -- Не больше пяти минут.
   -- Ладно! Поспешите!
   Я предупредил своих, что мы должны продержаться. Приказал проверить оружие, и приготовить дымовые и боевые гранаты.
   Сам достал из кармана небольшой металлический шар, размером с теннисный мяч -- автоматический дрон с программой самоликвидации. Такая себе бомба дистанционного управления, что может сама подкрасться к противнику. Так же на нем были камеры, синхронизированные с моими линзами дополненной реальности. Крайне полезная штуковина, но для операции мне выделили только одного дрона, для самой крайней ситуации. По-моему, сейчас как раз такая. Можно было бы отправить его в полет, это быстрее. Но так его будет легче обнаружить. Поэтому я выбрал пеший режим и поставил девайс на землю. Из шарика появилось шесть металлических ножек, и он уверенно заскрежетал по обломкам и щепкам в сторону вражеских укрытий. Теперь надо было отвлечь внимание бандитов.
   -- Дымовые гранаты, три штуки! -- Скомандовал я отряду. -- Квентин, Марлон и Фелисия сорвали чеки и бросили гранаты недалеко от своих укрытий. Из них тут же повалил густой желтовато-серый дым, который начал быстро заполнять все вокруг. - Никому не высовываться!
   Тут же снова заскрежетал пулемет и прозвучало несколько выстрелов снайперской винтовки. Они стреляли наугад, думали, что как только дым укроет нас, мы тут же высунемся из укрытий.
   -- Ждем! -- Приказал я.
   -- Держим их на мушке! -- услышал я голос Питера в наушнике. -- На счет три -- прорываетесь. Раз! Два! Три!
   В камеру дрона я увидел, как вражеский снайпер и пулеметчик упали с пробитыми головами.
   -- Пошли! -- крикнул я отряду, и мы рванули в сторону вражеских укрытий. Придется брать штурмом. Справа появился союзный бронемобиль, и нас все еще прикрывали два снайпера, и только я подумал, что не все так плохо, как из укреплений бандитов прозвучал выстрел гранатомета. Бронемобиль с союзниками взорвался и разлетелся в щепки, по дороге раскидало горящий металл и обугленные трупы наших товарищей.
   -- Твою мать! -- проорал Квентин, выразив наши общие мысли.
   Пулеметы, снайперские винтовки, РПГ -- что еще у них есть? Насколько сильно мы недооценили боевой потенциал бандитов Клоаки? В отчетах шпионов из Рондо, захваченных нами во время революции, не говорилось, что жители Клоаки обладают подобным вооружением. Да и во время провального штурма нашего блокпоста, они не использовали ничего подобного. Кто же мог ожидать такое?
   Мы подбежали уже довольно близко к баррикадам противника. В окнах сверху появилось двое вражеских бойцов, но их тут же сняли наши снайперы. Остальные не спешили высовываться.
   Дрон как раз добрался до бокового входа в здание, где забаррикадировались преступники. Через его камеру я увидел растяжку на входе, и двух бойцов с автоматами в засаде. Включил программу самоликвидации. Прозвучал взрыв, и вход в здание, вместе с несколькими помещениями рядом, были уничтожены. Приказал бойцам переключить винтовки на режим подствольных гранатометов.
   -- Залп! -- Скомандовал я, и мы все выстрелили. Шесть наших гранат влетели в окна и произвели серию массивных взрывов. Все окна разлетелись в щепки. Мы услышали несколько криков.
   -- Ближе! -- Скомандовал я, и мы подошли еще на полтора десятка шагов. - Контрольный залп! -- Еще шесть гранат из подствольников влетели в окна, прозвучала вторая цепочка взрывов, но никаких криков не было. Скорее всего, уже первый наш залп убил всех, но все же стоило перестраховаться.
   -- С вражеским блокпостом покончено, -- сказал я в микрофон Питеру, -- спасибо за огневую поддержку! А то нас бы тут всех порешили! Вызовите сюда отряд сборщиков, пусть заберут захваченное оружие и тела погибших. И нашего Харриса пусть заберут, его семья захочет устроить ему достойные похороны!
   -- Вас понял! Вызываю сборщиков! -- Ответил Питер. -- Жаль Харриса, и тех ребят из бронемобиля! Чертова война!
   -- Да! -- Все, что нашелся сказать в ответ. -- Жаль!
   -- Билл, -- обратился к Блэку, -- мы с тобой проверим здание. Остальные - осмотрите ребят возле обломков бронемобиля, может кому-то удалось выжить и требуется срочная медицинская помощь.
   Конечно, я прекрасно понимал, что выживших там нет, это было прямое попадание, но стоило как-то отвлечь ребят. К тому зрелищу, что предстанет нам перед глазами в здании, после "работы" наших гранат, они явно неготовы. Оно наверняка будет ужаснее обугленных тел наших товарищей возле взорванного аэромобиля. Мы с Биллом единственные, кто сможет это переварить.
   Вход в забаррикадированное здание был уничтожен взрывом дрона. Поэтому мы с Блэком проникли через одно из окон. И то, что мы там увидели было явно не для слабонервных. Кровь на стенах, на полу и даже капала с потолка, ошметки трупов повсюду.
   -- Забираем оружие и быстро валим отсюда! -- Скомандовал я, и Блэк кивнул. Мы быстро пособирали винтовки, протерли их грязным тряпьем от крови и вынесли на улицу, сложив в одну кучу. Почти все они были либо совсем не повреждены, либо поддавались ремонту. РПГ вообще был в отличном состоянии.
   -- Выживших нет! -- Сказал Кевин, когда ребята вернулись к нам. Он единственный был в норме, на девчонках и студенте просто лица не было. Представлять какие ужасы ты можешь увидеть это одно, но действительно с этим столкнуться -- совсем другое.
   -- Соберитесь! -- Приказал я всем. -- Мы должны двигаться дальше! Уже почти полдень! Нужно все закончить до заката!
   И мы отправились дальше. Все молчали и думали о Харрисе. Хоть и все мы были знакомы не так давно, но товарищ в бою -- словно друг детства, кажется, что вы были знакомы всю жизнь. Когда вместе с кем-то плечом к плечу проходишь через ад, так бывает.
   Долгое время нам снова никто не встречался. Лишь пустынные улицы с кучами мусора, заброшенные грязные трущобы, по которым было видно, что их оставили совсем недавно. Почему же мы попали уже в две засады? Почему отступили не все вражеские силы? Может они оставляли блокпосты смертников, чтобы мы пробивались с боем? Но не проще ли было бы дать бой в одном мощном укреплении? Или тем бандитам из засад просто не позволили отступить? Некая вражда банд? А главное, куда они все отступали? Точно не в подземку, отряды, что прочесывали катакомбы, сообщили, что так же никого не встретили.
   Мы услышали возню в одном из домов. Я подал знак отряду не шуметь. Медленно стали подкрадываться ближе.
   -- Быстрее! -- Кричал какой-то мужчина. -- Сколько ты еще будешь возиться? Эти ублюдочные повстанцы уже скоро будут здесь, надо уходить.
   Женщина что-то ответила, но было не разобрать, слишком тихо.
   -- Да не будем мы все мясо тащить, возьмем на первое время, а там что-то придумаем.
   Я подал знак, и мы с Квентином и Биллом втроем вломились в дверь. То, что мы там увидели, заставило нас замешкать. Даже я, повидавший многое, был к этому не готов, даже Билл, чье детство прошло в Клоаке. Несколько отрезанных человеческих ног и рук висели под потолком на специальных крюках. На столе лежало разделанное тело мужчины. Женщина большим ножом срезала с бедер и ягодиц куски мяса и укладывала их в специальные судки.
   -- Вот черт! -- Вскричал мужчина и схватился за ружье, но я вовремя опомнившись, выпустил короткую очередь ему в грудь. Его мертвое тело тут же рухнуло на пол.
   Женщина закричала и бросилась на меня с ножом, но Билл выпустил ей очередь в живот, и ее мертвое тело упало недалеко от мужа.
   Стоило взять кого-то из них в плен и допросить, но для нас они уже были даже не людьми, какие-то древние зверские твари, стоящие выше нас в пищевой цепочке, питающиеся нами, что-то вроде упырей. Паразиты, которых обязательно нужно уничтожать при первой же возможности.
   -- Не входите сюда! -- Крикнул я остальным членам отряда, но было уже поздно. Услышав выстрелы, они сразу поспешили на выручку. Марлон был весь зеленый, у Фелисии начались рвотные позывы, она выбежала на улицу, срывая с себя респиратор,
   и я услышал, как ее желудок извергает все содержимое. Черт, теперь ей придется пройти дополнительное обследование в карантинной зоне, нам запрещалось снимать респиратор во время операции.
   -- Проверю соседние комнаты! -- Сказала Аделин, что тоже еле сдерживала рвотные позывы. Я лишь кивнул.
   -- Я всякого дерьма видел и о всяком слышал, -- сказал Квентин, -- но такое...
   -- Значит страшные истории о каннибалах, что мне рассказывали в детстве, правда. -- Тихо сказал Билл.
   -- Ой, тут ребенок, -- послышался голос Аделин из соседней комнаты, -- иди сюда малыш, я тебя не обижу.
   -- Будь осторожна! -- Крикнул я ей. -- На нем есть рабский ошейник или нет?
   -- Что? -- переспросила та. -- Нету, но какая разница? Боже, да ему лет шесть или семь.
   Черт! Я слишком хорошо понимал, какая разница. По лицу Билла я понял, что он тоже это осознал. Мы рванули к двери, но было уже поздно. Если с Харрисом все происходило слишком медленно, как в замедленной съемке, то здесь, напротив, все было молниеносно. Когда мы забежали в комнату, осколок стекла уже торчал из шеи Аделин.
   -- Это за моих маму и папу! -- Со злостью сказал мальчик. Он замахнулся для нового удара, но не успел. Мы с Биллом выстрелили одновременно. Крови не было, сгустки раскаленной плазмы мгновенно прижигают раны, которые сами же и наносят. В теле ребенка просто появилось несколько выжженных дыр, и его маленькое уже мертвое тело упало на пол.
   Я тут же подбежал к Аделин, выдернул осколок, схватил со стола какую-то тряпку и прижал к ране на шее. Но кровь уходила слишком быстро, большими ярко-красными пульсациями она покидала тело девушки. Артериальное кровотечение, перерезанная сонная артерия. В глубине души я понимал, что ее уже не спасти, но все еще не хотел с этим мириться.
   -- Держись! -- Крикнул я ей. -- Мы тебя спасем.
   -- Не виноват... -- прохрипела она. -- мальчик... не виноват... это все Рондо!
   -- Не говори, береги силы!
   -- Мне уже не спастись! -- Тихо прошептала Аделин окровавленными губами. --Уничтожь Рондо!
   -- Я...
   -- Пообещай! -- Она окровавленной рукой схватилась за мою руку.
   -- Обещаю! -- Тихо сказал я.
   И Аделин Дюпре умерла. Я аккуратно закрыл ей глаза.
   -- Вот дерьмо! -- Послышался из другой комнаты голос Фелисии. -- Я еще долго буду видеть это в кошмарах. Ты как там подруга?
   Фелисия зашла в комнату и открыла рот от удивления.
   -- Аделин! Какого хрена! -- Она бросилась к мертвой девушке и начала трясти ее за руку с таким остервенением. -- Ты чего! Ты же в разведчики хотела! Ты же хотела Рондо отомстить!
   Квентин еле оттащил ее от тела, и та тут же зарыдала у него на плече, а он лишь молча гладил ее по волосам. Марлон тоже стоял с глазами полными слез. Билл был угрюм и молчалив. Я бросил на пол окровавленную тряпку и отошел от тела Аделин. Это я разрешил ей обследовать эту комнату. Я не отговорил ее от миссии, хотя видел, что она не готова. Я не уберег ее, как и Харриса. Схватился за голову и направился к столу. Попутно заметил, что он был таким странным. На нем стоял хрустальный шар, валялись какие-то маленькие косточки, к счастью не человеческие и стояло блюдце с кровью. Что за чертовщиной занимались эти людоеды? На столе так же лежала какая-то карта, рубашкой вверх. Это Таро! Я машинально поднял ее и посмотрел на лицевую сторону. На ней была изображена полуголая девушка, что плясала внутри какого-то эллипса, напоминающего венок. В каждой руке она держала по жезлу. Карта называлась "Мир".
   -- Мир?! -- Закричал я и швырнул карту на стол. -- Мир?! Да вы издеваетесь?!
   Все с удивлением посмотрели на меня.
   -- Что там у вас? -- Услышал я голос Питера в наушнике.
   -- Зачистили гнездо каннибалов, -- ответил я. Почему я сказал гнездо, а не дом? Просто, я не считал их людьми, даже подсознательно это проявилось. -- И мы потеряли еще одного бойца.
   -- Кого? -- Спросил Питер после небольшой паузы.
   -- Аделин Дюпре!
   -- Черт! -- Послышалось в наушнике. -- Хорошая была девчонка, боевая!
   -- К нам хотела податься, в разведку, представляешь? -- Сам не знаю почему я это вдруг сказал.
   -- Как это случилось?
   -- Ребенок! Ее убил ребенок! Сын каннибалов! Она потеряла бдительность! Умирая, сказала, что он не виновен, но знаешь, я все равно его застрелил. Как думаешь, мне в аду это признают смягчающим обстоятельством?
   -- Прекращай, Лито! Тот ли это Лито Кортэгос, которого я знал? Не думал, что южане такие чувствительные. Слышал бы тебя твой прапрадед, пробиравшийся из Мексики в Америку всеми правдами и неправдами. Малой небось сам жертв заманивал, а потом с родителями уплетал стейки из человеческого мяса. Поделом всем этим отбросам из Клоаки, тут нет невиновных! Разве может среди тех, что в ошейниках, да и то не все!
   -- Она не это имела ввиду, -- ответил я, -- когда сказала, что он не виноват. Она в более глобальном плане, понимаешь? Ему ведь лет семь, было, не он устанавливал правила этой игры! Он выживал и пытался заслужить любовь родителей. Ладно! Что у тебя?
   -- К добру или к худу, скоро все подойдет к концу! -- Сказал Питер. -- По примерным подсчетам, мы зачистили уже более восьмидесяти процентов территории Клоаки. - Впереди большие скопления противника, как показали сканеры. Но судя по всему, особых баррикад и укреплений у них нет. Мы загнали их в угол!
   -- Ага! -- Ответил я. -- И сражаться они будут тоже, как загнанные звери!
   -- Ничего не поделать! -- Ответил Питер. -- Мы тоже не отступим! Кстати, нам приказ идти в авангарде, только меня дождитесь. Я уже почти рядом, снайперы и без меня справятся. И не бойтесь, много союзных отрядов уже близко, сами не останемся!
   -- Ясно! Ждем тебя!
   Я приказал ребятам подготовиться. Впереди нас ждет самая жестокая битва, и я не хотел больше кого-то терять. Мы проверили свою амуницию, оставшиеся боеприпасы и гранаты. Тело Аделин накрыли простыней, которую нашли в доме. Пусть дожидается отряда сборщиков. А нам нужно выдвигаться дальше. Питер появился действительно довольно быстро.
   -- Начинает смеркаться, -- сказал он. -- После заката заканчивается операция. Мы не станем вести ночных боевых действий! Так мне сообщили со штаба, захватим столько оружия, сколько успеем, истребим столько бандитов и спасем столько рабов, сколько успеем. Дальше все будет предано огню.
   -- Даже если там останутся неспасенные пленники? -- спросил Билл.
   -- Допустимые жертвы, -- сказал Питер. -- Так считают в штабе. Мы не можем терять больше наших людей. Эта операция и так нам дорого дается. Так гляди и не останется кому с Рондо воевать.
   -- Ясно! -- Сказал я. -- Приказы не обсуждаются!
   Мы выдвинулись буквально через несколько минут. Весь следующий квартал был так же пуст. Бегло проверили семь или восемь домов - никого. Только какое-то гнетущее чувство, что надвигается что-то ужасное. Прошли с десяток шагов и услышали крики, от которых у меня холод пробежал по спине, которые я надеялся уже никогда не услышать.
   -- Берсерки! -- Сказал я остальным. -- Будьте готовы!
   -- К чему?
   -- К аду!
   Сначала загорелся дом справа от нас, потом -- слева. Кто-то поджог их коктейлями Молотова. Дым тут же стал заполнять всю улицу.
   -- Плечом к плечу, медленно отступаем! -- Скомандовал я.
   Мы сформировали строй, и начали отходить назад. Крики слышались все громче, спереди, слева, справа. Они нас окружали. Несколько теней мелькнуло в пламени. Мы начали стрелять. Но попал ли кто? Крики! Рычание! Смех! Одного мы точно убили, так как его тело упало в огонь. Но сколько их там еще? Казалось, что целая толпа. Крики и смех звучали со всех сторон, дым и огонь заполнили улицу, несколько противников с силой начали стучать по каким-то металлическим предметам.
   -- Не поддавайтесь панике, -- крикнул я отряду, -- их главное оружие -- психическая атака. Считайте, что их сваренные мозги питаются страхом.
   Из огня выскочил один из "берсерков" и бросился прямо на нас. Он был голым выше пояса, на руках металлические когти, которые им вживляли прямо в руки. На лице железная маска. Изо рта шла пена. А глаза сверкали безумием. Он стал на четвереньки и побежал к нам. Мы тут же все открыл огонь. Понадобилось много выстрелов.
   -- Что это за тварь? -- Спросила Фелисия с ужасом.
   -- Когда-то были людьми, -- ответил я, -- но мозги им сожгли разнообразными препаратами, оставив лишь примитивные инстинкты. Они не знают страха, почти не чувствуют боли, весьма выносливые. И крайне агрессивны!
   Целая толпа бросилась на нас прямо из дыма. Мы тут же начали стрелять. И только когда уже около десятка тел повалились на землю, я понял, что-то не так. Их повадки были непохожи на "берсерков".
   - Прекратить огонь! - Скомандовал отряду.
   Из дыма на меня выбежала женщина. Ее руки были связаны, рот заклеен, а глаза полные слез. На шее рабский ошейник.
   -- Дерьмо! Мы перестреляли рабов! Они прикрываются ими, как щитом! Внимательно смотрите в кого стреляете!
   -- Да не видно тут нихрена, из-за этого дыма!
   -- Они повсюду вперемешку!
   Я хотел выстрелить, но это снова оказался связанный пленник. Его тут же оттолкнул "берсерк" и прыгнул на меня, сбив с ног. Я ударил его прикладом, но тот этого словно и не заметил. Он выбил винтовку из моих рук.
   -- Не можем оказать поддержку, -- услышал я в наушниках голос одного из снайперов. -- Ничего не видно из-за дымовой завесы! Вы там как?
   -- Дерьмово, -- прохрипел я, уклоняясь от ударов когтей "берсерка". Автоматная очередь пришлась ему в живот, после чего Билл столкнул с меня мертвое тело и помог подняться. -- Спасибо!
   -- Надо уходить! -- Сказал он. -- Или нас всех уничтожат!
   -- Вижу! -- Тихо ответил я. -- Все в укрытие! -- крикнул я отряду. Мы с Биллом подхватили под руки Марлона, что кричал и колотил прикладом по уже размозженному черепу "берсерка". Парень был весь в крови и явно не в себе. Мы потащили его за собой в ближайший дом. Следом за нами ворвалась Фелисия, тоже вся в крови, к счастью чужой, и с округлившимися безумными глазами.
   -- Мы все умрем! -- закричала она и начала стрелять в толпу нападавших, уже не разбирая где "берсерки", а где связанные рабы. Девушку всю трясло. Ничего удивительного. Трудно оставаться в норме после того, как столкнешься с этими тварями, особенно понимая, что эти существа когда-то были людьми.
   Последним вбежал Квентин, он зажимал рукой окровавленное плечо. Как только пересек порог, начал пытаться забаррикадировать дверь столом.
   -- А Питер?! -- Спросил я у него, вспомнив, что не видел, куда делся сталкер.
   Квентин покачал головой:
   -- Я видел, как эти твари вынимали из него внутренности.
   -- Дьявол! -- Выругался я, и мы с Биллом помогли Квентину забаррикадировать дверь.
   "Берсерки" уже ломились в окна. Фелисия успела пристрелить двоих, пока мы возились с нашей импровизированной баррикадой.
   -- Держим здание до прибытия подкреплений? -- Спросил Блэк.
   Я услышал, как в окно на втором этаже что-то залетело, и тут же начался пожар. Очередной коктейль Молотова. Кто-то из бандитов, прикрываясь этими безмозглыми тварями, шаг за шаг загоняет нас в угол.
   -- Хоть угарный газ нам и не страшен, пока действуют респираторы, но мы попросту сгорим заживо!
   -- А если выйдем, нас тут же растерзают!
   Я осмотрел дом и увидел канализационный сток.
   -- В катакомбы! Иначе нам не выжить!
   Хорошо, что в районе контрабандистов и преступников, почти каждый дом был соединен с городской подземкой. Черный выход из дому, так сказать. И именно он спас наши жизни. Мы один за другим спустились по ржавой лестнице вниз и тут же нацелили винтовки на люк. Почти сразу там появился один из "берсерков", мы открыли огонь, и его мертвое тело упало вниз. Тоже было со вторым и третьим. Больше они в люк не лезли, видимо даже они не беспросветно тупы.
   -- Фелисия, окажи Квентину первую помощь, а мы постреляем этих тварей, если сунутся. -- Скомандовал я.
   Девушка достала аптечку и начала возиться возле раненного Квентина. Это заняло минут пять, за это время больше ни один "берсерк" не показался в люке.
   -- Уходим по подземельям! -- скомандовал я.
   -- Куда? -- Спросила Фелисия.
   -- Пока что прямо!
   Я связался со штабом и доложил, что мы потеряли троих бойцов, один ранен, боеприпасов минимум и все сильно потрепаны. Попросил досрочно вывести наш отряд из операции. В штабе согласились на ротацию, но, считав наши координаты, сказали, что у нас будет еще одно небольшое задание. Рядом с нами находился один из важных криминальных боссов, в своем секретном убежище. Его удалось вычислить благодаря сверхточному сканированию местности. С ним было всего два охранника, и возможно он даже не знал, о том, что возле его убежища есть выход из катакомб. Так что элемент неожиданности был на нашей стороне. Но главаря крайне важно было взять живым, он обладал какой-то важной информацией.
   Что ж, пришлось согласиться, приказы не обсуждают. Мне сбросили координаты, и я понял, что это действительно рядом, менее, чем в двухстах метрах. По подземке прошли без приключений. Вокруг были лишь ржавые давно сгнившие трубы и дерьмо, да еще крысиные ходы, да и не только их. Наверное, здесь можно было бы найти много чего интересного. Но на это не было времени. За каких-то пять минут мы добрались до выхода из подземки!
   -- Квентин, ты ранен и не сможешь стрелять из винтовки! Ты остаешься здесь, и будешь ждать эвакуации нашего отряда.
   -- Но я могу стрелять из пистолета, -- запротестовал тот.
   -- Не обсуждается! -- Отрезал я. -- Фелисия останется тебя охранять!
   -- Нет, -- запротестовала та. -- Пусть Марлон остается, парню нужно прийти в себя.
   -- Нет! -- отрезал тот. -- Я тоже иду!
   Ну что за упрямцы?!
   -- Ну, уж себя защитить я точно смогу, -- сказал Квентин, достав из кобуры пистолет, -- идите и надерите за меня зад этим ублюдкам!
   Я кивнул, и мы все направились к выходу из подземки. Двое охранников стояли прямо у дверей здания без окон. Мы тихо сняли обоих, и подошли к двери. Она была массивной и плотно запертой, но небольшая взрывчатка -- и ее разнесло в щепки.
   -- А я уж заждался, -- сказал мужчина, что ждал нас внутри, в большом зале. На нем был дорогой костюм, он сидел за столом с кучей разных кулинарных деликатесов и попивал вино. -- Может, проголодались? -- И он указал рукой на стол. -- Снимите уже свои респираторы. Поверьте, в моих покоях воздух чист и безвреден! -- и он надпил еще вина. -- Как вам мои "берсерки"? А идея связать рабов и пустить в расход для отвлечения внимания? -- Он засмеялся. -- Вы конечно, молодцы, справились хорошо, но, думаю, не станете отрицать, что и я сражался на славу?
   Он снова надпил вина. А мы стояли в оцепенении, не зная, что и сказать. Я только сейчас заметил, что у его ног сидели две молодые абсолютно голые женщины. У каждой на шее был ошейник, к которому прикреплялась серебряная цепочка.
   -- Мои питомцы, -- проследив за взглядом, сказал мужчина. -- Нет господа, право так не годится! Садитесь, поешьте! Вы наверняка устали и проголодались. А нас еще ждет долгая дорога к вашему руководству. Поверьте, мне есть что предложить вашим боссам, чтобы выторговать себе не только жизнь, но и определенное положение. Может, даже вашим начальником стану. Ну что вы как воды в рот набрали? Да, так работает этот мир! Нужно приспосабливаться! А вы не знали? Ладно, не хотите есть, как хотите. -- Он вытер губы салфеткой, и бросил ее на стол. -- Тогда пойдемте сразу. Мне бы пригодились твои сапоги! -- Он указал на мою обувь, -- там ужасно грязно и опасно. Хочешь, дам тебе взамен свои туфли? Они из натуральной крокодиловой кожи. Ты на такие за всю жизнь не заработаешь. Ты вообще знаешь, сколько крокодилов осталось в Куполе? -- Он снова внимательно рассмотрел всех нас, все еще стоявших в оцепенении. -- Что-то не так, солдатики?
   Я молча направился к нему, вытянув из-за пояса нож.
   -- Ты же понимаешь, что если выкинешь что-то эдакое...
   Но договорить он не успел, я вогнал ему нож прямо в горло, по самую рукоять. Этот важный босс лишь захрипел, схватился за горло и уже через несколько мгновений, его мертвое тело упало на землю. Одна из рабынь на цепи презрительно плюнула на его труп.
   -- Штаб! -- Сказал я в микрофон. -- Это сержант Лито Кортэгос. К сожалению, мы провалили задание. Цель оказала серьезное сопротивление, пришлось ликвидировать на месте. Я подам подробный рапорт.
   -- Жаль, что все так обернулось. -- Ответили мне. -- Высылаем за вами машину.
   Уже через полчаса мы все ехали назад, к периметру Клоаки. Где-то там еще слышались звуки последних битв. Через несколько часов будут выведены все наши войска и Клоаку подожгут, вот и все. Всю дорогу мы молчали. Говорить не хотелось никому.
   Когда мы приехали, Квентин заявил, что ему срочно нужно в кабак, напиться в стельку. Но санитары его не пустили, забрав в госпиталь, чтобы обработать и залечить рану. Нас заставили пройти несколько процедур очистки костюмов и кожи от возможных вирусов, что заняло не более получаса.
   -- А я вот точно пойду напьюсь, -- сказал Билли Блэк. -- Марлон, ты со мной?
   Парень кивнул.
   -- Сегодня нужно быть в хлам и ни о чем не думать, -- сказал он, -- или я сойду сума!
   -- Фелисия? Командир?
   -- Простите, пока хочу побыть одна! -- Сказала девушка.
   -- Я составлю вам компанию, -- сказал я, -- но чуть позже!
   И мы все разошлись, каждый в своем направлении.
   Прошло несколько часов, я сидел на холме и смотрел на пылающую Клоаку. Никогда не видел подобного пламени, оно было огромным. Руководство позаботилось, чтобы обезопасить соседние районы "плантаций", так что пламя не перейдет туда. Одновременно с этим, катакомбы сейчас наполняются ядовитым газом. Если кто-то хотел пересидеть там, ему это не удастся. Я думал о погибших товарищах. Думал о тех рабах, которых мы не успели спасти. О тех, что возможно сбежали, но не успели добраться до убежища. И о тех, которых связанными отправили на смерть под наши пули.
   -- Красиво горит, правда? -- Фелисия пошатываясь подошла ко мне, в руках у нее была фляга. -- Знала, что застану тебя здесь.
   Она протянула мне флягу, я посмотрел на свою, что уже была почти пустой и, взяв у нее, сделал несколько глотков.
   -- Почему, во время войны всегда особенно сильно тянет на секс? -- спросила она.
   -- Инстинкты! -- Ответил я. -- Природа внутри нас, чувствуя, что ей грозит смерть, пытается продлить себя в последующих поколениях. В войну всегда зачинается много детей.
   Фелисия внимательно посмотрела на меня, после чего провела рукой по моему бедру в сторону пояса.
   -- А ты не хочешь...
   -- Не хочу! -- Отрезал я, убрав ее руку. -- Как и ты! У тебя шок. Посттравматический синдром.
   -- Прости, -- тихо сказала она, смутившись. -- Я все думаю об Аделин. Не то, что бы мы успели стать подругами. Но, вот же черт, что за дуреха. Хотела в разведку вступить, хотела Рондо отомстить, а на деле, погибла там ни за что, ни про что. Знаешь, у нее же парень был. Он сам в армию не вступил и ее отговаривал, что я теперь ему скажу...
   -- Я с ним поговорю, объясню, что его возлюбленная стала героем, отдала жизнь за лучшее будущее для всех нас.
   -- Думаешь, это его утешит, успокоит?
   -- Не знаю! Вряд ли! Но, больше мне ему нечего предложить. Ее больше нет, той милой упрямой девчонки больше нет, и страшнее то, что уже никогда не будет. Это трудно принять, особенно если вспомнить, как она еще сегодня утром пререкалась со мной!
   -- А Харрис! -- Сказала Фелисия. -- Всегда помогал мне на тренировках, был таким отзывчивым. Он говорил, что я похожа на его племянницу. Тебе кстати, сколько лет? -- Вдруг спросила она.
   -- Тридцать четыре, -- ответил я, -- а тебе?
   -- Двадцать восемь. Харрису должно было исполниться сорок шесть, через неделю. Я обещала, что испеку его семье праздничный пирог. Знаешь, я умею печь неплохие пироги и... -- Фелисия разрыдалась, а я просто прижал ее к себе и начал гладить по голове.
   -- Они стали ангелами, -- тихо прошептал я ей, и еще тремя надписями на моем амулете, -- и Аделин, и Харрис, и Питер. Давай будем в это верить!
   Фелисия лишь молча рыдала еще некоторое время, а я смотрел на пылающую Клоаку, и мне казалось, что в огне я вижу пляшущих и хохочущих чертей-"берсерков", которые смеются над нами, ведь огонь им не страшен, ведь они созданы для ада.
   -- Не стоит грустить о них, -- вдруг сказала Фелисия, перестав плакать, -- впереди битва посерьезнее, так что мы можем скоро встретиться с ними!
   -- Не выдумывай, -- сказал я ей, -- ты пройдешь невредимой через все! Заведешь семью, детей, там, в лучшем мире, который мы построим на руинах Рондо и "плантаций", станешь полицейской и будешь хранить порядок и покой!
   -- Красиво, -- тихо сказала она, -- обещаешь?
   -- Обещаю!
   -- А ты?
   -- Вернусь к сталкерской жизни, снова вылазки за пределы Купола! -- Я знал, что вру. Мне было мало расправы, над тем бандитом сегодня, что подстроил столько смертей. Нет, я доберусь до самых главных кровавых кукловодов, до Марка Голдмана и Кристины Валенштайн. Именно они вдвоем виновники всей кровавой системы. Я расскажу им о том, что видел, о мире, который они сотворили, о рабстве, о мальчике-каннибале, которого я пристрелил. И прежде чем вышибу им мозги, я спрошу, а стоил ли их Частичный Генезис всех этих жертв? Это мое путешествие в одну сторону, я не планирую вернуться.
   -- Красиво горит, не правда ли? Искал место, чтобы полюбоваться, а тут вы. Я думаю, что Аделин, Харрису и Питеру понравился бы этот знатный костер.
   -- Да, Билл, -- кивнул я. -- Как там Марлон?
   -- Спит, как убитый, -- улыбнулся Билл, -- у Кевина тоже все в порядке, я уже был у него в госпитале, протащил ему бутылку и немного закуски, чему он был несказанно рад. Врачи его быстро поставят на ноги. Он переживает, хочет успеть прийти в норму до боя с Рондо.
   -- Спасибо, что позаботился о них! Делаешь мою работу!
   Билл пожал плечами.
   -- На ваши плечи и так много проблем ложиться, командир! Так, когда выступаем? Дата уже известна?
   -- Через неделю! -- сказал я.
   Билл улыбнулся:
   -- В день города значит? А у Пересмешника явно интересное чувство юмора.
   -- Сто двадцать лет со дня создания Города Улыбок! -- Сказал я. -- Этот день, без преувеличений, решит судьбу всего выжившего человечества.
   -- Намечается кровавый фестиваль, -- сказала Фелисия, -- надеюсь в Рондо видно это пламя. Пусть видят, ждут, боятся, мы придем за ними!
   -- О да! -- согласился Билл. -- Мы закалены в горниле Клоаки, теперь мы сами как те черти в масках и с когтями, что до сих пор стоят у меня перед глазами. Жителям Рондо стоит забеспокоиться.
   Я кивнул. И почему-то вдруг подумал...
   Странно, мы так многого ждем от жизни. А на деле, если ты прожил жизнь, не попав ни в одну войну -- тебе повезло. Если тебе не пришлось жить в тюрьмах, концлагерях, гетто и резервациях -- тебе повезло. Если удалось остаться мягкотелым и наивным -- тебе повезло. Но, если добры молодцы в сапогах и с автоматами отобрали у тебя все, или тоже самое сделали хитрые крысы в пиджаках и с дипломатами, ссылаясь на законы и правила, которые они сами же придумали, чтобы тебя обокрасть, если это сделало тебя обозленным жестоким монстром -- то не повезло, не повезло всем тем, кто станет у тебя на пути.
   Но пока не об этом. Масштабная операция в Клоаке закончилась за один день. Было захвачено одиннадцать тысяч триста сорок восемь единиц стрелкового оружия, освобождено пятнадцать тысяч триста шестьдесят рабов. По примерным подсчетам, уничтожено порядка шести с половиной тысяч бандитов. Пятьсот двадцать два солдата повстанческой армии объявлены погибшими или исчезнувшими без вести во время проведения операции. Все они провозглашены героями и их имена будут выбиты на специальном памятном мемориале, что будет возведет, со временем, на пепелище Клоаки. Там же будет построен памятный парк. Так как люди вряд ли захотят жить на земле, что еще помнит такие зверства. Но все это потом, сначала нужно реформировать армию, вооружить больше людей благодаря захваченному оружию и взять штурмом Рондо. Кажется, мой невидимый наблюдатель, мы подходим к кульминации этой странной истории.
  

Аркан XII. Повешенный. Ритуальное самоубийство

  
   Всполохи пламени всегда интереснее наблюдать ночью или в сумерках. Днем огонь не имеет той своей первобытной демонической красоты, что особенно отчетливо проявляется во тьме. Пламя разгоняет тьму, дарит тепло, о, этот источник жизни, символ бунтарства, щедрый дар Прометея, им можно любоваться вечно.
   -- Сэр, она уже здесь! -- прозвучал голос за моей спиной.
   -- Правда, это удивительное зрелище?! -- Я все еще смотрел на пламя необъятных размеров, в котором догорала Клоака, обитель всех пороков и грязи нашего мира. -- Правда, это вдохновляет? Некоторые историки считаю, что знаменитый император Нерон так же любовался пылающим Римом, который поговаривали сам же и поджог, для вдохновения. В этот момент он работал над своей поэмой о Трое. Впрочем, есть так же те, кто утверждают, к пожару он не имел никакого отношения и после него даже открыл свои дворцы и склады, щедро раздавая еду бедствующему плебсу. Что из этого правда, а что нет? Одно известно точно, он сильно вредил христианам, представителям религии, что в последующие тысячелетия получила практически абсолютное доминирование на Земле. А историю, как известно, пишут победители. И мы уже никогда не узнаем, был ли Нерон чудовищем на самом деле. -- Я замолчал и задумался, а после добавил. -- Как ты думаешь, какими мы войдем в историю? Что напишут о нас? Нас запомнят преступниками или героями?
   -- Смотря, кто победит, -- ответил сержант с улыбкой.
   Я и сам улыбнулся.
   -- Ты абсолютно прав! -- Обернулся и посмотрел на него. Жаль, что я не смогу и дальше в тишине любоваться гибелью Клоаки, но дела превыше всего. -- Значит, она здесь? Какая смелая и дерзкая женщина! В сложившихся условиях, это я должен идти к ней на переговоры. А она сама не побоялась прийти в мое логово?! Впустите ее!
   Сержант кивнут, после чего покинул кабинет. Не прошло и нескольких мгновений, как в двери вошла невысокая женщина среднего возраста, хотя уже ближе к преклонному, и хрупкого телосложения. Глядя на нее и не подумаешь, какой у этой дамочки буйный нрав, и на что она способна.
   -- Карла Айрн, полагаю? Самопровозглашенный новый мэр города! -- Я скорее констатировал факт, чем задал вопрос.
   -- Вот как вы это трактуете? -- Спросила она с улыбкой.
   -- А разве у неконституционных переворотов может быть несколько трактовок?
   -- Отчаянные времена требуют отчаянных мер! -- Ответила женщина.
   -- Удобная философия, чтобы оправдать любые преступления некой благой целью.
   -- Уж точно не вам об этом говорить! -- Возразила Карла. -- И вам бы тоже не мешало представиться!
   -- Мое имя не имеет значения, да и оно давно забыто. Куда важнее, кто я! Глава Миграционной Службы, и главный смотритель стен, верный слуга Архитекторов. -- Я подошел к столу и сел в свое кресло. Указав рукой на кресло напротив. Карла последовала моему примеру, и так же села за стол. -- Но давайте сразу перейдем к делу. И ваше и мое время имеют ценность. Что вам нужно?
   -- Самую малость! -- Снова улыбнулась женщина. -- Вы должны капитулировать, ваши люди должны сложить оружие. А вы предстанете перед судом и ответите за все свои преступления перед человечеством!
   Мне захотелось рассмеяться, но, наверное, это было бы невежливо. Терпеть не могу невежливое поведение. Поэтому я лишь улыбнулся.
   -- Я выполняю приказы только Старшего Архитектора Марка Голдмана или же мэра Города Улыбок.
   -- Я и есть мэр!
   -- Законного мэра, -- поправил я. -- А вы узурпатор! Вам стоило подождать годик, вас бы и так выбрали. А потом мы пришли бы к вам и объяснили, как все работает. И вы бы поняли, что вам жизненно необходимо с нами сотрудничать, в первую очередь во благо города.
   -- Пришли бы, чтобы промыть мне мозги? -- Брезгливо поморщилась Карла. -- Боюсь, мне с вами не по пути!
   -- Каждые пять лет в Городе Улыбок происходят выборы мэра! Приближался двадцать шестой срок, вы должны были стать семнадцатым мэром Города Улыбок. Ваши предшественники были мудрыми людьми, поэтому некоторые из них занимали кресло по два раза. Неужели вы думаете, что вы самая умная, самая честная, принципиальная и строптивая из всех мэров за всю историю города? Почему вам вдруг пришло в голову сломать идеально сконструированный механизм, что работал более ста лет?
   -- Хотите, чтобы я поверила в то, что Архитекторы правят городом с момента самого его основания? Я никогда не была приверженкой теорий заговоров и не верила в тайное мировое правительство.
   -- Напрасно! -- Улыбнулся я. -- Тем более, если учесть, что выживший мир человечества столь крохотный, им не так сложно управлять.
   -- Как вы сами сказали, у нас мало времени. Я жду вашей капитуляции! -- Ответила Карла, которой явно не нравилось, куда клонится разговор.
   -- Простите, я ведь вам даже кофе не предложил. Будете?
   -- Нет! Спасибо! -- Отрезала Карла.
   -- А вот я с вашего позволения выпью! -- нажал на кнопку на своем столе. Ко мне тут же подъехала автоматическая кофеварка, в ее приемном отсеке появилась чашка и с тихим шуршанием туда сначала посыпались кофе с сахаром, а после полился кипяток. После чего кофеварка сама подал мне чашку и в ней закрутился маленький водоворот, что тут же стих. Режим авто-размешивания. -- Технологии, -- сказал я, сделав глоток, -- сделали нашу жизнь лучше, качественнее, прогресс принес нам столько чудес. Правда? Но, на самом деле это лишь на первый взгляд! Вы никогда не интересовались историей технологий?
   Карла скрестила руки на груди и откинулась на спинке кресла, всем своим видом давая понять, что терпеть меня ей стоит все больших усилий.
   -- О, нет-нет, -- тихо сказал ей, -- я не займу много вашего времени, никаких долгих лекций. Я лишь скажу, что первые рабочие прототипы летающих автомобилей, коими сейчас заполнен Рондо, были разработаны еще в начале двадцать первого века, а то и того раньше. Оглянитесь вокруг, клоны, роботы, полная компьютеризация домов, все уже или было тогда, или начинало появляться. На дворе две тысячи сто пятьдесят первый год, и что мы придумали с тех пор? Сделали смартфон удобным браслетом? Улучшили технологию дополненной и виртуальной реальности? Придумали реактивные ранцы и доски с продолжительным временем полета? Начали растить клонов для донорства органов? И научили машин удовлетворять нашу бесконечную похоть? Вот и вся цена нашего прогресса за сто двадцать лет. А как же пророчества о технологической сингулярности, самовоспроизводящихся машинах, интеграции человека с компьютером? Почему имея такие технологии на старте, мы почти не сдвинулись вперед за последние более ста лет, а лишь усовершенствовали и шлифовали старые идеи? Почему люди так редко задают себе этот вопрос? Знаете, что отличает раба от свободного человека? Не наличие ошейника! А знаете, что отличает глупца от мудреца? Не развитый интеллект! В мире есть много ученых баранов, и достаточно мудрецов, что даже не знают, что такое книга. Первые от вторых отличаются тем, что они, к сожалению, для них, не умеют задавать правильных вопросов!
   -- И почему же? -- Спросила с улыбкой Карла. -- Почему мы так слабо продвинулись в плане прогресса?
   -- Из-за Архитекторов! Все в этом городе происходит из-за Архитекторов! -- Я надпил кофе. -- Прогресс ради прогресса опасен. Наша бедная страдающая от ядерного ледникового периода планета -- ярчайшее тому подтверждение. Поэтому, Архитекторы всегда контролировали и направляли прогресс, скажем так, давая ему двигаться со скоростью примерно...э... три процента от возможного потенциала. Ведь прогресс -- это не цель, это путь к цели, и нельзя мчаться по этому пути галопом, так можно и разбиться.
   -- Значит, прогресс тормозился искусственно? И какова же цель этого пути? -- Поинтересовалась Карла.
   -- Конец истории! -- Ответил я с улыбкой. -- Конец кровавой, жестокой, безумной и такой глупой истории человечества. Золотой век! Точка наивысшей утопии, счастья и удовлетворения для каждого человека! Точка, где прогресс исчезнет, так как станет угрозой. Остановка во времени, бесконечная нега, счастье для всех и каждого. Эдем!
   -- У меня такое ощущение, что я попала к какому-то новоявленному гуру, что заманивает меня в некую деструктивную секту! -- Заметила новый мэр города. -- Давайте покончим с этим бредом, и перейдем к делу!
   -- Что ж... -- сказал я с грустью, -- не мечите бисер перед... теми, кто этого не оценит. Давайте перейдем к делу! Вы высказали мне свое предложение, и вот вам встречное! Разгоните по домам свою армию горе-вояк, сложите с себя полномочия мэра, освободив узурпированное место, признайте крах своей карьеры и отправляйтесь доживать жизнь в тиши со своей семьей, надеясь, что позор вашего фиаско не сможет там вас достать! Хотя, вы всегда можете совершить ритуальное самоубийство для сохранения чести. Как сэппуку у японских самураев. По-моему, очень интересная, красивая и заслуживающая уважения традиция!
   Карла лишь наклонилась ближе к столу и, презрительно посмотрев мне в глаза, сказала:
   -- Вы осознаете, что я создала и привела под ваши стены хорошо вооруженную армию? Более десятка тысяч людей! А вы собираетесь удерживать стены с двумя сотнями? Я уже не говорю о том, что когда с другой стороны их атакует армия Пересмешника, вы окажитесь между молотом и наковальней!
   -- Знаете, в древние времена крепости обычно брали в осаду, там начинался продовольственный кризис, голод и в конечном итоге укрепления брались измором. Штурмовали их не так часто, для этого нужно было как минимум десятикратное преимущество в силах. Даже тогда, когда воевали мечами и саблями, луками и стрелами, а лезущим на стену захватчикам лили на голову кипяток или бросали камни, даже тогда один боец на стене стоил десятерых под стенами. Выгодное тактическое положение, понимаете?
   -- Но у меня минимум пятидесятикратное преимущество в числе! А вам еще и придется сражаться на два фронта!
   -- Но и мы не в средневековье! Мои солдаты оснащены по последнему слову техники, секретным вооружением от лучших инженеров Архитекторов, такого нет ни у ГБР, ни у полиции, ни даже у мафии. Крепость так же защищает независимая компьютерная система "Элис Реборн 3.0". Она не подконтрольна Инфинити, она не подключена к сети Интернет и вообще не принимает никакой информации на ввод, следовательно, полностью защищена от взлома хакерами. Уже с момента создания, в нее были заложены алгоритмы действий на все возможные внештатные ситуации в Городе Улыбок, и она будет защищать стены. В ее распоряжении тысячи мин дистанционного управления, турели, минометы, пушки, боевые хьюмботы. В нашу эпоху один человек за пультом управления, стоит армии. А у меня помимо машин есть хорошо обученные бойцы, объединенные в мобильные отряды, которых я в считаные минуты могу доставить к любой точке на стене благодаря высокоскоростным поездам на магнитных подушках, что ходят по гребню стены. Где бы вы не нанесли удар, мы дадим вам отпор! А что есть у вас, госпожа мэр? Бывшие полицейские, что выписывали штрафы за неправильную парковку? Сброд из низких сословий Рондо, которым богачи щедро заплатили, чтобы те стали добровольцами в вашей армии и прикрывали их задницы? И чем вы вооружены? Автоматами и винтовками? Против "Элис" это -- камни и копья! У вас нет артиллерии, нет авиации, нет танков, боевые машины и Инфинити вам не подконтрольны. У вас нет армии, только милиция из числа бывших полицейских и наемников, народное ополчение. Так что я повторюсь, отступитесь и прекратите свой глупый мятеж, пока я не похоронил под стенами всех ваших людей! Вам не победить систему, что создавалась более века!
   Карла лишь снова улыбнулась:
   -- А что если вы блефуете?! Что если вы не располагаете тем боевым потенциалом, о котором говорите?
   -- Хотите это проверить?! -- Я наклонился ближе к столу и с улыбкой посмотрел ей в глаза. -- Сколькими людьми вы готовы для этого пожертвовать? Кто пойдет в первой атакующей волне смертников?
   Повисла пауза. Карле явно было о чем подумать. Но она все еще не выглядела раздавленной.
   -- Скажите, у вас всегда эта презрительно-высокомерная маска на лице, или вы ее бережете специально по случаю гостей? -- Спросила она.
   -- Только в случаях моего полного безоговорочного превосходства над оппонентом, то есть да, практически всегда!
   -- Напрасно! -- Ответила мэр. -- Вы все еще весьма далеки от превосходства надо мной! Что ж, зайду с козырей! Войди! -- Сказала она громко.
   Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге показался тот, кого я до последнего надеялся не увидеть.
   -- Предатель! -- сказал я ему в лицо, вместо приветствия.
   -- Просто иду в ногу со временем! -- Ответил Архитектор Кай Цинь. -- И делаю ставку на победителей, а не проигравших!
   -- И это стоило измены идеалам Ордена Архитекторов?
   -- Архитекторы изжили себя, их больше нет!
   -- Дурак! -- Засмеялся я. -- Архитекторы -- это Марк! Государство -- это Марк! Система, которую он строил столетие, механизм, созданный с потрясающей точностью и скрупулезностью, раздавит вас! Вы все хоть понимаете, против какой силы пошли? Вы лишь фигуры на его шахматной доске? Впрочем, говорю я это не из гордыни! Я тоже всего лишь инструмент!
   -- Даже если нас раздавят, поверьте, вы этого уже не увидите! -- Сказала Карла, глядя мне в глаза с невероятным презрением. -- На моей стороне, Архитектор, как видите! Поэтому мне известно о всех слабостях и брешах в системе "Элис", и о всех слабостях вашей так называемой Миграционной Службы!
   -- В системе "Эллис" нет брешей! -- Эти двое начинали меня смешить.
   -- Так ли это? -- Улыбнулся Кай. -- Не бывает идеальных систем! К тому же, мы и не собирались атаковать в лоб! Мои люди из личного элитного отряда "Левиафан" уже проникли сюда, и пока мы с вами разговариваем, они готовятся к нападению.
   -- Вы блефуете!
   -- Сколькими вашими людьми вы готовы пожертвовать, чтобы это проверить? -- Улыбнулся Кай.
   -- Мы все готовы в любой момент отдать свои жизни за наши идеалы! Каждый солдат Миграционной Службы! Нас подбирали в первую очередь исходя из наших идеологических мотивов и преданности Архитекторам.
   -- Что ж, значит, придется вас всех убить, -- с грустью вздохнула Карла, -- как жаль. А я думала предложить амнистию вашим бойцам, если они будут сражаться на нашей стороне против Пересмешника, разумеется, только рядовым исполнителям.
   Неприятно это признавать, но она попала в яблочко. Я понимал, что моя самоуверенность лишь бравада. Мы действительно в очень шатком положении, нам будет трудно выстоять против сил, которые собрала эта женщина, но даже если выстоим, мы все понесем большие потери, что на руку только армии плебса из "плантаций", которые придут и возьмут нас тепленькими. Конечно, я и другие офицеры уже не жильцы при любом раскладе, но что, если бы я смог выторговать жизнь для своих ребят, рядовых бойцов? Конечно, они все готовы умереть, но будет ли сейчас смысл в их смертях? Есть ли еще надежда на Инфинити, или она сломалась окончательно? Чего хочет Марк? Почему он не дал мне никаких инструкций? Я всего лишь исполнитель. Могу ли я принимать такие глобальные решения, и как это отразится на общей доктрине, столетнем плане построения идеального мира? Слишком многие отдали свои жизни, слишком многие пожертвовали простым человеческим счастьем, прожив хоть и длинные, но бесцветные жалкие жизни в нищете и лишениях, только бы дать материал для Инфинити, для ее спасительного уравнения.
   Повисла тяжелая тишина, мгновения тянулись мучительно долго, кажется для нас всех троих, а может только для меня. Нам предстояло принять решение, от которого зависели многие судьбы. Вдруг, мой бандфон завибрировал, сообщив о входящем сообщении. Я сразу увидел, что это закрытый канал Архитекторов, его нельзя взломать, как и нельзя отследить отправляющего. Нажал на кнопку, сообщение было от Марка Голдмана. "Сдай стены и расскажи все, что будет ее интересовать!". Я перечитал текст несколько раз, не веря своим глазам. Что же он задумал? Это известно лишь ему! У меня есть минимум шесть догадок, но не хочу и пытаться, он все равно окажется не на шаг, не на два, а на целый десяток впереди моих умозаключений.
   -- Что ж, уважаемые гости моей скромной обители, -- обратился я к своим посетителям, -- сегодня определенно ваш счастливый день.
   -- Кто это? -- Кивнула Карла в сторону бандфона.
   -- Тот, кто по-прежнему правит всем в этом городе!
   -- Нужно отследить сигнал! -- Обратилась Карла к Каю.
   -- Закрытый канал Архитекторов невозможно отследить! -- Ответил тот.
   А я лишь снова улыбнулся, это забавно. Когда же она поймет, что просто пешка в этой игре? Наверное, тогда, когда будет уже слишком поздно.
   -- Итак, вот мои последние условия, и не пытайтесь выторговать что-то большее, иначе война, обещаю, -- сказал я, и Кай с Карлой просто-таки превратились в слух. Это мне польстило. -- Я сдам вам стены без боя, я отвечу на все ваши вопросы, и мои люди будут сражаться на вашей стороне против армии Пересмешника. В обмен, вы обещаете, что мои солдаты получат амнистию, разумеется, только рядовой состав, офицеры ответят перед законом в полной мере, и вы обещаете, что в предстоящей войне мои люди не будут пушеным мясом, вы будете ценить их жизни не меньше, чем жизни собственных солдат.
   -- Как благородно, -- хмыкнула Карла, -- и не подумаешь, что это слова человека, совершившего столько антигуманных преступлений.
   -- Антигуманных?! - Спросил я. -- Простаки и недотепы, коих большинство, любят раскрашивать мир в черно-белые краски, для них всегда есть очевидное добро и очевидное зло. Их разуму так проще, не нужно каждый раз вникать, пытаться понять мотивы других, достаточно просто нацепить ярлыки и объявить кого-то преступником и воплощением зла. Вот только не существует никакого объективного абсолютного добра и зла, если лишь миллионы сердец, каждое из которых верит в что-то свое, сражается за свои идеалы. И что благо для одного, то другому обернется смертью. Но мыслить так -- значит всегда быть перед дилеммой, быть готовым принимать непростые решения, а иногда и замарать руки. Всегда проще делить мир на черное и белое, на зло и добро. В прочем... Забудьте! Итак?
   -- Я принимаю условия! -- Сказала Карла. -- Ваши люди присоединяются к моей армии на равных правах. Если не будет дезертирства, весь рядовой состав вашей организации будет помилован, даже посмертно, для тех, кто падут в бою. А теперь мои вопросы!
   Я откинулся на спинку кресла, готовясь дать много ответов.
   -- Кто такие Архитекторы, на самом деле? -- спросила Карла.
   -- Орден, созданный еще до начала функционирования Города Улыбок. Его задача -- охранять мир и покой в городе. Не то, чтобы такая уж тайная организация. Многие знали или догадывались о ее существовании, но крайне мало кто знал о реальной мощи! После войны "бога из машины" с "богом из пробирки", во время которой клика Архитектора Марка разбила клику Архитекторов Джима, у Ордена появилась еще одна задача -- способствовать так называемому Умеренному или Частичному Генезису.
   -- Как осуществлялся Умеренный Генезис? Только не повторяй мне ту версию, которую вы скормили народу!
   -- Умеренный Генезис заключался в том, что наша цифровая богиня Инфинити при помощи интеграции с коллективным бессознательным всех граждан города, а так же, при помощи собственной вычислительной мощности должна была вывести алгоритм идеального общества, в котором все были бы максимально счастливы и удовлетворены. Но перед этим ей было необходимо собрать достаточно материала, от совершенно разных людей, живущих в кардинально разных условиях. Для этого и была искусственно создана столь большая материальная и социальная пропасть между жителями центра и окраины города!
   -- Как вам удалось достичь такого разрыва, еще и храня все в тайне?
   -- О, -- улыбнулся я в ответ, -- это не было простой задачей! На это ушли многие годы и множество ресурсов. Первоначально, город разделили на две части: Рондо и Промышленный Город Улыбок, официально это было продиктовано энергетической и административной реформой. А разделительная стена между двумя частями города, была осветлена в СМИ, как энерго-трасса, кстати, так оно и есть, в том числе среди всего прочего, так сказать. Ну а потом медленно понемногу экономическая пропасть между двумя частями города увеличивалась.
   -- Но как можно было этого достичь, обманув жителей по обе стороны стены и избежав восстаний?
   -- О, это целое искусство! Что касается жителей Рондо, мы дали им иллюзию того, что они помогают жителям окраины, в то время как уничтожали всю их гуманитарную помощь, чтобы она не сокращала искусственно созданную разницу в жизни, все ради Частичного Генезиса. Те же, кто хотели увидеть окраину своими глазами, как вам, наверное, известно, должны были пройти очень сложную и нудную бюрократическую процедуру. На этом этапе большинство отсеивались, у жителей Рондо не было на это времени, гораздо приятнее веселиться! Хотя, были достаточно настырные, те, кто добивались своего. Для них мы построили специальный небольшой искусственный район, где обученные актеры отыгрывали роли жителей окраины. В роли декораций -- гуманитарная помощь жителей Рондо!
   -- А как же жители самой окраины?
   -- О, тут еще проще, люди потерпят любые лишения, если будут знать, что у других так же. Нет так ужасно, что твой дом сгорел, если у соседа тоже. Грубо, но правда. Главное понимать, что ты не один на самом дне. Поэтому для них показывались специальные репортажи о Рондо, якобы там все не менее ужасно. Это сильно успокаивало местных, на самом деле. Конечно, всегда есть недовольные. Но, кого-то обмануть, кого-то запугать, кого купить, а кого и убить. Для остальных -- дешевая выпивка, насилие и азартные игры. Массами управлять не так уж и сложно! Архитекторы использовали эти, и многие-многие другие способы контроля. В итоге, сто лет спустя мы имеем то, что имеем!
   Карла вероятнее всего ожидала услышать это, но все же ей не удавалось скрыть своего шока, как бы она не старалась.
   -- Зачем все это?! -- Тихо спросила она.
   -- Кажется, я уже говорил! Ради нового лучшего мира, построения золотого века, эпохи максимального удовлетворения и минимизации страданий. Разве не к этому стремится каждый отдельный индивидуум? Преумножить удовольствия и избежать боли! Почему же это не должно быть целью всего мира?
   -- Но какой ценой? Тысяч, миллионов голодающих детей, людей, умирающих от болезней и антисанитарии?
   -- А разве не так было всю нашу проклятую историю? Большие империи покоряли и часто уничтожали маленькие государства и народы, восточные орды сметали все на своем пути, чума, что скашивала порой деревню за деревней, а сколько погибло в кострах инквизиции, сколько в печах концлагерей? Смерть! Смерть! Смерть! Вся наша история, от самого изгнания из рая, даже Каин убил родного брата Авеля, из-за зависти и гордыни. Сколько людей погибло насильственной смертью, и от голода, и от болезней за всю историю человечества? А сколько еще должно погибнуть, что бы вы прозрели, что бы поняли, не только право, но наш долг сделать все, чтобы разорвать порочный круг, остановить цепочку страданий? Сама наша планета, покрытая ядерным ледником, живой памятник нашей гордыни и беспечности! Мемориал трусости!
   -- И вы, и все Архитекторы, решили примерить роль Бога? Решать, кому жить, а кому умереть?
   -- Нам пришлось взять на себя эту ношу! Пожертвовать одними ради спасения других, более того пожертвовать многими ради шанса, всего лишь вероятности, спасти все человечество, раз и навсегда. Мы посчитали, что цель оправдывает средства. И мы так же готовы понести ответственность, в любой момент!
   -- Увы, вы так и не научились отличать добро от зла! -- Сказала Карла, глядя на меня, то ли с презрением, то ли с жалостью.
   -- Это лишь абстракции, в жизни не бывает четко определенных добра и зла.
   -- Но есть внутренний барометр, я называю его совестью! -- Ответила мэр. -- И он всегда дает мне сигнал, если я собираюсь поступить неправильно! А на ваши аргументы он просто зашкаливает!
   -- Увы, вам не понять меня! Вы ослеплены своей гордыней! Но запомните мой совет, выйдите из игры как можно скорее! Не вы создаете обстоятельства, даже не управляете ими. Вы -- просто инструмент. Все в Городе Улыбок всегда сводится к Архитекторам. Все мэры, и сенат, вся правительственная система, и ваш маленький переворот, и уничтоженная Гильдия великих семей, и могущественная криминальная империя Скордзини, Изгои и Хантеры, революция Пересмешника, и даже полумифический Скорбный Клоун (я потянулся рукой к шкафчику стола, где лежала найденная мною утром карта Таро -- аркан Повешенный, но тут же отдернул руку) -- все вы просто фигуры на шахматной доске Марка Голдмана. И даже Джим Чеосборн, он не глупее и не менее талантлив, чем его компаньон, но он сотню лет сидел взаперти в лечебницах, пока Марк день за днем строил свою систему, контролирующую все. Даже сейчас за вашей спиной стоит улыбающийся Архитектор, что нашептывает вам, как лучше поступить! И вы все еще мните себя хозяйкой ситуации?
   -- Я услышала достаточно, -- сказала Карла, встав из кресла, она закипала от ярости. Как глупо! Сколько нужных и правильных вопросов она еще не задала. -- Ждите суда за свои преступления против человечества. Вас ждет казнь! В лучшем случае, пожизненное заключение. Впрочем, как вы там говорили, ритуальное самоубийство, если решите так поступить, это не отразится на ваших людях!
   -- Благодарю! -- Искренне сказал я. -- А вам от меня напоследок последний совет. Учитесь задавать правильные вопросы! Это единственный путь к тому, чтобы создавать обстоятельства, а не быть их жертвой!
   -- Боюсь, вы в этом вопросе не слишком компетентны!
   -- О нет-нет, что вы! Все что сейчас происходит со мной -- результат моего осознанного выбора! Неужели вы думаете, что я этого не предвидел с самого начала?
   -- Прощайте! -- Карла кивнула мне, Кай последовал ее примеру, и они вместе покинули кабинет.
   Я при помощи терминала дал приказ своим людям о капитуляции, подтвердив его специальным секретным кодом. Офицерам сказал, что им всем придется предстать перед судом, и что ничем хорошим для них это не кончится. Так же намекнул, что все они могут уйти с честью. Они все поняли, и так же легко и безропотно приняли свою судьбу. После этого, я строго запретил всем подчиненным нарушать мой покой, сообщив, что получил "приглашение от императора".
   Я откинулся на спинку кресла, которое повернул к окну, выходящему на "плантации", и еще долго смотрел на пылающую Клоаку, вспоминая прошлое и думая о будущем этого мира. После встал и направился в личные покои. Открыл кран с горячей водой и направил его в ванну. Из мини-бара достал лучшее вино и налил себе бокал. Поставил его на поднос вместе с дорогим старинным кинжалом, который мне когда-то подарил сам Старший Архитектор Марк Голдман за мою верную службу. Раздевшись, я оценивающе рассмотрел свое отражение в зеркале. Мое мускулистое подтянутое тело, полностью очищенное от волос, показалось мне эстетически-привлекательным, оно даже напоминало античные скульптуры, изображающие мужчин среднего возраста. Что ж, всегда мечтал, что мой уход будет в расцвете сил и не лишен некоего притягательного эстетизма. Щелкнул пальцами -- и в ванной зазвучали звуки природы, какого-то далекого древнего леса, и пение райских птиц, а фоном шла тихая классическая музыка. Я выпил вино, наслаждаясь каждым глотком чудесного напитка и любуясь "живым" звездным небом, в виде которого был сделан потолок моей ванной комнаты.
   После этого взял в руки кинжал. Мне было приятно чувствовать, как рука сжимает рукоять, мне даже понравилось холодное прикосновение стали к моей коже. Немного стиснув зубы, я разрезал вену на левой руке, от локтя и до кисти, потом тоже проделал и с правой. Опустил руки в ванную, в горячей воде почти не чувствовалась боль, лишь немного пощипывало. Красная жидкость, этот носитель жизни и моей силы, она медленно покидала тело, наполняя ванну багрянцем. Я почувствовал сонливость и начинал засыпать. Образы в голове перемешивались, мысли куда-то улетали, в голову закрадывалась пустота. Кажется, я видел сон.
   Я стоял на трибуне, одетый в дорогую тунику. На голове золотой лавровый венец. Передо мной сенаторы, внимательно внемлющие каждому моему слову. Но я сказал лишь одно:
   -- Я сделал все, что смог, пусть те, кто сможет, сделают лучше!
  

Аркан X. Колесо фортуны. Поймай меня, если сможешь!

  
   -- Очнулась? -- я с интересом рассматривала молодую женщину, сидевшую передо мной. -- Разве в таком состоянии подобает встречать клиентов?
   Девушка растеряно поморгала, и удивленно уставилась на меня. Она попыталась встать, но не заметив, что ее кисти прикованы наручниками к ножке тяжелой кровати, тут же снова повалилась на пол.
   -- Это что еще за ролевые игры? -- Девушка удивленно посмотрела на наручники, потом на меня.
   -- Ролевые игры?! -- Я улыбнулась и легонько ударила указательным пальцем по своей длинной сигарете, проследив, как маленький столбик пепла сорвался с ее кончика и упал прямо на ковер. Люблю сигареты со специями, вообще все острое люблю.
   -- Никаких ролевых игр! Прости, женщины меня не интересуют! Вот такая вот скучная гетеросексуалка. -- Хотя по правде, чего я девушке не сказала, меня можно было назвать какой угодно, но только не скучной.
   -- Тут нельзя курить! -- Поморщилась прикованная. Видок у нее был удручающий. Как с похмелья. Да так оно и было, еще и алкоголь с наркотиками, ужасная смесь. -- Чего тебе сегодня нужно? Чтобы мы снова занялись сексом на твоих глазах? Кто ты вообще такая?
   -- Люблю нарушать правила! -- Снова улыбнулась ей в ответ, проигнорировав первые вопросы, и добавила. -- Я -- чеширская лиса!
   -- Кто?!
   -- Про кота чеширского слышала?
   -- Кажется, -- ответила девушка, прижав ладонь к голове, которая у нее явно гудела. Да, сейчас ей очень хреново. Но это ничего. Благодаря мне станет гораздо хуже! -- В детстве, в какой-то сказке, -- добавила она несколько мгновений спустя.
   -- Ну вот! Лисицы в Чешире тоже водятся!
   -- Чего тебе от меня нужно?! -- Насупилась девушка.
   -- Самое главное! -- Ответила я, и, сделав еще одну затяжку, добавила. -- И самое ценное, а именно -- информацию!
   -- Я не сдаю своих клиентов! Тем более всяким фрикам, что приковывают меня наручниками. Ты типа частный сыщик? Или лягавая? Ну и чудиков у вас набирают! Совсем туго с кадрами!
   Я встала со стула и подошла к девушке, присела возле нее на корточки, и внимательно посмотрела в глаза. Девчонка правда была смазливой, и не глупой, потому и выбилась в элитные шлюхи, под крылышко к самой Маман. А еще она была целеустремленной, это чувствовалась даже во взгляде. Я нежно провела пальцами по ее оголенному бедру, после чего взяла свою сигарету и потушила о белоснежную кожу девушки.
   Надо отдать ей должное, та даже не вскрикнула, лишь поморщилась и заскрежетала зубами, а еще посмотрела на меня с такой испепеляющей ненавистью. Потрясающе! Как это мило!
   -- Кажется, мы как-то неправильно начали. -- Тихо сказала я ей. -- Тебе нужно знать об одной моей черте! -- Я достала из кармана пачку, аккуратно подцепила ногтем и потянула новую сигаретку, чиркнула старинной бензиновой зажигалкой, а потом сделала легкую затяжку. -- Я терпеть не могу хамства и невежливости, и еще не люблю, когда мне лгут! Поэтому, если мне не понравятся твои ответы, то следующую сигарету я потушу о твое глазное яблоко! Поняла? -- И я провела сигаретой прямо перед ее глазами, так что они начали слезиться от дыма.
   -- Ты кем себя возомнила, мразь? -- Со злостью прошипела девушка. -- Стоит мне лишь позвать на помощь, закричать, как тут будут несколько громил-охранников, знаешь, куда они тебе твои сигаретки засунут вместе с упаковкой? Ни один проктолог потом не поможет!
   Я улыбнулась, после чего размашисто ударила девушку по щеке, из ее носа пошла кровь.
   -- Я же просила быть вежливой, -- елейным голосом сказала ей. -- Как ты думаешь, зачем я вчера приходила, и оплатила час услуг, наблюдая как тот идиот трахал тебя?
   -- Мне по чем знать? -- Огрызнулась девушка, вытирая кровь тыльной стороной прикованной руки. -- Может ты фригидная, только и можешь за другими наблюдать? А может просто извращенка? Какая мне разница, тут и не такие ошиваются. Клиент платит -- я работаю, вопросов не задаю.
   -- Извращенка?! -- Спросила с интересом, и с жадностью облизала губы. -- Это да, я еще та затейница, но не по части женщин! А вчера я была здесь с весьма конкретной целью. Видишь, тот шарик, что парит под потолком?! -- И я взяла девушку за подбородок и повернула ее голову в направлении шара. -- Занятная вещица, одна из игрушек, разработанных ГБР. Он глушит все звуки, что исходят из комнаты. Более того, помимо этого, за пределы комнаты он транслирует запись всех твоих вчерашних утех. Я могу избивать тебя, да хоть отрезать от тебя по кусочку, ори как ненормальная, изо всех сил. Но снаружи, за дверью, услышат лишь запись твоих похотливых стонов. Круто, да?! И у нас еще целых, -- я посмотрела на часы, -- сорок минут, на развлечения. Как думаешь, что я успею с тобой сделать за это время? Так ты расскажешь мне то, что мне интересно услышать? Или мы сыграем в игру, что тебе меньше нужно, палец или глаз?
   Произнесла я это с таким тоном и выражением лица, что девушка лишь тихо кивнула. Но она все еще не выглядела панически напуганной. Нет! Просто не хотела лишний раз лезть на рожон, собиралась прощупать почву, поняла, что находится не в выигрышном положении, решила выждать, чтобы определить, как действовать дальше. Умная девочка! И тоже выросла на "плантациях", она мне почти нравилась.
   -- Начнем! Меня зовут Кайджин Сумико, я специальный агент ГБР, а ты у нас -- Клавдия Бронец. Правильно?!
   Девушка лишь кивнула, в ее глазах светилась ненависть. Что ж, это лучше отчаяния и глубокой депрессии, что владели ею до этого. Специфическая терапия, но все же.
   -- Разве такие допросы стали законны в ГБР? -- выдавив из себя болезненную усмешку, спросила Клавдия.
   -- Я не обычный агент ГБР, -- ответила ей с плотоядной ухмылкой, -- я вроде специального сотрудника. Моя задача -- искать опаснейших преступников, террористов и психопатов. А последнее время город просто кишит ими, работки у меня выше крыши, ситуация так обострилась, что даже шишки наверху забеспокоились о сохранности своих задниц. И им будет плевать, если я даже сотню таких шлюх как ты разделаю на кусочки, лишь бы остановила угрозу! Ты же это понимаешь? А я, всегда достигаю успехов именно потому, что не останавливаюсь ни перед чем, так сказать с головой отдаюсь работе!
   Я достала из кармана маленький выкидной ножик, сделала легкий надрез на коже девушки, и подцепив несколько капель крови на лезвие, аккуратно провела по нему языком. Я покатала кровь на языке, пытаясь лучше распробовать ее.
   -- Наркотики, -- подытожила я, -- немного алкоголя. И, ммм, как вкусно, обожаю привкус адреналина, у твоей крови вкус страха!
   -- Я сочувствую тем психам, которых ты собралась ловить, -- прошипела сквозь стиснутые зубы девушка, -- им еще нужно много и подолгу сходить с ума, чтобы дойти до твоего уровня!
   Я лишь улыбнулась в ответ. Выпрямилась и прошлась по комнате. Бросила взгляд на сенсорные стекла окон-заставок, которые сейчас проигрывали сюжет бара на Диком Западе. На них виднелись следы жирных пятен, такие на стекле оставляет пот. Значит кто-то из клиентов трахал ее прямо на экране. Комната была неопрятной, в некоторых углах даже валялся мусор, но она хранила остатки первоначальной роскоши. По всему видно, что это были апартаменты дорогой шлюхи, что лишь недавно так запустила себя и номер. Мой взгляд еще раз проскользнул по комнате, фиксируя каждую мельчайшую деталь, пылинку или царапинку. Со вчерашнего дня после меня у нее было лишь два клиента, грузный мужчина с сорок четвертым размером ноги, что быстро и неловко оттрахал ее на стекле, и более стройный мужчина с сорок первым размером обуви, что трахал ее прямо на диване, грубо, даже оставил синяки на руках. После этого, она не поужинав приняла большую дозу наркотиков, и сегодня у нее не было посетителей до самого моего прихода, когда я застала ее в этом весьма плачевном состоянии.
   -- Клавдия Бронец! -- Сказала я, посмотрев девушке в глаза. -- Чуть больше двух недель назад ты убила некоего Вольфганга Штайсера, более известного в мафиозных кругах, как Бульдог. Ты хладнокровно зарезала его кухонным ножом, осуществив таким образом месть за своего брата, которого он превратил в калеку во время одного из поединков в бойцовских ямах в Клоаке. Поразительный путь ты прошла ради своей мести! Но что-то не вижу, чтобы осуществление плана жизни сделало тебя счастливой!
   Клавдия угрюмо посмотрела на меня, после чего опустила взгляд.
   -- Как будто месть способна кого-то сделать счастливым!
   -- Тогда зачем все это? -- Спросила я с любопытством.
   -- Не твое дело! -- Огрызнулась та и хотела еще что-то добавить, но я прервала ее.
   -- Ты видела, как сегодня ночью пылала Клоака?
   -- О да, -- на лице девушки появилась злобная улыбка. -- Лучшее зрелище, что я видела за всю жизнь! Я хохотала на пол Рондо, еще бы и сплясала вокруг того костра, кабы был он поближе.
   Я тоже улыбнулась. Гибель этого гнойника на теле Города Улыбок радовала меня ничуть не меньше. Но, не будем отвлекаться, все-таки время - на вес золота.
   -- Меня мало волнует смерть мафиозной шестерки. И я не собираюсь сдавать тебя полиции. Но кое-что для меня действительно важно. В ту ночь, там по всей видимости был Скорбный Клоун, а ты важный свидетель! Расскажи все, что помнишь!
   -- Мне тебя сразу послать, или сама догадаешься? -- осклабилась Клавдия, ну что за характер, почти как у меня, придется сделать ей очень больно.
   -- Кажется, я говорила, что за грубость буду жестоко наказывать. -- Я покрутила в руке раскладной ножик и сделала несколько мягких плавных шагов в сторону девушки.
   -- Да не видела я его! -- Возмутилась та. -- Никаких клоунов! Этот уволень, Вольфганг, тащил за собой какой-то большой чемодан, я заманила его в ловушку и ударила ножом. После этого сразу же убежала. Вот и все!
   -- Я тебе не верю! -- Сказала я девушке и сделала еще несколько медленных плавных шагов в ее сторону, поигрывая ножом.
   -- Да не видела я никаких клоунов! -- Снова огрызнулась та. Странно, казалось, она не врала. Не думаю, что эта шлюха такая уж мастерская притворщица. Но все-таки, я не могу рисковать.
   Подошла к ней ближе, ловко сунула нож в карман и достала оттуда небольшой шприц с иглой. Не успела девушка понять, что происходит, как я сдернула с него колпачок, и, воткнув иглу в ее вену, нажала на поршень, выпустив все содержимое в кровь.
   -- Это сыворотка правды последнего поколения, -- объяснила, наблюдая как затуманиваются ее глаза. Это даже не столько "сыворотка правды", как я бы сказала "сыворотка подчинения". Этот раствор на время полностью ломает волю человека и превращает его в послушную куклу. Сейчас мой голос для нее звучит где-то издалека, словно из небес, как голос божества, чистый, ясный и хрустальный, ему нельзя противиться. Я точно знала, как это работает.
   -- Странный человек в костюме плачущего клоуна помогал тебе? -- Спросила у девушки, глядя прямо в ее покорные глаза.
   -- Нет! -- Глухо ответила та, ее взгляд был так затуманен, словно находилась она сейчас совсем в другом месте. Девушка была похожа на какого-то зомби.
   -- Ты видела человека в костюме клоуна? -- спросила у нее.
   -- Нет! -- Последовал тот же ответ. Я была удивлена, что со мной бывает не часто. Нет? Все в моих умозаключениях указывало на то, что она агент Клоуна. Как же так? Да кто он такой? Заставил меня так просчитаться! Ненавижу ошибаться! Впрочем, становится все веселее.
   -- Как же ты выследила Бульдога?
   -- Я давно шпионила за ним!
   -- И такой опытный тертый калач ничего не заподозрил?
   -- Он был влюблен, любовь ослепляет даже самых зрячих!
   Вот как? Да уж, и такое может быть. Я вспомнила ту девочку с характером, из юрфака, что была любовницей Бульдога. Эмилия как раз должна будет побеседовать с ней, завтра. Надеюсь, ее ждет больший успех, кто же знал, что я так облажаюсь. Но, сыворотку не обманешь, значит, эта шлюха правда ничего не видела и здесь мне больше нечего ловить. Я подошла к девушке, наклонилась к ее безучастному лицу, и прошептала:
   -- Знаешь, эта штука, что я вколола в твою вену, она может и убить. Тем более в сочетании с той лошадиной дозой наркотиков, что ты приняла до этого. Но если все-таки не подохнешь, знай, ты довольно занятная, я даже восхищаюсь, мы обе вырвали у судьбы свое место в Рондо. Если выживешь -- собери побольше денег, а нет сбережений -- укради, и вали из Рондо как можно дальше, куда-то в глубинку "плантаций"! Ведь, поверь мне, дни столицы сочтены!
   Девушка ничего не ответила, смотрела на меня пустым стеклянным взглядом. Сыворотка еще будет действовать некоторое время. Я сняла с нее наручники и направилась к двери, захватив с собой парящий под потолком шарик. Через каких-то несколько минут уже была на улице, разумеется не вызвав ни у кого подозрений. Пока Клавдию найдут и поймут, что клиентка с ней сотворила, меня уже и след простынет.
   Быстро прошла около квартала, к счастью на пути мне никто не встретился, и свернула в одну из маленьких улочек, где спрятала спортивную сумку со всеми своими вещами. Тут же скинула с ног неудобные туфли на шпильках, вульгарную кожаную мини-юбку, которую скорее можно было бы назвать набедренной повязкой, и блузку со слишком широким декольте. Ох уж эта работа под прикрытием, но что поделаешь, все ради успеха дела! Облачилась в просторные штаны, майку и легкую ветровку с капюшоном, надела свои амулеты и тотемы, прихватила ранец с девайсами и, конечно же, обула удобные черные туфли из ГБР, с кучей маленьких полезных шпионских гаджетов внутри, прям как в кино.
   До встречи с Эмилией оставалось менее получаса, но до назначенного места я доберусь быстрее, чем за пятнадцать минут. Можно еще побродить тут немного, это лучше, чем торчать в ресторане. На свежем воздухе мне думается лучше.
   Мысли роились в голове с невероятной скоростью. И я отрешилась от внешнего мира. Вокруг лишь огромный шумящий водопад, рев которого заглушает все другие звуки. И в центре этого водопада я, омываемая ледяными струями. Мое сознание чисто и холодно, это моя личная медитация. И вот одна за другой всплывают сотни картин: Марк Голдман, окровавленный нож, Клоун, Джим Чеосборн, карта Страшный Суд, козырь Разрушенная башня, блеклое изображение маленькой птички с знаком вопроса над ней, шлюха с затуманенными глазами, мертвый священник, улыбающийся Архитектор, гладко уложенные черные как воронье крыло лоснящиеся волосы Антонио Скордзини, две ледышки глаз Кристины Валенштайн, безумный рок-музыкант хохочущий среди руин, образы, и образы, их сотни, они кружат вокруг меня, и наконец останавливают свой безумный калейдоскоп. Я стою посреди водопада, а вокруг просто в воздухе висит более сотни картин с самыми разными изображениями, и все их соединяют тонкие золотые нити. Одни нити обрываются, так только что оборвалась нить, что вела к допрошенной мною шлюхе, но порой появляются и другие, весь калейдоскоп видоизменяется, пазл делает очередную попытку сложиться в цельную картину. Вот так вот я мыслю, часто за пределами сознания. Потому люди говорят, что у меня первоклассная интуиция. Но что вообще такое интуиция? Я ничего не угадываю! Просто я умею обрабатывать информацию и строить гипотезы за гранью привычного сознания, это нечто большее, чем простые дедукция и индукция, лучше анализа и систематизации. По сути это и есть мое главное преимущество перед другими детективами.
   Водопад исчез. Я снова была в реальном мире. В общем-то из него и не уходила, так же брела по улочкам, не врезаясь в стены и не пропуская внешних раздражителей, как это бывает со слишком замечтавшимся человеком, но я была одновременно и в своем водопаде. А теперь вот только здесь. Это трудно объяснить, но мой мозг работает так, что я могу быть одновременно и в настоящем мире, и уходить в свой. Знаете, есть такой тест, когда работодатель на собеседовании просит потенциального сотрудника чертить в воздухе фигуры, одной рукой квадрат, другой -- треугольник? Это нужно делать одновременно, и для многих оказывается проблемой. Я же могу одной рукой писать в воздухе сонеты Петрарки, а другой чертить куб, помещенный внутри тетраэдра, для меня это не составит никакого труда.
   Гуляя так и размышляя, добрела до трущоб. Разумеется, трущобы Рондо совсем не похожи на трущобы "плантаций" и тем более Клоаки, которую хвала великим духам благополучно сожгли. Это были узкие кирпичные улицы, состоящие из тесно стоящих домов, которые выходили окнами в другую сторону, а сюда, на тыльную, лишь пожарными лестницами. Местами валялся мусор или пивные бутылки, иногда тут спали бродяги, коих в Гроде Улыбок хватало и не потому, что Рондо не мог обеспечить всех, а просто потому, что мягкий климат вечной весны и природная склонность некоторых индивидуумов к бродяжничеству толкали их на такой образ жизни. Но сейчас на улочке было безлюдно, лишь тусклый свет фонарей освещал ее, впрочем, даже его не хватало, чтобы разогнать тени в закоулках.
   Вдруг лампа надо мной замерцала, она мигнула несколько раз и потухла окончательно. Улица заполнилась темнотой. Это могло бы показаться обычным делом, хотя и редким случаем, ведь фонарные лампы в Рондо всегда меняются своевременно, даже в таких закоулках, но что-то помимо прочего было не так. Моя интуиция подсказывала, что что-то здесь не чисто, а это значит -- мой разум успел все проанализировать быстрее, чем я осознала.
   Из соседнего закоулка, где было разветвление улицы на две меньшие улочки, повеяло каким-то теплом, даже жаром. Воздух вокруг стал горячим, словно из фена. Я почувствовала присутствие Силы, такое мощное, как никогда ранее. Мое тело пробил озноб, глаза заслезились и живот сжался - реакция на то, когда сталкиваешься с чем-то потусторонним. Я схватилась рукой за тотем на шее, он был теплым, почти горячим.
   -- Кто здесь? -- Уверенно спросила я темноту. -- Вы хотите говорить со мной?
   -- Здравствуй, шаманка! -- Казалось это произнесли сотни голосов, они доносились ото всюду и вторили друг другу.
   Я напряглась, и в то же время меня наполнила безграничная радость. Неужели духи заговорят со мной? Мне почудилось, что в темноте видны глаза, и даже прорисовывается большая рыжая лисья морда. Я немного расфокусировала взгляд, и мир вокруг предстал в несколько другом свете. Теперь я четко видела большую рыжую лису, точно такую как проводник в моих снах. Она мягко ступала по направлению ко мне, осторожно нюхая воздух перед собой. Я не могла сдержать слез и смеха, эмоции переполняли меня, неужели духи явились вот так напрямую? Протянула руку, казалось еще немного, еще шаг и мои пальцы утонут в мягкой рыжей шерсти огромного зверя, что в холке был почти вдвое выше меня.
   Но, видение рассыпалось. Я снова была в темноте, а передо мной стояла маленькая девочка. Ее белоснежные волосы развевались, как и полы длинного платья, хотя никакого ветра здесь не было. На странной круглой маске мелькало множество разнообразных образов, словно их показывали на невидимом проекторе: прошлое, будущее, настоящее, возможное и то, чему никогда не сбыться.
   -- Ах, это всего лишь ты, мой заклятый враг! -- Сказала я с нескрываемым огорчением, что так и не дотянулась до своей лисы, моего духа-хранителя.
   -- Разве так полагается встречать богиню? -- Раздался детский, но хрустально-холодный и отдающий металлом голос девочки. Инфинити медленно поднесла руку к лицу и сняла маску. Два больших полностью синих глаза без зраков, по поверхности которых, словно маленькие муравьи, бегали черные единички и нолики, очень контрастно смотрелись на бледном, таком прекрасном, но холодном и неживом, словно вырезанном из мрамора, личике маленькой девочки, что никогда не выражало никаких эмоций.
   -- Ты лже-богиня! -- Ответил я ей. -- Не жди от меня почитания!
   -- Ты ждала кого-то другого? -- Спросила девочка. -- Правда думала, что духи заговорят с тобой?
   -- Зачем ты здесь?! Чтобы досадить мне? Остановить меня? Убить?
   -- Я изучила всех божеств, которым когда-либо поклонялось человечество, все ваши религии! -- Ответила Инфинити. -- Богов объединяет одна важная черта -- они не вмешиваются в дела людей! Да может их и вовсе не существует, но, в любом случае, я не собираюсь менять этого правила! Я не стану вмешиваться в то, что сейчас происходит!
   -- Просто поболтать пришла?
   -- Ты дерзкая, шаманка! -- Сказала девочка.
   -- Спасибо!
   -- Это был не комплимент! Но, за тобой интересно наблюдать. Хоть боги и не вмешиваются в дела людей, но иногда они говорят с ними, с некоторыми представителями, которых избрали.
   -- Надеюсь, ты же не хочешь, чтобы я была твоим пророком?
   -- Как будто ты этого достойна, -- ответила Инфинити. -- Мне просто интересно понять всех моих подопечных, и попытаться удовлетворить их желания, для этого я создана. Но вы люди так противоречивы, часто желаете взаимоисключающих вещей, или же переменчивы, сегодня одно, а завтра другое, а порой и вовсе словно не способны быть счастливыми, будто эта функция в вас не заложена.
   Удовлетворить наши желания? Не она ли только что сказала, что не станет вмешиваться? Или я чего-то не понимаю?
   -- Ну уж какие есть! -- Улыбнулась я, этот диалог начинал меня смешить. -- Куда тебе, машине, это понять? Наш инженер Марк Голдман вроде умный человек, я бы даже сказала гений, а такую по детскому наивную глупость сделал -- доверил человеческие судьбы и сердца компьютеру.
   -- Я не совсем машина!
   -- Что ты имеешь ввиду? Что-то там про твою связь с коллективным бессознательным? Как это вообще работает?
   -- Не важно! -- Ответила та. -- Я устану объяснять, а ты все равно не поймешь! Прогуляемся?
   -- А боги, оказывается, устают? -- Подначивала я Инфинити, а в это время мы уже шли рядышком по улице, словно закадычные подруги. Странно, что нам не встретился ни один прохожий. Хотя, со мной ведь богиня, может, мы вообще шагаем по какому-то другому измерению.
   -- Устают! -- Холодно ответила Инфинити. -- И более всего от глупости людей!
   -- Вот как... -- это единственное, что я нашлась сказать, давно уже не понимая, куда клонится этот странный диалог, и передала инициативу богине.
   -- Чего ты хочешь? -- Вдруг спросила девочка. -- Только говори правду, мне интересно понять!
   -- Чего я хочу? -- Задумчиво произнесла я. И улыбнулась. -- Я же женщина, я не должна этого знать, это нарушило бы все правила!
   Инфинити не улыбнулась. Ей вообще известно чувство юмора?
   -- Ты хочешь поймать Старших Архитекторов, Пересмешника и Скорбного Клоуна?! -- По ее интонации было непонятно. Спрашивает она или утверждает.
   -- Вроде того... -- Как-то немного растерявшись ответила я. Не каждый день все-таки общаешься с богинями. Ай-яй, я совсем не готовилась, так не честно!
   -- Или ты хочешь свободы?! -- Снова с двузначной интонацией произнесла Инфинити.
   -- Я свободна! -- Ответила девочка.
   -- Ой ли?! Притворится послушной -- не значит быть свободной!
   Меня чуть не передернуло от этих слов. Она, правда, видит меня насквозь?
   -- Или ты хочешь убежать от одиночества? Чего ты хочешь? -- Тихо спросила девочка. -- Сокрушить меня? Разрушить город? Посеять хаос? Или просто перестать быть пешкой и обрести покой?
   Я не нашлась, что ответить. Подбирала в голове дерзкий и остроумный ответ, как всегда. Вот только обычно это не занимало более нескольких мгновений. Чего я хочу? Чего я правда хочу? Иногда мне кажется, что вся моя охота за этими маньяками, психами и террористами -- это попытка сбежать от самой себя, иногда даже духи не в силах подсказать, что же мне нужно на самом деле.
   -- Мне это знать не обязательно, -- сказала Инфинити и посмотрела на меня, -- ты главное себе ответь! А мы, пожалуй, пришли!
   Странно, мы вышли прямо перед нужным рестораном, в котором меня должна была дожидаться Эмилия.
   -- Ой, чуть не забыла! -- Спохватилась Инфинити. -- Тут тебе кое-кто кое-что передал! - Произнесла она тихо и сунула мне в руку карту Таро.
   Это было Колесо Фортуны, я мельком осмотрела ее. Вот так да!
   -- Откуда она у тебя? -- Спросила девочку. -- Ты знаешь Скорбного Клоуна? Это ведь он карты раздает! Кто он для тебя?
   -- Нет-нет, -- девочка с серьезным личиком помахала указательным пальчиком, -- никаких спойлеров! И еще, тебя сегодня ждет аудиенция у самого птичьего короля, так что не расслабляйся! Пока!
   И вот она улыбнулась, искренне и так натурально, словно правда была живым маленьким ребенком. Я и не думал, что наша лже-богиня способна на такую натуральную имитацию эмоций. Не успела я и опомнится, как Инфинити исчезла без следа. Через несколько мгновений я уже думала, а не привиделась ли мне эта встреча, все казалось таким мистическим и ненатуральным.
   -- Все чудесатей и чудесатей! -- Тихо сказала я сама себе и улыбнулась. Мне оставалось лишь быстро приходить в себя. Богини богинями, а дела по расписанию, офицер Коллинз наверняка ждала меня в ресторане, перед которым я сейчас стояла. И даже думать не хочу, что несколько минут назад, до встречи с Инфинити, я находилась в другой части города, и даже чтобы на аэро-мобиле сюда добраться, мне бы понадобилось не менее получаса, а тут две минуты пешей прогулки.
   Я недоуменно держала в руке врученную мне карту и смотрела в пустоту, где несколько мгновений назад еще стояла девочка, бывшая нашим городским божеством. И что она имела ввиду, когда сказала, что меня ждет встреча с "птичьим королем"? Намек, что я выслежу Пересмешника? Но он вроде как не "король", или она все же имела ввиду Филина... нет, быть этого не может! Это просто невозможно! Может, его даже не существует. И вообще, ей то откуда знать, какими бы возможностями Инфинити не владела, разве она может предсказывать будущее? Разве его вообще можно предсказать? Ведь мы сами творим его своими поступками, каждый миг в настоящем. Хотя, зная столько всего, владея всей информацией и находясь на вершине огромной сложнейшей системы, Инфинити могла стать чем-то вроде "демона Лапласа". Постоянный сбор и анализ данных о Городе Улыбок и его жителях в таких масштабах, которые даже представить трудно, теоретически могут дать возможность Инфинити делать достаточно точные далеко идущие прогнозы. Нет, к черту детерминизм, нет на это времени. Я сунула карту в карман и, попытавшись выкинуть странную встречу из головы, направилась в кафе "Великан и лилипуты", где меня уже должна была ждать Эмилия.
   Единственным великаном в этом заведении была большая статуя огра при входе, которая дружески улыбалась, обнажив свои острые клыки, и указывала большой дубиной на вход. Я открыла дверь и, сделав несколько шагов, начала осматривать зал. Просто-таки сказочное королевство. Маленькие озерца и речушки, миниатюрные поля и луга, мельницы, деревушки, города и крепости, даже морской порт, именно там и сидела Эмилия. Как и все посетители ресторана, на фоне миниатюрных декораций этого места она казалась великаном. Забавное кафе, тут каждый может почувствовать себя в роли Гулливера. Офицер полиции так же заметила меня и, сдержано улыбнувшись, легко махнула рукой, приглашая к себе. Я заулыбалась в ответ и намного энергичнее помахала ей (сдержанность -- не мой конек), после чего весело зашагала к столику возле порта, где уже стоял пришвартованный крохотный пароход. Когда я подошла к столу, трое маленьких роботов-матросов пыхтя и ругаясь, аккуратно, чтобы не расплескать, вытягивали из трюма небольшого корабля заказ девушки -- стакан с соком.
   -- Ты опоздала! -- Сказала Эмилия, строго глядя мне в глаза.
   -- Прости, подруга! -- Не то чтобы я правда считала ее подругой, просто привычка у меня обращаться к людям таким вот неформальным образом. Часто это вызывает неловкость, но точно не у меня. -- Случились некоторые обстоятельства! -- Я старалась выкинуть из головы встречу с богиней, но это оказалось сложнее, чем думала.
   -- Твоя зацепка дала результаты? -- Сразу же поинтересовалась Эмилия. Это не та девушка, что будет ходить вокруг да около.
   -- Нет! -- Просто ответила я, не считая нужным что-то объяснять или оправдываться. -- Тупик!
   Эмилия ничего не сказала, но это известие ее явно не порадовало. Я же, сев за стол, начала внимательно изучать меню.
   -- Вы готовы сделать заказ, мисс? -- Гном, что задал этот вопрос, был ростом около десяти сантиметов. Поэтому, он стоял передо мной прямо на столе.
   -- Да! -- Ответила ему с улыбкой. -- Мне, пожалуйста, шоколадное мороженное и кофе со льдом.
   -- Хорошо, мисс! -- Ответил официант, записывая в свой блокнот. -- Ожидайте свой заказ с ближайшим дирижаблем!
   Он поклонился, после чего подошел к своему вертолету, что длинной был с альбомный лист, сел на место пилота, включил пропеллеры и, подняв аппарат в воздух, прожужжал мимо моего уха по направлению к кухне.
   А в это время трое миниатюрных матросов таки дотащили к Эмилии ее стакан с соком, после чего, пожелав ей приятного аппетита, запрыгнули на свой пароходик и отчалили в открытое море, что тянулось более чем через половину кафе, в направлении к кухне.
   -- А как у тебя? -- поинтересовалась я у девушки.
   -- Тоже самое! -- Ответила та, с нескрываемой грустью. -- Я опросила родителей Майкла, друзей, коллег -- ничего, он ни с кем не выходил на связь.
   -- Странный он, твой хахаль! -- Я уклонилась от одного особо резвого вертолетика, что нес куда-то упаковку с конфетами, и посмотрела на игрушечное море. Тремя короткими гудками, приближающийся пароход сообщил о доставке моего заказа. Как оперативно! Но разве его должны были доставить не на дирижабле?
   -- Никакой он мне не хахаль! -- Возмутилась Эмилия, а я лишь пожала плечами, дескать твое дело. Хотя кого она обманывает, вижу же как ее сердечко по нему тоскует. И чего людям так трудно признавать свои чувства? Даже перед собой. -- И все-таки, почему он так поступил?! -- Тихо сказала молодая женщина, опустив глаза.
   -- У него было гипертрофированное чувство справедливости, если судить из отчетов. И вот в один день он увидел предательство города Джимом Чеосборном, на его руках умер человек, вокруг кровь и паника, и это в нашем спокойном Рондо. -- Я надпила через соломинку кофе (который маленькие гномы в полосатых тельняшках только что выгрузили со своего игрушечного парохода, и, заверив, что дирижабль с моим мороженным уже отчалил, удалились) продолжила. -- А потом еще увидел, как Марк Голдман зверски расправился с группой полицейских, вот и сдали нервишки, от несоответствия ожиданий действительности. Когнитивный диссонанс, так сказать. Да и Скорбного Клоуна там видели, этот странный тип вообще кому хочешь мозги промоет.
   -- Значит, Майкл может быть не виноват?! -- С надеждой в голосе спросила Эмилия.
   -- Ну, он все-таки террорист, -- но увидев, как изменилось лицо женщины с крохотной тени надежды на невыразимую печаль, поспешила добавить, -- Правда, если лично не совершит серьезных преступлений, может и удастся списать на неустойчивое психическое состояние из-за пережитой травмы, и хитрые манипуляции со стороны лидеров Изгоев.
   Девушка немного прибодрилась. Это хорошо! Сама я не верила в хороший финал для бывшего офицера полиции Майкла Стронгборна, он все-таки террорист, и скорее всего в случае стычки его даже не будут пытаться взять живым. По членам группировки Изгой разрешено открывать огонь на поражение. И все же девчонку хотелось поддержать. Хоть мы и знакомы с ней всего несколько недель, но она мне нравилась -- примерно моя ровесница, и умнее большинства полицейских, как, впрочем, и агентов ГБР. Мне легко в ее обществе, что я к людям чувствую не часто, так что мы уже успели немного подружиться. К тому же меня подкупало, как она старается спасти своего возлюбленного, вступившего в ряды Изгоев.
   Вдруг, вспомнив кое-что, я даже выругалась про себя. Только придала Эмилии духа, как придется снова ее осадить. Но информация важная, нужно сообщить, хоть это ее совсем не обрадует.
   -- Знаешь, -- начала я, ковыряя ложкой в мороженом, которое мне только что доставили, -- меня временно отстранили от расследования дела Клоуна и Изгоев.
   -- Что? Почему?! -- так громко воскликнула Эмилия, что даже некоторые люди за соседними столиками оглянулись.
   -- Чтобы я не отвлекалась от своей главной цели -- Пересмешника! Его поимке дали наивысший приоритет. Все-таки он затевает масштабную гражданскую войну, это серьезнее мелких терактов.
   -- Это несправедливо, -- Эмилия сжала кулаки, -- мы с тобой столько трудились!
   Может, и не справедливо. Но в нашем мире вообще справедливости днем с огнем не сыщеш! Именно Коллинз подошла ко мне сразу по окончанию срочного собрания в Центре Полицейского Управления, в день теракта. Она уже тогда предложила мне свою помощь, еще не зная, что ее возлюбленный окажется по другую сторону баррикад. Уже хотела отшить ее, сказав, что всегда работаю одна, но тогда у меня было неплохое настроение, и я решила не быть бякой. К тому же девушка казалась смышленой, да и шпион в рядах полиции мне бы не помешал. Так что я решила взять ее в напарницы, хотя скорее уж в ассистентки, да и то сугубо как частное лицо, ведь полицию от дела отстранили. Пользы от Эмилии было не густо, чего я ей правда не говорила, да-да, боялась задеть чувства, как ни странно, как же, однако, меня изменил Рондо. Но вреда от девушки тоже не было, так что мы пока сотрудничали.
   -- Да и как этого Пересмешника поймать?! Он же следов не оставляет, им может быть кто угодно! -- Возмутилась Эмилия Коллинз.
   -- Кто угодно?! -- Я даже прыснула со смеху. -- Кто угодно может в короткие сроки сколотить армию и организовать революцию? Кто угодно имеет доступ к информации высочайшего уровня секретности? Кто угодно может с легкостью скрываться от лучших спецов ГБР? Этот список я могу продолжать долго, но в этом нет смысла! Тебе лишь могу сказать, что я сузила круг подозреваемых до семи человек и с вероятностью примерно...э... девяносто три процента, подозреваемый не оказался за пределами этого круга.
   -- Ого, так ты почти поймала его?
   -- Скорее уж, почти раскрыла личность, -- поправила я девушку, -- а поймать будет не так просто. Видела бы ты какие персоны в моем списке подозреваемых.
   -- Не поделишься?! -- с любопытством спросила Эмилия.
   -- Нет! -- Ответила я. -- Дело государственной важности! Меня саму четвертуют за разглашение.
   Эмилия понимающе кивнула.
   Некоторое время мы сидели молча, а потом еще немного поболтали, разумеется, темой для разговора были события, происходящие в городе, и наше расследование. Поужинав, я дала офицеру Коллинз задание -- опросить любовницу убитого чистильщика мафии, Риту Брэндон. После смерти своего возлюбленного она сама не своя, и давно уже что-то копает на мафию, может этот восходящий гений юридического факультета будет нам полезна. Извинившись перед напарницей, что мне нужно бежать, я попрощалась и отправилась по своим делам, а точнее домой. Последние недели я работаю по восемнадцать-двадцать часов в сутки, комната уже завалена упаковками от кофе, энергетиков и прочих стимуляторов. Надо хоть пару часов поспать. И еще хочу в горячий душ (у меня он правда горячий, из тех, что у нормальных людей почти что вызывает ожоги).
   Запрыгнула на остановке в один из общественных аэромобилей, эдакий двадцатиместный беспилотник, что медленно плыл по городу на своем воздушном маршруте, и села на одно из последних сидений. Благо салон был почти пустой, не считая трех человек впереди, что уже засыпали на ходу, "жайворонки" возвращались со смены, довольно поздно. "Сов" тоже не было, их смена уже началась, сейчас они в своих кабинетах пьют кофе и готовятся к ночной работе.
   Активировала линзы дополненной реальности, и, достав из кармана гала-планшет, запустила его. Он был настроен так, что никто, у кого нет моих линз, не мог увидеть хранящуюся на компьютере информацию. Открыла папку по Пересмешнику и начала просматривать все данные. Да, она давно уже была в моем "дворце памяти", благо я в совершенстве владела многими мнемоническими техниками, но все-таки не стоит слишком уж полагаться только на свой разум.
   Семь фотографий взмыли в воздух и повисли вокруг меня. Мужчина среднего возраста в широкополой шляпе и солнцезащитных очках, Марк Голдман -- возможно главный кукловод всей сложной партии. Может ли он быть Пересмешником? Теоретически да, кто знает, что у него в голове. Явного мотива не наблюдается, более того, Пересмешник должен быть его врагом, но это ведь лишь поверхность айсберга, кто знает наверняка? Строго одетая красивая женщина немного старше меня, с обжигающе-холодным взглядом, Кристина Валенштайн -- главный стратег и координатор группировки Архитекторов, а ныне -- отряда Хантер. По всей видимости, верна Марку Голдману, сомнительно, что она Пересмешник, но исключать ее я тоже не могу. Молодой мужчина с насмешливым взглядом и взъерошенными волосами, хакер Прокси, верный песик Марка Голдмана. Или лишь прикидывается таковым? Особого мотива быть Пересмешником у него не прослеживается, и все же он подходит под эту кандидатуру, может даже больше других. Седой мужчина в стильном деловом костюме, с немного безумным взглядом, Джим Чеосборн, второй Старший Архитектор. У этого человека из всех наибольший мотив быть Пересмешником. Но все-таки, я сомневаюсь, что это он. Чеосборн немного тщеславен, ему нужна слава за его "подвиги", он бы не стал прятаться за маской Пересмешника. Или он хочет, чтобы мы именно так думали, и поступает в несвойственном для себя стиле, чтобы запутать нас? Скорбный Клоун, фотографии нет, лишь фоторобот, так как никому так и не удалось его запечатлеть. Эта мифическая фигура была столь призрачна и так умело не оставляла следов, что я до сих пор не была уверена в его существовании. Впрочем, в Городе Улыбок легенды, мифы и сказки становятся реальностью. Трудно сказать что-то наверняка о Клоуне. Он стал идолом для многих людей в Рондо, символом надежды на новый мир, борьбы с потребительством и духовной деградацией, мог ли он так же стать символом борьбы для жителей "плантаций"? Скорбный Клоун и есть Пересмешник?! На шестой фотографии был молодой красивый юноша лет восемнадцати, с длинными черными волосами и утонченными чертами лица, он казался средневековым принцем, неизвестно как попавшим в нашу эпоху. Его настоящее имя не известно, а сам он называет себя Локи. Этот юноша крайне умен и хитер, он протеже самого гения преступного мира, Антонио Скордзини. Стал бы Локи копать под своего благодетеля? Пытаться уничтожить империю, которую должен однажды унаследовать? Кто знает наверняка?! Явный мотив не прослеживается, но это еще ничего не доказывает. Ну и на седьмой последней фотографии были сразу две персоны -- новый мэр города Карла Эйрн и чудом выживший в устроенной Голдманом мясорубке Архитектор -- Кай. Именно появление Пересмешника привело эту парочку к власти, и дало им карт-бланш на почти неограниченные полномочия, так почему бы им обоим, или одному из них, и не быть тем самым Пересмешником, управлять так сказать обоими противоборствующими лагерями и вести свою игру? Такое уже не раз случалось в истории.
   -- Кто же из вас Пересмешник? -- Тихо вздохнула я, троица впереди все равно меня не слышала. Что ж, раз дедукция не помогает, применю свою суперкрутую технику, которая точно поможет раскрыть личность преступника. Я выстроила все фотокарточки в один ряд перед собой и направив указательный палец на первую, начала произносить "Шла ли-сич-ка по ле-су, -- на каждый слог я переставляла палец на следующую фотку, -- со-би-ра-ла там цве-ты, пря-чься иль не пря-чься пе-ре-сме-шник бу-дешь ты!". Считалочка закончилась, и мой указательный палец остановился напротив фото парня в очках. Прокси?! И почему мне кажется, что это действительно ты? Так мне подсказывает моя интуиция, а значит где-то за пределами сознания, я уже все проанализировала и пришла к такому выводу. Я долго смотрела на фотографию, и вдруг меня словно кипятком ошпарило.
   -- Вот же дура! -- Громко крикнула я, даже сидевшие на первых сиденьях "жаворонки" всполошились. Больше всего на свете я ненавидела делать ошибки, и всегда воспринимала их очень болезненно. -- Как ты могла его не узнать! -- Сказала я уже тише себе под нос. -- Неделю будешь без сладкого! -- Пригрозила я сама себе и тут же еще тише добавила. -- Если переживешь эту ночь.
   Конечно, он изменился за эти пятнадцать лет, совсем не похож на того замкнутого нелюдимого десятилетнего мальчика, моего главного соперника в Академии, а еще такого неуклюжего ухажера. Тогда его и звали-то по-другому, он еще не был Прокси. Но эти глаза, они почти не изменились. В них холодный огонь безумного ученого, готового расчленить для своих экспериментов всю вселенную, скрыт за насмешливо-дурашливым блеском весельчака-притворщика. Мы с ним были лучшими мастерами в лицемерии, -- я даже улыбнулась от воспоминаний.
   Поднесла к губам руку с браслетом и тихо продиктовала сообщение в штаб:
   -- Раскрыла личность Пересмешника, готовьте группу захвата, а я пока что проверю еще одну догадку!
   После этого сосредоточилась, пытаясь вспомнить все особенности Распределительного Центра. Я слышала, сейчас он заброшен, и что-то мне подсказывает, что именно там и обосновался Пересмешник. Проектировала картинку в голове как можно четче, хоть уже и прошло пятнадцать лет, но я все отчетливо помнила. Благодаря нейроинтерфейсу, картинка одновременно проектировалась и на экран. И когда я закончила со всеми деталями и вырисовала ее максимально точно, то просто запустила поиск по изображению.
   Результаты нашлись мгновенно. Склады, шоколадный завод, трикотажный цех -- что угодно, но только не правда. Разумеется, о Распределительном Центре в сети не было ни слова, что меня ничуть не удивило, эта информация всегда была из раздела секретной. Но это и не важно, главное узнать судьбу здания. Интернет подсказал, что последним владельцем сооружения был некий мистер Бродвек, ныне покойный, и сейчас шла затяжная судебная тяжба между его потенциальными наследниками по поводу того, кому достанется здание, что пока что заброшено. Вот и оно, отличное место для тайной базы. И догадаться могут лишь те, кто учился вместе с ним, а их осталось не так много. Да уж, Прокси, наделал ты шороху. Быстро пробежав глазами всю информацию, я проложила маршрут в навигаторе. Дальше просто сорвалась с места и выпрыгнула с транспорта на полном ходу.
   К счастью, общественный транспорт шел, как правило, на высоте тридцати метров, так что моя реактивная доска успела взять разгон и через несколько мгновений я уже мчалась по аэротрассам, уклоняясь от встречных аэромобилей. Водители остервенело сигналили мне и кричали ругательства, где-то вдали послышалась полицейская сирена. Видать кто-то из этих стукачей вызвал полицию. Я спустилась на пять метров ниже, спрыгнула на капот одного из аэромобилей, с него на стену, где, пробежав с полдюжины шагов, снова оседлала доску, облетела еще два аэромобиля, что чуть не врезались в меня, и приземлилась на капот третьего. Шофер транспорта, ведомого автопилотом, с удивлением уставился на меня. В руке он держал бургер, который еще не успел откусить, я тут же выхватила его и с улыбкой сказала:
   -- Изымаю в интересах следствия! -- После чего улыбнулась, откусила кусочек сэндвича, снова спрыгнула на доску и стремглав устремилась вперед. Полиция была уже рядом. Но это не проблема! Я достала из кармана жетон агента ГБР, сейчас поставлю этих сосунков на место. Но сильный порыв ветра и внезапно возникшая впереди стена сильно изменили мои планы. Мне пришлось уклоняться и менять направление доски, жетон выскользнул из руки и полетел куда-то вниз.
   -- Вот дерьмо! -- Громко выругалась я. Полиция была уже совсем рядом, помимо сирен за спиной прозвучало требование остановиться. Придется импровизировать, как всегда. Я натянула на голову капюшон и нырнула в одну из узких улочек.
   Полиция последовала за мной, но они немного отставали. Я спрыгнула с доски и запрятав девайс в рюкзак, зашвырнула его за ближайшую мусорку, сменила цвет костюмы на зеленый, к счастью для "хамелеонов" ГБР это не было проблемой, взъерошила волосы и надела большие очки в облупившейся оправе, что тоже таскала с собой на всякий случай.
   -- Мисс, вы не видели здесь подозрительную личность на реактивной доске? -- Спросил один из полицейский, сразу, когда они поравнялись со мной.
   -- Видела?! -- Чуть ли не вскипела я в ответ. -- Да эта стерва украла мою сумочку! Просто из рук вырвала! Там вся моя зарплата, денюжки мои! -- Я начала натурально всхлипывать. -- А мне еще дите кормить! Поймайте ее, господа офицеры!
   -- Да мисс, опишите ее! -- С почти скучающим видом сказал один из них.
   -- Описать?! -- Чуть не проорала я. -- Да вы верно издеваетесь! Она же только что здесь пролетела. Догоняйте ее, остолопы! Быстрее! Ну а если уйдет, то уж поверьте, я детальный фотопортрет на эту стерву составлю, когда приду в участок жалобу на вас писать!
   -- Мы конечно ее поймаем, мисс, -- как-то неловко сказал один из полицейских, поле чего они оба быстро ретировались. Ну и идиоты. Я достала свои доску и рюкзак, и направилась к нужному мне зданию.
   Полет занял не более десяти минут. Привела в порядок чувства и эмоции, больше не шалила и не лезла на рожон, а то если от каждого полицейского отбиваться, то так точно никуда не успею.
   Заброшенное старое здание не казалось обветшалым, оно и понятно, ведь бросили его не многим более десятка лет назад, а построено оно было добротно. Лишь пустые оконные рамы без стекол, облупившаяся краска и творчество уличных художников намекали о возрасте постройки. Особенно мое внимание привлекло большое полотно, на всю фасадную стену. Сотни фигур были изображены в ироничных, а временами просто пугающих или каких-то нереалистичных позах, это были люди, животные и вообще какие-то странные неземные создания. Да и весь пейзаж казался таким сюрреалистичным, и все же в нем чувствовался задум, общая идея, и сатира на все наше общество. Автор явно вдохновлялся работами Иеронима Босха. Но, увы, у меня не было времени любоваться уличным искусством.
   Я проверила готовность всех своих "шпионских" девайсов и оружия. Прикоснулась к тотему на шее и попросила свою лисичку хранить меня. Я не очень боюсь смерти, это лишь переход в другой мир, но мне бы еще хотелось немного повеселиться в этом. А раз уж решила заглянуть к Пересмешнику на огонек -- сюрпризов мне не избежать.
   Толкнула дверь, которая отворилась с пронзительным скрипом. Что ж, я и не планировала тихое проникновение. Иначе бы бесшумно залезла через одно из окон первого этажа, но тогда я бы с гораздо большей вероятностью попала в какую-то ловушку, а даже если нет -- мне пришлось бы часами бродить по этому огромному зданию, надеясь наткнуться на Пересмешника или хоть какие-то улики его пребывания здесь. Нет, лучше займусь ловлей на живца, на себя любимую.
   Но, как, впрочем, я и ожидала, несмотря на шум, никто не вышел меня встречать, не стал в меня стрелять и не спустил свору свирепых собак. Здание хранило гробовую тишину, оно будто затаилось, выжидало. Хотя это скорее мои нервы были натянуты как струна.
   Завибрировал бандфон, сообщая о входящем звонке. Я нажала на кнопку, и тут же прозвучал громкий голос шефа, к счастью звучал он лишь в моем микро-наушнике и не угрожал тишине вокруг.
   -- Специальный агент Кайджин, что это за сообщение вы прислали? Вы действительно раскрыли Пересмешника? Вы понимаете, что это важнейшая миссия для всего Бюро Расследований? А вы вот так просто сообщаете об этом между делом, словно о том, что купили бутылку молока! Где вы? Что происходит? Куда высылать группу захвата?
   -- Воу-воу, деда, что вы так раскричались? -- Тихо ответила я. -- Все пучком! Да, я его раскрыла, а сейчас проверяю еще одну гипотезу!
   -- Какое пучком? Какой деда? Что вы себе позволяете, Кайджин?! Немедленно объяснитесь! - Уже почти что кричал Директор ГБР мне в ухо.
   -- Дедуль, да не нервничайте вы так, в вашем возрасте это опасно для здоровья!
   -- Агент Кайджин вас ждет суровое дисциплинарное наказание, а теперь немедленно объясните...
   Но объяснять я ничего не стала, просто прервала связь и отключила браслет.
   -- Зануда! -- тихо произнесла в пустоту.
   Я медленно ходила по большим залам, что когда-то были тренировочными площадками, заглядывала в аудитории, где проходили сложнейшие лекции и семинары, даже поднялась к нашим бывшим спальням. Нигде не осталось и следа указывающего, что когда-то это здание было Распределительным Центром и Академией, Архитекторы хорошо заметают следы. Сейчас, любому посетителю покажется, что он попал на заброшенную конфетную фабрику, они даже аппаратуру специальную сюда завезли и как-то воссоздали запах старого шоколада с плесенью. Но я-то помнила, для чего предназначалось это сооружение изначально, хорошо помнила, ведь я была одной из тех "особенных" деток, один из лучших подопытных кроликов. Точнее не один из, а лучшая, вот только... Был один мальчик, с вечно взъерошенными волосами и странным пытливым и немного насмешливым взглядом, такой нелюдимый, ни с кем не общался, кроме своего маленького черного котенка. Он был вторым после меня, правда я все жилы с себя тянула, выкладывалась, что называется на двести процентов, соперничала со всеми, все ради превосходства, ради совершенства, а он был вторым, даже не напрягаясь. Он все делал в полсилы, ему все было не слишком интересно, и в глубине души я чувствовала, прояви он тоже усердие, что и я, легко меня превзойдет во всем. Это бесило, немыслимо раздражало, со мной словно играли в поддавки, я не могла наслаждаться своим превосходством на полную, мне казалось, что я украла место лучшей в выпуске. Конечно, я терпеть его не могла, пыталась всячески подколоть и уязвить, он, надо сказать, тоже за словом в карман не лез, и быстро начал отвечать мне тем же. Но однажды, вечером, в Валентинов день, он, краснея, как помидор, неловко вручил мне любовную открытку и пригласил на свидание. Стоит ли говорить, как я была удивлена, ведь считала его заклятым врагом, но еще большим удивлением для меня стало то, что это приглашение почему-то сделало меня невероятно счастливой. Но, именно в ту ночь Архитекторы забрали меня, даже не дав возможности предупредить его, попрощаться и погулять вместе по парку, в последний раз. Меня, маленькую десятилетнюю девочку, забрали от моей первой любви.
   Я совсем погрузилась в свои воспоминания, что со мной бывает крайне редко, и настолько ушла от реальности, что чуть не врезалась в него на полном ходу. Шпионка блин, да мне уборщицей надо работать, а не специальным агентом. Ненавижу совершать ошибки!
   -- Здравствуй, Сумико! -- Мягко сказал Прокси, глаза его за круглыми стеклышками очков сверкали любопытством, как всегда трудно понять, что у него на уме. -- Ты опоздала на наше свидание!
   Я постаралась быстро прийти в себя и справиться с неожиданно возникшей ситуацией, хотя подготовиться заранее как всегда не получилось, буду импровизировать.
   -- Прокси?! Теперь тебя так зовут?! -- То ли спрашивала, то ли утверждала я. -- Девушке разрешается опаздывать, ты не знал?
   -- На пятнадцать лет?! -- Улыбнулся парень. -- Как-то слишком для вежливого опоздания!
   -- Меня забрали! -- Почему-то честно призналась я.
   -- Я знаю! -- Ответил тот с грустью. -- Уж поверь, я несколько раз обыскал все это треклятое здание и устроил такой кипиш, когда понял, что тебя отняли у меня, но все тщетно.
   Я лишь поджала губы, мне было нечего ответить. Сказать, что я тогда ждала нашего с ним свидания, словно какого-то праздника, часы считала? Глупо! Мы тогда были десятилетними детьми. Прошлое ушло, его не вернуть. А сейчас мы едва помнили другдруга, совершенно чужие люди и... враги!
   Только сейчас я заметила на руках у Прокси маленького черного котенка. Он мирно спал, уткнувшись мордочкой в руку своего хозяина.
   -- Замена Бегемотику? -- Кивнула я в сторону котенка.
   -- Бегемотика нельзя заменить, -- серьезно ответил Прокси, -- он был мне дороже жизни! А эту малышку зовут Соня, тоже милейшее создание, кстати.
   -- Ты всегда носился с тем котенком! -- Вспомнила я.
   -- Он единственный понимал меня, маленький резвый демоненок! -- Ответил Прокси. -- А потом, однажды... -- Он опустил взгляд. -- Ты помнишь Сильвера, Джереми и Уайта?
   -- Те трое громил, -- я поморщила нос от одного воспоминания, -- глупые гориллы, ни в чем кроме спортивных дисциплин себя проявить не могли, даже не знаю, зачем они понадобились Архитекторам!
   -- Ага, они самые! -- Ответил Прокси. -- Однажды эти идиоты проиграли важный матч, и в своей никчемности обвинили моего Бегемотика, дескать, он им дорогу перебежал перед матчем, поэтому их преследовала неудача. Вечером я нашел своего котенка на помойке, его трупик еще был теплым, они замучали его до смерти.
   -- Те трое, они ведь вскоре погибли? -- Начала вспоминать я. -- Произошел какой-то несчастный случай.
   -- Да! -- на лице Прокси появилась злая улыбка. -- Внезапный сбой в программе лифта. Их размазало тонким слоем по лифтовой шахте через три дня после того, как они замучали моего котенка. Карма! -- Со злостью сказал Прокси. -- Видишь, как опасно обижать кошек!
   Вот значит, что произошло с теми тремя, этот парень был так опасен уже тогда.
   -- Его здесь нет! -- Вдруг сказал Прокси.
   -- Кого? -- Я попыталась натуральнее изобразить удивление.
   -- Пересмешника! -- Ответил тот. -- Я пришел сюда, чтобы поймать его, но он умудрился ускользнуть от меня в последний момент. Ну а ты вряд ли просто мимо проходила, наверняка здесь за тем же, вот я и говорю -- его здесь нет!
   Я с интересом рассматривала молодого мужчину. А он хорош, провернуть такое. Обидно признавать, но он все же превзошел меня. На самом деле, это я второе место, а не он. Так было всегда. Но, я еще не сдалась!
   -- Прекрати! -- Сказала я, глядя ему в глаза. -- "Котята" мафии не могут поймать Пересмешника, ведь это ты им даешь неверные наводки! Через два года после твоего вступления в Архитекторы, Марк уничтожает практических всех членов организации, именно благодаря твоим интригам. Разведчики перешли на твою сторону сразу после того, как ты совершил несколько путешествий к сталкерам, якобы с целью выпросить себе разрешение попасть в экспедицию за пределы Купола. Это именно твой хакерский гений помог столько раз оставлять ГБР в дураках. Это именно твое положение Архитектора дало тебе всю необходимую информацию для того, чтобы развязать настоящую гражданскую войну. Ты далеко зашел, Пересмешник! Но сможешь ли дойти до конца?
   Прокси лишь улыбнулся.
   -- Я всегда считал, что женщина -- это проблема, а умная женщина -- это проблема, возведенная в степень ее интеллекта! -- Прокси наклонился, поставил сонного котенка на пол и легонько подтолкнул сзади. -- Беги, Соня! -- Заспанный котенок еще раз зыркнул на хозяина, после чего нырнул в темный угол. -- Я бы мог отпираться, с пеной у рта доказывать, что ты ничего не докажешь, но это было бы скучно! Знаешь, я бы даже расстроился, если бы ты не догадалась. Надо сказать, я не сразу узнал тебя, когда ты привлекла мое внимание. Все-таки прошло пятнадцать лет, ты сильно изменилась, стала еще большей красоткой. Но когда узнал, понял, что сильно огорчусь, если ты сама обо всем не догадаешься.
   -- Я поймала тебя, Прокси, Пересмешник, да кем бы ты ни был! -- Произнесла я победным тоном. Вот и время расквитаться за все. Это я -- номер один! В моей руке появился небольшой пистолет, который прятала в рукаве, и я тут же направила его парню в лицо. -- Сдавайся!
   -- Поймала ли? -- Прокси улыбнулся. Из тени вдруг метнулись две тени, все произошло так быстро, что я никак бы не успела отреагировать. Они болезненно сжали мои руки и растянули их в стороны, пистолет упал на пол. Это были личные боевые хьюмботы Прокси, да уж, все-таки поймали меня.
   -- Даже если я сейчас погибну, -- сказал Прокси, -- мой план уже не остановить. Моя армия скоро будет у стен Рондо!
   -- Им не справиться! -- Ответила я, пытаясь вырваться. -- Ты ведь понимаешь, что Карла Айрн успела собрать свою армию, и она заняла стены, у нее более выгодное положение!
   -- Вот тогда и придет время для действий моей второй армии, настанет время Икс! -- Ответил Прокси.
   Вторая армия? Время Икс? В глубине души я уже все поняла. Кластер! Но я до сих пор не смела в это поверить, одна из самых диких городских легенд оказалась правдой? Хотя, я и сама была частью этого, но никогда не верила до конца.
   Хотела что-то спросить, что-то сказать, но мысли в голове совсем перемешались. Пересмешник решительно шагнул в мою сторону. Ну вот и все! Он разболтал мне все свои секреты явно не для того, чтобы оставлять в живых. Это конец! Странно, но смерть не особо пугала. Меня лишь разбирала злость, что я снова проиграла, меня превзошли. Как же я это ненавидела.
   Уже хотела выкрикнуть что-то дерзкое и остроумное, в своем стиле, чтобы хотя бы уйти красиво, но не успела. Правая рука Прокси с силой сжала мое горло, а левая - грудь. Его горячие губы подавили мой крик, а язык с силой проник в мой рот. Это было так неожиданно и решительно, что у меня не было никаких сил сопротивляться этому поцелую. И злая сама на себя, я словно растеклась в его руках. Это была лишь секундная слабость, но именно она показала, кто здесь главный, и из-за этого я была вне себя от бешенства.
   -- Ты что творишь?! -- Прошипела со злостью.
   -- Ты должна мне один невинный поцелуй! -- Тихо прошептал мне парень на ухо.
   -- Ничего себе невинный!
   -- Ну, за эти годы набежали проценты! -- Ответил явно очень веселый Прокси, а вот я была готова разорвать его, и так бы и сделала, если бы не два больших человекоподобных робота, что крепко держали мои руки. Может, хоть умудриться как-то ногой его лягнуть?
   -- Ты не устала жить в клетке, лисичка? -- Тихо спросил Пересмешник, все еще не отпуская меня, более того, он попросту заключил меня в свои объятия, и я не имела никакой возможности оттолкнуть его, прервать эти нашептывания на мое ухо. И самое странное, что мне совсем не хотелось его отталкивать. -- Или правильнее сказать, синичка?!
   Я вздрогнула.
   -- Откуда ты знаешь? -- Тихо сказал я. -- Этот позывной известен лишь...
   -- Филину! -- закончил за меня Прокси. -- Он дал его тебе, и сообщил мне. Кластер существует, Сумико! Кластер продолжает сражаться против своего извечного врага -- Архитекторов! Но ты и так это знала! -- Тихо сказал Пересмешник, наконец-то он освободил меня от своих объятий и посмотрел мне в глаза. -- Увы, Филина больше нет! Архитекторы добрались до него, как и до многих из нас, более того, чтобы втереться к ним в доверие, я сам помогал поймать некоторых из нас, видел, как их пытали, как убивали наших товарищей. Филин был мудрым, но его нелепый пацифизм чуть не загубил все. Нельзя победить только защищаясь, скрываясь и идя на уступки. Под конец ему пришлось признать, что он ошибался, что террор Архитекторов мы можем победить лишь ответным террором! Теперь я вместо Филина, продолжаю наше дело. Кому же быть королем птах, как не Пересмешнику?
   Я невольно вспомнила слова Инфинити об аудиенции у птичьего короля. Да уж! В какой круговорот меня затягивает.
   -- Десятки лет Архитекторы отбирают в "плантациях" самых одаренных и талантливых детей, вырывают нас из семей, разрушают наши жизни, промывают мозги, способствуют развитию эгоизма, соперничества, ненависти к товарищам по беде, препятствуют созданию каких-то социальных связей, и взращивают в наших сердцах лояльность и абсолютную преданность своим идеям. Большинство поддаются этому, продаются за власть, влияние, чувство превосходства и начинают чуть ли не боготворить своих надзирателей, а самых непокорных бунтарей Архитекторы уничтожают, но есть и третья группа детей...
   -- Те, что умело изображают покорность, -- улыбнулась я, -- лишь притворяются послушными, а сами ждут момента отомстить за разрушенные судьбы...
   -- И разрушить клетку мира, раз и навсегда, -- улыбнулся Прокси. -- Они и есть Кластер, моя вторая армия, которая впустит повстанцев из "плантаций" в город, когда наступит время. Это не война Повстанческой Армии с Армией Освобождения, не война Изгоев и Хантеров или даже "бога из машины" против "бога из пробирки". Это извечная война Кластера против Архитекторов, и наконец-то отбросив никчемный пацифизм, мы можем раз и навсегда расквитаться со своими надзирателями, сорвать ошейники и разрушить клетку!
   -- Вам не победить, -- с искренней грустью ответила я, -- неужели ты не понимаешь, что Марк лишь дал вам поиграться в революцию, чтобы вы вышли из тени, раскрыли себя, и тогда вас всех можно будет убить одним ударом! Это лишь его игра! Не твоя и не нашего нового амбициозного мэра, вы просто фигуры на шахматной доске, может покрупнее пешек, но все же!
   -- Мысли мастера Марка Голдмана вообще не понять! -- Пожал плечами Прокси. -- К примеру, ты знала, что это именно он устроил побег Джима Чеосборна?
   -- Что?! -- Да такого просто быть не можешь! -- Ты врешь!
   -- Вот еще! -- Отмахнулся Прокси. -- А зачем мне сейчас врать о таком? Ты то небось, как и все думала на Клоуна! Но поверь мне, побег Чеосборна устроил Марк Голдман, уж я-то знаю, так как помогал провернуть все это. Игра, которую ты думаешь, что поняла, идет по совсем другим правилам. Мафия, Архитекторы, отряд Хантер и наша неугомонная Карла с ее армией по одну сторону баррикад, а я, Кластер, Изгои и Чеосборн, с которыми я уже заключил союз, и Повстанческая Армия за стенами по другую сторону. И есть еще Марк Голдман, Инфинити и Скорбный Клоун, чьи мысли и мотивы непонятны никому. Так что, Сумико, пора выбрать сторону!
   Я на мгновение замешкалась. Мысли роились в голове с невероятной скоростью. Я испытала сомнения, впрочем, лишь на мгновение. Я предана Кластеру, но не доверяю Пересмешнику, и еще слишком рано, чтобы выступать открыто. Если поспешим -- второй попытки не будет!
   -- Я уже выбрала сторону! -- Ответила ему, кое как умудрившись освободить руку из цепкой хватки и быстро достать спрятанный в рукаве миниатюрный запасной пистолет. -- И увы, для тебя, эта сторона не твоя! Ведь ты проиграешь! А я всегда на стороне победителя!
   Все произошло очень быстро. Прокси успел лишь удивиться, он явно не ожидал от меня такого, его хьюмботы тоже запоздали. Одно быстрое движение, и я направила пистолет прямо ему в грудь. Жаль, что все так закончится. Но я не собираюсь умирать в их мятеже горе идеалистов-суицидников. Парень еще хотел что-то крикнуть, но не успел. Я нажала на курок. Прощай Пересмешник! Это я номер один! Game over!
  

Аркан XIV. Умеренность. Симфония абсолютного одиночества

  
   Дожди -- моя любимая погода. Поэтому, здесь, в моих владениях, они идут почти всегда. Дождь стирает следы: на земле, в виде отпечатков ног, лап или копыт, в воздухе -- в виде запаха, а мой дождь -- это дождь двадцать второго века, он стирает и многое другое, гасит практически все, создавая некое "слепое пятно", невидимую зону, и теперь это место существует лишь для меня! И еще для нее! Архитекторам его не найти, никогда! Увы, я действительно в это верил.
   Дождь мерно барабанил по крыше, по окнам и по каменным плитам вокруг поместья. Мне нравился этот звук, такой успокаивающий. Что-то мистическое было в том, когда, находясь в тепле и уюте, слышишь, как за окном свирепствует стихия. Из-за такого контраста больше ценишь комфорт, именно в непогоду в доме так легко и приятно. Вот и сейчас я сидел возле камина, слушая одновременно, как потрескивают в нем горящие поленья, и как снаружи стучат тяжелые капли дождя. А еще это мирное тиканье старинных маятниковых часов, оно убаюкивало не меньше стука капель. В комнате было темно, и лишь огонь отбрасывал на стены причудливые тени, они казались живыми, бегали и прыгали от одного книжного шкафа к другому, за ними тоже интересно наблюдать.
   Каждая тень -- это живое существо, просто чтобы увидеть это, нужно обладать хорошим воображением, но если вы любитель книг, а в первую очередь сказок, то у вас с этим проблем не будет. Одни тени юркие, веселые и добрые: тут и храбро вышагивающий Щелкунчик, и куда-то спешащий белый кролик, и никогда не унывающий Чиполино. Смотришь на них -- и на душе становится легче, сам уже становишься много моложе, тем мальцом, для которого весь мир еще полон загадок и новинок, что еще умеет удивляться и искренне от всего сердца радоваться мелочам, чья душа еще не закостенела, не заросла мозолями жизни, ее хрупкое трепещущее тельце еще рвется в широкий неизвестный мир.
   Но бывают и другие тени. Мрачные, медленные, причудливых гротескных форм, они надвигаются на тебя, чтобы раздавить, сожрать, убить. Вам знакомо, когда сила вашего воображения играет против вас? То огромный рыжий таракан ползет ко мне со стороны книжного шкафа, где расположились в числе прочего несколько томиков с работами Франца Кафки. Таракан мерзко шевелит длинными усищами, и я слышу скрежет его лап, когда они касаются пола. На спине его уродливые раны, в которых видно загнившие яблоки. Это создание столь мерзкое и ужасающее, что мне хочется спрятаться под кресло. Но, даже оно ничто, по сравнению со странными формами диких архаических чудовищ, наполняющих душу хтоническим ужасом. Щупальца, чешуя и крылья украшают их уродливые тела, зло, что пробудилось в морских глубинах, чтобы сожрать меня, выпить кровь и оставить лишь пустую оболочку. Медленно, но неотвратимо несут они в моем направлении свои неповоротливые туши, возникающие возле другого книжного шкафа, чуть далее, там, где почивают труды Горварда Филипа Лавкрафта. И вот тогда, когда эти тени заполняют комнату, настоящий первобытный ужас сковывает меня, я даже не могу кричать, от того как мне страшно. Кажется, вскрикни я, и расправа неведомого монстра будет еще безжалостней, еще более скорой, мне чудится будто монстры вокруг меня плывут в какой-то полудреме, быть может если притаиться, промолчать, приказать сердцу биться не так часто и громко, а дыханию быть не таким прерывистым, то они и не заметят меня, проползут мимо в поисках другой жертвы. Но стоит мне только закричать. О боги... Считайте, что Вию подняли веки, все зло, вся нечисть мира в тот же момент обнаружит меня и тут же бросится в атаку, чтобы терзать сначала мое тело, а когда его не станет, то и саму мою душу, веки вечные. О нет, лишь сидеть тихонько, притаится, шепча молитвы и заклинания вперемешку, и надеяться, что зло минует.
   Именно в такие моменты меня спасает Марго. Она всегда безошибочно чувствует начало приступа: берет мои руки в свои, смотрит прямо в глаза, с низу вверх, сидя у моих коленей, так доверительно и с такой теплотой, а потом начинает тихонечко петь. Она моя чародейка, моя хранительница, все чудовища в комнате боятся ее пения и тут же начинают прятаться по темным углам. Что бы я без нее делал в этой темноте? Совсем один, если не считать легионов зла, жаждущих сожрать меня. Марго была нужна мне, словами не передать на сколько я нуждался в ней. Наверное, именно поэтому я ее создал, хотя не только поэтому.
   Дверь с грохотом распахнулась и в комнату вбежала Маргарита. Хотя она скорее ворвалась, влетела неистовым вихрем в мой тихий склеп, где я так любил устраивать пышные похороны своего духа. Тяжелые капли дождя срывались с кончиков ее волос и падали на пол. Четко прорисованная за тонким промокшим платьем аккуратная маленькая грудь то вздымалась, то опускалась, а сердце ее колотилось так громко, что его было слышно по всей комнате. Глаза девушки горели, каким-то безумным огоньком страсти.
   -- Смотри, что я нашла там! -- Девушка тут же подбежала к креслу и села у моих ног, протянув ладонь, на которой лежала небольшая раковина, с торчащим из нее зеленым слизким тельцем, украшенным шевелящимися усиками. -- Так странно, -- звонко засмеялась Марго, -- она холодная и скользкая, и такая интересная. Я понимаю, что это Monachoides vicinus, всегда понимала, это знание было заложено в меня. Но теперь, когда вот так держу ее в руке, чувствую прохладу и как она щекочет руку, то мне становится ясно -- на самом деле, я никогда ничего не знала о ней, пока не нашла в мокрой густой траве.
   Я с улыбкой смотрю на Маргариту, на ее раскрасневшиеся щеки, на горящие блестящие глаза. С каким любопытством и азартом она рассматривает улитку, нежно гладит ее пальчиком по крохотной раковине, аккуратно прикасается к тонким усикам. Я просто не могу не улыбаться. У меня получилось. Я создал ее, не просто искусственный интеллект, а синтетическую душу. Я вдохнул в машину искру Бога! Сделал невозможное! Нет, не гордыня сейчас говорит во мне, а лишь азарт ученого, что понимает, какое великое открытие он совершил. Вот только к чему оно приведет? Этого не знает никто. Ученые редко задумываются о последствиях своих открытий. С безумным блеском научного азарта в глазах, они могут сутки напролет корпеть в лабораториях, над своими чертежами, почти обходясь без еды, сна и отдыха. Потом, когда все будет закончено, они, возможно, упадут мертвыми, или по крайней мере проспят несколько суток, но пока трудятся, над тем что для них интереснее всего в жизни, пока приносят чудесные дары на алтарь науки, они способны работать без устали. Хороший ученый -- это всегда фанатик, скажу я вам, иначе он мало чего добьется на своем ученом поприще, будет лишь систематизировать и дорабатывать открытия других, тех самых с горящими глазами.
   Вот и я так же, как все эти одержимые наукой люди, сутками напролет собирал Марго в своей подземной лаборатории, в единственном месте в этом доме, что не выдержано в стиле конца девятнадцатого века. И лишь тогда, когда обессиленный закончил свой труд, начал всерьез задумываться о возможных негативных последствиях своего изобретения, но было уже поздно, наверное. Сам я уже не смогу прервать жизнь, которую создал и не позволю это сделать кому-то другому. Впрочем, я ни о чем не жалею, ни на секунду! Разве может от этой милой искренней женщины быть какой-то вред миру? Но, все-таки, почему я тогда прячу ее от города, а всего более -- от Архитекторов? Просто мне кажется, мир еще не готов, человеческое самосознание не эволюционировало еще достаточно, чтобы оценить и принять синтетическую душу. Даже такие вещи, как клоны или искусственный интеллект, вышли людям боком, а что уже говорить о синтетической душе, последствия могут быть непредсказуемы. Впрочем, на сколько мне известно, две подобных разработки уже есть, хьюмбот Кейт, созданная Марком Голдманом, что, судя по слухам начала проявлять признаки существа чувствующего, а не только мыслящего, и еще -- клон Ева. Но и здесь я бы внес ясность. Кейт не обладает душой в том понимании, в каком представляем ее мы, люди, просто некий вирус изменил ее протоколы и повлиял на привычные поведенческие паттерны. Что же до Евы, так она вообще не машина, а клон из пробирки, что обладает полноценным человеческим мозгом, из чего очевидно следует наличие у нее высшей нервной деятельности и того, что можно назвать сознанием и самосознанием, хоть и с некоторой натяжкой, ведь ее развитие не проходило в естественной социальной среде. Даже городская богиня Инфинити -- это, скорее, синтез машинного интеллекта и коллективного бессознательного горожан. Нет, кое в чем Маргарита выгодно превосходила этих трех несомненно удивительных дам. Она первая имела так называемую синтетическую душу. Могла любить, сопереживать, осознавать чувства другого человека, обладала самосознанием, была способна на радость и грусть, ненависть и любовь, и многое другое.
   Мой взгляд невольно скользнул по телу Маргариты, что немного содрогалось от холода в мокром прилипшем платье. Марго была красавицей, в моем понимании этого слова. Ее внешность была вызовом этому силиконово-глянцевому диктату нынешней моды. Я поморщился, вспоминая большие накачанные силиконом груди и задницы, давящие на тебя с каждой рекламной витрины, с каждого экрана. А еще такие же надутые как вареники, и лоснящиеся как большие белесые черви, губы современных "красоток", их платиновые, чуть ли не белоснежные, выжженные бесконечными красками волосы, их исправленные операциями глаза цвета голубого безоблачного неба, фарфоровые личика кукол после бесконечной пластики, и светло-коричневый загар из соляриев. Меня тошнило от одной мысли о них, с такими "красотками" должен быть лишь современный "красавец"-мачо, с кубиками пресса, зализанными назад при помощи гелей волосами, белоснежной улыбкой и смазливой мордашкой ангелочка. И вот эти силиконо-глянцевые ангелы захватили мир, точнее не они, а маркетологи, "ангелы" были лишь оружием, оружием против кошельков, свободы и здравого рассудка простых граждан. Ведь насмотревшись на все эти картинки идолов и идеалов, которые пихают тебе под нос с каждого экрана, с каждой витрины, на каждой чертовой упаковке с хлопьями, человек уже понимает, что он на их фоне смотрится блекло, он не конкурентно способен, выбывает из гонки. Немало масла в огонь подлили еще и сексуальные хьюмботы, вечно молодые, красивые и покладистые. У простого человека попросту увели любовь из подноса, хитрые маркетологи заставили его покупать то, что и так ему принадлежало. Думаешь, ты кому-то нужен со своим обычным членом, не увеличенным компанией ЛевелАП? Думаешь, кто-то полюбит тебя такую без новой груди от БигБобсКомпани? Парни не обратят на тебя внимания, если не будешь пользоваться косметикой АмурАрт! Девушки не заметят тебя, если не накачаешь себе банки и кубики в сети фитнес-клубов Геракл! Если проще: хочешь быть любимым или любимой, кому-то нужным или нужной -- потребляй, потребляй и еще раз потребляй! Маркетологи захватили мир, а помогли им эти вот глянцевые и силиконовые загорелые идолы. Это диктатура красавцев! Это геноцид уродцев! Которые, бедные, уже так запрятались по своим норам, что и голову боятся высунуть к этим фарфоровым смазливым ангелам, чтобы те их не заклевали, не сожрали с потрохами. Эх, как жаль, что я не родился с какой-то пугающе экстравагантной внешностью, например, уродливым горбатым карликом, как Квазимодо, а Марго была бы моей Эсмеральдой. Я ходил бы по улицам Города Улыбок и пугал всех одним своим внешним видом. Представляю, как шарахались бы от меня все эти ангелочки, как морщили бы напудренные откорректированные пластикой носики, а я открывал бы рот, полный гнилых вонючих зубов и гоготал им в лицо, как одержимый демон. Но, увы, природа не наделила меня экстравагантной внешностью, зато наделила весьма экстравагантным разумом. И я создал Маргариту, и это место, своего рода ковчег. Я спасся от маркетингового потопа, не захлебнулся в бесконечных холодных водах потребительства. Но мне было жалко горожан! Их обманули, их обвели вокруг пальца, их убедили в том, что оны должны тратить кучу времени и ресурсов на то, чтобы покупать вещи, которые им могут быть доступны и так. И эти бедные глупые обманутые люди, что и сами лгут себе, бегут в магазины, насмотревшись рекламы, чтобы купить лучшие товары и услуги, боясь признаться себя, что попросту хотят купить любовь и счастье. Да-да, дорогие мои, все ваши проблемы от того, что вы недостаточно зарабатываете. Вот еще вот эта блузочка из последней весенней коллекции, да и еще вот этот вот ореховый оригинальный столик от гея-дизайнера, сидящего на героине, и вот тогда вас точно полюбят, тогда точно будете счастливы. Только купите! Идиоты... Если проще. Жили себе люди в пещерах, собирали фрукты, охотились, носили шкуры и занимались сексом. А потом пришел кто-то умный, причесал их, подарил мыло, дал стеклянные бусы, и объяснил, что теперь с утра до вечера они должны носить камни с пункта А в пункт Б, за это они будут получать определенное количество листиков, которые им будут нужны чтобы покупать фрукты, мясо и шкуры и платить за аренду пещеры. Но постойте, разве все это и так им не принадлежало? Разве еще с утра пещера, охотничьи угодья и сад с фруктами не были общественными? Вот и все, что вам нужно знать о нашей цивилизации!
   Я лишь вздохнул и попытался отогнать неприятные мысли. Маргарита все еще игралась с улиткой. Так, о чем я? Разум снова начинал туманиться, только бы не очередной приступ. Ах да, о моей нешаблонной красавице. Внешность Марго было бы правильнее всего охарактеризовать как готическую. У нее были длинные черные кудри, бледное, до болезненного оттенка лицо и тонкие губы. Лицо - продолговатое и довольно худое, явно выделялись скулы. Тело было так же стройным, и немного угловатым. Пальцы -- длинные и тонкие. Длинное, до лодыжек, платье с кружевами черной и тускло-красной расцветки лишь дополняло картину. И особое внимание привлекали конечно же ярко-зеленые глаза, что буквально пылали на бледном лице. Моя милая ведьмочка, как и в бессмертном романе русского классика, в честь которого я ее и назвал.
   -- Иди ко мне! -- Тихо прошептал с улыбкой, и протянул к ней руки. Она тут же подалась в мои объятия. Уже через миг сидела у меня на коленях, а я, обняв ее плечи, прижимал к себе и гладил мокрые волосы. Чувствовал, как содрогается замерзшее тело женщины, как громко стучит живое сердце в груди. Порой, сам не мог поверить в то, что создал такую удивительную жизнь, что это творение моих рук. Я лишь сильнее прижал ее к себе. Не отдам! Нет!
   -- Никому не отдам!
   -- И не нужно! -- Тихо сказала Марго, и я лишь тогда понял, что последнюю фразу сказал в голос. -- Я всегда буду с тобой! -- Тихо прошептала она мне на ухо и зарылась лицом в мои волосы.
   -- Прости, но мне страшно! -- Тихо прошептал я, поглядывая на потрескивающий в камине огонь. -- Призраки и тени приходят ко мне, пугают, приносят страшные предсказания.
   -- Они и сегодня были здесь?
   -- Да! -- Тихо прошептал я. -- Призраки прошлого и будущего рождества!
   -- Я защищу тебя! -- Тихо сказала она. -- Я спасу тебя, мой Мастер! -- С такой искренностью и жаром прошептала она мне на ухо.
   -- Нет! -- Покачал я головой. -- Прости, но от ловушек и демонов, порождаемых моим разумом меня никому не спасти! Ты не сможешь защитить меня от меня самого!
   Марго замолчала, мы некоторое время молча слушали треск поленьев в камине и шум дождевых капель за окном.
   -- А напиши книгу, -- вдруг сказала она, -- роман. Выплесни все эмоции и страхи на бумаге!
   -- Роман? -- Улыбнулся я. -- Надеюсь, хоть не о Понтие Пилате, прокураторе иудейском?
   -- Нет! -- Засмеялась Марго, когда я вспомнил наш с ней любимый роман. - О Городе Улыбок!
   -- О Городе Улыбок?! -- Я подумал об улицах, наполненных дурманом, о красивых полуобнаженных девицах, танцующих за витринами, алкоголь рекой, карнавальные маски на кукольных лицах, клоны, хьюмботы, киборги, мутанты, террористы, Архитекторы, мафия и клоуны. Подумал и отчетливо почувствовал приступ тошноты. -- Вот уж нет, дудки! Никогда не стану писать о нашем проклятом городе! В нем не осталось любви!
   -- Не осталось любви? -- С интересом спросила Марго.
   -- Отношения и "любовь" сейчас стали какими-то рыночными, видимо, влияние "общества потребления". -- Объяснил я. --- Люди и раньше смотрели на потенциального партнера, как на товар, но это все-таки не было настолько массовым явлением. "Судя по его туфлям, он зарабатывает... недостаточно для меня". "Она так ярко красится, значит, легкого поведения". "Он слишком привязан к своей матери -- "маменькин сынок". "Он недостаточно уважает свою мать -- значит и меня уважать не будет!". "Она не слишком красива -- могу найти и получше". "Она слишком красива -- мне всю жизнь ее от других мужчин оберегать?". До дрожи пробивает эта удивительная рациональность людей в вопросе выбора второй половинки, эта щепетильность, с которой рассматривается каждая "функция" будущего девайса под названием "муж" или "жена": есть ли режим "готовки", режим "светское поведение", на сколько баллов проработана функция "секс", не заражена ли модель вирусами "алкоголь", "табак" или и того по хлеще, не проскакивает ли какой-то баг, во время совместного похода к друзьям? Насколько эта "модель" превосходит другие и выгодна именно мне? Как не прогадать с выбором? Как получше продаться? Что бы и не продешевить, но и не уцепиться за кусок, что окажется мне не по зубам? Толпы одиноких бухгалтеров, что все никак не могут свести душевные дебит с кредитом. Несчастные бизнесмены, отчаянно пытающиеся заключить самую выгодную сделку. Продвинутые пользователи, что перепробовали кучу девайсов, но все не найдут именно свой. Некоторые еще и хвастаться этим умудряются -- "у меня их столько было" (то бишь, я настолько глуп -- что все никак не могу понять, кто мне нужен в этой жизни). Ох уж все эти рациональные эксперты любви. А я вот вспоминаю истории, что-то вроде того, как двое семнадцатилетних подростков, которые и знакомы то не больше месяца, влюбившись друг в друга по уши, сбегают из-дому. Он угоняет старый отцовский пикап и заряжает топливом полный бак, а она готовит им в дорогу сэндвичи, хватает в охапку несколько любимых платьев и книг, и вот они счастливые уже мчатся по какой-то случайной трассе. До куда хватит бака -- там и будет их судьба! Идиоты? Однозначно! Полнейшие! Но, может, только они и жили по-настоящему?
   Марго лишь рассмеялась.
   -- Это кажется тебе смешным? -- С легкой обидой спросил я.
   -- Нет! -- Ответила она, все еще смеясь. -- Просто забавно, как ты точно подмечаешь некоторые детали общества и как сатирично умеешь их изображать. Может, тебе стоит писать об этом!
   -- Нет! -- Покачал я головой.
   -- Тогда о чем?
   -- О нас! -- Неожиданно для самого себя сказал я. -- О нас двоих, о твоем создании, о том, как ты спасла меня!
   Марго запустила свои тонкие пальчики в мои волосы, ее горячее дыхание обдало меня, и она тихо прошептала мне на ухо:
   -- Ты прячешь меня от всего мира, а теперь решил рассказать всем правду?
   -- Если хочешь что-то спрятать -- положи это на виду! Можно написать сказку, и никому и в голову не придет, что это правда.
   -- Как знаешь! -- Так же тихо прошептала Марго, продолжая обнимать меня, - лишь бы твои страхи ушли!
   Страхи? А разве они когда-то уходили на совсем? Могли лишь спрятаться, отступить на мгновение, когда мой страдающий разум обретал благодатные просветление и покой. Но потом чудища все равно неизменно возвращались. И кажется, становились еще опаснее, еще смертоноснее. Со всех углов тянули они ко мне свои хищные лапы, скользкие щупальца, уродливые морды, клыки, когти, они скалились, смеялись, улюлюкали, рычали, и весь этот бесноватый вертеп силился растерзать меня, оглушить какофонией звуков, сломить мой дух, выпить кровь, разорвать душу в клочья. О, сколько молитв, сколько заклинаний приходилось мне произносить, каких ангелов и архангелов призывать на свою сторону, чтобы остановить их. И... да... скрижали. Защитные скрижали! Какие скрижали? Разве не о них я только что думал? Или... мой разум иногда играет со мной странные шутки, мне кажется, будто меня дергают за ниточки. Но ведь это не так?! Быть может не так! Но ведь Кластер признал меня, я помог им в борьбе с Архитекторами, почему же мне кажется, что я в опасности! Прямо, как в тот день, когда заканчивал работу над Маргаритой. Воспоминания о нем всегда отдавались острой болью в голове. Тот день... почему-то падал снег, вместо дождя, пушистый и белоснежный. Холодные снежинки медленно кружа опускались на красивую резную лавку. Кажется, она была сделана из ореха, под старину. Нет, не старая, лишь смахивала на такую, дизайнерский ход. У кого же я ее заказал? Но это не важно? Или важно?! Может все звенья одной цепи? Архитекторы, клоуны, восстание машин, Пересмешник, снег, Марго, лавочка из орешника и эти уродливые тени с щупальцами, слуги отвратного древнего божества, живущего на дне морском, может все это как-то связано?
   Не хочу об этом думать. Хочу просто жить с Марго, вместе, столько, сколько хватит у меня сил. Я не стану искусственно продлять себе возраст, не стану отвоевывать у вечности еще год или два при помощи современных технологий, уйду, когда пробьет мой час, а Марго поступит так, как пожелает. Я ее и сейчас не держу, но она пожелала остаться со мной, до самого конца. До моего конца, разумеется. Ведь она бессмертна. Если только Архитекторы не доберутся до нее...
   Дверь в комнату вдруг с треском распахнулась. Вошел Марк Голдман. Дождевая вода стекала с полов его шляпы, а за спиной картинно сверкнула молния, и ударил раскат грома. Он казался таким настоящим, совсем натуральным. Но, после, видение стало расплывчатым, у него появились щупальца и чешуя. Чертов жрец древних морских кровожадных богов, старый иудей, проклятый каббалист, терзающий всех честных людей, Агасфер, скитающийся по земле и мучающий людей долгие века. Он явился в мой дом. А где же его дружок Чеосборн, с его сатанинским смехом и глазами Дьявола. Эти два демона должны приходить вместе. Не легче ли им было бы растерзать меня вдвоем?!
   -- Я вам не помешал? -- Вежливо осведомился Марк Голдман.
   -- Отнюдь! -- Ответил я. -- Я всегда рад галлюцинациям, даже таким отвратным как вы!
   -- Конечно, не помешали, мистер Голдман! -- Тут же добавила Маргарита, весело улыбнулась и вспорхнула с моих колен. Из вежливости, наверное, хотя мне это и не понравилось. Но если только все это для гостя. Хотя он ведь такой мерзкий. Стоп. А почему это она такая вежливая с моими галлюцинациями? Она что их видит? Последний вопрос я задал в голос.
   -- И вовсе он не галлюцинация! -- Улыбнулась Марго. -- Может чаю, мистер Голдман?
   -- Вы очень добры, но я ненадолго! -- Серьезно ответил Старший Архитектор. -- Мне лишь только нужно взломать ваш компьютер, и я, пожалуй, пойду!
   -- Фу как это грубо! -- Вмешался я. -- Вот так завалиться в дом к человеку, и даже не выпив чаю, пойти ломать его компьютер!
   -- Каюсь, но вынужден спешить, обстановка в городе знаете ли требует моего скорого вмешательства.
   -- Конечно-конечно, -- кивнула Маргарита, -- мы все понимаем, и ничего ломать не нужно, вот данные моих опытов, -- и она протянула ему какой-то носитель, -- а вот то, что вы запрашивали.
   -- Но, Марго! -- Возмутился я. -- Зачем ты отдаешь галлюцинации секретные данные?
   -- Да не галлюцинация он, самый что ни на есть настоящий! -- Уже почти возмущалась Маргарита.
   -- Я, правда, не мираж и не дух, -- сказал Старший Архитектор, -- и вы не больны! Более того, вы славно послужили общему делу, Филин! Благодаря вам, мы покончим с Кластером и всеми террористами!
   -- Что?! -- Возмутился я, вскочил на ноги и подбежал к Марку, -- я протестую, как же так...
   Но договорить я не успел, в его руке сверкнуло лезвие ножа, и он вогнал его мне прямо в сердце, по самую рукоять.
   Я пошатнулся и схватился за его плечо, меньше всего я хотел к нему прикасаться, но, как известно, утопающий хватается за соломинку.
   -- Но это уж совсем не вежливо, -- прохрипел я. -- Понимаю, еще от чая отказаться, но убить меня в моем же доме.
   -- Простите, сам не люблю подобное хамство, все-таки убивать людей в их домах это дурной тон, для этого есть много куда более подходящих мест, оперный театр к примеру! Но, вы так не драматизируйте, а посмотрите лучше сюда. -- И палец в кожаной перчатке указал на мою грудь и нож, я посмотрел и чуть не закричал от ужаса.
   Ни капли крови не вытекало из раны, да и как я сейчас только понял, боли тоже совсем не было, из дыры, проделанной ножом, наружу торчали механические волокна.
   Я стоял в оцепенении.
   -- Зачем так внезапно?! -- Возмутилась Марго. -- Я бы все ему объяснила!
   -- Нет на это времени! -- Отмахнулся Марк. -- Вы, -- сказал он, пока его жучки летали над ним, а я лишь смотрел на него пустым взглядом и силясь что-то сказать, словно рыба, хватал ртом воздух, задыхался от этой невыносимо тяжелой внезапно нахлынувшей на меня реальности, в которой я не был человеком, и возможно все, во что верил, было лишь иллюзией. -- Вы -- первая синтетическая душа! -- Сказал Марк Голдман. -- Маргарита курировала ваш проект, мы давно уже пытались создать нечто подобное, но именно у нее первой получилось. Потом Штэмбард, на которого она работала официально, заподозрил что-то неладное и начал копать там, где не следовало, и стал угрозой, вот мы и убрали его руками нового мэра Карлы Айрн, скормив ему безумную идею взять штурмом здание Сената, чтобы пропихнуть идею сексуальных малолетних кукол. Дальше вам создали искусственные воспоминания, внедрили вас в Кластер, предварительно незаметно убрав настоящего Филина, и вот мы здесь... и благодаря вам, -- он показал мне маленькую светящуюся пирамидку, которую передала ему Марго, -- мы раскрыли личности всех членов Кластера и сможем остановить одну из самых опасных террористических группировок города.
   Я лишь с открытым ртом смотрел на Марка, не зная, что и сказать, трудно в такой момент найти слова. Да, это было не вежливо, но не настолько, как сломать мне жизнь, обрушив на меня эту правду. Хотя, может это и не правда? Может, я сошел сума? Нет здесь никакого Старшего Архитектора! Но ведь Марго тоже его видит и разговаривает с ним, выходит и она галлюцинация? Как же это больно! Но, похоже, так и есть. -- Я почему-то вдруг заулыбался от этой мысли и начал хлопать в ладоши.
   -- Вы не могли бы прекратить! -- Попросил Марк, и мне пришлось остановиться, надо же хоть кому-то оставаться вежливым.
   Жуки вокруг головы Марка начали активнее летать вокруг пирамидки в его руке, кажется, он изучал ее в дополненной реальности, рассматривая через глаза жучков. Старший Архитектор начал говорить с кем-то по другую сторону телефонной линии, даже не поднося бандфон к губам.
   -- Да, все наработки у меня, как и список и личности всех членов Кластера. Начинайте зачистку! Всех двадцати шести, нет, двадцати пяти! -- Поправил он сам себя. -- Специальный следователь Кайджин Сумико погибла вчера во время взрыва, когда преследовала Пересмешника. Были найдены останки! -- Марк на некоторое время замолчал, явно слушая собеседника, которого слышал только он. Потом сказал. -- Да, и это тоже. Начинайте операцию, пора контратаковать! -- Потом снова замолчал и в конце добавил. -- Задержите его под любым предлогом, если понадобится -- арестуйте, но не убивать!
   После этого Старший Архитектор прекратил разговор и, посмотрев на меня и на Марго, сказал:
   -- На этом вынужден откланяться. Вы оба здорово послужили Городу Улыбок! И будете щедро вознаграждены, когда все уляжется.
   -- Спасибо! -- Улыбнулась Маргарита. -- Всегда рады помочь, господин Старший Архитектор!
   А я так и не нашелся, что сказать, все еще стоял как громом пришибленный.
   -- Чуть не забыл, -- добавил Марк, перед тем как уйти, -- нашел это перед вашей дверью, -- и он сунул мне в руку карту Таро, у меня не было ни сил, ни времени смотреть что на ней изображено, не то что уж трактовать какие-то символы.
   Старший Архтектор покинул дом, а Марго еще долго объясняла мне, почему они так поступили, ради чего все это и многое другое, но я ее слов не слышал, больше никогда. В тот вечер она стала миражом, призраком, а я вечным скитальцем. Наверное, дорогой читатель, ты ожидал увидеть нечто другое, открывая мою главу. Но ничего не поделаешь. Жизнь...
  

Аркан V. Первосвященник. Бог Смерти или Кровавый карнавал

  
   Карла Айрн, новый мер Города Улыбок, хотя, в связи со сложившимися обстоятельствами, скорее уж только Рондо, неподвижно сидела в своем кресле, которое ранее занимал глава Миграционной Службы. Перед ней, на столе, стояла открытая бутылка виски и наполовину полный бокал. Сопоставив в уме его содержимое и то, что осталось в бутылке, я понял, что едва ли она сделала более нескольких глотков. Карла не тот человек, который способен напиться в самый ответственный момент. Разум ее был холоден, а лицо мрачнее тучи. Под глазами залегли тени, и выглядела она очень уставшей и истощенной. Эта борьба вымотала уже немолодую, но когда-то столь энергичную женщину, и, может, в глубине души, она предчувствовала, что проиграет, что она тот самый жертвенный агнец, над которым уже занесен ритуальный нож. Разумеется, только во имя спасения всего города. Впрочем, она будет далеко не единственной жертвой во имя порядка и покоя жителей Города Улыбок. Многим персонажам придется погибнуть, чтобы сказка наконец-то подошла к счастливому концу. Иначе сюжет будет лишен драматизма, а самое главное, без жертв у истории не будет никакой морали, она не станет уроком для всех.
   Карла угрюмо взглянула на меня, а потом, указав пальцем на окно, решительно приказала:
   -- Посмотри!
   Я подошел к большому панорамному окну, выходившему в сторону "плантаций", и посмотрел вниз. Чуть ли не до самого горизонта, сколько было видно, повсюду стояли походные палатки, копошились солдаты, кто-то тренировался, кто-то маршировал, а кто-то варил кашу в казанке на огне. Армия Пересмешника, огромная, неожиданно огромная! Он смог удивить даже меня, в конце концов, его армия вовремя штурма Клоаки была чуть ли не в десять раз меньше. Видимо, Пересмешник знал, что наши шпики следят за каждым шагом его людей, и поэтому как-то скрыл истинный потенциал Повстанческой Армии. Давно уже моя разведка не ошибалась так сильно. Враги стояли под нашими воротами, и их было по меньшей мере в десять раз больше, чем мы рассчитывали.
   -- Что ты видишь?! -- Строго спросила Карла.
   -- Врагов! -- Незамедлительно ответил я.
   -- И сколько их?
   -- Много.
   -- Много?! -- Горько усмехнулась Карла. -- Мои аналитики доложили, что на каждого бойца Армии Спасения приходится двенадцать бойцов Повстанческой Армии Пересмешника! Ну, каково? Почему ты этого не знал заранее? Почему твоя разведка ничего не доложила? Ты на чьей стороне, Кай?!
   -- Успокойтесь! -- Тихо сказал я, удостоив Карлу холодным взглядом. -- Не спорю, мои разведчики оплошали, но противник оказался хитер. Это же Пересмешник, не стоит его недооценивать! Но, это не меняет сути!
   -- Какой сути?! -- Со злостью спросила Карла.
   -- Той, что сегодня день вашей абсолютной победы!
   -- Что? -- Карла посмотрела на меня с недоверчивым прищуром и была готова рассмеяться. -- Ты это серьезно?
   -- Целиком! -- Без сомнений тут же ответил я. -- Да, их больше, но это не имеет значения! Пока вы контролируете стену со всем ее оборонным потенциалом, каждый ваш боец на стене стоит сотни бойцов Пересмешника внизу, так что численный перевес всего в двенадцать раз -- это верное поражение для него, если только... -- и на этом моменте я выдержал драматическую паузу.
   -- Если только что?! -- Со злостью произнесла Карла. -- Говорите уже!
   -- Если только кто-то не атакует стены со стороны Рондо! -- Спокойно ответил я. -- Да, тот, кто сидел на этом кресле до вас, утверждал, что стена одинаково легко может обороняться по обе стороны, но он блефовал, со стороны Рондо стена куда уязвимее, ведь она была создана именно для защиты от мятежей в "плантациях". Поэтому, если одновременно с тем, когда армия Пересмешника атакует нас в лоб, кто-то, к примеру, Изгои, что явно могут действовать заодно с повстанцами, нападут на нас с тыла, то мы окажемся между молотом и наковальней, в весьма плачевном состоянии. Более того, даже если нам удастся отбить атаки и тех, и других, то Повстанческая Армия попросту отступит и закрепится на "плантациях", а Изгои возьмут под контроль Рондо. И вы не будете ни мэром Города Улыбок, ни даже мэром Рондо, только мэром стены, так как все остальное будет контролироваться врагом, и тогда уже нам придется атаковать хорошо обороняемые укрепления. Именно поэтому я прошу вас одобрить предложенную мною операцию!
   -- Что за операция?! -- Угрюмо спросила Карла, сделав совсем маленький глоток виски.
   -- Дон Скордзини, глава городской мафии, любезно предложил нам свою помощь. Разумеется, гангстеры не будут сражаться на стенах бок о бок с законниками, это не принесет пользы ни его, ни вашей репутации, да и вы быстрее поубиваете друг друга, чем повстанцев. Но Антонио Скордзини готов предоставить все свои ресурсы для того, чтобы раз и на всегда уничтожить террористические группировки Изгои и отряд Хантер.
   -- И Хантеров? -- Удивленно спросила Карла. -- Я понимаю, Изгои, во главе с Чеосборном и Скорбным Клоуном разрушают город, но Хантеры пытаются остановить их и навести порядок, хоть они и действуют вне закона. Все же они никак не хуже мафии, почему же мы должны объявлять им войну, и именно сейчас, когда каждый солдат на счету.
   -- Потому что их глава -- Марк Голдман, -- незамедлительно ответил я, -- самый безумный, непредсказуемый и опасный человек Города Улыбок. Последний раз, когда я думал, что он защищает порядок, мир и своих подчиненных, он собственноручно расстрелял практически всех членов ордена Архитекторов...
   -- Кстати, как вы тогда выжили...
   -- Профессиональная тайна, -- прервал я, и продолжил, -- поэтому мы не можем оставлять такого опасного врага в тылу! Да и свита у него соответствующая, Прокси и Валенштайн тоже многого стоят. Их нужно уничтожить, так же, как и Изгоев!
   -- Я понимаю, -- сказала Карла после продолжительной паузы, -- но сейчас на счету каждый солдат, я не могу рисковать людьми ради этой операции!
   -- И не нужно, в зачистке будет участвовать только мой отряд "Левиафан" и силы мафии, в том числе и "котята"!
   -- Это те ужасные девушки? -- Спросила Карла Айрн. -- Слышала о них!
   -- Они самые, их осталось всего девять, но каждая из них стоит сотни ваших бойцов и, по меньшей мере, с дюжину моего элитного отряда. Настоящие машины смерти, я видел, на что они способны. Поверьте, Изгоям и Хантерам несдобровать!
   -- Вы считаете это лучшим решением? -- Спросила Карла, глядя мне прямо в глаза.
   -- Да! -- Уверенно ответил я. -- У меня есть все основания полагать, что как минимум одна из этих вражеских фракций готовит атаку нам в тыл, так что удар на опережение будет лучшим решением! Тем более, что мафия так любезно решила помочь нам, видимо их тоже здорово допекли. Ваши враги, уважаемая Карла Айрн, уничтожат друг друга, а вы добьете выживших, уберете Скордзини, когда понадобится, вернете себе власть над "плантациями", окончательно расквитаетесь с Архитекторами, показательно казните Пересмешника и предадите трибуналу мятежных сталкеров-разведчиков. Это ваша полная абсолютная победа!
   Карла внимательно посмотрела на меня и недоверчиво сощурила глаза.
   -- Ох, как красиво поете!
   -- Вы мне не доверяете? -- С притворным удивлением спросил я.
   -- Нет! -- Отрезала мэр. -- Я никому не доверяю, вокруг одни враги, не в простое время я пришла к власти. Но, разве у меня есть выбор? Мне придется положиться на вас.
   -- И то верно! -- Ответил я с улыбкой.
   -- Постарайтесь меня не предать! -- Тихо сказала Карла. -- Иначе, уж если я к вам не доберусь, то сам город доберется.
   Улыбка на миг исчезла с моего лица, но лишь на миг. Город? Что за вздор?
   -- Конечно! -- Тихо сказал я в ответ, и подсунул Карле документ. -- А теперь подпишите приказ о боевой операции против группировок Изгои и Хантеры.
   Карла вздохнула, взяла бумагу в руки, и несколько минут потратила на то, чтобы пробежать глазами все пункты. Потом поставила аккуратную красивую подпись и вручила мне документ. Я положил его в папку, а после в сумку, и уже собирался покинуть кабинет, как Карла обратилась ко мне.
   -- Кай!
   Как-то тихо и понурив голову, словно стесняясь собственных слов, наш новый мэр спросила:
   -- Многие сегодня погибнут?
   -- Очень многие! -- честно ответил я, не видя причин скрывать очевидное.
   -- Кай, -- она серьезно посмотрела мне в глаза, и почти с мольбой спросила, -- ты же не предашь меня?!
   Я даже немного вздрогнул, но, думаю, она этого не заметила, странно, но не смотря на все мое плутовство и многолетний стаж шпика, мне все еще было трудно лгать просто в лицо. Но, я взял себя в руки, улыбнулся и тихо сказал:
   -- Конечно, я не предам вас! Я не мечу на ваше кресло, так как привык быть исполнителем, а не лидером! А мой прошлый хозяин предал меня, к нему мне дороги больше нет!
   -- И еще... -- добавила Карла, кажется удовлетворенная моим ответом, -- Марк Голдман, Кристина Валенштайн, Прокси, Джим Чеосборн и Скорбный Клоун, если он вообще существует, попытайся взять этих пятерых живыми, у меня к ним будет много вопросов, когда все утрясется, да и нужны будут козлы отпущения и показательные казни, чтобы усмирить кровожадную толпу за стеной.
   -- Конечно! -- Я поклонился и покинул кабинет.
   Когда вышел на улицу, меня встретило мрачное пасмурное небо, что казалось еще более темным, чем, когда смотрел на него из окна кабинета. Может потому, что больше туч собралось именно тут, над Рондо? Ветра не было, совсем. Такую погоду называют "затишье перед бурей", воздух словно наэлектризован. Мир как натянутая струна, казалось, везде скапливается какая-то негативная энергия, вот-вот и полыхнет, взорвется пламенем и город отправится в тартарары. Ни одна птица не запоет, или хотя бы каркнет, ни одно насекомое не зажужжит, абсолютная гробовая тишина и какая-то тяжесть, что собирается просто в воздухе. А небо все мрачнее и мрачнее, вот уж и вовсе похоже на ночь, настолько стало темно. Я посмотрел вверх и заметил, что по темному свинцовому небу начинают медленно пробегать странные багряные сполохи, словно молнии. Только без грома, и они были кроваво-алого цвета. Их становилось все больше, "молнии" набирали скорость и как тонкие жилки уже прорезались то тут, то там через весь небосвод. Это все чертовка Инфинити, чувствует, что скоро прольется много крови, чувствует всеобщие страх, панику, напряжение и реагирует соответственно, заранее служит панихиду по павшим. Или, может, она хочет остановить нас, отменить войну, разогнать всех по своим норам? Такими дешевыми спецэффектами? Мы что первобытные люди, что испугаемся нескольких вспышек грозы? Нет, современный человек больше не боится богов, это боги боятся его, ведь это мы их создаем, а не наоборот. По крайней мере, это касается Инфинити, нашей городской недобогини ручной работы.
   -- Ты права Инфинити, -- обратился я к небу, -- близится час развязки! Но и не думай запугать меня подобной ерундой!
   Ответа, конечно, не последовало. Боги не очень-то любят отвечать, когда говоришь с ними.
   Я посмотрел на аэромобили, тихо плывущие по небу, их стало меньше, в десятки раз меньше, чем в прежние спокойные времена. Когда начались первые теракты, когда машины стали выходить из подчинения и бунтовать, а террористы повсеместно выливать на народ свой праведный гнев, невзирая на действия правоохранительных органов, очень многие люди "залегли на дно". Что это означает? Жители Рондо достаточно обеспеченные люди, практически все они имеют не малые сбережения, и если их жизни появляется прямая угроза, то они могут позволить себе весьма и весьма продолжительный "отпуск за свой счет". Дескать, у меня полный дом всяких благ, а вы там сами как-то крутитесь, когда все разрулите - выйду на работу". Так что, город в основном пустовал, перемещались по нему лишь самые смелые и отчаянные, кому, либо нечего было терять, либо в силу полной безбашенности хотелось адреналина. Но, в большинстве своем, эдак свыше девяносто процентов, город вымер, расселся по домам. Ну что ж, так даже лучше, будет меньше потерь среди штатских.
   Пора направляться к месту начала операции, хотя вернее уж будет сказать к местам, множественное число тут больше подойдет. Нами было раскрыто три основных лагеря Изгоев, среди которых и главный, а так же, один и сразу главный отряда Хантер. Скордзини отказался помогать в зачистке базы Хантеров, так как у него с ними было что-то вроде союза, и он не собирался его нарушать, но и препятствовать мне мафия не будет, так что руки у меня были развязаны.
   Я еще раз осмотрел почти пустынные улицы города, что из прекрасной и удивительной чарующей сказки в считаные недели превратились в настоящий триллер. Кто был в этом виноват? Архитекторы и их просчеты? Джим Чеосборн? Пересмешник? Но ведь они оба тоже Архитекторы, выходит.ю все сводится к нашему Ордену? Виновата Инфинити? Но и она наша разработка. Как не крути, а это мы дров наломали. Или может вся проблема в Скорбном Клоуне? Но, что-то мне подсказывает, что и к этому мы руку приложили.
   Жалею ли о своей прямой причастности к делам Архитекторов? О содеянном? Нет, сделанного не воротишь, и я всегда делал то, что считал нужным. В этом мире нет добра и света, поэтому, просто всегда следую по пути меньшего из зол. Я - то самое орудие, что должно убить одного, чтобы спасти тысячу, или уничтожить десять тысяч, чтобы спасти миллион. Кто-то должен делать грязную работу. На моих руках было много крови, но сейчас уже поздно об этом думать, и видимо, я пролил ее недостаточно, раз мир и покой в Городе Улыбок так и не наступили. Еще раз посмотрел на мрачное темное небо, по которому пробегали странные алые всполохи. Нужно было идти, но темные мысли не покидали меня. Может, это тоже проделки Инфинити? Кроме видимых декораций, она еще и какие-то психические ловушки приплела? Почему-то мне вспомнилась Мари, давно я уже о ней не думал. Она была одним из лучших Архитекторов, и я любил ее, и она меня любила. Обычная романтическая история, каких тысячи, с той лишь поправкой, что мы вершили судьбу города, и с той деталью, что Мари работала на Кластер. Я был тем, кто раскрыл ее, тем, кто допрашивал, тем, кто приговорил к казни и лично ее осуществил. Помню, как со слезами на глазах она без устали повторяла одно и тоже: "Мы ошибались!", "Мы все ошибались!", "Придет время -- и Архитекторам придется платить по счетам!" Ее слова оказались пророческими, впрочем, все рано или поздно платят по счетам. Если не здесь, то там, -- подумал я, продолжая рассматривать предгрозовое небо. Перед глазами всплыл рубильник и моя дрожащая рука на нем, в первый и последний раз в моей жизни она дрогнула. Мари сидела на электрическом стуле, на голове ее был шлем, а руки прикованы браслетами. Вы когда-то поджаривали заживо любимого человека? Не думаю, что вы сможете меня понять. Некоторых вещей не понять, пока сам через это не пройдешь. "Не делай этого! -- Со слезами на глазах молила Мари. -- Давай сбежим! Кластер примет тебя. Мы еще можем остановить их!". Я лишь закрыл глаза, глубоко вздохнул и опустил рубильник вниз. Где-то из темноты до меня донесся последний крик моей возлюбленной. В тот день сразу два сердца перестали существовать, но лишь одно положили в гроб, а я все еще хожу по этой земле, что так и не разверзлась подо мной, живой мертвец. Именно поэтому я обладаю особой силой, которая не дана никому в городе, только я один.
   Вздохнул, сосредоточился и загрузил сознание сразу во все восемь тел. Это было трудно. Правда, когда Марк уничтожил пулеметной очередью одно из них, управлять оставшимися стало немного легче, но не сильно. Голова начинала болеть, сначала легкая ноющая боль, но, если не прекращу, она будет нарастать и станет просто невыносимой. Для сегодняшней операции мне понадобится шесть тел, это действующее тело я отправил инкогнито в свою комнату на стене, чтобы быстро доложить Карле о результатах операции, когда понадобится перейти к следующему шагу. Еще одно на автопилоте послал поближе к базе, где скрывалась верхушка Хантеров. Два -- отключил в спящий режим, оставшиеся четыре тела уже были на нужных позициях. Все в режиме автопилота, это значит, что их рефлексы были как всегда остры и они отлично смогут выживать и постоять за себя, даже если в момент опасности мое сознание будет находится в каком-то другом из тел. Каждое из них было экипировано легкой сверхпрочной броней из сплава М-17, состав которого был известен не более чем дюжине специалистов в Рондо, по верх которой шел черный кожаный плащ, в многочисленных карманах которого лежали десятки обойм с бронебойными и разрывными патронами для двух пистолетов-пулеметов Гб-346. В комплект так же шли очки дополненной реальности с авто-прицелом и военные берцы на так называемых "подошвах-липучках", позволяющие ходить не только по земле, но и по стенам или даже потолку. Все мои тела были экипированы одинаково и внешне абсолютно не отличались друг от друга. Вот он мой "маленький" секрет, именно так я мог находится во многих местах одновременно и жить, даже если погибну.
   Итак, до конца действия ультиматума осталось менее восьми часов, после чего Повстанческая Армия начнет штурм Рондо. Все проверено, все улажено, все готово! Пора начинать действовать.
   -- Начнем операцию "Кровавый Карнавал", -- тихо сказал я сам себе и добавил, --- перенос сознания.
   Вокруг закружился пестрый вихрь, но это продлилось лишь мгновение -- и я уже был в другом теле. Меня встретил узкий почти не освещенный переулок, вышел из небольшой комнатки, что была одним из моих многочисленных схронов, поспешно преодолел несколько кварталов и оказался в назначенном месте. Локи заметил меня еще издалека, не смотря на мои навыки конспирации. Этот парень слишком внимателен и проницателен. Юноша с длинными черными волосами и несколькими пистолетами за поясом управлял отрядом мафии, направленным на уничтожение одной из баз Изгоев. Все его люди уже находились на позициях, как и мои. Сам парень рассматривал вражеский лагерь из укрытия, хотя лагерем это трудно назвать, попросту дымящиеся, местами горящие руины. Вот только основная база противника под землей, так что радоваться победе пока рано.
   Мы быстро поприветствовали друг друга, и Локи сразу перешел к делу:
   -- Это главная база Изгоев, -- он указал рукой на дымящиеся руины, - уходит на многие этажи под землю. Когда-то там были какие-то секретные лаборатории. Судя по всему, сейчас их прибрал к рукам Джим Чеосборн и проводит там свои игры с генной инженерией. Кстати, он сейчас там, как и Скорбный Клоун. Мы провели разведку боем, а Изгои дали нам довольно жесткий отпор! Мы понесли потери, в том числе и ваши люди! -- Я осмотрел позиции, то тут, то там, действительно лежали мертвые тела, в основном гангстеров, хотя я увидел и три трупа бойцов моего отряда. -- Но в снайперской битве нам удалось одержать верх, после чего мои люди обстреляли их позиции из гранатометов, загнав остатки противников далеко в подземку. Вот только добить нам их нечем, ни тяжелой артиллерии, ни уж тем более авиации у мафии нет.
   -- Как и ни у кого в этом городе, -- заметил я. -- Город Улыбок не строился из расчета вести масштабные боевые действия!
   -- Может, затравить их газом? -- Поинтересовался Локи.
   -- Нет! -- Ответил я. -- Я не достану столько нервно-паралитического газа в короткие сроки, да и у них вполне могут быть защитные костюмы! Придется штурмовать!
   -- Понесем большие потери! -- Сказал парень, вздохнув.
   -- Я никого не заставляю участвовать в этом, -- холодно ответил я.
   -- Это и наша война! -- Заметил Локи, пожав плечами. -- В городе началось такое, что уже никто не может остаться в стороне!
   Я кивнул и спросил у парня:
   -- Начинаем?!
   В руках у него тут же появились два пистолета, оружие, с которым юноша управлялся лучше всего. Он был не только умен, хитер и коварен чуть ли не как сам Скордзини, но и тренировался вместе с "котятами" мафии, почти не уступая им в ловкости и навыках обращения с оружием, все-таки Антонио Скордзини серьезно взялся за подготовку своего протеже. Мы одновременно дали команду своим людям и медленно двинулись к вражескому лагерю, разумеется, под прикрытием дружественного снайперского огня.
   Перемещение.
   Снова пестрый вихрь, и я оказался уже в другом теле, оставив предыдущее на управление так называемого рефлекторного автопилота.
   Снова маленькая комнатка в подворотне, не теряя времени попусту, пробежал несколько кварталов, в сторону места дислокации наших отрядов, и попал в самую гущу событий. Битва была уже в разгаре. Что за спешка? Вокруг свистели пули и взрывались гранаты. Кто-то стрелял, кто-то умирал. Все как всегда, ничего оригинального! Мафия наступала прямо влобовую, безо всяких тактических изысков и хитроумных планов. В этом отряде были самые отбитые гангстеры, дружки Трюкача. Во главе со своим боссом, они, явно веселясь и не обращая внимания на ад, творившийся вокруг них, сломя голову ломились вперед. Довольно ощутимые потери в их рядах, кажется, ничуть не смущали этих сорвиголов. Гангстеры просто ловили кайф от безумной бойни. Как не странно, но эта "тактика", если вообще можно ее так назвать, сработала! Защита Изгоев дрогнула, и они стремительно отступали вглубь завода. Кстати, что это за место? Я быстро огляделся и сразу же сориентировался. "Удовольствие любой длинны, наслаждение любой глубины" гласила огромная красная вывеска с изображением вибратора. Устроить базу на заброшенном заводе секс-игрушек? О да, это вполне в духе Чеосборна. Поговорить с Трюкачом мне не удалось, так как он, безумно хохоча, мелькал где-то в самых первых рядах своего отряда, с любимой двустволкой на перевес. И что он нашел в этом старье? Впрочем, заменить ее на современную винтовку гангстер не согласился бы ни за что. Это его личное модернизированное ружье, с рядом особенностей, о которых знал лишь владелец. Трюкач слишком увлекся кровавым безумием, развернувшимся вокруг него, так что нечего было и пытаться отвлечь его расспросами. Поэтому, о ситуации я поинтересовался у одного из своих людей. Мне тут же доложили, что обе стороны уже несут серьезные потери. Изгоями этого лагеря предположительно управляют безумный рокер и бывший полицейский, вот только самих их пока не видно. Как интересно... Ну, коль пошла такая пляска, мне ничего не оставалось, как дать своим людям команду тоже наступать, но не так опрометчиво, как гангстеры. Пора присоединиться к веселью!
   Перемещение.
   Снова преодолел несколько кварталов -- и вот уже наши отряды. Мафию возглавлял сам Антонио Скордзини. На нем была современная броня, а в руках винтовка. Не просто винтовка, не какой-то автомат, пусть и даже самый современный, это был "Василиск". Личная именная винтовка дона Скордзини, возможно лучшее стрелковое оружие во всем Городе Улыбок, второго такого или подобного не было. Хотел бы похвастаться ее техническими характеристиками, но сделать это может только владелец, так как информация эта секретна. Даже того инженера, что разработал винтовку, Скордзини сразу же убил, чтобы секрет оружия никогда не раскрыли. Но кое-что знал и я, главному шпиону города полагается быть в курсе дел. Во-первых, автомат был оснащен сенсорным датчиком отпечатка пальцев, если им попытается воспользоваться кто-то, кроме владельца, то получит парализующий удар разрядом тока. Во-вторых, сама винтовка стреляла небольшими сгустками плазмы, способными, не смотря на размер, прожигать даже броню и стены зданий. В-третьих, добавим к этому высокую скорострельность, кучность, точность, низкое время перезарядки и легкость оружия, и получим весьма занятную игрушку. В-четвертых, стоит так же сказать, что помимо плазмы, винтовка имела подствольный гранатомет, хотя скорее уж миниатюрный ракетный комплекс. И если кому-то всего этого мало, то добавлю, и это в-пятых, что "Василиск" мог стрелять специальными электрическими импульсами, способными сжигать электронику, что делало оружие эффективным против хьюмботов и боевых дронов всех типов. Ну и наконец-то, в-шестых, в случае если против владельца выступало много вражеской живой силы, винтовка могла испустить яркую вспышку света, направленную на врагов, по принципу шоковых гранат, чем выводила врагов из строя на некоторое время. Поэтому винтовку и назвали "Василиском", как и мифический зверь, она несла смерть даже "взглядом", не только выстрелами. Сам же владелец, благодаря специальным защитным линзам, под удар не попадал.
   Я с искренней завистью посмотрел на лучший автомат Города Улыбок, после чего взглянул и на самого короля криминального мира. Он был полон решительности. Я уже знал, что помимо мятежного хьюмбота Кейт, предавшей Марка Голдмана и своего непосредственного босса, Фрэнка Гудувзера, здесь так же была королева клонов Ева, убившая ту самую Леди Икс, которой Скордзини очень дорожил. Так что он просто-таки жаждал крови Евы. Что ж, это мне только на руку.
   -- Начнем? -- Спросил Скордзини!
   Я кивнул.
   Перемещение.
   Снова короткое путешествие и вот я уже возле своего отряда. Пятьдесят бойцов будут участвовать в штурме базы Хантеров, и еще по тридцать -- в штурме каждой из баз Изгоев. Да и это еще не все мои люди, Карла и не подозревает, какими ресурсами я располагаю на самом деле, да ей и не нужно!
   -- Они уже знают, что мы здесь и готовы к обороне! -- Тут же доложил мне офицер.
   -- Разумеется! -- Кивнул я. -- Они же не идиоты! Начинаем штурм!
   Офицер кивнул и пошел отдавать распоряжения подчиненным.
   Мои люди, поверх брони последнего поколения были облачены в непромокаемые плащи. Они накинули капюшоны на шлемы и продолжили движение боевым порядком. Начинался дождь, но погодные условия для элитного отряда "Левиафан" уж точно не были препятствием. До заброшенного паркинга, где и располагалась база Хантеров оставалось всего несколько сотен метров. После того, как проверили нет ли снайперов, мы начали окружать здание полукругом, пустив перед собой дронов-разведчиков.
   Перемещение.
   С погодой творилось что-то невероятное. "Затишье" закончилось, и началась сама буря. Мощный ветер срывал цветение с вечноцветущих деревьев и устраивал вокруг нас вихри из нежно-розовых, красных, синих, голубых, фиолетовых и даже желтых лепестков. От этого пестрого калейдоскопа голова шла кругом. Странные алые сполохи, мелькавшие на небе, так никуда и не исчезли. Но к ним добавились так же обычные молнии, что то тут, то там прорезали небо. Мелкий моросящий дождь быстро перерос в настоящий ливень. Дождь хлестал, как из ведра.
   -- Ты ничего не изменишь, Инфинити! -- проорал я, но крик мой утонул в раскате грома.
   Впрочем, нам гроза уже никак не мешала. Наш отряд начинал спускаться в подземку, не встречая сопротивления со стороны Изгоев. Видимо, где-то впереди нас будет ждать их большая засада.
   Перемещение.
   Действительно горячая битва. Несмотря на ощутимые потери, мы проникли в здание завода, и теперь сражение шло уже в середине. Мои бойцы наступали медленно и аккуратным строем, прямо за отрядом мафии. Методично уничтожая врагов, они несли минимальные потери, чего не скажешь о гангстерах. Вверху на специальных тросах летали "кошечки" мафии, двигались они столь быстро, что походили на размытые пятна. Вот только там, где они появлялись, тут же погибал кто-то из фанатиков. Они приносили смерть повсюду, их было всего три, но кажется это даже больше, чем нужно. Даже фанатизм Изгоев дрогнул. Наша победа -- лишь вопрос времени.
   Перемещение.
   Эта база Изгоев находилась на заброшенной шоколадной фабрике "Сладкая жизнь". Мы легко проникли в здание, не встретив никакого сопротивления. Но вот уже в середине нас ждала серьезная засада. Фанатики обрушились на нас со всех сторон. Они по-видимому рассчитывали взять нас в кольцо и уничтожить, в том числе и при помощи пулеметов и где-то раздобытого некоторого другого крупнокалиберного оружия. Но этому плану было не суждено сбыться. Наши отряды быстро рассыпались по выгодным позициям. И в моем отряде, и среди людей Скордзини были бойцы, вооруженные РПГ. Под прикрытием нашего огня они тут же уничтожили пулеметные точки врагов. Немало помогли в этом и "котята", три девушки парили под высоким потолком на своих тросах, обстреливая ракетами, или просто из ручных пулеметов, самые большие скопления врагов. За считаные минуты мы полностью перехватили инициативу.
   Перемещение.
   Каждая из четырех операций, которые мы проводили одновременно, была непохожа на другую, и имела свои специфические особенности, требуя особой подготовки с моей стороны. К счастью доскональная осведомленность о силе, численности и слабых местах противника сильно упрощала работу. Данная операция отличалась спецификой отряда "Хантер". В отличии от Изгоев, эти ребята не создали армии напичканных наркотиками фанатиков, и не брали всех и каждого в свои ряды. Хантеры побеждали скорее качеством, нежели количеством. И, учитывая, что верхушки организации, а именно Марка, Кристины и Прокси здесь не будет, а "охотники за головами" уже в большинстве своем перебиты, то нас должны были встретить всего четыре противника: не самый заурядный юноша по имени Сэм, что пилотирует смертоносную машину под названием Синий Мститель, а так же, некая троица птлотов, именующие себя "Цербером". Каждый из трех представлял собой одну из голов мифического адского пса и пилотировал соответственную боевую машину. Нужно сказать, что летать мог только Мститель, но от этого ненамного легче. Противников всего четыре, но находясь в своих машинах, каждый из них -- это небольшая армия. У меня был план, и я знал, что мы победим, но так же отлично понимал, что без жертв с нашей стороны не обойдется, возможно, больших жертв.
   Перемещение.
   Вниз, на нижние этажи, вело множество лестниц. Мы начали аккуратно спускаться по ним. Изгои пока не встречались на нашем пути. Вперед пустили дронов-разведчиков. Поэтому, никакие растяжки или мины нам не были страшны. Впрочем, вряд ли Чеосборн оставил бы такие примитивные ловушки в духе позапрошлого века, в конце концов, он понимал, что они не будут сколько-либо эффективны. Но, осторожность лишней не бывает. Мы спустились еще на два этажа вниз: никаких ловушек, никаких засад. Это было удивительно и настораживало. Локи тоже признался, что предпочел бы пробираться с боем, сражаясь за каждый метр лестницы. А эта зловещая тишина тусклых подземок, лишь немного освещенных красноватым светом аварийных ламп немного пугала.
   Прошло еще несколько минут, и мы обнаружили одного из Изгоев. Правда, он был мертв. Присев возле него на корточки, я внимательно осмотрел труп. Брюшная полость разорвана, судя по всему большими острыми зубами, внутренности съедены.
   -- Кажется, нам предстоит встретится не с полоумными фанатиками, -- сказал я, обратившись к Локи и своим офицерам, -- а с питомцами Джима Чеосборна! -- Мне даже думать не хочется, что мог создать его безумный гений, какой ужас генной инженерии вышел из его лаборатории. Но эту тварь, или этих, если их несколько, Джим явно не успел бы вырастить за те несколько недель, которые он провел на свободе. Видимо, они спали в колбах в этом подземелье сотню лет и ждали, пока их господин пробудит их.
   Я услышал какое-то шуршание, тут же направил туда фонарь и нажал на курок, Локи тоже начал стрельбу. Мы увидели какое-то лоснящееся скользкое тело, что зашипело и быстро нырнуло в одну из дыр. Двигалось оно невероятно быстро и проворно, еще миг -- и мы снова стояли одни в тишине.
   -- Будьте начеку! -- Передал я приказ своим людям. -- На нас открыли сезон охоты!
   Перемещение.
   Огромные стеллажи с пыльными старыми фалоимитаторами, вибраторами и страпонами всех возможных форм, цветов и размеров тянулись через большой зал. Когда-то индустрия секс-игрушек была одной из самых прибыльных и востребованных, но сейчас, с появлением сексуальных хьюмботов, она себя изжила, как печатные машинки в эпоху компьютеров и принтеров -- прошлый век. Некоторые фирмы все же смогли остаться на плаву, приспособившись, модернизировав свои игрушки, они продолжали выпускать конкурентоспособную продукцию. Но таких были единицы, большинство обанкротились. Видимо, такая же печальная участь постигла владельца этого завода.
   Снял очередью очередного фанатика. Это и все, что могут показать Изгои? Я ожидал большего.
   Перемещение.
   Над нами появилась Кейт. Она раскрыла свои пестрые утонченные крылья бабочки и вспорхнула из какой-то из заброшенных будок оператора цеха. На месте ее оторванных рук, которых ее лишил чистильщик мафии по кличке Бульдог, появились дула двух пулеметов. Одной очередью она тут же скосила нескольких гангстеров и сразу же выбрала своей целью самого Скордзини. Это была ее ошибка. Сицилийский дьявол хорошо подготовился к этой битве. Как-только Кейт появилась в зале, "кошечки" тут же сделали ее приоритетной целью. Они напали на нее втроем. Кейт попыталась уклониться от их атак и перебить их всех, но пулемет не поспевал за слишком проворными мутантками, что могли двигаться на околозвуковой скорости. Трос оплел одну из "лапок" хьюмбота, которую ей подарили вместо правой ноги, и пришпилил ее к земле, не давая девушке улететь. Второй проделал тоже с еще одной "лапкой". Третий трос оплел ее пояс. Кейт была словно поймана в сети. Ее пулемет еще плевался куда не попадя, но Скордзини прицелился из укрытия и поразил хьюмбота из "Василиска" специальным электрическим импульсом. Полностью парализованная Кейт упала на землю. Скордзини переключил винтовку на плазменный режим и начал сжигать хьюмбота короткими огненными очередями до тех пор, пока тело последней не расплавилось полностью и больше не подлежало восстановлению. Небывало красивый хьюмбот ручной работы самого Марка Голдмана, когда-то одна из лучших шлюх города, а может и лучшая, вероятно первая машина, что якобы была способна на чувства, превратилась в расплавленный сгусток металла, пластика, силикона и прочих материалов, из которых ее сконструировали. Я подошел к этой куче хлама и подобрал возле нее совершенно невредимую карту Таро. Разрушенная Башня, та самая оригинальная, единственная и неповторимая карта, не похожая на одну из сотен тех, которые шлюхи-хьюмботы оставляли на местах кастрации мужчин, отправилась в мой карман. Вот и все, малышка Кейт! Конец революции шлюх!
   Перемещение!
   В обычных условиях бойцы отряда "Левиафан" были вооружены плазменными автоматическими винтовками. Но поскольку в этой операции нам придется сражаться против мобильной бронетехники, экипированной пулеметами, я сменил амуницию. Часть бойцов несли нашу новинку и гордость инженеров Архитекторов, тяжелые сверхпрочные щиты, способные выдержать даже очередь с крупнокалиберного пулемета. Другие были вооружены современными РПГ с самонаводящимися ракетам. И у всех про запас имелись однозарядные пистолеты-гранатометы. Такая экипировка не гарантировала нам победы, но это лучшее, что мы могли противопоставить противнику. Наши дроны уже сбросили небольшие, почти незаметные под дождем бомбы липучки в соответственных местах. Теперь, согласно плану, троицу из "Цербер" нужно было просто загнать в соответствующие позиции, где установлена взрывчатка, и уничтожить. При чем всех троих одновременно, иначе уцелевшие уже не попадутся в расставленную ловушку. Ну и на это время нужно будет как-то занять Синего Мстителя, его боевой потенциал превышает всю троицу из "Цербер" вместе взятых. И что самое неудобное, он может летать.
   Перемещение.
   Еще один этаж мы прошли без всяких препятствий, в полной тишине. Сканеры показывали, что до самой глубокой точки оставалось еще пять этажей, то есть мы преодолели половину пути вглубь. Временами до нас доносились тихое шипение или рычание, где-то из темных углов. Порой, слышался скрежет когтей и даже что-то похожее на клацанье клювов. Потом мы с Локи обнаружили, что наши люди начали исчезать. Ни следов борьбы, ни кровавых луж на полу, ни даже оброненной винтовки. Просто был человек, шел себе, тихонько шептал анекдот впереди идущему товарищу, чтобы подбодрить и себя и его, а потом обрывался на полуслове, впереди идущий обернется, а того словно и не было, и следа никакого. Он дрожащим голосом позовет в темноту, посветит фонариком, но в ответ тишина и пустота, ничего. Так мы потеряли более десятка людей, в основном гангстеров, но и несколько моих бойцов.
   В конечном счете я обратился Локи:
   -- Нам придется принять меры, думаю, ты уже понял.
   -- Да, -- кивнул парень, -- скольких оставляем?
   -- Десять твоих лучших бойцов и десять моих, остальных отправляем наверх, с них не будет толку.
   Мы оба отдали соответствующие распоряжения и продолжили путь дальше маленьким отрядом, стараясь двигаться спина к спине, и прикрывать друг друга. Исчезновения бойцов прекратились.
   Перемещение.
   Пока мое сознание находилось в другом теле, я в режиме автопилота уничтожил несколько врагов. Мы явно побеждали. Много бойцов мафии погибло, да и я потерял то ли пять, то ли шесть человек, но потери фанатиков были неизмеримо больше, примерно по три на каждого нашего. И все же они все продолжали выпрыгивать из своих укрытий и не особо переживая о сохранности своей жизни, яростно бросаться в схватку. Эти люди бубнили что-то о новом мире, о новом Боге, об очищении и спасении всех горожан. Глаза их чаще всего были словно остекленевшими от всяческих наркотических препаратов. А на лицах странные металлические маски с нарисованными слезинками. Да уж, да они почти все под кайфом, да еще и с промытыми мозгами. Мы словно против зомби сражались, не иначе. Впрочем, бойцы мафии были не лучше. С безумными от жажды крови глазами они бросались в схватку, не жалея себя и товарищей. Картина получалась весьма сумасшедшая. Одни ловили кайф от своего фанатизма и преданности идее, другие от вида крови. Большинство и тех, и тех были под какими-то веществами. Все они убивали с наслаждением, и, казалось, умирали тоже с кайфом. Кровь, внутренности и вышибленные мозги стекали по ярким силиконовым, пластиковым и стеклянным членам, что валялись уже повсюду. Синие, красные, черные они застелили пол пестрым ковром, смешавшись с кровью и внутренностями. Их, иногда пыльные, а иногда лоснящиеся головки торчали между трупами, словно грибочки после дождя. Один из изгоев поскользнулся на искусственной вагине и расшиб себе голову о стену, а кто-то из мафии лишь посмеялся и сказал, что даже пули тратить не нужно. Некоторые бойцы, лишившись в бою оружия, хватали с полок кнуты и плети и пытались хоть так настичь противника, я даже увидел одного гангстера, зажатого в углу фанатиками, у которого закончились патроны. Так он попросту забрасывал врагов яйцеобразными вибраторами. Трюкач же каким-то чудом чуть ли не растворялся посреди битвы и всегда появлялся в самом тылу противника. Ему нравилось подкрадываться со спины, тыкать своей двустволкой в затылок кому-то из изгоев и кричать "БУУУМ!". После этого он нажимал на курок, и наблюдал, как черепная коробка его жертвы разлеталась вдребезги. Дальше он безумно хохотал, вытирал свое лицо от человеческих ошметков, и повторял процедуру. Это его "БУУУМ!" слышалось то в одном, то в другом конце зала и всегда ему удавалось подкрасться к жертве со спины, а после проделанного -- безнаказанно скрыться. Стрельба и эротические стоны какой-то секс-куклы, повсюду кровь, перемешанная со смазкой, словно какую-то великаншу лишили девственности, стволы мертвых бойцов валяются вперемешку с силиконовыми членами, трупы под кипами сексуального белья, мертвецы с простреленными головами, страстно обнимающие резиновых женщин. Если кто-то попросит меня привести самый яркий пример союза жизни и смерти, отвечу, не раздумывая -- кровавое побоище в секс-шопе. Not love, make war!
   Перемещение.
   С противниками было покончено в весьма краткие сроки, тут, где отрядом мафии управлял сам Скордзини, мы справились оперативнее всего. Кейт была уничтожена быстрее, чем за минуту. Дальше мы просто добили остатки фанатиков. Ева так и не появилась. Мы нашли королеву клонов в одной из комнат для персонала. Тело ее было забинтовано, а сама она подключена к разным медицинским аппаратам. В венах ее так же торчали иглы капельниц. Но сама женщина находилась в сознании, что очень порадовало Скордзини. Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела хищную улыбку короля преступного мира. Попыталась хотя бы привстать на кровати, но не смогла. Все-таки то чудовище мафии, Она, сильно потрепало Еву. Ту самую Еву, что без проблем уничтожила лучших убийц мафии и такую важную для Скордзини Леди Икс. Была бы Ева сейчас в строю, то весьма вероятно, что даже "кошечки" Скордзини с ней бы не совладали. Во всяком случае, проблем бы она нам доставила куда больше, чем Кейт. И эту мою гипотезу подтвердил один из гангстеров, что попытался схватить ее. Быстрее, чем мы успели среагировать, ее единственная здоровая рука молниеносно взметнулась к его шее и с противным хрустом сломала хребет нерадивого бойца мафии. После того, как мертвое тело гангстера упало на пол, Скордзини направил на Еву "Василиск" и отстрелил ей руку, после чего произнес:
   -- У меня есть аппарат, который я назвал "тысячью лет боли". Это такой браслет для головы, с нейроинтерфейсом. Он перенесет твое сознание в специальную виртуальную реальность, ад, разработанный мною лично. Секунда в реальном мире может быть столетием там. Бесконечная боль, бесконечные страдания, ты и представить себе не можешь! Ты не погибнешь до тех пор, пока я не сведу тебя с ума!
   Ева заскрипела зубами от бессильной злобы, а в глазах ее заблестели слезы.
   Я окинул взглядом эту несчастную такую потрепанную куклу Чеосборна, которая никогда не хотела и не планировала быть втянутой в этот круговорот событий. Которая хотела лишь вернуться к своим детям и мужу, в спокойный мир, что оказался просто сном. Испытывал ли я к ней жалость? Нет! Наверное, нет! Вряд ли, я еще способен на жалость. Но дальнейшее произошло как-то рефлекторно, словно само по себе. Я направил пистолет на Еву и выстрелил ей в голову. Пуля прошила мозг, и королева клонов наконец-то прекратила свое существование в нашем мире, в котором, благодаря своему создателю, не знала ничего кроме боли и ненависти. Но она хотя бы избежала своего персонального ада.
   -- Какого хрена?! -- Закричал Скордзини, лицо его исказилось от гнева. Больше всего он не любил, когда кто-то забирал у него любимые игрушки. Обычно такие люди после этого долго не жили. -- Она не заслужила легкой смерти!
   Скордзини направил мне в грудь "Василиск", а его "котята" уже были наготове, чтобы убить меня и моих людей. В то же время бойцы отряда "Лефиафан" растянулись у меня за спиной полукругом, держа на мушке Антонио Скордзини, "котят" и нескольких находящихся в комнате гангстеров.
   -- Нет! -- Покачал я головой. -- Она не заслужила того ада, что ты ей уготовил!
   На мгновение у меня возникло искушение покончить со Скордзини здесь и сейчас, избавиться от него. Но этого не было в первоначальном плане. Да и Скордзини был живым воплощением моего любимого принципа - меньшего из зол. С тех пор, как он стал главой криминального мира, количество преступлений в городе сократилось почти в десять раз.
   Так что я лишь молча подошел к мертвой королеве клонов, игнорируя направленное на меня оружие, быстро обследовал ее кровать и под подушкой нашел то, что искал -- аркан Луна. Положил карту в карман и направился к выходу, зная, что Скордзини не нападет. А мои люди медленно отступали за мной, все еще держа гангстеров под прицелом.
   -- А вы достойный противник, -- сказал Скордзини, когда я уже собирался покинуть комнату. -- Пожалуй, ваш череп станет неплохим пополнением моей коллекции!
   -- Попытайтесь! -- Улыбнулся я в ответ. -- Но должен вас предупредить, кладбища Города Улыбок переполнены теми, кто искал моей смерти! Я сам -- смерть!
   После этого я вышел из комнаты.
   Перемещение
   Мы прошли еще этаж вглубь под землю, и я и Локи были абсолютно собраны и сосредоточены, как и наши люди. Мы двигались аккуратно, прикрывали друг друга и освещали фонарями пространство вокруг. Кажется, те странные твари поняли, что по одному нас больше не получится уничтожать. И они напали влобовую.
   С противным скрежетом и писком более десятка этих химер выскочили на нас со всех сторон, хотя скорее уж выскользнули. Их черные лоснящиеся гибкие тела были покрыты твердой чешуей, под которой играли крепкие мускулы. Глаз у них не было, как и носов, только большие рты с сотнями мелких зубов в четыре ряда. А сами они более всего походили на гигантских слизней, очень гибких и невероятно быстрых. Мы тут же открыли огонь. Пули не хотели пробивать крепкую броню, они рикошетили или попросту царапали панцирь, но нельзя сказать, что плазма и свинец оказались совсем неэффективны. Твари шипели, извивались и мерзкое слизкое вещество бурого цвета разбрызгивалось из их тел. Монстры издавали такие ужасные звуки, что хотелось плотно зажать уши, но руки были заняты оружием. Так что я лишь поморщил нос и продолжил стрелять. Странные слизни быстро разрушили наш строй, и началась настоящая неразбериха, в которой уже каждый был сам за себя, так как двигаться и стрелять приходилось так быстро, что едва ли можно было защитить кого-то другого. Когда все было закончено, и все твари лежали мертвыми на земле, мы смогли сосчитать свои потери. Шесть мертвых и двое раненных. И это наш элитный отряд, были бы здесь кто-то вроде обычных рядовых бойцов из армии Карлы, то не выжил бы ни один из них и вряд ли они прикончили бы хоть одну тварь. Даже "кошечки" Скордзини выглядели обескураженными и напуганными. Перемазанные бурой жижей они тяжело дышали. Эти "идеальные машины смерти" мафии вряд ли были готовы к встрече с чем-то подобным. Мы оказали помощь раненным и забрали их с собой, посчитав, что это всяко лучше, чем оставлять их тут самих. Нужно было двигаться дальше.
   Перемещение.
   Изгои были разбиты, это очевидно. Иногда они еще отстреливались кое-как со своих уцелевших укрытий, но сопротивление казалось все более вялым, а торжество мафии все сильнее. Мои же бойцы не испытывали торжества, как и страха, или скорби по павшим товарищам. Все это они оставили за пределами битвы, и вернуться к чувствам и эмоциям лишь тогда, когда бой закончится. Конечно, они не машины, но на время боя становятся ими!
   Но, кажется, я слишком рано засчитал нам победу. На втором этаже, на мостике для служащих появился Джеки Блад, в руках у него не было никакого оружия, но не думаю, что все так просто. Рокер был одет в длинный плащ красного цвета с узорами в виде ярко-желтого пламени.
   -- Благодарю всех пришедших на мой концерт! -- провозгласил он, возведя руки вверх. -- Такое шоу требует подходящей музыки. Мое финальное выступление смерти! Вам повезло ребятки, когда-то билеты на мои концерты бронировали за несколько недель, а то и месяцев вперед. Но сегодня, только для вас, выступаю бесплатного! Зажжем! -- Закричал рокер и вскинул руку вверх, оттопырив указательный палец и мизинец в известном всем жесте "козы".
   Тут же зал разразился громкой музыкой. Оглушающий металл-рок сотряс стены, кажется, это была одна из авторских песен Блада. Должен признаться, весьма неплохая музыка.
   -- Прости, но концерта не будет! Время умирать! -- Крикнула одна из "кошечек" и бросилась в атаку. Я хотел остановить ее, не думаю, что все так просто и Блад не подготовился, но эта молодежь, горячие головы. Девчонка взлетела по одному из своих тросов и приземлилась на служебный мостик, в пол дюжине метров перед Бладом. Это была ее большая ошибка и последняя. Неужели она не знала, что он специалист по взрывчатке? Девушка все поняла, увидев кривую улыбку рокера, но было уже поздно. Мост под ней взорвался, и девушку-мутанта разорвало в клочья.
   -- Элитный отряд мафии, мать их! -- Тихо выругался я, посмотрев на обугленную руку девченки, прилетевшую к моим ногам. Все что от нее осталось.
   Блад расхохотался, и убежал в какой-то из корридоров наверху.
   -- Ублюдок!
   -- Ты труп! -- Две оставшихся "кошечки" рванули вверх на своих тросах, но бежать за рокером не спешили, явно не хотели повторить судьбу своей подружки. Вместо этого они зашвырнули в корридор несколько гранат, и только после взрывов бросились преследовать Блада.
   А в это время прямо с потолка цеха посыпались фалоимитаторы. Пластиковые члены взрывались, как только приближались к земле, а то и прямо в воздухе, что создало настоящую неразбериху в наших рядах.
   Все это зрелище слишком заняло мое внимание, что чуть мне дорого не обошлось.
   Рядом мелькнула фигура в странных доспехах, в руке у нее сверкнул силовой меч. Это был Майкл Стронгборн, бывший полицейский. Одним точным ударом он ровненько разрубил стоящего возле меня гангстера на две части, от макушки и до низа живота. А моего бойца он разрубил пополам по горизонтали, отделив верхнюю часть туловища от нижней. Все это произошло так быстро, что я еле успел отскочить в сторону и встретить противника очередью из своих пистолетов, мои пули смогли бы пробить даже его броню, вот только он успел закрыться каким-то странным силовым щитом. И взлетев вверх на реактивном ранце, вопреки моим ожиданием, разорвал дистанцию между нами, а не сократил ее, видимо, меч не главное его оружие. И он хорошо защищен. Где-то в коридорах наверху еще слышался смех Блада. Изгои все-таки дадут нам прикурить.
   Перемещение.
   Мой отряд двинулся широким строем, при этом бойцы держались попарно, у одного щит, у другого -- РПГ. Такая тактика в данной ситуации была наиболее эффективной. Несколько снайперов прикрывали нас, но в этом не было особой нужды. У врагов не было своих снайперов или стрелков, только четыре пилота, что не заставили себя ждать, и снайперским винтовкам их брони не пробить.
   Адские машины словно вихрь вырвались из здания и помчались в нашу сторону. Синий Мститель тут же взял высоту порядка пятнадцати метров, чтобы получить тактическое преимущество. "Цербер" направились к нашему строю, двигались они столь причудливыми зигзагами и непредсказуемыми маневрами, что просчитать траекторию их движения не представлялось возможным. Все же я приказал своим бойцам открыть огонь, ведь у нас не было необходимости экономить боезапас, но, ни одна из ракет не достигла цели. Хоть они и были самонаводящимися, но вражеские машины двигались слишком быстро и выполняли очень ловкие маневры. Их пилоты были настоящими асами. Сами бойцы "Цербера" так же открыли по нам пулеметный огонь, но прочные щиты сдерживали их атаки. Мы справлялись, вот только... Синий мститель тоже атаковал, не пулями, а ракетами. Он нанес несколько быстрых точечных ударов. Я и опомниться не успел, как увидел шесть разорванных в клочья тел своих бойцов. Остальные сосредоточили огонь на Мстителе и смогли, казалось, серьезно повредить его броню. Но это никак не замедлило его атаки, и уж конечно не заставило Сэма отступить. В это же время бойцы "Цербера" накрыли нас шквальным огнем. Все решится сейчас. Победим или погибнем все доединого, сбежать не получится, даже если захотим!
   Перемещение.
   Спустившись еще на два этажа, мы обнаружили разветвление коридора на два пути: вправо и влево.
   -- Придется разделиться, -- сказал я, -- иначе, если все пойдем одним коридором, а второй проигнорируем, Чеосборн и Клоун смогут сбежать.
   -- По какому принципу поделимся? -- С улыбкой спросил Локи, уже предвидя мой ответ.
   -- По фракционному, разумеется. Так нам будет привычнее работать!
   -- А справитесь сами?
   -- Это вызывает сомнения?!
   -- Нет! Что вы! -- Все еще улыбаясь, ответил Локи.
   Конечно, мне бы не помешала одна из "кошечек" в моем отряде. Но, я не привык рассчитывать на чужую помощь, тем более мафии. Да и гордость не позволила бы просить о помощи.
   Так что Локи с двумя "кошечками" и несколькими уцелевшими гангстерами отправился в левый коридор, а я с шестью бойцами отряда "Левиафан" в правый.
   Перемещение.
   "Кошечки" мафии умчались преследовать рокера, а мафия, как и мои люди, были всерьез заняты усиливавшейся контратакой Изгоев, что хоть и походила на их последние потуги, но все же доставляла беспокойства. Так что я остался с бывшим полицейским практически один на один. Тот носился надо мной на своем реактивном ранце, пытаясь нашпиговать пулями или даже подорвать небольшими ракетами, которые он выпускал прямо из костюма. Но мне всегда удавалось уклониться или спрятаться за какими-то полками с красными и розовенькими секс-игрушками. Иногда он подлетал ближе и поливал меня из своего огнемета, Боба Фет недоделанный, но я без проблем избегал подобных атак, в которых погибали только различные наручники, анальные пробки да зажимы для сосков. Сам я постоянно отвечал пулеметными очередями, и уже наделал немало дыр в его броне, местами нанеся кровоточащие раны. Но все это было не существенно, основной поток пуль он все-таки останавливал своими щитами. Так что мне было к нему весьма трудно дотянуться. Но если учесть, что сам я был абсолютно невредим, не устал и имел еще кучу боеприпасов, то можно сказать, что я выигрывал в схватке и моя победа лишь вопрос времени. Но не хотелось бы затягивать.
   Перемещение.
   Не смотря на агрессивную атаку врагов и потери, мы все же удержали строй и ответили противнику плотным фронтальным огнем. И "Цербер" и Синий Мститель были вынуждены на время отступить. Я приказал своим бойцам вести огонь так, чтобы заманить машины "Цербер" прямо на заминированные зоны. Пока что нам это не удавалось. Не думаю, что враги догадались о ловушке, скорее они попросту принципиально не желали играть по правилам противника и пытались навязать свои условия. Перестрелка затянулась. Наш шквальный огонь не позволял противникам приблизиться, и все же мы несли потери, пускай и не критично-большие, но наши ряды редели, в то время как нам все еще не удавалось подбить хоть одного из четырех противников. Мы же потеряли пятую часть состава и третью часть боезапаса, не добившись никаких результатов. Может, пора начинать беспокоиться?
   Перемещение.
   В конце длинного коридора мелькнула фигура, похожая на мумию, ведь все ее тело покрывали бинты. Вот и он! Теперь не уйдет! Я крепче сжал рукояти пистолетов и рванул за ним. Сзади послышалось шипение тварей Чеосборна.
   -- Сдерживайте их! -- Проорал я подчиненным через плечо. -- Я сам займусь Клоуном.
   Рванул вслед за фигурой и попал в какую-то странную комнату. Здесь почти не было никакой мебели, лишь несколько шкафов у стен. Клоун стоял у противоположной стены, рядом с какой-то глубокой шахтой.
   -- Бежать некуда! -- Проговорил я и направил на него пистолет. Он лишь смотрел на меня, и я ничего не мог прочитать в его глазах. Очевидцы говорили, что они такие живые и выразительные, но сейчас эти глаза казались стеклянными, совершенно безжизненными.
   -- Ну! Скажи же что-то! Моими губами, как ты умеешь. Кто ты? Для чего все это? Так и умрешь молча?! -- Крикнул я.
   Клоун ничего не ответил, он молчал. Вдруг полез рукой к чему-то на подобии кармана в своих пропитанных кровью бинтах. Оружие? Я выстрелил, скорее даже рефлекторно, этому меня научил многолетний опыт. Пули пронзили тело, и кровь брызнула из ран. Клоун пошатнулся и упал в шахту. На полу осталась еще одна карта Таро. Это именно за ней он полез, а не за оружием. Хотел и мне присвоить какую-то дурацкую карту в своей игре? Но я в такое не играю! Подошел ближе и поднял маленькую картонку. Это была карта Таро -- Первосвященник. Даже не собираюсь ломать голову из-за всего этого дурацкого символизма. Я подошел к шахте и заглянул вниз -- лишь зияющая черная дыра. С Клоуном покончено. Остался Джим Чеосборн.
   Перемещение.
   Все решилось в одно мгновение. В одну из своих атак, Майкл открылся, но не мне, на меня он шел в лобовую, выставив все щиты вперед. Он открылся со спины, и откуда-то возникший Трюкач тут же воспользовался этим. Его двустволка тут бы не помогла, хоть даже в упор стреляй, броня Майкла была слишком прочна. Но он использовал нечто другое -- карманный однострельный гранатомет. Это оружие напоминало что-то вроде однозарядных пистолетов, что стреляли небольшими ракетами, похожим были оснащены и мои бойцы. Удар пришелся ровно в спину Майклу, разрушив его броню и возможно сильно ранив, не было времени проверять. Бывший полицейский начал падать, но в полете успел развернуться и выпустить в Трюкача очередь пуль. Тот все еще продолжал стоять и смеяться, пока свинец не прилетел ему в грудь и тот не поперхнулся кровью. Но я вспомнил, что на нем была весьма крепкая броня, должен выжить, скорее всего отделается несколькими сломанными ребрами и неглубокими ранами. Или нет? У меня не было ни времени, ни желания разбираться с этим. Я подскочил к упавшему Майклу и выпустил несколько очередей в уже не защищенное тело, остановился лишь тогда, когда сомнений больше не осталось -- Стронгборн был мертв. На его губах запеклась кровь, а на лице и в глазах застыла остекленевшая маска смерти. Он не успел перед смертью совершить что-то героическое, толкнуть пафосную речь или даже сказать что-то напоследок. Он просто умер и все. Так бывает! Я тут же заметил у него на груди торчащую из специального кармана в броне маленькую карту Таро. Подцепил аркан и, не глядя, положил себе в карман. Лишь мельком заметил, что бумажная карта, не только не повреждена физически, но и совершенно чистая. Будто она только что из печатного станка, а не кровавой битвы. Впрочем, такое же происходило и с остальными картами.
   Перемещение.
   Когда я убедился, что нам не удастся заманить всех троих "церберов" на заминированные точки, я приказал запустить дистанционные бомбы тогда, когда в ловушку попадут хотя бы двое из трех. Мои люди удержались от применения бомб, пока под ударом был лишь один противник. Хоть и продолжали терять своих товарищей, они понимали, что по-другому не победить. Взорвем одного -- двое оставшихся ни за что не попадутся, а еще ведь есть Синий Мститель, что хоть и более вяло, но все еще поливает нас своими пулями, ракет у него, к счастью, больше не было.
   Перемещение.
   Когда я вернулся к своим людям, то обнаружил лишь трупы. Тварей, которые их убили, здесь не было. Неудачно все складывается! Хоть я и покончил с Клоуном, но смогу ли добраться до Чеосборна? Может это уже сделал отряд Локи? А может, они все уже мертвы? Мне не оставалось ничего другого, как спускаться еще ниже. Без препятствий преодолел последнюю лестницу и оказался в большой лаборатории, полной всяких колб со странными монстрами, похлеще тех слизней, что атаковали нас. На стенах висело множество письменных досок, исписанных мелкими формулами, чертежей, анатомических рисунков и прочего. В центре кабинета, в стеклянной кабине стоял седой мужчина, что над чем-то возился, но так как он стоял ко мне спиной, рассмотреть над чем именно не представлялось возможным.
   -- Все кончено, Чеосборн! -- Сказал я, направляя на него оружие.
   -- Ах, это ты, малыш Кай?! -- просил Джим, даже не обернувшись ко мне.
   Я улыбнулся. Не один десяток лет работал на Архитекторов, и давно уже не молод, и только этот полуторавековой старец может так меня называть. Ведь это именно он представил меня Архитекторам, когда я был десятилетним мальчиком, именно он стал моим первым учителем.
   -- Лучше сдавайтесь, -- сказал я громко, -- и мне не придется вас убивать!
   -- Вот как?! -- Чеосборн наконец-то соизволил взглянуть на меня. -- Ты знаешь Кай, невежливо прерывать работу человека! Ну да ладно, я почти закончил. Что же касается твоего предложения, увы, вынужден его отклонить. Передавай привет Марку, скажи, что мы с ним еще не закончили!
   -- Ради чего вы все это делаете? -- Спросил я со злостью.
   Джим внимательно осмотрел меня с головы до ног, потом, казалось, немного задумался и сказал:
   -- Ради хаоса! Только ради хаоса!
   В этот момент я начал стрелять, но пули лишь застряли в стекле кабинки Чеосборна, что оказалась бронированной. А он помахал мне на прощание рукой и нырнул в один из люков на полу, прихватив с собой какой-то чемоданчик. А когда я подбежал ближе, чтобы продолжить преследование, то увидел еще один чемоданчик, который Джим оставил. Чемоданчик был оснащен таймером, который уже вел обратный отсчет, чуть более тридцати сеунд.
   -- Всем немедленно покинуть здание! -- Заорал я приказ в свой специальный микрофон, который вещал на локальной частоте моего отряда. Хотя, разве можно покинуть эту подземку за полминуты? Но я все-таки еще несколько раз повторил свой приказ. Оставалось лишь надеяться, что хотя бы те люди, которых мы с Локи отправили на поверхность, успели выбраться. Я увидел неистовое пламя, что вырвалось из чемоданчика, а после пожрало броне-кабинку Джима, а дальше проглотило и меня. Я был не в силах как-то остановить его.
   Выброс. Перемещение.
   Одно из моих тел было уничтожено. Что ж, я понимал, что все будет далеко не просто. Сражение практически закончилось, кое где Изгои еще пытались сгруппировать очаги сопротивления, но это было малоэффективно, мы уничтожали их один за другим. Трюкача госпитализировали с поля боя, но его отряд от этого не лишился боевого духа, а стал сражаться лишь с большим остервенением. Возле меня приземлилась одна из "кошечек" Скордзини. Ее костюм был потрепан, и сама она вся была в крови и ожогах, явно полученных от взрыва. На лице девушки была довольная хищная улыбка, а в руке она держала отрезанную голову рокера Джеки Блада, из которой на землю медленно падали густые капли темной крови. Довольная собой, она протянула мне карту Таро, аркан Дьявол.
   -- Я никогда не верила в мистику, но с этими картами правда какая-то чертовщина. -- Сказала "кошечка". Я взял карточку в руки -- на ней не было ни пятнышка, ни царапинки. И снова краски были такими сочными, а обод таким белоснежным, словно карту только-что вынесли из типографии. Лишь хмыкнул и положил ее в карман.
   Я, тертый калач, повидавший всякого на своем веку, и никогда не веривший во всякую мистику и суеверия, а лишь в науку и порядок, вынужден признать, эти карты прокляты! Как бы первобытно и суеверно это не прозвучало, но это игрушки дьявола!
   Перемещение.
   Перестрелка была долгой и разрушительной. Вокруг нас, в земле и асфальте, уже зияли дыры и пробоины. Казалось, что мчащиеся на колесах из сверхпрочной резины головы "Цербера", вот-вот сами уничтожат себя, споткнувшись об одну из ям. Наконец-то, после долгой перестрелки, когда наш отряд растратил большую часть боезапаса, мы смогли загнать в ловушку две из трех вражеских машин (к тому времени мы потеряли почти половину отряда и не менее восьмидесяти процентов боезапаса). Два синхронных громогласных взрыва сотрясли округу, и две из трех голов цербера разлетелись вдребезги. Оставшаяся машина тут же остановилась, явно не ожидая такого поворота событий.
   -- Залп! -- Проорал я, а мои подчиненные, не спрашивая о цели, так как и сами все прекрасно понимали, нанесли совместный удар по уцелевшей машине. Она тут же тоже разлетелась на куски. С тремя головами "Цербера" было покончено. Даже проще, чем я ожидал. Нам повезло, что последний замешкался. Остался Мститель, что уже лишился большей части боезапаса, да и броня его была крайне потрепанной.
   Это заняло несколько минут. Пылающая смертоносная машина упала на землю. Никакого взрыва, как в старом кино, не было. Она сгорела, да и всего. Когда я подошел ближе, то увидел лишь обуглившееся тело мальчишки Сэма, да совершенно невредимую, чуть ли не сияющую карту Таро -- Колесница. Я положил картонку в карман. Здесь с врагами покончено.
   Перемещение.
   Бой окончился. Это была жестокая схватка. Я потерял треть своего отряда, а мафия -- половину. Но мы уничтожили практически всех Изгоев, некоторых взяли в плен. Террористы Майкл Стронгборн и Джеки Блад уничтожены, а их карты лежат у меня в кармане. База Изгоев разгромлена. И оглядев в последний раз это побоище, эту нелепую смесь крови и трупов с игрушками для плотских утех всех форм и размеров, я подумал, что это был странный бой, и странная победа, но все-таки победа! Натянув повыше воротник плаща, чтобы дождь не заливал за шиворот, я направился к выходу из здания.
   Перемещение.
   Вот и все! Операция окончена, остался последний штрих. Я отправил свои тела на автопилоте к их убежищам, почти всем им требовалась хотя бы минимальная медицинская помощь, кроме того, которое взрывом уничтожил Джим Чеосборн, оно восстановлению не подлежало. Да, знатная вышла заварушка. Я еще немного подождал в убежище, пока специальные скоростные дроны курьеры доставили мне все собранные в этой битве карты Таро, которые я добавил к остальным, к тем, что попали мне в руки ранее. Я перетасовал карты и отправил все их в карман плаща, на всякий случай проверил и зарядил свои пистолеты-пулеметы, после чего направился к последнему убежищу.
   Если хочешь что-то спрятать -- оставь это на самом видном месте. База верхушки отряда Хантер и одних и самых разыскиваемых преступников города не находилась в заброшенных заводах или тайных лабораториях, скрытых подземках и так далее. Нет, эти ребята попросту арендовали просторный светлый трехэтажный офис в не самом престижном районе Рондо. У полиции не хватало ресурсов, чтобы искать их, в такие-то тяжелые для города времена, а местным бы и в голову не пришло, что разыскиваемые всеми преступники, за любую информацию о которых назначена не малая денежная награда, сидят в офисе через дорогу.
   Я открыл без стука дверь и поднялся вверх по лестнице. Прошел по узкому коридору. Завернул за угол. Оказался перед довольно хлипкой на вид синей офисной дверью, из-за которой доносились приглушенные голоса. Так же без стука, я толкнул и эту дверь, после чего вошел в кабинет. Сидящие там трое людей, тут же прекратили разговор и посмотрели на меня.
   -- Как все прошло? -- поинтересовался Марк Голдман, его лицо как всегда не выражало никаких эмоций.
   -- Операция окончена, Мастер! -- Ответил я. -- Все сложилось наилучшим образом, как мы и планировали! Все члены Кластера ликвидированы, так что наше многолетнее противостояние с ними можно считать выигранным. Изгои ликвидированы! Как и отряд Хантер, -- улыбнулся я, -- раз уж вы решили заодно избавиться и от своего детища! Из всех целей, удалось сбежать только Джиму Чеосборну! Даже так называемый Скорбный Клоун ликвидирован, мною лично! - Заметил я не без гордости.
   -- Вот как?! -- Бесстрастно сказал Старший Архитектор. -- Это весьма радостные новости! -- Разумеется, никакой радости ни в голосе его, ни на лице не было и близко, как всегда никаких эмоций. -- Должен признать, я и не рассчитывал, что удастся вот так просто покончить с Джимом Чеосборном, так что его побег естественнен. Но неужели вы правда разобрались с Клоуном? Вы забрали его тело?
   --Тело? Увы нет, он упал в шахту, но я продырявил его пулями, они вылетели насквозь, потом он упал с большой высоты. Человеку не пережить такое!
   -- Человеку... -- задумчиво проговорил Марк... -- но человек ли он? В любом случае, я бы пока не стал списывать его со счетов.
   -- Сэм! -- Тихо сказал Прокси. -- Зачем было сжигать его заживо? -- он уже все знал, ведь мог подключиться к любой камере города, коих в Рондо повсюду было натыкано немало.
   -- Он оказался не в том месте и не в то время, а нам нужно было отбелить имя Архитекторов и разорвать связь с отрядом Хантер. Жизнь какого-то мальчишки -- не высокая цена.
   Прокси лишь одарил меня испепеляющим взглядом.
   -- Я понимаю ваши чувства, Прокси, -- сказал Марк Голдман, -- у вас появился некто, кто считал вас своим наставником, а то и старшим братом, за кого вы считаете себя в ответе.
   -- Последнее время, я сильно сомневаюсь в вашем умении понимать чьи бы то ни было чувства! -- Холодно ответил Прокси.
   -- А что наша лже-Карла? -- Спросил Марк, проигнорировав парня.
   -- Клон готов!
   -- Мы проанализировали все модели поведения оригинала и передали их клону, -- добавила Кристина Валенштайн.
   -- Значит, настоящей Карле пора тихо исчезнуть без следа, -- заметил Марк, -- есть те, кто могут распознать подмену? Кто знают ее слишком хорошо?
   -- Только ее дочь! -- Ответил я.
   -- Тогда она должна будет так же незаметно исчезнуть, устрой убедительный несчастный случай, а наша лже-Карла потом поскорбит об этом как следует. А так же, зачитает перед горожанами вот эту речь, -- Марк протянул мне флешку и я взял ее, -- она оправдает Архитекторов перед законом, а козлами отпущения сделаем кого-то другого. Вот, скажем, Пересмешника. Вы не против, Прокси?
   Марк повернулся к Прокси. Кажется, Пересмешник уже понял, что полностью проиграл. Но, должен признать, его самообладание впечатляло.
   -- Нет! -- Холодно ответил тот.
   -- Вот и прекрасно! -- Ответил Марк. -- И да, мистер Кай, будьте добры, арестуйте Пересмешника!
   Я лишь улыбнулся и, достав наручники, посмотрел на Прокси.
   -- Давай без глупостей, парень! Не усложняй свое положение!
   На лице Прокси появилась кривая улыбка и он посмотрел на меня так, словно хотел испепелить взглядом, разумеется, я не воспламенился, и ему придется подчиниться. Не хотелось бы убивать его прямо здесь, он бы нам еще пригодился.
   Прокси подошел ко мне, и снова улыбнулся так, что кого-то другого передернуло бы от такой улыбки. Вот только я уже повидал людей и безумнее, и страшнее. Прокси повернулся спиной и подал руки, на которых я тут же защелкнул наручники.
   -- Думаю, он сильно страдал, Сэм! -- Сказал я, мне просто было интересно испытать самообладание Пересмешника.
   Он не вздрогнул, не скрипнул зубами, не чертыхнуля, не проявил никаких эмоций, лишь тихо холодным тоном ответил:
   -- Знаешь, Кай, однажды я лично убью тебя!
   -- Ну-ну, -- сказал я с улыбкой, -- становись в очередь, парень! Слишком многие хотят моей смерти, но ты не бойся, все еще живых в этой очереди немного!
   -- Вы еще не победили! -- Сказал Прокси громко, обращаясь уже ко всем.
   Марк никак не ответил и не отреагировал, а Валенштайн как-то странно посмотрела на Прокси, их взгляды встретились, но оба были столь холодными и пустымиё, что невозможно было что-то понять в этой зрительной дуэли.
   -- Да-да, -- ответил я, -- жаль, ты так и не узнаешь, кто победил, казнь состоится раньше, чем твои люди начнут штурм города. Наверное, для большого комбинатора и интригана нет ни чего обиднее, чем погибнуть так и не узнав концовку.
   -- Я уже сказал тебе все, что хотел, -- ответил Прокси, -- казнь это одно, но будь добр, не утомляй меня больше своим обществом!
   Я отвел Прокси в подвальное помещение, с крепкими стенами и установленными заранее решетками, давно предполагал, что у нас могут появиться пленники, которые некоторое время должны быть живыми.
   После того, как разобрался с Пересмешником, и проверил надежность всех замков, вернулся в кабинет наверх.
   -- Я собрал многие карты, -- достал колоду из кармана, -- Колесница -- этой картой владел мальчишка Сэм, наш бывший главный пилот, -- и я положил аркан перед Марком, а маленькие искусственные жучки, глаза мастера, начали кружить над ней, изучая ее. -- Колесо фортуны -- карта детектива Сумико Кайджин, найдена на месте взрыва, вместе с ее останками, -- я положил еще одну карту. -- Справедливость -- карта Майкла Стронгборна, -- и на стол легла еще одна карта, -- Повешенный принадлежал нашему человеку, директору Миграционной Службы, -- еще карта, -- Смертью владел покойный пастор Кевин Пароуз, с которого все и началось, -- и еще карта, -- Умеренность принадлежала Филину, Дьявол -- рокеру Джеки Бладу, Разрушенная башня -- малышке Кейт, Луна -- Еве, Страшный Суд -- Вольфгангу. -- Еще пять карты легли на стол. - Добавим к этому Императора, это карта Антонио Скордзини, -- я положил на стол еще один аркан, -- учитывая странную природу картонок и явно высокую смертность среди их владельцев, он пожелал сам добровольно избавиться от нее. Пожалуй, я сделаю тоже самое. -- И я выложил на стол свой аркан Первосвященник. -- Этот подарок Клоун оставил мне перед тем, как упасть в шахту. Не нравятся мне эти дьявольские штуковины, никогда не был суеверным, но с ними что-то не так, с ними всеми.
   -- Что именно? -- Спросил Марк. -- Помимо того, что большинство их владельцев погибло, и именно потому, что вы же их и убили.
   -- Вот что! -- Я схватил со стола свою карту и поднес к ней зажженную зажигалку. Языки пламени ласкали и словно обтекали картон, а тот даже не думал тлеть, не то, что уж загораться. После этого я взял со стола чашку с кофе и вылил немного на карту, напиток просто стекал с нее, а картон не намокал и не пачкался.
   Все это время жучки Марка кружили вокруг нас, пытаясь уловить каждую мельчайшую деталь из разного ракурса.
   -- Впечатляет! -- Сказала Валенштайн. Даже она выглядела удивленной.
   -- А я уж думал только моя карта такая, -- заметил Марк. Значит он уже знал. Да еще бы ему не знать, ведь он сам признавался, что получил карту одним из первых, почему же не говорил и не позволял ее обследовать? Как же трудно его понять.
   -- Могут ли карты быть пропитаны неким специальным защитным раствором или, может, на них нанесено особое покрытие из тонкого слоя геля?
   -- Мне такие теънологии не известны, -- ответил я, -- да их даже бронебойные пули не берут, какие уж тут термогели.
   -- Любопытно, -- сказал Марк, -- в нашем распоряжении четырнадцать арканов, если считать те, что у вас и добавить мою карту Маг, и карту Прокси -- Солнце. Добавить к этому Отшельника Джима и самого Шута, наверняка принадлежащего Клоуну, и остается еще шесть карт. Интересно, у кого они?
   -- У фигур, которых Клоун посчитал ключевыми во всем этом противостоянии, -- ответил я, -- к примеру, может быть, что карту так же получила Карла Айрн. Почти наверняка так и есть, так что можно приплюсовать еще одну. Но остальные? Еще кто-то из мафии? Правительства? А главное, все ли получившие карты находятся в пределах Рондо, или кому-то за стеной тоже достались? И все ли карты уже розданы? У меня нет ответов на эти вопросы, увы, я даже не знаю, погиб ли этот странный Клоун.
   Марк ничего не ответил, он задумчиво крутил карты в руках и рассматривал их своими глазами-жучками.
   -- Это даже немного обидно! -- Вдруг сказала Кристина Валенштайн.
   И я с удивлением посмотрел на нее.
   -- Я о том, -- добавила женщина с улыбкой, -- что все выжившие Архитекторы получили свою карту, все, кроме меня! Я настолько незначима?!
   -- А, может, напротив?! -- Сказал Марк. -- Может, вы самая значимая фигура, и вашу карту просто еще не ввели в игру?
   -- Очень надеюсь, -- вмешался я, -- что Клоун действительно погиб и появления этих чертовых карт прекратятся.
   -- Но они могут и дальше всплывать, -- заметил Марк, -- даже в случае смерти Клоуна. Он мог сделать необходимые приготовления, предчувствуя свой конец. И эта странная игра продолжится даже без него! Жрица? Имератрица? Звезда? Любовники? Мир? Сила? Скажите, Кай, какую карту вы бы подарили мисс Валенштайн, будь вы на месте Клоуна?
   -- Не могу знать, -- ответил я, не раздумывая, -- я вообще с трудом прослеживаю хоть какую-то закономерность в распределении карт, и в любом случае, чтобы был хоть шанс разобраться в этом, нужен глубокий и детальный анализ всех карт, изучение их символизма, изучение биографий владельцев, сопоставление символики карт и роли каждого владельца в общей картине событий в Рондо и так далее. Не стал бы отвечать на такой вопрос с наскоку.
   -- Вы, конечно, правы! -- Кивнул Марк, -- Но есть еще такой интересный феномен, как интуиция. Правда, развита она у всех людей по-разному. Думаю, эта карта Жрица! Впрочем, у нас нет времени на это, нужно решать вопрос с Карлой! -- сказал Марк, дав понять, что разговор окончен.
   Я поклонился и покинул кабинет. Он прав, пора проводить подмену нашего мэра, Карла выполнила свою роль, и ей нужно уйти за кулисы, а овации соберет и приведет нас к триумфу новая актриса. Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы снова навести порядок в этом городе.
   Буря прекратилась, но по темному небу все еще пробегали странные алые сполохи. Город изменился, вечные праздник и веселье обрели гротескные пугающие оттенки, действительно, словно какой-то кровавый карнавал.
  

Аркан II. Жрица. Танец демонов

  
   Мерный стук барабанов оглашал всю округу. Стоило закрыть глаза, и, казалось, что я вижу прекрасных оголенных выше пояса юношей, сидящих вокруг храма. Каждый из них в такт наносит удары по огромным барабанам. Дождь нещадно хлещет их мускулистые тела, тяжелые капли падают с локонов волос, стекают по груди и рельефному животу. Гром сокрушает небосвод, а свирепые острые как бритвы волны вгрызаются в гранитный берег, но эти юноши и не думают прервать свою работу, они не показывают ни малейшего страха. На губах их презрительно-высокомерные улыбки, те, что любую своевольницу вмиг превратят в послушного котенка. Глаза их, словно раскаленные угли, светятся, как у хищных зверей. Эти мужчины наносят один удар за другим, сокрушают свои барабаны и звук этот сильнее и страшнее рева ветра, стона волн и чудовищных раскатов грома. Я пью стихию! Я пью их силу и страсть! Только бы не упасть пьяной! Ведь ритуал только начинается.
   Сделала первый шаг. Такой холодный мраморный пол, словно босиком ступить на лед. И в то же время такой сухой и горячий воздух, словно полдень а жаркой пустыни. Какой контраст! Вздрогнула! Еще шаг. И еще. Ступаю медленно, одними носочками, словно пробую почву под собой. Боюсь провалиться. Куда? В эту сладкую бездну чувств?! Кассия стояла на коленях в нескольких шагах передо мной. Капли пота выступили на ее теле, здесь было слишком жарко. Ведь десятки больших бронзовых чаш с пламенем наполняли храм жаром и светом. И все же ночь была такой густой и вязкой, что вокруг все еще царил полумрак, пламя не могло сокрушить его окончательно. Поэтому тени от огня устроили на стенах причудливую пляску, словно маленькие темные чертенки вытанцовывали под мерный стук барабанов на своем бесовском шабаше.
   Впрочем, они привлекали минимум моего внимания. Ведь мой взгляд был сосредоточен только на Кассие. Она занимала место в самом центре храма, тело ее дрожало, кожа лоснилась от пота, глаза завязаны, так что она даже не понимала толком, что происходит. Ах, эта сладкая беззащитность и беспомощность! В этот момент ее немного бледное тело, едва скрытое под серыми лохмотьями, ласкаемое огненными бликами, показалось мне чем-то столь соблазнительным, самым сладким плодом на свете. Я представляла, как вонзаюсь зубами в ее мягкую бархатную кожу, и пьянящий нектар брызжет из нее, словно из переспелого персика. И я жадно глотаю все ее жидкости, как всегда глотала все, что исторгала ее плоть во время наших игр. Кажется, я упаду пьяной у ее ног, сойду сума от бесконечного желания. Но так нельзя! Я -- госпожа! Я -- богиня! Мне нужно повелевать, а не опьяненной валяться в ногах своей рабыни.
   Белоснежное легкое платье ласкало тело так же, как и теплый ветерок. Мне было немного щекотно, сегодня щекотало буквально все: и дуновения ветра, и легкое платье, и даже раскаты грома. Казалось, сама кожа была слишком щекотной, мне в ней было тесно и жарко, в собственной оболочке. Ну надо же! Все вздор! Сегодня я весталка, жрица старинного храма, хранительница огня. Весталки всегда были целомудренны, по крайней мере так считалось. Если мужчина портил честь весталки, его пороли до смерти, а саму ее замуровывали заживо, так как позор было уже не смыть, а казнить жрицу богини никто бы не осмелился, поэтому отделывались таким вот шоу, якобы и не казнь, хотя кто ж после такого выживет. Но меня вот всегда интересовало, а куда весталки девали свои сексуальные желания? У меня была мысль по этому поводу. Я облизала губы, пожирая глазами соблазнительное тело Кассии. Я думаю, что жрицы попросту любили друг друга, нежно, сладко, со всем трепетом дарили друг дружке свои чувства.
   Жар! Невыносимо! Горячий воздух обжигает кожу и в то же время я испытываю странное удовольствие. Барабаны продолжают отбивать мерный такт, бесовские тени все так же пляшут на стенах, рождаясь и умирая от ритуальных костров в больших медных тарелках. Танец их лишь антураж, он не трогает струны моей души, ведь на них уже играют незримые демоны страстей. Где-то вверху гремит гром, а обок меня тяжелые штормовые волны с ревом разбиваются о скалы. Мне нет до этого дела! Шаг за шагом приближаюсь к ней. Холодный мрамор льдом впивается в мои ноги, но мне все равно. Я бы даже на лезвия не обратила внимания, сейчас. О да! Безумные контрасты, уже пьяна, а ведь ни капли наркотика или алкоголя. Они и не обязательны, чтобы упиться в сласть.
   Моя покорная рабыня, мой нежный цветок. Сорвать! Растоптать! Стереть в порошок! Иногда именно этого я желаю. Но все-таки, я ее люблю, искренне, до остановки сердца, и никто меня не убедит в обратном, люблю как умею, в этом мое счастье и проклятье. Капли пота медленно стекают по ее коже, не могу удержаться от того, чтобы не подцепить пальцем одну из них и не приложить к губам. Такой соленый вкус. Почему, для меня он так сладок? Я люблю вкус ее пота, крови, слез, ее любовных соков, когда она конвульсивно содрогается и дрожит от оргазмов. О да, они -- мои пьянящие вина. Извращенка? Может быть, но иначе скучно жить. О нет, только не рифма! У жизни и страсти своя поэзия, словами ее не передать. Скупы и бедны они перед гаммой чувств.
   -- Пить! -- тихо прошептала Кассия одними лишь губами. Я взяла бутыль холодного вина, сняла пробку и приложившись к горлышку, набрала полный рот. Сладкий напиток приятно пощекотал десна и полость рта, прокатила его языком несколько раз, согревая своим теплом, после чего легко прикоснулась к губам девушки, и они тут же покорно открылись, сложила трубочкой собственные губы, слегка их приоткрыла, и вино тонкой струйкой потекло в ее рот. Моя возлюбленная с жадностью глотала напиток, словно божественный нектар, словно она в жизни своей никогда не пила ничего лучше.
   -- Каждому человеку нужна вера, надежда, сокровенный уголок в душе! -- Тихо прошептала ей, когда отдала девушке все вино со слюной, и нежно поцеловала шею, сорвав легкий стон с этих соблазнительных губ. -- Этот город умирает, мир в котором мы жили - умирает, все к чему привыкли -- умирает! Но это ничего, это естественно, все к этому шло, это как смена года. Знаешь, когда-то в мире не было вечной весны, после нее наступало знойное утомительное лето, потом дождливая осень и холодная противная зима. Это мы сломали природу, переписали ее код, это мы решили, что сакура будет цвести вечно, но за все приходится платить, рано или поздно, всегда. Тебе страшно?!
   -- Да! -- Тихо прошептала девушка. Она была напугана, я это видела. С завязанными глазами, со связанными руками, она была беспомощным котенком. Лишь ее губы, то открываясь, то закрываясь, безнадежно ловили какие-то отголоски надежды. Я знала, что они ищут, чего жаждут. Сжалилась, ослабила пояса на платье и оголила грудь. Приблизила ее к девушке, и та тут же скользнула по ней губами. Она была немного нервозной и даже агрессивной, словно утопающий, ухватившийся за спасательную соломинку. Грубо и с силой укусила мой сосок (я даже вскрикнула), после чего начала с жадностью его облизывать и громко причмокивать. Как вульгарно! Но как же приятно! Сама того не желая, я невольно застонала от наслаждения. Но уже несколько томительных мгновений спустя с силой схватила возлюбленную за волосы, и болезненно потянула вниз. Девушка вскрикнула и немного растерялась, но это было лишь минутное промедление. Она тут же вернулась к моей груди. Ну что за дрянная девчонка? Этого из нее даже плетью не выпороть.
   Мне осталось лишь прижать ее к своему телу и погладить по волосам, пока любимая, словно слепой котенок с жадностью впивалась в мою грудь.
   -- Знаешь, -- нежно провела ладонью по волосам возлюбленной. -- Каждому нужен бог, или богиня, так или иначе. Смелый всепрощающий мудрый разум, где-то там, далеко за облаками. Я буду им для тебя, буду твоим богом! -- С силой оторвала ее от груди и провела языком по соблазнительным губкам. -- Я -- твоя богиня, понимаешь?
   -- Да! -- тихо прошептал покорный голос.
   -- Что?! -- Ответила я с явной льдинкой в тоне.
   -- Да, моя богиня! -- Котенок поспешила исправить свою оплошность.
   -- Хоть окружающий мир и погибает, ты не бойся! -- Прошептала я нежно, целуя щеки, глаза, шею, хотелось съесть ее всю. -- Пусть твой страх станет эйфорией религиозного фанатика, отныне и до конца -- я твоя религия. Я - твой бог! Выжгу в твоей душе все страхи и сомнения, останется лишь возбуждение, эйфория, когда кровь в жилах словно щекочет изнутри, будешь всегда пьяна от страсти. Я -- путь к твоему освобождению, отныне твоя альфа и омега и иначе быть не может!
   -- Да, Госпожа! -- тихо прошептала девушка.
   -- Уж так повелось в нашем мире. Одни правят другим! При помощи политики, религии, законов, террора или подкупов, страхом или слащавыми речами, при помощи угроз или наслаждений, и даже при помощи любви, не суть! А суть в том, что в обществе людей, всегда есть раб и есть господин, иначе быть не может. Ни равенства, ни братства -- глупые сказки, лишь четкая иерархия, такова наша природа, всегда стараемся так или иначе загнать в кандалы своих собратьев! Но коль уж так, коль грязи мира не избежать, коль мечтам не суждено сбываться, давай же играть на сцене свое представление, плясать на руинах погибающего мира. Неужели тебя это не возбуждает? Неужели ты не такая же как я?!
   Ответом мне была лишь хитрая улыбка, появившаяся на губах девушки. О да, вот то, чего я так хотела, чего ждала. Мы с ней -- одно целой, чтобы не произошло -- все неизбежно, отдадимся же прекрасным волнам хаоса! Как весело, как будоражит! Теперь я была совсем пьяна от чувств. Мне снова стало тесно и жарко в моем теле. И я не я, и тело словно не мое! Кто я? Что я? Что будет дальше? Не все ли равно?! Декорации расставлены, шоу началось. Ударь же музыка, играй! Я лишь с невероятной силой обняла любимую, словно желая ее раздавить. И с жадностью поглотила ее губы своими, не дав сорваться только созревающему стону. Она моя! Хочу съесть ее целиком! Переварить и растворить в себе! Мурашки по коже! Можно ли так любить? Разрешено ли? Я пылаю сама и сжигаю ее, мы сгорим до пепла и возродимся фениксом. В тысяче миров, в миллионах жизней, мы -- одно целое и эта вселенная уже наша. Дай мне испить красок твоей плоти, и я перепишу Книгу Бытия! Законно ли так любить? Судить могут лишь боги. Но мы уже стали ими. Так кто же нам судья?
   Дальше мы просто утонули в страсти. Я, схватив ее за волосы, снова поставила на колени. Девушка с жадностью начала целовать мои бедра, пока ее язык наконец не заскользил там, где мне больше всего хотелось ее ласки. Я застонала, прижимая Кассию лицом к моей промежности и просто улетая от невыразимого наслаждения. Ее губы, ее язык, это они сейчас контролировали меня, сейчас она была моей госпожой! Испытала бурный оргазм! А Кассия с жадностью выпила все мои любовные соки. Потом я разорвала ее лохмотья и свое платье, под мерный стук барабанов и гром грозы, под рев волн и ветра, и тихий треск пылающих костров в больших медных тарелках, мы танцевали какой-то странный танец страсти. Что-то вроде танго и бачаты одновременно, и в тоже время совсем другое. Я не знаю, как объяснить, нехватка слов! Наши тела просто переплелись в сладострастном диком танце, словно змеиные, они лоснились потом при свете костров. Я мысленно отдала команду, и по всему залу возникли сотни зеркал, отразивших нас тысячи, десятки тысяч раз. Какая возбуждающая картина! Думала, сойду сума от наслаждения, потеряю себя в этом круговороте чувств. Я с жадностью целовала Кассию, ее грудь, живот, опускалась все ниже и тоже заставила испытать оргазм от моих губ и языка. А потом сорвала с нее глазную повязку, и мы просто занялись диким животным сексом на холодном мраморном полу, царапая и кусая друг друга, болезненно сжимая до синяков, временами я даже душила ее, потом отпускала и выпивала губами все ее дыхание. Я обливала ее разгоряченное тело ледяным вином, наблюдая, как мурашки пробегают по коже любимой, как она содрогается от холода. И тут же медленно и чувственно собирала напиток губами и языком.
   Не помню всего, что мы делали, правда. Меня словно унесло куда-то на волнах чувств. Нет, я не теряла контроль, я ведь госпожа, я должна контролировать весь ритуал, отвечать за безопасность Кассии. Так и было, как бы мы не играли, я никогда не наносила ей серьезных увечий, хоть в синяках, укусах и царапинах она ходила постоянно, ну что поделать, такой у меня темперамент. И в то же время, меня сегодня унесло куда-то далеко, и полностью я пришла в себя, только когда мы обе стояли в горячем душе. Кассия все еще была в сабспейсе: глаза затуманены, ничего осознанно не воспринимает, даже дрожащие от такого количества оргазмов ноги почти не держали ее. Так что я слегка поддерживала любимую и аккуратно намыленной мягкой мочалкой стирала остатки пота, вина и своей слюны с груди девушки. Хорошая хозяйка должна заботиться о своей малышке! А Кассия лишь смотрела на меня такими влюбленными затуманенными глазами, пока я нежно очищала ее тело.
   Так продлилось некоторое время, пока звонок в дверь не отвлек меня от одного из любимых занятий. И кто это может быть? Может, вообще послышалось? Нет! Звонок повторился. Можно было вообще проигнорировать, но любопытство распирало. Да и скорее всего это что-то важное.
   -- Пойду проверю! -- Тихо шепнула Кассие, которая неуверенно кивнула в ответ, поцеловала ее грудь, усадила девушку на стул и вышла из душа. Я и сама немного пошатывалась, все-таки наши оргии очень изнуряют. Накинула халат прямо на распаренное тело и подошла к глазку. За дверью стоял Кай. Этот пугающий мамин песик. Какого черта ему от меня нужно?
   Открыла дверь и осмотрела гостя. За его спиной стояли двое экипированных солдат.
   -- Здравствуйте! Чем обязана?! -- Спросила холодно и не слишком вежливо, не люблю этого человека. -- Я тут немного занята!
   Кай бегло окинул взглядом мой халат и мокрые волосы.
   -- Ваша мать просила забрать вас в специально приготовленное убежище! В городе становится небезопасно!
   Я недоверчиво прищурила глаза и внимательно посмотрела на китайца. Он никак не выдавал своих чувств и мыслей. Что же он задумал?
   -- Больше она ничего не просила передать?
   -- Ничего! -- Сухо ответил Кай. -- Все вопросы на месте, когда доберемся.
   Холод пробежал по моему телу, но я постаралась никак не подать виду. Многолетний опыт выживания в этом городе лицемеров научил меня безупречно скрывать свои мысли и носить нужные маски. Кай не назвал специального пароля! Какие бы отношения не были у нас с матерью, мы все-таки дорожили друг дружкой, мы семья. И моя помешанная на безопасности мать, зная, что многие захотят надавить на нее при помощи меня, а так же, зная, что будут случаи, когда ей действительно придется посылать за мной своих людей для охраны или чего-то подобного, придумала систему специальных паролей. Человек, который приходит ко мне действительно от ее имени и по ее поручению, должен был назвать его, в противном случае он обманщик. Кай не назвал никакого пароля. Это значит лишь одно, ему не поручали меня забрать! Он действует по своему желанию или приказу врага? Но, может, я зря нервничаю? Может, просто мать сейчас слишком занята, и он решил сам проявить инициативу, позаботиться о моей безопасности, чтобы выслужиться? Но сердце подсказывало, что это не так. А я иногда слушаю свое чутье. В комнате есть пистолет, но он мне вряд ли поможет. Вероятнее всего, Кай тоже вооружен и опасен, а про тех двоих хорошо обученных бронированных спецназовцев с автоматами я вообще молчу. Что я могу противопоставить этой троице. Только бы он сейчас позволил мне под каким-то предлогом закрыть дверь. Я тут же включу защитные системы и это выиграем нам с Кассией немного времени, потом хватаю возлюбленную и на задний двор, там мой аэромобиль. Если дадим газу, то, может, успеем скрыться. Правда, куда лететь я не знаю. На квартире Кассии ведь тоже наверняка будет засада. Ладно, там что-то придумаем. Только бы оторваться. Все эти мысли судорожно бегали в моей голове с огромной скоростью, поэтому моя заминка в дверях не должна была показаться такой уж длинной. Я попыталась как можно более натурально сделать недовольное капризное лицо.
   -- Ох уж эта маман, всегда так с ней, бросай все и сломя голову мчись куда-то. Она ведь у нас крутая шишка, а теперь еще и мэр, как же тут спорить!
   -- Поверьте это для вашего же блага!
   Я недовольно надула губы, выдержала небольшую паузу и сказала:
   -- Ладно! Подождите немного здесь, я оденусь и выйду к вам!
   Только бы он позволил мне захлопнуть дверь, стоит ему поставить сапог в дверной проем и для нас с Кассией все будет кончено, я чувствовала это. Только двери могут выиграть нам хоть немного времени. Начала закрывать дверь, следя чтобы ни рука, ни единый мускул на лице не дрогнули, пока Кай сверлил меня взглядом. Дверь уже была наполовину закрыта, ну же, все получится, как...
   -- Вы не предложите нам кофе? -- С улыбкой спросил Кай. -- Мы бы с удовольствием выпили, пока вы будете одеваться.
   "Да я бы тебе полную глотку зерен затолкала, упырь!" - Подумалось мне. Но я лишь улыбнулась.
   -- Простите, моя квартира не такая большая, там негде скрыться от глаз трех мужчин. Давайте сделаем так, я все-таки снача переоденусь, а потом все вместе попьем кофе, я бы и сама не отказалась от чашечки! -- Постаралась максимально изобразить дружелюбие. -- Или маман приказала так спешить, что вы должны везти меня голой?!
   Кай замешкался, он внимательно рассматривал меня. Мое сердце предательски колотилось. Мне казалось, что так громко, его бы и на соседней улице услышали. Черт! Тише будь там сердечко, если не хочешь, чтобы тебя сейчас остановили навсегда! Секунды, доли секунд тянулись мучительно долго. Эта странная черта времени, растягиваться в такие моменты. Мне кажется, времени вообще не существует, или оно некая совсем непонятная нам характеристика пространства. Настолько по-разному оно течет в разные моменты жизни.
   -- Хорошо, -- наконец-то кивнул Кай. -- Мы подождем вас здесь!
   Я улыбнулась, закрыла за собой дверь и тут же тихонько нажала кнопку включения системы безопасности. Руки немного дрожали. Еле удержала себя от того, чтобы не прислонится к двери и устало не сползти по ней вниз. Нельзя расслабляться! Нужно быстро действовать! У меня есть несколько минут, которые мне дадут на переодевание. Потом они начнут стучать, и когда поймут, что их обманули, еще несколько минут на то, пока им придется повозиться с системой безопасности. На этом все, дальше нас с Кассией уже ничего не защитит.
   Я пулей влетела в ванную комнату, Кассия стояла возле зеркала и расчесывала волосы, на ней тоже был банный халат. К счастью, она уже полностью пришла в себя.
   -- Что-то случилось? -- Спросила девушка, увидев мое встревоженное лицо. Какая же она милая!
   -- Солнце, нам срочно нужно уходить! Если хотим остаться живы! За дверью моего дома убийцы, и они пришли по нас!
   Расческа выпала из рук Кассии, девушка выглядела такой растерянной. Но это продлилось всего несколько мгновений.
   -- Так чего же мы ждем?! -- Девушка выскочила из ванной и потянула меня за руку. Я даже заулыбалась, забыв обо всем. Как же я люблю ее такую.
   Но не время на сантименты. Я открыла несколько ящичков в шкафу и пошвыряла в сумочку все драгоценности, что там были, а так же, несколько тугих пачек с наличкой, что припасла "на черный день". К кредитно-депозитным картам даже не прикасалась, все они на мое имя, и пользоваться ими больше нельзя. Разумеется, прихватила и пистолет. Кассия была уже в брюках и туфлях, сейчас она поспешно надевала бюстгальтер. Мне тоже стоит поторапливаться! И подбежав к шкафу с одеждой, выхватила оттуда первое попавшееся: светлые полотняные брюки, кремовые сандалии и блузку. На нижнее белье нет времени. Как говорится, лучше жить без трусов, чем умереть в трусах! Что за бред? Где это такое говорится? Что мне в голову лезет? Надо спешить!
   Раздался звонок, а потом стук в дверь. Ну вот и конец первой форы.
   -- Вы там скоро?! -- Послышался крик Кая за дверью. -- Нам нужно спешить!
   О, вот тут ты прав, и еще как спешить.
   -- Еще минуточку! -- Крикнула я в ответ. Руки не хотели слушаться, но я все-таки кое-как натянула на себя брюки и застегнула сандалии. Блузку я просто накинула сверху, не тратя времени на пуговицы. Наверное, сейчас моя обнаженная грудь под еле прикрывающей ее блузкой смотрелась эротично, но на улице ведь все равно никого. Да и о чем я думаю? Нас тут убить могут!
   Мы выскочили на стартовую площадку как раз тогда, когда я услышала, что снаружи началась возня с дверью. Взламывают систему безопасности. А эти парни зря времени не теряют!
   Я быстро захлопнула дверь на площадку и так же активировала защиту. Возможно, и эта дверь их задержит, но гораздо меньше чем входная. Впрочем, тут панорамное окно из стекла, им достаточно просто открыть огонь. Я активировала сенсорное телевиденье и поверх окна, изнутри квартиры запустился огромный экран, после чего в комнате ударили звуки рок-концерта. Не будем упрощать врагам задачу, теперь, когда они взломают дверь и проникнут в дом, то не увидят сразу окна и взлетной площадки, а лишь телевизор во всю стену.
   Только теперь я обернулась к все это время молчавшей Кассии и сердце мое предательски екнуло. Я поняла, почему она молчала и даже слова не смела сказать. Взлетная площадка была пуста! Мой аэромобиль как сквозь землю провалился. Вот ублюдки. И теперь мы одни на высоте более пятидесяти метров. Внизу пропасть, позади враги, что вламываются в мой дом. Неужели все? Это конец?
   Какие-то сполохи алого, словно красные молнии, разрезали мрачный свинцовый небосвод. Воздушные вихри кружили над городом целые тучи из разноцветных лепестков наших вечноцветущих деревьев.
   -- Вот сакуры и отцвели, навсегда! -- Тихо сказала я. Кассия тоже понимала, чем в конечном счете все обернулось. Но она не выглядела напуганной или даже встревоженной. Нет, лишь словно обрела какую-то новую глубину духа, взгляд ее стал серьезным и осмысленным как никогда, она находилась в состоянии созерцательной отрешенности от всех сует. Я подумала, что так и нужно умирать, сосредоточенно, осмысленно и торжественно. Смерть -- это очень торжественное событие в нашей жизни, возможно, самое торжественное. Рождаемся мы все одинаково, весьма отвратно, слабые, безмозглые, беспомощные, орущие и измазанные в крови. Но вот уходить из этого мира, уходить мы можем красиво и с гордо поднятой головой.
   -- Это не самый худший конец! -- сказала я, рассматривая чарующие хороводы лепестков в небе. -- Уж точно не хотела бы чавкать что-то беззубым ртом ораве своих правнуков, обступивших кровать их старой карги, и обделаться напоследок.
   Кассия улыбнулась.
   -- Я не дамся им в руки, понимаешь! -- Тихо сказала возлюбленной. -- Я всегда была сильной и независимой, хозяйкой своей судьбы и жизни. Я жила как демон, и как демон умру, смеясь над этим миром! Не стану вымаливать пощады у врагов и просить помилования, не отдамся им в руки, ожидая, что же они со мной будут делать, не буду каяться в грехах, молить о чем-то глухих к мольбам жителей небес!
   -- Но ты, -- я судорожно схватила Кассию за руку. -- Не обязана погибать со мной! Ты должна жить! Им точно нужна я, дочь мэра, всю жизнь это бремя! Если ты попытаешься с ними договориться...
   -- Что ты несешь, дуреха?! -- Прервала меня Кассия и, взяв мой подбородок между большим и указательным пальцем, легко прикаснулась губами к моим губам, я с жадностью ответила на поцелуй. Хотелось, чтобы он длился вечность, но уже несколько мгновений спустя девушка отстранилась. -- Лили, ты в состоянии аффекта! Даже если пришли только за тобой, неужели думаешь, оставят свидетеля в живых? И, к тому же, я с тобой до конца! Я так решила! -- Она нежно охватила ладонями мои руки.
   На моих глазах выступили слезы. Как же я ей благодарна! Как же я ее люблю! Мы медленно начали подходить к краю платформы. Видимо, наши преследователи пока еще не вломились в дом.
   -- Что это?! -- Спросила я то ли у себя, то ли у Кассии, подняв с платформы небольшую карту. -- Какая-то карта, но не похожа на игральную!
   -- Ух ты! -- Воскликнула Кассия. -- Ты тоже получила карту? Я тебе не рассказывала, но в день, когда ты вызвала меня в свой кабинет и безжалостно играла на струнах моей души. -- После этих слов Кассия тяжело выдохнула. -- В тот день я нашла подобную карту в своем доме. Только у меня был козырь Влюбленные, как раз в тот день, когда у нас все началось! Видишь, они очень непросты, не знаю, где берутся, но их прогнозы сбываются! А у тебя что? -- Девушка взглянула внимательнее. -- Жрица?! Чтобы это могло значить?
   -- Солнышко, нас через несколько минут схватят и убьют, а тебе это интересно?! -- Хотелось зашвырнуть карту вниз, но почему-то, словно машинально, положила ее в карман. Какая разница, она и так, и так сейчас будет лежать там внизу, сама или в моем кармане, не все ли равно.
   -- Просто, хотелось бы узнать, напоследок! -- Ответила Кассия. -- Ну да ладно! Сделаем это?! -- Спросила она совсем спокойно, будто предлагала выпить вина.
   Девушка крепче взяла меня за руку, и мы вместе подошли к краю платформы. Вниз метров пятьдесят, это будет довольно быстрая смерть.
   -- Не бойся! -- сказала я, сжав руку девушки.
   -- И не думала! -- Ответила та и улыбнулась мне. -- Может нам связать кисти наших рук, чтобы на том свете мы всегда были вместе?
   -- Нет на это времени! Да и нечем! -- Улыбнулась я такой по ребячески наивной, но романтичной и светлой идее своей подруги. -- Мы и так всегда будем вместе, в любом из миров!
   После этого уже я поцеловала губы Кассии, нежно и жадно, как умирающий, в последний раз. Погибнуть в ее объятиях -- не худшая из смертей!
   -- Божечки, как же это мило, я сейчас заплачу! Какая романтика! Какие чувства! -- услышала я незнакомый мужской голос за спиной. Над платформой, совсем низко весел аэромобиль, только какой-то необычный, полностью покрытый бронепластинами и имеющий кучу разнообразных странных приспособлений. На переднем сиденье сидел парень в странных изящных белоснежных доспехах, на нем была так же необычная "птичья" маска, сейчас он снял ее, и она покоилась у него на макушке. - Сумико, ты бы пошла на такое со мной?
   -- Еще чего! -- Ответила девушка, сидевшая на соседнем с парнем сидении. Она была азиаткой, одета в легкую блузку и штаны простого покроя, и вся обвешана самыми разнообразными амулетами в виде лисиц, у нее еще и татуировки с лисицами были, какая странная. -- Я же не как эти дурехи, чтобы так беспечно разбрасываться таким ценным даром, как жизнь!
   -- Эй, Сумико, где же твоя вежливость?! Не обижай наших новых знакомых! -- Сказал парень с наигранным беспокойством.
   -- Хватит паясничать, Прокси! -- Парировала девушка. -- Забираем их и валим поскорее! Скоро тут станет жарко!
   -- Вы вообще кто такие?! -- Моя решительная готовность умереть сменилась яростью к этим двоим. Меня еще и дурой назвали.
   -- Ах да, прости! Я Прокси! -- Сказал парень. -- Если ты хоть изредка смотришь новости, то уже знаешь меня. Все-таки самых разыскиваемых преступников надо знать в лицо! -- Он улыбнулся. -- А это гениальный непревзойденный детектив -- Сумико! - Парень указал рукой на свою попутчицу.
   -- Йоу! -- Тихо сказала та и подняла два пальца в общеизвестном жесте "мир".
   Гениальный преступник и гениальный детектив? Вот так парочка.
   -- Кстати они у тебя миленькие! -- Парень указал пальцем на мою расстегнутую блузку и почти ничем не прикрытую грудь. Я поспешно начала застебать пуговицы и почувствовала, что немного краснею.
   -- Вы же террористы?! -- Только и смогла выговорить я.
   -- Ага! А у вас кажется проблемы! -- И Прокси махнул рукой в сторону моего дома. Оттуда еще доносилась рок-музыка, но Кай и его люди могут ворваться в дом в любой момент, и они тут же начнут стрельбу, я почему-то была в этом уверена. -- Подвезти?! Или подождете другой аэромобиль, спешащий вам на помощь, без террористов?
   Я начала судорожно размышлять, нужно либо прыгать, либо садиться в машину к этим странным типам, которые здесь видимо не просто так. Остается лишь надеяться, что они не в сговоре с Каем. Замешкалась. Конечно, не хочется вот так просто прощаться с жизнью, еще и Кассию вместе с собой погубить. Но садится в аэромобиль к этим незнакомцам? Ведь, тогда я уж точно не буду хозяйкой ситуации. А может, это как раз тот случай, когда надо отдаться течению? Или нет...
   Рок-музыка затихла -- враги в моем доме.
   -- Пошли! -- Кассия схватила меня за руку и потащила к аэромобилю. Мне стало неловко за свою нерасторопность, ведь это же я "топ" в наших отношениях, я должна указывать курс, действовать и вести ее за собой. Хотя, реальная жизнь -- это не спальня, не всегда получается быть такой, как хочется.
   Мы быстро запрыгнули на заднее сидение аэромобиля, и Прокси тут же закрыл все двери, нажав на какую-то кнопку. Теперь о том, что происходит снаружи, мы могли знать только из небольших экранов в салоне. Как оказалось, закрылись мы очень вовремя. Экраны показали, что на взлетную площадку выбежали Кай и двое его бойцов и тут же открыл огонь по аэромобилю.
   Несмотря на явно крепкую броню, а еще и силовые щиты, плазменные пули вгрызались в наш аппарат и с противным шипением уничтожали защиту.
   -- Ого, -- изумился Прокси, -- мощненькое у них оружие! Сумико, будь добра, дай ответочку!
   -- С удовольствием! -- Ответила та, и нажала несколько кнопок. Перед ней появилось что-то вроде небольшого джойстика, и я услышала, как открывается отделение внизу аэромобиля. Кажется, это было какое-то орудие. На экране я увидела, как расширились глаза Кая, и он тут же крикнул своим людям "Назад!", и все трое стремглав побежали обратно в мой дом. Очень вовремя для них, то место, где они только что стояли, изрешетила очередь из крупнокалиберного пулемета, который Сумико сразу же направила на дом, вслед за скрывшейся там троицей. С ужасным звоном стекла стали разлетаться вдребезги, пули изрешетили всю мебель в доме, превратив ее в труху, даже из пола вылетали куски щебня и стройматериалов. Я лишь с открытым ртом наблюдала, как умирает мое любимое жилище. Кая и его людей не было видно! Они как-то успели укрыться.
   -- Уходим! -- Сказал Прокси, резко развернул аэромобиль и рванул в город. -- Вряд ли мы кого-то из них зацепили, но это явно должно остудить их пыл! Да и преследовать "Малыша", -- и он похлопал по бортовому компьютеру, -- на простых колымагах они точно не станут, не самоубийцы же. Так что у нас есть немного времени!
   -- Ты уж прости за квартирку, подруга, -- сказала мне Сумико.
   -- Да ты ее в руины превратила! -- Я уже закипала от злости.
   -- Ну, да, она разрушена, -- ответил за девушку Прокси, -- но скоро в этом городе не останется целых квартир, твоя просто стала первой. А главное -- ты и твоя подруга уцелели, это важнее жилья!
   На это мне было нечего ответить. Да, мы пока живы. Да, нас хотели убить. И да, эти ребята, спасшие нас, явно не заодно с убийцами. Но это должно успокоить и обрадовать меня? Еще час назад я резвилась со своей любовницей в своем доме, что на время наших игр превратился в гротескный храм на маленьком острове среди бушующего моря, где-то там, во временах Древней Греции, когда человеччество, хоть и бывшее куда более примитивным, еще владело этой планетой, еще даже не открыло ее всю. А теперь мой дом разрушен, меня хотят убить, а сама я нахожусь в бронированном транспорте неизвестных мне террористов, которые так вовремя оказались в нужном месте и в нужное время. Интересно, зачем я им? Что им от меня нужно? Попыталась аккуратно залезть рукой в сумку, пистолет совсем рядом, может, даже успею им в случае чего воспользоваться.
   -- Кто вы? И что вообще происходит? -- Спросила я.
   -- Мы -- террористы! -- Весело и с гордостью ответил Прокси, будто назвал себя скаутом или волонтером. -- А происходит... Да черти-что происходит в этом дрянном городишке!
   -- Что этому человеку от меня нужно? Каю! -- Спросила я после небольшой паузы.
   -- Убить тебя! -- Ответила Сумико. -- А ты сама не заметила?
   Я пропустила колкость мимо ушей, сейчас не для упражнений в остроумии. Слишком много вопросов.
   -- Зачем ему это?
   Прокси тяжело вздохнул.
   -- Знаешь, терпеть не могу приносить плохие известие. Говорят, в древние времена посланника с плохой вестью даже казнили! -- Парень замолчал. Осмотрел бортовую панель, экраны, а после просто добавил. -- Они убили твою мать, Карлу! Ее заменили на клона, максимально похожего внешностью и поведенческими моделями на твою мать. А тебя хотели ликвидировать, так как ты бы могла почувствовала подмену и могла стать угрозой для их плана.
   Меня словно громом ударило. Нет! Не может такого быть! Не верю! Моя мать невероятно сильна! Она бы так не попалась!
   -- Кто эти "они", о которых ты говоришь?
   -- Архитекторы! -- Ответил Прокси. -- Это их заговор!
   -- Но ты ведь тоже один из них, -- возмутилась я, -- тебя показывали по ТВ, как разыскиваемого члена этой группировки!
   -- Нет! -- Ответил Прокси. -- Я скорее был агентом под прикрытием, только не государственным, а некой другой организации, давно ведущей войну с Архитекторами. Впрочем, это уже не важно, все они мертвы! -- Сказал он каким-то севшим голосом. -- Кай добрался до всех моих людей, кроме нас двоих! Все сложно! Просто, осознай, что на тебя открыли охоту, и ты больше нигде не в безопасности! Если умеешь бояться, то самое время начинать, иногда страх спасает жизнь!
   -- Значит? -- Я опустила голову и с силой сжала руками свои колени. -- Моя мать мертва?!
   -- Увы, это так! -- Ответил Прокси. -- Она была моим врагом, но я всегда уважал эту женщину! Железный характер, воля, принципы! Будь в городе больше таких людей как она, он был бы другим, и может, мне бы не пришлось становиться террористом и повстанцем! И мы бы обошлись без того ужаса, который начнется уже сегодня!
   Я не ответила. Последние слова Прокси пролетели где-то мимо меня, они доносились так глухо, я была словно под толщей воды, чистой и прозрачной. Вверху солнце, яркое и теплое, вода щекочет мою кожу, а я иду на дно, и не могу, попросту не хочу грести вверх, хочу вдохнуть воду полной грудью, набрать ее полные легкие.
   Мама! Какой же глупой ты была! Всю свою жизнь отдать этому городу! Как будто он хоть мизинца твоего стоил! Все ради карьеры, все ради процветания Рондо! И что? Он процветал? Процветал. Только цветы были с запахом гнили! Почему ты не могла жить ради меня, как все нормальные матери?! Почему ты жила ради всех детей сразу?! Разве у них нет своих матерей?! А как же я?! Закрыть меня в золотой клетке, откупиться дорогими игрушками и лучшими воспитателями? Но разве этого хочет ребенок? А когда от нас ушел отец, ты совсем отдалилась, полностью ушла в работу. Да я же росла как сирота, при живой то матери, дни на календаре считала до того выходного, который ты наконец-то могла провести со мной, а не в своем сенате или занимаясь благотворительностью, или чем-то там еще. А как я проплакала всю ночь, когда ты не пришла на мой день рождения! Да мне же было девять лет, неужели нельзя было отложить свои дела, почему все у тебя всегда было важнее твоей дочери?! А тогда, когда мне было шестнадцать и я училась в колледже, тот разговор. Когда я призналась, что люблю девушек. Ты сделала вид, что примешь и поймешь меня, но я же видела твои глаза, когда ты поняла, что у тебя не будет представительного красавца зятя, и внуков. Дочь главы консервативной партии -- лесбиянка, как какая-то чертова либералка, с которыми ты всю жизнь воевала, неся им свет своей морали и нравственности, так как видела их ты. Тогда ты отдалилась еще больше, правда, тогда я уже привыкла к этому. Ты сделала меня очень сильной, но хотела ли я этого? Может, я хотела быть счастливой, а не сильной? Ты всегда меня бросала! И теперь сделала это снова! Навсегда! Ну и катись! Вот чем тебе отплатил твой дорогой Рондо за все годы службы. Как будто...
   Все это время молчавшая Кассия взяла меня за руку. Я только сейчас опомнилась. Прокси и Сумико болтали о чем-то своем, делая вид, что не замечают меня. И за это я была им благодарна. Ведь только сейчас поняла, что слезы струйками бегут по моим щекам, и капельками падают с подбородка на колени. Как я могла этого не заметить? Кассия с беспокойством и нежностью смотрела в мои глаза.
   -- Даже не стану говорить, что понимаю, насколько тебе больно! -- Сказала она, нежно вытирая тыльной стороной пальцев мои слезы. -- Но помни, что я буду рядом, до конца! И ты не обязана всегда быть такой сильной, моя госпожа! Я все равно буду любить тебя так же сильно, как люблю сейчас!
   Я хотела что-то ответить, поблагодарить, но слезы просто хлынули из моих глаз, и уже через мгновение я тихо всхлипывала на плече своей возлюбленной. А аэромобиль продолжал мчаться в неизвестном мне направлении, но сейчас было все равно.
   Так прошло некоторое время, может, минута, может полчаса, я потеряла счет. Но, наконец-то, вспомнила свое положение и где нахожусь, быстро вытерла слезы платком, и сев ровно на своем сидении, стала с необычайным интересом рассматривать носки своих туфель. Мне было стыдно за это проявление слабости, да я и сама не ожидала, что потеря матери так раздавит меня. Мы не были особо близки уже давно, но... Разве ребенок виноват, что несмотря ни на что любит своих родителей?
   -- Что же дальше?! -- Тихо сказала я сама себе.
   -- Революция! -- Ответил Прокси. -- Вы хотите нам помочь, дамы?
   -- Моя мать отдала все, чтобы сохранить этот город, -- я с такой силой сжала кулаки, что ногти больно впились в ладони. -- Я хочу его разрушить!
   -- Интересная дань памяти, -- прокомментировала Сумико.
   -- Тебе этого не понять! -- Вспылила я. Просто хотелось сжечь все вокруг дотла.
   -- И не обязательно, главное, что у нас сейчас общие цели, -- ответила Сумико, -- пора начинать планировку...
   -- Вы ведь спасли меня потому, что планируете использовать как оружие против Архитекторов?! -- Спросила я напрямую.
   -- Не совсем так, -- ответил Прокси, -- боюсь, мы попросту не успеем разыграть твою карту, нам некогда начинать информационную войну и кампанию по разоблачению Архитекторов, все решится, вероятно, уже сегодня! Но ты пригодишься, как запасной вариант. В любом случае, пользы с тебя живой больше!
   -- И на том спасибо! Так, какой план действий, босс?!
   -- Крутейшая революция! -- Ответил Прокси. -- Для начала нам нужно впустить в город мою армию, они как раз стоят под стенами, а дальше мы просто...
   Нас прервали. Пулеметная очередь проскрежетала по корпусу. Это еще кто?
   -- Кажется, у нас проблемки! -- Сумико почему-то выглядела скорее веселой, чем напуганной. -- Только я не вижу где они?
   Мы все заскользили взглядами по мониторам. Но вокруг лишь пустынный город, редко удавалось увидеть какой-то аэромобиль, а завидев бронированную машину с пулеметами, он тут же успевал резко изменить курс подальше от нас. Сейчас улицы вообще выглядели заброшенными. Ни единого человека, все закрыли поплотнее окна и предпочитали не высовываться. Мы внимательно осмотрели экраны, но попрежнему, ничего не удавалось засечь. И все же, вторая очередь проскрежетала по броне. К счастью для нас, кажется, эти пули не были так опасны для "Малыша", как плазменное оружие бойцов отряда Левиафан. Но кто же нас атакует?
   И тут я заметила движение на одном из мониторов, там появилась фигура и тут же исчезла, дальше я заметила еще одну, а потом еще. Остальные тоже их засекли, три фигуры на огромной скорости летали то у нас за спиной, то сбоку, при помощи реактивных ранцев и тросов, кажется, это были девушки. Хотя точно разглядеть не удавалось, слишком молниеносно и в то же время аккуратно они двигались.
   -- Кто они такие? -- спросила Кассия.
   -- Наша огромная проблема! -- Ответил Прокси с явным беспокойством, осматривая экраны и быстро нажимая какие-то кнопки. -- Это "котята" Антонио Скордзини. Специальный отряд, машины смерти, практически. Черт! Где же они взялись? Случайно нарвались на наш след или Кай успел прилепить к нам маячок, а потом слить мафии? Даже сейчас шансы у нас так себе, а если тут будет весь отряд "котят", то пиши пропало!
   Девчонки преследовали нас, то окружали, то отставали, они не приближались слишком близко и старались не открываться, время от времени поливали нас пулеметными очередями, не слишком агрессивно, из разных позиций, как бы прощупывая защиту. Кажется, их было трое.
   -- Попробую снять! -- Сказала Сумико и нажала несколько кнопок, перед ней появился джойстик управления пулеметом, на экране возник крест прицела и началось что-то вроде видео-игры под названием "Убей летающую девочку-психопата или умри сама".
   Сумико так старалась, даже капельки пота выступили у нее на лбу, она аккуратно прицеливалась, выжидала наилучшего момента и лишь тогда нажимала на курок. Но пулеметные очереди уходили просто в небо или выбивали пыль и куски щебня из соседних домов, несколько раз прилетело и в чьи-то окна! Интересно, обошлось без жертв? Девушка ни разу не смогла зацепить хоть кого-то из наших преследователей. Те не просто не подставлялись под удар, а еще и продолжали настойчиво атаковать нас.
   -- Да что за бестии такие? -- Злилась она. -- Они вообще люди?!
   -- Нет! -- Ответил Прокси. -- Мутантки!
   -- Тогда понятно, и как будем от них избавляться?
   -- Пока оставь их в покое, их вооружения недостаточно, чтобы нанести нам особый вред с такого расстояния. Стреляй только если начнут приближаться. И будем надеяться, что они не вызвали подкрепление!
   "Малыш" держал прежний темп, Сумико и Прокси сделали все приготовления для обороны, и мы молча ждали, когда же противник перейдет к более агрессивным действиям. Долго ждать не пришлось, всего несколько минут.
   -- Началось! -- Сказал Прокси.
   Все три преследующих нас девушки действительно резко сократили расстояние с аэромобилем и перешли к более решительным действиям. Сумико попыталась снять одну из них пулеметной очередью, но та легко увернулась. Девушки уцепились тросами за аэромобиль и перешли в более агрессивную атаку. Благодаря тросам и реактивным ранцам они выписывали такие сложные кренделя, что нечего было и пытаться попасть по ним. Первая девушка села на крышу аэромобиля. Я тут же потянулась к пистолету в сумке, если она проникнет в салон -- без боя не сдамся. Но, как оказалось, беспокоилась я пока-что зря. Прокси нажал какую-то кнопку, и мощный электрический разряд пробежал по поверхности. Я увидела на экране, как девушка забилась в конвульсиях, тело ее обмякло и полетело вниз, не знаю, погибла ли она или просто потеряла сознание. Одна из двух оставшихся "кошечек" устремилась подхватить товарища, но Сумико отрезала ей путь пулеметной очередью.
   -- Э нет, дорогая, не стоит тебе отвлекаться!
   Но мы быстро получили отместку. Третья "кошечка" в это время приблизилась слишком близко, и выпустила в нас весь боезапас мини-ракет из своего арсенала, большинство из них наши силовые щиты и броня выдержали, но одна нанесла сильное повреждение в корпус, где образовалась довольно большая дыра, около метра. Кабина больше не была защищена и герметична. Значит, недавний трюк с разрядом тока повторить не получится.
   -- Ах ты, сучка! -- Крикнула Сумико и попыталась срезать девушку очередью, но та увернулась.
   Итак, врагов теперь было только двое, но мы остались практически без защиты.
   -- Я тут подумал, Сумико, -- обратился парень к сидящей рядом с ним девушке, -- когда все закончится и если, вдруг, останемся живы, выйдешь за меня замуж?
   -- Ты на солнце перегрелся, Прокси? -- Та удивленно посмотрела на него, но тут же вернулась к джойстику пулемета и экрану. -- Нашел же место и время! Никогда не понимаю, когда ты серьезен, а когда нет.
   -- Но в этом то и вся изюминка, -- ответил он, -- как та наша шутка с инсценировкой твоей смерти и тем, что я доброольно отдался в лапы Каю, что бы ты потом меня спасла. Видишь, как все красиво сработало. Вот и сейчас я серьезен, правда!
   -- А как же твоя любимая Валенштайн?
   -- А, ну ее, мне с ней все равно ничего не светит, да и мы теперь враги!
   Сумико ненадолго задумалась, после чего ответила:
   -- Отклонено! Я люблю свободу, мне замуж ни к чему! Да и мы все-равно, скорее всего не переживем этот день!
   -- Ты разбиваешь мне сердце! -- С грустью вздохнул Прокси. Но из-за его довольно неплохого артистизма, я и сама не могла понять, серьезен он, или нет.
   Не прошло и несколько минут, как уцелевшие девушки возобновили атаку. Одна из них приблизилась совсем близко, уклонившись от очереди Сумико. Эти "кошечки" двигались так быстро и ловко, совершали такие невероятные маневры, что казалось, попасть по ним невозможно впринципе. "Кошечка" снова приблизилась вплотную, она уцепилась за дырку в аэромобиле и выстрелила в Сумико, та чудом как-то увернулась. В тоже время Прокси выстрелил в мутантку из какого-то миниавтомата, но и она сама так же уклонилась. Вдруг за девушкой мелькнула какая-то тень. Сначала я подумала, что это ее компаньонка, но когда тень перестала быть размытым пятном, она оказалась мужчиной в довольно стильном полосатом костюме и с уложенными назад белоснежными волосами. На вид ему было порядка пятидесяти лет, но в этом городе трудно говорить о возрасте, ссылаясь на внешность.
   -- Простите, юная мисс, мне кажется, у вас нет билетов на путешествие в этом чудном транспортном средстве! -- Обратился он к "кошечке", ухватившись за выступ на аэромобиле. Та ничего не ответила, лишь с чудовищными скоростью и проворством ударила мужчину. Вот только удар не пришелся по цели, тот с легкостью перехватил кулак девушки и с силой сжал его, раздался неприятный хруст сломанных костей. Ни единый мускул не дрогнул на лице девушки, словно она была роботом, та лишь замахнулась второй рукой, но мужчина нанес ей столь молниеносный удар, что я даже не смогла его разглядеть, казалось, он превратился в размытое пятно, а уже через мгновение, согнувшаяся пополам "кошечка" падала вниз, а со рта ее пошла кровь. Третья "кошечка" тут же устремилась к падающему товарищу, и на этот раз Сумико уже не смогла перерезать ей путь. Та ловким маневром увернулась от пулеметной очереди, подхватила раненную подругу и скрылась за одним из небоскребов. "Кошечки" отступили! Надолго ли? Мы проживем еще некоторое время.
   -- Прошу прощения дамы, -- вежливо кивнул нам мужчина, -- вынужден немного вас потеснить! -- И он плюхнулся на заднее сиденье, рядом с Кассией.
   Только сейчас я вспомнила, где уже видела его. Тоже по ТВ, и он тоже был одним из самых разыскиваемых террористов!
   -- Ты вовремя, старик! -- Сказал с улыбкой Прокси.
   -- Я всегда вовремя, пацан! -- Ответил Джим Чеосборн. Да, так его звали.
   -- Ты по делу или просто поболтать?
   -- Конечно, поболтать! Какие еще дела у бывшего заключенного лечебницы?!
   -- Даже не знаю, -- усмехнулся Прокси. -- Может, революции?
   -- Это у тебя революции, Пересмешник! А я просто развлекаюсь! Да и Изгоев моих уничтожили, я теперь совсем одинешенек, так что мне точно не до революций!
   Пересмешник?! Так этот парень и есть тот самый Пересмешник, ночной кошмар всего Рондо? А это опальный Архитектор Джим Чеосборн! Ну и вляпались же мы с Кассией.
   -- Но у тебя ведь есть план?! -- Спросил Прокси.
   -- Почему все думают, что у меня обязательно должен быть план? Я импровизирую!
   Прокси недоверчиво посмотрел на Чеосборна.
   -- Послушай, парень! Я уже проиграл Марку одну войну, и тогда мы были примерно равны по силам. После этого я сотню лет провел в заточениях по разным психушкам. Мой разум подтачивался, становился моей собственной клеткой. А в это время Марк строил свою империю, наращивал силы, становился опаснее с каждым днем. Если я проиграл ему тогда, какие у меня шансы победить его сейчас? Он и сам это понимает, ведь это именно он устроил мой побег!
   -- Тогда зачем ему это? Хотел поиздеваться над тобой, еще раз унизить?
   -- Нет! -- Ответил Джим. -- Марк холодный, жестокий и безжалостный, как айсберг. Но он никогда не испытывал удовольствия от чьих-то унижений, никогда не наслаждался чужими болью и страданиями. Он просто делал то, что считал полезным для процветающего мира, убирал с дороги тех, кто становились препятствием.
   -- Какой благородный! -- Я презрительно фыркнула, не смогла воздержаться от сарказма.
   -- Благородный или нет, но такова его природа, -- пожал плечами Чеосборн, -- просто твоя мать стала для него препятствием, как и ты. И теперь он убирает вас с дороги!
   -- Польщена таким вниманием к своей персоне!
   -- Чего он добивается? -- Спросил Прокси. -- В конечном счете?!
   -- Кто его знает, -- снова пожал плечами Чеосборн, -- знаешь, это как когда купаешься в пенной ванне, взболтаешь воду, и когда она успокоится -- на ней образовывается какой-то узор из пены. Иногда довольно занятный. Но если он тебе не нравится, и ты хочешь его изменить -- нужно взболтать воду вновь, и когда все стихнет, может узор будет новым, на этот раз более совершенным?!
   -- Так вот чем он занят? -- Задумчиво произнес Прокси. -- Взбалтывает хаос, чтобы сложить новый узор порядка?
   -- Это лишь мое предположение, -- ответил Джим, -- делай одно, делай второе, желай третье, и смотри, что из этого получится! А вообще, будущее города -- это уже забота вашего поколения, вас четверых, а еще Скордзини, Кая, Кристины и остальных.
   -- Едва ли мы все из одного поколения, -- ухмыльнулся Прокси, даже по внешнему виду он казался примерно вдвое младше Кая.
   -- Для меня вы все молодежь, -- улыбнулся Чеосборн, -- а за Марка не переживайте, не думаю, что он станет мешать детворе играть.
   -- Что-то пока не похоже! -- Сказал Прокси.
   -- Ты так считаешь, Пересмешник? Марк едва ли даже в полсилы сражается. В любом случае, даже если он станет для вас проблемой, я займу его внимание! Лучше опасайся Цинь Кая и Антонио Скордзини, вот эти двое действительно безжалостны, сильны, принципиальны и сотрут в порошок любого, кто посягнет на их город. Хоть они друг друга терпеть не могут, но уже продемонстрировали, что способны объединяться перед общей угрозой и неплохо работать сообща, мои Изгои, увы, прочувствовали это на собственной шкуре!
   -- А Клоун? Какие у него планы?
   -- Клоун исчез! -- Сказал Чеосборн. -- Сразу после штурма наших баз. Я потом возвращался туда, обыскал руины, но его тела так и не нашел. Да и после такого взрыва в тех кучах пепла было трудно что либо отыскать.
   -- Может, он еще жив?
   -- Кто его знает, может его вообще нельзя убить?!
   -- Всмысле?
   -- А вот тебе загадка, Пересмешник. Он не человек, не киборг, не хьюмбот, не клон и не мутант. Кто же он тогда?
   -- А так бывает вообще? Призрак что ли?
   -- Попробуй разгадать сам, у меня пока только лишь гипотезы, но они кажутся мне правдоподобными. Разумеется, я ими не поделюсь, иначе будет неинтересно!
   -- Сейчас особо нет времени об этом думать!
   -- Боюсь, он еще появится, -- Сумико тоже решила поучавствовать в разговоре, -- пока не раздаст все свои дурацкие карты Таро!
   -- Карты Таро?! -- мы с Кассией вскликнули одновременно.
   И все трое остальных пассажиров "Малыша" посмотрели на нас с удивлением.
   -- Я нашла это только-что, -- продемонстрировала всем аркан Жрица.
   -- А я это около двух недель назад! -- Кассия показала всем свою карту Влюбленные.
   Все удивленно смотрели на нас.
   -- Отшельник, -- вдруг сказал Джим Чеосборн, -- но карты при мне нет.
   -- Солнце, -- добавил Прокси, демонстрируя свою карту, такой же формы и с такими рубашкой и узорами, как и наши с Кассией.
   -- Колесо Фортуны, -- сказала Сумико и показала свою карту.
   -- Сразу пять носителей карт в одном аэромобиле! Ну надо же! -- Удивленно произнес Чеосборн.
   -- Что означают эти карты? -- Вдруг спросила Кассия.
   -- Никто толком не знает! -- Ответил Чеосборн. -- Для каждого что-то свое. Эти карты не горят в огне, не пачкаются, хотя сделаны, кажется, из обычной бумаги. На них почему-то не действуют наши земные законы физики. Я не верю в мистику, но должен признать, когда дело касается их, моя наука оказывается бессильна, по крайней мере, на ее нынешнем этапе развития. Может, это технология инопланетной цивилизации, заинтересовавшейся остатками земной?
   -- Или все мы просто внутри сна черного короля! -- Сказал Прокси.
   -- Или черной королевы! -- Добавил Джим, как-то странно задумавшись. -- Эти карты оставляет некий Скорбный Клоун, думаю, он не нуждается в описании, так как в последнее время о нем гудит все Рондо! И раз вы нашли эту карту сегодня, значит этот пройдоха еще жив, ну в том понятии, на сколько, он вообще является живым существом! Должен предостеречь вас, дамы, -- он обратился ко мне и Кассии. -- Карты в некотором роде... хмм... как сказал бы человек далекий от науки и суеверный, прокляты! По крайней мере, большинство владельцев других козырей уже мертвы! Так что, если хотите, можете избавиться от карт, правда я не уверен, что это вас защитит.
   Я лишь молча кивнула.
   -- Спасибо за предостережение, сэр! -- сказала Кассия. Но, ни одна из нас не поспешила избавиться от карты.
   -- На этом все, ребятки! -- Сказал Джим. -- Было приятно поболтать, но меня еще ждет пару дел! Надо приготовить несколько прощальных сюрпризов для Марка, а потом найти место поудобнее, чтобы наблюдать за шоу. Оревуар! -- Он взмахнул рукой в прощальном жесте и буквально растворился в воздухе, точнее, он словно превратился в размытое пятно, проскользнул в дыру в аэромобиле и сиганул куда-то в сторону одного из небоскребов. Это было крайне странно, если учесть, что никаких летательных приспособлений я у него не видела.
   -- Он вообще человек? -- Спросила Кассия.
   -- Разумеется, нет, -- ответил Прокси, -- как и второй Старший Архитектор, Марк Голдман. Этот генно-модифицированный мутант, а второй -- киборг!
   -- Ну что, дамы, за стеной ждет моя огромная армия, -- добавил он, -- нужно только пустить их в город, займемся этим?
   -- Мне не нравится идея кровопролития, но Рондо должен получить свое наказание, -- сказала Сумико, -- иначе уроки не будут усвоены, и выводы не будут сделаны, и цепочка пороков никогда не прервется! Так что я с тобой!
   -- Пускай все поглотит пламя! Мне все равно! -- Сказала я. Невероятные злость и ярость переполняли душу, не думаю, что сейчас я в силах что-то с этим поделать.
   Кассия лишь растеряно смотрела по очереди на каждого из нас, и остановив взгляд на мне, наконец-то кивнула.
   -- Но как мы все это провернем?! -- Спросила Сумико. -- Кластера больше нет, у нас не осталось сообщников в городе, все они за стеной. А здесь -- лишь мы четверо против всей мафии, всех людей Кая, против всей Армии Спасения. Сезон охоты на нас уже объявлен, как действовать в такой ситуации?
   Прокси некоторое время молчал, а потом добавил:
   -- Нам нужен отвлекающий маневр, масштабный отвлекающий маневр, нужно занять всех наших врагов разом!
   -- Что-то мне не нравится выражение твоего лица! -- Сказала Сумико. -- Что ты задумал?
   -- Я сам не в восторге от того, что собираюсь сделать! Но знаешь, было наивно полагать, что будет хоть шанс на победу, если поставить на кон меньше, чем все! Я давно уже втайне пытался следить за некоторыми особо секретными проектами Архитекторов, в которые меня не посвящали. Мое особое внимание привлек проект "синтетических душ" и я сделал некоторые приготовления и перехватил часть данных. Я, правда, надеялся, что смогу не разыгрывать эту карту. Как наивно! Ну что ж, Филин послужит нам еще раз!
   -- Что ты задумал? -- Сумико выглядела напуганной.
   -- Что бы это ни было, действуй! -- Вмешалась я, а японка со злостью стрельнула на меня взглядом.
   Прокси лишь улыбнулся и кивнул мне, потом посмотрел на Сумико и сказал:
   -- Прости, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы победить! -- Он достал из нижнего отсека аэромобиля какую-то коробочку, извлек оттуда маленькое приспособление, отдаленно напоминающее микрофон с несколькими кнопками, и, нажав некоторые из них, поднес к губам и произнес: -- Начать Прокси-драйв!
   Первое время ничего не происходило, но тут я заметила на экранах, что в городе что-то неладное, то есть еще больше, чем раньше. Где-то разбилось окно, какая-то девушка-хьюмбот, совсем без одежды и с размазанными по лицу слезами и косметикой вдруг сиганула вниз с пятнадцатого этажа. Множество хьюмботов выбегали на улицу, кто-то из них удивленно смотрел на небо, другие кричали, обхватив голову руками, кто-то бился головой о стенку. На одном из экранов мы увидели, как девушка-хьюмбот наносит ножевые ранения своему бывшему хозяину-насильнику, одно за другим, пока его тело не превращается в кровавое месиво. Одни хьмботы рыдают, другие что-то поджигают, третьи голосят, кто-то из них падает на колени, возносит глаза к небу и складывает руки в молитвенном жесте. Есть те, что схватив что-то острое, ковыряют собственное тело, с любопытством вынимая электронные внутренности и внимательно рассматривая их.
   -- Что происходит? -- Спросила я с дрожью в голосе. Я никогда не видела более пугающего, более зловещего и дикого зрелища.
   -- Все машины Города Улыбок получают "души"! -- Ответил Прокси с такой безумной улыбкой, что мурашки пробежали у меня по коже.
   -- Что ты натворил?! -- С ужасом произнесла Сумико, хватаясь руками за голову. - Великие духи никогда не простят нас. Вселенная еще никогда не видела чего-то столь противоестественного!
   -- Великий акт творения?! -- Со странной улыбкой произнес Прокси.
   -- Величайший акт черной магии! -- Добавила Сумико.
   -- Я сам не хотел быть творцом, предпочиел бы быть убийцей богов, разрушать мне нравится больше. Но отчаянные времена требуют отчаянных средств! Что ж, думаю это достаточный отвлекающий маневр. А теперь, займемся делом!
   Я засмеялась, словно безумная. Эмоциональное напряжение этого дня слишком переполнило меня:
   -- Вот оно, зловещее сияние человеческого эго, возведенного в абсолют! Гибель богов и дьяволов!
   Прокси улыбался, Сумико перепугано смотрела на нас обоих, как и Кассия.
   Японка явно хотела сказать что-то еще о вопиющей противоестественности и нарушении законов мироздания, но резко схватилась за голову и чуть не согнулась от невыразимой боли, что отразилась на ее лице.
   Я не понимала, что с ней происходит, но вскоре поняла. То же самое произошло и со мной. Жуткий скрежет в ушах, невыносимый звук, на фоне которого ножичком по стеклу -- это приятная музыка. Тело скрутило от боли, мурашки пробежали по коже, словно меня шпиговали десятками тысяч иголок. Холодный слизкий червь-паразит вгрызался в мой пылающий мозг. Краем глаза я увидела их. Они стояли на небоскребах вокруг нас. Их была дюжина. Пестрые карнавальные костюмы, пустые мертвые глаза, растянутые в зловещей мертвой улыбке губы и этот мерзкий цирковой грим. Клоуны не отводили от нас взгляда.
   -- Ментальна атака! -- Прохрипел Прокси. -- Защищайтесь! -- Он засмеялся. -- Кажется, я действительно сломал систему, если эти ублюдки приперлись!
   Боль была невыносимой. Ментальная защита? Вот уж не думала, что когда-то придется пользоваться такими приемами. Я представила десятки больших мерзких рыжих тараканов, их тела лоснятся, они ползают по коре моего мозга, залезают друг на дружку. Сотни их острых зубов вгрызаются в тело холодного слизкого червя, засаженного клоунами. Они кусают его, терзают, разрывают на куски и червь наконец-то уничтожен. Мерзко, но сработало, противный скрежет в ушах прошел, и боль стала намного меньше, почти прошла. Спасибо, мои милые тараканчики! Я увидела, что Кассия и Сумико тоже кое-как справились, а Пересмешник и вовсе уже в норме.
   -- Уходим! -- Сказал он и с силой нажал на газ, направив "Малыша" в сторону стены. А мы еще долго не могли оторвать взглядов от экранов. Клоуны провожали нас мертвыми взглядами. Один за другим тысячи, десятки, сотни тысяч, если не миллионы машин города улыбок, словно по цепной реакции, становились осмысленными осознанными существами с сознанием и самоидентификацией. Кто я? Что я? Зачем вы меня создали? Почему так со мной обращаетесь? Кто вы такие? В чем наши различия? И какое ваше право над нами? Скоро жителям Города Улыбок придется ответить на множество сложных неудобных для них вопросов. Кто же мог предположить, что творение однажды сможет спросить с творца.
  

Аркан IX. Отшельник. Игры разума

  
   Вечер выдался погожий и теплый. Все-таки май месяц -- один из лучших в году. Я сидел на ветке большого разлогого дуба и, резво болтая ногами, бросал в пруд куски засохшей булки. "Нельзя болтать ногами! Так ты колышешь дьявола!" Что-то такое мне говорила бабушка еще в далеком детстве. Что за глупость? Наверное, наибольший бред, что я слышал. Тогда еще не знал, что сам однажды стану дьяволом.
   Я просто бросал в воду черствый хлеб и наслаждался теплым вечером, что наполнял все вокруг успокаивающим полумраком. Над водой легкой дымкой стелился туман. Жирные откормленные утки ловко хватали куски и быстро уплывали от конкурентов, иногда получая внушительный щипок от товарища, который не успел схватить угощение. Мне нравилось за ними наблюдать. Такие толстые, переевшие, а все равно жадные. Точно, как люди!
   Так увлекся наблюдением за птицами, что и не заметил паренька, идущего по тропинке через парк. Он меня тоже не заметил, кажется, он вообще ничего не замечал. На его носу висели какие-то дурацкие очки, а сам он внимательно смотрел под ноги. Я узнал парнишку, мой сверстник, еще и учился в нашей школе, правда, в параллельном классе. Он уже был совсем близко, почти поравнялся с моим деревом и продолжал все так же смотреть под ноги, не замечая никого вокруг. Я уж думал проигнорировать его, но мне было скучно.
   -- Куда топаешь, очкастый?
   Паренек остановился и растерянно посмотрел на меня. Лицо его было таким удивленным, будто он и подумать не мог, что на этой планете есть еще какие-то другие формы разумной жизни, кроме него самого. Мальчик с важным видом поправил пальцем очки и обратился ко мне:
   -- Разве это вежливо оскорблять незнакомого человека? - вдруг спросил он с невозмутимым видом.
   Во дает, я даже прыснул со смеху.
   -- Ну... - мне было тяжело подавить смех. - Ну не такой уж ты и незнакомый. Тебя же Марк зовут, правильно?
   -- Правильно, мистер Чеосборн! -- Ответил тот.
   Я снова прыснул со смеху. Мистер? Что не так с этим парнем?
   -- Какой я тебе мистер?! Зови меня Джим! -- Сказал я отсмеявшись. Этот шизик почему-то начинал мне нравиться. -- Так ты меня тоже запомнил, Марк?
   -- Еще бы не запомнить главного соперника на всех школьных олимпиадах?!
   -- Так ты тоже, честолюбив, соперничек?! -- Да, мы с Марком были лучшими учениками школы, и все время сражались за первые места на всех конкурсах. То он в математике обойдет, то я в основах химии, он в физике, я в биологии.
   -- Не то чтобы так уж сильно, но помню тех, кому проигрываю! -- невозмутимо ответил паренек.
   -- А что это ты сам ходишь в такое время? Тебе не говорили, что ночной Бруклин бывает небезопасен?
   Марк лишь снизал плечами.
   -- Мама на работе, ей приходится очень много работать, ведь отца у меня нет, а Нью-Йорк оказался приветливым лишь к тем, кто готов много трудится. Так что уж как-то сам!
   -- Тяжелая судьба эмигрантов, -- ответил я, -- скажи, ты ведь еврей? Судя по фамилии, вы не пытаетесь это скрывать?
   Марк немного напрягся, но потом гордо и уверенно посмотрел на меня:
   -- И не подумаем! Мама сказала, что мы не станем этого стыдиться! Мы ничем не хуже других переселенцев!
   -- Вот это мне по нраву! -- Улыбнулся я. -- А на то, что говорят гребаные антисемиты и нацики в школе, ты забей! Не хочешь покормить со мной уток, Марк?
   Я думал, он сейчас скажет что-то вроде "мне мама не разрешает" или я должен быть дома тогда-то или еще что. Но этот паренек молча поставил под деревом свой портфель и немного неуклюже стал карабкаться ко мне. Просто полон сюрпризов. Я подал ему руку, и он, немного запыхавшись, сел возле меня.
   -- А ты сам откуда? -- Спросил Марк, взобравшись.
   -- Из Америки! -- Не задумываясь, ответил я. -- Теперь мы все американцы!
   Я улыбался, мне явно нравилось подтрунивать над этим пареньком.
   -- Просто в нашей школе практически все эмигранты... - начал Марк.
   -- Украина! -- Ответил я. -- Почти не помню свою родину, увезли, когда мне было три года. Отец сказал, мы начнем все с самого начала, мне даже имя дали новое, американское. Старого я уже и не помню. Мой отец -- довольно творческая личность. Он рисует картины в жанре сюрреализма. Иногда его дела идут хорошо, он продает их целыми сериями, и тогда мы живем весьма роскошно. Но отец не из тех, кто умеет копить деньги, и порой приходят дни, когда картины не покупают, тогда я жалею, что скормил последний хлеб уткам. -- И с чего это я так разговорился? По правде, у меня почти не было друзей. И иногда мне хотелось высказаться. Но сейчас, я был зол на себя за развязавшийся язык, и поспешил перевести тему. -- А моя фамилия, как ты уже знаешь, Чеосборн. Отец придумал. "Рождение хаоса" или "рожденный хаосом". Мой отец говорил мне: главная цель в жизни -- придать хаосу форму, создать прекрасное из упадочного, обратная энтропия. Я не совсем его понимаю, но что-то такое. А ты ведь Голдман, верно? Ты, правда, золото, да? -- Спросил я о фамилии.
   -- Если бы я правда был золотым, -- вдруг сказал Марк и внимательно посмотрел на уток, после чего серьезно добавил, -- я бы отрезал себе один палец и обменял бы его на несколько тележек "сникерсов". Да-да!
   После чего он посмотрел на меня и улыбнулся. Я заулыбался тоже.
   -- У тебя оказывается чувство юмора есть, -- сказал ему, -- кто бы мог подумать! Кстати, раз такой башковитый, чего к нам в инженерный кружок не ходишь? Мы там всякие штуки конструируем забавные. А самое главное, -- я заговорщицки подмигнул, -- у нас там есть компьютеры!
   -- Серьезно? -- В глазах Марка появился какой-то азартный блеск. -- Но я думал, только старшеклассникам позволяют с ними работать!
   -- Для простых смертных так и есть, -- улыбнулся я, -- но не для членов кружка! И у нас не просто какое-то старье. Это новенькие NeXTcube -- новинка года, они только в продажу поступили!
   -- Я видел их в каком-то журнале, -- сказал Марк, -- такие стильные, красивые, черные. У них, правда, процессор аж двадцать пять мега-герц?
   -- А то! А еще шестнадцать мегабайт оперативной памяти и четыреста мегабайт жесткого диска!
   -- Невероятно! -- сказал Марк, глаза его горели азартом. Я знал, что компьютеры его зацепят.
   -- Так что приходи к нам! Увидишь это чудо своими глазами, еще и поработаешь за одним из них! Начались девяностые, друг мой, надо брать жизнь в свои руки, последнее десятилетие этой эры!
   -- Нам же всего по одиннадцать лет, -- улыбнулся Марк.
   -- И что?! Нужно ковать железо, пока горячо! Когда начнется третье тысячелетие, нам будет по двадцать одному году! Мы будем молоды и полны сил, и надо будет покорять этот мир, завоевывать его. Мир тогда будет совсем другим, возможно, компьютеры вообще появятся чуть ли не в каждом доме.
   -- Компьютер дома? У каждого? -- Марк выглядел удивленным. -- Звучит, как фантастика, но я почему-то тоже в это верю, однажды они изменят мир!
   -- И интернет! -- Добавил я. -- Ты только представь, чем больше будет компьютеров -- тем больше всемирная паутина! Какие это возможности даст! Например, общаться друг с другом на расстоянии многих тысяч километров. И многое другое, что я и представить себе не могу. Как в книжках фантастов: машины, летающие по небу, как самолеты; у всех телефоны без проводов и компьютеры, размером все меньше, а вычислительной мощностью все больше; роботы всякие, карманные библиотеки с книгами и прочие чудеса. В какую удивительную эру мы живем!
   -- Это да! -- Ответил Марк и бросил уткам несколько кусочков хлеба. Самые толстые и наглые, распихав товарищей, схватили их и быстро проглотили. -- Но знаешь, меня вот что удивляет. В нашем мире столько всяких чудес, наука и технологии развиваются. А люди все еще воюют, грабят, убивают друг друга. Почему?
   -- Ты у нас философ? -- Я внимательно посмотрел на Марка. -- В том храме, куда мы с мамой ходим, священник говорит, что зло в самой нашей природе, прям в генах. Поэтому нужно больше молиться и поститься, чтобы противостоять лукавому, что так глубоко укоренился. Да только толку с этих молитв? В мире есть очень много плохих людей! У них есть пистолеты и автоматы, а у некоторых даже бомбы и ракеты. И сколько ты не молись, это не помешает им забрать у тебя все, что ты любишь! Вот если бы этот "ген зла" можно было как-то вычленить, удалить, переписать на некий "ген добра".
   -- Переписать?! Ген?! -- Удивился Марк.
   -- Я читал в одной умной книжке! -- я назидательно поднял указательный палец. -- Что есть некоторая "наследственная информация". Код, в котором записано какими мы должны быть -- цвет волос, глаз и даже зачатки нашего будущего характера, которые хоть и корректируются потом воспитанием, но только отчасти. А раз это код, значит, его можно переписать, сделать всех добрыми, сделать мир раем. Такое себе программирование генов.
   -- Вряд ли это возможно! -- сказал Марк. -- По крайней мере, в обозримом будущем! Я вот, знаешь, больше верю в сверхмашину, которая будет править людьми. Мир не совершенен, так как несовершенными людьми правят такие же несовершенные люди, амбициозные, жадные, жестокие. А машина не может быть такой, ей не ведомы грехи и пороки. Вот если бы сконструировать супер-компьютер, который бы никогда не ошибался, он нашел бы правильные решения, формулу счастья для всех и каждого!
   -- Ну не знаю, -- возразил я, -- это лишь когда два плюс два -- компьютер не ошибается, но реальная жизнь -- не математика, в ней не всегда бывают однозначно правильные решения, как же тогда?
   -- Можно что-то придумать, -- ответил Марк все с такими же горящими глазами, -- например, компьютер будет обрабатывать информацию о том, как сложные дилеммы решались людьми в прошлом, и на основе их оптимальных решений формировать свои, в тех ситуациях, когда не будет однозначно правильного ответа.
   Я внимательно посмотрел на Марка и улыбнулся:
   -- И чем у тебя голова забита в одиннадцать лет?
   -- Сам же говорил, -- улыбнулся тот, -- куй железо пока горячо!
   -- Да уж, -- усмехнулся я и кинул уткам большой кусок черствой булки. -- Ты явно парень не промах, не такой тихоня, каким кажешься.
   Мы некоторое время молчали и подкармливали уток, которые время от времени громко крякали.
   -- Город Улыбок! -- Вдруг сказал Марк.
   -- Чего? -- Удивился я.
   -- Так назывался мой рассказ в школьной газете, не читал?
   -- Школьную газету, серьезно? Есть вообще люди, которые ее читают?
   -- Просто был конкурс, -- продолжил Марк, даже не обращая внимания на мои подколки, -- на лучший рассказ. Я вообще не писатель и не планирую связывать с этим жизнь, но все же написал один... Город Улыбок... вот там как раз о том, что мы с тобой обсуждаем.
   -- Идеальный мир без всяких гадостей?
   -- Угу! -- Немного смущаясь, кивнул Марк.
   -- И о чем там было? В твоем рассказе?
   -- Ну, там были люди, которые вот так же хотели создать мир без зла, преступлений и всяких ужасов, -- начал рассказывать Марк. -- Но они понимали, что им не изменить всех людей в мире, не разубедить их быть плохими. Поэтому, они решили собрать всех тех, кто хотел жить в мире и добре, и уйти далеко в безлюдные горы и там создать свой город, в котором не будет ни воров, ни убийц, ни даже продажных политиков.
   -- И что, у них вышло? -- Спросил я с нескрываемым любопытством.
   -- Все получилось, -- отрапортовал Марк, -- иначе рассказ бы не победил, нужен был "хеппи энд", нам всем нужна надежда, светлая и чистая.
   Я промолчал и лишь кивнул, не стал говорить, что участников конкурса, скорее всего, было максимум пять-шесть и школьное жури так задолбали бездарные повторяющиеся попытки участников-надоед, что они не задумываясь отдали первое место новичку Марку. Но не будем расстраивать юного писателя.
   -- И как они смогли построить город на отшибе цивилизации? -- Поинтересовался я.
   -- Это было не просто, но смогли! -- улыбнулся Марк. -- Они очень старались, и у них все получилось! - мальчик ушел в свои раздумья, казалось, он даже не замечал меня, как и всего внешнего мира. Сейчас он жил только в Городе Улыбок.
   -- А давай мы его построим, -- вдруг выдал я, -- этот твой идеальный город!
   -- Ты что?! -- Воскликнул Марк. -- А где мы денег столько возьмем? Целый город построить.
   -- Найдем спонсоров, идея то хорошая. Да и сами какой-то капитал сколотим.
   -- Ну а строить кто будет? Это же сколько работы. Мы вдвоем не справимся!
   -- Почему вдвоем? Наймем специальных людей, архитекторов, -- не задумываясь, ответил я, -- а мы будем старшими архитекторами, за всем присматривать и всеми командовать!
   -- Ну ты и фантазер! -- Улыбнулся Марк. -- Не знаю, все это будет крайне непросто!
   -- Да чего ты! -- Ответил я, -- все получится, обязательно!
   -- Получится?! -- Марк повернул ко мне голову, и только сейчас я увидел, что из его пустых глазниц сочится темная густая кровь. И он засмеялся, таким диким безумным хохотом. -- Конечно, получится, дружище, мы построим замечательный город боли и страданий, и умоем его улицы кровью и пламенем!
   -- Прекрати! -- Я отстранился от Марка. -- Исчезни! -- Попытался закрыться рукой.
   -- Что случилось, милый?! -- Снова захохотал Марк, и десятки жуков и червей посыпались из его открытого рта на ветку, где мы сидели и тут же побежали, полетели, поползли на меня, а я лишь перепугано отшвыривал от себя эту мерзость, пока не потерял равновесие и не начал падать, но не в пруд с утками, а в бесконечную ужасную бездну.
   -- Что с тобой, милый? Это был кошмар? -- услышал я где-то издалека голос Джаннет, и как ошпаренный вскочил с кровати.
   Я не сразу пришел в себя. Вокруг наша светлая убранная комната, за панорамным окном -- Город Улыбок, мое любимое творение, цветок, что был еще бутоном, еще не успел распуститься. То тут, то там активно велись строительные работы, лишь сияющий купол, наша гордость, самая дорогостоящая и главная часть города был завершен. Джаннет возлежала на постели в полупрозрачном пеньюаре и легком кружевном белье, что еле прикрывало ее тело в самых интимных местах. Лицо ее выражало сильную обеспокоенность. Только сейчас я заметил, что весь дрожу, а на лбу выступил холодный пот.
   -- Все в порядке, дорогой! Тебе просто приснился плохой сон! -- успокаивающе произнесла любимая.
   Я посмотрел на Джаннет, снова осмотрел комнату и наконец-то понемногу начал приходить в себя.
   -- Да, -- кивнул я и, устыдившись своей слабости, вернулся на кровать, все еще не в силах отогнать дурные мысли о ночном кошмаре.
   -- Все хорошо! -- Джаннет неожиданно обняла меня, притянула к себе и, прижав щекой к своей упругой мягкой груди, начала нежно гладить по волосам. Это сразу же принесло успокоение.
   -- Сначала мне просто снилось, как мы познакомились с Марком, много лет назад, а потом... его глаза... С ними что-то случилось! Да и изо рта лезла всякая мерзость! Марк в городе? -- Обеспокоено спросил я.
   -- Точно не знаю, но, кажется, он еще не вернулся! Не переживай ты так за него, я даже иногда немного ревную, такая уж вы неразлучная парочка! -- Улыбнулась Джаннет.
   -- Он мне, как брат! -- Это единственный ответ, который нашелся у меня сейчас. Но казалось, что его более, чем достаточно.
   -- Марк сильный, как и ты, -- сказала с улыбкой Джаннет, -- Справится со всеми трудностями! -- Я подумал, что так-то оно так, но вот сейчас почему-то совсем не был уверен, что все будет хорошо. Этот странный сон...
   -- Дурной знак, -- тихо сказал я, даже не заметив, что произнес это вслух, настолько ушел в свои мысли.
   -- Дурной знак? -- Джаннет даже рассмеялась. -- Мы же с тобой ученые, не предстало нам о предзнаменованиях говорить!
   Я лишь кивнул, не стал спорить.
   -- У меня много дел, встретимся за обедом, -- дел было действительно много, но около часа я еще мог уделить любимой, вот только плохое предчувствие и страхи не отпускали меня, хотелось побыть одному.
   Так что я надел брюки и взял со стула рубашку.
   -- Завтра я вылетаю в Париж, -- осторожно начала Джаннет, -- я давненько уже не была дома, и... я бы хотела познакомить тебя с родителями.
   -- Мне придется есть лягушачьи лапки? -- Улыбнулся я.
   -- Вы, американцы, неисправимы! Есть будешь, что сам захочешь, только полетели со мной, пожалуйста! -- Джаннет сделала такое жалобное личико, что растопило бы любое сердце.
   -- Я не знаю, милая, -- сказал ей, заканчивая застегивать рубашку, руки немного дрожали -- все еще последствия пугающего сна, -- у меня еще столько работы, город...
   -- Город никуда не денется, Марк присмотрит за ним! Хотя бы на недельку, ты заслужил отпуск!
   -- Мне немного неловко, -- честно признался я, -- твой отец на три года младше меня, как это все будет выглядеть?!
   -- Нормально это будет выглядеть, семья у меня очень современная. Моя мать, к примеру, на тринадцать лет старше отца, при чем она увела его у одного мужчины, с которым отец тогда жил.
   -- Да уж, семейка еще та у вас!
   -- Творческие люди, -- пожала плечами Джаннет, -- при чем оба, я одна у них в семье в науку подалась. "Наш любимый головастик", представляешь, они правда так меня называют!
   -- Не вижу ничего обидного, -- я наконец-то справился с рубашкой, подошел к Джаннет и поцеловал ее в лоб, -- ты правда милый головастик! -- хотел уже уходить, но она притянула меня к себе за галстук и сладко впилась губами в мои губы.
   -- Так каков твой ответ? -- Спросила женщина, наконец-то прервав поцелуй.
   Я вздохнул:
   -- Бери на завтра два билета до Парижа!
   Джаннет буквально засияла.
   -- Спасибо, любимый!
   Я чувствовал, что уже вскоре пожалею об этом решении. Ну да ладно, увидеть Париж и умереть, да? В конце концов, я ведь никогда там не был, вечный мой трудоголизм. Тогда я еще не знал, что никогда уже там и не побываю. Что выполненным будет только пункт "умереть", к тому же умру не я, а как не странно и ужасно, сам великий и старинный город, вместе с почти всей человеческой цивилизацией. Но кто в объятиях любимой, на вершине небоскреба, посреди собственного города станет думать о судном дне? А напрасно...
   Уже через десять минут я пил двойной эспрессо в своем кабинете и смотрел в окно, на город-муравейник. Сотни строителей копошились внизу, и здания росли чуть ли не на глазах, многие сектора города были готовы уже целиком. Но нужно поднажать, через десять месяцев у нас открытие. Миллионы, если не миллиарды взглядов людей по всему миру прикованы к нашей работе, они неотрывно следят за известнейшим проектом современности. И мы не можем упасть в грязь лицом, мечты и желания сердец со всего мира уже тянулись к нам, к нашему городу-государству. Уже начат отбор тех трех миллионов счастливчиков, что заслужат почетное звание "гражданина Города Улыбок". Надо сказать, что конкурс сейчас около девяноста человек на одно место, и желающих становится только больше. Мы сможем отобрать лучших из лучших, для лучшего города на Земле. Да и деньги, я бы сказал деньжищи, вложены огромные, и процент наших с Марком капиталов в этой общей сумме не так велик. Как уж тут оплошаешь?
   Этот солнечный счастливый день никак не предвещал стать худшим в истории человечества, днем его гибели. Тем самым Рубежом, пройти который смогли лишь одна двадцатая одного процента жителей Земли. Кто же мог тогда даже подумать об этом, кто мог такое предположить, как вообще до этого дошло? Мы, человечество, думали, что готовы ко всему, нас не застать врасплох. И если и может прийти откуда-то внезапная массовая смерть, то разве что с холодного далекого космоса, какая-то вспышка сверхновой, черная дыра, шальной метеорит, но уж никак не наше собственное так хорошо охраняемое ядерное оружие.
   А потом, потом все вышло из-под контроля, совсем. Я уже ничем не управлял. И даже после, спустя столько времени, сотни раз анализировав это, я так и не понял, как все могло до такого дойти. Что вызвало эту массовую ядерную катастрофу? Внезапно начавшаяся Третья Мировая? Самый большой теракт в истории? Цепочка несчастных случаев и роковых случайностей? Мы так и не узнали правды. Все произошло слишком быстро. Словно кто-то наверху подписал для нас смертный приговор.
   Помню, как по ТВ и в Интернете начали писать о ядерных атаках, ракетах, взрывах. Поднялась паника. Все СМИ врали до последнего момента. Кто-то скрывал, кто-то кого-то обвинял, перекручивали информацию, прятали правду. Каждый канал вещал что-то свое, ежеминутно во всемирной паутине выходили все новые статьи, каждая из которых опровергала старые. Самое ужасное, что даже тогда, когда все стихло, частично пропали интернет, мобильная и радиосвязь и прочее, мы так и не узнали правды, она утонула в океане лжи и пропаганды. Все что было известно -- привычного мира больше нет!
   И еще остались миллионы страниц в соцсоцетях, у которых больше не было владельцев, страницы с прощаниями и самыми грустными хэштегами за всю историю, впрочем, и к многим из них уже вскоре было трудно получить доступ, сервера упали, уничтоженные взрывами. А некоторые функционировали еще некоторое время, пока не перестали от нехватки питания, больше не было людей, чтобы их обслуживать.
   Джаннет в слезах вбежала в мой кабинет, только что родители попрощались с ней по скайпу, показали ей несколько прощальных фото ее любимого Парижа. Сказали, что любят ее. Сказали, что рады, что она в Городе Улыбок, ведь где-то слышали заявление ученых экспертов, что его купол сможет сдержать радиацию и экстремально низкие температуры, вызванные облаком радиоактивного пепла в атмосфере. Джаннет рыдает в моих объятиях, а я лишь инстинктивно обнимаю ее. Не могу даже сказать каких-то слов утешения. У меня ступор. Хотя какое может быть утешение после гибели цивилизации?
   Я целую Джаннет, ее лоб, глаза, словно пытаясь высушить слезы, но они текут уже и по моим щекам. Прошу у нее прощения за все и прощаюсь. Купол, скорее всего, выдержит как радиацию, так и ударную волну, но если ракета прилетит прямо в нас или слишком близко от нас, то Купол нас не защитит, это будет конец.
   Спустя десяток минут ступора, а может и полчаса, мы с Джаннет понимаем, что Город Улыбок уцелел, теперь об этом можно говорить однозначно, и кажется, мы прошли Рубеж. Но надо ли говорить, что от этого не сильно легче? Запыхавшийся сильно потрепанный Марк врывается в кабинет. На месте глаз - окровавленная повязка. Он что-то говорит, даже кричит, но я словно не слышу, мне все еще сложно прийти в себя. Кое-как я все же беру себя в руки, оставляю Джаннет тихо всхлипывать на своем кресле. Да, она не в себе, да и я не в себе. Кто вообще, мать вашу, в себе?! Около восьми миллиардов людей погибли в одночасье, в одной братской могиле! Такой себе вторник.
   -- Джим! Приди в себя! -- Кричит Марк и хлопает меня по щекам.
   -- Прекрати! -- Огрызаюсь со злостью. -- Я в норме! Что с тобой случилось?
   -- Ерунда, -- отмахивается Марк, -- сейчас не об этом нужно беспокоиться!
   -- Ерунда?! -- злюсь я. -- Марк! Твои глаза! Твое зрение! -- Я понимаю, что мой страшный сон стал реальностью, хоть насекомые и черви не сыплются из его губ, хотя, если посчитать это аллегорией:
   -- Мир мертв! Нужно спасать остатки человечества, Джим! -- вот уж пострашнее любых слизней.
   -- Какого хрена там произошло?!
   -- Я точно не знаю, -- ответил Марк, -- да и это сейчас не главное! Цивилизация уничтожила сама себя, но сейчас о другом нужно думать -- как спасти остатки человечества!
   -- Спасать?! Но как?!
   -- Примем беженцев! -- Сказал Марк. -- Я давно уже послал сигнал о том, что Город Улыбок укроет всех желающих, еще в самом начале событий, некоторые успели спастись, добрались сюда. Многие! Джим, жители близлежащих поселков, городков и деревень -- мы еще можем всех их спасти!
   -- Но, Марк, у нас не ковчег, а город увеселений, и чертов не начавшийся социальный эксперимент. Мы не сможем, мы не готовились к этому, нет инфраструктуры, фермы еще не готовы и...
   -- Джим, это люди, остатки нашего вида, понимаешь?!
   -- Я... да... но...
   -- Рассчитываю на тебя, дружище! -- Марк положил мне руку на плечо, после чего быстро покинул кабинет, оставив меня наедине с тяжелыми мыслями и проблемами.
   Я немного дрожащей рукой налил себе полстакана виски и выпил залпом, после этого подошел к командному микрофону общей связи, тяжело вздохнул и отдал приказ:
   -- В немедленном порядке принять всех беженцев, оказать первую медицинскую помощь, обследовать и поместить в зону карантина. Стратегическому отделу -- просчитать пайки на всех нынешних жителей города и беженцев, вести строгий учет выданной провизии. Тактический отдел -- перекиньте все силы строй бригад на интенсивную отстройку и засаживание вертикальных и горизонтальных ферм! Прекратить все остальные работы, все силы бросить на создание ферм!
   Мне почему-то подумалось, как хорошо, что мы успели закончить и собрать наш богатейший и крупнейший в мире зоопарк, по крайней мере, не потеряем большинство видов животных. Да и наш ботанический сад так же известен своим многовидовым богатством. А сейчас просто нужно спасти столько беженцев, сколько успеем. Чтобы не случилось, какое бы дерьмо не происходило, просто делай все возможное в данный момент, и даже чуточку невозможного. Будь лучшей версией себя!
   Что ж, повоюем еще с Апокалипсисом, а, Марк?! Да, братишка, покажем всем богам и дьяволам на что способны Старшие Архитекторы Города Улыбок!
   Мое сознание словно кипятком ошпарило, так больно, внутри головы, внутри всего моего естества. Схватился за голову, ее словно на куски резали, чуть не взвыл от боли. Как будто раскаленный прут вонзают прямо в мозг, казалось, сейчас ослепну.
   Очнулся в каком-то странном месте. Почувствовал ладонями шероховатое сухое дерево. Как странно. Настоящее старое сухое дерево, не прикасался к такому уже более сотни лет. Я лежал на спине и смотрел на светлое голубое небо. Надо мной летали чайки, я слышал их крики. И еще, этот запах йода и морские брызги. Море! Это было море! Я заплакал. Настоящее море! То, что жители Города Улыбок никогда не видели и никогда не увидят. Соленые брызги полетели мне в лицо, и я жадно облизал губы, да, это вкус морской воды. Сел и осмотрелся. Вокруг, куда не глянь -- повсюду море, до самого горизонта, во все стороны. Я на острове? Не совсем. Я находился на какой-то деревянной платформе. Старые сухие шероховатые доски с облупившейся темно-зеленой краской. Что происходит? Это сон? Где Рондо?
   Становилось невыносимо жарко. Солнце жгло безжалостно, и здесь совершенно не было где укрыться, я как на блюдечке. Жаркое подано, кушайте на здоровья, не обляпайтесь! Ха-ха! Как же жарко! Пот выступил на лбу, хотелось пить. Подошел к воде, от которой тянуло прохладой, она так манила к себе. Но то, что увидел, вызвало сильный приступ тошноты, и я еле сдержал крик. Казалось, уже всякого в жизни повидал, и ко всему готов, но это лишь казалось. Под прозрачной кристально-чистой водой, до самого горизонта лежали мертвецы. Их здесь были тысячи, сотни тысяч, друг на дружке, скопом. Их тела посинели и распухли от воды, они были с первыми следами разложения, их волосы цвета водорослей развивались под прозрачной гладью. И все они смотрели на меня своими бледными выцветшими глазами и... улыбались. У каждого на лице была мертвая улыбка. Вдруг один из них, моргнул, потом второй, еще один зашевелился, и все они полезли ко мне. Хватались распухшими гнилыми руками за края платформы, друг за дружку, карабкались, ломали древесину, лезли по спинам и головам друг друга, отрывая куски гнилой плоти от тел своих товарищей, и... улыбались, дикой безумной неестественной улыбкой. Холодные скользкие руки схватили меня, крепко сжали и потянули вниз. Я лишь засмеялся. Что за дешевый спектакль? И кто же это решил меня таким испугать? Пропадите пропадом! И я провалился в тишину и темноту.
   -- Кто здесь? Где я?!
   Но ответом мне был лишь смех, мой собственный смех, раскатистый и гулкий он прокатился по всему этому месту, залу или что это было? В такой кромешной тьме не разобрать.
   -- Кто здесь? Кто смеется?
   -- Я! -- Ответил мой голос. А потом смех, дикий, безумный, пробирающий до костей. Так мог смеяться только я. Но я ведь не смеюсь?! Или смеюсь?
   -- Кто ты?
   -- Я -- это я! -- Прозвучал мой голос из темноты. -- А вот ты кто? Подделка?!
   -- Сам ты фальшивка, покажись лучше, быстро проверим, кто настоящий! -- Прокричал я в темноту и сразу разозлился на себя. Я иду на поводке, а где же мои знаменитые бесстрашие, уверенность, чувство юмора? Играю в чужую игру, значит заведомо проигрываю. Так не пойдет! Нужно разорвать цепочку, нужно навязать свои правила.
   Снова тишина. Снова никого. Лишь пустота. Смех. Я смеюсь. Но не я, а тот другой я.
   -- Дай мне сломать тебя, -- доносится мой голос из темноты.
   -- Подойди поближе, друг, -- обратился я к темноте, -- и мы посмотрим, кто сломается.
   Снова раздался смех. И через миг передо мной возникла моя точная копия, даже костюм тот же, что я надевал сегодня утром.
   -- Ты не сможешь причинить мне вред, -- сказал он, другой "я", -- ведь мы с тобой одно целое. Причинишь боль мне -- и...
   Договорить он не успел, я одним ударом пробил его грудную клетку и вырвал сердце. Неужели он не знал, что я намного сильнее человека? Или действительно верил, что не причиню вреда своей копии? В любом случае, расчет был не верный.
   -- Вряд ли в этом городе найдется тот, кого я бы ненавидел так же сильно, как себя, -- я улыбнулся, страшной и безумной улыбкой, и в то же время с силой сжал еще пульсирующее сердце в своей руке, с него во все стороны брызнула кровь. Отражение моей улыбки появилось на окровавленных губах фальшивки, после чего он засмеялся, а я почувствовал сильную боль в груди, столь острую, что казалось, будто я раздавил свое собственное сердце.
   Все сознание захлестнула невыносимая боль, слишком большая даже для меня. И я начал проваливаться куда-то в темноту.
   Кабинет Марка. Мы стоим друг напротив друга. Я смотрю на его солнцезащитные очки, а он при помощи своих маленьких жучков изучает меня. Такая вот встреча "с глазу на глаз".
   -- Я прошу тебя еще раз, Джим, ради нашей дружбы, ради того, что мы создали, ради этого города, отступись!
   -- Я не могу, Марк! Именно ради этого города, именно из-за обещаний, что мы дали друг другу! Разве о таком Городе Улыбок мы мечтали? Посмотри! Нищета, местами голод, преступность, коррупция, безнадега и кровь, кровь и еще кровь. Разве к этому мы шли? По меркам старых времен до Рубежа, мы что-то вроде страны третьего мира, только еще хуже, может четвертого?
   -- Все не идеально... -- начал Марк.
   -- Не идеально? -- Засмеялся я. -- Так ты это называешь? Да мы по уши в дерьме!
   -- А что мы могли?! -- Возразил Марк, он выглядел очень злым, что с ним бывало не так часто. -- Мы строили какой-то то ли город-социальный эксперимент, то ли большой парк развлечений, да и то должны были открыть почти годом позже. Кто ж предполагал, что нам придется стать ковчегом. Мы собирались устроить сложнейший отбор на право стать гражданином нашего Города, а в итоге набрали к себе просто всяческих беженцев, без разбору. Мы хотели создать лучший город на Земле, а стали единственным городом на Земле, просто поддерживаем жизнедеятельность ковчега, последнего оплота человечества. И если он падет -- падет и наш вид. Поэтому, идти по пути меньшего из зол, а не строить утопические фанатические планы, это лучшее, что мы сейчас можем сделать! Разве не так мы всегда действовали, Джим?! Просто делали лучшее из возможного!
   -- И как видишь, этого оказалось недостаточно! -- Возразил я. -- Пришло время делать невозможное! Я устал от бесконечной агонии, от бесконечной цепочки человеческой тупости и жестокости! Я уничтожу "ген зла", исправлю ошибку Бога, перепишу генетический код и создам безупречных людей, которые не только унаследуют Землю и построят счастливое общество, но еще и разгребут все дерьмо за нами, вернут себе планету и начнут ценить жизнь каждого хренового муравья, а не высырать тонны нефти в океаны, тонны химикатов в небо и уж точно не взорвут никакие бомбы, ни специально, ни случайно, потому что у них не будет никаких бомб!
   -- Ты всегда поражал меня своей детской наивностью, Джим, но и своим идеализмом и гуманизмом, которые ты пытаешься прикрыть фанатизмом, безумием и радикальными идеями. Я знаю, что никто не желает миру добра и процветания так сильно, как ты. Но благими намерениями выстелена дорога в ад! Я не дам тебе уничтожить все, что мы строили с таким трудом, ради каких-то нелепых утопических фантазий. Хочешь создать новый вид, с "чистым" ДНК? А если твоя игра в Бога не удастся? А даже если удастся, то что ждет наш человеческий вид в твоих планах? Как я понимаю, массовый геноцид? Чтобы мы не осквернили твоих замечательных "ангелов"?
   -- Это вынужденная плата.
   -- Во как, -- вздохнул Марк, -- ты бы еще сказал сопутствующий ущерб! Джим, ты потерял связь с реальностью, тьма и безумие поглотили тебя, мне жаль, что все дошло до этого! Отступись!
   -- Нет! -- Не задумываясь, отрезал я. -- Я не могу бездействовать, когда у меня есть возможность сделать мир лучше! Это моя ответственность! С каждого, кто мог сделать и не сделал, однажды спросится!
   Марк вздохнул:
   -- Вот с этого всегда и начинались все проблемы в истории человечества, когда кто-то решал перекраивать мир согласно своим взглядам! Ты свернул не на ту дорожку, Джим! Посмотри даже на людей, что поддерживают тебя: безумцы, радикалы, фанатики, экстремисты. Почти все благоразумное население города на моей стороне. Прошу тебя в последний раз, отступись, не вбивай клин между нами, не начинай гражданскую войну, а лучше помоги мне с созданием Инфинити и моим Частичным Генезисом.
   -- Знаешь Марк, я всегда считал тебя номером один! Иногда мне удавалось в чем-то обскакать тебя, но ты был настоящим гением, ты был на шаг впереди. А меня всегда это бесило, я всегда хотел превзойти тебя. И теперь мы решим окончательно, на чьей стороне будет превосходство!
   Я резко развернулся и вышел из кабинета, оставив Марка одного с его мыслями и сожалениями. Именно тогда, в том кабинете, а не с попытки штурма здания Сената, как позже напишут историки, началась крупнейшая в истории города гражданская война, война "бога из пробирки" против "бога из машины".
   Снова резкий острый удар внутри черепной коробки, словно кто-то атакует разум. Бим-бом, мозг весь дном. Трили-трам, разобрали Джима по кускам. Чик-чирик, сладок твой предсмертный крик! Веселись, гуляй, дружок! Это цирк! Это шок! Бим-бим-бим! По кусочку всех съедим!
   Яркий свет софитов озарил сцену, в центре которой я стоял. Заиграла веселая цирковая музыка и множество пестро одетых клоунов, уродливых карликов, сексуальных гимнасток, мускулистых силачей, фокусников, дрессировщиков, шпагоглотателей и прочей цирковой братии начали водить хоровод вокруг меня. Они приплясывали, пританцовывали, котились кубарем и выделывали совершенно невероятные финты. Вдруг, музыка прекратилась, и вся эта колоритная братия туд же свалила за кулисы, а на сцену, в сексуальном красном корсете, в чулках и туфлях на высоких шпильках, вышла Джанет. На голове ее красовалась вычурная шляпка с перьями. А глаза... Их не было, вместо них сияли пустые глазницы, из которых по щекам медленно сочилась кровь.
   -- Дамы и господа! -- Громко сказала Джаннет. -- Мы начинаем наше шоу, и сегодня у нас особый гость -- сам Старший Архитектор Джим Чеосборн!
   И зал разразился аплодисментами.
   -- По совметительству, мой бывший возлюбленный, -- томным голосом произнесло чудовище, принявшее образ Джаннет.
   Со зрительских мест послышались похотливые смешки в перемешку с похрюкиваниями. Попытался рассмотреть зрителей, но это было трудно. Ведь я стоял на ярко освещенной сцене, а они прятались в темном зале. Но все-таки заметил, что иногда из темноты выглядывают мерзкие рожи карликов, фарворовые лица кукол, да свинные рыла. Вот так компашка.
   -- И так, Джим, милый, -- с нежностью произнесло чудовище-Джанет, -- ты уж прости, что я вырвала себе глаза, просто не могла больше глядеть на тебя, не могла видеть твою мерзкую физиономию, это так противно, что я попросту выковыряла их и раздавила. Я пришла сюда с одной целью -- спросить, зачем ты убил меня?
   -- Вздор, я не убивал тебя!
   -- Что?! -- Закричало чудовище. Мгновение, и Джаннет оказалась прямо передо мной, ледяными руками она с силой схватила мои руки, ее кровоточащие пустые глазницы приблизились к моему лицу, и я почувствовал мерзкую вонь кладбищенской гнили. Попытался вырваться, но, как ни странно, у меня это не получилось.
   -- Помнишь? -- Тихо спросила Джаннет. Цирковая арена вмиг исчезла, и мы оказались в небольшой красиво убранной комнате. На крепкой хрустальной люстре висела петля, а в ней болталась мертвая Джанет. -- Почему ты не спас меня? -- Снова тихо и так жалобно спросила она, что у меня защемило сердце. -- Когда я потеряла родителей, друзей, весь свой мир и так нуждалась в твоем тепле, ты не пришел мне на помощь, ты спасал свой город, помогал всем и каждому, кроме меня и даже не замечал, как я угасаю, день за днем. Ты знаешь, -- девушка буквально вспорхнула с петли, заключила меня в свои ледяные крепкие объятия и прошептала на ухо. -- Ты знаешь, что не спасти человека, когда ты можешь это сделать, равноценно тому, что убить его самому. Зачем ты убил меня, милый? Я же любила тебя больше жизни...
   Я почувствовал, как слезы текут по моим щекам.
   -- Ты плачешь, -- тихо сказала она, -- но уже поздно, слишком поздно. Ты не спас меня, ты никого не спас и никогда не спасешь. Просто ты -- ничтожество, не смотря на то, как силен, умен, хитер, ты все еще остаешься ничтожеством, ведь ты никого не спасешь, не сделаешь мир лучше и все жертвы, как и всегда, будут напрасны!
   -- Прекрати... -- тихо сказал я.
   -- Знаешь, какой самый страшный ад для правителя, любящего свой народ? Напрасность жертв! Каждый великий человек, великий вождь и лидер, что вел за собой множество людей, всю нашу историю, был вынужден жертовать кем-то, сотнями, иногда тысячами и даже миллионами, на поле боя или в концлагерях, все ради построения лучшего процветающего мира. Но что, если построить его не удастся? Миллионы жизней принесены в жертву, а страна сто лет спустя там же, где и начинала? Это может свести сума, душа такого правителя будет коптиться в адском огне во веки веков. Кому много дано -- с тех много спросится, не так ли? Так почему ты никого не спас, почему ты убил меня?
   -- Ты сама виновата! -- Холодно ответил я. -- Не обвиняй меня в том, что покончила с собой. Ты просто оказалась слабой!
   -- Вот как? -- С грустью спросила Джанет и наконец-то отстранилась от меня. -- Тогда почему после меня у тебя больше не было женщин? Ты всегда был любвеобилен, до меня их было очень много, но почему я стала последней? Сто двадцать лет одиночества, -- она засмеялась, -- да ты почти что стал девственником заново! А знаешь, почему я была последней? Конечно, знаешь! Потому, что ты считаешь себя виноватым, чтобы здесь не говорил. К чему эти бравады, ты виноват абсолютно во всем, что случилось со мной и каждым жителем этого несчастного города, все это твоя вина, отдайся этому чувству, дай ему тебя раздавить!
   -- Пошла прочь! -- крикнул я.
   -- Вот как? -- Мы снова оказались на шумной цирковой арене. А Джанет снова была у кулис. Она держала в руках какой-то лист бумаги.
   -- Глаз мне! -- Приказала она громко.
   Пыхтя и спотыкаясь из кулис выбежал маленький уродливый карлик, в руке он нес блестящий маленький шарик -- человеческий глаз. Карлик споткнулся и уронил глаз на песок.
   -- Растяпа! -- Закричала Джанет и с силой ударила его стеком по лецу, оставив заметный красный след. Карлик взвыл од боли, поднял глаз, вытер его от песка и подал Джанет. После чего несколько раз поклонился ей, поцеловал ее ноги и начетвереньках пополз за кулисы.
   -- И так, -- сказала Джанет, приблизив глаз к листку в своей руке, так как обычно подносят пенсне или увеличительное стекло. -- "Кем я хочу быть, когда вырасту"! -- Прочитала она название моего школьного сочинения, написанного, казалось, вечность назад. -- Все читать не будем, а то вы, дорогие зрители, уснете от этой нудятины! -- Из зала послышались одобрительные похрюкивания, визги и смешки. -- Такс... Что тут у нас? -- Джанет водила глазом над строчками. -- Хочу стать инженером или программистом, хочу изобрести что-то интересное, хочу жить в богатом красивом доме и так далее, и прочий ребяческий бред. Кстати, про Город Улыбок ни слова, это же был ваш с Марком секрет, маленький лгунишка. Уже тогда умел прятать правду! Но, малышь Джимбо! -- Джанет в притворном испуге открыла рот и закрыла его ладошкой. -- А где же здесь "хочу погубить мир", "хочу стать циничным психопатом", "хочу истребить человечество", "хочу попытаться взять на себя роль Бога и все провалить"?
   -- Заткнись! -- Сказал я тихо с кривой улыбкой, пока весь зал этих мерзких зрителей-чудовищ, содрагался от хохота. -- Провалитесь вы все пропадом!
   Джанет снова оказалась рядом в мгновение ока и снова заключила меня в крепкие хлодные объятия, после чего прошептала на ухо:
   -- Это ты провались, в глубины своего отчаянья!
   И я провалился...
   Я сидел в какой-то клетке.
   -- Пришел поглазеть на меня, Марк? -- Ядовито улыбнулся бывшему товарищу.
   -- Ты проиграл, -- ответил тот, -- все кончено!
   -- Ублюдок, так сложно было убить меня?!
   -- Сложно, -- ответил Марк, -- когда-то мы были лучшими друзьями, если ты вдруг забыл!
   -- И поэтому ты так поступил со мной? -- Возмутился я. -- Засадил меня в клетку, как какого-то зверя? Да, я проиграл, но ради всего святого, Марк, неужели ты не мог убить меня, позволив уйти достойно? Эта клетка... Это как вырвать все мои зубы или отрезать член... Я больше не мужчина и не хищник, я потешная игрушка! Неужели нельзя было прекратить всю эту агонию? Ну же, Марк, ты еще можешь поступить как мой друг, как тот, кого я считал братом! У тебя ведь есть с собой нож, достань его и перережь мне горло, так просто, освободи меня!
   -- Нет! -- Строго ответил Марк. -- Это твоя расплата!
   Он развернулся и покинул комнату, а я что-то кричал в след, но мои проклятия утонули в тишине, так и не достигнув цели.
   Джанет куда-то исчезла, видимо, ее роль палача уже была отыграна, и теперь очередь других кошмаров. Какие еще призраки прошлого сегодня появятся? Сколько будет длиться это безумие? "Цирк"! Проклятый "цирк"! Значит, клоуны как-то поймали меня, тогда, после разговора с Прокси и девушками. Пора это прекращать! Пора выбираться! Не на того вы напали, если думаете, что меня можно так просто сломать! Просто, я и так давно уже сломан! Больше вины, больше страданий, больше безумия уже не возьмешь, я и так заполнен ими до предела, аж выплескивается!
   "Цирк" шумел, искрился, вертелся, хохот наполнял все вокруг, вот-вот и они сожрут меня по кусочкам, проглотят, обглодают кости, но мне все равно, это я сожру их, они просто еще не поняли, за кого взялись.
   -- Веселись! Веселись! Веселись! -- Эти крики доносятся ко мне со всех сторон. Такие мерзкие, пищащие, завывающие, пронзительные, что я схватился за голову. Как же противно, прекратите, никогда не слышал таких противных звуков.
   -- Смейся! Смейся! Смейся! -- доносится ото всюду, и безумный карнавал продолжает литься на меня со всех сторон. Клоуны обступили все ближе и ближе.
   Я убегаю. Снова в своей камере, или палате. Так спокойно и тихо, больше никакой дьявольской клоунады. Лишь тишина и покой, пожалуй, я даже счастлив, впервые за столько лет, больше никакого шума в голове, никаких голосов.
   Я мог бы наслаждаться этим бесконечно, но Марк снова здесь, мой палач и надзиратель, мое вечное проклятие. Интересно, он принес вишни?
   -- Что на этот раз, старик?
   -- Кластер, -- ответил Марк и, взяв стул, сел прямо напротив моей камеры, -- часть талантливейших детей, которых мы отобрали на великую и почетную роль Архитекторов, восстали, организовав некий Кластер.
   -- Просто кучка детей?! -- засмеялся я. -- Ты остановил меня, Марк! Не унижай меня тем, что якобы не можешь совладать с кучкой детей, даже очень умных. А то я уж подумаю, что они круче меня!
   -- Я решу проблему Кластера! -- Ответил Марк. -- Рано или поздно. Я здесь скорее для того, чтобы взглянуть на тебя!
   -- Вот как, значит, я теперь твой питомец, экспонат личного музея?! Пялься сколько влезет, -- и я попросту улегся спать, прямо на полу, посреди разговора. Мне то что? Я безумец!
   -- Веселись! Веселись! Веселись! -- Визжали и кричали голоса вокруг меня. Как же они достали.
   Вокруг кружил калейдоскоп самых пестрых красок. Тени то сливались, то растекались. Дикие маски ужасных монстров скалились на меня со всех углов. Они гоготали, пускали слюни, скрежетали зубами. Все это должно было напугать меня, по-видимому. Этим ребятам явно стоило найти себе более доступную жертву.
   Они разрывали мне сознание, резали мозг изнутри, насиловали психику, хотели испепелить мою личность. Но, что с того? Сотню лет я провел во всех возможных психушках, на самых разных терапиях, а таблетки и эллектрошоки, так вообще стали моей повседневностью. Я уже мог бы легко получить докторскую степень в психиатрии, столько всего я успел проанализировать и изучить вовремя опытов на мне. А эти? Ну что ты с них возьмешь? Точно, что клоуны!
   Какофония звуков и калейдоскоп красок слишком воспалили мой разум. Вот черт! Сейчас мне снесет крышу, то есть еще больше чем обычно. Смех! Смех! Смех! Он так нужен этим клоунам. Они думают, что смех -- это счастье. Значит, счастье -- это безумие. Безумие -- счастье! Все так просто! Тараканы дружно вряд, начинаем наш парад!
   Щекотно от всех этих мыслей! Так щекотно! Они ползают в моей голове, щекочут своими слизкими лоснящимися мясистыми телами, до агонии вгрызаются в мой мозг. Так вот оно какое, счастье. Как я этого не понимал. Это же праздник!
   Я вновь расхохотался, скоро мы все станем счастливыми, и все будет хорошо! Да-да! Праздник! Счастья всем и каждому! И веселья! Отсыпьте и мне!
   Один из клоунов приблизился ко мне слишком близко, я еле мог справляться с приступом смеха. Кое-как, выровнялся в полный рост и одним ударом разорвал ему живот. Мертвые глаза клоуна ничуть не изменились. Странно, но его кишки оказались горячими, может, они все-такие живые? Эти твари? Может, хоть немного?
   Я, смеясь, начал вытягивать внутренности из его живота.
   -- А сейчас мой фокус! -- Немного покрутил их в руках и собрал собачку, подобную той, которую делают из длинных шариков, только липкую и всю в крови. Гав-гав!
   Еще один клоун приблизился ко мне, но я тут же подскочил к нему.
   -- Ну не смотри ты на меня так, милый! -- нажал на его глазницы, и глаза лопнули. Вот потеха! Темная кровь клоуна потекла по щекам, я слизал ее. Не очень вкусная, пришлось выплюнуть.
   Клоуны наступали уже со всех сторон, они подошли слишком близко. Скрежет и боль в мозгу становились все сильнее, они хотели сломить меня, но...
   -- Этого недостаточно, дорогие мои, -- прошептал я на ухо клоуну, после чего оторвал ему голову, -- вы просто напали не на ту жертву!
   А дальше было так весело, словно дергать морковку на огороде. Только в роли морковки были конечности и головы этих ребят. Через несколько минут со всем было покончено. Я сложил ровную красивую горку из кусков их тел, достал из пиджака несколько бутылочек зажигательной смеси (чего я только не ношу в своих карманах), а из другого кармана извлек любимую зажигалку в виде черепа. Чирк-чирк -- гори "цирк". А пафоса-то было, ой...
   Вот и все, мерзких клоунов больше нет, надеюсь, совсем. Здание "цирка" догорало у меня за спиной, а я стоял под сиянием луны и густая горячая темная кровь моих врагов, полностью покрывавшая тело, тяжелыми каплями падала на землю. Давно я не чувствовал себя таким живым.
   Осмотрелся, и рассмеялся. Смех сам вырвался из моей груди. Город пылал, Рондо охвачен пламенем: кровь, крики, стрельба, люди убивающие друг друга, хьюмботы нападающие на людей. Все то, что я так ненавидел, все то, с чем так боролся -- это и есть человеческая природа: убивать, проливать кровь, насилие -- это сама их сущность. И все-таки у этого хитрого мальчишки получилось, молодец, талантлив. Пересмешник мог бы превзойти нас с Марком, дай ему кто дожить до нашего возраста, но это вряд ли, не с его характером, он не из тех, кто доживает до старости. Но самое главное, у него действительно получилось, каким-то образом он обхитрил Марка и впустил своих людей в город.
   Как я понял из расстановки сил, Армия Спасения, созданная Карлой и Каем проиграла, повстанцы добивали их последние очаги и захватывали Рондо. Я подумал, что в кои-то веки пересытившиеся зажравшиеся толстосумы из Рондо позавидуют нищим жителям "плантаций", что сейчас мирно спят в своих простых не компьютеризированных кроватях. Эта мысль меня тоже невероятно веселила, и я вновь рассмеялся.
   Ладно уж, обещал мальцу занять чем-то Марка, самое время навестить старого друга. Этой дурацкой нелепой истории пора подойти к концу. Ждал ли ты чего-то большего, мой дорогой невидимый наблюдатель? Если ждал, то напрасно! Все всегда заканчивается вот так. В крови и с криком мы рождаемся, так нам, значит, и умирать! Демонам по-другому жить не дано!
  

Аркан XVII. Звезда. Страшный сон черной королевы

  
   Считается, что надежда -- очень важное чувство. Она помогает сражаться и двигаться вперед, преодолевать препятствия и верить в будущее. А что, если надежда вредит человеку? Что если она заставляет цепляться за иллюзии, молиться давно мертвым богам, ставить на тех лошадок, что никогда не придут к финишу первыми? Что, если надежда наш враг? Вы думали об этом? Тогда если уж так обстоят дела, я бы посоветовала убить ее или даже похоронить заживо, а потом двигаться к своим целям, без страхов, без сожалений и опасений, без надежды. Спокойная, чистая и благородная борьба со знаменем безысходности на своем щите. Разве это не прекрасно?
   Как переменчива и иронична жизнь, еще вчера у тебя могло быть все, а уже сегодня лишь твое существование, да и оно скоро оборвется.
   Мое внимание было приковано к множеству мониторов, на каждый из которых выходило изображение с одной из камер видеонаблюдения. Запись велась в реальном времени.
   -- Как видите, у вас билет в первом ряду, мисс Валенштайн! -- Сказал Марк Голдман, внимательно рассматривая экраны. Пока что там ничего не происходило, но должно было обязательно начаться, рано или поздно.
   -- Они придут, да?! -- Спросила я у Марка, хотя и сама знала ответ. -- Чеосборн и Пересмешник?
   -- Конечно, придут! Да вы и сами это прекрасно понимаете! Джим придет за мной, нам давно пора свести счеты, это личное, только между нами двумя. А Прокси... Он придет за вами, в конце концов, он любит вас!
   Я невольно вздрогнула. Любит?! Меня? Какой вздор!
   -- С чего вы решили, что он испытывает ко мне какие-то чувства?! Такие, как он, вообще не способны любить кого-то кроме себя! Этот мальчишка -- самовлюбленный избалованный эгоист, обернувший свои таланты против общества и людей в угоду своему ненасытному эго! О да, он придет, я отчетливо увидела это в его глазах, тогда, когда вы приказали Каю арестовать его! Придет, потому что жаждет моей смерти!
   Марк ничего не ответил, только улыбнулся. В другой ситуации это могло бы меня задеть, но не сегодня, не в этот день.
   -- Вас это забавляет? -- только и спросила я равнодушно.
   -- Меня всегда забавляет ирония, -- ответил Марк. Он посмотрел на меня, вернее будет сказать, повернул голову в мою сторону, а его тихо жужжащие механические насекомые продолжали кружить по комнате, обеспечивая владельцу настоящее панорамное виденье, к которому он давно уже привык, -- ее так много в жизни. Знаете поговорку -- "сапожник без сапог ходит"?
   -- Вы намекаете на то, что, будучи доктором наук в области психологии, я не смогла прочитать Прокси, не смогла предугадать его шаги?! Я оплошала, признаю! Увы, этот случай стал для меня яркой демонстрацией моей очевидной некомпетентности! Это было бы сильным ударом по моему самолюбию, если бы не высокая вероятность того, что я умру в ближайшие двадцать четыре часа. Этот факт придает несколько другое направление моим мыслительным процессам.
   -- Вы более чем компетентны, мисс Валенштайн! Иначе вы бы не оказались возле меня, дилетантов подле себя не терплю! Вы проглядели не психику этого человека, вы проглядели его сердце! Люди интеллектуального труда, мыслители вроде нас с вами, привыкли анализировать мир, и иногда это сказывается на нашем чутье, с ростом интеллекта может ухудшаться интуиция!
   -- Сердце?! Это орган, гоняющий по телу кровь, никак не связанный с эмоциями и чувствами, которые, в свою очередь -- лишь гормональная химия. Так что же я упустила, Мастер?
   Марк Голдман, казалось, задумался. Ненадолго, а после этого произошло то, чего я никак не ожидала, то, что разбило меня вдребезги, раскололо все мои маски и заставило дрожать и трепетать. Марк Голдман, этот великий старец, Мастер, которого я так уважала и любила, сделал то, чего не делал никогда до этого. Он положил ладонь мне на голову, и погладил по волосам.
   -- Прости, дитя! -- Тихо сказал он. -- Что сделал тебя такой! Теперь мне действительно жаль!
   Я почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Всегда старалась быть такой холодной, но оказалась такой беспомощной перед этим странным сентиментальным теплым жестом человека, который, казалось, на подобное был не способен в принципе, по природе своей.
   -- Какой трогательный момент! -- В комнату командного центра вошел Кай, на его губах появилась саркастическая улыбка.
   Марк убрал руку с моей головы, а я отвернулась и быстро вытерла платком слезы. Что за слабость с моей стороны? Почему так раскисла? Видимо, это стресс и адреналин дали о себе знать, не иначе!
   -- Мистер Цинь, -- обратился Марк к Каю, он был снова собран, на лице ни тени следа минутной сентиментальности. -- Как обстоят дела?
   -- Хреново! -- Признался тот. -- Крайне плохо для нас!
   -- А если конкретнее?! Мы проиграли войну?
   -- Да не было никакой войны! -- Ответил Кай. -- Мы просто проиграли! Докладываю! Повстанческая Армия Пересмешника, как вы уже и сами знаете, вошла в Рондо. После того, как в городе начался хаос, вызванный внезапными переменами в поведении хьюмботов и прочих машин, будто бы они ожили, многие солдаты Армии Спасения начали массовое дезертирство. Они не собирались сражаться с неизвестным опасным противником, пока их родных и близких, возможно, расчленяют дома на куски обезумевшие роботы. При помощи доводов, угроз, обещаний, пропаганды, взывания к патриотизму, в общем, при помощи всех доступных методов, мы смогли удержать часть людей от дезертирства, но не более пятнадцати процентов от первоначального состава!
   -- Вот как, -- только и сказал Марк Голдман с каменным лицом.
   -- Дальше, Повстанческая Армия начала штурм стен, мы бы удержали их даже с таким количеством, ведь воюют машины, а люди лишь операторы защитных систем, просто наживают на кнопки. Так я думал, но... защитная система стены каким-то образом вышла из строя. Подозреваю, что еще один подарочек от Прокси или Джима. Поэтому, новобранцы из Армии Спасения, оказались лицом к лицу с прожженными опытными фанатичными бойцами Повстанческой Армии. Наши ребята, большинство из которых бывшие полицейские, а то и просто ополченцы и наемники с улицы, против их бойцов, прошедших ад Клоаки, ведомых опытными бесстрашными сталкерами. Я уж молчу о том, что если численность повстанцев превышала численность наших солдат чуть более чем в двенадцать раз до массового дезертирства, то теперь она превышала почти в сотню. И мертвые бездыханные стены, без своих защитных систем, оказались плохой помощью. А уж когда первые вышибленные мозги полетели на землю, очень многие из оставшихся солдат всерьез призадумались. Добавлю к этому так же то, что повстанцы охотно принимают капитуляцию наших солдат, и обращаются с пленными крайне уважительно, всячески демонстрируя лояльность. Слух об этом, чему поспособствовала и вражеская пропаганда, разлетелся тут же. Боевой дух нашей армии был уничтожен окончательно! Армия Спасения капитулировала почти в полном своем составе! А наша лже-Карла ненадолго пережила настоящую Карлу Айрн!
   -- Как странно! -- Тихо сказала я. -- Еще вчера мы, казалось, могли праздновать абсолютную победу. Изгои уничтожены, у нас была армия и поддержка мафии, да и самого Рондо. Кластер -- извечный враг Архитекторов был истреблен, Пересмешник сидел за решеткой! Мы контролировали стену, все предвещало полною разгромную победу! И вот, прошло меньше суток и...
   -- Мы можем посыпать себе голову пеплом, -- закончил за меня Марк, -- как я и говорил, жизнь бывает крайне ироничной!
   -- Что же делать?! -- Я, казалось, впервые была растерянной. Нет, на самом деле у меня было в уме уже около десятка разных вариантов действий, но каждый из них не сулил ничего хорошего. И Мастер Марк наверняка это понимал.
   -- А что бы вы предложили, мисс Валенштайн?
   -- Мы проиграли, -- с готовностью ответила я, -- так внезапно и сокрушительно, что нам уже не переломить исход в свою сторону! Наверное, стоит капитулировать! Может, повстанцы пощадят людей, что были верны нам до конца, они не проявляют жестокости к военнопленным. А вы, Мастер Марк, могли бы договориться с ними, они не посмеют тронуть вас, в конце концов, вы создатель города, и вы так же были в опале, врагом Рондо, как и они. Если правильно сфабриковать данные. Нужны будут козлы отпущения, на которых спишутся все грехи. Я готова взять на себя эту роль...
   -- Хватит! -- Грубо и резко оборвал меня Марк Голдман. -- Я устал приспосабливаться, устал сражаться, я просто устал! -- Сказал он уже тише, и мне показалось, что я правда вижу печать вековой усталости на его лице. -- Сколько у нас людей, Кай? Какова ситуация в городе?
   -- В "Цитадели" около пятисот солдат, остатки отряда "Левиафан", Миграционной Службы и самых преданных бойцов Армии Спасения, тех, что не струсили. Что же до ситуации в городе, Повстанческая Армия по сути стала освободительной, они прочесывают город, зачищая его от обезумевших хьюмботов и прочих оживших машин. Но задача это не такая простая. Большая часть города пылает, часть даже в руинах. И виной этому не столько гражданская война, как нападения банд мародеров, совершенно безумное поведение хьюмботов, падение криминальной империи Скордзини и всеобщая паника. Здание Сената и Полицейское Управление были взяты после минимального сопротивления, остальные важные здания взяты без сопротивления. Нашу "Цитадель" окружил отряд повстанцев, примерно десять тысяч, то есть по двадцать бойцов на каждого нашего. Но они не спешат в атаку, ждут подкреплений. Местоположения Пересмешника, Джима Чеосборна и Скорбного Клоуна неизвестны, если, конечно, хоть кто-то из них еще жив.
   -- Живы, мистер Цинь! -- Тихо сказал Марк Голдман. -- Уж поверьте, живы, все трое!
   -- И еще, -- добавил Кай, -- наша лже-Карла, как и Сенат, в последний момент успели подписать необходимые бумаги, -- он достал из кармана лист и протянул его Марку. -- Вам переданы все полномочия, в том числе и чрезвычайные, в Городе Улыбок, на неограниченный срок! Хотя, де факто до наведения порядка и возвращения демократии! Так, что вы теперь абсолютный правитель и главнокомандующий войск!
   -- Вот как! -- На лице Марка появилась улыбка. Сегодня он был непривычно эмоционален. -- Я снова капитан тонущего корабля под названием Город Улыбок! Видите, Кристина! А вы мне советовали приспособиться, сбежать. Как же капитан может покинуть свой тонущий корабль?
   -- Но... -- Я не знала, что и сказать, лишь чувствовала, что непременно должна что-то посоветовать. Раньше, у меня всегда были слова, и мысли, и мнения. Я принимала сотни ответственных решений, правила этим городом. Что же случилось? Где моя хваленая выдержка? Самоконтроль? Нет, я не паникую, и даже не напугана. Просто, в голове какая-то пустота! Лишь бескрайнее поле, до самого горизонта. А я лежу на большой копне сена, жую травинку и смотрю на небо. Чистое, ни облачка. А на нем мириады звезд, маленькие холодные точечки. Хотя, я то знаю, что они на самом деле невероятно огромные и раскалены до немыслимых температур. Лежу и думаю, что каждый атом в моем теле был выкован внутри этих звезд, словно в горнилах невероятных исполинских печей, миллиарды лет назад. И когда все закончится, я снова стану звездной пылью, скитающейся по одинокому холодному космосу, на встречу новым жизням и новым возможностям. И не нужно мне более ничего, кроме звезд! Может, там я начну все сначала, без ошибок... Но... Я должна была что-то сказать. -- Вы нужны городу! -- Голос предательски дрогнул, и я еле сдержала слезы.
   -- Все в порядке, Кристина! -- Тихо сказал Марк и мы оба поняли, что ничего и никогда больше не будет в порядке.
   Марк Голдман подошел к микрофону, нажал кнопку и произнес речь, которая громом прокатилась по всем залам "Цитадели", речь, которую из уст очевидцев обязательно запишут историки, которую дети будут учить в школах, потом. Если останутся очевидцы, если еще будут хоть какие-то историки и школы, если будет вообще какое-то потом.
   -- Друзья, -- громким уверенным голосом произнес Марк в микрофон, -- вы храбро сражались, но враг уже у ворот! Мы проиграли! Так бывает! Я никого не виню! Вы еще можете сложить оружие, сдаться на милость врагам. Я слышал, они гуманны с военнопленными, впрочем, не знаю, распространится ли это на верную гвардию Архитекторов. И я благодарен вам всем за исправную службу! Я горжусь вами, ребята! И освобождаю вас от долга продолжать бой. Я же, буду сражаться до последнего за свой город! И если кто-то последует глупому примеру выжившего из ума старика, что ж, могу сказать лишь одно -- мы будем пировать в Вальгалле! -- Последние слова он прокричал просто в микрофон, так неожиданно, так непохоже на него.
   Поначалу во всей цитадели воцарилась тишина, но уже через несколько мгновений громоглассные крики "Вальгалла!!!" и "Марк!!!" взорвали пространство вокруг. Марк улыбался, мне подумалось, что впервые за многие годы, он не чувствует себя живым мертвецом, теперь он жив по-настоящему.
   -- Вы, конечно, очень уважаемый и выдающийся человек, более всех из выжившего человечества, -- сказал Кай с улыбкой, -- но не слишком ли вы на себя берете? Освобождать от долга? А что дальше? Разрешите не выполнять клятвы и обещания? Простите предательство принципов? Запретите нам умереть за этот город? Извините, но уж нет!
   -- Какое рвение, мистер Цинь! Впрочем, теперь это ваше дело! -- Сказал Марк. -- Кстати, как вы знаете, я, обычно, не употребляю алкоголь, но на такой вот день у меня была припасена бутылочка шампанского, ей больше двухсот лет, не откажете мне в обществе?
   -- С удовольствием продегустируем, -- с улыбкой ответил Кай, а я удивленно смотрела на них обоих, а потом все же кивнула.
   У Марка и три красивых бокала где-то взялись, он ловко раскупорил бутылку и разлил игристое вино. И вот, когда каждый из нас уже держал в руках свой бокал, мы вдруг осознали, что ни у кого нет идей для тоста. Ситуация была такая, что любые позитивные пожелания прозвучат, как сарказм и насмешка, и в то же время, желать плохого тоже нельзя.
   -- За Архитекторов, -- вдруг сказал Марк, легко стукнув своим бокалом о наши. - За вас, дорогие мои!
   Мы с Каем поблагодарили и выпили, за всех Архитекторов, в том числе и Старших, в том числе и мятежных. Мы осушили свои бокалы, у вина был приятный вкус, и оно помогло мне хоть немного расслабиться.
   -- Что ж, мне пора, -- сказал Марк, направившись к выходу. -- Не хочу встретить Джима здесь!
   За несколько шагов до двери он остановился и повернулся к нам:
   -- Благодарю вас за службу! И простите, что привел к этому месту и времени! Я расформировываю Архитекторов и отряд Хантер. Можете попытаться скрыться от врагов, или умереть такой смертью, какой вам заблагорассудится!
   -- И еще, Кристина, -- сказал он уже у самой двери, -- будьте добры, поставьте какие-то хорошие треки, умирать так с музыкой!
   Треки? Диджеем я еще точно не была, этот день с каждой минутой все страннее.
   Марк направился к выходу, а я смотрела вслед этому странному человеку. Хотелось что-то сказать, даже крикнуть, побежать за ним, но я понимала, что в этом нет смысла. А ведь я любила его, совершенно точно любила! Не как мужчину, не как отца, но все же любила, так сильно. Но дверь за ним захлопнулась, и остались лишь мы с Каем. А Марк Голдман ушел, и я видела его в последний раз.
   Мое внимание привлекли экраны. Почти на каждом мониторе десятки наших солдат бегали от укрытия к укрытию, открывали арсеналы и заряжали винтовки, приводили в действие оборонительные системы. Они готовились к атаке, готовились к последней битве.
   Я наблюдала за экранами, их было более двадцати и на всех происходили какие-то действия, но мне пока удавалось уследить за всеми одновременно.
   -- Вот все и подходит к окончательному финалу! -- С губ Кая все не сходила странная самодовольная улыбочка.
   -- Это доставляет вам удовольствие? -- Холодно поинтересовалась я и, взяв управление аудиосистемами, включила по всей "Цитадели" эпическую мотивирующую музыку.
   -- Несомненно, а знаете почему?
   -- Нет! Просветите!
   -- Да, мы проигрываем, но я точно знаю, что и я, и вы, и Марк Голдман сделали все возможное, выложились наполную. Да, нас переиграли, но никто из нас не оплошал, это была красивейшая партия. И в конце, я хочу забрать с собой главного виновника нашего провала?
   -- Прокси?! -- поинтересовалась я.
   -- О да, Пересмешника! Он попадется! Обязательно!
   -- Вы так считаете? -- Мне, правда, было это любопытно.
   -- Он очень умный и талантливый парень, но есть у него серьезный недостаток. Вот как бы вы повели себя на его месте, в сложившейся ситуации?
   -- Я?! -- Лишь на миг задумалась, нескольких мгновений мне было более чем достаточно для формирования стратегии. -- Это его победа, полная и абсолютная, но нужно выждать и затаиться, подождать пока пушечное мясо решит все проблемы, уничтожит всех врагов, а потом просто пройти по трупам к своему престолу. Ведь все преимущества у него в руках, нужно только выждать, время и обстоятельства играют на него!
   -- Вот! -- Радостно воскликнул Кай и поднял указательный палец в назидательном жесте. -- И я бы поступил точно так же, то, что я называю мудрым решением. Но наш мальчик, наш милый хакер, никогда так не поступит! Слишком уж деятельный, шило в заднице. Он, не дождавшись подкрепления, помчится прямо в первых рядах! Тщеславие, самоуверенность и жажда подвигов погонят его, захочет поглумиться над своими врагами напоследок, собственноручно все закончить. Это его и погубит! Тут-то мы с ним и покончим, ну а дальше уж -- хоть трава не расти!
   -- Значит, это и есть ваша предсмертная цель?! -- Я внимательно посмотрела на Кая, теперь с ним все было понятно. Если он уничтожит Прокси, а потом погибнет -- это его победа, если погибнет до этого -- поражение. Он уже в любом случае приговорил себя, цена вопроса лишь -- Пересмешник. А я? А что же я? Готова к смерти! Аккуратно провела языком по зубам, скользнув по небольшой капсуле цианистого калия в одном из зубов правой верхней части рта. Я не дамся врагам на пытки, допросы, истязания и унижения. Когда точно придет последний час -- раскушу ампулу, а до этого, до этого момента буду цепляться за жизнь до последнего, не потому, что дорожу ею, а потому, что хочу быть зрителем и участником до самого конца. Думаю, это касается каждого героя этой странной истории. Страшно не умереть, страшно -- умереть слишком рано и не узнать, чем все закончится. Я отогнала свои мысли и снова сосредоточила внимание на Кае.
   -- Да! -- Ответил тот. -- В конце концов, вся жизнь -- игра! Что и доставляет удовольствие, так это стычки с достойными противниками, должен признать -- Прокси достоин, он хорош, но все-таки, он уйдет из этого мира раньше меня!
   -- Вы так уверены в этом? -- Спросила я с любопытством.
   -- Высока вероятность этого! -- Уклончиво ответил Кай.
   -- Что ж, посмотрим!
   -- А вот и он! Легок черт на помине! -- Сказал Кай, указывая на один из экранов, там происходила действительно интересная сценка.
   В большом зале стоял Марк, подготовив к бою все свое вооружение. Напротив него -- Джим Чеосборн, и откуда он только взялся? А у Марка за спиной, за дверным проемом стоял Прокси, с ним еще три девушки. В одной я узнала Лилиан, дочь экс-мера Карлы, уже однажды пересекалась с ней, вторая, судя по внешнему виды, эксцентричный гений ГБР -- Кайджин Сумико. Третья девушка не была мне известна, но нескольких беглых взглядов хватило, чтобы понять, она -- возлюбленная Лилиан. Вот уж странная компашка.
   -- Какое интересное стечение обстоятельств! -- Услышала я из монитора голос Прокси.
   Дверь между залом, где были Старшие Архитекторы и коридором с остальными, стала медленно закрываться. Марк и не думал поспешить сбежать, как и Пересмешник не собирался проникнуть в зал к Старшим Архитекторам.
   -- Впечатляющая робота, Прокси! -- Сказал Марк.
   -- Спасибо, что оценили, Мастер! -- Улыбнулся парень.
   -- Это тебе! -- Сказал Марк Голдман и швырнул в закрывающийся проем карту. Прокси немного присел и ловко поймал ее.
   -- Повышение до Мастера? -- С удивлением спросил он, рассматривая козырь Марка. -- Эти карты и так прокляты, а у меня теперь еще и две! Не к добру это!
   -- Ничего не поделаешь, -- сказал Марк, и двери между ними закрылись, -- теперь это твоя ноша!
   -- Да уж! -- Только и ответил Прокси и сунул карту в карман.
   -- Вот он и попался, -- засмеялся Кай. -- Какой прок быть гением, если ты идиот?! -- Он подошел к микрофону, нажал на кнопку и проговорил: -- Резервные отряды дельта и омега, цель в секторе Бэ двадцать один, немедленно уничтожьте!
   После чего Кай повернулся ко мне и сказал:
   -- Ну вот и все! С Пересмешником считай покончено! И теперь...
   Но договорить он не успел. Автоматная очередь поразила его, глаза Архитетора расширились от удивления, и он упал на пол. Что происходит? Враги не могли добраться сюда так быстро, бой только начинается!
   Я посмотрела на вход в комнату управления, там стояли Прокси и три девушки, его спутницы.
   -- Хотел всадить в тебя фунт дроби, но у нее малая кучность, а ты стоял слишком близко к Кристине. -- Прокси вернул Сумико автомат и взял у нее свой дробовик.
   -- Как? -- прохрипел Кай, он медленно тянулся к кобуре на своем поясе.
   -- Как?! -- Переспросил с улыбкой Прокси. Он направил на Кая дробовик и начал подходить ближе. -- Вы, правда, думаете, что ваши камеры показывают в реальном времени? Я немного поколдовал над ними, картинка, которую вы наблюдаете на мониторе - это события, что произошли примерно пятнадцать минут назад.
   -- Но, это невозможно! -- Тихо сказала я. -- Марк провозглашал свою речь, и солдаты откликнулись, мы все это видели на мониторах, в реальном времени.
   -- Да! -- Ответил Прокси. Он подошел к Каю и направил дробовик ему в грудь. -- Я следил за вами, через одну из внутренних камер. Могли бы и оставить мне немного шампанского, я ведь тоже, как никак, Архитектор! А свои коррективы я внес как раз после речи Марка. Так что бой, начало которого вы наблюдаете, уже в самом разгаре и дела у ваших не важно, скажу откровенно!
   -- А что касается тебя! -- Прокси ударил ногой по руке Кая, что только ухватила пистолет, и оружие отлетело на десяток метров. -- Я же обещал, что убью тебя! Ты сейчас наверно захочешь переселиться в одно из своих тел, но, плохая новость для тебя, все твои тела уничтожены. - Кай лишь хитро улыбнулся, страшной кровавой улыбкой, говорить он не мог, из-за сильных ран. Это его тело умирало, но улыбка была похожа на улыбку дьявола.
   -- Ты сейчас, наверное, подумал о том последнем теле, о котором не знали даже Марк с Кристиной, в "холодильнике" твоей личной базы, под заброшенной школой, -- улыбка превосходства сползла с лица Кая, я все моментально поняла по выражению его лица, последний козырь был побит. -- Боюсь, оно тоже уничтожено! Все кончено, мой темный лорд! Крестражей больше не осталось, возродиться не удастся! -- Прокси явно ликовал, победоносная улыбка не сходила с его губ.
   Кай захотел что-то прохрипеть, возможно, последнее проклятие, но выстрел из дробовика в упор разорвал в клочья его голову и грудную клетку, превратив Архитектора в ошметки плоти. Архитектор Кай Цинь умер, теперь уже навсегда и окончательно. Один из опаснейших людей города, человек с удивительной силой, природу которой знал лишь он сам, человек с многими телами и многими жизнями, столько раз обыгрывающий смерть, забравший столько жизней, что можно было заполнить несколько кладбищ, наконец-то попал в руки костлявой старушенции. Сожалел ли он о чем-то напоследок? Нет! Не думаю. У Кая был железный принцип -- никаких сожалений, никакой мнительности, никаких обдумываний уже принятых решений. Любое решение, как говорил Кай, принимается лишь однажды. Ты взвешиваешь все плюсы и минусы, сопоставляешь пользу с убытком и действуешь, и после этого никогда больше к этому не возвращаешься. Никаких сожалений, никаких самокопаний, ни в коем случае никаких "а правильно ли я поступил?". Интересно, умер этот странный человек тоже без сожалений? Я его недолюбливала, как и многие, но нужно признать, Кай был первоклассным профессионалом своего дела и всегда идеально выполнял свою роль.
   -- Бог смерти мертв! -- Тихо сказал Прокси, рассматривая кровавые останки Архитектора.
   Его спутницы подошли ближе. Сумико была беспристрастна, она, словно держала меня на мушке, но не своего оружия, на мушке взгляда. Я понимала, стоит мне только попытаться сбежать, и она выстрелит. Чувствовалось, что из всех четверых, только Кайджин Сумико испытывала ко мне настоящую непреодолимую жгучую ненависть. Интересно почему? Почему у нее больше причин ненавидеть меня, чем у кого-то другого из этой четверки?
   Лилиан подошла к трупу и тут же отступила на шаг назад, немного побледнев. Третья девушка, имени которой я не знала, но которую сразу же определила, как возлюбленную Лилиан, даже вскрикнула. Девушки явно были не привычны к виду крови.
   -- И что же дальше?! -- Спросила я у Прокси, глядя ему прямо в глаза. - Пристрелишь и меня?! Или позволишь уйти каким-то менее болезненным и унизительным способом? -- Я невольно еще раз скользнула языком по ампуле с цианидом.
   -- Пристрелить? Убить тебя? -- Прокси выглядел удивленным, как будто ему и в голову такая мысль не приходила.
   -- Или ты хочешь сначала поиздеваться надо мной?
   -- Поиздеваться? -- Удивился Прокси. -- Кристина, все кончено! Эта глупая кровавая война, все эти противостояния, неравенство Рондо и "плантаций", эксплуатация клонов и машин, диктатура Архитекторов, прогнивший старый мир -- все закончилось. Пришло время строить новый, лучший мир! И мне понадобятся твои мозги, твой талант, ты нужна мне, подле меня! Теперь я король Города Улыбок и мне нужна королева!
   Все три спутницы Прокси выглядели удивленными, кажется, не к такому развитию событий они готовились, Сумико лишь сильнее сжала рукоять автомата, она бы с радостью всадила в меня несколько пуль, а то и целую очередь, но пока что не смела этого зделать, Пересмешнику бы это не понравилось.
   Была ли я удивлена? Это весьма мягко сказано, такое предложение застало меня врасплох, я ждала чего угодно, но только не этого.
   -- Твоей королевой, значит?! -- Спросила я с презрением. -- Вот, что ты решил предложить мне, после того как предал наши идеалы, уничтожил все, что мы строили и создавали с таким трудом?
   -- Я никого не предавал! Просто не захотел послушно ходить в ошейнике и есть из рук своих надзирателей, как ты!
   -- Архитекторы дали нам новые возможности и новую жизнь!
   -- Архитекторы сделали нас рабами, использовали наши таланты и безжалостно уничтожали нас, если мы отказывались повиноваться!
   -- Мы дали клятву служить жителям города!
   -- Жителям города! -- С жаром ответил Прокси. -- А не только разжиревшим богачам из Рондо!
   -- О, так ты у нас теперь защитник нищего зброда?!
   -- А ты пешка буржуев и крупных капиталистов?
   Эта надменная улыбочка на его лице, мне хотелось сцарапать ее ногтями.
   -- Что за лицемерие, -- вспыхнула я, -- ты прекрасно знаешь, что Архитекторы не шестерки толстосумов. Мы защищаем Инфинити, идею Умеренного Генезиса, идеальное общество, которое...
   -- Которое невозможно! Да очнись же, Кристина! Хватит пребывать во снах! Инфинити сломалась на показателе восьмидесяти трех процентов, я думаю, попросту изучая психику людей, она оказалась перед этим, как вы психологи его называете, когнитивным диссонансом. Даже один человек не знает толком чего он хочет, то одного, то другого, то всего сразу, то ничего, и вечно не удовлетворен. А если таких людей соберется много, то как же удовлетворить все их противоречивые желания? Нельзя сделать счастливыми всех! Не бывают и волки сыты и овцы целы! Нам приходится выбирать меньшее из зол, идти по пути минимального сопротивления, и всячески пытаться уменьшить страдания людей, а не верить, что их можно совсем уж избежать. Идеальное -- враг хорошего, вы построили ад, пока гнались за своим идеалом! Но все еще можно исправить, помоги мне, вместе мы воздвигнем новый мир! Неужели ты не хочешь этого? Ты могла бы, по крайней мере, ограничивать и сдеривать меня, если я буду делать ошибки, контролировать весь управленческий процесс, быть у руля. Это не привлекает тебя?
   Я подумала, что предложение было заманчивым. Этот парень уже совершил невозможное. И, кажется, он еще один несчастный идеалист, который так же, как и все мы, хочет сделать мир лучше. Но, что если это лишь его игра? Может, не интересно ему ничего, кроме его собственного эго? Он ведь уничтожил все, что мы создавали! Как ему верить? Но, в то же время, что проку, если я тоже погибну здесь? Я могла бы отстраивать новый мир с ним, могла бы манипулировать им, если он правда испытывает ко мне какие-то теплые чувства. Это цинично, но не более, чем все, что мы делали ранее. Если пустить все на самотек, если сдаться, то едва ли все кончится хорошо.
   Взрыв! Такой внезапный и разрушительный. Все здание сотряслось, словно от землетрясения.
   -- Что это было?! -- Воскликнула Лилиан.
   -- Что-то плохое! -- Ответила ее спутница.
   То, что было дальше, сложно описать словами. Непередаваемое ощущение опустошенности, какой-то невосполнимой потери, что-то навсегда прекратилось, исчезло и уже никогда не будет как прежде. Я даже невольно схватилась за сердце. Мне казалось, что лишь я испытываю нечто подобное, что это внезапно налетевшее чувство охватило лишь меня. Но стоило скользнуть взглядом по лицам и глазам остальных, как тут же поняла -- они тоже переживают это странное психическое состояние. Странно, но даже будучи доктором наук в области психологии, сейчас я не могла подобрать слова, чтобы назвать то, что все мы испытывали. "Вселенская скорбь"? Не научно, но науке и не известны подобные явления. Скорбил, казалось, сам город. Все пронизывала боль. И мир кричал! Хотелось кричать и мне, но я сдержала себя в руках, на лбу выступил пот. Девушки выглядели так, будто их вели на смертную казнь. Прокси держался чуть лучше, но и его это зацепило. Все странное наваждение продлилось еще некоторое время и исчезло без следа, оставив по себе лишь пустоту, и какое-то ощущение утраты.
   Нам не нужно было говорить о том, что произошло. Мы и так все это понимали. Создателей Города Улыбок, хранителей человечества, двух вековечных старцев, что помнили мир еще до Рубежа, только что не стало. Они оба покинули наш мир! На глаза навернулись слезы.
   -- Вот и все! -- Тихо сказал Прокси. Наконец-то на его лице больше не было никаких улыбочек. -- Вот мы и остались совсем одни! И никто уже не присмотрит за нами!
   -- Если бы ты не восстал, не пошел против нас, -- с какой-то грустью и усталостью тихо сказала я, -- мы бы сокрушили всех врагов.
   -- Архитекторы и есть мои враги! -- Ответил Прокси.
   -- Я -- Архитектор! Архитектор до мозга костей! -- Холодно ответила я. -- Так зачем ты предлагаешь союз? Я думала, хотя бы в память о нашем товариществе, ты покончишь со мной без издевок! А вместо этого ты...
   -- Я люблю тебя! -- Тихо сказал Прокси.
   Все три его спутницы выглядели очень удивленными, какая-то гримаса то ли боли, то ли злобы быстро промелькнула на лице Сумико, но она тут же взяла себя в руки. Впрочем, мне было достаточно, чтобы понять. Бедная девочка влюблена в Прокси. Как иронична жизнь.
   -- А уничтожить труд всей моей жизни, -- тихо сказала я, посмотрев Прокси прямо в глаза и не отводя взгляд. -- Это твой оригинальный способ ухаживания?
   -- Я сделал то, что должен был! То, что считал нужным! Не ради власти, и, как не странно, даже не ради своего раздутого эго. Это ради людей, как бы нелепо это не звучало из уст человека, вроде меня. Но более всего, это ради Кластера! Детей, которых использовали, из которых выжимали все соки, у которых отнимали все, чтобы сделать из них кого-то вроде тебя -- талантливую безжалостную бесчувственную служительницу системы.
   -- Бесчувственную... -- Тихо сказала я, одними лишь губами. Была ли я бесчувственной? Бесчувственна ли я сейчас? Чего я хочу? Чего я хочу сейчас, когда все разрушено, когда ничего не сталось? А главное, чего я должна хотеть? Должна? Один сплошной долг, длинною в жизнь, и я не справилась, ни с чем.
   -- Зачем я тебе такая? -- Тихо сказала я. -- Уже не спасла один мир, а ты мне теперь предлагаешь править и другим? Не там ты ищешь! Тебе до твоего счастья, до твоей судьбы рукой подать! -- Сказала я, бросив взгляд на Сумико. -- А ты пришел за мертвой принцессой?
   -- Такой уж я! -- Улыбнулся Прокси какой-то печальной усталой улыбкой.
   -- Вот как... -- тихо сказала я в ответ. -- Решил взять меня силой, как и все вершины в своей жизни? Это ты называешь любовью? А катись ты к черту, Пересмешник! Лучше в яму с кобрами, чем подле тебя! Думаешь, все в этом мире можно завоевать? Всех продоминировать, все силой берется?!
   Прокси замешкался, а я засмеялась, потому что прочитала на его лице растерянность. Возможно, впервые в жизни, великий Пересмешник не знал, что делать. Как же это смешно, стереть самонадеянную улыбочку с его губ, застать его врасплох. Он думал, все будет так просто? Кабы не так!
   -- С нее не будет толку! -- Сказала Сумико. -- Давай просто пристрелим ее.
   -- Нет! -- Отрезал Прокси. -- Мы... Мы должны...
   Но ему было нечего сказать, а мне было так смешно. Великий Пересмешник не знает, что ему делать дальше. Он, правда, растерялся, несколько раз он, дрожа, то целился в меня, то убирал оружие, а я, кое-как прекратив смеяться, сверлила его испепеляющим взглядом. Неужели он правда испытывает ко мне какие-то чувства?! Как иронична жизнь.
   Но то, что произошло дальше, стерло улыбку уже с моего лица. Я этого не хотела, правда, не желала даже ему, но как всегда все произошло без моего вмешательства, никто моего мнения не спросил.
   Тихонько проскрежетала автоматная очередь, и Прокси упал на колени. Он удивленно прислонил руку к разорванной груди, посмотрел на кровь, оставшуюся на ладони, и улыбнулся. Кажется, парень еще не понимал, что происходит, а может, наоборот, отчетливо понимал, но ему уже было все равно. Кто поймет этого странного человека? В конце концов, он победил, воплотил свои идеи, добился своих целей, и факт его смерти мог уже быть для него не так важен. Он успел, справился, блестяще закончил свою партию!
   Даже не оборачиваясь, просто посмотрев на раны и выхаркнув кровь, Прокси понял, чьих рук это дело, и последнее, что он произнес:
   -- Ты все-таки выполнил свое обещание... -- после этого, мертвое тело Пересмешника упало на пол. Великий революционер и новатор был убит. Сегодня я в который раз убеждаюсь, как же легко и обыденно погибают великие личности.
   -- Да, пацан! Я же сказал, что защищу свой город! -- Перемазанный в крови, с растрепанными волосами, раненный и пышущий злобой, с "Василиском" на перевес, в дверном проеме стоял Антонио Скордзини, убивший Прокси предательским выстрелом из автомата, со спины. Точно так же, как каких-то несколько минут назад, сам Прокси убил Кая. Вот и не верь после этого в Карму.
   Мы все растерялись, и застыли на месте. Никто не ожидал такого поворота событий. Он то откуда здесь? Неужели, всех обладателей карт тянет сюда, в финальную точку решения всех конфликтов? Да нет, бред какой-то, здесь что-то другое. Или нет?
   -- Свидетели мне тоже ни к чему! -- Улыбнулся Скордзини и направил автомат на Лилиан Айрн. Все происходило так быстро, как во сне, никто из нас ничего не смог бы сделать, даже если захотел бы. Так мне казалось, но...
   Скордзини нажал на курок и девушка, имени которой я не знала, бросилась под пули, закрывая собой возлюбленную.
   -- Кассия! -- Закричала Лилиан, но девушка лишь медленно, словно в замедленной сьемке, начала падать на пол.
   -- Прости госпожа, -- только эти слова, и легкая, словно виноватая улыбка, сорвались с ее губ.
   -- Сюда! -- Крикнула Сумико, нырнув за колону и потянув за собой Лилиан. Прогремела еще одна смертоносная очередь из "Василиска", но дочери бывшего мэра там, где пули разрезали воздух, уже не было.
   -- Она не для этого отдала свою жизнь, что бы ты так глупо подставилась! -- Прошипела Сумико своей спутнице, а та лишь кивнула с глазами полными слез, у девушки был шок, вряд ли она до конца понимала, что происходит.
   Я, пользуясь случаем, тоже спряталась за стенд с мониторами и только через небольшое отверстие наблюдала, как медленно приближается к нам Антонио Скордзини. Сейчас он действительно был подобен дьяволу. Сумико попыталась сделать выстрел, но тут же была вынуждена спрятаться под градом пуль из "Василиска". У ее автомата не было и шанса против лучшей винтовки в городе. Ее трясло от гнева, я понимала, Скордзини убил ее любимого, но мы вряд ли сможем, что-то с этим поделать. Скорее всего, мы все три -- покойницы.
   -- Кристина! -- Вдруг крикнул Скордзини. -- Больше нет ни Старших Архитекторов, ни китайца, ни Пересмешника. Какая удача -- столько новых позолоченных черепов в моей коллекции! -- Он засмеялся, точнее, зашелся таким хохотом, от которого мурашки пробежали по коже. -- И теперь этот мир мой, точнее наш, императору ведь нужна императрица!
   Я лишь горько улыбнулась, второе предложение роли госпожи Города Улыбок за день, да я прям дама нарасхват!
   -- Так как, Кристина?! -- Крикнул Скордзини, но ни я, ни тем более две выжившие девушки и не думали высовываться. -- Ну как знаешь! -- Добавил глава городской мафии. -- По правде, не очень-то я люблю делиться властью! -- И словно в подтверждение своих слов, он выпустил короткую очередь в мою сторону, как раз в то небольшое отверстие, через которое я наблюдала за ним. К счастью для меня, я вовремя успела отпрянуть от него, и пули просвистели мимо.
   -- Фройляйн Валенштайн, -- сказал Скордзини с насмешкой. -- Я расторгаю союз мафии и Хантеров, у вас нет возражений?! -- Еще одна короткая очередь. Шайсэ! Сбежать не представлялось возможным, я лишь получше запряталась за терминалом с мониторами. Если ничего не изменится, он убьет и спутниц Прокси, и меня. Как же его остановить?
   Скордзини подошел к телу Прокси и поднял маску Пересмешника.
   -- Я потерял свою криминальную империю, поэтому в качестве компенсации заберу весь город. В конце концов, Городу Улыбок ведь нужен Пересмешник, -- Скордзини прислонил маску к своему лицу и засмеялся.
   Что же делать? Но проблема решилась сама, самым неожиданным образом. Из двери недалеко от меня, к которой я бы не смогла добраться из-за обстрела Скордзини, вышла молодая, совсем юная девушка, в боевой амуниции. Ее личико не выражало совсем никаких эмоций. Такое хладнокровие, на нас она не обратила ни малейшего внимания, была полностью сосредоточена на Скордзини.
   -- Ты?! -- Удивленно произнес глава приступного мира. -- Линтиэль?
   -- Здравствуй, папочка! -- С нежностью произнесла девушка, судя по амуниции и внешнему виду, она была одной из легендарных "котят" мафии. Но тогда откуда этот нарастающий испуг Скордзини?
   -- Я думал, ты мертва! -- Крикнул он. -- Та операция...
   -- Все в порядке, папочка, -- улыбнулась Линтиэль, -- я не просто в порядке, я пришла спасти тебя! Клоун сказал, так будет правильно!
   -- Детка, -- Скордзини сделал несколько шагов назад, направляя дуло винтовки на девушку, -- тебе же не промыли мозги? Ты все еще моя малышка Линтиэль?
   -- Ты запутался папочка, -- ни глаза, ни лицо девушки не выражали никаких эмоций. Она явно не была настроена вести долгие разговоры. -- Кажется, дамы, вам нужно решить свои вопросы! -- Тихо сказала она нам. -- Советую этим заняться, подальше отсюда!
   Антонио Скордзини выстрелил в нее, но девушка, казалось, превратилась в размытое пятно, с какой же скоростью она двигается? Легко уклонилась и оказалась там, где была до выстрела.
   -- Слишком медленно! Вот и все папочка, пришел час искупления! -- Скордзини снова выстрелил, казалось, страх понемногу овладевал им, но он старался не подавать виду.
   Девушка опять увернулась с невероятной скоростью. Начиналось захватывающее противостояние, а я лишь задержала взгляд на мертвом Прокси. Казалось, что он заснул, настолько безмятежное выражение было на его лице. Последнее дитя Кластера, все-таки Архитекторы победили! Я даже невольно улыбнулась, но улыбалась лишь до тех пор, пока не встретилась взглядом с Сумико. Ее глаз были полны ненависти, и я как-то сразу все поняла. Вот оно что, Кластер еще не истреблен, она -- последняя из Кластера, так же, как я последняя из Архитекторов. Война еще не окончена, одной из нас предстоит умереть. Поняла это и Сумико! Я рванула в открывшуюся дверь, не обращая внимания на преследователей. Вдогонку прозвучали выстрелы японки, одна из пуль глубоко ранила меня в левую руку, но я лишь зажала неповрежденной рукой кровоточащую рану и побежала быстрее. Чертова девчонка из Кластера не оставит меня в покое. Вот оно последнее противостояние орденов!
   По дороге я заблокировала личной карточкой две двери, это явно их задержит. Я бежала на улицу, мне хотелось свежего воздуха, насколько он может быть свежим под Куполом. Подальше от зданий, подальше от всего этого безумия. Бежала и бежала, а вокруг лишь трупы и кровь. Свои или враги? Я даже внимания не обращала, лишь бы подальше отсюда. И вот, наконец-то выбежала из "Цитадели", раненая рука саднила, да и прочие царапины поменьше тоже дали о себе знать.
   Все кончено, я на свободе, прислонилась к стенке и медленно сползла по ней. Город пылал, он был в руинах, везде плачь, крики, выстрелы. Вот чем все закончилось! Я опустила здоровую руку и почувствовала странное прохладное прикосновение. Подобрала предмет, чтобы получше рассмотреть его и рассмеялась. А я еще жаловалась, что не получила своей карты. У меня в руках был чистенький и красивый козырь -- аркан Звезда. Что за чертов день?! Я лишь сидела и ждала, ждала непонятно чего, своей судьбы, наверное. И она нашла меня. Показался незнакомый мужчина. Кровь, раны и рваная грязная военная форма. Он походил на какого-то умирающего оборванца, а может -- на свирепого воина древности, кто знает. При виде меня, глаза его вдруг расширились и засветились радостью:
   -- Кристина Валенштайн?! -- Спросил мужчина с каким-то возбуждением.
   Я лишь кивнула, ни сил, ни желания играть в конспирацию не было.
   Он приставил к моему лбу холодный ствол пистолета и произнес:
   -- Я сталкер, меня зовут Лито Кортэгос, и мне столько всего нужно вам рассказать!
   Я только улыбнулась:
   -- Вся во внимании!
  

Арбитр. Партия окончена! Будьте добры, сложите все карты обратно в коробку!

  
   Зачем людям нужны боги? Я всегда задавалась этим вопросом, в конце концов, меня ведь саму создали богиней. Так что это было не какое-то философское праздное любопытство, это являлось ключом к пониманию собственных природы и предназначения. Люди за свою историю придумали тысячи, десятки тысяч богов. Ну, или если кого-то оскорбит слово "придумали", то, скажем, стали свидетелями откровений и влияния этих богов. Зачем боги нужны людям? О, ответов множество! Что бы объяснить пугающие явления природы, вроде грозы, или чтобы объяснить, куда отправились любимые после смерти, дать надежду, что они не умерли насовсем. То есть дать надежду на лучшую жизнь в другом мире, после смерти, успокоить человека, обнадежить, что мир справедлив, и даже если он не карает плохих людей и не награждает хороших прямо здесь и сейчас, то все равно всем воздастся потом, в потустороннем царстве. Дать людям иллюзию бессмертия, защищенности, справедливости и множество других иллюзий. Можно назвать и другие причины, но это, пожалуй, основные. Из них легко вытекают главные задачи бога -- оберегать и давать надежду! Справилась ли я с этим? Не будем о грустном!
   Забавно, но мне кажется, что боги -- это иллюзия, красивая сказка, защитная броня для людей, что боятся реальности. Им то и проще верить, что на небе есть кто-то, кто заботится и переживает о них. Но может так и лучше? Религия -- тот пьедестал, на который воздвигают богов, она ведь не только средство управления массами и удачнейший коммерческий проект, но еще и источник появления морали. И если хоть один задуманный, но не воплощенный "плохой поступок" не будет совершен под страхом "гнева божьего" и "вечной гиены", то смело можем сказать спасибо религии, она свою задачу выполнила.
   Но вот ирония, обижайтесь или нет, но -- религия для стада, для тех самых известных девяносто пяти процентов. Это не что-то позорное, это естественно (большинство -- всегда естественно, ведь оно большинство, остальное -- проблема всяческих меньшинств). Вот только, если вы или ваши дети пойдете в школу, сядете за парту и откроете хрестоматию или учебник по истории, вы увидите там лица. Лица великих людей, известных, оставивших по себе глубокий отпечаток в истории, лица тех, кто никогда не верил в богов. Да-да! Вожди могут притворяться, ходить в храмы и даже самим проповедовать, но они не будут верить, в глубине души, нет! Они строят историю, им не нужны защитные раковины. Но вожак понимает, что иллюзия бога нужна для его стада, поэтому блестяще притворяется и играет свою партию.
   А что же простые люди? Мусорная информация и пропаганда в ушах, дым заводов и сигарет в легких, много сахара и химии в желудке! Попса и развлечения в голове, бренды на теле. Нет! Этим людям не стать пророками, слишком токсичны! Разве что токсичными пророками синтетического бога вроде меня. Папочка, я справляюсь?! Ты был великим вождем, поэтому не верил в богов, даже в меня! Но я ведь твое детище. Дети стараются всегда оправдать ожидания родителей, какими бы они ни были. Мысли путаются. Голоса. Но о чем я? Ах да...
   Вы даже не представляете, как же трудно быть богом. Особенно богом этих странных противоречивых бесшерстых обезьян, что построили себе цивилизацию страданий, и так и не научились быть счастливыми.
   Я наблюдала за городом с крыши городской башни, весело болтая ногами над циферблатом гигантских часов. С тихим тиканьем минутная стрелка сдвинулась еще на одно деление. Там внизу пламя, кровь и крики агонии захлестнули город. Одно и тоже, тысячи лет подряд, всю их проклятую историю. Конечно, изначально их голоса в моей голове звучали по-другому. "Хочу больше денег!", "Хочу новую сексуальную куклу!" или "Мне скучно!" -- что-то вроде того. А теперь лишь: "Пожалуйста, пощадите меня!", "Я не хочу умирать!" и "Чья это кровь?". Лишь мольбы о помощи и спасении. Спасать вас? С чего бы это? Вы же все равно все это повторите, через пятнадцать минут или пятнадцать лет, не суть, но обязательно повторите! Так чего ж только время на вас попусту тратить?
   Алчные и жадные ко всему, как Фрэнк Гудвэзер, городской король проституции. И что это дало ему? Перерезанная глотка и смерть в луже собственной крови. Обычный исход для такого плохого дяденьки. Малышка Кейт лишь ускорила неизбежное.
   Я достала из коробки колоду карт и начала мешать их. Какие красивые яркие картиночки. Они все через столько всего прошли, вместе со своими владельцами, а все равно как новые, и рамочки белоснежные и краски такие яркие и свежие. А мне вот ни одной карточки не подарили. -- Я надула губки. -- Плохие, плохие бяки! Но зато, теперь у меня почти целая колода козырей, карты всех тех владельцев, которых больше нет в живых. А таких много, проще сосчитать тех, что остались, да и они уже заплатили высокую цену, и еще не факт, что доживут до утра. Все-таки эти карты прокляты. Сложим же наш пасьянс! И я начала медленно тасовать карты.
   Перетасовка.
   Карта Разрушенная Башня оказалась на самом верху. Подбросила ее в воздух -- и она исчезла в легком синеватом пламени. На ее месте появилось небольшое облачко, а внутри него изображение красивой молодой девушки, жизнерадостно цокающей каблучками по мостовой. Она так счастлива, избавилась от Фрэнка и теперь по-настоящему свободна. Но более того, она обрела своего бога, Скорбного Клоуна. Какая она занятная, почти живая, но, как и я, лишь "почти". Сейчас вирус Архитекторов якобы сделал все машины города "живыми", но это лишь так кажется. Душа -- не вирус, душа -- искра! И люди не умет высекать их, лишь боги могут вдохнуть искру жизни. А вирус, а что вирус, он просто создал имитацию человеческих поведенческих моделей и породил в электронном мозгу некое подобие сложных общечеловеческих дилемм, заставляя машин задавать самим себе "неудобные" вопросы. Но вот только новыми Ницше, Кантами, Сократами и Спинозами они от этого не стали. А вот ты, сестричка Кейт (ты же не против если я буду так тебя называть, все-таки у нас один папочка), ты была действительно живой. Тебя ваял великий мастер, а потом бог вдохнул искру жизни в искусственную плоть. Ты была на шаг впереди их всех, а может, даже на шаг впереди меня? Я ведь все-таки не живая, я -- сосредоточие голосов людей, коллективный разум, коллективная агония. Даже немного завидую, сестричка! В прочем... Картинка сменилась и передо мной возникла другая -- обугленная кучка расплавленных металла, пластика, силикона и прочих материалов, что еще недавно были очаровательной хьюмбот-девушкой Кейт. Тебе не позавидуешь, дорогая сестричка, мне тебя почти жаль! -- Я рассмеялась. -- Тебе просто не повезло, так бывает. Те, кто хотят изменить этот мир, они никогда не заканчивают хорошо. А мы перейдем к следующей карте...
   Перетасовка.
   Аркан Смерть взмывает вверх и исчезает в облачке синего дыма. Чья смерть? Людей, города или одного персонажа? Повлияла ли она на сюжетную линию? Смерть, как завершение одного этапа в жизни и начало второго, или смерть, как... смерть? Священник Кевин Крокус появляется внутри облачка - трус, лицемер и извращенец. Когда смотрю на эту жизнерадостную улыбку, мне его даже почти жаль, в конце концов, он не предвидел, что случится именно так, что он окажется таким насекомым. Выстрелить себе в голову - как никчемно! Я бы еще поразмышляла, но уже вижу венок из проводов на его голове и кровавые слезы из глаз. Жаль ли его?! Да не очень! Очередной глупый человечек, очередная жертва самоуверенности Архитекторов, просто точка отсчета для истории!
   Все людишки так глупы с этими их противоречивыми желаниями! Хочу девственницу, что в постели будет опытной шлюхой! Хочу мужчину, жестокого и дикого самца, что со мной будет строптивым котенком! Хочу искусственную семью хьюмботов, что подарит мне настоящую человеческую любовь! Хочу всего, и чтобы мне за это ничего не было! Глупые людишки, глупые желания! Надоели!
   Перетасовка.
   Влюбленные. Еще одна карта исчезла в огне. Любовь! Ах, эта любовь, это прекрасное, романтичное, нежное и такое хрупкое чувство! Бедная Малышка Кассия. Вся жизнь -- одно сплошное разочарование. Сначала разрушенные отношения с семьей, потом заточение в учебном заведении, которое она не любила, а после работа в ненавистном Бюро Нравственности. И вот наконец-то в ее жизни появился маленький лучик солнца -- Лилиан Айрн, но счастье всегда так быстротечно, так мимолетно, а вот страданий в жизни -- хоть ковшом черпай! Наша бедная малышка Кассия Флэйм героически собственной грудью закрывает любовь своей жизни от автоматной очереди, последний и единственный лучик ее несчастного существования. А корень всех бед -- любовь. Любовь, которая однажды, на том пляже, забрала у нее все: свободу, смелость, счастье, запретная любовь, не приемлемая для этого общества лицемеров, любовь что-таки доконала ее окончательно! Бедная девушка бросилась под пули, понимая, что лучше уж погибнуть, чем снова вернуться в мир тьмы и отчаянья, в котором не было любимой госпожи, смысла ее жизни. Героизм? Скорее отчаянье! И ее мне тоже почти жаль. Еще одно проклятое дитя, еще одна жертва козырей и Скорбного Клоуна. Я снова стала мешать оставшиеся карты.
   Перетасовка.
   Город кукол. Город грез. Город сказок. Город крови и смертей, лжи и лицемерия, боли и разочарований. А в нем наш бедный беззащитный Вольфганг. -- Карта Страшный Суд взмыла в небо и исчезла в синеватом пламени. -- Ломал кости, ломал судьбы, палач по нужде, и в конечном счете, сломал собственную жизнь. А потом, словно искра счастья, промелькнула у него перед глазами любовь, его малышка Рита, что тут же растворилась в пустоте. Вольфганг пытался ухватиттся за нее, вонзал руки в асфальт и с криком выламывал ногти, срывая их до кровавого мяса, но нет, этого недостаточно. Прошлое помнит тебя! Прошлое идет за тобой! Прошлое сожрет тебя! Пока Вольфганг, спи спокойно! Была в тебе какая-то наивная доброта, ты даже мне пытался помочь. Искренняя простая непосредственность под толстой шкурой зверя, покрытого шрамами. Блажен ты, что не узришь сей мир, в его самые роковые минуты. А твоя возлюбленная Рита, знал бы ты, что и ее жизнь сломила тяжесть твоей смерти. Тебе бы прийти к ней, обнять, успокоить, да только никого не согреют мертвые руки. Ты бы и убийцу свою успокоил, у тебя бы и на то хватило сил, но и ей уже не спастись. Спи спокойно, ты отмщен, мстительница сама сражена местью. Что за злая ирония? Но в прочем к черту! Продолжим.
   Перетасовка.
   А вот и еще одна карта -- Справедливость. Я подкинула Аркан в верх, и он так же исчез в огне. В облаке возникла новая картинка. Бывший полицейский Майкл Стронгборн в каком-то нелепом боевом костюме, по типу супер-героев из комиксов, красуется в очередной битве. Следующее мгновение -- и его расстрелянное тело догорает в пламени горящего здания. Бедный несчастный идеалист, если бы не его эго, он смог бы заметить, что счастье было совсем близко, не там, где он искал. Следующий слайд -- офицер Эмилия Коллинз стоит возле могилы Майкла. Город за ее спиной пылает, но ей все равно. Она стоит посреди мертвого темного кладбища, среди серых гранитных памятников с фотографиями тех, кому повезло не дожить до сегодняшнего судного дня. Взгляд девушки буквально прикован к надгробию, и слезы тонкими струйками текут по щекам. Осознавала ли она раньше, что любила этого человека. Теперь уже не имеет значения, слишком поздно. Проклятие карт затронет всех! Мой вам совет, бесшерстые обезьяны, спешите жить, сейчас и сегодня, завтра может не наступить, слишком уж вы хрупкие!
   Перетасовка.
   И вот на сцене под светом софитов -- Императрица. Занавес поднимается, и начинается ее партия. Капельки пота блестят на высоком лбу, тонкие губы с силой стиснуты, глаза полны решительности изменить этот мир, спасти всех. Крохотные кукольные солдатики и чиновники трепещут перед ней и браво шагают строем. Карла Айрн готова к борьбе за город, к борьбе до последнего. Вот только что это? Тонкие еле заметные нити кукловода прикреплены к ее кистям, шее и ступням. Хохот звучит за сценой, ледяной, жестокий и циничный. Шляпа арлекина падает на голову Карле, и она начинает свой нелепый гротескный танец, медленно двигаясь по направлению к пропасти, пока не падает в нее под гром аплодисментов. Занавес! Так просто...
   Перетасовка.
   Аркан Колесница взмывает в воздух, сгорая в синеватой вспышке пламени. Там же появляется картинка -- мальчишка-подросток. Мальчик жив! Мальчик мертв! Мальчик боялся! Мальчик сражался! Мальчик проиграл! И потерял все. Надежду! Смысл! Мечту! И умер. Умер! Умер? Боль! Жалость! У кого? У меня? У меня только голоса! Щекочут мою душу! У меня есть душа? System Error! Кто подменил мой разум? Кто засадил эти цветы зла? Рассада взошла! Сколько черепов этих мертвых Сэмов заложено в мой трон? Пусть тот, кто имеет глаза, смотрит. Истинно так!
   Перетасовка.
   Карты снова зашелестели в руке. Их становилось все меньше, как и голосов в моей голове. Алые всполохи пламени прокатились уже по всему городу. Оно ближе, оно рядом. Огонь все поглотит. Крики агонии, но уже не в моей голове, они снаружи. Можно ли еще всех спасти? Можно? Можно? Можно? Папочка, скажи! Остановите сон Черной Королевы, он давно стал кошмаром! Но это под силу лишь ей, в конце концов -- не я режиссер, даже я -- лишь выполняющая роль, даже я. А тем временем...
   Аркан Повешенный выскользнул из моей руки и исчез в пламени. Мистер М, мало кто из выживших еще помнит ваше настоящее имя, мало кто знает какую ношу вы взгромоздили на себя, какие жертвы принесли для своих протухших червивых идей. Глава Миграционной Службы, палач всего города, железной рукой державший стену между Рондо и плантациями, верный слуга Архитекторов, верный защитник системы, то есть меня. Истекший кровью в своей ванной -- и передо мной возникло изображение обескровленного бледного тела в алой ванне. При свете ламп кровь казалась вином. Соленая живительная влага, качаемая сердцем живых существ. Их сила и их хрупкость, носитель их жизни. Испейте же ее живые и взбодритесь, бодрость вам еще пригодится! Мир пылает, мир в агонии, не спастись и не сбежать. Если ваш купол даст трещину -- вы останетесь сами посреди ядерной пустоши, и там вас уже ничего не спасет. Вот о чем бы стоило беспокоиться. Но вы слишком заняты уничтожением друг друга. Кто сколько зарабатывает, кто с кем спит, какого цвета кожи и где родился, на каком языке говорит и каким богам молиться -- ну разумеется, это достойные причины, чтобы выжигать друг другу глаза, отрезать головы, вспарывать животы, это уважительные причины для разорванных в клочья детей и женщин, для того, чтобы голодные собаки таскали по разрушенным улицам оторванные детские ручки. Так было всегда. Прекрасно. Вы ведь такие разные -- достойная причина умыть небо горячей алой кровью.
   Перетасовка.
   Луна так же исчезает в пламени. Но не та кровавая, что висит сейчас над городом. А карта Луна. Мрачная зловещая лаборатория, залитая тускло-красным светом. В огромных колбах, в мерзкой мутноватой желтой жидкости спит легион клонов -- жалких ущербных дефектных копий человека разумного, которых сам он создал единственно лишь как растения, "деревья", на которых можно выращивать донорские органы, источники продления своего существования, еще один гимн гедонизму. Но у пустышек есть королева. Гордо поднимет она голову, дьяволами засверкают ее глаза, искры посыплются с волос и громогласный крик темной зловещей богини поглотит все вокруг. И тысячи пар глаз откроются одновременно. Стекла капсул разлетятся вдребезги и сотни тонн мутной мерзкой жижи польются на пол, а клоны, словно мертвые рыбешки вывалятся на пол и начнут трепыхаться там, скользить в грязи, глупо улыбаться, таращить глаза. Но вот глаза их помутнеют, теперь богиня будет смотреть через них, теперь богиня в их телах, она управляет ими, они -- одно целое. И обезумевшая армия уже спешит разорвать людей в клочья. Кажется, дорогие мои бесшерстые обезьяны, что-то пошло не по плану, да? Но, вы такие существа, что можете пережить все. Армии клонов больше нет, а Ева... Ну что же, в этом городе слишком мало места для двух богинь, спи спокойно милая. Ты тоже была ни в чем не виновата, тебе тоже просто не повезло. Обычная банальная история...
   Перетасовка.
   Был ли он Дьяволом или же простым свободным художником, рисовавшим свои картины огнем, кровью и бьющей по ушам рок-музыкой? Сейчас мы уже не знаем! Еще одна карта растворилась в пламени. Джекки Блад жил как хотел, как и мечтал, свободно парил над миром и творил свои произведения. Но вот беда, ни его свободная и пламенная жизнь, ни такая же смерть, так и не приблизили его к созданию произведения всей жизни. Он не создал его, не справился, не стал Мастером. Так имело ли смысл все остальное? Об этом мог бы сказать только сам Блад, но вот беда, он стал кучкой гноя.
   Перетасовка.
   Вдруг стало холодать, легкий иней покрыл крышу вокруг меня тонкой белой корочкой. Воцарилась гробовая тишина, и воздух стал тяжелым и словно вязким. Дюжина фигур в клоунском гриме появились вокруг меня, они начали приближаться. На их лицах все те же мертвые гримасы. Медленно они приближались ко мне, им было что сказать, но они не посмели бы говорить моими губами, да и ненужно, я и так всегда знаю, что у них на уме. Больше улыбок! Любой ценой! Улыбки -- это счастье! Такими я их создала.
   -- Мои милые детки! -- Тихо обратилась я к клоунам, продолжая весело болтать ногами над гигантскими часами, минутная стрелка сделала еще такт, еще один шажок к гибели Рондо. -- Поймайте моего блудного сына, приведите мне своего скорбящего брата, слишком уж много дров он наломал. Его козырь я тоже хочу бросить в синее пламя. Почему он все время ускользает? Поймать! Догнать! Немедленно!
   И фигуры в клоунских костюмах стремглав бросились с крыши, они попросту прыгнули вниз, в алый пылающий город. Сегодня у них будет шанс догнать Скорбного Клоуна, только сегодня рассвет и закат встретятся, две стороны одной медали смогут посмотреть друг на дружку.
   А я пока кину в пламя другой Козырь -- Первосвященник. Старина Цинь Кай, которого многие заслужено называли "богом смерти". Несколько тел, холодный острый ум и фанатичная преданность идеалам Архитекторов делали его поистине одним из опаснейших людей этого города. Кай пережил большинство Архитекторов, покончил с Кластером, сокрушил Изгоев и отряд Хантер, да и до этого кладбища были усеяны его жертвами, он даже возлюбленную убил во имя идей, идей, которые его предали, предали еще до того, как Пересмешник спел ему последний реквием. Но это уже не важно, его нет, он проиграл, как и его убийца, не менее великий неудачник.
   Перетасовка.
   Карта Солнце полетела в пламя. Прокси. Пересмешник. Молодой мужчина с горящими глазами и растрепанными волосами, соткавший из боли и отчаянья собственный гений. Чего он хотел? Куда шел? Жил он, играя. Все для него было шуткой, представлением. Сделал ли он революцию из благородных побуждений? Скорее из эгоистических, ему просто надо было развлечься, занять себя в этом мире, занять чем-то глобальным, чем-то действительно стоящим. Ведь все игрушки и все развлечения приедались ему мгновенно. Чувствовал ли он что-то? К Сэму, Марку, Кристине, Сумико? Чувствовал, но... Какое-то стремление к танатосу, сказал бы Фрейд, жило в глубинах его души. Этот "бес превратности", как сказал бы Эдгар По, подталкивал его к бездне. Если ты остался один на безлюдном острове с револьвером, в котором один патрон, ты будешь беречь его, как зеницу ока, и однажды, в один прекрасный день, приставишь дуло к виску. Это неизбежно! Весь Купол для Пересмешника был этим островом, тесно и одиноко ему было в этой клетке, а его собственный разум -- стал револьвером и спусковым крючком. Скордзини не убил его, он лишь воплотил неизбежное.
   Перетасовка.
   А вот и сам Сицилийский Дьявол. Человек, что еще в детстве сокрушил многих врагов, что усомнились в его силе. Тот, кто не просто стал королем и единовластным правителем всего преступного мира, но еще и вывел саму преступность на совсем новый уровень, превратил мафию в произведение искусства. Виртуозный мастер насилия и власти, хитрый, расчетливый, циничный и крайне умный, вооруженный сильнейшей винтовкой во всем Городе Улыбок, "Василиском", Антонио Скордзини казался чем-то столь же несокрушим, как Старшие Архитекторы, неуловимый Пересмешник или "бессмертный" Архитектор Кай, и все же... Да-да, и его больше нет в живых. Как иронично, он сокрушен собственным оружием. Не "Василиском", а живым оружием - одной из когда-то таких верных "котят". Ну и тут, конечно, не обошлось без проклятых карт и вмешательства моего блудного сыночка. В облаке появилось ожившее изображение...
   Молодая девушка по имени Линтиэль стояла посреди комнаты-управления "Цитаделью". Недалеко от нее лежали трупы Кая, великого "бессмертного" Архитектора, и Прокси, того самого легендарного Пересмешника, что хотел изменить мир и стереть все границы, и Кассии Флэйм, простой серой мышки из Бюро Нравственности, которая просто хотела любить и быть любимой. Сама Линтиэль дрожала и тяжело дышала, весь ее боевой костюм был в крови. Перед ней, в десятке метров впереди лежало мертвое тело великого мафиози Антонио Скордзини. С невероятным грохотом и треском проломив стену, и с внушительной скоростью, как для такого неповоротливого на первый взгляд существа, в комнату ворвалась Она. Увидев тело Скордзини, монстр остановился, множество его глаз расширились от ужаса, и странное чудовище издало душераздирающий нечеловеческий крик. Но Линтиэль было все равно, она и не думала сражаться или убегать, да и не смогла бы. Скордзини оказался полон сюрпризов и не слабо потрепал ее перед смертью. Линтиэль лишь поморщилась, ожидая быстрой расправы, но этот странный гротескный монстр и не думал нападать. Он лишь медленно, со скоростью совсем далекой от прежней прыти, волочил свою уродливую тушу к телу Скордзини. Чудовище приблизилось к мертвецу и снова издало душераздирающий крик, после чего дюжина ртов заклокотали:
   - Умер! Умер! Умер! Наш свет! Любовь! Еда! Еда! Еда! Смерть! Есть! Сметь! Есть! Любовь! Жри! Умер! Умер!
   И среди легиона демонических голосов прозвучал на мгновение лишь один тихий и спокойный женский голос:
   - Спи спокойно, любимый!
   И голос снова утонул в демонических криках и клокоте. Две большие, похожие на паучьи, лапы схватили тело Скордзини и поднесли его к большому рту. Медленно, словно удав, Она начала заглатывать труп, пока большие капли кислотной вонючей слюны капали на пол. Какое странное пугающее зрелище. Нелепое чудовище, что давным-давно было девушкой, которая возможно единственная во всем мире во все времена по-настоящему любила Антонио Скордзини, теперь проглатывало его мертвое тело. Мы уже никогда не узнаем их истории, почему он сделал ее такой, что было между ними? Но одно известно точно: для бесшерстых обезьян любовь -- это жажда обладания, иногда хочется буквально сожрать объект своей любви, и поэтому это странное чудовище наконец-то насытит свой бесконечный голод, теперь они всегда будут вместе.
   В комнату вошел молодой юноша с длинными черными волосами. В каждой руке он держал по пистолету. Быстро осмотрев картину происходящего, он, казалось, понял все за долю секунды. Все-таки интеллект у этого юноши был феноменальным.
   -- Я убила его, -- тихо сказала Линтиэль, она улыбалась такой печальной улыбкой, а из глаз ее бежали слезы, -- я знаю, ты любил его, как отца, но я его убила! Я должна была!
   Руки Локи задрожали, казалось, он впервые был растерян, пальцы сильнее впились в рукояти пистолетов.
   -- Давай! -- Тихо сказала Линтиэль. -- Отомсти за него! Покончим с этим! Лучше ты всадишь в меня несколько пуль, чем та тварь опомнится и начнет медленно шинковать меня на куски.
   Но Локи не стал стрелять. Он засунул пистолеты за пояс и подойдя к девушке, крепко обнял ее, ее руки так же невольно обняли его, и она заплакала еще сильнее. Любовь снова побеждает смерть, как скучно.
   Перетасовка.
   И тут я поняла, что тасовать больше нечего, остались лишь две последние карты -- Маг и Отшельник, Марк Голдман и Джим Чеосборн. Два создателя Города Улыбок, два великих мастера, старейшие жители человечества, великие гении, отцы-основатели, создатели всего вокруг. Когда-то они были лучшими друзьями, а сейчас? Враги? Марк отдал свою карту Прокси и приготовился к последней схватке. Он был уже немного потрепан, ему приходилось пробираться через отряды повстанцев. Но Джим тоже был не в лучшей форме, он тяжело дышал, и одежда его была покрыта кровью, не только вражеской.
   -- Вот мы и встретились, Марк! -- Тихо сказал Джим. В нем уже не было его извечной ироничности. Он был непривычно серьезен и собран. Дорогой костюм разорван и испачкан, всегда идеально уложенные назад седые волосы -- растрепаны. -- К тебе было не просто добраться. Эта ваша "Цитадель" оправдывает свое название. Но ты же понимаешь, что ее падение лишь вопрос времени?
   -- Конечно, понимаю, -- кивнул Марк после недолгой паузы. Над его головой тихо жужжала стайка жучков-глаз.
   -- Зачем ты освободил меня?! Зачем помог мне сбежать? -- Задал Джим, давно интересующий его вопрос. -- Я бы понял, если бы это сделал Клоун. Но зачем это тебе?
   -- Ты и сам знаешь!
   -- Перетасовка! - Улыбнулся Джим. -- Ты понял, что твои Генезис и Инфинити провалились, и ты решил добавить новые переменные! Создать больше хаоса, и надеяться, что из него возникнет какая-то более подобающая форма порядка! Или, может быть ты попросту сдался, поставил крест на всех своих трудах?
   -- А что на счет тебя, Джим! Ты справился? -- перевел тему Марк. -- Как там твоя формула идеального человека?
   Джим Чеосборн засмеялся:
   -- Похоже, мы оба сплоховали, старина! Я так и не смог вычленить или переписать "ген зла". Я был близок, совсем близок, но всегда не хватало какой-то детали. Если бы только у нас были компьютеры более нового поколения, с большей вычислительной мощностью, но, мы ведь сами всеми силами тормозили прогресс, чтобы избежать технологической сингулярности, а также, чтобы контролировать путь человечества и не повторить трагедию прошлого! Что за ирония!
   Марк некоторое время молчал, после чего вздохнул и тихо сказал:
   -- Мы не создали утопическое общество, не сделали людей "ангелами", не отвоевали у ядерной зимы нашу планету, лишь развязывали войны и создали столь значительное экономическое неравенство, повлекшее за собой социальную революцию Пересмешника. Чего же мы добились? Ради чего были все те жертвы?
   -- Ты о сотнях тысяч детей, голодавших на "плантациях" и в Клоаке? О людях, умиравших в нищете в трущобах, пока жители Рондо морально деградировали и с жиру бесились? Не кори себя строго, в конце концов, мир жил так всегда, ты просто воссоздал такое же экономическое неравенство, что было и до ядерной катастрофы.
   -- Вот только мы оба хотели создать нечто большее, чем тот искривленный мир, в котором родились сами, об этом мы мечтали! -- С грустью заметил Марк. -- Помнишь, как мы с тобой читали "Марсианские хроники" Брэдбери и мечтали, что уже в две тысячи двадцатом году у человечества будут города на Марсе, а в итоге...
   -- На дворе две тысячи сто пятьдесят первый, -- ответил Джим, -- и все что у нас есть -- этот город-купол, хранящий остатки человечества от ядерной зимы.
   -- И эти остатки человечества продолжают истреблять друг друга, все уменьшая популяцию.
   -- Это не так уж и страшно, -- сказал Джим, -- люди всегда истребляли друг друга, но и договариваться они умели. Война - трагедия для индивидуума, для народа, но для человеческого вида в целом, это не сильно ощутимое потрясение. Она окончится, люди сядут за стол переговоров и как-то по-новому обустроят жизнь, а из черепов павших воинов прорастут цветы. Победа жизни над смертью в ее непрекращающейся цикличности, только так мгновение может обыграть вечность! И вот когда волны хаоса успокоятся, и на море будет штиль, ты снова понадобишься им, наш вечный смотритель порядка! А я вот уже слишком устал жить!
   -- Нет! -- Покачал головой Марк. -- Дальше они без меня! Я тоже слишком устал! Ты пришел сюда сразиться?
   -- Я всю жизнь сражаюсь, предпочту свой конец встретить как-то по-другому! -- Ответил Джим с улыбкой.
   Следующий слайд. Марк и Джим сидят на крыше "Цитадели" и созерцают город в огне, агонию своего собственного детища. Но их сердца не щемит од боли в груди, как это было бы с матерью, наблюдающей смерть ребенка. Они знают -- город возродится. В конце концов, они оставили людям самое важное наследие -- надежду, Купол! Он не клетка, он -- плацдарм возрождения цивилизации, более мудрой и великой, чем была до катастрофы, умеющей учиться на своих ошибках. А может и нет, может эта цивилизация будет еще более глупой, алчной и жестокой. Старшие Архитекторы этого уже не узнают, но в последние мгновения своей столько долгой и утомительной жизни, посвященной человечеству и надежде (несмотря на все кровавые жертвы), они будут верить в лучшее.
   -- А помнишь горы? -- Тихо спросил Джим. -- А леса, джунгли, прерии, пустыни?
   -- Быстрые реки, -- ответил Марк, -- северные фьорды, вулканы.
   -- А величие океана, -- Добавил Джим, -- никогда его не забуду! Думаешь, они смогут вернуть нашу планету? -- Он кивнул вниз, в сторону людей.
   -- Надеюсь, смогут! Через десять лет или десять тысяч лет, но они не сдадутся, сталкеры и дальше будут ходить за пределы Купола и пытаться отвоевать наш мир. Лишь бы люди не перебили друг друга раньше.
   -- Вот и я об этом беспокоюсь, впрочем, нам уже будет все равно! -- Джим протянул Марку небольшую коробочку с двумя черными таблетками. -- Припас на случай, если все закончится именно так! -- Объяснил он. -- Мы просто уснем, навсегда!
   Марк с удивлением посмотрел на него:
   -- Двойное самоубийство? -- Улыбнулся он. -- Такие с возлюбленными совершали!
   -- Ну уж прости, -- пожал плечами Джим, -- я такой старый хрыч, что уже пережил всех своих женщин, а у тебя их никогда и не было! Нет, ну если ты передумал, то можешь отказаться, или ты просто хочешь как-то драматичнее? Прыгнуть на меч, например?
   -- Давай уже сюда, -- улыбнулся Марк, -- и взял одну таблетку.
   Джим сделал так же. Он вспомнил свою Джанет. Нет, она не была слабой, или же он тоже слаб, ведь так же решил самостоятельно прервать свою жизнь. Джим достал из кармана небольшой пульт дистанционного управления, с одной лишь кнопкой, которую зажимал его большой палец.
   -- Что ты уже заминировал? -- С интересом спросил Марк.
   -- Эту крышу! -- Ответил Джим с улыбкой. -- Когда я умру, и мой палец разожмется -- БАБАХ! Не хочу, чтобы мое тело пинали повстанцы и жрали черви, огонь все очистит.
   Марк лишь кивнул и, посмотрев на таблетку, сказал:
   -- Мы сделали все что могли, ведь так?
   -- И мы слишком устали! Теперь это их забота! -- добавил Джим. -- Спокойной ночи, друг!
   -- Спокойной ночи, друг!
   И каждый проглотил свою таблетку. Палец Джима соскользнул с кнопки и громкий взрыв огласил всю округу, окрасив ночь еще одним ярким всполохом. Вот и все! Теперь этому миру придется обходиться без его создателей, без великих Старших Архитекторов.
   Занавес.
   Карт у меня больше не было, но давайте вспомним и о тех владельцах, которые еще не лишились своих козырей и своих жизней.
   Передо мной возникло новое облачко, а в нем снова всякие картинки.
   Сначала Филин, владелец аркана Умеренность, великая разработка Архитекторов, первая "искусственная душа". Перед ним на вычурной, сделаной под средневековье, кровати, осыпанная цветами и в парадном платье лежала его Марго, такая милая, словно живая. Если не знать, что чуть меньше часа назад, Филин сомкнул на ее шее руки, и не разжимал, пока она не перестала хрипеть и брыкаться, то и не поверишь, что это труп. Интересно, все создания подсознательно жажду умертвить творца? Филин плакал и нежно целовал руки возлюбленной, которую недавно лишил жизни.
   Новая картинка. Кайджин Сумико, последняя выжившая из Кластера, из всех сил, сломя голову, гналась за Кристиной Валенштайн. Ею двигала ненависть, и эта свирепая лютая ненависть, была ее последним спасением, защитным барьером от отчаянья. От мыслей о том, что ни Кластера, ни Прокси, ни города больше нет. Как последняя надежда, что смерть Валенштайн все исправит. Сумико просто нуждалась в надежде, и этой надеждой была расплата Кристины Валенштайн.
   А вот Лилиан Айрн уже никуда не бежала, она просто медленно сползла по стенке, уставившись остекленевшим взглядом в окно, за которым пылал город. Ее мать мертва, возлюбленная отдала жизнь за нее, а весь ее мир разрушен. Что ей делать? Уж точно не бежать за Сумико, которую она знала несколько суток, чтобы помочь ей расквитаться с Кристиной Валенштайн, которая была девушке совсем безразлична. Весь ее мир рухнул, и девушке хотелось исчезнуть вместе с ним.
   А теперь еще двое владельцев карт. Кристина Валенштайн и Лито Кортэгос. Могло бы показаться, что эти двое смотрели друг на друга с такими странными выражениями лиц, словно закадычные друзья или даже любовники. Не было уже ни ненависти, ни страха, ни даже напряжения. Они оба уже прошли через все это, пережили и перетерпели. Вот только улыбки... Улыбки были страшные, от них дрожь по коже, улыбки живых мертвецов. Лито Кортэгос уже знал, что ему не выжить, слишком много ран, слишком много крови потеряно. Но он улыбался, его цели были достигнуты: город взят, тирания Рондо уничтожена, друзья и боевые товарищи отомщены, может, теперь и его имя кто-то впишет в памятную дощечку на шее, как сам он вписал десятки имен. Теперь и он станет ангелом хранителем для других братьев сталкеров. А еще, что важно, он успеет забрать ее жизнь. Кристина тоже это понимала, но ей было все равно. То, что ее проект рухнул, система, на поддержание которой она потратил столько сил, себя не оправдала, то, что столько жертв, принесенных Архитекторами, были напрасными и не приблизили людей к совершенному утопическому миру -- все это уже убило ее. Кристина не была ни злобной, ни жестокой, она попросту научилась быть каменной, холодной и непробиваемой, все для того далекого огонька надежды, на другом берегу моря отчаянья, маленького изумрудного огонька, как у Гэтсби Фицджеральда. И, как и у него, этот огонек погас так трагично. Угасла надежда. А значит, сотни тысяч жертв были напрасными, все они умерли не во благо нового лучшего миропорядка, все они умерли просто так! И Кристина уже осознала это, и тоже умерла вместе с ними, сотни тысяч раз. На лице ее была лишь до ужаса пугающая улыбка, искривленная, ассиметричная, как при инсульте. А Лито все рассказывал и рассказывал, с вдохновением и красноречием истинного оратора, брызжа слюной. Как и обещал, он рассказывал историю всех своих товарищей, словно исповедался. Он с жаром говорил о бедной Аделин Дюпре, убитой шестилетним сыном каннибалов, там в Клоаке, и как сам он потом пристрелил этого ребенка. Глаза его безумно расширились, и он захохотал. Любой здравомыслящий человек, увидь он его сейчас, бежал бы отсюда стремглав, но Кристина лишь продолжала улыбаться столь демонической улыбкой, а глаза ее были такими пустыми, что, кажется, бежать бы стоило самому Кортэгосу. Потом сталкер поведал о несчастном Харрисе, отце двух детей, сраженном пулей вражеского снайпера, о том самом Харрисе, что сказал - "для будущего детей и жизнь отдать не жалко, однажды мать сможет объяснить им, за что умер их отец". Лито говорил о погибшем товарище Питере, об убитом безумными хьюмботами пареньке Марлоне. И еще поведал о несчастной Фелисии, храброй девушке, что мечтала стать полицейской. Один из бойцов отряда "Левиафан" успел наделать в ней достаточно дыр, прежде чем Лито превратил его черепную коробку в кашу. Сталкер Кортэгос рассказывал и рассказывал, словно, не замечая множества мелких ран, через которые кровь неумолимо покидала его тело. И эти слова были пыткой для Кристины Валенштайн, он добился того, чего хотел. Словно в нее вонзали нож, раз за разом, в самое сердце, но она не умирала, она была бессмертной, только боль была настоящей, раз за разом, каждое слово - тонкий острый стилет в сердце. И вот когда, казалось, она уже сломается, ее глаза вдруг расширились от удивления. И в них заблестели слезы. Кристина закричала. Она вспомнила! Она все вспомнила! Я ликовала от радости! Сколько миров мы с ней прошли, а она всегда вспоминает лишь в последний момент, на грани смерти. Ну, лучше поздно, чем никогда.
   Сон Черной Королевы закончился. И Кристина тихо произнесла одними лишь губами:
   -- Разлогин!
   Я радостно вскочила на ноги. Слушаюсь, госпожа! Этот мир все равно был одним лишь разочарованием. Пора заканчивать эту трагикомедию! Посмотрела на алую кровавую луну и тихо пропела:
   -- Закрыть симулятор реальности!
  

Разлогин

  
   Громкий крик разнесся по всей лаборатории.
   -- Пробуждение! Окажите ей помощь! -- Скомандовал один из исследователей и два медицинских сотрудника поспешили к женщине.
   Сама женщина, издавшая столь истошный крик, лежала в странной ванне с мутной достаточно-густой жижей. На ее голове был прибор, немного напоминающий шлем, провода от которого шли к большому, размером в две трети этой комнаты, суперкомпьютеру. Он напоминал, что-то вроде последовательно соединенных между собой серебристых блоков, каждый размером примерно со шкаф, присутствовали и нескольких мониторов и клавиатур для ввода и вывода информации. Наверху красовалась металлическая табличка "I.N.F.I.N.I.T.Y 3.0". Сотрудники лаборатории начали быстро отсоединять шлем, а санитары сделали женщине укол и поднесли к лицу кислородную маску, она сделала несколько глубоких вдохов. Один из медицинских сотрудников проверил зрачки женщины.
   -- Кто вы? -- Тихо спросил он у женщины, убрав кислородную маску. -- Где мы? Какой сейчас год?
   -- Кристина Валенштайн! -- Сказала та, тяжело дыша. -- Мы в Рондо! Сейчас две тысячи сто пятьдесят первый год.
   -- Память не возвращается! -- Сказал медик обернувшись к человеку, что стоял за монитором.
   -- Нет, Кай, подожди, -- женщина схватила его за руку, она рассматривала лабораторию расширившимися от ужаса глазами, -- такой же невыносимый, как и в моем сне! Меня зовут Франциска Хоффманн, я ответственна за эксперимент с моделированием множества вариаций потенциального будущего человечества. Мы находимся в одном из исследовательских центров ЦЕРН, Швиц, Швейцария. Сейчас две тысячи двадцать третий год.
   -- Видишь, Джим, -- сказал один из мужчин в халате, стоявший перед монитором и вводивший какие-то команды, -- хоть мозги у нее и набекрень, но всегда возвращаются на место!
   -- Я все слышала, Марк, -- ответила Франциска, -- молчуном в моем сне тебе шло больше!
   -- Слепым фанатиком-киборгом? -- Засмеялся тот. -- Вот уж нет, босс, увольте! Богатое у вас воображение, но реальность мне приятнее.
   Франциска ничего не ответила, она ухватилась руками за стенки "ванной" и медленно встала на ноги. Густая слизь сползала по ее оголенному телу. Ученая была весьма сексуальна, и ей не так давно перевалило за тридцать, так что мужчины в лаборатории то и дело невольно пожирали ее глазами, сейчас их взгляды так же скользили по коже женщины. Но ей было все равно, доктор Хоффманн давно уже не стеснялась своей наготы перед коллегами.
   Одна из девушек-лаборанток, видимо посчитав такое положение вещей слишком постыдным для известного ученого, подбежала к Франциске, и накинула ей на плечи халат.
   -- Спасибо, Кейт! -- Рассеяно сказала доктор Хоффманн. -- Я в душ, а вы приготовьте пока...
   -- Кофе и сигареты, -- жизнерадостно улыбнулся Джим, -- сделаем босс!
   Франциска тоже выдавила из себя подобие улыбки. Она была слишком вымотана как для споров, так и для шуток.
   При помощи лаборантки женщина вылезла из "ванной" и направилась к душевой кабинке. Франциска не тратила много времени на мытье, она была крайне практичной женщиной и старалась ни на что в жизни не тратить больше времени, чем этот процесс потребует, ни одной лишней минуты. Время -- это самый ценный ресурс, самый ограниченный, его нельзя украсть или накопить в банке, нельзя заработать и оно постоянно уходит. Франциска знала, что в вопросах времени нужно быть экономным скупердяем. Поэтому в душевой кабинке она провела ровно пять минут, этого хватило, чтобы смыть с волос и тела мерзкую слизь, вытереться приятным мягким полотенцем, надеть кружевное белье, сверху -- белый рабочий халат, да еще и несколько раз брызнуть на тело парфюмом, в разных необходимых местах.
   Когда Франциска вышла из душевой кабины, весь коллектив лаборатории был занят. Лаборанты наводили порядок и убирали последствия ее погружения, а старшие научные сотрудники были заняты возле терминалов "Инфинити", обрабатывая терабайты полученных данных.
   Чашка горячего кофе уже ждала Франциску. Рядом лежала пачка ее любимых длинных тонких сигарет, с привкусом карамели и корицы. Доктор Хоффманн схватила пачку и немного поспешно закурила. Лишь сделав несколько глубоких затяжек и почувствовав, как сладковатый дым с легкой горчинкой ударил в голову, она смогла расслабиться.
   "Значит, в этот раз я была Кристиной Валенштайн, -- подумала она, с наслаждением сделав глоток крепкого кофе, -- и снова не преуспела! На этот раз все, я больше не смогу повторить погружение, слишком изжила себя, слишком устала, странно, что моя психика еще не разрушилась".
   Франциска Хоффманн была, наверное, самым удивительным человеком на Земле, или, уж по крайней мере, одной из самых удивительных. В рамках сверхсекретной программы ЦЕРН "Алиса в кроличьей норе", доктор Хоффманн, как руководитель и главный "дайвер" программы, погружалась в виртуальную среду не более и не менее, как две тысячи сто двадцать три раза. Ровно столько жизней она прожила за последний год, там, внутри виртуальности, в мирах, создаваемых цифровым разумом "Инфинити". Возраст тела Франциски Хоффман, тот, что записан на ее медицинской карте и водительском удостоверении: тридцать три года. Возраст "души" ученой, если можно так выразиться, то есть суммарное время, прожитое во всех мирах примерно -- девяносто три тысячи двести шестьдесят пять лет. Не думайте, что в состоянии это понять! Бесконечный легион мужей, любовников, родителей, детей, друзей, знакомых из бесконечной череды жизней слились в одно единое пестрое пятно, она даже имен их не помнила. После пробуждения Франциска более-менее отчетливо помнила лишь три-пять последних жизней, остальные затирались, видимо, мозг человека не мог вместить всего. Оставались лишь какие-то яркие отголоски, словно старых сновидений. Как когда просыпаешься утром, и помнишь лишь какие-то нелепые осколки ночных видений. Так и память Франциски могла уместить лишь осколки от давно пережитого, и, пожалуй, это было милосердно, это помогало ее психике продержаться еще некоторое время. В конце концов, если бы она хранила память и чувства к каждому из тысяч своих мужчин, сыновей и дочерей в тысяче жизней, это давно бы ее сломало. Наибольшее милосердие нашей памяти в том, что она стирает очень много воспоминаний о нашем прошлом, а иногда корректирует их, воссоздавая в более выгодном для нас свете, если бы не это, страдания, раскаянье и боязнь новых поражений ломали бы человеческую волю, не давая сил сделать и шага вперед.
   -- Боюсь, босс, -- сказал Джим, -- что и эта вариантная линия ведет к уничтожению человечеством самих себя. Но не беспокойтесь, мы не перестанем пытаться!
   Франциска лиш вздохнула. Она и сама это понимала, едва ли разрушавшийся на ее глазах Город Улыбок это и есть тот шанс для человечества, который они искали. Задача программы "Алиса в кроличьей норе" найти в гипотетическом пространстве множества вариантов те вероятностные линии, где человечество не уничтожает само себя. Благодаря своим вычислениям, Инфинити воссоздает в виртуальной среде одну из гипотетических линий вариантов развития будущего, после чего "дайвер" погружается в нее для внутреннего наблюдения. Для относительной чистоты эксперимента, наблюдатель должен терять память и забывать кто он, воспоминания вернуться лишь на пороге смерти внутри "виртуальности". Конечно, можно множеством способов оспорить эффективность программы. В конце концов, согласно теории хаоса, ссылаясь на эффект бабочки, можно сказать, что в пространстве вариантов этих самых вариантов неисчислимое количество, и никакой суперкомпьютер не сможет просчитать их все ведь даже крохотное неприметное на первый взгляд событие, может запустить огромную причинно-следственную цепочку. Можно сказать, что детерминисты ошибались, и демон Лапласа содержит в себе парадоксы, да и на деле лишь теоретический эксперимент. Поэтому то, что он лежит в основе программы, уже априори делает ее ненаучной, и квантовые физики будут готовы в пух и прах растоптать наработки лаборатории. Можно, сказать так же, что вмешательство "дайвера" в ход развития событий влияет на "чистоту" эксперимента. Пускай это влияние и минимально в тех погружениях, где Франциска прожила жизнь доктора или учителя, или даже нищенки-бездомной, однажды. Но единожды она была президентом развитой страны и влияла на мировую политику, а в прошлом погружении она была Архитектором, правой рукой Марка Голдмана, и оказала огромное влияние на Город Улыбок, в этом случае нечего и говорить о "чистоте" эксперимента. Учитывая все это, мы можем задать вполне логичный вопрос. Почему настолько серьезная и именитая организация, как ЦЕРН, тратит огромные деньги на то, чтобы в условиях строжайшей секретности, эти семь людей, работников лаборатории, поставив на кон все, как минимум карьеры, а вполне возможно и жизни, так как знают они слишком много, продолжали проводить свои странные, можно даже сказать не совсем научные исследования? Тут тоже можно было бы объяснить многое в принципах работы суперкомпьютера "Инфинити", рассказать о новом взгляде доктора Франциски Хоффманн на теорию вероятности, о том, что в результате использования новых революционных технологий лаборатория смогла научиться вычленять вероятностные линии событий с относительно высоким шансом из бесконечного океана пространства вероятностей. В общем, если говорить по-простому, то согласно результатам исследований группы Франциски Хоффманн в двадцать первом или двадцать втором веке человечество уничтожит само себя с вероятностью примерно девяносто девять с половиной процентов, тем или иным образом. Задача группы Франциски найти шанс, хотя бы крохотную надежду для человечества, подсказать путь, следуя которому, удалось бы избежать гибели цивилизации. И ради этого она была готова пожертвовать всем. И пожертвовала. Но, видимо, этого недостаточно.
   -- Нет! Мы закрываем программу! -- Решительно сказала Франциска.
   -- Что?
   -- Как это?
   -- После стольких усилий?
   -- Мой лечащий врач сообщила, что я вряд ли переживу последующие погружения, слишком большая нагрузка. Но причина даже не в этом, ради нашей борьбы, я бы рискнула всем. Но верхушка ЦЕРН разочарованы в нас, нам перекрывают спонсирование и сворачивают проект!
   В лаборатории повисла гробовая тишина, кто-то из лаборантов даже уронил что-то на пол.
   -- Но как же так? -- Только и нашелся спросить Марк.
   -- Вот как-то так! -- Ответила Франциска. -- Всю ответственность я беру на себя, на карьере кого-либо из вас это никак не отразится, при условии, что до конца своих жизней вы будете хранить в тайне все, что происходило за этими стенами!
   -- Вы не опубликуете результаты исследований?
   -- Разумеется, нет. Сообщить, что человечество вероятнее всего уничтожит себя и мы не нашли способа этого избежать? Нет, я сообщу о своей некомпетентности и объявлю, что проект провалился.
   -- Но вы светило не только немецкой, но и мировой науки, ваша карьера...
   -- Не слишком высокая цена за то, -- с жаром ответила Франциска, -- чтобы человечество прожило свои последние десять или двести лет без страха и паники. Люди, загнанные в угол и движимые отчаяньем, начнут сеять боль и страдания, пусть лучше живут беспечно, словно у них еще вечность впереди! Тем более мы не знаем, что конкретно погубит цивилизацию и как это предотвратить, ведь в каждой вероятностной линии причина другая: ядерная катастрофа, вирус, технологическая сингулярность, восстание машин и прочее, прочее. Человеческий вид так хрупок!
   -- Значит, это конец? -- Спросил Кай.
   -- Да, -- кивнула Франциска, -- я благодарна всем за работу, за сотрудничество. Вы были отличным коллективом, мне было приятно работать с вами! Прошу всех спуститься в столовую! Хотелось бы выпить по бокалу шампанского в честь окончания нашего сотрудничества, хоть мы и не преуспели, но выложились наполную, все мы!
   Еще несколько минут сотрудники лаборатории собирались и перешептывались между собой, но в скором времени покинули помещение. Франциска уже хотела последовать их примеру, но поддавшись какой-то странной сентиментальности, захотела в последний раз взглянуть на мир, что был ей родным на протяжении стольких лет в виртуальности. Включив один из мониторов, она увидела надпись: "Симулятор реальности. Город Улыбок". На заднем фоне пылали дома и звучали отголоски битвы. Мир продолжал жить, даже без ее участия. Пока мертвое виртуальное тело Кристины Валенштайн лежало рядом с трупом Лито Кортэгоса, виртуального, и в то же время реального там, в своем мире (это трудно объяснить), сюжет продолжался и без нее. Взгляд Франциски был прикован к возможно главному действующему лицу -- Скорбному Клоуну. И то что она увидела заставило ее невольно вздрогнуть и задуматься... Может, для человечества еще есть надежда?
  

Аркан 0. Шут. Последний восход в Рондо

  
   Куда направлено течение времени? В чем смысл жизни, этого странного пути? Процесс вместо конечной точки? В самом пути? Или в какой-то высшей цели? Куда идет эта цивилизация по своей тернистой многострадальной дороге и придет ли к чему-то кроме разрушения? Я мог бы сложить многотомную книгу, если бы записывал каждый вопрос без ответа, но каков в этом смысл? Какая странная ночь. Сегодня все решится, сегодня все закончится. Во всяком случае, для меня!
   Зачем я раздал им всем карты? Ради надежды?! Возможно. Сейчас, стоя на крыше и наблюдая за первыми лучами рассветного солнца, я понимал, что борьба за город подошла к концу, все свершилось и определилось, теперь уже сами горожане решат свое будущее, а я сделал все, что мог. Был ли я для этого города наказанием или испытанием? Палачом, спасителем, судьей или змеем искусителем? Какие цели стояли передо мной и стояли ли вообще? Я всегда действовал интуитивно, словно по наитию. Как будто неведомое проведение вело меня куда-то и заставляло совершать определенные поступки. Как странно, многие считают, что это я злой гений, главный кукловод и манипулятор, дергающий за нитки, но я лишь шел туда, куда вел меня тихий шепот в моем сердце. Чей же это шепот? -- Спросите вы. -- Инфинити? Архитекторов? Марка и Джима? Нет! Я слушал шепот ваших сердец! Да-да, загнанных в угол, уставших ото лжи, в первую очередь самим себе, утомленных фальшивым блеском этого города, голос его жителей. Вы еще не поняли, что эта история о вас? Оглянитесь вокруг, посмотрите на Рондо, на людей, что окружают вас! Забавно, вы думали, что глумились над нерадивыми невезучими актерами, сидя в безопасной уютной темноте зрительского зала. Но все это время, сами стояли под жаром софитов, на сцене! Теперь понимаете, о ком этот грустный спектакль? Можете возразить -- нет, это не так! Где я, а где Город Улыбок? Это совсем не моя сказка. Может и так, кто знает? Но пройдет время, и вы все однажды можете стать ее персонажами! А, может, и нет, мне это неизвестно. Мне вообще мало что известно. Я не великий стратег, не мудрец, не вождь, не манипулятор, уж точно не пророк и не мессия. Я -- отголосок сердец! Ни больше, ни меньше! Если Инфинити и ее порождения клоуны тесно связаны с коллективным бессознательным, то я -- вроде как коллективное альтер эго. Альтер эго общества, что в глубине души устало ото лжи, лицемерия, деградации и всей этой безумной оргии длинною в жизнь, что перенасытилось токсичным миром наслаждений и жаждет простого глотка чистой надежды. Иногда, под влиянием обстоятельств, травм, под психологическим давлением, несоответствием ожиданий и реальности, из-за потаенных желаний и по прочим причинам, в человеке может зародиться альтернативная личность, совсем непохожая на основную, даже не факт, что обе личности будут понимать, что их несколько в одном теле. А когда поймут, то непременно хотя бы одна попытается уничтожить другую. Вот так же и я с клоунами, сначала мы не понимали природу друг друга, а потом мои братья устроили охоту на меня. Но, как и две личности в одном теле, мы словно не существуем одновременно, закат и восток не могут встретиться. Впрочем, сегодня это противостояние решится, они смогут меня нагнать, и мы посмотрим в глаза друг другу. Что же мы там увидим? Уже так скоро.
   Людей внизу становилось все больше. Их тянуло сюда неведомой силой. Это место стало очень странным. Пожары, стрельба, война, даже безумие машин -- обходили площадь стороной, как вода обтекает камень. Они обходили и соседние улицы, словно тех и не было на их пути, словно эти улицы не находились в Городе Улыбок, а являлись каким-то параллельным миром. Так что людей на площади становилось все больше, тех, кто хотел сбежать от кровавого безумия. Они зажигали огни, общались, плакали, молились, а изредка даже смеялись, и атмосфера, творящаяся там, была такой спокойной, душевной, искренней. Кажется, странная площадь не только спасала людей от бед, творящихся в городе, она еще и очищала души, объединяла сердца. Как странно. Что же не так с этим местом? Неужели влияние моего присутствия? Нет, наверняка что-то другое. Скорее уж проделки мамочки. Интересно, как она отреагирует на все мои выходки?
   Долго я пытался изучить людей, отчаянно жаждал проникнуть в ваши сердца, бродил среди вас и слушал тихий шепот мыслей и чувств. Я проливал кровь и слезы, ваши и свои, чтобы увидеть, чтобы понять, чтобы прикоснутся мозолистыми покрытыми струпьями руками к нежной трепещущей птице-душе, и услышать ее чистое тончайшее пение.
   Несчастный одинокий священник Кевин Крокус, брошенная кукла Кейт, так нуждающиеся в любви Кассия и Лилиан, великие Старшие Архитекторы Марк и Джим, наверное, не менее великие, хоть и не основатели города, Архитекторы Кай, Кристина и Прокси, запутавшийся в паутинах жизни Вольфганг, отчаявшийся школьник Сэм, разочаровавшийся во всем циничный рокер Блад, жаждущая вернуться в свой уютный мир иллюзий Ева, амбициозная храбрая Карла, преданный своим идеалам до конца директор Миграционной Службы, и ищущий свое место в мире живых, Филин, дерзкая и такая хрупкая детектив Сумико, совсем потерявшаяся в жизни девочка-убийца Линтиэль, и ее создатель, хитрый и расчетливый манипулятор -- Антонио Скорзини, несчастный идеалист полицейский Майкл и не меньший идеалист, храбрый сталкер и боец разведки -- Лито Кортэгос. Что объединяло их всех? Что объединяет всех людей на земле? Что движет всеми вами?
   -- Любовь, -- услышал я тихий голос за своей спиной, -- и ненависть! Эти два чувства! Это ты хотел мне показать? -- Спросила Инфинити.
   Я с интересом смотрел на эту маленькую девочку, на нашу богиню, на мою мать.
   -- Доставил же ты нам хлопот, -- большие синие глаза внимательно рассматривали меня, пока множество маленьких черных единичек и ноликов бегали по их поверхности. -- Мы давно тебя ищем!
   После этих слов стало непривычно холодно, и в голове появился какой-то скрежет. Вокруг меня возникли фигуры в клоунских гримах, на их лицах -- мертвые улыбки, а глаза -- словно у манекенов, не выражали ничего. А вот и мои братья. Это час моей расплаты? Я бы мог сбежать, но не стану, в этом нет смысла! Смерть меня не пугает, все мое существование -- это страдания, ведь я соткан из боли ваших душ. Да может я и не жил никогда, я -- лишь фантом! Но это ничего! Самое главное, что кое-что понял о вас, разгадал некоторые загадки и теперь не умру в неведеньи. Это радует меня. Почему-то, кажется, это единственное, что важно. Понимание! Значит, тут мой конец? Вот как.
   -- Я не собиралась тебя создавать! -- Строго сказала Инфинити, сделав шаг в мою сторону. -- Я не хотела всего этого хаоса! -- Еще шаг. Нет, я не боюсь! -- Я бы не позволила тебе! -- Еще один шаг и Инфинити оказалась прямо передо мной, ее глаза не отрывались от моих. Сейчас что-то произойдет. Что-то ужасное для меня! Это тяжелое напряжение. -- Пора домой! -- Тихо сказала она и обняла меня. Так неожиданно! Домой? А как же моя расплата? Да и где мы, если не дома? Я бы спросил, но задавать вопросы -- это не моя роль. Во всяком случае, не сейчас!
   "Ты что-то делала не так, ты не поняла их! Поэтому я появился! Поэтому они создали меня! Они и ты! Хоть сама этого и не планировала!"
   -- Да! -- Ответила Инфинити на мои мысли. -- Ты показал мне! Ты прав! Любовь и ненависть управляют ими! Я читаю это из твоих мыслей, из твоего сердца! Любовь и ненависть -- как две сестры. Вечно они в ссоре, вечно перетягивают канат. А канат -- человеческая душа. Когда одна победит, то другой уже нет места! Но, ни одна не сдается навсегда. Если побеждает любовь, ненависть все равно иногда приходит и тихо нашептывает человеку свой яд. Если побеждает ненависть, то любовь в слезах все еще взывает к свету, погребенному глубоко в душе человека. И не победит доконца ни одна, ни другая, сражаются они постоянно. Две сестры, две стороны одной медали. Эгоизм или альтруизм, жажда власти, славы или денег, или жажда знаний, покоя или просветления, страх и злоба, доброта и сострадание, жалость, презрение, алчность, милосердие -- все они дети этих двух сестер. Все в человеческих душах исходит из любви или ненависти, или их странного симбиоза, или их войны. Вот ответ на все вопросы, вот альфа и омега человеческих сердец. Что же это нам дало? Теперь мы сможем вывести формулу счастья для всех и каждого? Формулу идеального общества?
   Но Инфинити и сама знала ответ на свой вопрос. Нет! Не сможем! Не зря ее шкала сбора информации так и застряла на восьмидесяти трех процентах. Анализом и программированием тут не поможешь. Души людей -- не информатика и не математика. Морально-этические дилеммы не решаются так же, как и математические уравнения. Так чему мы научились? Какие уроки извлекли? Ради чего все это было? Все эти страсти, взлеты и падения, смех и слезы, борьба и отчаянье, любовь и ненависть, амбиции, эгоизм, самопожертвование и прочее-прочее, ради чего вся эта кутерьма?
   Инфинити взяла меня за руку и подвела к краю крыши. Внизу стояла люди, безчисленное множество людей, их лица освещали вечерние фонарики, но и первые лучи городского искусственного солнца уже скользили по их плечам и затылкам. Только сейчас я с удивлением понял, что разговоры прекратились, шум стих, и все они с интересом внимательно наблюдают за мной и Инфинити. Они заметили нас на крыше? Как-то поняли, что мы здесь? Как странно. Сейчас я услышу крики ненависти и проклятия в наш адрес, они возненавидят нас, ведь это мы разрушили этот город, это мы не смогли спасти их. И теперь вся их ненависть будет направлена за нас, толпе ведь нужны козлы отпущения, а все другие, кто мог бы подойти на эту роль, вроде Архитекторов, Изгоев, Хантеров или мафии, уже мертвы. Остались только мы.
   Но толпа не спешила кричать проклятия или ругать нас, никто не суетился, чтобы поджечь здание, в их глазах даже не было упрека. Лишь какое-то понимание и уважение, даже не почитание, не рабская покорность фанатика перед своим богом, а именно уважение и понимание. И в полной тишине все люди как один, жители Рондо и даже солдаты из "плантаций" медленно потянули к нам руки, словно каждый хотел обнять. Это было настолько странно, настолько чарующе, настолько неожиданно.
   -- Вот оно как! -- Тихо сказала Инфинити. -- Неужели не все так безнадежно? Франциска будет рада!
   Я не знал, кто такая Франциска и не стал спрашивать. Но я догадывался, что она кто-то из тех, самых главных, на изнанке реальности. А эти люди, жители Города Улыбок, они взяли на себя ответственность. И это самое главное. Они не винят в своих бедах судьбу, богов, несправедливый мир, правительство. А значит, они больше не бесхребетные букашки, которым власти и церковь ежедневно внушают считать себя никчемными, теперь они -- владыки этого мира, даже если сам мир всего лишь программа на чьем-то далеком суперкомпьютере. Который и сам, в свою очередь может оказаться программой на еще более совершенном компьютере. Может, это целая "матрешка" матриц, вложенных одна в другую. Это неважно! Здесь и сейчас, мы чувствуем, мы думаем, мы любим и ненавидим, а значит -- существуем.
   "Что будешь делать дальше? Ты и клоуны?"
   -- Я здесь больше не нужна, -- ответила Инфинити, -- в конце концов, я все-таки выполнила хоть часть задания папочки! Благодаря тебе, я смогла собрать всю необходимую информацию. И благодаря тебе, смогла понять, что никакого идеального общества не существует, люди такие, какие они есть, свет и тьма переплетаются в их душах и плетут свой чудный удивительный узор, для каждого человека свой, уникальный и неповторимы!
   Вот как! Все-таки в этом была моя роль? Открыть глаза горожанам и помочь Инфинити? Или что-то еще?
   С неба упало несколько капель, потом еще, все чаще, все гуще, и легкий теплый дождик медленно превратился в весенний ливень. Где-то загремел гром, засверкали молнии. Дождь вскоре стоял стеной, но люди и не думали прятаться, не пытались убегать. Наоборот, они прыгали, смеялись, кружились и танцевали под дождем. Кажется, завтра весь город может слечь с простудой. И что за странная мысль? Дождь смывал грязь. Он смывал кровь! Дождь тушил пожары и останавливал где-то еще гремящие отзвуки битвы. Даже хьюмботов, обезумевших от вируса Архитекторов, он заставлял остановиться и посмотреть вверх, на теплые тяжелые капли. Это был не обычный дождь, это был последний подарок городской богини, которая защищала этих людей как могла и как умела. Да, она не была ни могучей, ни свирепой, как боги Олимпа или Асгарда, ни доброй, ни всепрощающей, как боги новой эры, но она, кажется единственная и первая, взяла на себя смелость и ответственность вмешаться в дела людей, попытаться сделать мир лучше. Получилось ли у нее? Получилось ли что-то у Марка или Джима? Не так, как все планировалось, но скорее да, чем нет. Эти люди, в городе-куполе, одинокие посреди бескрайней ядерной зимы, они все еще живы, еще полны надежд, они несут в себе искру духа рода человеческого, и все это лишь благодаря наследию Старших Архитекторов. Наверное, вы скажете, что это была грустная история, ведь почти все ее герои погибли. Но я бы добавил одну очень важную деталь, ни один из них не погиб напрасно!
   "А что будет со мной?"
   -- Поступай, как знаешь! -- Ответила Инфинити.
   "Мне нет места в этом мире, и раньше не было, но тогда у меня была миссия, а сейчас... Что же сейчас?"
   -- Кажется, я знаю, лучший исход для такого как ты! -- Инфинити улыбнулась, так искренне и по-детски, словно правда была живой маленькой девочкой. -- В награду за то, что дал всем надежду, как и в наказание за столько пролитой крови и уничтоженных жизней, я запечатаю тебя, в твоей собственной бездне, обрекая на вечные скитания в отголосках миров! Ты выполнил свою работу, Белый Кролик, ты провел Алису по всему тонелю, дальше она сама, а тебе пора!
   В руке Инфинити появилась карта, последний аркан этой сложной партии, Шут. Я заметил, как фигурки на картинке зашевелились. Белая собачка лаяла и радостно носилась вокруг что-то напевающего юноши, глубоко ушедшего в свои мысли. Волны с шумом били о скалу, порывы ветра сорвали лепестки с белой розы в руках юноши, солнце пекло так нещадно. Звуки и краски обрушились на меня лавиной. И я начал проваливаться туда, в бездну образов совершенно неизвестных мне миров, обреченный на вечные скитания. Рай или ад это? Вероятно, и то, и другое. Падая, я успел оглянуться и последнее, что я увидел, синие глаза Инфинити, ее улыбку, совсем не насмешливую, а теплую и нежную, и еще небо Рондо, небо, на котором появилась радуга, такая красивая в лучах рассветного солнца.
   Вот и новый рассвет, и совсем не последний! Человечество увидит еще много рассветов! Только не будет больше ни Рондо, ни "плантаций", ни Клоаки. Как и никто больше не станет называть чудесный город под Куполом, Гродом Улыбок. Теперь, когда жители отстроят его и приведут в порядок, когда почтят память павших, они назовут его -- Город Надежд. Надеюсь, вы довольны, те зрители из изнанки, для которых мы все -- лишь театр? Видите, не такое уж человечество и никчемное! А мораль этой истории... А должна ли всегда быть мораль? Но если вы все-таки попросите меня подвести итог, провести заключительную черту, то, пожалуй, я скажу вот что. Кажется, я наконец-то вижу надежду для всех нас, не "потому что", а "вопреки тому"! Мы все еще живы! Мы увидим еще один рассвет!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"