Нет, не думайте, что я хочу, чтобы на вашей скучной физиономии появилось какое-то подобие улыбки. Или чтобы вы заиндевели от страха, слушая эту предновогоднюю историю. Вовсе нет! Просто расскажу, что было на самом деле в том далеком 1964 году.
Я тогда учился в химическом техникуме. Стояла лютая зима, а до встречи Нового года оставалось дней пять. И вот после занятий в литературной комнате у меня состоялся интересный разговор с одной старшекурсницей. Я втюрился в нее уже давно и она, конечно, об этом знала - к ней многие наши пацаны дышали неровно. Мы в тот вечер стояли как раз у той стенки, где под портретом Чернышевского висел хороший отзыв Пушкина о Ломоносове, и говорили о том, о сем. Как бы между прочим она сказала:
- У меня здесь пачка билетов праздничной лотереи завалялась. Дали распространить. Может, поможешь? За мной не заржавеет!
- Что за вопрос? - воскликнул я, как будто всю свою сознательную жизнь только тем и занимался, что распространял лотерейные билеты. - Это я мигом. Давай половину.
Она была так добра, что отдала мне все. И добавила:
- Сейчас, после аванса на городских предприятиях, их будут расхватывать за милую душу.
"Лучше бы их расхватывали за деньги", - подумал я, оделся и побежал в дом напротив, решив провернуть дело сразу. Никогда не оправдываю товарищей, которые утверждают, что ни к чему откладывать на завтра, то, что можно сделать послезавтра.
Начал с квартиры No1. Звоню. Голос из-за двери:
- Кто?
- Это я, - отвечаю. - Аванс получили?
В квартире затихло. Я снова позвонил. Молчание. Осечка, значит. Тогда звоню во вторую квартиру. Открывает мокрая взъерошенная женщина, прикрываясь широким цветастым полотенцем. Я деликатно уставился в потолок.
- Телеграмма?
- Нет, извините. Здесь билеты лотерейные. Хотите?
Дверь резко захлопнулась. Наверное, женщине стало холодновато. Несколько обескураженный, я вспомнил слова тогдашнего кумира советского народа Райкина: "Терпение, мой мальчик, и ихтиозавры будут наши!" И постучал в квартиру No3. Густой бас нервно произнес:
- Дома никого нет!
Я пожал плечами и поднялся этажом выше. Открыли только в седьмой квартире.
- Здрасте! - сказал я вежливо.
- Здравствуйте, - ответил мужчина средних лет. Он играл двухпудовой гирей и безмятежно улыбался. - Проходите, что ли?
- Нет, нет! - затараторил я. - Мне и здесь хорошо. Я ведь насчет билетов.
Мужчина перестал улыбаться.
- Каких билетов?
- Ну этих... лотерейных. Маленькие такие.
- А-а-а...
- Всего тридцать копеек.
- Десяток?
- Да... То есть нет, одна штука.
- А я выиграю? "Москвич" там, или, на худой конец, "Волгу"?
- Ну, может, и не "Москвич", а стиральную машину или будильник - обязательно! Лотерея-то ведь предновогодняя! - горячо начал рекламировать я и начал потихоньку спускаться с лестницы.
- Что я их, солить буду - будильники? - спокойно спросил мужчина и поставил гирю на площадку.
Я догадался, что покупать билеты он не будет. Денег, наверное, нет. Гирю вот приобрел. Еще чего-нибудь. Да мало ли. Аванс и кончился.
Перешел я в другой подъезд и решительно нажал на кнопку у квартиры No21.
- Сейчас, - послышался старческий голос. Минут через двадцать вышла добрая такая старушенция.
- Что? - приложила она ладонь к уху. - Билеты? Какие?
Я показал.
- Ты, мальчик шутишь? Отойди от квартиры! Отойди, говорю! А не то милицию вызову. У меня ведь и телефон есть!
Моментально из двери напротив показалась высокая тощая личность и начала меня подозрительно рассматривать, сообщив старушенции:
- Я уже вызвала, Пелагея Дмитриевна, не беспокойтесь. Ходят здесь всякие!
Тогда я побродил по другому подъезду. Билеты никто не хотел расхватывать. Даже после аванса. В другой дом я не пошел.
Вы, наверное, хотите узнать, чем закончилась эта славная история? А вот чем.
Билеты я уговорил взять моих родителей. Всю пачку. Любовь зла... Но мы выиграли, как это ни странно, стиральную машину и будильник, который я подарил той самой старшекурснице, получив от нее взамен горячий поцелуй в щеку в канун встречи Старого Нового года!