Аннотация: Не просто передать свое право на жизнь другому человеку. Но у любви свои законы...
Виктор Петрович еще немного посидел, прикидывая разные варианты последующих событий и решительно положил пальцы на клавиатуру. Он открыл свою страничку на Фейсбуке и, найдя знакомое лицо в перечне тех, на кого был подписан, зашел на его страничку и нажал слово 'Сообщение'. Резко кольнуло где-то глубоко под сердцем, и он быстро запил водой маленькую желтую таблетку. Затем приступил к сообщению, начинающемуся с небольшого поздравления с только что прошедшим праздником. Сам текст был составлен с месяц назад и многократно менялся. Не хотелось получить резкого отказа, нужно было, чтобы человек что-то важное разглядел в сообщении, почувствовал, что к нему не напрасно обращаются. И если он ответит, тогда можно будет подробнее объяснить, почему появилось такое неожиданное предложение. Правда, оставалось сомнение в том, что сообщение Юлия получит. Ведь не только она, еще кто-то может работать с компьютером, сын, например, или какой-нибудь молодой знакомый человек. Прочтут, удивятся, да сотрут либо случайно, либо специально. Для такого случая текст придумывался длительное время, он должен был заинтересовать любого подошедшего к компьютеру человека. И его обязательно должны были передать, показать хозяйке этой странички в Фейсбуке.
Запомнившийся, наверное, на всю жизнь текст, Виктор Петрович скопировал и залил в форму 'Сообщения', нажал 'Ввод'. Теперь оставалось ждать. Публичные люди, известные всей стране, не часто заглядывают в компьютер, они чаще снимают сообщения со своих смартфонов. И не всегда обращают на них внимание, потому что уже устали от почитателей своего таланта, своей неповторимости, своей красоты, как это было в данном случае. Хозяин квартиры встал из-за компьютерного столика, походил по залу и вышел подышать свежим воздухом на балкон. У Юлии Доризо квартира находилась в центре Москвы, а он жил в крохотном городке в сибирской глуши и все-таки надеялся увидеть ее, поговорить с ней, как с другом, может быть, как со своей дочерью. У Виктора Петровича уже давно никого, с кем можно было бы поговорить по душам, не было. По-настоящему женат он никогда не был по понятной причине. Врать любимой женщине такой человек, как он, никогда не стал бы. Здесь, на пятом этаже обычной хрущевки, у него хоть и редко, но были женщины, но быстро не задерживались, удивляясь его необщительности и молчаливости. Они мило прощались и исчезали из его жизни навсегда. И он их не задерживал, так как знал свой последний час, ему не хотелось, чтобы кто-то в этот день был сражен печалью.
Свою службу Виктор Петрович оставил уже давно. Как только подошел льготный срок ухода на пенсию, он уволился, несмотря на увещевания своих коллег и руководителей. Дело свое знал он великолепно и его могли еще двадцать или тридцать лет держать на службе, но одинокому мужчине захотелось побыть последние дни одному, побродить по природе с лукошком, вдоль речки с удочкой. Уже потом он приобрел компьютер и много часов пропадал на страницах всяких сайтов, изучал биографии многих знакомых личностей, стараясь не натыкаться только на одного человека, которого он когда-то увидел в нашумевшем российском боевике, да так и запомнил навечно его образ: фигуру, глаза, круглое лицо с милой ямочкой на подбородке, черные, как смоль волосы, которые актриса, не в пример другим, не стала менять на светлые или рыжие. Возможно ли одним словом охарактеризовать охватившую его страсть, огромное желание поговорить с этим человеком, полюбоваться на него не издалека по фотографии, а сидя рядом за небольшим кофейным столиком, уставленным чашками с дымящимся ароматным напитком? Если бы он рассказал о своем желании одному из друзей, тот бы сильно удивился. 'Где ты, и где твоя красавица?! Подумай получше и забудь!' Так сказал бы очень близкий друг и был бы, конечно, прав.
Вечером Виктор Петрович вышел из подъезда своего дома, рассеянно ответил на приветствие старушек на лавочке и прошелся по центральной липовой аллее вдоль пятиэтажек своего микрорайона. Это именно ему когда-то пришла в голову такая удачная идея: посадить здесь несколько рядов деревьев, к его радости многие жители вышли помогать ему и за несколько дней дело было слажено. Прошли годы и теперь многие с удовольствием ходили 'дорожкой Лугового', катали здесь в колясках маленьких детей. Его все знали и всегда улыбались ему. Эх! Если бы не эта проклятая болячка, испортившая ему последние годы жизни! Но и к ней он уже достаточно привык, чтобы вспоминать о ней только во время рецидивов боли. Чаще он всматривался в очертания своего бывшего рабочего объекта, где проработал несколько десятков лет и где защитил кандидатскую диссертацию. Городок являлся научным центром физиков и был одним из спутников областного научного центра.
За Виктором Петровичем увязалась чья-то ухоженная собачка с поводком. Он поискал глазами, но никого не увидел, кто мог бы оказаться хозяином псины. Он нагнулся к ней поближе и спросил:
- Как же ты, дорогуша, смоталась от хозяйки? Сбежала? Нехорошо... Теперь придется с тобою вместе ее искать.
Луговой не разбирался в породах собак, но эту где-то встречал с высокой блондинкой из соседнего дома. Он взялся за поводок и не спеша стал возвращаться к своему дому. Блондинка оказалась ближе, чем он ожидал, она вышла из-за автобусной остановки и вежливо спросила:
- Добрый вечер! Как бы мне получить мою егозу обратно?
- Без проблем! - заявил Виктор Петрович, передавая поводок. Но хозяйка собачки была довольно настойчивой особой. Она попыталась его разговорить:
- Буду признательна, если вы согласитесь за свою услугу выпить со мной любого напитка в ближайшей забегаловке!
Ближайшей к ним забегаловкой был бар с оригинальным названием 'Киса Воробьянинов'. Там всегда вечером толпился народ и было довольно весело. У блондинки были почему-то печальные глаза и расстегнутая верхняя пуговичка блузки. Видно было, что ее донимали какие-то свои проблемы, причем весьма серьезные.
- Прошу простить, но у меня деловое свидание! - вынужден был он обмануть женщину, неуклюже поклонился и, повернувшись, направился к своему пятиподъездному дому.
Зайдя в квартиру, он вновь ощутил внутреннее жжение и выпил таблетку. Последние дни ему приходилось делать это все чаще, ведущий его врач не оставлял ему никакой надежды.
- Вы - человек мужественный, должны все понимать. Есть болезни, от которых не излечиваются, можно только довольно точно рассчитать оставшиеся дни, - так заявил он ему при последней встрече. И сразу все рассчитал...
Виктор Петрович прошел в кабинет и взглянул на экран компьютера. Ему пришло несколько электронных сообщений и одно из них - у него даже вздрогнуло сердце - было от Юлии Доризо. Или от кого-то, кто воспользовался этим шикарным именем. Он сразу присел в кресло и открыл такое долгожданное письмо.
'Добрый вечер, неизвестный мне человек! Ваше имя мне ничего не говорит, поэтому буду кратка. Спасибо за поздравления, они действительно немного запоздали, но все равно спасибо! Не совсем поняла, что Вы от меня хотите, здесь слишком много объяснений... Но в любом случае настаивать на встрече с вашей стороны все-таки неуместно! Попробуйте написать мне покороче, и более понятно, ведь я же все-таки женщина! Скайпом, думаю, пользоваться пока ни к чему... И поясните, пожалуйста, почему у Вас мало времени? Обязательно буду ждать ответ, я люблю своих поклонников! Всего...'
Виктору Петровичу захотелось выпить стакан ледяной водки. Ему водка была противопоказана, но теперь-то все можно! Однако, в этой квартире спиртного уже давно не водилось, а бежать за ним в продмаг он себе никогда не позволит. Внутренний комок боли перекатился где-то внутри и Виктор Петрович ненадолго прилег на свою кровать в спальной. Он чувствовал внутреннее удовлетворение и наслаждался, ощущая, как боль временно стихает. Теперь не следует торопиться, по ответу уже можно судить, какого рода письма любит читать Юлия Доризо. Теперь следовало написать о своей жизни в провинции и о причине, из-за которой он открытым текстом дал свой электронный адрес на всю мировую паутину. Теперь, правда, письма будут адресованы только его старой и неувядающей любви, другие люди их читать не смогут. Разве только какие-нибудь хакеры, но уж хакерам-то не до этих писем!
Виктор Петрович вернулся в кабинет и принялся сочинять внятный ответ. Через какое-то время у него получилось вот что:
'Милая Юля! Попробуй дочитать мое послание до конца и тебе будет все понятно. Пожалуйста, не запрещай называть тебя по имени, потому что, сколько я знаю тебя, столько я с этим именем встаю и с ним же засыпаю! Получилось все неожиданно, как только я тебя увидел на экране в первом же фильме. Не беспокойся, мне от тебя ничего необыкновенного не требуется. И не удивляйся, что вся твоя сложная жизнь мне известна очень подробно: при наличии сегодняшних средств коммуникаций, особенно Интернета, и рыскающих повсюду, словно шакалы, вездесущих журналистов, ничего невозможного нет. Не прекращай чтение, не беспокойся о моих знаниях, они останутся только при мне. Кстати, у меня похожее заболевание, но в отличие от тебя, жить мне осталось несколько дней, часы для меня уже так громко тикают, что я их бояться перестал. И живу только одной идеей: успеть наверняка помочь другому человеку, которого мне удалось однажды увидеть и полюбить до конца своей, в общем-то, достаточно разумной жизни. Мне не нужно стыдиться прожитых лет и тебе за меня тоже стыдиться не придется. Юля! По ряду причин я обладаю достаточными средствами, чтобы помочь тебе отправиться в клинику Бернарда Жиру, который проживает в Южноафриканской республике. Собранные в твоей клинике материалы мною были скопированы и отправлены ему, они были им изучены, и он абсолютно уверен, что вылечит тебя полностью и ты сможешь продолжать полноценную жизнь. И, может, иногда вспомнишь меня с легкой благодарностью. Большего мне и не нужно будет! На небесах и этого бывает вполне достаточно... Пока я заканчиваю свое повествование, ты обязательно должна подумать и принять решение, заодно кое-что выяснить. Ты вскоре поймешь, что все написанное здесь - правда. Мне очень больно оттого, что ты скрываешься от света и больше не снимаешься. Сама знаешь, что твои поклонники не понимают твоего затворничества и ждут тебя на экранах в замечательных ролях, которые тебе так удаются! И прошу, умоляю - не теряй время! Решай скорее и сообщи мне, я постараюсь быть рядом через несколько часов...
Юлия Доризо испытывала почти те же боли, что и написавший ей незнакомый человек из Сибири. Она лежала, укутавшись в постели, и не знала, что ей делать. После того, как она трижды прочла письмо Виктора, а затем нашла статью про Бернарда Жиру, в ранней молодости бывшего ассистентом у первого врача планеты, заменившего у человека больное сердце, у ней промелькнула слабая искра надежды. Ей удалось даже найти статью про Лугового, бывшего работника Центра космических исследований, лауреата нескольких государственных премий, человека старше ее на двадцать три года. Забравшись в Скайп и найдя его электронный адрес, она поняла, что могла бы с ним прямо сейчас поговорить. Но Юля внезапно испугалась! Бывшая огромная популярность, вознесшая ее почти до небес, а затем такое же скорое забвение после медицинского обследования - все это не позволяло чувствовать себя нормальным человеком, она просто тихо жила, не общаясь с бывшими подругами, спускалась вниз к магазину за продуктами, вызывала какого-нибудь специалиста при случайной поломке сантехники, да переводила деньги за оплату коммунальных услуг. На этом ее деятельность изо дня в день и ограничивалась, Доризо ежедневно с ожиданием чуда ждала врача, чтобы вновь услышать про себя плохие новости. У онкологических больных хороших новостей не бывает! Они хотят жить полной жизнью, но им элементарно отсчитывают оставшееся на этом свете время...
Доризо быстро выскочила из-под одеяла, добралась до компьютера и, боясь передумать, отправила короткое письмо:
'Мы оба больны, к тому же вы намного старше, сознайтесь - на что вы рассчитываете? Ведь между нами ничего быть не может! Вы - на линии?'
Через пять минут пришел ответ:
'Милая Юля! Максимум, что позволяли мои мечты - это поцелуй твоей очаровательной руки. Я всего лишь хочу тебя выручить и уйти в вечность! У меня в запасе всего пара недель - и я расстанусь с этим миром...'
Она не стала больше ждать:
'Прошу вас, быстрее отзовитесь по Скайпу!'
Прошло еще несколько минут и на экране появилось незнакомое лицо с легкой, несколько грустной улыбкой.
- Добрый день! - очень дружелюбно произнес Луговой. - Счастлив тебя видеть воочию и готов к любому вердикту...
- Виктор Петрович! - взволнованно начала Юля. - У меня нет слов, чтобы связно что-то высказать, я очень волнуюсь. Если можете, помогите преодолеть эту пропасть между нами!
Мужчина на экране перестал улыбаться:
- Извини меня, Юля, но ты должна понимать, что мне тоже нелегко. Правда, вдвоем мы справимся! Скажи прямо: ты мне поверила? Полностью?
Слезы ручьем хлынули из когда-то прекрасных глаз, говорить она пока не могла, просто кивнула. Немного погодя, ей удалось спросить:
- В России миллионеров-меценатов не бывает. Поясните, как вы мне можете помочь, и почему вы сами не воспользуетесь той же помощью, имея такую возможность?
Луговой несколько помрачнел:
- Все не объяснить, но главное понятно: я слишком давно прошел точку невозврата. А у тебя есть стопроцентные шансы! И я очень рад, что помочь могу именно тебе, теперь я только тем и живу, что пытаюсь ускорить события. Хочешь ты или нет, но билеты заказаны, обследование и лечение уже оплачены. Через два дня я с сестрой буду ждать тебя в аэропорту. Она будет тебя сопровождать всюду, пока все не завершится. Звать ее Ольга, училась когда-то во ВГИМО, но жизнь распорядилась таким образом, что, вернувшись однажды погостить домой, попала точно к похоронам нашей матери, что-то в ней подломилось и больше в Москву на преподавательскую работу не вернулась, нашла свою судьбу здесь. Она хорошо знает некоторые африканские наречия - по ним когда-то дипломная работа была, а также мое отношение к тебе, поэтому проблем у вас ни в полете, ни в Африке не будет, все продумано. Постарайся быстро собраться в дорогу, мы вылетаем в столицу сегодня ночью...
'Боинг', прилетевший с другого материка, приземлился в Шереметьево полупустым. За иллюминатором разливались веселые огни аэропорта. Доризо давно не чувствовала себя так легко, все боли со страхами перед операцией остались в далекой Южноафриканской республике. Сидевшая рядом Ольга с удовольствием разглядывала красивое и умиротворенное лицо Юли, она не смогла удержаться и тихо прошептала:
- Как был бы счастлив Виктор, будь он в числе встречающих!
Встречающих в аэропорту было немного. После высадки автобус доставил женщин внутрь вокзала, и они медленно двинулись к стоянке такси. Водитель направил машину в столицу, Доризо дала ему адрес своего дома, а Ольге сказала, не скрывая слез радости и печали:
- Несколько дней побудешь со мной, не обижайся! Мне нужно объявиться в свете и встретиться со своим режиссером. На работе твоей все уладим по телефону. И сразу потом я свезу тебя домой, там мы посетим ваше городское кладбище и попрощаемся с Виктором... Будто мы только-только улетаем, и он стоит передо мной: целует мне руку и вручает тот бесподобный букет! Да разве такое забудешь?!
Водитель такси вначале хотел остановиться на обочине, подождать, пока эти странные плачущие женщины немного успокоятся, но потом передумал, он только снизил временно скорость под звездным небом Подмосковья, да выключил в машине приемник...