За окном было прескверно, погода вновь издевалась над синоптиками. В то время, как они предсказывали десять градусов мороза днём и ночью, наш городок утонул в непрерывном мелком дожде и плюсовых температурах воздуха. В добавок к этому порывы ветра превращали ветви деревьев в неприятных чудовищ. А у прохожих на тротуаре в отдельные моменты зонты выворачивало наизнанку! Даже за свежим хлебом в ближайший магазин не хотелось идти - настолько мерзкой представлялась погода.
- Геннадий! Ты что застыл у окна, как истукан? - заскрипела моя половинка, выглянув с кухни. Горло простудила по дружбе, поэтому и скрипит. - Кроме хлеба нужен лук и сосиски...
- Посмотри, что на улице?.. - агрессивно начал я.
Маринка выдвинулась в зал, с укором посмотрела на меня, уперев руки в боки:
- Ты хочешь, чтобы я умерла с голода?
- Да что там в сосисках? Говорят, что больше половины туда добавляют всякой ерунды! Туалетная бумага стоит дороже...
- Википедия гласит: сосиски - колбасное изделие, которое изготовляется из измельчённого варёного мяса или его заменителей, - сообщила мне жена, после чего я подумал, что придётся собираться.
- Кстати, - добавила она, - если в перечне ингредиентов на пачке сосисок найдёшь туалетную бумагу, можешь их не покупать. А чтобы не ошибиться, возьми с собой очки!
С тем я и попёрся в "Пятёрочку" за углом, там всегда много жёлтых ценников, мимо которых я стараюсь побыстрее проходить. Жёлтые ценники означают знак опасности, такие закрепляют над продуктами питания, у которых либо просрочен срок использования, либо есть другая причина, отчего помеченные ими товары брать не рекомендуется. Я уже пару раз на этом ловком приёме хозяев магазина попадался.
У полки с хлебом я столкнулся с каким-то типом, похожим на зарубежного чувака - малобритый, в распахнутой куртке с портретом президента на спине и с надписью Putin, в чёрных очках и что-то жующий.
- Осторожно! Я из-за вас чуть батон не выронил! - вынужден был сделать я замечание, после чего чувак снял очки и широко улыбнулся:
- Так и думал, что ты меня ни за что не узнаешь! - сказал он и ещё раз больно двинул меня локтем по боку, а потом полез обниматься.
Это было круто! Мы встретились с Пашей Коврижкиным после двадцати лет, последний раз я видел его на вечере выпускников нашего класса. Я пошёл работать на наш электроламповый завод, одновременно учился в вечернем институте, а Паша куда-то исчез. Никто из наших не знал его местонахождения. Даже были предположения, что он попал в ДТП со смертельным исходом невдалеке от города, но в районном ДПС меня успокоили, сообщили, что Коврижкин в том ЧП не значился. Родных здесь у Паши не было, жили они в отдалённом селе, поэтому целых два десятилетия мы не знались. У меня появилась жена и два сына-близнеца. А что произошло с Пашкой - я не знал. Хотя часто его вспоминал, потому что в последнем классе мы сильно сдружились, числились в отчаянных, нас знала каждая собака в ближайших дворах оставшихся частных домиков.
- Пашка! Как я рад видеть тебя! Если бы ты знал! - в чувствах мы облобызались - чисто по-мужски.
- И я целый день сегодня сам не свой! Предчувствие меня не обмануло, в этот новый магазин меня как магнитом тянуло, и, оказывается, не напрасно!
- Ладно! Рассказывай о себе: где, как, почему? - и я сурово повторил: - Почему ты внезапно исчез, не предупредив меня? И никого другого. Ведь мы тебя и через милицию искали, я всех знакомых опрашивал...
- Немудрено! - светился улыбкой мой друг. - Я тоже искал бы. Но моя история слишком длинная, чтобы её в "Пятёрочке" рассказывать.
Я оглядел Пашку со всех сторон, ещё раз убедился, что с ним всё в порядке, что под колёса уличного транспорта он не попадал. Только улыбка стала шире, выглядел теперь он намного веселее, чем в те давние годы.
- Давай так! Я сейчас звоню моей ненаглядной, чтобы накрывала стол. Пацаны мои сейчас отсутствуют по причине учёбы. А школу они, кстати, заканчивали ту же, что мы с тобой. Спустимся в магазин, расположенный кварталом ниже, там порядки не такие строгие, и добудем пару пузырей водки. Жене возьму бутылку полусухого, Марина его обожает.
- Э, постой! Зачем куда-то ещё идти? Ведь вина и здесь полно, тем более водки.
- У нас в городе установлен порядок, по которому спиртное начинают продавать с двух часов дня, а в выходные и праздничные дни - с двенадцати часов. За нарушение - продавца и магазин ждут административные взыскания. Могут и уголовное дело завести.
- Гена, не спеши! Пойдём к полкам с алкоголем и определимся, что нам нужно.
Мы прошли в глубь магазина. С нами увязался какой-то низкорослый шкет в вязаной шапочке и в чёрных очках, похожих на те, которые Паша спрятал в карман. Он шёл чуть сзади и нам не мешал, а после того, как я на него подозрительно взглянул, то шкет и вовсе пропал.
- Вот эта водка нам нужна, - показал я на "Старку". - Хорошая вещь, мы с тобой её ещё не пили. А полусухое возьмём из этих... - и я показал на несколько бутылок грузинского вина, стоявших на верхней полке.
- Ясно, - после чего Паша на мгновение оглянулся назад. - Ладно, пошли.
Я проследил его взгляд и опять наткнулся на очкастого в шапочке. Бывают же настырные люди...
Мы направились к выходу из магазина. На кассе я оплатил то, что просила купить жена, оно уже лежало в сумке. Дождь всё также лил с неба, а ветер также ломал зонты. Я был доволен, что одел куртку с капюшоном и не взял зонт. Посмотрев на Пашу, я поразился: зонта и у него не было, но его непокрытая голова оставалась сухой.
- Твой дом, насколько я помню, находится вон там - за нашей школой? - показал Паша рукой. - По-прежнему живёшь со своими родителями? Или квартиру получил?
- Нет, квартиру ту же использую. Мать с отцом меня покинули, пятнадцать лет уже минуло...
- Извини, я же не знал... А что ты заворачиваешь? Разве мы не идём к тебе домой?
- Так мы - за водкой, Паш! - видно, что не понял меня друг в магазине. - Спустимся сейчас...
- Гена! Мы с тобой всё взяли, ты просто забыл! - и Коврижкин раскрыл свою сумку. В ней я заметил две "Старки" и бутылку "Киндзмараули".
Я остолбенел от неожиданности. Точно помнил, что мы из спиртного ничего с полки не брали. Да и не могли брать, нам их не отпустили бы. И Паша ничего не оплачивал на кассе.
- Вспомнил? - поинтересовался Пашка, ухмыляясь.
- Ты стащил водку и вино, пока я стоял в очереди у кассы?
- Какая разница - стащил или по мановению волшебной палочки превратил подобранные по дороге камни в нужные нам вещи...
- Паша! Водка не является вещью, это - спиртное, которое не продают до двух часов дня! Так установила мэрия нашего города. В Москве продают в любое время, а у нас - с двух часов. Открой ещё раз сумку...
Мой дружок опять показал незаконные покупки, и я сдался.
- Ладно! Если прицепится полиция, то я покрывать тебя не стану. Идём!
- Друг называется! - проворчал Пашка, по-прежнему нахально улыбаясь.
Вот в этот момент я и заметил, что встреченный нами в магазине низкорослый пацан в шапочке шлёпает за нами на расстоянии около двадцати метров. Вначале он не попадался мне на глаза, поскольку из магазина шло достаточно много народа.
- Слушай, парень! - крикнул я ему. - Что ты возле нас крутишься?
Паша взял меня за руку и сказал:
- Не обращай на него внимание. Он - мой человек.
- Как твой?
- Ну так... У тебя же есть друзья? И у меня есть. Например, этот. Не прогоняй его...
- Как хочешь, - согласился я, несколько удивлённый. - И домой его прихватим?
Пашка отрицательно покачал головой. Мы уже подходили к моему дому, и, наверное, поэтому он оглянулся, с минуту внимательно смотрел на шкета в чёрных очках. После чего тот опять внезапно исчез!
- Э! Паша! А куда парень в шапке делся? Только что шёл сзади, на секунду я отвернулся...
- Плюнь! Не твой друг, тебе-то что? Пошли с твоей супругой знакомиться...
Я сразу стал ему о Маринке заливать, какая она у меня хорошая, какая пригожая, как хорошо готовит, да как детей растит... Заливаю я и думаю: с чего это меня так разобрало? Никогда про Маринку другим ничего такого не говорил, сглазить боялся, а тут меня понесло... Пашка покосился на меня, спросил:
- Что ты остыл? Продолжай!
- Да про себя я вроде всё сказал. Теперь ты давай! Или про свою жизнь сообщишь за бутылкой, да?
- Точно! Только за бутылкой, а то ты не поверишь...
Поднялись мы ко мне, Маринка открыла дверь и удивилась:
- Гена! Ты никак гостя привёл? А что не позвонил? Я бы стол начала готовить.
Я постучал себя кулаком по балде. Ведь хотел позвонить, Пашке даже говорил, а вот...
- Марина? - отодвинул меня в сторону Пашка.
- Да... - оробела моя жена. Коврижкин всегда ошеломляюще действовал на женщин, они его обожали.
- Меня Пашей зовут. И мы с Геннадием жили долгое время в одном городе и учились в одном классе - до последнего звонка!
- В каком это вы городе вместе жили? - удивилась Марина, переведя взгляд на меня.
- Да в этом же городе и жили! - весело пояснил Пашка. - Мы с Генкой были друзья - не разлей вода! А потом я исчез на двадцать лет, чтобы сегодня объявиться.
Маринка моя совсем растерялась, спросила меня:
- Это как раз тот самый Паша, про которого ты мне всю жизнь рассказывал, говорил, что с него всем пример брать надо?
- Да. И я не врал! Сама видишь - парень нормальный...
- Да чего там! - сделал Пашка вид, что сильно застеснялся. - Брать с меня пример - это слишком сильно сказано! Вот сегодня с меня пример точно нельзя взять, водку я с моим подельником из магазина спёр! И бутылку грузинского вина...
Я застыл на месте, не успев повесить куртку на место.
- Паша! Ты мне такого не говорил! Давай снесём всё обратно!
- А как ты объясняться в магазине будешь?
Я подумал и нашёл способ:
- Занесём алкоголь в сумке, а в магазине выложим. Да так, чтобы никто не заметил!
- Не волнуйся, дружище, пошутил я. Бутылки эти не из магазина, точно тебе говорю. Если сейчас в магазине сделать переучёт, то недостача выявлена не будет!
Я молча смотрел на Пашку и не знал, верить ему или нет. Вообще-то он и раньше любил хохмить, а теперь - через столько лет! - научился, верно, делать это ещё искуснее.
И что-то мне стало припоминаться такое... Про магазин, про людей в нём... Кто-то там вертелся за нами... Но я ведь разделся уже, и Пашка разделся. И оба мы хотим за встречу выпить. Короче, память у меня, как отрубило. Не вспомнил я про магазин ничего интересного. Провёл друга в зал, показал фотографии пацанов своих, отсутствовавших по причине учёбы в большом городе. Подвёл его к своему уголку, где притаился компьютер, уже начавший без меня скучать.
- Здесь я работаю после увольнения с завода. Да, попал под сокращение! И пытаюсь освоить азы писательского мастерства.
- Эге! Здорово! Не поздно ли в такие годы? - недоверчиво хмыкнул Пашка.
- А что делать? Скучно же... Целыми днями слоняться по улицам летом и по квартире - зимой? Сейчас же я не имею ни минуты свободного времени. Пишу рассказы, переписываюсь с виртуальными друзьями, советуюсь с ними. Участвую в конкурсах, сейчас их очень много.
- А как же жена? Ты с ней не общаешься? В кинотеатр не водишь? Не гуляешь по воздуху? В гости не ходите?
- Ходим в гости. На дни рождения, на свадьбы... Но это же редко. Маринка в доме со многими дружит, они общаются. Вчера вон с подружкой на ветру новости городские обсудила, а сегодня - горло схватило... Ей скучать некогда. К тому же она ещё работает, до пенсии ей далеко!
- Не позавидуешь тебе, дружище, сейчас печатное слово ничего не ценится. Авторов появилось великое множество, а читать они любят только себя. Однажды мне пришлось посмотреть, как проходит конкурс рассказов на одном из сайтов. Все конкурсанты обрушиваются с критикой на остальных авторов, находят у них всяческие огрехи, даже запятые пересчитывают не проставленные. И стараются максимально снижать оценку своим собратьям по перу. Я хохотал от души! Потому что цена вопроса в том конкурсе была всего лишь полторы тысячи рублей. Значит, тебе ничего в писанине не обламывается - так я понимаю?
- Ну, как тебе сказать... - замялся я.
- Здесь и говорить нечего! Помню, что в классе ты не больно сверкал познаниями в литературе и в русском языке!
- Можно подумать, что в тебе тогда Пушкин или Толстой задаром пропадали! - парировал я.
Здесь появилась Марина и позвала нас обедать, чем бог послал.
- Вот видишь! - обрадовался я. И продолжил, пользуясь тем, что жена ушла на кухню. - Чем не литературное выражение? Знаешь, Паша, признаюсь тебе: если бы мои орлы, постигая науки, одновременно не подрабатывали бы в столице, не знаю, как бы мы жили. Они понимают, что сейчас в городе работы нет и отцу не устроиться. Вот и вкалывают! Боюсь, чтобы хвостов не нахватали... Ещё отчислят из института.
Мы сели за стол, я разлил водки по рюмкам, а жене нацедил полбокала грузинского вина:
- Сегодня выпьем за встречу старых друзей, что десять лет друг без друга жить не могли, а затем один исчез в одночасье, но через два десятилетия благополучно появился! За твоё здоровье, Павел Михайлович! Заодно и с Новым годом нас всех! Что здесь осталось-то? Неделя...
И мы выпили, потом закусили и ещё выпили.
- Надо же! - склонил ко мне голову Пашка. - Ты даже отчество моё помнишь!
- А ты моё не помнишь?
- Помню! Разве забудешь, если оно такое же...
- Что вы там шепчетесь, воробушки? - спросила Маринка.
- Отчества у нас одинаковые, - пояснил Пашка. - В школе ребята нас с Генкой дразнили медвежьими выводками! Мы много кому крови попортили, потому как здоровьем обижены не были, от нас доставалось почти всем классам, все нас боялись. Но сейчас, други мои, хотел бы я разговор перевести на другую тему. Генка мне про свою беду рассказал, да и вообще про свою жизнь, семью. Про детей рассказал. А я пока не о чём не заикнулся. Но теперь пора и мне высказаться. Моя жизнь протекает немного по-другому. Я не женат, детей не имею. Работа моя связана с некоторой секретностью, имею небольшую лабораторию в Институте внеземных наук - ИВН. Спросите, что за институт такой этот ИВН? Много говорить про него нельзя, только то, что в нём изучают контакты с инопланетными структурами, существами, разными планетными системами с зарождающейся жизнью. Работа для меня интересная. Попал в ИВН я случайно. А до этого учился в МАИ. Ребята меня двадцать лет назад потеряли только потому, что мои родители сразу после выпускного вечера забрали меня на поезд дальнего следования и повезли в столицу, к одной дальней родственнице - тёте Серафиме. Несколько упорных занятий под надзором родителей и тёти помогли мне пройти по конкурсу в этот престижный московский институт. А после окончания меня пригласил к себе ректор - Алексей Миллионщиков - для разговора. В кабинете находился ещё один человек, раньше я его не встречал. И предложил этот человек перебраться мне на работу к нему в ИВН. Я глаза округлил, ничего не понимал. Думал ведь, что попаду по распределению на какой-нибудь авиационный завод. Сижу и молчу, мысли расплываются... Но ректор наш - большой души был человек, кстати, не так давно умер, пусть земля ему будет пухом - сказал всего две фразы, они меня моментально убедили, и я со следующего дня числился в этом странном институте. Представителя института внеземных наук звали очень по-русски: Иван Иванович Иванов. Он меня встретил следующим утром у дверей института, везде провёл, со всеми познакомил и оставил в одной небольшой лаборатории. С тех пор там и тружусь.
- И этот низкорослый друг в шапке и очках тоже там работает? - уточнил я.
- А это как сказать! Можно представить его работающим в институте, а лучше предполагать, что Шор нигде и никогда не работал. Но вышел на него я через наш институт.
- Вышел на него?.. - недоуменно пробормотала Марина, прекратив на секунду есть гороховый суп.
- Да, представьте себе, вышел! Ведь это были времена, когда очень много людей начали интересоваться летающими блюдцами, тарелками, неопознанными объектами, приземляющимися почти что в каждом глухом лесу. А ещё снежные люди, которых сопоставляли только с пришельцами из космоса или задержавшимися на Земле человекоподобными приматами, давно уже собирающимися на свою родную планету Нибиру. И всё это происходило в девяностых годах, когда выпускались ежедневно мелкие книжонки про эти события, а в институте внеземных наук творилось невозможное. У нас не хватало сотрудников проверить все эти международные сплетни! Директор наш то и дело вызывался к премьеру и докладывал, что ничего сверхестественного не происходит, просто некоторые умные писаки решили подзаработать на слухах. Конечно, ему не верили и гнали обратно в институт работать с новыми фактами. Руководство страны верило в легенду, что американцы давно спутались с инопланетянами и пользуются ихней техникой, на основе её строят большие космические корабли и собираются покорять Марс, спутники Юпитера и Сатурна. Но это был бред сивой кобылы, никаких инопланетян американцы и в глаза не видели. Напротив, Пентагон гнал пургу в нашу сторону: у русских, мол, с пришельцами установились прекрасные отношения и хорошо бы эти отношения распространить на США. Клинтон и Буш даже неплохо помогали нам в то время, ожидая соответствующего ответа. Но так как никто про инопланетян ничего никому не рассказал, на верхних уровнях управления Больших стран постепенно успокоились, но продолжали свои поиски, планируя на секретные программы сотни миллионов долларов. У нас в ИВН тоже всё успокоилось. Планы составлялись реальные, платили нам неплохо, и мы свои деньги отрабатывали. Но, конечно, впустую. Только однажды со мной произошёл необычайный случай. Если бы кто-нибудь такое мне рассказал, я ни за что бы не поверил! Ясным солнечным днём в нескольких метрах от входа в институт ко мне подошёл этот самый мелкий шкет и загородил дорогу. То есть, стал передо мной и дальше не пускает. В чёрных очках, в черной спортивной шапке лыжника... Я смотрю на него, он снизу смотрит на меня.
- Чего тебе нужно, милый? - спросил я вежливо. Подумал тогда, что парню не хватает на пиво, вот он и подошёл клянчить. Потом присмотрелся, а лицо у него совсем странное, нечеловеческое лицо!
- Как это - нечеловеческое? - испугалась моя Марина.
- А вот так! Глаза из-под шапки блестят вроде бы нормальные! Рот не на боку, а посередине, как у всех. Нос - в центре лица расположен. А самого лица нет!
- Иди ты! - воскликнул я.
- Да есть лицо, конечно, но оно такое странное: то появится, то исчезнет! Быстро так лицо меняется, уследить невозможно! Ты же его видел, но этот момент сразу заметить сложно, поэтому внимания не обратил.
- Не обратил...
- Какой ты, Гена, у меня невнимательный! - пожурила жена, продолжая слушать Пашкин рассказ.
- Здесь я вынужден своё повествование сократить, поскольку Шор находится в разработке института, и считается особо секретным объектом. Про него никто не должен знать. И вы знать не будете. Но это только после того, как я с вами распрощаюсь.
- Погоди, не спеши! - остановил я Пашку, подумав, что он слинять уже хочет. - Этот Шор летать, наверное, может? И тарелку собственную имеет?
- Он много может, и многое имеет! Всего не перечислить. У нас в институте на него заведено несколько журналов с научными записями. Чаще всего Шор работает со мной, ведь я первый с ним связь установил. У него есть собственное задание от своих небесных руководителей, ему тоже приходится собирать про Землю и землян данные. Цивилизация, к которой Шор принадлежит, находится за несколько световых лет от Солнечной системы.
- Павел! - поинтересовалась Марина. - Вы заторопились и не рассказали нам, а как, собственно, он с вами связь наладил? Русским языком он уже владел? И начал с вами говорить, про свою цивилизацию сообщать?
- Да там, Марина, просто оказалось. Когда я его изменчивым лицом заинтересовался, Шор мне внушил, что его бояться не надо, он прибыл с миссией из другой планетной системы. Попросил ему поверить и отвести в институт, где я работаю. Он про него уже знал, так что пришёл по адресу. Я думал, что на вахте его не пропустят, хотел снизу позвонить директору, но вахтёр на него даже внимания не обратил. Мне чудно стало. Махнул Шору рукой - подожди, мол! А сам вернулся к вахтёру и спрашиваю:
- Васильич! А ты почему посторонних без пропуска пускаешь?
- Каких посторонних? - Васильич головой завертел, и на Шора глянул, но внимания не обратил. - Шутишь все, Павел Михайлович? Времени-то ещё маловато, а ты уже приложился к своей фляжечке... Нехорошо, несолидно!
Так мы и прошли до самого главного кабинета нашего ИВН. Большего не скажу. Иначе вы что-нибудь вспомните, и у меня будут большие неприятности. Только добавлю, что с вином и водкой нам помог именно Шор. Как говорится, это ему что два пальца об асфальт...
- И где он сейчас?
- Это, Марина, для меня самый лёгкий вопрос! Шор, когда мы с ним отправляемся в какое-нибудь путешествие, никогда меня не теряет из виду. Заботится он обо мне. И достаточно мне о нём подумать, как он сразу объявляется. Вот как сейчас!
Мы услышали шорох в коридоре, перевели взгляд на дверь, а перед залом - перед нами, значит, - стоит этот невысокий пацан в очках, со странным лицом и в шапке. И почувствовал я, как он у меня в мозгу со мной поздоровался. "Желаю вам здоровья, мол, прошу прощения, хозяин соизволил меня срочно видеть!"
- Может, отобедаете с нами? - вскочила жена.
- Не беспокойся, Марина! Шор наши харчи за еду не считает. Не буду вам описывать, чем он питается, потому что вам плохо может стать, - здесь Паша легко так махнул рукой, и Шор сразу исчез. - Он свою пищу синтезирует из воздуха. Когда он это делает и когда насыщается, мы в институте не знаем. Только раз я это заметил, и сразу зарёкся забыть и не вспоминать!
- Паша! - поинтересовался я. - А тело у Шора такое же? Человеческое?
- Скажешь тоже! Конечно, нет. Это он так под человека косит, чтобы люди в обморок не падали. Одевается в наши одежды, шапку натягивает по самые глаза, очки чёрные носит - там провалы у него вместо глаз! Ладно, ребята! Заговорился я с вами, а нам ещё лететь до столицы, через двадцать минут совещание у нашего директора. В последнее время он без Шора ни одного совещания не провёл.
- И президент знает про него?
- Да, Марина! Кто же от президента такое будет скрывать? Американцы не знают, мы им не сообщаем. И вы через пятнадцать минут забудете, - сообщил Пашка и стал собираться.
Мы помогли ему одеться - человек ведь выпимши был, немного качался.
- Не провожать! - гаркнул он в коридоре. - Я очень доволен, что у вас всё хорошо, рад был с вами повидаться. Долго ждал этой встречи, чтобы с Новым годом друга поздравить!
- А вы успеете за пятнадцать минут на совещание? - уточнил я на всякий случай. Помочь-то мне всё равно было не по силам, но спросить-то можно?
Пашка широко ухмыльнулся своей фирменной улыбкой:
- А это нам как два пальца... - не договорил он и исчез. Даже дверь входную не открыл!
Посмотрели мы с женой друг на друга и только плечами пожали. Был у нас кто-то сейчас в гостях. А кто - не помним! Вроде бы и случаев склероза пока не замечалось, а вот...
- Гена! А ты в магазин-то когда-нибудь пойдёшь? Уже с самого утра в коридоре толчёшься...
- Что-то мне думается, был я уже в магазине, милая! - сказал я и вошёл в зал. Стол нам сразу подсказал, что мы даже уже пообедали с небольшим шиком. Даже на следующий день полбутылки "Старки" и столько же "Киндзмараули" осталось. А на углу стола лежал коричневый конверт очень старого образца. Незаклеенный. И в нём лежала тонкая пачка стодолларовых купюр. Но с нашим неожиданно открывшимся склерозом мы так и не догадались откуда они взялись...