Аннотация: Оставшийся без работы человек нашел себе прибыльное занятие.
Когда Петровича ближе к осени турнули с работы, ему до пенсии оставалось ещё больше восьми лет. И он ходил очень расстроенный и всё время галдил жене, что, наверное, удавится. Люся к тому времени работу ещё не потеряла, ежедневно убиралась в столовой общеобразовательной школы в центре города и по-всякому утешала Петровича: боялась, что действительно, придя однажды со школы домой, увидит его на кухне или в зале, подвешенным за горло вместо люстры. Одной жить-то ей казалось скучным. В пятьдесят лет на баб мужики особенно не кидаются, а без мужской ласки жить ей тоже не хотелось.
- Что ты, Вадик, расхныкался? Я получаю восемь тысяч, да пенсию мне вот-вот оформят - срок подошёл. Проживём как-нибудь! Конечно, домик у нас неказистый, давно в землю врос и приходится пригибаться, как в комнаты заходим, зато - собственный, да садик с огородом есть!
- Да, с домом мы пролетели, - вздохнул Хрумкин. - Нужно было мне раньше, когда при деньгах жили, хороший ремонт сделать, специалистов позвать...
- Это при каких деньгах-то? Да ты больше меня и не получал никогда. А за такие деньги, думаю, никакие специалисты-строители к нам даже не заглянули бы... Не горюй, дорогой! Проживём как-нибудь. Ты у меня мужик сознательный, уверена, что пить водку теперь совсем бросишь, и самогонку свою - то же, и проживём. Займёшься по-настоящему огородом, овощи выращивать станешь, яблоньки с грушей по-мичурински обрежешь, паршу медным купоросом изведёшь. Там, глядишь, и торговать на рынке чем-то можно будет.
- Чтобы я на рынке торговать стал? Век этому не бывать!
- Ну ведь чем-то заняться надо? Что ты целыми днями делать-то будешь? Спать что ли? Надоест спать-то...
Утро следующего дня выдалось воскресным. Петрович встал позже жены. Честно говоря, ему вообще не хотелось вставать. Но и лежать тоже надоело, и пришлось подняться, умыться в сенях, постоять во дворе, рассматривая неухоженный собственный участок с яблонями и единственной грушей, с которой уже начали опадать потихоньку листья. Ночью ему приснился какой-то сон, и в том сне было что-то новое, интересное. Он прямо во сне всё время себе твердил: "Не забыть сон Люсе рассказать!". А вот встал и забыл, что видел. Петрович побрёл к жене на махонькую кухоньку, там она ему уже сварила пару куриных яиц и заварила стакан чаю.
- Сон хороший видел, - признался Вадим, - хотел тебе его рассказать, да забыл о чём он...
- Да мало ли их, снов-то, бывает? - удивилась Люся. - Ночь настанет и новый сон увидишь! Какой-нибудь вспомнишь и расскажешь. Подумаешь, беда...
- Нет, этот сон деловой был. В нём я видел, что мы с тобой какое-то хорошее собственное дело открыли. И начали немалую деньгу зашибать! Ты даже в школу перестала ходить, горбиться с этой уборкой!
- Да ты что? Вот здорово было бы! О чём же тогда, сон-то?
- Говорю же, забыл! - рассердился Петрович и пошёл во двор выкурить сигарету, причём по дороге забылся и сильно зашиб голову о просевший перед дверью потолок. Пользуясь тёплой погодой, присел на лавку и стал размышлять о сегодняшней жизни. Крепко прихваченная цепью к своей конуре черношерстная дворняга по кличке Цыган с пониманием отнеслась к хозяйским раздумьям и не мешала ему, сидела рядом тихо. Хрумкин выпускал в сторону от Цыгана дым, с удовлетворением ощущал уменьшение боли в ушибленной голове и думал, что курить тоже нужно завязывать. Правительство поднимает цены на спиртное и курево не напрасно. Оно хочет, чтобы народ в стране стал здоровым и культурным, чтобы от него самогоном, водкой и табаком совсем не пахло. Это за бугром умеют пить, а русский человек за сотни лет этому делу так и не обучился, его только посади за стол и налей водяры, так он будет пить, пока не окосеет и под стол не рухнет. Хорошо, если драку не затеет или не порешит кого-нибудь случайно! А курить они там - в Европе и Америке - разучились, и все сигареты стали переправлять в Россию, чтобы здешние люди травились. Так у нас и повелось: курить стали всем скопом, в том числе девчонки ещё сопатые и подряд все бабы. Курят и пьют, пьют и курят... Даже те, кто в порядочных домах живёт и в деньгах не нуждается. Даже те, кто не собирается огородом заняться и на рынке свои помидоры с яблоками продавать...
Хорошо, что наркотики ещё не во всех странах потреблять бросили, а то и наркота вся в России уже оказалась бы! И как мы жили бы тогда? Развалилась бы страна совсем! Заводы и фабрики остановились бы, земля стояла бы не вспаханная, не засеянная. И начал бы народ русский вымирать полностью. Там - на Западе - только об этом и мечтают: помрут русские, а мы сразу их земли разделим и будем использовать по-умному, ископаемые собирать, нефть к себе гнать, газом русским пользоваться бесплатно! Они давно на наши просторы зарятся и потихоньку дела свои тёмные делают, чтобы искоренить русичей и просторы эти под себя прибрать! Вначале развалили большую страну, из неё образовалось полтора десятка стран поменьше. Теперь за Россию взялись. Обучили отдельных особо грамотных людей, как, ни на кого не обращая внимания, присвоить себе природные богатства, добываемые в стране. Кто конкретно добывает, тот получает зарплату такую, чтобы только не умер с голоду и дальше чтобы добывал. А особо грамотные люди, скопили для себя большие богатства на земле русской и с ними за кордон смылись, там яхты понакупили, дворцы понастроили, на островах живут и в океане купаются со своими жёнами, любовницами и детьми. Ещё начали клубы иностранные - футбольные и баскетбольные покупать, деньги пристроили в офшорах и разных надёжных банках, и ещё за деньгами в Россию приезжают. Тяжело на Западе жить, говорят, налоги здесь большие, игроки-футболисты сотни миллионов стоят. Очень страдаем от недостатка денег, вы здесь работайте побольше, чтобы нам проще было своим зарубежным большим хозяйством управляться, жён своих пригожих в красоте держать.
Зашёл с перекура к жене расстроенный своими мыслями Петрович и сознался, что пачка сигарет у него осталась последняя, а с теми ценами, которые премьер определил для сигарет, покупать их теперь не придётся.
- Потому как не дотянем до оформления твоей, Люся, пенсии.
- А сон, случайно, не вспомнил? - полюбопытствовала жена.
Вадим подумал немного и вдруг вспомнил сон-то! Даром что ли он голову на выходе зашиб?
- Ну, Люся, ты и молоток! Своевременно напомнила, моя умница! Этот сон выручить нас должен.
- Рассказывай скорее! Не терпится мне!
- Я сначала тебе напомню, что жизнь в разных странах устроена по-разному.
- Эк, сказал! А то я без тебя этого не знала. Не забывай, что в школе работаю! Сон-то про что?
- Не спеши, Люся! Здесь с подходом нужно, иначе не осилим дело. Я ведь о чём тебе хотел сказать? Сон про Африку был. Сама знаешь, как там жарко. И оттуда к нам завозят разные тропические фрукты. Я так думаю, что в тропиках бабам зимние сапоги покупать не нужно, так же?
- Раз жарко и зимы у них нет, то зачем сапоги зимние? - рассудила Люся сразу. - Там и осенние сапоги, наверное, не требуются!
- Во-от! Соображаешь! И шубы не нужны! Да и другая тёплая одежда - хоть в трусах и купальных костюмах можно ходить! Тот есть там жизнь намного дешевле!
- Ты никак в Африку собрался переехать? А на какие шиши? Да и кому мы там нужны?
- Цыц, Людмила Фёдоровна, не торопись! Переезжать совсем не обязательно. Я другое придумал. Сейчас погода в мире стремится к выравниванию. У них - в тёплых странах - даже иногда снег идёт, а у нас жара стоит за сорок градусов. Помнишь 2010 год?
- Помню, ну и что?
- А то! Нам с тобой на своей земле у дома нужно бананы выращивать и продавать!
- Бананы? - недоверчиво уточнила жена.
- Да! А что тут непонятного? Участок у нас достаточно большой. Выкорчуем эти яблони с грушей и насажаем бананов. И будем ими питаться сами и другим предлагать. За определённую плату, конечно!
- Где же ты бананов найдёшь, чтобы посадить-то? Что-то я на рынке банановых саженцев не встречала!
- Этот вопрос продумаем отдельно! Я тоже не встречал, но не в Африку же за ними ехать? Ты ведь знаешь, что некоторые люди в наших садах виноград выращивают? Мелковатый, конечно, но настоящий! И едят, а также вино их него гонят. Сладкий виноград...
- Ты про бананы толковал! Зачем на виноград переходишь?
- Просто пример тебе привёл! Потому как для выращивания винограда никто на юга не ездил...
Целый день Вадим где-то бродил, общался с друзьями, просматривал Интернет у соседа Серикова, который имел старенький компьютер и золотые руки, которыми и поддерживал в рабочем состоянии свою электронную технику. Володя Сериков работал в мастерской у своего носатого хозяина с замечательной фамилии Агибобер. Никто не знал имени Агибобера, но всем было известно, что он владел несколькими магазинами, расположенными в купленных на первом этаже квартирах, причём почти при каждом магазине имелась комнатушка с мастеровым человеком, который мог что-то отремонтировать: либо телевизор, либо велосипед, либо швейную машинку или наручные часы. У Агибобера имелась даже мастерская, где восстанавливали автомобильные навигаторы, видеорегистраторы и радары. Сериков вообще с детства любил электронику ремонтировать - радиоприёмники, телевизоры, потом начал как-то занимался автомобильными приборами. Агибобер про это прознал и сделал для него мастерскую. Когда другой денежный мешок города Лаврова - Артур Бублик - хотел приобрести Вову для своей лаборатории с той же целью, то Агибобер заломил такую цену, что мешок Артура пригрозил дать сквозную денежную пробоину.
Петрович работал с компьютером не шибко хорошо, но все сведения про бананы смог найти без особых проблем. Вечером он вернулся в свой утопший в земле дом и, в очередной раз стукнувшись о потолок на входе, громко позвал свою Люсю, ненароком прикорнувшую в спальне. Она сразу вскочила, ожидая радостных вестей.
- Что-то новое раздобыл? - живо поинтересовалась она, всем видом показывая, что сна у неё не было даже в глазу.
Вид у Петровича был не очень оживлённый, что предполагало развитие дальнейших событий совсем не по раскрывшейся утром перспективе.
- Самое главное, что мне удалось сегодня узнать, это телефон и адрес одного украинского чувака, который торгует банановыми черенками.
- Как это?
- Оказывается, бананы не растут на деревьях, как ты думала, - Вадим не стал уточнять, что он и сам считал, что именно с деревьев снимают бананы после их созревания. - Бананы к растениям относятся. Можно сажать банановую семечку, но плодоносить растение начнёт значительно позже, чем при размножении черенками. Даже дома выращивать бананы можно у каждого окна в горшке. Горшки будут большие, до тридцати литров. Солнечного света от окна для одного черенка хватит. А на улице мы его не вырастим, потому что банану нужно не менее 15-20 градусов тепла, и зимой у нас он замерзнет. Дом же мы с тобой газом прогреем до такой температуры даже и зимой.
- И сколько же бананов дома мы сможем собрать? - понурилась Люся. - У нас вместе с кладовкой всего-то семь окон. До продажи ли на сторону нам будет? Самим поесть не хватит!
- Придётся, Люся, поменять тактику. Пока не размножим этот чёртов плод, будешь работать! А я начну вплотную заниматься всеми банановыми проблемами, пока дело не пойдёт так хорошо, что мы его сможем зарегистрировать в нужной конторе. Возьмём кредит для строительства надёжной теплицы и вот тогда будем работать только на бананы. Ты уволишься и станешь мне помогать. Через десять-пятнадцать лет, думаю, погода в Россию придёт самая тропическая, а у чёрных в Африке даже в Сахаре будет вместо песка лежать снег большими сугробами. Мы же в своём мелком городке под Курском с бананами так развернёмся, что в ту же Африку будем их экспортировать!
- Сколько стоит один черенок? - рискнула спросить жена у мужа, капитально изучившего методику бананового предпринимательства.
- От ста до трехсот гривен. То есть не более тысячи рублей надо. Думаю, что такую цену мы с тобой осилим. Купим два черенка, после начала роста они начнут давать отростки, и мы наберём их для всех окон.
- А через какое время можно будет попробовать свой банан?
- Через три года...
После этих слов, брошенных Петровичем как бы нехотя, Люся чуть не поперхнулась, но вынуждена была промолчать. Супруги Хрумкины уже долго жили вместе, привыкли друг к другу, и Люся точно знала, в какой момент можно вставить своё женское слово. И чаще всего она такие моменты пропускала, потому что любила своего мужа и считала его довольно умным и толковым. Своих детей им бог не послал, а взять ребёнка из приюта в такой неказистый дом они постеснялись. Вырастет человек, а похвастаться будет нечем.
Супруги воспользовались услугой украинца Богдана Быдло, который женился пару лет назад на дальней родственнице Люси, и изредка отвозил избыток заработанных в России денег престарелым родителям на переживающую не лучшие времена свою родину со столицей в Киеве. Богдан привёз два семимесячных банановых черенка в небольших горшочках. И настали тяжёлые времена для Вадима, он даже поначалу спать нормально не мог, часто просыпался от страшного сна, в котором оба черенка напрочь засохли. Приходилось на всякий случай вставать и проверять землю в горшках на влажность своими пальцами. Но потом всё вошло в привычку, и тревожные сны исчезли. Наступила зима, но это черенкам не повредило, потому что АГВ вполне справлялся с поддержанием в доме тёплой погоды, воды для подлива в горшки и для опрыскивания листьев растений было достаточно. Люся уставала на своих уборочных работах, но Петрович её даже не просил помогать, сам делал для бананов всю работу и терпеливо ждал изменений. Всем знакомым Хрумкиных было видно, что человек сильно изменился, пить перестал и курить бросил, но никто, кроме жены не знал, чем он теперь занимается. К слову сказать, Петрович имел схрон от жены в подвале, где скопил в своё время полную бутыль крепкого самогона, к которому его совсем теперь не тянуло по причине увлекательной работы с банановыми черенками. Петрович иногда подумывал, что самогон может понадобиться для ускорения роста этих неприхотливых растений, но побаивался пока его применить из-за отсутствия подобного в мировой практике. Первопроходцам всегда приходилось трудно, но к Владиславу Хрумкину это не относилось. Он имел ловкие руки от природы, много в доме и во дворе сделал для привлекательности своего неказистого жилища. И не боялся никаких экспериментов.
- Спасибо тебе, милый! Я даже не ожидала, что ты у меня такой заботливый к бананам окажешься, - как-то произнесла жена, выпивая вечером второй стакан чая с грушевым вареньем, и любовно поглядывая то на Петровича, брызгавшего воду на банановые листья, то на экран телевизора с бестолковой передачей про разругавшихся вдрызг сестер, не поделивших однокомнатную квартиру.
- Ты бы лучше экономила электричество, смотришь какую-то хрень, - недовольно проворчал хозяин, добавляя в распылитель отстоянной воды. - Нам урожая ждать ещё долго, а деньги нужны для удобрений. И для горшков...
Люся послушно выключила телевизор, допила чай и спросила:
- Я чем-нибудь могу помочь?
- Да я почти управился, отдыхай садись. Забегал Быдло, интересовался нашими бананами.
- Ну и как?
- Долго ждать, говорит, а то бы он тоже занялся. Но у него всего четыре окна в квартире, а у нас - семь, и все они смотрят на солнечную сторону.
- Повезло нам, - ласково погладила Лиза мужа по спине, остановившись рядом и любуясь хорошо подросшим черенком. Из-под широких листьев виднелись листья небольшие, принадлежащие ответвившимся деткам.
Уже к весне супруги пересадили два выросших и выпустивших длинные корни черенка в горшки большего размера, а деток отделили и теперь у каждого окна зеленели субтропические растения. Четыре окна выходили на улицу Чернышевского, и можно было, приглядевшись с улицы, обнаружить странные растения, совсем не похожие на цветы. Даже стали появляться любопытные, звонившие изредка в дом, чтобы расспросить хозяев про странные насаждения. Конечно, хозяева не желали слушать чужие вопросы, тем более на них отвечать. Про начавшийся банановый бум в покосившемся доме на Чернышевского не должен был знать никто! Люся с любопытными старалась совсем не разговаривать. Она выходила на работу и проходила мимо редких прохожих, любящих заглядывать в чужие окна, молча, на вопросы не отвечала, будто глухонемая. Но если долго звонили настойчивые посетители, то выбегал с чёрной мохнатой дворнягой Петрович и позволял ей своим пронзительным лаем пугать собравшихся.
Надо отметить, что некоторым такая политика проживающих в покосившемся старом доме с низкими окнами, не нравилась, более того - вызывала серьёзные подозрения. Самые находчивые писали грязные кляузы в полицию, в которых прямо подсказывали блюстителям порядка, что в доме номер пятнадцать на такой-то улице выращивают коноплю, готовятся весь город приучить к наркотикам. Несколько раз приезжала полицейская дежурная машина с лейтенантом, который пытался найти подпольные насаждения. Участковый - лейтенант Брыковкин - в былые совковские времена проходил срочную военную службу в одной из южных республик и видел вживую настоящие посевы конопли и наверняка разглядел бы эту гадость в подозрительном доме, но ни разу он там её не обнаружил. Люся с Петровичем спокойно показывали ему растущие черенки какого-то растения, объясняли, что это они выращивают специальные бамбуковые цветы. Их привезли старые друзья, обещали, что будут годами красиво цвести и радовать жильцов на старости лет. После двух посещений Брыковкин больше к Петровичу не заглядывал, понял, что кляузы писали плохие люди, не стоит обращать на них внимания.
Тем временем бананы крепчали, появлявшихся деток хозяева пристраивали за определённую плату в недалеко расположенный областной город, где заранее были развешены на фонарных столбах рукописные объявления. Петрович паковал деток в мелкие горшочки и тёмными вечерами на велосипеде с самодельным широким багажником отвозил по нужным адресам. Деньги сразу превращали в доллары, пользуясь повышенным курсом рубля. Доллары собирали в чёрный полиэтиленовый мешок, который прятали в том же подвале рядом с ждущей своей участи бутылью первача. Петрович предупредил жену, чтобы в подвал сама не спускалась из-за слабых ступенек старой лестницы. Он не хотел раскрывать раньше времени тайну оставшегося самогона. Применять указанные в самодельной украинской инструкции удобрения ему очень не хотелось из-за необходимости тратить деньги и долгого ожидания результата.
- Какой-то биогумус... - ворчал при жене Петрович. - Выпрошу в ближайшем селе ведро обычного навоза, привезу на велике...
Навоз он раздобыл быстро, но решил применить его по-своему. Когда Люся находилась на работе, Петрович развёл тёплой водой навоз и, превозмогая запах, добавил в раствор из заветной бутыли приличную порцию самогона. Смесь разделил по имеющимся горшкам с банановыми черенками.
- Владик! - позвала Люся, вернувшаяся домой. - А что это у нас за такой интересный запах дома? Будто на ферме, причём даже закусить хочется?
Опрыскивающий листья бананов сверху отстоявшейся водой, Петрович с неудовольствием ответил:
- Я ничего не чувствую! - однако быстро приоткрыл окна и проветрил все комнаты.
На следующий день стало заметно, что хозяин избрал правильную тактику: рост растений значительно ускорился. К концу лета бананы в порядке очерёдности стали цвести.
- А ты говорил - три года ждать! - обрадовалась Хрумкина. - Такими темпами пошло дело, что мне скоро увольняться придётся...
- Не спеши, - осадил её Петрович, - дождёмся первых плодов, потом решим.
У него ещё оставались сомнения. Всё-таки первый опыт применения вновь придуманных удобрений мог и не принести желаемых результатов. Петрович определённо рисковал, он опять ночами не спал и бегал с фонариком по комнатам смотреть свои горшки в тайне от жены: боялся, что бананы остановятся в росте и завянут. Но пословица про того, кто не рискует, тот не пьёт шампанское, оказалась верной - всё обошлось самым лучшим образом! Уже в декабре, несмотря на крепкие морозы на улице, заглядывавшее в окошки дома зимнее солнце позволило появиться первым зелёным плодам. А к весне они созрели, и супруги позволили себе ими полакомиться. Конечно, комнатные бананы оказались меньшего размера, чем продававшиеся в магазине, но вкусом они не отличались. Тогда же Хрумкины заметили, что растения продолжали свой рост и, упёршись в потолок, стали хорошо загибаться книзу. Причём продолжали в новых местах давать цветы.
- Люся! Про такое я ничего не знаю, - сознался Петрович. - Должны были только до потолка вырасти...
- Да пусть растут! - решила Люся. - Чем больше плодов, тем раньше можно начать продажу.
Хозяин задумчиво и несколько подозрительно смотрел на растения и понимал, что теперь их трогать было нельзя. Бананы продолжали расти по другому сценарию. А в кладовке начали накапливаться в дырявом ящике бананы для реализации. Вначале Люся отнесла попробовать пару килограммов на работу и предложила за половину магазинной цены директору школы.
- Где ты такие маленькие нашла? - изумилась Клавдия Ивановна, которая за свою жизнь будто впервые бананы увидела.
- Мне предложили знакомые, - пролепетала Люся, не желающая открывать правду. - Попробуйте, они дивно, как хороши! И не дорого...
Это была первая реализация товара, и вечером Хрумкины отметили её торжественно: выпили сохранившуюся с Нового года бутылку шампанского. Остальные бананы в количестве четырёх килограммов - первая выращенная партия - продала на рынке старенькая тёща Петровича, проживающая отдельно от производителя уникальных фруктов - на другом конце города. Паршина Евгения Никаноровна к дочери и зятю никогда не ходила и не ездила, она боялась, что в одно из посещений дом обрушится и её жизнь прервётся. Ей стукнуло уже восемьдесят пять лет, но на здоровье она не жаловалась. Только почти перестала слышать и приходилось использовать китайский слуховой аппарат, купленный по случаю Люсей в аптеке.
Первый съём урожая сильно взбудоражил семью Хрумкиных. Ведь они и сами не очень верили - особенно Люся, - что будет полноценный результат. Теперь же Петрович и его жена реально ощутили будущее изобилие бананов, начали планировать оформление документов на предпринимательство, Люся подала заявление на увольнение с работы. Оформив имеющийся в запасе ежегодный отпуск, она начала помогать с бананами Петровичу. Растения требовали всё большего ухода, особенно после внесения новой порции спецудобрений. Это было просто удивительно: постепенно зелёные широкие листья заполнили комнаты, часть бананов цвела, а другая часть уже готовила хозяевам для съёма свои ещё незрелые плоды. Петрович не успевал готовить ящики для затаривания.
В начале июня внутри дома можно было прятаться друг от друга за разросшимися растениями.
- Владик! - испуганно спросила вечером Люся. - Что-то они очень быстро растут, ты не считаешь?
- Пусть! Больше зелени в доме - быстрее заполним ящики и отправим твою маму на рынок. У нас уже есть возможность купить подержанный автомобиль, буду им пользоваться. Не век же на велосипеде товар возить? - Петрович стоял, пригнувшись, под изогнутым банановым растением и ласково его рассматривал. - Ложись спать, завтра у тебя будет много работы. А мне предстоит сегодня ещё удобрить землю в горшках, думаю, только к полночи управлюсь.
Когда Люся уже уснула, Хрумкин, использовав последние пол-литра самогона, приготовил ещё раствор с навозом и полностью разлил по горшкам. Он значительно устал за день, а, намаявшись, не заметил, как резво ускорили рост побеги банановых растений. Еле пробравшись через живую зелень к двуспальной кровати, Петрович разделся, подоткнул одежду под кровать и юркнул под одеяло к Люсе. В доме слышался тихий шум движущейся от стремительного роста листвы растений, но слушать его было уже некому - и хозяин дома и хозяйка крепко спали.
Проснулись они с первыми лучами солнца, которое всегда дополнительно стимулировало к росту банановые растения. Подняться с постели Петрович не смог, что-то мешало ему - тяжёлое и зелёное...
- Люся! - позвал он. - Ты спишь?
- Нет, но я не могу встать, надо мной - много листвы банана...
- Да, у меня такая же беда... - сказал Хрумкин и начал искать способ освободить себя и жену от неожиданного плена. Он слышал шелест листвы в комнате и не знал причины. Попробовал выползти к краю кровати, отталкивая одеяло в сторону. Жена схватила его за руку:
- Влад! Я боюсь...
- Прорвёмся, всякое в жизни случается! Старайся за мной держаться... - и он продолжил карабкаться с кровати. Люся пыталась ползти за ним, но получалось это у неё плохо: руки были опутаны листьями и не слушались, двигаться вперёд не удавалось.
К сожалению, Петрович также не мог похвастаться успехами в схватке с заполнившими всю спальню бананами. "Неужели мне удалось создать идеальное удобрение? - подумал он, продолжая разрывать окутавшую кровать зелень. - Мог бы прославиться на весь мир, Нобелевскую премию отхватить...". Он достиг края кровати, но свалиться с неё не смог, просто упёрся в стену из банановых листьев. Едва повернув голову, Петрович определил, что жена почти осталась на месте, между ними образовался зелёный занавес.
- Люся! - позвал он, испугавшись.
- Да, - прерывистым от усилий голосом отозвалась жена, - я пытаюсь и... у меня ничего не получается...
- Сейчас я выпутаюсь из этих чёртовых зарослей, потом начну их вырезать... или вырубать... И доберусь до тебя...
- Влад! А почему это произошло? Что случилось?..
- Не знаю...
Хрумкин перестал разговаривать, чтобы не терять силы. Он пытался продвигаться дальше, разрывая листья по одному, но их было слишком много... И они шуршали, шуршали и шуршали, он чувствовал, что бананы вышли из-под контроля, они продолжали рост, причём рост этот убыстрялся с каждой минутой. Петрович понял, что силы на исходе. Ещё немного, и он не сможет продолжать борьбу...
- Люся! - попробовал он громко крикнуть, но не получилось; голос у него неожиданно сел. Ответа Петрович не дождался, поэтому ещё дважды позвал жену, причём с тем же результатом... Он попробовал повернуться, чтобы взглянуть в её сторону. Ему и это не удалось. Зелёные листья были вокруг: над ним, слева, справа, за головой... И они продолжали давить со всех сторон. В порыве гнева Хрумкин ещё раз собрал все силы, разорвал уплотнившуюся зелень со стороны Людмилы и увидел её застывшее белое лицо с раскрытыми глазами, в которых таился смертельный ужас! Рот был забит теми же зелёными листьями, которые были теперь вокруг них и с шелестом продолжали движение...
Несколько человек, проходившие утром по улице Чернышевского мимо дома Хрумкиных, были заинтересованы состоянием его окон: потрескавшиеся стёкла на глазах вываливались из рам, внутри виднелась сплошная стена зелёных растений, также выпиравших на улицу вслед за стёклами. Изумлению горожан не было предела: дом как будто слегка шевелился. Кто-то крикнул:
- Отбегайте! - и все кинулись на другую сторону улицы.
У дома под номером 15 разом разошлись стены и просела куда-то набок крыша. А к верху - навстречу с горячим июньским солнышком - вывалились огромные стебли странных растений с невиданными в этих краях цветами...