Ворону много не надо - ломоть сыра (лучше без тмина), кусок слабо прожаренного мяса на вертеле - остывшего, но не перченого и... 'повод'! Повод находился всегда, но после перца Ворон ругался особо забористо - его было не остановить, словно щекотало не одно лишь горло. Словцо было выдано к случаю, кратким и без 'перчинки'. Ворон был голоден, а под дорожным знаком 'Похеровицы' - 100 проскоков влево', висела табличка самозанятости, в которой красовалось: 'Принцессы - 13 особей'. Вроде бы хорошо, если бы не жирная приписка в скобках с восклицательным знаком: 'БЕЗ ПРИДАННОГО'!
Рыцарь озадаченно почесал то, что по обыкновению чешут в подобных случаях. А второй рукой то, о чем вы бы и не подумали. Опять! Потертое седло скрипнуло раздражительно, ворон на плече переступил с ноги на ногу, плечо привычно засаднило, страусу под седлом было все равно. До ворот, что нагло выпячивались из хилой, местами порушенной стены, на глазок, подскоков было 150, не меньше, а с поправкой на старую прихрамывающую боевую страусиху (которую маскировал под самца), все 200, но дело шло к вечеру...
Ловить мелкие, средние и крупные неприятности на большаке? В среде таких же 'младших рыцарей', спешащих на сборы, чтобы поучаствовать в Великом Отсеве? Отчитываться перед патрулями - почему опаздываешь? Не лучше ли еще раз попытаться реализовать свое рыцарское 'право-на-лево'? Принцессы - шанс для дезертиров, женишься - не повесят, но лучше бы найти такую, что сможет прокормить...
Случалось, Младший Рыцарь позволял Ворону говорить за себя (впрочем, тот никогда и не спрашивал разрешения).
- Закрой хлебало! - бросил Ворон стражнику.
- С вас две бронзы, - сказал стражник. - Воротный налог.
- Обломись-ка!
- Уже три, - с нажимом сказал Стражник. - Одна за боевого страуса.
- А ху-ху не хо-хо? - ехидно поинтересовался Ворон.
- Четвертая за экологию! - вспомнил стражник.
- Я выгуливал! - возмущенно заявил Младший Рыцарь. - Вы сами видели! Вон - дымится!
- Перед воротами тоже экология! - сказал стражник, глядя на наваленную кучу. - Четыре!
- Хрен вам в гузки! - каркнул Ворон. - Не ссым крюками!
И тут же пустился в пространные объяснения - какой хрен и какие крюки.
- Послушайте, сэр Младший Рыцарь, унять вашей птицы я не имею права, но вправе назначать заклад на возможность ущерба городу, что вы нанесете, - проникновенно сказал стражник. - Пять бронз!
- Пятая за что? Мы еще ничего не сделали!
- За простой! Ворота простаивают, вы их загородили!
Ворон переходил на зоологизмы, когда очень сердился.
- ...! ...! ...!
- Сколько набежало? - мрачно спросил Младший Рыцарь.
- Проезжайте, - махнул рукой Стражник. - Никогда еще такого Ворона не видел! Тяжело вам с ним? - сочувственно спросил он.
Рыцарь не ответил. Ворон презрительно посмотрел. Страус, проходя мимо, умудрился выдавить горошину 'своего душистого', высказав этим, что думает об экологии ворот. Рыцарь кисло кивнул двум принцессам, скучающим на заборе.
- Видела, как он тебе улыбнулся?
- Он так улыбается не только мне, но и своему противному ворону.
- Хочешь ему понравиться, научись любить его боевого ворона...
- А потом он потащит в постель и своего боевого страуса? Фе!
- Страусиху! Приглядись, у этого 'младшенького' страусиха - совсем обнищал - бутафорию подвесил.
- Два раза - фе!
Сколько раз такое было? Сколько напастей можно было бы избежать, если бы принцессы следовали мудрому совету старших и опытных подруг? Но истории склонны повторяться, а потом сохранять себя в виде легенд...
Ворота верхнего города вовсе не то, что ворота нижние. Здесь Младший Рыцарь опять натянул шлем - знавал случаи, когда мальчишки пуляли камнем со стены, метя в голову. Не от злобы, конечно, а со скуки или избыточного веселья. Но больно получалось одинаково. Отвернул боковой козырек, защищающий ворона.
Откуда берутся вороны? - первый вопрос ребенка, у которого уже имеется свой ворон.
Что раньше было - Ворон или Яйцо? - естественный вопрос юноши, которому положено отправляться на поиски собственного имени. До тех пор, пока не отыщешь свое имя, имя ему - сын ли он лорда, барона или сквайра - Младший Рыцарь.
Рождается ребенок, ворон уже ждет прячется в ветвях ближайшего дерева или скале. Распахивается окно, влетает, и первое, что слышит ребенок - это ритуальное - Кар! Ворон не только для того, чтобы донести имя Птичьего Бога, все сказанное вслед, определяет жизненный путь - тут же заносится в анналы и хранится в тайне. Ворону сопровождать своего избранника всю жизнь и умереть в тот же день, но до этого понять тот ли он 'Самый'.
Боевого страуса тоже подбирает ворон. Положено выгнать в огороженное поле сотню страусов, а если нет столько, то всех, что есть, потом пустить в полет своего ворона - которого он пометит, и есть твой будущий боевой друг! Седлай и в путь!
В загоне была одна единственная страусиха, ворон не промахнулся, но зрелище было печальным, хотя сестры-принцессы и захлопали в ладоши, изображая восторг... Что бы не родилось от семени лорда, барона или сквайра, если это женского рода - становилось Принцессой, мужского - Младшим Рыцарем. (Читайте 'Билль о Правах'!)
Историю своего рождения Младший Рыцарь знал со слов матери. Сам ворон ничего про это не рассказывал, а когда спрашивал, начинал грязно ругаться. Немудрено! Дело складывалось так: сперва родился он, еще не рыцарь, затем, по обычаю, открыли окно, влетел ворон, и тут Мать-Принцесса (рыцарей рождают только принцессы, а подтверждают этот факт вороны), как ни была слаба, вскочила со своего ложа, схватила каминную лопатку и вывалила на Ворона столько пепла, сколько сумела захватить. Не каждое столетие к ребенку прилетает Белый Ворон.
А может и каждое? - размышлял Младший Рыцарь. - И даже чаще? Все знают, что Белому Ворону со своим хозяином предназначено - 'спасти мир погубив'. Легенд было две, предсказания обоих расходящиеся и невнятные, а значит, пророчество не являлось ложным. Но не аннулирует ли одно другое? - примерялся к нему Младший Рыцарь, жалея, что пропускал уроки истории философского рыцарства.
Мать рассказывала, как с ужасом ждала, что Ворон начнет отряхиваться. Это позже он позволил себя покрасить, а пока вошедшие братья и сестры отметили его неопрятность, и запретили матери рожать еще кого-нибудь. Впрочем, отец был этому только рад.
По негласному обычаю, чтобы не рисковать в столь ответственном деле, Белого Ворона ощипывали, пропадал и ребенок. Возможно, это было и правильно, мир все еще существовал, и никто не слышал, чтобы он предъявлял требования по собственному спасению.
Первое сказанное вороном слово, после ритуального 'Кар', было, как велел обычай, зафиксировано - пусть его и пришлось писать через иксы и черточки - оно было шестиэтажным и крайне неприличным. Отец Младшего Рыцаря - человек известной душевной толстокожести, морщился, когда заносил его в книгу рода, переспрашивал ворона, и снова морщился, хотя и был старым воином...
Накладывают ли первые вороньи слова отпечаток на характер подопечного? Следующие изречения были не менее эпичны. Грязнее всего ворон матерился, когда его подкрашивали. Ребенок, казалось бы, запоминал слова, но первое, сказанное им, не было повторением. Отчего-то это сочли плохим предзнаменованием. Мудрые люди давно заметили: ворон отражение своего хозяина. Предсказывали, что быть ему капралом за 'словесность', но убьют (за ту же словесность) еще до начала Великого Отсева Младших Рыцарей.
Обычаем, пройдя вторые ворота, положено показать выездку. Рыцарь мысленно похвалил устроителей за дерновой плац, и получилось недолго.
Над Младшим Рыцарем, скрывая солнце, склонилось что-то веснушатое - защекотало золотистыми локонами.
Младший фыркнул.
- Фр-р-р!
А еще чихнул.
- Пхчи!
- И в который раз тебя куляет? - спросила веснушатая с сочувствием, и присев рядом на корточки, больно потыркала пальцем в щель доспехов.
- Ты в сознанке? Бредить не будешь? А то у меня тут ведро.
- С водой?
- Пустое.
- Зачем?
- Чтобы добавить.
- В четвертый!
- Ну, это ничего, я знаю родственничка, двоюродного дядьку моего - тот еще был ленивый мерзавец! - его страус шесть раз за сезон опрокинул в полной выкладке!
- Почему - был?
- С шестого не встал.
- На этой неделе, - сказал рыцарь.
- Что?
- На этой неделе - четвертый раз!
- У-у-у! И еще живой? - посмотрела восторженно и чуточку озадаченно.
Рыцарь лег на бок в позу 'разговоры' (как предписывается культурным кодексом рыцарей - 'ладонь под голову, локоть на земле, ноги скрещены'), и рукой, которой не видно, загнав ее под доспех, почесал набитое. Беседа обещала стать интересной. Но Ворон привычно сел на голову страусу, распластав крылья, прикрыл ему глаза и, поклевывая то справа, то слева, заставил подойти и присесть рядом с лежащим рыцарем. Младший Рыцарь кряхтя встал, крехтя взгромоздился в седло, потом так же кряхтя сполз на другую сторону.
- На сегодня, пожалуй, хватит. Еще немножко полежу - не возражаешь?
- Красиво получилось! - заявила девица. - И далеко пролетел. Дальше дяди! Следующий раз заранее предупреди - рассмотреть хочу.
- Заранее я сам не знаю.
- Это я поняла, но мог бы и в полете что-нибудь проорать? А то, как что-то интересное, так все молчком, да молчком, - укоризненно сказала она. - Тихо летел!
- Я обычно не молчком, - сказал Младший Рыцарь. - Очень даже не молчком. Просто неудобно... при даме.
- А что кроме меня еще кто-то есть? - удивилась девица, оглядываясь. - А! - поняла она. - При мне можно! Я такого наслушалась! Хочешь - перечислю?
- Не надо, - сказал Младший Рыцарь, а Ворон заинтересованно наклонил голову, но промолчал.
- Ворон у тебя неразговорчивый, - сказала девица. - Стесняется?
- Да, - хотелось сказать Младшему Рыцарю, но не сказал, понимая, что его личный Ворон полон противоречий, и если усмотрит хоть тень намека на оскорбление, фонтан словоизвержений будет не заткнуть.
- Он присматривается, - сказал близкое к правде. Тут главное не соврать, личные вороны - есть у них такой пунктик - ложь чувствуют и остро на нее реагируют. Рыцари не имеет прав лгать даже ради собственного спасения. Скучное качество! Но ворон был необычным, а через это необычным должно было стать и 'его рыцарю'. Так считал ворон, а рыцарь ничего не считал - ему просто хотелось пережить 'Великий Отсев'. Неважно где, неважно как...
- Перо странное. Смотри! Черное, а наполовину... Больной?
- Он седеет, - солгал Рыцарь, и это далось легко, хотя репетировали долго - Ворон на него сердился и добивался правильных интонаций.
- Изнутри? - удивилась девица.
- А что с дядей? - спросил Младший Рыцарь, спеша перевести разговор с опасного.
- Какой дядя? - удивилась девица.
- Которого... Ну, это... Как меня.
- А! - сообразила девица. - Козел!
- Козел?
- Козел, хоть и дядя! Вечно облапать норовил.
- Это правильно. Если рыцарь, ему положено. Вдобавок родственник.
- Ну - ладно - дядя, ну - ладно - рыцарь. Ладно - все права вашей скотине. И что? Вот ты меня еще не лапал!
- Еще не вечер.
- Рожу исцарапаю! Принцессы мы! Свое блюдем!
- Точно принцесса? - бросил скептический взгляд.
- Ни хир-хирк, ни кукареку! Принцесса, блин! И не фиг на меня так глазеть! Почему это не принцесса? - обиделась девица. - Самая натуральная! Батюшка, знаешь, сколько нас настругал?
- Сколько? - рассеянно спросил Младший Рыцарь.
- В заявочной таблице - 13, а так он и сам не знает!.. Я Тринадцатая! Можно я тебя буду 'Младшеньким' называть?
- Нельзя! - сказал Младший Рыцарь.
Девица, называющая себя принцессой, отмахнулась.
- Слышь, Младшенький, а что это твоя боевая страусиха зверем на тебя смотрит?
- Не покрылась, - мрачно выговорил Младший Рыцарь.
- Почему?
- Потому что на сухую.
- Непонятненько. А с виду приличный, вроде бы, рыцарь. Зачем мучил?
- Колбы в обозе, - взялся объяснять рыцарь. - Отстал обоз. А потом и пропал.
- Понятненько! На сухую и я бы не покрылась! - заявила Принцесса.
Рыцарь крякнул. Ворон покраснел.
(Или наоборот? - прости читатель - под перьями не рассмотреть.)
- Что выставился? - удивилась Принцесса. - Мы, принцессы, знаешь какие привередливые!.. Пожрать есть чего?
И полезла в подсумки.
- Принцесс он не видел! - ворчала она, запихивая хлебец в рот.
- Видел, - сказал рыцарь. - У меня сестры принцессы!
- Сестры не в счет!
- Это да, - согласился Младший Рыцарь. - Свои сестры на принцесс не тянут.
- То-то же! Мои тоже не тянут! Я одна такая!
- Какая?
- Живчик! Не ценят, сволочи!
- Кто?
- Родня! Кунгусиха! Мне ею стать не светит. Вот так всегда, вкалываешь за всех, а как на осеменение, так старшие!
Рыцарь поперхнулся.
- А сама?
- Если самой... - задумалась она. - Наверное - зарежу. Мы, принцессы, знаешь - какие бешенные по весне становимся?
- Уже не весна.
- У меня все время весна! - отрезала Принцесса.
И рыцарь задумался - хорошо это или плохо? С его понимания - это хорошо, но отец, давно уставший от всего этого, сказал бы, что это плохо. Ворона что ли спросить? - подумал рыцарь, но не рискнул, во всяком случае, не сейчас, ни при принцессе. Есть, как говорит тот же Ворон, фонтаны, которые не заткнешь...
В каком бы веке не было, а услышишь одно и то же. Что Вороны вырождаются год от года, становятся мельче и сварливее - а вот помнится, ворон клана (...) спас сына лорда (...) во время изменнического захвата их родовой башни, унеся того в клюве!
Младший Рыцарь слышал эту историю, и будучи в тех местах - у гор Большого Зажопья, специально сделал крюк, чтобы осмотреть достопримечательность. И даже купил билет, чтобы подняться на родовую башню. Послюнявив палец, высовывал руку в бойницу, соображая, что вряд ли ворон летел - ворону, пусть даже такому, ни за что не поднять ребенка, скорее всего он вывалился с ним, либо, что гораздо правдоподобнее, ребенок был подвязан к его лапам. И что спланировал в сторону ущелья, если только был встречный вечерний бриз, а земля долины отдавала тепло. А значит, дело было не осенью, а поздней весной - долина нагрелась от распашки - так нагреться могла лишь черная земля. Почему бы и нет? Восходящий поток, то да это... Удачный момент, удачливый ворон - верный слуга с подушкой внизу. Пусть хроники о нем и не упоминают, а скульптура, сделанная с посмертного слепка того самого Ворона (как здесь уверяют), явно ему льстит, но почему бы и нет?..
Младший Рыцарь, ссадив с плеча своего Ворона, подержал его рядом - тот нахохлился, напыжил перья, пытался выглядеть больше. Потом разразился бранью. Воронам скептизм разрешен, а скажи подобное Рыцарь!
Младший Рыцарь благоразумно держал крамольные мысли при себе. Хотя, в нынешние просвещенные времена, за воронословие уже не выдергивали руку из плеча, или ногу из... (из 'того самого'), за выдранное перо не приходилось расплачивался пальцем - но не было большего шика, чем носить собственноручно выдернутое перо за ухом, меняя его после всякой неудачи! А если в десятый раз? Приходил отсчет одиннадцатому? - задумывался Младший Рыцарь о временах древних, входя в смущение. Ведь с какого края не подсчитывай, не найдется в человеке столько лишнего, чтобы обрезать все.
- Я - Тринадцатая! - заявила Принцесса. - Ты суеверный?
- Да! - сказал Ворон. - Я - да, он - нет. Короче - заверните. Фата есть?
- Сука! - вспыхнула Принцесса.
- Кобель, - поправил Младший.
Принцесса надула губки, но не выдержала и прыснула.
- Ты всегда такой правильный?
- Правильный - это какой? - попросил уточнить Младший. - По какому из параграфов служения рыцарству?
- Того где - в жопу ваши нежности!
Вежливость требовала соглашаться.
- Да, типа того, - согласился.
-Мудак! Дебил! Асоциальный тип!
- Короче - рыцарь! - заключил Ворон. - И заканчивай его хвалить - испортишь юношу! Поразмыслим о брачном контракте.
Если принцесс и обучают, что стоять с разинутым ртом неприлично, то не эту, либо занятие - 'принцесса должна держать лицо так, чтобы оно не походило на физиономию, по которой можно что-то прочесть...' - она пропустила.