Словно гадкий утёнок он был неуклюжим,
И была его плоть для души, как тюрьма.
Не был он нелюбим даже - просто не нужен
Никому, кто был в здравии злого ума.
Ум без сердца обретший понять не способен,
Наделённый глазами - душою незряч.
Тот, кто мелок внутри - внешне Богу подобен, 
И на птичьем дворе он судья и палач.
Волочил наш утёнок судьбу словно ношу
И не раз он мечтал её скинуть с плеча,
Отвергая грядущее, сдавленный прошлым, 
Не умея летать и от боли крича.
Но души его крылья пробились сквозь тело 
И поднялся один он из всех в небеса
Белым лебедем годрым, изящным и смелым, 
Так легко покоряя умы и сердца.  
И простил он, увенченный женской любовью,
Не познавших небес - лишь болото и мох.
Истекавший когда-то слезам и и кровью - 
То был Зевс, воплотившийся в лебедя Бог.