Мальчик с Жёлтым Котом

     

     

     1

     Она стояла у входа в магазин целый день. Было холодно. С неба неспешно падали крупные снежные хлопья, одевавшие растущие неподалёку деревья в пышные, сказочные наряды. Зажглись фонари, заставившие попятиться подступающую темноту скорого, зимнего вечера. В их свете по тротуару торопливо спешили люди. Некоторые сворачивали в магазин, привлечённые яркой неоновой вывеской и ёлкой, перемигивающейся весёлыми, разноцветными огоньками. Большинство из них старались не замечать девочку в стареньком, видавшем виды пальто, стыдливо протягивающую маленькую, детскую ладошку в вполне понятном для всех жесте.

     Но находились, правда и такие, что бросали ей мелкую монетку. Одни это делали безразлично, словно в автомат газированной воды, другие - стыдливо пряча глаза. Девочка понимала людей, у каждого ведь хватает своих собственных забот в новогодний вечер 31 декабря...

     Раньше девочка всегда любила этот светлый радостный день. Раньше - до смерти отца и тяжёлой болезни матери. С тех пор многое переменилось: дома зачастую не было иной еды кроме хлеба, не имелись деньги и на лекарства. Неоткуда им было взяться и на обновки. Какие уж тут праздники...

     Мать девочки давно не вставала с постели. Осматривавший её месяц назад молодой доктор холодным тоном заявил, что помочь ничем не может, и вообще, произойдёт чудо, если она когда-либо сможет ходить.

     Девочка вздохнула: ну почему на свете нет чудес? И ей захотелось сделать одно маленькое чудо самой. Она решила купить маме подарок на все монетки, полученные за долгую неделю пребывания на холоде.

     Тем временем, выпроваживая последних посетителей, засуетились продавцы. Им тоже не терпелось поскорей очутиться дома.

     Безуспешно пытаясь прикрыть от ледяного ветра простуженное горло тонким, невысоким воротником, девочка по ступенькам спустилась на тротуар улицы. Да и какой смысл стоять у входа в магазин, в который уже не заходят люди? А ей ещё надо непременно успеть в кондитерскую на углу, славившуюся чрезвычайно вкусными, красиво оформленными тортами. Девочка иногда заходила туда. Полюбоваться... Однако, теперь, она могла позволить себе сделать покупку - пусть скромный, но новогодний торт.

     Уютный, небольшой павильон кондитерской, ещё издали поманил её своим тёплым светом. Дрожа от пробиравшего до костей жуткого холода, девочка толкнула первую дверь в небольшой коридорчик. И остановилась. Перед ней, с протянутой, озябшей ладошкой застыл маленький мальчуган, о ноги которого тёрся рыжий, жалкого вида, котёнок.

     - Подайте Христа ради, хоть что ни будь... - пролепетал едва слышно мальчуган, глядя на девочку большими, чистыми глазами.

     В пропахший вкусными запахами зал, девочка так и не вошла, ибо всё, что у неё было, она отдала ребёнку. Торт, конечно, дело хорошее, но как его можно есть, когда некоторые дети не имеют даже простого хлеба? Девочка чувствовала, что для такой покупки у неё просто не поднимется сейчас рука.

     Уходя прочь по протоптанной в снегу дорожке, она с болью вспоминала полные мольбы глаза. Ну, как тут пожалеешь деньги? Дорога вела через пустынный бульвар с рядами высоких, заснеженных елей. Притомившись за день, девочка решила присесть на минутку на краешек ближайшей лавочки. Потом она вроде бы слегка задремала. Совсем чуток, ибо едва слышный звук лёгких шагов сразу же пробудил её. По аллее шёл какой-то мальчик. Вот он приблизился и остановился напротив. Девочка подняла глаза и едва узнала в нём несчастного бедняжку из кондитерской. Его великоватая, поношенная одежонка исчезла бесследно, а вместо неё появилась другая: новенький полушубок, меховая красивая шапка и нарядные красные сапожки. В руках странный мальчик держал жезл из прозрачного хрусталя. Или... Возможно изо льда? Присутствовал возле него и четырёхлапый приятель, тоже претерпевший некоторые изменения. Из крохотного заморыша, он превратился в большого, огненно-рыжего кота, порой сыпавшего искрами из красивой, густой шерсти.

     - Кто ты? - испуганно прошептала девочка.

     - Я – наступающий Новый Год, - ласково улыбнулся в ответ мальчик. - А этот рыжий плут - мой символ и талисман! Пришёл же я поблагодарить тебя за щедрость и доброту. Не каждый ведь отдаст последнее тому, кто нуждается ещё больше.

     - Да не надо мне никакой благодарности, - искренне смутившись, ответила девочка. - Я ведь, честное слово, просто так...

     - Вот именно, поэтому я и хочу, помочь тебе. Видишь ли, зачастую люди совершают хорошие поступки из выгоды. И крайне редко - делают это бескорыстно. Впрочем, мы отвлеклись. Говори одно заветное желание, и я обязательно исполню его в двенадцать часов, властью данной мне свыше.

     - Пусть мама моя выздоровеет, - не задумываясь ни на миг, попросила девочка. - Я так этого хочу!

     - Да будет так! - торжественно провозгласил мальчик, прикасаясь жезлом к её плечу.

     - Вставай, вставай милая! - ворвался в сознание девочки посторонний голос. - Вставай! Не то замёрзнешь, не ровен час.

     С трудом прогнав сладкую дремоту, девочка открыла глаза. Над ней участливо склонилась пожилая женщина.

     - Я сейчас, сейчас, - заторопилась девочка, с горечью осознавая, что и чудесный мальчик и его не менее чудесный кот оказались всего лишь сном...

     Она уже отошла от лавочки на несколько шагов, как женщина вдруг окликнула её:

     - Эй, милая, а что ж ты торт забыла? Ну-ка держи, а то дома, поди, заругают!

     - Спасибо, - тихонько пробормотала ошеломлённая девочка. Теперь она не знала, что и думать. Но всё же, ей очень хотелось верить, что недавняя встреча произошла на самом деле.

     Стараясь согреться, девочка преодолела оставшийся путь бегом, благо до дома было уже не далеко. И как всегда в это время, окна их маленькой квартирки оставались темны. Мать не имела ни сил, ни желания вставать и включать свет. В который раз за сегодняшний день, девочка тяжко вздохнула... Открыв дверь, она вошла. А в голове билась мысль: - Может, маме сегодня стало лучше?

     Но, увы, нет, всё оставалось по-прежнему. То же восковое лицо, те же тёмные круги под глазами... Мама спала. Слабое дыхание угадывалось по едва вздымающемуся одеялу.

     - Не буду сейчас её тревожить, - рассудительно решила девочка, хотя и испытывала естественное желание похвалиться подарком. - Пусть лучше отдыхает, ведь торт никуда не убежит.

     Умаявшись за нескончаемо долгий день, девочка, мгновенно заснула, свернувшись калачиком на своей кровати. И привиделся ей чудесный сон…

     Она оказалась на обширной лесной поляне, окружённой деревьями, щеголяющими яркими, цветными фонариками. Посредине же росла огромная, могучая ель, украшенная стеклянными новогодними игрушками, яблоками, конфетами и орехами в золочёной кожуре. Возле ели стояли Дед Мороз и Снегурочка. А празднично одетая ребятня, шумно смеясь, водила хороводы. И над всем этим сказочным великолепием, вовсю полыхало Северное Сияние.

     К несмело стоящей в сторонке девочке, подошёл изящный Кот в Сапогах. Вздымая снятой шляпой снежную пыль, он чрезвычайно вежливо поклонился и промурлыкал:

     - Здравствуйте! Рад видеть вас на главном, новогоднем балу планеты, где мне доверена почётная должность Старшего Распорядителя. И как полномочный администратор сего дивного торжества, я намерен представить вас, нашу новую гостью - Деду Морозу и его знаменитой внучке. Так что будьте добры, сударыня, ступайте за мной!

     - Но... - стыдливо запнулась девочка, посмотрев на нарядных детей, резвившихся по соседству. - Моя одежда, совсем не для такого случая.

     - А вы закройте глаза, - загадочно прищурившись, посоветовал Кот. - Так! А теперь открывайте!

     Девочка повиновалась и ахнула. Словно по мановению волшебной палочки на ней оказались: роскошная белоснежная шубка, высокие сапожки с опушкой и увенчавшая голову, маленькая серебряная корона. Изумление её было столь велико, что она к своему великому стыду, даже не смогла подобрать слов благодарности. Но Кот, похоже, их и не ждал. Галантно подхватив девочку под руку, он, повёл её к Деду Морозу, вежливо раскланиваясь по пути со знакомыми.

     Сказочный могучий старик очень ласково принял маленькую даму, а Снегурочка так та вообще расцеловала её в обе щёки.

     До самого утра кипело веселье. Не было счёта играм, забавам, добрым шалостям, придуманным на ходу смешным песенкам и стихам. А на рассвете под мелодичный перезвон колокольчиков к поляне стали съезжаться нарядные сани с запряжёнными в них белыми лошадьми. Когда же все, побывавшие на новогоднем балу дети расселись в них, зазвучала прекрасная божественная мелодия и длинная колонна двинулась в обратный путь. Озаряя его, в последний раз, с особой силой вспыхнуло Северное Сияние. Затем во внезапно наступившей темноте, кони резко убыстрили свой бег. Дорога, довольно хорошо различимая в свете множества ярких звёзд и полной луны, стала вдруг расплываться, терять очертания, а после и вовсе исчезла.

     Вскоре прекратилось и ощущение движения. Девочка открыла глаза, зажмуренные от сильного, встречного ветра, ожидая увидеть заснеженный зимний лес. Однако её окружал не он, а привычная обстановка их комнатушки, бедно обставленной старой мебелью. На столе девочка с немалым изумлением заметила готовый завтрак. Кто же его приготовил? И мама, где она? Кровать пуста... Сердце девочки испуганно заколотилось. Но тут из кухни, донеслось весёлое пение. Оно звучало совсем как в прежние, добрые времена. А значит, Мальчик с Жёлтым Котом сдержал своё обещание! И заветное желание сбылось! Уткнувшись в подушку, девочка тихо расплакалась. Но это были хорошие слёзы. Слёзы радости и восторга...

     Спасибо тебе, огромное, Новый Год...

     

     11-19. 01. 1999 г.

     

     

     

     

     

     

     

     

      Искра

     

     

     

     Дриада очень любила свой прекрасный Чарующий Лес. Да и как не любить место, где ты родилась? Людям из расположенного на холмах Города, на свой лад он тоже нравился. Жаль только, что заинтересованность эта проявлялась лишь в вырубке деревьев, а то и просто в бессмысленных поджогах.

     Что и говорить: наяды, феи, дриады, эльфы, кентавры, гномы, лешие и многие-многие другие волшебные жители изумрудных чащоб, хлебнули горя из-за дикого нрава "высших цивилизованных" созданий. И все было ничего, пока Город оставался невелик. Но он рос, и рос быстро, а значит, потреблял все больше и больше древесины. С некоторыми же деревьями погибали дриады, навсегда связавшие с ними свою судьбу...

     Впрочем, до этого никому не было дела. А сами люди если и рассуждали на сию тему, то приблизительно так:

     - Ничего нет важней нашего строительства. Ничего! Следовательно, о жалости к лесным дивам надо напрочь забыть. А лучше бы вообще от них избавиться. Раз и навсегда…

     И Город, вооружённый подобными принципами, быстро наступал, тесня маленькиенародцы, ужасными ранами свежих вырубок.

     Но люди на этом отнюдь не успокоились и проявили качество, присущее лишь им. Однажды они решили создать Резервацию Сказок, в которой пленённые диковинки будут обитать в стальных, надёжных клетках.

     Резервация Сказок... Это даже звучало кощунственно, хотя кто на это обращал внимание? Подумаешь, важность, какая: – не совсем обычный зверинец...

     Вскоре были созданы ловчие отряды, членам коих посулили щедрую плату за доставку живых чуд. Пообещали её и за мертвых, хотя в несколько меньших размерах. Но всё вышло не так просто, как полагали власти Города. Причина же затруднений крылась в том, что сказочные народцы отнюдь не обрадовались уготованной им жалкой участи и объединились для борьбы. В результате - явившиеся в Лес охотники были встречены коварными ловушками и меткими стрелами, бьющими казалось отовсюду.

     - Ладно, хотите войны – будет вам война, - спокойно сказали в ответ власти и послали большую, карательную экспедицию.

     Дриада хорошо помнит тот бой, ведь она тоже участвовала в нем, хоть и была тогда совсем ещё юна. На память о нём, её левое плечо теперь пожизненно «украшает» уродливый шрам от копья. Впрочем, за него, она расплатилась сполна. Весь колчан, вся сотня отборных, одна в одну, стрел улетела во врагов. А дриады редко промахиваются...

     Кровавая бойня отрезвила людей, да только, увы, не на долго. Правда, теперь они стали осторожней, если не сказать боязливей, но вместе с тем хитрей и безжалостней... А как же иначе? Ведь чуда должны сполна получить за свою дерзость. Сполна и немножко сверх того...

     И Чарующий Лес, начиная от вырубок и почти до середины, превратился в зону непрекращающихся боевых действий. Благо дриада жила едва ли не на самом его краю, за которым простиралось огромное Алое Поле, прозванное так из-за обилия крупных маков.

     Непримиримость людей многократно усилили эльфы, которые стали устраивать ответные рейды на поселения людей, словно грибы, вырастающие за городской стеной и даже на подступах к самому Лесу.Не раз дриада наблюдала со своей березы за сборами маленьких существ, чей рост не превышал и метра. А те брали с собой луки, стрелы, копья, затем садились на своих крылатых коньков и улетали. И она ни разу не видела, чтобы кто-нибудь из них потом возвращался домой... Возможно, потери эльфов были так велики, потому что люди использовали против них огромных орлов, натасканных убивать. А возможно причина крылась в чём-то другом.

     Дриаде было очень жаль маленьких воителей, и она становилась все печальней и печальней…

     В довершение всех обрушившихся бед, люди осквернили Серебряную Подкову, её любимое, девственно чистое озерце. Они заполнили его телами убитых чуд…

     И, тогда, наверное, впервые в жизни, дриада заплакала…

     А поздно вечером она встретила мальчика, заблудившегося в Лесу. Вернее пятилетний человеческий детеныш сам вышел к ее березе. Какое-то время дриада с ненавистью разглядывала сородича кровавых завоевателей. Но потом, спохватившись, она напомнила себе, что это всего лишь невинный ребенок: голодный, напуганный и уставший. И недостойное чувство исчезло без следа.

     Дриада тогда ласково обняла мальчика, накормила ягодами, орехами и мёдом, а после, усадив на колени, тихонько убаюкала.

     Уютно посапывая, ребенок спал, она же, улыбаясь, вспоминала расширенные от восторга детские глаза и искренний лепет:

     - Госпожа фея, вы такая прекрасная! И настоящая! Вот диво то! А как ваше имя? Скажите мне его, пожалуйста! Наверняка оно очень красивое!

     Меня зовут Эланифента,малыш, - ответила тогда дриада. - Но для друзей я просто Лани. Ты… тоже можешь меня так называть.

     Мальчик очень понравился дриаде. И, наверное, поэтому она наделила его Искрой, от Огонька своей Души.

     Это был сказочно-богатый дар, если только не позволять ему угаснуть и суметь вырастить из него собственный Огонек.

     А на следующий день Лани, смертельно рискуя собой, вывела мальчика к одному из ближайших поселений людей.

     Прошло двадцать лет. За это время вырубки весьма ощутимо приблизились к ее березе на краю Чарующего Леса. И поэтому, немногие из оставшихся в живых соседей дриады, решили навсегда уйти в необъятный Древний Лес, что простирался за Алым Полем. Лани осталась, ибо она не смогла покинуть свою березу...

     А вскоре явились люди. Их возглавлял молодой бородатый мужчина, с длинным мечем в крепких, покрытых шрамами руках. Захватчики шли прямо к березе и потому заметили стоявшую под ней с луком лесную фею. Заметили, да поздно. Наконечник, не знающей промаха стрелы, нацелился бородатому точно в сердце. И тот понял: спасения нет. Но дриада вдруг опустила лук... Она узнала того Мальчика, в которого когда-то вдохнула Искру. Увы, погасшую давным-давно…

     Люди бросились к ней, вырвали из рук и сломали лук, безжалостно связали грубыми веревками и, швырнув на телегу, отвезли в Город.

     Дриада хорошо знала, что теперь ей придется несладко. И не стоило даже рассчитывать на место в клетке Резервации Сказок.

     Люди, давно озлобленные на метких лучниц, стали называть их ведьмами и жечь на кострах. Но, может, это и лучше? Лани хорошо помнила вырвавшегося из резервации больного, исхудавшего эльфа, с мучительной горечью рассказывавшего о грязных корытах, из которых пленники ели вонючие помои. Впрочем, это было ещё не самое худшее, о чём поведал эльф.

     Лани не хотела в резервацию. Не хотела в клетку, к корыту с отбросами. Не хотела терпеть унижения и издевательства. Уж лучше костер...

     Казнить дриаду решили на следующий день утром, о чем ее соизволил уведомить бородатый. Он не помнил, он ничего не помнил...

     К счастью, всеобщая ненависть к чудам была столь велика, что дриаду не стали запирать в темницу и заковывать в кандалы, опасаясь освобождения со стороны. Ей просто крепко связали руки и ноги и бросили в темный сарай во дворе бородатого. Естественно, закрыв его снаружи надёжным замком.

     Наступила ночь. Дриада лежала на прелой, сырой соломе и, дрожа от холода и обиды, вспоминала свою березу.

     - Как она там? Родная моя? Цела ли? – мучили её тревожные мысли. – Хоть бы с ней ничего плохого не случилось…

     Тихий металлический скрежет прервал эти горькие раздумья, заставив встрепенуться от страха. Неужели пора?

     В сарай вошел Мальчик, сын бородатого. Его дриада видела, когда шла под конвоем через двор.

     - Фея! - тихо позвал он, вглядываясь в темноту. - Где вы, фея?

     - Я здесь, - глухо откликнулась дриада, с трудом приподнявшись со своего твёрдого ложа.

     Мальчик шагнул к ней, и она с изумлением почувствовала, как холодная сталь острого ножа легко освобождает от веревок затекшие конечности.

     - Спасибо, малыш, - поблагодарила дриада внезапно дрогнувшим голосом. - Но зачем ты это сделал?

     Мальчик промолчал.

     Правда через мгновение дриада поняла сама. Искра! В Мальчике ярко горела ее Искра... Искра Огонька ее Души...

     - Пойдемте, фея, - Мальчик протянул свою ладошку и потянул за собой. - Там, за двором, вас ожидает конь, - и с гордостью добавил: - Я сам привел его туда. Его зовут Ветер. И он домчит вас туда, куда пожелаете. Идемте же, скорей!

     Отодвинув доску в заборе, они действительно наткнулись на привязанного коня, нетерпеливо постукивающего копытами по земле. Правда, он был без седла, но для дриады это не являлось помехой.

     - Езжайте, фея, - стал опять торопить Мальчик, - ночь коротка. Лето...

     -Лани, для тебя я просто Лани, - дриада нежно поцеловала маленького человека в лоб. - До встречи, малыш...

     - До встречи, фея Лани…

     Назад дриада неслась, словно на крыльях ветра, ибо конь полностью оправдывал своё имя. Она спешила к березе, снедаемая тревогой за ее судьбу.

     Та, оказалась срубленной под самый корень…

     Большего горя и боли дриада не испытывала никогда. И она бы непременно умерла, не будь на свете Мальчика с ее Искрой, потихоньку разгоравшейся в яркий, чистый Огонек Души.

     Отныне дриаду ничего здесь не держало. Без колебаний она ловко прыгнула на коня и понеслась в прежнем направлении. Её звал Древний Лес…

      Отшельник

     

      Притча о Смысле

     В предгорьях Закатных гор, в небольшой закопченной пещере жил отшельник, еще довольно крепкий мужчина лет пятидесяти. Всего себя целиком он посвятил разгадке тайн Мироздания, достижения высот Мудрости, поискам Утраченных Знаний и дразнящей, вечно ускользающей Истины.

     Однажды, в жаркий июльский полдень, проезжающий на коне странствующий рыцарь остановился у него на отдых. Это был совсем еще молодой, веселый парень. И он нисколько не интересовался тайнами Мироздания, не жаждал достичь высот Мудрости, не искал Утраченных Знаний и дразнящей, ускользающей Истины.

     Хозяин и гость мирно пообедали в тени большого, раскидистого дерева росшего рядом с пещерой, напились воды из прозрачного ручейка, а затем слово за слово незаметно разговорились. Как-то само собой беседа уперлась в Смысл Жизни. И тут оказалось, что их взгляды на эту проблему совершенно отличные. Отшельник находил Смысл в уединении, бичевании плоти и размышлениях. Рыцарь, напротив - в дальних странствиях, подвигах и порой, чего греха таить, в разудалых пирушках. Последовавший недолгий, однако, вежливый спор, совершенно ни к чему не привел. И каждый остался при своем мнении. Впрочем, иначе и быть не могло. Уж больно по-разному они смотрели на жизнь.

     Ближе к вечеру жара спала, и рыцарь, попрощавшись с отшельником, собрался в дорогу. Но тут прибежал запыхавшийся мальчуган из расположенного неподалеку селения.

     Прерывающимся от волнения голосом он сообщил о разбойниках, напавших на его деревню. Рыцарь немедленно откликнулся на призыв о помощи и предложил отшельнику присоединиться. Тот же наотрез отказался, заявив, что не может вмешиваться в суетные дела людей, ибо это помешает ему в разгадке тайн Мироздания, достижения высот Мудрости, поискам Утраченных Знаний, а главное отвлечёт от увлекательной охоты на дразнящую, ускользающую Истину.

     - К тому же нас всего двое, - трезво заметил в конце речи отшельник, - мы все одно не сможем одолеть всю многочисленную шайку.

     Но рыцарь был молод, любил дальние странствия, подвиги и порой, чего греха таить, разудалые пирушки. Наверное, поэтому он, пришпорив боевого коня, поехал один. И не вернулся...

     Уже под вечер, отшельник таки явился в селение. Все дома оказались разграблены, не успевшие бежать жители убиты, а сам рыцарь умирал от полученных тяжелых ран.

     И тогда, даже с каким-то торжеством в голосе, отшельник воскликнул:

     - О, несчастный, чего ты достиг? Не спас никого, зато сам жестоко пострадал! А я ведь предупреждал тебя. Предупреждал! Ну, теперь-то ты видишь, кто был прав в нашем споре?

     Рыцарь едва усмехнулся уголками губ, и ответил из последних сил:

     - Какая польза от разгадки Тайн Мироздания, достижения высот Мудрости и поисков Утраченных Знаний, если их результатами обладаешь ты один?

     Вначале отшельник даже не обиделся. Ведь рыцарь был молод, неопытен, любил странствия и, чего греха таить, разудалые пирушки. Однако назад в пещеру, он вернулся мрачнее тучи, ибо с острой завистью почувствовал - глупый юнец знал Истину. Такую дразнящую, не дающуюся и вечно ускользающую... Ту, которую сам отшельник, так и не смог поймать на долгой охоте, длившейся всю его жизнь. Жизнь, прошедшую в разгадках, достижениях, поисках, но для себя одного.

     Тёмный Ангел

     

     Ему не повезло. Творец Мира завершал очередную работу в сумерках и потому, самое последнее из созданных им тогда существ – ангел ростом с обычного человека, получился не снежно-белым как остальные его слуги, а тёмно-серым, за что остальные посматривали на него косо и свысока. К тому же Творец Мира и Небесных Садов впотьмах и торопясь сделал ему одну ногу чуть короче другой, и Тёмный, как стали его звать другие ангелы, постоянно прихрамывал… Эти отличия навлекали на его голову массу различных неприятностей. Но он кротко сносил все обиды, наносимые сияющими белизной собратьями.

     Однако время шло, и глаза Тёмного принимали всё более печальное выражение… Он стал непроизвольно горбиться, хотя кроткий нрав по прежнему остался при нём. Всё чаще и чаще он старался уединиться, находя в одиночестве бальзам заживляющий душевные раны. А приходил Тёмный, после трудов и забот, на самый Край Мироздания, и долго сидел там, болтая ногами в беспредельной Пустоте. Над головой у него ещё были мириады разноцветных звёзд, складывающихся в причудливые узоры, но дальше начиналось Великое Ничто, глядя на которое даже ангел чувствовал лёгкое головокружение. Тёмный знал, что Творец возьмётся возделать и эту пустыню, только когда это будет? Навряд-ли при его жизни, ведь даже ангелы имеют предел своего существования. Но он не прожил и половину отведённого ему срока, как с ним случилось несчастье. По настоящему Большое Несчастье… Творец изгнал его из Небесных Садов. Навсегда. В Мир грязи, греха, жестокости и ненависти. В Мир людей… Что послужило причиной для столь сурового наказания? Кто-то сломал Сияющее Древо, самое прекрасное в Садах, дающее усладу и радость самому Творцу. А коварный Змей, смотритель Небесных Садов, тут же обвинил в этом Тёмного. Старое пресмыкающееся давно не любило отверженного ангела и как тот подозревал, давно вынашивало план от него избавиться. Разгневанный Творец слишком доверял Змею и потому даже не пожелал выслушать Тёмного.

     Его Приговор озвучил Змей, ядовито прошипевший:

     - Ты изгнан на веки… И лишён Волшебной Силы… Ибо не место таким как ты, среди слуг Творца… Живи среди негодяев подобных тебе самому… А теперь прочь, прочь…

     Так Тёмный оказался среди людей. На пыльной дороге. Все жалкие пожитки отверженного ангела уместились в тощем дорожном мешке. Сапоги были ветхи, и едва держались. Не впечатляла и одежда: старый латаный плащ, такая же рубаха и штаны им под стать. В руках он сжимал длинный корявый посох, на который опирался при ходьбе. Посох особенно помогал ему при подъёме, когда увечная нога давала о себе знать полной мерой.

     Так что, в общем и целом, Тёмный ничем особо не отличался от людей, бредущих по той же дороге в одну, или другую сторону. И потому никто не обращал на него внимания.

     Почувствовав сильную усталость, Тёмный присел на небольшой холмик у обочины, и впервые задумался. Куда он идёт? Ответа не было…Но вдруг захотелось сильно есть. Ангел развязал мешок, достал краюху хлеба и луковицу, составлявших, его нехитрый обед. Неспешно пережёвывая хлеб, Тёмный опять ушёл в свои невесёлые мысли. Однако чей-то взгляд вернул отверженного ангела в реальный мир. Он поднял голову и увидел стоявшую напротив женщину. Вероятно, она была ещё молода, но невзгоды и горе оставили свои отпечатки на лице и в волосах. За руку женщина держала маленькую девочку лет пяти, одетую в голубое вылинявшее платьице и обутую в тяжеловатые для неё башмаки. Не в силах оторваться от вида хлеба, мать и дочь стояли понурясь, но попросить не решались. Тогда Тёмный разломил краюху хлеба пополам и отдал путницам. Стыдясь своего вынужденного попрошайничества, женщина принялась извиняться и благодарить. Однако Тёмный закинув дорожный мешок за спину, уже двинулся дальше. Всё же сделав несколько шагов, он вдруг остановился и оглянулся. Изголодавшийся ребёнок уже уничтожил свою порцию и теперь смотрел вслед Тёмному испуганными глазёнками. Острая жалость пронзила сердце отверженного. Вздохнув, он покопался в мешке и затем извлёк оставшийся хлеб и пару яблок. Грустно улыбнувшись, он положил всё это девочке в ладошки. Та, растерянно посмотрев на мать, прижала дары к себе. И сильно стесняясь, поблагодарила:

     - Спасибо, дядя, вы очень хороший…

     Тёмный вздохнул ещё раз и неловко погладив девочку по чёрным, спутанным волосам давным-давно огрубевшей ладонью, повернулся и побрёл прочь.

     На следующем привале он, уже отдохнув, собирался в дальнейший путь, как его нагнали старые знакомые. Правда, теперь угостить их было уже нечем… Молча кивнув обоим, ангел прошёл мимо, ощущая смутную вину.

     И ещё долго он спиной чувствовал взгляд пары синих детских глаз…

     Вскоре из разговоров идущих неподалёку людей, Тёмный узнал, что дорога ведёт в большой населённый пункт, где есть величественные храмы и прекрасные дворцы знати.

     - Что ж, город, так город, - мысленно пожал плечами отверженный ангел. Ведь какая разница, где оказаться, если тебя нигде не ждут?

     В лёгких, едва намечающихся сумерках, Тёмный прихрамывая, вошёл в готовившиеся захлопнуться ворота.

     Ночь он провёл на ворохе листьев, под сенью раскидистого древа, растущего на пустыре. А рано поутру ангел побрёл по узким грязным улочкам. До полудня ходил отверженный приглядываясь к бытию людей. Видел он площади мощёные булыжником, на одних торговали и воровали; на других казнили преступников и толпы радостно смаковали их мучения. По улицам мчались надменные всадники и порой сбивали зазевавшихся прохожих. Прямо под окнами жилых домов текли нечистоты, грязные детишки пускали в них свои кораблики. Тут и там разжиревшие ростовщики в сопровождении городской стражи конфисковывали имущество бедняков и безжалостно изгоняли тех из жилищ, невзирая на плач младенцев и мольбы стариков.

     Нет, ничем город не пришёлся по душе Тёмному. Уж больно там было мрачно и серо. Ложь, подлость, жестокость, несправедливость – царили на каждом шагу…

     Ещё будучи в пути отверженный услышал что если выйти из этого города через Западные врата, и идти Западным же караванным трактом, то через семь-восемь дней можно достичь побережья моря, вдающегося в сушу прекрасным голубым заливом. По словам торговца солью, вещающего с повозки об упомянутом крае двум юношам, идущим рядом, житьё там привольное. Прибрежные деревни не ведают, что значит непосильные налоги и притеснения вельмож. Рыбы полно, земля плодородна и никому не принадлежит. Бери и возделывай сколько надо. Главное не ленись. Конечно, отверженный понимал, что всё может оказаться совсем не так. Но что он теряет? Ведь в городе ему всё равно не прижиться. И поэтому Тёмный опять отправился в дорогу, забросив за спину свой мешок.

     На разбитом колёсами тракте, было пыльно. В обе его стороны сновали телеги, крытые возы и даже богато украшенные кареты. Порой слышалась грязная брань, которой обменивались участники движения. Ангел брёл, понуро опустив голову и душа его зябла, от одиночества и ненужности.

     Возможно, он прошёл бы мимо, так и не заметив своих старых знакомых, но его внимание привлёк звук детского плача. Неподалёку от тракта, на скудной пожухлой траве лежала женщина, а рядом с ней девочка. Та женщина, и та девочка… Ребёнок уткнулся матери в плечо и вздрагивал от тихих рыданий. Тёмный подошёл и взял женщину за руку. Та была холодна, как лёд… Тёмный взял ребёнка на руки и бережно прижал к себе, не зная, что сказать и как утешить. Да и разве можно найти слова утешения в подобной ситуации? Тёмный их так и не нашёл…

     Проезжавший мимо крестьянин соскочил с телеги и спросил в чём дело. Отверженный объяснил…

     Вдвоём, они, орудуя попеременно одной лопатой, вырыли могилу, куда затем опустили тело и погребли. Прочтя молитву за упокой души, отверженный поднял малышку на руки и собрался идти дальше. Но крестьянин предложил пока им по пути, ехать вместе. Тёмный поблагодарив, с радостью согласился. Уже под вечер, расставаясь, крестьянин вручил отверженному большой свёрток и, не слушая слов признательности, свернул на дорогу, ведущую на север. Тёмный развернул пакет. Там была буханка хлеба, приличных размеров кусок вяленого мяса, две солёных рыбины, сыр, масло, варёные яйца и баночка с мёдом. Отверженному стало неловко… Ведь наверняка крестьянин отдал все свои дорожные припасы.

     В понемногу густеющих сумерках отверженный развёл огонь в ложбинке невдалеке от дороги и накормив малышку, тоже немного поел. Потом он постелил ей плащ, а сам улёгся на скудном травяном ковре, выжженном беспощадным солнцем середины лета.

     Уже через минуту и ангел и девочка спали беспробудным сном.

     А утром, позавтракав, они отправились в дальнейший путь. Иногда их подвозили, но всё же большую часть дороги им пришлось проделать пешком. И вот на исходе восьмого дня путники достигли цели своего путешествия – бирюзового залива, на который падали алые лучи заходящего солнца.

     В эту ночь отверженный даже не стал разжигать огонь. Уж очень его утомили оставшиеся позади мили. Он лишь покормил ребёнка оставшимися крохами, и они легли спать прямо у обочины.

     Утром они очнулись от разноголосицы птичьих трелей. А прохладный ласковый ветерок, скользнувший по их измученным, запылённым лицам, пробудил окончательно.

     Потом, Тёмный и девочка, долго смотрели на залив, опоясанный тёмно-розовыми скалами, на которых кое-где виднелись зелёные пятна сосен, упрямо цепляющихся за жизнь, даже среди камней. И им так хотелось верить, что здесь они найдут себе надёжное пристанище!

     Это можно было попытаться выяснить, посетив рыбацкую деревню, расположенную невдалеке, на террасах южного склона. И хромой ангел с девочкой направились в её сторону, по тропинке петляющей среди нагромождения валунов. Но не успели они пройти и половины пути, как им повстречался старик с собакой. Они поздоровались, как то сам собой возник разговор, из которого старик выяснил, что пришельцы хотят тут поселиться.

     - В деревне… - пробормотал старик, ненадолго задумавшись, - вам придётся снимать комнату. А за это надо платить или отрабатывать на морском промысле. Не лучше ли будет заиметь своё жильё?

     - Конечно лучше, - признал Тёмный, и улыбнувшись добавил, - только это не по карману тому, у кого он пуст.

     - Да денег и не надо, - замахал руками старик, - тут неподалёку есть маленькая укромная долина. В ней стоит давно заброшенный дом. Он… Хм-м… в неважном состоянии. Но до зимы далеко и ты, возможно, при должном усердии, успеешь к ней его подготовить.

     - Почему не попробовать? Я согласен! – сразу же ухватился за представившуюся возможность отверженный. – Куда нам идти?

     Старик объяснил и пожелав всего доброго ушёл, сопровождаемый своей собакой.

     А Тёмный, уже спустя пол часа, стоял у бревенчатой хижины с провалившейся крышей. Стёкла окон были выбиты, входная дверь сорвана с петель и валялась неподалёку. Рядом с жилищем располагался сарай, как ни странно пребывавший в гораздо лучшем состоянии. За ним лежал ровный участок земли, по пояс заросший бурьяном. Вероятно, когда то здесь был огород. Дальше простирался одичавший сад. Имелся возле дома и колодец, требующий основательной чистки. Впрочем… Тут надо было основательно заняться буквально всем. Но Тёмный не боялся работы, а руки у него были воистину золотые.

     Держа девочку за руку, отверженный переступил невысокий порог. Миновав коридор, они оказались в первой из нескольких комнат. В ней царила абсолютная пустота. В других помещениях наверняка было так же.

     - Здесь мы и обоснуемся, - не сдержав вздоха, сказал девочке Тёмный. – Хватит скитаться по миру и тебе и мне.

     Элиза (а девочку звали именно так) в ответ лишь прижалась лицом к его руке. Последующие недели и месяцы Тёмному пришлось основательно потрудиться. Он отремонтировал дом и печь, сделал кровати, стол, стулья. Вычистил колодец, привёл в порядок сад и огород. Несмотря на занятость, отверженный находил время и на то, что бы заработать на хлеб насущный. Для этого он ходил на побережье и помогал рыбакам разгрузить улов, привести в порядок сети, а то и подремонтировать баркасы. За эту работу с Тёмным рассчитывались рыбой, либо деньгами. Так потихоньку он скопил средства на покупку собственной небольшой лодки и стал самостоятельно выходить в море. Когда Тёмный возвращался, на берегу очень часто (как бы случайно) оказывался вихрастый обшарпанный мальчишка с копной чёрных, давно не стриженных волос. На вид он был старше Элизы года на три-четыре. И с ним всегда присутствовал большой лохматый пёс, бросавший на маленького хозяина, преданные взгляды. Вихрастый, как про себя назвал отверженный мальчугана, держался поодаль, играя с собакой и делая вид, что его интересует лишь это занятие. Иногда Тёмный замечал его на скалах окружавших их маленькую долину, но едва уразумев, что обнаружен, тот исчезал.

     Вот и в этот раз, вытащив лодку на берег, отверженный увидел привычного уже мальчика.

     Заметив его взгляд, знакомый рыбак, пришедший с промысла чуть раньше, сообщил:

     - Рауль - сирота. Отец утонул в море два года назад, а мать умерла от Чёрного Мора ещё раньше.

     - И где же он живёт? – тихо поинтересовался отверженный.

     - Да где… - неопределённо пожал плечами рыбак. – Ну… в общем где придётся.

     Рауль выждал, пока Тёмный сдаст рыбу скупщику, а потом повернулся и медленно побрёл прочь.

     - Эй, мальчуган! – окликнул отверженный, глядя ему вслед.

     Маленький человек, словно только того и ожидая, мгновенно обернулся.

     - Не хочешь мне помочь почистить рыбу?

     - Да-а… хочу, - сразу растерявшись, ответил тот.

     - А после можешь остаться на ужин, - далее предложил отверженный.

     Мальчишка с готовностью закивал головой.

     Рауль помог не только с приготовлением рыбы, но и с прочими насущными делами по хозяйству. А когда вечером тот собрался уходить, Тёмный посоветовал остаться на ночь. Ведь было уже поздно.

     Утром отверженный ангел, мастерил третью кровать.

     Мальчишка сразу прижился в их небольшом, но уютном доме. Он был ответственный и трудолюбивый, и на него можно было положиться в любом деле, зная, что тот не подведёт. Подружился он и с Элизой. Вдвоём они помогали Тёмному в огороде и в саду, а порой Рауль выходил с Тёмным в море. И тогда девочка оставалась под охраной большой бдительной собаки, не подпускавшей и близко чужаков к их уединённому дому.

     Прошёл год. Ничто не омрачало нынешнее существование отверженного ангела. И только сейчас, заботясь об одиноких детях, он познал настоящее счастье и душевный покой.

     Но однажды, тихой лунной ночью это неспешное течение жизни было нарушено.

     Лохматый, верно охранявший подворье своего нового дома, вдруг поднял громкий лай, переполошив всех собак в округе. Тёмный прислушался, а затем, набросив на ночную сорочку плащ, вышел под небесный свод, сиявший россыпями небесных бриллиантов. К нему тут же метнулся Лохматый, и несколько раз взвизгнув, побежал, оглядываясь и останавливаясь к дальней стороне забора. Отверженный последовал за ним, но там никого не оказалось. Зато с внешней стороны послышался прерывистый детский плач. Тёмный бросился калитке и быстро пошёл вдоль ограды на продолжающие доноситься звуки. Вскоре, в свете луны, он увидел маленький свёрток, слабо ворочающийся и продолжающий кричать. Темный наклонился и осторожно его развернул. В нём лежал младенец. Ангел лишь покачал головой и взяв нежданную поклажу понёс в дом. Ребёнок оказался девочкой, которую назвали Люси.

     И если б не Элиза, подросшая за год с небольшим и чувствовавшая себя настоящей хозяйкой, туго пришлось бы ангелу с младенцем. Она необычайно серьёзно приняла почти полностью на себя одну, хлопоты по уходу за ребёнком. Конечно, по мере своих возможностей Тёмный с Раулем помогали ей, но море и хозяйство оставляли им на это мало времени.

     В трудах и заботах прошёл ещё один год.

     И опять размеренность жизни Тёмного была нарушена.

     А началось всё вроде бы с малого. Как то поутру, выйдя во двор, Тёмный увидел червяка, бледно-розового и лоснящегося. Тот был большой, наверное, с ладонь длиной. Отвратительное создание дёргалось, извивалось, явно хотело уползти, но что-то удерживало его на месте.

     И Тёмного, никогда не трогавшего ни одну живую тварь, вдруг охватило жгучее омерзение. Брезгливо скривившись, он поднял ногу и, опустив тяжёлый башмак, раздавил червя, оставив от него лишь влажное жалкое пятно.

     К вечеру хромой ангел и думать позабыл о происшедшем. Уложив детей спать, он остался посидеть у очага. Ночи становились холоднее, и приходилось всё чаще подтапливать.

     Тишину за окном нарушил яростный лай Лохматого, неожиданно сменившийся тихим поскуливанием. Тёмному не хотелось покидать уютное тепло дома, но надо было посмотреть, что так встревожило пса. Поэтому он встал с самодельного деревянного кресла, и заранее поёживаясь от смены температуры, вышел наружу.

     Там, ему сразу же стала понятна причина беспокойства пса. И была она, в виде золотистой лестницы без перил, спускавшейся откуда то из небесных глубин, прямо в их скромный дворик. По ней быстро двигались несколько ослепительно-белых точек, вскоре принявших очертания светящихся фигур. Спустя пару минут перед замершим отверженным стояли три златовласых ангела, облачённых в белоснежные одежды. В руках они держали факелы, пылавшие ярким, но призрачным светом. На голове самого статного, стоявшего впереди, сиял золотой обруч, на котором загадочно перемигивались зелёные и голубые огоньки, похожие на далёкие звёзды.

     Тёмный склонился в почтительном, однако без тени унижения поклоне. Но всё же голос его слегка дрожал, когда он приветствовал пришельцев словами:

     - Рад видеть Главного ангела и собратьев! Вечности вам и вечного цветения Небесным Садам!

     - Вечности и тебе, Тёмный! – мелодично молвил старший из ангелов. – И хочу тебя обрадовать, мы прибыли за тобой. Ибо Творец узнал, что ты не виновен. А оклеветавший тебя Змей, получил по заслугам. Нынче утром, он, обращённый Творцом в ничтожного червя, погиб под твоим башмаком. Пойдём же с нами, Тёмный! Теперь ты, смотритель Небесных садов!

     Тёмный решительно ответил, не задумавшись и на миг:

     - Я не вернусь в Сады. И не потому, что я отказываюсь служить своему Творцу. Просто… Здесь внизу, царит столько зла и несправедливости… Я же по мере скромных сил, стараюсь их уменьшить. Ведь Мир созданный Творцом далеко не идеальным, становится лучше, если сделать Добро пусть даже одной маленькой, но зато очень нуждающейся в заботе и любви девочке! А насчёт почётной должности смотрителя… Да я и так уже смотритель сада, вернее… цветника. Правда растёт в неё всего три цветка, зато какие они славные! – И Тёмный, доверительно понизив голос, спросил:

     - Хотите, покажу?

     В ответ ангелы дружно закивали головами.

     Вскоре все четверо стояли в уютной, чистой спаленке. На кроватях лежали дети. Их лица были безмятежны, иногда во сне они улыбались. Наверное, им снилось что то очень хорошее и приятное. И без всякого сомнения, они были счастливы.

     Главный ангел задумчиво постоял над ребятишками, пристально вглядываясь в светлые, безгрешные лица. Затем простёр над ними руки, оставляя своё благословение.

     Потом, стараясь не шуметь, все вышли из дома.

     Не глядя на Тёмного, Главный ангел сказал:

     - Надеюсь, ты понимаешь, что здесь, внизу, среди людей, твой век не будет долог. Так… обычная человеческая жизнь, длиною не более восьмидесяти лет… Большая часть из которых, уже прошла. Ну да ладно, это твой выбор. И я его уважаю. Думаю… мы больше не увидимся. Прощай, Тёмный.

     Отверженный отозвался тихим эхом:

     - Прощай…

     Довольно быстро три светлые фигурки с факелами превратились в яркие движущиеся вверх точки, а затем и вовсе исчезли. После чего золотая лестница поблекла и тоже растворилась в поглотившей её ночной темноте.

     Хромой ангел ещё долго стоял во дворе, глядя в звёздное небо. Но в его душе не было грусти. Наоборот, стало очень легко и радостно, словно исчезла какая-то тяжесть, давившая и тяготившая уже давно.

     Потом, Тёмный отворил дверь и вошёл в дом. Там его ждали дети. Они любили его и нуждались в нём. И Тёмный ни о чём не жалел. Он был счастлив.

     

     

     Автор – Александр Павлович Гром.

     

     Рассказ из моего сборника «Мальчик с Жёлтым Котом». Сборник издан в 1999 году.