Громов Сергей Юрьевич : другие произведения.

Мошенничество

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книгу "Мошенничество", пожалуй, можно отнести к жанру современной мелодрамы с элементами авантюрной повести. Романтическая история главных героев развивается в 2012-ом году в Москве, Петербурге и Цюрихе. События раскручиваются на фоне житейских забот простых обывателей, безжалостных олигархических войн и циничных политических интриг. На страницах книги мелькают школьные учителя и бессовестные аферисты, амбициозные магнаты и узнаваемые светские персонажи, московский мэр и даже президент России. Для ненавязчивого чтения в самолете, в кафе или на пляже.

МОШЕННИЧЕСТВО

  
   Пролог.
   Цюрих. Сентябрь.
   Стеклянная дуга аэропорта и бетонная полоса терялись в молоке тумана, разлитого ночью с окрестных гор. Однако, несмотря на плохую видимость, самолет в Москву вылетал практически по расписанию.
   Сонным воскресным утром бело-красный аэробус компании "Swiss" оказался заполнен от силы наполовину. Суровые русские бизнесмены со своими царственными подругами и жизнерадостные группы молодых туристов предпочитали провести остаток выходных в Цюрихе и возвращаться на Родину самым поздним рейсом.
   Однако у Пассажира имелась собственная тактика, опробованная несметным числом командировок. В воскресенье он взял за правило улетать домой пораньше, дабы, не торопясь, без пробок добраться до города, а сразу после ужина отойти ко сну. Как следствие, пробуждение в понедельник не становилось тягостной пыткой и обходилось без головной боли.
   Когда Пассажир неспешно вошел в привычный до мелочей салон бизнес-класса, там уже по-домашнему пахло свежесваренным кофе. Глядя куда-то сквозь стюардессу, мужчина механически протянул ей портплед с костюмом. А потом бережно пристроил на полку дорожную сумку из потертой кожи в темную шашечку. Особая щепетильность хозяина в отношении ручной клади была продиктована тем, что внутри, между джинсами и пуловером, находилось нежданно обретенное оружие возмездия - желтая пластиковая папка с заветными документами.
   Заняв место, он немедля отвернулся к иллюминатору. И принялся отрешенно наблюдать, как два здоровяка в ядовито-зеленых форменных куртках методично набивают багажом стальное чрево самолета.
   Мысли Пассажира отчего-то вновь и вновь обращались к истории, услышанной им в пятницу на берегу Цюрихского озера. Он удивленно признался себе, что, действительно, желает познакомиться в Москве с этой женщиной.
   Поведанная история, пожалуй, больше походила на голливудскую мелодраму категории "Б", чем на правду. Но Пассажир четвертый год дружил с рассказчиком и посему не имел оснований не доверять тому. Хотя, наверное, можно позавидовать, что у кого-то в жизни еще случаются голливудские мелодрамы. Пусть даже категории "Б". Мужчина наморщил лоб, вспоминая, как давно всё началось. Летом? В июне, кажется.
   Едва борт оторвался от земли, внизу замаячили швейцарские кукольные домики и юркие игрушечные автомобильчики, снующие туда-сюда по извилистым трассам. Уткнувшись в прохладное стекло иллюминатора, Пассажир еще долго следил за ними безучастным меланхоличным взором. До тех пор, пока подслеповатое облачное марево не поглотило все эти домики и машинки. Словно их и не было.
  

Часть 1. Москва

  
   Глава 1. 18-е мая. Звонок.
   Оказывается, бывают даты и пострашнее, чем пятница тринадцатое. Для Ольги Кожевниковой таким днем стал понедельник восемнадцатое мая.
   Дела не задались с самого утра.
   В 9.22 ученик 4-го "Б" Саша Горин толкнул ученицу того же класса Машу Березину. А Маша, будучи девочкой упитанной, в падении сбила с ног еще и третьеклассника Володю Зайцева. Осмотр в медицинском кабинете показал, что, скорее всего, у Зайцева сломан мизинец. В 10.28 директор московской школы N 1178 Ольга Кожевникова уже оправдывалась за происшедшее перед возмущенной мамашей травмированного парнишки.
   Дальше - больше. Около 11-и часов в телефонной трубке загудел слегка виноватый бас Владимира Ивановича - бессменного начальника окружного Управления образования. Честно говоря, Ольга, как самая молодая и энергичная директор школы в Юго-Западном округе, была ему симпатична. Поэтому Владимир Иванович собрался с духом и предпочел персонально сообщить подчиненной нерадостные известия.
   - Ольга Александровна, я тут был вчера на совещании в Департаменте... - он на мгновение запнулся, а затем скороговоркой выложил. - В общем, есть решение мэра передать сэкономленные школами финансы на закрытие других статей бюджета. Вы же знаете, в текущем году доходы города снизились. А программу строительства школ и садиков в Новой Москве, как говорится, никто не отменял.
   - Но при чем здесь Новая Москва, Владимир Иванович?! - Ольга сама не заметила, как чуть повысила голос. - Мы с вами договорились, что три миллиона, которые я сэкономила, пойдут летом на ремонт школы. Я даже строителей нашла. У нас оба корпуса, на минуточку, двадцать лет назад построены. Мне опять в первое сентября без ремонта входить?
   Однако Владимир Иванович загодя припас неоспоримый аргумент - на совещании он бился за деньги школ округа как лев, но решение мэра - есть решение мэра. Не нравится, сама подними трубку и позвони на Тверскую, 13, в Правительство Москвы. Может, переубедишь их там.
   Ремонт, на который Ольга по копейке откладывала полтора года, в минуту пошел прахом.
   Слыша, как директриса стремительно впадает в отчаяние, Владимир Иванович постарался успокоить ее с нарочито бодрой интонацией:
   - Кожевникова, ты там носом не шмыгай! Я и сам знаю, что дальше откладывать ремонт у тебя нельзя. - Он сочувственно вздохнул. - Слушай, давай так поступим. Я беру месяц, и к восемнадцатому июня что-нибудь обязательно придумаем. - Чем-чем, а талантом убеждения Олин руководитель, несомненно, обладал. Два десятилетия административной работы не прошли даром. - Вернемся к этому вопросу дней через тридцать. Ручаюсь, сделаю все, что от меня зависит.
   С трудом утихомирив девушку и положив трубку, Владимир Иванович нахмурился. Меж его кустистых бровей залегла канава морщины. Если откровенно, теперь было совершенно непонятно, каким образом исполнять обещанное. Он снял очки и утомленно потер виски кончиками мясистых пальцев. Скудный финансовый резерв Управления давно распределен аж на год вперед, как бы ни хотелось помочь Кожевниковой. Все ж таки надо будет посоветоваться в районной Управе. Может, они окажут содействие? Впрочем, до середины июня оставался целый месяц. И Владимир Иванович предпочел отбросить гнетущие мысли, дабы вернуться к сегодняшним неотложным делам.
   Казалось бы, хватит с Ольги Кожевниковой неприятностей на восемнадцатое мая. Но общеизвестно, что беды не имеют обыкновения ходить поодиночке.
   Ближе к пяти часам дня в школе осталось не так много народу. На смену повсеместному топоту детских ног и людскому гулу по коридорам и классам до следующего утра расползлась тишина. Совершив традиционный обход своих владений, директор вернулась в кабинет, намереваясь разобрать стопку накопившихся документов и писем. Вот тут-то и позвонила Алёна. Позвонила и рассказала о грядущей поездке в Питер.
   Приятельница тараторила без остановки, а Ольга бессознательно погружалась в щемящие воспоминания о событиях прошлых лет.
   Алёнка была, пожалуй, самой близкой ее подругой. Они обе приехали из Новосибирска, познакомились на вступительных экзаменах в московский педагогический университет и позднее делили одну комнатушку в общежитии. Будучи более активной и амбициозной, Ольга приняла на себя роль лидера в своеобразном тандеме.
   Сейчас, спустя восемь лет после получения диплома, девушки общались все реже. Алена скоропостижно выскочила замуж за ровесника-педагога, родила сына и безмятежно преподавала в гимназии на Тимирязевской.
   У Ольги судьба сложилась иначе. Благодаря женственной фигуре, серо-зеленым миндалевидным глазам и живому характеру она, яркая блондинка, со школьных лет пользовалась нешуточным успехом у противоположного пола. Но после бурного романа и четырехлетнего "почти брака" с Максом Василевским, в ее личной жизни наступил штиль. Если не считать нескольких интрижек, которые так ничем и не закончились.
   Макса она встретила в первый же год работы. Пришла преподавать историю в школу на Теплом Стане, а он уже тогда трудился окружным районным методистом, будучи старше Оли на пять лет. Высокий ухоженный брюнет, неизменно одетый по последней моде. Макс происходил из интеллигентной московской семьи и всегда отличался каким-то врожденным аристократизмом. Ну а довершало картину остро отточенное чувство юмора и умение задушевно исполнять на гитаре песни групп "Браво" и "Машина времени". Одним словом, звезда.
   Когда методист Василевский появлялся в их школе, весь женский коллектив провожал его красноречивыми взглядами, кусая губы. Но по части целеустремленности новая учительница истории затмевала своих коллег. Она тщательно проработала детальный план атаки и приступила к его последовательной реализации. А если Ольга бралась за что-то, то неизбежно добивалась результата. По крайней мере, в те времена. Разве мог Макс устоять перед напором решительной блондинки?
   Вернувшись из незабываемого летнего путешествия в Петербург, Ольга Кожевникова и Максим Василевский приняли решение жить вместе. В Питер они тогда ездили вчетвером - Оля с верной подругой Аленкой, Макс и свежеиспеченный Аленин муж Егор.
   Так начались четыре счастливейших года в ее жизни. Макс и Ольга - любящие, красивые и успешные. Их карьера на редкость быстро шла в гору. Вскоре Кожевникова исполняла обязанности завуча школы, а Василевского назначили помощником руководителя Департамента образования Москвы.
   Без Петербурга эта романтическая история вряд ли случилась бы. Поэтому августовская поездка в северную столицу на три-четыре дня стала излюбленной традицией для обеих семейных пар.
   Впрочем, иногда Ольга ловила себя на мысли, что судьба незаслуженно добра к ней и, что белая полоса в жизни не может быть такой ослепительной и такой бесконечно долгой. К сожалению, девушка оказалась права. Позже она десятки раз ругала себя последними словами. Дура, какая же дура! Как она могла не заметить, что Макс все чаще стал задерживаться допоздна. В субботу мог сослаться на работу и уехать по служебным делам до вечера. Потом пошли тайные телефонные переговоры вполголоса. Командировки тоже стали обычным делом. Домой Макс возвращался замкнутым и раздражительным. В одночасье срывался из-за пустяков.
   Развязка наступила в пасмурное октябрьское воскресенье. Ольга никогда не забудет стейк-хаус на втором этаже торгового центра на Тульской и столик у панорамного окна, иссеченного струйками дождя. Максим пригласил ее пообедать, а, когда подошла очередь десерта, проникновенно взял за руку и признался, что полюбил другую. Хорошо поставленным голосом поведал, что должен уйти, чтобы не мучить Олю и себя. Что все равно будет помогать и поддерживать. Что иногда по-дружески будет составлять ей компанию для походов в кино и театр.
   А Кожевникова, которая раньше считала себя бойцом, так и не нашлась, что ответить. Не нашла в себе сил спорить, убеждать или, как минимум, выяснить, с кем теперь будет Максим. Свои вещи он вывез из съемной двушки в три захода на следующей неделе.
   Позже доброжелательницы в деталях доложили, что Макс поселился в просторной трехкомнатной квартире на Кутузовском проспекте с рыжеволосой красавицей Катей. И что совершенно случайно эта Катя оказалась еще и дочерью руководителя московского Департамента образования. Также по странному совпадению за последующие годы Василевский сделал головокружительную карьеру и стал первым заместителем того самого руководителя Департамента. А недавно до Кожевниковой доползли слухи, что вот-вот состоится по-боярски пышная свадьба.
   - Ты меня слушаешь? - голос подруги в трубке выхватил Олю из бурного потока незваных воспоминаний и вернул в настоящее.
   - Извини, что поднимаю эту тему... - Алена была, очевидно, смущена. - Но я должна спросить. Ну, ты же знаешь, мой Егор поддерживает отношения с Максом Василевским. И мы иногда видимся. Я, правда, от этих встреч особого удовольствия не получаю. - Речь подруги приобрела покаянную интонацию. - Но я ведь не могу указывать Егору, с кем ему общаться, а с кем - нет. Так вот, когда последний раз встречались, Макс говорит, давайте, мол, вспомним молодость и все вместе съездим в Питер. Как раньше, в августе.
   Подруга снова замялась, но затем-таки продолжила:
   - Ну и Егорка сморозил, что для полного возврата в прошлое надо тогда всю старую компанию собрать. Я ему дома за это, конечно, подзатыльник влепила. Ты же понимаешь, что Макс поедет со своей, он без нее никуда.
   Ольга поморщилась, словно от приступа зубной боли. Однако Алена, к счастью, не видела ее лица, поэтому вещала дальше:
   - А Василевский вдруг отвечает на полном серьезе, что с радостью тебя бы пригласил. Но вы, дескать, давно не контактировали. Потом, правда, сболтнул, что по слухам ты сейчас одна и при таком раскладе, конечно, ни в какой Питер не поедешь...
   И тогда случилось то, о чем Ольга в дальнейшем не раз пожалела. Она всегда считала себя девушкой весьма здравомыслящей. Но на этот раз будто кто-то надавил красную кнопку "Off" и обнулил весь ее рационализм.
   Она одинока? Она никуда не поедет?!
   Олю захлестнула волна возмущения. Внутри нее все задрожало, однако голос девушки оставался восхитительно ровным. Даже чересчур. Хотя педагоги и ученики школы N 1178 давно уяснили, что, если "снежная королева" начинает говорить медленно и негромко, добра не жди и готовься к буре. Но Алена по телефону не уловила никакого напряжения.
   - Я не очень понимаю, откуда Макс взял, что я одна - криво усмехнулась Кожевникова - У меня просто нет привычки распространяться о личном на каждом углу. И почему это я не поеду?
   Алена ахнула, восприняв сказанное подругой, пожалуй, излишне прямолинейно:
   - Оль, какая ты молодец! Все успеваешь! Только зачем было от нас скрывать своего друга? А кто он?
   Кто он? Хороший вопрос. Если бы Ольга знала, что ответить. Но, помедлив секунду, зачем-то проговорила:
   - Состоявшийся мужчина, образованный, остроумный. - Для правдоподобия следовало добавить пару слов о его роде деятельности. - Занимается бизнесом, инвестициями. Как-нибудь познакомишься. - Ольга сама поразилась, насколько непринужденно у нее получилось соврать.
   - Ну и отлично! - Восторг подруги звучал в трубке абсолютно искренне. - Поедем все вместе, заодно познакомишь нас с "мужчиной своей мечты". Да и Максу нос утрешь. А то он, и правда, слишком задаваться стал.
   Давать обратный ход и сразу выдумывать отговорку от предстоящей поездки сегодня уж точно не стоило. Несмотря на природную бесхитростность, даже Алена учуяла бы фальшь. Ольга рассудила, что ближе к августу можно будет сослаться на занятость или на грипп. В конце концов, впереди оставалось больше двух месяцев. И девушка совершила роковую ошибку, проронив:
   - А почему бы не съездить парами в Питер? Я - за.
   Уже через десять минут после телефонного разговора Кожевникова осознала, что, похоже, впуталась в дурацкий переплет. Кто только потянул ее за язык? И вообще что за детство - выдумывать несуществующего ухажера?
   Хотя, вряд ли стоило переживать об этом сегодня, ведь от августа Ольгу пока отделяло так много дней, событий и забот. Поэтому она предпочла на какое-то время забыть о намеченном путешествии и последовать излюбленному девизу Скарлетт О'Хара: "Я подумаю об этом завтра".
  
   Глава 2. 22-е мая. Большая политика.
   Судя по всему, Скуби медленно умирал. Ночью овчарка не находила себе места в огромном загородном доме Дениса Русакова. Пес понуро бродил из комнаты в комнату, поскуливал и скребся лапами об стену. Лишь под утро приплелся в спальню Дениса и уснул у кровати хозяина.
   Опустив взор на угомонившегося, наконец, пса, Русаков прошептал одними губами: "Да, старик, совсем ты сдал".
   Денис мысленно вернулся в тот день, когда принес домой с Птичьего рынка крохотного дрожащего щенка, завернутого в комичный кулек из шерстяного одеяла. Вспомнил, как целые сутки семья силилась изобрести имя для малыша. А дочь Полина возьми и предложи назвать его Скуби - в честь какой-то мультяшной псины.
   "Кто бы мог тогда подумать, что мы с тобой, брат Скуби, останемся здесь вдвоем..." - Русаков осторожно коснулся рукой дремлющего питомца.
   Мужчина приподнялся на локте. Комната тонула во мраке, поэтому, сколько Денис ни щурился, он не смог рассмотреть семейное фото тринадцатилетней давности на полке. Впрочем, мужчина заучил этот снимок до мельчайших деталей.
   Слева запечатлен сам Русаков в затрапезном свитере, по-дурацки серьезный, ведь он так и не научился специально улыбаться для фотосъемок. Рядом - счастливая Ленка, которая пока даже и не задумывается о разводе. Дочка Полина с открытым ртом почему-то размахивает руками, а сын Олег выглядит необычайно значительным, пытаясь казаться взрослее.
   Теперь дети Русакова учились в Цюрихском университете и не прилетали в Москву уже, наверное, с полгода.
   Под сиплое прерывистое дыхание Скуби Денис закрыл глаза и вскоре опять провалился в сон. День предвиделся изматывающий, поэтому вряд ли имело смысл попусту растрачивать бесценные ночные часы на лирические воспоминания.
   В пять-тридцать утра по-комариному пронзительно запищал будильник. Вице-мэр Москвы по вопросам экономической политики Денис Русаков хрипло матернулся и рывком поднялся с постели. Глянул на пса. Скуби никак не отреагировал на сигнал и смиренно спал у кровати. Правый бок овчарки изредка подергивался.
   Щурясь и хмурясь, Денис босиком потащился в спортивный зал на первом этаже, чтобы посвятить двадцать минут упражнениям китайской гимнастики Тайцзицюань. Собственно, во многом благодаря этим занятиям, к сорока девяти годам Русаков сохранил поджарую фигуру и смотрелся лет на семь моложе, несмотря на седеющие виски. А на его худощавом загорелом лице римского легионера практически не отражались следы хронического недосыпания.
   День начинался по шаблонному распорядку. На кухне Денис заварил чашку зеленого чая с корнем имбиря и извлек из холодильника заранее приготовленное блюдце с курагой.
   Выбор одежды также не вызвал заминки. Костюм и рубашку, пошитые итальянским портным с Неглинной, чиновник еще накануне вечером перенес из своей обширной гардеробной в шкаф спальни.
   Русаков приблизился к зеркалу и сосредоточенно повязал неброский темно-бордовый галстук Corneliani. Откровенно говоря, Денис предпочитал расцветки поярче, какими славятся Hermes или Salvatore Ferragamo. Именно такие галстуки он и носил в те времена, когда возглавлял московский офис одного британского инвестиционного фонда. Но переход на госслужбу вынудил мужчину обратиться к неприметно-скучному стилю в одежде.
   Однако Русаков умудрялся оставаться элегантным во всяком облачении, даже в старенькой куртке командира сводного комсомольского стройотряда. Было это, правда, почти тридцать лет назад в родном городе Свердловске. К слову, никогда с тех пор Денис не пользовался столь ошеломительным успехом у женщин.
   Вице-мэр ненадолго впал в задумчивость, перебирая взглядом дюжину коробок с часами, аккуратно выставленных на прикроватной тумбочке. Но довольно скоро остановил выбор на хронометре Ulysse Nardin Michelangelo. Бочкообразный корпус и синий циферблат помогали хоть как-то оживить тоскливый костюмный облик функционера.
   Перед выходом он торопливо нацарапал записку приходящей домработнице, чтобы вызвала для Скуби ветеринара.
   Тромбы машин, ползущих в столицу, уже плотно забили артерии подмосковных магистралей. Стоило поспешить, ведь на восемь Денис условился позавтракать с Мариной Муратовой.
   Служебное "Audi А8", в котором дремал водитель, тихонько урчало на гравии у подножия глухих неприступных ворот, стерегущих частную жизнь вице-мэра.
   Они встретились в кафе "Пушкинъ" на Тверском бульваре. По-дружески целуя ее в щеку, Русаков отметил, что тридцатисемилетняя блондинка Марина, как обычно идеально накрашена и тщательно причесана. Вот только с количеством и размером ювелирных украшений наблюдался определенный перебор, впрочем, свойственный некоторым дамам-руководительницам.
   Для Дениса оставалось неразрешимой загадкой, как эта женщина, будучи заместителем Мэра по земле и имуществу, ухитряется выглядеть неизменно безупречно. Ну, разве что за последние месяцы чуть располнела от сидячего образа жизни.
   Еще один вопрос, на который мужчина не мог себе ответить, откуда Муратова выкраивает время на мужа и двух сыновей. Когда ни позвони Марине Викторовне, она - на работе. Причем, по слухам, семья у госпожи вице-мэра была вполне крепкая и счастливая.
   Невзирая на то, что с владельцем "Пушкина" Русаков дружил лет десять, вся эта вычурная имитация русской старины Денису не особенно импонировала. А угодливость официантов, по поводу и без повода именующих гостей "сударь" вообще раздражала. Но зато ресторан был открыт круглосуточно, и дорога до Мэрии с лихвой занимала каких-то пару минут на автомобиле.
   Денис с Мариной разместились в укромном углу зала, стилизованного под аптеку девятнадцатого века. Среди ажурной лепнины, зеркал с поблекшей позолоченной отделкой, свечей и антикварных гравюр. Тут можно было обсуждать дела свободно и в полный голос, не опасаясь чужих ушей.
   Русаков добавил в чай микроскопический кусочек тростникового сахара и без затяжных прелюдий перешел к главному:
   - Марин, меня серьезно беспокоит ситуация с бюджетом следующего года. Об этом и хочу поговорить.
   Женщина подняла на мгновение голубые, обманчиво наивные глаза, согласно кивнула и продолжила уплетать за обе щеки овсяную кашу со свежими ягодами.
   - В доходах города образуется дыра, которую придется чем-то закрывать. - Сумрачно констатировал Денис. На его высоком лбу прорисовались две параллельные глубокие складки морщин.
   Проницательная Марина тотчас смекнула, о чем пойдет речь, но промолчала и опять понимающе кивнула.
   - При этом мы сидим буквально на миллиардах... - Русаков подался вперед. - Я имею в виду землю, розданную прежним Мэром в аренду под строительство. Раздал близким людям, а в итоге десятки гектаров в Москве никак не осваиваются. - Мужчина не сумел скрыть эмоций. - Девелоперы получили землю, взяли обязательства по стройке, но даже пальцем не пошевелили!
   Над столом установилась тишина, нарушаемая лишь мерным постукиванием Марининой ложки о фарфоровое дно тарелки. Денис сверлил женщину жестким немигающим взглядом:
   - Я считаю, настал момент зачистить поляну. Пора разогнать этих бездельников-арендаторов и выставить участки на повторные торги. - Русаков бдительно сканировал лицо коллеги, отслеживая малейшую реакцию. - Тем самым убиваем двух зайцев. Москва получит дополнительные доходы, а новые добросовестные арендаторы, наконец, начнут застраивать территорию.
   Муратова отодвинула опустевшую тарелку и наткнулась на требовательный взор Русакова:
   - Денис, я подписываюсь под каждым твоим словом. - Умиротворяюще зажурчал ее голос. - Но изгнание арендаторов - вопрос политический. Ты же помнишь, что случилось с Таганкой...
   Как не помнить. Предыдущий отец города щедрым росчерком пера отписал несколько гектар земли прямо в историческом центре Москвы могущественной девелоперской компании "Слобода". Структура эта принадлежала двум землякам - выходцам из далекого азербайджанского селения Красная Слобода, которое раскинулось на левом берегу пенистой речки Кудиалчай. Вот уже двадцать столетий данную местность заселяли представители ветхозаветной горской народности. Жители села искуснее всего умели делать, пожалуй, две вещи: ткать затейливые узорчатые ковры и торговать. Навыки коммерции здесь бережно передавались из поколения в поколение. Недаром при советской власти в Красной Слободе бурлил легендарный рынок, где продавался и покупался любой товар - от японских наручных часов "Seiko" и кроссовок "Adidas" до легковых автомобилей "Mercedes" и пистолетов системы "Макаров".
   Едва первый и последний Президент СССР Михаил Горбачев провозгласил курс на перестройку и милостиво позволил гражданам Страны Советов заводить собственное дело, многие жители Красной Слободы потянулись на заработки в Первопрестольную. Кто-то начинал с торговли помидорами на рынке, кто-то - с подпольного цеха по пошиву якобы заграничных джинсов, а кто-то, более удачливый, даже сумел прикупить должность директора продуктового магазина. Справедливости ради надо добавить, что, обычно на прилавках у слободчан красовались самые спелые и сочные помидоры, а их контрафактные джинсы лишь чуть-чуть уступали по качеству заокеанскому оригиналу.
   Ну а дальше покатило-понесло, грянули "лихие 90-е". Стремительный поток истории захватил и закрутил судьбы сельчан. Некоторые разорились и были вынуждены вернуться на родные берега Кудиалчая, а некоторые, менее фартовые, и вовсе полегли в гангстерских войнах. И покоились отныне в прохладной тени деревьев орешника среди старинных надгробий краснослободского кладбища.
   Основатели компании "Слобода" оказались успешнее большинства своих земляков. За десять лет они изловчились войти в ближайшее окружение тогдашнего градоначальника и в избытке застроить столицу аляповатыми торговыми и деловыми центрами. Жемчужиной новой империи стал бескрайний вещевой рынок среди спальных районов Западного Измайлово.
   А прошлой зимой журнал "Forbes" поместил обоих компаньонов на шестьдесят восьмое место в рейтинге российских толстосумов.
   Правда, ни "Forbes", ни другие бизнес-издания хозяева "Слободы", как правило, не читали. Ленты западных информационных агентств с котировками акций были им органически чужды. Эти строгие усатые мужчины тяготели к эстетике фильмов "Однажды в Америке" и "Крестный отец". Передвигались по Москве кавалькадой массивных черных джипов в сопровождении взвода вооруженных до зубов двухметровых охранников. Непременно выбирали итальянские костюмы в обязательную полоску и пальто Gucci с броскими меховыми воротниками. А деловые вопросы разрешали в отдельном зале известного восточного ресторана на Кутузовском проспекте за ароматным чаем с черешневым вареньем.
   По территории на Таганке вышел следующий инцидент. Компания "Слобода" получила эту землю в аренду на целых сорок девять лет якобы под возведение комплекса российско-азербайджанской дружбы. Ну там концертный зал, библиотека, музей национального искусства, парк со скульптурами. Хотя вовлеченные в проект чиновники и бизнесмены прекрасно сознавали, что в процессе строительства мишура эта отпадет, а вместо нее появятся громадное офисное здание, несколько элитных жилых домов, два автосалона и гипермаркет для французской торговой сети.
   Однако затем, в 2008-ом грянул экономический кризис, и цены на недвижимость неудержимо поползли вниз. Посему компаньоны, будучи прирожденными коммерсантами, решили не форсировать стройку. Кто его знает, как оно пойдет дальше. С тех пор в непосредственной близости от Садового кольца пустовала обширная территория. На участке громоздились лишь руины давно расселенных пятиэтажек, в которых теперь обитали стаи лишайных бродячих собак и лоснящихся самоуверенных крыс.
   Год назад, как только Марину назначили в Правительство Москвы, она самоотверженно попыталась изъять у "слободчан" таганскую землю. Но натолкнулась на эшелонированную оборону и хладнокровное просчитанное сопротивление.
   Все закончилось, когда хозяева "Слободы" вышли на заместителя главы президентской администрации. Он, потомственный чиновник, с раннего детства горячо увлекался шахматами, и по совместительству занимал пост председателя Российской шахматной федерации. Так получилось, что с некоторых пор "прирожденные коммерсанты" щедро жертвовали на развитие этого интеллектуального вида спорта, в связи с чем регулярно общались с тем самым чиновником. Собственно, для того и жертвовали.
   Стоило компаньонам лишь намекнуть высокому покровителю на несправедливые гонения со стороны нового Мэра, как главный шахматист страны немедленно поднял трубку правительственной линии и мягко попросил градоначальника не горячиться. Ведь "Слобода" - ярчайший пример социально ответственного бизнеса. Нет, конечно, президентская администрация ценит стремление столичных властей изгнать неэффективных инвесторов с городских земель. Но неплохо бы начать не со "Слободы, а с кого-нибудь другого...
   Мэр, которому спустя три года предстояли непростые выборы, и поддержка от Президента не помешала бы, предпочел не ссориться с влиятельным царедворцем и тут же дал Муратовой указание ослабить ее акулью хватку.
   А нынче Денис убеждал женщину снова ввязаться в бой с неприкасаемыми девелоперами.
   В Марининых словах засквозило замешательство, переходящее в мягкий протест:
   - Послушай, я не меньше тебя хочу зачистить участки на Таганке и выставить на новые торги. Но, честно говоря, не очень понимаю, с какого конца подступиться. Уж больно крепкие завязки у них наверху.
   Вместо ответной реплики Русаков размеренно сделал серию глотков остывшего чая. Чуть погодя вдруг поинтересовался у коллеги:
   - Ты читала что-нибудь о китайских стратагемах?
   Марина махнула рукой:
   - Денис, ты же знаешь, я твоих увлечений восточной мудростью не разделяю. Да и времени на это нет... Что за стратегии?
   - Да не стратегии, а стратагемы. - Русаков не смог удержать улыбку. - Сейчас объясню. Это такие приемы, которые китайцы вырабатывали столетиями. И приемы эти одинаково полезны для политики, для бизнеса и даже для войны...
   - А при чем здесь земли на Таганке? - Не уловила женщина.
   - При том, что это тоже война, Марин, - В приглушенном голосе Дениса зазвучали металлические нотки. - И выиграет ее не тот, кто богаче, а тот, кто умнее.
   Муратова обратила внимание, как глаза Русакова своим оттенком становятся похожи на серую бетонную стену. Он еще больше подался вперед:
   - И умнее в этой войне - мы. Не забывай, что пока те парни торговали на рынке, мы с тобой писали кандидатские диссертации. Зря, что ли, писали?
   Не прерывая общения, Денис отловил официанта и коротко потребовал счет.
   - Есть, Марин, такая стратагема, называется "Обмануть императора, чтобы переплыть море". - Женщина подперла кулаком щеку, приготовившись услышать от Русакова очередную глубокомысленную притчу. - Суть в том, что один древний император ну очень боялся воды. А его страна ну очень нуждалась в военном союзе с некой заморской державой. И заморский царь пригласил нашего героя к себе на переговоры. Но ничто не могло заставить императора переплыть море. А вдруг шторм или пираты? Страшно же. В итоге военный союз так бы и сорвался, если бы не мудрость первого министра. Он велел выстроить на воде у морского берега дивной красоты шатер, внутри которого расставил столы с деликатесами. А подавали лакомства прекраснейшие наложницы.
   При слове "наложницы" на круглом лице Марины отобразилась-таки заинтересованность, хотя дама по-прежнему не уразумела, с какой целью Денис травит ей эти допотопные китайские басни.
   - На закате первый министр предложил императору провести вечер среди изысканных яств, сладчайших вин и обворожительных женщин. Да еще в экзотическом шатре, который качался на водной глади. Что император с удовольствием и сделал... - последовала эффектная пауза, а затем Русаков перешел к заключительной части легенды. - Но все это оказалось хитро подстроенной иллюзией. Шатер на воде был никаким не шатром, а мастерски замаскированным кораблем. Только император не ведал об этом. Пока он пировал с первым министром и красавицами, корабль тайком отчалил от берега и понес наших героев по морю в дружественную страну. Утром, узнав об обмане, император, естественно, взбесился и поклялся казнить первого министра. Но переговоры с заморским государем прошли настолько удачно, а заключенный военный союз был настолько выгоден, что император вскоре сменил гнев на милость.
   - И? - Озадаченно улыбнулась Марина. - Ты предлагаешь отправить учредителей "Слободы" за море в компании наложниц?
   Денису всегда импонировало ее чувство юмора. Когда надо, Марина умела быть искрометной и незаурядной собеседницей, вследствие чего немало мужчин из Мэрии попало под ее обаяние. Однажды, кстати, попал и сам Русаков. Итогом стала бурная ночь в гостиничном номере в Петербурге в дни международного экономического форума. Впрочем, теперь оба чиновника усердно делали вид, что ничего тогда между ними не произошло.
   - Марин, суть этой стратагемы в том, что ты строишь обманный шатер, иллюзию, мираж. - Нетерпеливо объяснил вице-мэр. - Ты заставляешь противника уверовать в существование шатра и усыпляешь его бдительность. А пока он, ничего не ведая, пирует и расслабляется, ты под прикрытием созданной иллюзии исполняешь то, что замыслил. Ведешь скрытное наступление.
   Денис, похоже, давным-давно просчитал сценарий войны со "Слободой" до тончайших нюансов:
   - Короче так. Сегодня же поручи кому-нибудь из своих замов начать мирные переговоры с этими джигитами. Дай распоряжение, чтобы договаривался, искал компромиссы, шел на уступки. И не вздумай сообщать, что в реальности все это - блеф. Твой человек и сам должен поверить, будто требуется найти мирное решение спора. Иначе неизбежна фальшь. Или даже утечка информации. Учредители "Слободы" втянутся в переговоры, поверят в нашу капитуляцию и ослабят оборону. Прекратят хождения в Администрацию Президента. А мы тем временем сами заручимся поддержкой федеральных чиновников. Уж я-то знаю нашего "главного шахматиста". - Чуть брезгливо усмехнулся Денис. - Он, как никто другой, трясется за собственную репутацию. Тем более, сейчас, когда ходят слухи, что Президент собирается перетряхнуть команду. Полагаю, я встречусь с "шахматистом" на днях. И тактично разъясню, что в нынешней обстановке подставлять плечо настолько одиозным личностям может быть чревато. - Русаков прервался, дабы педантично вытереть салфеткой губы. - И вот еще что... Нелишним будет соответствующий информационный фон. Накануне моего похода в президентскую администрацию надо организовать разгромную статью обо всех грязных историях, где фигурирует "Слобода". Вплоть до подозрений в контрабанде и наркотрафике. И чтобы побольше шокирующих подробностей. Я дружу с парой акул пера, так что статью обеспечим.
   В сотый раз, наблюдая, как Денис, плетет сети, Марина поймала себя на невольном восхищении.
   - Словом, пока "слободчане" будут наслаждаться мнимой победой и нагло торговаться с нами, мы перетянем на свою сторону людей Президента. И сможем ударить так, что врагам мало не покажется.
   В этот миг у столика материализовался суетливый официант и услужливо вручил Русакову счет. Денис потянулся в карман за бумажником, продолжая посвящать Марину в детали плана:
   - А параллельно вынудим неприятеля еще до начала битвы впустую растратить ресурсы. И тем самым ослабим его. Когда враг повержен в хаос - пришел час торжествовать над ним. - Вице-мэр дословно процитировал великого полководца царства У по имени Сун Цзы. - У китайцев эта стратагема называется - "Грабить во время пожара". Прежде чем нападать на противника и разорять его крепость, устрой там поджог. Чтобы вражеские воины занимались тушением огня и не смогли тебе помешать. - Банковская карточка матово-черного цвета легла на счет. - Я сегодня-завтра встречусь с главным московским пожарным... мы приятельствуем с комсомола. И попрошу его подыграть нам. В качестве ответной услуги включим в бюджет покупку еще нескольких спецавтомобилей. За это он в лепешку для нас расшибется. Пусть напустит на "Слободу" масштабную проверку. Признает их строения аварийными, потребует сноса. Потом найдет побольше нарушений правил пожарной безопасности... - Мимо стола вновь пронесся официант, на лету подхватил оплаченный счет со скупыми чаевыми и скрылся где-то за аптечной витриной резного темного дерева. - В итоге "Слобода" увязнет в судах с пожарными, потратит немерено бабок на юристов и лоббистов. А угроза придет не от пожарных, а от нас, из Мэрии. Когда "слободчане" будут ослаблены... - Денис хищно осклабился. - Мы атакуем по полной программе и изымем у них землю. И тут же выставим на новые торги.
   Русаков сделал какую-то пометку в айфоне:
   - Ну что, Марин, действуем?
   - А у нас есть выбор? - Без энтузиазма полюбопытствовала женщина, бережно расправляя эффектный шейный платок мандаринового цвета.
   Денис покровительственно глянул на коллегу:
   - Без паники. Наше дело правое, как говаривал товарищ Молотов. Враг будет разбит, а победа будет за нами.
   Посмотрев на изящный стальной "бочонок" хронометра, Русаков поднялся:
   - Ладно, поехали в контору. А то через полчаса совещание по бюджету у начальника.- Он раздраженно качнул головой. - Опять будет драка с транспортниками и Департаментом образования. Каждому денег подавай. Одни вдруг вспомнили о развязках на Ярославском шоссе, другие хотят застроить Новомосковский и Троицкий округа сплошь новыми школами...
   Выходя на улицу, вице-мэр галантно пропустил даму вперед и как бы между прочим добавил:
   - Чуть не забыл, Марин, поручи своим ребятам, чтобы к первому июня подготовили для меня справку. Там надо перечислить все столичные земли, по которым застройщики не исполняют обязательств. И пусть напишут, сколько времени потребуется на расторжение договоров с неэффективными пользователями. - Перечень задач разбухал, словно на дрожжах. - В той же записке нужно посчитать, какой доход мы можем получить на повторных торгах по каждому участку. Чтобы я понимал, смогу ли закрыть бюджетный дефицит будущего года...
   - Есть, генерал. - Кисло кивнула Марина, с тоской представляя объем намечающихся трудов.
   Кроме того, женщину всегда задевало, если Русаков смел давать ей указания напрямую. Ведь официально он занимал такую же должность, как и Муратова. Но перечить Денису было делом неблагодарным и даже рискованным. Имея тесные связи с градоначальником, федеральными министрами и в Администрации Президента, он занимал гораздо более высокое положение в неформальной иерархии, чем остальные вице-мэры. И мог позволить себе покомандовать.
   Ныряя в машину, Русаков вдруг ощутил знакомую пульсирующую боль в правом виске. Что за напасть, опять давление. А ведь день только начинался.
  
   Глава 3. Середина июня. Арестант.
   К сочным краскам московского лета неизбежно примешан легкий оттенок грусти. До обидного быстро пролетает это время года в столице. Лучше бы здешняя зима была столь же короткой и мимолетной. Не успела директор 1178-ой школы Ольга Кожевникова оглянуться, а июнь перевалил за середину. И, конечно, вопрос злосчастного ремонта нисколько не сдвинулся с мертвой точки. Олин шеф Владимир Иванович из окружного Управления залег на дно и всячески ускользал от общения на нежелательную тему.
   К 18-му июня девушка практически смирилась с тем, что денег на ремонт школы не будет. Лиха беда начало. Осенью, как назло, нагрянет очередная комиссия и обвинит Кожевникову в том, что она не в состоянии обеспечить надлежащее содержание зданий. Объявят выговор. Дальше вызовут в Управу и там пропесочат. А в итоге возьмут и пригласят на школу более опытного и зрелого директора. Вот уж тогда зашепчутся доброхоты:
   "Мы же всегда говорили, что нельзя такой молодой доверять учебное заведение. Поработала бы сначала лет пятнадцать педагогом, как мы. Потом лет десять - завучем. Пообтерлась бы, опыта поднабралась. А там, почему бы о директорстве не подумать".
   Может, оно и к лучшему? Неизмеримо много в последнее время забирала работа у Ольги. Раньше она легко могла выбраться в кино, на выставку или в театр. Пятничные вечера нередко проводила с подругами в кафе или даже в ночном клубе (бывало и такое - хорошо, что ученики и коллеги не знают). Теперь по приходу домой у нее хватало энергии лишь на то, чтобы сбросить туфли и упасть на диван. Часто прямо в одежде. И лежать, бессмысленно уставившись в телевизор. Или прикрыв отяжелевшие веки.
   Имея богатое воображение, Ольга во всех подробностях нарисовала собственное беспросветное будущее - лишение директорства, возвращение на преподавательскую работу, смешки за спиной, а еще хуже - неискренние сочувственные причитания коллег. Кожевникова готовилась к худшему, но никак не ожидала, что Владимир Иванович сдержит обещание. Каково же было ее изумление, когда шеф сам позвонил и завел речь о ремонте:
   - В общем, Ольга Александровна, диспозиция у нас следующая. Денег на строителей я тебе выделить вообще не могу. Просто потому что у меня их нет. - Озвучив ожидаемо неприятные новости, руководитель поспешил подсластить горькую пилюлю. - Но я тут потолковал с приятелем из Управы. И он вроде согласен посодействовать. Говорит, что постарается отрядить тебе в помощь нескольких человек. Слышишь? Не гарантирует, но постарается. Значит, я дал товарищу из Управы твой телефон, и он будет звонить на неделе...
   Фактически прожженный аппаратчик Владимир Иванович не посулил Кожевниковой ничего конкретного. А она, наивная, воспряла духом. Слабый огонек надежды затеплился в ее душе. Должны же быть у района какие-то свои бригады или дружественные подрядчики. Назавтра позвонил некий Валентин Сергеевич из Управы и вкрадчивым голосом сообщил, что к пятнице подыщет людей для ремонта и подошлет к Ольге.
   По крайней мере, всю оставшуюся неделю она проходила в приподнятом настроении.
   В пятницу выпускники сдавали ЕГЭ. Собираясь спозаранок на работу, Ольга придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале и осталась крайне довольна увиденным. Прическа аккуратно уложена волосок к волоску. Что касается стиля в деловой одежде, то Кожевникова брала за образец стервозных бизнес-вумен из глянцевых американских сериалов. Светло-серый костюм MaxMara подчеркивал женственную фигуру. Строгая крахмально-белая блузка и неброская нитка жемчуга добавляли в облик нужную степень консерватизма. Единственное, что немного расстроило - чуть усталые глаза. Сказывался бешеный ритм в экзаменационную пору. Ольга повернулась перед зеркалом и внесла финальный штрих - надела модные очки в роговой оправе. Откровенно говоря, близорукость у нее была совсем несущественной. Но в дни значимых совещаний или официальных встреч Ольга предпочитала носить очки, дабы не выглядеть, как ей казалось, чересчур молодо и легковесно.
   День в целом прошел удачно, несмотря на поимку двух юных горе-хакеров, пытавшихся выудить из интернета ответы на тест. После экзаменов Ольга ненадолго уединилась в своем кабинете, чтобы проверить электронную почту. Вот тогда и пришла обещанная "помощь".
   Сперва в дверь протиснулся давний Олин знакомый - участковый полицейский инспектор Сергей Арнольдович, обладатель великанского роста, медвежьей грации и громоподобного голоса. На мгновение могучий торс и широкие плечи посетителя загородили дверной проем:
   - Доброго здоровья, Ольга Александровна! Давненько не виделись. Но, наверное, хорошо, что повода не случалось...
   - Здравия желаю, Сергей Арнольдыч! - приветливо улыбнулась Кожевникова, привстав навстречу гостю. - Рада вас видеть и безо всякого повода. Заходите почаще на чай с пирожными.
   - Только не пирожные! - шутливо всплеснул исполинскими руками полицейский. - А то супруга грозится домой не пустить, если еще хоть килограмм наберу. Я, собственно, вот с чем пришел. Вчера позвонили из Управы и просили, чтобы я дал вам кого-нибудь для ремонта...
   Ольга в недоумении захлопала ресницами:
   - А кого вы мне можете дать, Сергей Арнольдович? Полк милиции или курсантов что ли?
   - Господь с вами, Ольга Александровна! - Участковый зычно от души рассмеялся. - Если я пришлю курсантов бестолковых, они, скорее, здесь все порушат, чем отремонтируют. Тут другое дело. - Инспектор обернулся, будто ища кого-то взглядом. - К нам по приговору на обязательные работы регулярно поступают правонарушители. Это когда осужденный проживает дома, по месту регистрации, но ежедневно трудится в общественно полезных целях. Улицы метет, мусор вывозит...
   Лишь сейчас Ольга узрела, что за мощной спиной полицейского молча стоит мужчина лет тридцати пяти в потертых джинсах и темной футболке. Цепкие серые глаза неизвестного внимательно изучали Кожевникову.
   - Знакомьтесь, Ольга Александровна, - инспектор указал на незнакомца - Евгений Сергеевич... - Фамилию девушка не разобрала. - Он у нас по приговору суда выполняет всяческие общественные работы. Евгений твердо встал на путь исправления и успел немало полезного сделать в районе.
   Увидев, как у Ольги медленно вытягивается лицо, участковый поторопился усилить агитацию:
   - Да вы не волнуйтесь, у Евгения золотые руки. Он нам в отделении ремонт целого этажа организовал...
   Полицейский по-отечески обратился к человеку с золотыми руками:
   - Жень, чего стоишь и молчишь, как неродной? Проходи, присаживайся. Ольга Александровна расскажет тебе, какая помощь ей требуется. Поможешь, и будет тебе отличная характеристика от школы, от Управы и от нас. А к первому августа закончим твою трудотерапию.
   Арестант флегматично прошел в центр кабинета и опустился на гостевой стул, продолжая исподлобья глазеть на Кожевникову.
   Она отметила про себя мятую футболку гостя и неприглаженные короткие волосы темно-русого оттенка. Неодобрительно отфиксировала трехдневную щетину на его безразличной физиономии. Неряшливые мужчины отталкивали ее с институтских лет. Вот почему она никогда не встречалась с однокурсниками. И вот почему так молниеносно пленил ее ухоженный и аристократичный Макс Василевский. Впрочем, ничем хорошим это не закончилось.
   Кожевникова не сразу осознала, к чему ведет полицейский, и ей потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя от изумления. Наконец, утерянный дар речи вернулся к Ольге, и она возмутилась:
   - Сергей Арнольдович! Вы хотите, чтобы один человек за месяц сделал ремонт двух школьных зданий? Вы издеваетесь надо мной?
   - Ольга, Ольга Александровна... - участковый из последних сил попытался унять надвигающуюся грозу. - Послушайте, мне позвонили из Управы, просили дать хоть кого-то. Но Вы тоже поймите, у меня на обязательных работах в июне-июле только один человек. Я откуда вам бригаду строителей возьму? В Управе сказали, приведи кого-нибудь мебель подвигать да стены покрасить.
   - Какие стены, Сергей Арнольдович?! Речь идет о ремонте двух зданий! - задохнулась от негодования девушка.
   - Ольга Александровна, зачем мне вас обманывать? В Управе говорили про мебель и покраску стен. Как ни крути, народу у меня больше нет. - Полицейский не был настроен на скандал и, вопреки бурному недовольству Кожевниковой, общался исключительно миролюбиво. - Вы с Женей всё ж таки посидите, выпейте чайку, обсудите. Он - мужик ответственный и оборотистый.
   Не дожидаясь Олиного ответа, инспектор бросил взгляд на часы и засобирался:
   - Ладненько, оставляю вам гражданина осужденного. Назначайте ему фронт работ. А к первому августа буду ждать от вас письменную характеристику на Евгения. Если сложности какие или вопросы, вы мой мобильник знаете. Да я и сам буду регулярно позванивать.
   С этими словами полицейский откланялся и торопливо скрылся за дверью, не обращая внимания на попытки Ольги остановить его.
   - Ну уж нет, я этого так не оставлю! - Кожевникова не привыкла отступать и без промедления набрала номер Владимира Ивановича из окружного Управления образования.
   - Слушаю вас, Ольга Александровна. - Судя по холодному напряженному тону, шеф заблаговременно приготовился к ее атаке.
   - Владимир Иваныч, как же так? - К щекам Кожевниковой прилила краска. - Вы в курсе, что мне сегодня привели из милиции арестованного и сказали, что он будет делать ремонт? Это шутка такая? - Все ее возмущение разом прорвалось наружу, заглушив голос разума, умолявший не вступать в перепалку с начальством. - Вы обещали решить вопрос, а получается самый настоящий фарс!
   Однако в тот день руководитель уже исчерпал весь свой лимит на либерализм. Июньские госэкзамены подарили ему столько головной боли и новых седых волос, что прыгать на задних лапках перед подчиненной он не намеревался. Пусть даже перед такой успешной и неравнодушной подчиненной, как Кожевникова. Кроме того, накануне председатель садового товарищества объявил Владимиру Ивановичу цену за подведение газа к дачному участку, что вогнало Шефа в депрессию на неделю вперед.
   Начальник набрал побольше воздуха в легкие и отчеканил:
   - Ольга Александровна! Я, как говорится, сделал все от меня зависящее для решения вашего вопроса. Прошу при этом заметить, что мне не хватает двадцати четырех часов на собственные дела. Боюсь, моя добрая воля на участие в вашей проблеме заканчивается. Не надо на меня давить, я не люблю и огрызаюсь.
   Директриса попробовала возразить, но начальник прервал ее:
   - Дослушайте! Я не могу и не намерен отвечать за решение Управы выделить вам только одного человека. Также я не намерен обсуждать решение Мэра о передаче финансирования на школы в Новой Москве. Решения руководства не обсуждаются, а выполняются!
   - Мы не в армии, Владимир Иванович! Объясните, как так можно работать? - Бесстрашно упорствовала Ольга.
   - Что значит, как так можно работать? - Упрямство подчиненной окончательно вывело его из себя. - Ты хочешь положить заявление на стол?! Ольга Александровна, я возлагал на вас большие надежды, доверил вам... Несмотря на то, что меня отговаривали, доверил вам руководство школой. А вы, Кожевникова, пасуете перед смехотворными трудностями. Если не находите в себе желания работать, я не буду вас удерживать. Определяйтесь! - рыкнул он и швырнул трубку.
   Это оказалось выше Олиных сил. Ресницы ее задрожали, а глаза под очками предательски заблестели от влаги.
   Ох, как же усложнял ее жизнь врожденный синдром отличницы! Она могла часами заниматься самокопанием и самобичеванием, переживая и осмысляя собственные ошибки. В младших классах ничто так не окрыляло юную Олю как похвала учителя. И ничто не вгоняло в такую депрессию как разнос от педагога. С годами ничего не изменилось. Разве что она научилась искусно подавлять бушующие эмоции на публике.
   Сегодня унять всплеск темперамента не удалось. Кожевникову охватило давящее предчувствие крушения карьеры. Но когда она подняла покрасневшие глаза, то осознала, что находится в кабинете не одна. На гостевом стуле по-прежнему восседал арестант, который делал вид, что не присутствовал при скандале и глубокомысленно рассматривал свои потрепанные кеды. Похожую обувь Оля носила на уроках физкультуры в новосибирской школе лет пятнадцать тому назад.
   Кожевникова лихорадочно попыталась сообразить, услышал ли гость что-нибудь из того, что ей высказал шеф. Впрочем, даже если не услышал, по скорбному выражению Олиного лица можно было без труда догадаться обо всем.
   Пауза затянулась, и "гражданин осужденный" решился нарушить тишину первым:
   - Ольга Александровна, пожалуй, я представлюсь. Меня зовут Евгений... и мне тоже ничего не объяснили толком. - Всем своим видом посетитель демонстрировал неловкость от того, что стал нечаянным свидетелем публичной порки в исполнении Олиного начальника. - Сказали, что надо помочь то ли стену в школе покрасить, то ли мебель перетащить. И никто не предупредил, что на самом деле нужен ремонт целого здания.
   - Двух зданий... - Машинально выдохнула Ольга.
   - Двух зданий... - Эхом отозвался Евгений. - Ольга Александровна, а давайте немного поменяем формат сотрудничества. - Встретив ее удивленный взгляд, мужчина поторопился пояснить. - Я готов сделать то, что реально в моей власти. Ремонт в одиночку мне никак не осилить. - Он виновато развел руками. - Сам Супермен не справился бы. Но я мог бы передать в дар вашей школе два современных компьютера и, скажем, принтер. Прямо на следующей неделе. Тоже общественно полезное дело получается. - Ольга внутренне оценила, что гость, безусловно, обладает даром убеждения. - Надеюсь, это позволит мне рассчитывать на положительную характеристику. По приговору мои каторжные работы заканчиваются первого августа. Ну чего мне тут еще месяц путаться у вас под ногами? Лучше передам сразу оргтехнику. Как вам такой вариант, Ольга Александровна?
   Евгений выжидающе смотрел на Кожевникову, а у нее после конфликта с Владимиром Ивановичем не осталось ни моральных, ни физических сил пускаться в обсуждения.
   - Вариант имеет право на существование - Казенно подтвердила она, ужаснувшись собственному похоронному голосу. - Приходите в понедельник к десяти, обсудим в деталях.
   - Ну, тогда всего хорошего, Ольга Александровна. - Евгений легко поднялся и без лишних церемоний направился к выходу.
   Взявшись за дверь, он мимоходом оглянулся и увидел, что девушка осталась неподвижно сидеть за столом, уперев подбородок в сплетенные тонкие пальцы. Такая картина вдруг заставила Евгения ощутить острый укол жалости к этой молодой эмоциональной директрисе. Мужчина остановился на пороге, явно колеблясь.
   "Женя, спокойно! Вежливо попрощался и иди домой. У тебя своих заморочек хватает. Вручи ей два компа с принтером и получи взамен характеристику. Нельзя бегать за каждой симпатичной девчонкой и сопли ей вытирать". - Голос рассудка предпринял попытку скорее выпроводить Евгения из кабинета, но было, видимо, поздно.
   - Вам так критичен этот ремонт? - Негромко окликнул ее гость.
   Она собралась ответить что-нибудь язвительное, но отчего-то просто кивнула.
   Евгений всё стоял в проеме, борясь с внутренним сопротивлением. В его взоре читалось сомнение. Дескать, мне-то зачем это нужно?
   Внезапно он сделал несколько шагов обратно в кабинет и снова присел на хлипкий гостевой стульчик:
   - А стройматериалы у вас есть? Краска, плитка?
   Ольга не могла взять в толк, к чему любознательный визитер пытает ее подобными дурацкими вопросами. Но дабы не ввязываться в пустые дискуссии, она вновь кивнула. Запасливая Кожевникова дала указание приобрести основные материалы еще на исходе зимы.
   В конце концов, Ольга взяла себя в руки, глубоко вздохнула и незаметно смахнула непрошенные слезы:
   - Какое имеет значение, закуплены ли стройматериалы?
   Евгений ответил не сразу. Поразмышлял, глядя в потолок, и только затем опустил задумчивые глаза на девушку:
   - Есть одна идея... - Посетитель крайне осмотрительно подбирал слова, стараясь опрометчиво не пообещать лишнего. - Если получится, будет вам ремонт. Но сегодня пятница, а мне требуется пара рабочих дней, чтобы кое с кем посоветоваться. Поэтому давайте встретимся у вас в кабинете в среду, часов в десять утра. К тому времени я уже буду понимать, выходит у меня или нет.
   Растрепанный арестант в мятой футболке говорил столь уверенно, что Ольга невольно прислушалась. Надо было, конечно, не соглашаться на его условия, а всучить банку краски с кистью и отправить проходимца вкалывать. Однако по большому счету Кожевникова ничего не теряла. Что проку суетиться, ведь замысел грандиозного ремонта в любом случае потерпел фиаско.
   - Поверю вам на слово, Евгений. - Поджав губы, она сухо приняла его предложение. - В среду утром жду от вас конкретный план действий.
   В довершение она сочла необходимым дополнительно внести ясность, кто в школе хозяин. Кожевникова смерила собеседника своим фирменным пронизывающим взглядом. Мол, директор здесь я, и от меня ничего не скроешь:
   - Евгений, я хочу, чтобы вы в полной мере осознали. Если вы принимаете сейчас определенные обязательства, то их придется исполнять. Я проконтролирую это самым тщательным образом. И содержание вашей характеристики будет напрямую зависеть от вашего труда.
   "Вот ведь стерва!" - Ничего подобного вслух гость, конечно, не произнес. Эти слова лишь промелькнули в его глазах бегущей строкой.
   Вслух он примирительно изрек:
   - Ольга, уже конец рабочего дня. Встретьте начало уик-энда с друзьями в хорошем баре, а к среде мы найдем выход. Вот увидите.
   - Надеюсь, что увижу. - Скептически хмыкнула Ольга и вышла из-за стола, давая понять, что аудиенция окончена.
   Спустя минуту Евгений поспешно покинул здание школы, чтобы успеть на важную встречу. Через час он присоединился к шумной компании старинных школьных приятелей в разухабистом баре "Ёрш" на Варшавском шоссе. Женины друзья проявили похвальную предусмотрительность, поэтому на деревянном столе мужчину уже ожидали запотевшая кружка ледяного светлого пива и ржаные гренки с чесночным соусом.
   Тем временем, в своей крохотной квартирке Ольга ловко откупоривала бутылку Кьянти, привезенную из итальянского отпуска. Наполнив бокал, девушка сняла с полки любимый фильм - "Свадьба лучшего друга" с Джулией Робертс. Ей отчаянно хотелось, по меньшей мере, в пятничный вечер выкинуть из головы проклятый ремонт.
  
   Глава 4. Ремонт.
   Понедельник не принес обнадеживающих новостей. Евгений не появился и не вышел на связь. Хотя, чего еще ждать от жулика или хулигана, приговоренного к обязательным работам? Было бы довольно глупо уверовать, что он чистосердечно возжелал помочь школе.
   К обеду понедельника Ольга не сомневалась, что впредь никогда не увидит афериста. В конце недели надо будет позвонить участковому и высказать "благодарность" за то, что подложил этакую свинью. Пусть хоть ненадолго почувствует себя виноватым.
   В среду утром девушка по обыкновению отправилась на работу пешком. Экзамены, слава Богу, завершились, и ученики разлетелись кто-куда до сентября. Поэтому на подходе к школе госпожа директор была весьма озадачена, заметив топчущихся на крыльце незнакомцев. Встревоженная Ольга ускорила шаг. Кожевникову категорически не устраивало, если что-то здесь происходило без ее ведома.
   - Доброе утро! - она взбежала по истертым ступеням и решительно приблизилась к незваным гостям, собравшимся у входа. - Вы к кому?
   Дюжина смуглых мужчин с интересом уставилась на Олю. При этом, не произнося ни слова.
   Она же снизу-вверх грозно взирала на визитеров и, скрестив на груди руки, ждала ответа. Пожалуй, продлись такая безмолвная игра в гляделки еще малость, Ольга всерьез бы струхнула. Но в этот момент от группы загадочных посетителей отделился "аферист" Евгений и сделал шаг навстречу Кожевниковой:
   - Здравствуйте, Ольга Александровна! - Женя радушно приветствовал изумленную хозяйку школы.
   Явно наслаждаясь достигнутым эффектом, он представил одного из брюнетов:
   - Познакомьтесь, это - Милан, бригадир. А ребята - строители из бывшей Югославии, точнее - из Сербии. - "Южане" как по команде белозубо заулыбались Ольге, и Евгений завершил свою вступительную речь: - Очень опытные и профессиональные парни. Вы скоро убедитесь, что работают они по-европейски качественно. Короче говоря, мы все пришли, чтобы помочь вам с ремонтом...
   В Олиной голове с пулеметной скоростью защелкали цифры намечающихся расходов. Она живо представила, сколько потребуют "парни" за свою "по-европейски качественную" работу:
   - Евгений...
   - Евгений Сергеевич. - Бесцеремонно поправил он Ольгу.
   - Евгений Сергеевич. - Холодный тон Кожевниковой свидетельствовал о том, что директор шутить не намерена. - Пусть строители подождут здесь. А вы пройдите со мной в школу, и там все обсудим.
   Мужчина недоумевающе пожал плечами и повернулся к сербам:
   - Милан, подождите десять минут. Мы быстро посовещаемся и поставим вам задачу.
   В кабинете Ольга отрывистым движением указала на гостевой стул:
   - Извольте присесть и потрудитесь объясниться. Вы полагаете, что я без вашей помощи не могла найти строителей? Еще бы немцев сюда привезли! - его самоуправство порядком взбесило девушку. - Евгений, я понимаю, что вы стараетесь. Но проблема заключается не в отсутствии строителей, а в неимении надлежащего финансирования. Чем, по-вашему, я буду платить этой гоп-компании?
   Пропустив мимо ушей гневную тираду, мужчина в ответ снисходительно улыбнулся. Как улыбаются мудрые взрослые, общаясь с непонятливым ребенком:
   - Ольга, позвольте я вам объясню. Югославам ничего платить не нужно...
   Но вскипевшая Кожевникова тут же обличающе перебила его:
   - Евгений Сергеевич, а подобные серые схемы для меня вообще неприемлемы. Что значит платить не надо? Что за бесплатный сыр?
   - Сыр не бесплатный, - Евгений опять покровительственно ухмыльнулся. - После того как вы рассказали о проблеме, я повторно переговорил с полицейскими из нашего отделения. Убедил их, что нужно оказать помощь. Чуть ли не силой заставил обзвонить отделения в других районах. - Он вещал медленно и с расстановкой, тоном искушенного психотерапевта. - В итоге выяснилось, что в Южном округе за какие-то миграционные нарушения к месяцу работ приговорили директора небольшой строительной фирмы - серба. Вы сейчас имели счастье его лицезреть - Милан. Короче, он горит желанием поскорее отработать со своей бригадой этот месяц, чтобы погасить судимость. Так что Милан с радостью организует вам ремонт. И пусть только попробует попросить оплату!
   Ольга поверить не могла свалившейся удаче, но внешне воодушевления не выдала. Она выпрямилась в директорском кресле, явив надменную королевскую осанку:
   - Со стороны школы, бесспорно, было бы неразумным отказываться от помощи, - Кожевникова деловито взглянула на сидящего напротив мужчину. - Я, безусловно, благодарна вам за приложенные усилия, Евгений. Но не будем спешить и впадать в эйфорию. Сначала посмотрим, какой результат покажут ваши хваленые мастера.
   - Давайте посмотрим, - Евгений насупился. Судя по всему, он рассчитывал на более сердечную благодарность. - Только для появления результата надо, чтобы югославы приступили к работе. А пока они кучкуются у подъезда и ждут вашего решения.
   - Правильно делают, что кучкуются и ждут, - Ольга строго сверкнула глазами. - Потому что без моего ведома посторонние внутрь не допускаются. - И тут же властно распорядилась. - Зовите сюда их главного, а я приглашу своего завхоза. Обойдем здания и наметим график ремонта.
   - Но кормить рабочих обедами придется за счет школы, - Успел ввернуть Евгений.
   - Не переживайте, - Лаконично отрезала Кожевникова. - Я не собираюсь обрекать их на голодную смерть.
   Не прошло и часа, как сербы взялись за дело.
   Первые три дня Ольга опасалась доверять бесплатному сыру и отовсюду ждала подвоха. Буквально ежечасно она обходила школу и подолгу наблюдала за работой строителей, изводя бригадира своей въедливостью. Но надо отдать должное Милану, который стоически выслушивал десятки Олиных вопросов и на каждый давал подробные разъяснения. Евгений также неотлучно находился рядом с бригадой, вникая в любую мелочь и не позволяя снизить темп. Вскоре Кожевникова с сожалением признала, что ее завхоз не обладает даже половиной организаторских способностей осужденного правонарушителя.
   К субботе Ольга смогла слегка перевести дух: Евгений не обманул, и строители, действительно, трудились на совесть.
   В середине дня девушка заглянула в актовый зал, пахнущий свежей краской. У сцены, с которой еще недавно давали трогательный прощальный концерт выпускники, Женя и Милан жарко спорили, устраивать ли в воскресенье выходной. Под напором Евгения бригадир безнадежно сдавал позиции. Все шло к тому, что выходной на сей раз будет упразднен.
   - Женя, можно вас? - окликнула Кожевникова мужчину.
   - Как идут дела? - в тридцатый раз за день поинтересовалась она. - Строители не расслабляются?
   Евгений воздел глаза к потолку:
   - Ольга! Даже если бы они захотели расслабиться, вы бы им ни за что не позволили. Не беспокойтесь, я сотрудничал с югославами и раньше. У этих ребят в корне другой менталитет. Если берутся за работу, то делают качественно. - В Женином голосе проявились успокаивающие нотки. - Вы же сами четко поставили задачи, потом вместе с Миланом подписали график ремонта. Теперь рабочим уже ни вправо, ни влево не свернуть. Только вперед.
   Девушка заговорила чуть извиняющимся тоном:
   - Жень, я собираюсь отойти перекусить. Мы с вами все последние дни проводили в школе, поэтому решила сменить обстановку хотя бы на час. Тем более, что ремонт, тьфу-тьфу-тьфу, движется по плану. - Она осторожно постучала костяшками пальцев по еще неокрашенной части сцены. - Дойду до "Шоколадницы" и пообедаю.
   Кожевникова скользнула взглядом по Евгению и непредвиденно для себя испытала нечто похожее на сочувствие. С начала работ он ни на шаг не отходил от завхоза и югославов, фактически взяв на себя руководство. Появлялся в школе около восьми утра, а уходил после полуночи. Наскоро, почти на бегу перекусывал в столовой и вновь возвращался к ремонту. Ольга лишь сейчас обратила внимание, что от недосыпания под глазами мужчины едва заметно обозначились синяки. Она вдруг подумала, что было бы несправедливо оставить его, беднягу, здесь с бутербродами и пирожками (столовая в субботу не работала), а самой получать удовольствие от горячего обеда и кофе в "Шоколаднице".
   - Евгений, вы ведь сегодня тоже не ели полноценно? Не желаете составить компанию и подкрепиться? Работы предстоит много, так что надо бы запастись калориями.
   - Пообедать? - Он словно предвосхищал приглашение, посему не колебался ни мгновения. - Я с радостью.
   Дорога до кофейни пролегала мимо станции метро и кишащего людьми торгового центра, напоминавшего несуразный стеклянный муравейник. Со стороны их пара, вероятно, смотрелась несколько странно. Ольга - в темно-синих безукоризненно отглаженных брюках и в голубой офисной блузке с белоснежным воротничком, а рядом - небрежно одетый субъект в выцветших джинсах и черной футболке с надписью "AC/DC". Пока они шли бок о бок, девушка непроизвольно отметила, что Евгений значительно выше ее. Раньше, погруженная в ремонт, она решительно не замечала ни высокого роста, ни спортивного сложения нового знакомого.
   Поймав себя с поличным на подобных мыслях, Кожевникова вздохнула: "Да, подруга, плохи твои дела, если начинаешь засматриваться на осужденных преступников..." - с тоской подумала она. - "Тебе, определенно, нужен мужчина. В кратчайшие сроки".
   После расставания с Максом Василевским у Ольги, естественно, случались романы. Но, увы, выстроить длительные отношения не получилось ни с кем. Как тут не вспомнить вечные мытарства героинь ее любимого сериала "Секс в большом городе".
   Наиболее интересные и привлекательные Олины обожатели по невероятному стечению обстоятельств оказывались женаты. Причем, при знакомстве, как правило, забывали об этом упомянуть. А вступать в связь с чужим мужем Кожевникова не видела смысла. И дело даже не в моральных принципах. Некоторые ее приятельницы осмелились на романы с "женатиками". К сожалению, ни одна из этих историй не увенчалась счастливым концом. Звучали бесконечные заверения бойфрендов, что с супругой у них "нет ничего общего" и, что они уже несколько лет "чужие люди и не спят вместе". Как из рога изобилия, лились клятвенные обещания "поговорить с женой о разводе до конца года". Потом заявленный срок сдвигался еще на три месяца, потом - еще на шесть. Несостоявшейся невесте надоедала сомнительная роль любовницы, поэтому гремела серия скандалов с последующим разрывом. Затем - бурное примирение. Далее - снова обещания про развод. И так по кругу.
   С неженатыми ухажерами дела обстояли не лучше.
   Сорокалетний директор школы из Черемушек, прославившийся своими новаторскими подходами к образованию, в жизни оказался занудой и скупердяем. В каждом ресторане он подолгу изучал цены в меню и заунывно разглагольствовал о дороговизне московских заведений в сравнении с европейскими.
   Двухметровый красавец - банковский клерк на первом же свидании с нездоровым блеском в глазах три часа подряд вещал о том, что инопланетяне тайно посещают Землю и зорко следят за всеми нами.
   Круглолицый чиновник, запомнившийся по-детски розовыми щеками и эксклюзивными часами на запястье правой руки, чересчур активно крутил головой, стоило мимо проплыть более молодой и более эффектной, чем Ольга, девице.
   Ну и так далее.
   Она вновь украдкой из-под ресниц покосилась на Евгения. Стройный, но все же худоват. Было в его фигуре что-то мальчишеское. Тот же Макс Василевский выглядел более зрелым и холеным что ли.
   В любом кафе девушка неизменно спешила занять столик у окна. Однако в "Шоколаднице" заветное место, к сожалению, облюбовали пышная щедро накрашенная дама и ее не менее упитанная дочь. Вокруг себя они разложили десяток пузатых пакетов с покупками из ближайшего супермаркета. В результате Ольге и Евгению пришлось разместиться прямо в центре зала. За столиком слева юная студенческая пара с жаром обсуждала, как с помощью некоего Эдика проникнуть в офис компании "Adidas" на секретную распродажу для своих. Справа две дамы лет сорока судачили о печальной судьбе их одноклассника Мишки, который имел несчастье взять в жены оперную певицу меццо-сопрано. Через двенадцать лет брака пылкая солистка завязала роман с коварным соблазнителем - тенором из Мариинки. В настоящее время певунья завершала бракоразводный процесс, оттяпав у супруга-неудачника жилье в престижном районе и вдобавок дачный домик под Москвой.
   К моменту, когда официант принес кофе, блинчики с мясом и пирожные "картошка", Олино чувство голода достигло отметки максимум:
   - Из-за этого ремонта, наверное, неделю не пила хорошего кофе. Мне его ужасно не хватало, - Обхватив чашку обеими руками, она с наслаждением сделала большой глоток капучино. А потом хищно занесла вилку над блинчиком.
   - О! Я - тоже истинный поклонник кофе, - оживился Евгений. - Если не выпил утром чашку, для меня день не начался. Но, на мой вкус, "Шоколадницы" и "Кофе-Хаузы" совершают преступление против человечества, когда угощают нас этим, - Он кивнул на дымящуюся чашку. - Да еще смеют называть свое коричневое варево словом кофе.
   "Тоже мне аристократ", - хмыкнула про себя Ольга. "Много он, арестант, понимает в качестве кофе". А вслух произнесла:
   - Жень, от ваших слов веет ничем не подкрепленным снобизмом. Одна моя знакомая очень любит причитать, что в России никто не умеет готовить приличный капучино. И пить его она может, видите ли, исключительно в Европе...
   - У меня тоже найдется парочка таких приятелей, - Евгений с наигранной осторожностью сделал первый глоток. - Но я - гораздо проще. Мой любимый кофе варят в обыкновенном сетевом "Старбаксе".
   - "Старбакс"? Согласна! У них превосходный латте, - с энтузиазмом поддержала Ольга.
   - Возможно, - Евгений пожал плечами. - Я не особо разбираюсь в девчачьих сортах со взбитыми сливками и карамельным сиропчиком. Как Джордж Клуни пью только мужественный двойной эспрессо. - Женя иронично прищурился. - Хотя подлинные мачо и вовсе предпочитают ристретто. Такой крепчайший кофе на один глоток в малюсенькой чашечке. Итальянские плейбои часами смакуют его в уличных кафешках, провожая томными взглядами городских красавиц.
   Не прошло и пятнадцати минут, как разговор неумолимо коснулся ремонта.
   - Жень, я вообще-то должна сказать вам большое спасибо. Если честно, не сразу поверила, что вы поможете. А без этого ремонта не сносить бы мне головы. Короче, вы меня выручили и удивили...
   Он предупреждающе поднял руку, чтобы остановить благодарность:
   - Ольга, вы переоцениваете мою роль в эпопее с ремонтом. Я всего лишь объяснил ситуацию полицейским, а они сделали несколько звонков и нашли югославскую бригаду.
   Когда тарелки на шатком столике опустели, девушка не сумела совладать с собой и все-таки осведомилась:
   - Давно хотела спросить вас, а что из себя представляют эти обязательные работы? Просто я ни разу не слышала о такой форме наказания. Вы живете дома, но при этом должны отмечаться в полиции?
   Евгений чуть помрачнел. Очевидно, для него это была не самая приятная тема, посему ответ прозвучал сжато и как-то глухо:
   - Ну да. Живу дома. - Буркнул мужчина. - Но должен отработать на благо общества там, где скажут. Сейчас благо общества сосредоточено в вашей школе. И это будет последнее место моего служения. Как говорили немцы, "труд делает свободным". Первого августа выхожу на волю с чистой совестью.
   Раз уж речь зашла о приговоре, Ольга не удержалась и поинтересовалась:
   - Женя, простите за бестактность, но что вы могли такого натворить? - И тут же сочинила оправдание своим не слишком деликатным расспросам. - Мне в любом случае надо знать, чтобы писать характеристику.
   Евгений отвел глаза в сторону и задумался. Глотнул остатки остывшего эспрессо и, тщательно подбирая слова, начал ответ:
   - Скажем так. Я малость заигрался. - Мужчина опять замолчал. Пока он размышлял, как правильнее закончить, над столиком повисла неловкая пауза. - Излишне увлекся и смухлевал кое с какими документами. В итоге ввел в заблуждение некоторых уважаемых людей. В общем, сам виноват. Хотели меня осудить за мошенничество, а потом разобрались и переквалифицировали на более мягкую статью. Если коротко, как-то так.
   - По крайней мере, вы не серийный убийца, - Ольге было отчасти стыдно за свое чрезмерное любопытство, поэтому она приложила усилия, чтобы свести все к шутке.
   Кожевникова имела весьма туманное представление о том, что такое мошенничество. Впрочем, на днях в новостях крутили очередной криминальный репортаж о том, как шайка проныр выдавала себя за торговцев недвижимостью, приводя наивных покупателей смотреть чужие квартиры и собирая с клиентов внушительные предоплаты под какие-то поддельные документы.
   - Как Фантомас выдавали себя за кого-то другого? - Улыбнулась она, не оставляя попыток развеселить глядевшего букой собеседника.
   - Примерно так - Хмуро кивнул Евгений. Его лоб прорезала морщина. - Мы ведь все регулярно себя за кого-то другого выдаем. Но вы правы, у меня это получается лучше, чем у многих.
   Тема мошенничества явно не улучшала ему настроения. Вскоре Евгений поймал взглядом носившуюся из зала в зал раскосую официантку и попросил счет.
   Их снова ждал ремонт.
  
   Глава 5. Анжуйское вино
  
   Если бы в московской Мэрии проводился конкурс на самого завидного жениха, призером его, несомненно, стал бы Александр Журавлев, заместитель главы Департамента городского имущества.
   Этот стройный мужчина слегка за тридцать отличался ухоженной гладкой кожей, мечтательными серо-голубыми глазами, а в довершение по-девичьи длинными ресницами.
   И, пожалуй, мало, кто из его коллег обладал настолько утонченным и рафинированным вкусом в одежде. Для Александра граничило с преступлением надеть, например, клетчатый костюм в сочетании с полосатым галстуком. И он даже под страхом смерти отказался бы выйти на улицу в коричневых ботинках, имея при этом в руках портфель черного цвета.
   Кроме того, женщин на Тверской, 13 и Бахрушина, 20 неизменно пленяли обходительные и деликатные манеры этого элегантного джентльмена.
   Однако руководство ценило Александра отнюдь не за это. Несмотря на сравнительно молодой возраст, Журавлев слыл одним из самых блестящих столичных юристов. Как никто другой он наловчился распутывать сложнейшие клубки проблем с городской недвижимостью.
   Поэтому, когда встал вопрос о проведении мирных переговоров с девелоперской компанией "Слобода", вице-мэр Марина Муратова, не раздумывая, вызвала к себе именно Александра.
   Подробно, насколько, конечно, позволяло ее плотно забитое расписание встреч и совещаний, чиновница обрисовала ситуацию и, не откладывая, приступила к напутствиям:
   - Саша, ищите со "Слободой" общие интересы. Находите компромиссы. - Обманчиво мягким голосом прожурчала Муратова. - Нам нужно движение навстречу друг другу, а не многолетние судебные разборки.
   Солнечный луч пробился сквозь щель в жалюзи и упал точно на лицо Журавлеву, слепя и мешая сосредоточиться. Но Александр даже не шелохнулся.
   Сложив тонкие, словно у пианиста, руки на разбухшей папке с документами, он по-офицерски четко кивал и лишь изредка задавал лаконичные уточняющие вопросы.
   - Всецело на вас полагаюсь. - Вице-мэр доверительно заглянула в глаза Александру. После чего поднялась из-за стола и протянула ему свою белую пухлую руку в пестром эмалевом браслете. - Желаю удачи. О ходе переговоров будете докладывать мне лично. Отзванивайтесь после каждой встречи.
   Едва подчиненный покинул ее кабинет, Муратова резво плюхнулась обратно в кресло, и, не прибегая к услугам секретаря, с невероятной скоростью набила пальчиком номер Русакова. Дождавшись пока тот поднимет трубку, деловито отчиталась о результатах:
   - Денис, своего человека я озадачила. Начинаем дружественные переговоры со "Слободой". - И тут же предостерегла, заодно напоминая Русакову, что основная тяжесть боевых действий все равно ляжет на него. - Но учти, у тебя два-три месяца, пока они не сообразят, что их водят за нос. Так что пользуйся передышкой и заключай союз с федералами. Без Администрации Президента нам со "слободчанами" не справиться.

***

   Джоник Юсуфов, тридцатилетний отпрыск всесильного совладельца компании "Слобода" Гасана Мирзоевича с трудом разлепил сросшиеся веки. В горле слегка першило то ли от сухого студеного дыхания кондиционера, то ли после бутылки обжигающе ледяного брюта, который так обожала Лада. Эту ночь он провел в своих дизайнерских апартаментах на 52-ом этаже футуристического небоскреба "Москва-Сити". Молодой человек протяжно зевнул, затем с хрустом потянулся, разминая тренированные мышцы под смуглой кожей. И лишь после этого скосил глаза на Ладу, застывшую рядом и обнявшую во сне скомканное одеяло. Вид уткнувшейся в подушку блондинки с разметавшимися волосами заставил молодого человека безрадостно вздохнуть.
   Спящая женщина с манерным именем Лада была старше Джоника на пять лет и заведовала финансами в одной из компаний отцовского холдинга.
   Уверенный в себе баловень судьбы, с младых ногтей не ведал проблем с противоположным полом. За последние годы через его постель цепочкой проходили и своенравные модели, и импульсивные киноактрисы, и заносчивые светские пантеры. Джоник, играючи, заводил новые связи и настолько же легко расставался с прежними. А вот Лада отчего-то пленила его всерьез и надолго. Почти на целых полгода.
   Юсуфов-младший впервые заприметил эту миниатюрную блондинку с ангельскими лазоревыми глазами на корпоративной вечеринке в банкетном зале "Сафиса".
   Лада, затянутая в облегающие кремовое платье с открытой спиной, царственно восседала за столиком для топ-менеджеров и чуть покачивалась в такт зажигательной танцевальной музыке. Вокруг нее подобострастно суетился муж - высокий видный мужчина с обожающими и слегка растерянными глазами. Он то подкладывал Ладе салат, то неловко подливал ей в бокал белое вино, то бегал в гардероб, чтобы принести ей жакет и накинуть на плечи.
   Она же удостоила супруга лишь несколькими односложными репликами, парой снисходительных улыбок и тремя-четырьмя индифферентными взглядами.
   Как же Джоник раньше не обращал на нее внимания? В тот вечер Лада наповал сразила молодого человека своей волнующей надменностью, точеной фигурой и высокой, хотя вполне вероятно, что искусственной грудью.
   Гасан Мирзоевич лелеял мечту передать однажды Джонику свою половину корпорации и даже присвоил сыну звучную, но ничего не значащую должность заместителя председателя совета директоров. Однако молодой человек, увы, посещал стеклянную офисную башню "Слобода-Плаза" и заседания совета с плохо скрываемой апатией. А от новых строительных проектов, которые регулярно "подбрасывал" отец, Джоник отбрыкивался всеми правдами и неправдами.
   Отныне, к неподдельному изумлению Гасана Мирзоевича, сын стал чаще приезжать на работу и, более того, участвовать в некоторых совещаниях и переговорах, причем даже с каким-то энтузиазмом и азартом. Пожилой магнат не догадывался, что оживление это вызвано отнюдь не возникшим из ниоткуда интересом к большому бизнесу. Истинной причиной происходящего послужило желание Джоника подобраться поближе к финансовому директору одной из дочерних структур - к той самой Ладе Климашенко.
   Однако в отличие от прежних, гораздо более сговорчивых, пассий Юсуфова-младшего Лада оказалась совсем не легкодоступным трофеем.
   Повстречав ее однажды в узком офисном коридоре, Джоник привычно ухмыльнулся и отвесил женщине шаблонный и весьма двусмысленный комплимент. Кажется, что-то из прочитанного на ленте "Фейсбука" или из "Комеди Клаба". Но Лада даже не подумала вступить в разговор, а лишь брезгливо повела плечиком, презрительно фыркнула и королевской походкой удалилась в сторону бухгалтерии.
   Все это было воспринято Юсуфовым-младшим как прямой вызов. Джоник моментально усвоил урок и осознал, что для победы в этой схватке ему придется быть изобретательнее и тоньше, чем обычно. Впрочем, сложность задачи лишь дополнительно раззадорила молодого ловеласа.
   Для затравки следовало создать интригу и добавить таинственности. Джоник начал с того, что анонимно отправил Ладе пышный букет из ста одной кремовой розы точно под цвет ее платья, в котором она блистала на том корпоративе в "Сафисе". Спустя две недели - такой же букет, но теперь уже из свежих белых роз с едва распустившимися тугими бутонами.
   Первые же выстрелы нежданно достигли цели и привели женщину в легкое замешательство. Джоник с удовлетворением отметил, как теперь на совещаниях Лада пытливо и озадаченно вглядывалась в лица коллег мужского пола, пытаясь угадать, кто же стал ее скрытым поклонником.
   Далее последовал трюк еще более высокого порядка и более глубокой степени проработки.
   По сложившейся в компании иерархии Лада имела право парковать свое крошечное кроваво-красное "БМВ" на подземной стоянке офисной башни "Слобода-Плаза". Данным обстоятельством Юсуфов-младший и воспользовался. По его просьбе, которая, впрочем, была равносильна приказанию, парковщик под благовидным предлогом изъял у женщины ключи от машины всего-то на пару часов. Этого оказалось достаточно, чтобы водитель Джоника произвел определенные манипуляции с двигателем автомобиля. А теперь молодому человеку лишь оставалось неукоснительно следовать детально прописанному сценарию.
   Плавно выруливая из трехъярусного гаража на своем новеньком четырехсотсильном "Порше 911", Юсуфов-младший как бы невзначай скосил глаза на растерянную дамочку, которая беспомощно суетилась у открытого настежь капота "БМВ".
   Джоник резко надавил на тормоз, эффектно взвизгнув низкопрофильной резиной по бетонному полу, и правдоподобно сыграл роль галантного джентльмена. Рыцаря, готового бесстрашно и бескорыстно ринутся на помощь оказавшейся в беде незнакомке.
   Молодой проходимец озабоченно склонился над двигателем и принялся с сосредоточенным выражением лица прощупывать пальцами какие-то трубки и провода.
   Не далее, как утром, пожилой водитель из папиного гаража дважды подробно проинструктировал Джоника, как реанимировать мотор, намеренно введенный в искусственную кому. И когда двигатель вдруг чихнул, дернулся и радостно затарахтел, Лада была готова броситься на шею своему неожиданному спасителю.
   В благодарность за ремонт машины, женщина милостиво приняла приглашение Джоника на дружеский ужин, который состоялся следующим вечером в модном паназиатском ресторане "Лодка", что на четвертом этаже торгового центра "Лотте Плаза".
   Спустя неделю коварный обольститель намекнул директору дочерней компании, что неплохо бы организовать командировку для самого Джоника и Лады ну, скажем, в Монако. Надо, мол, пообщаться с местными девелоперами по вопросам каких-то там инвестиций. А уж в поездке молодой человек не ударил лицом в грязь, ведь теперь игра велась на его поле и по его правилам.
   После абсолютно несущественных и невнятных переговоров с совершенно второстепенными деловыми партнерами "Слободы" он потащил спутницу в порт Эркюль, где повара тамошнего Quai Des Artistes угостили их свежайшими сезонными морепродуктами в сопровождении розового "Бардолино Кьяретто".
   У причала, в каких-то десяти метрах от ресторанных столиков с ленцой покачивались на воде выстроенные в шеренгу белоснежные грациозные яхты.
   Далее Джоника и Ладу ожидала ослепительная вечеринка в почти недоступном для простых смертных клубе Jimmi'z. Ну а после, в бескрайнем сьюте отеля "Метрополь Монте Карло" свершилось то, чего так нескончаемо долго добивался Юсуфов-младший. Ночь любви затянулась до половины шестого утра.
   По возвращении из Монако молодой человек и Лада с головой нырнули в бурлящую, словно кипяток, пучину страсти и изнуряющего животного секса. Жизнь закрутилась в бешеном цветастом хороводе, а дни стремительно сменяли друг друга, словно кадры какой-то эротической мелодрамы из жизни богатых и знаменитых. За полетом на папином бизнес-джете в Венецию следовал опустошительный набег на миланские бутики, за гонкой на спорткаре по ночному Кутузовскому - танцы до упаду в Сен-Тропе.
   Упоминаний о муже Лада старательно избегала, даже когда Джоник изредка пытался задавать ей вопросы на эту щекотливую тему. Лишь отводила глаза в сторону, туманно хмыкала и многозначительно морщила носик.
   Пару раз вскользь упомянула, что у них с супругом "разные социальные горизонты", а в постели с ним ей "недостает мужского начала".
   Впрочем, Юсуфов-младший весьма нечасто проявлял любопытство в отношении благоверного своей подруги, прекрасно понимая, что тот не в силах составить ему конкуренцию.
   Однажды в спальне Джоник наблюдал, как Лада после четвертого бурного оргазма непослушной рукой подняла с пола телефон и с раздраженной мордашкой принялась скупо набивать ответы на многочисленные обеспокоенные смс супруга. И молодой человек вдруг поймал себя на мимолетном сочувствии обманутому мужчине. Ох, не желал бы он оказаться на месте бедняги.
   А еще Юсуфова-младшего до глубины души поражало легковерие Ладиного супруга, который с поразительной наивностью принимал за чистую монету все ее сказки о многочисленных командировках, ночевках у подруг и регулярных деловых ужинах до самого утра.
   Сама же Лада не обманула ожиданий, оказавшись пылкой, неутомимой и изобретательной любовницей.
   Как-то раз, когда они перебрали коктейлей в одном из берлинских баров вместе с другом Джоника, ди-джеем из местного клуба, речь вроде бы в шутку зашла о сексе втроем. Спустя два часа Лада безотказно обслужила Юсуфова-младшего и его приятеля сначала на столе, а затем и на просторной кровати президентского люкса. Чем наутро вызвала у молодого человека запоздалый приступ жгучей ревности.
   Дошло до того, что, безнадежно потеряв от Лады голову, первые четыре-пять месяцев Джоник вообще не смотрел вокруг и не обращал внимания на других девушек. Что было для него, прямо скажем, несколько нетипично.
   Но день за днем в характере его новой подруги стали проступать черты, которые ранее молодой человек не замечал или подсознательно отказывался примечать.
   Поначалу это были какие-то ничего не значащие мелочи. Например, Лада все чаще стала отпускать пренебрежительные комментарии в отношении музыки, звучащей в его машине. Якобы совершенно безвкусной и несовременной.
   Или вот еще история. Когда молодой человек одним прекрасным вечером пожелал отправиться домой и выспаться в то время, как женщина настроилась танцевать в "Icon", бедному Джонику пришлось вынести немало язвительных упреков. Мол, каким же ты стал скучным и правильным. Куда подевался весь твой кураж, и где ты растратил весь свой задор?
   А сколько раз Джонику попадало за то, что он покупает, видите ли, не то шампанское - плебейское полусладкое вместо аристократического брюта.
   Дальше - больше. Все чаще недовольство женщины по, казалось бы, пустячным поводам, оборачивалось нешуточными скандалами и, как следствие, категоричными отказами от секса. И лишь бриллиантовые серьги или туфли "Шанель" могли на какой-то период вернуть ее расположение.
   Вдобавок Лада все активнее и настойчивее стала выражать недовольство тем, что Джоник никак не поддерживает женщину в ее непростой повседневной жизни. Нет, рестораны, поездки и подарки это, конечно, прекрасно. Но разве это поддержка? Вон Наташка Курапова встречается с пожилым швейцарцем, так он ей раз в месяц стабильно по пять тысяч франков отстегивает.
   На публике Ладка вела себя будто прирожденная герцогиня, словно появилась на свет в семье британских лордов близ аббатства Даунтон, а не в липецкой пятиэтажке. Подолгу и нудно выговаривала официантам за нерасторопность, а парковщикам - за недостаточную услужливость.
   Дошло до того, что полеты бизнес-классом заставляли ее обиженно замолкать и замыкаться в себе, недоумевая, почему нельзя воспользоваться частным самолетом Гасана Мирзоевича, стоящим без дела во "Внуково-3".
   Приподнявшись на локте над постелью, Джоник придирчиво разглядывал спящую любовницу, силясь понять, чем же она так вскружила ему голову полгода назад.
   В отличие от большинства спутниц Джоника, Лада совсем не выделялась высоким ростом. На ее столь желанной когда-то попке молодой человек с досадой отметил следы целлюлита. Как же он раньше не обращал внимания? А от закрытых Ладиных глаз с несмытым, неряшливо смазанным макияжем в стороны расходились лучики ранних морщин.
   "Пора заканчивать эту историю" - Трезво констатировал про себя Джоник. Молодой человек осознал, что, похоже, наступило время совершить эффектный прощальный жест и вернуть женщину туда, где ей и следует находиться, - к мужу. В качестве финального аккорда будет более чем достаточно краткой поездки в Париж и сумочки "Гуччи" со знаменитым фирменным принтом.
   Молодой человек мучительно поморщился, представив, сколько же литров желчи будет выплеснуто на него в ходе предстоящего разрыва.
   "Надо бы, конечно, с папой поговорить", - Наконец, вспомнил о семейных узах Юсуфов-младший. - "Может, найдет у Ладки какой-нибудь косяк в работе и вообще уволит на фиг? Или переведет в филиал подальше. Хоть в Питер. Там ведь кадры подготовленные тоже нужны".
   Едва стоило Джонику опрометчиво помыслить о Гасане Мирзоевиче, как тот не замедлил проявиться.
   На тумбочке у кровати требовательно завибрировал мобильный, заставив молодого человека опустить на экран взгляд, еще расфокусированный после долгого сна. Опознав отцовский номер, Джоник страдальчески воздел глаза к дизайнерскому потолку с причудливо изогнутыми светильниками.
   - Ты почему не в офисе, сынок? - Начал беседу с провокационного и не совсем деликатного вопроса Гасан Мирзоевич.
   Пока Джоник размышлял, как поуклончивее ответить, отец уже скомандовал:
   - Бери руки в ноги... - Гасан Мирзоевич запнулся. - И ноги в руки тоже бери. И давай приезжай сейчас в "Zafferano", который на Новом Арбате. - Под утонченным итальянским названием скрывался любимый Юсуфовым-старшим ресторан азербайджанской кухни. - Разговор есть. Мы тут с Мишей как раз чай пьем.
   - Да, пап, скоро буду. - Упавшим голосом подтвердил молодой человек, одновременно чувствуя облегчение, что отец не стал развивать тему отсутствия Джоника на работе с утра. - Минут через двадцать. Ну, если пробки, то, может, и сорок. Давай точно через час...
   Поспешно свернув разговор, Джоник нащупал под подушкой трусы, со вздохом натянул их и принялся расталкивать Ладу. Парня не особенно вдохновляла перспектива оставить женщину одну в апартаментах. Кто знает, что ей взбредет в голову. А вдруг из ревности полезет обыскивать его стол или шкаф.

***

   Утонув в глубинах пухлого дивана и обложившись розовыми подушками, Гасан Мирзоевич степенно отхлебывал чай и философски рассуждал о вечном:
   - Все имеет свой конец, Миша. - Многозначительно вздыхал Юсуфов, смешно распушив усы и обращаясь к своему давнему партнеру Михаилу Шамаевичу. - Сколько мы с тобой сейчас стоим? Три ярда? Три с половиной?
   - Три и два, - коротко процитировал партнер недавнюю оценку "Слободы" с сайта "Компромат.Ру".
   - Ну и вот что мы с тобой хотим? - Не унимался Юсуфов. - Умереть на работе? Продать "Слободу" кому-нибудь на старости лет? Или все-таки детям чего-то после себя оставить?
   - Хм. Оставить. - Эхом пробурчал Михаил Шамаевич. - А оно им надо, чтобы оставили?
   Партнеру Юсуфова любые беседы на эту тему приносили тоску и уныние. Все дело в том, что единственный сын Михаила Шамаевича просто на дух не переносил разговоров о "Слободе", а любые попытки отца подискутировать о вовлечении наследника в бизнес наталкивались на враждебно-истеричную реакцию.
   "У Гасана парень может и не коммерсант от Бога, но хоть ведет себя как нормальный мужик. Девок меняет, тачки спортивные гоняет". - Сокрушался Михаил Шамаевич. - "А мой там у себя в Лондоне платьица розовые рисует. Вот в кого он такой пошел? Все же приличные люди в семье. Я, братья, дядя, в конце концов. Дедушка вообще двадцать лет республиканским потребсоюзом руководил. Все к нему на поклон ходили".
   Откровенно говоря, отпрыска Михаила Шамаевича вряд ли можно было назвать человеком неуспешным. Безо всякой протекции поступив в знаменитый лондонский колледж дизайна Central Saint Martins, он уже в двадцать лет стал заметен среди британских альтернативных модельеров. А недавно его авангардные и чуть сумасшедшие коллекции молодежной одежды начали продавать два бутика в Москве и даже один шоу-рум в Токио.
   - Я все-таки хочу, чтобы Джоник побольше участвовал в наших делах. Пусть мальчик попробует. - Убеждал партнера Юсуфов.
   Гасан Мирзоевич посчитал, что мирные переговоры с Москвой - превосходная возможность натаскать сына, как правильно договариваться с чиновниками. А ведь каждый понимает, что умение решать вопросы с государственными людьми - основа любого бизнеса.
   Именно в это время охранник в чуть помятом черном костюме и проводком рации, торчащим из левого уха, ввел за собой в ресторанный зал самого Джоника.
   Заметив сына, Юсуфов-старший нахмурился и поманил его пальцем:
   - Иди-ка сюда, дорогой. Полдня тебя не могу найти, шляешься где-то. Хватит по бабам таскаться. Дело есть для тебя. - Проворчал магнат. - В понедельник поедешь в Департамент имущества. Знаешь такой? Надо кое о чем договориться.
   Если бы молодой человек мог мученически закатить глаза, он бы сделал это, однако поостерегся гнева отца. Джоник обреченно опустился за стол и принялся утомленно выслушивать многословные инструкции Гасана Мирзоевича.

***

   Однако инструкции не помогли, и в понедельник с самого утра все пошло наперекосяк.
   Началось с досадного пустяка. Джоник опаздывал на каких-то пятнадцать минут, а заместитель руководителя Департамента городского имущества Александр Журавлев совершенно случайно оказался у окна, выходящего на улицу Бахрушина. Вот тогда-то Александр и заметил, как к зданию вальяжно подкатывает небесно-синий "Порше" Юсуфова-младшего да не один, а в сопровождении громоздкого джипа охраны. Уже этот способ передвижения вызвал у чиновника острый приступ раздражительности.
   А когда Джоник, ничуть не смущаясь опозданием, появился на пороге переговорной, Журавлев не сумел скрыть скептической гримасы на ухоженном лице. Ведь посетитель даже не удосужился надеть галстук. Под пиджаком спортивный торс молодого человека облегала стильная темная футболка.
   Несмотря на то, что Александр получил накануне от руководства недвусмысленное указание искать компромисс, он все же решил изначально жестко обозначить позицию. Журавлев с первых минут дал понять, что легкой жизни для "Слободы" не предвидится, и просто так никто не намерен сдавать интересы города. В конце концов, Муратова же не требовала договориться с застройщиком обо всем за один раз.
   В результате первый раунд переговоров прошел для "Слободы" и персонально для Джоника просто невыносимо унизительно. Александр высмеивал все до единого предложения собеседника. Язвил, тыкал Юсуфова-младшего носом в его же ошибки, просчеты и промахи. В итоге Джоник проклял тот день, когда согласился на предложение отца, и возмечтал лишь обо одном - скорее завершить этот сеанс позора и убраться восвояси.

***

   После переговоров растоптанный и уязвленный молодой человек прыгнул за руль и немедля направил свой автомобиль прямо в центральный офис "Слободы". Однако первым делом Джоник заглянул отнюдь не к отцу, дабы не демонстрировать свою слабость или неуверенность.
   Юсуфов-младший интуитивно почувствовал, кто может быть ему полезен, и, прежде всего, решил заручиться поддержкой одного из самых влиятельных людей в компании.
   Ракетоподобный лифт с нарастающим гудением унес Джоника на пятнадцатый этаж бизнес-центра, где в отдельном охраняемом отсеке расположился кабинет Василия Михайловича Ливанова, руководителя так называемого Аналитического департамента корпорации "Слобода".
   Впрочем, отставной генерал-майор ФСБ Ливанов занимался отнюдь не только аналитикой и даже не столько аналитикой. Название для собственного департамента придумал он сам, дабы не привлекать лишнего любопытства и не вызывать ненужных вопросов.
   В генеральском кабинете, обшитом темными дубовыми панелями, витал сладковатый вишневый аромат трубочного табака. Ведь это было одно из немногих мест в офисе "Слободы", где хозяину и посетителям высочайше позволялось курить. Из руководства компании по бизнес-центру беспрепятственно мог перемещаться с зажженной сигаретой в руке разве что сам Гасан Мирзоевич. Чем вызывал тихую ненависть завхозов и уборщиц, так как систематически ронял тлеющий пепел на дорогой ковролин.
   Раньше на рабочем месте безостановочно курил и второй совладелец корпорации Михаил Шамаевич, но после сердечного приступа прямо в собственном отеле на турецком курорте, он вынужден был распрощаться с вредной привычкой. И, более того, отныне раз в неделю олигарх даже совершал пробежку в окружении пяти охранников на стадионе в Крылатском.
   Василий Михайлович Ливанов, седой благостный мужчина в твидовом пиджаке на британский манер, радушно поднялся и усадил Джоника за гостевой антикварный столик в углу кабинета. Гостеприимно предложил кофе.
   - Это вам не какой-нибудь порошок из капсулы. - Нахваливал свой кофе отставной генерал. - С боем заставляю секретаря варить только в турке. А зерна сам привожу из Южной Америки. У меня там друзья...
   Размешивая сахар, Джоник с интересом оглядывал утопающий в приглушенном свете кабинет, который был и, правда, достоин самого пристального внимания. Над столом, там, где чиновники, обычно вешают портрет Президента, у Ливанова красовалась большая черно-белая фотография какого-то бородатого мужика в свитере под горло. Не будучи поклонником американской литературы, Юсуфов-младший при всем желании не смог бы опознать в мощном седеющем бородаче самого Эрнеста Хэмингуэя.
   Еще несколько фотоснимков было выставлено на обозрение на полках книжного шкафа, но Джоник, сколько ни пытался, не смог идентифицировать на них никого, кроме хозяина кабинета.
   Посетитель, более сведущий в политической истории прошедших десятилетий, пожалуй, задержался бы у этих полок, чтобы потщательнее рассмотреть столь примечательные картинки из прошлого.
   Вот молодой военный переводчик лейтенант Ливанов в Анголе, среди черных как смоль местных солдат и хмурых кубинских спецназовцев. На фото правее - уже более зрелый Василий Михайлович с коротким автоматом на плече пожимает руку лидеру никарагуанской революции Даниэлю Ортеге. На следующем снимке - недавний директор ФСБ с заговорщицкой и одновременно отеческой улыбкой вручает генералу Ливанову какую-то грамоту в алой обложке.
   На стене в углу, рядом с кофейным столиком разместилась богатая коллекция холодного оружия из зловещих кривых ятаганов, смертоносных палашей и экзотических боевых топоров.
   Так и не притронувшись в итоге к кофе, Джоник эмоционально и в красках поведал хозяину кабинета о сорванных переговорах. О том, как нагло и беспардонно вел себя этот оборзевший чиновник Журавлев. Наверняка же взятку вымогал. И если эту самодовольную суку не угомонить, "Слободе" в ближайшее время придется, ой как, непросто.
   Василий Михайлович, почти не перебивая, сочувственно выслушал молодого человека, глубокомысленно покивал, повздыхал и произнес несколько общих, ничего не значащих фраз.
   - Ну что ж, Джоник Гасанович, ситуация и вправду занятная. - Хмыкнул он. - Давайте-ка я возьму тайм-аут недели на две. Мне все же требуется время на раздумье. А там, глядишь, нащупаем какое-нибудь приемлемое решение.
   Молодой человек покидал кабинет Ливанова еще более раздосадованным и разочарованным.
   "Эти старые фээсбэшники только и способны щеки надувать. А как до дела доходит - сразу в кусты". - Буркнул Джоник, правда, предварительно удалившись от кабинета Ливанова на почтительное расстояние, до лифтового холла.
   Впрочем, молодой человек отдавал себе отчет, что унывать из-за работы - значит тратить время зря и жечь бесценные нервные клетки впустую. Поэтому он стряхнул с себя все воспоминания о позорном поражении и почти непринужденно направился поужинать в "Крышу мира". Там его уже дожидался Рудик Айвазов, восходящая звезда "Комеди Клаба" и три юных длинноногих поклонницы стенд-апа в ярких коктейльных платьицах.
   А Василий Михайлович возвратился в свое кресло из толстой стеганой кожи и принялся неторопливо набивать трубку:
   - Вот ведь незадача... - бормотал он себе под нос. - Значит, Александр Геннадьевич Журавлев. - Помолчал и дважды задумчиво повторил. - Журавлев. Журавлев.
   Потом отставной генерал надолго замер, попыхивая трубкой и следя прищуренными глазами за парящими фигурами из клубов табачного смога.
   Спустя полчаса он стряхнул с себя медитативное оцепенение и потянулся к телефону. Видимо, настало время переговорить с Сергеем Романовичем Пугачевым, бывшим полковником Федеральной службы безопасности, который ныне руководил частным охранным предприятием "Лагуна-92". По сложившейся практике Ливанов использовал "Лагуну" для исполнения некоторых наиболее щекотливых поручений.

***

   В последующие несколько недель Александр Журавлев из Департамента городского имущества продолжал методично и последовательно третировать Джоника, а вместе с ним и всю "Слободу". Пока не получил однажды странное электронное сообщение от неизвестного пользователя с ником Spy29.
   Примерно за полчаса до начала очередного раунда переговоров Александр все-таки нашел время, чтобы открыть незнакомый мэйл, после чего в секунду обомлел, а лицо молодого человека мгновенно налилось густой пунцовой краской.
   К письму была прикреплена дюжина фотографий, причем довольно-таки пикантного содержания.
   Все эти снимки каким-то непостижимым образом оказались сделаны в минувшие выходные на даче Вячеслава Забродского, партнера британской юридической фирмы Freshmore & Stevens.
   Лесной участок на Киевском шоссе был обнесен трехметровым глухим забором, так что Александр даже не допускал мысли, что кто-то сможет их выследить и тем более запечатлеть.
   В центре первого снимка мускулистый красавец Забродский в обтягивающей белой футболке по-хозяйски притягивал к себе смущенно улыбающегося Журавлева. А на следующем фото он уже настойчиво целовал чиновника в губы.
   Далее фотограф отфиксировал, как Забродский развалился в шезлонге у бассейна, вытянув длинные стройные ноги, а на его коленях томно примостился Александр в лосинах и полупрозрачной женской блузке.
   Было здесь и фото, на котором счастливый чиновник разливает по бокалам охлажденное анжуйское вино для себя и своего любовника.
   Александр судорожно сглотнул, чувствуя, как почва стремительно уходит у него из-под ног, обутых в дорогие швейцарские броги из матовой кожи.
   Он-то превосходно понимал, что проблема заключается отнюдь не в анжуйском вине. И даже не в страстных поцелуях у бассейна или женской блузке с кружевами.
   На четвертом снимке Саша был запечатлен идущим к машине с зажатым в левой руке пакетом из обувного магазина "Рандеву". Пакет этот был только что вынут из сейфа Забродского на его злополучной даче и с благодарностью вручен Александру. Внутри лежали туго перетянутые оранжевой резинкой пачки бледно-зеленых банкнот - ровно тридцать тысяч долларов. Эти деньги стали заслуженной платой за победу адвокатской фирмы Freshmore & Stevens в тендере на юридические услуги для Департамента городского имущества. По своей должности Саша Журавлев как раз отвечал за организацию закупочных процедур.
   И, судя по всему, сделавший снимок лазутчик был прекрасно осведомлен о содержимом пакета. Недаром на двух последующих фото этот самый пакет был захвачен максимально возможным крупным планом.
   Журавлев, воровато озираясь, моментально уничтожил электронное сообщение, лихорадочно очистил корзину и украдкой вытер липко вспотевший лоб.
   Однако полученный сигнал Александр распознал и четко уяснил. Впредь на переговорах со "Слободой" он вел себя значительно осмотрительнее и деликатнее. Журавлев шел на уступку за уступкой, безоговорочно принимая большинство условий, объявленных Юсуфовым-младшим.
   В результате мэйлы от пользователя с ником Spy29 никогда более не беспокоили понятливого чиновника.
   А Джоник, хоть и не разобрался в истинных причинах внезапной мягкости оппонента, с гордостью докладывал отцу о достигнутых успехах. И о том, как в жесточайшей мясорубке он отстоял интересы родной корпорации.

***

   Как-то уже поздним вечером, когда офисная башня "Слобода-Плаза" практически опустела, в кабинет к начальнику Аналитического департамента Ливанову без стука вкатился довольный Гасан Мирзоевич. Он бесцеремонно присел прямо на лакированный краешек дубового стола, разогнал рукой вишневое облако табачного дыма и ухмыльнулся в пышные седые усы:
   - Здравствуй, Василий Михайлович, уважаемый. - Помолчал, лукаво всматриваясь в собеседника, и продолжил. - Слышал, ты Джонику очень помог с переговорами. Там юрист этот из Департамента прямо шелковый стал. - В ухмылке Гасана Мирзоевича проявилось едва заметное гадливое выражение. - Все делает, как мы попросим.
   В ответ Ливанов глубокомысленно приподнял брови, неопределенно качнул головой, но так ничего не сказал. Однако оценил осведомленность руководителя.
   Юсуфов прихватил со стола инкрустированную золотом ручку Montegrappa, с интересом покрутил в руках и вернул на место. Подумав немного, продолжил:
   - Только ты, Василий Михайлович, не пережимай этого мальчишку из Департамента. - Гасан Мирзоевич сделался серьезным и сузил оливково-черные глаза. - Я твои подходы знаю, дорогой. Но если слишком сильно на человека давить, он ведь злым становится. Нервничает. Как крыса, которую в угол загнали. А значит, может и глупостей наделать.
   Тон Гасана Мирзоевича сделался назидательным, а взгляд испытующим:
   - Чиновник должен быть сытым, довольным и добрым. - И Юсуфов прищелкнул пальцами. - Но чуть-чуть напуганным.
   Ливанов философски склонил голову набок, внимательно слушая босса.
   - Вот ты сейчас этого сопляка немного прижал... - Гасан Мирзоевич выполнил характерный жест большим пальцем, словно давя таракана на столе. - А теперь сделай так, чтобы он еще сытым и довольным стал.
   Встретив вопросительный взгляд отставного генерала, Юсуфов добродушно рассмеялся:
   - Не понимаешь, да? - и легонько прихлопнул ладонью по коленке. - Знаешь что, позвони-ка завтра Семену и возьми у него сто тысяч. Я распоряжусь. И подари этому мальчонке из Мэрии "Порш Кайен", пусть порадуется.
   Ливанов хотел было что-то возразить, но Мирзоев остановил его мягким жестом пухлой ладошки:
   - Василий, не жадничай. Ты красиво сработал, загнал парня в угол. Припугнул. А вот теперь самое время его чуть-чуть по шерстке погладить. И увидишь, что он потом десять лет на задних лапках скакать перед нами будет. Если с Москвой договоримся, сохраним миллионы и миллионы. А что такое "Кайен"? Тьфу!
   Юсуфов хохотнул, довольный собой:
   - Видишь, какую я штуку придумал? В КГБ не работал, в институте ни дня не учился. А в людях разбираюсь. - Покидая кабинет Ливанова, Гасан Мирзоевич бросил через плечо. - Вася, только с юристами поговори, как там правильно машину в подарок оформить. На маму его или сестру... Чтобы все по закону.

***

   Переговоры Московского правительства со "Слободой" перевалили за середину лета и растянулись на весь июль. А Денис Русаков даже не догадывался, что представитель Мэрии, словно безвольная марионетка, оказался под полным контролем могущественных кукловодов.
   Но ведь и Гасан Мирзоевич Юсуфов не осознавал, что все эти переговоры - лишь блеф и ширма. А изворотливый Русаков попросту отвлекает противника, чтобы выиграть время, одновременно перетаскивая на свою сторону Администрацию Президента и собирая коалицию для наступления.
   Хотя под ковром уже что-то начинало рычать и шевелиться, а, значит, решающая схватка бульдогов становилась все ближе и неотвратимее.
  
   Глава 6. 4-е июля. Чрезвычайная ситуация.
   Четвертого июля Ольга с портфелем, туго набитым бумагами, вышла из дома, что называется с петухами, дабы попасть на работу к половине восьмого утра. Столь ранний выход объяснялся просто - в десять она созывала коллег на большой педсовет по итогам учебного года. До начала Кожевниковой предстояло проработать свою речь, а также записать и осмыслить вопросы, требующие обсуждения. В элегантном темно-синем жакете и узкой юбке чуть выше колен Ольга Александровна, скорее, походила на недоступную бизнес-вумен, чем на педагога.
   Она даже с некоторым удовольствием предвкушала, как войдет в еще безлюдную школу и, не откладывая, сварит себе капучино. Новая блистающая хромом кофеварка Nespresso с недавних пор поселилась на широком подоконнике Олиного кабинета. Потом можно будет скинуть балетки, забраться с ногами на кожаный диван темно-вишневого цвета, который достался Кожевниковой в наследство от прежнего директора, и без спешки подготовиться к совещанию.
   Несмотря на то, что пару лет назад Ольга купила в кредит красный "Опель-Астра", она придерживалась правила ходить на работу пешком. Собственно, от школы ее отделяли минут двадцать неторопливой прогулки.
   Ей нравилось шагать по летнему городу, который в эту отпускную пору едва начинал просыпаться в начале восьмого утра. Пройтись в одиночестве - будто сеанс медитации, позволяющий остаться наедине с собой в преддверии суматошного рабочего дня. Кожевникова спустилась к скверу по узкой, плотно заставленной машинами улочке. Затем пересекла две аллеи и миновала заросший пруд. Далее срезала путь по тропинке между пятиэтажками и оказалась у торгового центра, за которым виднелась ее вотчина.
   Лишь девушка ступила на школьный двор, краем глаза она заметила трех молодых ребят, примостившихся на невысоком бетонном заборчике. Парни, видимо, кутили еще с вечера. До Ольги издалека донесся их развязный пьяный гомон, а по мере приближения стали различимы и отдельные матерные словечки.
   "Надо немедленно дать указание охраннику, чтобы вывел их с территории" - Сурово сдвинула брови Кожевникова и ускорила шаг. Но тут ей в спину хлестко ударил нахальный оклик одного из непрошеных гостей:
   - Эй, стерва, привет! Помнишь меня?
   Вместо того, чтобы быстрее укрыться в здании школы, Ольга остановилась и повернулась покрасневшим лицом к хаму. В который раз подвело обостренное чувство собственного достоинства - она так и не научилась смолчать и отойти, если кто-то намеревался унизить или оскорбить ее.
   Кожевникова прищурилась и, невзирая на легкую близорукость, тотчас опознала своего обидчика. И это неприятное открытие вынудило ее похолодеть. Как же не помнить Костю Валикова? Того самого, который в жестокой драке на перемене сломал руку однокласснику. Того самого, который обложил мальчишек из младшей школы денежным оброком. А в девятом классе был пойман с поличным в туалете при попытке сбыть какие-то таблетки. После случая с пилюлями терпение директрисы лопнуло окончательно. Кожевникова не стала вызывать милицию или устраивать скрупулезное расследование. Но применила всю твердость, чтобы вышвырнуть этого подрывного элемента из своей школы. Тогда ей удалось.
   Валиков соскочил с забора и ленивой походкой хозяина джунглей двинулся по направлению к Ольге.
   "Какой же здоровый!" - С ужасом осознала она. - "Сколько ему сейчас лет? Семнадцать? Восемнадцать? - Мысли в голове роились с сумасшедшей скоростью. - Он раньше занимался каким-то спортом... Самбо? Дзюдо?"
   По-неандертальски могучая фигура Валикова нависла над сжавшейся Олей, которая отчаянно пыталась не показать испуга.
   - Ну чё, стерва, поговорим? - Процедил здоровяк. - Или ты мне опять двоечку в дневничок поставишь?
   На крупном самодовольном лице хама блуждала отвратительная сальная ухмылка. Ох, как захотелось девушке изо всех сил влепить ему пощечину.
   - Ты, крыса ученая, извиниться не хочешь за то, что жизнь мне поломала?
   Кожевникова нервно сглотнула и застыла точно кролик перед удавом, к тому же полностью лишившись дара речи.
   Однако, не получая ответа, Валиков распалялся лишь сильнее. Его глаза превратились в узкие щелочки:
   - Чё, мы будем говорить, шалава?!
   Совершенно неожиданно за Олиной спиной послышался знакомый приглушенный голос:
   - Парень, ты лучше со мной поговори.
   Она резко обернулась и с облегчением узнала Евгения в его вечных вылинявших джинсах и синей клетчатой рубашке. Странно, но внешне мужчина смотрелся абсолютно невозмутимым и умиротворенным. Его выдавали только руки. От взгляда Кожевниковой не укрылось, как Женя два или три раза сжал и разжал кулаки.
   Меж тем оба дружка Валикова тоже спрыгнули с забора и вразвалочку направились к своему предводителю. Ох, как нехорошо начинался день!
   Женя решительно отодвинул девушку в сторону, коротко приказав:
   - Идите в школу и позвоните в полицию. Быстро!
   Ольга сделала было шаг к подъезду, но Валиков оказался проворнее и больно, до синяков, ухватил ее за руку:
   - Ты куда собралась, крыса?!
   Вот этого хаму делать не следовало. Оля успела увидеть, как Женя молниеносно метнулся к здоровяку и ввинтил кулак точно в его широкую физиономию. Громила растерянно моргнул, покачнулся и грузно рухнул на четвереньки. А Евгений тут же добил врага ногой в живот, отчего Валиков со свистом захрипел и распластался на асфальте.
   - Быстро в школу! - рявкнул Женя Ольге и первым кинулся на одного из приближавшихся дружков. Тот не ожидал столь дерзкой атаки и, получив град ударов, рысцой отбежал на безопасное расстояние. А потом и вовсе затаился где-то за спортивной площадкой.
   Ольга вновь попробовала прорваться к спасительной школе, но второй приятель Валикова подхватил с земли то ли палку, то ли какую-то ножку от стула и преградил Кожевниковой дорогу. Багровый от ярости Евгений крутанулся в сторону парня, как взбесившийся бык разворачивается к назойливому тореадору. Женины глаза, налитые кровью, скользнули по палке и теперь мерили расстояние до противника.
   Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы на дорожке, ведущей к школе, не появились пятеро заспанных югославских строителей. Увидев происходящее, рабочие разом проснулись и немедля бросились на выручку Евгению и Ольге. Шпана оказалась в явном меньшинстве. Хулиган отшвырнул палку и, тщетно стараясь сохранить остатки достоинства, комично попятился к спортплощадке. За ним, размазывая кровь по лицу, заковылял поверженный Валиков, еле-еле вставший на ноги.
   "Только бы Женя ему чего-нибудь не сломал" - Растерянно озаботилась девушка, глядя вслед хромающему верзиле. - "Мне тут еще телесных повреждений не хватало. А то пойдут слухи, будто я нанимаю уголовников, чтобы лупить бывших учеников".
   Вовремя подоспевшие на подмогу сербские братья окружили Олю и Женю, обрушив на них лавину вопросов о случившемся. Но Евгений лишь смущенно улыбался и отшучивался байкой, о том, как защитил трех невинных юношей от жестокого нападения разъяренной директрисы.
   Кожевникова почти вплотную приблизилась к своему спасителю и признательно заглянула ему в глаза:
   - Спасибо вам, Женя. - Она услышала, как тяжело дышит мужчина и, как гулко стучит его сердце после рукопашной схватки. - Вы опять пришли мне на помощь. Они не причинили вам вреда? Как вы себя чувствуете?
   Он подчеркнуто небрежно взмахнул рукой:
   - Да нормально все. Что со мной сделается? - Евгений, очевидно, прилагал усилия, чтобы его голос звучал ровно и беззаботно. На лбу выступили крошечные капельки пота. - У меня ж как у кошки - девять жизней.
   - Я очень ценю ваше рыцарство. Но устраивать здесь драку все-таки не стоило. - Ее тон в который раз приобрел назидательно-педагогический оттенок. - Это могло плохо закончиться.
   - Почему же плохо? Что бы они мне сделали? - уязвлено пробухтел Евгений, по-ребячьи нахохлившись. - Откуда вы знаете? Может, у меня пояс по каратэ?
   - Жень, - Ольга на миг коснулась его плеча, чтобы успокоить. Он и, правда, до сих пор не отошел от потасовки, выглядел взвинченным и наэлектризованным. - Я имею в виду, вы сами могли травмировать кого-нибудь. А они написали бы заявление в полицию. Не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня...
   - Виноват, Ольга Александровна, - Евгений склонил голову в притворном раскаянии, а в его деланно смиренном голосе засквозило ехидство. - В следующий раз, когда на вас нападут хулиганы, клянусь действовать бесконтактно, методом убеждения.
   Кожевникова перевела взгляд на часы и спохватилась. Несмотря на происшествие, педсовет никто не отменял, а на столе ее ждал черновик речи. Оля вновь тронула своего спасителя за плечо:
   - Пойдемте в школу, забияка. Иначе я провалю репетицию доклада, а подчиненные закидают меня тухлыми помидорами во время выступления.
   Ольга переживала напрасно, и педсовет прошел просто блестяще. Когда Кожевникова неведомым образом, без денег развернула ремонт, даже самые скептично настроенные учителя вынуждены были признать, что с начальницей им повезло. Болеющая за дело, предприимчивая и пробивная. Вон, в соседней школе директору далеко за шестьдесят, так ему вообще ничего не нужно. Старый лис тратит последние силы на плетение интриг в Управлении образования, лишь бы удержаться на престоле.
   Закрыв совещание, Ольга вернулась в кабинет и устало плюхнулась в кресло. Роскошный, обтянутый темно-вишневой кожей трон, как и диван, перешел ей по наследству от прежнего директора. Говоря начистоту, Кожевникова считала свое кресло чересчур тяжеловесным и вычурным, скорее подходящим для Людовика XIV или карикатурного нувориша с Рублевки. Будь ее воля, девушка предпочла бы нечто более актуальное и эргономичное в духе скандинавского дизайна. Но она строго блюла образ бережливого руководителя, посему не потратила на собственный кабинет ни копейки школьных денег.
   Ольге оставалось подписать громоздившуюся перед ней кипу заявлений на отпуск, а затем выпить с коллегами по бокалу шампанского в честь окончания такого непростого учебного года. Работницы столовой уже сервировали сдвинутые буквой "п" столы, а физкультурник старательно нарезал торты. Трогательный тост практичная Кожевникова, разумеется, сочинила и выучила еще накануне.
   После банкета педагогов ожидал вожделенный отпуск, а Ольгу и завхоза Александра Палыча - приемка у строителей отремонтированных кабинетов химии и математики на третьем этаже.
   Однако полностью сосредоточиться на подписании отпускных заявлений девушке не удавалось. Невзирая на успешное завершение года, утреннее ЧП с дракой все-таки выбило Кожевникову из колеи. На душе пакостно скреблась дюжина нервозных кошек. А если Валиков решит подкараулить ее и отомстить? А если у него в друзьях бандиты ходят? Надо ли обращаться теперь в полицию?
   Неизвестно, как далеко зашли бы эти тревожные вопросы, но их череду прервал телефонный звонок.
   Узнав подругу Алену и вернувшись мыслями к путешествию в Питер, Ольга расстроилась окончательно и бесповоротно. Аленкин же голос звучал по обыкновению звонко и оптимистично. Оптимистично до раздражения:
   - Оль, привет! Хочу напомнить про поездку! - Застрекотала она. - Все наши собираются. Никто не отвалился: я, Егор, Макс ну и Катя... в смысле его невеста. - При этих словах на лицо Кожевниковой набежала тень, а тонкие побелевшие пальцы крепче сжали трубку. Алена же продолжала делиться деталями предстоящего путешествия. - Будем брать билеты на ночной поезд третьего августа, это пятница. Обратно - на "Сапсане" во вторник. И, конечно, все горят желанием познакомиться с твоим олигархом! Только Макс, гад, не верит. Всё ворчит, что по слухам у тебя сейчас никого нет. - Когда подруга в очередной раз упомянула Максима, на Олиных щеках проступили красные пятна. Алена же не прекращала щебетать. - Я ему прям так и сказала: "Василевский, что ты, как бабулька на лавочке, старые слухи подбираешь?". А он отвечает: "Я с Ольгой очень рад буду встретиться, но вот увидишь, что она, в конце концов, никуда с нами не поедет". Ну, понятно, Максу-то хочется, чтобы ты всю оставшуюся жизнь прожила одна, по гроб в него влюбленная. А ты его так уделала. - Алена хихикнула, но Ольге было отнюдь не до веселья.
   Почему столько напастей сыпется на нее этим летом? Ну, за что? По какому праву Макс позволяет себе говорить подобные вещи о ней? Почему держит ее за неудачницу? Еще чуть-чуть и девушка разрыдалась бы от жалости к себе.
   Оля призвала на помощь все свое самообладание, чтобы унылый голос ее не выдал:
   - Ален, спасибо, что напомнила. Я, если честно, поездку со своим еще не обсуждала... - "Со своим". Какой бред! Она напрочь не была готова к звонку подруги и даже не успела придумать имя для несуществующего олигарха. - У него с мая сплошные командировки, переговоры, еле успевает с самолета на самолет. Так что мы и пообщаться по-человечески не можем. Буквально минуту в день болтаем по скайпу. Дай мне, пожалуйста, неделю. Он как раз прилетит, и я с ним обязательно поговорю. Надеюсь, что получится выбраться вместе. Хотя график у него ужасно плотный. - Ложь лилась из Ольги на удивление легко, с каждым словом катастрофически увеличиваясь в масштабах. - Торжественно клянусь, что перезвоню тебе дней через шесть-семь, и тогда все решим.
   - Оль, ну ты уж меня не подведи! - взмолилась Алена. - Я прям поспорила с Максом, что ты поедешь с нами и покажешь своего "Абрамовича". А то Василевский считает, что только у него жизнь может удачно складываться. Сама знаешь, заниженным самомнением он не страдает. Давай-ка вместе поставим Макса на место.
   - Хорошо, хорошо, поставим. - Ольга попыталась скорее свернуть эту непринужденную беседу. - Через неделю созваниваемся и обо всем договариваемся...
   И тут, на удачу Кожевниковой, дверь ее кабинета приоткрылась, и в щель ввинтилась украшенная высокой праздничной прической голова завуча Юлии Павловны:
   - Ольга Александровна, мы собрались в столовой, без вас не начинаем! - пропела она.
   - Аленушка, прости, меня зовут. - С нескрываемым ликованием заторопилась девушка. - Рада была тебя слышать. Целую, и до связи через неделю!
   - Только не тяни, а то билеты не успеем купить! - Напоследок выкрикнула в трубку Алена, но ответом ей стали лишь короткие пульсирующие гудки.
   Закончив общение, Ольга ссутулилась и невесело вздохнула: "И чего ты добилась своей ложью, подруга?" - С горечью спросила она себя. - "Выиграла недельную передышку? А дальше что? Ехать одной? Или притворяться больной и оставаться в Москве?"
   Кожевникова в красках вообразила саркастическую усмешку Макса и какую-нибудь его ядовитую шутку, вроде: "Ольга и олигарх - две вещи несовместимые. Как гений и злодейство". И все четыре дня Василевский будет методично, словно отточенные дротики, метать в Ольгу и ее несчастного несуществующего жениха новые и новые остроты.
   "Да сколько же можно думать о Максе и о том, что он скажет?! Довольно!" - Она заставила себя принять беззаботное выражение лица, рывком поднялась из-за стола, вскинула голову, распрямила плечи и, бодро перестукивая каблуками, отправилась на банкет.
  
   Глава 7. 4-е июля. Вечер.
   На исходе дня Ольга вместе с завхозом и Евгением привередливо обозревала еще два отремонтированных кабинета. По завершении приемки Женя попросил ее внимания и отвел в угол класса, под большой разноцветный плакат с таблицей Менделеева:
   - Я тут поразмыслил. - Его приглушенный голос звучал с фальшивой непосредственностью. - Вам вряд ли стоит идти домой в одиночестве после того, что случилось утром. - Мужчина будто угадал ее страхи и снова протягивал руку помощи. - Не будете возражать, если я провожу вас?
   Кожевникова поколебалась всего две-три секунды. И то больше для виду. Гордость гордостью, но ее давно никто так не пугал, как сегодняшняя шпана.
   Вечером, когда они вдвоем выходили из обезлюдевшей, непривычно притихшей школы, Евгений словно невзначай уточнил:
   - Оль, а этот наглый парень - он ведь ваш бывший ученик?
   - Да, а почему вы спрашиваете? - Недоуменно вздернула брови девушка.
   Проигнорировав встречный вопрос, Женя продолжал интересоваться:
   - Значит, наверняка, должны сохраниться его данные. Ну там телефон или адрес...
   Ольга напряглась и вскинула обеспокоенный взгляд на своего спутника:
   - Вы что подкараулить его собираетесь? Даже не думайте! - Сердито запротестовала она. - Я благодарна вам за хлопоты, но не позволю втягиваться в разборки. И меня втягивать.
   Евгений остановился и простодушно, чуть сконфуженно улыбнулся:
   - Ольга, какие разборки? За кого вы меня держите? - Далее он демонстративно изобразил негодование. - Мне скоро тридцать пять лет, неужели я буду отлавливать и бить подростков по подворотням? Просто хочу подстраховаться на тот случай, если подонок надумает причинить вам вред. - Поймав растерянный беспомощный взгляд широко раскрытых Олиных глаз, Евгений тут же осекся. В его планы отнюдь не входило запугивать собеседницу. - Не тревожьтесь, даю девяносто девять процентов, что он струсит связываться с директором школы. Но у меня в нашем отделении полиции теперь появились приятели. Вот и попрошу их приглядеть за вашим двоечником и хулиганом. Чтобы он сгоряча не наделал глупостей. Поэтому и нужна информация о парне. Я же не смогу провожать вас от школы еще лет пять-десять.
   Звучало вполне здраво.
   - Хорошо, я посмотрю завтра, сохранился ли у меня адрес вашего спарринг-партнера. - Ольга ощутила, как логичные рассуждения небритого мошенника теснят из ее души тех самых скребущихся кошек.
   - Он отныне и ваш спарринг-партнер тоже. - С ходу парировал Евгений. - Уверяю, что без вашей помощи я никогда бы не справился с этим хулиганьем. Вы отвлекли на себя основные силы нападавших. Так что спасибо, напарница. - Порой Ольга не могла различить, когда Женя балагурит, а когда говорит серьезно. - Даже самый могущественный супергерой - ничто без верного помощника. Ну где был бы Бэтмен без Робина? А Шерлок Холмс без Доктора Ватсона? Я уж не говорю о Чипе и Дейле. - Несмотря на то, что Кожевникова усердно сохраняла дистанцию, на сей раз ей не удалось сдержать смешок.
   Они неспешно шагали к Олиному дому по узкой улочке, подобной плетеному тоннелю, так как метрах в десяти над асфальтом смыкались густые шапки раскидистых тополей. Московское лето достигло наивысшей точки. Минуют одна-две недели, и начнется пока незримый, но печальный и неумолимый разворот к осени.
   Навстречу Оле и Жене попалось лишь несколько случайных прохожих, так как москвичи предпочитали коротать июльские вечера подальше от города. Правда, с детской площадки все же доносилось заливистое многоголосье ребячьего смеха. Кожевникова задержала взор на еще одном полноправном горожанине - раскормленный рыжий кот млел на теплой крыше припаркованного автомобиля.
   Ночь неторопливо вступала в свои права. В заросших зеленью дворах уже сгущались тени, а в воздухе разливалась долгожданная прохлада.
   - Жаль, что мы настолько редко ходим пешком. - Ольга на миг прикрыла глаза и с наслаждением вдохнула благоухание цветущих лип. - Вот так прогуляться куда приятнее, чем сидеть в прокуренном кафе или где-нибудь в душном кинотеатре.
   Евгений пожал плечами:
   - А что вам мешает гулять почаще? Главное - сделать усилие воли и поднять себя за волосы с дивана. Помните, как барон Мюнхгаузен вытаскивался из болота?
   - К сожалению, Жень, в Москве не так много мест, где можно пройтись. - Ольга проводила не то насмешливым, не то завистливым взглядом облаченную в ультракороткие шортики юную мамашу с коляской. - Но когда я бываю за границей, в том же горячо любимом Риме, брожу по его улочкам дни напролет...
   - Ну и ничего вы не понимаете. - Добродушно проворчал Евгений. - У меня, к слову, есть традиция, которой стараюсь следовать. Жаль, не всегда получается. В выходные часа на три-четыре отключаю звук телефона и отправляюсь путешествовать.
   - Женя, это похвально. Но, хоть убейте, я понятия не имею, где в Москве можно бродить каждую неделю. - Ольга замедлила шаг по нагретому тротуару. Пористый асфальт пока хранил память о полуденном зное, но июльские сумерки с каждой минутой все крепче укутывали Москву, заполняя улицы желанной свежестью. - Вы за месяц исходите все интересные места. Ну, Кремль, ну Тверской бульвар, ну Воробьевы горы...
   - И опять скажу, что ничего вы не понимаете. - Тема прогулок задела мужчину, и он с какой-то юношеской горячностью принялся отстаивать честь столицы. - И ничего не знаете о Москве. А известно ли вам, например, что в черте города, недалеко от небоскребов Москва-Сити... - Женя выдержал короткую театральную паузу. - ...находится самая настоящая деревня?
   Она чистосердечно призналась, что слышит об этом впервые. Почувствовав интерес, Евгений оживился:
   - Представьте себе, внутри города, в относительной близости от центра сохранилась целая деревня. Называется Терехово. Я, между прочим, побывал там однажды. В деревне что-то около тридцати дворов. Идешь по единственной улице, а слева и справа стоят бревенчатые домики, и дым из печных труб тянется. Кстати, водопровод в Терехово так и не провели. Народ ходит с ведрами и качает воду из колонок вдоль дороги.
   Женя торжествующе осведомился:
   - Ну и как, реально найти деревню в том же Риме?
   Ольга развела руками и объявила капитуляцию:
   - Хорошо, сдаюсь. Один-ноль в вашу пользу. Торжественно обещаю подумать над тем, чтобы начать путешествовать по Москве.
   По мере движения Евгений обратил внимание на три угловатых мужских силуэта, топтавшихся у крайнего подъезда ближайшей пятиэтажки. В ночи мерцали микроскопические сигаретные огоньки. Женя скосил глаза, настороженно следя за незнакомцами, а чтобы не сеять панику, не прекращал развлекать спутницу историями своих прогулок:
   - Год назад я оказался в другом необычном месте, на этот раз в районе Таганки. В Котельническом, если не ошибаюсь, переулке стоит невзрачный особняк. Дом как дом, в окнах занавески висят. А на самом деле особняк этот - муляж из цельного куска бетона. Без каких-либо пустот. Внутри нет ни единого помещения, и монолитное здание выдерживает чуть ли не прямое попадание атомной бомбы...
   - Занятно. Кому нужен дом без помещений? - Неподдельно удивилась Ольга.
   - Вот в этом и фишка! - Евгений был явно польщен тем, что слушательница выказала любопытство. - Фальшивый особняк маскирует вход в подземный военный бункер. Раньше, в советскую эпоху там размещался пункт управления дальними бомбардировщиками. И мне, между прочим, посчастливилось спуститься туда. Мог бы, конечно, соврать, что проявил мужество, обманул охрану и ночью пробрался на секретный объект. - Женины глаза блеснули в свете уличного фонаря. - Но буду честен, там сейчас открыт общедоступный музей. Лифт и винтовая лестница ведут вниз на шестьдесят метров, это целых восемнадцать этажей. И чего только не встретишь под землей! Кабинеты, жилые комнаты и даже действующий кинозал. Идешь по коридорам а где-то за стеной с грохотом проносятся поезда метро. Разве бывает такое в Риме или Лондоне?
   Ольга и Евгений поравнялись с тремя незнакомцами, однако тревога оказалась ложной. Мужики были раза в два старше утренних хулиганов и вдобавок погружены в страстное обсуждение вчерашнего футбольного матча.
   - Ну, хорошо. - Согласилась Кожевникова. - Почти убедили. Допустим, в одно из воскресений я выберусь в это ваше Терехово, в другое - спущусь осмотреть подземный бункер. Но выходные случаются пятьдесят два раза в году. А где мне гулять в оставшиеся пятьдесят уик-эндов? Посоветуете еще какие-нибудь интересные московские уголки?
   Евгений склонил голову набок, прокручивая в уме наиболее захватывающие воспоминания о своих городских экспедициях:
   - Пожалуй, я бы порекомендовал Ховринскую больницу. Слышали о ней раньше? - Получив ожидаемо отрицательный ответ, мужчина предостерег. - Только вы там поосторожнее. Не уверен, что девушке стоит проникать внутрь здания.
   - Евгений, я - девушка в высшей степени рациональная. - Призналась Ольга. - И ни за что добровольно не проникаю туда, где может быть хоть малейшая опасность.
   Шумно набирая скорость, их обогнал редкий припозднившийся автобус, в салоне которого Кожевникова не углядела ни единого пассажира. Когда красные габаритные огни скрылись за поворотом, рассказчик возобновил прерванное повествование:
   - На севере Москвы, в районе Ховрино стоит заброшенная многоэтажная больница. Строительство начали в восьмидесятом, а через пять лет работы заморозили из-за ошибок в проекте. Довольно угнетающее зрелище - мрачное запущенное здание торчит среди жилых кварталов. Словно гнилой зуб какой-нибудь. В девяностых больница практически не охранялась. И в результате, по слухам, там обосновалась сатанинская секта. Существует городская легенда, будто сатанисты служили в подвале черные мессы. А в жертву князю тьмы приносили украденных домашних животных и чуть ли не детей. Кончилось тем, что ОМОН провел в здании тотальную зачистку и повязал злодеев.
   Ольга зябко повела хрупкими плечами:
   - Жень, вы жаждете поскорее избавиться от меня и поэтому отправляете в заброшенную клинику? Да еще к сатанистам. А нет ли более позитивного места в Москве?
   - В наши дни все не настолько страшно. - Со знанием дела обнадежил ее мужчина. - Больница огорожена и охраняется, ее используют для тренировок пожарные и спасатели.
   Евгений вполоборота повернулся к девушке и поинтересовался:
   - Оль, а у вас какое любимое место в Москве?
   Замявшись, она робко назвала Воробьевы горы. Вопреки тому, что Кожевникова переехала в столицу тринадцать лет назад, она по сей день испытывала священный трепет перед коренными москвичами и хранила наивную уверенность, что большинство из них является знатоками истории и географии родного города.
   - А я, пожалуй, больше всего люблю старинные переулки вокруг Хитровской площади. - С мальчишеской увлеченностью поведал Олин телохранитель. - Неподалеку от Яузского бульвара. В начале двадцатого века это был самый опасный и злачный район Москвы, настоящая черная дыра. На Хитровку стекались всевозможные отбросы общества: бродяги, убийцы, пьянчуги и кокаинисты.
   Ольга открыла для себя, что помимо навыков завхоза, Евгений, похоже, обладает и даром рассказчика.
   - Если однажды окажемся с вами в тех краях, обязательно покажу, где находились воровские трактиры "Сибирь" и "Каторга". Когда заключенный пускался в бега из мест не столь отдаленных, по прибытии в столицу он непременно отправлялся отжигать именно в эти заведения.
   Кстати, я читал, что многие хитрованцы за всю свою жизнь так ни разу и не покидали пределов района. Представляете? Рождались в хитровских ночлежках, потом детьми попрошайничали на тамошнем рынке, а с возрастом получали профессии форточников или карманников. Грабили либо местных торговцев, либо хозяев тех же ночлежек. И заканчивали свой недолгий век здесь же, в грязной подворотне. Частенько получив удар ножом под лопатку.
   По Москве ходили слухи, будто вся земля под Хитровкой изрыта лабиринтами ходов, где скрываются наиболее жуткие и разыскиваемые злодеи. И якобы они годами не выбираются на свет Божий, отчего потеряли и зрение, и человеческий облик. Превратились в косматых зловонных существ. Бытовала легенда, что такие вот катакомбные жители не брезгуют похищениями зазевавшихся прохожих, чтобы употребить их в пищу...
   - Вам, Женя, надо сценарии для фильмов ужасов писать! - Поежилась Ольга. - Я и подумать не могла, что рядом с нами столько занимательных мест.
   Пожалуй, впервые с момента их знакомства она рассталась с образом неприступной, застегнутой на все пуговицы зануды:
   - С юности грезила о квартире в старом районе Москвы, в дореволюционном или сталинском доме. - Мечтательно протянула она. - Мне кажется, что даже во времена Фэйсбука исконных жителей центра отличает какое-то особое достоинство.
   - Особое, не то слово! - Рассмеялся Евгений. - На Хитровке встречаются самобытнейшие персонажи. Есть, например, дед, который почти круглогодично ухитряется выгуливать собаку, одевшись лишь в шорты и панаму. Рядом проживает презабавная тетушка, помешанная на садоводстве. Она много лет выращивает около дома роскошные подсолнухи в человеческий рост. А прошлым летом в одном из хитровских дворов я случайно попал на импровизированный джазовый концерт. Оказывается, местный житель, музыкант на пенсии, частенько созывает приятелей-джазменов и устраивает уличные представления для соседей и любых желающих.
   За беседой молодые люди не заметили, как дошли до панельной башни, на девятом этаже которой девушка уже третий год снимала заурядную однушку, на треть обставленную обшарпанной и рассохшейся мебелью хозяина, а на две трети - Олиными покупками из Ikea. Они еще долго стояли и болтали у подъезда, пока не осознали, что время давно перевалило за час ночи. А на восемь утра была назначена дежурная планерка со строителями.
   Сунув руки в карманы линялых джинсов, мужчина кашлянул и приступил к церемонии прощания:
   - Ну что ж, Ольга, до завтра. - Евгений опустил взор на изрисованный детскими мелками асфальт, затем снова поднял внимательные серые глаза на нее. - Отдельная благодарность за то, что терпеливо выслушали истории о городских путешествиях. К сожалению, друзья регулярно посмеиваются над моим увлечением. Так что для меня всегда было непросто найти аудиторию слушателей или компаньона для новых прогулок...
   Женя как будто намеренно подвесил конец фразы, но Ольга ничего не ответила. На несколько мгновений между ними установилось неловкое молчание. Вслед за этим Евгений нескладно сделал шаг назад и негромко обронил:
   - Вы, как в квартиру зайдете, отправьте мне короткое смс, что все в порядке. Чтобы я был спокоен.
   Они опять встретились взглядами, и Ольга сдержанно улыбнулась:
   - Женя, вы избыточно опекаете меня. Еще чуть-чуть, и я привыкну ходить с телохранителем, как какая-нибудь Бритни Спирс. - Она взялась за ручку двери. - Спасибо за защиту и за приятный вечер. - Кодовый замок тоненько пискнул, приглашая Ольгу в освещенный подъезд. - Спокойной вам ночи. Как доберетесь до дома, найдите секунду и тоже пришлите мне смс.
   Когда дверь за девушкой мягко притворилась, Евгений ненадолго задержался у парадного, вслушиваясь в ночь и всматриваясь в погасшие окна. Легкое дыхание ветра заставило затрепетать светлую занавеску на втором этаже и взъерошило и так растрепанные волосы мужчины. Постояв с минуту, Женя развернулся и практически бесшумно зашагал прочь. Вскоре его подтянутый силуэт растаял в вязкой как смола темноте.
   Назавтра и в последующие июльские вечера Евгений продолжил заботиться о безопасности Ольги и в обязательном порядке провожал ее до дома.
  
   Глава 8. 7-е июля. Мэрия.
   Очередное мучительное совещание Правительства Москвы по бюджету проходило в Мраморном зале монументального красно-белого особняка с портиком, что на Тверской, 13.
   Градоначальник опоздал, а вернее задержался, на шесть минут, что было, в общем, нехарактерно. Его лицо смотрелось изрядно отекшим, и человеку несведущему могло показаться, что днем ранее Мэр опрометчиво злоупотребил спиртными напитками. Однако в действительности накануне он до двух часов ночи объезжал столичные вокзалы под руку с федеральным министром финансов, убеждая того выделить средства на программу строительства транспортно-пересадочных узлов.
   Лишь окинув беглым взглядом физиономию начальника, вице-мэр по вопросам экономической политики Денис Русаков внутренне подобрался и напрягся: если Степаныч не выспался, следовательно, настроение на нуле. И отныне совещание уподобляется минному полю. Придется вести себя осмотрительнее.
   Мэр тяжело водрузился на место и зашелестел бумагами:
   - Так, уважаемые коллеги, - монотонно буркнул он себе же под нос. - Начинаем. У нас сегодня в который раз обсуждаются расходы будущего года на образование. - Градоначальник намеренно выделил интонацией фразу "в который раз", давая подчиненным понять, что до смерти устал от их склок за бюджетные статьи. - Мне поступила служебная записка от Анатолия Михайловича... - взоры присутствующих как по команде обратились к руководителю Департамента образования Анатолию Михайловичу Шевченко - благообразному, округлому господину с блестящей лысиной и в дорогих очках.
   Последний достался нынешней команде еще от прежнего мэра. Но новый градоначальник пока так и не решился сместить главного столичного педагога. Уж больно замысловато и тонко была настроена московская система образования. Собственно, Шевченко не один год целенаправленно конструировал эту систему исключительно под себя. И делал все возможное, чтобы никто, кроме него самого, не разобрался, как все-таки она отлажена и как функционирует.
   Мэр грозно сверкнул очами из-под оплывших век - сперва в сторону Русакова, а затем уже в направлении Шевченко:
   - Прежде всего, хочу заявить вам о своем недовольстве. Вместо того, чтобы договориться между собой, вы тут же выносите разногласия на мой уровень.
   Денис без лишних слов опустил глаза в знак чистосердечного раскаяния, а Мэр не прекращал гневную проповедь:
   - Это значит, что вы не желаете или не можете исполнять свои прямые обязанности. А именно - обсуждать и согласовывать спорные вопросы друг с другом. Более того, перебрасываете проблему на меня... Это никуда не годится. - Разочарованно покачал седой головой отец города.
   Среди величественных стен из светло-серого и желтого мрамора сгустилась взрывоопасная тишина. Мэр обвел слушателей чугунным взглядом и снова обратился к Русакову с Шевченко:
   - Если вы не в состоянии прийти к согласию между собой, значит, один из вас некомпетентен. Или, более того, вы оба - некомпетентны. При повторении подобных случаев я буду вынужден принять соответствующие кадровые решения.
   Традиционная утренняя выволочка подошла к концу, и градоначальник предоставил слово руководителю Департамента образования. Гладкий, словно отполированный баритон главного педагога разливался по залу, как всегда, солидно, весомо и убедительно:
   - Сергей Степанович. - обратился Шевченко к градоначальнику. - Первым делом отмечу, что наши разногласия с вице-мэром по экономике минимальны и носят технический характер. А после сегодняшнего заседания, вне всякого сомнения, будут сведены к нулю. - Речь Шевченко буквально источала благожелательность и миролюбие. По крайней мере, ее вступительная часть. - Мы ежедневно взаимодействуем с Департаментом экономической политики, сглаживая острые углы. Однако пока все же остается один-единственный несогласованный предмет - это строительство школ и детских садов в Новомосковском и Троицком округах. - Шевченко перевел дух и перешел к сути своего монолога. - Специалисты нашего Департамента выполнили расчеты и убеждены, что там требуется на семьдесят процентов больше новых образовательных учреждений. Чем было запланировано изначально. Темпы прироста населения в этих районах опережают предыдущие прогнозы. Из чего объективно следует, что программу строительства школ и садов надо расширить. Соответственно, объем финансирования по данной статье необходимо увеличить примерно на семьдесят процентов...
   - Категорически неприемлемо! - Вмешался Русаков. - Выкладки Департамента образования в данном случае некорректны. Мы с финансистами сформировали совместную рабочую группу и провели собственные вычисления.
   В ответ Шевченко скрестил руки на груди и то ли скептически фыркнул, то ли шумно пренебрежительно усмехнулся.
   Однако Дениса это актерство ничуть не смутило, и вице-мэр закончил начатую фразу:
   - Так вот, наши аналитики подготовили заключение, которое свидетельствует, что нет нужды раздувать расходы на следующий год...
   Русаков расторопно поднялся, упругим шагом приблизился к столу Мэра и опустил на дубовую столешницу цвета "миланский орех" десятистраничный документ:
   - Передаю вам отчет совместной рабочей группы моего Департамента и Департамента финансов. На последней странице кратко изложен вывод о достаточности финансирования по Новой Москве. Строительство образовательных учреждений сверх запланированного - не подкреплено ростом населения и, как следствие, нецелесообразно.
   Шевченко поразительно резко для своего плавного уравновешенного образа крутанулся в сторону Дениса:
   - Видел я ваших аналитиков! Они же и ко мне с расследованием приезжали. - Где-то внутри Шевченко обнаружился немалый запас желчи и сарказма. - Посмотрел на них. Что тут скажешь? Мальчики и девочки в очках да с ноутбуками. У меня такие в одиннадцатых классах учатся. И, судя по вопросам, которые они задавали, ничего ваши вундеркинды в системе образования, увы, не смыслят. Одно слово - менеджеры! - Он вложил в понятие "менеджеры" максимально уничижительный смысл. - Как вообще можно было доверить расчеты по количеству школ людям, которые ни единого дня не проработали в педагогике?
   Русаков хотел было запротестовать, но оппонент не дал ему вставить ни слова. В эти мгновения весь облик и даже голос Шевченко воплощали собой оскорбленное достоинство:
   - Мне персонально каждый божий день приходят письма от возмущенных родителей из Новой Москвы, которые не могут записать детей в сад или школу! И от педагогов, которые устали работать в тесноте... - в ответ Денис выразительно поморщился, давая понять, что давно и досконально изучил все демагогические приемы соперника.
   Сам Русаков твердо уверовал в точность расчетов своих людей. Программа строительства образовательных учреждений, сверстанная годом ранее, была совершенно оптимальна и отнюдь не требовала дополнительных вливаний. Будучи человеком насквозь циничным, Денис усматривал в маневрах Шевченко лишь желание присосаться к финансовому потоку погуще и пожирнее. Ничего личного, только бизнес.
   А руководитель Департамента образования, филигранно освоивший ораторское искусство, тем временем добавил еще и визуального эффекта.
   - Вот посмотрите! - Патетично воскликнул он, блеснув маленькими глазками за стеклами очков.
   И тут же шикнул своему импозантному заместителю Максиму Василевскому, который примостился чуть поодаль на гостевом стульчике. - Макс, дай-ка сюда жалобы!
   Тот захлопотал и шустро взгромоздил на стол начальника необъятную хозяйственную сумку в синюю клетку. Шевченко чуть ли не по локоть запустил туда руку, вытащил пухлую охапку писем и потряс ими перед озадаченной публикой:
   - Вот таких сумок с жалобами у меня - десятки! И что же мне писать в ответ недовольным родителям и учителям?
   Русаков явственно скривился. Он-то не понаслышке знал, как в Департаменте образования умеют организовывать массовые "обращения трудящихся":
   - Анатолий Михайлович, вот вы тут сейчас сумки демонстрируете, а у меня на следующий год дыра в бюджете. - Наконец, сумел встрять Денис. - И как эту дыру закрывать, вам, полагаю, все равно. А бюджет - это ведь зарплата тех же учителей и детсадовских воспитателей...
   Но раскочегаренного Шевченко было уже не остановить, и он ловким движением выдернул из рукава новый козырь:
   - Денис Викторович, я понимаю ваше сиюминутное желание сэкономить. Но мы, Правительство Москвы, не имеем права жить только сегодняшним днем. Надо смотреть в перспективу и просчитывать обстоятельства на несколько шагов вперед. Через два года у нас выборы главы города. В масштабах столичных финансов те деньги, о которых я говорю, это ничтожная сумма. Но за каждым возмущенным письмом, которое я показал - множество голосов на выборах - учителя, родители, члены их семей. А это уже архисерьезно!
   Шевченко превосходно отдавал себе отчет, что такой аргумент как предстоящие болезненные выборы неизбежно попадет в центр мишени.
   Русаков не собирался уступать, но настала очередь Мэра включиться в перебранку:
   - Достаточно! Выяснять отношения нужно было до совещания! А раз вы вынесли этот вопрос на мой суд, значит, теперь решение принимать мне.
   Далее градоначальник обрушил пудовый взгляд на вице-мэра по экономике, отчетливо произнося почти что по слогам:
   - Денис Викторович, мы не можем резать бюджет до бесконечности. Мы уже и так слишком от многого отказались. И в сфере образования, и в дорожном строительстве, и по линии транспорта. Москва - это не банк и не инвестиционный фонд. Наша задача - не побольше заработать и спрятать деньги в кубышку, а каждодневно делать город комфортным для людей. - Похоже, Мэр уже начал оттачивать предвыборные лозунги. - В противном случае, москвичи очень скоро попросят нас с вами на выход...
   - Резолюция - следующая... - Последовала драматическая пауза, которую Сергей Степанович научился держать не хуже истинных мастеров сцены. - Финансирование строительства школ и садов в Новомосковском и Троицком округе увеличить в том объеме, который запрошен Департаментом образования. Вице-мэру по экономике в недельный срок представить на мое имя доклад о предполагаемом дефиците бюджета на будущий год. В докладе отразить конкретные предложения по преодолению разрыва между расходами и доходами. Тема закрыта. - Припечатал Мэр. Его ладонь хлопнула по крышке стола, венчая окончание дебатов.
   Денис кротко кивнул вынесенному вердикту и нехотя констатировал, что в этой партии лукавый Шевченко переиграл его вчистую. Шах и мат.
   Но лишь в одном ошибся сегодняшний победитель. Он-то опрометчиво счел, что бульдожья схватка благополучно завершилась и обошлась малой кровью, однако настоящая резня только начиналась. Отходчивость и умение прощать обиды никак не относились к качествам, свойственным вице-мэру по вопросам экономической политики Денису Викторовичу Русакову.
   Мэр сложил бумаги и пихнул их помощнику:
   - На этом закончим. Значит, всем спасибо, продолжаем работать. - Пробухтел он скороговоркой. - Русаков, останьтесь, надо переговорить по ЗИЛу.
   То, что осталось от Завода имени Лихачева, он же ЗИЛ, давно служило для Дениса источником каждодневной мигрени.
   Производство автомобилей заложили на левом берегу Москвы-реки у деревни Кожухово еще в дореволюционном 1916-ом году, при последнем императоре Николае Втором. Позже, когда молодой Советской России на волне индустриализации потребовалось бессчетное количество новых грузовиков, Завод превратился в еще одну грандиозную стройку века. Возводили промышленный гигант всей страной. Как обычно, голым энтузиазмом, потом и кровью. И название дали соответствующее. Имени Сталина.
   Будучи в расцвете сил, предприятие выпускало более двухсот тысяч автомобилей в год. Даже в трагическом сорок первом, когда над Москвой навис стальной кулак вермахта, слаженный механизм ни разу не дал сбоя, продолжая отправлять на фронт грузовики, тягачи, снаряды, минометы и пистолеты-пулеметы.
   Но с распадом Советского Союза, увы, наступили, тяжелые времена и для ЗИЛа. Ныне с его конвейера сходили жалкие одна-две тысячи машин в год. Территория Завода, а это ни много ни мало триста гектар неподалеку от центра Москвы, пребывала в упадке и запустении, напоминая пейзаж после атомной бомбардировки.
   Первым значимым поручением Мэра Русакову стал наказ распутать головоломные ЗИЛовские узлы, так как контрольный пакет акций предприятия по-прежнему принадлежал городу.
   Денису и его команде пришлось два года чистить Авгиевы конюшни - расшивать долги, оформлять права на здания и участки ну и, куда ж без этого, возвращать земли, которые в смутные времена отдельные представители заводского начальства ухитрились обратить в личную собственность.
   Наконец, площадка была полностью "зачищена", и пришел черед определяться с ее последующей судьбой.
   Однако Мэр колебался, отметая одно за другим предложения Русакова и никак не принимая финального решения.
   Градоначальник в окружении свиты надвинулся на Дениса и пробасил:
   - Ну что, народ собрался?
   На прошедшей неделе, то ли не доверяя Русакову, то ли пытаясь лично держать руку на пульсе, Сергей Степанович вдруг выказал намерение встретиться с предпринимателями, желающими осваивать заводские земли.
   Русаков деловито кивнул:
   - Как вы и распорядились. Ждут нас в Малой переговорной.
   Когда Мэр в сопровождении референта, охранника и Дениса показался в дверях, его взору предстало весьма пестрое общество.
   Ближе всех к выходу пристроился смуглый низкорослый представитель индийской корпорации. Два года назад его компания вошла в двадцатку крупнейших автопроизводителей мира, а минувшей весной хитроумные потомки Махатмы Ганди нанесли удар в спину недавним колонизаторам, прикупив британский завод люксовых автомобилей с почти вековой историей.
   Во главе стола вальяжно восседал моложавый, подтянутый и с иголочки одетый российский девелопер, который намедни стал известен широкой публике в качестве жениха популярной голливудской киноактрисы - звезды эротических триллеров 90-х. Тонкие пальцы бизнесмена, украшенные идеальным маникюром, выстукивали чуть слышную дробь на отполированном подлокотнике кресла.
   У окна, набычившись, расположился старый приятель Мэра еще по сибирскому губернаторству - чулочно-носочный магнат Костя Стуков. Заработав солидные капиталы в легкой промышленности, этот бывший офицер-танкист теперь возжелал занять трон короля столичной недвижимости.
   Остальные участники собрания выглядели не менее колоритно. Однако разговора не получилось.
   Для затравки Мэр, изредка запинаясь, продекламировал недолгую вступительную речь, поведав, что московское правительство крайне заинтересовано привлечь солидных инвесторов к освоению заброшенной ЗИЛовской территории. Сергей Степанович заверил, что город обязательно окажет поддержку порядочным и состоятельным партнерам, ну а после предложил аудитории высказаться. И тут началось.
   Первым слово взял индус, который, как оказалось, изъяснялся на чистейшем литературном русском. Гость с берегов Ганга довольно таки напыщенно провозгласил, что его компания готова безвозмездно принять в дар у Правительства Москвы половину акций ЗИЛа. Ведь на восстановление и расширение производства машин потребуются колоссальные инвестиции, поэтому еще и платить за акции - это излишество.
   Далее индуса барственно перебил щеголеватый девелопер, словно сошедший с глянцевых страниц светской хроники. С выражением какой-то даже брезгливости на гладком лице он сообщил, что в принципе не против взять часть заводских земель под строительство квартала элитного жилья. Но не представляет себе, кто захочет покупать пентхаусы и лофты по соседству со сборкой грузовиков, да еще и индийских.
   Когда очередь дошла до чулочно-носочного олигарха Стукова, стало совсем худо. Этот основательный коренастый сибиряк замыслил возвести на землях ЗИЛа циклопических размеров бизнес-центр и даже горделиво предъявил собравшимся несколько эскизных проектов. Денис проследил, как у Мэра округляются глаза при виде рисунков с затейливым миксом из готического замка и древнерусского терема.
   Другие потенциальные инвесторы выступили не менее ярко. Все как один изъявили желание получить по маленькому кусочку территории и построить на своем пятачке кто жилой дом, кто склад, а кто и производственный цех. Да еще при условии, что город обеспечит каждый крохотный участочек дорогами, электричеством, газом, водопроводом и далее по списку.
   Русаков краем глаза удовлетворенно отфиксировал, что начальник начинает заводиться и звереть, хотя окружающие пока этого не осознали.
   Не прошло и нескольких минут, как Мэр красноречиво посмотрел на часы и, прервав на полуслове кого-то из инвесторов, поднялся:
   - Уважаемые господа... - чувствовалось, что буржуазное обращение "господа" пока дается Сергею Степановичу с трудом. - Благодарю за участие во встрече и высказанные соображения. Ваши мнения мы обязательно примем во внимание в процессе принятия решений. Уверен, что видимся не в последний раз, и что у нашего сотрудничества большое будущее. - Что-что, а изъясняться ничего не значащими штампованными фразами Мэр умел как никто другой. - Обратную связь и обмен информацией будем осуществлять через моего заместителя Дениса Викторовича...
   Пятью секундами позже градоначальник реактивным шагом покинул помещение. За ним, едва поспевая, засеменил помощник с двумя толстыми папками и вразвалочку двинулся невозмутимый грузноватый телохранитель. Денис задержался на миг, подчеркнуто уважительно кивнул участникам совещания, на ходу пожал руку давно знакомому девелоперу, тому самому жениху американской кинодивы, и выскочил за начальником.
   В коридоре Мэр обернулся к Русакову. Начальник даже не пытался скрыть досаду и раздражение:
   - Денис Викторович, это никуда не годится. Каждый из этих ребят хочет оторвать себе на халяву маленький кусок от Завода... Хотя нет, индусы вон на большой ломоть рот разинули. И все эти товарищи будут, значит, выжимать из своих участков по максимуму. А дальше хоть трава не расти. - Мэр негодовал вполголоса, дабы горе-инвесторы за массивными дверями Малой переговорной не расслышали его обвинительных реплик. - Если дать им волю, получим там полный Шанхай. И будут строиться вперемешку свечные заводики, склады, жилье и офисы. Ни единого стиля, ни единой концепции. А городу еще придется к каждому участку дороги и сети прокладывать. И потом годами разбирать споры между соседями.
   Русаков учтиво кивал с сосредоточенным видом, а Мэр уже приступил к постановке задачи:
   - В общем, Денис Викторович, вся территория автозавода должна развиваться согласно единой цельной концепции. Необходимо предусмотреть разумное зонирование, а не деление на тысячи шматков. Обязателен общий архитектурный стиль и так далее. - Градоначальник вонзил строгий взгляд в референта, который отчаянными жестами пытался напомнить, что через три минуты начинается встреча с немецким журналистом. - И мне нужны только такие инвесторы, которые готовы реализовать единую концепцию. А не разодрать все по клочкам.
   Практически любой свой спич, даже в домашней обстановке, Мэр привычно заканчивал назначением ответственного лица и срока исполнения:
   - Денис Викторович, значит, даю вам время до первого октября. Второго числа я хочу видеть здесь же, в Малой переговорной, не халявщиков и кусочников, а серьезных инвесторов. Возможно, даже стоит подумать об одном, генеральном партнере.
   Русаков опять кивнул, одновременно обозначив скорбной мимикой, что задача фактически невыполнима.
   - Я на вас рассчитываю, не подведите. - С этими словами Мэр заспешил по коридору прочь.
   Оставшись наедине с собой, Денис сунул руки в карманы брюк, и негромко насвистывая, неспешным шагом побрел к себе в кабинет. Там застыл ненадолго у окна, полуприкрыв веки и медитативно созерцая потоки машин, катившихся вверх-вниз по Тверской улице.
   Чуть погодя, он взял телефон, чтобы набрать Сазонова:
   - Привет. - скупо бросил Русаков и, не дожидаясь ответа, продолжил телеграфным слогом. - Начальник созрел, чтобы выслушать твои инициативы по ЗиЛу. Мы правильно сделали, что не торопились раньше и не пороли горячку. Если бы я передал Мэру твои идеи месяц назад, он просто закинул бы их в дальний ящик стола. Или в мусорную корзину. И вдобавок решил бы, что у меня имеется собственный материальный интерес. Такой вот у нас патрон: недоверчивый и осторожный. - Губы Дениса тронула усмешка. - Он же все носился с идеей затянуть побольше инвесторов. Мол, больше инвесторов - больше денег. Вот я сегодня и продемонстрировал, что из этого может получиться. Отобрал самых жадных, сумбурных и недоговороспособных. Свел их в одной комнате, как пауков в банке. А дальше они сами все сделали. В результате начальник воочию убедился, что без единой концепции развития - никуда. Даже про генерального партнера сам додумал. - Не переставая говорить, Русаков слегка ослабил узел английского галстука в крупную бежевую клетку. - До тех пор, пока это не вызрело у него внутри, лезть было бессмысленно. Только помочь сформировать точку зрения. Что мы и делали. А вот теперь... - Подытожил Денис. - ...Начинай готовиться к встрече с Мэром. Ближе к сентябрю организую аудиенцию. Если правильно презентуешь проект, ЗиЛ будет твой.
  
   Начало формы
   Глава 9. 10-е июля. Личное.
   Измотанный и задерганный вид Евгения бросился в глаза Ольге с самого утра. На восьмичасовой планерке директор то и дело замечала отсутствующий Женин взгляд. А ближе к обеду, когда они поднялись на третий этаж, чтобы понаблюдать за ходом работ, мужчина вдобавок погрузился в ожесточенную смс-переписку.
   Каждые две-три минуты его телефон начинал противно дребезжать, после чего Евгений судорожно хватался за трубку, жадно перечитывал сообщение, мрачнел и принимался остервенело выстукивать ответ.
   Получив очередное, наверное, двадцатое по счету смс, он сухо извинился и, оставив Ольгу с рабочими, торопливо вышмыгнул из кабинета истории. Минула четверть часа, но Женя не возвращался. В итоге девушка была вынуждена самостоятельно раздать строителям необходимые указания и отправилась на поиски пропавшего без вести напарника.
   Едва приблизившись к выходу на лестничную клетку, Кожевникова разобрала знакомый мужской голос, говоривший с кем-то на повышенных тонах. Недоумевая, Оля выглянула из коридора, и ей открылась следующая картина - ниже на один пролет лестницы Женя порывисто расхаживал от стенки до стенки и, импульсивно жестикулируя одной рукой, препирался по телефону с неизвестным собеседником.
   До Ольги донеслись обрывки фраз:
   - Послушай, Юль, ну нельзя бесконечно держать меня в неопределенности. Всякий раз, когда я завожу речь о нашем будущем, ты по разным причинам уклоняешься от обсуждения. Сколько можно откладывать?
   По всей видимости, теперь некая Юля на другом конце провода что-то втолковывала Евгению, так как он прекратил мерить шагами лестничную клетку и замолчал. Впрочем, ненадолго:
   - Нет уж. - Категорично отсек мужчина. - Я тебе ночью писал, что устал отодвигать решающий разговор. Будем говорить сегодня. Здесь и сейчас. По телефону.
   Но изворотливую Юлю оказалось не так-то просто загнать в угол, и, очевидно, она опять нашлась, что ответить.
   - А при чем здесь моя репутация? - Настороженно и уязвленно переспросил Евгений.
   Судя по вновь повисшему безмолвию, Юля старательно и подробно разъясняла Жене, при чем тут его репутация.
   - Да брось! - Беспечно отмахнулся он. - Кому в твоем банке, какое дело, чем я занимаюсь? Милая, ну что ты? - В его голосе зазвучали примирительные нотки. Евгений даже попробовал пошутить. - Я если бы и хотел, все равно не смог бы помешать твоей блистательной карьере.
   Вероятно, собеседницу по ту сторону телефонной линии Женины аргументы не особенно впечатлили. О чем она, похоже, не преминула сообщить, потому что мужчина на глазах начал закипать:
   - Слушай, хватит морочить мне голову! Тебе то одно мешает, то другое... Пока ты разводилась с трех попыток, я смиренно ждал и не давил на тебя. Когда в Лондон переезжала, я по твоей же просьбе отложил обсуждение нашего будущего. - Женя по-новой нервно заходил взад-вперед от стенки до стенки. - Но со дня переезда почти год прошел. А ты никак не в состоянии определиться. И, оказывается, тебя еще моя репутация не устраивает! - Евгений эмоционально жестикулировал, рубя ребром ладони воздух в такт словам. - Думаешь, я не замечаю, что в наших отношениях что-то происходит? Ты можешь пропасть на несколько дней и не удосужиться позвонить. Весной ты преспокойно уехала отдыхать в это свое Майами. Почему-то три месяца не прилетаешь в Москву. - Женя перевел дыхание и с какой-то обреченной интонацией задал вопрос. - Скажи откровенно, ты встретила кого-то?
   Последовал неслышный для Ольги ответ, вызвавший у Евгения неподдельное возмущение. Он гулко переспросил:
   - Как понимать, можешь встретить?! А тебе не кажется, что это будет называться предательством?
   Ольга почувствовала ужасную неловкость за то, что оказалась случайным свидетелем глубоко личной беседы. Девушка попятилась назад, намереваясь поскорее уйти. Но не успела.
   В эту секунду Юля из Лондона высказала нечто радикально резкое, так как Евгений практически вскричал:
   - Я эгоист?! Я только о себе думаю?! Да если бы я думал о себе, не бегал бы за тобой как собачка! - Он бесповоротно взорвался. - Считай, что это ультиматум! Я требую, чтобы ты определилась и дала прямой ответ сейчас же!
   Ответ прозвучал незамедлительно, но, видимо, не совсем тот, которого ожидал Евгений. Взбешенный, он в одно мгновение развернулся и с размаху отшвырнул телефон прочь. Таким Ольга не видела Женю даже во время драки. Лицо его на миг исказилось, побелело и стало как будто мертвым, а глаза яростно сверкнули.
   Телефон с треском ударился об стену и разлетелся на несколько частей.
   Лишь теперь мужчина заметил Ольгу, которая, увы, не успела ретироваться с лестницы. Кожевникова замерла, проклиная себя за избыточное любопытство и медлительность. Женя угрюмо глянул на нее, потом виновато хотел что-то сказать, но вместо этого неуклюже опустился на корточки, принявшись собирать осколки телефона.
   Девушка ощутила, как заливается густой краской стыда из-за ненароком подслушанной чужой драмы. Она стушевалась, невнятно пробормотала извинения и заспешила в свой кабинет.
   В тот день, вопреки обыкновению, Евгений и Ольга так и не пошли вместе обедать в "Шоколадницу".
   На вечер высшие силы припасли для Кожевниковой еще одно испытание. Телефонный звонок застал ее врасплох за тягомотной процедурой написания отчета в окружное Управление. Какая же паника охватила директрису, когда в звонившем она опознала давешнего хулигана Костю Валикова. Обычно уверенная и властная Ольга Александровна сжалась как потерявшийся в лесу котенок и похолодела, стиснув трубку до боли в пальцах. Кожевникова почти было поверила, что эпизод с потасовкой останется в прошлом, и не будет иметь продолжения. Судя по всему, ее надеждам не суждено было сбыться.
   Однако беседа потекла в непредвиденном направлении.
   Парень изъяснялся крайне заторможено, с трудом подбирая пристойные выражения:
   - Ольга Александровна, я по ходу извиняюсь за всю эту фигню. Ну, был выпивши и наговорил лишнего. С кем не бывает. - Валиков выдавливал из себя покаяние с явной натугой. Сказывалось полное отсутствие практики. - Я вас по жизни со школы уважаю и не хотел наехать там или напугать. Погорячился по пьяни, больше не буду. - И, замявшись, добавил. - Ну, а вы там скажите своим мужикам, что зла на меня не держите.
   Хорошо. - Ошарашено пролепетала девушка. - Скажу...
   - Спасибо, Ольга Александровна. - Воспрял Валиков, и речь его тотчас стала несравнимо бойчее. - А я отвечаю, что у вашей школы мы больше светиться не будем...
   Положив трубку, Кожевникова, не теряя времени, вызвала в кабинет Евгения. Двумя минутами позже он с ангельским видом и невинным взором восседал напротив.
   Директор выпрямилась, сложила руки на столе и проницательно вгляделась в мужчину:
   - Женя, мне только что звонил Константин Валиков. Помните такого? - Она неотрывно следила за реакцией собеседника. - И порядком удивил меня, когда сначала извинился, а потом упрашивал, чтобы я сообщила каким-то "своим мужикам" об отсутствии претензий к нему.
   Евгений не мог не признать, что Ольге весьма идет образ холодной чопорной учительницы, который она так старательно культивировала. Консервативные костюмы, строгие блузки, надменная осанка и гладко зачесанные волосы. Но наряду с этим женственные формы, длинные пушистые ресницы и мягкий чувственный рот. Женя тряхнул головой, прогоняя азартные мысли.
   "Училка" поджала губы и, словно опытный следователь из детективного фильма, задала решающий вопрос, после которого киношный обвиняемый бросился бы писать явку с повинной:
   - Вы что, угрожали Валикову?
   Не моргнув глазом, обвиняемый откинулся на спинку стула и просиял широкой улыбкой, тем самым моментально обезоружив Ольгу и разрядив обстановку:
   - Отлично! А то у меня были опасения, что этот двоечник захочет продолжить общение с вами и наделает глупостей. - Встретив непонимающий взгляд Кожевниковой, Евгений благодушно пояснил. - Ольга, не беспокойтесь, я всего-навсего обратился к ребятам из нашего отделения полиции. Они до сих пор благодарны мне за ремонт в здании ОВД, поэтому сразу согласились помочь. Ребята знают подход к таким типам как этот ваш Валиков. Полагаю, ему прочли жесткую лекцию и порекомендовали не лезть на рожон. Вот и все.
   Он закинул ногу на ногу, не скрывая победоносного выражения лица:
   - Однако, если не возражаете, я на несколько дней сохраню за собой должность вашего телохранителя. На всякий случай, для подстраховки.
   "Каков пройдоха!" - Мысленно заключила Ольга с легким оттенком восхищения. - "Если бы полчаса назад мне сказали, что существует человек, способный принудить Костю Валикова извиниться, я бы долго смеялась".
   Женя поскреб рукой колючий подбородок:
   - И вот еще, Ольга. Мне надо переговорить с вами по поводу четверга. - Он придвинулся ближе к директорскому столу. - Хвала небесам, моя младшая сестренка, наконец, выходит замуж...
   То, что у Жени, оказывается, есть сестра, стало для Кожевниковой сюрпризом. Отчего-то он представлялся ей загадочным человеком из ниоткуда - без прошлого, без дома и семьи.
   - ...И я хотел бы уехать на весь день, чтобы принять участие в торжествах. По части ремонта проблем вроде нет, а с югославами вы и без меня справитесь. - Мужчина усмехнулся. - Они вас даже больше боятся.
   - Конечно, поезжайте. - Легко уступила девушка. В глубине души она понимала: за одно то, что Женя нашел ей бесплатную бригаду рабочих, он имел моральное право более ни разу не появиться в школе. - Желаю хорошо отпраздновать. Если честно, завидую белой завистью!
   - Договорились! - Евгений хлопнул себя по коленям и поднялся со стула. - Но утром в четверг я все же зайду на планерку. Устроим накачку строителям вместе, а дальше с чистой совестью отправлюсь к сестре.
   - Так будет вообще идеально. - Податливо кивнула Кожевникова.
   Она поймала себя на том, что постепенно впадает в некое подобие зависимости от Евгения. За последние годы Ольга привыкла ни на кого не полагаться, принимая все решения самостоятельно. И вдруг, откуда ни возьмись, объявился этот "осужденный" с темным прошлым и фактически отобрал у нее часть власти. Он безапелляционно отдавал указания Милану, дотошно придирался к работе строителей, отчаянно ругался с ними и бесцеремонно понуждал устранять малейшие недоделки. Директриса ревностно относилась к любым посягательствам на свое единоначалие, а здесь почему-то не сопротивлялась и покорно сдавала Жене бразды правления, все реже и реже вмешиваясь в ход ремонта.
   Она с неохотой призналась себе, что, испытывает несвойственное умиротворение и безмятежность, когда Евгений находится рядом. Порой Кожевниковой казалось, что нет такой проблемы, которую растрепанный "аферист" не смог бы разрешить.
   Тем не менее, разум изредка посылал девушке тревожные сигналы, предупреждая, что не стоит всецело доверяться профессиональному мошеннику. Каким бы отзывчивым и обаятельным он не выглядел.
   К закату в городе похолодало. Ветер неторопливо двигал вдоль горизонта грузные свинцовые тучи, словно задумчивый гроссмейстер, перемещающий увесистые фигуры по шахматной доске. С западной окраины, из-за лесопарка на Москву надвигался дождь.
   По дороге домой, естественно, под бдительной охраной, Кожевникова куталась в уютный песочный кардиган "Boss" из миланского аутлета. В отличие от Жени, предусмотрительная Ольга перед выходом на работу внимательно прослушала прогноз погоды, обещавший вечернюю грозу.
   Когда они вдвоем последними покинули здание школы, Кожевникова спросила мужчину о его сестре.
   - Она - замечательная. - Тепло улыбнулся Евгений. - Младше меня на три года, но в детстве мы неплохо ладили. С удовольствием вспоминаю наши игры: в шпионов или в межпланетные путешествия. Накрывали стол большим одеялом, обустраивали под ним кабину космического корабля и часами бороздили просторы вселенной. Вместо пульта управления ракетой брали музыкальный проигрыватель. Там же много разных кнопочек, переключателей и лампочек. В общем, скучно не было...
   Свежий порыв ветра тронул их волосы и заставил деревья зашептаться между собой.
   - Я искренне рад, что она выходит замуж. - Евгений чуть заметно поежился и поглубже сунул руки в карманы. - Моя сестра - красивая, умная и успешная. Но с молодыми людьми ей катастрофически не везло. То знакомится с отличным парнем... Бац! Выясняется, что он женат. То встречается с интеллигентным образованным поклонником. А он, блин, в итоге оказывается полным рохлей. Из тех, что в принципе не в состоянии обеспечивать семью. Ну и так далее.
   - Как я ее понимаю. - С готовностью подхватила Ольга и повернулась к Жене. - Вот объясните, почему вы, мужчины, такие ненадежные в своей массе?
   - О, да! Вы-то, женщины - эталон надежности. - Не мешкая, контратаковал Евгений. - Буквально сегодня моя девушка... - Он осекся и поправился. - Пожалуй, что уже бывшая девушка... объяснила, что вряд ли свяжет судьбу с "простым советским заключенным". Видите ли, она работает в солидном лондонском банке, к тому же в Compliance office... - Встретив Олин вопросительный взгляд, мужчина растолковал. - В обязанности их подразделения входит контроль над законностью сделок, снижение разных коррупционных рисков и тому подобная лабудень. Короче, девушка опасается, что моя судимость не будет способствовать ее блестящей карьере.
   Посматривая на непреклонно темнеющее небо, мошенник и директриса синхронно ускорили шаг, дабы успеть укрыться от приближающегося дождя.
   Ветер, тем временем, будто опытный военачальник, собирал на окраине Москвы полчища чернильного цвета туч, выстраивая их для решающего вторжения в город.
   Евгений излагал свою историю нарочито беззаботным голосом, но Кожевникова различила печальные интонации и попробовала ободрить собеседника:
   - Знаете, Жень, возможно, это и хорошо, что все случилось именно сейчас, а не через год или два. Когда у вас появился бы общий дом, дети, теща и кот. - Ольга не зря имела за плечами многолетнюю школу утешения подруг. - Считайте, что девушка попросту не прошла испытательный срок. И, наверное, не так плохо, что вы разглядели ее истинное лицо до свадьбы, а не после...
   Евгений, похоже, оценил логику, потому что в его глазах заиграли озорные огоньки:
   - Метко сказано, Ольга Александровна! - Она удовлетворенно отметила, что заставила Женю развеселиться. - Действительно, если от нас уходит партнер, разве нам от этого хуже? - И сам же ответил. - Нет! Пусть сожалеет тот, кто уходит. Ведь это он лишается счастья быть с нами каждый день. А мы, наоборот, получаем долгожданную свободу! - Евгений торжествующе поднял вверх указательный палец.
   - Такой настрой мне по душе. - Поддержала Кожевникова. - Да и вообще, неразумно чересчур зацикливаться на личной жизни. Кроме нее есть работа, путешествия, книги, кино... Личная жизнь, увы, слишком часто дарит разочарования.
   - Но, если разочарования, не кажется ли вам, что стоит без жалости расставаться с такой личной жизнью? - Предположил Евгений.
   - Это вы, мужчины, шутя и непринужденно, расстаетесь с прошлым. - Ольга опять забросила камень в огород сильного пола. - Только оставите одну возлюбленную... Притом, известив ее о разрыве коротенькой смской. Глядишь, назавтра уже ведете в кафе новую жертву.
   Оля и Женя на миг замолчали и расступились, пропуская несущуюся невесть куда ватагу хохочущих ребятишек. Вероятно, детвора тоже стремилась попасть домой до начала грозового светопреставления.
   - Вы поймите, что у женщин все по-другому. - Тема расставаний задела больную струну в Олиной душе. - Во-первых, мы невыносимо тяжело переживаем разрыв отношений. Во-вторых, потом полгода мучительно ищем ответ, чем же я его не устроила, и что я должна в себе поменять. Хотя проблема-то, скорее всего, не в девушке. А в том, что ушедший молодой человек - просто козел.
   Женя понимающе ухмыльнулся, а Ольга откинула со лба прядь волос и продолжила:
   - Но самое худшее в расставаниях - регулярно отвечать на глупые вопросы подружек, родителей и коллег, куда же подевался твой воздыхатель. И находить какие-то фантастические объяснения. Не каждой барышне под силу честно признать, что бойфренд банально переметнулся к более молодой, красивой и фигуристой девице. - По Олиному лицу мимолетно пробежала тень. - А друзья и близкие будут долго донимать неискренним и унизительным состраданием. Поверьте, это - ужасно больно. Особенно, когда представишь, как подруга, завершив сеанс сопереживания, отправляется домой к мужу, как ни в чем не бывало. А ты остаешься одна в пустой квартире...
   Ветер закрутил пыль на асфальте в миниатюрные смерчи-торнадо. И в этот момент, сама не ведая зачем, Ольга вдруг решилась описать Жене свои злоключения.
   - Я как раз попала в такую переделку. - Вздохнула девушка. Видимо, она слишком устала держать это в себе и должна была поделиться хоть с кем-то. - Встречалась с одним товарищем, собрались поехать в Питер с ним и с компанией приятелей... - Несмотря на желание излить душу, Ольга слегка подкорректировала реальный ход событий. Не сознаваться же в том, что она выдумала жениха-олигарха. - А накануне поездки мы поссорились и разошлись. И теперь мне светит ехать в гордом одиночестве, чтобы терпеть жалостливые взгляды и отвечать на расспросы друзей, куда пропал мой ухажер.
   Они перешли бульвар и оказались на Олиной улице. Вместе с ними через дорогу с ленцой протрусила потрепанная лохматая дворняга. Равнодушный взор пса красноречиво свидетельствовал, что его не удручает ни подступающая гроза, ни трудности болезненных расставаний с партнершами.
   - И это еще не все. - С горечью усмехнулась Ольга. - Как назло, в компанию, едущую в Питер, затесался мой бывший, с которым мы прожили аж четыре года. Вот уж он вволю постебется над моим провалом на личном фронте.
   Странно, но после того, как Кожевникова открылась Жене, ей отчего-то стало легче. Может, простодушно понадеялась, что он и эту задачку разрешит, так же изящно, как нашел бесплатных строителей или поверг в бегство отвязных хулиганов.
   - Ну, абсолютно безвыходных ситуаций не бывает. - Почесал в затылке мужчина. - За время, оставшееся до поездки, надо всего-навсего найти другого спутника.
   Ольга безнадежно махнула рукой:
   - Женя, я очень ценю ваши советы, но билеты на поезд нужно брать в ближайшие два-три дня. Мне, к сожалению, не восемнадцать лет, чтобы за сорок восемь часов найти и обольстить новый объект.
   - Притвориться больной и не поехать? - Упорно не сдавался собеседник.
   - Так, скорее всего, и сделаю. - Уныло кивнула Ольга. - Только я прекрасно знаю своих попутчиков. А они как облупленную знают меня. Мы друг друга почти насквозь видим. - Она нахмурилась, красиво изогнув линию бровей. - Живо представляю, как стану главной темой для обсуждения, если не поеду. Подруга сочувственно объяснит остальным, что я не захотела быть единственной одиночкой среди их пар. Кто-то свысока меня пожалеет. Кто-то, я даже знаю кто, позубоскалит. И не раз. - Оля тряхнула головой. - Когда вспоминаю об этом, прямо желудок начинает ныть.
   Но изобретательный Евгений не намеревался опускать руки и снова нашелся:
   - Тогда надо попросить кого-нибудь из старых приятелей, посимпатичнее, чтобы поехал в Питер и поизображал там вашего молодого человека.
   - Поизображал? - В замешательстве переспросила Кожевникова. И незлобиво возмутилась. - Женя, что за мошеннические идеи бродят в вашем мозгу? Почему-то не сомневаюсь, что вы имеете большой опыт по части подобных приемчиков.
   Он развел жилистыми руками:
   - Ольга, каждый из нас на протяжении жизни вынужден кого-то играть и изображать.
   "Как же у него все легко!" - Чуть раздраженно подумала она, а вслух произнесла. - Мои приятели-мужчины - серьезные люди. И они попросту рассмеются мне в лицо в ответ на предложение временно поработать моим кавалером...
   Евгений нетерпеливо перебил ее:
   - Ольга, ваши приятели-мужчины не серьезные люди, а круглые дураки, если откажутся поехать с вами. - Он насмешливо глянул на девушку с высоты своего роста. - Я, например, в отличие от этих приятелей, человек несерьезный, и с удовольствием погулял бы по Питеру. Пусть и с дополнительной нагрузкой. - Женя саркастически разъяснил. - Под нагрузкой я имею в виду обязанность играть вашего молодого человека. В общем, если впадете в полное отчаяние, и все приятели высокомерно откажутся, можете смело обращаться ко мне.
   Это было сказано подчеркнуто небрежным тоном, но Ольга не заметила, как Женя бросил на нее неуловимый выжидательный взгляд.
   Однако она предпочла свести тему к шутке:
   - Евгений, торжественно обещаю, если мне потребуется профессионал, чтобы сыграть роль жениха-олигарха, вы будете первым, кому я позвоню.
   - Ах, так он еще и олигарх! - Всплеснул руками Женя, приняв предложенную шутливую манеру. - М-да, миссия усложняется. - Он на пару секунд придал своему лицу озадаченное выражение. Однако затем в его глазах опять сверкнули лукавые искорки. - Но, знаете, Ольга, я готов справиться и с ролью крутого бизнесмена, только отдайте приказ.
   Евгений правдоподобно понурился, а в голосе его зазвучала показная покорность:
   - Мне ведь некуда деваться. Сейчас я в полной зависимости от вас, так как нуждаюсь в приличной характеристике.
   - Женя, не переигрывайте. - Пожурила его Кожевникова. - Характеристику вы заработали, едва привели в школу строителей.
   Когда они остановились под козырьком Олиного подъезда, полчища туч завершали свое наступление на город. Лилово-черные легионы захватчиков сомкнулись и погребли под собой Москву. В воздухе воцарилась предгрозовая тишина, а на асфальт упали первые редкие капли грядущего ливня.
   Кожевникова смущенно притихла, не зная, как лучше поступить. С одной стороны было бы вежливо пригласить верного телохранителя на чашку чаю, чтобы переждать бурю. А с другой, дождь мог затянуться до рассвета. И что делать тогда?
   Евгений заговорил первым, озабоченно взглянув в беспросветное низко нависшее над головой небо:
   - Ольга, я, пожалуй, побегу, а то у меня ни зонта, ни куртки.
   Девушка тайком облегченно вздохнула, так как мужчина махом избавил ее от неловких сомнений.
   - Утром, как и условились, зайду на планерку, а уже после поеду на свадьбу к сестре. - Напомнил он.
   Она поблагодарила за охрану, попрощалась и предложила Жене вынести зонт, но бескорыстный бодигард легкомысленно отмахнулся и быстрым шагом заторопился домой.
   Спустя ровно восемь минут, небеса разверзлись, и на столичные улицы обрушились тонны воды, а Евгений проклял себя последним словами за то, что так самонадеянно отказался от зонта.
   Ночью Ольга долго не могла сомкнуть глаз. Она ворочалась в постели, слушая, как оконные стекла дребезжат от раскатов грома и, глядя, как на потолке в отблесках молний пляшут тени деревьев. В подобные моменты ей особенно остро хотелось прильнуть под одеялом к теплому, сильному и вкусно пахнущему возлюбленному.
   Мысли и образы парили над ней во мраке комнаты, то сгущаясь и приобретая внятные очертания, то рассеиваясь словно дым.
   Засыпая, она еще раз с улыбкой прокрутила в голове вечернюю беседу. И созналась себе, что в иных обстоятельствах Женя, наверное, мог бы стать приятным и легким попутчиком в питерской поездке. Если бы два месяца назад Ольга поведала Аленке, что ее молодой человек - не бизнесмен, а, например, менеджер или строитель. Но представить, как расхристанный Женя во всегдашних стареньких джинсах будет изображать акулу капитализма, девушка не сумела. И на фоне респектабельного аристократичного Макса такая фальшь немедленно бросилась бы в глаза всей компании.
   Нет! Хватит оттягивать развязку, завтра надо сочинить убедительный повод, позвонить Алене и отказаться от путешествия.
   С этим безрадостным решением Ольга и отошла ко сну.
  
   Глава 10. 11-е июля. Сделка.
   Утро после прошедшего ливня выдалось ярким и солнечным. Умытый город разом посвежел, а выцветшие к июлю трава и деревья во дворах вернули себе насыщенный изумрудный цвет молодой майской зелени.
   Выйдя из подъезда, Ольга первым делом запрокинула голову к чистому сверкающему голубизной небу, прищурилась и надела темные очки. Каким бы лучезарным было сейчас ее настроение, если бы не гнетущие мысли о предстоящем бесславном отказе от поездки!
   Прежде чем отправиться на свадьбу сестры, Евгений, как и обещал, заглянул в школу на утреннюю планерку. Однако Ольга оказалась на работе чуть раньше. Она беседовала со строителями в актовом зале, когда на пороге появился Женя и скорым чеканным шагом направился к ним. Повернувшись в сторону мужчины, девушка застыла как вкопанная. Облик "арестанта" буквально вынудил ее оторопеть.
   Впервые за все время их знакомства она видела Евгения аккуратно причесанным и гладко выбритым. Вместо стандартного комплекта "кеды-джинсы-футболка" Женя облачился в приталенный светло-серый костюм. Поверх белоснежной рубашки был повязан синий шелковый галстук с геометрическим узором. Большинству Олиных знакомых костюмы катастрофически не шли - скорее, старили и полнили. Но Женин пиджак точно сидел по фигуре, подчеркивая спортивное сложение хозяина, а брюки акцентировали внимание на длинных стройных ногах. Это был совершенно новый человек, каким она прежде его не знала.
   "Вот так, наверное, и должен выглядеть делец, зарабатывающий миллионы на инвестициях". - Непроизвольно подумалось ей.
   Евгений стремительно пересек актовый зал, чтобы присоединиться к Ольге и югославам:
   - Друзья, доброе утро! Извините за нелепый внешний вид. - Он смущенно улыбнулся. - Пришлось вырядиться на свадьбу...
   - Привет, Женя, привет! - Бригадир строителей Милан говорил с легким балканским акцентом. Он рассмеялся и шутливо хлопнул Евгения по плечу. - Ты случайно не женихом на этой свадьбе будешь? Уж очень празднично одет.
   - Нет, Милан, спасибо. - Мужчина предупреждающе поднял руку. - Я дал себе клятву не жениться, пока не закончим ремонт. Поэтому поторопись, пожалуйста, иначе на старости лет я останусь в холостяках. - Евгений разом посуровел, дав понять, что обмен шутками закончен. - Так! Давайте вместе приблизим дату моей свадьбы и обсудим, как мы сегодня работаем.
   Ольга искоса наблюдала за Женей, который вполголоса отдавал югославам указания на день. Его серые глаза излучали спокойствие и уверенность в собственной власти. Евгений говорил лаконичными четкими фразами, не терпящими возражений, а рабочие, сгрудившись вокруг него, внимали каждому слову.
   Усилием воли девушка заставила себя отвести взгляд и сосредоточилась на обсуждении ремонта. Но, как видно, было поздно - в ее голове уже зародилась отчаянная идея.
   По окончании совещания Ольга с Евгением спустились в залитый солнцем холл первого этажа, где размещались раздевалки, декоративный фонтанчик и пост охранника.
   - Надеюсь, вы хорошенько повеселитесь. - Кожевникова проводила мужчину до самого выхода из школы. - И, главное, постарайтесь до завтра выбросить из головы плитку, линолеум, краску и стеклопакеты.
   - С удовольствием! - задорная улыбка засвидетельствовала, что Евгений уже переключился на праздничную волну. Однако следующие его слова прозвучали глубоко серьезно. - Ольга, вы ведь не меньше меня заслужили отдых. Не хотите устроить разгрузочный день и пойти домой пораньше? Парни и без пинков отлично справляются.
   Женя чувствовал себя не в своей тарелке, оставляя директрису один на один с ремонтом:
   - А по дороге из школы советую купить бутылочку прохладного Шабли и легкое кино. - Мужчина задумался, припоминая недавно просмотренные фильмы. - Возьмите французскую комедию "Сердцеед" с Ванессой Паради, не пожалеете. Вино и кино в сочетании обладают мощным целительным эффектом. - В его речи снова послышались шутливые интонации. - Утром проснетесь перезагруженной и жаждущей трудовых подвигов. - Евгений оказался настолько близко, что Кожевникова уловила свежий цитрусовый аромат его туалетной воды. - В общем, Ольга, вам тоже приятного дня и вечера.
   Плавно, как в замедленной съемке, он развернулся к дверям, собираясь уходить.
   С внезапной ясностью Олю осенило, что настал переломный момент "сейчас или никогда". И, поразившись собственной смелости, она вдруг выпалила Евгению в спину:
   - Кстати, вам очень идет костюм! - С ее языка слетело первое, что пришло в голову. Но своей цели задержать Женю девушка достигла.
   Он остановился и обернулся, смерив барышню пристальным, слегка вопросительным взглядом.
   Ее сердце бешено заколотилось от выброшенного в кровь адреналина, но Ольга сумела взять себя в руки:
   - Я должна признать, что недооценила ваше мастерство перевоплощения. Вы и, вправду, могли бы сыграть в кино роль удачливого банкира.
   Ольга поняла, что вот-вот растеряет невесть откуда взявшуюся храбрость, поэтому, собравшись с духом, поспешила продолжить:
   - Вы вчера шутили или всерьез предлагали составить мне компанию в поездке? - И тут же поторопилась уточнить. - По-дружески, конечно.
   Ответ последовал практически без размышлений, словно мужчина заранее репетировал:
   - Ольга, по известным причинам мне довольно давно не приходилось выезжать из Москвы. - Евгений рассуждал невозмутимо и раскованно, будто каждый день получал предложения сыграть на публике роль чьего-нибудь жениха. - Я и сам предполагал нанести визит в Питер. Давно там не был. Так почему бы не сделать это в хорошей компании? Насколько я понимаю, ваши друзья - славные ребята...
   Ольга закивала, до конца не веря, что все так удачно складывается. Как бы еще корректно намекнуть Жене, чтобы он не распространялся о своем истинном роде деятельности? Мошенничестве то есть.
   Точно угадав ход ее мыслей, хитрец добавил:
   - Если позволите, я скажу вашим приятелям, что занимаюсь инвестициями. Ну, чтобы наши показания совпадали, и не возникало лишних вопросов.
   Внутренне Ольга возликовала, но внешне нисколько не подала виду:
   - Наверное, так будет лучше. Не хочу тратить время и нервы на исповедь о недавнем расставании. Все равно друзья не знают в лицо моего последнего спутника. По имени тоже...
   Приподняв ослепительно белый манжет рубашки, Евгений кинул взгляд на часы:
   - Ну что ж, мне пора идти. Давайте на днях пообедаем в "Шоколаднице" и подробно обсудим детали экспедиции. Я должен многое узнать...
   - Что еще вы хотите узнать? - Насторожилась девушка, судорожно сглотнув.
   Женя покачал головой и заговорил с ней тоном заботливого старшего брата:
   - Ольга, если вы желаете, чтобы друзья воспринимали меня как вашего молодого человека, то в оставшиеся дни мне нужно больше узнать о вас. Да и вам обо мне. - Кожевникова не нашлась, что ответить, так как не ожидала столь основательного подхода к делу. А Евгений терпеливо объяснил. - В противном случае, я попрошу проводника в поезде принести вам черный чай, но выяснится, что вы предпочитаете зеленый. Потом окажется, что я не знаю имен ваших родителей. Далее оговорюсь и обращусь на "вы". А когда я при всех вручу вам роскошный розовый букет, вы скоропостижно распухнете, начнете хрипеть и чихать. Обнаружится, что у вас с детства аллергия на цветы. Но вы забыли меня предупредить.
   - Ощущаю себя аферисткой, которая готовиться провернуть очередную авантюру вместе с сообщником. - Несколько скованно отшутилась Ольга.
   - Я стараюсь любую задачу решать профессионально. - Деланно строгим голосом отрубил Евгений. - Завтра начнем тренировки. А сейчас я отключаю голову и уезжаю праздновать.
   Покидая школу, Женя опять обернулся. Глаза его выдавали приподнятое настроение:
   - Ольга, но не забудьте о своей части сделки. С вас - блестящая характеристика в полицию. Для меня это, действительно, важно.
   - По рукам. - Воодушевленно откликнулась она. - Гарантирую, что моя часть контракта будет исполнена неукоснительно.
   - Ну, ловлю вас на слове. До завтра. - На этой фразе за осужденным правонарушителем, новоиспеченным Олиным кавалером и по совместительству преуспевающим инвестором захлопнулась дверь.
   Когда он вышел, Кожевникова в некотором смятении возвратилась в свое убежище, директорский кабинет и откинулась в кресле, размышляя, правильно ли она поступила. Девушку переполняли противоречивые чувства. Не чересчур ли по-детски и безрассудно она себя повела? И к чему это может привести?
   В то же время, она испытывала волнующее возбуждение, нарастающее где-то глубоко внутри. Как в студенческие годы накануне первого свидания с симпатичным пятикурсником.
   "Не будь девчонкой". - Урезонила себя Ольга. - "Это лишь короткий дружеский вояж, а не роман какой-нибудь. Чем меньше ты проявишь эмоций, тем легче все пройдет. Навестишь Петербург, проветришься. Заодно утрешь нос Максу с его мымрой, не более того".
   Она выбралась из глубин помпезного кресла и, не торопясь, растягивая удовольствие, заварила чашку душистого кофе-американо. Затем взяла трубку, набрала Аленин номер и жизнерадостным, почти искренним голосом поведала, что ее молодой человек Евгений вчера вернулся из лондонской командировки и теперь непременно поучаствует в питерском путешествии.
  
   Глава 11. На пороге августа. Субботние хлопоты.
   Утром выходного дня пробок на столичных магистралях практически не наблюдалось. Поэтому Максим Василевский, поработав немного с документами в Департаменте образования, без помех домчал на служебной "Тойоте Камри" от Большой Спасской до площади Киевского вокзала. Макс элегантным движением освободился от темных очков и шагнул в барабан крутящейся прозрачной двери отеля "Radisson Славянская".
   Он по-хозяйски прошествовал вдоль череды кафе и баров, скучающим взглядом скользнув по их посетителям с высоты своего баскетбольного роста. Ни много ни мало - метр восемьдесят девять. На породистом свежем лице Василевского блуждало несколько ироничное выражение. Которое, по мнению его невесты Кати Шевченко, особенно шло Максиму.
   Как и было условлено, хозяин строительной компании Саша Прокопенко ожидал в лобби у фонтана, погрузившись тучным телом в глубины кожаного кресла.
   В отличие от Василевского, Саша выглядел не особенно бодро. Да и откуда было взяться этой самой бодрости? С раннего утра жена запустила любимую старую пластинку о переезде из Химок. Мол, все приличные люди давно перебрались на Рублевку или Новую Ригу, а здесь, вокруг Ленинградки остался один пьяный сброд, так что и в магазин за продуктами выйти страшно.
   "Когда это только Светка сама за продуктами ходила?", - хмыкнул Прокопенко. Дело в том, что снедь для семьи уже много лет закупала домработница.
   По дороге в "Radisson Славянскую", за рулем своего шкафообразного "Лэнд Крузера" Саша Прокопенко раз за разом прокручивал сегодняшний разговор с супругой, словно продолжая словесную баталию.
   "На Рублевку захотелось? К приличным людям? Зашибись! А ничего, что дом понтовый трехэтажный в Химках отгрохали? Ничего что в участок денег ввалили немерено?".
   Саша настолько увлекся вербальным боем с тенью, что едва не проскочил на красный свет. Старушка, переходящая улицу, проворно отскочила в сторону от хищного хромированного радиатора, выразительно потрясла кулаком и выкрикнула порцию проклятий в адрес всех владельцев больших черных машин и почему-то в адрес Горбачева с Ельциным.
   "Да уж, Татьяна, первая жена никогда б себе такого не позволила. Конечно, Светка и пофигуристее, и ростом повыше, да и моложе почти на двадцать лет. Факт. Но, твою мать, что ж за характер! Чуть чего не по ней, сразу рожу кривит. Или в слезы. А еще хуже, если орать начинает во всю ивановскую. После рождения дочки совсем озверела". - Прокопенко крякнул. - "Рублевку ей подавай! Откуда чего берется? Тоже мне, графиня, ёпть!"
   Если откровенно, Сашок все чаще задумывался, не слишком ли он поспешил тогда с разводом. Но давать обратный ход нынче было, однозначно, поздно. Сделанного не воротишь. Это Татьяна приняла весть об уходе мужа с тихими обреченными слезами. Лишь бы дети не пострадали и не переживали. А Светка, если до развода дойдет, церемониться не станет - с живого сдерет кожу.
   От таких беспросветных размышлений, у Прокопенко паскудно заныло где-то в районе желудка.
   "А про новую Ригу ей точно эта рыжая сучка напела, дочь Шевченко. Они же со Светкой одного возраста, вот и сдружились на мою беду".
   Разогнав тяжелый автомобиль, Саша распалялся все больше. Он мотнул крупной короткостриженой головой, жалуясь невидимому собеседнику:
   "Всем чего-то нужно. Всем денег подавай. Вот дочка от первого брака, видите ли, не хочет больше в Англии учиться. Компания там не та. Молодежь, вишь ты, распальцованная, министерские детки. Нос задирают, доча у них не в авторитете. А что это значит? Что папочке теперь надо тратить время и бабки, чтобы искать университет в Америке".
   Мужчина глубоко вздохнул, отчего его внушительный живот приподнялся и коснулся отделанного деревом руля: "И вроде по бизнесу все путем. А настроение, хоть в гроб ложись".
   Когда на заре 90-х Прокопенко начинал заниматься строительством, коллеги по отрасли нередко посмеивались над ним в разгар дружеских застолий. Дескать, мы давным-давно уже на олигархов работаем, на банкиров, нефтяников. Дворцы им загородные строим, хоромы царские с колоннами и лепниной, квартиры двухэтажные отделываем в центре. Вот где реальный навар. А Сашок все по госзаказу типовые школы да садики штампует. Ну что такое госзаказ? У государства ведь денег кот наплакал. Платит мало да еще с задержками. Бегай потом за этими чиновниками с протянутой рукой.
   А Прокопенко в ответ щурился заплывшими глазками, лукаво ухмылялся и, пуская в потолок сигаретный дым, добродушно говаривал:
   - Братцы, ваших этих олигархов завтра и след простынет. А государство было, есть и будет. Как бы оно не называлось, кто бы ни был наверху. Коммунисты, демократы, не важно. И бабки у государства будут всегда. Вот попомните мое слово.
   И, правда, попомнили. Спустя годы большинство строителей, балагуривших тогда с Сашей за столом, либо обанкротились, либо остались перебиваться на ничтожно мелких подрядах. А Прокопенко вот уже двадцатый год продолжал возводить все больше и больше школ, детских садиков, больниц и роддомов. Дела особенно пошли в гору, когда бизнесмену каким-то чудом удалось познакомиться и выстроить отношения с влиятельным руководителем Департамента образования Анатолием Михайловичем Шевченко.
   Вот только последнее время Шевченко все чаще стал делегировать вопросы по бизнесу своему заместителю, этому Василевскому. Но Макса Саша категорически не воспринимал. Ну что это такое? Парень на стройке ни дня не проработал, а через слово с умным видом поучает, как надо дела вести. Он хоть раз решал реальные вопросы с братвой или с ментами? Хоть раз морды бил бездельникам-работягам? Хотя бы один захудалый домишко своими белыми ручками построил? Вот то-то. Есть понятия, есть договоренности, пусть и негласные, а этот молодой да лощеный приходит и с порога свои правила устанавливает.
   "Видеть больше не могу эту самодовольную рожу". - Периодически вскипал Прокопенко накануне очередной встречи с Василевским. Однако потом брал себя в руки. Раз Анатолий Михайлович сказал работать с Максом, значит, надо работать. Слишком большие суммы на карту поставлены.
   А тут еще со здоровьем проблемы пошли. Одышка появилась. Чуть ли не каждый день после обильного обеда голова наливалась чугуном, включалась какая-то необъяснимая апатия. Хотелось не ехать на стройку, чтобы, как раньше, дать разгон прорабам, а отключить все телефоны и сбежать домой. А там не видеть ни жену, ни крикливую дочку, только хлопнуть стопарик "Белуги" и завалиться спать. Как на беду желудок тоже стал барахлить. Достаточно было принять на грудь грамм двести-триста, смешная вроде доза, и внизу живота разрасталась тупая ноющая боль. Старость что ли близится? Надо, конечно, по врачам походить, провериться. Вон Мишка, сорок лет, высокий, красивый парень, а за полгода сгорел. Онкология, мать ее.
   За этими невеселыми мыслями и застал Макс Василевский Сашу Прокопенко у журчащего фонтана в просторном лобби отеля "Radisson Славянская". Сашок лишь символически приподнялся, дабы без особого энтузиазма обменяться рукопожатием с "молодым да лощеным".
   Максим плюхнулся в бежевое кожаное кресло с пуговками, закинул ногу на ногу и без лишних прелюдий перешел к делу. Собственно, а к чему тут церемонии, что ему было обсуждать с Прокопенко? Какую шикарную баньку Саша достраивает на участке? Или что за бойкая охотничья собачка досталась ему совсем недорого? Или с какой классной таечкой он познакомился на Пхукете? Впрочем, после того, как Сашина жена подружилась с невестой Максима Катей Шевченко, строитель избегал делиться с Василевским подробностями своей интимной жизни, видимо, опасаясь утечек информации.
   - Саш, вот смотри, - Макс даже не стал заказывать кофе, предпочитая выпить его позднее, но в более приятной компании. - "Папа" провел работу и продавил решение Мэра по увеличению бюджета. Теперь на школы и сады в Новой Москве город потратит еще на семьдесят процентов больше.
   Прокопенко почтительно кивнул. Под "Папой", естественно, подразумевался сам Анатолий Михайлович Шевченко, всесильный руководитель Департамента образования Москвы. Не откладывая в долгий ящик, без расшаркиваний Макс приступил к главному:
   - Завтра вышлю тебе по электронной почте скан нашей записки с положительной резолюцией Мэра...
   - Слушай, Максим Николаич, эти все сканы, почта электрическая. Ненадежно как-то. - Поморщился Прокопенко. - Дойдет, не дойдет. Ты мне лучше по факсу сбрось. Чтобы я точно получил.
   Василевский хотел было язвительно пройтись по поводу факса и каменного века, но тут же решил не тратить время на бесполезные дискуссии и смирился:
   - Хорошо, по факсу так по факсу. Соответственно, как получишь, мы ждем от тебя первый транш - сотку.
   Саша ничего не ответил, лишь опустил глаза и сосредоточенно запыхтел.
   Макс положил ладонь на матовую поверхность столика:
   - И потом, как договаривались. Еще сотка, как только депутаты утвердят бюджет. Идем дальше. В начале года Управление гражданского строительства объявит тендер на выбор подрядчика. От тебя сразу должны прийти двести, чтобы Папа с комиссией поработал. Ну и после твоей победы на конкурсе отправишь четыреста. Столько же с полученного аванса.
   Василевский щелкнул пальцами:
   - Все честно, по таксе. Лимон двести. - И тотчас подчеркнул выгодность тарифа. - Причем, баксов. Хотя, заметь, что многие уже давно на евро перешли в расчетах.
   Вместе с тем строитель отчего-то не выглядел довольным, более того, даже попытался поднять некое подобие бунта:
   - Максим Николаич, ну ты сам посуди. - Начал Саша, посматривая исподлобья. - Слишком много рисков получается. Мэр как решил сегодня выделить больше денег на школы, так же легко и передумает завтра. А сотка уже уплачена будет. Факт? Факт. И что, мне к Папе бежать на полусогнутых, просить бабки обратно? А где гарантия, что депутаты примут нужный бюджет? - Прокопенко не без труда выпоростался из кресла и навис всей своей почтенной фигурой над хрупким стеклянным столиком. - А вдруг потом кто-то другой тендер выиграет? Получается, что бабки на подготовку я проплатил, а строить другой будет. Сплошные непонятки! Прав я или не прав, Максим Николаич?
   Однако все козыри сегодня были на руках у Василевского. Поэтому он не собирался расходовать чересчур много энергии и времени на то, чтобы переубедить настырного собеседника:
   - Саш, вот смотри. Ты ж вроде бизнесмен у нас. Тогда должен знать, что есть такая штука как инвестиции.
   Уже с первых нравоучительных наставлений Василевского внутри у Прокопенко все заклокотало, и это не могло не отразиться на широком бульдожьем лице строителя. Но Максу было, в общем, все равно, что думает его визави, поэтому он, не моргнув глазом, продолжал:
   - Чтобы однажды в будущем получить прибыль, сначала нужно денежки вложить. Вло-жить! Причем безо всяких гарантий. - За время работы у Шевченко Василевскому волей-неволей пришлось освоить азы экономики.
   - Папа, к твоему сведению, с боем выбил увеличение бюджета. Конкретно под тебя. - Максим ткнул указательным пальцем в Прокопенко. - Я был на том совещании, и у меня над головой буквально пули свистели. Видел бы ты, сколько дерьма на нас вылили всякие финансисты-экономисты! Папа между прочим за тебя подставлялся и своим именем рисковал. - Максим смерил собеседника укоризненным взглядом. - Если хочешь сэкономить, если мы с Анатолием Михайловичем тебе больше не нужны, можешь сам пойти к Мэру и решать вопросы напрямую. Вперед! И никому тогда платить не придется. Ну так что?
   Саша не отзывался, лишь сопел угрюмо. Впрочем, вопрос чиновника носил, скорее, риторический характер и не требовал ответа.
   Честно говоря, Макс чертовски устал от бунтов, которые Прокопенко поднимал всякий раз, когда речь заходила об очередном платеже. Зимой Василевский уже предлагал Папе заменить строптивого подрядчика на кого-то более покладистого и цивилизованного. Но Шевченко, не вдаваясь в детали, сухо отрезал: "Пока надо работать с Сашей". Ну надо, так надо. Что делать.
   И Макс возобновил безжалостное подавление мятежа:
   - Ты, может, думаешь, депутаты проголосуют бюджет просто так? И работы с ними никакой не потребуется? И тендер на подрядчика сам собой пройдет, наверное...
   Прокопенко буркнул себе под нос что-то нечленораздельное. А Макс наклонился ближе к собеседнику и, не сводя со строителя гневного взора, выговорил:
   - А я тебе скажу, Саш, как все происходит. Когда бюджет обсуждается в Мосгордуме, Папа там днюет и ночует. С каждым депутатом переговорит, к каждому подход найдет правильный. С кем выпьет, кому в районе новый детсад пообещает, а у кого дочь в престижную гимназию пристроит.
   Заметив, что строитель напрочь сник, Василевский панибратски хлопнул его по плечу и неожиданно сменил тон:
   - Да ладно, зря переживаешь. Прикинь сам. Депутаты Мэра слушаются, и Папе верят. Так что срезать строительство школ и садов не решатся. Что касается тендера, то там ситуация тоже вполне понятная. Больше половины членов конкурсной комиссии зависят от Папы или дружат с ним. Ну а кроме того, у тебя будут объективные преимущества перед любым другим участником. Во-первых, ты, поди, лет десять школы строишь...
   - Двадцать, - Чуть обиженно поправил Прокопенко.
   - Ну тем более. Во-вторых, ты уже - Макс сделал акцент на слове "уже". - Строишь объекты образования в тех же районах. Значит, тебе не потребуется нести затраты на мобилизацию техники и рабочих. А любому другому, кто не работает сейчас в Троицком и Новомосковском округе, придется закладывать средства на мобилизацию. То есть здесь ты сможешь дать более конкурентное предложение. - Василевский добавил в голос дружественных и умиротворяющих ноток. - И я ж тебе говорю, что с комиссией мы порешаем. Ты будешь четко знать, кто какие предложения дал, и будешь иметь время подкорректировать свое, чтобы выиграть.
   Макс задействовал излюбленный метод ведения переговоров - поначалу крайне жестко и бескомпромиссно надавить, а лишь только оппонент увянет, сменить гнев на милость и включить "доброго следователя". Как правило, срабатывало.
   - А когда бюджет утверждать будут? - уныло поинтересовался Прокопенко, прикидывая, в каком месяце придется расстаться с кровными двумястами тысячами.
   - Конец ноября - начало декабря, - Коротко пояснил Василевский и выудил из кармана пиджака квадратик бумаги, плотно исписанный цифрами. - Вот, Саш, держи реквизиты, куда нужно будет отгрузить деньги. Компания все та же, на Британских Виргинских островах, просто счет недавно поменялся...
   Строитель покорно потянулся за реквизитами, но Макс рывком отдернул бумажку:
   - Погоди, - осадил чиновник Сашу. - Попроси у официантки ручку с бумагой и перепиши своей рукой. А этот листок останется у меня.
   Василевский даже не потрудился уточнить у Прокопенко, согласен ли тот на предложенные условия. Куда он денется. Макс четко понимал, что в нынешние непростые времена стоит лишь бросить клич, как тут же выстроиться очередь из желающих присосаться к программе строительства школ и садов. И будут подобострастно заглядывать в глаза, лебезить и, конечно, робко просить принять скромный аванс в знак дружбы и сотрудничества.
   Без лишних реверансов Макс наскоро попрощался, пожал руку Саше и летящим шагом умчался по оставшимся делам. Сегодня ему предстояли еще две подобные встречи, а ближе к вечеру Папа ждал их с Катькой на барбекю в своем шале по новой Риге.
   В фойе отеля Максим задержал взгляд на витрине ювелирного салона, сверкающей белым золотом, бриллиантами и аляповатыми пасхальными яйцами Фаберже. Выполнив крутой зигзаг, мужчина завернул внутрь. Рослая пышнотелая продавщица, томно облокотившаяся на прилавок, встретила гостя усталым взглядом, вялым кивком и невнятным, но обязательным приветствием.
   Василевский кивнул в ответ, постоял с полминуты, пробежал глазами по ценникам, присвистнул и легкой походкой продолжил свой путь.

***

   Меж тем в переполненном зале кафе "Шоколадница" начинающая мошенница сдавала более опытному наставнику экзамен на профпригодность.
   - Так, Ольга, напоминаю. - Деловито предупредил Евгений. - В течение двух часов обращаемся друг к другу на "ты". - Затем немного смущенно добавил. - И не думай, пожалуйста, что мне это легко дается. Просто не забывай, если в Питере при твоих друзьях хоть раз случайно собьемся на "вы", считай, мы погорели.
   - О-кей. - Ольга послушно кивнула, выпрямилась и приготовилась к интервью.
   - Итак, - С ходу начал Евгений. - Где мы познакомились?
   Его тактика заключалась в том, чтобы с пулеметной скоростью забросать Кожевникову максимальным количеством вопросов, тем самым обучив ее давать ответы, даже не задумываясь, в режиме автомата.
   - В Москве, на выставке. - Расторопно отчеканила девушка. - В музее современного искусства "Гараж", - И тут же осторожно осведомилась. - А вам... тебе не кажется, что это чересчур надуманно? Если честно, я ведь ничего не понимаю в современном искусстве. И в "Гараже" этом ни разу не была...
   - Ольга, поверьте, почти никто из посетителей подобных музеев в современном искусстве не разбирается. - Обнадежил ее Женя. - Достаточно делать интеллектуальное лицо и многозначительно цокать языком при виде очередной безумной инсталляции. Или громко восторгаться картиной, которую написало шимпанзе из цюрихского зоопарка под воздействием ЛСД. Твои подруги сочтут такое место романтичным и утонченным. Вот увидишь.
   Евгений тщательно размешал тростниковый сахар в своем кофе и поднял на девушку плутоватый взгляд:
   - Тем более, а где еще знакомиться? Вот рассуди сама... - Он принялся загибать пальцы. - Если мужчина первым заговорит с девушкой на улице, она сочтет это наглостью. Так? - И сам же ответил, не дав Ольге шанса парировать. - Так. Знакомств в баре вы избегаете, чтобы не выглядеть чрезмерно доступными. К тому же, о ужас, большинство молодых людей в питейных заведениях почему-то пьяны. В общественном транспорте лучше даже и не пытаться. Вы же убеждены, что состоявшиеся мужчины на метро не ездят...
   Ольга попыталась было запротестовать, но Евгений все-же закончил свою мысль:
   - Уверяю, большинство моих знакомых девушек даже не посмотрит на мужчину, который спускается в подземку. Хотя, кстати, я в метро не вижу ничего постыдного. - А следом предостерег. - Ольга, только не нужно говорить, что мне просто не повезло, и я общаюсь с какими-то неправильными девушками.
   В итоге Женя пожал плечами и резюмировал:
   - Вот, собственно, методом исключения и остается для знакомств одно-единственное подходящее место - музей современного искусства. Рядом с какой-нибудь вычурной инсталляцией. Не под картиной же "Утро стрелецкой казни"!
   Оля осознала, что переговорить собеседника ей вряд ли удастся, поэтому предпочла поднять обе руки, признав поражение:
   - Хорошо, хорошо, пусть будет музей современного искусства. - И Кожевникова перешла к предмету, который беспокоил ее значительно больше, чем место их первой встречи. - Будь, пожалуйста, готов, что тебя засыплют вопросами о твоей работе. - Она пристально вгляделась в Женю, который порой казался ей сверх меры ребячливым и поверхностным. - Ты уверен, что сможешь со знанием дела рассказать о своем бизнесе? А, если надо, то и на вопросы ответить?
   Он тут же утвердительно кивнул, напомнив:
   - Вообще-то именно я предложил заранее подготовиться и порепетировать.
   Однако Ольге было явно недостаточно одного лишь легкого кивка:
   - Я с ужасом думаю, что будет, если тебя разоблачат...
   - Не меня, а нас. - Едко подправил ее Женя. - Не забывай, я здесь - всего лишь исполнитель, а сценарий и режиссура, как никак, твои.
   Но тема была слишком значимой, чтобы транжирить время на дружеские пикировки, поэтому Ольга не поддержала его шутливого тона:
   - Можешь еще раз повторить то, что собираешься поведать моим друзьям?
   Евгений чуть заметно закатил глаза и со скучающим видом монотонной скороговоркой озвучил:
   - У меня с партнером - своя инвестиционная компания. Мы покупаем и развиваем предприятия по добыче золота на Дальнем Востоке и в Забайкалье. На сегодня по запасам драгоценного металла наша группа занимает четвертое место в стране.
   Ольга с сомнением покачала головой. Она в третий раз выслушивала Женину легенду, и с каждым разом история нравилась ей все меньше:
   - Я все-таки хочу обсудить эту историю с золотом. - Девушка немного замялась, подбирая корректные слова, так как отнюдь не желала задеть собеседника. - Бизнесмен и золото... Тебе не кажется, что это чересчур прямолинейно и архаично, что ли? Может, лучше инвестиции в какие-нибудь интернет-компании или старт-апы? Это сейчас модно.
   Где-то в глубинах Олиных серо-зеленых глаз промелькнула тень беспокойства:
   - А если тебя спросят название компании? Тем более, ты сам говоришь, что она на четвертом месте по стране. Значит, должна быть на слуху. Значит, можно залезть в интернет и прочитать про ее хозяев.
   Женя безропотно, с вежливой полуулыбкой выслушал все до единого Олины опасения. И, только удостоверившись, что цепочка вопросов завершилась, постарался разъяснить:
   - Тут такая история... - Он развел руками. - Как раз про золото я кое-что знаю в отличие от, например, кондитерского производства. - Встретив вопросительный взгляд Кожевниковой, Женя внес ясность. - Я когда последний раз погорел, делал кое-какие не совсем легитимные документы для своих приятелей. А они как раз и занимаются золотыми месторождениями. Пока сотрудничал с ними, немало узнал в этой отрасли. Короче, поверь на слово, волноваться не стоит.
   - Ну как скажешь... - Неуверенно проговорила Ольга. Когда дело дошло до практических шагов, перспектива путешествия начинала все более тревожить ее. Если бы не Женина задорно-мальчишеская уверенность, она бы уже давно отказалась от всей этой авантюры.
   Но мужчина снова не позволил ей погрузиться в мутную пучину сомнений:
   - Ладно, про мою работу плюс-минус понятно. Твоя очередь держать ответ. Не забыла, откуда я?
   - Ну, тут все просто. - Не потерялась Ольга. За секунду она стала похожей на бойкую отличницу, отвечающую перед классом вызубренный накануне урок. - Ты родился в Москве, мама и папа - преподаватели в институте инженеров транспорта!
   А про себя она подумала, что совершенно непонятно, почему вдруг у таких образованных родителей, если Женя, конечно, не лукавит, сын однажды встал на скользкую дорожку. И мигом представила, как, наверное, переживают теперь его папа и мама.
   В Олином воображении в красках нарисовалась скромная интеллигентная квартирка с обветшалым сервантом, ковром на стене и допотопным телевизором в гостиной. Посреди комнаты она увидела пару ссутулившихся седых старичков, горюющих о непутевом сыне.
   - Все правильно, преподаватели! - Подтвердил Женя, выхватив Олю из мира фантазий. И тут же заверил. - Но не подумай, что я только тебя гоняю, а сам ничего не держу в памяти. Вот смотри. Ты, например, родилась в Новосибирске. Мама - бухгалтер, папа - директор школы...
   - Это не сложно запомнить, - вставила Ольга, дабы Женя не слишком бравировал своей памятью. - Какие у нас дальше вопросы?
   - О, дальше мои любимые! - Евгений потер руки. - Про еду и светскую жизнь.
   Ольга скептически усмехнулась. Тоже мне, светский лев нашелся:
   - О'кей, давай, спрашивай.
   - Начнем с мест, которые мы посещаем. - На Женино лицо вернулось строгое выражение. Дело в том, что раз за разом Ольга забывала и путала мудреные названия модных московских заведений, и эта часть "легенды" неожиданно оказалась самым слабым звеном.
   - Расскажите-ка... То есть расскажи мне, - Помотал головой Евгений и исправил "вы" на "ты". - Куда мы предпочитаем ходить вечерами и по выходным?
   Ольга по-детски захлопала ресницами и робко промямлила:
   - Ну вот в "Шоколадницу", например, ходим...
   Глядя, как округлились Женины глаза, и вытянулось его лицо, Ольга звонко рассмеялась, наслаждаясь достигнутым эффектом:
   - Да шучу, шучу, - успокоила она мужчину.
   И немедленно продемонстрировала, что назубок выучила домашнее задание:
   - Из-за частых командировок ты редко бываешь в городе, но мы любим пить вино в "GQ-баре" и в ресторане "Фифти" на пятидесятом этаже небоскреба Москва-Сити. А ужинать регулярно ходим в местечко "Кантинента Антинори" с тосканской кухней.
   Довольная собой, она поймала Женин взгляд, ища одобрения. Но экзаменатор покачал головой, сохранив придирчиво-требовательный вид:
   - Оль, уже значительно лучше, конечно. Только ресторан называется не "Кантинента" от слова "континент", а "Кантинетта", запиши на подкорку, пожалуйста. По-итальянски это значит "погребок, таверна", что-то в этом роде. И заведение в Москва-Сити находится не на пятидесятом, а на шестидесятом этаже, поэтому никакой не "Фифти", а "Сиксти".
   - Только не важничай, прошу, - Она обиженно надула губы. - Посмотрела бы я на тебя, как ты запомнил бы столько же новой информации за несколько дней. - И Ольга сама перешла в атаку. - Вот, например, когда у меня день рождения?
   - Обижаете, Ольга Александровна. - Женя взглянул на нее с деланой укоризной. - Пятое марта, он же день смерти Сталина. - И тут же развил контрнаступление. - Лучше расскажи, что я тебе подарил на день рождения? Девушки обычно любят хвастаться подарками от своих молодых людей.
   Учительская память редко подводила Ольгу. Тем более, все перечисленные факты были старательно выписаны ее каллиграфическим почерком на отдельный листок бумаги, который девушка закрепила на холодильнике с помощью сувенирного магнитика "Римский колизей". И каждый вечер дома прилежно повторяла их с Женей общую "историю".
   - Как я могу забыть твой милый подарок? - нарочито слащаво улыбнулась она мужчине. - Сумка Луис Вуиттон и поездка в Милан на три дня.
   Женя удовлетворенно кивнул, но все равно нашел, к чему прицепиться:
   - Только по-нашему будет Луи Виттон, Оль. - И безо всякой передышки продолжил перекрестный допрос. - А что мы с тобой интересного видели в Милане?
   - Ох, Жень, ты сейчас опять все сведешь к ресторанам. - Она решила взять инициативу в свои руки. - Если послушать нашу историю со стороны, то получается, что мы только и делаем, что едим, едим и снова едим. Удивительно, как еще в хрюшек не превратились. Давай теперь я проверю твою память. Расскажи, что у нас происходило в Милане по линии культурной жизни. - Эту часть легенды Ольга составила собственноручно, и на сей раз уже Евгению предстояло подвергнуться энергичному анкетированию.
   Вопреки ожиданиям Кожевниковой, он более-менее справился:
   - Такое не забывается. Ходили в Ла-Скалу на оперу "Смерть в Венеции". Кстати, довольно мрачное и заунывное действо...
   Увидев, как сердито изогнулись Олины брови, Женя поспешил добавить:
   - По крайней мере, на мой вкус. И, конечно, посетили пинакотеку Брера. Всякие там Беллини, Рафаэли, Карваджо и Модильяни...
   Ольга порицающе постучала узкой ладонью по столику и под дребезжание чашек сделала выговор:
   - Только, пожалуйста, не вздумай позорить меня и называть Модильяни "всяким"!
   Женя прищурился, отчего в уголках его цепких глаз собрались чуть заметные морщинки:
   - Это я так исключительно в домашней обстановке выражаюсь. А на людях буду использовать эпитеты "несравненные", "гениальные" и "обогнавшие свое время".
   - Вот так-то лучше. - По-менторски поощрительно кивнула Ольга.
   - Ну а все-таки, мы в Италии по модным местам прошлись хотя бы? - Женя опять вернулся к любезной его сердцу теме.
   - А как же! - подхватила Ольга. - Неужели мы могли полететь в Милан и не выпить просекко в "Just Cavalli Cafe" среди садов Семпионе?
   Женя расплылся в победной улыбке:
   - Вынужден признать, ты делаешь успехи. Такими темпами еще через неделю сможешь написать путеводитель по светской жизни Москвы и Милана. Что еще?
   - А еще ели японскую кухню в ресторане "Armani Nobu" - отчиталась девушка. - И даже видели там старенького Джорджо Армани, седого и высохшего, с двумя здоровенными телохранителями... - Она осеклась. - Кстати, ты не думаешь, что встреча с Армани - это перебор?
   - Не боись, я же не из головы это взял. - Развеял ее опасения Евгений. - Один мой товарищ не раз бывал в Милане и самолично сталкивался со стариком Джорджо в тамошнем "Nobu". Якобы он иногда спускается в зал, чтобы своими появлениями привлечь еще больше публики. Хотя кухня там, говорят, ненамного лучше московской "Якитории".
   Женя откинулся на спинку стула и с умиротворенным видом констатировал:
   - Ну что ж, по большому счету, мы с тобой готовы к поездке.
   - Лично мне кажется, что кое-где даже перестарались. - Заметила Кожевникова. - В принципе, никого вокруг не волнует, где мы ели и куда ездили. И, уж, тем более, что ты мне подарил. Когда моя подруга начинает встречаться с новым молодым человеком, я обычно задаю не более пяти вопросов - Ольга машинально начала загибать тонкие пальцы. - Где познакомились? Кем работает? Был ли он женат? Есть ли у него дети? И до какой степени близкие отношения?
   Девушка почти сразу запнулась, осознав, насколько двусмысленно прозвучала последняя реплика о "близких отношениях". Ольга зарделась, судорожно соображая, как бы пограциознее сменить тему разговора.
   Положение спас Евгений, сделав вид, будто не расслышал заключительного вопроса, и, предпочтя ответить на два предыдущих:
   - Кстати, если что, я, действительно, был женат. Но это случилось чрезвычайно давно, сразу после института. - Он пожал плечами. - Наверное, мы поторопились тогда. Были юные, наивные и бедные... в итоге не рассчитали силы и прожили вместе только три года. А детей нет, до этого этапа как-то не добрались.
   Беседа вновь потекла в какое-то неловкое, не в меру личное русло. Дабы вырваться из этого круга и радикальным образом поменять предмет обсуждения, Ольга бережно вынула из сумочки файл с бумагами:
   - Женя, ремонт мы с вами, в сущности, закончили, поэтому исполняю обещанное. - Торжественно и эффектно объявила Кожевникова. - Держите вашу характеристику!
   По гладкой поверхности столика девушка подтолкнула к нему файл, и Женя рефлекторно потянулся за папкой. Но Ольга вдруг непроизвольно задержала руку на бумагах, словно не желая расставаться с ними.
   То ли кондиционер под потолком кафе ни с того, ни с сего заработал сильнее, то ли холодом накатила волна немотивированной тревоги. Словно температура в "Шоколаднице" разом упала градусов на десять. Кожевниковой внезапно подумалось, что стоит лишь вручить Евгению характеристику, которой он так жаждал, и тут же след афериста простынет навсегда. И не будет никакой обещанной поездки в Петербург. И Оля вновь останется у разбитого корыта наедине с собственными проблемами, сочувственными причитаниями друзей и ядовитыми ухмылками Макса.
   Женя недоуменно уставился на окаменевшую спутницу, однако в следующий миг ее здравомыслие возобладало, и Оля с извиняющейся улыбкой придвинула папку к собеседнику.
   Евгений усердно вытер руки салфеткой, осторожно извлек бумаги и углубился в чтение. В последующие три минуты лицо его оставалось неизменным и бесстрастным.
   Перечитав дважды, он, не произнося не слова, вложил характеристику обратно, после чего поднял глаза на девушку:
   - "Активный", "инициативный", "всецело принял на себя руководство ремонтными работами"... Я впечатлен. - Он то ли с искренним, то ли с наигранным смущением улыбнулся одним уголком рта. - Прочел и только сейчас осознал, насколько вам... то есть тебе со мной повезло. Должен согласиться, что свою часть сделки ты исполнила безукоризненно. Мне теперь придется потрудиться в Петербурге. Впрочем, обещаю использовать весь свой артистизм и пустить в ход все самые действенные мошеннические уловки.
   Ольга закусила губу и, слегка смешавшись, обратилась к Жене:
   - Знаешь, давно собиралась спросить тебя...Извини, если вопрос покажется бестактным. Но после всего, что было, после судимости, ты ведь не собираешься вернуться к прежнему роду занятий?
   Женя ничего не ответил, пристально глядя на нее через столик с круглой под мрамор столешницей.
   - Дело в том, что... - Ольга, сама не понимая с чего, стушевалась, не зная куда деть глаза. - За это лето ты, действительно, очень много сделал для школы и для меня. Я бы страшно расстроилась, если бы ты снова попал в неприятности.
   Подобное проявление заботы со стороны обычно сухой и прагматичной Ольги Александровны застало мужчину врасплох.
   - Если честно, Женя, я уверена, что с вашим умением решать самые разные проблемы, вы могли бы найти себя во многих сферах. В том же строительстве, например. - Ольга выложила руки на стол и неловко сцепила изящные пальцы в замок. - Давайте я поспрашиваю знакомых, а вдруг они помогут с работой для вас.
   Женино лицо осталось невозмутимым. Прежде чем заговорить, он опрокинул в себя последние капли густого эспрессо и отодвинул чашку в сторону:
   - Ну что ж, я немало думал об этом. - Он вытащил из мятых джинсов не менее мятые и потертые купюры, чтобы заплатить за обед. - Давайте поступим так. Оставим вопрос с новой работой на после Петербурга. Я и сам созрел, чтобы многое поменять в своей жизни. Так что пусть наша питерская афера станет моим финальным делом... Моей лебединой песней.
   - Не говорите так. - Непредвиденно эмоционально откликнулась Ольга. - Слова про "последнее дело" никогда ничем хорошим не заканчиваются. - Она также допила свой кофе и взяла в руки рыжую сумочку Guess, которую давеча за смехотворные деньги приобрела в американском интернет-магазине. - Когда я была школьницей, мой папа очень любил старые французские детективы. Помните? С Жаном Габеном, Аленом Делоном, Бельмондо...
   Женя рьяно закивал, дабы подтвердить девушке, что французские фильмы 60-х ему не менее близки.
   - Так вот - продолжила она. - Стоило главному герою, благородному грабителю, объявить, что он идет на дело в последний раз, прежде чем завязать... - Ольга вздохнула. - Всякий раз это заканчивалось печально. А мне бы такого не хотелось.
  
   Глава 12. Dolce vita.
   Главное великосветское мероприятие столицы в эту субботу случилось на 20-м километре Новорижского шоссе, в загородном поселке с претенциозным названием Bagraev Country Estates. Два года назад девелопер и торговый магнат Алан Баграев отстроил комплекс футуристических резиденций в ближнем Подмосковье по проекту специально приглашенного лондонского архитектора.
   Фешенебельный поселок начинался на пологом травянистом берегу речки Беляны и тянулся в сторону леса, далее углубляясь в ухоженный сосновый бор. Каждый дом, естественно, с персональным бассейном, возводился по индивидуальному чертежу и не был похож на остальные. Ко всему этому великолепию прилагались приятные дополнения в виде причала для яхт, вертолетной площадки, поля для гольфа, теннисных кортов, spa-комплекса, нескольких баров и ресторанов.
   Однако последнее время коттеджи продавались из рук вон плохо. Что, в общем, объяснимо - мировой кризис, стагнация, новая экономика и тому подобное.
   В связи с этим владелец недвижимости, тот самый господин Баграев, решил вдохнуть в проект новую жизнь и собрать в поселке побольше всевозможных звезд, бизнесменов а, самое важное, их жен и подруг. Чтобы те, увидев воочию поместья, тотчас потянули мужей и любовников за рукав и запричитали капризным голоском: "Котик, я тоже хочу сюда. Ну давай купим домик".
   Программа вечера была расписана поминутно и начиналась с демонстрации ретро-автомобилей. В красочно отпечатанных приглашениях значилось убедительное пожелание к гостям прибыть на машинах, выпущенных до 1969 года включительно.
   Специально обученные парковщики в синих фуражках, белоснежных сорочках и узких черных галстуках направляли подкатывющие олдтаймеры на стоянку, где можно было и своего железного коня продемонстрировать, и другими полюбоваться.
   По итогам вечера шеф итальянского часового бутика Offcine Panerai обязался торжественно вручить хозяину самого стильного авто приз - увесистый наручный хронометр Radomir 1940. Так что убедительный стимул выгнать из гаража четырехколесную реликвию у гостей сегодня имелся.
   Первым на торжество прибыл сам радушный хозяин - господин Баграев с сыном и невесткой в представительской "Испано-Сюизе", принадлежавшей когда-то испанскому диктатору генералиссимусу Франко.
   Заместитель Мэра Денис Русаков так и не сумел накопить на покупку коллекции олдтаймеров, в связи с чем к дизайнерским воротам поселка его доставила скучная темно-серая "Ауди Q7". Денису потребовалось безотлагательно переговорить с одним своим старым приятелем, а когда он набрал Эдика по телефону, то с удивлением услышал, что тот вдруг отправляется на загородную вечеринку. При этом товарищу Русакова доселе никогда не была свойственна тяга к великосветскому образу жизни. Положив трубку и пожав плечами, Денис решил не откладывать встречу и тоже направить свой путь в Bagraev Estates. Человеку его уровня достаточно было дать короткое поручение секретарю, и вот спустя полтора часа на рабочем столе вице-мэра уже появился конверт с приглашением, отпечатанным на тисненой бумаге.
   Оставив машину на парковке у главного входа, Русаков сунул руки в карманы и неторопливо зашагал к центральной усадьбе поселка.
   Водитель вице-мэра Слава вальяжно облокотился о теплый капот и, потягивая "Очаковский" квас из жестяной баночки, принялся с интересом разглядывать ярмарку тщеславия, закрутившуюся вокруг.
   Вот, откуда ни возьмись, вырулил английский гоночный кабриолет Lagonda LG 45 1936 года с супругой прежнего мэра за рулем. Будучи женщиной весьма обеспеченной, она страстно увлекалась коллекционированием антикварных автомобилей и даже содержала соответствующий музей в центре города. Это, конечно, не назовешь типично женским хобби, однако экс-первая леди города по жесткости характера была способна дать фору любому мужчине. И интересы у гранд-дамы были, скорее, более характерные для сильного пола - автомобили, лисья охота и породистые скакуны.
   Водитель Русакова снова опрокинул в себя баночку с квасом, при этом на ребре его правой ладони мелькнула едва заметная татуировка с тостом: "За ВДВ".
   Не прошло и пяти минут, как на стоянку под хруст гравия плавно вкатился небесно-голубой ракетообразный "Cadillac De Ville" 1957 года. Внутри восседал исполненный достоинства популярный киноактер, облаченный в ослепительно белый костюм. Актер этот был известен среди прочего тем, что вот уже лет двадцать назад прекратил стареть подобно Дориану Грею. Легкий шелковый шарф мужчины вырывался из окошка и трепетал на ветру, вызывая невольные ассоциации с трагической судьбой Айседоры Дункан.
   Величавый служитель Мельпомены необыкновенно органично смотрелся на водительском сидении акулоподобного лимузина. Впрочем, истинным хозяином "Кадиллака" являлся ни кто иной, как магнат Баграев. Актер же был приглашен для участия в мероприятии за солидный гонорар наличными, и ретро-автомобиль был выдан ему сроком ровно на один день для более эффектного появления. С пассажирского места расточала улыбки юная супруга актера Ирочка, служившая в одном из столичных театров. Хотя брак их, как и лимузин, также представлял собой определенную бутафорию. А, вернее, являлся формой взаимовыгодного контракта. Выйдя замуж за звезду, никому доселе неизвестная выпускница ГИТИСа Ирочка, отныне не сходила со страниц главных глянцевых журналов России. А супруг ее заполучил надежное прикрытие для своего истинного пристрастия. Лишь узкому кругу посвященных было известно о том, что обществу женщин актер всегда предпочитал компанию загорелых и мускулистых юношей. Отныне же, после широко разрекламированной грандиозной свадьбы, ему не требовалось отвечать на бесконечные и заковыристые вопросы журналистов о своей частной жизни.
   Суетливой походкой к воротам поселка прошмыгнул престижный адвокат Домбровский в светлом льняном костюме и широкополой панаме чеховского дачника. Никто из его клиентов даже не догадывался о том, что их поверенный формально никаким адвокатом не является. Вопреки официальной биографии, господин Домбровский не учился на правоведа, а начинал карьеру таксистом в Киеве, после чего десяток лет прожил на Брайтон-Бич, помогая русским хоккеистам из НХЛ проворачивать какие-то туманные дела.
   Тем не менее, он необъяснимым образом сумел убедить общество, что обладает аж гарвардским дипломом. Вернувшись в Россию в девяностых годах, Домбровский собрал вокруг себя группу молодых талантливых юристов и смог создать если не лучшее, то уж точно самое известное адвокатское бюро. Домбровский не сходил с телевизионных экранов, регулярно давая комментарии по сложным судебным процессам, а также в обязательном порядке появлялся чуть ли не на каждом светском мероприятии столицы.
   Далее на подъездной дороге показался монументальный, блистающий черной до синевы сталью и хромом ЗИС-110. Машина сошла с конвейера Завода имени Сталина в победном 1945 году, и точно в такой же когда-то ездил человек, чьим именем был назван завод.
   На лимузине прикатила немолодая и, в общем, неприметная супружеская пара, внешне более похожая на семью университетских преподавателей, чем на гостей респектабельного раута. Мужчина лет пятидесяти по фамилии Осис являлся прямым потомком несгибаемого и бесстрашного латышского стрелка, прославившегося в годы гражданской войны. Вероятно, комиссар Янис Осис немедля потянулся бы к рукояти именного маузера, если бы однажды узнал, что внук его, Павел, окажется совладельцем крупнейшего частного банка России.
   Несмотря на шестимиллиардное состояние, выглядел банкир по вуди алленовски застенчиво и неброско в своем коричнево-клетчатом пиджачке. Правда, мало кто знал, что сей неприметный пиджак, пошитый старинной британской фирмой Purdey, обошелся хозяину в 900 фунтов.
   Павел Осис уже лет пятнадцать самозабвенно увлекался собирательством раритетов советской эпохи. И ЗиС-110 был лишь малой частью этой обширной коллекции. Так, например, банкир после упорного торга с потомками писателей выкупил дачи Алексея Толстого в Барвихе и Бориса Пастернака в Переделкино. И теперь скрупулезно воспроизводил в домах обстановку и атмосферу, которые царили там при жизни великих хозяев.
   Под руку с банкиром подобно сгустку энергии бойко маршировала его деятельная супруга Лена. Они неизменно появлялись вместе еще со времен учебы в знаменитой 18-ой физико-математической школе при МГУ. Среди московского бомонда жена Осиса была известна, прежде всего, как хозяйка элитного шляпного салона. Вот и сейчас на ее голове покачивалась экзотическая шляпка, издали напоминающая старинный парусник.
   Следом на стоянку синхронно вкатились два одинаковых представительских "Мерседеса" последней модели. Из бронированного чрева одного выбрался седой и задумчивый хозяин нефтяной империи, начинавший свою карьеру буровиком в далеком Когалыме и дослужившийся к эпохе приватизации до заместителя министра топлива и энергетики.
   День у промышленника складывался сегодня чрезвычайно удачно. В десять утра на аудиенции у Президента страны он под непрерывные щелчки и вспышки журналистских фотокамер степенно со знанием дела докладывал о планах по освоению шельфа Каспийского моря и о строительстве нового нефтеперерабатывающего завода. Президент, чуть склонив голову набок, внимательно слушал, не перебивал и даже несколько раз одобрительно кивнул. А под конец сдержанно благословил заявленные начинания и добавил набор обязательных фраз о социальной ответственности бизнеса.
   Возвратившись из Горок-9, олигарх осознал, что просто обязан без отлагательства расслабиться и переключиться, а посему решил куда-нибудь выбраться тем же вечером. Его нынешняя почти жена Настя, умопомрачительная девица двадцати семи лет, моментально воспользовалась случаем и вытащила нефтяника на тот самый раут в Bagraev Estates. Настя, по-кошачьи выгнув спину, появилась из "Мерседеса" вслед за своим спутником и нежно взяла его за крепкую шершавую руку. Когда они оказались рядом, стало заметно, что девушка без малого на полторы головы выше своего седовласого почти мужа. Почему "почти"? Дело в том, что законная супруга нефтяника Любовь Николаевна, бывшая медсестра когалымской районной больницы, вот уже лет десять проживала в белоснежном колониальном особняке среди вечного лета Майами Бич, практически не показываясь в Москве. И виделись благоверные не более двадцати дней в году.
   Некоторый переполох среди публики случился, когда на стоянку влетел кортеж одного из хозяев девелоперской компании "Слобода". Сначала по площадке рассредоточились три чемоданообразных джипа "Шевроле Тахо", откуда десантировалась группа двухметровых светловолосых охранников арийской внешности в однотипных черных костюмах. Ровно в центре созданного безопасного периметра мягко притормозил наглухо тонированный "Кадиллак Эскалэйд" с Гасаном Мирзоевичем Юсуфовым на борту.
   Водитель вице-мэра Русакова Слава приветственно махнул рукой одному из телохранителей Юсуфова - белокурому богатырю Коле Разоренову. Тот в ответ лишь незаметно подмигнул. Понятное дело, человек при исполнении. Одиннадцать лет назад Слава и Коля, молодые офицеры 3-ей гвардейской бригады специального назначения Главного разведывательного управления Генерального штаба, вместе исходили сотни горных дорог и лесных тропинок на Северном Кавказе. И если бы предусмотрительный Коля однажды ночью не прикрыл противопехотными минами фланги их группы, не стоять бы сейчас Славе с баночкой кваса у ворот крутого подмосковного поселка.
   Русаков тем временем довольно быстро нашел человека, которого разыскивал.
   Министр экономического развития России Эдуард Гринберг одиноко шагал по узкой мощеной гранитом дорожке с лицом, на котором явно читались раздражение и вселенская скорбь. Глядя на нервную физиономию друга, обрамленную щегольской бородкой-эспаньолкой, Денис вновь отметил, что после той автомобильной аварии Эдик стал чересчур вспыльчивым и дерганым.
   - Здорово! Ты чего такой злобный? - вице-мэр широко улыбнулся и протянул министру руку.
   Гринберг негодующе тряхнул головой:
   - Да, блин, достали все. - Он скривился, словно от приступа мигрени, и выдал возмущенную тираду. - Какого рожна Жаннка притащила меня сюда? Знает же, что я терпеть не могу подобные сборища. - Министр обреченно махнул рукой в сторону кучки людей у кромки теннисного корта. - Бандиты, проходимцы сплошные... Дважды какие-то малознакомые чудаки пытались со мной сфотографироваться. Я им что, обезьянка цирковая? Потом какой-то долбаный замгубернатора из Саратова прилип. Особую экономическую зону у меня выпрашивал.
   - И? - усмехнулся Русаков, заранее не завидуя участи саратовского гостя.
   - Да послал я его на хрен. - Честно признался министр. - Все, сейчас поставлю Жаннке ультиматум, и поедем домой. Хорошего понемножку.
   - А Жанна-то сама где? - огляделся Денис в поисках молодой жены Гринберга, которую тот недавно увел у какого-то менее удачливого конкурента.
   Министр неопределенно хмыкнул:
   - Увидала телеведущую с Первого канала и умчалась с ней под ручку. - Однако при упоминании супруги напряженное лицо Гринберга все-же несколько смягчилось. - Ладно, ребенок никогда раньше не жил светской жизнью. Пусть перебесится. Через год ей эти тусовки самой надоедят. Давай, что там у тебя? - кивнул он Русакову.
   Лоб Дениса прорезал ряд глубоких морщин:
   - Проблема. Не могу решить на московском уровне один вопрос. Все упирается в федеральную крышу. - Со стороны реки в небе появились две чайки и с алчными пронзительными криками закружили над казанами с дымящимся пловом. Но Денис не повел бровью, продолжая говорить. - Несколько мошенников родом из девяностых, попросту говоря, обирают город...
   - О ком речь? Я их знаю? - Коротко поинтересовался министр, прежде всего, желавший понимать, где еще он может нажить могущественных врагов.
   - Есть такая компания, называется "Слобода", может, слышал? Они Западно-измайловский рынок держат.
   Гринберг покачал головой и вновь насупился. Он не мог взять в толк, почему вопрос какой-то местечковой "Слободы" должен выноситься на министерский уровень. Но в то же время Эдуард отдавал себе отчет, что если Русаков обратился за поддержкой, значит, замес вышел и правда суровый.
   - Справка с изложением ситуации есть? - уточнил Гринберг. - Я почитаю на неделе.
   Откровенно говоря, ему не особенно хотелось тратить субботний вечер на погружение в мутные и зловонные глубины столичных интриг.
   - Обижаешь, - Было бы странно, явись педантичный Денис к министру без документов. - У меня в машине. Отдам сейчас твоему водителю. Тебя Олег сегодня возит?
   Завершив разговор и тепло попрощавшись с Гринбергом, Русаков собрался было покинуть раут. Но лишь подумал, что предстоит вернуться в гулкие коридоры пустого дома с больным Скуби, решил, что, пожалуй, имеет смысл еще прогуляться.
   Сперва он дошел до теннисных кортов и, щурясь на ярком солнце, понаблюдал за товарищескими матчами гостей праздника. Победила пара, состоящая из поджарого, цепкого хозяина поселка господина Баграева и моложавого сенатора от Москвы. Звездный телеведущий, пересыпая речь шаблонными остротами, вручил триумфаторам приз - две коробки лимитированной серии шампанского Moet Chandon Brut, украшенные кристалликами Swarovsky.
   Затем Русаков прошел к площадке, на которой демонстрировались достоинства нового внедорожника Range Rover Vogue. Смуглый и флегматичный призер ралли "Париж-Дакар" терпеливо давал всем желающим экспресс-уроки экстремального вождения.
   В воздухе разливался волнующий аромат плова и запеченного ягненка - приглашенные из ресторана "Узбекистан" повара, перекрикиваясь на непонятном южном языке, стряпали ужин на несколько десятков персон.
   Неподалеку, в Nobu Bar у бассейна бармены радовали гостей причудливыми коктейлями, переливающимися на солнце всей палитрой цветов - тут были и арбузный мартини, и манговый мохито, и бразильская кайпиринья, а также особый рэд-эппл мартини на основе коньяка Hennessy.
   Внезапно периферийным зрением Денис поймал чью-то фигуру, уверенным шагом движущуюся в его сторону. Широко улыбаясь и топорща усы, к вице-мэру приближался один из основателей девелоперской компании "Слобода" Гасан Мирзоевич Юсуфов собственной персоной.
   - Денис Викторович, уважаемый, как я рад вас видеть! - Глаза Юсуфова лучились неподдельным восточным радушием. - Не ждал вас здесь повстречать. Вот, думал, поеду, шашлык покушаю, коньяк попробую, а, оказывается, тут еще и с людьми серьезными поговорить можно.
   Юсуфов крепко сжал и усердно затряс руку Дениса, начав было настойчиво сокращать дистанцию, чтобы еще и обнять вице-мэра. Но Русакова отнюдь не прельщала перспектива появиться на страницах светской хроники в обнимку с "кошельком" прежнего градоначальника. И Денис не стушевался. Много лет назад один старый аппаратчик научил его эффективному трюку на подобные случаи. Пожимая руку, ты одновременно удерживаешь человека этой же рукой на определенном расстоянии от себя, не давая приблизиться и обнять.
   - Я так рад, так рад, что мы, наконец, нашли понимание. - Продолжал витийствовать Юсуфов, впрочем, не сумев исполнить задуманное и заключить Русакова в плен своих объятий. - А то весь прошлый год зачем-то судились, ругались. Кому это нужно? - Сокрушенно развел он руками. - Власть и бизнес дружить должны. Так ведь? Одно же дело делаем. Если я буду спокойно работать, деньги зарабатывать, значит, и налоги хорошие заплачу. Рабочие места будут, стабильность, туда-сюда... Правильно говорю?
   Русаков сдержанно улыбался одними губами, не комментируя сказанное.
   - И юрист ваш... Этот, как его... - Юсуфов наморщил лоб, но так и не вспомнил фамилию. - По-человечески с моим директором разговаривает. Строго. Твердо. Но по справедливости. И вот это правильно. - Горец поучительно поднял вверх толстый указательный палец. - Так что спасибо, Денис Викторович, что не обижаете простых коммерсантов. И мэру объяснили, что надо с нами работать и договариваться. Большое дело делаете! - Моржовые усы бизнесмена комично распушились. - Поддержка малого предпринимательства называется. Так?
   Русаков с трудом остановил поток славословий:
   - Гасан Мирзоевич, я ведь вопросами строительства и земель не занимаюсь. Мое дело - экономика. - Денис вздохнул. - Бюджет, показатели, скучные цифры...
   Вице-мэр, умело сохраняя на лице простодушное выражение, вглядывался в собеседника и силился понять, осознает ли тот, что переговоры - это всего лишь обманный маневр. А пока "Слобода" увязла в согласовании десятков страниц мирового соглашения, Русаков использует передышку для формирования коалиции и подготовки удара.
   - Ну зачем скромничаете, Денис Викторович? - Юсуфов снова расплылся в улыбке, более сладкой и приторной, чем даже бакинская пахлава. - Каждый знает. Если хочешь решить вопрос в Москве, иди говорить с господином Русаковым. А остальные только щеки надувают.
   - Гасан Мирзоевич, слушал бы вас и слушал. Сам начинаю думать, какой я важный и большой человек. Но на самом деле я - обычный бюрократ. - Не сдавался Денис. - У Мэра кроме меня еще восемь заместителей. Восемь! И я в вопросы других вице-мэров никогда не вмешиваюсь. Но очень рад, что у вас с Правительством города налаживаются отношения.
   Русаков поспешно протянул Юсуфову руку, попрощался и двинулся к полю для гольфа, где прошлогодний австралийский чемпион давал мастер-класс игры. Новичок, выполнивший лучший удар, должен был получить бутылку эксклюзивного Henessy Paradis Imperial.
   Денис остановился ненадолго, наблюдая, как нескладно замахивается клюшкой вкрадчивый женоподобный редактор мужского журнала. В это время кто-то неслышно и мягко подкрался к Русакову сзади и аккуратно взял за кисть теплой ладошкой. Вице-мэр опасливо отдернул руку и резко обернулся. Перед ним, лукаво ухмыляясь пухлыми губами, стояла Элла - шеф отдела политики московской деловой газеты. Ее озорные карие глаза снизу-вверх разглядывали Русакова:
   - Неужели Денис Викторович все-таки решил приобщиться к сладкой жизни и выбрался из своей мрачной затхлой берлоги?
   - Можешь обойтись без издевок? - Убедившись, что за ними никто не наблюдает, Русаков улыбнулся ей в ответ. Лоб его впервые за долгое время разгладился. - А ты чего здесь рыщешь? Опять подслушиваешь, кто что скажет? Доиграешься, намнут тебе бока твои ньюсмейкеры.
   - Ну ты ж меня в обиду не дашь? - подбоченилась Элла, кокетливо тряхнув роскошной гривой угольно-черных вьющихся волос. И тут же ее голос приобрел заговорщицкие интонации:
   - Денис, раз уж ты сам про слухи начал... А вот правду говорят, что Мэр хочет подать в отставку до истечения полномочий?
   - Зачем? - неожиданно холодно переспросил Денис, про себя отдав должное информированности журналистки.
   - Ну как зачем? Будто ты не знаешь. - Элла тоже посерьезнела. - Ясен пень. Чтобы досрочно пойти на перевыборы. Чем быстрее будут выборы, тем меньше времени у оппозиции, чтобы объединиться и выставить единого кандидата. Так что скажешь?
   Денис искренне рассмеялся:
   - Элл, твоя тактика со мной не сработает. Она рассчитана на молодых начинающих чиновников. - На худом лице вице-мэра заиграла снисходительная усмешка. - Причем, исключительно на мужчин. Пришла, мило поулыбалась, пощебетала. Юноша тут же поплыл и все государственные тайны тебе поведал. Со мной такое не пройдет. - Денис склонился к ней ближе. - Ты сначала заинтересуй, забрось наживку пожирнее. Вот, например... Почему в твоей газете так скудно освещается работа московского правительства?
   - Как работаете, так и освещаем. - Огрызнулась журналистка.
   - Ок. Давай так поступим. - Понизил голос Русаков. - Если Мэр согласует в администрации Президента решение о досрочной отставке, ты сразу узнаешь об этом...
   Девушка моментально перебила его:
   - Значит, он все-таки обсуждает возможность отставки?
   Денис почти натурально возмутился:
   - Элл, как ты вообще у людей интервью берешь? Если всегда так перебиваешь, к тебе ж никто не придет больше.
   Она тут же парировала:
   - Когда у тебя интервью брала, ты чего-то не жаловался. И Мэр твой не жаловался. - Журналистка решила, что все-же стоит смягчить острые углы и сказать пару теплых слов, дабы Русаков не вспылил и не сорвался с крючка. - Кстати, спасибо, что организовал интервью. Мы ведь больше года просили. Если бы не ты, Мэр так бы и не пришел. - Она картинно вздохнула, забавно надув щечки. - Правда, чтобы разговорить его, мне потребовались нечеловеческие усилия. - Элла скорчила гримаску и артистично изобразила, как вытирает пот со лба. - Первые двадцать минут только и отвечал "да", "нет" и "угу".
   - Так, ну ты не зарывайся, акула пера! - Одернул ее Русаков. - Да, Мэр, как и все люди дела лаконичен. А если нужно побольше цветастых слов, вон, позови кого-нибудь из оппозиции.
   Взаимная пикировка грозила перерасти в мировоззренческий спор, так как Элла терпеть не могла Мэра, а на прошлых выборах даже неофициально входила в штаб оппозиционного кандидата. Поэтому, чтобы не развивать дискуссию о политических пристрастиях, Денис незлобиво произнес:
   - Позволь я все-таки закончу. Так вот если Мэр согласует решение об уходе в отставку, ты услышишь об этом первой. И много чего еще услышишь о подготовке к городским выборам. То, чего другим узнать не суждено. - Следом мужчина озвучил условия сделки. - Однако я все-таки хочу, чтобы газета более внимательно относилась к тому позитиву, который мы делаем.
   - Например? - Склонила темную голову набок Элла.
   - Ну вот ты в курсе, например, что мы полностью реформировали систему госзакупок? Сделали ее более прозрачной, и за два года только на этом сэкономили 250 миллиардов рублей. Вижу, что не в курсе. А почему об этом не написать? Сейчас же борьба с коррупцией в сфере госзакупок - модная тема.
   - А реформой системы руководил... Дай-ка угадаю... - Элла сделала вид, что глубоко задумалась. - Не Денис Викторович Русаков?
   - Он самый. - Сдержанно кивнул Денис. - И его ключевую роль в реформе тоже неплохо бы отразить в вашей заметке.
   Внутри журналистки вступили в борьбу два начала. С одной стороны девушке нестерпимо хотелось продемонстрировать свою независимость и немедленно высказать Денису что-нибудь едкое. А с другой стороны, как отказаться от такого источника информации в городском правительстве, да еще в преддверии выборов?
   В конце концов, она нашла компромиссное решение:
   - Денис, ты знаешь, что мы заказуху не публикуем. Но если сможешь красиво преподнести тему, я хоть сама о ней напишу...
   Вице-мэр одобрил условия:
   - Принято. Ты же в курсе, у меня в Департаменте есть специальный человек, который красиво преподносит темы. В понедельник тебе позвонит Марина Шустер и подробно расскажет о реформе городской системы закупок. И о моей неоценимой роли в ней, конечно.
   - Ладно - кивнула девушка и сменила тему. - Ты долго еще здесь?
   Перед глазами вице-мэра вновь на миг мелькнула его опустевшая загородная обитель, и мужчина пожал плечами:
   - Собирался поехать домой пораньше, поваляться на диване, почитать на сон грядущий "Речные заводи". Помнишь, я рассказывал про китайский роман четырнадцатого века?
   Затем вопросительно и даже с некой скрытой надеждой глянул на журналистку:
   - А у тебя какие планы?
   Элла сунула руку в дешевую полотняную сумку и, покопавшись внутри, не без труда выудила нечто смятое, отдаленно похожее на билеты:
   - У меня просто приглашение на две персоны. Знаешь, кто такой Мэтью Боурн? - и сама же ответила. - Впрочем, откуда тебе знать балетмейстера.
   До перехода в бизнес-издание девушка несколько лет писала о балете, и это увлечение так и не отпустило ее:
   - Боурн привез в Москву свое знаменитое "Лебединое озеро", там где женские партии танцуют мужчины.
   В ответ Денис выразительно поморщился.
   - Ну не переигрывай. - Укоризненно проворчала Элла. - Я, кстати, не удивлюсь, если где-то в глубине души тебя самого тянет к мужчинам. Поехали, хоть к культуре приобщишься. - Журналистка игриво прищурилась. - За это разрешу угостить меня ужином. Тем более, я только из отпуска. Так что лови момент, пока я мила, позитивна и загорела!
   - Балет так балет. - Притворно равнодушным голосом уступил вице-мэр. - Хотя сам бы я туда вряд ли пошел.
   После заката, когда они уже утомленные лежали, прижавшись друг к другу, в спальне Дениса, он бережно убрал с ее миниатюрного уха прядь угольно черных волос и шепнул:
   - Элл, а у тебя есть какая-нибудь информация на Шевченко, главу Департамента образования? Скандалы, слухи, порочащие связи?
   Она сонно покачала головой и чуть слышно пробормотала:
   - Денис, я сплю уже. - Элла достоверно изобразила храп. - А ты даже в такие минуты только о работе и думаешь. Стыд и позор. Нет у меня ничего на твоего Шевченко. - Но потом, поразмыслив, все же добавила шепотом. - Так и быть. Если что узнаю, скажу.
   Журналистка уже давно уснула и тихонько сопела у него на плече. А Русаков все вглядывался сквозь темноту в потолок, сплетая в уме затейливые сети и комбинации.

Часть 2. Петербург.

  
   Глава 13. Точка невозврата.
  
   На протяжении целого года директор школы N 1178 Ольга Кожевникова только и мечтала о том, чтобы хорошенько отоспаться. Сколько раз в непроглядной темноте московского зимнего утра, в муках раннего пробуждения, она грезила о том, чтобы уже к девяти вечера устроиться на своем домашнем диванчике перед телевизором. С чашкой чая или бокалом вина. И, чуть погодя, погрузиться в сон под какую-нибудь романтическую комедию. Желательно, часов на десять, а то и на двенадцать.
   Однако на второй день отпуска, открыв глаза в начале девятого утра и немного поворочавшись, девушка осознала, что более не сможет заснуть. Слишком много событий и волнений обещал ей наступающий длинный летний день. Во-первых, Ольге предстояла полная раздумий, сомнений и колебаний процедура сбора чемодана. А вечером должен начаться четырехдневный спектакль - Кожевникова возьмет под руку "жениха-олигарха" и направить свой путь на Ленинградский вокзал. И далее - в северную столицу.
   Что ни говори, грядущее путешествие отчаянно пугало Ольгу. Раньше, в суматохе и круговерти школьного ремонта, она толком не понимала, что впуталась в самую настоящую авантюру.
   А сейчас, когда девушке предоставилась возможность беспристрастно и трезво взвесить ситуацию, эта самая ситуация вызвала у нее острую паническую атаку.
   Все сочиненные истории про миланские рестораны и жениха-золотодобытчика теперь казались Ольге настолько надуманными, несуразными и неправдоподобными, что она даже испытала чувство неловкости.
   Натянув пододеяльник до подбородка, Кожевникова глубоко задумалась. Как же искренне Ольга пожалела, что в мае столь опрометчиво дала согласие на поездку. И совершенно непонятно, чего она, собственно, этим добилась. Что она хочет доказать Максу? В чем убедить Аленку? Или саму себя?
   "В конце концов, если тебе так не терпелось прокатиться в Питер с молодым человеком, то почему просто не съездить вдвоем с тем же Женей? К чему вся эта компания из прошлой жизни?"
   Кожевникова квело потянулась, вялым движением руки откинула пододеяльник и сонной мухой на ватных ногах отправилась на кухню за живительным глотком кофе. Благо в ее крохотной квартирке путь до кухни занимал не более двух-трех секунд.
   "Ладно, подруга" - с долей обреченности успокоила себя Ольга. - "Все равно теперь уже поздно что-либо исправить".
   И, действительно, точка невозврата осталась где-то позади, а теперь неумолимо удалялась все дальше и дальше, грозя к концу дня окончательно скрыться за кромкой горизонта. Ведь сегодня ровно в 23-55 легендарный поезд "Красная стрела" должен был принять на борт двух горе-мошенников - завравшуюся школьную директрису и темную личность, выдающую себя за удачливого золотопромышленника.
   От подобных размышлений Оле стало категорически не по себе, и дабы заглушить тревоги, она поспешила включить телевизор и отвлечь себя сбором чемодана.
   По платным каналам непрекращаемо крутились американские детективные сериалы: утро началось с "Коломбо", вслед за ним "Касл", потом сага о проницательном "Менталисте", далее в том же духе - "Следствие по телу".
   Раньше Ольга, пожалуй, даже любила подобные фильмы. Но сейчас, вполглаза следя за детективной интригой, она поймала себя на растущем раздражении. В каждой серии хладнокровные непреклонные сыщики методично загоняли в стальной капкан незадачливого убийцу. Вот преступник солгал первый раз, вот второй, затем допустил, казалось бы, незначительную оплошность, а вскоре он уже путается в показаниях, все глубже и глубже увязая в трясине лжи. Меж тем круг безнадежно сужается. И ближе к концу серии злодей сам превращается в загнанную и жалкую жертву.
   "Вот и я так же". - Понуро констатировала Ольга. - "Стоило лишь раз сказать неправду Аленке тогда, в мае, и вот уже ложь нарастает как снежный ком. А я стою на пороге позорного разоблачения. Зачем тешить себя иллюзиями? Как бы мы с Женькой ни пыжились, не репетировали, хитрый Макс, конечно, сразу обнаружит нестыковки в нашей легенде. И ошельмует нас по полной программе".
   Только творческий процесс выбора обуви для поездки помог девушке хотя бы отчасти перебить упадническое настроение.
   Ближе к обеду она ненадолго прервала сборы и дошла до Сбербанка, чтобы оплатить накопившиеся счета за квартиру. Ведь в новую отпускную жизнь надлежало входить без долгов.
   Вернувшись, Ольга с пыхтением выволокла в центр комнаты громоздкую гладильную доску и продолжила приготовления. Умудрившись при этом, сначала больно удариться локтем об угловатую конструкцию доски, а затем обжечь утюгом палец. Учитывая несметное количество одежды в гардеробе Кожевниковой, глажка затянулась до самого вечера.
   Телефонный звонок застиг Кожевникову около десяти часов за процедурой примерки джинс. Ровно в ту секунду, когда она придирчиво и неодобрительно разглядывала в зеркале свои чуть располневшие бока.
   Из трубки донесся официальный и даже слегка напыщенный Женин голос:
   - Ольга Александровна, приветствую вас. Я только что ознакомился с аналитикой по рынку драгоценных металлов. Тренд позитивный, цена на золото растет. Теперь, полагаю, мы с вами можем позволить себе три-четыре дня, чтобы попутешествовать и развеяться. Как насчет Монако, Майами или на худой конец Ленинграда?
   Ольга не смогла сдержать улыбки:
   - Евгений, Монако и Майами, честно говоря, уже надоели. Сегодня мне хочется чего-нибудь экзотичного. - Она сделала вид, что задумалась. - Э-э-э. Пожалуй, я выберу Ленинград. Сможем себе позволить?
   В Женину речь вернулась серьезность:
   - Вот смотри, такси уже ждет меня внизу. - Деловито известил он. - Сейчас я выхожу и минут через пятнадцать буду у тебя. Как подъеду, позвоню. - Вслед за этим мужчина предупредительно осведомился. - Тебе помочь чемодан вынести?
   Ольга озабоченно покосилась на свой необъятный Samsonite, набитый нарядами на все случаи жизни. Но решила, что лучше совладать с ним самой, нежели приглашать Женю в квартиру. Ведь Кожевникова дала себе твердое обещание всю поездку оставаться приличной девушкой, день и ночь держать дистанцию с попутчиком и всячески избегать неловких ситуаций.
   Стараясь не выдать сожаления, она деликатно отклонила предложение о помощи:
   - Не надо, Жень, я справлюсь. Хотя большое тебе спасибо. - Ольга еще раз бросила неуверенный взгляд на собранный, судя по всему, неподъемный багаж. - Я в принципе готова, поэтому звони, как только подъедешь. И я тут же спущусь.
   Она положила трубку, глубоко вздохнула и опустилась в кресло перед телевизором. А дородный чемодан сиротливо и как-то грустно остался посреди комнаты, словно одинокий растерянный толстяк, брошенный друзьями.
   Тем временем на телеэкране стервозная рыжая дамочка - судебно-медицинский эксперт из Филадельфии въедливо разоблачала очередную невезучую убийцу. Ольга призналась себе в сочувствии преступнице - матери семейства, от безысходности отравившей молодую любовницу мужа.
   Когда убийца бесповоротно запуталась в паутине вранья и явилась с повинной, телефон зазвонил вновь. Это подъехал Женя, который теперь ожидал Кожевникову на улице у подъезда.
   Ольга с каким-то щемящим чувством выключила телевизор, поставила тучный багаж на колесики и с противным скрипом подкатила его к двери. На секунду обернулась и окинула взглядом свою кукольную квартирку - надежное уютное убежище, заботливо обставленное недорогой мебелью из Ikea. В прихожей нерадостно подмигнула себе в зеркало, сделала шаг за дверь и оставила дом на четыре долгих и непредсказуемых дня.
   Выйдя из подъезда, она тотчас заметила миниатюрную канареечную машинку такси, то ли корейскую, то ли японскую, а рядом с автомобилем - Женю. Мужчина, погруженный в свои мысли, не сразу увидел ее. Он недвижно стоял у кромки тротуара, сунув руки в карманы темно-синих брюк чинос и, опустив голову, хмуро изучал трещины на асфальте.
   На мгновение Ольге даже показалось, что мужчина нервничает. Но лишь на мгновение. Потому что в следующий миг Женя поднял взгляд, и, встретившись с девушкой глазами, расплылся в лучезарной улыбке:
   - Ну что, северная столица заждалась нас. Как настроение? - Он бережно подхватил ее многопудовый чемодан, чтобы загрузить в багажник такси. А затем галантно распахнул перед спутницей дверцу машины.
   - Не знаю, что сказать про настроение. - Ольга пожала плечами. - Вот вроде второй день отпуска, а я пока так и не смогла отойти от привычной нервотрепки.
   Одновременно она украдкой оглядела своего спутника. Честно говоря, до этой минуты Ольга опасалась, что вновь увидит перед собой растрепанного мелкого афериста, а не успешного международного инвестора.
   Но Евгений не обманул ее лучших ожиданий. Сухощавый торс мужчины облегала черная футболка-поло, на внутренней стороне воротничка которой Ольга опознала характерную клетку Burberry. Ни следа от щетины, короткая аккуратная стрижка.
   Олин взгляд скользнул ниже и непроизвольно зацепился за Женины часы. Здесь определенно наблюдался некоторый перебор. Сидящий на каучуковом ремешке увесистый хронометр, пожалуй, смотрелся чересчур массивно и броско.
   Перехватив ее скептический взгляд, Евгений точно прочел Олины мысли:
   - Что такое? Не нравятся часы?
   Кожевникова замялась:
   - Не сказать, что не нравятся... Но не слишком ли они вызывающие?
   Женя непонимающе уставился на нее:
   - Вызывающие? - Переспросил он, а потом улыбнулся со знакомой снисходительностью. - Но должен же я хоть чем-то подтвердить свои несметные богатства перед твоими друзьями. Иначе, как они поймут, насколько тебе повезло с женихом?
   Общаясь с Женей, Ольга частенько не могла разобрать, вещает он серьезно или иронизирует.
   - Вот когда у меня будет такое же состояние как у Билла Гейтса, и мне станет совсем наплевать на мнение других, стану носить кроссовки "Adidas" и пластиковые часы Swatch. - С этими словами Женя захлопнул за Кожевниковой дверцу такси, лишив ее возможности ответить что-нибудь ехидное.
   Обежав машину со стороны багажника, мужчина плюхнулся на заднее сидение рядом с Олей и увел беседу в другое русло от своих претенциозных часов:
   - У меня ведь тоже сегодня только второй день свободной жизни. И я тоже никак не могу привыкнуть, что не надо ни перед кем отчитываться. И нет нужды бегать отмечаться в полицию...
   При словах о полиции Оля поймала в зеркале заднего вида встревоженные темные глаза пожилого таксиста. Машина тем временем неслась по пустым закатным улицам августовского города. Севастопольский проспект, Варшавское шоссе, Садовое кольцо. Ольга поглядывала в окошко, а Женя украдкой посматривал на нее. Ведь директриса, кажется, впервые предстала перед мужчиной, будучи одетой в неформальном стиле.
   Евгений сделал все возможное, чтобы не задерживать надолго взор на ее округлой груди, обтянутой розовым поло с зеленым силуэтом крокодильчика. Также он по достоинству оценил соблазнительные женские ноги в узких джинсах. А вот кроссовочки Lacoste смотрелись комично крошечными. Словно детские.
   Ольга сосредоточенно вглядывалась куда-то вдаль, рефлекторно наматывая на палец прядь своих светлых волос.
   - Но если откровенно, - отвлек ее Женя. - Последний подвиг Геракла с ремонтом твоей школы оказался для меня самым трудновыполнимым. Я вообще-то порядочно струхнул, когда осознал, что полицейский ведет меня прямиком в школу. А когда увидел, какой тиран там заправляет, вообще пришел в ужас! - Ольга оставила эту его колкость без ответа, так как уже почти привыкла к незлобивым Жениным шпилькам в свой адрес. - Я даже участкового просил, чтобы лучше отправил меня улицы мести. Знаешь, с детства ненавидел школу...
   - Видимо, ты в какую-то неправильную школу в детстве ходил. - Ольга переключила внимание от окошка к Жене и оставила в покое прядь волос. - Я вот, например, любила учиться.
   - В этом я почему-то не сомневаюсь. - саркастически ухмыльнулся Евгений. - Я бы удивился, если бы узнал, что в детстве ты была двоечницей. Поведение - пять, прилежание - пять. Так?
   Вместо ответа Оля загадочно улыбнулась, дабы не признавать вслух, что Женя совершенно правильно обрисовал ее кредо времен школьного детства.
   - Я вроде и учился не сказать, что плохо, - продолжил Евгений. - Но каждое утро тащился на уроки, словно на каторгу. - Он встрепенулся, будто вспомнив нечто забавное. - Кстати, у меня есть один повторяющийся сон. Вижу его примерно раз в полгода-год в различных вариациях.
   Ольга вполоборота повернулась к мужчине, приготовившись выслушать историю его сновидения.
   - Якобы звонят мне из моей старой школы. - Вполголоса, чтобы не смущать таксиста, приступил к повествованию Женя. - И говорят, что из архива пропали или сгорели, точно не помню, документы по выпускным экзаменам нашего класса. Поэтому мы, мол, должны вернуться в школу, чтобы год отучиться и сдать экзамены повторно. Сам не понимаю, но почему-то во сне я всегда безропотно соглашаюсь на это. И вот я приезжаю на машине к началу уроков. Из-за пробок позорно опаздываю, в результате тут же получаю взбучку от учителя. Захожу в класс, а там - такие же недовольные небритые физиономии моих тридцатичетырехлетних одноклассников. Рядышком раздобревшие матроны - одноклассницы. И все мучительно пишут проверочную контрольную по алгебре. Катастрофа!
   Следом Женя поведал сразу несколько трагикомических историй о своей учебе. Как был сурово наказан учительницей за надкусанный, но недоеденный сырок в школьном буфете. Как вместо полагающейся поделки на военную тему к 23-му февраля смог сотворить только нелепую пластилиновую лодку с покосившейся пушкой. Как, получив школьную дотацию на питание, всю ее спустил на заморский батончик "Сникерс", которые тогда только появились в продаже и стоили неимоверных денег. И как на уроке информатики он, никогда доселе не имевший дела с компьютером, додумался водить мышкой не по специальному коврику, а прямо по монитору.
   Ольга не могла знать, были эти истории подлинными, или Женя сочинил их на ходу прямо сейчас, на заднем сидении такси. Она также не знала, травит ли ее попутчик все эти школьные байки просто так, чтобы убить время. Или молодой человек почувствовал, что она на взводе, и намеренно решил отвлечь ее забавными воспоминаниями. Но зато Оля точно знала, что, благодаря потешным Жениным рассказам, ее мандраж перед встречей с прошлым вдруг отступил. И Кожевникова была благодарна за это своему спутнику.
   На Садовом кольце, у самого поворота к площади трех вокзалов, в который раз развернулись какие-то дорожные работы, в результате чего здесь образовалась пробка из десятков гудящих и нервно дергающихся машин. Кожевникова с беспокойством глянула на часы, ведь так и на поезд можно опоздать.
   "Впрочем, а что в этом страшного?" - Вдруг подумалось ей. - "Ну опоздаем. Ну не получилось. Мы же постарались - купили билеты, вещи собрали... Кто же виноват, что пробка". Зато конец всем тревогам, и больше не нужно бояться разоблачения. И не будет нужды выслушивать разящие остроты Макса, силясь придумать достойный ответ.
   Ольга пофантазировала, что, если они все же опоздают на "Красную стрелу", то можно будет отправиться в кофейню где-нибудь неподалеку от вокзалов, выпить чаю, съесть малину со сливками и мило проболтать с Женей до поздней ночи.
   Мужчина в это время перехватил Олин взгляд, мятущийся между циферблатом наручных часиков и скоплением автомобилей вокруг:
   - Не волнуйся, мы успеваем. Я все держу под контролем.
   "Глупый" - Мысленно откликнулась Кожевникова. - "Если бы ты знал, что я, наоборот, мечтаю опоздать".
   А ведь Ольге всего лишь стоило однажды высказать твердое "нет" подруге по телефону. И сейчас не пришлось бы психовать в вечерней пробке на Садовом кольце рядом с аферистом, выдающим себя за ее кавалера.
   Но вот такси задвигалось быстрее, между машинами показался просвет, слева проплыли красно-белые ограждения дорожных работ, и, чуть погодя, пробка рассосалась. Автомобиль плавно съехал с кольца на Каланчевскую улицу.
   Однако на разворот к вокзалу вновь собралась цепочка машин, что, видимо, объяснялось пиком отпускного сезона.
   - Не вижу смысла толкаться. - Резонно заметил Евгений. - Остановите здесь. - Обратился он к водителю. - А дальше мы пешком.
   Автомобиль выполнил рискованный вираж, подрулил к подземному переходу и притормозил, взвизгнув колодками. Женя упруго выпрыгнул из такси, снова обежал машину и выпустил Ольгу.
   Расплатившись с водителем, Евгений нагнулся к багажнику, закинул на плечо свою дорожную сумку из рыжей кожи и аккуратно поставил на колесики Олин чемодан. А дальше они шустро нырнули в подземный переход и на всех парах пронеслись мимо двух длинноволосых пацанов, жестко молотящих по гитарным струнам и горланящих "Группу крови на рукаве".
   Ольга семенящей походкой едва поспевала за Евгением с его семимильными шагами.
   Они взбежали наверх, на улицу, затем промчались в мраморный зал Ленинградского вокзала, где проследовали вдоль стеклянной череды кафе и магазинчиков. И, наконец, рассекая толпу пассажиров, выбрались на перрон, к пыхтящим поездам.
   Учитывая, что до отправления оставалось совсем немного, молодым людям пришлось поучаствовать в марш-броске по платформе вдоль вереницы гранатовых вагонов, прежде чем они достигли своей цели - вагона N 8 "Люкс", украшенного надписью "Красная стрела" из крупных золоченых букв. Как, наверное, и положено состоятельной аристократичной паре, они приобрели самые дорогостоящие билеты - в купе класса "СВ".
   Ольга опасливо перескакнула узенькую щель между перроном и тамбуром и бесшумно приземлилась на бордовую ковровую дорожку внутри поезда. Едва различимая вдалеке точка невозврата зависла на миг над горизонтом и, спустя мгновение, нырнула за его кромку. Теперь уже бесповоротно.
   Когда они с багажом наперевес ввалились в свое купе, Кожевникова первым делом опустилась на диван цвета спелой вишни, дабы отдышаться после кросса. Здешний интерьер оказался вполне уютным: картина на стене, над дверью - плазменная панель, окошко обрамлено занавесками в оборку с бархатными кистями.
   - Все-таки обожаю поезда дальнего следования! - Пока Женя возился с Олиным чемоданом, заталкивая его глубже под полку, девушка откинулась на спинку дивана и полуприкрыла пушистые ресницы. - Хотя уже сто лет на них не путешествовала. Помню, как в детстве несколько суток ехали с родителями в отпуск в Москву. Заняли семьей все купе. Конечно, питались холодной курицей и вареными яйцами, но иногда даже выбирались в вагон-ресторан. А еще... - Ольга застенчиво улыбнулась, однако Женя этой улыбки не увидел, так как, согнувшись в три погибели, продолжал борьбу с чемоданом Кожевниковой. - А еще я тогда без памяти влюбилась в мальчика из соседнего купе. Он с бабушкой ехал в Москву, кажется, из Свердловска. Очень серьезный был юноша.
   - Ну что ж, - Женя, наконец, одержал победу над Олиным "Samsonite" и распрямился. - По крайней мере, романтические путешествия на поезде тебе не в новинку.
   - Да ну тебя, какая романтика! - Рассмеялась она. - Невинная детская влюбленность.
   - Ну да. Как у нас сейчас. - Понимающе кивнул Женя.
   Предчувствуя подвох, Кожевникова поспешила переменить тему беседы:
   - Интересно, здесь будут давать чай с подстаканниками, как в старые времена?
   Но Евгений не успел дать ответ, так как на крахмально-белой скатерти столика завибрировал Олин телефон. В трубке звенел вечно жизнерадостный голос Аленки:
   - Оль, привет! Ну вы как? Уже в купе? Ну здорово, молодцы! А я все боялась, что кто-нибудь опоздает.
   - А вы где, в поезде? - Как-то минорно осведомилась Кожевникова. На нее снова надвинулось тоскливое предчувствие встречи с Максом.
   - Мы уже бросили вещи у себя. - Алена с мужем предпочли обычное купе спальному вагону, так как на учительскую зарплату особо не разгуляешься. - А сейчас сидим у Макса и Кати. Они в двенадцатом вагоне! - На заднем фоне Алениной скороговорки Оля разобрала бархатистый баритон Василевского, подсказывающий: "седьмое купе".
   - Двенадцатый вагон, седьмое купе! - Четко ретранслировала Алена. - Давайте уже скорее. А то Макс вино собирается открывать.
   - Идем, идем. - Чуть ли не раздраженно ответила Ольга. - Давай, до встречи, всем там привет. - И отключилась.
   Отложив телефон, она выпрямилась на диване с каменным лицом и замерла, словно не решаясь подняться.
   Женя наклонился ближе к попутчице и заговорил успокаивающим голосом:
   - Ты что? Волнуешься что ли? - Он ободряюще улыбнулся. - Я тебе обещал, что устрою самое феерическое представление за всю карьеру? И я свое слово сдержу. Так что идем, и пусть твои друзья и недруги обзавидуются. Поверь, не каждой девушке повезло встречаться со 125-м номером в списке русского "Forbes"!
   Он порылся в сумке и извлек оттуда бутылку виски в тубусе с изображением пары старомодных пузатых бочек:
   - Вообще, конечно, настоящие миллионеры ходят в гости с пустыми руками. Считают, что сам факт их появления - уже ценный подарок. Однако сделаем исключение и угостим твоих приятелей правильным напитком.
   На этих словах поезд тихонько дрогнул и, понемногу набирая скорость, заскользил по рельсам в сторону северной столицы.
   - Пойдем знакомиться, я весь в нетерпении. - Евгений звучно хлопнул себя по коленям и поднялся.
   За окном, всё убыстряясь, тянулись одинаковые спальные районы Москвы, залитые холодным электрическим светом. Серый бетонный забор вдоль железной дороги был сплошь исписан затейливыми каракулями граффити вперемешку с названиями рок-групп и матерными словечками. Ближе к окраине основным элементом пейзажа стали мрачные и безлюдные промзоны с покосившимися корпусами, гофрированными ангарами и торчащими в небо трубами котельных.
   Женя мягко ступал по бордовой ковровой дорожке, устилающей узкий коридор, изредка оглядываясь на Ольгу, словно проверяя, не отстала ли она.
   Когда он распахнул дверь, под ними разверзся лязгающий трясучий переход в соседний вагон. Внизу частоколом мелькали шпалы и, матово поблескивая, бежали отточенные рельсы. Мужчина размашисто шагнул вперед, а потом обернулся уже из другого вагона, чтобы подать Оле руку и перетянуть ее на свою сторону.
   Неожиданно для себя девушка испытала нечто похожее на возбуждение, когда сильная мужская рука увлекла ее к себе, а ей ничего не оставалось кроме как покориться. Не сориентировавшись, она на миг уткнулась в твердую Женину грудь, обтянутую черной футболкой-поло и ощутила волнующий аромат мужского тела.
   Оля мгновенно отпрянула, чуть не угодив обратно между дребезжащими вагонами. От позорного падения ее бережно удержала Женина рука, во второй он продолжал сжимать виски:
   - Оль, если ты намерена удивить меня каскадерскими трюками, считай, что тебе удалось. Но я обязан сохранить тебя для твоих же товарищей. Поэтому могу я попросить, чтобы мы пошли дальше?
   Кожевникова нервно сглотнула, и, неловко улыбнувшись, торопливо кивнула.
   Спустя несколько минут, Ольга и ее свежеиспеченный жених переступили порог двенадцатого вагона.
   - Ребята ждут в седьмом купе. - Предупредительно напомнила Кожевникова.
   - Значит, идем к ребятам. - Заключил Женя, сделал несколько широких шагов и решительно дернул дверь седьмого купе.
  
   Глава 14. Между вчера и завтра.
  
   Дверь бесшумно отъехала в сторону, после чего Женя аккуратно взял за плечо оцепеневшую в нерешительности Ольгу и мягко подтолкнул внутрь.
   - О-о-о-о! - Тут же раздался зычный приветственный возглас Макса Василевского. - Наконец-то, все мальчишки и девчонки в сборе!
   Кожевникова, прилагая усилия сохранить благодушно-невозмутимый вид, шустро обежала глазами купе.
   Справа от нее восседал рослый крупный Максим в бежевой футболке с надписью Cyprus и знакомыми очертаниями одноименного острова. Темные блестящие волосы Василевского, очевидно, регулярно получали обильную порцию качественного шампуня. Глаза чайного цвета глядели, как и раньше, обволакивающе и чуть иронично.
   - А теперь, Катюш, можем и вино открыть. - Глубоким грудным голосом обратился он к пристроившейся рядом рыжеволосой девице, которую обнимал правой рукой за талию.
   Ольга сверху-вниз скользнула оценивающим взглядом по Катюше и ощутила, как внутри целебным бальзамом разливается сладостное чувство женского превосходства.
   Нет, конечно, она и раньше видела Катю. Более того, видела несметное количество раз. Впрочем, не лично, а на фотографиях в социальных сетях.
   Первые месяцы после разрыва с Максом, когда Оля узнала, к кому он ушел, не проходило и дня, чтобы девушка маниакально не обшаривала Катины странички "В контакте" или на "Фейсбуке", чтобы под взволнованное биение сердца в деталях изучить, где была, что делала и как одевалась разлучница.
   А Катя, будто назло, обожала фотографироваться. По состоянию на июнь 2012 года ее страничка в "Фейсбуке" содержала ни много ни мало четыреста пятьдесят два снимка. Вот Катя с глубочайшим декольте приняла сосредоточенный облик перед монитором рабочего компьютера. А вот Катя с задорно горящими глазами, облаченная в симпатичное фиолетовое платьишко, отмечает день рождения на клубном танцполе. Далее она же, только на сей раз в серебристом платье и ажурных колготках, красуется, закинув ногу на ногу, на диване из белой кожи во время испанских каникул.
   И это далеко не вся экспозиция. Если набраться терпения и продолжить просмотр, то можно лицезреть Катю в узких фиолетовых джинсах, кокетливо запустившую руку в свою ярко-рыжую шевелюру на фоне прибрежного кипрского отеля. На следующем снимке - турецкий океанариум. Смеющаяся девушка в пестрой этнической блузке перед гигантским аквариумом с угрюмой тигровой акулой. И, конечно, сцены из светской жизни - Катя в шелковом вечернем платье, с гладкой прической и взглядом искусительницы облокотилась на камин со свечами в вычурных бронзовых канделябрах. В ее руках - золоченая венецианская маска.
   В дополнение на Катиной странице было вывешено множество экстравагантных рисунков, представляющих собой экспрессивные разводы золотой краски по синей бумаге.
   Впрочем, Ольга не обращала ровно никакого внимания на эти творения, так как с мазохистским упорством искала следы пребывания Максима на снимках соперницы. Не мелькнет ли где-то на краешке фотографии его рука, и не ему ли, стоящему с другой стороны объектива, так призывно улыбается рыжая бесстыдница.
   Но время, действительно, лечит старые раны, и за последние несколько месяцев Ольга заглянула на страничку своей конкурентки всего лишь один или два раза.
   Сегодня же Катя была одета в броскую разноцветную футболку, скорее напоминающую полотно художника-абстракциониста, фиолетовые бриджи и белые босоножки. Средней длины медные волосы девушка свободно распустила.
   Кожевникова с удовлетворением констатировала, что при личной встрече Катя смотрится далеко не столь выигрышно, как на фотоальбомах "В контакте". Безусловно, сильной стороной девицы была роскошная грива рыжих волос, пожалуй, попышнее Олиных. И да, мужчины, вероятно, клевали на наживку Катиных круглых наивных глаз в комплекте с полными чувственными губами.
   Но вот нижняя челюсть соперницы смотрелась несколько тяжеловато, отчего в Катином лице с определенного ракурса можно было разглядеть едва уловимые лошадиные черты.
   Наверное, Оле стоило было бы порадоваться своему внешнему превосходству над конкуренткой. Однако даже при этих лошадиных чертах главный приз в результате все равно достался рыжей бестии.
   Хоровод мыслей, роившихся в голове Кожевниковой, был остановлен ликующим вскриком Алены, полнеющей русоволосой девушки в серой то ли футболке, то ли блузке и темно-синих джинсах. Она резво подскочила с дивана и искренне заключила подругу в крепчайшие объятия:
   - Привет! Ой, я так рада! Как здорово, что ты с нами!
   Ольга, сдержанно, одним уголком рта усмехнулась и прокомментировала:
   - Ты так настойчиво зазывала, что разве у меня был выбор?
   - Привет, Ольга Александровна! - Прокричал от окна Аленин муж Егор, худощавый светлый паренек в голубой рубашке с короткими рукавами. Егор работал преподавателем математики в той же гимназии, что и Алена. С первых дней знакомства он неизменно величал Олю по имени-отчеству, отчего-то считая это удачной и остроумной шуткой.
   - Ну, здравствуй, Егорушка. - С материнской снисходительностью отозвалась Кожевникова. - Рада, что Алена все-таки решила тебя взять.
   - А ты что сомневалась? - недоуменно обратился к смеющейся жене Егор.
   Кожевникова в это время с правдоподобным радушием протянула руку Кате:
   - Очень приятно, Ольга.
   В ответ Катя широко и, судя по всему, непритворно улыбнулась своими крупными пухлыми губами:
   - И мне приятно! Катя.
   Макс, не произнося ни слова, тоже взял Олю за руку и бережно пожал ее, внимательно глядя девушке прямо в глаза.
   - А теперь познакомьтесь, это - Женя. - Ольга отступила на шаг назад, обернулась на своего спутника и пропустила его в купе.
   - Всем привет! - Благожелательно улыбнулся мужчина и первым протянул руку Максу.
   Василевский глянул с прищуром и усмешкой, но ладонь свою на пару секунд задержал. В результате чего протянутая Женина кисть одиноко повисла в воздухе.
   Впрочем, неловкая пауза продлилась совсем недолго, Макс победно ухмыльнулся и крепко пожал Женину руку:
   - Максим.
   - Евгений. - Негромким чуть глухим голосом представился Олин попутчик. И добавил: - Очень приятно влиться в вашу компанию.
   - Кака-а-ая самоуверенность! - Тут же с издевкой протянул Максим. - Чтобы влиться в нашу компанию, недостаточно просто съездить с нами в Питер. Многие претенденты годами ждут очереди, чтобы влиться.
   "Началось" - обреченно заключила Оля, давно изучившая саркастичную манеру общения, присущую ее бывшему.
   - Ох... - Евгений обескураженно выдохнул. - Я, наверное, и, правда, слишком самоуверен. А что же делать претендентам, которые первый раз встречаются с вашей компанией? Это мне теперь придется отдельно в плацкарте ехать?
   - Не исключено, - С натуральным сомнением покачал головой Максим.
   - Ну что ж, - Евгений пожал плечами и повернулся к Кате. - Вы ведь тоже первый раз в этой компании снобов. - Мужчина всплеснул руками. - Видимо, придется нам с вами вдвоем провести всю дорогу в плацкартном вагоне. Пойдемте?
   - Согласна! - Катя кокетливо заулыбалась во все тридцать два крепких белых зуба. - Заодно о себе расскажете. Мы вчера с Максом обсуждали и поняли, что никто ничего про вас толком не знает.
   - О! - Женя перевел насмешливый взгляд на чуть сконфуженного Василевского. - Честно говоря, очень приятно, что вы с Максимом вдвоем регулярно вспоминаете и обсуждаете меня.
   Следом Евгений развернулся к Ольге и покровительственно возложил руку ей на плечо:
   - А почему это твои друзья жалуются, что ничего обо мне не знают? - В серых глазах мужчины вспыхнули хулиганские искорки. - Получается, ты про меня не рассказывала? Так-так. - Уголок Жениного рта приподнялся в язвительной усмешке. - И с чем связана подобная скрытность? Я требую объяснений, дорогая. Здесь и сейчас. При свидетелях.
   Ольга, которая, как правило, не лезла за словом в карман, вдруг по-дурацки замялась, не находя, что сказать. Но, как выяснилось, вопрос был риторическим, и вот уже Евгений самостоятельно отвечал за нее:
   - Может, потому что не была уверена в своих чувствах? - Словно следователь из второсортного сериала прищурился он.- И никому не говорила, чтобы в случае чего до поездки заменить меня на другого, более подходящего кандидата?
   Только теперь Кожевникова осознала, что "жених" смеется над ней.
   - Да ладно! - Вмешалась Аленка. - С чего это Оле менять тебя, Жень? - И на всякий случай уточнила. - Мы ведь можем на "ты"?
   - Конечно, - С готовностью подтвердил Евгений. - Даже при том, что я пока всего лишь претендент. И еще не влился в вашу компанию.
   - А прятала тебя Оля потому, что она всегда была самой скрытной из нас. - Алена сочла, что просто обязана развеять беспокойство симпатичного ухажера подруги. - Еще по институту помню. Умчится на свидание и никому даже не скажет. С кем? Куда? А пока ее разговоришь, выясняется, что она с этим парнем уже успела расстаться.
   - Это точно, Ольга у нас скрытная как подземный ядерный взрыв. - Женя все еще держал свою ладонь на плече Кожевниковой, изредка чуть сжимая. Что оказалось необычайно приятно. Оле, наверное, с полгода никто не делал массаж.
   "Только бы он подольше не убирал руку" - Невольно подумалось ей. - "Еще чуть-чуть, и я замурлычу".
  -- Подземный ядерный взрыв? Это как? - переспросила Аленка.
   - Очень просто. - Не моргнув глазом, на полном серьезе разъяснил Евгений. - На поверхности земли ничего не происходит. Максимум, легкая дрожь. Но тот, кто на свою беду оказался в подземной шахте, поближе к эпицентру, будет немедленно испепелен. И вот последнее время мне все чаще приходится бывать в районе эпицентра.
   - Можно подумать, ты прямо страдаешь от моего взрывного характера! - скептически фыркнула Оля.
   - Я - нет. - Тут же парировал Женя. - Но в прошлом месяце лично видел людей, которые пострадали в столкновении с тобой.
   - Это еще кто? - Ольга озадаченно покосилась на "жениха".
   - Ну как же. Ты разве не рассказывала ребятам? - Женя обвел смеющимися глазами компанию. - Можете не верить, но я сам наблюдал, как Ольга буквально отметелила трех учеников из своей школы, которые хулиганили на заднем дворе.
   - Ох, Жень, не вспоминай даже. - Сдвинула брови и тряхнула головой девушка. - Я так перепугалась в тот день...
   В эту минуту, опять переживая историю с нападением хулиганов, она выглядела в высшей степени трогательно и беззащитно. Евгений вновь успокаивающе сжал ее плечо.
   - И чтобы вы знали, подчиненные в школе боятся Ольгу до дрожи в коленях. - продолжал разглагольствовать Женя. - В курсе, как они ее называют?
   Оля напряглась, предчувствуя, что молодой человек может наговорить лишнего, но остановить его уже не представлялось возможным.
   - Снежная королева! - объявил Евгений с довольной улыбкой. - И я, кстати, нахожу это комплиментом.
   Кожевникова едва заметно насупилась. Интересно, где это он успел выведать ее прозвище? Похоже, завхоз Александр Павлович на старости лет чересчур разговорчивым стал. Надо будет сделать Палычу внушение после отпуска.
   - Да уж, нашей Оле лучше не перечить. - Засвидетельствовала Алена. - Это я с института усвоила.
   - Угу. - Макс Василевский понимающе кивнул с видом многоопытного эксперта.
   - Но зато видели бы вы, какой немецкий порядок в Олином хозяйстве. - Женя вытянул вверх указательный палец. - Недаром по рейтингу Департамента образования ее школа занимает девятое место по Москве! Им Мэрия даже грант выделила... - мужчина говорил с такой гордостью, словно рассказывал о собственных успехах. - ...Десять миллионов!
   Ольга повернулась к Евгению и захлопала ресницами. Он в который раз поверг Кожевникову в изумление. Когда это Женя умудрился навести справки про ее карьерные успехи и даже про грант? Однако надо признать, что Оле было до крайности лестно выслушивать все эти комплименты в свой адрес. Женя расписывал ее достижения настолько восхищенно, что это не могло не тронуть тщеславие девушки. Хотя, в глубине души она осознавала - на самом деле в дифирамбах бывалого афериста гораздо больше искусной игры, чем искренности.
   - Так, Женя! - включилась в беседу Аленка. - Хватит про Ольгу. Мы и сами знаем, какая она прекрасная и расчудесная. Лучше расскажи, как вы с ней познакомились. - Подруга картинно вздохнула. - А то у нас, девушек-педагогов вечная проблема - вокруг одни тетки преклонного возраста. Ну, разве что трудовики да физкультурники попадаются. И... - она окинула красноречивым взглядом мужа. - ...В лучшем случае преподаватель математики.
   Егор запротестовал, однако его возмущенная реплика потонула во взрыве общего смеха.
   Воспользовавшись паузой, Евгений жестом фокусника материализовал на столике бутылку виски. Он ловко воткнул ее среди закусок рядом с уже открытым вином:
   - Девушкам есть что пить, а это, наверное, больше для нас.
   Макс в предвкушении потер ладони и тут же по-хозяйски принялся откупоривать восемнадцатилетний "Macallan":
   - Да, мы такое любим! Ален, достань-ка еще пластиковых стакашек!
   Пока суть да дело, Женя опустился на краешек дивана близ Кати, а напротив себя усадил Ольгу.
   Алена молниеносно метнула на стол несколько чистых стаканчиков, потом вернулась на место, сложила руки на коленях подобно прилежной первоклашке и вновь обратила взгляд в Женину сторону:
   - Ну, так мы ждем историю знакомства.
   Женя смущенно улыбнулся и промолчал. Инициативу тут же перехватил Максим и направил свой голос в поддержку Алены:
   - Придется рассказывать. - Неумолимо заключил Василевский. - У нас в компании такое правило - новичок обязан исповедаться.
   Наблюдая за тем, как смешался Евгений, Ольга ощутила пробежавший по спине холодок: "Он что, забыл нашу историю?!".
   Однако молчание оказалось совсем недолгим, "жених" почесал в затылке и приступил к воспоминаниям:
   - Если так интересно, пожалуйста. Мне тут совершенно случайно принесли в офис приглашение на очередное мероприятие. - Всем своим видом Женя продемонстрировал, что терпеть не может выходы в свет. - Открытие выставки современного искусства в арт-центре "Гараж". Вы знаете, наверное. Тот самый "Гараж", который патронирует жена Абрамовича Дарья Жукова.
   При упоминании известной светской львицы Катя, невеста Макса, по непонятной причине неприязненно сморщила носик и скептически хмыкнула.
   - Я-то не знаток авангардного искусства... - Словно оправдываясь, пояснил Евгений. - Но чувствую, что засиделся в офисе, с утра до вечера одна работа. Вот и решил сменить обстановку. Высокое общество, шампанское, опять же бутерброды бесплатные. Дай, думаю, схожу.
   Несмотря на то, что Женя говорил совсем негромко, обычно шумная компания притихла и вся обратилась в слух. Присутствующих явно заинтриговала история знакомства "золушки и принца".
   - В тот день открывалась выставка коллекции Франсуа Пино. - Вспоминал мужчина. - Это - такой семидесятилетний старичок, миллиардер, а заодно и авторитетный собиратель модерн-арта.
   Кожевникова бросила удивленный взгляд в Женину сторону. В таких подробностях даже она доселе не слышала этой версии.
   - А Ольга, оказывается, очень любит и, что самое главное, понимает современное искусство. - Женя, похоже, сам не замечал, как его понесло.
   Оля собралась было возразить, но тут поймала на себе заинтересованный взгляд Макса и осеклась: "Ну что ж, ладно. Значит, буду поклонницей современного искусства" - покорилась она.
   Женя улыбнулся собственным воспоминаниям так, словно речь шла о реальных событиях:
   - И вот стою я с приятелем у центральной инсталляции выставки. - Рассказчик как будто специально затягивал повествование, чтобы сильнее увлечь и захватить аудиторию. - А инсталляция эта представляет собой останки сгоревшего автомобиля БМВ. Ну вот просто черный обугленный кузов машины. И все.
   Аленка хихикнула. Евгений одобрительно кивнул и продолжил:
   - И тогда я говорю своему товарищу, что, мол, в подмосковных лесах частенько можно наткнуться на подобные инсталляции. Он, значит, смеется, кивает. И тут... - Женя выдержал паузу. - Кто-то, стоящий за моей спиной, делает мне замечание. Видите ли, не стоит судить об искусстве, если не разбираешься в нем.
   Обеими руками Евгений указал на свою спутницу, словно представляя ее остальным:
   - Оборачиваюсь и вижу чрезвычайно симпатичную девушку...
   - Олю?! - воскликнула Аленка.
   - Ну а кого же еще? - Подтвердил мужчина. - Кто еще мог сделать замечание в музее незнакомому посетителю?
   Ольга притихла, поскольку уже просто не понимала, куда ведет эта история, и как вообще на нее реагировать.
   Благодаря множеству мелких деталей, Женино повествование звучало на удивление правдоподобно:
   - Я, конечно, надменно переспрашиваю очаровательную незнакомку: вы что, хотите сказать, что понимаете, зачем тут эта сгоревшая машина? А девушка в ответ выдержанно и подробно рассказывает. Оказывается, инсталляцию эту придумал французский художник, родившийся в Алжире. Он был сильно потрясен недавними бунтами молодых мигрантов в парижских предместьях. Помните, когда громили витрины и жгли автомобили? Вот и родилась эта инсталляция в виде сгоревшего БМВ. Как символ кризиса в отношениях между сытыми европейцами и недовольными мигрантами.
   - Ни фига себе! - присвистнул Макс, недоверчиво глянув на Кожевникову. - Я даже не знал, что ты увлекаешься всеми этими "Черными квадратами".
   Женя покачал головой:
   - Думаю, ты многого не знаешь об Ольге. - И, чтобы фраза не прозвучала чересчур едко, добавил. - Впрочем, я тоже изучил Олю, пожалуй, процента на два, не больше. Хотя мы и знакомы-то всего несколько месяцев. Даже в отпуск вместе не ездили...
   - Вот видишь, - Тут же уколола его Кожевникова. - Ты, может, еще и не выдержишь двух недель наедине со мной.
   - Скоро узнаем. - Загадочно пожал плечами Евгений.
   - Ой, а куда едете? - Услышав кодовое слово "отпуск", встрепенулась Катя. - Мы сами только с Кипра недавно вернулись.
   - Я с этой работой бесконечной еще даже отель не бронировал. - Вздохнул и погрустнел Женя. - Но собираемся на Лазурный берег, во Францию.
   - В Ниццу? - Еще более активизировалась Катя.
   - Не совсем. - Женя мотнул головой. - В Канны. В Ницце пляжи галечные, а в Каннах - песок. - И категорично резюмировал. - Не люблю гальку. Она ноги колет.
   - На Лазурке многовато людей и гламура. - Не выдержал и внес свою лепту в дискурс Василевский. - В той же Хорватии ты реально расслабляешься и отдыхаешь. Хочешь на пляж? Пожалуйста. Хочешь достопримечательностей? Нет проблем, вот тебе Колизей в Пуле. Яхта? Милости просим. А что Лазурка? Толпы людей, ночные клубы и бутики. Все.
   Женя с интересом внимал Максу, одновременно разливая по пластиковым стаканчикам вино и виски.
   - Слушай, ну кто тебе сказал, что Лазурный берег - это только бутики? - Переспросил Евгений, не отрывая бдительного взгляда от ручейка односолодового напитка, текущего в стакан. - Взять ту же Ниццу. Там на холме над городом отличный музей Анри Матисса - старинный кирпичного цвета особняк, весь в зелени, по соседству с римскими развалинами. Или музей Шагала, стоящий прямо в саду. К слову, это очень странное чувство, когда под солнцем Ниццы вдруг оказываешься среди изображений белорусских местечек, еврейских скрипачей, козлов и ангелов. Мог ли уполномоченный по делам искусств Витебской губернии товарищ Шагал представить, что однажды музей его имени появится на Лазурном берегу Франции?
   Незаметным взглядом Ольга обвела компанию и с удовлетворением отметила, как все внимательно прислушиваются к Жениному рассказу. Что ни говори, но хитрец, действительно, тщательно подготовился, и пока образ эрудированного интеллигентного бизнесмена ему вполне удавался.
   - А уж какая в Ницце галерея современного искусства! - Евгений чуть склонился к Ольге и обратился тоном, не терпящим возражений. - Обязательно сходим туда. И непременно - в музей автомобилей монакского князя. Причем, ты в курсе, что они все на ходу? Князь Альбер периодически берет то одну, то другую прокатиться вдоль моря.
   - Решено, милый, - картинно надула малиновые губки Катя, прильнув к Максиму. - В следующем году отдыхаем в Каннах.
   - Тогда давайте выпьем за романтические путешествия, которые ждут нас! - Торжественно поднял стаканчик Евгений, и компания синхронно последовала за ним.
   Василевский пропел что-то типа "темнота - друг молодежи" и, дважды щелкнув выключателем, приглушил свет в купе, отчего внутри, действительно, стало несравнимо уютнее.
   - Ничего вы не понимаете! - Аленин супруг Егор одним махом опрокинул в рот виски. - Хорватия, Канны, Кипр - это же все полная фигня. Вот мы с Аленкой две недели назад сплавлялись по реке Катунь на Алтае. Ребят, вы такой красотищи никогда в жизни не видали.
   - Ой, а как у нас лодка перевернулась! Вообще кошмар! - Запричитала Алена.
   - И мы потом по бурелому километров пять в одних носках брели! - Подхватил Егор.
   - Значит, я оказался в одной компании с экстремалами? - Женя приподнял брови.
   - Да какие там экстремалы! - Махнула рукой Аленка. - Просто вечно в истории влипаем. Даже на Селигере умудрились отбиться от группы и заблудиться ночью на воде.
   - Слушайте, а говорят, что Алтай - вообще необычное и мистическое место... - Женя изобразил настолько заинтересованное лицо, что Ольга не смогла разобрать, серьезен он или вновь умело играет на публику.
   - Еще бы! Мы там даже с настоящим шаманом общались. - Егор был несказанно рад, что впервые за время поездки кто-то проявил неподдельный интерес к его речам. Посему молодой человек затараторил скороговоркой, дабы никто не успел прервать его. - Привезли нас к нему, к шаману этому в деревню, сказали, что можно задавать вопросы. Я тогда решил спросить... - Егор замялся. - В общем, спросил, будут ли у нас еще дети.
   Боковым зрением Ольга отфиксировала, как Алена растерянно отвела глаза в сторону.
   - И что дальше? - с мальчишеским азартом продолжал расспросы Евгений. - И вообще, как это все выглядело?
   Егор попытался было отыскать в телефоне фотографию избушки алтайского шамана, но безуспешно, так как она, видимо, затерялась среди десятков снимков с изображением байдарок, костров, туристических слетов, палаток и таежных рек. Пришлось ограничиться устным описанием:
   - В общем, само камлание, в смысле разговор с духами, происходил прямо в горнице. И все было как в кино. Шаман барабанил в бубен, тряс головой в синей шапочке. Верещал разными голосами, ревел свои горловые песни. И как бы вгонял себя в транс. А потом чего мне только не понарассказал.
   - Какие-нибудь пророчества? - увлеченно осведомился Женя. Он допил остатки виски и теперь машинально мял в руках пустой стаканчик. - Сбылось что-нибудь?
   - Ну как сказать... - Егор неопределенно дернул плечом. - Когда шаман говорил о моем прошлом, он несколько раз ошибся, прямо конкретно не попал. Да и вообще старался изъясняться все больше общими фразами. Я, в конце концов, не выдержал и сам спрашиваю: "Вы в итоге-то скажите, будут у меня еще дети?". А он молчит. Сидит, улыбается, смотрит узкими глазками и молчит. Минуты три так сидел, а потом все-таки отвечает: "Духи говорят, будут у тебя дети, парень. Так что иди домой и делай детей". По крайней мере, уверенно так сказал...
   Обычно внимательная Ольга только сейчас заметила, что Алена весь вечер ничего не пьет.
   "Неужели второго ждешь?" - мысленно справилась Кожевникова. - "А мне ни слова не сказала. Ну вот же крольчиха!"
   Правда, тотчас устыдилась собственных рассуждений и, нехотя, призналась себе, что испытывает даже некоторое подобие зависти к подруге.
   Женя тем временем с непритворным любопытством расспрашивал Егора об алтайских шаманах и тонкостях их магических обрядов.
   Наблюдая со стороны за непринужденной беседой, Кожевникова не могла не признать, что Евгений с легкостью влился в компанию и даже умудрился стать чуть ли не центром общения.
   Вот он по Катиной просьбе дает советы о шопинге в Милане и со знанием дела рассуждает о модных брендах.
   Вот он заразительно хохочет над историей Аленки о том, как она пыталась догнать последнюю электричку, возвращаясь из гостей в Подмосковье.
   А вот под виски обменивается с Максом нескончаемыми охотничьими байками. Правда, Василевский все больше описывал свои охотничьи успехи, а Женя, судя по всему, оказался не самым удачливым зверобоем. Поэтому его рассказы, как правило, походили на серию лесных анекдотов. О том, как струхнул, заметив в ночной чаще чьи-то огромные, словно плошки, красные глаза. О том, как по ошибке застрелил вместо кабана невинного пушистого енота. Как сначала гонялся по ельнику за клыкастым вепрем, а потом сам стремглав удирал от него.
   - Но, если откровенно, Макс, я - не фанат охоты. - Признался Женя. - Периодически приходится выбираться с чиновниками, с друзьями. Посмотрел я на все это и скажу, что зверь и охотник далеко не в равных условиях. У них, зверей только ноги. Лапы то есть. А у нас - Евгений начал загибать пальцы. - Джипы, оружие, собаки, вдобавок у каждого пса на ошейнике приемник GPS. И вот сиди себе в машине да отслеживай собак на мониторе. Несправедливо как-то. - Он отложил смятый в гармошку стаканчик. - Никому бы я не пожелал оказаться в шкуре загнанного зверя.
   Василевский развел руками и выпятил нижнюю губу:
   - Ну что тут сказать, брат? Охота - жесткая мужская забава. И она, действительно, не каждому подходит. - Макс ткнул указательным пальцем в небо, скрытое кровлей спального вагона. - Надо иметь тестостерон.
   Женя простодушно рассмеялся:
   - Дело твое, Максим. Но лично мне кажется, есть другие способы потратить тестостерон, кроме как на лосей и кабанчиков.
   И, не дожидаясь ответа, взялся за бутылку:
   - Ладно, давайте еще по одной. За удачную охоту!
   В эту секунду на столике завибрировал Женин "Blackberry".
   - Так. И кто же это обрывает тебе телефон в два часа ночи? - по-хозяйски осведомилась Ольга.
   Евгений с недоумением разглядывал светящийся экранчик:
   - Надо же, из Хабаровска звонят. - пробормотал он. - Что там еще случилось?
   Недолго поколебавшись, мужчина поднял трубку:
   - Алло. - И тут же живо воскликнул. - О, Сергей Николаевич, приветствую! Рад слышать!
   Не обращая внимания на окружающих, Евгений рывком подскочил с дивана и протиснулся к выходу из купе. Ольга, глядя вслед своему спутнику, заметила, как Макс цепко ловит обрывки фраз, доносящиеся из коридора:
   - Ну да, я знаю, что Правительство края будет продавать свой пакет акций. - Подтвердил собеседнику Женя. - Как только губернатор вернется из отпуска, я прилечу к вам и собираюсь обсуждать с ним условия выкупа.
   Теперь слово взял неведомый Сергей Николаевич на другом конце провода. Женя какое-то время молча слушал, потом встрепенулся:
   - Зачем губернатору "Алроса"? - голос Евгения стал жестче. - Он, что, всерьез думает, что они купят двадцать пять процентов, придут и помогут нам развивать месторождение? М-да. - И каким-то заговорщицким тоном уточнил. - Кто-нибудь кроме губера решает этот вопрос?
   На короткое время в коридоре вновь установилась тишина, нарушаемая лишь мерным стуком колес поезда. Следом Женя сокрушенно проговорил:
   - И как назло Виктор Иванович в отпуске... Кстати, он там не с алросовскими руководителями отдыхает? Нет? - Евгений вздохнул. - Короче, я вижу тут только один выход - ехать к губернатору и лично, конкретно договариваться. - Через открытую дверь купе Ольга увидела, как Женя широко зевнул на середине фразы. - Ладно, Сергей Николаевич, утро вечера мудренее. Давай я чуть подумаю, а завтра, ну то есть по хабаровскому времени ближе к обеду перезвоню. Лады? Ну давай, уважаемый, до связи.
   В купе он вернулся нахмуренным и озабоченным. Хотя по инерции отпустил пару шуток, выпил еще немного виски, и даже минут десять попытал Алену с Егором о сплаве по речкам Полярного Урала.
   Однако вскоре Женя звонко хлопнул себя по коленям и поднялся, нависнув над Ольгой:
   - Ребят, вы извините, мы, наверное, пойдем уже вздремнуть. Не против? - Он мягко тронул Кожевникову за руку. - А то через пять часов уже вставать. Надо ж встречать Питер в бодром расположении духа...
   - Я тоже хочу спать. - Катя сладко потянулась, после чего вновь тесно прижалась к Максиму.
   - Да, пожалуй, будем укладываться. - Коротко кивнул Василевский. В третьем часу ночи даже оперный баритон Макса прозвучал глухо и утомленно.
   Вагон тряхнуло. В окно ударила воздушная волна, вслед за которой мимо с грохотом и лязганьем пронеслась темная стальная масса встречного поезда.
   Дождавшись, пока шум от состава утихнет, Женя уточнил:
   - Макс, а далеко отель от вокзала?
   - Да нет, на улице Марата. - Пояснил Василевский, глядя, как за окном в свете уличных фонарей промелькнул захолустный полустанок. - Там буквально двадцать минут прогулочным шагом.
   - Угу, понял, - откликнулся Женя, в то время как по его лицу пробежали блики станционных огней. - Ну, я в любом случае попросил своих питерских партнеров, чтобы нас встретили и довезли.
   Еще минут двадцать друзья прощались, то уже вставая и собираясь разойтись, то вдруг вспоминая какой-то анекдот, то решая все-же допить вино и последние капли виски.
   Возвращаясь вслед за Женей по пустому коридору вагона в свое купе, Ольга осознала, что тревоги, охватившие ее перед поездкой, похоже, рассеялись. Пока все складывалось на редкость удачно. Евгений сумел ни разу не оступиться, ни разу не поставить ее в неудобное положение. Более того, судя по всему, ни у кого даже не возникло сомнений в том, что он, действительно, ее молодой человек.
   Хотя, на Олин взгляд, кое-где "жених" балансировал почти на грани и ощутимо переигрывал. Но девушка смолчала, решив устроить разбор полетов уже на безопасной территории - в купе.
   А предостеречь спутника было просто необходимо, иначе, если дать Жене волю в его миллионерских фантазиях, к концу поездки провал станет неминуем.
   Влетая в приоткрытое окно, по коридору их вагона гулял прохладный ночной ветер, а над лесом неслась наперегонки с поездом мутно-желтая луна.
   Мужчина галантно пропустил Ольгу в купе, а сам остался стоять на пороге:
   - Тебе нужно переодеться? - Предусмотрительно поинтересовался он. - Если да, могу подождать в коридоре.
   - Спасибо, Жень, подожди, пожалуйста. - Оля прошмыгнула внутрь, закрылась и отыскала в сумке белую футболку на пару размеров больше, которую иногда использовала в качестве ночной рубашки.
   После того, как в купе был запущен Евгений, он, совершенно не стесняясь, стянул сначала поло, продемонстрировав Ольге сухощавый спортивный торс, а потом и брюки. Стоило ему отвернуться, чтобы аккуратно повесить чиносы, как Олин взгляд непроизвольно и исподтишка скользнул по черным боксерским трусам мужчины.
   Женя защелкнул дверь купе и, крякнув, одним прыжком нырнул под одеяло.
   - Хочу с тобой поговорить, Жень, - деликатно начала Оля. - Все вроде прошло здорово. Но мне кажется, в некоторые моменты ты уж слишком перегибал. И к тому же, что за странный звонок про месторождение? И что за деловые партнеры встретят нас завтра?
   Женя смерил собеседницу фирменным насмешливым взглядом:
   - А что, звонок про губернатора классно получился? - Он не смог скрыть некоторого бахвальства в голосе. - Признайся, даже ты поверила, что едешь в поезде с настоящим магнатом.
   - Я просто не понимаю...
   - А чего тут понимать. Я же обещал организовать все по высшему разряду. - Евгений стал похож на довольного фокусника, раскрывающего публике тайны своих чародейских приемов. - Делается это очень просто. Даришь другу бутылку коньяка, и за это просишь его позвонить ровно в два часа ночи, чтобы озвучить заумный текст о бизнесе, губернаторе и неком месторождении.
   - А если бы кто-то из моих друзей разбирался в экономике? - Предостерегла Кожевникова. - И поймал бы тебя на какой-нибудь несуразице?
   В синем свечении ночника девушка разглядела уверенную усмешку на лице своего попутчика:
   - В этом подлунном мире не так много людей, которые могли бы поймать меня. - Он вновь картинно и широко зевнул, а затем тактично свернул общение. - Оль, прости, я очень хочу спать. У меня был напряженный день с самого утра. Согласись, сегодня все прошло просто отлично. Я же вижу, как ты перестала нервничать. - Он попытался вытянуть худые ноги на коротковатом диванчике спального купе. - Я сейчас немного подремлю, а рабочее совещание давай устроим с утра, до приезда в Питер.
   - Обещаю, - Напоследок заверил Женя, - что завтра внимательно выслушаю все твои пожелания и замечания. Спокойной ночи.
   Не дав Кожевниковой что-либо ответить, он перевернулся на другой бок и вскоре засопел в подушку.
   А Ольга лежала и никак не могла уснуть, разбираясь под стук колес с ворохом мыслей. Но через час и она погрузилась в недолгий и беспокойный сон.
  
   Глава 15. Утреннее шампанское.
  
   Первые несколько мгновений после пробуждения Ольга никак не могла сориентироваться, где, собственно, она находится. И что это за странный мерный шум вокруг. Как будто стук колес. Ах, конечно, поезд!
   К Оле вернулось осознание того, что "Красная стрела" непреклонно и на всех парах приближает ее к северной столице. Причем, в противоестественной компании с бывшим почти мужем и нынешним лже-женихом.
   Она неспешно проанализировала собственное настроение и констатировала, что с утра находится во вполне позитивном расположении духа. Вот только жутко не хотелось вставать. Кожевникова шевельнулась и против воли разлепила один глаз. Сразу же натолкнувшись взглядом на Женю.
   Мужчина, вновь одетый в футболку-поло, но на сей раз красную, сосредоточенно наблюдал, как за окном мелькают петербуржские пригороды. Сам Евгений сохранял медитативную неподвижность, и лишь зрачки его стремительно бегали взад-вперед вслед за проносящимися домами и частоколом деревьев. На столике, чуть дребезжа, дымился стакан с черным кофе.
   Заметив краем глаза Олино шевеление, Женя отвернулся от окна и перевел на нее взгляд:
   - С добрым утром, Ольга Александровна.
   - С добрым утром. - Вяло откликнулась она, растянув в улыбке непослушные, словно резиновые губы.
   "Представляю, как непотребно выгляжу" - Ужаснулась Кожевникова. - "Какая же дура, что засиделась вчера так допоздна. Да еще вино это. Теперь весь день буду ходить с мешками под глазами. А этот вон - чистенький, аккуратненький".
   Женя окончательно утратил интерес к созерцанию окрестностей и сверился с наручным хронометром:
   - Мы будем в Питере минут через пятьдесят. Поэтому, если хочешь что-то обсудить без лишних ушей, я к твоим услугам.
   Ольга совершенно не горела желанием дебатировать, ибо жаждала только одного - поспать несколько дополнительных часов.
   Впрочем, если поезд прибудет так скоро, стоило поспешить и привести себя в порядок. Ее совершенно не прельщала перспектива предстать перед Максом расхристанной и заспанной.
   - Да, пожалуй, надо подниматься. - Тихонько промямлила Кожевникова.
   - Ладно, я тогда выйду в коридор. - Засуетился мужчина. - Ты будешь чай или кофе?
   Спустя двадцать минут, когда Ольга вернулась в купе, умытая и посвежевшая, на столе, благодаря Жениным стараниям, ее ожидала чашка кофе с молоком, два бутерброда с сыром и круассан.
   - Так что за совещание ты хотела устроить? - Губы молодого человека тронула знакомая насмешливая полуулыбка.
   - Не то чтобы совещание... - девушка отхлебнула горячего кофе и ощутила, как вместе с обжигающим ароматным напитком ее постепенно наполняет предвкушение яркого полного событиями дня. - Вообще-то, все прошло удачно. Знаешь, в отдельные моменты мне самой начинало казаться, что я еду в компании с успешным бизнесменом, а не с... - Кожевникова вовремя осеклась, дабы не сморозить глупость.
   - Что ж, - с пониманием ухмыльнулся Женя. - В своем бизнесе я, действительно, весьма успешен. - И кивнул на румяный дородный круассан. - Кстати, ешь скорее, а то остынет.
   Ольгу не надо было уговаривать, и она жадно принялась за выпечку:
   - Так что в целом мне все вчера понравилось... - Кожевникова намеренно подвесила конец фразы.
   - Но? - не сводил с нее испытующего взора Евгений.
   - Понимаешь... - Оля чуть колебалась, не желая задеть своего спутника чрезмерной критикой. - Порой у меня возникало впечатление, что тебя несколько заносило.
   Женя никак не прокомментировал слова девушки, ограничившись вопросительным взглядом.
   - Не знаю. - Оля пожала плечами. - Иногда ты привлекал к себе слишком много внимания. Ребята могли почувствовать фальшь. - Она с сожалением глянула на крошки, оставшиеся от некогда внушительного французского рогалика. - И к тому же меня беспокоит, когда ты вдруг начинаешь рассуждать о вещах, в которых, прямо скажем, не очень разбираешься. Про акции, губернаторов или, например, про современное искусство.
   Отметив, что молодой человек не особенно серьезно воспринимает внушение, Кожевникова усилила нажим:
   - А если бы Макс стал задавать уточняющие вопросы? Мол, что за акции? Или как фамилия губернатора? Он же все-таки в Правительстве Москвы работает и разбирается в таких вещах.
   Женя выслушал ее нотацию с участливым выражением заботливого родителя на лице:
   - Зря переживаешь, ведь ты наняла профессионала. - Самонадеянно успокоил он. - Если я завожу речь о чем-то при твоих товарищах, значит, вопрос изучен досконально. Благо, существует интернет. Короче, можешь на меня положиться и расслабиться. - Резюмировал он.
   Поезд тем временем постепенно замедлял ход. Евгений немного помолчал, проводив взглядом симпатичное, словно игрушечное, здание станции из красного кирпича со сводчатыми окнами. Но в итоге не сдержался и добавил:
   - И потом, ты, похоже, переоцениваешь своего Максима. С чего ты решила, что он знает больше моего об акциях компаний и современном искусстве? - Мужчина приподнял бровь. - Неужели, влюбленность еще жива?
   - Мертва, Женя, мертва. - Огрызнулась Ольга. - Но выглядеть нелепо или смешно перед друзьями я не намерена. - Однако далее Кожевникова все же смилостивилась и смягчила тон. - Поэтому еще раз прошу, не увлекайся, пожалуйста. И, кстати, кто там еще нас должен встретить? Ты, кажется, говорил о деловых партнерах?
   Оля живо представила, как в качестве делового партнера приятелям будет представлен какой-нибудь неряшливый "бомбила" на потрепанной корейской легковушке, и ей стало не по себе.
   - Обязательно встретят, - Утвердительно кивнул Женя. - Я заранее созвонился с питерским такси и попросил обеспечить транспорт на достойном уровне. Расходы, конечно, - Поморщился он. - Но характеристика, которую ты мне написала, того стоит. - Евгений прервался и бросил взгляд за окно. - Давай-ка уже собираться, а то скоро прибытие.
   И вот уже за стеклом неторопливо потянулся перрон, забитый многочисленными встречающими, в нетерпении переминающимися с ноги на ногу.
   Состав пронзительно запищал тормозами, потом издал звук, подобный усталому вздоху, дернулся в последней конвульсии и замер как вкопанный.
   Несмотря на то, что друзья рассредоточились по разным вагонам, на платформе они довольно быстро нашли друг друга, встретившись вокруг пестрой альпийской горки из чемоданов и сумок.
   Здесь их и отловил невысокий пухлый мужичок с красноватой помятой физиономией. Невзирая на теплое летнее утро, одет он был в черную кожную куртку сродни героям низкобюджетного криминального сериала "Бандитский Петербург". Крепыш против течения пробился сквозь бурный поток пассажиров и, принципиально не обращая внимания на других ребят, деловито протянул руку Жене.
   - Евгений Сергеевич, доброе утро! - Голос краснолицего звучал радушно, но весьма хрипло, словно накануне ему довелось принять активное участие в затянувшейся пирушке. - Приветствую на ленинградской земле. Как добрались?
   Женя с готовностью ответил на рукопожатие:
   - Доброе утро! Хорошо добрались... Если бы еще легли спать пораньше и виски не пили, то было бы вообще идеально.
   - Ну а как же в "Красной стреле" и без чекушки? - Развел руками коренастый. - Традиция! - И сделал рукой приглашающий жест. - Пожалуйте, господа, машина ждет.
   - А мы все поместимся в машину-то? - С сомнением оглядела компанию Ольга.
   - Поместимся, поместимся! - Заверил таксист, ухватывая с платформы пару чемоданов. - Давайте-ка за мной. - И уверенно двинулся через толпу, прокладывая широким торсом фарватер для компании.
   По завершении платформы он неожиданно проворно свернул куда-то вправо, затем юркнул в облезлую каменную арку и узким, словно труба, проулком вывел ребят на привокзальную площадь. После замкнутого серого коридора перед ними распахнулся Петербург с его размашистыми проспектами, величавыми особняками и монументальными колоннадами. Лавина автомобилей с гудением закручивалась в тугую спираль вокруг площади Восстания.
   Машина приткнулась у тротуара чуть поодаль. Наглухо затонированный черный микроавтобус "Шевроле" с крышей, утыканной десятком антенн, чем-то походил на компактный межпланетный корабль.
   - У меня многие приятели такими обзавелись. - Женя кивнул на автомобиль. - Почти полноценный офис на колесах получается. Можно и с документами поработать, и переговоры провести, и по скайпу с подчиненными связаться.
   - Да, удобная штука. - Со знанием дела похлопал ладонью по металлической обшивке Макс. - Надо подумать, может, тоже купить такую.
   Женя пожал плечами:
   - Честно говоря, дороговато. С люксовым салоном - под четыреста тысяч долларов выходит. Шумоизоляция, белая кожа, связь и прочие прибамбасы. А еще друзья говорят, что подвеска чересчур мягкая, укачивает.
   - Врут друзья, - обиженно пробасил водитель. - Два года этот "Шевролик" вожу, и никого еще не укачало.
   Крепыш распахнул перед компанией дверь пассажирского салона и степенно прогудел:
   - Милости прошу!
   - Ого! - воскликнула Алена, оказавшаяся ближе всех ко входу.
   Внутренний интерьер микроавтобуса, действительно, впечатлял. Салон был отделан кожей цвета топленого молока и коричневым полированным деревом.
   - Давайте, ребят, занимайте места. - Призвал Женя друзей, после чего сгрудившаяся у входа компания как по команде синхронно полезла внутрь.
   Пропустив последнего пассажира, водитель отточенным движением задвинул дверь, вразвалку, словно крупный пингвин, обошел машину и занял свое место:
   - Так, господа москвичи. Куда едем?
   - Отель "Гельвеция". - Пояснил Макс, продолжая изучать салон "Шевроле" нарочито равнодушным взглядом. - Это в начале улицы Марата, по правой стороне, если ехать от Невского.
   - Знаю, знаю. - Закивал водитель. - Там еще швейцарское посольство раньше было.
   - Консульство. - Поправил Василевский. - Все правильно. Нам туда.
   Машина мягко тронулась и, лениво, словно морской лайнер, кренясь на поворотах, вырулила на Невский проспект.
   - О! - в эту секунду Макс заметил, что в деревянной панели оборудован мини-бар, откуда торчат обернутые в золотую фольгу горлышки двух бутылок шампанского.
   - Шампусик с утра определенно не помешает! - Хохотнул Василевский и по-хозяйски потянулся за бутылкой, приговаривая что-то про аристократов и дегенератов. Здесь же оказалось и несколько бокалов.
   Несмотря на плавное покачивание микроавтобуса, Макс с завидной сноровкой умудрился раздать всем бокалы, откупорить бутылку и разлить пенящийся напиток. Женя вежливо отказался, сославшись на то, что спозоранок захмелеет даже от ста грамм.
   Выбравшись на прямую, машина резво набрала обороты, вдавив пассажиров в светлую кожу кресел.
   - Минут за пять домчим! - щурясь утреннему солнцу, заверил водитель. - Особых пробок нет, народ по дачам разъехался.
   - Еще бы не разъехаться! - Ольга пригубила ледяное шампанское, едва удержавшись, чтобы не расплескать его на скорости. - Море рядышком. Сел в машину, и вот уже гуляешь по пляжу где-нибудь в Комарово.
   - Комарово у нынешних питерцев уже не в такой чести, как во времена Ахматовой, - включился в разговор Женя, до этого с интересом лицезревший обрамленные гранитом фасады зданий. - Сейчас многие предпочитают покупать дачи в соседней Финляндии. Дорога отсюда - часа три, а хороший дом стоит как трехкомнатная квартира в той же Москве.
   - О как! - Макс переглянулся с Катей. - Может, и нам купить?
   - Не знаю. - Пожал плечами Евгений. - Честно говоря, не уверен, что это лучшее вложение денег. - И как бы вскользь, между делом добавил - У меня, к слову, там дом, неподалеку от российской границы. На озере, в городке Лаппеенранте.
   Услышав такое заявление "жениха", Ольга едва не поперхнулась брютом.
   - Места красивейшие, - Не моргнув глазом, продолжил Женя. - Вода, лес. Меня как-то питерские друзья уговорили, а я повелся и купил. Но все-таки из Москвы часто не наездишься. Да и климат там, конечно, не средиземноморский. Наверное, придется продавать.
   Однако мимолетного упоминания о финской даче Жене, видимо, показалось недостаточно, в связи с чем он оглядел компанию и выдал:
   - Кстати, если у вас с собой есть паспорта с шенгенскими визами, могу пригласить в гости в Лаппеенранте. - На полном серьезе объявил "жених". - Оля там тоже ни разу не бывала.
   Кожевникова похолодела. Не прошло и получаса, как она твердила Жене об опасности избыточного бахвальства, и вот история вновь повторилась. Какая Финляндия? Какой дом? Что он несет?! А если сейчас выяснится, что у всех при себе загранпаспорта с визами? И как он тогда запоет? Куда повезет ребят?
   Однако в следующее мгновение девушка с облегчением вздохнула. Как она могла забыть? Ведь Олин собственный заграничный паспорт остался лежать в ее московской квартире, на дне лакированной шкатулки по правую руку от кровати.
   Впрочем, никто из друзей также не додумался захватить с собой визы в это короткое питерское путешествие.
   - Жаль. - С натуральным сожалением всплеснул руками Евгений. - А то рванули бы сейчас в Лаппеенранте. Ладно, тогда в следующий раз.
   - Ну не знаю, мне кажется, Финляндия - такое ску-у-учное место. - Нараспев протянула Катя. - Чем там заниматься? Разве что грибы-ягоды собирать...
   - Кто тебе такое сказал?! - Шутливо возмутился Женя. - Что значит скучное место? И ты говоришь это мне, финну со стажем?
   Краем уха Ольга уловила, как крепыш за рулем издал звук, скорее напоминающий хрюканье, чем усмешку.
   - А что тебе нужно, чтобы страна не казалась скучной? - Женя по-заговорщицки склонился к Кате и полушепотом уточнил. - Стриптиз? Бои без правил? Или килограмм героина?
   В ответ рыжеволосая собеседница лишь неуверенно хихикнула.
   - Вот, например, Кать, - посерьезнел Евгений. - Я тут в прошлом июне ездил к себе в Лаппеенранте на три дня. Так просто, развеяться. И за это время я успел... - Женя с энтузиазмом принялся загибать пальцы и перечислять. - Сходить на концерт местной рок-группы. Зайти на выставку американских ретро-автомобилей. Ну как у Элвиса Пресли. Представляете все эти шикарные "Кадиллаки", похожие на ракеты? Так что еще... - наморщил лоб Евгений. - Да! Покатался на велосипеде вокруг озера. Заглянул в музей искусств Южной Карелии. Потом прошелся по местным барам - там и ирландский паб имеется, и байкерский кабачок.
   - Это не всё! - Женя предупреждающе поднял руку. - На следующий день я заехал к другу в соседний городишко Иматра. Поужинали в ресторане на берегу тамошней реки Вуокса, прямо над водопадом. - Рассказчик не преминул разбавить повествование исторической деталью. - К слову, заведение это прославилось тем, что там любил бывать сам Николай Второй.
   Вслушиваясь в виртуальную экскурсию по Финляндии, Кожевникова была вынуждена оценить подготовленность своего спутника. Судя по всему, до поездки Евгений успел вызубрить содержимое не менее, чем двух-трех путеводителей.
   - А, забыл! - Эмоциально продолжил мужчина. - И еще посмотрел знаменитую Церковь Трех крестов, которую построил Алваро Аалто. Слышали про такого архитектора? И это всего за три дня! Ну а если хочется глянцевой жизни, можно и в Хельсинки махнуть. Триста кэмэ. Какая уж тут скука?
   Дорога до отеля и правда оказалась совсем недолгой. Семь минут, и машина бесшумно притормозила у кованых ворот трехэтажного особняка с фигурами мускулистых атлантов на бледно-зеленом фасаде.
   - Вот она, ваша "Гельвеция". - Полуобернулся водитель. А затем обратился к Жене, которого почему-то упорно воспринимал как самого главного. - Вас ждать?
   - Да... я думаю да. - Кивнул Евгений и объявил компании. - Предлагаю сейчас заселиться, бросить вещи и съездить позавтракать в одном хорошем месте.
   - Я - за! - воодушевленно пискнула Катя.
   Кожевникова с неудовольствием отметила про себя, что ушлая девица регулярно поддакивает Жене, что бы тот не предложил. Мало ей Макса что ли? Никто из друзей не обратил внимания, но Олина правая бровь чуть изогнулась, обозначив высокую степень раздражения.
   - Завтрак - дело актуальное. Предложенный план утверждаю! - Одобрил Женину идею Максим.
   Евгений первым выбрался из микроавтобуса, отодвинул пошире дверь и выпустил вслед за собой всех оставшихся пассажиров. Шумной гурьбой, под нескончаемые прибаутки Макса они проследовали на ресепшн, а затем по парадной лестнице отправились наверх, чтобы разбрестись по номерам.
   Лишь на пороге комнаты Ольга в панике сообразила, что, бронируя номер, совершенно упустила вопрос с количеством спальных мест.
   Женя неслышно, словно японский ниндзя, вошел за девушкой, с грустью окинул взглядом просторную двуспальную кровать, развернулся и обреченно двинулся к небольшому диванчику в углу:
   - Я, пожалуй, пока размещусь здесь...
   Если мужчина надеялся, что Ольга отговорит его от столь поспешного решения, то на сей раз он просчитался.
   Женя дернул молнию, раскрыл рыжую кожаную сумку, напоминавшую саквояж, и принялся аккуратно развешивать в шкафу немногочисленный гардероб. Потом бережно вынул клетчатый плед с бахромой и с какой-то даже торжественностью возложил на свой диванчик. Встретив удивленно-насмешливые глаза Оли, "жених" смутился и попытался оправдаться:
   - Просто люблю спать с комфортом. А у меня по ночам всегда ноги мерзнут.
   - Только не вздумай никому в этом признаваться! - Тут же съязвила Кожевникова. - Настоящий миллионер не может иметь слабостей. Запомни, ноги зябнут у клерков, учителей, инженеров, но никак ни у олигархов.
   - М-да, пожалуй, здесь ты права. - Не стал спорить Евгений и спрятал плед под подушку. - Вряд ли Дональд Трамп спит в шерстяных носках, связанных его бабушкой.
   У Ольги оказалось значительно больше одежды, чем у Жени, поэтому ей потребовалось не менее двадцати минут, чтобы развесить многочисленные футболки, джинсы, кофточки и юбки по плечикам в шкафу. Причем, в результате плечиков не хватило, в связи с чем пришлось реквизировать несколько штук у Евгения. Еще пятнадцать минут ушло у Кожевниковой на то, чтобы распределить косметику по десятку полочек в черно-белой мраморной ванной.
   Женя тем временем плюхнулся в кресло и с отсутствующим видом принялся бессмысленно перещелкивать телевизор с канала на канал.
   Ольга развернула пакет с босоножками и заботливо выставила их на дно гардероба. После чего, не удержавшись, вполоборота сделала очередное замечание:
   - Женя, вот я уже говорила тебе утром, а ты не слушаешь...
   - Ты о чем? - Приподнял он брови, одновременно распрощавшись одним щелчком пульта с последними новостями канала CNN.
   - Ты снова и снова перебарщиваешь. - В голосе девушки отчетливо проступило негодование. - Зачем надо было придумывать историю про дом в Финляндии? А если бы у кого-то оказался паспорт с шенгенской визой? Куда бы ты повез нас в этом случае?
   - Нашел! - Евгений, похоже, наконец, отыскал программу, которая отвечала его представлениям о прекрасном. На экране три бородатых рокера в ковбойских шляпах неистово терзали ревущие черные электрогитары.
   Удовлетворенно кивнув сам себе, Женя повернулся к "невесте":
   - Оль, ну что ты нервничаешь по пустякам? Кто поедет в Питер с загранпаспортом? А у Алены с Денисом, я вообще сомневаюсь, что визы есть.
   - Ах, ну конечно! - Парировала Кожевникова. - Откуда у моих друзей визы? Это же ты у нас международный бизнесмен, который раз в неделю летает то в Лондон, то в Париж.
   - Ну не только. - Расплылся в победной улыбке Евгений. - Иногда вот в Петербург выбираюсь. - И тут же не преминул уколоть. - А про Лондон и Париж это не я, кстати, придумал. Ты же сама и поведала друзьям про мои частые загранкомандировки. Вот мне и приходится соответствовать заявленному образу.
   Оля сжала губы. Ей пока ни разу не удалось выйти победительницей из словесных пикировок с "аферистом". Однако Женя совершенно не был настроен на дальнейший обмен шпильками:
   - Оль, пока я не выпил хорошего кофе и не проглотил омлет, вряд ли смогу убедительно изображать из себя сытого и успешного магната. Бросай уже все эти туфли и поехали завтракать. - Взмолился он.
   В миниатюрном холле на пузатом кожаном диванчике шоколадного цвета их уже безропотно дожидались дисциплинированные Егор и Алена. А вот Катя с Максом появились лишь спустя четверть часа. Впрочем, смерив взглядом разлучницу, Ольга сразу поняла причину столь длительного отсутствия. Катя успела сменить не только платье, но и прическу.
   - Ну что ж, - хлопнул в ладони Женя. - Наконец-то, все в сборе. Едем завтракать!
  
   Глава 16. Выход Гриши-Толстопуза.
  
   Микроавтобус подкатил к пышно декорированному особняку, колоннаду которого величаво подпирали каменные античные красавцы с тренированными торсами. Честно говоря, здание было настолько помпезным, что, будь Ольга одна, она вряд ли решилась бы заглянуть внутрь.
   Швейцар, с достоинством несший свой синий, расшитый золотом мундир, распахнул перед компанией стеклянную дверь и впустил их в холл. Кожевникова с любопытством осмотрелась в мраморном коридоре у подножия роскошной парадной лестницы, укрытой красной ковровой дорожкой.
   - Мне здесь нравится! - немедленно захлопала в ладоши Катя. - Начинаю чувствовать себя принцессой.
   - Ну-да, ну-да... - Не сдержался и съязвил Макс. - То самое место, где обычную гренку называют крутоном, а вместо человеческой еды подают дефлопе или тушеный язычок соловья за сто баксов.
   - Нет, дефлопе не будет. - С полуулыбкой обернулся к друзьям Женя. - Просто здесь, действительно, очень вкусные завтраки. Отменная глазунья из деревенских яиц, круассаны и, на мой взгляд, лучший в Питере апельсиновый сок. А кофе они варят по какой-то собственной секретной рецептуре, смешивая сразу три сорта арабики. Пойдемте наверх. - Указал на лестницу Евгений и тут же замер. На лице мужчины отразилась смесь удивления и некоторого замешательства.
   Утопая голубыми замшевыми мокасинами в высоком ворсе ковровой дорожки, навстречу компании вальяжно спускался упитанный брюнет в темном пиджаке и с мобильным телефоном у уха. Рядом с мужчиной грациозно вышагивала модельной внешности девица с хищным макияжем и красиво очерченными восточными скулами, которая возвышалась над своим спутником минимум на одну голову. За парочкой, постоянно озираясь, следовал короткостриженый здоровяк в дешевом мешковатом костюме и при галстуке, несмотря на выходной день и довольно жаркую погоду. "Видимо, охранник", - рассудила Ольга.
   Пухлый брюнет скользнул равнодушно-надменным взглядом по компании москвичей но, увидев Женю, вдруг встрепенулся:
   - Кого я вижу! - Протянул незнакомец, голос которого выдавал очевидную иронию. - Многоуважаемый Евгений Сергеевич собственной персоной! - Толстяк прищурился, с какой-то даже подозрительностью всматриваясь в Женю. - И что же привело в нашу провинцию столичного олигарха?
   Загорелая подруга незнакомца, чуть покачивая неприлично дорогой чешуйчатой сумочкой от Bottega Veneta, теперь с явным интересом разглядывала Женю из-под своих искуссно нарощенных ресниц. Видимо, сработало слово "олигарх".
   Евгений молчал и выглядел смущенным, либо крайне успешно изображал смущение. Спустя пару секунд он все же прервал тишину и сделал шаг навстречу брюнету:
   - Привет, рад видеть, Гриш. - Женя снизу-вверх протянул руку стоящему на ступенях незнакомцу. - Да я вот здесь на три дня с друзьями. Решил забыть о делах и устроить себе мини-отпуск.
   - А, ну-ну. - Теперь, наконец, брюнет заметил Жениных спутников и обвел их изучающим взглядом. - А я уж решил, ты инкогнито ко мне приехал с каким-нибудь интересным предложением. Может, продаться задумал?
   Евгений, видимо, уже оправился от легкого смятения, вызванного неожиданной встречей, и широко улыбнулся:
   - Гриша, ты же понимаешь, что любой бизнес должен быть готов к продаже. Каждый день. Каждую минуту. - В голосе Жени проявились знакомые насмешливые интонации. - Но я же тебя как облупленного знаю, ты много никогда не заплатишь. - Евгений красноречиво махнул рукой куда-то в сторону. - Я уж лучше к Сулейману или к тому же Прохорову пойду. У них кэш на руках. А ты что предложишь? Акции или векселя, наверное. Так ведь?
   Толстяк не сразу нашелся, что ответить, хотя, и он тоже не полез в карман за словом:
   - Ну, вот видишь, ты уже форму оплаты начинаешь обсуждать. Значит, все-таки есть тема для разговора?
   Взаимный обмен подковырками стал напоминать матч по пинг-понгу. Евгений поморщился и парировал:
   - В таком формате темы для обсуждения, пожалуй, нету. - Но тут же смягчил тон. - Гриш, если уж рассуждать гипотетически и говорить о продаже, то, согласись, это должна быть мегасделка.
   Ольга успела отметить, как в долю мгновения на холеном лице упитанного брюнета промелькнуло заинтересованное выражение. Хотя он и постарался вести дальнейшую беседу с деланым безразличием.
   - Продаваться во время стагнации, дело - сомнительное. - Евгений снова вжился в роль искушенного дельца. - Вот если бы ты пришел и сказал: Жень, давай сольемся и загоним большую объединенную компанию Прохорову, например. Или иностранцам. Это ж будет по запасам золота... - Мужчина задумался, словно что-то высчитывая в уме. - ...второй холдинг в России. Вот это была бы тема.
   На лице брюнета отразилась молниеносная мыслительная работа.
   - Гриш, ты меня извини, конечно, - Евгений покаянно развел руками. - Но я друзьям поклялся о делах в поездке не вспоминать. - Он кивнул на свою компанию. - Если есть готовность обсуждать какие-то конфигурации, надо не откладывать, встречаться и разговаривать. А то через пару лет с такой экономикой ни у кого денег не будет. - Невесело хмыкнул Женя. - И продаваться будет уже некому. Ты не собираешься в августе в Москву?
   - А чего до Москвы откладывать? - Григорию все же не удалось скрыть интерес к дискуссии. - Ты надолго в Питере?
   - Три дня еще. - Признался Евгений, который, впрочем, тоже выглядел все более и более увлеченным беседой.
   - Ну так заезжай ко мне в офис завтра или послезавтра, - Пригласил Григорий, протягивая Жене визитку с эмблемой в форме желтого треугольника. - Вот адрес. Посидим, чаю выпьем, поболтаем.
   - Нет, в офисе нормально не поговорим. - Покачал головой Евгений. - Там к тебе секретарши будут бегать, подчиненные, совещания всякие. Если встречаться то на нейтральной территории, хоть здесь. Или в лобби какого-нибудь другого отеля...
   Григорий пожал плечами:
   - Какие проблемы? Давай, пока ты в у нас в городе...
   Женя с неуверенностью оглянулся на Кожевникову. Явно колеблясь, уточнил у нее:
   - Оль, а если я послезавтра на полдня отъеду с коллегой побеседовать? Поймешь меня? Не будешь ругаться? - Он мимолетно коснулся ее руки. - Я постараюсь побыстрее решить все вопросы.
   Ольга недовольно сморщила носик, но, разглядев мольбу в Жениных глазах, сжалилась и улыбнулась:
   - Но только на полдня, не больше.
   Мужчина просиял и повернулся к Григорию, который тем временем безмолвно недоумевал, как можно отпрашиваться у своей женщины на деловые встречи:
   - Ну раз меня отпускают, давай послезавтра здесь же. Только пораньше утром. Скажем, в девять.
   - Заметано. - Брюнет взял под локоть свою длинноногую спутницу, бедра которой обтягивали вызывающе узкие джинсы. - Послезавтра в девять.
   И, даже не попрощавшись, покинул отель, сопровождаемый хмурым настороженным охранником с колючим взглядом. Сквозь стеклянную дверь холла Ольга увидела, как швейцар услужливо распахивает перед лениво вышагивающей парочкой дверцы большого черного автомобиля.
   Женя чуть виновато посмотрел на друзей:
   - Ребят, извините, что пришлось отвлечься. - Мужчина вздохнул. - Совершенно случайно встретил давнего знакомого. Это, считай, мой главный конкурент. Было бы невежливо не поговорить с ним. - Евгений вдруг насупился каким-то собственным мыслям. - У нас много общих вопросов, так как и у него, и у меня - месторождения в Хабаровском крае...
   - Да, ничо, работа есть работа. - Кивнул Макс, явно заинтригованный увиденной сценой.
   - Ладно, пойдемте наверх, завтракать. - Призвал Евгений, который уже успел проголодаться после единственного бутерброда в поезде.
   На лестнице Ольга намеренно пропустила компанию вперед, а Женю, наоборот, придержала за руку. Когда он смерил Кожевникову непонимающим взглядом, девушка сделала большие глаза, наклонилась к "жениху" и прошипела:
   - Кто это такой?! Какие еще месторождения? И откуда этот Григорий тебя знает?
   В ответ Женя тоже склонился к девушке и с непринужденной плутовской улыбкой проворковал:
   - Как откуда? Это же был Гриша по кличке "Толстопуз". Не слышала раньше о таком? Известный в Питере барыга и скупщик краденного. - Объяснил "жених" приглушенным голосом. - Я однажды оказал ему небольшую услугу, а теперь попросил об ответной любезности. Изобразить эдакого олигарха, ну и меня в соответствующем свете представить.
   Ольга собралась было скептически прокомментировать очередную театральную выходку Евгения, однако не успела.
   Укрытая ковровой дорожкой лестница вывела их на второй этаж, и компания оказалась в зале, удивительно напоминающем итальянское патио. Сверху сквозь стеклянную крышу в этот искусственный двор лился рассеянный утренний свет. Внутри, среди живых деревьев и фонарей в стиле "арт-дэко" разместилось кафе с нейтральным названием "Мезонин". От столиков слышалось ленивое постукивание дорогих приборов о фарфоровую посуду, а в углу девушка в синем бархатном платье, грациозно перебирала струны арфы, извлекая из той неторопливые классические мелодии.
   - Приятное местечко! - Кокетливо улыбнулась Ольга и решила добавить чуть больше флирта в общение с "женихом", чтобы со стороны их отношения не смотрелись чересчур сухо. - Женечка, ставлю тебе оценку "отлично".
   - Я очень стараюсь, дорогая. - Евгений не преминул воспользоваться шансом и галантно приобнял девушку за талию.
   Краем глаза Ольга с удовлетворением заметила, как Макс пожирает ее и Женю любопытным и, пожалуй, неравнодушным взглядом.
   Друзья, неловко потолкавшись на входе, вскоре разместились в ротанговых креслах с подушками вокруг невысокого столика.
   - Какая же здесь роскошь! - восхитилась Катя, с любопытством крутя медно-рыжей головой в разные стороны: от арфы к розовым стенам патио, от миниатюрных балкончиков к деревьям в кадках и антикварным светильникам. - Как во дворце.
   - Да уж. - Евгений поднял глаза к стеклянной сводчатой крыше, сквозь которую все настойчивее пробивались утренние лучи солнца. - Кого только этот дворец не видел. До революции здесь бывали и Чайковский, и Тургенев, и композитор Стравинский, и... - Женя почесал в затылке. - Забыл. Ну, в общем, все тогдашние звезды.
   Взяв в руки тяжеловесный фолиант меню, Евгений продолжил повествование:
   - Когда большевики пришли к власти, устроили здесь приют для бездомных. А во время войны тут разместился военный госпиталь. - Ольга вновь воочию наблюдала, как Женя с его, в общем-то, незамысловатыми историями, профессионально завладевает вниманием публики. - Кстати, мой дедушка, зенитчик, лежал в этом самом госпитале, когда получил ранение на Пулковских высотах.
   - А этот новый русский с девицей какой-то твой знакомый? - Немного помявшись, осведомился Егор. Очевидно, встреченная парочка надолго завладела его мыслями.
   - К сожалению, да. - Утвердительно кивнул Женя. - Более того, он - пожалуй, мой главный конкурент. Постоянно пытается увести из-под носа самые интересные месторождения.
   - Месторождения? Ты занимаешься нефтью? - очарованно раскрыла и без того круглые глаза Катя.
   - О, нет. - С правдоподобной застенчивостью улыбнулся Евгений. - В нефтянке слишком большие фигуры локтями толкаются. Я всего лишь занимаюсь дОбычей золота. - Негромко признался он, отчего-то сделав ударение на букву "О" в слове "добыча".
   - Всего лишь! - Передразнив Женю, хмыкнул Макс и оторвался от меню. - Да цены на золото каждый день растут, судя по новостям. Получается, что на росте одних акций можно зарабатывать, даже не делая никаких движений.
   - Не совсем, Макс. - Качнул головой Евгений. - Хотя было бы здорово, будь все так, как ты говоришь. Понимаешь, когда я пришел в этот бизнес, цена золота колебалась на минимуме. Тройская унция тогда стоила меньше трехсот долларов.
   - А тройская унция это сколько? - уточнила Ольга, хотя девушке золотопромышленника вообще-то надлежало знать подобные вещи.
   - Тридцать один грамм с копейками. - Быстро пояснил Женя и продолжил. - Так вот, когда я начинал в этом бизнесе, все золотодобытчики тряслись, что еще чуть-чуть, и цена упадет ниже себестоимости. А тогда придется просто консервировать предприятия...
   - Но сейчас-то цена далеко за тысячу! - Вмешался Макс, явно довольный тем, что смог уличить собеседника.
   Никто из друзей не заметил, как при этих словах напряглась сидевшая справа от Евгения Ольга. Осознав, что ее бывший не так уж несведущ в экономических вопросах, Кожевникова попросту струсила, что вот-вот последует сеанс разоблачения "удачливого инвестора".
   - Так-то оно так, - Не стал спорить Женя с Василевским. - Действительно, унция золота теперь стоит полторы тысячи долларов. Но ведь это совсем другой доллар, обесцененный. Инфляцию не стоит сбрасывать со счетов. А если прикинуть, как за последние годы выросла стоимость электроэнергии или тех же ГСМ...
   - Что? - не расслышала Ольга.
   - Ну горюче-смазочные материалы. - Улыбнулся Евгений. - Для карьерных самосвалов, бульдозеров, дизель-генераторов. Вы поймите, что техника, материалы - все это чуть ли не в разы выросло в цене. Чем дальше, тем дороже вести дОбычу. - Убедительно разъяснил "золотопромышленник". - К тому же не забывайте, что самые богатые золотые месторождения в России вот-вот будут отработаны. А это все - наследие советской геологии. - Женя развел руками. - Честно говоря, с геологоразведкой сейчас в стране слабо, и ничего особенно нового не открывается. Поэтому раньше чаще добывали золото карьером, открытыми горными работами. Это все-таки значительно дешевле. А теперь большинство рудных тел у поверхности уже отработано, приходится уходить глубже под землю. Это, значит, что надо пробивать штольню или шахту, что, конечно, гораздо затратнее. - Евгений попросил у официантки ручку, после чего схематично изобразил на салфетке разрез месторождения. - Да и богатые руды встречаются все реже, приходится брать бедные, с низкими содержаниями...
   - Так, Жека, - Встрял Максим. - Давай-ка ты не увлекайся сложными терминами. Говори просто и понятно. Что такое содержания?
   - А, извини, сейчас поясню. - Женя наморщил лоб и сделался чрезвычайно серьезным.
   Глядя на своего спутника, Кожевникова поймала себя на том, что вновь забывает, что происходящее - всего лишь талантливая театральная постановка. Ольге все чаще начинало казаться, будто она и вправду находится рядом со своим молодым человеком, преуспевающим искушенным бизнесменом.
   - Суть в том, что золото находится в руде в микроскопических количествах. - Женя старательно, словно преподаватель, посвящал друзей в заранее выученные факты. - Надо не только поднять руду из карьера, но потом извлечь золото из этой руды.
   Официантка расставила перед друзьями тарелки с омлетом и глазуньей, корзинку с круассанами, белоснежные чашки с дымящимся кофе и стаканы с солнечно-желтым апельсиновым соком.
   - Если в тонне руды десять грамм золота, это очень хороший показатель. - Продолжал Женя, косясь на круассаны. - И достать эти десять грамм из руды - кропотливая работа. Тут требуется целая фабрика, где происходит дробление, измельчение, а потом сложные химические реакции.
   Евгений ненадолго свернул повествование, чтобы насладиться яичницей из перепелиных яиц с зеленью и сыром пармезан. Перейдя к кофе, он опять принялся за лекцию об основах золотодобычи:
   - А сейчас почти все месторождения с богатыми содержаниями уже отработаны. Приходится вести дОбычу на объектах, где в тонне руды то два, то четыре грамма золота. И чтобы вытащить их оттуда требуется прикладывать неимоверные усилия. Например, привозить из-за границы новые технологии. Вот сейчас... - Явно не насытившись глазуньей, Евгений обильно намазал хлеб фермерским маслом с травами. - ...Есть идея попробовать на одной фабрике бактериальное выщелачивание. Это когда, образно говоря, золото из руды выедают специально обученные бактерии. - Женя отложил бутерброд и попробовал жестами изобразить процесс "выедания". - Правда, технология изобретена в ЮАР, и есть опасение, что в условиях нашей дальневосточной зимы все эти африканские микроорганизмы просто передохнут.
   - У нас тоже в собственности есть золотой прииск! - Неожиданно громко проговорил Максим, чем привлек внимание пожилой пары за соседним столиком.
   Встретив непонимающие взгляды друзей, Василевский добавил: - У нас, в смысле не у нас с Катей, а у московского правительства. Так что мы тоже в некотором роде золотопромышленники.
   - Да, это известная история. - Кивнул Женя, собирая куском хлеба растёкшийся по тарелке желток. - Ты, наверное, говоришь о прииске Ямбуки в Якутии.
   Макс неопределенно качнул головой, так как явно не помнил названия месторождения, о котором сам завел речь.
   - С Ямбуки очень неприятная ситуация получилась. - Пояснил Женя. - Когда прежний мэр был с визитом в Якутии, подписывал с тамошним президентом соглашение о сотрудничестве, тот познакомил мэра с местным золотодобытчиком.
   Евгений чуть заметно усмехнулся одним уголком рта:
   - А старатель каким-то образом убедил мэра, что у Правительства Москвы в обязательном порядке должно быть свое месторождение золота. Иначе приличные люди просто уважать не будут. - Мужчина рассказывал так красочно, словно лично присутствовал при встрече прежнего градоначальника с якутским предпринимателем. - Потом мэра свозили на прииск. А там красивая техника, бульдозеры, грузовики, все крутится, вертится. Затем, конечно, баня, после таежные угощения - строганина из муксуна и нельмы, шашлык из северного оленя.
   Ольга размешала сливки в своем "американо", ни на минуту не прекращая вслушиваться в разговор. Чересчур уверенно рассуждая о делах Мэрии, Женя вторгался на чужую территорию, и здесь Макс вполне мог посрамить самозванца.
   - В итоге московское правительство решилось купить половину акций прииска. - поведал Евгений. - Причем, покупатель даже не удосужился провести геологический аудит... Ну, то есть у мэра был какой-то знакомый геолог-угольщик, преподаватель из МГУ. Он его и отправил на экспертизу. А тот в золоте вообще ничего не петрил. Точно так же сходил в баню, выпил с местными водки, посмотрел по диагонали геологические карты, и дал положительное заключение. О финансовом аудите и вовсе забыли, разве что копию бухгалтерского баланса запросили. - Женя обвел компанию взглядом. - Звучит дико, но все так и было.
   Далее в повествовании случился небольшой перерыв, вызванный тем, что рассказчик водил пальцем по странице с десертами в меню и дотошно расспрашивал официантку о достоинствах того или иного пирожного.
   Женя вернулся к истории якутского прииска только, когда на столе перед ним оказалась вазочка с шоколадным муссом.
   - Впрочем, уже через полгода выяснилось, что особой прибыли месторождение не дает. В лучшем случае работает в ноль. - Евгений развел руками, выражая искреннее сочувствие облапошенной московской Мэрии. - Сказки о новых запасах золота так и остались сказками. А еще спустя год выяснилось, что прииску требуются серьезные средства на техническое перевооружение, так как износ оборудования очень высок. Какая-то часть добытого золота, похоже, вообще разворовывалась и не отражалась в отчетности. - Чем дальше, тем более удручающим рисовал Евгений положение Ямбуки.
   Рассказчик прервался, чтобы плотоядно воткнуть в десерт острую чайную ложечку:
   - Когда ситуация окончательно зашла в тупик, Мэрия решилась привлечь сторонних инвесторов. Банки, крупных золотодобытчиков или иностранцев. Увы, не получилось. - Женя поднял на Макса чуть прищуренные глаза. - Оказалось, что крупные инвесторы в принципе избегают вложений в россыпное золото, предпочитают рудное. В общем, Правительство города уже второй год пытается продать Ямбуки, но пока безуспешно. - Евгений поразительно быстро опустошил вазочку с муссом, только теперь почувствовав насыщение. - Ваши ребята, кстати, и на меня выходили, просили помочь и проконсультировать по продаже. Но я был вынужден отказаться, так как впарить кому-то россыпной прииск с неподтвержденными ресурсами в Якутии - это выше моих сил.
   - Ну ты - паникер! - Протянул Макс. - Совсем в черном цвете картину нарисовал. - В голосе Василевского отчего-то проступили уязвленные нотки. - А кто из Мэрии на тебя выходил?
   Ольга едва заметно насторожилась. Вот он, тот самый конкретный вопрос, которых она так боялась!
   Однако Евгению наглости было не занимать, и ответ последовал незамедлительно, словно подготовленный заранее:
   - Макс, понимаешь, эти люди не давали мне полномочий разглашать информацию о проблемах с Ямбуки. Сегодня я назову их имена, а завтра они позвонят мне и скажут: "Жень, мы тебя просили проконсультировать. Вместо этого ты взял и засветил ситуацию". И в итоге дверь на Тверскую, 13 для меня навсегда окажется закрытой.
   У Ольги отлегло от сердца. Звучало весьма правдоподобно. Женя пока не подвел ее и ни разу не потерялся в словесном поединке с таким многоопытным собеседником как Макс. Но Василевский не сдавался:
   - Часто приходится бывать у нас?
   - У вас, в Департаменте образования, нет. - Опустил глаза в стол и как-то глухо пояснил Женя. - А в экономическом блоке доводилось. Хотя, к сожалению или к счастью, в Москве бизнес-проектов у меня пока еще не было.
   - Так! Теперь я продолжаю допрос! - Катин звонкий голосок заставил вздрогнуть сидящего рядом Макса. - Женя, а в рейтинге "Forbes" ты на каком месте?
   - Кать, ну какой "Forbes"? - Не выдержала и вмешалась Ольга, встревожившись, что Женю вновь понесет, и он опять выскажет нечто необдуманное.
   Евгений от души рассмеялся:
   - В рейтинге "Forbes" меня и, правда, нет. Я включен лишь в рейтинг затрапезного журнала "Финанс", да и то на жалком 312-ом месте. Но зато есть, куда расти!
   Катя с недоуменной улыбкой вытаращилась на Женю, не понимая, шутит он или говорит всерьез. Ольга же поглядывала на "жениха" со все большей озабоченностью, наблюдая как он рискованно балансирует на грани разоблачения.
   - Да, о нас тут давеча тоже писали в "Профиле". - Ввернул Макс. - В статье о самых влиятельных людях Москвы. Там Михалычу, моему шефу, целую полосу посвятили.
   - В "Профиле"? Надо почитать. - Заинтересовалась Ольга. - Что пишут? Хвалят или критикуют Анатолия Михайловича?
   Макс польщенно ухмыльнулся, довольный проявленным к нему вниманием:
   - Раздел про него назвали "Непотопляемый физик". Он же рядовым учителем физики в самой обычной школе начинал.
   - А почему непотопляемый? Кто его утопить хочет? - Простодушно осведомилась Катя, положив свои ярко наманикюренные пальчики на руку Макса.
   Несмотря на то, что речь шла про ее отца, Катя, похоже, не особенно интересовалась его карьерой и корпоративными интригами в кабинетах Мэрии.
   - Ну а кого еще называть непотопляемым, как не нашего Михалыча? - Отозвался вопросом на вопрос Василевский. - Вот смотри. - И он принялся за краткое описание карьеры своего босса. - С прежним мэром два срока продержался. С новым отлично сработался. Будет еще один мэр, не сомневаюсь, что Михалыч останется на том же месте. Уже вон все министры по нескольку раз поменялись, а "Папа" продолжает работать. - Макс поучительно поднял вверх указательный палец и резюмировал. - Потому что профессионал всем нужен.
   Женя с сомнением качнул головой:
   - Знаешь, Максим, я бы тут не спешил с оценками. Когда в политике или бизнесе меняется первое лицо, то аппарат тоже неизбежно обновляется. Особенно, топы. И какой бы профессионал не был, если он из старой команды, то своим никогда не станет.
   Евгений расслабленно откинулся на спинку кресла и продолжил:
   - Я по прессе слежу за новым мэром. Он, на первый взгляд, такой простоватый сибирский мужик с деревенской хитринкой. На рожон не лезет, шашкой не машет. - Женя потянулся к столу и сделал глоток "Кока-колы". - Но вспомните, как он виртуозно Шейндлина поменял, главного строителя. Вот уж кто был непотопляемый и незаменимый кадр! Мэр ему почтительно улыбался, медаль какую-то московскую вручил. Обнимал, по плечу похлопывал, шутил. А сам постепенно заменил всех шейндлинских заместителей на своих людей, аккуратно ограничил полномочия, окружил контролерами, деловые контакты на себя перетянул. И вот через полтора года, - Женя щелкнул пальцами. - Под Шейндлиным вообще никакой базы и поддержки не осталось. В результате сковырнуть его ничего не стоило. Что Мэр и сделал одним движением руки.
   Евгений задумчиво пожал плечами:
   - Я, конечно, от ваших московских дел очень далек. Так сложилось, что больше приходится с властями в регионах работать. Но поверь, Макс, я бы с новым мэром не расслаблялся.
   Пауза. Василевский сосредоточенно заковырял в зубах зубочисткой. А Евгений отрешенно смотрел в угол зала на арфу и девушку-музыканта в бархатном платье, пытаясь правильно сформулировать мысль и донести послание:
   - Над Мэром часто посмеиваются, сибирским медведем называют. Мол, медленный, неповоротливый. А я, к слову, когда в тайге на рыбалке оказался, один раз видел издали настоящего медведя. С какой же неимоверной скоростью он ловил рыбу в речке! Лапами. Такое проворство ни одному спортсмену не снилось.
   Осознав, что девушки заметно заскучали от политических дебатов, Евгений поспешил свернуть разговор:
   - Если все сыты, я предложил бы прогуляться по городу!
   Расплатившись, компания высыпала на Невский проспект, который встретил их толпами туристов, переливающимися рекламными вывесками на фасадах старинных домов и гудящими автомобильными пробками.
   Друзья прошагали мимо сверкающего золотом Казанского собора под Олину историю, как отважный Женя спасал ее от хулиганов на школьном дворе.
   Пройдя по солнечной стороне проспекта, вдоль каменных шеренг особняков, ребята оказались в тенистом оазисе Александровского сада у подножия Адмиралтейства. Пока Катя фотографировалась напротив фонтана, Егор со смехом рассказывал, как они с женой впервые сплавлялись вместе по горной речке. И как визжащая Алена в ужасе ломала ногти о весло.
   Вышли на продуваемый легким балтийским ветерком простор Дворцовой площади. Меряя шагом брусчатку, Женя и Макс заспорили, есть ли шансы у нынешнего Мэра пересесть однажды в президентское кресло. Василевский загадочным голосом поведал страшный секрет из коридоров власти. Что, мол, Президент уже пообещал передать свой пост нынешнему градоначальнику года через четыре.
   - Так и сказал. - Процитировал Максим Президента, словно самолично присутствовал при аудиенции. - Вы, Сергей Степанович неплохо справляетесь, порядок в столице навели. Думаю, спустя несколько лет будете готовы распространить свой опыт и на всю Россию.
   Женя в ответ скептично покачивал головой:
   - Знаешь, я твердо убежден, что тот, кому пообещали президентство, уже никогда главой страны не станет. А все эти разговоры - банальные разводки. Стоит появиться очередному "преемнику", как все конкуренты немедленно сомкнут ряды, объединятся и скушают претендента. Да и волки со Старой площади слишком зубасты, чтобы пустить на трон "выскочек" с Тверской, 13.
   Приятели взошли на Троицкий мост с его ажурным чугунным литьем, гранитными парапетами и французскими фонарями в стиле "модерн". На другом берегу Невы, над угрюмыми тюремными казематами крепости блистала игла Петропавловского собора, увенчанная фигуркой ангела.
   Ольга меж тем сошлась в жарком споре с Аленой о том, нужен ли единый учебник истории для всех школ. Свободолюбивая Аленка пылко гомонила, что ученики должны сами думать и решать, как оценивать историю страны. И никакое Министерство образования не имеет права навязывать детям свое мнение.
   А "зануда" Оля твердила, что не может быть в ста школах сто разных учебников. Неважно истории или математики. Иначе случатся хаос и анархия.
   "А вдруг ребенок не поступит в институт просто потому, что принимать экзамен будут по одному учебнику, а учился он по-другому?" - вопрошала Алену Кожевникова.
   - Ну ты и бюрократка. - Женя мягко притянул к себе Ольгу и интимно наклонился к ее уху, чтобы негромким хрипловатым голосом покритиковать девушку.
   Глядя на Петропавловку, на городской пляж и на красные шатры кафешек у крепостных стен, Кожевникова чувствовала, что все ее тревоги и заботы отступили куда-то далеко на задний план. А еще Ольга с мстительным удовлетворением отметила, какие внимательные взгляды бросает на них Макс, особенно, в те моменты, когда Женя приобнимает "невесту". Собственно, именно поэтому Кожевникова и не сопротивлялась знакам внимания со стороны своего спутника.
   В обход, через Петроградскую сторону и Иоанновский мост друзья отправились на Заячий остров, внутрь крепостного периметра. Пока они неторопливо бродили по мощеным камнем дорожкам между неприступных бастионов и неприветливых тюремных корпусов, Катя, крепко ухватив Макса за руку, рассказывала о том, как записалась на курсы арабского танца. И как прикупила в Турции экзотичный и страшно дорогой костюм восточной танцовщицы.
   После осмотра великокняжеской усыпальницы друзья собрались в центре залитой полуденным солнцем Соборной площади:
   - Для разнообразия предлагаю заглянуть в Русский музей. - За прошедшие несколько часов Женя незаметно взял на себя роль лидера группы и экскурсовода. - А потом перейдем к раннему ужину.
   Евгений отошел чуть в сторону, чтобы набрать по телефону водителя и вызвать микроавтобус. Пока он пытался объяснить, где должна произойти встреча, Катя чуть ли не вприпрыжку рванула к киоску с художественными альбомами и местными сувенирами.
   В этот момент Максим вдруг как-то воровато сделал несколько шагов к Ольге и своим бархатным проникновенным голосом приглушенно обратился к ней:
   - На самом деле я очень рад тебя видеть. Хорошо, что ты поехала...
   Между ними повисла неловкая пауза, так как Ольга не сразу нашлась, что ответить. Кожевникова не знала, радоваться, негодовать или, может, бросить что-нибудь язвительное в лицо своему бывшему.
   На протяжении нескольких лет она сотни раз представляла эту встречу, десятки раз прокручивала в голове, что она ему скажет. А когда встреча случилась в реальности, получалось, что и говорить-то, в общем, нечего.
   - Я тоже рада, что удалось вырваться сюда вместе с Женькой. - Кожевникова прищурилась и с дерзкой полуулыбкой по-хулигански глянула на Макса снизу-вверх.
   - М-да, Женя твой - компанейский парень. - Василевский выглядел чуть задетым. - Хотя как-то даже непривычно, вы с ним такие разные...
   - Ты имеешь в виду, что он - представитель высшего общества, а я дочка педагогов из Новосибирска? - Ехидно уточнила девушка, продолжая насмешливо поглядывать на Макса.
   Однако Василевский так и не успел ответить, потому что с двух сторон к ним одновременно приблизились Женя и Катя.
   - Милый, я купила альбом Шемякина! - Зазвенел Катин голосок.
   Максим стушевался и как-то смущенно коротко кивнул:
   - Шемякина? Ну молодец, малыш.
   От Ольги не укрылось, что Женя исподлобья наблюдает за ними, переводя взгляд с нее на Макса и обратно. Глаза мужчины чуть сузились и стали как будто холоднее.
   Когда Катя снова подхватила Макса под руку и, что-то щебеча, увела его чуть вперед, Евгений склонился к Ольге и с долей иронии справился:
   - Уже секретничаете? Что ж поздравляю. - Левый уголок его рта приподнялся в саркастичной усмешке. - Вы так поедали друг друга глазами. Даже я на секунду подумал, что вот-вот последует воссоединение.
   Оля не разделила юмор собеседника и укоризненно посмотрела на него:
   - Зачем ты так? Я ни с кем не собираюсь воссоединяться. Обязательно надо уколоть?
   Женя вдруг стал серьезным, а усмешка исчезла с его лица:
   - Извини, - Смягчившись, проговорил он. - Просто хотел удостовериться, что ты не попала под действие опасных иллюзий. Я имею в виду иллюзии о возможности входа в одну и ту же реку дважды. - Пояснил мужчина.
   И тут же поспешно сменил направление разговора:
   - Кстати, я начинаю хотеть есть. В Русском музее надо постараться обходить стороной натюрморты с жареными перепелами и поросятами. А то прямо там грохнусь в голодный обморок.
   Вдоль строя вековых деревьев они проследовали по тенистой дорожке к воротам крепости и Кронверкскому мосту, за которым друзей уже ожидал микроавтобус.
  
   Глава 17. Матросская тишина.
  
   Выходя из ворот Русского музея, увенчанных золотистым двуглавым орлом, античными доспехами, шлемами и копьями, Ольга и сама осознала, что проголодалась до урчания в животе.
   Поэтому, как только они загрузились в микроавтобус на площади Искусств, девушка с игривой полуулыбкой повернулась к Жене:
   - И в какое олигархическое место ты отвезешь нас на ужин?
   Кожевникова сама не заметила, что подсознательно начинает воспринимать Евгения как подлинного благополучного бизнесмена, а не как профессионального, но не самого удачливого мошенника.
   - Есть тут отличное заведение на улице Марата, совсем недалеко от нашего отеля. - Ни на миг не задумавшись, ответил Женя. Похоже, поездка была заранее распланирована им буквально по минутам. - Называется "Матросская тишина"...
   - Там официанты ходят в тюремных робах, а на первое подают баланду? - съязвил Максим.
   - Нет. - Терпеливо улыбнулся в ответ Евгений. - Ключевое слово в названии - все-таки "матросская". Это - рыбный ресторан очень хорошего уровня. Поехали не пожалеете.
   "Матросская тишина" оказалась милым подвальчиком с корабельным интерьером, утопленными в стены аквариумами и едва слышным шумом моря, льющимся из динамиков.
   - Скорее рассаживаемся, а то есть очень хочется! - скомандовал Евгений.
   Только сейчас Ольга обратила внимание, что столы здесь крепились к потолку массивными якорными цепями.
   - Для оформления зала распилили списанное рыболовное судно. - Со знанием дела рассказывал Женя. - Даже в туалете кабинки отгорожены друг от друга стальными переборками, а двери открываются с помощью специального штурвала.
   За ужином Олин "жених" как всегда пребывал в центре внимания и блистал фейерверком потешных историй из деловой карьеры и многочисленных путешествий.
   Теперь Кожевникова даже не вспоминала о своем прежнем беспокойстве, что рядом с солидным и образованным Максом Женя будет смотреться чересчур по-простецки. На сей раз Ольге ничего не оставалось, как признать, что, если кто-то здесь и выглядел уверенным в себе и состоявшимся мужчиной, то в первую очередь именно ее спутник.
   Однако отныне в Олиной душе засвербила иная гнетущая мысль. Женя настолько органично влился в ее компанию, что девушка не могла не спрашивать себя: а что будет после возвращения в Москву? И что потом рассказывать Аленке об их отношениях с "женихом"? Сообщить, что расстались? Почему? И, конечно, новость о разрыве неизбежно долетит до Макса, который с фирменной ядовитой ухмылкой глубокомысленно заключит: "Други мои, там все с самого начала было понятно. Дельфин и русалка, они если честно, не пара, не пара, не пара".
   Ольга вздохнула. Похоже, что, несмотря на краткосрочный тактический успех с питерской поездкой, ложь заводила ее во все более безвыходное положение.
   - Дорогая, хочешь финский бутерброд? - Вернул ее из тягостных мыслей заботливый Женин голос.
   - Что? - Встрепенулась Кожевникова. - Финский бутерброд? Что это?
   - Звучит очень эротично. - Не замедлил прокомментировать Василевский. - Как "шведская семья" или "французский поцелуй".
   - Вижу, что вы там в Департаменте образования не теряете времени даром. - Тут-же парировал Женя. - Вот смотрите, нам принесли все ингредиенты. - Он пододвинул ближе серебристое блюдо с многочисленными тарелочками, выложенными на льду. - Правда, честно скажу, в Финляндии я таких бутербродов ни разу не встречал. Не исключаю, что на самом деле их изобрели здесь же, в "Матросской тишине".
   Евгений взял в руки кусок белого хлеба:
   - Итак, сначала хлеб посыпается измельченным вареным яйцом. Потом... - Он окунул чайную ложку в одну из тарелочек. - ...сверху мажется сметана. Следующим слоем крошим нарезанный репчатый лук. - Женя потянулся за другим блюдцем. - И только потом выкладываем красную икру. Вуаля! - он протянул Ольге готовый финский бутерброд.
   - Ох, тут столько калорий. Ты из меня к концу поездки толстушку сделаешь. - Кожевникова с опаской откусила от многослойной конструкции, которая, кстати, оказалась на удивление вкусной.
   - Дорогая, позволь, я открою секрет. - Женя приложил ладонь к губам и театральным шепотом проговорил. - На самом деле подавляющее большинство мужчин в глубине души любит именно женщин с формами. Так что дополнительные калории тебя не испортят.
   - Ну, вот видишь. - Алена повернулась к Егору. - А ты вечно подкалываешь меня, говоришь, что растолстела.
   Откуда-то из-за широкой спины Василевского неслышно появился официант в матросской форме и пригласил гостей к аквариуму, чтобы выбрать рыбу на горячее. Друзья, не сговариваясь, делегировали Женю, который немедля поднялся и пружинистым шагом проследовал за официантом.
   Макс в это время посвящал Ольгу в сложности и дилеммы, с которыми он столкнулся при смене автомобиля. После десятка тест-драйвов и экономических расчетов Василевский, по его словам, все же решил остановиться на "Toyota Land Cruiser".
   Кожевникова ощутила смесь досады и раздражения, вспомнив свой старенький "Opel Astra" с ржавеющей крышей, дергающей коробкой передач и дорогущей страховкой.
   - Женя, а у вас какая машина? - несколько бесцеремонно вмешалась в разговор Катя, обращаясь к только что вернувшемуся за стол "золотопромышленнику".
   Макс чуть раздраженно глянул на невесту, так как она на полуслове прервала его историю о поездках по автосалонам и выбивании беспрецедентной скидки.
   - Знаете, Кать, я тут никому свои пристрастия не навязываю. - Пожал плечами Евгений. - Но мне нравятся "немцы". Хотя, конечно, на вкус и цвет товарищей нет. - Женя улыбнулся своим мыслям, словно вспомнив нечто забавное. - Я вот как-то отправился в Лондон на переговоры. Говоря по-простому, денег просить. - Откровенно пояснил мужчина. - Требовались инвестиции на разработку одного чукотского месторождения.
   Пока Женя рассказывал, от Олиного взгляда не укрылось, что Макс то и дело с интересом посматривает на массивную "шайбу" часов, украшавших запястье "жениха".
   - Мы встречались с управляющим одного крупного семейного инвестфонда. С виду такой благообразный седой дедушка в потертом пиджаке. - В красках нарисовал картину Евгений. - А денег в фонде, и правда, было много. У них под управлением около двух миллиардов.
   - Так вот... - Женин голос приобрел интригующий оттенок. - Мы, просители, приперлись на встречу в черном шестисотом "Мерседесе", а управляющий фондом прикатил на обыкновенном явно недорогом велосипеде. Пристегнул его замочком к ограде отеля и пошел на переговоры. И чувствовал себя при этом вполне комфортно.
   Пока выбранная Евгением рыба запекалась на гриле, официант торжественно внес в зал увесистое металлическое блюдо, заполненное льдом, с разложенными на нем креветками, улитками, устрицами и еще какими-то неведомыми морскими гадами.
   - Я даже не знаю, как это все есть. - Смущенно, вполголоса призналась Кожевникова, неуверенно перебирая многочисленные блестящие вилки, ножички и щипчики перед собой.
   - Не волнуйся, - Евгений совсем близко склонил голову к Ольге, и девушка снова ощутила цитрусовый аромат его туалетной воды. - Я буду все показывать и объяснять.
   - Кстати, - Женя разлил по бокалам розовое вино, с нарочитым недоумением поглядывая на невесту Василевского. - А чего это я все про себя рассказываю, Кать? Кому нужны эти скучные истории про месторождения? Не сомневаюсь, что всем гораздо интереснее послушать, например, о вас. Вот вы где работаете?
   - Ой! - Катя кокетливо махнула рукой, увитой браслетом Pandora. - Я тут тоже работала в Мэрии, в пресс-службе.
   "Кто бы сомневался!" - Хмыкнула про себя Ольга и перевела глаза на Макса. Василевский поймал ее взгляд, после чего как-то смущенно отвернулся, словно испытал некоторую неловкость за невесту.
   А Катя со смехом продолжала откровенничать о своем трудовом пути:
   - Ничего скучнее, чем эта работа я в жизни не видела! Начальники - зануды. Ходят все, как один, вечно хмурые, в таких же унылых серых пиджаках. А один раз, - рассказчица буквально задохнулась от негодования, вновь переживая происшедшее. - когда надела свое яркое красное платье, мне начальник даже замечание сделал. - Катя талантливо изобразила скрипучее ворчание руководителя. - Мол, извольте следовать деловому стилю в одежде. Хотя сам так и косил глазом в декольте!
   Ольга вновь быстро посмотрела на Максима, который словно намеренно отвернулся и меланхолично глядел куда-то в сторону окна, где на подоконнике громоздился макет старинного парусника.
   - Такое ощущение, - Продолжала вещать Катя, раззадоренная Жениным любопытством. - Что у этих мужиков из Мэрии и личной-то жизни никакой нет. Только и строят целыми днями козни друг против друга. - Потом она вдруг нежно глянула на Василевского и положила свою рыжую голову ему на плечо. - Ну вот только Макс от них отличается. Последний островок человечности в Мэрии.
   - Да, я такой. - Негромко подтвердил Василевский с несколько скованной улыбкой.
   - В общем, достали они меня, и я уволилась. - Резюмировала Катя. - А сейчас в моей жизни такой период, когда хочу получше в себе разобраться. - Она опять обратилась к Жене, чем несколько возмутила Ольгу с ее развитым собственническим инстинктом. - Вы, например, точно знаете, чего хотите в жизни? - И, не дождавшись ответа, заключила. - Вот и я нет. Поэтому хожу на выставки, гуляю по паркам, записалась на восточные танцы. Максу нравится, как я танцую! Да, милый? - Катя вновь прильнула к жениху, а Василевский уклончиво кивнул. - Еще недавно занялась рисованием. И, между прочим, у меня неплохо получается! Даже одну картину продала папиному другу из Германии.
   "За два евро?" - едва удержалась Кожевникова от ядовитой реплики.
   - Эх, почему одним - все, другим - ничего? - горестно вопрошал Женя. - Искренне завидую вашему образу жизни, Кать. А вы рисовать где-то специально учились? - Со стороны его интерес выглядел совершенно натуральным.
   - Училась и продолжаю учиться. - Довольная вниманием собеседника пояснила Катя. На ее полных алых губах играла победная улыбка. - Мне порекомендовали одного пожилого художника, который ведет курсы для начинающих. Уже полгода хожу к нему. Но, если серьезно, - Теперь на подвижном Катином лице отобразилась презрительная гримаска. - Последнее время подумываю, чтобы уйти из группы. Уж очень наш художник авторитарный оказался. Представляете, на последнем занятии заставлял нас, чтобы мы раскадровки к какой-то сказке рисовали!
   - А чем это плохо? - Бесхитростно справился Евгений.
   - Только тем, что мне совсем не хотелось рисовать эти детские раскадровки. - Удивленная Жениной непонятливостью объяснила Катя. - У меня чаще бывает вдохновение на что-то абстрактное. - Девушка мечтательно заулыбалась. - А больше всего я сейчас люблю рисовать золотой гелевой ручкой по синей бумаге. Очень необычное сочетание цветов. И когда рисуешь, возникает такое приятное ощущение скольжения. У меня дома огромный запас синей бумаги и золотых ручек!
   Ольга испытала чувство злорадства, представив, как Максу приходится каждый божий вечер выслушивать Катино тарахтение о восточных танцах, золотых ручках и разноцветной бумаге.
   - Ой! - вскрикнула Катя, заставив всех сидевших рядом вздрогнуть от неожиданности. - А у меня же в айфоне есть фотографии моих картин! - Девушка в нетерпении тряхнула рыжей шевелюрой. - Хотите посмотреть?
   - Ну, конечно, показывайте! - Женя подскочил, резво обежал стол и склонился над Катиным телефоном, а Ольга при этом почему-то ощутила легкий укол ревности.
   Вслед за Евгением вокруг айфона с фотографиями сгрудились Егор с Аленкой. На месте остались недвижно сидеть лишь Ольга и Максим. Сначала они обменялись ироничными взглядами, а потом Василевский подхватил бутылку и подлил Ольге розового вина. Помолчав немного, он поднял бокал и произнес короткий тост:
   - Ну, за искусство! - и они вдвоем по-заговорщицки чокнулись.
   - Картины написаны в абстрактном стиле. - Воодушевленная вниманием к собственной персоне, Катя меж тем демонстрировала свои шедевры Жене, Аленке и Егору. - Но навеяны они "Собачьим сердцем" Булгакова. Видите контур собаки?
   - Здорово! - Женя вернулся за стол и тоже подлил себе вина - Катя, у вас прямо глаза горят, когда вы рассказываете о своих картинах. Знакомясь с человеком, мы обычно интересуемся, где и кем он работает. А на самом деле о нас гораздо больше говорят наши хобби и увлечения. Разве не так?
   - А знаете, какое хобби у Егора? - хихикнула Алена.
   Муж сконфуженно ткнул ее локтем в бок: "Ну хватит тебе, кому это интересно?"
   - Мне интересно! - Тут же подняла руку Ольга. - Пусть Аленка говорит!
   - Егор учится показывать фокусы. - С гордостью объявила супруга иллюзиониста-любителя. - И у него классно получается. Хотите посмотреть?
   Несмотря на вялые протесты Егора, компания одобрительно зашумела, а Ольга даже зааплодировала.
   - Ну ладно, сами просили, потом не жалуйтесь. - Егор одним махом опрокинул в себя бокал вина и вынул из кармана какую-то замызганную веревочку.
   Официант в тельняшке проворно собрал со стола опустевшие тарелки и расставил перед объевшимися гостями чашки с чаем и кофе. Несмотря на настойчивые уговоры "матроса", все как один отказались от десертов, так как свободного места в животах, увы, не осталось.
   Впрочем, вместо десерта Егор удивил ребят полноценным магическим сеансом. В ловких руках молодого человека то появлялись, то пропадали монеты и авторучки. Веревочка, разорванная пополам, минуту спустя вновь срасталась воедино, а затем вдруг сама собой скручивалась в десятки узелков. Которые через миг необъяснимым образом распускались, словно их и не было.
   Ольга смеялась от души и звонко хлопала в ладоши после каждого успешного фокуса. И даже, когда Егор неудачным движением локтя чуть не сбил макет испанского галеона с подоконника, Кожевникова все равно одарила его щедрыми аплодисментами.
   А потом в летней прохладе они, уже выбившиеся из сил, пешком плелись к отелю по опустевшей и притихшей улице Марата. Ольга шла под руку с Женей, и чувствовала себя так, словно вернулась в игривые и беззаботные студенческие годы.
   По дороге Катя объявила, что невыносимо устала и хотела бы завтра подольше поспать. Вероятно, даже до обеда. В ответ Макс предупредительно предложил устроить нечто вроде свободного дня.
   Женя с готовностью согласился и тут же повернулся к Ольге:
   - Ну тогда завтра я покажу тебе свои самые любимые места в городе. Ты не против?
   - Так мы ведь сегодня почти все увидели. - Без особого энтузиазма откликнулась Кожевникова, которую в эту минуту больше заботил мизинец правой ноги, стершийся в результате затяжной прогулки.
   - Я же собираюсь показать тебе не нахоженные маршруты московских туристов, а свои любимые места. - Не сдавался Женя.
   - Хорошо, хорошо, давай посмотрим. - Девушка предпочла не спорить. Даже за недолгое время поездки она успела убедиться, что Евгений вряд ли предложит что-нибудь совсем уж неинтересное.
   - А я и Егор тогда идем завтра в кабак с Полковником! - Оживилась Аленка.
   - Почему не с майором? - Быстро переспросил Женя.
   - Да нет. Полковник - это не звание, а прозвище. - Подал голос Егор. - Он - бывший военный и живет в Питере. Отличный мужик, походник и наш старый товарищ. Мы с ним вместе раз пять на Севера ходили.
   - У него две недели назад был день рождения, помнишь? - Включилась Алена. - Заодно и поздравим. Надо только подарок купить.
   - Нормально, договорились. - Кивнул Женя, который явно ухватился за идею провести день наедине с Ольгой. - Значит, завтра действуем по собственному плану. А ближе к вечеру собираемся в гостинице.
   Через полуоткрытые кованые ворота отеля друзья просочились во внутренний дворик, в центре которого журчал миниатюрный фонтан. Они попрощались на истертых временем ступенях лестницы и, едва волоча от усталости ноги, разбрелись по номерам.
   Переступив порог комнаты, Ольга первым делом опустилась на обувную тумбочку в коридоре, настолько она вымоталась за этот долгий день. Впрочем, неудивительно, ведь в поезде Кожевникова не особенно выспалась, плюс еще грандиозный пеший марш-бросок по северной Пальмире.
   Похоже, окончательно выдохся и Евгений. Он угловатыми движениями стряхнул черные кожаные кроссовки, проплелся в комнату и со смешным кряхтением плюхнулся на свой диванчик. Откинувшись на подушки, мужчина потянулся за пультом, включил телевизор и с отрешенным выражением лица принялся листать каналы.
   - Я иду в душ. - Негромко дала знать о себе Ольга.
   - Да, конечно, - Встрепенулся Евгений, заморгав красными от недосыпа глазами, но постаравшись принять бодрый и молодцеватый вид.
   На ходу засыпая, Кожевникова отправилась в ванную, чтобы ополоснуться и переодеться в белый махровый халат с гербом отеля. По завершении водных процедур, перед тем, как вернуться в комнату, Ольга постояла секунду, взявшись за ручку двери и пытаясь справиться с некоторой неловкостью момента.
   Впрочем, никакой неловкости не возникло. Когда девушка с еще не просохшими волосами появилась на пороге, телевизор уже не работал, а свет оказался потушен. Она перевела взгляд на Женин диванчик и увидела, как ее фиктивный жених размеренно сопит, отвернувшись к стене.
   Кожевникова откинула покрывало своей просторной двуспальной кровати и уютно разместилась, обложившись подушками. Длинный первый день путешествия, которого она так страшилась, все-таки подошел к концу. Похоже, хитроумная операция, задуманная месяц назад и тщательно подготовленная совместно с Евгением, увенчалась успехом.
   Она еще несколько минут полежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к тихому Жениному дыханию в углу комнаты. И провалилась в блаженное забытье сна.
  
   Глава 18. Геополитика.
  
   Самолет Президента России готовился к вылету из древнего среднеазиатского города Чоршанбе, столицы бывшей советской республики Туранистан. На юге это новоиспеченное государство граничило с тревожным и вечно воюющим Афганистаном, а на востоке, по заснеженным хребтам Памира - с обманчиво благожелательным Китаем.
   Над тонущими в зелени белоснежными пригородами барражировали пять ударных вертолетов "Ми-24", ощетинившиеся управляемыми ракетами и скорострельными пушками, и издали похожие на летающих крокодилов. К иллюминаторам винтокрылых машин прильнули хмурые автоматчики в черном из Службы безопасности Президента. Сверху они сосредоточенно сканировали окружающие аэропорт кварталы - крыши домов, извилистые улочки, дворы и ряды обветшалых складов с тем, чтобы в любую секунду открыть огонь и подавить подозрительную цель.
   Ситуацию на земле контролировали облаченные в новехонькую форму песчаного цвета многочисленные армейские патрули из состава 205-ой российской дивизии.
   Всего лишь пятнадцать лет назад здесь завершилась кровопролитная гражданская война. Нынешнему президенту Бердыеву, бывшему первому секретарю республиканской компартии удалось подавить исламистскую оппозицию и отряды ополченцев из равнинных районов (так как сам президент был выходцем из горной области Туранистана). С тех пор он и правил бессменно новоиспеченным среднеазиатским государством. Периодически проводя референдумы о продлении президентского срока.
   Однако, несмотря на окончание войны, обстановка в республике по-прежнему оставалась неспокойной. Кроме того, давала о себе знать близость пылающего многие десятилетия Афганистана. Поэтому не следовало исключать, что какой-нибудь излишне ретивый шахид додумается атаковать российский Борт N 1 на взлете с помощью переносного зенитно-ракетного комплекса.
   Впрочем, шеф президентской службы безопасности еще со времен учебы в Высшей школе КГБ СССР усвоил, что эффективность охраны определяется отнюдь не количеством армейских патрулей и не объемом бицепсов бодигардов. Возможно, именно по этой причине за три дня до визита первого лица в Туранистан, в далеком памирском селении взлетел на воздух джип эмиссара движения "Талибан" Талхи Мухаммада. Да так, что обугленную голову бесстрашного полевого командира нашли лишь на третий день. А недалеко от границы с Афганистаном отряд туранистанской армии штурмом взял забетонированное убежище слишком много о себе возомнившего наркобарона. Если уж быть совсем точными, то операцию провели бойцы спецназа ГРУ, тайно переброшенные накануне из Самарской области и переодетые по этому случаю в обмундирование вооруженных сил Туранистана.
   Исполинский и толстопузый, словно надутый баллон, лайнер Ил-96-300ПУ шумно прогревал двигатели на взлетно-посадочной полосе аэропорта Чоршанбе. Российский борт N 1 колебался в потоках раскаленного воздуха на фоне зеленеющих горных вершин, обступивших город.
   За спиной командира экипажа с рацией в руках притулился генерал Плахов, начальник Службы безопасности Президента, седой как лунь, полный мужчина с одутловатым лицом. Глядя на него со стороны, вряд ли можно было представить, что еще полтора десятка лет назад Плахов регулярно выходил на ринг и принимал участие в соревнованиях по боксу. А на стене кремлевского кабинета, где генерал нечасто бывал ввиду постоянных разъездов по миру, красовался сертификат "Мастер спорта международного класса СССР".
   Однако в последние годы бешеный ритм жизни, отсутствие режима и времени на занятия спортом, а также питание на бегу сделали свое черное дело. И Плахов каждое утро с отвращением морщился, глядя в зеркало на свое оплывшее лицо и разъехавшуюся фигуру. Да и здоровье начало подводить, особенно беспокоили вены на ногах. Впрочем, с декабря генерал планировал уйти на пенсию, где его ожидало теплое место вице-президента по безопасности в государственной нефтяной компании.
   Командир президентского борта Иван Калугин, бывший военный летчик, рано облысевший, несуразно худой и костлявый, словно высохший, обернулся на генерала:
   - У меня все готово, Васильич. Чего ждем?
   Плахов обвел подпухшими от бессонницы глазами летное поле и медленно проговорил:
   - Пусть ребята с вертолетов еще пару минут поглядят. Не хочу на взлете "Стингер" или "Иглу" поймать.
   - Как скажешь, товарищ генерал. - Кивнул командир экипажа, глядя в сторону гор, опоясывающих Киссарскую долину, в которой лежал Чоршанбе.
   - Эх, Васильич, дожили. - Помолчав, с горечью процедил летчик. - Я ж ведь этот аэропорт как свои пять пальцев знаю. Крайний раз был здесь в восьмидесятых. - Он вынул из кармана белоснежный платок и вытер узкий вспотевший лоб. - Когда совсем зеленым лейтенантом служил в транспортной авиации, часто садился тут на дозаправку. Перед Баграмом или Кандагаром.
   Летчик перевел взгляд на пассажирский терминал аэропорта с загадочной надписью "Фурудгохи".
   - Столько тогда повидать пришлось... - совсем тихо проговорил он. - Туда, в Афган мальчишек, солдатиков необстрелянных возили. Обратно - дембелей. - Калугин мотнул головой. - Ох, как те хлопцы пили по-черному. Один такой от водки настолько ошалел, что полез в кабину пилотов драться и чуть в штопор нашу птичку не пустил... Но все равно лучше пьяных дембелей домой таскать, чем двухсотые. Летишь, а за спиной тишина, и штабеля гробов, заколоченных в доски. - Несмотря на жару, Калугин зябко повел плечами. - А вот город этот, Чоршанбе, я очень любил в советские годы. Аэропорт, конечно, так себе. Полоса - коротенькая, горы слишком близко...
   Пилот едва заметно улыбнулся нахлынувшим приятным воспоминаниям:
   - Зато город - зеленый, солнечный! Река, парки, фонтаны, Комсомольское озеро. А как мы тут с местными девчонками на танцах зажигали, ну и потом - к ним в общагу, естественно! Каждый раз с Афгана прилетаешь, как будто в раю оказываешься. С этими, как их, гуриями...
   Калугин вздохнул:
   - Если бы мне кто тогда сказал, что однажды в этом мирном советском городе я буду бояться, что мне "Стингер" в брюхо засадят, я бы такому брехуну морду точно набил.
   Генерал неспокойно поглядывал на рацию:
   - А видел бы ты, Иван, их президента. Бердыева этого. Я-то вчера вдоволь насмотрелся - весь в золотых перстнях, разговаривает как бай или курбаши из старых фильмов про басмачей.
   - Да видел я, видел... - ухмыльнулся летчик. - В гостинице вечером телевизор включил, а там только его и крутят. Президент с ткачихами встретился, президент делегацию поэтов принял.
   Рация в руках Плахова что-то прохрипела, а затем из нее прорезался по-военному чеканный голос:
   - "Слон", я - "Валдай", все чисто. Можно работать по плану.
   - "Валдай", вас понял. Работаем. - Плахов положил руку на плечо командиру экипажа. - Иван Алексеич, местность с вертолетов осмотрели. Все вроде чисто. Можем лететь. - И, наклонившись, тихо, чтобы другие летчики не слышали, добавил. - Только не затягивай, а то Президент сейчас нервничать начнет.
   Калугин обернулся и поднял флегматичный взгляд на генерала:
   - Не переживай, Васильич. Все будет в лучшем виде, давай, занимай место. - И обратился к экипажу. - Возвращаемся домой, ребята. Взлетный режим.
   Спустя минуту слоноподобный президентский борт дернулся и с апокалиптическим воем двигателей начал разбег по разогретой солнцем бетонной полосе.
   На скорости задребезжали дорогие интерьеры лайнера. В хвосте самолета, на кухне забренчало серебро приборов и зазвенел с переливами хрусталь бокалов за барной стойкой. Закачались дорогие гобелены павлово-посадских умельцев на стенах конференц-зала в головном салоне.
   Едва стальная птица, подпрыгнув пару раз над взлетной дорожкой, оторвалась от земли, министр экономического развития России Эдуард Гринберг закрыл глаза и откинул голову назад, на кожаный подголовник цвета кофе с молоком. Этот энергичный импульсивный мужчина с тонким чуть нервным лицом и черной как смоль бородкой-эспаньолкой был знаком с Президентом уже лет двадцать, со времен работы в питерской мэрии. В годы первого срока Гринберг, будучи наедине, даже порой позволял себе назвать Виктора Викторовича на "ты". Однако к середине второй президентской четырехлетки эта привычка сама собой куда-то улетучилась.
   "Супер!" - Под гул турбин министр беззвучно вел диалог сам с собой, - "Уже к вечеру будем с Жаннкой шашлыки на даче крутить".
   Полгода назад министр вступил во второй брак, уведя супругу у молодого бизнесмена, сына матерого строительного магната из Сочи. Впрочем, еще неизвестно, кто кого увел, ведь Гринберг на тот момент был давно и вполне стабильно женат на однокурснице по Томскому университету. Медовый месяц Эдуарда и Жанны растянулся на шесть месяцев и пока даже не думал прекращаться.
   Чем выше поднимался самолет, тем больше разыгрывалось воображение у Гринберга. В полудреме, он представлял жену обнаженной, в ажурных чулках, принимающей то одну, то другую соблазнительную позу.
   Как только Борт N 1 занял десятитысячный эшелон, Президент России, словно повинуясь неслышной команде, отстегнул ремень безопасности и отложил в сторону книгу. Это были "Очерки русской смуты" белогвардейского генерала Деникина, заключенные в малахитового цвета обложку с золотым тиснением.
   Президент снова вернулся мыслями к утренней встрече с седовласым хозяином Туранистана Саидшо Набиевичем Бердыевым. И по мере углубления в воспоминания раздражение и брезгливость Президента разрастались до самой настоящей ярости.
   За годы независимости республики бывший партийный функционер Бердыев приобрел повадки умудренного и велеречивого восточного султана. В ходе переговоров Саидшо Набиевич два раза покровительственно похлопал российского Президента по плечу и три раза дерзнул обратиться к Виктору Викторовичу на "ты". А в своей бесконечной цветастой речи на совместной пресс-конференции Бердыев умудрился намекнуть аудитории на относительно скромный опыт своего визави. Впрочем, не так много мировых лидеров могли бы потягаться с туранистанским владыкой в части политического долголетия. Ведь Бердыев правил своей вотчиной вот уже долгих двадцать два года.
   А когда Саидшо Набиевич и Виктор Викторович уединились в застекленном внутреннем дворе президентского дворца среди прохладных фонтанов, благоухающих экзотических цветов и плодовитых фруктовых деревьев, туранистанский правитель, расплывшись в сладчайшей улыбке, заговорил:
   - Виктор Викторович, дорогой вы наш гость! Как мы счастливы видеть вас на нашей скромной трудолюбивой земле.
   Пухлыми пальцами, унизанными золотыми перстнями, Бердыев ухватил с серебряного блюда несколько ягод черешни и щедро швырнул их в угол дворика, где степенно прогуливался надменный и холеный фазан. Птица лениво клюнула одну из ягод и горделиво удалилась прочь, в километровую анфиладу залов.
   Бердыев, как по мановению волшебной палочки, стер улыбку и придал своей круглой лоснящейся физиономии скорбное и озабоченное выражение.
   - Давно думал поговорить с вами, Виктор Викторович, да вот только не хотел расстраивать. Беда у нас приключилась в Туранистане, засуха второй год, неурожаи, шайтан их возьми. А ведь нефти у нас нет, газа нет, совсем бедная страна.
   - Я вижу. - Невозмутимо подтвердил Президент России, выразительно оглядывая сказочные интерьеры дворца, словно сошедшие со страниц "Тысяча и одной ночи".
   Однако Бердыев не разобрал иронии в реплике собеседника. Или искусно сделал вид, что не разобрал.
   - Но! - Саидшо Набиевич назидательно поднял вверх указующий перст, опоясанный тяжеловесным золотым кольцом с рубином. - Даже с нашей бедностью мы всегда рады гостям. Вот Виктор Викторович, 205-я российская дивизия стоит в Алхан-Тюбе. Так наши люди каждый день, каждую неделю вашим солдатам хлеб-соль несут, фрукты, баранину свежую...
   Бердыев горестно развел руками:
   - Но людям и самим кушать хочется. - Туранистанский правитель изучающе всматривался в лицо российского Президента, силясь считать реакцию Виктора Викторовича.
   Не дождавшись внятного ответа от собеседника, Саидшо Набиевич перешел в наступление:
   - У Российской Федерации такая большая военная база. Согласны, Виктор Викторович? А получаем мы за аренду только два с половиной миллиона долларов в год. За все про все.
   Русский Президент сделал маленький глоток свежевыжатого гранатового сока из хрустального стакана и внимательно посмотрел на туранистанского владыку, не говоря ни слова. А тот, ни мало ни смутившись, и, лишь раззадорившись, продолжал:
   - Вот тут мой министр финансов, а он у меня молодой, горячий, посчитал, что аренда такой базы будет двести пятьдесят миллионов долларов стоить. Я ему кричу, ты что такое говоришь, дурак, мальчишка?! Как нам Россия сможет такие деньги платить, где возьмет?! - Бердыев продемонстрировал искреннее возмущение в отношении главного финансиста Туранистана. - А он, наглец, берет и сует мне газету московскую и объясняет, да в столице, мол, одно здание гостиницы на Тверской улице двести пятьдесят миллионов стоит. А тут база целой дивизии. Тысячи человек, дома, казармы, склады. Мне, Виктор Викторович, все сложнее объяснять, министрам, людям, почему я беру только два с половиной миллиона за то, что стоит двести пятьдесят. У нас на Востоке каждый дехканин торговаться любит и умеет. И что они мне скажут? Мол, мы лучше торгуемся на базаре, чем наш президент на переговорах? А не стар ли он стал? Не пора ли ему на покой?
   Президент России грустно, почти понимающе кивнул:
   - Да, народу всегда сложно объяснять. - И поднял немигающий тусклый взгляд на Бердыева. - Я вот тоже никак не могу объяснить, что делают русские солдаты в пустыне, в тысячах километров от Рязани и Смоленска. Почему они защищают туранистанскую границу, и почему этого не делает, например, местная армия. - Президент России печально вздохнул и резюмировал. - Сложно с народом.
   - Ну зачем вы так, Виктор Викторович, - вновь приторно заулыбался Саидшо Набиевич. - Я вам расчеты дам, там все обосновано. Формулы, шмормулы. Ну что для большой и сильной России двести пятьдесят миллионов в год?
   И чем дальше, тем больше. А в завершение беседы президент южной республики как бы невзначай обмолвился, что американцы тут предлагают перевалочный пункт для своих самолетов транспортных сделать. Нет, нет, не военную базу! Просто грузовые самолеты будут садиться по дороге в Афганистан и обратно, дозаправляться, отдыхать и так далее. Зато американцы пятьдесят миллионов в год обещают.
   В общем, не получился разговор у двух Президентов.
   Виктор Викторович минорно поглядел на закрытую книжку Деникина с торчащей из нее ярко-красной кожаной закладкой. Президенту невыносимо захотелось распустить узел галстука, сбросить приталенный черный костюм да и вообще переодеться в джинсы и футболку. А вместо начищенных до блеска итальянских ботинок от миланского мастера - натянуть кроссовки или сунуть ноги в спортивные шлепанцы. И в довершение заказать виски со льдом.
   Но Президент отчего-то пребывал в уверенности, что не может позволить себе такой роскоши на глазах у подчиненных. Стоит им только увидеть первое лицо на работе в джинсах, как микроскопическая трещинка проявится и поползет по выстроенной им громоздкой и неповоротливой, но непробиваемой как чугунный мост властной вертикали.
   Один за другим расслабятся подчиненные. Сегодня джинсы на работе, завтра кто-нибудь на совещание опоздает или не вовремя доклад подготовит. А послезавтра повалится все. Министр распустит чиновников. Директор госкорпорации решит вдруг, что власть ослабла и позволительно воровать. Хотя он, сука, и так ворует. А в итоге водитель троллейбуса посчитает, что не страшно не выйти на маршрут. Следом летчик вообразит, что не грешно опрокинуть чарку за штурвалом. И все повалится. Плотины, заводы, дома, телебашни. Все посыплется, погребая под собой людей, безвинных и виноватых. Стоит лишь дать слабину в одном несущественном, казалось бы, вопросе. Нельзя этого делать в России. Нельзя.
   Президент надавил кнопку громкой связи и обратился к референту:
   - Антон, министра иностранных дел, помощника по СНГ и министра экономического развития в комнату совещаний. Прямо сейчас.
   - Понял, Виктор Викторович. - Тот ответил столь быстро, словно с момента взлета не сводил глаз с микрофона, только и делая, что ожидая вызова Президента.
   Из полудремы министра экономического развития Гринберга вывел мягкий толчок в плечо. К нему склонился Антон, президентский референт:
   - Эдуард Георгиевич, Виктор Викторович срочно вызывает.
   Гринберг тряхнул головой, распрощавшись с волнующим образом жены в чулках, подтянул узел галстука, подхватил две папки с документами и спешно поднялся.
   Первое, что увидел Эдуард, заглянув в комнату совещаний, это напряженные спины министра иностранных дел и помощника по СНГ за переговорным столом. Напротив них, прямой как солдат, восседал Президент, по-школьному сложив руки на столешнице и гипнотизируя подчиненных холодным взглядом водянистых глаз.
   Заметив Эдуарда, мнущегося на пороге, Президент не проявил никаких эмоций и лишь глухо обозначил:
   - Проходите. Садитесь.
   Как только Гринберг опустился в темно-серое кожаное кресло, Президент без каких-либо вступлений начал свою речь:
   - Я категорически недоволен результатами визита. - На щеках Виктора Викторовича заиграли желваки. - Если говорить прямо, то переговоры провалены. А наши отношения с Туранистаном находятся в нижней точке за всю историю.
   Помощник по СНГ Гуськов что-то испуганно застрочил в своем органайзере. Глядя на его нервно подрагивающую руку, было невозможно поверить, что, будучи послом в США, этот человек прослыл среди подчиненных тираном почище Нерона и Калигулы. А виртуозное владение матерным языком в отношении нижестоящих сотрудников прославило его от Москвы до Вашингтона.
   Министр иностранных дел тоже виновато склонил рано поседевшую голову. И лишь Гринберг смотрел Президенту прямо в глаза, так как разнос напрямую не касался его участка работы.
   - Визит совершенно не подготовлен. - Президент вонзил взгляд в министра иностранных дел. - Как вы могли не знать, что он предложит поднять арендную плату за военную базу? В сто раз! И он вываливает это на меня, когда я совершенно не готов. А вы ни слухом, ни духом.
   Министр все же попытался оправдаться:
   - Виктор Викторович, ну ведь Туранистан - типичная восточная монархия. Это в развитых странах заранее согласовывается повестка дня, заблаговременно известно, о чем пойдут переговоры. А здесь он, как монарх-самодур, говорит, что душа пожелает. И не всегда можно проконтролировать, что ему взбредет голову...
   Президент предупреждающе поднял ладонь и остановил министра:
   - Этот монарх, как вы его называете, сидит на троне только благодаря русским солдатам, которые там размещены. Это не его личная территория. Я хочу, чтобы и вы, и он четко поняли: Туранистан - зона российских интересов. Так будет всегда. Похоже, кто-то начал забывать, что на этой земле - кровь наших мальчишек-пограничников. И мы с вами должны понимать, за что погибли наши ребята. - Виктор Викторович пристукнул ребром ладони по столешнице из редкого африканского дерева зебрау. - Уж точно не за то, чтобы местный царек просидел в своем дворце еще лет двадцать и преспокойно доил бы Россию. А за то, чтобы граница была закрыта. За то, чтобы остановить наркотрафик из Афганистана. За то, чтобы террористы не лезли к нам оттуда. А он за спиной еще умудряется с американцами торговаться...
   - Виктор Викторович, - Робко вмешался министр иностранных дел, еще теша надежду отвести от себя гнев начальства. - Про сепаратные переговоры Бердыева с американцами я в марте докладывал...
   - Докладывали... - Презрительно бросил Президент. - Информировали... Максим Евгеньевич, вы не министр информации, а министр иностранных дел. Дел! Вы обязаны на постоянной основе взаимодействовать с лидерами стран СНГ. Вы должны каждый божий день держать их на крючке, чтобы они понимали, от кого зависят. Уговаривать когда нужно, а когда нужно - давить. Им даже в голову не должно прийти разговаривать с американцами без нашего ведома. Они обязаны осознавать, что их ждет в таком случае. Что им просто голову открутят...
   Лайнер дрогнул и качнул крыльями, попав в восходящий воздушный поток, в связи с чем присутствующие на миг замолчали.
   - Значит так. - Оглядев участников совещания, перешел к раздаче указаний Президент. - Настало время для показательной порки. Мы будем мотать кишки этому монарху до тех пор, пока не приползет сам. С Россией нельзя вести себя так, как он поступал сегодня. Эдуард Георгиевич, - Президент повернулся к Гринбергу. - В недельный срок прошу представить мне план мер экономического воздействия на Туранистан. Начинаем давить по всем направлениям. Ужесточение таможенных процедур, запрет денежных переводов, выдворение нелегальных мигрантов, требование досрочного погашения межгосударствнных кредитов и так далее. А вас, коллеги, прошу оказать полное содействие Эдуарду Георгиевичу в подготовке плана мероприятий.
   Министр иностранных дел и помощник по СНГ суетливо закивали головами, напоминая в эту минуту пару китайских болванчиков.
   - А не получится так, что в результате нашего давления Туранистан к американцам переметнется? - Озвучил свои сомнения Гринберг. Будучи опытным бюрократом, он предпочитал еще на стадии принятия решений предупредить руководителя обо всех возможных негативных последствиях. В противном случае, риск оказаться в итоге крайним был слишком велик.
   - Не получится. Что ему дадут американцы кроме моральной поддержки? - Пренебрежительно усмехнулся Президент. - У Обамы проблем внутри страны хватает. Конгресс его быстро одернет, если он попробует отправить деньги на поддержку демократии в никому не известную республику Средней Азии.
   - Американцы Бердыеву даже руку пожимать не станут. - Осмелев, подал голос министр иностранных дел. - После того, как войска расстреляли митинг оппозиции в горном Дабахшане, туранистанский лидер в западном мире - персона нон-грата.
   - Совещание окончено. - Сухо резюмировал Президент, никак не отреагировав на комментарий министра. - Надеюсь, все уяснили, что работать со странами СНГ нужно ежечасно, а не за три дня до моего визита. - Спасибо.
   Когда участники совещания поднялись, Гринберг осознал, что, кажется, пробил тот самый час, и, наконец, пришло время дать ход записке московского вице-мэра Русакова.
   - Виктор Викторович, - Гринберг обратился к пасмурному и раздосадованному Президенту. - У меня есть информация как раз по теме Туранистана. Полагаю, целесообразно уже сейчас принять меры. Могу отдельно доложить?
   Президент скупо кивнул:
   - Останьтесь.
   - Виктор Викторович, две минуты. Я принесу бумагу.
   Гринберг метнулся в салон для делегации, вытряхнул из портфеля нужную папку и стремительным шагом вернулся в комнату совещаний. Когда он вновь вошел, Президент сидел, склонив голову, и о чем-то задумавшись. Поднял равнодушные бесцветные глаза на министра:
   - Что у тебя? Рассказывай.
   Эдуард опустился в кресло, выложив перед собой справку от Дениса:
   - Вопрос передан мне из московской Мэрии. У них в Измайлово на двухстах гектарах разместился огромный вещевой рынок. Принадлежит компании "Слобода". Эта структура была очень влиятельна при прежнем мэре...
   Вспомнив предыдущего градоначальника, Президент криво и понимающе усмехнулся. Гринберг для политеса также изобразил ироничную ухмылку и продолжил:
   - Этот рынок на сегодня - государство в государстве. Фактически российские законы там не действуют. На территории работают около ста тысяч человек. Представляете? Почти все - нелегальные мигранты. Из них община граждан Туранистана составляет примерно семнадцать тысяч человек. Во многом, именно через эту общину и через этот рынок идет наркотрафик из Афганистана и Туранистана.
   Виктор Викторович, по-хозяйски развалившийся в кресле, насупился еще сильнее.
   "Значит, зацепило" - Отметил Гринберг, давно научившийся оценивать реакцию начальства на свои речи по мимике:
   - Естественно, наличные денежные средства, которые туранистанцы зарабатывают на рынке, в российской экономике не работают. Налоги с них не уплачиваются. Деньги уходят обратно в Туранистан. Переводами и другими способами. А уж как они расходуются там, одному Богу известно. Может, на поддержку тех же исламистских группировок. И это еще не все. - Гринберг перевел дыхание. Он старался говорить быстро, опасаясь, что Президент вот-вот прервет его. - В Туранистане с советских времен хорошо развита легкая промышленность, так вот сорок процентов их продукции реализуется на Западно-измайловском рынке. Одежда. Как правило, подделки под известные брэнды. Представляете, какой это навар для Туранистана? И какие потери для нас. В нашу легкую промышленность за последние несколько лет инвестировано два миллиарда долларов. Государственных. А результата нет. Каждая новая точка туранистанской продукции на измайловском рынке означает один разорившийся и закрытый цех в России. Наши-то вынуждены все налоги платить, в итоге становятся неконкурентоспособными. Около семидесяти процентов оборота на рынке нелегальны. По расчетам московской Мэрии, бюджет теряет каждый год примерно шестьсот пятьдесят миллиардов рублей налогов. - Эдуард красноречиво ткнул пальцем в лежащую на столе справку. - Мы боремся с оффшоризацией экономики. А у нас под боком вырос самый настоящий внутримосковский оффшор...
   Президент снова поднял блеклые глаза на министра:
   - Эдуард, а зачем ты рассказываешь это мне?
   Гринберг слегка опешил:
   - Мы же говорили о Туранистане. Если навести порядок на рынке, этот будет крайне полезно для нашей экономики, и одновременно ударит по экономике Туранистана.
   Виктор Викторович поморщился, не сводя глаз с Эдуарда:
   - Я не о том. Мне непонятно, почему ты обращаешься с этим вопросом к Президенту страны. Я, по-твоему, должен заниматься закрытием рынка? Между переговорами по Сирии и саммитом Евросоюз-Россия? А Мэр и начальник московской полиции не хотят поработать?
   Гринберг стойко выдержал тяжеловесный взгляд руководителя:
   - Виктор Викторович, этот рынок - настолько серьезное явление, что речь идет об экономической безопасности не Москвы, а России. Кроме того, расположен он не только на столичных, но и на федеральных землях. Ну и, скажем так... - Эдуард помялся, подбирая верные слова. - Тут требуется политическая воля на федеральном уровне. Мэр пытался решить вопрос, но ему не хватило ресурса.
   - Не хватило ресурса... - Раздраженным эхом передразнил Президент. - Что это за система управления, где каждым рынком должен заниматься Верховный главнокомандующий? Их кто-то серьезный крышует что ли?
   Гринберг не нашелся, что ответить. И так все понятно.
   - Ладно, оставь мне бумагу. - Президент положил ладонь на справку. - Я рассмотрю, когда будет время.
   Виктор Викторович поднялся, обозначив, что аудиенция завершена. Вслед за начальником Эдуард моментально подскочил из-за стола, словно под воздействием мощной пружины.
   - И жду от тебя список мер по Туранистану. - В десятый раз напомнил Президент.
   Довольный Гринберг вернулся в свой салон, плюхнулся в кресло, воткнул наушники и запустил трек любимой группы "Кино" о самолете с серебристым крылом. До приземления можно было позволить себе краткосрочный отдых.
   Президент же так и остался сидеть в комнате совещаний, раз за разом задумчиво перечитывая справку по Западно-измайловскому рынку. Спустя десять минут, поднял трубку внутреннего телефона:
   - Слушаю, Виктор Викторович! - по-молодецки гаркнул на том конце провода недремлющий референт.
   - Антон, не кричи. Чуть перепонки от тебя не лопнули. - Скривился Президент, подобно человеку, страдающему от приступов зубной боли. - Свяжи меня с министром внутренних дел... - Виктор Викторович заколебался и замолчал. - Нет. Отбой министру. Пусть зайдет Плахов.
   Когда начальник охраны четким солдатским шагом явился в комнату совещаний, Президент продолжал сидеть за столом, а его сухая узкая ладонь покоилась на справке.
   Виктор Викторович не стал тратить время на приветствия или долгие объяснения:
   - Александр Васильевич, вот тебе бумага. Поступил серьезный сигнал. Надо проверить.
   Генерал бережно взял из рук Президента документ и пробежал по нему глазами:
   - Будет сделано, Виктор Викторович. Какой срок?
   - Неделя. - Тихо и невыразительно отозвался гарант конституции.
   - Э-э-э... - Замялся Плахов, пытаясь правильно сформулировать вопрос. - Другие ведомства должны знать, что я проверяю этот сигнал?
   - Категорически нет. - Отрезал Президент.
   - Все понял. - Кивнул генерал. - Разрешите идти?
   Когда начальник охраны покинул комнату, Президент устало потер рукой лоб: "Да, Россия, Россия. Почему даже для закрытия рынка требуется решение Президента? Почему проверку информации приходится поручать не полиции, а только самым доверенным людям?" - Виктор Викторович сдавил пальцами пульсирующие виски. - "И самое страшное, невозможно понять, кто говорит правду. А если эта бумага - банальный вброс? И конкуренты просто хотят сломать шею хозяевам рынка? Или рынок на самом деле крышует кто-то очень серьезный? А, может, Эдик преследует некие личные интересы?"
   Президент тоскливо уставился в иллюминатор, наблюдая за крошечным парящим силуэтом истребителя Су-27, на почтительном расстоянии сопровождающего Борт N 1.
   "Страна, в которой никому нельзя верить. И ни на секунду нельзя расслабиться. Утром наводнение на Дальнем востоке, днем митинг оппозиции в Москве, вечером сел на мель траулер в Калининграде. Причем, всегда во всем виноват Президент". - Он инстинктивно стиснул кулак. - "И каждый мечтает залезть на трон, покомандовать. Министры, прокуроры, генералы, оппозиционеры. Да кто из них еще сможет удержать эту огромную неуклюжую махину?"
   Президент снова взялся за телефон и отдал глухую команду:
   - Антон, меня не беспокоить.
   Поднялся и прошел в свою каюту. Тщательно закрутил замок. Дважды проверил, надежно ли заперта дверь.
   Виктор Викторович аккуратно стянул покрывало с большой кровати, сложил его ровно четыре раза и убрал в прикроватную тумбочку. Методично, отлаженными движениями снял итальянские ботинки ручной работы, вложил в них носки и задвинул на нижнюю полку гардероба. Затем настала очередь костюма и рубашки, которые были прилежно развешены на плечиках в шкафу.
   По завершении этой церемонии Президент одним прыжком с наслаждением скользнул под одеяло и вскоре заснул под мерный убаюкивающий гул авиадвигателей.
  
   Глава 19. Призрак Михайловского замка.
  
   Ольга приоткрыла на миг глаза и тут же поторопилась снова захлопнуть их. Девушка так умаялась вчера, что даже не задернула перед сном шторы, в результате чего настырный утренний луч солнца бил ей прямо в лицо с явным намерением обескуражить и ослепить.
   Наступал еще один безмятежный безоблачный день, но в воздухе витало нечто щемящее, напоминающее, что за окнами август, и это лето не продлится вечно.
   Вчерашние события казались яркими и насыщенными до неправдоподобия, ввиду чего Ольге потребовалось определенное время, чтобы поверить, что все это случилось наяву. Остроумный и привлекательный жених-олигарх, ну почти жених и почти олигарх, поездка по городу на люксовом автомобиле с французским шампанским, изысканное кафе в Гранд-отеле "Европа". Как будто все это происходило не с ней, обыкновенной девушкой Олей Кожевниковой из Ленинского района далекого города Новосибирска.
   Жмурясь, она приподняла над подушкой растрепанную голову и обвела комнату глазами. "Золотопромышленник", закинув ногу на ногу, развалился на своем диванчике в углу и пролистывал глянцевый мужской журнал. Словно каким-то шестым чувством Евгений ощутил на себе ее взгляд и оторвался от свежего номера GQ:
   - О! Доброе утро! Надеюсь, это не я тебя разбудил? - Заботливо осведомился он. - Ты к вечеру была такой замученной, что я думал, проспишь часов до двенадцати. Молодчина, рано поднимаешься!
   Ольга призналась себе, что с удовольствием провалялась бы в постели и до полудня, будь ее воля. И слабым сонным голосом справилась:
   - А сколько времени?
   - Около девяти. - На зависть бодро сообщил Евгений. Хотя, по совести говоря, в его постоянной энергичности и жизнерадостности, все-таки присутствовал элемент рисовки перед спутницей. - Если честно, очень хочется есть. Может, позавтракаем?
   Ольга сосредоточенно прислушалась к своим ощущениям:
   - По крайней мере, чашку кофе я бы точно выпила.
   - Отлично! - Просиял мужчина. - А то терпеть уже нет сил.
   Однако Кожевникова тут же обозначила свои условия:
   - Но мне потребуется не меньше получаса, чтобы собраться.
   Женя смиренно закивал головой:
   - Никаких проблем. Собирайся столько, сколько тебе нужно. Не хватало еще в отпуске куда-то торопиться.
   Впрочем, ощутив очередную, на сей раз более настойчивую атаку утреннего голода, Евгений деликатно осведомился:
   - Может, я пока спущусь в кафе, чтобы ты спокойно приняла душ и оделась? - Дабы его поведение не выглядело постыдным дезертирством, Женя добавил. - Хочешь, сделаю заказ и для тебя? Тогда все будет готово уже к твоему приходу.
   После того, как Ольга скрупулезно перечислила набор своих пожеланий к утреннему меню, "жених" шутливо, на американский манер отдал ей честь и покинул номер, оставив девушку наедине с собой.
   Она понежилась в постели еще минут пять, потом нащупала на тумбочке телевизионный пульт и отыскала в меню какой-то западный музыкальный канал. Под давнишний клип Мадонны "Cherish" с загорелыми красавцами на океанском пляже Кожевникова сладко потянулась, выбралась из кровати и занялась кропотливыми сборами.
   Про себя Ольга все-таки незлобиво поворчала на Женю. Ведь сегодня компания устраивала нечто вроде разгрузочного дня - Алена с Егором планировали навестить старого друга со значительной кличкой "Полковник", а Катя и Макс намеревались выспаться и затем прошвырнуться по магазинам женской одежды. Так почему бы не подремать подольше?
   Впрочем, следовало признать, что провести время с Женей Ольге также представлялось весьма привлекательной перспективой. Мужчина умел быть достойным и занятным собеседником и вот уже второй день не переставал ее удивлять.
   Именно поэтому Кожевникова все же приложила усилия, чтобы поскорее присоединиться к Евгению за завтраком.
   Летняя веранда "Мариус Паба" располагалась прямо во внутреннем дворике отеля, так что Ольге не стоило труда отыскать своего спутника, который потягивал кофе, лениво покачиваясь на стуле и устремив мечтательный взгляд куда-то за скрытый каменными стенами горизонт. Заметив Кожевникову, Женя, облаченный в черную рубашку и синие джинсы, тут же поднялся и сделал рукой приглашающий жест:
   - Присаживайся, а то я из солидарности ничего не ел. Но чувствую, что больше уже не могу себя сдерживать.
   Оля опустилась на стул, возложив на колени крахмальную салфетку и прилежно разгладив ее ладонями, а Женя, лавируя между столиками, помчался набирать себе и своей спутнице утренние угощения со шведского стола.
   Когда он вернулся, балансируя с тремя тарелками, над которыми высились горки яичницы, сосисок, булочек и помидоров с моцареллой, Ольга осознала, что, пожалуй, тоже проголодалась.
   - Какие планы у нас на сегодня? - поинтересовалась она, решительно насадив на вилку кусочек глазуньи.
   Женя поспешно проглотил булочку, чтобы не отвечать с набитым ртом:
   - Знаешь, я так давно не был в Питере, что просто хочу пешком пройтись по любимым местам. Составишь компанию?
   Ольга с явным сомнением пошевелила под столом ногами, которые отозвались легкой мышечной болью после давешнего перехода по городу.
   - Мы разве не все вчера посмотрели? - Она предприняла еще одну робкую попытку избежать многокилометрового марш-броска под руку с неугомонным "женихом".
   - Нет, конечно. - Мягко и несколько снисходительно усмехнулся он в ответ. - Мои любимые места лежат в стороне от Невского и Дворцовой.
   Кожевникова неуверенно пожала плечами, но, заметив, едва ли не просящий взгляд Евгения, все же решилась пойти ему навстречу:
   - Погода - прекрасная. - Здраво рассудила она. - К тому же ты так захватывающе рассказывал про тайные места Москвы. Наверное, и здесь что-нибудь интересное отыщешь. - И резюмировала. - Что ж, давай попробуем!
   Женя бросил скептический взгляд на ее босоножки:
   - А у тебя найдется обувь поудобнее? Иначе через полчаса прогулки запросишься назад. Ты, кажется, брала с собой кроссовки...
   - Давай я сначала все-таки поем, а потом, возможно, переобуюсь, - Нахмурив брови, пробурчала Кожевникова, намазывая клубничный джем на еще теплую булочку. Девушка терпеть не могла, когда кто-то начинал диктовать ей свои правила, особенно в отношении выбора одежды и обуви.
   Однако в процессе завтрака Женя шаг за шагом сумел деликатно убедить Ольгу отдать предпочтение кроссовкам, и в начале одиннадцатого пара все-таки покинула отель.
   В свое время Евгений, видимо, прилично изучил город, так как теперь постоянно норовил вырваться вперед, уверенно меряя улицу размашистыми шагами. В результате чего Кожевниковой приходилось регулярно одергивать его и требовать замедлить ход.
   Они достигли украшенных колоннадой рядов Ямского рынка, где Женя убежденно свернул в открывшийся по правую руку коридор Разъезжей улицы.
   Теперь мошенник и директриса двигались в сторону Невы, а с обеих сторон навстречу им тянулись двухсотлетние дома то желтого, то бежевого, то грязно-розового или серо-голубого окраса. Выцветшие фасады некоторых строений покрывали пятна сырости, проплешины и подтеки. Изредка цепочка особняков прерывалась куцыми зелеными островками с тщедушными кустами и чахлыми клумбами. Здешней растительности было совсем непросто пробиваться каждое лето сквозь холодные камни северного города.
   Ольга заново открывала для себя прелести пеших прогулок. С искренним любопытством она разглядывала многочисленные вывески на поношенных фасадах, обступивших улицу. Вот, например, три стесанные пыльные каменные ступени, ведущие вниз, к перекошенной деревянной двери, а над входом - надпись "Плюшечная". И неуклюже, но трогательно нарисованный медвежонок с румяной дымящейся плюшкой в мохнатой лапе.
   - Ну не беги ты так, я не успеваю. - Она в который раз мягко взяла Евгения за рукав. - Мы же гуляем, а не совершаем утреннюю пробежку...
   - Извини. - Улыбнулся мужчина и снова старательно сбавил шаг.
   Они миновали подъезд, над которым призывно покачивались китайские фонарики из рисовой бумаги, натянутой на легкие деревянные каркасы. Вывеску ресторана "Красный терем" обвивал гибким змееподобным телом грозный фанерный дракон из восточных легенд.
   - Хочу показать тебе свой любимый дом в Петербурге. - Прервал молчание Женя и, подхватив Ольгу под локоть, бережно завернул ее вправо, на улицу Рубинштейна.
   Далее они проследовали мимо пыльных витрин закрытого ресторанчика "Правила поведения" и парикмахерской с лаконичным названием "Гребень".
   - А вот и он! - Обрадовался мужчина, словно встретив давнего знакомого. И указал на одновременно сдержанный и величественный многоэтажный серый дом в стиле модерн с барельефами на стенах и арками-проездами.
   В один из таких проездов Евгений и увлек Кожевникову:
   - Пойдем, покажу двор. Он того стоит.
   И вот они уже оказались под выгнутым сводом арки, ведущей во внутреннее пространство дома. Над головами молодых людей степенно покачивался на цепях тяжелый стеклянный многогранник фонаря в кованом железе.
   Диковинные овальные окна, египетские обелиски и мистические масонские символы на фасадах заставляли затаить дыхание.
   - Это - знаменитый толстовский дом. - Увлеченно рассказывал Женя, вполглаза косясь на спутницу, дабы удостовериться в ее интересе. - Его построил граф Толстой, только не Лев, а Михаил. Здесь сдавались в аренду чуть ли не самые фешенебельные квартиры в Питере. В годы Серебряного века сюда заселялись аристократы, успешные дельцы и богема. Тот же писатель Куприн прожил в этом доме несколько лет.
   - И, правда, необыкновенно красиво. - Ольга запрокинула голову вверх. - Все эти переходы, светильники, ангелочки. Как будто гуляем по улице старого европейского города.
   Внутреннее пространство дома состояло из целого каскада сообщающихся дворов, соединенных между собой высокими изящными переходами.
   - Ты все правильно говоришь. - С довольным видом подтвердил Женя. - Именно здесь снимали улицу Лондона для фильма о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне.
   Кожевникова напрягла память, силясь припомнить кадры из советского сериала, на которых фигурировала Бейкер-стрит.
   - И не только это кино. - Продолжал сыпать фактами Женя. - Знаешь мелодраму то ли семидесятых, то ли восьмидесятых годов "Вам и не снилось"? Про первую любовь у школьников. Так вот из окна этого самого дома и выпал главный герой в финальной сцене.
   В Олином сознании во всех подробностях запечатлелась концовка той ленты, когда десятиклассник Рома оступается на подоконнике и, сломав деревянную раму, летит вниз. Каждый раз во время просмотра Кожевникова норовила отвернуться от экрана в пугающие минуты падения. Вновь и вновь она мучительно гадала, удалось ли мальчишке выжить при приземлении в глубокий снежный сугроб. А трогательная музыка, под которую плыли завершающие титры, неизменно вселяла в Ольгу надежду, что влюбленные обязательно будут вместе.
   Пара остановилась ненадолго у двух ободранных гипсовых амурчиков, поднимающих на пухлых ручках античную вазу.
   - А еще здесь снимали фильм "Зимняя вишня". - Поведал Женя очередную кинематографическую историю. - Возможно, ты смотрела в детстве...
   - Ну а как же? - Подхватила Кожевникова. - Любимое кино моей мамы! Там, где героиня много лет бесплодно добивается женатого мужчины.
   - По-моему, это так характерно для женщин. - Не удержался от колкости Евгений. - Вы до последнего яростно боретесь за ушедшего бойфренда. И не осознаете, что дважды в одну и ту же реку не войти. А, может, стоит перестать биться лбом об стену и просто отыскать более подходящего кандидата?
   - Это ты на меня намекаешь? - Недобро прищурилась Ольга.
   Женя предпочел не идти на обострение и отступил:
   - Да нет, я о девушках в принципе.
   - Думаешь, мне не терпится вернуть Макса? - Напирала Кожевникова, которую, надо признать, все же задела неосторожная реплика собеседника.
   Евгений поначалу промолчал, но в итоге на правах "жениха" все же решил высказаться прямолинейно:
   - А, ты думаешь, я не заметил ваши с Максом переглядывания? - Он потер лоб ладонью, решившись задать давно волновавший его вопрос. - Извини, я, действительно, не совсем понимаю. Если ты не хочешь вернуть прошлое, то зачем этот спектакль? - Женя поспешно оговорился. - Хотя я-то получаю абсолютное удовольствие от поездки. Плюс ты мне еще такую шикарную характеристику написала.
   Ольга вздохнула. Зачем спектакль? Она и сама много раз спрашивала себя о том же:
   - Ох, не знаю, Жень. По совести, я до сих пор не уверена, надо ли было все это начинать.
   - Да какие тут могут быть вопросы? Конечно, надо! - Не дал ей закончить Евгений. - Разве мы плохо путешествуем?
   - Превосходно путешествуем. - Отчего-то невесело согласилась Ольга. - И запомни, у меня нет никаких планов по возвращению Макса.
   - А чего ты тогда добиваешься? - Пристально посмотрел на нее "жених" нехарактерно серьезными глазами.
   Если бы она знала!
   - Чего добиваюсь? - Эхом воспроизвела Ольга Женин вопрос и замолчала, задумавшись. Ей потребовалось время, чтобы подобрать верные слова.
   - Ну-у-у. - Протянула Кожевникова. - Во-первых, я хочу, чтобы Макс воочию увидел, что у меня все в порядке. Это важно. Во-вторых, я подумала, что не должна менять свои планы из-за него. Не собираюсь отказываться от путешествия с друзьями, скрываться и бегать.
   К Олиному голосу примешались нотки праведного возмущения:
   - И вообще, почему я должна жертвовать общением с Аленой и Егором из-за Макса? Пусть он меня избегает, а не я его.
   - А в третьих... Кожевникова замешкалась, но затем, собравшись с духом, все-таки закончила фразу. - Положа руку на сердце, мне хотелось увидеть своими глазами, с кем он сейчас. И удостовериться, что она не лучше меня.
   - Ничуть не лучше. С этим вынужден согласиться. - Вынес свой приговор Женя, с неподдельным интересом наблюдая, как пожилой мужчина выгуливает микроскопического йоркширского терьера на жиденьком квадрате газона посреди двора. - Честно говоря, я не очень понимаю решение твоего бывшего. Катя, конечно, приятная девушка...
   При этих словах Ольгу болезненно кольнуло нечто, очень похожее на ревность.
   - ...Но - продолжил мужчина. - В сравнении с тобой, она, прямо скажем, проигрывает.
   - Благодарю за высокую оценку. - Сделала шутливый реверанс Оля. - Только Макс никакой не мой. А что касается его выбора, то ларчик просто открывается. Ты знаешь, чья дочь Катя?
   - Путина? Медведева? Абрамовича? - Не замедлил съязвить мужчина.
   - Бери выше. - Кожевникова не разделила его иронии. - Катин отец - руководитель Департамента образования города Москвы Анатолий Михайлович Шевченко.
   - Хм. - Женя озадаченно коснулся рукой подбородка и сделал неожиданный вывод. - Ну, парень попал. Это получается, что Катя - дочь того самого непотопляемого и несгораемого начальника Макса?
   - Именно так. - Кивнула Ольга. - И зря ты тут ерничаешь, он, действительно, совершенно непотопляемый.
   Женя флегматично пожал плечами:
   - Оль, я не погружен в московские интриги, но пойми, есть определенная логика развития событий. - Он задумался, подбирая максимально точный образ. - Это как законы физики, как дождь или снег. Их никто не может изменить или отменить. Если в город приходит новый Мэр, то он неизбежно ставит на ключевые участки своих людей. Какими бы толковыми не были прежние управленцы. Просто они из другой команды. И точка.
   Кожевникова разбиралась в политических хитросплетениях еще хуже, чем Женя, поэтому предпочла неопределенно качнуть головой, то ли соглашаясь со сказанным, то ли выражая сомнение. А мужчина продолжил занудствовать:
   - И если господин Шевченко тратит силы на то, чтобы идти против логики событий, он совершает роковую ошибку. И только усугубляет ситуацию. - Женя в задумчивости склонил голову набок, продолжая рассуждать. - Сейчас было бы разумно поторговаться и попросту согласовать выгодные условия отставки. Или перехода на другую позицию. А борьба с законами физики в итоге не доведет до добра ни этого Шевченко, ни твоего Макса.
   - Он никакой не мой! - Немедленно огрызнулась Ольга, которой уже порядком надоели Женины шпильки в адрес их с Василевским отношений.
   Девушка собралась было поставить "жениха" на место, однако в этот момент анфилада дворов толстовского дома завершилась, и пара оказалась на набережной Фонтанки.
   В глаза Ольге разом ударили слепящий солнечный свет, синева неба и тысячи бликов от сверкающей речной поверхности. Если во внутреннем пространстве дома царила тишина, то всего в двух шагах, на набережной вовсю кипела жизнь - толкались автомобили, брели, прогуливались, спешили туристы и петербуржцы, которых, впрочем, было затруднительно отличить друг от друга.
   По воде с тарахтением ползли прогулочные катера, оглашая окрестности бубнением экскурсоводов сквозь мощные динамики, а справа гудел муравейник Невского проспекта.
   Ольга напоследок оглянулась в прохладное тенистое безмолвие каменного двора с вычурными барельефами, гипсовыми масками и волшебными фонарями, прищурилась утреннему солнцу и шагнула в круговерть городского центра:
   - Куда отправляемся теперь?
   Женя сделал вид, что размышляет, хотя в его голове уже давно был расчерчен маршрут сегодняшней прогулки:
   - Есть одна идея. Пожалуй, покажу тебе, где жил Родион Раскольников из "Преступления и наказания". Хочешь увидеть?
   Кожевникова с недоверием покосилась на собеседника:
   - А что, разве в реальности существует тот самый дом?
   - Ну да, литературоведы его вычислили. - Подтвердил Евгений и, махнув рукой куда-то влево, решительным шагом двинулся по набережной, удаляясь от Невского.
   Ольге ничего не оставалось, как засеменить вслед за мужчиной, который в очередной раз вырвался вперед в своей дурацкой манере. Зато у нее появилась возможность лишний раз понаблюдать за спортивной худощавой фигурой своего "жениха".
   Вопреки здравой логике, с каждым днем общения Евгений становился для Кожевниковой все большей загадкой. Не самый удачливый мелкий мошенник, который вдруг проявил недюжинные способности завхоза во время школьного ремонта, а потом, нежданно оказался интересным собеседником и занятным экскурсоводом. И даже "Преступление и наказание" успел когда-то прочесть. А как легко и непринужденно он изобразил успешного бизнесмена! Ведь ни у кого даже зерна сомнения не зародилось. Словно снимает человек маску, а под ней вместо подлинного лица - еще одна, но уже совсем другая. А под этой новой маской - следующая. И так без конца.
   Ольге подумалось, что такой человек как Евгений с его задатками мог бы достичь и больших высот, чем подделывать какие-то сомнительные бумажки и в результате красить стены в школе под полицейским конвоем.
   С этими мыслями Кожевникова ускорила шаг по гулкой набережной, чтобы все-таки настичь оторвавшегося от нее Женю. По пешеходному мостику с башенками и чугунными многопудовыми цепями они перебрались через Фонтанку, чтобы тут же нырнуть в темную, пахнущую сыростью подворотню, сквозь которую пара выбралась на узкоколейную безлюдную улочку. Теперь их путь лежал в сторону канала Грибоедова.
   - Кстати, Оль, у меня к тебе есть одна просьба. - Поколебавшись, обратился к ней молодой человек.
   - Ну проси, а я, так уж и быть, подумаю, что можно сделать. - По-хулигански задрала носик Кожевникова. Пасторальный летний день настроил ее на игривый лад.
   - Помнишь человека, с которым мы случайно пересеклись вчера в отеле "Европа"?
   - Гриша-Толстяк? Толстопуз? - Уточнила Ольга, не сразу припомнив прозвище давешнего пухлого брюнета. Собственно, называть людей по кличкам ей не приходилось, пожалуй, со школьных лет. - Ты, кажется, говорил, что он скупает краденное...
   - Ну не то чтобы краденное... - Несколько виновато замялся Женя. - Здесь я, конечно, чуть сгустил краски. Просто мы общаемся с ним довольно давно. И раз уж он знает, что я в Питере, с моей стороны было бы невежливо не нанести ему визит. Попить кофе, обменяться новостями.
   Упоминание каких-то подозрительных персонажей с криминальными кличками заставило Ольгу разом погрустнеть и вернуться к реальности, оставив вымышленный мир вместе с его золоторудными месторождениями, лондонскими биржами и женихом-миллионером.
   Все Олино разочарование немедленно отразилось на ее лице. Ведь она сама почти уверовала, что после отбытия наказания Женя более не вернется к своему прежнему скользкому ремеслу.
   - У вас с ним какие-то дела? - С деланным безразличием поинтересовалась она, однако, видимо, ей не удалось скрыть горечи в голосе.
   Вероятно, отследив ход Олиных мыслей, Женя поспешил успокоить спутницу и заверил:
   - Да нет, что ты? Какие дела? Всего лишь старые знакомые, посидим, поболтаем. Надо же соблюсти этикет.
   Чуть не угодив под колеса беспечного мотоциклиста, они перешли многополосный проспект, который рассекал стройные ряды серых особняков и стремился дальше к Неве. У горизонта проспект упирался в комплекс зданий Адмиралтейства, увенчанного тонким золотым шпилем, протыкающим небесную лазурь.
   - Так вот, если позволишь, я бы завтра заехал к Григорию на три-четыре часа. - Переминающийся с ноги на ногу Женя напомнил девушке смущенного школьника, который отпрашивается с урока. - Мне неловко оставлять тебя. Но если отнесешься с пониманием, я был бы очень признателен. Постараюсь побыстрее закончить с ним и вернуться. Что скажешь?
   Он так умоляюще глянул на нее своими глубокими серыми глазами, что Ольга не нашла сил отказать:
   - Ну ладно, если это важно... Макс говорил, что завтра с утра поедем в Петергоф. Мы можем отправиться туда впятером, а ты навестишь своего Гришу...
   - Он не мой! - Картинно огрызнулся Женя, изображая недавнее Олино возмущение, чем заставил девушку от души рассмеяться.
   - Но ты точно не обидишься? - Евгений снова заглянул ей в глаза.
   - Нет, нет! Что ты! - Она успокаивающе положила ему на плечо свою руку. - Если к обеду вернешься, обещаю не сердиться.
   В этот миг в Олином воображении отчетливо всплыла длинноногая девица с высокими скулами и хищным макияжем, которая сопровождала накануне того самого Гришу-Толстопуза. Кожевникова представила, как Евгений, Григорий и дамочка сидят за одним столиком, непринужденно болтают, шутят и заразительно хохочут. И с удивлением поймала себя на том, что начинает ревновать.
   Женя остановился, чтобы оглядеться:
   - Так, а здесь нам придется свернуть с набережной. - Он покрутил головой по сторонам. - Тут где-то должна быть Гражданская улица.
   Гражданская улица оказалась безлюдным пыльным коридором, стиснутым с обеих сторон ободранными и истерзанными временем домами. Паре потребовалось пройти совсем немного, и вот Евгений указал на угловатое грязно-желтое четырёхэтажное здание:
   - Вот отсюда и отправился Родион Раскольников разбираться со старухой-процентщицей.
   - Да уж, сплошной камень, и ни единого деревца. - Поежилась Ольга, с интересом заглядывая в колодец двора сквозь грязную проржавевшую решетку. - Неудивительно, что он здесь слегка тронулся рассудком.
   На углу дома, под покосившимся от дряхлости балконом Кожевникова заметила мемориальную доску с изображением скорбно ссутулившейся фигуры Достоевского в наброшенном на плечи длинном пальто. Девушка приблизилась и прилежно, с интонацией отличницы прочла вслух:
   "Дом Раскольникова. Трагические судьбы людей этой местности Петербурга послужили Достоевскому основой его страстной проповеди добра для всего человечества".
   - Да, это очень известные слова. - Подтвердил Евгений. - Их авторы - писатель Даниил Гранин и академик Лихачев.
   На этот раз Кожевникова не смогла удержаться от заслуженного комплимента:
   - Нет, правда, ты - отличный попутчик. - Констатировала Ольга. - Если однажды решишь подработать экскурсоводом, тебя ждет безусловный успех.
   И как бы между делом спросила то, что давно уже собиралась выяснить:
   - Кстати, ты не говорил, чем планируешь заниматься дальше.
   Заметив, как в его глазах заплясали лукавые искорки, Ольга с сожалением осознала, что серьезного ответа ожидать не стоит. И оказалась права.
   - Чем буду заниматься? - Переспросил Евгений и немедля признался. - Вообще-то мне необыкновенно понравилось быть золотопромышленником. Пить кофе в дорогих отелях, кататься по городу на эксклюзивном микроавтобусе с шампанским, вести телефонные переговоры с губернаторами. В общем, это - мое. - Заключил Женя.
   Ольга вздохнула:
   - Зря иронизируешь. Тебе смешно, но лично я не хотела бы, чтобы ты продолжал тратить свою жизнь и расходовать таланты на аферы и мошенничества.
   Однако собеседник упорно продолжал общение в шутливом тоне, так и не дав сбить себя на серьезный разговор:
   - Оль, вот ты периодически упоминаешь о моих мошенничествах. А вспомни, пожалуйста, за все время нашего знакомства я хоть раз сжульничал где-нибудь?
   Она не нашлась, что ответить.
   - Вот то-то. - Покровительственно глянул на Ольгу "жених". - Зато я стал свидетелем того, как ты проворачиваешь многодневную аферу со специально нанятым актером.
   Несмотря на мягкую и непринужденную речь мужчины, приправленную юмором, Кожевникова ощутила, как Женя словно отгородился от ее вопросов бетонной стеной, категорически не желая обсуждать свое преступное прошлое.
   Впрочем, Евгений уже сменил тему:
   - А теперь, следуя логике, покажу тебе дом старухи-процентщицы.
   Пара снова выбралась на набережную канала Грибоедова и продолжила путешествие. Чем дальше они удалялись от центра, тем меньше праздных прохожих попадалось им навстречу. Если ближе к Невскому проспекту все вокруг было облачено в гранит и закатано в асфальт, то теперь вдоль канала даже потянулись редкие чахлые деревца.
   На ступеньках, спускающихся к воде, то тут, то там ютились местные мужички с удочками, молодежь с пивом и целующиеся парочки. Все они с наслаждением подставляли лица солнечному теплу, на которое здешняя северная природа была, как правило, скупа и мелочна.
   Прошагав метров триста, Ольга сочла правильным не сдаваться и сделать все от нее зависящее, чтобы вернуть мужчину на путь истинный:
   - Женя, все же имей в виду. Если тебе потребуется помощь с работой, я могу поговорить со знакомыми директорами школ. Наверняка, кому-то нужен оборотистый завхоз...
   При этом хитроумная Кожевникова умышленно не стала предлагать Евгению потрудиться завхозом в ее собственной вотчине. Уж слишком сильным умел быть этот мужчина. И окажись он рядом, для Олиной неограниченной власти в школе это могло бы стать прямой реальной угрозой. Поэтому помочь Жене с работой она была бы искренне рада, но предпочтительно где-нибудь подальше.
   Евгений чуть ли не впервые за сегодняшний день посмотрел на нее совершенно серьезно, безо всякой иронии во взгляде:
   - Ну что ж, спасибо тебе большое за предложение. Я его непременно обдумаю.
   Тут же он замедлил шаг и вытянул шею в поисках очередной цели их странствий:
   - А вот и место жительства нашей старушки. - Указал он пальцем на другой берег канала. - Именно там она и погибла от топора экзальтированного студента Раскольникова.
   Желтый шестиэтажный дом на набережной словно скользил по водам канала и напоминал корабль, рассекающий острым носом несколько улиц и врезающийся в небольшую площадь у моста.
   - Да, неплохо старушка устроилась. - По достоинству оценила Кожевникова недвижимость пожилой ростовщицы.
   Евгений кивнул в знак согласия и заботливо осведомился:
   - Не устала?
   - Нет, что ты! Очень занимательно. - Бодро откликнулась Ольга. - Что у нас дальше по программе?
   - А дальше - дом, улица, фонарь, аптека. - Загадочно улыбнулся он. - Пойдем, скоро все сама увидишь.
   И вот они уже плутали по улочкам в окрестностях блистательной Мариинки, периодически выбираясь на выгнутую дугу набережной Мойки.
   - В этой местности в начале прошлого века проживал Александр Блок. - Женя вновь погрузился в городскую историю. - Район тут был не самый фешенебельный и даже довольно хулиганский. Но Блок любил его и писал, что в здешних переулках пахнет морем.
   Ольга втянула носиком воздух, но, по правде говоря, не ощутила никакого дыхания Балтики:
   - Ну не знаю. - Разочарованно пожала она плечами. - Вот где, действительно, пахнет морем, так это в Генуе. После того, как в прошлом году побывала там, Генуя стала моим любимым итальянским городом.
   - В отпуске? - Метнул на нее быстрый любопытный взгляд Женя.
   - Да уж. - Безрадостно усмехнулась она. - Ездила с одним молодым человеком, чиновником. В итоге поссорились чуть ли не на второй день. Я агитировала взять машину и покататься по Лигурии и Тоскане. А его ничего кроме миланских модных бутиков и часовых магазинов вообще не интересовало.
   Женя не сумел удержаться от сарказма:
   - Я смотрю, тебя органически тянет к чиновникам. - Заявил он. - То Макс, то этот завсегдатай миланских универмагов...
   - Женечка, не стоит из двух частных случаев делать общие выводы! - Ольга осадила Евгения со сколь очаровательной, столь и ядовитой улыбкой. - А то я заявлю, что тебя привлекают исключительно девушки-банкирши. Как та твоя дамочка из Лондона.
   - Она не банкирша, а всего лишь клерк среднего звена в банке. - Терпеливо поправил Евгений Ольгу. - А вообще я не стыжусь. Да, меня, действительно, привлекают умные, состоявшиеся женщины. И мне, правда, интересно общаться с так называемыми бизнес-вумен...
   - Ну уж извините, что я не деловая женщина! - Съехидничала Ольга. Она почувствовала себя уязвленной, но не подала виду, а даже сумела парировать. - Впрочем, и ты, кажется не золотопромышленник?
   Женя в ответ не издал ни звука, а лишь пустил в ход понимающую усмешку. Однако Ольгу было уже не остановить, и она не преминула высказаться:
   - И вообще, странный подход - выбирать девушку по статусу. Если богатая бизнес-вумен, то подходит. А если бедная библиотекарша, то - на свалку?
   - Да когда я говорил о богатстве? - От возмущения Женя даже чуть повысил голос. Видимо, Олина шпилька достигла цели. - Еще раз объясню. - Едва ли не по слогам отчетливо проговорил мужчина. - Да, грешен, питаю симпатию к умным и состоявшимся женщинам. С которыми мне интересно. И нет моей вины в том, что мне интереснее, например, с девушкой-юристом, чем с девушкой-продавщицей. - Женя поспешил оговориться. - Не потому что я имею что-то против продавщиц. Просто с женщиной-юристом у меня больше точек соприкосновения, больше общих увлечений, хобби. - И, перейдя от оправданий в контратаку, добавил с кривой ухмылочкой. - Кстати, дорогая, ты тоже почему-то представила меня своим друзьям как бизнесмена, а не как дворника.
   Обмениваясь взаимными колкостями, пара добралась до перекрестка улиц Глинки и Декабристов, где Евгений с некоторой гордостью продемонстрировал спутнице ту самую аптеку из блоковского стихотворения.
   Затем эстафету приняла Ольга и энергично потащила Женю вдоль набережной Мойки смотреть на печально известный Юсуповский дворец с фамильным гербом на одновременно аскетичном и аристократичном фасаде. Опыт преподавателя истории пришелся сегодня весьма кстати. Кожевникова указала Евгению на то самое зарешеченное окошко подвала, в котором заговорщики потчевали зловещего Григория Распутина отравленными эклерами. И щедро поили мадейрой с ядом. А таинственный старец, поглотив чудовищную дозу мышьяка, лишь жаловался на щекотку в горле и на то, что "в брюхе жжет". И даже получив выстрел в спину, Распутин изловчился вскочить на ноги и предпринял отчаянную попытку задушить хозяина дворца - князя Феликса Юсупова.
   - Кстати, фигура Феликса казалась мне гораздо более завораживающей и любопытной, чем, например, тот же Распутин. - Призналась Кожевникова. - Необычный человек, недаром его называли русским Дорианом Греем. И, к слову, Юсупов, как и я, обожал Оскара Уайлда.
   На сей раз наступила Женина очередь удивляться, так как, откровенно говоря, он впервые в жизни встретил девушку, настолько легко и свободно рассуждающую на исторические темы.
   - Кстати, они даже в одном городе похоронены - писатель Уайлд и его поклонник Юсупов. - Увлеченно поведала Кожевникова. - Я посещала могилу Оскара Уайлда на кладбище Пер-Лашез в Париже. - Она с сомнением покачала головой. - Довольно спорное кубическое изваяние с фигурой крылатого сфинкса. И этот памятник почти весь покрыт отпечатками поцелуев цвета красной помады. Место паломничества молодых людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией.
   - А Феликс Юсупов, он тоже? Э-э-э-э... - замялся Евгений.
   - На то он и русский Дориан Грей. - Подтвердила Ольга. - Феликс был, пожалуй, самым ярким представителем тогдашней золотой молодежи. По Петербургу непрерывно циркулировали слухи о его декадентских вечеринках, интрижках и связях. В том числе, с мужчинами.
   Женя приподнял брови:
   - Оль, да тебе исторические романы можно писать.
   Кожевникова польщенно улыбнулась:
   - Книги мне писать не приходилось, а вот диссертацию о причинах Февральской революции - да. - Созналась она.
   - Так ты кандидат наук? - присвистнул Женя. И не без иронии посетовал. - А я то все время общался с тобой как с простой бесхитростной девушкой.
   - Увы, я и осталась бесхитростной девушкой. - Признала Кожевникова. - Почти доделала диссертацию, но тут меня назначили директором школы. В результате свободного времени совсем не осталось, поэтому пришлось забросить. - Ольга вздохнула. - Но однажды, возможно, еще вернусь к этому.
   Далее их путь лежал мимо краснокирпичных арок таинственного острова Новая Голландия вглубь района с неразъяснимым названием Коломна.
   Вскоре Евгений и Ольга уже прогуливались вдоль малолюдной набережной сонного Ново-адмиралтейского канала. Растущие на другом берегу раскидистые деревья склонялись к болотного цвета воде, а здешние места более походили на какой-нибудь тихий среднерусский городок, чем на величественную имперскую столицу.
   А потом все вокруг поменялось в один миг. Обшарпанные корпуса расступились, и неширокое русло канала вывело пару к полноводной Неве, на элегантную Английскую набережную, овеваемую балтийскими ветрами.
   - Нам туда. - Женя уверенно простер руку вдоль широкого тротуара. - Не устала? Держишься еще?
   Олины ноги уже порядком отяжелели, но силы ее пока не оставили, а прогулка оказалась на удивление увлекательной:
   - Устала, но пока иду. - Заверила Кожевникова.
   - Кстати, обрати внимание, что набережная называется точно так же, как в Ницце - Английская. - Отметил Евгений. - Ты не забыла, что золотопромышленник со своей невестой собираются провести отпуск как раз на Лазурном берегу?
   Они прошагали вдоль линии классических особняков, затем с трудом протолкнулись сквозь гомонящую толпу гостей, женихов и невест у дворца бракосочетаний. Причем, какой-то особо ретивый толстяк, истошно вопящий "Горько!" прямо в уши прохожим, умудрился обдать их липкими брызгами теплого шампанского.
   Дальше по пути пара миновала Адмиралтейство и вышла к разлинованному на квадраты парадному пространству Дворцовой площади.
   Впереди их ждали лужайки Марсова поля, на которых Женя показал Ольге вросшие в землю потертые десятилетиями надгробия первых революционеров с возвышенными надписями о коммунарах и якобинцах:
   - Вот здесь похоронили первого председателя ЧК Урицкого, которого застрелил один неравнодушный студент. - Кивнул Женя на пыльную гранитную плиту, укрывшуюся в тени коренастых разлапистых елей. - И в отместку за убийство большевики развязали красный террор. А белые, куда деваться, - белый. Ну и пошло-поехало. - Он махнул рукой. - Ладно, это не самая оптимистичная тема. Идем дальше? - И, заметив, что на этот раз девушка, похоже, действительно, утомилась, обнадежил. - К заключительному пункту нашего сегодняшнего путешествия.
   И вот уже перед ними вырос окаймленный водой двух рек по-рыцарски стройный квадрат Михайловского замка с фасадами легкомысленно абрикосового цвета.
   - Император Павел Первый заселился сюда сразу после завершения строительства. - Поведал Женя, добавив в голос щепотку таинственно заунывных интонаций. - Штукатурка внутри еще даже не обсохла, поэтому по ночам комнаты и коридоры заполнялись белым туманом. И ровно на сороковой день пребывания в замке, император был зверски убит заговорщиками. Ты, наверное, читала и о роковом ударе табакеркой в висок, и о том, как его душили шарфом.
   - Вот смотри. - Евгений наклонился вплотную к Ольге, отчего она снова ощутила грейпфрутовый аромат его туалетной воды. Утром в ванной девушка подглядела - на зеленом пузырьке парфюма красовалась знакомая надпись Hermes.
   Мужчина, сузив глаза в щелочки, нацелил палец на абрикосовую стену замка:
   - Видишь окна на втором этаже? Те два крайние слева со стороны Садовой улицы - это как раз спальня императора. - Женин голос понизился до многозначительного шепота. - Там его и убили. Говорят, ночами в этих окнах изредка показывается привидение бедного Павла. В окровавленной ночной рубашке и с дрожащей свечой в руках.
   - Ой, а я читала про призрак в Михайловском замке! - Живо откликнулась Ольга. - У Лескова. Кстати, и, правда, страшно. Он там почище любого Стивена Кинга кошмары нагнетает.
   В эту секунду Кожевникова с ликованием углядела скамейку, притаившуюся среди кустов сирени, и уже не смогла совладать с собой. Едва Оля со вздохом опустилась на ободранную лавку и вытянула свинцовые ноги, то осознала, что вряд ли вновь захочет подняться в обозримом будущем.
   Женя окинул сочувственным взглядом обмякшую попутчицу:
   - Все? Силы закончились? - С некоторым чувством раскаяния проговорил мужчина. - Бедняга. Это я виноват, устроил такое длинное путешествие...
   - Да нет, все в порядке. - Слабо улыбнулась Оля, массируя руками мышцы ног. - Но силы бродить у меня и вправду закончились. А еще я бы чего-нибудь поела.
   - Хм. Знаешь, что сделал бы на моем месте настоящий золотопромышленник? - прищурившись, спросил Женя.
   - Отнес бы меня на руках в гостиницу? - съязвила Оля, совершая вялое круговое движение правой стопой, пытаясь размять ее.
   - Ну не настолько... - Рассмеялся мужчина. - Тем более, я же золотопромышленник двадцать первого века. Поэтому просто вызову наш "лимузин", и мы поедем обедать. Кроме того, я и сам проголодался. А потом уже в отель.
   Женя выудил из кармана джинс побитый жизнью исцарапанный Blackberry и принялся разыскивать в списке контактов номер водителя.
  
   Глава 20. Барышня и хулиган.
  
   Утро выходного дня Министр экономического развития Гринберг проводил в препирательствах с молодой супругой. Эдуард предпринимал отчаянные попытки убедить Жанну отправиться с ним в ирландский паб где-то в районе трех вокзалов, чтобы послушать малоизвестную рок-группу, перепевающую хиты AC/DC. Министр еще со времен школьного детства мечтал попасть на концерт отвязных австралийцев, но, к сожалению, не судьба. Однако когда представился шанс услышать их песни хотя бы в чужом исполнении, Эдуард твердо решил им воспользоваться.
   Гринберг даже успел договориться с бывшим одноклассником, который подобно министру много лет назад перебрался из Томска в Москву и вроде бы торговал в столице какими-то автопокрышками.
   Поначалу Жанна, скрепя сердце, согласилась-таки на паб, хотя и брезгливо поморщила носик. Но с утра пораньше супруга забралась на сайт заведения в интернете и ужаснулась. Судя по фотографиям, внутри оказалось довольно тесно, а, значит, в зале будет накурено. И, как следствие, сигаретным дымом пропахнут как роскошные волосы, так и дорогущий дизайнерский наряд госпожи-министерши.
   Ситуация с меню, вывешенным на сайте, оказалась еще более удручающей. Ни единой марки достойного вина. Ну, хотя бы тосканского Tignanello урожая 2008 года.
   И вот супруга предприняла последнюю отчаянную попытку отговорить Эдуарда от похода в столь неподобающее место:
   - Милый, ну если ты хочешь весело провести время и выпить, мы можем съездить в тот же Soho Rooms. Зачем травиться разбавленным пивом и задыхаться от сигаретного дыма? В Soho и люди приятные, нашего круга. А что мне в твоем пабе делать? С пьяными толстыми байкерами отплясывать?
   Гринберг начал мрачнеть:
   - Жанн, я тебе честно скажу. Те, кого ты называешь приятными людьми нашего круга, на девяносто процентов - отъявленный сброд. Уж поверь мне на слово, я больше твоего про эту публику знаю. И если когда-нибудь захочешь, подробно расскажу, кто из них какой завод украл, кто спит с секретаршей, кто с транссексуалами, а кто человека убил...
   Жанна приложила свой тонкий наманикюренный пальчик к губам министра, не дав ему завершить фразу:
   - Пожалуйста, не начинай, милый. Ты, как обычно, сгущаешь краски.
   - Давай сделаем так. - Эдуард уклонился от лобового конфликта и применил обманный маневр. - Малыш, я с уважением отношусь к твоим желаниям и не хочу давить. Если совсем душа не лежит, мы с Пашкой на концерт вдвоем можем сходить. А ты бери подруг и поезжай в Soho или в GQ...
   Теперь настала очередь хмуриться Жанне. Ее отнюдь не прельщала перспектива отправить своего импозантного, общительного да к тому же известного супруга в бар безо всякого надзора. Да еще с этим бабником и забулдыгой Пашкой. А вдруг Эдик нарвется на какую-нибудь активную охотницу за чужими мужьями? Юные дамочки сейчас такие акулы...
   Спустя четверть часа переговоры завершились полной и безоговорочной победой министра. Жанна, пороптав для приличия, все же дала согласие на совместный выход в паб.
   - Только ты уж, пожалуйста, сегодня попроще оденься. - Деликатно напутствовал Гринберг. - Это все же такое демократичное место.
   Он до сих пор помнил, как Жанна явилась на концерт группы "Крематорий" в крохотный подвальчик на Бауманской в блестящем коктейльном платьице, увешанная гроздьями переливающихся бриллиантов. И как добрая половина публики, преимущественно состоявшей из брутальных рокеров с пивными животиками, весь вечер пялилась не на сцену, а на Жаннины ноги. Которые, надо признать, были, действительно, достойны самого пристального внимания.
   Министр вышел на крыльцо дома в рублевском поселке Николино и лениво потянулся. В кресле-шезлонге его ожидали рассортированные по аккуратным стопкам десятки документов, которые еще предстояло проштудировать до вечера. Эдуард опустился в шезлонг и обложил себя бумагами со всех сторон.
   "Да! Чуть не забыл!" - Хлопнул он ладонью по лбу. - "Надо же позвонить Денису".
   Русаков поднял трубку мгновенно. Словно вице-мэр уже несколько дней нес караульную службу у телефона, ожидая единственного звонка.
   - Привет, Денис. - Коротко поздоровался министр. - Слушай, порадовать пока ничем не могу. Я твою бумагу по Западно-измайловскому рынку вручил начальнику лично в руки. - Вопреки официальной служебной иерархии, "начальником" Эдуард традиционно именовал не своего непосредственного руководителя - премьер-министра, а исключительно Президента. - Он обещал ознакомиться. Но на сегодня реакции ноль. - Без эмоций констатировал Гринберг. - Так что ждем. Подставляться лишний раз и напоминать пока не буду.
   Для проформы они еще проговорили пару минут о чем-то несущественном вроде облигационного займа Московского Правительства и попрощались. Министр снова сосредоточился на бумагах, одновременно предвкушая две-три кружки холодного мюнхенского Spaten, отменные свиные ребрышки в апельсиновом соусе и грохочущую рок-музыку, от которой едва не лопаются перепонки.
  

***

  
   Микроавтобус доставил Олю и Женю к современному кубическому зданию из камня и стекла в минималистском архитектурном стиле, какие часто можно встретить на улицах европейских столиц.
   Прозрачный лифт бесшумно вознес их под самую крышу.
   - Ты вот тащишь меня куда-то, как заложницу, и даже не объясняешь, куда - Шутливо пожаловалась Ольга.
   - Кто-то совсем недавно жаловался на голод и урчание в животе. - Резонно заметил Евгений, по-джентльменски пропуская спутницу вперед.
   Сделав шаг, Ольга оказалась в просторном ресторанном зале, оформленном в лаконичной скандинавской манере с обилием прямых чистых линий, светлых тканей и натурального, даже чуть грубоватого дерева. В центре разместилась открытая кухня, на которой расторопно и технично хозяйничали стремительные повара в накрахмаленных белоснежных халатах.
   Стены зала были сдержанно декорированы цветными матовыми фотографиями аппетитных блюд в средиземноморском стиле, от одного вида которых у Кожевниковой потекли слюнки. Неудивительно, ведь время давно перевалило за обеденное, а у девушки с десяти утра во рту маковой росинки не было.
   Лишь глянув в панорамные окна от пола до потолка, Ольга не удержалась и тихонько ахнула под впечатлением от захватывающего вида. Ресторан расположился через улицу от Казанского собора, причем, точно на уровне зеленоватого медного купола в римском стиле.
   Жене явно польстила ее реакция:
   - Нравится? - С довольным лицом удостоверился он. - Одно из самых моих любимых заведений в городе. Называется "Терраса". - Евгений кивнул на стеклянную стену. - Отсюда, пожалуй, лучший вид в Питерском центре. Да и кухня весьма недурна.
   - Может, сядем на летней террасе? - Загорелись глаза у Кожевниковой.
   В это мгновение к ним как раз приблизился стильный и утонченный до неприличия администратор с зализанными темными волосами и идеальным загаром оливкового цвета. Услышав последнюю фразу девушки, он сделал трагичное лицо:
   - Прошу нас извинить, но все места на террасе уже заняты. Сегодня аншлаг. - Он несколько жеманно развел руками и улыбнулся одновременно виновато и обворожительно. - Впрочем, специально для вас могу предложить потрясающее место прямо у окна. А если на веранде появится столик, вас тут же пересадят.
   - Давайте у окна. - По-хозяйски кивнул Евгений и повернулся к Ольге. - Почему всех девушек в разгар лета непременно тянет на веранды? Внутри ведь гораздо комфортнее - работает кондиционер, и мухи не налетят на тирамису.
   - Вот что вас, мужчин, всегда подводит. - Незамедлительно парировала Ольга. - Отсутствие романтики.
   Администратор тем временем наметил томным взглядом свободный столик и сделал рукой изящный жест, приглашая пару следовать за ним.
   - Да, - Согласилась Кожевникова. - Может, на веранде и не слишком удобно. Но лето у нас такое короткое, что хочется наслаждаться каждой минутой. Каждой капелькой солнца и тепла. А вы, мужчины - неромантичные буки. - Проворчала она. - Если уж рассуждать о комфорте, то, наверное, вообще лучше никуда не ходить, а нажарить дома сковороду котлет и прикончить их перед телевизором.
   В ответ Женя заразительно рассмеялся, чем вызвал недоуменный взгляд вышагивающего впереди администратора.
   - Я не умею жарить котлеты. - Откровенно признался Евгений. - Мои кулинарные способности ограничиваются яичницей и стейками из говядины.
   Не удержавшись от ответной колкости, он смерил ее насмешливым взглядом:
   - Почему-то мне кажется, что такая карьеристка, как ты, тоже не особенно часто готовит дома тефтели.
   Ответный укол не заставил себя ждать:
   - Женечка, просто не каждый заслуживает чести кушать тефтели, поджаренные лично мной. - Моментально нашлась Кожевникова. - И, кстати, готовлю я очень даже прилично. Когда училась в десятом классе, папа отправил меня на два месяца пожить у бабушки, чтобы обучиться кулинарному мастерству.
   Беседа за столиком текла легко и непосредственно, словно молодые люди были знакомы не пару месяцев, а несколько лет.
   Появился официант с двумя запотевшими бокалами холодного просекко на серебристом подносе.
   Полистав меню, Женя остановил свой выбор на пельменях с крабом, чилийским сибасом и лососем, а Ольга предпочла салат капрезе и папарделле в сливочно-трюфельном соусе.
   Когда принесли еду, Кожевникова как бы невзначай, максимально равнодушным голосом задала давно интересовавший ее вопрос:
   - Как там твоя девушка в Лондоне? Есть от нее новости?
   Евгений криво усмехнулся:
   - Как ни странно, есть. Причем, довольно неожиданные для меня.
   Ольга, прикрыв глаза от удовольствия, глотнула ледяного просекко, отставила в сторону бокал и, оперев подбородок на кулачок, приготовилась слушать Женину мелодраматическую историю.
   - Последний год, пока у меня были проблемы, девушка усиленно дрейфовала в другую сторону. - Откинувшись на светлые полотняные подушки, нарочито бесстрастно поведал Евгений. - И, что странно, чем больше я бегал за ней, чем больше просил, тем более высокомерной она становилась.
   - А вот сейчас, - Евгений даже несколько злорадно ухмыльнулся одним уголком рта. - Стоило ей узнать, что я еду с кем-то в Петербург, она сверх меры оживилась. Слышала бы ты, как она жаждала выяснить, с кем же я все-таки путешествую. Даже порывалась прилететь ко мне в Москву.
   Ольга повела плечом:
   - Хм, меня это совсем не удивляет. Девушки умело пользуются поводками, то натягивая, то ослабляя ремешок. - Раскрыла Кожевникова азы манипулирования противоположным полом. - Сейчас она почувствовала, что ты можешь сорваться с крючка, вот и активизировалась. Как только ситуация вернется в нормальное русло, можно будет снова не церемониться и вести себя по-прежнему. С мужчинами только так. - Вынесла Ольга безжалостный вердикт.
   Женя поморщился:
   - Никакого возврата в прежнее русло не будет. Все слова уже сказаны. - Он устало махнул рукой. - Так что забудем о девушке из Лондона, пусть себе ищет миллионера в ресторане "Сумосан". А мы закажем десерты.
   - Сначала давай еще по глотку просекко. - Неожиданно теплым голосом произнесла Ольга и подняла бокал, со дна которого непрерывно взмывали вверх сотни пузырьков. - Я хочу выпить за своего жениха, успешного инвестора и золотопромышленника Евгения. - Она посмотрела прямо в глаза сидящему напротив мужчине. - За то, что он нашел время в своем плотном графике и отправился с нами в Петербург. - В ответ Женя шутливо склонил голову в благодарном поклоне. - В итоге сразил наповал всех моих друзей. И, к слову, оказался очень приятным и компанейским парнем. Совсем без миллионерских замашек.
   Женя молча слушал и улыбался. В его серых зрачках вдруг появился чуть заметный зеленоватый отблеск.
   Они чокнулись и выпили.
   - Не возражаешь, если я закажу еще по одному? - Осведомился мужчина через какое-то время.
   - С удовольствием! - Подтвердила Ольга, аккуратно постукивая ложечкой по румяной корочке крем-брюле, приправленного свежими ягодами.
   - Между прочим, я уже настолько привыкла к нашему золотопромышленнику, - Ольга устремила задумчивый взгляд куда-то в сторону Казанского собора за панорамным окном. - Что порой мне кажется, будто он и правда существует. Честно говоря, по возвращении буду скучать по нему.
   Евгений внезапно как-то погрустнел, отчего в его взгляде появилось умилительное щенячье выражение:
   - Может, не стоит так резко и беспощадно убивать нашего жениха? - С горьковатой усмешкой усомнился он. - Да и твои друзья удивятся, если немедленно после поездки я вдруг куда-то исчезну.
   Ольга нахмурилась, обаятельно изогнув дуги бровей. Только теперь она осознала, насколько сильно привязалась к Жене за эти дни. И если он внезапно уйдет из ее жизни, на смену мужчине придет лишь серая тоскливая пустота.
   - Никто и не говорит, что ты сразу должен исчезнуть! Зачем? - Ольга поторопилась ободрить собеседника и даже на пару секунд накрыла его руку, лежащую на столе, своей теплой ладошкой. - Хотя скажу откровенно. - Она озабоченно наморщила лоб. - Для меня теперь неразрешимая задача, что потом говорить друзьям. Куда вдруг делся мой замечательный молодой человек. Ты же настолько всех очаровал...
   Евгений перегнулся через стол и успокаивающе заглянул в глаза девушке:
   - Не переживай, пожалуйста. Мы организуем мой уход по высшему разряду. Я, собственно, уже продумал, как это сделать. - Про себя Ольга иронично хмыкнула: "Кто бы сомневался? Ну, конечно, он опять все заранее продумал и распланировал. И опять у него все под контролем".
   Женя тем временем продолжил излагать детали своего плана:
   - Думаю, что нельзя устраивать разрыв с нашим миллионером непосредственно после поездки. Это будет выглядеть несколько подозрительно.
   Услышав о разрыве, Кожевникова и сама погрустнела. Вот уж не думала, что так привяжется к вымышленному персонажу. А Женя уже перешел к следующим пунктам своего замысла:
   - Пожалуй, твой золотопромышленник должен появиться на публике хотя бы еще пару раз. На той же афтепати...
   - На чем? - не поняла Ольга.
   - Ты что, не знаешь, что после каждого такого путешествия, принято устраивать after-party? - Искренне удивился Евгений. - Это когда все вместе идут в какой-нибудь бар, выпивают, смотрят фотографии из поездки, вспоминают забавные моменты. Будет странно, если я не появлюсь там. Ну а потом, - Женя с видом обреченного фаталиста развел руками. - Если захочешь, постепенно выведем из игры нашего мальчика.
   Мужчина между делом глянул на часы:
   - Там твои друзья нас не хватятся?
   - Все нормально. - сомлевшим голосом промурлыкала Ольга, размякшая после долгой прогулки, сытного обеда и трех бокалов вина. - Увидимся с ними вечером.
   - Только здесь надо учесть несколько тонкостей - Женя вернулся к теме ликвидации Олиного жениха. - Очень важно, чтобы ты бросила золотопромышленника, а не он тебя. В противном случае, будешь выглядеть неудачницей. А Макс твой... Прости, не твой, конечно. - Поспешил оговориться мужчина. - Короче, Макс еще и поиронизирует по этому поводу. Следовательно, инициатором разрыва должна выступать именно ты.
   - Легко сказать. - Впала в раздумья Ольга. - Кто ж добровольно бросит такого мужчину? Тем более, что ты сыграл практически идеального человека.
   - Сыграл? - Женя сделал вид, что обиделся. - А может я и правда такой...
   - Вполне возможно. - Перебила его Ольга, не дав собеседнику закончить. Сейчас ее больше заботило, как обосновать расставание, поэтому отвлекаться на обсуждение личных качеств Евгения Кожевникова не сочла своевременным. - Вот мне и непонятно, какой дурой надо быть, чтобы дать такому жениху отставку.
   - Ты предлагаешь показать твоим друзьям одну из моих темных сторон? - съязвил Женя. - Ну, например, напиться и поколотить горничную в отеле?
   - Хватит паясничать! - Оля все же улыбнулась его шутке. - Я, действительно, не вижу ни одной убедительной причины бросить своего суженого.
   - Эх, женщины, женщины! - Евгений с усмешкой закатил глаза. - Ну, действительно, как можно добровольно уйти от миллионера? От всех его яхт и "Роллс-Ройсов". - На лицо мужчины вернулось серьезное выражение. - Послушай внимательно, сейчас я тебе объясню, почему вы разойдетесь. - Женя долил спутнице просекко. - Да. Твой жених - отличный парень. Но он же совершенно повернут на своей работе. Чуть ли не полгода проводит в командировках. - Евгений принялся загибать пальцы. - То Лондон, то Торонто, то Хабаровск, то Иркутск. И даже когда он в Москве, то уходит на работу засветло, а возвращается ближе к десяти. По выходным полдня торчит за ноутбуком. - Список недостатков и прегрешений жениха разрастался как на дрожжах. - У вас и отпуск из-за этого сорвется. Вы же в Канны собирались лететь, а у него за день до отъезда начнутся какие-то проблемы на работе. Придется все отменять. Ну куда это годится? - Натурально возмутился Женя. - И это еще не все. Ты начинаешь задумываться о ребенке, а для него в приоритете не семья, а бизнес и карьера. По пути ли тебе с таким человеком? - Поднял риторический вопрос Евгений и сам же ответил. - По-видимому, нет. Вот так примерно.
   Звучало, действительно, весьма правдоподобно. Ольга в задумчивости покачала головой:
   - Думаешь, мои друзья поверят в это?
   - Не сомневайся. - Заверил ее Евгений. - Чтобы точно поверили, мы с тобой пару раз прилюдно разыграем небольшие ссоры. Ну даже не ссоры, а размолвки. Так что все будет натурально и органично.
   Ольга завороженно наблюдала за тем, как Женя из ничего сплетает логичную и завершенную историю разрыва.
   - "Вот же пройдоха!" - Про себя восхитилась она. - "Неужели опять сумеет обвести всех вокруг пальца?"
  

***

  
   После обеда автобус ожидал их на прежнем месте. Ольга поудобнее устроилась в кресле из светлой кожи и, когда машина, вкрадчиво заурчав мотором, начала движение, девушка ощутила, как закружило голову выпитое вино.
   - Сейчас приедем, и я, наверное, прилягу на пару часиков. - Протяжно зевнула Кожевникова.
   Дорога оказалась совсем недолгой. Распрощавшись с водителем, пара прошагала по брусчатке внутреннего дворика и ступила на изношенный тысячами ног столетний гранит лестницы, чтобы подняться в номер и предаться долгожданному отдыху.
   Пока они с пыхтением брели наверх, у идущего чуть позади Жени затренькал телефон. Он глянул на мерцающий экранчик, поморщился и отключил звук.
   - Девушка из Лондона? - С каким-то даже вызовом поинтересовалась Кожевникова.
   Он сумрачно кивнул:
   - Не буду отвечать. Не понимаю, что теперь она от меня хочет.
   - Ну как же, натягивает поводок! - Иронично заключила Ольга. Она остановилась у дверей номера и, попав со второго раза, вогнала в щель пластиковую карточку. - Какие вы, мужчины, доверчивые. Вот потому-то хитрые лисы из Лондона постоянно вас, наивных зайчиков, и дурачат.
   - Значит, мы - зайчики? - Почему-то именно эти слова задели мужчину до глубины души, и голос его стал вдруг хриплым от волнения. Ох, как же ему захотелось поставить на место эту насмешливую училку.
   Евгений стоял прямо за спиной у Ольги, но вместо того, чтобы съязвить что-нибудь в ответ, как он обычно делал раньше, Женя неожиданно сделал шаг вперед и склонился к девушке. От Оли и ее волос вкусно пахло ванилью. Не сдержавшись, он крепко обнял Кожевникову сзади и коснулся губами ее шеи.
   А потом настойчиво прижал Ольгу к себе и еще раз страстно поцеловал в мягкую изящную шею, на которой беззащитно пульсировала тонкая жилка. И срывающимся возбужденным голосом прошептал:
   - Сейчас я тебе покажу, какие мы зайчики...
   Оля никак не ожидала такого напора. Она ощутила на себе Женины сильные жадные руки и спиной почувствовала жар его тела. То что происходило с мужчиной еще ниже не оставляло сомнений в его намерениях.
   По идее следовало возмутиться и оттолкнуть его. Ведь условия их сделки не предусматривали подобного развития событий. Но поцелуи в шею были такими сладкими, а его рука так нежно гладила ее бедро, что Ольга вдруг застонала и выгнула спину. Возможно, сказались и несколько месяцев воздержания.
   Женя грубо толкнул дверь номера и буквально втянул Ольгу внутрь. Потом легко, словно куклу, развернул ее к себе лицом и впился ртом в полуоткрытые пухлые губы девушки.
   Все это было невыносимо возмутительно. Ее, известного директора школы, в ее же номере чуть ли не силой берет какой-то мелкий мошенник. А она даже не в состоянии что-либо сделать и бессильна перед ним, словно домашняя кошечка перед наглым дворовым котом.
   Однако от таких мыслей Ольга лишь завелась еще сильнее. Она громче застонала и всем телом прильнула к мужчине, ощущая чуть ниже, как растет его желание.
   Женя успел увидеть, как изменилась Оля под его ласками. Ее влажные дрожащие губы стали, кажется, полнее, а на щеках выступил румянец.
   В следующую секунду она сама схватила Евгения за руку и требовательно потянула его к кровати. И уж там Женя сделал с директором школы N 1178 все, о чем так давно мечтал. А она извивалась и умоляла, чтобы он не останавливался.
   Потом они лежали в объятиях друг друга, запыхавшиеся и изнуренные, словно после жаркой схватки. Чтобы чуть погодя перейти ко второму раунду.
  

***

  
   Примерно в это же время Макс и Катя ввалились в свой номер после многочасового блуждания по питерским магазинам женской одежды.
   Утомленный Василевский упал в кресло, с шуршанием опустив на пол семь огромных пакетов.
   - Макс, ну аккуратнее, - Надула коралловые губки Катя. - Там же туфли лакированные.
   - Хорошо, хорошо. - Буркнул в ответ Василевский. - Как будто в Москве такие нельзя было купить. Теперь во вторник придется тащить все это с собой на вокзал.
   - Может, в Москве и можно было купить. - Уперла руки в боки Катя. - Но шопинг требовался мне именно сегодня. Пойми, это же как лекарство. И средство для вдохновения. Вот тебе же нравятся мои картины?
   Макс не понимал и терпеть не мог Катины творения, которыми была забита вся их немаленькая квартира, однако покорно кивнул.
   - Ну вот. - Рассудила девушка. - А для того, чтобы писать новые работы, мне необходимо вдохновение. И сегодня для творческого порыва я нуждалась в платьишках и сексуальных туфлях на шпильке.
   - Кстати, что-то ничего не слышно от Ольги с ее коммерсантом. - Сменил тему Макс и взял в руки мобильник. - Не звонят, пропали куда-то. Мы же все вместе поужинать собирались.
   Катя тем временем с остервенением вскрывала тщательно упакованную коробку с туфлями. Внезапно она распрямилась, повернулась и смерила Максима пристальным взором:
   - Ты не слишком ли много внимания уделяешь Ольге и Евгению? - Ее недавно щебечущий голосок в один миг стал совершенно ледяным. - Они - уже большие мальчик и девочка. Им есть чем заняться и без нас. Нет?
   Василевский нехотя поднял глаза и столкнулся с жестким немигающим взглядом. В жизни Катя была, в общем, легкой, смешливой и вполне себе неконфликтной девушкой. Но в этот момент взгляд и выражение лица невесты поразительно напомнили Максу ее отца - Анатолия Михайловича Шевченко. В те минуты, когда на совещании он интересуется у подчиненного, почему не исполнено поручение. Обычно в таких случаях температура в зале заседаний падала до минусовой, а работники Департамента образования цепенели, словно кролики перед питоном.
   Максиму нестерпимо захотелось побыстрее свернуть не туда зашедший разговор.
   - Я тоже думаю, что они и без нас разберутся. - Примирительно изрек он с нарочито равнодушной интонацией. - Так ты собираешься показывать мне платья и новые туфли? - Хлопнул он в ладоши.
   Василевский безошибочно угадал, какой предмет заставит Катю забыть обо всем на свете. И он не ошибся. Невеста вновь расплылась в улыбке и с удвоенным энтузиазмом принялась распаковывать свежеприобретенные наряды.
  
   Глава 21. Кульминация.
  
   Завтракали все вместе. Через час компании предстояло погрузиться на быстроходный теплоход "Метеор", чтобы отправиться к искрящим фонтанам и симметричным, словно армейские шеренги, паркам Петергофа.
   Женя расторопнее остальных смолотил свой омлет и теперь, откинувшись на спинку стула, лениво смаковал густой и тягучий двойной эспрессо. Едва заметные тени под глазами свидетельствовали о том, что прошедшая ночь оказалась весьма бурной. Однако в целом Евгений смотрелся вполне бодро, свежо и, надо признать, привлекательно в извечной футболке-поло. Но на сей раз белого цвета и с эмблемкой, изображающей ветвистое дерево, в котором искушенные модники опознали бы значок Corneliani.
   Ольга обратила внимание, что "жених" то и дело отвлекается от общей неспешной беседы, беспокойно поглядывая в телевизор, висящий над барной стойкой.
   - Что там такое? - Наконец, не выдержав, девушка заинтересованно повернулась в сторону экрана. По Euronews вновь и вновь крутили репортаж с недавней брачной церемонии великовозрастного принца Монако.
   Женя, прищурившись, кивнул в сторону монарших особ, облаченных в белоснежные праздничные одеяния:
   - Да вот смотрю, как люди не рефлексируют, а просто берут и женятся...
   Ольга с ходу сообразила, что "золотопромышленник", похоже, разыгрывает тот самый сценарий, который они согласовали накануне. И тут же подыграла:
   - Жень, не начинай, пожалуйста, про женитьбу. Ребятам это вряд ли интересно...
   Тут же, ерничая, в разговор встрял Василевский:
   - Ну почему же не интересно? Мы все с удовольствием послушаем о ваших планах.
   Евгений бросил на Олиного "бывшего" красноречивый хмурый взгляд, но сдержался и промолчал, а Кожевникова продолжила декламировать отведенную ей роль:
   - Женя, давай вместе посчитаем. Мы с тобой знакомы от силы пять месяцев. А ты уже каждые два-три дня поднимаешь тему брака. - Ольга сама удивилась, насколько правдоподобно прорывается в ее голосе раздражение. - К тому же семьдесят процентов этого времени ты провел в командировках. И даже в Москве, в законные выходные по-полдня просиживаешь за ноутбуком.
   - И что? - Евгений так натурально понурился, что Кожевниковой и впрямь стало жаль неудачливого ухажера.
   - Просто я пока еще не уверена, что ты правильно расставляешь приоритеты. - Она примирительно положила ладошку на его худую жилистую руку. - Давай не будем торопиться, милый. У нас впереди еще много времени, чтобы вернуться к этому разговору.
   Евгений опустил грустные серые глаза в дощатый пол кафе и уныло кивнул.
   - Ну, в общем, так подруга! - бойко включилась Аленка. - Ты Женю нашего не обижай! Кто бы меня еще покатал на автобусе с шампанским и научил устрицы открывать?
   - Продолжай, продолжай, Алена! - Взбодрился Евгений, даже в такой ситуации не растерявший чувства юмора. - На этом судилище мне просто необходим толковый адвокат.
   Ему не пришлось уговаривать Алену дважды, и она, немедля, возвысила свой голос в защиту "жениха":
   - Это же прекрасно, когда мужчина много работает и много зарабатывает. - Она обратила выразительный взгляд на Егора. - А не по-полдня в компьютерные игры рубится. Танчики всякие...
   Теперь настала очередь Егора возмутиться:
   - Да я уже полгода в "Танки" не играю! - Оскорбленным фальцетом вскричал он. - А вместо этого, между прочим, на вечернем преподаю. Ты же сама прекрасно знаешь.
   - Ну, правильно, - Хмыкнула Аленка. - После того, как я тебя буквально пинками на вторую работу вытолкала. Да еще договорилась со знакомым из универа, чтобы выделил место на кафедре...
   Егор попытался было пуститься в спор, но Женя успел поднять руку и деликатно вмешаться:
   - Друзья, друзья, мы сейчас из-за Олиного нежелания выходить замуж еще и между собой перессоримся. Давайте о чем-нибудь более позитивном поговорим.
   Однако этим утром Ольга решила отыграть закрепленную роль до конца. Тем более, что компания, похоже, действительно, приняла их с Евгением перепалку за чистую монету.
   - Вот смотри, Жень, наглядный пример, - Продолжила работать на публику Кожевникова. - Мы берем отпуск и едем в Питер. Но ты даже на отдыхе умудряешься встретить какого-то делового партнера и предпочитаешь провести день с ним. А не со мной.
   С каждым Олиным словом Евгений, несмотря на попытки сохранить молодцеватость, выглядел все более поникшим и жалким:
   - Но я же извинился. - Тихо оправдывался он. - К вашему возвращению уже буду в отеле.
   Краем глаза Ольга отфиксировала, как вся компания, пожалуй, лишь за исключением Макса, с откровенным сочувствием посматривает на Женю.
   "Какой же стервой они меня сейчас считают" - Подумалось ей.
   Впрочем, на первый раз инсценировки, пожалуй, было достаточно. И чтобы не перегнуть палку, она вновь успокаивающе коснулась руки своего спутника:
   - В общем, тебе срочно нужно пройти курс лечения. - Сделала вывод Кожевникова. - От трудоголизма. А после терапии вернемся к этой теме. Не раньше, - Она мягко и ободряюще улыбнулась Евгению.
   Женя с каким-то даже сожалением сделал последний глоток кофе и поднялся:
   - Друзья, вы меня еще раз извините. - Он чуть виновато переступил с ноги на ногу. - Но так уж сложились обстоятельства, что я встретил в Питере своего коллегу по отрасли. А отношения с ним могут быть важны для моего бизнеса. Поэтому я не хотел бы отказываться от его приглашения. Но обещаю, что часа через три-четыре вернусь. Может даже, раньше вас.
   Он кивнул приятелям на прощание, нежно провел рукой по Олиному плечу и быстрым шагом покинул кафе.
   Тем временем Катя собралась ненадолго подняться в номер, чтобы прихватить с собой ветровку на случай, если с Финского залива задуют холодные ветра. Вслед за ней отлучились и Алена с Егором, так как просто обязаны были забрать из комнаты свой неизменный зеленый рюкзачок, без которого они и ста метров пройти не могли.
   В итоге за опустевшим овальным столом друг напротив друга остались сидеть только Кожевникова и Василевский.
   Какое-то время Макс просто молчал, не сводя с девушки своего уверенного, чуть насмешливого взгляда чайного цвета глаз. Потом он усмехнулся и вальяжно протянул:
   - Ну, старушка, уела ты своего олигарха сегодня. Он аж пунцовым стал.
   - Ты о чем? - Ольга сделала вид, что не уловила смысла реплики.
   - Ну как же? - Продолжал посмеиваться Василевский. - Я о том, как ты поставила его на место с женитьбой. Снимаю шляпу. - Макс картинно склонил голову перед собеседницей. - Молодец, соображаешь. Он и, правда, не пара для тебя.
   Ольга решительным жестом отодвинула чашку кофе и уставилась на Макса:
   - Интересно. - Ее глаза превратились в узенькие щелочки. - И почему это он мне не пара?
   На лице Макса проявилась неприятная высокомерная ухмылочка:
   - Есть такая штука, называется социальные горизонты. - С расстановкой объяснил он. - Так вот если у пары социальные горизонты слишком разнятся, ничем хорошим это не закончится.
   Ольга сохраняла на лице вежливо-заинтересованную улыбку, но внутри начала стремительно закипать, словно маленький котел с намертво закрученной крышкой на раскаленной плите:
   - Максим, ты хочешь сказать, что мой социальный горизонт низковат?
   Опытный Василевский моментально ощутил нарастающую угрозу в словах девушки и тут же постарался сдать назад:
   - Оль, не стоит все воспринимать буквально. - Умиротворяюще проворковал он своим бархатным баритоном. - Это же очевидно, что союз с представителем своей социальной группы априори будет прочнее. Просто потому что вы имеете схожие интересы, цели, потребности.
   Кожевникова не удержалась и кольнула в ответ:
   - Знаешь, Максим, а я ведь однажды пыталась составить союз с ровней. Он тоже был из педагогической среды. - Она скорчила гримаску. - Честно говоря, получилось не очень. Даже особо вспомнить нечего.
   Макс внезапно подался вперед, а в его голосе неожиданно прорезались эмоции:
   - Ну ладно тебе! "Даже вспомнить нечего". - Чуть обиженно передразнил он Ольгу. - А как мы отдыхали в Сочи, и вдруг влупил ливень? И как ты пряталась у дерева, а я носился под дождем в поисках такси. - Его голос потеплел, а губы тронула чуть печальная улыбка. - Чудовищно вымок и замерз. А потом в номере гостиницы ты растирала меня, кажется, водкой, чтобы не заболел. Разве забыла?
   Как тут забудешь? Ведь это было одно из самых щемящих Олиных воспоминаний. Если бы Василевский знал, сколько раз после его ухода она со слезами на глазах прокручивала в памяти тот трогательный сочинский вечер.
   Однако Кожевникова умело имитировала амнезию, благо актерскому мастерству ей было у кого научиться за последние недели, и с искренним изумлением отвечала:
   - Честно говоря, так сразу не припомню. Это в Сочи было? - Ольга недоуменно захлопала ресницами. - Просто столько лет прошло, как-то не отложилось.
   Кожевникова растерянно пожала плечами и с наслаждением отметила, что сумела уязвить Макса. А в довершение безжалостно всадила в собеседника еще одну разящую шпильку:
   - Если честно, Сочи не самые приятные воспоминания о себе оставил. Цены высокие, сервис так себе. Прямо скажем, не Канны...
   Глядя на вытянувшуюся физиономию Макса, Ольга испытала ни с чем не сравнимое удовольствие.
   В этот миг в кафе впорхнула Катя с развевающимися медными волосами и летящей ветровкой в руках:
   - А вот и я! - Звонко объявила она, заставив обернуться на себя половину зала. - Где Алена с Егором? Мы сейчас из-за них на корабль опоздаем!
   Отправляясь на свидание с "Гришей-Толстопузом", Женя великодушно оставил в полное распоряжение компании тот самый роскошный микроавтобус в комплекте со степенным водителем Алексеем Алексеевичем. Автобус домчал друзей прямо до причала на Дворцовой набережной, где они с шумом и гамом погрузились на быстроходный дизельный "Метеор". Теперь их путь лежал по водной глади Финского залива в Петергоф - блистательную загородную резиденцию русских императоров.
   Говоря откровенно, от этого морского путешествия Ольга ожидала большего. Судно на подводных крыльях под тарахтение и вибрацию двигателей лягушкой подскакивало на волнах. День с самого утра выдался знойный, а в салоне "Метеора" приятной прохлады, увы, не ощущалось. Сидения оказались чересчур компактными, без подголовников, да еще и слишком тесно расставленными.
   Живописных видов из окошек-иллюминаторов на протяжении всего рейса не наблюдалось. Справа степенно перекатывались сверкающие в утреннем свете волны. И слева - такая же вода в слепящих солнечных зайчиках до самого горизонта.
   Смешавшись на входе с остальными пассажирами корабля, компания разделилась. Алена с Егором уселись чуть позади и принялись наперебой обсуждать что-то забавное, так как с их стороны периодически долетал то заливистый Аленкин смех, то хихикающий тенорок ее супруга.
   Василевский поспешил занять место посредине, таким образом, чтобы по правую руку от него оказалась Катя, а по левую - Ольга.
   Покрутив головой и смерив взглядом обеих своих эффектных спутниц, Макс не преминул прокомментировать рассадку:
   - М-да, ощущаю себя главой шведской семьи на выезде.
   - Ха! - Сморщила носик Ольга. - Если бы у нас и была шведская семья, тебе главой в ней ну никак не стать. Либо Катя, либо я.
   Оценив шутку, Катя выглянула из-за плеча Василевского и показала Оле большой палец в знак одобрения.
   Макс двусмысленно хохотнул и с настойчивостью продолжил развивать начатую тему:
   - Если вопрос только в этом, я уступаю лидерство вам с Катей. Согласны на шведскую семью при таких условиях?
   - Я тебе сейчас дам шведскую семью! - Прыснула Катя и ткнула острым локотком Василевского под ребро, заставив того охнуть и карикатурно согнуться.
   Ольге сделалось отчасти неловко, так как впереди них разместилась суровая молчаливая женщина с сыном лет десяти. И судя по напрягшейся спине, родительница прекрасно расслышала последние фривольные тирады Василевского.
   Все оставшееся плавание до Петергофа Макс беспрерывно развлекал девушек комическими историями о работе московских чиновников. Действительно, довольно потешно звучало, как на самом деле принимаются некоторые решения в городском Правительстве. Хотя в какой-то момент Ольге показалось, что Макс все же несколько преувеличивает собственное влияние и, уж тем более, влияние своего будущего тестя на столичную жизнь.
   Затем они предприняли совместную попытку подняться на верхнюю палубу, чтобы полюбоваться панорамой Финского залива. Но тщетно. На всех открытых площадках "Метеора" уже сгрудились пассажиры, повиснув гроздьями на поручнях, поэтому пробиться на первую линию оказалось затруднительно. В итоге друзья, скрепя сердце, сдались, оставили бессмысленные потуги и смиренно вернулись на свои места.
   Впрочем, вскоре судно замедлило ход, а над водным горизонтом неторопливо всплыли окутанные густой зеленью садов и парков дворцы Петергофа.
   Сходя с корабля на бетонную глыбу причала, украшенную сотнями разноцветных флажков, трепещущих на ветру, Ольга успела отправить Жене короткую смс: "Как ты там? Скучаю".
   Буквально через минуту ее Samsung пискнул и выдал воодушевленный ответ: "Тоже очень соскучился!!! Надеюсь скоро закончим болтать и я вернусь к тебе".
   Кожевникова не сдержала лучезарной улыбки. И тут же заметила, как шагающий подле Максим с любопытством косится через ее плечо на экран телефона.
   Она ответила Василевскому прямым вопросительным взглядом, и тот молниеносно отвернулся, принявшись заинтересованно рассматривать ряды киосков с сувенирами.
   После пыльных и раскаленных солнцем каменных лабиринтов города прохладный прибрежный Петергоф дарил чувство умиротворения и безмятежности.
   На подступах к главному дворцу восхищенных гостей слепили блеском позолоты статуи античных героев, а струи фонтанов наполняли свежий морской воздух радужными брызгами.
   - Начнем с экскурсии во дворец. - На правах лидера авторитетно объявил Василевский, и компания безропотно потрусила вслед за ним.
   За время прогулки друзьям пришлось прослушать не менее дюжины Катиных историй о ее скоротечной, но яркой трудовой и творческой биографии.
   О том, как Катя сочинила философский рассказ о неких инопланетянах и отправила его на писательский конкурс для молодых дарований. Но стервозная тетка из комиссии необъективно и незаслуженно раскритиковала ее литературный дар. О том, как Катя пробовала работать в пресс-службе Департамента промышленности и предпринимательства Москвы и о том, как там оказалось невыносимо тоскливо. Никто не шутил и не травил анекдоты, никто не обсуждал музыку и сериалы, все ходили в одинаковых до тошноты серых костюмах и практически не проводили корпоративов.
   Далее Катя поведала, как два месяца трудилась ведущей на молодежном радио под эгидой Мэрии. Но была вынуждена уволиться, ввиду того, что эгоцентричный и хамоватый продюсер напрочь отверг ее новаторскую концепцию.
   После экскурсии компания двинулась в сторону от главного дворца, и под удаляющийся шум золотого каскада фонтанов Ольга поймала себя на том, что не испытывает никаких негативных эмоций к юной, импульсивной и слегка наивной сопернице.
   "Да и стоит ли ей завидовать за то, что она получила Василевского?" - Размышляла Кожевникова, разглядывая причудливые статуи китайских драконов, охраняющих шахматную горку. - "Можно ли считать Макса наградой?"
   Затем они углубились в тенистые аллеи регулярного парка, словно расчерченные по линейке. Геометрически правильные дорожки вели друзей вдоль строя кустарников и деревьев, аккуратно подстриженных в форме пирамид, шаров и спиралей. За это время Ольга успела договориться с Аленой о том, чтобы в сентябре непременно собрать встречу одногруппников по институту.
   Посыпанная мелким гравием тропинка вывела их к вероломным фонтанам-шутихам, среди которых носились обезумевшие от счастья и до нитки промокшие дети. По стечению обстоятельств в эти минуты Кате позвонил ее могущественный папа, и рыжеволосой конкурентке пришлось отделиться от компании и вырваться на несколько метров вперед, дабы восторженные детские визги не мешали ей разговаривать с Анатолием Михайловичем.
   Именно тогда Макс каким-то неуловимым движением оказался совсем рядом с Ольгой и принялся суетливо и многословно рекламировать предстоящий конкурс для городских школ на трёхмиллионный грант. Василевский вновь и вновь упорно рекомендовал Ольге подать документы и клятвенно гарантировал любую поддержку от Департамента.
   Ольга, задумчиво и отстраненно кивая, в то же самое время думала о том, как ей сейчас не хватает Жени. Она, действительно, необычайно привязалась к нему за последние дни. А стоило девушке разбудить в памяти воспоминания о прошедшей бессонной ночи, как внизу живота сладко заныло.
   Поэтому, когда после сытного обеда в лубочном псевдорусском ресторанчике компания засобиралась в обратный путь, Кожевникова ощутила волнующее предвкушение встречи с "женихом".
   Однако по возвращении в отель, к Олиному сожалению, выяснилось, что Женя так и не появился.
   "Надеюсь, у него все в порядке" - Успокаивала себя Кожевникова. - "А то не понравился мне этот Гриша-Толстопуз. Явно прожженный проходимец".
   Не желая немедленно расставаться после петергофской прогулки, друзья расторопно сдвинули два свободных стола в гостиничном кафе, чем вызвали косые взгляды официантки, и заказали две бутылки белого вина.
   Рассеянно покрутив в руках бокал, Ольга взялась за телефон и снова отправила Жене вопросительную смс: "Мы вернулись. У тебя все в порядке?".
   Ответ не заставил себя ждать: "Все ок. Уже заканчиваем, скоро буду. Соскучился".
   Кожевникова с облегчением вздохнула и лишь теперь смогла вернуться к вину и компании. Они посидели еще немного, опустошив под общие воспоминания обе бутылки кисловатого Шабли, после чего заказали еще одну и только затем все же отправились по номерам, дабы немного отдохнуть до предстоящего ужина.
   В ожидании Евгения Ольга с наслаждением приняла теплый душ, а затем со свойственной ей основательностью сосредоточилась на выборе белья. Несмотря на то, что при сборе вещей в Москве она совершенно не планировала вступать с Женей в близкие отношения, мудрый внутренний голос убедил ее вложить в чемодан несколько весьма откровенных ночных нарядов. Немного поколебавшись, Кожевникова остановила взгляд на коротенькой черной ночнушке с обилием интригующих кружев. Рубашка была настолько коротка, что частично открывала округлые Олины ягодицы, на формирование которых девушка потратила немыслимое количество часов в спортзале.
   Она едва успела нырнуть под мягкое прохладное одеяло, как в номер тихонько и даже чуть робко постучали. Ольга заулыбалась, накинула на ночнушку белый махровый халат с гербом отеля и босиком зашлепала в прихожую.
   Предвосхищая страстную встречу, она одним движением распахнула дверь и тут же замерла от неожиданности. На пороге перед ней возвышался ни кто иной, как заместитель руководителя Департамента образования Москвы Максим Василевский.
   Он, видимо, также не планировал застать Кожевникову в халате, поэтому поспешно опустил взгляд, однако сделал проворный шаг вперед и оказался в ее номере. Опасливо огляделся, шустро пошарив глазами по комнате, и только после этого заговорил:
   - Мы с тобой обсуждали конкурс на грант для школ. - Начал он отчего-то приглушенным голосом, словно опасаясь посторонних ушей. - Так вот, как и обещал, принес тебе номер телефона. - Он неловко зашарил в кармане брюк и выудил оттуда мятый клочок бумаги с наспех нацарапанными цифрами. - Это мой человек, который занимается организацией. В понедельник я позвоню ему и предупрежу, что ты будешь выходить на связь. И сразу после приезда в Москву набирай его. Скажи, что от меня. Он поймет, о чем идет речь. - Макс тараторил без остановки, чтобы не допустить неловких пауз. - Значит, этот мой человечек поможет правильно собрать и подготовить документы. А я гарантирую, что один из грантов твоя школа точно получит. - Он изобразил рукой в воздухе замысловатую фигуру. - Там, конечно, надо будет вовлеченных людей отблагодарить. Но это совсем небольшой процент.
   - Да-да, хорошо, - машинально кивала Оля, толком не вслушиваясь в слова Василевского и лихорадочно соображая, как бы повежливее его выпроводить.
   А Максиму три бокала вина, похоже, развязали язык и добавили решимости, так как он, не снимая даже ботинок, сделал еще несколько размашистых шагов вглубь комнаты. Кожевникова, будучи бессильна что-либо противопоставить незваному гостю, вынужденно просеменила за ним.
   Сократив дистанцию и теперь разглядывая Олю с откровенным интересом, Василевский проворковал:
   - Я вообще думаю, что если работать командой, мы с тобой горы свернем и всего добьёмся.
   Ольга, в свою очередь, сделала чуть заметный шаг назад, едва не оступившись на складке ковра. Безудержный напор Макса начинал ее не на шутку тревожить. Василевский же продолжал вдохновенно вещать, не желая принимать во внимание замешательство девушки:
   - У нас в Департаменте сейчас много идей и проектов по модернизации школ. Под это выделяются хорошие деньги. - Теперь его чайного цвета глаза внимательно следили за Олиной реакцией. - Но нужна успешная школа, которая могла бы стать полигоном для внедрения новых механизмов. - Он заговорщицки усмехнулся. - Ну, с соответствующим бюджетом, естественно. Я вполне могу поговорить с Михалычем, чтобы привлечь для этого именно тебя.
   Несмотря на абсолютную нелепость ситуации, Олин рациональный мозг непроизвольно отметил заманчивость озвученного предложения. Тут тебе и финансирование, и престиж, и новый этап в карьере...
   - И вообще я рад, что мы восстановили отношения. - Продолжал тараторить мужчина.
   "Ничего себе!" - присвистнула про себя Кожевникова. - "Оказывается, уже восстановили?"
   - Я ведь часто думал о тебе. - Разгоряченный Макс окончательно осмелел и быстрым движением взял ее за руку.
   Ольга оцепенела, совершенно не понимая, что теперь предпринять. По-хорошему, конечно, стоило немедленно вырваться и высказать что-нибудь едкое распалившемуся Василевскому прямо в лицо.
   Сколько раз после разрыва Оля грезила, как однажды он нежно возьмет ее за руку и трепетным романтичным голосом признается, что не может забыть их общего прошлого. Но сейчас, когда это случилось, она не ощущала ничего кроме дикой неловкости происходящего и нарастающего испуга. Правду говорил мудрец: "Бойтесь своих желаний, так как однажды они могут исполниться".
   А что еще можно испытывать, когда, по сути, твой руководитель, причем, почти женатый, вдруг начинает объясняться в любви? Но что самое страшное, обидчивый Макс со своим мстительным характером при желании вполне мог поставить крест на Олиной карьере раз и навсегда.
   Пока в голове ошарашенной Кожевниковой с сумасшедшей скоростью роились все эти мысли, Василевский вплотную приблизился к ней:
   - Я через неделю лечу в Дюссельдорф с группой педагогов. - Теперь Макс говорил, растягивая слова, а его глубокий баритон приобрел маслянистый оттенок. - Обмен опытом с немецкими учителями. Думаю, что мог бы включить тебя в делегацию. Поедем? - С надеждой спросил он.
   Разговор приобретал все более сюрреалистичный оборот.
   Не успела Ольга ответить что-либо внятное, как нависший над ней Макс притянул ее к себе, да так что девушка явственно уловила запах винных паров в его учащенном дыхании.
   - Мне тебя не хватало. - Сбивчиво прошептал он.
   Справившись, наконец, с шоком от происходящего, Ольга попыталась ладонями отстранить чересчур пылкого поклонника. Однако от того, что она положила свои руки Василевскому на грудь, он лишь еще более возбудился и сильнее потянул Кожевникову на себя.
   - Макс, ты что с ума сошел? - Возмутилась она. - Прекрати немедленно!
   А далее все понеслось по самому жуткому и самому сумасшедшему сценарию. Если бы Ольга только догадывалась, что станет финалом ее, казалось бы, безобидного мошенничества с женихом-золотопромышленником, они ни за что бы не рискнула отправиться в Питер. Придумала бы самую нелепую причину отказа, лишь бы избежать случившегося.
   Едва Макс бесцеремонно прижал ее к себе, а Ольга уперла ладони в его широкую богатырскую грудь, стараясь хоть как-то оттолкнуть агрессора, дверь в номер отворилась, и по закону подлости на пороге нарисовался Евгений.
   Кожевникова ойкнула и, собрав все силы, еще раз пихнула Макса обеими руками. А тот, заметив "золотопромышленника", с ловкостью горного козла отпрыгнул от Ольги метра на два.
   Женино лицо в одно мгновение сначала налилось густой краской, а потом тут же мертвенно побледнело. Долго не раздумывая, он ринулся к Максу и коротким жестким ударом кулака ткнул снизу в солнечное сплетение. Не ожидавший атаки Василевский, согнулся, ловя ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. И тут же всей тяжестью своего массивного тела грохнулся на колени.
   Вероятно, Женя нанес бы еще один удар, чтобы окончательно повергнуть противника, но Ольга успела вклиниться между мужчинами, повиснуть на "золотопромышленнике" и громко запричитать:
   - Женечка, не надо! Что ты делаешь?
   Из-за ее плеча Евгений сверкнул колючими глазами и презрительно процедил скрючившемуся у их ног Максу:
   - Пошел вон отсюда!
   Ольга схватила Женю за плечи и чуть ли не затрясла:
   - Хватит! Хватит! Прекрати психовать! Что ты творишь?!
   Макс кое-как поднялся, пошатнулся и, развернувшись к ним спиной, пробормотал себе под нос:
   - Да ну вас на хрен с вашими разборками...
   Неуверенным шагом, держась за живот и не оборачиваясь, он молча покинул поле боя, на прощанье хлопнув изо всех сил дверью, да так что с потолка посыпалась побелка.
   Ольга осознала, что ее начинает сотрясать нервная дрожь, а к горлу подкатывают истеричные рыдания:
   - Что ты наделал? - Закричала она на смущенного Женю, который явно не был готов к столь яростному негодованию. - Зачем было махать кулаками?!
   - Извини, что помешал. - Холодно произнес он. - Тут у вас все в самом разгаре было...
   - Ты что дурак? - Не выдержала Кожевникова. - Ты не видел, что я не хотела этого?
   - Да, я, наверное, дурак. - Понуро признался Женя. - Потому что согласился поехать. А меня просто использовали, чтобы вернуть былую любовь.
   - Ты вообще не слышишь, что я говорю? - Взвилась девушка. - Он приставал ко мне!
   Женя встретил ее негодование ледяной усмешкой:
   - И поэтому ты его так защищала сейчас? Аж повисла у меня на руках.
   - Не смей! - вспыхнула Ольга. - Я пыталась остановить твой очередной припадок. Это хуже битья телефонов об стенку. Ты ведь не удосужился подумать, что будет дальше. А я подумала!
   Женя опустился в кресло и закинул ногу на ногу, стараясь сохранить внешнее самообладание:
   - Не понимаю.
   - А я тебе объясню. - Топнула босой ножкой Оля. - Ты осознаешь, что сейчас избил моего начальника?! Ты хоть понимаешь, что моя карьера напрямую зависит от Макса?! И что он может испортить мне жизнь одним щелчком пальцев. Тем более, с его злопамятством. - Ольга жестом изобразила, как безжалостный Василевский рушит ее жизнь и карьеру.
   - То есть надо было просто расслабиться и получать удовольствие? - Грубо съязвил Женя. - А мне извиниться и прикрыть дверь с другой стороны?
   - Кулаками уж точно махать не стоило! - Огрызнулась Кожевникова. - Я одна в этой жизни и мне не на кого положиться. Если Макс добьется моего увольнения, ты что ли будешь меня содержать?
   Он простецки пожал плечами:
   - Ну могу и я...
   - Ага, на свои доходы от мошенничества. - Скептически кивнула Кожевникова.
   Похоже, эта реплика вывела Евгения из себя:
   - Оль, я тебе уже не раз говорил. - Раздраженно отозвался он. - Что за время нашего знакомства мошенничеством занималась исключительно ты.
   - Хватит перекладывать с больной головы на здоровую! - Шикнула на него Кожевникова. - Ты только что взял и подставил меня.
   - Подставил? - Возмущенно переспросил Женя. - Я не мог вести себя по-другому! - И негромко обиженно добавил. - Вообще-то я твой жених...
   - Да какой ты жених? - С кривой презрительной усмешкой бросила Ольга. Потом, повысив голос, повторила. - Какой ты жених?! Смешно!
   И тут же глубоко пожалела о сказанном. Потому что мужчина вдруг как-то обмяк и замолчал. Он ничего не ответил ей, а с убитым видом поплелся в коридор и стащил с полки шкафа свою рыжую кожаную сумку. Потом, не поднимая глаз, порывисто и небрежно сгреб в нее собственную одежду.
   Пряча взгляд, он глухо буркнул:
   - Если тебе смешно, я, пожалуй, поеду в Москву. - Его голос дрогнул. - Я не клоун, в конце концов, чтобы смешить тебя и твоих друзей.
   - Ну, конечно, ты уезжаешь! - У Ольги взыграл темперамент, и она уже не могла остановиться. Что называется, понесло. - А меня бросаешь одну наедине с трудностями. Истинно мужской поступок, спасибо за поддержку!
   Он смерил ее укоризненным взглядом, но ничего не ответил, стащил со спинки кресла голубые джинсы, кое-как скомкал и тоже швырнул их в сумку.
   На пороге Женя обернулся, прочистил горло и, насколько возможно, ровным тоном произнес:
   - Извини, если что-то было не так. Я не хотел тебя обидеть. - Он с какой-то даже нежностью глянул на нее, как смотрит терпеливый родитель на нашкодившего ребенка. - Береги себя. И не верь своему Василевскому. Это добром не закончится.
   Повернулся и исчез из вида.
   Взбудораженная Ольга в распахнутом халате пару секунд простояла посреди номера, а потом рухнула на кровать и горько зарыдала. Как теперь быть, она не знала.
   Женя в это время, забросив сумку на плечо и хмуро глядя в асфальт, покинул двор отеля "Гельвеция", пересек проезжую часть и побрел по улице Марата в сторону Невского. Если честно, он по-мальчишески наивно ожидал, что вот сейчас позади раздастся оклик, и вся эта ссора окажется просто каким-то глупым недоразумением. Но никакого оклика, естественно, не последовало, так как девушка заливалась слезами в комнате, бессильно уткнувшись носом в белоснежную подушку.
   Почти сразу Евгений наткнулся на стилизованную французскую кафешку "Жан Жак", из которой на улицу выплескивались волны людского гомона, и периодически доносились взрывы смеха. Мужчина замедлил шаг, остановился, неуверенно оглянулся и, чуть поколебавшись, взялся за ручку стеклянной двери.
   Внутри оказалось чуть душно, пожилой седой аккордеонист с изможденным лицом и шрамом через всю щеку устало наигрывал парижские мелодии довоенных тридцатых годов. Со своей пузатой сумкой Женя неловко продрался сквозь шумную компанию субтильных хипстеров в роговых очках и ярких обтягивающих джинсах. С трудом отыскал место и протиснулся за утлый столик с белой скатертью в самом углу.
   Ткнув наугад пальцем в меню, Евгений заказал сырную тарелку и бокал красного вина с неведомым названием, так как почти не разбирался в творениях французских виноделов. Он просидел в своем углу, наверное, с полчаса, поцеживая рубиновую жидкость и отрешенно глядя куда-то вдаль, сквозь смеющихся посетителей, барную стойку и обитую деревянными панелями стену.
   То и дело Женя перегибался через столик, два раза чуть не опрокинув его, чтобы выглянуть в окно, словно ожидая увидеть там кого-то.
   Из задумчивого состояния мужчину вывел бойкий монолог со стороны соседей по левую руку. Полная и сверх меры энергичная девица убеждала своего болезненно худого флегматичного спутника в том, что она - замечательный фотограф, в связи с чем просто обязана открыть модную школу современной фотографии. И, конечно, это будет крайне прибыльное предприятие. Собеседник, а точнее слушатель, покорно кивал, видимо, предпочитая не противоречить.
   Женя встрепенулся, вздохнул и нехотя взял телефон.
   Пытаясь перекричать затейливые переливы аккордеона, он поздоровался с девушкой на другом конце линии:
   - Надежда, я тут оказался в Петербурге. Да, да, по делам... - Он недовольно покосился на галдящую стайку студентов, из-за которой почти ничего не слышал в трубке. - И мне необходимо сегодня вернуться. У вас компьютер далеко? Рядом? Ну, хорошо. Посмотрите мне билет на Москву... - Прикрыв второе ухо ладонью, он едва уловил заданный вопрос. - Нет, я в центре. Так что часа через три-четыре было бы идеально. Номер моей карточки вы знаете. Оплачивайте билет, регистрируйте, и пусть пришлют посадочный талон смской на мой телефон. Что? Ничего страшного, можно и эконом.
   А Ольга проревела целый час и потом еще столько же недвижно просидела на разобранной смятой постели, ежеминутно всхлипывая и глядя перед собой почти невидящими от слез глазами.
   Она не представляла, как снова встретит Макса, как будет притворяться, что ничего не случилось, как заставит себя вновь заговорить с ним.
   Нет, ни за что!
   Затем позвонила Алена, но Ольга твердо вознамерилась не брать трубку.
   Лишь спустя еще полчаса Кожевникова собрала волю в кулак и заставила себя подняться. Избегая слишком часто смотреться в зеркало, она умылась, накрасилась и даже смогла кое-как причесать разметавшиеся волосы.
   Тревожно озираясь, Ольга прошмыгнула через холл отеля, выскользнула на улицу и решительным шагом направилась прямиком на Московский вокзал.
   К счастью, билеты на вечерний "Сапсан" еще были в продаже, пусть даже и дорогущий бизнес-класс. Но Кожевникова согласилась бы переплатить хоть троекратно, лишь бы к ночи очутиться дома.
   До нее вновь попыталась дозвониться подруга, но Ольга не нашла сил говорить с ней, поэтому после некоторых колебаний надавила на красную кнопку и сбросила вызов. Вскоре пришла смс от Макса: "Мы оба погорячились. Давай забудем сегодняшний инцидент".
   Будучи уже с вещами на перроне, за двадцать минут до поезда Кожевникова все же набила смс для Алены:
   "Аленка, милая, прости меня. Мы с Женей очень сильно поссорились. Из-за женитьбы. Скандал такой сильный, что решили вернуться в Москву. Расстроена, поэтому нужно побыть одной. Еще раз прости. Хорошо вам отдохнуть, извинись за меня перед всеми. Через пару дней созвонимся. Егору привет. Целую, обнимаю, твоя Оля".
   И торопливо отключила телефон, предвидя, какой шквал звонков и смс от подруги сейчас должен на нее обрушиться.
   Поэтому, когда Женя из кофейни аэропорта Пулково все-таки решился набрать Олин номер, ответом ему стал лишь равнодушный металлический речитатив, сообщающий о недоступности абонента.
   В следующий раз Ольга ненадолго включила телефон уже в ночной Москве, на мокрой от пролившегося ливня площади трех вокзалов. Кожевникова, немного посомневавшись, отыскала в списке контактов номер Евгения и нажала зеленую клавишу, сама еще не зная, что собирается ему сказать.
   Но Женин телефон также оказался недоступен. Потому что в это время самолет с мужчиной на борту болтался в зоне турбулентности где-то над Тверью, пытаясь обойти бушующий грозовой фронт. А сам Евгений, больно упираясь коленками в спинку переднего сидения в эконом-классе, тщетно пытался не расплескать водянистый кофе из пластмассовой чашечки.
  
   Глава 22. За окнами август.
  
   С середины лета приступы у Скуби участились, и с каждым днем псу становилось все хуже и хуже. К началу августа он мог терять сознание по три-четыре раза в сутки. Потом приходил в себя и виновато всматривался в Дениса влажными подслеповатыми глазами.
   Когда стало совсем плохо, водитель завернул пса в потрепанное клетчатое одеяло с бахромой и отвез в ветеринарную клинику. Глядя, как выносят за порог огромный бесформенный куль, вице-мэр не мог избавиться от ощущения, что Скуби больше никогда уже не увидит ни этот дом, ни свой любимый коврик у кровати хозяина, ни фотографию семейства Русаковых на полке шкафа.
   Сразу после совещания по городским налогам Русаков отправился в клинику, чтобы навестить уходящего друга.
   Вице-мэр молниеносно прошагал по коридору мимо скулящих и мяукающих пациентов, толкнул дверь и, вдохнув запах лекарств, оказался в слепяще белом кафельном помещении. Скуби съежился то ли на кровати, то ли на какой-то специальной собачьей каталке. И то ли спал, то ли был уже мертв. В углу водитель о чем-то негромко переговаривался с квадратным бритым наголо врачом-ветеринаром, более похожим на главаря банды скинхэдов, чем на эскулапа.
   Когда в комнате появился Русаков, ветеринар тихо поздоровался и скорбно-успокаивающим голосом принялся описывать вице-мэру происходящее. О том, что дальше пес будет мучиться все сильнее. О том, что мы отвечаем за тех, кого приручили, и обязаны помогать им избавляться от страданий...
   - Я вас понял. У меня мало времени, - Прервал его Денис. - Как вы будете это делать?
   Ветеринар начал было сбивчиво рассказывать об уколе, о принципе действия наркоза и препарата, останавливающего собачье сердце.
   - Хорошо. Давайте будем усыплять, - Снова перебил его Русаков.
   От укола Скуби вдруг пришел в себя, чем несказанно удивил молодого врача. Пес оглядел окруживших его людей, узнал Дениса и потянул большую подрагивающую голову к хозяину. Шершавым языком благодарно лизнул ему руку. А затем утомленно вздохнул, и, положив голову на лапы, снова закрыл глаза.
   Не дожидаясь конца, Русаков резко развернулся и зашагал прочь.
   Через час у вице-мэра начинались переговоры с ассоциацией малого бизнеса. Опаздывать было ну никак нельзя.
   Больше в этой жизни они со Скуби не встречались.
   Душа пса отправилась в собачий рай, там, где под лапами хрустели горы мозговых косточек, семья Русаковых оставалась вместе, и можно было провести хоть вечность у их ног под большим обеденным столом. А Хозяин часами, не уставая, почесывал любимца за ухом.
  

***

  
   Первые три дня в Москве Ольга от греха подальше держала телефон выключенным. Более того, словно опасаясь, что от какого-нибудь чересчур настойчивого звонка, аппарат не выдержит и самопроизвольно заработает, Кожевникова отправила Samsung за пределы разумной досягаемости, а именно за диванные подушки.
   На четвертый день она воровато и ненадолго включила мобильный, чтобы удалить, не читая, все накопившиеся смс, прежде всего, от лучшей подруги.
   На пятый Ольга все же осмелилась вернуть сотовый к жизни и решилась позвонить Аленке. Кожевникова путанно и сбивчиво поведала, что Женя излишне активно настаивал на свадьбе, в результате, слово за слово, девушка наговорила ему немало резких слов. После чего обычно выдержанный Евгений вспылил, собрал вещи и уехал восвояси. Все это так выбило Ольгу из колеи, что она не нашла ничего лучшего, как фактически пуститься в бегство и возвратиться домой.
   Алена, как могла, утешала подругу. Сетовала, что Оле не стоило уезжать, ведь вместе друзья точно развеселили бы ее и что-нибудь обязательно да придумали бы.
   - Пройдет неделя, и вы думать забудете об этой размолвке! - Увещевала Кожевникову Алена. - Ты бы видела, каким влюбленным взглядом Женя на тебя смотрел за столом. Там по одним его глазам все понятно!
   После телефонного разговора Ольга, как и положено, немножко всплакнула, но выключать телефон уже не стала.
   Вечером она укрыла ноги пледом и до трех часов ночи просмотрела телевизор, запивая комедии и слезливые мелодрамы розовым вином, когда-то привезенным из Испании. Так и уснула, не раздеваясь.
   В десять утра ее разбудили упорные непрекращающиеся трели мобильного. Ольга с трудом продрала веки, с удивлением осознала, что она в той же одежде, что и вчера, после чего нащупала под пледом телефонную трубку:
   - Алло... - Спросонья вымученно приветствовала она неизвестного пока собеседника.
   И тут же опознала тревожное кудахтанье завуча Юлии Павловны:
   - Ольга Александровна, у нас тут такое несчастье, такое несчастье!
   - Что стряслось? - вздрогнула Ольга, разом распрощавшись с остатками сна. Ей еще проблем в школе перед началом учебного года не хватало.
   - Представляете, наша Валентина Максимовна умерла! - Продолжала верещать завуч.
   - А-а-а. - Заторможено протянула Ольга. Честно говоря, она ожидала чего-то более ужасающего. - Понятно. Да... Она же в возрасте была.
   "Могла бы хоть для приличия сочувствие изобразить" - Поджав губы, проворчала про себя Юлия Павловна на другом конце линии.
   Ольга в задумчивости потерла ладонью лоб:
   - Надо будет взять денег из резервного фонда и передать родственникам. Все-таки Валентина Максимовна столько лет у нас проработала. - Кожевникова откинула плед и поднялась с дивана. - У вас есть контакты ее семьи?
   Валентина Максимовна Баранникова пришла работать в школу N 1178 еще в ту доисторическую эпоху, когда здесь не было ни многополосного проспекта, ни метро, ни десятка торговых центров, зато до горизонта простирались не однотипные панельные кварталы, а луга, рощи и перелески.
   Отношения у Ольги и Валентины Максимовны не задались с самого начала.
   Когда Кожевникову только назначили директором школы, окружное Управление образования, видимо, продолжало сомневаться в правильности собственного выбора. Поэтому девушке не позволили самостоятельно подыскать себе завуча, а оставили на этой должности старейшего педагога школы. Ту самую Валентину Максимовну Баранникову.
   Эта крупная мужеподобная и громогласная женщина возвышалась нал Ольгой на две головы и приводила молодую неоперившуюся директрису в состояние священного ужаса.
   На стороне Баранниковой были двадцатилетний опыт и несокрушимый напор, сравнимый с напором бронетанковой дивизии в наступлении. А еще Валентина Максимовна за многие годы выстроила теплые, практически семейные отношения с окружным Управлением образования и персонально с его руководителем - все тем же Владимиром Ивановичем.
   Ольга прекрасно осознавала, что Баранникова целенаправленно приставлена к ней свыше, дабы бдительно надзирать за начинающей директрисой. А поэтому прямого столкновения с завучем следовало всячески избегать.
   Однако Валентина Максимовна, напротив, была не только готова к любому обострению, но и более того, намеренно шла на конфликт. Ольге не потребовалось умения читать чужие мысли, чтобы понять: завуч днем и ночью лелеет мечту о том, как "зеленую" выскочку-руководительницу поскорее выкинут с несправедливо занятой должности. А, потом, Владимир Иванович призовет на царство человека, который всей своей безупречной многолетней карьерой заслужил скипетр и державу. Речь идет, естественно, о самой Валентине Максимовне.
   Через два-три месяца после назначения Ольга по каким-то служебным делам отправилась в окружное Управление на прием к Владимиру Ивановичу. Но Шеф задержался на выездном совещании, в результате чего Кожевникова решила забежать к подруге-методистке Наташе, сидевшей этажом ниже, чтобы выпить чаю и обменяться последними новостями.
   Посреди чаепития Наталья украдкой бросила любопытный взгляд на Кожевникову и как бы невзначай осведомилась:
   - Ну а как у тебя складывается с Баранниковой? Она, кажется, тяжелая тетка.
   Ольга не сумела сдержать предательского вздоха, но ответила ровно и дипломатично:
   - Да вроде нормально пока. А почему тяжелая?
   Предприняв безуспешную попытку разгрызть престарелую сушку, Наталья с сожалением отложила ее на треснутое блюдце и снова вернулась к беседе:
   - Вот и здорово, что нормально. Но я тебе все-таки скажу по секрету. - Подруга перешла на заговорщицкий полушепот, словно где-то поблизости могли затаиться агенты Валентины Максимовны. - Завуч твоя ведет себя неправильно.
   - Что ты имеешь в виду? - Напряглась Ольга, хотя и постаралась сохранить нейтральное выражение лица.
   - Да я тут недавно в приемной услыхала, как она с двумя приятельницами говорила. С такими же престарелыми комиссаршами. - Наташа скорчила презрительную гримаску. - И представляешь, никого вокруг не стесняясь, рассуждала, что ты ей не никакая не начальник. И что, мол, все равно она напрямую подчиняется одному человеку - Владимиру Ивановичу. А ты... - Наташа потупила глаза. - Типа в школе ничего не решаешь. Вот ведь стерва!
   По Олиной шее тут же пошли багровые пятна, хотя чудовищным усилием воли она изобразила равнодушие и даже сумела переменить тему разговора.
   Последующие несколько дней она проходила раздавленная и словно оглушенная.
   А сколько раз завуч прилюдно унижала и буквально размазывала свою юную руководительницу! И Ольге неизменно приходилось это проглатывать.
   Вот Кожевникова собирает совещание педагогов для подготовки к Последнему звонку. Обращается к учительнице музыки:
   - Анастасия Ильинична! У вас хорошо получается организация подобных мероприятий. Поэтому поручаю вам заняться подготовкой праздничного концерта.
   Учительница музыки послушно кивает и что-то записывает в свой крохотный блокнотик. Но тут же раздается трубный глас Валентины Максимовны:
   - По-о-о-дождите! Давайте не будем торопиться с назначением ответственных. У Анастасии Ильиничны и так дел невпроворот. - С едкой усмешкой поворачивается к ошарашенной директрисе. - Вы, наверное, не в курсе, Ольга Александровна, но она сейчас готовит школьный хор к городскому конкурсу.
   Ольга заливается краской, пытается что-то промямлить в ответ, однако Валентина гнет свою линию, не давая Кожевниковой вставить слово:
   - К тому же у нас сложилась традиция, что за концерт к Последнему звонку отвечают сами выпускники и родительский комитет. Мы делали так всегда, и не стоит ни с того ни с сего менять заведенный порядок. Так что, Анастасия Ильинична, спокойно работайте с хором.
   Учительница музыки вновь покорно кивает и опять что-то строчит в своем микроскопическом блокнотике. А Ольга беспомощно молчит и глупо улыбается. Собственно, что ей еще остается? Не устраивать же разборку на совещании при подчиненных. Тем более, кто знает, чем такая разборка может завершиться?
   Или вот, например, история. Кожевникова благодушно подписывает преподавательнице физкультуры заявление на недельный отпуск по семейным обстоятельствам. Через день по всей школе поднимается немыслимый шум. Оказывается, физкультурница не согласовала заявление с Валентиной. Завуч бесцеремонно отзывает учительницу и устраивает ей беспощадный разгон. Чтобы все вокруг знали, кто в доме хозяин и кто на самом деле принимает решения.
   В тот раз чаша терпения директрисы переполнилась, и она все же решилась деликатно переговорить с Баранниковой, дабы урезонить подчиненную:
   - Валентина Максимовна, ну зачем вы так? Она же отпросилась у меня...
   Завуч по-иезуитски оскалилась улыбкой в лицо руководительнице и без тени сомнения объяснила:
   - Ольга Александровна, Владимир Иванович мне всегда говорит: ты, Валя, должна в лепешку расшибаться, но помогать Ольге. Это же хорошо, что мы с тобой, - Баранникова нередко сбивалась на "ты", обращаясь к Кожевниковой. - Держим над коллективом двойной контроль. Пусть побегают. И у тебя отпросятся, и у меня. И вот с таким двойным надзором у нас с тобой в школе будут и дисциплина, и порядок. Вместе же работаем.
   Ольга согласно кивала в такт словам завуча, а вечером дома бессильно сжимала кулачки и мстительно мечтала, как однажды сотрет в порошок свою обидчицу.
   И таких случаев - десятки.
   Но в общении с юной директрисой Валентина Максимовна опрометчиво не приняла во внимание закон пружины - чем сильнее ее сжимаешь, тем стремительнее она однажды расправляется и тем сокрушительнее оказывается отдача.
   Однажды в пятницу вечером, после очередной выходки завуча, Ольга отправилась в бар с подругами, чтобы хоть на какое-то время забыть о своей стотысячной позорной капитуляции. Девушка сидела за столиком с непропорционально огромным стаканом коктейля в руках, задумчиво глядя на беззаботно отплясывающих приятельниц и раз за разом прокручивая в памяти сегодняшнее унижение.
   И в эту секунду ее внутренняя пружина вдруг судорожно сжалась в последний раз и с невообразимой силой распрямилась:
   - А чего я боюсь? - Задалась недоуменным вопросом Кожевникова. - Ведь я - власть. Я - директор, а она - завуч. Не наоборот. Я - молодая и энергичная, могу работать с раннего утра до поздней ночи. Неужели не справлюсь с этой старой комиссаршей?
   И Ольга приняла вызов. С понедельника она развязала войну на уничтожение против своей подчиненной, о которой та, впрочем, даже и не догадывалась.
   Первым делом хитроумная директриса задумала перетащить на свою сторону коллектив педагогов. И ради этого на несколько месяцев Кожевникова натянула на лицо улыбчивую маску "доброго полицейского". Она с правдоподобным интересом и участием вникала в личные и рабочие проблемы коллег, подолгу расспрашивала их о семьях, всячески старалась помогать, успешно играя роль заботливой и сопереживающей мамочки.
   Напротив, когда возникала необходимость принятия жестких и непопулярных решений, Кожевникова аккуратно, в спину подталкивала вперед Валентину. А та и рада была порулить, не чувствуя подвоха.
   Заходит речь о строгом выговоре для учительницы английского за опоздание на работу. Ольга тут же артистично начинает сомневаться при завуче: "Стоит ли нам быть такими суровыми? Может, обойдемся без наказания на этот раз?". А Баранникова с ходу заглатывает наживку и кипятится: "Ольга Александровна, зря вы с ними либеральничаете! Дадите один раз слабину, они сразу это почувствуют".
   Кожевникова, в свою очередь, продолжает хитрить: "Ох, Валентина Максимовна, мне, наверное, не хватает опыта руководства. Слишком я мягкая. Даже не представляю, как буду Екатерину Львовну наказывать, как буду отчитывать ее".
   Баранникова же только и рада: "Ничего, Ольга Александровна! Не волнуйтесь. Это не каждому дано. Вы посмотрите пока учебный план, а я сама соберу коллектив и устрою прилюдную порку этой разгильдяйке".
   Ближе к вечеру Ольга тихонько пригласит наказанную учительницу к себе, угостит чаем, посетует, что опаздывать, конечно, не стоило. Хотя она сама, пожалуй, ограничилась бы замечанием. Но вот завуч, увы, закусила удила и настаивала на выговоре.
   И так почти каждый день.
   Предстоит увольнять тихого пьяницу трудовика - Кожевникова деликатно передает эту почетную функцию Валентине. Надо объявить на педсовете, что премий по итогам года не будет, Ольга по странному стечению обстоятельств уезжает на доклад в округ и слезно молит завуча переговорить с учителями.
   Баранникова созывает коллег, гулко стучит кулаком по столу и беспощадно распекает их своим зычным почти мужским голосом. А изворотливая Кожевникова позднее найдет подходящее время и с глазу на глаз успокоит расстроенных педагогов. Мол, ну да, Валентина Максимовна перегнула палку. Но вы не переживайте, я очень ценю ваш труд. И следом директриса щедро раздает - кому отгулы, кому путевку, а кому и премию.
   Не прошло и полугода, как практически весь коллектив лютой и тайной злобой возненавидел Баранникову, а Олин рейтинг, наоборот, взлетел до заоблачных вершин.
   Никто, правда, в то время не догадывался, что когда Кожевникова окажется полновластной хозяйкой школы, выяснится, что воля у нее ничуть не менее стальная и непреклонная, чем у Валентины. Но будет поздно.
   А затем Ольга сделала все возможное, чтобы рассорить Баранникову с окружным Управлением образования. Ведь до тех пор, пока завуч сохраняла карт-бланш от Владимира Ивановича, она могла оставаться неприкосновенной.
   Характер у Валентины был и вправду колючий, темперамент - бурный, а интересы родного учебного заведения она всегда ставила превыше всего на свете. Этим Ольга и воспользовалась.
   Если в Управлении предстояло проблемное совещание, на котором хоть как-то ущемлялись права школы, Кожевникова вновь и вновь, под разными предлогами старалась отправить вместо себя завуча.
   Баранникова же была совершенно счастлива продемонстрировать окружающим, что школу представляет именно она. Ну и лишний раз персонально засветиться перед Владимиром Ивановичем и руководством округа.
   Однако лишь только речь на совещаниях заходила о снижении финансирования, либо о дополнительной нагрузке на учителей, либо об увеличении набора в первый класс, Валентина мгновенно вскипала и бросалась в неравный бой с чиновниками за свою вотчину. А на другой день в коридорах Управления появлялась Ольга и старательно демонстрировала лояльность и готовность к компромиссу. Постепенно все до одного руководители осознали, что договариваться нужно именно с Кожевниковой. Валентину же, наоборот, стали сторониться словно огня, воспринимая как упертую и строптивую скандалистку.
   Спустя примерно год, Олиными стараниями завуч оказалась в полнейшей изоляции. И отныне директрисе оставалось только выбрать удобный момент для нанесения решающего удара.
   Собственно, долго ждать не пришлось. На волне повальной информатизации школ Департамент образования Москвы принял решение организовать обязательные курсы компьютерной грамотности поголовно для всех учителей. Да еще и с пристрастным экзаменом по завершении. В этой связи, по поручению сверху Владимир Иванович спешно собрал совещание для директоров и завучей Юго-западного округа. Причем, ввиду важности обсуждаемого вопроса собрание посетили и несколько представителей городского Правительства.
   Ольга в тот день подозрительно скоропостижно слегла с простудой и заискивающе упросила Валентину заменить ее на совещании. Кожевникова давно уже отметила, с каким агрессивным скепсисом завуч относится ко всем техническим новшествам и уж, тем более, к информационным технологиям. Этот шанс нельзя было упускать.
   Сидя в первом ряду, Валентина битых два часа выслушивала малопонятные речи начальства о компьютерной грамотности, постепенно багровея и наливаясь негодованием. Особенно ее возмутил бородатый и очкастый айтишник из Департамента образования, который в чуть ернической манере, порой с неуместными шутками расписывал перед встревоженными "чайниками"-педагогами сложности предстоящего экзамена.
   А когда присутствующим предложили задать вопросы или высказаться, Баранникова немедля взяла слово. И командным, хорошо поставленным голосом как на духу выдала все, что думала.
   О том, что педагог должен учить детей, а не в морской бой на компьютере играться. О том, что у людей и так колоссальная нагрузка, и им не до курсов компьютерной грамотности. О том, что она тридцать лет преподает литературу, и в гробу видала все эти факсы и интернеты. И никто не заставит ее отвлекать коллектив школы на подобную ерунду.
   Степенно восседавший в президиуме Владимир Иванович с ужасом скосил глаза влево и увидел, как замначальника городского Департамента кривит губы и качает головой, поблескивая стеклами очков.
   Сразу после совещания Шеф бросился вызванивать Ольгу и первым делом отчитал подчиненную за неявку. А в конце, замявшись, проговорил:
   - Слушай, Кожевникова... - Он выдержал паузу, подбирая правильные формулировки. - Валентина Максимовна, конечно, для школы очень много сделала. Просто, как говорится, неоценимый вклад. - Руководитель вздохнул. - Но я так вижу, что она начинает немного уставать. Возраст - это ведь не шутка. Что скажешь?
   - Вообще-то последнее время я тоже волнуюсь за ее здоровье. - Дипломатично прокомментировала Ольга, с трудом скрывая ликование от удавшейся операции. - Уж слишком она все эмоционально и нервно воспринимает.
   - Ну что ж, - Резюмировал Владимир Иванович. - Думаю, надо начинать готовить Валентину Максимовну к почетному уходу на заслуженный отдых. Слышишь, Кожевникова? К почетному! - Подчеркнул Шеф. - Она заслужила.
   - Как скажете, Владимир Иванович. - Покладисто приняла волю руководства Кожевникова. И тут же засомневалась. - Но вот только Валентина Максимовна вряд ли воспримет мое решение. Она и так часто говорит, что подчиняется напрямую только вам...
   Шеф смущенно засопел в трубку:
   - Я тебя понял. - Он задумался. - Приглашу ее на вторник и сам все скажу. Так будет правильнее. Ну и пусть все-таки доработает до конца учебного года, если захочет. Каких-то три месяца осталось.
   Во вторник Валентина приподнято проинформировала Ольгу о том, что должна безотлагательно съездить в округ, так как Владимир Иванович горит желанием с ней увидеться. В общем, лишний раз подчеркнула свои контакты с Шефом. Ольга смиренно кивнула: "Раз вызывает, конечно".
   Кожевникова опасалась, что вернувшись после роковой беседы, Баранникова под занавес закатит ей грандиозный скандал. Поэтому готовилась к худшему и даже репетировала, как правильно выстроить разговор с разъяренной подчиненной. Но в тот день Валентина впервые за много лет не появилась на рабочем месте. А наутро позвонила Оле и слабым осипшим голосом сообщила, что разболелась и вынуждена взять больничный.
   Через неделю Баранникова вышла-таки на работу - тихая, безразличная и вся какая-то сгорбившаяся. Незаметно дотянула до конца учебного года, дважды прерываясь на болезни, и, отказавшись от пышных проводов, неслышно ушла на пенсию.
   Так Оля стала единоличной властительницей в школе N 1178.
   "Да уж, больше двух лет с тех пор прошло". - Одними губами прошептала Кожевникова и босиком зашлепала в ванную, чтобы привести себя в порядок.
   В тот же день она забежала на работу, отсчитала в сейфе из неприкосновенного запаса тридцать тысяч рублей и, скрепя сердце, отправилась домой к Валентине. Честно говоря, Ольга побаивалась, что родственники Баранниковой могут запросто спустить ее с лестницы. Кто знает, что успела понарассказать своей семье завуч о "выскочке-директрисе". Однако Кожевникова рассудила, что должность обязывает и, хочешь-не-хочешь, надо идти лично.
   Вопреки опасениям, встретили ее удивительно радушно. Дверь открыла дочь Валентины - высокая и угловатая блондинка с припухлыми от слез глазами. Кроме нее в скромно обставленной квартирке с завешенными черной тканью зеркалами суетились супруг Баранниковой и ее сын.
   Муж оказался крохотным высохшим старичком с голым сморщенным черепом. Пожалуй, на голову ниже умершей. Он шаркал по коридору, раз за разом разводил руками, вздыхал и горестным голосом виновато бормотал: "Да, вот видите, как все получилось..."
   Сын Валентины - двухметровый спортивный блондин скандинавского типа в темном костюме и с беспроводным наушником от мобильного в ухе. Он то и дело отрывался от общих скорбных воспоминаний об умершей, чтобы ответить на звонки по поводу каких-то таможенных дел.
   Семья в три голоса раз за разом отказывалась брать деньги, но потом сын все-таки протянул могучую руку за конвертом. На прощание дочь-блондинка и муж-старичок взмолились перед Ольгой, чтобы она пришла послезавтра на похороны. И Кожевникова не нашла в себе сил отказать.
   Когда через день Кожевникова, отсев в угол черного микроавтобуса с тонированными стеклами, ехала в сторону Николо-Архангельского крематория среди родных и подруг Валентины, в сумочке девушки запиликал телефон. Две старушки в старомодных платках синхронно обернулись на Ольгу и смерили ее гневными осуждающими взглядами.
   Кожевникова неловко зашебуршилась в сумке, и не сразу отыскала свой Samsung среди духов, помады, расчесок, ключей и прочих дамских штучек. На мерцающем мониторе высветился незнакомый номер, как будто бы даже иностранный. Но Ольга, не желая стать жертвой всеобщего порицания, тут же надавила на красную кнопку и сбросила вызов.
   Где-то на другом конце невидимого провода Женя подержал телефон у уха, затем с недоумением взглянул на экранчик. Постоял немного, размышляя. А потом обреченно сунул сотовый в карман застиранного спортивного костюма и продолжил пробежку вдоль озера.
   Вечером, когда вымотанная поминками Оля вернулась домой и без сил, не снимая туфель, повалилась в кресло, она вспомнила о неопознанном вызове. И подумала, что нужно будет обязательно перезвонить завтра. Однако вскоре события начали развиваться настолько бурно и непредсказуемо, что Ольге стало не до телефонных разговоров.
  
   Глава 23. Ответный ход.
  
   Первое заседание Совета безопасности после отпускной поры не предвещало неожиданностей. Загорелые отдохнувшие министры были настроены благодушно и выглядели слегка разомлевшими. Тем более, что заявленная тема не обещала особенно острых углов. Обсуждался комплекс мер по обустройству границы с бывшими советскими республиками. Но как только Президент порывисто влетел в зал заседаний, атмосфера сгустилась и наэлектризовалась.
   Все совещание Виктор Викторович вел себя резко и напористо. Прерывал докладчиков на полуслове, раздавал указания не терпящим возражений порой даже капризным тоном, подолгу выговаривал нерадивым подчиненным.
   В итоге, когда заседание приблизилось к концу, все его участники вздохнули с облегчением. В повестке дня оставался лишь пункт "Разное", о котором, как правило, забывали и сворачивали разговор.
   Однако на сей раз Президент, нахмурившись, разложил перед собой какие-то бумажки и сухо произнес:
   - Прошу всех задержаться. - Вслед за этим кивнул помощнику. - Давайте пригласим прессу.
   Дождавшись пока неорганизованная пестрая толпа журналистов рассредоточилась по углам помпезного зала, украшенного гобеленами и лепниной с золотистыми вензелями, Президент обвел участников раздраженным взглядом бесцветных глаз:
   - Мы с вами сегодня больше двух часов проговорили, как нам обустраивать границу, чтобы бороться с потоками контрабанды. Но мне хотелось бы, чтобы разговоры, наконец, закончились, и начались реальные дела.
   Пауза.
   Министры как по команде выпрямились за столом, а лица их окаменели, мгновенно утеряв послеотпускную вальяжность. Наиболее ретивые чиновники принялись что-то судорожно записывать за Президентом.
   - Мы вбухиваем миллиарды рублей в пограничную инфраструктуру, в новые пункты пропуска, в заставы. А каналы контрабанды как работали, так и работают. Хотя я дважды лично разгонял руководство таможни.
   При этих словах глава Федеральной таможенной службы с удвоенной скоростью застрочил что-то в блокноте "Montblanc".
   - Тимур Равильевич, - Президент обратился к министру внутренних дел. - Я полагаю, что результатом борьбы с контрабандой должны быть реальные посадки. В тюрьму. И где эти посадки?
   Президент несколько секунд, не мигая, смотрел на министра внутренних дел, пока тот нервно не сглотнул и виновато не опустил голову.
   Виктор Викторович указал рукой куда-то в сторону окна, на его правом запястье тускло блеснули белым золотом часы старинной немецкой мануфактуры Lange & Sohne:
   - Вон на Западно-измайловском рынке до сих пор стоят конфискованные товары на... - он бросил взгляд на бумаги, чтобы свериться с цифрами. - ...на два миллиарда долларов. И они почему-то до сих пор не уничтожены. И хозяев вроде как нет.
   Президент снова повернулся к главному полицейскому:
   - Это не я вам должен рассказывать об очагах контрабанды в Москве. А вы мне должны докладывать об их успешной ликвидации. Вам нужно активнее работать. И вам. И ФСБ. И прокуратуре. - Отрывисто кидал короткие фразы Президент. - Не доводите до моего личного вмешательства. Если мне придется дважды повторять свои поручения, я начну думать, что кто-то в силовых министерствах заинтересован в существовании контрабандных потоков. Поэтому идите и работайте. Все на сегодня.
   Президент с глухим стуком опустил ребро ладони на крышку стола.
   Дважды повторять ему и, правда, не пришлось.
   Нырнув на заднее сидение служебной машины, генеральный прокурор первым делом выловил телефон из кармана форменного кителя и принялся орать на своего зама. Спустя шесть часов было возбуждено три уголовных дела по фактам мошенничества, контрабанды и легализации денежных средств на Западно-измайловском рынке.
   Тем же вечером Гринберг отправил Русакову короткую смску: "Посмотри новости. Репортаж с совета безопасности".
   Русаков, привычно коротающий поздние часы на работе, ткнул пультом в огромную плазменную панель на противоположной стене кабинета. Как раз на том моменте, когда разъярённый Президент требовал покончить с "беспределом" на рынке в Измайлово.
   Не сводя глаз с происходящего на экране, Денис взял в руки телефон и забил ответное восторженное сообщение Гринбергу: "Ну ты даешь. Спасибо!".
   Правда, отныне вице-мэр оказался у министра в долгу. И можно было не сомневаться, что Гринберг вспомнит об этом, лишь только пробьет нужный час.
   А рано утром на территорию рынка по всем правилам военного искусства с трех сторон вошли вооруженные до зубов подразделения ОМОНа, СОБРа и даже Центра спецназначения ФСБ. За крепкими парнями в глухих шлемах, разгрузочных жилетах и с укороченными автоматами вглубь рынка продвигались группы дотошных и цепких следователей.
   Одновременно оперативники и дознаватели под прикрытием разного рода спецподразделений нагрянули с обысками во все московские офисы компании "Слобода".
   Полицейские, распугав сонных утренних уборщиц, выносили из тайных хранилищ под дождь и складировали у своих микроавтобусов десятки картонных коробок с наличными деньгами. Спецназ выгонял из подпольных цехов и клал лицом на мокрый асфальт сотни нелегальных мигрантов из Туранистана, Узбекистана, Киргизии и других бывших советских республик. Следователи один за одним опечатывали контейнеры с контрабандной одеждой, парфюмерией, сигаретами и алкоголем.
   Слывшая ранее незыблемой империя "Слободы" затрещала по швам. Ключевые менеджеры пачками отправились по следственным изоляторам или по-тараканьи разбежались в неизвестных направлениях. Потоки наличных оказались обрублены одним движением железной государственной длани.
   Тем не менее, главные фигуранты все же сумели получить информацию о грядущей атаке за несколько часов до спецоперации. Поэтому один из совладельцев "Слободы" сделал стремительный ночной марш-бросок на своем "Бентли" в соседнюю Беларусь и через минский аэропорт вылетел в Стамбул. А второй партнер, Гасан Мирзоевич Юсуфов, успел направить свой бизнес-джет из "Внуково-3" в Арабские Эмираты ровно за тридцать минут до того, как пограничникам пришла соответствующая ориентировка ФСБ.
   Побег боссов, весть о котором разнеслась во мгновение ока, только ускорил распад их некогда могущественной структуры.
   По причине закрытия рынка сотни швейных фабрик Туранистана, шивших контрафактную одежду, разом лишились сбыта. Уже через три месяца доведенные до отчаяния работники проведут шумный митинг прямо в центре туранистанской столицы, а следом зачем-то устроят погром с поджогами в узбекском квартале Чоршанбе.
   Спустя примерно четыре месяца туранистанские олигархи явятся на прием к своему президенту и примутся витиевато намекать, что неплохо бы пойти на поклон к русскому царю и развернуть ситуацию.
   В день спецоперации на Западно-измайловском рынке Русаков чуть ли не каждые полчаса листал новостные каналы, чтобы понаблюдать, как обращаются в прах обширные владения "Слободы". Ближе к шести вечера, впечатленный увиденным, он дал указание секретарю отменить под благовидным предлогом все переговоры.
   И ровно в 17-50 партизанскими тропами покинул Мэрию, стараясь избегать оживленных коридоров, где был высок риск встречи с коллегами и назойливыми посетителями. Приехав в свой загородный дом, Русаков стянул галстук и с нехарактерной небрежностью скинул пиджак. Завернул рукава рубашки. А потом отправился на кухню и самолично со свойственным педантизмом запек в морской соли купленного накануне норвежского лосося. Естественно, дикого, а не выращенного в неволе, на лососевой ферме, так как садковой рыбы для вице-мэра просто не существовало.
   Денис вынес на улицу в сад дымящееся блюдо и бутылку багрово-фиолетового вина "Курни" из итальянского местечка Пичено. Русаков не находился во власти предрассудков, поэтому вполне принимал сочетание красного вина и рыбы. К тому же полусухое "Курни" всегда пленяло его сладковатым фруктовым привкусом.
   Следом он заботливо прихватил из дома миниатюрный музыкальный центр.
   А после, устроившись на террасе, вкушал рыбу, смаковал вино и следил, как летнее солнце медленно опускается за макушки сосен под "Времена года" Вивальди в исполнении Лондонского симфонического оркестра.
   Русаков выждал еще неделю после закрытия рынка, убедился, что в нынешней обстановке разгромленная "Слобода" не в состоянии дать отпор, и только тогда дал Марине команду "фас". Теперь город мог изъять у "Слободы" не только территории на Таганке, но и другие лакомые куски земли, переданные прежним мэром в аренду своим влиятельным партнерам.
  

***

  
   Тем же вечером на съемной квартирке в Ясенево Ольга проводила ревизию вещей в гардеробе. Эта медитативная процедура традиционно повышала ей настроение. Костюмы и офисные рубашки - в одном отделении шкафа. Свитера, джинсы и прочая одежда casual - в другом. Кожевникова любовно разгладила шейные платки, скрутила ремни и разложила их на полке. После чего приступила к выстраиванию многочисленных туфель в по-армейски ровные шеренги. За туфлями ее и застал телефонный звонок. В трубке прогудел бодрый голос Шефа - Владимира Ивановича из окружного Управления образования:
   - Кожевникова, привет! Как отдыхается?
   - Здравствуйте, Владимир Иванович. Да как-то не очень. - Погрустнела девушка, вновь возвратившись мыслями к позорному бегству из северной столицы. - Съездила в Питер на несколько дней, но что-то не отдохнула. А вы уже на работу вышли? - сменила она тему.
   - Да нет, я со своими на даче. Забот полон рот, слива же пошла. А значит соком нужно заниматься, вином домашним. Жена вон варенье варит, пальчики оближешь. Я сейчас пробую соус сливовый сделать, навроде ткемали. - Шеф мог часами смаковать подробности собственной садоводческой жизни. - В контору, как говорится, только в понедельник. - Владимир Иванович глухо кашлянул. - Просто тут такое дело. Ты же в Москве сейчас?
   - Ну да, а где мне еще быть. - Вздохнула Кожевникова.
   - Ну так вот, видимо, придется тебе выйти на работу пораньше.
   В прошлом году Ольга, наверное, разворчалась бы в ответ на подобное предложение. Но этим летом она даже обрадовалась. Школа помогла бы ей отвлечься от тягостных воспоминаний о питерском происшествии с Максом и ссоре с Женей.
   - Что-то серьезное, Владимир Иванович? - Уточнила Кожевникова.
   - Да нет. - Успокаивающе заверил ее руководитель. - Мне сегодня звонили из Департамента образования. Они к первому сентября проводят выборочную проверку школ по округам...
   Ольга хмыкнула:
   - Опять? Что на этот раз проверяют?
   Ее школа буквально каждый год становилась объектом сразу нескольких ревизий. То документооборот смотрят, то финансовую дисциплину, то службу охраны. За это время Ольга наловчилась находить общий язык с любыми проверяющими - с неподкупными служаками и с циничными взяточниками, с простодушными добряками и высокомерными наглецами, с неуверенными новичками и тертыми калачами.
   Во-первых, ее школа, действительно, славилась исключительным порядком и немецкой дисциплиной. А во-вторых, Олино женское обаяние также нельзя было списывать со счетов.
   - Теперь будут смотреть соблюдение техники безопасности и противопожарных правил. - Объяснил руководитель.
   - А это плановая проверка, Владимир Иванович? - на всякий случай осведомилась Ольга. - Или какие-то претензии есть именно к нам? Может, жалобы были?
   - Да нет, какие жалобы? - Отмахнулся Шеф. - Говорят, что проверяют по три-пять школ в каждом округе. У нас три отобрали. Слушай, Кожевникова, ну тебе-то грех беспокоиться. Ты ж у нас образцово-показательная, как говорится.
   - В этом-то и заключается моя проблема. - Невесело усмехнулась директриса. - Чуть какая проверка, всех сразу ко мне направляют.
   Владимир Иванович пропустил иронию подчиненной мимо ушей и перешел к делу:
   - Там будет двое проверяющих. Они к тебе послезавтра около десяти приедут. Конечно, их мог бы и твой завхоз встретить. Но лучше, все-таки подстраховаться, и тебе персонально поучаствовать.
   - Конечно, поучаствую, Владимир Иванович. - Согласилась Оля. - Не беспокойтесь, все будет хорошо.
   - Я в этом не сомневаюсь. - Каким-то усталым голосом отозвался Шеф. - Ладно, Кожевникова, извини, что в отпуске побеспокоил. Я тебе за это при встрече пару баночек огурцов маринованных презентую. По собственному рецепту делал, с медом. - Похвалился начальник. - Это тебе не корнишоны покупные из супермаркета.
   Напоследок Шеф еще раз обнадежил подчиненную:
   - Думаю, проверяющие у тебя день-два провозятся, и отдыхай себе спокойно дальше. Ну, давай, приятного тебе вечера и держи меня в курсе.
   Владимир Иванович положил трубку, а Ольга вооружилась утюгом и приступила к глажке джинс.
   Спустя день явились проверяющие. Двое. Самоуверенный и говорливый специалист по технике безопасности, видимо, пытающийся походить на богемного аристократа - в щегольском клетчатом пиджаке и шелковом шейном платке под рубашкой. А с ним - дама постбальзаковского возраста из городского Департамента образования - дотошная, суетливая и остроносенькая, разодетая в ретро-стиле и напоминающая от этого старуху Шапокляк.
   Для начала Ольга приветливо пригласила комиссию в свой кабинет:
   - Я предлагаю обсудить, что и как вы хотите посмотреть. Может быть, пока чаю или кофе?
   Однако беседа не задалась с самого начала. Проверяющий предупредительно поднял руку и сварливым голоском продекларировал:
   - У нас, к сожалению, нет времени на чаи. И не вижу смысла обсуждать, что мы намерены смотреть. - Отрезал он. - Департаментом утвержден план проверки. По нему и будем работать. Начнем с кабинета химии, там обычно больше всего нарушений допускается.
   - Ну хорошо. - В легком замешательстве проговорила Оля. - Пойдемте в кабинет химии.
   Ранее ей всегда удавалось нащупать контакт с подобными комиссиями, причем, с первых же минут общения, но на сей раз Ольга уперлась в непрошибаемую бетонную стену. Ситуация неумолимо развивалась по нежелательному сценарию.
   В кабинете химии оба проверяющих стройной колонной и четким шагом первым делом направились в лаборантскую. Там их с трепетом ожидала перепуганная, вытянувшаяся по струнке преподаватель Тамара Сергеевна - полнеющая женщина в сером платье, более напоминающем балахон.
   - Аптечка где у вас? - Требовательно осведомился проверяющий, сунув нос в одну из десятков мензурок.
   Учительница на негнущихся ногах засеменила к церберу и поспешила вручить ему аптечку. Ольге даже показалось, что ее подчиненная чуть дрожит, отчего коричневые деревяшки ее массивных этнических бус постукивались друг о друга.
   Инспектор запустил обе руки в аптечку и с остервенением закопошился внутри.
   Через пару минут он огласил лаборантскую комнату ликующим возгласом:
   - Так-так!
   Выкрик был настолько неожиданным, что все находившиеся в помещении буквально подскочили на дощатом полу.
   - Так-так! - Проверяющий торжественно воздел руку, сжимающую пузырек с йодом. - А почему у вас в аптечке просроченные препараты?
   Ольга, Тамара Сергеевна и находившийся там же завхоз Александр Павлович недоуменно переглянулись.
   - Срок годности йода истек уже три месяца назад! - Продолжал негодовать инспектор. - Как так можно? Вы же с детьми работаете!
   Проверяющий сокрушенно покачал головой и повернулся к компаньонше:
   - Ульяна Борисовна, записываем.
   Впрочем, это наставление казалось излишним, так как тетушка Шапокляк уже что-то царапала с бешеной скоростью в своей замызганной записной книжке.
   - Так, идем дальше по этажу. - Сжав тонкие губы, обронил мужчина.
   Ольга брела следом, словно оглушенная, просто отказываясь верить в происходящее. Впервые в жизни Кожевникова сталкивалась с тем, что солидная комиссия привязывается к какому-то жалкому пузырьку с йодом.
   Однако йод явился только прологом.
   Через пять минут выяснилось, что пол в трех соседних классах преступно покрыт неправильным материалом.
   - Это же линолеум! - Патетично восклицал проверяющий. - Вы не понимаете, что такое покрытие моментально выгорает и вообще не соответствует правилам пожарной безопасности?
   - Послушайте, Сергей Сергеевич. - Примирительно проговорила Ольга. - В каждой второй школе полы покрыты линолеумом...
   Но инспектор потряс перед носом директрисы каким-то распоряжением Департамента в мятом файле:
   - Ольга Александровна, мы сейчас проверяем не каждую вторую, а именно вашу школу.
   Он с отеческим укором посмотрел ей в глаза:
   - Поймите, лучше мы выявим все эти проблемы сейчас, на ранней стадии. И применим к вам меры дисциплинарного воздействия заблаговременно. Так сказать, в порядке предупреждения. Иначе потом вам придется отвечать за реальные жертвы при реальном пожаре.
   "Какая забота!" - мелькнула язвительная мысль в Олиной голове.
   Вторая проверяющая тем временем что-то долго изучала на поэтажных схемах, с шелестом вертя их в руках. Но вскоре настала и ее очередь вступить в разговор:
   - А почему у вас конфигурация помещений на третьем этаже отличается от официальных планов БТИ? Неувязка выходит! - голос дамы оказался дребезжащим и весьма неприятным на слух.
   - Ну так это еще при моем предшественнике было сделано. - С облегчением вздохнула Кожевникова. - Действительно, прежний директор демонтировал перегородку и объединил две небольшие комнаты в один класс. А на первом этаже, наоборот, установил гипсокартонную стенку и разделил одно помещение на два...
   - Подождите! - Бесцеремонно перебила ее проверяющая. - У вас есть документы, которые подтверждают, что незаконные перепланировки выполнены до вас? Вы уже три года как директор. И это - немалый срок. - У Ольги возникло смутное ощущение, что все эти цветастые фразы являются не более, чем домашними заготовками. - Однако вами не принято ровно никаких мер, чтобы устранить недостатки!
   Шапокляк фыркнула:
   - Вот сколько у меня было проверок за пятнадцать лет, еще ни одного директора не было, чтобы не пожаловался на предшественника. Каждый раз только и слышу: это не я, это все он.
   Кожевникова развела руками.
   - А вы вообще в курсе, что в кабинете истории ваши перепланировки повредили несущую стену?! - Не унималась проверяющая. - Нарушены конструктивные особенности здания!
   - Во-первых, это не мои перепланировки. - Сжав зубы, процедила Ольга. - А во-вторых, я впервые сейчас об этом слышу. О чем вы говорите?
   - В углу класса в несущей стене сделана ниша под шкаф. - Проверяющая обозначила сухими морщинистыми ручками размер проема. - Тридцать на пятьдесят. Вы осознаете, что нарушение несущих конструкций здания влечет непредсказуемые последствия? А в случае непринятия необходимых мер. - Шапокляк ткнула вверх указательным пальцем с обгрызанным ногтем. - Вплоть до причинения вреда жизни и здоровью граждан!
   Все это походило на какой-то театр абсурда.
   Когда проверка, наконец, приблизилась к завершению, Ольге все же удалось заманить Сергея Сергеевича к себе в кабинет. Якобы для того, чтобы передать дополнительные документы - копии инструкций и приказов по пожарной безопасности.
   - Сергей Сергеевич, я понимаю. - Вкрадчиво вступила девушка. - У вас своя работа, у меня своя. Мы оба должны демонстрировать результат. Поэтому если вы пришли, то, конечно, не можете уйти просто так. - Ольга вложила в голос максимум понимания и участия. - Вы обязаны выявить нарушения. Пусть даже не самые значительные.
   Сергей Сергеевич уставился на нее в упор немигающим взором удава так, что Кожевникова замялась:
   - Поэтому я со своей стороны буду очень благодарна, если ваше заключение получится в целом положительным.
   - Что значит, благодарна? - быстро переспросил проверяющий.
   Кожевникова ссутулилась под цепким взглядом собеседника:
   - Ну у нас есть специальный подарочный фонд...
   Ольга не успела закончить, как Сергей Сергеевич драматически возвысил голос:
   - Так вы мне деньги предлагаете? Взятку?!
   Он энергично отмахнулся от директрисы рукой:
   - Это уже уголовное преступление! И я буду вынужден написать доклад на имя руководства.
   - Вы не так меня поняли... - беспомощно промямлила Ольга.
   - Пусть руководство Департамента разбирается, кто и как кого понял. - Отрезал Сергей Сергеевич. - До свидания!
   Резко развернулся на каблуках и преисполненный достоинства вышел.
   С трудом выждав минут семь, дабы убедиться, что проверяющие точно покинули здание, Ольга дрожащей рукой набрала номер Шефа:
   - Владимир Иванович, это я, Кожевникова. - Приглушенно представилась она.
   - Что случилось? - Шеф с первых звуков ее голоса осознал, что творится нечто неладное.
   - Эта комиссия... - Олин голос дрогнул. - Они с самого начала пришли с негативным настроем. Привязались к просроченному пузырьку с йодом, к линолеуму на полах. - Если бы Владимир Иванович видел подчиненную, то заметил бы, как влажно заблестели ее глаза. - У них в голове сплошной негатив, два часа мне тут выговаривали.
   Кожевникова понуро опустила голову:
   - В общем, похоже, что акт проверки будет не просто плохой, а ужасный.
   На другом конце провода установилось тягостное молчание.
   - Не понимаю... - озадаченно побормотал Владимир Иванович. - У тебя одна из лучших школ в Юго-западном округе. Я же сам столько раз к вам приезжал.
   Он снова помолчал, потом спросил сам себя:
   - Что ж тогда они про других напишут?
   Ольга не нашлась, что сказать, да, собственно, вопрос и не требовал ответа.
   - Ты уверена, что, как говорится, не сгущаешь краски? - на всякий случай уточнил Владимир Иванович.
   - К сожалению, уверена. - глухо откликнулась Кожевникова.
   И опять в трубке молчание.
   - Ладно. - Владимир Иванович все еще полагал, что случилось какое-то досадное недоразумение, и что его можно довольно легко исправить. - Поступим таким образом. Я через своих товарищей в городском Департаменте наведу справки. Выясню, что происходит. Не бери в голову, перегнули палку твои проверяющие, так мы их быстро на место поставим.
   Последующие три дня Ольга провела словно в лихорадке. У нее не получалось думать ни о чем другом, кроме как об этой ужасной комиссии. Девушка просыпалась с гнетущими мыслями, машинально ела, что-то вяло делала по дому и засыпала с теми же тревогами в голове. Попыталась поработать с документами к началу учебного года, но и это особенно не удалось. Какой уж тут энтузиазм, если ее вот-вот могут обвинить в даче взятки?
   На исходе третьего дня после унылого безвкусного обеда позвонил Владимир Иванович. Как же Ольге хотелось услышать от него, что все происшедшее оказалось ерундой. Что проверяющие, конечно, люди вредные и малоприятные, но ничего плохого писать не станут. И что тревога - совершенно ложная.
   - Кожевникова, надо поговорить. - Тревожной скороговоркой пробубнил Шеф. - Приезжай-ка сегодня... сейчас в Управление. - Он подумал пару мгновений. - Нет, давай встретимся рядом. Помнишь, там кафетерий какой-то в доме напротив?
   - "Кофе-хауз"?
   - Ну да, он самый. Вот туда и приезжай. Через полтора часа.
   Не понимая, к чему такая спешка, однако желая как можно скорее прояснить ситуацию, Ольга бросила все дела и помчалась в окружное Управление.
   Пока автобус катил ее к Шефу, Кожевникова все смотрела в окно и думала, как же ей не хватает Жени. Вот кто бы сейчас рассудительно и здраво посоветовал, как быть. Вот кто бы ободрил и рассмешил забавными историями. Почему-то именно в этот момент, на задней площадке полупустого душного автобуса девушка осознала, сколь невыносимо остро скучает без своего несостоявшегося жениха.
   "Обязательно, обязательно позвонить ему".
   Когда автобус с шипением распахнул двери у окружного Управления, Ольга определенно решила, что подберет правильные слова, сможет поговорить с Женей и извиниться. Он непременно поймет. Он - мягкий и добрый.
   В "Кофе-хаузе" она по старой привычке разместилась за столиком у окна, под прохладным дыханием кондиционера, и набрала Шефа:
   - Владимир Иваныч, я на месте.
   - Понял. Сейчас буду.
   Он появился буквально через три минуты. Быстрым шагом, хмуро поглядывая по сторонам, пересек зал и навис над Олиным столиком.
   - Давай-ка пересядем вон туда. - Кивнул он на место в самом дальнем углу кафе, у голой краснокирпичной стенки.
   Ольга покорно поднялась и безропотно последовала за руководителем.
   Владимир Иванович присел с каким-то старческим кряхтением, провел ладонью по седой шевелюре и только после этого поднял глаза на Ольгу, придавив ее тяжелым взглядом:
   - Ты что, предлагала взятку члену комиссии?
   - Ну... - Ольга замялась, избегая смотреть руководителю в лицо, щедро пропеченное солнцем на дачном огороде. А потом решила, что не имеет смысла недоговаривать. Иначе станет только хуже. - Владимир Иванович, ну я же не первый раз с комиссиями работаю. Да, сказала я эту фразу стандартную. Типа буду благодарна и все-такое. Не более того.
   Шеф наклонил голову, словно бодающийся бык и буркнул себе под нос что-то нечленораздельное. Потом огорошил подчиненную еще одним вопросом:
   - Ты могла перейти дорогу кому-то в Мэрии, в Департаменте образования?
   - Кому, Владимир Иванович? - Открестилась Ольга. - Где я, и где они?
   Шеф насупился еще больше, недобро глядя из-под кустистых бровей:
   - Похоже, кто-то заимел на тебя большой зуб, как говорится. - У столика появилась официантка, но Владимир Иванович бесцеремонно отмахнулся от нее и продолжил рассказ. - Я специально поехал вчера в Департамент. Есть у меня там товарищи. В общем, стоило им услышать твою фамилию, шарахнулись как от огня. - Он вздохнул. - Но я все-таки выяснил, что комиссия готовит очень негативный акт. - Владимир Иванович выделил голосом слово "очень". - И вроде как они написали докладную, что ты им взятку предлагала. И это еще не все... - Шеф взял в руки книжечку меню, бесцельно полистал и отложил в сторону. - Друзья намекнули мне, что комиссия пришла к тебе целенаправленно, с прямым заданием найти максимум нарушений и написать плохой отчет. Кто-то хочет твоей крови, Кожевникова.
   Видя, как побелела на его глазах девушка, Шеф испытал чувство неловкости за свою откровенность. Но он предпочитал сообщить правду сразу, чтобы подчиненной изначально был понятен масштаб бедствия.
   - Слушай, а это не может быть твой бывший? - Аккуратно уточнил он.
   Ольга поначалу пожала плечами. А, впрочем, чего там скрывать?
   - Может и так. - Грустно выдавила она.
   Владимир Иванович услышал все, что хотел услышать, и посмотрел на часы:
   - Ладно, я пошел. Дела, как говорится. Значит, решать будем вот что. Я не могу ничего обещать. Комиссия настроена очень серьезно. Похоже, тебя хотят убрать с должности. Они будут требовать, чтобы ты давала объяснения, писала служебки. Будут вытягивать из тебя новую информацию и против тебя ее же использовать. Поэтому надо мягко вывести тебя с передовой, из-под удара.
   Он задумчиво потер лоб мясистой рукой:
   - Думаю, ты должна уйти на больничный. Я сейчас напишу телефон знакомой докторицы. - Он выдернул салфетку из металлической держательницы и выудил из кармана пиджака дешевую пластмассовую ручку. - Позвони ей завтра утром. Сходишь, вручишь коробку конфет и получишь листок нетрудоспособности. Потом будешь продлевать, пока я с тобой не свяжусь. Исполняющей обязанности назначь свою Юлию. Она справится.
   Ольга вытаращила глаза:
   - Владимир Иванович, какой отпуск? У меня же первое сентября на носу.
   Раздраженный Шеф наклонился к ней близко-близко, чтобы громким шепотом отчитать:
   - Слушай, что я говорю! И делай, как я сказал! Ты думаешь, речь только об увольнении идет?! - Владимир Иванович решился быть искренним до конца. - Тебя под уголовное дело хотят подвести! О даче взятки. Я не буду повторять. На больничный!
   Оля всхлипнула. Но усилием воли сумела сдержать слезы.
   Владимир Иванович медленно поднялся:
   - Они, возможно, захотят тебя на беседу вызвать. Вот этого пока не нужно. - Шеф сделал предостерегающий жест ладонью. - Поэтому домашний телефон не брать, а мобильный отключи пока. - Он на миг задумался. - Даже заведи себе другой номер. Как заведешь, сразу сообщи мне для того, чтобы связь поддерживать.
   Шеф с высоты своего роста погрозил ей кряжистым указательным пальцем:
   - И чтобы новый номер знали два-три самых близких человека. Не больше. Ты поняла?
   Ольга закивала, глядя снизу-вверх на руководителя большими влажными глазами.
   Он ощутил какую-то отеческую теплоту к этой хрупкой запуганной девчонке и положил свою тяжелую мозолистую руку ей на плечо:
   - Ладно, дочка, еще не вечер. Я тоже не последний человек. Знакомства в Департаменте имею, и просто так в обиду тебя не дам. Поборемся. - Владимир Иванович чуть сжал руку. - Отправляйся-ка поболеть. Заодно и отдохнешь, как говорится. Когда еще такая возможность выдастся?
   Слова благодарности Кожевникова пролепетала уже в удаляющуюся спину руководителя.
   На работу в тот день Ольга уже не поехала.
   Примчавшись домой, первым делом она бросилась к ноутбуку, залезла в интернет и принялась искать Уголовный кодекс, чтобы узнать какое же наказание предусмотрено за попытку дачи взятки. Прочитанное окончательно ввергло девушку в панику.
   Вечер она провела как в тумане, а ночью долго ворочалась во влажной духоте, силясь уснуть. В глубине души она тешила надежду, что после пробуждения утром все случившееся окажется банальным дурным сном.
   Ей не терпелось позвонить Жене, но после требования Владимира Ивановича об отключении мобильного, она так и не решилась. А вдруг молодой человек продолжает заниматься всеми этими мошенничествами, и полиция прослушивает его телефон? А если ее теперь обвинят, что она - Женина сообщница?
   Увы, утром происходящее не обратилось в кошмарный сон, поэтому Кожевникова кое-как собралась и, даже не наведя макияжа, отправилась к врачу, которого порекомендовал Владимир Иванович. Ольга не совсем понимала, что нужно говорить, и побаивалась, что сейчас ее вдобавок обвинят в злостной симуляции.
   Однако хотя бы здесь никаких затруднений не возникло. Немолодая полная доктор с пышными темными волосами и большими печальными глазами оказалась приятной и приветливой женщиной. Лишь только услышав, что Ольга явилась от Владимира Ивановича, врач благожелательно заулыбалась:
   - Да, Володя мне звонил, присаживайтесь.
   И вообще ничего не спрашивая, немедля взялась оформлять больничный. Дописав, пристально посмотрела на Ольгу:
   - Если честно, вы, моя хорошая, и, правда, не очень бодро выглядите. Давайте-ка я вам дам несколько советов, как повысить иммунитет, и заодно пропишу превосходный витаминный комплекс. Никогда не помешает.
   И не обращая внимания на длинную нервную очередь в коридоре, приступила к обстоятельному и неспешному рассказу о том, какие травы стоит попить, сколько часов нужно спать, и что есть, дабы чувствовать себя моложе и здоровее.
   Ольга была искренне растрогана столь теплым приемом. Поэтому долго благодарила, попыталась вручить вино и конфеты, но врач деликатно отказалась:
   - Во-первых, меня Володя попросил вас принять, а я его очень уважаю как человека. Во-вторых, вы, действительно, выглядите не очень. - Женщина протянула Ольге рецепт и листок нетрудоспособности. - Вот когда все наладится, и будете закрывать больничный, тогда и приносите конфеты. - Участливо улыбнулась доктор. - Жду вас через пять дней, будем продлевать, если потребуется.
   Покинув врачебный кабинет под осуждающие взгляды очереди, Ольга бегло взглянула на бумажку. Диагноз: гипертонический криз. "Ну что ж, пусть так. Криз, значит криз", - вздохнула Кожевникова.
   Прямо от поликлиники директриса позвонила Юлии Павловне, своему завучу, и, стараясь не выдать нервозности в голосе, поведала, как плохо себя почувствовала, и как скорая отвезла ее в больницу. Гипертония. Завтра Ольгу выпишут, но врач пока запрещает ей работать и требует полежать дома, возможно, даже несколько дней или пару недель.
   Юлия сразу же закудахтала и изъявила намерение тотчас приехать к начальнице в больницу с продуктами, фруктами и прочими гостинцами. Ольга насилу отбилась от назойливой подчиненной. Виноватым голосом, а Кожевникова и впрямь ощущала себя виноватой, она попросила завуча принять на себя директорские полномочия.
   Ольга на ходу сочинила, что, вероятно, будет отлеживаться на свежем воздухе за городом, на даче у подруги. И там, дескать, не очень хорошо ловит телефон. Но она, конечно, постарается звонить.
   Врать Ольга терпеть не могла. Поэтому она была несказанно рада, когда в трубке, наконец, закончились жалостливые причитания завуча, и удалось свернуть этот неловкое общение.
   А дальше девушка выключила сотовый телефон, и наступило безвременье.
   Кожевникова уже много лет не выпадала надолго из своего бешено крутящегося беличьего колеса, и вдруг - такая пустота.
   Ольга купила сим-карту на Киевском рынке и оставила свой новый номер лишь Владимиру Ивановичу и маме в далеком Новосибирске. Отныне раз в неделю она отзванивалась Шефу, чтобы обреченно услышать, что новостей пока нет и надо болеть дальше. После чего покорно отправлялась к врачу, дабы продлить больничный еще на несколько дней.
   Владимир Иванович благоразумно не делился с подчиненной деталями, однако дела меж тем шли все хуже и хуже. По итогам проверки комиссия составила совершенно беспросветный акт, в котором самые малозначительные нарушения, на которые никто раньше и не обратил бы внимания, были раздуты до ужасающих размеров. Факты оказались по-шулерски перетасованы и умело перевраны.
   При этом по нескольким, действительно, отстающим школам та же самая комиссия почему-то выдала вполне себе доброжелательные отчеты.
   В результате Владимир Иванович принял решение пойти ва-банк и пробиться на прием к руководителю московского Департамента образования, намереваясь отстоять подчиненную. Однако случилось непредвиденное. Чуть ли не в первый раз за всю карьеру Владимира Ивановича, Шевченко не принял его. Секретарь сердечно извинилась и оповестила, что у Анатолия Михайловича пока нет свободного времени - совещание за совещанием, выезд за выездом.
   Зато буквально через два часа перезвонил один из заместителей Шевченко и многозначительно порекомендовал снизить активность:
   - Володя, неужели ты не понял, что Шевченко не примет тебя? - собеседник перешел практически на шепот, словно остерегаясь вражеской прослушки. - Последуй моему дружескому совету - отойди в сторону, а то, не дай Бог, подставишься перед пенсией. - Приятель Владимира Ивановича оказался подозрительно хорошо осведомлен о происходящем. - Дело там пахнет криминалом. Она деньги комиссии предлагала. Сечешь? День-ги! И скажу тебе откровенно, сейчас решается вопрос, обращаться ли с этим фактом в правоохранительные органы. С одной стороны надо бы, конечно, показательно почистить ряды, чтобы другим неповадно было. А с другой, все-таки не хочется выносить сор из избы.
   Владимир Иванович попытался было озвучить заранее заготовленную оправдательную речь, однако получилось скомкано и неубедительно, так как приятель даже не стал его слушать:
   - Володя, ни ты, ни я уже не сможем повлиять на решение "Папы". Надо успокоиться и подождать. Думаю, все разъяснится в ближайшее время.
   А вот теперь Владимир Иванович, действительно, не знал, что делать.
  

***

  
   Раньше Ольга могла лишь мечтать о том, чтобы вырваться из оков своего безумного графика хотя бы на пару недель. Думала, что, случись такое, будет гулять по московским паркам, ходить на выставки, пробовать десерты в кафешках. Но произошедшее полностью выбило ее из колеи.
   Теперь почти все свое время Кожевникова проводила дома перед телевизором. Или спала. У нее никак не получалось думать о чем-то, кроме грозящего увольнения или того больше, проблем с законом.
   Ольга в деталях представляла, как ее изгоняют из школы с волчьим билетом, и как она пытается найти хоть какую-нибудь работу. Как она не может больше покупать себе модную одежду и выплачивать кредит за подержанный "Опель".
   "Зачем мне была нужна эта карьера?" - недоумевала Кожевникова. - "Куда я пыталась забраться? А еще гордилась, дура, что стала руководителем".
   Она поймала себя на том, что с завистью думает даже об Алене. Может, подруга и не достигла заоблачных высот, но зато ей не приходится задерживаться на работе, не нужно думать о школе поздними вечерами или сидеть по выходным до головной боли с отчетностью и перепиской. И любые, пусть даже самые придирчивые комиссии Аленке по барабану.
   Так прошло первое сентября, однако ничего не изменилось.
   Каждый день тянулся по одинаковому распорядку. Ольга просыпалась около десяти с тягостными мыслями, потом заторможено час или два выбиралась из постели, а к обеду отправлялась в какое-нибудь кафе, чтобы выпить чашку каппучино и съесть поднадоевший салат "Цезарь" или опостылевший крем-суп из белых грибов. Кожевникова предпочитала кофейни подальше от школы, чтобы случайно не показаться на глаза своим ученикам или подчинённым. Впрочем, вероятно, уже бывшим подчиненным.
   После обеда она, как правило, плелась домой, делая крюк, чтобы заглянуть в магазин за стандартным набором продуктов. Вторую половину дня Кожевникова, подобно пенсионерке, проводила дома у телеэкрана за просмотром американских детективных сериалов или, того хуже, отечественных ток-шоу. Там же, перед телевизором Ольга и засыпала.
   Лишь единожды она все-таки выбралась на выставку в МультиМедиаАртМузей, который когда-то так горячо расхваливал Женя. Одиноко бродя среди черно-белых фото Альберта Уотсона, вдоль причудливых портретов Дэвида Боуи, Кейт Мосс и Мика Джэггера, она с новой силой вспомнила свой короткий, как вспышка, роман с несуществующим золотопромышленником. Олина рука столько раз тянулась к телефону, но в итоге девушка так и не рискнула позвонить Евгению. Однако твердо решила, что немедленно сделает это, когда все, наконец, закончится. В тот момент она еще надеялась, что однажды эта несправедливость останется в прошлом.
   Лишь только раз случилось нечто, выбившееся из ее рутинного распорядка. Как-то дождливым вечером, потихоньку погружаясь в сон, она вяло давила пальцем на клавиатуру пульта, бессмысленно переключая телевизионные каналы.
   И вдруг дремоту как рукой сняло - с экрана прямо на нее глядел, поблескивая модными очками, питерский "сообщник" Евгения - тот самый скупщик краденного "Гриша-толстопуз" из Гранд-отеля "Европа". На этот раз в ладно скроенном костюме и при сдержанном сером галстуке. Или же это был человек, необыкновенно, неправдоподобно похожий на "Толстопуза".
   Кожевникова, не веря своим глазам, приподнялась на локте и сделала звук погромче.
   Гость в студии, которого, как выяснилось, звали Григорий Несбаум, знакомым лениво-назидательным голосом вещал с экрана о перспективах мирового рынка серебра. Судя по подобострастным вопросам и комментариям ведущего, перед ним сидел никакой не барыга, как однажды отрекомендовал его Женя. Господин Несбаум, выпускник Йельского университета, руководил могущественным холдингом со штаб-квартирой в Санкт-Петербурге и предприятиями по всему Дальнему Востоку. С уверенной хищной усмешкой герой программы рассказывал о том, как сумел перехватить у какой-то канадской корпорации контроль над самым крупным российским месторождением серебра в Магаданской области.
   Ольга прищурила чуть близорукие глаза и завороженно подсела ближе к телевизору. Она вглядывалась в лощеное лицо Несбаума, не находя отгадки столь поразительного сходства с "Гришей-толстопузом". Вряд ли это могло быть простой случайностью. Совпадало слишком многое. И имя "Григорий", и место работы - Санкт-Петербург, и, конечно, внешность.
   Возможно, эту головоломку смог бы разъяснить сам Евгений. Однако Олин телефон был отключен, а она не знала, что мужчина безуспешно звонил ей семь раз за последние три дня.
   Тем временем наступил конец сентября, и Владимир Иванович окончательно проиграл неравную битву за подчиненную. В одно пятничное утро курьер из Департамента образования Москвы вручил ему отчет комиссии по итогам проверки школ округа. К отчету прилагалось коротенькое письмо Шевченко с указанием о немедленном увольнении Ольги Александровны Кожевниковой с поста директора школы N 1178.
   "Хитер, лис" - покачал головой Владимир Иванович. - "Сам приказ подписывать не стал. Хочет сделать всю грязную работу моими руками".
   Он потянулся, разминая затекшие мышцы спины. Потом ослабил ворот рубашки, сдавивший крупную шею.
   Формально, конечно, уволить Ольгу пока было нельзя, так как девушка все еще находилась на больничном. Но Владимир Иванович отдавал себе отчет, что долго сдерживать натиск Департамента он не сумеет, и его подчиненной рано или поздно придется выздороветь.
   Безнадежно вздохнув, он с кряхтением потянулся к огромному пыльному глобусу-бару, стоящему слева от стола. Вытащил початую бутылку французского коньяка, наполнил водочную стопку и залпом опорожнил ее.
   Затем Владимир Иванович склонился над столом, оперев голову о кулаки, и раз за разом перечитывал письмо Шевченко, не представляя, что он будет говорить этой наивной и загнанной в угол девчонке. Ладно хоть, вопрос с взяткой удалось замять.
   "Пора, как говорится, на пенсию" - тихо пробормотал он сам себе. - "Послать всех к такой-то матери, уехать на дачу и, наконец, достроить веранду".
  
   Глава 24. День учителя.
  
   Первые недели своего вынужденного отпуска Ольга не спускала глаз с телефона. Все надеялась, что появятся новости от Шефа. Она могла чуть ли не часами гипнотизировать взглядом мобильный, ожидая, что вот-вот Samsung засветится и завибрирует на тумбочке у кровати. Но, увы, тщетно.
   Поначалу Кожевникова неизменно держала сотовый поблизости от себя. Каждые десять минут хваталась за трубку, удостоверяясь, нет ли случайно пропущенного вызова. Безрезультатно. Если Владимир Иванович порой и звонил ей, то только затем, чтобы констатировать виноватым голосом отсутствие добрых вестей. Каждый такой разговор завершался напутствием о необходимости быть сильной, набраться терпения и еще немного подождать.
   К концу сентября надежд на благополучное разрешение проблемы почти не осталось. Поэтому когда впервые за четыре-пять дней раздался звонок, девушка отреагировала на него лишь со второго или третьего раза. На бледно-зеленом экранчике смартфона высветился опостылевший номер Владимира Ивановича.
   Кожевникова устало подняла трубку, чтобы в который раз услышать о том, как вокруг нее сжимается кольцо, однако голос руководителя звучал подозрительно жизнеутверждающе:
   - Так, Кожевникова, ты где? - Бравурным басом прогудел шеф. - Опять дома? Что ты там высиживаешь как старуха? Хоть бы в санаторий с ухажером съездила или на дискотеку с подругами сходила!
   - Да уж, Владимир Иваныч, - С горечью усмехнулась Ольга. - У меня сейчас самое настроение для танцев.
   - Ладно, Александровна, хватит ныть. - Бодро скомандовал начальник. - Давай-ка приезжай ко мне!
   - А что, есть какие-то новости? - Насторожилась Оля.
   - Давай-давай, приезжай. Не по телефону, как говорится. - Уклонился от ответа Владимир Иванович.
   - Туда же, в "Кофе-Хауз"? - Робко поинтересовалась девушка.
   - Зачем в "Хауз"? - Удивленно переспросил начальник. - В кабинет приходи. - Распорядился он и, не дождавшись ответа, опустил трубку.
   Собираясь на аудиенцию, Ольга осознала, что за прошедший месяц разучилась быстро одеваться и приводить себя в порядок. Она натянула джинсы и неприметный серый джемпер Tommy Hilfiger, дабы не продрогнуть. Несмотря на то, что сентябрь выдался мягким, сухим и безоблачным, осеннее солнце с каждым днем светило все более тускло, сдержанно и отстраненно.
   На сей раз до окружного Управления образования Ольга добралась на своем видавшем виды "Опеле-Астра", попутно отметив, что моторчик кондиционера в машине стал как-то подозрительно дребезжать. Чтобы отвлечься от тревожных предчувствий, Кожевникова включила первое попавшееся радио. Однако наткнулась на бесконечные и заумные обсуждения колебаний фондового рынка. Дождавшись остановки на светофоре, Ольга переключила канал, но оказалось, что бывают программы и более никчемные, чем про биржевые индексы и ставки рефинансирования. На соседней волне некая женщина-врач тоном занудной мамочки в неаппетитных подробностях вещала о чудодейственном средстве от опухолей простаты, импотенции и мужского бесплодия.
   Кожевникова недовольно фыркнула, протянула руку к панели и попыталась найти более пристойную передачу, из-за чего чуть было не въехала в притормозивший впереди автобус. В итоге девушка отчаялась и вообще выключила радиоприемник. Тем более, что справа во дворе, за теряющими золотистую листву кронами деревьев показалось знакомое здание Управления - бывшая школа зловеще бордового цвета с облезлыми барельефами Пушкина, Толстого, Горького и Маяковского над крыльцом.
   По этому крыльцу, под суровыми взглядами классиков литературы Ольга обреченно взошла к подъезду и с трудом потянула на себя пудовую дверь, покрытую облупленным лаком. Далее ее скорбный путь лежал на третий этаж.
   - Здравствуйте, Оленька! - Радушно поднялась ей навстречу бессменная секретарша шефа Ирина Александровна, гренадерского роста дама, которая в течение многих лет железной рукой рулила потоками посетителей, писем, жалоб, телефонограмм, приказов и распоряжений. - Проходите скорее, а то он уже заждался. Два раза про вас спрашивал.
   Для проформы Ольга коротко постучалась в обитую дешевым шпоном дверь и шагнула в привычный до мельчайших деталей кабинет руководителя.
   Вот стеклянный книжный шкаф с выставленным напоказ гигантским подарочным томом "Министры народного просвещения Российской империи". Вот календарь с осклабившейся очкастой теткой и надписью "Всероссийский конкурс "Учитель года России - 2012" на серо-зеленой стене. У окна - бурно разросшаяся пальма в кадке. А в дальнем углу - все тот же пыльный бар в виде глобуса.
   Владимир Иванович откинулся в скрипучем кресле и, прищурившись, с чрезвычайно довольным видом наблюдал за Ольгой, пока та по красной, местами протершейся ковровой дорожке приближалась к его массивному столу:
   - Ну, привет, горемыка, присаживайся. Чай-кофе будешь?
   Опускаясь на стул, Ольга неуверенно посматривала на руководителя, силясь понять причины его игривого настроения:
   - Здравствуйте, Владимир Иваныч, если кофе угостите, буду благодарна. - Заученно улыбнулась Ольга шефу, выпрямившись, словно отличница, и сложив руки в замок на лакированной столешнице с многочисленными царапинами.
   Владимир Иванович тут же затребовал у секретаря кофе и продолжил разглядывать подчиненную лукавым взором, усмехаясь одними уголками рта. После полминутной паузы он все же нарушил тишину:
   - Ты сама-то мне ничего не хочешь рассказать?
   - Что вы имеете в виду? - Окончательно и бесповоротно растерялась девушка.
   - Да то и имею. - Владимир Иванович скопировал Олину позу и тоже сложил крупные узловатые руки в замок, навалившись всем своим внушительным весом на стол. - Что у тебя за отношения в Мэрии?
   Ольга захлопала ресницами и сделала большие глаза:
   - Владимир Иванович, про Василевского вы сами все знаете, а больше мне сказать нечего. Какие еще отношения?
   Она нервно помотала головой:
   - Вы говорите загадками, а я начинаю волноваться. Появились какие-то новости?
   Шеф перестал улыбаться, а в его взгляде прочиталось искреннее недоумение:
   - Ты, правда, не в курсе?
   Кожевникова вновь отрицательно покачала головой.
   Владимир Иванович не сумел скрыть недоверия в голосе:
   - Я вообще-то рассчитывал от тебя услышать объяснения... - Он хрипло вздохнул, раздумывая с чего начать повествование. - Ну да ладно, Кожевникова, слушай, как говорится.
   Он с кряхтением потянулся к тумбочке и бросил на стол перед Ольгой дюжину листов с текстом на знакомом бланке Департамента образования Москвы:
   - На прошлой неделе я получил акт комиссии. - Руководитель сглотнул. - И одновременно мне поступило указание сверху немедленно уволить тебя с волчьим билетом...
   Ольга вздрогнула и побелела, сердце ее ухнуло куда-то вниз: "Вот и все..."
   Владимир Иванович глядел в пол, изучая изношенный потемневший паркет.
   - Не стал я тебя раньше времени расстраивать. Иначе ты бы совсем отчаялась. - Руководитель поднял виноватые глаза. - А ты мне была нужна бодрая и сильная.
   Осознав, что подчинённая впала в ступор от услышанного, шеф поспешил закончить начатую историю:
   - И пока я думал, что еще можно сделать, вдруг ни с того, ни с сего из Мэрии приходит информация, что Шевченко и его люди увольняются. - Владимир Иванович легонько пристукнул кулаком по крышке стола. - Вот берут одним днем, пишут заявления и уходят.
   Ольга бросила на шефа вопросительный взгляд. Он, словно прочитав ее мысли, утвердительно кивнул:
   - Да, бывший твой тоже уволился. В тот же день.
   В кабинет без стука вплыла Ирина Александровна с подносом, на котором покачивались две чашки кофе и вазочка с "Юбилейным" печеньем. По всей видимости, она была в курсе Олиных неприятностей, потому что сегодня особенно заботливо суетилась вокруг девушки.
   Если в Департаменте меняется руководство, то, значит, появилась надежда, что вся эта история забудется. Ольга воспряла:
   - А кого назначают вместо Шевченко?
   Владимир Иванович уставился на Кожевникову, пытаясь понять, действительно ли она пребывает в неведении или всего лишь правдоподобно разыгрывает наивность:
   - Я думал ты в курсе. - С каким-то разочарованием протянул шеф. - Кочетков Герман Алексеевич, он был замминистра образования. До этого издательством каким-то научным руководил. А начинал в Челябинской, кажется, области. - Владимир Иванович принялся размешивать кофе малюсенькой ложечкой, весьма комично смотревшейся в его натруженных лапах. - Короче, серьезный мужик, с опытом. Все ступеньки, как говорится, прошел. - И снова удостоверился. - Ты, правда, ничего не знаешь об этом?
   - Владимир Иванович, - укоризненно нахмурилась Оля. - Я больше месяца живу в изоляции от мира. Откуда мне знать-то?
   - И правда, Кожевникова, откуда? - Язвительно передразнил ее шеф. - Вот только мне сегодня с утра позвонил новый замруководителя Департамента и поставил в известность, что на День учителя Мэр вдруг загорелся желанием приехать с визитом в твою школу.
   - В мою?! - Обескураженно воскликнула Ольга.
   - В твою, в твою. - Подтвердил Владимир Иванович. - И это еще не все. А каково мне было, когда этот новый зам вдруг заявляет, что, мол, прежняя администрация перегнула палку с директором, с Ольгой Александровной. Нам говорит известно, что она - одна из лучших в Юго-западном округе. Так что пусть скорее выходит на работу и начинает в поте лица готовиться к встрече Мэра...
   Ольга вытаращила глаза на Шефа, не веря своим ушам. Владимир Иванович заметил, как на шее подчиненной проявились и разрослись несколько красных пятен.
   Он по-отечески усмехнулся:
   - Теперь ты понимаешь, почему я спрашиваю про знакомства в Мэрии?
   Оля отмахнулась:
   - Да что вы такое говорите? Откуда у меня там знакомства?
   Владимир Иванович задумчиво потер виски кончиками пальцев:
   - Странная история. Правда?
   В ответ Ольга лишь неуверенно пожала плечами:
   - Наверное, это ваши усилия сработали, Владимир Иванович. - Дабы подчеркнуть свою благодарность, Кожевникова преданно посмотрела в глаза шефу. - Спасибо, что так упорно бились за меня.
   Он ничего не сказал, задумчиво помешивая сахар в своем вязком, словно мазут, черном кофе. Потом, прищурившись, предостерег подчиненную:
   - Но имей в виду, Кожевникова! - Погрозил Шеф пальцем. - Какие бы там связи наверху не были, спрашивать с тебя буду жестко и требовательно. Толькой попробуй расслабиться! Никакой Мэр не поможет.
   Она закивала с видом виноватой школьницы.
   - Ладно, взяточница, пей свой кофе. - Уже мягче произнес Шеф. - И давай подумаем, что будем высокому начальству показывать.
  

***

  
   В день приезда Мэра всклокоченный и встревоженный Владимир Иванович появился в Олиной школе спозаранку. Они вместе рысцой пробежались по всем этажам, в десятый, наверное, раз обсудили, чем впечатлить почетных гостей, а затем вновь проинструктировали зашуганных педагогов.
   Когда до прибытия делегации оставалось не более получаса, Владимир Иванович и Кожевникова, наконец, решили перевести дух и уединились в тишине директорского кабинета.
   - Вот все-таки интересно, - Ольга протянула шефу стакан и запотевшую бутылку минеральной воды. - Что за история вышла с увольнением Шевченко? - Голос директрисы окрасился в оттенки искреннего непонимания. - Странное дело. Такой был влиятельный человек. Говорят, даже Мэр его побаивался. А потом ни с того ни с сего за один день берет и увольняется.
   - Во-первых, Ольга Александровна, - Владимир Иванович со значительностью поднял вверх указательный палец. - Наш Мэр никого не боится. - И поспешил добавить. - Ну, кроме Президента, конечно. А, во-вторых, про историю с Шевченко и я сам мало знаю.
   Легким движением своей могучей мозолистой лапы, он скрутил пластиковую крышечку бутылки:
   - Ходят, конечно, слухи. - Замялся он. - Говорят, что Шевченко вызвали к Мэру, а тот ему на стол папочку с документами выкладывает. И внутри компромат про какие-то коммерческие дела в Департаменте. Бюджетные деньги, подряды, откаты, понимаешь, о чем я. Шевченко в пять минут все смекнул и сам попросил лист бумаги и ручку, чтобы заявление написать. Три его зама в тот же день туда же, в отставку. - Владимир Иванович развел руками. - За что купил, за то продаю, как говорится. Хотя лично у меня претензий к Шевченко нет. Он к нашему округу всегда хорошо относился. Посмотрим, как теперь дальше все сложится.
   Ольга хотела было добавить, что особенно тепло Шевченко в последнее время относился к ее школе, но тут в дверь забарабанил охранник:
   - Ольга Александровна! Едут!
   Директриса и Владимир Иванович синхронно отставили в сторону стаканы с минеральной водой и одновременно поднялись из-за стола.
   - Ну что, теперь твой выход, Кожевникова. - Вздохнул шеф. - Давай, дочка, с Богом.
   Когда Ольга стремительно появилась на крыльце, словно капитан на мостике корабля, вся стоянка перед школой уже была заставлена большими черными машинами, из которых выбиралась мэрская свита. Вскоре девушка заметила и самого градоначальника. В окружении охраны и эскорта помощников он семимильными шагами приближался к школьному подъезду. Высокий и крупный Мэр сегодня был одет по-субботнему, без галстука. Строгий, но несколько мешковатый костюм делал его отдаленно похожим на председателя колхоза из старых советских фильмов.
   - Доброе утро! - Хрипловатым от недосыпа басом Мэр приветствовал Кожевникову. От хронической усталости малоподвижное лицо градоначальника несколько походило на белую маску египетского сфинкса.- Ну что, гостей примете?
   - Примем, Сергей Степанович! - Широко улыбнулась Кожевникова. Мужчины из окружения Мэра тем временем с интересом разглядывали эту привлекательную молодую женщину в темно-синем брючном костюме, выигрышно облегающем фигуру. - Добро пожаловать и, позвольте, скажу краткое вступительное слово. Мы, конечно, долго ломали голову и обсуждали, что вам лучше показать. - Заранее вызубренная речь лилась естественно и гладко. - Обычно все школы демонстрируют одно и то же. Есть такая стандартная программа. Открытый урок, детская самодеятельность, выступление спортивной секции и тому подобное. Но мы все-таки решили уйти от шаблона, ведь на дворе двадцать первый век...
   Стоящий по правую руку от Мэра Денис Русаков изучал Ольгу гораздо более внимательно, чем другие члены высокой депутации: "Да, и вправду, внешне очень симпатичная. И умненькая, похоже".
   - Поэтому сегодня, - Ольга сделала рукой приглашающий жест. - Мы покажем вам, как современные технологии приходят в школу и меняют ее. - Кожевникова с озорной улыбкой оглядела мэрскую свиту с высоты крыльца и добавила:
   - Ну а для отдельных ретроградов школьную самодеятельность мы тоже приберегли. Прошу внутрь!
   Экскурсия началась уже на входе.
   - Обратите внимание, подъезд оборудован турникетом. - Ольга ткнула тонким пальчиком в стеклянные воротца. - У каждого ученика имеется индивидуальная карточка. Таким образом, на компьютере фиксируется время прихода и ухода любого школьника. Более того, - На лице молодой директрисы засияло выражение победительницы. - По желанию родителей им может быть подключен смс-сервис. Ребенок проходит через турникет, и папе с мамой тут же прилетает смс: "Ваш ребенок в школе". Ученик покидает здание, и родители получают вторую смску: "Ваш ребенок вышел из школы". - Ольга лукаво прищурилась. - Очень помогает в борьбе с прогулами. И, чтобы дети не шлялись по улицам вместо уроков.
   - Ух ты! Бедная ребятня, - Выдохнул Мэр. - Получается, теперь так не погуляешь, как во времена моего детства.
   - Можно дать свою карточку приятелю, чтобы он прокатал ее на входе. А самому в школу не ходить. - Негромко прокомментировал стоящий по правую руку от градоначальника высокий худой мужчина в сером костюме в едва заметную клетку. Собственно, это и был Денис Русаков.
   - Охранник на входе старается следить, чтобы дети прокатывали по одной карточке. - Прокомментировала Ольга и тут же парировала Русакову. - И, кроме того, у детей все же не настолько криминальный образ мышления, как у вас.
   Свита Мэра от души рассмеялась. Сергей Степанович хитро глянул на заместителя:
   - Криминальный образ мышления? А ведь Ольга Александровна права, Денис Викторович. Я теперь внимательнее присмотрюсь к вашей работе.
   - Правда, для младшей школы у нас отдельный вход, и магнитные карточки мы там не применяем. - Продолжила Ольга. - Пробовали в тестовом режиме, но малыши не очень хорошо справляются с турникетами. И слишком часто теряют эти самые карточки.
   Пока Ольга вела гостей по коридору школы, Мэр живо интересовался деталями:
   - А вот сейчас часто говорят о тяжести детских портфелей, рюкзаков. Мол, очень много приходится носить учебников, и у детей портится осанка.
   Ольга внимательно слушала и кивала:
   - Да, есть такая проблема. Но мы ее решаем как раз с помощью современных технологий. У нас все учебники централизованно отсканированы. Поэтому каждый год мы выдаем детям не только учебники в классическом, бумажном виде, но и в электронном формате на флэшке. Соответственно, ребенок может хранить учебники в классе, мы там повесили специальные шкафчики. А дома читать те же книги с монитора домашнего компьютера или распечатать на принтере. Поэтому никаких тяжестей таскать каждый день в школу не приходится. Пенал да тетради. Вот и весь рюкзак.
   Мэр одобрительно кивнул, а Владимир Иванович облегченно выдохнул, наблюдая, как Ольга уверенно и доходчиво ответила на очередной заковыристый вопрос градоначальника.
   - Собственно, и в школьной библиотеке мы применили ту же технологию. - Ольга чуть замедлила шаг. - Все фонды отсканированы. Поэтому книгу в библиотеке можно либо взять в бумажном виде, либо записать себе на флэшку. А особо продвинутые зайдут на сайт нашей библиотеки, не выходя из дома. Надо только набрать индивидуальный пароль. И можно скачивать книгу на домашний компьютер.
   - Ну не знаю. - Мэр задумчиво склонил седую голову чуть вправо. - Флэшки, порталы. Я вот тоже помню, как брал в школьной библиотеке книги. - Градоначальник улыбнулся собственным воспоминаниям. - Жюль Верн, Беляев, Том Сойер, Библиотека приключений.
   Свита Сергея Степановича как по команде умиленно заулыбалась и понимающе закивала.
   - Берешь книгу в руки, и аж дух захватывает. - Мэр изобразил, как держит на ладонях увесистый том. - И удовольствие получаешь от всего, не только от процесса чтения, но и от шелеста страниц, от запаха бумаги. Неужели ничего этого больше не будет?
   - Мы даем свободу выбора. - Открыто улыбнулась Ольга. - Если ребенок хочет взять в библиотеке традиционный бумажный носитель, пожалуйста.
   - Ну, зато не нужно ждать месяцами. - Подхватил Мэр. - Я у себя в поселке цельных полгода стоял в очереди на "Капитана Немо".
   Кожевникова подвела гостей к открытой двери в конце коридора:
   - А теперь прошу в кабинет информатики. Я покажу вам, как работает электронный дневник.
   С Мэром оказалось так много народу, что вся делегация едва разместилась в классной комнате.
   - Вот смотрите, - Директриса и градоначальник склонились над мерцающим монитором. - Мы полностью отказались от бумажных дневников и перешли на электронную форму. Любой родитель с домашнего компьютера может зайти на сайт школы и, набрав пароль, оказаться в личном кабинете. Там он увидит и оценки своего чада, и замечания, и домашние задания.
   - Эх! - Крякнул Мэр. - То есть теперь потерять дневник или аккуратно исправить тройку на пятерку уже не получится. - Он отыскал глазами Русакова. - Как хорошо, что мы учились в другие времена, Денис Викторович!
   После презентации электронного дневника гостей ждал открытый урок в экспериментальном классе младшей школы.
   - С прошлого учебного года мы перевели третий "А" на работу с планшетами. - Стоящая у доски Кожевникова продемонстрировала компактный гаджет. - Небольшое устройство формата А4 одновременно выполняет функции и учебника, и тетради. Сейчас наши ребята наглядно покажут вам все возможности...
   По прошествии сорока минут экскурсия продолжилась традиционным концертом детской самодеятельности.
   Пристроившись на не слишком удобном стульчике, Мэр под песню "Прекрасное далеко" подумал, что оставался бы здесь, в школе, с симпатичной и толковой директрисой еще хоть полдня. Но вместо этого спустя час ему предстояло возвращаться на Тверскую, 13 и выслушивать косноязычный путаный доклад заместителя по коммунальному хозяйству о подготовке к отопительному сезону.
   "Надо его, конечно, убирать". - Мысли градоначальника уносились все дальше из актового зала. - "А кого ставить на его место? Кто еще назубок знает каждую теплотрассу и держит в памяти каждую котельную?"
   Визит Мэра завершился чаепитием с педагогами в школьной столовой, где Сергей Степанович и новый руководитель Департамента образования выслушали пожелания и ответили на вопросы.
   Под занавес Мэр оглядел учителей:
   - Вот мы сейчас в Правительстве города обсуждаем, как быть с отстающими школами. Чего греха таить, в Москве таких немало. - Вздохнул он. - И в результате склоняемся к идее укрупнения общеобразовательных учреждений. Чтобы каждая передовая школа взяла под крыло еще одну-две близлежащие. То есть сформировать крупные учебные комплексы. - Мэр подчеркнул мысль, легонько пристукнув кулаком по столу. - Экономически это тоже более целесообразно.
   Градоначальник перевел нарочито строгий взгляд на директрису:
   - Ольга Александровна, а как вы посмотрите, если мы предложим вам возглавить более масштабный и ответственный участок?
   Кожевникова ни секунды не промедлила:
   - Сергей Степанович, мы ответственности не боимся. О каком участке идет речь?
   Мэр насмешливо обратился к сопровождающим:
   - Вот берите пример с Ольги Александровны. Она ответственности не боится. А вам поставишь задачу и потом выслушаешь десяток причин, почему ее невозможно исполнить. Герман Алексеевич, поясните, пожалуйста, нашу идею.
   Новый руководитель Департамента образования поспешно отодвинул чашку с чаем, отчего она чуть не опрокинулась:
   - Мы хотим на практике опробовать идею укрупнения школ. Вы, коллеги, со своим участком превосходно справляетесь. - Он намеренно использовал слово "коллеги", дабы подчеркнуть родство и равенство с педагогами. - Вот мы и предлагаем вам выйти на более высокий уровень. А именно, сформировать на базе вашей школы укрупненный учебный комплекс, передать под вас еще два-три образовательных учреждения. Возглавите такой проект, Ольга Александровна?
   Сидевшая рядом с директрисой завуч Юлия Павловна осознала, что сейчас случится непоправимое. "Снежная королева" с ее комсомольским задором и неумеренным тщеславием, услышав ключевое слово "возглавить", неизбежно поведется и взвалит на всех непосильную ношу.
   "Зачем нам еще чужие школы?!" - Безмолвно вскричала завуч, чуть не пнув Олю ногой под столом. - "Нельзя соглашаться! Мы что плохо живем? Сами ни к кому не лезем, нас никто не трогает. Зачем отвечать еще за кого-то?"
   Пока завуч про себя проклинала непомерные амбиции, карьеризм и бьющую через край энергию начальницы, Ольга уже приняла предложение Мэра:
   - Выйти на более высокий уровень нам, конечно, интересно. - Кожевникова посмотрела на градоначальника прямым взглядом своих серо-зеленых глаз. - Мы навели порядок в нашей школе и вполне сможем наладить работу еще в двух-трех.
   Она на миг задумалась:
   - Но здесь крайне важно грамотно сформировать структуру. Так чтобы мы вытащили отстающие школы из болота, а не они нас утянули на дно.
   - Безусловно. - Одобрительно кивнул Мэр. - И важно, чтобы вы подключились уже на стадии разработки такой структуры.
   Градоначальник повернул голову к руководителю Департамента образования:
   - Герман Алексеевич, давайте организуем рабочую группу. Пусть туда войдут специалисты из Департамента, кто-то от округа и Ольга Александровна. И пускай эта самая группа решит, как должен выглядеть объединенный учебный комплекс.
   Завуч меж тем продолжала внутренний монолог:
   "М-да, работы-то теперь прибавится. А вот что будет с нашей зарплатой, хотелось бы узнать?"
   Однако вслух этот вопрос, естественно, так и не был задан.
   Завершая визит, градоначальник пребывал в настолько приподнятом настроении, что отметил, как куда-то улетучилась вечная ноющая боль в злосчастной спине. По крайней мере, на некоторое время.
   Когда Мэр, распрощавшись с педагогами, покидал школу, к нему обратился Русаков:
   - Сергей Степаныч, я предпочел бы задержаться на полчаса. Хочу поговорить с руководством школы по бюджетным и экономическим вопросам. Здесь важно не наломать дров при слиянии образовательных учреждений... Все-таки пилотный проект.
   Мэр сначала немного удивленно взглянул на Дениса. Потом вдруг прищурился и лукаво улыбнулся:
   - Задержитесь, конечно, Денис Викторович. Тем более, руководство школы - дивчина видная. А вы уж который год в холостяках.
   Неопределенно усмехнувшись в ответ, Русаков не преминул отфиксировать, что Мэр, оказывается, прекрасно осведомлен об особенностях семейного положения своего заместителя:
   - Спасибо за идею, Сергей Степанович, я подумаю. - Он метнул взгляд на хронометр. - Тогда буду в Мэрии часа через два.
   Сергей Степанович кивнул и двинулся к "Мерседесу", на ходу втолковывая что-то пресс-секретарю, а Денис развернулся и быстро зашагал в обратном направлении.
   Кожевникова несколько смешалась, увидев, как к ней приближается тот самый высокий и худощавый заместитель градоначальника.
   У подножия крыльца он остановился, откашлялся и еще раз представился:
   - Ольга Александровна, меня зовут Русаков Денис Викторович. Я хотел бы персонально обсудить с вами несколько вопросов... - он сделал акцент на слове "персонально" и выразительно посмотрел на стоящего рядом с директрисой Владимира Ивановича.
   Шефу окружного управления не требовалось объяснять дважды, он все немедленно понял и кивнул Ольге:
   - Вы тогда общайтесь, а я еще собирался переговорить с твоим завучем. - Владимир Иванович суетливо пожал руку Русакову и дематериализовался.
   Заметив некоторое напряжение девушки, Денис поспешил разрядить обстановку:
   - У вас был вкусный кофе. Не угостите еще одной чашкой?
   - Да, конечно, - Закивала Кожевникова. - В моем кабинете будет удобно?
   В директорской вице-мэр разместился на компактном гостевом стульчике. Он положил ногу на ногу, поправил манжет рубашки и с интересом оглядел окружающий интерьер. Пока Кожевникова возилась с кофе-машиной, Русаков безразлично задал ей несколько скучных вопросов о процедуре составления и согласования школьного бюджета.
   И лишь приняв из Олиных рук чашку с дымящимся кофе, он перешел к истинной повестке беседы:
   - Я, собственно, приехал сюда по просьбе одного нашего общего знакомого. И хотел бы передать вам от него привет.
   Ольга пребывала в полной уверенности, что за последний месяц уже разучилась удивляться сюрпризам. Однако вице-мэр, передающий привет, это было уже чересчур.
   - Общий знакомый? - Изумленно переспросила Кожевникова.
   - Именно так. - Русаков втянул носом аромат кофе и поставил чашку на стол. Собственно, он предпочитал зеленый чай, которого у директрисы, увы, не было. - Я говорю о вашем подсобном рабочем. О Евгении, который летом помогал ремонтировать школу.
   У Кожевниковой екнуло сердце. Услышанное звучало настолько абсурдно, что Ольга осмелилась уточнить:
   - Вы знаете Евгения? Мы говорим с вами об одном человеке?
   Вице-мэр не полез за словом в карман:
   - А вам разве несколько человек привели строительную бригаду?
   Ольга не нашлась, что ответить.
   Вице-мэр пристально посмотрел на Кожевникову и отчетливо, с расстановкой проговорил:
   - Да, мы с Евгением довольно давно знакомы. И он попросил меня выступить, так сказать, посредником в этой щекотливой истории. - Русаков прочистил горло. - В общем, жалуется на вас молодой человек. Говорит, что даже по телефону с ним отказываетесь общаться.
   В глазах Дениса загорелись насмешливые огоньки.
   Ольга ошарашенно захлопала ресницами, длину которых вице-мэр не преминул по достоинству оценить.
   Мозг Кожевниковой просто отказывался поверить в происходящее. Может, это розыгрыш такой?
   - Извините, Денис Викторович, но я не совсем понимаю. - Смущенно пролепетала Оля. - Вы точно говорите о Евгении Сазонове? О том самом, который отбывал в моей школе наказание? - Девушка смешалась. - Просто вы - заместитель Мэра, а он... - Ольга запнулась, не решаясь прямо назвать Женю мошенником.
   Судя по всему, эта комичная ситуация начинала забавлять Русакова:
   - Я прихожу к выводу, Ольга, что вы не особенно хорошо знаете, кто такой Евгений Сазонов.
   - Ну почему не знаю? - Поторопилась опровергнуть Русакова директриса. - Женя, действительно, здорово помог мне с ремонтом...
   Вице-мэр смерил собеседницу смеющимся взором:
   - И все же позвольте, я поведаю вам кое-что о нашем общем знакомом. - Похоже, Денис получал удовольствие от замешательства Ольги. - Помимо странного увлечения школьными ремонтами, Евгений с двумя партнерами владеет несколькими горнодобывающими предприятиями...
   - Добывает золото? - Машинально перебила его Кожевникова.
   - Все правильно. Золото. - Бесстрастно подтвердил вице-мэр. - Его компания то ли третья, то ли четвертая в стране по объемам добычи. А я знаком с Евгением уже лет пять. С тех пор, как руководил инвестфондом и покупал пакет акций его холдинга. Теперь же он и вовсе планирует большой строительный проект в Москве.
   Русаков пригладил рукой и без того идеально подстриженные и уложенные волосы:
   - Собственно, Женя начинал как обычный наемный менеджер. Но через какое-то время объединился с двумя молодыми да ранними бизнесменами и выкупил у своего олигарха те самые предприятия.
   Пораженная Ольга сделала большой глоток кофе:
   - Нет, я решительно ничего не понимаю. - Она мотнула головой. - А как тогда Женя оказался в моей школе? Да еще с этими обязательными работами.
   Русаков хмыкнул:
   - А вот в вашей школе Женя оказался совершенно закономерно. По своей горячности и некоторой неопытности.
   Вице-мэр снова взял в руки чашку с кофе, но потом передумал и вернул ее на стол, продолжив историю:
   - Евгений со своей компанией собрался поучаствовать в аукционе на разработку одного интересного месторождения в Амурской области. Подали они пакет документов. А Женя взял и слегка с этими документами смухлевал. - Русаков выразительно поморщился, давая понять, что подобные методы ему категорически чужды. - Ну как-то приукрасил их, приписал что-то. Да еще и свою подпись поставил. Не сориентировался, в общем.
   В дверь кабинета заглянул взъерошенный завхоз, но, увидев самого вице-мэра, сделал большие глаза и тут же испарился.
   - А тамошний губернатор тоже жаждал получить это месторождение. - Не обратив ровно никакого внимания на завхоза, рассказывал Денис. - И он выставил для участия в торгах какую-то свою местную артель. - Вице-мэр вгляделся в Ольгу, дабы удостовериться, что девушка разобралась в излагаемых им политико-экономических хитросплетениях. - Женя в итоге, конечно, выиграл, так как предложил больше денег. Но губернатор на то и губернатор, чтобы не прощать публичных обид. - Денис развел руками, давая понять, что у хозяина области просто не оставалось иного выхода, кроме как отомстить. - Губернатор отыскал те самые приписки в документах по Жениной компании и тут же накатал заявление в областную прокуратуру. Мол, мошенничество, подделка документов, попытка завладеть стратегическим месторождением обманным путем. И все такое прочее.
   Русаков смахнул с рукава пиджака невидимую пылинку:
   - Так как обращался не просто человек с улицы, а целый губернатор, правоохранители оперативно раскрутили дело. Вы же понимаете, Ольга Александровна, если весь этот карательный механизм начинает работать, то остановить его крайне затруднительно...
   Заливистый школьный звонок заставил Русакова прерваться и дождаться, пока в коридорах вновь воцарится тишина:
   - И если бы старшие товарищи не поддержали Женю, тамошняя прокуратура вменила бы ему какую-нибудь серьезную статью навроде мошенничества. Совсем снять обвинения не удалось, все-таки с той стороны губернатор постарался. Но дело переквалифицировали на подделку документов, а это не тяжкая статья. И кончилось все теми самыми обязательными работами.
   Денис вздохнул:
   - В общем, Женя отделался малой кровью. Вот только репутация пострадала. И теперь ему придется года два работать над тем, чтобы выправить ситуацию. Впрочем, Женька - парень умный. У него получится.
   - Где он сейчас? - тихо и коротко спросила девушка.
   - Женя говорит, что никак не может до вас дозвониться. - Одновременно Денис подумал, что, пожалуй, впервые в жизни выступает посредником в амурных вопросах. - Поэтому я и решил заглянуть в вашу школу. Передаю дословно. - И Денис попытался максимально точно воспроизвести Женины слова, которые тот повторил ему вчера, наверное, с дюжину раз:
   - Евгений очень переживает и просит у вас прощения за некую драку и ссору в Питере. Говорит, что от ревности потерял голову и наделал глупостей.
   Русаков вытащил из кармана пиджака и протянул Ольге бело-синюю визитку:
   - Он очень хотел встретиться с вами и переговорить. Прислушайтесь к моему совету и, по крайней мере, позвоните ему.
   Ольга бросила беглый взгляд на визитную карточку: Евгений Сазонов. Председатель совета директоров чего-то там...
   - Конечно, я позвоню... - поспешила заверить она вице-мэра. - И Жене не за что извиняться. Он вел себя, как джентльмен, а я, - она опустила глаза. - Наоборот, перенервничала и наговорила ему столько лишнего. Незаслуженно обидела его. - Кожевникова вздохнула. - Я сама должна позвонить ему и попросить прощения.
   Денис посмотрел на часы и поднялся:
   - Ну что ж. Тогда я считаю свою миротворческую миссию выполненной. - Он задумался на секунду, а затем добавил. - И еще скажу от себя. Я знаю Женю давно, и ни разу не видел его таким воодушевленным. Он чуть ли не часами рассказывал мне о том, какая вы необыкновенная. Прислушайтесь ко мне и не упустите его.
   Внимательно глянув напоследок на директрису, Денис вдруг подумал, что, если сейчас пригласить ее на ужин, она ведь вряд ли откажется. Но уж больно многое было поставлено на кон в проекте по застройке ЗиЛа, и точно вряд ли стоило рисковать всем из-за банально симпатичной девицы.
   Уходя, Русаков обернулся, на этот раз тон его был абсолютно серьезным:
   - Ольга Александровна, как видите, Правительство Москвы высоко оценило вашу работу. И, как вы понимаете, я в меру сил способствовал такой оценке. Однако взамен я просил бы, чтобы эта наша беседа навсегда осталась конфиденциальной.
   - Вы можете даже не сомневаться! Все, о чем мы сейчас говорили, сохранится между нами... - Затараторила Кожевникова, но Русаков не услышал этих слов, так как дверь за ним уже затворилась.
   Через полминуты в кабинет ввалился разгоряченный Владимир Иванович:
   - Кожевникова! Ну что вы тут обсуждали? Чего он хотел?
   Однако Ольга совершила ловкий маневр и обогнула начальника, бросив на бегу:
   - Владимир Иванович! Простите, пожалуйста! Пять минут буквально, и я вернусь.
   И выскочила из кабинета с телефоном в руках.
   В здании школы она так и не нашла уединенного места. Повсюду кучковались учителя и шумели дети. Не закрываться же директору в туалетной кабинке для интимной беседы. Ольга быстрым шагом вылетела на улицу, пересекла школьный двор и укрылась за невысоким домиком котельной. Увидав директрису, два старшеклассника лихорадочно побросали сигареты в кусты и понуро отправились на занятия.
   Лишь только отдышавшись, Кожевникова непослушными от волнения пальцами набрала Женин номер.
   Судя по тому, как он быстро ответил, Евгений давно и напряженно ждал ее звонка.
   - Ольга? - он попытался скрыть возбуждение в голосе, однако не особенно успешно.
   - Привет! - ее голос тоже выдавал трепет. - Прости, пожалуйста, что пропала так надолго! У меня тут такое происходило!
   - Я очень рад тебя слышать. - Тихим, немного хриплым голосом произнес он.
   - И я. - проговорила она. - Очень-очень. Я, правда, ужасно скучала.
  
   Последняя глава.
   Цюрих. За месяц до Дня учителя.
  
   Пятничные переговоры с банком UBS о выпуске городских еврооблигаций завершились даже раньше, чем ожидал Русаков. Денис со своим заместителем проследовали по черно-белому шахматному полу через роскошный зал с мраморными колоннами и оказались на залитой солнцем Парадеплац. В разгар рабочего дня здесь бурлили, закручиваясь в водовороты, стремительные потоки одинаковых клерков, но порой встречались и разномастные группки праздношатающихся туристов. Туда-сюда сновали сине-белые трамваи, удивляющие мягким ходом при почти полном отсутствии стука колес.
   Вице-мэр повернулся к заму:
   - Ром, как и договаривались, я задержусь до понедельника. Надо навестить своих ребят, а то почти полгода не виделись. Ты - на самолет?
   - Да, Денис Викторович, - кивнул, тряхнув льняной шевелюрой, молодой финансовый гений Рома Комиссаров. - Сейчас дойду до "Глобуса", может, костюм присмотрю. А дальше заскочу в отель, подхвачу вещи и на электричке - в аэропорт. Лучше приехать пораньше, чтобы без спешки и нервов.
   Русаков растянул губы, натурально изобразив радушную улыбку, и пожал подчиненному руку:
   - Ну, тогда до понедельника. И не забудь на полстраницы записку по результатам общения с банком. Для Мэра...
   - Будет сделано! - сверкнул по-детски неиспорченными белоснежными зубами Рома.
   Убедившись, что заместитель удалился на достаточное расстояние, и спина его окончательно скрылась за поворотом, Денис стянул галстук, тщательно сложил его и разместил в портфеле. После чего отправился на поиски такси.
   Четыре разноцветных седана с оранжевыми пластиковыми колпаками в шашечку притаились в переулке неподалеку.
   Наклонившись, Русаков заглянул в окошко потрепанного черного "Мерседеса" и обратился к грузному сонному водителю с пышными пшеничными усами:
   - Грюци. Зеештрассе, Ван-Фо-Фо, Штроцци рестрон он зее.
   Водитель поморгал, видимо, переваривая сказанное и пытаясь уловить суть фразы, скрытую русским акцентом пассажира. Но спустя полминуты кивнул и завел тарахтящий дизельный двигатель.
   И вот уже машина несла Дениса по узкой кромке между цепью округлых изумрудных холмов и сверкающим на солнце Цюрихским озером. Из радиоприемника скрипучий голос Боба Дилана негромко напевал что-то об ответах, витающих на ветру. "Мерседес" катил через пригород, который местные жители с легкой долей иронии именовали "золотым берегом". Здесь предпочитали селиться привередливые банкиры и капризные кинозвезды, избалованные отпрыски арабских эмиров и изнеженные наследники европейских аристократов. А однажды в обыкновенном кафетерии местечка Кюснахт Денис столкнулся лоб в лоб со звездной певуньей Тиной Тернер.
   Русаков с интересом проводил взглядом травянистый пляж, до отказа заполненный отдыхающими. "Вот тебе и сентябрь" - Еле слышно констатировал он.
   Навстречу то и дело попадались величавые и неторопливые, словно океанские лайнеры, автомобили, произведенные лет сорок-пятьдесят назад - "Ягуары", "Роллс-Ройсы", "БМВ". Все чаще с открытым верхом.
   Для обеспеченных жителей Цюриха было весьма характерно увлечение отреставрированными олдтаймерами. Коллекционный шедевр на колесах приобретался для того, чтобы всю неделю томить его в темном стойле подземного гаража, и лишь на выходные выгулять по трассе вдоль озерного берега.
   Прошлым летом один цюрихский приятель - налоговый адвокат Урс предложил Русакову прокатиться на "Бентли Марк VI" 1948 года выпуска до прибрежного городишки Рапперсвиля. И, говоря откровенно, Денис остался не в восторге от сорокаминутной поездки. Обманчиво изящный стальной конь запомнился жесткой подвеской, а внутри оказался каким-то угловатым и до безобразия неудобным.
   Пока вице-мэр предавался созерцанию идиллических холмов по левую руку от Цюрихзее, такси замедлило ход и вырулило на гравийую дорожку, ведущую к воде.
   Русакову ранее не приходилось бывать в здешнем ресторанчике. Заведение расположилось у самой кромки берега, а терраса на мостках и вовсе уходила метров на десять в озеро.
   В этот пасторальный пятничный день солнце играло зайчиками в зеркальной водной глади, на которой у самых мостков сонно покачивались вальяжные утки. Впрочем, вальяжность и степенность водоплавающих птиц моментально исчезали без следа, стоило лишь полететь в их сторону даже небольшому кусочку хлеба.
   Русаков одним пальцем виртуозно набрал Женин номер и тут же заметил, как из-за столика на террасе поднялся мужчина в черном поло и приветливо помахал ему рукой. Денис ускорил шаг, ступил на упругий скрипучий настил мостков, и вот он уже тепло здоровался с Евгением Сазоновым. Краем глаза вице-мэр зафиксировал две пластиковые папки на столе - синюю и ярко-желтую, словно цыпленок с детского рисунка, однако ничем не выдал своего интереса.
   - Я думал, ты попозже будешь. - То ли вопросительно, то ли утвердительно прокомментировал Женя появление Русакова.
   - С банком быстрее закончили, чем планировал. - Пояснил вице-мэр, устало опускаясь в плетеное белое кресло и задвигая неброский портфель Louis Vuitton под деревянный столик. - Так что времени у нас предостаточно. Мне вот только часов в шесть нужно в центр, я там с детьми ужинаю.
   Эх, блин! - С досадой всплеснул руками Женя. - А я тебя хотел сегодня пригласить куда-нибудь выпить. Сходили бы в "Оникс" в "Хайятте" или "Рив Гош". - И добавил наиболее убедительный аргумент. - Я бы позвонил той русской юристке, давно тебя собираюсь с ней познакомить.
   На лице вице-мэра отразилась борьба мотивов, но отцовские чувства все же одержали верх:
   - В другой раз, Жень. - Невесело вздохнул он. - А то я ребят и так почти не вижу. Они все до Москвы не доберутся. Что ты! Занятые люди стали.
   Евгений понимающе кивнул, собираясь высказать сочувствие другу, но вице-мэр в свойственной ему сухой чиновничьей манере уже перешел к делу. Русаков повелительным жестом указал на бумаги:
   - Давай, что там у тебя.
   Женя послушно потянулся за синей папкой и вытащил на свет схему городской застройки с несколькими красочными картинками, на которых виднелись прозрачные стеклянные офисы, футуристические жилые кварталы и сложные сплетения многоярусных развязок среди лужаек и парков:
   - Вот смотри, что мы хотим сделать на ЗиЛе.
   Денис склонился над бумагами и весь обратился в слух. Честно говоря, Русакова забавляла Женина мальчишеская увлеченность в минуты, когда тот рассказывал о своих проектах. Впрочем, вице-мэр не сомневался, что по прошествии десяти-пятнадцати лет блеск в глазах притухнет, а его младший партнер превратится в циничного и усталого дельца, к которому будет опасно поворачиваться незащищенной спиной.
   - Главным архитектором проекта станет Стефано Готта. - торжественно объявил Женя, как будто его собеседник знал, о ком идет речь. - Швейцарец, у него офис в Лугано, входит в двадцатку самых именитых мировых проектировщиков. Он развивал подобные территории не только в Европе, но даже в Сеуле и Токио.
   - А он сможет работать в наших реалиях? - с недоверием перебил партнера Русаков.
   - Под ним будет группа архитекторов, двенадцать человек, из них - семь русских. - Позавчера Евгений выписал на бумажку все каверзные вопросы, которые мог бы задать ему въедливый вице-мэр, и заранее подготовился к ответам. - А рабочую документацию вообще будут делать наши - "Моспроект". Так что городских архитекторов загрузим работой по полной программе, не сомневайся.
   - Давай дальше. - Снисходительно кивнул Русаков.
   - Вся территория спроектирована в едином стиле и разделена на три района: жилой, деловой и складской. - Евгений ткнул пальцем в карту. - А вдоль реки протянется парк. И, кстати, здесь предусмотрен яхт-клуб. - Добавил он. - Но придется менять правила речного судоходства. Потребуется твоя поддержка...
   И бизнесмен с чиновником на битых два часа погрузились в скрупулезное обсуждение проекта.
   - Что касается презентации для Мэра, - Завершил рассказ Женя. - Сейчас делаем ее в 3d формате.
   Русакову подумалось, что будь он по своей натуре чуть более эмоциональным, то мог бы и сам проникнуться воодушевлением друга.
   - Это должно смотреться, действительно, впечатляюще. - Продолжил Евгений. - Мы привезем с собой интерактивную панель и покажем будущую застройку на ней, а не на плоской бумажной карте. И не на пыльном пластмассовом макете. Карты и макеты - прошлый век. - Женя скорчил выразительную гримасу, - Видел когда-нибудь интерактивные 3d модели? - живо поинтересовался Евгений и, не дожидаясь ответа, объяснил. - Из стола как бы вырастает объемная виртуальная территория. С домами, дорогами, мостами. Все это можно крутить, вертеть, увеличивать. Через неделю будет готово, и я смогу тебе заранее продемонстрировать.
   Вице-мэр задумчиво перебирал цветные картинки, наморщив высокий лоб и изредка кивая.
   - Неплохо. - Он поднял холодные сосредоточенные глаза на Евгения. - Я полагаю, теперь ты готов. На сегодня это, пожалуй, лучшее предложение по ЗиЛу. - Одновременно Русаков подозвал официанта и попытался заполучить какой-то редкий сорт зеленого чая. Которого, естественно, в меню не оказалось.
   - Я готов организовать аудиенцию с Мэром. - Денис небрежно обронил фразу, которой Женя добивался от него на протяжении нескольких месяцев.
   - Только имей в виду. - Еще больше нахмурился чиновник. - Лично тебе на встречу к Степанычу идти пока преждевременно. - Русаков вгляделся в партнера, дабы удостовериться, что тот воспринял предостережение. - Пока не улеглась вся эта история с уголовным делом. Пусть сходит твой компаньон, этот Дмитрий. Он - парень видный, язык тоже хорошо подвешен...
   Женя постарался не подавать виду, но вице-мэр сразу понял, что уязвил молодого человека.
   - Денис, мое уголовное дело осталось в прошлом, всем давно по фигу...
   Русаков предупреждающе поднял руку и остановил собеседника:
   - Жень, на встречу пойдет Дмитрий. - Мягким, но не терпящим возражений тоном медленно повторил Денис. - Другой формат неприемлем. По крайней мере, сейчас. Если станет известно, что я привел к Мэру человека с судимостью, и так далее, мне больше на Тверской не работать.
   Евгений пожал плечами:
   - Ну как скажешь, тебе виднее.
   - Пройдет пару лет, все забудется, и встречайся тогда, с кем считаешь нужным. - Успокаивающе добавил Русаков. - Хоть с Мэром, хоть с Президентом. Почему ты своего Диму не хочешь на аудиенцию отправить? Он же полноценный партнер, толковый парень. Боишься, что возьмет контакт под себя и отожмет?
   - Да нет, - Отмахнулся Женя. - Во-первых, у нас все доли юридически зафиксированы по документам, а во-вторых, он - очень порядочный человек.
   Денис скептически скривил губы:
   - Ну, с первым согласен. А аргумент с порядочностью не работает. Поверь мне на слово, как пожившему на этом свете. Сколько раз я видел, как из-за денег рушатся, казалось бы, самые крепкие и нерушимые отношения. А там, где доли не зафиксированы юридически, может и стрельбой закончится.
   Мужчины синхронно замолчали и какое-то время смотрели на неподвижную озерную гладь с парусными лодчонками и белоснежным пароходом вдалеке.
   Первым тишину прервал Евгений:
   - Денис, а помнишь, ты рассказывал мне о главе Департамента образования?
   Русаков приподнял брови, отчего лицо его приобрело высокомерно-удивленное выражение:
   - Помню. Он последнее время совсем зарвался. Выстроил государство в государстве и правит там единолично. В команде играть не хочет. Локтями толкается на поле. По финансам его очень сложно контролировать. - Вице-мэр покачал головой. - Но так долго продолжаться не будет. У меня даже человек есть, которого мы рано или поздно поставим на это место. Начинал директором детского дома под Челябинском, а сейчас дослужился до замминистра образования. - Денис обратил сканирующий взор на товарища. - А почему спрашиваешь? Что это ты вдруг темой народного просвещения заинтересовался?
   Женя помолчал пару секунд, подбирая нужные слова, но решил, что с Русаковым не стоит играть в игры и заниматься словесным лавированием:
   - Денис, мне попали в руки очень серьезные документы в отношении этого Шевченко. - И подвинул в сторону вице-мэра желтую пластиковую папку.
   Однако Русаков даже не притронулся к бумагам и лишь сухо спросил:
   - О чем ты говоришь?
   Женя отчетливо, чуть ли не по слогам повторил:
   - У меня оказались материалы о коррупции в Департаменте образования Москвы. Там лично замешан Шевченко.
   Денис поморщился, словно от чересчур горькой пилюли, и с недоверием посмотрел на собеседника:
   - Женя, я, видимо, чего-то не понимаю. Ты хочешь сказать, что решил сделать мне подарок? - Вице-мэр подозрительно прищурился. - Я должен знать, в чем твой интерес. В противном случае, не вижу смысла продолжать этот разговор.
   Женя опустил глаза и молчал какое-то время, будто колеблясь:
   - У меня, действительно, есть личный интерес. - Он вдруг смущенно улыбнулся и поднял взор на Дениса. Русакову на миг даже почудилось, будто Евгений слегка покраснел. - Но это очень длинная и запутанная история.
   Вице-мэр откинулся на плетеную спинку стула:
   - А у меня сегодня много времени. - Он сверился с часами. - Ребята мои из университета только через пару часов приедут. Так что послушаю твою историю. И даже бокал вина, пожалуй, выпью. - Русаков зашарил глазами в поисках официанта. - Где у них тут винная карта?
   И Женя принялся за рассказ. О том, как в июне полицейский привел его в школу к стервозной, но необыкновенно привлекательной директрисе. О том, как Евгений вдруг решил помочь девушке. И как из личных денег оплатил бригаду сербских строителей.
   - А зачем ты придумал эту чепуху, что строители тоже отбывают наказание? - С неожиданным интересом перебил его вице-мэр. Сам того не замечая, Денис все более и более втягивался в повествование. - Сказал бы сразу, что за банкет платишь ты.
   Евгений неуверенно пожал плечами:
   - Ну, во-первых, если бы я признался, что это за мой счет, Ольга бы точно отказалась.
   Встретив недоумевающий взгляд Дениса, Женя пояснил:
   - Вот такая она гордая и независимая. Ко всему прочему, во мне подозревала какого-то жулика и мафиози...
   - А ты и есть жулик. - Усмехнулся Русаков и осторожно сделал первый глоток вина.
   - Вот именно. - Согласился молодой человек. - Но у афериста она ни копейки бы не взяла. - Женя, в свою очередь, тоже потянулся за бутылкой тосканского Кьянти. - И к тому же ты знаешь мою стратегию. Я, когда знакомлюсь с девушкой, стараюсь не афишировать свой статус. А с Ольгой тем более не стал. Решил, вдруг эта занудная командирша смекнет, что деньги у меня есть, и начнет тянуть на свою школу. Да еще примется шантажировать хорошей характеристикой. Мне это нужно? Вот я и сыграл простачка.
   - И сколько тебе стоил ремонт школы, простачок? - передразнил приятеля Русаков.
   Женя скорчил болезненную гримасу:
   - Ох, лучше не спрашивай.
   Дениса, эта романтическая новелла, похоже, начинала занимать все больше и больше:
   - М-да. Занятно. Если бы я был твоим постоянным бизнес-партнером, то, пожалуй, встревожился. Вот так взял, поддался эмоциям и выложил кучу денег на какую-то школу.
   - А ты никогда не совершал дурацких поступков ради красивой девушки? - В упор посмотрел на него Евгений.
   - Совершал, - Тут же честно признался Денис. - Но лет двадцать пять назад. И глупости мои обходились мне значительно дешевле.
   Неожиданно для самого себя Русаков вновь наполнил бокал и поторопил Женю:
   - Ладно, рассказывай дальше свою мелодраму.
   Вероятно, Евгений тоже давно нуждался в слушателе и советчике, поэтому продолжил без лишних отвлечений:
   - Ну вот, а после стычки в Питере и ссоры с Ольгой, мы перестали общаться. Но я совсем не собирался опускать руки. - Он вновь по-ребячьи улыбнулся. - Ты же знаешь, я своего всегда добиваюсь. Навел справки и выяснил, что этот Василевский начал конкретно гнобить Ольгу. Прислал к ней в школу комиссию. Проверяющие, как ты понимаешь, имели четкую задачу. В итоге Ольгу отстранили от работы, я не мог с ней связаться, и дело шло к увольнению по статье. Чуть ли не уголовное дело завели. В общем, неправильно повел себя ее бывший. Не по-мужски.
   Денис чуть заметно кивнул, глядя затуманенным взором куда-то в сторону холеных лоснящихся уток на неподвижной воде.
   - Короче, я решил защитить девушку. - Резюмировал Женя.
   Вице-мэр не смог удержать сарказма и криво усмехнулся:
   - При том, что девушка тебя об этом не просила.
   - Я, в общем-то, в состоянии сам принимать решения. - Парировал Евгений. - Короче, я поручил своей службе безопасности, а они у меня ребята серьезные... Поручил собрать всю информацию на этого Василевского. Раз он захотел отыграться на беззащитной девчонке, я решил поискать у него слабое место. И конкретно размазать этого подонка. Как он того и заслуживает. И знаешь, что мои ребята накопали?
   - Не имею ни малейшего представления. - С несколько преувеличенным равнодушием констатировал Денис.
   Однако Женю это не остановило:
   - Я выяснил, что Василевский регулярно тет-а-тет встречается с собственником строительной компании "СимПроектСтрой".
   - Мне это ничего не говорит. - Скороговоркой бросил Русаков.
   - А зря. - Укоризненно покачал головой Евгений. - На эту компанию стоило бы обратить внимание. - Молодой человек опустил руку на желтую пластиковую папку. - Название вроде банальное. Уставный капитал - десять тысяч. Но за последние восемь лет этот "СимПроектСтрой" получил колоссальное количество городских заказов на строительство школ и детских садов. Ну вот так складываются обстоятельства, что компашка эта почему-то чаще других выигрывает московские тендеры...
   Денис никак не реагировал, рассеянно вглядываясь в озерную даль. Тем не менее, на лбу вице-мэра появилось несколько новых складок.
   - А потом я выяснил, что ларчик просто открывался. - Женя дважды легонько хлопнул ладонью по папке, лежащей не деревянном столике. - На Британских Виргинских островах зарегистрирована одна небольшая компания. "Гринстоун Холдингз Лимитед". Вот только бенефициаром этой компании является ни кто иная как Екатерина Шевченко, дочь руководителя московского Департамента образования.
   - Ты хочешь сказать, что так легко получить информацию о настоящем владельце оффшора? - Недоверчиво уточнил Русаков, бросив исподлобья взор на собеседника.
   - Кому-то не легко. - Пожал плечами Женя. - Только моя служба безопасности работала через американское детективное агентство. А там сплошь бывшие фэбээровцы и цэрэушники сидят. У американцев, как я понял, по карибским оффшоркам чуть ли не вся информация имеется в распоряжении. Так что если ты там где-нибудь числишься акционером или бенефициаром, лучше выходи побыстрее.
   Денис благоразумно предпочел промолчать, а Женя вернулся к Департаменту образования:
   - Так вот на оффшорную компанию дочери Шевченко регулярно приходят крупные платежи. И платежи эти падают совершенно синхронно с проведением тендеров на строительство школ в Москве. Вся хронология легко отслеживается. - При этих словах Евгений, наконец, поймал на себе цепкий заинтересованный взгляд вице-мэра. - Но это еще не конец истории. - Вдохновился Евгений. - Все до единого платежи приходят только от одной компании. Тоже с Британских Виргинских островов. И знаешь, кто бенефициар второй оффшорки? Той, которая платит?
   Денис не счел нужным гадать, прекрасно понимая, что Женя сам все выложит без дополнительной мотивации.
   - Ее бенефициар - Светлана Прокопенко.
   - Не знаком. - Отрезал вице-мэр.
   - Так познакомься. - Наклонился ближе к собеседнику Евгений. - Она - жена Александра Прокопенко. А мужик этот - собственник той самой строительной компании "СимПроектСтрой". Которая торги и конкурсы выигрывает. Понимаешь схему? То есть этот строитель, господин Прокопенко, платит бабки за каждый тендер. И платит не наличными, а по-современному - в оффшорку, которая зарегистрирована на дочку Шевченко. На ту самую, которая - невеста Василевского.
   Русаков покрутил в руках бокал, внутри которого колыхалась рубиновая жидкость. Приподнял, посмотрел на свет. Потом перевел взгляд на друга и не без доли ехидства поинтересовался:
   - Сколько денег ты потратил на свое расследование?
   Женя кисло поморщился:
   - Не спрашивай. До фига. Но это - мои деньги, а я должен был достать этого Василевского.
   Он опять подтолкнул желтую папку к Русакову:
   - Здесь результаты расследования. Справка по бенефициарам, копии сертификатов и уставов по оффшорным компаниям, копии платежек...
   Однако Русаков не высказал ожидаемой благодарности, а напротив хлестко отчитал собеседника:
   - Ты же понимаешь, что я даже в руки не должен брать подобные документы? - С едва скрываемым недовольством переспросил Денис. - Как ты себе это представляешь? Что я пойду к Мэру и буду совать ему под нос твои платежки?
   Впрочем, судя по взгляду, обращенному теперь куда-то внутрь, Русаков уже начал прокручивать в голове варианты дальнейших манипуляций с документами.
   Заметив это, Женя поспешил закрепить успех:
   - Денис, уж ты-то точно имеешь не один канал для передачи информации Мэру. И лучше других знаешь, через кого эти документы можно донести наверх. Ты ведь сам не раз говорил, что ищешь слабые места у Шевченко.
   - Подожди! - Русаков властно оборвал собеседника. - Я хочу, чтобы мы изначально расставили правильные акценты. - Вице-мэр засверлил глазами Женю, дабы удостовериться, что собеседник уяснил его посыл. - Это не ты оказываешь мне услугу и помогаешь снести Шевченко. Наоборот, именно ты сейчас просишь меня о помощи, чтобы я прикрыл твою девушку.
   - Пусть так. - Сдался и не стал спорить Женя, осознавая бессмысленность словесных перепалок с матерым аппаратчиком Русаковым. Он давно усвоил, что Денис категорически не приемлет быть обязанным кому-либо. - Хорошо, я прошу тебя об услуге. Мне, действительно, важно, чтобы Ольгу Кожевникову оставили в покое. Но разве наши интересы здесь не совпадают?
   Денис никак не отреагировал на вопрос, а сделал вид, что заинтересованно рассматривает этикетку на винной бутылке.
   - А ты уверен, что все это тебе, действительно, нужно? - наконец, оторвал он взгляд от "Кьянти". - Вот ты сейчас бросаешься с головой в омут. Горячо просишь о помощи. Но я-то наперед знаю, как все сложится дальше. - Губы Дениса тронула грустная усмешка. - Еще года через три ты так же эмоционально будешь делиться со мной, что вы оказались разными людьми, и что она не понимает тебя. А лет через пять столь же настойчиво попросишь, чтобы я посоветовал тебе хорошего адвоката по разводам.
   Женя поморщился:
   - Денис, ну не будь циником. Скажи, ты можешь что-то сделать с этой ситуацией и с этими документами?
   - Не знаю, не знаю, - глухо пробормотал себе под нос вице-мэр. - Надо подумать. Не все так просто. - И, не дав Жене вставить ни слова, моментально перевел тему беседы. - Я сегодня и завтра с детьми. Но через три-четыре недели собираюсь прилететь снова. Давай сходим куда-нибудь выпить тогда. - Русаков ткнул в Женю указательным пальцем. - И обязательно бери эту юристку, которую ты нахваливал. Пора уже и, правда, познакомиться.
   И, как ни в чем не бывало, вице-мэр принялся расспрашивать Женю о достоинствах его цюрихской знакомой. Будто и не было никакого разговора об Ольге, о Шевченко и о документах из желтой папки. Впрочем, хорошо изучив Русакова, Евгений и сам больше не заводил речи об этом.
   Когда над озером стало вечереть, за Денисом заехал его сын - двухметровый красавец-брюнет с атлетическим торсом. Жене подумалось, что непросто, наверное, быть отцом такого здоровяка. Лишний раз не отчитаешь, не накричишь, рискуя получить сыновний ответ в виде пудового кулака.
   Вице-мэр поднялся и тепло попрощался с Евгением:
   - Женя, я в тебя верю. Поэтому не откладывай, садитесь с Димой и начинайте готовиться к презентации по ЗиЛу. Все и правда идет к тому, что проект будет вашим. Но надо хорошо поработать. - Он вздохнул. - Я с этой территорией возился три года. И хочу при жизни увидеть, как там зацветет город-сад.
   Русаков закинул следующий крючок, небрежно обронив между делом:
   - Если получится с ЗиЛом, то, возможно, помогу тебе взять у города еще несколько интересных участков. Сейчас банкротится одна крупная структура... - Вице-мэр кашлянул. - "Слобода" называется. И нам предстоит изымать у них неосвоенные земли.
   - Денис, мы не подведем. - Широко улыбнулся Женя под впечатлением от открывшихся перспектив. - И спасибо за то, что делаешь. Ты знаешь, мы в долгу не останемся.
   - Знаю. - Криво усмехнулся вице-мэр, - Мы эти детали еще проговорим ближе к делу. - Он пожал руку партнеру, прихватил портфель и зашагал в сторону стоянки у дороги. Туда, где сын оставил свой компактный "Мерседес" Б-класса, больше подходящий по размерам миниатюрной девушке, нежели молодцу богатырского сложения.
   Только когда Русаков сел в машину, Женя заметил, что желтой пластиковой папки на столе уже нет.
   Молодой человек озадаченно почесал в затылке:
   "Во дает Денис. Когда он успел ее прихватить?"
  
   Эпилог.
   Цюрих. Сентябрь.
  
   Стеклянная дуга аэропорта и бетонная полоса терялись в молоке тумана, разлитого ночью с окрестных гор. Однако самолет на Москву вылетал почти по расписанию.
   Сонным воскресным утром бело-красный аэробус компании "Swiss" оказался заполнен от силы наполовину. Суровые русские бизнесмены со своими царственными подругами и жизнерадостные группы молодых туристов предпочитали провести остаток выходных в Цюрихе и возвращаться на Родину самым поздним рейсом.
   Однако у Дениса Русакова имелась собственная тактика, опробованная несметным числом командировок. В воскресенье он взял за правило улетать домой пораньше, дабы, не торопясь, без пробок добраться до города. А сразу после ужина отойти ко сну. Как следствие, пробуждение в понедельник не становилось тягостной пыткой и обходилось без головной боли.
   В аэропорт Русакова привез сын на своем пузатом "Мерседесике" темно-зеленого бутылочного цвета. Дочь так и не нашла сил поехать вместе с ними, так как накануне вернулась с какой-то студенческой вечеринки лишь в три часа ночи.
   Когда Денис неспешно вошел в привычный до мелочей салон бизнес-класса, там уже по-домашнему пахло свежесваренным кофе. Глядя куда-то сквозь стюардессу, мужчина механически протянул ей портплед с костюмом. А потом бережно пристроил на полку дорожную сумку из потертой кожи в темную шашечку. Особая щепетильность хозяина в отношении ручной клади была продиктована тем, что внутри, между джинсами и пуловером, находилось нежданно обретенное оружие возмездия - желтая пластиковая папка с документами.
   Впрочем, сами по себе документы еще не гарантировали безоговорочной победы. Теперь Русакову предстояло по пунктам разработать план наступления. Как донести информацию до Мэра. Как не допустить контратаки со стороны Департамента образования. И самое главное, как держать ситуацию под контролем, ни на минуту не отпуская. В противном случае, можно растратить все ресурсы на то, чтобы снести Шевченко. А потом на освободившуюся поляну кто-то более хитроумный и проворный протолкнет и поставит своего человека. Этого допустить никак нельзя.
   Заняв место, он немедля отвернулся к иллюминатору. И принялся отрешенно наблюдать, как два здоровяка в ядовито-зеленых форменных куртках методично набивают багажом стальное чрево самолета.
   Мысли Русакова отчего-то вновь и вновь обращались к истории, услышанной им в пятницу на берегу Цюрихского озера. Он признался себе, что, действительно, желает познакомиться в Москве с этой симпатичной директоршей школы.
   Поведанная история, пожалуй, больше походила на голливудскую мелодраму категории "Б", чем на правду. Но Денис четвертый год дружил с Женей и посему не имел оснований не доверять тому. Хотя, наверное, можно позавидовать, что у кого-то в жизни еще случаются голливудские мелодрамы. Пусть даже категории "Б". Все лучше, чем возвращаться в пустой дом.
   Едва борт оторвался от земли, внизу замаячили швейцарские кукольные домики и юркие игрушечные автомобильчики, снующие туда-сюда по извилистым трассам. Уткнувшись в прохладное стекло иллюминатора, Русаков еще долго следил за ними безучастным меланхоличным взором. До тех пор, пока подслеповатое облачное марево не поглотило все эти домики и машинки. Словно их и не было.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

150

  
  
  
  
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"