Когда в комнате некому думать, хочется жить особенно остро. Я это знал давно, но вспомнил только сейчас. В самом Времени есть табу на такие воспоминания. Наверное.
- Мы были вместе сколько? Год? Два??
- Хватит.
- Хватит?!
Нарушать его надо только в момент пробуждения. А кто момент выбирает? МЫ? Время?
- Да хватит, пожалуй!
Хорошо еще, что мысленный вакуум посещает комнаты со мной достаточно редко. А то дурных мыслей сразу столько.
- Хватит???!
- Да.
Рядом с моей кроватью - убитый человек.
Но момент этот - один из самых скучных в жизни.
2.
Готовить трапезу к празднику я вызвался сам. Во-первых, сидеть в комнате, слушать и вставлять в чужие диалоги нелепые фразы, в то время как кто-то варит и жарит, довольно неуютно. Уже слишком много раз слушал и вставлял. Тогда готовить мешала лень, теперь же гудящая голова регулярно мешает лениться. Так и хочется махать руками, отгонять и без того сдохшую от скуки лень.
- Да ты, Димон, спец по жарке мяса, - с чувством бросил я.
- По-всякому его жарил уже. В вине много раз. Когда только заселился в общагу. Делать нечего было, - деликатно парировал Дима.
В вине. Я сам как-то хотел спрыснуть аппетитные окорочка винцом, да того под рукой не было. Дальше дело не пошло. А окорочка такие аппетитные были. И я даже без вина с огромным аппетитом их съел.
Захотелось свежего воздуха. На кухне было окно, выводящее на балкон. Балкон был сопряжен с одной из комнат. Димон вылез на балкон и, не касаясь перил, встал к стене спиной. Совершенно непринужденная поза. Он смотрел на конец дня так, как я должен был тогда. Мои мысли занимало соперничество в несожжении мяса. Наши, занятые разными мыслями, головы, однако, сохраняли удивительное чувство разговора. Хотелось назвать это "тактом", но мысль эта витала где-то сзади, боясь выскочить на передний план. Там её ждало более чувственное понятие.
- Закат это или нет? Что-то в нем не так, - отвлекаясь от беседы, произнес Дима. - Красиво.
- Неплохо. Даже очень.
В таком количестве воды мясо будет стоять ещё долго без нашего участия, подумал я.
Внизу, в комнате для торжества, раздавались беспрестанные возгласы смеха.
- Она очень занятая. Занятия. Её и мои сильно пересекаются, вот и видимся редко, - рассказывал Димон о своей девушке.
Я рассказал ему о своём недавнем знакомстве, о быстро угаснувшем внезапном порыве. Стоял, опершись об открытую створку окна. Интересно его было щупать и говорить о любви к девушке. Стекло. Точно, я не взялся бы об этом говорить, но говорить мне нравилось. С Димоном.
- Не обращай внимания на них.
Заходил какой-то пьяный друг. Едва соображая, куда ставит ноги, говорил об уважении и о двух наших ароматных сковородках, открыто надеясь на продолжение банкета. Помычал на Димку, мол, незнакомы, а ты как-то нехорошо смотришь на меня. Ушел, а Димка, в связи с неуместным замечанием почившего гостя, упомнил наших общих друзей (да и виновника торжества тоже).
- Ну не люблю я, когда задрачивают. Я - человек спокойный, не треплю нервов другим.
- Задрочка - не мой конёк. Унижать людей я не люблю. И когда такое случается сам на себя злюсь. Если не можешь унизить слабого, сам становишься неуязвим для унижений, - присев на корточки, сквозь легкий стон ответил я. - Мы такие, какие есть. Не обращай внимания. Никто его не стоит.
Заходил виновник торжества. Вернее, один из двоих - у одного день рождения был сегодня, после полуночи, а у другого - заходившего - дней пять назад.
Витки сигаретного дыма, плавно выписывающие свои невероятные узоры, уходили в предзакатное небо. Именинник вышел, и мы закрыли окно, оставив часть белесых вихрей растворяться внутри.
- Ты курить пробовал?
- Один раз, давно. Затянулся, закашлялся до слёз и передумал.
Пиво и другие спиртные напитки Дима не употреблял. Хотя и с недавнего времени. Смотря на его лицо, я не мог никак примерить к нему сигарету или стопарик. Получалось только бутылочку пенного пивка. "Миллера". Портрет исполнялся только в мягких тонах. Исполнитель слегка пьян.
Я решил проверить мясо. Поднял крышку и увидел, что воды почти нет. Перевернул мясо. Так и есть - немного подгорело. Чуть-чуть совсем, но этого хватило, чтобы соперник вырвался вперед. Подлив воды, я снова опустился на корточки.
Вечер прошел великолепно. Умело составленное меню позволило мне и Димычу успешно обеспечить собравшихся гостей горячей закуской. Весело было всем, Дима пил безалкогольное пиво и напиток. Я же, много выпивая и блаженно закусывая, дождался, покуда слова не стали отставать от мыслей на десять секунд, а после отправился к себе. Спать.
Видел странный сон, тиская в руках подушку. Я жарил мясо на кухне в общаге с человеком, который разбил мою машину, новую "Акуру" RSX.
3.
Город в семь утра.
Прохладный асфальт, немного транспорта. Летнее солнце, показавшееся час назад, обещает жаркий день. Вот кто-то возвращается с ночной смены. Гордо поднятая голова, очень эффектный костюм и живой, забывший об усталости взгляд. Идя навстречу такому человеку, неволей улыбнёшься. Веет небольшой дисгармонией, утонченной настолько, что кажется, будто она опережает время в споре за вечернее пиво под футбол. Обдав тебя волной живительной дисгармонии, трудяга идёт дальше. Летом спать надо меньше, думается тебе. Шествуя по узким парковым тропинкам, хочется присесть на лавочку отхлебнуть чего-нибудь и всмотреться в яркий свет, играющий в кронах деревьев. Рядом присядет девушка, выполняющая ежедневную утреннюю пробежку. Назовет своё имя, расправит и соберет в заколку ухоженные волосы. Снова загорится свет счастья. На пару с солнечным они сделаю поводы и последствия ничтожными и недостойными своего света. Чем занимаетесь? Вообще учусь. Но на каникулах... (поправляя прическу и улыбчиво щурясь от внезапно пробившегося лучика)... диски продаю. CD, DVD, музыка, фильмы. Здесь недалеко. Скоро выход долгожданного альбома любимой группы. Стоит купить, но не сегодня. Такой день надо набить новизной до изнеможения.
Сон прошел. Испытывая небольшую головную боль, я обвёл взглядом комнату. Взор нехотя останавливался на мелочах. Тонкие сиреневые шторы, хранящие полумрак. Угол чемодана свисает со шкафа. Садясь на кровать, я обнаружил кошку, свернувшуюся калачиком на паласе. Стараясь не спугнуть животное, я тихо встал, потянулся и вышел в коридор. Он оказался довольно длинным - по три двери с каждой стороны. Я вышел из тупиковой и по правую руку обнаружил туалет. Он был отделан неслабой плиткой и, прежде чем умыться, я некоторое время смотрел в одну из кафелинок рядом с зеркалом. Она и сама вполне могла бы быть зеркалом. Смыв остатки сна с глаз, я ещё раз взглянул на неё. Нет - плитка есть плитка (хотя и очень красивая, с мягким таким лиловым отливом), зеркало есть зеркало. Закрыв за собой дверь, я стал гадать, что за комната за запертой дверью передо мной. Сделав ставку "спальня" и резко вдохнув, словно перед прыжком в воду, опустил ручку. Заперто. Я хохотнул - и показалось, будто дом смеётся тоже. Сварив на кухне кофе, я задумался над содержимым закрытой комнаты. Сладкий напиток, опрыснув рот, опускался ниже. Отдёрнул жалюзи. Страшно огромный город раскинулся внизу. Мне сразу подумалось о размерах квартиры, в которой я сижу - огромных размерах. Улей города и мой большой очаг в самом его сердце показались мне вдруг такими родными. Всеми своими движениями хотелось унять суету и непонимание в мыслях. Муравейник из бетона заимел себе отъевшегося трутня в моём лице. На часах 9 22. Думать о работе ни в какую не хотелось. Я засунул кусок яблочного пирога в микроволновку и включил телевизор. Вместительный зал вмещал изящную стенку из светлого дерева, светло-зеленую софу в европейском стиле, телевизор и циновку перед ним. Включенный экран показывал новости неизвестно кому - моё внимание поглотила картинка, нашедшая небольшую нишу между шкафчиками в стенке. Двое влюбленных на ней с разбега врезались в прибрежную волну. Я бежал на заднем плане, она - на переднем. Лица её мне разобрать не удалось, хоть я и очень старался. С расстояния двух метров я разобрал лишь наглухо заслоненного себя. Включив, наконец, звук, просмотрел пару сюжетов, в основном про транспортные катастрофы. Два грузовых поезда в Альпах с рельс сошли, один из них пропахал почти километр по прилегающему склону. Человеческих жертв нет. В Испании автобус въехал в торговую палатку, не разминувшись с поддатым байкером. Байкер (из-за легкого столкновения вылетел на встречную, где попал под фургон) и торговец канцтоваров (размозжил лицо об радиатор) погибли. Дорогой спортивный мотоцикл вылетел на пешеходный переход и сбил шестилетнюю девочку. Госпитализирована. Сам байк почти не пострадал. Очередная ничья нашей сборной по футболу - мой протяжный зевок. Начался прогноз погоды, я пошел на кухню, подлить кофейку. Бумажный пакет опустел, и я полез в шкафчик за новым. Аккуратность расставленных внутри баночек и коробочек вызвала секундное, но полное изумление. Едва улыбка потеряла пик настроения, краем взгляда я приметил конверт. Очень мягкая, жёлтая, как спелый банан, бумага, не тронутая снаружи чернилами, казалось, совсем не хотела отдавать загадочную начинку. Я, пока варилось кофе, рассматривал нежную ворсистую поверхность, такие мягкие очертания. Повертев конверт вдоволь, я отправил его на гладкую поверхность стола, сам же взял полотенец и снял с газа турку. Едва дно её опустилось на салфетку рядом с желтым листком письма, запищал телефон. "Звонили с работы. День 20, месяц 6: Приходи, ждём". Содержимое конверта своей ясностью разгоняло утреннее наваждение. Надо искать календарь, подумал я. Телефон, так и не удостоившись моего внимания, смолк. Допив кофе и съев пирог, я решил прояснить ситуацию с работой. Пройдя уже всплывший в памяти в мелочах коридор и найдя на тумбочке у кровати будильник, я слегка опешил. Двадцатое июля. Месяц с даты, указанной в конверте. Чувство времени снова сдавило виски. А кто вообще оставляет важные записки по работе в кухонных шкафчиках? Тот, кто полагается на привычку лазать в них каждое утро в поисках кофе, наверное. Одев ярко голубую рубашку и светло-синие, в продольную полоску джинсы вновь вздохнул свободно. Ритм будничной жизни то изматывал, то толкал меня по инерции. Хотя ни то ни другое меня никогда полностью не устраивало, оставалось где-то в голове место для собственного настроения. В квартире его искать было уже негде и я, поискав с пять минут ключи (их поиски видно совсем не сродни поиску настроения) и, обнаружив их в зале, рядом с недосмотренной картинкой (девушка на ней казалась совершенно незнакомой. Но божественно прекрасной в движении!), вышел из квартиры. Неслышный щелчок замка будто напомнил: "Можешь забыть обо мне. Я не нужна тебе. У меня есть только потрясный вид за окном. Я даже кофе сварить себе не могу. Но, если хочешь, я впущу тебя поспать. Ночи теплые нынче. Можно окно открыть и спать без одеяла...". Монолог квартиры показался мне слишком уж горестным.
- Так смотри за окно, на вид, дура! До вечера!
Стоявшая возле лифта женщина обернулась, но стоило мне подойти ближе - и она вновь принялась изучать свои босоножки.
4.
После монолога с квартирой говорить с живым человеком оказалось куда приятнее. Да ещё с таким красивым.
- Ты варишь кофе лучше, - сказала она, отхлёбывая глоточек.
- При желании можно кофейню открыть. Как-то всё в шутку об этом говорю, - смотря на собственные ладони, - ответил я. - В конце концов, открою. Годам к пятидесяти.
Её взгляд вдруг охватил меня и я, будто от огня, резко убрал руки под стол. Определенно, нервы. С чего бы... А она тем временем мило улыбнулась, повернула голову на стук входной двери и откусила тост, тут же заметив.
- Мокрые! - с деланной иронией воскликнула она. - В твоей кофейне, надеюсь, ты не будешь кормить посетителей влажными тостами?!
- Твои я подсушу лично, - указывая на неё своим влажным тостом, изрёк я. - И кофе сварю сам. Да вообще, приходи ко мне почаще. Рад буду.
Она молча пила кофе мелкими глоточками. Это её спокойствие походило на какое-то абсолютное понимание всего. Или на абсолютное счастье. Безмолвное совершенство. Без-молв-но-е... По сравнению с фоткой в моей комнате, волосы у неё стали чуть короче.
- Я тут машину надумала купить. Но отчего-то мне кажется, что это довольно большая ответственность. Когда идёшь по улице, этот поток автомобилей навевает сплошную головную боль. Особенное чувство человечности в теле, беспомощное такое. Между всех машин идёшь, живой такой. Но и покататься охота, - слегка оживилась она, таким, немного конформистским весельем - Недавно с младшим братом на компьютере в гонки играли, вот там я себе и выбрала машину.
Её топик с открытым животиком превосходно подчеркивал безупречность тела. Откинувшись на спинку, она дала мне взглянуть на свою, великолепно обтянутую тканью грудь. Знала, что мне этого хотелось. Пока я смотрел на неё, она, с тенью скупой снисходительности, смотрела на меня.
Мы оба получали удовольствие.
Помещение было забито посетителями. В основном парами, люди сидели и оживленно говорили. В основном по работе. Кстати, мы тут тоже вроде как по работе торчим. По рабочему поводу то есть.
Кофе закончилось, и я заказал ещё чашечку. Она отказалась и взяла мороженое.
- Неохота о грустном, но мне в пять надо быть в офисе. Давай обсудим наши деловые дрязги, а на днях отужинаем, хоть у тебя, - мельком взглянув на часы, проговорила она. - Идёт?
- Да, конечно.
- Наши московские инвесторы предлагают небольшое расширение владений. Не знаю, на чём там их уверенность в успехе основана, но на чём-то основана. От меня требуется обеспечить расчистку местности, - здесь она притормозила, окончив вводную.
Краткость сказанного легко воспринялась мной. Кажется, я уже знал что делать. Дым из трубки джентльмена за столом напротив не успел покинуть полости его рта, а я уже знал. Этот холодный расчет никогда процессом своим меня не привлекал, в отличие от замысловатых переплетений потоков дымка, клубившегося в лучах дневного света. Я меланхолично, по-деловому кивнул. Она продолжила.
- Джеймс Минфилд, ответственный за безопасность компании "Ливин Дримз", что в западной части города. Проживает недалеко от здания компании, охраны не имеет. Его спартанская квартира наверняка набита оружием. Джеймс обожает пострелять. Как-то лично расстрелял преследовавший его джип с бандюками внутри. Менты зафиксировали 107 попаданий из М-4 в корпус машины. Имеет большой опыт в обращении со снайперской винтовкой, - нам принесли заказ - Ну, это всё факты из разряда "ЖЗЛ". Если вкратце, то он бывший киллер, а ныне - глава службы безопасности нашего главного конкурента. Пока я недостаточно его изучила, он совсем не прост. Мои, в смысле, бывшие твои ребята советуют просто избавиться от него.
- Сергей советует? Или Игорь? Или Влад? Не верится.
- Неожиданное расширение влияния "Сияющей Мечты", похоже, рефлекторный выпад в ответ на нечто, - с большой осторожностью, даже опаской проговорила она. - Как будто, ни с того, ни с сего полный монополист решил сыграть ва-банк с трущимися вокруг шакалами. Решение странное, не находишь?
- Я нахожу политику корпораций весьма говённым объектом наблюдения. Их крахи и взлёты меня никак не касаются, - слегка насторожившись, но уверенно сказал я - Напротив, ты, к примеру, мне небезразлична, как и ситуация вокруг тебя.
- Да, да. Твою позицию я и так знала. Мне важно мнение. Об этой ситуации вокруг меня.
- Кого-то убили. Вся мощь стекла и бетона всё равно опирается на кровь и плоть, - разводя руками, ответил я.
- Ни о чём таком мне не докладывали, хотя... должны бы, - зачерпнув мороженое и осмотрев его со всех сторон, она очень медленно отправила его в рот. - Может не убийство никакое. Что-то с финансами...
- Скука. Корпоративные дрязги! Найди себе другое занятие.
Но шуткам уже не под силу было развеять ту напряжённость, что комками повисла в воздухе.
- Нам с тобой надо выяснить об этом Джеймсе Минфилде всё. Он - моя навязчивая идея, - выдохнула она. Очарование жизни уходило от неё понемногу и мне вновь стало грустно.
- Само собой, я помогу тебе. В конце недели созвонимся и обсудим находки. Хоть у меня. Ты ведь хотела.
- Давай. Просто... жаль забивать сложностями твою голову. Мне очень хорошо с тобой, правда, - улыбка вновь коснулась её лица. - Как было хорошо, так и есть. Я буду ждать твоего звонка.
- До встречи! - сказал я и глянул на часы.
Полпятого.
Очень женственно накинув на плечо сумочку, она встала и быстрой походкой вышла за дверь. Я всё хотел махнуть ей рукой, но она так и не обернулась. Некоторое время я смотрел в дверь, ещё немного подумал о её волосах, доел оставленное мороженое, расплатился и покинул кафе.
Пять.
Чем дольше я думал о ней, тем нереальнее казался мне недавний разговор. Он, как трамвай, неспешно, но уверенно отдалялся от меня, оставляя лишь малую возможность повторной встречи. Пешком ходьба от кафе до дома заняла около часа. И едва я зашёл внутрь, сразу же упал на кровать. Первые минуты глаза не смыкались, и я кое-как содрал с себя носки и снял рубашку. А потом на меня накатил такой сон, какого у меня уже месяц точно не было.
5.
Утренний дождь напомнил о необходимости накормить кошку вперёд собственного умывания. Опутывая телом мои ноги, но при этом нарочито молча, Елена ждала. Вскрыв банку, я стал вилкой выскребать её содержимое в миску. Зверёк оживился и своим серебристым упругим носом постаралась отодвинуть банку, чтобы добраться до еды. Едва пустая жестянка оказалась в ведре, нахлынула острая боль. Голову сжимало так, что пришлось сунуть её под струю холодной воды.
- Вот так утро, Елена.
На секунду приподняв изящную мордашку, кошка, окинув меня взглядом лёгкого сочувствия, продолжила завтрак. Я сообразил себе бутерброд и отправился в зал. Толчок - и телевизор на своей колёсной подставке укатился в угол. Я сел на циновку и скрестил ноги, но накатившая боль опрокинула мою голову вперёд и она упёрлась в пол. Проходившая мимо Елена лишь вскинула вверх хвост. Сегодня не день Бэкхема, определенно нет.
Спустя четверть часа голова отошла. Полежав минут пять на спине, я вспомнил о вчерашнем разговоре с бывшей женой. Брис (полное имя Брисеида Риверте), как мне плохо без тебя! А твоя работа... Если всё хорошо, надо беречь счастье. Так я раньше думал. Чёрные облака в окне молча лили дождь. Пока дождь не кончится, он идёт. Стоит ему прекратиться - останется только недолгая память. Вопрос - ради чего старался-то? Позади в впереди - неизвестность...
Копаясь в файлах кадров "Ливин Дримз" обнаруживаешь себя в незнакомой, логикопротивной атмосфере. Большинство служащих чисты, словно ангелы. Половина всех (в.т.ч. зав. отделами, менеджеры) так или иначе, участвуют в непосредственной "расчистке перспективных площадей". Большая их часть - под наблюдением федералов. Остальные - лицо компании - трудолюбивые толстосумы и исполнительные консьержи. Вся компания - будто ненасытная машина уничтожения.
Всё - слаженно.
Всё - в движении.
Каждый день - крах одного конкурента.
Каждый день - чемоданы нала на благотворительность.
Упругость этой пружины вновь сдавила мою башку. "Сияющая Мечта", в сложившихся условиях, протянет полгода максимум. Это оказалось удивительно легко понять, просто взглянув на сегодняшние биржевые котировки. Завал... "Ливин Дримз" обставляет их по всему фронту - вон, вчера, компания "Мэйджик Уорд", дочерняя "Сияющей Мечты", окуклилась. Директор хотел выпрыгнуть из окна своего офиса - резвая секретарша едва схватила беднягу за пояс. Банкротство ещё одной "дочки" - по моим прогнозам - вопрос недели. А ведь весной всё было спокойно, "Мечта" почивала на лаврах. И я там был, мёд-пиво пил...
Распечатав анкетные данные Минфилда, я захлопнул ноутбук. Облака понемногу начали расходиться, Елена, явно радуясь, прыгнула на подоконник. Я сделал несколько отжиманий и пару раз подтянулся. Что-ж, похоже, утренний мутняк капитулировал. В ознаменование светлого дня я выпил бутылочку "Балтики", накинул поверх рубахи ветровку и в кедах выскочил наружу. Елена выбежала со мной, и мы устроили гонку на спуск. На двадцатом этаже мои ноги уже вполне разогрелись, на десятом - начали уставать, и я сбил дыхание. Елена решила подождать меня. Только я обрадовался её неразумному благородству, как споткнулся и упал на площадку. Ушибся не сильно, но состязание проиграл - едва завидев запыхавшегося меня, стоявшая во входном проёме Елена проворно засеменила к песочнице. Там мы разминулись - зверь отправился в сторону парка, а я - в подземный переход.
Два перехода. Пешком.
Невыносимая четкость города. Она бывает только после дождя. Это - мокрый асфальт. Это - подтёки с крыш домов. Это - тот самый запах. Вдыхая его - будто улыбаешься, находясь в центре перестрелки. Окружённый сотнями скрещённых, баллистически идеальных, смертельно опасных снарядов.
Один переход. Трусцой.
Он жил в таком же доме, как и я. На том же этаже. Но в квартире 130. Я живу в 132-й. Мы звонки с ним в одном магазине покупали. Двор. Дверь. Подъезд. Лифт. Минута ожидания. Двери открываются.
Я приготовился слушать.
6.
...И он не испугался, когда они спускались с холмов. Не испугался, когда они сжигали поля и вминали пепел пожарищ в грунт. Языки огня не щадили ни колос, ни дерево, ни пепла, ни кость, ни воздух. Они близились. Шквал металла разрубал всё на их пути. И Смерть сама ступала следом.
Он же был один. Его ладони были пусты. Его думы наполнялись жизнью.
Война "Сияющей Мечты" и "Вида на Небо" могла обрасти бессмертными легендами, что воспевались бы в веках.
Она же известна лишь мне. Я там был.
Нёсся на крыльях. Невиданная скорость.
Битва кончалась. Агония железа и огня мешалась с бессилием освобождённой крови.
Он рвал их руками, убивал взглядом, освобождая тёмные души. Равнина меж холмами стала подобна алым заревам преисподней. Тысячи пали в ту ночь.
Крылья мои горели. Я обязан прийти на помощь.
Но они летели тоже. Быстрее меня.
Героя больше не преследовал огонь и металл. Все враги пали. Ни капли крови на безупречном теле.
Сотни ярких стрел упали с неба.
Убить его им было не суждено, но в невыносимой вспышке я навсегда потерял образ друга.
7.
- Знаю, дорогой! Теперь я всё о тебе знаю. Кхм... вуаля!
Минфилд, Джеймс
Личный счёт 60 очков
-5 очков Смирение
20 очков Ярость
+40 очков Смех
-100 очков Обречённость
Счёт игрока: 81535 очков.
Итог: смерть через 9 дней, 2 часа, 2 минуты, 2 секунды
Прогноз предварителен.
Безмолвие безлюдного этажа не смогло ни услышать, ни удивиться. Ещё пахнущие напалмом стены. Едва восстановленное здание. Мне стало не по себе, и я вызвал лифт. Послышалось лёгкое дребезжание в шахте. Капли пота проступили на спине. Я обернулся. Глаза не видели ничего пугающего, но оно было здесь. Пальцы правой руки вдруг стали сгибаться с жутким хрустом. Едва согнёшь - щелчок, будто толстенную морковку сломали. Это случалось и раньше, но привыкнуть я так и не смог. И ещё... это место. И этот холод. Отрезвляющий. Лишающий мыслей мороз. Лицо и руки покрылись инеем, тело пронизывал стремительный ветер со снегом. Я замер. Сейчас этим домом и со мной нельзя было связаться ни одним из способов, придуманных человеком. Движение не несло смысла и забирало жизнь. Вьюга на 28ом этаже. Температура и скорость ветра лишили бы жизни любого в два счёта. Я уже ничего не слышу и не могу открыть глаз. Но... выход... Идти... на ощупь. С силой ударяю себя ладонью по лицу. Эх, вроде не так уж и холодно. Ещё! Слышу чьё-то отчаянное торможение внизу, лёгкое столкновение бамперов. Скрежет, приятный, мягкий. Я выпрямляюсь и вновь ощущаю полный контроль над миром. И лифт здесь. Вовремя.
Двери открываются.
Кусок льда с треском падает с потолка.
Двери закрываются.
Пока одно ухо занято прочищающим его пальцем, другим я отчётливо слышу падение ещё одной глыбы.
На первом этаже несколько ребят раскатывали на роликах. Один из них едва в меня не врезался - сделав шаг в сторону, я открыл входную дверь.
- Эй, ты чего! - не ожидавший такого оборота пацан не сдержался - Осторожнее надо!
Перешагнув через порог (высокий! как он перепрыгнул его?), я подошёл к остановившемуся лихачу. Он едва отдышался.
- Неплохо катаешься, брат, - слегка согнувшись, я упёр руки в колени - Вот только в здании скорость надо снижать. Люди неважно воспринимают это...
- Знаю...хватит...лечить, слышь!
- Ты когда поворачиваешь, сгибай колено сильней. Плавней и грациознее выходит, - бросил я парню через плечо.
- Да...иди уж...кретин...
Пройдя ещё с полмили, я вдруг понял, что вымотался. Этот кошмар в здании отзывался в мышцах нестерпимым нытьём. Дойдя до первой остановки и сев в попавшуюся маршрутку, я закрыл глаза и выкинул за борт напрягавшие мысли. Что и говорить, сложностей на сегодня хватит.
Оказалось, я не замкнул квартиру. Мурлыканье Елены подняло планку предсонного настроения на максимум.
- Ленка, Ленка! Моё ты сокровище! Как, в моё отсутствие ничего не стряслось? Эх, - тиская кошку, я прошёл по залу. Проверил автоответчик. - Ага. Глухо.
Елена уставилась на меня своими ясными глазками. Младенцы на звёзды так смотрят.
Банок кошачьего питания осталось всего две. Надо бы пометить где-то, внести в список покупок. Выскребая мясное содержимое банки, я вдруг глазами наелся и есть расхотел. Пока кошка набивала свой крошечный желудочек, я сколотил себе виски со льдом и отправился в зал - засыпать перед телевизором. И не успел я опустошить и половины стакана, как сполз на пол и последним движением пырнул ногтем большую красную кнопку.
Свет на кухне горел всю ночь. Остальное пространство было отдано на волю демонов тьмы: так и слышались отовсюду шорох, скрип, свист и всякие характерные демонические звучки. Елене надоело безвольно валяться возле кормушки и она, вытянувшись на секунду, отправилась осматривать свои владения. Двери во все комнаты были приоткрыты, и она неспешно входила и выходила в каждую. Уж не знаю, что там делалось с духами - я давно спал - но едва Елена свернулась рядом со мной, я услышал следующее: "Я так счастлива. Ты снова со мной, и я прошу тебя, не ходи... туда больше. Не надо. Ты нужен мне, очень-очень. Хочется смотреть в окно и нюхать твой кофе. Отдыхай, а о снах твоих я позабочусь".
- Давай. А кофе... будет... завтра, - бесшумно ответили губы.
8.
Три последующих дня совершенно не отложились в памяти. Позавчера я встретился с Брис.
- Такая спешка, фух... - золотые волосы взметнулись ввысь, на миг ослепили меня - Ну, что накопал?
- Да. Вот... конвертик. Ты не голодна?
- Голодна? Неет! Совсем нет! - она, едва проникнув в мои глаза, поднялась - Насчёт ужина. Пока я не могу, вот разведу эти тиски в стороны - позвоню.
Я перевел взгляд на поверхность стола. Гладкая такая вся. Тёплая. Снова посмотрел на Брис, уже с лёгкой улыбкой.