|
|
||
Ну, вот, закончилась моя страховка. Теперь долечиваться буду в своем домашнем дурдоме,- подумал сразу же Патрик.
Девушки, заметив, что молодой человек открыл глаза, мило улыбнулись ему и вежливо спросили, не желает ли он чего-нибудь.
Напоследок, - усмехнулся про себя Патрик.
-Нет, спасибо,- произнес он уже вслух.
-Тогда, возможно, Вы будете не против, если мы Вас сейчас побеспокоим, нам нужно переложить Вас на каталку, - любезно произнесла одна из девушек.
-Я то не против, но может быть, я как-нибудь сам попробую перелечь,- неуверенно спросил Патрик, представив себе, как эти худенькие девушки будут перекидывать его с кровати.
-Ни в коем случае. Вам еще нельзя много двигаться,- протараторила другая девушка.
-Да, не бойтесь Вы. Мы Вас не уроним, у нас большой опыт, и не таких перекладывали. А при Вашем росте,- девушка, оценивающе прищурила глаза,- метр восемьдесят пять, и весе 80-85 кг, мы перенесем Вас, как пушинку.
Медсестры пододвинули каталку к кровати, затем одна девушка встала у изголовья Патрика, ухватившись с двух сторон за простынь под ним, а другая проделала то же самое, только стоя в другом конце кровати, на счет три они приподняли парня и быстро переложили на каталку.
-Ух, ты! Ради этого стоило переломать себе шею. А такой сервис предусматривает транспортировку на каталке до дома?
-Зачем же вам домой на каталке. У нас самые лучшие врачи, так что домой Вы уже пойдете своими ногами.
Ага, притом одной. Вторая сломана в трех местах,- снова усмехнувшись, подумал Патрик.
-Меня отсюда выпроваживают, потому что моя страховка закончилась?
-Ваше лечение полностью оплачено, и сейчас Вы переводитесь в отдельную палату на втором этаже. Между прочим, палата "Люкс".
Да, что за фигня! Они там ничего не напутали? А то буду потом всю свою жизнь вкалывать за их "люкс"?
-Оплачена? Кем? Когда? - удивлению Патрика не было предела.
-Мистером Габриелем Энж, сегодня утром.
Опять этот Энж.
-Он еще здесь?- в надежде разобраться во всем, спросил Патрик.
-Нет, он заблаговременно по телефону попросил подготовить документы, и буквально заехав на несколько минут, оплатил Ваш счет. Кстати, симпатичный у Вас родственник,- сказала одна из медсестер, лукаво подмигнув Патрику.
-Да, я таких голубых глаз еще никогда не видела. Глаза цвета неба,- мечтательно произнесла другая.
Вообще бред! Симпатичный, богатый, а что самое главное голубоглазый родственник по отцовской линии, с учетом того, что в отце и во всех его немногочисленных родственниках текла и течет жгучая испанская кровь, и хоть она уже не одним поколением разбавлена, глаза у всех неизменно оставались и остаются карими.
Находясь в своих размышлениях, Патрик не заметил, как шустрые медсестры вывезли его из палаты и уже закатывали каталку в грузовой лифт. Девушки, что-то увлеченно между собой щебетали, а Патрик, не обращая на них внимания, снова погрузился в свои мысли.
Патрик Брукс никогда не был баловнем судьбы. Мать, Гленн Брукс, с самых малых лет предоставляла ему полную самостоятельность, не раз Патрик задумывался над тем, как вообще его мать решила, что ей, женщине с полным отсутствием материнских инстинктов, нужно и можно рожать. А когда Патрику исполнилось семь лет, его непутевая мамаша подарила ему сестренку, притом что слово "подарила", в данном случае используется не в переносном значении. Сестренка, Петти, стала для Патрика единственной родной душой в этом сумасшедшем доме. Отец Патрика, Клайд Брукс, хоть и любил его по своему, но парень до сих пор съеживается от воспоминаний о "воспитательных методах" своего отца. Под эти методы частенько попадала и мать Патрика, неприкосновенной была только лишь малышка Петти, с ней Клайд обращался, как с фарфоровой куклой, и дочь за это с удовольствием благодарила своего отца своей детской, неподкупной, искренней любовью.
Петти, малышка, как она. Я должен как можно быстрее вырваться отсюда, - мысль о младшей сестре, разрывала парню сердце.
Когда Патрику исполнилось четырнадцать лет, жизнь приготовила ему очередное испытание. Его отец погиб на работе под бетонной плитой, которая сорвалась с башенного крана. После этой нелепой смерти единственного кормильца семьи Брукс, Гленн Брукс вместо того, чтобы заменить детям кормильца и устроиться впервые в жизни на работу, ударилась в разгульную жизнь извечно пьяного угара. Пособия, выплачиваемого вдове после смерти Клайда Брукса, еле хватало на две недели, и Патрик, не дожидаясь манны небесной, или того, что его непутевая мать все же очнется и вспомнит о своих детях, перешел из обычной средней школы на вечернее обучение, и сразу же устроился работать грузчиком в соседний мини-маркет. Каждую свободную минуту он уделял своей младшей сестре, которая тяжелее всех переносила смерть любимого и любящего ее отца. Патрик всячески пытался скрыть истинное положение дел в своей семье, чтобы органы опеки не забрали Петти в интернат для сирот при живых родителях. Он кормил, одевал, ухаживал за сестрой, и со стороны никто не мог догадаться, что этот ребенок в чем-нибудь нуждается, или живет в невыносимо тяжелых материальных и моральных условиях.
И снова новое испытание. Полтора года назад, в одном из своих очередных запоев, Гленн Брукс решила выйти замуж за одного из своих завсегдатых собутыльников, и что хуже всего сдержала свое обещание. Ее новоиспеченный муж, Брок Фарон, оказался не только законченным алкоголиком и альфонсом, но и самым последним поддонком. Однажды Патрик застал Брока, когда тот подглядывал в замочную скважину дверей в ванную комнату, когда его младшая сестра Петти принимала душ перед сном. Именно тогда Патрик, не задумываясь, и не требуя объяснений, сломал поддонку нос, а затем, надеясь на материнский разум своей матери-алкоголички, спустился в комнату Гленн, и рассказал ей обо всем случившемся, но потерянная женщина ни на секунду не поверила своему сыну, а увидев кровавые сопли своего любовника, прокляла сына от всего своего затуманенного сердца.
Патрик, недолго думая забрал свою сестру из домашнего вертепа, и отвел ее к соседке, мисс Сибилл Ченс. Пятидесятилетняя, одинокая женщина, всегда по-доброму относилась к Патрику и бедняжке Петти, и была единственным человеком, который знал реальное положение дел в семье Брукс. Сам же Патрик, после того, как покинул дом мисс Ченс, направился в ближайший ночной клуб, как говорится "выпустить пар". Но чем больше он пытался залить злобу алкоголем, тем больше в нем возгоралась жажда возмездия, и в надежде охладить свой чересчур разгоряченный выпитым и эмоциями разум, Патрик вышел из клуба на улицу глотнуть прохладного отрезвляющего воздуха.
И вот тут словно черти его дернули; он медленно, покачиваясь, прогуливался между припаркованными возле клуба машинами, затем сам не зная, зачем дернул ручку одной из них, а та, как будто именно этого и ждала, оказалась открытой. Патрик плюхнулся на водительское сидение, без труда вырвал провода из-под руля, быстро коротнул их и машина с нетерпением завелась.
Вырулив со стоянки, Патрик втопил педаль газа в пол, и со свистом рванул по дорогам ночного города. Покружив по улицам с полчаса, решив, что воспаленный мозг уже подостыл, парень направил машину обратно на стоянку клуба, надеясь, что хозяин машины еще не заметил пропажу. С этими мыслями Патрик вырулил на улицу Монтей, и вдруг свет фар выхватил одинокий силуэт, буквально в нескольких метрах от несущейся машины. Патрик интуитивно дернул руль вправо. Этого хватило, чтобы избежать наезда на одинокую девушку, и было достаточно, чтобы автомобиль на всей скорости влетел в бетонное ограждение. Затем удар, скрежет ломающегося металла и глухая темнота.
Патрик, словно очнувшись от жуткого сна, осмотрелся вокруг, и заметил, что уже лежит на новой кровати, в новой палате, а услужливые медсестры с милой улыбкой внимательно смотрят на него.
-Мистер Брукс, кнопка вызова персонала с правой стороны, пульт от телевизора на тумбочке рядом с кроватью, обход врачей начнется уже через пятнадцать минут. Скорейшего Вам выздоровления,- прощебетали заученную речь девушки, и слегка покачивая бедрами, покинули палату.
Патрик медленно осмотрелся вокруг, плазма на стене напротив кровати, кресло для посетителей в углу, цветочки на окне.
Да уж, в таких условиях можно и подольше поболеть,- усмехнулся про себя молодой человек.