Общий файл - http://samlib.ru/editors/g/gross_s_g/sewerprawonamestx.shtml
- Корса, ванна их марени. - Щербатый, гм..., бывший щербатый, чья расщелина между зубами увеличилась ровно на два передних зуба, заискивающе заглядывал мне в глаза. В сочетании с лицом, похожим на отбитый кусок мяса, это выглядело довольно жутко.
Мы находились на площадке, где собирались поденщики. Я, как и вчера, сел на перевернутую корзину, слегка на отшибе от общей массы. Передо мной стоял щербатый и что-то пытался втолковать, за спиной у него находились вчерашние напарники по драке и молча смотрели в землю. За этой колоритной картиной с возбужденным интересом наблюдали остальные поденщики, сидевшие неподалеку. Могу поспорить, что о моем вчерашнем избиение им уже известно, а последствия для нападавших были, гм, так сказать, на лицо. Щербатый, кривляясь, пытался донести до меня какую-то мысль. Посмотрев на него усталым взглядом, я чуть не завыл, как же ты меня достал, ты мне всю конспирацию ломаешь, не зря же я мычал весь вчерашний день каждому встречному. Выучи русский, потом уже обращайся!
- Отвали. - Произнесенное по-русски полушепотом, чтобы не услышали посторонние, слово было больше похоже на шипение. Сопроводив его недвусмысленным жестом рукой и зло дернув щекой, оглянулся и немного успокоился, вроде ни кто не услышал, только толпы желающих пообщаться со странным иностранцем, ни бельмеса не понимающим местное наречие, мне и не хватало для полного счастья.
- Ванн их, Корса, ванн их. - Щербатый коротко поклонился и поспешил уйти, скрывшись в ближайшем переулке, вместе со своими напарниками. Я проводил его растерянным взглядом, и какого черта было нужно?
Деньги, которые мне достались вчера, после общения с этой троицей, лежали в кошельке, небольшое количество припасов, уменьшившиеся после завтрака, так же находилось при мне в вещевом мешке, так что сегодня можно было бы и не выходить на работу, но я все-таки решил снова встать на стезю грузчика. На это было три причины.
Во-первых, того количества денег, что у меня есть, не хватит больше чем на две недели и это при условии, что придется питаться по минимуму, а против этого мой и так истощенный до своего максимума, после путешествия по лесу и лихорадки, организм настойчиво протестовал.
Во-вторых, нужно было как-то вписываться в местное общество и показать, что мои претензии на работу в этом месте не охладели после небольшой стычки, иначе, в следующий раз может получиться аналогичная ситуация, лучше сразу расставить все точки над Ё, пусть привыкают.
И в-третьих, мне нужно было учить язык. После вчерашней работы я уже начал составлять в сознании небольшой словарь. Значение около полутора десятка слов уже было понятно, еще в двух десятках я был неуверен. Так же была третья категория, самая крупная, смысла я пока не понимал, но то, что они относятся к местной ненормативной лексике знал точно. Порт есть порт, высокоумные разговоры о философии или искусстве здесь вряд ли встретишь, зато мата сколько угодно.
На последней мысли я хмыкнул себе под нос, учить язык без учителя или хоть какого ни будь учебника или словаря. Раньше мне такая мысль никогда бы не пришла в голову. С иностранными языками у меня всегда были большие проблемы, после изучения английского в школе и в институте еле получалось связать пару предложений, сдавая этот предмет на тройки и если быть честным не особо печалясь по этому поводу. Ситуация кардинально изменилась только после того, как начал плотно работать с англоязычным сегментом сети, когда знание языка понадобилось в практическом поле. Сейчас же, в ситуации, когда ты являешься единственным носителем родного языка, наверное, во всей этой солнечной системе, и не зная местного наречия не можешь даже купить себе поесть, язык начинал усваиваться ударными темпами, возможно через год я смогу вполне нормально на нем разговаривать.
Тело пробила дрожь. Через год. Год! Черт! Я не хочу здесь прожить год! Год... горькая усмешка наползла на лицо, год - это только изучение языка, а как вернуться из этого махрового средневековья обратно в родной мир, в цивилизацию черт возьми, пока нет даже ни одной идеи, и я сильно сомневаюсь, что она появятся через год. Непроизвольно вырвался тоскливый смешок, больше похожий на всхлип, если удастся вернуться, счет за оставленную включенной лампочку в туалете набежит к тому времени наверно немаленький. Ладно, Северов, я встряхнулся, не строй планов, не смеши бога или богов или как тут дела обстоят с пантеоном. Раскисать уже поздно, дохнуть нужно было еще в лесу, сейчас же ты среди людей, так что нужно разбираться с ситуацией, пока есть хоть какие-то шансы, тем более незачем облегчать жизнь местному населению, представители которого с завидным постоянством пытаются в тебе проделать лишние отверстия. Чисто из врожденной вредности нужно еще потрепыхаться и усложнить им жизнь, пусть мучаются, не одному же страдать.
Из раздумий меня вырвал голос очередного нанимателя, который махнул мне рукой. Наняли, так же как и вчера, четверкой. Среди моих коллег обнаружилось знакомое лицо, молодой парень лет девятнадцати-двадцати по имени Сафар, с которым мы работали вчера. Весело улыбнувшись, он хлопнул меня по плечу.
- Корса, мали сора дун!
Постаравшись не скривится от боли в раненом, во вчерашней потасовке, плече, я улыбнулся в ответ и невразумительно промычав, направился вслед за нанимателем. Разгружали мы набитое винными бочками небольшое судно до полудня, перетаскивая их в подъезжающие телеги. Обед я встретил сидя, скрестив ноги, на пирсе и жуя бутерброд из лепешки и козьего сыра, недалеко от остальных парней с которыми работал. Организм чувствовал себя довольно паршиво, после путешествия по лесу, где пришлось находиться на скудной диете, и перенесенной болезни, тело настойчиво требовало передышки. Нужно было хотя бы пару дней, чтобы отлежаться и придти хоть во что-то отдалено напоминающее норму, в идеале бы еще неплохо обработать чем ни будь все раны, но это уже совсем из разряда фантастики и несбыточной мечты.
Но увы и ах, вариантов отлежаться в спокойном месте не было. Можно конечно было бы попробовать снять комнату в каком ни будь постоялом дворе, но меня терзали смутные сомнения по поводу того, что смогу оплатить хотя бы дня три проживания. Про такие мелочи, как доходчиво объяснить в местной гостинице, что именно мне требуется, я даже не вспоминал.
От размышлений меня отвлек старик, сидевший неподалеку и голодными глазами смотрящий, как я ем. Чуть не поперхнувшись, от такого взгляда, я даже перестал жевать. Минуту помедлив, встал и подойдя к нему, сел рядом, порывшись в своем мешке, вытащил пару лепешек и незаметно, что бы заметило как меньше посторонних, протянул их старику. Доброта в принципе редко ценится, а в обществе, живущем по закону джунглей, как здесь, подобным альтруизмом ты себе на лбу вешаешь большую табличку 'лох' и желающих с тебя что-то поиметь выстраивается огромная очередь.
Старик что-то благодарно забормотал и вцепился прореженными зубами в лепешку, я продолжил доедать свою, косо поглядывая на нищего. Мужик был еще вполне жилистым, лет пятидесяти с небольшим, выглядел, правда, на первый взгляд намного старше, но это либо издержки местной медицины, либо образа жизни. Одет он был в лохмотья, в которых с трудом угадывались предметы одежды, которыми они были изначально. Засунув последний кусок лепешки в рот, я кивнул старику и встав, направился к своей бригаде, жуя на ходу, впереди ждал разгрузки еще один корабль.
- Корса, сата нави ка? - Сафар, подошедший ко мне после того как мы закончили с работой и получили расчет, что-то хотел.
- Корса, сата нави ка? - повторил он, я же в ответ лишь развел руками, всем своим видом показывая, что не понимаю.
Расплывшись в улыбке, Сафар поднял перед собой руки, изображая стаканы, чокнулся ими друг о друга и сделал вид, что пьет из одного, а другой протягивает мне. Хмыкнув, я мимолетом удивился, что и тут есть традиция чокаться, суть фразы была ясна, и перевести ее можно было, как 'третьим будешь?'.
Пить с незнакомыми людьми я не любил, но знакомых в этом мире у меня не было, да и в своем мире я это правило не раз нарушал. И если быть до конца честным, выпить хотелось, давно хотелось... даже не выпить, хотелось нажраться до поросячьего визга. Все эти перемещения между мирами на трезвую голову в сознании не хотели укладываться совершенно, а если вспомнить сколько раз уже чуть не отправился на тот свет, становилось совсем тоскливо, про дом и перспективы возвращения вообще лучше не думать. Короче, идти нужно, вникать в местную жизнь просто необходимо, но позволить себе напиться нельзя, ночевать в порту неизвестного мира в пьяном состоянии, я еще не настолько сошел с ума. Кивнув в ответ ожидающему от меня реакции Сафару, я подобрал свой вещмешок и хлопнув его по спине, двинулся вместе со всеми в ближайшую таверну.
За видавшим виды деревянным столом, располагающимся в углу от входа, на грубо сколоченных лавках нас сидело четверо, все с кем вместе сегодня работали. Небогатый стол, представляющий из себя тарелки с гречневой кашей с требухой и салом, а так же несколько кувшинов какой-то браги, жутко напоминающей по вкусу портвейн три семерки перемешанный с забродившим виноградным жмыхом, обошелся всего по семь медных монет с носа. Похоже, здесь собирались все рабочие порта, дешево, сердито и солома на полу не слишком воняет.
За столом неподалеку с удивлением удалось разглядеть Аласта. Сидевший рядом с ним собеседник, пожилой мужчина, неплохо одетый по меркам этого заведения, курил трубку и выпуская кольца сизого дыма к потолку что-то говорил моему вчерашнему нанимателю. При виде табачного дыма жутко захотелось курить, пытаясь хоть как-то заглушить проснувшуюся зависимость, я сделал большой глоток бормотухи. Оставив пустой стакан и переведя дыхание, я вновь бросил взгляд на стол Аласта и встретившись взглядом со своим вчерашним нанимателем, кивнул в знак приветствия. Аласт, ухмыльнувшись, тоже ответил коротким кивком.
- Корса, васа сажен! - В очередной раз стукнув меня по раненому плечу, Сафар гордо обвел рукой зал заведения. В ответ я хмыкнул, за кого меня принимают? За туземца, вчера из леса вышедшего? Хотя не так уж и далеко от истины, из леса я и правда вышел только вчера. И что за дурацкое прозвище приклеилось, Корса, найти бы переводчика с местного на русский, а то не знаешь, то ли обижаться, то ли гордится... Встряхнув головой я поднял свой стакан, предлагая выпить, предложение было горячо поддержано.
Успевший уже зарубцеваться шрам, оставленный ножом чернобородого, заныл, напоминая о себе. Меня начало охватывать бешенство. Мы сидели в таверне уже часа полтора, за окном давно успело стемнеть, принесли новые кувшины и тут я наткнулся взглядом на него. Чернобородый! Сидит и пьет, как ни в чем не бывало, с неизвестными мне личностями, еще и ржет как конь. От твоего ножа, падаль, я чуть не загнулся. Почувствовав, что начинаю закипать, я сдвинулся в самый темный угол стола и надвинул по сильнее шапку. Из всей тройки, встреченных мной первых людей в этом мире, больше всего претензий у меня было именно к нему. Именно из-за нанесенного им ранения, я почти неделю провалялся в лихорадке, беспомощный как младенец и так же как младенец ходя в штаны.
Изрядно захмелевшие собутыльники не заметили моего странного поведения, но зато я поймал на себе заинтересованный взгляд Аласта, который отвлекся от нового собеседника, севшего за его стол, и посмотрел сначала на меня, потом на чернобородого. Сделав вид, что ни чего не заметил, я слил бормотуху из своего стакана обратно в кувшин и налил воды, сегодня у меня еще есть дела.
Ждать, пока чернобородый закончит наливаться местным пойлом и соберется уходить, пришлось еще час. Все это время я поднимал свой бокал вместе с коллегами и пил разбавленную водой бормотуху, стараясь большую часть сливать в стоявший возле ноги кувшин. В голове уже начинало шуметь, хотя градус у этого пойла был низкий и пил я намного меньше, чем мои новые знакомые, но выпитое количество давало о себе знать. Уже начиная скучать, я увидел как чернобородый пошатываясь, встал из-за своего стола и попрощавшись с собутыльниками пошел к двери. Подобравшись и стряхнув с себя следы дурмана, я достал из кошеля еще три медных монеты и хлопнув уже клевавшего носом Сафара по спине кинул их перед ним и встав из-за стола тоже направился к выходу.
Покачивающаяся спина чернобородого маячила метрах в десяти от меня. Мы шли по плохо освещенной улице, с редко встречающимися масляными фонарями. С нетерпением сжимая намотанный на правую руку кистень, я ждал подходящего момента, когда попадется самый темный и безлюдный переулок, чтобы нанести удар. Окружающую тишину ночного города разгоняли только редкие крики пьяных матросов и грузчиков, которые гуляли в соседних тавернах и мое тихое бормотание:
- Гоп-стоп, мы подошли из-за угла. Гоп-стоп...
***
Аласт с интересом проводил взглядом выходящего из трактира странного полукровку, который поднялся сразу после того, как ушел какой-то мужик с лопатообразной черной бородой, за которым он исподтишка следил уже около часа. Заинтересованный странным поведением необычного поденщика, Аласт положил на стол деньги, и спешно распрощавшись с очередным клиентом, который сделал хороший заказ на некоторые контрабандные товары, которые он помогал доставать, вышел из трактира и на отдалении последовал за Половиной.
Полукровка долго шел за покачивающимся чернобородым, что-то неразборчиво напевая себе под нос и периодически сбиваясь на неровный шаг, подражая пьяному, когда на него оглядывалась цель преследования. Но весь этот затянувшийся спектакль резко закончился, когда мужчина свернул в темный переулок, Половина подобрался, из рукава выпало что-то похожие на кистень и быстрым шагом преодолев разделяющее расстояние, он нанес своим оружием удар по голове зазевавшейся цели своего преследования. Не делая перерыва, последовали несколько сильных ударов ногами в живот, после чего он наклонился и схватив жертву за ворот затащил слабо сопротивляющегося человека глубже в темноту переулка, скрывшись с глаз.
Все интереснее и интереснее, подумал Аласт, направляясь в переулок. Прислонившись плечом к стене дома, парень с усмешкой наблюдал, как не замечающий его полукровка, находящийся буквально в пяти шагах, самозабвенно наносит удары кулаком по лицу чернобородого, приподняв его для удобства за ворот куртки левой рукой. Жертва давно прекратила попытки сопротивления, и похоже потеряла сознание. После очередного удара раздался громкий хруст, и нос чернобородого встал на бок, резко отпустив свою жертву, полукровка тяжело дыша сел на землю, рядом со своей жертвой и прислонился спиной к стене дома, что-то бормоча на непонятном языке. Через пару мгновений он устало оглянулся и встретился взглядом с Алостом, который по-прежнему с усмешкой смотрел на разыгравшуюся сцену. Впав в ступор на несколько мгновений, потомок горных великанов резко вскочил на ноги, бросил мимолетный взгляд на кистень, валяющийся в паре шагов и не раздумывая, выхватил нож висящий на поясе и застыл в ожидании. Нападать первым, он похоже не собирался, в планы Аласта впрочем это тоже не входило.
Померявшись взглядами с полукровкой, с лица которого исчезло глупое улыбчивое выражение, перед ним теперь стоял умный жесткий человек, который не собирался отступать, если понадобится ввязаться в бой, Аласт приветливо махнул рукой.
- Привет, Половина! Развлекаешься? - насмешливая ухмылка так и не сошла с лица.
Полукровка немного помедлил, видимо удивленный такой реакцией, но опустив нож, немного успокоился и произнес в ответ с сильным незнакомым акцентом.
- Привет, Аласт.
- Надоело разгружать корабли, решил подзаработать по-другому? - Аласт подошел к светловолосому громиле и стал с интересом рассматривать, его валявшегося без сознания противника.
Половина помедлил пару мгновений, похоже, пытаясь подобрать слова.
- Я. Нет. Говорить. - Тут он попытался изобразить выражением лица, насколько он может говорить, срываясь на непонятный язык, потом показал рукой на лежащего без сознания чернобородого, после чего подняв свою рубаху, показал грубый свежий шрам на левом боку и снова показал на чернобородого.
- Олас, Корса! Сариам? - Напротив меня стоял Аласт и насмешливо улыбался.
Впав в ступор, я напряженно пытался проанализировать ситуацию. Нападать желания не было никакого, да и парень пока тоже не проявляет враждебности, похоже от души забавляясь данной ситуацией и моей реакцией в частности.
Аласт подошел и что-то спросил, глядя на чернобородого, слов понять не удалось, но вопросительную интонацию и общий смысл я кажется уловил, похоже его интересовало, чем данный представитель местного общества вызвал мое неудовольствие.
- Их. Дан. Саора. - выдал я, вспоминая весь свой небольшой словарный запас местного языка, в попытке объяснить, что ни черта не понимаю местное наречие. После чего показал на чернобородого и продемонстрировал шрам, оставленный мне на память его ножом, пытаясь объяснить, что не накидываюсь просто так на всех подряд.
Аласт рассмеялся, после чего выдав короткую фразу, кивнул в сторону лежащего без сознания человека со сломанным носом, и проиллюстрировал свои слова красноречивым жестом, проведя большим пальцем себе по горлу и вопросительно подняв бровь. Посмотрев на чернобородого, меня слегка передернуло. Он конечно чуть не отправил меня на тот свет, но я еще не настолько здесь озверел, чтобы резать глотку человеку без сознания.
Засунув нож обратно в ножны и отрицательно мотнув головой, я наклонился к чернобородому и снял с него куртку, после чего примерив, удовлетворенно хмыкнул, обновка оказалась практически по размеру, лишь слегка жала в плечах, да рукава были немного коротковаты.
Застегнув на пуговицы темно серую куртку, сшитую из грубой ткани, с глубоким капюшоном и подтянув по привычке рукава до локтей, я так же снял с чернобородого пояс, на котором висел кошелек и ножны, с большим ножом, которым он не так давно распорол мне бок. Осмотрев свою жертву, я пришел к выводу, что мне больше ни черта не надо, не штаны же с трусами с него в конце концов снимать, и еще раз сходив от всей души по лицу моему несостоявшемуся убийце, направился к выходу из переулка. Остановившись на углу дома, я бросил взгляд на Аласта, еще стоявшего над бессознательным телом.
- Решил оказать ему первую помощь? - с саркастической усмешкой я вопросительно приподнял бровь.
Аласт оглянулся на меня, после чего склонился над чернобородым и стал стаскивать с него сапоги. Данное действие сопровождало мое тихое бормотание.
- Чертовы фетишисты, что у вас за любовь такая нездоровая к обуви. Мир извращенцев вашу мать...
***
С трудом скинув с плеча очередной тюк забитый чем-то железным в подъехавшую телегу, я с наслаждением потянулся всем телом, осталось немного, скоро корабль будет полностью пуст, что впрочем не слишком радует, так как разгрузки ожидает еще один. Проходящий мимо высокий парень брезгливо зажал нос, я лишь хмыкнул про себя, неудивительно, мыла мое тело не видело уже давно, а запахи рыбы и пота казалось, что въелись уже в саму кожу, и прохладная речная вода ни как не помогала в исправлении этой ситуации. Проводив взглядом неженку и почесав подбородок заросший короткой бородой я с обреченностью двинулся в сторону корабля, тюки сами себя не погрузят, а вообще интересный тип.
Сегодня удалось увидеть целых три человека выше метра семидесяти, при этом это были не клыкастые иссиня-чернокожие парни, к которым до сих пор не удалось привыкнуть, а самые что ни на есть нормальные люди. Одним из них был этот парень лет двадцати пяти, одетый в что-то по фасону напоминающую военную форму, что впрочем не удивительно, так как корабли пришли с грузом для гарнизона, находящегося на востоке от города, за спиной у него был короткий синий треугольный плащ, с красной полосой с длинной стороны и висевшей на правом боку медной трубой заканчивающейся кристаллом грубо обработанным в форме пирамиды, которую после не долгих раздумий я списал в разряд бутафории или символа отличия, в стиле держава и скипетр, так как она напоминала что угодно, только не боевое оружие.
Так же были еще двое, один прибывший на корабле мужчина лет тридцати пяти, судя по выправке и висевшему на поясе мечу, с богато украшенным эфесом, кто-то из военных шишек и второй начальник местного гарнизона, решивший лично встретить гостей и проконтролировать прием груза. Ломал голову я над этим фактом недолго, вообще сложно на чем-то замарачиваться перетаскивая тяжести.
- Привет, Старый! Как жизнь молодая? - я весело оскалился, упав пятой точкой на свободный кусок мешка, на котором сидел нищий старик.
Привыкший уже к моим выходкам дед, пропустил сказанную по-русски фразу мимо ушей и ожидающе посмотрел на меня. Хмыкнув, я извлек из своего заплечного мешка пару лепешек, полголовки козьего сыра и протянул старику, после чего, сделав себе бутерброд из таких же лепешек с сыром, приступил к обеду.
- Скучно с тобой, Старый, даже доброго дня не пожелаешь. - высказал я свое мнение, прожевав кусок бутерброда и переведя взгляд со старика, на охваченный суетой порт.
Откусив очередной кусок, я блаженно прикрыл глаза. Солнце жарко светило, лицо обдавали порывы освежающего ветра, даже запахи от открытых стоков для нечистот и гниющей рыбы уже не казались настолько раздражающими как в самом начале, когда я только зашел этот город. Начинало казаться, что этот порт и моя работа грузчиком была всегда и ничего до этого не было, не было родного мира, не существовало техники и вечного информационного потока, не было другой жизни, только этот порт и этот безумный город. Все становилось привычным и обыденным, окружающий средневековый пейзаж уже переставал казаться чем-то иррациональным и нереальным. Похоже, я стал полностью привыкать к окружающей обстановке. Улыбнувшись, я открыл глаза, ветер гнал по светло голубому небу белые облака, унося их прочь, куда-то на юг.
Опустив взгляд, в который уже раз в этом мире, я замер с открытым ртом. М-да, с полностью привыкать я явно погорячился. На лице заиграла саркастическая ухмылка. К подобному виду я вряд ли смогу быстро привыкнуть, слишком уж сюрреалистично. В десятке шагов от меня ругались двое, гм, людей, наверное людей... хотя после переноса в этот мир я уже ни в чем не был уверен. Рогатый парниша с рыжими бакенбардами и разрисованным черепом о чем-то горячо спорил с клыкастым чернокожим бугаем, которого перепутать с обычным негром можно было только с жуткого перепоя.
- Знаешь, Старый, если мне все-таки удастся вернуться домой, то прописка в психбольнице, как минимум лет на пять, мне обеспечена. - высказал я терзавшую меня мысль деду, провожая задумчивым взглядом шагающего прочь рогатого.
Мой молчаливый собеседник, полностью поглощенный процессом пережевывания пищи, который осложняло отсутствие части зубов, проигнорировал высказывание.
- Корса! - до меня донесся крик Аласта.
Посмотрев в сторону своего работодателя, я лишь кивнул, давая понять, что услышал и принялся собирать в мешок остатки своего обеда.
- Обидно, Старый, я к тебе со всей душой, а ты даже разговор поддержать не хочешь, - хмыкнув, я поднялся и закинул мешок за спину, - бывай, еще увидимся.
***
Аласт лениво закинул в рот горсть сухих ягод которые достал из полотняного мешочка и медленно их разжевал. Солнце стояло в зените, поденщики сделали передышку после разгрузки очередного судна, приехавшего сегодня утром, рассевшись на пирсе и перекусывая своими запасами. Парень перевел взгляд на колоритную картину, которую наблюдал уже пять дней. Недалеко сидел полукровка рядом со старым попрошайкой, с которым каждый день делился едой, и жевал лепешку запивая ее водой. Хотя какой он к демонам полукровка, за последнее время Аласт окончательно убедился, что этот светловолосый бугай, притворяющийся почему-то блаженным, ни какого отношения к горным великанам не имеет, если в нем и есть их кровь, то затерялась она далеко в веках. Парень зло дернул щекой, раздраженный своей ненаблюдательностью.
После случая в переулке, Аласт каждое утро нанимал этого северянина на работу, и даже один раз сидел с ним вместе в таверне, с каждым днем все больше приходя в недоумение от этой живой загадки. Аккуратно подстриженные волосы, которые он прятал под шапкой, непривыкшая гнуться спина, а главное манеры которые постоянно прорывались сквозь образ деревенского дурачка выдавали в нем человека далеко не крестьянского сословия. Но какой благородный станет разгружать рыбу в порту и носить тряпье, на которое не каждый нищий посмотрит?
Так же непонятно почему он из себя изображает блаженного. Аласт уже успел убедится, что разговаривать этот псевдо-полукровка умеет отлично, правда, на майяра, языке который был распространен в этой части материка, он с трудом может связать пару слов, зато с родным у него нет ни каких проблем.
Родной язык странного поденщика был отдельной загадкой. Аласту, выросшему на юге Кароссы, в крупном портовом городе, где можно было встретить людей со всего света, этот язык был совершенно незнаком и это удивляло его больше всего. Внешность выдавала в великане северянина, которых можно было часто встретить в охране торговых судов, но вот язык, язык у северян был совершенно другим.
От размышлений Аласта оторвало выражение лица Половины, на котором отобразился целый спектр эмоций, начиная от удивления и заканчивая каким-то злым весельем. Перестав жевать он смотрел на ругавшихся неподалеку хеффа и асани.
Рыжий крепыш что-то доказывал асани, который был выше него на голову, постоянно указывая на клановую татуировку которая красовалась между рогов, на выбритом черепе. Асани, цвет лица которого стал еще более черным, что свидетельствовало о сильном возмущении, практически рыча, отрывисто отвергал все обвинения. Аласт прислушался и потом хмыкнул, стандартная картина. Хеффам пришел давно заказанный их кланом товар, но часть груза пропала, и в этом он обвинял главу охраны корабля, которая не уследили во время разгрузки. Главный асани же отвергал все обвинения, ссылаясь на то, что его задача доставить в целости товар до порта, а не следить за грузчиками. Зло плюнув под ноги, хефф дернул себя за бакенбард, и назвав главу охраны выродком черной медузы пошел прочь, провожаемый насмешливым взглядом асани и Половины, который только покачал головой и что-то тихо пробормотав себе под нос, восстановил на лице прежнее дурацкое выражение и вгрызся в лепешку.
- Половина! - Аласт махнул рукой полукровке, подзывая его к себе.
Парень кивнул в ответ, давая понять, что услышал, закинул остаток лепешки в мешок, и что-то сказав старику, рядом с которым сидел, встал и направился к нанимателю.
Аласт нервно постучал пальцами по тюку, на котором сидел. Завтра ночью его ожидала довольно опасная, но и более чем прибыльная работа. Вчера его оповестил один из складских рабочих, который был давно прикормлен, что один из кораблей, плывущих с юга, привез соломку цветка ломас.
Цветок выращивали на небольшом континенте Монар, на юге, большая часть которого представляла из себя пустыню, по которой бродили кочевники, и лишь в самой южной части, миновав царство песков находились три небольших княжества, которые жили в основном за счет продажи этой соломки. Соломка ломаса или как его еще называли дурман цветка, была очень популярна у южной знати, так же ее можно было часто встретить в крупных Поротовых городах, где в припортовых районах всегда можно было найти курильни, где проводили свое время моряки и другие любители этого дурман цветка. Но в Кароссе, да и в большинстве других стран цветок находился под строгим запретом, и соломку можно было купить только нелегально.
Именно такая контрабанда сейчас находилась на одном из складов, завезенная вместе с хлопком и ожидающая отправки вглубь королевства, которая должна была состояться через два дня. Самое опасное во всем этом было то, что придется перейти дорогу Ромиру, начальнику городской стражи, так как нелегальный товар принадлежал его родственнику, да и сам начальник должен был получить немалые деньги за то, что его подчиненные закроют глаза на незаконный груз и свободно выпустят его из города.
Аласт вновь нервно постучал пальцами по тюку и пристально взглянул на подошедшего полукровку. Провернуть нужно было все быстро и тихо, этой ночью товар уже должен быть погружен на корабль, который отправится на юг уже утром. Ключ от нужного склада уже висел на груди, его нужно будет вернуть сразу после дела. Помощники... помогать будет Кривой с одним из своих людей, он хоть и на редкость отмороженный человек, но болтать не любит, а его напанрик при всем желании не сможет, так как нем от рождения, но этого мало.
- Держи, Половина, твоя доля за сапоги. - Аласт протянул бугаю небольшой мешочек, в котором позвякивала медь.
Полукровка взвесил мешочек в руках и вопросительно поднял бровь, давая понять, что не понял за что ему дали деньги.
- Са-по-ги. - Аласт указал пальцем на свою обувь, после чего махнул рукой в сторону переулка, где Половина приложил своего старого знакомого, и стукнул себя ладонью по голове.
Странный северянин пару мгновений переваривал информацию, после чего хмыкнул, еще раз взвесив кошелек в руке, и сунул его в заплечный мешок. М-да, людей мало, нужен хотя бы еще один. Смерив взглядом полукровку, Аласт хмыкнул, Половина, даже если захочет разболтать, не сможет, да и вряд ли захочет, судя по тому, что строит из себя блаженного, у него своих тайн хватает.
- Половина, для тебя есть работа.
***
Сердце бешено колотилось, наряд портовой стражи, с удивительной частотой проходящий мимо нужного склада, скрылся за поворотом. Четверых грабителей, застывших в темном переулке, рядом со складом, скрывала темнота. Сестры на небе были скрыты тучами, за которые Аласт благодарил создателя. Рядом тихо выругался на неизвестном языке Половина, накинувший на голову капюшон куртки и скрывший лицо за повязкой, оставив открытыми только остро смотревшие глаза.
Аласт скосил на полукровку взгляд, объяснить ему, что за работа ожидает его ночью и что именно от него требуется, было сложно. На это ушло почти два часа, и еще два часа он выяснял подробности, пока после долгих раздумий не согласился. Пришлось даже увеличить его долю, до той, что обещал Кривому, который стоял тут же, чуть позади вместе со своим человеком. Зато, теперь была полная уверенность, что светловолосый бугай шум поднимать не будет. После получаса общения образ блаженного дурачка полностью спал и наружу показался умный и расчетливый сукин сын, который точно хотел знать, чем рискует и сколько за это получит. Согласия удалось добиться только после того, как с большим трудом получилось объяснить, что на складе нужно взять только контрабанду, за которую и ее владельцу светит виселица.
Нервно вздохнув, Аласт выпрямился и махнув рукой остальным, быстро двинулся к складу. Подойдя к двери, он вытащил из-за пазухи ключ и открыв ее, впустил сначала подельников, после чего вошел сам, плотно прикрыв ее за собой. Возле входа застыл Немой, обнажив нож, остальные двинулись вглубь склада, тихо идя за инициатором этого дерзкого плана и прислушиваясь к окружающей тишине.
Отойдя от входа, Аласт достал из заплечного мешка лампу и поджог фитиль, выбив кресалом сноп искр. Тусклый свет разогнал мрак, и осветил пространство склада, заставленное тюками и корзинами. Мешки с соломкой ломаса должны храниться в небольшой комнате, в конце склада. Взяв лампу в правую руку, Аласт махнул рукой Кривому и Половине, пружинящим шагом направившись к заветной комнате.
- Собачье дерьмо. - Аласт был в ярости, еле сдерживаясь, чтобы не перейти с полушепота на нормальную громкость. - Чтоб тебя черви жрали Ронак!
Дверь комнаты, за которой находились мешки с дурман цветком, была закрыта на замок, и эта сволочь Ронак забыл не то что достать ключ и от нее, но и сказать об этом. Демоны! Если начать ее ломать, то сюда сбежится вся стража порта! Собачий выкидыш! Все зря!
- Chto sluchilos? - Половина вопросительно поднял бровь, смотря на тихо беснующегося Аласта.
Парень посмотрел на полукровку, пытаясь понять, что именно он спросил, но смысл неизвестных слов быстро дошел до сознания. Аласт криво усмехнулся, показывая на замочную скважину.
- Все зря, - он резко мотнул головой, - у меня нет ключа от нее.
Полукровка помедлил пару мгновений, смотря в указанном направлении, после чего взял лампу из рук Аласта и внимательно осмотрел замок и щель где можно было разглядеть запирующий штырь этого проклятого механизма. Достав нож из-за голенища, он просунул его в щель между дверью и косяком и попытался сдвинуть запор, но размер зазора не позволял этого сделать, да и механизм блокировал попытки. Застыв он перевел задумчивый взгляд с двери на Аласта, после чего ткнул пальцем в направлении его груди.
- Дай. Смотреть. - И с этими словами протянул руку ладонью вверх.
Аласт пару мгновений соображал, что именно ему дать и что хочет смотреть полукровка, после чего кивнул и выудил из-за пазухи ключ, от основной двери склада. Светловолосый громила пару мгновений разглядывал ключ, потом опять осмотрел зазор между дверью и косяком. После чего поднял лампу повыше и внимательно осмотрел склад, похоже не найдя ни чего, что могло бы его заинтересовать, он перешел к осмотру сначала Аласта, потом Кривого. На запястье Кривого его взгляд остановился.
- Дай. - Половина указал пальцем на браслет Кривого, который был сделан в виде спирали из перекрученного тонкого железного прута.
- Чего? Зачем? - Кривой насупился, подозрительно смотря на полукровку.
- Отдай ему браслет. - голос Аласт сорвался на шипение. Похоже, этот лже-полукровка что-то придумал.
Взяв браслет, Половина разогнул его, и что-то бубня себе под нос на своем языке, сунул лампу обратно в руку Аласту и заставив встать его рядом, так чтобы он осветил дверь, начал делать странные манипуляции с прутком, засовывая его в замочную скважину, после чего сгибая его и повторяя свое действие. Повторив свое действие в пятый раз, он удовлетворенно крякнул, а в следующий момент раздался щелчок. Аласт не веря подсветил щель между дверью и косяком, запор ушел внутрь!
***
- Наивные албанцы, лишь бы ты пролез.
Я разогнул тонкий прут, сделанный из мягкого железа, после чего сломал ровно посередине и нагнулся к замочной скважине. Если б мне кто ни будь еще месяц назад сказал, что я буду вскрывать замок склада, чтобы что-то оттуда спереть, я бы рассмеялся шутнику в лицо. Но вот прошел месяц, родители, друзья, любимая работа, машина, квартира и банковские счета остались в другом мире, а я вскрываю средневековый замок, в порту проклятого богом мира, вспоминая навыки, которые приобрел лет в четырнадцать и которые были благополучно забыты уже через месяц после их освоения. М-да, жизнь вообще странная штука...
Медвежатником я никогда не был, знакомых таких не было тоже. Зато были два друга с которыми вместе вырос. Один очень любил смотреть новости, у второго был подключен интернет. Короче один репортаж, с интервью медвежатника и пару часов поиска по мировой паутине скрасили наши летние каникулы.
- Давай, давай. Только не гнись...
Наконец-то удалось подобрать нужную длину зубца, что бы зацепить механизм замка рычагом. Двузубая бородка! Нет ну просто детский сад какой-то. Мягкое железо предательски гнулось, механизм был довольно тугим и грозил не поддаться такой ненадежной отмычке. Так о чем это я. В общем, в конструкции замка нет по большому счету ни чего сложного, по крайней мере, в большинстве популярных моделей ширпотреба. Более или менее современный замок я бы вскрывать точно не взялся, как ни крути, а даже на ширпотребе, с каждым годом механизм становится все сложнее, и это требует совершенствования навыков. Для меня же данное увлечение прошло мимолетно, повскрывав замки на горжах друг друга и удовлетворив свою детскую жажду приключений и в принципе чего ни будь необычного, мы переключились на что-то другое, уже даже не вспомню на что.
- Да! - наконец-то удалось подобрать подобрать длину рычага, который создавал давление для перемещения запора, и даже не сломать пруток, от частых сгибаний.
Нет, это даже не смешно, зачем Аласт так нервничал то, по сравнению с ЭТИМ, советский замок, висевший тогда на моем гараже, с цилиндрическим механизмом, который вскрывался за пару секунд, был просто эталоном надежности. Я начал подбирать длину зубца манипулятора. Это называется система ниппель, а если быть точным и соблюдать терминологию, система сувальдного типа. Два зубца! Первый передвигает запор, второй размещает на нужную высоту фигурную пластину, которая мешает свободному передвижению механизма, количество пластин часто на один меньше количества зубцов на бородке, иногда еще добавляют примитивную защиту, которая не дает провернуться ключу. Я аккуратно прощупал внутренность замка манипулятором, да, всего одна сувальда, осталось найти нужную длину зубца, которая позволит разместить пластину на нужную высоту, для свободного прохода механизма.
- Где мои семнадцать лет на большом каретном, где мой черный пистолет на большем каретном...
Раздался щелчок и запирающий штырь ушел внутрь механизма. Все. Занавес. Путь свободен. Я встал, потянул дверь на себя и жестом пригласил своих подельников войти. Все оказалось довольно просто, хотя с другой стороны это просто склад, а не Форт-Нокс, да даже не сокровищница местного монарха. Аласт вошел первым, за ним вошел второй мужик, с кривой рожей, я двинулся следом.
Зачем именно мы сюда пришли я так и не смог понять. Из объяснений Аласта удалось уловить только то, что мы пришли за чем-то незаконным, о пропаже чего владельцы кричать на всех перекрестках не станут. Согласился я на эту авантюру по двум причинам, во-первых, жутко надоело спать под пирсом, а во-вторых, предложение уже было сделано и что-то мне подсказывало, что лучше не выяснять является ли оно одним из тех, от которых нельзя отказываться, одним бродягой меньше или одним больше, разницы для этого мира по большому счету никакой.
Войдя в небольшую комнату, заставленную мешками, тюками и корзинами я нервно поправил нож. Аласт в общем-то не производил впечатление конченого отморозка, но про гуманизм и права человека здесь вряд ли слышали, так что моя паранойя расцветшая в этом мире пышным цветом, говорила что стоит ожидать и того, что меня попробуют списать в расход после этой работы.
Подойдя к открытому ящику, стоявшему в углу, я вытащил из сена бутылку из темно зеленого стекла и посмотрел ее на просвет, подойдя ближе к Аласту, держащему лампу. Похоже вино. Странное все-таки средневековье, стекло однородное, не мутное, довольно качественно сделано, да и в домах в этом городе окна тоже были застеклены, правда не все, да и качество оного везде варьировалось, но тем не менее.
Я бросил взгляд на этикетку, на которой была изображена в профиль какая-то женщина и под ней была надпись, выполненная непонятными символами, радует, что хоть не иероглифами. Печать здесь тоже известна, вряд ли смогу найти современную типографию, но примитивное размножение есть. Хотя если уж делают этикетки, то более чем странно, что я не видел здесь газет. Еще раз посмотрев на профиль женщины, я сунул бутылку в заплечный мешок, плевать, может это просто выпуск элитного алкоголя и на брендировании производитель решил не экономить.
- Корса, ке пасо фьера. - Аласт похоже наконец-то нашедший то, зачем мы сюда шли, показывал мне на четыре мешка, стоявших в самом дальнем углу, еще три уже навьючил на себя тип с неприятной рожей.
Взяв первый мешок и приятно удивившись тому, что весит он не слишком то и много, ощупал содержимое. По ощущениям, он был забит чем-то вроде плотно утрамбованной соломы. Я вспомнил миниатюры, которыми Аласт пытался до меня донести смысл того, зачем мы идем, и еще раз ощупал мешок. Приехали... только с наркотой связываться мне и не хватало...
Взяв в охапку еще два мешка, я вышел из комнаты, следом последовал наш предводитель, неся последний мешок. Скинув добычу рядом, прикрыл дверь и спустя пару минут, под одобрительный шепот Аласта, вернул механизм замка в изначальное состояние. Все, нас тут не было, почти...