Аннотация: О морали в произведениях романтизма (и не только)
О корнях нравственности
(Спасено из 2019 года)
Существует множество различных произведений литературы, в которых автор пытается проникнуть в человеческую душу. Кто-то считает, что основой человека является любовь, кто-то - что честь, но все должны согласиться, что основой нравственности являются понятия о добре и зле.
Добро и зло - аморфные понятия. Попытки чётко отделить одно от другого, как, например, в пуританской морали, не приводят ни к чему хорошему.
При чтении "Путешествия из Петербурга в Москву" Радищева у меня поневоле сложилось впечатление, что более всех в столь плачевном положении общества виноваты такие говоруны, как главный герой: они единственные, кто понимает, что всё плохо, и знают, что делать, но при этом ничего не делают, даже не пытаются. Поплакаются (или посмеются) и пойдут есть хлеб, зная, что он создаётся рабским трудом крестьян. Жестокость ещё большая, чем у полуграмотных помещиков.
Это первое наблюдение. Второе - романтизм. Скотт и Пушкин. "Роб Рой" и "Капитанская дочка". Роб Рой и Пугачёв. Шотландский горец и донской казак. Что в них общего?
Много чего. В обоих произведениях красной нитью проходит противостояние государства и личности, не вписывающейся в него. Главный герой - будучи на стороне власти - на самом деле является стальным стержнем: ни туда ни сюда; ибо считает, что это его долг. Долг государству против долга личности ("Береги честь смолоду"). И у главного героя голова идёт кругом: кто здесь добрый, кто - злой?
А никто. Если добро (не абсолютное, но какое есть) олицетворяет главный герой, который гнёт свою линию, то зло, по логике, должен олицетворять человек, который, словно чеховский "хамелеон", меняет сторону, приноравливается к обстоятельствам. В "Капитанской дочке" это Швабрин, в "Роб Рое" - Рэшли Осбалдистон. И если Швабрин просто редкостный мерзавец, то Рэшли имеет крайние амбиции. Помните его стремление стать кардиналом? Для своей цели он кидает правительство, затем главного героя, затем мятежников-якобитов, и, в конце концов, собственную семью. В итоге он погибает от руки Роб Роя. У Пушкина Пугачёв не столь положительный персонаж, но это вполне понятно: за попытку увидеть что-то хорошее в фигуре "мужицкого царя" царская власть организовала бы Александру Сергеевичу большие проблемы.
Итак, уже видно, что положительные герои имеют некие принципы, они могут быть ошибочными или наивными, но настоящий человек не предаёт их.
Эта тема очень развита и в романах Роберта Льюиса Стивенсона. Джеймс Хокинс и Дэвид Бэлфур весьма напоминают Петра Гринёва и Фрэнка Осбалдистона. Но я остановлюсь на коротенькой повести Стивенсона: "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда".
В чём суть? Всеми уважаемый состоятельный джентльмен доктор Джекил хочет всем делать добро, но увлекается вещами, с его точки зрения, неприглядными. Будучи учёным, он создаёт некий химикат, позволяющий ему вычленить всё зло в себе в отдельную сущность - мистера Хайда (англ. "Hide" - "прятаться"). Используя его, он получает полную свободу действия, не боясь быть узнанным. Однако зло в его душе в лице Хайда стало обретать всё большую силу. Он уже не мог полностью контролировать свою личность и, истратив весь свой химикат, превращается в мистера Хайда навсегда.
Обычно, когда анализируют эту повесть, обращают внимание, что мистер Хайд - абсолютное зло, а доктор Джекил, пытавшийся от него избавиться, - абсолютное добро. Но добро какое-то странное...
Каким бы мерзавцем не был мистер Хайд, Джекил всё равно внушает большую ненависть. В отличии от Хайда, он умеет лицемерить. Он хочет стать ангелом во плоти не потому, что он не смыслит своей жизни без добра, а потому что хочет возвеличить себя в обществе. Но это ещё не всё. Джекил не имеет силы воли. После нескольких месяцев воздержания он сам без всякого химиката перевоплощается в Хайда. Выделив всё зло в себе в отдельную недоличность, он не мог (не хотел?) ей противостоять, а когда стал пытаться - было уже поздно.
Доктор Джекил изначально был злым человеком. Превращение же в Хайда (в его облике, кстати, больше звериного, чем человеческого) всего лишь уничтожило его лицемерие, за которое он и поплатился.