Двух и трехэтажные каменные домики, спрятанные в тени раскидистых каштанов.
Что-то происходит, и море высыхает, оставив после себя липкую паутину водорослей и мертвых рыб.
Тихо перешёптываются листья на деревьях. На город опускались сумерки. Время историй. Время, когда самое невозможное может стать реальностью...но реальность может быть очень жестокой. Может все-таки оставить жителей в объятиях сладкой иллюзии. Я брожу по опустевшей пристани, недоуменно рассматривая творящееся безобразие. Горожане мало помалу начинают обвинять меня в случившемся, не находя другого объяснения моему любопытству. Недовольство их растет. Я не совсем простой обыватель и не только знаю с чего начать, но уже готов к тому. Но проходившие мимо меня люди, и хотя бросали на меня гневные взгляды, вызывали лишь чувство жалости. У меня самопроизвольно сжимались зубы и твердели скулы. Я и сам не понимал, что со мной происходит. Вроде бы меня не должны были касаться совершенно чужие проблемы. По сути чуждого мне мира. Может, это было оттого, что никто и никогда не нуждался в моей защите. Ведь я так и по сути жил, думал только о себе, не неся в этой жизни ответственности ни за одно живое существо. Возможно, и от того и шли все эти неприятности и проблемы. Всю свою жизнь я отвечал только сам за себя. Плохо только, что привыкаешь думать только о самом себе и можешь похоронить в себе что-то чрезвычайно важное, о чем и не догадываешься, пока оно не проснется.
Город, который встретил меня так радушно и тепло. Я чувствовал его жизнь и биение сердца. Этот город был живым, даже сами его жители ни о чем таком не догадывались. И вот сейчас, когда я увидел этот город забытый всеми, что-то внутри меня сломалось, дрогнуло, и словно теплая волна поднялась в моей душе, принеся в нее то, чего она так долго была лишена - душевную боль за другого. Мне не раз причиняли боль физическую, меня не раз переполняла обида и злость, ревность и ненависть, но все это было совсем другое. Душевная боль - это боль не за себя и не за свои обиды. Это боль за другое существо, желание взять на себя его беды и страдания.
1 глава.
Каждый человек знает, куда он в данный момент направляется, кроме меня. Вокруг простирался один лес, под ногами вилась малоприметная тропинка, которая так и норовилась, убежать у меня из-под ног в невиданную даль. Что там в конце? Я не имел ни малейшего понятия, что со стороны наверно выглядело очень странно, но все это объяснялось одной небольшой деталью - я не был человеком в прямом смысле этого слова, хотя вы наверняка сейчас смеется над моими словами. Ведь внешне я выгляжу как самый обычный человек, и при этом еще заявляю, что не принадлежу к данному виду, выглядит это все довольно забавно, даже немного вызывает опаску то, что говоривший похоже не совсем дружит со своим разумом. Но сразу хочу вас успокоить у меня свои причины такое говорить. Ведь иногда то, что выглядит, как человек не обязательно является оным. В общем, не буду я вас и дальше путать, и позвольте, наконец, мне как полагается представиться: Я артефакт Зеркало Судьбы, каждый, кто заглянет в меня, сможет узнать самое сокровенное о самом себе, и, конечно заглянуть в свое будущее и узреть предначертанное. Любой смертный захочет отдать последнее лишь бы только хоть мельком посмотреть в мой зеркальный мир.
Честно признаться одному могущественному существу тоже захотелось лицезреть свой прекрасный лик и заглянул в меня. Не знаю, что он там увидел, но похоже, наконец, смог разглядеть свои новые морщинки на его лице, и конечно же ему это не понравилось. Но живые не любят винить себе в своих неудачах, и поэтому нашел другого крайнего, то есть меня. Вот и разбил меня на множество частей, а точнее на пять. Надеюсь все-таки, что одно услышанное мною поверье у людей сбывается. Ну, ту, в которой говорится, что если разбить зеркало, то у него семь лет будет несчастье. Это знание греет мне душу холодными ночами. Хотя в последнее время оно у меня вызывает сомнение. Такое ощущение, что это я сам себя разбил и получил все эти неприятности на свою пятую точку только по своей вине.
Но не будет отвлекаться от героя повествования, то есть меня, а жизнь моего горе-создателя пускай рассказывает кто-то другой. Почему я его так называю?
Знаете, по сути, у меня не должно быть ни собственного мнения, памяти, ни даже сознания как такового. Но в силу этих случайных событий произошло то, что произошло - артефакт осознал себя. Я мыслю значит существую, как то так...Но это было всего лишь начало в цепи всех этих событий, которые произошли со мной.
Разрушив и раскидав кусочки меня по всему свету - это существо исчезло, и даже не оставило своего адреса. Не знаю, сколько прошло после этого времени, у меня с этой знакомой странные отношения, я не замечаю ее, а она платит мне той же монетой, как тут же вновь попал в переплет.
Рядом со мной проснулся вулкан. Паника - это очень мощная сила, а уж какой стимул. Ого-го какой! Лава мощным потоком устремилась ко мне. Стоял такой жар, что плавились даже камни. Инстинкт самосохранения, ранее спящий во мне, так проснулся, что после всего произошедшего у меня потом ужасно болела голова. Ну, и руки тоже, и даже ноги, в общем все мое тело пронзала просто вселенская боль. С непривычки я так перетрудился, что мне тут же захотелось обратно в свой облик, и пускай тогда я бы не смог сбежать от стены огня, но в тот момент мне казалось, что так даже будет лучше. Признаться быть живым такая морока, и как только люди это терпят! Не понимаю!
Но тогда я этого не знал. Ну, не дано мне знать собственное будущее. Приближающая лава, страх за свое существование и собственные возможности привели к тому, что я сам по собственной воле задействовал свою магию, чтобы спасти самое ценное, что было на данный момент у меня - самого себя.
Как вы понимаете в том облике, в котором я был сейчас, то есть узорчатый кусок рамы покрытый необычными символами не больно то и побегаешь, поэтому, наверно я и превратился в того кто мог хоть как-то передвигаться. А так как больше всего в меня заглядывали именно люди, я и взял их облик.
Первый мой опыт в прямохождение был очень печальным. Я, по началу, не ходил, а скорее ползал. Все-таки не обучен я передвигаться на плоской поверхности. Да, и мир воспринимал не в трех измерениях, а в шести. И главное не глазами, а всей своей поверхностью Зеркала.
Все-таки судьба - это очень сложная и ужасно переменчивая госпожа. Я себе даже в страшном сне не мог представить. Я даже не мог представить, что узнаю что такое сон вообще.
Теперь я в облике обычного человека со взглядом на мир необычного существа иду сейчас по тропинке не известно куда, но все же имея перед собой конкретную цель - это найти оставшиеся кусочки самого себя, которые были разбросаны по всему свету и которые усиленно звали меня.
Отступление первое:
Кусок рамы, разукрашенной рунами, пульсировал. Потоки света рождались в глубинах рун, набухали большими бутонами и выплескивались в окружающее пространство. В морских глубинах, где происходило светопреставление, не наблюдалось жизни. Лишь песок, камни и ритмичные удары света.
Главная часть рамы - жизнеобразующая, находилась в смертельной опасности. Если она погибнет - все потеряет смысл.
В какой-то момент руны поплыли, сплетаясь в причудливый узор, вода пришла в движение, закручиваясь тугой воронкой вокруг артефакта.
Море отдавало свою жизнь за рождение новой жизни. Этот кусок артефакта был слишком слаб, чтобы совершить превращение самостоятельно, но он должен был пройти тем же путем, что и главная часть зеркала Судьбы.
Море ушло. Море погибло. И в этих местах его никогда не будет. Такова плата за жизнь.
На вязком влажном песке, среди мертвых ракушек и выбеленных гладких камней спал юноша.
Где ты? Там...Где? Там...Целое? Нет кусочек!...Там? Подожди, не уходи!
- Вернись! - с громким воплем, резко сел молодой человек, окончательно просыпаясь. А вокруг шумел лес. Голос птиц не смолкал не на минуту. Утренний туман вползал на поляну, заставляя сильнее съеживаться человека, чтобы сохранить остатки тепла.
- Ну, что же доброе утро! - сказал юноша, и помотал головой, стряхивая остатки сна.
Ну, что же позвольте представиться - я часть артефакта Зеркало Судьбы по имени Хеор. Имя я взял из название, то есть первой буквы из слова судьба - и это буква "с". Скажите, что не соответствует действительности, но все-таки не думали же, что на мне все написано обычными буквами. Нет и нет! Там вообще, такое длинное название, составленное с помощью магических рун, в которых и сам смысл может меняться, если посмотреть под другим углом и в другое время. А лучше не думать об этом, а то еще запутаетесь, прямо как я.
Наконец солнце выползло из-за горизонта, и разогнала оставшиеся клочки ночи. Я, слегка постанывая, а вы попробуйте спать прямо на земле, принялся разминать затекшие во время сна ноги и руки. Ополоснувшись и напившись в ручье, который оказался неподалеку, я, послушав голодные бурчания желудка, тяжело вздохнул и отправился в путь.
Рассвет, шелест листьев на ветру, свобода от всего, и даже от самого себя. Может людям и нравится такое, но мне точно нет. Вот и хожу мрачный как тучка на небосклоне, которая подозрительно быстро догоняет меня. Пришлось прибавить шагу, а через пять минут и сорваться на самый настоящий бег. Давно так не бегал, а точнее с того момента когда удирал от лавы. Славные были дни. Ничего не знал, ничего не понимал, а просто бежал вперед и вперед.
А теперь многое изменилось. Не буду рассказывать, как я учился принимать пищу и справлять естественные потребности, и главное делать все это надо было вовремя. Учился разговаривать и понимать других людей. Учился тому, кому нужно помогать, а кому нет. Учился чувствовать и сдерживать свои эмоции. Учился тому, что человек умел уже с самого рождения. В общем, получал опыт, но по - моему отрицательного было больше, чем положительно. Но отрицательный опыт, тоже опыт кто бы, что другой не говорил.
Все это конечно же не позволило мне забыть самого главного кто я есть на самом деле. Я этого не забывал ни на мгновенье. Да, и другие "Я" не позволяли мне этого сделать. Даже сейчас не знаю хорошо или плохо то, что мне снятся сны. Конечно, это не были сны в прямом смысле этого слова. Скорее это была связь с другими. Я не знал, что делаю остальные кусочки артефакта, но чувствовал нашу печаль, наши горести и радости, наше единение, которого мы были лишены. Я не знаю, чувствую ли они то, что чувствую и переживаю я, снятся ли им те же сны или они забыли, кто они есть на самом деле. Я этого не знал, но я знал одно, что если не найду их всех, то потеряю самого себя.
Видеть будущее и судьбы всех встречающих мне людей было мучительно больно. Это тело было такое хрупкое, и я не знал, сколько оно еще сможет продержаться. И, похоже, только я один в полной мере владел нашей магии. А интересно, какие способности у остальных? Какие они вообще?
Я пытался представить себе остальных при этом, почему-то ужасно волнуясь, а вдруг они меня не примут и всякие другие глупости. Это все равно, чтобы человеку было важно мнение своей левой руки. Решив, что все эти мысли ни к чему хорошему не приведут, постарался выбросить их из головы, но легче сказать, чем сделать. Так и бежал, уже не обращая внимания на дорогу, а следуя лишь своему мистическому зову.
На горизонте показалась деревня. Небольшие, но очень уютные домики теснились к друг другу. Возле самого большого дома бурлила жизнь. Били копытами и ржали лошади, между их ногами сновали туда, сюда мальчишки с мелкими поручениями, которые громким голосом раздавал управляющий. Все это указывало на то, что перед нами была таверна.
Я видел эту таверну в этой деревни в своем видение, когда прикоснулся к одному воришке, который хотел украсть мой кошелек. Ему было невдомек, что мои карманы уже давно пусты. В моем видение эта таверна была окрашена в красный цвет, а вокруг него плескалось зеленое море. Все эти странности сразу же выдавали присутствие частицы меня. Я не был уверен в том, что Кусочек меня уже не покинул это место, а главное он мог посетить эту таверну вообще, через год. Все равно я не терял надежды, ведь это единственное, что у меня осталось, кроме дырявых штанов и рубашки болотного цвета.
Поэтому сжав как можно крепче зубы и затянув потуже ремень, чтобы штаны снова не упали в самый неожиданный момент, твердо чеканя шаг, я шел, а скорее даже полз, растеряв мгновенно всю свою решимость в сторону дверей таверны.
Отступление второе:
Оставляя глубокие следы в рыхлой почве, мужчина приближается к своей цели. Роста он немного выше среднего, худощавый, с грубыми чертами лица. Волосы его заплетены в толстую косу, виски посеребрены сединой.
С грацией присущей кошачьим, он опускается на одно колена, склоняет лицо к земле. Ноздри хищно раздуваются, вбирая запахи.
- Скоро, - произносят губы.
Таверна встретила меня шумом и гамом. И зачем вообще я сюда пришел? Мне сразу же стало так тоскливо, хоть волком вой. Хотя нет, не буду этого делать! Решил я через некоторое время после того как более внимательно разглядел всех посетителей. Кого только здесь не было. И охотники за нечестью, и пьяный бард, который бренчал что-то в уголочке, но в таком шуме не возможно было разобрать что, и странствующий монах, который питался похоже одними молитвами, так как его мантия грозилась упасть с него при малейшем движении, и сами жители деревни, которые пришли пропустить стаканчик, и хоть на мгновение забыть про свою работу.
Внутренне подобравшись, я бросил зов, и впился взглядом во всех этих людей, но к моему разочарованию никто не шелохнулся, никто не закричал: "Наконец-то ты пришел!" Все, как и сидели, так и продолжали сидеть. Печаль захлестнула мое сердце. Здесь не было никого. Я в пустую, проделал весь этот путь. Ссутулившись, и шаркая ногами стариковской походной направился обратно к дверям, как вдруг желудок напомнил мне о своем существование. Боль скрутила мои внутренности. Кишки прилипли к позвоночнику, а желудок принялся есть самого себя.
- Послушайте, у Вас не найдется для меня какая-нибудь работа за кусочек хлеба? - обратился я к бармену за стойкой, переминая с ноги на ноги. И то ли у меня и впрямь был такой жалкий и несчастный вид, то ли у бармена сердце не было железным, но меня обнадежили.
- Ты можешь потом убрать, после того как все посетители разойдутся, весь этот зал! - голос был приятный и с каким-то баритоном. Бармен оказался барменшей.
Меня это так ошарашило, что я смог только кивнуть головой, и сел за ближайший свободный столик, так как ноги уже подкашивались. Передо мной мгновенно опустилась тарелка с похлебкой и кусочек хлеба. Я чинно и благопристойно, соблюдая все манеры, зачерпнул ложкой бульон, хотя в мыслях давно уже все это съел и главное саму тарелку тоже. Но вот беда еда имеет одну тенденции - это очень быстро заканчиваться. Тяжело вздохнув, я оглядел еще раз стол, а вдруг еще, где завалялась, хоть крошка, чего-нибудь съестного, но, конечно ничего так и не нашел. Похоже, до меня здесь был самый настоящий троглодит, ибо стол был идеально чистым.
Как вдруг шквал чужих эмоций и переживаний другого меня обрушились на мою многострадальную голову.
Кружится, качается пронзительное голубое небо. Дурнота подступает к горлу. Поднимаю дрожащую руку к лицу. Пальцы. Пять длинных тонких пальцев. А в груди бьется сердце живое и горячее. Быть живым так странно, так... больно. Давит изнутри, выворачивает, заставляет безвольно прикрывать глаза - тоска. Тоска по мне ЕДИНОМУ.
Шумят волны в голове. Становиться немного стыдно за то, что пришлось отнять, чтобы существовать самому. А как иначе?
Сердце затрепеталось и забилось в груди испуганной птахой, хотелось подбежать к самому себе обнять и утешить, и сказать ему одну важную вещь: "Ты не один!"
Силы окончательно меня покинули. Хотелось свернуться клубком в темном углу и уснуть, но нельзя. Мне еще надо было заняться уборкой. Поэтому я терпел и изо всех сил боролся со своим сном, то есть пытался придать своей тушке вертикальное положение и стараться не клевать носом. Люди приходили и уходили. Мало помалу посетителей становилось меньше. Приближалось ночь. Ночь - это время когда умирает во мне что-то и рождается новое. Ночь - это еще одна краска в этом мире.
Мышцы болели, ноги на мокром полу разъезжались в разные стороны, а руки с трудом удерживали влажную половую тряпку. Наконец я закончил уборку и разогнулся, и сморщился от боли в спине. Зал в таверне блистал чистотой, что не возможно было сказать обо мне. Я стал таким грязным, как вода в ведре, где бесформенном комком плавала тряпочка, которой я героически оттирал пол от грязи.
Барменша, придя посмотреть результаты моей работы, довольно улыбнулась, и тут же сморщила свой носик при виде такого 'чистого' как я. Да-да! Я грязный! Я это знаю, и не стоило мне об этом напоминать. Сразу же так захотелось окунуться в озеро, или в речку. Даже согласен на бочку с водой. И запах от меня наверно шел, мама не горюй.
Барменша, лишь странно на меня посмотрела на такого несчастного и виноватого меня. Наверно, таких интересных экземпляров людей ей не доводилось встречать. Но признаться такой реакции я не ожидал от нею. Она, ни слова говоря, загнала меня в купальню. Такая женщина! Она меня раздела, помыла, постирала и зашила мою одежду, а затем дала одеяло и загнала на сеновал.
Запах сена стоял умопомрачительный. Я чувствовал себя чистым и худо бедным сытым, словно заново родился. Хотя, нет, когда я появился, мне было намного хуже, а сейчас мои ощущения походили больше на сказку, которые любят рассказывать старики возле огня маленьким детишкам. Шквал таких радостных и приятных эмоций закружил в своем безумном хороводе, что я не выдержав их напора, принялся прыгать, танцевать и выделывать все возможные па. Когда барменша пришла снова, она застала прелюбопытнейшую сцену. Прыгающего, на манер козлика, молодого человека с радостной улыбкой на губах и запутавшиеся в волосах соломой. Не выдержав такого представления, она рассмеялась, а я резко остановился, услышав такие необычные звуки от человека.
Я не знал, как можно поблагодарить эту женщину, которая приютила на время совершенно ей не знакомого человека, почему-то банального спасибо мне казалось, будет мало. Я не смело подошел к ней, взял ее за руку и робко заглянул в глаза, для этого мне пришлось встать на цыпочки. С начало женщина удивилась, но потом под действием моей магии Судьбы, что-то изменилось.
- Скоро в вашу дверь постучит ваша Судьба и Жизнь! Не прогоняйте эту робкую птаху, а наберитесь смелости и загляните ей в глаза! Раскройте сердце и душу для всего мира, и возможно вы даже сможете услышать, как она вам поет! - по сути, я произносил обычные и ничего не значащие слова, но совершенно не важно, что говорить, главное как ты это говоришь и что именно ты даришь этому человеку.
Я давно уже так не предсказывал судьбу человека. Со времен моего существования как зеркала. Но почему-то этой женщине я хотел подарить новую жизнь и новый смысл существования. И пускай меня осудят за это вмешательство, но если бы был выбор, я снова бы повторил свой путь.
Я оставил спящую барменшу с улыбкой на лице на сеновале, при этом заботливо укрыв одеялом, а сам отправил дальше. Мне не хотелось оставаться и смущать своим присутствием эту женщину. Тем более не каждый согласиться терпеть рядом с собой человека, который знает тебя всего целиком. Если бы я был Зеркалом, то, конечно же, такого бы не было. Перед ним все чувствуют себя спокойно, уверенно, а главное защищено. Ну, что может сделать вам кусок рамы и стекла? Ничего!
Вдыхая прохладный воздух ночи, я вновь шел по едва различимой тропинке. Не люблю я ходить по главной дороге, там слишком многолюдно. Как вдруг тропка неожиданно вильнула в сторону, и уперлась в непроходимую лесную чащу. Хм...может быть, лучше было, если бы я нарушил свою привычку? Но я не привык сомневаться, и раз все решил, то буду идти дальше. Сказано сделано. Я, цепляясь одеждой за все встречающие колючки, ломился сквозь кустарник. Треск стоял на весь лес. Наконец, увидев просвет я, весь исцарапанный, с радостным возгласом устремился туда. Но я не долго радовался. Нога наступила на что-то мягкое и походу делу живое, так как это что-то возмущенно взревело. Не успев сказать даже слово: мама, я с писком упал на шевелящую гору. Гора вновь взревела и ломая все кустарники помчалась вперед. Меня от страха так заклинило. Нет, чтобы мне отпустить шею этого медведя, а ему остановиться, но нет, мы оба продолжала громко вопить, и один мчатся, куда глаза глядят, а другой продолжать душить ему шею.
Наконец полу задушенный и уставший медведь остановился и тут же упал на землю, а я уговорами и угрозами смог разжать свои руки и рухнуть рядом с мишкой. Через некоторое время, уняв тяжелое дыхание, которое с хрипом вырывалось из наших осипших глоток, мы, слегка пошатываясь, поднялись кто на ноги, а кто на лапы и посмотрели друг другу в глаза. Оба впечатленные от такой поездки, что выражали наши безумные взгляды, дружно развернулись и потопали каждый в свою сторону.
Два часа прогулки по лесу мне с лихвой хватило, чтобы помолиться всем богам, тут же их всех проклясть до седьмого колена, проголодаться и найти мед, который успел съесть всего половину, вторую не дали этого сделать взбешенные и злые пчелы, упасть в ручей спасаясь от них же, намокнуть, замерзнуть и высохнуть так, что одежда приобрела такой плачевный вид, что даже самые безнадежные люди, живущие подаянием, побрезговали бы ее носить. Но мое путешествие наконец-то закончилось. И, конечно же началось новое.
Лес на мою радость начал редеть и перед мной предстал город. Дома были величественны и украшены всевозможной резьбой. Дороги были широкими и замощены камнями. Пахло свежестью и солью. Пахло морем. Громко и возмущенно кричали чайки, выражая свое недовольство присутствию людей.
А я глупо и радостно улыбался, радуясь, что, наконец - то добрался сюда. Я не знал и не мог знать своего будущего. Не дано мне было его предсказать, но я верил, что здесь найду частицу себя, и мы вновь как в старые и добрые времена будет вместе.
Отступление третье:
Ароматические палочки выпускают клубы белого дыма, дрожит пламя свечей. Я лежу на возвышенности, укутанный мягкими покрывалами. Еда, которую меняют по пять раз в день, подношения из золота и серебра, которые приносят утром и вечером - ничто не волнует меня. Воспоминаний нет. Вместо них серая пелена, сотканная из обрывков чувств, но и их не разобрать. Кто я? Что я здесь делаю? Почему так ... страшно одиноко?
2 глава.
В детстве дедушка часто брал меня на колени и рассказывал сказки. Странные это были сказки. Лишь сейчас, с высоты своих лет, могу сказать, то были легенды - древние и темные, как сама земля, о тварях, населявших наш мир, о путях по ту сторону Жизни. Путях, по которым дедушка ушел 13 лет назад. Нашел ли он темную реку? Переправился ли на тот берег? Встряхиваю головой.
Бесцветные глаза, напомнившие сказку о паромщике, все еще смотрят в упор.
Выдыхаю раздражение. Правила игры те же, стоит лишь немного изменить выражение лица легкой улыбкой.
Улыбка не помогает. Обладатель глаз кривится, сплевывает на грязный пол и придвигается еще ближе.
Пахнет жареным. Трактирщик готовит заколотого сегодня барашка. Опять я отвлеклась. Что-то сегодня совсем не в форме.
Нагло поднимаюсь, поправляю воротник куртки и, резко крутанувшись на каблуках, бегу из таверны, переворачивая стулья, сдвигая столы.
- ...., - ругается у меня за спиной проигравшийся в пух и прах моряк.
Перемахивая через порог, пригибаюсь, чтобы не набить шишку.
Город спит. А что еще ему делать в 4 часа утра? Вообще-то порядочным девицам пристало ночами спать в теплой кроватке и видеть сладкие сны, а не мотаться по кабакам, да тавернам. Но когда дома нет, а только временные пристанища, за которые необходимо платить, о приличиях начинаешь забывать.
Каштаны ... дома...темные окна...
Ветер свистит в ушах. Топот тяжелых сапог за спиной и мысль:
"Загляни в глубь себя, чтобы понять свое предназначение."
Так сказал однажды дедушка, заканчивая очередную сказку. Тогда, будучи совсем крохой, я смотрела в мудрые глаза самого дорого и любимого человека и спрашивала:
- Как же я загляну в себя? Только если порезаться...
- Не надо резаться, доченька, заглянуть в себя можно через глаза. А как можно посмотреть себе в глаза?
- Ну... в воду когда смотришь можно, - отвечала я, теребя подол своего платья, - или в зеркало ...
- Правильно. Умница, - хвалил дедушка, а я радостно жмурилась, - но простое зеркало тут не поможет...
За спиной послышался стук. Не оборачиваясь, рванулась что есть силы. Почему воспоминания не дают мне покой второй день? В частности навязчивая мысль о Зеркале Судьбы. Чушь! Всего лишь легенда.
Бок сводит судорогой, но я уже выбежала на пристань. Море ушло два дня назад. Не связано ли одно с другим - мои воспоминания и необъяснимое происшествие?
Пробежав пару метров по пристани, решаю спрыгнуть. Подсохшая корка лопается, бурая грязь цепляется за сапоги.
Вперед. Не останавливаться, не оборачиваться.
Преследователь отстал, но двигаться не перестаю - шагом, хватая ртом воздух.
Добытых средств хватит на неделю спокойной сытой жизни с завтраком, обедом и ужином. Мечтательно заглядываюсь на тяжелые тучи и, споткнувшись о что-то мягкое, падаю в грязь. Мягкое шевелиться, пытается ворчать.
Удивлению моему нет предела, так как под ноги мне подвернулся совершенно голый грязный мальчишка лет 17.
- Дела... - протягиваю я, понимая, что придется мальчишку взять под свою опеку, но почему-то мысль эта совершенно не радует.
Чудо хлопает ресницами, живот его выводит занимательные рулады, которые недвусмысленно говорят мне - не неделя сытой жизни, а дня два-три от силы.
Угораздило же...
Мальчишка жадно пьет воду из фляги, давится, кашляет, но упрямо пьет. Тело его дрожит.
За что мне это? Риторический вопрос, конечно, не смогу ведь отвернуться и уйти.
- Идти сможешь? - спрашиваю.
Затравленный, ничего не понимающий взгляд красноречивее любых ответов. Покормить что ли? Нельзя. С собой только сухари еще хуже будет. Приложив некоторые усилия, отнимаю флягу.
Подхватываю мальчику, забрасываю на плечи. Он даже не сопротивляется, напротив, обхватывает шею руками и сопит в самое ухо.
Тепленький... Тьфу! Что-то я не в себе.
Если бы не мусор из полусгнивших бочек, якорных цепей и битого стекла идти было бы не в пример легче, а так приходится выбирать дорогу. Да и грязь эта...
Любопытное, наверное, я представляю зрелище. Кому рассказать не поверят.
Почему-то по-настоящему злиться не могу, напротив, ощущение ...хм... правильности не покидает. Так и должно быть. Почему? Не знаю. Просто так должно быть.
Кое-как вскарабкавшись по каменным плитам, вытягиваюсь во весь рост.
Мальчик сладко спит. Мягко улыбаюсь. Славный.
Отступление четвертое:
Человека, уверенно шагавшего сквозь стену папоротника, нельзя было назвать путешественником. Шел он быстрым мягким шагом с какой-то кошачьей грацией. Время от времени человек замирал, словно принюхиваясь, нагибался к земле, а потом стремительно возобновлял свое движение.
Охотник - так хотелось назвать его. Охотник, преследующий добычу.
А незадачливая добыча в это время...
3 глава.
Вяло бреду по редкому пролеску.
Длинная, успевшая свалятся, шерсть грязными клочьями волочится по земле, когда же она цепляется за кусты я лишь досадливо фыркаю, дергаю сильнее и продолжаю свой путь.
Голодный, злой, уставший.
С первых же минут знакомства с представителями человечества пришел к неутешительному выводу, что помощи ждать от прямоходящих, преимущественно лысых - не стоит. Несколько ссадин, вывихнутая лапа и подпаленная шерсть утвердили меня в правильности сделанных выводов.
За последние сутки я ел лишь один раз - ежика. К счастью или несчастью еж удрать не успел, свернулся калачиком и выжидающе выставил иголки. Не долго думая, разорвав себе рот и ободрав лапы, ежика разгрыз. Голод вернулся через пару часов, а рот и лапы заживут хорошо если через неделю.
- Нет в жизни счастья, - сказал голос.
В испуге замираю, припадаю к земле, нервно озираюсь. Никого.
- Страшно, - говорит тот же голос.
Тут-то до меня доходит, что голос принадлежит мне.
С лесной опушки открывается прекрасный вид на долину, которая упирается в город, а чуть правее сливается с линией горизонта. Пахнет сырость. Метрах в ста от меня, распростершийся на земле, лежит человек, руки его завернуты за спину. Второй человек жадно обнюхивает первого.
Вспомнив о недавних слуховых галлюцинациях, вытираю лапой глаза. Картинка не меняется. Подойти поближе дело нескольких минут, а вдруг и мне что перепадет. Я не привередливый. Человечинка тоже мясо. Нервный смешок.
- Где он? - спрашивает тот, что сверху.
Нижний сопит, неуверенно дергается.
- Он близко, - продолжает тем временем верхний, длинный его язык скользи по щеке к виску незадачливой жертвы, - я чувствую.
Наслаждаясь сценой, усаживаюсь на землю. Люди одновременно поворачивают головы в мою сторону.
- Какая мерзость, - говорит верхний, - а ну брысь.
Морщу розовый пятачок. Вот так вот сразу и мерзость. Даже немного обидно, господа. Сижу, понимаете, никого не трогаю, обгрызочков и объедочков жду.
- Фиии. Как грубо, - снисхожу до ответа, - кончай его по-быстрому. У меня дел не в проворот.
Оба, кажется, поражены моей наглость, нижний даже пытается изобразить возмущение.
Почему нельзя решить все быстро, мирно и к всеобщему удовольствию?
Очень медленно верхний затягивает кусок тряпки на затылке своей жертвы, связывает руки, проверяет работу на прочность. Так же медленно открывает сумку, достает из нее пистолет и направляет дуло мне в морду.
Ругнуться не успеваю. Пуля чиркает по уху, горячее и липкое течет по загривку.
- Ай-ай-ай, - верещу я, прыгая вокруг. Пробегаюсь по спине связанного, лапа скользит по голове, уху, задевает щеку.
- Ой-ой-ой, - продолжаю я, проскальзывая под мышкой у охотника.
Боковым зрением замечаю блеск металла.
Быть мне шапкой не иначе или ковриком. Ну уж нетушки. Обойдетесь.
Бросаюсь на охотника со спины. Он не успевает развернуться. Не теряя ни секунды, впиваюсь ему в шею всеми пятьюдесятью девятью зубами. Теплая солоноватая жидкость наполняет рот. Поддавшись вперед, прижимаю добычу к земле, с жадностью, не осознавая себя, разрывая рану, пью пульсирующую кровь...
Ты здесь? Это ты? Я нашел тебя моя часть!?
Перехватает дыхание. Давлюсь своим ужином и отскакиваю.
Что это было?
Волна наслаждения накрывает с головой.
- Я здесь, - говорю, напрягая слух, чтобы ненароком не упустить ответ.
Ответа нет, лишь мычание. Сталкиваюсь взглядом со связанным человеком и...Понимаю... Понимаю... Понимаю...
Подхожу к человеку, аккуратно, почти с нежностью, перекусываю обрывки ткани, связывающие его. Усаживаюсь в ногах.
Умру за тебя не задумываясь... 4 глава.
Стою. Никого не трогаю. Любуюсь окружающим миром. Удар. И я снова свел очень близкое знакомство с землей. Я даже пикнуть не успел, как меня самым наглым образом стали допрашивать. Понятия не имею, о чем он говорит. Кто он? Где он? А чуять этот безумец может только меня.
Помыться бы! Никогда не чувствовал себя таким смущенным и грязным. Похоже, это местный сумасшедший, который нападает на всех не очень "чистых? путников. Тоже мне блюститель чистоты нашелся! Да, от него самого воняет. Я, возмущенно пыхтя, пытался выбраться из придавившей меня тушки. Тяжело все-таки.
От голода я совсем ослаб, что не мог отбиться даже от мухи. Как вдруг судьба преподнесла новый сюрприз в виде появления нового персонажа. И какого! Существо было необычное, и это еще мягко сказано. Размером с волка. Пасть вытянутая, клыки такие острые и большие, что даже страшно продолжать на них смотреть. Длинная черная шерсть, как у кошки, которую так и хотелось погладить. Взгляд был разумным. И странным диссонансом на мордочке присутствовал свиной пятачок. А уж когда он заговорил, то я вообще выпал в осадок от злости.
Да, как он смеет таким тоном говорить обо мне! Да, я его на котлеты пущу, на фарш, и похоже меня даже в этом опередили. С задумчивым видом жую какую-то тряпку. Не вкусно.
С меня, наконец, слезли, что не могло меня не радовать. Стало так легко и свободно, что сразу же хотелось прыгать и танцевать. Хотя со связанными руками не больно то и побегаешь. Пока я радовался такой малости, события приняли совершенно другой вид.
Псих, от куда-то взял пистолет и принялся стрелять. Как вы понимаете мне в моей позе, мордой вниз, было все очень плохо видно, но зато прекрасно было слышны недовольные вопли странного пушистого существа. Я недовольно замычал, почувствовав на своей спине не маленький вес, поэтому, когда этот зверь с меня спрыгнул, лишь испытал чувство облегчения. Боль в оцарапанном ухе и щеке совершенно меня не волновали. Поэтому я наверно не сразу обратил внимание на странное ощущение, что охватили меня после того, как волко-кот побегал по мне.
Что-то родное. Что-то близкое. Что-то звало и манило меня. Сердце стучало как сумасшедшие. Я без малейшего сомнения, чтобы не передумать, обратился к самому себе и мысленно тихонечко позвал: Ты здесь? Это ты? Я нашел тебя моя часть!?
- Я здесь! - прозвучал ответ, как гром среди ясного неба, я на мгновение обмер, но тут же замычал и задвигался, привлекая к себе внимания. Слегка приподнял голову, чтобы лучше видеть его. Того кого я так долго искал. Волко-кот легким броском очутился возле меня, и осторожно стараясь не поранить, перекусил связывающую меня ткань.
Я тут же заключил его в объятия, при этом смеясь и плача, как ненормальный. Здесь и сейчас, я не опасался проявлять такие бурные эмоции. Да, и они были так сильны во мне, что не стоил их и удерживать. Не понимаю я, почему люди иногда пытаются показывать совершенно другие чувства, не те которые они сейчас испытывают, но это их право. А я никогда не испытывал ничего подобного. Всепоглощающие счастье и радость накрыли меня с головой. Ведь поиск был таким трудным, и почти безнадежным. Я продолжал цеплять за шерсть и повторять как заведенный: Я нашел тебя! Я нашел тебя! Наконец-то я нашел тебя!
5 глава.
Кружка горячего чая согревает закоченевшие пальцы, пар пляшет в тусклом свете свечи. Гость спит в комнате. Водные процедуры открыли истинный его возраст - мальчику не больше 13. Тощий с темными кругами под глазами он смотрел на меня доверчиво, благодарно.
Выйдя из спальни, я долго стояла, прислонившись к дверному косяку, сдерживая непрошеные слезы.
Теперь чай, воспоминания и необходимость принять решение. Что я могу дать ребенку? Что? Не имея ни дома, ни будущего.
Найти его семью? Плохая отговорка. Всего лишь отсрочка. Необходимо, исходя из худшего, принять решение - готова ли я нести ответственность за оставленного ребенка или ...
Плывут, дрожат воспоминания.
"Загляни в глубь себя, чтобы понять свое предназначение."
Закрываю глаза. Это наваждение. Дурная шутка.
Дедушка, который не был родным, но подобрал на улице. Дедушка, который стал всем, научил любить, верить и ... жить. Будучи старым больным человеком он попытался. Если бы не он кем бы стала я? Куда бы привел меня путь?
Смеюсь. Горько и обреченно, понимая, что если испугаюсь сейчас, то не смогу жить дальше.
Стук в дверь. Быстрый взгляд на часы - далеко за полночь.
- Кто? - спрашиваю у закрытой двери.
- Здравствуйте, - отвечает голос, - нам бы повидаться с... с... вашим гостем.
Откуда они узнали? Мысли скачу. Беда или спасение?
- Кто вы?
- Эм.. эээ... родственники....
Открываю дверь и в ужасе хватаюсь за голову. На пороге топчется колоритная парочка. Ободранный человек с исцарапанным лицом, невероятно истощенный и собака, хотя в темноте не разобрать, уж больно крупное животное.
Подсчитав в уме свои скудные сбережения, вздыхаю и впускаю парочку в дом.
Отступление пятое:
- Хозяин, - бормочет человек в окровавленной одежде, - хозяин... я нашел его... он человек... Зеркало - человек... Хозяин...
Темный силуэт, почти неразличимы на фоне ночного неба, приближается к раненному охотнику.
- Хорошо, - глубокий мелодичный голос.
Охотник приподнимается на локтях, тянется к своему господину.
Троица веселится. Мальчишки обнимаются, смеются. Кото-волк, коим я окрестила недоразумение природы, скулит, требуя порцию внимания. Рассказы о то, как они, дескать, скучали друг без друга, как искали руг друга, - порядком мне надоели. Как человек, не позволяющий себе излишних эмоций, я довольно хладнокровно отвечаю на редкие вопросы.
Уходить из комнаты, правда, не спешу. Очень хочется знать о дальнейших планах "семейки". Вешать себе на шею столь внушительный камушек в мои планы никоим образом не входит. Я не святая и не преисполнена благодати.
Особо прочувствованный окрик пробуждает от сонного оцепенения.
- Бах, - кричит кото-волк, - думаю тут-то мне и конец.
Опять рассказ о встрече с загадочным охотникам. Сколько в услышанном правды, а сколько вымысла?
Мы единое целое, одно существо - говорили гости. Сперва, пыталась добиться правды, потом, видя бесплодность этих попыток, махнула рукой.
Мальчик устал быстрее прочих - хлопал глазами, непрерывно зевал.
- Хватит. Спать. Все завтра, - решительно заявляю я.
Почему-то никто не спорит. Старший брат уходит умываться, так как грязного его в кровать пускать категорически отказываюсь. Кото-волк растягивается прямо у кровати. И пусть его.
Когда гости укладываются, возвращаюсь на кухню. Чай давно остыл. Брезгливо отодвинув чашку, прикрываю глаза.
Волна. Огромная волна вот-вот накроет меня.
Безвольно опускаю руки, запрокидываю голову...
Хорошо виден пенистый гребень и гудит что-то в ее глубинах. Все ближе, ближе...
Стук в дверь разрывает тревожный сон. Этот день просто надо пережить. Стиснуть зубы, выбросить лишние мысли и пережить.
- Кто там? - спрашиваю у закрытой двери.
- Путник, - отвечает приятный голос.
- Комнат не сдаю.
Тихо скрепят петли. Как же я устала.
- Откройте, прошу вас, - мягко говорит голос.
- Извините, но нет. Доброй ночи.
Посторонние люди в доме не способствую спокойному сну. А в сложившихся обстоятельствах, когда дом и так забит подозрительными личностями, речи идти не может о новых постояльцах.
Не успеваю я развернуться, чтобы уйти, как дверь исчезает. На пороге возвышается силуэт, укутанный в плащ, за спиной его маячит еще кто-то.
- И все же, - вкрадчиво говорит человек, - я настаиваю.
Глава 6.
Наконец волна безудержного счастья схлынула с меня, и, прекратив душить в своих объятиях волко-кота, я смог адекватно, ну более менее воспринимать внешний мир, а не только собственные эмоции. Внешний мир не сильно радовал. Ветки и мелкие камни впивались мне в ноги. Тело в неудобней позе ужасно затекло. Да, и еще блюститель чистоты совершенно не эстетично заливал кровью землю и при этом гневно сверкал глазами в нашу сторону. С такими ранами обычный человек давно бы уже отправился в другой мир, но нет, он продолжал настойчиво тянутся к пистолету. Мне не очень то и хотелось вновь слышать выстрелы, от которых в ушах, так звенит, что все глаза дружно лезут на лоб. Знаем, проходили. Так, что слегка косолапя, медленно и с трудом делая шаги подошел к лежащему на земле пистолету и не долго думая пнул его со всех сил. Пистолет на прощания сверкнул и навеки канул в лесной чаще.
Не обращая внимания на неподвижное тело, то ли он наконец закончил свой путь, то ли просто потерял сознания от такой большой потери крови, я не знал этого, да и честно не хотел и знать. Я старательно гнал картину окровавленного тела прочь, но которая с такой же регулярностью возвращался обратно и маячался прямо перед глазами. Нет, я не осуждал волко-кота, ведь он защищал собственную жизнь. Ну, как умел. Да, и осуждать самого себя крайне сложно.
Через некоторое время в голову постучала мысль. Она была не такой уж частой гостью, поэтому сознание удивилось и впустила внутрь. Руки, лицо и вся моя одежда испачкана в крови. Волко-кот жизнерадостно скалилась, а с клыков капала подозрительная красная жидкость. Со стороны мы наверняка выглядели, как самый настоящие маньяки с большой дороги. На нашу радость нам попался ручей. Хотя, мне кажется я - другой догадался о нашем внешнем виде, и величественной походкой соизволил мне его показать.
Я с каким-то остервенением принялся стирать свою рубашку. Она окончательно утратила свой цвет и стала какого-то серо-бурого оттенка. Но хоть теперь встречающие люди не будут от меня шарахаться. Интересно, а как дела у волко-кота? Я повернул голову и посмотрел на него. Дела у него шли замечательно. Чистый и вымытый он сидел на берегу и с не меньшим интересом смотрел на меня. Ну, хоть кто-то из нас будет нормально выглядит!
Мы дружно и не сговариваюсь начали продираться через кусты прочь с этой поляны, на которой на нас обрушились неприятности. Каждый бы от таких мест держался вдалеке, и мы тоже не были исключением. Выбравшись из леса, я и волко-кто направили, кто свои стопы, а кто свои лапы к городу. Перед воротами я затормозил, и еще раз окинул взглядом зверя, а вдруг, что-нибудь забыл. При свете дня он выглядел страшно. Клыки во! Когти во! И размер ого-го!
На себя посмотри! - вдруг фыркнул кто-то у меня в голове. И хотя, людей поблизости не было, он старался проявлять осторожность, и поэтому не пытался разговаривать вслух. Признав его правоту, я слегка пригладил растрепанные волосы, заправил рубашку в штаны, и почистил свои сапоги. И хотя, чище я не стал, но волко-кот одобрительно кивнул головой, что вселило в меня уверенность, что стража не выкинет нас сразу же за ворота. Но сообразив, что не хватает одной детали, я снял с себя ремень, и подойдя к зверю присел на корточки. Волко-кот посмотрел с начало на ремень, который я держал возле его шеи, а потом вопросительно на меня.
- Это чтобы все подумали, что ты не дикий, а дрессированный, на вроде собаке! - сказал я слегка смущаясь и волнуясь. Зверь слегка выпустил свои когти, задумчиво посмотрел с начало на меня, а потом на ворота города, и согласно опустил голову, чтобы мне было удобно защелкивать на его шеи ремень. Он знал, что мог спокойно отказать, и я бы не стал настаивать. Но волко-кот чувствовал мои эмоции и переживания, не за себя, а за него. Я ободряющие улыбнулся и вновь его обнял. Честно признаться у него шерсть была такая мягкая и пушистая, что я просто не мог удержаться. Зверь слегка оскалил клыки, со стороны наверно могло показаться, что вот сейчас он набросится на беззащитного человека, но он всего лишь усмехнулся на мои мысли.
Похоже мы отлично подготовились потому, что стража на воротах, лишь скучающим взором окинула нас и без вопросов пропустила в город. Я прогулочным шагом отправился в порт. Всегда хотел посмотреть на море. Когда еще выпадет такой шанс.
Через некоторое время мы стояли на причале и обозревали открывающие просторы. Чайки возмущенно кричали. Запах свежести и соли будоражили наши носы. Портило все впечатление проходящие мимо люди с мрачным и даже можно сказать с похоронным выражением лица. Было такое ощущение, что у всех одновременно скончалась любимая тетушка. Я старался не обращать на них внимания, хоть что-то было не так. И я не мог никак понять что. В окружающем пейзаже чего-то не хватало. Только через пять минут до меня дошло что. Не было самого моря. Куда-то подевалось огромное количество воды. Признаться я был очень озадачен. Я чую нас!
Вдруг ворвался в мое сознание мысль волко-кота. Глаза у него горели охотничий азартом и нетерпением. Он то и дело выпускал и впускал свои когти под подушечку своих лап.
- Где? - едва слышно выдохнул я, но зверь меня услышал. За мной! И я без раздумий рванул за ним.
Со стороны мы наверно представляли колоритную парочку. Впереди бежал зверь ловко огибая людей и другие препятствия мчался только ему одному известному маршруту, и за ним человек в мятой и относительно чистой одежде, который не успевал среагировать и поэтому сметал всех и вся встречающих в одну кучу.
Наконец мы резко затормозили перед дверью. Я сильно волнуясь постучал.
- Кто? - услышал я недовольный женский голос.
- Здравствуйте, - решил быть я очень вежливым, чтобы не пугать, а то еще не пустит нас за порог и прости прощай "моя другая часть", - нам бы повидаться с... с... вашим гостем. - слегка запнулся я, не знаю как еще называть самого себя. Не скажешь же: нам очень нужен кусок артефакта! Верните его пожалуйста!
Признаться я бы сам такого нарушителя спокойствия не что бы не пустил за порог, а отправил бы в "Тихое место", где обитают те, кто не дружат с собственным разумом.
- Кто вы?
- Эм.. эээ... родственники.... - окончательно став косноязычным, я заткнулся, чтобы еще какую глупость не ляпнуть. Беспомощно посмотрев на волко-кота, и встретив сочувственный взгляд, я слегка приободрился, и уже собрался выдать убийственный довод, чтобы убедить эту женщину в своей адекватности, но не успел. Дверь на мою радость открылась.
Счастье искрящемся фонтаном билась через край. Я кружился в каком-то безумном танце. Даже волко-кот слегка испугался за мое восприятие, когда я от переизбытка эмоций чуть не задушил "самого себя". Другой - я, выглядел очень молодо. И главное между нами было какое-то неуловимое сходство. Хотя, мы все брали облик от совершенно разных людей и нелюдей тоже. Может, нас объединяло наш взгляд и виденье мира, кто знает. Но я думаю, что эту тайну можно оставить не разгаданной. Пускай в жизни будет одной загадкой больше.
- Хватит. Спать. Все завтра, - ворвался в наше веселье решительный голос девушки. Я не собирался спорить. Зачем? Я был признателен ей, что она нашла, вытащила, а главное смогла позаботиться о нас, то есть об одной части нас. Я собирался сделать ей такой же подарок, как и женщине в трактире, которая позаботилась обо мне. То есть дать возможность самой изменить свою судьбу, теперь осталось только одно дело, это прикоснутся к ней. Мне хватит, даже мимолетного касания, я пока не собирался ничего менять. Я всего лишь хотел узнать ее путь.
Волко-кот безмятежно дрых прямо на полу возле кровати. Другой - я, получив столько эмоций и впечатлений сегодня, тоже сладко посапывал в углу. Только я, так и не смог сомкнуть глаза. Я смог прикоснуться к нашей знакомой, и то, что я узнал не давало мне покоя. Я не видел пути. И это было странно. Везде куда бы я не бросил взгляд на нити судьбы этой девушки, я видел только один результат - смерть. У каждого человека должен быть выбор - это не приложенный закон. Кто его составил не суть важна, главное он есть. И главное у каждого есть возможность идти по собственному пути, но только не у нее. Почему она еще жива? Похоже даже часть нашего присутствия помогла хотя бы не изменить, но избежать на миг уготованной участи.
Я бы еще долго придавался размышлениям, но услышав стук в дверь, я напрягся, почему-то пришла уверенность, что поздний визит незнакомца связан с нами. Я стараясь не разбудить, зверя и мальчика, бесшумно встал с кровати и направился в другую комнату.
Я успел, как раз прийти к тому моменту, как дверь внезапно исчезла и в проеме появился знакомый незнакомец. Похоже сознание таким образом пыталось разрядить обстановку, но я даже не улыбнулся. Я смотрел на мужчину во все глаза. И если бы какой-нибудь сторонний наблюдатель оказался вдруг здесь, то заметил бы несомненное сходство этих двоих. Я не был этим наблюдателем, но я и так знал, что вошедший имеет несомненное сходство со мной, точнее это я был похож на него, как отражение в зеркале, коим и являлся.
- И все же, - вкрадчиво сказал он, смотря на женщину - я настаиваю.
Меня, он пока не заметил. Я стоял там куда не достигал свет от светильника. Но обуявший гнев не позволил мне оставаться в стороне.
- Уходи прочь от сюда! Тебе здесь не место! - прекрасно сложенный мужчина на мои слова вскинул голову и слегка прищурил глаза, чтобы разглядеть в полумраке говорившего.
- Ты в этом уверен? - увидев меня по его губам заскользила улыбка.
Я от злости, которая была написана на моем лице вот такими буквами, не мог говорить, и поэтому просто кивнул. Почему же я так злился? Неужели только из-за того, что он разрушил меня? Нет не только. В глубине моей души пряталась зависть. Я завидовал ему. Ведь, он человек, а я кто? Всего лишь его отражение. Ничто. Подделка, которая почему-то умеет чувствовать и переживать. Поняв это я смог наконец изгнать на время злость из своего сердца. Не хотелось, чтобы он видел мою слабость.
- Что тебе здесь нужно? - смог наконец я задать мучавший меня все это время вопрос.
- Вас! - просто ответил он.
Я на миг опешился. Все-таки, он сам нас разрушил не захотев связываться с Судьбой, а теперь выдает такое.
- Может мне скажут, что здесь происходит! - долго терпевшая все это безобразие женщина, наконец гневно выпалила мучавший ее вопрос.
- Не беспокойтесь к вам у меня претензий нет, но я бы не советовал вставать у меня на пути, когда я пытаюсь заполучить то, что хочу! - и хотя, Хозяин все это сказал с милой улыбочкой на лице, в комнате сразу же повеяло холодом. Скрытая угроза в его словах заставило женщину съежится, а меня гневно сверкнуть глазами и ответить:
- Только посмей разрушить ее жизнь...я....я.....а не то я прикоснусь к тебе!
Губы мужчины чуть дернулись в усмешки, но его глаза вмиг впились в мое лицо, пытаясь понять не солгал ли я. Похоже Хозяин не знал, что у меня сохранилась способность Зеркала Судьбы менять предначертанное, и то, что я не обычный кусок рамы, а на много больше.
Я не знал своей судьбы, но здесь и сейчас, я собрался защищать то, что мне...нам было дорого. Не важно, что эта женщина не знала про нас, но чтобы не случилось, как бы жизнь не повернулась, я всегда буду платить добром на добро.
Отступление шестое.
Столько пыла, столько рвения. Определенно очеловечивание не идет на пользу даже кускам металла. Но как же он похож на меня! Тот же нос, те же губы и взгляд... Мой юношеские волчий взгляд.
Охотник сопит за спиной. Ему тяжело ждать, он истощен, на грани обморока. Жалеть его не имеет смысла. К чему? Фантом, созданный моей волей этого не стоит. Но вот сберечь его, продлить существования не помешало бы. Остаться один на один со столь разношерстной компанией не хочется.
Девушка жмется к стене. Почему Зеркало печется о ней и как лучше воспользоваться этим?
- Только посмей разрушить ее жизнь...я....я.....а не то я прикоснусь к тебе!
Губы кривятся в усмешке. Привычка улыбаться, когда на душе особенно мерзко - откуда она?
- Хорошо, - обращаюсь к хозяйке дома, - не угостите ли чаем?
- Пойду прогуляюсь, - подавленно говорит она, - вы уж сами как-нибудь.
Девушка пытается разминутся со мной. Вспомнив о приличиях делаю шаг назад и в сторону. Склоняюсь в легком поклоне.
Глава 7.
Миловидное личико обрамленное волной шикарных кудрей. Небольшой носик, который смешно морщился, когда его хозяйка была, чем-то недовольна. И невероятные зеленые глаза, которые так и притягивали своим светом. Можно сказать, что, судя по описанию - это необычная девушка, но это не так. Это была самая обычная девушка, которых в этом городе пруд пруди. Она работала в одной из булочных, которых на этой улице было много. И сейчас она сидела на стуле в своей комнате перед зеркалом и расчесывала свои волосы.
Было ранее утро. Птицы пели свои песни. Торговцы хвастались своими товарами. Кучер с важным видом покрикивал на не расторопных жителей квартала, которые слишком медленно освобождали дорогу карете, в которой ехала знатная дама. Город просыпался. Город жил. Наступал новый день.
Девушка отложив расческу, неуловимым движением встала со стула и подошла к окну, и закрыла его. Шум города сразу стих и стал каким-то отдаленным. Как вдруг, внезапно стало темно. Она от неожиданности вскрикнула, но тут же рассмеялась.
- Перестань меня так пугать! - слегка притопнула она своей ножкой, выражая свое недовольство.