'Мне часто говорят, что меня преследует навязчивая мысль. О смерти. Но, пока я живу и пока живешь ты, я, как и сотни - тысячи людей буду интересоваться ею. Ее романтической, трагической или просто, порой до смешного, глупой, стороной.
Это наша природа: интересоваться неведомым. И верить, что там, за гранью, мы желанные гости, не замечая повседневности дней.
Что бы объяснить...
Я давно.... Довольно давно...
Мертва.
Мертва как песок, что был когда-то дном великого океана, высушенный солнцем, а теперь кочующий с места на место с ветрами и бурями. Ждущий благословенного дождя.
Ждущий потопа, а перебивающийся краткими дождями. В надежде на то, что когда-нибудь обретет целостность с океаном и снова начнет танец на троих. Танец земли, воды и ветров, и в этот раз, четвертый будет лишним.
Отрывок из дневника'
Глава 1.Чем плоха пятница?
Она просыпалась частично, бросая взгляд на темное небо, глубже зарывалась в одеяло, и снова проваливалась в дрему. Ей снился сон, просто сон. Наполненный воспоминаниями счастливого прошлого, и хоть разум уже успевший проснутся от утренней прохлады идущей от открытого окна, сердце еще спало, наслаждалось, не желая отпускать владелицу, радостно стуча в такт картинам наплывающим хаотично - тут ей восемнадцать, первый бокал мотары, а там она уже идет на свидание и возвращается под взором отца, оторвавшем ее от ухажера, пытавшего сорвать поцелуй...
Резкий хлопок, отрезал ее от бесконечной цепочки...
Приподнявшись на локтях она бросила взгляд в сторону окна, где первые осенние ветра так некстати вырвали ее из дремы..
Некстати или кстати? Ведь еще немного и череда воспоминаний перешагнула рубеж в то 'черное время'..
Размышляя об этом она опустилась на спину, смотря на потолок, где еще в утренних сумерках мерцали фосфорные звезды, одеяло сползло на пол, вслед за ногами, но она продолжала так лежать...
Пол был холодным, и мурашки от лодыжек, пробежали вверх по ногам, заставляя волоски становится дыбом, непроизвольно передергивать плечами .
'Забыла включить подогрев - лениво проплыла мысль и так, не затронув сознание, исчезла, вслед за ней пришла другая,- пора бы уже вставать'- бросив взгляд на часы, удивилась, еще не было и четырех.
Рывком поднявшись с кровати, прошлепала босыми ногами до окна, все верно, там далеко за Азар-тауэр уже водяными разводами плескался рассвет.
От теплого со сна дыхания, стекло запотело. Туманная дымка, мешала разглядывать это повседневное чудо, она потянулась рукой стереть и замерла, коснулась пальцем места прямо напротив тауэра, и чуть дрогнувшей рукой дорисовала восходящее солнце, над крышей, распускающее свои лучи...
Окна кухни выходили на восточную сторону, что не придавала ей тепла утром и задерживала по вечерам. Тут она прощалась с уже прошедшим днем, будто отмечая пройденный этап.
Одна за другой стали загораться лампочки, заработал чайник, спеша порадовать хозяйку кипятком, достав любимую чашку по-детски разрисованную бабочками и божьими коровками, она потянулась за чаем, насыпала по привычке две ложки чая и ложку сахара, залила кипятком...Все так же чуть помешивая, вернулась в спальню, где уже солнце добралось до своего прототипа..
И только отпив глоток, поняла это не чай, кофе. Любимый напиток мужа. Бывшего и вроде когда-то любимого.
Едва тьму ночи разогнал предрассветный сумрак, и такси очнувшись от спячки, но с еще заспанными водителями начали лениво, от квартала до квартала пробегать колесами километры, она оделась в последний раз, и ушла в сумрак, так и не оглянувшись на место, бывшее ей домом, куда спешила вечерами и еле уходила утром. Не оглянулась на старого, одинокого друга, уснувшего вместе с ней. Он смотрел вслед, зная, она не вернется...
Пар еще клубился над нетронутой чашкой, когда захлопнулась входная дверь...
Сумрак встретил ее радостно как собака давно ожидающий своего забывчивого хозяина, посигналив рукой, она словила, удивительно вовремя оказавшуюся на улице машину такси, и бросив лишь - 'Дворцовая', - погрузилась в раздумье. Она размышляла о странности заставившей ее не сказать никому ни слова. Ни коллегам, ни двум друзьям, правда она сказала матери, но не уверена, что та дослушает сообщение до конца, и в плоть до 13:13 будет пребывать относительном спокойствии, потом ее оповестит кто-то из персонала больницы, но она не уверенна, что ее блудная мать сильно расстроиться известие о ее кончине. А больше некому. Так уходит одинокий человек, без родственников или друзей. Буд-то не было.
Может коллеги, и удивятся столь странной смерти, от казалось бы довольно простой операции. Но это и все. Пройдет время. Кто-то займет ее место. Кабинет, и станет более заботливым хозяином к тем двум подобием кустов, которые она пыталась вырастить.
На окне, там же она или он сотрет пыль...
Вот так не оставив даже памяти, не став бессмертной в устах своих детей и внуков, уйдет Элизабет де Валеро, в девичестве дель Маро ...
В надежде что ее там встретят... И возможно она обретет то не найденное в этой жизни.
Стремление к мечте, веру, и любовь...
Ту любовь, которая не поддастся деградации временем, не распадется после священных семи-восьми лет, та, которая останется жить, не в памяти человека или человечества, а в памяти жизни.
nbsp;