Чемоданчик быстро-быстро ногою под кровать, похлопать ладошкой мятое покрывало и вон в коридор. Догонять. Торопливо щелкать негнущимися сандаликами по бетонным ступенькам, пролетая в повороте на вытянутой руке площадку одним махом, как сквозь солнечную стенку - горячо и весело! Три этажа вниз на одном дыхании и восторге от своей ловкости. Столько грохоту! - и от тех, что впереди, и от меня. Отстаю в холодном холле, темном после сияющих площадок... Теперь - куда? В затихшем вестибюле, огромном и немного влажном, уже никого, он пустынен и вправо и влево, на каменном полу следов нет, ну, куда же?
- Бу-бу-бу! Бу-бу!... - донеслось из уличных динамиков. Невнятные слова громыхают по асфальтовому плацу за стеклянными дверями, перекрываются подголосками, гася смысл, но это не важно. Зато сразу ясно, где собрались все. Прыжком последние серые ступеньки, полоска жухлой травы под ногами, и вот они, спины тех, кто прибежал раньше. Как много...
Когда ты почти вдвое ниже, легко пробраться сквозь толпу, бормоча: "Извините... я ищу, где... ну надо... ой!", оставляя позади недовольство и толчки вдогонку. В первом ряду, запыхавшись, замираю, и, сквозь прыгающее в ушах сердце, вылавливаю слова, что выкрикивает с трибуны тетка в галстуке.
Солнца слишком много, от него сами собой закрываются глаза. Жарко. Гулкие динамики на двух столбах по углам горячей площади перемешали звуки в кашу, голос звонок и зол от напора. Жмурюсь и вслушиваюсь, в темноте слова возникают картинками и плывут звенышками цепочки:
"...все вместе... узнаем друг друга... подружимся... нужны... в круг... для всех..."
Какая-то игра? Для всех? Здорово!
"И н-н-начали!"
Динамики умолкли.
Открываю глаза: все как-то забурлили, задвигались в разные стороны, кто-то уже уверенно бежит, кто-то еще вертит головой, ища... Что? Подпрыгиваю - не видно.
Над головами возникают помятые таблички с надписями плакатным пером: "Андрей", "Таня", "Дима", "Лена", "Олег"... И все, мешая друг другу, резво бросаются к растущим около вожатых кучкам, большие и помладше, даже мужчина с трибуны твердо прошел к толпе Юр. Снова ликующе заорали динамики, но уже понятно о чем, эту песню про костры не перепутаешь.
Ноги не стоят на месте, пританцовывая, шея тянется вверх, ожидание, когда же будет и моя табличка, жжет пятки...
Длинная прерывистая череда разновозрастных детей осталась на окраине пыльного серого поля. Толпочки и толпы грудятся посредине - они вместе. Вот еще вскинулась рука с плакатиком, кто-то из оставшихся, спотыкаясь, сорвался к ней.
Скоро будет и моё!
***
Кличка "Слезки на колесиках" на целую неделю заменила мне имя, потом я уехала из этого санатория, а осенью, пойдя в первый класс, заслужила другую - "Врунья", потому что насмерть стояла, уверяя, что зовут меня Наташа, а в журнале - Изида - ошибка.