Аннотация: Женитьба - отличное дело. Только если по любви и взаимному согласию. А что делать, если тащат в ЗАГС против воли? К такому Степу Подберезкина жизнь не готовила. А только кого это волнует, надо как-то выкручиваться.
1. Экономист на диване
Как хорошо не знать будущего! Вот и Степа Подберезкин не знает, что ждет его впереди, а потому спокойно радуется беззаботной молодости — он демобилизовался из армии. И Степина мама радуется — сын третий месяц живет дома, и не собирается уезжать.
Степина жизнь протекает однообразно. Он просыпается к полудню и съедает оставленный на столе холодный завтрак. Разогревать его Степа считает излишним. Позавтракав, он направляется к дивану — его ждет «Весенняя дорога». Кажется, эта картина всегда висела в гостиной, но только теперь Степа оценил ее по достоинству. В советской реалистичной манере неизвестный художник изобразил грузовик посреди разбитой проселочной дороги. Машина намертво застряла в грязи. Два мужичка потерянно глядят на нее. Вокруг них только серое небо и поле, еще прикрытое грязным снегом. Один мужичок чешет затылок, другой — в бессилии разводит руками. Степа без конца рассматривает их озадаченные лица и каждый раз находит новые грани незамысловатого бытового сюжета.
На улицу Степа не выходит, хотя и лето и солнце. У Степы и так все есть, и выходить на улицу незачем. Иногда после картины Степа читает. Книга, которая заинтересовала Степу, называется «Экономист на диване». Это хорошая и длинная книга, и Степа находит в ней зерна истины.
Степа еще не ищет работу, но уже несколько раз думал об этом. А такие раздумья — почти половина дела.
Мама возвращается каждый день в шесть часов. Она готовит Степе ужин и развлекает его разговором. Степа рад этому — после размышлений об экономистах и весенних распутицах всегда хочется поговорить. И они с мамой болтают до позднего вечера.
Так и проходят дни Степы Подберезкина. А ночью он спит.
В начале июля в привычный график ворвался Виталик Бессонов. Степа нехотя ответил на звонок школьного товарища.
— Что ты не сообщил, негодяй, что вернулся?! А впрочем, ничего не хочу знать. Сегодня же приходи, обязательно это отметим! А нет, лучше встретимся у магазина. Ладно, бывай, увидимся!
Растерявшись от напора, Степа не смог сразу придумать, почему должен отказаться. А когда придумал — Виталик уже бросил трубку. По счастью, в армии Степа привык к беспрекословному подчинению, а потому воспринял приглашение Виталика стоически и принялся собираться.
В восемь вечера он стоял на темной из-за разбитой лампочки лестничной площадке и держал в руках два позвякивающих полиэтиленовых пакета, украшенных надписью «С Новым годом». Виталик возился с замком и никак не мог открыть дверь собственной квартиры и говорил не переставая. Говорить он начал еще в магазине, потом продолжил по дороге, и Степа знал, что не перестанет и позже. Степа плохо слушал, но успел уяснить, что Виталик рад его приезду, что родители уехали до понедельника, а значит, квартира свободна, и что обещала зайти Марина, выдающаяся во всех отношениях девица, которая непременно должна Степе понравиться.
Наконец, замок уступил. Стуча по ламинату, Виталик устремился на кухню, и Степа проследовал за ним. Он плохо понимал, зачем все это. Особенно его смущало грядущее появление какой-то Марины, от которой Степа не ждал ничего хорошего.
Виталик принялся извлекать содержимое пакетов на стол. Он даже вульгарно обыграл надпись «С Новым годом», утверждая, что вот и у Степы начинается новый год и новая жизнь. Подобные размышления никогда не приходили Степе в голову. В последнее время его занимал только «Экономист на диване». Об этом он поведал Виталику.
— О, литература, отлично! Бабушка моя писала романы, но впоследствии согрешила с водолазом, и карьера ее пошла по наклонной. Впрочем, я, знаешь ли, и сам писатель в какой-то степени. Даже поэт! Ты же в Мурманске служил?
Не дожидаясь ответа, он закатил глаза и трагически продекламировал:
Вставал наш Степа спозаранку —
Он лодкой управлять спешил.
А к ночи на кровать валился
Без сил.
Никакой лодкой Степа никогда не управлял. Он провел весь год на суше, в роте береговой охраны, а лодки и корабли видел лишь издали. А зимой он и вовсе ничего не видел — полярная ночь.
Но Виталик все равно поднял первую рюмку за «храброго морского волка, покорителя океанов и отличного друга Степу Подберезкина». Степа не покорял океаны, но Виталику он покорился.
Марина пришла через два часа. Забыв прошлые сомнения, теперь Степа обрадовался ей. Он во весь голос отметил, что Виталик не обманул, и девушка действительно замечательная и во всех местах выдающаяся! Ее смущенную улыбку Степа оценил как признак беззащитности, а потому принял роль мужественного рыцаря, и всю ночь оберегал девушку, прижимая к себе. Виталик болтал разный вздор, как любят болтать веселые и поверхностные люди, и радостно пил за все подряд, но чаще — «за здоровье молодых»! Степа всякий раз хохотал над этой шуткой и пытался поцеловать Марину. Иногда она ему позволяла.
2. Степа теряет равновесие
Проснулся Степа почему-то в своей квартире. Он мучительно размышлял о событиях прошлой ночи, но воспоминания обрывались у Виталика на кухне. Еще более, чем таинственное перемещение, Степу занимали две вещи: куда исчезли волосы на руках, и почему на телефоне отрицательный баланс. Из всех вопросов Степа разрешил лишь последний — оказалось, что в четыре утра он звонил в Бангладеш и двенадцать минут с кем-то разговаривал. Степа не представлял, где находится Бангладеш, и на каком языке там говорят, но благоразумно не стал перезванивать для уточнения деталей.
Степа надеялся, что Виталик сможет прояснить подробности вчерашней ночи. Поскольку звонить невозможно, Степа решил прогуляться. Он попытался слезть с кровати, но голова закружилась. Физические возможности не соответствовали его намерениям. В следующий раз осторожный Степа попытался покинуть кровать лишь через три часа.
Доковылял до Виталика он уже к вечеру. На Степины звонки и стук в дверь никто не отозвался — пришлось уйти ни с чем. Это немного расстроило. Еще Степе не понравилось, как глядели на него бабушки у подъезда. Но Степа не рискнул уточнять, чем они возмущены.
Когда Степа дошел до автобусной остановки, его настигло сообщение от мамы. Оно гласило:
«Степашка, куда ты ушел? Возвращайся скорее, с невестой твоей мы уже познакомились. Ждем!»
От удивления Степа хотел повалиться на скамейку. Но все места были заняты, потому пришлось проявить стойкость. Степа перечитал сообщение еще раз. Сообщение нисколько не изменилось. Мама все так же писала о какой-то «невесте». И загадочное «ждем» совершенно отбивало желание возвращаться.
Домой он пришел усталым и подавленным. Степе хотелось, чтобы его оставили и чтобы утром он смог спокойно вернуться к беспечной жизни с «Весенней дорогой» и диванными экономистами. Но почему-то он не сомневался, что его непременно будут тормошить. Впрочем, действительность оказалась гораздо хуже.
Мама встретила его неестественно радостно. Полезла даже обниматься, на что страдавший Степа никак не рассчитывал.
— Степашка, наконец-то! Что же ты ничего не рассказывал? Как это хорошо все вышло, и как я за вас рада, не представляешь!
— Да что случилось-то?
Степа предпринимал тщетные попытки прекратить объятия. Мама была на голову выше худосочного Степы и в плечах шире. Эти пропорции еще в детстве питали Степину фантазию — он видел себя отважным хоббитом, который смотрит на тролля. Мама была добрым и любвеобильным троллем и сейчас, похоже, решила задушить его до смерти.
— Что ты, это же событие! Наконец-то сынок женится!
Степа опешил. Он никак не предполагал такого развития жизни, о женитьбе никогда не думал, а если и думал, то в перспективе столь отдаленной, как если вообще не думать.
— Странные у тебя шутки. Ерунда какая-то.
— Почему же шутки? — улыбалась мама. — Она мне все рассказала! Да где же, стесняется что ли?
Степа так и стоял в прихожей, пока мама не притащила какую-то девушку. Маленькая и очень худая, с тонкими бледными волосами, она имела большую грудь и большие черные глаза. Глядя в них, Степа почувствовал, что теряет равновесие. Перед ним стояла та самая вчерашняя Марина, о которой Степа надеялся никогда уже не вспоминать.
Степа не знал, что означает «прикинуться шлангом», но сейчас ему захотелось именно этого.
— Мама, кто это?
— Как же, Мариночка, что он такое говорит?
— Да шутит, Светлана Михайловна, — заявила девушка. — Ведь любит же меня, посмотрите только!
Она ласково взяла Степу под руку и заглянула в глаза. Степа почувствовал, что у нее маленькие, но очень цепкие руки. Он посмотрел на маму-тролля, и понял, что его окружили.
— Ааа! — заорал он, в надежде, что такой аргумент подействует на женщин.
— Боже, Степа, зачем так кричать? Пойди лучше поешь, наверное, устал с дороги.
— Мама, я ее не знаю! Убери ее.
Мама не стала слушать и отправилась разогревать ужин. Девушка продолжала держать его руку и добродушно улыбалась.
— Да как же, милый? А твои слова, предложение, забыл ты что ли? Я же ничего не выдумала. Да вон и Виталик все слышал, нехорошо теперь отказываться.
Тут Степа просиял. Точно, Виталик! Вот кто его спасет и разрешит недоразумение. Тотчас нужно ему позвонить.
— Послушайте… эээ… Послушай, Марина. Не могла бы ты оставить меня на минуту.
— Ну конечно. Только не долго, мы с мамой пока накроем на стол.
Степа чуть не упал, когда она сказала «с мамой». Он решил, что сегодня слишком часто сомневается в вестибулярном аппарате, и устремился к домашнему телефону. Виталик долго не брал трубку.
— У аппарата, — раздался наконец хриплый голос.
— Я предложение делал? — взволнованный Степа забыл и поздороваться и объяснить что к чему.
— Степка, ты что ли? Ха, а я все думал, где там наш герой-любовник.
— Так делал предложение?
— А как же, дружище, как полагается. И на колено вставал, в верности клялся. Ты что же, не помнишь разве? — Виталик хохотал в трубку. — Я уж устал «горько» кричать, но ты все просил не останавливаться.
— Кхм, я пьяный был, не помню ничего, — Степа хватался за последнюю соломинку. — Это же все не по-настоящему!
— Ну, ничего уж не поделаешь, дружище. Да и чего ты переживаешь? Девушка она интересная. Да, и вот еще кстати. Хорошо же вчера посидели. Давай повторим как-нибудь!
Степа бросил трубку и пообещал больше никогда не пить. Он побрел на кухню. Мама и эта странная девушка увлеченно болтали, а Степа принялся хлебать борщ. Он посмотрел на часы — скоро полночь. Девушка явно никуда не собиралась. Очевидно, надо всего лишь перетянуть маму на свою сторону. Но чем дольше он слушал их милую беседу, тем меньше верил в успех операции.
— Что ж, милая, возьми в шкафу белье, вам постелем в дальней комнате.
Девушка ушла в гостиную и принялась хлопать дверцами. Степа понял, что настал его шанс.
— Мама, я не собираюсь оставаться с ней в одной квартире, пусть уйдет! — решительно заявил он, но так, чтобы Марина не слышала.
— Да как же, Степашка, куда же она пойдет? Темно на улице. Да и нехорошо это — невесту из дома выставлять.
— Какая она невеста! — закричал Степа. — Я ее второй раз в жизни вижу!
— Ну вот, а раньше говорил, что никогда не видел. А тут уже второй раз, — засмеялась мама. — Степа, скажи, ты делал предложение?
— Ну вроде как, но…
— Ну значит, любишь ее, предложения просто так не делают, — перебила она. — Ладно, Степашка, поздно уже. Ты сейчас плохо соображаешь, мы с тобой после поговорим, может, ты уже и передумаешь. А пока иди спать, отдыхай.
Степа хотел закричать, что он еще слишком молод, не знает ни про какую любовь, никогда не передумает, и вообще пропадите вы все пропадом. Но он ничего из этого не сказал, а поплелся в свою комнату. Марина уже постелила. Степа удостоил ее презрительным взглядом.
— Я спать с тобой не буду.
— Ничего, милый, ничего, — девушка совсем не обиделась. — Ты просто устал, бедный, переволновался.
Она погладила его по спине и отправилась в душ. Степа осознал, что он действительно устал и хочет спать. Он только сомневался, стоит ли ложиться на кровать — на его, Степину, законную кровать! Положим, стоит. Но как не допустить, чтобы Марина легла рядом? А что эта аферистка, с ее цепкими руками, ляжет рядом, Степа не сомневался. И что тогда, не драться же с ней в самом деле? Ужасно глупое положение! Выходило, что нужно искать другое место. Степа кое-как расположился на старом кресле с жесткой спинкой и деревянными подлокотниками.
Марина пришла через пятнадцать минут, выключила свет и залезла под одеяло. Под его одеяло!
— Степа, как хорошо! Спокойной ночи, любимый.
Степа ничего не ответил и только нарочито засопел.
3. Защита Подберезкина
Степа заснул лишь под утро. Всю ночь он ворочался в кресле, но так и не нашел удобного положения. Как бы Степа ни устраивался — через минуту одна из конечностей обязательно затекала, и приходилось снова переворачиваться. Жалея себя, он даже дошел до мысли — а не присоединиться ли к Марине. Сначала Степа категорически отверг позорную идею, но она возвращалась снова и снова. Степа пытался думать, что это только ради спокойного сна на кровати, но с неудовольствием замечал, что еще более его манят теплые женские объятия, особенно желанные после года в армии. Все-таки Степа сдержался. Ведь после такого его точно заставят жениться.
Проснулся он поздним утром и долго оглядывал пустую комнату, и не мог понять, где находится. Спина ужасно болела. Степа встал с кресла и тут же грохнулся на пол — левая нога затекла и совершенно не подчинялась. При падении Степа больно ударился подбородком. Он хотел закричать, но мужественно сдержался. Степа был готов терпеть любую боль, лишь бы вчерашние события оказались ужасным кошмаром — а у Степы еще оставалась надежда! Не в силах подняться, он барахтался и смешно перебирал руками.
Но жестокая реальность ударила его сильнее, чем твердый деревянный паркет. Мама зашла в комнату и расхохоталась.
— Степашка, ты что же, так и спал на полу? Приличные люди для этого придумали кровать! Ладно, вставай уже, Мариночка оладушки приготовила!
Значит, вчерашние события не приснились Степе, его жизнь по-прежнему под угрозой. «Живым не возьмете», — подумал Степа и приготовился защищаться. Он будет игнорировать эту неприятную девушку и ни за что с ней не заговорит. Противостояние предстояло нешуточное. Степа рассудил, что для борьбы понадобятся силы, а потому от завтрака все-таки не отказался.
Марина суетилась у плиты. На столе, помимо неприличного количества оладушек, Степа нашел три вида варенья, сгущенку, неопознанный соус белого цвета и большую тарелку с опятами. Степа недоумевал, где взяла она эти грибы и варенье — мама никаких банок не признавала. Еще больше Степа расстроился, когда начал с удовольствием поглощать завтрак. Он хотел и не мог остановиться и с тревогой замечал, как эта хитрая девушка радуется его аппетиту.
— Вот и хорошо, милый. А теперь отдохни, полежи на диване.
Степа не собирался ее слушаться, но после еды ему ужасно хотелось именно полежать и отдохнуть. Поэтому он все-таки направился к дивану, но не потому, что Марина сказала, а потому что он сам так решил!
Степа удобно разлегся и начал уже засыпать, когда ему помешал гул пылесоса. Степа хотел попросить маму отложить уборку. Но оказалось, что мама сидит тут же, в кресле.
Марина затеяла грандиозное мероприятие. Пылесосом дело не ограничилось, после она мыла окна, протирала шкафы. Поначалу Степа пренебрежительно наблюдал за ее стараниями. После армейской службы Степа считал уборку бесполезным занятием. Он не заметил, как радуется мама возможности отдохнуть в выходной день. Не заметил еще потому, что девушка принялась мыть пол и приковала его внимание. Почему-то она не доверяла швабре, а использовала тряпку. И каждый раз, когда Марина наклонялась, Степин взгляд устремлялся на ее круглые бедра или на вырез футболки. Степа пытался отворачиваться, но выходило плохо.
Уже полдня Степа успешно молчал. Он старался продумать дальнейшие шаги, но проклятый вырез футболки, и замеченные под ним желанные объемы никак не лезли из головы. Они и угнетали и волновали Степу.
Время приближалось к обеду. Марина опять гремела посудой, и Степин нос предательски отмечал приятные запахи. Только сейчас Степа сообразил, что еда, которую он ест, его ни к чему не обязывает. А потому можно безнаказанно пользоваться Мариниными стараниями, жениться он все равно не будет!
Потому он дождался, когда его позовут за стол, и удовлетворенно приступил к трапезе. Снова борщ, который теперь показался так хорош, что Степа даже величественным жестом попросил добавки. За борщом в Степин желудок проследовали фаршированные перцы, а потом и горячий яблочный пирог. Степа ощутил своеобразный гастрономический оргазм. Разомлев, он чуть было не поблагодарил Марину за труды, но вовремя взял себя в руки. Нет, он не такой, его так просто не проведешь. Он будет сражаться за свою свободу!
— Я просто не понимаю! — бормотал Степа, закрывшись в комнате. — Это не укладывается ни в какие рамки. Я буду требовать, тотчас же, чтобы она убиралась!
В этот день Степа так и не предпринял серьезных шагов. Несколько раз он выходил из комнаты и замечал, что мама и Марина постоянно о чем-то болтают и отлично ладят. Мама, кажется, давно приняла девушку, и Степа понял, что надеяться на ее поддержку не стоит. Страдая от предательства, Степа кое-как дожил до ночи.
4. О ноге, которой не будет
Ночью ему приснилась Марина. Степа стоял посреди большой круглой комнаты, а Марина опять мыла пол в излюбленной позе. Степа видел, где пол уже мокрый, и знал, что оставаться нужно на сухом. Но чем дольше Марина мыла, тем хуже становилось его положение. Скоро ему совсем не останется места, и Степа принялся искать выход. Но выхода не существовало, в комнате не было даже окон — везде только шершавые серые стены. Степа отчаянно колотил по ним руками. Он обернулся. Марина смотрела прямо на него, до пояса голая, в руке она держала половую тряпку, с которой стекала грязная вода.
— Милый, твой обед уже готов, — прошептала Марина и набросилась на Степу.
И тогда Степа засомневался, что это кошмарный сон.
Когда Степа проснулся, оказалось, что Марина ушла готовить завтрак. А значит, кровать свободна! И Степа решился на диверсию. С большим наслаждением он разделся, спрятал свое тощее тело под нагретое девушкой одеяло и засопел.
Но идиллия не продолжалась долго. Когда Степа уже задремал, девушка заглянула в комнату.
— С добрым утром, котик. Как это мило, ты решил еще поваляться с утра. Я, пожалуй, присоединись.
Девушка полезла к нему. Степа выдержал «котика», но вторжения в личное пространство не смог. Он вскочил и замахал руками.
— Мама, а кто это у нас по квартире шатается? — орал Степа. — Девушка, вы кто такая? А ну-ка проваливайте отсюда!
Марина удивилась, хотя не смогла сдержать улыбки при виде грозного Степы в трусах и майке. На крики прибежала мама.
— Степашка, в чем дело?
— Я не желаю больше ее видеть, слышите, не желаю!
Степа брызгал слюной и тыкал пальцем. Тыкал — на Марину, а слюной брызгал во все стороны.
— Что же ты? — удивилась мама. — Мариночка так старается, с утра до вечера, лишь бы тебе угодить. А ты ее будто знать не знаешь. Нехорошо это, сынок.
Марина перестала улыбаться и смотрела грустно. Степе почудилось, что она сейчас разревется.
— Ах так?! — завопил он. — Ну тогда выбирайте. Или она тотчас уходит, или ухожу я, а вы живите здесь, как хотите!
— Как же это? Куда она пойдет?
— Мне все равно! Это уж не мои проблемы.
— Зря ты, Степа. Такую хорошую девушку обижаешь, — расстроилась мама. — Нет, никуда я ее не выгоню, не проси даже.
— Ну и отлично. Значит, я сам уйду!
Степа принялся натягивать брюки. Он никак не мог попасть ногой в штанину, отчего процедура затянулась, но женщины терпеливо ждали. Разобравшись со штанами, Степа устремился в прихожую. Футболку он надевал на ходу. Мама и Марина последовали за ним.
— Степашка, когда ты решишь вернуться, мы будем очень рады. Не правда ли, Мариночка?
Марина закивала. Степа попытался испепелить их взглядом.
— Ноги моей здесь больше не будет!
Степе показалось, что он задыхается. Второй ботинок никак не налезал, потому Степа схватил его и побежал прочь. Уже на улице он осознал, что забыл хлопнуть дверью, но посчитал, что возвращаться будет неуместно.
Поскольку решение о побеге пришло спонтанно, Степа не представлял дальнейших действий. В штанах оказалось немного денег, потому голодная смерть ему пока не грозила. Очевидно, следовало найти место для ночлега. Степа стал размышлять, куда можно попроситься.
Первым делом он осознал, что ни в коем случае нельзя идти к Виталику, который, возможно, играл тайную роль в этой истории. Тогда Степа принялся обзванивать все контакты телефонной книги. На звонки ушло несколько часов. Степа выяснил, что знакомые его делятся на два типа. Первые утверждали, что очень рады бы его принять, но у них как раз сейчас появились срочные дела и никак нельзя отложить. Они долго извинялись, а заканчивали всегда фразой: «Но обязательно надо встретиться. Созвонимся!»
Представители второй группы не давали Степе даже поздороваться и принимались восторженно поздравлять его. Все очень радовались за Степу и ждали приглашения на свадьбу. С этими Степа не разговаривал, а сразу бросал трубку. «Кругом одни предатели», — обреченно подумал он.
Наконец Степа позвонил Гордееву. В телефоне так и было записано «Гордеев». К стыду, Степа не смог вспомнить имени старого знакомого, потому обращаться приходилось «дружище». Может, это и подкупило безымянного Гордеева — одинокий художник, он жил в центре, в мансарде исторического, очень старого дома. Он сказал, что с радостью примет гостя. Степа, который так любил живопись, решил, что интересно пообщаться с настоящим художником. И с наслаждением вдохнул воздух свободы.
5. Голубь мира
В мансарде оказалось грустно и неуютно. Гордеев радушно принял Степу и заявил, что тот может жить у него хоть всю жизнь. «Как бы не так», — подумал привыкший к комфорту Степа, оглядывая скромное жилище. Маленькое окно с трудом освещало большое пространство. У окна стоял мольберт, где Гордеев размашистыми движениями целыми днями творил шедевры. Книг в мансарде не оказалось, а из мебели — лишь один стул, на котором большую часть времени и сидел Степа, изнывая от скуки. Спать приходилось на твердом, но почему-то теплом полу, а укрываться маленьким одеялом, настолько коротким, что Степины ноги всю ночь из-под него убегали. Сам Гордеев укрывался большим холстом и нисколько не страдал, что еще сильнее раздражало Степу.
Самое трагичное - в мансарде не было никакой пищи. Степа привык, что при первых позывах голода мама накрывает на стол. А если мамы нет дома, то Степа сам идет к холодильнику и находит что-то вкусное. Здесь же о продуктах и холодильнике не слышали. Как кажется, единственный полезный предмет в мансарде — большой, раскрашенный вручную, ярко-оранжевый чайник. Но горячая вода совершенно не утоляла голод и быстро надоела. Степа рассудил, что в кипяченой воде вместе с микробами гибнут питательные вещества. Он попытался пить сырую, и целый день провалялся, держась за живот.
Гордеев будто и не питался ничем. Степа смотрел на его прозрачный силуэт, на висящие лохмотья. Он вспоминал, как читал о людях, питавшихся солнцем. От таких мыслей в животе неприятно урчало. Молодой Степин организм требовал чего-то более значительного.
На второй день он купил в ближайшем супермаркете холостяцкой лапши, но не нашел, в чем ее заварить. В конце концов, пришлось заваривать прямо в чайнике. Выковыривать лапшу из чайника оказалось неудобно, и Степа весь измазался, хотя и наелся.
Гордеев трудился самоотверженно. В работе он забывал обо всем на свете. Степа подолгу стоял у него за спиной и наблюдал за метаниями кисти, но ничего не понимал. Однажды он случайно задел Гордеева за плечо, отчего тот подскочил и оставил круглую вмятину в потолке. Потирая голову, Гордеев в недоумении уставился на Степу, будто в первый раз его видел. Наконец лицо его прояснилось, и он тут же снова углубился в картину.
Несколько раз Степа пытался разобрать пыльные полотна, которые валялись по всей мансарде, будто кучи мусора. Современное искусство оказалось недоступным для Степы. Он видел колючие проволоки, ржавые консервные банки, дирижабли, тревожных огненных женщин, ноги лошади и еще много чего. От этих гнетущих сюжетов почему-то хотелось есть, а еще хотелось вернуться к привычной и понятной «Весенней дороге», с которой Степа провел так много счастливых часов. Но «Дорога» висела в гостиной квартиры, куда Степа пообещал не возвращаться.
Еще в мансарде летали голуби. Степа выгонял их в окно, но они все равно откуда-то появлялись. Гордеев не обращал на них внимания. Голуби и переполнили чашу Степиного терпения и утром третьего дня закончили его самостоятельную жизнь.
Последняя капля настигла Степу в буквальном смысле — голубь нагадил ему на голову. Степа принялся ругать и голубя, и Гордеева, и его ужасное жилище и глупые картины. Он собирал немногочисленные пожитки и в суматохе даже забыл стереть голубиное пятно со лба. Пятно, его оригинальная форма и цвет, чрезвычайно взволновали Гордеева. Он не заметил Степиных воплей и обещаний никогда не приближаться к проклятой мансарде. Как только Степа выбежал на лестницу, Гордеев устремился к холсту. Он работал до позднего вечера и написал свою лучшую картину, которая получилась оригинальной и талантливой. По красному закатному небу летели голуби — они сбрасывали авиационные бомбы. Большую часть полотна занимала огромная Степина голова. Она росла из земли. Глаза обращены к небу, а приоткрытый истерзанный рот готов испустить последний стон. Во лбу красовалась та самая голубиная отметина. Картина называлась — «Мировая скорбь».
6. Последний бой Степы Подберезкина
Степа понял, что ему некому звонить и негде жить. Оставалось только позорное возвращение домой. Туда он и направился. В дороге Степа продумывал возможные варианты удачного завершения истории. Он по-прежнему не собирался жениться и надеялся, что за время его отсутствия случайная невеста признала поражение и покинула квартиру. Степа беспокоился, как бы не прийти в последний момент, когда она уже стоит в дверях. Степа шел так медленно, как только мог.
Но дом все равно неумолимо приближался. Осталось позади мрачное здание военкомата, которое Степа старался вспоминать как можно реже. И спортивный магазин, где он однажды купил гирю, — она до сих пор пылилась в кладовке. И автобусная остановка, откуда он столько лет ездил в университет. Прошел Степа и школу и тенистый сквер, где пятнадцать лет назад, темным ноябрьским вечером, разрывая пальцами замерзшую землю, закопал от мамы дневник. Его короткая жизнь проносилась перед глазами. Когда-то эти дневники, школы, военкоматы казались Степе важными. Только теперь он столкнулся с действительно серьезным испытанием, и чувствовал себя совершенно неготовым. И с каждым шагом Степа убеждался, что он встретит Марину, что судьба его предрешена, и изменить ничего не удастся.
Он действительно застал Марину дома. Она не собиралась никуда уходить и даже не удивилась Степиному появлению, и вела себя так, будто ничего не произошло. От этого Степа расстроился еще сильнее. Он надеялся, что разгорится ссора, и он сможет высказать, что у него на душе. Но девушка только радушно улыбалась и накрывала на стол.
Степа обрушился на еду, но все время искал, к чему придраться. Ничего стоящего в голову не приходило. На поддержку мамы Степа не надеялся, тем более она была на работе. Оставалось действовать самому, и как можно скорее, пока не стало поздно. Марина уселась рядом и безудержно болтала, какая Светлана Михайловна замечательная, как они интересно проводят с ней время. Когда Степа наелся, она незаметно ухитрилась втянуть его в разговор. Степа нехотя рассказал, как ночевал и страдал под крышей, про Гордеева и про голубя. Марина кивала и гладила Степу по плечу. Он не стал ее прогонять, все-таки после трех дней молчания приятно было поговорить и получить поддержку. «А все-таки, она красивая», — миролюбиво подумал Степа.
Приближался вечер. Марина уговорила Степу позвонить маме. Та обрадовалась, что сын вернулся домой и у него все хорошо. Правда, оказалось, что она как раз сегодня не сможет повидать Степу — уже договорилась переночевать у подруги. «Не скучайте», — закончила она. От такого загадочного предложения Степа растерялся.
Степа вдруг осознал, что подошел к той ключевой точке, что определяет всю жизнь. И теперь он должен действовать. Это его решающий бой, его Ватерлоо.
— Марина, так не может продолжаться. Мы должны это прекратить.
— О чем ты?
— Я не буду на тебе жениться.
— Что такое, милый? Тебе не нравится, как я готовлю?
— Нет, готовишь ты замечательно.
Даже при Ватерлоо Степа не считал возможным лгать.
— Может, ты считаешь меня некрасивой?
— Вовсе нет.
— А тогда что?
— Мы совершенно не знаем друг друга! — почему-то этот аргумент казался Степе чрезвычайно убедительным.
— Напротив, Светлана Михайловна много про тебя рассказывала, и я уверена, что ты замечательный. И о моей любви ты знаешь. Разве этого не достаточно?
Неожиданно Степа обнаружил, что Маринина рука лежит у него на колене. Он никак не мог вспомнить, как она там оказалась. Степа почувствовал, как спина холодеет, но убирать руку не решился.
— Слушай, я еще не готов к серьезным отношениям, никогда об этом не думал.
— Ой, да кто знает, к чему он готов? Я уверена, ты у меня сильный, ты все сможешь!
Рука начала движение вверх по ноге.
— Ээ, но я же тебя не люблю, — сделал он последнюю робкую попытку.
— По глазам вижу, что ты шутишь!
Неожиданно Степа оказался в цепких объятиях. Он решил, что покориться обстоятельствам будет не только разумным, но и приятным выбором. Ватерлоо было проиграно, но Степа не мог об этом думать — Марина ни на секунду не давала ему опомниться. На следующее утро Степа впервые за неделю проснулся счастливым.
7. Плоды энтузиазма
Нельзя сказать, что Степа смирился, мысль о женитьбе еще кажется ему ошибочной. Но Степа все чаще убеждается, что положение не так и плохо. Марина — заботливая девушка, кормит его, отлично ладит с мамой. И кажется, что понимает его. А еще теперь она часто моет полы, все так же, тряпкой без швабры. Это любимое Степино зрелище, он даже почти забыл про «Весеннюю дорогу». А главное, Марина не мешает его спокойной и размеренной жизни! Так о чем еще мечтать?
Правда, Марина предложила ему устроиться на работу. Это произошло ночью, когда Степа уже засыпал. Марина начала так:
— Милый, ты у меня такой талантливый. Я уверена, тебя ждет большая карьера!
А Степа всегда знал, что он талантливый. Да и давно хотел подыскать место. Почему бы не сейчас?
Долго искать не пришлось. На следующий день ему позвонил Виталик.
— Дружище, работу ищешь? Отлично, давно пора! Я поговорю с отцом, без проблем тебя устроим. Ты чего делать умеешь? А, неважно. Менеджером по клинингу! Нет? Чистильщиком бассейнов? Или этим — тестировщиком! Резиновой продукции! Шутка, шутка! Впрочем, топ-менеджером, конечно, сразу не получится. Может, топ-топ менеджером?
— Кем?
— Да курьером! Ладно, шучу, до скорого!
Отец Виталика, видный человек в городе, руководил подшипниковым заводом. Степа ничего не знал о подшипниках, но с уверенностью никогда не работавшего человека считал, что справится с любой задачей.
— Ну и славно, хватит тебе дома скучать, — обрадовалась новости Марина.
«А ведь и правда, надоело уже», — подумал Степа и с этого дня перестал читать «Экономиста на диване».
Виталик подсуетился и организовал Степе должность руководителя отдела исследований условий труда. Степа гордился солидным названием, хотя руководил только одним человеком. Зато он отлично справлялся! С важным видом он ходил по заводу и проверял условия труда. Больше всего Степа переживал, не перерабатывает ли кто-нибудь из сотрудников. В голове у Степы крутились десятки идей. Он придумывал всевозможные конвейеры, пневмопочты, движущиеся тротуары, разрабатывал необычные графики смен — полдня через полдня — и изо всех сил стремился облегчить жизнь рабочих. Он боролся за выделение времени на послеобеденный сон и пытался организовать специальную комнату. За это простые люди любили Степу. Начальство благосклонно относилось к инициативам, но денег, к сожалению, не давало. Впрочем, Степа радовался, что к нему хотя бы прислушиваются. А еще ему нравилось, что пятого и двадцатого числа каждого месяца он получает зарплату. А ведь он и не знал, как это здорово! А главное, так просто! Правда, денег Степа не видел. Марина забрала зарплатную карточку, опасаясь, что Степа может ее потерять. Степа рассудил, что это разумно, — сама Марина редко выходила из дома.
Не любил Степу лишь один человек — его подчиненный, усатый Бураков. На десять лет старше Степы и втрое толще, он единственный перерабатывал на заводе и обычно задерживался до позднего вечера. Ему приходилось писать рапорты и объяснительные о сомнительных инициативах, которые Степа часто пытался внедрять без согласования. Бураков же исправлял плоды Степиного энтузиазма. О его переработках Степа почему-то предпочитал не думать. Он считал, что его подчиненный — неприятный и странный субъект, с вечно недовольной и кислой миной. Сложным характером Степа и объяснял карьерные неудачи Буракова. Степа знал, что талантливых и трудолюбивых людей всегда оценивают по достоинству.
8. Марина уходит из дома
Влюбленные подали заявление на ближайшую возможную дату — свадьба пройдет в начале сентября. Марина сама все организует, и Степе предстоит лишь присутствовать. Впрочем, он и рад, что не нужно волноваться. Он вообще мало о чем волнуется, кроме условий труда работников завода. Он никогда не опаздывает — Марина следит за этим. Степа давно не заботится о гардеробе — каждое утро он находит на спинке стула чистую выглаженную одежду. Марина собирает ему контейнер с обедом. Она утверждает, что питаться необходимо домашней едой. К тому же, так полезнее для семейного бюджета. «И правда дешевле», — думает Степа. Как-то раз он целый день увлеченно считал, сколько они с Мариной экономят на питании.
Нет, Степа уже не такой, как раньше. Мама не узнает сына и радуется его преображению. Да Степа и сам рад. За несколько недель он возмужал, окреп, и хотя теперь не лежит целыми днями на диване, но все равно заимел небольшой животик, свойственный сытой супружеской жизни. Исчезли его легкомысленные упрямые кудри — по настоянию невесты Степа стрижется коротко. Марина отлично разбирается в стиле, и Степа ей доверяет.
Лишь однажды в эти недели Степа проявил характер. Они с Мариной сидели на кухне, ее ноги у него на коленях. За окном дождь, а горячий чай наполняет покоем. Настоящая любовная идиллия, о которой пишут в наивных романах.
— А когда переедем в наш домик, — мечтал Степа, — мы посадим большой куст черноплодной рябины. И крыжовник, обязательно! И собака будет встречать меня с работы. Или даже две собаки.
— Только не собака, а кошка, — мягко поправила Марина.
— Мы заведем большого пушистого пса, снежно-белого, с шершавым языком, — не слышал Степа. — Знаешь, я всегда мечтал о таком.
— Ну что ты, милый. От собак столько шума и шерсти. Сам подумай, ведь с кошкой гораздо практичнее и проще.
Тут только Степа осознал, что его мечты о собаке обретают огромный знак вопроса.
— Но как же, Мариночка, ведь и дети их очень любят.
— Здорово, дорогой, что ты думаешь о наших детях. Но доверься мне, держать кошку гораздо лучше.
Знак вопроса превращался в жирный крест. «Доверься мне» был любимый аргумент Марины, который она использовала постоянно. В первый раз Степа отказался покориться.
— Я не понимаю! Почему ты так упряма?
— Ну что ты, не переживай сильно.
— Ведь собака — друг человека!
— Конечно, друг.
— Значит, и наш друг. Обязательно у нас должна быть собака!
— Ой, не стоит тебе волноваться. Когда еще это будет, потом обязательно обсудим.
К словам Марина прибавила страстный поцелуй, и Степа успокоился. Но все равно весь вечер томился беспокойной мыслью. «Ведь друг человека, друг же», — повторял он под нос.
Вернувшись на следующий день с работы, Степа обнаружил пропажу невесты. Точнее, сначала он обнаружил, что ужин не ждет на столе, и чрезвычайно удивился.
— Мариночка! — позвал он в надежде.
Никто не отозвался. Степа проверил все комнаты, балкон, заглянул даже в шкаф, но безуспешно. Случай исключительный, и Степа не представлял, как следует себя вести. Он позвонил Марине, но телефон оказался вне зоны доступа. Тогда Степа позвонил маме, которая сейчас так часто задерживалась у подруги. Мама ничего не знала об исчезновении Марины и недоумевала вместе со Степой. Не зная, что еще предпринять, Степа начал страдать.
В двадцать три года Степа накопил большой опыт страдания. Жестокий мир никогда не давал ему покоя, и Степа привык отвечать немым укором. И сейчас Степа опять почувствовал себя брошенным и несчастным. Он залез с ногами на диван и принялся страдать так, как никогда прежде. Степа страдал без Марины, без ее ласки и поддержки. А еще он страдал от голода, не предполагая, что ужин все это время ждет в холодильнике.
В отчаянии Степа вспомнил вчерашнюю сцену с собакой и принялся ругать себя. Если Марина вернется, он больше никогда не заведет разговор о собаках.
Марина пришла к полуночи, и мир преобразился! Оказалось, что она искала съемную квартиру — Марина решила, что от мамы необходимо съехать. Степа безоговорочно согласился. Ему нравилось у мамы, но сейчас, после часов страданий, он бы согласился на что угодно. К тому же, Марина разумно объявила, что пора уже начинать свою жизнь. Ведь теперь Степа такой самостоятельный. «О, как это верно!» — радовался Степа.
Мама благосклонно приняла новость о переезде, но в порыве эмоций чуть не задушила в объятиях будущую семью.
9. Триумф Степы
Ветреным промозглым утром восьмого сентября на крыльце Дворца бракосочетаний № 2 природа оплакивала конец холостой жизни. Солнце скрылось за непроглядными тучами, и Степа с честью заменил его — сегодня он сам светился и радовал всех вокруг. Лицо выбрито, серая полосатая пара отлично сидит, и модная рубашка с воротником-стойкой и элегантной бабочкой дополняет образ. От Степы пахнет опилками и орехами — их производит одеколон, подаренный накануне Мариной.
Степа вытянул счастливый билет. Он не может наглядеться на красавицу жену, в ее сдержанном белом платье и кудрявой прическе. Втайне Степа представляет Марину без платья — он уже предвкушает традиционное продолжение вечера новобрачных и оттого поминутно ухмыляется. Лицо Марины серьезно, она беспокоится, чтобы мероприятие прошло успешно.
Мама шумно обнимает и целует молодых, а за ними и всех гостей, до кого может дотянуться. Если кто-то избегает маминых объятий, то неизбежно попадает к веселому Виталику. Как всегда стремительный, он никого не слушает, а только без конца и шумно рассказывает, какой же хороший парень и надежный товарищ — Степа Подберезкин.
Почти всех гостей Степа видит впервые. Но это совсем не важно. Напротив, он рад, что так много новых интересных людей радуется началу его счастливой жизни. Нет никаких сомнений, что жизнь будет счастливой. Степа солидно отвечает на поздравления окруживших его незнакомых лиц. В суете он не замечает, как уединились мама и Виталик и о чем-то переговариваются.
— Ну вот, как я вам и говорил! Отлично все получилось! А вы еще не верили.
— Да, Виталичек, очень ты хорошо придумал. А уж Мариночка какая умница. И такая красивая сегодня. Совсем не видно, что на четвертом месяце.
Все обычные свадебные забавы ожидали молодых в этот день. Степа цеплял замки, отпускал голубей, отрывал куски от каравая и самоотверженно плясал в ресторане. Он без страха смотрел в будущее.
Семейные будни начались прощанием с «Весенней дорогой». Марина сказала, что картине не место в новой квартире. Степа недолго горевал. Теперь он представлял жизнь, как реку счастливых случайностей, и безмятежно следовал в ее потоке.