Сладко спит здесь махровое полотенце. 
Улыбается во сне мягкими складками.
Ещё бы ему не улыбаться, когда снятся 
ключицы, колени, голени, плечи, талии 
и нежные влажные гениталии - 
в Бразилии ли ты спишь, в Африке ли, 
в Италии ли.

Свежие утренние фикалии. Палочка на палочке, завиток. 
С детства знакомый почерк - росчерк одного гения, 
продукт пищеварения - плоть от плоти творение мастера 
в Храме Истины в периметре четырёх белокафельных стен.

Здесь вопиющий "срам!" нем
и естественно здесь его естество. 
Всё тут телесно и голо, 
на мраморе мыло, на полочке Polo. 
Здесь мебелью белые полые вазы, 
считают здесь женщины лунные фазы.
Здесь коротки фразы и смертны здесь дозы. 
Здесь принимаются странные позы, 
и льётся вода. Здесь рождаются реки, 
в блаженстве тепла закрываются веки.
Здесь лампы в зените, и мысли в полёте, 
по кафелю ползают гибкие нити волос,
и внутренний голос здесь звонок и чист. 
Здесь капля по капле рождается стих. 
От сих и до сих здесь Свобода в законе. 
Здесь каждый сидящий - 
сидящий на троне ладонями вниз. 

В оконном проёме объмяк и раскис летний день,
в голубое плевком абрикосовый диск, 
кипарисы, курчавый абрис облаков, и 
вечная, вечная зависть богов.