Не знаю кто, почему, главное зачем, занес брокерам заразу - легенду о Туларне. Да-да, именно о той Туларне, что располагалась к северо-северо-западу от Эдема, и в отличие от последнего, путь, в который закрыт для всех живых людей, в Туларну попасть все еще можно. Нет, конечно, есть некоторые не существенные ограничения - как-то человек должен быть благ, праведен и практически свят. Понятно, что на Волстрите таких людей сравнительно мало, да что я право несу, вообще нет. Так что для чего весь этот галдеж - не понятно. И как выглядит Туларна, интересовало меня и моих сослуживцев теоретически, зато какая это была тема для разговора - представь, что ты можешь увидеть рай, пусть не весь, пусть самую заброшенную и запущенную часть его, но живым и потом рассказывать об этом жене и детям! утренние торги кончились, размеренными взмахами вилок отмеряется обеденный перерыв, биржевые тенденции давно обсуждены, да и преизрядно приелись они, а в тарелке еще остался бекон и яичница, и тебе еще ковыряться в них вилкой минуты три, а напротив Кей и Джей Смиты и тебе как джентльмену необходимо поддерживать разговор и вот за шесть минут до начала торгов ты сидишь за тарелкой бекона, а они вспомнили о чуть более свежей теме для разговоров и теперь пытаются понять - вот что есть в рае - известно, а вот что там, в Туларне, куда могут попасть живые люди. Ну и конечно, очень резво обсуждается до криков, до драк — кто мог попасть в Туларну? Так Джей Смит очень обижался за то, что мы не считали его достойным Туларны, даже не то чтобы попасть туда и вернуться, нет, просто взглянуть одним глазком. Издалека. Нет, ну как человек, который три раза ставя спрэд, ошибается один раз, может попасть в Туларну? Правильно, никак не может. И увидать ее тоже не может. Вот видите, вы меня поняли... А кретин Джей такой простой вещи понять не может. Конечно, когда мы ему это в одиннадцатый раз повторили, Джей запомнил цепочку доказательств, но осознать ее он уже не смог. Хорошо, хоть что он мне и старине Кей верит на слово, всегда и везде, особенно когда мы врем.
Из полудюжины молодых брокеров, единственный кому было плевать на Туларну был Алан МакКормик, редкий мерзавец, сволочь и вообще человек феноменальной финансовой нечистоплотности. Когда я говорю про него, совершенно нельзя пользоваться такими клише и штампами как - Ему обмануть партнера также легко, как отобрать у младенца погремушку, ну во-первых, это не правильно потому как отобрать у младенца погремушку не просто. Просто это кажется только на словах, а когда доходит до дела, то требуется умение профессионального карманника, выдержка снайпера, опыт дипломированного психиатра и много-много сладостей. И второе - не важно отбирает ли он погремушку или крадет у партнера, но он получает от этого в среднем на двенадцать процентов больше прибыли, чем я. Это и обидно, погремушку отобрать я бы смог, может и отобрал бы даже, если бы прибыль хоть какая-то была, но ему я уверен деньги бы с этого пошли. Каким путем не знаю, застрахует ли он предварительно ребенка от ограбления или найдет заранее покупателя для погремушки по совершенно бешеным ценам, ну в конце-то концов, провезет в погремушке контрабанду. Так вот результат не изменится, я проверял, он получит прибыли больше чем я на восемь - четырнадцать процентов. В своем желании обогатиться он дошел до того, что снимал скальп дважды в день - перед обедом и перед закрытием биржи. И конечно если он продавал акции, то продавал он их на пункт дороже чем все, а когда покупал то соответственно на пункт дешевле. Единственное за что стоило его чуть-чуть уважать, так это именно за отношение к Туларне - ему было на нее плевать.
И вот Джей Смит в самый разгар очередного обсасывания замусоленной мысли - что хорошо, наверное, в Туларне. Великолепно, здорово, божественно. Попасть бы туда на денек другой, посмотреть на все и домой. Эх, еще бы туристическое бюро организовать "Lost Рaradise". И денег с туристов трясти - это был бы рай, говорит, - "Эх, господа, а почему бы нам не съездить на фамильную ферму. Это всего-то миль сто. На нашем форде езды-то. Конечно не Туларна, но воздух свежий, река недалеко, на лошадях поездим. Не на долго, на викенд." Идея мне прямо скажем понравилась, относительно, но понравилась - какой прок отдыхать в десяти шагах от коровников, свинарен и скотобоен - не понятно и почему именно считается, что воздух рядом со свинарником свежий. А если свежий, то по сравнению с чем? На Волстрите хоть и творятся самые грязные делишки в мире, но пахнет здесь только бензином и то несильно. Но плюсы есть - можно отвлечься от суеты, беготни и натянутых нервов, на которых держится каждый рабочий день, любуясь полями, пашнями, породистыми свиньями и тыквами, а можно заняться активным отдыхом - рыбалка, охота, опять же местные девицы... Неплохо. Не рай конечно, но приемлемо и какое ни какое, но разнообразие. Решено еду. Сегодня у нас вторник и я с братьями договариваемся выехать из города в четверг в два двадцать по полудни, а в пятницу все решают не работать, а то пока до фермы доедешь, пока устроишься день прошел - пора собираться в обратную дорогу, а если выезжать в четверг получиться чуть больше двух полных дней на отдых.
Решено, едем, (если ни я, ни братья не забудут о планах на викенд). Ведь просто позабыть, если носишься целый день, держишь в голове толпы цифр, названий фирм, данных о клиентах и, не удивлюсь, если однажды я или братья собственный бэдж помнить будут, а вот имя уже нет. Но как-то не забылось и даже старина Джей получил из ремонта свой форд и мы покатили отдыхать.
В пути Смиты как всегда завели уже изрядно приедающуюся шарманку о Туларне. О том, что за последнюю неделю у меня появилась и сформировалась гипотеза, которую я впрочем, держал при себе. Причины: во-первых, мне никто бы не поверил и во-вторых, от нее слишком сильно несло ересью. Даже это была не гипотеза, а скорее вопрос к братьям, а здорово ли вообще в Туларне? Братьев я знаю не год, мы вместе боролись с учителями в колледже и я совершенно не был уверен, что им может понравиться на пустыре - ведь Туларна по большому счету это не более чем небольшой заброшенный пустырь со сломанным забором на северо-северо-востоке райских кущей. Верю, качественный бифштекс мог вызвать у них ликование, это да. Вино года кометы просто заставило бы их мурлыкать от наслаждения. А вот то что они могут любоваться тем, как расцветают леса и рощи неделями (фантазия моя ограничена и других занятий в Туларне я придумать не могу.) А чем еще там можно заниматься - хороший бифштекс там не приготовить, про вино уж не говорю, да и вообще есть там боязно, помните что с Адамом и Евой было за какой-то кусок незрелого яблока. И что сделают со мной, если я буду есть виноград целыми гроздьями? Там какое-то незрелое кислое яблоко, а тут пятнадцать фунтов первосортнейшего (если такой бывает в раю) винограда. А еще лучше взять пятнадцать фунтов бананов и съесть. А кроме этого - ничего. День пятнадцать фунтов бананов, второй, третий, на четвертый фунты яблок и все - кранты, если удастся остаться в Туларне после этого то все равно, делать там больше нечего.
На мою радость всего за час братья угомонились, хотя тема была далеко не исчерпана... Я мог предложить еще пару ни разу не обсуждаемых тем в кассу, но предусмотрительно молчал - зачем мне еще два часа идиотского разговора. Только тогда день братья обратили внимание на то, что я не расположен обсуждать Туларну. Они несколько удивились и перешли на более приемлемые темы: погоду, местные сплетни, светские скандалы, во что была одета солистка в последнем мюзик-холле, что мы видали. Я совершенно точно знал — она была раздета, а накинутое сверху считаться одеждой не было, потому, как было повязкой на глазах у закона - без нее (по-моему) получалась бы уже порнография, а с ней высокое мюзик-холльное искусство. Братья не были до конца уверены, в чем именно она была одета, зато братья были уверенны точно, что во что-то одета она была. Спор был достаточно интересным, увлекательным и что самое главное весьма продолжительным. Часа на два, и даже больше, потому как уже, после того как спор прекратился, и каждый остался при своем мнении, перманентно кто-нибудь вспоминал о предмете спора и каких-нибудь особо пикантных доводах.
Уже поздно ночью, когда мы въезжали в ворота фермы, старина Кей сообщил, что он чувствует себя финансовым гением, потому как всю неделю акции по чуть-чуть падали, но к сегодняшнему закрытию случился небольшой рост вверх. И этот рост - это признак смены тенденции. Поэтому он, совершенно не боясь, купил крупный пакет акций и теперь пока он будет отдыхать на ферме акции будут делать деньги за него. Собственно я сам поступил также и мысленно было согласился с его доводами, как в разговор встрял Джей. Джей тоже купил пакет акций и более того, не крупный, а очень крупный. А это уже не хорошо - всем известно — какой из Джея эксперт по прогнозам. Аховый если честно эксперт. И я начал беспокоиться. Дело перестало казаться настолько выгодным и верным. При этом оно пока стало более рисковым, чем не выгодным - акции падали медленно. Очень медленно и если смены тенденции не случилось, то потеряю я немного. Знаете, как бывает в плохих комедиях, когда в дом входят двое грабителей и один из них волнуется, что могут прийти хозяева, а второй становиться в эффектную позу и начинает вещать, что он знает что хозяева придут только через два часа, а кроме хозяев в доме никого не бывает, послушай, как тихо за дверью и в дверь немедленно раздается звонок, так и здесь - радио всю дорогу мурлыкавшее джазы внезапно переключилось на другой канал и доверительным женским голосом сказало: "А теперь новости для полуночников. Сенсация дня - награждение победителей конкурса "Мисс Вселенная". Небывалая засуха в Охайо. Обвал на Нью-йоркской фондовой бирже. А теперь об этих новостях подробнее." И голос умер вместе с обладательницей и радио. Совсем.
В плохих музик-холах бывают немые сцены, эта была прямо в форде. У Джея даже отвисла челюсть. Только я держался молодцом - хорошо еще, что я не сообщил братьям про собственную покупку акций. "Ну что ребята," - говорю я, - "Вам нужно спасать свои денежки. Джей разворачивай авто и в путь. Успеем как раз к открытию, закроемся и спать." Спокойно так говорю, а самому как посчитал, сколько денег могу потерять, считать разучиться захотелось.
Джей разворачивает форд, сшибает ворота фермы и прокалывает колесо. "Ну что господа брокеры," -это Кей, -" пора заняться физическим трудом - полезли менять колесо. Джей давай запаску." Тут Джей взял и ударил меня поддых - "Ребята вы знаете, сколько стоит колесо? Это дорого. У меня нет запаски." Как его там не убил Кей — не знаю, он даже ни разу его не ударил, а мне я считаю надо дать пурпурное сердце за спасение человека, потому что если бы я хотя бы раз ударил Джея, то оттащить меня бы удалось только в морге.
Всю ночь мы стояли на улице, Кей и я колдовали - пытались без единого инструмента оживить радио, это действительно была высшая магия, а Джей стоял на ночном шоссе и пытался добыть запаску. Успешно. Он ее добыл. В полседьмого утра, переплатив всего лишь втрое. Взять денег с меня или Кея ему не удалось - пусть знает, как экономить на необходимом. Нарушая все ограничения по скорости, Джей мчался к Нью-Йорку, а Кей ковырялся в радио. Он даже сумел добиться успеха. Ровно один раз. Радио успело сказать - "Продолжается падение акций на Нью-Йоркской бирже, за сегодня акции уже упали на..." и замолкло. Больше оно не оживало. И это только подстегивало нас. Джей вцепился в руль и отказывался меняться, потому как, ему казалось, что я и Кей недостаточно быстро ведем машину. Но похоже мы все равно не успевали. Абсолютно точно. Мы въехали в Нью-Йорк в семь и из-за пробок были у здания биржи только в полвосьмого. В такое время там точно никого нет. Но мы надеялись. На чудо, на случайность, на господа - с полудня Кей молился и просил господа остановить падение акций, теперь к этой просьбе добавились слова и позволь найти человека, который об этом нам скажет. И у здания биржи мы увидали Алана МакКормика, что стоял, прислонившись к колоне - это не была случайность, а чудо, воля Господня.
Мы бросились к нему. Мы радовались ему сильнее, чем встрече с богатой невестой, что, было, отказала, но через полгода во время случайной встречи на пятой стрит бросилась на шею, плача толи что снова видит твою мерзкую рожу, но может от радости, потому как всхлипывая, шепчет — "Прости, прости", шепчет долго и в конце, когда всхлипывания переходят в рев, прибавляет — "Я ошибалась. Конечно, согласна." Неплохая финансовая прибыль за несколько секунд. И главное — неожиданная прибыль. Так и с Аланом МакКормиком - мы смотрели на него и видели на его месте огромный сундук доверху набитый бумажками с изображением Линкольна. Но сам Алан похоже так не думал. Он рыдал, в руках у него была черная роза, он прижимал ее к лицу, раздирая его шипами, и по щекам его текла кровь смешанная со слезами.
Я первый добежал до него и начал расспрашивать его о курсе, а он поднял на меня невидящие глаза, и всхлипывая, истеричным шепотом стал кричать. "Ты был прав, и ты был прав! Вы были правы! Туларна есть. Нет, Туларна была. Это божественно. Да божественно и других слов нет - потому как это часть Эдема. Кто видел Туларну - счастливый человек. А я видел и теперь несчастен на всю оставшуюся жизнь. Она мне будет сниться ночь за ночью, не тускнея красками и впечатываясь в глазное дно все сильнее и сильнее пока не выжжет глаз. А я буду знать, что никогда не увижу Туларны. Раньше был бы крохотный шанс - я стал бы священником, епископом, святым, но попал бы в Туларну. А так, что проку, если Туларны больше нет. Нет! Не существует, как никогда и не было. Как сон, мираж. Нет, это не могло быть сном, кошмаром - господь добр к грешникам и не стал бы меня так мучить. Но за что он тогда уничтожил Туларну? За что?"
Мы схватили его за отвороты и трясли. "Алан не впадай в истерику. Ты просто обязан нам все рассказать." Мы давали ему пощечины, пинали, говорили разные слова, но он только плакал и кричал о том, что никогда более он не сможет увидать прекрасных садов Туларны. Но моих приятелей сейчас совершенно не интересовало, что он был последним видевшим Туларну. Никто не интересовался Туларной. Не стоит думать, что МакКормик не был нам интересен, как раз наоборот, но все-таки, какая-такая Туларна, если этот человек знает, как изменился индекс Доу-Джонса, а вместо того чтобы сказать это нам, плачет о какой-то навсегда потерянной для человечества Туларне.