Человек, как ванька-встанька
Погружен то в жизнь, то в смерть.

Светлана Кекоева

"Два разговора о смысле жизни".

1

Мы сидели в уютных креслах гостиной (она же спальня, она же кабинет) моей новой однокомнатной квартиры и пили чай. Со стороны это напоминало встречу двух закадычных друзей, понимавших друг друга с полуслова, или двух высокопоставленных масонов, посвященных в страшные тайны. Мы перемигивались, меняли интонацию, делали многозначительные паузы, в общем, работали. Мой гость уже успел перемыть косточки всем работникам Конторы, (которых знал) самой Конторе (как иногда называют в разговорах наш Департамент), как бы промежду прочим, сдал и информацию, которой у него быть просто не могло. Он добросовестно выполнял свою собственную программу, поэтому лез из кожи вон. Я выполнял программу, согласованную с Шефом, потому особо не напрягался. Мы играли в старинную русскую игру "я знаю, что ты знаешь, что я знаю" и со стороны напоминали, наверное, двух пресловутых авгуров, не могущих сдержать смеха при виде друг друга. Или не менее пресловутых "шерочку с машерочкой": "Дорогая, у Нинон новая шубка". Но мой визави не знал, что его разгадали, поэтому разговор содержит еще логическую конструкцию четвертого порядка. Наконец, деловая часть беседы была окончена. Можно было расслабиться, и поработать немного и на себя.

Я смотрел на Андрея, и улыбался. Все-таки он очень напоминает финикийца. Хотя и нет у него сейчас средиземноморского загара, и нос не загнут крючком... но есть в нем что-то от древнего купца, не брезгующего при случае пиратством. Этот тоже не упустит ни одного процента собственной выгоды. Поэтому я сразу же прозвал его Финикийцем, как только увидел. Про себя, естественно. Впрочем, говорят, что древние мореходы действительно были рыжеволосы и кучерявы, как этот тип...

К Андрею я всегда относился с прохладцей, хотя мы и считались приятелями с тех самых пор, когда учились на истфаке МГУ. Вернее, он упорно считал меня своим приятелем. А я нет. Что-то не давало мне покоя, будто есть за этим человеком старый должок с неизвестно каких еще времен. Впрочем, теперь эту гипотезу можно было проверить... Гвоздем моей программы была книга, которую я недавно купил. Новая превосходная серия, "Исчезнувшие цивилизации", прекрасно иллюстрированная, с дельными комментариями. Сама книга была посвящена Эгейскому миру.

Мне всегда, с раннего детства нравилась Эгейская культура. Еще будучи школьником, я купил альбом "Эгейское искусство", и заболел этим миром навсегда. Мир прекрасных по выразительности фресок, утонченной скульптуры и керамики и грандиозных циклопических построек. С жадностью доставал и читал все, что можно по древнему Криту, Трое и Микенской Греции. Проблемы, где же располагалась платоновская Атлантида, для меня не существовало. Конечно же, там: на Многоградном Крите, на таинственной Тере, полностью ушедшей под воду и сменившей название на Санторин. Кстати, в слове Тера слышится искаженное "терра", земля. Но только священная земля у древних народов называлась просто Землею. По крайней мере, именно эти доводы я приводил в свою защиту на одном из семинаров доцента Витовченко. Первый же свой альбом по эгейскому искусству я листал и перелистывал, как мусульманин перебирает четки. После этого мне всегда снились теплое море, солнце и соленые брызги. Это были очень светлые сны...

Я откровенно хвалился новым приобретением перед гостем. Подробно разбирал статьи об ошибках Шлимана, выделял прекрасные фотографии фресок Стронгилы, ритуальных сосудов, остатков Кносского дворца и качал, качал его реакцию. Так, заинтересован... А, это пошло золото шлимановского клада, который, оказывается, был выдуман самим Шлиманом... Искусство по барабану... Но вот приближается то, ради чего все и было затеяно.

В конце книги был помещен иллюстрированный прекрасно выполненными фотографиями рассказ о раскопках затонувшего корабля, груз которого на редкость хорошо сохранился. Корабль погиб во время внезапной бури 3300 лет назад у мыса Улу-Бурун на юге современной Турции, когда совершал круговой торговый путь по Восточному Средиземноморью. Информация о затонувшем корабле потрясла меня точно так же, как и мой первый эгейский альбом.

Вот и нужная страница. На ней на фоне фотографии аквалангиста-археолога помещена врезка двух найденных на корабле мечей. Теперь внимание!

- Слушай, Андрей, ты всегда надо мной подшучивал за мое увлечение Эгейским миром. Но у меня появился простой и точный тест для определения, кто где жил в ту далекую эпоху. Хочешь, проверим его на тебе?

- Как это? - Андрей удивлен и явно заинтригован.

- Очень просто: здесь изображены два меча, принадлежащие разным народам. Какой бы ты выбрал? Какой тебе по руке? Вот и все.

- Вечно твои шуточки... а в прочем это оригинально! Действительно, оружие притягивает и завораживает ... Тест не так глуп.

- Так какой же из двух, - настаиваю я.

- Вот этот! - Андрей указывает на бронзовый верхний клинок ханаанской работы, - Вот этот так и просится в руку! Смотри, какой хищный у него клинок!

- Клинок действительно хищный, - говорю я, - Такие клинки по науке называются листовидными, У них утяжеленное острие, что усиливает колющие и рубящие удары... У греков подобный клинок назывался "ксифос", а финикийское название я не знаю.

Чай допит, книга отложена, пора прощаться. Мы выходим в прихожую. Она вся застелена полиэтиленовой пленкой. Здесь же стремянка, ведро, краскопульт... Я переехал недавно, разменяв свою прежнюю квартиру на эту с доплатой. Да так и не могу привести ее в порядок. Долгострой, понимаешь... Женской руки здесь явно не хватало. Но Андрей был политкорректен, и сделал вид, что не обращает внимания на беспорядок. И ничего не заподозрил. Посреди всего этого безобразия, на полке с телефоном, также застеленной полиэтиленом, лежал белый шарф. Но и эта кричащая деталь не насторожила Финикийца, насколько он был одержим темпом собственной операции.

- Прекрасная книга, великолепный чай, - сказал он мне, - И голосом на три тона тише, - так не забудь передать Шефу...

- Не забуду, - отвечаю я, - Прощай.

- До свидания, - он уже открывает верхний замок. В этот момент я достаю из-под небрежно брошенного на полку шарфа старый вальтер с новеньким глушителем и стреляю ему в затылок...

Мне всегда больше нравились микенские мечи, один из которых и был изображен под ханаанским. По форме он напоминает скифский акинак, и так же хорошо сбалансирован. Это оружие честного боя. Впервые я увидел такой меч, уже отреставрированный и восстановленный, в книге Керама "Боги, гробницы, ученые". И сразу захотелось взять его в руки, примериться, взмахнуть пару раз...

Не было меча, в том-то и дело! Вместе с остальным оружием он был заперт в специальном сундуке в трюме корабля. Сейчас эта мера, призванная не допустить на судне сведения счетов, обернулась против меня. Так, по крайней мере, думал стоявший передо мной кормщик. Он не знал, что мне ничего не стоит урезонить разбушевавшихся матросов.

- Послушай, Нелей, - кричал этот ханаанеянин, - это ты навлек на нас беду! Ты всегда был гордец, ты не считался с богами, ты противопоставлял судьбе свою собственную волю! И боги посмеялись над тобой. Смотри на эту бурю! Что ты теперь скажешь?!

Буря действительно была какая-то странная. Внезапный и необычный для здешних мест шквал увлекал нас за собой.

- Я отвечу тебе Арада! У нас крепкое судно, способное противостоять и не такой стихии. Что же касается богов, то они помогают лишь тем, кто сам себе помогает. Если мы будем пререкаться друг с другом, а не бороться с бурей, она разобьет нас о скалы Карии!

Все в моей речи было правдой. У нас был крепкий корабль, больше двадцати шести локтей ^[1] в длину, почти семь оргий, ^[2] одетый в еловый набор обшивки толщиной больше кандилоса, ^[3] прошитый дубовыми колышками. Что может случится с таким кораблем?

- Кормщик ты сошел с ума! Затевать свару сейчас, когда воля моряков ослаблена двухдневной бурей!

- Крепкое судно! - хохотнул кормчий, - Ты же сам перегрузил корабль, гикет ^[4] Нелей! Еще день такой бури, и обшивка разойдется. Мы тихо погрузимся на дно, к вашему ахайскому Гадесу!

Хотя это была уже апелляция к собиравшейся к нам команде, я почувствовал, что здесь он меня подловил. Я действительно не предвидел подобной бури, которой просто не должно было быть в этом месте и в это время года, и нагрузил судно до самого верха. Триста пятьдесят семь талантов ^[5] меди с Кипра, не считая олова из Сирии, стекла и ароматных смол из Ханаана. Да еще прекрасные кипрские сосуды, которые я загрузил в последний момент. Судно перегружено. Опасность... да, она есть. Спокойно, спокойно! Я сосредоточился, ушел в глубину собственного разума, напрягся... Но ничего не случилось. Как и в прошлый раз, когда я не смог овладеть начавшейся тектонической бурей. Здешняя природа вышла из моего подчинения... Да, я совершил ошибку, и кое-кто ею тут же воспользовался. Как тогда, на Тере, в моей первой жизни на этой планете... Тогда мне было еще простительно с невниманием относиться к природным процессам... Но сейчас! Не даром мне показался слишком необычным этот внезапный шквал. Но до Ориона не дотянешься, опасность погибнуть здесь и сейчас слишком реальна, и ее нужно предотвратить. Во-первых, урезонить кормщика и во-вторых, удержать в руках команду. Ах, как был бы кстати лежащий в трюме меч! Под угрозой не только судно, но и весь мой план, который одобрил ванак ^[6]. Используем этот довод.

- Гадес - бог подземного мира, - очень мягко возразил я, так мягко, чтобы Арада понял - все, край, - А морем правит Посейдионс, и, - голос мой обрел силу и твердость, - я сам отправлю тебя к нему в гости, если ты ослушаешься приказа ванака. Приказ должен быть выполнен любой ценой. Арада, ты был отдан под мое начало самим ванаком для исполнения его плана!

- Его плана? - ядовито осведомился ханаанеянин, - Или плана некоего гикета Нелея, нашептанного ванаку на ушко, клянусь Ваалом?! А вдруг ты сам тайный враг ванака? Ведь ты был в плену в Черной Земле. А что если я вернусь к ванаку один, и докажу ему, что ты служил не только господину Микен, но и Большому Дому?

Так вот какой был у них с лавагетом план! Дело зашло слишком далеко. Но мне нужно было, чтоб Арада проговорился, хотя спиной я уже чувствовал, что позади меня собралась почти вся команда. И когда сзади на меня набросились два матроса, я без труда вывернулся из их объятий, чтобы оказаться лицом к лицу со своими моряками. Я хотел выйти в море с ахейской командой, но мне не позволили этого сделать. Лавагет ^[7] Главк заявил, что это привлечет к моей миссии внимание, и приказал разбавить ахеян хананеянами и пеласгами. Теперь все они толпились тут. Лица моряков не предвещали ничего хорошего. Они были напуганы, измучены, и им нужен был козел отпущения. Я никогда не понимал этого ханаанского обычая: как можно на бессловесное животное свалить грехи всего города?

Сейчас мои морячки намеривались взвалить всю тяжесть своих грехов на меня. И отправить за борт в качестве очистительной жертвы.

- Послушай, ахеянин, - сказал один из них, - это ты втянул нас в эту передрягу, и мы не хотим своими жизнями расплачиваться за твои грехи!

Я не ответил, да и разговаривать с ними было бесполезно. Я снова ушел в себя, и, поднявшись на несколько уровней сознания, потянулся к разуму этих людей. Так, сейчас я вам кое-что покажу... Смотрите, мои одежды сияют неземным светом... Смотрите, вокруг мачты прорастает виноградная лоза... Оторопевшие люди готовы уже молиться на меня...

Вороны! Прокатившаяся по палубе волна сбивает меня с ног и созданная мной картина рассеивается. Какие-то крики... Ну да, наваждение исчезло, теперь я для всех - злой колдун. Осталось прикинуть, как подороже продать свою жизнь. Первую атаку я отбил. Но потом меня смяли, прижали к палубе, навалились. Перед глазами плыли красные и золотые круги, четыре руки сразу со всех сторон легли мне на горло. Сознание восстановилось только в воде. Тело не слушалось меня. Нос и рот были заложены водой. Воздух рвался из легких, разрывая их жаром пустыни Та-Кемт. Воздуха! Воздуха!! Плыть к поверхности, где же верх?! Внезапный удар! Это был борт моего корабля. Он выбил из меня остатки воздуха, а поверхности воды все не было. Пальцы скребли по обшивке. Почему она такая гладкая! Новый удар! Вода сейчас разорвет мне легкие! Больно...

Уходя по световому колодцу, более прекрасному, чем в мегароне родного мне по этой жизни Пилоского дворца и даже Кносского дворца на Крите, я видел, что мой корабль, моя гордость, моя надежда, мой план спасения Ахайи, мгновенно погрузился в море. И еще я подумал, что был непроходимо глуп в конце того ночного разговора...

2

К концу воспоминаний я уже превратил Финикийца в туго спеленатую по всем древнеегипетским канонам мумию. Потрогав тело, я почувствовал первичное трупное окоченение, которое проходит через пару часов. Что-то больно быстро наступило. Видимо, все-таки жарковато в квартире. Жаль, не смог "упаковать" друга более рационально. Теперь будет лишняя морока добровольным помощникам... Которых еще поискать... Поднимаясь с колен, я произнес, обращаясь к трупу:

- Извини, у меня не было другого выхода, я не мог рисковать... И зачем ты поперся вслед за мной в разведку?

На пороге я обернулся. В прихожей царил образцовый флотский порядок, стремянка и краскопульт переместились на лоджию, и только классическая египетская мумия в полиэтиленовой упаковке напоминала о том, что здесь произошло.

Добровольных помощников я нашел быстро. Сравнительно... В третьем дворе направо меня привлек шорох в кустах и манерное хихиканье. Голубые... Для моих целей - это то, что нужно. Подчинить таких своей воле гораздо легче, чем нормальных людей. И держится гипнотическое внушение гораздо дольше. Один ментальный посыл и они впали в каталептическое состояние. Заглянув им в глаза, я четко и раздельно:

- Идите за мной и делайте, что я вам прикажу.

Управлять этими каталептиками оказалось делом хлопотным. Как роботами-манипуляторами первого поколения, способными выполнять только примитивные команды. Я снова ощутил себя в Древнем Египте, на этот раз надсмотрщиком на строительстве усыпальницы Большого Дома... Поднять. Развернуться. Вниз. Вверх. Развернуться. Развернуться. Опустить. С грехом пополам они запихнули мумию Финикийца на заднее сиденье его же машины, и сели на нее сверху. Пустые глаза каталептиков ничего не выражали... Мне в который раз в голову пришла ассоциация с Древним Египтом: "ушебти". Не было у египтян понятия зомби, но по смыслу близко: оживающая статуэтка, выполняющая приказания своего господина в загробном царстве. Мотнув головой, я прогнал наваждение, сел за руль, включил зажигание...

Мы вернулись часа через два. Финикиец был упокоен должным образом в ближнем Подмосковье. От этой улики я избавился. С помощью добровольных помощников. Я отвез их в тот двор, в котором взял, высадил их из машины, зачем то посмотрел в пустые глаза, потрепал по макушкам, и не отрывая руки от темени, сжег мозг сначала одному, потом другому. Ничего личного, ребята... Но в руках гипнотизеров из седьмого отдела вы важная улика против меня.

Проснулся я сразу, хотя звонок на входной двери у меня негромкий. Непродолжительный сон успел освежить меня, так что к двери я шел даже не позевывая.

Первым в открытую дверь вошел Шеф и, не останавливаясь, окинул открывшуюся картину одним взглядом. Нормальная прихожая: слева вешалка, прямо за вешалкой стеллажи с книгами, справа вход в зал, тумбочка с телефоном, недоумевающий хозяин квартиры и стойка для обуви. Распадающийся астральный кокон Финикийца на полу никому не виден... Кроме меня. Следом за Шефом вошли "Дядя Костя" и "Наш Брынцалов" - оба в белых халатах. Они сноровисто развернули свою криминалистическую аппаратуру, а Шеф молча поднес к моим глазам ордер на обыск, едва я начал набирать в легкие воздух. "Наш Брынцалов" также молча стал опрыскивать коридор своей химией, а "Дядя Костя" шел за ним следом и облучал пол ультрафиолетовой лампой. Так ищут следы крови. Мне осталось молча согласится на негласный досмотр своей квартиры с их стороны.

Шеф повернул меня за плечо и подтолкнул в сторону комнаты. Поскольку я продолжал изображать ничего не понимающего олуха, мне оставалось только подчиниться.

В кабинете, все еще демонстрируя полное непонимание происходящего, я стал осторожно расставлять фигуры доводов на виртуальной шахматной доске спора:

- В чем дело? (это пешка).

- Пропал наш сотрудник, легендированный под "двойного" агента. Бывший по этой легенде у тебя "на связи". Андрей пропал... Его машина обнаружена во дворе его же дома. Стерильно чистая. Я официально начинаю служебное расследование.

- Насколько я понимаю, я главный подозреваемый? - осторожно поставил я на свою доску главный довод, считай - ферзя.

- Да, - одним махом убил Шеф мою главную фигуру.

- Зачем мне потребовалось "мочить" нашего двойного агента, - холодно отозвался я, закрываясь откровенной пешкой - с двойных агентов обе стороны сдувают пыль... По крайней мере, первое время.

- Но кому-то он помешал! Если не нам, и не "соседям", которым он сдавал нашу "дезку", то кому?

Ну, уж в такую примитивную ловушку я не полезу! Человек, у которого находится мгновенное объяснение произошедшего, причастен к произошедшему. А там быстрый шах и мат. Вот дня через два, или через неделю я представлю тебе ясные доказательства того, что Андреи не только работал на две Конторы, но и занимался гешефтами, прокручивая вместе с дезинформацией отсебятину. Это, кстати, будет и защитой, если служебное расследование выйдет все-таки на меня. Мне же орден полагается, что я предотвратил войну спецслужб, которая могла разразиться через полгода андреевой деятельности. А память ахеянина Нелея, которая сидит во мне, мы не будем тревожить...

- Не знаю, - сказал я как можно честнее (это не так просто, как кажется дилетантам) и двинул вперед довод-"слона", - Я вообще не уверен, что кого-то убили. Конечно, мы всегда исходим из худшего варианта. Но не стоит ли предположить, что мальчик прокручивал свои дела за нашей спиной, запутался и решил "соскочить". А это преступление хуже убийства... Так что пока тело не найдено, юридически Андрей жив.

Так, Шеф задумался, получилось! Я мог быть доволен собой.

- Расследование уже отрабатывает и эту версию, - взгляд Шефа становится тяжелым, - Но меня беспокоит другое...

Дверь открылась, в щели показался "Дядя Костя" и выставил на виртуальную доску двух коней, одного для меня, другого для Шефа:

- Осмотр закончен. Следов крови нет. Следы пороховых газов присутствуют.

- Где? - поинтересовался я.

- На потолке...

- Большое спасибо, ребята, - я даже откинулся в кресле, всем видом демонстрируя удовольствие, - вы нам очень помогли...

- Ну это в ни какие ворота не лезет! - Шеф вскочил с кресла, - Закрой дверь! (Это "Дяде Косте"), - Шеф встал передо мной, - Порох! Что ты на это скажешь? (Это уже мне)

- Скажу, что оба довода говорят в мою пользу.

- Вот как! Ну, ты...

- "Нахал" - ты хотел сказать? Тем не менее. Следов крови нет - это раз. Дюбели под стеллажи я забивал специальным строительным пистолетом... Он у меня в кладовке... Там же несколько оставшихся без употребления пиропатронов.

Конь шефа бит! И Шеф по своему обыкновению разом смахнул с моей виртуальной шахматной доски все фигуры:

- Ладно, замнем... пока. Когда выясню, все об этом исчезновении - тогда и продолжим разговор, - взгляд Шефа становится тяжелым и очень неприятным, - И если выяснится, что наш ведущий аналитик убивает как последний уголовник ради личной вендетты...

Черт! Сейчас мне по настоящему страшно. Внешность Шефа весьма обманчива: этакий пятидесятилетний отставник-колобок с двумя детьми и любящей женой. Колобок, Колобок, я тебя съем! Но я-то знаю, что бывало с людьми, встретившимися на узкой дорожке с этим "Колобком" в Афгане или Таджике, когда мы загоняли Массуда на ледник или перехватывали контрабандные партии наркотиков. Этот "Колобок" в состоянии съесть волка, медведя и закусить лисой. Но главное, я вдруг понял, что разговор не окончен, и еще придется расставлять точки и другие знаки препинания.

Но я выдерживаю его взгляд. Мне не впервой разговаривать с начальством и в этой жизни, и на этой планете вообще...

Солнце уже зашло, когда внутренняя стража ввела меня в мегарон ^[8] микенского дворца. Но надежды на доверительную беседу наедине с ванаком не оправдались. Главк все же был здесь, хотя сегодня утром я просил ванака о тайной встрече. Или это знак недоверия? Стены светового колодца быстро потемнели, но в свете углей очага было заметно: мой государь недоволен, что его оторвали от отдыха. Наверно, следы недовольства и разочарования были и на моем лице, потому что лавагет улыбнулся.

- Радуйся, ванак! - начал я, - только обстоятельства чрезвычайной важности заставили меня побеспокоить своего государя.

Ванак кивнул мне, и, закутавшись в форос ^[9] уселся на трон. Лавагет Главк стал по правую сторону. Что ж, официальная аудиенция началась, Я повел наступление по всем правилам искусства, упомянув сперва о своих прошлых заслугах.

- Я честно служил своему ванаку и выполнял его особые поручения в Илионе, Хатуссе, на Острове трех мысов ^[10] и даже, - тут я сделал паузу, - в земле Та-Кемт.

Это должно было напомнить ванаку, скольких трудов стоило мне выполнить миссию, а лаваету еще и то, как я пострадал из-за нерасторопности его людей.

- Я получил за свою службу высокую награду и должность начальника дворцовой стражи, но больше этого я ценю расположение моего государя и возможность служить ему словом и делом. (Низкий поклон.) Между тем, вернувшись на родину из далеких краев, я познакомился с положением Микен и дворца ванака, и нашел это положение угрожающим...

- Ты снова раскрыл заговор? - ванак встрепенулся, его глаза заблестели. Он любил разоблачать заговоры.

- Нет, на этот раз не заговор, - сказал я и посмотрел на Главка. Как он мне мешал сейчас! Я планировал во время встречи с глазу на глаз просто и бесцеремонно подчинить сознание ванака своей воле с помощью внушения, но нельзя же делать это при свидетеле? Можно и двух людей, но опасность возрастает... К тому же Главк - человек очень сильной воли. Все-таки сильная интуиция у нашего ванака. Иначе не смог бы столько времени оставаться ванаком...

С другой стороны, нельзя просто, достав из архива дворца таблички, изложить присутствующим свой план в виде рациональных доводов: земля истощается, крестьянские хозяйства приходят в упадок. Доходы дворца падают. Здесь этих доводов не поймут. Не тот уровень цивилизации... Если бы мы находились хотя бы на первой индустриальной ступени! О ступени синтетических материалов я и мечтать не смею... Тут и до примитивной индустрии подниматься и подниматься... Для чего собственно, я здесь...

Молчание слишком уж затянулось, я поднял голову.

- Государь, вчера ночью жрецы Посейдионса по моей просьбе спрашивали Небо и Землю... Гадание неблагоприятно для нас...

Ванак поднял брови, лавагет нахмурился. Увидев, что рука ванака потянулась к билу, я кашлянул.

- Не нужно беспокоить жрецов, государь, - я вновь перешел в наступление, - я попросил их об участии в ритуале, и будущее открылось именно мне...

- Так что же ты видел? - ванак еле сдерживал нетерпение. Одной из задач я достиг - расшевелил его. Главк был непроницаем.

Набрав в легкие воздуха, я постарался нарисовать впечатляющую картину последних дней не только Микен, но и всей Ахайи. По гневу богов, наступят неурожайные годы, доходы дворца не просто сократятся. Мы не сможем вывезти продовольствие и торговать со странами, лежащими по ту сторону Лазурного моря. Вся Ахайя будет охвачена войной всех против всех. В этой войне не уцелеет никто. Дворцы и аристократия - тереты ^[11] и гиппеты ^[12] - будут истреблять друг друга, земля Ахайи придет в запустение. Рисуя картины, одна страшнее другой, я применил легкий гипноз, и оба моих слушателя увидели междуусобную войну и толпы дикарей, пришедших с севера. Но как только я закончил, гипнотическое воздействие исчезло.

Ванак думал, низко склонив голову. Лавагет не спешил высказываться. Кажется, мне удалось застать его врасплох, и он торопливо подыскивал контрдоводы.

- Я слышал тебя, Нелей, сын Фрасимеда. Ты говоришь страшные вещи, ты утверждаешь, что Златообильные Микены ожидает падение! Если бы это говорил кто-то другой, я приказал бы бросить человека в темницу и залить рот свинцом. Но это гадание, я словно сам его увидел сейчас. Боги действительно дают мне знак через тебя... Так что ты предлагаешь?

Теперь внимание! Я не имею права проиграть этот разговор. Осторожно подбирая слова и выражения, я продолжил.

- Своими предзнаменованиями боги предупреждают смертных. Если смертные прислушаются к ним, беду можно предотвратить. Если нас ожидает неурожай, и к этому нужно готовиться. Побывав в чужих землях, я увидел, что они не похожи друг на друга. Есть земли, созданные самими богами для земледелия. Это Ханаан, Та-Кемт и Остров трех мысов. Урожаи там обильные, земля плодородна, климат мягкий. Есть и другие, обделенные богами плодородием земли. Люди живут там добычей металлов, торговлей, ремеслом. Такова, например, держава хеттов. Наша земля схожа с их землей. Если мы, не ущемляя земледельцев, будем покровительствовать ремесленникам, а изделия самых лучших будем вывозить на продажу, то Ахайя может превратиться, по милости богов, в ремесленную и торговую державу.

Ванак поморщился, а лавагет перешел, наконец, в контрнаступление.

- Ты знаешь, гекет Нелей, что основой трона является военная и земельная аристократия! Угроза, на которую ты указал, действительно серьезна. И я молю богов, что у меня есть такой дельный помощник. И я молю богов, чтобы ты не впал в богохульство. Сейчас ты пытаешься противопоставить свою волю воле высоких богов, пытаешься перехитрить судьбу. Но не хитрость, а боевая доблесть микенских клинков добудет дворцу все необходимое.

Это удар ниже пояса: доблесть военной аристократии - это любимый конек нашего ванака. Он может говорить о ней часами. Или это завуалированная угроза: тереты не поддержат мой план.

- На заморских рынках цена хорошего ремесленного изделия в несколько раз превышает цену простого металла. У нас же есть хорошие ремесленники, - упрямо продолжил я, - А боги расположили Ахайю так, что она может превратиться в перекресток морских путей. И тогда микенский ванак может затмить своей славой морских владык Кносса.

Мой удар достиг цели. Я видел это по тому, как скривился лавагет Главк. Теперь только грамотно дожать соперника.

- Я не предлагаю сразу же бросить вызов судьбе, и изменить заведенный в Микенах порядок. Мы начнем с малого: с одного корабля. Чтобы доказать свою правоту, я сам готов отправиться с судном из Наплии, чтобы привести медь, олово и стекло. Из этого материала ремесленники дворца изготовят товары, которые я продам с большой выгодой для ванака. И если у меня все получится, государь прикажет расширить эту торговлю.

Здесь Главк неожиданно поддержал меня.

- Ванак! Я присоединяюсь к Нелею, и прошу тебя дать ему судно и лучших моряков!

- Да будет так! - торжественно произнес ванак и встал. И тут мой старый соперник нанес удар:

- Мы посылаем Нелея в нелегкий и опасный путь. Ему нужно дать опытных моряков, но не ахеян! Это привлечет внимание хеттов и египтян к нашим действиям. Экипаж мы укомплектуем пеласгами и ханаанеями. Тебе же легче будет торговаться в их стране с купцами, Нелей! Кормщика я тебе дам самого лучшего у нас - Араду!

Я стоял как пораженный молнией Громовержца. Крикнуть, что я не согласен - но какие доводы приводить?! Сейчас нельзя рисковать: рейс корабля могут отменить совсем. Может ли чужая команда на моем корабле быть надежным компромиссом с лавагетом? Да еще с кормщиком, преданным лично Главк? Поймал он меня. Ведь ясно, что я не откажусь от своего плана, даже если он навяжет мне в дорогу дюжину наемных убийц. Слишком многое зависит от рейса моего корабля, чтобы считаться с личной безопасностью.

- Да будет так! - сказал ванак. Мы с Главком поклонились, и вышли из мегарона.

- Ты не боишься, что я перекуплю Араду?

- Это тебе будет недешево стоить, но попробуй...

Почему ты не хочешь понять Главк, что я не мечу на твое место? Я же простил тебе тот случай, когда твои люди навели на меня стражу Большого Дома. Я просто стараюсь оттащить страну от края пропасти. К сожалению, понятие "промышленная революция" здесь пока неизвестно, и будет неизвестно еще много тысячелетий. Но использовать в своих интересах естественное разделения труда мы можем! Только бы мне не помешал ты, и ТЕ, мои бывшие соотечественники, для которых понятие промышленной революции уже в далеком прошлом.

- До свиданья, Главк.

- Прощай, Нелей.

Прошло около шестидесяти лег. Корабль Нелея лежал у южного побережья Анатолии, у мыса, получившего в последствии название Улу-Бурун. Кто-то из моряков, по-видимому, спасся, иначе как объяснить возникновение легенды о пиратах и боге Дионисе. Только богиня Клио как всегда соврала и перевернула произошедшее с ног на голову. Или человечество просто любит сказки со счастливым концом...

На микенском престоле сидел другой ванак. Но в это время в Микенской Греции начались неурожаи, продолжавшиеся несколько лет. Дворцовая система, опиравшаяся на военную аристократию, пришла в упадок. Ахейские города-государства, никогда не объединявшиеся под единой рукой, начали войну друг с другом, чтобы продлить свое существование за счет соседа. В масштабе истории их гибель была внезапной, и Греция опустилась в пучину темных веков.

3

И все-таки я ошибся... Нельзя было устраивать вендетту, это было слишком по человечески. Сам подставился под удар. Теперь меня замочат те, на кого я хотел опереться.

Примерно такие мысли пронеслись у меня в голове, когда меня вдруг резко повело после пятидесяти грамм водки. А ведь так спокойно было сидеть с Шефом в нашей любимой кафешке в начале Маросейки, и разговаривать "ни о чем". Большим усилием воли я удержал себя на поверхности сознания, и через пять минут мне полегчало. Это подключились мои верхние уровни.

Шеф смотрел на меня участливо, и готовился к экстренному "потрошению". Переиграл он меня. Можно было подыграть ему, но я совершенно не мог на вскидку определить средство, которое мне подсыпали... Нет, пусть идет, как идет, а там посмотрим.

- Ты наш герой, - проникновенно начал Шеф, - и мой лучший аналитик. Признавайся, ведь это ты "замочил" Андрея за то, что он прокручивал "отсебятину"... Этим ты предотвратил большую разборку в "верхах". Скажи мне, как другу. И "железка" на грудь тебе обеспечена. Признайся. Мне ты можешь сказать все!

Значит, мягкий вариант. И что мне делать? Подыгрывать ему? Но мои реакции будут неадекватными. Как он прокачал мое решение! Эх, спросить бы сейчас "Нашего Брынцалова", что Шеф позаимствовал из его универсальной аптечки: игрок берет помощь друга... Так что же: вы этого от меня никогда не дождетесь, гражданин Гадюкин? А если рискнуть?

Стараясь, чтобы моя голова шаталась из стороны в стороны в сторону, я поднял вверх указательный палец:

- Эта история началась более трех тысяч лет назад. Мы оба с ним служили тогда микенскому ванаку. Это было в Ахайе. "Ахайя, я твой последний воин", - не к месту мне вспомнилась фраза из Арсения Тарковского, в то время как мой локоть совершенно к месту въехал в салатницу, - и этот человек предал меня. Предал! Утопил мой корабль и меня самого! Вот так...

Гамма чувств на лице Шефа: удивление, растерянность, разочарование. Видимо, он решил, что переборщил с дозой. Но это меня не устраивало. Вопрос нужно было закрыть раз и навсегда, чтобы он не превратился в сказку про белого бычка. По тому, как он оглядывается по сторонам, считывая обстановку, я понял, между прочим, что встреча не прикрыта. Странно. Поэтому, когда Шеф снова повернулся ко мне, он встретился взглядом с совершенно трезвым человеком.

- Ну что ты все в "Игры патриотов" играешь, - сказал я зло и развязно, - Да еще, судя по твоей последней обсервации, в одиночку. То есть, действуешь как частное лицо, так что мы на равных, - здесь я счел уместным сменить тон и снова перейти с Шефом на "вы", - И что вы меня в покое оставить не можете? И что, пропавший уже найден в виде трупа? Попробуйте, наконец, другие версии...

Кажется, я даже слышал, как челюсть Шефа стукнулась об пол. Эта новая растерянность длилась не больше секунды. На всякий случай, чтобы он не стал стрелять, я плавно поднял над столом раскрытые ладони, и мягко улыбнулся. Успокоившись, Шеф пожевал губами, несколько раз провел ладонью по короткому ежику на затылке, и сказав коротко:

- Ну, ладно, - взял мой пластмассовый стаканчик и допил. Зелья там оставалось мало, но для контрольного эксперимента вполне достаточно.

- Эй, эй! Я волочить тебя отсюда не буду! - вскричал я.

- Тихо! Людей переполошишь...

Мы молча сидели, глядя друг на друга, а вокруг кипела бурная кафешная деятельность. Наконец, Шефа повело.

- Надо же... На меня действует.

Он непривычно грузно поднялся из-за стола, и я поспешил к нему на помощь. Но Шеф выставил перед собой руку как барьер, и покачал головой. Мы по очереди направились к выходу. Ужин был оплачен сразу, после заказа.

- На меня действует, а на него не действует, - со смешком произнес Шеф. Он, как и я до этого, пытался собраться.

- Это конечно очень бла-а-городно, благородный дон, - начал я свою привычную дежурную шутку, но он резко повернулся, посмотрел мне в глаза и резко выдохнул:

- Кто ты?

- Агент марсианской разведки, - криво улыбнулся я.

- Вполне возможно, потому что я теперь сомневаюсь, что ты человек. Жаль, я не позаботился о прикрытии. Условный жест - и пуля снайпера разносит тебе голову... Но, к сожалению, ты прав. Начальство полностью удовлетворено нашими результатами, и никаких вопросов не имеет. Верхи, понимаешь, рады, что стрельба произошла не между ними, а между нами. Я имею вопросы, - закончил он тихо, и неожиданно со всей силой хватил кулаком по стволу дерева, мимо которого мы проходили по Лубянскому проезду.

- Успокойся, - сказал я примирительно, - поговорим завтра. На свежую голову.

Моя лояльность его только подхлестнула.

- Завтра! Да если бы ни необходимость допросить тебя, я убежал бы из забегаловки пятнадцать минут назад! Потому что ты проглотил вместе с алкоголем препарат, отключающий сознание человека через пять минут. Человек просто не помнит, что с ним происходило... А ты стоишь тут передо мной, как ни в чем ни бывало!

Шеф взял себя в руки, и тяжко вздохнул:

- Понимаешь, парень, тебя просто не может быть. Ты нонсенс, ходячее недоразумение. Во-первых, от того лекарства, которое сейчас в крови у тебя, не разработано противоядия. Во-вторых, ты с ходу врубаешься в любой вопрос, даже если ты этим никогда не занимался. Ты, гуманитарий хренов, рассуждаешь о технических проблемах как настоящий инженер, и даже подсказал пару решений конструкторам нашей секретной техники, которых я ставил тебя охранять...

- "Техника молодежи"... - заикнулся было я, но меня грубо оборвали.

- Далее, я помню, что это именно ты помог разобраться с убийцами подполковника Павлова. А ведь это было совершенно невозможно, так как место преступления было подготовлено ими заранее, то есть, с криминологической точки зрения, было совершенно стерильно...

Шеф облизнул сухие губы, и продолжал:

- Ладно, давай разберемся сейчас, и до конца... Ты публикуешь крутые философские и публицистические статьи под псевдонимами... Не разводи руками, меня уронишь! Да, они все мне известны... а ведь это нарушение всех предписаний и инструкций: сотрудник спецслужбы не имеет права выступать в прессе без согласования с начальством. Я заметил также, что ты слишком часто попадаешь в яблочко - выбираешь правильные решения. Очень хорошо чувствуешь временные развилки, когда предстоит важный выбор типа "или - или". Но и это я готов был списать на твою экстрасенсорику, тем более что несколько раз ты нас всех спасал. Однако с некоторых пор мне стали подкидывать странную информацию относительно тебя. Ты хоть знаешь, что рядом с тобой спящим зашкаливает следящую аппаратуру и не в состоянии находиться ни один экстрасенс - такие потоки энергии и информации через тебя идут...

Я отстранился от Шефа - он устоял - после чего молча развел руками, и сделал шутовской реверанс.

- Тебе орден надо давать, а я решаю проблему, мочить тебя, или нет. Что это за потоки? Откуда они и куда? - Шеф закончил, и дальше шел молча.

Я вздохнул. Шеф раскрылся, и никогда не простит мне этого вечера, если я не сделаю того же. Пора было делать свой шаг навстречу. Нужно разгрести эту кучу фактов и доводов, которую собеседник передо мной вывалил. На мгновенье мне представилось, что это не куча, а пирамида из фишек "Маджонга", китайского домино. Есть такой компьютерный вариант игры-головоломки рассчитанный на одного человека. Игроку предлагается разобрать пирамиду из фишек по определенным правилам. Нужно убирать парные фишки, у которых свободна хоть одна боковая поверхность, и сверху не лежит другая фишка. Картинки должны быть одинаковыми, а их много разных... Что ж, сыграем...

- Начну с того, что я проверенный и перепроверенный! "Первые отделы" никогда не имели ко мне претензий, - осторожно снял я первую пару игральных фишек, - Мы же не первый год друг друга знаем. Вспомни, как мы познакомились! Вспомни июнь восемьдесят пятого, кишлак Дехмикини и зеленого стажера, которого тебе перебросили перед операцией... Вспомни, как мы преследовали Ахмад Шаха Массуда, и он ушел на ледник с одним проводником, бросив коня... А потом из Москвы приказ - прекратить преследование, и мы впервые вместе "в стельку" напились, и ты набил мне морду за фразу о гнили в Датском королевстве.

Шеф молчал, смотрел в сторону. Но верхушку пирамиды "Маджонга" можно было считать снятой. Теперь, по-прежнему не нарушая правил, следует разобрать ее основание.

- Своих экстрасенсорных способностей я никогда не скрывал, - продолжал я разбирать фишки, - и даже козырял ими по случаю. В деле полковника Павлова они очень помогли. При этом вспомни - я произнес тогда всего одну реплику! Остальные выводы сделал ты сам. И мы тут же поехали вытаскивать эту сволочь из "Праги"... Кстати, может быть, мои экстрасенсорные возможности ослабляют действие твоего лекарства, - это я потянул, на грани фола, фишки из самого нижнего ряда.

- Иногда ключевое слово важнее всего остального дознания, - эта реплика Шефа звучала как примирение. Не то, чтобы он смирился со своим сегодняшним поражением, но снова поверил в мою лояльность.

- Кстати, Шеф, на тебя лекарство действует? Представь, на меня тоже... Как ты насчет отлить?

- Ну что ж... По крайней мере, и эта реакция у тебя вполне человеческая... Будем считать, что вопрос снят. Но сегодня я за тебя здорово "подписался".

Теперь "Маджонг" можно было считать разобранным до конца.

Отливать на виду у равноапостольных Кирилла и Мефодия было нецелесообразно. Мы заспорили - Шеф предлагал свернуть на Варварку, и спуститься в густые заросли Зарядья, я же утверждал, что именно там можно нарваться на скучающий милицейский патруль, после чего придется долго махать перед ними своими "корочками", что, конечно, избавит нас от репрессалий, но скажется на репутации Конторы. Поэтому надо подняться на улицу Забелина. Там, возле исторической библиотеки есть роскошный палисад с книжным киоском. Скоро мы достигли искомого убежища. Ворота в палисад оказались закрытыми, так же как и ворота во двор столовой на противоположной стороне улицы.

- Сусанин, - бросил мне Шеф презрительно, и направился обратно, выискивая наиболее темный и неприметный угол... Дружба может скрепляться не только смешиванием крови, но и смешением других жидкостей. Мы оба, по-видимому, испытали облегчение. К тому же прогулка с переполненным пузырем до закрытых ворот убедила Шефа, что он имеет дело отнюдь не с всемогущим и всезнающим существом, чего я собственно, и добивался. Шеф подмигнул мне:

- А что это за жеребятина с Ахайей?

Но я остался совершенно серьезным. Внезапно вспомнилось, как в студенческие годы я перепугал все общежитие, когда в приступе лунатизма налетел среди ночи на компанию праздных гуляк... Что же я нес тогда... "Это ты, Очиров! Приказываю тебе вернуть полк в лагерь!" И потом: "Рерих, поворачивайте обоз!" После этого один из "рерихнувшихся" студентов пристал ко мне на полгода как банный лист, домогаясь узнать, что я имел ввиду. Ну не объяснять же было ему, что ко мне в очередной раз возвращалась память о прежних воплощениях на этой планете, в том числе и о последнем. А родной брат его любимого Николая Константиновича, Владимир Рерих, служил у меня в дивизии, то есть дивизии барона Унгерна, начальником обоза. Отбрехался я тогда, кажется, тем, что объявил Рерихов агентами советской разведки, что, кстати, соответствует истине. И от меня тотчас отстали...

Сейчас отбрехиваться было нечем, и я просто пожал плечами:

- Поток сознания. По Марселю Прусту.

Мы вышли на Покровку, пожали руки, и разошлись. Я зябко ежился: во время разговора не замечалось, а сейчас неприятно холодило белье, все мокрое от пота. В голове моей вертелась дурацкая фраза, собственная переделка из популярного шлягера: "Я зомби, ребенок нежный, я до пяти считать могу..." Я действительно чувствовал себя зомби - полная пустота, никаких чувств и мыслей. Медитационное состояние "не ума". Потом возникла первая мысль: "Ну "Технику-молодежи" приплел то зачем?"

Потом я поднял глаза вверх. Покровка или Зарядье - все равно фонари забивали свет звезд. Но я знал, что где-то там, почти в зените, переливается лучами в созвездии Ориона моя далекая родина. Холодная, безучастная, давно отказавшаяся от своего сына...

---

^[1] Греческий локоть - 46 см.[Назад]
^[2] Оргия- 185 см.[Назад]
^[3] Кондилос - 4 см. Обшивка описываемого корабля составляла 5 см.[Назад]
^[4] Гикет - воинское звание командира отряда в Микенской Греции.[Назад]
^[5] Талант - 26 кг.[Назад]
^[6] Ванак - правитель города-государства в микенском мире.[Назад]
^[7] Лавагет - военачальник в Микенской Греции.[Назад]
^[8] Мегарон - зал для торжеств.[Назад]
^[9] Форос - богато вышитый плащ.[Назад]
^[10] Остров Трех мысов - Сицилия.[Назад]
^[11] Тереты - земельные магнаты в Микенской Греции.[Назад]
^[12] Гиппеты - всадники, военное сословие микенских городов-государств.[Назад]

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"