Пожилой мужчина, медленно раскачиваясь в старом кресло-качалке, смотрел в окно, за которым ветер играл с белоснежным хороводом снежинок. За дверью послышались робкие шаги. Скрипнула ступенька. На чердак несмело забрались двое ребятишек - мальчик лет 8 и девочка, годика на два младше. Дети замялись на пороге с низко опущенными головами, и тихо споря, подталкивали друг друга к мужчине. Девочка сдалась первой и медленно подошла к нему.
-Дедуль, расскажи сказку.
-Только маме не говори, - выступил вперед мальчик, - а то она ругается потом. Говорит что тебя расстраивают эти сказки.
-Но ты же не расстроишься? - Спросила малышка.
Дед посадил девочку к себе на колени, а мальчик, облакатившись о какую-то коробку, расположился на полу.
-Дело было в январе 44...
Я сижу около костра, но несмотря на это мне холодно. Мороз заползает под одежду, просачивается сквозь кожу, добирается до костей. Вечер. На небе ярко сияют звезды. Луна скрывается под надежным пологом скрюченных веток. Такие обычные вещи. И если закрыть глаза, можно представить что я выбрался на охоту, в родном лесу. Я часто охотился. Приятно чувствовать адреналин в крови, охотничий азарт, который заставляет загонять жертву в угол. Количество азарта пропорционально страху добычи. Приятно осознавать, что в твоих руках находится чья - то жизнь. Было. До 41 года.
Сейчас я тоже на охоте. Только события последних лет заставили меня возненавидеть это слово. Как и многие другие: страх, боль, отчаяние, смирение...смерть. Последнее особо. За 4 года я похоронил столько товарищей, что стало страшно засыпать, потому что во сне они преследуют меня и все из снов заканчиваются одинаково: я оказываюсь в могиле и каждый умерший солдат бросает на меня горсть земли. Всего лишь горсть. И я умираю погребенным заживо.
Моя жизнь это ад. Наверное демоны забыли объявить, что преисподнюю перенесли на землю. Днем убиваю я, а ночью - меня. Вернее мою душу. А если уж совсем точно - то что от нее осталось. Если я выживу в этой войне, останусь инвалидом. Не в физическом, так в моральном смысле. Не проходят бесследно эти убийства. Даже если защищаешь Родину.
Не даёт сойти с ума лишь одна мысль: дома ждет жена и четверо детей. Я нужен им. Антонина... тихий шепот, срывающийся с губ каждый раз, когда иду в бой. Страшно убивать с именем жены в сердце, но только память о ней не дает сломаться в сражениях окончательно.
Сон разума рождает чудовищ. Так я подумал в свой первый бой. Люди перестают существовать как личности, остаются только оболочки, а в мозгах набатом бьет одна фраза "Выжить любой ценой". И границы стерты. Моральные принципы перестают существовать. Начинается охота. Выживает сильнейший. И вот какая ирония - победа не приносит удовлетворения охотнечьему инстинкту. На войне любая победа - это поражение. Мы лишь пытаемся заглушить боль истерзанной души иллюзией такой победы.
Все это за доли секунды проносится в памяти, и я уж было начинаю рассказ, но замолкаю на середине фразы. Я смотрю в глаза внучки. Невинное дитя. Это открытое личико отражает все эмоции, которые бушуют в ее сердце. Наивность. Такое хрупкое состояние души. Одно неосторожное слово и оно разобьется как хрусталь. И не отразиться в ее глазах более этого солнечного света. Она мала, но смышлена не по годам. Не за тяжелую правду жизни для своих детей и внуков я воевал. Нет. За светлое будущее. За счастливую жизнь. За то, чтобы не пришлось им держать в руках пулемет. Легкая улыбка коснулась губ. Я продолжил рассказ:
- Дело было в январе 44, как сейчас помню, встретил я на охоте зайца, а тот и говорит мне человеческим языком...
P.S.
На момент призыва моему прапрадеду было 33 года. У него была жена и четверо сыновей. После войны родилась дочь. Я никогда не была знакома с этим мужчиной, но по словам дедушки, он был очень спокойным, скромным и немногословным человеком. Война изменила его жизнь, так же как и миллионы других. Этот рассказ был написан от его лица, но надеюсь прадедушка не обиделся бы на меня за это.