Цветочный корабль
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Цветочный корабль.
Ольга Кормухина
Кукушка (Виктор Цой)
...так мило. Так прелестно, прелестно...Какие безразличные, жеманные определения приходят в голову. А вот "правильных" слов не найти...
Подруга пригласила на выставку цветов. В принципе, не люблю срезанные цветы. Ни в каком виде. Если уж случается быть счастливой обладательницей букета - изо всех сил стараюсь подольше продлить жизнь этих несчастных созданий. Но тут...
Каждый - самый малюсенький стебелёк погружен в колбочку с водным раствором, а общее впечатление - работали высококлассные специалисты, любящие, понимающие своё дело.
Один павильон, именно он - о нём особенно трудно подобрать слова, заставил надолго задержаться.
В восхищении сладко ёкнуло сердце - это было... как тогда, много лет назад... первый раз в театре... Мягкой походкой из складок огромного занавеса вышел Оле Лукойе, взмахнул волшебной палочкой ... и... перед застывшими в изумлении детишками закружился в таинственном свете хоровод снежинок, заговорили вОроны, вскочила на оленя Маленькая Разбойница...
А сейчас - они были глубоко под водой... Подвешенные вниз огромными раскрытыми чашечками цветы... переливчатое струение света и музыки... Но, главное - в центре - Корабль.
Затонувший, покрытый водорослями и мхом ... Свисающие с бушприта , "высушенные" подводными течениями и проросшие сквозь изгнившую палубу, поднимающиеся со дна, облепившие днище кораллы и причудливые фантастические растения глубин ...Всё это - цветы!
Цветы! Невозможно прекрасно ...и... трогательно. И блики воды на, почему-то сказочно сохранившихся парусах ... и рыбы, выплывающие из детских снов ...и...
На несколько минут забыть обо всём. Почувствовать себя маленькой, потрясённой неведомым доселе миром, девочкой. Подруга, подбившая на эту неожиданную экскурсию, рассказала, - в Интернете написано - павильон навеян книгой (или фильмом - уже не важно) о Питере Пене.
Вот так всегда! Хорошее не может быть до конца "хорошим". Не люблю я эту сказку. Есть в ней что-то - никогда особо не анализировала, а тут, вдруг, поняла ...
Я просто-напросто завидую! Этому вечному мальчику. Он мог оставаться беззаботным, безответственным ребёнком. А мне приходилось - просто была вынуждена - взрослеть! Взваливать на себя всё больше обязанностей, всё больше ответственности... Тащить этот непосильный, ненужный груз.
Нет! Я не желаю ничего слышать о Питере Пене! Само его существование для меня - будто личная обида, ещё одна, очередная несправедливость ...
Перед глазами стоял увитый плющом, "заросший" радугой, колеблющихся в дыхании вентиляторов, цветов, уплывающий в далёкое - далёко Корабль.
Это был горячий, молодой жеребец - не та послушная, смирная, отданная ей за непригодностью ни на что больше, лошадка. Девушка в такой ярости выскочила из дома и так была бесконечно зла... Что вот теперь и пыталась из последних сил сдержать это полудикое своевольное животное.
Жеребец чувствовал слабеющую силу маленьких рук, совсем- совсем немного... и лететь ей вниз головой в сгущающийся сумрак каменных расселин...
Неожиданное препятствие остановило зависшего в стремительном беге-полёте коня, сбив девушку с его спины прямо на грудь незнакомца. Она прижалась, утонув лицом в его одежде, цепляясь рукой за свободное предплечье.
- Вы не должны были быть одна, миледи - мужчина попытался отстранить её от себя, но...
В доме отца всегда много мужчин... никто не одевается так... и это чувство... Она, даже, могла описать его... вкус недозревшей земляники, тонких, нежных листиков кислицы... Вот какой вкус был у этого захватывающего, затопившего её с головы до ног чувства, когда она стояла прижавшись, вцепившись в этого незнакомца.
- Вы спасли мне жизнь, доблестный рыцарь. Благодарю. - наконец опомнилась, совладав с собой, девушка.
- Я не рыцарь. Вы ошиблись, миледи.
- Нет... ??? - в сумерках - луна ещё не взошла - ей не удавалось как следует рассмотреть его... Только силуэт. Но... как он догадался, о чём она спрашивает...
- Я кузнец, миледи. И хорошо знаю этого красавца - незнакомец потрепал по гордой шее, притихшего жеребца - да и Вас не раз видел. А сейчас, позвольте, - он подставил свою, показавшуюся ей необыкновенно красивой и сильной руку и помог подняться - почти забросил на спину коня.
Кузнец (?) - она всё ещё сомневалась, что этот галантный мужчина, кузнец - бежал рядом, придерживая, ни на миг не доверяя, заставляя своенравного скакуна сохранять ровный небыстрый аллюр. Он подождал, пока переполошенные слуги отворят створку тяжёлых ворот, и ... исчез так же неожиданно и тихо, как и появился.
- Как ты посмела! - из дома вышел взбешённый, кипящий гневом и ещё не улегшимся беспокойством, отец. Догоняя его, опережая, к девушке бросилась женщина.
- Идём, душа моя. Ты устала, птичка...
- Завтра, завтра поговоришь с ней, мой Лорд - оттеснила, закрыла она своими бессчетными юбками от всего мира еле держащуюся на ногах девушку.
- Ну, душенька моя, поешь. Попей, хоть немного... - все хлопотала домоправительница, (Она уже помылась, сменила пропыленное, изодранное платье на новое)
- Ложись, ложись. Выспись, отдохни. Завтра Лорд уж поговорит с тобой!
- Ах, да! - спохватилась и, даже, как-то удивилась сама себе девушка - что же я ему скажу?
- Как, что? Где была столько времени.
- Да нигде и не была. Жеребец понёс... вот и носилась... - на её лице блуждала, освещённая обманным светом луны, русалочья улыбка... - по пустошам...
Белоснежный чепец, короной венчавший голову домоправительницы, лишь качнулся - то ли в понимании, то ли в удивлении.
- А вернулась то как? Вы уж Лорду не говорите "понёс жеребец", миледи.
- Обожаю тебя! - девушка порывисто обняла расчёсывающую её волосы женщину.
- И я тебя, моя душа. А теперь - спать!
- Как она? Что рассказывает? Где была? - мужчина в летах, не молодой, но ещё отнюдь не старый, нетерпеливо распахнул дверь на условленный стук.
- Всё хорошо, Мой Лорд. Вы её особо не ругайте. Птичка моя просто разволновалась. Так вот сразу и такое девочке сказать!
- Эппл! Эппл её зовут! И не придумывай ей всякие свои прозвища. Что такого неожиданного или страшного в том, что девушки выходят замуж!!! Она ведь знала, что рано или поздно это должно случится!!! Или...???
- Знала она, знала, мой Лорд. Да только...
- Что только?
- Ну не видела она его даже - жениха этого...
- Увидит! Очень достойная партия. Нам нужны союзники...
Оба они понимали, или думали, что понимают, что происходит, хорошо знали ситуацию, оба, по-своему, любили девушку и потому, тяжело вздохнув, обменялись печальными взглядами...
-Я поговорю с ней ещё завтра.
- Да. Вы уж как-то ... Пожалуйста...
Ри-чард ... Ри-чард... Ри-чард... Выбивали подковы её лошадки. Это - его имя. Его так зовут. Девушка была уверена - её лошадка не просто так подсказывает имя того, к кому она сейчас едет. Едет за помощью и поддержкой. И он, конечно, поможет ей.
Она не помнила, не могла припомнить, видела ли кузнеца раньше, но где кузница - припомнилось довольно быстро - на пути от Хозяйского Дома к селению, в четверти расстояния от него.
Никто не вышел навстречу из растворенных в проблескивающую огнём темноту дверей, и ей пришлось самой спешиться и, поминутно вздрагивая от вызванного собственной смелостью и необратимой решительностью напряжения, войти вовнутрь.
Кажущийся огромным во всполохах гудящего огня, обнажённый до пояса мужчина почувствовал её присутствие - готовые было сорваться с губ грубые слова, сменились на невнятное приветствие нежданной гостье.
- Подождите. Снаружи. Я должен окончить работу.
И она!, удивляясь сама себе, вышла!
Да нет, чему же здесь удивляться. Вчера вечером, вернее, ночью, она почему-то ничего не рассказала что-то подозревающей Мюринн, (уж это точно! Они так хорошо знали друг друга) Мюринн. Сегодня с утра им никак не удавалось остаться наедине, девушку просто распирало - она должна была рассказать, поделиться с кем-то... и не просто с кем-нибудь, а с самым близким ей человеком - Мюринн. Поделиться тем ... тем "вкусом", который наполнил, переполнил её, который она чувствовала каждой жилкой, каждой мышцей своего тела, который, казалось ей, просто "пропитал" всё её существо.
И такая возбуждённая, встревоженная, растерянная, почти потерявшая саму себя в буре совершенно незнакомых, сумасшедших ощущений и переживаний, она вынуждена была выслушать, низко опустив голову и не забывая, что перед ней любящий отец, его рассуждения и объяснения, почему их Дому необходимо, чтобы она вышла замуж за какого-то там прекрасного рыцаря.
Ей хватило воспитания и сострадания ничего не ответить, т.е. не сказать ничего такого, что могло бы расстроить отца. Лорд вздохнул с облегчением, вновь увидев перед собой свою послушную девочку, а она, оказавшись "на свободе", мило улыбаясь, оседлала свою лошадку. Только отъехав достаточно далеко от дома, заставила её, бедняжку, нестись во весь опор. У неё был план! Чудесный! Замечательный! План!
И, когда, накинув на себя рубашку, к ней, наконец, вышел удивлённый кузнец, она, ни минуты не колеблясь, "с места в карьер", обрушила на него своё решение.
- Почему Вы решили, миледи, что я на это соглашусь? - сложив руки на груди, он смотрел на неё, вернее - рассматривал как... как какое-то неизвестное, непонятное... что? - зверюшку? Девушка не нашлась, что ответить, задохнулась от возмущённого удивления. Как... она была уверена, что он... Он обрадуется, станет благодарить её... На дальнейшее у неё не хватало фантазии.
- Как... Но почему? - она с трудом смогла пролепетать эти несколько слов.
- Даже, если бы мы были с Вами рОвней, миледи - он так снисходительно улыбнулся - я не женился бы на Вас. Вы уж извините.
- ???
- Моё почтение.
Она не заметила, как он повернулся и ушёл...
- Нет! - лишь на мгновение, краткий миг девушка растерялась - какая ерунда! Он не должен был так ответить. Он просто не понял! - и решительно вошла в наполненное горячим гулом низкое помещение.
- Послушайте! - но в этот раз, поглощённый работой - тяжёлый молот ритмично взлетал и глухо падал - только искры, догоняя друг друга разлетались из-за спины кузнеца, он не услышал её. Девушка подошла совсем близко и несмело прикоснулась пальцем к бронзово - шелковистой коже предплечья.
В какое мгновение был отброшен молот и рука железом охватила ей запястье, вторая рука занесла над ней пылающий огненным пурпуром, зажатый в клещи, вот - вот готовый извергнуться на неё смертоносной секирой кусок металла.
Аааах.. Он узнал её!!! Прочертив в воздухе огненную дугу полетели в сторону клещи ... Девушку, заледеневшую от страха, оживил вкус, тот, поднимающий её душу, необычный, непередаваемо прекрасный, набирающий силу - он так и не исчез со вчерашнего дня, только от его прикосновения становился всё яснее и отчётливее.
- Послушайте, послушайте, - торопилась она. Потому, что это он растерялся, испугался. Вернее - сначала испугался, поняв, кого только что чуть не убил и растерялся, не зная, что с этим делать,.. Как понимать её возвращение.
- Вы, наверное, не поняли. Я совершенно уверена, что не поняли! - и вновь, не давая вставить слово, начала объяснять все тонкости и достоинства своего предложения - своего плана.
Наконец - она замолчала.
Нельзя же бесконечно повторять одно и то же. Да и он не глухой и, наверняка, всё отлично понял.
И вот - кузнец посмотрел на неё.
На девушку смотрели грустные, всё понимающие глаза.
Глаза! Она готова была утонуть в их бездонной необъятности...
- Мне очень жаль, миледи. Я всё понял ещё в первый раз. И ответил Вам. Мне, правда - жаль.
- Но...
- Не может быть "но" - и почему она решила, что у него всё понимающие глаза!!!! Они цвета вот этого отброшенного, остывшего, ни на что не годного куска металла.
- Это детская, Вы уж простите, не слишком умная, затея, миледи. Езжайте-ка лучше домой. Вас уже, наверняка, ждут. Помиритесь - с кем поссорились.
Он вывел её на свет и, отвесив полупоклон, зашагал прочь. Никогда ещё за всю её жизнь её так не ... обижали! Никогда прежде не испытанное чувство унижения, осознание того, что ею пренебрегли... Всё это было... Было невыносимо!!! Она не знала, что делать, как реагировать... Её мозг, её тело не понимали и не принимали происшедшего.
- Миледи, Миледи - бросилась к ней служанка - Слава Богам! Вы вернулись!
- Птичка моя! - Почти всплеснула руками, но вовремя подхватила падающую девушку, Мюринн.
Терпкое, резко пахнущее вино, мокрая тряпица на лбу - девушка открыла глаза: в рассеивающемся тумане - склонившаяся над ней, обеспокоенная Мюринн.
- Душенька моя, как же мы волновались! Белая Грива вернулась одна... А тебя всё нет и нет... И, где же ты была, птичка моя?
Она не может рассказать это даже Мюринн. И о том, что он сказал и как посмотрел и как ушёл... Она невольно улыбнулась, покачала головой... Это надо же... И как она пошла... Пошла, наверное, домой. Не разбирая дороги. А, когда, и без дороги. Да и шла ли она? - брела, не замечая ничего вокруг. Споткнулась, упала... Внезапно поняла, что поздно, очень поздно и как-то так, не думая, не задумываясь - ноги сами вели её - пришла, вернулась домой.
- Как уж сердит отец. Теперь никуда из дома не выпустит - Мюринн думает, что она расстроится...
- Нет. Ничего, Мюринн. Я и сама никуда не пойду. - девушка сняла нежную, любимую руку со своего лба и отвернулась к стене.
- Куда, зачем... Как она будет жить...
В один из таких ужасных, угрюмо бесконечных дней - она не знает почему, но точно знает, когда это случилось - ею овладело безудержное желание мести.
Лишённая воли и желания жить - она почти и не жила, послушно, бездумно выполняя всё, что ей говорила Мюринн, отец... И так же равнодушно, отстранено выслушала речь отца и дала ему соединить свою руку с рукой, претендующего на место её супруга, рыцаря.
И только после пышного празднества - столы ломились, музыканты изнемогали - уже у себя в комнате она подумала о том, что даже и не помнит лица того, кому обещала быть верной женой, и встреть его случайно где-то, никогда не узнает. Она усмехнулась, разглядывая себя, в чудной работы зеркале - один из дорогих подарков её "дорогого" жениха и ... расплакалась.
Она никогда не думала, не ощущала себя женщиной - всё это где-то далеко, далеко... не скоро... И вот так почувствовать себя (нет не забыть этого никогда!) нежеланной, не нужной, лишней!
И это она! Она! Как можно пережить такое! Как он смел! Как посмел так оскорбить и кого! - Её!!! Она чувствовала, как волна возмущения - ураган попранного самолюбия - её достоинство, её честь - накрывает её с головой, топит её. Её достоинство, её честь, всё это было предложено ... и ... отвергнуто. Растоптано! А она? - Она просидела всё это время взаперти, дома.
О чём она думала! Почему ничего не предприняла??? Ему должно быть больно! Больно, как ей! И не просто больно, он должен понять, за что страдает. Понять, что нельзя безнаказанно отвергать - отвергнуть её, отказаться от её любви! Да, она сделает это!
Эти мысли, эти желания "оживили" Эппл и, совершенно не думая ( она просто забыла об этом - совсем не то занимало её душу и ум), что завтра будет её свадьба, рано утром - некому было удержать её - все отдыхали после вчерашнего празднества, она оседлала Белую Гриву и выехала за ворота ...
План был, до смешного, прост. Она не видела смысла в своей дальнейшей жизни - затопившая её чёрная вязкая печаль, даже сейчас, в переполненном азартом мести сердце, не оставляла её. Ну так она не даст жить и ему! Но он ещё и помучается! Она даже представить не могла и не хотела, что ждёт его, что сделает с ним отец, когда поймёт, что он - именно он виновник гибели его единственной, любимой дочери. А надо было, всего-то на всего, ослабить, сбить подкову. Что бы она, неопровержимым свидетельством, уликой осталась на месте её гибели. Сколько она ни старалась - кузнец работал на совесть - ей не удалось хоть сколько-нибудь ослабить подкову. Она провозилась очень долго, но только изранила бедной Белой Гриве ногу.
Ну ничего - и так будет ясно, что всё случилось из- за подковы. Из-за чего же ещё? Больше ждать (и чего?) было невозможно, и она направила хромающую Белую Гриву к, бросающему вызов однообразной плоской равнине, утёсу. Привыкшая подчиняться ей лошадка, хоть и не охотно, не сразу, но взобралась на выскальзывающие из-под ног чёрно-седые, расколотые временем базальты и, понукаемая хозяйкой, понеслась к обрыву...
В самую, самую последнюю секунду, в то мгновение, когда передние ноги Белой Гривы беспомощно забились в воздухе, она вдруг пожалела - пожалела свою добрую лошадку. Пожалела, что та пропадёт вместе с ней... Но... но было уже поздно, теряя равновесие, не в состоянии удержаться на задних ногах, Белая Грива начала заваливаться на бок и ... падать ...
Что-то огромное, до этого тёмной тучей закрывшее зловеще мерцающее вечерней зарёй небо, подхватило их... Она не могла понять кто это или что ... Но было ясно - они не упадут. Не сейчас.
Эппл ничего не видела. Нависшая над ней частоколом завеса - да это же огромные птичьи перья! - закрывали всё вокруг. Но ясно было, их - Белую Гриву и её -- подхватили в воздухе, не дали упасть и сейчас куда - то несут.Эта птица(?) летела - Эппл слышала звук раздвигаемого воздуха, ощущала могучие движения крыльев - довольно низко и медленно.
Можно было попытаться перестать бояться и подумать. Теперь она испугалась, что птица вдруг расцепит свои лапы и они с Белой Гривой, упав, расшибутся. Эппл уже совершенно расхотелось умирать. Умирать таким образом...
Она покрепче ухватилась, прижалась всем телом к своей лошадке. ...Птица медленно, будто рисуя гигантские завитки, начала снижаться. Вот что-то - верхушки деревьев - начали мешать спуску и ... птица разжала лапы.
Белая Грива и Эппл, пролетев совсем немного, упали на, будто специально приготовленную для них, груду сосновых иголок. Высоко над лесом - Эппл успела увидеть - темнота, похожая на абрис огромной птицы, удалялась, закрывая своей тенью мерцающие в звенящем безмолвии звёзды. Она поднялась, помогла Белой Гриве, неловко припадающей на больную ногу...
Как же хорошо... Что... что ничего не случилось, не сбылось из её глупого плана... Но, где же они? Она может различить растущие неподалёку деревья - это молодые, совсем молодые берёзки... Странно - откуда же этот, спасший им жизнь, огромный "стог" сосновых игл? Странно... как специально ...
- Вот ещё - Эппл не успела додумать - насмешливый голосок пошевелил веточкой - для вас.
Деревья наклонились, вроде подошли совсем близко.
- Кто ты? От куда? Как зовут? - наперебой звучали голоса. Белая Грива, совершенно испуганная, прижалась к Эппл.
- Эй, это твоя подружка? А её как зовут?
- Я - Эппл - наконец собралась с духом девушка. А это - Белая Грива.
- Эппл... Эппл - распевая, пришептывая, эхом отозвались разно звучащие голоса.
- Не-е-е-е-е и не подходит тебе это имя. А подружка твоя - да - Белая Грива... Хорошо, Хорошо - Как будто мурлыкая, в унисон перекликалось между деревьями.
- Ну ладно, Эппл, будь хорошее-е-е-й... расскажи кто ты, что умеешь...
- Что умею? - Ей было легче ответить на этот, показавшийся таким простым, вопрос. - Умею всё!
- Она умеет всё!!!!...Умеет всё!!! - в восхищении, как будто каждый спешил сообщить эту радостную новость другому, перекликались голоса.
-Всё-всё? - вдруг, неожиданно, усомнился один из них. - Что ты умеешь?
- Ну... умею вышивать, составлять букеты из цветов, играть на арфе... Петь - добавила, чувствуя, что говорит что-то не так, и не то ... Не то, что от неё ждали услышать...
- Ооо... Ооо... О.... и Это ты называешь всё? -Поворачивались друг к дружке лёгкие берёзовые листочки...
- А... а заплетать лошадям гривы в косички.... А ... разрушать снопы.... А дождик... дождик... - совсем тоненький голосок - Да ладно! А ресницы склеить... А землянику... А... а... а...
Торопились, перебивали друг друга голоса. Эппл растерялась, озираясь, пытаясь понять кто, где и откуда эти странно звучащие, колеблющиеся ночной тайной голоса.
- Так ты - врушка... Ты нас пыталась обмануть!
- Я - обмануть?
- А то! Сказала всё... А это - то, что ты умеешь... - Кто-то тихонечко хихикнул...
- Пожалуйста, не выгоняйте её - ведь ночь... - Казалось ни с того, ни с сего, раздался, будто бы детский, голосок.
- Да мы и не собирались... хи-и-и... пусть ... её... - И всё стихло.
И тут, после этого, как показалось ей, презрительно- пренебрежительного обещания, Эппл по-настоящему испугалась. До сих пор, ошарашенная всем происшедшим и происходящим, она просто делала - вернее, бездействовала, как того, "требовал от неё момент".
Но сейчас, прижавшись к тёплому, ровно вздымающемуся боку Белой Гривы - та, почему то, совсем не испугалась ни призрачных голосов, ни густой, обволакивающей разум, тьмы - Эппл попыталась приглушить охвативший её ещё в то мгновение - на гребне обрыва - страх, панику и подумать, обдумать то, что с ней случилось, понять где она и что им с Белой Гривой делать - конечно, только с ней! - Эппл не собиралась бросать лошадку на произвол судьбы . Но мысли - пустые картинки всего происшедшего, лишь мелькали перед ней, как тени в купленном у проезжего купца "волшебном фонаре". Эппл ничего не могла ни понять, ни решить...
Разбудило её какое-то ворчание, вернее, бормочущий что-то голос... Странный голос - и не мужской, но и не детский... Эппл сразу бросилась бы к, копошащейся у ног Белой Гривы, фигурке - очень напоминающей маленькую, меняющую форму кучку разноцветных (в неверном свете раннего утра они почти все казались бурыми) листьев - но почувствовала, что лошадка не боится, более того - это ... существо явно облегчает ей боль в ноге так глупо и бессердечно израненной ею же - Эппл Эппл сдержалась в последнее мгновение, почти уже поднявшись, заставила себя остаться на месте ( оказывается она уснула зарывшись в груду, оказавшихся шелковисто мягкими, иголок) и постаралась разобраться в странном бормотании. Рассмотреть, что делало существо Эппл никак не могла, а вот услышать...
- ... Какое безобразие!!! И что эти людишки себе позволяют... Вечно за ними приходится всё переделывать... Так изуродовать бедную животину... Ну, ничего не умеют...
- Дяденька, дяденька... Чего ты ворчишь... И нам спать не даёшь... - ожили вчерашние ночные голоса и голосочки.
- Какой я вам "дяденька", бездельники! У вас руки, тоже, не так поставлены
- А что, что не так, дяденька?
- Не дяденька я вам. Отстаньте. Видите, животинка пугается. Мешаете...
- Да не пугается она - хвост Белой Гривы как-то странно начал раскачиваться из стороны в сторону, а волосы гривы - заплетаться в мелкие, неровные косички...
- Уффф... Не сердите меня! - что-то похожее на клюку описало круг над, начавшей проявлять беспокойство, Белой Гривой.
- Так-то лучше... - но звенящие, теперь - нудящие, голоса и не собирались оставлять никого в покое... Гладко лёгшая грива лошади снова начала делиться на неровные пряди, а хвост...
- Ваша взяла. Только отстаньте ... Я вот узнал, что скотинка страдает ...
- Узнал - узнал???
- Ну... Кыш позвал. Теперь довольны?
-Довольны - довольны... Что-то с подковой - Подковой - подковой?
- Не...е...е совсем...Какой -то человек, тьфу! расковырял бедной животинке ногу...
- Спасибо. Спасибо, дяденька ... А ты - что??? - что???
- Выправляю...
- Правильно - правильно. Выправляй - выправляй.
Всем - спать!!! - закружились, поднявшись лёгким плавным смерчем - хороводом, ставшие похожими на снежинки, хвойные иголки.
Что это было? И было ли? Эппл с трудом заставила себя раскрыть глаза... Но, чувствовала себя ... прекрасно! легко и ... радостно!!! Да, к удивлению, радостно! Даже здесь, на окружённой, плотно закрытой деревьями поляне, была понятна, чувствовалась красота светлого, хорошего дня.
Белая Грива, как ни в чём не бывало, пощипывала нежную - как будто специально для неё высеянную здесь - мелькнула шальная мысль - травку у своих ног.
Тихо. Спокойно. Очень хотелось есть и пить. Эппл не была белоручкой. Не врала, что умеет ... многое. Но вот, как добыть и приготовить еду, где взять питьё... Мюринн её этому не учила : " не для твоих ручек, душа моя! "
И, что теперь? Не щипать же ей травку вместе с лошадкой! Надо, просто, по быстрее от сюда выбраться! Но куда и как? Эппл подошла к Белой Гриве - лошадка выглядит спокойной и довольной. Между копытом и подковой на больной, вернее, пораненной ноге - какой же она была глупой, злая дура! - торчали какие-то листики и травинки.
Может быть, ей и не приснилось... Эппл не хотелось вспоминать ... непонятное - Так никогда не выбраться от сюда. Главное - Белая Грива в порядке. Они пойдут.
Когда они в очередной - третий или четвёртый (она сбилась со счёта) раз обходили "забор", окружавших поляну деревьев, окружавших поляну, в одном месте Эппл показалось, что деревья растут не так плотно - близко друг к другу... - Вот сюда и пойдём - Она решительно повела за собой не очень довольную, вернее, совершенно не согласную с её намерениями, упирающуюся на каждом шагу, Белую Гриву. - Надо было послушаться, надо было прислушаться к лошадке - в сотый раз повторяла про себя, ругала себя Эппл.
Весь день продирались они через нехоженые, почти сплошные, заросли - везде, куда бы ни поворачивала в своём отчаянии Эппл, не было даже намёка на просеку или тропинку. Единственное - ей удалось немного утолить голод, ягодами, Эппл старалась выбирать, на её взгляд, съедобные. И, судя по тому, что ещё жива - как не подтрунить над собой в такой ситуации - ягоды были съедобны. А в остальном ...
И как это получилось - вернулись они туда, откуда начали свой путь. Даже, если Эппл не ошибается, а ошибиться даже ей, плохо знакомой с лесом, трудно - на ту же почти абсолютно круглую поляну с грудой... Ой, нет - сейчас это не хвоя, а яркие, разноцветно - весёлые листья...
Ну как не прийти в отчаяние! Меня уже ищут! И ищут повсюду. И отец! Как он волнуется, бедный! Она, даже, дурой назвать себя не может. Как можно было так ни о ком не думать! И что на неё нашло тогда?! И из-за кого?!!
- Как интересно..." - закружились вокруг неё любопытные голоса... голоски...
- Из-за кого... кого - кого... - Она хотела отмахнуться - Не ваше дело - Эппл не успела даже произнести это, как или это ей почудилось? кто-то возмущённо всплеснул руками...
- Как это - не наше дело? - они даже обращались не к ней - так между собой, друг другу высказывали своё возмущённое удивление...
- Эй, ты... тебя приютили. Не дали заблудиться до смерти... А ты, неумеха, ещё и разговаривать с нами не хочешь...
Непонятно как поднявшиеся листья - никакого ветра, даже малюсенького ветерочка Эппл не почувствовала - начали кружиться вокруг неё, оттесняя от Белой Гривы, поднимаясь всё выше и выше... И... Эппл на дне высокого, сложенного из разной формы разноцветных, кое где покрытых зелёной плесенью, камней колодца...
Слышащееся сверху насмешливое хихиканье, достигая дна, превращается в грозные, грубые раскаты, от которых так холодно и пусто становится в ... животе. Эппл покрепче зажмурила глаза, зажала ладонями уши - она не может, не желает всё это видеть и слышать! Всё это - слишком! Слишком для неё! Всё - вся она с начала до конца - одна сплошная ошибка!
" Ошибка" - разговаривали две женщины. Голос этой, произнёсшей "ошибка" был незнаком Эппл. Вторая же, задавшая невнятный вопрос - Мюринн.
- Не было и нет никакой ошибки - мягко - уверенный голос незнакомки отвечал на неразличимые Эппл вопросы Мюринн. - Она идёт своей дорогой. Главное - не мешайте ей. Никто не знает ни своей дороги... ни дороги другого... Это её и только её выбор...
Как будто иголочками покалывающая прохлада ночи, усиленные влажной темнотой запахи ягод, грибов, листьев, раскрашенное разноцветьем звёзд безмолвие ...
Эппл не успевала ни удивляться, ни пугаться происходящим переменам, будто именно так она и жила всю свою недолгую жизнь, хотя то, что бесконечной, непрекращающейся чередой случалось с ней - это превосходило прекрасные, захватывающие дух истории, так любимые ею, истории Мюринн.
Но... все завораживающие, поначалу пугающие истории её доброй Мюринн всегда заканчивались хорошо. А то, что происходило сейчас, происходило с ней... Как бы всё это и ни было интересно, возможно - сказочно интересно, она должна была найти выход - найти способ вернуться домой. Эппл ещё раз обошла поляну. Ну не может быть, что бы невозможно было отсюда уйти! Что бы она не отдала за возможность очутиться на проезжей дороге!
- Вот - вот... Интересно... - заинтересовался тоненький голосок - И чего тебе не жалко?
Придётся поверить, что эти голоса существуют - с трудом заставила себя подумать Эппл.
- А что бы ты хотел взамен?
- Что бы хотел... Что бы хотел? - это был уже рой ссорящихся между собой, не желающих ни в чём уступать друг другу избалованных голосов.
- Кыш....кыш... - прозвучало над самым её ухом, как будто кто-то тихонечко пытался привлечь внимание Эппл. Прямо перед ней, отмеченная блестящими камушками, между резко и неожиданно расступившимися деревьями была дорога. - Беги... Быстрей... Кыш....Кыш...
Подхватив совсем не упирающуюся в этот раз Белую Гриву, Эппл кинулась в сразу же "захлопнувшийся" за ними проход. Как только очередной светящийся камушек оставался позади беглянок, на его место вставало - как будто оно извечно там и было - дерево, всё дальше и дальше отдаляя возмущённые, становящиеся всё слабее, то ли плачущие, то ли ругающиеся голоса и голосочки...
Только к вечеру им удалось выбраться из этого странного, растворившегося за её спиной, леса - Эппл и Белая Грива вступили на обычную проезжую, ничем не примечательную дорогу.
Эппл знала, что ночь - плохое время для путешествий. Даже большие, с хорошей вооружённой охраной караваны только в самом крайнем случае отважились бы продолжить путь ночью. А уж они с Белой Гривой - лёгкая добыча для каждого.
Переночуем здесь, у колючих зарослей орешника, решила Эппл. Тем более - куда идти, она не знает... теперь, когда совершенно непонятные страхи и события - что же, это, всё таки было Эппл так и не поняла - остались позади, казались частью, отрывком какой-то (вроде тех, что рассказывала Мюринн), но неизвестной истории, она почувствовала тревогу и стыд - как отец? Мюринн? Что они чувствуют? О чём они думают? Как нехорошо она поступила!
Но, самое для неё стыдное - да, Эппл стыдилась сама себя то, с чем она не могла совладать, вернувшееся - оно никогда её и не покидало, чувство, названия которому не было... но был вкус, запах, было запечатлённое от случайного касания на коже лица ощущение жесткой и, одновременно, нежной его короткой густой бороды. То, из-за чего она совершила это безрассудство, вернулось вновь.
Этого Эппл простить себе не могла. Но... что же, что делать! Может быть, было бы лучше остаться там - неведомо где и сгинуть среди хихикающих, болтливых, сводящих с ума голосов. Но есть отец, Мюринн. Белая Грива, наконец. Никто не должен страдать от её болезни. Никак иначе не могла назвать своё состояние Эппл. А с ним - с тем, кто навёл, наслал на неё эту напасть - она сумеет расквитаться. Она должна и - отомстит ему.
Солнце было уже довольно высоко, когда Эппл решила присоединиться к хорошо слышному издалека и, видимо, большому каравану. Предыдущего, того, что прошёл мимо них с Белой Гривой почти на самом рассвете, она, честно говоря, испугалась - весь он состоял из вооружённых всадников.
Накануне, несмотря, а может быть и вопреки мучавших её мыслей, Эппл быстро и крепко заснула и, проспав без сновидений до раннего утра проснулась полная сил, а, главное, с ясной головой и чётким планом, что и как им с Белой Гривой делать. И, хоть и очень торопилась попасть домой, успокоить родных, решила не рисковать - пропустила громыхающий металлом отряд. А во теперь, этот шумный и, скорее всего, мирный караван она готова встретить. Эппл вывела Белую Гриву из-за зарослей и, появившийся из-за плавного поворота дороги караван легко догнал идущих у самой кромки дорогу девушку и лошадь.
Хорошо, что Эппл, предусмотрительно придумала, что расскажет о себе случайным попутчикам. Эти шумные люди, неутомимо идущие вслед своих доверху гружённых поклажей повозок, показались Эппл несколько странными.
Такой же странноватой, наверное, показалась и она им. И некоторую растерянность девушки они связали с рассказанной ею историей о том, что её лошадка - Белая Грива по какой - то причине вдруг ускакала в поле и, пока она, не долго думая и никого не предупредив, бросилась её искать, караван с её многочисленными родственниками ушёл далеко вперёд.
Несмотря на явственное различие в языке и произношении новые знакомые Эппл, в конце концов, поняли её правильно и предложили добраться вместе до ближайшего "города". Это - как наше поселение - поняла Эппл после осторожных расспросов. И, хотя, различия в одежде резало ей глаза - и покрой, и подбор цветов - были такими чудными, да и лица, окружавших её людей - почему - то ...ну не совсем привычными, Эппл без колебаний, с благодарностью согласилась - очень уж добродушными, доброжелательными сразу же показались ей эти люди.
До "города" - места, куда направлялся обоз, оказалось и не далеко и не близко - два дня и три ночи провела Эппл в дороге, всё больше и больше убеждаясь в том, какие хорошие люди встретились ей, радуясь своему везению. В третью - последнюю ночь, у стен города - в него можно было войти только на рассвете, уплатив положенную "воротную" дань - Эппл отозвал в сторону хозяин - все его называли "Сам" - обоза, ничем не примечательный, не выделяющийся из массы остальных мужчина. (Эппл и не сразу, почти в конце пути поняла, кто главный в караване).
- Ты уж извини меня, девочка, - он прямо и твёрдо смотрел в глаза Эппл, так, что после его следующих слов она отвела взгляд, - но не поверил я твоему рассказу. Не думаю, что все, но многие - большинство из наших не поверили тоже. - Эппл хотела что-то, придуманное на скорую руку, ответить.
- Не надо, - остановил её Сам - Выйдет ещё хуже. Я не знаю почему ты не сказала правду, но девушка ты хорошая - кем бы ты и откуда не была. Не бойся - мы тебя не выдадим страже города. Изумление и испуг так явственно отразились на лице Эппл,
- Вот видишь, мы не ошиблись. Мы остановимся в Гостевом Доме. В городе есть хорошая предсказательница. Найдёшь её. Тебе нужна помощь. А затем - прощай. Утром не будет времени.
Сам ушёл, а Эппл ещё долго не могла уснуть, ворочаясь на жёстком дорожном тюфячке. Вот, оказывается, как... А она воображала себя такой взрослой, всезнающей, понимающей...
С первыми лучами солнца тяжёлые ворота с шумом распахнулись, явив ожидающим тяжеленную цепь, натянутую поперёк прохода.
Сам - и когда только он успел попасть туда - удивилась Эппл - вышел из небольшой дверцы, сопровождая важно разодетого человека.
Вытянувшиеся в определённом порядке повозки одна за другой подъезжали к этой всесильной парочке. Сам объяснял, кто это и с какой целью въезжает в город, сидящий рядом, на низенькой скамеечке, безликий человек записывал это в большую, еле умещающуюся у него на коленях книгу, хозяин повозки опускал
что-то - О! Это монеты! - в огромный кошель на животе человека и повозка проезжала над опущенной стражником цепью, он каждый раз снимал её и вновь одевал, по знаку важного человека.
Когда очередь дошла до Эппл - она шла, так, как и велел ей Сам и не в начале, но и не в самом конце обоза - где-то в том месте, где внимание проверяющего, хочешь - не хочешь, притупляется, Сам что-то сказал писарю и положил в жадно раскрытый кошель тускло блеснувшую монету.
- Проходи. - бросил лениво-повелительный взгляд и опустил перед Эппл цепь, а взгляд и кивок Самого заставил её как можно быстрее войти в город. Она присоединилась к, нетерпеливо ждущим своих товарищей и уже обсуждающим будущие торги и выгоды, обозникам.
Ждать пришлось не очень долго, и вот по кривым, кое-как мощённым - но мощённым - с изумлением отметила Эппл - улочкам шумный, возбужденный и возбуждающий всеобщее любопытство, обоз подошёл к Гостевому дому.
Для Белой Гривы нашлось место на конюшне, Эппл поместилась в просторной комнате вместе с остальными женщинами обоза. Во время всеобщей суеты и суматохи обустройства одна из женщин - та, что во время пути приняла её в свою хозяйственную повозку, кормила, дала тюфячок для сна, в общем, всячески опекала, улучила минутку:
- Ты сможешь жить здесь вместе с нами. А потом - не обижайся. Поторопись. Так Сам велел передать. - Вот так. Ей, действительно, повезло. Ведь Эппл не привыкла задумываться ни об еде, ни о крове - не привыкла, не умела заботиться о себе.
- Спасибо. - Только и успела сказать она, вслед занятой какими - то тюками, женщине. С утра, выйдя со всеми из дверей Гостевого дома, Эппл направилась на поиски Прорицательницы.
Люди на улицах - (само понятие "город", "улица", близко стоящие, в несколько этажей постройки из камня - всё это было настолько ново, непонятно, чуждо Эппл, что она, даже и не могла позволить себе обращать на это внимание) - их было немного, спешащие по своим делам, с удивлением смотрели на Эппл, прислушиваясь к её странному говору, но никто ничего толком так и не объяснил ей. Е
Ещё какое-то время, пока не почувствовала себя совершенно разбитой, никому не нужной, лишней здесь, на этих непривычно, неприятно узких каменных "протоках", Эппл пыталась продолжать поиски, но, немного поплутав - спрашивать, вызывая недоверчивое, подозрительное любопытство, она уже не решалась - вернулась в Гостевой дом.
Едва она переступила высокий, спускающийся несколькими ступенями в большую залу, порог, как к ней из, ещё не дающего ничего различить после света улицы, полумрака, подошёл крупный мужчина.
- Приветствую Вас, мисс. - Он поклонился Эппл, широким взмахом руки предлагая пройти внутрь помещения.
Удивлённая Эппл проследовала за ним и села за указанный человеком стол - в глубине, почти у самого жарко пылающего камина.
- Вы оказали нам огромную честь. - Глаза Эппл уже привыкли к почти полной темноте и на, освещённом огнём камина, лице говорившего она не заметила и намёка на насмешку - он был торжественно спокоен.
- Хоть Вы и выдаёте себя за участницу обоза, меня не провести. Да, Ваша милость, даже одежда выдаёт Вас. - Человек ещё раз ответил глубокий поклон. - Я хозяин этого Дома. И знаю, многие знатные дамы приезжают в наш город в поисках Её. - Он чуть понизил, гулко звучащий в пустоте помещения, голос.
Эппл трудно было прислушиваться к высоко нависшему над ней человеку:
- Присядь, любезный. - Что-что, а приказывать её научили.
- О! Какая честь! - Поспешил усесться напротив хозяин Гостевого дома. Но нетерпеливый жест Эппл заставил его прекратить пустые благодарности.
- Вы, ваша милость, конечно же, ищите Её. Она - самая лучшая. Самая - самая!!! Всё, что говорит - сбывается. Как бы я хотел получить её совет. Но, - последовал тяжёлый вздох, - Она разговаривает только с женщинами и о женском... Вы же понимаете..., - чуть лукаво подмигнул он. - Я пошлю к ней служанку - она договорится.
- Он думает, уверен, что я богата и смогу хорошо заплатить. - Несмотря на охватившее её лихорадочное нетерпение, смогла трезво оценить ситуацию Эппл. Что же делать, Эппл не могла сообразить - ни отказаться от сводничества, ни заплатить - ей, просто было нечем - она не могла. Ладно, что-то придумаю. Обязательно. Но - потом. - Решила для себя.
- Хорошо, посылайте служанку. - Согласилась со всеми невысказанными, но такими понятными условиями хозяина Гостевого дома.
- Не уходите. Она должна скоро вернуться.
- ???
- Я знал, что Ваша Светлость согласитесь. - Почти насмешливо улыбнулся он.
Что оставалось делать... Но очень скоро, быстрее, чем Эппл могла предположить - она ещё не успела прийти в себя от наглости ли хозяина Гостиного дома, или от осознания своего одиночества и беспомощной неприспособленности к повседневной жизни - осторожно ступая к ней подошла скромно одетая молодая женщина и, низко поклонившись, поманила за собой.
Город оказался не таким уж большим и, миновав рыночную площадь, почти полностью оккупированную, как поняла Эппл, привезшими её сюда обозниками, и немного поплутав в неразберихе мрачноватых улиц, они вышли на окраину. Здесь начиналось поле, за ним - тёмной полосой отделяя покрытое серебристым инеем плоское пространство и такое же плоское серебристо холодное небо - далёкий лес.
Неужели уже зима... Как это может быть... Не дав Эппл изумиться, сосредоточиться на этом, женщина указала на дверь в одном из последних, невысоких, особняком стоящих домов,
-Вам - сюда. - Эппл не очень решительно постучала и, не дождавшись ответа - не стоять же ей тут до бесконечности - набрав в лёгкие побольше пузырьками-льдинками трепещущего, возбуждающего отвагу воздуха, вошла вовнутрь.
- Вот и молодец, что решилась. - Голос был приветлив и ... да, приятен. Эппл навстречу вышла совершенно обыкновенная женщина.
- Ты ожидала увидеть кого - то другого?
А Эппл и не знала, кого готовилась увидеть. "Прорицательница" - не простое слово- имя-прозвание... Но она думала только о том, о чём и как надо спросить.
- Здравствуй. Проходи. Располагайся.
- Здравствуйте. Спасибо, что согласились. Я совсем не думала о том, как Вы... - сбивчиво начала неловко оправдываться Эппл.
- Верю. Ты совсем не умеешь обманывать. Ну, что же ты, садись. - Cтол и лавки в этой необычной комнате - необычной только из-за присутствия этой женщины, да какого-то неуловимо терпко холодного аромата - были покрыты кусками прекрасных тканей с вышитыми на них сказочными зверями, птицами, растениями. Даже страшновато было садиться на такую красоту.
- Садись, садись. Ничего с ними не случится... да и с тобой - тоже. - Подбодрила женщина.
Эппл присела на краешек лавки, и, пользуясь молчаливым согласием, более того, казалось, женщина поощряет, подталкивает Эппл к этому, стала рассматривать, оказавшееся всё-таки, непривычным, странным, убранство комнаты и, заодно, никогда ею не виденный, своеобразный наряд женщины.
Чёрное, совершенно чёрное, схваченное в талии широким тусклым поясом, платье вольно струилось с плеч женщины, подчёркивая высокими манжетами рукавов изящные запястья, длинная, но не тяжёлая юбка при каждом движении, плотно подчеркивала, закручиваясь вокруг них, стройные бёдра, открывала узконосые, на диковинном каблучке, матовые башмачки. На голове - чёрная же шапочка - маленький плетённый тюрбан с лёгким, светлым кокетливым пёрышком.
На всю оставшуюся жизнь запомнит мельчайшие детали Эппл, а вот лицо, руки... и, даже, голос - нет - не запомнить, не удержать в памяти... Не понять - молода или стара, красавица или безобразна...
- Как и все ты пришла за помощью. И я помогу тебе... Как и всем... Покажи свои руки... - мягкая ласковая "лапка" нежно пощекотала ладони... - Теперь - глаза - ярко вспыхнув, погасли изумрудно - зелёные огоньки...
- А теперь - расскажи о себе, пожалуйста.
- Рассказать... Эппл никогда и никому не рассказывала о себе... С чего же начать...
- С детства, - подсказала женщина. - Что ты любила, чем занималась, почему...
Эппл была желанным ребёнком и её детство, наполненное любовью и заботой, было радостным и счастливым...
- Дальше.. - Так приятно было вспоминать и рассказывать этой, внимательно слушающей, вместе с ней переживающей все прекрасные моменты её детства, женщине и, Эппл, позабыв, что не очень прилично так много говорить - говорить о себе, да ещё и с незнакомым человеком, уже не нуждаясь в подбадривании, продолжала... Продолжала рассказывать пока... пока не споткнулась на ровной дороге своей памяти ... - Ри чард, Ри чард - как когда -то подковы Белой Гривы, стучало сердце Эппл. - Ты обязана рассказать всё. Если хочешь, конечно, получить ответ. - Голос женщины был размеренно спокойным. Произнесла она эти слова отстранено, без какой бы то ни было интонации. Эппл сама должна решиться... решить....
Я хочу, обязана вернуться домой. Кроме этой женщины, возможно - пока, я не знаю никого, кто мог бы, хотя бы - хотел помочь мне. Возможно, возможно я найду, встречу кого -то другого, но - когда... и... встречу ли...
- Я рада и горжусь тобой. Ты нашла в себе мужество поделиться тем, что считаешь постыдным и недозволенным, тем, за что осуждаешь и не любишь себя... Жизнь - странная... она меняет наши понятия и представления, путая хорошее с плохим, дозволенное с запретным, стыдное с обыденным... Никто, и ты сама не знаешь, как отнесёшься, как оценишь через много - много времени то, что было в прошлом. И я тоже не могу, да и не должна, не имею права давать оценку тебе, тому, что ты сделала...
Отчаяние и безнадёжность - Значит, она зря пришла сюда. Зря всё рассказала... - не успели отразиться на лице Эппл эти горькие мысли...
- Но я - попытаюсь помочь. Я - помогу тебе вернуться домой.
Белую Гриву не надо было понукать. Она весело бежала вперёд, как обычно, а в последнее время ещё обострённее, чётче, чувствуя настроения своей хозяйки. Эппл почти и не смотрела по сторонам. "Прислушивайся к себе." - Говорила Прорицательница. - "Где то там - внутри (себя) ты узнаешь то самое место..." - Вот Эппл и пыталась, изо всех сил пыталась, а это было совсем не просто, сосредоточиться, не думать о том, что произошло с ней в эти последние дни.
- Да, ещё вот что - Предсказательница задержала Эппл уже на пороге, - Передай хозяину Гостевого дома - " Трава зеленее весной". Он поймёт - она чуть усмехнулась - обрадуется. И, мне кажется, одарит тебя. - Эппл густо покраснела
- Я... Я должна тоже... что-то ... за... Она никак не могла связать словами "плата", "вознаграждение" те чувства, то огромное счастье освобождения, которое подарила ей Прорицательница.
- Ты ничего мне не должна. Ведь и за "вход" сюда тебе не пришлось "платить". Не правда ли? - Эппл молча согласилась.
Ведь ей удалось выбраться, ускользнуть с поляны голосов, ничем не отблагодарив приютивших ... или мучавших её...