|
НЕОТРАЗИМЫЕ ЧАРЫ
Дело это не стоило и выеденного яйца. Я не люблю, когда все так просто. Во-первых, потому, что меня будет грызть совесть, когда придется брать плату. Во-вторых, обидно тратить силу и умение на подобные мелочи. Все равно, что охотиться на комара с катапультой.
В дом я проник элементарно - через дверь. Пара-тройка занюханных заклинаний скончалась, едва лишь отмычка вошла в замок. А за дверью было уже интересней.
Там меня нетерпеливо поджидал огромный, ростом с теленка, оборотень на серебряной цепи. Песика очевидно давно не кормили, ибо, едва лишь увидев меня, он сразу распустил слюни. И не теряя времени даром, тут же прыгнул с изяществом, какого трудно ожидать от такой здоровенной твари.
В воздухе с ним произошла неприятность - он вдруг превратился в человека. Натянувшаяся цепь заставила его развернуться, и бедолага со всего маху уселся задом на мраморный пол. Я оставил его завывать от боли и отправился на поиски хозяина.
Комнаты, через которые я проходил, поражали бессмысленным нагромождением роскошных и дорогих вещей. С ними, чародеями, всегда так. Сначала они стараются нахапать всего и побольше, а затем сходят с ума от неразрешимой проблемы - что им со всем этим делать?
Хозяин всей этой барахолки нашелся у себя в гостиной, где от безделья развлекался экзорцизмом. Он был так увлечен, что ничего вокруг себя не замечал. Зато страхолюдный демон, над которым он издевался, сразу сообразил, что запахло жареным и поспешил слинять к себе в преисподнюю.
Тут колдун обернулся и увидел меня.
- Как ты сюда попал?!
- Через дверь, - честно сознался я.
- Как же так... - промямлил он. - Там же стоят непроходимые заклинания...
- Нельзя быть таким самонадеянным, - попенял я ему.
Он похлопал глазами, пришел в себя и, наконец, жутко разозлился.
- О, презренный! Да как посмел ты ворваться в мой дом, ничтожная букашка...
И так далее, все в том же духе. Никто не сравнится с колдунами в умении произносить напыщенные и глупые монологи. Вероятно, в тех адских университетах, где они получают образование, помимо черной магии их учат также и этому.
- ...но ты пожалеешь! - продолжал бесноваться колдунишка. - Мой ужасный гнев падет на твое мерзкое тело и обратит его в прах!
Взмахнув руками, он забормотал одно из тех неудобопроизносимых заклятий, от которых у всех них портится дикция.
- Лучше не трать зря силы, - предупредил я.
Я всегда предупреждаю.
Только они никогда не верят. Тот старикашка, что затерроризировал целый Эйнгарт, тоже не поверил, и все махал и махал своей волшебной палочкой, пока я не отобрал ее и не засунул ему в... Но об этом как-нибудь в другой раз.
Как я и думал, этот болван пропустил мои слова мимо ушей.
- Умри! - взвыл он и вскинул руки. Между ладонями заплясали молнии, и он маниакально захохотал.
Хохот быстро сменился воплями, когда на нем заполыхала одежда.
От увечий бедняжку спасла идиотская страсть к неуемной роскоши - даже в гостиной у него шумел фонтан. Я пару раз обмакнул его туда, а затем посадил обтекать.
- Кто ты такой? - спросил он, стуча зубами.
Я представился, и его затрясло еще сильнее.
- Убить меня хочешь?
- Да вот, думаю... - признался я.
- Не надо, - попросил он. - Может, лучше договоримся?
Обожаю деловой подход. Не прошло и пяти минут, как я получил то, за чем пришел, и мы расстались, довольные друг другом. Подозреваю, что он был доволен сильнее меня.
* * *
А теперь, позвольте представиться. Меня зовут Ник Полуночный Охотник. Да-да, тот самый Полуночный Охотник, о котором мамы рассказывают детям сказки перед сном. Но не ищите в этих словах тщеславия. Тот факт, что я живая легенда, совершенно не отражается на моем характере. Попробуйте сами не стать легендой, занимаясь тем, чем занимаюсь я.
Мой хлеб - это охота. Но хотя моя дичь зачастую имеет рога, копыта или крылья, она не принадлежит к числу той дичи, которой вы лакомитесь за обедом. Для этого она слишком невкусна и ядовита.
Моя законная добыча - колдуны и их ночные прихлебатели. Работенка эта, как вы сами можете понять, весьма опасна для здоровья. Среди болотных лягушек, что часто услаждают трелями летние ночи, есть немало таких, кто никогда не вылуплялся из икры. Нас, профессиональных охотников на колдунов, очень мало. Не каждому может оказаться по зубам осатанелый чародей с томиком черной магии под мышкой. Вас не спасет ни крепость мышц, ни ловкость тела. Для победы нужно обладать чем-то покруче.
Одним из нас помогает необыкновенная удачливость, другим - собственный магический талант. Ну а я, что бы обо мне ни говорили, не обладаю ни тем, ни другим.
Вероятно, настало время раскрыть свой маленький секрет.
Многие считают меня могучим чародеем. Они страшно ошибаются. Они ошибаются даже вдвойне! Как это? Что ж, попробую объяснить.
Дело в том, что я не только не обладаю никакой магией, но даже более того - никакая магия не обладает мной! На меня совершенно не действуют магические силы! Меня нельзя заколдовать, зачаровать или заворожить. При мне бесполезно творить волшебство - ничего не выйдет, а если и выйдет, то совсем не так, как хотелось.
Это звучит невероятно, но это так. Отчего это так, остается только гадать. Например, мой друг и собутыльник маг Мерфиус считает, что я не от мира сего. В смысле, происхожу из иного измерения с другими законами природы. Звучит, конечно, глупо, но, с другой стороны, родителей своих я никогда не знал.
Таково мое секретное оружие, эффективное и безотказное. Одним из первых его испытал на себе Гонтийский король-чародей. Того сгубила страсть к дешевым эффектам. А чем еще можно назвать парение на троне под потолком дворца, к вящему ужасу подданных? Когда в один из таких моментов я вошел в зал, величество, вместе со стулом, навернулся с тридцатифутовой высоты. Король умер, да здравствует король! Моей заслуги в этом нет.
Но не подумайте, что все мне дается так просто и легко. Там где пасует магия, в ход вступает оружие.
А мечом я владею как бог фехтования - к черту ложную скромность!
* * *
Трактир "Тридцать три удовольствия" стоял в месте, где сходились границы трех королевств и одного герцогства. Подобное расположение определяло круг его завсегдатаев: контрабандисты, наемники, и прочие авантюристы всех сортов и мастей любили собираться здесь для деловых встреч и бурных застолий. Окрестные разбойники забегали сюда выпить кружечку пива перед ночной работенкой. Хаживали сюда и гномы с недалеких гор.
Не успел я взяться за дверную ручку, как галдящая орава этих бородатых коротышек, отпихнув меня с дороги и оттоптав ноги, вломилась в трактир.
Гномы - крутые ребята, даром что недомерки. В своих пещерах они сутки напролет долбят камни и слегка одичали. Доведись им выбраться на белый свет - сломя голову несутся в ближайший кабак, надираются до изумления и бьют морды друг другу и всем, кто оказывается поблизости. Не стоит их за это осуждать: у каждого свои понятия о приятном времяпровождении.
Знакомых в трактире собралось превеликое множество, но я отверг все попытки затащить себя в компанию и облюбовал одинокий столик в углу. За ним уже сидел паренек, по виду - мелкий воришка. Он не стал возражать, что я нарушил его уединение, лишь забился в самый угол.
Хозяин трактира Энди, занятый остаканиванием гномов, сумел выкроить секунду, чтобы кивнуть мне и подослать служанку. Бедняжка едва не надорвалась под тяжестью подноса со всем, что я заказал. А затем я взял вилку и сполна вознаградил себя за неделю тягот и лишений.
- Как поживаешь, Ник?
Подняв голову я увидел Рендала, своего собрата по ремеслу. Кивком указав на табурет, я пододвинул к нему кружку и кувшин с вином. Мы выпили за встречу.
- При деле или как? - спросил я.
- Какое там! Месяц отираюсь в этих местах, да все без толку. А ты?
- Как видишь, отдыхаю от трудов праведных.
Лицо Рендала выразило острое любопытство:
- Кому не повезло на этот раз?
- Йельскому колдуну, - ответил я вновь наполняя кружки.
- Умеешь ты, Ник выбирать себе врагов, - с уважением сказал Рендал. - Я бы с ним не рискнул связаться - крутой был мужичок.
- Почему был? Он и сейчас есть, но уже не так крут.
Он открыл было рот, чтобы задать еще вопрос и вдруг окаменел. Меня поразила гробовая тишина, воцарившаяся в трактире, и я оглянулся в поисках причины.
Вдоль столов с ошарашенными гуляками шли три монаха. Не знаю, как им нравилось окружение проституток и кувшинов с вином, но остальным было явно не по себе - словно детям, которых застали за неприличными занятиями. Впервые мне в голову пришла мысль, что назначать священнослужителям встречу в трактире - не лучшая из идей.
Подойдя к моему столику, все трое одновременно поклонились.
- Мир вам, - пожелал средний.
- И вам, святые отцы, - привстал я.
- Было ли удачно ваше предприятие?
Я молча поднял свою сумку и поставил на стол. Монах дрогнувшей рукой коснулся грубой мешковины.
- Развязать? - предложил я.
Он покачал головой и, засияв глазами, обернулся к своим спутникам:
- Братия! Хвала Господу, вернувшему нам бесценную реликвию!
- Ну что вы, - смутился я. - Не стоит благодарности.
Троица посмотрела на меня из-под низко опущенных капюшонов. На стол, приятно звякнув, тяжело лег объемистый кошелек.
- С вами приятно иметь дело, - сказал я. - Если мои услуги вновь понадобятся, вы знаете, где меня искать.
Они поклонились на прощание и удалились, бережно неся сумку.
Рендал со стуком закрыл рот.
- Да-а, клиентов выбирать ты тоже умеешь! Если не секрет, что было в сумке?
- Не секрет, - сказал я. - Там был кубок Октогона.
Бедная челюсть, с таким трудом возвращенная Рендалом на место, вновь упала, едва не отбив ему пальцы на ногах.
Кто не знает легенду о святом Октогоне и Дьяволе?! О том, как коварный Князь Тьмы поднес святому драгоценный кубок, полный крови невинного младенца, с целью осквернить его святость. Но такова была праведность Октогона, что кровь в кубке превратилась в вино. А сам кубок приобрел волшебное свойство превращать одно вещество в другое. С тех пор минуло не одно тысячелетие, но сила кубка все также творит чудеса. Вряд ли найдется на свете хоть один колдун, который не мечтал бы обладать этим сокровищем. Посему неудивительно, что у монахов его постоянно крали.
Я восстановил душевное равновесие Рендала еще одной кружкой вина и он отправился восвояси. Шум в трактире достиг прежнего уровня. Громче всех веселились гномы, перед которыми стояло уже немало пустых кувшинов. Я последовал их примеру и приналег на вино.
Смущенный кашель заставил меня оторваться от этого занятия. Это был мой юный сосед по столу, о существовании которого я успел позабыть.
- Прости, что прерываю твои размышления, - покраснев, сказал он. - Для меня огромная честь сидеть за одним столом с самим Полуночным Охотником. Позволь... я угощу тебя вином?
Слова паренька приятно согрели душу, уже изрядно подогретую алкоголем. С сомнением оглядев его потрепанный прикид, я сказал:
- Сегодня я богат и сам могу угостить любого. Закажи себе что хочешь.
Пока служанка бегала за вином, я разглядывал парня. Был он невысок, худощав и миловиден, словно девушка.
- Твои родители знают, что ты шляешься по кабакам? - поинтересовался я.
Глаза юнца запылали яростным огнем.
- Я сирота! - отрезал он. - И мне уже шестнадцать лет!
В свои шестнадцать я тоже был сиротой и также подвергался насмешкам взрослых мужиков. Парень начинал мне нравиться.
- Как зовут тебя?
- Октавий, - буркнул он, все еще обиженный.
- Чем занимаешься, Октавий?
- Да так... всем понемногу.
- Ясно, - сказал я, принял из рук служанки кувшин и наполнил наши кружки. - Ну, за твое здоровье.
Он едва пригубил вино.
- Ты что-то хочешь мне сказать? - спросил я, заметив его непонятный взгляд.
Паренек сильно смутился.
- Я... нет... то есть, да... У меня к тебе... деловое предложение.
- Так быстро? - изумился я. - И о чём же?
- Ты когда-нибудь слышал о Вельдской чародейке? - решился, наконец, он.
- Приходилось.
- Она очень богата!
- Рад за нее. И что - же?
Октавий настолько растерялся от моей недогадливости, что даже позабыл о смущении.
- Неужели ты не понимаешь? У нее можно неплохо поживиться.
Ах ты, мелкий паршивец! Я-то думал, что он заговорил со мной из почтения, а ему просто нужен был клиент, чтобы продать воровскую информацию.
- Друг мой, - укоризненно сказал я. - Лазить по чужим форточкам- не мой стиль. Ты обратился не по адресу.
- Я не это имел в виду, - возразил он. - Сначала мы убьем колдунью, а затем заберем все ее сокровища!
Я отметил это "мы", и пристально поглядел на него.
- Теперь еще и разбой. Сдается мне, малый, ты хочешь меня оскорбить!
Парень понял, что перегнул палку и снова затерялся в дебрях смущения.
- Э-э... нет... я только...
- Понимаю, - кивнул я. - Ты только очень хочешь заставить меня убить эту чародейку. Зачем тебе это надо?
Реакция на мои слова была мгновенной, - парень до скрежета сжал зубы и побледнел, словно мертвец.
- Это никого не касается, - пробормотал он еле слышно.
Пожав плечами, я налил себе вина. Меня это действительно не касалось. Выпив, я налил себе снова и стал смотреть на трех девиц, что гибко кружились в танце под звуки флейты.
- Многие были бы тебе благодарны, - вдруг сказал Октавий.
- Что? - не понял я.
- Она много зла причинила людям. Ты мог бы стать величайшим...
- Ты снова об этом? - раздраженно сказал я. - Видишь, чем я занят? Я только что закончил трудную и опасную работу, а теперь пью, и намерен выпить очень много. Ничто иное не интересует меня больше.
Юноша не смотрел на меня, его руки бесцельно вертели пустую кружку.
- Жаль, - сказал он. - А я ведь так тобой восхищался.
Слова эти задели меня неожиданно больно.
- А чего ты ожидал? - злобно сказал я. - Благородные герои встречаются лишь в сказках. Я воюю с колдунами не из возвышенных идеалов, а чтобы заработать себе на хлеб и вино. Мне нет никакого дела до их бесчинств, меня не трогают слезы их жертв! Каждый в этом мире думает только о себе! И ты тоже таков, просто еще слишком молод и глуп, чтобы это понять!
Я вдруг заметил, что почти кричу, резко остановил свой фонтан, залпом выдул кружку вина и кисло усмехнулся.
- Мой тебе совет, юноша: выкинь из головы всю эту чушь. В твоем возрасте меня занимали совсем другие вещи. Погляди, лучше, на тех девиц. Обрати внимание на ту, в красном платье - вот это грудь! Я бы на твоем месте пригласил ее на танец, а затем отвел наверх, в спальню. Все удовольствия за мой счет.
Взглянув на парня, я оторопел: его лицо по цвету напоминало спелый помидор.
- Никогда не был с женщиной? - догадался я.
Он судорожно кивнул.
- Ну, это легко поправить. Сейчас я позову ее и...
- Нет! - взвизгнул он, насмерть перепуганный.
Пожав плечами, я вернулся к своему кувшину. Свой естественный цвет Октавий приобрел не скоро и все это время я пил и глядел, как распоясавшиеся гномы бьют посуду. Кувшин как-то неожиданно быстро опустел. Поставив его мимо стола, я встал. Пол ощутимо качался под ногами и, чтобы удержать равновесие, мне пришлось уцепиться за стол.
- Куда ты? - смутно донесся до меня голос Октавия.
- Пойду вздую тех наглых гномов, - сказал я, и пошел.
Что же было дальше?
* * *
Дальше был дятел. Он удобно устроился на моей макушке и долбил ее, что было мочи. Проклятый долбоклюв, наверное, пробил мне дырку в черепе, и от этого бедная моя голова гудела, как колокол в праздничный день.
- Кыш! - заорал я и проснулся. Мое бренное тело лежало на кровати, в окно упорно лезло утреннее солнце, а в дверь стучали.
- Войдите, - прохрипел я.
Появился Рендал с кувшином в руках.
- Пивца холодного не желаешь?
Дрожащими руками я схватил кувшин и надолго к нему присосался.
- Гордишься собой? - ухмыльнулся Рендал.
- А есть чем?
- Еще бы! Набить морду гному, не оставшись при этом без зубов, дано не каждому, а уж троим...
- Так, - задумчиво сказал я. - А с подробностями можно?
- Можно. Сначала ты мирно напивался в своем углу. Затем, не знаю, какая муха тебя укусила, ты подошел к их столу, схватил главного за бороду и принялся возить его мордой по столу. А когда его приятели вступились, зашвырнул одного на соседний столик, с остальными же устроил кучу-малу. Парни, на которых ты уронил гнома, тоже не остались в стороне- и пошло-поехало. Поднялся весь трактир. Кто кого и зачем - неважно, ребятки просто заскучали и были рады подразмяться.
Я отхлебнул пива и поморщился.
- Перед Энди как неудобно...
- По-моему, он не очень огорчен, - сказал Рендал и, помявшись, продолжил. - Я ведь, Ник, к тебе по делу. Слышал о твоей затее. Я и сам подумывал об этом, но свои возможности знаю, и не рискнул бы, но с тобой...
- Ты о чем это? - недоуменно спросил я.
- Конечно, это твое дело, но надежный помощник не помешает. Если все же надумаешь, вспомни обо мне.
Он поднялся и ушел, оставив меня с отвисшей челюстью. Кто из нас спятил?
В зале трактира ничто не напоминало о ночном погроме, лишь плотник в углу заколачивал последний гвоздь в многострадальный стол.
Я подсел к стойке и Энди налил мне вина.
- Я тут вчера немного того... - сконфуженно начал я, но он с улыбкой хлопнул меня по плечу.
- Забудь об этом. Здесь иногда случаются такие заварушки, по сравнению с которыми вчерашняя - детская возня. А насчет денег можешь не беспокоиться, я с этих гномов содрал столько, что хватит еще на одну драку.
Тут, легки на помине, явились гномы, все пятеро. Вот чего мне точно не хватало, так это разборок с пылающими жаждой мести коротышками. Я уже приготовился к неприятностям, но тут вперед выступил их предводитель - матерый бородач в красном колпаке и с фонарем под глазом - и что-то быстро залопотал.
- Чего это он? - спросил я у Энди, понимавшего по гномовски.
- Извиняется. Говорит, что не ожидал встретить столь достойного противника. Восхищается и предлагает свои услуги.
- На кой мне его услуги? - удивился я.
- Так они выражают свое уважение.
- Ясно, - сказал я. - Налей-ка вина братве.
Энди наполнил кружки и гномы с восхищенными воплями их расхватали. Красный колпак поднял свою, что-то провозгласил и опрокинул в рот. Затем занюхал собственной бородой и снова затарахтел.
- Он говорит, что теперь твой друг до гроба, - услужливо перевел Энди. - И считает своим долгом, вместе с остальными, сопровождать тебя в твоем походе.
- Моем чём? - нахмурился я.
Тут дверь трактира жалобно застонала, распахнутая могучим пинком.
- Какого хрена, долбаный Энди, ты запираешь свою гребаную дверь, когда я умираю от жажды! Ты хочешь, мать твою так, чтобы я развалил твой поганый трактир?
Вслед за этим в зале нарисовался здоровенный громила в драном плаще, с огромной сумкой через плечо.
- Ну чего уставился, чудила! - рявкнул он на остолбеневшего слугу. - Тащи скорей бочонок пива, дубовый пень тебе в зад!
Тяжелыми шагами, от которых гнулись половицы, он приблизился к стойке, с грохотом уронил свою сумку и плюхнулся на затрещавший табурет.
- Здорово, Кром, - улыбнулся я.
- Ник! - возгласил он, до хруста пожимая мою ладонь, а затем проделал то же самое с менее привычным Энди.
Слуга галопом принес ему бочонок и Кром оглушительно забулькал пивом. Гномы глазели на него с раскрытыми ртами.
Я любил этого медведя, самого вежливого и тактичного человека во всех Трех королевствах. Говорили, что когда лесника Турнольда забодал лось, сообщить горестную новость жене отправили Крома. Проделал он это с необыкновенной чуткостью: "Эй, вдова, мать твою за ногу, присядь, пока не упала. Муженек твой окочурился, ну и хрен с ним, ты только не расстраивайся".
- Ты, Ник, хоть и раздолбай, но молодец! - воскликнул он и едва не сломал мне ребро, дружески ткнув кулаком в бок. - Хорошее дело затеял. Хочу вот с тобой пойти, а то чувствую, засиделся...
Кружка с треском лопнула в моей руке.
- Да вы что, с ума посходили?! - взвыл я. - Куда вы все меня пытаетесь услать?!
- Как же так? - растерялся Энди. - Ты ведь, говорят, собрался прижать к ногтю Вельдскую чародейку...
- Кто тебе это сказал?! - заорал я вскакивая с места.
- Один паренек по имени Октавий.
Как я и думал.
- Где я могу его найти? - прорычал я, тщетно пытаясь успокоиться.
- Скорее всего, он болтается в деревне.
* * *
Чудовищным усилием воли я сумел взять себя в руки и в деревню вошел уже не торопясь. Когда я проходил по улице, окна и двери распахивались настежь, в них появлялись улыбающиеся люди, кивали мне и махали руками. Конечно, это очень настораживало, но я тешил себя надеждой, что дружелюбные селяне встречают так каждого незнакомца.
Едва я вышел на деревенскую площадь, как все надежды развеялись дымом. Большая толпа, собравшаяся здесь, при моем появлении разразилась целой бурей ликования. Я сделал было попытку нырнуть в ближайшую подворотню, но не успел - сзади напирали новые волны и в итоге люди окружили меня плотным кольцом. Затравленно озираясь, я видел вокруг сотни глаз, сияющих радостью и надеждой, рты, искаженные улыбками, руки, старающиеся коснуться моей одежды. Тощая старушонка повисла у меня на шее.
- Да благословят тебя боги, сынок! - зашамкала она растроганно. - Проклятая колдунья погубила моего внука. Отомсти за наше горе, великий воин, погуби это исчадье ада!
Так хреново я еще никогда себя не чувствовал! В глазах этих людей сверкали слезы благодарности, совершенно мною не заслуженные. Я готов был провалиться сквозь землю. Душевные муки - тяжелейшая из пыток и в то утро мне довелось досыта испытать их на себе.
В себя я пришел лишь за углом, совершенно не помня, как сумел выбраться из толпы. Но тут же всю мою ипохондрию как рукой сняло: я увидел виновника всех своих страданий!
Навстречу мне, весело насвистывая, шагал Октавий. У паршивца было хорошее настроение - вероятно, после очередной пакости устроенной на мой счет.
Вдруг он увидел меня и резко остановился, подавившись собственным свистом. Я поманил его пальчиком, но негодяй развернулся и дал деру. Я бросился следом и едва не потерял его, - юнец успел юркнуть в какой-то сарайчик. Но при этом умудрился потерять свой башмак. Вдребезги разнеся хлипкую дверь сарая, я влетел внутрь, заметил в полумраке тощую фигуру и отвесил ей такого пинка, что сопляк улетел в самый дальний угол. Я извлек его оттуда, схватил за шею и прижал к стене так, что его ноги заболтались в воздухе.
- Ну, засранец, объясни теперь, зачем тебе понадобилось портить мне жизнь?!
Он захрипел, задыхаясь, и я разжал руку, уронив его на грязный пол.
- Ты... не хотел... вчера... - просипел он.
- И ты, урод, решил устроить провокацию, чтобы загнать меня в угол! Чего ты этим добиваешься?
- Я хочу... помочь людям.
- Надо же, какой благородный! - рявкнул я и наградил его новым пинком. - А то, что при этом напакостил мне, тебя, значит, не волнует?!
- Я не хотел, Ник... я надеялся, что ты поймешь...
- Пойму что?!! - взвыл я. - Что какой-то сопляк решил использовать меня как последнюю шлюху?!!
Выхватив меч, я в ярости изрубил остатки двери и обессилено сел, прислонившись к грязной стене сарая.
- Радуйся, сволочь, - сказал я отдышавшись. - Ты своего добился. Отказаться я уже не могу. Но не рассчитывай отсидеться в кустах...
- Ник, - тихо позвал Октавий.
- Заткнись, козел! - прорычал я.- Ты заварил эту кашу, тебе ее и расхлебывать. Ты пойдешь вместе со мной и, клянусь, тебе не удастся спрятаться за чужие спины.
- Я пойду, Ник. Пойду с радостью, - сказал он. А затем добавил, еле слышно: - Эта тварь убила моего отца.
Я поднялся, стиснув зубы, и пошел прочь.
- Ник, - окликнул он меня на пороге.
- Что еще? - прорычал я.
- На самом деле ты совсем не такой бессердечный циник, каким стараешься выглядеть.
Я хотел дать ему в ухо, но почему-то не дал.
* * *
В некотором царстве, некотором государстве жил да был один король. Король, говорят, был он неплохой, - подданных не обижал, угнетал в меру и тем сыскал себе всенародную любовь. И жить бы ему да радоваться, только вот беда - умерла у него жена, оставив на руках малолетнюю дочь. Погоревав о любимой супруге, владыка решил поставить крест на личной жизни и всецело посвятил себя воспитанию наследницы. Столь суровое небрежение удовольствиями вызвало всеобщее благоговение: слава короля возросла до небес.
Однако, и на старуху бывает проруха. Случилось так, что из далеких краев в королевство прибыла одна знатная дама и, явившись на дворцовый прием, произвела там неслыханный фурор. Даже престарелые сморчки - советники пачками валились к ее ногам, что уж говорить о царственном аскете, томимом природой. Да и как было устоять бедолаге, - дамочка была высший сорт, а уж обходительная, чисто кошечка. Короче говоря, владыка по уши втрескался в иноземную красотку и не прошло и месяца, как горластые герольды объявили, что Его Величество вновь решил связать себя брачными узами. Не замедлила грандиозная свадьба - целую неделю вся столица и прилегающие районы беспробудно пили за здоровье молодых.
А когда развеялись винные пары, все вдруг с изумлением заметили, что новая королева восседает на троне в мрачном одиночестве. Куда подевались король с юной принцессой, никто никогда так и не узнал, а те, кто пытался, с кваканьем отправились на болото ловить комаров.
Красавица оказалась колдуньей!
С помощью черной магии и невесть откуда взявшихся прихлебателей, она живо извела недовольных, а остальные, похлопав глазами, вернулись к своим делам: короли приходят и уходят, а кушать хочется всегда. Одно плохо - кушать народу скоро стало нечего. Безжалостные сборщики налогов прошлись по стране подобно саранче, не оставляя после себя ничего. А в это время колдунья, в тишине роскошных дворцов, предавалась любимой страсти.
Достоин изумления тот факт, что в порочном сердце, совместно с коварством и злобой, может сосуществовать чувство прекрасного. Чародейка была страстной поклонницей искусства. Богатейшая коллекция живописи, скульптуры и других творений талантливых мастеров, собранная ею, славилась во всем мире. Известно было также, что ей самой не чужд талант скульптора, и ее произведения вызывали неизменное восхищение знатоков. С другой стороны, кто осмелится критиковать колдунью?
Искусство, конечно, дело хорошее, но вот поступки ее слуг отнюдь не вызывали всеобщего восторга. Банды головорезов, навербованных среди воров и разбойников, словно волчьи стаи рыскали по королевству, грабя, насилуя и убивая. Они искали и увозили с собой самых красивых юношей и девушек.
Никто из этих несчастных назад не вернулся и некому было рассказать, что за темные дела творятся во дворце колдуньи. Так и жило затравленное население некогда цветущего королевства.
* * *
Провернуть затеянное мероприятие в одиночку было нереально, и я первым делом занялся подбором соратников. С этим не возникло никаких проблем. Личный состав моей маленькой армии подобрался, словно бы сам по себе. Первым кандидатом был Рендал, охотник-профессионал, обладатель немалого магического дара. Следующим стал верзила Кром, пообещав оторвать мне все выступающие части тела в случае отказа. Мне так и не удалось отделаться от гномов - они ходили за мной хвостом с утра до ночи, явно не собираясь отставать и в дальнейшем. Их звали Гук, Мук, Дук, Пук и Румпельштильцхен, все не дураки подраться и выпить. От принятия их в отряд меня поначалу удерживал языковой барьер, но проблема решилась с появлением еще одного добровольца, - бывшего контрабандиста по имени Хорн, который свободно изъяснялся на языке гномов. Ко всему прочему у него были обширные старые связи в городе Вельде. Последним, десятым участником экспедиции стал, как я и обещал, юный провокатор.
В ночь перед выступлением мы держали совет, главным вопросом в повестке которого был план действий. Употребив невероятное количество горячительных напитков и охрипнув от споров, все сошлись на предложении Крома: "пойти и разнести все к этой самой матери". Я принял этот шедевр стратегической мысли за основу и разогнал всех по кроватям: наутро нам предстояло одолеть не один десяток миль, и все на своих двоих.
И вот оно наступило, утро великого похода за славой. Перед тем, как выступить, я устроил смотр своей маленькой армии. Все были преисполнены бодрости духа и железной решимости довести дело до конца. Вооружен отряд был весьма основательно. Каждый выбрал себе оружие, которым владел в совершенстве. Гномы, конечно же, взяли остро заточенные секиры. Рендал прихватил арбалет, из которого за сто шагов выбивал глаз мухе. Для Крома любое оружие казалось детской погремушкой; он удовлетворился стальной палицей неподъемной тяжести. Хорн имел при себе пару коротких мечей. Когда он работал ими, то чем-то напоминал мясорубку. Что касается мальчишки, то он, как я и ожидал, не владел ничем страшнее вилки. Я купил для него легкую саблю, но посоветовал не вынимать ее из ножен, во избежание членовредительства.
Путешествие началось с большого и неприятного сюрприза: на дороге нас встречала огромная толпа, решившая устроить торжественные проводы. Судя по обилию народа, весть о нашем тайном выступлении достигла самых отдаленных деревень. Нам кричали "ура" и махали руками, девушки бросали букеты цветов. Пришлось, улыбаясь сквозь зубы, раскланиваться направо и налево.
- Проклятье! - мрачно буркнул Рендал. - Остался ли во всех Трех королевствах хотя бы один человек, которому неизвестна цель нашего похода? Не пройдет и двух дней, как об этом будут знать и в Вельде.
- Будь уверен, - согласился я. - Благодаря одному языкастому молокососу нам устроят подобную церемонию в каждой занюханной деревеньке. А когда узнает она, станет еще веселее.
Едва лишь толпа провожающих скрылась за поворотом, наш отряд свернул с дороги в лес, подальше от людских глаз.
Путешествие по лесным дебрям едва ли можно отнести к числу приятных занятий, и судя по огромному количеству неприличных выражений, мои спутники придерживались того же мнения. Однако все понимали, что отыскать в лесу маленький отряд - почти невыполнимая задача для возможных преследователей. В первый день мы постарались уйти как можно дальше и остановились на ночлег лишь глубокой ночью, когда глаза совсем перестали различать хитросплетения корней и кустов. Едва я объявил привал, как все без сил попадали на землю и стенания, заполнившие лес, разогнали всех лесных духов на милю окрест.
- То ли еще будет, - пообещал я Хорну, который стащил сапог и стонал, обхватив руками скрюченную ступню. Сапог, брошенный в меня, попал в Крома, но тот настолько устал, что даже не выругался. У меня тоже подкашивались ноги, но я не присел до тех пор, пока не был обустроен лагерь, разожжен костер и назначены часовые. В ту ночь ни сверкающие глазами серые тени, мелькавшие в кустах, ни жуткие голоса ночных обитателей леса не смогли испортить нам блаженного отдохновения.
|
|