Аннотация: АУ: время наше, места тоже. есть магия и техника. со своими ограничениями. Канда несколько разговорчив... Таймлайн немного сдвинут.
Нои - семья высших вампиров. безумие в человеческом понимании и животное состояние им не грозит. куча сверх способностей и у каждого своя - по канону.
Граф - первый вампир.
Черный Орден - военная организация при церкви, занимающаяся истреблением диких - обращенных вампиров, упыре, проще говоря.
Дикие могут эволюционировать - соответствует канону.
Понятия экзорцист нет, есть каратель.
Если особенного человека раньше найдут Нои - просто убьют, им лишние помехи к существованию не нужны. Если найдет ЧО, сделает карателем.
Найя - фем-Неа, мать Эллен и жена Маны - карателя.
Кросс - исследователь-авантюрист, превосходный каратель, приемный отец Эллен.
"Ненавижу главное управление" - эхом отдается в голове хриплый мужской голос. А следом накатывает воспоминание о головной боли от "вырубающего" заклинания, сборы и весь путь из Индии сюда, в Великобританию. Все лучше, чем смотреть на унылый пейзаж за окном машины. Или вспоминать что-то другое.
А это подростку было, что вспомнить, начиная со страшной смерти родителей, заканчивая бесчисленными переездами за эти три года.
***
Главное Управление скрывалось под маской закрытого Научного Института, ведущего свои исследования. При нем же размещалась "вечерняя школа" для особо одаренных подростков и имеющих определенные способности взрослых.
Фактически же этот Институт являлся военной организацией при церкви, называясь при этом Черным Орденом, и занимался он разработкой новых типов оружия против давней проблемы: диких - низкоуровневых вампиров, кидающихся на все живое по приказу своих хозяев - Ноев - или вампиров более высокого уровня.
Основная часть населения ничего не могла противопоставить этим тварям: они уступали им и по скорости, и по силе. Бороться приходилось только особенным, которых называли карателями. Именно они и были посетителями "вечерней школы", а в реальности тренировочной базы Ордена. У каждого свои оружие и способности, своя ответственность и предел возможностей, свои трагедии в жизни, через которые пришлось переступить, чтобы присоединиться к организации. Да, что уж говорить: каждому из здесь присутствующих пришлось пожертвовать чем-то, чтобы присоединиться к Ордену. Даже искатели - помощники из числа людей, не относящиеся к научному подразделению, проходили через многое, добывая информацию. А что сделаешь? Война есть война...
По первому впечатлению Орден не был гостеприимным и оправдывал то, что когда-либо говорил учитель.
Управление встретило Эллен мрачными стенами, сыростью и одним угрюмым мечником, который сразу бросился на нее со своим оружием - охранное заклинание ошиблось. Конечно, потом Смотритель долго извинялся, а присутствующие каратели и искатели отшучивались, но кожаную куртку ей пришлось зашивать долго.
Видимо ее учитель решил в очередной раз подшутить над своим "любимым" управлением: в письме, предупреждающем о приезде ученика он называл его только мужским вариантом имени - Аллен. " Ну и ладно: афишировать не буду, но и скрываться специально тоже", - подумала на это она. Все равно девушке так было проще и легче. Легче путешествовать, легче не объяснять, почему так одета и коротко острижена, легче избегать мужчин...
На руку было и то, что вот уже полгода Эллен одевалась только в мужские костюмы, жилеты и рубашки, и по мелочам ее вычислить было почти невозможно. Да, никто и не стремился, как ей тогда показалось...
Вопреки же сложившемуся мнению и общему впечатлению, весь Орден был просто наполнен дружелюбием и заведомо положительным отношением друг к другу.
Но нравиться абсолютно всем невозможно. Это факт.
Тот самый мечник, который так "дружелюбно" встретил ее в день прибытия, своего отношения не изменил. Наоборот, его неприязнь только росла и усиливалась с каждым днем: постоянные стычки и препирательства по поводу и без, подколы и издевки, но, странное дело, до серьезных склок с тяжелой обидой и реальной дракой, заканчивающейся лазаретом, не доходило.
***
Жизнь в бешеном ритме накладывает свой отпечаток: сначала тяжело втянуться, а потом вся эта круговерть событий с тренировками и постоянными выходами на задания становится обыденностью, рутиной. Весь интерес теперь состоит только в том, чтобы прийти с миссии относительно здоровым, правильно написать отчет о проделанной "работе" и отправиться отдыхать.
Когда случались редкие перерывы между миссиями, все каратели поддерживали форму, тренируясь в зале.
Уолкер не была исключением, правда отправляться в зал предпочитала ближе к вечеру, когда там мало народу.
В этот день в зале находился только Канда. Да и то, делал вид, что тренируется здесь в гордом одиночестве. Посчитав, что психованный японец будет заниматься еще долго, Эллен направилась в душевую, естественно, женскую. Но ее расчетам не суждено было оказаться верными: именно в тот момент, когда она выходила из душевой в коридор, натолкнулась на Канду, ожидающего ее и ехидно ухмыляющегося.
- Мелочь, ты, конечно, тот еще кретин, но не отличить женскую помывочную от мужской - это надо постараться, - криво усмехнулся японец.
- Тебе-то какое дело?
- Тч,- парень отвернулся. - Да, в принципе никакого. Тем более, что смотреть не на что.
- Что?! Ты же только здесь стоял...
Канда удалился, оставив девушку размышлять, где и как она прокололась. В самом деле, не говорить же ей, что он заметил скрываемое в первую же встречу?
Следующее утро было не самым приятным для Уолкер: обычно сдержанно цедивший свои колксоти Канда, сегодня просто фонтанировал едкими замечаниями. Касались они в основном того, что в Ордене так мало девушек... и могут ли собравшиеся представить, что некоторые из парней и не парни вовсе. Лави мигом подхватил эту идею. В общем, дискуссия и рассуждение вышли знатными: присутствующие либо смеялись в голос, либо дружно краснели от подробностей.
Вечером того же дня, правда, краснеть и бормотать пришлось японцу. Точнее, ему бы пришлось это делать, если бы он умел. А так, вся столовая наблюдала просто донельзя взбешенного парня, только и ожидающего повода для выброса своей агрессии. К слову, седовласый повод не заставил себя долго ждать: Эллен появилась как раз в тот момент, когда Канда допивал свой чай. Остальные предпочитали не вмешиваться в разговор, пока дело не дойдет до рукоприкладства.
- Канда, в чем дело? Ты чего такой серьезный? Веселиться надо, пока живы, - с горькой усмешкой начала подколы Уолкер.
- Ты считаешь, это весело и смешно?
- Ты о чем? - "невинные" глаза смотрят с таким ворохом чертей, что сомнений в причастности девушки к выведшей из равновесия японца выходке нет совершенно.
- Я о том "подарке", что обнаружил у себя на пороге пару часов назад.
- Ммм, и что же там было?
- А то ты не знаешь? - изогнул бровь парень.
- Ха-ха, я думаю, тебе понравилось, - Уолкер решила не отпираться и уж тем более не тянуть с объяснением, - Просто мне пришло в голову подарить тебе именно это, раз уж ты утром так усиленно рассуждал о женских прелестях...
Пока Канда не пришел в себя, переваривая информацию, затараторил Лави:
- Ребят, я понимаю, что это ваши разборки, но что тут происходит? Какие прелести? Что за подарок?
- Да так, обычный резиновый... надувной. С прелестями.
Тут глаза начали округляться у Лави. Он стал медленно пятиться к двери во избежание тяжких телесных повреждений.
За это время Юу взял себя в руки, спокойно допил чай и уже после этого направился в сторону Эллен. Любой увидевший его оскал в тот момент рисковал остаться с заиканием или нервным расстройством на всю оставшуюся жизнь.
Предусмотрительно не заказавшая себе ужин Эллен встала в боевую стойку. Столовая опустела в момент. Те же, кому путь к отступлению был отрезан, старались уйти подальше от эпицентра и как-то слиться со стенами, понимая, что в ближайшее время ураган будет бушевать по всему помещению - такого накала страстей они еще не видели.
В течение нескольких минут были разбиты все столы и стулья, недоеденные блюда превратились в неаппетитное месиво, лежащее на полу. Дерущиеся прыгали, осыпали друг друга ударами, отступали и нападали вновь. Но наблюдавших поразило другое: не щадящий ни своих, ни чужих Канда старался просто обездвижить или "выключить" противника. И в конце концов ему это удалось. Эллен была зажата совсем недалеко от раздаточного окна: локоть Канды давил на шею, другая рука держала запястья за спиной, плотно прижатый торс отсекал любую возможность пошевелиться и хоть как-то не несуразно задействовать ноги.
Японец буравит ее взглядом, не говорит ничего, но от этого становится совсем не по себе. Он слышит спокойные уверенные шаги за спиной и успевает удивиться тому, кто это такой бесстрашный отыскался.
- Отпусти её! - глубокий бархатный голос с хрипотцой не оказывает на самоуверенного парня никакого эффекта. Зато сухой щелчок у затылка оказывает.
Канда нехотя убирает руки и делает шаг в сторону. Его не пугает злой взгляд рыжего генерала даже несмотря на то, что в Ордене легенды ходили о его способностях...
- Что, дочь, не успела от одного хахаля отвязаться, тут же другого нашла? И чего это тебя на таких садистов тянет?
- Вся в тебя папа, - согнувшаяся пополам Эллен, пыталась отдышаться, - да, кстати, я тоже рада тебя видеть впервые за прошедшие полгода.
- Простите, как вы сказали? "Дочь"? - один из близко стоящих искателей был в глубочайшем шоке.
- Да, а что?
- Ну, ты же сам написал сюда письмо, используя имя "Аллен". Так чего теперь хочешь?
А мужчина только ухмыляется и уходит.
***2***
Как бы ни искала Эллен своего учителя по всему Ордену, найти не смогла. Хотя подозрения о месте укрытия в кабинете Смотрителя были, проверить их не дали: просто выпроводили.
Зато на следующее утро был объявлен сбор всех карателей.
По красным глазам господина Комуи и накуренности помещения Уолкер поняла, что была не так уж и не права в своих догадках. Однако что же можно было обсуждать всю ночь не смыкая глаз? На этот вопрос ожидалось получить ответ сейчас, на собрании.
- Уолкер, мне бы хотелось, чтобы ты рассказала все, что знаешь о лорде Тики Микке.
- Почему вы спрашиваете у меня, Смотритель? У вас же достаточно информации о нем...
- Информация есть, не спорю, но хотелось бы услышать твое мнение по этому поводу.
- Почему?
- Да потому что ты - единственная, кто выжил после встречи с ним, - вмешался Кросс.
- Если бы не вы, папочка, может и не выжила бы, - огрызнулась девушка.
Было видно, что ее вся эта ситуация нервирует, но пока она держалась.
- Кстати, с чего вдруг возникла такая необходимость? Я тут уже несколько месяцев... почему раньше не спрашивали?
- Дело в том, что Лорд Тики Микк в городе...
- Тики... Микк.. в городе?...
Эллен начинает бить мелкая дрожь, на лбу в момент выступает липкий холодный пот. Сцены полугодовалой давности проносятся перед глазами. Она с трудом, но справляется со своими эмоциями...
- Ну, что тут можно сказать? Тики Микк - вампир класса "хозяев", то есть относится к Ноям. Молодой и очень красивый мужчина, - на этой фразе послышались всяческие замечания и шепотки. - Если завести с ним беседу, можно подумать, что он очень приятный и добрый. Но это ошибка... большая ошибка, - Эллен замолкает не на долго, собираясь с мыслями. - Он любит бабочек... механических, - видя недоумение на лицах коллег, девушка поясняет, - На самом деле это плотоядные големы, придуманные Первым. Если нападет целая стая, отбиться будет очень сложно. А еще он жесток: ему нравится убивать, и человеческие мучения для него всего лишь веселье. Также не стоит забывать, что Микк может проходить сквозь предметы: в любой момент боя он может просто исчезнуть из поля зрения.
Когда пауза затянулась, и Комуи понял, что девушка не собирается продолжать, он спросил:
- Это все? Больше ты ничего не хочешь добавить?
За нее ответил Кросс:
- Нет, больше ей добавить нечего. Спасибо Эллен.
После такого небольшого доклада последовал краткий инструктаж на тему поведения при встрече с указанным Ноем.
***
- Мне показалось, что Эллен была напугана, - прервала воцарившуюся тишину Линали.
- Ну, мне кажется, на ее месте, - поддержал Лави, - испугался бы любой. Даже Канда.
Сидевший тут же японец только фыркнул и отвернулся. Ребята как всегда собрались в зале отдыха. Кроме них здесь еще были искатели, которые нет-нет, но прислушивались к разговору молодых карателей. Все встрепенулись, когда обсуждаемая персона вдруг появилась в поле зрения.
- Ой, Эллен. Ты чего такая грустная? - рыжий опять надел маску шута и дамского угодника. - Неужели разговоры об этом кровососе так испортили тебе настроение?
- Да нет, все нормально, - слабо улыбнулась она. - Разговоры о таком естественно ухудшают моральное состояние...
- Тч. Тебе в прошлую встречу надо было просто в обморок хлопнуться. Глядишь, и не такие уж отрицательные эмоции получила бы, - зло усмехнулся Канда. - Сама же говорила, что мужик очень красивый.
От этих слов в зале повисла тишина.
Уолкер же долго пыталась перебороть эмоции и не выпустить их, об этом говорили играющие желваки. Поняв, что это не получается, она просто развернулась и не говоря ни слова ушла.
Линали, проследовавшая сразу же за коллегой, нашла ее в тренировочном зале. Та без всякого снаряжения, в чем была, била грушу. Ни звука, ни эмоции на лице. Только четкие удары в жесткую поверхность.
- Эллен... Эллен, прости его... Он бывает очень грубым и резким, но... у него практически не было детства, да и жизнь тяжелая выдалась.
Собеседница остановилась, но поворачиваться не стала.
- Тяжелая... скажи, Линали, у тебя она лёгкая? В десять лет ставшей карателем. Или у брата твоего, Комуи? А может у Лави? Оставшегося без родителей раньше тебя и всю жизнь проведшего в походах с одержимым Историей Войн дедом? М?
Только тут Лина заметила, что белые перчатки, в которых Уолкер ходила все время, не снимая ни на минуту, окрасились кровью - так сильно она била по груше. В этот момент Ли младшая как нельзя лучше осознала, что совсем ничего не знает ни о Эллен, ни о том, что было в ее жизни. Хотя сам факт того,что генерал Кросс взял ее в ученицы и под опеку, назвав приемной дочерью, свидетельствовал о многом.
- Эллен, у тебя руки в крови...
Девушка на это только кривится.
***
В это время в комнате одного из молодых карателей шла тихая беседа.
- Я ничего не могу с собой сделать. Понимаешь? - Скорбь на лице говорившего свидетельствует, что это действительно так. - Сам не зная, начинаю цепляться и подначивать... хотя бывает из-за чего, она сама нередко виновата.
- Ну, да, виновен всегда кто-то, но не ты. Вот зачем было говорить такое? Видно же, что не все рассказала... Нет, тебе обязательно надо влезть.
- Тч, - отвернулся. - Меня беспокоит то, что с Альмой все начиналось также... - он склоняет голову и становится невозможным прочитать его взгляд. - Я не хочу, чтобы все закончилось похожим образом.
Лави, вспоминая историю Канды и Альмы, мгновенно мрачнеет. Действительно, кто мог подумать, что счастье такой прекрасной пары разрушится так жестоко?.. Они ведь с детства были вместе.
На одном из заданий Альма, прикрывавшая ринувшегося в атаку Канду, была захвачена представителем Ноев... и обращена. Тогда Канде удалось быстро разделаться с кучкой диких и отбить девушку у поганца, довезти ее до Ордена, благо на хорошие машины Управление не скупилось. Но, вот не задача, вакцина по предотвращению процесса обращения на нее не действовала. За ее жизнь боролись, боролись долго, но это не увенчалось успехом: Альма потеряла контроль над своим разумом и сорвалась, начав нападать на ученых. На тот момент в Ордене был только один каратель, способный ее остановить. Канда.
Врагу не пожелаешь убить своими руками любимого не-человека.
- Ты всегда делаешь больно тем, кого любишь... - тихо прошептал Лави, - и тем, кто любит тебя...
- Что? С чего ты взял, что я...
- Ты сам только что сказал, что с Альмой у вас все начиналось также.
- И ты считаешь, что она ко мне тоже так относится?
- Ты о чем?
- О твоей последней фразе... о тех, кто любит меня.
- Не знаю, пока ничего не могу сказать, - свернул с не особенно приятной темы Лави.
"Почти спалился," - подумал он про себя... Хорошо, что оговорка не привлекла к себе пристального внимания и удалось отмазаться.
**3**
После всех этих разговоров и бесед ребята старались вести себя, как будто ничего и не было: Лави отшучивался, Эллен и Линали всем улыбались, Канда молчал. Правда, Эллен все это время была уж очень задумчивой. И догадаться о причинах было несложно.
Генерал Кросс, как бы странно это ни звучало, никуда не пропал и даже задержался в Ордене на неопределенный срок. Но все свое время он проводил в кабинете Смотрителя, в который, к слову, не пускали вообще никого, даже Линали. Оттуда с завидной периодичностью доносились охи, бахи, скрежет и ругань на всех языках мира. А еще выстрелы и пение... Правда, когда Эллен не вернулась ни через два дня после ожидаемого срока завершения миссии, ни через неделю, Кросс сорвался и уехал в неизвестном направлении. (Уолкер была отправлена на одиночную миссию чуть больше двух недель назад. Искатели должны были присоединиться к ней по пути. Но никаких известий, ни о встрече с ними, ни о выполнении задания не было получено. Не отвечал и голем...)
О своем возварещении генерал предупредил через Тима, красочно и с чувством, да так, что научный отдел только подивился на столько богатому словарному запасу.
Закутанная в плащ девушка была похожа на хрупкую сломанную куколку. Разглядеть повреждения было невозможно, но чуткое обоняние могло уловить такой знакомый всем орденовцам запах крови и понять, что плащ мокрый совсем не от дождя.
И странное дело, понесли ее не в лазарет, а в одно из подразделений научного отдела, которое занималось медицинскими разработками.
Больше недели Комуи и Кросс буквально ночевали в этом спец крыле. Больше недели она не приходила в сознание: слишком большая кровопотеря забрала все силы хрупкоого, но такого сильного тела.
Ее нельзя было как-либо упрекнуть, обвинить в таком итоге задания. Потому что будет ошибкой сказать, что появление Тики именно в том городе было предполагаемо.
У этого Ноя была репутация весьма ветреного молодого "человека", прожигающего свою жизнь в клубах и барах с алкоголем, дамами и покером. И с легкостью можно было подумать, что он останется куражиться в Лондоне, но никак не отправится в след за Эллен.
Рассказывать детали обнаружения своей дочери Кросс не посчитал нужным. Вот только его мрачный вид заставлял строить предположение одно другого хуже...
В столовой Уолкер не появлялась, даже несмотря на условную выписку из лазарета - "кормили" ее специальными смесями внутривенно, что само по себе было жуткой пыткой. Зато ее появление в зале отдыха было встречено дружным радостным гулом. Хотя всем сотрудникам было странно видеть ее в женской кофте и не особенно длинной юбке - папа постарался: перепрятал все ее вещи и заменил на девчачьи.
Расспросами никто не донимал: уж больно измученный вид был у девушки. А Канда все это время молчал, мимоходом отмечая для себя и то, что она слишком бледная, и то, что левая рука перевязана вся, вполть до кончиков пальцев, и девушка ее почти не использует, и даже то, что ходит как-то неуверенно, как будто каждое движение причиняет ей неописуемую боль.
***
Эллен никого не ждала, и поэтому была сильно удивлена стуком в дверь сразу после всеобщего ужина.
На пороге стоял Канда... и совсем не радовал хозяйку комнаты своим присутствием.
Не дожидаясь приглашения, парень прошел. И вопреки своей привычке говорить колкости просто стоял и смотрел на нее. Было видно, что он хочет что-то сказать, но слова не даются, не подчиняются; мысли толкаются в голове и мешают одна другой на самом выходе - именно в тот момент, когда порожденные ими фразы готовы сорваться с языка. Как же это тяжело, даже попытаться извиниться.
- Канда, - безжизненным голосом начала Уолкер, - если ты опять издеваться, уходи. У меня нет сил с тобой ругаться или спорить.
Она прислонилась к стене. Мечник только ухмыльнулся:
А по-моему, ты достаточно выздоровела, раз матрона согласилась отпустить тебя в свою комнату, - подходя к ней почти вплотную.
Канда...
Что? - в его тон закрадывается обычная для общения со всеми едкость.
Мечник упирает руки по обе стороны от ее головы. Глаза девушки расширяются, губы дрожат, но она не может ни сказать что-то, ни пошевелиться, не то что оттолкнуть его.
Что, Мелочь?
Ее кожа горячая и мягкая, особенно на шее, где пульсирует жилка, и приятная на ощупь... для губ.
Канда, пожалуйста, уйди, - это даже не шепот.
О таких вещах так не просят, - ухмыляется он, - С подкашивающимися коленями, срывающимся дыханием, учащенным пульсом... - во время перечисления он проводит рукой вблизи ее кожи, почти касаясь, - дрожащими губами.
После он подхватывает ее на руки и относит на кровать. Но не успевает положить, как его переговорный голем оживает голосом Ривера:
- Канда! Какого хрена?! Тащи ее в лазарет научного подразделения!!! Быстро!
Он повинуется и уже через пару минут его встречают хмурые Ривер и Смотритель. Последний принимает ценную ношу. Из лаборатории его выпроваживают.
***
Через час в зал, где сидела троица карателей выходит генерал. Его взгляд не предвещает ничего хорошего.
Ну, и что ты сделал?
Ничего особенного. - под требовательным взглядом Канда поясняет, - Мы просто разговаривали...
Ага, теперь это так называется, - протянул он, затягиваясь. - А "синяк" на шее у нее сам появился?
Парень молчит и смотрит только на Кросса изподлобья, стараясь не замечать тех многозначительных взглядов, которые на него кидают друзья.
- Я не советую кому-либо из вас делать ей такие знаки внимания. Психическая травма полугодовалой давности все еще дает о себе знать. И тебе крупно повезло, что в этот раз проявление было таким: она просто впала в предкоматозное состояние. Ребята уже вывели ее из него.
А что могло быть в другом случае? - любознательность Лави всегда заставляет его спрашивать.
Кросс на него как-то странно посмотрел, но не ответил.
Генерал, что может быть в другом случае? Мы должны это знать!
Поверьте, ребят, этого вам действительно лучше не знать...
Вы сказали, что это из-за психической травмы...
На это он усмехается и произносит только одно слово:
Тики.
**4**
Холодно. Темно и холодно. Оружие наготове. По ощущениям тварей много. Но они пока прячутся. Девушка оказывается в каком-то просторном зале и не успевая среагировать, замечает шевеление за спиной, а потом и слышит вкрадчивый голос, тянущий гласные на распев:
- Здравствуй, милая.
От одной этой фразы Эллен чуть не присела.
- Давно не виделись.
Руки сами дергаются в убийственном жесте, но ее успевают перехватить:
- Не стоит этого делать, малыш. Я всего лишь хочу поговорить.
- Что тебе нужно?
- Малыш, ты так изменилась за эти полгода, - мужчина ласково проводит по ее коротким волосам. - Я скучал. Зачем отрезала? И парнем вырядилась?
- Тики, ты хотел поговорить, - жестко говорит она. На лице ни одной эмоции. - Повторяю, что тебе нужно?
- Ты, - спокойно ответил он. - Знаешь, а мне тебя не хватает... не с кем достойно сыграть, не с кем пошутить над барменами... А помнишь, как тогда, в Китае, мы над Лау поиздевались?
- Ты еще прогулку в тростниковой роще в Японии вспомни, - резко бросила она.
- Милая, неужели ты обиделась? Или страдаешь инсектофобией? Ах, прости-прости, я не знал.
Желтые глаза горят прямо напротив лица. Но пока этот разговор не выходит за определенные рамки, нападать вряд ли стоит.
- Ты искала здесь диких... Вот они, все. Но если ты сейчас пойдешь со мной, я отзову их и город станет свободным.
От такой фразы становится трудно дышать. Уолкер не понимает, почему он говорит это именно ей, почему он так к ней относится.
Короткая схватка не приносит ничего хорошего. Вот девушка уже сидит на каменном полу, не имея возможности пошевелиться - плотное облако тизов не дает и вздохнуть поглубже. Руки нет, но, странное дело, ее отсутствие почти не чувствуется... 'Наверное, шок,' - успевает подумать Эллен прежде, чем замечает сидящего напротив Тики. Для него как будто и не было этого боя, даже не запыхается...
Он опять ласково проводит по волосам, улыбается ей так нежно, словно это и не он лишил девушку левой руки, тянется. Уолкер пытается отшатнуться, но острые крылья бабочек невыносимо впиваются в лопатки, царапая и раздирая кожу. Запах крови пьянит вампира, его мгновение назад приятная улыбка теперь пугает, а в глазах плещется гремучая смесь жажды крови, желания и ярости, которые Эллен не хотела бы видеть и испытать.
Мужчина не намерен останавливаться...
- Тики... Тики, нет!
Девушка вскакивает с кровати, судорожно хватая ртом воздух. Холодный пот неприятен, волосы липнут к лицу.
Сон... всего лишь сон, который снится каждую ночь после того, как она пришла в себя в Ордене. Части воспоминаний не было... Отец не стал ничего объяснять. Сказал только, что он успел вовремя. 'Вовремя... к чему? для чего?' Научный отдел тем более молчал, его сотрудники только отводили глаза, когда она начинала расспрашивать о своих травмах.
Однажды девушка услышала, как генерал говорил кому-то в коридоре: 'Она не должна ничего знать об этом!' Выяснять что-либо было бесполезно.
Фактически этот кошмар был измененной реальностью: и боль была на самом деле сильнее и острее, и схватка не такой уж короткой по длительности, да и результативность была больше - ей тогда удалось хорошо потрепать лорда. Вот только вспомнить, что же было после завершения боя не удавалось, как бы Эллен ни старалась. Может быть, она тогда потеряла сознание, может быть ей просто стерли память... сейчас не разобрать. Оставалось надеяться, что это не папины проделки.
***
После инцидента с Кандой Эллен быстро выписали из лазарета. Позже выяснилось, что с нее тогда - до произошедшего - специально не стали снимать несколько датчиков жизнедеятельности, чтобы знать, как быстро идет восстановительный процесс. Это-то и спасло ее от посягательств.
Правда, прийти в норму до конца не удавалось: ночные кошмары выматывали, воскрешая в голове воспоминания, сон переплетался с не случившейся реальностью. И страшно было подумать, какова будет взаимная реакция двух карателей друг на друга после всего произошедшего.
На удивление окружающих никто никого убивать не стал. И компания вела себя так, как будто ничего и не было (хотя для большинства сотрудников действительно ничего не было) ... во всяком случае, ребята старались.
Вот только сюрприз, ожидавший Уолкер в столовой в один из 'прекрасных' дней был ошеломляющ. Именно там, где девушка всегда трапезничала, лежала небольшая коробочка, упакованная в красивую бумагу с бабочками в орнаменте. После вскрытия в ней обнаружился передатчик последнего поколения, способный показывать объемное голографическое изображение собеседника в цвете.
Когда девушка взяла устройство в руки, оно активировалось самостоятельно, и все собравшиеся в столовой на тот момент увидели приятного смуглого мужчину с черными вьющимися волосами и родинкой под глазом. Ей стало плохо.
Руки сами потянулись к кнопке отбоя.
- Милая, не надо. Раз уж нам не дали поговорить в живую, я решил сделать это так. Или ты хочешь, чтобы я пришел?
- Н-н-нет. Говори так, - в ней сейчас боролись страх и ярость, поэтому говорить было сложно.
- Хорошо, малыш, - Микк улыбнулся, а у одного конкретного карателя от этой улыбки аж зубы свело. - Я хотел тебе кое-что рассказать, но увлекся другим и не успел, - улыбка и взгляд становятся лукавыми. - У тебя нет ко мне никаких вопросов?
- Есть, конечно,- пристальный взгляд серых глаз не обещает легкой беседы. - Почему я? Не думаю, что ты каждую свою неудавшуюся подружку преследуешь с таким упорством...
На последнем предложении зал выдохнул.
- Ты никогда не спрашивала у отца, откуда у тебя такие способности и почему он - ученый-авантюрист, разгильдяй и бабник - вдруг взял тебя под опеку? И не навязчиво и незаметно для тебя самой, но готов порвать любого, кто обидит?
- Какое отношение имеет моя семья к тебе?
- Пока что вопросы задаю я, - собравшиеся видят, как голограмма выпускает струйку дыма.
- Спрашивала, но выяснить что-то не удалось, - скривилась она.
- Хе-хе, ну, это на него очень похоже, - усмехается молодой вампир и глядя на часы выдает, - У меня тут осталось совсем немного времени, пока не появились ваши любимые ученые, поэтому просто задам пару вопросов, над которыми тебе стоит подумать. Ты помнишь, как погибли твои настоящие родители? Почему тот дикий всего лишь оцарапал твое лицо, оставив этот шрам, когда мог запросто снести голову? Не потому ли, что почуял в тебе молодую хозяйку? Да, не забудь поразмышлять над своей быстрой регенерацией: не думаю, что даже ваши продвинутые ученые могут отрастить руку в такое короткое время. Ну все, пока, малыш. Поговорим еще как-нибудь.
В самый момент появления Кросса, Смотрителя и Ривера в столовой голограмма подмигнула Эллен и схлопнулась, а передатчик самоуничтожился.
**5**
За все время, которое Уолкер жила в Ордене, можно было по пальцам пересчитать те моменты, когда она не улыбалась. Как бы ей ни было плохо, тяжело или больно, Эллен улыбалась всегда. Сейчас же на ней просто лица не было... и выманить ее на "кофейные посиделки" Линали стоило большого труда и умения убеждать. Сразу видно многолетнюю практику на этом поприще.
Большая часть сотрудников сторонилась седовласой девушки: Церковь наказывала и за меньшие проступки. Но, видимо, у неё были причины закрыть глаза на какие-то отношения карательницы и Ноя в прошлом.
Не стеснялись ее и не пугались общения только трое сверстников.
- Откуда он только взялся на наши головы? - процедил зло Лави. Перспектива встретиться с вампиром-хозяином лично его отнюдь не радовала. И дело было даже не в чьем-то осуждении или наказании. Просто силы были очень не в его пользу, вот и всё...
- Эллен... - начала Ли младшая, - а как вы вообще с ним познакомились?
Девушка молчала долго, собираясь с мыслями...
- Мы с отцом уже давно ездим по миру, собирая всякие интересные факты, идеи, задумки и артефакты. Пока он вел свои исследования, я, как правило, была предоставлена сама себе. Как-то так получилось, что научившись у него играть в карты, стала применять эти знания на практике, причем не всегда честно... Хотя, чему тут удивляться? Еще папа с мамой говорили, что что у меня есть все задатки стать великой авантюристкой. Говорили, что гены тому способствуют, смеялись...
В прошлом году мы с отцом отправились на восток, потому как там много всего неисследованного. Он сразу нашел себе подходящее занятие... да и я, в принципе тоже, - она скривилась, как от сильной зубной боли. - Встретить достойного противника в этом деле не так-то просто. Однажды в Китае я такого нашла: молодой португалец-путешественник, в драных джинсах с подтяжками, вечной сигаретой во рту и манерами аристократа. Не обратить на него внимание было невозможно, и дело тут не только во внешности. Говорят, рыбак рыбака видит издалека... Так вот, он был первоклассным шулером, асом, но никак не ожидал, что его обчистит малолетняя девочка.
Так и пошло. Периодически мы пересекались то в одном городе, то в другом. По долгу разговаривали, спорили, шутили, пытались вызнать шулерские секреты друг друга, просто гуляли. Общаться было легко, но, в то же время, меня всегда что-то беспокоило... какое-то странное чувство. Это потом я узнала, что засечь Ноя в человеческом облике, когда он не применяет свои способности, практически невозможно.
И всё у нас было хорошо, пока он не решил перевести общение в несколько иное русло... - Эллен замолчала на долго, опустив голову. - Дело было в Японии. Он пригласил меня прогуляться под луной... красиво было: тростниковая роща, серебристый свет с неба, шелест листьев и легкий ветерок. Я совсем не ожидала увидеть перед собой желтые глаза и серую кожу, когда резко обернулась. А он улыбался, дико и безумно. Думал, я буду кричать от страха... Говорил что-то о том, что хотел сначала меня просто выпить, так как голоден сильно был. Но решил эту проблему иным человеком, потому что понял: это ему не интересно, решил поиграть - лучше узнать меня - и обратить, сделать своей слугой. Ведь интересная игрушка - большая редкость для познавшего большинство доступных и недоступных удовольствий... и в основном все люди для него одинаковы. Мда... пока он разглагольствовал, я успокаивалась и пыталась просчитать, как мне уйти. По всем раскладам выходило, что это слишком проблематично. А потом поняла, что тизы не только плоть хорошо щипнуть могут, но и с одеждой быстро справляются... - а вот теперь она пристально смотрела на мечника, - Несмотря на это, драться непосредственно с ним удавалось, попутно отбиваясь от механических насекомых. Тогда-то я и узнала о некоторых его способностях: вот ты целишься в бесстыжего Ноя, а уже через мгновение удар попадает в ни в чем неповинное дерево... А потом внезапно осознаешь его руку у себя в груди, причем без крови и боли, а просто с неприятными ощущениями. Зато позже, когда он эту руку убирает, чувствуешь, как бабочка разворачивает свои тонкие крылья-лезвия и грызет сердце изнутри... Двигаться в таком состоянии довольно-таки проблематично. А чувствовать первый поцелуй, захлебываясь собственной кровью, не особенно приятно, - каждая следующая фраза дается ей все с большим трудом, - И голос у него такой мягкий, такой нежный, как будто он не убивает тебя... или... или... - Эллен сглатывает подступивший к горлу ком, не в силах продолжить, - ... а признается в вечной любви, светлой и искренней... Да... зря многие думают, что вампиры - холодные твари, очень зря. - Она отвернулась, пряча слезы. После долгой паузы девушка продолжила. - Когда появился отец, я была в полубессознательном состоянии. Всю их схватку не видела, но Тики тогда досталось основательно. Вкупе со всякими путающими следы заклинаниями мы легко ушли от него. Потом я поменяла стиль одежды. Потом отец оставил меня в Индии с деньгами и документами и смылся куда-то...
Как оказалось, отходнячок от отцовских заклинаний у лорда был долгим и суровым, поэтому у меня была такая передышка в полгода...
- А откуда ты знаешь про это? - все-таки видно, что Линали расспрашивает специально, даже не догадываясь, что её брат всё знает, причем давно.
- Ха, а он сам мне сказал во время предыдущей встречи, бывшей моей миссией. Подробно расписывал мучения, которые мой папочка ему причинил.
- А что у тебя было с рукой? - Канда наконец-то спросил: ему было не слишком удобно говорить, потому что своими прежними словами он явно обидел девушку. Но не задать свой вопрос не мог, потому что, вроде как никто и не заметил чего-то неладного с ее рукой.
- Оторвал... - она только ухмыльнулась, - А что вы так смотрите? Взял и оторвал, Тики же знал, что моя рука меняет свои очертания, когда я дерусь с дикими, и становится оружием против них. Как он пояснил, не хотел, чтобы нам в этот раз что-то помешало.
- Тч. И как же она у тебя восстановилась?
- Оу, наши врачи воистину кудесники, ребят, - улыбнулась она.
- И все-таки, странно он как-то к тебе относится: то убить пытается, то, мягко говоря, знаки внимания оказывает - я ведь правильно понял? - то вызывает на разговор и задает странные вопросы... Кстати, о его вопросах, ты можешь хоть что-то по ним сказать?
Эллен посмотрела Лави в глаза:
- Это уже на какой-то допрос смахивает, ребят, вам не кажется?.. Или вас попросили это все разузнать? - девушка недобро щурится, а усмешка становится уж больно неприятной. - Хотя... не думаю. Скорее генерал Кросс сам все Комуи рассказал, причем уже очень давно. И, возможно, даже то, что я не знаю и знать не должна.
Она откидывается на диванчик, складывает ноги на столик и продолжает свои рассуждения:
- Что касается моей семьи... для меня они всегда были просто папа и мама, любящие друг друга и меня, любимые беззаветно и чисто... А еще у них был друг - генерал Кросс - который часто гостил в нашем доме и помногу шутил. Когда родители затевали разговор о том, что ему надо жениться, он становился необычайно серьезным и говорил, что его идеал уже замужем и даже воспитывает прелестную дочь... А уводить любимую женщину - жену друга, разбивая семью - это ниже его достоинства. И что мы - его семья. В конечном итоге, так и получилось: он и есть моя семья... По его словам, он искал по всему свету женщину, хоть отдаленно напоминающую Найю, но находил лишь жалкие отражения...
А еще он просил сыграть ее на фортепьяно. Накладывал заглушающие заклинания, чтобы снаружи никто их не слышал, садился и слушал. Эдакий своеобразный ритуал перед каждой новой командировкой. Папа в такие моменты не мешал.
- Мммм, а как звали твоих родителей? - было видно, что тема семьи как-то остро задевает Линали, и она в такие моменты становится слишком любопытной.
- Мама - Найя, папа - Мана. Фамилия у меня от них, генерал не стал менять... А потом их убили... Пришла кучка диких, да какой-то толстопуз, и повырывала им все внутренности, да кости переломала. Я тогда спряталась и все видела, но меня одна из тварей учуяла... полоснула когтями по лицу и ушла, наверное, решив, что я уже не жилец.
Генерал пришел очень быстро. Я даже не знаю, родители подали сигнал или он сам что-то почувствовал, но он пришел. С тех пор в его глазах поселилась искорка безумия, и я ни разу не видела, как он искренне и добро улыбался, как маме.
Кстати, Тики тут прав: папа действительно никому не позволяет причинить мне хоть какой-то серьезный вред, хоть и делает все втихаря, чтоб я не знала. И странно, Канда, что ты до сих пор на своих двоих ходишь... или тебя тоже врачи в ускоренном режиме залатали?
- Тч.
Мечник решил вообще ничего не говорить и вышел из зала, на что девушка только заливисто рассмеялась. И если бы ребята знали ее немного лучше, то поняли бы, что смех-то злой, а в глазах пляшут не менее злые искорки...
**6**
- Парой фраз и действий разворошить такое хрупкое равновесие...
- Она все еще тебе доверяет, Мариан.
Затяжка, долгая, глубокая...
- Мне кажется, тебе стоит самому ей все рассказать. И не откладывать это дело в долгий ящик.
- Было бы легко, давно бы поговорил, - поймав взгляд темных глаз собеседника, мужчина продолжает, - Вот ты часто разговариваешь с сестрой о прошлом? Знаю, что нет... У вас и ситуация отличается значительно...
- Вот умеешь ты!
- Умею, - нагло ухмыляется тот. - Просто я предполагаю, какой будет шок, когда она узнает, кем именно были ее родители и что связывало нас с Найей, да и вообще, наверняка будет расспрашивать про стертые воспоминания. О последних мне хотелось бы говорить меньше всего.
Генерал знал, что даже за таким густым дымом ему не скрыть истинные эмоции от давнего друга и соратника. Комуи был единственным, кто знал все, что делал Кросс: предыдущие эксперименты, планы и скрываемые тайны - все это надежно хранилось памятью Смотрителя. И Мариан мог дать голову на отсечение, что никто, абсолютно никто, не узнает даже толики из всего этого.
- Кстати, последние пару дней, после той ноевской выходки в столовой, она потрошит библиотеку Ордена. Причем и обычную, и виртуальную. Получить доступ к секретным данным без моего ведома - не реально, да она на такой необдуманный поступок и не пойдет, хотя кто знает? - гены-то о-го-го. Но все равно, перерыла уже много. Странно, что к Лави не обращается.
- Не пойдет. Я более, чем уверен. Она упертая... вся в мать: если что-то вдолбила в свою светлую головку, то сделает несмотря ни на что. Да и отцу дала обещание идти до конца в любом деле. Поэтому сама все делать будет, без посторонней помощи.
- Посторонней...
- Угу, - во время этой ухмылки Кросс погрустнел как-то особенно сильно. - После прокола с Тики она теперь никому доверять не хочет...
- Ну, это и понятно... А что с ковчегом? И ее способностями?
- Ковчег на месте. Способности... они пока не до конца раскрылись.
- Почему ты не хочешь рассказать ей хотя бы о последствиях последней личной встречи с лордом? Ведь скрывать правду не менее жестоко...
- Комуи, завязывай со своими нравоучениями. Они на меня не действуют, ты же знаешь.
- Я всего лишь пытаюсь воззвать к твоей совести, - мягко улыбнулся он.
- Ха-ха! Совести... с чего ты взял, что она у меня есть?
- У меня свои причины предполагать, что некоторые лоскутки этой нематериальной субстанции у тебя все же остались, - опять улыбается.
Смотритель всегда был рад таким посиделкам. Потому что это была одна из немногих возможностей не строить из себя придурковатого ученого, одержимого робототехникой и гипертрофированной заботой о младшей сестре. Здесь можно было обсудить самые безумные идеи и планы, не опасаясь, что их кто-нибудь узнает - глушащие заклинания работали отлично. Вот только образ 'для остальных' иногда бывает слишком прилипчив и может вылезти в самый не подходящий момент.
- Я попробую... - тихо произносит рыжая гроза всея Ордена, не обращая внимания на улыбку, - но будь готов: охрану дополнительную организуй, медикаменты, особенно успокоительное, и ценную технику спрячь. Такого еще ни разу не было, но почему-то мне кажется, что буянящая Эллен - это слишком опасное явление.
***
Было глупо надеяться, что все происходящее останется без внимания Церкви. В Ордене никто не удивился, когда увидел юношу, носящего ватиканскую форму. Все старались избежать общения с ним, но это мало кому удавалось: парень отличался поразительной дотошностью и умением находить любую нужную ему информацию. Правда, стоило ему 'познакомиться' с причиной своей командировки, как все поиски и докучания сотрудника ЧО прекратились.
- Как, ты меня совсем не помнишь? - удивленно спросил он Эллен.
- А должна? - ехидно бросила она, даже не останавливаясь возле парня.
Инспектор на это только расстроенно вздохнул и удалился.
***
Кросс не церемонился. Он был готов к любым последствиям. Разговор был долгим, трудным и жестким: не дающим права на истерики, слезы-сопли, вопросы и какие-то сомнения, сухо ставящий перед воистину жестокими фактами.
Какими бы безумными ни были ее предположения относительно намеков Тики и отсутствия информации, но суровая действительность была для Эллен весьма неожиданной, хотя подозрения все же были и до этого.
Любимые 'просто' родители оказались первоклассным, а, возможно, и лучшим в своем поколении, охотником на вампиров и высшей вампиркой, представительницей клана Ноев, а по совместительству двумя экспериментаторами, изучающими проблему вампиризма каждый со своей стороны.
Мана изучал способы противостояния обращению, эффективность оружия, различные методы обнаружения диких; Найя - обратный процесс, способы и возможности удержания рассудка у обращенных. На вопрос, чем же тогда занимался сам Кросс и был ли с ними знаком, он ответил, что тогда его разум занимали оба типа проблем и он, в меру своих 'скромных' возможностей, помогал обоим своим друзьям. Именно, что друзьям, потому что с Уолкером они были знакомы уже очень давно и вместе прошли не через одну передрягу, а Найя была слишком инакомыслящей для своей Семьи, чтобы оставаться в ее рамках. Кстати, на Мариана в свое время она вышла сама.
Получалось, что боевыми способностями и возможностью трансформировать руку, Эллен была обязана папочке, а ускоренной регенерации мамочке. Вот только проблема была в том, что если Уолкер начнет пользоваться способностями, полученными от матери, то рано или поздно, но ноевские гены возьмут верх над человеческой сущностью: она сама станет высшим вампиром, сможет пить кровь и обращать живых людей в безумные голодные создания... Мечта, а не жизнь, особенно для карателя, всю жизнь упорно боровшегося с этими тварями и страдающего юношеским максимализмом.
Родителей Эллен убил лично Граф: он всегда убирал тех, кто мешал ему каким-либо способом. А тут мало того, что из семьи ушла горячо любимая сестренка, так еще и занялась деятельностью, противоречащей ее устоям.
Разработки Найи были успешны. И сам Мариан Кросс был тому живым подтверждением.
Ученым Ордена и Ватикана давно известно, что люди с высоким уровнем своих особенных способностей при обращении могут становиться высшими. Фактически, если обычного карателя Нои всегда убивали, то карателя уровня генерала старались как-то привлечь или обратить. До определенного момента сделать ни то, ни другое не удавалось, но это не был бы генерал Кросс... Свою кандидатуру для эксперимента по обращению и возвращению он предложил сам. К тому же, в случае неудачи, ему бояться было нечего.
О том, что он целый год прожил в сущности вампира, Кросс упоминать не стал.
Осталась самая трудная часть разговора - та, что с вопросами...
- Каким образом происходило возвращение? - на удивление голос спокойный, - И смог ли Граф добраться до маминых разработок?
- Нет, ему это не удалось. Устройство для возвращения надежно спрятано в пространстве, попасть в него можешь только ты... - выдох терпкого дыма. - Возвращение... процесс очень специфический и болезненный. Провести его может далеко не каждый... точнее, сейчас это можешь сделать только ты.
- Как?! - голос не дрогнул, только зрачки расширились.
- Долго объяснять. Когда возникнет необходимость, ты все сама сделаешь правильно. Скажу только, что должна быть задействована специфическая магия крови и ваше семейное фортепьяно.
- Оно же было сломано во время нападения...
- Вообще-то это именно оно спрятано, - Кросс только хмыкнул. Пока все шло лучше, чем он ожидал.
- Почему Вы скрывали все это от меня?
- У тебя и без этой информации полно проблем было. К тому же, тяжело принять факт того, что ты сама являешься тем, с чем борешься так рьяно...
- Вы из-за этого стерли мне часть воспоминаний?.. - ну вот, именно то, о чем так не хотелось говорить приемному отцу - это по его лицу видно.
- Да. Иногда твоя вторая сущность прорывалась и я не хотел, чтобы ты помнила то, что было сделано не-тобой. Плюс стирались те воспоминания, которые могли нести ненужную тебе тогда информацию...
- Их можно вернуть?
- Конечно, вот только надо ли?
- Неужели все так плохо, папа?
От последнего слова у него сердце сжимается и поднимать глаза на нее не хочется.
- Есть вещи, которые тебе будет тяжело принять... и морально, и физически.
- Я смогу, - тихо шепчет девушка.
Что бы ни было, она должна знать...
**7**
Бывают такие люди, которые верят всем и каждому, особенно если с ними приходится делать общее дело. Для таких людей они - семья. И становится очень тяжело, когда у кого-то из близких и ставших родными случается беда, горе или просто тяжелый период жизни. Невозможно помочь, невозможно даже решиться подойти и спросить, что же происходит.
Каждый день видеть измученную Эллен было для Линали сущей пыткой. За эти несколько месяцев они не стали близкими подругами, но какое-то доверие и сопереживание появилось. После той беседы в зоне отдыха Ли не расспрашивала Уолкер: так можно было только настроить ее против себя, к тому же, девушка чувствовала вину за то, что Эллен пришлось рассказывать столь неприятные вещи. И если раньше седовласая карательница искренне улыбалась, отшучивалась или живо переругивалась с Кандой, то сейчас она была лишь бледной тенью прежней себя: нездорового вида кожа, темные круги под глазами от постоянных кошмаров, опухшие веки от слез, невозможность съесть хоть кусочек еды - Уолкер сама на себя не была похожа. Да еще и прибывший из Ватикана проверяющий, успевший всем основательно подпортить нервы, ходил в недоумении и непонимании. Хотя на него уж точно никто не обращал внимание.
***
... Тяжело понимать, что ты - не такой уж и хороший человек... Обидно и больно. Но она сама на это пошла: жить без части воспоминаний и считать себя полноценной личностью вряд ли возможно, ведь это ее жизнь, какой бы она ни была. Где-то когда-то Эллен слышала утверждение, что не помня зла, невозможно быть живым. И сейчас с этим можно было согласиться полностью: появлялись новые стимулы к действиям, оживала прежняя боль, за которую никто не расплатился, воскресали в памяти похороненные враги... и друзья, которые, как оказалось, были в ее жизни.
через неделю после разговора с Кроссом
- О, привет, Эллен! Давно тебя не было видно, - Лави лучезарен как всегда и, кажется, может растопить антарктические снега своей улыбкой.
- А, привет, ребят. Всего лишь очередное медикаментозное вмешательство в мой организм, ничего серьезного, - девушка осмотрелась.
- Ага, то-то ты от этого "ничего серьезного" как зомби ходишь, а до этого вообще не показывалась.
- Ну, спасибо, Лави, за комплимент.
Говорить про блокированные воспоминания ей не хотелось. Тем более о том, что первые из них, связанные с убийством родителей, возвращались наиболее тяжело и болезненно. Генерал накачал дочь лекарствами, поэтому она просто видела сны из прошлого.
Наконец, Уолкер нашла взглядом того, кого искала все это время.
- Линк!А ты чего отдельно? Садись к нам!
- М? Ты же не должна меня помнить... - ехидно протянул инспектор.
- Ну... - Эллен замялась, - сейчас помню.
- И что же ты помнишь? - парень так и стоял, скрестив руки на груди.
- Хммм... - девушка серьезно начала перечислять, - Говард Линк - приемный сын Малькольма Рувелье. Несмотря на столь юный возраст - всего на три года старше меня - уже являешься инспектором Ватикана и самостоятельно ведешь часть отцовских дел. До прошлого года все летние каникулы мы проводили вместе. Причем не только учились, но и вместе валяли дурака. За что ты всегда получал от Мадарао - своего старшего друга - а я издевки от Токусы. Знанием итальянского и латыни, кстати, тоже обязана тебе.
- Почему вы перестали появляться у нас? - в голосе откровенная грусть.
Уолкер сникает. Тот день она вспомнила тоже.
... Кровь на руках, искаженное гримасой боли лицо, хруст ломаемых шейных позвонков. Игра в прятки на окраине города оказалась слишком опасным развлечением для компании молодых людей: если парни успешно отбивались от "потревоженных" бандитов, то Тевак приходилось несладко. Эллен была единственной, кто успевал прийти к ней на помощь. Вот только захлестнувший при этом гнев обернулся для нее неконтролируемой жаждой убийства.
После этого инцидента всей компании основательно промыли мозги, а Рувелье и Кросс долго о чем-то спорили. Генерал решил действовать по-своему...
- У наших приемных отцов возникли неразрешимые противоречия, - вопреки ощущениям она попыталась улыбнуться.
- Ну-ну, - хмыкнул парень, но все же пересел за их стол, чем несказанно удивил многих присутствовавших на тот момент в столовой.
Воцарившуюся за столом тишину нарушил Лави:
- И зачем тебя сюда прислали, Линк? - делая ударение на фамилии.
- Наблюдать, - тот только пожал плечами.
- Уж не за мной ли? - вкрадчиво спросила Эллен.
- А за кем же еще?
- И на сколько пристальным должно быть наблюдение?
- На сколько возможно, - парень улыбался. - У меня даже есть право поселиться в твоей комнате.
- Ага, только после того, как меня оттуда выселят, - мило улыбнулась девушка.
- Надейся...
Висок пронзила жуткая боль. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать. В один момент расхотелось есть. В нос ударил запах крови, который почему-то никто не замечал.
- Я пойду, наверное.
Эллен попыталась встать из-за стола без лишних раскачиваний и даже сделала пару уверенных шагов. Но, вот ведь не задача, чувство равновесия подвело. Положение спас Канда, почувствовавший изменение в поведении девушки и поднявшийся сразу после нее: легко подхватил на руки и пошел дальше, на ходу вызывая Кросса:
- Генерал? Тут вашей дочери плохо стало прямо в столовой. Куда нести?
- К Риверу. Сейчас буду.
Ученые и медики опять выпроводили Канду, ничего ему не объясняя. Это злило. Еще больше его бесило то, что девушка вообще перестала на него реагировать: или молчит, или разворачивается и уходит. Хотя, сейчас она вообще на многое перестала реагировать, полностью уйдя в себя.
***
После этого дня все существование Эллен превратилось в один сплошной кошмар, от которого нельзя было проснуться в прямом смысле. И если раньше страшный сон обрывался на моменте беседы с Тики после боя в заброшенном особняке, то сейчас - несколько суток подряд - Уолкер заново проживала те две недели, которые она провела во власти этого Ноя.
---
- Тики... Тики, нет! Не надо.
Окружившие тизы не дают и шевельнуться, не причинив себе нестерпимой боли.
- Неужели? И ты как-то сможешь мне помешать, малыш?
Лорд так и не остановил начатое действие: наклонился и легко коснувшись губ девушки поцеловал. Сопротивление было бесполезно - это понимали оба, но не выразить его девушка не могла. Тем временем он спустился к шее и легко прикусил кожу: Эллен вздрогнула, когда почувствовала кровь.
- Не пугайся, милая. Обращать я тебя пока не собираюсь, хотя мысль была... - Тики откровенно упивался ее непроизвольным страхом и осознанием полной беспомощности, - Мне кажется, это будет не так интересно: ведь сделать тебя слугой после обращения - это одно, ты и так ею станешь; а подчинить тебя-карательницу - это совсем другое удовольствие, - девушка начала мелко подрагивать в его объятиях. - А если не подчинить... - улыбка, - ... то сломать.
На последнем слове он резко закинул ее себе на плечо и понес на какой-то из этажей - Эллен уже не ориентировалась в пространстве, сейчас ее волновало только то, что будет, когда он найдет подходящую комнату и его слова - подчинить, сломать...
Дальше было плохо. Именно не больно, а плохо: к физической боли девушка уже успела привыкнуть за свою короткую жизнь, пусть даже эта и отличалась от всего того, что было раньше. Было плохо морально... от того, что не смогла выполнить задание, попала в ловушку, попала в его руки и никак не могла выбраться. Хуже всего было то, что тело предало и вопреки протестовавшему разуму отзывалось на некоторые прикосновения мужчины. Казалось, в такие редкие моменты ее не болезненных выдохов Тики злорадствовал и морально издевался еще больше, подчеркивая, что ей, все же, это нравится. Хотя... выходило не только морально.
К концу первой недели тело во многих местах было покрыто синяками от его крепкой хватки, были видны следы укусов - ему нравилось вдыхать запах ее крови и чувствовать этот вкус. Локоть целой руки ныл от постоянных выворачиваний и заламываний оной, когда она все-таки пыталась вырваться. Имелась даже пара синяков на лице - последствия неудачной попытки боднуть его назад себя: тогда как раз вовремя у изголовья кровати не нашлось подушки, и Эллен была впечатана в твердую поверхность. Ходить она могла с трудом.
К концу второй недели девушка чувствовала несколько смещений костей, растяжений и серьезных ушибов (однажды она все-таки предприняла попытку сбежать, когда Тики несколько дольше задержался в ванной, не привязав Эллен к кровати). Сил не было вовсе... Хотелось закрыть глаза, не просыпаться как можно дольше, не приходить в себя... Но этого ей не давали сделать, каждый раз выдергивая из забытья весьма грубым способом.
Когда она открыла глаза в следующий раз, была уже в Управлении. На генерале лица не было, объяснять он ничего не стал, лишь руки засветились слабым фиолетовым светом...
---
Все последующие затертости, которые по времени производились раньше, но по значимости уступали трем главным трагедиям жизни, не произвели такого эффекта: их Эллен стойко переносила на ногах и даже не прерывала возобновившиеся тренировки.
У нее не было зла на отца за то, что он сделал: Эллен понимала, что так Кроссс хотел оградить ее от потрясений, отложить в долгий ящик объяснения истинного положения вещей, уберечь... Но видеть его все равно не хотелось.
**8**
Странное дело, но попытка найти дочь поздним вечером для Мариана не увенчалась успехом. Ее либо видели 'каких-то десять минут назад', либо говорили, что она собиралась пойти туда-то и туда-то. Попытка отыскать девушку через Тима провалилась: голем, очень любивший свою хозяйку, мог и не ответить на запросы первоначального владельца, да и от сканирования закрыться эдаким магическим антирадаром. Мобильный был оставлен на столе.
С той беседы она ни разу с ним не заговорила, хотя генерал чувствовал, что черной обиды на него нет. Впрочем, как всегда.
Понятно, что Уолкер нервировало пристальное внимание со стороны руководства организации, коим даже Ли старший не помеха, перешептывания за спиной, домыслы и недоверие соратников - и это они еще не знали о ее истинном происхождении. Понятно, что хождение на миссии никто не отменял, благо компания всегда была хорошая. И поэтому было понятно, что иногда ей требовалось уединение, либо просто смена места и компании, окружающих людей. А успокаивалась она известными отцу способами: безудержно играла в карты, максимально рискуя, или же играла на фортепьяно... совсем как мать.
Найти ее среди огромного количества лондонских баров, пабов и клубов Кроссу не составило труда: не так уж и много было заведений, которые разрешали посетителям играть в покер открыто, наличествовали музыкальные инструменты в свободном доступе и в которых Эллен еще ни разу не засветилась.
Ну, вот. Не особенно приметное строение, некогда бывшее фабрикой. Седовласая девушка сидит за роялем, самым настоящим... Видно, что играет она уже не первую мелодию. Никто не вмешивается: если надоест игра этого человека, ему об этом скажут - такие правила в этом заведении.
Мариан не приближается, наблюдает из укрытия, не вмешиваясь и вообще не попадаясь на глаза. В случае чего, можно будет и вступить в игру, и подстраховать. А пока он в стороне. Так им обоим будет проще. К тому же, можно предаться воспоминаниям и оценить, на сколько сильно девочка стала похожа на свою маму не только во внешности, но и в плане умений.
*А девушка играет: тихая, нежная и в то же время сильная мелодия льется по залу, заставляя задуматься о своей жизни, о том, кто ты есть на самом деле, о поступках. Обычное оживление для таких мест сейчас отсутствует: собравшиеся слушают внимательно, а новоприбывшие с интересом рассматривают играющую.
Когда девушка заканчивает, она спрашивает, не хочет ли кто-нибудь ее заменить. На что получает многоголосый ответ "нет!" Эллен даже не улыбается. Сейчас ей хочется играть: говорить не словами, а музыкой, выражать свои эмоции и чувства, позволять себе сказать то, что не сможешь произнести вслух... **Следующая песня отличается от предыдущей какой-то своей отчаянностью и обреченностью... Неожиданно для самой Эллен к тонкой мелодии клавишных добавляется какое-то грубоватое и жесткое звучание электрической гитары. Обернуться и узнать, кто же посмел вмешаться, нет желания: сперва хочется понять, что заставило этого человека начать играть вместе с ней и какие эмоции хочет показать он.
Постепенно гитара перетянула все внимание на себя, но в момент наибольшего доминирования резко оборвалась, предоставляя слово клавишам, до этого момента только поддерживавшим основную мелодию.
Когда этот импровизированный дуэт закончил свое дело, Эллен была не особенно сильно удивлена тем, кого увидела на сцене рядом с собой: прочно сложившаяся ассоциация лишь подтвердилась - Канда. Почему именно он? А кто еще может так же сильно пренебрегать тобой, издеваться и пытаться убить, но в самый трудный момент поддержать без лишних слов и необдуманных поступков? Да и выйти на одну сцену с такой странной девушкой, не опасаясь ее реакции, тоже вряд ли кто-то захочет: пытались тут познакомиться поближе... плачевно.
Все-таки Эллен решила закончить сегодняшнее выступление.
- Мммм, я смотрю тут вся компания собралась... - видя то, что Линали смутилась, Уолкер продолжила, - Тебя нужно благодарить, Линали?
- А... ну, мне братик сказал, что есть неплохой клуб в этой части города, да и нам не мешало бы отдохнуть...
- Ах, Комуи... - девушка встала из-за стола, огляделась, нашла кого-то и отсалютовала ему только что принесенным коктейлем.
Ребята, проследив, куда она смотрит, увидели только зеркальную поверхность.
- Не надо смотреть на меня, как на сумасшедшую. Есть только один человек, который мог меня найти, а потом и сдать твоему брату. И он сейчас в том закрытом от посторонних кабинете.
- Мда, хороший у тебя отец, - без тени улыбки молвил Лави, - и ты его не видишь и не бесишься, и он все знает и легкий контроль осуществляет...
- Пф... давайте не будем о нем? Меня сейчас интересует другой вопрос: где же ты так научился, Канда?
- Побудь приемным ребенком известного деятеля культуры и не такому научишься, - только скривился парень.
- Да? А еще какому? - ехидно спросила она.
- Канда у нас рисует, при том очень даже неплохо, - Линали оживилась, - господин Фрой - известный художник и уделял много внимания культурной стороне обучения своих детей.
- Оууу, Канда, да ты у нас разносторонне развитый! Никогда бы не подумала про тебя такое!
- Да ты по-моему вообще этим не занимаешься.
- Да ты тоже, - Эллен улыбалась, получая несказанное удовольствие от этой перепалки: ей нравилось доводить парня просто так, без всяких причин.
- Что?!
- У тебя еще и проблемы со слухом? Это должно настораживать в твоем возрасте...
Канда медленно встал.
- Нарываешься, мелочь, - прорычал он, нависая над девушкой.
И тут она выкинула такой фортель, которого от нее вообще никто не ожидал: Эллен вскочила, оперлась на стол и укусила Канду за нос.
Злость и раздражение, недоумение и снова злость, только уже с другой эмоциональной окраской - все это промелькнуло в глазах Канды за считанные мгновения. Сесть девушке он не дал: ухватил ее за отвороты жилетки, притянул, вглядываясь в глаза и нагло ухмыляющееся лицо, оскалился уж очень недобро и поцеловал... яростно, кусая губы девушки до крови, заставляя пытаться оттолкнуть из-за нехватки воздуха, отбиваться и выворачиваться...
...Линали, глядя на в момент погрустневшего друга, решила не травмировать его психику и со словами "Ну, мы пойдем, не будем вам мешать" вытянула того из клуба.
***
Открыв дверь своей комнаты, Эллен поняла, что не одна в помещении: Линк лежал на ее кровати, закинув руки за голову и разглядывая потолок.
- И что ты здесь делаешь? - мрачно.
- Я же сказал, что могу поселиться у тебя, - устало.
- Неужели воспользовался такой возможностью? - кривая усмешка.
- Ты знаешь, нет... Делай, что хочешь. Только в следующий раз предупреждай хотя бы, в каком морге мне тебя потом искать...
Хлопок дверью и темень комнаты - свет Эллен включить так и не успела.
Она кинула взгляд на телефон, оставленный на тумбочке: двадцать семь звонков, всего лишь пять из которых были от отца...
Засечь момент, когда прилетел Тим, Уолкер не смогла - уснула, так и не раздевшись. Но то, что он передал, быстро подняло ее на ноги.
Отец рассказал о том, что он испытывает глубокое сожаление из-за того, что все-таки не смог уберечь ее. О том, что он скоро уйдет и не знает, увидятся ли они снова. О том, что в случае необходимости Уолкер сможет управлять Ковчегом - сегодня он это отчетливо осознал, видя с какой силой и чувствами она играет. Кросс говорил много, и все по делу. Вот только Эллен от этого становилось все горше: из-за своей глупости, неумения ценить то, что есть, обиды на себя саму и страха не увидеть такого дорого, хоть иногда и раздражающего, человека.
Он просил ее быть осторожной и пока беречь силы, трезво оценивать ситуации и делать правильный выбор... Мариан Кросс - великий ученый и авантюрист - знал, что это послание и общий вечер, пусть даже такой странный, могут быть последними в их общей жизни.
-----
* - Claude Debussy - River Flows In You ** - Maybeshewill - He Films The Clouds Pt. 2
**9**
Город. Захолустный квартал. Как раз один из тех, что нередко называют дном.
...Битва разгоняет кровь, заставляет ее бежать быстрее, ускоряться против воли организма, который пытается взять свое. Круговерть оскаленных морд. Кровь. Ошметки некогда человеческих тел. Собственные раны... Больно? Нет. Страшно? Тем более, нет. Она ведь теперь знает, кем является на самом деле. И что ей грозит при попытке этих тварей перекусить ею. Точнее, не грозит.
Просто тяжело. Физически... морально - не важно. Сейчас главное, что ее беспокоит - это чтобы напарник не подставился ненароком. Хоть и умный парень, но часто совершает такие поступки, от которых приличных слов в голове не остается. А все слепое желание защитить и облегчить ее участь... Дурак. Неужели не понимает, что своей такой заботой, излишней и гипертрофированной, привлекает повышенное внимание начальства и вызывает подозрения в личной заинтересованности? Понимает, конечно. А последнее и вовсе не отрицает. Да вот только Эллен не хочет ломать его жизнь собой.
Трудно держать темп битвы, постоянно оглядываясь на кого-то: твои раны - всего лишь царапины, которые быстро зарастут, благодаря ускоренной регенерации, для него они же станут смертельными. Не выпускать из вида, подмечать, где сейчас находится белая макушка и сверкают зазубренные лезвия... Драться, драться, драться, драться...
Удар.Разворот. Еще удар. Фонтан крови. Где он? Только этого не хватало. Где он?! Куда делся? Твою мать! Передатчик не отвечает. Отзовись хоть на что-нибудь!
Нападавшие твари разбегаются кто куда в течение нескольких минут. Линка нет... Девушка понимает, что ей придется задействовать совсем другие способности, хоть этого и не хочется...
Вдох. Успокоиться и расслабиться. Выдох. Почувствовать, как сереет кожа, замедляется пульс и обостряются все чувства. Снова вдох, но уже другой.
Забрали. Судя по всему за город, в сторону Управления. Зачем? Он-то им зачем нужен?..
В тот день всех карателей в течение пары часов направили на разные миссии: кого-то дальше, кого-то ближе. Непредвиденная активизация Ноев вблизи города. Управление не успевало регистрировать сообщения от искателей. В результате было принято решение отправить карателей по одиночке, указав только основное направление боевых действий.
Линк должен был остаться с научным отделом, но сам напросился в пару к Уолкер. Не удосужился даже объяснить причин своего поступка, сказал только, что хоть как-то драться с дикими может.
Как ни странно, но его пустили, понадеявшись на охранные заклинания, боевых комуринов и прочие детища гениев Ордена. Зря...
Еще на подходе к зданию Эллен поняла, что тут произошло что-то страшное: всю дорогу она пыталась дозвониться хоть до кого-нибудь, но это не получалось, а тут вообще увидела развороченного Стража, доживающего последние мгновения своей магической жизни. Внутри было еще хуже: темные коридоры, только кое-где мигало аварийное освещение, сбитые плиты облицовки, разрушенные стены и пролеты, кучи железа, некогда так досаждавшие всем карателям... и ни души.
Едва различимый шорох где-то в глубине коридора, и Эллен уже несется туда. Диких нет. Ноев тоже. В этом она абсолютно уверена. Но присутствует какой-то мало различимый фон, не понятного происхождения и не поддающийся идентификации...
Все вопросы снимаются, когда она проходит в одну из самых больших лабораторий, в направлении которой и уловила звук. Открывшийся вид ужасает: на полу в разных частях помещения лежат сотрудники, все в крови. Нет, не мертвые... начавшие обращаться. У кого-то процесс уже почти завершился - были видны и клыки, и смертоносные когти, кто-то пока еще имел нормальный вид. У карателей процесс шел явно медленнее, чем у остальных - сказывались особенности организма.
В тот момент, когда она подошла к Комуи, включилась запись того, что здесь было.
...Нельзя было оставлять Орден без защиты. Хотя против всей семьи Ноев вместе взятых несколько карателей вряд ли выстояли бы, генералов-то на месте не было.
...Они не убивали...обращали всех сотрудников, абсолютно всех, включая горничных, поваров и садовников.
... Нои смеялись.
... Нои говорили много всего в камеру, но звук не был слышен.
Комуи смог сказать, что все это сделано для того, чтобы Эллен определилась, кто она: каратель или Ной. Они хотели, чтобы девушка вернулась в Семью. Они хотели, чтобы ее здесь больше ничего не держало...
Они ошиблись.
Когда Смотритель увидел, что Уолкер открывает портал в свою комнату, он даже не спросил, куда и зачем она идет. Он лишь удивился, что у нее совсем не было колебаний в этом вопросе.
Простая белая комната казалась до боли знакомой и родной. И инструмент любимый... мамин. Ей нужно немного: играть. Просто играть, не задумываясь о мелодии, ее ритме и звучании.
Она вкладывала всю себя в звук, свои эмоции и чувства, которые были диаметрально противоположными. Боль от того, что не смогла защитить, оборачивающуюся кровавыми слезами - это все из-за нее! Злость, раздражение и обиду на свою кровную семью. Захлестывающую ненависть, перекрывающую кислород с детства, отравляющую само ее существование. Отвращение к себе из-за осознания факта - сама такая же, как они. Страх за то, что не получится вернуть. Любовь к ставшим близкими людям, которым наконец научилась доверять...
Когда Уолкер вывалилась из портала - да, она провела часть времени просто в комнате, стараясь накопить силы хотя бы на то, чтобы суметь встать и выйти ко всем - все живые были уже в сознании. Кто-то пребывал в недоумении, кто-то, наоборот, осознавал все слишком четко и поэтому был мрачен: видеть в своем коллеге-друге-соратнике Ноя... не каждый воспримет это спокойно.
- Эллен, ты даже не колебалась, - Смотритель.
- Это было бы равносильно убийству вас всех.
- Но... - он не находит в себе силы, чтобы продолжить начатую фразу.
- Знаете, - слабая попытка улыбнуться, - есть такое утверждение одного восточного мудреца... Если бы это было возможно, я бы попросил Господа, чтобы Он раздул мое тело, оно заполнило собой весь ад и туда, кроме меня, не попал никто*.
- Самопожертвование... - горькая усмешка в ответ.
- Хе-хе, а то Вы не знаете, что меня не оставят в покое... Я - слишком большая заноза и для Ватикана, и для Ноев. Было бы глупо с моей стороны...
Девушка не успевает договорить... Струйка крови изо рта. Улыбка. Обморок. Клиническая смерть.
Герои долго не живут...
----------- * - высказывание принадлежит одному из сподвижников пророка Мухаммеда, Абу Бакру.
**Эпилог**
Кафе в центре Неаполя вряд ли может быть тихим по определению, но это только в том случае, если не знать, в какое время приходить.
Сейчас здесь не так шумно и относительно спокойно. Необычная пара сидит за столом не скрываясь и не опасаясь. В самом деле, кого? Он - "мертвый" генерал, она - временно освобожденная от смертного приговора... Им и бояться-то в этой жизни уже нечего...
Первая беседа с того момента, как она начала вспоминать. Да и не беседа вовсе, а так... общее на двоих молчание, которое понятно лучше любых слов. На столе чашка кофе и бокал вина. Сигарет нет - ей нельзя сейчас...
- Ну, и чем занимаешься? - наконец он прерывает молчание.
- Да так, ничем особенным, - хмыкает она. - Секретарь в небольшой фирме.
- Мммм, то есть с прежней жизнью совсем ничего общего? Похвально, похвально... А я вот полностью род деятельности сменить не смог...
- Все также гоняешься за артефактами и всякими интересными штуками?
- В некотором роде, - улыбается. Впервые за долгое время. - Секретарем-то быть не боишься? Мало ли что...
- Неа, меня там вряд ли кто-то будет трогать... характер, знаешь ли, скверный... люди приличные. Да и защитить, если что, есть кому...
- Уж не тому ли парню, который тебя откачал?
- Все то ты знаешь, папочка, - девушка улыбается не менее ехидно, но в этот момент в памяти всплывают ненужные сейчас воспоминания...
...Она слишком долго не может прийти в себя: не помогают ни передовые технологии, ни магия. Нет, в сознании девушка изредка была, но большую часть времени спала. О том, чтобы встать, речи не было вообще.
Большая часть сотрудников была в замешательстве: с одной стороны Эллен спасла их всех, пожертвовав своей нормальной жизнью, с другой - в лазарете сейчас лежал новый Ной, и было не известно, как он поведет себя, когда очухается. Многие даже предлагали убить ее по-быстрому, чтоб не мучилась...
Против были только каратели и Комуи с Ривером. Тихо против...
По боевому открыто выступил только один человек.
То, что он собирался сделать, пугало всех без исключения, но только не его самого.
Прийти в палату. Приподнять. Никаких истерик и колебаний.
//Она пожертвовала собой ради них. Почему тогда он не может пожертвовать собой ради нее?//
Снять маску искусственного дыхания, которую одевают на Эллен во время сна. Легкое касание... у нее такие мягкие губы...
Достать одно из своих любимых лезвий. А вот здесь главное не ошибиться и не надавить слишком сильно, перерезав самому себе артерию. Сейчас достаточно, чтобы она почувствовала запах и вкус - дальше сама разберется.
Очнулась... но слишком слаба. Когда девушка в руках Линка попыталась отстраниться от раны, он только сказал:
- Ты потеряла много сил. Другие способы не помогают. Ты ведь можешь просто выпить кровь, не обращая? - Слабый кивок.
- Она противная.
- Какая есть, другой не имею.
- Нет... не твоя, вообще... попробуй представить.
Представил. Передернуло. Но девушку не отпустил.
Как бы он ни готовился к ощущениям, они оказались совсем иными.
Следующим вечером весь Орден шарахался от черноволосой Эллен, которую вели на допрос.
- Ты не ответила...
- Да, он сейчас мой непосредственный начальник.
- А как же ребенок? Он ведь от Ноя? Или все-таки от карателя?
- Хе-хе, от обычного человека, пап. А ехидные намеки можешь оставить при себе.
- Лихо ты! - усмешка не без гордости - С каких это пор ты стала считать ватикановцев обычными людьми?
- С тех самых, как некоторые из них выторговали мне жизнь, а потом, бросив все, уехали вместе со мной и поклялись никогда и ни за что не бросать.
- И ты в благодарность...
- Нет! Не в благодарность! В благодарность не выходят замуж и не рожают детей.
- Замуж... И как же вам двоим провели венчание?
- Пришлось на некоторое время вернуться к своему изначальному облику, хоть это и было тяжело. А про священника можно сказать одно: меньше знаешь, крепче спишь.
- И мне после этого будут говорить, что ты не моя дочь, - тихонечко пробормотал мужчина, качая головой. Девушка на это только улыбнулась.
- Ладно, пап, у меня обеденный перерыв заканчивается. Мне пора. пока что мы здесь. Позже... я думаю, ты всегда сможешь меня найти.
Легко встает, несмотря на уже прилично выделяющийся живот. Целует отца в лоб и неспешной походкой уходит.
Он понял, что хроники странной семьи Ноев-карателей на Эллен не закончатся. Впрочем, как и на ее детях: уж он-то постарается, чтобы и они успели обзавестись потомством. И к своей прежней деятельности она еще вернется. Иначе она не дочь своих родителей... не его дочь.