Солнце. Жара. Июнь. Южный Берег Крыма. Отдых, о котором я мечтал целый год. Мечтал с того момента, как год назад уезжал отсюда домой. Каждое лето я приезжал в Крым. Особенно любил местечки у самого берега - Мисхор и Олеиз. Но когда не хватало денег на дорогое жильё у моря, снимал квартирку в посёлках расположенных дальше от берега - Кореизе и Гаспре.
В этот раз я поселился со всеми удобствами в Мисхоре. Было только одно неудобство - хороший рыночек был в Олеизе, и за фруктами приходилось ходить туда. Но и этот недостаток, с недавнего времени, я воспринимаю положительно, как приятную прогулку. Мне скоро сорок лет, и возраст берёт своё - я всё чаще стараюсь избегать шумных сборищ, и всё больше ценю тишину и спокойствие. И поэтому с удовольствием иду несколько остановок пешком, чтобы жарким летним днём не трястись в душной 'маршрутке'.
Границу между Мисхором и Олеизом определить сложно, один посёлок без заметного разрыва переходит в другой. Я, как бывалый турист, знаю, где начинается Олеиз - там где, по правую сторону от дороги, начинается серый бетонный забор госдачи. Забор тянется от начала посёлка, отрезая его от берега моря, и заканчивается там, где начинается исторический центр Олеиза. С другой стороны дороги располагались частные дома местных жителей.
Историческим центром можно по праву назвать центральную улицу Олеиза. Старинные дома с фасадами из тёсаного камня имеют претензию на изысканность. Они пристроены один к одному, образовывая как бы единый фасад. Лишь иногда, между домами появляются закрытые коваными калитками проходы, в них куда-то вниз опускаются крутые ступени.
По нынешним меркам проезжая часть узкая и для полного ощущения старины на дороге не хватает брусчатки вместо асфальта. Улочка эта короткая, но очень живописная. Старинные дома подновлены современными материалами, особенно балконы на вторых этажах. Изначально они были из дерева и поэтому их первозданный вид не сохранился. Ремонт, конечно же, делает дома аккуратнее, но лишает живописности.
Центр посёлка расположен на правом берегу речки. Вообще-то речка это громкое название для ручейка, но он бежит по дну очень глубокого оврага, с крутыми берегами, и поэтому представляет заметную преграду. Интересный вид на старинные дома центральной улицы открывается, когда перейдёшь по мосту на другой берег. Здесь дорога делает петлю направо и тогда становится видна тыльная сторона этих домов. Становится понятно, куда ведут крутые ступени закрытые коваными калитками, о которых я рассказывал. Оказывается, что дома построены на крутом берегу балки и имеют по два цокольных этажа, расположенных ниже уровня дороги и выходящих на речушку. Если парадные стороны домов занимают различные магазины, то эта сторона заселена людьми. Беспорядочные лестницы вдоль фасадов, переходы, хаотичные пристройки и развешенное бельё придают строению вид того, что принято называть 'Шанхаем'.
На другом берегу речки расположен новый район. Типовые многоэтажки, новостройки, придают этой стороне посёлка современный вид. Новый район невелик: заметны издалека три двенадцатиэтажных дома, над посёлком они возвышаются как небоскрёбы, рядом с ними, параллельными полосами, расположились две пятиэтажки, ближе всего к историческому центру два здания в девять этажей. Все новостройки замкнуты в нечто похожее на овал, где удлинённые стороны это пятиэтажки, а внутри дворик с детскими площадками. Кроме жилых домов в этой части солидное здание почты и рыночек, на который я шёл. Ограничивает новый район с востока ещё одна речушка, абсолютно похожая на первую. Через обе речки перекинуты мосты, старые, но уже до неузнаваемости обновлённые, так, что об их старине можно узнать, только разглядев их снизу, со дна балки.
Раньше, на месте этого современного квартальчика были сады жителей Олеиза. Наверное, эта равнинка, посреди ломаного рельефа балок и бугров, засаженная фруктовыми деревьями, представляла прекрасный пейзаж. Но сейчас от садов новой улице осталось только красивое название - Садовая.
Кроме исторического центра и нового района у Олеиза ещё два райончика, два частных сектора. Первый, старый, застроенный, наверное, одновременно с центром, но домами попроще, располагается выше исторического центра. Домики, старые и не очень, крепятся к крутому косогору. До самого верха холма видны крыши среди деревьев. Дорога к этим домам носила очень характерное название - ишачка: узкая, извилистая, иногда с очень крутыми подъёмами. Раньше по ней ездили только на ишаках и не понятно как по ней сейчас местные жители ездят на машинах. Второй частный сектор располагался на противоположном краю посёлка, на краю нового района, вдоль второй речушки. Этот райончик состоял из десятка шикарных коттеджей, выстроенных недавно приезжими богатеями.
Я забежал вперёд, описывая географию Олеиза, в посёлок я только входил. Весь уют старинной улочки, которую я уже описал, я только предвкушал ощутить, но это предвкушение уже приподнимало настроение.
Мощнейший грохот прервал идиллию лета. Грохот был такой силы, что захотелось присесть, даже прильнуть ближе к земле. Неожиданность и мощь звука выбили меня из осмысленного состояния. Когда я осознал, что грохот это звук взрыва, то стал ожидать взрывную волну, которая судя по мощи звука, должна была снести все постройки. Но взрывной волны я так и не дождался и начал оглядываться. Вокруг, так же как я, приподымались от земли люди и вертели головами по сторонам, но некоторые уже сосредоточили на чём-то взгляд. Я посмотрел туда и увидел, где должен быть эпицентр взрыва. Из-за домов, откуда-то с другой стороны посёлка, к небу полз огромный столб серого дыма, или пара, или пыли. Верх столба уже начал разворачиваться зонтом, накрывая посёлок.
Уже все успели рассмотреть разрастающийся 'гриб' и в панике бросились бежать в сторону от столба. Надрывный звук двигателя послышался из-за угла. Сюда явно нёсся на всей скорости грузовик, непрерывно гудя сигналом. Все кинулись в стороны и непонятный грузовик промчался рядом. Я успел обернуться и увидел, как незакрытая задняя дверца будки грузовика, на повороте распахиваясь, летит на меня. Увернуться я не успел, удар отбросил меня к стене дома.
Всё помутнело, в голове гудело, подкатила тошнота.
Теряя сознание, я увидел, что вслед за грузовиком, как огромный червь, заполнив почти всю улицу, полз серый дым, или пар. Он как будто гнался за машиной.
Не в силах держать себя в руках я упал навзничь. Сверху, плотными клубами опускался такой же пар, или дым. Он, упираясь в крыши домов, начинал, как будто пенится, как вода в горном потоке, мелкими струйками, извиваясь и бурля. За первыми клубами опускалась вся масса, тёмная как туча. Мой взгляд был прикован к необычному бурлению на крышах. Раздался ещё один взрыв. Я потерял сознание.
Очнулся я от прохлады. Всё вокруг было в густом тумане, видимо его я принимал за пар, или дым. Холодок от тумана уже не был приятным, как приятен он во время знойного дня. Было зябко, холод проник по всему телу. В густом тумане видимость вряд ли была метров пять. Я легко встал, от полученного удара не осталось никаких последствий. Я стал оглядываться. Необычно было оказаться после жаркого летнего дня на многолюдном курорте, в сумрачном и почему то безлюдном месте. Внезапный 'наплыв' тумана не редкость для этой местности, но это весной, когда греется море. Для лета туман это необычно. Из-за необычности происходящего создавался эффект нереальности и это немного пугало.
Я достал мобильный телефон - смотреть на его экран, наверное, привычка, связывающая нас с реальностью. Но он был полностью разряжен, и я почувствовал некоторую беззащитность.
Появился страх и желание выйти из опустевшего почему-то посёлка. Победил здравый смысл - 'Да что может случиться?' подумал я, и пошёл по улице к центру Олеиза. Сразу меня удивило то, что улица выглядела не так, какой я видел её в последний раз. С первого взгляда даже нельзя было понять, что вызывает несоответствие: то, что я видел сейчас, было похоже на плохо срисованную картинку. Лишь присмотревшись, я начал отмечать, в чём были главное изменение - исчезли деревья. Не было двух огромных каштанов, которые росли прямо посреди тротуаров, не было деревьев за бетонным забором госдачи, тянувшимся по правой стороне улицы, не было инжирных деревьев, ветви которых раньше свисали на дорогу из садов частных домов расположенных по левой стороне улицы. Чтобы увидеть эти детали мне пришлось несколько раз пройти поперёк улицы, приближаясь вплотную к бетонному забору и оградам домов. Странно было, что за это время по дороге не проехала ни одна машина, и я не столкнулся ни с одним человеком. Кругом стояла абсолютная тишина, и я подумал: 'Так бывает только на рассвете, когда ещё не началась дневная суета. Сколько я там пролежал у дороги без сознания?'
Пройдя предместье, я вышел на центральную улицу. Слева от дороги было небольшое кафе в старом здании у красиво оборудованного родника. Кафе было разгромлено: окна и двери отсутствовали, а внутри была разбросана какая-то рухлядь. Я часто ел в этом кафе, был в нём и два дня назад. С удивлением я прошёл дальше. Наткнулся на 'маршрутку' - микроавтобус, он стоял посреди дороги, явно перекрывая движение. Весь его вид: толстый слой грязи, спущенные колёса, указывал, что стоит он так давно, а это нереально для центральной улицы посёлка. Да и к тому же, я хорошо помню, что когда я был здесь два дня назад, было людно, всюду толпились люди, между пешеходами с трудом протискиваются автомобили. Было многолюдно в магазинах, разгружались машины доставлявшие товары. Возникшие в памяти картинки никак не были похожи на то, что я разглядывал в тумане сейчас. За 'маршруткой' стоял ещё автомобиль, такой же заброшенный, а дальше ещё и ещё. Их часто парковали с нарушением у магазинов, но на небольшое время. Такой же заброшенный вид был и у магазинов, расположенных на первых этажах зданий вдоль улицы. Все двери явно были выбиты, внутри магазинов следы погромов, полки пусты. Вторые этажи были в таком же ветхом виде: окна разбиты, в них висят грязные, рваные занавески.
Непонимание вызывает страх. Что здесь произошло? Был какой-то непонятный взрыв, но как это всё могло прийти в такое запустение?
И тут, наконец, я увидел людей. Они смотрели на меня из окна второго этажа. Как не пугало безлюдность, но лучше бы этих людей не встречать. Наверное, из-за тумана казалось, что у них был серый оттенок лиц. Выглядело это кошмарно. Но больше впечатляло выражение безразличия на лице и абсолютно пустой взгляд. Это не взгляд человека, а объектив камеры, отслеживающий тебя.
Скорее чтобы справиться с возникшим страхом я попытался заговорить:
- Здравствуйте! Что произошло? Я потерял сознание и пропустил события после взрыва.
Никакой реакции на мои слова не было, они так же бесстрастно следили за мной. И тогда паника победила, и я быстро пошёл прочь из посёлка. Как только я вышел из Олеиза, туман закончился, его как обрезало. Но в этот момент такая чёткая грань тумана меня не удивила, настоящий шок у меня вызвало то, что передо мной был совершенно другой пейзаж. Не было не только знакомой дороги в Мисхор, не было привычных гор и не было моря. Я стоял на дне долины окружённой незнакомыми горами. Асфальтовой дороги не было вовсе. Была небольшая равнина с высохшей травой, а дальше лиственный лес, поднимающийся по склонам до скал. Не видно никаких строений, ни столбов ЛЭП, никаких следов цивилизации.
Я всегда считал себя здравомыслящим человеком и сейчас я понимаю, что это не сон, не бред, это происходит наяву. Я во что-то впутался, во что-то невероятное, сверхъестественное, что-то из фантастических историй, которыми переполнена 'жёлтая пресса'.
Совершенно другой пейзаж, совсем другие горы и главное - нет моря. Я пытаюсь всё обдумать: 'В посёлке что-то случилось, из-за тумана я не заметил момента, когда изменилась местность'. Надо осмотреться, можно подняться на холм.
Несколько часов я побродил по окрестностям, но не нашёл ничего, что могло бы подсказать, где я оказался. Я рассматривал со стороны шапку тумана, он полностью скрывал посёлок, из которого я вышел.
Немного подумав, я решил, что придётся всё-таки войти в посёлок, ведь только там можно узнать, что произошло.
Моё внимание привлёк гул двигателя мощного грузовика. Наконец-то хоть какой-то признак жизни. Повернувшись в сторону, откуда он доносился, я увидел на соседнем холме, вернее хребте, спускавшемся от гор к посёлку, как со стороны гор из леса выехал грузовик. На нём была платформа с какой-то стрелой. Грузовик остановился сразу перед местом, где начинался туман. 'Вроде бы всё должно быть нормально, это уже похоже на картину будничной жизни', подумал я. Из кабины вылез дед, седой, белее белого, достал из жилетки карманные часы на цепочке, посмотрел на них и живо побежал в туман.
Кричать, чтобы попросить его подождать, я из осторожности не стал. Решил подойти к машине, осмотреть всё там и подождать пока он вернётся. Я спустился с холма, на котором был, поднялся на хребет, по которому спустилась машина, и через полчаса добрался до неё.
Это была какая-то необычная, титаническая машина: высокая, мощная и с необычным оснащением. Перед кабиной грузовика стоял мощный ковш с острым углом вперёд, как метельник, отбойник у паровоза. На грузовике была установлена стрела - 'механическая рука', как у экскаватора, только вместо ковша были массивные щипцы. Где-то видел, что примерно такие щипцы используются для демонтажа зданий. 'Наверное, в посёлке идут какие-то работы', это ещё больше убеждало, что здесь идёт обычная жизнь. Машина, по дизайну кабины, была, как будто, изготовлена в 60-70 года, хотя состояние было как новое. У неё не было никаких номеров, лишь надписи латиницей на дверях кабины. Я решил заглянуть внутрь и поднялся на высокую подножку. Рядом с панелью приборов находилась панель с небольшими рычагами, наверное, для управления стрелой. В кабине не было ничего, ни на торпеде никаких вещей, ни на сиденьях. А вот под сиденьем на полу лежал автомат, Шмайсер - немецкий автомат времён второй мировой войны. Оружие, конечно, насторожило, но успокаивало то, что дед не взял его с собой, это значит, что в посёлке опасности нет. А вот там, откуда он приехал?..
Я долго ждал возвращения деда, маялся у машины, рассматривал её, читал надписи на двери, которые так и не понял. От безделья я рассматривал машину и всё больше убеждался, что она недавно с конвейера: краска свежая, без царапин, на деталях не видно износа, протектор колёс новый. И было понятно - машина не восстановленная, она новая.
Деда не было. А тем временем туман начал рассеивается, и показались верхние этажи двенадцатиэтажек, которые я хорошо помнил в Олеизе. Чувство опасности совсем пропадало, и я решил ещё раз зайти в посёлок, тем более что теперь я зайду с другой стороны, северной.
Очень осторожно я зашёл в туман. То, что я в посёлке, можно было понять только по тому, что под ногами я ощутил асфальт. Рассмотреть что-то в плотном тумане было невозможно, я шёл на ощупь. На дороге также были брошенные автомобили. Я прошёл достаточно много и вот туман стал реже. Сначала я чётко увидел дорогу, бордюры и тротуар. Потом стали видны гаражи, выстроенные на окраине посёлка.
И тут, в тумане, я увидел силуэт, это был ребёнок, мальчик. Преодолевая страх, я стал приближаться. Когда я смог разглядеть его, то с облегчением увидел, что это был не 'отмороженный серолицый зомби', а обычный пацан. Такой себе хулиганистого вида 'Гаврош', только в стиле нового времени. Паренёк был бледноват, как будто не местный, только приехавший на курорт, но по ветхой одежде больше похож на 'бомжонка'. Паренёк смотрел на меня с удивлением и возможно готовился сбежать. Он так пристально рассматривал меня, что я невольно и сам пробежал глазами по себе - что во мне такого необычного.
- Паренёк, что тут случилось? - спросил я его.
- Ничего не случилось. А вы кто?
- Я из Мисхора на рынок шёл.
- Вы что, из-за зоны пришли к нам?
- Из-за какой зоны?
Заброшенные дома - 'зона', я явно пропустил много. Надо было расспросить пацана поподробнее, но, похоже, он не меньше меня хотел расспрашивать, а не отвечать на вопросы.
- Когда нас спасут? - с надеждой спросил он.
- Парень, расскажи что произошло!
- А вы не знаете? - Парень немного расстроился. - Вы не из-за зоны - вы 'гость'? Мы оторваны от мира и не можем выйти из зоны.
- Как оторваны?
- Туман не выпускает никого.
- Вы из-за тумана не можете найти выход? - Звучало, конечно, глупо.
- Туман, он здесь хозяин всего.
Я потерял терпение.
- Парень, а есть тут взрослые, с которыми можно поговорить?
- Пойдёмте к дяде Саше.
По дороге пацан приставал с непонятными вопросами:
- Вы, правда, не знаете, как нас собираются спасать?
- Я даже не знаю от чего вас надо спасать.
- Я же говорю - от тумана.
- Парень, все, что я помню - взрыв.
По мере того как мы углублялись в посёлок туман становился реже и я стал различать 'высотки' нового района. Деревья совершенно отсутствовали и в этой части посёлка и дома просматривались хорошо. Поэтому сквозь дымку тумана, я увидел разрушенное здание. Я упоминал о том, что недалеко от рынка стояло три двенадцатиэтажки. Одна из них теперь была ополовинена, и это в буквальном смысле слова. Шесть нижних этажей были целы, а на уровне седьмого был разрыв.
Заворожённый зрелищем я не последовал за пареньком, а отклонился в сторону, чтобы рассмотреть лучше картину разрушения. И мне становилось видно самое 'главное'. Это произвело сильное впечатление. Ощущение нереальности и неестественности. Дело в том, что пять этажей, недостающие в двенадцатиэтажке, не были разрушены. Огромный кусок здания лежал рядом перевёрнутый вниз крышей. Получается, что взрыв сорвал верхние этажи как крышку с кипящей кастрюли и бросил рядом. Или, скорее всего не бросил, а аккуратно положил. Стоящие рядом двенадцатиэтажки были совершенно целыми.
- Как это? - Только и смог я спросить.
- Никто так и не понял, как это случилось, - сказал паренёк. - Нам не туда, там не живут, пойдёмте.
Мы пошли в другую сторону. Из тумана появилось здание девятиэтажки, мы обошли дом и зашли в подъезд. На первом этаже пацан толкнул дверь и вошёл в квартиру.
- Дядя Саша, я тут дядю привёл, он из-за зоны, или 'гость'.
Квартира не была такой заброшенной, как ожидалось по виду улиц. Обычная квартира семьи среднего достатка, чисто, но странно, что, не смотря на сумерки, не включён свет.
В коридор из комнаты вышел мужчина: высокий, по возрасту лет до пятидесяти, бледный, как и пацан.
- Из-за зоны? Новый 'Гость'? - Я уже заметил, что в слово 'Гость' они вкладывают какой-то смысл, употребляя слово не в прямом смысле, а как будто это термин. - Тебя кто-то прислал?
- Здравствуйте, я не очень понимаю, что происходит. Я шёл из Мисхора в Олеиз, потом произошёл этот взрыв... Теперь всё тут сильно изменилось. Мне бы мобильник подзарядить.
- Просто идёшь из Мисхора и просто зашёл в зону? Ничего не знаешь и думаешь, что несколько дней назад всё было нормально? Всё та же 'песня'. - Печально сказал дядя Саша.
- Какая 'песня'? Я отдыхаю в Мисхоре и часто хожу на рынок, за фруктами, в Олеиз.
- Интересно, зачем Туман делает эти фокусы? Расскажи ещё раз, как ты сюда попал.
Из коридора мы зашли на кухню и уселись за столом. Ни чая, ни кофе этот Дядя Саша мне не предложил. Представились друг другу мы не сразу, а только по ходу разговора, когда он опомнился, что не знает, как обращаться ко мне, кроме как 'Гость'. Он подробно расспрашивал о том, как я зашёл в посёлок, и особенно его интересовало то, что я выходил обратно из тумана и видел там другую местность.
Выслушав меня, Дядя Саша сказал:
- Понятно, ты, похоже, влип вместе с нами. Добро пожаловать в 'зону'. - И заметив, что я кручу в руках телефон добавил. - Свой мобильник можешь выбросить - электричества нет.
Теперь начал рассказывать он:
- Два года назад произошла катастрофа, и Туман захватил посёлок. Выйти из посёлка Туман никому не даёт. Мы выживаем как можем, и ждём, когда нас от сюда вытащат.
- О тумане Вы говорите как о живом существе.
- Да, он живой и разумный. Туман очень могущественный и хочет повелевать нами. Человек не в силах противостоять ему. Как под колпаком мы находимся в зоне и отсюда не выйти и не получить вести снаружи.
- Живой туман? Разве может такое быть?
- Никогда не могло быть, но нам не повезло - у нас он есть и он хозяйничает тут, как божок.
Я уже обратил внимание, что кухня не сильно 'богата': нет хлебницы, нет кастрюль на плите, вообще не заметно, чтобы тут были какие-то продукты. Заметив, что я осматриваю кухню, Дядя Саша сказал:
- Ты, наверное, голодный? Так плиту рассматриваешь? Извини, с продуктами у нас очень туго, могу предложить половину лепёшки и сделать кипятка.
Мне стало неудобно брать хлеб, если он в дефиците, и я отказался, а попросил просто воды.
- В посёлке продукты очень ограниченны, вечерний паёк будут раздавать только часа через два. Наверное, тебе придётся остаться у меня, а завтра подыщем тебе жильё.
- Я не собираюсь здесь оставаться, - я опять сначала сказал, а потом подумал и вспомнил, что уже уходил из посёлка и оказался неизвестно где.
- Да, у тебя получалось выйти, может быть, у тебя есть какой-то дар, - неуверенно сказал дядя Саша.
- Почему никто не может выйти, как туман может вас держать?
- Выйти невозможно. Туман оказывает какое-то влияние на психику и нервную систему. У всех это выражается по-разному: у кого-то эпилептический приступ, у кого-то приступ паники, кто-то просто терял ориентацию и, побродив в тумане, выходил вновь в посёлок. В основном больше одного раза выйти никто не пробовал - страшно. Может у тебя иммунитет к его воздействию.
- Вы сказали, что произошла катастрофа. Что это было?
- Был взрыв, чудовищный взрыв. Казалось, что только от одного звука всё будет сметено с поверхности. Но ничего не произошло: не было взрывной волны, ничего не рухнуло, никто не пострадал, только звук. Я помню, как я инстинктивно пригнулся, но ничего не произошло. Звук ведь это тоже волна, но и он не принёс никаких разрушений. Потом по посёлку стремительно разошёлся туман, в первые минуты мы принимали его за дым, или клубы пыли. Когда стало понятно, что разрушений и жертв нет, все как будто успокоились, но потом люди стали обнаруживать, что нет электричества и мобильной связи. Тогда, почти все, кинулись бежать из посёлка, но на всех выездах уже образовались пробки. В момент катастрофы заглохли все машины, которые ехали из посёлка, и потом не завелась ни одна. На выездах была паника, но я уже говорил, что выйти из поселка, ни у кого не получилось.
- Так, что это за взрыв был?
- Наверное, лучше будет тебе самому посмотреть.
- Я видел двенадцатитажку разорванную пополам.
- Да, это в ней был взрыв. В цокольном этаже местная торговка снимала в аренду помещение под склад. Однажды там разгружали товар из грузовика и машина взорвалась. За два года никто так и не понял, что это было. В здании почти всё цело. Разрушена шахта лифта и седьмой этаж. Все люди невредимы. А вот машина, которая тогда разгружалась, исчезла. Кто-то говорит, что видел, как она на полном ходу мчалась из посёлка, но вряд ли это точная информация. Сомнительно, чтобы в начавшейся панике кто-то чётко всё запомнил. Вот что, давай сходим за пайками пораньше, пока на раздаче народ не собрался, а то тебе сейчас проходу не дадут, все будут расспрашивать. Я попрошу, для тебя найдут что поесть.
Мы вышли на улицу. Дядя Саша называл паренька Ромкой, он пошёл с нами.
Я заметил, что чем дальше мы отдаляемся от окраины посёлка, тем туман становился реже. Уже были ясно видны крыши пятиэтажек. Мы проходили рынок, на который я шёл, он был в запустении.
Рядом с рынком мы встретили людей.
- Саша, зашёл бы ты к Палычу и Зимину, а то они скоро поубивают один другого, всё не поделят ... - обратился к Александру один из встреченных.
- Да-да, но не сейчас, - отмахнулся дядя Саша.
- А кто это, Саша?
- Новый 'гость'. Пришёл сегодня.
Мы уже удалялись, а вслед нам выкрикивали вопросы:
- Из-за зоны пришёл?
- Когда нас уже спасут? Что они там возятся уже два года?
Они даже догнали нас и стали рассматривать меня. Дядя Саша не дал мне заговорить:
- Он не из спасателей и не в курсе подробностей. Сам случайно сюда попал. Это же 'гость'.
- А что слышно то?
- Да не знает он ничего, говорю же, что он такой же, как и все 'гости'.
- А ты уверен, что ему можно верить? - Кричали уже нам вслед.
- Потом поговорим, не переживайте мужики, всё нормально.
Мы пошли дальше, а один из мужиков ещё крикнул нам вдогонку:
- Саша, смотри за ним!
Из тумана, навстречу нам, вышел ещё мужчина.
- Так и знал, Саша, что это тебе кричат. Слушай, подскажи ...
Он не договорил, а удивлённо уставился на меня.
- А это кто?
- 'Гость'. Потом расскажу.
Мы пошли дальше, прибавив скорости, чтобы избежать встреч. Всё равно нас успели заметить. Все приставали к Дяде Саше с какими-то просьбами и вопросами, по всему было видно, что он обладает большим авторитетом у людей. Так же, как и в первые разы, когда меня начинали разглядывать, был один и тот же вопрос: 'Кто это?'. Всем Дядя Саша отвечал: 'Гость. Не приставайте к нему, он ничего не знает'. Мне он прошептал:
- Лучше не говори, что их спасением никто не занимается.
Мы подошли к пятиэтажке, на нижних этажах её раньше были магазинчики, а теперь, как сказал Саша, склады с провиантом. Он зашёл внутрь, через некоторое время выскочил человек, он протянул руку:
- Арам, - представился он и тут же начал расспрашивать. - Друг, скажи хоть что-нибудь хорошее, когда нас уже вытащат отсюда. - Он пялился на меня и повторял все те же вопросы 'Что там за зоной?'.
Дядя Саша прервал его и напомнил о пайках.
Забрав пайки, мы пошли обратно. Но теперь Дядя Саша повёл меня другой дорогой, через внутренний двор многоэтажек, объяснив, что у рынка уже столпились люди, чтобы устроить мне расспросы.
Мы вернулись в квартиру Дяди Саши. Приготовили пайки и ещё долго разговаривали. Оказалось, что Дядя Саша не местный, он отдыхал в Олеизе, а жил в России, в городе Кольцово, Новосибирской области. В посёлке сейчас полторы тысячи человек. Дядя Саша из тех людей, которые вызывают симпатию своей харизмой: он уверенный в себе, знает ответы на вопросы жизненных ситуаций. Он кажется откровенным, положительным человеком.
Вскоре наше общение стали прерывать частые визиты гостей. Каждый из них начинал разговор с Дядей Сашей с просьбой помочь решить какую-то проблему, и в каждом случае оказывалось, что это лишь повод спросить обо мне. Дядя Саша от всех вежливо отделывался. Я потихоньку выглянул в окно, перед подъездом собралось довольно много народа. Они, сбившись в небольшие группки, что-то обсуждали.
Дядя Саша, увидев, как я осторожно рассматриваю толпу, сказал:
- Лучше нам сегодня больше не гулять.
В моей курортной одежде - шортах, футболке, шлёпках было холодновато. Дядя Саша подыскал для меня в своём гардеробе неплохой костюм - брюки и пиджак, а к нему туфли и рубашку.
- Шикарно! Сколько с меня? - пошутил я.
- Да вообще-то у нас это не очень цениться. Люди стараться носить спортивные костюмы или какие-нибудь спецовки. За такими вещами следить тяжело - химчистки нет, утюги не работают.
Вновь и вновь Дядя Саша возвращался к расспросам. Я тоже задавал вопросы, но когда я попытался спросить его о 'серолицых зомби' то он, перебил меня и начал разговор на другие темы. Когда отвернулся Ромка, Дядя Саша украдкой помотал мне отрицательно головой, показывая на паренька. Я так понял, что об этом говорить не при ребёнке.
- Всем в посёлке руководит 'штаб самообороны'. Штаб управляет жизнью в посёлке и пытается найти способ борьбы с Туманом. Да только на самом деле от борьбы штаба толку никакого, а что касается управления, то руководители штаба просто хорошо пристроились к кормушке. Нам назначили двухразовое питание, а себе ни в чём не отказывают. Поговаривают, что у них ещё остались 'деликатесы' из прошлого. Единственная польза от штаба, в том, что он объединяет людей и не даёт подмять всех под бандюков. Бандюков держит Ганди, это кличка, он раньше был криминальным авторитетом, сейчас вспомнил своё ремесло. После катастрофы он собрал всех кто посильнее и понаглее в банду. У них оружие и сила, но открыто идти против всех они не решаются. Ещё большое влияние в посёлке имеет секта, которая почитает Туман как бога.
- А Вы тоже, я видел, не последний человек?
- Да, есть такое. Я не стремлюсь в начальники, я просто помогаю, чем могу. Люди слабы и им надо, что бы был кто-то старшим и ответственным, а штабу никто не верит, бандюков только бояться. Так что приходится мне брать на себя общественную работу. Честно говоря, мне это надо не только из-за своих принципов, тут не чем больше заняться.
Пацан сидел и слушал наш разговор. Потом он тихонько встал и ушёл. Оказалось, что он заснул в соседней комнате.
- Устал? - спросил я.
- Да конечно. За целый день набегался.
Я понял, что уже вечер. Я не заметил, как пролетел день.
- Так что, он у Вас останется? - спросил я про Ромку.
- Он почти всегда живёт у меня.
- Сирота?
- Нет, отец пропал куда-то, а мать свихнулась. Она стала сектанткой. Я, почему не хотел при нём говорить о 'восстановленных', так у нас корректно зовут тех, кого ты называешь 'зомби', отец его был таким, пока не пропал. Он алкоголиком был, никто не знает, как он стал восстановленным.
- Так как это 'восстановленные'?
- 'Восстановленные' это те, кто умирал. Туман восстанавливает всех, только после этого они становятся другими. Их не надо бояться, в них нет ничего злобного, они даже лучше нас - они рациональны и всегда поступают правильно. Они работящие, меньше едят, потому что едят только столько, сколько нужно. Что плохо - они совсем не разговорчивые и не эмоциональные, по тому их и не любят. Не просто не любят - подозревают, что они 'агенты' Тумана.
Дядя Саша посмотрел на Ромку и продолжил:
- Его отец став 'восстановленным' перестал пить и стал заботиться о сыне, он, наверное, никогда ещё не уделял ему столько внимания и заботы. Мать же в это время наоборот забросила Ромку, она стала самой фанатичной сектанткой, и всё её общение с сыном сводилось к попыткам буквально силой вдолбить в него веру в божественность Тумана. Потом отец вдруг пропал, а от матери он стал прятаться. Ромка очень скучает по отцу, тем более что мать совсем озверела.
Рассказав эту невесёлую историю, дядя Саша решил, что на сегодня разговоров достаточно.
- Ты тоже ложись спать, у нас, когда темнеет делать уже нечего. А завтра будем тебя определять на жительство. Если ты не исчезнешь, так же, как появился, неожиданно. А ещё тебе завтра придётся повторять все свои рассказы в штабе.
- Все называют меня 'гость', это что-то значит?
- 'Гости' - вы иногда появляетесь вдруг в посёлке неизвестно откуда. Всегда повторяется одно и то же: все встречают вас с надеждой, узнать близко ли наше освобождение, но никто из вас ничего не знает. Все гости приходят из одного и того же дня - дня катастрофы и не знают, что мы тут уже давно обитаем. Почти всегда 'гости' приносят некую сумятицу в жизнь посёлка, потому, что все местные уже отчаялись преуспеть в спасении, а вы начинаете что-то делать. Многие гости через некоторое время исчезли без следа.
Дядя Саша мне выделил диван, дал одеяло и подушку, а сам ушёл в другую комнату.
Как вы думаете - после такого, было легко заснуть? Казалось, что мой мозг никогда не успокоиться. Он просто кипел от информации.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Когда я проснулся, то первым делом удивился тому, как я вообще умудрился заснуть, если мозг буквально кипел от вчерашних событий. Воспоминания о вчерашнем дне возвращались как жуткое похмелье. Почему это не могло исчезнуть как наваждение? Где искать выход из этой непонятной ситуации? Ещё я вспомнил про сильный удар, который получил дверцей грузовика. Интересно, почему не осталось никаких следов, даже синяка?
Где-то далеко отчаянно мычали коровы. Удивительно, раньше я никогда не видел в этих посёлках коров.
Я встал и подошёл к окну. За окном был туман и за ним почти ничего не видно. Что бы мне вчера не рассказывали, я не мог относиться к туману как к живому существу. Туман, это просто туман - атмосферное явление. И вдруг я ощутил на себе взгляд. Не знаю, каким чувством мы улавливаем на себе взгляд, но обычно это ощущение безошибочно. Это невероятное ощущение, я чувствовал, что меня кто-то рассматривает из густого Тумана. Или это сам Туман? Он смотрит на меня?
- Проснулся? Доброе утро!
Приветствие Дяди Саши из-за спины меня здорово напугало. Я передёрнулся.
- Ох, извини, что я так ору. Собирайся, пойдём тебя на довольствие ставить. Кормить то тебя надо.
Я опять посмотрел в окно, но ощущения взгляда уже не было. Если это был взгляд Тумана, то он действительно подчиняет сознание человека, потому что я почувствовал оцепенение.
Когда мы вышли из подъезда, оказалось, что там опять собрались люди, все пришли посмотреть на меня. Я почувствовал себя очень неловко, все таращились и даже тыкали пальцами. А ещё я знал, что ко мне относятся с подозрением, и от этого было немного тревожно. Того и гляди - сейчас кому-то 'перемкнёт' и толпа кинется на меня как на врага.
Дядя Саша заговорил, как положено лидеру громко и в командном тоне:
- Друзья, не приставайте к гостю. Давайте я отвечу всем сразу на вопрос, который вы все хотите задать! Он, как и предыдущие гости, не знает ничего о спасательной операции. Он даже о катастрофе ничего не слышал. Он сам не понимает, как здесь оказался и что происходит с нашим посёлком. Давайте не будем ещё больше шокировать человека. Поверьте, он в растерянности ещё больше чем вы. Вспомните свой первый день после катастрофы, у него сейчас тоже состояние, что и у вас тогда.
Звучало очень убедительно, но как только Дядя Саша закончил говорить, раздались вопросы:
- Выходит, что про наше положение скрывают?!
- Как можно не знать, что исчез целый посёлок?
- Саша, ты уверен в нём?
И другие подобные вопросы.
Признаюсь, проходить сквозь эту толпу было страшновато. Только присутствие Дяди Саши придавало уверенности.
Дядя Саша уже говорил, что штаб расположился в здании бывшей почты. До него было три минуты ходьбы.
По дороге он начал серьёзный разговор:
- Слушай, ты не просто так появился в посёлке. Туман впустил тебя, что бы что-то поменять. Я всю ночь об этом думал - Туман готовит тебе какую-то роль. Возможно, он хочет изменить баланс сил в посёлке. Положение у нас шаткое, штаб, бандюки, сектанты, все имеют примерно равное влияние. Тебе важно оказаться на нужной стороне.
- А себя ты не считаешь одной из сторон? Может мне надо быть на твоей стороне? - Спросил я немного перебив Дядю Сашу.
- Я не хочу быть 'стороной', я хочу, чтобы людям не морочили головы и если кто-то берётся их возглавлять, то пусть делает это честно, и действительно думает о людях... Ладно, мы пришли. Поднимайся на второй этаж.
- Пошли со мной, мне как-то неловко, поддержишь меня.
- Ладно, пошли. Заведу тебя к Виктору Львовичу, но сам уйду. Не люблю я их.
Он задумался, было видно, что обдумывает что-то важное, что ещё добавить к своей речи.
- Точно, начнутся события, думай, на чьей стороне тебе быть. Думай не о том, где тебе будет комфортно, а о том, где правда. Когда мы выберемся из зоны - тебе не должно быть стыдно.
Мы зашли в здание почты.
В полутёмном коридоре была открыта только одна дверь. За дверью был свет и был виден силуэт вахтёра, который рассказывал о нашем приходе.
Когда вахтёр шёл назад, Дядя Саша обратился к нему:
- Зимин, я к тебе сейчас подойду, переговорим о том, что у вас с Палычем.
- Я ничего обговаривать не буду, как было мое, так и останется, - боязливо пробовал отговориться от встречи вахтёр.
- Ладно-ладно, я сейчас подойду, - уверенно сказал ему Дядя Саша.
Мы вошли в кабинет. Столы были расставлены буквой 'Т', на главном месте сидел, как было понятно, начальник.
Дядя Саша сухо поздоровался:
- Здорово, начальники. Вот гость мой пришёл к вам знакомиться. Разговаривайте, а я пошёл.
- Подождёшь меня? - спросил я Дядю Сашу, проходя через двери.
- Они тебе дадут жильё и поставят на довольствие. Заходи в гости.
Стало немного обидно. Такое ощущение, что Дядя Саша избавился от меня.
- Садитесь дорогой гость. Как вас звать? - обратился ко мне сидящий во главе стола.
Мы познакомились. Начальника штаба звали Виктор Львович, он старался говорить, употребляя стандартные фразы официально-деловой речи, и от этого выглядел немного карикатурно. Его помощниками были доктор Шевкет Ибрагимов и секретарь по имени Родион.
Очень интересно представился доктор:
- Я тут 'на всякий случай' доктор.
- Почему 'на всякий случай'? - поинтересовался я.
- Да потому что тут никто не болеет, - он сделал паузу, а потом добавил. - И не умирает.
Штабисты задавали всё те же вопросы, о положении вокруг их посёлка. Очень сильный интерес вызвал рассказ о 'титанической машине'. Родион начал расспрашивать о марке машины и другие подробности, но я не смог ответить на эти вопросы, а сказал только об автомате в кабине.
Виктор Львович внезапно задал вопрос, вызвавший у меня недоумение. Он видимо рассчитывал на эффект неожиданности.
- Мне нужно знать - какое отношение вы имеете к 'Шкиперии'?
Но было понятно, что я неподдельно удивился, и сменили тему.
Я старался отвечать подробно, но вряд ли чем помог. Перед Родионом лежали чистые листы для записей - он не сделал там ни одной заметки.
Когда иссякли вопросы, Виктор Львович подытожил:
- Вы такая же жертва, как и все мы. Вам надо вливаться в наше маленькое общество. Знаете, что я вам хочу сказать - вы, наверное, обратили внимание, что моральное состояние населения крайне подавленно. Люди в отчаянии и не видят перспектив существования в таких условиях. Всех охватила апатия, и расшевелить их, побудить к какому либо действию, невозможно. Все слишком подавлены неординарностью происходящего.
Виктор Львович сделал паузу и посмотрел на доктора. Тот понял, что от него требуется подтверждение как от 'научной стороны'.
- Да-да. Недостаток солнечного света вызывает нехватку витамина 'D' в организме, а следствием этого является депрессия и подавленное настроение.
- Вот. - Виктор Львович был доволен научной вставкой доктора. - У вас, 'гостей' есть одна особенность - вы все умны, активны и морально устойчивы. Почти все 'гости' работают при штабе и очень полезны посёлку. Вот как Родион. - Виктор Львович указал на молодого секретаря. - В Вас я вижу те же качества и рассчитываю, что вы присоединитесь к нашей деятельности по поиску выхода из сложившейся критической ситуации. 'Штаб' тут основа всего и только благодаря нему налажены кое-какие бытовые удобства, изыскивается продовольствие и поддерживается общественный порядок. Скоро мы даже баню обустроим.
Наверное, Виктор Львович выговорился - он замолчал. Мне нечего было сказать, и наступила пауза. Заговорил Родион:
- Виктор Львович, позвольте мне добавить? - Родион вкрадчиво заговорил со мной. - Первым вы встретили Александра Гарматного и первое впечатление, о том, что происходит в посёлке, у вас сложилось с его слов. Я догадываюсь о содержании его речей. Гарматный так увлёкся критикой штаба, что уже начал препятствовать нашей нормальной работе. Конечно, я признаю его высокие моральные качества, мы все согласны, что он хороший человек. Но чего он добивается? Вместо какого либо вклада в дело - он занимается только критикой штаба. - Родион сделал паузу, но не для того чтобы обдумать свои следующие слова, а чтобы сменить интонацию. Он хороший оратор. Дальше он постарался сделать свой тон ещё более доверительным. - Давайте будем откровенными - все мы люди и каждому индивидууму свойственно 'не забывать про себя'. Замете, что я говорю откровенно, не прячась за высокоморальными фразами. Так оно есть, такая жизнь, больше ответственность - больше оплата. Судить о том, соответствует ли оплата работе, можно по эффективности работы. Наша деятельность обеспечивает посёлку нормальное существование. Поверьте, после катастрофы в посёлок наступил хаос, были погромы, массовые драки. Мы не просто оказались отрезанными от мира - пропало электричество, вода и даже канализация выплеснулась на улицы, потому, что был перекрыт её сток. Штаб сумел остановить хаос и восстановить все удобства: мы вывели канализацию в балку, обустроили родник, единственный источник воды, так что прекратились очереди за водой и драки в очереди. Главное - мы разобрались с продовольственной проблемой. Сейчас посёлок может вести нормальную жизнь. - Родион перевёл дыхание. - Теперь перед нами задача - выйти на связь с внешним миром и способствовать нашему освобождению. Можно сказать - мы ведём партизанскую войну. Вы говорите, что не знаете о спасательной операции, но мы точно знаем, что она ведётся. Это сложно объяснить, но Туман создал какое-то нарушение в пространстве. Сейчас посёлок не только в том месте, где должен быть, но и в другом, неизвестном, месте. Вы сами были свидетелем этой аномалии.
Родион вдруг прекратил свою речь. Все трое штабистов застыли и пристально уставились в окно. В стекло упирался серый туман, он шевелился и как будто пульсировал.
- Лучше не говорить в его присутствии, - испуганно прошептал Виктор Львович.
Видно было, что все трое очень напуганы. Виктор Львович взял себя в руки и начал говорить на другую тему, но, как будто продолжая прерванный разговор:
- В общем, сейчас пойдёте с Родионом, получите паёк, потом он отведёт вас в свободную квартиру. Жильё мы вам подобрали хорошее. Обживайтесь. Да-да, идите-идите.
На улице Родион продолжил разговор. Оглянувшись вокруг, он сказал:
- Смотрите, остерегайтесь тёмных клубов тумана, серой массы, которую сейчас видели за окном. Белая дымка ничего не значит, это его шлейф, а сам он серый.
Серого тумана по близости не было. Родион продолжил разговор:
- Скажите, я убедил вас на счёт Гарматного? Я ещё раз повторю: я признаю, что он честный и хороший человек и его популярность в народе справедлива. Но вы должны понимать, что люди не будут довольны ни каким управлением, и поэтому любая критика власти всегда популярна. Да, может быть, его критика где-то и справедлива, но в целом, штаб это единственное учреждение в посёлке которое способно поддерживать порядок.
Я был согласен со всеми доводами Родиона, только вслух согласиться с ним мешала брезгливость к 'казнокрадству' штаба и симпатия к 'правильности' Дяди Саши.
Родион как будто понял моё замешательство и дал мне время всё обдумать.
- Я понимаю, что в первый день нелегко определится. Давайте сейчас обустроимся, а я позже ещё зайду к вам.
Мы перешли через дорогу к пятиэтажке. На первом этаже был гастроном, к его входу выстроилась очередь. Из гастронома люди выходили с куском мяса и лепёшкой хлеба.
- Пока мы разговаривали, все уже получили свои пайки. Вы будете последним. В очереди уже нет смысла стоять - давайте побудем на улице. Мне есть ещё что сказать...
Родион перестал говорить. Он не просто запнулся - он прислушивался. Тишину, к которой я стал привыкать, нарушал далёкий шум. Это был звук мощного двигателя грузовика, того что я слышал за пределами посёлка. Он приближался. По мере приближения слышались удары, характерный лязг от столкновений с другими автомобилями. Было понятно, что грузовик мчится сюда, распихивая машины перегородившие дорогу.
- Как это может быть? - Родион показался мне человеком, который хорошо контролирует свои чувства, но эта фраза, вырвавшаяся неосознанно, выдавала его растерянность.
Звук двигателя быстро приближался, и вот к зданию почты подкатила та самая титаническая машина. На ковше-отбойнике были свежие следы от ударов. Неведомый автомонстр остановился под зданием почты, его 'рука' развернулась и щипцы вломились в окно на втором этаже, это был кабинет, где мы только что беседовали.
- Гарматный! - вырвалось у Родиона.
Да, в кабине был Дядя Саша. Он управлял рычагами, и щипцы выламывали куски стены, расширяя вокруг окна дыру.
Из здания выбежал вахтёр, а следом за ним Виктор Львович. Начальник штаба матерился на чём свет стоит. Дядя Саша высунул из окна машины Шмайсер и пустил очередь в землю. Виктор Львович не перестал материться, но приблизиться не решился.
Тем временем в стене уже была огромная дыра. Щипцы углубились куда-то внутрь помещения, а когда вышли в них был зажат сейф. Бросив его на небольшую платформу на машине, Дядя Саша вновь запустил щипцы в кабинет и на этот раз вытащил какой-то массивный металлический контейнер. Его он бросил рядом с сейфом. 'Рука' свернулась, грузовик задним ходом отъехал от штаба, до места, где смог развернуться и на полном ходу помчал из посёлка. Ещё некоторое время был слышен рёв мощного двигателя, потом он стих и теперь слышны были только маты Виктора Львовича.
- Ну, вот он ваш благородный Александр Гарматный. Сами видели! - Родион, кажется, был очень рад, что смог так убедительно показать мне, что Дядя Саша отрицательный персонаж.
И Виктор Львович перестал метаться у места происшествия и, увидев, что мы с Родионом смотрим, начал кричать, обращаясь ко мне:
- Видел?! Да?! Видел?! Что твой Гарматный вытворил?!
- Да почему мой? - тихо спросил я, не желая, чтобы меня ассоциировали с преступником, а сам подумал: 'Наверное, я слишком быстро сделал выводы о положительности Дяди Саши'.
Мы всё же зашли в 'магазин', чтобы получить мой паёк.
Раздача закончилась - Арам, с которым я познакомился вчера, и его брат Мушеф, в этом я разобрался сам, командовали помощниками и те наводили порядок.
Арам отвлекся, чтобы меня внесли в список получающих довольствие.
Все глазели на меня кроме одного здоровяка. На его белом халате были кровавые пятна, и по ним было понятно, что это мясник. Родион между делом представил его:
- Это Глеб, он тоже гость.
Греб точил ножи и выглядел очень устрашающе.
- Что я буду делать с сырым мясом?
- Попросим твоих новых соседей поджарить или сварить. А завтра подойдёшь ко мне я дам тебе дрова и будешь сам готовить себе. Но смотри - дрова экономь, потому что дальше тебе самому придётся их добывать.
- Рубить где-то?
- Да рубить уже негде... Давай я завтра объясню.
Мы обошли пятиэтажку и зашли в первый подъезд. Моя квартира, 'двушка' была на четвёртом этаже. Дверь была не заперта, ключи от замка лежали внутри, в коридоре на тумбочке.
- Я раньше иногда пользовался этой квартирой. - Родион ухмыльнулся, но не уточнил почему. - Она обустроена, тут всё есть. Пошли к соседу.
Родион познакомил меня с соседом по лестничной клетке и попросил его помочь мне приготовить мясо.
- Я тебе потом дрова компенсирую.
Родион ушёл, напомнив, чтобы завтра я зашёл в штаб.
Сосед, пока готовил моё мясо, стал доставать меня расспросами. Причём, он сам не знал, о чём ему больше хочется поговорить: о том, что происходит за зоной, или об ограблении штаба дядей Сашей.
Прыгая с одной темы на другую, он утомил меня, но тут появилась девушка. Её звали Анна, она была соседкой с пятого этажа. Милая, симпатичная и не в пример всем весёлая. Совершенно не напрягая вопросами о том, что происходит за зоной, она интересовалась, откуда я приехал на курорт и другими отвлечёнными темами. Откуда у неё такая беззаботность в этой безрадостной зоне? Только одна мысль портила впечатление - я вспоминал ухмылку Родиона, когда он говорил, что раньше пользовался квартирой, которую дали теперь мне. У них что-то есть с Родионом.
Я сказал, что не нашёл в квартире мыла и спросил где его взять. Анна весело рассмеялась, а сосед разозлился.
- Мыло - дефицит, его можно достать только у бандюков, - пробурчал он. - Мыло и всё другое, что мы вместо мыла используем: шампунь, моющие средства - всё это бандюки себе загребли и теперь все работают на них за мыло, за дрова, за вещи.
- А штаб, что?
- Ничего. Что он им сделает? У бандюков оружие и самые боевые мужики. После катастрофы они отобрали всё, что раньше было награблено в магазинах. Только они сейчас решаются ходить в долину за дровами.