Из книги стихов
БЕЗГРАНИЧНОСТЬ
1973-1974
*
*
*
Запах свежей краски в коридоре,
Дверь стеклянная, захлопнувшись, дрожит,
Суета; в заманчивом дозоре
Свет в прозрачных лампочках горит.
Двери белые двухстворчато покойны,
Светотенью слеплен потолок,
Лица вялые обманчиво пристойны,
По линолеуму слышен шорох ног.
В тесноте суетное движенье;
Люди, люди шествуют, спешат,
И в ужасном том столпотворенье
Стрелки хмурые вдоль линии стремят.
29 марта. 1974.
* *
*
Сердца больше нету у меня.
Я лежу, прикованный к постели.
Разве в этом вся моя вина,
Что мне сердце вставить не успели.
Среди белых стен и тишины
Я лежу - и забываюсь вновь.
И у белой в кафеле стены
Аппарат стоит, качая кровь.
Кровь в висках стучит, как аппарат,
Аппарат как кровь моя стучит,
И у рамы, где часы стоят,
Сердце чёрное на скатерти стоит.
О, как много чёрной тишины!
Звук молчит, в моей груди молчит,
И у белой кафельной стены
Сердце чёрное безудержно стучит.
13 сентября, 1974.
*
*
*
Чёрно-белый свет фонарей неона.
Чёрный - цвет воды. Белый - фонарей.
Чёрный - как асфальт. Белый - стадиона.
Белый - блеск воды. Чёрный - ночи цвет.
Дождь залил вокруг всё водой прозрачной,
Уличный простор в лужах утопил.
Краски плавают везде на воде стоячей,
Окон и дверей отражая пыл.
Пузыри, всплывая в бешеном потоке,
Мчатся вниз темнеющей рекой,
И земля - не просыхая - мокнет
Под дождя шуршащей пеленой.
Чёрно-белый цвет фонарей неона.
Белый воздух пуст в капельках на свет.
Чёрно-белый цвет. Белый - стадиона.
Чёрный - цвет воды. Белый - ночи цвет.
25 октября, 1974.
*
*
*
Я думаю, и что-то невесомо
Так жалобно вокруг меня кружит.
Не грусть ли это? Вновь один я дома,
И улица под сумраком молчит.
Полупрозрачный воздух, набегая,
Сырым потоком в форточку плывёт,
И ранний вечер, окна зажигая,
Моё окно, наверно, не зажжёт.
В прозрачных лужах тёмные, печально
Стволы и ветки вглубь отражены,
И стук колёс, и кашель нереально
Ко мне плывёт от дальней стороны.
Наверно, к заморозкам. Воздух гарью пахнет.
Машин ползущий след на мостовой.
И нимб стволов и звуков не устанет
Терзать собой, охватывать собой.
Внизу земля в несбыточной печали.
И воздух как-то пуст и одинок.
К асфальту тени цвета серой стали,
На лужах свежий, с синевой, ледок.
Прохожих лица в сумерках синеют.
Так медленно. И движутся они
В уклонах дали. В прочерках аллеи.
И остаются, эхом снесены.
И что-то так светло и растворённо -
Как будто невесомость есть во всем.
И улица вдали полунаклоннна,
И к ней стоит полунаклонно дом.
Октябрь, 1974.