Лев ГУНИН

СТРАНА СНОВ

Мигелю Ламиэлю,

моему другу, волшебнику образов

1

ОНА...

За воротами взгляда,

за пределами дня,

есть страна необычная,

вотчина тьмы.

Разлагает она

ускользающий день

не на радугу грез -

на цвета пустоты.

Запирает она

своих узников (нас)

в казематах безвременья,

в круге химер.

В лапы липких объятий

хватает она

своих вечных рабов,

своих чахлых детей,

заставляет работать

на пэров своих

и к рассвету опять

возвращает домой...

2

Два зрачка - два дула,

нацеленных в темноту.

Лишь цепляется нога разума

за бессознанья ковёр -

открываются шлюзы безвременья,

затворяются двери темницы -

за спиной...

Очень медленно,

словно на стыке времён,

опускаются две гробовые плиты -

опускаются веки - тюрьмы ворота,

поглощая тебя, раздевая тебя,

провожая умело под своды

химер.

Там вся жизнь вытекает из спящих бровей,

из постелью ночной обездвиженных тел,

из ушей, что теряют с реальностью связь,

слыша странный чужой нелинованный бред.

Зло колени свои погружает в зрачки,

запускает железные когти в твой мозг,

чтобы мучить и жечь, убивать и пытать,

и служить одноглазым вассалам своим...

3

Очень медленно - вплавь -

разрезается рот

неделимым комком вековой пустоты,

что не выплюнуть просто, не вырвать потом,

что малиново рдеет в сознанье твоем.

4

FLAT UBI VULT

Ты со смертью играть приведён - приглашён

в послежизненный гольф, или мини-футбол.

Ты идешь по местам, где когда-то бродил,

видишь новых людей или старых друзей.

Постепенно в азарт начинаешь входить,

подфутболивать лихо своей головой.

Сердцем метко своим угодишь

в баскетбольную сетку смертельной игры,

не желая гадать, чем тебя наградят,

не рискуя заглядывать в чёрную даль...

5

КУДЕСНИКИ ОБМАНА

They are waiting for us to die.

From conversation

Только детям дарят волшебники зла

свои сладкие сны, фрукты обмана на час,

на ветвях их развесив гадливо-услужливо

липкой своей пустоты,

ими ловко прикрыв -

как стыдливо рука наготу -

смысла рваные раны,

зловонные правды цветы

и ступени распада реальности в тонких зелёных глазах.

Остальным - кроме глупых безусых юнцов -

они дарят спектакль под названием "Смерть",

приглашая в участники в рамках free gifts,

завлекая в свидетели жутких крылатых миров,

оглушая мельканием метаморфоз.

Смакование хаоса в их изрытых (как оспой - лицо)

метеорами лжи планетах,

коих

заготовлено несколько для презренных рабов.

Каждый сон повторяется,

но не каждый его

в состоянье узнать,
вспомнить весь,

отделить от других,

заглянуть в его,

маской злодейства покрытое,

рыло-лицо.

6

AD LIBITUM

Мы во сне забываем

свой возраст,

свой мир,

даже имя своё -

или званье.

Если помним -

так это

преддверие сна:

это дрёма,

которою нас наградил

ТОТ, кто любит послушных,

любострастных,
угодных ему.

Мы лишаемся прав,

мы теряем себя,

оставляем всё то,

что нам принадлежит;

тут не

собственность только -

мы тело своё

вместе с прочим роняем

под сводами сна.

И надежды-обманки

тупое кольцо
вдето нам

в продолжения век,

в час, когда мы отходим ко сну.

И - барашки блеивые -
мы прибегаем за кормом...

7

ЛИЦА

Przychodzi do mnie noca, bierze mie w ramiona

I jest mi dobrze, cicho, choc nie wiem, kto ona.

LEOPOLD STAFF

Те, кого мы встречаем

во сне,

неприкаянны,

пусто безличны.

Эти тоже забыли

про жён и мужей;

очень редко

встречают детей,

или бывших,

уже не живущих;

тут есть

две категории только:

тех, кто жизнь завершил,

или тех, кто по возрасту

младше настолько,

чтобы жизнь продолжать

после смерти свидетелей снов.

В этих жарких кристалликах

совокупленья,

в этой похоти,

будоражащей мысль,

в этих страстных объятьях,

лихорадочных

и поспешных,

есть печаль чистоты,
эта вечная недостижимость;

на подкорковых чувств
небесах,

это всё настоящее,

совершеннее жизни -

магия снов.

................

Просыпаешься

с ленью

и лёгкостью,

с ощущением

счастья и дня,

в обнажённой постели

лежащий один как с женой,

светом солнечным, словно кольцом,

обручённый,

и на

крошечном месте своём,

как король,

своё царство

озирающий взором ревнивым.

В этом прожитом сне,

в этой страстью горящей

дыре,

в этой тайне,

открывшейся

без усилий,

заключен, может быть,

жизни

спрятанный смысл,

сокровеннейший

смысл

тайной связи вещей

и явлений...

8

AMICUS HUMANI GENERIS

Это сон - это он

программирует нас,

это он

наши судьбы

строгает;

это он помещает своих сосунков

нами править,

закон подневолить.

Это он

посылает

подонкам успех,

и

безвинных
гноит,

и безгрешным

погибель готовит.

Это он

прозябанием
душит талант,
он отраву подносит
к горящим губам
самых смелых
и ярких

из спящих.

Это он

награждает

за злые дела

и карает

за добрые

смертью.

Это он: эйфория

носителям тьмы,

и безжалостным -

воля к победе,

он улыбок резиновых маски хранит

для

стоящих у власти

койотов.

От сомнений-страданий

Освобождены,
эти монстры взойдут

на Олимпы

грязной власти -

вершину земли -

словно дети,

ведомые

в з р о с л ы м.

А другим,

что в себе

атавизмы хранят

состраданья,
прощенья,
отваги -

сон припас

неуспех
(как за пазухой нож),
приготовил
настройки

другие.

Даже

если порыв

или счастья алмаз

им подарит

их сон атипический:

эта радость

не впишется

в о б щ и й настрой;

э т о счастье

глаза повыкалывает
злобным тварям
завистливым тлям;

будут

мстить

за алмаз,

ослепивший их яркостью.

...

(...)

9

seules-

dans leurs chambres-

les chairs

йnigmatiques

attendent

la morte ...-

le SILENCE

des amperes-

un cauchemar

qui se rйpete

sans pathos

ni mystere

LOUIS ARMAND

За силуэтом неизвестного

ночь.

За хаотичностью беспорядка

мысль.

За стеной неоткрытого

сон -

ИМПУЛЬС.

Силуэт раздвигается.

Импульс сигает.

Содрогается веко.

Звенят ключи.

Открывается дверь.

Нет!

На задвижку затворено

сознание-смысл.

Дверь никогда

не откроется.

Смысл никогда

не проявится.

Мысль никогда

не вынырнет

до конца.

Всё, что мы видим - мираж.

Протяни свои пальцы

к окружности.

Ощути беспредельное

пальцами.

Ухвати за стеной неухватное,

то, что давит своей

непрозрачностью.

Где нет пальцев -

там мысль не стреножена.

Где нет мыслей -

там жизнь непрожитая.

Где нет жизни -

там первопричина

всего.

Где нет...

Там нет тебя!

10

Eigentlich sind sie ganz net wie sie sind

denn jeder beginnt ja am Anfang als Kind

und wander weiter durch schatten und Licht

dem einen fдllts leicht, und dem anderen nicht

doch jeder hat seine sympathische Seite

Was sind wir Menschen doch fьr Leute

ALEXANDRA

Из тумана доносятся

реки,

из глубин открываются

своды.

Из неведомых сущностей

тянется

шлейф смрадной

ночи.

Ядовиты её испаренья,

отвратительны

ночи миазмы.

Желтоваты очертания-

облака

её токсичного газа.

Клочковатые

и прозрачные,
клочковато-прозрачные,

эти

призрачные

явления -

лишь намек,

но не воплощенье,

чтоб никто не смог заявить:

вот оно.

Отравленные,

клубящиеся

волны невидимого

зловония

тянут щупальца

из

неухватного,

из того, чему нет

названия.

Это сон растекается

по действительности,

с ней смешавшись,

бушуя

мозгами расплавленными.

Исчезают границы

кошмарного,

нет им больше

предела,

нет

рамок им.

Вот - гибрид

сна и реальности:

омерзителен,
восхитителен.

Он смеётся

над всеми законами,

над иллюзией

защищённости,

он над нами

собой издевается,

демонстрируя

бред

и шокируя.

В нас плюёт

невозможными

образами.

Он ведёт

за собой

свои детища,

свои детища

ирреальные.

Он чудовищ

из себя выдёргивает,

нам их дарит

с хохотом

гомерическим.

Власть свою

изливает на нас

чрез эти

порождения адские,

невозможным

перехлестывая

через возможное,

невероятным перекрывая

невероятное.

Растекаются,

разбегаются

силы зловещие

по поверхности

знаемого,

ведомые полководцами

жуткими,

баронами

тьмы

и страдания.

Их войска,

эти армии мерзкие,

рати зла беспредельного,

рекрутирующие

живущих и
бодрствующих;

и х - скелетов -

мысли кровавые,

и х эпохи

застывшего времени.

В нас самих
это зло обращается,
убивая свинцовым
помётом -
из зрачков,
превратившихся
в дула;
превращая
наш голос
в убийцу,
слов

пуская
тяжёлые стрелы.

В глыбу СНА
заморожена совесть.
Закупорено
сердце любовью.
И жестокость
кровавая,
рдяная
растеклась
по венам
азотом.

Глыбой льда

их миры

палаческие,

превзошедшие

зло

инквизиции.

И орбиты

злодейств неслыханных

совпадают с орбитами

сновидений...

...

(...)

11

Кем мы посажены

в плен одномерного времени?

в лодку потока, текущего строго направо?..

времени о д н о н а п р а в л е н н о г о...

Кто он, невидимый

законодатель,

нас лишивший

возможности
двигаться
вспять,

направляясь,

куда мы желаем?

Это - жизнь.

Нам подаренное

наследство.

Это - смерть.

Нам назначенное

небытие.

Это - то,

что играет в свои

непонятные игры,

вовлекая в круговорот

нам неведомых

оборотней-подмен.

Мы - пленники струй-времён,

мы - узники твёрдой поверхности.

Мы - дети родителей-пленников,

и будут заложниками

дети наших детей.

Словно насмешка

над нашей беспомощностью -

безвольная тьма,

сон,

в котором общаемся

с посланцами

будущего и прошлого,

с духом

нераздельного времени,

глыбой

вечной зимы.

Нет, не с душами

умерших

мы ведём разговор:

это нас переносят

в наше же прошлое,

в наше с ними

общее прожитое,

прошлое-настоящее,

прошлое-будущее,

будуще-прошлое

"сейчас".

От того они "знают"

о нынешнем,

оттого мы в курсе

их

"настоящего",

Чудовищная,
глыба времени

не разрушаема

динамитом

действительности,

не подвластна

коллапсу

реальности,

не

перемелется

жерновами

сна.

Лишь во сне

(не в реалиях

раздвоенного времени) -

бледной тени

Океана Хроноса, -

перешагиваем

через порог

Окна.

И летим,
летим
в чёрную пасть -
пропасть

умирания,

в бездну

экстраполяции следствия,

в допричинное облако,

доисторический

всплеск.
Тень
истинного

сознания.

Понимая, что -

нет

ни Истории,

ни Имен,

ни Пространств,

ни Величия.

Нету Стран,

Городов,

топонимов,
Нет

Высказываний,

Цитат.

Лишь тому,

кто за ставнями-веками
неусыпными

яблоками

ухватил бы

неясные

образы:

лишь тому

дано
в этих нечётких тенях

узреть

взлёты

империй исчезнувших,
и тиранов,
своими задушенных,
и услышать
реликтовых
говоров
дорогую
и странную
речь.

И увидеть
хитоны
и туники,
копья
Спарты и
Трои
величие,

жизнь,

ушедшую

по Реке Времени,

образы т о й

действительности,

и теперь где-то так же

роскошествующей;
рабов

и винные погреба.

(...)

12

Каменные гири у меня на ногах.

Руки связаны людскими условностями.

Жизнь моя в гавани нищеты.

Мысли прикованы цепями преследований

к твёрдой, засохшей с античных времён

зелёной краюхе хлеба.

Сердце прибито серебряными гвоздиками

к высоченной стене беспощадности,

и чувств моих воздушный пузырь привязан

к камню обид.

Это сон им прикажет, что делать со мною.

Это он им внушает намерения.

Он их учит быть пожёстче со мной.

Вместе со мною отвержены близкие.

Продолженье меня, герои безымянные.

Их страдания-муки превыше моих.

И на боли невинных мучеников,

на вершине несправедливости,

стоит рогатая тварь, ухмыляясь беззубым ртом.

(...)

И безмолвствует всё человечество.

Как один, бездействуют защитники,

адвокаты мои безоружные.

(...)

И я сам, продолжение сущего,
порождение мира ре - альности,
иногда над собой опускаюсь,
совершая обряд измывательства
над такими вещами и тварями,
что зависят, слабы, от меня... (...)

(...)

О каких же правах вы толкуете,

когда мы во власти сил, неподвластных нам,

когда над нами поставлены грешники грешников?

О чём речи ведете нечистые,

знаете ведь - каждый эгоист,

ни о чём - ни о ком не заботится.

Нами правят стимулы возбуждения,

потребности удовлетворения-насыщения,

от застоя мозгов средства дозволенные.

Как без войн не бывает истории,
как без голода нет человечества,
как без рабства и Рима бы не было:
так и Музы, конечно, не девственницы.

Элексир-чтиво - пища ума;

как и средство от облысения -

не имеет целей и не служит добру:

это пища для хищного Разума,
потребительский жмых,
бездуховное.

"Будем делать добро",

"станем крепче, дружней",
"просвещение светоч"...
"народу - народное"...
А с биноклем читай:

"что такое добро?",
"глупо с быдлом дружить",
"наши знания - наше оружие".
И кодируют этот эзопов язык

без таланта и без вдохновения.

Остальное - табу, не такое: изгон;
изымается и подавляется;

на костры и под пресс;
в каталажку и в суд;

гильотина - от инакомыслия.
Тайно, скрытно - как сон,
усложнённо ползёт
мрак кошмаров,
цензура в зародыше,
и за дверцею тьмы,
за мембраной веков,
как за веками,
власть неразумная.

13

СЛУГИ СНА

Слуги сна приходят из дымящихся развалин,

возникают из колеблющейся жары.

Из горящих плавящихся головешек

пялятся зенки тварей когтистых.

Поселяют в наших душах своих идолов,

заставляют им молиться просыпающихся.

Клички идолов - Дом, Машина,

Сумма в Банке, Кредит и Работа.

Все зачаты в бездушье зверином,

в бесконечной грызне за место под солнцем.

Этот мир - это свалка койотов,

что сцепились в борьбе беспощадной,

этот мир - это царство гиены,

приспособленной больше, чем Львы,

занимать межземные пространства.

Слуги сна возникают внезапно,

проникают во всё,

они тысячеоки.

Они - тысячеруки,
всезнающи и нахальны,

за ними - успех,
безнаказанность
и бессердечность.

Если б не было Банков,
то были бы банки.
Если б не было Дома,

то были бы Домны.

Если б не было Ссуды,

суды бы
решали.
Майдан и Майданек.
Магадан и Мангейм,
и Освенцим:
это Банки,
Дома и Кредиты.
Связи там,
где их
просто не видим.
Третий Рейх:
это Форд и Рокфеллер.
Третий Храм:
это Ротшильд в Париже,
это в Лондоне Ротшильд
и в Майнце.

Третий Рим: это....
Тссс.... Прилетели....
Приземлились...
На аэродроме...
Запасной...

Так смотри же: не выдай.

Наша память: ловушка.
Забыл,
что такое "общая кухня"?
И про низкую зависть
к соседу,
и про общий сортир в коридоре?
Про мечту донести на соседа,
окупив
его жизнью
три метра...

Слуги сна вездесущи,
они везде:

на лестницах и в коридорах.

Глаза их блестят из темноты,

сияют огнём потайным,
зловещим.

На их головах капюшон,
задравшийся кверху,

в руке их топор палача
или судей скипетр.

В одном лице -
законодатели и мясники,

и судьи,
с правом судить невинных.

Голосами змеиными
растут

до небес,
до пределов
земных
мирозданья.

Вероломность выше небес,

протыкая собой и Космос,
Беспределы,

Границу Пределов.

14

Немощная, по-старушечьи сгорбленная,

приходит Ночь со спицами в руках.

Слетает мышь летучая

из своего укрытия.

Месяц

бросает жёлтые монеты

для нищих
или тех,
кому не спится.

Развешивает звезды

старый мудрец вселенский.

И в кроватях душит свои жертвы

черный человек,

образ без тела,

тело без мысли,

тень без носителя,

палач без рук.

(...)

Он ли душит сном,
усыпляет,

задушенных тянет в свою ловушку?

В свою тюрьму.

тюрьму мертвецов.

И, просыпаясь, оживлённые,

мы не свободны.

До следующего раза.

До следующей тьмы.

До следующего п р и х о д а...

................................................

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Возникнет небо.

Исчезнет сумрак.

В чёрном колодце он не виден.

Пепел машет сухими крыльями.

Кашель сыплет разложенья песок.

Пустыня вечности не кажется

бесконечной.

Это вывод пришел.

Это подвёлся итог.

Это из двух голов

отрезанных

вырастает чудовище

с глазами цвета морской волны.

Это тикает безостановочно

тонкая полоска жёлтого пламени.

-----------

Варшава (1988) - Париж (1989),

Москва (1990), Петах-Тиква (1993),
Монреаль (1995)

Copyright љ Lev Gunin

Montreal 1998