Лев ГУНИН

НЕВИННЫЕ ЦВЕТЫ

La sottise, l'erreur, le pйchй, la lйsine,

Occupent nos esprits et travaillent nos corps,

Et nous alimentons nos aimables remords,

Comme les mendiants nourrissent leur vermine.

Charles Baudelaire "Les Fleurs du Mal"

Независимо от усталого тела

не от оболочки

сердцевина

покорежена смята

Одеревенело

собираются к центру мысли -

муравьи к муравейнику

перед закатом

Шейные позвонки уткнулись в подушку

Темнота их гложет как тлен грядущий

Сомкнувший

веки

сон не спешит разделиться на многих

Уснувший в себе - еще не уснувший?

Тени блаженные где-то в Париже

проникают сквозь земной коры оболочку -

Просачиваясь в Тель-Авиве

плутами

мошенниками с престижем

Душами от каких разит как из бочки

Независимо от усталого тела

Мозг не спит

Голова разъята

Пустотело

Гремит за височной костью

недалеко от заката

Чистый лист Невинный цветок

Зло его окунает в золу и в песок

Смолой его нежные перышки "лечит" -

Лепестки Ещё до того как он встречен

Пробужденья стрелой

Тетиву напрягает бесстрастно

Кто-то большой пучеглазый и страшный

ВО СНЕ

приближённые к сну состояния

слияния соития возлияния

попадания не попадания

ты знаешь кем ты был кем есть

кого в пример можешь привесть?

Ваше Величество! извольте присесть

иногда совсем не помнишь себя

в паху чужой пятерней скребя

чужую жену не своим гребя

тебя окунают в чужую грязь

чужими словами рычит твоя пасть

не понимаешь как мог ты так пасть

створки раковин затворяются злом

они только кажутся чистым огнём

ступив во-внутрь сгораешь в нём

и уже никогда не вспомнишь кто ты

кто мы хрупкие как цветы

беззащитные до красоты

ПРОБУЖДЕНИЕ

стрела в моём стебле торчит

металлический шип заноза

корку грязи с лепестков

не стряхнуть

не освежает меня роса

с ветхого купола сна

ссыпался дождь осадок

покрыв меня

от корней до волос

до пестиков в чашечке растущих

виниловый мир с запахом стеарина

втёрся в кожу моих зрачков

среди капилляров моих волокон

с водой сосущий грязь из земли

зло выкачивающий подневольно

реальность только следствие сна

происхождение моё невинность

не во мне грех сплетает гнездо

и приносит приносит в него

раздирая клювом орла моё тело

ЛЮБОВЬ

любовь возникает спонтанно

как на стекле прихотливые узоры

ни для чего просто так

бесполезнейшей сущностью в мире

цветком среди каменных будней

каменные джунгли цветок окружают

цветок зажегшийся на мгновенье

каменный слон на него наступит

каменный ствол прижмёт своей тушей

каменное сердце повалится - и задавит

нет будущего у цветка жизни

у любви нет будущего в природе

просто так они существуют

искрой меж двумя константами мира

светом - меж безднами небытия

жизнь в пустоте как любовь в жизни

обе они беззащитны

нет не правых и правых

нет виноватых и невинных

нет цветов зла

цветок бесплотный как воздух

беззащитный полевой

одно лето живущий

склонил голову перед плахой

БЕСПОЛЕЗНОСТИ

1

за мембраной тяжёлого света

нарисована чья-то рука

там за роскошью как за багетом

за стеклом с вензелями поэта

не цена а тугие века

от объятий оценочной скуки

уклоняются наискосок

брадобреи солдаты базуки

купидоны из царства разлуки

поцелованный женский висок

стигма в тонком стекле линеарном

с высоты в суету площадей

как бы краски наносит гитарно

на абрис обнажённых плечей

в пустоте прикасаний бинарных

и ротонда сжимает песок

всеми окнами не прикасаясь

и касательность синих дорог

в будуаре остаточных строк

как осмысленность блажи другая

2

напрасные шаги ныряют в перспективу

течёт вода где отражает лед

в разутой тишине движенья как нарывы

и золото страстей как равновесья код

за долотом минут скрываются ищейки

невежества регалий и тоски

и пыльные столы пусты вдоль распрямлений

и винные пары их как соски

из ветоши ночей дырявится тревога

за патины на ней дымящуюся кровь

и пятна тишины как канифоль

и встреча ждет - как нимфа полубога -

сгорая в донном небе исподволь

и глаз вины в нём не дырявит бровь

СМЕШЕНИЕ

купцы больших гильдий кухарки

магистры цирюльники камергеры

монахи рыцари камеристки

графы булочники трубочисты

гробовщики нотариусы банкиры

члены малых гильдий артисты

все собрались вокруг duomo

вокруг Santa Maria del Fiore

собой обнимающей площадь

сам папа приехал из Ватикана

с ним семь кардиналов великих

одетых в одинаково-яркий пурпур

под небом Флоренции вымпелы и знамёна

город - драгоценность в оправе процессий

марширующих пред глазами одетого в белое папы

и смешение мыслей в головах идущих

стоящих верховых двигающихся неподвижных

выдыхающих мозгами отработанные пары греха

от Медичи до папы

от распутницы до монаха

от неба до земли

тяжёлые испарения

невинных цветов

МИМОЛЕТНОСТИ

бильярдные шары перекатываются по сукну

гонимые ударами стихийных процессов

инстинктов играющих ими с жёсткостью палки:

зависть

жадность

коварство

злость

в исчезающих минутах прячется жизнь

как убийца-корсар за портьерой дворцовой

каждый дышит миазмами лжи

испареньями крови пота и слёз

на затоптанной пеплом грешной земле

мягкие лепестки пожухлых цветов

в жестоких лапах железного лиха

смерти-рыцаря на железном коне

из ноздрей его пышет железный огонь

из-под бленд на глазах его сыплется кровь

порошком сотен тысяч смертей

из копыт

вылезают шипы беспредельного зла

и вонзаются в землю и в корни цветков

этим бедным твореньям куда убежать

корни страшных инстинктов в бренной земле

крепко держат бесплотные стебли их

зависть

жадность

коварство

злость

из румяного яблока вечной любви

смотрит нагло ревности червь

из безоблачной дружбы зрачка

выставляет жало зависть-змея

из-под славы как из-под лихого коня

волчья пасть бездушия жаждет еды

и неодолим власти инстинкт

переполняемый ядом рефлекса убийств

зло несёт в себе тысячи форм

мириады костюмов меняет каждый момент

за метаморфозами его не уследить

на них неизменно свежая кровь

и горит над нами солнце наших судей

потусторонняя жуткая суть

чтобы замкнуться раковиной зловония

наручниками

на нежных гениталиях цветов

Март - Август, 2001