Лев Гунин
ПРАВО НА УБИЙСТВО
СЕРИЯ СТАТЕЙ
Раздел 24 октября 2013 г.
23 октября 2013 года я составил воображаемую жалобу, надиктовав её приятелю,
т.к сам был не в ссостонии её напечатать. Причины излагаются в самом этом
документе:
От Льва Гунина
(Адрес, телефон)
Всем, в чьей юрисдикции или
в рамках возложенной на себя функции
расследование нарушений и беззаконий.
ЗАЯВЛЕНИЕ.
Прошу провести расследование того, имеется ли зависимость между высказанным
мной неодобрением присутствия камеры-шпиона (камеры безопасности) в комнате
ожидания отделения электромагнитного резонантного скана в Монреальской больнице
Жан Талон, и отслоением роговицы моего левого глаза.
16 октября 2013 г. я проходил обследование (скан) в этом отделении
вышеупомянутой больницы.
Во время приготовления к процедуре и после я высказался по поводу
недопустимости размещения камеры-шпиона в таком месте. Сотрудницы отделения
ничего не ответили на моё высказывание, что можно интерпретировать и как знак
согласия с моими словами. (Общение - как и вся процедура, включая ответы на обширный
вопросник - проходило на французском языке).
В тот же день, к вечеру, в левом глазу появилось несколько прозрачных плавающих
точек, линий и зигзагов. Попасть на приём к частному глазному врачу (в Канаде
услуги офтальмологов лишь частично покарываются государственной медицинской
программой) я не мог из-за безденежья, а бесплатного осмотра ждал бы год, если
не больше. В ночь с 21 на 22 октября 2013 г. в левом глазу стали появляться
вспышки при повороте головы. Голова влево-вправо - красная вспышка высвечивает попеременно
левое и правое полукружья контура глазницы; вверх-вниз - верхнюю и нижнюю
границу. Но именно на 22 октября были назначены встречи с врачами и
обследования, которых я ждал месяцами, и у меня не было времени даже заглянуть
в свои медицинские справочники. Только вечером я взял в руки массивную
энциклопедию симптомов, и вычитал в ней, что эти симптомы связаны исключительно
с глазом, и больше не с чем. Они сигнализируют либо об отслоении роговицы, либо
(что уже совсем страшно): об отслоении сетчатки. В ту же ночь я отправился в
отделение Скорой Помощи одной из монреальских больниц.
Только в 12.30 меня осмотрел офтальмолог, и подтвердил, что это отслоение
роговицы. Если бы это было отслоение сетчатки: за столько часов произошли бы
необратимые изменения, и я потерял бы глаз.
Камера, расположенная на потолке вышеупомянутого отделения эл.
магнитно-резонансного скана, это, по виду, камера последнего поколения,
по-видимому с чудовищным разрешением, зумом (приближением), и кругового обзора.
Такие камеры часто имеют и опцию записи звука. Ясно, что камера такого типа и с
такими функциями для предотвращения мелких краж (а иначе зачем она?) совершенно
ни к чему. Но понятно, что она установлена не для предотвращения краж (или
других закононарушений), иначе потенциальных злоумышленников намеренно
устрашали бы присутствием камеры. Тут же - нигде никаких табличек / надписей с
предупреждением, и подавляющее большинство пациентов и сопровождающих их лиц
вообще не догадываются о том, что в комнате установлена сверхмощная камера
наблюдения. Неизвестно, кто смотрит в эту камеру: какая охранная фирма её
эксплуатирует. К примеру, в монреальском метро (и на другом общественном
транспорте) установлено следящее оборудование (включая камеры высокого
разрешения) отпочковавшейся от израильской компании Веризон фирмы Вернт, детища
израильской разведки Моссад. А у зарубежных (не квебекских, не канадских)
компаний может быть свой интерес в причинении вреда тем или иным индивидуумам.
Ключевой вопрос: оборудована ли эта камера функцией испускания радиоволн
сверхвысокой частоты (СВЧ). Если да, то такие волны вполне способны повредить
глаз.
Также крайне важно знать, нет ли дистанционного контроля за операциями огромной
машины магнитно-резонансного скана из места, находящегося за пределами отделения
или даже больницы, и не было ли у кого-то возможности облучать меня СВЧ или
другими волнами из соседних с отделением помещений, пока я был полностью
обездвижен и представлял из себя идеальную мишень.
Монреаль, 24 октября 2013 года.
Понятно, что такому заявлению официального ходу давать нельзя, иначе места в
квебекских медицинских учреждениях мне не будет, и придётся искать другое место
на глобусе. Но, так как я уже был в разных местах, пришлось бы искать другой
глобус.
Офтальмолог, осмотревший меня, наотрез отказался дать выписку, сообщить, какое
внутриглазное давление и какие другие опасности угрожают моему зрению. Когда я
спросил, сколько времени я буду находиться под наблюдением клиники, он заявил,
что никакого врачебного наблюдения не надо. (Во всех справочниках говорится об
опасности (при отслоении роговицы) отверстий в сетчатке и помещении пациента
под наблюдение врачей как минимум на 2 недели).
В высшей степени странно, что он ничего не никуда не записывал, не делал никаких
отметок, хотя обязан был отметить мой визит и результаты обследования хотя бы
для отчёта по направлению из отделения Скорой Помощи. Этого врача с
ориентальным именем (вероятно, арабским, иранским или афганским) я уже встречал
и раньше. Он осматривал мою маму незадолго до её смерти, по направлению из того
же отделения Скорой Помощи по поводу очень тревожного симптома, когда двоится в
глазах. Тогда он написал (и выдал нам на руки) целую прокламацию, которая
вероятно у меня где-то сохранилась. К тому же, подозрительно, что одного и того
же врача (именно этого) подрядили проводить осмотр и моей покойной мамы, и меня.
Конечно, если только этот врач занимается всеми, направленными Скорой, тут
ничего удивительного нет. Но это очень маловероятно, тем более, что в неотложном
отделении глазной клиники больницы примерно 10 кабинетов врачей, и множество
других комнат.
Врач с типично еврейской фамилией, которая осматривала меня в отделении Скорой
Помощи, вообще почти ничего не записала из моего обширного рассказа, и, что
самое невероятное: не отметила названное мной число (16 октября), с которого в
левом глазу появились царапины и махры, как на старом снимке. Любой врач обязан
записать точную дату появления симптомов со слов пациента. Это закон! Такое же
невиданное дело, что врач "забыла" указать свой лицензионный номер. Я уже писал
о том, что во время моего прошлого визита в Скорую (с пальцем) другая врач
неразборчиво нацарапала свой лицензионный номер, так, что 2 цифры практически
невозможно разобрать даже с иллюстрированным словарём чтения медицинской
скорописи (когда врачи пишут от руки). Когда я показывал то направление к
дерматологу своему лечащему врачу, он подтвердил, что эти 2 цифры разобрать
невозможно. Но вообще не указать лицензионный номер!
С одной стороны, упоминая об этом, я поступаю не совсем этично: меня осмотрели
уже через 2 часа моего пребывания в Скорой Помощи, своего рода рекорд, и в
13.30 я уже сидел в кабинете офтальмолога. С другой стороны, описывая в этой
серии язвы системы и мои злоключения в её чреве, я поступил бы неэтично, не
упомянув об этом. К тому же, не имея на руках никакого медицинского документа о
случившемся, я подвергаюсь огромному риску в случае новой угрозы глазу. А если все
эти странности -1)отсутствие лицензионного номера врача Скорой Помощи в
направлении к глазному специалисту, 2) отсутствие указания на дату появления
симптомов, и 3) отказ глазного врача дать какую-либо выписку - связаны с
полицейским давлением, то тогда на какой-нибудь стол в полиции ляжет бумага с результатами
проверки моего зрения. Тогда уж полицейские точно будут знать, на какое расстояние
можно подъезжать ко мне, сопровождая, чтобы я не смог разглядеть номер машины. Хотя
они наверняка уже вычислили зоркость моего зрения по данным развешенных на
каждом столбе камер-шпионов.
14 полицейских машин, появлявшихся на пути моего следования (при возвращении
домой из Скорой Помощи), не то чтобы явно сопровождали меня, но сама их
численность как-то уж зашкаливает. Зато 2 машины полиции наверняка оказались на
пути моего следования не случайно: это 20-5 и 20-8 (и, возможно, 20-3).
Когда я вернулся домой, дверь в квартиру была не заперта. За 10 минут до моего
прихода младшая дочь покинула наше жилище. На мой вопрос она ответила, что
точно помнит, как запирала дверь. Ошибочно повернула ключ не в ту сторону? Но я
знаю, что тогда ключ не проворачивается до конца, и вытащить его тогда тоже не
получится. Значит, кто-то чужой был в квартире. То, что мои метки в прихожей
нарушены, может быть связано только с приходом дочери. Но то, что они были
нарушены и в других местах: это уже звоночек тревоги.
Я обратил внимание на то, что новый консьерж-араб в момент моего прихода убивал
листья во дворе. Я не заметил, когда этот консьерж сменил другого,
латиноамериканца (а, может быть, они меняются). Их как будто специально
подобрали: при внешнем несходстве, по телосложению, особенно сбоку и сзади, они
выглядят почти одинаково. Назавтра этот консьерж-араб пришёл с давно
запланированной инспекцией. Хотя мы с женой ему сказали, что всё в квартире в
полном порядке (окна, двери, краны, защёлки, дверцы стенных шкафов, и т.д.), консьерж
всё равно принялся досконально и скрупулёзно осматривать каждую мелочь. Другой
консьерж, если не было жалоб от жильцов, просто записывал что-то в тетрадку, и
уходил, а этот... Мало того, что он, помимо инспекции состояния квартиры,
присматривался к вещам, он, войдя в спальню, вытащил мобильный (сотовый)
телефон, и собрался делать фотографии. Я тут же потребовал это прекратить (ещё
до того, как он успел нацелиться объективом), но не исключено, что он успел
сделать один-два снимка. После этого, убрав телефон в карман, он всё ещё оправдывал
свои действия, утверждая, что ему надо представить в страховую компанию отчёт о
состоянии окон. Но когда он собирался фотографировать, он стоял на пороге (откуда
захватывается вся комната), и не собирался подходить к окну.
Когда во второй спальне он уже собирался вытащить телефон, я предупредил, что
буду жаловаться, и, тем не менее, в кладовке он снова вытащил телефон и успел
сделать один-два снимка, в то время как я говорил, что мне придётся применить
силу. Убирая телефон, он напоследок нацелил его камеру на меня, и, по-видимому,
запечатлел меня на матрицу своего телефона.
Вот ещё одна причина, по которой Израиль и его союзники (англофоны с
пристёгнутой к ним Францией) заварили так называемую Арабскую Весну. Чтобы
выбраться из ада военного крошева, люди готовы на всё, и станут работать США и
Канаде за любую зарплату, превращаясь в полудармовую рабочую силу. То же касается
и специалистов высокого класса и широкого профиля. Но и странах Западной
Европы, США и Канады эти люди остаются крайне уязвимыми. На какой бы стороне
они ни принимали участие в вооружённых конфликтах, их можно обвинить в чём
угодно, а это в условиях так называемого антитеррористического законодательства
(иными словами: террора политической тирании) чревато пытками и гибелью. Но
даже те, что не воевали, а просто прибыли из зоны вооружённого конфликта, крайне
уязвимы и запуганы. Далеко не все из них станут выполнять поручения израильских
или американских спецслужб, но власти могут держать в заложниках кого-то из
членов их семьи, или угрожать убийством члена семьи или друга, и просто не
оставить выбора. Поэтому не случайно бытует устойчивое мнение, что весь так
называемый арабский терроризм: это терроризм под крылом Моссада.
Этот конфликт с консьержем здоровья, разумеется, не прибавил.
Что касается моего здоровья, оно в значительной степени подорвано. Эту статью я
не пишу, а надиктовываю, записывая в компьютер, и провожу через распознающую
речь компьютерную программу. Поэтому её стиль и качество по-видимому должны
отличаться от других из этой серии. Хотя зрение частично восстановилось, мне
трудно сфокусировать взгляд, так что неизвестно, когда я смогу полноценно
работать над текстами, и смогу ли вообще.
Но 22-е октября 2013 г. принесло не только частичную потерю зрения. Врач, к
которому я забежал утром, нашёл у меня какую-то подозрительную пупырышку, и
велел показать её второму специалисту, у которого я был пополудни. Тот, как я
ни толковал и ни объяснял ему, что имею в виду и о чём идёт речь, продолжал
утверждать, что в упор ничего не видит. То ли это отсутствие взаимопонимания,
то ли там действительно ничего нет. Но может быть и 3-й вариант, пусть и крайне
маловероятный: намеренный саботаж, с целью довести до самого плохого. Так я и с
этим остался в полном неведении, мучимый подозрениями и новыми переживаниями. Попасть
к специалисту такого профиля очень трудно, а если удастся, то придётся ждать
много месяцев.
В предыдущих разделах этой серии я уже писал о том, что как-то инфекция проела
нёбо чуть ли не до кости, и что это происходило на фоне отказа мне в
медицинской помощи. Когда же выписали антибиотики, было уже поздно: инфекция
оставила хорошо ощутимую языком крошечную впадинку. Полная финансовая
катастрофа, какой никогда не случалось с момента нашего прибытия в Квебек, не
оставляет шансов попасть на приём к дантисту, а Скорая Помощь посылает на
бесплатный приём только в случае острой боли, нарыва, или флюса. Так что не зря
за дни этих пертурбаций у меня стало наполовину больше седых волос.
К вечеру, после осмотра глазным врачом, прихватило сердце, чего в последние 2
года не бывало. То ли аллергическая реакция на то, что закапывали в глаза
офтальмолог и его медсестра, то ли реакция на события последних дней, а, может
быть, капли "не совсем те"...
Никто не избежит своей участи. Вся суть в том, кто как её принимает.
24 октября 2013 г. Монреаль.