Я посмотрел. Там была клякса. Большая черная клякса на белом фоне.
- Кляксу, - честно ответил я.
- А если подумать?
Я задумался. Врач производил впечатление вменяемого человека.
- Большую черную кляксу, - сказал я осторожно.
- Хорошо, - врач длинным жестом смешал карточки и предъявил новую. - А тут?
Там тоже была клякса. Чуть поменьше, но клякса.
- Доктор, а что я должен увидеть?
- Вы никому ничего не должны. Сосредоточьтесь. Попробуйте посмотреть обобщенно, измените угол зрения.
Это какая-то игра, подумал я. Сейчас врач снимет декоративный халат и скажет, тыча мне за спину, с идиотской улыбкой шоумена: 'Вас снимает скрытая камера!'
- В этой кляксе, - сказал я, тупо глядя на черную размазню, - я вижу подвох.
- Скажите, - прервал его я, - а что тут видите вы?
- Ну... Например, верблюда. Смотрите: вот шея, вот два горба...
Я смотрел изо всех сил. Никакого верблюда там не было. Там была клякса.
-...вот ноги: одна, вторая, третья.
- У верблюда четыре ноги.
- Это верблюд-инвалид, - рассмеялся врач.
- Черный?
- Черный верблюд-инвалид. Шутка. Расслабьтесь. Это всего лишь картинки.
- А кто нарисовал эти картинки?
- Роршарх.
- Он художник?
- Не совсем.
- Это заметно...
Выходя из кабинета, я украл карточку с черным верблюдом.
***
На улице ходили люди, не похожие на врачей. Люди были похожи на людей. Машины были похожи на машины, деревья - на деревья, небо - на небо, солнце... солнце было на месте. Я долго на него смотрел - да, солнце было на месте. Оно отпечаталось на обратной стороне моих век - большой черной кляксой. Клякса пульсировала, расширялась и лезла в мозг своими щупальцами.
Дома я показал карточку жене.
ѓ- Что ты тут видишь?
- На верблюда похоже, - ответила жена.
ѓ- Ага. Смешной такой, - добавила дочка.
Мне стало страшно.
С этого момента прежняя моя жизнь закончилась. Вещи притворялись. Им нельзя было доверять. К ним нельзя было поворачиваться спиной.
Я понял, что выбор невелик: найти черного верблюда - или умереть окончательно.
***
Смотреть или видеть? Безумный датский принц зрил в корень.
Я смотрю глазами, но чем я вижу? И вижу ли вообще?
- Злая дурь, жгучая, - сказал барыга, - взлетишь, как демон.
- Почему не ангел?
- Нет спроса. Ибо неформат.
- Мне не летать, мне прозреть.
Барыга глянул оценивающе.
- А купилки есть?
- Покажи товар.
- О, брат! Это ты удачно зашел. Сто баксов - смешная цена за цельбоносную грязь.
Я заплатил однодолларовой купюрой. Слепорожденный, наивно полагающий себя манипулятором, этот торговец мухоморами даже не попытался постигнуть истинную суть бакса - его элементарный номинал. Угол зрения, да. Клякса может принимать любой вид, род, смысл. Надо только уметь ее грамотно показать, под определенным углом.
Все просто.
После этого я переключил телевизор на другой канал, и барыга канул в эфирные нети.
***
Быть зрячим в мире слепых оказалось довольно забавным занятием.
Я не злоупотреблял. Видел края. Щадил калек с вывернутыми наружу глазами.
О мутантах с третьим глазом я узнал через неделю, когда ко мне пришли их каины.
- Расскажи, как. Не держи в себе.
Они были очень похожи на людей и даже не использовали слово 'брат'.
- Ты попрал самое святое - деньги. Покайся, и мы возьмем твой грех на себя.
- Все просто, - и я показал им то, что они готовы были увидеть:
- Иллюзия, она же иллюминация. Смотрите: вот пирамида, вот око. Сосредоточьтесь.
Но этот финт был одноразовым: картинка для идиотов, поп-символ криптологии.
Надо было спешить. Время сжималось.
***
- Третий глаз, - говорил гуру вызывающе восточной внешности, пряча лицо в тщательном полумраке, - суть инструмент, позволяющий преобразовать тонкие энергии мысли в импульс божественного зрения.
В храме ощутимо пахло сомнительной травой и враньем.
- То есть лазер? - вежливо спросил я.
Гуру на мгновение растерялся и нарушил светомаскировку.
- Фокусировка праны...ѓ - но было уже поздно, тень скользнула с его лица, обнажив багровую кляксу меланомы - знак иуды. Я отрезал ему чакры и сделал так, чтобы все три его глаза уже никогда не смогли увидеть черного верблюда.
Суд определил мне принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением. Длинная цепочка безысходных слов.
Даже здесь, в доме скорби, вещи лгали. Они не были, они - казались.
Ложные сущности преследовали меня, но я научился видеть изнанку мира. Я стал острожным и терпеливым, как кошка. Наблюдал.
Некоторые люди, как тот фальшивый индус, умножали мнимость, продуцировали ее в кляксах слов и поступков. Этих людей надо было остановить.
Каждую ночь, я уходил из своей серой палаты. Оставлял вместо себя кляксу - и уходил. Снулый медбрат послушно смотрел, но не видел.
Синяк фонаря на опухшем лице непроспавшейся ночи. Гусиная кожа асфальта. Озноб и предвкушение.
Город полон фантомов и химер. Пятна боли, стигматы рекламы, цветные кляксы экранов. Я нахожу их - лжецов и престидижитаторов, продавцов ядовитых чернил - и останавливаю. Для этого у меня имеется специальный инструмент - пятновыводитель из нержавеющей стали с вогнутой заточкой и кровостоком.
- Что вы тут видите? Испражняющихся под себя торчков? Программу новостей? Черный пиар? Белое солнце демократии? Проданную страну? Сосредоточьтесь.
Они не могут сосредоточиться. Они кричат. Бесформенный черный вопль. Клякса.