Лежащий в прозрачном боксе мужик получил лошадиную дозу обезболивающего пополам с наркотиком и наконец-то перестал выть. Он лишь вяло елозил руками по белоснежному пластику лежака, оставляя грязные разводы. В такт покачивались прозрачные трубки капельниц, свисающие сверху. С другой стороны бокса двое врачей, вдев руки в пластиковые рукава, спешно срезали ножницами одежду с пострадавшего, сбрасывая её в углубление у ног лежащего.
Наконец, окровавленные лохмотья закончились. Щёлкнул сервопривод, опуская корзину куда-то вниз. Люк затянулся крышкой с многоглазой линзой портов вспомогательных систем. Одежда и снаряжение бедняги отправились вниз, на этаж обеззараживания. Только чистить их никто не будет - всё сожгут от греха, пепел упакуют и захоронят. Были уже прецеденты, дураков больше нет.
Акулов переложил сигарету из одного угла рта в другой, вопросительно подняв бровь, молча повернулся к майору. Тот смотрел, как на пострадавшего накладывают электроды и вводят катетеры в вены. Не отрывая глаз, ответил на немой вопрос:
- Мы его подобрали в четырёх километрах от двадцать восьмого "опорника". Вышел на дорогу перед колонной, подняв руки. Дважды везунчик - мы как раз назад шли и медбокс был свободен. Решили вот вам подарок привезти.
Майор, наконец, оторвался от манипуляций в боксе и повернулся к Акулову, изобразив некое подобие улыбки. Рубцы от старых ожогов превращали лицо в жутковатую маску.
- То есть вы бы его не взяли, если бы шли от Периметра? - Акулов знал ответ, но каждый раз переспрашивал. Клятва Гиппократа, старая школа, нормы гуманности....
- Доктор, вы знаете правила. Седьмой пункт "Особого Пограничного Устава ООН"...
- Да-да, я помню - "зачистка любых потенциальных болезнетворных носителей". - Акулов затянулся и улыбнулся. - Тем не менее он здесь. Вы, таки, нарушили Устав, майор.
- Афанасий Петрович, прекратите глумится. Пятнадцатый пункт о помощи пострадавшим и восемнадцатый о способствовании вашему брату. Я перед вами в долгу, а немецкие боксы полностью герметичны...
- Ну ладно-ладно, голубчик. Извините старика. Сегодня это уже третий, мы с полуночи на ногах. Уже не те годы, брюзжу как развалина. - Акулов повысил голос, обращаясь к кому-то за стойкой оборудования: - Кравченко, готовьте операционную, я планирую начать через полчаса. И позвоните Фатаевскому, мне понадобится токсиколог.
Майор чуть наклонился, разглядывая сквозь прозрачную преграду необычные структуры на предплечье лежащего в боксе. Багрово-фиолетовые дырчатые наросты с грецкий орех размером на черных коротких ножках, растущие прямо из кожи. Восемь штук. Шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы. Распрямился, перевёл взгляд опять на Акулова. Тот смотрел на него с интересом. Вопрос доктора прозвучал так, словно они были в Эрмитаже и изучали картину Караваждо:
- Необычная композиция, вы не находите?
Майор не находил.
- Что это?
- Нелегалы зовут это "грибом-кровохлёбкой". Подарок из второго пояса. Насколько я помню, дорога от двадцать восьмого пропускного как раз выходит к пожарным прудам комбикормового завода?
- Да, именно туда. Зона "призраков" и колонна техники перед ней.
- Вот, именно потерянная колонна. Помните, что в её начале? Что там с головными машинами?
- Да, доктор, помню. Одна "броня" и два "Урала" провалились под асфальт. "Броня" уже погрузилась полностью, грузовики ещё видны. Я позавчера как раз изучал снимки аэроразведки. Местность вокруг провалов радиусом в двести метров запрещена к любым исследованиям с участием людей. Статус высокой... э-э-э...
- Инвазивности - Акулов терпеливо подсказал майору. - Да-да, именно инвазивности. Вот это - палец доктора указал на наросты на руке сталкера - как раз оттуда. Из проломов периодически летят....м-м-м.. условно "споры" этого "грибка". Поэтому зона закрыта для изучения. Девять погибших, среди которых все были специалистами...
Майор неосознанно протянул руку с желанием коснуться стенки бокса, но его слишком поспешно прервал Акулов:
- Не делайте этого! - Потом добавил уже спокойным голосом. - Сейчас он под наркозом, поэтому наросты активны. Тепло от пальцев они обязательно почуют, могут выпустить споры...
Глаза майора расширились. Он сделал шаг назад.
- То есть мы сами привезли сюда заразу....
Акулов успокаивающе поднял обе руки вверх. Пепел с сигареты обломился и скатился аккуратно в карман халата. В другой ситуации это вызвало бы улыбку, но майору сейчас ничего бы не показалось забавным: он непонимающе ждал разъяснения. Доктор не стал его мучить.
- Те частицы, что вылетают из проломов - это первое поколение кристаллов. Да-да, не удивляйтесь, именно кристаллов. Это не гриб и даже не болезнь. Это скорее кристаллический аналог вируса в макромире. Заразные псевдоживые кристаллы, если хотите. Они каким-то образом пользуются гемоглобином и прочими белками крови, чтобы расти. Если не прервать процесс, вся кровь идёт в дело. Споры из получившихся структур не приживаются. Пока что. Но они выпускаются в облаке кислотной аэрозоли, и с ними тоже много проблем.
- А нас они не почуют? - Майор не успокаивался, недоверчиво косясь на тело. - Мы же его сюда довезли без проблем.
- Пока он был в сознании, давление крови снабжало кристаллы гемоглобином сверх меры, и они были заняты ростом. Теперь, когда давление упало, рост замедлился и созрели споры. Такие вот нюансы.
Акулов бросил окурок в пепельницу, стоявшую на хромированном столике у бокса. Курить в приёмном помещении дозволялось только ему, чем он бессовестно и пользовался с завидной регулярностью - пепельница была переполнена. Майор, который не курил, стоически терпел запах дыма. Другим медикам было всё равно - они работали в защитных костюмах с системой фильтрации.
- Так это не живое?
- В нашем понимании мира - нет. Вероятно, в условиях Ганимеда или Нептуна это можно назвать жизнью. Пока что нам везёт - эти кристаллы не выходят за охранный радиус и дезактивируются сами. Скорее всего, кислород и разреженный воздух виноваты. Не знаю точно, не буду врать. Работы ведутся над образцами в Центре.
- А что будет с ним? - Майор кивнул на тело. Его как раз готовились увозить в чрево операционной - персонал переключал патрубки бокса и разъёмы на внутреннюю систему. Над хромированной дверью с грозной надписью "Идёт операция!" загорелся зелёный указатель.
- Всё нормально с ним будет. Сейчас введём в кровь изотопы таллия и начнём операцию. Таллий подавляет рост кристаллов полностью, потом просто нужно всё хорошенько подчистить. Если в лёгких ничего нету - ведь он жив - то справимся.
- Вы говорили, что этот третий. А двое предыдущих?
- Тем не повезло, к сожалению. Первого не смогли спасти, анафилактический шок. Второй с пулевым в печень. Тоже умер, спасибо автоматической турели. А этот жить будет. Даже руку сохраним. - Доктор внезапно поскучнел. - Через трое суток оформим в режимный стационар, если всё хорошо. Вас вызовут для дачи показаний.
- Без проблем, доктор. - Майор подобрался, собираясь уходить. Протянул руку доктору. Тот пожал её и, не выпуская, добавил:
- Подумайте над системой оповещения нас о нелегалах изнутри Периметра. Терминалы установите. Или столб с рацией, на худой конец. Если так дальше пойдёт, лишимся работы.
Майор высвободил руку.
- Я подумаю. Всех благ.
- И вам всего хорошего.
Военный и врач направились каждый в свою сторону. Уборщик в цельном оранжевом комбинезоне спешно протирал пол едко пахнущим составом. Над дверью операционной загорелся красный сигнал. Ну хоть одному из троих сегодня повезло.