На большом, пологом холме, окруженный кольцом словно расступившихся в почтении деревьев, рос огромный золотисто-зеленый дуб. Он возвышался над лесом, как живой купол собора над пестрыми городскими крышами. Звалось это дерево Дар Нэмайн. Было оно и сокровенным сердцем леса, и его главным украшением, и его ядовитым жалом.
Холм, над которым раскинул свои ветви Дар Нэмайн, на солнечной стороне весь зарос цветущим клевером. Пьяняще-сладкий аромат ударял в ноздри, а в голове начинало гудеть от жужжания бесчисленных шмелей, собиравших пыльцу. Чем ближе к дубу, тем больше было в траве золотистых, скрученных сухих листьев. И человеческих костей, полускрытых цветами клевером.
Замшелый ствол неохватного дуба казался бархатным. Он был ярко-зеленым, а листва, напротив, отличала золотом. Когда налетал ветер, крона волновалась и вспыхивала тысячами теплых солнечных вспышек. Но не только из-за цвета листьев. Иногда в ней виднелось длинное, толстое, бронзовое змеиное тело. Медленно двигались кольца, блестя в резной листве. Мел ни разу не видела ни головы, ни хвоста, и никто не видел.
Замшелый ствол от земли до кроны разрезала грубая трещина. Это и была дверь в обиталище Дайоне Фианн, светлой лесной королевы, повелительницы всех фейри волшебного леса Койд Фианн.
Красота королевы фей славилась далеко за пределами ее владений. О ней складывали баллады и фейри, и люди. Ходили слухи, что увидев ее, невозможно не потерять голову от страсти. Говорили также, что Дайоне Фианн любит смертных мужчин, особенно предпочитая знатных, что носят на челе золотой обруч как символ власти. Приди лунной ночью в зачарованный лес, пелось в одной балладе, взойди на холм у древнего дуба, позови - и возникнет перед тобой золотоволосая красавица в платье с зелеными рукавами, играющая на лютне. Она увлечет путника в холм, где его ждут невообразимые скудным человеческим воображением услады.
Эта баллада, конечно, была сочинена людьми. Фейри тоже восхваляли красоту и благость Дайоне Фианн, но от ее священного дуба все-таки старались держаться подальше. Так, на всякий случай. Да и то, что делала королева с угодившими к ней смертными, усладами назвать было сложно...
Стало очень тихо, даже птички примолкли, только кукушка куковала вдалеке. Мел остановилась на опушке у подножия холма, глядя, как медленно волнуется под ветром огромная крона Дар Нэмайн. Казалось, кроме нее, Шиарана и Махи, тут никого нет, однако это было не так. На самом деле народу было полно - только лишний раз показываться королеве никто не хотел. Новости в Койд Фианн распространялись мгновенно, тут же обрастая слухами, домыслами и предположениями. Дело, за которым королева вызвала на разговор дочь и ее приятеля, было семейное, темное и грозящее неприятностями. Зачем вмешиваться в чужие семейные тайны? Но лесные фэйри обожали чужие тайны и неприятности.
Шиарана охватил мелкая дрожь. Дар предвидения развит у всех фейри - у одних больше, у других меньше. И вот этот дар с каждым шагом нашептывал все громче, что ничего хорошего его впереди не ждет. При этом Шиаран, в отличие от Мел, начал догадываться, почему королева могла позвать их, и горько жалел, что не сбежал по дороге...
- Постой пока тут, - ласково сказала ему Мел, ощутив его страх. - Я пойду вперед и поговорю с матерью первая.
- Гм, гм, - послышался рядом голос Махи, - что-то мне не по себе.
Клевер под дубом кажется мне красным.
- И что это значит?
- Ничего хорошего. Гм... И в животе такое приятное чувство возникает - словно пора обедать... Будь очень осторожна.
- Глупости, - возразила Мел. - Это же мама. Что она мне сделает плохого? За мной никакой вины нет.
Это ты так думаешь, - обеспокоенно проговорила Маха. - Я чую недоброе, уж поверь мне, на то я и ворона... Знаешь что? Не спрашивай ее ни о чем. Один вопрос будет лишним.
Мел упрямо помотала головой. Она в самом деле не чувствовала за собой ни малейшей вины... Ну разве что переплыла пограничный ручей, чтобы поглядеть на смертного. Но это не преступление, а так, мелкий проступок... Можно подумать, мама сама так не делает!
И как это - не спрашивать? Зачем же она, по мнению Махи, сюда пришла?! Шиаран сказал у ручья нечто совершенно возмутительное. Королева должна опровергнуть эту клевету!
- Я пошла, - сказала она решительно.
- Удачи, - каркнула ей в спину Маха. - Если что, сложу по тебе погребальную песню.
- Главное, не исполняй ее! Не то я в отместку превращусь в беанши и буду каждую ночь стенать возле твоего гнезда! - парировала Мел и поползла наверх по склону.
Зеленая сень кроны накрыла ее тенью, словно купол шатра, окутав свежестью и прохладой. Мел остановилась напротив трещины в стволе.
- Мама! Ты вызывала меня? Я здесь!
Настала мертвая тишина. Теперь смолкла и кукушка. Даже дерево перестало шелестеть листьями. Неестественно бесшумно открылось дупло, и наружу вышла Дайоне Фианн.
У Мел, как всегда при виде матери, мурашки побежали от затылка к хвосту. То был трепет восторга и благоговения, - и немного страха. Прекраснейшая женщина, в зеленом платье, словно сшитом из первой весенней листвы и жемчужного тумана, с распущенными золотыми волосами почти до пят - именно так смертные и представляют себе Добрый Народ. Единственным, что несколько нарушало совершенство облика королевы фей, были золотые глаза без зрачков. Из-за этого Дайона Фианн казалась слепой. И при этом Мел не оставляло ощущение упорного тяжелого взгляда с дерева.
Так бывало всегда, когда она приходила к Дар Нэмайн. И говоря с матерью, Мел всегда обращалась к дереву, а не к золотоглазой фее, и не к невидимому страшилищу в кроне.
- Мама! - громко произнесла Мел, тут же забыв про совет Махи. - Я хочу задать тебе один вопрос. Очень важный!
Губы Дайоне Фианн дрогнули. Нежный, вкрадчивый и переливчатый, как звучание арфы, голос тоже раздался откуда-то со стороны дерева.
- Спрашивай, дитя мое. А потом спрошу я.
Мел глубоко вздохнула, собираясь с духом. Почему мать всегда так пугает ее? Ведь она так красива, и никому не делает зла. Смертные же не в счет. Они сами виноваты, что переходят границу без спроса.
- Это правда, что я полукровка? - выпалила она, забыв о подслушивавших на опушке фейри.
Где-то за ее спиной, словно ветер в кронах, пролетел изумленный ропот.
- Где ты услышала это слово? - спросила мать.
- Неважно, - уклончиво ответила Мел, чтобы не выдавать Шиарана. - Сегодня мне сказали, что... что в моих жилах течет кровь низших...
- Тебе сказали, что твой отец был смертным, - невозмутимо поправила ее Дайоне Фианн.
Хотя губы королевы двигались, выражение ее лица не менялось.
- Откуда ты знаешь? - изумилась Мел.
- Я знаю все, что происходит в Койд Фианн. Что было сказано, и кто сказал - так что не трудись скрывать от меня правду.
- Так ты меня из-за этого вызвала сюда?
Дайоне Фианн не ответила. Она сделала несколько шагов, - таких плавных, словно плыла над травой и сухими листьями, - наклонилась и подняла из травы человеческий череп.
- Не знаю, осознаешь ли ты, - проговорила она, поглаживая желтоватую кость, - как позорна и оскорбительна эта клевета, которую ты бездумно повторяешь? Как пятнает она и меня, и тебя, и весь наш народ?
Мел побледнела и стиснула кулаки.
-Вполне понимаю! - воскликнула она. - Потому и спрашиваю!
- Боюсь, не вполне. Смертные - это скверна. Попущением богов они расселились в этом мире, и поганят его собой, искажая все, к чему прикоснутся. Но по крайней мере, мой лес от них чист. Я лично слежу за тем, чтобы никто не осквернил его своим присутствием... Это часть моих обязанностей, мой долг правителя, как бы мне ни было мерзко. А в будущем - и твой тоже! Брак со смертным! - королева содрогнулась. - Неужели ты полагаешь, что я позволила бы одному из них прикоснуться ко мне?
Мел невольно скосила глаза на череп в тонких руках Дайоне Фианн. Это была правда. Мать настолько не переносила смертных, что даже не прикасалась к ним. Она отдавала их дереву.
- Мама, прости меня, - взволнованно сказала она. - Я просто спросила! Конечно же, я не поверила!
- Вот и умница, - улыбнулась Дайоне Фианн, роняя череп в листья. - А теперь пусть ответит клеветник. Шиаран эн Каррег, поди сюда!
В зарослях на опушке началась возня, и вскоре оттуда выпихнули упирающегося и явно перепуганного зеленого фейри. Шиаран подполз к дереву и поклонился до самой земли, глядя на королеву затравленным взглядом.
- Госпожа, я не хотел, - жалобно начал он, - Я просто выдумал, пошутил...
- Сказал назло, - добавила Мел, бросив на него сердитый взгляд. - Из вредности! Стыдись!
- Сказал назло, пошутил - уже неважно, - нежным голосом произнесло дерево. - Веселый Народ любит дурачиться, и я - больше всех. Но есть одна тема, на которую шутить не следует...
Солнце выглянуло из-за тучи, ослепив всех вспышкой. Мел только успела увидеть бронзовый блеск прянувшего с дерева змеиного тела. В воздухе мелькнул зеленый гребнистый хвост Шиарана. В следующий миг в кроне раздался ужасный вопль - и не менее ужасный треск костей. Вопль резко оборвался, но треск все длился...Из листвы что-то закапало. Мел зажала ладонью рот и попятилась. Дайоне Фианн даже не пошевелилась, хотя капли падали на клевер прямо рядом с ней.
- Теперь ты знаешь, на какие темы шутить не следует, - сказало дерево устами золотоглазой красавицы. - Ты усвоила урок?
Мел медленно отползла, не сводя взгляда с матери. Потом внезапно развернулась, громко разрыдалась, бронзовой лентой метнулась к опушке и пропала в лесу.