Гурвич Владимир Моисеевич : другие произведения.

Дожить до любви

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
  Людмила Котлярова
  Владимир Гурвич
  
  
  Дожить до любви
  
  Часть 1.
  
  Глава 1.
  
  1.
   Конференц-зал международного Олимпийского комитета был забит до отказа. Еще бы, сейчас должны были объявить, на какой город пал выбор чиновников МОКа для проведения зимних Олимпийских игр. Несколько лет изнурительного марафона претендентов на это звание должно было вот-вот завершиться. Только победитель всего один, а остальным придется уйти не солоно хлебавши. А ведь столько было затрачено усилий, столько истрачено денег...
  И вот этот торжественный момент, наконец, настал. На сцене появились несколько человек, они заняли приготовленные для них места. Ведущий церемонии подошел к микрофону.
  - Дамы и господа! Мы приступаем к торжественной церемонии объявление города, который выбран в качестве кандидата на проведение зимних Олимпийских игр. Слово для оглашения решения Международного Олимпийского комитета предоставляется его президенту.
  Мужчина, чье лицо известно во всех странах мира, сменил ведущего у микрофона.
  - Дамы и господа! Я рад приветствовать всех, кто здесь собрался. Президиуму Международного Олимпийского комитета было предложено десять кандидатур на проведение очередных Олимпийских игр. Были тщательным образом изучены все. Заверяю вас, то был абсолютно беспристрастный и объективный анализ. Члены президиума за это время сумели неоднократно побывать в каждом городе. После тщательного изучения вопроса на финишную прямую вышли четыре самых достойных претендента. И вот сегодня настал тот момент, когда мы готовы объявить, кто же является победителем. Дама и господа! Прошу вашего внимания. Сейчас я объявлю город, в котором будут проведены зимние Олимпийские игры. В качестве него выбран город Дивноморск, Россия. Мы поздравляем делегацию Дивноморска.
   Последние слова президента буквально потонули в шквале аплодисментов и громких криков. Члены делегации Дивноморска на глазах у всех присутствующих бросились в объятия друг друга.
  
  
   2.
  Яхонтов сидел за столом и читал газету. Он думал о том, что, кажется, стареет, если пропускает подобные дела. Как он мог упустить такое событие, город Дивноморск провозглашен столицей Олимпийских игр, а до него только сейчас дошло, какой гигантский ажиотаж это породит. И в первую очередь в гостиничном бизнесе. Правда, в качестве слабого оправдания можно сказать себе, что почти никто не верил, что этот зачуханный приморский поселок неожиданно победит в той гонке, в которой участвовали такие известные бегуны. Но он не должен был упускать, в том числе, и такую возможность и принять заранее меры. А теперь придется догонять тех, кто вырвался вперед. А трудно предположить, что его конкуренты не воспользуются допущенным им промахом. Яхонтов встал из-за стола и прошелся по кабинету. Давно у него не было такого плохого настроения.
  Но не столько из-за того, что он совершил такой серьезный промах, гораздо сильней его беспокоила другая проблема. После того, как он месяц назад посетил врача, одна и та же мысль упрямо вращалась в его голове. Что дальше будет с его компанией, с делом, в которое он вложил столько сил? Он заставил доктора, несмотря на нежелание того, сказать ему всю правду. А правда, оказалась весьма печальной, его сердце требовало серьезного капитального ремонта. Иначе, могло в любой момент сломаться. Да и капитальный ремонт на самом деле вовсе не гарантировал того, что механизм полностью восстановится. А чему тут удивляться: все последние годы его жизнь представляла собой сплошную нервотрепку, стрессы. Один только сын чего стоил. Но о Виталии ему даже не хотелось сейчас думать, он мог предположить все, но только не то, что у него будет такой сын. Он сократил ему жизнь не меньше, чем на целое десятилетие. Он, Яхонтов, почти уверен, что веди себя Виталий иначе, его здоровье было бы значительно крепче.
  Яхонтов снова сел в кресло, и глаза его машинально заскользили по строчкам. Он должен как-то на все это реагировать. Дивноморск - столица Олимпийских игр, кто бы мог такое вообразить еще совсем недавно. Он припомнил этот город, в котором бывал всего несколько раз. Да его надо чуть ли не целиком перестраивать, дел там непочатый край. Легко представить, какая борьба развернется за подряды. Впрочем, ему не привыкать, когда-то такие схватки доставляли ему немалое удовольствие. Тот, кто полагает, что в бизнесе главный результат - это заработанные деньги - ничего в нем не смыслит. В бизнесе главное - это одержанная победа над соперниками, ему она доставляет самое большое удовлетворение.
  Ладно, пока есть силы пора ввязываться в очередной бой. Несколько дней назад он дал задание своему заместителю провести разведку того, что творится в Дивноморске, собрать необходимые сведения. И странно, что он еще ему ничего не доложил. Обычно это на него не похоже. Пора послушать его. Яхонтов надавил на кнопку селектора.
  - Катенька, - сказал он секретарше, - где у нас Владимир Александрович?
  - У себя в кабинете.
  - Тогда попроси его зайти ко мне прямо сейчас.
  - Хорошо, Юрий Петрович.
  Ярцев появился в его кабинете через несколько минут. Как всегда, элегантный, в супердорогом костюме. Сразу видно: любимец женщин.
  Яхонтов внимательно наблюдал за тем, как Ярцев удобно устраивается в кресле. Они работали вместе много лет, и у него не было оснований ему не доверять. И все же по-настоящему близкими людьми они так и не стали. С точки зрения Яхонтова, его вице-президент был излишне самоуверен и честолюбив, он был из тех эгоистов, которые во всех ситуациях свои интересы ставили выше всех остальных. И это всегда настораживало Яхонтова, заставляло быть сдержанным по отношению к нему даже несмотря на то, что он был отличным работником. И пользу компании приносил немалую. Тут уж из песни слов не выкинешь.
  - Рассказывай, что у тебя по делу? - спросил Яхонтов, когда Ярцев занял свою любимую позу, положив ногу на ногу.
  - Это место вскоре станет золотым дном. И тот, кто первый его приберет к рукам, снимет главный куш, ответил Ярцев.
  - Это я и без тебя понимаю. Ты говори по - делу: какие проблемы? - Проблемы две: одна серьезная, другая пустяковая.
  - Начинай с серьезной, - предложил Яхонтов.
  - Серьезная - это Чернов, - сказал Ярцев.
  - Так я и предполагал, - вздохнул Яхонтов. - Опять он встает на моем пути. Значит, и на этот раз тоже решил двинуться туда. Ладно, это мы обсудим чуть позже. Теперь давай свою несерьезную проблему.
  - В Дивноморске есть замечательное место, где можно поставить замечательный отель. Но там уже есть отель. Вернее, не отель, а так, отельчик, всего два этажа.
  - И откуда он там появился?
  - Построила его какая-то местная дама, зовут ее Александра Векшина. Мы сейчас начали работать по ней. Но, думаю, с ней проблем не будет, дадим денег и попросим убраться восвояси.
  - А ты уверен, что она их возьмет? Ярцев пренебрежительно пожал плечами.
  - Да куда же она денется, как только услышит, кто претендует на это место, сразу смекнет, что к чему. Будет рада по самую макушку.
  - Хорошо, если так. Значит, говоришь, ее зовут Александра Векшина. - Юрий Петрович, забудьте ее имя, этот вопрос мы решим без всяких помех.
  - Буду надеется на тебя. Но очень прошу, держи меня в курсе дела. Не могу отделаться от ощущения, что мы еще нахлебаемся с этим благословенным Дивноморском.
  - Не беспокойтесь, такие дела проворачивали.
  - Как знать. Ну ладно, иди.
  Ярцев встал и уверенной походкой вышел из кабинета. Яхонтов достал из стола таблетку, налил в стакан воды и проглотил лекарство. Он и сам не понимал, почему его не отпускает такая сильная тревога. Хоть отказывайся от этого дела.
  3.
  Каждый день для Чернова начинался с купания. Этой привычке он не изменял даже в плохую погоду. Тем более бассейн был с подогревом, и вода в нем всегда была теплой. Ему безумно нравились все части этого ритуала: от входа в воду до выхода из нее и облачение в белый махровый халат и принятие чарки, принесенной ему на серебряном подносе. Эту сцену давно он однажды видел в каком-то голливудском фильме, где так себя вел некий крутой мафиози. И Чернов обещал тогда себе, что однажды и он будет жить точно так же. И ведь живет же!
  Правда, каким образом он добился всех этих благ, Чернов не только старался не распространяться, но и лишний раз думать на эту тему. Теперь перед ним маячили совсем другие цели. Когда тебе под сорок, пора остепеняться и постепенно отказываться от некоторых старых, хотя и очень даже полезных привычек. Да только как от них отказываться, подумал он, заметив приближавшегося к бассейну Наумова.
  Почему-то у него слегка испортилось настроение. Он вышел из бассейна. К нему подскочил телохранитель с подносом в руках. Но Чернов покачал головой, пить ему расхотелось. Вместо этого он сел в кресло, вытянул вперед ноги и стал смотреть, как приближается Наумов.
  Наумов остановился на расстоянии, тем самым как бы подчеркивая свое уважение к шефу. Но Чернов знал, что дело совсем в другом, просто он очень осторожен и всегда ждет подвоха. Впрочем, с таким тюремным прошлым, как у него, это вполне естественно.
  - Ты вернулся? Ну, чего там, рассказывай.
  - Пока ты тут купаешься и загораешь, другие дела делают. Если будем двигаться быстро, можно сорвать хороший куш. Я все разузнал, - горячо заговорил Наумов.
  - И чего ты такого разузнал? - нарочито безразлично спросил Чернов. На самом деле, он весь напрягся.
  - Я тебе сразу говорил, что дело стоящее, бабок можно наварить целую кастрюлю. В этот городишко теперь попрут люди со всего мира. А чем больше людей, тем больше денег.
  - Без тебя соображаю. Ты давай говори по делу.
  - А дело простое, нужно ставить там гостиницу. И место Господь Бог прямо специально для этого приготовил, бухточка на загляденье.
  - Что надо сделать, чтобы эта бухточка наша была? Кому отстегнуть?
  - Кому отстегнуть, известно. Пока ты тут валяешься, я провел кое-какие переговоры. Глава местной администрации хоть сейчас готов оформить для нас все необходимые документы.
  - И какова цена вопроса?
  - Да, сущие пустяки, считай, что бесплатно место досталось. Там народ еще дикий, сначала вообще ничего не хотел, а потом всего десяточку запросил.
  - Ну, так дай - и весь разговор.
   - Дать не сложно, вот только есть одна загвоздочка. У этого славного местечка уже есть хозяин. А там есть гостиница. Вернее, не гостиница, а так скорее постоялый двор. Я ненароком заглядывал туда, совсем маленькое заведение.
  - Так договорись с этим мужиком. Дай и ему на лапу.
  - Да не мужик, а баба.
  - Так еще легче.
  - Это как посмотреть. Я, прежде чем соваться, кое-какие справочки навел про эту бабу.
  - И чего разузнал?
  - Не такая уж она простая эта баба, начала все с нуля. Там до нее на этом месте один репейник рос. А теперь все благоухает, как в парфюмерной лавке. Все уверяют в один голос, что с ней трудно договариваться. Очень неуступчивая.
  Чернов задумчиво посмотрел на Наумова: правду говорит не врет, цену cебе набивая? Ладно, посмотрим, что дальше будет.
  - А ты попробуй. Для чего я тебе такие бабки плачу. Дай столько, сколько она не сумеет не взять. Тебе ли не знать, что у каждого человека есть своя стоимость.
  - А если у нее нет такой стоимости? - возразил Наумов.
  - Ты что вчера в первый класс пошел? Если такое вдруг чудо случится, значит, надо применять другие методы. Не знаешь, как бабу припугнуть, чтобы она все отдала, включая трусы? Еще есть вопросы?
  Наумов многозначительно посмотрел на Чернова.
  - Ходят слухи, что старик тоже интересуется этим местом.
  - Ты об Яхонтове?
  - О ком же еще.
  - Вот видишь, значит, надо действовать быстро. Сам знаешь, если старик за что-то берется, он вцепляется в это дело, как бульдог. А на этот раз мы непременно его должны обойти на повороте. Помнишь, как он нас отпихнул совсем недавно. Я этого не забыл. Теперь для меня вытеснить его в этом деле вопрос чести. Так что не жалей усилий. Должен принести мне это место на блюдечке с голубой каемочкой. Ясно?
  - Ясно, шеф.
  - Раз ясно, иди и действуй.
  Чернов ощутил вдруг прилив бодрости. Он так давно ждал этого случая - за все поквитаться с Яхонтовым. И если он упустит его и на этот раз, то никогда себе этого не простит.
   4.
  
  Векшина посмотрела на часы. До конца рабочего дня оставалось полчаса. Она вздохнула, ясно осознавая тот факт, что не уйдет домой ни через полчаса, ни через час, ни через два. Векшина с неприязнью покосилась на телефон. Она вдруг поймала себя на мысли, что за сегодняшний день ей несколько раз хотелось его разбить. Бросить об стенку так, чтоб он разлетелся на мелкие кусочки. Перед ее глазами тут же ожила картина, как она с наслаждением учиняет расправу над ни чем не повинным телефонным аппаратом, а потом ползает на коленях, уничтожая следы вандализма. Б-р-р, она передернула плечами. И что за глупости лезут ей сегодня в голову. Хорошо, что никто другой не может прочесть ее мысли.
  Она-то знала, откуда возникают эти странные желания. Определенно это результат переутомления. После того, как стало известно, что в Дивноморске будут проходить зимние Олимпийские игры, интерес всего мира к этому, еще вчера почти никому не известному городку, возрос феноменально. Многие уже сегодня захотели оказаться в Дивноморске. А единственной приличной гостиницей, способной вместить большое количество постояльцев был отель "Голубая лагуна", хозяйкой которого она и являлась.
  На столе надрывно зазвонил телефон. Векшина потянулась к трубке и, стараясь придать голосу оттенок мягкой доброжелательности, произнесла слова, набившие за весь день оскомину:
  - Отель "Голубая лагуна". Здравствуйте.
  - Здравствуйте, - человек на том конце провода просто захлебывался от восторга. Явно выраженный акцент его обладателя выдавал в нем мужчину жгучих кавказских кровей.
  - Наконец-то, дарагая, я дозвонился до тебя! Пачему у тебя все время занято?
  Потому что вы не единственный, желающий дозвониться до нашего отеля.
  - Канечна, извини, я понимаю, все хотят своими глазами увидеть ваш замечательный город. Особенно теперь, кагда у вас будет проводитса Олимпиада.
  - До Олимпиады еще далеко. А что вы хотите в данный момент? Из опыта общения с клиентами Векшина уже понимала, что данные переговоры, кроме пустой траты времени, ничего не принесет. Но чувство выработанного профессионализма, не позволяло ей оборвать любой разговор на полуслове, каким бы бесполезным и бесперспективным он ей ни казался.
  - Дарагая, я все знаю. Я приеду и сейчас и потом. А сейчас мне нужен двухместный номер класса люкс на одного человека.
  - Сожалею, но ничем не могу вам помочь. Слишком большой наплыв постояльцев. Мы не можем селить в двухместный номер одного человека.
  - Вай, куда же я дену тогда своего Гоги, - похоже, ответ Векшиной явно расстроил мужчину.
  - Так вас двое или вы один? Векшина явно недоумевала.
  - Одын, я, милая. Совсем одын. А Гоги это мой любимый собачка. Он простор любит, понимаешь?
  - Понимаю. Только двухместные номера сейчас все заняты. Позвоните через две недели. Возможно, какой-нибудь из них освободится.
  - Харашо. Я обязательно еще позваню. Да свиданья, дарагая.
  Векшина положила трубку на рычаг и устало откинулась на спинку стула. Она попыталась вспомнить, сколько раз за день ей пришлось вести телефонные разговоры, не приводящие ни к какому результату. Они отвлекали ее от прямых обязанностей. Ведь отвечать на телефонные звонки было делом ее секретарши. Но та ушла в отпуск. Кто же мог предполагать, что объявление их городка местом для проведения Олимпиады так всколыхнет весь мир, что все непременно захотят приехать в Дивноморск, не дожидаясь собственно самой Олимпиады. В таких условиях Векшина в одиночку явно не справлялась с потоком дел, которые вдруг неожиданно возникли.
  Размышления над сложившейся ситуацией настолько захватили Векшину, что она не услышала, как дверь ее кабинета распахнулась, и на пороге возник Кравцов.
  Кравцов Павел Сергеевич - начальник местной милиции и близкий друг Векшиной, был единственным из всех, кто мог позволить заявиться в кабинет Векшиной без предварительной договоренности. Она не любила, когда кто-нибудь неожиданно, без всяких на то причин, нарушал ее напряженный рабочий ритм. Кравцов это прекрасно знал и не использовал имеющиеся у него привилегии без уважительных обстоятельств.
   Сегодня же причина для несанкционированного вторжения в кабинет своей возлюбленной была очень даже серьезной. Сегодня был их с Сашкой совместный праздник. Год назад начался их роман, от которого у Кравцова буквально сносило крышу. Раньше, до знакомства с Векшиной, он всегда придерживался мнения, что год близости с женщиной это солидный срок, за который их чувства не то что бы ослабевают, но неизбежно теряют остроту и свежесть восприятия. На этот раз все было совершенно иначе. Вопреки ожиданиям, его чувства к Векшиной не только не утратили своей новизны, но еще более обострились, чем в первые дни их знакомства. Он пытался найти этому какое-то объяснение и ничего не придумал лучше, чем обвинить в этом Векшину. Если, конечно, слово обвинить уместно в данном случае. Но, тем не менее, Кравцову иногда становилось очень обидно, когда в ответ на свою пылкость, он получал только холодную учтивость. Векшина будто специально держала с ним дистанцию, не отталкивая его окончательно, но и не очень сильно сближаясь с ним. Нет, физически они были близки, и тут у Кравцова не могло быть каких-либо претензий. Ее тело всегда отзывалось на его горячие ласки. Но вот душа этой женщины оставалась в его присутствии всегда какой-то отстраненной и углубленной в самое себя. Кравцову же, предлагавшего себя без остатка любимой женщине не только телом, но и всеми силами своей бесхитростной души, такая отрешенность иногда казалась оскорбительной. Вот и сейчас, спеша к любимой с огромным букетом цветов, он вовсе не был уверен в том, что она помнит об их сегодняшней дате.
  Войдя в кабинет, Кравцов увидел Векшину, откинувшуюся на спинку кресла, с прикрытыми глазами. Казалось, она спала. Неожиданно зазвенел телефон и Кравцов кинулся к трубке, чтобы успеть прервать звонок, который мог напугать заснувшую Александру. Кравцов схватил трубку и тут же кинул ее на рычаг.
  Векшина открыла глаза.
   - Это еще, что за выходки. Что ты себе позволяешь? - В ее голосе он уловил нотки неудовольствия.
  - Я приехал с тобой поздороваться. Здравствуй, - Кравцов нежно прикоснулся губами к щеке Векшиной и протянул ей цветы.
  - Спасибо. По какому поводу цветы?
  - Сегодня же наш день. Ты что забыла? - протянул Кравцов обиженно.
  - Ой, извини. Но я и правда забыла. Я так сегодня устала, ты не представляешь.
  - Отчего же. Очень даже представляю. - Кравцов бросил взгляд на часы. Если учесть, что твой рабочий день длится уже двенадцать часов, ты скоро забудешь название своего отеля.
  - Забудешь тут. Я сегодня по телефону весь день твержу, как попугай: Отель "Голубая лагуна". Здравствуйте.
  - Теперь понятно, почему до тебя невозможно дозвониться. Кто же так тебя сегодня на части рвет? - усмехнулся Кравцов.
  - Весь мир сошел с ума. Все хотят уже сегодня быть в Дивноморске. Кто бы мог подумать, что решение о проведении в нашем городе Олимпиады вызовет такой ажиотаж, - явно недоумевая, проговорила Векшина.
  - А что ты хочешь. Многие люди хотят всегда находиться в центре самых горячих событий.
  - Но ведь до самого события еще далеко, - горячилась Векшина.
  - Все равно. Многие хотят быть даже не у начала события, а у его истоков.
  - Да, но я никак не рассчитывала на подобный поворот событий. Ты же знаешь, что я запланировала реконструкцию отеля, распустила весь персонал. Теперь придется это отложить до лучших времен, - в голосе Векшиной послышались нотки едва уловимого раздражения.
  Кравцов сразу же догадался, чем это грозит, но, тем не менее, спросил:
  - А как же наша поездка в честь годовщины нашего знакомства?
  - Ее тоже придется отложить. Нужно срочно собрать персонал отеля, все подготовить к приезду гостей. Первые постояльцы появятся здесь уже через несколько дней. Так что у меня море работы. Боюсь, что в ближайшие несколько дней я буду работать не только днем, но и ночью.
  Слова Векшиной прозвучали, как приговор. Кравцов понял, что ни какая совместная поездка в ближайшее время им не светит.
   5.
  
  Виталий проснулся от сильной жажды. В горле пересохло так, как будто он находился в безводной пустыне уже несколько дней. Он чертыхнулся и сделал попытку приподняться на локтях, но из этой затеи ничего не вышло. Тело отказывалось повиноваться. Виталий бессильно откинулся на подушку и попытался сосредоточиться. Сознание медленно, как будто нехотя, начинало проясняться. Из его растревоженной мути начали выплывать картины вчерашнего вечера и прошедшей ночи. Сначала это были даже не картины, а так, всего лишь какие-то их обрывки или вообще карандашные наброски. Виталий напрягся и постарался всему этому мусору придать более менее завершенные детали. Постепенно, шаг за шагом, как ребенок, увлеченно собирающий узор из мозаики, он начал восстанавливать картину вчерашнего загула.
  Сначала он заехал к Стасу, своему давнишнему приятелю, по пустяковому делу. Помнится, они поболтали ни о чем. Потом Стасу позвонила какая-то его знакомая девушка и пригласила на день рождения подруги. Стас предложил Виталию присоединиться - и он не отказался. Как выяснилось позже, эта подруга оказалась очень даже ничего. Тощая и костлявая, такие всегда ему нравились, но около нее вертелся какой-то тип. Остальные девушки были не в его вкусе, и Виталию ничего не оставалось, как целенаправленно напиваться весь вечер. Выпили они изрядно, им показалось мало, и они сбегали еще. Потом, потом... нет, дальше Виталий ничего не мог вспомнить. Как же он оказался в своей постели? Неожиданно до его слуха донеслось чье-то прерывистое дыхание. Виталий протянул руку и нащупал рядом с собой женское тело. Он вгляделся в лицо спящей девушки, пытаясь понять, кто это с ним рядом. Нет, это определенно была не подруга. Тогда кто? Кажется, эта та линялая блондинка, которая весь вечер строила ему глазки. Значит, ей все-таки удалось затащить его в постель. Черт! Виталий с раздражением отдернул руку и накрылся с головой одеялом. Через минуту он снова начал проваливаться в сон. Проснулся оттого, что кто-то настойчиво тряс его за плечо.
  - Просыпайся, соня, - потревоживший его голос, показался ему таким же непривлекательным, как и сама хозяйка.
  Виталию хотелось притвориться спящим и не отвечать, но он все же выдавил из себя через силу
  - А? Зачем? Который час?
  - Девять часов уже. Вставать пора, - проинформировала его девушка все тем же неприятным голосом.
  - Шутишь. В такую рань, - пробормотал Виталий, не поднимая головы. Ему ужасно не хотелось смотреть на нее.
  - Как хочешь, а мне уже пора,- она явно собиралась уйти.
  - Ты, что уже уходишь? -обрадовался Виталий про себя.
  - Ухожу.
  - И тебе не стыдно? Оставляешь тут меня одного холодного, голодного. - В душе Виталий ликовал. Ему нравилась, что его ночная подружка оказалась такой неназойливой и вовремя решила удалиться.
  - Насчет голодного спорить не буду. Но холодного. . . Я же тебя всю ночь согревала. Такой костер разожгла. Ты что не помнишь? Девушка прихорашивалась у зеркала, пытаясь с помощью пудры и помады придать себе товарный вид.
  Виталий поморщился. Ему она совсем не нравилась, даже косметика не делала ее лучше.
  - Разве забудешь такое. Это был не костер, а целый кострище. Я чуть не сгорел в его огне, - от радости, что она сейчас свалит, Виталий готов был подтвердить все, что угодно.
  - То-то же. Запомнишь меня, - чувствовалось, что девушка осталась довольна словами Виталия. Ну, я пошла, милый. А ты тут остывай пока.
  - А нежный поцелуй на прощание? - произнес Виталий и тут же осекся на полуслове. Эта дежурную фразу он всегда проговаривал автоматически, даже не задумываясь над ее смыслом. А вдруг она и вправду захочет меня поцеловать. От одной этой мысли у Виталия заныло в груди.
  - Нет, ты мне всю красоту испортишь, - улыбнулась девушка свеженакрашенными губами.
  - Тогда пока, детка, - вздохнул с облегчением Виталий, радуясь, что ему не придется расплачиваться за необдуманно произнесенные слова.
  - Пока. Созвонимся еще?
  - Созвонимся, - дождавшись, когда незваная гостья скроется в дверях, Виталий встал, закрыл за ней дверь и, чувствуя, что еще очень слаб, рухнул в кровать и моментально заснул.
  Он спал, как убитый, пока его снова не потревожили. На этот раз это был телефонный звонок. Кому это не спится в такую рань? раздраженно подумал он. Виталий потянулся к трубке, и, не открывая глаз, ответил:
  - Cлушаю вас. - На том конце провода он услышал знакомый голос.
  - Привет. Это я. Как дела?
  - Ой, Светуль, привет. Да, вот, сплю еще, - в голове Виталия сразу же прояснилось. Это была Света, Светулечка, Светик, как любил называть ее Виталий в порыве нежности. Их отношения длились уже долгое время. Почти два года. Солидный срок, с точки зрения Виталия, привыкшего менять подружек чуть ли не каждую неделю. Но Свету он не хотел терять. По крайней мере, пока. Она ему нравилась.
  Высокая платиновая блондинка с миндалевидными зелеными глазами принадлежала не только ему одному. У нее был муж, какой-то военный, мелкий офицерский чин. Какой, Виталий даже не вдавался в подробности. Ему на это было глубоко наплевать. Главное, что он был, и это являлось основным его достоинством, поскольку именно это обстоятельство избавляло Виталия от всяких обязательств перед Светой. Ведь больше всего в жизни Виталий любил легкость и свободу. А женщины имели привычку ее ограничивать. Даже самую легкую и беззаботную связь они умудрялись испортить. Любая из них рано или поздно начинала предъявлять претензии. Но Виталий быстро нашел способ предотвратить эту напасть. Он не задерживался ни с одной из них дольше, прежде чем они начинали чувствовать его своей собственностью. Другим проверенным средством от женской назойливости было их замужество. Желательно счастливое. Какое оно было у Светы, он не интересовался, но его устраивало то, что она за все время их отношений ни разу не высказала какого бы то ни было неудовольствия своим статус-кво. Вот и сейчас, судя по ее голосу, она очень хочет его видеть.
  - И как тебе спится?- донесся до Виталия мелодичный голосок Светы.
  - Отвратительно. Мне грустно и одиноко. Всю ночь проворочался в своей холостяцкой постели один, как перст. Ты меня совсем забыла, - произнес Виталий, не дрогнувшим голосом, дежурную ложь.
  - Неправда. Я по тебе так соскучилась.
  - Я тоже. Приехала бы, согрела меня. Помнишь, какой костер ты разожгла прошлый раз в моей постели. Я чуть было не сгорел в его огне, - Виталий воспроизвел утренний монолог, предназначавший для своей ночной гостьи почти дословно.
  - Вот и хорошо, что не сгорел. А то бы мне одни угольки остались.
  - Свет, но я уже остыл. Может, приедешь?
  - Так вот я и звоню, что есть такая возможность. Мой уехал в командировку на несколько дней. Так что я в полном твоем распоряжении.
  - Отлично. Так, когда ты сможешь приехать? - Виталий мысленно взмолился, чтобы Света приехала ближе к вечеру. Чего бы там не было, но вчерашний крутой загул давал о себе знать.
  - Да, хоть сейчас, если ты не против.
  - Ты же знаешь, что я только за. Приезжай, сейчас же, - Виталий постарался изобразить нетерпение и, судя по тому, как обрадовалась Света, понял, что ему это удалось. Хотя, он с удовольствием бы отложил свидание. Тело его еще плохо слушалось, и голова раскалывалась на части. Но отказывать Свете ему не хотелось. Мало ли что ей взбредет на ум. Ведь они не виделись уже довольно долго. Пусть она думает, что все это время он просто сгорал от нетерпения увидеть ее.
  - Хорошо. Примерно через час я буду у тебя.
  - Ну, давай. Жду, - швырнув трубку, Виталий пошел в ванну. К приходу Светы надо было срочно привести себя в порядок.
  
   6.
  Векшина постаралась, как можно удобней устроиться на жестком маленьком диванчике в гостиной Кравцова, но это оказалось не так-то легко. Похоже, этот диван предназначался исключительно для того, чтобы на нем сидели. Да и то только два человека.
  Векшина окинула взглядом комнату. Картина, открывшаяся ее взору не оставляла сомнений в том, что это логово холостяка. Павел как будто нарочно выпячивал эту особенность своего жилища. Нет, здесь не было грязно, нигде не было видно разбросанных вещей, но когда Кравцов привел Векшину сюда первый раз, ей сразу же бросился в глаза откровенно подчеркнутый минимализм обстановки. Диван, стол, два стула, телевизор - и все. Заглянув в спальню, Векшина обнаружила еще меньшее разнообразие. Все убранство комнаты составляли платяной шкаф да разборная тахта, которая теперь разбиралась исключительно по случаю прихода Векшиной. Все остальное время она была в собранном состоянии. Для Векшиной оставалось загадкой, как помещался на этой односпальной лежанке ее крепкий мускулистый хозяин. Когда Векшина спросила однажды об этом у самого Кравцова, то услышала в ответ, что для него гораздо важнее иметь вокруг себя, как можно больше свободного пространства, нежели разнообразие мебели. Выяснилось также, что он вообще долгое время спал на полу по случаю отсутствия кровати, как таковой. А тахту приобрел после долгих уговоров его предыдущей подруги, которой не нравилось заниматься любовью в таких некомфортных условиях. Векшина, привыкшая ценить в окружающих ее вещах в первую очередь удобство и комфорт, была очень удивлена таким убежденным аскетизмом Кравцова. Но, в конце концов, решила - они свободные люди и каждый живет так, как считает нужным. Пусть ее друг был совсем не притязательным в быту, зато он отлично готовил. Вот и сейчас, пригласив Векшину в гости, он первым делом предложил ей отдохнуть, а сам занялся ужином. Векшина не возражала. Она чертовски уставала последнее время, да и что скрывать - готовить она не любила.
  Из кухни повеяло чем-то вкусненьким. Несмотря на усталость, Векшина заставила себя подняться и пройти к месту приготовления пищи.
  - Может тебе все-таки чем-нибудь помочь? - решила она спросить для приличия, в глубине души надеясь на то, что ее все же избавят от этой участи.
  - Ни в коем случае, - решительно возразил Кравцов. -Ты сегодня моя гостья и я, как гостеприимный хозяин должен накормить тебя ужином.
  - Вообще-то кормить ужином это традиционно женская обязанность. Тебя это не смущает? - ей вдруг захотелось узнать, как он относится к женщинам, пренебрегающим общепринятым распределением ролей в обществе.
  - В данный момент нет, - ответил Кравцов. Надеюсь, мы еще вспомним об этой замечательной традиции. Но сегодня будем ее нарушать. Ты ведь не против?
  - Я только за, а если говорить честно, то я бы с удовольствием согласилась нарушать эту традицию, как можно чаще. - Почему-то именно сейчас ей захотелось раскрыть все свои карты.
  - Ты не любишь готовить?- это признание оказалось для Кравцова неожиданным. Нельзя сказать, чтобы он и раньше не замечал этого ее нежелания. Оно давно уже бросилось ему в глаза, но до их пор списывал это на постоянную усталость и нехватку времени.
  - Стыдно в этом признаться, но это так, - подтвердила Векшина его догадку. На самом деле она вовсе не стыдилась этого. Но сейчас, перехватив в его взгляде ничем неприкрытое разочарование, постаралась смягчить действие своих слов мнимой стыдливостью.
  - Ты просто слишком много работаешь, - Кравцов поставил тарелки на стол и пригласил Векшину садиться. - Женщине не положено столько работать.
  - По уставу что ли? - усмехнулась Векшина.
  - По природе, по ее женскому назначению.
  По тону его голоса, по тому, каким сосредоточенным стал его взгляд, Векшина поняла, что задела важную для него тему. Интуиция ей подсказывала, что лучше бы сейчас свернуть этот разговор и перевести его на другие, более безопасные рельсы. Но с другой стороны, почему она должна скрывать свои убеждения? Пусть лучше он узнает о них сейчас.
  - И в чем же оно, по-твоему?- ответила она с вызовом, - сидеть, как проклятой, у плиты?
  - Это не по-моему, это по жизни так. Женщина, в первую очередь жена, мать, хорошая хозяйка в доме.
  - Пока я еще ничья ни жена, ни мать. Поэтому я спокойно могу заняться любимым делом. Мне кажется, что именно в нем и есть мое главное предназначение.
  Кравцов почувствовал, что задел ее за живое, но ведь и она его тоже. Он уже давно решил про себя, что эта женщина станет его женой. И вдруг выясняется, что главным в ее жизни оказывается не он, а ее дело.
  - Ты пока не знала ничего, кроме работы, поэтому так и рассуждаешь,- Кравцов решил довести эту тему до ее логического завершения.
  - Ну, почему. Мое дело - это мое детище и мой супруг одновременно. Так, что можно сказать, что я и мать и жена. И мне хорошо знакомы и чувство долга и мера ответственности за то дело, в которое я вкладываю всю душу.
  - Вот как? - Его опять неприятно кольнули ее слова. - Значит, всем сердцем и душой ты принадлежишь своему делу. Ну, а для меня там осталось хоть немножечко места?
  - И ты еще спрашиваешь об этом! Ты же знаешь, как мне хорошо с тобой. От ее слов повеяло такой душевностью, что Кравцова сразу отпустило. Возникшее было между ними легкое напряжение, куда-то исчезло.
  - Тебе было бы еще лучше, если бы мы видели друг друга гораздо чаще.
  - Это не проблема. Поедем, отдохнем, как собирались. Будем каждый день вместе. Только придется подождать немного. Вот разберусь со своими делами, так сразу же и в путь.
  - А я не хочу больше ждать. - Кравцов решил, что сейчас настал тот самый момент, когда он скажет о главном. Она должна знать, что он настроен самым серьезным образом, - Ведь есть и другие способы быть вместе каждый день. . . Саш, давай поженимся. Как ты на это смотришь?
  - Я? Я-я-я, вообще-то не против, но если только в перспективе. - В ее лице явно читалась растерянность. Определенно она не ожидала, что разговор примет такой оборот.
  - Знаю я твои перспективы. Это ближе к пенсии, да?
  - Но почему?
  - Вот именно. Почему мы должны откладывать главное событие своей жизни на потом. Жить нужно сейчас, а не в перспективе, - продолжал гнуть свою линию Кравцов.
  - Я и так ощущаю жизнь во всей ее полноте. Мне для этого совсем не обязателен штамп в паспорте. Это никуда от нас не уйдет. Ты же знаешь, я не могу бросить гостиницу.
  - Можно прекрасно совмещать и работу и супружество.
  - Можно, но только не сейчас. Не то время, понимаешь? - Векшина видела, что ее отказ сильно огорчил Кравцова. Но что она могла поделать? Нет, супружество это не ее стезя. Во всяком случае, в ближайшее время это точно.
  - Понятно,- угрюмо произнес Кравцов и уткнулся в тарелку. Он не хотел, чтобы она видела его глаза. Он знал, что в них сейчас отражается боль. Боль, которая сильно ранит и делает его слабым и уязвимым. Нет, она ни в коем случае не должна видеть его таким. Он еще ниже наклонился над тарелкой и с жадностью стал поглощать еду.
  - Ну, не обижайся. У меня со дня на день начнется такая запарка. Боюсь, мне придется быть на работе круглосуточно. Ты же не хочешь, чтобы я разорвалась между семьей и работой? - Векшина лихорадочно старалась найти нужные слова, чтобы хоть как-то смягчить резкость своего отказа.
  - Конечно, не хочу. Я ведь люблю тебя, - вяло, как тяжело больной, согласился с ней Кравцов.
  - Я тоже люблю тебя. И ты не должен сомневаться в моей любви. Ни при каких обстоятельствах, чтобы я ни говорила тебе сейчас. Слышишь?
  Векшина отодвинула тарелки и подошла к Кравцову. Ей хотелось, как можно скорее прекратить этот неприятный разговор. Ее руки скользнули ему под рубашку, а губы с нежностью прикоснулись к его губам. О чем бы тут они сейчас ни говорили, это все вздор, чушь. Только слова. Она знала, что у тела есть свой язык. Не выхолощенный язык общепринятых правил, а первобытный дикарский звериный язык страстных объятий и поцелуев. Сейчас именно на нем им и следует говорить. Он поможет освободиться от тяжести произнесенных слов.
  Она плотнее прижалась к нему и тут же почувствовала его ответное движение. Напряжение, возникшее между ними какое-то время назад, сразу утратило свой смысл и стало каким-то мелким и незначительным. Больше они не чувствовали своей разделенности. В их тесно сплетенных телах билось одно сердце, текла одна кровь, рождались одни и те же желания. Это родство, обретенное ими в эту минуту, было главным из всего, происшедшего за сегодняшний вечер.
  
   7.
  Ярцев спешил. Он ни за что не хотел опоздать на встречу, а потому ехал, как он это называл, на грани фола. Этот телефонный звонок
  раздался в его квартире несколько дней назад, и голос с иностранным акцентом спросил его. Ярцев почему-то сразу понял, что этот разговор может оказать большое влияние на всю его дальнейшую жизнь. Хотя никаких предпосылок для этого у него не было, мало ли кто его беспокоит. Но если, в самом деле, существует шестое чувство, то на этот раз оно было на высоте и выдало всю нужную ему информацию. А она заключалась в том, что надо внимательно слушать своего невидимого собеседника, потому что это не просто собеседник, а посланец судьбы. А Ярцев давно ждал его появления.
  В последние годы его существование стало уж больно обыденным, без взлетов и падений, оно словно катилось по идеально ровной дорожке. Но это движение не обещало ничего, кроме одного - бесконечного своего продолжения. А с некоторых пор его перестал устраивать такой расклад, он был уверен, что заслуживает несравненно большего. Но большее ему, как раз и не светит. Выше вице-президента компании "Русское гостеприимство> ему, как ни прыгать, ни за что не подняться. Старик, само собой разумеется, бразды правления передаст своему сынку - этому беспутному придурку, который только и умеет, что транжирить папины деньги. И что он тогда должен делать - прислуживать этому ничтожеству?
  О такой перспективе Ярцев думал все последнее время. Эта мысль буквально пробуравила глубокую скважину в его мозгу. Но, несмотря на это, он так и не мог найти подходящего решения. Уйти из компании? Но куда? Никаких адекватных его честолюбию приглашений он не получал, а то, что предлагали, было ничуть не лучше того, что он имел. Но и оставаться в прежнем статусе было невмоготу. Каждый день, проведенный на работе, становился для него днем мучения.
  И вот этот звонок. Негромкий голос с акцентом сразу же сообщил ему, что речь идет о важном деловом предложении. Мысль Ярцева тут же активно принялась за работу. Если иностранец каким-то образом разузнал его телефон, значит, в самом деле, разговор пойдет о чем-то значительном. Такие вещи не бывают случайными, в мире бизнеса каждый подобный шаг выверен и целенаправлен.
  Впрочем, их первый контакт был достаточно не конкретным и довольно кратким. Обменявшись общими фразами, из которых Ярцев понял, что Френсиса Хьюза, как представился человек с акцентом, интересует гостиничный бизнес в Дивноморске. Больше он ему ничего не сказал, они лишь договорились о встрече. И вот через несколько минут она должна состояться.
  Ярцев вошел в гостиницу. И только сейчас подумал, что для него нежелательно, если разговор состоится в ресторане, как они первоначально договаривались. Мало кто тут может находиться, а ему нет никакого смысла светиться. Пока не поздно, лучше изменить диспозицию. Он поспешно достал телефон.
  - Алло, мистер Хьюз, с вами говорит Ярцев. Я могу к вам подняться? Вы хотите встретиться в ресторане, как договаривались? Извините, но мне бы не хотелось. Вы должны сами понимать всю деликатность ситуации. У вас в номере? Вот это лучше. Тогда я иду к вам.
  Это уже лучше, подумал Ярцев. Хорошо, что иностранец попался понятливый. Некоторые из них ужасные педанты, ни на йоту не отступают от договоренностей.
  Ярцев поднялся по лифту, легко нашел нужный номер. Постучался в дверь. Ему открыл пожилой господин в отлично сшитом костюме. Выглядел он вполне благообразно. Несколько мгновений они рассматривали друг друга.
  - Здравствуйте, большое спасибо, что вы согласились принять меня в своем номере, - поблагодарил Ярцев.
  - Проходить, мистер Ярцев. Я не ошибся?
  - Именно так. Очень приятно с вами познакомиться.
  - Тогда присаживайтесь, - пригласил хозяин номера.
  - Большое спасибо, - Ярцеву хотелось, как можно скорей перейти к делу, но он понимал, что торопливость способна все испортить.
  Они одновременно сели в кресла напротив друг друга.
  - Желать что-либо выпить? - предложил Френсис Хьюз.
  - С удовольствием.
  - Виски, коньяк, ром?
  - Ром, пожалуйста, - после короткого колебания выбрал Ярцев.
  - О, вы предпочитать самые крепкие напитки. Вы есть уверенны, что это не помешать нашему разговору?
  Ярцев не смог разобрать, что выражает голос Френсиса Хьюза - одобрение или осуждение? Надо быть осторожней и не давать ему повода для превратных о нем суждений.
   - Не беспокойтесь, я владею собой в любой ситуации.
   - Это есть похвальное качество, - произнес Френсис Хьюз.
   - Я вас уверяю, что вы не разочаруетесь в нашем сотрудничестве, - постарался заверить своего собеседника Ярцев.
   - Но пока ни о каком сотрудничестве речи не идет.
   - Я надеюсь, что совсем скоро вы примете правильное решение. Это дело принесет вам большую прибыль. Вы же читали о том ажиотаже, который возник вокруг Дивноморска.
   - Разумеется, читал. Потому-то я здесь. В Дивноморске есть замечательное место, оно называться "Голубая лагуна". Но я также наводить справки, это место принадлежать другой компании. Мне требоваться мое доверенное лицо. Но я не совсем понимать, как вы собираетесь действовать. Ваш статус...
  - Поверьте, о своем статусе мне все известно.
  - Но как посмотреть на это ваш патрон, господин Яхонтов. Это решительный и влиятельный человек.
  - У вас немного устаревшие сведения, - возразил Ярцев.
  - Вот как, это крайне интересно?
  - Он стар, и болен, а его сынок - совершенно бездарен и беспутен. Он проматывает состояние папаши в казино и на женщин. Сейчас самое время нанести удар по компании. А если вы завладеете компанией, то и Дивноморск в вашем кармане.
   К удивлению Ярцева, Френсис Хьюз довольно спокойно отнесся к его предложению. Вернее, он на него никак не отреагировал, если не считать, что переменил позу.
   - Вот как, это в определенной степени менять дело. Но как вы собираться наносить ваш разящий удар?
   - С вашей помощью он будет несравненно успешней.
   - Подождите о моей помощи. Сначала я хочу понимать лучше ваши планы.
   Вот, сейчас самое главное, как молния ударила мысль Ярцева.
  - Сейчас трудно их доподлинно описать. Партия в самом начале, сделаны только первые ходы. А вы хотите, чтобы я уже сказал, на каком ходу и какой фигурой будет поставлен мат. Но я убежден, что мы найдем возможность сокрушить могущество Яхонтова.
   - Вы найдете, - уточнил Френсис Хьюз.
   - Я найду, - согласился с ним Ярцев.
   - Я хотел бы понимать, что вами двигать. Мотивы определять поведения человека.
   - Мне надоело быть вечно вторым лицом, не иметь своего мнения, а лишь выполнять единственно верные распоряжения старика. Я хочу иметь свой бизнес. И лучшего случая, чем сейчас, может не выпасть.
   - Мотивы мне понятны и вызывать мое уважение. Но если я соглашаться с вашим предложением, это будет наш бизнес.
   - Разумеется. Без ваших финансовых возможностей у меня ничего не получится. Но мы будем на равных.
   - Не скрою, ваше предложение мне представляться соблазнительным, - проигнорировал Френсис Хьюз последнюю фразу своего собеседника. Но есть еще некто госпожа Векшина.
   - Вы великолепно информированы.
   - Иначе я бы не стал с вами разговаривать. Но что вы думать об этой ситуации?
   - Я собрал о ней информацию. Она оказалась там случайно. Эта женщина совершенно одна, ее абсолютно никто не поддерживает. Справиться с ней, думаю, будет не сложно.
   - Вот и справляйтесь. А я смотреть. Если вам, как говорят у вас, улыбаться удача, то мы окажемся с вами гораздо ближе к соглашению, чем сегодня.
   - Вы очень осторожны. А вы не боитесь, что я обращусь к другому инвестору? - Ярцев бросил на своего собеседника пристальный взгляд.
   Френсис Хьюз улыбнулся.
  - Я бы вам не советовать. Иначе ваша деловая репутация будет погублена навсегда. Еще желать рому?
  - Не откажусь.
  - Я, конечно, вам налью, но посоветовать бы впредь пить поменьше. Это никогда не помогать в делах. Особенно в таких деликатных, как это.
  - Спасибо, но нам, русским, алкоголь помогает с ними справляться.
  - Мне кажется, что есть непостижима не только русская душа, но и русский желудок. А я с вашего разрешения выпить сок. Буду с нетерпением ждать от вас сообщений, господин Ярцев.
  
   8.
  
  Света украдкой посматривала на Виталия, уютно устроившись рядом с ним на сиденье автомобиля. Сейчас его взгляд был полностью сосредоточен на дороге. Казалось, Виталий совсем не обращал внимания на свою спутницу. Но именно таким он больше всего нравился Свете. Не беспечным и легкомысленным весельчаком и балагуром, а серьезным и молчаливым. Когда он такой, Свете казалось, что он точно так же относится и к ней - серьезно и основательно.
  Света вздохнула. Она прекрасно знала, что это всего лишь иллюзии. Виталий совсем не такой. За то время, что они вместе - а это почти два года, Света изучила Виталия вдоль и поперек. Тем более, он даже и не пытался маскироваться под влюбленного в нее молодого человека. Наверняка он еще встречается с другими девушками. Следы их пребывания Света часто находила в его квартире. То, забытая кем-то губная помада, то пудреница. На все вопросы, касающиеся этих неприятных для нее находок, Виталий всегда отшучивался или сваливал вину на своего дружка, который якобы заходил его навестить со своей подружкой. Света делала вид, что верила и не устраивала разборок. А что она могла! Ведь она замужем и не всегда имела возможность встретиться с Виталием по первому его желанию. Их встречи были не очень частыми, и она не тешила себя иллюзиями, что он довольствуется только ими. Конечно, она могла бросить мужа и переехать к Виталию, но ведь он этого ей и не предлагал. Да и вряд ли предложит. Она давно уже поняла, что Виталий был из тех мужчин, которые не торопятся себя обременять семейными узами. Зачем, когда и так не плохо. Вот и получается, что рассчитывать на то, что он когда-нибудь сделает ей серьезное предложение, не приходится. Но бросать его она не хотела, так как, что ни говори, но именно Виталий расцвечивал ее серую и однообразную жизнь яркими красками.
  Ее муж на это был не способен. Да, он любил Свету. Но от его любви ей уже давно не было ни холодно, ни жарко. Любить жену - для Глеба означало обеспечить ей надежный тыл. Вот он и обеспечивал, как мог. Пропадал на работе день и ночь, а потом приносил домой деньги, которых хватало впритык до следующей зарплаты. А ей иногда хотелось праздников. Только не тех, которые вся страна отмечает несколько раз в год согласно календарному расписанию, со своими неизменными атрибутами, вроде салата Оливье и селедки под шубой. Ее всегда тошнило от этих скучных семейных застолий. Нет, ей хотелось чего-то необычного, яркого и веселого, как карнавал. Вот Виталий был мастер на подобного рода времяпрепровождение. Он умел наслаждаться не только праздниками, но и буднями и был жаден до жизни во всех ее проявлениях.
  Света улыбнулась, она вспомнила, как весело было прошлый раз на одной из модных тусовок, куда притащил ее Виталий по случаю его дня рождения. Вот это был праздник, так праздник. Кого там только Света не встретила! Люди, которых обычно она видела только по телевизору, запросто подходили к Виталию и здоровались с ним, а с некоторыми он даже обнимался. Света таращилась на все происходящее и не верила глазам своим. Когда на следующий день она рассказала об этом девчонкам на работе, то стала героиней не только этого дня, но и всей последующей недели. Она вдруг почувствовала себя, какой-то особенной. Ведь именно для нее, пусть на короткое мгновение, но распахнулись двери, которые навсегда останутся наглухо закрыты для других.
  Автомобиль мягко затормозил, и Света очнулась от своих мыслей. Перед ее глазами раскинулся роскошный трехэтажный особняк белого цвета. Фронтон, украшенный причудливыми узорами, легкие изящные колонны, делали это здание похожим на загородную резиденцию какого-нибудь шейха. Так, во всяком случае показалось Свете.
  - Куда ты меня привез? - спросила она, уверенная, что это еще не конечный пункт их прибытия.
  - Я же тебе говорил, что мы едем ко мне, - Виталий был доволен. Он видел, какое впечатление произвел на Свету их с отцом загородный особняк.
  - А, по-моему, это какой-то дворец. Мы часом не заблудились?
  - Нет. Это и есть моя загородная резиденция.
  - Твоя?- Свете показалось, что он ее разыгрывает.
  - Ну, не совсем моя. Наша с отцом, - Виталий постарался произнести эту фразу, как можно тише.
  - Ух, ты! Я такое только в кино видела, - Света не могла поверить, что через каких-то пару минут она окажется внутри этого сказочного терема.
  - Кино - это сплошная бутафория. А тут все настоящее. Если хочешь, можем зависнуть здесь на несколько дней. У тебя сколько времени в твоем распоряжении?
  - Муж должен вернуться только через три дня, - Свете все еще не верилось, что эта сказка может продолжаться целых три дня.
  - Классно. Тогда прямо сейчас и начнем праздновать, - обрадовался Виталий.
  - А что праздновать?- Света понимала, что для Виталия любой повод погулять - сам по себе праздник. Но она все- таки решила уточнить.
  -Как что? Твою свободу.
  -Разве это свобода, - выдохнула Света с горечью. Ей сразу стало грустно, что только три дня она может провести так, как проводила их в своих мечтах. А потом опять придется возвращаться с небес на грешную землю.
  - А что же это еще, когда ты не должна быть дома не только к ужину, но даже и к завтраку, - Виталий откровенно не понимал, почему его подруга не разделяет его энтузиазма.
  -Как у тебя все просто, - продолжала Света все в том же тоне.
  - Да не запаривайся ты, Свет. Жизнь на самом деле легкая штука. Просто одни люди воспринимают ее такой, как она есть, а другие любят все усложнять. - Виталию не терпелось оказаться в Светиных объятиях, и ему хотелось, как можно скорее, закончить этот ненужный с его точки зрения разговор.
  - Хотела бы я так легко относиться к жизни, как ты.
  - А ты учись у меня.
  - Разве этому можно научиться?- Света недоверчиво посмотрела на Виталия.
  - Еще как! Я даже готов преподать тебе несколько таких уроков.
  - С удовольствием поучусь у тебя, - ей вдруг стало легко и весело.
  - Тогда внимай. Прежде всего, надо уметь хорошенько расслабляться. Скажи, как ты обычно расслабляешься, - Виталий моментально уловил перемену ее настроения.
  -Для меня это любимая музыка и горячая ванна.
  -Ну, что ж, неплохо. Только есть еще два способа. Более верные.
  - Какие?- Света понимала, о чем он, но ей захотелось, чтобы Виталий их озвучил.
  - Дорогой коньяк и хороший секс.
  - О-о-о, тоже неплохо, - Света осталась довольна услышанным.
  -С чего начнем?- Виталий уже просто сгорал от нетерпения оказаться с ней в постели, но он продолжал поддерживать эту игру. В конце концов, от нее он тоже получал удовольствие и немалое. А Света, куда она теперь денется...
  - Логичнее было бы с ванны, - услышал Виталий голос Светы.
  -Тогда с бассейна. Ну, а потом мы выпьем коньяк под хорошую музыку и отправимся в спальню. Пойдет?
  -Пойдет. Получим твой и мой метод расслабления одновременно.
  
   9.
  
  День выдался неудачным. Причем, не заладился он с самого утра. Сорвались пара важных встреч, он просмотрел несколько отчетов - и не один его не порадовал. Вроде бы все идет нормально, никаких провалов. Но и побед тоже нет, все, что есть положительное в работе компании, связано с прошлыми достижениями. А вот новых хороших ростков посеять никак не удается. И он знает, в чем причина.
  Яхонтову не хотелось об этом думать, но и не думать он не мог. Он стал старым, здоровье становится все хуже. Вот постепенно и упускает инициативу. А подхватить ее некому. Наемные менеджеры кроме как на хороших исполнителей не тянут. А Виталий... Чего говорить о нем, какой из него собственник, он типичный растратчик. Все пустит по ветру, как песок с бархан.
  При воспоминании о сыне Яхонтову стало хуже, в груди сразу же потяжелело и закололо. Сейчас он приедет домой, примет таблетку и ляжет. Хорошая настала жизнь, когда любая неприятная мысль вызывает у него чуть ли не сердечный приступ. Ладно, не надо об этом думать. Главное - благополучно добраться до постели.
  Яхонтов вошел в особняк. И сразу почувствовал одышку. Да, сегодня точно не его день.
  Внезапно за дверью сына он услышал чьи-то голоса. Резко распахнул дверь. На кровати Виталий занимался любовью с какой-то девицей. Его охватил гнев. Сегодня сын так и не появился на работе, хотя Яхонтов его ждал. Теперь понятно, какому занятию он предпочел выполнение свой трудовых обязанностей.
  Но он решил, что не станет при чужом человеке показывать свои эмоции. Такого унижения от него не дождутся.
  - Виталий, ровно через десять минут я тебя жду в своем кабинете.
  Он постарался закрыть дверь так, чтобы не издать ни одного звука.
  Света с испугом посмотрела на дверь, в проеме которой только что стоял хозяин дома.
  - Застукал. Что теперь будет? - с тревогой спросила она.
  Виталий раздосадованный, что не удалось закончить, буркнул:
   - Да не волнуйся, первый раз что ли. И не такое бывало.
  - Он у тебя очень суровый. И взгляд, как пуля, прошибает насквозь. Мне даже стало не по себе.
  - Говорю, не бойся. Лучше одевайся. Тебе придется добираться до дома самостоятельно, мне надо со стариком поговорить.
  Света поспешно спрыгнула с кровати. Давно она не одевалась так быстро. Почему-то она никак не могла справиться с испугом.
  -Ты позвонишь? - спросила она уже одетая.
  Виталий тоже уже почти одетый посмотрел на нее.
  - Да, позвоню, куда я денусь. Где я найду такой знатный секс.
  -У тебя все мысли только о сексе. - О сексе в данный момент она и думать не могла. Ей хотелось одного - как можно быстрей покинуть этот ставший в одно мгновение не гостеприимный дом.
  - Не все, иногда еще бывают о выпивке. Дай-ка бутылку.
  - Это же коньяк. Лучше не пей, Тебе к отцу идти.
  Виталий пренебрежительно махнул рукой.
  - Один черт. Так даже лучше. - Он отхлебнул прямо из горлышка, хотя рядом стоял бокал. - Ну, все, я пошел. Пожелай мне ни пуха, ни пера. А ты давай несись домой.
  Свету просто вымело из комнаты. Виталий хмуро посмотрел ей вслед. Предстоящее объяснение с родителем его явно не радовало. Опять начнется старая песня. Других он не знает.
  Виталий вошел в кабинет Яхонтова. Тот сидел за столом, но ничем не был занят. Он сел напротив отца.
  -Сколько сейчас время? - спросил Яхонтов.
  -Да вон часы на стене.
  -Сколько сейчас время? - повысил голос Яхонтов.
  - Четыре часа.
  - Дня или ночи?
  - За окном светло, значит, еще день. Четыре часа дня.
  - Значит, ты полагаешь, что сейчас день. Тогда объясни, почему ты находишься дома, да еще в постели с проституткой, когда ты должен находиться на работе. Ты не забыл, что ты являешься вице-президентом компании? По сути дела вторым ее лицом.
  - Света не проститутка.
  - Я не об этом, мне наплевать, кто такая Света. Меня интересует, почему ты не на работе, когда идет рабочий день. И в компании полно дел, за которые ты отвечаешь.
  - Я хотел попросить у тебя на сегодня отгул.
  - Чтобы удариться в загул. Напомни мне, когда ты в последний раз был на работе?
  - Два дня назад.
  - И пробыл в офисе ровно пятнадцать минут.
  - Доложили. Ты за мной следишь?
  - А это мое дело.
  - И сколько мне времени бывать на работе - тоже мое дело.
  - А вот тут ты ошибаешься. - Яхонтов сделал короткую паузу, он старался не потерять спокойствия, иначе сердце тут же отзовется на волнение. - В моей компании дисциплина для всех абсолютна одинакова. И для президента и для вице-президента и для курьера. И для сына - тоже. Запомни там ты мне не сын, а подчиненный. И ты должен выполнять регламент, как все.
  - Ну, уж нет, я не собираюсь быть, как все.
  - Будешь, как все! Иначе я не только понижу тебя в должности, я лишу тебя всех прав на наследство. Мне не нужен такой наследник, который пустит по ветру все то, что я создавал на протяжении многих лет. - И только сейчас Яхонтов понял, что кричит. Значит, приступа ему сегодня никак не миновать.
  Однако крик отца не произвел на Виталия никакого впечатления.
  - Другого у тебя нет, надо было делать много детей. А ты что-то поскупился.
  -Вот что, я тебя скажу, мой дорогой, - уже спокойно произнес Яхонтов. - Либо ты изменишь кардинально свое поведение, и днем будешь работать. Причем, хорошо работать, либо я изменю завещание. Лучше отдать все мое достояние в чужие, но умелые и бережливые руки, чем в твои расточительные. Я с того света не собираюсь смотреть на то, как развеется по ветру моя компания, я хочу там пребывать в спокойствии.
  - И где же ты найдешь такие руки?
  - Не беспокойся, найду. В мире есть люди, которые умеют приумножать то, что сделано другими. Не надейся на то, что ты мой сын. Уж лучше не иметь никакого, чем такого.
  - Если бы мама тебя сейчас слышала ...
  - Маму, ты даже всуе, упоминать не имеешь права. Она бы плакала горючими слезами, видя, каким ты стал. Иди с моих глаз долой. И если завтра, как все, ровно в девять часов ты не будешь сидеть в своем кабинете и заниматься делами, пеняй на себя. Я все сказал.
  Виталий, ничего не сказав, быстро вышел из кабинета. Но Яхонтов даже не посмотрел ему вслед. Его волновало совсем другое: успеть бы принять лекарство до того, как начнется эта всепоглощающая боль.
  
  
   10.
  
  Наумов прилетел в Дивноморск рано утром и потому не выспался. Ему вообще не хотелось сюда лететь. Море он никогда не любил, оно представлялось ем чуждой стихией. Он даже плавать, как следует не умел, там, где он родился, протекала мелкая речушка, которую можно было перейти в брод. И он не понимал людей, которые связывали свой отдых с морскими купаниями и долгими лежаниями на камнях, напоминая больше не человеческих существ, а тюленей. Вот в хорошем ресторане, с хорошей выпивкой и закуской, под приятную живую музыку в исполнении смазливой певицы, он мог просидеть много часов подряд. А пляж, что там есть, что там делать? Ни выпить, ни как следует поесть. Правда, полуголых телок там хоть залейся, но даже ради них выдерживать такую жару неохота.
  Жара - это был его второй враг после милиции. С ними он воюет всю свою жизнь с переменным успехом. Но здесь на первое место выходит зной, если утром такая температура, что же будет днем? И как тут люди живут? А эта дамочка?
  Наумов решил, что ничего страшного не случится, если прежде, чем тащиться в гостиницу, он хорошенько позавтракает. Даже ради ответственного задания не надо лишать себя удовольствий. Поел он плотно и вскоре пожалел об этом. До отеля идти было далеко, к тому же в гору. Понятно, что можно было взять такси, но Чернов запретил ему светиться; чем меньше людей узнают об его присутствии в городе, тем лучше. И с этим Наумов не мог не согласиться, мало ли как обернутся дела.
  Он брел по жаре, как собака, высунув язык, и проклинал Чернова и эту дамочку, которая соорудила свой постоялый двор на горе. На равнине что ли мало места. Ну, ничего, придет время - и он за все с ней расквитается.
  Наумов несколько раз обошел гостиницу, заглянул даже внутрь. Но так, чтобы его никто не заметил. Он даже не ожидал, что заведение ему понравится. Маленькое, но изящное строение, с какой-то своей индивидуальной атмосферой. Впрочем, его все это волновало в последнюю очередь. Увидев все необходимое, он решил, что пора действовать. Недалеко от гостиницы нашел тенистое местечко и достал телефон. Посмотрим, как все будет складываться.
   - Это гостиница "Голубая лагуна"? - спросил он, когда в мобильнике раздался приятный женский голос. - Замечательно. Могу ли я поговорить с госпожой Векшиной? Это вы Александра Юрьевна? Как прекрасно, что я сразу же попал на вас. Как говорят, на ловца и зверь бежит. Кого я ловлю? Вас и ловлю. У меня к вам очень важное дело. Я представляю компанию "Золотая звезда". Мы хотим вам сделать предложение, от которого невозможно отказаться. Вы очень остроумная, Александра Юрьевна, если полагаете, что не бывает предложений, от которых невозможно отказаться. А давайте поспорим, что от нашего предложения вы не откажитесь. На что спорим? Тысяча баксов вас устроит? Договорились. Когда мы с вами можем встретиться? Вы предлагаете прямо сейчас? А-а-а, хотите, как можно скорей получить свою тысячу. А где? У вас гостинице. Прекрасно, я как раз нахожусь неподалеку. Иду.
  Векшина положила трубку и задумчиво посмотрела на нее. Кажется, началась какая-то игра, подумала она. Кто это господин Наумов? И о компании такой она что-то не слышала. Интересно, что же он хочет? Ну, держись, Сашок, мысленно обратилась она к самой себе, кажется, этот человек весьма серьезный, несмотря на свой шутливый тон.
  Векшина решила, что лучше всего для разговора подойдет не ее кабинет, а ресторан. Это был ее старый трюк, в неформальной обстановке люди раскрывается лучше. И когда этот Наумов появился в гостинице, она пригласила его туда.
  Она внимательно рассматривала сидящего напротив мужчину. Почему-то она представляла его другим, важным, в дорогом костюме господином. А этот был одет в тенниску и в какие-то сомнительного цвета брюки. А на ногах мокасины.
   - А у вас тут очень мило. Я даже не ожидал, - произнес Наумов, нанизывая на вилку сколький, как уж, грибок.
   - Если бы вы знали, сколько это стоило трудов, - ответила Векшина. - Извините, не знаю вашего имени отчества.
   - Это я должен просить прощение, что не представился. Вот моя визитка, - протянул он ей картонный четырехугольник.
   - Виктор Борисович, помощник президента, - прочитала Векшина. - Очень приятно. Ну, а кто я, я так понимаю, вам известно.
   - И даже очень хорошо. Ваше имя становится популярным.
   - Что-то не заметила, - засомневалась Векшина.
  - Зато мы, в Москве, это заметили.
   - Обо мне знают в Москве?
   - Знают, кому надо. И очень вами интересуются.
   - Кто же? - Векшиной, в самом деле, стало интересно.
   - Например, наш президент. Он внимательно следит за вашей деятельностью. И очень высоко ее оценивает.
   - Чем же я заслужила такое внимание?
   - Своей работой. Поднять одной такое дело. Нам очень хорошо известно, как вам было трудно.
   - Это только одна я могу доподлинно знать. Вы даже не представляете, каких трудов это стоило. На этом месте была большущая свалка. - Она вдруг вспомнила, как это все начиналось.
   - Вы достойны восхищения. Примите от нашей компании в знак признания ваших заслуг маленький сувенир. - Из кармана Наумов достал коробочку.
   - Что это? - Векшина насторожилась еще сильней.
   - Всего лишь ручка. Правда, с золотым пером.
   - Мне, кажется, нет причин, чтобы вы делали мне подарки. А я бы их принимала, - отодвинула она коробочку.
   - Ну, что вы, Александра Юрьевна, какие пустяки. Да вам можно сделать и не такой подарок только за то, что вы такая красивая. - Наумова вдруг захлестнула почти что ненависть к этой дамочке. Ишь ты, еще строит из себя английскую королеву. Или она торгуется?
   - Хочу сразу предупредить: подобные комплименты в деловых вопросах на меня не действуют, В свое время от них я сделала прививку.
   - Ценю ваше чувство юмора.
   - Если бы еще ценили мое время, было бы совсем замечательно. Я в последние дни просто зашиваюсь от количества дел. Такое чувство, что весь мир хочет непременно оказаться в Дивноморске.
   - Как говорят в таких случаях, намек понял. Перехожу от поэзии к прозе вопроса. От имени компании я уполномочен сделать вам интересное предложение.
   - Надеюсь, вас не уполномочили сделать мне матримониальное предложение? - усмехнулась Векшина.
   - К сожалению, нет, хотя, поверьте, я бы с большой радостью.
   - Верю. И все же, что за предложение?
   - Поверьте, очень выгодное предложение.
   - Это я уже поняла. Как и то, что от него невозможно отказаться. Но для женщины нет ничего невозможного, и я откажусь.
   - Какая вы, с вами трудно иметь дело. И все же, оно вам понравится. Наша компания хочет купить ваш отель и земельный участок под ним.
   - Что-то в этом роде я и предполагала.
   - А предполагаете ли вы, о какой сумме идет речь? Мы готовы заплатить за все три миллиона долларов. Представляете, три миллиона настоящих американских долларов.
   - Спасибо, что не фальшивых.
   - Вы можете проверить каждую купюру в банке, - сделал вид, что обиделся, Наумов.
   - Что вы говорите, с вашей стороны это очень любезно.
   - Так каков ваш ответ?
   - Так я уже вам его дала.
   - Что-то не припомню, - подозрительно посмотрел на нее Наумов.
   - Вы мне сказали по телефону, что от этого предложения невозможно отказаться. А я сказала, что отказываюсь. И мы поспорили на тысячу долларов. Я подтверждаю свой отказ. Надеюсь, вы человек честный и вручите мне проигрыш.
   - Вы отказываетесь от трех миллионов долларов ради одной тысячи? Я в это не верю. - Ему вдруг сильно захотелось запустить в нее стаканом. Чутье его не обмануло, когда предупреждало, что с этой дамочкой будет трудно.
   - Это ваше дело. А мне, извините, надо идти.
   - Напрасно вы так поступаете, Александра Юрьевна.
   - Это уж позвольте мне самой решать.
   - Вам все равно не удержать эту гостиницу.
   - А это мы посмотрим.
   - Своим упрямством вы настроите против себя влиятельные силы. Вы и не представляете, насколько влиятельные.
   - Уж не себя ли вы имеете в виду?
   - Ну что вы, я всего лишь посланник. Подумайте, взвесьте все возможные последствия.
   Векшина хотела уже встать и уйти, но решила еще не надолго задержаться. - Она почувствовала, что это отнюдь не пустые слова.
   - А какие могут быть последствия?
   - Мир очень жесток. - Так вы мне угрожаете?
   - Как можно, я вами восхищаюсь. Но, боюсь, не все разделяют мои чувства.
   - Это их дело. Я от своего не отступлюсь. И я умею защищаться.
   - Я бы вам еще раз советовал обо всем подумать.
   - Боюсь, что это бесполезный разговор. - Очень жаль. Я надеялся на другой результат. Что ж, до свидания. - Наумов встал и быстро пошел к выходу.
   - А тысяча долларов? - догнал его оклик Векшиной.
  - Ах да, совсем забыл. - Он вернулся к столу и достал из бумажника деньги - Вот мой проигрыш и ваш выигрыш. Так все в жизни устроено: если одни проигрывают, значит, другие выигрывают. Но ведь все может измениться.
  
   Глава 2.
   1.
  Весь остаток дня Векшину не отпускало чувство тревоги. Чутье подсказывало, что появление этого господина и его предложение о покупке гостиницы - это только начало череды надвигающихся неприятностей. Насколько они будут серьезными и каковы окажутся их последствия, покажет время. Но то, что этот господин настроен серьезно и готов идти до конца, она уловила скорее не разумом, а каким-то особым внутренним чувством. Хуже всего было то, что эта тревога никак не хотела улетучиваться. Более того, она нарастала с каждым часом. И по мере того, как рабочий день приближался к своему завершению, становилась все более и более интенсивной. Поток, беспокоящих мыслей, кружил и кружил над ней, мешал сосредоточиться на работе, изматывал душу. Больше всего она боялась за брата. Хотя, казалось бы, оснований опасаться чего-то серьезного у нее не вроде бы не было. И к вечеру Векшина дошла до того, что уже просто не находила себе места. Как только стрелка часов достигла шестичасовой отметки, она пулей выскочила из кабинета, и почти бегом направилась к морю. Ей необходимо было увидеть Диму, как можно скорее.
  Дорога от гостиницы до берега моря, где обычно работал над своими картинами Дима, занимала не более получаса. Все это время перед глазами Векшиной всплывали сцены разговора с Наумовым. В голову лезли всякие нехорошие мысли. Кажется, он что-то сказал про жестокость этого мира. Интересно, было бы знать, что он имел в виду. Во всяком случае, ничего хорошего, это точно. А раз так, от него можно ожидать чего угодно. За себя Векшина не беспокоилась, а вот за Диму... Если бы он согласился уехать, ей было бы гораздо спокойнее. Все равно сейчас каникулы, зачем ему торчать в городе? Векшина твердо решила уговорить брата покинуть Дивноморск.
  Наконец она увидела Диму. Он стоял на скалистом берегу моря перед мольбертом и увлеченно работал над картиной. Векшина сложила руки трубочкой и поднесла их к губам: "Дима-а-а, Дима-а-а", - позвала она его, но он не откликнулся. Должно быть, не расслышал ее из-за шума моря. Когда она приблизилась к нему почти вплотную, он по-прежнему не замечал ее.
  - Димочка, ну, сколько можно пропадать на берегу, я же волнуюсь, - Векшина легонько обняла Диму за плечи.
  - Осторожно, ты видишь, я работаю, - отбросил Дима ее руки.
  - Я вижу, что ты просто стоишь и смотришь на море. И я подумала, что ты уже закончил.
  - Закончил? Да тут еще работы непочатый край, - недовольно проворчал Дима.
  - А, по-моему, картина уже готова. Хоть сейчас на выставку.
  - Я бы не повесил ее даже в твоей гостинице, а ты говоришь на выставку.
  - Слушай, а это идея, - ухватилась Векшина за его слова, - Пожалуй, я действительно закажу тебе несколько картин для своего отеля. Как тебе мое предложение?
  - Да, пожалуйста, бери любую картину, - великодушно отозвался Дима.
  - Мне одной будет мало, - Векшину вдруг осенило. Она придумала под каким предлогом отправить его из города.
  - Бери столько сколько нужно.
  - Димочка, но ведь у тебя только морские пейзажи.
  - Это как раз то, что нужно для отеля под названием "Голубая лагуна".
  - Конечно, я возьму несколько таких картин и развешу их в холле и в коридорах. Но у меня есть еще ресторан. Туда бы я хотела какие-нибудь натюрморты с овощами, фруктами, дичью. Ну, ты понимаешь, - Векшина потихоньку направляла разговор в нужное ей русло.
  - Ты же знаешь, что я не рисую гусей и уток и даже фазанов, тем более уже убитых, - в голосе Димы послышалось легкое раздражение.
  - Ну, хорошо, не хочешь гусей, не надо. А если цветы в вазах?- не унималась Векшина.
  Дима сделал вид, что не расслышал и сосредоточенно стал наносит мазки на неоконченное полотно.
  - Ну, ладно. Не хочешь в вазах, но хотя бы на клумбах можешь? Или какой-нибудь миленький пейзажик с лесными цветами. А?- Векшина решила довести задуманное до конца.
  - Ну, если только с лесными и то, это будет исключение только для тебя и только один раз, - неожиданно сдался Дима.
  - Здорово! Я знала, что ты не откажешь мне, - обрадовалась Векшина,- Только у нас тут леса нет, одно море и песок. Слушай, а, что если ты поедешь к тете Анюте под Рязань. Она всегда приглашает. Знаешь, какие там леса!
  - Ехать под Рязань, чтобы нарисовать поляну с цветами? - Дима был не на шутку удивлен.
  - А почему бы и нет. Заодно и отдохнешь от этой жары. Там сейчас очень комфортная погода.
  - Я тебе и без Рязани любой цветок нарисую. Будешь довольна.
  Векшина почувствовала его сопротивление и забеспокоилась. - Не хочешь под Рязань, можешь махнуть во Францию. У меня там школьная подруга живет в Провансе. Привезешь мне оттуда несколько пейзажей французской провинции. Как тебе такой расклад?
  - Я не понимаю, ты, что хочешь от меня избавиться?- Дима в упор посмотрел на сестру.
  - Что ты, просто я хочу, чтобы ты отдохнул, сменил обстановку. Ты же ничего кроме Дивноморска не видел. А на следующий год ты заканчиваешь школу, тебе будет не до поездок. Сейчас как раз самое время,- Векшина еще надеялась, что его удастся все-таки уломать.
  - Да, ладно, слышал я, что ты с Павлом Сергеевичем отдыхать собралась. Боишься меня одного оставить? Так я уже не маленький, - насупился Дима.
  - Да нет, я уже никуда не еду. Просто сейчас предстоит много работы, я буду пропадать на работе круглые сутки. Мне не хочется, чтобы ты себя чувствовал брошенным, - Векшина вдруг почувствовала неимоверную усталость. Ей стало понятно, что Дима ни за что не согласится уехать.
  - Вот глупости. Можешь спокойно заниматься своей работой, я и сам справлюсь. А ехать я никуда не хочу. Мне и здесь хорошо, - подтвердил он ее догадку.
  - Это твое окончательное решение?
  - Окончательное.
  - А может, все-таки передумаешь? - спросила Векшина, хотя уже все было предельно ясно. Дима не поменяет решения.
  -Ну, я же сказал нет, значит, нет!
  
   2.
  Ярцев сидел в баре гостиницы "Голубая лагуна". Бар ему нравился. Он был скромный, но было заметно, что сделано все со вкусом, с любовью. Судя по всему, эта Векшина умеет даже малыми средствами создавать уютную атмосферу. Да, определенные способности в своем деле эта дамочка имеет. Тем лучше, его победа окажется более значимой.
  К нему подошел официант.
  - Добрый день. Ознакомьтесь, пожалуйста, с нашим меню.
  - Убери это. И принеси-ка мне только быстро что-нибудь покрепче. Виски у вас имеется?
  - Да.
  - Вот, давай виски со льдом.
  - Еще что-нибудь желаете?
  - Пока только виски, а потом видно будет.
  Официант удалился, Ярцев посмотрел ему вслед. Все официанты одним миром мазаны, хотят, как можно сильней растрясти клиента. Но его на такие трюки не поймаешь. Вот только что делать ему тут дальше ?
  Официант действительно быстро принес заказ. Ярцев сделал один глоток, как тут же забыл про виски. Он почувствовал, что ему повезло. Он увидел, как в бар зашла Векшина. Рядом с ней шел паренек лет пятнадцати. Ярцев внимательно рассматривал женщину. А она очень даже ничего, можно сказать, по-настоящему красива. Он бы совсем не отказался провести с такой пару страстных ночей. А, собственно, почему он должен от этого отказываться. Все в его власти.
  Векшина с пареньком расположились совсем недалеко от него. Она попросила того же самого официанта принести себе и мальчику по стакану сока. Для того, чтобы слушать их разговор, Ярцев даже пересел на соседний стул, по ближе к этой паре.
  - Ну, как ты уже все осмотрел? - спросила мальчика Векшина.
  - Да, вот пробежался по твоим владениям. Теперь примерно представляю фронт работы, - ответил мальчик.
  - Надеюсь, тебя не сильно обременила моя просьба, - произнесла Векшина.
  - Да, нет. Обойдемся малой кровью. Для холла и коридоров, как я и думал, подойдут мои старые картины из цикла "Морские новеллы". А для столовой я сделаю три новых. Там у вас окна выходят в розовый сад. Мои картины будут копией естественного ландшафта за окном. И людям, пришедшим подкрепиться, будет казаться, что они сидят на открытой террасе или прямо в саду, среди роз. А открытые окна, через которые будет доноситься аромат настоящих роз, поддержат эту иллюзию. Ну, как тебе мои идеи?
  - Ой, Димка. Я уже прямо сейчас представила, как это будет здорово. Только ты мог додуматься до такого.
  - Только ради тебя, любимой.
  - Я счастлива, что у меня такой любящий братик.
  - Брат. Я уже гораздо взрослее, чем ты думаешь.
  - Ну, хорошо, хорошо. Все равно, ты у меня самый замечательный.
  - Ты у меня тоже. И я не хочу от тебя никуда уезжать. Даже во Францию. А натуру можно везде найти. Далеко для этого ходить не надо.
  - Ты меня, конечно, убедил, но ...
  - И больше никаких но. Ну, все, я пошел. У меня теперь масса работы. До вечера. - Дима поднялся и вприпрыжку побеждал к выходу.
  - До вечера.
  Женщина допила сок, по-хозяйски осмотрела бар. На мгновение их глаза встретились, и Ярцев вдруг ощутил, как екнуло у него сердце. Да, к такой особе трудно оставаться равнодушной.
  Векшина встала и тоже направилась к выходу из бара.
  Ярцев задумчиво проводил ее глазами. Затем позвал официанта. На всякий случай надо кое-что проверить.
  - А скажи-ка мне, милейший, что это за мальчишка крутился около вашей хозяйки. Сын что ли?
  - Нет, она не замужем и у нее нет ни сына, ни дочери. Это брат ее, - ответил официант, несколько удивленный характером вопроса.
  - Брат говоришь? А что он еще в школе учится или уже в институте?
  - Да, нет. Зеленый еще. Пацан. - В голосе официанта послышалось пренебрежение
  - Он производил впечатление очень смышленого мальчика.
  - Да задается он много. Гордится.
  - Такой сестрой можно гордиться. Редко встретишь деловую женщину, да еще и такую красавицу.
  - А он не ею гордится, а собой, - возразил официант.
  - Это от чего же?
  - А он тут у нас местная знаменитость. Рисует классно. У него уже были выставки в местной арт-галлерее. Говорят, один иностранец купил его картину и увез к себе. Кучу бабок ему отвалил.
  -Значит он не такой простой мальчик. То-то я смотрю, лицо у него такое, одухотворенное.
  - Его тут все зовут Айвазовским. За талант.
  - Айвазовским говоришь? - У Ярцева вдруг мелькнула одна мысль. На досуге он обязательно ее еще покрутит. - Ну, ладно. Спасибо, дружок. На вот тебе за виски, я ухожу.
  
  
  3.
   Больше всего в жизни Виталий ненавидел будильник, потому что не было такого случая, когда бы он зазвенел вовремя. Он всегда норовит прервать самый сладкий сон. Вот так как сейчас. Виталий с трудом оторвал голову от подушки, и посмотрел на часы. Они были немилосердны, как палач, так как показывали время, что пора вставать. Он чертыхнулся; ему захотелось запустить в них чем-нибудь увесистым. И словно бы назло им, снова лег. И почти сразу же вскочил с кровати и, ругаясь, пошел умываться. Он вспоминал разговор с отцом, и от злости у него невольно сжались кулаки. И чего ему неймется, мало ли у него там народу в компании, не знают, чем себя занять. Зачем он там нужен еще? Виталий даже застонал. Он представил длинную анфиладу скучных серых дней, которые придется проводить в офисе, занимаясь какими-то бессмысленными делами. Не то что было до этого. Он позволил себе взять, как он сам выражался, небольшой отпускчок. И как замечательно провел это время. Когда еще такое повторится. Жди теперь бог знает сколько. И все из-за отца. Вбил себе в голову, что его сын должен работать наравне со всеми. Денег что ли у них мало. Для чего работать-то. Тоже мне воспитатель нашелся. Он уже давно взрослый, его давно не надо воспитывать.
  Виталий ехал на машине с самым мрачным настроением. И вместе с ним ехала злость на отца. Желание сделать ему какую-нибудь пакость не отпускало, как прилипчивая зараза. Должен же он как-то отмстить за все свои незаслуженные обиды.
  Едва он вошел в приемную, как секретарша его встретила словами:
  - Виталий Юрьевич, только что звонил ваш отец. Он просил вам передать, что плохо себя чувствует. И потому не приедет. И все обязанности по руководству компании на время его отсутствия Юрий Петрович передает вам.
   Виталий с трудом удержался, чтобы не выругаться. Хуже можно, да некуда. Теперь он целый день будет занят, к нему станет тянуться бесконечный поток посетителей. Он почти уверен, что отец это сделал специально. Таким образом, он хочет ему преподнести урок. Тоже учитель нашелся.
   - Спасибо, Катя. Больше ничего он не сказал?
  - Нет, больше ничего. Виталий вошел в кабинет, закрыл дверь. И только здесь дал волю своему бешенству. Сняв пиджак, стал в бешенстве топтать его ногой. Чуть-чуть успокоившись, он упал в кресло. То, что отец все специально подстроил, Виталий не сомневался. Но сейчас его
  беспокоило совсем другое, что он будет делать? Он же по-настоящему не вникал в дела компании. Как он будет принимать решения? Несколько мгновений он сидел неподвижно. Да, гори оно все синим пламенем, что будет, то и будет, решил он, И почувствовал хоть какое-то облегчение.
   Из селектора раздался голос Кати:
   - Виталий Юрьевич, к вам наш главный бухгалтер.
  Ну вот, начинается.
  Предвидение Виталия полностью подтвердились. Следующие несколько часов он ни на минуту не оставался один, посетитель сменял посетителя. Виталий делал вид, что внимательно всех слушает. Иногда даже вставлял какие-то замечания. Сначала он еще пытался попасть в струю разговора, но затем ему это так надоело, что перестал делать такие попытки. Пусть думают о нем, как хотят. Ему на это глубоко наплевать. Он не только ничего не знает, но и не хочет ничего знать. Да и собственно, почему он должен всем этим заниматься? Только потому, что сын магната? А если бы был сыном проститутки, должен был бы стать непременно проститутом? И почему нет такого слова, пора ввести, профессия давно существует. Что же ему делать, как выбраться из этой самой настоящей западни?
   Голос Кати прервал его размышления, так как сообщил ему, что его просит принять Николай Васильевич. Имя показалось ему знакомым, но кто такой этот самый Николай Васильевич вспомнить не удалось. Не мог он что ли прийти завтра, когда будет отец. Николай Васильевич оказался маленький и круглый мужчина с лучезарной улыбкой. Без всякого сомнения, Виталий видел его в стенах компании, но на этом его знания об этом человеке исчерпывались. - Виталий Юрьевич, как я рад вас видеть, - засиял Николай Васильевич улыбкой. - Не скрою, очень обрадовался, когда узнал, что именно вы замещаете Юрия Петровича. Давно пора, молодежь на все смотрит более трезво.
   - А что мой отец на все смотрит по-другому?
  - Позвольте вам заметить, что ваш отец - великий бизнесмен. Все понимает великолепно. Но немного консервативен. Если он что-то решил, его уже не переубедить.
   - И в чем же вы пытались его переубедить?
  - Я приобрел для вашей компании товаров на большую сумму. Но, признаю, нарушил кое-какие сроки поставки. И по этой причине ваш отец не желает оплачивать счета. Я считаю это не справедливым. Я все же выполнил все свои обязательства. Ну, а задержка, с каждым случается. Возникли непредвиденные обстоятельства.
   - И какие? - спросил Виталий. Он смотрел на Николая Васильевича и гадал: врет или не врет? В принципе ему было глубоко наплевать, разве немного интересно. Словно бы решаешь замысловатый кроссворд.
   -Груз был задержан на таможне.
   -Но это ваши проблемы.
   - Так я и не отрицаю, - снова заулыбался Николай Васильевич. - Моя вина. Но ведь у каждого случаются срывы. А мы с вашей компанией работаем пять лет. И это первый случай. А вы мне не заплатили, я не могу рассчитаться с поставщиками. А сумма-то не малая.
  - И какая сумма?- почти без интереса спросил Виталий.
   - А вот взгляните, тут все нужные документики.
   - Да, сумма более чем приличная, - Виталий посмотрел на то место, на которое ткнул ему своим толстым пальцем Николай Васильевич.
   - То-то и оно. Я попал в сложную ситуацию. Если я не заплачу, поставщики подадут на меня в суд. И я буду объявлен банкротом.
   - Это правда? - Теперь Виталий почти не сомневался, что он врет.
  - Клянусь чем угодно! Хотите детьми?
   Черт с ним, заплатим, решил Виталий. Он был уверен, что отец ни за что бы не заплатил. Потому-то и принял такое решение. Уж очень хотелось поступить противоположным образом. Посмотрим, как отец отреагирует на него.
   - Что я должен сделать, чтобы вам оплатили?
   Николай Васильевич аж весь изогнулся от счастья.
   - И всего лишь подписать вот здесь: оплатить. Этого достаточно.
   - Получите.
  - Вы даже не представляете, как я вам благодарен. Пусть вам сопутствует только удача. Всего вам доброго.
   Николай Васильевич галопом выскочил из кабинета. Виталий проводил его взглядом и с тоской посмотрел на часы. Еще даже не наступило время обеда, а ему кажется, что он провел в этом кабинете целую вечность. Одно радует и придает силы: ему все же удалось навредить отцу. Думаю, папаше мое решение жутко не понравится. И это прекрасно, злорадно подумал он.
   - Катя, кто там еще ждет приема?
  
  
  4.
  Чернов смотрел, как приближается Наумов, и думал о том, что не так уж и давно был почти точно таким же. Тоже походил на гончую собаку, рыскавшую в поисках добычи да не для себя, а для других. Как и Наумов, работал на пахана, и испытывал к нему глухую и безнадежно тоскливую ненависть от того, что не мог позволить себе роскошь выплеснуть ее наружу. Вот и Наумов поди ненавидит его и очень даже вероятно, что с удовольствием однажды пырнет ножом в спину. Разумеется, если он, Чернов, окажется таким дураком, что подставит ее. Но тебе долго придется ждать этого счастливого момента, мысленно проговорил он.
   Наумов остановился в нескольких шагах от Чернова и как-то по-собачьи преданно посмотрел на него. Или ему так показалось? Впрочем, какая к черту разница.
   - Прилетел? - спросил Чернов.
   - Я к вам прямо их аэропорта, - бодро отрапортовал Наумов.
   Попробовал бы не сразу из аэропорта, усмехнулся про себя Чернов.
   - Значит, голодный, выпить чертовски хочется. Да и по женщине, поди, проголодался.
   Наумов изобразил улыбку.
   - Выпить и закусить очень даже неплохо, в этих аэропланах кормят, как в детстве в пионерлагерях, куда меня предки отправляли, чтобы я не мозолил им глаза, когда они бражничали. А вот бабами я сыт по горло.
   - Неужто дивномосркую красотку закосил? - удивился Чернов.
   - Это красотка попьет нам еще немало нашей мужской кровушки, - вздохнул Наумов.
   - Что не вышло?
   - Я бы ее удавил собственными руками.
   - Кто тебя так учил обращаться с женщинами. Да еще с красивыми. Неотесанный ты мужлан.
   - Будешь тут неотесанным. Я бы посмотрел, как вы реагировали после встречи с этой стервой.
   - Как я понимаю, твоих мужских достоинств оказалось недостаточно, чтобы уговорить ее.
   Наумов сделал яростное лицо.
   - Она отказалась наотрез продавать свой постоялый двор.
   - Даже за самую большую сумму?
   - Она хочет все раскрутить сама.
   Чернов не надолго задумался. А он, честно говоря, надеялся, что особых проблем не возникнет. И в самое ближайшее время приберет этот участочек. Но вслух сказал прямо противоположное,
   - Я чувствовал, что этим все и кончится. Моя интуиция меня редко подводит. И что ты предлагаешь?
   Наумов неожиданно оживился.
   - Использовать другие меры воздействия. Если она не понимает язык денег, найдем другие аргументы.
   Жест Наумова был настолько красноречивый, что трактовать его двояко было просто невозможно.
  "Мясник" - мысленно выругался Чернов.
   - Дурак! Ты этим все погубишь. Вот тогда мы уж точно ничего не получим. Туда слетится вся российская ментура. Идиот догадается, за что ее прикончили. Нужно сделать так, чтобы она все передала добровольно. Вот когда она все бумажечки подпишет, то через какое-то время можно будет избавиться от нее. А сейчас даже не думай. Ищи другие способы. Ты меня, вонючий фраер, понял?
   - Понял, чего ж не понять, - как-то безрадостно отозвался Наумов. - Ни один волосок не упадет с ее замечательной головы.
   - Вот это правильный подход настоящего мужчины. Он должен оберегать женщину. Завтра возвращаешься в Дивноморск и начинаешь все сначала и по-другому. А сейчас пойдем, выпьем и закусим. А заодно и обсудим детали.
  
  
  
  
  
  
   5.
  Летний день был в самом разгаре. Солнце стояло высоко в небе и немилосердно жгло все живое своим сухим разгоряченным дыханием. Ярцеву хотелось к морю. Он изнемогал от жары, но еще больше от желания, как можно скорее освободиться от тех дел, которые наметил на сегодняшний день. Так было всегда, сколько он себя помнил. Если перед ним маячила какая-то цель, даже самая ничтожная, то ничто уже не могло отвлечь его от неудержимого стремления к ней. До тех пор, пока он не воплощал ее в жизнь, не овладевал ею, не превращал в безропотную рабыню и не заставлял служить себе, она мучила его своей недоступностью и отдаленностью. Она становилась навязчивой идеей, превращала его в одержимого до такой степени, что он не мог думать ни о чем другом, кроме, как о ней. Все, что он ни делал, все, что ни предпринимал, было подчинено единственному всепоглощающему - добраться до конечного пункта задуманного им однажды. Вот и сейчас в его жизни присутствовала такая цель - стать первым лицом компании "Русское гостеприимство". Это желание уже давно бродило в нем подспудно и неосознанно. Оно заявляло о себе время от времени, в моменты, когда он видел явные промашки в работе своего шефа, когда он наблюдал выходки его беспутного сыночка Виталия.
  Но окончательно эта заманчивая цель оформилась, стала осознаваемой и заявила о себе во весь голос, после того телефонного звонка, который месяц назад раздался в его квартире и незнакомый иностранец попросил его, Ярцева, к телефону. Все сразу стало на свои места. С этого момента жизнь Ярцева наполнилась новым стремлением. Планка, на которую он замахнулся, была высока. Но ничего, он ведь не идиот, чтобы пытаться ее перемахнуть за один раз. Он будет двигаться к поставленной цели поэтапно, в несколько заходов, тщательно укрепляя свои позиции, на каждой из вновь завоеванных ступеней. Сколько на его пути будет таких ступеней, Ярцев пока представлял не совсем ясно. Но то, что он знал наверняка, так это, что ему сейчас нужна эта гостиница. Пусть Яхонтов думает, что он старается здесь ради компании. Шиш ему! Ярцев на этот раз преследует здесь свои и только свои интересы. Эта гостиница должна стать его собственностью, ну а, затем посмотрим, кто кого. Главное для него сейчас обломать эту дамочку. Если ему это удастся, то гостиница упадет к его ногам, как спелое яблоко с дерева. На этот счет у него уже созрел некий план.
  Когда он увидел Векшину в баре гостиницы, она показалась ему очень и очень привлекательной. Не меньше, чем сама ее гостиница. А почему бы не прибрать к рукам не только гостиницу, но еще и саму Векшину. Эта мысль показалась Ярцеву очень забавной. Пожалуй, при таком раскладе, он продвинется к своей цели гораздо быстрее. Чем черт не шутит! Во всяком случае, попробовать не мешает. А начать он решил с ее братца. Прежде, чем подкатываться к сестре, не помешает завоевать расположения мальчишки. Это прописная истина известна всем потенциальным женихам. Так зачем же ему ею пренебрегать. Пусть она, хоть немного, но польет воду на его мельницу.
  Ярцев вытащил носовой платок и тщательно обтер лицо. Проклятая жара, он весь взмок. Хорошо, что гостиница Векшиной уже показалась на горизонте. Ярцев ускорил шаг. Ему не терпелось скорее оказаться в саду. Там он найдет не только спасительную прохладу, но еще братика той самой Векшиной. Ярцев выяснил, что он каждый день пропадает в саду с мольбертом. Хороший повод познакомиться. Все складывается, как нельзя лучше.
  Дима работал в саду с самого утра. Работа над картиной продвигалась медленно. А все потому, что душа его не лежала к этим напыщенным розам. То ли дело море! Эта могучая стихия никогда не оставляла его равнодушным. Сколько Дима себя помнил, он всегда писал море и только море. Единственный раз он сделал исключение и то, ради любимой сестры. Но Дима был уверен, что больше он на эту удочку не попадется.
   Но, несмотря на то, что душа его не лежала к розам, работал он все-таки очень старательно. Дима терпеть не мог халтуры. Вот и сейчас он полностью сосредоточился над полотном. Он был увлечен, хоть и не любимым, но все-таки делом. Увлечен настолько, что даже не заметил, как около него остановился Ярцев.
  Какое-то время Ярцев молча наблюдал за работой Димы. Наконец, он решил обнаружить свое присутствие.
  - Я вам не помешаю, молодой человек, если немного полюбуюсь вашей работой?
  Дима даже вздрогнул от неожиданности. Он бросил беглый взгляд в сторону незнакомца.
   - Смотрите, мне не жалко, - ответил он и снова погрузился в работу.
  - У вас интересная манера письма, - продолжил Ярцев, - ощущение такое, что вы пишите не с натуры, а как будто вспоминаете что-то другое. Только вот пока не пойму что.
  Дима удивился проницательности незнакомца. Как ему с одного взгляда удалось уловить суть происходящего?
  - А вы наблюдательный. Я и, правда, думаю сейчас не о розах, а о море. А розы меня совсем не вдохновляют, - на этот раз Дима внимательно посмотрел на незнакомца.
  - Точно. То-то я смотрю, что ваша картина это совсем не розовый сад в летний полдень. Это больше похоже на море роз, или на розовое море, или на море в розовом цвете, - Ярцев почувствовал, что нащупал болевую точку этого паренька. А если это так, значит пол дела на пути сближения с ним уже сделано.
  Диме очень понравилось, что этот незнакомец увидел в его картине море. Определенно у него есть особый дар улавливать то, что лежит за пределами видимого. Обычно молчаливый и нелюдимый, Дима никогда и ни с кем не обсуждал свои полотна, но сейчас ему захотелось это сделать.
  - Море это мой любимый персонаж. Я всегда рисую только море. Даже когда рисую розы.
  - И даже когда рисуете лица? - Ярцев уловил, с каким вдохновением мальчик говорил о море и опять взял это на заметку.
  - Лица пока еще не приходилось. Но, если придется, то это будут лица моря и ничего больше.
  Ответ Димы еще более укрепил Ярцева в мысли, что этот мальчик настоящий фанат морской живописи. Что ж, это даже не плохо, что он так быстро раскрылся. Так легче будет найти подход к нему.
  - А у вас нестандартный взгляд на вещи. Вы знаете об этом? - продолжал он тестировать Диму.
  - Сестра говорит, что это одержимость. А я думаю, что это просто любовь. Безумная любовь к морю.
  Ярцев почувствовал полное удовлетворение. Этот новоявленный Айвазовский так запросто взял и выложил перед ним все свои карты. Теперь он у него в кармане.
  - Интересно было бы посмотреть, как эта ваша любовь воплощается на полотнах. Вы позволите мне взглянуть на ваши картины о море?- Ярцев постарался, чтобы его вопрос прозвучал, как можно более заинтересованней.
  - А зачем вам?
  - Видите ли, молодой человек, сейчас я столичный житель. Но мое детство прошло в маленьком приморском городке вроде вашего. И я, так же, как и вы, до сих пор люблю море, - Ярцев импровизировал прямо на ходу.
  - Понятно. Зачем же вы тогда уехали от моря так далеко?- простодушно спросил Дима.
  Ярцев почувствовал прилив вдохновения,
  - Так сложились обстоятельства. И я ни о чем не жалею. Вот только море мне до сих пор по ночам снится - Он чувствовал, что еще немного и почти прослезится.
  - Значит, вам надо почаще ездить на море.
  - Увы, не получается. Все дела, дела. Поэтому я и подумал, что если мне ваши картины помогут утолить мою тоску по морю, - вдохновенно продолжал врать Ярцев,- Если они мне понравятся, я бы с удовольствием приобрел бы два-три полотна для своей московской квартиры. Вы не будете против?
  А вот это было уже настоящей правдой. Картины придется покупать, чтобы мальчишка не заподозрил неладное. Хорошо, если не заломит за них кругленькую сумму. Ведь Ярцев совсем не рассчитывал на подобные расходы.
  - Хорошо. Приходите завтра вечером ко мне домой. Там все и увидите, - согласился Дима.
  - Обязательно приду. Диктуйте адрес, - Ярцев достал ручку и приготовился записывать.
  - Приморская 9, квартира 31. Если откроет сестра, скажите, что вы к Диме.
  - Значит, вас Дима зовут. А меня Владимир Александрович, - доверительно улыбнулся Ярцев.
  - Очень приятно, - услышал он в ответ.
  - До завтра, Дима.
  - До завтра, Владимир Александрович.
  Ярцев остался доволен собой. Все складывалось самым удачным образом. Завтра он, как бы случайно встретится с Векшиной, ну, а дальше... Впрочем, о том, как он будет действовать дальше, Ярцев решил обдумать вечером перед сном. А пока можно позволить себе немного расслабиться. Ярцев прибавил шаг и заторопился к морю.
  
   6.
  
   - Виталий Юрьевич, вас немедленно просит зайти к себе Юрий Петрович.
   Услышав голос секретарши, Виталий аж вздрогнул. А он-то грешным делом надеялся, что этот день на работе пройдет относительно спокойно. И без отца хватает нервотрепки. А он к такому режиму не привык, когда чуть ли не ежеминутно надо рассматривать новое дело.
   - А разве отец приехал? Он же говорил, что сегодня его тоже не будет, - произнес Виталий в селектор. Сейчас непременно отец скажет или сделает какую-нибудь пакость. Ничего другого ждать просто не приходится.
   - Что вы сказали? - переспросила Катя.
  - Передайте ему, что приду через десять минут.
   Виталий был уверен, что взбучки не избежать. У отца это едва ли не любимый педагогический прием - демонстрировать сыну, какое он ничтожество. Ну да, может, с его точки зрения и ничтожество - он и не спорит. А все потому, что ему не интересен весь этот бизнес, ему противно, когда люди отдают все силы работе. А что остается на все другое? Поужинать и в постельку под бочок к жене. От одной мысли, что однажды и у него может начаться, такая жизнь, его всего переворачивает, как во время качки на корабле. Виталий направился к выходу из кабинета, но не дошел до двери, как внезапно остановился. А пошли вы все к чертовой матери, махнул он рукой. Подошел к бару, налил рюмку коньяка и выпил. "Вот так-то оно лучше", - мысленно сказал он себе. И только после этого вышел.
  Яхонтов ждал появление сына, кипя от негодования. Ну и натворил он делов за такой короткий срок. Враг бы не сумел бы напакостить больше. Ничего, этому разгильдяю на этот раз так просто все не сойдет с рук. Он почти уверен, что Виталий все это сделал нарочно, чтобы вывести его из себя. Но он не должен поддаваться на провокацию сына, иначе сердце снова зайдется от боли.
   Виталий вошел в кабинет отца своей расхлябленной походкой, словно бы он прогуливался по бульвару. Яхонтов едва сдержал себя. Он это делает специально, это вызов ему.
   - Ты хотел меня видеть? - безучастно спросил Виталий.
   - Видеть я тебя совершенно не хочу, но вынужден, - ответил Яхонтов и тут же пожалел о своих словах - он все же поддался на провокацию этого бездельника.
   - Тогда я пойду, зачем тебя расстраивать.
   - Ты пойдешь, но только когда я скажу и куда скажу. А сейчас объясни мне, что это такое. Яхонтов протянул ему листок.
   - Если я правильно понимаю, то это счет на оплату услуг нашей компании.
   - Ты правильно понимаешь. Вот только кто получатель денег?
   - Здесь написано: Гаврилов Николай Васильевич. По-моему, прочесть фамилию не представляет никаких трудностей. Шрифт жирный.
   - Кроме того, что ты пакостник, ты еще и дерзишь. Ну и сыночек у меня.
   - Мне тоже мой отец не очень нравится. Но что делать, приходится терпеть. - На лице Виталия читался откровенный вызов.
   "Все, сейчас я взорвусь. И будь, что будет", - подумал Яхонтов.
   - Ах, ты паскудник! Ты знаешь, кому ты подписал этот счет. Этот Гаврилов - обманщик и мошенник, он занимается всякими аферами. Я запретил оплачивать его счета, потому что сотрудничество с ним нас дискредитирует. А он воспользовался, что меня нет на работе, и подкатился к тебе. А ты взял да подмахнул.
   Виталий пожал плечами.
  - Ты мне ничего не говорил об этом Гаврилове.
   - Да потому что ты не бываешь на совещаниях. Вот ничего и не знаешь, что творится в компании. Хорошо, если это только неведение. Но я подозреваю твой злой умысел. Ты сознательно пошел на это, чтобы досадить мне.
   - Ты можешь думать так, как тебе заблагорассудится. Я не стану оправдываться. Я не считаю себя виновным. А если ты опасался этого Гаврилова, то мог бы и предупредить.
   - Я не могу предупреждать тебя о тысячах дел. У нас большая компания. На это бы ушел не один день. Вот что, дорогой сынок, тебе это даром не сойдет. Я больше не намерен терпеть твои выходки.
   - Надеюсь, ты меня с треском уволишь.
   - Не беспокойся, я найду решение твоего вопроса. Но только совсем не такое, на какое ты надеешься. А сейчас убирайся с моих глаз.
   - До встречи, папа, в более приятных местах.
  Виталий ушел так быстро, словно бы за ним гналась целая свора голодных собак. Яхонтов долго смотрел на дверь, за которой исчез сын. Слава богу, общение со своим чадом на этот раз обошлось без сердечного приступа. Однако это единственное, что на данный момент вызывало хоть какую-то радость.
  Яхонтов налил воды из графина. Но пить не стал. Поток неприятных мыслей буквально захлестнул его. Самое ужасное в этой ситуации, что на Виталия нельзя оставлять компанию. Все, что он создавал в течение стольких лет, тот пустит на ветер за несколько месяцев. И не только из легкомыслия, но еще и потому, что сын ненавидит его бизнес, считает его главным препятствиям для себя, чтобы жить без всяких забот и дел. Но что же тогда делать, нужно срочно найти решение. Осталось слишком мало времени, его мотор, который столь исправно, несмотря на огромные перегрузки, служил ему столько лет, дает все больше сбоев. И способен остановиться в любой момент.
  
   7.
  
  Векшина на кухне возилась с ужином. У нее уже было почти все готово, а Дима до сих пор не появлялся. Она знала, что целыми днями он пропадает в саду, работает над ее заказом. Хорошо, что не на море. Так ей было спокойней. С тех пор, как в ее гостинице появился господин Наумов, сердце Векшиной было не на месте. Хотя, казалось бы, пока для этого у нее не было никаких оснований и все-таки...
  Векшина поставила тарелки на стол, нарезала хлеб, разложила ложки и вилки. Бросила беглый взгляд на часы. Бесстрастный циферблат показывал без двадцати девять. Поздно уже. Раньше он так не задерживался. В груди ее начинала зарождаться тревога. Векшина выглянула в окно. Наконец, за ближайшим поворотом она увидела знакомую фигуру. Дима шел быстрым размашистым шагом, в руках у него был мольберт. Векшина сразу успокоилась. Теперь можно было раскладывать еду по тарелкам. Она знала, что не успеет Дима войти, как сразу попросит ужин.
  Подойдя к двери квартиры, Дима потянул воздух носом. Оттуда несло чем-то вкусненьким. Дима мгновенно почувствовал, что смертельно голоден. Только сейчас до него дошло, что он даже не обедал. Дима живо представил, какой за это ему предстоит нагоняй от сестры. Он уже приготовился отражать все ее атаки, но вопреки мрачным ожиданиям она не только не стала браниться, но как будто даже обрадовалась его появлению.
  - Ну, наконец-то. Проходи, будем ужинать, - голос Векшиной прозвучал вполне миролюбиво.
  - Иду, я голодный, как волк, - Дима обрадовался, что, кажется, на этот раз удалось избежать нравоучений.
  - Еще бы, весь день на воздухе. Ты даже не обедал сегодня. - Векшину так и подмывало высказать свое неудовольствие, но усилием воли она заставила себя не делать этого. В конце концов, ничего страшного не произошло. Она просто поволновалась немного. А все из-за того, что Дима пришел домой чуть позже, чем обычно. Так это наверняка оттого, что он хочет скорее закончить работу для нее, чтобы снова вернуться к своим картинам.
  - Я хочу быстрее закончить картину для тебя, - как будто прочитал ее мысли Дима.
  - Да, я тебя не тороплю. Когда закончишь, тогда и закончишь. Это не к спеху, - Векшина смотрела, как жадно Дима поглощает еду, и ей совсем не хотелось, чтобы он отвлекался сейчас на разговоры.
  - Тебе может и не к спеху, а мне желательно скорее.
  - Да куда ты так торопишься?
  - Мне не терпится вернуться к моей неоконченной картине.
  - Куда она от тебя уйдет, эта твоя картина, - Векшина встала, чтобы выйти из кухни, а то он так и не поест нормально с этими разговорами.
  - А может и уйдет, кто знает.
  - Это куда же? - остановилась в дверях Векшина.
  - Я сегодня с мужиком одним познакомился. Он очень заинтересовался моей морской темой. Хочет купить у меня несколько картин. Кто знает, может ему моя последняя больше всего понравится, - произнес нарочито небрежно Дима. Хотя чувствовалось, что он очень доволен тем, что его картинами интересуются покупатели.
  - Да у тебя их столько. Одна лучше другой. Наверняка, что-нибудь подберет из них. - Векшиной не хотелось, чтобы Дима возвращался к морской теме. Не совсем конечно, но, во всяком случае, в ближайшее время.
  - Завтра и посмотрим. Он к нам вечером зайдет.
  - Ты его домой пригласил? - Векшина вдруг почувствовала необъяснимую неприязнь к этому неожиданному покупателю.
  - Ну, не тащить же мне все картины к нему в гостиницу.
  - Ты думаешь, он купит? Сколько их тут перебывало таких покупателей. Многие ходят просто так, как на выставку, лишь бы поглазеть, а покупать даже не собираются. У нас уже не квартира, а проходной двор, - Векшина никак не могла понять, почему она так ополчилась на этого покупателя. Ведь она его даже в глаза не видела.
  - Этот купит наверняка.
  - Откуда такая уверенность, - удивилась Векшина.
  - По нему видно. Солидный такой господин, из самой Москвы.
  - Из Москвы говоришь? - слова брата прозвучали, как гром среди ясного неба. Перед глазами Векшиной сразу встал образ Наумова.
  - Что-то москвичи к нам зачастили. Не нравится мне это. - Векшина постаралась придать своему голосу оттенок полного безразличия.
  - С каких это пор тебе москвичи перестали нравиться, - Дима все-таки уловил в голосе сестры недовольство, как она не старалась его скрыть.
  Да, нет. Это я так. Не обращай внимания. А когда он обещал зайти?
  - Завтра вечером.
  - А как его зовут? - Векшина была почти уверена, что услышит сейчас имя своего московского визитера.
  - Ой, забыл. В голове крутится, - Дима наморщил лоб.
  -Уж не Виктор Борисович ли? - Векшина была уже полностью уверена, что это непременно он.
  -Да, нет. Владимир, Владимир, ... Сейчас, подожди. О! Владимир Александрович. Точно!
  У Векшиной словно гора свалилась с плеч, когда она услышала это имя. Значит на этот раз не Наумов. И то хорошо.
  
   8.
  
  Самолет доставил Хьюза в Дивноморск точно по расписанию. Вместе со всеми пассажирами он спустился по трапу и сел в автобус. Получив свой небольшой багаж, вышел из здания аэровокзала. Даже не спрашивая о цене, согласился на предложение первого же подскочившего к нему таксиста, чем безмерно удивил того. В его глазах зажглись столь знакомые Хьюзу хищные огоньки алчности. Хьюз мысленно усмехнулся про себя. Дурачок, подумал он, разве такие суммы должны тебя волновать. Это-то и деньгами назвать трудно. Так какая-то мелочь, которая должна лежать у любого настоящего мужчины в каждом из имеющихся у него карманов. Ну, выманишь у меня лишние десять долларов, что это изменит в твоей жалкой жизни? Абсолютно ничего. Впрочем, ничтожные людишки другими категориями и не мыслят.
  Он откинулся на спинку кресла и стал смотреть в окно. О таксисте больше думать он не собирался. Он и так много посвятил ему времени. Впрочем, причем тут таксист, разумеется, он думал не о нем, а о себе. О том, какой большой путь он проделал, чтобы однажды очутиться в этом городе. Тем более неожиданно город ему понравился. Конечно, его надо обустраивать и обустраивать, на это уйдет десятки миллиардов долларов. Но в нем есть какое-то свое очарование, типичное приморское поселение со своим придаваемым морем колоритом. Хотел бы он тут жить? А почему бы и нет. Купить хотя бы вот этот очень милый особняк, мимо которого они промчались. Его явно строил лет сто тому назад какой-нибудь аристократ с изысканным вкусом, привитым ему иностранцем-гувернером. Конечно, в этом дом придется вложить не одну сотню тысяч долларов, чтобы довести его до ума. Но это вполне приемлемая цена.
  Автомобиль подъехал к гостинце "Голубая лагуна". Несколько мгновений Хьюз раздумывал - а не поторговаться ли с таксистом, чтобы тот не думал, что вез какого-то лоха. Но потом плюнул; стоит ли на это тратить время и силы. И заплатил ровно столько, сколько запросил этот примитивный хапуга.
  Хьюз направился к вестибюлю. Симпатичная дежурная дала ему анкету для заполнения. Он улыбнулся ей не потому, что ему этого хотелось. Просто он должен тут всех очаровать.
  Пока он шел в номер, то старался взглядом не пропустить ни один закоулок гостиницы. Вряд ли это надо было для дела, но почему-то он ощущал в этом потребность. Положив вещи в номере, он его внимательно осмотрел. Номер ему понравился. Для люкса, конечно, уж очень скромно, зато все обставлено с каким-то милым изяществом. Ощущается вкус того, кто это делал. Но долго пребывать в номере не хотелось. Он решил прогуляться по городу. И часа два бродил по его улицам. И лишь укрепился в первом своем впечатлении, у города, в самом деле, есть свое очарование. Есть такой тип женщин. Их нельзя назвать красивыми, но они привлекают к себе взор.
   Хьюз вернулся в гостиницу. Перед тем, как войти в здание долго смотрел на окружающую ее панораму. За отелем сразу же поднимались горы, выше которых было только ослепительно голубое небо. Потом решительно вошел в отель. И сразу же увидел Векшину. Она заполняла какую-то бумагу. Он двинулся прямо к ней.
   - У вас есть замечательное место. Я потрясен такой красотой.
   Векшина подняла голову от бумаг и внимательно посмотрела на своего постояльца. И Хьюза охватило какое-то странное ощущение от этого ее взгляда - что-то вроде небольшой паники. Понадобилось несколько мгновений, чтобы справиться с ней.
  - Мне тоже очень нравится здесь.
   - Но говорят, что после принимать решения о проведении в вашем городе Олимпийских игр, сюда потянуться много людей. И все тут меняться.
   - Да, вы, правы, народу тут стало намного больше. Могу судить по своей гостинице. Раньше у меня почти всегда были свободные места, а теперь все забронировано на два месяца вперед. - У вас, наверное, хорошо идти бизнес?
   - Не жалуюсь. Сейчас работы прибавилось.
  - Но, я думаю, тяжело справляться такой молодой и красивой женщине с таким сложным бизнесом.
   - Спасибо за сочувствие, но я справляюсь. И намерена справляться и впредь.
   - О, я вижу, вы есть уверенная в себе женщина.
   - Какая уж есть. - Векшина снова вернулась к прерванному Хьюзом занятию.
   Он не напрасно сюда приехал, теперь он лучше представляет, с кем ему придется сразиться, мысленно отметил он.
   - Для бизнесмена это есть крайне важное качество - уверенность в собственных силах. Поверьте мне, я кое-что понимать в этом деле, - произнес Френсис Хьюз.
   - Вы занимаетесь бизнесом? - спросила Векшина. Ее удивляло любопытство этого иностранца.
   - Да.
   - А можно спросить, в какой сфере?
  - О весьма далекой от вашей, - улыбнулся Френсис Хьюз. - Но мне казаться, что к вам должно поступать сейчас много предложений о продаже вашего бизнеса.
   -Да, кое-какие предложения есть.
   - И как вы на них реагировать?
   - Отрицательно. Я не собираюсь его продавать. Гораздо надежней иметь свое дело, чем деньги. Деньги имеют свойство быстро улетучиваться, а гостиница будет кормить меня всю жизнь.
   - Очень разумный подход делу. Вы умеете принимать правильные решения.
   - Очень хотелось, чтобы это было именно так. Но боюсь, это бывает не всегда. Извините, но мне надо идти. Приятно было побеседовать.
   - С моей стороны не есть очень красиво вас задерживать. Извините меня.
   - Ну что вы, вы же мой постоялец. Я всегда рада с вами поговорить. Просто сейчас мне нужно срочно домой.
   Френсис Хьюз задумчиво смотрел, как быстро удаляется владелица гостиницы. Его вдруг охватили плохие предчувствия. Ему понадобились усилия, чтобы прогнать их. Разумеется, это просто мимолетные эмоции. Но с этой дамочкой будет не так-то легко справиться.
  
   9.
  
  Света включила утюг и разложила на столе рубашку мужа. Глеб собирался на службу и, как всегда, в последний момент выяснилось, что ему нечего надеть. Это ее раздражало. Почему все мужчины такие беспомощные? Даже самые мужественные из них, в домашней обстановке ведут себя как малые дети. Никогда не знают, где у них и что лежит. Жена у таких мужей, как запоминающее устройство - нажал кнопочку - и она тут же выдала всю нужную ему информацию.
  Глеб был именно таким супругом. Каждое утро, отправляясь на службу, он находил свежевыглаженную рубашку и брюки, аккуратно висящими на стуле. Ему оставалось просто взять и надеть их, не заглядывая при этом ни в шкафы, ни в тумбочки. И все равно он умудрялся задать Свете кучу вопросов по поводу местонахождения его носков, носовых платков или галстуков. Света вздохнула. Ей было интересно, существуют ли в этом мире мужчины, способные самостоятельно, без помощи женщин, собраться на работу. Она постаралась представить, как делает это Виталий. Ведь рядом с ним не было ни жены, ни матери. А одет он был всегда с иголочки. Неужели он сам заботится о себе? Свете трудно было в это поверить. Разве может такой шалопай и разгильдяй, как Виталий, думать о чем-нибудь, кроме развлечений? Света задала сама себе кучу вопросов, но так и не нашла на них устраивающего ее ответа.
  Мысли ее понеслись далеко. Она вспомнила свою последнюю встречу с Виталием. Перед ее глазами, как по мановению волшебной палочки, предстал его загородный дом. Не дом, а настоящий дворец. Света даже не думала, что в таких домах могут жить люди. Вот особняк так особняк! Не то, что их с Глебом однокомнатная малогабаритная квартирка, которую даже квартирой назвать нельзя, особенно после того, как она увидела жилище любовника. Да у них не квартира, а просто конура собачья! Света все больше распаляла свое воображение. Из ее глаз уже готовы были брызнуть слезы. Ну, почему? Почему, одним все, а другим ничегошеньки. Она живо представила, как эти хоромы Виталия достанутся его будущей жене. Она даже вообразила эту женщину, как она может выглядеть, какая у нее фигура, характер. Ну, конечно же, той было далеко до такой умницы и раскрасавицы Светы. Но ведь достанется вся эта роскошь не ей, Свете, а какой-то глупой пустышке. Света знала Виталия, он выберет себе именно такую.
  Неожиданно она подумала о Виталии с ожесточением. Ведь он просто пользуется сейчас ею. А потом, когда она надоест ему, выбросит Свету из своей жизни, нисколько не задумываясь, какую боль при этом ей причинит.
  - Ну, что ты копаешься. Давай быстрее. Опаздываю ведь,- раздраженный голос Глеба донесся до ее слуха. Света моментально возвратилась из области своих грез на землю.
  - Я тебе не автомат. Подожди немного,- огрызнулась она.
  - У тебя всегда так. Нет, чтобы приготовить все с вечера, - не унимался Глеб. Он явно был не в настроении и его настрой сразу передался Свете.
  - Откуда я знала, что у тебя нет ни одной глаженой рубашки. - Она потихоньку начинала закипать, но усилием воли ей еще удавалось держать ситуацию под контролем. Ей не хотелось начинать день с перебранки. Последнее время они случались в их семье слишком часто. Света знала, откуда это идет. Она устала. Устала много работать, а потом заниматься домашними делами, устала считать каждую копейку, устала от неустроенного быта. Она жила с ощущением, что у нее в этой жизни нет никаких прав, а одни сплошные обязанности. Может, и Виталий появился в ее жизни из-за того, чтобы хоть как-то отвлечься от заедающей ее бытовухи.
  - Ты жена. Это твоя обязанность следить за моими рубашками, - Глеб словно читал ее мысли.
  - Да я накануне все твои рубашки перегладила. Когда ты только умудрился все использовать, - Света заметила, что вот уже несколько минут подряд она водит утюгом по одному и тому же месту. Это было плохим симптомом, значит, ему все-таки удалось ее завести, как ни старалась она абстрагироваться.
  - Я меняю их каждый день, - четко, почти по слогам выговорил Глеб.
  - На работу ты ходишь пять дней в неделю, а рубашки у тебя всего четыре.
  - Значит надо чаще стирать.
  - Ага, я тоже работаю, а не дома сижу. Каждый день не настираешься,- Света уже едва сдерживалась.
  - Ну, тогда сходи в магазин и купи еще несколько штук. Будешь реже стирать. В чем проблема не понимаю
  Эти слова Глеба произвели эффект разорвавшейся бомбы.
  - В чем проблема говоришь?- в ее голосе послышались визгливые нотки.- Ты когда в магазин последний раз заходил не припомнишь случайно?- выкрикнула она прямо Глебу в лицо. Он сделал вид, что ничего особенного не произошло и продолжал совершенно спокойным тоном,
  - А это не мужская обязанность по магазинам бегать. Мое дело деньги в дом приносить. А ты уже сама смотри, как ими распорядиться.
  Свету уже просто трясло от его спокойствия.
   - Так я и распоряжаюсь на те копейки, которые ты называешь деньгами. Только на них лишнюю рубашку не купишь. Ты хоть знаешь, сколько сейчас приличная рубашка стоит?
  - Свет, ну, откуда мне знать.
  - А ты поинтересуйся, прежде, чем давать мне советы по поводу покупок.
  - Ну, сколько. Рублей пятьдесят поди.
  - Ты, где живешь, - у нее внутри все уже клокотало от злости,- Спустись с небес на землю. Пятьсот рублей, как минимум.
  - Что? Пятьсот рублей? - Глеб округлил глаза, - Да не может такого быть. У нас Сева на работе покупает рубашки за сто рублей. Так я думал, что он переплачивает.
  - Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи. Такая рубашка у тебя через месяц по швам расползется. И вообще, мне надоело считать копейки. Сколько это будет продолжаться,- все больше распалялась Света.
  - Я получаю не самую низкую зарплату. Другие еще хуже живут, чем мы, - Глеб понимал нелепость своей попытки такими аргументами утихомирить жену, но ничего другого в его голову не приходило.
  -А что ты сравниваешься с теми, кто хуже, ты сравни себя с теми, кто лучше живет.
  - Ну, если взять Валентин Семеныча, у него доход поболи будет. Ну, так что. Квартира у него трехкомнатная, а не как у нас однушка. Так нам вдвоем не тесно, правда?- Глеб надеялся на благоразумие жены, но не тут-т было. В нее словно бес вселился, и она продолжала ему перечить с неистовой силой
  - Это тебе может и не тесно. А ты у меня спросил? Мне то как?
  - Ты никогда раньше не жаловалась, - Глеб совсем растерялся. Ему всегда казалось, что Свету вполне устраивает их скромная жизнь. Он искренне считал, что с милым рай и в шалаше. Неожиданное ожесточение Светы застало его врасплох.
  - Не жаловалась. Потому что ничего в жизни не видела лучше этой однушки. А теперь увидела, как люди живут!- выдохнула в негодовании Света.
  - Да, что ты такое видела?
  - Люди живут в особняках. А в такой конуре, как у нас, у них собаки даже не живут, вот. - После этих слов Света неожиданно успокоилась. Она высказала свои претензии, и ей стало легче. Света даже удивилась, почему она не делала этого раньше. Думала, что щадила его, а на самом деле только себе хуже делала.
  - И где же ты это видела, интересно. Тебя туда приглашали, что ли, - заинтересовался Глеб.
  Света сообразила, что ляпнула лишнее и тут же придумала на ходу.
  - Машка с работы рассказывала. Она убирается у одних. Так у них в доме и бассейн, и тренажерный зал, и оранжерея, и сауна, и...
  - Да, ладно сказки рассказывать, - прервал ее Глеб, - Больше слушай эту Машку. Она тебе еще не то расскажет. Лучше иди на кухню, по-моему, там у тебя что-то горит.
  - Ой, мамочки, я совсем забыла,- Света бросилась на кухню. Ну, конечно, она забыла отключить плиту и каша пригорела. Света выложила то, что осталось от каши на тарелку, и принялась чистить кастрюлю. Зря она затеяла этот разговор. Толку от него никакого, а настроение испорчено. И вот теперь еще эта кастрюля. Света потянула носом воздух. Из комнаты несло паленым. Утюг! Она забыла его отключить. Света метнулась в комнату. Глазам ее предстала безрадостная картина. Она схватила недоглаженную рубашку, на ней красовалось желтое пятно подпалины.
  -Ой, мамочки! - Света растерянно смотрела на рубашку, соображая, в чем же теперь отправлять Глеба на работу.
  - Давай сюда, - Глеб вырвал из рук Светы испорченную рубашку и, не скрывая злости, стал натягивать ее на себя.
  -Д а, как же ты пойдешь в таком виде, - Света чувствовала себя виноватой и не знала, как загладить свою вину.
  - Так и пойду. Пусть все видят, как моя жена о муже заботится, - с этими словами Глеб вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.
  
  
  Глава 3.
  
  1.
  Ярцев позвонил в квартиру Векшиной ровно в восемь. По его расчетам в это время она должна уже быть дома. Даже, если она еще не пришла с работы, ему есть о чем поговорить с ее братцем. Хорошо, что он оказался художником. Ярцеву даже ничего не пришлось придумывать специально, чтобы наладить с мальчишкой контакт. Он посчитал это хорошим знаком. Если с самого начала дело идет, как по маслу, значит, таким же будет и его продолжение. Ярцев это знал по собственному опыту. А еще он был уверен, что гладкое начало любого дела символизирует заинтересованность в нем каких-то иных надчеловеческих сил. Есть они или нет, он не особенно задумывался над этим вопросом. Просто иногда он явно чувствовал проявление в своей жизни чего-то такого, что как будто подталкивало его в определенном направлении. И если он не сопротивлялся и следовал по обозначенной траектории, ему неизменно сопутствовал успех. Вот и сейчас, стоя перед закрытой дверью квартиры Векшиной, его не покидало ощущение, что перед ним раскроется не просто дверь заурядного дивноморского жилища, а ни больше, ни меньше, чем двери самой судьбы.
  Наконец эта дверь распахнулась, и в ее проеме появился Дима. Чувствовалось, что он очень обрадовался визиту Ярцева. Дима провел гостя через узкий тесный коридор, и они очутились в небольшой комнате. Мебели в ней почти не было. Только маленький диванчик и небольшой стол в углу. Все остальное пространство занимали картины. Они висели на стенах, стояли на полу, лежали на подоконниках и на столе. Посередине комнаты расположились два мольберта с начатыми работами.
   Дима стал показывать Ярцеву свои полотна. Сначала Ярцев взирал на них отстраненно - равнодушным взглядом. Но постепенно втянулся в этот процесс. Вопреки ожиданиям, картины ему понравились. И Ярцеву на самом деле захотелось некоторые из них купить. Картин у Димы оказалось очень много, и здесь находилась только часть из них. Дима постоянно сновал из этой комнаты в другую, приносил и уносил полотна. Глаза его блестели, щеки раскраснелись, видно было, что процесс демонстрации своего творчества доставляет ему огромное удовольствие.
  В один из таких моментов в комнату вошла Векшина. Сухо поздоровалась с Ярцевым. Они обменялись парой ничего не значащих фраз, и Ярцев продолжал выбирать картины, делая вид, что он полностью поглощен этим процессом. Хотя, с того момента, как только Векшина появилась в комнате, он сразу утратил интерес к этому занятию. Краем глаза он наблюдал за ней и отметил, что она тоже не спускает с него глаз. Вот только что выражает ее взгляд, он пока не мог понять.
  - Вот эту я возьму. Точно. А еще, пожалуй, ту, которую я отложил первой, - обратился Ярцев к Диме,- Принеси-ка мне ее, я еще на нее посмотрю.
  - Это, где шторм на море? - уточнил Дима.
  - Да, она мне понравилась с первого взгляда.
  - Сейчас принесу, - Дима отправился за картиной в другую комнату, оставив их с Векшиной наедине.
  - Я заметила, вам нравится шторм, - Векшина смотрела на Ярцева испытывающим взглядом.
  - Вы правы. Не люблю штиль, ни на море, ни в жизни, - Ярцеву понравилось, что она первая вступила с ним в разговор - это был, с его точки зрения, добрый знак. Пока он подыскивал подходящие слова, чтобы заговорить с ней, она сделала все сама. Теперь ему только и оставалось, что направлять их беседу в нужном направлении.
  -Люблю, когда штормит, - продолжал он, - Так острее чувствуется ритм жизни. Ту картину я возьму, определенно. Повешу ее в рабочем кабинете. Она будет меня вдохновлять на подвиги.
  - На трудовые? - поинтересовалась Векшина.
  - Разумеется, а на какие же еще.
  - Вы так не любите свою работу?
  - С чего вы взяли? Ярцев никак не ожидал, что она подобным образом интерпретирует его слова.
  - Судя по тому, что вам требуется вдохновение, чтобы заняться ею, - пояснила Векшина.
  - Что поделаешь, если материальная отдача от моей деятельности не достаточна велика, чтобы вдохновляться ею. Приходится искать дополнительные стимулы.
  -А может быть, лучше поискать другую работу? - неожиданно предложила Векшина,- Ту, которая придется по душе. Тогда вам не потребуется дополнительная стимуляция.
  - Я уже не в том возрасте, чтобы прыгать, как заяц с места на место. - Ему не понравилось, что она приняла его за легкомысленного попрыгунчика, и он решил поднять свой рейтинг в ее глазах, - Я отличный профессионал в своем деле. И мне нравится то, чем я занимаюсь. Просто иногда чувствуется усталость от непонимания руководства, от зависти коллег, которые норовят подставить тебя. Вам этого не понять, Александра Юрьевна. Вы находитесь у руля своего предприятия. А вот мне до вашего состояния не то, что бы, как до луны пешком. Нет. Я почти на вершине, но не на ней все-таки.
  - И вас это очень огорчает, - Векшина посмотрела на него понимающим взглядом.
  - Скорее раздражает. Знаете, как надоедливый комар. Вроде и вреда от него нет большого, а не отмахнешься. Он все нудит и нудит над ухом. Пока его не прихлопнешь. Только тогда расслабишься.
  - Тогда вам, может, лучше все-таки выбрать картины, где море спокойное, а не мятежное? Может быть, именно они помогут вам расслабиться, - по тону ее голоса, Ярцев почувствовал, что она прониклась его проблемами.
  Это хорошо, подумал он, значит она не такая уж и железобетонная эта деловая леди. Больше всего он опасался именно этого, но, похоже, она умеет сопереживать, а значит с ней можно вести задуманную им игру.
  - Нет, расслабляться с помощью картин, это не мой стиль. Пусть они меня лучше тонизируют. А вот расслабиться можно и по-другому. В приятной компании, например. - Ярцев решил, что пора в их беседу ввести немного лирических ноток, - Или наедине с прекрасной дамой. Вот я поговорил с вами сейчас и чувствую, что, как будто заново родился. Мне было очень приятно с вами познакомиться, Александра... Юрьевна. Знаете, вы очень красивы, а красивые женщины это большая редкость в наше время.
  - Очевидно, вы думаете, что я не вижу красивых женщин на улице и не в курсе, что их плотность - сто красоток на один квадратный сантиметр, - Векшина насмешливо улыбнулась.
  Ярцев почувствовал, что его слова не произвели на Векшину того впечатления, какое он ожидал, но он решил, что должен добиться ее положительной реакции во что бы то ни стало.
  - Красотка, это еще не красота. Я имел в виду красоту настоящую, а не мнимую, - начал было Ярцев, но довести свою мысль до конца ему помешал Дима. Он появился в комнате в самый неподходящий момент.
  - Вы говорили об этой картине? - Дима протянул Ярцеву полотно.
  - Именно. Я беру эти две картины. Сколько это будет стоить? - Ярцев понял, что на сегодняшний день его миссия, похоже, исчерпана. Настойчивый звонок в дверь, не позволил ему в этом усомниться.
  - Я пойду открою, - Векшина впустила в дверь плечистого крепкого мужчину.
  - Привет,- мужчина дотронулся губами до щеки Векшиной.
  - Привет. Заходи, - Векшина улыбнулась ему, но тот не заметил этой улыбки. В это мгновение он увидел Ярцева и с удивлением уставился на него. Несколько минут мужчины молча смотрели друг на друга. Наконец, Ярцев направился к двери, попрощался с хозяевами и скрылся из виду.
  
  2.
  Света двигалась по дому Виталия механически, как автомат. Она машинально выполняла все привычные для нее действия. Налила в чайник воды, поставила его на плиту. Дождалась, когда вода закипит, и плеснула на дно заварного чайничка кипяток, затем туда же бросила щепотку ароматной заварки. Заварив чай, она подождала немного, разлила его по чашкам и поставила их перед собой и Виталием. Все это время Виталий внимательно наблюдал за ней. Ему было ясно, как дважды два, что его подруга сейчас не с ним, хотя и находится рядом.
  Он был прав. Мысли Светы бродили очень далеко. Все последние дни в голове у нее крутилось одно и то же. Она вдруг осознала настоятельную потребность изменить свою жизнь. Ей и раньше не особенно нравилось ее унылое и однообразное существование. Но она привыкла так жить. Так жили ее родители, ее подруги, ее коллеги по работе. Все составляющие ее незатейливого мирка крутились вокруг добывания хлеба насущного путем нелюбимого и низкооплачиваемого труда, устройства быта и семейных хлопот, которые отнимали почти все свободное время. Долгое время она довольствовалась этими нехитрыми радостями, не особенно задумываясь над их целесообразностью. Даже, когда она познакомилась с Виталием, и он начал выводить ее в "свет", ее нисколько не огорчал тот факт, что кто-то в этом мире живет совсем другой, более легкой и приятной жизнью, чем она. Все эти светские тусовки и вечеринки, продолжали оставаться для нее, чем-то запредельно-нереальным и совершенно к ней не относящемся. Наверное, так все бы и оставалось, если бы не та поездка, которая круто изменила все ее старые представления о себе и своем месте в этом мире.
  Света вспомнила свое первое посещение загородного особняка Виталия, тот шок, то потрясение, которые она перенесла в его стенах. Именно там она поняла, что где-то недалеко, существует совсем другая жизнь. Совершенно отличная от той, к которой она привыкла и которой до сих пор довольствовалась. Но это до сегодняшнего дня. Все с нее хватит. Больше она не будет так жить.
  - Я смотрю ты не в настроении. Ну, прости меня, - слова Виталия донеслись до нее откуда-то издалека.
  - За что? - очнулась Света.
  - За прошлый раз. Извини, что у нас ничего не получилось, - Виталий чувствовал себя виноватым за то, что в их последнюю встречу ему пришлось выпроводить Свету прямо из своей постели. Именно этим он объяснял ее упорное сегодняшнее молчание.
  - Ты то тут причем, - пожала плечами Света,- Это все твой отец. Но ты правильно заметил. Настроение у меня фиговое.
  - Я готов искупить свою вину, - бодро начал Виталий, но Света оборвала его на полуслове.
  - Да, расслабься. Я на тебя не в обиде, - эти слова Светы резанули слух Виталия. Обычно, это он призывал подругу к расслаблению, а не она его. Его насторожили такие неожиданные перемены в ней. Интуитивно он чувствовал, что в ее голове созрели какие-то планы, которые она пока не хочет озвучивать. Именно эта неизвестность больше всего внушала ему беспокойство.
  - Нет, я не могу, когда ты сама не своя.
  - Да, своя я, своя. Лучше не приставай ко мне с глупостями, - Света отмахнулась от него, как от назойливой мухи и снова ушла в себя.
  - Нет, это не глупости. Это серьезно, когда моя женщина надула губки и смотрит в сторону, - Виталий не на шутку встревожился. Обычно всегда покладистая и веселая Света вдруг озабочена какими-то проблемами. Ему срочно требовалось знать какими именно, иначе он не будет находить себе места.
  - Не принимай все на свой счет. Это из-за Глеба. Его заслуга. - Ее слова вернули Виталию хорошее расположение духа. Больше всего он опасался, что она ему начнет предъявлять какие-то претензии. Но, похоже, его миновала чаша сия.
  - Ну, и гад же он, твой муженек. Обидел мою девочку. Иди ко мне, я тебя пожалею, - расслабился Виталий.
  - Он меня не обижал. Просто надоело все.
  - Он тебе надоел. Понимаю. Но, надеюсь, ты не собираешься из-за этого разрушать свою семью?- Больше всего Виталий боялся именно этого. По своему опыту он знал, что такой момент обязательно наступит, и очередная подружка захочет лишить его свободы, захочет определенности.
  - Пока нет, - просто ответила Света.
  - Слава Богу. А то ты меня прямо пугаешь, - у Виталия словно гора с плеч свалилась.
  - Думаешь, я сейчас начну качать права? - Света как будто прочитала его мысли, - Не бойся, я на твою свободу не покушаюсь. Но мне надоело так жить, как мы живем.
  - Что такое? Что за упаднические настроения? - Виталию очень не хотелось вникать в ее проблемы. На него это наводило невообразимую скуку, но Света, похоже, зациклилась на них. Надо было срочно что-то предпринять.
  - А знаешь, от этого есть испытанное средство, - вдруг осенило его. Он подошел к бару, достал оттуда коньяк, налил себе и Свете.
  - На, прими. Хорошо помогает, - он протянул ей рюмку. Вопреки его ожиданиям Света поставила рюмку на стол, и пить не стала.
  - Помогает. На два часа. А потом все по новой.
  - Ну, Свет, ну, что тебе не нравится?- Виталий совсем растерялся.
  - Мне не нравится безденежье.
  - Так тебе нужны деньги? Только и всего? - выдохнул с облегчением Виталий. Наконец-то она озвучила свою проблему. - Сколько?- Виталий достал бумажник и вытащил оттуда несколько крупных купюр. По его расчетам этого должно было хватить, чтобы вернуть ей хорошее настроение.
  - Оставь, - Света отвела его руку, - Это хроническое состояние. И твоя разовая подачка не поможет. Я другое задумала.
  - Ты хочешь ограбить банк? Чтобы хватило на всю жизнь?- развеселился Виталий.
  - Мне не до шуток.
  - Тогда что?
  - Я хочу открыть свой магазин. По тону ее голоса Виталий понял, что она не шутит.
  - Магазин? На какие деньги?
  - Я думаю... ты мне поможешь,- немного поколебавшись ответила Света.
  -Я? - Виталий просто потерял дар речи. Чего-чего, но этого он от нее никак не ожидал.
  - Да, ты, - жестко сказала Света, не терпящим никакого возражения голосом. Такой ее Виталий еще никогда не видел.
  
   3.
  После того, как Дивноморск был объявлен столицей Олимпийских игр, криминогенная обстановка в городе почти сразу же стала ухудшаться. Жители по-настоящему этого еще не ощутили, но в милиции почти сразу же заметили, как начало расти напряжение. Различный уголовный и около уголовный элемент, подобно перелетным птицам, потянулся в эти края. И это было только самое начало, что будет через несколько месяцев, через год, когда здесь начнется лить проливной золотой дождь? Почему-то мысли об ухудшении криминогенной обстановки у Кравцова неизменно перескакивали на Векшину. Как она справится одна с возросшей опасностью? Легко представить, что ее маленькая гостинца, расположенная в столь чудесном месте, будет привлекать немало охотников, жадных до чуждого добра. И кто знает, на какие поступки они готовы пойти? А она до конца не понимает или не желает понять, чем это может ей грозить. При всей расчетливости в ее натуре есть и другая сторона, прагматизм в ней уживается с беспечностью, которая только усиливается упрямством. Если она что-то себе внушит, то выковырять это убеждение из ее головы задача почти непосильная. По крайней мере, ему это крайне редко удается. Им надо как можно скорей оформить их отношения. Тогда ему будет легче защищать ее. Тогда он все время будет рядом, к тому же получит законное право вмешиваться в ход событий. А ведь что скрывать, сейчас она почти не слушает его советы. Вернее, советы-то слушает, а вот поступает по-своему. Но как же ее уговорить соединить их судьбы? Пока у него это плохо получается, она постоянно находит какой-нибудь предлог, чтобы оттянуть решение. А в последнее время к тому же вокруг нее крутятся какие-то подозрительные хлыщи.
  В этот раз Кравцов решил заехать к Векшиной без особой цели. По крайней мере, начинать очередной серьезный разговор он не собирался. Кравцов помнил завет отца: если тебе женщина нравится, то ты должен любым способом напоминать ей о себе. Поэтому это был в каком-то смысле профилактический визит. И не то, что он уж сильно верил в результативность такого метода, но просто ничего иного придумать не мог. Кравцов уже подошел к двери квартиры Векшиной, как из нее неожиданно вышел Ярцев. Они едва не столкнулись лбами. Несколько мгновений мужчины оценивающе смотрели друг на друга. Кравцов кожей почувствовал: вот он соперник.
  Кравцов посмотрел в открытую дверь и увидел улыбающееся лицо Векшиной. В это мгновение мужчина повернулся к Векшиной.
   - До свидания Александра Юрьевна. Было очень приятно познакомиться, - произнес он.
  - До свидания, Владимир Александрович, - ответила Векшина.
   Кравцову показалось, что ее голос прозвучал излишне проникновенно.
   Мужчина стал спускаться по лестнице. Кравцов подошел к Векшиной и поцеловал ее в щеку.
   - Как дела? - спросил он.
   - Спасибо, все нормально.
   А теперь ему показалось, что ее голос прозвучал непривычно сухо.
   - Я вижу, что нормально. Вон какой хлыщ к тебе в гости ходит. И чего ему надо? - Кравцов постарался закрутить в свою интонацию как можно больше иронии. Пусть знает, что он не агнец божий и тоже может проявлять характер.
   - Он приходил не ко мне, а к Диме.
   - К Диме? - не скрыл своего недоверия Кравцов. - И зачем же он приходил? Что может быть у него общего с твоим братом?
   - Он заинтересовался картинами Димы.
   - Картинами Димы? Час от часа не легче. С чего бы это?
   Векшина пожала плечами. И, как ему в очередной раз показалось, не очень-то и любезно.
   - Они ему понравились, - пояснила она. - Разве этого не достаточно. Я всегда была уверенна в таланте мальчика.
   - Да я вовсе не оспариваю его талант, - пошел на попятной Кравцов. - Вот только..
  -Что только? Кравцов на несколько мгновений задумался, пытаясь понять, что ему не нравится во всей этой истории.
   - Как-то все неожиданно.
   Но его замечание не произвело впечатление на Векшину.
   - А в начале все бывает неожиданно. Не вижу ничего странного. Человек увидел, как рисует Дима, ему понравилось. Захотелось что-то приобрести. Кажется, он коллекционирует живопись. - А женщин он случайно не коллекционирует?
   - А какой мужчина не коллекционирует женщин. Разве только уж очень больной, - откровенно насмешливо произнесла она.
   - По его виду становится понятно, что он совершенно здоровый, - парировал Кравцов, понимая, что отражает удар не слишком удачно.
   - Тебе не кажется, что твоя ревность выглядит неуместно. Я вижу этого человека всего во второй раз. И вообще, мне не нравится сама эта тема. Ты не забыл, что ты не мой муж, а я свободная женщина.
   - Забудешь тут такое!
   - На этом и завершим эту тему, если ты не возражаешь.
   Всегда все этим и кончается, - безрадостно подумал он.
   - Я не возражаю, только я бы посоветовал тебе быть осторожней с такими хлыщами. Никогда не разберешь, что у них на уме.
   - Я учту твое пожелание, - уже откровенно сухо проговорила Векшина.
   - Эх, поженились бы, как все было бы просто, - не сдержался он.
   - Просто для кого?
   - Ты опять за свое. - Извини, но мне еще надо поработать. А потому я хочу отдохнуть, в последние дни я что-то сильно устаю.
   - Еще бы не уставать, если работаешь по пятнадцать часов в сутки.
   - А что делать, если дел становится с каждым днем все больше.
   Это был почти такой же ясный сигнал, как милицейский свисток, что ему пора уходить.
   - Ладно, я пошел. Если что, сразу же дай мне знать. А хочешь, я по своим каналам узнаю, чем дышит этот хлыщ? - на всякий случай предложил он, почти не веря, что она согласится.
   - Пока не надо. Он не дал никакого повода подозревать его в чем-то нехорошем.
   - Когда даст, может быть, уже поздно. Кравцов поцеловал Векшину и быстро удалился. И все же, проверить, что это за хлыст, не помешает.
  
  4.
  
  Солнце било Ярцеву прямо в глаза, но он все равно пытался не спускать их с Хьюза. А тот, хитрая лиса, почуял, что пахнет жареным - и сразу же примчался. Не так-то легко будет иметь с ним дело, придется приложить массу стараний, чтобы воспользоваться его возможностями. Он-то думал, что легко облапошит этого американца. А теперь надо думать о том, как бы тот не облапошил его самого.
  Ярцев отхлебнул из бокала какого-то местного вина, которое им порекомендовал официант этого небольшого ресторанчика, расположенного всего в каких-то пятидесяти метров от моря. Его шум и запах буквально заполоняли все вокруг.
   - Не ожидал вас тут увидеть, мистер Хьюз, - сказал Ярцев.
   Американец взглянул на своего собеседника и усмехнулся чему-то своему.
   - Я любить все смотреть своими глазами. Как говорят русские: доверяй, но проверяй. Я ничего не перепутать?
   - Вы все сказали абсолютно верно. Но что вы скажите о проекте?
   - Это есть очень перспективный проект. Настоящий Клондайк. Если сделать все с умом, можно заработать большие деньги.
   - Вы сомневаетесь в моем уме? - Ярцев не был обижен, ему было плевать, что думает о нем этот янки, но решил, что сыграть обиженного не помешает.
   Хьюз ответил не сразу.
   - Я сомневаться в том, что вам удастся завладеть имуществом этой леди.
  - Вы говорите о Векшиной?
   - Я познакомиться с ней, она есть очень уверенная в себе дама. И не намерена расставаться со своим бизнесом. Я бы на ее месте вести себя точно также. Поэтому этот вопрос вызывать у меня сомнения. Как вы собираться его решать?
   - Не беспокойтесь, я его решу.
  - Увы, не могу не беспокоиться. Вы просить профинансировать ваш проект, дать также вам денег на некоторые расходы. Но я должен понимать, какие у нас есть перспективы. Я ждать от вас разъяснений.
  - Я полагал, что вы больше доверяете моим способностям.
   - Мы с вами есть деловые люди. А в бизнесе кредитов без залога не бывать. Если я вам предоставлять деньги, я хотеть знать на какие цели? Поэтому я должен знать, в чем состоять ваш план?
   Ярцев пожал плечами.
   - Она молодая красивая женщина, не замужняя. Провинциалка. Я совсем еще не старый привлекательный мужчина, бизнесмен из Москвы. Вам надо дальше объяснять? Хьюз оценивающе посмотрел на Ярцева.
   - Теперь мне становиться кое-что понятным. А что, это, может быть, и сработает. Женщины есть народ непредсказуемый, ваша Векшина может клюнуть на такой крючок. Только наживка должна быть очень качественной. Это не та особа, которая растаять от одного знака внимания.
   - Я рад встретить в вас такого большого знатока женщин, - произнес насмешливо Ярцев. - Но и у меня есть солидный опыт в этом вопросе. И я не хуже вас представляю, кто такая Векшина и как к ней следует подкатиться. Я зайду с такой стороны, с которой она не сумеет мне отказать. И, кстати, на эти цели мне требуются деньги.
   - На что именно? - Я должен буду отдавать вам отчет о каждом потраченном долларе?
   - Может быть, я еще не решить. Это зависит, как идти дела.
   - Хорошо, раз так, объясню. Я хочу купить картины. - Картины? - не скрыл удивление Хьюз. - Вы коллекционировать живопись?
   - С некоторых пор. Ее брат рисует картины. И я решил их купить. - Неплохой ход. А вы, в самом деле, есть знаток женских сердец. Завтра на ваш счет будет перечисляться нужная сумма. Желаю удачи. Но торопитесь, конкурентов будет много.
   - Я постараюсь. А каковы ваши планы?
   - Завтра я уезжать. То, что мне нужно, я увидать. Но я уметь контролировать ситуацию из любой точки земного шара. Так что не советую расслабляться. А сейчас я с вашего разрешения вас покидать.
   Хьюз встал и неторопливо направился к выходу. Ярцев провожал его взглядом, пока американец не исчез в разношерстной топе отдыхающих. Затем он налил из бутылки полный бокал и выпил залпом.
   - Ну, мы еще посмотрим, кто кого будет контролировать, - пробормотал он.
  
   5.
  
  Ярцев направлялся к дому Векшиной. В бумажнике у него находилась нужная сумма денег, чтобы выкупить выбранные им картины. Если Дима будет дома, он их заберет. Но лучше, конечно, чтобы его дома не оказалось. Ведь он идет сейчас в эту квартиру не ради картин. Цель сегодняшнего визита - наладить контакт с госпожой Векшиной. Желательно, как можно более тесный. Хотя степень тесноты этого контакта Ярцев не планировал заранее. Он решил, что будет действовать по обстановке.
  Дверь на этот раз ему открыла сама Векшина. Очевидно, Димы не было дома, как и желал того Ярцев.
  - Добрый день, Александра Юрьевна, - поздоровался он с Векшиной, улыбаясь ей одной из самых обаятельных своих улыбок. Но, кажется, его усилия пропали даром. Выражение лица Векшиной осталось безразлично-равнодушным.
  - Здравствуйте. А Димы нет дома, - Векшина стояла в узком проеме двери и не двигалась с места. Похоже, она даже не собиралась впускать его в квартиру.
  - Я принес деньги и намерен забрать его картины. Вернее уже свои картины, - Ярцев снова улыбнулся.
  - Тогда проходите. Картины возьмите в комнате, а деньги оставьте у Димы на столе, - Векшина распахнула двери и пропустила Ярцева в коридор. Решив, что на этом ее миссия окончена, она повернулась спиной к Ярцеву и направилась в свою комнату.
  - Нет, Александра Юрьевна, так не пойдет, - Ярцев понял, что она не расположена к разговору и лихорадочно искал способ продолжить беседу, - Деньги, хоть и не очень большие, но и не малые. Я их должен отдать лично в руки вашему брату. Это мое золотое правило. И не только мое. Деньги не прощают нам небрежного отношения с собой. Я заметил это давно. Я не могу их бросить на столе без присмотра, даже на время.
  - Но я не знаю, когда Дима придет. Вам надо было предупредить о своем визите заранее, - повернулась к нему Векшина.
  - Сознаюсь, это моя оплошность. В Москве я такого не допускаю. Но здесь провинция и мне захотелось побыть немного не столичным жителем, привыкшим жестко планировать свое и чужое время, а просто беззаботным провинциалом. Давно забытые ощущения, они так приятны. - Ярцев не оставлял попыток завладеть вниманием Векшиной.
  - Сейчас многие и в провинции живут по ритму нисколько не уступающему столичному. - Векшина расценила его настойчивость, как повод, чтобы задержаться до прихода Димы. Ничего предосудительного в этом она не видела, поэтому пригласила его в гостиную.
  - Согласен, - Ярцев продолжал развивать затронутую им тему. - Скоро человеку нигде не будет покоя. Все сплошь и рядом будут заниматься бизнесом или делать деньги любыми доступными способами. Только творческие люди, такие, как ваш брат, будут еще относительно свободны от этой напасти.
  - Тогда становитесь творческим человеком, если вас так напрягает ваш напряженный трудовой ритм, - посоветовала Векшина.
  Ярцев оценил ее ответ по достоинству. Ему всегда импонировала способность людей отделять зерна от плевел. Похоже, эта леди умеет моментально находить конструктивные решения.
  - Я вас вижу, второй раз, Александра Юрьевна, и вы второй раз советуете мне сменить профессию. Похоже, что вы привыкли очень решительно действовать в жизни.
  -Да, всего, что я в этой жизни добилась, это исключительно лишь моя заслуга. И для этого мне пришлось быть очень жесткой, - подтвердила Векшина догадку Ярцева.
  - Но ведь жесткость это совсем не женское качество. Оно не красит женщину, даже самую красивую. Даже такую привлекательную, как вы.
  - Вы находите, что жесткость мне совсем не к лицу? - поинтересовалась Векшина.
  Ярцеву хотелось вызвать Векшину на откровенный разговор, чтобы яснее иметь представление об ее характере. Он был уверен, что в беседе с ним, она не будет хитрить или лукавить. То, что она человек предельно прямолинейный, ему стало ясно довольно быстро. Достаточно было перекинуться с ней несколькими фразами, чтобы сделать подобные выводы. Вот только насколько далеко она готова идти в своей откровенности? Если найти к ней правильный подход, то возможно ему удастся узнать о ней как можно больше нужной ему информации. И Ярцев старался.
  - Сейчас вам все к лицу, но время безжалостно, оно найдет способ оставить свои отметины и на вашем лице. Я видел много деловых женщин. Со временем они все больше становятся похожими на мужчин.
  - Что делать. У меня нет другого выхода. Надо поднимать брата. Он талантливый мальчик. Я не хочу, чтобы он забросил любимое дело ради хлеба насущного. Я хочу, чтобы он продолжал учиться живописи, а для этого нужны деньги. А, чтобы выставляться на выставках, тоже нужны средства и немалые.
  - Для этого можно найти спонсора, - Ярцев порадовался про себя, что разговор принимает нужный ему оборот. Ему только и остается, как опытному капитану, направлять корабль этой беседы в нужное русло.
  - Его еще искать надо. Да и зачем, когда есть я. У меня получается зарабатывать деньги, у Димы рисовать. Пусть каждый занимается своим делом,- простодушно ответила Векшина, не подозревая подвоха.
  - Да то-то и оно, что такой сложный бизнес, как ваш совсем не женское дело.
  - Я уже сказала, у меня нет другого выбора.
  - Такого не может быть. Выбор есть всегда, надо просто его увидеть.
  - Очевидно, я слепа и не вижу другого выбора.
  - А я вижу его для вас. Со стороны ведь всегда виднее, - Ярцев ликовал. Как он ловко закинул наживку. Ей только осталось заглотнуть ее. А вот в этом он уже был не уверен. Но это и не беда. Главное, что ему сейчас, вроде как бы случайно, удастся забросить семена своих идей в ее голову. Ну, а потом он придумает, как сделать так, чтобы они в конце концов дали всходы и проросли.
  - Интересно, что же вы такого увидели. Вы меня интригуете, - Векшина не на шутку заинтересовалась.
  - Все просто, как все гениальное, - Ярцев сделал небольшую паузу, дождался, когда в ее глазах загорелся огонек нетерпения и с достоинством продолжил, - Вам надо найти достойного партнера для своего бизнеса. Мужчину. Все-таки бизнес это больше мужское дело, чем женское. А самой отойти на второй план. Позволить себе больше наслаждаться плодами вашей совместной работы. Со временем вы можете вообще отойти от дел, когда увидите, что на вашего партнера можно полностью положиться.
  - Я бы могла полностью положиться на такого партнера, но только если бы он был близким мне человеком. Моим братом, например. Но у Димы иное предназначение, - слова Ярцева разочаровали. Векшину.
  Она надеялась, что сейчас услышит нечто достойное своего внимания. А вместо этого получила банальный совет. Уж не себя ли он пророчит на место ее партнера? Какая неприкрытая наглость!
  - Таким человеком может стать ваш муж,- Ярцев многозначительно посмотрел на Векшину.
  - Увы, у меня нет мужа,- ей стало ясно куда он клонит.
  - Но это же не будет длиться вечно.
  - У меня есть любимый человек, но у него нет склонности к бизнесу. И потом, я в ближайшее время не собираюсь за него замуж.
  - Это хорошо,- просиял Ярцев.
  - А вам-то, что хорошего в этом.
  -Значит, у меня есть шанс.
  - Какой шанс, о чем вы? - хотя ей уже все было предельно ясно.
  - Шанс стать вашим мужем.
  - Что? - возмутилась Векшина.
  - Не обижайтесь, это всего лишь шутка, - Ярцев подумал, что он немного поторопился с таким заявлением. И в то же время он не хотел, все полностью переводить в шутку, поэтому он позволил себе небольшое уточнение: - Но в каждой шутке есть доля правды.
  
   6.
  
  В последнее время спать Векшиной приходилось не больше шести часов. Спасало от хронического недосыпания лишь то, что сон был очень крепкий. Едва голова касалась подушки, как она тут же проваливалась в какую-то темную пропасть. Выбиралась она из нее только под утро, когда внезапно вскакивала с постели и мчалась в ванную, где окончательно прогоняла остатки сонливости душем из ледяной воды. Причем, чтобы вставать столь рано, ей даже не нужен был будильник, у нее было такое ощущение, что этот прибор вмонтирован в ее мозг и в нужный момент подавал сигнал.
  Раздавшийся сигнал мгновенно поднял Векшину с кровати и знакомой дорогой, даже не отрывая глаз, она устремилась в ванную. И внезапно остановилась. Она вдруг осознала, что этот сигнал поступил не из ее головы, а извне. Она открыла глаза и посмотрела в окно. Обычно она вставала тогда, когда на небе густую темноту уже прорезали, словно ножом, первые светлые полоски. Но, судя по плотности мрака на улице, до них было еще далеко. Это звонит телефон, наконец, догадалась она. И ей тут же стало не по себе. В такой час этот аппарат обычно приносит только неприятные известия. Что ж может на этот раз? Дима дома. Что-то случилось в гостинице?
  Она подошла к телефону и осторожно, как берут в руку ядовитую змею, подняла трубку.
  - Алло? Кто говорит? - Однако ей ответило только молчание. И все же Векшина не сомневалась, это не ошибочный звонок и на том конце провода ее внимательно слушают. - Почему вы молчите?
  Внезапно она услышала мужской голос.
   - Много ты о себе думать стала в последнее время. Это напрасно. Я бы тебе посоветовал быть скромней.
   Нет, это не розыгрыш, и не чья-то глупая шутка. Это гораздо хуже, подсказала ей интуиция.
   - Кто это говорит? - спросила она, не слишком надеясь получить ответ на свой вопрос.
   - Кому надо, тот и говорит. Хочу тебя предупредить, ходишь ты по краю лезвия.
   У нее екнуло сердце. Но она попыталась говорить спокойно.
   - Что за край, о чем вы говорите? Если не представитесь, я бросаю трубку.
   - Не советую. А представляться мне не надо, я говорю сразу от лица многих. Очень много людей тобою недовольны.
   - Говорите конкретно, кто мною недоволен, - произнесла она, отчетливо понимая, что все ее вопросы абсолютно бессмысленны.
   - Я же сказал: многие, - упрямо гнул свое мужской голос. - Думаешь, ты тут королева. Зря думаешь. Я тебе дам хороший совет, если будешь ему следовать, ничего ни с тобой, ни с кем-то еще не случится.
   - Вы мне угрожаете?
   - Я даю тебе совет, - настойчиво произнес мужчина. - А совет простой. Не будь упрямой, будь уступчивой. Если тебе кто-то что-то хорошее предлагает, соглашайся. Тогда и тебе и всем другим будет лучше. Ты поняла? - Если вы думаете меня запугать, то ошибаетесь, я не из пугливых.
  Впервые голос зазвучал откровенно насмешливо
   - Сейчас не из пугливых, а будешь из пугливых. Не доводи себя до состояния, когда будешь бояться любого шороха. Надеюсь, ты поняла.
  Векшина хотела сказать что-то резкое, но в трубке вдруг забарабанили гудки. Векшина продолжала стоять неподвижно. Она не только ощущала, но и слышала, как громко билось сердце. Она почти не сомневалась, что это вовсе не отдельный звонок, а начала целой кампании, кампании, направленной против нее. И все самое худшее и страшное еще впереди.
   Внезапно она бросилась в соседнюю комнату, где спал Дима. Несколько минут смотрела на спящего брата, затем тихо, стараясь не потревожить его, вышла в коридор. Подошла к входной двери и тщательно проверила все замки. И только после этой инспекции, вернулась в комнату и снова легла на кровать. Хотя она никогда не спала при свете, люстру решила не выключать. Она не должна думать об этом ночном звонке, иначе эти мысли начнут разрушать ее психику. Этого как раз они и добиваются. И назло им, не пройдет и пяти минут, как она снова заснет. И через пять минут она, в самом деле, уже спала.
   7.
  
   Зыкин положил в карман телефон и повернулся к Наумову.
   - Ну, как, я ее прокрутил? - самодовольно спросил Зыкин Наумов покровительственно похлопал его по плечу.
   - Молодец, сразу видно профессионала.
   Зыкин откликаясь на этот жест, захихикал.
   - Она, поди, сейчас от страха писается. И главное, что ничего не поняла. От этого еще ужасней.
   - Этого-то мы и добивались. Пусть помучается от неизвестности. Посмотрим, как на ней это скажется.
   - А если она не станет сговорчивей после нашего звонка?
   - Еще раз позвоним, только на этот раз поговорим уже по-другому, жестче, - снисходительно объяснил Наумов. Так что готовься на всякий случай к новому разговору с нашей барышней. Все дело в том, что у нас мало времени. Надо готовиться к главной операции. Ты меня понял?
   - Чего ж, не понять. Не дурак же, - с обидой произнес Зыкин.
   - Надеюсь, что не дурак.
  Однако Наумов в этом был далеко не уверен. Зыкина он знал по зоне, их нары были по соседству. Тот был осужден за вооруженный разбой. Причем, попался по глупости, потерял нож весь испещренный его пальчиками. По отпечаткам и вычислили, словно бы на шахматной доске решили задачу.
   Наумов привлек Зыкина в надежде, что тот послушно будет выполнять все его приказания. И пока Зыкин оправдывал возложенные на него надежды. Но вот в его уме и вообще в способностях он сомневался. Из него самодовольство так и прет, как пух из подушки. А Наумов по опыту знал, что самодовольство ни одного фраера сгубило. И как бы им всем из-за Зыкина не погореть.
  
   8.
  
  Виталию было неспокойно. Из головы никак не шел последний разговор со Светой. Как только он услышал, что она от него хочет, он тут же постарался свернуть этот разговор на нет. Хорошо, что она не стала дальше развивать его. Позже, когда он мысленно возвращался к этой теме, ему пришло в голову, а что если это все было несерьезно. Может, она просто испытывала его? Ведь женщины так любят всякие провокации. Ему приходилось сталкиваться с этим и не раз. С каждым днем он все более и более укреплялся в правильности этой мысли. Если бы он ошибался, Света бы уже давно позвонила ему и напомнила о той беседе. Но прошло почти три недели, а она как в воду канула. Виталий сам разыскал ее и пригласил отдохнуть на яхте. И она снова даже словом не обмолвилась о том, что его тревожило. У Виталия отлегло от сердца. И все же червячок сомнения нет-нет, да поднимал свою голову.
  Виталий и Света обедали на борту яхты. Погода выдалась на редкость замечательная. Стоял солнечный летний полдень. Яхта мягко покачивалась на волнах, а легкий ветерок приятно обдувал лица. Виталий откинулся на спинку кресла. Ему было хорошо. Вот только Света, похоже, вновь была где-то далеко.
  - Свет, а Свет, - Виталий постарался ее отвлечь от своих мыслей.
  - У-у, - его попытка не привела ни к какому результату. Света по-прежнему была сосредоточена на чем-то своем.
  - Проснись. Еще немного и твоя голова упадет прямо в тарелку.
  - Не упадет.
  - Свет, ну мы же не на кухне сидим. Ты посмотри вокруг, - Виталий не понимал, как можно оставаться равнодушной к окружающему пейзажу. Даже его, человека не очень эмоционального, впечатляла эта красота.
  - Красиво. Как в заграничных фильмах, - ответила она бесцветным голосом и снова погрузилась в себя.
  - Ну, так вот. Радуйся жизни. А то сидишь какая-то скучная.
  - Не скучная, а сосредоточенная, - наконец очнулась Света. Ее взгляд стал осмысленным, а лицо приобрело свое обычное выражение.
  - Ты сосредотачивайся на работе, а здесь отдыхай, - Виталий, как можно скорее хотел видеть перед собой прежнюю Свету, легкую и раскованную в общении, а не отягощенную непонятными проблемами. Меньше всего он хотел вникать в чужие трудности. Даже, если это были трудности любимой женщины.
  -А я уволилась, - Света посмотрела на Виталия. Ей было интересно, как он отреагирует на ее слова.
  -Как? А почему мне ничего не сказала? - у Виталия от ее слов засосало под ложечкой. Каким-то седьмым чувством он уловил, что сейчас услышит что-то малоприятное для себя.
  - Сказала.
  - Когда? Не помню.
  - Только что.
  - Ну, и чем ты теперь думаешь заниматься? - Виталий напрягся. Он уже не сомневался, что сейчас состоится продолжение того неприятного разговора, который лишил его покоя три недели назад.
  - Я тебе говорила уже. Разве ты забыл?
  - Не помню, - тянул он время. Хотя уже прекрасно понимал, к чему она ведет.
  - Не помнишь или не хочешь помнить? - Света повысила голос.
  - Да, не помню я! - почти выкрикнул Виталий.
  - Я же говорила, что хочу открыть магазин, - продолжила Света уже более миролюбиво.
  - Я думал, это шутка.
  - Нет, Виталий, я не шутила. Я тоже хочу жить по- человечески. Как ты. А на своей работе я не то, что на машину, даже на велосипед не заработаю. Уж не говоря о яхте, - голос ее задрожал, а на глаза навернулись слезы.
  - Ну, ты знаешь, яхта это ведь вещь не первой необходимости в нашей жизни, да и машина тоже. Сейчас гораздо удобнее пользоваться метро. Не будешь париться в пробках, - Виталий понимал, что его попытки образумить ее, выглядят жалко. Но просто так сидеть и ничего не предпринимать, он тоже не мог.
  -Не надо, Виталий, я уже все решила. Даже уволилась с работы, чтобы не было пути назад.
  - Но ведь открыть магазин, это не так просто. Надо столько всего собрать, разрешение на торговлю, всякие там разрешающе-позволяющие бумаги.
  -Я как раз этим и занимаюсь сейчас. Но это не главное. Бумаги я соберу, это все дело времени. Проблема в другом. Мне нужны деньги. А денег у меня нет, - Света сделала акцент на последних словах и выразительно посмотрела на Виталия.
  - Что ты на меня так смотришь. Если ты думаешь, что у меня они есть, то ошибаешься. Я гол, как сокол.
  - Я вижу, - Света обвела глазами яхту.
  - У меня все в недвижимости, в ценных бумагах. А наличных у меня нет, - Виталий не лгал. Все на самом деле так и было.
  - Деньги можно взять в банке. В кредит. Сама я не могу взять, я безработная. А у тебя стабильная и достаточная для погашения кредита зарплата, - чувствовалось, что она уже обстоятельно продумала все возможные варианты.
  - Ты хочешь, чтобы я взял кредит для тебя? - то, что он больше всего боялся, все-таки произошло.
  - Да. А, что тебя смущает, - Света в упор смотрела на Виталия немигающим взглядом, как следователь на допросе.
  - Ну, это как-то неожиданно. Я не привык...,- замялся он.
  - Ты же говорил, что любишь. Вот тебе и способ доказать свою любовь. Или ты мне лгал? - Света продолжала напирать на Виталия, как танк.
  - Нет, я могу еще раз тебе повторить, что люблю, - Виталий чувствовал, что она его прижала к стенке.
  - Тогда оформляй кредит. Кстати, я узнавала, банки охотнее дают деньги под залог имущества. Под машину, ценные бумаги или яхту, например. Яхта-то твоя или отцовская? - поинтересовалась она.
  - Моя.
  - Ну, вот видишь, как все удачно складывается. Возьмешь деньги под яхту и дело в шляпе. Я ведь тебе эти деньги верну, ты не думай. Вот только раскручусь. По моим расчетам через годик начну тебе отдавать потихоньку. Ну, так как? Договорились? - вопрос Светы повис в воздухе без ответа.
  - Я хочу знать, договорились мы или нет? - Света повторила свой вопрос голосом, не предвещающим ничего хорошего.
  - Договорились, - выдавил из себя Виталий через силу.
  
  
   9.
  
  Кравцов так гнал свою машину, что проехал на красный свет. Как на грех его засек пост ГАИ. Пришлось останавливаться и объясняться. Конечно, по большому счету ему плевать на такие мелочи. Но все же неприятно.
   Он ворвался в квартиру Векшиной.
   - Что случилось, Саша?
   Векшина ответила не сразу, и Кравцов успел заметить, что она непривычно бледна и сосредоточена.
  - Мне сегодня ночью звонили. Но это ерунда, я напрасно тебя позвала. Просто в первые минуты я немного испугалась. Но теперь я уверенна, что это всего лишь злая шутка. У меня немало недоброжелателей в городе. Вот кто-то из них и решил так развлечься.
   Кравцов недоверчиво покачал головой.
   - А если это не шутка? Расскажи, что за голос, что он говорил. Векшина нахмурилась. Было видно, что говорить на эту тему ей было неприятно.
   - Голос, как голос, мужчина, довольно молодой. Вряд ли отмечен большим интеллектом. Но и нельзя сказать, что какой-то хам или дурак. Он говорил вполне гладко.
   - Он тебе угрожал?
   - В общем, да, но завуалировано. Мне показалось, что он хотел просто вывести меня из себя. Чем больше я вспоминаю разговор, тем сильней прихожу к этому выводу.
   - А если в этом и заключался его коварный план, - возразил Кравцов, - он хотел, чтобы ты именно так думала. Я бы на твоем месте отнесся ко всему более серьезней.
   Векшина внимательно посмотрела на Кравцова.
   - И что же я должна, по-твоему, делать?
   - Ты должна обрести надежную защиту. Сейчас же ты совершенно беззащитна. Мало что может случиться. В городе сейчас, как никогда много приезжих. И никто точно не знает, с какими намерениями они к нам приезжают.
   - Но что я могу сделать, у меня нет денег, чтобы нанимать целую толпу гладиаторов для собственной охраны. Неужели у кого-то поднимется рука на беззащитную одинокую женщину?
   - Еще как поднимется, - тоном, не вызывающим сомнение, произнес Кравцов.
   - Знаешь, Паша, если я буду всерьез, как ты говоришь, обращать внимание на каждый такой звонок, я вынуждена буду бросить свой бизнес. А именно этого они и добиваются. Так вот они не дождутся.
   - Напрасно ты так легкомысленно относишься к этому звонку. А если это начало целой кампании против тебя? Векшина на секунду задумалась. А ведь она вначале тоже так подумала.
  - Нет, не думаю, это уж слишком.
   - Мне не нравится твое отношение к этому всему. Тебе нужна надежная защита. Я это не устану повторять. Если бы я мог жить тут постоянно, ты была бы в безопасности.
   - И в каком статусе?
   - Ты знаешь.
   - И ты знаешь. Этот вопрос я отложила до лучших времен.
   - Знать бы, когда они наступят, - вздохнул Кравцов. - Пока я вижу, что скорей наступают худшие времена.
   - До тех пор я не решу, что пора выйти за тебя замуж, никакие ночные звонки или другие угрозы меня не заставят это сделать. Они еще не знают, какой я могу быть упрямой. Когда мне угрожают, я всегда поступаю именно так, как эти люди не хотят.
   - Ты сильно рискуешь.
   - Лучше бы ты по своей линии как-нибудь выяснил, кто этот мой ночной собеседник.
   - Я постараюсь что-то сделать, но думаю, это будет очень трудно. Мы имеем лишь один ночной звонок. Я, конечно, проверю, с какого телефона он был сделан, но вряд ли они так глупы, чтобы позволить это выяснить. Наверняка позвонили с мобильного и выкинули его. А мобильный, скорей всего, краденный. Сейчас это распространенный прием.
   - Спасибо тебе, Паша, за то, что ты приехал. Поверь, я это очень ценю, как и твои советы.
   - Боюсь тебя огорчить, но у меня есть предчувствие, что совсем скоро последует продолжение. Вот только какое? Прошу тебя, будь осторожна, не возвращайся поздно одна. Старайся все время быть на людях. И дома запирай все двери и окна.
   - Хорошо, я учту твои пожелания, - впервые за весь разговор Векшина улыбнулась. Правда, улыбка продержалась на лице всего какую-то секунду.
   - Я поехал. Дел по горло.
   - До свидания, Паша. Я рада, что ты у меня есть.
   - А я бы радовался, если бы ты была бы у меня. Пока.
  Кравцов вышел из квартиры, не обернувшись на последок
  
   10.
  Виталий подъехал к банку в скверном настроении. Сегодня должно все решится: дадут ему кредит или нет? Было бы лучше, если бы не дали. С каким бы удовольствием он сообщил об этом Свете. Он даже представил, какое у нее при этом будет лицо. С него бы тогда были взятки гладки. А вот, если он получит положительный ответ...
  Виталий даже слегка застонал, как от зубной боли. Ну, почему, почему он такой бесхарактерный? Пошел на поводу у Светы. Теперь в его жизни из-за этого возникнет куча проблем. Нужно будет регулярно рассчитываться по кредиту. А если об этом узнает отец? Даже представить страшно, какая у него будет реакция. Хотя..., первый раз что ли. Выкрутится как-нибудь. Виталия больше всего удручало другое. Ему не нравилось, что Света проявила такую настойчивость и дожала все-таки его. Не ожидал он от нее такого напора. Кто бы мог подумать, что эта тихая и скромная девушка превратится в такую несговорчивую. Ведь он в свое время остановил на ней свой выбор из-за ее покладистости. Он так устал от женщин, которые пытались из него веревки вить. Всем им, рано или поздно, становилось от него что - нибудь, да нужно. Основная масса хотела денег. Попадались правда такие, которые долгое время прикидывались бессребреницами. Но, как он потом понимал, это была их хорошо продуманная стратегия. Когда они видели, что он уже крепко сидит на крючке, тогда и начинали действовать. Все их требования носили в основном меркантильный характер. Кто-то хотел бриллианты, кто-то шубу, кто-то машину. Те, кто поумнее, хотели за него замуж. Они понимали, что при таком раскладе получили бы все сразу, полным пакетом. Хотя, все эти дурочки, были столь нетерпеливы, что практически сразу раскрывали свои карты. Надолго у них не доставало терпения. А еще не хватало мозгов, чтобы понять, что он, Виталий, ценит свою свободу на вес золота. И ни за что и никогда не променяет ее ни на какие блага мира. А уж на жену, тем более. Виталий сразу же без сожаления расставался с такими. А вот Света оказалась хитрее их всех. Она два года была тише воды, ниже травы. Всем и всегда довольна. И вот на тебе. Нанесла такой удар. Прямо из-за угла. В то время, когда он окончательно расслабился и не ожидал от нее никакого подвоха. Он даже не смог отказать ей! Вот теперь приходится пожинать плоды своей бесхарактерности.
  Виталий зашел в помещение банка. Направился к нужному окошечку. Из его овального проема ему улыбнулась служащая.
  -Моя фамилия Яхонтов. Я оставлял заявку на предоставление кредита. Как решился мой вопрос? - обратился к ней Виталий.
  -Сейчас посмотрим, - девушка застучала наманикюренными пальчиками по клавишам компьютера,- Яхонтов Виталий Юрьевич. Поздравляю вас. Ваш вопрос решился положительно. Банк готов предоставить вам кредит,- лицо девушки освещала лучезарная улыбка.
  - Отлично. Значит, я не ошибся, обратившись именно к вам, - на душе у Виталия стало муторно, как после перепоя.
  - Мы всегда рады хорошим клиентам. А то, что вы надежный клиент, мы убедились, проверив вашу кредитную историю. У вас безупречная репутация, Виталий Юрьевич. Глядя, на нее, казалось, что это не Виталию дают кредит, а она выиграла в лотерею точно такую же сумму. И почему они всегда так слащаво улыбаются. Прямо так и тянет сказать им какую-нибудь гадость.
  Но вместо этого Виталий выдавил из себя:
  - Я всегда плачу вовремя по своим счетам. Можете мне доверять.
  - Мы доверяем только фактам. А они в вашу пользу, - девушка стала вдруг серьезной.
  -Замечательно. Значит, я могу оформить кредит прямо сейчас? - уточнил Виталий.
  - Да. Можете оформлять кредитный договор. Сейчас я подготовлю бумаги, которые нужно заполнить, - девушка отвернулась от него и уставилась в монитор.
  Наконец, когда все документы были оформлены, Виталий получил возможность покинуть банк. Ему, как можно скорее хотелось оказаться на улице. После всей этой процедуры он чувствовал себя усталым и разбитым. Требовалось срочно что-то предпринять, чтобы повысить себе настроение.
  Виталий достал телефон и набрал знакомый номер.
  - Алло, Свет. Привет, - он постарался придать голосу оттенок непринужденности.
  - Привет. Ты где?
  - Я только что из банка.
  - Ну и как успехи?
  - Все нормально. Можешь считать, что деньги у тебя уже в кармане, - бодро отрапортовал Виталий.
  - Ух, ты. Здорово. Не знаю, как теперь тебя и благодарить, - захлебнулась от восторга Света.
  - Отблагодаришь. И сама знаешь как. Можешь начать благодарить прямо сейчас, - многозначительно проговорил Виталий. После сегодняшнего дискомфорта ему хотелось расслабиться.
  - Хорошо, я подъеду. Моя благодарность не будет знать границ.
  - Вообще-то, если по справедливости, то ты должна в первую очередь благодарить моего отца, - Виталий захотел, чтобы она знала, кому обязана сегодняшнему успеху.
  - А его-то за что? - удивилась Света.
  - За то, что он вовремя рассчитывался по моим счетам. Я ведь уже брал кредиты на разные нужды и не раз. И если бы отец вовремя их не погашал, ты бы осталась сейчас без денег, крошка, - пояснил Виталий.
  - Значит, я скажу спасибо твоему отцу.
  - Не вздумай даже. Если отец узнает об этой афере, он меня убьет, - переполошился Виталий.
  - Мог бы тогда об этом мне не говорить.
  - Это я тебе так сказал, на всякий случай. Чтобы ты ценила старика.
  - Да, ладно, все будет шито-крыто. Буду молчать, как рыба. Так что поживешь еще, - успокоила его Света.
  
   11.
  Весь день Векшина старалась не вспоминать о ночном звонке. К тому же он так плотно был утрамбован делами, что думать о чем-то постороннем, вроде бы не было и времени. Но в самый неожиданный момент память снова и снова возвращала ее к тому разговору. И тогда она начинала нервничать, все валилось из рук. И приходилось использовать весь запас душевных сил, чтобы успокоиться и вновь приняться за работу.
   Векшина думала, что постепенно будет успокаиваться. Но к вечеру ее тревога, наоборот, только возросла. Невольно на ум все настойчивей стали приходить слова Кравцова о том, что она одна и без защиты. А ведь он прав, в этом жестоком мире разве можно не иметь покровителей и при этом надеется на успех. Кто ведь она по сути дела? Да, по большому счету никто. Благодаря огромным усилиям пробилась наверх, создала этот мир, который ее окружает и приносит ей не только деньги, но и большую радость, придает смысл существованию. Но только сейчас она по-настоящему начинает осознавать, насколько хрупко все, что она построила. И если найдется некто достаточно могущественный и напористый, кто захочет все это разрушить до основания, у него будет немало шансов добиться поставленной цели. Векшина почувствовала такое волнение, что оставаться далее в кабинете больше не могла. Она спустилась вниз в ресторан. Ей нестерпимо хотелось немедленно убедиться в том, что ее дело живо, что оно по-прежнему дышит полной грудью.
  Ресторан встретил ее симфонией привычных звуков: игрой ансамбля, громкими голосами посетителей, перезвоном приборов. К ней подошел администратор ресторана Василий. На его лице сияла откровенно радостная улыбка.
   - Столько народа у нас еще никогда не было. Поздравляю вас, Александра Юрьевна.
   Векшина тоже улыбнулась в ответ.
   - Ты прав, так приятно смотреть на все это. Мы становимся по настоящему популярными. Знаешь, я подумала, что пора начать реконструкцию ресторана. У меня уже есть кое-какие идеи. Во-первых, мы его расширим почти вдвое. А во-вторых, сделаем абсолютно новый дизайн, можно в древнерусском стиле. Ведь скоро сюда народу понаедет со всего мира, они должны почувствовать наш особый национальный колорит. Как ты смотришь на мои предложения?
   - У вас, Александра Юрьевна, не голова, а настоящий фонтан идей. Это будет здорово. Народ к нам так и повалит.
   - Чувствуешь перспективу?
   - Еще бы не чувствовать. Запах денег самый приятный, он приятней даже аромата самых изысканных блюд.
   Хотя настроение у Векшиной было не самым радужным, она все же засмеялась.
   - Я могла бы с этим поспорить, но не буду. - Внезапно она насторожилась.
  - Посмотри, а это кто такие?
   На пороге ресторана появилась группа крепких молодых парней. Одеты они были в черные брюки и в черные рубашки, на которых болтались какие-то металлические предметы. Вели они себя нагло, все дружно курили, а затем также дружно, словно бы по команде, бросили сигареты на пол. А затем плотной стеной двинулись прямо на танцующих. Тех, кто попадался им на пути, они грубо отшвыривали, как ненужные вещи. Раздалось сразу несколько возмущенных голосов.
   - Василий, немедленно позвони в охрану, - приказала Векшина. Вот и сбылись ее опасения, те, ночные угрозы оказались не пустым звуком. Эти ребята сразу же принялись за дело.
   Василий юркнул в буфетную и стал звонить по телефону. И буквально через минуту в ресторан вбежали два охранника. Векшина устремилась им на встречу.
   - Выгоните их, - показала она на группу молодчиков в черном.
   Охранники направились к хулиганам и попытались их утихомирить. Те же тут же набросились на них. Завязалась драка, однако силы оказались совершено не равными. Не прошло и полминуты, как с разбитыми лицами охранники уже лежали на полу.
   - Ребята, громи все! - закричал Зыкин.
   Погромщики, более не встречая противодействия, почти мгновенно разбрелись по ресторану. Начался самый настоящий погром. Стулья, столы превращались в груду обломков, а дорогая посуда в бесчисленное количество осколков. Посетители с криком стали разбегаться, однако часть из них оказывалась на пути хулиганов и те провожали их улюлюканьем и ударами. У некоторых из них показалась кровь.
   Все действо продолжалась каких-то несколько минут. Хулиганы, разгромив помещение, исчезли так быстро, как будто бы их и не было. Однако следы их пребывания в ресторане были повсюду - не осталось ни одного целого стола и стула, а весь пол был усеян обломками мебели вперемежку с остатками еды.
   Потрясенная Векшина с ужасом смотрела на то, что осталось от ресторана. Она успела поймать себя на мысли, что вот-вот забьется в истерике. И лишь в самый последний момент сумела заглушить в себе этот могучий импульс. Она должна во что бы то ни стало сохранять спокойствие. Глаза Векшиной отыскали единственно уцелевший стул. Она села на него и стала внешне невозмутимо осматривать помещение. Восстановление ресторана обойдется ей в кругленькую сумму, отметила она.
   Вокруг нее собрался персонал. Она отыскала взглядом Василия. Таким бледным она его еще никогда не видела.
   - Василий, пожалуйста, расставь людей, чтобы через час ничего этого тут не было, - спокойно приказала она. - А завтра мы составим смету на ремонт зала. Я могу на тебя положиться?
   - Да, Александра Юрьевна, - ответил Василий.
   Векшина видела, что эти слова даются ему с трудом. Ничего, скоро придет в себя, подумала она.
   - Значит, ты тут приводи все в порядок, а я поеду домой. Спать что-то хочется.
   Векшина встала и направилась к выходу. Она старалась идти спокойно, так как знала, что все до одного смотрят ей в спину. И только сев в машину, дала волю чувствам. Ее буквально душила ненависть к этим подонкам.
   - Я вам все равно не покорюсь, - крикнула она в темноту и тронулась с места.
  
  
   Глава 4.
  
   1.
  В дверь постучали. Векшина вздрогнула и очнулась от своих мыслей. Она посмотрела на часы. Стрелки показывали без четверти двенадцать. Она пришла в отчаяние. Значит, она полчаса просидела, уставившись в одну точку. Несомненно, потрясение вчерашнего вечера было слишком велико.
  - Добрый день, Александра Юрьевна. Я не помешаю? - в проеме двери показался Ярцев.
  - Здравствуйте, Владимир Александрович. Вам, наверное, нужен Дима. Он сейчас в саду, работает. Ищите его там, - Векшиной было сейчас не до праздных разговоров, и она надеялась, что Ярцев явился не по ее душу.
  - Нет, на этот раз я пришел непосредственно к вам, - огорчил ее Ярцев.
  - Извините, Владимир Александрович, но у меня много дел. Мне сейчас не до разговоров. Давайте, как- нибудь в следующий раз поговорим, - постаралась она избавиться от Ярцева, который был так не к стати.
  - А я и пришел к вам, как раз, по делам. У меня к вам деловое предложение.
  - Деловое предложение? Какое именно? - из вежливости спросила Векшина, желая только об одном: чтобы он, как можно скорей удалился.
  - Я слышал о вчерашнем погроме в вашем ресторане. Вернее сказать, я видел все собственными глазами. Я только что из ресторана. Примите мои самые искренние соболезнования.
  - От ресторана ничего не осталась. Его разнесли в щепки. Самое ужасное, что все это произошло на моих глазах. И я ничего не могла сделать, - дрогнул голос у Векшиной.
  - Я предупреждал вас о том, что бизнес не женское дело. Теперь вы видите, что это еще и опасное дело.
  Векшиной показалось, что он даже доволен, что его слова, так быстро нашли свое подтверждение на практике.
  - Никто не застрахован от нападения пьяных хулиганов. Вас, как частное лицо, точно так же могут ограбить или избить на улице. Так что ж теперь, из дома не выходить?
  - Нет, конечно. Но, занимаясь бизнесом, вы попадаете в группу риска. А в ней опасность подвергнуться насилию более высока, чем у обыкновенного гражданина.
  Векшина чувствовала, что ему просто не терпится вбить эту мысль в ее голову.
  - Я не живу по принципу - волков бояться в лес не ходить. Я и волков не боюсь, и в лес иду без опаски, - жестко ответила она.
  - Вы очень смелая женщина, но осторожность никогда не помешает. Вы должны сделать выводы из произошедшего,- продолжал гнуть свою линию Ярцев.
  - В первую очередь я должна, как можно быстрее восстановить ресторан,- перевела Векшина разговор в другое направление.
  - Это очень дорогостоящее мероприятие, - заметил Ярцев.
  - Вы правы, мы с бухгалтером только что обсуждали смету предстоящих расходов. Сумма огромная. Придется влезать в долги.
  - О, я представляю, что такое быть должником. Врагу не пожелаешь. А уж такой женщине, как вы, быть должницей... Это может плачевно сказаться на вашем здоровье. Нервные стрессы выматывают похлеще затяжной болезни, - Ярцев постарался произнести эти слова, как можно более равнодушно. Но Векшина уловила, что он опять возьмется за свое.
  - Другого выхода у меня нет, - Векшина устало посмотрела на Ярцева. Она знала, что сейчас услышит.
  -Отчего же. Есть. Я, как раз, для того и пришел, чтобы указать его вам.
  - Вы прямо перст указующий, а не человек. Прошлый раз вы тоже мне пытались показать, что я не правильно живу.
  - Я не говорю, что неправильно. Боже упаси. Просто вы живете трудно. Можно иметь все тоже самое, что вы имеете сейчас, - и любимое дело, и достойные вас деньги, но с гораздо меньшим напряжением сил.
  - Говорите прямо, для чего вы здесь, - Векшину уже стал утомлять этот затянувшийся визит. Ей хотелось, как можно скорее закончить разговор.
  - В виду постигшей вас неприятности, я хотел бы вам предложить компромисс. Только не говорите мне сразу нет. Обдумайте хорошенько мои слова. Мое предложение носит взаимовыгодный характер, как для меня, так и для вас, - многозначительно произнес Ярцев.
  - Конкретнее, прошу вас, - попросила Векшина.
  - Я предлагаю вам свои услуги. Я берусь не только на свои средства восстановить ресторан, но и одновременно расширить его. Сделать его более просторным и увеличить количество посадочных мест. Для оформления интерьера я привлеку из-за границы известного художника сеньора Гальяни. Он сейчас работает над оформлением сети ресторанов в Италии. Его не так просто заполучить. Его имя гремит по всей Европе. Но он мой хороший друг и не откажет мне в просьбе. Старушка Европа подождет, ведь "Голубая лагуна" нуждается в срочной реанимации. Заодно можно оживить и интерьеры самой гостиницы. Они уже давно устарели. А в свете все возрастающего интереса всего мира к здешним местам, сама гостиница нуждается в расширении. Можно построить еще один или два корпуса. У меня найдутся средства и на это. И потом, уровень три звезды вызывает недоумение у клиентов. Надо повышать звездность вашей гостиницы...
  - Мне помнится, вы упомянули о компромиссе. Так в чем же его суть? - нетерпеливо перебила Векшина.
  - Я вам даю свои деньги, а вы выделяете мне долю в вашем бизнесе, и мы становимся с вами равноправными партнерами. Вот собственно и все.
  Некоторое время Векшина молчала, соображая, как поступить: выгнать его немедленно или, соблюдая приличия, разрешить ему удалиться самому. Ей очень хотелось пойти первым путем, но она взяла себя в руки.
  - А потом вы постепенно устраняете меня от дел, - медленно произнесла она. - Так? Теперь мне становится понятен ваш интерес к Диминым картинам. Его корни лежат, оказывается, совсем не в желании приобщиться к искусству, а в желании приобщиться к моему бизнесу.
  Векшина холодно и почти враждебно смотрела на Ярцева. Он понял, что перегнул палку и постарался загладить свою оплошность.
  -Что вы, Александра Юрьевна, как вы могли подумать такое. Я искренен в своем желании помочь вам, вот и все. Если не хотите взять меня в долю, просто возьмите деньги на восстановление ресторана. Отдадите, когда будет возможность. С вас я даже не возьму никаких процентов.
  - Спасибо, господин Ярцев. Я не нуждаюсь в благотворительности. Я возьму деньги в банке. А за желание помочь, тоже спасибо. К сожалению, наша беседа затянулась, а у меня масса дел. До свидания, - Векшина углубилась в документы, лежащие у нее на столе, давая тем самым понять, что их разговор окончен.
  - До свидания, Александра Юрьевна. Извините, что отвлек вас от дел.
  Как только дверь за ним закрылась, Векшина отбросила бумаги, устало откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Ей казалось, что из нее высосали последние силы.
  
   2.
  
  Света возвращалась домой поздно. Она посмотрела на часы и прибавила шаг. Хорошо, если бы Глеба не было сейчас дома. Ей не хотелось объяснять ему, почему она сегодня так сильно задержалась. Ему еще рано об этом знать. Света сомневалась в том, что Глеб одобрит ее идею открыть магазин. Более того, она была просто уверена, что он попытается отговорить ее от этой затеи. Она даже представила, в каких словах и выражениях он это сделает. Поэтому до поры до времени она решила молчать. Придет время и он узнает, что скоро она станет хозяйкой своего дела. Вот, когда все окончательно определится и ее идея обретет плоть и кровь, тогда и скажет ему.
  Света вышла из лифта и открыла ключом дверь. Первое, что бросилось ей в глаза, - узкая полоска света из приоткрытой двери кухни. Значит, Глеб ее все-таки опередил и ей сейчас придется что-то придумывать, чтобы объяснить свое позднее возвращение.
  Света сбросила туфли и сразу проскользнула в комнату, чтобы переодеться. Ей хотелось оттянуть разговор с мужем. Она нисколько не сомневалась в том, что он потребует от нее объяснений. Пока она снимала платье и накидывала домашний халат, она чутко прислушивалась к тому, что происходит на кухне. Оттуда до ее слуха доносились резкие звуки, по характеру которых Света чувствовала, что Глеб раздражен. Вдруг на кухне что-то сильно загремело. Похоже, что на пол упала кастрюля. Вслед за этим послышались ругань, а затем приближающие шаги. Через секунду в проеме двери появилась фигура Глеба. Весь его вид выражал полное и глубокое возмущение.
  - Ты уже дома?- мягко поинтересовалась Света.
  - Дома, - с раздражением ответил Глеб, - И даже пытаюсь найти что-нибудь съедобное в этом доме. Но все напрасно. Холодильник пустой.
  - Подожди пять минут. Сейчас приду в себя и быстренько что-нибудь приготовлю. - В доказательство своих слов Света опустилась в кресло и прикрыла глаза. И только в этот момент она ощутила, как смертельно устала.
  - А где, ты была, интересно знать, что тебя даже ноги не держат? - Слова Глеба донеслись до нее откуда-то издалека.
  - Меня эта работа доконает. Надо ее менять, - простонала Света.
  - Кстати о работе. Я звонил тебе сегодня на работу и мне сказали, что тебя не видели там уже целый месяц. А ты при этом, уходишь куда-то каждый день. Я думал, что моя жена ходит на службу, а оказывается это не так. Может, объяснишь мне, что происходит? - Глеб выжидательно уставился на Свету.
  - Я поругалась с начальником и подала заявление об уходе.
  - Интересные дела. Почему я узнаю об этом как- то между прочим и совершенно случайно. А если бы я не позвонил тебе, я бы до сих пор оставался в неведении? - По его голосу Света почувствовала, что Глеб начинает заводиться.
  - Я как раз сегодня собиралась тебе все рассказать, - примиряющим тоном произнесла Света.
  - А почему именно сегодня, а не месяц назад, когда ты перестала ходить на работу.
  - Я хотела тебе сделать сюрприз, - Света встала с кресла и прошла на кухню. Ей не хотелось, чтобы он видел ее глаза.
  - В моем понятии сюрприз - это нечто приятное. Мне кажется это совсем не твой случай. И потом, ссора с начальником это не причина увольнения с работы. Я тоже со своим часто ругаюсь. Ну и что. Я же не бегу сразу увольняться, - услышала Света у себя за спиной.
  - Ссора с начальником, это не причина, а повод. Это решение назревало уже давно. Мне надоело ходить каждый день к девяти часам в офис. Отсиживать там по восемь часов и получать за это гроши. Все! С меня довольно! Нахлебалась, больше я такого счастья не желаю.
  - Ты хочешь стать домохозяйкой? Но жить на одну мою зарплату мы не сможем. Мне придется искать другой источник дохода. А я не могу оставить службу по своему желанию. Я офицер.
  - А уволиться в запас ты не можешь? - на всякий случай спросила Света.
  - Могу, но чем я буду зарабатывать на хлеб. Я ничего другого не умею делать, кроме как служить, - Глеб был возмущен. Как ей такое могло прийти в голову.
  - Я это знаю. Поэтому я решила все взять в свои руки.
  - Ты это о чем?- Глеб озадаченно уставился на нее.
  - Я решила начать свой бизнес, - как можно тверже произнесла Света, чтобы он не сомневался, что это не шутка.
  Что? - Глеб потерял дар речи.
  - Я открою свой магазин, - продолжала Света.
  - Ты шутишь?- Глеб сделал круглые глаза.
  - Вовсе нет. Ты спрашивал, куда я ходила каждый день. На, вот посмотри, - Света вывалила на стол кучу бумаг.
  Глеб растерянно взял их в руки и стал читать вслух. Свидетельство о регистрации юридического лица, договор аренды, заключение санитарно-эпидемиологической службы, заключение пожарного надзора, разрешение на торговлю... Вдруг он со злостью швырнул все эти документы на стол.
   - Теперь я действительно вижу, что ты не шутишь, - его просто трясло от злости.
  - Ну, Глебушка, ну почему ты сердишься. Ведь все так удачно складывается. Скоро у нас, наконец, появятся деньги, - Света не понимала, почему он так разъярен.
  - Ответь мне, дорогая, на один вопрос. На какие деньги ты завариваешь эту кашу? - Глеб сгреб в охапку все эти бумаги и стал трясти ими в воздухе.
  - Ну-у, я, я... заняла, - жалобно произнесла Света.
  - Что? - Глеб перешел на крик, - Да ты в своем ли уме! А если ты прогоришь, с каких шишей ты будешь отдавать долги?
  - Не надо на меня кричать. Я верю, что все будет хорошо. Значит так и будет, - Света на самом деле нисколько не сомневалась в своем успехе. А все эти выкрики Глеба она посчитала просто оскорбительными. Она считала, что совершенно не заслужила такого обращения с собой. Ведь она старается не только ради себя, но и ради семьи. Неужели он не понимает этого.
  - Вот не знал, что у меня жена такая дура. Знал бы, не женился, - Глеб от возмущения плюнул на пол.
  - Ах, так! Да пошел ты знаешь куда, - взвилась Света.
  - Ну, куда, куда? - стал подначивать ее Глеб.
  - Да, хоть к своей мамочке, вот куда, - выпалила она ему в лицо.
  - А вот и пойду. Лишь бы от такой умалишенной подальше, - Глеб развернулся и двинулся к двери.
  - Вот и иди, - крикнула ему в спину Света.
  - Пойду, пойду. Вот сейчас прямо и пойду. Уже пошел.
  До ее слуха донесся звук резко захлопнувшейся двери. Света вздрогнула, как от удара и в изнеможении опустилась на стул. Она чувствовала себя полностью опустошенной.
  
   3.
  
  Давно Векшина не чувствовала такой усталости. Все последующие после погрома дни были заняты восстановлением ресторана. Сначала она надеялась, что Василий справится без нее. Но вскоре убедилась, что если она не примет в этом деле самого непосредственного участия, то ремонт займет очень много времени, а за этот период она навсегда растеряет половину клиентов.
   Но заниматься ремонтными работами на этот раз ей было особенно сложно. Она хорошо помнила, как совсем недавно обустраивала это помещение, вложив в это дело не только немалые деньги, но и огромные душевные силы. И вот теперь все приходится делать сначала. Иногда ее охватывала такая жгучая ненависть к погромщикам, что если бы они попались ей в ту минуту, она бы, не задумываясь, их задушила.
  Домой она вернулась с одним желанием - побыстрей лечь в постель и заснуть. Лишь на минутку заглянула в комнату к брату, подошла к его кровати и с удовлетворением убедилась, что он спит. По крайней мере, хотя бы тут все благополучно.
   Она поправила чуть сползшее одеяло и направилась в свою комнату. Села на кровать и с опаской посмотрела на телефон. Каждый вечер она ждала звонка и каждый вечер боялась, что он раздастся. А то, что это случится, она не сомневалась. Если тот ночной разговор еще можно было воспринимать в качестве злого розыгрыша, то последующий погром ясно показал, что все это абсолютно серьезно. И эти негодяи не успокоятся, пока не добьются намеченных целей. Пора бы им уже объявиться, если она хоть что-то понимает в таких делах. Нужно развивать достигнутый эффект, пока она окончательно не справилась с этой психологической травмой.
  Предчувствия ее не обманули. Едва Векшина разделась и уже был готова юркнуть в постель, как тишину прорезал звонок. Несколько мгновений она раздумывала - брать или не брать трубку. Но уж нет, она не станет от них прятаться. Если она так поступит, они не будут сомневаться, что им удалось запугать ее. А она такого удовольствия им не доставит. С решительным видом она направилась к телефону.
  Этот голос она узнала сразу. Она бы узнала его из тысячи голосов. Потому что это был голос врага.
   - Ну, как тебе, дамочка, понравилось наше представление в ресторане? - поинтересовался Зыкин. - Согласись, здорово исполнено. Было на что посмотреть. Мои ребятки отлично поработали. Ничего целого не оставили. На сколько там убытков?
   - Чего тебе нужно, негодяй? - резко произнесла Векшина.
   - Сразу и негодяй. Не хорошо так про незнакомого человека. А я можно сказать для тебя стараюсь, чтобы тебе было хорошо.
   - И в чем же заключается твое старание, подлец?
   - Неужто не понимаешь. Ты же баба неуступчивая, когда тебя просят по-хорошему, никогда ни на что не соглашаешься. И не понимаешь, как рискуешь. А теперь, поди, поняла, что с тобой говорят по серьезному. - И что от меня хотят твои хозяева?
   Голос в трубке противно загоготал.
   - Да тебя хотят, детка, ты такая аппетитная. Шучу, шучу, ты, поди, уже и обрадовалась. А давай по-хорошему, чтобы все остались довольными. - И как это по-хорошему, интересно?
  - Ты сами рассуди, зачем тебе такой красивой и умной иметь какую-то гостиницу. Столько хлопот, забот, одна морока. А тут еще ремонт надо делать после погрома. А только сделаешь, как снова придут веселые ребята - и все опять разнесут на кусочки. Они по этому делу специалисты. Ну, скажи, дорогая, зачем тебе такая морока?
  - В самом деле, зачем? - решила Векшина подыграть мужчине.
   - Вот и я говорю, зачем?
   - И что я должна в таком случае делать?
   - Вот это другой разговор! - обрадовался Зыкин. - Да ты не беспокойся, все за тебя сделают. Тебе только подписи надо в пару местечек поставить - и ты свободна и еще при деньгах. На Канары поедешь отдыхать, тамошних мужиков ловить.
   - Вы все сказали?
   - Да вроде все, мое золотце. Ну, так как, по рукам?
   - А теперь, подонок, послушай меня. Уж не знаю, от имени кого ты вещаешь, но явно не от себя. Сразу видно, что ты мелкая сошка. Передай тому, кто тебя нанял. Я гостиницу вам не отдам. Чего бы вы не делали. И вас не боюсь. А тебя я достану. И тогда держись. И не думай, раз я женщина, то не смогу тебе отомстить. Мало не покажется. Ты еще пожалеешь, что ввязался в эту историю. Ты все понял?
  - Ай, яй, яй, я-то думал, что ты вразумилась. Ну, смотри. Это только начало. Пеняй на себя. Не отдашь ночлежку, спалим ее. У тебя еще есть время, чтобы пораскинуть мозгенками. Но совсем немного. Скоро позвоню, спрошу результат. Ну, пока. Не скучай.
   Векшина бросила трубку. Сон исчез, как луч солнца из комнаты, в которой задернули шторы. Но к своему удивлению и радости она не ощущала того страха, который буквально сотрясал ее в первый раз. Наоборот, она даже чувствовала что-то вроде азарта. Такое уже с ней случалось, когда ситуация подходила к критической отметке, страх и нерешительность, словно старая кожа, вдруг отслаивались от нее, а вместо них ею, как воина перед битвой, овладевало боевое настроение. В такие минуты она даже думала, что рождена именно для сражений.
   И все же ей не стоит впадать в эйфорию. На самом деле, ситуация крайне тревожная, ясно, как день, что это совсем не игра. Это очень серьезно. Этим подонкам ничего не стоит спалить гостиницу. Но лучше пусть она сгорит, чем им отдать ее собственными руками. Мы еще увидим, кто кого.
  
  
  4.
   Кравцов быстрым шагом вошел в квартиру Векшиной. Она неподвижно сидела за столом и лишь слегка повернула голову, заслышав его шаги.
   - Ну, что случилось, Саша, на этот раз? - спросил он.
   - Мне снова звонили, - внешне спокойно ответила Векшина.
   - Тот же голос? - уточнил Кравцов. Векшина кивнула головой.
   - Тот же. Я в этом уверена. Только на этот раз все было страшней.
   - Что тебе сказал этот гад?
   - Он угрожал почти прямым текстом. Обещал, что если я не откажусь от гостиницы, я должна ждать новых неприятностей.
   - А он говорил, в пользу кого тебе надо отказаться?
   - Нет, никаких имен он не называл.
   - И ты никого не подозреваешь? - Сейчас вокруг меня крутятся много людей.
   - Это я заметил, - многозначительно произнес Кравцов.
   - Паша, сейчас не время выяснять эти отношения.
   - А кто может точно сказать, когда время, а когда не время.
   - Лучше скажи, что мне делать? - перевела она разговор на другую, вернее, на прежнюю тему.
   - Уехать отсюда. Пока все не успокоится.
   - Ни за что! Такие возможности я ни за что не могу упустить. Я всю жизнь буду себя проклинать. И, кроме того, я не намерена уступать этому давлению. От одной мысли, как они будут радоваться, что сумели меня запугать, у меня закипает кровь. Ты же меня знаешь, чем сильней на меня давят, чем больше у меня возникает стремление к сопротивлению.
   - Да, знаю. Только ты, боюсь, не совсем понимаешь всей опасности ситуации.
   - Если бы не понимала, не стала бы обращаться к тебе. Разве милиция не должна защищать граждан, которым угрожает опасность?
   - Саша, ты играешь в слишком опасные игры.
   - Паша, у меня нет выбора. Я не могу бросить дело, в которое вложила столько сил.
   - Когда-нибудь ты поймешь, что я был прав.
   - Паша, если мы начнем капитулировать перед всякой нечистью, что с нами станет, что станет со страной? Ты же защитник правопорядка, неужели ты настолько бессилен, что не можешь меня защитить?
   - Ладно, я тебя предупредил, поэтому моя совесть чиста. Я займусь этим делом. Но только ты извещай меня обо всем подозрительном. И ради бога, еще тебе раз говорю, будь крайне осторожна и бдительна. Не возвращайся поздно и одна. А лучше всего со мной.
   - Я учту все твои рекомендации. А сейчас мне пора на работу. - И даже не напоишь чаем?
   - Извини, но действительно я жутко спешу.
   - Да, ладно, я понимаю. Чай попью в другом месте.
   Кравцов поцеловал Векшину и быстро удалился.
  
   5.
  
  Телефонный звонок прорезал тишину квартиры. Векшина несколько минут стояла неподвижно, опасаясь приближаться к аппарату. Но он все не унимался. Наконец, она сделала усилие над собой и медленно подняла трубку.
  -Слушаю вас, - постаралась она придать своему голосу оттенок полной невозмутимости.
  -Добрый вечер, Александра Юрьевна. Я уже забеспокоился, что вас нет дома, - услышала она голос Ярцева.
  - Какие мелочи. Разве они стоят беспокойства, -
  Векшина обрадовалась его звонку. Все-таки все познается в сравнении. Она вспомнила, как ей был неприятен его последний визит в ее кабинет, и насколько сейчас она рада, что на том конце провода именно он, а не один из тех подонков, которые терроризируют ее последнее время своими звонками.
  - Это как посмотреть. Чаще всего нас беспокоят почему-то именно мелочи, - заметил Ярцев.
  - Это до поры до времени. Наступает день и человека уже начинают беспокоить по настоящему. Вот тогда-то вы вспоминаете об этих мелочах с такой ностальгией, - в ее голосе проскользнула неприкрытая грусть.
  Ярцев уловил ее настроение,
  - Чувствую по голосу, что вас кто-то или что-то беспокоит по-крупному.
  -Да, так, кое-какие неприятности, - небрежно бросила Векшина.
  -Это никуда не годится. Я всегда считал, что красивая женщина должна быть избавлена от всяких забот. Иначе ее красота быстро увянет, - многозначительно произнес Ярцев.
  - Она увянет в любом случае и без всяких забот. Увы, это закон природы. Старости еще никто не сумел избежать, - Векшина уже догадалась, куда клонит Ярцев. И ей захотелось немного охладить его пыл. Она сейчас никак не была настроена на лирический лад.
  - Если следовать такой логике, то зачем тогда вообще жить, все равно ведь умрем. Нет, я категорически не согласен с этим. Красота - это единственное, что спасет мир. Это не я сказал. Об этом знают все. Поэтому любое напрасное беспокойство, это ... да, это просто преступление против красоты. А значит и против мира. Если вокруг останутся одни уроды, кто же тогда будет спасать мир? - поинтересовался Ярцев.
  - Ну, во всяком случае - не я, это точно. Со своими бы делами разобраться. На себя в зеркало некогда лишний раз взглянуть. Тут не до красоты, - вздохнула Векшина.
  - Это совсем плохо. Вам нужно развеяться. Отдохнуть. Поехать куда-нибудь к морю.
  - Да, я и так на море живу. Зачем же мне ехать к другому морю, - удивилась Векшина.
  - Вам надо именно к другому. Подальше от этих мест и от ваших бесконечных дел. Кстати могу составить вам компанию. Я как раз подумываю съездить в какое-нибудь экзотическое место. Только спутницы у меня нет. Может, вы согласитесь ею стать? - неожиданно предложил Ярцев.
  - Вы верно шутите. Моя жизнь распланирована на целый год вперед и даже больше. В ней нет места не то, что поездки в экзотические страны, нет даже недельного отдыха у себя на даче.
  - Жаль, - чувствовалось, что Ярцев был огорчен на самом деле, - Хотя, если честно, именно такой ответ я и ожидал. Но это все мелочи, как вы изволили заметить в начале нашего разговора. Не хотите в экзотические страны, давайте сходим в экзотический ресторан. Я видел один такой у вас на набережной. Как вы относитесь к японской кухне?- спросил Ярцев.
  - Никогда не пробовала.
  - Вы знаете, я тоже. Может быть, попробуем вместе, а то одному как-то страшно. Я слышал у них есть такая рыба - фугу. Если ее неправильно приготовить, то можно запросто отправиться на тот свет.
  - Я туда еще не тороплюсь, поэтому я останусь лучше дома, меньше риска. - Векшиной совсем не хотелось никуда выходить.
  - Черт с этой рыбой, ее можно просто не брать. Закажем что-нибудь более безопасное, - продолжал настаивать Ярцев.
  - Но я не умею есть палочками.
  - Я тоже. Будем вместе учиться.
  - Я вообще-то никуда сегодня не планировала идти. Устала сильно.
  - Вот в ресторане и отдохнете,- не унимался Ярцев, - Надеюсь, вы еще не успели поужинать дома?
  - Нет, - призналась Векшина.
  - Ну, вот и прекрасно. Будем ужинать в ресторане. Ну, так как, Александра Юрьевна, согласны?
  - Даже не знаю, - неуверенно произнесла Векшина. Она подумала, что может быть и правда, стоит принять приглашение Ярцева. Сходить в ресторан и отвлечься. Во всяком случае, там ей не придется вздрагивать от телефонных звонков.
  - Если вы откажетесь, я объявлю голодовку, в знак протеста. А через неделю мой хладный труп обнаружит горничная гостиницы. Как вам станет стыдно тогда!
  - Да вас и за месяц не уморишь, - неожиданно развеселилась Векшина, - Но так уж и быть. Не будем рисковать вашей жизнью. Она еще на что-нибудь полезное сгодится.
  -Так, значит, мы ужинаем сегодня вместе? Да? - обрадовался Ярцев.
  - Да, - подтвердила свое намерение Векшина.
  
   6.
  
  Виталий лежал на кровати с тупым видом, смотря в потолок. На полу стояла бутылка коньяка, из которой он то и дело наполнял стакан. Выпив, он принимал прежнюю позу до того момента, когда у него вновь возникало желание налить себе еще.
   На даже такие изрядные дозы коньяка не помогали, на душе было тяжело и пусто, как в пустыне. Целую неделю он безвылазно сидел на работе, занимался бесконечными делами, каждое из которых вызывало в нем отвращение. Он думал о том, что если все это будет продолжаться и впредь, то однажды он покончит жизнь самоубийством. А что еще остается? Он не создан для подобного времяпрепровождения, как рыбы для обитания на суше. И он, и они задыхаются в этой атмосфере. А вот отцу совершенно наплевать, что сын переживает такой стресс. Он, видите ли рад, что он, Виталий, наконец-то занялся делом. А то, что от этого дела его сын - самый несчастный человек на свете его это абсолютно не волнует.
   Зазвонил телефон. Виталий поморщился, но потянулся за трубкой.
   -Алло. - Звонил Стас, не то, что его друг, а скорей партнер по развлечениям.
  - Чего у тебя такой голос грустный, прямо, как будто вернулся с похорон? - поинтересовался Стас.
   Виталий, прежде чем ответить, налил в стакан коньяка.
   - Почти, каждый день теперь сижу в офисе. Даже работа в крематории и то веселей.
   - Не скучай, у каждого в жизни случаются черные дни. А я к тебе с предложением, от которого невозможно отказаться. Я тут вчера двух девиц подцепил, девки класс. Одна Маша, другая Даша. Как я им сказал про своего друга, у которого есть яхта, они аж закипели, как чайники. Хотим сладкую жизнь на яхте. Я так понимаю, ради того, чтобы прокатиться на твоей посудине, они готовы на все.
  Виталий хотел было уже опрокинуть напиток в себя, но в последний миг его рука замерла прямо у рта.
   - Черт возьми, заманчиво. Я тут, правда, заложил в банк яхту за кредит. Так что даже и не знаю.
   - Тебе что денег не хватает? Никогда не поверю.
   - Ты моего отца плохо знаешь, кроме зарплаты, я от него ничего не получаю. Он считает, что я должен все сам заработать.
   - Суров он у тебя. Да плюнь ты на все. И что с твоей посудиной станет? Покатаемся немного, да вернемся. Никто ничего и не узнает.
   - Ладно, давай. Тащи своих девиц. Устроим разврат по высшей категории.
   - Ты прямо экстрасенс, читаешь мои мысли. Через час мы будем ждать тебя на причале.
   Виталий мчался столь стремительно, что иногда даже проскакивал на красный цвет - так сильно он хотел, как можно быстрей добраться до места. И дело было совсем не в этих, анонсированных Стасом девицах. Мало ли их прошло за все эти годы через него. Половины из них он даже не мог припомнить по именам. Но ему до ужаса хотелось сбросить с себя это тягостное состояние, которое владело им все последние дни. И сейчас он был намерен взять все сполна.
  Стас и девицы уже ждали его на пирсе. Виталий посмотрел на них. В самом деле, вполне смазливые и, судя по бросаемым на него взглядам, готовые на все. Вот и прекрасно, он не обманет их надежды, сегодня они получат все сполна.
  Была уже середина ночи, когда они бросили якорь. Погода была словно на заказ для таких прогулок, дул не сильный, но теплый ветерок. Яхта легко и быстро скользила по воде, вызывая бурю восторженных эмоций у девиц. Со Стасом они легко договорились, кому какая достанется. Виталий предпочел Машу, в отличие от ее подруги у нее были более пышные формы. Покладистый Стас не стал возражать, хотя Виталий чувствовал, что и ему больше приглянулась Маша. Можно было установить очередь на нее, но вряд ли было справедливым оставить Дашу не удел. Тем более, чувствуя это, она не без тревоги стала смотреть на кавалеров. И лишь когда поняла, что без партнера не останется, успокоилась.
  Они спустились в каюту. Виталий быстро достал бутылки и закуски. Он чувствовал, как начинает петь его душа. Жизнь возвращалась в такую привычную и в такую приятную колею. Вот если это было бы всегда.
  Виталий сел рядом с Машей и обнял ее за плечи.
   - Какая у тебя шикарная яхта, Виталий. Мне так понравилось. И плыть на ней здорово. А мы не утонем? - кокетливо спросила Маша.
   Виталий покровительственно усмехнулся.
   - Не бойся, я опытный моряк. Я плавал в настоящем океане - и ничего, как видишь, не утонул. Не то, что в этой подмосковной луже, - презрительно произнес он.
   Уже изрядно накачавшийся алкоголем Стас проговорил пьяным голосом.
   - Да, не бойся, он у нас настоящий морской волк. С клыками. Скушает тебя, ты даже не заметишь.
   - Ой, я боюсь! - воскликнула Даша и захихикала.
   - А ты, чтобы не бояться, пей. Лучшее лекарство протии в страха. - Да я и так целую бутылку вылакала.
   Стас положил ей руку на грудь.
   - На этом корабле такой закон: пить надо столько, сколько наливают. Правда, Виталик?
   - Точно, есть такой закон, - отозвался Виталий. Взяв бутылку, он стал разливать по бокалам, - Пейте и ни о чем не жалейте.
   - Да мы никогда ни о чем не жалеем, - проговорила Маша. - Правда, Даша?
   - А чего жалеть, жалеют только дуры, - согласилась та с подругой.
   Стас подмигнул Виталию
   - Мы сразу поняли, что вы не дуры.
   - Конечно, вы стоящие девушки, - принял он его игру. - Будете паиньками, еще на яхте покатаю.
  - Правда? - радостно воскликнула Даша и захлопала в ладоши.
   - Я самый честный человек в мире, никогда не обманываю. Стас подтвердит.
   - Чем хотите, клянусь, он самый честный человек в мире, - подтвердил Стас. - Девочки, выпьем за честность.
   Виталий и Стас обменялись взглядами. На их языке это означало, что пора приступать к другой части программы и Виталий стал на Маше расстегивать кофточку, краем глаза видя, что Стас повторяет его движения.
   Виталий проснулся под утро. Рядом лежала обнаженная Маша. Стараясь не потревожить сон девушки, которая немного неожиданно оказалась не только искусной, но еще и нежной любовницей, он встал и ощупью стал искать сигареты. От чрезмерно много выпитого голова была тяжелой, как чугунный шар. Он закурил в надежде, что полегчает. Но курение вдруг снова навеяло на него сильный сон. Сделав несколько затяжек, Виталий снова заснул. И уже не мог видеть, как упала сигарета на пол.
  Огонь, пожирая с аппетитом деревянную обивку каюты, быстро завоевывал все новые участки для своего пастбища. Первого он разбудил Стаса. Увидев пламя, он громко закричал.
  В первые мгновения Виталий не мог понять, что происходит, ему казалось, что он видит новый сон. И лишь когда пламя опалило ему руку, он окончательно проснулся. Девицы и Стас метались по каюте, оглашая ее пронзительными визгами. Виталий не растерялся и вспомнил советы инструктора, который обучал его управлению яхтой.
   - Бегите на палубу и прыгайте в воду! - закричал он.
   - Мы не умеем плавать, - закричала в ответ Даша. - Все равно прыгайте. Другого выхода нет.
   Схватив каждую девушку за руку, он вместе с ними помчался к выходу из каюты. Огонь еще не перекрыл его, и им удалось выбраться на палубу. За ними последовал и Стас. Виталий буквально столкнул девушек в воду и бросился вслед за ними.
  И сразу понял, что до берега девицам не доплыть. Они отчаянно барахтались, но при этом никуда не двигались. Несколько минут плаванья таким стилем - и они пойдут ко дну. Виталий оглянулся в поисках приятеля. Стас быстро и уверенно плыл к берегу, не обращая ни на кого внимания. Виталий невольно чертыхнулся, спасти одному двух беспомощных пловчих будет сложно.
  Несколько раз они едва не уходили навсегда под воду. И лишь отчаянными усилиями Виталию удавалась выплыть, держа на руках двух выбивших из сил девушек. И когда он вдруг почувствовал ногой спасительную твердыню дна, то был счастлив, как никогда.
  Виталий помог девушкам выбраться на берег. Он сел на траву и, не обращая внимания на то, что с него ручьями стекает вода, стал смотреть, как словно огромный факел, пылает его яхта.
  
   7.
  Векшина с Ярцевым сидели в уютном зале японского ресторана. Векшина с интересом осматривала все вокруг. Она уже забыла, когда последний раз была в каком-нибудь заведении. С тех пор, как она занялась гостиничным бизнесом, она посещала только ресторан своей гостиницы. При воспоминании о нем у нее болезненно сжалось сердце. Перед глазами ожила картина недавнего погрома. Только усилием воли ей удалось стряхнуть это наваждение. Она постаралась расслабиться. В конце концов, ради того, чтобы забыться хоть немного, она здесь и находится.
   Векшина откинулась на спинку стула. Взгляд ее заскользил по залу, с интересом отмечая все детали. Ей нравился интерьер ресторана, выдержанный в восточном стиле. Тихая мелодичная музыка востока, бесшумные официанты, одетые на восточный манер, легкое позвякивание столовых приборов и бокалов, полумрак - все это погружало ее в какой-то другой непривычный мир и отвлекло от тяжелых мыслей.
  - А я вижу, вам тут нравится, Александра Юрьевна. Глаза у вас так и горят, - заметил ее интерес к окружающему Ярцев.
  - Тут неплохо. Если бы еще не эти несносные палочки для еды, было бы просто замечательно.
  - Я с вами согласен. А вы бросьте их и ешьте вилкой, как я, - предложил Ярцев.
  - Нет, я хочу испить эту чашу до дна, - Векшина пыталась зацепить двумя палочками, то, что лежало на тарелке, но ей это плохо удавалось. - Хочу себя почувствовать настоящей японкой.
  - Вы, как всегда предпочитаете сложности. Почему вы всегда выбираете самый трудный путь? Даже в мелочах, -
  Ярцев ни на минуту не забывал для чего он здесь. Он уже давно понял, чтобы добиться благосклонности Векшиной, мало ее просто очаровать. Надо ей еще доказать целесообразность союза с ним. Такие, как она, любят не только сердцем, но и умом. Завоевать все ее помыслы так, чтобы в них было место только для него одного, Ярцев считал своей главнейшей задачей.
  - Я никогда не задумываюсь трудно что-либо для меня или легко. Я просто делаю то, что мне по душе вот и все. - Векшина не оставляла попыток освоить нелегкую науку японского столового этикета.
  - Значит, вам надо больше слушать разум, - ненавязчиво заметил Ярцев.
  - Если бы я его слушала постоянно, я бы никогда не имела того, что я имею сейчас. Иногда в иррациональном больше здравого смысла, чем в рациональном.
  - Полностью с вами согласен. Я сейчас переживаю как раз такой период, который вы верно обозначили, как иррациональный.
  - Глядя на вас, не скажешь. Вы даете мне такие разумные советы и вдруг период иррациональности, - слегка усмехнулась Векшина.
  - Советы всегда хорошо давать другим. А сам я часто не знаю, как поступить. Вот и сейчас не знаю. Хочу у вас спросить, может, вы мне посоветуете что-нибудь дельное?- Ярцев выжидательно посмотрел на свою спутницу.
  - Позвольте, я угадаю, - она сосредоточила на нем внимательный взгляд,- Очевидно, вы затрудняетесь в выборе очередной картины для вашего рабочего кабинета? - Ярцеву показалось, что Векшина пытается заглянуть ему прямо в душу.
  - Вы не далеки от истины. Я раздумываю над тем, где собственно будет находиться мой рабочий кабинет.
  - Что-то я не совсем вас понимаю, - Векшина забыла про палочки, ей стало интересно, что он имеет в виду .
  - Дело в том, что я решил сменить поле своей деятельности. Я устал от Москвы. Этот город забрал у меня все силы. Совершенно случайно я оказался в вашем городке, и здесь меня посетили те самые иррациональные мысли. А почему бы мне не бросить все и не переехать сюда?
  - Сюда? А что вы собираетесь здесь делать?- удивилась Векшина.
  - Я и сам не знаю. Вот хотел с вами посоветоваться.
  - Ну, вы шутник. Думаете, я вам так и поверила, - Векшина снова взяла в руки эти несносные палочки.
  - Я вполне серьезно. У меня имеется некоторая сумма денег, довольно приличная, чтобы организовать здесь доходный бизнес. Как, по-вашему, куда я могу вложить деньги в вашем городе.
  - А чем вы занимались до сегодняшнего дня? - поинтересовалась Векшина.
  - Наша фирма занимается инвестированием крупных строительных объектов. Сейчас я хочу уйти от этого. Открыть свое дело. Можно даже небольшое, но доходное. Что в вашем городе может принести устойчивый доход, как вы думаете? - ответил Ярцев. - Это может быть ресторан или сеть ресторанчиков, в зависимости от суммы, которая имеется у вас в наличии. - Ему показалось, что она заинтересовалась его словами, и он с энтузиазмом продолжил. - Достаточная, чтобы открыть приличный ресторан и не один, а не какие-нибудь дешевые забегаловки.
  - Я думаю, недостатка в клиентах у вас не будет. Летом наш город просто переполнен приезжими. А в связи с предстоящей олимпиадой сюда устремятся не только любители позагорать на море.
  - Да, нам с вами это только на руку, - Ярцев потянулся к графину с вином. Он посчитал, что настал момент, когда необходимо немного размягчить сознание своей спутницы и от дел постепенно перейти к лирике.
  - Нам? Мы с вами, по-моему, никак не связаны, - удивилась Векшина.
  - Я имел в виду - нам, деловым людям. У меня возник тост. Давайте выпьем за таких, как мы, удачливых и предприимчивых, - Ярцев наполнил два бокала и один из них протянул Векшиной.
  - За удачливых - с удовольствием, - поддержала его она. Их бокалы сблизились и отозвались тонким мелодичным перезвоном.
  
   8.
  Кравцов не находил себе места. Он вставал с кресла, совершал небольшую прогулку по кабинету, затем снова садился. За годы работы он давно приучил себя не принимать близко к сердцу человеческие проблемы и горести, не то никаких сил не хватит все их переживать. С людьми вечно что-то случается, так уж устроены эти создания, не могут они жить спокойно. Но сейчас все было иначе. Никогда он не предполагал, что ему придется заниматься делом Саши - самого близкому ему человека. Почему-то он был уверен, что уж ее напасти обойдут стороной. Правда, вслух он зачастую говорил совсем иное, но это - он мог честно себе в этом признаться, он делал исключительно с целью повысить свой статус в ее глазах. Да вот только этот прием, по крайней мере, пока что-то не срабатывает.
  Дверь отворилась, и в кабинет бодрым шагом вошел лейтенант Гурков. Кравцов вопросительно взглянул на него.
   - Мы только что получили расшифровку телефонных разговоров Векшиной, - доложил Гурков.
   - Давай сюда. Ты уже, наверное, их посмотрел. Что-то есть интересное?
  Гурков сделал многозначительное лицо.
   - Ну, это как посмотреть. Звонков с угрозами пока больше не было. - Ладно, я почитаю, а потом тебя позову, - проговорил Кравцов.
   Гурков с интересом посмотрел на своего начальника и таким же бодрым шагом, словно на параде, покинул кабинет.
   Кравцов посмотрел ему вслед. Гурков, конечно, пижон, к тому же считает себя красавцем, покорителем женских сердец. Но при этом один из самых, если не самый толковый сотрудник отдела. И потому это деликатное дело он поручил именно ему, не сомневаясь, что он справится.
   Кравцов стал читать распечатку. И тут же к нему подступило раздражение. Опять этот столичный хлыщ. Он время даром не теряет, по всем правилам науки охмуряет Сашку. И что ему от нее надо? Не жениться же он на ней собирается? С другой стороны, а почему, собственно, нет. Невеста она завидная, и красивая, и не бедная. Сама всего добилась. В любом случае пусть не надеется, он ее этому столичному гастролеру не отдаст. Не на того напал. Зря что ли он, Кравцов, три года вокруг нее кругами ходит. А этот приехал на все готовенькое.
  Мысли Кравцова плавно перетекли в другое русло. А, в самом деле, почему этот Ярцев появился именно сейчас, когда вокруг ее гостиницы возникла такая свистопляска? Неужели это всего лишь совпадение? Что-то не верится, уважаемый господин. Надо бы проверить, что ты за фрукт и какой от тебя идет запах. Случайно не криминальны ли?
   По селектору он вызвал Гуркова.
   - Ну-ка, Игорек зайди ко мне прямо сейчас. Гурков себе не изменил и снова вошел в кабинет тем же решительным шагом. Будь иная ситуация эта его манера Кравцова позабавила бы.
   - Говори честно, читал распечатку? - Кравцов посмотрел ему в глаза.
   - Как можно? Это ж вообще не законно, - развел тот руками.
   Кравцов нахмурился, мог бы об этом и не упоминать.
   - Ты мне башку не дури. Сам знаю. А как еще Сашку защитить. Против нее кто-то настоящий нож точит. Смекаешь? И пока наш прокурор расчехвостится, может, уже поздно будет.
   - Да я разве возражаю. Я же понимаю ваш интерес.
   - Болтаешь много. И не по делу, - сердито проговорил Кравцов. - Вот что, дорогой мой, даю ответственное задание, если хочешь когда-нибудь на своих погонах увидеть третью звездочку. Надо последить за этим Ярцевым. Чем этот господин тут занимается.
   - Вы думаете, он имеет какое-то отношение к налету на ресторан? - В голосе лейтенанта прозвучало неприкрытое сомнение.
   - Пока я не знаю, я ничего не думаю. Для того тебе, нахалу, и даю задание, чтобы это узнать. И хорошо бы, если бы ты о нем какие-нибудь сведения раздобыл, чем он там у себя в Москве промышляет? Человек он явно не бедный. А раз так, то высока вероятность, что деньги нечестно зарабатывает. Нам ли не знать, что в нашей прекрасной стране большие деньги честно редко, кто зарабатывает.
   - Да как же отсюда разузнать о нем?
   - Было бы просто, так и не просил бы. Вот и прояви сноровку. Сам же просился на оперативную работу. Подумай своей головой, где раздобыть информацию? И здесь о нем не забывай. Слушай, а почему бы тебе с ним ненароком не познакомиться? Только должно все выглядеть совершенно естественно. Он мужик дошлый, одно неверное движение - и тебя расколет, как орех. В общем, иди, работай. А я тоже делом займусь.
   Гурков вышел, только на этот раз шаг у него был уже не такой самоуверенный. Кравцов усмехнулся, все же немного спеси он с него сбил. А теперь он сам вспомнит былые дни и поработает, как оперативник. На Гуркова надейся, а сам не плошай.
   Кравцов вышел из управления милиции и сел в машину. Остановился он возле забегаловки. Заведение это славилось жуткой антисанитарией и соответствующим этой славе контингентом посетителей.
   Кравцов вошел в прокуренный зал, у стойки попросил налить ему кружку пива. Хоть бы она оказалась мытой, подумал он.
   Осмотревшись по сторонам, Кравцов подошел к одной из стоек, за которым с унылым видом стоял небритый мужчина. Рядом с ним выстроилась в один ряд целый взвод кружек. Все они были пусты.
   - Борис Борисович, как дела? - тихо поинтересовался Кравцов. - Как сажа бела, - в рифму ответил небритый мужчина.
   - А если чуть поконкретней? Ты знаешь, я терпеть этих твоих штучек не люблю. Не для того я тебя от нар отмазал, чтобы слушать подобные глупости. Говори по делу.
   Борис Борисович покосился на Кравцова.
   - А по делу оно так выходит, что сперва пивка бы приобрести. А то я все свои промотал.
   Кравцов незаметно сунул ему купюру. Борис сжал в кулаке деньги и поспешил за пивом. Вернулся он, неся сразу четыре кружки. Две поставил на стол, а две осушил за считанные мгновения. Этот аттракцион Кравцову приходилось видеть не впервые, но всякий раз он невольно восхищался той скоростью, с которой исчезало пиво в луженой глотке этого алкоголика.
   - Выпил, так теперь только по делу.
   - В общем, ничего неизвестно.
   - Ты нарываешься, - прошипел Кравцов. - А что известно не в общем? - Ребята, что покуражились в ресторане, не местные. Местные они все известны. Да они бы не пошли на такое. А эти засветились и куда-то исчезли. И еще говорят, что кто-то готов платить большие бабки.
   - За что платить-то, говори ясней?
   - А как на счет пивка?
   - Я тебе его на голову вылью, - пообещал Кравцов, - За что предлагают бабки?
   - За то, чтобы твою Векшину с места согнать. Кому-то сильно оно приглянулось. Так братва говорит.
   - Кому приглянулось? Говори, не тяни.
   - Даже если поднесешь литр пива, все одно не скажу. Потому как не ведомо мне сие.
   - Так вот, дорогой пиволюбитель, если хочешь на свободе гулять, должно тебе быть это ведомо. Постарайся. Времени мало. Эти мрази в любой момент над ней все что угодно могут учинить. А если это случится, то желание покрывать тебя у меня может исчезнуть. Кумекаешь?
   - Чего ж тут не кумекать. Чай не идиот. - Последняя кружка пива нашла приют в бездонном желудке Борис Борисовича.
   - А если не идиот, хватит пива хлестать, иначе им будешь. Я пошел. А ты за работу.
  Кравцов быстрым шагом, почти бегом выскочил из пивбара. Он не мог отделаться от ощущения, что скопившаяся там многолетняя грязь прилипает к его коже. Надо бы закрыть этот рассадник заразы, да с Борисом ему пока тут удобно встречаться. Местные завсегдатаи его, Кравцова, не знают. Но однажды он непременно сделает это.
  
   9.
  
  Яхонтов проснулся рано, задолго до звонка будильника. Сквозь неплотно задернутые шторы окна не пробивалось ни одной полоски света. Значит еще глубокая ночь, подумал он и, перевернувшись на другой бок, попытался заснуть, но сон не шел. Вместо этого в голову полез всякий бред, мешающий заснуть. Особенно одна мысль не давала ему покоя - Виталий... Да, последнее время он чаще стал появляться в офисе, не то что раньше. Но ценой, каких усилий ему удалось заставить сына работать! Разве о таком продолжателе своего дела мечтал он. Как ни горько это было осознавать, но Виталий не любил дело, в которое он, Яхонтов, вложил не только душу, но и положил все свое здоровье. Воспоминание о здоровье тут же отозвалось в теле. Тупая ноющая боль возникла в левой стороне груди и начала постепенно нарастать. Яхонтов включил ночник и потянулся рукой к тумбочке. На ней лежали таблетки и стоял стакан с водой, предусмотрительно приготовленный с вечера на всякий случай. Такой случай стал наступать все чаще и чаще, и это внушало Яхонтову сильную тревогу. Надо было давно посетить врача, но все никак не хватало времени. Яхонтов запил таблетку водой и откинулся на подушки. Он лежал и чутко прислушивался к своему сердцу, желая только одного, чтобы и на этот раз все опять обошлось.
  Когда он более-менее пришел в себя, уже стало светать. Яхонтов посмотрел на часы, пора было вставать. Он нажал кнопку будильника, чтобы тот напрасно не надрывался и подумал, что будильник ему давно не нужен. Вот уже много месяцев подряд он встает с постели, не дожидаясь звонка. Это лишний раз напомнило ему о его возрасте, в котором многие вещи теряют для человека свою былую ценность. Он долго не хотел замечать эту очевидную неизбежность, но, как ни отмахивайся от нее, ни делай вид, что в упор ее не видишь и не замечаешь, она все же найдет способ напомнить о себе и вернуть тебя с небес на землю. Вот и сейчас, вместо того, чтобы начать день с привычного комплекса утренних упражнений с гантелями, он сегодня будет соблюдать особую осторожность: пойдет в ванну, примет душ и перед завтраком просмотрит газеты. За последнюю неделю на его рабочем столе скопилась целая стопка непрочитанных газет, до которых никак не доходили руки. Он решил, что именно сегодня их прочтет. Получит зарядку для мозгов, если тело требует пощады.
  Яхонтов выдернул наугад из этой стопки первую попавшуюся под руку газету и погрузился в чтение. Глаза заскользили по строчкам, выхватывая наиболее интересующие детали. Его взгляд споткнулся о громкий заголовок "Пожар на яхте". Внизу под заголовком была помещена фотография сгоревшего судна. Его заинтересовала эта статья. Он вспомнил, что недавно подарил Виталию точно такую же яхту на день его рождения.
  Когда последнее предложение этой статьи оказалось прочитанным, Яхонтову сделалось душно. Кровь прилила к его голове, в висках застучало, а тело покрылось мелкой испариной. Он хотел встать, но почувствовал сильную слабость. Казалось, жизненная сила враз вышла из его тела и еще долго не собиралась туда возвращаться. Яхонтов откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и постарался не двигаться. Ему нужно было немного времени, чтобы пережить потрясение.
  Неожиданно тишину квартиры прорезал телефонный звонок. Яхонтов сидел неподвижно, не собираясь вставать, но звонок все звонил и звонил. Усилием воли Яхонтов заставил себя подняться и медленно подошел к телефону.
  -Яхонтов слушает, - произнес он и сам не узнал своего голоса.
  -Добрый день. Вас беспокоит кредитный инспектор Астор-банка. У меня к вам несколько вопросов по вашему кредиту.
  -Какие могут быть ко мне вопросы, я всегда вовремя рассчитываюсь по своим счетам, - удивился Яхонтов.
  -У банка не было к вам никаких претензий до сегодняшнего дня. Но наш банк заинтересован не только в безупречном состоянии кредитных счетов наших клиентов, но и в том, чтобы клиент оставался платежеспособным. До нас дошла информация об утрате вами вашего залогового имущества, - услышал Яхонтов. Наверное, это какое-то недоразумение, пришло ему в голову, но необходимо было выяснить все до конца.
  - Что вы имеете в виду? - спросил Яхонтов.
  - Я имею в виду пожар на яхте, - пояснил инспектор.
  - Ну и что?
  - Как что? - на том конце провода были явно удивлены, - Ведь именно яхта и является вашим залоговым имуществом. Или у вас несколько яхт и сгорела другая?
  -У меня только одна яхта и, похоже, она действительно сгорела, - с горечью произнес Яхонтов.
  -Что значит, похоже?
  -Я только что узнал об этом из газет.
  -Мне очень жаль, - вежливо произнес инспектор, - В таком случае наш с вами договор утратил свою силу. Стал недействительным. Попрошу в ближайшее время приехать в наш банк. Вам необходимо предоставить банку новый залог, равноценный утраченному. Подумайте, что это может быть.
  - Подождите, подождите. Я что-то не совсем понимаю о каком залоге идет речь. Я не оформлял никакого кредита под залог. - До Яхонтова вдруг дошло, что это все Виталий, это его проделки. Инспектор тут же подтвердил его мрачную догадку.
  - Ну, как же, господин Яхонтов, ваш кредитный договор лежит сейчас передо мной. Здесь черным по белому написано: Яхонтов Виталий Юрьевич, оформил кредит в Астор-банке на сумму пятьсот тысяч долларов под залог яхты, находящейся в его собственности, стоимостью шестьсот пятьдесят тысяч долларов. . .
  Резкая боль полоснула Яхонтова прямо по сердцу. Казалось, что кто-то невидимый воткнул нож ему в спину. Яхонтов пошатнулся, перед глазами поплыли разноцветные круги, а пол стал уходить из-под ног. Стараясь удержаться, он оперся о стену, но ноги и руки перестали слушаться. Он медленно сползал по стене на ковер. Трубка выпала из его руки, из нее доносился встревоженный голос инспектора,
  -Алло, алло, Виталий Юрьевич, куда вы пропали...
  
   Глава 5
  
   1.
  
   В разгар курортного сезона снять в городе нормальную квартиру было невозможно. И то, что им после долгих поисков удалось заполучить, иначе, как хибарой назвать было невозможно. И едва Наумов впервые сюда вошел, как ему сразу же стало противно. Почему-то помещение тут же напомнило ему лагерь, барак, в котором он провел столько незабываемых лет. Он вспомнил, как лежа ночью на жесткой, почти как доска кровати, мечтал о роскошных апартаментах, в которых будет жить, когда выйдет на свободу. Да и рядом с ним будет красивая женщина, а не этот алкаш. Сколько же он может выпить? Кажется, предела этому просто не существует. Ну, хватит, надо положить конец этой бесконечной попойке.
   - Хватит, остановись! Уже третью бутылку без перерыва лакаешь, - прикрикнул Наумов на Зыкина.
   Зыкин посмотрел на него мутными, как давно не мытое стекло, глазами.
  - Не волнуйся. Я трезв, как стеклышко. Однако голос Зыкина свидетельствовал совсем об обратном.
  Наумов почувствовал ярость.
   - Не волноваться? - Он вдруг схватил Зыкина за шкирку, - Ты хочешь, чтобы я не волновался. Я тебе для чего столько денег даю, чтобы ты жрал водку? Где результат? Я тебя спрашиваю, где результат, алкаш вонючий.
   Зыкин неожиданно больно ударил по рукам Наумова, которые держали его за рубашку.
   - Да, угомонись ты, будет тебе результат. Но кто ожидал, что баба кремнем оказалась. На панты ее не возьмешь.
   - Причем, тут баба, это ты со своими кобелями ни на что не способен. Водку немеренно глотать, да проституток снимать. Одну бабу не могут заставить делать то, что ей следует. Кому скажешь, не поверят. Зря с тобой связался.
   - Не спеши, дожмем мы ее, - примирительно произнес Зыкин. - От нас еще никто не уходил. И не с такими справлялись. Просто малость не рассчитали.
   - Чего ты не рассчитал, инженер-конструктор. Какие к черту тут расчеты! Зыкин не спеша, словно бы на показ, налил себе очередной стакан водки. - Я ж говорю, крепче она оказалась, чем мы думали. Значит, посильней надо нажать. Да так, чтобы было так больно, то для того, что избавиться от этой боли, на все пойдешь.
   - Хренов психолог, - Наумов подумал о Чернове. Тот не простит им задержки. А он на все способен, может, если рассерчает, и закатать в асфальт. Ему это раз плюнуть. И так паршивое настроение резко спикировало вниз. - Ладно, давай еще по одной, все равно вместе расхлебывать эту кашу.
   Они чокнулись, но водка не принесла никакого облегчения. Тревога внутри только расползалась, как пятно.
   - Знаешь, бывают такие бабы, хуже мужиков, - наставительно произнес уже совсем захмелевший Зыкин. - Их ничем не прошибешь. Стоят на своем, хоть ты тресни.
   - Это ты брось! - закричал Наумов. - Попробуй у меня не прошибить, я тебя сам прошибу.
   - Да ни кипятись так, мы работу свою знаем.
   - Да что ты заладил: знаем, да знаем. Слушай меня внимательно. Дадим нашей красавице еще один шанс. А если она не послушает, перейдем к плану "П". И пусть уж тогда пеняет только на свою неуступчивость.
   - И я так кумекаю, что пора. Так что делать?
   - А вот что. Позвонишь ей. И предложишь в последний раз. Так ей несколько раз и скажешь: в последний раз. Что б дошло до ее бабьих мозгов. - И что сказать?
   Наумов вспомнил инструкции Чернова.
   - Скажешь вот что: она должна подписать договор о купле-продаже своего чертового постоялого двора. Это для нее единственный шанс спокойно выйти из этого дела. Завтра я тебе все подробно расскажу, что надо говорить и куда ей ехать. Только запомни сам и скажи своим живодерам: ни один волосок не должен упасть с ее головы. До того момента, пока все ее подписи не будут стоять под нужными нам документами. А уж потом делайте с ней что хотите, Хоть по кругу пускайте.
   - Это мы запросто, ребята жуть, как злы на нее. Из-за нее приходится скрываться.
   - Но это уже меня не интересует. Ты все понял?
   - Да понял я, не тупой.
   Наумов вдруг рассмеялся.
   - Скажи, что еще отличник. И институт с красным дипломом закончил.
   - Да у нас на зоне такой институт, мало не покажется.
   Напоминание о зоне Наумову не понравилось.
  - Ладно, на сегодня хватит. Пойду я. У меня тут еще дела. И хватит хлестать водку. Наумов вышел из комнаты.
   - Тоже же мне фраер выискался, думает, что тут самый крутой. Мы еще посмотрим, кто круче, - пробормотал Зыкин и снова потянулся к бутылке.
   Наумов же шел по улице. Никаких особых дел у него не было, просто находиться в кампании с Зыкиным было слишком противно. Он знал, чем это, в конце концов, завершится. Напьются до чертиков и уснут, как собаки на полу.
  Наумов шел по улице, а в его воображение вставал образ Векшиной. В последнее время он регулярно возникал перед глазами, это даже начинало смахивать на наваждение. Но он ничего не мог с собой поделать. И он знал, чтобы избавиться от этой картины, ему надо избавиться от оригинала. У него просто нет иного выбора. Иначе она будет приходить к нему снова и снова, унося покой и сон.
  
   2.
  
  Векшина и Кравцов сидели за столом. И хотя по чашкам был разлит чай, никто из них не пил. Кравцов смотрел на нее и думал, что такой ее он еще не видел. Не то, что она выглядела испуганной, вовсе нет, скорей озадаченной, как ученик, который не только не знает, как решить задачу, но и не ведает, с какой стороны к ней подступиться.
   - Паша, тебе удалось, что-нибудь нащупать по поводу тех звонков? - Это был тот вопрос, которым она его встретила, едва он переступил порог ее дома. Ему очень не хотелось ее огорчать, но и обманывать было бессмысленно, да и опасно.
   - Нет, пока ни одной зацепочки. Даже самой малюсенькой.
   Они сидели молча за столом вот уже пять минут. Насколько мог он припомнить, раньше таких долгих пауз у них не случалось.
   - Мне не спокойно, - вдруг зябко повела плечами Векшина.
  Жест был такой не привычный для нее, что Кравцов даже не сразу его воспринял. Ему стало жалко ее. Кравцов положил свою ладонь на ее руку. И удивился, какой холодной она была. Словно из холодильника.
  - Эти гады притаились. Но, я думаю, ждать осталось недолго.
   - Тот подонок обещал позвонить. Но пока молчит.
   - Скоро он проявится, не сомневайся.
   - Паша, он угрожал спалить гостиницу. Вдруг он не будет звонить, а сразу приступит к выполнению своих угроз. - Голос Векшиной дрогнул.
  Кравцов с сомнением покачал головой. Он понимал, что этот вопрос сейчас для нее главный. И постарался быть как можно убедительней.
   - Не думаю. Они постараются сначала тебя обломать. Зачем им привлекать к себе внимание таким образом. Они заинтересованы, чтобы решить вопрос, как можно тише. А вот если это не удастся, то тогда все возможно.
  - Но я не собираюсь им уступать. Ты же знаешь.
   - А почему бы тебе, не пойти им навстречу.
   - Ты соображаешь, что говоришь или нет! - От охватившего ее негодования Векшина даже вскочила. - Не ожидала я от тебя такого. Тоже мне друг!
   - Да, ты не шуми. Дай мне все сказать. Я же не то имел в виду. Когда этот гад позвонит, ты сделай вид, что принимаешь их условия. Соглашайся на их вариант, но не сразу. Разыграй спектакль. Пусть они думают, что ты испугалась.
   - И что это даст?
   - Если ты примешь их предложение, они должны тебе назначить встречу.
   - Я не хочу с ними встречаться!
   - Мне бы тоже этого не хотелось. Но мы должны на них выйти. Пока я не вижу другого способа, как только через тебя. Им понадобится твоя подпись на юридических документах. Вот тут-то мы их и накроем.
   - Значит, я должна послужить приманкой?
   - Да. Но ты должна знать, что это опасно. Если ты не захочешь, я не буду на тебя давить. Придумаем тогда что-нибудь другое.
   Векшина колебалась каких-то несколько секунд.
   - Если это поможет, как можно скорее их накрыть, я согласна. Я хочу спокойно жить и работать, а не вздрагивать от каждого телефонного звонка. Ты не представляешь, как это унизительно.
   - Хорошо. Если ты согласна, то нам теперь остается только ждать. Когда позвонят, веди себя естественно, чтобы они ничего не заподозрили.
  - А как мне тебе сообщить об их звонке. Вдруг они установят слежку за мной?
   - Тебе не надо об этом беспокоиться. Твой телефон на прослушивании. Так что мы сразу обо всем узнаем. Я тебя сам найду или пришлю своего помощника, он передаст тебе подробные инструкции.
  Векшина с изумлением посмотрела на Кравцова.
   - Ну и времена пошли. Мой телефон прослушивается, я а ничего об этом не знаю. А в дополнение ко всему я не смогу с тобой спокойно встретиться, не оглядываясь по сторонам.
   - Это все временно. А пока нам действительно, не надо встречаться. Надо быть предельно осторожными.
  Векшина вдруг прижалась к Кравцову.
   - Обними меня покрепче, Паша, а то еще не известно, сколько продлится наша изоляция друг от друга.
  Кравцов ощутил, как потянулись к его губам такие им любимые губы. Их поцелуй оказался и очень страстным, и очень длительным. И все же он не мог избавиться от какой-то примеси горечи. Если бы не эта неприятная история, были бы их объятия столь крепкими и горячими?
   3.
  
  Так муторно, как в последние дни, Виталию еще никогда не было. С прошлой пятницы, когда случился пожар на яхте, Виталий никого не хотел видеть. Все выходные он провел в своей московской квартире. Виталий изолировал себя от мира, плотно зашторив окна, отключив телефон и выключив все средства связи, включая радио и телевизор. Хорошо, что в его квартире всегда имелся приличный запас спиртного. Весь он запас испарился за три дня, как не бывало. Все эти дни Виталий лежал на кровати, вставая лишь за тем, чтобы взять очередную бутылку и затем выпить ее прямо из горла.
  Виталий пошарил под кроватью. Под рукой зазвенели пустые бутылки. Похоже, что весь их стратегический запас закончился. Виталий застонал, ему срочно требовалась хотя бы одна рюмочка.
  - Кто-нибудь пришел, что ли, - вяло шевельнулась мысль в его голове и тут же он услышал, как входная дверь открывается и кто-то входит в квартиру. Виталий разлепил глаза, на пороге стоял отец. Яхонтов был в ярости. Он закричал на сына прямо с порога, даже не поздоровавшись,
  - А, ну, объясни мне немедленно, что произошло!
  - Что ты кричишь. Я уже не маленький. У меня неприятности, вот я и справляюсь с ними, как могу.
  - Ах, у тебя неприятности. Ты называешь это всего-навсего неприятностями? - Яхонтова трясло.
  - Да, голова болит. Второй день. У тебя нет, случайно, что-нибудь от головы? - спросил его Виталий, как ни в чем не бывало.
  -Я бы ее тебе с удовольствием оторвал бы. Тогда бы кончились все неприятности разом: и твои, и те, которые ты мне приносишь, - Яхонтов справился с первой волной гнева и постарался взять себя в руки. Голос его зазвучал уже намного спокойней.
  - Ну, ты, как всегда, в своем репертуаре. Чем ты на этот раз недоволен?
  - Хватит из себя шута строить. Или ты считаешь, что я должен радоваться, глядя на то, как ты уничтожаешь то, что я наживал?
  - Ты это о чем? - спросил Виталий, чтобы оттянуть время. Хотя он прекрасно понимал, что отец уже все знает.
  - А ты не понимаешь, да?
  - Понятия не имею, - Виталий попытался приподняться на кровати.
  - Что произошло на яхте? Объясняй! - Яхонтов снова повысил голос.
  - Доложили уже. Какая же это паскуда так постаралась? - Виталий сплюнул на пол.
  - А ты думал, что это возможно скрыть? Газеты разнесли эту новость на следующий же день.
  - Вот сволочи. Ненавижу этих газетчиков. Житья от них нет. Шагу нельзя ступить спокойно. Обязательно разнесут по всему свету, да еще наврут с три короба.
  - Я уже был на месте пожара и видел все собственными глазами. Яхта не подлежит восстановлению. От нее остались одни головешки, - мрачно произнес Яхонтов.
  - Пап, ну чего ты так переживаешь из-за куска железа.
  - Этот кусок железа, как ты говоришь, стоит немалых денег, - Яхонтову стало не по себе оттого, что Виталий так пренебрежительно относится к вещам, имеющим не малую ценность.
  - Ну, яхта все равно была моя. Ты же сам мне ее подарил.
  - Да, но не для того, чтобы ты ее сжег в первый же год.
  - Вот ты все об этой посудине печешься, а я чуть не погиб на этом пожаре. Ты бы лучше поинтересовался, как я спасся из огня, - попытался разжалобить отца Виталий.
  - Не было бы пожара, не пришлось бы и спасаться, - жестко произнес Яхонтов.
  - Да если б не я, там могли быть жертвы. Я помог выбраться из этого ада, двум девушкам. А Стас в это время спасал только свою шкуру. Он и не думал им помогать.
  - Ах, вот оно что. Значит, у вас там была попойка, - глаза Яхонтова сузились и стали напоминать два лезвия, которыми он пронизывал Виталия насквозь.
  - Ну, почему сразу попойка. Просто решили прокатить девушек на яхте, - Виталий лихорадочно начал придумывать легенду в свое оправдание, - Потом началась гроза, разыгрался настоящий шторм, как на море. Я думаю, где-то загорелась проводка. Мы не сразу заметили, а когда обнаружили, было уже поздно. Там уже полыхало вовсю. Стас, как заорет: пожар, пожар! Девушки устроили визг, я чуть не оглох...
  -Ну, хватит, - прервал его Яхонтов, - Эти сказки можешь рассказывать кому-нибудь другому. Ты мне ответь на другой вопрос, зачем ты заложил яхту?
  Виталий испуганно посмотрел на отца.
   - Как ты узнал об этом?
  - Отвечай, когда отец тебя спрашивает!- Яхонтов снова перешел на крик.
  - Мне очень нужны были деньги, - выдавил из себя Виталий.
  - Ты что, мало получаешь, что ты нуждаешься в таких кредитах? На какие цели были взяты эти деньги? - Яхонтов в упор смотрел на сына.
  - Мне нужны были новые часы. Я свои где-то потерял.
  - И сколько стоили эти часы?
  - Это очень дорогие часы. Эксклюзивный вариант, только в единственном экземпляре, - Виталий смотрел в сторону, стараясь не встречаться взглядом с отцом.
  - Ты хочешь сказать, что тебе понадобились часы за пятьсот тысяч долларов?
  - Н-е-е-т. . ., конечно, - Виталий совсем запутался.
  - Тогда зачем тебе понадобилась такая сумма? - продолжал допытываться Яхонтов.
  - Я не могу тебе сказать, - Виталий уставился в пол. Ему казалось, что его пытают.
  - Отвечай, или я за себя не ручаюсь. А ты знаешь, чем это грозит.
  - Пап, я боялся тебе сказать... Я проиграл деньги, и мне срочно нужно было возвращать долг, - едва слышно пролепетал Виталий.
  - Что? Я не ослышался? - Яхонтов не верил ушам своим.
  - Пап, ты не знаешь этих людей. Они могут убить и не за такие деньги. Ты же не захочешь смерти родному сыну?
  Яхонтов был в шоке оттого, что он сейчас услышал. Значит его сын еще и игрок, в добавок ко всем его многочисленным недостаткам. В груди опять защемило. Яхонтов медленно развернулся и пошел на кухню, чтобы выпить лекарство. Виталий с недоумением смотрел ему в спину. Он думал, что отец его просто убьет за такие слова. Но, кажется, на этот раз пронесло.
  
   4.
  
  Векшина вышла из гостиницы и направилась домой. По дороге она прикидывала, что неплохо бы заскочить в универсам и купить продукты. Зря, что ли она сегодня ушла с работы пораньше. Такое с ней за последнее время случалось крайне редко. Вернее, она даже не помнит, когда это было. Обычно она выходила из гостиницы, когда на город опускались густые сумерки. А сейчас еще было довольно светло. И солнце так и парило. Можно было даже заскочить на пляж, как бывало раньше.
  Векшина глубоко вздохнула - раньше... Где это беспечное время? И будет ли оно еще когда-нибудь в ее жизни? Все, что происходит сейчас вокруг нее: все эти звонки с угрозами, лишали ее напрочь такой уверенности. Векшина задумалась и полностью сосредоточилась на этой теме. Она пыталась вычислить, кто же могли быть эти люди и как далеко они способны зайти в своих угрозах? Размышления полностью охватили ее, она даже забыла о том, что собиралась пойти за продуктами.
  Векшина шла, не замечая никого и ничего вокруг. Она не видела, что в нескольких шагах от нее идет Ярцев, который выжидал удобный случай, чтобы окликнуть ее. Наконец Ярцев решил, что такой момент наступил и поравнялся с Векшиной.
  - Добрый вечер, Александра Юрьевна. Я прогуливаюсь, вижу, вы идете. Дай, думаю, подойду. Я вам не помешаю? - обратился он к ней.
  - Я гулять не собираюсь, мне надо домой, - коротко ответила Векшина, считая, тем самым, что тема для разговора исчерпана и отвернулась в сторону.
  - А я могу прогуляться с вами до вашего дома. Заодно и вас провожу. Как вы на это смотрите? - Ярцев сделал вид, что не заметил ее холодности.
  - Как хотите, - нехотя согласилась Векшина, - Только в гости к себе я вас приглашать не буду.
  - Если вы подумали, что я навязываюсь, то зря, - Ярцеву не хотелось выглядеть назойливым, - Просто мне надоело сидеть в гостинице. Вот вышел подышать свежим воздухом.
  - Тогда вам лучше пройтись вдоль моря, а не ходить по пыльным улицам, - Векшина все еще надеялась, что ей удастся избавиться от неожиданного собеседника. Ей хотелось побыть одной, но Ярцев и не думал уходить.
  - Да, я на море весь день нахожусь. Так что немного городского пейзажа мне не помешает. И потом, вы это называете пыльными улицами? Походили бы вы по московским улицам. Тогда бы вы поняли, что такое по-настоящему пыльные улицы.
  - Нет, в Москву мне не хочется. Я люблю свой город. И никогда его не променяю ни на какой другой, - Векшина понемногу втягивалась в навязанный ей разговор.
  - О-о, я раньше тоже так думал. Я ведь вырос на море. Думал, что никуда оттуда не уеду. А вот уехал.
  - Вас же никто не заставлял это делать насильно, - отозвалась Векшина.
  - Не заставлял. Но мне казалось, что только Москва мне может дать такие возможности, каких я не найду ни в одном другом городе.
  - И она вам их дала? - поинтересовалась Векшина.
  - Дала. Но только много и забрала при этом.
  - О-о-о, какая она коварная, оказывается, - Векшина насмешливо посмотрела на Ярцева.
  - Как все женщины.
  - Так уж и все.
  - Все, как одна. - Само собой разумеется, Ярцев так не считал, но ему было интересно, что на это ответит его собеседница.
  - Это миф, придуманный мужчинами себе в оправдание, - Векшиной сделалось неприятно от такого заявления.
  - Оправдание в чем?
  - Своей несостоятельности. Как только у мужчины не ладится что-то с женщиной, он тут же делает ее виноватой.
  - У вас просто негативный опыт общения с мужчинами. Лично я бы свою женщину не стал ни в чем обвинять. Я бы на нее лучше молился, - Ярцев остался доволен своей провокацией. Он чувствовал, что ему удалось задеть Векшину за живое.
  - Ну, тогда вашей женщине можно позавидовать.
  - К сожалению, сейчас рядом со мной нет такой женщины.
  - Это не важно, где она. Здесь или в Москве.
  - Увы, такой женщины в данный момент не имеется вообще. Я одинок, - Ярцев с удовольствием сообщил ей о своей свободе.
  - Значит, вам не на кого молиться? - ничего не подозревая, спросила Векшина. Казалось, Ярцев только и ждал подобного вопроса. Он ухватился за возможность высказать ей свое отношение,
  - Вот если б вы согласились стать моей иконой. Я бы с радостью молился на вас.
  - Не надо кощунствовать, - оборвала его Векшина.
  - Вы считаете, что я лгу? - Ярцев удивился ее реакции. Другая на ее месте только бы порадовалась, что вызывает такие чувства в мужчине, а эта...
  - Я считаю, что я не гожусь на роль иконы, только и всего. А вот и мой дом. Спасибо, что проводили. - Векшина дала понять, что их беседа закончена.
  - Мне было приятно прогуляться в вашей компании, - Ярцев искал повод задержаться в ее обществе еще несколько минут.
  - Мне - тоже, - Векшина сделал несколько шагов по направлению к дому, но лежащий на дороге камень, помешал ей это сделать. Она споткнулась и чуть было не упала. Ярцев успел ее подхватить. На какое -то мгновение она оказалась в его объятиях.
  Он крепко держал свою добычу и не думал отпускать ее. Векшина почувствовала на своей щеке его дыхание и постаралась, как можно скорее освободиться из его рук.
  - Ну, вот видите, я все-таки не напрасно шел рядом с вами. Иначе бы вы непременно упали, - разомкнул свои объятия Ярцев.
  - Представляю себя с разбитыми коленями. Что бы завтра подумали обо мне на работе, - Векшина благодарно улыбнулась ему.
  - Выходит, что я спас вашу репутацию.
  - Спокойной ночи, спаситель.
  - Спокойной ночи, - Ярцев дождался, когда Векшина скроется в дверях подъезда, и пошел в гостиницу. В сумерках он не заметил, притаившегося за деревом Гуркова.
  
   5.
  
  День выдался хлопотный, когда не было возможности даже немного отдохнуть. Но то было полбеды. А другие полбеды заключались в том, что все его усилия ни к чему не привели, расследование топталось на месте. Кравцов даже не стал звонить Векшиной, чтобы не расстраивать ее.
   С мрачным видом он сидел перед телевизором и пил пиво. Но даже вкус любимого напитка не приносил радости. Поняв, что улучшить настроение не удастся ни с помощью алкоголя, ни с помощью просмотра телевизионных программ, он решил с горя отправиться спать. В этот момент и раздались резкие звонки в дверь. Чертыхнувшись, он пошел открывать. На пороге к своему удивлению он обнаружил лейтенанта Гуркова.
   - Ты чего приперся так поздно. Все порядочные люди уже давно спят.
  - Вы же не спите, хотя человек порядочный.
   Слова лейтенанта показались Кравцову не слишком почтительными по отношению к его особе, но он решил не акцентировать на этом моменте внимание.
   - Ладно, входи.
   Гурков без всяких признаков чувства стеснения вошел в квартиру. Они расположились за столом.
   - Пивком побалуешься? - предложил Кравцов.
   - Не откажусь. Кравцов пододвинул ему бутылку.
   - А вы? - спросил Гурков.
   Вежливый, - подумал Кравцов, один не пьет.
   - Не волнуйся, я свое возьму. Зачем пришел?
   - Я подумал, что вы захотите узнать это как можно скорей.
   - Не томи. Что ты там углядел?
   - Я, как вы и приказали, следил за ними. Шел от самой гостиницы. - Молодец. Будешь так все делать, когда-нибудь старлеем станешь. И что ты видел?
   - Сначала ничего особенного, идут, разговаривают. - О чем разговаривают?
   - Я не слышал, был далеко.
   - А жаль. Ладно, что там у нас по сценарию дальше?
   - Подходят они к дому. - Как и положено, при приближении к кульминации голос лейтенанта напрягся.
   - И дом разваливается, - пошутил Кравцов.
   - Зря смеетесь. Дом не разваливается, а они начинают целоваться. - Что, говоришь, начинают делать? - Голос Кравцова внезапно охрип. - Целоваться.
   - Ты уверен, что они именно целовались?
   - Что я таких вещей не отличу, - с обидой опытного ловеласа произнес Гурков.
   - Да кто тебя знает. Может, ты у нас девственник. Значит, говоришь, целовались. И кто начал?
   - Он и начал.
   - Вот сволочь! - не вытерпел Кравцов и ударил кулаком по столу. - А она?
   - Ну, она тоже была не против.
   - Ты уверен? Может, она сопротивлялась, отталкивала его.
   - Да, целовалась, очень даже ничего. Хотя и недолго.
   Кравцов налил себе полный бокал пива и одним махом выпил.
  - Совсем как Борис Борисович, - пробормотал он.
  - Какой Борис Борисович? - не понял Гурков.
   - Не важно, это я так. Вот что, лейтенант. Спасибо тебе за службу и иди-ка спать. А мне надо кое о чем покумекать.
  Гурков нерешительно стал. - Вы уверены, что вам моя помощь больше не нужна?
   Кравцов сам не ожидал, что вместо обычного тона из его горла вдруг вылетит крик.
   - Уверен! Говорю, топай, значит топай.
   Гурков почти побежал к двери.
   Кравцов снова налил себе полный бокал. А ведь он был прав, когда предположил, что этот хлыщ не случайно вокруг Сашки крутится. Решил подъехать к ней с этой стороны. "Ладно, мы с тобой еще поговорим, как мужчина с мужчиной. - пообещал Кравцов. - Посмотрим, что ты тогда запоешь".
   6.
  
  Ревность душила Кравцова вот уже второй день. Он и раньше знал за собой это качество, но на сей раз она бушевала внутри него подобно самому настоящему смерчу, грозя разрушить все на своем пути. Он старался не осуждать Векшину, находил для нее оправдания; ей сейчас трудно, хочется хотя бы немного расслабится, забыть пусть ненадолго об этом кошмаре. Любой, кто посочувствует в такой ситуации, воспринимается как близкий и верный друг. Вот и она дала слабинку, захотелось немного забыться, отвлечься от всего. А этот гад и воспользовался благоприятной ситуацией, как змий Еву, совратил ее. Разумеется, Саша вскоре опомнится, поймет, кому и чем она обязана. И вернется к нему, Кравцову. Но это случится в будущем, пока же надо как-то жить в настоящем. А с такой открытой раной в душе, это не так-то легко.
  Кравцов постоянно думал о том, как ему поступить в этой непростой ситуации. И, словно флюгер, то и дело менял решения. Причем, иногда в голову заплывали такие их варианты, что становилось страшно. Но не столько от их содержания, а сколько от того, что под влиянием эмоций он способен на них решиться.
  С его возможностями узнать, где проживает Ярцев, оказалось не сложно. Это был один из самых роскошных, а, следовательно, дорогих отелей в городе. Селились в нем в основном крупные бизнесмены да звезды шоу-бизнеса, залетавшие в Дивноморск на краткосрочные гастроли. Выходит, ухажер-то с деньгами, констатировал Кравцов. Это был еще один весомый аргумент против него. Такому уж точно нечего делать в их городе. Когда Кравцов постучался в номер Ярцева, тот сидел в кресле и курил. Кондиционер обдувал его прохладным воздухом, смягчая воздействие безжалостной, как палач, жары. Так как спускаться в ресторан было лень, то несколько минут назад он заказал обед в номер. И сейчас удивился, что заказ так быстро принесли. Затушив сигарету, он направился открывать дверь. Кравцов буквально влетел в комнату и толкнул Ярцева в грудь. Тот пересек весь номер и приземлился на диване. Несколько мгновений он изумленно смотрел на незваного пришельца. Затем резко вскочил на ноги.
   - Вы что себе позволяете! Я сейчас милицию позову, - возмущенно закричал он.
   - А она уже здесь, - внешне спокойно ответил Кравцов. В это мгновение он как раз раздумывал, не испортить ли этому хлыщу портрет до степени полной неузнаваемости. Как жаль, что когда он сюда направлялся, то поклялся перед собой, что не допустит мордобоя. - И что ты хочешь от милиции?
  - Вы хулиган, - не то спросил, не то утвердительно проговорил Ярцев. - Не спорю. И могу сейчас доказать это еще раз, - с угрожающим видом он стал приближаться к хозяину номера. Гримаса откровенного испуга исказила лицо Ярцева.
   - Чего вы хотите?
   Кравцов остановился, немного не дойдя до Ярцева.
  - Вот это уже лучший разговор. Значит, ты жутко хочешь знать, чего я хочу?
   - Вы ворвались ко мне, - попытался было возразить Ярцев.
  Кравцов сделал удивленное лицо.
   - Я ворвался? Да это поклеп на всю нашу доблестную милицию. Я постучал, ты открыл. Никто ни к кому не рвался. Все было абсолютно интеллигентно.
   - И то, что вы меня толкнули на диван, это тоже было очень интеллигентно?
   - Извини, дорогой, случайно вышло. У меня вообще очень резкие движения. Еще с детства. Невзначай может получиться еще раз. Особенно, когда я нервничаю.
   - Вам чаще надо пить валерьянку.
   - Да ты оказывается советчик, - усмехнулся Кравцов. - И как я погляжу не только мне. Ты всем даешь советы или избранным?
   - Я не понимаю, о чем вы говорите. И, кроме того, мы вроде бы не переходили на "ты"
   - Так, давай, друг, перейдем. Значит, хочешь знать, чего мне от тебя надо? Да в том-то и дело, что ничего.
   Ярцев пристально посмотрел на Кравцова, пытаясь понять, куда он клонит.
   - Тогда я не понимаю, зачем вы пришли?
   - Дать тебе дружеский совет. Причем. От чистого сердца.
   - А вы уверенны, что я нуждаюсь в ваших советах?
   - Еще как уверен. Тебе без них ну никак не прожить.
   - Тогда, извольте, дайте совет - и уходите. У меня много дел.
  Ярцев пожал плечами. Было заметно, что он немного успокоился. И это не слишком нравилось Кравцову
  - И какие же у тебя дела? Обхаживать Векшину?
   - Вот значит о чем речь, - Ярцев усмехнулся.
   - А ты сразу и не догадался.
   - А вам какое дело. Если я правильно понимаю ситуацию, вы ей не муж. И в ближайшее время им не станете. У нее другие планы.
   - Ах ты, гад. Ты и про планы ее уже проведал! - взорвался Кравцов.
   - Она мне о них сама сказала.
   Кравцов попытался взять себя в руки.
   - И что у нее за планы?
   - Она хочет расширять бизнес.
   - А ты ей хочешь в этом помочь?
   - Почему бы и нет, - с вызовом произнес Ярцев. - Это наше дело. - Вот что, дорогой, выслушай-ка мой совет. Да не просто выслушай, а прими его как руководство к действиям. Вали-ка ты из нашего города по добру и по здоровому.
   - Это уж мне решать.
   - Оно, конечно, так, но ведь кто знает, что тут может произойти с человеком.
   - Это угроза? Замечательная у нас милиция, вместо того, чтобы защищать граждан, она нам угрожает.
   - А понимай, как знаешь. Только к Сашке не лезь. Я за нее шею сверну. - А вот это не обещаю. Я свободный мужчина, а она свободная женщина.
   - Если я тебя правильно понял, уезжать ты не собираешься. А собираешься продолжать крутиться возле Сашки.
   - Это уж мое дело. Отчет я вам давать не намерен.
   Кравцов нервно покрутил головой.
  - Думал, ты лучше меня поймешь.
   - Извините, уж как сумел.
   - Ну, смотри, дорогой. Я с тобой говорил по- хорошему. Как получится в следующий раз, не знаю. А может, все же уедешь?
   - Мне кажется, вы хотели уйти.
   Кравцов из последних сил, но держался. Он знал, как легко в такой ситуации потерять самообладание.
  - Ну, ладно, будем считать, что приятно поговорили. Только одно заруби на своем носу: Сашку я тебе не отдам. Буду биться за нее до последней капли крови. А тебе я не верю. И если что-нибудь про тебя узнаю нехорошее, то уж воспользуюсь по полной программе. Так что до встречи.
  Кравцов почти выбежал из номера с ощущением того, что так ничего и не добился. Поди этот Ярцев сейчас сидит на своем мягком диване и празднует победу, хлебает коньяк или что там еще у них принято. Ну, ничего, это еще далеко не конец. Он знает, как победить его. Он непременно достанет хоть из-под земли тех негодяев, которые угрожают Саше. И ей ничего не останется другого, как в знак благодарности встать под его, Кравцова, зонтик.
  
  7.
  
  Едва Кравцов вышел из номера, как Ярцев подскочил к двери и тщательно ее запер. Несколько секунд он стоял неподвижно, прислушиваясь к раздающимся в коридоре звукам, затем подошел к бару стал наливать себе в стакан. Он смотрел на то, как дрожат его руки, но не делал даже попытки остановить эту дрожь. Он залпом выпил стакан водки. И почувствовал, как постепенно успокаивается. По крайней мере, к нему возвращалась способность осмысливать ситуацию.
   Он сел в кресло и закурил. На этот раз его руки уже не дрожали. И все же до полного успокоения было еще далеко. И откуда только выискался этот абориген в погонах? При всей его дикости и глупости он вполне способен испортить всю комбинацию. Его надо срочно нейтрализовать. Но как? Одна сигарета догорела, и Ярцев тут же раскурил следующую. Что же все-таки с ним делать? Пожалуй, можно попробовать самый распространенный в России способ. Правда, этот Отелло весь кипит от ревности, так что им движут совсем иные мотивы. Но если предложить ему достойное вознаграждение, вряд ли он останется равнодушным к таким аргументам. Любовь хорошо, а деньги всегда все же лучше, на них можно купить и любовь и много еще чего. Остается мелочь, решить вопрос со средствами. Надо немедленно позвонить Хьюзу. Он должен профинансировать эту операцию. В конце концов, она проводится, в том числе и в его интересах.
   Ярцев пересел на диван к телефону и стал набирать номер. Хьюз, словно бы ждал его звонка, отозвался сразу же.
   - Мистер Хьюз, рад вас приветствовать. Надеюсь, вы в полном здравии и хорошем настроении. Спасибо, у меня тоже в порядке. Все идет так, как мы с вами договаривались. Вы считаете, что чересчур медленно? Но вы должны понять, что в некоторых делах торопливость сродни ошибки. Один неверный шаг - и зверя можно спугнуть. Я стараюсь выверять каждое свое действие. Вот увидите, что моя тактика принесет успех. Но сейчас возникла одна небольшая проблемка. Что за проблема? Моим планам может помешать один представитель власти. На нашу беду он имеет виды на нашего зверя. И чтобы он нам не мешал, его надо задобрить. Да я не сомневаюсь, что эта мера принесет результат. Вы же знаете наших людей. Они от сладкого никогда не отказываются. Но сладкого должно быть довольно много. У меня такого количества лакомств в холодильнике нет. Да, я надеюсь, что вы мне поможете. Это же в ваших интересах. Последний раз? Это неблагоразумно, мистер Хьюз. Мы только в начале пути. Конечно, я рассчитываю в первую очередь на себя. И к вам обращаюсь только в особых обстоятельствах. Но, поверьте, сейчас именно такой случай. Этот человек может похоронить все наши усилия. Да, я в этом уверен, как и в том, что принятые меры будут не напрасны. Если, разумеется, сделать все своевременно и правильно. Спасибо. Я рад, что вы меня поняли. До свидания.
   Ярцев положил трубку и вытер выступивший во время разговора пот со лба. Хоть в чем-то ему сопутствует удача, Слава богу, что этого индюка удалось уломать. Жаль, конечно, отдавать деньги мужлану в погонах, но другого выхода нет. Все равно они не пойдут ему на пользу, потратит на какую-нибудь ерунду. Впрочем, его, Ярцева, это уже совершенно не касается.
  
   8.
  
  Виталий проснулся совершенно разбитым. Посмотрел на часы. Стрелки показывали десять утра. На работу он явно опоздал, но не мешало там показаться хотя бы к обеду, подумал он. Иначе предок опять устроит скандал. Виталий еще не совсем отошел после разборки по поводу яхты, и ему не хотелось дразнить отца. Он хоть и любил его, но умел быть к нему при этом совершенно безжалостным.
  Виталий нехотя вылез из-под одеяла. Подошел к окну. День обещал быть солнечным. У Виталия резко испортилось настроение. Если бы не эта проклятая работа, можно было захватить Светку и махнуть куда-нибудь на пляж. К этой мысли он постоянно возвращался, пока чистил зубы, умывался, принимал душ, а также во время завтрака. Наконец в его голове созрело решение. Больше он не колебался.
   Будь, что будет, подумал он. После всего, что ему пришлось за последние дни пережить, изнурять себя работой было бы просто издевательством над собой. Виталий сразу повеселел, как только окончательно укрепился в этой мысли. Ему уже было наплевать, что скажет отец по поводу отсутствия его на рабочем месте.
  Виталий оделся и вышел из дома. Он решил все-таки заехать за Светой, хотя знал, что она занята сейчас в своем магазине и может не поддержать его идею оттянуться по полной программе.
   Но сегодня он будет идти на пролом. Он так решил, он так хочет, ему так надо. Ему необходимо расслабиться. В конце концов, на чьи деньги открыт этот магазин. Пусть попробует отказать ему, - примерно такие мысли бродили в голове Виталия, когда он подъехал к магазину.
  Он вошел в магазин и сразу наткнулся на охранника.
  - Мне нужна Светлана Александровна, - обратился он к нему.
  - По какому вопросу? - вежливо осведомился охранник.
  - По личному, - с вызовом ответил Виталий, - Скажите, что ее Виталий спрашивает.
  - Подождите, - охранник скрылся в недрах магазина.
   Виталия охватило раздражение. Ему не терпелось, как можно скорее увидеть Свету, а тут приходится терпеть какие-то церемонии. Можно подумать, что он пришел ни больше ни меньше, как к самому президенту.
   Наконец в дверях появился охранник.
   - Проходите. Светлана Александровна ждет вас.
  Виталий прошел в указанном направлении под пристальным взглядом охранника. Когда он вошел в кабинет, Света разговаривала по телефону. Увидев Виталия, она слегка кивнула ему головой и жестом указала на стул. Виталий игнорировал ее приглашение сесть. Он смотрел на Свету и не мог дождаться, когда она прекратит разговор. Наконец, она положила трубку.
  - Привет, - он шагнул ей навстречу, - Какая ты стала важная персона. К тебе теперь так просто не пройдешь.
  - Привет. Проходи, садись.
  - О, как официально. Я не сидеть к тебе зашел.
  - Что-то случилось? - поинтересовалась Света.
  - Почему сразу так и случилось. Хотя случилось. Я соскучился. Зашел повидаться. Мы с тобой не виделись лет сто. Ты заметила?
  - Честно говоря, нет. Ты же знаешь мои обстоятельства. Мы только открылись. Столько всего сразу на меня свалилось. Я еще многого не знаю. Придется вгрызаться в это дело можно сказать с нуля. Так что мне сейчас не до развлечений.
  - Понятно, - Виталий понял, что предчувствие его не обманывало, когда он собирался сюда. Похоже, что Свету не удастся сегодня выманить отсюда. Но безвыходных положений для Виталия Яхонтова не существует. Он решил поменять свой план прямо на месте.
  - А у тебя тут уютно, - огляделся Виталий, - Только я бы немного усовершенствовал интерьер. Вот сюда надо диван поставить.
  - Тут кресла есть. Зачем еще диван, - удивилась Света.
  - Свет, ты что, правда, не догоняешь? Если тут поставить диванчик, да еще раскладной, я бы тебя мог почаще навещать. Ты только представь, что бы мы с тобой на нем вытворяли!- Виталий приблизился к Свете.
  - Ты что, как можно на рабочем месте. Сюда же могут войти, - отшатнулась от него Света.
  - Да кто сюда войдет. Этот верзила, твой охранник? А ты предупреди, что у тебя совещание и попроси не беспокоить.
  - Виталий, какое совещание. Ты же сам сказал, что по личному вопросу ко мне. Нет, я не могу себя так компрометировать, - запротестовала Света.
  - Хочешь, не хочешь, а придется. Деваться все равно некуда. Ты теперь деловая женщина. А они все на рабочих местах занимаются этим. Другого же времени нет и взять не откуда, - Виталий обнял Свету за плечи.
  - Ты что, как можно, - она постаралась высвободиться из его объятий.
  - Да вот прямо сейчас и посмотрим, как можно, - Виталий отпустил Свету, но только для того, чтобы закрыть дверь на ключ.
  - Ты что, открой сейчас же, - испугалась Света.
  - Да брось ты. Никто даже и не обратит внимание. Иди ко мне, - Виталий принялся стаскивать с нее одежду.
  - Виталий, не надо, - попыталась сопротивляться Света.
  - Надо, моя радость. Надо, - Виталий не стал ее больше слушать. Он просто набросился на нее и приник к ее губам жадным поцелуем. Света потеряла способность сопротивляться. В объятиях Виталия она забыла обо всем. Даже о том, что сегодня в магазин собирался заехать Глеб.
   Глеб появился в магазине спустя некоторое время, после того, как Света с Виталием заперлись у нее в кабинете.
  -Вы к кому? - преградил ему дорогу охранник.
  - Мне нужна Светлана Александровна.
  - По какому вопросу, - продолжал допытываться охранник.
  - По личному.
  - У нее есть уже один и тоже по личному, - хохотнул охранник, - Подождите в коридоре. Когда Светлана Александровна освободится, тогда и пройдете.
  - Что? - завопил Глеб, - А ну уйди с дороги. Я муж ей.
  Кровь бросилась Глебу в лицо. Он оттолкнул охранника и бросился к двери кабинета. Толкнул дверь, она не поддалась. Он застучал в нее кулаком, потом ногами. За дверью послышалась какая-то возня. Похоже, что там был переполох. Глеб взбеленился. Воображение его разыгралось и в один момент нарисовало красочные картины происходящего в кабинете. Глеб не стал дожидаться, когда ему откроют. Он разбежался и стал вышибать дверь. Когда она упала, в глаза ему бросилась Света, лихорадочно натягивающая на себя одежду, пытаясь прикрыть наготу. Рядом с ней он увидел полуодетого мужчину. В глазах у Глеба потемнело,
  - Ах, ты гад, - истошно завопил он, - Чужую жену захотел. Ну, держись. Сейчас ты у меня получишь. Он выхватил пистолет и беспорядочно стал стрелять в воздух.
  Света бросилась к мужу и попыталась повиснуть у него на руке, но Глеб в ярости оттолкнул ее. На него было страшно смотреть. Он казался безумным. Света перепугалась, ей показалось, что это конец. Она зажмурилась и приготовилась к самому страшному. Сквозь полуприкрытые веки она увидела, как Глеб двинулся к Виталию. Тот забился между столом и стулом и прикрыл голову руками. Его била мелкая дрожь. Света закричала. Сознание ее помутилось и стало куда-то проваливаться.
  Когда она очнулась, в комнате была милиции. Глеба и Виталия нигде не было. За столом сидел какой-то милицейский чин и что-то записывал со слов охранника. До Светы смутно доносились их голоса, как будто уши ее были заложены ватой. Неужели Виталий погиб, пронзила ее страшная мысль. Закрыв лицо руками, она медленно опустилась на пол. Плечи ее затряслись, но вместо слез, приносящих облегчение, из горла вырвался крик. Она сидела на полу, раскачиваясь из стороны в сторону, обхватив голову руками и выла, как воет смертельно раненый зверь.
  
   9.
  
   Виталий лежал на кровати, щелкая пультом и бессмысленно глядя в экран телевизора. На экране мелькали какие-то люди. Они что-то говорили, смеялись, но Виталий не улавливал смысл происходящего. Его это не интересовало. Телевизор он включил лишь затем, чтобы наполнить квартиру хоть какими-то звуками. Ему было тягостна тишина. Она напоминала ему о вечном покое, который обретают люди за пределами бытия.
  Два дня назад, когда его жизнь висела на волоске, и он чуть не был застрелен мужем своей подруги, Виталий впервые почувствовал на себе дыхание смерти. Раньше он и представить не мог, насколько хрупка и беззащитна жизнь. Он думал, что к нему это не может иметь никакого отношения. Во всяком случае, в ближайшие пятьдесят- шестьдесят лет это точно. Но жизнь жестоко развеяла его иллюзии. Она преподнесла ему такой урок, который не забудется никогда.
   Виталий прислушался. За дверью послышались приближающиеся шаги отца. По его походке Виталий давно научился угадывать, в каком тот настроении. На этот раз Юрий Петрович двигался шумно и стремительно. Виталий понял, что отец в ярости и сейчас ему достанется по полной программе. В ожидании надвигающейся грозы, Виталий сжался на кровати и приготовился к обороне.
  Дверь комнаты резко распахнулась, и на пороге появился отец. Таким Виталий его еще никогда не видел. Всегда сдержанный и отлично владеющий собой в любой ситуации, сейчас Юрий Петрович напоминал скорее умалишенного, чем нормального человека. Волосы его были всклочены, глаза горели диким огнем, в руках он сжимал пачку газет.
  - Что это такое?- не спросил, а выкрикнул Яхонтов, яростно потрясая пачкой газет перед лицом Виталия.
  - Газеты, что же еще? - Виталий постарался сохранять спокойствие, хотя внутри у него все сжалось от предстоящего объяснения.
  - Я спрашиваю, что ты натворил на этот раз? - Яхонтов навис над Виталием массивной глыбой.
  - А-а, ты опять узнал все из газет. Ну, так там же уже все описано в красках. Зачем я буду повторяться, - Виталий соскочил с кровати и метнулся в другой конец комнаты. Подальше от отца.
  - Если понадобится, ты мне повторишь все снова и сто, и двести, и тысячу раз.
  - Ну, хорошо, меня чуть не убили. Ты доволен? - голос Виталия дрогнул.
  -За что ты удостоился такой чести, интересно знать, - отчеканивая каждое слово, проговорил Яхонтов.
  - Да, маньяк какой-то.
  - Маньяк, говоришь? А что ты скажешь на это, - Яхонтов выхватил первую попавшуюся газету из пачки и прочитал несколько строк "Муж застал любовников полуодетыми . . .", - он с силой швырнул газету на пол. -А на это "Шекспировские страсти на подмостках ювелирного магазина . . ." - газета полетела Виталию под ноги. -А на это "Вице-президент компании Русское гостеприимство покушался на честь Русского офицера", - на этот раз Яхонтов с силой запустил газетой в Виталия.
  - Продолжить дальше? - он стал наступать на Виталия с угрожающим видом,
  - Видишь сколько тут еще газет и в каждой подробно описаны твои грязные похождения. И после этого ты будешь говорить, что это был маньяк?
  - Конечно маньяк. - На Виталия было жалко смотреть, - Ведь он хотел убить меня. Я чудом спасся. Если бы не милиция, он бы меня прикончил.
  - Тебе не кажется, что за последнее время твоя жизнь подозрительно часто висит на волоске. То ты чуть на яхте не сгорел, то чуть не был застрелен? Чего ждать на следующий раз?
  - Тебе легко говорить со своей колокольни. А каково мне при этом, ты не представляешь.
  -Ты еще слезу пусти. Расскажи про судьбу-злодейку, - смягчился вдруг Яхонтов.
  - А, что разве не так? - Виталий сразу же воспрял духом, уловив перемену в настроении отца, - Просто черная полоса какая-то идет и идет.
  - Ты только не забывай, что ты сам автор всего того, что с тобой происходит. Но ладно, если бы это касалось только тебя. Но ты же и меня позоришь. Бросаешь тень на мою репутацию. Как я теперь людям буду в глаза смотреть? - Яхонтов выжидательно смотрел на сына.
  - А ты плюнь, - посоветовал Виталий.
  - Ну, вот что, дорогой мой, - Яхонтов посмотрел на Виталия мрачным взглядом. - Моему терпению наступил конец. Даю тебе последний шанс реабилитироваться. Поедешь в Дивноморск. Там поработаешь.
  В комнате повисло тяжелое молчание. Наконец, Виталий оправился от первого потрясения,
  -Ты, что меня хочешь в ссылку отправить?
  - Подальше с глаз моих.
  - И что я там должен буду делать?
  - Будешь помогать Ярцеву, а то он что-то там не очень шевелится.
  - Ты хочешь, чтобы я, Виталий Яхонтов, был на побегушках у этого напыщенного индюка? - возмутился Виталий.
  - Именно на побегушках, - подтвердил Яхонтов, - Потому что на другое ты не способен. Я теперь понимаю, какую грубую ошибку допустил, когда держал тебя все время при себе. Надо было давно тебя бросить, как щенка в воду. Тогда бы ты, может быть, выучился плавать.
  - Это очень жестоко с твоей стороны.
  - Ты сам меня вынуждаешь. Не хотел по-хорошему, будет по плохому.
  - Но, отец...- Виталий попытался было протестовать, но Яхонтов ничего больше не захотел слушать, - Никаких но. Завтра же закажу тебе билет на самолет. А ты не теряй времени, собирайся.
  Яхонтов поднялся, всем своим видом показывая, что разговор исчерпан. Когда он удалился, Виталий в изнеможении рухнул на кровать. Случилось то, что больше всего он опасался.
   10.
  
  День был напряженный, и Векшина чувствовала себя усталой. Впрочем, все последние дни были таковыми и походили друг на друга, как близнецы. Она приходила домой с одной мыслью - заснуть и не просыпаться двое суток. Но утром вскакивала спозаранок, как по команде. И все же сейчас она не ложилась, ее не отпускало ощущение, что сегодня еще не исчерпана вся повестка дня. И ее ждут важные дела.
  Векшина с опаской посматривала на телефон. Но пока он молчал. Она решила: подожду еще пять минут и лягу. Иначе это бесконечное ожидание звонка сделает ее истеричкой. И едва в голове отзвучала эта мысль, как аппарат подал голос. Векшина схватила трубку. - Вас слушают, - с придыханием проговорила она. В трубке зазвучал уже знакомый ей мужской голос. - Я вижу, дамочка, ты не спишь. И правильно делаешь. У тебя не так обстоят дела, когда можно бай-бай. - Чего вам от меня снова надо? - Да все того же. Только хочу довести до твоего сведения, что положение твое стало еще хуже. Один неверный поступок - и ты будешь жалеть о нем всю оставшуюся жизнь. Если, конечно, что-то еще осталось. Векшина постаралась сдержать рвущееся наружу негодование. - Говорите конкретно, чего вы хотите. - внешне спокойно сказала она, вспомнив наставление Кравцова. - Хватит, заниматься пустопорожней болтовней. Я привыкла иметь дело с реальными предложениями. Мужчина явно обрадовался. - Да ты никак поумнела. Поняла, что с тобой не шутят. Так ты готова меня выслушать?
   - Да, - твердо ответила Векшина. - И без всяких выкидонов? - недоверчиво спросил незнакомец. - Без выкидонов, - заверила она. Он довольно рассмеялся. До чего же у него противный смех, невольно отметила Векшина.
   - Я знал, что ты хорошая девочка. Тогда меня внимательно слушай. Векшина никогда не жаловалась на память, и запомнила все, что сказал ей Зыкин, сразу же. Она положила трубку. Как ни странно, но она чувствовала облегчение. По крайней мере, закончился период неопределенности и начался период активных действий. А ей всегда было легче, именно тогда, когда надо было что-то делать. Даже в том случае, если приходилось преодолевать серьезные препятствия или идти на риск. А таких ситуаций в ее жизни было не так уж и мало. Так что есть шанс, что она справится и с этим испытанием.
  Утром следующего дня. Векшина вышла из дома. Она почти слово в слово помнила инструкция своего телефонного собеседника. "Выйдешь, девочка, из дома ровно в десять часов утра. Ни минутой раньше, ни минутой позже. И чтоб без всякого сопровождения. А то будет хуже. Пойдешь к центральному рынку. Обойдешь его и выйдешь на аллею. Там к тебе подойдет парень в кепке. Он скажет тебе адрес нотариуса, куда тебе надо ехать подписывать документы.
   Векшина сделала все точно, как ей было велено. Она подошла к условленному месту и остановилась в ожидании парня в кепке. Но прошло уже никак не меньше пяти минут, а его все не было. Невольно она забеспокоилась.
  Эти три парня возникли так внезапно, словно бы выросли из-под земли. Векшина даже не успела заметить, с какой стороны они появились. Они стремительно схватили ее за руки и, несмотря на сопротивление, за считанные мгновения впихнули в стоящую у обочины машину, которая тут же сорвалась с места почти не хуже гоночного болида.
   Из расположенного рядом торгового павильончика выбежали Кравцов и Гурков, а также еще с пяток оперативников. Несколько мгновений Кравцов в бессильной ярости смотрел на быстро мчащуюся в неизвестном направлении машину.
   - Эти гады изменили план. Они увезли ее насильно. Все в машину! - срывая голос от напряжения, крикнул Кравцов.
   Вся милицейская команда быстро расселась по машинам и устремилась в погоню. В этот час на городских улицах было много машин. Но похитители Векшины ни разу не сбавили скорости. Было ясно, что автомобилем управляет самый настоящий ас. Он ловко уворачивался от казалось бы неизбежных столкновений, а некоторые его маневры иначе как чудом назвать было просто трудно. И всякий раз при виде очередного трюка у Кравцова екало сердце.
   - Если с Сашей что-нибудь случится, я себе этого не прощу, - ни к кому не обращаясь, произнес он. - Давай жми, сколько можешь! - крикнул он шоферу.
   - Жму, сколько могу, - отбрил его тот.
   - Идиот! - заорал Кравцов, понимая, что он не прав, но не в силах совладать с собой, - Разве не видишь, что они уходят!
   - А что я могу поделать, если у них машина мощней, - закричал в ответ разъяренный водитель.
   Обе машины вылетели на железнодорожный переезд в тот самый момент, когда к нему грозно двигался состав. Машина, в которой находилась Векшина, прошмыгнула перед ним буквально в несколько десятков метров. Милицейский же автомобиль едва успел остановиться.
   - Они же ее увезут неизвестно куда! - закричал в отчаянии Кравцов. Ему никто не ответил.
   К счастью, состав оказался не слишком длинным. И едва переезд покинул последний вагон, машина сорвалась с места.
   Внезапно Кравцову показалось, что она обочине он заметил чью-то распластанную фигуру.
   - Стой, я тебе говорю стой! - закричал он.
   Машина резко затормозила. Кравцов выбежал из нее. Векшина лежала лицом вниз. Кравцов склонился над к ней.
   - Саша, ты цела?
   - Кажется, да. Только ушиблась. Они выбросили меня из машины на полном ходу.
   - Главное, что ты цела. А до них мы доберемся. Я тебе это обещаю.
  Глава 6.
  
   1.
  
   Векшина неподвижно лежала на диване, уставившись в потолок. В своем воображении она многократно прокручивала одну и ту же картину, сюжет которой впечатался в ее головной мозг в тот день, когда трое неизвестных затолкали ее в машину у центрального рынка. Это были молодые люди самой неприметной внешности. И случись ей увидеть их при других обстоятельствах, она бы уже через минуту не смогла вспомнить черты ни одного из них. А вот теперь она отдала бы любые деньги тому, кто смог бы стереть их лица из ее памяти. Они преследовали ее днем и ночью. Оставляли лишь тогда, когда голова ее была под завязку загружена какими-либо делами. В этом смысле работа для нее была просто спасением. Но, как только она закрывала двери своего рабочего кабинета и выходила на улицу, эти трое являлись непрошенными гостями и начинали мелькать перед ее глазами. Векшина стала засиживаться допоздна в гостинице, но ее беспокоило, что Дима в это время один. Ей вообще не нравилось, что он в городе. Будь ее воля, она отправила бы его на все лето подальше от этих мест. Здесь стало слишком опасно. Неизвестно, что эти подонки выкинут в следующий раз. То, что это еще только начало, она уже не сомневалась. Вот, если бы ей удалось уговорить Диму покинуть Дивноморск. Но он такой упрямый.
  Векшина прислушалась. Она уловила за дверью чьи-то шаги. Она узнала шаги брата, вскочила с дивана и, не дожидаясь его звонка, пошла открывать.
  - Дима, ну, наконец-то. Я уже начала волноваться, - Векшина сжала его в своих объятиях, как после долгой разлуки.
  - Что такое? По какому поводу волнение?- удивился Дима, - Еще совсем детское время.
  - Уже темно. Тебе давно пора быть дома, - Векшина пригладила рукой его непокорные вихры.
  - С каких это пор в такую рань. Я уже давно не маленький. Посмотри на часы, еще только девять часов, - огрызнулся Дима. Ему не нравилась чрезмерная опека сестры, и он всеми силами старался отстоять свою независимость.
  - Сейчас в городе неспокойно. Полно народу понаехало. Неизвестно, что у них на уме, - Векшину беспокоила беспечность Димы. Ей хотелось, чтобы он был более осторожным.
  - Ну, что может интересовать отдыхающих? Море и развлечения. А подростки, вроде меня, никого не интересуют. Так, что спи спокойно, сестренка, - Дима решил, что эта тема исчерпана и прошел к себе в комнату.
  - Ты даже не представляешь, что места большого скопления людей очень опасны. Многие приехали сюда вовсе не отдыхать. Таких людей интересуют чужие деньги и чужие карманы, - Векшина остановилась в проеме двери его комнаты.
  - Ну, что с меня можно взять. Пусть лезут ко мне в карманы. Они у меня всегда пустые, - Дима недоумевал, отчего сестра зациклилась на этой теме.
  - Да, но эти люди не знают об этом. На тебя запросто могут напасть и причинить какой-нибудь вред, - продолжала с маниакальной настойчивостью Векшина.
  - С каких это пор, сестренка, ты стала такая мнительная.
  - Ты же знаешь, что Паша держит меня в курсе всех дел. За последние месяцы преступность в городе возросла в несколько раз. Это все из-за большого наплыва людей в наши места.
  - Ну и пусть себе наплывают. Ты же знаешь, где я бываю. Ни в бары, ни на дискотеки я не хожу. Я все время на берегу моря. А кому я там нужен? Кстати я сегодня закончил картины для твоей гостиницы, - просиял Дима.
  - Закончил? Ну, так это отлично! Значит, ты свободен, - обрадовалась Векшина.
  - Cаш, когда я бываю свободен? Я возвращаюсь к своей недописанной картине. Снова буду писать море.
  - Ты бы лучше отдохнул, а? Правда, работаешь, как заведенный. Так нельзя.
  - Беру пример с тебя.
  - Да, успеешь ты еще наработаться. Гуляй, пока молодой, - Векшина решила возобновить свою попытку отправить Диму куда-нибудь отдохнуть.
   - Неохота мне. Да и с кем сейчас. Все ребята разъехались.
  - Разъехались и правильно сделали. Только ты один тут торчишь. Что ты здесь забыл? Никуда от тебя твои картины не уйдут. Может, все-таки куда-нибудь съездишь? - будто между делом спросила она его.
  - Опять ты за свое. Мы уже эту тему обсуждали. Хочешь меня под Рязань сплавить? - возмутился Дима.
  - Да не сплавить, а отдохнуть по-человечески, - гнула свою линию Векшина.
  - Я и здесь отдыхаю по-человечески. Ты же знаешь, что я отдыхаю, когда пишу, - горячо возразил Дима.
  - Ну, что с тобой поделаешь. Почему ты такой упрямый? - расстроилась Векшина.
  - Ничего не надо со мной делать. Оставь меня в покое вот и все, - с раздражением бросил Дима. Векшина знала, когда он переходил на такой тон, говорить с ним дальше было уже бесполезно
  - Ну, ладно, отдыхай. Поздно уже, - она подумала, что на сегодня хватит. Но она собиралась обязательно вернуться к этой теме как-нибудь на днях. Вода и камень точит. Глядишь, он и согласится с ней.
  - Давно бы так. Спокойной ночи, - Дима вздохнул с облегчением.
  - Спокойной ночи, - Векшина прикрыла дверь в комнату Димы и прошла к себе. Она с ожесточением сорвала покрывало с кровати, представляя, какая бессонная ночь ей сейчас предстоит.
  
  
   2.
  
   Виталий летел в Дивноморск точно с таким же чувством, с каким ехали когда-то в сибирскую ссылку декабристы. Настроение было паршивое, он с тоской вспоминал свою развеселую московскую жизнь, оставленных друзей и подруг. Как они будут без него, и как он будет без них? И главное, что он будет делать в этой курортной дыре? То, что ему предстояла встреча с морем, его совсем не радовало, сколько он себя помнил, каждый год отдыхал на каком-нибудь курорте. И не чета этому дивноморскому захолустью, где можно свихнуться от скуки. То были настоящие элитные заповедники, где делалось все возможное, а подчас и невозможное, чтобы их временным обитателя было бы хорошо и комфортно. Не меньше отвращение, чем сам Дивноморск вызывало и поручение отца. Что ему до этой чертовой гостиницы, которую его папаша решил заграбастать. Мог бы обойтись и без него, раньше же как-то у него такие штуки получались. И получалось неплохо. А тут еще вдобавок придется быть на подхвате у Ярцева. Они и раньше особенно друг другу не симпатизировали, а уж сейчас наверняка, как голодные собаки из-за кости, разругаются. Ярцев не примнет продемонстрировать перед ним свое превосходство - такой для этого выдался удобный случай. Или он не знает этого павлина? И чего отец ему так доверяет?
   С самым мрачным настроением Виталий стал спускаться с трапа самолета. Лицо сразу же обожгла местная жара, что стало трудно дышать. Он чертыхнулся про себя. Ну вот, неприятности начинаются. А он еще и на землю, как следует, и не ступил. Виталий взял такси и поехал в город. Он решил не спешить на встречу с Ярцевым - не генеральный секретарь ООН, может и подождать. А ему надо хотя бы немного адаптироваться к местному климату и к местной обстановке. Некоторое время он бродил по улицам, несколько раз даже пытался заговорить с понравившимися ему красотками. Но те почему-то не оценили его инициативу. А в одном случае он едва не налетел на неприятности; девушка была не одна, а с парнем, которого он сначала и не заметил, так как тот пил невдалеке пиво. И он пошел на него с кулаками. Бойфренд оказался чуть ли не на голову выше его и в полтора раза шире в плечах. Пришлось спасаться бегством от этого бугая.
   Немного только порадовал ресторан. Еда оказалась вполне съедобной, а вино хорошим - такое и в Москве не всегда найдешь. Правда, обошлось это удовольствие в кругленькую сумму, но деньги волновали его в последнюю очередь.
   Затем Виталий смотался на море. Плавать он обожал, теплая морская ванна несколько примирила его с омерзительной действительностью, в которой он не по своей воле оказался. И только после этого направился в гостиницу.
   На ресепшн сидела молодая симпатичная девушка. Виталий бросил на нее много раз отрепетированный взгляд покорителя женских сердец, который по прошлому богатому опыту он знал, действует, как гипноз.
   Может, как-нибудь на досуге стоит ей заняться, разморенный жарой лениво подумал он.
   - В вашем отеле мне забронирован номер, - проинформировал Виталий девушку.
  Дежурная одарила его внимательным взглядом.
   - Скажите, пожалуйста, вашу фамилию.
   - Виталий Юрьевич Яхонтов.
   - Да, есть такая бронь.
   - Вы знаете, как меня зовут. А как вас зовут, я не знаю. Разве это справедливо?
   Однако ответ получить он сразу не успел, так как внезапно появилась молодая красивая женщина, которая тут же приковала его внимание. Она остановилась неподалеку, и ему показалось, что она прислушивается к их разговору.
   Дежурная тоже быстро посмотрела на женщину.
   - Зачем вам мое имя. Ну, если хотите, то меня зовут Марина.
   - Как замечательно! - с преувеличенным энтузиазмом воскликнул Виталий. - Вы живете у моря и вас зовут Марина, значит морская. Это событие надо отметить.
   - Какое событие?
   - Такое символическое совпадение. Ведь это редчайший случай. Море и Марина. Приходите ко мне в номер, гарантирую, будет весело.
   В этот момент молодая женщина с решительным видом подошла к ним. - Молодой человек, извините, но в нашей гостинице не принято так разговаривать с обслуживающим персоналом. Девушки по вызову здесь не работают. Они находятся в другом месте.
   Виталий, раздосадованный ее вмешательством, бросил на нее наглый взгляд.
   - А жаль, хорошо, когда все рядом. Это ваша недоработка.
   Векшина и Виталий несколько мгновений недоброжелательно смотрели друг на друга.
   - Если вам не нравится мой отель, можете найти себе другой.
   Да это же та самая особа, из которой весь сыр-бор, понял Виталий. Баба, конечно, красивая, но характер видно не из приятных. Ничего, сейчас он ей покажет.
   - Отвратительный отель, прямо сарай. Но назло поселюсь у вас. Давайте ключи, Мариночка.
   Виталий взял ключи из рук оторопевшей девушки, бросил на Векшину презрительный взгляд и стал подниматься по лестнице. Он чувствовал, как женщина провожает его взглядом.
   - Как зовут этого нахала? - поинтересовалась Векшина у Марины, когда Виталий исчез из ее поля зрения.
   - Яхонтов Виталий Юрьевич, - ответила девушка.
   - Яхонтов, - повторила вслед за своей сотрудницей Векшина. Уж не сын ли он того Яхонтова? По крайней мере, все данные сходятся. Если да, то любопытно, зачем он к нам приехал? А с сынком его отцу, кажется, не слишком повезло. А впрочем, какое ей до этого дело, пусть сами разбираются в своих семейных делах.
  
   3.
   Ярость налетала на Чернова, как ураган, то подхватывала и начинала кружить, то ненадолго отпускала, чтобы снова обрушить на него свою силу. И тогда он бегал по дому и, нисколько не обращая внимания на охрану, как вулкан лаву, изрыгал ругательства. Такого фиаско он не ожидал, сколько было потрачено денег и усилий, сколько он давал подробных инструкций, как все нужно делать. А в результате полный провал. А все потому, что приходится иметь дело с ничтожествами, не способными выполнить самую элементарную операцию. Да только где взять других исполнителей, такой дефицит стоящих людей, что их даже за большие деньги не отыщешь. Чтобы хотя бы чуть-чуть ослабить внутренний накал, он взял бутылку, стакан и сел возле бассейна. Говорят, что созерцание воды, как и огня, успокаивает. Посмотрим, как-то будет на этот раз.
   Он выпил почти полный стакан коньяка и попросил охранника принести телефон. Общаться с Наумовым ему хотелось меньше всего на свете, но надо же исправлять положение. Голос Наумова звучал виновато, и это снова зажгло внутри него факел ярости.
   - Вы что там творите, засранцы! - заорал Чернов в телефон. - Я вас всех кастрирую. Даже здесь стало известно про ваше неудавшееся похищение. Женщину не может умыкнуть. Я знал, что ты идиот, но все же такого от тебя не ожидал.
   - Мы не думали, что она обратится к мусорам, - стал оправдываться Наумов. - Ни один нормальный человек не стал бы это делать
   - А к кому вы думали она обратится. К монашкам? Она вас обвела, как последних лохов, вокруг пальца. Вам повезло, что к мусорам в лапы не попали. А если бы они вас загребли? На меня бы показали?
   - Как вы можете так говорить, вы же знаете, босс, что вас мы никогда не выдадим.
   - Поэтому и говорю, что знаю. Я тебя сразу предупреждаю: пикнешь про меня, достану на дне самой глубокой морской впадины. Как там она называется? Ладно, не важно. Главное, что ты меня понял.
   - Я понял, шеф. Мы сделаем все, как надо.
   - Помнится, это ты уже мне обещал. Все, хватит миндальничать, переходим к главной части операции. Даю вам дополнительно несколько дней. Но подготовьтесь так, чтобы все прошло, как запуск космического корабля. Ты меня понял? А если снова сорвешь, тебе самому лучше утопиться. Не жди, когда помогут.
   - Я понял. Не сомневайтесь, сделаем все, как надо.
   - Ладно, иди и работай. И помни. - Чернов бросил трубку на стоящий рядом столик.
  - Как был идиот, так им и остался, - процедил он, - Зря только время тратил на его обучение.
  Но не слишком ли он, Чернов рискует? Невольно возник в голове вопрос. Если операция окончательно сорвется, то след может привести и к нему. Обещания Наумова его не выдавать, не стоят и ломаного гроша. Ему ли не знать, что в этом мире каждый выживает в одиночку. И когда наступает такой момент, никакое, даже самое пречестное слово уже не имеет никакого значения. Но ведь в случае удачи он получит такой куш. Но главное утрет нос Яхонтову.
   Чернов представил выражение лица Яхонтова, когда тот узнает, кому досталась гостиница этой дамочки. Да, ради этого стоит, и рискнуть, и понести немалые расходы. Неужели Наумов не сможет выполнить это задание? Иногда самому хочется провернуть это дельцо, он бы не оплошал. Но он не может позволить себе такое удовольствие. Он же глава почтенной компании.
  
  
   4.
  Ярцев вошел в номер Виталия, когда он только что встал с постели, несмотря на то, что день начался давно. И за окном раскаленное солнце поливало улицы огненным дождем. Ярцев внимательно посмотрел на молодого человека и усмехнулся про себя. Выглядел он неважно, мятое, как использованная бумага, лицо, мешки под глазами. Явно он тут не только ходил на пляж и купался в море. Интересно, сколько же он вчера выпил? И этому идиоту достанется империя папаши? Вот что самое обидное и не справедливое. Сколько своего труда он вложил в ее процветание. Но больше он, Ярцев, не собирается работать на то, чтобы этот пропойца и бездельник унаследовал отцовское предприятие, ради которого тот не ударил и пальцем о палец.
  Однако внешне эти мысли никак не отразились ни в выражении лица Ярцева, ни в интонации его спокойного и уверенного голоса.
  - Ну, как, Виталий Юрьевич, вы уже успели ознакомиться с местными достопримечательностями? - улыбаясь, поинтересовался Ярцев.
   Виталий зевнул.
   - Прескучный городишко. Сплошная серость. И что вы торчите тут столько времени?- Я бы давно уехал, если бы не дело, в котором наша компания крайне заинтересована. Виталий недовольно посмотрел на своего собеседника. - Так что же вы тянете с этим делом? Мой отец очень недоволен тем, что вы его до сих пор не решили. Вот прислал меня вам в помощники.
  Ярцев почувствовал сильное желание запустить в Виталия чем-нибудь тяжелым. Когда-нибудь он непременно выполнит это желание, это он себе обещает.
   - Юрий Петрович напрасно беспокоится. Я делаю все максимально возможное в данной ситуации. Но дело оказалось не таким простым, как представлялось в Москве. Возникли некоторые препятствия, над преодолением которых я сейчас, как раз работаю. И не безуспешно.
   - Я так понимаю, вся загвоздка в этой дамочке. Как ее там?
  - Векшина. Векшина Александра Юрьевна, - подсказал Ярцев.
  Виталий неожиданно хрипло рассмеялся.
   - Имел честь видеть. Очень неприятная особа. И, похоже, что упертая, как баран.
   - Это вы точно подметили - баран. Вот приходится преодолевать сопротивления этого барана.
   - И как успехи на вашей корриде?
  - Мы и не таким рога обламывали. Обломаем и у нее.
  - Вы уверены? - Виталий с сомнением покачал головой.
   - Я уже долго ее пасу. Скоро этот барашек станет почти ручным. Так, что вы совершенно напрасно утруждали себя приездом в этот, как вы правильно заметили, невзрачный, во всех отношениях, городишко.
   - Правда? - В голосе Виталия прозвучала надежда.
   - Можете даже не сомневаться, - заверил Ярцев. - Мне осталось совершить всего несколько небольших усилий, и наше дело будет успешно завершено. Так что зачем вам утруждать себя зря. Отдыхайте. Развлекайтесь, раз вы здесь. Тут не так уж и скверно, если присмотреться. Местные девушки очень даже ничего.
   - Я это заметил. Мне уже попались на глаза несколько интересных экземпляров. А вы сами подцепили какую-нибудь милашку?
  Ярцев состроил улыбку под стать теме разговора.
   - С удовольствием бы. Но, к сожалению, дела не позволяли до сих пор расслабиться. - Вы же говорите, что они почти завершены?
   - Совершенно верно, идут к завершению. Так что вы не берите даже в голову. Отправляйтесь на пляж, купайтесь, загорайте, знакомьтесь с местными красотками.
  - Но если вам уже и самому почти делать нечего, тогда зачем я вам? - с надеждой спросил Виталий.
   - Абсолютно не зачем, - уверенно произнес Ярцев.
  - Тогда я пойду куда-нибудь пройдусь.
   - Конечно, идите, Виталий Юрьевич. Приятного вам отдыха.
   -Спасибо!
   Ярцев улыбнулся Виталию и вышел.
   А Ярцев, кажется, мужик ничего, может, напрасно он на него очку катил, подумал Виталий, глядя ему вслед. Впрочем, сейчас его занимала совсем другая, с его точки зрения гораздо более важная проблема: раз уж он здесь оказался, как сделать так, чтобы это время провести максимально весело?
   5.
  
  Некоторое время назад Яхонтов стал ловить себя на том, что часто думает об этой незнакомой ему Векшиной. Только что его мысли были заняты совсем другим и вдруг как-то незаметно, словно разведчики в тыл врага, перебрались совсем на другую территорию. Сначала ему было немного странно, что эта женщина, которую он ни разу не видел, которая проживает за тысячи километров от него, так много стала занимать место в его размышлениях. Но постепенно он привык к такой ситуации. И когда в очередной раз ловил себя на том, что она снова присутствует в его мыслях, он уже не удивлялся. Более того, он все больше считал это естественным ходом событий. Особенно после того, как он заставил Ярцева прислать ему отчет, в котором тот подробно излагал свои впечатления о хозяйке гостиницы. Яхонтов несколько раз перечитал его. А так как память у него была цепкая, то весь текст почти полностью уложился в его голове.
  Он сидел в своем кабинете и снова и снова размышлял о событиях в Дивноморске. Судя по всему, они там становятся все жарче. Этой Векшиной приходится очень несладко, чуть ли не каждый день у нее что-то происходит. Бедная женщина, даже удивительно, как она одна со всем этим справляется. Значит, характер у нее крепкий. И выходит, что против нее кто-то развязал настоящую войну. Прямо как против него лет пятнадцать назад, когда он начинал свой бизнес. Но к тому времени он уже был умудренный опытом мужчина, да и кое-какими покровителями обзавелся. А она совсем одна. Долго ли продержится?
   Яхонтов снова пододвинул к себе отчет, хотя помнил его весь наизусть. Какое-то решение вызревало в нем. Но нужно было еще время и усилия, чтобы оно окончательно оформилось и затвердело в качестве его намерения. Все же речь идет о совершенно чужом для него человеке. И какое ему до нее дело? Но этот вывод настолько не устроил его, что он встал и несколько раз прошелся по своему кабинету Затем снова сел в кресло. Его мысли вновь потекли в том же направлении. Опыт подсказывал ему, что ситуация для этой Векшиной явно меняется и меняется к худшему. Они ее так не оставят, не успокоятся, пока не добьют. Эти люди вполне способны пойти даже на убийство. Их ничего не остановит. Бандиты всегда остаются бандитами, даже если натянут на себя тогу респектабельного бизнесмена. А то, что это дело рук Чернова и его людей, можно и не сомневаться. Он слишком хорошо узнает почерк этого мерзавца. И внезапно решение, которое кристаллизовалось в нем, обрело окончательную завершенность. Он не позволит этому бандиту уничтожить женщину. Даже, если сам ничего не получит, он, Яхонтов, поможет ей. Есть вещи более важные, чем какая-то гостиница даже на берегу моря в городе, где собираются проводить Олимпиаду.
  Яхонтов почувствовал облегчение. И даже вспомнил когда-то вычитанные слова мудреца: "Решись - и ты свободен". И в самом деле, он ощутил освобождение от того гнета, под давлением которого пребывал в последние дни.
   - Катя, пожалуйста, соедини меня с Черновым, - произнес он по селектору. - Скажи ему, что я хочу, как можно скорей с ним повидаться. Пусть скажет где, я заранее согласен.
   Яхонтов вошел в ресторан. Чего он никогда не жаловал, так это подобные заведения. Ему всегда казалось их посещение пустым и абсолютно никчемным времяпрепровождением. А уж после того, как его сынок превратился в их постоянного посетителя, это отторжение приобрело необратимый и обоснованный характер. Но сейчас ему было абсолютно все равно, ресторан, так ресторан. Дело, ради которого он здесь, стоило и не таких жертв с его стороны.
  Он подошел к столику, за которым сидел Чернов и пил вино. При виде Яхонтова, он даже не сделал попытку привстать, лишь нагло посмотрел на него. Но Яхонтова поведение Чернова нисколько не волновало. Он пришел сюда за другим.
   - Рад вас видеть, Юрий Петрович, в добром здравии. Давненько мы с вами не встречались, - проговорил Чернов с каким-то странным выражением лица.
   - С удовольствием с вами не встречался бы еще столько же времени. - Яхонтов даже не посмотрел на него.
   - Но ведь это вы попросили о встрече, - без всякой обиды произнес Чернов.
   - Значит, возникла острая необходимость.
   Чернов вдруг недоверчиво усмехнулся.
   - У такого известного и влиятельного бизнесмена, как вы, появилась нужда во мне? Это одновременно странно и приятно.
   - Да бросьте ломаться, мне хорошо известны все ваши фокусы.
   - Как-то вы не любезны, - притворно вздохнул Чернов. - Может быть, выпьем, закусим, - предложил он.
   - Можно и выпить и закусить. Только каждый будет платить за себя.
   - Не смею вам перечить. Хотя с большим удовольствием угостил бы вас.
   Чернов жестом позвал официанта, который примчался в тот же миг. Судя по всему, его тут хорошо знают, мысленно отметил Яхонтов.
  - Принесите мне, пожалуйста, рюмку водки и блинов, - заказал он.
  - Что за странный заказ, Юрий Петрович? - удивился Чернов.
   - Врачи не рекомендуют есть ничего острого, соленого, жареного. Как и пить водку. Но я решил сделать сегодня исключение.
   - Я вам сочувствую. Когда все можно и ничего нельзя - это ужасно.
  - Я тоже так сначала думал. Но потом понял, что в этом есть свои приятные моменты.
   - И какие же, позвольте вас спросить?
  - Учишься умению себя ограничивать, учишься тому, что не все в этом мире дозволено, что надо уметь обуздывать свои порывы.
   - А вот мне что-то не хочется их обуздывать. Что же тогда делать?
   - Тогда однажды это сделает кто-то другой.
   - Вот как! И кто, могу узнать имя этого человека?
   - Кто бы он ни был, но это однажды непременно случится, - заверил Яхонтов. - А имя¸ так ли оно важно?
   - Боюсь, долго придется ждать.
   - Как знать, никому не известна его судьба. Но я пригласил вас, чтобы вести речь о конкретном деле.
   - И что это за дело? Вроде бы наши интересы в последнее время не пересекались.
   - Дивноморск.
   - Красивый город, там сейчас в разгаре курортный сезон. Вы хотите туда поехать отдохнуть?
   - Поехать, - возможно, - задумчиво произнес Яхонтов. Почему-то до сих пор он не рассматривал такую перспективу. А, в самом деле, почему бы не отправиться ему прямо на театр военных действий. - На счет отдохнуть - не знаю. А вот по делу... Есть в этом городе гостиница, называется она "Голубая лагуна".
   Прежде чем ответить, Чернов сделал едва уловимую паузу. Но Яхонтов ее уловил.
  - Не слышал, но если вы говорите, то, наверное, есть.
   - И владеет ею некто Векшина Александра Юрьевна. Неужели тоже о ней не слышали?
   - Очень даже возможно, что владеет. И что из этого следует?
   - Я точно знаю, что вы интересуетесь этой гостиницей. Поэтому предлагаю вам лучше не отпираться. Не солидно врать.
   - Из уважения к вам, не буду. Но я знаю, что вы тоже глаз на нее положили. Вы хотите мне что-то предложить?
   - Не совсем. Вернее, не совсем то, что вы думаете. Я внимательно изучал последние события вокруг этой гостиницы и этой Векшиной. И я знаю, какими методами вы добиваетесь своей цели.
   Прежде чем ответить, на этот раз Чернов молчал довольно долго.
   - Предположим, что вы правы. И что следует из этого?
   - Я не скрываю, что тоже интересуюсь этой гостиницей. Но есть разные способы добиваться своей цели. Я против бандитизма. А то, чем вы занимаетесь, и есть настоящий бандитизм.
   - У вас есть доказательства этого?
   - Разумеется, нет. И вы это знаете. Но они мне и не нужны. Я собираюсь вам помешать.
   - Интересно, каким образом?
   - Я найду способ. Я не против нашей конкуренции. Но она должна вестись честными методами. И уж тем более из-за нее не должен страдать другой человек. Эта женщина заслуживает большего, чем разгром ее ресторана или ее похищение. Слава богу, что оно вам не удалось.
   Чернов вдруг наклонился к Яхонтову.
   - Хотите, я вам заплачу отступного. И вы забудете раз и навсегда про эту гостиницу. Я готов предложить солидную сумму.
   - Вы ничего не поняли, я говорю совсем не о деньгах. А от вас я никогда не возьму ни копейки. Я говорю о том, что есть всему предел, за который нельзя переступать.
   - Можно подумать, что вы всегда делали все честно.
   - Нет, не делал. Но никогда бандитизмом не занимался, никому не угрожал. И вы это прекрасно знаете.
   - Это ваше дело, у каждого свои способы ведения бизнеса.
   - Это не бизнес, это совсем другое.
   - Не будем спорить о словах.
   - О словах - не будем, а вот о делах - да. Оставьте ее в покое.
   - Я человек честный и не даю обещаний, которые не собираюсь выполнять.
   - Я вас предупредил. И я тоже человек честный. И я на ветер слов не бросаю. Официант, пожалуйста, принесите мне счет.
  
   6.
  
  Векшина никак не могла сосредоточиться. Она отложила в сторону бумаги и откинулась на спинку кресла. Раньше в подобных случаях ей хорошо помогал аутотренинг. Векшина попыталась расслабиться по привычной схеме, но тело отказывалось повиноваться ей. Мышцы рук и ног были напряжены до такой степени, что в районе поясницы ощущалась ноющая давящая боль. Несомненно напряжение последних дней затронуло не только ее психику, но и добралось до всех органов. Это уже никуда не годилось. Векшина знала только один способ избавиться от этой напасти. Она резко встала, встряхнула плечами, будто сбрасывая с них тяжелый неподъемный груз, и подошла к шкафу. Там на нижней полке лежало ее лекарство от подобных неприятностей. Обычная пляжная сумка, в которой всегда хранились купальник и полотенце. Редко, но иногда ей все же приходилось прибегать к любимому способу снять напряжение. Сейчас настал именно такой момент.
   Векшина вышла из гостиницы и шагнула в душную вязкость знойного июльского полдня. Она надела очки и заторопилась к морю. Она шла быстрым легким шагом, не замечая ничего вокруг. Ей хотелось сейчас только одного, как можно скорее очутиться в освежающих струях морской воды. Добравшись до пляжа, она в одно мгновение освободилась от одежды и обуви. Оставив все это на берегу, Векшина с разбегу бросилась в море. Оно приняло ее, как долгожданную гостью, щедро одаривая своей прохладой. Векшина устремилась вперед. Она плавала почти до изнеможения, отдавая морю вместе со своими силами весь негатив, который скопился у нее за последние, такие тяжелые, дни.
  Все то время, пока Векшина яростно и страстно отдавалась морской стихии, за ней внимательно наблюдал Ярцев. Он заметил ее при входе на пляж, прогуливаясь по набережной. Разве он мог упустить такую благоприятную возможность общения с этой женщиной, которая сама шла ему в руки. И он поспешил за Векшиной. Заняв удобную позицию, он стал выжидать, когда она выйдет из моря. Как только Векшина показалась на берегу, Ярцев вышел ей навстречу.
   - О, Александра Юрьевна, вот неожиданность. Вы и вдруг на пляже, - сделал он удивленное лицо.
  - Отчего это вдруг такая неожиданность для вас?- Векшина взяла полотенце и стала тщательно вытирать свое красивое тело.
  - У меня сложилось впечатление, что вы в этой жизни занимаетесь только одним делом - работой, - Ярцев не мог оторвать от нее восхищенных глаз.
  - Вы полагаете, что я существую, как заведенный механизм, и совсем не отдыхаю?- Векшина заметила его интерес и поспешила прикрыться полотенцем.
  - Что-то вроде этого я и думал, - Ярцев одел темные очки, чтобы она не могла следить за его взглядом и с жадностью стал рассматривать ее.
  - Нет, Владимир Александрович. Иногда даже я отдыхаю. Хотя, не устаю от своей работы. Работу свою я люблю, и она меня совсем не утомляет, - Векшина направилась вдоль берега моря, чтобы уйти от назойливых взглядов своего собеседника, которые она чувствовала даже через его очки.
  - Когда же вы отдыхаете?
  - Для меня отдых это не бегство от работы, как для многих. Это просто небольшая пауза в моей деятельности.
  - Как сейчас?
  - Да, я взяла небольшой тайм-аут.
  - Интересно, сколько он продлится по времени?- поинтересовался Ярцев.
  - Думала часа два поваляюсь на пляже. Но сегодня очень жарко. Боюсь, что за эти два часа я вся сгорю. Поэтому я лучше пойду в гостиницу. Там меня ждут дела, - Векшина развернулась и быстрым шагом направилась к брошенной на берегу одежде.
  - Подождите, Александра Юрьевна. Зачем вам лишать себя даже этих жалких двух часов. У вас есть солнцезащитный крем?- догнал ее Ярцев.
  - Нет, я редко загораю.
  - А вы возьмите мой, - предложил он, - Я его купил на всякий случай, но так ни разу и не воспользовался. Намажьтесь и спокойно загорайте. Неужели вам хочется в такой чудесный день сидеть в душном помещении.
  - Даже не знаю... - заколебалась Векшина. Его предложение неожиданно показалось ей заманчивым.
  - А тут и знать нечего. Держите крем, - Ярцев протянул ей тюбик с кремом.
  Векшина продолжала раздумывать.
  - Да, ничего с этой гостиницей за два часа без вас не случится. Время от времени нам полезно отдыхать от любимых, в том числе и от дел, - продолжал настаивать на своем Ярцев.
  - А и правда. Давайте крем, - решилась, наконец, Векшина.
  Она намазалась кремом и легла на прогретый песок. Солнце сильно припекало кожу, но Векшиной не хотелось уходить в тень. Ей казалось, что именно эти жалящие лучи смогут выжечь все воспоминания о неприятностях, происшедших с ней за последние дни. Прикрыв глаза, она молча слушала своего собеседника, который старался вовсю и как только мог развлекал ее. Векшина же будто впала в оцепенение. Она изредка вставляла для приличия какие-то фразы в их разговор, который скорее можно было назвать не диалогом, а монологом Ярцева. Но он не сдавался. Он поставил перед собой цель, во что бы то ни стало вывести Векшину на контакт. Постепенно она оживала. Уже через некоторое время она довольно весело перекидывалась с ним фразами, а иногда и безудержно хохотала. Ей стало намного легче. Казалось, что тяжесть, повисшая камнем на ее груди, куда-то улетучилась. Она не хотела знать, отчего это произошло: то ли от моря, то ли от солнца, то ли от этой беседы. Не важно. Главное она добилась цели, ради которой пришла сюда.
   А Ярцев оказывается может быть очень приятным собеседником, когда он не говорит о делах, отметила про себя Векшина. В его обществе она и не заметила, как пролетели отведенные на отдых два часа, Таймер на мобильнике заставил ее вспомнить об этом. Векшина бросила взгляд на часы и грустно выдохнула: два часа промелькнули так незаметно, словно две минуты.
  Она поднялась и стала одеваться.
   Ярцев последовал за ней,
  - Вот видите, вы оторвали ненадолго себя от любимой работы, зато получили массу удовольствия. - заметил Ярцева.
  - Это все благодаря вам. Ощущение такое, как будто я целый день отдыхала. Я вам очень благодарна за эти два часа. Я уже и не помню, когда я радовалась жизни, как ребенок, - Векшина благодарно улыбнулась Ярцеву.
  - Следующий раз, когда вам снова захочется вспомнить детство, позовите меня. Ради вас я с удовольствием снова скину пару десяток лет.
  - Обязательно позову, - заверила его Векшина.
  - Только не забудьте. Я буду ждать.
  - Не забуду. Векшина направилась в сторону своей гостиницы. Ярцев не стал ее провожать. Он стоял и молча смотрел ей вслед. Прикидывая, насколько он сегодня продвинулся в своих целях относительно этой женщины. И с удовлетворением ответил для себя, что достаточно.
  
   7.
  
  Ресторан отеля " Голубая лагуна" был восстановлен в самые кратчайшие сроки после погрома. Он стал выглядеть даже лучше, чем был прежде. И каждый вечер принимал множество гостей. Их привлекали отличная кухня, вышколенный персонал, уютные интерьеры.
  Поселившись в отеле" Голубая лагуна", Виталий по достоинству оценил небольшой зал ресторана. По-домашнему уютный, с какой-то особой аурой безыскусной провинциальности, которую не так-то просто встретить в Москве. Виталию здесь понравилось, и он стал часто появляться в этом месте. Чаще всего не один, а в компании случайных подружек.
  Виталий зашел в ресторан в сопровождении двух девушек. Они познакомились на набережной. Аня и Катя - местные жительницы, никогда не покидавшие окрестности Дивноморска, пришли в неописуемый восторг, когда узнали, что Виталий из самой Москвы. Предложение поужинать в ресторане вызвало у них бурю эмоций. От избытка чувств они запрыгали, как дети, захлопали в ладоши и повисли у него на шее. Глядя на них, Виталий удивлялся, что существуют еще места, где девушки сохраняются в своей первозданной свежести и детской непосредственности. Ему стало страшно интересно, на все ли сто процентов им удалось сохранить свою невинность. Но это он намеревался проверить после ужина.
  Эта веселая троица ввалилась в двери ресторана, как к себе домой. Навстречу им вышел администратор.
  - Добрый вечер, - вежливо поздоровался он с гостями,- Проходите, пожалуйста, вон за тот столик. Если вы не курите, то у нас есть зал для некурящих. Тогда вам в тот зал.
  - Нет, мы курим, - перебила его Аня.
  - И еще пьем, - захихикала Катя.
  - Я так и понял. Значит, я был прав, вам за тот столик. - Администратор проводил их к указанному месту.
  Компания уселась за столик, шумно двигая стульями и вызывая недоуменные взгляды окружающих. Официант принес меню, Аня вырвала его из рук официанта и принялась внимательно изучать.
  - Ой, тут столько всего вкусного, - у нее заблестели глаза, - Так бы все и заказала.
  - Я тоже, - Катя выхватила меню из рук подруги.
  - Не стесняйтесь, девочки, заказывайте все, что хотите, - подбодрил их Виталий.
  - Правда? - в один голос закричали девушки.
  - Правда, правда. Сегодня гуляем.
  Девчонки завизжали от восторга.
  Когда официант подошел за заказом, девушки стали тыкать пальцами в мудреные названия и заказали чуть ли не весь ассортимент блюд. В результате через некоторое время, их стол был весь уставлен тарелками.
  Аня и Катя набросились на еду, как будто не ели целые сутки. Они шумно поглощали содержимое тарелок, комментировали вкус блюд и ссорились между собой. Виталий с интересом наблюдал за этой парочкой. Ему казалось, что они совсем забыли о нем. Их интересовал только процесс поглощения пищи.
  Катя увидела, что Аня расправляется с курицей руками, и толкнула ее локтем, -
  - Ты че позоришься. Курицу первый раз ешь что ли? Что Виталик о нас подумает, - зашипела она на Аню.
  - Подумаешь курицу руками, ты лучше на себя посмотри, как ты рыбу ешь, - не осталась в долгу та.
  - Девочки, не спорьте. Вы у меня обе просто прелесть, как бы и чем бы вы не ели, - вмешался Виталий.
  - Значит, мы тебе любыми нравимся?- Аня облизала пальцы, измазанные в курином жире.
  - Конечно, моя сладость.
  - Виталик, а кто тебе из нас больше нравится? - игриво спросила его Катя.
  - Да, кто? Я или она?- подхватила Аня.
  - Да вы мне обе нравитесь.
  - Ну, а кто больше?- продолжала допытываться Катя.
  - Да, бросьте вы эту ерунду. Вы обе просто супер. Хоть сейчас на подиум.
  - Ой, да ладно. У вас в Москве, поди, таких, как мы, на каждом углу, - не поверила ему Аня.
  - В Москве таких, днем с огнем не найдешь.
  - А я в Москве не была никогда. Вот бы поехать, - мечтательно протянула Катя, - Виталик, а ты меня в гости пригласишь?
  -Не проблема.
   - А меня? - поинтересовалась Аня.
  - И тебя тоже. Куда же мы без тебя, моя радость.
  - Класс! Аня взвизгнула.
  - Ты классный парень, Виталик, - вторила ей Катя,- Я тебя сегодня, как увидела, так сразу поняла, что ты просто супер.
  - Вы во мне не разочаруетесь, крошки. Обещаю вам, - заверил девушек Виталий.
  - Ты в нас тоже, - девочки засмеялись.
  - Давайте, девчонки, выпьем за то, что нам так хорошо втроем, - Виталий поднял бокал.
  - И, чтоб было еще лучше, - добавила Аня.
  - Чтоб было намного лучше, - присоединилась к ним Катя.
  Девчонки разошлись, они были просто прелесть. Аня и Катя веселились и танцевали, как заведенные. Виталий с удовольствием смотрел на девушек и удивлялся своей глупости. Он вспомнил, какую реакцию в нем вызвало решение отца отправить его в эту командировку. Все оказалось не так уж и плохо. Намного лучше, чем он ожидал.
  Когда девушки начали выбиваться из сил, Виталий решил, что пора им перемещаться в номер. Он подозвал официанта и потребовал счет. Счет принесли через несколько минут. Виталий глянул на него и потерял дар речи.
   -Это не наш счет. Ты что-то перепутал,- возмущенно обратился он к официанту.
  - Я не перепутал. Это ваш заказ.
  - А я говорю, ты перепутал, мы на такую сумму не заказывали, - горячился Виталий.
   - Да, как же не заказывали. Проверьте сами. Тут все блюда перечислены.
  - Я твою филькину грамоту читать не собираюсь. Я и без нее знаю, что это все фикция, - разозлился Виталий, - Ты посмотри на этих девушек. На эти эфемерные создания. Ты хочешь мне доказать, что каждая из них умудрилась поужинать в вашей вонючей забегаловке на пять тысяч рублей? Виталий бросил злополучный счет прямо в лицо официанту.
  - Вы не хулиганьте, а лучше платите по счету, - официант нагнулся за счетом и поднял его с пола.
  - Это подлог, а не счет, - разошелся Виталий, - Я отказываюсь по нему платить. Ты его сочинил, вот сам и плати. А мы уходим. Пойдемте, девочки. - Он подхватил девушек под руки и повел к выходу.
  Официант опередил их и предупредил охранника на выходе,
  - Тут клиенты отказываются платить по счету. Не выпускай их. Вот этих троих.
  - Вы отсюда не выйдете пока не расплатитесь, - охранник перегородил путь Виталию и девицам.
  - Пусти нас, - Виталий толкнул его в грудь.
  - А, ну назад, - взревел охранник, - Лучше плати по-хорошему, а то придется по-плохому.
  - Жулики! Я вас всех выведу на чистую воду!- закричал Виталий, - Позови лучше свою хозяйку, пусть она узнает, что у вас тут творится. Буду разговаривать только с ней.
   Векшина появилась в зале практически сразу после звонка охранника. Она подошла к ним, чуть-чуть запыхавшись,
  - Что произошло?
  - Вот клиент возмущается и отказывается платить.
  - Сейчас разберусь. Где этот клиент?
  - Да, вот. Этот, - охранник кивнул в сторону Виталия.
  Векшина бросила на Виталия короткий взгляд, Знакомая личность. Она вспомнила день его приезда в гостиницу и о том впечатлении, которое он произвел на нее. Она почувствовала еще тогда, что этот постоялец доставит еще ей массу хлопот, И, похоже, не ошиблась.
  
   8.
  
   Ярцев отдыхал в своем номере, снова и снова воскрешая в памяти недавнюю встречу на пляже. Его совершенно неожиданно для самого себя вдруг посетила странная мысль: а что если действительно жениться на Векшиной. Жениться по-настоящему. Разумеется, его интересы по поводу гостиницы сохраняются в полной мере, но надо признать, что она сама не менее лакомый кусок. Одна фигура чего стоит. Да и дурой ее никак нельзя назвать, одна без помощи и протекции поднять такой проект. Не каждый мужчина справится с подобным делом. А что, очень даже не дурной вариант. Ему вот-вот стукнет сорок, пора обзаводиться семьей со всей ее атрибутикой. Не век же одному жить. Настало время переходить в другой статус. Его короткий опыт семейной жизни в студенческие времена не в счет, то была всего лишь глупая блажь. А тут с какой стороны не посмотри - хорошая партия. Да и Векшина благоволит к нему, как она сегодня смотрела на него. Ее глаза так и лучились нежностью. Ярцев вдруг ощутил прилив энтузиазма. Надо только теперь ее дожать, заставить поверить, что именно он тот мужчина, который ей нужен. Но это дело техники и здесь ему равных нет.
  Его размышления прервал резкий стук в дверь. Ярцев поморщился. Он никого не хотел сейчас видеть. Он был поглощен своими планами. Стук настойчиво повторился. Ярцев подошел к двери, стал прислушиваться.
   - Кто там?
   - Открывай, милиция! - раздался повелительный крик.
   Ярцев узнал голос Кравцова. Только сейчас его не хватало.
   - Вы не имеете права врываться в мой номер!
   - Не откроешь, взломаю дверь, - пригрозил Кравцов.
   А впрочем, это может быть и к лучшему, вдруг подумал Ярцев. На ловца и зверь бежит. Сейчас мы уладим с этим ненормальным все дела.
  Ярцев открыл дверь. Кравцов, словно метеор, тут же ворвался в номер. Он схватил Ярцева за рубашку.
   - Слушай, пижон, мне точно известно, что это ты организовал похищение Векшиной. Если не хочешь, чтобы я сделал из тебя инвалида, сейчас напишешь все, как было.
  Ярцев оттолкнул Кравцова.
   - Не надо меня пугать. Ни к какому похищению Александры Юрьевны я не причастен. Или думаете, я не знаю методы нашей славной милиции: если она не может найти преступников, то валит на того, на кого можно свалить. Но вы ошиблись, я-то как раз не из таких.
   - Из таких, из таких. У меня есть доказательства, что это твоих рук дело. Хочешь получить снисхождение - колись. А иначе я сумею заставить тебя во всем признаться.
   На этот раз ему его не запугать, подумал Ярцев. У него нет ничего и ничего не может быть. Это всего лишь примитивный блеф. Он сел в кресло и демонстративно налил себе вина.
   - Не желаете выпить? - предложил он непрошенному гостю. - Вам это сейчас не помешает. Уж больно вы разгорячены.
  - Пошел ты со своей выпивкой, - Кравцов снова схватил Ярцева за грудки. - Очень боюсь, что целым ты из нашего города не уедешь. Уж больно не сговорчивый.
   - Наоборот, даже очень сговорчивый. Вот только уберите руки, - спокойно потребовал Ярцев.
   Кравцов прищурился.
   - Говоришь сговорчивый. Это даже очень интересно, - он освободил Ярцева от своих объятий и тоже сел. - Ну, выкладывай, что хочешь мне сказать. А лучше пиши.
   - То, что я намерен вам предложить, лучше не фиксировать на бумаге, - произнес насмешливо Ярцев.
   - Интересно, что это за великая тайна?
   - А вы выпейте, так нам легче будет разговаривать. Как мужчина с мужчиной.
   - Вот даже так, как мужчина с мужчиной. Еще интересней. И о чем будет наш разговор?
   - Скажем так: о моих планах на будущее. И о том, каким образом они касаются вас.
   - Так у тебя есть планы. Да еще я в них присутствую. Не скрою, заинтересовал.
   - Я хочу осесть в вашем городе, заняться бизнесом, завести семью.
   - Как мило. Ну, на твой бизнес мне наплевать, а вот про семью, пожалуйста, поподробней.
   - Я знал, что вас заинтересует именно эта тема.
   - Да ты просто провидец.
   - Я действительно хочу жениться на Александре Юрьевне. И уж поэтому никак не мог участвовать в ее похищении.
   - А вот это ты видел? - Кравцов поднес к самому носу Ярцеву кукиш. Ярцев невольно поморщился.
   - Я отлично понимаю ваш интерес к Александре Юрьевне. Но мы же с вами деловые люди. Почему бы нам не урегулировать эту небольшую проблему?
   - Это еще как? - искреннее удивился Кравцов.
   - Подождите минутку, - Ярцев достал спрятанный сверток, - Вот достойная плата за уступку этой замечательной женщины.
   - Что там? - спросил Кравцов, не отрывая взгляда от свертка. - Небольшой пустячок в сто тысяч долларов.
   - Сто тысяч долларов! За Сашку! Ах, ты подлец. Да она миллион стоит!
   - Не спорю, может быть, и стоит. Но миллион вам никто не даст. А сто тысяч уже ваши. Ну, как, по рукам?
   Несколько мгновений Кравцов смотрел на Ярцева, затем ударил его кулаком по лицу.
   Ярцев схватился за лицо, на котором показалась кровь.
   - Ты что делаешь, гад! - воскликнул он.
   - Я может и гад, но ты уж точно гнида. Хотел, чтобы я тебе продал Сашку, как в магазине бутылку коньяка. Да я тебя сейчас, как таракана раздавлю.
   - На эти деньги вы, как человек заживете. Найдете себе другую женщину.
   Кравцов вскочил с кресла и бросился на Ярцева, но внезапно остановился.
   - А чего я бешусь. Я лучше расскажу обо всем Сашке. Пусть она и делает выбор. Если ей хочется иметь мужа, который ее, как товар на рынке, покупает, пожалуйста. Я больше слова не скажу против. Сегодня купил, завтра продал, послезавтра сдал в аренду. Пока жених. - Кравцов, не спеша, подошел к столику, налил себе вина, выпил и вышел из номера.
   Чтобы прийти окончательно в себя, Ярцеву потребовалось несколько минут.
   - Черт! - выругался он, - Какой прокол! Но кто мог знать, что этот милицейский Ромео устоит против ста тысяч долларов.
   Внезапно его охватила ярость. Он стал разбрасывать по номеру доллары из свертка, пока они не покрыли ковром весь пол. Чуть-чуть успокоившись, он затем аккуратно их стал складывать обратно.
  
  9.
  
  Векшина пришла домой поздно. После скандала, разыгравшегося сегодня вечером в ресторане, она чувствовала себя совершенно обесточенной. Этот папенькин сыночек, не желающий платить за ужин, сумел вывести ее из равновесия. Правда виду она не подала. Кто-кто, а она умеет держать удар. Но если бы кто-нибудь смог заглянуть ей в тот момент в душу, он бы ужаснулся. Для нее самой это было очень большой неожиданностью. Какой-то посторонний человек, которого она видит второй раз в жизни, сумел так взвинтить ее, что она готова была его ударить.
  Из своей комнаты выглянул Дима,
  - Что-то ты сегодня поздно, сестренка. Меня ругаешь, если я припозднюсь, а сама приходишь за полночь.
  - День сегодня просто сумасшедший. С утра меня все на части разрывали. Ни минуты покоя не было. Думала хоть вечером спокойно посижу. Так нет. Один клиент так нализался в ресторане, что отказывался платить по счету. Пришлось мне разбираться. Намаялась я с ним, - объяснила Векшина.
   - Ну и что, заплатил?
  - А куда ему деваться. Правда, я была вынуждена для этого в его номер подниматься. Представляешь, пришел в ресторан с тысячей рублей в кармане. Еще двоих девиц привел. А назаказывали они, по-моему, весь ассортимент блюд, который только имеется на нашей кухне. И попадаются же такие экземпляры на мою голову!- Векшина направилась к себе в комнату.
  -Ты ужинать будешь? - окликнул ее Дима,- Там картошка еще горячая. Я тебя ждал, ждал. Вот недавно только поел.
  - Да, нет, - отмахнулась Векшина, - мне весь аппетит этот постоялец испортил. Голова просто раскалывается после всех этих разборок. Пойду, лягу. Попробую заснуть. Мне утром вставать рано.
  - Тогда спокойной ночи.
  - Спокойной ночи, - Векшина скрылась в своей комнате.
  Она упала на кровать в полном изнеможении. Но сон не шел. Нервное напряжение прошедшего вечера обернулось бессонницей. Наконец, с трудом Векшина задремала. Но, как только она стала погружаться в глубокую дрему, тишину квартиры прорезал телефонный звонок. Векшина села на кровати. Минуту она колебалась, брать или не брать трубку.
  -А вдруг это опять они?- заколотилось у нее сердце. Сняв трубку, Векшина услышала взволнованный голос Марины. Она сегодня дежурила на ресэпшен.
  - Александра Юрьевна, срочно приезжайте. У нас ЧП. Я тут одна не справляюсь.
  - Что еще за ЧП среди ночи, - сразу проснулась Векшина.
  - Александра Юрьевна, тут какой-то ненормальный из окон вещи бросает. Они падают на машины под окном. На всех машинах срабатывает сигнализация. Вы слышите в трубку, какой тут вой стоит.
  - Конечно, слышу. Вы поднимитесь в номер и выясните, что там происходит.
  - Пробовали уже. Этот псих закрылся в номере и не открывает. Там у него музыка орет на всю катушку. Мы боимся, а вдруг он сам возьмет да выбросится из окна.
  Ой, Александра Юрьевна, тут прибежали хозяева машин, просят прекратить безобразие. Я не знаю, что делать. Приезжайте быстрее, - Марина уже почти рыдала в трубку.
  - Хорошо. Еду.
  Векшина быстро оделась и вышла из дома. Весь путь, пока она добиралась до гостиницы, она гадала, кто из ее постояльцев мог устроить подобное безобразие. Мысленно она перебрала их всех. Но только к одному из них ее воображение возвращалось несколько раз. Подъезжая к гостинице, она была уже почти уверена, что это не кто иной, как тот самый папенькин сыночек.
   В это время в номере Виталия царило веселье. Девушки, с которыми он славно погудел в ресторане, не обманули его ожиданий. Он еще ни с кем так не отрывался. Они оказались веселыми и заводными и с богатой фантазией. Стоило ему рассказать им, как он ездит с приятелями играть в пентбол, как Катя тут же сообразила, что в эту игру можно сыграть прямо здесь, не выходя из номера. Вместо шариков с красками, она предложила взять фрукты, а мишенью могли стать машины, стоящие под окнами. Аня пришла в восторг от идеи подруги и тут же принялась воплощать ее в жизнь.
   Виталий, улыбаясь, смотрел, как веселятся его подружки. Аня взяла в руки апельсин и прицелилась в черный лаковый Мерседес. Вой сигнализации и чьи-то громкие ругательства, последовавшие за ее броском, свидетельствовали о том, что она не промахнулась.
  - Попала! Попала! - захлопала в ладоши Аня.
  - Браво, крошка. На этот раз ты мерина замочила, - Виталий поцеловал девушку в губы.
  - Ну, в эту-то только дура не попадет, - не разделила их восторга Катя, - слишком близко стоит. А ты попробуй-ка вон в ту темно-синюю. Виталик, что это за марка?
  - Это бэха последней модели, - пояснил Виталий.
  - А мне, что бэха, что мерин, все едино. Я же говорю у меня глаз алмаз. - На этот раз Аня запустила в машину яблоком и снова попала.
  - Вот это точность, - пришел в восторг Виталий, - Я думал, не попадешь.
  - Дайте я попробую, - теперь к боевым действиям решила приступить и Катя. Она выбрала апельсин покрупнее и швырнула его из окна.
  Вой сигнализации и громкие стуки в дверь раздались одновременно.
  Векшина, Марина и охранник безуспешно пытались попасть в номер уже несколько минут. Им никто не открывал. Векшина прислушалась, за дверью были слышны голоса, смех и громкие звуки музыки.
  - Откройте! Слышите? Или мы будем ломать дверь, - Векшина попыталась образумить тех, кто находился в номере.
  - Бесполезно. Мы уже час к ним ломимся. Они не открывают. Давайте ломать, - предложил охранник.
  - Хорошо, ломайте, - согласилась Векшина.
  Через несколько минут дверь упала к их ногам. Векшина шагнула в образовавшийся проем и сразу же увидела Виталия. Интуиция ее не подвела. Конечно же, как она и предполагала, именно он оказался возмутителем спокойствия.
  Первым делом Векшина подошла к орущему на полную мощь магнитофону и выключила его. И только в этот момент Виталий заметил вошедших.
  - Это еще, что за вторжение. Вы нарушаете наше уединение. Это произвол, - возмутился он.
  - А это опять вы, - Векшиной стоило больших усилий держать себя в руках. - Впрочем, я так и думала, что это вы безобразничаете. Вам показалось мало сегодняшнего скандала в ресторане, и вы решили продолжить банкет?
  - Что такое, что за беспредел. Человек уже не может отдохнуть, как он хочет, - Виталий с неприязнью смотрел на Векшину.
  - Может, если он не нарушает покой окружающих. Хочу вам напомнить, что сейчас уже три часа ночи. А вы своими действиями перебудили всю гостиницу.
  - Это вы сами перебудили, когда ломали мою дверь, - выкрикнул Виталий ей в лицо. - Думаете, если вы тут хозяйка, то можете делать, что хотите? Я еще найду на вас управу.
   - Александра Юрьевна, - прервала их вошедшая Марина, - у него в туалете унитаз разбит, и полочка под зеркалом сломана.
  - Ну, вот, что господин Яхонтов,- Векшина старалась говорить спокойно, хотя внутри у нее все клокотало от возмущения, - завтра утром вам будет предъявлен счет, на этот раз он будет побольше ресторанного. Туда войдет стоимость новой двери, нового унитаза и новой полочки.
  Векшина развернулась спиной к Виталию, давая понять, что на этом их разговор окончен. В дальнейшем объяснении с ним она не видела никакого смысла. Ей хотелось, как можно быстрее покинуть этот номер. Векшина направилась к дверному проему, но выход ей преградили хозяева машин, стоявших под окнами.
  -А, кто нам возместит ущерб, нанесенный нашим машинам? - послышались их возмущенные голоса.
  - По этому вопросу обращайтесь к нему, - Векшина кивнула на Виталия, - Готовьте деньги к завтрашнему дню, господин Яхонтов. Ну, а остаток ночи у вас пройдет в увлекательной дискуссии с владельцами машин. Не смею вас больше тревожить.
   Векшина протиснулась через толпу людей и направилась к выходу. Она понимала, что остаток этой ночи проведет без сна.
  
   10.
  
  Векшина проверяла в своем кабинете счета, когда внезапно отворилась дверь, и в нее быстро вошел Кравцов.
   - Саша, мне надо с тобой срочно поговорить, - с порога произнес он. И его голос и его вид выдавали волнение. Но ей ужасно не хотелось прерывать работу, она и так ничего не успевает.
   - У меня сейчас куча срочных дел. Давай перенесем разговор на вечер.
  - Я думаю, то, что хочу тебе сообщить, должно тебя сильно заинтересовать.
   - Это связано с моим похищением?
  - Не совсем. Но тоже тебя касается самым непосредственным образом. Речь идет о твоем новом друге Ярцеве.
   - О Ярцеве? Причем, тут он?
   - Сейчас узнаешь. Хотя могу перенести разговор на вечер.
   - Нет уж, говори сейчас, - попросила заинтригованная Векшина.
  Кравцов сделал эффектную паузу.
   - Этот твой Ярцев хотел тебя у меня купить.
   - Что ты несешь? - оторопела от услышанного Векшина.
   - Говорю то, что было. Я пришел к нему, пытаясь узнать, не связан ли он как-то с теми подонками.
   - Ты с ума сошел, он совершенно не похож на человека, который занимается такими делами.
   - Ты слушай дальше, - усмехнулся Кравцов. - Он, разумеется, все стал опровергать. А потом вдруг начал говорить о том, что хочет обосноваться в этом городе, завести семью. И вдруг предложил мне сто тысяч баксов за то, чтобы я отказался от тебя. Сказал, что с такими деньгами я найду себе кого-нибудь не хуже.
  Несколько мгновений Векшина молчала. Она сразу же поверила словам Кравцова. Даже ради того, чтобы опорочить и обезопасить себя от соперника, он не станет так врать. Это совершенно не в его характере.
   - Вот гад! Даже не верится.
   - Можешь, конечно, не верить, дело твое. Но я ничего не придумал.
   - Ладно, спасибо, Пашенька, за полезную информацию. А уж с ним я сама разберусь. Прошу тебя, не встревай. А сейчас у меня, в самом деле, очень много дел. Дня не хватает, чтобы со всем управиться.
   - Я пойду.
   Кравцов исчез также быстро, как и появился. Но сразу вернуться к прежнему занятию Векшина не смогла. Она вдруг почувствовала самую настоящую злость. Хорошо, что ей открылось истинное лицо этого человека так своевременно. А ведь она была уже готова ему поверить.
  Эх, глупый мы все же народ, бабы, сделала она заключение. Ну, и ладно, больше думать о нем не станет. Есть вещи и дела поважней, чем какой-то заезжий гастролер.
  
  
  Глава 7.
  
   1.
  
  Яхонтов и не заметил, как отслеживание ситуации в Дивноморске превратилось для него в едва ли не главное дело. Он вставал с мыслями о том, что там происходит, постоянно возвращался к ним в течение рабочего времени и засыпал, думая о том, что там случилось за день. Однако пищи для размышлений было явно недостаточно. Хотя он требовал от Ярцева регулярно докладывать ему о тамошних событиях, но сообщения вице-президента его никак могли удовлетворить. Они были расплывчатыми, неясными, из них было трудно сделать вывод о том, как развивается ситуация. Либо Ярцев сам плохо представляет это, либо сознательно темнит, гадал Яхонтов? В любом случае ему нужен еще один источник информации. О сыне в этой роли даже не приходится говорить, судя по всему пользы от его пребывания в городе-курорте нет никакой. Впрочем, как и в любом другом городе мира. А между тем, если интуиция его не подводит, ситуация там складывается не лучшим образом. И без своего вмешательства он не может ее оставить. Этот Чернов способен на любую подлость. И если кто-то и способен его остановить, то только он, Яхонтов. Эта женщина ему симпатична, она чем-то напоминает его самого. И он должен разузнать о ней как можно больше, чтобы не обмануться. У него в жизни были уже большие проколы, когда он доверял людям, а те его нагло обманывали и подставляли. Но на этот раз он не имеет право ошибиться. То, что можно позволить себе в одном возрасте, нельзя - в другом. А чтобы этого не случилось, вот что он сейчас сделает. - Катенька, пожалуйста, разыщи мне начальника службы безопасности. Пусть он зайдет ко мне, - попросил Яхонтов секретаршу.
   Мигачев появился уже через минуту - исполнительности ему было не занимать, за что Яхонтов и ценил его.
   - Вызывали, Юрий Петрович? - по-военному четко произнес Мигачев. - Садись, Игорь Федорович. Есть к тебе важный разговор.
   Мигачев состроил сосредоточенно лицо.
   - Слушаю вас, Юрий Петрович.
   Яхонтов усмехнулся про себя, его всегда немного забавляли его манеры исполнительного воина.
   - Да, уж послушай. Ты знаешь, про наши дела в Дивноморске?
   - В меру своей компетенции, - осторожно ответил Мигачев.
   - Мы заинтересованы в приобретении земельного участка, на котором сейчас расположена гостиница "Голубая лагуна". Владеет ею некая Векшина Александра Юрьевна. В последнее время против нее было совершено ряд насильственных действий, даже пытались похитить.
   - Наши конкуренты? - предположил Мигачев.
   - Чернов и его бандиты. Я тебя и твоих людей к этому делу не привлекал. Думал сам справлюсь. Но сейчас положение обострилось.
   На этот раз выражение лица Мигачева приобрело многозначительность.
   -Понимаю.
   - Понимаешь, да не совсем. Вот что я хочу, чтобы ты сделал. Меня интересует вся информация об этой Векшиной. Где родилась, как училась, как стала заниматься бизнесом, сколько было у нее мужчин, кому дает взятки, если дает. Все, что можешь, то и узнай. Любые сведения могут быть полезными. И все надо сделать очень быстро, в любой день может произойти непоправимое. И заодно пригляди за моим сыночком и Ярцевым. Чем эта сладкая парочка там занята?
   - Все будет сделано. Я так понимаю, вылетать надо сегодня ночью.
   - Не правильно понимаешь, ты в этот момент уже должен лететь. И как что-то узнаешь, сразу же ставь меня в известность. И еще, денег не жалей, оплачу любые расходы.
   Мигачев быстрым шагом удалился из кабинета. Вечером он будет в Дивноморске, отметил Яхонтов. А это означает, что партия вступает в новый этап. Почему-то его не отпускало ощущение, что все эти события имеют к нему более тесное отношение, чем просто очередной бизнес-проект. Хотя какие последствия они могут иметь лично для него, было неясно. Но он всегда прислушивался к своему внутреннему голосу, который часто давал очень полезные советы, подчас даже спасал от серьезных ошибок. Вот и сейчас он настойчиво рекомендовал активно заниматься этим делом. Что ж, пока у него есть силы, так он и будет поступать.
  
  2.
  
  Ярцев зашел в супермаркет купить продуктов на ужин. Можно, конечно, зайти в ресторан, как обычно. Но сегодня ему никого не хотелось видеть. Ярцев знал почему. С тех пор, как в его номере побывал Кравцов и он, Ярцев, предпринял неудачную попытку купить у него Векшину, на душе словно кошки скребли. Ярцев не сомневался, что Векшина уже все знает. Не надо большого ума, чтобы предположить, как она на это отреагировала. Он не сомневался, что это создаст определенные трудности в достижении им поставленной цели. Сегодня вечером необходимо продумать, как ему следует действовать дальше.
  Ярцев рассеянно ходил между полок, высматривая чтобы такое себе купить. Вдруг среди толпы людей его взгляд выхватил знакомый силуэт. Между стеллажей с продуктами он заметил Векшину. Ярцев заколебался, стоит ли ему подходить к ней прямо сейчас. Немного подумав, он решительно направился к ней.
  - Александра Юрьевна, вот так встреча! Здравствуйте, - Ярцев приветливо улыбнулся ей.
  - До свидания, - Векшина бросила на него неприязненный взгляд, развернула свою тележку и стала быстро удаляться от него.
  Ярцев догнал ее.
  - Извините, мне мою назойливость, но я вижу вы не в настроении.
  - Раз видите, так зачем же еще об этом и спрашивать, - Векшина вновь попыталась скрыться от него. Но Ярцев не отставал.
  - Я понимаю вас. Вы устали, вы вымотаны, вы давно не отдыхали. . .
  - И не собираюсь, - оборвала его на полуслове Векшина.
  - Ну, вот видите. Вы элементарно не хотите позаботиться о себе. Все о бизнесе печетесь. А он ведь вам здоровья не прибавляет. - Ярцев чувствовал ее враждебность. Значит, она уже все знает, сделал он вывод.
  - Мой бизнес замечателен тем, что от него я не жду никакого подвоха. Он прогнозируем и предсказуем, - резанули слух Ярцева слова Векшиной.
  - Но он может и развалиться в любую минуту, - возразил он.
  - Это тоже вполне прогнозируемо.
  - Так почему же тогда он такой замечательный.
  - Потому что он меня никогда не предаст. - Векшина в упор смотрела на Ярцева. Ему сделалось не по себе от ее жесткого взгляда. Но он его выдержал.
  - Вы из тех, кто не прощает предательство?
  - Я из тех, кто ненавидит работорговлю.
  - Не понимаю, причем тут работорговля, - Ярцев сделал вид, что не понимает ее.
  - Даже рабов на невольничьих рынках продают открыто, а вы пытались меня купить за моей спиной. И думали, что все останется в тайне, - голос Векшиной задрожал от возмущения.
  - Ах, вот оно что. Значит, ваш ухажер уже все вам доложил.
  - Доложил.
   Ярцев почувствовал облегчение. Хорошо, что этот разговор состоялся так неожиданно. И ему прямо на месте придется разруливать эту ситуацию. Ярцев давно заметил, что при таком раскладе в его голову приходят самые верные решения по выходу из затруднительных положений. Гораздо более верные, чем, если бы он долго думал и гадал, какую из несколько возможных комбинаций применить на практике.
  - А вы знаете, что я вовсе и не собирался вас покупать. Все было совсем не так, - произнес он.
  - Я не хочу знать, как было в вашей интерпретации. Мне достаточно того, что Паша рассказал. А ему, в отличие от вас, я верю, - Векшина повернулась к нему спиной и покатила свою тележку к кассе.
  - Это несправедливо выслушивать мнение только обвинителя. Дайте хотя бы два слова ответчику, - догнал ее Ярцев. Он стал за ней в очередь. Перед ними стояло несколько человек. Ярцев прикинул, что у него не более двадцати минут времени, чтобы оправдаться перед ней.
  - Не желаю ничего слушать. Мне и так все ясно, - не оборачиваясь в его сторону, произнесла Векшина.
  - Пока мы с вами стоим в очереди, у меня есть время реабилитироваться. Не отнимайте у меня такую возможность. Будьте снисходительны, - попросил ее Ярцев.
  - Как хотите, - пожала плечами Векшина, - Можете говорить. Только вряд ли вам это поможет.
  - Ваш Павел - настоящий Отелло, - начал Ярцев, - Он понял, что я к вам не равнодушен и сразу возненавидел меня. Он решил нейтрализовать соперника методами, которые имеются в его распоряжение и решил повесить на меня ваше похищение.
  - Мое похищение? Что за бред, - удивилась Векшина.
  - Кому, как не вам лучше знать, что я к этому не имею никакого отношения.
  - Короче. Наша очередь уже подходит, - попросила его Векшина.
  - Так вот, когда он предложил мне написать бумагу, как я организовал это похищение, я испугался, - продолжал Ярцев, - Я понял, что он не шутит. И в его власти повесить это дело на меня. Поэтому первое, что мне пришло в голову, так это предложить ему деньги. Это был мой метод самообороны. И он сработал. Я даже сам не ожидал такого эффекта.
  - А что вы ожидали? Что он возьмет деньги?- Векшина повернулась к нему лицом.
  - Да все дело в том, что этих денег у меня, как раз и не было. Я все придумал на ходу, чтобы его нейтрализовать. Если бы он на самом деле согласился на мое предложение, тогда бы мне точно пришел конец.
  - Это наверняка, - согласилась Векшина.
  - Теперь вы все знаете. В нормальной обстановке, мне никогда бы и в голову не пришла мысль выкупать вас таким постыдным способом. Простите мне, что я не смог придумать ничего лучшего, чтобы защитить себя. В такой экстремальной ситуации это первое, что пришло мне в голову.
  Векшина никак не отреагировала на его слова. В этот момент подошла ее очередь расплачиваться за покупки. Она отдала деньги за продукты, собрала сумки и, не прощаясь с Ярцевым, вышла из магазина.
  Ярцев смотрел ей вслед, пока его не окликнула кассирша.
  - Эй, товарищ, очнитесь.
  - Что? - не понял Ярцев.
  - С вас двести рублей пятьдесят копеек.
  - Ах, да, сейчас, одну минуту, - спохватился Ярцев. Он отсчитал деньги и вышел из магазина. Он так и не понял, поверила ему Векшина или нет. Он собирался подумать об этом за ужином.
  
   3.
  
  В магазине Светланы было пусто, как в пустыне Сахара. Ни одного посетителя за весь день. За прилавком маялась молоденькая продавщица, развлекая себя всеми возможными способами. Когда все доступные ей варианты занять себя хоть чем-нибудь были исчерпаны, она принялась за журнал с кроссвордами. Сидящий около входной двери охранник приободрился. Ему тоже было смертельно скучно. Увидев в руках девушки журнал, он понял, что скоро ей непременно потребуется его помощь. Это было ясно, как дважды два. Стоило только взглянуть на мучительное выражение ее лица, сдвинутые на переносице нарисованные бровки и шевелящиеся в немом монологе пухленькие губки, как становилось понятным, что девушка бьется над разрешением какого-то очень сложного вопроса. Наконец, она оторвала от страницы сосредоточенный взгляд и попросила помощи.
   - Саш, столица Австрии ...
  - Берлин, - резанул он, гордясь своей эрудицией.
   - Сам ты Берлин, - девушка презрительно поджала губки, - на В и четыре буквы.
  -Не знаю. Давай чего-нибудь полегче, - попросил он себе снисхождения.
  - Куда уж легче.
  - Ну, что-нибудь про оружие.
  - Так, щас посмотрим, - девушка уткнулась в журнал, - о, нашла, - обрадовалась она.
  - Орудие труда древнего человека.
  - Че-е? Вот дура, - охранник многозначительно покрутил пальцем у виска.
  - Я тебе говорю о-р-у-ж-и-е, а не орудие.
  - Сам дурак, столицу Австрии не знаешь, - обиженно огрызнулась девушка.
  - А на кой она мне?
  Стремительно вошедшая в торговый зал Света, застала их за запретным занятием.
  - Так, опять кроссворды отгадываем, - недовольно сверкнула она глазами, - сколько можно уже говорить, какие могут быть кроссворды на рабочем месте! Быстро убери журнал и чтоб больше я у тебя его не видела.
  - Светлана Александровна, но ведь покупателей все равно нет. Никто ничего не покупает, - стала оправдываться продавщица.
   - Это потому что ты занята не тем делом. Вместо того, чтобы обслуживать клиентов, ты разгадываешь кроссворды, - продолжала выговаривать ей Света.
  - Так кого обслуживать-то, - не сдавалась девушка, - Сегодня за весь день никто так и не зашел. И вчера почти никого не было. Скоро вам зарплату не с чего мне платить будет.
  - А это не твое дело, с деньгами я сама разберусь. Иди лучше принеси коробочки для колец. Ни одной на рабочем месте не осталось. И куда только ты смотришь. Вам бы только кроссворды отгадывать, а работать никто не хочет. Как только можно делать продажи с таким персоналом, - возмущенно бросила Света.
  Едва нерадивая продавщица скрылась в недрах магазина, как дверь отворилась, и на пороге возник элегантно одетый мужчина. Он направился прямо к Свете. Она улыбнулась ему самой обворожительной улыбкой, на которую была способна.
  - Добрый вечер, могу я вам чем-нибудь помочь? - пропела Света нежным голоском.
  - Мне нужно колье с бриллиантами для молодой девушки, - небрежно бросил мужчина, как будто ему нужны были не бриллианты, а всего-навсего батон хлеба.
  - А к какому событию предназначается колье?- поинтересовалась Света.
  - Ко дню рождения.
  - Могу предложить вам это, - Света достала коробочку с украшением и положила ее перед мужчиной. Он покрутил ее в руках и отложил в сторону.
  - Нет, это не подойдет. Мне нужно что-нибудь не такое дорогое. Примерно на десять тысяч долларов. Моей дочери всего четырнадцать лет. Я считаю, что детей надо держать в строгости. Не стоит их слишком баловать. А вы как думаете?- он проникновенно посмотрел Свете в глаза.
  - Так думают многие родители. Только мало кто из них придерживается этого правила, - ответила она ему.
  - Вы тоже из таких родителей?- поинтересовался мужчина.
  - Нет, у меня еще нет детей.
  - Извините, я должен был догадаться. Конечно, у такой молодой девушки, как вы, еще не может быть детей, - очаровательно улыбнулся мужчина.
  - Может быть вам это подойдет? - Света достала колье подешевле и положила его на прилавок перед мужчиной.
  - Вот это уже получше, - остался довольным мужчина, - только я мало разбираюсь в таких штучках. Как вы думаете, оно может понравиться молодой девушке?
  - Думаю, да, - заверила его Света, - оно очень нежное и изысканное, но в то же время без особого шика, который предпочитают женщины постарше.
  - Даже не знаю, а такие вещи носят отдельно? Может быть, мне купить еще колечко? - засомневался мужчина.
  - Конечно, лучше, если вы приобретете это колье вместе кольцом. Будет полный комплект. Сейчас я вам покажу несколько колец, подходящих по стилю к этому колье.
  - Да, подберите, пожалуйста, будьте так любезны. А то у меня в глазах рябит от всего этого. Для меня это настоящая пытка - выбирать дамам украшения.
  - В таком случае нужно приходить вместе с дамой. Пусть она сама выбирает, - предложила Света.
  - Если это касается дамы, то я с вами согласен. Но девочка еще мало понимает толк в таких вещах. Ее вкус еще надо воспитывать. И потом я хотел сделать ей неожиданный сюрприз. Представляю, сколько будет радости у ребенка.
  Света достала несколько коробочек и положила их на прилавок.
  - Вот вам три колечка, которые хорошо гармонируют с этим колье. Выбирайте на свой вкус.
  - Ну, что ж, вот это мне нравится, - выбрал мужчина одно из них. - Да, определенно, я беру это. Заверните мне его и колье.
  - С вас четыреста пятьдесят тысяч рублей, - назвала Света цену его покупки.
  - Отлично, я примерно на такую сумму и рассчитывал, - обрадовался мужчина, - не дороже пятисот тысяч. Рано девчонку еще баловать. Пусть ее потом балуют любимые мужчины. Только тогда она будет это ценить. А когда детей балуют родители, они воспринимают это, как должное.
  - Вы очень строгий отец. Первый раз такого вижу, - удивилась Света.
  - Я думаю, вы меня еще увидите. Мне понравился ваш магазин и ваше безупречное обслуживание. Если мне захочется еще раз побаловать свою дочку, я обращусь именно к вам, - заверил ее мужчина.
  - Всегда рады вас видеть. Приходите еще, - благодарно улыбнулась Света.
  - Обязательно зайду. До свидания, - заверил Свету мужчина.
  - До свидания.
  Когда дверь за мужчиной закрылась в торговый зал почти вбежала возбужденная продавщица.
  - Ой, Светлана Александровна, я все слышала. Вот это папашка, псих какой-то. Делает такие подарки на день рождения. Повезло же его дочурке, а заодно и нам
  -Ты видела, как нужно работать с такими клиентами? - назидательно произнесла Света.
  - Светлана Александровна, я просто глаз с вас не сводила. Слушала во все уши. Это был настоящий мастер-класс, - захлебываясь от восторга, проговорила девушка.
  - То-то же. Ну, ладно, я пошла к себе. А вы тут смотрите у меня. И чтобы никаких кроссвордов, - Света снова напустила на себя строгий вид.
  - Я все поняла, Светлана Александровна. Никаких кроссвордов, - девушка смотрела на нее преданными глазами.
  - Не беспокойтесь, Светлана Александровна, я за ней присмотрю, - заверил Свету охранник.
  
   4.
  
  После случайной встречи с Векшиной Ярцев чувствовал, что приуныл. Такие еще совсем недавно радужные перспективы померкли в один миг. И, размышляя о случившимся, он отдавал себе отчет, что его шансы на успех резко уменьшились. А если быть до конца откровенным, стали гипотетическими. Но самое худшее в этой ситуации то, что он не представляет, как ее разрулить. Все идеи, которые к нему приходили по этому поводу, он поочередно отбрасывал, как ненужные вещи. Ни одна из них не годилась к исполнению. Внезапно он понял, что ему нечем себя занять. От навалившейся на него скуки хотелось чуть ли не выть, как собака на луну. Возвращаться в Москву значит признать свое поражение, а оставаться тут значит обречь себя на безделье, на пустые, как выпитая бутылка, дни. И от того, что он не мог прийти к никакому решению, Ярцев бесился еще больше.
  Промучившись полдня в бесплодных размышлениях в своем номере, он решил покинуть его. По набережной прогуливались люди. Он не без труда нашел свободный столик в одном из многочисленных прибрежных кафе и стал разглядывать девушек. Не столько из интереса к ним, сколько из желания хоть чем-то заполнить время. Внезапно в толпе мелькнуло знакомее лицо. И в первое мгновение он подумал, что ему почудилось. Но последующие несколько секунд все поставили на свои места. Перед ним возник Мигачев.
   - Владимир Александрович, какая приятная встреча. Можно ли к вам присоединиться?
   - Игорь Федорович? Не знал, что вы здесь. И давно? - притворился, что рад видеть сослуживца Ярцев.
   Мигачев широко улыбнулся ему, как лучшему другу.
   - Да денька два. Прекрасное место: солнце, море, пальмы. А женщины! Сколько красивых женщин. Завидую вам.
   - Чему же, интересно? - удивился Ярцев.
   - Да вы уже тут столько времени. Столько романов завели.
   Ярцев подозрительно посмотрел на Мигачева, уж не смеется ли над ним начальник службы безопасности?
   - Вас интересуют мои романы? Вы за этим приехали?
  - Да, особенно один. С Векшиной. Вроде бы он зашел в тупик. Хотя по началу подавал такие надежды.
   - А вы многое знаете, учитывая, что вы всего тут два дня.
   - Старая закваска, почти двадцать лет работы в органах что-то да значит. Или вы полагаете, что нам там напрасно платили деньги?
   Ярцев не без труда подавил вспышку ярости.
   - Плевать мне на то, напрасно вам платили деньги в ваших органах или нет. Меня интересует, что вы тут делаете?
   Мигачев прищурил глаза и хитро посмотрел на своего собеседника.
  - А как вы думаете, Владимир Александрович?
   - Старик прислал с проверкой, - предположил Ярцев.
   - Можно сказать, что и так. Но когда у человека дело движется, ему проверка не страшна. Он даже рад ей. А вот по вашему виду видно, что вы этому не рады. Боюсь, шеф будет вами сильно недоволен.
   - Я сам с ним объяснюсь, - буркнул Ярцев, понимая, что Мигачев прав. А он не дурак, подумал Ярцев. До сих пор он не слишком часто имел дело с начальником службы безопасности, считая себя по статусу гораздо выше его. И напрасно, надо было давно к нему присмотреться.
   - Но пока вам придется объясниться со мной, - проговорил Мигачев. - Я выступаю в данном случае от имени шефа.
   - Может, вы со мной отобедаете? - предложил Ярцев. Мигачев раздумывал буквально секунду.
   - Можно и отобедать. Только, предупреждаю, я не из тех, кто до еды злые, а после еды добрые. Я всегда одинаков.
   - Я это учту, - Ярцев жестом призвал к себе официанта. - Пожалуйста, принеси нам самое лучшее. Ну, ты знаешь.
   - Сейчас все исполним, Владимир Александрович, - подобострастно ответил официант.
   - Я вижу, вас тут уже знают, - отметил Мигачев.
   - Я обедаю в этом кафе почти каждый день. Здесь хороший повар, - пояснил Ярцев.
   - С поварами, я вижу, у вас все в порядке. А вот на счет всего остального. . . Не завидую я вам. Столько тут время провели, столько денег истратили. Объясните, почему сорвалось?
   Ярцев снова ощутил, как подступает к горлу ярость. Старик прислал Мигачева специально, чтобы позлить его. Мысль была нелепая, но Ярцев все равно уцепился за нее.
   - Кто сказал вам, что сорвалось. Я работаю. И есть важные промежуточные результаты.
   - Вот именно промежуточные, а окончательных нет. Боюсь, ваша так стремительно развивающаяся карьера приостановит свой бег.
   В этот момент официант принес заказ.
   - Ешьте, Игорь Федорович. И вы сразу почувствуете, что не зря приехали сюда, - постарался улыбнуться Ярцев.
   - Я поем, - заверил Мигачев. - Но только все равно разговор предстоит нам не простой. К тому же, как с сыночком босса вы повели себя, ему тоже не понравится. Он тут куролесит на всю катушку, а вы даже ухом не ведете.
  - А он уже вам нажаловался? - ядовито спросил Ярцев.
   - Я даже с ним еще не встречался. Но о том, что он тут вытворяет, знает уже весь город.
   Ярцев разлил вино по бокалам.
   - Скажите, чего вы добиваетесь? - посмотрел он на Мигачева - Ничего. Я выполняю свою работу.
   - Выполняете свою работу. За те гроши, что платит вам старик?
   - Мне вполне достаточно. Я за большими деньгами не гонюсь. - Не смешите. В мире нет ни одного человека, который был бы доволен своей зарплатой. А уж такой, как у вас, тем более. А ваши навыки достойны совсем другого вознаграждения. Но пока Яхонтов или его буйный сынок будут править компанией, вы всегда будете получать гроши.
   - И что вы предлагаете?
  Ярцев молчал. Он не ожидал, что разговор примет такой оборот. Это случилось спонтанно. И понимал, что рискует практически всем. Но отступать уже не хотел, это как раз та ситуация, когда пан или пропал.
   - Переходите на мою сторону. Я вам заплачу в 10 раз больше, чем вы имеете сейчас. И это только начало. А я умею ценить преданных людей. Мигачев ничуть не удивился предложению. Он спокойно смотрел на Ярцева, как будто бы тот сказал самую обыденную вещь, что вино отменное, а мясо вкусное.
   - Но каков же итог этого перехода?
   - Я вам предложу пост вице-президента с окладом раз в десять больше нынешнего.
   Мигачев поковырял вилкой в тарелке. Но есть ничего не стал. У него вдруг пропал аппетит.
   - Вам не кажется, что вы затеваете опасную игру?
   - Кто не рискует, тот не пьет шампанского. А также все другие вина. Кстати, не желаете выпить за наше сотрудничество? Можете не отвечать. Я наливаю себе и вам. Если вы поднимете бокал, значит, мы договорились.
   - А если нет?
   - Тогда поступайте, как сочтете нужным. Можете прямо отсюда звонить старику и все ему рассказать. Я не буду на вас в обиде. В этом мире каждый за себя. Я наливаю шампанское.
   Ярцев изо всех сил старался, чтобы его рука, разливающая шампанское, не дрожала. Он поднял свой бокал. Несколько секунд Мигачев сидел неподвижно, затем посмотрел на Ярцева и тоже поднял свой бокал.
  
  
   5.
  Виталий проснулся в скверном настроении. Как все-таки обманчива жизнь. Еще вчера она играла и искрилась перед ним всем великолепием и обилием своих красок. Манила и соблазняла бесчисленными возможностями и перспективами, а сегодня взяла и предъявила свой счет. Виталий аж заскрипел зубами, вспомнив, какую кругленькую сумму ему пришлось отвалить за весь ущерб, причиненный гостинице и хозяевам машин, пострадавшим от шалостей его случайных подружек. Кто же мог подумать, что их невинные развлечения обернутся для него такими крупными материальными потерями. Надо было срочно где-то раздобыть денег. Обращаться к отцу не хотелось. Результат и так заранее был известен: он не даст сыну ни копейки. Вдруг Виталия осенила одна идея.
   А почему бы ему ни обратиться со своей проблемой к Ярцеву, подумал он. По мере того, как он умывался, завтракал, приводил себя в порядок, эта мысль в нем зрела и укрепляла свои позиции, пока не превратилась в полную уверенность, что именно этот путь и есть наиболее единственно-правильный.
  В результате своих умозаключений, Виталий принял окончательное решение и уже через час он стучался в номер Ярцева.
  - Владимир Александрович, извините, что беспокою вас в такую рань, но обстоятельства вынуждают, - это первое, что произнес Виталий, войдя в номер Ярцева.
  - Понимаю. Обстоятельства - вещь довольно пренеприятная. Они вечно не к стати и всегда не вовремя. - Ярцев выжидающе уставился на Виталия.
  - Как хорошо, что вы меня понимаете, Владимир Александрович. Я в этом городе никого не знаю и обратиться мне со своими проблемами кроме вас больше не к кому.
  - Обращайтесь, чем смогу помогу. - Ярцев пытался понять, что привело этого папенькино сыночка в его номер.
  - Дело в сущности, пустяковое. Мне нужна небольшая денежная сумма, - Виталий откашлялся.
  - И насколько она мала? Ярцев достал кошелек, надеясь, как можно скорее избавиться от непрошенного гостя.
  - Боюсь, вы меня не так поняли. Вряд ли в вашем кошельке найдется та сумма, в которой я нуждаюсь.
  - Вот как? - удивился Ярцев, - Какая же сумма вам необходима?
  - Тысяч шесть-семь, - выдавил из себя Виталий после небольшой паузы.
  - Отчего же вы думаете, что в моем кошельке нет такой суммы? - усмехнулся Ярцев.
  - Так ведь я имел в виду не рубли.
  - Ах, вот оно что. Вы что, решили прикупить себе небольшую избушку на берегу моря?- поинтересовался Ярцев.
  - Ну, что вы разве на эти деньги возможно?
  - Здесь возможно. Пока, - Ярцев почувствовал внезапное раздражение. Мало ему своих трудностей. Только этого ему сейчас не доставало: решать материальные проблемы этого непутевого папенькиного сыночка.
  - Да, нет, Владимир Александрович, мне на жизнь не хватает, - скромно произнес Виталий.
  - Однако, какая насыщенная у вас жизнь, как я посмотрю,- с сарказмом заметил Ярцев, - Лично я обхожусь гораздо более скромными суммами. И вам того же советую, молодой человек.
  - Ну, это уж я как-нибудь сам разберусь. Без чужих советов, - по привычке дернулся Виталий.
  - Сожалею, но тогда я не в силах вам чем-нибудь помочь, - Ярцев развел руками.
  - Боюсь, что вам все-таки придется это сделать. Я знаю, у вас деньги есть.
  - Да вы, я смотрю, уже не просите, а требуете. Не слишком ли большая наглость с вашей стороны? - Ярцеву так и хотелось вытолкать его взашей, но он находил еще в себе силы сдерживаться.
  - Не слишком. Я бы на вашем месте это посчитал за благо для себя, - вызывающе ответил Виталий.
  - Это от чего же? - Ярцева даже позабавила такая наглость.
  - Я знаю, что вы тут не очень то усердствуете в работе. Думаете, у меня нет глаз? Я вижу, как вы обделываете свои делишки, вместо того, чтобы печься о делах компании. Или давайте деньги, или я все доложу о вас отцу, - уже не просил, а требовал Виталий.
  -Я тоже вижу, чем вы тут занимаетесь. Вы даже сейчас не очень-то трезвы. А я не ссужаю деньги на разгульную жизнь.
  - Но у меня в кармане ни копейки нет.
  - Это уже ваши проблемы. Уходите, мне надо идти. Я и так потерял с вами уйму времени, - Ярцев повернулся к нему спиной, давая тем самым понять, что их разговор окончен.
  - Если хотите, чтобы я ушел, дайте денег, - не двинулся с места Виталий.
  - Я же сказал: не дам, значит не дам. Уйдите с дороги, я ухожу. - Ярцев решил, что ему в данной ситуации лучше покинуть номер, чтобы, как можно скорее, избавиться от этого назойливого визитера.
  - Вы никуда не уйдете, пока не дадите денег, - Виталий перегородил Ярцеву дорогу.
  - Не вынуждайте меня применять силу. Уходите, - Ярцев слегка оттолкнул Виталия, пытаясь пройти к двери.
  - Ты, на кого руку поднимаешь, - рассвирепел Виталий, - Или ты забыл, что перед тобой Виталий Яхонтов? Виталий со всей силы толкнул Ярцева в грудь.
  - Иди лучше проспись, пьянь, - Ярцев снова попытался протиснуться к двери.
  - Что? Какая я тебе дрянь. Сам ты дерьмо вонючее, - Виталий был настроен агрессивно. Казалось, только поднеси спичку и он вспыхнет.
  - Вы меня вынуждаете вызвать охрану, - Ярцев подошел к телефону.
  - Я тебе этого не советую, - угрожающе процедил Виталий сквозь зубы.
  Ярцев понял, что выйти по-хорошему из номера ему не удастся. Он решил вызвать охранника. Как только он взял трубку в руки, Виталий заорал:
   - А, ну положи трубку!
  Ярцев, не обращая на него внимания, набрал нужный номер.
   - Дежурная, пришлите охрану в девятнадцатый номер...
  - Ах, ты все-таки так! - взревел Виталий. Его охватила ярость. Виталий схватил первый предмет, который попался под руку и запустил им в Ярцева. Это оказался стул. Ярцев от удара пошатнулся и медленно стал оседать на пол. В это время дверь отворилась, и в ее проеме появился охранник, -
  - Что тут у вас случилось? - спросил он. Вдруг ему в глаза бросилось тело Ярцева, распростертого на полу.
  - Е-мое. Дело пахнет керосином, - охранник схватил рацию и стал вызывать милицию.
  
   6.
  
   Яхонтов сидел в своем кабинете, когда раздался телефонный звонок. Он сразу же узнал голос Мигачева.
   - Юрий Петрович, добрый день.
  Почему-то Яхонтов сразу же почувствовал, что начальник службы безопасности звонит не с добрыми вестями.
   - Говорите без предисловий, что у вас? - потребовал Яхонтов.
   - Сожалею, но у меня для вас плохие новости.
   Яхонтов не удивился, предчувствие редко подводило его.
   - Говорите все как есть. Я должен знать.
   - Ваш сын попал в милицию. - В милицию? Не может быть! - Хотя почему не может, очень даже и может, - подумал он. - Что случилось?
   - Он подрался с Ярцевым, - сообщил Мигачев.
   - С Ярцевым?! - удивился Яхонтов. Только этого не хватало. - Но почему?
   - Мне неприятно вам это говорить, но Виталий Юрьевич стал требовать у него денег. А тот ему отказал. И ваш сын на него напал. Пришлось звать милицию.
   - Это все или у вас есть что-то еще? - Есть информация о Векшиной. Но стоит ли сейчас говорить о ней. Может, в другой раз.
   - Говори, что знаешь. Я должен знать все.
   - На нее сейчас оказывается очень сильное давление. Этих людей ищут, но пока безрезультатно. Но она не отступает. Судя по всему, очень сильная женщина. Рано осталась сиротой, одна воспитывала брата. Создала свой бизнес с нуля, без всякой помощи и поддержки. Умеет очень здорово добиваться поставленной цели.
   - Вот бы Виталий был таким, - тихо пробормотал Яхонтов. - Юрий Петрович, я не расслышал, что вы сказали.
   - Я срочно выезжаю к вам, - громко произнес Яхонтов в трубку. - Но нужно ли это? Я уверен, что с Виталием Юрьевичем я сумею уладить вопрос. И его выпустят.
   - Это мне решать, - жестко проговорил Яхонтов. - Закажи мне номер в гостинице этой Векшиной. Даже если там нет свободных номеров. Предлагай любые деньги. До встречи.
   Яхонтов положил трубку. Несколько минут он сидел неподвижно. Он ни о чем не думал, все было передумано уже не раз. Просто он психологически готовил себя к поездке. Он не сомневался, что его ждут неприятные, тяжелые дни. А главное, он должен сделать то, чего более всего делать не хочет - принять решение в отношении сына. Его разнузданность выходит за все допустимые границы. Он долго терпел его выходки, даже тогда когда почти перестал надеется, что он станет благоразумным. Но теперь откладывать больше невозможно, иначе в следующий раз он попадет не в милицейскую кутузку, а в настоящую тюрьму. И не в далеком заштатном Дивноморске, а тут, в Москве. И тогда позора хватит на все оставшиеся ему годы жизни.
   Яхонтов вызвал по селектору секретаршу.
   - Закажите мне билет на самолет на рейс в Дивноморск.
   - На какое число, Юрий Петрович? - спросила Катя. Почему-то этот вполне логичный вопрос вызвал у него прилив глухого раздражения.
   - На сегодня, на ближайший рейс! - почти крикнул он.
  
  
   7.
  
  Сколько Наумов себя помнил, еда всегда доставляла ему неизъяснимое удовольствие. И, как ни странно, больше всего в зоне его доставало именно отсутствие нормальной пищи. Со всем остальным он мог смириться, ко всему остальному мог привыкнуть, а вот тамошнее меню причиняло неисчислимые страдания. И хотя с его отсидки прошло уже немало времени, его не покидало ощущение, что он никак не может наесться. Вот и сейчас он сидел в ресторане за уставленным яствами столом, которые он с аппетитом поглощал. И даже не заметил появления Зыкина, который неожиданно оказался рядом. И только увидев его, Наумов с сожалением вернулся из гастрономического рая на грешную землю.
  Он посмотрел на часы.
  - Чего опоздал? - поинтересовался он.
   Зыкин, прежде чем ответить, внимательно оглядел расставленные на столе блюда.
   - Смотрел все ли спокойно.
  - Ну и спокойно?
   - Хвоста нет. Можно спокойно расслабиться. - Его рука стремительно потянулась к бутылке водки.
   Наумов ударил по ней.
   - Я тебя не для того вызывал. Расслабляться в другом месте будешь. Меня интересует главное.
   - А может, все же начнем со второстепенного, - кивнул Зыкин на бутылку. - Тогда сподручней и к главному перейти?
   Все равно не отвяжется, пока не выпьет этот алкаш, подумал Наумов. Черт с ним, пусть нажирается.
   - Хорошо, налей себе и давай по делу.
   Лицо Зыкина озарилось неземным блаженством. Не прошло и несколько секунд, как налитая до краев рюмка была осушена, а Зыкин с аппетитом стал поглощать салат, который Наумов заказал исключительно для себя. Он пожалел, что не успел его съесть до прихода этого проглота.
  - А чего по делу, все путем, - вдруг проговорил Зыкин с полным ртом, где кроме салата поместилась красная рыбка, маслины и свежие огурчики. И, кажется, еще пару маслин.
   - Тогда ты тоже божился, что все путем, - недовольно произнес Наумов, наблюдая за гастрономическими подвигами Зыкина. - А что получилось? Давай во всех деталях.
   - В деталях, так в деталях. Парня пасем каждый день. Знаем все его тропы, все ходки. Очень пунктуальный пацан. К тому же любит уединение. Лучше варианта и не придумаешь. Хватай, не хочу. Одно удовольствие.
   - Что с местом, куда повезете?
   - Маршрут выверили до сантиметра. Все лично проверил, нигде нет ни одного поста мусоров. Да и везти не шибко далеко, сняли небольшую дачку в стороне от всех. Никто и не заметит, что мы туда нагрянули. Разве что с птичьего полета.
   - А вот кто-то возьмет да и заметит с этого птичьего полета. Что тогда?
   - А что он заметит? Ну, приехали людишки, расслабиться, отдохнуть, шашлычки покушать, водочку попить. Как и полагается в порядочном обществе. Мы все, что нужно для этого, приготовили. Даже шампура завезли.
   - А клетку для парня подготовили?
   - А то как же, - с гордостью отрапортовал Зыкин. - В подвале. Если даже кто и войдет в дом, все одно ничего не заметит.
   - Надеюсь, на этот раз все пройдет хорошо. Иначе нам всем не сносить головы. Это-то ты, дурак, понимаешь?
   - Я хоть и дурак, но понимаю не хуже твоего, - в голосе Зыкина не было обиды. Ему было не до того, его взгляд снова устремился к бутылке. - Лучше скажи, когда на дело?
   - Совсем скоро. Как получим приказ. А приказ можем получить в любой день. Так что готовность номер один. Понятно? И скажи своим костоломам, чтобы не расслаблялись. С завтрашнего дня никакой водки, даже пива. Только лимонад. И чтоб вся техника была наготове. Чтоб в любую секунду. Ну, а с парнишки глаз не спускать.
   - Да не беспокойся. Он у нас под постоянным прицелом. И эта краля, его сестрица самодовольная. Скоро у нее будет совсем другой вид, - довольно засмеялся Зыкин.
   - Надо постараться изменить ее вид. Меня от него тоже тошнит. А теперь топай отсюда.
   - А на посошок?
   - А на посошок еще не заработал. Сделаешь дело - вот тогда-то и пей сколько влезет. Свободен.
   Зыкин зыркнул в него глазами и удалился.
  - Так тебе и надо, - подумал Наумов, каждый сверчок должен знать свой шесток. Этот ресторан не для таких, как ты забулдыг.
  
   8.
  
  Яхонтов прилетел в Дивноморск с тяжелым чувством. В здание аэропорта получил багаж, взял такси и попросил таксиста отвезти его сразу же в отделение милиции. Пока они ехали до пункта назначения, Яхонтов отстраненно смотрел на мелькающие за окном пейзажи и не замечал местных красот. Мысли его крутились только вокруг предстоящей встречи с сыном. Даже он, Яхонтов, знающий Виталия, как никто другой, не мог предположить, что командировка сына закончится столь плачевно.
   Жизнь щедра на сюрпризы, думал он. Только почему-то последнее время все эти сюрпризы все больше носят отрицательный характер.
   Машина затормозила у здания милиции. Яхонтов рассчитался с таксистом и, подхватив багаж, вышел из такси. Только сейчас он ощутил, что на улице стоит невыносимая жара. Сердце Яхонтова учащенно забилось не то от жары, не то оттого, что ему сейчас предстояло.
  Яхонтов толкнул дверь и зашел в здание. В холле он увидел дежурного, сидящего за столом и сразу направился к нему.
  - Я отец задержанного Виталия Яхонтова - Яхонтов Юрий Петрович, - представился он. - С кем я могу говорить по поводу сына?
  Дежурный поднял на Яхонтова глаза.
   - Подождите, пожалуйста. Я сейчас доложу. - Дежурный встал и направился прямо по коридору. Через несколько минут Яхонтов вновь увидел его. - Пройдите в третий кабинет. Вас ждет начальник милиции Кравцов Павел Сергеевич, - доложил дежурный.
  Кравцов ждал Яхонтова с нетерпением. Ему хотелось посмотреть в глаза человеку, воспитавшего такое ничтожество. Кравцов недоумевал, как человек такого уровня, как Яхонтов, мог наплевательски отнестись к самому важному делу своей жизни: воспитанию сына. Кравцов уже составил представление о Виталии и от Векшиной и от потерпевшего Ярцева. Хотя, что касается Ярцева, то тут Кравцов не очень бы стал доверять его показаниям. Уж очень скользкий тип сам этот Ярцев. Но чутьем Кравцов чувствовал, что все показания Ярцева относительно Виталия имеют полную достоверность.
  Дверь кабинета отворилась, и Кравцов увидел вошедшего.
  - Здравствуйте, Павел Сергеевич, - в голосе Яхонтова чувствовалась смертельная усталость. Кравцову даже показалось, что он силой заставляет себя говорить.
  - Проходите, Юрий Петрович, садитесь, - Кравцов кивнул на стул.
  - Что с моим сыном?
  - Задержан по факту избиения гражданина Ярцева Владимира Александровича, - объяснил ситуацию Кравцов.
  - И что, Ярцев сильно пострадал?- медленно произнес Яхонтов.
  - Да, нет. Ему повезло. Отделался легким испугом. Ваш сын запустил в него стулом, но промахнулся. Удар получился скользящий. Возьми он чуть-чуть правее и господин Ярцев, в лучшем случае, отдыхал бы на больничной койке. Ну, а в худшем ...сами понимаете.
  - Понимаю, - голос Яхонтова окреп. - Еще я хотел бы понять, как вы долго собираетесь удерживать Виталия?
  - Поскольку гражданин Ярцев не стал подавать заявление на вашего сына, то фактически мы не можем ему предъявить никакого обвинения.
  - Ну, хоть на этом ему спасибо, - тяжело вздохнул Яхонтов.
  - Так-то оно так, но ваш сын оказал сопротивление, вызванному на место происшествия, наряду милиции. А это, знаете ли, уже статья, - развел руками Кравцов.
  - Но ведь он же не преступник. Выпил. Потерял контроль над собой. С кем не бывает.
  - К сожалению, потеря контроля над своими действиями несет за собой гораздо более тяжелые последствия, чем вы представляете, - укоризненно произнес Кравцов.
  - Отчего же отлично представляю. Но ведь в данном случае все обошлось.
  - Обошлось, если не считать нанесение вашим сыном оскорблений в виде нецензурной брани и рукоприкладства представителям органов общественного правопорядка, - нахмурился Кравцов.
  - Павел Сергеевич, мне очень жаль, что так произошло. Но я готов компенсировать это недоразумение в любой сумме и в любой валюте, которую вы назовете.
  - Я понимаю ваши отцовские чувства любой ценой вызволить отсюда сына. Но я хочу вам напомнить, что у нас тут не торговая палата, а милицейский участок, -
  Кравцов встал из-за стола и зашагал по кабинету. И этот предлагает ему деньги. Кравцов судорожно сглотнул. А перед глазами встал образ Ярцева, сующего ему выкуп за Векшину.
  - Простите, Павел Сергеевич, если я ненароком вас обидел или оскорбил, - Яхонтов почувствовал, что задел какую-то болевую точку Кравцова, - Я ведь не последний человек в этом мире. Но сейчас перед вами сидит всего-навсего отец, который не знает, как помочь своему сыну. Ну, не хотите денег, отдайте мне его просто так на поруки. Уж я найду способ его приструнить.
  Кравцов сразу успокоился, он вдруг проникся к симпатии к этому пожилому человеку.
  - Хорошо, Юрий Петрович. Я пойду вам навстречу. Мне известно, что вы очень уважаемый человек, отличный профессионал в своем деле и, похоже, строгий отец. Я уверен, что вы найдете нужные слова, чтобы лучшим образом повлиять на вашего сына. Иногда родительское увещевание гораздо более влияет на провинившегося, нежели пятнадцать суток в милиции, - голос Кравцова смягчился.
  - Спасибо вам, Павел Сергеевич, что вы не формально подошли к этому делу. Я сразу понял, что вы человек принципиальный, а не буквоед. А это большая редкость в наше время.
  - Так же, как и хорошие родители, - Кравцов не упустил случая напомнить Яхонтову о его родительском долге. - Они в большинстве своем так балуют своих детей, что у тех появляется чувство вседозволенности. А это благодатная почва для всякого рода правонарушений. Ну, не буду вас больше задерживать, Юрий Петрович. Подождите в коридоре. А я тем временем распоряжусь об освобождении вашего сына. До свидания.
  - До свидания, - Яхонтов тяжело поднялся и медленно вышел из кабинета.
  
   9.
  
   Векшина пришла домой рано. Давно она не позволяла себе такой роскоши. Но настал предел даже ее силам. Напряжение последних дней, как физическое, так и психологическое, возросло настолько, что казалось, еще немного, и она не выдержит. Определенно ей требовался небольшой отдых. К сожалению, этого Векшина сейчас себе позволить не могла. Поэтому она выбрала другой способ ухода от выматывающей действительности.
  Вот уже несколько дней подряд она вовремя уходит с работы, а не засиживается там допоздна и пораньше ложится спать. Ей неожиданно понравился сон. Она полюбила его, как любила в детстве, веря, что во сне с ней обязательно случится чудо. Как много воды утекло с тех пор. . . Векшиной взгрустнулось. Она стала взрослой, да и в чудеса уже не верит. И ото сна она ожидает теперь не чудес, а возможности, как можно быстрее забыться и позволить мозгу отдохнуть от усталости и страха. Раньше она думала, что ничего не боится. Но сейчас ей пришлось убедиться, что это не так. Хуже всего было то, что она не могла определить, что же в точности вызывает в ней страх. Его природу они никак не могла определить, и от этого была еще ужасней. Определенно те люди, которые заставили ее бояться, знали, что делали.
   Векшина посмотрела на ходики. Прикинула, что до прихода Димы у нее есть пара часов. Она решила подремать. Но не успела прилечь, как внимание ее привлек звук открывающейся двери. Векшина вздрогнула и выскочила в коридор. У нее сильно заколотилось сердце. Когда в проеме двери появился Дима, она успокоилась.
  - Что - то ты сегодня рано, я еще даже ужин не успела приготовить.
  - Поздно придешь плохо, рано тоже плохо, тебя не поймешь, - заворчал Дима.
  - Ну, почему плохо, - возразила Векшина, - разве я сказала плохо? Я просто сказала рано, только и всего. А вообще это очень даже хорошо. Всегда бы так приходил, я бы была рада.
  Векшина прошла на кухню и занялась ужином для Димы. Хорошо, что не нужно было ничего готовить. В холодильнике всего полно. Оставалось только разогреть.
  - Да, знаю. Твоя бы воля, ты бы меня вообще к юбке привязала. Так бы и ходила, - крикнул из коридора Дима.
  - Зато была бы спокойна, - Векшина повысила голос, чтобы он услышал ее.
  - Ага, ты бы и тогда чего-нибудь придумала. Про таких, как ты, говорят: свинья везде грязи найдет.
  Векшина вспылила. Она схватила первое попавшее под руку полотенце и выскочила в коридор.
  - Димка, как ты разговариваешь со старшей сестрой?- она в шутку замахнулась на него полотенцем.
  - Нормально разговариваю, - отшатнулся от нее Дима.
  - Воспитанные мальчики не сравнивают свою сестру со свиньей. - Векшина не удержалась и оттрепала его все-таки за вихры.
  - Саш, так я же не сравниваю. Это народный юмор.
  - Не юмор, а фольклор, - поправила его Векшина.
  - Да какая разница.
  - Большая. В данном случае это, конечно, не принципиально. Но тебе надо учиться точно выражать свои мысли. Иначе люди могут тебя не так понять, - уже миролюбиво проговорила Векшина.
  - Тебе бы училкой быть. Всех бы научила правильно выражать свои мысли. А то, знаешь, сколько вокруг ходит таких, которые сами не знают, не только что говорят, но и что делают.
  - Мне такие не попадаются.
  - Тебе везет. А мне попадаются. Вот, например, сегодня, - Дима с жаром принялся описывать то, что приключилось с ним днем.
  - Иду я по улице, подходит ко мне мужик и говорит, мальчик ты не поможешь мне в одном деле? Я говорю: смотря в каком. Да, дело, говорит, пустяковое, на одну минуту. Нужно зайти в один дом и передать его девушке цветы, а то они поссорились, и она его видеть не хочет.
  - А ты что?- Векшина почувствовала волнение.
  -А мне что, трудно что ли. Тем более пройти-то всего за угол.
  -Дима, как так можно? Неизвестно кто неизвестно куда тебя посылает, и ты соглашаешься? - Векшина была просто в отчаянии от его доверчивости.
  - Ну, почему неизвестно куда. Знаю я этот дом. Там Светка Голубева из нашего класса живет.
  - И ты пошел? - Векшина, не мигая уставилась на него.
  - Пошел. Да только в дом тот не стал заходить. Я вспомнил, Светка говорила, их месяц назад выселили оттуда. Дом тот под капитальный ремонт предназначен.
  - Господи, какой ужас, - у Векшиной похолодело в груди. В этот момент она вдруг явно почувствовала, чего она неосознанно боялась все это время. Страх обнажил свое лицо и забрался мерзкими щупальцами ей прямо в самое сердце. В сознании четко высветилась мысль: Диме угрожает опасность. Векшина, обессиленная, прислонилась к косяку.
  - Да, ладно, - Дима заметил волнение сестры и, как мог, постарался ее успокоить.
   - Если бы я и зашел туда, крыша бы на меня не обвалилась.
  - Я не про это, - Векшина с трудом разлепила губы.
  - А вдруг бы там на тебя напали?
  - Кто крысы? Ну, ты сестренка даешь.
  - Дима, я тебя очень прошу, не будь таким доверчивым, - почти взмолилась Векшина. -Мало ли что у того мужчины на уме было. Может он маньяк какой-нибудь. Хотел заманить тебя в пустой дом и там...
  - Саш, здесь кто-то другой уже маньяк, - Дима оборвал ее на полуслове.
  - Ты это на меня намекаешь, да? Что поделаешь, если я волнуюсь за тебя постоянно. - Из глаз Векшиной брызнули слезы. Она быстро отвернулась, чтобы Дима ничего не заметил, и украдкой вытерла глаза.
  - По-моему тебе надо подлечить нервы. Зря я тебе эту историю рассказал. Лучше бы ты ничего не знала, крепче бы спала. - Дима на самом деле пожалел, что рассказал ей об невинном, с его точки зрения, происшествии .
  - Дима, я тебя очень прошу, будь осторожен, не общайся с незнакомыми людьми. Обещай мне. Векшина прижала его к груди и стояла, долго не отпуская.
  - Хорошо, обещаю, как в детстве Я больше так не буду, - Дима осторожно разомкнул объятия сестры и прошел к себе в комнату. Но на самом деле, он не собирался выполнять данное обещание.
  
  
   10.
  
  Яхонтов смотрел на Ярцева каким-то новым взглядом. За многие годы совместной работы он так свыкся с ним, что даже когда они сидели рядом, когда подолгу общались, то по большому счету он его не замечал. Но сейчас впервые за долгое время он разглядывал его, как человека, которого хотел изучить. А, в самом деле, что он знает о нем, о его мыслях, настроениях, желаниях, планах. Если память ему не изменяет, последний подобный разговор между ними состоялся лет этак пять назад. Но он и за миллион долларов не вспомнит его даже самое приблизительное содержание. Но тогда, как он может доверять человеку, рол которого ему так мало известно. Он совершил ошибку, он не должен был терять с ним чисто человеческий контакт. Почему бы хотя бы изредка не посидеть им вместе в баре или в клубе. И даже сходить в гости, посмотреть, как он живет. Жилище нередко может многое поведать о его хозяине, раскрыть секреты, которые он тщательно утаивал. В какой раз он, Яхонтов, вынужден констатировать одно и тоже: количество совершаемых им просчетов растет прямо пропорционально его возрасту. Раньше он бы так не поступил.
   Все эти мысли возникли у него внезапно, минуту назад ни о чем подобном он не думал. Номер Ярцева поразил его роскошью. За свою жизнь он жил в самых разных номерах гостиниц во многих странах и хорошо представлял, сколько чего стоит. Те весьма щедрые командировочные, которые он ему платил, не позволят жить его заместителю в этих апартаментах даже один день. А он провел в них уже больше двух недель. И это обстоятельство навевало на определенные размышления. Но пока он не собирался озвучить их, в конце концов, красиво жить - это совсем не преступление, а вполне естественное человеческое стремление. В каком-то смысле на нем держится весь бизнес. И мало ли какие у Ярцева могут быть финансовые источники, может, наследство получил. К тому же сейчас его Яхонтова, интересует совсем другое. А эта тема может и какое-то и подождать.
   - Я должен поблагодарить вас, Владимир Александрович, за ваше поведение в деле с моим сыном. Виталий вел себя безобразно, ему нет оправдания. Я благодарен вам за то, что вы не стали давать ход этому делу.
   Ярцев наклонил голову, как бы давая знать, что принимает благодарность.
   - Но разве я мог поступить по-другому. Я же понимаю, как вы дорожите сыном, - произнес он.
   - К сожалению, он совсем не дорожит своим отцом. И вообще, ничем не дорожит. Я так понимаю, что большой пользы от его пребывания ту не было.
   Ярцев широко развел руками.
   - Не буду скрывать, насколько я могу судить, делами, ради которых вы его отправили сюда, он не занимался.
   - Ладно, с сыном я сам разберусь. А теперь я бы хотел разобраться с тем, что вообще тут творится? Насколько я могу судить, в этом деле вы никуда не продвинулись. Яхонтов заметил, как что-то неуловимо изменилось в лице Ярцева.
   - Еще преждевременно делать окончательные выводы.
   Яхонтов ощутил раздражение, он терпеть не мог, когда его водили за нос. Особенно собственные сотрудники.
   - Не надо думать, что мне совсем ничего неизвестно. Вы потерпели фиаско. И с этим не поспоришь. С моей точки зрения вы избрали неверную тактику.
   - Моя тактика была единственно верная. Но вмешался случай.
   - Самое распространенное оправдание поражения. Вы не нашли подходы к этой женщине. Вы думали, что один ваш столичный вид сделает все, что нужно. А оказалось, что следовало действовать на порядок тоньше. Честно скажу, я больше ожидал от ваших действий.
   - Я сделал все, что мог в данном случае, - сухо проговорил Ярцев.
  - Если бы я также работал, то не было бы такой солидной компании, как "Русское гостеприимство".
   - Я себя не чувствую виноватым, - в голосе вице-президента прозвучало упрямство.
   - Проблема в том, уважаемый Владимир Александрович, что мир гораздо более разнообразно устроен, чем вы это себе представляете. И нельзя во всех ситуациях действовать одинаково. И уж тем более нельзя всех судить по самому себе. Думаю, в этом и заключался ваш главный просчет.
   - Вам, конечно, виднее, у вас опыт несравненно богаче. Но до сих пор, как вы помните, мои методы всегда срабатывали.
   - А вот тут не сработали, - Яхонтов задумался. К нему вдруг пришла удивившаяся его самого мысль, что неудача Ярцева - это на самом деле не неудача, а перст судьбы. Вот только куда он указывал, Яхонтов еще не понимал. Но ничего, поймет, и не такие ребусы разгадывал.
  - А может, это даже и к лучшему, - сказал он.
  - Я вас не понимаю, Юрий Петрович, - удивился Ярцев.
   - Вот и хорошо, что не понимаете. Это только подтверждает мои слова. Пусть остается все так, как есть. Я вам запрещаю всякую активность по этому делу. Езжайте-ка вы Москву. И лучше всего, если это сделаете сегодня же. Еще успеете на вечерний рейс.
   - Я так понимаю, вы меня отстраняете от этого дела, - не скрывая обиды, произнес Ярцев.
   Но Яхонтову, охваченному неясными предчувствиями, было не до своего обиженного заместителя.
   - Понимайте, как хотите. Но вы мне здесь больше не нужны. А этот разговор, если вы не возражаете, закончим в Москве.
   - Как вам будет угодно, - сухо произнес Ярцев.
   - Мне угодно так, как я сказал. До свидания, Владимир Александрович. Счастливого пути!
   - До свидания, Юрий Петрович.
   Яхонтов последний раз посмотрел на Ярцева и вышел из номера. Ярцев остался один. Бешенство, которое он был вынужден сдерживать во время разговора, теперь можно было, наконец, выпустить наружу. Схватив бокал, он бросил его на пол. Удар был такой силы, что осколки разлетелись по всей огромной комнате.
   - Ну, старик, я тебе не прощу этого разговора, - пообещал он.
  
  
   Глава 8.
  
   1.
   Векшина пришла в свой кабинет рано утром. Теперь время подходило к обеду, а гора бумаг, которые надо было просмотреть, изучить, подписать почти не уменьшилась. От перенапряжения голова с каждым часом становилась все тяжелей, это напрямую влияло на скорость работы. Но она упорно продолжала ее, не желая ничего откладывать до завтра. И когда раздался стук в дверь, то испытала сильное недовольство, ей не хотелось, чтобы ее отвлекали от дела.
  - Войдите, - пригласила Векшина.
   Если бы сейчас на пороге показался папа Римский, она бы удивилась не меньше, чем тому, что в ее кабинет вошел Яхонтов. Вот уж кого она совершенно не ожидала здесь увидеть. Несколько секунд они оба смотрели друг на друга.
   - Юрий Петрович? - удивленно произнесла Векшина.
   - Вы меня знаете? - в свою очередь удивился Яхонтов.
   - Кто же из тех, кто занимается гостиничным бизнесом, не знает вас. Да я в свое время прочитала о вас гору статей, учась у вас как надо работать.
   - Очень приятно видеть в вас свою ученицу. А я вам не помешал?
  Несколько секунд Векшина колебалась, борясь с соблазном дать утвердительный ответ.
   - Я рада вас видеть у себя. А дел всегда столько, что все равно их никогда не переделаешь.
   - Поверьте мне, что когда дел много - это лучше, чем когда их нет совсем, - заметил Яхонтов.
   - Ну, в это мне поверить не так уж и сложно. И все ж, чему я обязана вашему визиту? И прошу вас садиться.
   - Спасибо, - поблагодарил Яхонтов, усаживаясь. - Как ни странно, мне не так-то просто ответить на этот ваш законный вопрос. С некоторых пор у меня возникло сильное желание с вами познакомиться.
   - А мне казалось, что вас гораздо больше интересует не я, а то, чем я владею, - едко улыбнулась она.
   - Не скрою, что по началу так именно и было.
   - И поэтому вы прислали сюда вашего заместителя Ярцева.
   - Не стану скрывать, он получил определенное задание.
   - И довольно оригинальное, - усмехнулась Векшина. - С помощью женитьбы на мне, оттяпать у меня гостиницу.
   - Что касается женитьбы, то поверьте, это было его изобретение. Я узнал об этом совсем недавно. И был сильно этим возмущен. Но сейчас мои планы кардинально изменились.
   - И каким же образом? - недоверчиво произнесла Векшина.
   - Я полностью отказываюсь от любых враждебных действий, направленных против вас. Более того, я готов оказать вам всяческое содействие в отражении любых атак. И вообще, любую необходимую помощь.
   - С чего это вдруг вы воспылали ко мне такими горячими дружескими чувствами? Скажу честно, что-то не очень верится.
   Яхонтов вздохнул. Он и сам не совсем ясно понимал, почему ему вдруг стало грустно.
   - Я хорошо понимаю ваши сомнения. Наверное, на вашем месте я бы чувствовал себя точно также. Но мне бы хотелось, чтобы мы поняли друг друга.
   Векшина пристально посмотрела на нежданного посетителя.
   - А зачем вам это необходимо?
   - Не знаю, сумеете ли и захотите ли вы меня понять, но объяснить я вам попытаюсь. Я уже пожилой человек. У меня единственный поздний сын. Насколько я понимаю, вы с ним знакомы, - внимательно посмотрел Яхонтов на Векшину.
   - Очень поверхностно. - Векшина с удовольствием кое что добавила бы к этой фразе, но решила, что не стоит огорчать своего гостя. Ему, кажется/, и не так не сладко.
   - И, тем не менее, некоторое представление о нем вы имеете.
   - Думаю, что да, - не стала скрывать она. - Тогда вы понимаете мои чувства. Для меня это настоящая трагедия видеть его таким, какой он есть.
   - Я понимаю. Я тоже воспитываю сына. Вернее, брата, но он мне, как сын.
   - Я знаю, вы рано остались без родителей.
   - Он хороший, хотя и не простой мальчик.
   - Виталий тоже не всегда был таким испорченным. Он тоже рос хорошим, отзывчивым мальчиком. Когда ему было тринадцать лет, он увидел, как в городском пруду тонет собака. Была поздняя осень, вода была холодная, но он бросился в водоем и поплыл. И спас собаку. Это потом с ним что-то случилось. Наверное, это я виноват. Я рано потерял жену, и слишком баловал его. И он почувствовал вседозволенность.
   Векшина пожала плечами. Рассказ Яхонтова не очень разжалобил ее. Какое ей дело до чужих родительских проблем. Раз испортил сына, пусть и несет за это ответственность. Ей бы только не повторить этот печальный опыт в ее отношениях с братом.
   - Я вам сочувствую, но ничем помочь не могу.
   Яхонтов покачал головой.
  - Это я вам хочу помочь.
   - Почему это вдруг такое желание?
   - Я хорошо изучил вашу биографию. И однажды меня буквально пронзило странное ощущение, мне вдруг ужасно захотелось, чтобы у меня была такая дочь, как вы. И с тех пор эту мысль я никак не могу выбросить из головы.
  - Но я не ваша дочь. Да и с чего такая нежность? До этого момента вы даже ни разу меня не видели.
   - Я же вам сказал, я хорошо проштудировал вашу биографию. И пришел в восторг от того, сколько вам удалось добиться. Одной, без всякой поддержки. Поверьте, я не первый год в бизнесе, это многого стоит.
   - Я верю вам. Но кого это волнует?
   - Меня это взволновало. Поэтому я предлагаю вам свою дружбу.
   Векшина ощутила что-то вроде замешательства - поворот в разговоре оказался слишком уж неожиданным.
   - Даже не знаю, что и сказать на ваши с слова.
   - Принимайте мое предложение. Вы только выиграете. Я умею быть беспощадным с противниками, но с друзьями я строю отношения от чистого сердца. А мне доподлинно известно, что у вас есть очень сильные враги.
   - Ну, хорошо, я не против. Дружба лучше, чем вражда.
   - Вот и замечательно. - Яхонтов не скрывал своей радости. Он протянул ей руку, в ответ она протянула свою. Они обменялись рукопожатием. - А на Виталия, прошу вас, не сердитесь, - проговорил Яхонтов. - Вернее, не очень сердитесь. Когда-нибудь жизнь и так накажет его.
   - Я постараюсь, но не обещаю. Не буду лукавить, в отличие от вас к нему я не испытываю никакой симпатии.
   - Что ж, пусть будет так, как будет, - вздохнул Яхонтов. - Я очень рад нашему разговору.
  -Взаимно.
   - Не буду вас больше отвлекать от работы. Мы еще увидимся.
   Яхонтов улыбнулся и пошел к выходу. Векшина задумчиво проводила его глазами. А когда он исчез за дверью, недоуменно пожала плечами. Странный, даже очень странный визит, подумала она. К чему бы это?
  
  2.
   С тех пор, как Дима рассказал историю с мужчиной, который обременил его странной просьбой, Векшина не находила себе места. Где бы она не была, что бы ни делала, в ее мыслях обязательно находилась пауза, чтобы воскресить в памяти этот разговор. Она не просто восстанавливала его во всех подробностях. Ее фантазия уносилась еще дальше, в те области, где она во всех деталях представляла возможные варианты дальнейшего развития событий. Это превратилось в какую-то манию, наваждение, которая преследовала ее днем и ночью. Даже сны теперь не спасали. Они вбирали в себя, как губка, все дневные страхи и ночью являлись мучить ее. Часто она просыпалась среди ночи, холодея от ужаса, и долго потом не могла заснуть. Несколько раз она даже кричала во сне, перепугав тем самым Диму. Векшина понимала, что долго она так не выдержит, но что делать ей с этим, она совершенно не представляла. Первый раз в своей жизни она столкнулась с тем, с чем не знала, как справиться с ситуацией. Ей, привыкшей с легкостью решать любые проблемы своего бизнеса и являющей окружающим в образе эдакой железной леди, стало казаться, что она упустила что-то очень и очень важное. И теперь жизнь жестоко мстит за эту невнимательность, являя ей другую сторону своего бытия, совершенно чуждую и непонятную.
  Векшина отбросила в сторону ручку и решительно встала. Все. На сегодня хватит. Все равно ничего не идет в голову, кроме этого дурацкого разговора. Так и до психушки недалеко. Внезапно ее охватило беспокойство. Где Дима, что с ним? Векшина почувствовала острую необходимость сейчас же, сию минуту убедиться, что с мальчиком все в порядке. Она быстро собралась и вышла из гостиницы. Путь ее лежал на берег моря. Там Дима проводил все свое время за работой над картинами.
   Векшина издалека увидела фигуру брата. Он был увлечен своим занятием настолько, что не заметил приближения сестры. Векшина неслышно подошла к нему со спины. Некоторое время она ждала, что он заметит ее. Но Дима никак не реагировал на ее присутствие. Векшина решила разыграть его. Она осторожно накрыла его глаза своими ладонями.
  - Саша, ты? - Как само собой разумеющееся, спросил Дима. Векшина не отвечала.
  - Саша, я же знаю, что это ты.
  Векшина отняла руки от его глаз.
   - Откуда ты знаешь. Ты же меня не видел.
  - Я догадался, - Дима даже не обернулся в ее сторону, а продолжал рисовать.
  - Ну, ты хотя бы слышал, как я иду? - с надеждой спросила Векшина.
  - Я слышал только шум моря, - Дима по-прежнему смотрел только на свое полотно.
  - Вот, вот. К тебе так кто угодно может подойти, и ты даже не заметишь,- с горечью произнесла Векшина.
  - Пусть подходит, мне не жалко.
  - А если подойдет человек с недобрыми намерениями? - не унималась она.
  - Ты посмотри, какая красота вокруг. Разве может этот пейзаж вызывать дурные намерения?
  - Люди разные бывают. - Если раньше беспечность брата огорчала Векшину, то теперь просто пугала.
  - Люди разные, а вот ты последнее время думаешь только об одном и том же.
  - Это естественно. Ты у меня один единственный и больше кроме тебя никого нет.
  Дима не разделял беспокойства сестры и явно не понимал причину ее волнения.
  - Ты у меня тоже одна единственная, но я из-за этого совсем не тревожусь.
   - Потому что ты мужчина. Это ведь не мужское, а наше бабье дело тревожится за своих близких.
  - Ты только что сказала, что я мужчина, а сама обращаешься со мной, как с мальчишкой, - Дима надул губы, как обиженный ребенок.
  - А ты для меня всегда будешь мальчишкой, даже, когда станешь важным и знаменитым, - Векшина взъерошила его волосы и легонько обняла за плечи. Ей стало вдруг легко и спокойно, как раньше. Сразу куда-то исчезли все страхи.
  "Надо почаще бывать вместе, тогда будет все хорошо", - мелькнуло у нее в сознании.
  - Да, чувствую, перспектива у меня невеселая, - Дима осторожно освободился из ее объятий.
  - Быть важным и знаменитым?
  - Нет, быть вечным мальчиком, - насупился Дима.
  - Ну, это только в моих глазах, - улыбнулась Векшина. - Другие этого не будут даже замечать.
  - Хорошо бы.
  - А еще хорошо бы сейчас искупаться. Давай наперегонки, - предложила Векшина. - Помнишь, как в детстве?
  - Подожди мне еще пару мазков надо нанести, - отмахнулся от нее Дима.
  - Димка, не будь таким занудой. Бросай свой холст и давай за мной. Поплыли вон до того буйка.
  Не дожидаясь его ответа, Векшина быстро сбросила с себя одежду и побежала к морю.
  - Поторопись, а то я опять буду первая, - крикнула она на ходу и с разбегу бросилась в воду.
  - Ну, уж нет. Не бывать этому. Азарт сестры передался и Диме. Он отбросил холст и кисти и последовал за Векшиной. Через минуту он почти нагнал ее.
  Векшина плыла на полметра впереди Димы. Прямо перед ней расстилалось огромное водное пространство. Ее взгляд свободно скользил по этой необъятной морской глади. Оно было величественно и пустынно. Векшиной казалось, что они одни на всем белом свете. Она и представить себе не могла, что в это самое время, пара внимательных мужских глаз наблюдает за ней и Димой в бинокль.
  
   3.
  
  Виталий метался по номеру, как тигр в клетке. Сегодня должен был прийти отец для серьезного разговора. Он позвонил утром и предупредил, что приедет к обеду. Они с ним так и не поговорили в тот день, когда отец забрал его из отделения милиции. Весь путь до гостиницы прошел в тягостном молчании. Отец не проронил ни слова, а Виталий не осмелился начать беседу. Он был даже рад, что неприятные объяснения откладываются на неопределенный срок. Похоже, что сегодня этот срок наступил.
   Виталий занервничал. Стрелки часов неумолимо ползли к намеченному отцом времени. Его охватил мандраж. Чтобы хоть как-то успокоиться, он закурил. Виталий пошарил в поисках пепельницы, но так ее и не нашел. Бычок полетел в кружку с недопитым чаем, стоящую на столе. Сигарета не принесла желанного облегчения. Не зная, чем себя занять до прихода отца, Виталий выкурил три сигареты подряд, одну за другой. Кружка пополнилась еще тремя бычками. Виталий сидел и тупо смотрел, как они плавают на ее поверхности. Как ни странно, но его это немного успокоило. Одновременно он прислушивался к звукам, доносящимся из коридора.
   Вдруг Виталий напрягся. Он узнал характерную походку отца. Виталий вскочил. От его резкого движения стол пошатнулся и, стоящая на нем кружка наклонилась. Виталий постарался предотвратить ее падение, но вместо этого опрокинул ее. Кружка соскользнула на пол. Осколки от нее полетели прямо под ноги вошедшему Юрию Петровичу.
  Яхонтов посмотрел на пол. На ковре растекалась лужа грязно- коричневого цвета. Он поморщился, но никак не стал комментировать увиденное.
  - Ты помнишь, зачем я тебя посылал сюда?- спросил Яхонтов Виталия вместо приветствия. Его тон и выражения лица не предвещали ничего хорошего. Виталий инстинктивно вобрал голову в плечи.
  - Когда ты говоришь таким тоном, что бы я ни ответил, все будет восприниматься негативно. - Виталий решил занять оборонительную позицию.
  - Отвечай на вопрос, когда тебя отец спрашивает, психолог хренов.
  - Ну, помню, - наконец, выдавил из себя Виталий.
  - Ну, и ..., - Яхонтов сделал паузу и посмотрел на сына тяжелым взглядом.
  - Что? - Виталий выбрал свою обычную тактику: уходить от прямых ответов и тянуть время.
  - На что были направлены твои усилия все это время?- повторил Яхонтов свой вопрос.
  - Так спроси у твоего любимого Ярцева, - дернулся Виталий.
  - С Ярцевым я отдельно разберусь. Сейчас я тебя спрашиваю.
  - Когда ты меня посылал сюда, ты мне не предоставил никаких полномочий, - голос Виталия задрожал от обиды. - Ты хотел, чтобы я ходил под Ярцевым. Вот я и ходил. Все, как ты хотел. Какие ко мне могут быть теперь претензии.
  - Я хотел совсем другого. Я хотел, чтобы дело было успешно завершено. А оно не сдвинулось ни на сантиметр с того самого момента, как началось.
  - Я не виновен в этом.
  - Ты виновен во стольких вещах, что нет смысла их все перечислять здесь.
  Виталий напрягся. Он почувствовал, что сейчас отец припомнит ему и Ярцева и милицию и еще черт знает что.
  - Ты так говоришь, как будто я преступник какой-то.
  - Если бы Ярцев захотел, то ты бы им стал, - жестко зазвучал голос Яхонтова. - Достаточно ему было оставить заявление в милиции, и тогда судебного разбирательства тебе уже было бы не избежать.
  Виталия вдруг понесло.
   - Ой, спасибо ему. Благородство-то какое с его стороны. Только вот незадача, скотина он порядочная при этом. Он меня оскорблял можно сказать при исполнении служебных обязанностей. Меня, твоего сына. Плоть от плоти, кровь от крови твоей . . .
  - Прекрати этот балаган сейчас же, - резко оборвал его Яхонтов и тут же взмолился. - Господи, за какие грехи мне послали все это на мою седую голову.
  - Отец, ну ведь ничего страшного не произошло, - пошел на попятную Виталий.- Ну, тормознулись немного. Да куда это гостиница от нас денется. Месяцем раньше, месяцем позже, все равно приберем к рукам.
  - Если не обойдет кто-нибудь на повороте, - внес уточнение Яхонтов.
  - Ты имеешь в виду этого недоноска Чернова? - догадался Виталий. - Так он же обделался последний раз, как последний засранец. Ты что забыл? Или ты боишься, что он уже вырос из пеленок?
  - Чернов - серьезный и опасный конкурент. С твоей стороны очень недальновидно недооценивать его силы. Я хочу, чтобы ты это запомнил, - Яхонтов немного помедлил прежде, чем сказать основное. То, что он хотел донести до сына. - Ведь это тебе, а не мне придется в дальнейшем делить с ним сферы влияния.
  - Ну, уж нет. Избавь меня от этого, - как давно решенное произнес Виталий. - У тебя это получается лучше, и я не хочу в это дело даже влезать. Давай, я буду, как обычно, на подхвате.
  - А кому я передам наш семейный бизнес?- Яхонтов остановил на Виталии пристальный взгляд. Он хотел слышать не только его ответ, но и видеть его реакцию.
  - Так до этого еще дожить надо. Какие твои годы!- беспечно проговорил Виталий.
  - Ты хочешь, чтобы я стоял во главе компании до самой гробовой доски и даже после нее?- Яхонтов повысил голос.
  - Ну, вот опять ты начинаешь нагнетать обстановку, - Виталию не терпелось поскорее закончить этот неприятный разговор, и Яхонтов почувствовал это.
  -Я никогда не нагнетаю обстановку, я ищу конструктивное решение. Эта проблема давно не дает мне покоя, но я, кажется, нащупал вариант, как ее можно разрешить. Придет время - и я его сообщу тебе.
  - Надеюсь, это будет не скоро.
  - Надейся на что угодно, но подчиниться моему решению тебе придется.
  - Только, когда будешь его принимать, не забудь, пожалуйста, при этом, что я тебе все-таки сын.
  - А ты, что я твой отец.
  Яхонтов окончательно понял, что Виталий не готов к исполнению той миссии, которую он надеялся на него возложить. Да, что исполнению! Он не готов даже обсуждать этот вопрос. Яхонтов почувствовал вдруг страшную слабость. Он с тревогой прислушался к своему организму. В левой стороне груди он уловил легкие болезненные покалывания. Он знал, что это только начало. Чтобы приостановить этот процесс, ему срочно нужна таблетка и часа два полного покоя.
  Яхонтов тяжело поднялся и направился к двери. У выхода из номера он наткнулся на разбитую кружку. Яхонтов усмехнулся. И зачем он вел весь этот никчемный разговор. Ведь результат его был известен уже заранее, как только он вошел в номер. Вот они, осколочки, красноречиво свидетельствующие об его разбитых надеждах. Яхонтов перешагнул через них и вышел из номера.
  
   4.
  
  День был замечательный, ясный и солнечный, играющий почти всеми красками, которые придумала для раскраски мира природа: голубое небо, аквамариновое море, серые скалы, спускающие к воде, темно-коричневые, с зелеными вкраплениями леса, горы. Завороженный этим зрелищем Дима на своем привычном месте писал полотно. Вокруг не было ни души, но это не только не смущало мальчика, а наполняло неизъяснимым восторгом. Он представлял себя полным и единоличным хозяином этой красоты. До того, как перенесет он его на полотно, ему не хотелось, чтобы кто-либо видел этот восхитительный пейзаж. А может, его специально создали для него, думал он, оставляя на холсте разноцветные мазки. Он чувствовал, что картина получается, потому что его рука выводит именно то, чем полна его душа. Несмотря на свой не слишком большой опыт живописца, он уже знал, что такое единство возникает совсем не часто. И если это происходит, то надо ловить момент. Неизвестно, когда он настанет снова. Может быть, даже никогда. По крайней мере, никому это доподлинно неизвестно.
  Дима так глубоко ушел в свое творчество, что даже не услышал, как внизу, в отдалении появилась машина. Тарахтенье ее мотора звучало диссонансом к природным шумам. И только это заставило Диму, наконец, поднять голову. Взглянув на дорогу, он увидел остановившейся в этот миг автомобиль. Но интереса он у него не вызвал; да мало ли кто мог сюда приехать, дорога никому не заказана. И тут же забыл о нем, вновь углубившись в картину. Он не заметил, как из машины вышли четверо мужчин. Стараясь не шуметь, стали подниматься по скале. Они направлялись как раз туда, где расположился со своим мольбертом мальчик.
   Несмотря на весьма крутой подъем, расстояние, отделяющее их от мальчика, быстро сокращалось. Наконец, и он заметил их. Его глаза встретились с мужчиной, идущим первым.
   Дима сразу же ощутил неладное. Он оглянулся вокруг себя, и понял, что пути для бегства у него не было. Незнакомцы полностью перегородили единственную ведущую вниз тропу. А вокруг по-прежнему никого не было, а потому надеяться на чью-то помощь, не приходилось. Дима бросился вперед. И сразу же налетел на того, кто шел первым. Дима попытался вырваться, но несколько пар рук обхватили его за туловище и ноги и понесли. Он сделал попытку закричать, но едва звук вырвался из горла, ему тут же зажали рот большой, противно пахнущей табаком ладонью. Дима окончательно понял, что сопротивляться бесполезно - и его сковал ледяной ужас. Почему-то он подумал, что его хотят утопить. Но у похитителей были другие планы. Они спустили его к дороге, где стояла машина, и запихнули мальчика в нее. И почти в тот же момент она резко сорвалась с места. Дорога заняла совсем немного времени. Впрочем, для Димы оно остановилось. Он больше не пытался сопротивляться, а покорно сидел между двумя крепкими парнями. Все его существо, как вода в водохранилище, целиком заполнял страх, который парализовал и волю, и способность к мышлению.
   Он даже не сразу понял, что машина въехала на какую-то дачу. Лишь когда его грубо выпихнули из салона, он догадался, что они приехали. И что это новее место, где ему придется находиться. Внезапно Дима почувствовал такой толчок в спину, что едва не упал. Он понял, что ему следует идти к дому. И как только он оказался внутри него, в полу открылся люк. И под воздействием нового толчка, мальчик полетел вниз.
   Зыкин вышел из дома и достал телефон.
   - Объект на месте, - сообщил он. - Можете действовать дальше. Да не волнуйся, с ним все в порядке. Глаз не будем спускать. Ничего с парнем не случится. Несколько секунд он слушал своего невидимого собеседника. Затем опустил телефон в карман и раздраженно плюнул на землю.
   - Тоже мне указчик нашелся, - процедил он, скривив лицо. - Как будто без него не знаю, что делать. Ладно, дело сделали, теперь можно и немного расслабиться.
   Хотя Наумов строго-настрого запретил завозить на дачу алкоголь, в багажнике машины лежали несколько бутылок водки. Да сам бог разве не велел выпить за удачный исход этого похищения?
  
   5.
  
  Векшина всю ночь не сомкнула глаз. Похищение Димы буквально раздавило ее. Подонки, которые это сделали, позвонили и доложили, что Дима у них. Больше они ни о чем не стали говорить. Сказали, что перезвонят, когда будет нужно. И все. Векшина чуть с ума не сошла. Это страшное известие поразило ее, как удар молнии. Положив трубку на рычаг, некоторое время она сидела в оцепенении, не имея сил сдвинуться с места. Ей казалось, что она провалилась в какую-то черную дыру и потеряла способность видеть, слышать, чувствовать. Это было сродни шоку, только это был шок психологический. Возможно только благодаря ему, она не повредилась в рассудке. Сколько времени она просидела в таком состоянии Векшина затруднялась сказать. Способность осознавать себя в окружающем мире возвращалась медленно. Когда до Векшиной, наконец, дошел весь ужас случившегося, на нее навалилась боль. Страшная, давящая, безысходная. Но именно эта боль вернула ее к жизни. Из глаз хлынули слезы. Векшина медленно сползла на ковер и обхватила голову руками. Она сидела на полу, раскачиваясь из стороны в сторону, и рыдала.
  Заснуть она не смогла. Всю ночь Векшина так и просидела у телефона. Ей казалось, что в любой момент ей могут позвонить и сообщить что-нибудь о Диме. Лишь под утро она забылась тревожным сном, сидя прямо в кресле. Это тяжелое забытье продолжалось недолго. Векшина проснулась от резкого звука. Звонили в дверь. Спросонья она не поняла и бросилась к трубке телефона. Та отозвалась длинными гудками. В дверь снова позвонили.
  Векшина открыла. На пороге стоял Кравцов. Он шагнул ей навстречу. Векшина припала к его груди и зарыдала.
  - Ну, Саш, успокойся. Слезами горю не поможешь, - он гладил ее по волосам, бережно удерживая в кольце сильных рук.
  - Это я во всем виновата, - всхлипывала Векшина, глотая слезы. - Это все из-за этой проклятой гостиницы. Если бы я знала, что этим все кончится, я бы никогда не затевала этот бизнес.
  - Ну, что ты, что ты. Еще ничего не кончилось. Мы не позволим этим гадам заказывать музыку. Они еще поплатятся за то, что решились на этот шаг. - Кравцов не выпускал ее из своих объятий. Ему казалось, что так она быстрее успокоится.
  - Эти отморозки способны на все. Они нашли мою болевую точку. Пусть забирают все. Я подпишу все документы, которые они потребуют, - Векшина с новой силой залилась слезами.
  - Да, не бывать этому. Мы то на что! Достанем их рано или поздно.
  -А если будет уже поздно? - не поверила ему Векшина. - Если с Димой что-то случится? Ты знаешь, я не переживу этого.
  - Выброси всякие дурные мысли из головы.
  - Они никуда не выбрасываются, они постоянно со мной, - покачала головой Векшина.
  - Ты лучше попробуй сосредоточиться на другом, - Кравцов решил постараться переключить ее внимание. - Вспомни, не было ли перед похищением Димы чего-нибудь странного, необычного?
  - Да, вроде, нет, - Векшина вытерла слезы и наморщила лоб, припоминая. - Все было, как всегда.
  - А ты получше поройся в памяти, может быть что-нибудь все-таки откопаешь, - настаивал на своем Кравцов.
  - Хотя, постой, - оживилась Векшина. - На днях Дима рассказал, что на улице к нему подошел мужчина и попросил передать цветы своей девушке. Они якобы с ней поссорились.
  - Так, это уже интересно, - в глазах Кравцова загорелся огонек профессионального интереса.
  - Так вот, он назвал номер дома, по которому надо было передать цветы, - продолжала Векшина. - А дом тот уже месяц как выселен.
  - И Дима туда зашел?
  - Нет, он вспомнил, что этот дом на капитальном ремонте.
  - Значит, его пытались заманить в пустой дом,- задумчиво произнес Кравцов.
  - Ну, да. Получается, что так. Мне это сразу показалось подозрительным, как только Дима рассказал об этом.
  - Вспомни а Дима не описывал того мужчину, как он выглядел или еще что-то в этом роде,- Кравцов почувствовал себя гончей, идущей по следу. Это была уже его стихия. Совсем не то, что успокаивать плачущую женщину.
  - Вспомнила! Подожди. Я сейчас, - Векшина скрылась в комнате Димы и через минуту появилась с рисунком в руках. Она протянула его Кравцову. - Вот, посмотри.
  - Кто это?- Кравцов с интересом смотрел на рисунок. На нем был изображен какой-то незнакомый мужчина.
   - Это тот самый подозрительный тип, который подошел к нему на улице, - пояснила Векшина.
  - Дима его нарисовал? - удивился Кравцов. - Но зачем?
   - Понимаешь, когда Дима мне рассказал эту историю, я разволновалась очень. Устроила ему нагоняй. А он мне говорит, у него очень доброе лицо. Человек с таким лицом не способен на дурные поступки. И в подтверждении своих слов, взял и нарисовал его по памяти. Я еще тогда с ним согласилась, когда увидела этот рисунок.
  - Действительно, глядя на него, не скажешь, что он злодей, - Кравцов внимательно всматривался в лицо, изображенное на рисунке. - Только знаешь, люди, которые занимаются темными делишками, как правило, не выглядят отъявленными злодеями. Они чаще всего никакие. Этот как раз из таких.
  - Ты думаешь, он может быть замешан в похищении Димы? - в голосе Векшиной послышалась надежда.
  - А вот это мне еще предстоит выяснить. Я заберу у тебя этот портрет. Пусть мои орлы над ним поработают. Может это та самая зацепочка, которая выведет нас на след преступников.
  - Хотелось бы на это надеяться, - вздохнула Векшина.
  - Ты только не отчаивайся. И верь мне, что мы достанем этих гадов, хоть на дне морском, - заверил ее Кравцов.
  - Мне не остается ничего другого.
  - Вот и умница, - Кравцов ободряюще улыбнулся ей. - Ну, я пошел. Денечки предстоят жаркие. Расслабляться некогда. Пока. Он поцеловал Векшину на прощание.
  - Пока.
  Когда Кравцов ушел, Векшина еще долго стояла перед закрытой дверью, прислушиваясь к его удаляющимся шагам. Ей казалось, что вместе с его шагами удаляется и надежда, которая на мгновение зажглась в ней некоторое время назад.
  
   6.
  
   Кравцов смотрел на серые, озабоченные лица оперативников. Он понимал, что все устали, не выспались, поиск мальчика проходил без перерыва всю ночь. Он представлял, в каком состоянии сейчас находится Векшина. И то, что он ничем ей не мог помочь, не мог ничего сказать в утешение, доводило его почти до бешенства, которое к тому же приходилось еще скрывать. Им-то еще хорошо, думал он, каждый из них отвечает только за свой участок. А вот он за исход всего дела. Ответственность, которой вряд ли позавидуешь.
   Убедившись, что все собрались в полном составе, он начал совещание. - Давайте по порядку. Каждый докладывает полученную им информацию. С кого начнем? - Кравцов посмотрел на оперативников. Но никто не то, что не выразил желание быть первым, кажется, никто и не пошевелился. Это был плохой признак. Если бы кто-то имел, что сказать, он бы давно встал.
   - Так, вижу, что информацией вы разжились не богато. Раз никому нечего сказать то Гурков начнем с тебя.
   Гурков быстро встал.
  - Как вы знаете, я пытался разузнать о похищении мальчика у портовой группировки. А она в городе самая сильная и влиятельная. Но могу поручиться, к этому делу она не имеет отношения. Меня точно заверили, что это не они и им ничего не известно, - бодро доложил он так, словно бы принес ценные сведения.
   Кравцов не без труда подавил в себе желание накричать на него. Хотя обвинять его не в чем, он вполне квалифицированно отработал свое задание. И не его вина, что эти ребята ничего не знают о похищении. Он, Кравцов, и сам был уверен, что это ложный след. Но и по нему для успокоения души надо было пройти.
   - Ладно, будем считать, что ты хорошо поработал, - сказал Кравцов. - Миронов, что у тебя? Тоже твои поселочные ни ухом, ни рылом?
   - Судя по всему, к этому делу они не имеют отношения. У них сейчас другие заботы, разборки с прибрежными. Кто-то тяжело ранил их вожака и те уверенны, что это люди Пятнистого, - доложил Миронов.
   Кравцов перевел взгляд на следующего оперативника.
   - А ты, Станкевич, что скажешь, дорогой. Только не говори мне, что и твои орлы ничего не слышали, ничего не видели. Иначе я запущу в тебя чернильным прибором. Ну?!
   Станкевич в этой комнате был самым молодым. И потому не зачерствел, как другие. И чутко ощущал настроение начальника.
   - Павел Сергеевич. Я все понимаю, ситуация чрезвычайная, но они тоже ни при чем. Это кто-то другие, - взволнованно произнес он.
   - Ты думаешь, я без тебя не могу сообразить, что если это не те, так другие. Так что же нам, господа, делать? Среди бела дня похитили мальчика - и никаких зацепок. Вы что издеваетесь? Да вам не в милиции работать, а за больными дерьмо выносить. Вы понимаете, что в любой момент может произойти непоправимое?
   - Мы делаем все, что в наших силах, - раздался обиженный голос Гуркова.
   - А, по-моему, вы все тут импотенты. Так, что о каких силах можно говорить. Я уверен, что Дима где-то рядом, либо в городе, либо в окрестностях.
   - Павел Сергеевич, но мы не можем прочесывать город. Вы сами сказали, что мы должны действовать так, чтобы себя не обнаружить. Мы стеснены в своих средствах.
   - В уме вы все стеснены! - закричал Кравцов. Надо успокоиться, тут же мысленно приказал он сам себе. Криком делу не поможешь. - Какие будут предложения? Ни у кого нет предложений. И что это означает, что мы поднимаем лапы вверх и признаем, что не можем ничего сделать?
   - Надо ждать, они должны же как-то проявить себя, - произнес Миронов.
   - А если будет уже поздно. За целый день прослушивания разговоров не зафиксировано ничего, что могло бы навести нас на след. - Он замолчал от неожиданности, потому голову вдруг пронзила острая боль. Такого в жизни с ним не случалось ни разу, он всегда гордился тем, что его организм работал, как швейцарские часы, без сбоев. Вот до чего его довела эта ситуация. - Ладно, продолжайте свои поиски. Встретимся вечером. Все свободны. Если у кого-то появится хоть малейшая зацепка, немедленно дайте знать. Кабинет опустел за считанные секунды.
   Кравцов остался один. Несколько минут он сидел неподвижно, проверяя, не повторится ли боль. Но она ушла и пока не собиралась возвращаться. Он немного успокоился. Достал портрет, который написал Дима, и стал внимательно рассматривать его. Затем набрал номер на мобильном телефоне.
   На этой скамейке в этом парке они с Борисом Борисовичем сидели уже не в первый раз. Ее выбрали для встреч не случайно, так как она была очень удобно расположена. Сама она укрывалась за высокими кустами, зато с нее, как с наблюдательного пункта, можно было хорошо обозревать окрестности.
   -Что за срочность такая? У меня было интимное свидание с дамой. А вы, можно сказать, согнали меня с ее тела с самый кульминационный момент, - бубнил недовольный осведомитель.
   Обычно Кравцов терпеливо выслушивал его сентенции, но сегодня ему было не до них.
   - Заткнись, - коротко, но емко произнес он.
   Борис Борисович искоса посмотрел на него.
   - Вы что-то сегодня не в настроении, - отметил он.
   - Ты что затосковал по нарам? Там тебе быстро обеспечат любой кульминационный момент. Давай только по делу. Видишь этот портрет?
   Борис Борисович несколько секунд вертел портрет в руках.
   - Узнаю, руку мастера. Репин или Рембрандт?
   - Кажется, я тебе все же обеспечу комфорт на нарах, художник. - Молчу, молчу и слушаю вас. Итак, я вижу портрет мужчины, возраст примерно двадцать пять лет...
   - Заткнись, последний раз говорю. Тебе знакомо это лицо?
   - Увы, нет, - грустно вздохнул Борис Борисович.
   - Посмотри повнимательней.
   - Посмотрел. Ну, хоть убейте, не знаю этого фраера. А кто он?
   - Если бы знал, тебя бы не спрашивал. Тебе дается самое ответственное задание в твоей гнусной жизни. Возьмешь этот рисунок и поспрашиваешь у своей братвы про этого человека. Время до вечера.
   - А ежели никто про него не знает?
   Кравцов развел руками.
   - Ну, а тогда, мой дорогой, собирай вещи. У меня в сейфе достаточно материала, чтобы упечь тебя лет этак на пяток в северные широты нашей необъятной Родины.
   - Не надо меня туда, я море люблю Я поспрашиваю.
   А если что-то удастся узнать? - посмотрел Борис Борисович на Кравцова.
  - Тогда еще малость погуляешь среди пальм. Беги, время не ждет.
   7.
  
  Дом, куда привезли Диму, находился в безлюдном пригородном поселке. Когда-то здесь кипела жизнь. Но постепенно он приходил в упадок. Молодежь перебралась в город. А в поселке остались доживать одни старики. В редкие дома на лето приезжали горожане, которые использовали покинутые жилища своих предков для дачного отдыха. С точки зрения преступников это было идеальное место для удерживания заложника. Диму заперли в подвале одного из необитаемых домов и поместили для наблюдения за ним двоих бандитов.
  Один из них по прозвищу Паленый явно скучал. Его угнетала безлюдность и тишина этих мест. Если бы не хорошо оплачиваемая работа, только бы его тут и видели.
  - Ну и скукотища, тут. Хоть помирай, - зевая, обратился он к своему напарнику по кличке Зверь.
  Зверь никак не отреагировал на его слова. Он тут был за главного и считал ниже своего достоинства обсуждать что-либо с Паленым. Зверь признавал разговор только по существу. А на душевную маету Паленого ему было глубоко наплевать.
  - Слышь, Зверь, скукотища, тут. Хоть помирай, - попытался снова вызвать его на контакт Паленый.
  - Помереть всегда успеешь. Иди лучше проверь, все ли спокойно вокруг.
  - Да только что ходил. Все спокойно. - Паленому ужасно не хотелось куда-то переться по жаре.
  - Делай то, что сказал, - прикрикнул на него Зверь. - Если мы проколемся, тогда точно помрешь, только уже не от скуки. Шеф нас лично скормит на ужин своим псам.
  - А не подавятся? - тянул время Паленый.
  - Иди, я сказал! - рявкнул Зверь. - Хватит рассуждать. Как будто умный.
  -Да, иду, иду. Не ори, - Паленый нехотя поднялся со стула, потянулся, лениво направился к двери. Вернулся он быстро. Молча прошел к своему стулу и снова уселся на него в ту же самую позу.
  - Ну? - выжидающе уставился на него Зверь.
  - Я же говорил, все тихо. Ни одной собаки за сто километров не видать. - Паленый снова зевнул.
  - Ну, вот теперь можешь спокойно скучать дальше, - успокоился Зверь и снова погрузился в себя.
  Некоторое время они пребывали в полном молчании. Зверь сидел, не шелохнувшись, и сосредоточенно смотрел прямо перед собой. Паленый с интересом наблюдал за ним. Ему было интересно, сколько можно сидеть в одной и той же позе. Наконец, Паленый не выдержал.
  -Слушай, Зверь, как ты можешь целый день сидеть и смотреть в одну точку. Не надоело?
  - Работа у меня такая. Требует самоотдачи, - скупо ответил Зверь.
  - Так и у меня такая же. Только она у меня ничего не требует.
  -Сейчас потребует. Не переживай. Иди, посмотри, чем пацан занят.
  -Неугомонный ты, - вздохнул Паленый. Он уже пожалел, что зацепил его. - Все чего-то высматриваешь, вынюхиваешь. Лучше бы девок пригласили что-ли.
  - Я тебе покажу девок. Вот я тебя кастрирую сейчас, навек про девок забудешь. Будешь думать только о деле, - неожиданно для Паленого взбеленился Зверь. Выражение лицо его приобрело свирепое выражение. А взгляд прошибал, словно пуля, навылет. Просто вылитый зверь. Теперь Паленый понял, откуда у него такая кликуха.
  - Так это я так предложил, чтобы время быстрее бежало, - примиряющим тоном произнес Паленый.
  - А я тебе сейчас придам ускорение, сам побежишь и очень быстро.
  - Да, ладно. Не надо меня трогать. Я и так все понял. Иду,
  Паленый поднялся и без лишних слов быстренько направился по направлению к подвалу.
  - Вот и иди, раз такой понятливый. Не заставляй меня повторять дважды, - долетело до слуха Паленого.
  Вход в подвал, где держали Диму, находился в другой комнате. Сначала надо было открыть крышку люка, замаскированную половицами, а затем спуститься по ступенькам вниз. Паленому ужасно не хотелось это делать. Но выбора у него не было. Он сдернул половик и откинул крышку люка. Лезть во внутрь не стал. Поэтому просто крикнул в зияющую темноту открывшегося отверстия:
   - Эй, пацан. Чем занят?
  В ответ он не услышал ни слова.
  Паленый снова крикнул:
   - Я, кажется, тебя спрашиваю, чем занят? - И вновь ответом ему было молчание.
  -Слышь, ты. Мне начальство приказало узнать, чем ты занят, - не унимался Паленый.
  - А вы не видите? - услышал он голос мальчика.
  - Да тут ни пса не видно. Свет включи.
  - А зачем он мне.
  - А это тебя никто не спрашивает. Должен всегда на виду быть. Давай включай свет и чтоб всегда при свете был, даже ночью. Понял? - распорядился Паленый.
  Дима включил свет. В вспыхнувшем свете тусклой электрической лампы Паленый разглядел щупленькую фигуру мальчика. Он лежал на лежанке, уткнувшись лицом к стене.
  - Во. А то сидишь тут, как крыса в подвале, - с удовлетворением произнес Паленый.
  - Не по своей воле, - ответил Дима.
  - А за это ты своей сестрице спасибо скажешь. Она довела тебя до этого подвала. А если будет упрямой, то еще дальше доведет. Ты меня понял? В ответ он не расслышал ни слова.
   - Я тебя спрашиваю, понял или нет? Дима не ответил и на этот раз. Паленый разозлился.
  - Слышь, пацан, ты со мной в молчанку-то не играй. Я страсть, как не люблю молчаливых. Будешь себя хорошо вести, так и мы с тобой по-хорошему. Может, даже свою ненаглядную сестрицу еще увидишь. Ты же не хочешь, чтобы она безутешно рыдала на твоей могиле? А?
  - Что вы от меня хотите?- чуть не плача спросил Дима.
  -Я хочу знать, чем ты занят.
  - Ничем, - едва слышно проговорил Дима.
  - Молодец, понятливый оказался. Пойду так и доложу. Ничем наш гений не занят.
  Паленый закрыл крышку люка и с чувством выполненного долга направился в на свое место.
  
  
   8.
  
   В кабинете Кравцова раздался телефонный звонок. Кравцов схватил трубку.
   - Алло! Борис Борисович, это ты? Ну, говори быстрей, черт тебя побери! Есть интересная информация? А ты где сейчас? В баре? Сейчас еду. Что? Будет тебе океан пива, если, в самом деле, что-то накопал. В общем, замри и жди меня.
   Кравцов пулей вылетел из кабинета. Неужели, в самом деле, появится зацепка. Столько времени идет поиск Димы, а все безрезультатно. Мальчик словно бы растворился, как сахар в чае. Надо отдать должное похитителям, они неплохо подготовились к делу и спрятались так, что милиция целого города не может найти их следов.
   Кравцов мчался по городу, не обращая внимания ни на знаки, ни на огни светофора. Ему было сейчас не до таких мелочей.
  Он вошел в грязный, пропахший едва ли не всеми существующими в мире отвратительными запахами пивбар, взглядом отыскал Бориса Борисовича. Перед ним уже выстроилась целая кампания пустых пивных кружек.
   Кравцов подошел к нему.
   - Давай, черт, выкладывай, - без предисловий потребовал он.
   - А океан пива? - выдвинул стукач встречное требование.
   - Не нервируй меня. Говори по делу, потом все остальное.
   Борис Борисович горестно вздохнул.
   - Один мой кореш опознал фраера по портрету. Говорит, сходство просто замечательное.
   - Про сходство потом. Кто этот фраер? Из блатных?
  - Кличат его Вовка Иванов. Лет семь назад он как бы отирался в бригаде Туза. Помнишь такого?
   - Еще бы не помнить, - усмехнулся Кравцова, - сам его и брал, когда еще в лейтенантах ходил. А вот этого Иванова что-то не припомню.
   - А ты и не мог припомнить. Он не задолго до того, как повязали Туза, куда-то смылся.
   - Куда?
   - Никто не знал. Был и исчез однажды. А недавно объявился. Мой кореш случайно его встретил. Они немного побазарили.
  - И что набазарили два кореша?
   - Ничего такого тот ему не сказал про свои дела, ни про прошлые, ни про настоящие.
   - И где обитает, про то тоже ни слова? - со слабой надеждой спросил Кравцов.
   - Само собой, - снисходительно подтвердил Борис Борисович. - Только одна зацепка все же есть. - Он, как актер, перед важной репликой, выжидающе замолчал.
   - Я тебя, Борис Борисович, когда-нибудь убью. Сколько раз говорил, начинай всегда с самого важного. Так что за зацепочка?
   - Оказывается, мать у него здесь живет. И сильно болеет. Чуть ли ни при смерти. И он ее навещает.
   - А где мать живет?
   - Знал бы, давно бы сказал. Не дурак, понимаю.
   - Ладно, где живет мать этого Иванова, мы выясним. И сподобило же его иметь такую фамилию. Больше ничего?
   - Как это ничего, а пиво? - возмутился Борис Борисович.
  Кравцов достал из кармана кошелек.
   - Вот тебе деньгу, выпей за мое здоровье. А мне надо мать твоего Иванова искать. Пока.
  Совещание Кравцов собрал уже через два часа.
   - Итак, что мы имеем на данный момент? Нам нужно разыскать женщину, по фамилии Иванова, ориентировочно не моложе сорока пяти лет. Имеет сына Владимира. Возраст его примерно лет двадцать пять. Вот данные паспортного стола. В городе женщин с такой фамилией и с такими данными более семидесяти. Кроме того, есть пригороды и ближайшие селения. По ним мы пока данных не получили.
   - Вот повезло нам с фамилией, была бы другая, в миг нашли, - подал голос Гурков.
   - Ты прав, была бы фамилия Рабинович, мы бы уже знали, где она живет. А так, дорогие мои, как вам этого не хочется, но придется потрудиться. И по-ударному. На ее поиски я даю всего пять часов.
   - Шеф, это не реально, - возразил . Гурков. - Даже если мы выйдем на нее, как определить, что это она. Она же не будет говорить, что ее сын бандит. А если больна, то может вообще говорить не может.
   Что-то он много стал в последнее время разговаривать, недовольно отметил Кравцов. Надо ему будет как-нибудь пистон вставить. Но это не сейчас, это потом. Все потом.
   - Если бы было все так просто, я бы поручил это задание старичкам из дома престарелых. Хватит мне ваньку валять. Время идет, а мы все топчемся на том же месте. Есть у кого-нибудь вопросы? Вижу, что нет. Значит, все поняли. А это значит: по коням.
  
  
   Глава 9.
  
   1.
  
   Векшина сидела в своем кабинете, полностью погруженная в свои думы. Они были далеки от работы. С тех пор, как исчез Дима, она не могла больше существовать в обычном режиме не только действий, но и мыслей. Ее существование раскололась на две части. Та, что была до похищения брата и после. До и после: всего два простых коротких слова, но сколько же они вмещают в себя! Ни больше, ни меньше, чем целую жизнь. А между ними всего одно мгновение. И это мгновение - мостик между двумя прямо противоположными реальностями. Один миг и ты по ту сторону привычного бытия, как Алиса в стране чудес. Только страна Векшиной называется по-другому. Это страна чудовищ, а не чудес. Они явились не удивлять, а пугать ее. Теперь эти страхи-ужасы с ней неразлучны.
  Она просыпается утром и первая ее мысль о Диме. Векшина пытается представить, как он сейчас, где и что с ним происходит в этот момент. А эти мерзкие чудовища тут же к ее услугам Они подсовывают ей самые разнообразные ответы на ее многочисленные вопросы. Один страшней другого. И так весь день, а потом вся ночь.
  Вот и сейчас она думала о Диме. Воображение ее рисовало самые разные картины, по большей части безрадостные. На глаза то и дело наворачивались слезы. Векшина делала над собой усилие и задерживала рвущиеся наружу рыдания. Они застревали в ее горле тяжелым распирающим комом. Даже поплакать вволю она не могла. Ведь в любой момент в кабинет кто-нибудь мог войти и увидеть ее с зареванным лицом.
  Векшина прислушалась. Она уловила звук приближающихся шагов. Векшина вытерла слезы и быстро припудрила лицо, чтобы скрыть предательскую красноту глаз. В дверь постучали. - Войдите, - пригласила Векшина. В проеме двери появился Яхонтов.
   - Юрий Петрович? - удивилась она. - Заходите, присаживайтесь. Яхонтов сел в кресло. Какое то время он молчал, будто бы сомневаясь в целесообразности своего визита, потом осторожно спросил:
   - Извините, Александра Юрьевна, может я не вовремя и не к стати, но я посчитал своим долгом навестить вас в столь тяжелое для вас время испытаний. Могу я вам быть чем-нибудь полезным?
   - Не думаю, Юрий Петрович, что вы способны мне чем-то помочь. Но все равно, спасибо за участие. Я чувствую, что оно искреннее, - Векшина с трудом выдавила из себя улыбку, чувствуя, что та получилась вымученной.
   - Мне приятно, Александра Юрьевна, что вы заметили мою искренность. Я действительно таков. Если я кому-нибудь что-нибудь предлагаю, то от всего сердца. Вот и сейчас, мое сердце переполнено состраданием. Я понимаю, что значит переживать за близкого и родного человека, - сочувственно произнес Яхонтов.
  Его слова были произнесены с такой теплотой и участием, что Векшина сразу и безоговорочно поверила ему. Искренность его слов она уловила даже не сознанием, а каким-то шестым чувством. Именно оно сейчас у нее было обострено до предела и как оголенный нерв, принимало и просеивало через себя не столько слова, сколько их эмоциональную наполненность. Эти воспринимаемые ею тонкие вибрации слов обладали могучей созидающей силой. Векшина почувствовала вдруг, что ей как будто стало легче.
   - Вряд ли вы когда-нибудь испытывали те чувства, которые я испытываю сейчас, - грустно покачала головой Векшина. - И не дай вам бог их испытать. Это страшно, жутко, невозможно. Иногда мне кажется, что я больше не выдержу. - На ее глаза навернулись слезы. Но почему-то сейчас, перед этим человеком, она не стеснялась их, не пыталась сдерживать. Это было признаком доверия к нему.
   - Ну, что вы, Александра Юрьевна, вы очень сильная женщина, - постарался успокоить ее Яхонтов.
   - Вот от того то, что я такая сильная и бескомпромиссная пострадал Дима. Я очень виновата перед ним. И если с ним произойдет что-то страшное, я себе этого никогда не прощу,
   Векшина достала из кармана платок и вытерла слезы. - Но ведь вашим делом занимается сам Кравцов? - спросил Яхонтов.
   - Да, он, - подтвердила Векшина.
   - Мне кажется это гарантия успеха, если он взялся за дело.
   - Я тоже раньше так думала. - Глаза Векшиной стали сухими и загорелись лихорадочным блеском. - Думала, что существуют некие гарантии. Мне казалось, что если я берусь за дело, то ему обеспечен стопроцентный успех. А вышло все наоборот. Жизнь жестоко наказала меня за такую самонадеянность. Векшина снова всхлипнула.
   - Не стоит винить себя в том, что уже не подлежит изменению. Да и навряд ли в вашей жизни все могло быть по-другому. К сожалению, а может быть к счастью, мы не можем знать заранее, чем закончится то, что мы однажды затеяли. Никто и никогда не планирует плохой исход. Все надеются только на лучшее, - постарался успокоить ее Яхонтов.
   - Вот и я сейчас надеюсь на лучшее, - произнесла Векшина, однако ее голос прозвучал неуверенно. - И правильно делаете. Верьте, что все будет хорошо, - подбодрил ее Яхонтов.
   - Мне ничего другого не остается. В противном случае, я бы давно уже сошла с ума.
   - Александра Юрьевна, я хочу, чтобы вы знали, что я тот человек, на помощь, которого вы всегда сможете рассчитывать, чтобы ни случилось. Ведь мы прошлый раз с вами договорились о дружбе. Помните?- напомнил Яхонтов их последний разговор.
   - Помню. Прошлый раз Векшина не придала значения его словам. А сейчас ухватилась за них, как утопающий за соломинку. Она сама не могла понять почему, но одно присутствие этого человека рядом, внушало ей спокойствие и уверенность, что все будет хорошо.
   - Друзья, как известно, познаются и в радости и в беде. Жаль, конечно, что наша с вами дружба началась в печальный для вас период. Но я надеюсь, да нет, я просто уверен в том, что настанут еще лучшие времена, - убедительно произнес Яхонтов.
   - Спасибо вам, Юрий Петрович, за добрые слова. Вроде бы вы ничего особенного не сказали, а мне стало легче, - Векшина тепло улыбнулась ему.
   - Я очень рад, что хоть чем-то смог облегчить ваше состояние. Значит, мой визит не был напрасным.
   - Мне было приятно видеть вас.
   -Мне тоже, - Яхонтов встал. - Ну, не буду вам больше докучать. Пойду по своим делам. А вы, Александра Юрьевна, держитесь и не забывайте, что у вас появился еще один друг, готовый всегда прийти вам на помощь.
   - Спасибо, я это помню.
   - До свидания, Александра Юрьевна. - До свидания.
  Когда Яхонтов вышел из кабинета, Векшина опустилась в кресло, прикрыла глаза. В воображение сразу же возник образ Димы. Он шел ей навстречу с распростертыми руками и улыбался. Векшина вздрогнула. Ей показалось, что она на минуту заснула. Или это был не сон, а просто видение? Векшина затруднялась сказать. Ясно было одно, что первый раз за весь этот страшный период, она впустила в себя положительные эмоции. Может, это из их тонких флюидов соткан был ее прекрасный сон? спросила она себя и улыбнулась.
  
   2.
  
  Гурков обошел уже больше десяти адресов, но ни по одному нужная женщина не проживала. День был жаркий, и улицы напоминали самую настоящую парилку. Для полноты картины не доставало лишь банщиков. Лейтенант просто изнемогал от жары и нещадно проклинал похитителей мальчика. Сейчас бы он лежал на пляже, смывая зной с тела в водах прохладного моря. Сегодня по графику у него как раз выходной день. Но пока не найдут этого паренька об этом придется напрочь забыть. А тут, как на зло, температура словно бы пошла на рекорд и поднялась просто до невыносимо высокой отметки. Даже он, родившись в этом городе, что-то не припомнит таких ее достижений.
   И все же он решил, что не отступит, пока не найдет эту Иванову. Кравцов намекнул, что в случае успеха будет ходатайствовать о присвоении ему досрочно очередного звания. А прибавить звездочку на погонах - его заветная мечта. Ради этого стоит даже изжариться на этом ослепительном солнце, напоминающим раскаленную сковороду.
  Гурков сошел с автобуса и огляделся. Он находился в небольшом поселке Залесном, который располагался в пяти километров от Дивноморска. Именно здесь он и появился на свет. И прожил первые десять лет своей жизни. Это потом родители переехали в город.
  Поселок был совсем небольшой, всего три улицы. Вернее, это то, что от него уцелело. Когда-то он был гораздо больше, тут работал керамический завод, на котором трудились его жители. Но предприятие закрылось, а народ разъехался. Вот и осталось тут совсем немного обитателей.
  В поселке Гурков провел часа три. И, как оказалось, не напрасно. Лейтенант достал телефон и стал звонить начальнику.
   - Павел Сергеевич, я, кажется, нашел! - радостно доложил он.
   - Кого нашел? - Голос Кравцова звучал устало.
   - Как кого, ту самую Иванову. Все приметы сходятся. Лет сорок пять, очень болеет, не встает. Есть сын Вовка. Недавно у нее был.
   Только что недовольный и усталый голос Кравцова мгновенно изменился, стал по привычному энергичным.
   - Надеюсь, ты их не спугнул?
   - Обижаете.
   - Тогда гони сюда немедленно. Лови машину и приезжай.
  В кабинете Кравцова Гурков сидел уже через час.
   - Рассказывай. Только быстро и по делу, - приказал Кравцов. - Иду я по городу, жарко, дай, думаю, кваску выпью. Купил кружочку - и тут меня вдруг осенило. А если проверить поселок Залесный, там в последнее время много квартир освободилось. Вот некоторые из города туда и перебрались, так как жилье можно купить дешево.
   Кравцов одобрительно покачал головой.
   - Это так на тебя квас подействовал? Надо бы тоже из того источника испить. И чего дальше?
   - Я туда и помчался. Стал спрашивать про приезжих, дескать, ищу одну женщину по фамилии Иванова, посылку надо от родственника передать.
  - А если бы шухер пошел?
   - Да я только у старушек спрашивал, какой у них шухер.
   - Ладно, потом будем разбираться. Что накопал? - Эта Иванова переехала сюда всего пару месяцев назад, небольшой домик купила. Я с соседкой разговаривал, она в соседней хибаре проживает. Говорит, что эта Иванова, ее, кстати, Зоя Петровна зовут, из дома почти не выходит. Очень слаба. А продукты ей приносит сын, обычно он приходит поздно вечером. И не надолго. И сына Вовкой зовут, лет двадцать пять. Все сходится тютелька в тютельку.
  - Подожди ты со своей тютелькой. А если все же ошибка? Нужно срочно и тщательно все проверить.
  - Вы сами говорили, дорога каждая секунда. Чувствую, что это он, - возбужденно проговорил Гурков.
  - Хочешь прослыть героем, - усмехнулся Кравцов.
   - Ладно, ты прав, действительно дорога каждая секунда, ошибемся, извинимся. А портрет сынка ты показывал своей старушке?
   - Нет, боялся, что тогда она заподозрит во мне милиционера.
   - Да ты стратег. Едем на место. Будем надеяться, что этот Вовка появится вечером.
  
   3.
  
  Печать смерти уже оставила свой след на лице женщины. Это было заметно и по бескровным щекам и по тусклым глазам, в которых едва теплилась жизнь. Кравцов склонился над ее кроватью.
   - Зоя Петровна, как вы себя чувствуете?Зоя Петровна с трудом открыла веки. Несколько мгновений она равнодушно смотрела на незнакомого мужчину.
   - Плохо себя чувствую, смерть пришла ко мне в гости, - тусклым безжизненным голосом ответила она. - А вы кто будете?
   - Мы точно не смерть, мы друзья вашего сына - Володи. Очень он нам нужен, важное до него у нас дело.
   Иванова попыталось приподняться и подозрительно посмотрела на Кравцова и на расположившихся в комнате милиционеров. И недоверчиво покачала головой.
   - Чует сердце, вы не его друзья. - А дальше произошло то, чего никто не ожидал. Неимоверным усилием воли она вскочила с кровати и побежала к двери.
   - Воры! У меня в доме воры! - закричала она.
  Кравцов догнал ее в тот момент, когда она уже открывала дверь дома на улицу. Он зажал ее рот рукой и потащил к кровати. Однако женщина не сдалась и укусила его за палец. От неожиданности и от боли он закричал. Совместными усилиями оперативников ее снова уложили в постель.
   Кравцов подошел к ней.
   - Больная, а кусаешься, как здоровая. - Он посмотрел на палец, из которого обильно текла кровь, и стал бинтовать его носовым платком. - Когда сын придет?
   - Не скажу. Вы - поганые менты.
   - Для кого поганые, а для кого и не поганые. Для таких, как ты и твой сыночек, поганые. А вот для нормальных людей совсем нет. А твоего сыночка-бандита мы сегодня загребем. Была бы ты не больная - и с тобой бы разобрались. Надо бы еще покопаться, какие за тобой делишки числятся.
  Тусклые глаза Ивановой внезапно зажглись ненавистью. Она приподнялась с подушки и плюнула в его сторону. Кравцов покачал головой. - Чувствую, есть тебе что скрывать. Твое счастье, что нам нужен сейчас твой сын, а не ты.
   - Шеф, кажется, он пожаловал, - сказал, стоявший возле двери Гурков.
   - Все по местам, - скомандовал Кравцов. - А ты слушай меня, - обратился он к женщине, - если хоть пикнешь, мы будем стрелять в него, порешим прямо на твоих глазах. Тогда ты этого точно не переживешь.
   Дверь отворилась, и в комнате появился Иванов. Увидев оперативников, он попытался достать пистолет. Но не успел, в это мгновение на него набросилось сразу трое милиционеров.
   Борьба продолжалась всего несколько секунд. Обезоруженный Иванов со связанными за спиной руками лежал на полу. Кравцов подобрал его пистолет и стал рассматривать.
   - Гражданин Иванов, вы задержаны за хранение оружия, - сказал он.
  
  4.
  
  Все последние дни Чернова, словно гарпии, преследовало чувство тревоги. Тянулись часы и дни, а ничего не происходило. Хотя по всем расчетам все должно было уже кончиться. И он не мог понять, почему? Неужели эти идиоты опять напортачили? Его так и подмывало самому отправиться на место событий и выяснить, что же происходит на самом деле. Он даже приказал заказать билет на самолет, но потом передумал. Его появление в Дивноморске вряд ли пройдет незамеченным, особенно если учитывать, что там сейчас находится Яхонтов со своими шавками. Они легко могут вычислить его. Нет, так рисковать собой он не имеет право.
  Чернов посмотрел на часы. С минуты на минуту должен позвонить Наумов. Что он ему скажет на этот раз? Он достал бутылку коньяка, налил полную стопку. До разговора с Наумовым он не собирался пить. Это на всякий случай, если новости окажутся плохими. Вот уже несколько дней он таким образом спасается от неприятных известий и неприятных мыслей. Вчера он так набрался, что едва дополз до кровати. Зато спал, как убитый. Чернов покачал головой. Он и не предполагал, что эта история так подпортит ему нервы.
   Хотя Чернов и ждал звонка, но когда тот раздался, он от неожиданности вздрогнул.
   - Это я, хозяин, - голос Наумова внезапно сорвался на крик.
   Это сразу же вывело Чернова из зыбкого равновесия
   - Ты чего так кричишь, козел паршивый! Говори спокойней.
   - Какое к черту спокойствие, - тем же тоном продолжил Наумов. - Пошел третий день. И ничего.
  - Никто не выходил на связь?
   - В том-то дело, что никто.
   - Вы должны были ей позвонить.- Она не берет трубку ни дома, ни на работе, ни сотовый. Это не баба, а черт в юбке.
   - А без телефона вы, что не знаете, как к ней подобраться? Неужели еще этому я вас должен учить!
   - Прямой контакт сейчас слишком затруднен. Она не ходит домой, ночует в гостинице и из нее практически не высовывается, около нее всегда люди. Но мы уже знаем, как ее достать. Скоро будет наша, как миленькая.
   - Не произноси лишних слов, идиот!
   - Я далеко отъехал, эту зону не прослушивают.
   - Все равно. Неужели ей не жалко братика?
   - Ей никого не жалко, она только своим бизнесом интересуется. - Тут что-то не то. Сердцем чую, что-то готовится. Будь сверхосторожным.
   - Осторожней некуда, - заверил Наумов.
   - И что б никто не покидал территорию, - предупредил Чернов. - Да, понимаю, не маленький. Все сидят, как на зоне. Меня другое сейчас сильно беспокоит?
   - Что еще за напасть?
   - Если вдруг она заартачится. От нее всего можно ожидать. - И что тебя волнует?
   - С ним-то что делать?
   - Мы этот вопрос обговаривали. Он же видел все ваши бандитские рожи. К тому же художник. Значит, нарисует. Он не должен этого никогда сделать.
   - Понятно. Будет сделано, как договаривались
   - Очень надеюсь. Если ничего не изменится, звони завтра. Только еще дальше уезжай. А если она объявится, действуй, как можно скорей.
   Чернов раздраженно бросил телефон на пол, и он разлетелся на несколько частей. Какое-то время он задумчиво обозревал осколки. Неужели все же прокол? Этих баб никогда не поймешь. Даже брата не жалко, лишь бы гостиницу удержать. Ну, ты сама так хотела, уж не обессудь, если чего случится. Надо было все отдавать, когда по-хорошему просили, а не артачиться. Он, Чернов, таких вещей не прощает.
  Он с силой ударил носком туфли по обрубку телефона - и тот отлетел на несколько метров. Вот так будет и с тобой, отправил он мысленное послание Векшиной.
  
   5.
  
  
   Дни тянулись, как резина, а в положении Димы ничего не менялось. Первое время своего заточения, он еще пытался отслеживать медленную текучесть дней. Это был период, когда он до конца не мог поверить в то, что все это с ним приключилось не во сне, а на самом деле. Диме казалось, что это не может быть правдой, что все это какая-то нелепая шутка, которая слишком затянулась, но должна вот-вот закончиться. Но время шло, а ничего не менялось. Его охватило отчаяние, которое тоже продолжалось недолго. На смену отчаянию пришла апатия. Часами Дима лежал на своей лежанке, уставившись невидящими глазами прямо перед собой. Или вообще их не открывал. Он лежал, без света в полной темноте, мечтая только об одном, заснуть и спать как можно дольше, не просыпаясь. Но один из бандитов запретил ему оставаться без света. Диме пришлось подчиниться. При свете он уже не мог спать днем. Паленый постоянно контролировал его и разрешал выключать электричество только на ночь.
   Чтобы хоть чем-то себя занять, Дима начал рисовать. Огрызок карандаша и мятую школьную тетрадку он нашел на полу, под топчаном, на котором спал. Кому она могла здесь понадобиться - не понятно. Но Дима обрадовался своей находке. Как только он ощутил в своих руках карандаш, он попал сразу же в другую реальность. Стены его подвала как будто раздвинулись и уже не так давили на психику. Он перестал замечать, окружающую убогость его обстановки, полностью сосредоточившись на маленьком белом листе бумаги.
   По памяти он начал воспроизводить лицо Паленого. Дима увлекся этим занятием настолько, что не услышал приближающиеся шаги. Крышка люка открылась и в его проеме показалась физиономия Паленого.
  Цепким взглядом он окинул фигуру мальчика:
  - Эй, пацан, чего это у тебя?
   - Да, так. Это чтоб хоть чем-то себя занять, - объяснил Дима.
   - Кроссворды что ли отгадываешь? Только я что-то не припомню, чтобы давал их тебе, - подозрительно прищурился Паленый.
   - Не отгадываю я ничего, - насупился Дима. Он пожалел о том, что вовремя не спрятал тетрадь о любопытного взгляда Паленого.
   - А-а, ты, наверное, завещание составляешь. Ну, пиши, пиши, может еще пригодится, - хохотнул Паленый. - А то твоя сестрица, что-то не больно шевелится. Не торопится она тебя отсюда выручать. Не любит она тебя что ли?
  Ответом ему было молчание.
   - Эй, ты, - разозлился Паленый. - Я тебя, кажется, прошлый раз предупреждал, по-хорошему, страсть, как не люблю молчаливых. Понял?
   - Понял, - выдавил из себя Дима.
   - То- то же. Ну и что? - удовлетворенно произнес Паленый.
   - Что? - не понял Дима.
   - Что я тебя спросил помнишь?
   - Помню. Если вас интересует отношение сестры ко мне, так она любит меня.
  - Любит, говоришь? - Паленый прищурил глаза. - Тогда же почему она не торопится к тебе? А?
   - Не знаю.
   - А я знаю. Ей наплевать на тебя. Надоел ты ей, наверное, хуже горькой редьки. И мне ты надоел, ну просто сил никаких уже нет. Если бы не ты, сидел бы сейчас Паленый в шикарном местечке с какой-нибудь цыпочкой. А вместо этого приходится с тобой возиться. Тьфу, - Паленый смачно сплюнул.
   - Я в этом не виноват.
   - Если бы был виноват, ты бы уже давно не жилец был. Понял?
  Дима опять не проронил ни слова.
   - Понял, я тебе говорю?- повысил голос Паленый.
  - Понял.
   - Во, отвечай по форме и чтобы никаких пауз. И давай сюда, это, завещание твое. Посмотрим, чем ты богат, пацан. А то, может тебе все свое состояние оставить мне? А? Зачем твоей сестрице лишние хлопоты. Да и не заслуживает она таких подарков, раз забыла про тебя.
   Паленый спрыгнул вниз и направился к Диме. Он вырвал листок с рисунком из его рук и заинтересованно уставился на него. Некоторое время он удивленно взирал на рисунок.
   - Е-мое, - присвистнул Паленый. - Так это же я, собственной персоной. И похож как. - Паленый оторвал взгляд от рисунка и двинулся на Диму. Лицо его было перекошено от злости. - Ты для чего этот рисуночек намарал? А? Для ментов, да?
   - Я же вам говорил, это для того, чтобы время убить, - пятясь назад, едва шевеля губами, проговорил Дима
   - Ах, ты гаденыш, - взбеленился Паленый. - Да я тебя сейчас сам убью, вот этими собственными руками. Жаль только, что не было пока такого распоряжения. А то бы ты у меня давно уже отдыхал на том свете и без всякого завещания, - он в ярости разорвал рисунок на мелкие кусочки.
   - Это тебе последнее предупреждение, - потрясая кулаком перед лицом Димы, прохрипел Паленый. - И больше, чтобы без всяких фокусов. Иначе следующий раз я тебя порву на мелкие кусочки, а не бумагу. Понял?
   - Понятно.
   - Приду, проверю. Я теперь с тебя глаз не спущу, Айвазовский. Паленый в ярости покинул подвал. Дима опустился на свою лежанку. Его бил мелкий озноб.
  
   6.
  
  Виталию до смерти надоело торчать в Дивноморске. Если бы от тут был один, то еще куда ни шло. Но теперь, когда сюда приехал отец и установил над ним полный и тотальный контроль, Виталий ощущал себя, как условно осужденный. Вроде бы и не в тюремных стенах, а свободы действий минимум. Ему хотелось обратно в Москву. Виталий решил поговорить об этом с отцом при первом удобном случае. Наконец, такая возможность представилась.
  Виталий с Яхонтовым ужинали в ресторане и Виталию показалось, что отец настроен более, чем лояльно.
   - Отец, долго мы еще тут будем торчать?- задал он мучающий его вопрос.
  - У тебя, что неотложные дела в Москве? Какие?- Яхонтов пристально посмотрел на сына.
  - Да нет там у меня никаких неотложных дел. Но и тут уже надоело торчать. Прескучнейший городишко, даже сходить не куда, - небрежно бросил Виталий.
  - Ты же знаешь, что в последнее время здесь дела разворачиваются далеко не скучные, а я бы даже сказал трагичные.
  - Ты о похищении?- догадался Виталий.
  - А о чем же еще.
  - Жалко, конечно, мальчишку. Но так это нас никак не касается. Да и сама виновата эта Векшина. Много выпендривалась. Вот и нарвалась, - равнодушно произнес Виталий.
  - Как ты можешь, так говорить, Виталий. Твои рассуждения бесчеловечны, - Яхонтов отложил вилку и перестал есть. Какое-то время он смотрел на Виталия, как будто не узнавая. - И это мой сын. - с горечью констатировал он.
  - Наоборот, я рассуждаю, как обычный человек, - возразил отцу Виталий. - Может, как обыватель. Пусть. Но это не я бесчеловечен, а скорее эта Векшина. Подумаешь суперженщина. Никому и ни в чем не хотела уступать. Только она не подумала, что это не всем может понравиться. И что методы воздействия найдутся и на нее.
  - Ты необъективен к этой незаурядной женщине.
  - Да она обыкновенная стерва, - в раздражении бросил Виталий отцу. - Ты еще не знаешь, как она меня обула. По ее милости мне пришлось оплатить кругленькую сумму, за причиненный ее гостинице ущерб. Ну, ладно унитаз я по пьяне разбил, сам виноват. Но дверь это она мне вышибла, а потом предъявила за это счет.
  - Ты хочешь сказать, что эта хрупкая женщина смогла выбить дверь? - усмехнулся Яхонтов. - Ты ничего не преувеличиваешь?
  - Ну, допустим не она сама, а ее халдей, - поправился Виталий. - Но по ее указанию. Да какое она имела право вторгаться в мой номер без спроса.
  - Мне известна эта история. Не думай, если я был в Москве, то находился в полном неведении о том, что здесь происходит. Ты сам нарушал правила внутреннего распорядка гостиницы, поэтому они вынуждены были пойти на такой шаг.
  - Послушай, отец, я что-то не пойму. Ты ее защищаешь что ли? Тебя послушаешь, так это не я тебе родной сын, а она прямо дочь родная, - недоумевал Виталий.
  - Я бы не отказался иметь такую дочь, как эта женщина, - изумил Виталия своим ответом Яхонтов. - Во всяком случае, если бы это было так, я бы не ломал голову каждый день над одним и тем же вопросом: кому я передам свой семейный бизнес.
  - Ну, если ты считаешь, что я не достоин продолжить твое дело, так удочери ее, в таком случае. Пусть она продолжит твой бизнес. Чем не решение, а? - ухмыльнулся Виталий.
  - А ты знаешь, в этих твоих словах можно отыскать рациональное зерно. В кои то веки. - Яхонтов задумался.
  - Вот видишь, иногда и мне приходят светлые мысли в голову. Так может все не так безнадежно? Ты пока не спеши ее удочерять, может, я еще сгожусь на роль твоего преемника.
  - Сгодишься, если тебя отдать в хорошие руки.
  - Отец, только не отдавай меня этой бабе. А? Я на все, что угодно согласен, кроме нее, - произнес Виталий и расхохотался. Ему показалось, что он удачно сострил.
  - Я еще подумаю над этим вопросом, - Яхонтов посмотрел на Виталия каким-то странным взглядом.
  Виталию даже стало не по себе.
   - Думай, пожалуйста, только быстрее. Очень в Москву хочется.
  
   7.
  
  Кравцов уже почти час допрашивал Иванова, но дело не сдвинулось с мертвой точки. Кравцов нервничал, злился, уже несколько раз с трудом перебарывал искушение, как следует приложиться к нему, но даже угрожающее выражения его лица не производило особого впечатления на подследственного. Тот упрямо смотрел в пол, а на вопросы отвечал коротко и главное из его слов нельзя было выудить никакой полезной информации.
   - Вот не думал, что ты такой молчаливый. Час бьюсь с тобой и ни какого толка. Накликаешь ты на себя беду, ой накликаешь, - предупредил Иванова Кравцов.
  - А вы мне не грозите, я ни в чем не виноват. А пистолет нашел, хотел к вам снести, да не успел, - едва заметно усмехнулся Иванов. Ведя так себя, он ничем не рисковал, так как прекрасно сознавал, что этой версии по поводу пистолета никто и никогда не поверит.
   Кравцов склонился над ним.
   - Не успел, говоришь? И когда собирался снести?
   - Завтра и собирался. Сегодня было не досуг.
   Кравцов притворно участливо посмотрел на него.
   - Малость опоздал. Так что сидеть тебе все одно. А потому какой резон молчать. Скажешь все, как есть - и на душе полегчает. Разве это плохо? - Про те дела, что вы спрашиваете, ничего не знаю, - уже в какой раз повторил он эту фразу, как хорошо выученный стишок.
   - Ах, не знаешь, гад, ты такой! - вспылил Кравцов. - Украли мальчонку - и думаешь, это тебе с рук сойдет. Плохо ты меня знаешь, я тебя так упеку, что мало не покажется. И никакой адвокатишка не поможет.
   - Если я с пистолетом виноват, то виноват, что по глупости его поднял. Отправляйте в камеру. А чужие грехи брать на себя не собираюсь.
   В ярости Кравцов едва не ударил Иванова по лицу.
  - Значит, безгрешен, говоришь. Ну да ладно. Пойдешь сейчас в камеру. Только перед этим учти один момент. Мамаша твоя тяжело больна, я спрашивал у врача, от чего ее лечат. Ей лекарство нужно каждый вечер давать, чтобы не было жутких болей. Так вот, получать она их не будет. Знаю, плохо поступаю, но уж возьму грех на душу. Раз произвела она на свет божий такого подонка, пусть за тебя муку и принимает.
   - Вы этого не сделаете, - мгновенно побледнел Иванов.
  - Еще как сделаю, - заверил Кравцов - Паршивый легавый! Тварь! Сука милицейская!
   - Ругайся, ругайся, - мгновенно успокоился Кравцов, заслышав знакомые выражения. - А вот что будет сегодня вечером с твоей мамашей? От таких болей и с ума сойти можно.
   - Я буду жаловаться прокурору.
   - Твою жалобу я на стену повешу и буду на нее писать. Ты как думаешь, мразь, что плохо бывает только другим? Да я за Димку тебя на кусочки разрежу. А твоя мамаша без лекарств долго не протянет - врач это определенно сказал. А теперь можешь убираться в свою камеру.
   Иванов весь сжался. Кравцову даже показалось, что его фигура прямо на глазах уменьшилась в размерах.
   - Ладно, твоя взяла, я расскажу, где мы его прячем. Только обещай, что мама получит все нужные лекарства.
   - Расскажешь всю правду - никаких проблем, - заверил Кравцов.
  Еще через час в кабинете Кравцова собрались все оперативники. За все последнее время Кравцов впервые был в приподнятом настроении. Совсем скоро все завершится.
   - Слава богу, удалось установить местонахождение похищенного мальчика. Но легче от этого стало не намного. Дом находится у подножья Лысой горы, на самом краю поселка. Место дикое, рядом нет никаких других строений. И как назло открытое. Тайно не подберешься. Мы сделали фотографию дома и окрестностей. Вот смотрите, - показал он на большом мониторе. - К дому идет одна узкая дорога. Других подходов нет. Предлагается задача с одним неизвестным, каким образом скрытно приблизиться объекту?
  - Если нельзя на машине, то можно попробовать сверху на вертолете, - предложил Гурков.
   - Замечательная идея, - насмешливо произнес Кравцов. - А вертолет он и невидимый и бесшумный. Думаешь, они не предусмотрели такую возможность. Встретят его как положено. Согласно показаниям Иванова, оружия у них хватает. А во время боя заложник будет подвергаться большой опасности. У кого есть еще идеи, умные головы? Или мозги совсем отсохли на жаре? - Кравцов обвел взглядом собравшихся. Однако собравшиеся дружно молчали.
  - Да, не густо у нас с идеями. Ситуация, скажу вам, аховая. Раз вы такие тупые, тогда слушайте меня. Смотрите на фото, видите, в трехстах метрах от дома поворот. Из дома дальше дорога не видна. Вся операция будет проводиться ночью. Высаживаемся до поворота. Все будем одеты только в черное, на лицах маски. Обувь обернем чем-нибудь мягким, чтобы не греметь. А чтобы не привлекать к себе внимание, сначала пойдут всего несколько человек. Их задача перемахнуть через забор и открыть ворота. И как только они подадут сигнал, мы ворвемся на территорию дачи на машинах. План опасный, но другого выхода нет. Наша беда в том, что у нас нет совсем времени. Если Иванов не вернется утром, в стане бандитов поднимется тревога. И что они в этом случае станут делать, представить себе трудно. У нас на подготовку всего пара часов.
  
  
   8.
  
   Машина, натужно урча, поднималась в горы. Словно по заказу, небо было затянуто тучами, и свет звезд и луны до земли не доходил. Кравцов и Гурков сидели на заднем сиденье. Каждый из них смотрел в свое окно.
   - Волнуетесь шеф? - вдруг спросил Гурков.
   - Еще ни разу так не волновался, - признался Кравцов. - Если что-то случится с пацаном, всю оставшуюся жизнь себе не прощу. На мне будет эта смерть.
  - Вы так говорите, как будто он ваш сын.
  - А так оно в какой-то степени и есть. Я его с малолетства знаю. Мальчонка талантливый, будущий Айвазовский. И как Александра будет жить, если вдруг что-то произойдет с ним. Вот для кого он настоящий сын. А мы идем почти на авось штурмовать эту крепость. Заруби себе на носу: у нас единственный козырь - внезапность. А внезапность длится каких-нибудь пару минут. А то и меньше. А затем эти подонки придут в себя. И если мы не успеем их за это время нейтрализовать, бойни не избежать. Иванов говорил, что оружия у них хватает.
   - Ребята это все прекрасно понимают. Кажется, мы прибыли, шеф. - Ты прав. Хоть в одном нам повезло, сегодня сплошная темень.
   Машина Кравцова ехала во главе кортежа автомобилей с милиционерами. И сейчас он внимательно наблюдал, как выходят из них бойцы ОМОНа и оперативники. Он сделал краткий смотр своему войску, даже проверил у некоторых милиционеров амуницию.
   - Запомните, ребята, потеря даже одной секунды способно привести к неудаче всей операции, - стал наставлять он.
  - Мы понимаем, - послышался не дружный ответ.
  - Понимать мало, надо не потерять этих секунд. Ну, с богом. Ровно через минуту начинайте движение. Он поймал себя на том, что ему практически не верующему, не посещающему церковь даже в большие религиозные праздники человеку, захотелось перекрестить этих ребят.
  
   9.
  
  В доме, где удерживали Диму, находилось трое бандитов. С минуту на минуту должен был появиться четвертый по кличке Флюгер. Обычно он приходил раньше условленного срока. Но сегодня что-то задерживался. Зверю это не нравилось. Он не находил себе места. Зверь не сидел, как обычно, уставившись в одну точку, а метался по комнате. Он исходил ее вдоль и поперек бесчисленное количество раз. Он то и дело подходил к окну, вглядывался в его темную непроглядную муть. Паленый сидел, лениво развалясь на стуле, смотрел на Зверя и не разделял его волнения. Ему уже начало надоедать бесконечное мелькание массивной фигуры Зверя перед своими глазами.
   - Что-то Флюгер задерживается. Не нравится мне это, - нарушил молчание Зверь.
   - А тебе всегда все не нравится. Скушный ты, - Паленый посмотрел на часы. - Да и не задерживается он. - У него в запасе еще десять минут.
   - Он всегда точен. И в отличие от тебя всегда приходит раньше, - не разделил Зверь спокойствия Паленого.
   - Его же бабы не интересуют, как и тебя. Из всех баб он только свою мамашу признает. Слушай, а может он извращенец, а? - Паленый гаденько улыбнулся. - Чего это он к ней каждый день таскается? Я про таких слышал. И это даже каким-то словом специальным называется. Что-то вроде иняза.
   - Придурок, не иняз, а инцест, - презрительно бросил Зверь в сторону Паленого.
   - Во, точно. Умный ты, как я посмотрю. А может ты тоже из этих? - хохотнул Паленый.
   - Заткнись, ублюдок, - разозлился Зверь. - И хватит трепаться. Длинный, выйди, посмотри, как там обстановка. Нюхом чую, что-то неладное творится.
   Длинный послушно встал и направился к двери.
   - Чутье у тебя зверское, это точно. Не зря тебя Зверем прозвали, - уважительно произнес Паленый.
   - Тише ты, - оборвал его Зверь, чутко прислушиваясь к звукам, доносящимся со стороны улицы. За дверью послышался едва уловимый легкий стук.
   - Ну, вот и извращенец пожаловал. Дождались. А ты волновался, - обрадовался Паленый. Зверь изменился в лице и вскинул автомат.
  Дверь не открылась, а слетела с петель. В образовавшемся пустом проеме возникли фигуры оперативников. Завязалась перестрелка. Паленый сразу сообразил, что нужно спасать свою шкуру. Он воспользовался возникшей неразберихой и метнулся к подвалу. Паленый рванул крышку люка и спрыгнул вниз. При его появлении Дима испуганно вскочил.
  - Быстро на место, гаденыш, - пригрозил ему Паленый. - Ты теперь мой заложник. Так, что советую без всяких фокусов. Будешь паинькой, может, еще поживешь немного.
  В это время оперативники обезвредили Зверя. Его и Длинного связали и бросили на пол. За ними присматривал Кравцов. Гуркову же было поручено найти и привести Диму. Гурков методично исследовал весь дом, все его самые потаенные места, но Димы нигде не было.
   - Павел Сергеевич, нигде мальчишки не видать, - Гурков был растерян.
   Кравцов пнул Зверя носком ботинка.
   -А ну, выкладывай, где мальчик, да побыстрее.
   - Нет здесь никаких мальчиков и сроду не было.
   - Не хочешь говорить, хорошо. Только я тебя, гад, хочу предупредить, время на дискуссии с тобой у меня нет. Считаю до трех, если за это время не вспомнишь, где мальчик, память тебе больше не понадобится. Будешь вспоминать на том свете, как тебе здесь здорово жилось.
   - А к тебе это тоже относится, - обратился Кравцов ко второму бандиту. - Давай, подстраховывай своего подельника, если у него вдруг амнезия приключилась, то следующего я у тебя спрошу.
   - Время пошло - Раз...- Кравцов приставил пистолет к виску Зверя.
   - Ничего ты от меня не добьешься, сука милицейская. Лучше я на том свете мемуары буду писать, чем здесь на нарах париться, - прохрипел тот с ненавистью.
  Кравцова охватило чувство бессилия, он знал эту пароду. Такие редко, но попадались в его практике. Их ничем не запугаешь, даже смертью. Кравцов лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Его взгляд упал на другого бандита. Тот, незаметно от Зверя, делал знаки глазами в сторону соседней комнаты. Кравцов метнулся туда. Он лихорадочно оглядывался вокруг, но не видел ничего интересного. Вдруг он заметил половик, лежащий посреди комнаты. Кравцов подскочил к нему и рванул, но тот продолжал оставаться на месте. Кравцов присмотрелся внимательнее и обнаружил, что половик прибит к крышке люка.
   - Гурков, проверь, что там, - приказал Кравцов.
  Гурков попытался открыть люк, но он не поддавался.
   - Дима, ты здесь? - крикнул Кравцов. - Отзовись. Дима слышал Кравцова, но не мог ответить. Паленый крепко держал его одной рукой, а другой целился пистолетом прямо в голову.
   -Только пикни у меня, - прохрипел Паленый Диме. - Вмиг пришью.
   - Ломаем люк, ребята, - приказал Кравцов. Несколько омоновцев, отыскав где-то лом, начали крошить дерево. Внезапно из подвала раздался голос Паленого.
   - Эй, вы, мусора! Слушайте меня внимательно. Мальчишка у меня. Если кто сюда войдет, то живым его не увидит.
   - Что ты хочешь, гнида, - закричал в ответ Кравцов. - Озвучивай, да побыстрее.
   - Мне нужен автомобиль и беспрепятственный доступ к нему.
  Кравцов думал всего три секунды. Парня надо спасать любой ценой.
  - Хорошо, будет тебе автомобиль, как просишь. Только и ты выполни мою просьбу. Мальчик мне нужен цел и невредим, иначе наш с тобой уговор утратит силу.
   - Не боись, начальник, - донеслось из подвала. - Я свое слово, как пионер, всегда держу.
  - Я - тоже, - заверил Кравцов.
   Люк подвала открылся и оттуда появились Паленый с Димой. Паленый держал пистолет у виска мальчика и при этом лихорадочно зыркал глазами по сторонам.
   - А ну расступитесь, иначе я размозжу ему голову вдребезги! - что есть силы заорал он.
   - Отпусти мальчика, - попросил Кравцов. - Я сказал: отпущу, если дадите машину. Даю полминуты, иначе продырявлю ему череп. И ну-ка двиньтесь все назад.
   - Все назад! - громко приказал Кравцов. - Никому не стрелять! Мы тебе машину дадим, если отпустишь мальчика.
   - За олуха меня держишь. Выеду на дорогу, тогда сосунка и отпущу. А раньше и не надейтесь. Я на нары не согласный, уж лучше его пристрелю, да еще кого-нибудь за собой из ваших на тот свет утяну. Больно уж вашу породу ненавижу.
   - Ты не суетись, - умоляющим голосом произнес Кравцов. - Главное не делай резких движений. Стой спокойно. Машину сейчас обеспечим. Я отдам приказ. - Давай, давай, у тебя ровно минута, мент поганый. Кравцов вышел на улицу и огляделся. Его внимание привлек стоящий неподалеку джип бандитов.
   - А ну, как подкатите его к входу в дом! - приказал он. Кравцов снова вошел в дом. - Машину подогнали, - сообщили он.
   Паленый испытующе посмотрел на Кравцова, подобно детектору лжи, проверяя его на правдивость. И, судя по всему, решил поверить.
   - Одно движение - и я стреляю ему в башку, - на всякий случай еще раз предупредил он.
   - Никто с места не двинется, - заверил Кравцов.
  Паленый с Димой направились к машине. Внезапно дом огласил отчаянный крик мальчика.
   -Дядя Паша, спасите меня.
   - Дима, все будет хорошо, - крикнул в ответ Кравцов.
  - Жить хочешь? - еще плотней приставил пистолет к виску Димы Паленый.
   - Хочу.
   - Тогда скажи им, чтобы не делали глупости.
   Они вышли на улицу и быстро сели в джип. Машина сорвалась с места и помчалась к воротам. Несколько милиционеров, находившихся на ее пути, едва успели отпрыгнуть. Джип буквально вылетел с территории дачи.
  - За ним! - отчаянно крикнул Кравцов.
   Сразу пять машин мчались по ночному шоссе. Одна впереди, за ней, преследовавшие ее, остальные. Видимость была минимальной, и в любую минуту любой автомобиль мог слететь с трасы и начать свободное падение вниз с высоты в несколько сот метров. В этой темноте поворот возник неожиданно. Джип, где находился Паленый, почти не сбавляя скорости, точно вписался в узкий зигзаг дороги.
   - Он, кажется, что-то выбросил, - вдруг закричал сидящий рядом с Кравцовым Гурков.
   - Останавливайся! - во всю мощь своих легких закричал Кравцов. Автомобиль остановился так резко, что Кравцов ударился лицом о переднее сиденье. Но он даже не обратил на это внимание. Он выбежал из машины. Дима лежал у самой обочины и стонал. Еще бы двадцать-тридцать сантиметров - и он бы полетел в пропасть. Кравцов подбежал к нему.
  - Ты цел?
  - Вроде цел, - слабым голосом ответил Дима.
   Кравцов ощупал Диму, но к большому облегчению пальцы нигде не почувствовали липкое прикосновение крови. Он поднял мальчика на руки и понес к машине.
  
   10.
  
  Время для Векшиной остановилось. Она сидела в кресле, обхватив ноги руками и уткнув голову в колени. Со стороны могло показаться, что она о чем-то глубоко задумалась или даже задремала. Но это была только видимость. Ни думать о чем-либо, ни дремать, ни делать еще что-либо, она сейчас была просто не в состоянии. Векшиной казалось, что тело ее утратило свои физические границы. Оно как будто растаяло, растворилось, исчезло в пространстве, оставив вместо себя только лихорадочно пульсирующее сознание, да чуткий гипертрафированный слух, улавливающий даже легчайшее звуковое колебание. Единственный орган, который она еще способна была ощущать, это сердце. Оно, то пульсировало в ее груди рваным учащенным ритмом, то замирало от страха, то наполнялось надеждой.
   Векшина ждала. Она вся обратилась в слух. Чуткое ухо отсеивало, как сквозь сито, все лишние звуки, улавливая только те из них, которые могли представлять для нее непосредственный интерес. Несколько раз она вскакивала на звуки проезжающих машин и бросалась к окну. Жадно припадала к его безмятежной прозрачности, до боли в глазах всматривалась в густую темноту и, разочарованная, возвращалась на место.
  Когда подъехала машина Кравцова, нервы ее были почти на пределе. Она услышала, как мягко затормозила она под ее окнами. Эти легкие звуки оглушили ее, как небесный гром. На какую- то долю секунды она замерла в кресле, боясь сдвинуться с места. Потом рванулась к окну. Там внизу, она увидела до боли знакомую фигуру. Слезы хлынули из ее глаз потоком. Векшина побежала открывать дверь. Дима и Кравцов уже стояли на пороге.
  - Дима! - Векшина прижалась к груди брата. - Родной мой! Живой!- всхлипывала она и не выпускала его из своих объятий, словно боялась потерять.
  - Саш, ну, что со мной могло случиться, - неловко пытался успокоить ее Дима.
  - Как что! От этих подонков можно было ожидать, что угодно, - Векшина оторвалась от него и стала внимательно всматриваться в его лицо. Ей до сих пор не верилось, что все уже позади и Дима рядом с ней жив и здоров. Она опять залилась слезами.
  -Успокойся, ничего страшного со мной не произошло. Я снова дома, с тобой,- Дима вытирал своими пальцами слезы с ее лица.
  - Господи, что мне пришлось пережить за это время. Я так боялась за тебя, - Векшина крепче прижалась к Диме.
  - Слава богу, все обошлось, - осторожно вмешался в их диалог Кравцов.
  - Благодаря тебе, Пашенька. Спасибо тебе за Димку. Если бы не ты, не известно, чем бы все закончилось, - Векшина благодарно улыбнулась ему.
  - Если Кравцов берется за дело, то финал всегда предопределен. Надеюсь, ты теперь это понимаешь.
  - Я никогда не сомневалась в тебе, но на этот раз..., что я только не передумала.
  - Ну, что ты думала, ты нам следующий раз расскажешь, а сейчас лучше собери-ка что-нибудь на стол. Димка, небось, голодный.
  - Ой, и правда, - спохватилась Векшина. - Что же я тут стою. Совсем из головы все вылетело от радости. Я сейчас. Вы пока отдыхайте. Я мигом, через две минуты все будет. - Векшина направилась на кухню.
  - Саш, ты занимайся Димой, а я пойду, - остановил ее Кравцов.
  - А как же ужин, - удивилась Векшина. - Подожди, я и тебя накормлю.
  - Устал я, - тяжело выдохнул Кравцов. - Мне сейчас не до ужина. Я три ночи не спал перед операцией. Мне теперь главное отоспаться. Завтра предстоит тяжелый день. Будем разбираться с этими подонками. Так что вы тут без меня...
  - Жаль, а может, все-таки останешься? - Векшина вопросительно посмотрела на него.
  - Нет, вам сейчас не до меня. Третий, так сказать, лишний. Увидимся еще. До свидания.
   - До свидания, - поцеловала его Векшина.
   - До свидания, дядя Паша, - Дима бросился на шею Кравцову. Тот крепко обнял его. Несколько минут Кравцов удерживал в своих объятиях Диму. Первый раз за все это кошмарное время он почувствовал легкость и спокойствие.
  
   Глава 10.
  
   1.
  
   Утро выдалось как по заказу, яркое, солнечное, под стать настроению. Давно Векшина не просыпалась с такой легкостью и радостью. Она встала с постели и подошла к окну. Из-за крыш соседних домов поднималось солнце. Оно плавало в легкой прозрачной дымке раннего утра, еще не набравшее полуденный жар, и одаривало все живое своим нежным заботливы теплом.
   Векшина распахнула окно и подставила лицо солнечным лучам. Прикрыв глаза, она с наслаждением вбирала в себя это живое трепещущее тепло, ощущая его на своих глазах, губах, скулах. Она уже забыла, когда последний раз стояла вот так, безмятежно и счастливо, чувствуя благодарность наступающему дню за то, что можно просто жить и ни о чем особенно не беспокоиться. Сегодня ее благодарность миру была просто безграничной. Она обрела самое дорогое, что у нее было, есть и будет. Свое сокровище. Мысль о брате отозвалась в ее теле глубокой нежностью. Векшина почувствовала острую необходимость сейчас же, сию минуту увидеть его. Убедиться, что он действительно дома, что он с ней, что это не сон.
   Она подошла к дверям его комнаты и заглянула в нее. Дима спал на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Одеяло почти полностью сползло с его тела и свисало до самого пола. Векшина на цыпочках, чтобы не потревожить спящего, подошла к нему и поправила одеяло. Ее сердце болезненно сжалось при виде худенького тела брата, остро торчащих лопаток и бледного цвета кожи. К горлу подступил тяжелый ком, а на глаза навернулись слезы.
  - Наверное, его совсем не кормили. Сколько же ему пришлось натерпеться там..., - эти мысли отозвались в ней острой болью. Какое-то время Векшина молча стояла и смотрела на спящего Диму. Потом, словно очнувшись, вышла из комнаты и тихо прикрыла дверь.
  Векшина прошла на кухню. С сегодняшнего дня она решила готовить только то, что любит брат. Даже макароны по-флотски, которые Дима готов был есть по три раза на день. Она всегда боролась с его вредными гастрономическими пристрастиями, а с этой в особенности, но теперь это в прошлом. Векшина открыла шкаф с продуктами, несколько секунд соображала, что бы такое приготовить. Руки сами потянулись к пачке с макаронами.
  Пока она возилась на кухне, Векшина чутко прислушивалась к тому, что происходит в комнате Димы. Несколько раз она заглядывала к нему, но Дима продолжал спать. Будить его ей не хотелось.
  Дима проснулся только к обеду. Векшина вошла к нему.
   - Доброе утро, как тебе спалось?- спросила она.
  - Плохо. Я заснул только под утро. И то, все это время какие-то кошмары снились, - пожаловался Дима.
  -Бедненький мой, тебе столько пришлось пережить, - Векшина прижалась к брату. - Я бы, на твоем месте, наверное, вообще не заснула.
  - Не надо тебе на мое место. Хватит того, что я там побывал.
  - Ты еще совсем ребенок. Лучше бы эти подонки меня похитили, - Векшина с нежностью провела рукой по его волосам.
  - Ты опять за свое. Я пережил то, что не каждый взрослый переживет, а ты говоришь ребенок, - Дима по- прежнему болезненно реагировал на такие вещи.
  - Извини, но ты для меня им всегда будешь.
  - Все равно, после того, что случилось так говорить глупо, - уперся на своем Дима.
  - Да, твоя сестра совсем за это страшное время поглупела, - согласилась с ним Векшина. - Без тебя я потеряла способность здраво мыслить. Мне казалось, что еще немного, и я сойду с ума.
  - Тогда бы я с тобой нянчился, как с маленькой. - Голос Димы потеплел.
  - Представляю, что бы это было, - улыбнулась этой мысли Векшина.
  -Зато бы ты больше никогда не сравнивала меня с малышом.
  - Ты всегда болезненно относился к этой теме. И пребывание в том ужасном месте не повлияло на тебя. Это хороший знак. Я так боялась, что могут быть какие-нибудь последствия, - голос Векшиной дрогнул.
  - Не бойся с головой у меня все в порядке, - успокоил ее Дима. - Только вот внутри как-то тоскливо. Даже вставать не хочется.
  - И не вставай, отлеживайся, а как надоест, встанешь. Мы с тобой на море сходим, погуляем.
  - Ты знаешь, пока я там находился, мне так не хватало моря, холста, красок. Я думал, как окажусь дома, первым делом к морю побегу.
  - А теперь что? - в глазах Векшиной мелькнула тревога.
  - А теперь я проснулся и понял, что мне совсем не хочется идти к морю. Ведь там меня похитили. Я боюсь туда идти, понимаешь?
   Векшина почувствовала, как он вцепился в ее руку. Как в детстве, когда он боялся потеряться.
  - Ничего не проходит бесследно, - постаралась развеять его страхи Векшина. - Но и вечного ничего нет. Я думаю, это пройдет, со временем. Нужно время, чтобы все забылось.
  - Этого я не забуду, - покачал головой Дима.
  - Конечно,- согласилась она с ним. - Но со временем воспоминание об этом ужасе станет не таким острым, притупится и тебе станет легче. Ты восстановишь свои силы, и тебе захочется снова на море.
  - Знаешь, Саш, не знаю, что будет потом, но сейчас я не хочу жить здесь, в этом городе. Я хочу уехать отсюда.
  - Уехать?- Векшина ни на шутку встревожилась.
  - Да, может через время, как ты говоришь, я и захочу вернуться, но сейчас я не могу здесь.
  - Это так неожиданно, я даже не могла и предположить такое, - растерялась Векшина.
  - Саш, увези меня отсюда, я тебя очень прошу. Увези.
  Дима прижался к Векшиной всем телом, она почувствовала, что его бьет мелкая дрожь.
  - Ну, хорошо, хорошо. Не волнуйся, я что-нибудь придумаю, - Векшина еще крепче прижала к себе Диму. Так они сидели довольно долго. Когда она немного ослабила свои объятия, Векшина почувствовала, что Дима не хочет отпускать ее. Внутри у нее все так оборвалось.
   Ничто не проходит бесследно, эта мысль отозвалась в ней сильной тревогой. Похоже, она рано радовалась, что все уже позади. Еще неизвестно, чем это все обернется.
  
   2.
  
  Весь день Векшина не находила себе места. Мысленно она то и дело возвращалась к разговору с Димой и о его желание уехать из города. Она понимала, что брат получил серьезную психологическую травму, и теперь необходимо было срочно принять какое-то решение, чтобы ликвидировать ее последствия. В голове Векшиной крутились разные идеи, как это можно было бы устроить, но ни одна из них не нравилась ей. Она измучилась. Наконец, ее размышления были прерваны звонком в дверь. Векшина даже обрадовалась, что кто-то пришел и прервал ее бесплодное занятие. Этим человеком, оказавшим ей неожиданную помощь, оказался Кравцов.
  Павел выглядел уставшим. Прошла всего одна ночь, после освобождения Димы. Он практически не спал. Забылся под утро на каких-то пару часов беспокойным тревожным сном, а в семь часов уже снова был на ногах. Он быстро собрался и, даже не позавтракав, отправился на службу. Ему не терпелось приступить к расследованию дела о похищении Димы. Была бы его воля, он собственными руками удавил этих подонков, которые удерживали мальчика в подвале. Первый раз в жизни Кравцов пожалел о невозможности сотворить беззаконие. Но он быстро взял себя в руки. Он прекрасно понимал, что бандиты, которых они задержали, всего лишь исполнители, ниточка от них должна была привести к тем, кто затеял эту опасную игру. Ничего, придет день, настанет и их черед ответить за все содеянное. Павел в этом нисколько не сомневался. Его сейчас даже не это тревожило больше всего. В течение всего дня он много раз мысленно спрашивал себя, как там Дима, как его самочувствие. Как только Кравцову удалось освободиться, он сразу же поехал не домой, а к Векшиной. Не успел он войти в квартиру, как по ее расстроенному лицу, он понял, что не зря беспокоился весь день.
  Кравцов поцеловал Векшину и поздоровался,
  - Привет.
  - Привет, - ответила она каким-то тусклым голосом.
  - Ну, как Дима?
  - Не встает с постели, - Векшина была встревожена.
  - И правильно, ему надо отоспаться. Вряд ли он там спокойно мог поспать. Теперь надо добирать свое, - постарался подбодрить ее Кравцов.
  - Да и здесь он нормально не спал, говорит, кошмары всю ночь снились.
  - Еще бы, после того, что с ним случилось.
  - Я так боялась последствий этого всего и, похоже, не зря, - Векшина скрестила руки на груди и поежилась, как будто озябла.
  - Что ты имеешь в виду?- спросил ее Кравцов.
  - Дима очень подавлен. У него появился страх. Он боится идти к морю. А ты ведь знаешь, чем для него всегда было море. Он готов был жить на берегу. А теперь..., - Векшина растерянно посмотрела на Кравцова, как будто искала его поддержки.
  Кравцов не знал, чему тут можно посоветовать. Вот если бы надо было скрутить кого-нибудь в бараний рог, он бы с этим легко справился. Ничего, кроме банальностей, ему на ум не приходило.
  - Ну, ничего, не надо отчаиваться. Это не может продолжаться вечно. Время лечит, ты же знаешь, - будто извиняясь за что-то, проговорил он.
  - Знаю. Я ему это тоже сказала. Он мне верит, но только не хочет здесь больше оставаться.
  - Ты можешь взять отпуск, съезди с ним куда-нибудь в тихое спокойное место, где ничего не будет напоминать о похищении. Глядишь, все страхи и пройдут, - посоветовал Кравцов.
  - Да, нет, тут другое. Он хочет вообще уехать из Дивноморска, понимаешь?
  - Ну и дела. - Кравцов совсем растерялся.
  - Вот именно. Ты же знаешь, что я привязана к этому месту, оно меня кормит.
  - А я тебе всегда говорил, что я тебя смогу прокормить не хуже твоего, - затронул Кравцов наболевшую тему.
  - Так уж и не хуже, - усмехнулась Векшина.
  - Ну, это я, конечно, перегнул палку. Мне до тебя далеко. Но достойную жизнь нам троим я бы смог обеспечить. Для этого тебе надо сказать мне всего лишь одно слово.
  - Какое?- спросила Векшина, прекрасно понимая о чем он.
  - Я тебе давно предлагал жить вместе, - с воодушевлением начал Кравцов. - И тебя не торопил. Ждал, когда будешь готова к этому шагу. Мне кажется сейчас тот самый момент, когда мы можем объединиться и совместными усилиями выхаживать Диму.
  - Но Дима меня просил только увезти его отсюда, - как бы возражая ему, произнесла Векшина. Кравцов пропустил ее слова мимо ушей.
  - Мы можем поехать в Крым. Я родом из тех краев, у меня там полно родни. Есть, где зацепиться. Да мало ли мест, куда мы можем податься. Выбирай сама. Как тебе мое предложение?
  - Не знаю. Это все так неожиданно, - Векшина покачала головой. Кравцов расценил ее ответ почти, как согласие. Он обрадовался, - А я всегда считал, что мои слова о нашем браке, тебе уже оскомину набили.
  - Я не то имела ввиду, - остудила его пыл Векшина. - Я не ожидала, что жизнь меня поставит так жестко перед выбором. И я чувствую, что времени на раздумья у меня совсем не много. Промедление может пагубно отразиться на здоровье Димы.
  - Ну, так решайся. Уедем все вместе, - горячился Кравцов.
  - Мне сложно сказать тебе сейчас что-то определенное.
  - Я не требую немедленного ответа, - Кравцов не стал на нее давить. -Я зайду на днях, а ты пока подумай над моим предложением.
  - Хорошо, буду думать, - согласилась Векшина.
  - Надеюсь, что, наконец, получу положительный ответ.
  Кравцов возвращался домой, окрыленный надеждами. Он думал о том, что не бывает худа без добра. И он был уверен почти на все сто, что Векшина на этот раз ответит ему да.
  
   3.
  
  Звонок в дверь застал Векшину за одним из самых непривычных и нелюбимых ею занятий, она занималась готовкой. Но с того момента, как Кравцов привез Диму, она забыла про эту свою нелюбовь и кормила брата только тем, что ему нравилось. Причем, еды была так много, что он, в конце концов, не выдержал и попросил ее умерить свой пыл. Но она это сделать не смогла, ею владело неудержимое желание доставлять мальчику одно удовольствие за другим. Если бы он выразил намерение полететь на Луну, то она бы тут же помчалась в космическое ведомство умолять тамошнее начальство организовать такое путешествие. На ее счастье у него явно не было подобных устремлений, он вообще крайне мало о чем-то просил ее. И это сильно тревожило Векшину.
   Она отворила дверь. Всякий раз, когда она видела Яхонтова, входящего в ее владения, у нее возникало сильное удивление. Она никак не могла понять, что же ему нужно от нее? Поверить же в бескорыстный интерес к ней со стороны такого влиятельного бизнесмена она как-то не могла.
   - Юрий Петрович? - встретила Векшина появление Яхонтова удивленным восклицанием.
   Яхонтов несколько мгновений рассматривал ее. Учитывая недавние события, она понимала, что его интерес к тому, как она выглядит, вполне закономерен.
   - Вы удивлены моим появлением? - спросил он.
   - Честно говоря, есть немного, - призналась Векшина. К своему изумлению она заметила, что Яхонтов явно испытывает смущение.
   - Я не мог не выразить свою радость по поводу благополучного окончания этого ужасного происшествия, - как будто бы извиняясь, проговорил он.
   - Спасибо. Проходите. - Вопреки ее желанию, приглашение прозвучало излишне сухо.
   -Спасибо и вам, - слегка поклонился Яхонтов.
   Они прошли в комнату и сели на стулья. Оба чувствовали себя немного неловко.
   - А где виновник всего этого переполоха? - поинтересовался гость.
  - Спит. У него какая-то странная реакция, ему все время хочется спать. - Но может это и неплохо, это защитная реакция организма, чтобы быстрее успокоиться.
   - Может быть, - не очень уверенно согласилась Векшина.
   - Хотите, я вам кое в чем признаюсь? - вдруг проговорил Яхонтов.
   - И в чем же?
   - Пока все это происходило, я внимательно за вами наблюдал.
   - И что же вы заметили во время наблюдений?
   - То, что вы замечательно держались. Вам было очень тяжело, но вы ни разу не потеряли голову, не ударились в панику.
   - Я хотела, но не могла себе это позволить, - со вздохом призналась Векшина. - Во-первых, это никак бы не помогло освобождению Димы, а во-вторых, на мне гостиница. Никто, кроме меня, моим делом заниматься не станет.
   - Я вас очень хорошо понимаю, - вдруг немного оживился Яхонтов. - Я ни раз и сам оказывался в схожих обстоятельствах. Нет, Виталия, у меня, слава богу, не похищали, но бывали не менее трудные моменты.
   - В последние годы моя жизнь сплошь состояла из трудностей. Наверное, это меня закалило. И неплохо закалило.
  - А хотите, скажу, что я думаю о вас?
   - Это интересно. Ваше мнение для меня очень важно. -Векшина вдруг поймала себя на том, что немного волнуется.
   - Ловлю на слове. Вы способны на большее, чем управлять всего лишь одной небольшой гостиницей.
   - Сомневаюсь, - покачала она головой. - Мне бы справиться с этим делом. Иногда мне кажется, что я просто тону.
   - Это оттого, что вы чересчур много занимаетесь мелочами. Поверьте моему опыту, если бы у вас был хороший помощник, дела бы пошли гораздо лучше. Когда я начинал бизнес, то сталкивался с точно такой же ситуацией. Не хватало ни рук, ни времени. Но затем я стал подбирать людей. И оказалось, что вполне хватает и того и другого. Конечно, работы всегда много. Но она уже не захлестывает. И главное появляется возможность думать о перспективе. Вот вы думаете о завтрашнем дне вашего предприятия?
   - Да какая там перспектива. Я вся погрязла в текучке.
   - То-то и оно. Поэтому вы и не осознаете своих возможностей. А они велики. Я знаю, что говорю, в бизнесе я много чего и много кого повидал. - Мне очень лестно слышать это из ваших уст. И все же..., - в голосе Векшиной прозвучало неприкрытое сомнение.
   - Не надо, дорогая, Александра Юрьевна, выносить себе приговор. Запомните мои слова: все совсем не так, как вы думаете. И когда-нибудь вы со мной согласитесь.
   - Может быть, но сейчас я вся в заботах. Что делать с Димой? Он никак не придет в себя после всего этого. Его нельзя здесь оставлять в Дивноморске.
  - Решение всегда можно найти. Я уверен, вы справитесь и с этой проблемой. Раз у вас много дел, не буду больше вас задерживать. Но вы подумайте над моими словами.
   - Над какими именно?
  - Над теми, что вы должны идти дальше. Вы сможете.
   - Хорошо, как только выберу будет свободное время.
  Яхонтов встал и направился к двери. Векшина последовала за ним. Внезапно он остановился, поцеловал ей руку. И только затем вышел. Неожиданно ее вдруг пронзило острое чувство жалости к этому пожилому человеку. Несмотря на все свое влияние, богатство он очень одинок. Сынок не доставляет никакой отрады, одни огорчения. А в таком возрасте подобные вещи переживаются очень остро. Но чем она может ему помочь?
  
   4.
  
   Яхонтов вошел в свой номер, сел в кресло и откинул голову на спинку. Мысленно он еще был в квартире Векшиной, нить их разговора, несмотря на отсутствие одного из собеседников, продолжалась раскручиваться. Да он и не нуждался сейчас в молодой женщине, он и без того знал, что она может ответить, о чем спросить.
  Он встал, подошел к бару, налил вино в бокал. Но пить не стал, а поставил его рядом с собой. Это так, на случай, если возникнет желание. Его жизнь подходит к концу, думал он, не отрывая глаз от бокала с темно-красным вином, словно бы в нем находился яд, способный разрешить всего его проблемы и сомнения. И в этом нет ничего особенного, со всеми однажды это происходит. Но вот к чему он совершенно оказался не готов, так это к тому чувству растерянности, в котором он пребывает все последнее время. Да, он должен себе в этом признаться, что не знает, что ему делать. Всегда знал решение любого вопроса, а вот сейчас все, как в тумане. Кому оставлять компанию? Здоровье едва ли не каждый день становится все хуже и хуже, тает, как весенний снег. И пока теплилась даже слабая надежда, что это временное недомогание, откладывал решение. Но сейчас он подошел к черте, когда больше это делать становится невозможно. Но вот решения-то и нет. То, которое вытекает из ситуации, - передать все прямому наследнику, как раз и вызывает в нем самое большое опасение. Прямой наследник. Как так получилось, что он его упустил, что из него вышел никчемный прожигатель жизни и родительских денег? А ведь в детстве был замечательным мальчиком, подавал немалые надежды. Учителя хвалили его способности. Где тот день, когда он вступил на неверный путь? Теперь не узнаешь. Да и так ли это важно. Важно другое, какое решение он, Яхонтов, должен принять сейчас. А его принять обязательно должен. И решение правильное. Иначе уже совсем скоро от всех его усилий по строительству компании может не остаться ничего. Ужасно, когда нельзя доверять самому близкому человеку. Но это именно тот случай. Значит, нужно искать выход. Пусть даже самый неожиданный, самый парадоксальный. Но именно такой подход может стать единственным спасением. И его не должно смущать нетривиальность хода. Если Виталий не способен руководить компанией, значит, надо сделать так, чтобы кто-то занимался этим вместо него, но от его имени. И был бы преданным защитником его интересов. Задачка надо сказать не из легких. Но это вовсе не означает, что она не разрешима.
  Яхонтов встал, подошел к окну. Несколько минут смотрел на море, затем снова занял прежнее место. И все же у него есть ощущение, что он нащупал решение. Конечно, тут много подводных камней. Да и нет уверенности, что все стороны согласятся с его предложением. Но почему бы и не попробовать. Если уж получится, то хуже не будет. И он будет спокоен, на этом ли свете, на том ли. Да и какая разница везде кипит жизнь. В этом он был давно убежден. Вот только уговорить всех будет не так-то просто. Но если вспомнить, какие ему удавались дела, то и это представляется вполне разрешимым. Понятно, что надо будет постараться, но уж чего-чего, а таким умением он наделен сверх меры. В любом случае другого пути нет, иначе неминуемый крах. И вообще, это на первый взгляд план может показаться странным, самым экстравагантным из всех, что он реализовал за жизнь. А их было совсем немало. Ну и что? Он же видел все своими глазами, И может оценить, кто чего стоит, кто на что способен. Он даже уверен, что Бог отнюдь не случайно привел его в этот город, поселил именно в этой, а не какой-то другой гостинице. Чтобы подсказать единственно правильное решение.
  Итак, он принимает его. Как и ту ответственность, которую будет нести за свой выбор. Но если что-то и может спасти Виталия, направить его на добрую стезю, то именно такой поворот событий.
  Яхонтову вдруг стало так легко, что даже тяжесть в груди внезапно исчезла. Он улыбнулся; ну разве это не знак того, что он на верном пути. Он взял бокал и выпил вино. За удачу!
  
   5.
  
  Яхонтов несколько раз приходил к двери номера сына, стучался, но никто не открыл. И только вечером ему удалось застать Виталия. Когда он вошел, то увидел такую картину: Виталий расслабленно лежал на диване и пил пиво. Причем, рядом стояли уже две опорожненных бутылки. Сын посмотрел на отца мутным взглядом, и Яхонтов невольно ощутил брезгливость. Как же бессмысленно транжирит он отведенное ему для жизни время, подумалось ему.
  - Где ты шлялся столько времени? Я несколько раз к тебе заходил, -, не скрывая недовольства, проговорил Яхонтов.
  Виталий недовольно посмотрел на отца. Ему явно не понравилось, что он прервал его столь замечательное занятие.
   - Гулял, - буркнул он, даже не делая попытки встать с дивана. -Как обычно, с проститутками?
   - Ну, почему с проститутками, с хорошими девушками.
   - К сожалению, с хорошими девушками ты не любишь общаться. А пора бы за ум браться.
   - Это скучно, - ответил Виталий, все также не меняя позы.
   - Ты не понимаешь, пришло время одуматься. Как ты мыслишь свое будущее?
   Виталий приподнял голову и немного озадаченно взглянул на отца.
   - А разве оно мне не гарантировано?
   Яхонтов вздохнул. Ну, как объяснить этому оболтусу самые элементарные вещи. Вещи, которые так прекрасно осознает Векшина. А ведь они практически ровесники. - В этой жизни ничего нельзя гарантировать. Люди приобретают годами, а теряют за считанные дни. Если ты полагаешь, что я вручу тебе компанию, то заблуждаешься. Это все равно, что ее погубить. А я не хочу, чтобы все говорили, как сынок за короткий срок пустил под откос дело отца, на которое он положил всю свою жизнь. - Да чего ты сегодня такой серьезный. Смотри, какой замечательный вечер. Яхонтов почувствовал, как в недрах его души зарождается грозовое облако гнева.
   - Хватит, больше я тебе не позволю жить так, как ты живешь. - И что ты сделаешь? - насмешливо спросил сын. Яхонтов несколько мгновений смотрел на него. Какую реакцию вызовет у него то, что он сейчас скажет? - Пришло время тебе жениться. Ты уже далеко не мальчик. Виталий мгновенно сел и ошалело посмотрел на отца. - Жениться? Ты хочешь сделать меня окончательно несчастным?
   - Я хочу тебя спасти от самого себя. Только женитьба на умной и ответственной женщине способна это сделать.
  - Какой кошмар. Она должна быть и умной да еще и ответственной. Такие женщины самые не красивые. Это слишком большее наказание даже для меня.
   - На самом деле, ты заслуживаешь гораздо более сурового наказания. Но я хочу тебя спасти. Ты наконец-то должен понять, что в жизни, кроме удовольствий, существует еще и ответственность и долг. Пока я чувствовал себя достаточно здоровым, то мог закрывать глаза на твои безобразия. Но врачи в один голос советуют мне уйти на покой, иначе мое сердце может не выдержать. Но ты ради своих прихотей ничего не хочешь слушать. Поэтому я буду теперь тебе только приказывать. И попробуй ослушаться.
   - А если все же попробую? - с вызовом произнес сын. Яхонтов сделал короткую паузу, тем самым как бы подчеркивая значимость своих слов.
   - Тогда я буду беспощаден. Ты еще не знаешь, каким могу я быть жестоким. Бизнес многому меня научил, он нередко заставлял меня поступать так, как я того не хотел. Но это было условием выживания. И сейчас как раз такая ситуация. Либо компания и ты вместе с ней выживешь, либо все пойдут ко дну. Поэтому готовься.
   - К чему мне готовиться?
  - Я же сказал: к женитьбе.
   - И на ком? Или знать имя моей жены мне не обязательно?
   - На умной и ответственной женщине. Если бы она была моей дочерью, я был бы счастлив. И мог бы без сожаления сойти в могилу. И с того света без тревоги смотреть на все происходящее.
   - Что-то тебя на потустороннее потянуло, - подозрительно посмотрел на отца Виталий.
   - Потому что эта воронка меня затягивает. А ты не хочешь даже на йоту измениться. В общем, готовься. Ждать осталось совсем недолго.
   - Я так понимаю, что о дате моего бракосочетания мне объявят за минуту до этого события. Я даже не успею надеть приличный костюм.
   - Вот с костюмом у тебя проблем не будет. Я все сказал, что хотел. И учти: я еще никогда не был так серьезен.
   - А если я все же откажусь от этого заманчивого предложения?
   - Ты не откажешься, я тебе этого не позволю. Иначе ты сильно пожалеешь. Спокойной ночи, дорогой сынок.
  Яхонтов вышел из номера. Несколько секунд Виталий тупо смотрел ему вслед. Затем взял бутылку пива и допил ее. Он вдруг почувствовал растерянность, черт знает, как ему поступить в этой ситуации? Кажется, старик свихнулся. Неужели и в самом деле все это он нес на полном серьезе? И хотя Виталий сам себе задал этот вопрос, в глубине души он не сомневался, что отец уже действительно все решил. Он слишком хорошо знает его, чтобы в этом сомневаться. Что же ему в таком случае делать? Если он не согласится жениться на той женщине, которую выбрал для него он, отец вполне может лишить его наследства. А если он женится, то прощай его свободная, такая прекрасная жизнь.
  Внезапно он в ярости бросил бутылку в угол. Вечно отец испортит ему настроение. И это как раз в тот момент, когда ему начинает нравиться этот городок и его обитатели. По крайней мере, некоторые из них. И что теперь, он должен сказать им: прости - прощай? И что эта за особа, которую отец нашел для него?
  
  
  
   6.
  
  Яхонтов всегда рано вставал, но на этот раз он поднялся, когда еще только-только небо начало светлеть и до появления его хозяина - солнца осталось никак не меньше двух часов. Он тщательно побрился, умылся, потом стал одеваться. Рубашка ему показалось чересчур мятой. Он направился к дежурной по этажу, которая видела очередной сон, разбудил ее и попросил утюг. Пожилая женщина посмотрела на него, как на сумасшедшего, но утюг дала. Последний раз Яхонтов гладил лет этак тридцать-тридцать пять. Но он неплохо справился с непривычным делом; с его точки зрения рубашка теперь выглядела отлично. Хоть на прием к королеве. Он обрадовался; это было хорошим предзнаменованием. Затем он тщательно стал завязывать галстук, словно лорд, добиваясь безупречности узла.
  Он вышел из дома, когда город только-только начал просыпаться, прохожих и машин на улице было еще совсем мало. Яхонтов направился к церкви, которую он приметил заранее. Но она оказалась закрытой. Яхонтова это нисколько не расстроило, неподалеку был сквер, и он присел на лавочку. Утро было теплое, дневная жара должна была обрушиться на город только через пару часов. И он наслаждался прекрасной погодой, с удовольствием подставлял лицо прилетавшему с моря прохладному ветерку.
   Наконец двери храма отворились. Яхонтов, не спеша, пошел к нему.
  В этот час в церкви других посетителей не было. Яхонтов направился к батюшке. Подойдя к нему, смиренно наклонил голову и перекрестился. - Батюшка, благословите, - попросил Яхонтов.
  Священник, дородный, средних лет мужчина удивленно посмотрел на него. Но с благословением спешить не стал. Яхонтов понял, что ему нужны другие аргументы.
  - Отец, я хочу пожертвовать на нужды храма, - протянул он заранее заготовленный конверт.
   Настоятель церкви заглянул во внутрь конверта, и его лицо отразило искреннее изумление, едва он наметанным глазом оценил его содержимое. - Вас что-то беспокоит? - участливо произнес священник.
   - Я сегодня намерен совершить, может быть, одно из самых важных дел в своей жизни. Не могли бы вы помолиться за меня?
  - Разумеется. Как вас зовут? - Яхонтов, Юрий Петрович. А можно ли прямо сейчас? Священник посмотрел на него и повернулся к иконе.
   - Господи, благослови своего раба божия Юрия... - услышал речитатив священника Яхонтов.
  Он вышел из церкви почти через час. Поняв, что перед ним человек богатый, настоятель стал излагать, как бы ненароком нужды церкви, которых оказалось совсем немало, не меньше, чем у крупной компании. Яхонтов все внимательно выслушал, даже кое-что записал и пообещал помочь.
  Уже стало довольно жарко, но Яхонтов почти не обращал внимания на зной. Он спокойно и уверенно шел по заранее намеченному маршруту.
   - Я вам не помешаю, Александра Юрьевна? - спросил Яхонтов, получив разрешение войти в кабинет Векшиной.
   - Юрий Петрович! - воскликнула она. - Да я вас всегда видеть рада. После вашего посещения у меня вдруг возрастает энергия, хочется еще больше работать, чтобы достигнуть того же, чего достигли и вы.
   - Это замечательно, вы даже не представляете, как я рад, что в вас не ошибся. Так и должно быть.
   - Но это всего лишь прилив энергии, а вот куда ее девать, не всегда знаешь, - пожаловалась молодая женщина.
   - А знаете, мне даже очень хорошо знакома эта проблема. В молодости я испытывал примерно тоже самое. Столько было сил, а применения им не находил. Какие только глупости совершал. Признаться даже стыдно.
   - Вы - глупости? Не верю. Это так на вас не похоже.
   Яхонтов улыбнулся.
   - Это потому что вы смотрите на меня такого, какой я сегодня. А если бы вы видели меня лет этак тридцать назад.
   - А хотите, я вам кое в чем признаюсь.
   - Конечно, хочу, - живо откликнулся Яхонтов.- Если бы я вас видела лет этак тридцать назад, я, наверное, в вас влюбилась, неожиданно покраснела Векшина.
   Яхонтов вдруг почувствовал сильное волнение. Он быстро подошел к Векшиной и нежно поцеловал ей руку.
   - Вы даже не представляете, как дороги мне ваши слова. Как грустно, что ушли годы.
   - Но вы еще очень крепкий.
   - Я серьезно болен. И, как сказал поэт: "мой век уже почти отмерен". И с этим ничего не сделать. Мне осталось еще немного времени.
   - Но надо лечиться! - искренне воскликнула Векшина.
   Яхонтов покачал головой и улыбнулся
   - Послушайте, Александра Юрьевна, я к вам пришел сейчас не для того, чтобы вести праздные разговоры. У меня есть к вам предложение. И я очень вас попрошу отнестись к нему максимально серьезно. Обещаете?
   - Да, обещаю.
   - Можно я возьму вашу руку в свою. Мне так будет легче говорить, - неожиданно попросил Яхонтов.
   - Да, пожалуйста, Юрий Петрович, - все больше удивляясь происходящему, ответила она.
  Яхонтов мягко накрыл своей ладонью ее ладонь.
   - Я много размышлял, - начал Яхонтов. - И не просто размышлял. Я наблюдал за вами, анализировал ваше поведение. Не скрою, что наводил о вас определенные справки.
   - Но зачем все это?
   - Разумеется, мною двигало отнюдь не праздное любопытство. Видите ли, дорогая Александра Юрьевна, у человека наступает момент решающего шага, когда ответственность за каждый поступок возрастает неимоверно. Вот такой наступил и у меня момент. Вы понимаете, о чем я?
   Векшина слегка нахмурила лоб.
   - Если честно и да и нет.
   - Я скоро сойду со сцены. А кто займет мое место? В своем окружении я не вижу такого человека. А позволить разрушить то, что я строил по кирпичику, не могу.
   - Я с вами согласна, это недопустимо.
   - Поэтому я хочу, чтобы в руководстве компании работал бы человек одновременно честный, порядочный и при этом очень способный. И я нашел такого человека. Это вы.
   Векшина вдруг так напряглась, что ее рука вопреки воле хозяйки выскочила из ладони Яхонтова. Несколько минут молодая женщина молчала. - Юрий Петрович! Это очень неожиданно.
   - Вы хотите сказать, что отказываетесь от моего предложения?
   - Нет, я так не говорила. Я сказала, что это очень неожиданно. Но если быть честной, я давно мечтала о чем-нибудь таком. Быть владелицей маленькой гостиницы, конечно, не плохо, но не хватает размаха, масштаба. Когда вы мне об этом говорили, то внутренне я была с вами согласна.
   - Что-то подобное я и предполагал. Я знаю людей и повторяю вам: вы созданы для большего.
   - Спасибо за предложение. Но я должна подумать.
   - То есть, вы не отказываетесь. - Нет. Но я очень взволнована. - Давайте с вами поступим так: вы подумаете, привыкнете к этой мысли, а потом продолжим наш разговор. Не возражаете?
   - Нет.
   - Вот и замечательно. А я не буду вам мешать. Уверен, мы скоро снова встретимся. До свидания, Александра Юрьевна.
  Векшина проводила гостя до двери, затем вернулась за свой стол. Какое-то время она сидела неподвижно.
  - Неужели это он серьезно? - вслух спросила она себя. - Похоже, что он говорил абсолютно искренне. И он, в самом деле, все тщательно обдумал и взвесил. А что если принять его предложение?
  
  
  7.
  
  В течение последних нескольких дней жизнь Кравцова, как бы разделилась. Он существовал в двух реальностях одновременно. Один Кравцов вращался в привычном для себя кругу повседневности - телефонных звонков, отчетов, приказов, летучек, общений с начальством и подчиненными. Другой Кравцов был далек от этой круговерти служебных дел. Все его помыслы были устремлены лишь в одном направлении. Он думал о том, как кардинально изменится вся его жизнь в самое ближайшее время, о том, как славно они заживут втроем: он, Векшина и Димка.
  Еще несколько дней назад, сразу после последнего разговора с Векшиной, он испытывал некоторые сомнения в том, что она согласится уехать с ним. Промаявшись в таком состоянии пару дней, он решил, что это не конструктивный способ мышления и отбросил все сомнения в сторону. Теперь он просыпался и засыпал только с одной мыслью, что он и Векшину - одна семья. Другого решения ее проблемы он не видел, да и не хотел видеть. Кравцов уже не сомневался, что его долго вынашиваемое желание обретет, наконец, самую настоящую плоть и кровь. Когда он думал об этом, у него захватывало дух, кружилась голова и сладко сжималось сердце.
   Прошла неделя после его последней встречи с Векшиной. Кравцов решил, что этого времени ей вполне должно было бы хватить, чтобы принять окончательное решение. Да и у него больше не было сил ждать. Он, хоть и не сомневался в ее выборе, но все-таки иногда червячок сомнения поднимал свою голову. Сегодня Кравцов решил раз и навсегда разделаться с ним.
  После работы он поехал к Векшиной. Кравцов просто сгорал от нетерпения узнать свою судьбу немедленно. Векшина встретила его улыбкой, не то что прошлый раз. Это показалось Кравцову хорошим знаком.
   - Привет. Как у вас дела. Как Димка? - спросил он ее прямо с порога.
   - Пока без изменений, - ответила она.- Он все время дома. Не выходит на улицу, а о море не хочет даже слышать. И один дома остается неохотно. Он, конечно, не требует моего присутствия рядом, понимает, что у меня работа, но я чувствую, что он находится в постоянной тревоге. Приходится из гостиницы ему часто звонить.
   - Бери его с собой в гостиницу, - посоветовал Кравцов.
   - Предлагала, не идет. Твердит каждый день, что хочет уехать. Я прихожу к выводу, что наш отъезд неизбежен. И делать это надо скорее.
   Кравцов понял ее слова, как согласие на отъезд с ним.
   - А что тянуть, - как о давно решенном начал о. - Собираемся и едем в Крым. Я уже навел справки, без работы там не останусь.
   - А я? - Векшина вопросительно посмотрела на него.
   - Будешь сидеть пока дома, с Димой.
   - А что я буду делать с гостиницей?
   - Да, продавай ее, к чертовой матери, - загорячился Кравцов.
   Векшина даже потеряла дар речи. Она не верила ушам своим. И это говорит ей человек, который хочет назваться ее мужем? Какое-то время она молчала, приходя в себя.
   - Ты предлагаешь мне добровольно сделать то, на что пытались вынудить меня эти подонки? - слегка задыхаясь спросила она.
   - А что делать, если нет других вариантов, - как о чем-то обыденном произнес Кравцов.
   - Значит, получается, что они все-таки добились своего.
   Кравцов заметил, что глаза Векшиной потемнели. Он понял, что ляпнул не то.
   - Ну, почему добились. Ты же не им будешь продавать гостиницу, а кому-то другому,- попытался он исправить
   - Откуда я буду знать кому. Может этот другой, окажется их подставным лицом, - в голосе Векшиной послышались металлические нотки.
   - Да какая теперь разница. Надо срочно спасать Диму. Это главное. И тут все средства хороши. Продавай и точка.
   Кравцова стала раздражать ее упертость. Он не понимал, почему Александра так расставляет приоритеты. Как можно цепляться за гостиницу, когда здоровье Димы в опасности?
   -Ты знаешь, почему я всегда держала тебя на расстоянии? Хотя мы вроде с тобой считаемся женихом и невестой, - спросила вдруг Векшина, и тон ее голоса не предвещал ничего хорошего.
   - Я всегда чувствовал твою отстраненность, но думал, что это у тебя такой характер, - высказал Кравцов свою версию. - Есть женщины, в которых преобладают мужские черты. Им трудно выражать свои чувства, они как бы застегнуты постоянно на все пуговицы.
   - Да, нет, - не согласилась с ним Векшина. - Я могу открыто выражать свои чувства. Только я буду делать это перед человеком, в котором буду чувствовать своего единомышленника. Такой человек должен понимать меня с полуслова, да нет, даже с полувзгляда.
   - Я считаю, что тебе достаточно иметь рядом прежде всего надежного и проверенного человека. Такого, как я. А единомышленниками мы постепенно станем. Я думаю, со временем ты бы стала понимать меня лучше.
   - Ты считаешь, что я тебя должна понимать. А ты меня?
   - А разве я тебя не понимаю? - удивился Кравцов.
   - Нет, не понимаешь, если предлагаешь такой абсурдный план, как продажа гостиницы, - Векшина повернулась к нему спиной.
   - Ну, я не знаю, что ты хочешь, - Кравцов растерялся. Он почувствовал, что рано радовался, представляя себя ее мужем.
   - Жаль. Мой будущий муж должен был бы это знать.
   -У тебя слишком завышенные требования к мужчинам. Того, кого ты себе придумала, не существует в природе.
   - Нет, существует. И я даже знакома с ним, - ответила с вызовом Векшина.
   Ее слова ударили по Кравцову словно плеть. Перед глазами возник образ Ярцева. Внутри у него сразу все заклокотало от ярости и возмущения. Как она могла!
   - Ах, вот оно что. У меня, оказывается, есть соперник, - едва сдерживаясь, чтобы не перейти на грубость, процедил Кравцов. - И кто же он, интересно. Неужто, это тот столичный хлыщ, который пытался тебя купить у меня, как лошадь на базаре. Хорош единомышленник, ничего не скажешь!
   - Ты ошибаешься, - спокойно ответила Векшина. - У тебя нет соперника. Я имела в виду другое. Это просто друг. И он предлагает мне вещи, которым я с удовольствием бы следовала. Ты знаешь его. Это Яхонтов Юрий Петрович.
   - С каждой минутой становится все интересней. С каких это пор тебя стали интересовать старики?- изумился Кравцов.
   - Да, ты не слышишь меня. Я же тебе говорю, он мой друг и ничего более.
   - Это когда же он им успел стать?- в голосе Кравцова послышались нотки ревности.
   - Успел.
   - Да, он тебе такой же друг, как и те, которые тебя мечтали проглотить вместе с потрохами. А этот оказался хитрее. Решил прикинуться другом. И ты поверила?
   - Поверила.
   - Ему веришь, а мне нет. Его советы дельные, а мои нет. Конечно, куда мне до него, - обиделся Кравцов. - Только думаешь, я ничего не понимаю. Я вижу, куда ветер дует. Он тебя хочет элементарно поиметь, а ты уже заглотила наживку и даже не замечаешь этого.
   Векшина слушала его и удивлялась, как же она раньше не видела, что они совершенно разные люди. Если они сейчас не могут понять друг друга, то что же будет потом? Она вдруг почувствовала страшное внутреннее опустошение.
   - Это становится уже просто невыносимо. Я устала. Я тебя прошу, избавь меня от этой нелепицы, - попросила она Кравцова.
  Кравцову показалось, что она прогоняет его.
   - Как скажешь, хочешь от меня избавиться, да? Я уйду, не переживай. Только потом локти себе кусать будешь, - пригрозил он ей.
   - Тебе действительно, лучше уйти. Это нужно и мне и тебе.
   - Ну, хорошо, я пойду. Не хочу больше навязываться. Если захочешь, сама меня найдешь.
   Кравцов выскочил из двери, как ошпаренный.
   "Какой же я дурак, - поносил он себя на чем свет стоит. - Это надо же, размечтался. Возомнил себя ее мужем". От злости не то на Векшину, не то на самого себя он плюнул на землю и быстрым шагом направился к своему дому.
   8.
  
  Виталий пребывал в тоске. Он приходил к выводу, что ни черта не понимает в этой жизни. Он и раньше никогда особенно не задумывался над этим вопросом. Зачем? Когда жизнь и так стелилась к его ногам, как мягкий пушистый ковер. Ласкалась, как котенок у его ног, одаривала подарками. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что является баловнем судьбы, что имеет преимущество перед другими людьми по праву своего рождения. А еще он был уверен, что такое положение вещей устойчиво и незыблемо, пребудет вечно, переживет его и передастся его детям и может даже внукам. И вдруг в одночасье все летит в тартарары. Его хотят женить на какой-то уродине, лишить свободы, да еще заставить работать. А если он посмеет протестовать, то его пустят по миру, сделают нищим. И это все придумал для него не чужой дядя, а родной отец. Какой удар! Прямо под дых. Что делать, где искать спасение от этой напасти, он не знал. Поэтому решил прибегнуть к много раз проверенному и испытанному способу. Хоть не надолго, но это помогало забыться и поднять настроение. Две знакомые девушки стали его таблеткой на сегодняшний вечер от нестерпимых жизненных тягот.
  Виталий протянул руку. К его груди тут же прильнула Верочка, симпатичная высокая брюнетка с отличной фигурой. Такие ему всегда нравились. Вряд ли моя будущая жена будет обладать хотя бы сотой долей ее достоинств, с тоской продумал Виталий.
  Верочка была навеселе. Это было заметно по ее громкому смеху и ненормативной лексике, к которой она прибегала все чаще и чаще. Особенно по отношению к своей подруге Ксюхе. Ксюха была уже совсем пьяна. Она сидела на стуле, свесив голову между ног, и, как больной в коме, ни на что не реагировала.
   Верочка периодически толкала и со смехом задирала ее.
   - Ксюх, ты чего это. Совсем нализалась даже лыка не вяжешь, - хохотала Верочка.
   - Оставь ее, Верочка. Видишь, ей сейчас не до нас. Давай лучше выпьем на брудершафт, пока нам никто не мешает, - Виталий притянул девушку к себе.
   - Не буду я пить, - заупрямилась та.
   - В чем дело, детка? Почему ты не хочешь пить со мной? - удивился Виталий.
   -Так не честно, - Верочка надула пухлые губки. - Нам ты вино наливаешь. Вон Ксюха даже вырубилась, а сам весь вечер пьешь только минералку. Думаешь, я не заметила. Ты что, специально нас спаиваешь?
   - Что ты, просто у меня завтра важный разговор с моим папочкой. А он у меня очень строгий. Если от меня будет пахнуть, он сделает мне а-та-та и поставит в угол. Ты же не хочешь, чтобы твоего мальчика наказали.
  - Все равно, так не честно, - продолжала упрямиться Верочка.
  - Какая ты упрямая. Ну, ладно. Ради тебя я готов на все. Виталий плеснул в свой бокал вино.
   -Ну, вот. Это уже другое дело, - заулыбалась Верочка. - За нас!- провозгласил незамысловатый тост Виталий.
   -За нас! - подхватила Верочка.
   Они дружно выпили и скрепили свой тост долгим и страстным поцелуем. Эти двое были увлечены друг другом настолько, что не услышали, как дверь номера открылась, и на пороге появился Яхонтов Юрий Петрович.
   Какое-то время Яхонтов продолжал стоять в дверях, тяжелым взглядом глядя на все происходящее. Он не удивился тому, что увидел. Ему казалось, что он бы удивился еще больше, если бы не увидел этого. Наконец Виталий заметил отца. Он отпрянул от Верочки.
   - Ой, Верочка, кажется разборка отцов и детей произойдет уже сегодня. Забирай Ксюху и дуй отсюда, пока нам всем троим не досталось, - зашептал он ей на ухо.
  Верочку не пришлось долго упрашивать. Она оказалась понятливой, сразу встала и нетвердым шагом направилась к сидящей на стуле подруге.
   - Вставай, пошли. Ну, вставай же, - Верочка потянула Ксюху за руку.
   Ксюха с трудом соображала, что от нее хотят. Верочка попыталась стащить ее со стула, но попытка оказалась неудачной. Ксюха встала и тут же, как мешок повалилась на пол, сопровождая свое падение громкой бранью. Яхонтов с брезгливостью смотрел на девушек. Виталий перехватил его взгляд и засуетился.
   - Пап, не обращай внимание, я сейчас все улажу.
   Он бросился на помощь Верочке. Вдвоем они кое-как подняли, отчаянно сопротивляющуюся Ксюху и потащили ее к двери. Ксюха упиралась и материлась на чем свет стоит. Наконец, Виталию удалось избавиться от присутствия девушек. Закрыв за ними дверь, он с облегчением вздохнул. На какое- то время в комнате воцарилась тишина.
   - Я смотрю, из нашей последней беседы ты не сделал никаких выводов, - прервал молчание Яхонтов.
   - Наоборот, я понял, что ты не шутишь и принял твои слова, как руководство к действию, - огрызнулся Виталий.
   - Ты что издеваешься надо мной? Я тебе и близко не советовал ничего из того, что я только что увидел тут, - Яхонтов едва сдерживался, но старался держать себя в руках.
   - Ну, как же ты меня сам пугал женитьбой, да еще на умной и ответственной. Вот я и решил наверстать сейчас то, что потом придется упускать. Да это мои, можно сказать, последние гастроли. Надо же мне нагуляться перед свадьбой.
   Яхонтов никак не стал комментировать услышанное.
   - Я тебе вот что хочу сказать, мы возвращаемся в Москву, - поставил он в известность сына.
   - Ну, наконец, то, - обрадовался Виталий. - Надеюсь, ты меня не женишь прямо там же на вокзале. Дашь до дома доехать еще свободным.
   - Нет. В Москву ты поедешь уже с невестой.
   Виталий не поверил отцу.
   - Ты так говоришь, как будто у тебя уже есть кандидатка на эту роль. Такую, как ты хочешь, еще поискать надо и не один год. Сейчас таких девушек не существует в природе. Испарились.
   - Ее не надо искать. Такая женщина уже существует.
  Слова отца прозвучали, как гром среди ясного неба. Виталий хоть и знал, что отец никогда не будет шутить такими вещами, но почему-то ему казалось, что это случится еще не скоро.
   - Что? Ты смеешься, - Виталий еще надеялся, что это всего лишь блеф.
   - Я говорю совершенно серьезно, - услышал он свой приговор. - И кто же она?- осторожно спросил Виталий.
   - Векшина Александра Юрьевна.
   Виталий разразился истеричным смехом. Он не поверил отцу.
   - Пап, если это шутка, то мне очень понравилась. У тебя отличное чувство юмора, - захлебываясь от смеха проговорил Виталий.
   - Я не шучу. Я предложил Александре Юрьевне место первого вице-президента нашей компании. Я сделаю ее своей главной помощницей и твоей женой. Я думаю, что ей удастся сделать то, что не удалось мне. Она сделает из тебя человека, а заодно не даст погибнуть компании.
   В номере воцарилось гробовое молчание. Виталию показалось, что ему накинули на шею петлю и стали медленно затягивать ее.
   - Жениться на этой припадочной? Ну, уж нет! Не будет этого!- с ожесточением ответил он.
   - А тебя никто и не спрашивает. Знаешь, как женились в давние времена императоры? - спокойно спросил Яхонтов.
   - Как?- пришел немного в себя Виталий.
   - Исходя из государственных интересов империи.
   - Пап, ну мы же живем в настоящее время и у нас не империя, а ты не император, - взмолился Виталий.
   - Ошибаешься, компания " Русское Гостеприимство" - это настоящая туристическая империя и жену я тебе подобрал, исходя из интересов этой империи.
   - Ты - сумасшедший, - неожиданно крикнул Виталий. - У тебя мания величия. Ты возомнил себя императором. Ты хочешь растоптать даже своего собственного сына ради своей империи. Только я не букашка, а человек, не забывай этого. И я имею свои собственные планы на свою жизнь. И в них ну просто никак не входит эта Векшина. Об этом даже и речи быть не может. Вот!
   Виталий в ярости ударил кулаком о стену.
   - Тебе все же придется подчиниться моему решению, - спокойно возразил ему Яхонтов. - Это приказ. В случае ослушания я тебя лишу всего, что тебе принадлежит по праву рождения.
   - Ах, так! - завопил Виталий.- Мне, кажется, ты и правда свихнулся. По тебе дурдом плачет. Вот я сейчас возьму и вызову психиатров, пусть они тебя освидетельствуют на полную вменяемость. А пока суть да дело, пока ты будешь доказывать, что ты не верблюд, я женюсь, на первой попавшейся шалаве. Посмотрим потом, как ты сумеешь женить меня на Векшиной.
   Виталия понесло. Он выкрикивал свои угрозы Яхонтову прямо в лицо. Первый раз в жизни он позволил себе орать на отца. Он бы мог наговорить отцу еще много гадостей, но вдруг осекся на полуслове.
  Он увидел, как отец пошатнулся и оперся рукой о стену. Лицо его сморщилось, как от нестерпимой боли и сделалось страшно бледным. В следующий момент тело его начало заваливаться вперед прямо на Виталия. Виталий едва успел подхватить его. Если бы он этого не сделал, отец, наверное, бы разбил лицо, ударившись об пол. Виталий испугался. Яхонтов висел, как труп на его руках и, казалось, не дышал.
   - Пап, ты чего, я же пошутил. Пошутил я, понимаешь,
   Виталий тормошил отца, но тот не подавал признаков жизни. Виталий осторожно положил его на пол и приложил ухо к его груди. Наконец он обнаружил признаки дыхания. Виталий судорожно сглотнул и вытер лицо. Лоб его был весь мокрый от пота. Дрожащими руками он потянулся к телефону, набрал негнущимися пальцами нужный номер.
   - Алло, скорая? Срочно приезжайте, тут человеку плохо.
  
   9.
  
  Векшина узнала, что Яхонтов в больнице и сильно встревожилась. Она поймала себя на мысли, что это было не формальное беспокойство за хорошо знакомого, но все- таки не очень близкого человека. Если бы Яхонтов был ее отцом, она переполошилась бы не меньше.
   Векшина удивилась этому факту. Она всегда с трудом привыкала к людям. Даже с Павлом они так и не смогли по-настоящему сблизиться, хотя знали друг друга довольно длительный срок. А Яхонтов всего за несколько встреч сделал почти невозможное. Он с легкостью проник ей в душу, да так и остался там, заполнив своей теплотой и участием солидную часть этого тонкого пространства. Как ему это удалось, для Векшиной оставалось загадкой. Она не знала ответа на этот вопрос. Единственное, что она знала наверняка: ей очень бы хотелось иметь такого человека в своей жизни. Неважно, в каком статусе: друга, советчика или наставника. Если было уместно в их случае, она бы назвала Яхонтова своей второй половиной или зеркальным отражением ее самой. Векшина затруднялась точно подобрать слово, характеризующее тот неуловимый вид связи, который установился между ними. Она всегда путалась в этих понятиях. Главное, Векшина не хотела терять то ощущение родства, которое она определенно испытывала к Яхонтову.
  Векшина быстро шла по больничному коридору. У двери палаты Яхонтова она остановилась и чуть-чуть перевела дух. Ей нужно было справиться с подступившим волнением. Что ее ожидало за этой дверью? задавалась она вопросом.
  Векшина заглянула в плату.
   - Юрий Петрович, можно к вам?
   - Александра Юрьевна, вот так неожиданность. Заходите. Очень рад вас видеть, - Яхонтов приподнялся на подушках. И пригласил Векшину садиться.
   - Ну, отчего же мой визит явился такой неожиданностью. Вы меня не забывали в трудную минуту, почему же я должна платить вам за это черной неблагодарностью?
   Векшина удобно устроилась на предложенном ей стуле. Она взглянула ему в лицо и отметила, что выглядит он довольно неважно. Осунувшееся бледное лицо, с темными кругами глаз, резко выделялось на больничной подушке.
   - Вы не из той породы, Александра Юрьевна. Вы не можете платить такой монетой не только мне, но и вообще кому-либо другому, - слабо прозвучал голос Яхонтова.
   - А вы очень проницательный человек, Юрий Петрович. Вы правы, это действительно так. Я быстро забываю обиды и легко прощаю. - Векшина ободряюще улыбнулась ему, чтобы он не заметил, какое удручающее впечатление произвел на нее его болезненный вид.
   - Да, я умею проникать довольно глубоко не только в характеры людей, но в суть происходящих вещей. Иначе, я бы никогда не создал такую обширную процветающую компанию. - Вам это удалось блестяще.
   - Я рад, что вы это понимаете. А значит должны понимать, какой удачей для вас может обернуться сотрудничество со мной. Многие представители такого бизнеса, как мой, мечтали бы работать в нашей компании, только их никто не приглашает, а вас я приглашаю.
   Яхонтов замолчал. Векшиной показалось, что он собирается с силами, чтобы продолжить дальше свою мысль.
   - Я ценю ваше предложение, для меня это большая честь,
   - Я очень тщательно подбираю людей в своем окружении, - продолжил Яхонтов. - И сейчас, как никогда, нуждаюсь не только в блестящем специалисте, каким вы, несомненно, являетесь, но и в преданном мне человеке. Мне нужен человек, которому я мог бы без всяких сомнений доверить компанию. Мне нужен преемник.
   - Но ведь он у вас уже есть.
   - Вы имеете в виду Виталия?- горько усмехнулся Яхонтов.
   - Конечно. Ведь это так естественно, что сын наследует дело своего отца.
   - А если сын не способен? Как бы вы поступили на моем месте, Александра Юрьевна? Кому бы вы доверили компанию?
   Векшина задумалась. Дилемма была не простой.
   - Тому, кому бы я доверяла, как самой себе.
   - Вы мыслите так же, как и я. Я тоже об этом подумал и стал искать такого человека. И я его нашел ... - Яхонтов сделал паузу, прежде сказать о главном. - В вашем лице. Именно вы мне представляетесь таким человеком. Я хочу вас видеть во главе компании.
   - Но вы еще сами можете руководить компанией, - возразила Векшина.
  - Нет, - покачал головой Яхонтов. - Это вопрос уже решенный. Если до сегодняшнего дня это еще было как-то возможно, то теперь нет. Врачи мне запретили работать строго настрого. Если я их ослушаюсь, то долго не протяну, и компания останется без хозяина. Лучше я сам вручу ее в ваши руки и посмотрю, что из этого получится.
   - Ну, хорошо. Предположим, я приму ваше предложение, - озабоченно произнесла Векшина. - Но как я могу стать президентом, не имея ни одной акции вашей компании. Я не думаю, что совет директоров примет меня с распростертыми объятиями. Я уверена, что среди этих людей многие захотят занять ваше место.
  - Вы правы. Захотят, но я не предоставлю им такой возможности, - ответил Яхонтов.
   - Я не понимаю вас, - Векшина вопросительно посмотрела на него.
   - В моих руках находится контрольный пакет акций компании. Ни у кого из совета директоров не останется шансов попасть на мое место, после того, как я подарю вам часть своих акций.
   - Подарите? Но на каком основании, - изумилась Векшина.
   - Я подарю их вам на свадьбу... с Виталием.
   Кровь бросилась к лицу Векшиной. Она никак не ожидала, что такое могло прийти в голову этому умному человеку.
   - Вы хотите, чтобы я вышла замуж за Виталия? Но это невозможно.
   -Я не принимаю никаких возражений, - голос Яхонтова сделался вдруг сильным. Казалось, он собрал последние силы, чтобы донести до Векшиной весь смысл своих слов. - Это мое условие. Если вы принимаете его, то уезжаете в Москву, со всеми перспективами, которые я вам обрисовал. Если нет, то мы с вами расстаемся. Подумайте. У вас есть время, когда я выпишусь из больницы, вы мне дадите ответ. А сейчас, до свидания, Александра Юрьевна. Я очень устал и хочу побыть один.
  Яхонтов в изнеможении откинулся на подушки, всем своим видом показывая, что их разговор окончен. Векшина встала и, попрощавшись, покинула больничную палату. До самого дома она не могла прийти в себя.
  
  10.
  
  С утра у Векшиной было хорошее настроение. По крайней мере, лучше, чем все предыдущие дни. А все потому, что брат постепенно стал оттаивать. У него даже улучшился аппетит, не только съел все, что она ему положила на тарелку, но и попросил добавки. И теперь она стал готовить обед с надеждой, что и он будет так же востребован, как и завтрак.
  Все это время Дима сидел за столом и смотрел на сестру. Иногда он пододвигал к себе альбом и быстро рисовал ее в разных позах: то у плиты, то с половником, то за мытьем тарелок.
   - Саша, ты не решила, когда мы уедем? Мне так страшно бывает по ночам, - вдруг услышала она его голос. Векшина живо обернулась и пристально посмотрела на него.
   - Теперь уже совсем скоро. Подожди еще чуть-чуть.
   - А от чего это зависит?
   - Есть ряд обстоятельств. Обещаю, скоро ты о них узнаешь.
   - Я хочу узнать сейчас.
   Векшина присела напротив брата.
   - Я тебя прошу, потерпи немного. Мне надо самой все окончательно обдумать. Скажи, тебе нравится Юрий Петрович?
   - Классный старик, - одобрил мальчик. - Хотя я его видел всего пару раз. Мне нравится, как он выглядит, это я говорю тебе, как художник. Я бы написал его портрет.
  Векшина грустно вздохнула.
   - Боюсь, не получится.
   - Почему? - удивился брат.
   - Он серьезно болен. И лежит в больнице.
   - Как жаль, - огорчился Дима.
   - Да, жаль, - согласилась Векшина. - Жаль, что речь не идет об Юрии Петровиче.
   - Я не понимаю, что ты сказала, о чем не идет речь? - удивленно посмотрел Дима на сестру.
   - Не важно. Это я так, говорю с собой. Чтобы он своим проницательным взглядом художника не заметил выражения ее глаз, она поспешно встала и снова заняла свой пост у плиты. И в этот миг раздался звонок в дверь.
   - Кто-то пришел? - немного обеспокоено проговорил Дима.
   - Не волнуйся, я открою. Это, наверное, пришел Паша.
   - А почему бы тебе не выйти за него замуж, - внезапно огорошил ее предложением брат.
   - Давай, я сама буду решать за кого мне выходить. Без твоих советов. Договорились?
   - Хорошо. Но только когда я решу жениться, тоже не стану спрашивать у тебя совета. Договорились?
   Векшина невольно улыбнулась.
   - Договорились, жених.
  .Векшина направилась открывать дверь. Вернулась она на кухню через минуту, но не одна. Вместе с ней вошел Виталий.
   - Дима, извини, пожалуйста, но нам нужно поговорить с этим господином. Дима неохотно встал.
   - Да, пожалуйста, говорите. Пойду к себе. Он также медленно вышел из кухни.
  - Чему обязана вашему визиту? - сухо спросила Векшина.
   - Как чему? Разве нам не надо получше познакомиться друг с другом?
  - С какой стати?
  - Вы меня удивляете. Разве мы не жених с невестой? Я вина принес, выпить на брудершафт. Не будет ли у вас стаканчиков?
  - Чтобы запустить вам в голову?
  - Разве так встречают суженого?
  - А кто вам это сказал?- Тот, кто и вам. Мой дорогой и уважаемый отец.
  Векшина внезапно усмехнулась. Она вдруг посмотрела на эту сцену со стороны и сразу же почувствовала всю ее нелепость. Такого с ней еще не случалось. Просто самая настоящая комедия. Или даже водевиль.
   - Но это совсем не значит, что все решено, и я выходу за вас замуж.
   Виталий вдруг сделал решительный жест.
   - А вот как раз, моя дорогая невестушка, и значит. Если так решил отец, так и быть по сему.
   - А я, по-вашему, в этом вопросе голоса не имею, - почти весело поинтересовалась Векшина.
   Виталий развел руками.
   - Боюсь вас огорчить, дорогуша, но ни я, ни вы.
   - Это почему же? И очень прошу вас, прекратите употреблять эти ваши дурацкие слова: дорогуша и прочие.
   - Увы, не могу удержаться, они сами из меня лезут.
  - Дурь из вас лезет. Причем, в неограниченных размерах. Так все же почему я не имею в этом вопросе голоса?
   До сих пор Виталий стоял, теперь он вдруг без всякого приглашения сел.
  - По самой простой причине, если мой отец так захотел, то это непременно свершится. Так было всю жизнь: все, что он замышлял, обязательно исполнялось. Мой отец диктатор, он не принимает возражений. Или вы еще это не поняли? Впрочем, чего я говорю, раз я здесь, а вы меня еще не выгнали с помощью вон того веника, значит, все сами знаете, что совсем скоро наша веселая свадьба. И пора начинать готовиться к ней. Вы не находите? Может быть, обсудим фасон вашего подвенечного платья? Поверьте, это очень важный вопрос.
   Векшина тоже села. Этот разговор начал ее немного утомлять.
  - Послушайте, Виталий Юрьевич.
   - Зовите меня, просто дорогой, - перебил ее Виталий.
   Да он вдобавок ко всему еще и скоморох, отметила Векшина.
   - Послушайте, Виталий Юрьевич, вы правы в одном, мы, в самом деле, скоро поженимся. Так уж сложились обстоятельства.
  - Я же говорил!- Но я хочу прямо сейчас обговорить некоторые нюансы.
  - Фасона вашего платья.
  - Неужели вы никогда не устаете от своего паясничанья?
  - Никогда, - заверил ее Виталий.- Ладно, мне по большому счету все равно.
  - А по маленькому?
   А по маленькому вот, что я вам скажу: да, мы поженимся. И даже будет свадьба. И я буду в подвенечном платье. Я понимаю, что это необходимо.
  - Я всегда мечтал о свадьбе и о невесте в подвенечном платье. Это так красиво.
   - Вы можете хотя бы несколько минут помолчать?
  - Только несколько, но не больше.
  А может, он не совсем трезв, предположила она. Кажется, этот человек состоит исключительно из одних пороков и недостатков. И я выходу за него замуж. В кошмарном сне такое не приснится. А если отказаться от этой безумной затеи?
  Перед мысленным взором Векшиной внезапно возникло бледное лицо Яхонтова на белом фоне больничной подушки.
   - Судя по всему, этот спектакль все же состоится, - сказала она. - Но я сразу предупреждаю: никаких супружеских отношений между нами невозможно. Вы мне глубоко антипатичны. И если бы не Юрий Петрович, у меня даже в страшном сне не возникла бы мысль стать вашей женой.
   Однако это заявление нисколько не огорчило Виталия.
  - Вот и прекрасно. Думаете, я всю жизнь только и делал, что о вас мечтал? Терпеть не могу самовлюбленных женщин, которые уверены, что им должен покориться мир.
   - Вот и прекрасно, - повторила она его слова. - Есть браки, которые основаны на взаимной любви, а наш - на взаимной неприязни. Отсюда и все остальное. Каждый будет жить своей жизнью.
   - Великолепно! Меня это устраивает. Вы даже не будет меня видеть.
  - А вот это фокус как раз у вас и не выйдет.
   - Как так? - изумился Виталий. - Мы только что договорились. - Смотря о чем. Ваш отец желает, чтобы вы наконец-то занялись делом, работой на компанию. И мне он поручает приучить вас к работе. И я намерена выполнить это задание. Как ни прискорбно, но если жить мы будем отдельно, то трудиться вместе. А потому и видеться, увы, каждый день.
   - Я так не согласен. Тогда я отказываюсь от брака.
   - А как же ваш отец? Вы только что мне объясняли, что все его приказы неукоснительно выполняются, - едко проговорила она.
   - Черт! Но я не хочу вас видеть вообще. Жить бы нам на разных континентах.
   - Я бы с удовольствием сослала бы вас в Антарктиду, причем, в таком виде, в каком вы сейчас находитесь. Это пошло бы вам на пользу.
   - А я бы вас - в Амазонку, где водятся большие хищные крокодилы.
  - Оставим эти прекрасные мечты на потом. А пока нас ждут впереди нелегкие дела. Могу ли я надеяться, что мы обо всем договорились?
   - Будем считать, что подписание брачного договора состоялось.
   - Вот и замечательно. А сейчас у меня есть желание отдохнуть от вашего присутствия. Тем более вы еще не мой муж.
   - Ухожу. Прощайте, дорогуша, - помахал он ей рукой.
   Виталий быстро вышел из кухни. Векшина даже не встала, чтобы его проводить. И почти в тот же миг перед ней появился Дима.
   - О чем вы так долго говорили? - спросил он, подозрительно буравя сестру глазами.
   Векшина на мгновение замялась. И внезапно решилась. Какой смысл оттягивать признание, все равно придется все сказать.
   - Дима, я должна тебе кое-что объявить. Ты сейчас только что видел моего будущего мужа.
   - Его? Да ты с ума сошла! - Лицо мальчика покрылось бурыми пятнами.
   - Может быть, и сошла. Но так было необходимо.
   И внезапно что-то странное произошло с ней, из ее глаз хлынул целый поток слез. Она крепок прижала к себе брата и держала его в своих объятиях до того мгновения, пока глаза снова не стали сухими.
  
  
   Часть 2.
  
   Глава 11.
  
   1.
  
  Длинный свадебный кортеж подъехал к Дворцу бракосочетания. Векшина из машины наблюдала за тем, как направляется к ней ее жених, который уже через полчаса станет ее законным мужем. Внезапно она поймала себя на том, что любуется им. Что тут удивительного, ведь он красивый мужчина. В строгом, прекрасно сшитом черном костюме, в ослепительно белой рубашке, в переливающим разными цветами галстуке он, в самом деле, выглядел очень привлекательным. Но только что за ужасный бес сидит внутри него и управляет всеми поступками. И, кажется, никакая сила не способна изгнать его. На миг ей стало грустно.
  Виталий отворил дверцу и подал руку. Вместе они стали подниматься по лестнице. Векшина ловила на себе то восторженные, то завистливые взгляды. Она знала, что в этом замечательном платье выглядит великолепно. И что вообще, они очень красивая пара. И как было бы замечательно, если бы все так и было. Но, увы, она ни на минуту не забывала, что это не что иное, как имитация свадьбы, необходимая для того, чтобы все думали, что они, в самом деле, отныне настоящая семья. Но это совсем не так и никогда не случится.
   Они стояли рядом друг с другом в ожидании той минуты, когда их позовут для совершения торжественной церемонии. Она ловила на себе внимательный взгляд Виталия, но на этом все их общение и ограничивалось. За последние десять минут они не сказали друг другу ни слова. Впрочем, это совсем не означало, что они молчали, наоборот, говорить им приходилось много, вернее, благодарить. То и дело к ним подходили какие-то люди и поздравляли их.
  И вот настал тот самый момент, который должен был навсегда кардинально изменить ее жизнь - их пригласили на регистрацию брака. А если убежать прямо сейчас, у нее в запасе еще осталось минуты две. Целых две минуты. Но Векшина знала, никуда она не убежит. Для себя она уже все решила. И не в ее характере отворачиваться оттого, что посылает ей судьба. Она могла колебаться, испытывать сомнения. Но, прияв решение, всегда шла до конца. И сейчас собирается вести себя точно так же. И уже совершено спокойно, даже можно сказать почти без эмоций она слушала слова женщины в длинном платье с лентой на груди.
  - Дорогие Александра Юрьевна и Виталий Юрьевич. Сегодня в вашей жизни один из самых важных и счастливых дней. Вы вступаете в законный брак. Это событие вам запомнится на всю жизнь. Я рада вас поздравить и предлагаю поставить подписи в записи регистрации.
  Векшина поставила в регистрационной книге свою подпись и без большого интереса стала смотреть, как тоже действие повторяет вслед за ней и Виталий.
  "Ну вот, я и жена. Поздравляю!" - мысленно проговорила она.
   - А теперь, молодые обменяйтесь кольцами, и можете поцеловаться, - как будто бы из далека донеслись до нее слова церемониймейстера.
  Они обменялись кольцами. И на какое-то мгновение между ними возникла неловкость. Затем Виталий обнял ее, и они поцеловались. Надеюсь, это наш первый и последний поцелуй, подумала Векшина. Впрочем, нельзя было сказать, что ей он совсем не понравился.
  Все последующие мысли и эмоции заглушили аккорды марша Мендельсона и громкие аплодисменты. Они снова стали принимать поздравления.
  Казалось, что свадьба никогда не кончится. Официанты уже сами не могли вспомнить, сколько смен блюд они поставили на столы. На подиум выходили все новые и новые люди, провозглашали здравницы в честь молодоженов, дарили подарки, для которых уже не хватало специально отведенной комнаты.
  Ярцев и Мигачев сидели рядом друг с другом. Оба были изрядно пьяны. Но не настолько, чтобы потерять представление о том, что происходит вокруг
   - Веселая свадьба, не находишь? Подарков сколько надарили. И каких! - произнес Ярцев, после очередного дароприношения.
  Мигачев посмотрел на новобрачных.
   - Веселая-то веселая, только молодожены какие-то странные. Сидят, как чужие. Я специально наблюдал, за пять минут ни разу друг на друга не посмотрели.
   - Да, любопытное развитие событий. Я был в Дивноморске, ни что не предвещало их сближения.
  Мигачев пододвинулся к своему соседу и зашептал ему на ухо.
  - У меня такое чувство, что это очередной хитрый ход Яхонтова.
  Ярцев с сомнением посмотрел на него.
   - Но старик тяжело болен.
   - Но он мог успеть организовать эту свадьбу до болезни.
   Ярцев задумался.
   - Пойдем-ка покурим на воздух. Что-то тут душно.
   - Не возражаю.
   Они вышли на балкон и закурили.
   - И что ты думаешь обо всем этом? - спросил Ярцев.
   - Думаю, что это не спроста. Старик снова всем показал, что гениален. Сыночек - полное дерьмо, так он находит ему жену, которая стоит многих мужиков. Я изучил ее биографию, эта дама очень упорная и целеустремленная.
  - Так ты полагаешь, что нам подготовили сюрприз? - спросил Ярцев.
  Мигачев кивнул головой.
  - Очень на это похоже.
   - Я тоже имел дело с этой дамочкой. И соглашусь, характер у нее твердый.
   - И что делать? Отказываться от наших планов?
   - Ни в коем случае, - решительно произнес Ярцев. - Наоборот, раз такой оборот событий, их надо проводить еще энергичней.
   - Но опасность возрастает. Была одна ситуация, сейчас другая, - с сомнением проговорил Мигачев.
   - Если мы будем заниматься проволочкой, вот тогда опасность многократно возрастет. Пока эта дамочка будет входить в дела, все должно быть завершено. На наше счастье Яхонтов не дееспособен, а сыночек ни к чему не годен. Даже странно, что такому умному и деятельному человеку господь дал такого бездарного и ленивого сына.
   - На наше счастье.
   - Если мы им воспользуемся. Как там, у классика говорится: сегодня еще рано, а завтра будет поздно.
   - Да я собственно, готов, - сказал Мигачев.
   - Вот и хорошо. А пока можем продолжать гулять на свадьбе. А о наших подарках для них они узнают чуть позже.
  Они вернулись в зал, где все также продолжалось безудержное веселье. 2.
  
  Свадебный вечер подходил к концу. Гости стали расходиться, и Векшина с удовольствием смотрела, как они постепенно покидают банкетный зал. Теперь, когда занавес опущен, а спектакль сыгран, можно ехать домой. Она позвала Виталия и сообщила ему о своем желании. Виталий не возражал.
  Векшина подобрала подол длинного платья, в котором она путалась весь вечер, и быстрым шагом направилась к выходу. Ей захотелось, как можно скорее освободиться от этого бутафорского наряда. Это платье теперь будет напоминать ей о самом беспрецедентном компромиссе в ее жизни. Хотя, почему будет? Оно завтра же полетит в помойку.
   И вообще, зачем ждать до завтра, раздраженно подумала Векшина. Оно окажется в мусорном ведре уже сегодня вечером. Векшина вздохнула и про себя усмехнулась, отметив, что платье тут не причем. Его, конечно, можно и в помойку. Только вряд ли это что-либо изменит. Мужа-то в помойку не выкинешь. Векшина обернулась и посмотрела на Виталия. Он перехватил ее взгляд и послал ей картинный воздушный поцелуй, от которого ее всю передернуло. Векшина отвернулась и прибавила шаг. Виталий догнал ее у дверей машины.
  - Как вы думаете, дорогая, я, как любящий муж, должен поцеловать свою молодую жену, прежде, чем посадить ее в машину? - он проникновенно смотрел в ее глаза.
  - Оставьте этот балаган. С меня достаточно того, что пришлось терпеть ваши поцелуи в ресторане, - резко оборвала его Векшина.
  Она радовалась тому, что сейчас никого нет рядом, и она может говорить все, что думает.
  - Я тоже не горю желанием нежничать с вами, но несколько человек, вон там, у двери ресторана, остановились и смотрят на нас. Один из них Мигачев. А у него собачий нюх, как бы он чего не заподозрил. По-моему мы должны продемонстрировать им, как любим друг друга, - Виталий придвинулся к Векшиной.
  - Черт! Я думала, что все уже позади, - с раздражением бросила она. Хотя про себя она оценила его находчивость. Ей самой и в голову не пришло продолжать соблюдать субординацию.
  - Как видите, еще не все. Остались кое-какие формальности. Да не переживайте вы так сильно. Я не сделаю вам больно. Это всего-навсего поцелуй, - Виталий с насмешкой смотрел на нее. Он потянулся губами к Векшиной, но она интуитивно отпрянула от него. Ей было не понятно, зачем подвергать себя еще одной пытке, когда, похоже, что до них уже ни кому нет дела.
  - Ну, же, дорогая, сделайте над собой еще одно небольшое усилие, - подбодрил ее Виталий.
  - Не называйте меня дорогая. Будьте так любезны, - передернула плечами Векшина.
  - Хорошо, не буду,- Виталий приблизил к ней свое лицо.
  - Только побыстрее, пожалуйста, - попросила Векшина. - И еще, надеюсь, вы понимаете, что вы должны только имитировать поцелуй.
  - Пока мы с вами будем торговаться, публика заподозрит что-то не ладное.
  - Ну, ладно. Давайте, - Векшина зажмурила глаза.
  Виталий обнял ее за плечи и оставил на ее губах самый настоящий поцелуй. Векшина сделала попытку вырваться, но Виталий не отпускал.
  - Осторожней, вы испортите весь спектакль, и народ нас освистает, - наконец оторвался от нее Виталий.
  - Я же вас просила, - Векшину так и подмывало вытереть губы на глазах у всех.
  - Извините, но я так вошел в роль.
  - Я вас очень прошу, больше не входите в эту роль. - Векшина не стала слушать его дальнейших объяснений и поспешила скрыться от посторонних глаз в салоне машины.
  - Обещаю, не буду, даже если вы слезно будете упрашивать меня на коленях.
  -Ну, вот еще! - возмутилась Векшина.
  Виталию стало смешно. Он подумал, какая странная женщина эта Векшина, если для нее такая проблема обыкновенный, ничего незначащий поцелуй. И это его жена! Какая ирония судьбы.
  Какое-то время они ехали молча. Каждый по-своему переживал случившееся с ними сегодня вечером. Виталий первый нарушил молчание.
  - Куда мы сейчас направимся?
  - Домой, куда же еще.
  - А я предлагаю другой вариант, - Виталий весело сверкнул глазами.
  - Вы полагаете, что у нас есть еще варианты?- удивилась Векшина.
  - Я не полагаю, я в этом даже не сомневаюсь. Поэтому предлагаю закатиться в какое-нибудь веселое местечко и отпраздновать столь значительное событие нашей жизни. Согласитесь, что даже в нашем с вами варианте, есть, что отметить, - в голосе Виталия послышалось возбуждение.
  - Мы только что это сделали. Не считаю нужным повторяться, - Векшина не разделяла его энтузиазма.
  - Если вы намекаете на то действие, которое происходило в ресторане. Так это же чисто протокольное мероприятие. Нет, моя душа жаждет праздника.
  - Не забывайте, что наш брак с вами вовсе не праздник, а вынужденная необходимость, - сухо ответила Векшина.
  - А мне плевать на это. Для меня лишь бы был повод. Годится даже такой, как этот.
  - Ну, так и празднуйте его сами. А меня попрошу не впутывать в ваши празднества. И запомните это на будущее, - Векшина отвернулась к окну
  - Как вам будет угодно, - Виталия нисколько не огорчил ее отказ. Он был даже рад этому.
  - Кстати, мы уже приехали, - Виталий припарковал машину. - Вот наш дом. Вы можете спокойно отправляться спать. Ну, а я поеду, развлекусь куда-нибудь.
  - Мне все равно, - Векшина вышла из машины и пошла к дому, не оглядываясь.
  - Спокойной ночи, дорогая женушка, - крикнул ей в след Виталий. Векшина никак не реагировала. Она вошла в дом и захлопнула дверь. До ее слуха донеслись звуки отъезжающей машины.
  
  
   3.
  
  Векшина стояла в своей комнате перед зеркалом в свадебном платье и фате. Она испытывающе вглядывалась в свое отражение, стараясь разглядеть в бесстрастной зеркальной глади, как повлияло на нее столь знаменательное событие ее жизни. Бесспорно, выглядела она великолепно. В белой пене кружев подвенечного платья, в воздушной фате, казалось, она сошла с обложки глянцевого журнала.
  Беспечная счастливая невеста.... Такой она должна была быть в этот день. Векшина приблизила лицо к зеркалу. То, что трудно было рассмотреть на расстоянии, сразу же обнаружило свою суть. В глубине ее глаз застыло отчаяние. Других еще можно было обмануть. Себя - не обманешь. Для этого не надо даже в зеркало смотреть.
  "Видела бы сейчас меня моя мама, - с горечью подумала Векшина. - А я? Разве о таком муже я всегда мечтала? Что я наделала!"
  Векшина сорвала с головы фату и бросила на пол. Губы ее задрожали, лицо сморщилось, из глаз хлынули слезы. Векшина не отошла от зеркала, не спрятала, распухшее от слез лицо в подушку. С каким-то мазохистским удовольствием она отмечала, как из красавицы превращается в дурнушку. Нос распух и стал красным, глаза отекли и превратились в щелочки, по щекам проложили следы, черные от туши, ручейки слез.
  Так ей и надо, с неожиданным злорадством подумала Векшина. Достойное начало семейной жизни под названием фарс. А мой так называемый муженек, наверное, где-нибудь веселится сейчас...
  Она не ошиблась. Виталию действительно было весело. Он отмечал начало семейной жизни в ночном клубе в компании со стриптизершей.
  Девушка была просто супер. Тонкая, как тростинка, с раскованной пластикой пантеры и выше Виталия на целую голову. Виталий с восхищением смотрел на ее мягкую кошачью грацию, завораживающие движения.
  -А ты классно танцуешь. Не хуже тех, которые на шестах крутятся. Ты об этом знаешь?
  - Знаю, - двигаясь в ритме музыки, ответила девушка.
  -А сама никогда не пробовала так, как они?
  - А у тебя глаз- алмаз. Я ведь стриптизерша.
  - Правда? Никогда не был знаком со стриптизершами. А ты в каком клубе работаешь?
  - В этом и работаю. Девушка крутанулась вокруг Виталия, как вокруг живого шеста.
  - Здорово! - Виталий пришел в полный восторг. - А на сцену ты выйдешь сегодня?
  - Нет. У меня сегодня выходной.
  - Жалко. Мне бы хотелось посмотреть на тебя, - Виталий привлек девушку к себе.
  - Смотри на других пока. Я завтра работаю. Приходи, увидишь.
  - А я сегодня хочу, - он теснее прижался к ней и поцеловал в губы.
  - Нет, сегодня я танцую только в зале.
  - Слушай, а может, ты для меня станцуешь, а? Поехали ко мне!- осенило Виталия.
  - А чего я у тебя забыла? - протянула девушка. Виталий понял, что она не отказывает ему, а просто набивает себе цену.
  - Посмотришь, как олигархи живут.
  - Ой, не смеши меня, - девушка прыснула от смеха.
  - Ты не веришь, что я олигарх?
  - Нет.
  - А я внебрачный сын президента, - Виталий импровизировал на ходу.
  Девушка расхохоталась.
  - Ну, я не знаю, как тебя выманить отсюда, - Виталий смотрел на нее умоляющим взглядом.
  - Да ладно, не парься, - снизошла до него девушка. - Ты мне и так понравился. Я согласна. Поехали. Будет тебе стриптиз.
   Они вышли из клуба и поймали машину. Водитель такси с улыбкой наблюдал за парочкой, страстно целующейся на заднем сиденье. Пространство вокруг них было наэлектризовано до предела. Казалось еще немного и они начнут срывать друг с друга одежду прямо в машине.
  Неожиданно машину подбросило на повороте. Виталия оторвало от девушки. Он больно ударился головой о стекло. Этот удар вернул ему способность рассуждать здраво. Да и хмель немного выветрился к этому времени. Виталий вдруг представил, как он приведет свою подружку под крышу дома, где теперь находится его жена. Они, конечно, свободные люди, но вдруг она что-нибудь ляпнет и испортит ему всю малину. У Виталия резко испортилось настроение. Он с раздражением подумал о своем отце, который устроил ему такую жизнь. Нет, решил он. Сегодня к нему домой нельзя.
  Виталий попросил затормозить машину.
  - Что мы уже приехали? - спросила девушка.
  - Слушай, я вспомнил, что сегодня ко мне. . . ну, никак нельзя. Давай другой раз, ладно? Виталий виновато поцеловал девушку в щеку.
  -Шеф, ты довези девушку домой, а мне надо в другую сторону, - Виталий сунул водителю деньги и выскочил из машины. - Пока, детка. Надеюсь, еще увидимся, - попрощался он с девушкой.
  - Пока, - девушка растерянно смотрела ему вслед.
  
   4.
  
  После того, как Яхонтов слег окончательно, Ярцев оказался во главе компании. То, к чему он так стремился, произошло. Вот только совсем ненадолго. Мерзкий старик, даже почти находясь на смертном одре, выкинул очередную гадость, подобрал это смазливую провинциалочку, спешно женил на своем никчемном сыночке. И совсем скоро эта парочка станет здесь верховодить. Вернее, если он, Ярцев, правильно понял расчет Яхонтова, все основные обязанности по работе возьмет на себя Векшина, а ее муженек будет при ней исполнять роль оруженосца. А он снова, как и при старом режиме окажется на вторых ролях. Так благо это было еще при Яхонтове, а ведь теперь при какой-то бабе, которая еще совсем недавно владела чем-то вроде постоялого двора. Нет, с таким раскладом он никак не может согласиться. И у него есть способ кардинальным образом изменить эту ситуацию.
  Ярцев созвонился с Хьюзом, и они быстро договорились о встрече. Причем, хватило всего нескольких слов, дабы американец понял всю ситуацию. Это обрадовало Ярцева, на данном этапе иметь умного союзника - это большая подмога.
  Ярцев вошел в гостиницу, поднялся на лифте, постучался в номер. Ему открыл Френсис Хьюз. - Проходите, - пригласил он. - Позволить вас сразу же поздравить.
  - С чем?
   - После того, как вашего шефа уложить в постель болезнь, вы по сути дела возглавить компанию. Я вас правильно понял по телефону? - В его голосе Ярцев ясно различил иронию.
   - К сожалению, только временно. Не более того.
   - А все в этом мире есть временно. Увы, нет ничего постоянного.
   - Да вы прямо философ, - иронией на иронию ответил Ярцев.
   - Это всего лишь есть мои жизненные наблюдения. Но вы есть правы, положение надо закреплять. Причем, очень быстро. Нельзя терять ни минуты.
  - Я тоже такого же мнения.
   - Приятно, когда так быстро достигать согласия. Вот бы во всех делах так, мистер Ярцев.
   - А можно чего-нибудь выпить? - попросил Ярцев.
   - Вам все можно. Чего хотеть?
   - Виски, если можно.
   - Я же сказал, что вам все можно. - Он подошел к бару, налил в бокал виски и протянул гостю.
   - Мне кажется, у вас есть какой-то план, - сказал Ярцев после того, как сделал большой глоток.
   - Вы есть снова правы. Сегодня вы есть на редкость проницательны.
  - И что за план, можно узнать?
  Хьюз насмешливо посмотрел на Ярцева.
   - Вам все можно, снова повторил он. - Есть два способа захватить компанию. Думать, вам они известны?
   - Либо ее обанкротить и скупить, либо скупить акции.
   - Замечательно. Вы сегодня просто бесподобны. Только мой план есть немного другой.
   Ярцев метнул в Хьюза подозрительный взгляд. Он говорит это искреннее или смеется над ним?
   - И какой?
   - Я хотеть идти одновременно сразу по двум этим направлениям. Нам нужно скупить акции и если понадобится, то обанкротить компанию.
   - Но одновременно это практически невозможно!
   - Я так высоко вас вознес, а вы не выдержать высоты. Запомните: все есть возможно, если ворочать мозгами.
   Ярцев почувствовал обиду. В тупости его никто еще не обвинял.
   - Мне кажется, вы могли убедиться, что у меня есть к этому некоторые способности.
   - Извините, я не желать вас обижать. А теперь внимательно слушать меня. Нужно срочно взять большие кредиты, желательно в нескольких банках.
  - Но зачем? - удивился Ярцев.
   - Для того, чтобы скупать акции у сотрудников компании, - наставительно произнес Хьюз. - Я точно знать, что в свое время Яхонтов, чтобы их стимулировать, наделить многих акциями.
   - Это так, но они ими дорожат и не станут продавать.
   - Все зависит от цены. Предлагать такую цену, чтобы никто не смог устоять.
  - Но что будет дальше после покупки акций?
   Хьюз вместо ответа тоже налил себе виски.
   - Как вы понимать, мы убивать сразу двух зайцев. Получаем большой пакет акций. И сажаем компанию в долговую яму. Деньги потрачены, их надо отдавать. Тот, кто приходить в руководство компании, сразу же окажется перед тяжелой проблемой. Где взять такие деньги, чтобы рассчитаться с кредиторами?
   - Но все шишки падут на меня!
   - А что вы хотеть, бить лбом и не удариться? Отбивайтесь. Лавируете. Чего-нибудь придумывать. Главное занять лидирующую позицию. Подмять всех под себя.
   - А если дело дойдет до банкротства?
   - Замечательно. Этого можно только и желать.
   - Но тогда понадобятся деньги.
   - И они у вас будут. Вы спасать компанию, и она упадет к вашим ногам, как спелая груша с дерева.
   - А могу я спросить, откуда возьмутся деньги?
   - А какая вам есть разница. Деньги же не есть пахнуть. Главное, вы будете на коне.
   - Неплохо придумано, мистер Хьюз, - одобрительно произнес Ярцев.
  - Я долго думать, - скромно отозвался на похвалу Хьюз.
   - А могу задать вам еще вопрос?
   - Задать вопрос можете, а вот получите ли ответ, не гарантирую.
  - Почему вас так интересует компания Яхонтова? Есть много других компаний, ничуть не хуже.
   - Может, когда-нибудь я вам и отвечать, но уж точно не сейчас. Займитесь нашим планом. Это, поверьте, гораздо для вас важней. Еще виски на посошок?
   - Нет, спасибо. Надо о многом подумать. Лучше иметь свежую голову.
   - Очень здравый подход, - одобрил американец. - Жду от вас с нетерпением вестей.
   Ярцев встал и вышел их номера. Он вдруг ощутил прилив сил. А у них, в самом деле, есть неплохой шанс.
  
   5.
  
  Чернов вошел в магазин Светланы. Увидев его, она устремилась ему на встречу.
   - Здравствуйте, - она запнулась.
   - Александр Геннадьевич, - подсказал Чернов. - А лучше просто Александр.
   - Мне так неудобно. Мы с вами так мало знакомы.
   - Что за проблема, - широко улыбнулся Чернов. - Сейчас мало знакомы. А через пять минут будем хорошо знакомы.
  Светлана неожиданно для себя хихикнула. Мужчина ей нравился.
   - Вы всегда такой стремительный?
   - Когда я вижу по-настоящему красивую женщину, все во мне устремляется к ней.
   - Так уж и все? - кокетливо поинтересовалась она.
   Чернов сделал строгое лицо, но таким образом, чтобы его собеседница поняла, что это всего лишь игра.
   - Если я говорю все, это значит, все. А вот у вас, я вижу, не все ко мне устремляется. Чем-то вы озабочены?
   - Да нет, все в порядке, - произнесла Светлана и при этом глубоко и горестно вздохнула.
   - Да будет вам известно, что я стреляный воробей. И на мякине меня не проведешь. Говорите, в чем беда? - Для убедительности и проникновенности Чернов слегка взял женщину под локоток.
   - Ну, ладно, раз вы настаиваете, - Светлана сделала вид, что сдалась. - Боюсь, но магазин мне долго не удержать.
   - Что так?
   - Доходы не покрывают расходов. За все надо платить: за аренду помещения, за товар, за электричество... А где взять столько денег. А я так мечтала о своем магазине.
   Чернов, оценивающе посмотрел по сторонам.
   - Понимаю вас, как бизнесмен бизнесмена. Я сам когда-то начинал и сталкивался с такими проблемами.
   - Значит, вам не надо ничего объяснять, - обрадовалась Светлана. В ее голосе вдруг пробилась слабая надежда. Правда, на что надеется, она пока не представляла. Но какое-то шестое или даже седьмое чувство подсказывало, что этот визит не спроста. - Да что я вам говорю, кто поможет бедной и несчастной женщине.
   - Разумеется, только настоящий мужчина.
   - Где же взять-то настоящих, их давно уже нет, - вздохнула Светлана.
   Чернов наклонился к ней.
   - Если поискать, всегда можно найти, - тихо, но веско произнес он.
  Светлана вдруг почувствовала, как у нее учащенно забилось сердце.
   - А где искать? - с небольшим придыханием спросила она.
   - Да, собственно, искать-то и не надо, он вас сам нашел.
   - Уж не себя ли вы имеете в виду? - оценивающе посмотрела она на Чернова.
   - А я вам не нравлюсь?
   - Я этого не сказала, - даже слишком поспешно опровергла она.
   - Но подумали.
   - И вовсе не думала, - Светлана решила, что тут самое время разыграть обиду.
   - И замечательно! Тогда давайте подумаем вместе, как помочь вашему горю.
   - Для этого нужны деньги. По другому не поможешь.
   - Ну, деньги, не самая сложная проблема, - уверенно произнес Чернов.
   - Вы так полагаете? - впервые за весь разговор искренне удивилась Светлана. Она-то была убеждена в прямо противоположном тезисе. - Какая же самая сложная?
   - Как их получить.
   - И как?
  - Вот об этом и пойдет наш разговор. Если, конечно, вы не против.
  - Я совсем не против!
   - Вот и прекрасно. Надеюсь, вы понимаете, что просто так деньги никто не дает.
   - Понимаю, - без энтузиазма согласилась Светлана.
   Чернов снова взял женщину за локоть, но на этот раз более решительно, почти по-хозяйски.
   - Вы мне можете оказать кое-какие услуги. А я за это вам дам деньги и спасу ваш магазинчик.
   - Я - вам услуги? - недоверчиво переспросила Светлана.
   - Да, вы, - подтвердил Чернов. - Но какие?
   - У вас есть близкий друг Виталий Яхонтов.
   - Да, есть. Но зачем он вам? - насторожилась она.
   - Выслушайте меня. Я интересуюсь информацией, которая касается его жизни, его бизнеса.
   - Вы предлагаете шпионить за ним? - В ее интонации не было возмущения, а только лишь констатация факта. Она уже начала обдумывать разные варианты.
   - Да, называйте это, как хотите, - небрежно кивнул он рукой. - Я предлагаю назвать это сделкой. Если вы будете мне поставлять полезную для меня информацию, я помогу вам справиться с вашими финансовыми трудностями. Нормальный бизнес, не более того.
   - Но не совсем честный. Он мне так помог, дал денег на магазин.
   - Вот и обратитесь к нему снова, - не скрывая насмешки, предложил Чернов.
  - Он больше не даст, - тусклым голосом ответила Светлана.
   - Тогда разве не логично обратиться к тому, кто даст.
   - Да, но... А вы, в самом деле, поможете?
   - Если мы с вами договоримся, готов предоставить первый взнос прямо сейчас. Десять тысяч долларов вас устроит?
   - Еще как! Вы, правда, дадите? - Она еще боялась поверить столь нежданно свалившемуся на нее счастью.
   Чернов бросил на нее внимательный взгляд, медленно, словно факир, достал из кармана пачку долларов.
   - Здесь ровно десять тысяч долларов. Вы берете их или я уношу деньги с собой.
   Светлана колебалась всего несколько секунд.
   - Беру. - Она протянула руки, и Чернов вложил в них деньги, которые она, словно мать ребенка, прижали к груди.
  - Даже не верю своим глазам.
   - Скоро поверите. Только помните, деньги, дорогуша, надо отработать. Тем более, они так быстро кончаются. Только тогда получишь еще.
   - Да, да, все понимаю. Десять тысяч долларов. Ой, мамочки!
   - Пожалуйста, встреться с Виталием как можно быстрей. Буду ждать от тебя сообщений.
   Чернов неожиданно потрепал ее за подбородок и, не спеша, вышел. Светлана еще несколько минут смотрела ему вслед. А затем вдруг показала язык и стала целовать деньги. О том, что их придется отрабатывать, ей думать сейчас совершенно не хотелось.
  
   6.
  
  Когда Виталий позвонил и сообщил Свете, что женился, она сначала не поверила. Подумала, что это одна из его обычных глупых шуток, на которые она давно перестала обращать внимание. Она даже подыграла ему в тот момент.
  - Ну, а я-то тут при чем? - спросила Света. - У вас с ней своя свадьба, у нас с тобой своя. Ты ведь не бросишь меня ради нее? Правда? - со смехом допытывалась она.
  - Нет, - услышала Света ответ Виталия и осеклась. Именно это "нет", сказанное самым серьезным образом, так не свойственным Виталию, открыло ей всю "страшную" правду.
  Света растерялась и от неожиданности положила трубку. Эта новость оглушила ее и буквально сбила с ног. И дело было даже не в том, что он женился. Света знала, что когда-нибудь это обязательно произойдет. Но это когда-то маячило в ее воображении так запредельно далеко, что можно было с ним не считаться. И она не считалась, старалась об этом не думать и жила сегодняшним днем. Наслаждалась им, как умела и не хотела думать о завтра. Но оно все же наступило это завтра и обрушило на нее свою тугую удавку.
  Всю первую неделю, после этой новости, Свете было плохо. Очень плохо. Она сама не ожидала, что так отреагирует на подобное известие. Сколько раз в своем воображении она уже переживала этот момент. Иногда даже сознательно желала его. Ведь она прекрасно понимала, что у них с Виталием нет будущего и рано или поздно все закончится. И лучше раньше, чем позже, чтобы не пришлось потом отдирать от себя Виталия с кровью. Но сама она не могла поставить точку в их отношениях. Тешила себя иллюзиями, что вот-вот насытится им и тогда... Но насыщения почему-то никак не происходило. Наоборот ее жажда обладать им все больше и больше усиливалась. Света устала бороться с собой и решила пустить все на самотек.
  - Пусть жизнь сама расставляет акценты, - сказала она сама себе - и отпустила поводья. Теперь она об этом сильно пожалела.
  Света решила завязать с Виталием. Уж больно сильной была обида на него. Не за то, что он женился, а за то, как он обставил это все. Он просто констатировал факт случившегося и, как ни в чем ни бывало предложил встречаться дальше. Ей же хотелось объяснений, извинений, клятв в вечной любви только ей одной. Но ничего этого не последовало. Казалось, для Виталия ничего существенного так и не произошло в жизни. Он звонил, как обычно, искал встреч, но Света бросала трубку, не отвечала на звонки, скрывалась.
  Все изменилось после визита Чернова в ее магазин. Теперь Света вынуждена была поменять тактику. Она сама позвонила Виталию и назначила встречу. Он обрадовался и пригласил ее домой. Едва она вошла в квартиру, как он сразу же набросился на нее.
  - Иди ко мне. Я так соскучился по тебе, если бы ты только знала, - Виталий притянул Свету к себе.
  - Я вижу, как ты скучал. Так сильно, что даже женился, - Света отстранилась от него и картинно надула губы.
  - Да, это должно было когда-то произойти. Я бы с удовольствием на тебе женился, но ты у нас замужем. А раз так, то ни все ли равно на ком жениться, - равнодушно проговорил он.
  - Ты хочешь сказать, что не любишь свою жену?- Света с интересом посмотрела в его глаза.
  - Я тебя люблю, я же тебе говорил. Ты что забыла? - Виталий сделал попытку поцеловать ее, но она снова увернулась из его объятий.
  - Помню. Только с тех пор много воды утекло. Ты мог меня разлюбить.
  - Мог, но не разлюбил. Таких, как ты, разлюбить невозможно.
  - От чего ж ты тогда женился, если говоришь, что любишь?
  - Я же тебе сказал уже, потому, что ты замужем. Виталия начал раздражать этот никчемный, с его точки зрения, разговор. Ему не терпелось поскорей оказаться в ее объятиях, а не объясняться в любви.
  - Я и раньше была замужем, но тебя это не смущало. От чего это вдруг так резко все поменялось?
  - Давай, не будем больше об этом. Иди лучше ко мне. - Виталий возобновил свой натиск. На этот раз Света еще решительней отвела его руки. Виталию показалось, что она не просто избегает его объятий, а даже не хочет их.
  Света прошла вглубь комнаты и села на стул. Она закинула ногу на ногу и скрестила на груди руки. Вся ее поза свидетельствовала о том, что она хочет не то отгородиться, не то защититься от него.
  - Подожди, - начала она. - Ты мне сначала объясни. Что такое произошло, что ты вдруг взял и женился?
  Виталию сделалось не по себе.
  - Ну, ты прямо, как следователь на допросе. Раньше тебя мало интересовали подробности моей личной жизни, а теперь вдруг проснулся интерес. С чего бы это?
  - А тебе не приходит в голову, что я ревную. Мне по-женски обидно, что теперь рядом с тобой будет постоянно находиться другая женщина. На самом деле она чувствовала обиду, за то, что Виталий решал свои проблемы единолично, не ставя ее в известность и нисколько не заботясь о том, как отразятся на ней, принятые им решения.
  - Ревновать, это удел жен и мужей. А любовники просто наслаждаются друг другом и все. Ты только вдумайся: любовники - это от слова любовь. Они любят друг друга, поэтому они вместе. А мужья и жены могут быть вместе по разным причинам, - Виталию хотелось донести до Светы свою позицию. Когда он ждал ее сегодня, то больше всего опасался, что она начнет устраивать разбор полетов. Похоже, его опасения не были напрасны.
  - Тогда объясни, по какой причине ты со своей женой. Мне интересно.
  - Так получилось, - Виталий уже начал уставать от этого разговора.
  - Это не ответ.
  - Свет, давай об этом в другой раз поговорим, - взмолился Виталий. - Я не могу вести разговоры, которые мне не интересны, когда ты рядом. Мы с тобой так долго не виделись. Я кое-как дождался встречи с тобой, у меня сейчас в голове только одна мысль, а ты устроила какой-то допрос.
  - Ну, ты же не животное, что не можешь потерпеть каких-то пару минут.
  - Животное! - ухватился за ее слова Виталий. - И я больше не могу терпеть ни минуты. Ты правильно сказала, я животное. А с животного, какой спрос. Никакого. - В тот же миг он оказался рядом с ней и подхватил ее на руки.
  - Да подожди ты! - попыталась соскользнуть на пол Света. Но ее попытки не привели ни к какому результату. Виталий крепко держал ее в своих объятиях. Она увидела в его глазах так хорошо знакомый ей огонек безумия.
  - Больше я ждать не буду. Хватит идти у тебя на поводу, - накрыл он ее губы страстным поцелуем. Больше она не сопротивлялась. Она так давно этого хотела.
  
   7.
  
  Поселившись в доме Виталия, Векшина начала осваивать свое новое жизненное пространство. Первое время оно особенно казалось ей чужим и враждебным. Она никогда не думала, что адаптация в новых условиях будет для нее непростой проблемой. Впрочем, она это списывала на то, что это жилище человека являющегося ее полным антиподом. Поэтому оно и напоминало его самого. Лишь только кухня была единственным местом в доме, где Векшиной было более-менее комфортно. Она с удовольствием задерживалась в ней подольше, особенно, если Виталия не было дома. Сегодня, как раз выдался такой вечер.
  Векшина посмотрела на часы. Дима должен прийти только через два часа. Она за это время вполне успеет приготовить что-нибудь вкусненькое. Векшина решила запечь мясо. Она достала из холодильника парную телятину, купленную накануне, разрезала ее на порционные куски, пересыпала специями и поставила в духовку. Пока мясо готовилось, она занялась гарниром. Через полчаса по квартире уже плавал аппетитный дразнящий аромат, готовящейся еды.
  Виталий зашел в квартиру и потянул носом. Пахло чем-то очень вкусным. Значит моя женушка на кухне, сделал он вывод. Это обстоятельство неожиданно вывело его из себя. Он живо представил, что с ним сейчас было бы, если бы он не поужинал в ресторане. Еще больше его разозлило, что он не мог беспрепятственно зайти на кухню, чтобы не столкнуться при этом с ней. Меньше всего ему сейчас хотелось ее видеть. Но делать нечего, придется идти: захотелось пива.
  Виталий зашел на кухню и сразу направился к холодильнику.
   Открыв дверцу, он растерялся. Все полки холодильника были забиты продуктами. Пива нигде не было видно. Виталий почувствовал новый приступ раздражения.
  - Где мое пиво? Вы случайно не брали?
  - Еще чего! Я пиво не употребляю, - Векшина даже не обернулась в его сторону, а продолжала что-то резать на кухонном столе.
  - Зря. Рекомендую. Особенно, если вам требуется слегка расслабиться.
  - Я в ваших советах не нуждаюсь.
  - Как хотите. Мое дело предложить, - наконец, Виталий увидел вожделенную бутылку. Но когда бутылка оказалась в его руках, он понял, что это не пиво, а какой-то соус. Виталий швырнул его обратно, опрокинув при этом пакет с молоком.
  -Черт, откуда здесь молоко, - он с трудом сдерживался, чтобы не выматериться.
  - Это мое. Поставьте на место.
  - Захламили весь холодильник черт знает чем. А я тут ищи потом свою бутылку, - Виталий едва сдерживался.
  - Да, вон она стоит, ваша бутылка, на нижней полке.
  - О, точно, - обрадовался Виталий. - Вот она родимая. А вы, оказывается, можете быть иногда даже полезны.
  Виталий мгновенно успокоился. Все его раздражение улетучилось, как дым. Он уже миролюбиво смотрел на Векшину. Ему захотелось немного поговорить с ней. Виталий открыл бутылку, налил пиво в стакан и уселся за стол.
  - Ничего, что я здесь расположился? Не помешаю? - спросил он Векшину.
  - Сидите. Вы в своем доме, - не возражала она.
  - В своем-то, своем. Да вот только, как не в своей тарелке.
  - Это от чего же?
  - Ну, все-таки теперь вы тут живете. Это накладывает свой отпечаток.
  - Вы хотите сказать, что я вам мешаю?- Векшина с ожесточением застучала ножом по разделочной доске.
  - Да, я бы так не сказал. Но, все равно, уже не чувствуется былой свободы.
  - Да ладно вам. По-моему, вы ни сколько не стеснены и делаете все, что вам хочется. Думаете, я не заметила, что вы сюда приводите женщин?
  - Вы что шпионите за мной? - изумился Виталий.
  - Этого еще не хватало. Вы даже не пытаетесь скрывать свои похождения, а я, что должна делать вид, что не вижу ничего?- голос Векшиной зазвенел.
  - Если даже вы и видите, это вас никак не касается. У нас с вами не тот случай, чтобы предъявлять друг другу претензии на этот счет. Вы сами тоже вольны поступать так, как вам хочется. Пожалуйста, можете встречаться, с кем вам захочется. Я не скажу ни слова против.
  Виталий наполнил опустевший бокал и снова принялся за пиво.
  - Для этого мне не нужно ждать вашего разрешения, - услышал он.
  - Тогда, в чем трудности? Не понимаю, - пожал плечами Виталий.
  Векшина отложила нож в сторону, вытерла руки и приблизилась к Виталию.
  - Я хотела бы вас попросить, чтобы вы больше сюда никого не приводили, - четко, почти по слогам, попросила она его.
  - Что? На каком основании вы требуете это. - Виталия захлестнула волна возмущения. На какую-то долю секунды ему показалось, что перед ним стоит не Векшина, а ее отец. Опять какие-то ограничения и претензии! Он так и знал, что этим кончится.
  - Это не требование, а всего лишь просьба, - не согласилась с ним Векшина.
  - Все равно, мне она кажется странной. Фактически я свободен. Мы с вами договаривались об этом.
  - Вы меня не поняли. Я не прошу вас отказаться от ваших встреч, просто я прошу не приводить женщин домой. Встречайтесь с ними где-нибудь на стороне.
  - Что это у вас за прихоть, - недовольно пробурчал Виталий.
  -Это не прихоть. Вы забываете, что кроме нас с вами в доме еще находятся другие люди.
  - Но отец сейчас в санатории.
  - А Диму, вы за человека не считаете? - Векшина обожгла его взглядом.
  - Я как-то не подумал об этом, - извиняющимся тоном проговорил Виталий.
  - Для этого существую я, раз вы не в состоянии об этом задуматься.
  - Ну, хорошо. Больше вы мою девушку здесь не увидите, - пообещал Виталий.
  - Я попрошу, чтобы не только эту, но и какую-либо другую, - уточнила Векшина.
  В ее словах Виталию послышалась не просьба, а приказ.
  - Не надо повторяться, я уже все понял, - дернулся он. Виталий допил свой стакан и пошел в свою комнату. Вот они, прелести брака. Кто бы мог подумать, что даже фиктивный брак такая пренеприятная штука, одолевали его невеселые мысли.
  
   8.
  
  Ярцев сидел в своем рабочем кабинете и обдумывал свои следующие шаги. Пока все шло хорошо, так как он и предполагал. Однако большой радости это ему не доставляло, ее смывало с души царившая в ней неуверенность и неопределенность. Да, сегодня он фактический руководитель, нет, даже хозяин компании. И кроме него, никто ему больше не указ. Случилось то, о чем он так долго мечтал и во что, если быть честным, не верил. Но что будет завтра? Векшина может заступить на работу в любой момент. А он, хотя и немного, но знает ее характер, вряд ли она станет терпеть ситуацию, когда ей придется находиться на вторых ролях. В этом они с ней похожи. А это-то как раз и является почвой для грядущих конфликтов. Значит, ему надо сделать так, чтобы с самого начала ей было максимально неуютно на новом месте, чтобы в один прекрасный момент она бы страстно захотела вернуться туда, откуда приехала. Задача следует прямо сказать не из простых, но в тоже время и не из не выполнимых. Надо только постараться.
  Внезапно Ярцев услышал, как в приемной раздаются чьи-то возбужденные голоса. Он отворил дверь своего кабинета и увидел, как секретарша Катя героически сдерживает напор рвущейся к нему большой делегации сотрудников.
   - Катя, что тут творится? - поинтересовался Ярцев.
   - Владимир Александрович, вот они хотят к вам пройти. Но вы сами просили никого не пускать, так как у вас срочные дела, - почему-то виновато ответила Катя.
   - А что вы хотите? - спросил он у сотрудников.
   - Мы хотим знать, что происходит в компании. После того, как заболел Юрий Петрович, ходят самые разные слухи. В том числе и о каком-то новом руководителе. Говорят, это женщина и очень строгая.
   Эту короткую речь произнесла пожилая и дородная сотрудница. Ярцев попытался вспомнить ее фамилию, но память отказалась ему помочь в этом вопросе. Вроде бы ее зовут Лида, но и в этом он был далеко не уверен. А впрочем, какая ему разница?
   - Заходите все в кабинет. Хорошо, что вы пришли. Я сам хотел с вами поговорить на эту тему, - решительно сказал он.
  Все, толкая друг друга, вошли в его кабинет.
   - И что вы хотите конкретно узнать? Теперь вперед выступил другой сотрудник. Его фамилию Ярцев помнил: Серегин.
   - Владимир Александрович, мы хотим знать, что будет с компанией, кто будет ею руководить? Мы отдали компании многие годы. И что теперь нам делать? Нам никто ничего не говорит, как будто бы мы здесь никто.
   Ярцев сочувственно покачал головой.
   - Я действительно виноват перед вами и давно должен был поговорить с ветеранами компании, с ее золотым фондом. Но столько навалилось дел. Если я вас правильно понял, вы хотите знать, кто, возможно, будет вами руководить? Сразу несколько голосов почти в унисон произнесли:
  -Хотим, очень хотим. - Насколько я разбираюсь в ситуации, наш дорогой и уважаемый Юрий Петрович сделал свой выбор на некто Векшиной.
   - Кто такая эта Векшина? У нас никто о ней не слышал, -произнесла вроде бы Лида.
   - Я могу немного о ней рассказать, так как встречался с этой особой. Она хозяйка небольшой гостиницы в Дивноморске. Свой бизнес довела почти до разорения. И, как я понимаю, решила любым путем его спасти. И надо сказать, в этом весьма преуспела. Вы помните, что в Дивноморск в связи с тем, что город объявлен столицей зимней Олимпиады, потянулось много бизнесменов. И сначала туда приехал Виталий Юрьевич, а затем и сам Юрий Петрович. Не могу доложить вам подробности, но каким-то образом она сумела вкрасться в доверие сначала Виталия Юрьевича, а затем и Юрия Петровича. Не знаю всех деталей, как это происходило, но, я думаю, вы можете легко представить весь ход событий, если он завершился свадьбой между младшим Яхонтовым и этой предприимчивой в некоторых вопросах особой.
   - Ну и дела, кто бы мог подумать, - снова раздалось сразу несколько голосов.
   Ярцев демонстративно развел руками.
   - Признаюсь, я тоже не ожидал такого поворота событий. Вы ведь знаете, как Юрий Петрович осторожен во всем, что касается бизнеса. Но я немного общался с этой госпожой. И могу поделиться своими впечатлениями, эта женщина ради своих амбиций готова на все. Насколько я наслышан про некоторые ее планы, она намерена провести чистку в компании и посадить своих людей. Честно вам признаюсь, ничего хорошего от нее я не жду.
  - А как же мы? - с испугом спросила вроде бы Лида.
   - Как говорят в таких случаях, надейтесь на лучшее и готовьтесь к худшему. Причем, я бы отдал предпочтение последнему. У меня есть подозрение, что она намерена вообще избавиться от компании, ее продать. Поэтому у кого есть наши акции, думайте, что с ними делать.
   - И что вы нам посоветуете? - спросил Серегин.
   - Я ничего в такой ситуации не могу советовать. Но сами подумайте. Если она станет продавать компанию, то вряд ли новые владельцы оставят вас на своих должностях. Они захотят получить ваши акции как можно дешевле. И что вам останется делать?
   - Продавать, - почему-то ахнула вроде бы Лида.
   - И я так думаю. Да и зачем этой Векшиной такая обуза, как наша компания, гораздо лучше продать все - и получить хорошие деньги. А состояние Юрия Петровича таково, что к работе он уже не вернется. Врачи об этом говорят со всей определенностью. Поэтому руки у нее развязаны. Ну, а Виталия Юрьевича, мы все знаем, он нам не защита. К тому же теперь он на ней женат.
   - Что же нам делать? - Ярцев даже не успел заметить, кто задал вопрос на этот раз.
   - Я вижу единственный выход, нам нужно сплотиться и противостоять всеми силами новому руководителю.
   Несколько мгновений все участники этой сцены в кабинете молчали. Все осознавали, что сейчас решается крайне важный вопрос, от которого напрямую зависит судьба компании и их собственные судьбы. Ярцев внимательно смотрел на своих коллег по работе, он хорошо понимал их душевное состояние. И тоже волновался, а если они окажутся не на его стороне? - Мы согласны, Владимир Александрович, говорите, что нам делать? - вдруг раздались голоса.
   Ярцев облегченно вздохнул. Эти люди даже и не представляют, как обрадовало его их решение.
   - Если вы согласны выступить единодушно против нее, то, может быть, сумеем и спасти компанию от безжалостного варяга. Я вам вскоре скажу, что следует предпринять. Вы готовы?
   - Готовы. Только говорите, что делать.
   - Пока за работу. Идите по своим местам. Но будьте бдительны, не дайте себя провести. Все, наконец, ушли.
   Ярцев подошел к бару и налил себе коньяка. Кажется, общение с народом прошло на редкость удачно. Они заглотнули все наживки. Теперь остается только разыграть всю партию. Но надо быть крайне осторожным, это не более, чем начало. И если дебют за ним, то кто победит в эндшпиле, пока неизвестно?
   9.
  
  Векшина проснулась рано и первым делом посмотрела на будильник. Стрелки часов показывали пять утра. Сегодня ей предстоял первый выход на новую работу, и она завела часы на семь.
  Поворочавшись немного в постели, она поняла, что не уснет, но вставать не хотелось. Она решила использовать неожиданно возникший резерв времени для аутотренинга. Векшина иногда прибегала к этому методу саморегуляции, когда чувствовала, что жизнь наваливается ей на плечи всей своей тяжестью. Именно такой период в ее жизни сейчас наступал. Все последние дни она пыталась представить, что принесет ей работа в незнакомой компании, как примут ее там и вообще, приживется ли она на новом месте.
  Векшина закрыла глаза и сосредоточилась.
  Вдох - мои плечи расслаблены.
  Выдох, - дыхание спокойное и ровное.
  Вдох - мои руки расслаблены.
  Выдох- дыхание спокойное и ровное...
  Как она ни старалась, расслабиться не получалось. Слишком велики были внутренние зажимы.
  Векшина откинула одеяло и спустила ноги с постели. Делать нечего - надо было собираться на работу. Неожиданно для нее, эти незамысловатые утренние сборы, вернули ей потерянное самообладание. Она почувствовала необыкновенный прилив сил, как будто ей вкололи инъекцию бодрости. Она ощутила такой привычный для нее боевой настрой и улыбнулась. Теперь она была уверена, что все у нее на новом месте получится.
  Выходя из квартиры, Векшина на секунду задержалась у зеркала. Оттуда на нее смотрела сильная, смелая, уверенная в себе молодая женщина. Векшина подмигнула своему зеркальному двойнику и вышла из квартиры.
   Офис компании "Русское гостеприимство" располагался в старинном особняке в небольшом переулочке Москвы недалеко от центра. Трехэтажное здание с колоннами в стиле неоклассицизма навевало мысли о времени, которое затормозило свой бег и нашло здесь свое последние пристанище. Черная кованая ограда отгораживала особняк от назойливого вторжения внешнего мира. Этот небольшой осколок пространства, казался выходцем из прошлого, вырванным оттуда по чьей-то непонятной прихоти и брошенный в пучину наших дней, как отеческое назидание потомкам.
   Векшина потянула ручку двери и шагнула в здание. Очарование прошлого тут же рассеялось, осталось снаружи. Внутренний интерьер особняка был выдержан в современном стиле.
  Навстречу Векшиной поднялся охранник и перегородил ей путь.
  - Вы к кому?- охранник уставился на нее пытливым взглядом.
  - Я сотрудник компании и направляюсь на свое рабочее место. Векшина сделала попытку обогнуть его, но он снова встал на ее пути.
  - Девушка, я тут работаю со дня основания компании и вас вижу первый раз.
  -Я новая сотрудница и это мой первый рабочий день, - пояснила Векшина.
  - Тогда предъявите пропуск.
  - Мне его еще не оформили.
  - Вот оформите сначала пропуск, а потом приходите, - с металлом в голосе проговорил охранник.
  - Вы что, меня не пропускаете? - изумилась Векшина.
  - Я же вам сказал, что тут не понятного. Уходите. Не стойте на дороге. Видите, вы мешаете проходить другим сотрудникам.
  - Но я новый вице-президент компании. Вы не можете меня не пропустить!
  - У нас правила одинаковы для всех. Сам Яхонтов Юрий Петрович всегда предъявляет пропуск, - охранник снисходительно смотрел на нее.
  - Но мой пропуск будет готов только завтра, - Векшина все еще не верила, что ее не пускают.
  - Вот завтра и придете, - сказал, как отрезал охранник.
  - Но я уже пришла, зачем же мне уходить? - Векшиной все происходящее казалось полным бредом.
  - Мне очень жаль, но такова инструкция. Я не имею права ее нарушить, - охранник был непоколебим.
   Хорошенькое начало ее трудовой деятельности в этой компании, подумала Векшина. Чего же ожидать дальше. Она достала телефон и набрала номер Ярцева.
  - Владимир Александрович, это Векшина Александра Юрьевна. Я тут внизу и меня не пропускают. Вы не могли бы распорядиться, чтобы я смогла пройти?
  Ярцев обещал помочь, но время шло, а все оставалось по-прежнему. О ней как будто забыли. Векшина то и дело бросала нетерпеливый взгляд на часы. Наконец на пульте охраны раздался звонок. Охранник взял трубку.
   - Охрана слушает. Хорошо, Владимир Александрович. Я все понял, Владимир Александрович.
  Охранник положил трубку и обратился к Векшиной.
   - Проходите. Только под личную ответственность Владимира Александровича.
  Векшина прошла мимо него и кожей почувствовала, как недоброжелательный взгляд охранника уперся ей в спину. Она поежилась. Ей стало не по себе.
  Векшина шла по коридору, навстречу ей попадались сотрудники компании. Они бросали на нее любопытные взгляды, в которых читалась явная неприязнь. Наконец, она увидела знакомое лицо. Прямо на нее шел Мигачев.
  - Александра Юрьевна, рад вас видеть в наших стенах, - официальным тоном произнес он. - Мне Владимир Александрович поручил провести вас в ваш теперь уже рабочий кабинет. Пройдемте, пожалуйста, со мной.
  Когда они вошли в кабинет, Векшиной показалось, что они ошиблись дверью. Она вопросительно посмотрела на Мигачева, но он стоял и смотрел на все происходящее, как ни в чем ни бывало. В кабинете царил полный кавардак. Все столы были сдвинуты к окну, стулья перевернуты. Женщина в синем халате стояла на окне и тщательно заделывала щели. Другая в это время мыла полы и протяжно пела какую-то заунывную песню. Никто из этих двоих никак не отреагировал на появлении Векшиной и Мигачева. Каждая продолжала заниматься своим делом.
  - Это мой кабинет? Складывается впечатление, что здесь еще не окончен ремонт. - Векшина в недоумении посмотрела на Мигачева. Вся эта сцена напомнила ей сюрреалистическую картину.
  - Вы можете объяснить, что здесь происходит?- Мигачев обратился к той, что пела.
   Та посмотрела на него недовольным взглядом.
   -У нас распоряжение убрать кабинет и оклеить окна. Зиму в этом году никто не отменял. Вот мы и стараемся, чтоб тепло было.
  - Вы должны были закончить свою работу еще на прошлой неделе, - заметил Мигачев.
  - Так мы уже и закончили. Этот кабинет последний остался. Все равно здесь никто не сидит пока. Вот мы его и оставили напоследок. Женщина отвернулась от них, и снова принялась напевать на этот раз это было что-то из репертуара Пугачевой.
  Мигачев развел руками.
   - Придется, Александра Юрьевна, вам подождать пока. Приходите лучше завтра, когда они закончат.
  - Я уже поняла, что зря пришла сегодня. Она развернулась и направилась к выходу.
   10.
  
  Появление, пусть и неудачное Векшиной в офисе компании сразу же испортило настроение Ярцева. Во-первых, это означало, что его всевластию наступает конец, а во-вторых, это еще раз доказывало, что времени на проведение операции у них совсем мало. И надо спешить. Ярцев хорошо представлял, что вопреки мнению, которое он пытался внушить своим сотрудникам, эта женщина совсем неглупа и уж тем более не проста. И долго водить ее за нос ему не удастся. Это его новоявленного муженька можно обманывать, надувать, по своей врожденной безалаберности он вникать ни во что не станет. А она совсем иная, его не оставляло предчувствие, что Векшина быстро влезет во все дела и начнет гнуть свою линию. А потому большая вероятность того, что победит тот, кто опередит другого.
  Ярцев решил, что нужно прямо сейчас узнать, что у них происходит. В последние два дня на него навалилось много всяких текущих дел по компании, и он меньше уделял внимание другим, гораздо более важным вещам. Он позвонил Мигачеву и попросил зайти к нему в кабинет.
   - Как у нас идут дела? - с места в карьер спросил Ярцев.
   Мигачев расплылся в довольной улыбке.
   - Могу вас поздравить. Пока все удалось. Народ сильно настроен против Векшиной. Ей уже приписали столько всего, что если бы она на самом деле была такая, то пора бы заводить на нее уголовное дело.
   Ярцев присоединил свою довольную улыбку к улыбке Мигачева.
   - А не такая уж и плохая идея. Надо подумать об этом. А что про нее говорят сотрудники?
   - Что это она погубила старика, окрутила сынка. Одна договорилась до того, что ей точно известно, что Векшина ходила ради этого к колдунье. И та ей помогла. Ну и много другого подобного вздора. В общем, встретили ее хуже некуда. Я видел ее, на ней не было лица.
   - Да, народ у нас с фантазией, - засмеялся Ярцев. - Но это-то и неплохо. Сейчас самое время продолжить расправу над ней. Как там говорится у философа: "Падающего - подтолкни".
   - Есть такой принцип, очень, надо сказать, эффективный. Но как ее подтолкнуть: вот в чем вопрос, как сказал один драматург, - тоже продемонстрировал эрудицию Мигачев.
   Ярцев на какое-то время задумался, а потом вдруг улыбнулся. - Есть кое-какие мыслишки. По итогам полугодия в нашей компании принято платить премии. И приличные премии.
  - Есть такой обычай, - подтвердил Мигачев.
   - Вы правы, это уже вошло в обычай. Сотрудники планируют, как им потратить деньги. Многие в отпуска собрались.
  Мигачев внимательно посмотрел на своего шефа.
   - Пока не совсем понимаю вашу мысль.
   - Да мысль проста. Надо заставить Векшину отменить выплату премий. Представляете, какой вой поднимется. На Луне будет слышно.
   - Идея неплохая - оживился Мигачев. - Но как это сделать? Вы же не можете с ней выступить.
   - Это было бы для меня самоубийством. Но я не один сотрудник в компании. Слава богу, народа тут достаточно. Почему бы нам не действовать через других. Например, через Сауляк.
   - Через Татьяну Валерьевну, главного экономиста? А что, очень даже верное решение.
   - А я, Игорь Федорович, стараюсь неверных решений не принимать. Вот такой я странный человек. Идите к себе, а я буду обрабатывать уважаемую Татьяну Валерьевну.
  Мигачев ушел, а Ярцев погрузился в размышления. Эта идея пришла к нему внезапно. Но чем больше он ее обдумывал, тем сильней она ему нравилась. В самом деле, если удастся заставить Векшину, во-первых, отменить премию, а во вторых, побудить весь коллектив думать, что в том, что в лишение премиальных виновата только новая начальница и никто другой, ее репутация будет погублена, если не окончательно, то надолго. Теперь все зависит от Сауляк. Ярцев знал ее много лет и был не слишком высокого о ней мнения. Главная ее положительная черта, благодаря которой она так высоко взлетела в компании, была просто фантастическая добросовестность. Все задания и поручения она выполняла точно в срок и с хорошим качеством. Но на этом ее достоинства и заканчивались. Ярцев не помнил, чтобы хоть раз она выступала с какой-то инициативой. Ее миссия на земле была исключительно исполнительской. Она сделает то, что я от нее хочу, подумал Ярцев.
  
   11.
  
  Сауляк сидела напротив и внимательно смотрела на него с таким видом, словно ожидала команды, дабы немедленно броситься выполнять данное ей поручение. Надеюсь, так и будет, отметил Ярцев. Кажется, он не ошибся в ее характеристике.
   - Татьяна Валерьевна, добрый день, как вы поживаете?
   Сауляк сделала печальное лицо.
   - Да не очень, Владимир Александрович. - Что так? Такая замечательная погода. - Погода замечательная, но не в нашей компании. Едва Юрий Петрович заболел, как все пошло наперекосяк.
   - Я вас понимаю. Сам очень встревожен. Дела, в самом деле, идут не важно. Вот поэтому я вас и пригласил.
   - Слушаю вас, Владимир Александрович.
   - Вы знаете, мы были вынуждены недавно взять несколько больших кредитов.
   - Я была против, - не очень уверенно сказала Сауляк.
   - И я был отнюдь не в восторге. А что делать? У нас есть обязательства, которые взял на себя Юрий Петрович. Его нет, но доброе имя Яхонтова и нашей компании мы должны поддерживать. А оно дорого стоит.
   - Да, я понимаю, - не уверенно согласилась Сауляк.
   - Тогда вы поймете и другое, наше финансовое положение сейчас не блестяще. И нам нужно на всем экономить, чтобы выпутаться из затруднений.
   - Я с вами согласна, положение напряженное.
   - Я рад, что вы разделяете мою озабоченность. И боюсь, нам придется принимать непопулярные решения.
   - Что вы имеете виду? - в миг встревожилась она.
   - По итогам полугодия мы должны выплатить коллективу солидную премию.
   - Это святое. Так, Юрий Петрович всегда говорил. - Это делает ему большую честь. Но ситуация изменилась, нам нужно экономить на всем. А это большая сумма.
   - Премии у нас всегда большие.
   - В том-то и дело. Сейчас выплатим премию, а потом будем лапу сосать.
   - Что вы предлагаете? - В ее голосе прозвучала настороженность.
   - Не выплачивать премию, - спокойно, но твердо произнес Ярцев.
   - Это будет ударом для людей. Даже страшно подумать.
   - Увы, придется затянуть пояса. Другого выхода я не вижу. Если вы видите, подскажите.
   Сауляк на несколько мгновений задумалась.
   - Увы, я тоже не вижу иного решения.
   - Значит, придется пойти на эту непопулярную меру. - Но кто примет такое решение? - задала Сауляк тот самый вопрос, к которому Ярцев ее и подводил.
   Ярцев сделал вид, что размышляет. Заглотит ли она наживу? Он вдруг почувствовал даже волнение.
   - Согласно регламенту нашей компании подписывать финансовые документы такого уровня имеет право глава компании. А в его отсутствии первый вице-президент. А им на данный момент является Векшина Александра Юрьевна.
  Ярцев увидел, как побледнела Сауляк.
   - И вы хотите, чтобы я...
   - Это ваш вопрос. Разве не так? - мягко спросил он.
  - Так, но...
   - Я всегда был уверен, что вы патриот компании.
   - Да, но...
   - Татьяна Валерьевна, есть вещи, которые делать крайне неприятно. Но крайне необходимо. Сейчас как раз такой момент
   - Да, но...
   Да что она заладила одно и тоже, раздраженно подумал он. Других слов что ли не знает.
   - И никто за вас это сделать не сможет. Вам придется пойти с этим вопросом к Александре Юрьевне.
   Сауляк даже как-то обмякла.
   - Вы правы, - нерешительно произнесла она. - Но знаете, как не хочется идти. Почему-то один ее вид вызывает во мне страх. У нее очень серьезное лицо.
   - И женщина она серьезная. Но вы должны это сделать.
  - Хорошо, я пойду к ней, - тоном приговоренного к смертной казни произнесла она.
   - Сегодня.
   - Да, я пойду сегодня, - кивнула она.
  - Да вы не расстраивайтесь, все не так уж и страшно.
   - Это вам не страшно, а мне страшно, - призналась Сауляк.
   - А хотите, налью коньяк?
  - Будет только хуже. Не надо. Я пойду к себе. Надо подготовить для встречи материалы.
   - Удачи вам, Татьяна Валерьевна, - напутствовал Ярцев.
  Сауляк вышла. Ярцев подошел к шкафчику, достал оттуда бутылку коньяка.
  "Ты не хочешь, а я хочу, - мысленно сказал он. - Ну, за твою удачу" - поднес он рюмку к губам. Сегодня он может чувствовать себя победителем.
  
  
  Глава 12.
  
   1.
  
  Аня слегка волновалась. Сегодня должна была приступить к работе ее новая начальница - Векшина Александра Юрьевна. Девушка пыталась представить, как она выглядит, в чем будет одета, а главное какой у нее характер. Воображение рисовало самые разнообразные картины от начальницы самодурши до вполне лояльной деловой леди. Впрочем, Аня надеялась, что она окажется симпатичной и не занудой. Такое впечатление у нее сложилось по голосу Векшиной. Та позвонила сегодня утром и предупредила, что немного задержится. Ане понравилась ее манера говорить, и тембр голоса был очень приятный. Насколько Аня разбиралась в людях, обладательница такого голоса должна была быть женщиной принципиальной, но не упертой, умеющей ценить не только свое, но и чужое мнение и вообще не плохим человеком. Почему-то именно так о ней Ане хотелось думать.
  Размышления Ани на эту тему были прерваны. Дверь резко распахнулась и в приемную влетела Катя - секретарша Ярцева. Глаза у Кати возбужденно блестели, она слегка задыхалась, как от небольшой пробежки. Катя окинула беглым взглядом приемную и приблизив к Ане лицо, шепотом спросила:
   - Ну, как ты тут с новой начальницей, поладила?
  - Да, она еще не появлялась.
  - Понятно, - голос Кати сразу окреп. - Ее еще никто не видел, а она уже опаздывает. Принцесса, - презрительно фыркнула Катя.
  Не известно почему, на каком основании, но Ане вдруг не понравились категоричные высказывания Кати о человеке, которого та не то, что не знала, а даже в глаза не видела. Сама Аня очень осторожно выносила суждения о других людях и то, только после того, как сама лично складывала о них непредвзятое мнение. А тех, кто легко и походя клеил другим ярлыки, как Катя, осуждала.
  - Да, нет, она позвонила. Предупредила, что на час задержится, - Ане захотелось защитить Векшину от нападок Кати.
  - Как это она снизошла вдруг. Позвонила. Предупредила. Надо же, какая предупредительная. Пытается создать впечатление. Только зря старается. Про нее тут уже много чего известно. - Глаза у Кати сделались круглыми-круглыми. А с губ готова была слететь какая-то сплетня. Было видно невооруженным глазам, что Катя сгорает от нетерпения как можно скорее поделиться ею с Аней.
  - Вообще-то по голосу, она произвела приятное впечатление, - высказала Аня свое независимое мнение.
  - Это все ерунда. За глаза можно прикинуться кем угодно. А вот как явится собственной персоной, сразу и станет ясно, что она за штучка.
  - Да может она и ничего, никто ведь ее еще не видел, - возразила Аня.
  - Как же не видели. Видели. Сауляк была на их свадьбе с Виталием.
  - Да? Ну и что она рассказывала, как она ей показалась, - Аня выжидающе смотрела на Катю.
  Катя ответила не сразу. Она выдержала паузу, наслаждаясь нетерпением подруги. Неторопливо прошлась по приемной, выглянула в окно, потянулась. Наконец, развернулась к Ане лицом и медленно проговорила:
  - Ну, ты же знаешь Сауляк. Будет она трепаться, как же жди. Но нам ее рассказов и не надо. Если Татьяне человек понравился, она обязательно проговорится об этом. А если нет, то будет молчать, как рыба.
  - И что она молчит?- допытывалась Аня.
  - Молчит. Значит, ей эта Векшина не понравилась. Верняк. Да, что Сауляк. Вон Надька из бухгалтерии говорит, что Векшина женила на себе Виталия, только для того, чтобы получить это место, - снова затараторила Катя.
  - Да Надька откуда знает?
  - Надька все и всегда про всех знает. А потом, у нее был роман с Виталием целый год. Она же спала и видела, как бы его побыстрее в ЗАГС затащить. А потом поняла, что это бесполезно. Виталий закоренелый холостяк. И в ближайшую пятилетку жениться не собирался. Он ей так и объявил, со всей откровенностью. Чтобы не надеялась напрасно, - выпалила Катя.
  - Прямо так и сказал?
  - Да, так и сказал. Мне говорит ярмо на шее в виде жены не нужно. Это Надька мне призналась. Да и вправду, зачем ему жениться, когда бабы ему под ноги сами так и стелятся, только успевай подбирай. Ну, ты же знаешь Виталия, - хитро улыбнулась Катя.
  - Да кто его не знает. Поэтому и странно, что он вдруг раз и женился, - задумчиво сказала Аня.
  - А я тебе что толкую, не он на ней женился, а она его женила на себе. - Катя снова округлила глаза.
  - Да кто их разберет. Может это любовь, а?- предположила Аня. Ей почему-то захотелось в это поверить.
  - Да у него таких любовей по несколько раз на день и все разные. Нет, тут дело не чистое. Надюха говорит, что это приворот, - Катя снова перешла на шепот.
  - Не может быть! - Теперь пришла очередь Ани округлять глаза.
  - А отчего же не может. Очень даже может.
  - Вообще-то я слышала про такое, только, как-то не верилось во все это, - с сомнением проговорила Аня.
  - Как тут не поверишь, если Виталий даже родного отца не послушался. Юрий Петрович ему запретил жениться на этой брачной аферистке, а тот ни в какую. Женюсь, говорит, и все тут. Вот Юрий Петрович и слег.
  Это было сказано таким тоном, как будто Катя сама присутствовала при том разговоре.
  - Жалко, что Юрий Петрович заболел. Если бы он тут был, то даже эта Векшина не смогла бы ничего сделать, - сделала выводы Аня.
  - Вот она и торопится. Помнишь, что говорил Ярцев? Возможно, она будет продавать компанию.
  - Что же с нами будет? - Ане сделалось очень тревожно.
  - То, что ничего хорошего это точно. Ну, ладно, я побежала. А то вдруг я Ярцеву срочно понадоблюсь. А я тут с тобой треплюсь,- заторопилась Катя.
  - Иди, а то еще моя придет и увидит тебя тут. Неизвестно, как она на это посмотрит.
  - Да уж не трудно себе представить.
  - Ой, мне что-то страшно, - зажмурилась, как ребенок, Аня.
  - Да, ладно, хуже уже не будет, - снисходительно бросила Катя.- Ладно, я пошла, а ты тут держись.
  Катя ушла, а Аня какое-то время сидела в полном замешательстве. Она старалась переварить все то, что только что вывалила на ее голову Катя.
  
  
   2.
  
  Не известно, сколько бы времени Аня просидела наедине со своими мыслями. Но дверь распахнулась и на пороге появилась Векшина. Поздоровавшись с Аней, она направилась в свой кабинет, но задержалась около двери и обратилась к ней с вопросом:
  - Меня никто не разыскивал?
  - Нет, Александра Юрьевна, никто. Вчера после обеда пришло два факса. Я оставила их у вас на столе.
  Отчитываясь перед Векшиной, Аня почему-то встала и вытянулась, как на параде.
  Векшина окинула ее удивленным взглядом.
  - Хорошо, Аня. Спасибо. И вот еще что. Я хочу вас сразу предупредить, что я очень ответственный и дисциплинированный руководитель. И требую такого же отношения к делу от своих подчиненных. Разгильдяйство и непрофессионализм не поощряю. Учтите это, пожалуйста, если хотите, чтобы наше с вами сотрудничество было плодотворным.
  Векшина произнесла этот монолог вполне доброжелательным тоном, но у Ани от ее слов отчего-то прямо мороз по коже пошел.
  - Не беспокойтесь, Александра Юрьевна. Я именно такой сотрудник, который вам нужен. Ответственная и дисциплинированная, - постаралась заверить Векшину Аня.
  - Вот и отлично. Будем считать, что мы поняли друг друга, - Векшина прошла в кабинет. Аня проводила ее взглядом и, дождавшись, когда за новой начальницей закроется дверь, схватила телефонную трубку.
  - Алло, Кать, - шепотом затараторила она в трубку. - Ты была права. Да, только, что имела счастье видеть. Все так, как ты и говорила. Похоже, что она стерва еще та. Сразу же предупредила, что если что не так, то мне конец. Ой, Кать, буду закругляться. Тут Владимир Александрович идет. Пока.
   Аня бросила трубку на рычаг. В приемную уже входил Ярцев, как всегда красивый и элегантный.
  - Здравствуйте, Анечка. Векшина у себя?- приветливо улыбнулся Ярцев.
  - Да, Владимир Александрович. Я сейчас скажу, что вы пришли, - Аня поспешно встала.
  - Будь так любезна, - попросил Ярцев.
  Аня заглянула в кабинет.
   - Александра Юрьевна, тут Владимир Александрович, хочет вас видеть.
   Векшина сидела за столом и просматривала какие-то бумаги. Не отрываясь от документов, она проговорила:
  - Пригласи его.
  Аня осторожно, стараясь не стучать, закрыла дверь.
  - Александра Юрьевна вас ждет, - сообщила она Ярцеву.
  Аня заметила, что Ярцев слегка взволнован. Он на мгновение остановился у дверей кабинета, словно бы раздумывая, стоит ли ему заходить туда. Ане даже показалось, что он сейчас развернется и уйдет.
  Поколебавшись секунду, Ярцев расправил плечи и открыл дверь. Векшина подняла на него глаза.
  - Здравствуйте, Александра Юрьевна, - улыбнулся Ярцев самой обаятельной улыбкой, на которую был способен.
  - Проходите, Владимир Александрович, - сухо проговорила Векшина и жестом указала ему на стул. Ярцеву показалось, что она даже не заметила его усилий наладить с ней положительный невербальный контакт.
  - Ну, как вам в стенах нашей компании? Надеюсь комфортно?- Ярцев занял предложенное ему место и постарался как можно удобнее расположиться в нем. Ярцев закинул ногу на ногу, но, поймав неодобрительный взгляд Векшиной, снова опустил ногу на пол. Так и сидел, как школьник перед строгой учительницей, прижав колени друг к другу.
  - Еще не поняла. Я здесь всего полчаса. Хотя, если вспомнить вчерашний день, то у меня до сих пор остался неприятный осадок. Я никак не ожидала, что в первый же рабочий день меня не захотят пускать на рабочее место, - слегка повысила голос Векшина.
  - Забудьте об этом. Это такие мелочи, которые не стоят, чтобы о них еще и вспоминали, - Ярцев снова приклеил улыбку на лицо.
   - Хотелось бы на это надеяться.
  - Вы правы, надо всегда надеяться на лучшее. Вот и я надеюсь на то, что мы с вами остались друзьями, несмотря на то, что в Дивноморске между нами возникли кое-какие недоразумения, - вкрадчиво проговорил Ярцев.
  - Вас это до сих пор беспокоит? - Векшина встала и прошла к окну.
  - Признаюсь, да. Боюсь, что вы будете относиться ко мне после той истории с предубеждением. А мне бы очень этого не хотелось. Ведь нам вместе работать. А ваша неприязнь ко мне может помешать интересам дела. Нашего общего с вами дела, - Ярцев настороженно замолчал.
  - Я хочу, чтобы вы знали, Владимир Александрович,- Векшина повернулась к нему лицом. - Когда речь заходит о работе, то для меня перестают существовать личные симпатии и антипатии. Так что ваше беспокойство совершенно напрасно. Мое отношение к вам никак не повредит интересам дела. Нашего общего с вами дела. - Векшина сделала особенный упор на последние свои слова.
  - Ну, что ж, если это правда, то я рад в вашем лице приобрести такого великодушного партнера. В глубине души, я всегда знал, что вы должны поступить именно таким образом.
  У Ярцева немного отлегло от сердца. Он расслабленно откинулся на спинку стула и снова положил ногу на ногу.
  - Зачем же вы тогда пришли, если и так все знали, - спросила Векшина.
  - Да, собственно я пришел не столько за этим. Я пришел протянуть вам руку помощи.
  - Вот как? Разве я нуждаюсь в чьей-то помощи? Никак не ожидала, - Векшина была удивлена.
  - Конечно, вы сильная женщина и мое предложение может показаться вам нелепым. Но, я подумал, что в непривычной для вас обстановке могут возникнуть разные сложности. Все-таки новый город, новый коллектив...
  - Спасибо, Владимир Александрович, за ваше желание помочь, - прервала его Векшина. - Но я думаю это лишнее. Я привыкла сама справляться с трудностями. Навряд ли мне понадобиться прибегать к чьей-либо помощи.
  - Как знаете, Александра Юрьевна. Но все-таки советую вам не забывать о моем предложении. И если вы посчитаете возможным для себя им воспользоваться, я всегда к вашим услугам.
  Ярцев встал.
  - Я не забуду.
  - Ну и славно. Вот собственно и все, что я хотел вам сказать. Не смею вас больше задерживать.
   Не дождавшись от Векшиной никакой реакции на свои, слова Ярцев покинул кабинет.
  
  
  
   3.
  
   Как финансист, Сауляк была согласна с предложением Ярцева не выплачивать коллективу компании на этот раз премию. Ее финансовое положение выглядело не очень хорошим, взятые недавно кредиты были слишком большими. О том, насколько целесообразно было получение займов, она не думала - то был не ее вопрос, но в такой ситуации разумно максимально экономить средства. Кто знает, что там будет в будущем, это при Яхонтове им легко давали деньги в долг, отпускали продукцию без предоплаты, потому что верили его имени. А новое руководство абсолютно никому неизвестно. Благо было бы доморощенным, так к тому же никому неизвестная особа из далекого провинциального города. К таким отношение обычно крайне настороженное. И даже не потому, что за этим человеком тянется какой-нибудь шлейф из нехороших слухов, а потому что варягам не доверяют изначально. А пока к ней привыкнут, пока признают своей, если вообще признают, может пройти много времени. И что случится за этот период с фирмой, одному богу известно.
  И все же Сауляк ужас как не хотелось идти к новому руководителю с этим предложением. Несмотря на свою логическую обоснованность, оно ей сильно не нравилось. Не то, что она чувствовала подвох со стороны Ярцева, но она не могла не понимать, что в коллективе отмена премии вызовет крайне большое недовольство. И оно со всем своим неистовством обрушится на Векшину. А к ней Сауляк заочно испытывала некоторую симпатию. Оказаться во главе компании в столь непростой период, - это очень и очень не просто. И она вовсе не желает ей неудачи. Сауляк всегда с огромным уважением относилась к Яхонтову. И если он именно ее поставил на такую ответственную должность, значит, на то у него были свои обоснования. А он не тот человек, который поступает исходя из случайного возникшего импульса, а всегда все долго и тщательно обдумывает. Но выхода у ней не было.
   Сауляк приоткрыла дверь в кабинет Векшиной.
   - Александра Юрьевна, можно к вам зайти?
  Векшина оторвалась от чтения какого-то документа и удивленно посмотрела на нее.
   - Проходите. Извините, но еще я не знаю вас.
   Сауляк невольно ощутила смущение. Может, она зашла не вовремя, и Векшина очень занята.
   - Я понимаю, Александра Юрьевна. Позвольте представиться. Моя фамилия Сауляк, а зовут Татьяна Валерьевна. Я главный экономист компании. Векшина встала и направилась к ней. Она подала Сауляк руку, и они обменялись рукопожатием.
   - Очень приятно. Я как раз думала поговорить с главным экономистом.
  - Вот я и пришла. Так сказать, познакомиться.
   - Давайте знакомиться. Нам предстоит вместе работать. Надеюсь, что не один год.
  - Да, конечно, я тоже надеюсь на это.
   Векшина снова заняла свое место. Сауляк внимательно разглядывала ее. А она красивая, вот только красота несколько странная, какая-то жесткая. Если ее лицо соответствует характеру, то он у нее решительный и настойчивый. Такой человек всегда идет до конца, не всегда задумываясь о последствиях. Вот только хорошо это или плохо в нынешней ситуации она сказать не может.
   - Я хотела бы, чтобы мы с вами в самое ближайшее время детально обо всем переговорили. И вы ввели меня в курс дела, - тем временем проговорила Векшина.
   - В любой момент, как только вы решите.
   - Замечательно! - обрадовалась Векшина. - А сейчас вы пришли только для того, чтобы познакомиться?
   Сауляк почувствовал легкое замешательство. А ведь это выход - утвердительно ответить на вопрос. И тогда можно не начинать неприятного разговора.
   - Да, познакомиться, - ответила Сауляк.
   - Тогда вы выполнили свою задачу. И скоро мы увидимся,- улыбнулась Векшина.
   Сауляк направилась к двери. Внезапно она остановилась. Нет, она не может покинуть кабинет, не объяснив, ради чего сюда пришла. Во имя Юрия Петровича она обязана так поступить.
   - Извините, Александра Юрьевна, но есть один вопрос, который не терпит отлагательств.
   - Тогда давайте его решать, - спокойно согласилась Векшина.
   - Видите ли, у нас давно заведено, что за полугодие обычно выплачивается сотрудникам премия.
   - Очень правильный подход. Я - только за.
   - Я согласна. Однако в последнее время возникли проблемы.
   - И что за проблемы? - мгновенно насторожилась Векшина.
   Сауляк вздохнула. Как же иногда тяжело говорить некоторые вещи.
   - Компанией, чтобы выполнить свои обязательства, пришлось взять крупные кредиты. И чтобы свести концы с концами нам надо сейчас жить как никогда экономно. Я, как главный экономист, считаю, что не целесообразно выплачивать премию. Это подорвет наше финансовое положение.
   - Но это же вызывает недовольство людей.
   - Конечно. Но что же делать? Для нас сейчас самое важное - это сохранить финансовую стабильность. После того, как заболел Юрий Петрович, все пристально смотрят, что у нас происходит. И если возникнет малейшее сомнение в нашей финансовой устойчивости, все потребуют вернуть им свои деньги. А у нас много проектов. Юрий Петрович в последнее время развил бурную деятельность.
   Векшина задумалась. Сауляк с сочувствием смотрела на нее, понимая, что от этого решения будут многое зависеть в судьбе этой женщины.
   - Вы убеждены, что отмена премии для нас единственный выход? И других вариантов нет? - спросила Векшина.
  - Ничего другого просто не остается. Снова занимать деньги - это поставить под удар нашу платежеспособность. Это Юрию Петровичу все доверяли на слово. А сейчас положение изменилось. Так деньги нам никто не даст.
  - И что требуется от меня?
   - Как первый вице-президент, все финансовые документы и приказы должны подписывать вы.
   Векшина снова задумалась. Причем, молчание затянулось настолько, что Сауляк стала корить себя за то, что подняла эту тему. В конце концов, заплатили бы премию и как-нибудь выкрутились. И не такое случалось.
   - Хорошо, я подпишу,- вдруг произнесла Векшина. - Есть другие неотложные вопросы?
   - Пока только этот.
   - Хорошо. Готовьтесь к большому разговору. Я хотела бы детально знать, что происходит в компании, каково наше финансовое положение?
   - Всегда буду рада вам помочь, - искренне заверила Сауляк.
   Она снова направилась к двери. И на этот раз ей ничего не помешало покинуть кабинет.
  Векшина же снова погрузилась в чтение документа, прерванного приходом главного экономиста. Внезапно она резко отодвинула его от себя. У нее вдруг возникло ощущение, что она совершает если не оплошность, то не самый разумный свой поступок. Не с такого решения надо бы начинать деятельность на новом месте. Но если интересы требует именно этого, она должна так и поступит.
  
   4.
  
  
  Дима освоился в новой обстановке довольно быстро. Даже более того, ему самому казалось, что в этом доме он когда-то уже был. У него и раньше возникали такие неясные ощущения, неизвестно откуда выплывавшие, как корабль из тумана. И он долго не мог вспомнить, было ли это на самом деле или только приснилось. Да и это уже становилось неважно на фоне возникновения чувства родства или сопричастности с местом или человеком или явлением, послужившим причиной данного переживания. Откуда это приходило Диме, было не ясно, но он не хотел это выяснять. Да и какая собственно разница, если ему и так хорошо.
  Ему нравился этот огромный просторный дом. В нем можно было уединиться в каком-нибудь укромном уголке и не знать и не слышать, что происходит в другом. В их дивноморском жилище квартире об этом можно было только мечтать. Там ему часто казалось, что назойливые соседи живут не в соседней квартире, а прямо в соседней комнате. Слышимость была такая, что иногда, чтобы послушать новости, совсем не обязательно было включать радио. Зачем, когда оно орет за стеной - и все прекрасно слышно. Здесь же Дима наслаждался тишиной. Она помогала ему сосредоточиться над полотном. Если кто-то думает, что тишина вовсе не обязательна художнику, а необходима только композитору или писателю, то он глубоко заблуждается. Любой творческий процесс это таинство и он не творится в какофонии неясных звуков и мыслей, он требует тишины.
  Дима смешал краски и приготовился нанести их на полотно. Внимание его привлек звук приближающихся шагов. Шаги замерли около двери его комнаты. Через секунду дверь распахнулась и в ее проеме обозначился Виталий.
  - Не помешаю? - спросил он.
  - Заходите, - не возражал Дима.
  Виталий с интересом оглядел комнату. Раньше здесь была комната для гостей. А теперь обосновался Дима. Вроде бы ничего в ней особенного не изменилось, мебель все та же. Только вот бросается в глаза обилие картин. Они были везде: стояли в подрамниках, висели на стенах, лежали на столе, на подоконнике.
  Виталий подошел к картине, перед которой стоял Дима и с интересом стал рассматривать ее. На ней был изображен какой-то пейзаж. Виталию понравилось.
  - Ты все время рисуешь. У тебя уже, наверное, много картин, - произнес он.
  - Много. Я с детства рисую.
  - Ты знаешь, а я тоже в детстве рисовал, - оживился вдруг Виталий. - Даже ходил в художественную студию.
  - Правда?- Дима не ожидал, что в лице Виталия встретит человека, знающего толк в живописи. Послушать сестру, так Виталий ничего из себя не представляет. "Абсолютный ноль", - как она однажды выразилась про него. А он, оказывается, занимался живописью.
  -. Меня преподаватели хвалили, - стал делиться Виталий своими воспоминаниями.- Говорили, что у меня способности. Если бы я занялся живописью серьезно, может быть я смог чего-нибудь и достичь в этой области.
  - Зачем же вы бросили это занятие?
  - Я хотел заниматься многими вещами, - пояснил Виталий. - Мне нравился конный спорт, фехтование. Еще я неплохо играл в теннис. Наверное, у меня не было целеустремленности. А вот у тебя она, похоже, есть.
  Виталий с уважением посмотрел на Диму.
  - Да, мне кроме живописи ничего не интересно. Я могу рисовать часами, - подтвердил его мысли Дима.
  - Это у вас семейное, - сделал вывод Виталий.
  - Нет, сестра не рисует.
  - Я имел ввиду, не рисование, а характер, нацеленный на какую-то цель, - пояснил Виталий. - Когда я смотрю на Александру, мне кажется, что она никогда не была маленькой. А сразу родилась взрослой и рассудительной. Мне трудно ее представить беспомощной и зависимой.
  - Что вы, это она сейчас такая, - возразил Дима. - Знали бы вы ее раньше. Она была такая трусиха. Боялась грозу, боялась далеко заплывать, а еще мышей боялась, - неожиданно выдал тайну сестры Дима.
  - Мышей? Неужели, - удивился Виталий.
  - Да она и сейчас их боится.
  - Слава богу, у меня тут мыши не водятся. А вот грозы в Москве бывают. Иногда даже очень сильные.
  - Тогда вы еще увидите, как она будет дрожать от страха под одеялом, - с уверенность произнес Дима.
  - Трудно себе это представить, - покачал головой Виталий.
  - Точно я вам говорю. Она в детстве во время грозы оказалась одна в поле. Молния в нее и попала. Это мама рассказывала. Сашка несколько часов была без сознания. Мама боялась, что она умрет. Все обошлось, но с тех пор сестра панически боится грозы. Если рядом в это время никого нет, она просто с ума сходит от страха, - Дима продолжал выдавать тайны сестры.
  - Даже если она находится в это время в доме? - удивился Виталий.
  - А это все равно. У нее на это дело бзик. Я ей много раз говорил, что это просто дождь. А она вцепится в меня и дрожит всем телом. Если вы такое увидите с ней, не думайте, что она того. Просто прижмите покрепче к себе, она и успокоится.
  - Хорошо, что ты мне это рассказал. Теперь я буду знать, как с ней вести, если вдруг приключится гроза, - задумчиво проговорил Виталий.
  На секунду Дима засомневался, зачем он это рассказывает Виталию, а вдруг сестре не понравится. Но было уже поздно: сказанное обратно не вернешь.
  
   5.
  
  Векшина приехала домой поздно. Оттого, что болела голова, она чувствовала себя усталой и раздраженной. Целый день читала самые разные документы, общалась с разными людьми, пытаясь вникнуть в дела компании. И сейчас ее не оставляло ощущение, что в голове царит полная неразбериха, хаос почище первозданного. В отдельные минуты она испытывала самое настоящее отчаяние, хотелось все бросить и укатить в свой родной Дивноморск, даже не сказав никому до свидания. В том числе дорогому мужу. Вернее, ему в первую очередь.
  Пока она ехала в машине по вечернему, чужому, враждебному городу, то размышляла, а не напрасно ли она все это затеяла? Ей ли еще совсем недавно девчонке из небольшого города разобраться во всех этих столичных хитросплетениях. Там, где она жила, люди простые и искренние, они способны совершать подлость или гадость, но при этом не будут делать вид, что являются твоими лучшими друзьями. Они не станут тебе улыбаться, если ненавидят. А тут все не так, люди улыбаются, словно счастливы тебя видеть, а сами только и думают, как бы тебя подставить, как бы сковырнуть. Сколько
  времени пройдет, прежде чем она приспособится к этим новым отношениям. Да и приспособится ли? И главное не с кем посоветоваться, не у кого попросить помощи. Только сейчас она по-настоящему поняла, что такое быть в жизни одной, рассчитывать исключительно на себя. Там, на родине был верный Паша. Она чувствует перед ним свою вину, что так и не сумела ответить на его чувства. Хотя и пыталась. Но сердцу же не прикажешь. Оно так и не устремилась к нему. Но она, Векшина, могла на него положиться. А здесь у нее есть муж, но от него пользы ничуть не больше, чем от сломанного дивана.
   При мысли о муже, Векшина почувствовала, как ее охватывает неприязненное чувство. Через несколько минут предстоит очередная встреча с этим субъектом. И всякий раз она происходит, как испытание самолета.
  Векшина вышла из машины и направилась в дом. Она вошла в комнату. Виталий развалился в кресле с бутылкой пива в руках, смотрел телевизор. Она хотела молча пройти мимо него, но внезапно остановилась и выключила телевизор. Виталий возмущенно вскочил с кресла.
   - Мы с вами, дорогуша, так не договаривались! - завопил он.
  - А мы с вами на счет телевизора никак не договаривались, - ответила она, уже жалея о своем спонтанном поступке. Ведь за секунду до него ничего подобного она не собиралась совершать. Но, завидев вальяжно развалившегося мужа, не выдержала.
   -И что я не могу смотреть телевизор?
  - Да, не можете, - решительно сказала Векшина.
  - Это еще почему?
   - Потому, что нормальные люди телевизор смотрят после работы, а не вместо работы.
   - Я никогда не относил себя к нормальным людям.
   - Это заметно. Но это ваше дело, кем вы считаете себя. А лично меня волнует только один вопрос.
   Виталий, уже успокоившись, вновь упал в кресло и демонстративно поднес бутылку к губам.
   - Всего один, интересно какой? Чувствую волнение, без всякого сомнения, он очень интимный. Но между супругами это нормально, задавайте, не стесняйтесь.
   - Я хочу знать, по какой причине вы отсутствовали на работе? Есть ли у вас оправдательные документы?
   - И какие вам нужны оправдательные документы? Уж не больничный ли? - засмеялся он.
   - Думаю, что он бы вполне подошел. Так у вас есть больничный?
   - Видите ли, я себя так плохо чувствовал, что не смог дойти до районной поликлиники, - не скрывая издевки, проговорил Виталий. - Кажется, там дают больничные.
  - Значит, больничного у вас нет? - констатировала Векшина
   - Увы. Был бы безумно счастлив вам его предоставить, но не могу по причине оного отсутствия.
   - Вы, конечно, можете паясничать и дальше сколько вам угодно. Запретить это не в моей власти. Зато есть вещи в моей власти. Как вы помните, я назначена вашим отцом первым вице-президентом компании. А вы являетесь только вице-президентом.
   - Вы хотите тем самым сказать, что находитесь для меня на недосягаемой высоте.
   - Я хочу сказать другое. Как ваш руководитель, я требую, чтобы вы ежедневно являлись на работу и наравне со всеми служащими компании выполняли служебные обязанности. А за любое не появление на работе без уважительной причины, вы будете наказываться. Вплоть до лишения зарплаты, а, возможно, и увольнения. Ваш же сегодняшний прогул я не оставлю без внимания, моим приказом вам будет объявлен выговор.
   Виталий пристально посмотрел на нее, словно бы проверяя, шутит она или говорит серьезно?
   - Вы с ума сошли, отец вам этого не простит.
   - Пока я занимаю эту должность, то буду действовать так, как считаю нужным. Когда компанией руководил Юрий Петрович, вы вели себя как типичный начальственный сынок. Сейчас руковожу я - и вы будете работать наравне со всеми.
   - Да, но я ваш муж. Надеюсь, вы этого еще не забыли?
   - Тем более. Значит, требования к вам будут еще жестче, чем к остальным. Мне нужен муж, которым я могу гордиться, которому могу доверять, и на которого могу положиться. К большому моему сожалению, вы не отвечаете ни одному этому критерию.
   - Уж не хотите ил вы сказать, что наш брак - ошибка? И вы сделали не верный выбор? - патетически воскликнул Виталий.
   - Я не собираюсь вам отвечать в вашем же духе. Но запомните: будете отлынивать от работы, будете плохо работать, будете наказанным. А теперь можете смотреть свой телевизор.
  Векшина включила телевизор и вышла из комнаты. Несколько секунд Виталий тупо смотрел на экран, затем встал с кресла, и со злостью выключил аппарат.
  
   7.
  
  Виталий быстрым шагом направился в кабинет Векшиной. Он был настолько возмущен ее приказом об отмене премии, что даже забыл, что можно было проехать на лифте один этаж. Несмотря на то, что в здании было всего два этажа, сотрудники компании пользовались лифтом. Очень длинные лестницы старинного особняка с высокими потолками, делали утомительным любой пеший подъем.
   Виталий был настолько возбужден, что забыл об этом и рванул вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступеней. Ему не терпелось, как можно скорее увидеть Векшину. Когда он добрался до приемной, то почувствовал, что задыхается. Он хотел сначала немного отдышаться у двери, чтобы восстановить дыхание, но терпения его на это не хватило. Он плюнул на приличия и буквально ворвался в ее кабинет, задыхаясь и горя возмущением.
   Векшина вздрогнула от столь шумного вторжения Виталия в свои владения.
  - Что с вами, за вами кто-то гонится?- удивленно спросила она его.
  - Со мною все нормально, а вот, что с вами? Вы явно лишились рассудка, - Виталий глотнул ртом воздух.
  - Вот как? С чего это вдруг у вас возникли такие подозрения?- Векшина отложила в сторону ручку и внимательно стала разглядывать Виталия. Его вид вызвал у нее полное недоумение.
  - А вы не догадываетесь, - не то спросил, не то в чем-то обвинил ее Виталий.
  - Понятия не имею, о чем вы, - Векшина пожала плечами.
  - Вы всегда такая умная, почему же вы поступили, как последняя дура, - Виталий сделал акцент на последнем слове.
  - Что? Да, как вы смеете, - возмутилась Векшина.
  - А кто вы еще, если не можете просчитать ситуацию хотя бы на шаг вперед. Я уже не говорю о нескольких шажочках.
  - Попрошу вас выражаться яснее, - попросила Векшина. - В чем собственно дело?
  - Могу и яснее, для особо непонятливых. Зачем вы отменили премию? - в голосе Виталия послышались угрожающие нотки.
  - Вы так нуждаетесь в деньгах? - спросила Векшина.
  - Да при чем тут я, - с раздражением бросил Виталий. - Речь идет о людях.
  - У меня на это были веские основания.
  - Какие еще основания! - Виталий сорвался на крик.
  - Финансовое положение компании, - спокойно произнесла Векшина.
  - Оно вполне стабильно, - проявил свою информированность Виталий.
  - Это не так, - возразила Векшина. - Наша компания переживает тяжелый финансовый кризис.
  - Что вы плетете! Какой еще кризис. Наша компания всегда прочно стояла на ногах, - негодованию Виталия не было предела.
  - Вам следовало бы почаще бывать на рабочем месте, - посоветовала Векшина. Тогда бы вы были в курсе всех дел компании.
  - Я и без этого знаю, что с компанией. Перед поездкой в Дивноморск все было нормально, а вы говорите о каком-то кризисе. Кризис не развивается за каких-то три недели. А может, мы с вами говорим о разных вещах? И вы принимаете за кризис легкую финансовую дестабилизацию?- Виталий вопросительно смотрел на Векшину.
  - Я не намерена перепираться с вами и участвовать в дискуссии о том, что такое есть кризис. Вот посмотрите сами.
  Векшина открыла папку с документами и протянула ее Виталию. Несколько минут он внимательно всматривался в цифры, которые свидетельствовали о правоте Векшиной, а не его - Виталия. Он пришел в замешательство.
   - Откуда это у вас?
  - Это принесла мне Сауляк.
  - Сауляк? Но это же полный бред. Такого не может быть!- продолжал горячиться Виталий скорее уже по инерции, чем по существу.
  - Вы что не верите цифрам? - спросила его Векшина.
  - С цифрами тут полный порядок. В этом можно даже не сомневаться, если это расчеты Сауляк. Но откуда вдруг такие задолженности у компании?
  - Я не могу ответить на этот вопрос. Эти долги возникли еще до моего появления на рабочем месте. Мне не досуг в этом сейчас разбираться. Слишком много неотложных дел. Если вас это сильно интересует, займитесь этим, - Векшина протянула Виталию папку с документами.
  - Но это не мои обязанности, - удивился он.
  - Тогда о чем разговор?
  - Разговор о премии. Неужели так уж необходимо принимать столь непопулярное решение? - уже спокойно спросил Виталий.
  - К сожалению, это неизбежно. Это не моя прихоть. Меня вынуждают так поступить обстоятельства, - жестко произнесла Векшина.
  - И что нет никакого другого решения?
  - Я его не вижу.
  - Жаль, - Виталий сник. У него возникло ощущения, что его только что обставили в какой-то очень крупной игре. Он задумался о том, что, пожалуй, стоит пойти к Сауляк и попробовать разобраться, что происходит.
  
  8.
  
  Из кабинета Векшиной Виталий прямым ходом помчался в кабинет Сауляк. Обычно любые новости о компании в равной степени плохие и хорошие он воспринимал с одинаковым безразличием. Но сегодня все было по другому, он сам удивлялся себе, но вперед его гнала самая настоящая тревога. Неужели дела действительно так опасны, как только что обрисовала его ненаглядная женушка?
   Виталий был так взволнован, что даже забыл постучаться, а просто дернул на себя дверь. Сауляк сидела за столом и от испуга вскочила. Но, узнав того, кто к ней вторгнулся, снова села на свое место и лишь вопросительно посмотрела на него.
   - Татьяна Валерьевна! Что происходит? - с места в карьер взволнованным голосом начал он.
   - Что вы имеете в виду, Виталий Юрьевич? - растерянно спросила главный экономист. Еще никогда она не видела его в таком непривычно взволнованном состоянии.
   - Как что? Мне только что стало известно, что мы в долгах, как в шелках. Еще недавно ничего такого и в помине не было.
   - Вы об этом? - даже немного успокоилась она. - Да, действительно за последнее время у нас существенно возросли наши долговые обязательства.
   - Какие еще к черту долговые обязательства! Откуда они взялись? - Наша компания взяла кредиты.
   - Кредиты? - удивился Виталий. - Но зачем? На что?
   Сауляк сделала небольшую паузу перед ответом. Ее не отпускало смутное ощущение, что она в этой ситуации может оказаться крайней, и на нее спишут все ошибки и просчеты, которые были допущены в последнее время. Кто-то же должен нести за них ответственность.
   - Виталий Юрьевич, я всего лишь исполнитель. Меня никто не спрашивает, зачем мы берем кредиты, на какие цели? Меня лишь извещают об этом, чтобы я учитывала все наши финансовые потоки. Вот я вам и говорю, что у нас образовались долги.
   - Но кто взял эти чертовы кредиты?
   - Я еще раз вам повторяю: со мной никто не советуется, - аж со скорбью в голосе, как будто бы произнесла траурную речь, сказала Сауляк. - Могу вам лишь напомнить: те дни, когда болел Юрий Петрович, компанией единолично управлял Ярцев.
   - Ярцев?
  - Ну да, Ярцев. Значит, кредиты взял он. - Под документами его подпись, - пожала плечами Сауляк.
   Несколько секунд Виталий молчал, пытаясь понять, что же все-таки происходит? Но так ничего и не понял.
  - Ладно, спасибо. - Кивнув женщине головой, он направился к двери. - Виталий Юрьевич! - окликнула его Сауляк.
   Виталий обернулся.
   - Да, Татьяна Валерьевна.
   На лице Сауляк отразилась нерешительность.
  - Виталий Юрьевич, у меня к вам просьба. Не говорите Ярцеву, что это я вам сообщила про кредиты.
   Виталий пристально посмотрел на нее.
   - Вы его боитесь?
   - Нет. Пожалуй, немного, - после короткого замешательства призналась Сауляк.
   - А моего отца вы боялись?
   - Юрий Петрович строгий человек, но очень справедливый. Он никого не наказывал напрасно. С ним не было страшно работать. Он требовал всегда по делу.
   - Понятно. А с Александрой Юрьевной?
   - Что вы хотите от меня услышать? - как-то не уверенно спросила она.
   - Ответ на свой вопрос. И больше ничего, - усмехнулся Виталий.
   - Извините, но я не выбираю себе начальство.
   - А если вдруг выпадет такая возможность? - Что вы имеете в виду? - удивилась Сауляк.
   - Не знаю. Вдруг пришло в голову. Спасибо за информацию. Можете не беспокоиться, я не разглашу ее источник.
   Виталий вышел. Сауляк несколько мгновений сидела молча, перебирая в памяти только что состоявшийся разговор. Еще никогда сын Яхонтова не разговаривал с ней так, как сегодня. Да они не так уж и много до этой минуты общались. Странные дела происходят в компании, что-то серьезно в ней меняется.
  - Как все это будет протекать? - произнесла она вслух.
  
  
   9.
  В обеденный перерыв Аня, Катя и Надя, как обычно, собрались в кафе. Где еще поболтать девчонкам о своем, о девичьем, да так, чтобы начальство ничего не заметило. Конечно же в тихом уютном месте, подальше от любопытных глаз и ушей. Особенно сейчас, когда тема для разговора такая животрепещущая.
  Девушки сделали заказ и сидели в его ожидании. Какое-то время они не разговаривали. Надя первая нарушила молчание,
   - Ой, девчонки, скоро, наверное, из дома будем на работу обеды носить.
   -C чего это вдруг, - не поняла юмора Аня.
   - Ты, что не слышала, что премия отменяется.
   - Ну и что. Зарплата ведь у нас не отменяется, - Аня не разделяла беспокойство подруги.
   - А, по-моему, Надюха права. Мне кажется, что отмена премии, это только цветочки. Ягодки будут потом, - задумчиво протянула Катя.
   - Во, я это и хотела сказать. Это только начало, - воодушевилась Надя Катиной поддержкой. - Правильно Ярцев сказал про эту Векшину. Она еще себя покажет.
   -И, похоже, не с лучшей стороны, - уверенно произнесла Катя. - Если начало такое, то что же дальше будет.
   - Да ладно вам, девчонки. Что раньше времени в панику кидаться, - не разделила Аня беспокойство подруг. - Может это просто стечение обстоятельств. Всякое ведь бывает. Она ведь не просто так взяла и отменила премию из вредности. Временные трудности бывают у любой компании.
   - Почему-то при Юрии Петровиче не было никаких временных трудностей. Ни временных ни постоянных. Никогда никаких трудностей. И премия всегда была вовремя. Вот это был руководитель, - взгляд у Надежды стал грустным при воспоминании о былых временах.
   - Да, мы его еще вспомним добрым словом и не раз, - вздохнула Катя.
   - Ну, что вы о нем, как на поминках. Может, он еще вернется к работе и все будет, как прежде, - проговорила Аня.
   - Ага, жди. Как же. Он очень плох, - проявила осведомленность Надя.
   - А ты откуда знаешь? - Катя с тревогой уставилась на нее.
   - А мне Виталик сказал. По старой памяти. Мы ведь как никак не чужие друг другу.
   - А он тебе по старой памяти, случаем, ничего не предлагал? - с интересом спросила Катя.
   - Скажешь тоже. Он теперь не свободен, - Аня удивилась вопросу Кати.
   - Да, ладно, Анька. Ты всегда все в розовом свете видишь. А в жизни все совсем по-другому.
   - Ничего не в розовом. В нормальном, - обиделась Аня. - Он же не просто женат на какой-то там неизвестно ком. Его жена, можно сказать, президент компании. От таких жен не гуляют.
   - Много ты знаешь. Гуляют и еще как, - в глазах Нади заплясали чертики.
   - Ой, чувствую, ты не спроста так сказала. Может, он тебе чего предложил, а? По старой памяти, - лукаво спросила Катя.
   Какое-то время Надя молча улыбалась. Она видела нетерпение в глазах подруг, и ей хотелось немного помучить их ожиданием.
   - Надь, ну не трави душу. Скажи, - простонала Катя.
   - Вы ведь разболтаете все, - тянула время Надя.
   - Надь, ну ты же знаешь нас. Могила.
   - Надюш, мы никому-никому. Ни-ни, - заверила подругу Аня.
   - Ну, ладно. Только вам, как лучшим подругам. Только больше никому. А то Виталик меня убьет, - наконец Надя снизошла до них.
   - Ну, ты же нас знаешь. Сказали никому, значит никому, - Катя от возбуждения заерзала на стуле.
   - Ой, девочки, что я вам скажу. Я с ним встречалась. Недавно, - Надя сделала паузу, наслаждаясь нетерпением девчонок узнать как можно больше интимных подробностей.
   - Да, ну, - ахнула Аня.
   - А я так и знала. Нашего Виталика могила исправит, - довольно сверкнула глазами Катя.
   - Ну и что он? - Ане все еще не верилось, что это не розыгрыш.
   - А что, по-моему, у него к этой Векшиной полное отсутствие чувств, - произнесла Надя свой приговор.
   - А к кому тогда присутствие. К тебе что ли? - спросила Аня.
   - Не знаю. Только он накинулся на меня, как голодный волк. И говорит, как у меня давно не было ничего подобного. Вот!
   - Вот это да! - Аня наконец поверила ее словам.
   - А ничего удивительного тут нет, - как о чем-то само собой разумеющимся сказала Катя.
   - Такая, как его жена, даже в постель, наверное, ложится в деловом костюме и с мобильником.
   - Много ты про нее знаешь, чтобы судить, - заступилась за Векшину Аня.
   - Ты что ли много знаешь. Ты всего-навсего ее секретарша, чего ты ее защищаешь, - фыркнула Катя.
   - Да я ее вовсе не защищаю. Просто не люблю домыслов.
   - Мы можем тут фантазировать сколько угодно об этой Векшиной, - вмешалась в их перепалку Надя. - А вот то, что я была с Виталием в одной постели и он визжал от восторга, вот это не домыслы. Это реальность, от которой никуда не денешься. Ну, ладно, девочки. Нам уже пора.
   Надя посмотрела на часы. Их обеденный перерыв подходил к концу.
   - Ой, Надь, подожди. Расскажи еще что-нибудь,- Катя умоляюще смотрела на подругу.
   - О чем?
   - Ну, про вас с Виталиком, - попросила Катя.
   - Хватит. Я уже т так много сказала, - ответила та ей категорично.
   - Действительно, Кать. Что она нам всю подноготную, что ли должна говорить, - поддержала Аня Надю.
  - Ну и ладно, - смирилась Катя. - Все и так ясно. Пошлите. А то и правда опоздаем.
  Девушки заплатили за свои обеды и вышли из кафе. Они молча шли по направлению к офису. Катя и Аня переваривали полученную информацию, а Надя - свое неожиданное откровение. Она так не хотела никому ни о чем говорить и вот на тебе, не сдержалась.
  
   10.
  
   Куда идти из кабинета Сауляк Виталий понял еще в кабинете Сауляк - в кабинет Ярцева. Им владело странное ощущение, с которым он не имел дело уже давно. А может, и никогда. У него возникло стремление к борьбе, желание что-то выяснить, принять какое-то важное для компании решение. Вон его женушка, только села в свое руководящее кресло - и тут же лишила всех премий. Народ, понятно, недоволен, но с ее стороны поступок более чем решительный. Он же не такой уж и олух, чтобы не понимать, что не так уж много людей на месте Векшиной пошли бы на такой смелый, направленный против всех шаг. Вместо этого стали бы ублажать коллектив, подбросили бы какие-нибудь подачки. А вот она ничего такого делать не стала.
   Виталий вошел в кабинет Ярцева с решительным видом.
   - Владимир Александрович, что происходит в компании?
   Ярцев без всякого выражения посмотрел на него.
   - В компании все время что-то происходит. На то она и компания, а не кладбище.
   - Но может им стать. Насколько я знаю, наши дела идут плохо. Это правда?
   Безучастное выражение лица Ярцев сменил на удивленное.
  - С чего вы вязли?
   - У меня есть информация, что у компании большие долги. Из-за этого даже не выплачивается премия. Все буквально потрясены этим фактом.
  Ярцев снисходительно улыбнулся.
   - Виталий Юрьевич, не думаю, что вам есть, о чем беспокоится. Обычное дело. Да, у компании есть ряд важных финансовых обязательств. Но в этом нет ничего особенного. Такое случается очень часто. Погасим долги - и все пойдет и дальше нормально.
   - Но когда компанией руководил отец, такого не случалось. - Виталий выбросил из себя эти слова, как камень из пращи. Но он явно пролетел мимо Ярцева, на его лице не дрогнул и мускул.
  - Это не зависит от того, кто руководит. Это стечение обстоятельств. Уверяю вас, ничего страшного не происходит, обычный рабочий момент. Скоро мы погасим все долги. И люди получат премию, - словно лекцию, монотонным голосом произнес Ярцев.
   - Но я хочу знать, откуда взялись эти долги? - упрямо произнес Виталий
   Ярцев вдруг вышел изо стола, подошел к Виталию и мягко, как сына, обнял за плечи.
   - Ну, зачем вам все это нужно. Не надо ни о чем беспокоиться. Я вам обещаю, все будет хорошо. У нас, как вам известно, большая компания, много самых разных обязательств, проектов. И на все денег не всегда хватает. Я уверен, что у нас по итогам года будет хорошая прибыль. И мы все погасим. Вы просто не знаете, что ваш отец не раз попадал в сложные ситуации. Чтобы выпутаться из них, брал кредиты. И всегда отдавал. Так будет и на этот раз.
   - Это, конечно, звучит очень хорошо, но я бы хотел знать конкретно, почему вдруг возникла такая срочная необходимость в кредитах, - продолжал Виталий гнуть свою линию.
  Ярцев грустно вздохнул и укоризненно покачал головой.
   - Вы опять за свое. Да занимайтесь своими делами, зачем вам лезть в эти скучные дебри. Знали бы вы, как я вам завидую, хочется бросить все к чертовой матери, да закружиться в танце жизни.
   - Кто же вам мешает кружиться?
   - А кто будет заниматься делами компании, погашать эти самые кредиты. Придется немного обождать. Но вам это делать совсем не обязательно.
   - Конечно, спасибо за заботу обо мне, но я сам хочу решать, как мне поступать. Поэтому я хочу знать, что тут творится?
   Ярцев снова сел в кресло. Его лицо теперь стало жестким.
   - Ну, вот что я вам скажу, дорогой Виталий Юрьевич. У нас с вами одинаковый статус, мы оба вице-президенты. И я перед вами не обязан держать отчет. Ей богу, у вас такая приятная жизнь, ну зачем вам ее портить.
   - Значит, вы так ничего и не скажите?
   - Я вам уже сказал: вам не о чем беспокоиться, компания в надежных руках.
   Виталий резко встал со своего места.
   - Хорошо, я постараюсь узнать все другим путем.
   Не прощаясь, он быстрым шагом вышел из кабинета. Но если бы на секунду остановился и посмотрел на Ярцева, то удивился бы, с какой ненавистью смотрит тот ему вслед.
   Дверь за Виталием захлопнулась. Ярцев почувствовал сильное волнение. А вот это непредвиденная трудность. Кто бы мог подумать, что этот бездельник вдруг заинтересуется финансовым положением компании. Если так пойдет и дальше, то может настать момент, когда придется принимать против него какие-то меры. Не хотелось бы, а что делать. Лучше бы тебе, мальчик, не встревать в дела, где ты все равно ничего толкового сделать не сможешь, мысленно посоветовал Виталию. Ярцев.
  
   Глава 13.
  
   1.
  
   Света сидела напротив Виталия и внимательно наблюдала за ним. Поужинать в ресторане была идея Виталия. Но дальше этой идеи его энтузиазм не продвинулся. Он испарился, еще до того, как возник. Света гадала, с чем это могло быть связано. Конечно, она строила самые разнообразные предположения. Больше всего ее душу грел вариант, что он не ладит со своей женой, что ему очень и очень не хватает общения с ней, со Светой. Ведь, как не крути, а их и без того не очень частые встречи, с его женитьбой стали еще реже. Хотя Виталий уверял ее, что этот факт его жизни никак не скажется на их отношениях. Но ведь сказался же! И Свете было слегка досадно.
   Над столом повисло тягостное молчание. Виталий с мрачным видом ковырялся в тарелке, и казалось, совсем забыл о ее присутствии рядом.
  - У тебя что-то случилось? - Света решила, наконец, напомнить о себе.
  - Почему? - Виталий даже не оторвал глаз от своей тарелки.
  - Ты не такой, как всегда.
  - Если я не такой, как всегда, это еще ничего не значит, - Он по-прежнему упорно не смотрел на нее. Это показалось Свете очень подозрительным.
  - Если бы я тебя знала каких-нибудь пару дней, то можно было бы так подумать. Но я то тебя знаю, как облупленного.
  - Да? Так ты говоришь, что я обычно другой? - Виталий, наконец, оторвал глаза от тарелки и рассеянно посмотрел на Свету.
  - И ты еще спрашиваешь. Ты всегда просто фонтанируешь весельем, а сегодня, как будто лимон проглотил.
  - Пожалуй, ты права, - согласился с ней Виталий. - Я всегда думал, что жизнь очень сладкая на вкус. А она оказывается может быть очень даже кислой.
  - А еще она бывает горькой. Ты разве об этом не знал? - Света сделала ударение на слове горькой.
  Виталий поморщился.
   - Не надо о грустном.
  - Я бы не хотела, но ты такой грустный. Может быть, ты мне расскажешь, что у тебя случилось, - вкрадчиво проворковала Света.
  - Если я расскажу, станет еще грустнее. Ты может, даже слезу пустишь от жалости ко мне. И во что тогда превратится наша встреча?
  - В разговор по душам двух близких людей. Ведь мы с тобой близкие люди, так?- Света в упор смотрела на Виталия.
  - Конечно, - как-то без энтузиазма согласился он. Но Света решила на этом не зацикливаться. Она вдруг почувствовала, что запахло жаренным. И вероятно сейчас ей удастся выведать у него что-нибудь интересное для Чернова.
  - Вот, - с удовольствием констатировала она факт признания ее слов. - А с кем еще можно поделиться тем, что тебя беспокоит? Только с близким человеком.
  - Я бы не хотел говорить с тобой о делах. Мы ведь не для этого встречаемся.
  -Значит, я тебе нужна только для постели? Да?
  Света сделала вид, что обиделась.
  - Ну почему, не только, - как- то неуверенно произнес Виталий.
  - Тогда почему ты не хочешь обсудить со мной свои проблемы? - продолжала напирать на него Света.
  -Я считаю, что они тебе ни к чему. У тебя своих хватает. Зачем же я буду тебя грузить еще и своими.
  - Потому, что я так хочу. Потому, что ты мне не безразличен, и я буду сильно переживать, пока не узнаю в чем дело. Ты же не хочешь, чтобы я сегодня провела бессонную ночь, теряясь в догадках.
  Света доверительно дотронулась до руки Виталия и проникновенно заглянула в его глаза.
  - Бессонные ночи ты будешь проводить только в моих объятиях, - оживился Виталий.
  - Тогда рассказывай, - строго приказала ему Света.
  - Да, дело в том, что в компании происходит что-то странное.
  - Cтранное? - Света навострила уши. - Что может быть странным у стабильной и процветающей компании?
  - Я тоже так думал. Думал, что мы непотопляемы. Еще месяц назад так и было. А теперь оказывается, что это не так. Компания в глубоком финансовом кризисе.
  - А что произошло? - продолжала допытываться Света.
  - Вот и я хотел бы знать. Только не смог ни от кого добиться вразумительного ответа. Все кивают друг на друга, а откровенно со мной никто не хочет говорить. Все как будто сговорились.
  - Но зачем? - напирала Света.
  - Не знаю. Мне кажется, что Ярцев что-то замышляет. А что, не пойму. От того-то мне так паршиво. Еще эта Сауляк ни рыба, ни мясо. А всегда производила впечатление порядочной. А моя женушка, тоже хороша. Взяла и отменила премию. Ты бы видела реакцию людей. Они готовы были ее кабинет разнести на части. Если бы я не вмешался, не известно, чем бы все кончилось. Да собственно еще ничего не кончилось. Временное затишье. У меня такое ощущение, что все только начинается.
  - А ты не преувеличиваешь? - осторожно спросила Света.
  - Хотелось бы, чтобы так все и было, - Виталий мельком посмотрел на часы.
  Света перехватила его взгляд и, усмехнувшись, спросила:
   - Ты торопишься?
  - Нет, - торопливо проговорил Виталий, будто его застукали в чем-то нехорошем.
  - Да, ладно. Тебя дома жена ждет, - Света насмешливо смотрела на него.
  - Никто меня там не ждет, - раздраженно бросил Виталий.
  - Все равно нам уже пора. Да и ты сегодня не в настроении.
   Виталий расплатился за ужин, и они со Светой покинули ресторан. Поймав такси, уже через полчаса они были около дома Светы. Cвета выпорхнула из машины, на прощание чмокнув Виталия в щеку, и заторопилась к своему дому. У двери подъезда она даже не обернулась и не помахала ему рукой, как обычно делала. Виталию показалось это странным.
  Света вошла в квартиру и тут же набрала номер Чернова.
  -Александр Геннадьевич? Добрый вечер...
  
  2.
  
  Обычно Ярцев встречался с Хьюзом в его гостиничном номере. А потому приглашение отобедать в ресторане было для него весьма неожиданным. Он ехал на встречу и гадал, чем оно вызвано? Хьюз вызывал в Ярцеве противоречивые чувства. Он отдавал должное его американской финансовой сметке, умению точно оценить ситуацию и предложить оригинальное решение. Но ему совершенно не нравилась та практически не скрываемая заносчивость, выплескивающееся, как кипящее молоко из кастрюли, чувство превосходства, которое он даже и не пытался скрывать. В такие минуты Ярцев чувствовал себя обиженным мальчиком со стороны взрослого дядечки. И готов был броситься с кулаками на Хьюза. Разумеется. Ярцев был слишком разумен, чтобы дать волю своим чувствам. И все же жажда мести, словно огненная лава, вдруг вскипала в нем и мучительно искала выхода из замкнутого пространства его сознания. В такие минуты он давал клятву, что придет день, и он сквитается с этим заносчивым янки. Но в глубине души он сам не очень верил этому своему обещанию. Ведь если они добьются своего, то все козыри будут в руках Хьюза, а ему в лучшем случае будет снова отведана вторая роль. И придется немало постараться, дабы перехватить инициативу. А пока он должен делать вид, что целиком предан этому человеку.
   Хьюз и Ярцев сидели за столом. Ярцев сам был знаток столичных ресторанов, но в этом он еще не был. И даже не знал об его существовании. И надо отдать должное американцу, заведение отменное, его наметанный глаз это определил, чуть ли не с первого взгляда. И где этот Хьюз раскопал его?
  - Я думал, вы уехали. Вы не подавали о себе вестей целую неделю, - проговорил Ярцев, откладывая в сторону меню.
   Хьюз внимательно посмотрел на своего сотрапезника.
   - В ближайшее время я вряд ли уезжать из Москвы. Здесь происходить важные дела. Как дела в компании? Как новая руководительница?
   - Думаю, долго она не просидит на своем месте. Как говорили раньше, она очень не популярна в народе. Едва вступила в должность, как отменила всем премии. Видели бы вы, как все были в ярости.
   - История про премию мне известна. Только я не разделять вашего оптимизма по поводу судьбы госпожи Векшиной. Она поступать очень мудро и решительно. Верно оценить ситуацию и не пошла на популистские меры. Поймите, дорогой мой, важно не завоевывать популярность у подчиненных, а принимать правильные решения. И если так будет продолжаться, она прочно утвердить себя в качестве руководителя. А мне бы этого не хотелось.
  - Конечно, с вашей американской точки зрения может оно и так. Но с нашей русской точки зрения все выглядит по-другому. Наша страна в чем-то патриархальна, и у нас любовь подчиненных к своему руководителю многого стоит.
   Реакция Хьюза удивила Ярцева своей неожиданной резкостью.
   - Это есть полная ерунда. Правильное решение и на Северном полюсе есть правильное решение. Ваша Векшина сделать все верно. А потому нам следует действовать энергичней и быстрей.
  Ярцев почувствовал такую знакомую при общении с ним обиду.
   - И что вы предлагаете в таком случае?
   - Пора начинать более активно скупать акции. Мы допускать промах, что промедлить. Нужно провести акцию как можно скорей. Не жалеть денег, давайте такую цену, при которой никто не устоять. Нам во что бы то ни стало нужно завладеть максимально большим пакетом. Меня не покидать предчувствие, что мы недооценивать вашу Векшину. Эта дама умеет принимать важные решения.
   Несколько секунд Ярцев колебался: говорить или не говорить.
   - Возникла еще одна проблема.
   Хьюз даже прекратил есть, что делал до этой минуты с большим аппетитом.
  - Что такое, вы начинать меня разочаровывать. Проблемы возникают обычно у тех, кто не умеют хорошо делать свою работу.
   - Тогда делайте ее сами, - раздраженно буркнул Ярцев.
   - Ну, ну, не надо так сердиться, - похлопал его по плечу американец. - Нам предстоит еще много дел. Так что там у вас еще стряслось?
   - Виталий, сыночек Яхонтова.
   - Этот плейбочик? - скривился Хьюз.
   - Да, он. Этот, как вы его назвали, плейбочик, вдруг заинтересовался делами компании, стал наседать на меня с вопросами: почему ее финансовое положение так ухудшилось.
  - И что вы отвечать на это требование?
   - Как мог, успокоил, уверял, что все в порядке, ничего страшного. И посоветовал развлекаться, а не лезть в эти скучные дела.
   - Это есть хороший совет, вот только вопрос - последовать ли он ему? Что будете делать, если вдруг не последует?
   - Еще не знаю, - вынужден был признаться Ярцев.
   Хьюз осуждающе покачал головой.
   - А не мешать бы знать. Подумайте заблаговременно, как действовать в этом случае, если он не прекращать своих попыток совать нос, куда не следует.
  - Я подумаю, - пообещал Ярцев, понимая, что американец прав на все сто процентов. Он сам должен был найти решение.
   Хьюз откинулся на спинку кресла.
   -Как обед?
  - Прекрасный.
  - Хотите всю жизнь так обедать, работайте лучше. Меня не покидать ощущение, что вы начинать терять в инициативе. Эта мадам вас может обставить.
   - Я этого не допущу! - в ярости воскликнул Ярцев.
   Хьюз, не скрывая сомнения, посмотрел на него. - Поживем, увидим. А теперь я с вашего позволения идти, срочные дела. А вы ешьте, за все заплачено.
   Хьюз покинул общество Ярцева, даже не попрощавшись. Тот мрачно проводил его глазами. С каким бы удовольствием он швырнул бутылку вот этого прекрасного французского коньяка ему в спину. Но пока об этом только приходится мечтать. Но раз нельзя бросить бутылку вслед, можно выпить вдоволь этого прекрасного напитка.
  Ярцев налил коньяк и одним залпом осушил рюмку.
  
   3.
  
  С самого утра офис компании " Русское гостеприимство" напоминал встревоженный улей. Обычно сотрудники, войдя в здание, быстро расходились по рабочим местам и приступали к выполнению своих обязанностей. Сегодня же все было иначе. В холле, коридорах, лестницах то и дело встречались небольшие группки людей, которые что-то горячо обсуждали.
   Не успела Аня войти в здание офиса, как тут же наткнулась на Катю. Глаза ее горели лихорадочным блеском, волосы всегда завитые и тщательно уложенные, сейчас топорщились, как будто она только что встала с постели и не успела даже расчесаться. Чувствовалось, что ей не терпится выговориться. Она налетела на Аню как хищник, стерегущий свою жертву, и чуть не сбила ее с ног.
  - Привет! Тебе вчера звонили? - возбужденно затрещала Катя.
  - Кто?- не поняла Аня.
  - Кто, кто. Ты, как с луны свалилась. Ну, насчет акций.
  Катя во все глаза смотрела на Аню и ждала от нее подробного отчета на поставленный вопрос. Аня наморщила лоб, будто вспоминая что-то. Наконец, она выудила из своей памяти нужную информацию.
  - Да был какой-то странный звонок.
  - Что значит странный, - возмутилась Катя.
  - Шутники какие-то. Предлагали продать свои акции, -равнодушно сказала Аня.
  Катя аж подпрыгнула на месте.
  - Ты точно с луны свалилась. Какие же это шутки. Это на полном серьезе, - горячо заговорила она. Аня ничего не успела ответить. В этот момент к ним подлетела Надя.
  - Ой, девчонки, вам уже звонили? - Она была взбудоражена не меньше Кати.
  - Всем уже звонили, - торжественно произнесла Катя. - А она все не верит, что это всерьез. Думает, кто-то шутит.
  Катя укоризненно посмотрела на Аню.
  - Если бы. Только нашлись такие, которые уже вчера и продали.
  Надя, как всегда, оказалась осведомлена лучше всех.
  - Ой, правда? - Аня округлила глаза.
  - Вот Фома неверующая, - возмутилась Надя. - Правда. Иди, спроси у Татьяны Львовны из нашего отдела. Она и продала. И не только она одна. Есть и другие, - выпалила Надя на одном дыхании.
  На Катином лице застыло что-то вроде уважения. Она всегда восхищалась людьми, которые могли вот так запросто: раз и принять важное решение. Для нее самой выбор всегда был мучительным занятием. Она вечно колебалась между двумя крайностями и не могла прийти к однозначному решению.
  -Надь, а ты что решила: будешь продавать? - с интересом спросила она подругу.
  - А чего решать. Мне ремонт надо заканчивать. Третий год эта волынка тянется и не видно конца и края. А с такими деньгами, я за два месяца все доделаю.
  Катя набрала в легкие побольше воздуха и с полной решимостью выдохнула:
  - Я тоже решила. Продам, - и тут же испугалась своих слов.
  - Ну, вы даете, - осуждающе посмотрела на подруг Аня. - А вы о компании подумали? Что с ней будет? В чьи она попадет руки?
  - Да, компания и так попала в цепкие ручки этой дамочки, - отмахнулась от нее Надя. - Хуже уже не будет. А нам будет только лучше, когда живые деньги в кармане лежать будут.
  - Ну, я не знаю. Мне кажется это предательство, - Аня укоризненно покачала головой.
  - Вот если бы мы продали акции за спиной Юрия Петровича, то да, - не согласилась с ее выводами Катя. - А кто нам такая эта Векшина. Она нас первая же и продаст. С потрохами. А отмена премии только подтверждает правильность моих слов.
  - Интересно, а Виталию тоже звонили? - задумчиво произнесла Аня.
  - Я тоже об этом только что подумала, - оживилась Надя. - Надо его найти. Если он не в курсе, то обрадую его. Ну, я побежала. Пока, - заторопилась Надя.
  В ее удаляющейся фигуре чувствовалось нетерпение донести эту новость до Виталия. Если, конечно, он уже не в курсе.
  - Ну и дела начинаются, - ахнула Аня. - Никогда бы не подумала, что мы доживем до таких дней.
  - Я тоже не думала, а вот дожили. Смутные времена настают, - вздохнула Катя.
  - Прямо, как при Иване Грозном, - совсем сникла Аня.
  - Ну, да. Пошли на свои рабочие места. А то нас еще повесят за опоздание, - Катя потянула расстроенную подругу за рукав. Аня, как сомнамбула шагнула за ней.
  - За опоздание навряд ли. А вот, если акции продадим..., - пробормотала она.
  - А я все равно продам, - решила хоть раз в жизни не отступать от принятого решения Катя и чтобы не передумать добавила, убеждая саму себя. - Мне деньги нужны.
  - А если за это уволят? - сделала предположение Аня.
   - За что? - Катя решила не поддаваться на провокацию некомпетентной подруги. Она была исполнена готовности идти до конца.- Я имею полное право. Я хозяйка акций, кому хочу тому и продаю.
  - Вообще то, да, - неуверенно согласилась с ней Аня.
  Девушки разошлись по своим местам. Каждая из них понимала, что до конца рабочего дня их мозги не будут изнывать от безделья. Во всяком случае, было над чем поразмышлять.
   4.
  
  Надя затормозила у дверей кабинета Виталия. Несколько секунд она восстанавливала дыхание. Затем раскрыла сумочку, достала из ее необъятных недр пудреницу, помаду и быстро поправила макияж. Оставшись довольна собой, она легонько постучала в дверь. Виталий пригласил войти.
  Надя распахнула дверь и картинно застыла в дверном проеме, давая Виталию возможность издалека полюбоваться своей стройной фигурой. Пусть видит, что он потерял.
  Она постояла немного и, двинулась по ковровой дорожке прямо на Виталия, как по подиуму, грациозно покачивая бедрами и сияя, словно солнце, ослепительной улыбкой. Придав своему взгляду немного томности, она небрежно поздоровалась с ним:
   - Привет.- И тут же, как будто невзначай, спросила его, - Ты уже в курсе последних событий?
  - Смотря что ты подразумеваешь под последними, - на автопилоте произнес Виталий. Он откровенно любовался Надей.
  Она помедлила немного, наслаждаясь интересом, загоревшимся в его взгляде, и с придыханием произнесла:
  - Судя по твоему олимпийскому спокойствию, ты еще ничего не знаешь. - Надя расплылась в довольной улыбке.
  - Ну, что там еще стряслось. Говори.
  Виталий напрягся. Он вдруг почувствовал, что ничего хорошего сейчас не услышит. Уж больно хорошо знал свою вчерашнюю подружку. Она всегда приносила гадкие новости с улыбкой на губах. Это было ее отличительным фирменным знаком.
  Надя грациозно опустилась на стул, закинула ногу на ногу, так, что и без того короткая юбка задралась чуть ли не по самые трусики.
  - Вчера мне позвонили. Приятный мужской голос, - манерно доложила она.
  - Вот как? Ну, что ж, я рад за тебя. - Виталий откинулся на спинку кресла и забросил руки за голову. Кажется, он зря разволновался. Это всего-навсего личное, с облегчением подумал он.
  - Не думаю, что ты обрадуешься, когда узнаешь, что мне этот голос сообщил, - Надя смотрела на него, чуть сузив глаза. Они у нее сразу стали длинными, как у кошки. Зрачки полыхали хищным огнем.
  Виталию снова сделалось не по себе.
  - Так, что же он тебе сообщил?
  - Мне сделали интересное предложение. Очень заманчивое. Вот я думаю теперь, соглашаться или нет?- Надя отвела взгляд в сторону и со скучающим видом стала смотреть в окно.
  - Ты, что пришла со мной посоветоваться? - Виталий недоумевал. Ему показалось, что она его разыгрывает. - Так ты девочка уже взрослая. Можешь принять любое решение и без меня. Тем более такое интересное.
  - Я так и сделала. Я его уже приняла. Я скажу ему да, - она в упор смотрела на Виталия немигающим взглядом, от которого ему снова сделалось неспокойно.
  - Поздравляю. Я действительно рад за тебя, - взял он себя в руки.
  - Правда? Какой ты великодушный. А тебя нисколько не интересует, что это за предложение, собственно?- Надя хищно улыбнулась.
  - Это и ежу ясно. Раз мужчина делает женщине, да еще такой интересной, как ты предложение, то у него может быть только одно содержание.
  - Ежу, может и ясно, а вот тебе, я вижу, не совсем. Видишь ли, этот мужчина звонил не мне одной. А еще и другим женщинам, - невинно улыбнулась она.
  - Он, что набирает себе гарем?- Виталий не понимал, куда она клонит.
  - А еще он звонил многим мужчинам.
  - Ты меня интригуешь.
  - А сейчас будет еще интересней. Знаешь, что он предлагал всем нам?
  - Что?
  - Продать свои акции. За очень хорошие деньги. - Надя победоносно посмотрела на него.
  - Это, что шутка? - Виталий поперхнулся.
  - Нет. Это правда. - Ее слова полоснули его, как удар хлыстом.
  - Не может быть, - растерялся Виталий.
  - Иди, спроси у тех, кто уже продал. - Надя с жалостью смотрела на него.
  - Ты меня разыгрываешь, - Виталий и сам не верил в это, но в нем теплилась еще надежда, что это просто нелепая шутка.
  - Из наших Татьяна Львовна продала, да иди сам спроси, если не веришь...
  Виталий не стал дальше слушать ее. Он резко вскочил и, повинуясь внезапно возникшему импульсу, выбежал из кабинета. На секунду он затормозил в дверях, соображая, а куда собственно ему бежать. Решение пришло мгновенно. Он ринулся в кабинет Мигачева.
  "Только бы он был на месте", - мысленно взмолился Виталий. Ему срочно необходимо было разобраться, что же все-таки происходит. Где правда, а где ложь.
  Мигачев был у себя. Он разговаривал по телефону, но, увидев входящего Виталия тут же положил трубку.
  Виталий приблизился к столу Мигачева нервной походкой и судорожно спросил,
   - Игорь Федорович, что происходит в компании?
  - А что происходит? - Мигачев сделал удивленное лицо.
  - Вы в курсе, что кто-то скупает акции наших сотрудников?
  - Откуда у вас такие сведения? Вам лично кто-то предлагал продать свои акции? - Мигачев был невозмутим. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Это немного успокоило Виталия. Он даже пожалел, что на слово поверил Наде. Надо было сначала проверить эту информацию.
  - Нет, мне никто не предлагал, но до меня дошли слухи...- Виталий смутился.
  - Слухи? Вы знаете, я никогда не доверяю слухам, - Мигачев отчеканивал каждое слово. - Меня интересуют только факты. Вам бы я тоже посоветовал так поступать. Будете следовать этому правилу, никогда не поставите себя в смешное положение, отчитал Мигачев Виталия, как нерадивого ученика.
  - Значит, я, по-вашему смешон. - Виталий почувствовал себя неловко.
  Мигачев равнодушно пожал плечами. Виталий развернулся и молча вышел из кабинета. Внутри у него начинало закипать раздражение, оттого, что он так легко купился на элементарные сплетни. Ведь знал же, что ей нельзя доверять. И вот надо же, влип.
  
   5.
  
  Виталий вышел из кабинета Мигачева и замер на месте - он не знал, куда дальше идти? У него возникло ощущение, что он бродит по лабиринту и не может никак найти выход. То, что в компании происходят важные и тревожные события, - это он уже понял. Но в чем их суть, кто их инициировал, совершенно не ясно. У него даже возникла мысль, что образовался заговор с целью убрать его из фирмы. И совсем нельзя исключить то, что во главе этого замысла стоит Векшина. Но, поразмыслив, Виталий пришел к выводу, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Как бы она не относилась к нему, не в ее характере совершать такие поступки. Она бы действовала против него открыто. Но в таком случае, что же происходит?
   Виталий направился в свой кабинет и неожиданно натолкнулся в коридоре на большую группу сотрудников. Он подошел к ним.
   - Что тут происходит, почему не работаете?
   На только что громко галдящих людей внезапно напала немота. Все мгновенно умолкли и стали настороженно смотреть на него.
   Не дождавшись ответа, Виталий решил ответить за них.
   - Никто не хочет говорить, а я знаю, почему вы собрались. Вам поступают предложения о продаже акций нашей компании.
   Одна из женщин - Виталий точно знал, что она работает в бухгалтерии, произнесла с вызовом:
   - Да, поступают. И очень выгодные предложения. И многие уже продали.
   - Вы лично продали? - поинтересовался Виталий.
   - Да, я продала. А что? Имею право. За такие деньги и не то продашь. А нас лишили к тому же премии. Почему мы должны страдать.
  Вопрос лишения премии, по-видимому, был настолько актуальным, что бухгалтершу поддержали сразу большое число сотрудников.
   - Мы не хотели, но кто устоит против такого предложения. А нам нужны деньги, - почти в унисон произнесли несколько голосов.
   - Разве компания платит вам плохую зарплату?
   - Когда был ваш отец, мы ни в чем не сомневались, а сейчас мы ни в чем не уверенны, - продолжала солировать женщина из бухгалтерии. - Премии нас уже лишили. Чего завтра лишат? А тут верный заработок.
   - А если акции попадут совсем не в те руки. Вы знаете, кто за этим стоит?
   - Да откуда же нам знать, нам никто ничего не говорит. Лишь приходят какие-то парни да называют цену. И тут же расплачиваются.
   Эту короткую речь с горечью произнесла начальник отдела кадров Ираида Корецкая. Виталий знал, что она была одна из тех, кто помогал отцу создавать компанию, и была преданна ей всей душой. И если уж и она перестала в нее верить, значит, дела, в самом деле, плохи.
   - Вот не думал, что вы так поступите, так легко продадите компанию, Ираида Степановна.
   Но вместо нее в разговор вступила все та же дама их бухгалтерии. Она явно была из тех особ, которые за словом в карман не лезли.
   - Да мы бы и рады ничего не продавать. Но с тех пор, как нами руководит эта дамочка: Ох, простите, Виталий Юрьевич, мы имеем в виду Александру Юрьевну. Так вот, с тех пор, как нами руководит Александра Юрьевна, наши дела идут все хуже и хуже.
   По выражению ее лица Виталий понял, что она произнесла все эти слова на счет дамочки умышленно, пытаясь задеть и ее и его. А ее извинение не что иное, как лицемерие. Ему вдруг захотелось прямо сейчас объявить ей, что она уволена. Но он сдержал свой порыв.
   - Ладно, не извиняйтесь, я вас понимаю, - усмехнулся он. - Но и вы поймите, новому человеку всегда нелегко. Ему нужно дать срок, чтобы он себя проявил. А сейчас расходитесь. Продали вы акции или нет, это ваше дело. А работать все равно надо. Александра Юрьевна очень не любит, когда кто-то в рабочее время слоняется без дела.
   Никто не стал больше спорить и возражать. И через минуту на этом пяточке уже никого не осталось. Ну и дела, подумал Виталий, час от часу не легче. Мало того, что финансовое положение компании резко ухудшилось, мало того, что кто-то с непонятной целью скупает акции, так еще и в коллективе полный раздрай. И это произошло почти сразу после того, отец удалился от дел. Так совсем недолго все можно и потерять. Надо что-то делать. Недолго поразмышляв, Виталий решительно зашагал к кабинету Векшиной.
  
   6.
  
  Не стучась, Виталий распахнул дверь в кабинет Векшиной. Она подняла голову, но, увидев посетителя, снова склонилась над каким-то документом. Виталий подошел вплотную к столу, за которым сидела Векшина, и склонился над ней.
  - Нам надо поговорить, - сказал он.
   Векшина недовольно отодвинулась.
   - Извините, я занята. Давайте отложим все семейные разговоры на вечер.
   - Это не семейный разговор. Речь идет о нашей компании. О том, что в ней происходит.
   Векшина подняла голову и посмотрела на Виталия. И он заметил, какое хмуро-сосредоточенное у нее лицо. Такие лица бывают у настоятельниц монастырей, вечно озабоченных моральным обликом своих подопечных. Улыбнулась ли она хоть раз за последние дни, невольно подумал он.
   - И что, по-вашему, в ней происходит? - сухо, если не враждебно спросила она.
   - Ничего подобного давно не было. Народ просто гудит.
   - И по какой причине эти гудки?
   - Не издевайтесь, дело серьезное. Кто-то очень активно скупает у сотрудников акции компании.
   Итак, бледно лицо Векшиной сделалось еще белей.
   - Вы не ошибаетесь? Это правда?
   Что-то случилось вдруг с Виталием, он вдруг почувствовал, что больше не владеет собой.
   - Я не ошибаюсь! - закричал он. - Об этом знают все. Кроме вас!
   - Мне действительно никто об этом не сказал, - тихо произнесла она. - А кто скупает акции?
   Виталий вдруг почувствовал, как на смену яростной вспышки пришел эмоциональный спад.
   - Да откуда я знаю, - вяло произнес он. - Звонят какие-то люди, предлагают огромные бабки. Ну, разумеется, все и продают.
   Векшина так нахмурилась, что ее только что гладкий лоб весь покрылся рябью складок.
   - Это очень тревожный сигнал, - сказала она.
   - Вы так думаете. А мне казалось, что вас такие мелочи не могут взволновать, - не стал скрывать иронии Виталий.
   - Вы ошибаетесь, я крайне обеспокоена. Но кто-то же должен что-то знать.
  Виталий пожал плечами:
   - Кто-то знает, но мы не знаем, кто знает. Я спрашивал Мигачева. Ему ничего не известно. Зато известно другое.
   - Что же ему известно?
   Виталий пристально посмотрел на жену.
   - Почему народ продает акции.
   - И почему?
   - А потому что они вам не доверяют, - почти не скрывая злорадства, объявил он. - Я вас предупреждал, что не надо было лишать людей премии. А теперь они говорят: раз нас лишили премии, мы хоть так деньги получим. И вообще, будущее компании нам не ясно.
   - И вы обвиняете в этом меня?
  - Вы же руководите нами.
   - Потому что вы оказались ни к чему не способны.
   - Выходит, я во всем виноват. Замечательная логика!
   Векшина вдруг, прищурившись, словно ей в глаза било солнце, взглянула на Виталия.
   - Я сижу целыми днями, пытаясь понять, что происходит в компании, откуда возникли эти большие долги?
   - И что вы накопали?
   - Кое-какие подозрения у меня возникают. Но пока делать окончательные выводы преждевременно. Надо выяснить всю совокупность обстоятельств.
   - Когда вы их окончательно выясните, от компании останутся одни рожки да ножки.
   - Я не могу принимать важные решения вслепую. Мне нужно время, чтобы во всем разобраться. Я тут новый человек.
   - А если времени-то как раз и нет?
   - Надо сделать так, чтобы было. Вы бы вместо того, чтобы общаться с народом, больше занимались своими прямыми обязанностями.
   - Я сам решу, что мне делать. Вы мне не указ.
   Дальше же произошло то, чего Виталий никак не ожидал, и что в последствии он вспоминал неоднократно. Причем, всякий раз воспоминания об этом эпизоде были окрашены в самые разные тона. Векшина внезапно вскочила из-за стола и схватила его за пиджак и силой притянула к себе.
   - Запомните, дорогой мой муженек, пока я тут руковожу, все и в первую очередь вы будете выполнять мои указания. Вам понятно?
   - Понятно, - прохрипел Виталий.
  - А теперь идите и занимайтесь своими прямыми делами. И без необходимости в мой кабинет не врывайтесь. А если вы мне понадобитесь, я вас сама позову.
  
   7.
  
  Виталий подъехал к дому Светы в мрачном настроении. Припарковал машину, открыл дверцу, вышел и тут же вляпался в какую-то лужу. Он мысленно выругался. Все последние дни все шло наперекосяк. Казалось, против него ополчились не только его жена, сотрудники компании, а весь мир в заговоре против него. Вот и эта грязная лужа из этой же цепочки. Виталий помрачнел еще больше, увидев, что его начищенные ботинки выглядят так, как будто он весь день ходил по непролазной грязи. Виталий направился к подъезду. Краем глаза он зацепил женщину, выгуливающую собаку.
   Какая мерзкая эта псина, недовольно поморщился Виталий. Породы ноль. Двортерьер, а еще туда же на поводке, как приличная собака. Не успел он довести эту мысль до ее логического завершения, как случилось непредвиденное. Собака, как будто поняла его. Она зарычала, стала рваться с поводка. Ее хозяйка отчаянно старалась удержать неожиданно взбесившееся животное. Но где там. Та сорвалась и с громким лаем устремилась к Виталию. Перед тем, как настигнуть его, она пробежала по огромной луже, в которую только что вляпался Виталий. Обдав его веером брызг, эта мерзкая собачонка со всего размаху прыгнула на него, оставив на его белых брюках, грязные черные следы своих лап. Виталий так и застыл с раскрытым ртом.
  Подбежавшая хозяйка пса повела себя более, чем странно. Вместо того, чтобы извиниться перед Виталием, она обрушила на него поток грязной ругани, смысл которой сводился к тому, что ходят тут всякие, посторонние и нервируют трепетные души молодух щенят. Виталий был просто в шоке. Он не стал отвечать этой хамке, молча прибавил шаг и постарался скорее скрыться в подъезде. В спину ему летели уже чуть ли не проклятия.
   Когда Света открыла дверь Виталию, он был почти в невменяемом состоянии. В глазах его читался немой вопрос: за что? За что мир так жестоко обходится с ним?
  - Ты мне совсем не нравишься последнее время, - Света пропустила его в дверь, как будто не замечая, что он весь в грязи.- Где мой, никогда неунывающий и всегда радующийся жизни, пофигист? Что такого с ним сделала его жена?
   - Моя жена тут совершенно ни при чем, - с раздражением бросил Виталий.
   Такое начало завело его с пол оборота. Он с тоской подумал о том, что ехал к ней отдохнуть душой, после всех стрессов последних дней. А она, как все недалекие бабы опять начнет попрекать его женитьбой, устраивать разборки.
   - Вот, как? Ты ее уже защищаешь. А еще недавно говорил, что она тебе прямо, как пустое место.
   Виталий убедился, что предчувствие его не обмануло. Ему придется опять оправдываться не известно за что. Он прошел в комнату, не дожидаясь ее приглашения, и устало опустился в кресло.
   - Ты тоже говорила, что для тебя твой муж пустое место, - Виталий предпринял попытку перевести разговор на другую тему. - Я верю и не пристаю к тебе с вопросами. Кстати, он не явится сюда в самый неподходящий момент?
   -Я же тебе говорила, что он в командировке. Ты меня совсем не слушаешь. Думаешь все время о чем-то о своем. Мне это не нравится. - Света пристально смотрела на него.
   - Да у меня голова сейчас ничего не воспринимает. Все мысли только об одном.
   -Ты меня пугаешь. У тебя что-то случилось?- в голосе Светы послышалось беспокойство.
   Виталий подумал, что он поторопился с выводами. Света по-прежнему сопереживает ему и, похоже, он ей не безразличен и после своей женитьбы.
   - Случилось. Кто-то затеял против меня грязную игру.
   - Против тебя? Что еще за игру? - Света казалась не на шутку встревоженной.
   - Ну, не то что бы против меня, а против компании. А это все равно одно и то же.
   Виталий засомневался, а стоит ли ее грузить своими проблемами. У нее и своих, наверное, достаточно. А еще он тут пришел со своими трудностями и будет скулить.
   - И что у вас там произошло? - Света смотрела на него, как мать беспокоящаяся за сына.
   У Виталия не хватило духа обмануть ее ожидания. Света, наверное, из породы женщин, которых медом не корми - дай кого-нибудь пожалеть, решил он. Просто раньше не было прецедента. Жизнь текла, как по маслу, вот он и не видел таких ее качеств. А она вон, оказывается, какая. Умеет сочувствовать.
   - Кто-то целенаправленно скупает у сотрудников акции нашей компании. И они их продают. Не ожидал я такого от людей, - стал Виталий изливать душу.
   - Наверное, им предложили очень хорошие деньги, - сделала предположение Света.
   - Да, бабки такие, против которых никто не может устоять.
   -И что же теперь будет?
  - Что, что? Все ясно, как божий день. Если эти подонки доведут свой замысел до конца, то у компании может появиться новый хозяин. А это сама понимаешь, чем пахнет.
   - Да уж определенно чем, - сочувственно произнесла она.
  Света все понимала. Какая женщина! с восхищением подумал Виталий. Жаль, что он сейчас не в форме. Кто бы мог подумать, что какая-то лужа и гадкая псина, в два счета превратят его в полного импотента. Виталий почувствовал глухое раздражение.
   - Свет, я, наверное, пойду. Что-то мне хреново.
   - Ну, ладно, иди. Отдохни. Соберись с силами, - неожиданно легко согласилась она.
  Виталий снова с уважением подумал о ней. Вошла в его положение, не стала обижаться, устраивать истерик.
   Виталий виновато поцеловал ее в губы на прощание. - Пока, - он с нежностью обнял ее.
   - Пока.
   Света улыбнулась ему.
  Закрыв за Виталием дверь она тут же стала набирать знакомый номер.
  - Александр Геннадьевич, здравствуйте. А у меня для вас важные новости, - ее просто распирало от нетерпения доказать ему свою преданность. - Давай, выкладывай, что у тебя, - Чернов весь обратился в слух.
   - Я только что узнала, что кто-то скупает акции компании "Русское гостеприимство". И люди продают. Если дело и дальше так пойдет, то этот кто-то быстро приберет компанию к рукам, - торопливо выложила Света все, что только что узнала.
   - Молодец, Света. Я всегда знал, что ты умница. А за эту новость я перед тобой в долгу не останусь. - Чернов явно остался доволен.
   - Я знаю, поэтому и стараюсь.
   Чернов ей не ответил. Он отключил мобильный и с удовлетворением подумал о том, что, похоже, их игра вступает в новую фазу. Он подошел к бару, плеснул в рюмку коньяка и, подмигнув своему отражению в зеркале, залпом выпил.
  
   8.
  
  Все последние дни Векшина приходила домой очень поздно, ужинала и затем сразу же падала в кровать. И спала тяжелым беспробудным сном до самого утра. Но сегодня она решила: хватит, надо прекратить эти полуночные бдения. Иначе она просто долго не выдержит, ее запас прочности не безграничен. И нельзя из него только и черпать силы, совсем не пополняя их. Пора дать себе хотя бы небольшую передышку. Да и наступил момент, когда следует кое-что обдумать и, может быть, даже принять важное решение.
  Векшина ехала по забитым бесконечными караванами машин московским улицам, засматриваясь на бесчисленные северные сияния огней вывесок. Да, ей нравится этот город, в нем таится огромная энергия, и она чувствует, что она нужна ей, что она способна подпитывать ее, задавая ее жизни то направление, которое подсознательно она пыталась найти и не находила в Дивноморске. Но вот нужна ли она этого мегаполису? В этом у нее были большие сомнения.
  Векшина приехала домой. Виталия не было, и она равнодушно подумала о том, где он может пребывать в этот час? Она не стала ничего готовить, достала из холодильника, что попалось на глаза - и быстро поужинала. Усталая и грустная сидела она в кресле, подобрав под себя ноги. Она хотела кое о чем поразмыслить, но вместо этого просто наслаждалась тишиной и спокойствием. Ни о чем думать желания у нее сейчас не было.
  Дверь комнаты отворилась, и показался Дима. Он близко подошел к сестре и стал внимательно разглядывать ее, словно видя после долгой разлуки.
   - Ты чего такая расстроенная? - вдруг спросил он.
   - С чего ты взял, я вовсе не расстроенная, - возразила Векшина.
  Дима хитро, совсем по взрослому прищурился.
   - Что я не вижу. Я, как художник, знаю все выражения твоего лица. Это у тебя самое расстроенное.
   Векшина слабо улыбнулась в ответ
   - Тебя не проведешь. Ты прав, я, в самом деле, расстроена.
   -Что-то случилось?
   - Слишком много всего случилось, - вздохнула она. - Да и дело не в этом. Все гораздо сложней.
   Дима почти вплотную приблизился к ней.
  - Тогда в чем же? Да, говори же. Ты же знаешь меня, все равно не отстану, буду допытываться.
   - Ну, если не отстанешь, то придется говорить. Напрасно я затеяла всю эту катавасию.
  - Ты о чем?
  - Обо всем этом. Напрасно уехала из Дивноморска, напрасно приняла предложение возглавить компанию. А уж про свое замужество и говорить нечего.
  Внезапно Дима насупился и совсем не по-детски, а как-то по-взрослому взглянул на сестру.
  - Ерунда, все ты правильно сделала, - убежденно произнес он.
   - Да, откуда ты знаешь? - удивленно проговорила Векшина. - Тебе же ничего не известно про то, что происходит.
   - Ну и что, - тем же тоном продолжил он. - Я знаю тебя. Ты справишься. Ты сильная.
  Векшина не очень уверенно покачала головой.
  - Да я тоже так по наивности думала. Но здесь все намного сложней. А я многого не понимаю. Сидишь и думаешь, чего делать, к кому обратиться за советом. И вместо помощи встречаешь лишь недоброжелательные взгляды. И еще этот так называемый муж, мы сегодня с ним повздорили. Какой он все же противный.
  - Да вовсе он не противный.
   - Откуда ты знаешь? - Ответ брата ее так удивил, что она даже выпрямилась в кресле и спустила ноги на пол.
   - Я с ним общаюсь. Очень даже не плохой парень. Только малость безалаберный. Между прочим, в живописи неплохо шарит. Он в детстве тоже учился. И говорит, что надежды подавал, так учителя говорили.
   -И что случилось потом с ним?
   - Он бросил заниматься, говорит, стало скучно.
   - А ему любая работа скучна. Не люблю я таких людей, от них никогда не бывает пользы. На них нельзя положиться.
   - Нет, он не такой, - как заклинание, повторил Дима.
   - Да что ты заладил: не такой, не такой, - сама не зная точно почему, вдруг рассердилась Векшина. - Да и что мне до этого. Я все вынуждена расхлебывать одна.
   - Я буду тебе помогать, - заверил брат.
   Векшина невольно рассмеялась и обняла Диму.
   - Только ты у меня и есть, помощничек. Занимайся-ка ты лучше своей живописью. Когда есть профессия, всегда чувствуешь себя уверенней. А я уж раз поступила опрометчиво, должна нести свой крест. А там посмотрим, что будет.
   - Вот увидишь, все будет хорошо. Вспомни, из какой переделки мы недавно вышли.
   - Да уж, не дай бог, чтобы что-то подобное повторилось. - Она вдруг почувствовала, как по телу змейкой пробежал холодок. - Но чует мое сердце, это не последнее наше испытание. Пойду-ка я спать, каждый день устаю, как лошадь. Выгляжу ужасно.
   - Выглядишь ты очень даже ничего, - уверенно, как знаток женской красоты заверил ее Дима.
   - Утешитель мой. Ну, все, спокойной ночи. Завтра опять тяжелый день.
   Дима исчез за дверью, Векшина же быстро разобрала кровать и нырнула под одеяло. Это было немного странно, но разговор с братом, в самом деле, вселил в нее уверенность. Может быть, действительно все будет хорошо. По опыту она знает: побеждает тот, кто побеждает сомнения и слабость в самом себе. И пока она будет уверенна в своих силах, у нее всегда будет шанс одержать вверх. Но как же не легко чувствовать себя твердой и стойкой, когда все внутри буквально вибрирует от неуверенности. И если можно было хотя бы изредка и не надолго прислониться к чей-то сильной и мужественной спине. Эта мысль и стала последней перед тем, как ее сознание погрузилось в глубокий, как река, сон.
  
   Глава 14.
  
   1.
  
  С тех пор, как Сауляк побывала в кабинете Ярцева, и он обременил ее не совсем корректной просьбой, связанной с убеждением Векшиной в нецелесообразности выплачивать премию, ее не покидало чувство вины. По началу она пыталась сублимиривовать это чувство в чувство убежденности своей безусловной правоты. Она уверила себя в том, что Векшина именно тот руководитель, который найдет выход из сложившейся ситуации. Иначе, Юрий Петрович ни в коем случае не доверил бы ей компанию. И на какое-то время ей это с успехом удавалось себя в этом убедить. Как страус, прячущий свою голову в песок и не желающий видеть надвигающуюся опасность, так и она не хотела верить, что в событиях, последовавших сразу же за отменой премии, есть и ее доля вины. С трудом, но ей все же удалось пойти с собой на компромисс.
  Но эта идиллия продолжалась недолго. До того самого момента, как события начали выходить из-под контроля. Начавшаяся компания по скупке акций у сотрудников, в один момент разрушила эту тонкую грань между чувством ложной гармонии и реальным положением дел. Сразу наступило полное и тотальное отрезвление. Сауляк со всей уничтожающей ясностью стало ясно, что ее роль в этом процессе далеко не самая последняя. Для нее наступил мучительный период анализа и разбора своего поступка и последовавшее за ним самобичевание. Ей хотелось, как-то искупить свою вину, чтобы избавиться от этой тяжести, мешающей ей спокойно жить и работать. Много раз она порывалась пойти к Векшиной и покаяться, рассказать все, как на духу. Сегодня был один из таких дней.
   Сауляк решила, идти с повинной. С тяжелым сердцем, как приговоренная она постучала в дверь кабинета Векшиной.
   - Можно? - В глубине души, даже не осознанно, а на каком-то подсознательном уровне, она желала, чтобы Векшина оказалась занята и не приняла ее. Но ее надежды не оправдались. Векшина обрадовалась ее приходу, как будто давно ждала ее.
   - Заходите, Татьяна Валерьевна. Я как раз хотела с вами поговорить. Присаживайтесь, - Векшина пригласила Сауляк садиться. - Я думаю, вы уже в курсе, что происходит в компании.
   - Да, разумеется. Кто-то затеял нечестную игру. - Сауляк на негнущихся ногах прошла к креслу и почти без сил опустилась в него.
   - Это слишком мягко сказано, - заметила Векшина.- Как вы думаете, кто за этим стоит? - Она внимательно смотрела на Сауляк.
   - Эти люди звонили мне, как и другим сотрудникам. Они назвались представителями компании "Альянс". - Лицо Сауляк пошло красными пятнами.
   - Мне стало известен этот факт, - отозвалась Векшина. - Я навела справки. Альянс - это компания, которая скупает недвижимость. Их метод работы - скупка небольших компаний с целью последующей их перепродажей.
   - Но наша компания совсем не мелкая, - осторожно заметила Сауляк.
   - Вот именно. Навряд ли мы им по зубам.
   - Но это значит, что кто-то другой финансирует всю эту операцию по скупке акций. А "Альянс" это просто ширма, - высказала Сауляк свои соображения.
   - У меня тоже складывается такое мнение, что есть некто, кто хочет скупить наши акции под прикрытием "Альянса", оставаясь до поры до времени в тени, - согласилась с ней Векшина. - У вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто это может быть?
   - Понятия не имею. Но рано или поздно ему придется обнаружить себя.
   - Это так. Но, боюсь, что когда он откроет свое лицо, будет уже слишком поздно. - Пальцы Векшиной нервно забарабанили по столу.
   Сауляк сидела с видом приговоренной. Она собиралась с духом. Еще секунда и она все скажет Векшиной. Секунды спрессовывались в минуты. Пошла одна, вторая, третья... Пауза затянулась. Вместо заготовленного признания, Сауляк кое-как выдавила из себя.
   -Что же нам делать?
   - Вот для этого я и хотела говорить с вами. Мне стало известно, что многие сотрудники начали продавать свои акции. Лицо у Векшиной сделалось грустным.
   - Да, это в основном те люди, которые не верят в будущее компании. Для них стабильность и надежность компании олицетворял, в первую очередь Юрий Петрович. - Сауляк вновь обрела способность говорить
   - Понятно. Ну, а вы сами верите в будущее нашей компании? - Векшина пристально смотрела ей в глаза.
   Сауляк не выдержала ее взгляда и опустила ресницы.
   - Фанатично верить в какую-либо идею, это не в моих правилах. Я экономист и, прежде всего, доверяю цифрам и фактам. И с этой точки зрения ситуацию сегодняшнего момента я расцениваю, как крайне неустойчивую.
   - И как в этой нестабильной ситуации вы планируете распорядиться своими акциями? - допытывалась Векшина.
   - Я работаю в компании со дня ее основания. И так случилось, что вне стен этой компании я себя просто не представляю, - подняла лицо Сауляк.
   - Из ваших слов я могу сделать вывод, что наши интересы совпадают, и мы с вами находимся по одну сторону баррикад.
   - Да, я собственно и пришла к вам, чтобы донести до вас эту мысль. Мне хотелось, чтобы вы знали, что можете рассчитывать на мою помощь и поддержку, - неожиданно горячо заговорила Сауляк.
  -Спасибо. Я учту это на будущее, - поблагодарила ее Векшина.
   Сауляк вышла из ее кабинета с тяжелым чувством. Она так и не смогла сделать то, ради чего собственно и пришла к Векшиной. Только одно ее утешало, что она заверила Векшину в своей солидарности с ней. И кажется, Векшина этому обрадовалась. Сауляк медленно побрела в свой кабинет. Ей казалось, что к ее ногам привязаны стопудовые гири.
   2.
  
  После ухода Сауляк Векшина некоторое время пребывала в задумчивости. Затем решительно тряхнула головой и надавила на кнопку селектора.
   - Аня, у меня к вам ответственное поручение, - сказала Векшина своей секретарше.
   - Слушаю вас, Александра Юрьевна, - мгновенно отозвалась Аня.
   - Пожалуйста, собери ровно через час людей в актовом зале.
  - Всех? - Секретарше не удалось скрыть удивление.
   - Да, всех, кто сейчас на работе, - подтвердила Векшина.
   -А цель собрания?
   - Ситуация в компании, - твердым голосом произнесла Векшина.
   - Хорошо, будет исполнено.
  Векшина понимала, что от ее выступления будет многое зависеть. И в первую очередь то, примет ли ее коллектив или окончательно отторгнет. И сейчас думала о том, что никто не должен заметить, насколько чувствует она себя неуверенно, как перед прыжком с парашюта. Однажды то ли из чистого интереса, то ли из-за того, чтобы проверить себя, она решилась на такой поступок. И до сих пор великолепно помнит, как вся дрожала перед тем, как броситься на встречу неизведанному. Но ведь бросилась же, преодолела себя! И сейчас обязана превозмочь дрожь в коленках. Иначе все увидят вместо решительного и уверенного в себе руководителя слабую, растерянную женщину. А если такое случится, никогда не завоевать ей авторитета.
  Она вдруг вспомнила себя во время учебы в институте. Никогда она так не волновалась перед экзаменом, как волнуется сейчас. А ведь это тоже самый настоящий экзамен. Только цена его неизмеримо больше, чем во время учебной сессии. И если она его завалит, никто не позволит ей его пересдавать.
   Аня зашла в ее кабинет, когда Векшина заканчивала писать конспект своего предстоящего выступления. Она не собиралась читать его по бумажке, но упорядочено изложить мысли на бумаге совсем не помешает. Так легче ей будет сосредоточиться во время выступления.
   - Александра Юрьевна, люди собрались, ждут вас, - сообщила секретарша.
   - Спасибо, сейчас иду.
  Едва Аня покинула кабинет, Векшина тут же устремилась к зеркалу. Несколько минут она смотрела на себя, поправила прическу, костюм, провела карандашом помады по губам.
  - Я готова. Готова ко всему, - сказала она себе и направилась к двери.
  Актовый зал был забит народом. Векшина, стараясь ни на кого не смотреть, сразу же направилась на сцену. Но, оказавшись на трибуне, внезапно успокоилась. Такое с ней случалось и раньше, в самый критический момент на нее, словно бы с небес, нисходило спокойствие духа.
   - Друзья! - громко и отчетливо произнесла она. - Я собрала вас для того, чтобы правдиво поговорить о делах в компании. Мне известно, что в последнее время ситуация в ней обострилась. У меня есть основания предполагать, что против нас развернута настоящая атака. Я не исключаю даже того, что кто-то делает попытки ее захвата. Поэтому я и собрала вас тут, чтобы предупредить о грозящей опасности. Я знаю, что ко многим из вас поступают звонки с очень выгодными предложениями по продаже принадлежащих вам акций. Разумеется, дело каждого из вас продавать акции или нет. Но я хочу, чтобы вы понимали, что каждая проданная акция - это удар по компании. Поэтому подумайте, прежде чем принять решение.
   Ее перебил чей-то голос из зала:
   - Как мы можем принимать взвешенное решение, если нас ни о чем не информируют, что у нас происходит.
   Векшина кивнула головой.
  - Полностью согласна с вами. Для этого вас и собрала. Вы знаете, что я у вас человек новый. И мне понадобилось время, чтобы хотя бы частично разобраться в делах компании. И вот я вам честно могу рассказать о ситуации. Она сложная. В последнее время были сделаны, на мой взгляд, опрометчивые заимствования. Нам еще предстоит определить, насколько они были оправданы. Но это дело, хотя и недалекого, но будущего. А сейчас у нас образовались серьезные долги. Поэтому мы вынуждены ввести режим строгой финансовой экономии. Этим и объясняется отмена премии. На этот очень неприятный шаг пришлось пойти, чтобы сделать наше положение более прочным, дать время, чтобы разобраться в том, что происходит. Но я вам обещаю, что руководство компании делает и сделает все возможное, чтобы исправить положение в самые короткие сроки. Если нужно, пойдем на самые крайние меры. Но мне требуется ваша поддержка. Когда положение осложняется, тогда и проверяется коллектив на прочность.
   - Мы вам не верим. Говорят, вы хотите продать компанию, - вновь послышался голос из зала.
   - Никаких таких планов у меня нет. Но кому-то выгодно распускать про меня порочащие слухи. Я убеждена, это делают те, кто желают захватить компанию. А затем может быть и продать. Это очень дорогая компания. И за нее можно выручить очень большие деньги. Ваш руководитель, Юрий Петрович, поручил мне управлять компанией до его выздоровления. И я делаю все, что могу. Но не всем это нравится. Я знаю, что и я сама далеко не всем нравлюсь. Но вопрос совсем не во мне. Каждый в такой ситуации должен сделает выбор: с кем он? Со мной, а значит, с Юрием Петровичем и с компанией или с врагами компании? Я никого не принуждаю и никому не намерена мстить. Никто не может вам запретить продавать акции. Но каждый должен знать о возможных последствиях. И я не обещаю, что в ближайшее время положение улучшится, но нужен какой-то срок. А потому возможны меры, ущемляющие ваши доходы. И я откровенно заявляю: если этого потребуют обстоятельства, я пойду на такие шаги, чтобы спасти компанию. Как видите, я не скрываю от вас серьезности положения и возможных последствий этого, потому что верю, что вы люди разумные и поймете, на чьей стороне правда. Я сказала все, что хотела. А теперь прошу всех разойтись по рабочим местам.
   Векшина бросила взгляд в притихший зал и неторопливо стала спускаться со сцены. Она знала, что буквально все провожают ее взглядом, и старалась идти спокойно и с достоинством. Ее радовало лишь то, что очередное испытание, которое послала ей судьба, она преодолела успешно. И если даже не победила, то уж точно не проиграла. А в этой ситуации и такой исход дорого стоит.
  
   3.
  
  Надя пришла на собрание, которое собрала Векшина и уселась в первом ряду, чтобы рассмотреть ее. Она ее, конечно, видела и не раз, но все в основном издалека. Ей же хотелось разглядеть Векшину получше. А для этого никак не находилось подходящего повода. И вот он представился. Надя с нетерпением ждала ее появления в зале. С того самого момента, как Векшина вошла в жизнь Виталия, Надя стала воспринимать ее, как личного врага. Она чувствовала в ней соперницу. И хотя у них с Виталием уже давно не было ничего серьезного, но надежду на возобновление отношений Надя тайно лелеяла в своей душе. Эта же женщина грубо вторглась в ее святая святых и в одночасье отняла самое дорогое - мечту, что когда-нибудь она, Надя, станет все-таки женой Виталия.
  Все время пока Векшина говорила, Надя не сводила с нее внимательного жадного взгляда. Несомненно, эта женщина была красива и к тому же умна. Осознание этого факта болью отозвалось в Надиной груди. Она понимала, что не просто не дотягивает до Векшиной, а не идет ни в какое сравнение рядом с ней. Это было признанием своего поражения. Полного и тотально-неизбежного. Злоба просто переполняла Надю. Будь ее воля, она бы тут же задушила свою соперницу.
  Векшина тем временем завершила свое выступление и покинула зал. Вслед за ней удалились Виталий, Сауляк, Ярцев, Мигачев. Часть сотрудников последовали их примеру. Но основная масса осталась. Все они находились под впечатлением выступления Векшиной. И им не терпелось немедленно обсудить его. И как это обычно происходит, в любой, даже стихийно собравшейся толпе, из ее аморфно-хаотично колышущейся массы, тут же выделяется какой- нибудь лидер. Он по-хозяйски берет инициативу в свои руки, задает тон, декларирует лозунги и идеи, использует неожиданно возникшую трибуну для провозглашения своих целей. На этот раз таким лидером оказалась Надя.
  Нарочито громко, привлекая внимание к своей персоне, она произнесла:
  - Зря я сюда пришла. Только время потеряла. Все было заранее известно, что эта Векшина может сказать.
  Ее расчет оказался верен. Небрежно брошенная фраза явилась маленькой искоркой, которая в одно мгновение воспламенила настоящий костер из споров и склок.
   -Ну, почему зря, - тут же возразил ей один из сотрудников, высокий худощавый мужчина в очках. - Я так не считаю. Я, например, услышал для себя много интересного.
   Другая сотрудница, вертлявая остроносая женщина, с маленькими бегающими глазками - бусинками, поддержала позицию Нади:
   - Ага, очень интересно, когда тебя агитируют. Я прекрасно знаю, чем такие агитации кончаются.
   - Да ничем особенным, - снова вставил свое слово тот, что в очках, - главное, что Векшина не собирается продавать компанию.
   - И ты поверил? - набросилась на него вертлявая. - А ты усек, что она и дальше собирается закручивать гайки?
   Гневно вращая глазами и подергивая остреньким носиком, вертлявая стала наступать на очкарика.
   - А что делать, если нет другого выхода. Но ведь это же все временно, - парировал он и на всякий случай отступил на пару шагов назад.
   -Нет, ничего более постоянного, чем временное, - вмешалась в их перепалку, молчавшая до сих пор Катя.
   - То же мне, философ нашелся, - презрительно фыркнул очкарик.
   - А что. Все так и будет, - Надя ждала подходящего момента, чтобы плеснуть в доброе имя Векшиной очередной порцией помоев.- Может она и на самом деле не будет ничего продавать. Только думаете, Векшина о компании печется? - Голос Нади зазвенел, а на губах заиграла саркастическая улыбка. - Да ничего подобного, - продолжала она с надрывом. - Векшина о себе думает. Если не будет компании, куда ей деваться? Сесть на шею Виталику? Так не получится. Он сам норовит на чью-нибудь шею залезть. Она, что дура, чтобы остаться не у дел. Так, что все ясно, ради чего она старается.
   - А мне она кажется искренней. Я ей верю, - попыталась заступиться за Векшину Аня. На нее тут же напустилась вертлявая.
   - Вот на таких, как ты, она и рассчитывает. Надо отдать ей должное. Красиво говорить она умеет. Только слова так и остаются словами. А мы, тем временем, остаемся без денег,- вертлявая состроила фигуру из трех пальцев, - и останемся дальше. Она сама нам это пообещала.
   - А еще пообещала, что она найдет выход из этой ситуации, - встрепенулся очкарик. Он пытался еще что-то сказать в оправдание Векшиной, но Надя, следившая за ситуацией и дирижировавшая накалом страстей, оборвала его на полуслове, - Наивняк. В твоем возрасте уже пора перестать верить сказкам.
   - Не знаю. Мы столько лет проработали в компании, отдали ей столько сил. Неужели мы ее собственными руками теперь угробим?- не сдавался он.
   - Я тоже так думаю, - поддержала Аня очкарика. - Этого нельзя допустить. Лично я решила, что не буду продавать акции.
   - Ни за какие деньги? А если тебе предложат миллион за акцию? - Надя насмешливо смотрела на своих оппонентов.
   - Вот за миллион я бы продала, не раздумывая, - мечтательно произнесла Катя. - А так подожду еще. Если будут предлагать больше, то может и продам.
   - Эх, вы. Знаете кто вы после этого?- мужчина в очках махнул на них рукой и, не найдя больше убедительных аргументов, пошел из зала.
   - Да, ладно. Не надо громких слов, - крикнула Надя ему в спину. - Мы уже сегодня ими тут накушались. Лично я для себя уже все решила.
  Ей стало неожиданно скучно. Честолюбие ее было удовлетворено. Она вволю поизмывалась сегодня над Векшиной и большая часть сотрудников были на ее стороне. Что ей и требовалось. С легким сердцем и в прекрасном расположении духа она направилась на свое рабочее место. За ней потянулись и все остальные.
  
   4.
  
  Сообщение, полученное от Светланы, сначала удивило Чернова. В первые мгновения он даже отнесся к нему с недоверием. Но затем, поразмыслив, пришел к выводу, что оно вполне может и правдивым. Если кто-то нацелился прибрать к рукам "Русское гостеприимство", то благоприятней возможности и не отыскать. Старик лежит почти при смерти, компанией руководит какая-то молодая девчонка из провинции. Остается лишь протянуть руку и схватить добычу. И все же что-то смущало Чернова, он никак не мог отделаться от мысли, что во всем этом кроется какой-то подвох. Он слишком хорошо знал Яхонтова. Как бы он его не любил, но слов из песни не выкинешь - бизнесмен он первоклассный. И если он доверил этой Векшиной руководство компанией, то трудно поверить, что не просчитал возможные последствия этого шага. Либо что-то задумал. Но что?
  Следующий час Чернов провел, пытаясь разгадать хитроумный замысел своего противника. И хотя он перебрал множество самых разных вариантов, в том числе таких фантастических, которым бы позавидовал писатель-фантаст, но к окончательному выводу так и не пришел. Эта гусыня Светлана в этом деле ему не помощник, в данном случае она сделала все, что могла. Надо идти другим путем.
  Чернов и Наумов сидели за столом, плотно уставленным напитками и закусками. То и другое Наумов поглощал в немереных количествах. И казалось, что конца этому пиршеству никогда не настанет.
   - После твоего провала в Дивноморске, не знаю, могу ли я поручить тебе еще какую-нибудь работу? - вдруг прервал Чернов гастрономическое счастье Наумова.
   Наумов прекратил есть и с тревогой посмотрел на хозяина.
  - У всех бывают сбои. На мне рано ставить крест. Вот увидите.
   - Хотелось бы увидеть. Да только сомневаюсь. Правда, на этот раз задание более простое, особых мозгов не требует.
   - Напрасно вы меня обижаете, - в самом деле, сделал обиженное лицо Наумов.
   - Ты полагаешь? - усмехнулся Чернов. - Ну, ладно, посмотрим. Выпей и слушай.
   Наумов поспешно наполнил рюмку и, как хорошо выдрессированная собака, заискивающе посмотрел в лицо Чернову.
   - Кто-то активно скупает акции у сотрудников "Русского гостеприимства", - сообщил Чернов.
  - Не может быть! - изумился Наумов.
   Чернов вдруг почувствовал раздражение. Эта наигранность Наумова усиливала в нем лишь недоверие к нему. Но выбора все равно нет.
   - Может! Я получил эти сведения из надежного источника. Я так думаю, что после того, как старик заболел и устранился от дел, кто-то решить прихватить компанию. А мы не можем позволить, чтобы это случилось. И должны помешать.
   - Но что мы можем сделать?
   - Вот и слушай. Раз этот неизвестный скупает акции, значит, и нам надо скупать акции. Причем, по большей цене, пока он не завладел всем пакетом. И я хочу, чтобы ты этим как раз и занялся. Немедленно. Мы и так потеряли время.
   - Хотите, чтобы я скупал бы акции?
   - Именно. Ты должен узнать цену, которую предлагает наш конкурент, и давать на двадцать процентов больше. Задействуй всех своих ребят. Только внуши этим костоломам, что действовать следует культурно, вежливо, никому не угрожать. Это не тот случай. Иначе быстро погорим. Тебе все ясно?
   - Да ясно, не дурак же, - заверил Наумов.
   - Как знать. Будем судить по результатам. А теперь давай за дело.
  
   5.
  
  Векшина пришла домой в прекрасном расположении духа. Напряжение сегодняшнего дня все еще сказывалось на ней. Она устала. Но это была приятная усталость. Усталость победителя, а не побежденного. Несомненно, она выиграла сегодняшнюю битву и, прежде всего с самой собой. Она вспомнила тот мандраж, который на какое-то время охватил ее перед выступлением. Она готова была сбежать прямо с трибуны. Ведь ей предстояло выступить перед массой людей, отрицательно настроенной к ней. Она всегда это чувствовала: их настороженность, подозрительность и откровенное неприятие. И там, на сцене, она отчетливо ощутила враждебность зала. Казалось, что все помещение насквозь было пропитано миазмами ненависти к ней. Окунувшись в это ядовитое облако с головой, Векшина чуть не задохнулась в нем. Но все-таки устояла, нашла в себе силы выступить перед этими людьми. Как бы там ни было, но ее слушали и практически не прерывали. Сегодня она бросила семена в эту тяжелую для обработки почву. А вот окажется она плодородной или нет, покажет время.
  Векшина почувствовала, что проголодалась. Обычно она приходила домой и не ощущала голода. Но сегодня она потратила много нервной энергии, и ей необходимо было восстановить силы. Поэтому, едва войдя в квартиру, Векшина тут же направилась на кухню. Она порадовалась тому, что сегодня ей не нужно было ничего готовить. В холодильнике и так было полно еды, оставалось только разогреть ее.
  Но не успела она сервировать стол, как услышала звук хлопнувшей двери.
   Виталий пришел, отметила она и поморщилась. Только бы ему не вздумалось зайти на кухню и приставать к ней с разными глупыми разговорами.
  Векшина ставила тарелки на стол и одновременно прислушивалась к тому, что происходит в доме. Ухо уловило звук приближающихся шагов. Уже через несколько секунд в проеме двери появился Виталий. Он прямиком направился к холодильнику. Открыв дверцу, тупо уставился на полки, словно изучая их. Векшина не выдержала.
   - Не держите дверь холодильника так долго открытой. Он от этого портится, - сделала она замечание. - Неужели, чтобы взять с полки продукты, вам требуется так много времени?
   -Чтобы их взять, надо их сначала найти. Вы тут захламили весь холодильник. Я не могу разобрать, где ваше, а где мое, - не остался в долгу Виталий.
   - А вы спросили бы у меня. Я вам бы сразу сказала, что вашего ничего нет.
   Виталий, наконец, закрыл холодильник.
   - Как нет! Я же помню, у меня оставались креветки. Лицо его выражало недовольство.
   - Когда вы их оставляли? На той неделе? - Векшина насмешливо сверкнула глазами. - Они уже давно протухли, и я их выбросила.
   - Черт! - выругался Виталий. - Есть хочется.
   - Вы же ужинаете исключительно в ресторанах. С чего это вы вдруг оказались на кухне?
   Виталий покосился на стол с едой и сглотнул набежавшую слюну.
   - Иногда хочется чего-нибудь домашнего,- он продолжал гипнотизировать аппетитно сервированный стол.
   - Чтобы питаться по-домашнему, нужно иметь семью, - отбрила его Векшина.
   Она окинула взглядом стол: оставался последний штрих. Векшина поставила салфетки, положила вилку и нож и, усевшись прямо перед Виталием, с аппетитом принялась за еду.
   -У меня вроде есть семья. - От этой картины у Виталия начались спазмы в желудке.
   - Оставьте. Вы прекрасно знаете, что у нас за семья, - Векшина зацепила вилкой кусочек птицы и изящно отправила его в рот.
   Виталий судорожно сглотнул.
   - У вас так вкусно пахнет, прямо слюнки бегут. Интересно было бы узнать, вы умеете так же хорошо готовить, как и руководить?
   - А вы полагаете, что деловая женщина полный ноль на кухне?- Векшина улыбнулась. Она утолила первый голод и сейчас чувствовала полное умиротворение.
   - Может и не полный ноль, но что-то вроде этого, - пробормотал Виталий.
   Векшина пребывала в отличном расположении духа. У нее сегодня все получилось. Ее страхи оказались напрасными, она вошла в логово к тиграм и не оказалась разорванной ими. И даже более того, похоже, что она их немного укротила. Во всяком случае, ей так показалось. Поэтому она может в честь этой победы побыть немного снисходительной и утолить голод страждущего.
   - Я могу вам предоставить возможность составить об этом мнение. Раз уж вы все равно голодны. Садитесь, я вас накормлю, - Векшина жестом пригласила Виталия садиться.
   Виталий поспешно опустился на стул, будто опасаясь, что она передумает.
   - Не откажусь. С удовольствием попробую вашу стряпню.
   Векшина поставила перед ним тарелку, и Виталий жадно набросился на еду. Утолив первый голод, он приобрел способность оценить вкус и качество пищи.
   Виталий перепробовал все, что ему было предложено. К своему великому удивлению стряпня Векшиной ему очень понравилась. Он даже не предполагал в ней и зачатков кулинарных способностей. И вот надо же!
   - О-о-о, кто бы мог подумать. Вкусно, - благодарности Виталия не было границ.
   - Могу вам предложить еще добавки, если вам понравилось, - великодушно предложила Векшина.
   - Не откажусь, - обрадовался Виталий.
  Когда Векшина в очередной раз поставила перед ним тарелку, он подумал, что очевидно в этом немудреном ритуале совместной трапезы двух близких по духу людей и заключается квинтэссенция семейной жизни. Ее основные выжимки. Неспешный разговор после трудового дня, обмен насущными проблемами... Он никогда не испытывал подобных переживаний. Оно было новым для него и неожиданно приятным. Виталий не преминул поделиться своими ощущениями с Векшиной.
   - Чувствую себя сейчас настоящим семьянином. Знаете, а это оказывается очень приятное ощущение. Я даже не ожидал. Мне оно понравилось.
   - Не думайте, если вам понравилось, то я повторю эту семейную сценку на бис, - не разделила Векшина его сентиментального восторга.
   - А почему бы и нет. Мне действительно очень понравилось.
   - Не тешьте себя надеждой, что и мне тоже. С моей стороны это не более, чем благотворительный акт и повторяться он часто не может.
   Векшина стала убирать тарелки со стола, давая тем самым понять, что их театральный семейный ужин окончен.
   - Жаль, я бы не отказался еще раз попасть на ваш благотворительный сеанс, - Виталий нехотя вышел из-за стола.
   - Если повезет, попадете, - Векшина отвернулась к раковине и включила воду.
   - Буду надеяться. Спасибо за ужин. Было очень вкусно. И хочу вам заметить, что на кухне вы справляетесь не хуже, чем в своем рабочем кабинете.
   С этими словами Виталий удалился. Векшина в изумлении уставилась ему вслед.
  
   6.
  
  Ярцев подошел к столику, за которым сидел Хьюз, и, не спрашивая разрешения, опустился на стул. Хьюз нахмурил брови, но почти сразу же лицо его разгладилось.
   - Здравствуйте, господи Ярцев. Рад видеть вас. Вы хорошо выглядеть. Ярцев недовольно посмотрел на американца, эти реверансы в его сторону показались ему неуместными. Вполне бы можно было обходиться и без них.
   - Спасибо, что вы откликнулись на мою просьбу встретиться, - между тем почти в стиле американца произнес он.
   - Что-то возникать срочное? Я полагать, дела идут хорошо.
   - Они и шли хорошо до недавнего момента. Хьюз удивлено поднял брови.
   - Что же случиться? - спросил он.
   - Кто-то вмешался в нашу игру.
   - Как так вмешался. Я ничего не понимать.
   - Сейчас объясню. Как вы знаете, мы успешно скупали акции у сотрудников. Все шло нормально. Большинство соглашались на наши условия. А потом мы вдруг стали получать все больше отказов.
  - Отказы? Ничего не понимать. Почему отказы?
  - Мы тоже сначала ничего не понимали. И стали осторожно выяснять, в чем тут причина?
   Хьюз придвинулся к своему собеседнику.
   - И как успешно получаться выяснять? - Наполовину, - развел руками Ярцев.
   - Что значит на половину? - удивился Хьюз.
   - Нам удалось узнать причину, почему люди стали отказываться продавать нам акции.
   - И почему? - Американец был явно заинтригован.
   - Кто-то им стал звонить и предлагать продать акции дороже.
   - Что есть кто-то? Я хотеть знать кто?
   - Мы тоже очень хотим знать, кто это делает? Но пока не удается. Эти люди стараются действовать максимально скрытно, не оставляя следов.
   - Так, может быть, это есть блеф? - предположил Хьюз.
   - Нет, не блеф. Некоторые сотрудники продали им акции и получили деньги. Это нами установлено точно.
  Хьюз несколько секунд молчал, обдумывая ситуацию.
   - Это есть нехорошо. Мы не рассчитывать на такой вариант.
   - Согласен, что ничего хорошего в этом нет. Но факт есть факт.
   - Да, факт есть факт. Вы тут правы. Но только это есть плохой факт. И мне очень не нравиться, что вы не можете найти этих людей.- Мы делаем все, возможное, чтобы их найти.
   - Значит, надо делать все невозможное, - не скрывая своего недовольства, проговорил американец.
   Опять он начинает поучать, раздраженно подумал Ярцев. И когда все это кончится, когда я смогу послать его к чертовой матери?
   - Мистер Хьюз, мы с вами деловые люди. И должны любую проблему рассматривать в реальном аспекте.
   - И что вы хотеть этим сказать?
   - Я знаю, у вас здесь есть немалые возможности. Почему бы вам тоже не попытаться выяснить, кто эти люди.
   Неожиданно для Ярцева Хьюз согласился, не раздумывая.
   - Хорошо, я есть согласен с вами. Я попробовать узнать. Это все, что вы хотеть мне сказать?
   - Да. По-моему, это крайне важно.- Все зависеть от результатов нашего расследования. Прошу информировать меня обо всем, что будет происходить.
  -Непременно, мистер Хьюз, можете не сомневаться.
  - Хотеть что-то выпить, закусить? - предложил Хьюз. - Нет, спасибо. Очень спешу. - На самом деле, никуда особенно Ярцев не спешил, но находиться в обществе заносчивого американца его не прельщало.
   - Тогда желать вам больших успехов. Ярцев исчез также быстро, как и появился. И не мог видеть, в какую глубокую задумчивость погрузился Хьюз.
   7.
  Мигачев в довольно мрачном состоянии духа сидел в своем кабинете. Так хорошо начавшее дело внезапно резко осложнилось, кто-то нагло вмешался в их игру. И по всем признаком этот кто-то весьма могущественный и сильный игрок. В последние дни именно его людям сотрудники в основном продавали акции. И, несмотря на все усилия, пока никак не удавалось выяснить, кто тот кукловод, что дергает за веревочки. И это беспокоило Мигачева. По опыту прежней работы он хорошо усвоил одну истину: в этом мире не бывает случайностей. И если некто столь тщательно замаскировался, то значит, для этого есть серьезные основания. А, следовательно, и удар готовится не шуточный. Но вот как его предупредить, не ясно, так как приходилось действовать практически вслепую. А слепой разве когда-нибудь попадет в цель, его судьба - бить наугад.
  Раздался телефонный звонок. Мигачев поморщился. Он почти не сомневался, что звонит Ярцев. С того момента, когда они обнаружили, что кто-то еще скупает акции, он трезвонит ему по сто раз на дню. И при каждом втором разговоре устраивает истерику, требуя немедленно узнать, кто это делает. Он думает, что он, Мигачев, всесилен, что к его услугам вся мощь органов безопасности страны. Когда-то действительно так и было, но те времена давно прошли, и теперь в его распоряжении всего-то несколько костоломов с прямыми, как шпалы, извилинами в мозгу. С таким контингентом надеяться на успех не приходится.
  Телефон продолжал упрямо трезвонить, и у Мигачева возникло сильное желание проигнорировать эти призывы. И все же он переселил себя. Но раздавшийся в трубке голос хотя и принадлежал мужчине, но на тембр Ярцева не походил. Но самое странное заключалось в том, что он сразу же показался Мигачеву смутно знакомым, хотя и пришедшим в сегодняшний день издалека.
   - Алло, алло, кто говорит? Ничего не понимаю. Кто, кто? - Услышав ответ, Мигачев побледнел и машинально встал. - Но этого же не может быть. Вы же..., - пробормотал он, не решаясь завершить фразу. Несколько дальнейших минут он слушал то, что говорил невидимый собеседник. - Да, да, я понимаю. Просто не могу в это поверить... Но как вам удалось? Не имеет значения? Но почему, это очень важно. Да, я больше не буду задавать ненужные вопросы... Конечно, я готов вас слушать. Я все помню, можете мне ничего не напоминать..
   Мигачев снова сел. Пот обильно выступал на лбу и стекал вниз, как водопад, заливая глаза. Но он почему-то не вытирал его. Скорей потому, что не замечал.
   - Да, мне это известно. Но мы еще не выяснили, кто это делает, это не так-то просто. Да, мы пытались, - стал оправдываться Мигачев. - Еще раз? Хорошо, буду стараться. Да, использую все свои связи и возможности. Но может не получиться. Да, мы наведем справки быстро, можете не сомневаться. Вы же знаете, как я умею работать. Именно так я и поступлю... Ну что вы, я же понимаю, можете не беспокоиться, все буду хранить в строгой тайне... Я знаю, что мне не поздоровится в случае чего... А как с вами связаться?.. А, это вы будете мне звонить. Да, разумеется, я готов на самые решительные действия. И ребят нужных найдем, вы же знаете, с этим проблем никогда не было... Да, буду ждать звонок. Хорошо, до свидания.
  Мигачев положил трубку. Несколько мгновений сидел неподвижно, затем достал платок и, наконец, вытер пот со лба. Теперь, по крайней мере, кое-что ему становится ясным. А этот подлец Ярцев хотел его провести, как мальчишку. Впрочем, плевать на него, сейчас есть обстоятельства поважней. Но если он вернулся, то это означает, что игра идет не на жизнь, а на смерть. Ему ли не знать этого человека, из-за которого в свое время пришлось пережить немало пренеприятных минут. И следует крепко подумать, прежде чем делать какой-нибудь важный шаг. Так можно нажить такие неприятности, что нынешние затруднений покажутся детскими шалостями.
  Мигачев вдруг вспомнил о том, что никогда не верил в смерть этого человека. И интуиция снова его не подвела. Но лучше бы подвела, так всем, а не только ему было бы гораздо спокойней. Но теперь уже ничего не поделать, он жив и жаждет реванша. Это он, Мигачев, понял по его интонациям. Но вот как поступить в этой ситуации, на чью сторону встать, об этом стоит поломать голову, если он не хочет, чтобы ему ее однажды проломили.
  
   8.
  
   Виталий мучился бездельем. Сегодня был выходной, и он решительно не знал чем бы таким интересным себя занять. Его соображения по этому поводу текли по давно проторенной дорожке. Можно было встретиться со Светой, но он с удивлением обнаружил, что не хочет этой встречи. Виталий попытался немного сосредоточиться и как-то разобраться с этим непонятным явлением. Но его голова не была создана для подобного анализа, и он отказался от этой затеи.
  - Ну, не хочется и ладно, - лениво подумал Виталий, - буду ждать, когда захочется. Наверное, это оттого, что последняя встреча получилась какая-то скомканная. Да и Света стала вроде другая. Ее как подменили, после его женитьбы. Все чего-то допытывается, выясняет отношения, как будто он в чем-то виноват. Но ведь он же не обещал на ней жениться. Тогда почему он должен оправдываться?
  Виталия эта манера Светы - докапываться непонятно до чего, стала уже раздражать. Как было хорошо и спокойно раньше, с тоской подумал он, но, похоже, все хорошее рано или поздно заканчивается. А значит надо искать этому какую-то адекватную замену. Виталий задумался, что бы такое ему сейчас предпринять. Требовалось срочно поднять настроение. Вдруг его осенило. Он встал с кровати и направился в комнату Димы.
   - Привет, - Виталий заглянул к Диме, - Чем занимаешься?
  Дима сидел за столом и сосредоточенно смотрел в учебники.
   - Готовлюсь к занятиям. Через неделю зачет.
   - О, еще не скоро. Рано начал подготовку. - Виталий взял один из учебников и покрутил его в руках.
   - Там очень большой объем, - пояснил Дима.
   - Ерунда все это. К зачетам надо готовиться за пять минут до сдачи. Я всегда так делал и ничего, ни разу не прокололся, - Виталий небрежно бросил учебник на стол.
   - Я привык чувствовать себя уверенно, когда сдаю предмет, - не согласился с ним Дима.
   - Все равно у тебя еще масса времени. Успеешь подготовиться. Может, пойдем, погуляем где-нибудь?
   - Не знаю, - не уверенно произнес Дима.
   - А ты ночную Москву видел? - попытался заинтересовать его Виталий.
   - Нет.
   - Хочешь, покажу?
   - Хочу, - после небольшого колебания согласился Дима.
   - Тогда пошли, - энергично произнес Виталий.
   Виталий привел Диму в молодежный ночной клуб. Публика, которого состояла сплошь из молодых юнцов на вид не старше двадцати пяти лет. Девушки и юноши, облаченные в основной своей массе в джинсы и майки, ритмично двигались в такт грохочущей музыке. Сам Виталий, обычно, посещал более респектабельные ночные заведения. Но Дима там мог заскучать. Поэтому Виталий привел его именно сюда.
  Основное пространство зала было отведено под танцпол. Лишь только около стойки бара стояло несколько высоких столов, за которыми можно было, что-нибудь выпить. Виталий с Димой протиснулись к одному из таких столиков. Они заказали на двоих по стакану энергетического коктейля. Виталий сделал несколько глотков. Содержимое стакана ему показалось совершенно мерзким, но он не стал подавать виду. Виталий с любопытством наблюдал за Димой. Казалось, мальчик был всем очень доволен. Он с большим интересом рассматривал публику.
   - Ну, как тебе тут, - спросил он Диму.
   - Классно.
   - Ну, вот, а ты сомневался идти или не идти.
   - Здорово, что ты меня привел сюда,- в голосе Димы чувствовался полный восторг.
  Векшина металась по квартире. Часы показывали три часа ночи, а Димы до сих пор не было дома. Векшина в который раз набирала номер сотового Димы, но никто не брал трубку. Воображение ее разыгралось не на шутку. Наученная печальным опытом, она представила уже самые печальные картины. Но в душе ее еще теплилась надежда. Виталия тоже не было дома.
  -Может быть, они где-нибудь вместе, - допустила она такой вариант. - Хотя маловероятно, но все-таки...
  Внимание Векшиной привлек звук остановившейся под окнами машины. Она бросилась к окну и мгновенно успокоилась. Из машины вышли Виталий и Дима. Векшина постаралась взять себя в руки, опасаясь обрушить на вошедших всю силу водопада своих отрицательных эмоций.
  - Интересно, где это вы были?- с трудом сдерживая себя, чтобы не сорваться на крик, спросила Векшина, когда они вошли.
   - В ночном клубе, - ответил Дима. - Мне так понравилось!
   Чувствовалось, что он в полном восторге.
   - И чья была инициатива? - Векшина посмотрела на Виталия. - Я нисколько не сомневаюсь, что это ваших рук дело.
   - Да, это я пригласил Диму. А что тут такого, - беспечно ответил тот.
   - Иди спать, - приказала Векшина Диме. - А с вами я хочу поговорить, - она остановила на Виталии тяжелый взгляд.
   Дима уловил настрой сестры и от греха подальше быстро юркнул в свою комнату.
   - Ну, вот что, я вам хочу сказать, - обратилась Векшина к Виталию, когда Дима ушел. - Чтобы это было последний раз.
   - Можно подумать, что я совершил ужасный проступок. Подумаешь, сводил мальчишку в ночной клуб, - Виталий в недоумении пожал плечами.
   - Я не хочу, чтобы мальчик принимал участие в ваших похождениях, - отчеканила Векшина каждое свое слово.
   - Да какие похождения. Просто потанцевали. Мне стало жалко мальчишку. Сидит, как сыч дома. Ничего не видит кроме училища да этой квартиры. А все его ровесники не выпазят из всяких клубов, - пытался оправдаться Виталий.
   - Вот пусть он с ровесниками и ходит, если ему приспичит. А вас я попрошу оставить Диму в покое.
   Векшина с неприязнью смотрела на Виталия. Ему стало не по себе, как будто он совершил что-то очень постыдное.
   - Вообще-то, я хотел, как лучше, - пробормотал он.
   - Спокойной ночи. Надеюсь, вы запомнили мою просьбу. - Векшина не стала его больше слушать и пошла в свою комнату.
   - Спокойной ночи, - крикнул ей в спину Виталий.
  
   9.
  
  Чтобы выйти на Наумова, потребовалось приложить массу усилий. Лично для Мигачева это стоило двух бессонных ночей. Эти скупщики акций вели себя крайне осторожно, соблюдали конспирацию не хуже революционеров. И ему пришлось проявить весь свой опыт и навыки, чтобы выяснить, кто у них главный. Узнав о Наумове, Мигачев с помощью старых связей получил всю необходимую информацию об этом человеке, которая хранилась в базе МВД. Ознакомившись с богатой биографией этого уголовника со стажем, Мигачев сразу смекнул, что это не более чем исполнитель. Такие, как он, на другую роль просто не тянут, кишка тонка. Можно почти не сомневаться, что за ним скрывается кто-то другой, личность совсем иного масштаба. Впрочем, анализ возможных кандидатов на эту роль привел его мысль к одной фигуре, которая идеально подходила на нее. Но одно дело догадка, а другое точная информация из первых рук. Во время свой службы в органах он привык иметь дело с документально подтвержденными фактами. Не имея их на руках, словно козыри во время игры в карты, он никогда не шел с докладом к начальству, зная, что оно терпеть не может всяких там вольных домыслов своих подчиненных. Да и сам он понимал шаткость своей позиции; если вдруг что-то не сложится или еще хуже будет допущена ошибка, ему же первому не сносить головы. Таких случаев на его глазах было не мало.
  Вот и сейчас, хотя ему жутко не хотелось ввязываться в эту сомнительную историю, он решил, что самый оптимальный вариант при нынешнем раскладе, это выяснить все до конца. Хотя ему совсем не хотелось возвращаться к тем методам работы, к которым он не прибегал столько лет. Яхонтов категорически запрещал ему так вести себя. И ни за что бы не прибег, если бы не возвращение его старого знакомого. Думать о нем он совсем не желал, но при этом мысль сама возвращалась к нему, как будто бы действовал какой-то неведомой, но могучий механизм, заставляющий делать то, чего ему совсем не хотелось. И это очень не нравилось Мигачеву, он почти на физическом уровне ощущал, как усиливается его зависимость от этого человека. Он всегда обладал какой-то гипнотической силой воздействия, которой не так-то было легко противостоять. И хотя с тех пор прошло много лет, как выясняется, мало что изменилось. По мере того, как их машина приближались к нужному дому, направление его мыслей все более менялось. Теперь его волновало другое: как пройдет операция? Срыва нельзя никак допустить. Вот тогда он попадет в по-настоящему трудное положение, сразу же окажется между несколькими огнями. Где уж тут уцелеть.
  Машина остановилась возле обычной многоэтажки. И сразу же к ним подошел одетый в форму офицера парень. Мундир сидел на нем мешковато, и внимательный взгляд легко бы обнаружил подмену. Но что же делать, если эта фигура не создана для ношения военного обмундирования. Остается надеяться, что это не помешает задуманному обману, подумал Мигачев.
   - Колян, ты уверен, что он дома? - спросил Мигачев у парня.
   - На двести процентов, шеф. Проследил за ним почти до двери, - уверено произнес Колян. - Только что на этаж не поднимался.
   - Хорошо, коли так. Тогда быстро все идем.
   Они поднялись на лифте, но не стали подходить к двери, а затаились на промежуточной площадке между этажами. Мигачев подозвал Коляна.
   - Иди, звони. Ты все помнишь? - напутствовал он.
   - Как свое имя, - горячо заверил Колян.
   - С богом, - невольно вырвалось у Мигачева.
   Колян подошел к двери и стал звонить. Из-за двери почти сразу же раздался недовольный голос хозяина квартиры.
   - Кто там еще?
   - Из военкомата, повестку прислали, - ответил Колян.
   - Какую к черту повестку? - удивился Наумов.
   - Обыкновенную. На сборы вызывают.
   - Днем надо повестки разносить. Не знаете что ли.
   - Я приходил, да днем вас не было.
   - Вот и завтра приходи.
  - Я-то приду. Только я должен доложить начальству, что вы отказываетесь принять повестку. А у нас к таким принято с милицией являться.
   - С милицией? Ладно, оставь свою бумажку возле двери, я ее потом возьму.
   - Рад бы, да не могу, мне подпись нужна ваша, что вручил вам повестку. Иначе никто не поверит.
   - Что за неугомонный фраер. Ладно, сейчас открою.
   Наумов отворил дверь. И в тот же момент получил сильный удар ногой в грудь. Наумов отлетел на несколько метров. Мигачев со своими людьми ворвались в квартиру. И не прошло и минуты, как ошеломленный Наумов с вытаращенными от изумления глазами был связан. Затем его перетащили в комнату и, как манекен, усадили на стул. Всю эту процедуру, как и подлежит полководцу, разработавшему план операции, Мигачев наблюдал со стороны. И только теперь выступил на первый план.
  Он подошел к связанному Наумова и заглянул ему в глаза. В них он увидел то, чего и ожидал увидеть: смертельный испуг. Вот и хорошо, значит, они быстро обо всем договорятся. Большой мороки с этим парнем не будет. - Ты чего так долго не открываешь гостям? Не знаешь, законы гостеприимства? - покачал головой Мигачев.
   Наумов молча смотрит на него круглыми, как монеты, глазами. - Чего молчишь, только что был разговорчивый, - продолжил Мигачев. - С незваными гостями, какой разговор, - хмуро отозвался Наумов.
   - С незваными гостями разговор как раз и получается самый интересный - не согласился Мигачев. - Ведь тебе до ужаса любопытно узнать, зачем мы к тебе пожаловали. - В самом деле, - настороженно произнес Наумов.
   - Не поверишь, чисто с медицинскими целями. Пульс проверить, температуру измерить, если какой орган больной, удалить. У нас тут все замечательные специалисты, высшей квалификации. Посмотри-ка на этих молодцов. Пальчик отрежут - и пикнуть не успеешь. А какой для этого у них заготовлен инструмент. Колян, покажи.
  Колян, не торопясь, извлек из кармана большой нож, и поднес его к носу пленника.
  - Ну, как, впечатляет? - поинтересовался Мигачев. Судя по всему, нож впечатлил, так как Наумов спросил:
   - Чего вы от меня хотите?
  - Вот это правильный разговор, по делу, - одобрил Мигачев. - Люблю деловых. Мы тут много чего о тебе за последние дни узнали. Но честно признаюсь, не все. Очень впечатлила нас твоя биография, очень много славных деяний. Так что все было бы замечательно, но вот что нам не понравилось в тебе, зачем ты акции "Русского гостеприимства" скупаешь? Тебе они явно не нужны, что ты будешь с ними делать? Ты же уголовник, мразь, мелкая шавка, акции - это не твоя стихия. Значит, не для себя товар берешь. Тогда для кого?
   Наумов молчал, только на лбу выступили бусинки пота.
   - Что-то у тебя с речью стало? - снова заговорил Мигачев. - Уж не паралич ли? Как тебе, парень, повезло, тут как раз врачи собрались. Сейчас консилиум устроим, как горю помочь. Устроим, врачи? - обратился он к своей команде.
  - Устроим, - раздался дружный ответ "врачей".
   - Вот видишь, все - за. Ты не волнуйся, сейчас вылечим. Они большие специалисты по возращению речи. Будешь говорить лучше прежнего. Колян, доставай свой замечательный хирургический инструмент, сейчас мы ему чего-нибудь ампутируем.
   Колян снова достал свой большой нож и с решительным видом направился к Наумову. Сжав его пальцы, он поднес к ним свой инструмент. - Не надо, я все скажу! - вдруг заорал Наумов.
   - Подействовало, с удовлетворением констатировал Мигачев. - Да ты, Колян, просто чудо-хирург. Даже надрез не успел делать, а уже результаты лечения налицо. Какой же талантливый у нас народ, правда? Так я что-то еще не услышал, на кого ты работаешь?
   - На Чернова, это по его приказу, я скупаю акции, - с готовностью ответил Наумов.
   - Видишь, как подействовало лечение, речь полностью к тебе вернулась. Ну, отдыхай. Понимаю, что ты переволновался. Я бы на твоем месте чего-нибудь принял. Пошли, ребята, вы сделали свое нелегкое дело, вылечили человека. Вечная вам за это благодарность.
   Все двинулись к выходу.
   - А мне что теперь делать? - завопил Наумов им вслед. - Если он узнает, что я сказал вам, он же может меня убить.
  Мигачев обернулся к нему.
   - Извини, приятель, но это не моя проблема. Кстати, и поделом тебе, надо было молчать. Выдавать своего шефа очень не красиво. Он тебе доверил такую тайну, а ты, так плохо поступил. Так что пеняй только на себя. Пока. Нас ждут другие более важные дела.
  
   10.
  
  Виталий пришел на работу в отличном расположении духа. Сегодня была пятница. А это означало конец рабочей недели и возможность предстоящих два дня отдать прекрасному ничегонеделанию. Вернее дел было, как раз полно, но все они были очень приятные и посвящены только одной цели - отдыху. Виталий довольно улыбнулся сам себе. Осталось только не прогадать и сделать правильный выбор, как провести с наибольшей пользой для себя стремительно надвигающиеся выходные. Они ведь имели одно нехорошее свойство - быстро исчезать. Поэтому наслаждаться жизнью Виталий предпочитал начинать прямо в пятницу, не дожидаясь субботы. Так удавалось взять от жизни по максимуму.
  Виталий вспомнил, что давно не играл боулинг. А ведь так недолго и форму потерять, подумал он и тут же принялся звонить в боулинг-клуб, чтобы заказать дорожку. Все складывалось, как нельзя лучше - удобное время после работы, клуб почти рядом с домом. Осталось только найти подходящего партнера. Виталий задумался, кого бы взять...
  Векшина сидела в холле и листала журнал. Обыкновенный глянцевый журнал, где сплошь и рядом одна реклама и ничего по существу. Но ей и не хотелось серьезного чтения. С недавних пор она стала замечать за собой, что избегает длинных романов, с запутанными сложными сюжетами, требующих постоянного внимания читателя в течение долгого времени. Именно этого времени ей всегда не хватало. Хотя потребность что-нибудь почитать все еще присутствовала в ней с тех далеких беззаботных времен, когда она всецело принадлежала только себе одной. Вот и служили все эти глянцевые издания для нее тем средством, к которому она прибегала, когда жаждала отключиться от бесконечного потока дел.
  Векшина листала журнал, как ребенок листает веселые картинки. Глаз ее радовали яркие краски, жизнерадостные лица, стройные загорелые тела красавиц, нежащихся в шезлонгах то около бассейна, то на берегу моря. Их обольстительные улыбки навевали мысли о лете, отдыхе и беззаботном времяпровождении. Векшина вздохнула, - как это было от нее далеко и как в данный момент желанно. Она отложила журнал в сторону, закрыла глаза и попыталась мысленно представить себя героиней всех этих фотографий.
  Ее фантазии были прерваны сильным стуком. Это Виталий вышел из дома, громко хлопнув дверью. Векшина вздрогнула. Какое-то время она приходила в себя. Потом встала. Она решила уединиться в своей комнате, где ее покой никто бы не смог нарушить. Векшина уже поднималась по лестнице, когда в холле появился Дима.
  - И куда ты собрался? - окликнула его она.
  - Пойду, схожу куда-нибудь.
  Векшиной показалось, что он смутился.
  -Что значит куда-нибудь. Ты не знаешь куда идешь? - недовольно проворчала она.
  - Погуляю, - неопределенно ответил Дима.
  - Какие прогулки на ночь глядя, - удивилась Векшина.
  - Хочется подышать воздухом. Я и так никуда не хожу.
  - Но у тебя сейчас зачетная неделя, - возразила Векшина брату. - Сдашь зачеты, будешь гулять, сколько хочется. А сейчас надо больше готовиться.
  - Да я уже почти все выучил. У меня голова уже ничего не воспринимает. Мне нужен перерыв, - начал канючить Дима.
  - Я не против. Но на улице такая темень. Мог бы и днем погулять, - стояла на своем Векшина.
  - Не с кем было.
  - А сейчас есть с кем?- Векшина подозрительно посмотрела на него. В голове ее мелькнула догадка.
   Дима замялся. Он понял, что сказал лишнее.
   - Ну, ладно, говори все, как есть. Ты не умеешь ничего скрывать, - приказала Векшина. Хотя она и так уже знала ответ.
   - Я знаю, тебе это не понравится, - Дима уперся глазами в пол.
   - Я, кажется, поняла. Опять тебя Виталий тянет в какой-нибудь клуб.
  - Ну, почему сразу в клуб. Он меня пригласил в боулинг поиграть.
   Векшина вспылила.
   - У него на уме одни развлечения. Он и тебя хочет сделать таким же, как и он. Пустышкой. Но я этого не допущу. Ты никуда не пойдешь. Возвращайся к себе.
   - Но мы уже договорились, - с отчаянием воскликнул Дима. - Виталий еще днем заказал дорожку и даже оплатил ее.
   - Прекрасно, - возмущения Векшиной не было предела. - Днем он должен был быть в офисе, заниматься делами, а он, оказывается, заказывал дорожку. Ну, просто замечательно. Что ты стоишь. Иди к себе, я сказала, - прикрикнула на брата Векшина.
   - Не пойду, - уперся Дима.
   - Что?- Векшина чуть не лишилась дара речи. Всегда такой спокойный и покладистый брат, вдруг вздумал перечить ей.
   - Я никогда не играл в боулинг. Мне очень хочется, - Дима еще надеялся, что она его отпустит.
   - Я тебе сказала, что ты никуда не пойдешь, значит, не пойдешь, - жестко проговорила Векшина тоном, не терпящим возражения.
   - Ты хочешь, чтобы Виталий подумал, что я не имею своего мнения? Что я маменькин сынок? - ощетинился Дима.
   -У тебя нет ни маменьки, ни папеньки, а только я. И ты должен меня слушаться. Потому, что я тебе плохого не пожелаю. А что будет думать при этом Виталий, мне глубоко наплевать и я тебе этого же советую.
   - Я не буду следовать глупым советам, - вызывающе бросил Дима.
   - Что? Как ты со мной разговариваешь! Вот к чему приводит общение с Виталием. Ты мне дерзишь. Этого еще никогда не было, - Векшина растерялась.
   - Потому что ты никогда не вела себя, как самодур, - выпалил Дима.
   - Ну, это уже слишком. Мы с тобой и вдруг ссоримся. И из-за кого! Я Виталия явно недооценивала.
   - Зато переоценивала себя!
  Дима был перевозбужден. Векшина еще никогда не видела его таким. Пока она целиком и полностью погрузилась в работу, Виталий зря времени не терял, с ожесточением подумала она.
   - Дима! Но ведь это не правда, - примиряющим тоном произнесла Векшина.
   - Правда! - выкрикнул Дима.- А если ты не хочешь посмотреть правде в глаза, то я не виноват.
   Дима резко развернулся и побежал в свою комнату. Векшина вспомнила, что в детстве он всегда так делал, когда чувствовал себя сильно обиженным. У нее сжалось сердце, - они с Димкой поссорились? Бред. Такого еще ни разу не было.
   Она медленно пошла к себе. На душе у нее кошки скребли. В голове крутилось одно и тоже. Наверное, вся эта затея с переездом была ошибочной, если в результате она упустит Диму.
  
  Глава 15.
  
   1.
  
  Ярцев с довольным видом вошел в номер к Хьюзу, вальяжно упал в кресло, положив ногу на ногу. Достав сигарету, закурил. Хьюз бросил на него внимательный взгляд, но при этом даже не пошевелился, продолжая полулежать на мягком диване.
   - Что вы есть такой радостный. Прямо, как ангел, светиться? - не меняя позы, спросил Хьюз. Ярцев свой ответ предварил самодовольной улыбкой.
   - Потому что есть хорошая новость. Нам удалось установить того, кто скупает акции. Хьюз мгновенно выпрямился на своем диване.
   - Это есть очень, очень интересно. Скорей говорить. Я весь в нетерпение.
   -Это Чернов.
  Лицо Хьюза напряглось, как от интенсивной мыслительной работы. - Чернов, Чернов. Кто есть Чернов? Фамилию я слышать, но кто есть, не могу припоминать.
   - Я вам помогу, - с готовностью проговорил Ярцев. - Чернов Александр Геннадьевич - хозяин сети отелей "Золотая звезда" Теперь вспомнили? Хьюз даже ударил кулаком по колену.
   - О, теперь я вспоминать. Он тоже заниматься гостиничным бизнесом. Но больше я ничего знать о нем. А вы?
   - Кое-что мне об этом господине известно. В свое время он пытался наехать на нашу компанию, даже ее захватить. Но получил отпор от старика. Впрочем, ту попытку вряд ли можно назвать серьезной. Так небольшим наездом. Насколько мне известно, у Чернова в свое время были проблемы с законом, кажется, он даже сидел.
   - Очень, очень есть интересно. А теперь он пытаться реализовать те старые планы и скупает акции. Я есть правильно мыслить?
   - Весьма похоже на правду, - подтвердил Ярцев.
   - Я так думать, что это и есть правда. Но как вы полагать, какие у него его реальные возможности?
   - Трудно так оценить, но его компания владеет всего тремя отелями. Да и не отелями, а так, отельчиками.
   Хьюз выразил свое сомнение, покачав головой.
   - Однако действовать он весьма энергично и не жалеть денег. Это не вызывать у вас тревоги?
   - Вызывает. Но что нам делать в такой ситуации?
   - Что делать? Вы задавать совершенно правильный вопрос. Надо что-то срочно делать. Вы говорить, у него были нелады с законом?- Кажется, да. По-моему, он сидел в тюрьме.
  - Меня не устраивать слово "казаться", я должен знать это точно, - жестко произнес Хьюз. - Вы понимать?
   - Разумеется, я понимаю, - пожал плечами Ярцев.
   - Нет, вы не понимать. Мне срочно необходим компромат на этого Чернова. То, что дать мне преимущества. Теперь вы, надеюсь, понимать? Ярцев внезапно оживился.
  - Есть компромат! Вернее, должен быть!
   -И где он есть?
   - В свое время старик, как человек предусмотрительный, на всякий случай дал приказ собрать на Чернова компромат. Он считал его опасным типом. И ему требовалась какая-то защита от него.
   - Ваш старик, очень неглупый старик.
   - Да, в уме, ему не откажешь. Так вот, эти сведения находятся в сейфе в его кабинете. Это мне точно известно. - Вы можете достать этот материал?
   - Постараюсь, - с сомнением произнес Ярцев.
   - Надо постараться, господин Ярцев. Если вы хотеть стать президентом компании, то надо очень постараться.
   Ярцев внимательно посмотрел на Хьюза, словно бы пытаясь определить, насколько можно верить его словам.
   - Я сделаю все, что в моих силах. - Идите и делайте. Каждый день очень дорог. Иначе мы упустить инициативу. А это никак нельзя допускать Ярцев встал.
  - Да, я понимаю.
  Оставшись один, Хьюз подошел к бару, выпил виски. Этот Ярцева уверен, что он сообщил ему великую новость. Ему уже известна она. По крайней мере, он узнал ее немного раньше сегодняшнего гостя. И он, Хьюз, уже размышляет, что ему делать? Этот Чернов может серьезно помешать его планам. Ему это вполне по силам. Это перед Ярцевым он демонстрировал, что крайне смутно знает этого человека, на самом деле, у него не так уж и мало информации о нем. И она вряд ли может порадовать. Он должен нейтрализовать этого Чернова, подумал Хьюз. И что за страна, ни один задуманный план здесь не срабатывает в чистом виде, всегда какие-то обстоятельства непременно вмешаются в него. Но если кто-то полагает, что он отступит, то напрасны такие надежды. Он доведет задуманное до конца. А с Черновым он найдет способ, как управится. И не таких обламывали.
  
   2.
  
  Виталий заглянул в комнату Димы. Тот лежал на кровати и безучастно смотрел в потолок. Виталий сообразил, что Дима сильно переживает запрет сестры на общение с ним, Виталием. Ему стало ужасно жаль мальчишку. Он сам прекрасно знает, что это такое, когда сильно хочешь чего-то, но не получаешь. Только потому, что тебе кто-то просто не разрешает это.
  Виталий приблизился к Диме.
   - Ну, как ты? - осторожно спросил он его. - Тебе досталось прошлый раз. И все из-за меня.
   - Да, ерунда. Жалко, что не смог с тобой поехать. Ты ведь на меня рассчитывал, - с горечью проговорил он. Дима до сих чувствовал неловкость, что подвел Виталия.
   Виталий постарался его успокоить.
   - Это все мелочи. Я хотел, чтобы ты почувствовал, что такое боулинг. Классная игра. Я думаю, тебе бы понравилось.
   - У нас на курсе ребята ходят. Им нравится, - каким-то бесцветным голосом проговорил Дима.
   - Ну, ничего, мы с тобой тоже, как нибудь сходим. Не все же время тебе сестра будет запрещать, - постарался взбодрить его Виталий.
   Дима недоверчиво покачал головой.
   - Дождешься от нее. Она раньше не была такой. Вбила себе в голову мысль, что ты на меня плохо влияешь. Просто противно слушать, когда она так говорит.
   Дима соскочил с кровати и подошел к окну. Он не хотел, чтобы Виталий заметил злость на его лице.
   - Она тебя сильно любит. Отсюда это все и идет, - высказал Виталий аргумент в защиту Векшиной.
   -Так, не поступают с теми, кого любят, - голос Димы дрогнул.
   - О-о-о, Дима, - Виталий улыбнулся его наивности. - Поверь моему опыту, как раз с теми, кого любят больше всего, люди наиболее жестоки. Если бы ты видел, как иногда обращался со мной мой отец. Как будто я ему не родной сын, а подкидыш. Твоя сестра просто ангел во плоти по сравнению с ним.
   - Это все зависит от человека, - не согласился с ним Дима.- Я, конечно, не знаю твоего отца, но может он по жизни человек строгий. А свою сестру я знаю. И помню, как она со мной обращалась. А сейчас она просто деспот. Туда не ходи, сюда не ходи. Я же не заводная кукла, чтобы ходить только туда, куда она мне разрешит.
   - Ты должен ее понять, - по отечески наставляя Диму, начал Виталий, - ей сейчас очень трудно. На нее столько всего свалилось. И переезд в другой город, и новый коллектив. Да и на работе у нас сейчас обстановка, не совсем гладкая. Если она будет волноваться еще и за тебя, у нее могут просто не выдержать нервы. Она же не железная, в конце концов.
   Виталий ощущал прилив вдохновения. Он чувствовал себя чуть ли не мессией, наставляющим паству на истинный путь. Это было тем более приятно, что Дима слушал его с большим вниманием. Никто и никогда его так не слушал. А это оказывается так приятно.
   Дима во все глаза смотрел на Виталия.
   - Странно, что ты и вдруг ее защищаешь. Она, наоборот, вечно тобой недовольна и не скрывает этого. Я же вижу, как вы искрите всегда. Она постоянно на тебя нападает.
   - Ну, наверное, за дело, - прикинулся овцой Виталий, - Я потом, когда анализирую ее слова, прихожу к мнению, что она была права.
   - Вот не ожидал такое от тебя услышать. Я думал, она тебя уже достала своими нравоучениями.
   - Да, мне не привыкать. Меня отец всегда учил, теперь она. Я стараюсь относиться к этому легко, - заверил Виталий. В этот момент ему казалось, что это так и есть на самом деле.
   - Не знаю, я бы уже давно, наверное, сказал в ответ какую-нибудь гадость, - удивился его позиции Дима. - Не люблю, когда на меня сильно давят.
   - Я тоже иногда так делаю, а потом мне становится стыдно, - Виталий так вошел в роль, что уже не мог выйти из нее. - Поэтому я пришел к выводу, что пусть будет лучше стыдно им. Даже если это случится потом. А я буду относиться к людям снисходительно, а к женщинам тем более. Так что и тебе советую, не обижайся на сестру. Ведь мы же с тобой мужчины?
   - Да, - согласился Дима.
   - Ну, вот. Оставайся мужчиной в любой ситуации. А с сестрой особенно. Договорились? - Виталий потрепал Диму по плечу.
   - Договорились.
  Виталий вышел из комнаты Димы ужасно довольный собой. Он ощущал себя миротворцем, сеющим разумное, доброе, вечное. Но больше всего его поразило то, что эта роль ему очень понравилась, да и справился он с ней легко, как будто это была и не роль вовсе, а его истинная натура, только спрятанная где-то внутри него очень и очень глубоко. А сегодня ему удалось извлечь ее из этих неведомых глубин и явить миру во всей ее красе. Как-то это странно все. Виталий не на шутку задумался: что бы это могло означать?
  
   3.
  
  После того, как Френсис Хьюз узнал, кто кроме него скупает акции "Русского гостеприимства", он провел несколько дней в долгих раздумьях. В свое время его мама очень любила раскладывать пасьянсы. И от нее он научился этому не то искусству, не то науке.
  Он сидел за столом, раскладывал различные комбинации карт и обдумывал ситуацию. Вариантов в голове возникало множество, от самых радикальных - физически устранить соперника до самых панических - все бросить к чертовой матери и уехать. Но он понимал, что ни тот, ни другой способ решения вопроса ему не подходит. Нужно искать нетривиальное решение. Одинаково глупо идти напролом, как и трусливо покидать поле боя. А вот заставить противника играть по твоим правилам игры - это действительно большое искусство. И чем больше Хьюз обдумывал именно такой путь, тем сильней убеждался в его правильности. Этот вариант даже имеет свои преимущества. До сих пор он был вынужден бороться со своим врагом в одиночку - не считать же Ярцева за равноценного партнера. А вот если объединить усилия, то шансы на победу многократно возрастут. Разумеется, рано или поздно наступит неприятный момент - дележа добычи. Но в этом вопросе ему равных нет; уж он непременно найдет способ, как убрать Чернова с дороги, оставить его ни с чем. Сделать это можно так тонко, что он это сразу и не заметит. Такие фокусы он, Хьюз, в своей жизни проделывал неоднократно.
  В один из моментов своих размышлений он даже засмеялся. Это был верный признак того, что новая комбинация начинала его увлекать, как увлекает шахматиста сложная позиция на доске. Если до недавнего времени он хотел одержать победу над Яхонтовым, то теперь еще и над этим бывшим уголовником. И такой двойной результат лишь только усилит удовлетворение от предпринятых им усилий.
   Френсис Хьюз сидел за столом в ресторане и терпеливо ждал появление Чернова. Хотя назначенное время уже миновало, но он не сомневался, что тот придет. Есть встречи, на которые нельзя не прийти. И эта как раз из их числа.
  Хьюз заметил Чернова сразу, как только он вошел в ресторан. Но даже не пошевельнулся, лишь довольно усмехнулся. И то мысленно. Чернов подошел к столику и нагло устремил на Хьюза свой взгляд.
  Кажется, он хочет им меня запугать, весело подумал американец. Но я не кролик, который цепенеет под взглядом змеи.
   - Если не ошибаюсь, это вы господин Хьюз. - Имею честь им быть. Я это никогда не скрывать. - Тогда, может быть, вы скажите, зачем меня пригласили?
   - Для того и приглашать, чтобы об этом сказать. Но прежде прошу садиться. Выпить, закусить - все это есть для вас.
   Чернов сел за стол и внимательно осмотрел расставленные на нем закуски и бутылки, словно бы проверяя их на качество.
  - Вы очень щедры. С чего бы этого?
   Хьюз, словно сфинкс, загадочно улыбнулся.
   - На все в мире есть своя причина. Я предлагать выпить за знакомства.
   Чернов подозрительно посмотрел на своего собеседника.
   - Я не очень уверен, что мне нужно с вами знакомиться.
   - Сожалею, но у вас нет выбора.
   - Вот как? И почему? - удивился Чернов.
   - Я все же предлагать для начала выпить. У русских все важные разговоры начинаться с выпивки.
   - Вы так хорошо знаете русских? -
   - Без этого нельзя, у меня тут бизнес.
   - И можно узнать, какой бизнес? Или это секрет?
   - Для этого я вас и приглашать на встречу.
   - Хорошо, уговорили. Давайте выпьем.
   Хьюз одобрительно покачал головой.
   - Это есть верное решение. Надеюсь, что сегодня вы будете принимать только верные решения, - тоном наставника произнес он. - А пока позвольте, я за вами поухаживаю. Если не возражаете, наливать вам этот коньяк. Поверить моему опыту, он есть самый лучший, что есть в этом ресторане.
  Так как со стороны Чернова возражений не последовало, Хьюз разлил коньяк. Не чокаясь, они выпили.
   - Мне кажется, мистер Хьюз, вы любитель загадок, - произнес Чернов, оторвавшись от рыбного салата.
   - Скорей разгадок. А загадку загадали недавно вы.
   - Вот как! И что за загадка?
   - Недавно я узнать, что вы скупать акции "Русского гостеприимства". И мне это очень не понравилось.
   - Ах, вот оно что. Теперь я кое-что стал понимать.
   - Очень рад, что вы стали понимать. Так вот я хотеть вас попросить не скупать больше акций.
   - А если я вас пошлю сейчас к черту вместе с вашими салатами.
   Хьюз, как учитель, расстроенный не верным ответом ученика, огорченно покачал головой.
   - Помните, я просить вас принимать только верные решения.
   - Это самое верное, - уверенно проговорил Чернов.
   - У меня есть кое-какие интересные документы. Могу предложить вам их почитать. Понятно, что это есть копии.
   - И что за документы?
   - Посмотреть сами.
  Хьюз протянул Чернову заранее заготовленную папочку. Чернов недоверчиво ее взял и стал внимательно читать.
   - Надеюсь, вам понятно, что означать эти документы, - поинтересовался Хьюз.
  - Ерунда! - резко взмахнул рукой Чернов.
  - Вы считать ерунда? Очень странно. А я думать, что здесь доказываться, что вы уклонились от уплаты налогов на очень солидную сумму. Но если вы считать это ерунда, тогда ладно, я передавать эти документы, куда следует. Может быть, вы есть правы. До свидания.
   Хьюз неторопливо, но очень спокойно встал.
   - Подождите, черт вас возьми. Откуда у вас эти бумажки?
   - Какая есть разница. Главное, это есть правда.
   - Предположим. И чего же вы хотите?
   Хьюз довольно улыбнулся и снова сел.
   - Поздравляю, вы начинать принимать правильное решение.
   - Вы можете говорить по делу, - раздраженно буркнул Чернов. - Что вы заладили, как попугай: правильное решение, не правильное решение.
   - Хорошо, по делу, так по делу, - согласился Хьюз. - Не скрою, сначала я решить вас уничтожить. Конкурент не есть мне нужен. Но потом я передумать.
   - И что вас заставило это сделать?
   - Я решить: конкурент мне не есть нужен, но союзник мне очень даже нужен. У нас с вами есть общие цели. Вы хотеть владеть компанией "Русское гостеприимство", и я хотеть владеть компанией "Русское гостеприимство".
   - Могу я вас спросить: зачем она вам сдалась? Других компаний полно. И ничуть не хуже
   - А зачем она вам сдалась?
   - Я занимаюсь гостиничным бизнесом.
  - Я тоже им заниматься. И вообще, этот вопрос к вам не иметь отношения.
   - Так что ж вы конкретно предлагаете?
  - Союз. Вы скупить десять процентов акций.
  - Одиннадцать, - уточнил Чернов.
  - Хорошо, одиннадцать. Пусть это будет ваша доля. Но больше покупать вы не будете.
  - И что я, в конце концов, в таком случае получу?
  - У русских есть пословица: не надо делить шкуру неубитого медведя. Давайте сперва убивать медведь. А потом делить его шкуру.
   - Так не пойдет, я должен иметь гарантии, перспективы.
   - Я вам обещать, вы получать свою долю в компании, когда она перейдет в наши руки. Давайте сделать одно дело. А потом выяснять другое. Если вы не есть согласны, у меня хватит сил сделать так, что вы ничего не получать.
   - Ну, хорошо, считайте, что по вашей терминологии я принял правильное решение. Что дальше? - Я знать, что вы так поступать. Теперь мы есть союзники.
  - Союзники, - без энтузиазма подтвердил Чернов.- Думаю, вы не отказаться за это выпить.-
   Почему бы и нет, господин союзник. На этот раз перед тем, как выпить, они чокнулись.
   4.
  
  Весь день после разговора с Димой Векшиной было не по себе. Мысленно она то и дело его прокручивала. Перед ней так и стояли полные злости и досады глаза юноши и молчаливый протест брата. Пока молчаливый...
   А что будет потом? то и дело спрашивала себя Векшина и не могла найти ответа на этот вопрос. Ясно было одно - Виталий пагубно влияет на мальчика. Он пытается подружиться с ним. А зачем ему нужна эта дружба, Векшина легко могла представить. Возможно, Виталий так поступает с дальним прицелом, чтобы приобрести себе единомышленника в собственном доме, чтобы дружить против нее...
  Векшина усмехнулась. Однажды в какой-то книжке она прочитала, что дружат всегда против кого-то. Тогда Векшина возмутилась. Это же надо: такое чистое и светлое понятие, как дружба взяли и опошлили. Она подумала, что автор моральный урод, с множеством нравственных проблем. И отбросила книжку в сторону. Она не хотела тратить время на автора, который провозглашает низкие и сомнительные жизненные принципы. А вот сейчас она вдруг вспомнила это выражение. Возможно, он был не так уж и не прав...
   Надо будет срочно поговорить с Димой по-хорошему, без упреков и претензий, решила она.
  Векшина направилась в комнату к Диме. Открыв дверь, она увидела его сосредоточенно сидящим над учебниками. Векшина позвала брата, но он никак не отреагировал, как будто не услышал ее. У Векшиной сжалось сердце. Она знала, что он прекрасно слышал ее, но решил проигнорировать ее обращение. Это ей совсем не понравилось. Раньше такого поведения за ним не замечалось. Значит, Виталию уже удалось раскинуть свои сети, и первые результаты его усилий она уже ощутила прямо сейчас.
   - Дима, иди ужинать, - повторила Векшина чуть громче.
   - Не хочу, - сквозь зубы процедил Дима, даже не повернув головы в ее сторону.
   - Ты где-то уже поужинал? - Векшина постаралась говорить, как можно мягче, как будто между ними не было никакого недоразумения и в помине.
   - Нет, - Дима по-прежнему смотрел только в учебники.
   - Ну, тогда иди. Я приготовила голубцы, твои любимые.
   Векшина подошла к его столу и заглянула Диме в глаза.
   - Ты видишь, я занимаюсь. - Дима отвернул лицо к окну и с каменным выражением стал смотреть мимо нее.
   -Учеба не волк, в лес не убежит. Иди, поешь сначала, - Векшина осторожно запустила свои пальцы в его шевелюру и мягко потрепала его за волосы.
   Дима увернулся.
   - Ага, как идти на кухню, учеба не волк, а как в боулинг, так сразу волк, - сердито выдохнул он и опять насупился.
   - Ну, Дим, ты что, до сих пор на меня обижаешься?- на этот раз Векшина обняла брата и прижала к себе.
   - На больных не обижаются, - дернулся Дима, но в голосе его уже послышались примиряющие интонации.
   - Ну, хорошо, я больная. Пусть будет так, - не стала протестовать Векшина, - но ты, я надеюсь, здоров.
   - Здоров.
  - Значит, иди, ешь.
   Векшина легонько подтолкнула его к двери.
   - Да что ты ко мне пристала, я же сказал, не хочу, - по инерции продолжал сопротивление Дима.
   - А то я тебя не знаю. Ты просто вредничаешь. А глаза у тебя голодные. Меня не проведешь. Пойдем, вместе поужинаем. Я тоже есть хочу, а без тебя не сяду за стол. Ты же не хочешь, чтобы я умерла от голода?
   - Сначала орала на меня, а теперь подлизываешься.
   - Ну, Димочка, ну прости меня. Не хватало еще, чтобы мы начали с тобой ссориться и из-за чего! Вернее из-за кого. Из-за избалованного папачкиного сыночка.
   - А вот и не так, - горячо заговорил Дима, - он мне рассказывал, что отец его обращался с ним, как с неродным.
   - Это потому, что он довел отца. Он кого угодно выведет из себя.
   - Ты не права. Он не такой, - продолжал горячиться Дима.
   - Ой, а какой же он?
   - Он совсем не пустышка, как ты пытаешься его представить.
   - Да откуда же тебе это стало известно? - Не на шутку встревожилась Векшина. То чего она опасалась больше всего, кажется, уже произошло. Дима уже горой стоит за Виталия.
   - А вот стало известно. Потому, что я к нему отношусь нормально и он, ко мне, как человек. Если бы ты поменьше его пилила, ты бы увидела, каким он может быть. А так ему приходится постоянно обороняться от твоих нападок.
   Векшина растерялась. Она не ожидала, что Виталий приобретет в лице Димы такого ярого защитника.
   - Да я на него никогда и не нападаю. Если он меня только вынудит. Ну не молчать же, когда он что-нибудь выкинет.
   - Подумаешь, пригласил меня в ночной клуб. Это, по-твоему, выкидон? - фыркнул Дима.
   - Ну, ладно, пусть будет не выкидон. Пошли кушать. Есть очень хочется. - Векшина потянула его за руку.
   - Хорошо, я пойду, - неожиданно согласился Дима. - Только обещай мне, что ты к Виталию больше не будешь придираться.
   - Ты ставишь, какие-то странные условия,- попыталась увильнуть от подобного обещания Векшина.
   - Тебе, что сложно? Или у тебя уже вошло в привычку делать его козлом отпущения?- повысил голос Дима.
   - Ладно. Пусть будет по-твоему, - пошла на попятную Векшина. - Обещаю, что не буду придираться к Виталию..., если он того не заслужит, конечно.
   - Ну, хотя бы так. Надеюсь, ты не забудешь свои обещания.
   - Не забуду, - подтвердила Векшина. Ей показалось, что Дима был удовлетворен.
  - Тогда пошли. А то я просто умираю от голода, - Дима сорвался с места и вперед Векшиной выбежал из комнаты.
  
   5.
  
  Векшина отложила в сторону документы, которые просматривала, и задумалась. Ее одолевали мысли, одна тяжелей другой. С тех пор, как она возглавила компанию, словно злой рок преследует ее. Кто-то невидимый и неузнанный постоянно ставит палки в колеса. Если так будет продолжаться и дальше, ей потребуется максимальная мобилизация всех сил, которые имеются в компании. А вот где их взять, как раз не понятно. В таких ситуациях хорошо иметь защищенный тыл, но его то и нет. Все как будто сговорились и действуют против нее.
  И дома ситуация та же. Ладно Виталий, с ним все было ясно с самого начала: он ей не помощник. Но вот, то, что Дима переметнулся во вражеский стан, этого она никак не могла ожидать. Векшина усматривала в этой цепи преследовавших ее неудач некоторую закономерность, которая что-то должна значить. Она пыталась понять, что и пришла к выводу, что это может значить только одно из двух. Либо ее брак, переезд в Москву и согласие возглавить компанию были изначально ошибочны и теперь она расхлебывает последствия своих неправильных действий. Либо жизнь испытывает ее на прочность, экзаменует, словно проверяя способность преодолеть ту высокую жизненную планку, на которую она замахнулась. Векшина склонна была думать, что именно в этот переплет она и попала. Ей не хотелось верить в то, что все, что сейчас происходит с ней, - это расплата за неправильный жизненный выбор.
  Она вздохнула. Жаль, что это точно нельзя узнать прямо сейчас. Только время расставит все по своим местам...
  Размышления Векшиной были прерваны стуком в дверь. В проеме двери появилась хорошенькая головка Анечки, ее секретарши. Она доложила, что в приемной находится Сауляк. Векшина попросила пригласить ее.
  Сауляк зашла в кабинет и нерешительно остановилась около двери. Векшина задержала на ней внимательный взгляд и подумала о том, что выглядит Татьяна Валерьевна не самым лучшим образом. Так, как будто ее одолевало какое-то нелегкое бремя. Впрочем, наверное, и она Векшина, выглядит не лучше, если посмотреть со стороны.
   - Вы хотели меня видеть?- каким-то тусклым невыразительным голосом спросила Сауляк.
   - Заходите, Татьяна Валерьевна, - Векшина жестом пригласила ее садиться. - Да, я хотела вас видеть по весьма неутешительному поводу. К сожалению, с тех пор, как мы с вами разговаривали в этом кабинете, ситуация в компании нисколько не улучшилась. Я бы даже сказала, она стала еще хуже, чем была.
   - Вы имеете в виду то, что продолжается активная скупка акций компании?- спросила Сауляк.
   - Я все имею в виду. И это в том числе. Вы в курсе, что на акции нашей компании покушается уже не только "Альянс", но еще одна компания подобного рода. Они предлагают цены гораздо более высокие, чем "Альянс".
   - Да, конечно, мне это известно. - Голос Сауляк окреп, когда она заговорила о делах. - А еще известно, что часть сотрудников нашей компании, которые не собирались продавать акции, не устояли перед новым, более заманчивым предложением, и продали их.
   - Это говорит о том, что наши сотрудники не захотели мне поверить, - произнесла Векшина с горечью. - Хотя, когда я говорила с людьми на собрании, мне казалось, что я привела довольно веские аргументы, чтобы удержать людей от этой беспрецедентной распродажи компании. Но, похоже, никто меня не захотел слушать. Наверное, я плохой руководитель и Юрий Петрович, сильно ошибался, когда задумал доверить компанию мне.
   На какое-то время в кабинете воцарилось молчание, пока Сауляк не прервала его:
  - Я не думаю, что в вас и только в вас причина нынешнего кризиса в компании. Я изучала этот вопрос. И могу вам сказать, что любой кризис никогда не возникает стихийно, на пустом месте. Он развивается по своим законам. У него есть завязка, кульминация и развязка, как и в любом процессе, будь ли он экономический, социальный или политический. Так вот, похоже, что сейчас мы находимся на пике этого кризиса, то есть в его кульминационной фазе, а, следовательно, завязка произошла задолго до вашего появления в компании. Очевидно, Юрий Петрович это осознавал. Его тревожило будущее компании. Он чувствовал, что приближаются тяжелые времена, и искал человека, на которого он может положиться. Он вам оказал такую честь. А это о многом говорит. И, прежде всего о том, что он верил, что вы сможете спасти компанию, если это потребуется.
  Лицо Сауляк покрылось красными пятнами. Чувствовалось, что она сильно волнуется. Векшина пыталась понять, на самом ли деле это от того, что она всей душой болеет за дела компании или она из той породы людей, которые знают, как себя вести перед своим непосредственным начальством, и это не более, чем игра с ее стороны. Немного поразмыслив, Векшина склонилась все-таки к первому своему предположению.
   - Вы просто пытаетесь меня подбодрить. Спасибо за вашу поддержку. Вы мне ее обещали и держите слово. В нынешней ситуации любое участие весьма ценно, - искренне поблагодарила Сауляк Векшина.
   - Вы хотите сказать, даже такое бесполезное, как мое? - голос Сауляк дрогнул.
   - Ну, что вы. Я совсем не это хотела сказать. Мне действительно очень важно, что хоть кто-то в меня верит. Особенно сегодня. Мне сейчас предстоит сделать очень неприятный визит. Один из банков срочно требует погашения нашего кредита. Они не намерены давать нам никакую отсрочку.
   - Но это же означает..., - Сауляк побледнела.
   - Вот именно. Мы на грани банкротства.
   - Может быть, вам удастся с ними договориться? - неуверенно произнесла Сауляк.
   - Постараюсь, но надежды мало. Сегодня я до конца дня пробуду в банке, а завтра я намерена собрать Совет директоров. Поэтому у меня к вам просьба, подготовьте, пожалуйста, отчет о финансовом состоянии наших дел. Мне нужны самые последние цифры. Вы успеете до завтра?- Векшина в упор посмотрела на Сауляк.
   - Конечно, Александра Юрьевна. Можете не сомневаться, я все сделаю, - засуетилась та.
   - Тогда до завтра? - Векшина встала, давая понять, что их разговор окончен.
   - До завтра, - Сауляк вышла из кабинета.
  Ей было не по себе. Каждый раз, когда Векшина затевала с ней разговор о делах в компании, она внутренне съеживалась, как будто ей сейчас начнут предъявлять какие-то обвинения. Хотя умом Сауляк понимала, что формально никакой вины за ней нет и быть не может. А тот разговор с Ярцевым надо просто забыть. Его не было и все тут. Только вот он никак не стирался из памяти. Сауляк медленно, тяжело переступая ногами, пошла к себе.
  
   6.
  
  Пожалуй, такого мрачного настроения с того времени, как был похищен Дима, у Векшиной еще не было. Она сидела в своем кабинете, ничего не делала и почти ни о чем не думала. Все поглощало царившее в душе отчаяние. Она может честно себе признаться, что не знает, что ей делать дальше, как поступать. Ее не отпускает ощущение, что она дошла до предела своих возможностей. И единственное, что остается, это поднять руки вверх и произнести сакраментальную фразу, которые так жадно ждут от нее многие: "Я сдаюсь".
  Внезапно в воображении без всяких усилий с ее стороны выплыл образ Яхонтова. Он лежал бледный на подушке в больничной палате и умоляюще смотрел на нее. "Ну что я могу сделать, Юрий Петрович, - мысленно обратилась она к нему, - вы же видите, я стараюсь, себя не жалею, живу на работе. Но обстоятельства против меня. Я бессильна им противостоять, я вынуждена отступить. Простите меня, если сможете"". Глупости, - вдруг раздался в ответ знакомый голос Яхонтова. - Ничего страшного не происходит, просто временные затруднения. И я точно знаю, что ты их преодолеешь. Но только в том случае, если не будешь предаваться отчаянию. Оно обескровливает тебя, лишает сил и мужества. А у тебя достаточно и того и другого. Соберись и иди в бой. Не сомневайся, победа будет на твоей стороне".
  Векшина открыла глаза и недоуменно посмотрела вокруг себя. Кажется, она заснула. Или все же нет? Но тогда каким образом она слышала голос Яхонтова? Не может же он долететь до нее оттуда, где он сейчас находится. Это очень далеко. Или она должна воспринимать это как чудо, как глас свыше? А, впрочем, так ли это важно, главное другое, Яхонтов абсолютно прав. Даже в том случае, если и не произносил эти слова. Значит, они сами возникли в ее голове от его имени. Если разобраться, ничего уж такого ужасного не происходит. Да, компания на грани краха, но ведь только на грани, а краха пока нет. И не попытаться выправить ситуацию - сродни преступлению. Даже не совсем понятно, почему она так запаниковала? Первый раз что ли она столкнулась с такими трудностями. Наверное, потому, что все еще ощущает себя непривычно в новых для нее условиях.
  Векшина включила компьютер и стала в очередной раз просматривать подготовленную Сауляк информацию. И постепенно в ее сознании стали созревать решения, которые как можно скорей следует претворять в жизнь.
  Обычно Векшина сама управляла машиной, этот процесс ей всегда доставлял большое удовольствие. Но на этот раз она решила, что ее отвезет личный водитель. Ей надо кое-что обдумать. И лучше будет, если ничто не станет отвлекать от этого занятия. Но вскоре она пожалела, что решила ехать с шофером. Ей казалось, что машина двигалась слишком медленно. Наконец, Векшина не выдержала.
  - Петр, ты очень медленно едешь. Так мы опоздаем.
   Шофер, совсем молодой парень, на мгновение повернулся к ней и не без обиды произнес:
   - Как я могу ехать быстро, если кругом пробки. Да вы не волнуйтесь, Александра Юрьевна, у нас еще достаточно времени.
   - Мы не можем никак опоздать, - возразил Векшина. - Ты даже не представляешь, как многое от этого зависит.
  - Не опоздаем, я вас уверяю.
   - Все равно. Постарайся ехать быстрей, - недовольно произнесла она.
  Векшина откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Все равно она ничего не может изменить, Петр прав, ехать быстрей физически невозможно. Просто внутри нее полыхает такое нетерпение, что ей трудно ждать. А вот ждать все же придется. Векшина еще удобней устроилась на просторном и мягком сиденье. И прошло всего несколько минут, как она заснула. Проснулась же оттого, что Петр тряс ее за плечо.
   - Александра Юрьевна, мы приехали. У вас в запасе еще десять минут.
   Векшина открыла глаза и недоуменно взглянула на него.
  - Неужели я заснула? Этого не может быть.
   - Было дело, - улыбнулся Петр.
   Векшина удивленно покачала головой.
   - Такое случилось со мной впервые. - Вы впервые заснули? - удивился он
  - Я впервые заснула, отправляясь на важную встречу. - Она вышла из автомобиля. - Жди меня. Когда вернусь, не представляю.
  Векшина вошла в солидное здание банка, ощущая, как слегка подрагивают коленки. Это вызвало у нее недовольство собой. Опять она чувствует неуверенность. А если ее собеседник тоже это почувствует, то шансы на успех переговоров резко упадут. А ведь от них может зависеть судьба компании, а значит, и ее судьба.
   На встречу ей попадались сотрудники банка, она замечала, что мужчины с интересом смотрят ей вслед. Но сейчас это не производило на нее ровным счетом никакого впечатления, все ее мысли были сосредоточены совсем на другом предмете. Ее долгий путь по бесконечным коридорам здания чем-то напоминал ей путь на Голгофу.
  Наконец Векшина очутилась в приемной и с облегчением вздохнула - путь завершился.
   - Меня зовут Векшина Александра Юрьевна. Я договаривалась о встрече с господином Нусиновым, - сообщила она секретарше.
   Секретарша оценивающе посмотрела на нее, словно бы решая, а достойна ли эта посетительница такой встречи. .
  - Сожалею, но вам придется подождать, - после весьма солидной паузы произнесла она. - У Михаила Анатольевича сейчас посетители.
  Векшина уже довольно долго сидела на стуле, мрачно смотря на закрытую дверь. И чем дольше затягивалось это ожидание, тем меньше надежд на удачный исход оставалось у нее.
   Наконец дверь кабинета отрылась, и из него вышло несколько человек.
   - Михаил Анатольевич, просит вас пройти в кабинет, - как сквозь стекло донесся до нее голос секретарши.
  Векшина сосредоточилась.
   Сейчас все и решится, мысленно произнесла она. Ну, если не все, так многое. Решительным шагом, который ей дался не так-то просто, она вошла в кабинет. Навстречу поднялся хорошо сложенный мужчина лет тридцати пяти с очень приятным и совсем не грозным лицом. Векшина почувствовала себя немного уверенней.
   - Извините, э-э, запамятовал, как вас зовут, - произнес Нусинов.
   Векшину, словно ветром, обдало обидой. Но она решила не подаваться ей, сейчас не до того.
   - Александра Юрьевна, - спокойно сообщила она.
   - Извините, Александра Юрьевна, что заставил вас ждать.
   - Ничего страшного, я любовалась вашей приемной.
   - Моей приемной? - удивился Нусинов - Вот не предполагал, что ею можно любоваться. Тем не менее, это приятно. Значит, не зря заплатил деньги дизайнером. Хотите, чаю, кофе? Или чего-нибудь покрепче.
   - Нет, спасибо. Я пришла обсуждать важный деловой вопрос.
   - Ну, одно другому не мешает. Прошу садиться, - показал банкир на глубокое кожаное кресло.
   Векшина села и положила ногу на ногу, тем самым, продемонстрировав ему свои голые коленки, которые тщетно пыталась прикрыть довольно короткая юбка.
   Нусинов покосился на них.
   - Слушаю вас, Александра Юрьевна, - сказал он.
   - Речь идет о кредите, который был выдан нашей компании.
   - Да, да, я знаю. Сумма очень приличная.
   - Поэтому я здесь. И прошу о возможности его пролонгации.
   Нусинов снова покосился на ее колени.
   - Это сложный вопрос.
   - Легкие вопросы обычно улаживают по телефону.
   - И что вы предлагаете?
   - Отложить погашение основного тела долга на полгода. Естественно, все это время будут нарастать проценты. Мне кажется, это выгодно вашему банку. В конечном счете, вы получите значительно больше.
   - Все дело в том, как считать, - возразил Нусинов.
   - А мне всегда казалось, что законы математики едины для всех.
   - Математики - да, но банковское дело отнюдь не только математика. И даже не столько математика. Оно включает в себя много дисциплин.
   - Я понимаю, что вы имеете в виду. Но вы хорошо знаете нашу компанию, она сотрудничает с вашим банком не первый год. И это далеко не первый выданный нам кредит. Перед встречей с вами я посмотрела нашу кредитную историю. Она безупречна.
   - Да, могу это только подтвердить.
   - Так в чем же дело? Нусинов забарабанил пальцами по полировке стола.
   - Дело в том, что ничего не вечно под Луной.
   - Что же, по-вашему, под ней за последнее время изменилось?
   - Изменилось и, к сожалению, немало. В предыдущие разы, когда мы предоставляли вам кредиты, компанию возглавлял Юрии Петрович Яхонтов. Очень авторитетный бизнесмен с безупречной репутацией. Разумеется, насколько это возможно в наших нелегких условиях. Но теперь он тяжело болен.
   - Это так. И сейчас компанией руковожу я. И вы хотите сказать, что моей репутации вам недостаточно.
   - Сожалею, но вас никто не знает, - развел он руками. - Вы очень красивая женщина, но в бизнесе одного этого недостаточно. Если я пойду вам на уступки, руководствуясь этим мотивом, боюсь, меня не поймут наши акционеры.
   - Я вовсе не призываю руководствоваться этим мотивом, - резко проговорила Векшина. - Более того, я бы восприняла такой мотив ваших действий как оскорбление.
   - Вот как! Так быть красивой женщиной - оскорбление?
   - Использовать внешнюю привлекательность ради подобных целей, я считаю это недостойным занятием.
   - Очень похвальная позиция. По роду своей службы я сталкивался с немалым количеством женщин-бизнесменов. И честно вам скажу, многие из них беззастенчиво использовали свой природный фактор.
   - Я отвечаю только за саму себя. И потому гарантирую, что через полгода верну вам кредит.
   - Честное слово, я бы совсем своим удовольствием пошел на ваши условия, но есть моменты, которые делают наше согласие невозможным.
   - Можно ли о них узнать?
  - Это не тайна. На рынке ходят упорные слухи, что компания "Русское гостеприимство" на грани банкротства.
   Векшина даже привстала от возмущения.
   - Это ложь! Кто-то распускает эти слухи.
   - Не исключено. Но в такой ситуации риск очень велик. А если предположить, что эти слухи имеют под собой основание. И компанию постигнет крах. Вы представляете, что у нас будет твориться в банке.
   - Легко представить. Вы боитесь ответственности.
   - Я банкир, мне по должности положено рисковать, но рисковать крайне осторожно.
   - В данном случае ваша осторожность превышает все разумные пределы.
   - Увы, но наш банк продолжает настаивать, что кредит надо возвратить в оговоренные сроки.
   Векшина встала.
  - Я думаю, вы пожалеете о своем решении. В следующий раз мы придем за деньгами в другой банк.
   Нусинов внимательно посмотрел на нее.
   - Стоит ли так решительно отказываться от старых друзей.
   - Друзья так не поступают, - с горечью произнесла Векшина.
  - Сожалею, что ничем не могу вам помочь.
  - Сожалеть вы будете потом, когда потеряете такого выгодного клиента, как наша компания. Мы умеем быть как благодарными, так и злопамятными. До свидания.
  Векшина развернулась и быстро пошла к двери. Она захлопнула ее, так и не посмотрев больше на банкира.
   Нусинов, встав, желая проводить Векшину, затем снова сел в кресло. Несколько минут он пребывал чуть ли не в полной прострации. Внезапно ударил кулаком по столу.
  - Кажется, я большой осел, - громко произнес он. - И еще: мне понравилась эта женщина.
  
   7.
  
  Собрать совещание Векшиной было непросто. Ей ужасно не хотелось выносить этот вопрос на правление. Но иного способа выйти из кризиса она не видела. Одной справиться с ситуации ей не под силу. Слишком далеко она зашла. Не трудно представить мысли тех, кто соберется на совещание, они будут злорадствовать по поводу того, что она самостоятельно не в состоянии решить возникшие проблемы. Но если она будет делать вид, что ничего ужасного не происходит, что все у них нормально, будет еще хуже. А она этого никак не может допустить.
  Векшина грустно вздохнула, встала и подошла к окну. Из окна ее кабинета в Дивноморске открывался величественный вид на горы и море. А тут - на пыльную, шумную улицу, забитую под завязку консервами машин. И как она могла променять свой родной город, с его южной вечно праздничной природой на этот серый унылый пейзаж.
   Векшина резко замотала головой, словно бы прогоняя эти мысли. Они и в самом деле ей были не нужны, только смущали душу бессмысленной ностальгией по тому, к чему она вряд ли вернется. Конечно, иногда ей до ужаса хотелось себя пожалеть, заняться самосостраданием по поводу своей тяжелой судьбы. Но она точно знала, что не этим ей следует заниматься. Если уж так приспичило всплакнуть, можно отвести на это мероприятие несколько минут. А затем снова в бой. От собственных мыслей Векшина немного развеселилась и даже почувствовала себя уверенней. Минута слабости миновала. Пора переходить к часам твердости. И уже совсем другой, энергичной походкой она подошла к селектору.
   - Анна, через полчаса в моем кабинете я буду проводить совещание. Прошу известить об этом Ярцева, Яхонтова и Сауляк.
   Первым в кабинет Векшиной пришел Виталий. Так как сегодня они еще не виделись, он подошел к ней расхлябленной походкой и попытался поцеловать ей руку.
   - Перестаньте, у нас будет важное совещание, - одернула она его. - Настройтесь, пожалуйста, на деловой лад.
   Виталий сделал обиженное лицо, как будто его оскорбили в лучших чувствах, и сел на стул. И почти сразу же появилась Сауляк. Она вошла робко, как человек, который не совсем уверен, что попал в нужное ему помещение. Последним явился Ярцев. Он внимательно оглядел собравшихся и подчеркнуто сел на некотором отдалении от остальных. После чего стал демонстративно смотреть куда-то в сторону.
   - Спасибо, господа, что все откликнулись на мою просьбу, - произнесла Векшина. - Я попросила собраться руководство компании, потому что нам следует обсудить крайне важный вопрос, от которого зависит ее судьба.
  - Такого раньше не было, - бросил реплику Ярцев.
   - А теперь есть. И нам нужно найти выход. Иначе мы можем потерять компанию. Виталий от волнения даже привстал.
   - Неужели все так плохо?
   Векшина посмотрела на мужа и повернулась к Сауляк.
   - Татьяна Валерьевна, доложите ситуацию. Только прошу вас, кратко, и по существу. У нас мало времени.
   - Да, Александра Юрьевна, я готова. - Почему-то лицо Сауляк вдруг покрылось красными пятнами. - За последнюю неделю финансовая ситуация в компании обострилась до предела. Наши партнеры и кредиторы стали требовать от нас незамедлительного погашения наших финансовых обязательств. Включая те, срок оплаты которых еще не настал.
   - Но с чего вдруг? - воскликнул Виталий. - Раньше такого у нас никогда не было, все ждали, сколько надо.
   - Точных причин я назвать не могу, никто их не озвучивает. Но догадаться не сложно. По рынку упорно циркулируют слухи о нашей неплатежеспособности. Особенно непримиримую позицию занял Космобанк. Мы должны погасить ему большой кредит. Александра Юрьевна, беседовала вчера с его президентом, но он не пошел ни на какие уступки.
   - Да, это так, банк требует немедленного погашения кредита, - подтвердила Векшина. - Продолжайте.
   - Я проанализировала все свободные и даже не очень свободные средства, которые мы можем бросить на погашение наших долгов. Увы, в лучшем случае их хватит на половину нашей задолженности.
   - Но почему возникла такая жуткая нехватка средств? - спросил Виталий. Его лицо было непривычно бледно.
   - Боюсь, этот вопрос не ко мне. Я лишь исполнитель, то, что мне говорят, то я и делаю.
   - Хорошо, пусть так, но свое мнение вы можете мне сказать? - продолжил Виталий.
   Какое-то время Сауляк молчала, затем быстро посмотрела на Ярцева.
  - Мне кажется, что в последнее время мы не рационально тратили деньги.
  - Что вы имеете в виду? Или кого? - спросил Виталий.
  - Это важный вопрос, но сейчас не время его решать, - вмешалась Векшина. - Нам нужно принять решение, что делать в возникшей ситуации. На данный момент это будет гораздо полезней. А потом мы изучим и эту проблему. Я обещаю.
   - Если у нас нет денег, то, может быть, стоит подумать, чтобы продать часть акций. И расплатиться с кредиторами, - подал голос Ярцев.
   - Но это же означает фактически отдать компанию в чужие руки. У нас и так ушел неизвестно кому солидный пакет. Я уверенна, что Юрий Петрович ни за что бы не согласился на такое предложение.
   - Но где же тогда взять деньги. А если мы не расплатимся, нас продадут за долги. Уж лучше сыграть на опережение, - продолжал настаивать Ярцев.
  - И кого мы опередим? Не вижу разницы. И в том и в другом случае мы потеряем компанию. Нет, пока я ей руковожу, я на это не пойду, - решительно проговорила Векшина.
   - Тогда предложите другое решение, - насмешливо посмотрел на Векшину Ярцев.
   - Я пока его не знаю. Но оно должно быть.
   - Я согласен, мы не можем продавать компанию. Это не выход, - поддержал ее Виталий.
   - А где тогда выход? Сидеть тут и скулить? - произнес Ярцев.
   - Между прочим, никто и не скулит, - возразил Виталий. - Все напряженно ищут выход. А если попробовать занять деньги у другого банка?
  - Пока мы не погасим кредит Космобанку, ни один банк нам взаймы денег не даст, - сказала Сауляк.- Черт! Вот ситуация! - От овладевшего им чувства Виталий даже ударил кулаком по столу.
   - Я так понимаю, ни у кого никаких идей, кроме как продать акции, больше нет, - констатировала Векшина. Она надеялась на более плодотворное обсуждение вопроса.
   - А я считаю, что мы должны обсудить эту возможность, - настойчиво произнес Ярцев. При этом он ни на кого не смотрел.
   - Я этого делать не буду. Если меня здесь не будет, то, пожалуйста. - Я согласен с супругой и полностью ее поддерживаю.
   - Какое трогательное единодушие, - насмешливо протянул Ярцев. - Вот только денег оно не приносит.
   - Я думала, Владимир Александрович, что вы гораздо больший патриот компании, - упрекнула Векшина Ярцева.
   - Никто в моем патриотизме не может усомниться, я сделал для компании несравненно больше, чем некоторые из здесь сидящих. Но я смотрю трезво на ситуацию.
   - Я понимаю, что это камень в мой огород, - проговорила Векшина. - Я его принимаю. И обещаю вам: я найду решение. Чего бы мне это не стоило. А сейчас я предлагаю разойтись. К сожалению, наше совещание с точки зрения полезных идей оказалась безрезультатным. И пока мы еще существуем, то у каждого, я надеюсь, много работы.
   8.
  
  Ум Векшиной лихорадочно метался в поисках правильного решения. Неужели это конец, то и дело задавала она себе один и тот же вопрос. И тут же с негодованием отбрасывала эти мысли в сторону. Она не хотела в это верить. Такого просто не могло быть. Ведь должен, должен же быть выход из ситуации, терзала она себя до изнеможения. Она верила в то, что безвыходных положений не бывает. Она кружила и кружила в его поисках, как гончая, идущая по следу и готовая вот-вот настигнуть свою добычу.
  Она уже чувствовала, что нащупала этот вариант, который приведет ее к победе. Он уже был где-то рядом, пьянил ее своей близостью, витал в воздухе, соблазнял своим дыханием, но никак не давался в руки. Казалось еще одно небольшое усилие и вот оно: спасительное решение у нее в руках.
  Векшина напряглась, как спортсмен перед последним решительным рывком, и ...
  -Эврика!- Векшина аж подскочила на месте. Вот оно единственно верное решение... На секунду она замерла от негодования на саму себя. Нет, она не сделает этого...
  Какое-то время Векшина неподвижно сидела, прикрыв глаза и углубившись в свои мысли. Со стороны могло показаться, что она просто заснула. Но именно в это время ее лихорадило ничуть не меньше, чем еще полчаса назад, когда у нее еще не появилась эта мысль.
  Векшина пребывала в растерянности. Вот если бы можно было хоть с кем-то посоветоваться. Но она знала, что такого человека в ее окружении нет. Поэтому решение придется принимать самой. Неожиданно она ощутила потребность хотя бы с кем-нибудь поговорить на эту тему. Векшина встала и медленно пошла по направлению комнаты Виталия. У его двери она на какое-то время замерла, раздумывая, а стоит ли с этим идти к нему. Но уже через секунду Векшина решительно рванула дверь и вошла в комнату.
  Виталий лежал на кровати, в руках его была бутылка с пивом, из которой он отхлебывал прямо из горла.
   - Я вам не помешаю? - неуверенно спросила Векшина. Ей показалось, что она зря пришла к нему.
   - Ну, что вы, какие могут быть церемонии между супругами, - Виталий, как лежал, развалясь на кровати, так и остался.
  - Я пришла к вам совсем не затем, чтобы напомнить о том, что мы супруги.
  - А почему бы и нет? Когда вы сейчас вошли в мою комнату, я вдруг поймал себя на мысли, что мне это даже приятно. - Виталий с жадностью отхлебнул из бутылки несколько глотков.
   - Оставьте ваши шуточки. Сейчас не до них, - Векшина недовольно поморщилась. Определенно, она зря пришла к нему. У этого человека одни глупости на уме.
   - Нет, мне на самом деле приятно видеть вас в неделовой обстановке. - Виталий вытер губы рукой.
   - Но, тем не менее, я пришла говорить с вами о делах, - Векшина все же решила сказать ему о том, зачем пришла сюда.
   - Мы сегодня весь день о них говорили в офисе. Вы не устали? Лично я очень. Вот решил по этому поводу расслабиться слегка. Если хотите, можете ко мне присоединиться, - Виталий протянул Векшиной бутылку с пивом.
   - Вы неисправимы, Виталий. Компания на грани краха, а вам хоть бы что.
   - Вы делаете неправильные выводы, - Виталий состроил оскорбленное лицо.
   - Такие выводы сделает любой, глядя сейчас на вас. С бутылкой в руках.
   - А вам, очевидно, хотелось меня застать, посыпающим голову пеплом? Только вот незадача, у меня нет пепла. Да и сжечь мне нечего для этих целей. Может вам есть что? Так давайте, несите сюда. Я с удовольствием избавлю вас от ненужного хлама. - Виталий снова отхлебнул из бутылки.
  Векшина заметила, как тонкая струйка пива потекла по его подбородку. Она смотрела на этого паяца, и кровь закипала в ней, но все же усилием воли она сдержала себя. Она не станет унижаться до грубостей.
   - Я вижу, что зря пришла к вам. Я с вами хотела поговорить серьезно, а вы, похоже, просто пьяны. Несете всякую чушь.
   Векшина сделала шаг к двери, намереваясь выйти. Но неожиданно Виталий соскочил с постели и в два прыжка оказался около нее. Он перегородил ей путь.
   - Простите меня, я вовсе не пьян. Да и выпил я, всего на всего, один стакан пива. Просто это у меня такая реакция на стресс. Отец это знал и не донимал меня в такие моменты. Вам это тоже давно пора бы знать . . ., как жене.
   - Вы опять не о том, - Векшина попыталась обойти его.
   - Молчу, молчу. Вы пришли ко мне поговорить о делах? Пожалуйста, я вас слушаю, - Виталий умоляюще смотрел на нее.
   Какое-то время Векшина с недоверием разглядывала его.
   - Только постарайтесь больше без неуместных комментариев, - наконец, произнесла она.
   - Я весь в внимании, - высказал Виталий свою готовность с самым серьезным видом.
   И Векшина решилась.
   - До сегодняшнего дня я надеялась, что можно еще каким-то образом стабилизировать финансовое положение компании. Я надеялась, что банки продлят нам сроки погашения кредитов. Но банки нам отказали. Я надеялась, также, на благоразумие наших сотрудников, но процесс продажи акций компании превратился в неуправляемый. И, наконец, я надеялась, что на сегодняшнем Совете директоров мы сообща найдем конструктивное решение по выходу из кризиса. Но, увы, ни банки, ни сотрудники, ни совет директоров, ни кто не оставил мне ни малейшей надежды на то, что ситуацию можно, хотя бы частично стабилизировать. Поэтому я решилась . . . Я не могу руководить компанией . . .
   - Что? Вы хотите оставить компанию? Да вы с ума сошли. В такой момент! - Виталий поперхнулся воздухом и закашлялся.
   - Не перебивайте меня. Я хотела сказать, что не могу руководить компанией и, глядя, как она гибнет, ничего не предпринимать.
   - Значит, у вас есть решение? - Виталий смотрел на нее с надеждой.
   - Оно, конечно, не решит всех проблем компании, но зато решит проблемы погашения ее долгов, - задумчиво произнесла Векшина.
   - Но мы уже рассмотрели все возможные варианты. И ничего не придумали. Да вы же сами говорили, что положение безвыходное, - Виталий был в недоумении. Он не понимал, куда она клонит.
   - Говорила. Но я забыла один факт.
   - Какой? - Виталий сгорал от нетерпения.
   - Гостиница в Дивноморске . . . Я решила ее продать. . ., - медленно произнесла Векшина и осеклась.
  Виталий с недоумением уставился на нее. Он просто лишился дара речи. Он не поверил ушам своим. Но Векшина стояла перед ним спокойная и уверенная в своей правоте. И только в глубине ее глаз ему почудилось, что сейчас она испытывает неимоверные страдания. Как будто она прощается с кем- то очень и очень близким и дорогим.
  Векшина развернулась и медленно пошла к себе. А Виталий стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом коридора.
  Виталий задумался. А вот смог бы он когда-нибудь вот так же, как она, принести в жертву общему делу что-то очень и очень дорогое для себя? Но его вопрос повис в воздухе.
  
   9.
  
   Векшина сидела в кресле, подобрав под себя ноги и уставившись в одну точку. Мысли ее сейчас были далеко от Москвы. Она вспоминала, как много лет назад затеяла свое первое в жизни дело. Как мало кто верил в нее, да и сама она, если признаться честно, не очень-то и надеялась, что из ее затеи выйдет что-нибудь путное. Но ведь вышло же! Она добилась своего. Построила гостиницу, устояла в сложной и ненадежной стихии гостиничного бизнеса. Более того, превратилась в преуспевающую бизнес-леди, сумела обойти и оставить далеко позади многих конкурентов-мужчин.
  А что ей пришлось пережить в последние время, когда битва за ее гостиницу достигла небывалого размаха, и она чуть не потеряла брата. Векшина зябко поежилась, вспомнив весь ужас, который ей пришлось пережить. Но и тогда ей удалось удержать гостиницу. И вот теперь, своими собственными руками...
  Векшина всхлипнула. На глаза ее навернулись слезы. В душе было пусто и одиноко, как будто она только, что похоронила кого-то очень и очень близкого. Плечи ее затряслись, из горла вырвались сдавленные рыдания.
  Но Векшина быстро взяла себя в руки. Не хватало, чтобы кто-нибудь сейчас вошел и увидел ее зареванной, спохватилась она и поспешно вытерла слезы. И как оказалось во время. Дверь распахнулась, и на пороге показался Дима. Он остановил внимательный взгляд на сестре.
   - Саш, что это с тобой?
   - А что? - Векшина постаралась придать своему взгляду обычное выражение, но, похоже, ей это плохо удалось. Дима явно что-то заметил.
   - На тебе прямо лица нет, - услышала она.
   - Да? Это так заметно?
   - Подойди к зеркалу, сама увидишь. Что-нибудь случилось? - Дима с тревогой ждал ответа.
   - Можно сказать и так, - грустно отозвалась Векшина. - Я тут приняла одно решение. Вот хотела поделиться с тобой.
   - Что за решение? - Дима приблизился к ней почти вплотную.
   - Ой, Димочка, мне так тяжело. Даже не знаю, как сказать тебе об этом, - Векшина бросилась ему на грудь и прижалась к нему всем телом.
   - Да, что такое, в самом деле? Что ты задумала? - Дима не на шутку встревожился.
   - Дима, .придется продавать гостиницу в Дивноморске, - с трудом выдавила из себя Векшина.
   - Это что, шутка?- Дима отпрянул от нее и заглянул ей в глаза.
   - Разве я могу шутить тем, что мне очень дорого, - Векшина отвернула лицо в сторону. Она боялась, что не выдержит его взгляда и опять расплачется.
   - Да, вообще-то на тебя это не похоже. Только с чего это вдруг!
   - Да разве вдруг! Знаешь, сколько я ночей не спала, прежде, чем принять такое решение. Вот уже много времени я мучительно ищу выход, как спасти компанию, которую я сейчас возглавляю.
   - Ты мне ничего об этом не говорила. Я думал у вас все нормально, - растерянно проговорил Дима.
   - Мне не хотелось, чтобы ты знал о моих проблемах. Надеялась, что преодолею их. Но, это оказалось совсем не просто. Даже, продав гостиницу, до полного их решения будет очень и очень далеко.
   Векшина отпустила расстроенного Диму и нервно заходила по комнате.
   - Тогда зачем ее вообще продавать, если все равно это не решит проблем. - Дима смотрел, как она мечется из угла в угол, и чувствовал свою полную беспомощность. Он знал, что значит для нее расстаться с гостиницей. Но, как помочь сестре в этой ситуации, не представлял.
   - Я сотню раз задавала себе точно такой же вопрос. И не знала, как на него ответить, - Векшина до боли сжала ладонями виски и в отчаянии посмотрела на Диму.
   - А ты с Виталием советовалась? - осторожно спросил он.
   - Да разве он советчик в таком деле?
   -А почему бы и нет? Зря ты к нему относишься с предубеждением.
   В это время в холле появился Виталий. Он будто почувствовал, что речь зашла о нем.
   - Привет. Чего вы такие грустные? - поинтересовался он.
   - Повода для радости пока нет, - мрачно ответила Векшина.
   - Представляешь, она собралась продавать гостиницу в Дивноморске! Ты знаешь об этом?- Дима бросился к нему, как к спасителю.
   - Вы все-таки решились? - обратился Виталий к Векшиной.
   - А вы мне можете предложить другое решение?- горько усмехнулась она.
   - Увы, у меня его нет. И этот ход с продажей гостиницы, пожалуй, один из наиболее удачных.
   - Выходит ты ее поддерживаешь в этом? - отчаянию Димы не было предела. - А я надеялся, что ты будешь другого мнения.
   - Хотелось бы, но, похоже, по-другому никак не получится.
   - Теперь ты видишь, что другого выхода нет, - обратилась Векшина к Диме.
   - Но ты же этого не переживешь. Я знаю, - Дима все никак не мог поверить, что это правда.
   - Ничего, я давно вынашиваю эту мысль, и даже уже свыклась к ней. Правда, я надеялась, что до этого не дойдет. Но раз уж так получилось, я справлюсь. Я сильная. - Со стороны это было похоже на то, что она уговаривала саму себя.
   - И что, неужели, на самом деле ничего-ничего нельзя больше сделать? - Дима чуть не плакал.
   - Ничего, - покачала головой Векшина.
  Дима в отчаянии посмотрел на Виталия.
   - Ничего, - покачал Виталий головой.
   Дима выбежал из холла. Он не хотел, чтобы они видели его слезы.
  
   10.
  
   Потом, когда Векшина много раз вспоминала эту поездку, то ей всегда казалось, что она прошла, как в тумане. Она все время с кем-то встречалась, о чем-то договаривалась, кого-то внимательно слушала. Но при этом ее не оставляло ощущение, что это была не она, а какая-то другая женщина, очень похожая на нее. Но не более. А настоящая Векшина пребывала где-то в другом месте и занимались другими делами.
   В Дивноморск она прилетела утром. Такси доставило Векшину в свою гостиницу. И все, кто был на работе в это время, немедленно ее окружили, забросали расспросами. И внезапно она почувствовала, что приехала к себе домой. Все ее тут знают и искренне любят. И она отвечает такой же искренней привязанностью ко всем. Такого комфортного состояния за все то время, что она прожила в Москве, ее не посещало ни разу. И хотя все знали, с какой целью приехала их хозяйка, и от этого всем было грустно, но радость от встречи с ней была отнюдь не притворной.
   Но состояние внутреннего комфорта длилось не долго, ровно до той минуты, как она вспомнила цель своего возвращения на родину. Она почти вырвалась из окруживших ее людей, ей до боли вдруг захотелось побыть одной. И, как ни странно, все это поняли. И через минуту она осталась одна. Векшина долго бродила по гостинице, заглядывала в различные помещения. С каждым из них связана какая-то история. И вот теперь всему этому приходит конец.
   Векшина вернулась в свой кабинет. Она знала, что ей предстоят сейчас не простые переговоры. Хотя все основные договоренности уже согласованы, но есть еще немало деталей, по которым следует прийти к соглашению.
   Покупателя гостиницы Векшина знала давно. И была уверенна, что отдает ее в хорошие руки. Но когда он появился и стал по-хозяйски все осматривать, все трогать, у нее снова защемило сердце.
   Подписание всех необходимых бумаг было намечено на вечер. После того, как все формальности были соблюдены, и Векшина перестала быть владелицей своей гостиницы, покупатель пригласил ее в ресторан. Векшина потом долго удивлялась, что она в тот вечер даже смеялась, и когда ее пригласили на танец, пошла танцевать. И более того, принимала ухаживания своего партнера да еще такие активные, что тот уверовал, что его ждет незабываемая ночь. И только тогда Векшина очнулась. Пришлось спасаться бегством. Она как в детстве бежала по ночному городу и к ней возвращались старые, казалось бы давно забытые картины прошлого.
   Придя в свою квартиру, Векшина даже не стала зажигать света. Села в свое любимое кресло и поджала под себя ноги. Она понимала, что сегодня окончательно подвела черту под своей прежней жизни. И отныне хочет она того или нет, но возврата назад нет.
   Раздался звонок. Векшина подняла трубку. Она почти не сомневалась, что ей звонит Павел. Она сознательно не хотела сама ему звонить, так как боялась этой встречи. Слишком много связано у нее с этим человеком. И слишком мало она ему может предложить.
   - Павел, это ты? Я так рада, - сказала она почти искренне, услышав знакомый голос.
   - Рада-то рада, только я почему-то случайно узнал о твоем приезде.
   - Прости, но я так подавлена, что не хотела никого видеть. - Это было полуправдой. Но что она еще могла сказать. - Но теперь я понимаю, что это не так. Я поступила неправильно.
  - Хорошо хоть признаешь свои ошибки, - как-то не радостно отозвался он.
  - Когда улетаешь назад?
  -Завтра.
   -А твои дела?
  -Их будет вести адвокат. Мое присутствие тут не обязательно.- Значит, для встречи у нас совсем мало времени.
  -Да, только эта ночь.
  - А если я сейчас приеду?
  -Приезжай.
   -А если я прямо сейчас приду?
  -Приходи
  -Тогда открывай, я пришел.
   Векшина соскочила с кресла и бросилась к двери. Кравцов стоял на площадке с мобильным телефоном в руках. Она бросилась ему на шею.
   - Павел, только сейчас я поняла, как рада тебя видеть, - сказала Векшина. Она уже не знала, это правда или нет.
   - Лучше поздно, чем никогда, - внешне сдержанно ответил Кравцов. Но она по его лицу видела, что на самом деле он взволнован.
   Они поцеловались.
  - Проходи. Будешь чай?
  - Буду чай и не только. - Из пакета Кравцов извлек бутылку водки. - За твой приезд. И отъезд, - после еле заметной паузы добавил он.
   - Ты молодец, водка - это то, что мне сейчас как раз надо. Векшина быстро достала рюмки. - Разливай.
  Кравцов разлил водку.
   - Что тут удивляться твоему состоянию, ведь ты продаешь гостиницу. Неужели нельзя иначе?
   - Не получается. Другим способом я не могу спасти компанию.
   - Компанию. Но что тебе до нее. Она чужая, а гостиница твоя, родная. Векшина невольно опустила голову.
   - Ты прав, гостиница для меня родная. Но и та компания тоже мне не чужая. Я чувствую ответственность за нее. Юрий Петрович вручил мне ее с надеждой, что я ее не потеряю.
   - Но гостиницу свою ты потеряла.
   - Да, я сделала свой выбор. - А мне кажется, ты это сделала вовсе не из-за компании.
   - А из-за чего же? - удивилась Векшина.
   - Из-за этого хлюста - твоего мужа. - В голосе Кравцова прозвучало нескрываемое недоброжелательство.
   - Я тебе говорила, каков характер нашего брака.
   - Но с тех прошло кое-какое время. Многое могло измениться.
   - Могло, но не изменилось. Наши отношения с ним остались прежними.
  - Значит, ты осталась свободной, как и была? - Внезапно Кравцов резко встал, подошел к Векшиной и обнял. - Знала бы, как я тоскую по тебе.
   Векшина положила голову ему на грудь.
   - Паша, я тоже часто тебя вспоминаю. Мне там тебя так не хватает. Рядом со мной нет ни одного мужчины, на которого я бы могла опереться.
  - Но ты же хорошо знаешь, что такой мужчина у тебя есть.
  А дальше произошло то, чего Векшина никак не ожидала. Их губы соединились в страстном поцелуе. Кравцов стал расстегивать ее одежду
   Внезапно Векшина отскочила от него.
   - Не надо, Павел, - дрожащими губами проговорила она. - Но почему не надо. Что нам мешает?
   - Я замужем.
   - Но ты же только что сказала, что ваш брак - фикция.
   - Не совсем фикция. У нас нет супружеских отношений - и все же брак в каком-то виде существует.
  Кравцов даже не стал скрывать своего раздражения.
   - Не могу я тебя понять, брак либо существует, либо не существует. Третьего не дано. Что тебя останавливает?
   - Если это случится, мне будет стыдно смотреть ему в глаза. Я не буду чувствовать себя, как бы тебе это объяснить - безгрешной.
   - Безгрешной. Вот ты на что замахнулась. Ты была здесь другая. - Может быть. Но в такой сложной ситуации, как сейчас, я никогда еще не находилась.
   - И что же прикажешь делать мне?
   - Думаю, тебе лучше уйти. Мне надо выспаться. Вылет довольно рано. Но я была очень рада тебя повидать.
   Несколько секунд Кравцов стоял неподвижно.
   - Это и видно, - с горечью произнес он. - Ладно, ты меня знаешь, когда ты просила, я всегда уходил. Уйду и сейчас.
   - Я знаю, ты очень верный друг.
   - Оказывается, не всегда приятно быть верным другом.
   - Наверное. Прости меня.
   - Я тебя давно простил. Прощай.
   Кравцов исчез также быстро, как и появился. Векшина села в кресло. Она долго пребывала в неподвижности. Вот и перерезала она последнюю нить, связывающую ее с родным городом. Да, это печальное событие. Но почему тогда с другой стороны она чувствует какое-то облегчение?
  
  
  Глава 16.
  
   1.
  
  Путь в лечебницу, где находился Яхонтов, занимал около часа. Первое время Векшина и Виталий ехали молча. Виталий был за рулем и сосредоточил все свое внимание на дороге. Векшиной тоже было не до болтовни. Ее одолевали горестные мысли.
  Она только что прилетела из Дивноморска и до сих пор находилась под впечатлением этой поездки. С тех пор, как она приняла решение продать гостиницу, душа ее напоминала открытую рану, которая все еще кровоточила. Векшина пыталась представить, сколько ей потребуется времени, чтобы преодолеть последствия этой душевной травмы и не могла. У нее не было опыта подобных переживаний. Она не знала, как изжить эту боль, как исторгнуть из своей груди этот страшный комок отчаяния и своей собственной беспомощности. Единственным ее утешением было то, что у нее не было свободы выбора. Однозначность принятого ею решения немного смягчала боль, но не избавляла от гнетущего чувства потери. А было оно невыносимо. И хуже всего то, что никто из окружающих не должен был знать, видеть, догадываться о ее состоянии.
  Ей постоянно приходилось контролировать себя. Улыбаться, когда хотелось плакать, общаться с людьми, когда хотелось закрыться от всех и побыть в одиночестве, заниматься делами, когда хотелось бездействовать и так до бесконечности. Это были невидимые миру слезы, которые она проливала в тайне от всех и в жестокой борьбе с самой собой. Ей казалось, что она сможет принудить себя принять эту травмирующую ситуацию силовым методом.
  Но, как отдавать приказы своей собственной душе? Как заставить замолчать ее и не содрогаться от боли? На эти вопросы она не знала ответа. Пока не знала. Ей почему-то казалось, что в самое ближайшее время она непременно выяснит это.
  Векшина прикрыла глаза и постаралась отвлечься от тревожных мыслей. На какое-то время ей даже удалось задремать.
   - Надеюсь, вы не забыли наш уговор? - откуда-то издалека донесся до нее голос Виталия.
   - Уговор? - Векшина вздрогнула.
   - Ну, да. Вы обещали перед отцом не показывать своих истинных чувств ко мне, - напомнил ей Виталий их разговор перед отъездом.
   - Я помню, - успокоила его Векшина - Хотя, Юрий Петрович, лучше кого бы то ни было, знает при каких обстоятельствах заключен наш брак. Навряд ли он ожидает от нас взаимной любви.
   - Не скажите, - возразил ей Виталий. - Я знаю старика гораздо лучше вашего. Да, он диктатор. Но это не мешает ему быть иногда довольно сентиментальным. Я почти уверен, что в глубине души, он надеется, что в конце концов, мы полюбим друг друга.
   Векшина недоверчиво покачала головой.
   - Не смешите меня. Я не верю, что Юрий Петрович настолько наивен, чтобы рассчитывать на это. Он не сказочник, он деловой человек, прагматик.
   - Можете думать об этом так, как вам нравится, но я уверен, что однажды вы убедитесь в правоте моих слов.
   - Или вы в моих, - не осталась в долгу Векшина.
   Неожиданно Виталий резко затормозил машину.
   Векшина встревожилась.
   - Что случилось?
   - Вы разве не видите? Вон там, по-моему, он тонет, - махнул рукой Виталий в сторону обочины.
   - Кто тонет? - Векшина ничего не понимала.
   Не отвечая на ее вопрос, Виталий резко затормозил и, выскочив из машины, бросился к обочине. Векшина увидела, как он низко наклонился к дороге и тут же побежал обратно. Уже через минуту он протягивал ей маленький дрожащий комочек. Это был щенок.
   - Вот полюбуйтесь. Какие-то негодяи решили избавиться от него. Если бы не я, он бы уже утонул, - слегка задыхаясь от быстрого бега, проговорил Виталий.
   Векшина взяла щенка и прижала к груди маленькое теплое тельце. Щенок был слабеньким и очень напуганным. Он даже не делал попытку вырваться из незнакомых рук. Только дрожал всем телом и издавал легкое жалкое поскуливание.
   -Он весь дрожит. Ему холодно. Бедненький, - Векшина стащила с себя шарф и укутала щенка.
   - Сейчас ты согреешься, маленький. Он такой несчастный, поглядите, - обратилась она к Виталию. - Я думаю, нам надо взять его к себе.
   - Не возражаю.
  - Димка очень обрадуется, - Векшина с нежностью прижала щенка к себе.
   Виталий искоса наблюдал за Векшиной. Наконец, он не выдержал и заметил:
   - Вы сейчас выглядите очень трогательно. Я первый раз вижу вас такой мягкой. Это вам очень идет.
   - А вы думали, что женщина, занимающаяся бизнесом, не способна переживать чувства сострадания? - усмехнулась Векшина.
   - Глядя на вас, именно так я и думал.
   - Обидно, когда люди воспринимают тебя превратно, - грустно вздохнула Векшина.
   - Зато теперь у меня появится возможность оценить вас по достоинству. Вам... нам давно следовало завести щенка.
   Виталий постарался произнести это таким тоном, как если бы они были настоящей семьей. От Векшиной не укрылось это. Но она решила сделать вид, что ничего не заметила.
   - У меня никогда не было собаки. Я даже не знаю, как за ними ухаживать, - без особых эмоций ответила она.
   - У меня тоже никогда не было. Значит, будем осваивать эту науку вместе.
   - Похоже, что придется. Вот бы никогда не подумала о том, что у нас с вами появятся дома совместные дела.
   - Жизнь вообще странная штука. Никогда не знаешь, какой сюрприз она тебе подбросит, - многозначительно заметил Виталий.
   - Это точно, - согласилась Векшина.
   - А вот и первый сюрприз. Вы первый раз в чем-то со мной согласились, - весело сказал Виталий.
   - А вас это как будто даже обрадовало? - удивилась Векшина.
   - Как будто, - неопределенно ответил Виталий.
  Сразу за поворотом показалось небольшое двухэтажное строение. Это и была лечебница, в которую они направлялись. Через минуту Виталий затормозил машину у крыльца.
  -Ну, вот мы и приехали. Берите эту псину и идемте, - скомандовал он.
   - С какой стати вы раскомандовались, - возмутилась Векшина. - Сами и берите. Он все время вырывается из рук. Я его не удержу.
   - С удовольствием возьму. Давайте его сюда. И не забудьте про уговор, - Виталий подхватил щенка и взбежал по ступенькам.
  - Да помню я, помню, - поспешила за ним Векшина.
  
   2.
  
  Яхонтов проснулся в отличном расположении духа. Он с удовлетворением отметил, что давно не просыпался с таким чувством, даже до того момента, когда болезнь еще не скрутила его и не бросила на больничную койку. Наверное, это оттого, что впервые за последнее время почувствовал себя лучше. А еще и по тому, что жизнь его сейчас течет не спеша и размеренно, что он не принадлежит себе, а подчиняется жестко расписанному режиму лечебных процедур. Оказывается это не так уж и плохо выпасть иногда из жестокого изматывающего ежедневного ритма, которому он подчинялся, как солдат командиру, столько лет. Пожалуй, только в молодости, в тот беззаботный и бесшабашный период, он мог наслаждаться полной безмятежностью своего пребывания в этом мире. Как же это было давно. И было ли вообще с грустью вздохнул Яхонтов.
  Перед его глазами одна за одной, как в старом немом кино, стали выплывать картины его пройденного жизненного пути. Странно было то, что в этой спонтанно возникшей киноленте памяти, проявлялись совсем не те страницы, которые Яхонтову до сих пор казались наиболее значимыми. Важные этапы его жизненных свершений остались за пределами этого немого видео. Зато ярко высвечивалась, как ему всегда казалось, какая-то мелкая, ничего не значащая ерунда.
  Он вспомнил, как шел совсем маленький за руку со своим отцом по пыльной дороге. Вдруг отец нагнулся и что-то поднял с земли. Это оказалась горбушка засохшего черного хлеба. Отец бережно обдул ее губами со всех сторон и положил на забор, мимо которого они держали свой путь.
  "Запомни сын, - услышал Яхонтов голос отца, - хлеб никогда не должен лежать на дороге".
  И Яхонтов запомнил. На всю оставшуюся жизнь. С тех пор он ни разу не выбросил ни одного кусочка хлеба в помойное ведро и научил этому своих близких. Даже Виталий, при всей своей безалаберности, накрепко усвоил этот нехитрый завет своего деда.
  Яхонтов вдруг подумал о том, что может быть это и есть его самое большое достижение в жизни. Не те вершины материального мира, которые ему удалось покорить, а те высоты собственного духа, на которые хотя бы единожды удалось подняться его душе.
  Дверь в палате Яхонтова легонько скрипнула и приоткрылась. Он поднял глаза и увидел входящих Векшину и Виталия.
   - Здравствуйте, Юрий Петрович. Можно к вам?- Векшина радостно улыбалась Яхонтову.
   - Вот так сюрприз. Александра, Виталий! Не ожидал, - Яхонтов поднялся с кресла и осторожно направился навстречу им.
   - Привет, отец. Извини, что долго не приезжали. Но ты понимаешь.
   Они крепко обнялись.
   - Да, ладно, ладно. Не оправдывайся, - похлопал Виталия по спине Яхонтов. - Я понимаю. Дело молодое. Только что после свадьбы. Да, если бы вы раньше и надумали приехать, только бы зря время потеряли. Вас все равно ко мне бы не пустили. Мой лечащий врач всего несколько дней, как разрешил мне встать с постели. А так я все время лежал, да не просто, а под разными капельницами.
   - Мы об этом знаем, Юрий Петрович, - сказала Векшина. - Я постоянно держала связь с вашим лечащим врачом. Он все время информировал меня о состоянии вашего здоровья Как только мы узнали, что вам разрешили вставать, так сразу и собрались к вам.
   - Молодцы. Уважили старика. А это, что за чудо в перьях? - Только сейчас Яхонтов заметил щенка, который прижимался к ногам Векшиной. Он выглядел испуганным, но, как только почувствовал интерес к своей персоне, тут же осмелел и с громким лаем стал прыгать вокруг Яхонтова.
   - А это, можно сказать, уже член нашей дружной семьи, - пояснил Виталий.
   - Вы завели собаку? - удивился Яхонтов.
   - Да, вот нашли его по дороге. Потерялся, наверное, мы и решили - пусть живет у нас.
   - Ну, что ж, похвально, - Яхонтов был явно доволен этим фактом. - Молодая семья всегда с того и начинается, что продолжается в ком-то. Правда, традиционно родители продолжаются в своих детях...
   - Отец, мог бы об этом и не напоминать, - оборвал его Виталий.
   Яхонтов увидел, как напряглась Векшина при его словах, да и Виталий, не испытал энтузиазма при упоминании о детях.
  Яхонтов прекрасно понимал, что обстоятельства, при которых зародился их союз, оставляют немного шансов рассчитывать на подобный исход дела. И ему, скорее всего, никогда не дождаться внуков. И все же, в глубине души он надеялся на то, что когда-нибудь их брак из фиктивного превратится в настоящий. Во всяком случае, он, Яхонтов так хочет и желает, чтобы они знали об этом. Неизвестно же, сколько ему еще осталось. Каждый день может стать последним. Поэтому надо спешить и оставить свое духовное завещание сыну. С материальным-то как раз все в порядке. А вот до этого, в суматошной круговерти дел, все никак не доходили руки. Казалось, что еще много времени впереди, еще успеется... Но жизнь наказала его за эту неоправданную медлительность.
  Яхонтов обратился к Виталию.
   - Когда-нибудь ты поймешь, что делает человека по-настоящему счастливым. Поверь моему опыту, что это ни куча денег, ни любимая работа, ни почет и уважение, которое ты снискал долгим и упорным трудом. Это все миражи, способные улетучиться, как дым в один момент. Как ты думаешь, что сейчас меня радует больше всего в жизни? После того, как я оказался на больничной койке?
   - Ну, не знаю, - пожал плечами Виталий.
   - Самые простые и обыкновенные вещи. Солнце, которое освещает мою комнату, когда я просыпаюсь. Вон та березка за моим окном, облака, плывущие по небу. А еще - вы приехали сегодня и, кажется, что жизнь сразу приобрела, утерянный смысл.
   - Юрий Петрович, мне казалось, вы никогда не были пессимистом, чтобы думать, что жизнь потеряла всякий смысл, - осторожно вмешалась в их диалог Векшина.
   - Я тоже так думал, пока не оказался практически в изоляции, - немного помолчав, продолжил Яхонтов. - И что бы со мной было в такой ситуации, если бы у меня не было Виталия и вас Александра? Здесь я отчетливо понял, что только самые близкие люди, способны творить чудеса. Подчас вернуть человека к жизни не могут ни самые замечательные врачи, ни чудодейственные лекарства. А родной человек справляется с этим легко. Знаете, как приятно было, когда каждое утро мой лечащий врач передавал мне приветы от вас. Какие силы мне придавали эти простые слова. Только сейчас я понял, что самые важные вещи в жизни, по сути, очень просты. Поэтому мой вам совет - не затягивайте с наследником. Чтобы найти счастье, не надо гоняться за ним по всему свету. Надо просто родить ребенка.
  Яхонтов замолчал. Столь долгий и напряженный монолог утомил его. Ведь это были не просто слова, а слова, наполненные его страстным желанием. Яхонтов в изнеможении опустился в кресло. В палате воцарилось молчание, но ни Векшина, ни Виталий не осмеливались нарушить его. Они оба почувствовали неловкость, как будто их застукали за каким-то недостойным занятием и теперь требуют признания своей вины. В чем была их вина, они прекрасно осознавали. Но они также помнили и то, кто заставил их почувствовать себя сейчас виноватыми. Но разве они осмелятся напомнить ему об этом? Это окончательно добьет его, примерно такие мысли крутились в голове у каждого из них.
  
   3.
  
   - Я попросила собраться руководство компании, чтобы проинформировать о некоторых последних событиях и своих решениях. Надеюсь, вас обрадует новость, которую я вам сейчас сообщу.
   Векшина внешне спокойно, почти без эмоций смотрела на сидящих в комнате людей. На самом деле она испытывала смешанные чувства. Она знала, что этот раунд борьбы выиграла. И это не могло ее не радовать. Но та цена, которую пришлось заплатить за победу, вызывала глубокую горечь. Но она очень не хотела, чтобы кто-либо из здесь находящихся проник бы в эти ее переживания. Она хочет выглядеть победительницей. Это нужно для того, чтобы не только эти люди, но и все остальные поверили бы в ее возможность спасти компанию. А это сильно укрепит ее позиции, даже если кому-то это и очень не нравится. А то, что такие есть, она нисколько не сомневалась. Векшина перехватила недоверчивый взгляд Ярцева.
   - В последнее время у нас нет хороших новостей, - сказал он.
   - Вы правы, но сейчас такая новость появилась, - проговорила Векшина. - Мне удалось оплатить все основные претензии к нашей компании. И сейчас у нас нет серьезных долгов. Татьяна Валерьевна, я права?
   - Да, Александра Юрьевна. Сегодня мы перевели деньги основным нашим кредиторам. И больше серьезных задолжностей у наст нет, - подтвердила Сауляк.
   Казалось, что эта новость повергла Ярцева в шок. Он изумленно смотрел то на одну женщину, то на другую, словно бы не зная, на ком из них остановить взгляд своих выпученных глаз.
   - Но каким образом?! У нас же не было средств. Ничего не понимаю. Может быть, вы объясните? - обратился он к Векшиной.
   - Объясню, - невозмутимым тоном сказала Векшина. Но внутри себя она ликовала. Она нанесла точный и выверенный удар, который пришелся прямо в цель. - Я продала свою гостиницу, которую вы, Владимир Александрович, хорошо знаете. Из этих средств я и погасила долги.
  По виду Ярцева было заметно, что он все еще никак не может поверить в эту новость.
   - Это серьезно, вы не шутите?
   - Разве я похожа на человека, который шутит?
   - Не ожидал, что вы так поступите.
   - А что вы так волнуетесь, Владимир Александрович, вы словно бы и не рады, что мы избавились от долгов, - едва заметно усмехнулась Векшина.
  - Я рад, очень рад, только это как-то случилось неожиданно. - Хотя он постарался произнести эти слова совершенно спокойно, однако его тон выдавал волнение.
   - Главное, что случилось. И теперь мы можем нормально продолжать работать. И я очень надеюсь, что больше в такие неприятные ситуации попадать не будем. А потому я подготовила несколько приказов по компании. Вы с ними ознакомитесь. Основная суть их в том, что, во-первых, все даже небольшие кредиты, которые мы будем брать, будут обсуждаться на правлении компании. И, во-вторых, я на время лишаю все своих заместителей права подписывать любые финансовые документы. Без моей подписи ни одна копейка не может быть потрачена. Теперь пришло время Ярцеву возмутиться.
   - Это просто неслыханно, как же тогда руководить. Не мне тут объяснять, что ни одно действие невозможно осуществить без денег. И что я должен теперь идти к вам на поклон, чтобы потратить десять рублей?
   - Именно так, - подтвердила Векшина. - Это временная мера, она будет действовать до тех пор, пока ситуация в компании не стабилизируется окончательно. Очевидно, что против нас затеяна атака, речь идет о недружественном поглощении. Идет скупка акций, распускаются слухи о нашем тяжелом финансовом положении. В этих условиях я не могу рисковать.
   - А я поддерживаю этот шаг, - неожиданно произнес молчавший до сего момента Виталий. Все это время он не спускал глаз с Векшиной.
   - Разумеется, вы же муж уважаемой Александры Юрьевны, - язвительно отреагировал Ярцев.
   - Я поддерживаю Александру Юрьевну не как муж, а как вице-президент.
   - Тогда это совсем другое дело, - не скрывая сарказма, произнес Ярцев. - Между вице-президентом и мужем большая разница.
   - Свои отношения мы выясним как-нибудь сами, Владимир Александрович, - вмешалась в перепалку мужчин Векшина. - А пока я хочу сообщить об еще нескольких решениях, которые я приняла. Последнее время я очень тщательно анализировала работу нашей компании, входящих в нее подразделений. И считаю, что настала пора заняться реорганизацией всей нашей структуры. В ближайшее время мы выставим на торги несколько гостиниц. Вот их список, ознакомьтесь.
   - Но это одни из лучших наших гостиниц, - удивился Виталий, просмотрев список.
   - С точки зрения финансовых показателей - нет. Они если и не приносят убытки, но и прибыль тоже не приносят. Я проанализировала ситуацию и убеждена, что если мы не избавимся от этих активов, в скором будущем они станут приносить убытки.
   - Но их отец покупал, как прибыльные вложения.
   - Все эти гостиницы куплены пять-семь лет назад. Тогда ситуация была одной, сегодня она изменилась. - Векшина старалась говорить, как можно убедительней. - Потоки туристов пошли по другим направлениям. И эти отели оказались в каком-то смысле на отшибе. Вместо этого мы купим несколько других отелей в других местах. Я намерена заказать маркетинговое исследование на эту тему. К сожалению, до этого дня компания делала приобретения на глазок.
  - Глазок моего отца стоит любых маркетинговых исследований, - мрачно изрек Виталий.
   - Боюсь, что все же не стоит. Хотя Юрий Петрович очень талантливый бизнесмен. Но время не стоит на месте. И мы будем действовать так, как сказала я.
   - Я не согласен с продажей гостиниц. - Виталий в упор посмотрел на Векшину.
   - Вы не согласны, как муж или как вице-премьер? - ядовито засмеялся Ярцев.
   Виталий бросил на него отнюдь не дружеский взгляд.
   - Как и тот и другой, - буркнул он.
   - Боюсь, вам нелегко будет поладить, - засмеялся Ярцев.
   - Давайте оставим подобные разговоры. У нас тут не посиделки, - решительно сказала Векшина.
   - Как скажите, - пожал плечами Ярцев.
   - Именно так и скажу. Совещание закончено. Спасибо всем. Векшина встала и первой направилась к выходу.
  
  4.
  
   Ярцев быстрой и нервной походкой вошел в номер к Хьюзу.
   - Я по вашему виду могу определить, когда дела есть хорошо, а когда что-то случаться. Сейчас что-то случаться, - произнес американец, внимательно посмотрев на гостя. - Вы правы, случилось весьма неприятное событие.
   - Хотите выпить виски? - предложил Хьюз.
   - Не откажусь. Хьюз неторопливо наполнил два стакана и один протянул Ярцева, который осушил его одним глотком. - Что есть у вас случаться? - спросил Хьюз.
   - На этот раз все дело в Векшиной.
   - В Векшиной? - пристально посмотрел на него Хьюз
   - Именно ней, - подтвердил Ярцев. - Боюсь, что мы ее недооценили.
   - Пожалуйста, говорить как можно подробней, - сделал очень серьезное лицо Хьюз.
   - Она решила взять все руководство компанией в свои руки.
   -Это есть плохо?
   - К сожалению, плохо. Я надеялся, что она быстро сломает себе шею. А вместо этого она поступает весьма разумно.
   - И в чем это проявляться?
  Ярцев прошелся по комнате. Бушующие внутри него чувства побуждали его к постоянной двигательной активности.
   - Она предлагает новую стратегию, - пояснил он. - Хочет продать несколько гостиниц, которые не приносят выгоду. Их в свое время дешево приобрел старик. Я тогда был против этой сделки, считал, что они не будут приносить дохода. Так и случилось. И вот она пришла к такому же выводу. Продажа этих объектов укрепит компанию.
   - Да, согласен, это есть плохо. Мы недооценить эту вашу Векшину.
   - Она такая же моя, как и ваша! - не сдерживая раздражение, воскликнул Ярцев.
   - Ну, не надо придираться к словам, - примирительно произнес Хьюз. - Надо думать, что есть нам делать? Обещать вам, что буду много размышлять.
   - Да уж, подумать есть над чем, - усмехнулся Ярцев. - Если эта дамочка осуществит свои преобразования, компании нам не видать, как своих ушей.
  - Что означать ваше выражение про уши?
   - Это означает, что мы можем с вами пролететь мимо кассы.
  - О, это мне более понятно. Но я же сказать, что буду много размышлять, что нам делать. Еще виски?
   Ярцев махнул рукой.
  - Нет, спасибо, и без того голова трещит.
  
  
   5.
  
   На выставку "Гостиничный бизнес в ХХI веке" Векшина решила поехать одна, хотя сначала планировала отправиться вместе с большой делегацией сотрудников компании. Но затем решила, что они могут обойтись и без нее. Ей же хотелось немного побыть в одиночестве. Последние дни оказались очень суматошными, ее идеи по реорганизации фирмы вызвали в коллективе настоящий ажиотаж. И посетители почти оккупировали ее кабинет, всем хотелось узнать об этих планах непосредственно из уст руководителя. К тому же каждый хотел понять, как эти изменения способны повлиять на его судьбу. И Векшиной приходилось без конца повторять почти в слово в слово одно и тоже. При других обстоятельствах она бы ни за что не стала так поступать. Но сейчас понимала, какое напряжение царит внутри компании. А ее намерения по реорганизации способны вызвать к ней среди сотрудников еще больше недоверия. И Векшина решила, что в нынешней ситуации стоит проявить чуткость и терпение. И, как вскоре выяснялось, ее расчет оказался верным, пропагандистская кампания принесла свои плоды. Поднявшаяся было в коллективе буря, утихла, народ успокоился, а авторитет Векшиной окреп. Это она ощущала даже по взглядам сотрудников. Если раньше они были преимущественно недоброжелательными, то теперь таких стало гораздо меньше, а любопытных - гораздо больше.
  Векшина уже час бродила по выставке, заводила контакты, обменивалась визитками. И к некоторому своему удивлению обнаружила, что пользуется немалой популярностью, многие знают ее. И проявляют заинтересованность в сотрудничестве с ней. Это не могло ее не радовать. Кажется, по отношению к ней намечается сдвиг. И деловое сообщество готово в скором времени вручить ей пригласительный билет для входа в свой круг избранных.
   Внезапно она услышала, как кто-то зовет ее по имени отчеству. Векшина обернулась и увидела, как к ней быстро приближается Нусинов.
   - Александра Юрьевна! Добрый день. Рад нашей встрече, - произнес банкир, протягивая ей руку.
   - Здравствуйте, Михаил Анатольевич! Я тоже этому рада.
   - Это правда? - На лице Нусинова отразилась недоверчивость.
   - А какие у вас основания не доверять моим словам? - спросила Векшина.
   - Извините меня, я выразился не совсем ловко. Просто наша предыдущая встреча для вас была не самая приятная.
   - Да уж, вы правы, - улыбнулась Векшина. - Но ведь наши проблемы урегулированы. А кто, как известно, старое помянет.
   - Я очень рад, что вы так думаете. Хотите, сделаю одно признание? - Какая женщина не любит признаний от мужчины.
   - Вот вы какая? Не знал. - Нусинов удивленно покачал головой.
   - Вообще, я разная. Я так и не услышала признания.
   - С тех пор, как мы с вами познакомились, я очень пристально слежу за всем, что происходит в вашей компании. И мне кажется, у нас могло бы получиться неплохое сотрудничество. Если, конечно, у вас нет аллергии на наш банк.
   - Аллергии нет. А любое сотрудничество, которое идет на пользу нашей компании, я могу лишь только приветствовать. Даже если это сотрудничество с самим чертом.
   - Надеюсь, я не вызываю у вас аналогию с этим персонажем, - засмеялся Нусинов.
   - Нисколько, Михаил Анатольевич, - заверила Векшина. - А знаете, Александра Юрьевна, тут есть вполне приличный бар. Не желаете ли выпить кофе или что-нибудь еще?
  - Не откажусь.
   Бар действительно оказался приличным, небольшим и уютным. Официантка принесла две чашечки кофе.
   - Я хочу выразить вам свое восхищение, - произнес Нусинов.
   - Чем я его заслужила? - искренне удивилась Векшина.
   - Вам удалось сделать невозможное, все бизнес-сообщество было уверенно, что дни вашей компании сочтены. А вы буквально спасли ее. Это вызывает большое и искреннее уважение.
   - Спасибо за столь высокую оценку. Знали бы, чего мне это стоило.
   - Не знаю, но могу догадываться. Далеко не каждый мужчина справился бы с такой ситуацией. А то, что это удалось женщине, да еще такой молодой и красивой, особенно ценно. Я тоже занимаюсь бизнесом, и могу объективно оценить ваш подвиг.
   - Боюсь, что подобных подвигов мне еще предстоит совершить немало.
  Нусинов сделал глоток из чашечки и задумчиво, словно бы оценивая, посмотрел на Векшину.
   - Вот об этом я и хотел бы с вами говорить. Мне кое-что известно о ваших планах. В частности, о вашем желании приобрести несколько новых гостиниц.
   - Так трудно что-то скрыть.
   - В самом деле, трудно, - улыбнулся Нусинов. - Но, я надеюсь, не кажусь вам не тактичным, говоря об этом. Поверьте, мною движет желание вам помочь.
   - Не забывая о собственных интересах, - уточнила Векшина. - С моей стороны было бы глупо скрывать, что я тоже о них иногда думаю. Но в этом нет никаких противоречий.
   - Тогда какое у вас предложение?
   - Мне кажется, я могу вам предложить объект, который вас заинтересует. Из конфиденциальных источников мне стало известно о продаже одной перспективной гостиницы. Ее владельцы приняли решение выставить ее на торги. Но об этом пока никто не знает. Иначе бы сбежалась куча народа. Но в любой момент это может стать известно всем.
   Векшина мгновенно насторожилась, в ней вдруг властно заговорил охотничий инстинкт.
   - Я должна изучить все обстоятельства сделки.
   - Разумеется. Но чтобы не опоздать, нужно застолбить участок как можно быстрей. Я убежден, как только вы увидите и саму гостиницу, и место, где она расположена, вы тут же захотите ее приобрести. - Может быть, и так. Но у меня сейчас нет свободных средств.
   - Я это предполагал. Для того я и затеял этот разговор. Наш банк готов предоставить вам кредит. На очень выгодных условиях.
   Свершилась! с гордостью пронеслось в голове Векшиной. Теперь не она умоляет их, чуть ли не на коленях, отсрочить погашение кредита, а банк сам предлагает взять деньги.
   - В самом деле, интересное предложение, - осторожно согласилась Векшина
   - Я был уверен, что вы не оставите его без внимания. - Нусинов не скрывал своей радости.
   - А когда можно съездить посмотреть гостиницу?
   - Да, хоть завтра или послезавтра. Я готов выступить в роли гида.
  - Уговорили, Михаил Анатольевич. Тогда в самые ближайшие дни отправимся в путь. Это далеко?
   - На машине три часа туда и обратно. Я предупрежу владельцев гостиницы - и они окажут нам замечательный прием.
   - Хорошо. Тогда завтра созвонимся и обсудим все детали поездки. Было очень приятно с вами побеседовать. А сейчас, извините, но хочу выполнить программу изучения выставки. Здесь много есть интересного и поучительного для меня.
   - Не смею вас задерживать, Александра Юрьевна.
   - До свидания, Михаил Анатольевич! До скорой встречи.
   Векшина улыбнулась Нусинову обворожительной улыбкой и неторопливо направилась к выходу из бара. Она бы крайне удивилась, если бы Нусинов не смотрел ей вслед. Но решила, что не станет проверять эту версию, согласно взятой на себя роли она не должна оборачиваться. Хотя ей это и сильно хочется. Нусинов, проводив Векшину взглядом, какое-то время сидел в задумчивости. Внезапно он резко встрепенулся, как будто бы пробудился от долго спячки.
   - Официант, принесите, пожалуйста, рюмку коньяка, - попросил он.
  
   6.
  
  Обедали в полном молчании. Каждый думал о своем, о девичьем.
  Аня вспомнила, какую сумочку она видела вчера в магазине. Она давно о такой мечтала. Сногсшибательный аксессуар для ее нового платья. Но и цена у нее - закачаешься. А тут еще день рождение у близкой подруги. Вот, где задачка с двумя неизвестными. Где достать деньги на то и другое одновременно? Аня наморщила лоб и сосредоточенно ковыряла вилкой в своей тарелке.
  Катя тоже пребывала в полной прострации. Вчера звонил ее бывший... При воспоминании о нем у нее даже скулы свело от негодования. Она живо представила его в объятиях той линялой швабры. И нашел же такое чучело, а теперь обратно просится. Понял, что потерял. Вот тварь, она к нему всей душой, а эта неблагодарная скотина отплатила ей самой черной неблагодарность. Катя судорожно сглотнула.
  Рассеянно блуждая взглядом по залу, она перехватила заинтересованный взгляд молодого человека, сидевшего за соседним столиком. Все они одним миром мазаны, со злостью подумала она, глядя, как тот ей улыбнулся. А раз так, ату их, ату...
  Она сделала неприступный вид и демонстративно отвернулась от того, за соседним столиком.
  Надя периодически бросала на подруг любопытные взгляды. Ее переполняло желание поделиться с ними последней новостью. Она изнывала от жажды избавиться от нее и вся извелась в ожидании подходящего момента, когда сможет произвести оглушительный фурор. Наконец, она решила, что время пришло.
   - Девочки, а у меня для вас что-то есть. Интересное жуть!- заговорщеским тоном сообщила она подругам.
   - Мы уже почти все съели, а ты до сих пор молчишь? Тоже мне подруга называется, - Катя почувствовала, что запахло жаренным.
   - А я все думала, может, вы уже и без меня все знаете. Но, похоже, вы до сих пор не в курсе.
   - А что случилось-то? - по Надиному виду Аня поняла, что сейчас они станут свидетелями какой-то сенсации.
   - Кому-кому, а тебе, Анют, ну просто непростительно этого не знать, - Надя хитро улыбнулась, наслаждаясь интересом, вспыхнувшим в глазах подруг.
  - Да, ты скажи, о чем речь, может быть, я все уже и так знаю.
   - Знаешь, как же. Если бы ты знала, так спокойно не сидела бы тут, - оттягивала Надя кульминационный момент оглашения своего известия, сидевшего в ней не дающей покоя занозой.
   - Да что случилось-то. Не томи, говори быстрее, - Катя от нетерпения заерзала на стуле.
   - Так я и говорю, Векшина-то наша, такое отчебучила! Никто не ожидал! - жеманно протянула Надя.
   - Надь, ты что издеваешься. Не можешь нормально все рассказать? Хватит говорить загадками. Говори прямо, - взмолилась Аня.
   Надя победоносно оглядела подруг и выдержав небольшую паузу медленно проговорила,
   - Векшина продала свою гостиницу в Дивноморске, а на вырученные деньги погасила кредиты " Русского гостеприимства".
   - Да, брось, ты. Не может этого быть, - Катя во все глаза уставилась на Надю, пытаясь понять розыгрыш это или нет.
   - Ну, почему не может. Насколько я знаю характер Александры Юрьевны, такой поступок вполне в ее духе, - спокойно произнесла Аня, как будто она уже знала об этом.
   - Да ладно, тоже мне психолог. Надо быть не в своем уме, чтобы пожертвовать своим делом ради другого, - фыркнула Катя.
   - Не скажи, - не согласилась с ней Надя, - " Русское гостеприимство" теперь уже ее дело. И, похоже, оно намного важнее дивноморского. Иначе, зачем бы она стала продавать гостиницу?
   Надя обвела подруг вопросительным взглядом.
   - Да, тебе-то откуда про все это известно? - наконец, догадалась спросить Аня.
   Надя кокетливо улыбнулась.
   - А у меня один источник, зато самый верный.
   - Какой это? - поинтересовалась Аня.
   - Эх, простота. Известно какой. Виталий Юрьевич. Я права, Надюх? - Катя во все глаза уставилась на нее.
   - Да, это он,- Надя кокетливо опустила ресницы.
   - Ну, а что тебе Виталий еще сказал. Что ждет компанию? - допытывалась Катя.
   - Точно не знаю. Но вроде бы Векшина задумала какие-то проекты, в результате которых положение компании станет лучше.
   - Ну, надо же, кто бы мог подумать. Хорошо, что я так и не продала свои акции, - обрадовалась Катя.
   - Я тоже не продала и даже не собиралась, - с гордостью произнесла Аня.
   -Ты у нас самая мудрая оказалась, прямо, как черепаха Тортилла, - усмехнулась Катя. - А я вот все мучалась, быть или не быть, продавать или не продавать?
   - А я продала, но не все, - ничего не стала скрывать от подруг Надя. - Часть оставила на всякий случай. Жаль, поторопилась. Хотя, еще ничего не известно толком. Может выяснится, что я была права. Жизнь еще покажет.
  
   7.
  
   Определить, кто вывел Хьюза на него, Чернову не составило большого труда. Проведенное с помощью своих людей расследование, быстро указало на Наумова. Это обстоятельство нисколько его не удивило, что-то подобное он и предполагал. Это могло однажды случиться. А что еще ждать от этого ничтожества. Зря он связался с ним. Но с другой стороны, а где взять подходящих людей? Дефицит кадров просто огромный. Вот и приходится иметь дело, с кем попало. А потом расплачиваться за это. По началу, охваченный яростью, Чернов было принял решение раз и навсегда избавиться от Наумова. Как говорил один мудрый правитель: есть человек, есть проблема, нет человека, нет проблемы. Но затем пришел к выводу, что не стоит спешить. Стереть это ничтожество можно в любой момент. А пока стоит посмотреть, как можно его использовать. Тем более некоторые интересные мысли на сей счет у него возникли. А опыт учил Чернова, что ничем и никем не надо пренебрегать. То, что не нужно сейчас, может сгодиться потом. Но вот урок преподать ему стоит такой, чтобы он вспоминал о нем и на смертном одре.
  Чернов в окружении нескольких крепких молодцов брезгливо смотрел на Наумова. Тот лежал на полу, по его лицу стекали ручейки крови, которые застывали маленькими красными лужицами на белом кафеле, образуя сеть небольших озер.
   Чернов наклонился к Наумову, проверяя, не потерял ли он сознание после очередной порции побоев. И натолкнулся на его молящий о пощаде взгляд.
   - Расскажи, гнида, всем нам, как ты предал меня? - процедил Чернов.
  - Шеф, пощади, я не хотел! - Передние зубы были у Наумова выбиты, и поэтому он шепелявил.
  - Хотел бы, я бы тебя уже закатал в асфальт без лишних разговоров. А так напоследок у тебя есть возможность еще кое-что мне рассказать.
   - Я все скажу, ничего не утаю.
   - Посмотрел бы, как ты будешь утаивать. Давайте-ка, ребятки, еще его немного поучим.
   - Не надо! - взмолился Наумов.
   Парни стали неумолимо приближаться к нему.
   - Так кто это был? - спросил Чернов, пока его подручные еще не принялись за столь привычную им работу.
   - Я не знаю, этих людей. Клянусь богом, не знаю.
   - Не богохульствуй, тебе уже сегодня перед ним ответ держать. - Пощади! Я все для тебя сделаю. Только прикажи!
   - Дай ему нож, пусть перережет себе глотку, раз он такой исполнительный, - приказал Чернов одному из своих подручных.
   Тот с ироничной торжественностью вручил Наумову нож. Наумов взял его и стал с ужасом смотреть на него.
   - Чего тянешь время, я тебе приказываю сделать харакири, - сказал Чернов.
   Несколько мгновений Наумов смотрел на Чернова полными ужаса глазами, а затем вдруг пополз к нему, оставляя за собой кровавую дорожку. Добравшись до Чернова, он стал целовать его ботинки
   - Умоляю, не убивай меня. Дай тебе послужить, - рыдал Наумов.
   - Кто ж, может доверять предателям, - равнодушно произнес Чернов. - Делай что говорю. Не тяни.
   - Я не предатель, мне было очень страшно.
  - А сейчас не страшно?
   - Страшно.
   - А когда страшней? - с любопытством садиста поинтересовался Чернов.
   - Сейчас, - с готовностью ответил Наумов, понимая какой ответ от него ждут.
   - Говоришь, сейчас намного страшней.
   - Намного, - подтвердил Наумов.
   Чернов сделал вид, что задумался
   - Хотел я тебя сегодня с Богом познакомить. Да видно откладывается ваша встреча. Вот только не уверен, что надолго?
   - Все сделаю, что ты скажешь.
   -И убьешь?
   - Не раздумывая, - превозмогая боль, с жаром проговорил Наумов.
   - Ладно, вот что я тебе скажу. Дам я тебе последний шанс. Хотя такая собака, как ты, его не заслуживаешь. Отыщешь тех, кто на тебя нападал?
   -Но как?
   - Думаю, это совсем не трудно. Если, конечно, у тебя в голове есть хоть какое-то подобие мозгов. И скажешь этому человеку, что хочешь у него служить. Потому что ко мне тебе путь закрыт, сразу же будет тебе - Чернов провел ребром ладони по горлу. - И готов служить новым хозяевам верой и правдой. Ты меня понял?
   -Я все сделаю, шеф.
   Чернов слегка наклонился и поднял Наумову за рубашку.
   - Меня интересует человек по фамилии Френсис Хьюз. Есть у меня подозрение, что он выдает себя не за того, кем является на самом деле. Мне нужны о нем сведения. Вот ты их и добудешь, если хочешь еще немного пожить на этом свете.
   - Я постараюсь. - Наумов молитвенно прижал руки к груди.
  
   - Мне глубоко плевать на твои старания. Ты должен добыть нужную мне информацию. Иначе ты знаешь, что с тобой будет. И даже мама не узнает, где могилка твоя, куда принести цветочки. - Я сделаю, чего бы мне это ни стоило.
   Чернов отпустил Наумова и тот, как куль, рухнул на пол.
   - Выбросите отсюда это дерьмо, - кивнул Чернов на Наумова своим людям и зашагал к выходу.
  
  
   8.
  
  Векшина просматривала документы, но полностью сосредоточится на работе, никак не удавалось. Мысли ее то и дело возвращались к беседе с Нусиновым. Безусловно, его предложение было очень заманчивым. Это как раз то, что она наметила в связи с реорганизацией структуры компании. Новая гостиница - вот, что им нужно. В самое ближайшее время она поедет туда и убедится собственными глазами, стоящее это приобретение или нет.
   За дверью послышались чьи-то торопливые шаги. Векшина прислушалась. Это была не походка ее секретарши. Дверь распахнулась, и в ее проеме появился Виталий. Вид у него был очень решительный и сосредоточенный.
   Ни больше, ни меньше, как сам министр ко мне пожаловал, усмехнулась про себя Векшина, вид у него вполне презентабельный. Жалко только, что внешнее так разительно отличается от внутреннего.
   Полюбовавшись немного на Виталия на расстоянии, Векшина поинтересовалась:
   - Я вас разве вызывала?
   - Нет, я по своей инициативе, - Виталию стало немного не по себе под ее пристальным взглядом. Всю его решимость, с которой он только что вошел в кабинет, как рукой сняло. Умеет же она так посмотреть, с досадой подумал он.
   - Но я же просила Аню никого ко мне не пускать, - будто рассуждая сама с собой, строго произнесла Векшина.
   - Аня не виновата, - поспешно сказал Виталий. - Она честно пыталась следовать вашим указаниям. Но я ее убедил, что мне надо к вам по неотложному делу. Прошу вас, не сердитесь на нее.
   - Хорошо. Тогда в чем суть вашего срочного дела. - Векшина уставилась на него немигающим взглядом.
   Виталий поежился. Он вспомнил, как в школе ходил в кабинет к директору отпрашиваться с уроков. Директрисса смотрела на него точно так же. А он чувствовал себя, как кролик перед удавом.
   - Да, дело скорее важное, чем срочное, - промямлил Виталий.
   - Ну, не тяните. Что за важное дело. Говорите быстрее. У меня ведь тоже полно дел. И все важные и срочные. - Векшину уже стала раздражать его манера, тянуть время.
   - Видите ли. У меня сегодня после работы образовалось одно небольшое дельце... , - замялся Виталий. - В общем, я приду домой поздно, - собравшись с духом выдохнул он.
   - И это все ваше дело? - возмутилась Векшина - Да вы что, издеваетесь надо мной?
  - Нет. Я серьезно, - Виталий откровенно не понимал причину ее гнева.
   - С каких это пор, вы стали докладывать мне, что придете домой поздно. Да еще имеете наглость объявлять это настолько важным делом, что позволяете себе врываться ко мне в кабинет, когда это никому не позволено!
   Векшина с негодованием отбросила в сторону ручку, которую до сих пор держала в руке.
   - Но ведь сегодня моя очередь гулять с собакой. А я не смогу. Поэтому я и хотел просить вас сделать это за меня. А я потом буду гулять с ней два дня подряд.
   - И в этом вся проблема? - Векшина успокоилась так же быстро, как и вспылила.- Я бы и без вас догадалась погулять с собакой. Не стоило даже беспокоиться по этому поводу, - вполне миролюбиво закончила она.
   - Я посчитал, что лучше лишний раз напомнить, - заметил Виталий.
   Телефонный звонок прервал их разговор. Векшина взяла трубку.
   - Слушаю вас. Ах, это вы, Михаил Анатольевич. Очень приятно вас слышать, - лицо ее просияло, как будто на том конце провода был очень близкий ей человек.
   - Да, я помню наш уговор. Что вы говорите? Сейчас? Нет, нет. Ничего срочного у меня на сегодняшний день не запланировано. - Векшина звонко рассмеялась.
   Виталий, собравшийся было уйти, остановился. Ему вдруг до ужаса стало интересно, кто это оказывает на его супругу такое магическое воздействие. Почему она в одно мгновение из разъяренной тигрицы превратилась в мурлыкающую кошечку. С ним она никогда так не разговаривала. Он даже не мог предположить, что Векшина способна на такой тон.
   - Мне тоже очень приятно, - продолжала Векшина самым любезным тоном. - Хорошо. Договорились. Так, когда вы заедете за мной? - Векшина бросила на часы быстрый взгляд. - Полчаса мне вполне хватит, чтобы собраться.
   Векшина положила трубку и обратила на Виталия мягкий взгляд. Он понял, что она находится еще под впечатлением от разговора, и этот взгляд предназначается вовсе не ему, а тому невидимому собеседнику. Виталию стало грустно. Он поймал себя на мысли, что ему было бы очень приятно, если бы она, хотя бы иногда, точно так же смотрела на него.
   - Сожалею, но я вынуждена вас огорчить. Скорей всего я приеду домой еще позднее вашего. Так что, будьте добры, выгуляйте собаку сами.
   Векшина открыла свою сумочку, достала зеркальце и внимательно осмотрела себя. Виталию показалось, что она осталась недовольна своим видом, потому что принялась поправлять макияж. Припудрила лицо и провела помадой по губам. Виталий наблюдал, как она прихорашивается, и снова почувствовал, что это ему неприятно.
   - А вы, похоже, собрались на свидание, - с мрачным сарказмом заметил он.
   - К сожалению, всего-навсего на деловое, - Векшина улыбнулась своему отражению в зеркале. Похоже, что она осталась довольна своим видом.
   - На деловое говорите? Что же вы так отчаянно кокетничали с этим господином по телефону? Думаете, я ничего не заметил? - сказал Виталий недовольно.
   - Да я смотрю, вы решили поиграть в Отелло. Только оставьте этот театр для публики. Нас ведь с вами никто не видит сейчас. Так что можете быть предельно честным.
   Векшина встала и подошла к шкафу. Виталий смотрел, как она одевает пальто, тщательно повязывает шарф, поправляет прическу. Похоже, что она хочет понравиться тому господину, неприятно кольнула его мысль.
   Векшина не глядя на Виталия, как будто его не было в кабинете, направилась к выходу. На секунду, задержавшись в дверях, она бросила ему, даже не обернувшись:
   - До вечера. И не забудьте про собаку.
   Виталий вздрогнул от резкого стука захлопнувшейся двери. Черт! Странно, но ему совсем не нравится это неожиданное свидание.
  
  
  Глава 17.
  
   1.
  
  Нусинов вел машину не просто уверенно, а даже немного артистично. Было видно, что он не только мастер этого дела, но это занятие доставляет ему еще и большое удовольствие. И Векшина ловила себя на том, что любуется им. Внезапно Нусинов повернул голову и с улыбкой посмотрел на Векшину.
   - Знаете, Александра Юрьевна, может, это и не мое дело, но у вас вид человека, вырвавшегося, наконец, на свободу из заключения. Даже глаза блестят по-другому.
   А он еще к тому же и наблюдательный, невольно отметила Векшина. Надо быть с ним более сдержанной и осторожной. Зачем нужно было себя вести именно таким образом, она не стала уточнять.
   - Вы в какой-то степени правы, - согласилась Векшина. - Я иногда воспринимаю работу в компании как что-то вроде вида рабства.
   - Так может избавиться от рабства?
   - Это рабство добровольное, я сама согласилась на него. Хотя и не представляла, что будет так трудно. Но теперь раз уж впряглась, то никуда не уйду. Либо я одержу победу, либо...
   Нусинов снова посмотрел на нее, только на этот раз пристально. - Вы очень сильная женщина, - сказал он.
   - Мне кажется, что сильных женщин не бывает. Есть женщины, которые вынуждены быть сильными. Вот так и случилось со мной, у нас с братом очень рано умерли родители, и мне пришлось заменить ему мать. Так что у меня материнский стаж уже почти пятнадцать лет.
   - Учитывая ваш возраст, это, наверное, мировой рекорд, - засмеялся он.
  - Я об этом не думала. Но я все меньше чувствую себя матерью, брат быстро взрослеет и все трудней поддается контролю.
   - Вас это сильно беспокоит?
   - Разумеется. Он склонен поддаваться плохому влиянию.
   Следующая реплика Нусинова прозвучала после некоторой паузы. Он явно обдумывал ее, прежде чем озвучить.
  - Но у вас, наверное, скоро будут свои дети. Вы же недавно вышли замуж. Простите, если я вторгаюсь в запретную зону, но мне интересна ваша жизнь.
  Векшина на мгновение нахмурилась, но быстро взяла себя в руки. Ей не хотелось, чтобы ее попутчик заметил, насколько ей неприятен этот вопрос.
   - Да нет, ничего. Мы пока с мужем не планируем иметь детей.
   - Это из-за ситуации в компании? - продолжал расспрашивать Нусинов
   Векшина решила, что будет совсем нелишним сделать ему комплимент.
   - Приятно иметь дело с человеком, который тебя понимает.
   - Я так понимаю, что в компании вас не очень понимают.
   - Да, приходится доказывать обоснованность буквально любого решения. Женщине трудно руководить мужчинами. А вы бы согласились работать под руководством женщины?
   Реакция Нусинова оказалась мгновенной.
   - Если такой, как вы, думаю да, - бросил на нее Нусинов красноречивый взгляд.
   - Но вы же не знаете, какой я руководитель, - парировала Векшина.
  - Я не первый год в бизнесе - и, поверьте, научился разбираться в людях. У вас получится. Вот увидите.
  Векшина почему-то грустно вздохнула. Она далеко не была уверенна, что это пророчество сбудется.
   - Вы меня успокаиваете.
   - Я совершенно искренен, - заверил Нусинов. - Не знаю даже почему, но вы пробуждаете во мне желание говорить вам только правду.
   - А других вы никогда обманываете?
   - Случается. Я же банкир и не всегда могу позволить себе быть до конца правдивым. Хотя не люблю, когда приходится говорить ложь. Но вам, обещаю, буду говорить исключительно правду и ничего кроме правды.
   - И почему вдруг мне такая привилегия?
   - А вы не догадываетесь? - Я могу выдвинуть много версий.
   - Скажите хотя бы одну.
   - Вы решили покорить меня своей правдивостью.
   - А если это и так?
   Осторожно, разговор приобретает опасный характер, послала себе сигнал Векшина.
   - Как бизнесмен я проповедую принцип осмотрительности.
   - Даже если это касается не деловых отношений? - А тут надо быть осмотрительным вдвойне.
   - Мне кажется, нам предстоит проделать немалый путь.
   - Кстати, о пути. Еще долго? - Она сделала вид, что поняла его слова буквально.
   - Уже не очень. Вот увидите, когда вы окажитесь на месте, то поймете, что не зря проделали эту дорогу. Такую красоту найти не легко. Если там соорудить хорошую гостиницу, сделать рекламу, то вложения окупятся быстро. Сюда поедут и наши, и иностранцы.
  - Посмотрим.
   - Уже совсем недалеко. Сворачиваем с шоссе. Правда, дорога до гостиницы плохая, ее придется прокладывать заново.
   - Расходов тут много, - грустно констатировала Векшина.
   - Не волнуйтесь, деньги будут. Это вам я обещаю. А нас уже, наверное, с нетерпением ждут. Уверен, что они подготовили замечательную программу.
  
   2.
  
  Сегодняшний вечер Виталий планировал провести со Светой. Они созвонились и договорились сходить куда-нибудь. А под занавес этого мероприятия Виталий надеялся получить изрядную долю ее ласк, по которым он уже соскучился. Подобные встречи между ними в последнее время стали случаться все реже и реже. И Виталий понимал, что их роман близится к своему логическому завершению. Нельзя сказать, что он окончательно охладел к Свете. Она еще способна была вызывать в нем желание. Но оно уже не было таким всепоглощающим, как в былые времена. Их отношения сейчас больше были похожи на стойкую, годами выработанную привычку, условный рефлекс, нежели на встречи двух пылких влюбленных, какими они были когда-то.
   Их связь была обречена и продолжалась по инерции. Виталий это четко осознавал. Но брать на себя миссию по ее окончательному завершению, он не собирался. Виталий предпочел бы, чтобы это сложилось как-нибудь само собой, естественным образом, без его силового давления. Он надеялся, что придет время и Света сама расставит все по своим местам. Но вопреки его ожиданиям, она все звонила и звонила ему и продолжала назначать встречи.
  Виталий вышел из офиса и направился к машине. Они условились встретиться в восемь вечера около ее дома, а потом отправиться куда-нибудь поужинать. Виталий пытался сообразить куда.
  Вырулив на шоссе, он влился в вереницу машин, идущих плотным потоком, почти бок о бок. Виталий подумал, что времени на раздумья у него будет предостаточно, чтобы выбрать заведение, куда они направятся. Но мысли его, вопреки ожиданию, никак не хотели выстраиваться в нужном ему направлении. Они все кружили и кружили вокруг Векшиной.
  Виталий никак не мог понять, что же такое удерживало его настойчивое внимание вокруг ее персоны и почему оно собственно возникло. Немного поразмыслив на эту тему, он вдруг пришел к поразительному выводу. Вне всяких сомнения ему было неприятно осознавать, что она отправилась на свидание с мужчиной. Он пытался убедить себя, что ему не должно быть до этого никакого дела. Но почему же тогда от одной мысли об этом внутри у него все так отчаянно протестует. Как будто она на самом деле его настоящая жена. Для Виталия подобное переживание было неожиданным откровением и вызвало изумление, если не сказать потрясение.
  Стоя на перекрестке перед красным глазом светофора, он раздумывал над этим странным явлением. Рука его сама собой потянулась к телефону и набрала знакомый номер. Света тут же подняла трубку, голос ее радостно зазвенел.
  - Привет, малыш. Ты как? - бодро начал Виталий, хотя уже знал, что последующие его слова вряд ли обрадуют Свету.
   - Жду, не дождусь, когда ты приедешь. Я так соскучилась.
   - Я тоже скучаю. Но, к сожалению, наша с тобой встреча отменяется, - виновато произнес Виталий.
   - Отменяется? Но, почему? - спросила Света упавшим голосом.
   - Да, понимаешь, Александра придет домой поздно. А на мне тут собака ...
  Виталий почувствовал себя полным идиотом, но ничего не мог с собой поделать. Ехать сейчас к ней, сидеть и улыбаться, когда на душе не понятно отчего, но так муторно, что хочется элементарно напиться и никого не видеть. Он сам не понимал, что с ним происходит. Зачем еще Свету впутывать в свои проблемы. Опять она начнет пытать, допытываться, что и как. А ему меньше всего хотелось сейчас объяснять ей то, чему он сам еще не знал названия.
   - Ну и что собака, - донесся до него, ставший сразу колючим голос Светы. - Она ведь не маленький ребенок. Скажи Диме, он с ней погуляет и покормит. В чем проблема, не понимаю.
   - Ты, как всегда права. У меня действительно проблема. -
  Виталию захотелось прямо сейчас же отключить телефон без всяких объяснений.
   - Ты что спятил? Оставить собаку на пару часов, для тебя проблема? - перешла Света на повышенные тона.
   - Да ты знаешь, она какая-то вялая. Я боюсь, может, заболела? Как ты думаешь? - Виталию хотелось, как можно скорее отвязаться от Светы. Он осознавал, что несет полную ахинею, но ему было уже все равно, что она о нем подумает.
   - Да иди ты со своей собакой, знаешь куда? Если она для тебя дороже наших встреч! - Света в раздражении бросила трубку.
   Виталий с облегчением вздохнул. Ну и хорошо. Что-то сегодня настроение не то. Не хочется ничего. С его плеч будто упал очень тяжелый груз. Он сильнее нажал на газ и повернул по направлению к дому. Прямо, как примерный семьянин, - с горечью усмехнулся он. - Жаль только, что некому оценить его положительный порыв.
  
  
   3.
  
  Не успел Виталий открыть дверь, как на него с радостным лаем бросился щенок, подобранный ими когда-то на дороге. Прошло совсем немного времени с тех пор, но он уже разительно переменился. Это уже был совсем другой пес. Из жалкого беспомощного найденыша, он превратился в милую забавную псину с блестящими глазами-пуговками и острой, как у лисички мордочкой. Он быстро освоился в доме и чувствовал себя тут, если и не хозяином, то, как минимум, полноправным членом семьи.
  Виталий нагнулся к, надрывающемуся от лая щенку, и почесал его за ушками.
  - Ну, что Хэппи, скучал? Только ты в этом доме радуешься моему приходу, - с грустью проговорил он. - Иди, мой мальчик ко мне, я тебе дам за это что-то вкусненькое.
  Виталий прошел на кухню и насыпал в собачью миску полную пригоршню корма. Щенок был тут как тут. Возбужденно виляя хвостом, он набросился на еду. Через две минуты миска была уже совершенно пуста. Хэппи уселся перед хозяином и преданно уставился ему в глаза. Виталий задумался. Что с ним дальше делать он не имел ни малейшего представления.
  Наверное, сейчас самое время погулять с собакой, решил Виталий и пошел за поводком. Ему самому хотелось на воздух не меньше, чем Хэппи. Почему-то именно сегодня было неприятно находиться одному в пустом доме. Дима еще не пришел с занятий, а его жена развлекается с кем-то. От этой мысли Виталию стало не по себе.
  Он закрыл ключом дверь и, спустившись с крыльца, отпустил Хэппи. Почувствовав свободу, тот одурел от полной вседозволенности и принялся с громким лаем носиться по дорожкам. Поглядывая на него краем глаза, Виталий погрузился в свои мысли. На сердце было неспокойно.
  Виталий достал сигарету, щелкнул зажигалкой и жадно затянулся. На какое-то мгновение он успокоился. Но это продолжалось недолго. Смутное ощущение тревоги накатывалось на него все сильнее и обдавало своим тяжелым дыханием. Это совершенно мерзкое чувство сгустилось свинцовым комом в районе горла и стало расползаться оттуда по всему телу тонкими длинными ядовитыми щупальцами. Виталий закашлялся. Черт, с досадой выругался он, кто бы мог подумать, что известие об ее свидании произведет на него такое сильное впечатление. Что бы это могло значить, задавал он себе один и тот же вопрос и никак не находил на него ответа.
  Помучившись какое-то время от полного непонимания по поводу того, что же все-таки с ним такое происходит, Виталий решил прибегнуть к давно испытанному способу. Оставив собаку на улице, он вернулся в дом и прошел на кухню. Открыл холодильник, достал бутылку пива и в надежде, что ему совсем скоро полегчает, поспешил из дома.
  Хэппи по-прежнему носился, как угорелый. Виталий уселся на скамеечку и, открыв вожделенную бутылку, жадно припал к горлышку. Вкус любимого напитка приятно ощущался во рту. Виталий осушил бутылку, почти в один присест. Снова закурил и стал наблюдать за собакой. Как он завидовал ему сейчас. Беспечное и беззаботное существо: не знает ни радости, ни печали, ни переживаний. А вот ему, Виталию, приходится мучаться, вот. Даже пиво - лекарство почти от всех недугов, нисколько не помогает. Виталий со злостью отбросил пустую бутылку в сторону.
  Воображение его разыгралось. Перед глазами замелькали разнообразные картины, одна краше другой. Вот Векшина сидит за столиком ресторана с элегантным красавчиком и заразительно смеется. Вот он с нежностью берет ее за руку и ведет за собой в танце. Вот он касается ее губ своими губами... Вот..., нет, это становится просто невыносимо.
  Виталий швырнул окурок недокуренной сигареты на землю. Ему вдруг стало ясно, что с ним. Неужели это обыкновенная пошлая ревность? Виталий был потрясен этим открытием. Нет, не может этого быть, - тут же с негодованием отбросил он эту версию. Уж слишком не вязалось она с его привычным имиджем - ничем особенным не замороченный мужчина, пофигистки относящийся ко всему и вся. И в первую очередь к женщинам.
  Чтобы больше не думать на эту болезненную тему, Виталий позвал Хэппи и заспешил к дому. Он вспомнил, что сейчас по телевизору футбол. Виталий надеялся с его помощью вытеснить из своего сознания, все эти непривычные для себя переживания.
  
   4.
  
  Обещание Нусинова оправдалось на все сто процентов. Местность оказалась необычайной красоты: изумительно чистое озеро, глядя на зеркало которого невольно возникала мысль, что его старательно скоблят каждый день, окаймлял густой нетронутый лес. И эта картина замечательно ложилась на партитуру разноголосого пения окрестных птиц.
  Гостиница тоже понравилось Векшиной. Понятно, что ее придется перестраивать и изнутри и снаружи, но само здание было сооружено людьми, у которых со вкусом было явно все в порядке. Хозяева отеля устроили им замечательный прием, и Векшина, всегда соблюдавшая умеренность в еде, просто объелась. Ее даже стало немного мутить. Она вышла на воздух, настоянный на ароматах окружающих деревьев. И он в считанные минуты избавил ее от плохого самочувствия. Вслед за ней вышел и Нусинов.
   - Как тут здорово, вы правы, это удивительное место, - обернулась Векшина к нему. - Но пора уже возвращаться.
   Нусинов ответил не сразу, после короткого раздумья.
   - А зачем? Уже довольно поздно, мы с вами выпили. Машину вести рискованно. А тут так замечательно. Почему бы нам не заночевать в гостинице?
   Это предложение удивило Векшину, о таком варианте развитии событий она как-то не думала.
   - Но я должна вернуться домой. - Она вдруг задумалась. А, собственно, почему она должна непременно возвращаться сегодня назад. Никаких таких обязательств она никому не давала. - В самом деле, ничего мне не мешает провести тут ночь, отдохнуть от города, - сказала она.
   - Вот видите, - откровенно обрадовался банкир. - Признайтесь, я не обманул ваши ожидания.
   - Они оказались даже превзойденными. Я недавно продала свою гостиницу в Дивноморске.
   - Мне это хорошо известно.
   - Эта гостиница напомнила мне мою, такая же маленькая, уютная. Мне стало так тепло.
   - Хотите, пройдемте в бар, - предложил Нусинов. - Хозяин разрешил пользоваться нам им и бесплатно и в неограниченных количествах.
   - Лучше к озеру, - предложила свой вариант Векшина.
   Само собой разумеется, что они направились к озеру.
   - Вам не прохладно? - заботливо спросил Нусинов.
   - Нет, мне хорошо. Поездка оказалась во всех отношениях удачной.
  - В том числе и в отношении вашего спутника? - выжидающе посмотрел на нее Нусинов.
   - Без всякого сомнения, со спутником мне повезло.
  " А если он захочет меня поцеловать, как мне поступить?"- совершенно неожиданно выплыла из глубин ее сознания мысль. Она слишком много выпила, вот и приходят в голову всякие глупости, отмахнулась она от нее. Они подошли к самой кромки озера и сели прямо на песок.
   - А мне со спутницей, - вдруг произнес Нусинов и заглянул ей в лицо. Его глаза оказались совсем близко от ее глаз.
   - Вот видите, все, как замечательно оборачивается, - предусмотрительно чуть-чуть отодвинулась Векшина.
   Мне кажется, наше знакомство произошло не случайно, - с особой интонацией произнес он.
   - Случайного вообще ничего не происходит, - отозвалась она.
   - Да, конечно, вы правы. Но я о другом.
   -О чем же?
  - Я нисколько не сомневаюсь, что вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.
   В голове Векшиной зажегся красный сигнал опасности. Да, Нусинов нравится ей, но они так мало знакомы. И вообще, она не собирается сейчас заводить романа. У нее и без того жизнь насыщена. Даже чрезмерно насыщена.
   - Вам известно, что я замужем.
   - Разумеется. Но сейчас вы свободны. И вечер такой прекрасный. Почему бы нам не посвятить его друг другу?
   - Но мы и так все время общаемся.
   - Но мы же не дети и знаем, что отношения мужчины и женщины имеют много граней общения.
   - Вот именно, много граней. И мне кажется, что мы с вами как следует, даже не освоили первую грань.
   - А мне казалось, что, как в компьютерной игре, этот уровень мы уже прошли, - гнул свою линию Нусинов.
   - Но в любой компьютерной игре так много уровней и часто они такие сложные. Впрочем, в компьютерных играх я не сильна.
   - Зато уверен, вы сильны в других играх.
   - Любопытно, в каких?- спросила Векшина, прекрасно зная, какой последует ответ.
   - Такая красивая и умная женщина не может быть ни сильна в любовных играх.
   - Так, вы хотите поиграть именно в такую игру?
   - Слава богу, компьютеров рядом нет. Остается только эта игра. Векшина посмотрела на него.
   - Я вас сильно огорчу, если скажу, что сейчас я не готова к такой игре?
   - Сильно.
   - Я так и предполагала. Но придется огорчить.
  - Я вам не нравлюсь?
   -Вы мне нравитесь. Я не нравлюсь себе.
   - Вас что-то гложет?
  - Да. Я оказалась в двусмысленной ситуации. - Это как-то связано с вашим браком?
   - Связано, - после небольшого колебания призналась она. - Простите, если в чем-то нарушила ваши планы и не оправдала ваших надежд.
   - Не скрою, в какой степени это так, - честно признался Нусинов. И Векшина отметила, что далеко не каждый мужчина способен произнести такие слова.
   - Зато я решила, что куплю гостиницу. И если вы не раздумали финансировать эту сделку...
   - Ни в коем разе. Я хочу с вами работать. Тем более это законный способ встречаться с вами.
   - Поверьте, Михаил Анатольевич, вы мне очень приятны. - Чтобы произнести эти слова, Векшиной не надо было кривить душой.
   -И все? - Нусинов не скрывал своего разочарования.
  - Мы так мало с вами знакомы.
  - Так всегда говорят женщины, когда хотят поставить между собой и мужчиной барьер.
  - Не надо истолковывать мои слова превратно. Я не хочу между нами никаких барьеров. Но и в одночасье стереть все разделяющее расстояние между нами, я не готова. Лучше давайте любоваться закатом. А потом пойдемте спать. Мне кажется, так хорошо спасть, как я буду сегодня, я уже давно не спала.
  
  
   5.
  
  Виталий зашел в дом и сразу почувствовал, что кто-то уже пришел раньше него. Из кухни доносился терпкий запах ароматного кофе. Виталий сразу расслабился. Все напряжение предыдущих нескольких часов мгновенно отпустило его. Он взглянул на часы и прикинул сколько времени понадобилось Векшиной для ее делового свидания. Выходило часа три. Ну, что ж, вполне, чтобы за это время не произошло ничего предосудительного. К Виталию вернулось хорошее расположение духа. Он отпустил Хэппи и, весело насвистывая, направился на кухню. Ему не терпелось сказать ей что-нибудь язвительное в отместку за свои мучения.
  Вопреки его ожиданиям, Векшиной на кухне не оказалось. За столом сидел Дима и, отхлебывая из чашки кофе, смотрел в какую-то книгу. Виталий обратил внимание, что это была не художественная литература, а учебник.
  Яблоко от яблони не далеко падает, - неприязненно подумал Виталий. Это у них, наверное, семейное: способность совмещать несколько дел сразу. А вот он Виталий никогда не распыляется. Если уж отдается, то отдается чему-нибудь одному, но до конца и полностью. Кутить так кутить, гулять так гулять - вот его жизненное правило. Правда, вот к работе этот принцип он никогда не применял. Не видел особого смысла. Да и зачем, когда для этого существуют другие. Хотя, последнее время эта воронка стала его тоже затягивать. Виталий просто диву давался, глядя на себя. Его стало интересовать то, что происходит в компании. Он приписывал эти перемены влиянию Векшиной.
   Виталий поздоровался с Димой:
   - Дима, привет. Ты давно дома?
   - Да часа два уже, - ответил Дима, не отрываясь от учебника.
   - Не может быть. Неужели я столько времени гулял? - удивился Виталий. - Даже не заметил, как время пролетело.
   - Я когда с ним гуляю, тоже не замечаю, - мотнул головой в сторону Хэппи Дима.
   Тот моментально отреагировал. Почувствовал, что говорят о нем, и решил по этому случаю выклянчить что-нибудь вкусненькое, он завертелся около Виталия, умильно виляя хвостом и тыкаясь мордочкой в его руки.
   - Да, он такое выделывает на прогулке. - Виталий потрепал его по спине, больно ухватив за складку кожи. Не ожидавший такого варварского обращения, Хэппи возмущенно взвизгнул и отскочил от Виталия. - Послушай, а Александра уже дома? - Виталий тут же забыл о Хэппи, как только затронул волнующую его тему.
   - Да нет. Она сегодня, наверное, не придет, - обыденным тоном произнес Дима.
   - Как не придет? - оторопел Виталий.
   - Она только что звонила. Сказала, что не хочет ночью возвращаться. У нее какие-то дела за городом. Переночует в гостинице.
   Дима допил кофе, вымыл за собой чашку и, прихватив учебник, направился к себе.
   - Но ведь ей же завтра на работу! - крикнул Виталий ему вслед.
   - Она сказала, что оттуда сразу поедет на работу, - не оборачиваясь, ответил Дима и скрылся в своей комнате.
  Виталий остался один. В растерянности он опустился на стул, на котором только что сидел Дима. Какое-то время он переваривал его слова.
   Интересное кино. Так вот какое это деловое свидание, оказывается. В голове Виталия застучали сотни отбойных молоточков.
  Рука его тут же потянулась к мобильнику. Он быстро нашел в памяти номер телефона Векшиной. Какое-то время он раздумывал: прежде, чем нажать кнопку дозвона. Но так и не решился сделать это.
  " Что я ей скажу? Что ревную? - с раздражением подумал Виталий и убрал телефон.
  Он подошел к холодильнику с надеждой, что там еще осталась пара бутылочек пива. Хоть в этом ему повезло, с удовлетворением отметил Виталий, извлекая из черва рефрижератора вожделенные бутылки. На этот раз он не стал пить из горла. Достал из шкафа большой стакан из граненного стекла и до краев наполнил его.
  Виталий смотрел, как пузырится и оседает пена по краям стакана.
  - То же самое происходит со мною сейчас, - проговорил он, пытаясь успокоить взбудораженные нервы. - Все пузырюсь, дергаюсь чего-то. А на поверку окажется, что все это не стоит и гроша ломанного. Это всего лишь пена и ничего более. Плод воспаленного воображения. Иллюзия. Мираж.
  Виталий с горечью усмехнулся. До чего он дожил. Вместо легкого и необременительного свидания с любовницей, он устроил себе сеанс самокопания.
  Виталий позвал Хэппи, сгреб его в охапку, прихватил недопитую бутылку и отправился в холл. Устроившись с собакой на диване, он стал ей исповедоваться.
  - Если б ты только представлял, глупая псина, как мне муторно. Ты не знаешь, с чего бы это? Ну, чего ты молчишь. Можешь сказать мне что-нибудь человеческим голосом?
  Хэппи притих и преданно смотрел на своего хозяина блестящими глазами-пуговками. Казалось, он проникся важностью выпавшей на его долю миссии - выслушать исповедь Виталия.
   -То-то и оно, что не можешь, - грустно проговорил Виталий. - Жалко. Но ты хотя бы меня понимаешь. Я это вижу. Спасибо тебе, друг за моральную поддержку. - Он поцеловал собаку в нос.
  Виталий не хотел верить, что Векшина сегодня не придет. Он вытянулся на диване, периодически бросая на входную дверь нетерпеливые взгляды. Ему казалось, что она вот-вот откроется и в ее проеме появится то ли жен, то ли не жена, но в общем Векшина. Виталий уже забыл, что хотел наговорить ей колкостей. Сейчас у него было одно единственное желание: чтобы она вернулась ночевать домой.
   Дима появился в холле, когда часы показывали полночь. Его взору открылась следующая картина. Виталий в неудобной позе спал в обнимку с Хэппи. Рядом на полу стояла недопитая бутылка с пивом. Дима на цыпочках подошел к Виталию и, чтобы не потревожить спящих, осторожно накрыл их пледом. Выключив свет, он отправился в свою комнату.
  
   6.
  
  Аня то и дело посматривала на часы и удивлялась. Стрелки уже давно сдвинулись с десятичасовой отметки, а Векшиной до сих пор не было на рабочем месте. Всегда предельно пунктуальная, она никогда не опаздывала. А если и задерживалась, то не больше, чем минут на пятнадцать. Аня была озадачена. Что бы это могло значить? Вон и Виталий то и дело заглядывал по ее душу. В его глазах Аня уловила тревогу. Уж не случилось ли чего?
  Дверь распахнулась и в приемную стремительно вошла Векшина.
  - Аня, мне кто-нибудь звонил? - спросила она на ходу, даже не останавливаясь.
  - Нет, Александра Юрьевна, пока никто. Вот только Виталий Юрьевич приходил уже три раза.
   - Опять у него что-то срочное, - бросила недовольно Векшина и скрылась за дверью кабинета.
  Ей хотелось, чтобы часа два ее никто не беспокоил. Она не выспалась сегодня, три часа провела в дороге и чувствовала себя немного уставшей. Хотя, результатами поездки Векшина оказалась довольна. Нусинов не обманул ее ожидания. Он предложил действительно стоящий вариант. Этот банкир знает толк в делах и прекрасно ориентируется в рыночном спросе и предложении.
  Вот только ее смутил его мужской интерес к ней. Это явилось для нее совсем неожиданным. Векшина никак не рассчитывала на подобный поворот событий. Да и считала это не нужным. Она предпочитала не завязывать никаких личных взаимоотношений с теми, с кем собиралась заниматься бизнесом. В своем сознании Векшина всегда четко разделяла два этих понятия. Любовь и дело не должны пересекаться ни одной своей гранью. Ей казалось, что эти два взаимоисключающих принципа никогда не способны гармонично резонировать друг с другом. И всякие попытки их совмещения должны плачевно сказаться на каждом из них. Хотя Нусинов ей понравился и если бы не общее дело, кто знает, по какому сценарию могли пойти их отношения.
   А впрочем, чем черт не шутит, неожиданно подумала в какой-то момент Векшина, из каждого правила бывают исключения. И было бы глупо зарекаться, в чем бы то ни было. Если жизнь втягивает ее в эту игру, значит, для чего- то это нужно. Надо подумать на досуге, для чего, решила Векшина и тут же забыла об этих мыслях.
  Векшина сняла пальто и остановилась перед зеркалом. Отметила, что выглядит не самым лучшим образом. Несомненно, сказалась бессонная ночь. Она всегда плохо засыпала в незнакомом месте.
  Чтобы немного оживить лицо, Векшина провела расческой по волосам, припудрила нос и подкрасила губы. За этим нехитрым занятием и застал ее Виталий, неожиданно появившийся в кабинете.
   - Наконец-то, вы явились, - он даже не поздоровался с ней.
   - Воспитанные люди, здороваются, когда заходят в кабинет. Доброе утро, Виталий, - сдержанно произнесла Векшина.
   - Здравствуйте, - отреагировал Виталий на ее замечание. - А еще воспитанные люди предупреждают, если собираются не прийти вечером домой.
  - Вот не думала, что обязана перед вами держать отчет, - Векшина равнодушно прошла мимо него и уселась за рабочий стол, уткнувшись в бумаги.
   - Мне не нужны ваши отчеты, но элементарно предупредить вы бы могли, чтобы я зря не волновался.
   - Вы волновались? Неужели? Вот так новость, - Векшина отложила бумаги и с удивлением посмотрела на Виталия, словно бы видела его в первый раз.
   - А что вас так удивляет. Вы член моей семьи, и это естественно.
   - Давайте не будем про семью, - нахмурилась Векшина. - У нас с вами не семья, а сделка. Не делайте вид, что вы забыли об этом.
   - Я помню. И, тем не менее, вы с Димой живете в моем доме и я несу за вас ответственность. Может вам это и не нравится слышать, но это так.
   - Я вас очень прошу, освободите себя от этой ответственности. Сделайте такое одолжение, - устало проговорила Векшина. Ей не терпелось, как можно скорее избавиться от назойливого присутствия Виталия и остаться одной.
   - Если вы не хотите считать себя членом моей семьи, пожалуйста. Хотя юридически это не так.
   Векшина же занимало сейчас только одно - когда же он, наконец, уйдет. Она вздохнула.
   - За то это так фактически.
   - Хорошо. Но мы с вами коллеги по работе. И уже на этом основании я не могу быть равнодушным к вашей жизни, - не унимался Виталий.
   - Моей жизни ничего в этот вечер не угрожало, поверьте, - успокоила его Векшина.
   - А откуда я мог это знать. Вам, что было трудно позвонить и предупредить меня, что вы не приедете домой ночевать? - Виталий вошел в раж. Казалось, он и не собирался уходить.
   - Я позвонила Диме. Что вы еще хотите от меня, - вымученно выдохнула Векшина.
   - Я просто хочу, чтобы вы в следующий раз предупреждали меня о своем отсутствии. Отец всегда требовал от меня выполнения этого простого правила. И я подчинялся. И если вы живете в моем доме, будьте добры, делайте тоже самое. Я не думаю, что это так трудно. Всего-навсего, один звонок, зато все спокойны. Неужели я прошу чего-то невозможного?
   - Ну, хорошо, - сдалась Векшина. - Следующий раз в подобном случае я обязательно позвоню вам лично. Вы довольны?
   - Вполне.
   - Больше у вас ничего нет ко мне? - с надеждой спросила его Векшина.
   - Нет, - ответил Виталий. Он казался удовлетворенным.
   - Тогда идите. Я и так сегодня задержалась и у меня полно неотложных дел.
   Виталий не стал больше докучать ей. Он почувствовал ее желание остаться одной и поспешил, как можно скорее уйти.
  
  
   7.
  
  Векшина сидела в своем кабинете, когда дверь отворилась, и на пороге показался Ярцев.
   - Можно войти, Александра Юрьевна?
   - Входите, Владимир Александрович.
   Ярцев вошел в кабинет и сел напротив нее.
   - Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, - несколько неожиданно произнес он древний афоризм.
   Векшина внимательно посмотрела на посетителя. Почему-то она была уверенна, что Ярцев зашел к ней не для того, чтобы обсудить какой-нибудь текущий вопрос, он явился для принципиального разговора. И скорей всего специально к нему готовился. После того, как она объявила о своем намерении приобрести гостиницу, в компании снова возникло напряжение, далеко не все были согласны с таким решением. И хотя Ярцев, узнав об этом, ничего не сказал, Векшина догадывалась, что он резко против этой покупки. И рано или поздно непременно выскажется по этому поводу. Может быть, этот момент как раз и наступил?
   - Кто у нас гора, а кто Магомет? - поинтересовалась Векшина.
   - Гора, естественно, вы, - с готовностью объяснил Ярцев. - Мы с вами уже столько работаем вместе, а вы ни разу даже не заглянули в мой кабинет. - Обычно подчиненные приходят в кабинет к начальнику.
  Лицо Ярцева вдруг как-то изменилось, оно сделалось напряженным.
  - Понимаю ваш тонкий намек. Вот я и пришел. Хотелось бы поговорить. А то мы что-то и не говорим почти, хотя вроде бы работаем вместе. - А чего говорить, каждый занимается своим делом. Пока у меня нет к вашей работе каких-то претензий. Когда будут, непременно сообщу.
   - Вот вы какая, - даже развел руками Ярцев. - Когда мы с вами познакомились в Дивноморске, не предполагал в вас такие командирские качества.
   - Да я и сама, честно говоря, не очень предполагала. Но вот нашла их в себе. И не жалею.
   - Да, характерец у вас еще тот. Представляю, как Виталию Юрьевичу трудно с вами. С его-то сибаритскими привычками.
   - Вы пришли обсуждать мою семейную жизнь?
   - Что вы, это так к слову пришлось.
   - В таком случае изложите дело.
   Ярцев глубоко вдохнул, как перед погружением в холодную воду.
  - Дело, Александра Юрьевна, такое. Мне стало известно, что вы отдали отделу маркетинга распоряжение срочно провести исследование по поводу покупки гостиницы в районе Семиозерья.
   - Ваши информаторы вас не подвели. Распоряжение отдала.
   - Но вам не кажется, что вы несколько превысили свои полномочия? Ее предвидения оправдались, он пришел дать ей бой, не без удовлетворения подумала Векшина. Что ж, посмотрим, на какие ходы он решится?
   - Нет, не кажется, речь идет пока не о покупке, а о предварительной проработке сделки. Когда дело дойдет до приобретения гостиницы, я вынесу этот вопрос на правление. Устав компании мне позволяет так действовать.
   - Но это очень важный шаг, который по сути дела меняет стратегию нашей компании. Вам так не кажется?
   Векшина, соглашаясь с ним, кивнула головой.
   - Смена стратегии назрела давно. Вот мы ее и меняем. У нас был уже об этом большой разговор.
   - Но тогда речь шла о теории, а сейчас дело дошло до конкретных действий. И я считаю, что следует все тщательно обсудить. Между прочим, я достаточно крупный акционер компании.
   - Но не настолько крупный, чтобы заблокировать мои решения.
   Ярцев в очередной раз переменился в лице. Теперь оно приобрело жесткое выражение.
   - Я считаю, взятый вами курс ошибочный. И буду отставить свою позицию.
   - Ваше право. Но, как мой подчиненный, будете выполнять все мои решения. В противном случае...
   - И что же будет в противном случае? - насмешливо проговорил Ярцев.
   Векшина нарочито спокойно пожала плечами.
   - Обычная практика, если подчиненный не согласен с политикой руководителя, то уходит подчиненный.
   - Вот значит как. Вы хотите, чтобы я ушел.
   - Пока вопрос так не стоит. Но бунта на корабле я не допущу, иначе он потонет. Хотя может быть кто-то этого и желает.
   -Это намек?
  -Предположение. У вас все?
  -А разве этого мало?
   - Да нет, вполне достаточно. Могу вам сказать лишь одно: вам решать - работать в компании или нет. Но я повторяю: буду делать то, что считаю нужным.
   Ярцев вдруг резко встал.
   - Юрий Петрович, вам этого не простит.
   - Поживем, увидим.
  Ярцев вышел из кабинета с таким видом, что даже спина выражала владевшее им возмущение поведением Векшиной. Она же, наоборот, ощущала, что после разговора с ним ей стало легче. Теперь она точно знает, что Ярцев будет противиться любым ее начинаниям. Не потому, что он считает их вредными, а потому что они идут от нее. И на правление будет постоянно вставлять ей палки в колеса. И теперь многое зависит от других его членов. И в первую очередь, какую позицию займет Виталий, то есть ее муж.
  Векшина даже замерла от удивления. Впервые за все время их совместного проживания, она почувствовала хоть какой-то проблеск потребности в нем, волнение от того, как он себя поведет. До сих пор по отношению к нему ею владело полное равнодушие, периодически переходящее в стойкую неприязнь.
   Неужели он все же что-то значит в ее жизни? вдруг сам собой откуда-то издалека выплыл вопрос.
  
  
   Глава 18.
  
   1.
  
  По темной ночной дороге мчалась машина. Яркий свет ее фар, словно ножом, вспарывал густую ваксу темноты. Эти два огоньки были единственными светлыми пятнами на большом расстоянии. Внезапно автомобиль остановился. Из нее вышел мужчина. Он огляделся вокруг. Убедившись, что по близости нет никого, зашагал к забору. Изгородь была не высокой. И потому стать непреодолимым препятствием на его пути, не могла. Он легко перелез через забор и спрыгнул на землю с другой его стороны. И, крадучись направился в сторону темнеющего неподалеку корпуса. Мужчина отворил дверь и вошел в здание. Стараясь не шуметь, пошел по холлу. И вдруг замер, заметив сидящего впереди охранника. Но вскоре понял, что тот не только сладко спит на своем месте, но и оглашает своим мерным храпом вверенную ему для охраны территорию. Мужчина прошмыгнул мимо него. Судя по тому, что он из несколько коридоров, не колеблясь, выбрал один, он знал, куда ему следует идти. А шел он в больничную палату. Подойдя к двери, прислушался, затем осторожно стал открывать дверь.
   Войдя в палату, он направился к кровати. Склонившись над больным и, убедившись, что он спит, мужчина довольно усмехнулся. И сжал его нос и рот ладонью.
  Яхонтов проснулся и попытался освободиться. Но быстро понял, что для этого у него нет сил.
  - Испугался? И правильно, смерть твоя пришла, - зловеще проговорил мужчина.
   - Вы кто? - едва слышно спросил Яхонтов.
   - Я же сказал: твоя смерть. А как ты ее представлял, думал старушка, с косой. А вот видишь, у нее совсем иное обличье.
  Яхонтов попытался закричать, но непрошенный посетитель снова крепко зажал ему рот
   - Слушай меня, старик, если пикнешь, я тебя в тоже мгновение удушу. Понял?
   - Понял. Чего вам надо?
   - Чего мне надо. Да неужели меня не узнал. Неужели забыл мой голос?
   Яхонтов долго всматривался в смутно белеющее в темноте лицо.
   - Федор.
   - Вижу, несмотря на недуг, память у тебя не совсем отшибло.
  - Зачем ты пришел?
   - И ты еще спрашиваешь. Разве я мог не прийти.
   - Это было бы самым благоразумным делом.
   - Благоразумным? Тебе легко говорить о благоразумие. У тебя есть все, ну кроме здоровья. А я должен от всех скрываться. Знаешь, плакат: "их ищет милиция". Так вот я до сих пор среди тех, кого она ищет.
   - Ты сам в этом виноват.
   - Я не делал ничего другого, чего не делили все.
   - То есть воровал, торговал зельем.
   - А кто не воровал, кто не торговал.
   - Я не воровал и не торговал.
   - Зато воспользовался выпавшим шансом и лишил меня всего. А мое прибрал к себе. И теперь всем известно, что "Русское гостеприимство" - это компания Яхонтова. А ведь мы вместе начинали. И наши доли были поровну.
  - Напрасно я дал тебе уйти, надо было сдать тебя органам, - с сожалением проговорил Яхонтов.
   - Что сделано, то сделано, - усмехнулся мужчина. - Но теперь мой ход. Я приехал сюда, рискуя многим, не случайно. Я приехал для того, чтобы взять то, что у меня отняли. И я это сделаю. Я захвачу твою компанию, вот увидишь! А ты, слабый и больной не сможешь мне помешать. А твой сыночек, слава богу, никуда не годен. И эта твоя ставленница не намного лучше. Неужели ты думаешь, что я со своим опытом не сумею с ними справиться? Все, что ты сделал за эти годы, я пущу на ветер. А ты будешь смотреть на то, как это происходит. И это станет для тебя страшным наказанием. Твой сыночек будет нищим, он будет ходить по улицам и просить подаяние. Ни на что другое он все равно не способен. И все это произойдет уже скоро. Я бы мог удавить тебя, как мерзкого червяка. Но я хочу, чтобы ты жил и видел, как рушится все созданное тобою.
   - Тебе это не удастся, - прохрипел Яхонтов. От волнения у него сел голос.
   - Удастся, - заверил мужчина. - Я уже скупил почти контрольный пакет. Еще чуть-чуть - и я хозяин твой лавочки.
   - Нет! - собрал все силы для возгласа Яхонтов.
   - Да. И никто мне не помешает. Прощай. Надеюсь, в следующий раз увидеть тебя только в гробу. Гарантирую от себя венок.
   Мужчина быстро зашагал к двери. Яхонтов попытался встать и без сил упал на пол. Он лежал без движения и даже не мог позвать на помощь. Он был без сознания.
  
  
  2.
  
  По больничному коридору бежал Виталий. Векшина едва поспевала за ним на высоких каблуках. Лица их были встревожены. Сегодня утром Виталию позвонили в офис и сообщили, что Юрию Петровичу стало намного хуже. Векшина с Виталием побросали все свои дела и через час уже были в лечебнице.
  Они остановились у двери заведующего кардиологического отделения. Немного переведя дух, Виталий толкнул дверь.
   - Евгений Михайлович, можно к вам? - обратился Виталий к заведующему.
   Евгений Михайлович сидел за столом и что-то писал. Увидев чету Яхонтовых, он резко встал и, выйдя из-за стола, поспешил им навстречу.
   - Заходите, Виталий Юрьевич. Очень хорошо, что вы приехали с супругой. - Евгений Михайлович протянул Виталию руку для рукопожатия и приветливо улыбнулся Векшиной.
   - Нам с женой утром позвонили и сообщили, что отцу стало намного хуже. Мы приехали, а в палате никого нет. Что случилось? - на лице Виталия читалась тревога.
   - Да вы присаживайтесь. Вот сюда, пожалуйста, - Евгений Михайлович пригласил Виталия и Векшину садиться.
  - Евгений Михайлович, мы очень волнуемся. Где Юрий Петрович? - спросила Векшина. Она как будто не слышала приглашения заведующего и продолжала стоять. Вся ее поза выражала готовность к решительным действиям.
   - Он сейчас в реанимации. - Слова заведующего прозвучали, как приговор.
   - Как в реанимации! Мы ведь были у него в прошлое воскресенье. Он выглядел совсем здоровым, - растерялась Векшина.
   - Да, так оно и было. Я даже подумывал о том, что пора его выписывать домой.
   - И мы думали, что уже совсем скоро все будем вместе, - дрогнувшим голосом произнес Виталий.
   - К сожалению, боюсь, что теперь это произойдет совсем не скоро, - Евгений Михайлович развел руками. - У Юрия Петровича случился второй инфаркт. На этот раз обширный. Не буду скрывать, что положение очень серьезное. Если бы вчера сестра вовремя не обнаружила Юрия Петровича, то вероятнее всего, его уже не было бы с нами.
   - Неужели все настолько страшно! - только сейчас Векшина прошла к креслу и бессильно опустилась на него.
   - К счастью, сейчас уже не настолько, - голос Евгения Михайловича прозвучал обнадеживающе. - Но радоваться еще рано. Реанимационная бригада всю ночь боролась за жизнь Юрия Петровича. Профессионализм врачей сделал свое дело, и нам удалось предотвратить несчастье. Но, несмотря на это, положение остается еще очень серьезным. Нам удалось стабилизировать состояние больного. Но на положительную динамику, я думаю, в ближайшие дни рассчитывать пока не придется. Сейчас главное, чтобы не произошло повторного кризиса. - Евгений Михайлович замолчал.
   - Значит, положение может стать еще хуже? - Виталий в панике посмотрел на врача.
   -Я не могу вам ничего сейчас гарантировать. Но хочу вас предупредить, что бы вы были готовы к любому исходу, - не стал скрывать всей серьезности ситуации тот.
   - Но доктор, почему вдруг такое произошло? Ведь Юрий Петрович явно шел на поправку. - Векшина нервно сжимала пальцами сумочку.
   - Это только видимость. Сердце у вашего отца очень сильно изношено.
   - Он никогда не щадил себя и вот результат, - с горечью произнес Виталий.
   - К сожалению, люди часто это понимают только на больничной койке. А многие так и уходят в другой мир, не успев осознать то, как сильно они сократили себе жизнь, - печально проговорил заведующий.
   - Евгений Михайлович, а можно нам пройти к отцу? - Виталий смотрел на доктора умоляющим взглядом.
   - Нет, вход в реанимационную палату строго запрещен. Вам придется подождать пока состояние вашего отца стабилизируется, и он будет переведен в обычную палату. Вот тогда, милости просим.
   - А сколько нам придется ждать? - спросила Векшина.
   - Увы, сейчас я ничего не могу вам сказать определенного. Надо ждать, - пожал плечами Евгений Михайлович.
   - Доктор, я вас очень прошу. . . У меня кроме отца никого нет, - голос Виталия дрогнул.
   - Ну, что вы, что вы, Виталий Юрьевич. У вас такая замечательная жена. Да и отец ваш, не смотря ни на что, человек очень выносливый. Я надеюсь, что все будет хорошо, - постарался успокоить Виталия Евгений Михайлович.
  - Спасибо вам, Евгений Михайлович. Вы даете нам надежду. Можно мы будем вам звонить? - немного успокоился Виталий.
   - Разумеется, звоните. Мне или сестре на пост. Вам предоставят полную информацию о состоянии здоровья вашего отца.
   - До свидания, Евгений Михайлович, - Векшина встала.
   - До свидания, - попрощался Виталий с врачом.
   - Всего доброго, - Евгений Михайлович протянул ему на прощание руку. Мужчины обменялись крепким рукопожатием.
   Оказавшись за дверью кабинета заведующего, Виталий почувствовал сильную слабость. Ему неожиданно сделалось душно, и он стал расстегивать воротничок рубашки. Векшина остановила на нем внимательный взгляд. Ей бросилась в глаза его сильная бледность.
   - Вам плохо? - с тревогой спросила она его.
   - Нет, ничего. Просто виски сдавило. И ноги какие-то ватные, слабость.
   Виталию хотелось казаться бодрым, но у него это плохо получалось.
   - Вы сильно перенервничали. Вам надо на свежий воздух. - Векшина протянула руку, чтобы поддержать его. Но он не принял ее помощь и устремился вперед. Но едва Виталий сделал несколько шагов, как его резко мотнуло в сторону, и он едва не упал. Векшина не стала дожидаться, когда он попросит о помощи, и решительно подхватила его за талию.
   - Давайте я вам помогу. Держитесь за меня.
   - Нет, что вы, я сам, - из последних сил пытался сопротивляться Виталий.
   - Я же вижу, что вам нехорошо. Держитесь за меня, - настаивала Векшина.
   Виталию пришлось подчиниться. Спорить с ней у него уже не было никаких сил. Он слегка оперся на Векшину, и они медленно пошли к выходу.
   - Вот никогда не думал, что меня может так прихватить и, что мне потребуется ваша помощь. - Казалось Виталий все еще не верил, что все это происходит на самом деле.
  - Я тоже не могла представить себе подобную картину. А вот случилось же. - Векшина с Виталием подошли к машине. Виталий хотел сесть на место водителя, но Векшина резко запротестовала.
   - Нет, нет. Машину поведу я. А вы садитесь рядом. Давайте я вас отвезу домой, отлежитесь, придете в себя.
   - Мне уже значительно лучше. Поезжайте в офис, - Виталий опустился на сиденье рядом с Векшиной.
  - Вы уверены? - Векшина остановила на нем внимательный долгий взгляд.
  - Еще месяц назад, я непременно бы поехал домой и только домой. А сейчас... я сам себя не узнаю. Это все ваше влияние.
   Векшина улыбнулась и, мягко отжав сцепление, тронулась с места. Неожиданно слова Виталия ей были очень приятны.
  
   3.
  
  Чернов только приступил к обеду, когда ему доложили, что его домогается Наумов. Он поморщился, но велел пустить. Наумов вбежал в комнату с такой скоростью, словно бы за ним по пятам гналась вся столичная милиция.
   - Ты чего запыхался, словно тебя кто-то преследует?
   - Хотел тебе, босс, быстрей новость сообщить, - с трудом из-за частого ритма дыхания, сказал Наумов.
   Чернов внимательно посмотрел на него.
   - Новость говоришь. Надеюсь, хорошая?
   -Это как посмотреть.
   - Давай, выкладывай свою новость.
   Наумов бросил украдкой взгляд на гордо возвышающую, словно башня над городом, среди тарелок бутылку водки, но тут же отвел глаза. -
   Я все эти дни за этим американским хлыщем приглядывал. Ничего такого, все, как обычно.
   - Это вся твоя новость? - разочарованно поинтересовался Чернов.
   - Если бы, я же не дурак, - с гордостью проговорил Наумов. - Я же сказал, все было как обычно, но до вчерашнего вечера. А вот вчерашним вечером произошли странные события
   - Хватит томить, не в театре. Выкладывай.
   - Да я не томлю. Стою я вчера вечером у отеля, где он живет. Уже поздно. Смотрю на его окно, свет погас. Думаю, спать ложиться, можно домой ехать, ничего не случится. Но сам не знаю, почему, решил еще пяток минут обождать. И глазам своим не верю, выходит он из подъезда и к своей тачке. Я, естественно, к своей. Так парочкой мы с ним и покатили.
   - И куда же вы парочкой покатили?
   - В том-то и весь фокус. Выехали за город и помчались по шоссе. Этот парень гнал тачку, как заправский гонщик, километров под сто пятьдесят. Я едва за ним успевал.
   - Дальше, гони, про гонку не обязательно, Шумахер, - поторопил Чернов. - Видишь, обед из-за тебя стынет.
   - Да уже домчались до места. Он съехал куда-то на боковую дорожку. Я - за ним. Смотрю, впереди его машина стоит. Я тоже остановился, подкрался к тачке американца.
   - А там его и нет, - предположил Чернов.
   - Точно! Откуда ты знаешь?
   - Да я под днищем сидел, - насмешливо произнес Чернов. - Ладно, хватить Ваньку валять. Что дальше?
   - Я прошел несколько десятков метров и уперся в забор. Так как американца нигде не было, то я решил, что он его перемахнул. Я тоже его перелез - он совсем невысокий. Осмотрелся, какие-то корпуса. Похоже то ли на санаторий, то ли на больницу. Этого хлыща нигде не видно. Я решил, подождать его возле машины. Он же должен был к ней вернуться. Я недалеко и спрятался. Вернулся он минут через сорок. Сел в машину и укатил.
   - А чего за ним не поехал?
   - Я рассудил, что ему больше некуда ехать, кроме как в гостиницу. А я решил разузнать, что это за заведение.
   -Разузнал?
   -Разыскал главный вход, там вывеска.
   -И чего написано на этой вывески?
   - Частная клиника профессора Викторовича, - торжественно объявил Наумов.
   - Вот оно что. Очень, очень интересно, - задумчиво произнес Чернов. - Это закрытая клиника для очень богатых пациентов. И там лежит Яхонтов. Зачем же туда ездил наш дорогой Хьюз?
   - Навещать этого старика? - предположил Наумов
   Чернов неожиданно засмеялся.
   - А знаешь, это меняет вся партию. Все, оказывается, обстоит совсем не так, как мы с тобой предполагали.
   - А как? - обескуражено спросил Наумов.
   - Вот это нам и предстоит выяснить. Чую, что мы столкнемся со многими неожиданностями. И у меня такое чувство, что у нас появляется шанс. - На что шанс, босс?
   - Сорвать прикуп. С этого момента с Хьюза глаз не спускать. А спустишь, спущу с тебя шкуру.
   - Не беспокойся. Буду за ним ходить , как тень.
   - Вот и мчись тень к Хьюзу, - приказал Чернов. Он быстро налил рюмку водки и поставил перед Наумовым. - Я человек справедливый, раз заслужил, так получи награду.
  
  
   4.
  
  Все последнее время Виталий не мог успокоиться, его продолжал волновать вопрос, почему так резко ухудшилась финансовая ситуация в компании. И хотя затем положение стабилизировалось, эта проблема по-прежнему не давал покоя. Он даже провел на свой страх и риск небольшое расследование. И с ее результатами хотел поделиться с Векшиной. Но когда он зашел в ее кабинет, то обнаружил, что она занимается отнюдь не делами, связанными с руководством компании. Векшина, стоя перед зеркалом, прихорашивалась: подкрашивала губы и красила ресницы, накладывала на щеки пудру. Она бросила на Виталия мимолетный взгляд и продолжила свое занятие так, словно бы его и не было в кабинете. Почему-то желание говорить о деле тут же исчезло у Виталия, как утренний туман на реке после восхода пробудившегося от спячки солнца.
   - Что у вас? - довольно небрежно поинтересовалась Векшина.
   - Есть важный вопрос, который касается работы, - без того воодушевления, с которым он шел в ее кабинет, произнес он.
   - Это явный прогресс, что вы заходите в мой кабинет, чтобы поговорить о работе, - насмешливо проговорила она.
   - Только мне сейчас, к сожалению, некогда.
  - Вижу, вы отчаливаете от нас?
  - У меня деловой обед.
  - А хотите, я проявлю чудеса проницательности и угадаю, с кем именно вы будете наслаждаться едой?
   Векшина завершила наводить на себя красоту, оторвала взгляд от зеркала, переведя его на Виталия.
  - Я вам и так могу сказать.
  - Услышать от вас - это не интересно. Гораздо интересней угадать. Хочется проявить чудеса проницательности. У вас обед с господином Нусиновым.
   - Вы правы, с ним, - подтвердила Векшина.
  - И что будете обсуждать? Что-нибудь очень важное?
  - И снова вы правы, условия предоставления кредита на покупку гостиницы в Семиозерье
  - И все? - В его голосе прозвучала откровенная недоверчивость.
   - Хотели еще обсудить вопрос: есть ли жизнь на Марсе, а заодно и на Венере, но в последний момент раздумали.
  -Издеваетесь?
   - Не понимаю, что вас не устраивает? - пожала плечами Векшина.
   - А почему вы едете одна, может быть, вы забыли, но я все же вице-президент. И меня этот вопрос тоже касается.
   Векшина раздумывала всего одну секунду.
  - Хорошо, поедемте вместе.
   Виталий явно был не готов к такому повороту событий. Он недоверчиво посмотрел на нее.
  - Вы это серьезно предлагаете?- Но вы же вице-президент, если я ничего не путаю.
  - Замечательно! Едем.
  Ресторан располагался неподалеку от офиса, и путь занял всего десять минут. Но за это время они, словно случайные пассажиры, не обменялись ни словом, каждый был погружен в свои мысли.
  Векшина и Виталий вошли в зал ресторана и направились к столику, где сидел Нусинов. Банкир с удивлением посмотрел на подошедшую пару. К тому, что Векшина придет не одна, он был явно не готов. Появление Виталия его совершенно не обрадовало.
   - Добрый день, Михаил Анатольевич! - поздоровалась Векшина. - Позвольте представить вам Виталия Юрьевича Яхонтова, нашего вице-президента и по совместительству моего мужа. Или, наоборот, если вам так больше нравится. Он любезно согласился помочь в проведение наших переговоров.
   Какое-то мгновение мужчины оценивающе рассматривали друг друга, затем без большого энтузиазма обменялись рукопожатием.
   - Давайте начнем, - предложил Нусинов. - Я, правда, заказал напитки на двоих, но сейчас мы это быстро поправим. Официант, пожалуйста, принесите нам еще бутылку шампанского.
   - А может, по коньячку, - выступил со встречным предложением Виталий. - Так сказать, за знакомство.
   Векшина не слишком благожелательно посмотрела на Виталия.
   - Предлагаю сначала провести деловую часть, а уж затем решать такой важный вопрос: какой пить напиток.
   Пока происходил этот обмен репликами, Нусинов внимательно наблюдал за супругами.
   - Виталий Юрьевич, я восхищен деловой хваткой вашей супруги, - вдруг проговорил он.
   - О, хватка у нее дай боже, - с энтузиазмом согласился Виталий. - Учтите, если схватит, уже не отцепится.
   - Господа, мне кажется, мы не о том говорим, - вмешалась Векшина, не слишком довольная поворотом разговора.
   - Кто знает, - со скрытым смыслом возразил Виталий.
   Векшина подумала, что все же напрасно взяла Виталия на переговоры. Он буквально все готов превратить в цирк. Но что сделано, то сделано, и надо начинать. А то эта дурацкая перепалка никогда не кончится. А она это допустить никак не может.
   Векшина достала из сумки документы.
   - Михаил Анатольевич, наш отдел маркетинга провел некоторые исследования. В них речь идет о тех вложениях, которые необходимо сделать, а также предполагаемые сроки окупаемости. Исходя из этого, мы подошли к сумме кредита. Она обведена красным цветом.
   Нусинов бросил беглый взгляд на расположенные в красной клетке цифры.
   - Очень приличная сумма, Александра Юрьевна, - спокойно резюмировал он.
   - Я понимаю. Но она минимальна. Иначе за проект не стоит и браться, он никогда не окупится. Речь идет о создание гостиницы и кемпинга международного класса.
  - Между прочим, когда я готовился к нашей встрече, то тоже прикидывал разные варианты. И пришел к такому же выводу. И примерно к такой же сумме. Меньшие вложения эффекта просто не дадут.
   Векшина не скрывала своей радости.- Значит, сумма вас не пугает и вы прокредитуете нас?
  - Думаю, да. В таком виде мне этот проект представляется перспективным. Хочу вас поздравить, за такой короткий срок вы написали такой замечательный бизнес-план.
   Векшина довольно улыбнулась.
   - Я заставила свою службу работать день и ночь. Вы даже не представляете, как много для меня означает успех этого проекта.
   Внезапно Нусинов обернулся к молчавшему Виталию.
  - А вы, Виталий Юрьевич, верите в успех?
  - Я? Конечно, верю, иначе не был бы тут. Моя жена из любой горы сделает доходный объект.
   Нусинов как-то странно посмотрел на него.
   - У вас какие-то немного странные комплименты в адрес жены. Как будто вы не верите в ее деловые качества.
   - Не обращайте внимания, просто сегодня Виталий не в настроении, - заметила Векшина. - А когда в настроении, он бывает совсем другим. А теперь, кстати, можно и выпить.
   Векшина малюсенькими глоточками цедила коньяк и размышляла о том, с какой стати она вдруг заступилась за Виталия. Тем более его поведение вряд ли можно назвать идеальным. Но в тот момент, когда Нусинов произнес свою реплику, она вдруг почувствовала себя задетой. Да, странно, раньше такого с ней не случалось.
   Она посмотрела на Виталия, тот ответил ей взглядом и в очередной раз потянулся за бутылкой, чтобы наполнить только что опустевший бокал. Векшина нахмурилась и отвернулась. Нет, с этим человеком у нее никогда не будет ничего общего.
  
  
   5.
  
  Виталий вцепился обеими руками в руль так, что побелели костяшки пальцев. Сейчас он совсем не был похож на себя обычного - расслабленно и легко управляющего автомобилем. Глядя на него, казалось, что за рулем сидит новичок, а не водитель с десятилетним стажем. Все его тело напоминало до предела сжатую пружину, готовую в любой момент взорвать зыбкую тишину салона. Уставившись немигающим взглядом в серую ленту асфальта, он пытался сосредоточиться исключительно на движении. Но у него это получалось плохо.
  Мысленно Виталий то и дело возвращался в зал ресторана, где они только что отобедали все втроем. Он злился и точно не мог сказать на кого и на что. Не то на себя, что не мог сдержать своей неприязни к этому господину Нусинову, который его раздражал просто без всякой видимой причины. Не то на Векшину, пригласившей его на обед и сделавшую его посмешищем в глазах этого господинчика. Сегодня Виталий убедился в том, что она умеет это сделать тонко и изощренно, ни на кого особенно не показывая пальцем. Он до сих пор не мог забыть ощущение своей беспомощности, когда эти двое с важным видом обсуждали все детали сделки. А он Виталий, как полное ничтожество, сидел, хлопал глазами и не мог сказать ничего вразумительного по этому поводу. К тому же от него не укрылось то, с каким интересом смотрел на Векшину этот господин. Определенно она ему нравилась. Да и она не прочь была пококетничать с ним. На протяжении всего обеда, Виталий не раз замечал, как вспыхивали в глазах Векшиной озорные блестящие искорки, когда ее взгляд обращался к Нусинову.
  Виталий покосился на Векшину. Она сидела на соседнем сиденье, погрузившись в свои мысли и отрешенно глядя прямо перед собой. Глаза ее были полуприкрыты, на губах играла легкая улыбка, как будто она мысленно разговаривала с кем-то очень дорогим для нее человеком.
  Виталию было понятно, кто был этим человеком. Он со всей силы нажал на педаль газа. Машину резко рвануло и понесло вперед.
   -Можно потише? Не гоните так сильно, - очнулась от своих мыслей Векшина.
   - Боитесь за свою драгоценную жизнь? - съязвил Виталий.
  - Нет, не боюсь. Но не хочу, чтобы вас оштрафовали за превышение скорости, - просто ответила она.
   - Подумаешь, дам денег - вот и все дела, - дернулся Виталий.
   - Но вы же создаете на дороге аварийную ситуацию, - попыталась образумить его Векшина.
   - Это не я создаю, - мрачно заметил Виталий.
   - А кто же?
   - Могли бы это понимать. При вашем-то уме.
   - Объясняйтесь яснее, - потребовала Векшина. - Что вы говорите какими-то намеками.
   - Могу сказать и прямо. Это вы создаете такую ситуацию, а не я.
   У Виталия даже заходили желваки под кожей скул.
  - Я? Это каким же образом? - Векшина была обескуражена его нападками.
   - Зачем вы взяли меня на этот обед? Нашли место для деловых переговоров! То же мне, - зло выпалил Виталий.
   - Вполне приличное место. Не знаю, чем вы так не довольны, - Векшина явно недоумевала.
   - Это вы называете приличным местом? - взорвался Виталий.- Да это хуже забегаловки для алкашей. А кухня? Не знаю что там у них за повар. Только сдается мне, что он вовсе не повар, а наемный убийца.
   - Думаете, вас кто-то хотел отравить бифштексом? Лично я вас не заказывала, - усмехнулась Векшина.
   - Спасибо вам за это. Единственно-приятное известие за весь день, - едко проговорил Виталий.
   - Ну, почему же единственное, - возразила Векшина. - Мне кажется, что наши переговоры достигли своей цели. Мы получим хороший кредит, на выгодных для нас условиях.
   - А мне кажется, вы больше радуетесь не кредиту, а возможности вести дела с этим господинчиком.
   - Ну, это уже просто смешно. - Векшина, словно для иллюстрации своих слов, весело рассмеялась.
   - Нет, это мне смешно было смотреть, как он пялился на вас бесстыжими глазами. Его даже не смущало мое присутствие рядом. - Виталий от возмущения повысил голос.
   - Я не понимаю, чем господин Нусинов вызвал ваше раздражение. Если, даже выражаясь вашими словами, он на меня и пялился, то вам-то что за дело?
   - Да мне-то собственно дела никакого и нет. Просто не приятно, когда на меня смотрят, как на пустое место.
   - Это все ваши фантазии, - равнодушно заметила Векшина.
   - Отнюдь. Он вел себя так, как будто бы вы одни сидели за столиком - и никакого вашего мужа нет и в помине. А может, вы уже ввели его в суть нашего брачного соглашения? - Виталий пристально уставился на Векшину.
   - Зачем же я буду выносить сор из избы? За кого вы меня принимаете?
   - Кто вас знает.
   - А вот это совсем не обязательно, - напряглась Векшина.
   - Что не обязательно? - не понял ее Виталий.
   - Меня узнавать, - пояснила она.
   - Где уж мне, когда такие тигры разминаются перед вами, - процедил Виталий сквозь зубы.
   - Вы сегодня просто невыносимы, - Векшина зябко поежилась.- Давайте лучше помолчим. А то я за себя не ручаюсь.
   Виталий мрачно замолчал. Он был рад этому предложению, так как чувствовал, что говорит лишнее. Но и не говорить не мог.
  
   6.
  
  Однако молчал Виталий совсем недолго. Внезапно он посмотрел на Векшину, которая с отрешенным видом смотрела прямо перед собой.
   - Дела делами, а вы помните, Александра, что через несколько дней у Димы день рождения.
   Векшина изумленно взглянула на него.
   - День рождения? Боже, совсем забыла. Вот был бы ужас, если бы я его пропустила. Дима мне такое бы долго не простил. Спасибо, что напомнили.
   - Да, это было бы непростительно, - согласился Виталий. - Особенно, если учесть, что парню исполняется шестнадцать.
   - Это тот редкий случай, когда вы правы. Но я так заработалась, что иногда мне кажется, что я не помню своего имени, - печально вздохнула. Векшина. - Впрочем, сейчас это не важно. А важно подумать, что ему подарить и как отметить эту дату. Он даже мне не намекнул, чего хочет. Хотя обычно начинал это делать за две недели.
   - Я знаю, какой он хочет подарок, - сказал Виталий.
   - Вы знаете? Откуда? - удивилась Векшина.
   - Он мне, как вы сказали, намекнул.
   - Но почему вам, а не мне?
   - Могу лишь предположить, если позволите.
   -Предположите.
   - В последнее время вы уделяете ему мало внимания. И это его в какой-то степени обижает
   - Да у меня нет на это время! - Я понимаю, но Дима - мальчик. И ему такие вещи не так ясны.
   - А вы, кажется, стали ему уделять повышенное внимание.
   - Надеюсь, мы не будем с вами делить Диму, как имущество при разводе. Он просто мне нравится. И мне приятно делать ему приятное.
   Векшина на какое-то время задумалась.
   - Извините, вы снова правы. А я погорячилась. Надо думать не о собственном самолюбии, а о том, как сделать ему хорошо.-
   Как вам это не покажется странным, но и я так думаю.
  -Так какой подарок он хочет?
  -Ноутбук.
   -А не слишком ли рано такой дорогой подарок?
  - По-моему, в самый раз. У большинства его товарищей по художественной школе уже есть ноутбук.
  - Но я в них не особенно разбираюсь, - призналась Векшина.
  - Я разбираюсь. По крайней мере, хороший ноутбук могу выбрать. А почему бы нам не сделать это прямо сейчас. Ту недалеко есть подходящий магазин.
  - А что, давайте. Чего действительно откладывать.
   Виталий затормозил рядом с магазином. Он первый вышел из машины и подал руку Векшиной. Она, чуть поколебавшись, протянула ему свою. И он помог ей выйти из автомобиля.
  Но, как выяснилось, выбрать ноутбук даже со знаниями Виталия, было не так-то просто. Разных моделей оказалось столько, что глаза сразу же разбежались. Они долго и оживленно обменивались мнениями по поводу того, какой компьютер купить, несколько раз обращались за консультацией к продавцу.
   Наконец они сделали свой выбор. И тут же возник спор о том, кому оплачивать покупку. Виталий решительно достал бумажник, но Векшина остановила его.
   - Платить буду я, - решительно заявила она.
  Виталий не без иронии посмотрел на нее.
   - А разве это имеет значение, мы же одна семья, - возразил он.
  - Вам отлично известно, что это так и далеко не так. Поэтому оплачу я. К тому же брат мой
   - Но он теперь и мой родственник. Да и стоит ли спорить о такой мелочи. Плачу я и не будем больше об этом.
   - Нет, платить буду я, - настаивала Векшина.
   Она подняла глаза и заметила, что к их странному спору с интересом прислушивается кассирша. Виталий тоже обнаружил, что их диалог привлекает внимание чужих людей.
   - На нас скоро тут будут смотреть как не ненормальных, - шепнул он на ухо Векшиной. - Давайте не будем спорить, я заплачу - и все.
   Он достал деньги из бумажника и протянул кассирше. Векшина молча смотрела, как оплачивает покупку Виталий. Почему-то ей стало очень неприятно, хотя чем вызвано это чувство, она точно определить не смогла.
   Они вернулись в машину.
   - Я думаю, Дима будет рад, - сказал Виталий.
   - И я так думаю, - согласилась Векшина.
   - Теперь остается организовать сам праздник. А хотите, я возьму все заботы об этом на себя. У меня есть некоторый опыт.
   Векшина почувствовала нерешительность. С одной стороны она бы с удовольствием вверила это мероприятие в чужие руки, у нее и без того дел выше крыши. Но с другой - она не была уверена, что поступит правильно, если согласится с этим предложением. Получается, что день рождение ее брата целиком организует Виталий.
   - Я как-то привыкла сама это делать. Ладно, если вы обещаете, что все будет хорошо, то согласна.
   - Обещаю. Никакой оргии устраивать не собираюсь.
   - Надеюсь, - сдержанно проговорила Векшина.
   Виталий внезапно улыбнулся.
   - А вы заметили, что это первое дело, которое мы с вами сделали согласованно.
   - Действительно, великое достижение.-
   Зря иронизируете. Если и достижение и не великое, но уж и не маловажное.
  - Откуда вы знаете, что я иронизирую. Может быть, я действительно его так оцениваю. Приятно, когда от мужа есть хоть какая-то польза. Теперь я знаю, что вам смело можно поручать выбор ноутбуков. И может, кое-что еще.
   - А мне показалось, что мы нашли общий язык.
   - Так быстро это не может случиться.
   -Подождем.
   - Вот именно. Приехали. - Векшина обрадовалась, что эта поездка наконец-то завершилась. А то кто знает, до чего они еще договорятся. Он сегодня какой-то странный, сам на себя не похож.
  - Спасибо за оказанную помощь, - поблагодарила она. Векшина, не дожидаясь, когда Виталий снова подаст ей руку, поспешно выпрыгнула из автомобиля.
  
  
  
   7.
  
  Чернов вошел в магазин Светы. И, не обращая внимания на бросившего к нему охранника, решительным шагом прошел к ней в кабинет. Вернее, в небольшую каморку, которая выполняла эту важную роль. Света при виде гостя, от удивления даже привстала. Она явно не ожидала появления Чернова.
  Не спрашивая разрешения, он сел на стул.
   - Как-то у тебя тут не весело, - проговорил он.
   - Да, покупателей почти нет, - грустно вздохнула Света, но при этом бросила на Чернова настороженный взгляд. - За день не больше двух-трех. Даже вас и то давно не было.
   - Соскучилась? - громко засмеялся он.
   Света на всякий случай кокетливо улыбнулась.
   - Может, и соскучилась.
   - А я вот соскучился без твоих вестей. Давно я от тебя ничего интересного не получал о твоем возлюбленном.
   -Это вы о Виталии?
   - О ком же еще, - деланно удивился Чернов. - Или у тебя их много?
  - Да где ж взять, каждый сейчас на вес золота, - посетовала Света.
   - Так чего ж ты молчишь? Или сказать нечего?
  Света нерешительно взглянула на Чернова.
   - Да как-то в последнее время у нас с ним не очень...
   - Это как тебя понимать?
   - Я к нему со всей душой, а он нос воротит, - пояснила она.
   - От такой красавицы нос воротит, - недоверчиво покачал головой Чернов. - Не может быть.
   - Я тоже думала, что он мой. Чует мое сердце, что он к жене припадает.
  - К жене, говоришь, припадает, а тебя значит по боку.
   Света глубоко вздохнула.
  - Выходит.
  - Я, конечно, очень уважаю семейные ценности, да только дело у нас с тобой такое, должна ты его пасти до тех пор, пока я не скажу, что можешь отпустить на все четыре стороны.
   - Да как же, если он не хочет со мной встречаться,
   Чернов наклонился к Свете.
   - А вот это, бесценная моя, твое дело. Мне ли учить такую опытную женщину, как не отпустить от себя мужика.
   - Я, конечно, знаю, но если он...
   - Вот что, ты мне базар этот брось. Делай что хочешь, а его от себя не отпускай. А иначе... Сколько ты баксов мне задолжала? Можешь не говорить, я точно помню. Уже 50 штук накапало. Либо гони монету, либо выполняй мои задания.
   - Я бы отдала, но вы же видите, как идет торговля, - растерянно пробормотала Света, не ожидавшая такого поворота.
   - А мне что за дело. У меня есть мальчики, симпатичные ребята я тебе скажу. Если я дам им твой адрес и скажу, что они могут тут делать все, что захотят, они тебе такой секс выдадут. Так ты сразу пятерых выдержишь?
   - Вы так не поступите. - Ее лицо покрылось бурыми пятнами.
   - Еще как поступлю. Ты думала, что я из благотворительного фонда, за твои красивые глазки деньги тебе даю. А деньги всегда за работу даются. Так что решай: либо гони монету, либо жди в гости братву. Либо налаживай отношения со своим сердечным дружком.
   - Я попробую с Виталием, - едва сдерживая слезы, проговорила Света.
  - Мне твоих проб не надо, мне нужна информация. Время у тебя про все денька два. А уж потом мне пеняй. Тебе все ясно? Или что-то еще разъяснить?
   -Ясно.
  - Тогда я пошел. Скоро увидимся. Надеюсь, ты будешь в добром здравии. До свидания.
  -До свидания, - пролепетала Светлана.
   Чернов, не торопясь, вышел из кабинета. Несколько секунд Света сидела неподвижно, словно бы находясь в ступоре. Внезапно она сбросила оцепенение.
  - Сволочь! - сознавая свое бессилие, крикнула она.
  
  
   9.
  
  Света сидела перед телефонным аппаратом и гипнотизировала его взглядом. Сейчас ей предстояло поднять трубку и позвонить Виталию. Ей ужасно не хотелось этого делать: надоело унижаться и вымаливать встречи, как милости. Она давно уже поняла, что их отношения закончены. Осталось довести их до логического завершения, взять последний аккорд и навсегда забыть мелодию прошедшей любви. Она бы так и сделала: позвонила бы и сказала, что наступил финал. Ведь Виталий именно этого ждет от нее, Света это чувствовала. И если бы не Чернов, она бы так и поступила. Но его последний визит заставил ее содрогнуться от ужаса и отвращения.
   Господи, во что она вляпалась, с тоской думала Света. Но уже слишком поздно что-либо менять.
  Ее рука медленно потянулась к трубке. А если он мне снова откажет? Немой вопрос повис в воздухе без ответа.
  Света набрала знакомый номер. Виталий долго не отвечал, но потом все- таки взял трубку, и она услышала на том конце провода его голос.
   - Привет, милый, - Света постаралась говорить, как можно более жизнерадостней.
   - А, это ты. Здравствуй, - скучно протянул Виталий. Чувствовалось, что он вовсе не ждал ее звонка.
   - Что-то голос у тебя не приветливый, - у Светы внутри все сжалось от предчувствия очередного отказа.
   - Голос, как голос, - все так же заунывно, как акын песню, продолжал Виталий.
   - Не скажи. Я помню, как раньше ты отвечал на мои звонки, - кокетливо начала Света. - Чувствовалось, что был очень рад. А теперь какой-то безразличный.
   - Все течет, все изменяется, - ответил Виталий без всякого энтузиазма.
   - Что ты хочешь этим сказать? - спросила Света. Хотя она уже прекрасно понимала, к чему он клонит. И при других обстоятельствах, уже давно бросила трубку. Но сейчас этого сделать она не могла.
   - Устал я очень, - Виталий тяжело вздохнул. -
   Ты и раньше уставал, - делая вид, что не замечает его настроения, продолжала Света. - Только, помнишь, я тебя всегда спасала от этой напасти. Ты же сам мне говорил, что я твое лекарство от тягот жизни.
  - Говорил, ну и что с того?
  - Как что? Тебе звонит твоя таблеточка, так прими ее, не пожалеешь. - Света звонко рассмеялась.
   - Свет, ты шутишь, а мне сейчас не до смеха.
   - Так и мне не до смеха. Я серьезно. Я соскучилась. Давай встретимся.
   В трубке повисло напряженное молчание. Наконец, Виталий выдавил из себя.
   - Давай, как-нибудь потом. У меня и правда, сейчас тяжелый период.
   Света похолодела от дурного предчувствия, но усилием воли быстро взяла себя в руки.
   - И у меня тяжелый. Будем преодолевать нашу тяжесть вместе. Разделим ее на двоих. Глядишь - легче станет.
   - Нет, я сейчас не настроен, - заупрямился Виталий.
   - Что-то я тебя не пойму. Ты, что не хочешь меня видеть?
  Света начала потихоньку заводиться.
   - Да, пойми ты, сейчас не до этого. Увидимся как-нибудь потом. Я тебе позвоню,
   Виталию хотелось избавиться от нее, как можно скорее и он даже уже не скрывал этого.
   - Да, ладно. Это ты так говоришь, чтобы побыстрее от меня отделаться, - угадала она его желание.
   - Думай, как хочешь. Сказал, не могу сейчас, значит, не могу,- равнодушно произнес Виталий. Ему было все равно, что она подумает о нем. - Ах, вот ты как со мной. Думаешь, не понимаю, к чему ты клонишь? Хочешь отделаться от меня?- в голосе Светы послышались визгливые нотки.
   - Ну, зачем ты нагнетаешь обстановку? Ты же знаешь, что я не люблю эти дешевые разборки.
   - А я люблю? А еще больше я не люблю, когда меня хотят бросить, но почему-то боятся сказать об этом прямо.
   - Ну, кто тебя хочет бросить, кто? - устало спросил Виталий. - Ты, кто же еще! - с надрывом ответила Света.
   - Заметь, я тебе такого не говорил. Это ты сама произнесла, а теперь хочешь меня в этом убедить.
   - А что разве не так?- Света с замиранием сердца ждала, что он скажет ей на это. Она уже пожалел, что повела разговор в таком духе. А вдруг он сейчас ответит утвердительно, мелькнуло в голове. Что тогда делать?
   Виталий тоже раздумывал, что ей ответить.
   "Прекрасный повод все закончить одним махом", - шевельнулась у него в голове. Но отчего-то не сделал этого. Не хватило смелости.
   - Нет, не так, - немного помедлив. произнес он. - Я тебе еще раз говорю, просто сейчас не время. Не ужели так трудно это понять. Настроение не то.
  - Представь себе трудно. Если ты еще любишь меня, как говорил, то ты должен хотеть меня видеть, - немного успокоилась Света. - А ты последнее время избегаешь этого.
   - Я уже устал от этого разговора. Ты никак не хочешь меня понять, - упрекнул ее Виталий.
   - Это ты не хочешь меня понять, - не осталась в долгу Света.
   - Хорошо, если мы сейчас не понимаем друг друга, то и встречаться не зачем. Это все равно к хорошему не приведет. Давай встретимся через какое-то время и поговорим обо всем? - Виталий уже пожалел о том, что минуту назад так смалодушничал.
   - Понятно, - процедила Света.
   - Что тебе понятно, - спросил Виталий.
   - Понятно о чем ты хочешь поговорить. Только зачем откладывать. Можешь сейчас прямо так и сказать.
   Виталий уже набрал побольше в грудь воздуха, чтобы сказать о том, как она права, но вместо этого выдавил из себя:
   - Мне нечего тебе сейчас сказать.
   - Ну, хорошо. Раз тебе не о чем со мной говорить, тогда до свидания.
   Света в ярости бросила трубку.
   Вот гад. Ясно, как божий день, он задумал избавиться от нее, с ожесточением подумала она. Как же это не вовремя. Надо что-то срочно делать, иначе этот Чернов сделает кое-что с ней.
  Света погрузилась в раздумья, надо было срочно что-то придумать. Какое-то время она сидела, уставившись в одну точку. Вдруг по лицу ее пробежало некое подобие улыбки. Света приободрилась, теперь она знала, что ей следует делать. Она резко встала, прошла в коридор и, накинув плащ, вышла из квартиры.
  
   10.
  
  Света тормознула частника, назвала адрес. Водитель окинул потенциальную пассажирку цепким взглядом и назначил цену. Света вздрогнула, но торговаться не стала. Ей надо было во что бы то ни стало срочно поговорить с Виталием. Времени было в обрез. Чернов уже дышал в спину и рассуждать о том, насколько удобен был ее визит в дом, куда е не звали., было просто некогда.
  Света кивнула головой в знак согласия и села на переднее сиденье. Водитель обрадовался, что ему попалась такая сговорчивая пассажирка, и лихо рванул с места. По дороге он то и дело пытался вызвать ее на какие-то разговоры, но Света упорно молчала, уставившись в окно.
  Света злилась. Не столько на Виталия, сколько на себя. Она прокручивала в голове их телефонный разговор и свою безуспешную попытку назначить ему свидание.
  Ну, почему, почему, она такая гордячка, почему любой ценой не добилась этой встречи, которая не просто ее прихоть, а насущная необходимость. Можно сказать вопрос жизни и смерти. Почему не плакала, не умоляла его, не унижалась наконец. терзалась она запоздалым раскаянием.
  Хотя Света знала ответ на этот вопрос. Даже не на уровне сознания, а каким-то другим звериным чутьем она ощущала, что где-то глубоко внутри нее сидел обиженный на весь мир маленький ребенок: недолюбленный и недоласканный. Для которого любое проявление нелюбви к себе, самая настоящая трагедия. Это было выше ее сил принять тот факт, что кто-то отталкивает, отвергает ее. Как только этот кто-то начинает активно демонстрировать свое безразличие к ней, внутри нее тут же все сразу ощетинивается, восстает и глушит любые доводы рассудка. Тем более, если это делает человек, который еще недавно клялся в любви к ней. Света смахнула набежавшую слезу.
  Машина мягко затормозила и Света увидела, что они приехали. Она расплатилась и заторопилась к дому. Только бы не было дома его жены, - беспокойно заметалось у не в голове. Почему то эта мысль посетила ее только сейчас. Но было уже поздно что-либо менять.
  Света позвонила. Дверь открыл Виталий. По его лицу она поняла, что ее явление произвело на него эффект разорвавшийся бомбы. Он остановился, как вкопанный в дверях и не двигался с места. Казалось, с ним приключился столбняк.
   - Привет, - Света легонько подвинула его плечом и прошла в комнату. Настороженно прислушалась. Похоже, что в доме кроме них двоих не было никого. Света немного расслабилась.
   -Света? Зачем ты здесь? - сдавленно спросил Виталий, немного оправившись от небольшого потрясения.
   - Ты мне не рад? И даже не хочешь поздороваться со мной? - Света обошла холл и заглянула в коридор, ведущий в другие комнаты. Похоже, что и впрямь в доме никого не было.
   - Здравствуй. Но мы так не договаривались, - Виталий закашлялся.
   - Я поняла, что с тобой стало очень трудно договариваться. Поэтому решила действовать сама. Ты ведь знаешь, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, - лучезарно улыбнулась Виталию Света.
   - Но ты же знаешь, что дома я не могу. Тебе лучше уйти. - Вся поза Виталия выражала сильное напряжение.
   - Уйти из твоей жизни? Ты это имеешь в виду?
   - Пока я имею в виду только мой дом.
   - Виталий, не прогоняй меня, - Света умоляюще посмотрела на него.
   - Но сюда может в любое время войти моя жена,- волнуясь, проговорил Виталий.
   - Ты же сам говорил, что ваш брак фиктивный, - мягко возразила Света.
   - Так оно и есть, - подтвердил Виталий.
   - Тогда в чем проблема. Что из того, если она войдет. Она же не может не знать, что ты здоровый мужчина и тебе нужна женщина.
   - Мы с ней договорились, что будем соблюдать приличия.
   Света отметила про себя, что сейчас Виталий совсем не похож на того плейбоя, которого она привыкла видеть в его лице. Он выглядел затравленно, а в глазах мелькал страх, как будто боялся, что кто-то вот-вот войдет сюда и застанет его за постыдным занятием. Свете было предельно ясно, кого и чего он боится. При других обстоятельствах она бы сразу покинула это помещение. Но сейчас нельзя. Ей надо спасать себя, поэтому, она сделала вид, что не замечает его плачевного состояния и как ни в чем ни бывало продолжала:
   - Тебе что важнее договор с ней или наши отношения?
   - Зачем ставить так вопрос, - дернулся Виталий. - Можно ведь сохранить и то и другое, но так чтобы никто от этого не страдал. А ты хочешь все обострить. Не знаю, зачем тебе это нужно. Раньше ты так себя не вела?
   - Да ничего я не хочу обострять. Я хочу только одного - твоей любви.
   - Я же тебе сказал, что мы встретимся еще. Потерпи и все будет нормально, - как-то скомкано ответил Виталий.
   - Нет, я не могу больше ждать. Мы и так слишком долго не виделись. Я хочу тебя прямо сейчас, - Света ласково улыбнулась и двинулась к Виталию.
   - Ну, я не могу здесь. Сколько можно об этом говорить, - попятился от нее Виталий, как от прокаженной.
   Света решила, что пора приступать к кульминационной сцене. Она бросилась ему на грудь. В ее глазах блеснули слезы.
   - Милый не отталкивай меня. Я так тебя люблю. Я не требую невозможного. Я все понимаю. Но и ты должен меня понять я так привязалась к тебе, что уже не могу без тебя. И прошу то я всего не много. Чуть-чуть любви. Всего ничего. Столько сколько сможешь дать. Если ты уйдешь от меня, жизнь потеряет всякий смысл. Я не знаю, что я тогда с собой сделаю.
   - Ну, что, что ты. Разве я ухожу от тебя. Это все твои фантазии. Успокойся. Я по-прежнему с тобой, - размяк Виталий и прижал Свету в груди. Вид ее слез лишил его всякой осторожности, и он забыл, что в дом в любой момент может войти Векшина.
  Когда Векшина появилась в дверях, первое, что бросилось ей в глаза, - это Виталий в обнимку с какой-то девушкой. Девушка уткнулась Виталию в грудь, а он нежно гладил ее по голове и трепетно прижимал к себе. Какое-то время она изумленно созерцала эту трогательную картину, затем молча обогнула парочку и направилась в свою комнату, никак не коммутируя увиденное.
  Света и Виталий тоже заметили ее. Света отпрянула от Виталия, прежде, чем он успел оттолкнуть ее.
   - Ой, Виталий, прости, что так получилось, - Свете сделалось не по себе.
   - Ты добилась того, что хотела. Теперь я понял, для чего ты так срочно хотела меня видеть, - процедил Виталий сквозь зубы. Ему хотелось ее ударить.
   - Не надо было отталкивать меня. Можно было нормально договориться о встрече. Я ведь себе просто места не находила, после нашего разговора. Думала, что ты хочешь бросить меня. Сама не понимаю, как я решилась прийти сюда. Это от отчаяния, - стала оправдываться Света.
   Виталий никак не реагировал на ее слова.
   - Ты сердишься на меня? Ну, прости, я понимаю, что поступила глупо. Но я ничего не могла с собой поделать. Мне так хотелось видеть тебя, - Света чувствовала, что все ее неуклюжие попытки разрядить возникшее между ними напряжение, не дают никаких результатов.
   Наконец, Виталий устало выдохнул:
   - Да, нет. Ты права это я во всем виноват.
   - Или мы оба, - Света робко посмотрела на него.
   - Все равно от этого не легче, - Виталий смотрел не на нее, а себе под ноги.
   - Ну, ладно, я пойду. Да, не расстраивайся ты так. Все будет нормально, - Света легонько дотронулась до его руки и тут же отдернула, как будто обожглась.
  - Хорошо, иди, - ледяным тоном проговорил Виталий.
  - Я позвоню тебе позже. Ладно? - спросила Света уже в дверях.
  - Да, конечно, - не оборачиваясь к ней, сказал Виталий. - Тогда пока.
  - Пока, - Виталий упрямо отказывался смотреть на нее.
  Света закрыла двери и вышла из дома с тяжелым чувством. Похоже, сегодня просто не ее день. Ни телефонный разговор, ни собственно сам визит, не принесли никакого результата. Вернее ожидаемого результата. Света горько усмехнулась. Уж лучше бы она просидела весь день дома. Было бы больше пользы.
  
   11.
  
  Векшина стояла в своей комнате перед зеркалом и внимательно всматривалась в свое отражение. Оттуда на нее смотрела уставшая молодая женщина с грустными глазами. Эта женщина, безусловно, была очень и очень привлекательна. Только взгляд ее немного портил. Не было в нем той искристой и жизнерадостной веселости, бьющего через край счастья, которые излучает в мир женщина, чувствующая себя любимой или быть может любящая сама. Векшина грустно вздохнула. Перед ее глазами возникла сценка в холле их дома, свидетельницей которой она только что явилась.
   Эти двое, наверное, любят друг друга, подумала она. И тут же отметила, как будто что-то острое кольнуло у нее в груди. Векшина резко отошла от зеркала и приготовилась переодеться, но ее остановил стук в дверь.
   В комнату заглянул Виталий.
   - Я вас не потревожил? - виноватым голосом спросил он.
   - Потревожили. Я очень растрогана той сценой, свидетельницей которой невольно стала, - ядовито заметила Векшина.
   -Это одна моя знакомая. Так ничего особенного..., - начал оправдываться, как школьник, Виталий.
  - Я видела, как вы трепетно прижимали ее к груди. Наверняка это особенная знакомая.
   - Да, нет, у нее сейчас тяжелый период в жизни. Ей требуется поддержка... моральная, - запинаясь, пролепетал Виталий.
   - Когда у женщины тяжелый период в жизни, она идет в первую очередь к своей подруге или к матери, - усмехнулась Векшина.
   - Возможно, она уже была у подруги. Не знаю. А ко мне она зашла, чтобы занять денег, - неожиданно выпалил Виталий.
   - Вот как? Так за чем же все- таки она зашла, за моральной поддержкой или за деньгами? Вы бы уж как-нибудь определились заранее, чтобы на ходу не придумывать, - тон голоса Векшиной снова стал ядовитым. Ей было неприятно видеть, что он врет. Только она не понимала, зачем он это делает. Почему не сказать правду?
   - Ничего я не придумываю, - вдохновенно заговорил Виталий. - Она пришла, чтобы занять денег. Стала объяснять почему. Я, кстати, ее об этом не просил. Но видно ей надо было излить душу.
   - Нашла, кому изливать душу. Лучше бы пошла к исповеднику, - Векшина презрительно сморщилась.
   - Наверное, я внушаю ей не меньше доверия.
   - Можете внушать и дальше. Только зачем вы мне все это объясняете? Я ведь вас не просила, - Векшина почувствовала раздражение. Ужасно глупый разговор.
   - Мне показалось, что вы были очень недовольны, когда увидели нас. - Виталий вопросительно посмотрел на Векшину.
   - Мне было неприятно. Только не потому, что я увидела вас в объятиях другой. А потому, что мы с вами договаривались, что здесь не будет никаких ваших женщин. И вы обещали мне. А теперь я вижу, что с вами ни о чем нельзя договариваться, - недовольно повернулась к нему спиной Векшина.
  - Это произошло не по моей вине. Я ее сюда не приглашал. Она сама пришла, - снова стал оправдываться Виталий.
  - Пусть будет эта версия. Но, в сущности, это не важно.
   - Для меня важно. Важно, чтобы вы поверили моим словам, - настаивал Виталий.
   - Зачем вам это?
   - Я знаю, что вы меня обвиняете во многих грехах. И не без основания. Но я не хочу быть без вины виноватым.
   - Подумаешь одним грехом больше, одним меньше. При таком их количестве, как у вас, это уже не имеет никакого значения, - Векшина повернулась к нему лицом, но взгляд ее не был адресован Виталию. Она смотрела мимо него.
  - Вы заблуждаетесь. Я всегда очень щепетильно относился к вопросу о своей вине. И никогда не брал на себя чужую. Для меня это дело принципа.
   - Вот вы какой? А я думала, что у вас вообще нет никаких принципов.
   - Уж не на том ли основании, что я женился на вас... так, как женился, - запнулся Виталий на полуслове.
  - Вы хотели сказать без любви? Так что же вы запнулись. Называйте вещи своими именами. Я не обижусь. Я ведь сама вышла за вас без любви. Но разве вы можете только из-за этого назвать меня беспринципной? - на этот раз Векшина смотрела на Виталия в упор жестко и вызывающе.
   - Что вы, - поежился Виталий. - Вы вся созданы из принципов. Гораздо лучше было бы, если бы их было меньше.
   - Мне это нисколько не мешает жить.
   -Зато мешает другим.
   -Пока никто не жаловался. Вы - первый
   - Это потому что никто не осмелился, - Виталий даже расправил плечи. С губ его готовы были слететь обвинительные слова. Ему надоело стоять и оправдываться перед ней, как мальчишка. Виталий даже сам не понимал, зачем и почему он так себя ведет.
  Что?- удивилась Векшина.
  -Да, никто не осмелился.
  - О чем вы?- Векшина смотрела на него заинтересовано.
  - О мужчинах. Женщина, окружающая себя мужчинами, гораздо привлекательней той, которая окружает себя принципами, как броней. Вы никогда не замечали, что наводите страх на мужчин?
  - Ну, знаете ли! Вы переходите всякие границы, - задохнулась от возмущения Векшина.- И вообще я вас сюда не звала. Вы специально пришли, чтобы оскорбить меня? -
  Ее голос предательски дрогнул.
   - Извините, я не хотел. Просто наболело, - Виталий понял, что ляпнул что-то не то. Он почувствовал, что зря пришел к ней и затеял этот разговор. Ей не нужны были его оправдания, это было ясно, как дважды два.
   Виталий, пятясь, выскочил из комнаты Векшиной. Некоторое время она сидела в задумчивости, затем подошла к зеркалу и с тревогой стала всматривается в свое отражение.
  - Неужели меня могут бояться мужчины? Бред какой-то, - Векшина тряхнула головой, будто сбрасывая с себя наваждение, и стала снимать платье.
  
  Глава 19.
  
   1.
  
  Мигачев шел по улице в расстроенных чувствах. Впрочем, в последнее время это было его обычным состоянием. Он без конца проклинал себя за то, что поддался уговорам Ярцева и перешел на его сторону. Сначала он не сомневался в его победе, особенно после того, как Яхонтов по болезни окончательно вышел из игры. А когда Мигачев познакомился со спасительницей компании Векшиной, то лишь укрепился в правильности своего выбора. Она показалась ему хотя и весьма привлекательной особой, но слишком слабой, чтобы справиться с возложенной на нее миссией. И он не сомневался, что теперь дело лишь во времени, и "Русское гостеприимство" перейдет к Ярцеву. Вернее, упадет в его корзину, как созревшее яблоко с ветки. Или в корзину тех, кто за ним стоит. А то, что такие люди были, Мигачев был с самого начала уверен на все сто процентов, для этого он был слишком опытным человеком. Но пока этот вопрос его не слишком волновал; он надеялся, что этим кукловодам хватит ума оценить его заслуги. Такими, как он профессионалами, не разбрасываются.
  Но с какого-то момента червь сомнения вдруг начал грызть Мигачева. Да так разошелся, что не давал почти ни минуты покоя. Векшина оказалась вовсе не такой беззащитной. С некоторых пор Мигачев стал замечать, как бразды правления компании все уверенней переходят в нежные, но отнюдь не слабые руки первого вице-президента. Да он и сам имел возможность почувствовать твердость ее хватки. Хотя они общались всего несколько раз, но Векшина ставила перед ним задачи уверенным голосом, не дающим сомневаться в том, что она хорошо знает, чего хочет.
  И одновременно вера в способность Ярцева прибрать компанию к рукам стала быстро слабеть. Встречаясь с ним, Мигачев замечал, насколько тот чувствует себя неуверенно. Его глаза беспокойно бегали по орбитам, как у человека с нечистой совестью. И Мигачев все больше убеждался, что былая уверенность в своих силах начинает покидать вице-президента, как покидает экипаж корабля, севшего на мель корабль.
   Мигачев никогда не злоупотреблял алкоголем, но с некоторых пор едва ли не ежедневно после работы отправлялся в пивную или в бар. Нельзя сказать, что он напивался, но изрядная порция вина или пива помогала успокоить сознание, измученное безуспешной борьбой за принятие окончательного решения, на чью встать сторону.
   Мигачев вышел из бара и пошел по улице. Винные испарения ослабили его бдительность и он, вопреки давней привычке, почти не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Внезапно возле него остановилась машина, из нее выскочили двое парней, крепко схватили его за плечи и запихнули автомобиль. Мигачев попытался вырваться из непрошенных объятий, но сильный удар по голове погрузил его в небытие.
   Очнулся он оттого, что ему плеснули в лицо холодной водой. Мигачев открыл глаза. Он сидел со связанными руками на стуле. Судя по интерьеру, это был явно подвал. Ему стало страшно, он хорошо знал, что выбраться из такого помещения попавшим туда удается далеко не всегда.
  Внезапно перед ним предстал человек. Мигачев сразу же признал в нем Наумова. Теперь кое-что начинало проясняться.
   - Привет! Узнал? Вижу по глазам, что узнал, - радостно воскликнул Наумов, как будто бы встретил давнего друга. - Не ожидал снова увидеть? Чего молчишь? Говори, раз спрашивают.
   - Не ожидал, - мрачно подтвердил Мигачев.
   - А я вот с той минуты, как ты меня покинул, все мечтал о встрече. Помнишь, ты хотел мне сделать медицинскую операцию. Ты тогда пробудил во мне интерес к медицине. Вот я и подумал: а почему бы на тебе не потренироваться. - Наумов достал нож и поднес его к лицу Мигачева. - Вот все думаю, чего бы тебе отрезать? Может, сам предложишь. Хотя, вижу, нос у тебя больно длинный. Почему не укоротить? Даже красивей станешь. Девушки будут крепче любить.
   Мигачев посмотрел в глаза Наумова и понял: тот легко может претворить угрозу в жизнь. Он не забыл, как куражились они над ним в его квартире.
   - Я прошу, не надо, я действовал тогда не по своей воле, - взмолился Мигачев.
   - А я может, тоже не по своей воле. Кто ж, тебе тогда приказал так со мной?
   - Мой шеф - Ярцев.
   Наумов провел ножом в каких-то миллиметрах от носа Мигачева.
  - Ярцев, говоришь. Нет, твой Ярцев меня не шибко интересует. В общем, слушай, друг, хочешь сохранить свой нос в прежнем виде, то я тебе дам один шанс. Ответишь на мой вопрос - уйдешь с носом, не ответишь - уж извини. Считай, что не повезло.
   - Я постараюсь, - с готовностью произнес Мигачев и сглотнул слюну.
  - Уж постарайся, - посоветовал Наумов.
   - Что я должен вам сообщить?
   Наумов достал из кармана фотографию.
   - Ты знаешь этого человека?
   Мигачев довольно долго вглядывался в снимок. Это лицо он, без сомнения, где-то видел. Но оккупировавший его сознание страх мешал сосредоточиться и вспомнить.
   - Чего молчишь? Говори, - торопил Наумов, поигрывая ножичком. Мигачев оторвал от фотографии глаза.
   - Когда-то я видел это лицо. Но не могу вспомнить.
   Наумов снова прижал нож к носу Мигачева.
   - Видишь, какой остренький. Один удар - и вместо носа сплошное кровавое месиво. Хочешь, чтобы это случилось?
  Мигачев почти физически ощутил, как летит душа в пятки.
  - Но я действительно не могу вспомнить.
   - А это твои проблемы. Считаю до трех. Раз, два...
  -Вспомнил!
   - Выкладывай.
  - Мне кажется, нет, я почти уверен, это Федор Хохлов.
  - Федор Хохлов? Интересно. Никак не ожидал. И кто такой этот твой Федор Хохлов?
   - Это бывший партнер Яхонтова, - стал поспешно объяснять Мигачев. - Они вместе начинали свой бизнес, но затем рассорились. Яхонтов сначала хотел сдать его органам, но затем просто выгнал. И куда он делся, никто не знает. А где вы сделали этот снимок?
   - Не твое дело. Лучше радуйся, что нос сохранил.
   - Я рад. - Но пока Мигачев не был уверен, что так легко отделался. - А теперь рассказывай мне все, что знаешь об этом Федоре Хохлове и его ссоре с Яхонтовым.
  
  
  
   2.
  
  Наумов и Чернов сидели за столом в доме Чернова.
   - Так что он тебе еще порассказал?
  Наумов посмотрел на Чернова, хитро улыбнулся и потянулся за бутылкой. Он был уже изрядно пьян, но сегодня Чернов не мешал ему напиваться. Наоборот, даже сам подливал.
   - Он сказал, что этот самый Хьюз, то бишь Хохлов когда-то пытался обворовать старика, - пояснил Наумов. - Но тот вовремя засек его попытку. И вышвырнул из компании, заставив отдать Яхонтову все его деньги.
   - Ты хорошо поработал, молодец, - похвалил Наумова Чернов. - Так что заслужил свой коньяк. Пей. Но это все дела давно минувших дней. Сколько, говоришь, лет с тех пор прошло?
   - Кажись, Мигачев говорил, что пятнадцать.
   Чернов почесал подбородок.
   - Да, приличный срок. И все эти годы он отсиживался в Америке. Знать боялся сюда вернуться. Но неужели не осталось никаких документов с той поры. Яхонтов мужик дотошный, он все дела делает основательно. Наверняка проводил какое-нибудь расследование.
   Наумов кивнул головой и быстро осушил рюмку.
   - Есть документы. Вернее, были.
  - Чего же ты молчишь, губошлеп? - прикрикнул Чернов. - Это ж самое главное.
  Наумов виновато замигал ресницами.
   - Мигачев рассказал, что тогда пятнадцать лет назад он как раз и проводил это самое расследование. И собрал компромат.
   - И куда же он его дел?
   - Как куда? Отдал шефу, то бишь этому Яхонтову.
   - И где эти документы?
   - Он сказал, что тот при нем запер их в сейф в своем домашнем кабинете. И больше он их не видел и о них не слышал.
   - А что если они там до сих пор и лежат? - задумчиво произнес Чернов. - На Яхонтова это вполне похоже.
   - Все может быть, босс.
   - Вот что, мы должны это проверить.
   - Достать документы из сейфа?
   - Да ты просто читаешь мои мысли. А как еще? Придется забраться в кабинет и унести сейф. Понятно, что это не красиво и не законно, но другого выхода нет. Если мы получим документы, компрометирующие этого Хьюза-Хохлова, он будет в наших руках. И выложит нам за них свои акции компании. Неплохо придумано?
   - Великолепно, босс! - с наигранным энтузиазмом одобрил Наумов.
   - Вот и я так думаю. Так что готовься к посещению дома Яхонтова. Уверен, тебе там понравится.
   Наумов нахмурился. Он даже почувствовал, как быстро трезвеет. Предстоящее дело не вызывало у него особого прилива радости. Но он понимал, что отказаться не может, добром для него это не кончится. - Без наводчика опасно. Мы же там ничего не знаем, где что находится. А вдруг там кто-то будет, вызовет ментов.
   - Тут ты прав, в темную лезть опасно. Будет тебе наводчик! Так что готовь своих ребят. И запомни, никакой мокрухи. Если что, сам кровь из тебя выпущу. Ты понял?
   - Что ж, тут не понять, - разыграл обиду Наумов.
   - Тогда топай. А я тебе дам знать, когда надо будет действовать.
  Наумов исчез. Чернов же почувствовал, как вспотели у него ладони. О такой удаче даже мечтать не приходилось, а тут она сама пришла в его дом. У него появились реальные шансы прибрать компанию Яхонтова. Если Наумов раздобудет компрометирующие этого Хохлова документы, тот будет целиком в его руках. И тогда он, Чернов, подумает, как с ним поступить: помиловать или раздавить, как таракана.
  Чернов представил сцену расправы над Хохловым, и от предвкушения предстоящего удовольствия даже зажмурил глаза. Затем налил полную рюмку коньяка и выпил. До чего же хорошо, хмыкнул Чернов. А будет еще лучше. Ждать осталось совсем недолго. Почему-то сейчас он был уверен в удачу.
  
   3.
  
  День рождения Димы решено было отметить в ресторане. Для этого выбрали маленький и уютный итальянский подвальчик, как будто специально созданный для небольших семейных торжеств. За кажущейся простотой интерьера, скрывались безупречное обслуживание, ослепительно белые крахмальные скатерти, изысканная кухня и винная карта, состоящая из частной коллекции вин и коньяков.
  Столик, где расположились Векшина, Виталий и Дима, располагался в отдаленном углу так, что создавалось ощущение полного их уединения. Ряд колон, идущих в два ряда по центру зала и невысокое ажурное ограждение, скрывали их небольшую компанию от посторонних глаз.
  Стены ресторана, украшенные лепными фресками под старину, каменные колонны, столы и стулья на ножках в узорных кованых завитках переносили их в далекую Италию. Им казалось, что они сидят в старом итальянском дворике, с потрескавшейся от солнца краской стен и обветрившимися колоннами. Ощущения выпадения из настоящего времени и пространства были настолько живыми и реальными, что даже не смущали своей обманчивыми декорациями. Наоборот, они казались очень даже уместными. Ведь, именно в такие дни, когда человек становится старше еще на один год, с грустью отмечается, что время постоянно и кропотливо совершает свою невидимую работу, не взирая на наши мольбы и просьбы, хотя бы не на долго замедлить свой бег.
  Но Диме, еще было далеко до таких рассуждений. Пока он пребывал в том счастливом возрасте, когда о существовании времени вспоминают, лишь взглянув на часы, но никак не в зеркало. В данный момент его занимало другое. Он чувствовал смущение и одновременно гордость. Ведь первый раз в такой день его поздравляют в ресторане. Как взрослого.
  Виталий наполнил бокалы шампанским.
  - Прошу всех внимание. У меня тост, - он с улыбкой посмотрел на виновника торжества. - Дима, мы с Александрой долго думали, что тебе подарить. И единодушно сошлись во мнении, что тебе в жизни не хватает одной небольшой вещицы. Ты, как творческая натура виртуозно владеешь кистью и красками. Но для любой творческой личности полезно бывает иногда сменить свое амплуа. Выйти за границы привычных рамок. И художники здесь не исключение. И решили, что ты можешь это сделать при помощи специальной программы, имеющейся вот в этом ящичке.
  Виталий, как фокусник, извлек, спрятанный под столом, большой солидный пакет и протянул его Диме.
   - Что это? - глаза Димы загорелись в предвкушении сюрприза.
   - А ты разверни. Увидишь.
   Дима с нетерпением разорвал упаковку.
   -Ух, ты, - задохнулся он от восхищения. - Я давно о таком мечтал. Как вы догадались? Спасибо.
   Дима осторожно дотронулся пальцами до новенького сверкающего корпуса ноутбука. Ему не верилось, что теперь и у него есть такая замечательная вещь.
   Виталий и Векшина подняли бокалы.
   - Поздравляем! Поздравляем! - почти в унисон воскликнули они.
   Их бокалы сблизились и отозвались мелодичным хрустальным звоном. Дима поспешно выпил и отставил свой бокал в сторону. Он отодвинул тарелки, стоящие перед ним, и водрузил на свободное место компьютер. Ему не терпелось тут же его опробовать.
   - Я так понял, что с его помощью можно рисовать? - радостно воскликнул Дима, ознакомившись с перечнем программ на рабочем столе.
   - Совершенно верно, - подтвердил Виталий. - Открой программу Draw Color и ты сам увидишь.
   - А, что интересно. Что-то в этом есть, - Дима увлеченно застучал пальцами по клавиатуре. Его глаза с этого момента уже не отрывались от экрана. Казалось, он забыл обо всем на свете. Векшина и Виталий переглянулись. Они поняли, что с этого момента Дима не здесь и не с ними.
   В это время раздались звуки танго. В центре зала появилось несколько танцующих пар. Какое-то время Виталий рассеянно наблюдал за ними. Вдруг его осенило. Виталий встал и подошел к Векшиной.
   - Александра, можно вас пригласить на танец? - галантно поклонившись, спросил он.
   Векшина удивилась, но приглашение приняла. Они вышли на середину зала и затерялись среди других танцующих пар. Некоторое время они молчали.
   - Что это на вас нашло? Пригласили меня на танец...- прервала затянувшуюся паузу Векшина.
   - А вы разве не любите танцевать? - улыбнулся Виталий.
   - Очень люблю. Вот только давно уже не приходилось танцевать, - с огорчением заметила Векшина.
  - Ну, вот видите, значит, я угадал, как сделать вам приятное. - Виталий чуть ближе придвинулся к ней телом.
   - Вам это удалось. Спасибо. Не ожидала этого от вас, - Векшина заметила его едва уловимое движение, но отстраняться не стала. Виталий воспринял это, как знак милости с ее стороны.
   - А я от вас... Благодарности, - с чувством произнес он.
   - А вы неплохо танцуете, - похвалила его Векшина.
   - А вы сегодня прекрасно выглядите, - не остался в долгу Виталий. - Вы совсем не обязаны отвечать мне комплиментом за комплимент.
   - Не подумайте, что я это сказал, как ответную любезность. Вы и правда прекрасно выглядите, - Виталий с восхищением смотрел на Векшину.
   Векшина подумала, что даже если он и лукавит, все равно, ей было чертовски приятно.
   - Оказывается, вы можете быть приятным в общении. Не ожидала, - Векшина тихо рассмеялась.
   - А вы знаете, я вообще-то человек неплохой. Если ко мне получше присмотреться. Присмотритесь, и вы увидите во мне еще много положительного. Гораздо больше, чем вы думаете.
   - Хорошо, как-нибудь на досуге я этим займусь, - пообещала Векшина.
   - А сейчас, как раз досуг. Смотрите. Можете прямо в глаза, - Виталий приблизил к ней свое лицо, и снова она не отстранилась от него.
  - А они у вас оказывается голубые, - Векшина смело нырнула в глубину его глаз.
   - А у вас зеленые..., - Виталий смотрел на Векшину, не мигая, словно завороженный.
   Ей стало не по себе от его пронизывающего взгляда, и она отвела глаза. Векшина поспешила перевести разговор на Диму.
   - Смотрите, как он увлечен. По-моему ему понравилось, - кивнула она головой в его сторону.
   - Кстати, это ведь была моя идея, - напомнил про свои заслуги Виталий.
   - Выношу вам за нее благодарность,- Векшина с признательностью посмотрела на Виталия.
   - За один вечер сразу две благодарности от вас. Фантастика, - восхищенно воскликнул он.
   - Реальность, - поправила его Векшина.
  Звуки мелодии стихли, и они вернулись к своему столику. Но в душе каждого еще некоторое время играла музыка.
  
  
   4.
  
  Остаток вечера Виталий с Векшиной провели прекрасно. Они весело болтали, как старые добрые приятели. Дима изредка отрывался от монитора и, перебросившись с ними парой фраз, снова выпадал из общего разговора. В конце концов, Векшина с Виталием махнули на него рукой и перестали вызывать на общение. Им и вдвоем было неплохо.
  Векшина с удивлением отмечала, что впервые за все время, проведенное рядом с Виталием, она воспринимала его не настороженно-враждебно, а просто, как друга. Но она не обольщалась на этот счет. Векшина понимала, что явилось этому причиной. Алкоголь растопил постоянно сковывающие ее зажимы и позволил взглянуть под другим углом зрения на своего мужа.
  Векшина вздрогнула от неожиданности, она вдруг поймала себя на том, что впервые в жизни назвала Виталия своим мужем. Пусть только мысленно, но тем не менее... И мгновенно отрезвела. Ее глаза сразу стали сухими и утратили всякую мягкость. Она посмотрела на Виталия своим обычным взглядом.
  Он рассказывал в это время какую-то забавную историю из своей жизни и прямо-таки поперхнулся на полуслове. Еще минуту назад перед ним сидела совсем другая женщина. Яркая, красивая, обжигающая его горячим взглядом зовущих глаз. Или может быть мне показалось это, спросил Виталий сам себя. И сам же ответил на этот вопрос, решив, что с ее стороны это не более, чем тактический ход. И она своей холодностью намеренно пытается разжечь его.
  Выйдя из ресторана, они поймали частника и погрузились в машину. Векшина демонстративно села рядом с водителем, чтобы не сидеть на заднем сиденье вместе с Виталием. Он отметил этот факт, но не придал ему слишком большого значения. В его голове шевельнулась мысль, что она продолжает свою игру в недотрогу. Но он не забыл, как она сидела перед ним в ресторане сияющая и переполненная истомой. Кто-кто, а он, Виталий, прекрасно разбирается в этом немом языке женских невысказанных желаний. Виталий решил не упускать этого шанса.
  Войдя в дом, Векшина быстро прошла в свою комнату, предварительно пожелав Диме спокойной ночи. Но не успела она закрыть за собой дверь, как услышала легкий стук. Дверь распахнулась, и в ее проеме появился Виталий. Весь его вид говорил о том, что он был в полной уверенности, что его тут ждали.
   - Вам что-то нужно? - с удивлением спросила Векшина.
   - Ничего. Просто хотел поблагодарить вас за сегодняшний вечер, - в глазах Виталия вспыхнул, настороживший Векшину блеск.
   - Ну, что вы. Причем тут я. Это надо Диму благодарить.
   Векшина отвернулась к зеркалу и стала снимать серьги.
   - Да, разумеется. Дима виновник торжества. Но, торжества могло и не быть. Если бы вы не были такой ... Такой, как сегодня, - Виталий пожирал глазами ее обнаженную шею, плечи. В висках у него застучало.
   - Интересно, какой же я была?- Векшина сняла ожерелье, но не успела положить его в шкатулку. Виталий приблизился к ней со спины и сжал ее плечи руками.
   - Вы были обворожительны, - горячо шепнул он ей на ухо.
   - Вы с ума сошли, - Векшина попыталась вывернуться из его объятий, но Виталий держал ее крепко, как дикий зверь свою долгожданную добычу.
   - Вы правы, я сошел с ума... от вас, - губы Виталия потянулись к губам Векшиной.
   - Да, как вы смеете. Что вы себе позволяете! - она изловчилась и ударила его по лицу.
   Оплеуха мгновенно отрезвило Виталия.
   - За что? Разве я хотел сделать что-то плохое? Всего навсего один поцелуй..., - он расцепил свои объятия.
  - Целуйтесь со своими, своими... сами знаете кем, - задыхаясь от возмущения, выкрикнула Векшина ему в лицо.
   Виталию сделалось обидно. Он к ней со всей душой, а она...
   - Что не можете найти подходящего слова? Или вам стыдно его произнести. А хотите, я сам его произнесу?
   - Только посмейте. В моем присутствии, - глаза Векшиной сузились и горели злым огнем.
   - Ну, да. В вашем присутствии никто ничего не смеет. Ни один мужчина. А знаете почему? Я вам скажу, - Виталий поколебался немного, но все-таки высказал, что думает по этому поводу, - Они вас боятся.
   -Что вы несете, - возмутилась Векшина.
   - Вот именно вас боятся, - еще раз подтвердил Виталий свои слова. - Вы страшны, как смертный грех. Не лицом конечно. А душой. Душа у вас черствая и заносчивая. Я понял, почему у вас никого нет. Потому что вы наводите страх на мужчин, они пугаются к вам даже приблизиться.
   Виталий с удовольствием высказал ей все, что давно наболело. Ему стало даже приятно после этого. Как будто он избавился от тяжелого ненужного груза, который был вынужден постоянно таскать с собой.
   - Уходите, я не намерена выслушивать этот бред, - Векшина жестом указала Виталию на дверь. Но он разошелся и не хотел униматься.
   - Нет, я вам сейчас скажу. Наболело, знаете ли. А тот ваш господинчик, который травил нас обедом в ресторане, я видел, как он пялился на вас. Небось губешки-то раскатал сначала. Да только где он сейчас, а? Не знаете? А я знаю. Он понял, что вы за штучка и сбежал от вас в ужасе, пока вы его не сожрали с потрохами.
   - Убирайтесь. Вы пьяны, - Векшина распахнула дверь и остановилась в ожидании. На этот раз Виталий послушался. С немым укором он проследовал мимо нее гордый и независимый, как человек, исполнивший важную миссию, раскрывший глаза невежде.
   Избавившись от назойливого присутствия Виталия, Векшина с силой захлопнула дверь и в изнеможении прислонилась к ней спиной.
   - Что он нес, что нес? Меня боятся мужчины? Нет, не может этого быть. А может он прав? - Векшина задумалась.
  Она быстро разделась и, разобрав постель, юркнула под теплое одеяло. Уютно свернувшись клубочком, постаралась заснуть Но сон не шел. Перед ее глазами то и дело возникал образ Виталия и его обвинительные речи. Мысленно она возражала ему, спорила и приводила веские доводы в пользу правоты своих слов. Она вспомнила Нусинова и его неприкрытый мужской интерес к ней. Чтоб он ее боялся? Быть такого не может, успокаивала она себя.
  Вдруг ее осенила неожиданная мысль. Но ведь это же легко проверить! И едва это пришло ей в голову, она сразу же успокоилась. И уже через минуту спала спокойным глубоким сном.
  
   5.
  
   Света вошла в квартиру, бросила сумку на пол, со злостью скинула резкими движениями туфли с ног, которые упали в разных углах прихожей, и вошла в комнату. Там она продолжила в том же стиле раздеваться. Высвободилась от пиджака и кинула его на пол, затем одним рывком стянула юбку, которая нашла приют рядом с верхней частью костюмного ансамбля. Оставшись в трусах и лифчике, Света направилась к бару. Достала бутылку коньяка и стакан. Выпив, она повалилась на диван. Увы, коньяк ничуть не улучшил настроения, хотя Света на это сильно надеялась. Потому что оно было таким, что хотелось удавиться. А что еще оставалось, если дела идут так плохо, что хуже просто некуда. За весь день ни одного покупателя. И при этом за все нужно платить. Да еще долг Чернова висит над ней, как дамоклов меч. Вот-вот упадет в любой момент на нее и срежет под самый корешок. А этот Виталий - чтоб ему импотентом быстрее стать - не желает иметь с ней дело. Она готова поставить на кон все, что имеет, что он по уши влюблен в свою драгоценную женушку. Ну и пусть, туда ему и дорога. Вот только как рассчитаться с Черновым?
   Она снова потянулась за бутылкой, но ее движение прервал телефонный звонок. Поспешно Света схватила трубку и чуть в нее не выругалась - она узнала голос Чернова. Вот уж с кем она хотела бы говорить меньше всего в мире. Как здорово, если бы он окочурился.
   - Да, Александр Геннадьевич, я так рада вас слышать, - медовым голосом протянула она. На миг у нее возникла мысль, что она переигрывает, но тут же ее отбросила - да какая, в сущности, разница. Все равно уже не выкрутиться. Так что один черт.
   - Сейчас еще больше обрадуешься. Дело у меня к тебе, дорогая. Выполнишь, половина твоего должка, считай, что корова языком слизала.
   - А что за дело? - мгновенно воспрянула она духом.
   - Да, пустяковое дело, любой первоклашка справится. А уж ты и подавно, - весело проговорил в трубку Чернов.
   - И что я должна сделать?
   - Да всего ничего. Мне нужна информация, когда никого не будет в доме твоего милого дружка.
   - Да, как я ее вам добуду, я же там не живу, - сразу же поникла Света. Задание было явно невыполнимым.
   - Хочешь скостить половину долга - добудешь. - Голос Чернова прозвучал жестко. - А иначе сама знаешь, что будет. Мои ребятки, прослышав про твою неземную красоту, бьют копытом, так хотят к тебе в гости пожаловать. Так что раскинь мозгами, как себя уберечь и как долг уменьшить. И поторопись, у меня каждый день дороже золота. Жду твоего звонка с огромным нетерпением.
  Чернов, не прощаясь, разъединился. Несколько секунд Света смотрела на трубку, затем с остервенением бросила ее на пол. Туда, где уже лежали ее пиджак и юбка.
   6.
  
  Виталий посмотрел на часы. Рабочий день близился к концу, и это его порадовало. Несмотря на то, что последнее время он с каким-то первозданным рвением стал относиться к своим служебным обязанностям, сегодня его рабочие порывы были весьма и весьма умеренными. Виталий связывал это с неудачей, постигшей его с Векшиной.
  Он прекрасно помнил, как она оттолкнула его после ресторана, а также и то, как ему безумно хотелось ее в этот момент. Но объяснить себе, что на него тогда нашло, почему его вдруг посетило такое странное желание, он затруднялся.
  Виталий попытался разобраться, что же с ним происходит. Может, он был сильно пьян и все его животные инстинкты в таком расторможенном состоянии сразу подняли голову? И то желание, которое он спроецировал на нее было, предназначено вовсе не ей, а просто женщине вообще. Неважно какой. Первой, подвернувшейся под руку.
  Виталию понравилось найденное объяснение, он сразу успокоился. Все стало на свои места. Как же сразу легко становится, когда все ясно, просто и понятно, с облегчением подумал Виталий и стал собираться домой. Но не успел он дойти до двери, как неугомонный червячок сомнения снова поднял свою голову и стал нашептывать ему на ухо всякие мысли, которые вновь лишили Виталия покоя. То, что пыталось внушить ему это противное членистоногое, Виталию совсем не понравилось. Из его умозаключений следовало, что возникшее неожиданное желание к Векшиной, вовсе не случайность, не плод, разгоряченного спиртным воображения, а ...
   Нет, такого просто не может быть, с негодованием отбросил Виталий эту мысль. Чтобы он влюбился в Векшину? Нет. Никогда. Это не мой тип. Вот Света, это другое дело... Виталий вдруг с ностальгией вспомнил о своей подружке. Но это, похоже, уже прошлое. А настоящее еще не пришло, с грустью подумал Виталий.
  Телефонный звонок вывел его из круговерти этих мыслей. Виталий поднял трубку и услышал голос Светы.
   - Привет, милый, - нежно пропела она.
   - Привет.
   Виталий напрягся. Он подумал о том, что она снова звонит, чтоб увидеться. А у него, похоже, снова отсутствует желание.
   - Ну, как ты? - спросила Света, неопределенно о чем.
   - Нормально, - ответил Виталий в том же духе.
   - Я имею в виду, тебе тогда, сильно попало после моего ухода? - уточнила Света свой вопрос.
   - Да, нет, все обошлось.
   - А то я думала, вдруг тебе устроили скандал? - Света замолчала, ожидая его объяснений.
   - Ты же знаешь, у нас не те отношения, чтобы устраивать скандал, - объяснил Виталий. - Конечно, жена не была в восторге от увиденного, но она женщина воспитанная, грубого слова не скажет. Просто сделала замечание и инцидент был исчерпан.
   - Ну и хорошо, а то я переживала, - обрадовалась Света.
   - Ты больше так не приходи, лучше договоримся где-нибудь в другом месте, - попросил ее об одолжении Виталий. И тут же с тоской подумал, что и в другое место ему навряд ли захочется в ближайшее время.
   - Вот я и звоню, чтобы договориться. Когда ты на этой неделе свободен? - Света тут же уцепилась за его слова.
   Виталий понял, что ему на этот раз не отвертеться и без всякого энтузиазма начал.
   - Так, дай подумать. Сегодня я приду поздно, завтра я еду по делам. Наверное, в четверг или пятницу. А точнее в четверг. Да, точно, в четверг. Потому что в пятницу мы всей семьей едем к отцу.
   - Кстати, как он? - заинтересованно спросила Света.
   - Все еще в реанимации. Он еще в плохом состоянии, врачи даже не разрешают ему говорить. А навестить первый раз разрешили. Вот мы с женой и собрались.
   - А Дима поедет? - снова спросила Света.
   - Да, Дима тоже поедет. Мы хотим, чтобы он видел, что у нас все хорошо, что мы все вместе, как нормальная семья. Он это всегда желал, зачем его сейчас лишний раз расстраивать. Еще в таком состоянии.
   Виталий не понимал, с чего она вдруг заинтересовалась вещами, к которым всегда была равнодушна.
   - Конечно, правильно, - согласилась с ним Света. - Ну, ладно, не буду тебя больше задерживать. Значит до четверга?
   - До четверга, - с готовностью подтвердил Виталий.
   Виталий остался доволен, что она не стала требовать встречи немедленно.
   - А что будет в четверг... так до него еще дожить надо, - подумал он.
   Света положила трубку и с удовлетворением подумала, что сегодняшний пятиминутный разговор с Виталием, дал ей больше, чем все предыдущие вместе взятые, включая свой визит в его дом.
   Она набрала номер Чернова.
   - Александр Геннадьевич, это Света, - едва сдерживая, рвущееся наружу ликование, произнесла она.
   - И как твои успехи, Шерлок Холмс? - насмешливо спросил ее Чернов, явно не ожидая от нее никакого результата.
   - Я все узнала, - поспешно сказала Света.
   - Когда? - сразу сделался серьезным Чернов.
   - В эту пятницу. Они все трое поедут в больницу навещать отца.
   - Молодец, хорошие новости. Молодец. А прикидывалась неумехой, - Чернов сразу же бросил трубку.
   Света медленно опустилась в кресло.
   - Кажется, на этот раз пронесло, - подумала она.
   Только сейчас, впервые за много дней, Света поняла, в каком напряжении жила все это время. Но вместо желанного облегчения, она ощутила полное опустошение. Cейчас пронесло, а что потребуется от меня в следующий раз? - с тоской подумала она и с удивлением заметила, что до сих пор держит в руках телефонную трубку.
  
   7.
  
  Векшина не поверила Виталию. Не поверила в тот бред, который он нес после ресторана. Это надо же такое придумать: ее боятся мужчины. Нет. Такого не может быть, успокаивала она себя. Виталий сказал это со зла. После неудачной попытки овладеть ею. Он не привык к сопротивлению со стороны женщин и думал, что и на этот раз все будет идти как по маслу. Но не тут-то было.
   Векшина часто мысленно возвращалась в тот вечер, когда отказала Виталию. И те слова, которые он бросил ей в лицо, не давали до сих пор покоя. Она не принимала их всерьез, гнала прочь, как ночной сумбурный кошмар, убеждала себя, что это полная чушь и не стоит даже по этому поводу беспокоиться... Но все таки, почему тогда они никак не уходят из ее головы. Кружат и кружат над ней, как воронье, почуявшее верную добычу. Не от того ли, что это все-таки правда? Или даже часть правды?
  В конец измучавшись, Векшина решила внести ясность в этот вопрос. Тем более, что ей представлялось это совсем несложным.
   Нусинов и Векшина ужинали в зале ресторана. Векшина была задумчива и молчалива. Нусинов то и дело бросал на свою спутницу долгие внимательные взгляды и откровенно любовался ею. Он уже давно понял, что эта женщина нравится ему. Но сегодня она была по-особенному хороша. Не так, как всегда. Сейчас перед ним сидела не застегнутая на все пуговицы железная бизнес-леди, а женщина, в полном смысле этого слова. Хотя внешне вроде бы ничего и не изменилось в ней. Тот же взгляд и та же улыбка. Хотя нет, Нусинов уловил в ней некоторую неуверенность, как будто ее мучили какие-то сомнения. Нусинов знал, что любые противоречия, раздирающие человека, ослабляют его, делают беззащитным и уязвимым. И если он прав в своих предположениях, по отношению к ней, то его, можно только поздравить в таком случае. Ведь слабость всегда нуждается в силе. А у него этой силы, хоть отбавляй. И он готов ею поделиться с ней.
   - Признаюсь, я был немного удивлен вашим сегодняшним приглашением, - нарушил затянувшееся молчание Нусинов.
   - Что странного в том, что я пригласила вас поужинать? - откликнулась Векшина, очнувшись от своих мыслей.
   - Меня первый раз приглашает в ресторан женщина.
   - Я хотела вас отблагодарить за заключение очень выгодной сделки. Если бы не вы она бы не состоялась, - сказала она.
   - Жаль.
   Нусинову было на самом деле жаль, он все-таки надеялся, что в ее приглашении кроется совсем другая причина.
   - Я вас не понимаю. Вы жалеете о том, что помогли мне? - Векшина подняла на него глаза.
   - Да, нет, я совсем о другом. Жаль, что поводом для нашей встречи является какая-то сделка, - с нескрываемым сожалением проговорил он.
   - Мне странно это слышать от такого делового человека, как вы.
   - Я просто хотел сказать, что предпочел бы, чтобы причина нашей встречи была более романтической, - Нусинов мягко дотронулся до ее руки.
   Это было всего лишь одно едва уловимое движение, мимолетное, как случайная мысль, залетевшая в голову, но Векшиной сделалось очень приятно. Никакой навязчивости и напора. Она вспомнила вечер после ресторана и грубость Виталия. Прикосновение Нусинова было полным контрастом в сравнении с его агрессивным поведением.
   - А что нам мешает сделать это? Давайте превратим деловой ужин в романтический, - Векшина улыбнулась.
   - Вы не шутите?- уточнил на всякий случай Нусинов.
   - Почему вас удивляет мое предложение? Или может быть я не подходящая кандидатура для такого ужина?
   - Что вы! - горячо возразил Нусинов. - Очень даже подходящая. Я просто счастлив говорить с вами не о делах, а о более тонких материях.
   -Хорошо. Давайте поговорим с вами о женщинах, - Векшина обрадовалась возможности направить разговор в нужное ей русло.
   - О женщинах я готов говорить сколько угодно. Это моя любимая тема.
   - Тогда скажите мне, какой тип женщин лично для вас наиболее привлекателен? - Векшина пристально посмотрела своему спутнику в глаза.
   - Я люблю женщин, знающих себе цену.
   - Вам нравятся женщины, назначающие себе цену? - переспросила Векшина.
   - Не назначающие, а знающие, - уточнил Нусинов. - Это может быть даже женщина с сильно завышенной самооценкой. Ее образ - богиня, императрица. Она на троне, а все мужчины у ее ног.
   - Но к такой женщине осмелится приблизиться не каждый мужчина.
   - Вы правы - не каждый, - согласился с ней Нусинов. - Только избранные.
   - Которые могут побороть свой страх перед ней? - Векшина подводила своего собеседника к волнующему ее вопросу.
   - Не свой, а ее.
   Его ответ немного обескуражил Векшину.
   - Разве может чего-то бояться императрица?- спросила она с недоумением.
   - Может. То, что ее примут за простолюдинку и не воздадут ей должное, - пояснил свою точку зрения Нусинов.
   Векшина задумалась над его словами.
   - А вы это тонко подметили. Это невыносимо, когда тебя унижают, умаляют, недооценивают. Но с другой стороны, если мужчина не способен оценить высокое, значит он глуп.
   - Или слишком мал. Ребенок, что с него взять, - Нусинов мягко улыбнулся ей.
   - Вы правы- глупцы и дети не знают страха даже перед богиней, - задумчиво произнесла Векшина.
   - Я заметил, вы несколько раз упомянули о страхе. Вас что-то беспокоит?- Нусинов внимательно смотрел ей в глаза.
   - А от вас ничего не скроешь. Беспокоит.
   - Вы можете мне доверить что?
   - Да... так., ничего особенного, - замяла эту тему Векшина. - А впрочем, это все ерунда. Лучше пригласите меня на танец. Танцевать хочется.
   - И правда. Извините, что первый не догадался, - спохватился Нусинов. - Прошу вас.
   Он галантно поклонился и протянул Векшиной руку. Она оперлась на нее. Нусинов провел ее между столиками и бережно взял за плечи. Звуки танго закружили их.
   После танца Векшина поблагодарила Нусинова. Он ответил дежурной любезностью. Векшина улыбнулась про себя. Он не понял, за что она ему благодарна. Да это и не важно. Пусть думает, что за танец. Но она-то знает: за то, что избавил ее от сомнения.
  
   8.
  
  Странные мысли и чувства владели Виталием. Его не отпускала мысль, что он должен непременно каким-либо образом исправить то негативное впечатление, которое осталось у Векшиной после столь неудачного посещения ее комнаты после ресторана. Если он этого не сделает, то надолго потеряет душевное спокойствие. Еще недавно ему было почти что наплевать, что думает она о нем. Иначе, как обуза, навязанная ему отцом, он не воспринимал этот брак. Но он не заметил точно, в какой момент все сильно изменилось. И теперь он ловит чуть ли не каждый взгляд Векшиной. И когда ему удается это сделать, какое-то приятное ощущение возникает где-то внутри. Так как Виталий не слишком любил долго думать о каком-то одном предмете, то не стал долго размышлять и о том, как ему исправить положение. По дороге домой остановился возле цветочного магазина, купил огромный и самый дорогой букет из тех, что там был. И довольный собой поехал дальше.
  Виталий постучался в комнату Векшиной. Та пригласила войти. Держа перед собой букет, как воин щит, он вошел в комнату и направился прямо к Векшиной.
   Векшина с удивлением посмотрела на него и даже слегка попятилась.
   - Это еще что за явление?
   Виталий торжественно протянул ей цветы.
   - Это вам.
   - Мне? По-моему, вы меня с кем-то перепутали. - Векшина сделала еще шаг назад, и Виталий так и остался стоять с букетом.
   - Нет, это вам, - повторил Виталий. - Я принес вам не только цветы, но и свои извинения. Извините меня за тот вечер, после дня рождения Димы. Я тогда немного перебрал.
   - Зато я услышала много интересного для себя.
   - Забудьте, - смущенно пробормотал Виталий. - Мало ли что с пьяна скажешь.
   - Нет, не скажите. Правильно говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
   - Я даже не помню, что говорил, - вздохнул он.
   - Да не так уж вы были и пьяны. Просто вам почему-то сейчас не хватает мужества, сказать мне в лицо то, что вы обо мне думаете. А вот тогда сказали.
   - Ну, если уже сказал, то зачем тогда повторяться, - резонно возразил Виталий.
   - Я бы внесла поправочку. Не повторяться, а притворяться. Вы ведь притворяетесь, что ничего не помните, наверное, потому, что боитесь.
   - Да, боюсь, - сознался Виталий.
   - Объясните, чего же вы так сильно боитесь?
  - Вашего осуждения.
  - Ну, вот видите. Значит, вы сказали правду, что меня боятся мужчины. Неужели я на самом деле такая страшная.
   - Что вы! Вовсе не страшная.
   - Значит, меня можно не бояться?
   - Конечно.
   - А почему вы боитесь?
  - Я не боюсь.
  Векшина посмотрела в лицо Виталия и едва заметно улыбнулась.
   - Что-то я вас не пойму. Вы противоречите себе каждую минуту.
   -Это я со страху.
   - Ну, вот видите, теперь снова боитесь. Вы все время колеблетесь между двумя крайностями. Говорите одно, делаете другое. Принесли мне розы, а сами вцепились в них и не отдаете. Давайте их сюда.
   Виталий с готовностью отдал ей букет.
   - Значит, вы прощаете меня?
   - Прощаю, - сказала Векшина, принимая цветы.
   Виталий нерешительно посмотрел на нее.
   -А тот поцелуй?
   - И поцелуй прощаю. Сегодня день всеобщей амнистии.
   - Я так рад. Просто камень с души упал. А можно я вас поцелую?
   -Что?!
   - По-родственному. В щеку. Не более того.
   Пока Векшина раздумывала, что ей ответить на этот провокационный демарш, Виталий чуть ли не прыжком подскочил к ней, поцеловал, как и обещал, в щеку и моментально исчез из комнаты.
   Несколько мгновений Векшина пребывала почти в полной неподвижности, затем недоуменно покачала головой и втянула носом аромат цветов, которые все еще держала в руке. Одно она сейчас понимала четко: заключительная выходка Виталия совсем не рассердила ее.
  
   9.
  
  Было уже предвечернее время, когда к дому Яхонтовых подъехала машина для ремонта электросетей. Она остановилась возле ограды. Неторопливо, словно бы сознавая всю важность миссии, пополз вверх подъемник. Человек, который в нем находился, перерезал провод. Подъемник стал опускаться вниз, и человек спрыгнул с него по другую сторону забора.
  Он сбил замок на воротах и отворил их. В них въехала ремонтная машина. Несколько человек во главе с Наумовым быстро выскочили из нее и побежали к дому. Открыть входную дверь для опытного специалиста тем более при наличии всех нужных инструментов оказалось минутным делом. Все вошли в дом.
   Наумов строго посмотрел на остальных бандитов.
   - Помните, нам нужен только сейф. И больше ничего, - произнес он. - Это приказ босса. Это тебя в первую очередь касается Косой.
   - Да поняли все, - резко отозвался Косой. - Несмотря на молодость у него уже были две ходки в зону. И потому обладал авторитетом. - Возьмем только сейф. Знать бы, где он?
   - Я уж тебе, козел, говорил, сейф в кабинете, а кабинет должен быть в конце коридора. Вот тебе коридор, идем в конец.
   Вся группа, выстроившись в цепочку, направилась в другой конец коридора. У последней двери они замерли.
   Наумов толкнул Косого.
   - Давай, Косой, ты же у нас специалист по дверям. Косой подошел двери, достал из сумки инструменты и взялся за ручку замка. Неожиданно дверь открылась.
   - Да у них дверь-то и не заперта, - удивился Косой.
   - Гостей не ждали, - довольно хмыкнул Наумов. - Тем лучше для нас. Идем.
   Все быстро вошли в кабинет и сгрудились возле стоявшего в углу небольшого сейфа.
   - Хватаем и несем, - приказал Наумов.
  Однако сейф оказался неожиданно тяжелым. Он с грохотом вывалился из их рук. От возникшей детонации распахнули дверцы серванта, из которого посыпалась посуда. И буквально через мгновение весь пол был усеян ее обломками.
   - Черт! Все же наследили, - выругался Наумов. Он с тоской подумал о том, как к этому происшествию отнесется Чернов. Конечно, можно было бы попробовать его скрыть, но опасно. Любой из этих рыл способен нашептать ему об его, Наумова, оплошности.
   - Ладно, черт с этими тарелками. Хватайте сейф. И поволокли по полу. А то снова уроним.
   До машины они добрались благополучно. Погрузили в нее сейф и уже через минуту мчались по шоссе подальше от этого дома.
   10.
  
   Виталий, Векшина и Дима зашли в дом. Они вернулись из клиники после поездки к Яхонтову. Встреча с отцом получилась тяжелая. Он был еще очень слаб и выглядел плохо. Врач отвел им на встречу буквально несколько минут. Юрий Петрович лежал под капельницей с бледным серым лицом и закрытыми глазами. Когда появились Виталий и Векшина, его ресницы дрогнули, он слегка приоткрыл глаза, посмотрел равнодушным, ничего не выражающим взглядом на вошедших, и снова закрыл их. Векшиной показалось, что он даже никого не узнал.
   Побыв немного возле отца, Векшина, Виталий и Дима отправились в обратный путь. Почти всю дорогу они молчали, находясь под тягостным впечатлением от посещения клиники. Они были настолько удручены увиденным, что, войдя в дом, не заметили в нем следов пребывания других людей.
   И только Хэппи, рванувшийся им навстречу с громким лаем, вернул их к действительности. Векшина попыталась его успокоить, но Хэппи не унимался. Казалось, он что-то хотел сказать им.
   - Ну, что Хэппинька, что? Соскучился? Подожди, дай раздеться, - Векшина погладила пса, но он продолжал надрываться в лае. Он метнулся куда-то вглубь коридора, но тут же вернулся обратно и снова зашелся в надсадном лае.
   - Какой-то он не такой, как всегда. Как будто хочет что-то сказать, - удивился Виталий такому необычному поведению собаки.
   В это время Хэппи вырвался из рук Векшиной и рванул в конец коридора. Векшина и Виталий встревоженные отправились за ним. Хэппи привел их к дверям кабинета Яхонтова.
   Векшина увидела дверь открытой и возмущенно обратилась к Виталию:
   - А почему комната Юрия Петровича открыта? Виталий, я же тебя просила закрывать комнату отца. Хэппи ведь может там набезобразничать.
   - Хэппи - умный пес. Он не будет этого делать, - возразил Виталий. - Хотя я не помню, чтобы заходил в комнату отца . Поэтому дверь должна была быть закрытой.
   -Тогда это все странно, - произнесла Векшина.
   Войдя в кабинет, Виталий и Векшина первым делом увидели разбитый сервиз.
   - Ну, вот полюбуйся. А ты говорил, что он умный пес. Смотри, что он натворил, - Векшина укоризненно покачала головой.
   Хэппи в это время метался по комнате и что-то вынюхивал.
   - Подожди, ты хочешь сказать, что Хэппи допрыгнул до дверцы серванта, а потом ее открыл? Интересно было бы посмотреть, как он умудрился это сделать, - Виталий в задумчивости уставился на осколки, усеявшие весь пол.
   - Не знаю, наверное, зубами, - сделала предположение Векшина.
   - Да, он не допрыгнет на такую высоту. Он маленький, - не согласился с ее версией Виталий.
   - Он мог сначала запрыгнуть на стул, а потом оттуда...
   - А где ты тут видишь рядом стул? - оборвал Виталий Векшину на полуслове. - Нет, тут что-то не то. Виталий внимательно начал осматривать комнату. Внезапно он остановился, как громом пораженный.
   - Что случилось?- Векшина с тревогой смотрела на него.
   - Тут должен был стоять сейф. А сейчас его нет, - у Виталия даже испарина выступила на лбу.
   - А что это был за сейф? - с тревогой спросила Векшина.
   - Это отцовский сейф.
   - Может, он его переставил, а ты просто не знаешь, - сделала предположение Векшина.
   - Нет. Я сам его видел, когда последний раз заходил в комнату. А заходил я сюда два дня назад. И он тут стоял. В этом углу.
  - А ты ничего не мог перепутать?
  - Да ты что. Этот сейф тут стоит столько, сколько я себя помню. И я никогда не видел, чтобы отец его открывал при мне. Если он и делал это, то только когда оставался один. - Виталий в растерянности смотрел на место, где должен был стоять сейф и ничего не понимал.
  - А что в нем хранилось?- поинтересовалась Векшина.
  - Мне самому было это интересно и я как-то спросил у отца. Он мне сказал, что какие-то важные бумаги. Какой-то секретный архив.
  - А ты не знаешь, чьи это секреты?- Векшина почувствовала внезапное волнение.
  Виталий покачал головой, - Что ты. На то они и секреты, чтобы о них никто не знал.
  - Виталий, это же кража! - воскликнула Векшина.
  - Точно! Сигнализация! Только сейчас до меня дошло. Ведь она уже была отключена, когда мы вошли в дом, - только сейчас сообразил Виталий.
  - Ну, да. А я подумала, что ты ее заблокировал.
  - Нет, я не притрагивался к ней. После встречи с отцом, я был под тяжелым впечатлением и как - то совсем забыл про сигнализацию.
  - Все ясно. В доме были воры. Надо срочно заявить в милицию, - Векшина достала мобильник.
  - Но кому это понадобилось? - Виталий все не мог поверить, что это правда.
  - Вот пусть там и разбираются, - ответила Векшина и набрала номер телефона отделения милиции.
  
  Глава 20.
  
   1.
  
   Чернов читал извлеченные из сейфа Яхонтова документы и не верил своим глазам. Конечно, он надеялся на удачу, но чтобы она была бы такой большой, об этом он и не мечтал. Нет, это почти невероятно, такое случается раз в сто лет. Или даже раз в тысячу лет. Он никогда не был религиозным, вернее, в его размышлениях Бог почти никогда не присутствовал. Но сейчас едва ли не впервые у него возникло сильное желание пойти в церковь и поблагодарить Господа за такую великую помощь. А иначе как можно еще объяснить, что эта бесценная информация попала к нему в руки.
  Это неожиданное желание вызывало у Чернова нечто вроде приступа смеха. Кто бы мог подумать, что ему захочется молиться. Такого с ним еще не случалось. Он налил в бокал коньяк и с наслаждением выпил. Давно этот напиток не доставлял ему такого удовольствия. Впрочем, ему сейчас буквально все доставляло удовольствие.
  Он снова придвинул к себе папку. Да, надо отдать должное Яхонтову, старик хорошо потрудился, материал собрал убедительный. Хоть прямо начинай судебный процесс. И кто бы мог подумать, что этот Френсис Хьюз на самом деле вовсе не Хьюз, а Федор Хохлов, к тому же вор и торговец наркотиками. И находится в федеральном розыске. А это означает, что достаточно одного его, Чернова, звонка - и в шикарный номер псевдоамериканца в гостинице приедет наряд милиции, и оденет на его белые холеные ручки как на обычного уголовника отнюдь не золотые браслеты, А если позвонить прямо сейчас? Сообщить им, что знает, где находится беглый преступник Федор Хохлов - и уже сегодня он окажется на вонючих нарах в двух шагах от параши.
  Чернов снял трубку с телефона, несколько секунд задумчиво смотрел на аппарат, затем положил ее обратно. Нет, с этим он всегда успеет. Это было бы слишком просто, а значит слишком глупо и опрометчиво. Он должен гораздо лучше воспользоваться выпавшим шансом. И нанести удар в тот момент, когда он принесет максимальную пользу. И уж тогда Френсис Хьюз, то бишь Федор Хохлов держись. За все он получит сполна.
  Чернов вспомнил их встречу в ресторане, наглый заносчивый вид Хохлова - и усмехнулся. А ведь разыгрывал из себя респектабельного господина. А как акцент имитировал, не хуже настоящего артиста. Вот он, Чернов, и поверил, что перед ним стопроцентный американец. Едва не купился на такой дешевый трюк. Но ничего, придет время - и этот вор-актер за все заплатит. Уж он сумеет выколотить из него все долги. Только надо точно все рассчитать, не допустить оплошность.
  Чернова вдруг охватило волнение, вызванное предчувствием, что ждать осталось совсем не долго. Хохлов явно готовится к решающему сражению. И это очень даже замечательно. Пусть он его и начинает. А он, Чернов, вступит в него тогда, когда на сторону Хохлова будет клониться победа. И вот когда тот будет уверен, что она у него уже в кармане, в этот самый момент на сцену выйдет он с этой замечательной папочкой. И предъявит свои аргументы. Между прочим, можно просто предложить ему купить этот архив. Пару миллионов долларов вполне по силам из него вытянуть. А, судя по всему, они у него есть. И даже в большем количестве. Интересно будет как-нибудь при случае узнать, каким образом он их намыл. А пока...
  Чернов аккуратно стал складывать все листки обратно в папку. Затем завязал ее и положил в сейф. Пусть они там еще полежат некоторое время. Затем снова налил коньяк.
  - За успех! - провозгласил он тост.
  
  2.
  
  Ярцев сидел в своем кабинете и хмуро смотрел перед собой. В его голове беззвучно струился бесконечный поток безрадостных мыслей. Да и откуда взяться радостным, если он почти физически ощущал, как выскальзывает ситуация из его рук, как с каждым днем все сильней шатается стул под ним. И все из-за этой Векшиной, не будь ее, он бы сейчас чувствовал себя тут королем. С сыночком старика бы справился без больших затруднений.
  В последнее время мысли о Векшиной мгновенно, как у собаки Павловой, вызвали в нем рефлекс ярости. Приходилось прикладывать огромные усилия, дабы держать себя в руках. Особенно в ее присутствии. Иногда у него возникало такое жгучее желание сжать свои руки на ее горле, что даже начинала кружиться голова. Ярцев отлично понимал, что если в самое ближайшее время он что-то не предпримет, то можно почти с уверенностью считать, что эту партию проиграет. Ему отлично известно, что Векшина готовит ему мат. И он должен во что бы то ни стало ее опередить. Только вот легко сказать, да трудно сделать. Но и без борьбы он свои позиции на доске не сдаст. Если есть сильный ход, способный изменить судьбу всего поединка, он непременно его найдет. Ярцев потянулся к телефонной трубке.
  Сауляк вошла в его кабинет, как обычно робко посмотрела на него, словно бы ожидая от него подвоха, и опустилась на стул. Она сидела, словно школьница, плотно сжав колени, руки сложены на животе, а спина прямая. Она выжидающе глядела на Ярцева, и он знал, что Сауляк ни за что не начнет первой разговора. Хоть так будут сидеть весь рабочий день.
  Ярцев мысленно вздохнул. Да, не такой союзник ему сейчас нужен, но выбирать не приходится, а приходится, как скульптуру, работать с тем материалом, что есть под рукой.
   - Хотите чего-нибудь выпить, Татьяна Валерьевна? - предложил Ярцев.
   Сауляк бросила на него настороженный взгляд.
   - Спасибо, Владимир Александрович, но я пью крайне редко.
   - Вы счастливая. А я вот не могу не пить. Иначе нервы не выдерживают.
   - Разве что-нибудь случилось, Владимир Александрович? - удивилась главный экономист.
   Ярцев для усиления эффекта взмахнул руками.
   - Вы еще спрашиваете. Хотя можно считать, что ничего не случилось, если не считать такой мелочи, что мы, как Титаник, прямым курсом плывем на айсберг, который нас и потопит.
   Сауляк наморщила, несмотря на возраст, все еще гладкий лоб.
   - Не совсем понимаю, о чем вы говорите.
   - Неужели не понимаете? А я полагал, что мы с вами единомышленники.
   - Конечно, мы же работаем в одной компании, - медленно, явно подбирая слова, проговорила Сауляк. И по этому признаку ему было понятно, что он атак отнюдь не считает.
   - А вот это совсем не повод для единомыслия. Это отчетливо видно на примере нашей компании. Неужели вы не видите, что творится.
   - А что такое? Наше финансовое положение сейчас устойчивое. Это я как главный экономист говорю.
   - Да при чем тут это, - не сдержал раздражения Ярцев. Это женщина вызывала в нем неприязненное чувство. Будь его воля, он давно бы с треском ее выгнал. - Сегодня оно устойчивое, а завтра покатимся с горы. Я же говорю: мы Титаник, который прямо идет на льдину.
   - Но что вы имеете в виду конкретно? Я никак не могу вас понять.
   - Очень жаль. Я-то думал, что вы понимаете, к чему нас приведут идеи Векшиной.
   - А к чему?
   Ярцев едва сдержал себя, чтобы не заорать на нее
   - К катастрофе, - пояснил он. - Она хочет сломать налаженный годами бизнес и по сути дела построить новую компанию. Мы должны с вами объединиться, чтобы спасти ее.
   Сауляк ответила не сразу. Было видно, как трудно давался ей этот разговор.
   - Да, вы правы - риск есть. Но я полагаю...
   - У нас нет время на долгие обсуждения, - прервал ее Ярцев. - Разве не видите, дорог каждый час.
   - Но что вы предлагаете? - Лицо Сауляк отразило недоумение.
   - Я намерен уже завтра созвать Совет Директоров. И потребовать от Векшиной либо сменить курс, перестать играть в новаторство, либо...
   - Либо что? - Она буквально вся напряглась.
   - Либо подать в отставку, - решительно закончил Ярцев. - И очень надеюсь на то, что вы меня поддержите. Больше некому. Вы же видите, что Виталий Юрьевич полностью попал под влияние жены. И поддерживает все ее авантюры. От нас зависит спасение компании, будет ли она жить и дальше или скоро ее не станет. А если так дело пойдет, то в этом я нисколько не сомневаюсь. Я хочу знать, могу ли я на вас надеяться?
   - Вы знаете, я всегда защищаю интересы компании.
   - Поэтому я и обращаюсь за поддержкой к вам. Вместе мы сумеем остановить ее разрушительные планы. Так мы достигли согласия, Татьяна Валерьевна?
   Сауляк нервно затеребила краешек юбки. Она порывалась что-то сказать, но все никак не решалась. Ярцев терпеливо ждал ответа. Вернее, внешне терпеливо, а внутри весь кипел.
   - Да, конечно, я не стану поддерживать сомнительные планы, - наконец не внятно выдавила она из себя.
   - Я верил в вас, - произнес Ярцев. Ему хотелось запустить в эту гусыню чем-нибудь тяжелым, так как сознавал, что быть уверенной в ней он никак не может.
   Сауляк поспешно встала, словно стул, на котором она сидела, ее обжигал.
   - Это все, Владимир Александрович?
   - Все. Спасибо, что вы меня поняли.
   Сауляк стояла перед ним, но не уходила. Она выглядела поникшей, состоявшийся разговор явно дался ей не просто.
   - Надеюсь, мы все в конечном итоге сумеем понять друг друга, - вдруг произнесла она и быстро направилась к выходу.
   - А вот на это не стоит рассчитывать, дорогая, - пробормотал он.
  
  
   3.
  
  Ярцев сидел за столом и, смотря прямо перед собой, словно боясь, что его не поймут, отчетливо выговаривал каждое слово.
   - Я попросил собрать Совет Директоров, так как считаю, что ситуация достигла своей критической отметки. К сожалению, все мои попытки как-то решить вопрос, скажем так, кулуарно, не принесли результатов. Поэтому я считаю, что пора поговорить на чистоту.
  Векшина сидела напротив Ярцева и водила карандашом по листу, который оставлял на бумаге какие-то сюрреалистические фигуры.
  Едва Ярцев замолчал, она подняла голову.
   - Мы слушаем вас внимательно, Владимир Александрович.
   Ярцев, почти не скрывая своих чувств, неприязненно покосился на нее.
   - В том-то и дело, Александра Юрьевна, вы меня не слушаете. Вы вообще никого не слушаете. Только себя.
   - Вы не правы. Я же пришла вас послушать, - возразила спокойным тоном Векшина.
   - После того, как я по сути дела предъявил ультиматум, - отреагировал на реплику Векшиной Ярцев.
   - Говорите по существу, - вступил в разговор Виталий. - Какие претензии вы предъявляете к моей жене?
   Ярцев язвительно улыбнулся.
   - Вашей жене - никаких. А вот первому вице-президенту и фактически руководителю нашей компании, - очень серьезные. Будем откровенны, к сожалению, надежд на то, что Юрий Петрович снова встанет у нашего руля, немного. А это означает, что возглавлять компанию в ближайшее время будет Александра Юрьевна. И это меня сильно пугает.
   - А меня радует, - в упор посмотрел на Ярцева Виталий.
   - Понятно, что у вас особая позиция. Но я молчать больше не намерен. Я считаю, что Александра Юрьевна ведет нас прямиком к катастрофе. Я внимательно изучил ее предложения по реструктуризации компании. Это чистейший воды авантюризм. В ближайшие два года мы должны вложить в покупку новых отелей и реконструкцию старых огромную сумму. Да у нас и близко нет таких денег. Татьяна Валерьевна, подтвердите мои слова.
   Прежде чем ответить Сауляк сначала посмотрела на Ярцева, потом перевела взгляд на Векшину.
   - То, что план Александры Юрьевны предполагает вложение крупных средств - это правда, - подтвердила она. - Однако он предполагает продажу трети наших гостиниц. Поэтому в реальности, наши затраты не столь велики.
   - Вот именно, продажу, но почему мы должны их продавать, - взвился Ярцев. - Эти гостиницы приобретал Юрий Петрович, благодаря ним наша компания поднялась до нынешних высот.
   - Все верно, но время идет неотвратимо, - проговорила Векшина. - И эти гостиницы безнадежно устарели. И реконструкция их обойдется очень дорого, потому что там надо менять почти все. К тому же их месторасположение не слишком удачно. В стране резко растет внутренний туризм, а они для таких посетителей не предназначены. Именно поэтому я хочу их продать и купить другие отели. Я уже неоднократно объясняла свои действия. Но вы, Владимир Александрович, упорно не слышите того, что я говорю. И все, что я предлагаю, взято не с потолка, а подкреплено расчетами. Служба Татьяны Валерьевны сидела над ними днями и ночами. У нас есть договоренность с банками о предоставление нам кредитов на выгодных условиях. Считайте это моей стратегией. И я от нее не откажусь.
   Ярцев бросил на Векшину тяжелый взгляд.
   - Это не стратегия, а безумие. Отказываться от проверенного и бросаться в море, не изведав дна. Татьяна Валерьевна, вы то понимаете, чем это нам грозит?
   - Да, понимаю. То есть риск, есть, но я думаю... - Вместо того, чтобы завершить фразу, Сауляк неожиданно замолкла.
   - Так что же вы думаете? Закончите свою мысль, - нетерпеливо произнес Ярцев.
   - Я не знаю, - растерянно произнесла она.
   - Я понимаю ваши затруднения, Татьяна Валерьевна, но, к сожалению, сейчас мы подошли к такой черте, когда надо занять принципиальную позицию. Я считаю, что деятельность Александры Юрьевны на посту главы компании угрожает ее существованию. И считаю, что будет лучше, если вы, Александра Юрьевна, добровольно сложите с себя полномочия.
  Векшина несколько мгновений молчала. Она казалось совершенно спокойной, только очень бледной, как больная анемией.
   - Этого не будет, - спокойно, но решительно сказала она. - Не вы меня назначали, и я собираюсь продолжать работу. Тем более, я уверена, что мой путь правилен. Мы должны были повернуть в этом направлении гораздо раньше. И если не сделаем это теперь, то нас обгонят конкуренты. Есть несколько гостиниц, которые можно купить. И делать это надо немедленно. Иначе они уйдут в другие руки. Поэтому уже в ближайшее время мы совершим эти покупки.
   - Это безумие. И я этого не допущу.
   - Что, значит, не допустите. Совет Директоров не на вашей стороне, - произнес Виталий.
   - Татьяна Валерьевна, тоже против, - бросил Ярцев на Сауляк призывный взгляд.
   - Насколько я припоминаю, у нас каждый говорит сам за себя. Или что-то изменилось с некоторых пор? Татьяна Валерьевна, скажите свое веское слово, - обратился к ней Виталий.
   Сауляк сидела низко опустив голову, старательно избегая встретиться с кем-нибудь из присутствующих взглядом, словно боясь быть им загипнотизированной.
   - Да, конечно, я сейчас скажу. Но я должна только собраться с мыслями. От меня еще никогда не зависело такое важное решение.
   - Мне кажется, что вы уже пришли к определенному мнению, - настойчиво проговорил Ярцев.
   - Вы давите на Татьяну Валерьевну, - произнес Виталий. - Это не по правилам честной игры.
   Но вместо Сауляк слово взяла Векшина.
   - Пока у нас пауза, я хочу сделать еще одно заявление. У меня есть основание считать, что Владимир Александрович, в то время, когда единолично распоряжался финансами компании, совершал с моей точки зрения не допустимые операции. У меня еще нет полной уверенности. Но я намерена провести служебное расследование.
   - Это месть за мое сегодняшнее выступление против вас! - выкрикнул Ярцев.
   - Это не так, - возразила Векшина. - Такое намерение у меня появилось раньше. Несколько дней назад мы говорили на эту тему с Татьяной Валерьевной. Подтвердите.
   Сауляк кивнула и так низко опущенной головой.
   - Да, такой разговор имел место.
   - И вы мне ничего не сказали, - упрекнул Ярцев Сауляк.
   - Я просила об этом никому не говорить, - вместо нее ответила Векшина.
   - Великолепно! Я как вижу против меня тут целый заговор. Но я не тот человек, с кем можно себя вести подобным образом. Мои заслуги в становлении компании общепризнанны. И Юрий Петрович всегда их подтверждал.
   - Оставьте моего отца в покое, могу сказать вам, что вас он всегда недолюбливал, - заявил Виталий.
   - Ах, вот оно как! Выходит, здесь все против меня. Татьяна Валерьевна, вы должны сказать свое веское слово.
  - Что вы все время на меня давите, Владимир Александрович, - вдруг непривычно резко произнесла Сауляк.
   - В самом деле, дайте ей свободно высказаться. Говорите, Татьяна Валерьевна, - поддержал ее Виталий.
  - Я поддерживаю Александру Юрьевну. Мне нравятся ее идеи. В кабинете повисла пауза. Все молчали, ожидая, кто выскажется первым.
  Это сделал Ярцев.
   - Получается, вы все против меня. Так даже лучше. Хочу вас проинформировать, что я остаюсь при своем мнении. И не просто остаюсь, а буду активно противодействовать попыткам Александры Юрьевны проводить свою губительную линию. А для этого у меня есть гораздо больше возможностей, чем вы все думаете. И никакими меня проверками вы, госпожа Векшина, не запугаете. Совесть у меня чиста.
   - Даже у папы Римского она и то не чиста абсолютно, - насмешливо проговорил Виталий.
   - Вы можете сколько угодно шутить, но я буду бороться до конца. В отличие от всех вас мне дорога судьба компании.
   - В общем, на войне, как на войне, - заключил Виталий.
   - Если вам так будет угодно, Виталий Юрьевич.
   - Это ваш выбор, - произнесла Векшина. - Я предлагаю мир. Но если вы с ним не согласны, значит, будем воевать. На этой оптимистической ноте, думаю, наше собрание можно и завершить.
  
  
   4.
  
  Очутившись дома, Векшина сразу же прошла в свою комнату и прилегла на кровать. Она чувствовала себя выжатой, как лимон. У нее не было сил даже поужинать. Векшина решила немного отдохнуть и только через часок перекусить чего-нибудь, если, конечно, на это хватит еще сил.
  Векшина прикрыла глаза и прислушалась к своему телу. Ноги и руки гудели, как после тяжелого физического труда. Странно, вяло шевельнулось в ее голове, с чего бы это. Она попыталась было обдумать эту мысль, но не заметила, как задремала. Возможно, она так и проспала бы всю ночь, одетой, если бы не Виталий.
  После сегодняшнего собрания ему было не по себе. Виталий знал Ярцева много лет, и ему было хорошо известно, что тот слов на ветер не бросает. И если Ярцев сегодня упомянул о борьбе, то можно не сомневаться, что это будет не локальный местный конфликтик, который можно легко урегулировать с помощью дипломатических переговоров. Виталию было ясно, что стоит готовиться к затяжной войне с хитрым и опытным противником, который в своих действиях будет использовать не только прямые и открытые действия. Вероятнее всего им следует опасаться шпионажа, диверсий, ударов из-за угла и всякого рода провокаций.
  Виталию захотелось предупредить обо всем этом Векшину. Поэтому он и постучал к ней в комнату в столь поздний час. Но на его стук никто не ответил. Виталий постучался второй раз.
   - Да, да, войдите, - наконец, услышал он приглашение войти.
   Виталий зашел в комнату и увидел Векшину, лежащей на кровати. У нее был вид человека, только-только проснувшегося. Виталий догадался, что она дремала, но уходить не стал. Он решил сказать ей то, ради чего пришел.
   - Вы еще не спите? - на всякий случай поинтересовался он.
   - Нет но собиралась скоро ложиться. Сегодня был ужасно напряженный день. - Векшина села на кровати и стала поправлять растрепанные волосы.
   - Я понимаю, но я совсем не надолго. - Виталий уставился в пол, чтобы не смущать ее взглядом.
   Но, похоже, Векшина не правильно истолковала его деликатность.
   - Надеюсь, что это не новый этап продолжения старого, - услышал он.
   - Мне кажется, то, что я хочу вам сказать, имеет значение и для вас и для меня, - Виталий пристально посмотрел ей в глаза.
   - Это интересно, - в ее голосе проскользнула легкая насмешка.
   - Вы можете иронизировать, но я хочу с вами говорить совершенно искренне, - Виталия задело, что она не воспринимает его всерьез, но он решил не фиксировать внимание на этом чувстве.
   - Так говорите, я вас слушаю, - Векшина устремила на него внимательный взгляд, на этот раз вполне благожелательный.
   - Я отдаю себе отчет в том, какие важные события произошло сегодня на Совете Директоров. - Виталий старался быть краток. - Я знаю Ярцева, он очень упорный человек и просто так не сдастся. Мне никогда он не нравился. Да и отец, хотя и ценил в нем сотрудника, относился к нему настороженно.
   - И что из этого следует? - спросила Векшина.
   - Я хочу вам сказать, что я целиком на вашей стороне, - заверил ее Виталий. - Я знаю, что вы не слишком высокого мнения обо мне, как о работнике. И, наверное, у вас есть основания так думать.
   - Уж, поверьте, есть. - В голосе Векшиной послышался упрек.
   - Да, конечно, я и не спорю, - не стал оправдываться Виталий. - Но я уже сказал, что полностью поддерживаю ваши начинания. И готов идти с вами до конца, с какими бы трудностями мы не столкнулись. А легко представить, что их будет немало. Я не сомневаюсь, что и отец одобрил бы ваши действия. Он тоже начинал задумываться над тем, что компания нуждается в преобразовании.
   Какое-то время Векшина молчала. Виталию даже показалось, что она не поверила в его искренность. Но Векшина развеяла его опасения.
   - Спасибо, Виталий, за ваше намерение, - взволнованно произнесла она. - Честно говоря, я даже не ожидала и не особенно надеялась на то, что вы будете активно помогать мне реализовывать мои планы. А они назрели.
  - Я это хорошо понимаю, - с жаром проговорил Виталий. - Мне кажется, что если бы мы сотрудничали более тесно, это пошло бы на пользу компании. А я готов помогать вам на том участке работы, который вы сочтете для меня наиболее подходящим. Может, это покажется вам странным и даже отчасти неправдоподобным, но мне действительно хочется работать.
   - Похвальное желание. Я обязательно подумаю, как вас лучше использовать. А сейчас я хотела бы лечь, - устало сказала Векшина.
  - Я ухожу, - заторопился Виталий. - Еще раз спасибо вам, Виталий, - поблагодарила его Векшина.
   Виталий остался доволен своим визитом. Похоже, что она начинает слышать то, что он пытается ей сказать, с удовлетворением подумал он и с легким сердцем направился в свою комнату.
  
  
   5.
  
  Рабочий день клонился к концу, а Векшина не прочитала и половины того, что наметила прочитать. Служба Сауляк выполнила поручение даже более тщательно, чем предполагала Векшина. И они подготовили чуть ли не настоящая монографию с огромным числом таблиц, расчетов и других выкладок. И она чувствовала, как от чрезмерного обилия цифр, фактов у нее болит голова. С каждой минутой она все трудней воспринимала очередную порцию информации.
   Векшина сердилась то ли на себя, то ли на чрезмерно добросовестных сотрудников за то, что она сидит целый день, а одолеть этот труд все никак не может. И завтра придется посвятить себя этому же занятию. От такой перспективы становилось тоскливо. Когда она владела всего лишь одной гостиницей, тоже приходилось иметь дело с морем всяких бумаг, но здесь в компании она вынуждена купаться не в бумажном море, а в бумажном океане. Если бы у нее были толковые помощники, кому можно поручить это дело, положение было бы не столь критическим. Но кому она может тут довериться, приходится все делать самой.
   Раздался телефонный звонок. Векшина подняла трубку и услышала голос Нусинова:
   - Александра Юрьевна, добрый день. Как поживаете?
   - Михаил Анатольевич, рада, что вы вспомнили обо мне. Работы много. - Она, в самом деле, обрадовалась его звонку.
  - А я о вас и не забывал. А работы всегда много. По себе знаю. Поэтому нужен хороший отдых.
   - Нужен, Михаил Анатольевич, еще как нужен, - согласилась Векшина.
  - Вот я осмелюсь вам предложить провести приятно вечер. Мне только что принесли пригласительный билет на показ мод французского модельера Ива Дюсаи.
   - Ив Дюсаи! - воскликнула Векшина. - Но о нем же сейчас говорит весь мир.
   - Именно так. Он приехал в Москву буквально на один вечер, проведет показ своей коллекции - и уедет. Собирается весь столичный бомонд. Я приглашаю вас.
   Векшина не колебалась ни секунды.
   - Принимаю приглашение с большим удовольствием.
   - В таком случае через час я заеду за вами.
   - Договорились.
  Векшина погрузилась снова в работу, Но ненадолго. Она вдруг встала, подошла к зеркалу и несколько минут внимательно, словно бы видя себя первый раз, рассматривала свое отображение.
   Векшина уже собиралась покинуть свой кабинет, так как с минуту на минуту должен был подъехать Нусинов, как неожиданно вошел Виталий.
   - Я собираюсь домой. Может, поедем вместе? - предложил он. Вот некстати, подумала она.
   - Извините, Виталий, но сегодня я попаду домой поздно.
   Виталий несколько секунд пристально рассматривал Векшину.
   - У вас встреча? - сделал он заключение.
   - Я не обязана перед вами отчитываться, но отчитаюсь. Да, встреча.
  - Я даже знаю, с кем.
   Этот разговор был ей сейчас совсем не нужен, но и смолчать она тоже не могла.
   - Я восхищена вашей проницательностью, но напомню вам, у нас у каждого своя жизнь.
   - А я надеялся, что мы поужинаем все втроем.
   - Как-нибудь в другой раз. А если вы покормите Диму, я буду вам весьма благодарна.
   - Я покормил бы его и без вашего напоминания.
   Векшиной показалось, что в голосе Виталия запрятан упрек. Почему-то ей стало неприятно, как будто бы она сделала что-то нехорошее.
   - Я ценю ваш порыв. А сейчас мне надо идти.
   - Не смею вас задерживать.
   Виталий быстро вышел из кабинета. Векшина проводила его взглядом, она чувствовала какой-то дискомфорт. Радость от встречи с Нусиновым была подпорчена.
  - Ладно, потом разберемся, - сказала она сама себе. - А сейчас посмотрим, что меня ждет на этом светском рауте?
   Векшина и Нусинов наблюдали за показом мод. Зрелище оказалось настолько фееричным, что Векшина была в полном восторге. И забыла про свои недавние огорчения. К тому же вокруг было много известных людей, которых она раньше видела только по телевизору. И она с интересом разглядывала их.
   Когда показ модной коллекции закончился, Нусинов и Векшина обменялись впечатлениями.
   - Я вижу, вам очень понравилось, - сказал Нусинов
   - Фантастическая коллекция. Какой же он талант! И вообще, тут так здорово. Столько известных людей.
   - Сегодня тут собрались сливки общества, - едва заметно улыбнулся Нусинов.
   - Значит, мы тоже принадлежим к сливкам общества? - весело, как будто бы подчеркивая шутливость вопроса, произнесла Векшина. На самом деле, она с интересом ждала, что скажет банкир.
   - Ваше положение главы крупной компании вполне дает вам право на такое звание. Только вы редко куда выходите.
   - Да я вообще никуда не выхожу, - призналась она. - Все время забирает работа.
   - Пойдемте в ресторан, там и продолжим разговор, - предложил Нусинов.
   После просмотра коллекции у Векшиной вдруг разыгрался аппетит, и она с большим удовольствием ела. Нусинов же ел мало, зато почти не отрывал от нее своих глаз.
   - Мне кажется, вы ведете не правильный образ жизни, - констатировал он.
   - Почему вы сделали такой вывод?
   - Вы взвалили всю основную работу в вашей компании на себя. Так тяжело, можно однажды упасть.
   - Думаю, вы правы, - вздохнула Векшина. - Но так получилось. К сожалению, я никому не могу по-настоящему довериться. Почти все приходится делать самой.
   - Но ведь вы работаете вместе с мужем.
   Векшина замялась. Эту тему она бы предпочитала не обсуждать.
   - Да, но это не простой вопрос.
   - Я понимаю, что вам нелегко говорить об этом. Виталий Яхонтов весьма известный в некоторых кругах человек. Вот только не уверен, что можно особенно радоваться такой известности.
   - Что вы имеете в виду? - мгновенно насторожилась Векшина.
  - Ваш супруг, если и завоевал репутацию, то только репутацию плейбоя. Об его похождениях ходят много рассказов. По крайней мере, гораздо больше, чем об его деловых достижениях.
   - В этом есть доля правды, но он меняется. - Почему я его защищаю?- вдруг промелькнул вопрос в ее голове.
   - Это, конечно, приятно слышать, но смею предположить, что ваши слова свидетельствуют скорей о вашем благородстве, желании его защитить, чем о реальном положении дел. Вряд ли он станет вашим серьезным помощником. Для такой женщины, как вы, нужен другой муж.
   - Интересно, какой? - Векшина с нетерпением ожидала продолжения. Нусинов же, словно нарочно, довольно долго молчал.
   - Такой, на которого вы могли бы опереться в реализации ваших замечательных планов, кто стал бы вашим деловым партнером, кто смог бы взять часть нагрузки на себя.
  - Неужели в нашем мире еще существуют такие мужчины?
   - Уверяю вас, существуют. Я умею оценивать человека. И когда я смотрю на вас, то вижу, как много вы способны добиться, если рядом с вами будет достойный вас человек. Я понимаю, что вы к Виталию Юрьевичу испытываете определенную благодарность. Но это чувство не должно застить вам глаза. Вы должны смотреть вперед.
   - И что там впереди?
   - Вы можете стать одним из самых первых наших бизнесменов, занять видное положение в обществе. Все зависит только от правильного выбора партнера. Это в равной степени относится и к бизнесу и к супружеству.
   Векшиной вдруг стало тревожно. Не слишком ли далеко они зашли в своем разговоре. Она не готова перейти через некоторую черту. Надо немного охладить его пыл.
   - У меня создается впечатление, что вы смотрите на брак, как на продолжение бизнеса. Ну, а любовь?
   Нусинов слегка наклонился к ней.
   - Без любви брак невозможен, - негромко, но уверенно произнес он. - Но на любви, основанной на взаимном уважении, на пересечение взаимных интересов.
   - Это какая-то бизнес-любовь, - усмехнулась Векшина.
   - Принимаю вашу иронию, но в каком-то смысле вы правы. Мы, деловые люди, в какой-то степени заложники своего бизнеса. Я бы сравнил нас с монархами, которые часто вынуждены были жениться и выходить замуж, исходя из политических соображений.
   - Никогда не чувствовала себя королевой. Скорей служанкой.
   - Но в нашей ситуации деловой брак совсем не исключает личной симпатии и даже любви. Я убежден, что она от этого только крепче, если основана на взаимных интересах, а не только на голых чувствах. Говоря откровенно, мне даже обидно за вас. Вы не задавили себе вопроса: а надолго ли вас хватит при таком образе жизни?
   - Пока не было времени подумать об этом.
   - То-то и оно. Чем раньше вы примете правильное решение, тем больше вы добьетесь и тем лучше себя сохраните. Такая работа, как у вас, изнуряет. Нельзя весь воз тащить одной.
   - А с кем, прикажите тащить? - Ей вдруг перестало нравиться, что Нусинов постоянно возвращается к этой теме. Она не хуже его знает, что так нельзя. Да по-другому пока не выходит. Слишком мало в ее компании возниц.
  - Я думаю, вы знаете человека, который согласится разделить с вами и жизнь и труды.
   Векшина похолодела; намек был более чем прозрачный. Яснее только может быть уже откровенное объяснение. Но нет, она не желает, чтобы оно сейчас прозвучало.
   - Может быть, и знаю, а может быть, и нет. Но в любом случае, большое вам спасибо за этот замечательный вечер. Давно я так приятно не проводила время.
   - Я старался, - скромно оценил Нусинов свои заслуги.
   - Считайте, что я оценила ваши старания. Но только одна маленькая просьба, не провожайте меня. Я хочу поехать домой одна и кое-что обдумать. Еще раз спасибо.
  Векшина встала и пошла к выходу, оставив Нусинова в замешательстве. Он явно не рассчитывал на такую концовку этого столь удачно начавшегося вечера.
  
   6.
  
  Векшина занималась ужином, когда на кухню буквально влетел Дима. Мельком взглянув на него Векшина догадалась, что он умирает от голода. Дима не замедлил подтвердить ее версию.
   - Скоро ужинать будем? - не дожидаясь, ответа Дима прошел к столу и, взяв из хлебницы кусок хлеба, тут же принялся его жевать.
   Векшиной захотелось стукнуть его по руке, как в детстве, когда он хватал куски со стола, не дождавшись, когда все сядут за стол. Но она одернула себя. Подумав, что Дима не виноват в том, что она такая хозяйка, вечно занятая, вечно не успевающая толком накормить одного единственного брата. Векшиной стало досадно на свою нерасторопность. Но с другой стороны, она понимала, что удел домашней хозяйки, хлопочущей у плиты, это не ее путь. В этом у нее не было даже и тени сомнения. Поэтому она тут же задвинула на задворки сознания все эти оппортунистические мысли по поводу своей несостоятельности в быту, которые иногда, но все же тревожили ее своим укором.
   -Проголодался уже? - вместо упреков Векшина молча взяла из рук Димы кусок хлеба и положила его на стол.
   - Есть хочется, - виновато проговорил Дима. Он знал, что сестра не любит, когда хватают куски со стола.
   - У меня уже все готово. Сейчас садимся. Иди, мой руки. - Векшина достала тарелки и поставила их на стол.
   - Я уже вымыл.
   - Ну, если уже вымыл, то точно проголодался, - с удовлетворением отметила Векшина. Всегда бы так. А то тебя вечно не дозовешься к столу.
   Они уже принялись за еду, когда в кухню вошел Виталий. Он пожелал им приятного аппетита и прошел к холодильнику. Открыв дверцу, Виталий долго созерцал его проулки. Наконец, он достал пакет молока, взял стакан и вышел.
   - Саш, а Виталий, наверное, голодный, - Дима выжидающе посмотрел на сестру.
   - Не знаю, - Векшина сделала вид, что не заметила его взгляд и склонилась над тарелкой.
   - А может, мы его пригласим с нами поужинать? - Дима вопросительно посмотрел на Векшину.
   - Ты же знаешь, что мы питаемся отдельно, - ответила она Диме.
   - Видел я, как он ест. Пожует что-нибудь в сухомятку и запьет молоком или соком. Вот и все питание.
   - Он ужинает в ресторанах, - стояла на своем Векшина, не желая идти на поводу у брата.
   - Не всегда, - не сдавался Дима.
   - А ты откуда знаешь?
  - Знаю. Если он где-то ужинает, то на кухню уже не заходит. Ты не видела, а я видел, какими он голодными глазами посмотрел на плиту. Давай, его позовем. Пусть он с нами поужинает, а? - Дима смотрел на Векшину такими умоляющими глазами, что она вынуждена была уступить.
   - Как хочешь. Мне не жалко. Иди, пригласи его. Я пока буду накрывать на троих.
   Векшина вздохнула и встала, чтобы поставить на стол еще один прибор.
   Дима радостно соскочил с места и побежал за Виталием. Когда они вернулись на кухню, на столе уже стояла тарелка и для Виталия, полная еды.
   - Садитесь, я вам уже все поставила, - пригласила его Векшина.
   Виталий жадно набросился на еду, как будто не ел дня два.
   - Нравится, как она готовит? - с интересом спросил его Дима.
   - Получше, чем в ресторане будет, - ответил тот.
   - А я что тебе говорил. Пальчики оближешь, - с удовлетворением хмыкнул Дима.
   - Ну, до ресторанного уровня мне далеко. Хотя никто еще никогда не жаловался, - скромно заметила Векшина.
   - А я, между прочим, серьезно говорю - лучше, чем в ресторане.
   Виталий, утолив первый голод, сыто откинулся на стуле.
   - Я понимаю, как воспитанный человек, вы именно так и должны оценивать мою стряпню, - Векшина бросила на Виталия понимающий взгляд.
   - Да, нет, вы не подумайте. Я абсолютно объективно говорю. Ваша еда выше всяких похвал, - принялся нахваливать кулинарные способности Векшиной Виталий. - Я еще прошлый раз это отметил. Надеюсь, вы не забыли?
   - Помню. Только я понимаю, вы как человек разумный не станете просто так плевать в колодец. А вдруг захочется еще водички испить оттуда? - продолжала дразнить Виталия Векшина.
   - Что ты к нему придираешься. На самом деле вкусно, - с досадой бросил Дима.
   - Ну, ты у нас не ходишь по ресторанам, тебе не с чем сравнить, - не унималась Векшина.
   - Почему , кое-где я бывал, - возразил ей Дима. - Да, ты что забыла - мы же недавно были в ресторане на мой день рождения.
   - Да, там была отличная кухня, - вспомнила Векшина.
   - У тебя не хуже, - в доказательство своих слов, Дима протянул Векшиной пустую тарелку.
   - Я присоединяюсь к Диме. На самом деле не хуже. Мне даже, кажется, что у вас к этому делу талант. Если бы вы не стали заниматься бизнесом, вы вполне могли бы себя реализовать в этой области. - Виталий осекся на последней фразе. Он понял, что сморозил что-то не то, заметив какой взгляд метнула в него Векшина.
   - Спасибо вам на добром слове. Лучше бы я вас не приглашала за стол. - Векшина поджала губы.
   - Простите мне мою неуклюжую попытку сделать вам комплимент. - Виталий искал возможность исправить свою оплошность.
   - Хорош комплимент. Произнеся его, вы обозначили, где мое место с вашей точки зрения. На кухне! - Векшина стала из-за стола и стала собирать пустые тарелки.
   -Я просто хотел отдать должное вашему мастерству в приготовлении пищи. Вот и все, - стал оправдываться Виталий.
   - Да чего ты взъелась. Тебя хвалят, а ты недовольна, - принял Дима сторону Виталия.
   - Ну, ладно. Не буду цепляться к словам, - снизошла Векшина до мужчин.
   - Скажите спасибо Диме, - бросила она Виталию.
  - Спасибо и Диме, и вам. Все было очень вкусно. Правда. Не обижайтесь на меня, если что-то не так сказал, - Виталий встал, поняв, что ужин закончен, и пора отсюда ретироваться.
   - Да, ладно, чего уж там. Я и не обижаюсь. Вы наелись? - обратилась Векшина к мужчинам. Получив их согласие, она отвернулась к посудомоечной машине и стала загружать ее тарелками.
   - Идите, нечего тут стоять. Мне посуду мыть, - Векшина заметила, что оба еще стоят. Дима с Виталием не стали больше испытывать судьбу и поспешили скрыться.
  
   7.
  
  После того, как Света выполнила задание Чернова и навела его на дом Виталия, тот как будто забыл о ней. Света немного успокоилась. Чернов пока не напоминал о себе и все вроде бы шло своим чередом. Но Света чувствовала, что это было затишье перед бурей. Она знала, что этот человек теперь не слезет с нее, пока не выжмет из нее все соки. До единой капли. А значит, еще потребует от нее контакта с Виталием. А тот, как в воду канул. Обещал позвонить, но, как обычно пропал и не вспоминает о ней.
   - Эх, если бы не Чернов, разве бы стала она еще названивать ему? Женатому мужчине, который из-за своей жены забыл кто такая Света. Но, похоже, придется позвонить ему, напомнить. А то, когда ее очередной раз призовет к ответу Чернов, Виталий может и не вспомнить, кто она и что она. - Света даже застонала от отвращения не то к самой себе, не то к Чернову, не то к Виталию.
   Она потянулась к трубке и набрала знакомый номер. Виталий, как это стало принято в последнее время, долго не отзывался. Наконец, она услышала его и, придав своему голосу оттенок легкой непринужденности, радостно защебетала в трубку:
   - Привет! Как дела?
   - Привет. Дел по горло, как всегда, - нехотя отозвался Виталий.
   - Всех дел не переделаешь, - возразила Света, на что она услышала необычное.
   - Надо стремиться, чтобы переделать.
   - Виталий, ты ли это? - Она вовсе не удивилась его ответу, но сделала вид, что удивлена. - Помнишь твою заповедь? Потехе время, а делу час.
   - Помню. Только человек не может с одним лозунгом прожить всю жизнь, - назидательно возразил ей Виталий.
   - И какой же он у тебя сейчас? - поинтересовалась Света.
   - Его концепция пока не оформилась, но как оформится , я тебе обязательно сообщу.
   - Пришлешь SMS? - с горечью спросила она его.
   - Почему, так скажу.
   - Сомневаюсь. Что-то мы в последнее время все реже и реже видимся. А если и видимся, то только благодаря моей инициативе. А раньше было по-другому. Ты проходу мне не давал, - с грустью проговорила Света.
   - Пришли другие времена, - безжалостно произнес Виталий.
  Света пропустила его слова мимо ушей.
   - Они все время идут и идут. Так что ж теперь не встречаться?
   - Ну почему, увидимся как-нибудь, - скучным голосом произнес Виталий.
   - Я не хочу как-нибудь. Я хочу прямо сегодня. Сможешь? - решила идти напролом Света.
   - Сегодня точно нет.
   - А завтра?- без особой надежды спросила Света.
   - Завтра я обещал Диме, что мы куда-нибудь сходим.
   - А можно мне с вами? - спросила она просто так, хохмы ради и услышала тот ответ, который и ожидала услышать.
   - Нет, у нас чисто мужская компания.
   - А после завтра? - не унималась она.
   - Сейчас точно не могу сказать. Надо предварительно созваниваться, - озабоченно произнес Виталий.
   - Ну, да. Опять мне придется первой звонить и уговаривать тебя. А ты будешь находить разные причины, чтобы отказаться. Знаешь, мне надоело уже это все, - недовольно фыркнула Света.
   - Раз надоело, тогда не звони.
   - Что ты этим хочешь сказать? - Света даже повысила голос от возмущения. Она почувствовала, как в очередной раз у нее внутри все начинает закипать. Но усилием воли продолжала сдерживать себя, понимая, что сейчас устраивать разборку никак нельзя.
   - То, что я сам тебе позвоню.
   Ответ Виталия немного успокоил Свету. Она уже испугалась, что он ответит ей что-нибудь в духе " отвали моя черешня". Однажды она случайно слышала, как эту фразу он сказал какой-то своей очередной пассии.
   - Да уж, дождешься от тебя. Только ты напрасно думаешь, что я ничего не понимаю. Ты стал таким, как женился, - старалась она говорить спокойно, но обида на него прорывалась сквозь ее слова. Она чувствовала, что, не смотря ни на что, Виталий ей все-таки не безразличен. И ее очень задевало его отчуждение.
   - Свет, только не надо опять эту тему трогать, - взмолился Виталий.
   - А почему бы и не затронуть, а? Ведь это из-за нее ты избегаешь меня.
   - При чем тут она. Просто дел много, я тебе говорил уже.
   - Это все отговорки. Смотрите-ка какой деловой стал. Только ты не деловой, а знаешь кто? Знаешь? - в запальчивости выкрикнула в трубку Света.
   - Кто?- чувствуя, что сейчас услышит очередную гадость, спросил Виталий.
   - Ты элементарный подкаблучник. Об тебя ноги вытирают, а ты и рад. Вот никогда бы не подумала, что ты превратишься в тряпку, - Света даже задохнулась от охватившего ее возмущения.
   - Я смотрю ты не в настроении, - Виталию захотелось как можно скорее свернуть этот неприятный разговор.
   - Нет, я очень даже в настроении, - с вызовом ответила Света. - Мне весело. Мне никогда не было еще так смешно. Виталий Яхонтов - известный прожигатель жизни, в одно мгновение превратился в бессловесный придаток своей жены. А жена-то уродина.
   Света язвительно рассмеялась.
   -Ну, знаешь! Ты уже переходишь все границы. Не смей говорить так о моей жене. Она очень интересная женщина, - задохнулся от возмущения Виталий.
   - Ой, что я слышу. Да ты никак влюбился в свою благоверную. Вот оно что! А я никак не пойму, в чем дело? Теперь мне все ясно, - с издевкой проговорила Света.
   - Ну, раз тебе все ясно, то лучше тебе мне не звонить.
   Виталий, не прощаясь, положил трубку.
   Света со злостью бросила телефон на пол.
   - Вот урод. Если бы не Чернов, я бы так не унижалась. Этот подкаблучник получил бы у меня по полной программе.
   Злые слезы потоком хлынули из ее глаз. Света понимала, что она в очередной раз потерпела фиаско. Но это так, был тренировочный разговор. Просто разминка. А что будет, если придет время для настоящего разговора? У Светы просто сердце оборвалось, когда она представила себе эту картину.
  
   8.
  
   Векшина лежала на своей кровати и сосредоточенно смотрела в потолок, как будто там был ответ на мучившие ее вопросы. А вопросы были совсем не простые и один из них доставал ее особенно сильно.
   В ее жизни наступил такой момент, когда вроде бы все идет так, как надо. Без особых стрессов и потрясений, без жутких катаклизмов, которые переворачивают все с ног на голову, без потерь. Векшина вздрогнула, вспомнив дивноморское похищение Димы. Нет, ничего этого рядом с ней сейчас не было и в помине. Но это на поверхности. На самом же деле, если чуть-чуть вдуматься и реально оценить ситуацию, то становится ясно, что жизнь ее зашла в тупик. На нее навалилось затяжное и хроническое состояние неудовлетворенности. И в первую очередь оттого, что она чувствует свое полное и тотальное одиночество. Везде, куда ни кинься, она одна тащит непосильный воз. На работе, дома, в личной жизни. Надолго ли ее в таком случае хватит? Ради чего нужны все эти жертвы? Кто воспользуется плодами ее титанических усилий? И может, прав был Нусинов со своими прозрачными намеками на бизнес- супружество, а заодно и на бизнес-любовь. Может, то, что он хочет ей предложить, а то, что он хочет, она нисколько не сомневалась в этом, все-таки лучше, чем ее опереточный брак?
   Столько вопросов, которые она сейчас задала сама себе, Векшина еще никогда не задавала в жизни. У нее даже разболелась голова от их обилия, а еще больше оттого, что ни на один из них она так и не ответила. Неожиданно ей пришло в голову сделать это с помощью Виталия. Мысль показалась ей интересной, и она незамедлительно приняла ее к исполнению. Она резко встала и решительно направилась в его комнату.
   - Можно к вам?- заглянула она к нему.
   Ее глазам предстала картина, которую она и ожидала увидеть. Виталий лежал на кровати и бессмысленно щелкал пультом телевизора.
   - Какой сюрприз! Вот не ожидал, так не ожидал, - встрепенулся он при виде Векшиной.
   - Чего вы не ожидали?
   - Что вы вдруг посетите меня, - Виталий даже выключил телевизор в честь такого события.
   - Не вижу ничего в этом странного. Мы же живем в одном доме, - Векшина опустилась на стул, не дожидаясь его приглашения.
   - Можно эту мысль продолжить и дальше. Например, мы же одна семья. Хотя заранее предвижу с вашей стороны возмущение, по поводу напоминания вам об этом казусе в нашей с вами жизни.
   Векшина уже не раз слышала из его уст подобные сентенции, но они обычно имели оттенок легкого сарказма. Сейчас же ей показалось, что слова Виталия прозвучали как будто даже с сожалением.
   - Да, нет. Я не буду возмущаться. Я с этим фактом как-то свыклась уже.
   - И он вас уже не так сильно огорчает? - Виталий с надеждой посмотрел на нее.
   - Если честно, не так, как раньше. Меня больше сейчас огорчает другое... - Векшина замолчала на некоторое время, собираясь с мыслями, а стоит ли вообще затевать этот разговор.
   - Ну, говорите же. Если я правильно понимаю, это то, ради чего вы пришли ко мне, - подбодрил ее Виталий. Он почувствовал, что это не праздный визит, а визит с особым смыслом.
   - Вы правы, - оправдала его ожидания Векшина. - Мне хотелось бы понять одну вещь. Скажите, вот вы, сын известного человека, вице-президент солидной компании. Вы чувствуете, что это накладывает на вас определенные обязательства?
   - Пожалуй, нет. Никогда себя не строил ни по какому шаблону. Я такой, какой есть.
   Виталий не мог понять, куда она клонит, поэтому решил говорить все как на духу.
   - А вам не кажется, что для человека вашего уровня это непозволительная роскошь?
   - Непозволительная? - удивился Виталий. - А я всю жизнь считал, что, именно человеку моего уровня позволительно все.
   - Это видно невооруженным глазом, - едко заметила Векшина.
   - А что в этом плохого? Никто ведь от этого не страдает.
   - Страдает, - опровергла его Векшина.
   - Кто? - искренне удивился Виталий.
   - Ваш отец, например. Он очень переживал, что именно вам не может доверить компанию. Надеюсь, вы понимаете почему?
  - Понимаю. Но думаю, что эти его переживания не совсем обоснованы. Он однажды составил обо мне мнение и больше не хотел его менять. Да ему и некогда было это делать.
   Виталий до сих пор не мог понять, за чем же собственно она пришла, и что она хочет выяснить. Это его немного нервировало.
   - Известное мнение о вас имеется не только у вашего отца, но и у других людей тоже, - продолжила Векшина.
   - Если вы имеете в виду Ярцева, так он и о вас имеет вполне известное мнение.
   - Я не о Ярцеве.
   -Тогда о ком? Кто это сплетничал вам обо мне?
   - Это не сплетни. Это объективное мнение солидного уважаемого человека, который имеет высокую репутацию в деловых кругах.
   Виталий все понял.
   - Я, кажется, догадываюсь кто это. Наверняка это тот господин, Нусинов, который ухлестывает за вами, - с глухим раздражением произнес он.
   - Он просто симпатизирует мне, - Векшина встала и подошла к окну. - И он прекрасно понимает, что вы не можете быть мне опорой ни в бизнесе, ни в браке. Во всяком случае, это его мнение. И он высказал его мне.
   - Вы что рассказали ему правду о нашем браке? - Виталий с замиранием сердца ждал ее ответа.
   - Нет, конечно. Просто у вас такая репутация, которая дает людям основание делать подобные выводы, - с огорчением произнесла Векшина. Но Виталий услышал в ее голосе совсем другое.
   - Это вас, наверное, очень обрадовало. Вы, наконец, нашли себе, того, кто подтвердил ваше мнение обо мне, - с досадой сказал он.
   - Ошибаетесь, мне вовсе не было приятно это слышать, - не согласилась с ним Векшина.
   - Отчего же? Ведь это так здорово иметь рядом единомышленника, - голос Виталия дрогнул.
   - Не нахожу ничего хорошего в том, когда даже посторонним понятно, что мой выбор не их лучших, - с горечью произнесла Векшина.
   - Но ведь вы его сделали. И уже поздно что-то менять.
   - Ну, это вы напрасно. Есть много способов поправить это, - возразила ему Векшина.
   Виталия ее слова полоснули словно ножом.
   - Вы имеете в виду развод? - с тревогой ждал он ее ответа.
   - Как вариант - ответила Векшина.
   - Ну, а более интересные варианты имеются?
   - Имеются, но я вам их не назову.
   - Почему? - поинтересовался Виталий.
   - Потому что я еще сама не уверена, что в данном случае интереснее, - Векшина направилась к двери.
   - Я вас не понимаю, о чем вы? - Виталий с недоумением смотрел ей в спину.
   - Я тоже еще не вполне себя понимаю. Я, пожалуй, пойду. Поздно уже.
   Векшина вышла из комнаты Виталия недовольная собой. Не надо было к нему приходить, с раздражением подумала она. Да и что она хотела от него услышать. Все уже давно и предельно ясно. Виталий - не ее мужчина. А кто тогда ее?
  -Нусинов? Векшина тряхнула головой, словно сбрасывая с себя тяжелое наваждение, и поспешила в свою комнату.
  
   9.
  
   Векшина долго и тщательно готовилась к разговору с Ярцевым, несколько раз перечитывала каждый документ. И все же была вынуждена себе признаться, что волнуется. А если быть до конца честной, то просто трусит. Она даже захотела перенести встречу с ним на какой-нибудь другой день. И уже почти смирилась с этим решением, как внезапно почувствовала, что сердится. Сердится на себя. Чего она может добиться в управлении компанией, если, имея на руках такие доказательства, боится предъявить их человеку, который чуть не погубил ее своими то ли безрассудными, то ли сознательными действиями. Нет, ничего откладывать на потом она не станет, а будет разговаривать с ним сейчас. И даже не сейчас, а немедленною.
   По селектору строгим и решительным голосом она приказала секретарше найти и пригласить к ней в кабинет Ярцева, где бы он ни был, и чем бы не занимался. И пока она его ждала, то мысленно проговаривала то, что намеревалась сказать ему вслух.
   Ярцев вошел в ее кабинет даже не решительной, а скорей агрессивной походкой. По крайней мере, у Векшиной в голове родился именно такой эпитет. Он с нескрываемым недоброжелательством посмотрел на нее и, не спрашивая разрешения, сел на стул. И она поняла, что и он готов к окончательному выяснению отношений. Ни ему, ни ей отступать больше некуда. И, как ни странно, этот вывод подействовал на Векшину, как успокоительное средство, волнение вдруг исчезло, как удаленная хирургом опухоль.
   - Я вам обещала, Владимир Александрович, что сделаю проверку того, как вы расходовали средства, когда исполняли обязанности руководителя компании. И вот у меня есть результаты. И в связи с этим возникло к вам ряд вопросов.
   Ярцев посмотрел на нее и переменил позу, положив ногу на ногу, и откинулся на спинку стула. Он скорей не сидел, а полулежал на нем. Никакого сомнения, что эта поза означает прямой вызов, у Векшиной не возникло. Тем лучше, подумала она, сейчас она собьет спесь с этого наглеца.
   - И что за вопросы? - нарочито безразлично спросил Ярцев.
   - Вопросы, на которые я надеюсь получить ответы, так как я их не нашла. Хотя и тщательно искала.
   - Может быть, не очень хорошо искали?
   - Не исключено. Поэтому я и хочу получить пояснения лично от вас. Когда я стала руководить компанией, то, как вы помните, мы оказались в тяжелом финансовом положении. Говоря прямым языком, нам грозило банкротство. Я думала, что это было следствием каких-то не совсем верных решений Юрия Петровича. Но теперь из документов видно, что причины такой ситуации были совсем иные. И Юрий Петрович нут ни при чем.
   Ярцев неторопливо переложил одну ногу на другую.
   - Неужели? А мне кажется именно как раз эти причины. В последнее время дела в компании шли не блестяще. Юрий Петрович болел и не всегда делал все правильно.
   - Может быть, в целом это и так, - словно бы соглашаясь, кивнула Векшина головой. - Но тот кризис спровоцировали вы. Вот только вопрос: намеренно или по ошибке?
   Ярцев встрепенулся и мгновенно выпрямился на стуле.
   - Вы отдаете отчет своим словам?
   - Еще как. Я опираюсь на документы. Пользуясь своим положением, вы взяли большой кредит. Я тщательно изучила всю документацию и была просто поражена.
   - И чем же, позвольте вас спросить?
   - Я не нашли никаких документов, подтверждающих, что эти деньги были израсходованы на нужды компании. Они словно бы растворились. Несколько десятков миллионов долларов исчезли в неизвестном направлении. Вы можете мне сказать, в каком именно?
   Ярцев презрительно посмотрел на свою собеседницу.
   - Все деньги израсходованы по назначению. И, кроме того, я не обязан перед вами отчитываться.
   - Обязаны. Еще раз напоминаю то, что вы и без того великолепно помните: я первый вице-президент, а вы пока только вице-президент. Поэтому вы должны соблюдать субординацию.
   - Что означает эти ваши "пока"? - подозрительно посмотрел Ярцев на Векшину.
   Векшина сделала короткую, но весьма красноречивую паузу.
   - Об этом мы поговорим чуть позже, когда я получу объяснение, на что были потрачены деньги. У меня есть одно подозрение, но прежде я хочу услышать вашу версию.
   - Если вас интересует этот вопрос, ищите в документах. В них все есть. А если какие-то документы исчезли, то не моя вина. Пусть отвечают те, кто этого допустил.
   - Все документы в порядке - я это тоже проверяла. Так что я повторяю еще раз: я жду вашего ответа.
   - А если я откажусь отвечать на ваш допрос?
   - Тогда я окончательно утвержусь во мнении, что вы просто украли эти деньги. И ничего другого быть не могло.
  Лицо Ярцева внезапно покрылось красными пятнами.
   - Вы думаете, что говорите. Да как вы смеете.
   - Я очень даже думаю. И так как вы не желаете отвечать, то я вам предлагаю подать заявление об увольнении. Иначе я официально начинаю служебное расследование. И если выявится факт кражи, то я намерена передать все материалы туда, куда следует.
   - Да вы мне угрожаете тюрьмой, - с изумлением проговорил Ярцев. Он смотрел на Векшину так, словно бы не верил только что услышанному.
   - Я лишь объясняю, что собираюсь делать. В отличие от вас я рассказываю обо всем, что собираюсь предпринимать.
   По лицу Ярцева было видно, что он начинал терять самообладание.
  - Да кто ты такая, чтобы меня увольнять, чтобы вести следствие. Я создавал эту компанию, вложил в нее столько сил. А ты пришла на все готовое. Думаешь, не знаю, как? Дала старику - вот он и растаял, назначил тебя.
   Теперь по лицу Векшины пошли красные пятна.
   - Да вы мерзавец и хам! В таком случае мне больше не о чем с вами говорить. Я предлагаю вам сегодня подать с заявления об уходе. И в любом случае завтра я начинаю служебное расследование. Будет создана комиссия, которая проверит, как вы расходуете казенные деньги до копейки. И в случае если будет доказано, что вы эти деньги украли, я передаю дело в прокуратуру. Вы меня уже немного знаете, я всегда выполняю то, что обещаю. Так что не сомневайтесь, все так и случится. Я доведу расследование до конца.
   - Да я знаешь, что с тобой сделаю, сучка ты морская. Мне угрожать. И кто? Да я тебя одним пальцем удавлю.
   - Попробуйте. - Теперь лицо Векшиной побелело.
   - И попробую, не сомневайся, - пригрозил Ярцев.
   Внезапно он вскочил с места и устремился на Векшину. Все случилось так стремительно, что Векшина не успела даже осознать до конца, что происходит. Ярцев схватил ее за шею и попытался повалить. Как раз в этот кульминационный момент в кабинет заглянул Виталий. Несколько мгновений он, не веря своим глазом, наблюдал за происходящим, затем побежал к Ярцеву. Схватив его за пиджак, он изо всех сил оттолкнул его от Векшиной.
   Между Виталием и Ярцевым завязалась борьба. Но схватка оказалась короткой, Виталий изловчился и с помощью подножки повалил соперника на пол. Ярцев упал на ковер, но тут же поднялся. Виталий снова бросился на него, но на этот раз Ярцев вызова не принял. Прокричав в адрес Векшиной проклятья и угрозы, он чуть ли не со скоростью ракеты выбежал из кабинета.
   Виталий повернулся к Векшиной, которая все еще никак не могла успокоиться после нападения Ярцева. Виталий быстро подошел к ней и обнял за плечи.
   - Ну, успокойтесь, Александра. Этот негодяй больше сюда не придет. За что он так на вас?
   Векшина ответила не сразу, а лишь когда немного успокоилась.
  - У меня есть факты, что он украл у компании несколько десятков миллионов. Я потребовала, чтобы он уволился.
   - Я всегда чувствовал, что он гад. И не любит отца. Рано или поздно это должно было случиться.
   - Наверное, - согласилась Векшина. - А вам не кажется, что вы слишком сильно меня обнимаете?
   - Да? Вы дрожали, и я хотел вас успокоить.
   - Но я уже больше не дрожу.
   - Тогда я вас уже больше не обнимаю.
   - Виталий отошел на несколько шагов от Векшиной.
   - Я вам очень благодарна, что вы так своевременно появились и спасли меня, - поблагодарила она его.
   - Но это долг мужа - спасать жену от разных напастей.
   - Вы полагаете? - Она как-то неуверенно посмотрела на него. - Но мы с вами... Впрочем, при любом раскладе, еще раз спасибо.
   - Зовите меня всегда, когда попадете в сложную ситуацию, - великодушно предложил Виталий.
   - Я подумаю над вашим предложением. - Она даже нашла в себе силы, чтобы улыбнуться.
   Виталий посмотрел на нее, но не стал больше ничего говорить и вышел из кабинета. Векшина села за свой стол. Она вдруг ясно осознала, что настала пора, когда нужно как следует кое о чем поразмыслить. Правда, когда этим займется, она еще не знала.
  
   10.
  
  Векшина не знала сколько времени она просидела без движения, тупо уставившись в одну точку. Потрясение от нападения Ярцева было так велико, что все никак не отпускало. Векшина посмотрела на часы и удивилась. Уже более часа она сидит неподвижно. Рабочий день уже закончился, нужно было ехать домой. Но как раз домой Векшиной не хотелось. Она ощутила потребность побыть где-нибудь среди людей, а не одной в своей комнате, постоянно прокручивающей события прошедшего дня.
   Векшина решила поужинать в ресторане. Но одной туда идти не хотелось. Сейчас она нуждалась в дружеском участии близкого человека. Векшина задумалась, - Кого позвать с собой? Нусинова? Виталия? Она недолго раздумывала.
   Когда она заглянула в кабинет Виталия, она вовсе не надеялась его там увидеть. Время было позднее, и он вполне мог уже уйти. Но Виталий оказался на месте.
   - Вы еще не собираетесь домой? Рабочий день уже закончился, - спросила его Векшина.
   -Да я вот сижу и думаю, куда бы мне сходить поужинать, - ответил Виталий, как будто прочитал ее мысли и понял зачем она зашла к нему.
   - А давайте вместе куда - нибудь сходим. Мне после сегодняшнего стресса надо немного отвлечься. Я что-то до сих пор в себя прийти не могу, - предложила Векшина.
   - С удовольствием буду вас сопровождать. Тем более, и мне бы не мешало получить приятные эмоции. Сегодняшние события меня тоже выбили из колеи, - Виталий с удовольствием принял ее предложение.
   Векшина и Виталий выбрали тихий и уютный ресторан, где можно было приятно провести время, наслаждаясь отменной кухней и ненавязчивой музыкой, окутывающей посетителей легким расслабляющим дурманом.
   - А здесь неплохо. Расслабляющая обстановка. Как раз то, что нам обоим сейчас нужно, - оценил Виталий. Он был доволен выбором ресторана, как нельзя кстати подходящим для такой цели.
   - Одной спокойной обстановки мало, - возразила Векшина. - В таких ситуациях, как воздух нужна моральная поддержка близкого человека.
   Виталий почувствовал подвох.
   - Может, вам тогда стоило поужинать с кем-нибудь другим?
   - C кем? - Векшина сделала вид, что не понимает.
   - Не знаю. Вам видней, - Виталий помедлил, но все-таки решился произнести это имя. - Да хоть с этим господином, Нусиновым. Он ведь ваш единомышленник. И к вам, как мне кажется, он не равнодушен. Вам логичнее было бы искать утешение у него, а не в моем обществе.
   -Но ведь вы тоже пострадали. И мне не одной требуется утешение, - Векшина мягко улыбнулась Виталию.
   Виталий воспрянул духом, но решил все-таки уточнить, кого она имела в виду, когда упомянула о близком человеке.
   - Если это опять акт благотворительности с вашей стороны, то мне такие жертвы не нужны. Я как - нибудь сам справлюсь.
   - Вот именно, как-нибудь. И потом, это никакой не благотворительный акт, - не согласилась с ним Векшина. - Я вам очень благодарна. Если бы вы вовремя не оказались рядом, я не знаю, до чего бы Ярцев дошел. Он был просто взбешен. Я его таким никогда не видела. Он всегда был таким учтиво-интеллигентным, кто бы мог подумать, что он набросится на меня.
   Виталий был удовлетворен. Она хоть и не назвала фамилию, но, похоже, господина Нусинова она вовсе не имела ввиду.
   - Вы ему создали экстремальную ситуацию. Вот он полностью и раскрылся. А до этого он умело маскировал свою настоящую сущность.
   - Да, именно такие ситуации, как лакмусовые бумажки, проявляют людей. Вот и вы показали себя. Я всегда считала вас очень ненадежным человеком. А вы оказывается совсем другой.
   Виталий прочел в ее взгляде благодарность. Он первый раз видел, чтобы она так смотрела на него.
   - Если бы вы почаще и повнимательней смотрели в мою сторону, вы бы еще много чего увидели. А вы все больше обращаете внимание на Нусинова, - сам не понимая зачем, но Виталий снова вспомнил об этом человеке.
   - Я заметила, что вот уже несколько раз, без всякого на то основания, вы переводите разговор на Нусинова. Вам хочется о нем поговорить? - спросила Векшина.
   - Нет, мне этого совсем не хочется. И даже странно, что я это делаю. Но меня этот господин раздражает. Что-то последнее время его стало слишком много. Скажите ... вы ему симпатизируете? - осмелился задать ей прямой вопрос Виталий.
   - Михаил Анатольевич - человек, достойный всяческого уважения, - ответила Векшина.
   - Я не о том, - Виталий набрал побольше воздуха в легкие и решился спросить о том, что давно не давало ему покоя. - Я хотел знать нравится ли он вам, как мужчина.
   - Ну, знаете ли. Вам не кажется, что вы вторгаетесь в запрещенную область? Я же не спрашиваю вас о той даме, которая несколько недель назад рыдала на вашем плече в нашем доме, - Векшина с интересом ждала его реакции.
   - А, это уже женщина из прошлого, - отмахнулся Виталий. - Только она все не хочет это понять.
   - Значит, плохо объяснили.
   - А вы ловко ушли от моего вопроса.
   - Про Нусинова?
   - Да.
   - Если пользоваться вашей терминологией, то Нусинов, это мужчина не из моего настоящего, - уклончиво ответила Векшина.
   - А может, вы хотите, чтобы он стал вашим будущим?- Виталий с тревогой посмотрел ей в глаза.
   - Я не люблю заглядывать в будущее, - ответила Векшина. - Предпочитаю жить сегодняшним днем. Вот мы сидим сейчас с вами, разговариваем и мне хорошо. А если мне хорошо сейчас, зачем я буду отвлекаться от этого переживания на размышления о сомнительном будущем?
   - Вы правы. Мне тоже сейчас хорошо. Поэтому предлагаю сосредоточиться на том, чтобы подольше сохранить это состояние.
   - Замечательная мысль. Давайте выпьем за этот маленький отрезок времени, в котором нам хорошо вдвоем. Ведь это случилось с нами первый раз. - Векшина подняла бокал.
  - Я бы хотел добавить - пусть это происходит с нами почаще, - присоединился к ее тосту Виталий.
   Они дружно выпили и весело рассмеялись. Им действительно было хорошо сейчас. Векшина и Виталий, не сговариваясь, постарались запомнить это необычное ощущение, чтобы подольше сохранить его в своей памяти.
  
  Глава 21.
  
   1.
  
   Ярцев так гнал свою машину, что пару раз проехал на красный свет. Пришлось объясняться с инспектором дорожной службы. Чтобы тот отстал, Ярцев дал ему такую взятку, что у того от изумления полезли глаза на лоб. Но Ярцеву была абсолютно наплевать, он мог бы заплатить и вдвое больше. Сейчас главное для него было как можно скорее попасть к Хьюзу. По крайней мере, он был единственным человеком, у которого можно попросить совета.
   Ярцев сидел в кресле напротив Хьюза и тяжело дышал. Он все никак не мог успокоиться, хотя выпил уже целый бокал виски. Хьюз же выжидающе смотрел на него, но разговор начинать не спешил.
   - Все летит к чертовой матери. И наш план - тоже, - наконец, выдавил из себя Ярцев.
   - Говорить спокойно. Что eсть случилось?
   - Эта баба потребовать, тьфу потребовала моего увольнения.
   Хьюз мгновенно нахмурился, а глаза стали мрачными, как предгрозовое небо.
   -Почему?
   - Она дозналась про те деньги, что мы использовали для покупки акций. И потребовала отчета. Что я ей мог сказать. И теперь я не представляю, что делать.
   Хьюз несколько минут сосредоточенно молчал.
   - Да, ситуация eсть сложная. Но надо успокаиваться. Хотеть еще выпить?
  - Если бы это помогло, я бы выпил целый бочонок - тоскливо протянул Ярцев.
   - Если это вас успокоит, то выпивка должна помочь.
   Он налил ему снова виски. Ярцев быстро осушил бокал.
   - Кто бы мог подумать, что эта баба из какого-то говеного Дивноморска окажется таким крепким орешком, - с ненавистью проговорил Ярцев. - Она подмяла компанию под себя. Даже при старике я чувствовал себя вольготней. А теперь у меня один выход - бежать, как крыса с корабля, как можно дальше отсюда. Она угрожает передать дело в органы. И я не сомневаюсь, что сделает это. У нее совершенно нет жалости. Ради компании она готова полмира засадить в тюрьму.
   - Да, я тоже не ожидать, что она так ловко суметь вести дела. Но это вы недооценить ее, - упрекнул он Ярцева.
   - А разве не мы вместе ее недооценили?
   - Вы не раз обещать, что эта Векшина не есть для вас проблем. Или я что-то путать?
   Ярцев вдруг сник. Он тоскливо, словно раненая собака, смотрел перед собой
   - Да что теперь об этом говорить. Надо решать, что делать?
   Хьюз прошелся по номеру. Затем остановился возле Ярцева.
   - Если Векшина есть ваш противник, вы должны относиться к ней, как к противнику. Ситуация есть очень простая - вы или она. Третьего не дано.
   Ярцев удивленно взглянул на него.
   - И что же я должен по-вашему делать?
   Хьюз пожал плечами.
   - Это вам решать. Но если вы признавать свое поражение...
   - Ни за что! - сжал кулаки Ярцев.
   - Тогда вы должны предпринять соответствующие меры.
   -Но какие? - тоскливо воскликнул Ярцев.
   - Это вам решать. Я тут вам не есть советчик.
  Ярцев посмотрел на него так, словно бы видел впервые.
   - Как так?! Разве мы не все с вами задумывали?
   - Я так думать, что каждый задумывал сам, чего он желать? Но если вы не убирать Векшину со своего поста, вы проиграть эту партию.
   - Значит, вы, как тот самый господин, умываете руки.
   Хьюз строго посмотрел на него.
   - Аналогия не есть здесь уместна.
   - А, по-моему, даже очень. Ладно, я вас понял, мистер Хьюз.
   - Я есть очень рад этому. До свидания. Жду от вас известий. На посошок?
   - Идите к черту со своим посошком.
   Впервые в жизни Ярцев ощущал себя в шкуре зайца, за которым гонится целая свора собак. И хотя на самом деле никакой погони не было, это уже не имело значения. Его преследует сама судьба, которая приняла образ этой ужасной Векшиной. А ведь еще недавно он чувствовал себя таким успешным, таким благополучным. У него были деньги, у него не было отбоя от женщин, его ждало блестящее будущее. А теперь все его мысли только об одном - как избежать тюрьмы.
   Он ввалился в свою квартиру и сразу же направился к бару. Налил полный стакан водки - и выпил. Но это не помогло, в своих огромных апартаментах он не мог найти место, чтобы успокоиться. И с бутылкой в руках слонялся из комнаты в комнату.
   Что же ему делать? Он должен найти решение. Иначе эта ведьма упрячет его за решетку. Сомнений в этом не может быть никаких. А он там и месяц не выдержит среди этой рвани и швали. Он должен что-то придумать. Но что? Что? И этот мерзавец Хьюз ради него не жалеет пошевелить и пальцем. Хотя он, Ярцев, всегда знал, что этот паршивый американец предаст в любой момент. Разве можно положиться хоть в чем-то на этих янки. Все они думают только о своих паршивых деньгах. А отвечать за все приходится ему. А эта мразь как бы ни при чем. С какой бы радостью он его придушил.
   Ярцев, наконец, сел на диван, еще выпил. Не о том он сейчас думает, с Хьюзом можно поквитаться и потом. А сейчас надо сосредоточиться исключительно на Векшиной. У этой проклятой бабы на него есть компромат. Она сама показывала документы. Документы, документы. Есть документы, есть компромат, нет документов, нет компромата. Как все просто. Если он уничтожит эти чертовы документы ни Векшина, ни сам Бог не докажет его вины. И значит, никакая тюрьма тогда не грозит.
   Вывод простой: надо уничтожить документы. А где документы? Документы в кабинете Векшиной, вряд ли она куда-то их еще успела передать. Следовательно, надо пробраться в ее кабинет и разорвать все на мелкие кусочки. Нет, кусочки можно склеить, надо сжечь. Тогда уж никто не восстановит. И сделать все, не откладывая, завтра может быть уже поздно. Тем более у него остались ключи от офиса. Как хорошо, что он их не отдал. Словно чувствовал, что они ему пригодятся.
  
  2.
  
  Виталий и Векшина вышли из ресторана. История с выходкой Ярцева почти забылась, и им обоим было одинаково весело. Виталий предупредительно открыл перед Векшиной дверцу машины.
   - Да, вы настоящий джентльмен, - оценила она его усилия. Виталий внезапно ощутил прилив небывалой надежды.
   - Что-то мне не хочется ехать домой. Может, продолжим наши посиделки где-нибудь еще? - предложил он. - Вроде бы у нас неплохо получилось.
   - Мне тоже понравилось.
   - Тогда, едем. Тем более Дима вернется поздно.
   - Поздно? - удивилась Векшина. - Он меня не предупреждал. А вам значит сказал.
   - Вы так говорите, словно ревнуете его ко мне. Просто он вас реже видит, вы все время заняты. Так как?
   - Нет, я что-то устала. И к тому же меня преследует чувство, что чего-то не хватает. Точно! Я забыла папку с документами о махинациях Ярцева. Я хотела сегодня вечером еще раз почитать документы.
   - Это дело подождет до утра, - пожал плечами Виталий. Он надеялся на другую реакцию Векшиной на его предложение.
   - У вас подождет, а я терпеть не могу ничего откладывать на потом. Теперь и сейчас.
   - Это звучит, как девиз на гербе, - усмехнулся Виталий.
   - В каком-то смысле так оно и есть. Пожалуйста, поезжайте на работу. Или я поеду на такси.
   - Моя жена - на такси, - с деланным возмущением проговорил Виталий. - Этому не бывать. Муж обязан возить жену везде, куда она скажет.
   - Это обязанности не мужа, а личного шофера, - усмехнулась Векшина. - Мои представления о роли мужа несколько иные. И, боюсь, они кардинально отличаются от ваших.
   - Мне моя жена других обязанностей не доверяет. Вот и приходится довольствоваться шоферскими
   - Зато вы неплохо с ними справляетесь. Уже приехали. Я быстро поднимусь в кабинет, а вы меня подождите в машине.
   - Я покурю, - сказал Виталий.
   - Из всех занятий вы всегда выбираете самые вредные и бессмысленные. Я пошла.
  Ярцев открыл своим ключом вход в офис компании. Он прошел мимо охранников, которые его не остановили. Новость о том, что его уволила Векшина, до них, видимо, еще не дошла. Он поднялся по лестнице и вошел в приемную.
  Он знал, где хранится ключ от кабинета Векшина. Там он и оказался. Отворив дверь, он вошел в ее владения
   На письменном столе он почти сразу же приметил ту самую страшную папку. На всякий случай, пролистав несколько страниц, Ярцев убедился, что нашел именно то, чего и искал. Его охватила сильная радость.
   - Сейчас мы ее сожжем прямо здесь. Уничтожим весь компромат, - сказал он сам себе.
   Внезапно Ярцев услышал чьи-то шаги. Он поспешно спрятался за портьеру, откуда и наблюдал за происходящим.
  В кабинет вошла Векшина. То, что дверь оказалась не запертой, удивило ее. Она включила люстру и осмотрелась вокруг. Но не обнаружила ничего подозрительного. Подойдя к столу, взяла ту самую папку и быстро направилась к выходу.
   Ярцев понял, что его план терпит крах. Еще несколько сделанных Векшиной шагов - и папка навсегда окажется вне пределов его досягаемости. Его снова захлестнула ненависть к этой женщиной, из-за которой всего его беды. Уже почти не контролируя себя, он выбежал из свого укрытия. За считанные секунды догнал Векшину, и ударил ее по голове фонарем. Она вскрикнула и упала.
   Ярцев вырвал папку из ее рук.
   - Мразь, хотела ее спрятать, чтобы упечь меня в тюрьму. Не получилось. А горите вы вместе, - внезапно пришла к нему мысль.
   Ярцев бросил папку на пол рядом с находящейся без сознания Векшиной, достал флакончик с бензином, вылил содержимое на папку и поджег. Несколько секунд наблюдал, как разгорается пламя, затем выбежал из кабинета.
  Ярцев вылетел из здания, и со всех ног помчался по улице к своей машине. Виталий удивленно проводил его глазами. Что этот гад делает в такой поздний час в офисе? подумал он. Ведь Александра его уволила. И она сейчас в своем кабинете. Уж не случилось ли чего?
   Бросив недокуренную сигарету на землю, он устремился к подъезду. Перепрыгивая через ступеньки, взлетел на второй этаж и помчался к кабинету Векшиной.
  В кабинете разгорался пожар. Виталий бросался к лежащей без сознания женщине и вынес ее в приемную и сбил пламя на одежде. Затем выбежал в коридор, схватил висевший там огнетушитель и залил огонь. После чего возвратился к Векшиной, которая пришла в себя.
   Виталий присел на корточки рядом с ней.
   - Саша, с вами все в порядке? Векшин попыталась приподняться, но вместо этого сморщилась от боли.
  -Ужасно голова болит.
   Виталий осторожно провел ладонью по ее волосам.
   - Да у вас кровь. Я сейчас вызову "Скорую".
   - Не надо "Скорую", - пробормотала Векшина.
   Но силы оставили ее, голова женщины снова поникла. Виталий посмотрел на нее и понял, что она вновь потеряла сознание.
   3.
  
  Нусинов узнал о том, что произошло с Векшиной из газет. Бросив тут же все срочные и неотложные дела, он помчался к ней в больницу. Купил по дороге пышный букет роз и уже через полчаса был на месте. Переговорив предварительно с лечащим врачом Векшиной и, получив исчерпывающую информацию об ее здоровье, Нусинов направился в палату.
   - Можно к вам? - заглянул в палату Нусинов.- Здравствуйте.
  Векшина приподнялась на подушках и слабо улыбнулась. Она не ожидала его увидеть. Визит Нусинова явился приятной неожиданностью для нее. Но еще более приятным было то, что он оказался первым, кто навестил ее в больнице. Но даже и это было не главным. Векшина взглянула в глаза Нусинову и увидела в них такую неподдельную тревогу за нее, такое беспокойство, которое она видела только в глубоком детстве в глазах своей матери.
  Что-то дрогнуло внутри Векшиной, остро защемило в груди, а к горлу подступил слезный ком, грозящий с минуты на минуту прорваться наружу рыданиями.
  Векшина давно заметила, что любой жизненный кризис умудрялся выбить из нее такие эмоции, склонностью к которым она не страдала в своей повседневной жизни. И к своему удивлению обнаруживала, что в подобных ситуациях становится сентиментальной и уязвимой. Как флюгер реагирует на любые мелочи, на которые при других обстоятельствах она бы просто не обратила внимание. Иногда ей в голову даже закрадывалась крамольная мысль, что жизнь так жестоко мстит всем зачерствевшим душой. Намеренно вырывает их из бесконечной круговерти дел и бросает на больничную койку только для того, чтобы они узнали себя настоящих. Почувствовали, что внутри них живет совсем другой человек, способный на самые нежные и трепетные чувства.
  Векшина чуть было позорно не расплакалась перед Нусиновым, но вместо этого собрала всю свою волю в кулак и отогнала прочь это сентиментально-слюнявое наваждение. Нусинов даже ничего и не заметил. Он увидел обычную Векшину. Вот только более бледную, чем всегда и более беспомощную. Но это впечатление он приписывал окружающей обстановке, не более того.
   - Проходите, Михаил Анатольевич. Рада вас видеть. О, какие розы. Большое спасибо. Поставьте их, пожалуйста, в вазу, - попросила Векшина. - Жаль, только, что не долго придется любоваться ими.
   - Я сейчас разговаривал с вашим лечащим врачом. Он сказал, что собирается вас задержать как минимум на неделю.
   Нусинов поставил цветы в вазу и аккуратно расправил стебли.
   - Что вы! Какая неделя, - воскликнула Векшина. - Я уже завтра собираюсь домой.
   - Куда же вы в вашем состоянии, - возразил Нусинов.
   - Да у меня уже все хорошо. Только слабость немного. Но это ерунда, это оттого, что я весь день лежу.
   В доказательство своих слов Векшина попыталась подняться с кровати, но, почувствовав резкую слабость, бессильно откинулась на подушку. В глазах ее застыло отчаяние. Ей было неудобно выглядеть такой беспомощной перед Нусиновым.
   - Врач считает, что вам надо отлежаться, - Нусинов сделал вид, что не заметил ее состояния.
   - Отлеживаться буду на том свете. А сейчас не до этого, - упрямо проговорила Векшина и повторила свою попытку встать, которая снова окончилась неудачей. Векшина закусила губу и отвернулась к стене.
   - Но это очень неразумно. Вы только навредите себе, - мягко попытался образумить ее Нусинов.
   - Да у меня ничего серьезного. Я отделалась сотрясением мозга и небольшой раной. Заживет на ходу, - не сдавалась Векшина.
  - Вы привыкли всегда сами принимать решения, но сейчас вам придется подчиняться. Ваш врач знает лучше, когда вам можно будет встать с постели.
   Нусинов мучительно искал подходящие аргументы, чтобы убедить Векшину не шутить со своим здоровьем.
   - Ерунда. Если я задержусь здесь больше двух дней, я разболеюсь от ничего неделания. И мне тогда станет на самом деле очень плохо.
   - И все же я призываю вас к благоразумию. За неделю ничего с вашими делами не случится.
   - Я беспокоюсь. Сейчас компания осталась практически без руководителя. Ярцев арестован, а Виталий..., я боюсь, что он без меня не справится, - взгляд Векшиной потемнел.
   - Вы сейчас похожи на мать, которая оставила своих детей без присмотра и беспокоится, как бы чего не вышло плохого, - улыбнулся Нусинов.
   - Да, вы правы. Так оно и есть, - согласилась с ним Векшина.
   - А вы знаете, я считаю, что детей надо почаще оставлять без присмотра. Так они быстрее повзрослеют. А пока вы будете контролировать каждый их шаг, они долго будут оставаться детьми.
  - Может, в другой ситуации я так бы и поступила, но я на самом деле чувствую себя вполне здоровой.
   Векшину вдруг стало раздражать, что он говорит с ней, как с маленькой неразумной девочкой.
   - Это вам так кажется, пока вы лежите. А стоит вам подняться, и вы поймете, что это далеко не так.
   - Вот я сейчас и поднимусь. И вы увидите, что я уже здорова.
   - Вам еще рано вставать. Лежите, - попытался было воспрепятствовать ей Нусинов, но куда там.
   Векшина не стала больше слушать его. Собрав все свои силы, она решительно спустила ноги с постели. Но не успела сделать и несколько шагов, как все закружилось перед ней, и она потеряла ориентацию в пространстве. Если бы не Нусинов, Векшина упала бы на пол. Он во время успел подхватить ее на руки и понес к кровати. В это время дверь открылась, и в палате появился Виталий. Он с недоумением смотрел, как Нусинов укладывает Векшину в постель.
   - Я вам не помешал? Может мне подождать в коридоре? - сквозь зубы процедил Виталий.
   - Ну, что вы. Я уже собирался уходить. До свидания, Александра Юрьевна, - стал прощаться Нусинов. - Выздоравливайте. Надеюсь, вы теперь поняли, что слишком легкомысленно относитесь к своему здоровью.
   - Всего доброго, Михаил Анатольевич. Спасибо, что навестили меня, - улыбнулась Векшина Нусинову.
   Виталий проводил его мрачным взглядом и повернулся к Векшиной. Он приклеил кислую улыбку на лицо, понимая, что сейчас не время и не место выяснять отношения.
  
   4.
  
   Все сотрудники компании "Русское гостеприимство" были взбудоражены произошедшим покушением на Векшину и арестом Ярцева. На следующий день после этих событий, офис гудел, словно растревоженный пчелиный улей. Никто и не думал работать. Все только и были заняты тем, что обсуждали последние новости. В коридорах компании повсюду можно было увидеть кучки возбужденных людей, которые на сегодняшний день превратились из обычных обывателей в самых настоящих детективов, способных ловко раскрутить самые невероятные и запутанные истории. Они легко и играючи, словно раскладывая пасьянс, выдвигали самые достоверные, с их точки зрения, версии происшедшего. И конечно же они называли виновных, выносили им приговор, объявляли амнистию, казнили и миловали.
   Аня, Катя и Надя тоже не остались в стороне от этих дебатов. Они встретились в холле в начале рабочего дня и не доходя до своих рабочих мест тут же с жаром принялись обсуждать последние события. К ним присоединились еще две девушки. Одна из них высокая блондинка с живым подвижным лицом просто захлебывалась от негодования,
   - Какой кошмар! Какой ужас! - трагически закатывая глаза, возвещала она, - Никогда еще в стенах нашей компании не было ничего подобного.
   Надя была возбуждена не меньше блондинки. Глаза ее блестели лихорадочным огнем, щеки пылали, а с губ уже готовы были слететь слова, выражающие ее мнение.
   - И кто бы мог подумать, что Ярцев окажется способен на такое, - кое-как дождавшись паузы в разговоре, вставила она. - Интересно из-за чего это он на Векшину так взъелся?
   - Наверняка, что-то серьезное произошло, - с таинственным видом произнесла Катя.
   - Ежу ясно, что просто так, никто убивать никого не будет, - фыркнула девушка в красном брючном костюме.
   - Ежу может и ясно. А вот нам ничегошеньки не понятно. Из-за чего он ее так? Ань, а ты ничего не знаешь? Может, слышала, как они ругались или еще чего, - обратилась Надя к подруге.
   - Да, кто же из-за какой-то ругани будет убивать! Нет тут что-то другое, - высказала свою версию Катя.
   - Да не встревай ты, - оборвала ее Надя. - Дай Ане сказать. Может она что-то знает.
   - Я знаю, не больше вашего, - разочаровала всех Аня. - Во всяком случае, я ни разу не слышала даже разговора на повышенных тонах.
   - Ты не слышала, а вот другие слышали. Тебя вчера не было, когда все произошло, - сказала блондинка.
   - Да, я отгул взяла. Мне надо было к врачу, - подтвердила ее слова Аня.
   - Вот. А в тот день, что-то между Векшиной и Ярцевы произошло, - блондинка обвела девушек важным взглядом.
   - А ты откуда знаешь? - заинтересовалась Катя.
   - Мне ваша Иванова рассказала. - Блондинка понизила голос и оглянулась по сторонам, будто собиралась поведать всем какую-то важную государственную тайну. - Она ходила подписывать какие-то бумаги к Векшиной. Только перед самым ее носом к Векшиной зашел Ярцев. Не знаю, о чем они говорили, Иванова не слышала. Только она увидела, что через некоторое время в кабинет зашел Виталий - и там началось такое...
   - Да, что? Что началось то? Говори скорей, - глаза Нади загорелись.
   - Драка началась, - блондинка выдержала паузу и, насладившись нетерпением в глазах девушек, продолжила: - Виталий избил Ярцева, так, что тому мало не показалось. На глазах у Ивановой Ярцев выскочил из кабинета в разорванной рубахе, а еще он поклялся отомстить.
   - Да ладно придумывать на ходу, - не поверила Аня. - Это только в мексиканских сериалах убивают из-за мести.
   - А что, очень может быть, - задумчиво произнесла Надя.
   - Мне Виталий, как-то проговорился, что Ярцев в Дивноморске ухлестывал за Векшиной. Даже жениться хотел.
   - Да ну!- ахнула Катя.
   - Точно, - подтвердила Надя свои собственные слова.
   - Чего ж ты до сих пор молчала, - Катя укоризненно смотрела на нее.
   - Да мне как-то не до этого было, - пожала плечами Надя.
   - Да не перебивай ее. Пусть говорит. Ну и что дальше? - девушка в красном выжидающе уставилась на Надю.
   - А что дальше? - развела она руками. - Женился-то на Векшиной, в конце концов, не Ярцев, а Виталий.
   - Ой, девчонки. Все ясно, - округлила глаза Катя. - А ты, Аня, говоришь у нас не мексиканский сериал. Да Мексика отдыхает по сравнению с нами. Это же получается, что Ярцев продолжал добиваться Векшиной, а может быть, даже они и встречались. А Виталий их застал. Вот они и подрались.
   - Думай, чего говоришь. Как же Векшина могла встречаться с Ярцевым. Зачем же тогда ему ее убивать, - высказала свою версию девушка в красном.
   - И правда, - озадаченно нахмурилась Катя. - Тогда ничего не понятно. Ой, все так запутано.
   - Точно, - вздохнула Надя. - Полная неясность. Только одно ясно.
   - Что тебе ясно? - встрепенулась Аня.
   - Ясно, что Мексика отдыхает, - ответила Надя.
   Выжав все, что можно было из этого разговора, Надя заторопилась на свое рабочее место. Ей стало неинтересно дальше перетирать эту тему. Все что можно было, они обсудили, все, что может последовать далее, - это только масло масляное и не более. После того, как Надя удалилась, разошлись и девушки.
   Также постепенно стали таять и другие небольшие группки людей, успевших обсудить последние новости. К обеду офис компании "Русское гостеприимство" принял свой обычный вид. Все было как всегда. Казалось, что вчера ночью здесь ничего особенного и не произошло.
  
  
  5.
  
  Чернов распахнул дверь магазина и вошел во внутрь. Не обращая внимания на встрепенувшегося охранника, направился прямо в кабинет Светы. Увидев его, она в испуге вскочила с места.
   - Это вы? - пробормотала Света, чувствуя, что начинает дрожать. Чернов насмешливо посмотрел на нее.
   - А ты думала Папа Римский. Прости, что разочаровал.
   - Нет, но я вас не ждала. Вы бы предупредили.
   Чернов подошел к женщине почти вплотную и взял ее за подбородок. - Вижу, что не рада моему появлению?
  - Рада, но...
  - Ох уж эти мне но, - покачал головой Чернов. - Ладно, не дурак, вижу, что не довольна. Да что делать-то, не всегда есть выбор.
  - Вы не правы...- пролепетала она. Света от испуга смутно сознавала, что говорит.
   Чернов отпустил ее подбородок.
   - Ладно, не люблю понос изо рта. Как там у нас твой любимый Виталий поживает?
   Света грустно вздохнула.
   - Виталий больше не хочет со мной встречаться. Я старалась, честное слово, но ничего не выходит. Я уверенна, что он влюбился в жену. И больше никто его не интересует.
   - Сочувствую. Когда мужчина уходит к другой, это всегда печально. Но помочь ничем не могу. А вот денежки, дорогая, возвертать придется. Не отработала ты их.
   Света почувствовала, как что-то оторвалось у нее внутри и стремительно покатилось вниз. Она ясно поняла, что на нее надвигается самая настоящая катастрофа.
   - Да где ж их взять? - заплакала она.
   - Это ты меня спрашиваешь? Да откуда ж я знаю, где тебе их взять. Поищи, пошарь в закромах. - Да нет у меня ничего. - Теперь она почти ревела.
  
   - Ну, тогда не взыщи, скажу своим ребяткам. Пусть приходят. Давно им пора немного поразмяться, а то засиделись. Жирком обросли. Срок тебе один день. Не будет завтра бабок, считай, что сама напросилась. Я должников никогда не прощаю. Извини, но такой уж я принципиальный парень. Не скучай. Тем более скоро будет тут весело.
   Чернов быстро вышел. Света упала на стул и уже начала реветь по-настоящему, с потоком слез и бабским повизгиванием.
  
   6.
  
  Векшина все-таки добилась своего и уговорила лечащего врача выписать ее чуть-чуть пораньше. Тот, неохотно, но пошел ей на уступки, взяв с нее слово, что она будет благоразумна и останется дома еще несколько дней. Векшина готова была пообещать все, что угодно, лишь бы вырваться поскорее из узкого периметра больничных стен.
  В день выписки она проснулась рано и быстро собрала свои вещи. Потом маялась несколько часов от вынужденного ожидания. Выписка из истории болезни должна была быть готова только к одиннадцати часам утра. В это же время обещал заехать за ней Виталий. Векшина то и дело смотрела на часы, словно желая взглядом ускорить ход такой флегматичной минутной стрелки.
  Наконец, свершилось! Выписка была у Векшиной в руках, сама она сидела в машине на заднем сиденье рядом с Димой, а Виталий осторожно управляя автомобилем, словно перевозил дорогостоящий антиквариат, направлялся в сторону дома.
   Виталий то и дело бросал на Векшину внимательные взгляды. Ему казалось, что у нее очень болезненный вид.
   - Что-то вы очень бледная. Может, вы зря уговорили врача выписать вас раньше времени? - осторожно спросил он.
   - Наоборот, я непростительно долго позволила себе валяться на больничной койке, - не согласилась с ним Векшина. - А бледность быстро пройдет. Стоит мне приступить к работе, так сразу кровь к лицу и прильет.
   - Тебе же врач сказал, что надо дома полежать хотя бы неделю. Куда ты на работу собралась? - Дима тут же высказал свое мнение.
   - Врач сказал то, что ему положено говорить пациенту. Иначе его обвинят в профнепригодности. Но я тоже не хочу, чтобы меня обвинили в том же самом. Поэтому я должна быть на работе уже завтра, - категорично заявила Векшина.
   - Нет. Я не позволю вам. Вы не должны рисковать своим здоровьем, - возмущенно запротестовал Виталий.
   - Очень трогательно с вашей стороны выглядит забота о моем здоровье. Но я забочусь о своем деле не меньше, чем о своем здоровье, - заупрямилась Векшина.
   - Нет, меньше. Ты совсем не думаешь о себе, - попытался ее образумить Дима.
   - К сожалению, не могу пока позволить себе такой роскоши, - вздохнула Векшина.
   - Тебя послушаешь, так кажется, что ты одна только и работаешь, а все остальные в носу ковыряются, - буркнул Дима.
   - Дима! Что это за выражения! Где ты таких нахватался, - возмутилась Векшина.
   - Я думаю, Дима это сказал в знак протеста, - вмешался в их перепалку Виталий. - Ему досадно, что вы настаиваете на своем и не хотите прислушаться к голосу разума.
   - Получается, что я наказана. Только не пойму за что. Что плохого в том, когда человек болеет за свое дело, - Векшина искренне недоумевала.
   - Вот это-то и плохо, что вы болеете только за свое дело, а не за своих близких, - пояснил Виталий.
   - А что, разве кому-то из вас плохо?
   - Сейчас хорошо, а если ты вдруг свалишься, то станет плохо. Почему Виталий это понимает, а ты нет? - удивился Дима ее непробиваемости.
   Векшина некоторое время молчала, обдумывая слова Димы.
   - Ну, хорошо, - наконец согласилась она. Вы меня дожали. Пусть будет по-вашему. Я останусь дома.
   - Наконец-то слышу голос разума, - обрадовался Виталий.
   - Ура-а-а-а, - закричал Дима.
   - Но только на один день, - остудила Векшина их пыл.
   - Это называется рано радовались, - сразу сделался грустным Дима.
   - Если я задержусь дома чуть подольше, ты первый же от меня и взвоешь. Я тебя затерроризирую.
   Векшина притянула к себе Диму и поцеловала в макушку. Дима, не терпящий всех этих телячьих нежностей хотел было увернуться, но сдержал себя. Он понял, что это была провокация со стороны сестры.
   - Я не против, - покорно произнес он.
   -А это и к вам относится, - обратилась Векшина к Виталию.
   - Я тоже не против. Пожалуйста. Отдам себя на ваше полное растерзание, - произнес Виталий таким тоном, как будто всю свою сознательную жизнь только об этом и мечтал.
   - Кто бы мог подумать, что вы способны на такие жертвы, - удивилась Векшина.
   - Ты еще нас не знаешь. Мы еще на кое-что способны, - предупредил ее Дима.
   - На что это?- Векшина была заинтригованна.
   - Сейчас увидите. Немного терпения, - таинственно произнес Виталий.
   В это время они приехали. Выйдя из машины и войдя в дом, Векшина застыла потрясенная увиденным. Такого она не ожидала. Вся гостиная была заполнена цветами. Цветы в вазах были везде: на полу, на столе, на подоконниках, на тумбочках. Но гвоздем программы был стол, накрытый по-праздничному. Векшина растрогалась. У нее из глаз были готовы брызнуть слезы. Чтобы никто не заметил ее минутную слабость, она уткнулась лицом в букет, который держала в руках. Глубоко вдохнув нежный аромат садовых роз, она мгновенно успокоилась.
  
   7.
  
  Юрий Петрович Яхонтов пришел в сознание. В долгой схватке со смертью победила все-таки жизнь, но Яхонтов даже не подозревал, в какую серьезную переделку он попал. Ему казалось, что он просто долго и крепко спал. И, наконец, проснулся. Сначала он никак не мог понять, почему он снова оказался в реанимации, что явилось этому причиной. Но постепенно сознание его стало проясняться, и Яхонтов вспомнил все.
  Вспомнил о ночном визите своего бывшего партнера и нынешнего врага - Федора Хохлова. Вспомнил о его угрозах и снова потерял покой. Яхонтов ощущал острую потребность поговорить с Виталием. Но его лечащий врач, Евгений Михайлович, был против. Он и слышать не хотел ни о каких посещениях своего пациента. Евгений Михайлович считал, что Яхонтов еще нуждается в покое и визиты родственников пока для него непосильное испытание. Если бы он только знал: что на самом деле беспокоит Яхонтова! Но доктор не мог этого знать.
  Юрий Петрович лежал на постели и внимательно слушал, что скажет ему Евгений Михайлович. Каждый день он встречал с надеждой, что сегодня быть может закончится его полная и тотальная изоляция от мира, и он сможет, наконец, увидеть Виталия. А значит предупредить его о грозящей опасности.
   - Ну, вы молодец, Юрий Петрович. Можно сказать, что заново родились, - Евгений Михайлович с удовлетворением смотрел на своего пациента.
   -Доктор, я долго был без сознания? - с тревогой спросил Яхонтов.
   - Уже все позади, зачем об этом вспоминать. Вам сейчас надо побольше положительных эмоций. И я пришел к вам именно за этим. Чтобы обрадовать вас,- успокоил доктор Яхонтова.
   - Доктор, скажите правду, я выкарабкаюсь? - Яхонтов с надеждой смотрел на врача.
   - Поверьте мне, Юрий Петрович, вы уже не просто выкарабкались, вы, можно сказать, победили свой недуг. Хочу вас обрадовать: наметилась устойчивая положительная динамика по восстановлению вашего здоровья.
   - Это правда?- желал окончательно удостовериться в его словах Яхонтов.
   - Зачем мне вас обманывать. Видите, вас даже перевели в палату. И более того с завтрашнего дня вам можно будет потихонечку вставать. Ну, а на той недельке я разрешу вас навестить вашим родственникам.
   - А пораньше нельзя? - Яхонтов посмотрел на врача с надеждой.
   - Нет, вам надо осторожно входить в привычный жизненный ритм, - покачал головой Евгений Михайлович.
   - Но, Евгений Михайлович, вы же сказали, что я уже победил недуг. Или это все-таки не так?
   - Конечно так. Можете не сомневаться, - подтвердил свои слова доктор.
   - А еще вы сказали, что мне нужны положительные эмоции. Кто же мне их предоставит, как ни мои родные.
   Яхонтов все же надеялся, Евгений Михайлович разрешит ему встречу с сыном, но тот был неумолим.
   - Да, это так. Но пока вам еще противопоказаны сильные переживания. Даже такие положительные, как встреча с близкими вам людьми. Это может вас сильно взволновать. А это сейчас не желательно для вас, - Евгений Михайлович строго посмотрел на Яхонтова, как на непослушного маленького мальчишку, не желающего следовать указаниям взрослых.
   - Значит мое положение все-таки не такое уж и хорошее? - интерпретировал Яхонтов запрет врача по-своему.
   - После таких кризисов, как был у вас, редко кто выбирается. А вы выбрались. И я не хочу рисковать. Пусть меня назовут перестраховщиком, но лучше немного подождать, иначе все усилия врачей могут пойти насмарку, - стоял на своем Евгений Михайлович.
   - Поймите, Евгений Михайлович, я обязательно должен увидеть сына. Хотя бы на пять минут. Мне надо сообщить ему что-то очень важное, - взмолился Яхонтов.
   - Я уже ему сообщил все самое важное. Он звонил сегодня утром в отделение. И я ему сказал, что вы переведены в палату. Что чувствуете вы себя удовлетворительно. И что в следующий понедельник, он может вас навестить, - постарался успокоить Яхонтова Евгений Михайлович.
   - Но я прошу всего пять минут! - в отчаянии воскликнул Яхонтов.
  - Даже если бы вы просили всего одну секунду, и то я не разрешил бы. Не упрямьтесь, Юрий Петрович. Лежите, набирайтесь сил. Через недельку вы будете уже в полном порядке. И мне не стыдно будет за вас перед вашими близкими. Вы будете уже совсем молодцом.
   - А может, все-таки сделаете исключение..., - уже без всякой надежды на успех спросил Яхонтов.
   - Нет и еще раз нет! Не упрямьтесь, Юрий Петрович, - повторил Евгений Михайлович.
   Яхонтов безнадежно махнул рукой.
   Евгений Михайлович расценил этот жест, как полное с ним согласие.
   - Ну, вот, я вижу мы с вами договорились.
   - Договорились, - уныло подтвердил Яхонтов.
   - Вот и прекрасно, - Евгений Михайлович был удовлетворен достигнутым взаимопониманием. - Отдыхайте и помните - только положительные эмоции.
   - Понял, - вздохнул Яхонтов.
   - Вот и молодец. Сразу бы так.
   Евгений Михайлович попрощался и вышел из палаты.
  
   8.
  
   С самого утра Свету одолевали плохие предчувствия и предзнаменования. Когда она уже собиралась уходить из дома, то случайно локтем задела вазу, которая через мгновение превратилось в россыпь разноцветных осколков. Ваза была недорогой, но пока она их подметала ее глаза обильно выделяли слезы. Но Свете было жалко не вазу, а себя, это ее жизнь разбивается на отдельные куски.
   Когда же она пришла в магазин, то, словно статуя, в ужасе застыла на месте. Все было разгромлено, пол усеян обломками стекла. Она села прямо на них и стала рыдать. И даже не сразу услышала, как надрывается в сумочки звонок мобильного телефона. Она знала, кто ей звонит. И ее охватила странная смесь ненависти с почти животным страхом.
   - Ну, как, дорогая, тебе понравилось представление? - спросил Чернов.
   - Вы все уничтожили, ничего не осталось, - сквозь плач с трудом протолкнула в трубку слова Света.
   - Я же предупреждал, а ты меня не послушалась. Теперь ты поняла, что я на ветер слов не бросаю.
   -Да, поняла.
   - А помнишь, что я тебе обещал, если не отдашь долг?
  -Помню.
  -И что?
  - Пропустить меня через... - Она не сумела закончить фразу, так как рыдания лишили ее возможности говорить.
   - Даю тебе последний день. Не принесешь завтра деньги - сама знаешь, что будет.
   - Но где ж их взять?
   - Какое мне дело. Брала - отдавай. В общем, дорогая, жди гостей. Приоденься, накрасься, вымойся. Гигиена, прежде всего.
   Она услышала хохот Чернова и в ответ зарыдала еще сильней.
  
  9.
  
   Торжественный ужин, посвященный возвращению Векшиной из больницы, был в самом разгаре, когда его веселую атмосферу нарушил звонок в дверь.
   - Кто-то пришел, - удивленно воскликнул Дима.
   - В самом деле. Интересно, кто? - спросил Виталий.
   - Дима, пойди, посмотри. Но только не открывай, скажи нам, - попросила Векшина.
   Дима ушел выполнять задание.
   - Кто может так поздно? - поинтересовалась Векшина у Виталия.
   - Даже не представляю. Но, надеюсь, этот человек принесет добрые вести. Неприятностей нам и без того хватает.
   В этот момент вернулся Дима.
   - Там какая-то тетка, спрашивает Виталия, - доложил он.
   - Что это за слово: "тетка">, - возмутилась Векшина. - Надо говорить женщина. Уяснил?
   Виталий поспешно встал изо стола.
   - Я сейчас быстро посмотрю, кто пришел.
   Отсутствовал он недолго. И вернулся не один. Рядом со смущенным Виталием стояла Света. При виде ее Векшина резко встала.
   - Я вижу к вам, Виталий, пришла важная гостья. Не будем мешать вашему общению. Пойдем, Дима. Это нас не касается.
  Но вместо голоса Виталия неожиданно раздался голос Светы.
   - Я очень прошу вас, останьтесь. Я хочу вам всем кое-что рассказать. У меня нет другого выхода, мне больше не к кому пойти. Только вы можете мне помочь.
   Внезапно Света начала плакать. Виталий несколько мгновений растерянно смотрел на нее, затем бросился за водой и подал ей стакан. Она схватила его дрожащими пальцами и жадно выпила. Виталий умоляюще взглянул на Векшину.
   - Александра, я прошу вас, останьтесь. Давайте ее выслушаем.
   Несколько секунд Векшина колебалась, затем неохотно снова села.
  - Хорошо, давайте послушаем, - согласилась она. - Надеюсь, это займет не много времени.
  - Я постараюсь, как можно короче, - заверила Света.
   - Да уж, сделайте одолжение.
   - Да ты садись, - предложил Виталий Свете. - Может, выпьешь коньяку?
   Света робко посмотрела на него.
  - Если можно.
  Виталий налил коньяк, Света быстро выпила его, словно боялась, что у нее отнимут бокал.
   - Я попала в отчаянную ситуацию, - негромко проговорила она. - Меня угрожают убить.
   - Убить? Тебя? - изумился Виталий. - Но кто?
   -Чернов.
   Реакция Векшиной и Виталия была идентичной.
  "Чернов!" - почти хором воскликнули они.
   - Да, он. Я вам расскажу одну правду. Наверное, вы знаете, Александра Юрьевна, что еще до того, как вы с Виталием поженились, у нас с ним была связь.
   - Насколько я многу судить она продолжалась и после нашей женитьбы.
   - Да, некоторое время, - покаялась Света. - Но с одного момента все прекратилось. И не по моей инициативе. Виталий не хотел больше со мной встречаться.
   - Эти детали меня не интересуют, - сухо проговорила Векшина.
   - Но это так. Мы больше не встречаемся.
  -Это ваше дело. Меня оно не касается.
  - Вам видней, - вздохнула Света. - Но сейчас я скажу то, что касается всех вас. Еще до вашей свадьбы Виталий подарил мне магазин.
   Векшина удивленно покачала головой.
   - Какой щедрый у вас любовник, вам можно только позавидовать.
   - Но у меня с самого начала дела не заладились. Сначала Виталий мне помогал, а потом отказался. И я осталась одна.
  - Я тоже одна руковожу компанией, которая намного больше вашего магазинчика. И ничего, как видите, не плачу.
   - Если бы я хотя бы немного походила на вас, - грустно протянула Света.
   - Света, ты обещала говорить сжато, - напомнил Виталий.
   - Да, продолжаю. И вот однажды в мой магазин якобы случайно заявился Чернов. Я и понятие не имела кто это такой?
   Виталий мгновенно насторожился. Подобного развития событий он явно не ожидал.
  - И что он тебе предложил?
   - Он каким-то образом прознал про мои трудности и предложил мне финансовую помощь в обмен на услуги.
   - Уж не шпионить ли за нами? - предположил Виталий.
   Света смущенно кивнула головой.
   - Всего от тебя ожидал, но такого. И это после всего того, что я для тебя сделал.
  - Я знаю, что очень сильно виновата перед вами. Но у меня не было выбора. Мой магазин прогорал. А я так хотела его сохранить.
   - И как протекала твоя шпионская деятельность? - поинтересовался Виталий.
   - Он постоянно был недоволен. Он хотел все новой информации. А что я могла сказать. Мы же почти с тобой не встречались.
   - Вот, значит, почему ты добивалась встреч со мной.
   - Не только. Я, в самом деле, скучала.
   - Давайте по существу, - вмешалась в рассказ Светы Векшина. - Свои эмоции вы будете изливать наедине со своим любовником.
   - Мы больше не любовники.
   - Хорошо, со своим бывшим любовником, - поправилась Векшина.
   - Я заканчиваю. Однажды он попросил выяснить, когда вас не будет дома. Мне случайно это удалось сделать. А потом я узнала, что в ваш дом залезли грабители.
   Виталий от изумления даже присвистнул:
   - Выходит, это Чернов все организовал.
   - Больше некому, - подтвердила Света.
   - Ну и любовниц вы, Виталий, себе подбираете. Одна радость, теперь хотя бы знаем, кто все это сделал, - проговорила Векшина.
   - Я понимаю, что очень виновата перед вами. Но я не знала, что делать. Он все время угрожал, требовал вернуть долг.
   - И сколько ты ему должна? - поинтересовался Виталий. - Пятьдесят тысяч долларов.
   - Ничего себе, но у тебя же отродясь таких деньжищ не было.
   - В том-то и дело. И теперь Чернов от угроз перешел к делу, сегодня его ребята разгромили мой магазин, все украли, а что не украли, то уничтожили. Теперь я даже продать ничего не могу. А он угрожает, что если я завтра не верну долг, то он напустит на меня своих бандитов. И они меня изнасилуют. А то и хуже. И он это сделает. Я это чувствую. Я так боюсь!
   Виталий и Векшина, охваченные одним импульсом, посмотрели друг на друга.
  - Оставайся в нашем доме, - предложил Виталий
   - А потом, - возразила Света. - Я же не могу жить тут всегда. А он непременно меня найдет и сделает, что обещает. Он очень мстительный. - Что же ты хочешь?
  Света так низко опустила голову, что не стало видно ее лица.
  - Я знаю, что не имею никаких прав у вас просить. Но больше мне идти не к кому. Умоляю, дайте мне деньги с ним расплатиться. А я буду всю жизнь на вас работать.
   - Дать деньги? - изумленно переспросил Виталий. - После всего, что было между нами, ты предала меня. Почему ты сразу ко мне не обратилась?
  - Потому что видела, что ты ко мне остыл. Я ж не слепая. Но если я завтра не расплачусь, они могут меня убить. Спасите! - Этот возглас казалось, вырвался из самых глубин ее натуры и прозвучал так тревожно, что все присутствующие ощутили грозящую женщине опасность.
   Несколько минут в комнате царило молчание. Света вдруг ясно почувствовала, что ответа от этих людей она не дождется, и медленно побрела к выходу.
   - Светлана, постойте! - вдруг остановила ее Векшина.
  Света остановилась и с надеждой посмотрела на нее.
   - Мы дадим вам деньги, - произнесла Векшина. - Прямо сейчас. Подождите несколько минут. Я принесу.
  Векшина вышла из комнаты. Все, кто остались в ней, продолжали молчать. Внезапно Света в очередной раз расплакалась. К ней подошел Дима и подал платок. Она благодарна улыбнулась ему и погладила по голове.
   В этот момент вернулась Векшина и протянула ей большой конверт.
  - Здесь те самые пятьдесят тысяч, - сказала она. Света, не веря своим глазам, взяла конверт и прижала к груди.
  - Спасибо! Вы святая женщина. - Прошу вас, не надо благодарить. Если у вас все, то вам лучше уйти.
   - Я немедленно ухожу. - Света перевела взгляд на Виталия и медленно направилась к выходу. Дверь за ней закрылась. Но неожиданно она снова появилась в комнате.
   - Я вам желаю счастья, мне кажется, вы подходите друг к другу, - проговорила она. - А у вас я прошу прощения, - посмотрела Света на Векшину.
   На этот раз Света исчезла почти со скоростью привидения. Виталий посмотрел на Векшину.
  - Спасибо вам, Саша, что вы так поступили. Она в общем хорошая, только очень слабая.
   - Я так и поняла.
   - Ты, молодец, сестренка, - похвалил ее и Дима.
   - Предлагаю, продолжим ужин, - произнес Виталий. - Никто не против?
   Возражений ни от кого не последовало.
  
   Глава 22.
  
   1.
  
  Векшина не без удивления обнаружила, что, как и ее болезнь, так и возращение после нее на работу, не остались незамеченными. Едва она заняла привычное место в своем кабинете, как на нее обрушился град звонков. Причем, среди звонящих было немало незнакомых или малознакомых людей. Они интересовались ее здоровьем, желали удачи, некоторые даже предлагали какие-то проекты совместного сотрудничества. Впрочем, ни один из них не показался ей серьезным. И она сделала вывод, что подобные предложения являлись лишь предлогами для разговора, а на самом деле ее собеседников интересовало совсем другое - способна ли она после такой травмы продолжать руководство компанией? Но больше всего ее изумил Нусинов. В разгар рабочего дня он с огромным букетом появился в ее кабинете.
   - Добрый день, Александра Юрьевна. Вот не мог не выразить своей радости по поводу вашего возвращения на капитанской мостик компании, - широко улыбаясь, произнес он.
   Букет оказался таким тяжелым, что Векшина едва удержала его в руках.
   - Спасибо, Михаил Анатольевич. Вы как всегда очень галантны, - искренне поблагодарила она.
   - Рядом с такой женщиной, как вы, хочется быть галантным. Как ваше самочувствие?
   - Спасибо, я совсем оправилась.
   - А мне кажется, что все же не совсем.
   - Почему вы так считаете? - насторожилась Векшина.
   Нусинов слегка покачал головой.
  - Вид у вас какой-то утомленный. Нет былого сиянья.
   Векшина невольно улыбнулась.
  - Я не мадонна, чтобы сиять. Это у них ободки вокруг головы.
   - И все-таки я на вашем месте отдохнул хотя бы неделю. После такой встряски полноценный отдых не помешает. У меня есть небольшой домик у моря в одной замечательной стране. Не желаете провести там некоторое время? Вы будете одна, не считая прислуги.
   Векшина почувствовала, что-то вроде легкого удара. Предложение было до жути заманчивое. Ей ведь так хочется на море. Она же родилась на море, выросла на море и прожила всю жизнь на море. Но если она согласится отправиться в этот уютный домик, то это будет означать, что их отношения с Нусиновым вступают в новую, решающую стадию. А это уже совсем иная ситуация.
   - Заманчивое предложение, - сказала Векшина. - Но уж очень много работы. Вы же сами знаете, какие серьезные изменения происходят в компании.
   - Знаю, знаю, - без энтузиазма согласился банкир. Он явно ожидал другого ответа. - И все же, смотрю на вас и никак не могу решить, говорить вам или не говорить.
   - Уж если сказали, я от вас все равно не отстану.-
   Это точно. Стало мне известно из достоверных источников, что государство на аукционе продает свою гостиницу "Белый лебедь". Вы наверняка слышали о ней.
  - Да кто же не слышал об этой гостинице. Весьма интересный объект. Но почему все происходит так тихо. Мне ничего об этом не неизвестно. - Могу лишь предположить, что, как это часто у нас бывает, хотят продать гостиницу своим, - пожал плечами Нусинов.
  - А есть еще возможность подать заявку на участие?
   - Срок истекает только завтра.
   - Михаил Анатольевич, пришлите мне всю информации. Очень прошу, - взмолилась Векшина.
   - Разумеется. Сейчас я позвоню в офис - и вы все получите.
   - Спасибо вам. Вы меня всегда так выручаете. - Она произнесла эти слова совершенно искреннее, так как испытывала к нему благодарность.
   - Готов это делать и в дальнейшем ровно столько раз, сколько потребуется. Больше не смею вас задерживать. Поеду по делам.
  - Еще раз большое вам спасибо.
   Нусинов вышел, а Векшина снова заняла свое кресло. Мысль об отдыхе на море, которую зародил в ней Нусинов, уже исчезла. Теперь ее занимал лишь предстоящий аукцион. Она уже решила, что гостиница "Белый лебедь" - это как раз то, что должно увенчать ожерелье новых приобретений их компанией. А значит, она непременно должна ее получить.
  
   2.
  
  Векшина не долго думала над тем, кто станет сопровождать ее на аукцион. Самым естественным образом для нее было появиться там вместе с Виталием. Она захотела немедленно сообщить ему о принятом решении. Векшина попросила Аню разыскать Виталия и пригласить к ней.
   Через пять минут он уже открывал дверь ее кабинета.
   - Вы меня хотели видеть?- Виталий с интересом смотрел на Векшину, пытаясь угадать, зачем он мог ей понадобиться.
   - Присаживайтесь. Речь пойдет о делах.
   - Да, уж не сомневаюсь. Не о личном же. Да еще в вашем рабочем кабинете, - Виталий удобно устроился в кресле напротив Векшиной - и весь обратился в слух.
   - У меня только что был господин Нусинов, - сообщила она после небольшой паузы, хорошо представляя реакцию Виталия на упоминание имени банкира. - Он предложил одну интересную идею. Вот хотела с вами посоветоваться. Ввязываться мне в эту авантюру или нет.
   Реакция Виталия точно соответствовала тому, что предвидела Векшина, при упоминании имени Нусинова его сразу же утратило свое безмятежное выражение.
   - Ну, если Нусинов вас надоумил, то я думаю, можно было со мной уже и не говорить. Где уж мне, да после самого Нусинова что-то вам советовать, - Виталий нахмурился.
   Векшина уловила произошедшие в нем перемены, но не стала фиксировать на этом внимание. Ей не терпелось прейти к делу, как можно скорее.
   - Погодите, вы сначала выслушайте.
   - Хорошо, я весь внимание, - Виталий преувеличенно заинтересованно уперся взглядом в Векшину.
   - На той неделе в Торговой Палате состоится аукцион. На торги выставляется гостиница "Белый лебедь". По мнению Нусинова это может представлять интерес для нашей компании. Он считает, что это было бы неплохим вложением денег. Я сначала засомневалась, а потом подумала, а почему бы и нет. Как вы считаете стоит ли нам принимать участие в этом мероприятии? - Векшина выжидательно смотрела на Виталия.
   - Если вы любите азартные игры, то, пожалуйста, никто не запрещает, - раздраженно пожал плечами Виталий.
   Векшина почувствовала, что Виталий уязвлен. И понимала почему. Но ей сейчас было не до его эмоций. Ей срочно требовался совет. Вернее не совет даже. Решение принято и перемене не подлежит. И как часто бывало в таких случаях, чтобы окончательно убедиться в правильности предпринимаемых шагов ей требовалось самая малость, простая формальность, которая сама по себе не имела ровно никакого значения, но, произнесенная как чье-то одобрение, приобретала огромную значимость. Это слово было завершающим аккордом, символической печатью, дающее возможность действовать без дальнейших сомнений и рассуждений.
   Сейчас Векшина ждала такого слова от Виталия.
   - Я понимаю вашу иронию. Цены на торгах могут неоправданно взлететь. Но, если при всем ажиотаже, который там неизменно присутствует, удастся сохранить чувство меры и чувство реальности, можно провернуть очень удачную сделку. Вам не кажется? - Векшина ждала, что скажет Виталий. На этот раз она услышала то, что хотела услышать.
   - Возможно, вы и правы. Мне приходилось бывать на аукционах. Правда, там продавали не гостиницы. Но все равно суть-то одна. А она состоит в том, чтобы суметь уловить тот самый момент, когда можно пойти ва-банк. Если вы чувствуете, что способны его угадать, то можете смело идти туда.
   -Значит, вы поддерживаете меня в этом намерении, - с удовлетворением отметила Векшина.
   - Поддерживаю.
   - Отлично. Тогда я хочу пойти туда с вами.
   - А разве не с Нусиновым? - удивился Виталий.
   - Причем, тут Нусинов, разве он, а не вы, вице-президент нашей компании,
   - Даже странно, - произнес Виталий.
   - В чем же, по-вашему, странность?
   - До сих пор все сделки вы совершали самолично, ни с кем предварительно, не советуясь. И вдруг мне выпала такая неожиданная честь. С чего бы это?
   - Я за разнообразные формы ведения бизнеса: как единоличные, так и коллегиальные. Надо просто уметь чувствовать, когда одно нужно предпочесть другому. В этом вся хитрость, - сказала Векшина.
   - Так просто?
   - Это сложно, - не согласилась с Виталием Векшина. - Но ничего, чутье еще ни разу меня не подводило. Надеюсь, не подведет и на этот раз. Мне отчего-то кажется, что нам надо непременно там быть вместе.
   - С удовольствием буду вас сопровождать, - Виталий не стал скрывать своей радости.
   - Я хотела бы вас видеть там не в качестве сопровождающего, а в качестве равноправного партнера. Так что не думайте, что вам предстоит просто интересная необременительная прогулка, - постаралась охладить его пыл Векшина.
   - Да я уже это давно понял, - заулыбался Виталий.
   - Вот и отлично. Значит договорились. Больше я вас не задерживаю. Можете идти, - закончила разговор Векшина.
   Виталий вышел из ее кабинета с таким ощущением, как будто его только что повысили в должности. По сути дела это так и было. Виталий чувствовал, что значительно вырос в глазах Векшиной в последнее время. И ее решение взять его с собой на аукцион было тому подтверждением. Только он не совсем понимал, чем он заслужил подобное доверие.
  
  
   3.
  
   Векшина и Виталий вошли в зал для проведения аукционов. Они явились вовремя, так как свободных мест оставалось совсем немного.
  - А здесь довольно много народа. Судя по всему желающих приобрести отельчик не так уж мало, - произнес Виталий, осматриваясь вокруг. Ему было приятно, что он не увидел здесь Нусинова.
   - Михаил Анатолиевич говорил, что за него будут бороться не меньше семи-восьми претендентов, - отозвалась Векшина. - Ах да, извините, вы же не переносите даже упоминания этого имени. Любопытно, почему? Уж не ревнуете ли?
   Виталий покосился на нее.
   - Вот уж что мне совершенно не свойственно. Просто мне не нравится этот тип. А если даже и ревную..
   Векшина не без иронии посмотрела на своего спутника.
   - Обычно ревность возникает на почве любви.
   - Мне кажется, в нашем случае говорить о любви не уместно.
  - Вы правы, здесь не то место, чтобы обсуждать этот животрепещущий вопрос, - согласилась Векшина. - У нас на данный момент совсем иные задачи. Где б нам с вами получше сесть?
  - Я думаю, наше место в первых рядах. Разве мы не одни из главных претендентов?
   - И тут вы правы. - Внезапно она схватила Виталия за рукав.
   - Вам нехорошо, Саша? - участливо спросил Виталий. Векшина отрицательно покачала головой.
   - Не знаю, может быть и нехорошо, а может быть даже очень хорошо. Скоро пойму. Смотрите прямо перед собой. Видите, вон того господина.
   - Ба, да это же Чернов. Выходит, он тоже участник этого спектакля.
   - Выходит, что так, - тихо произнесла Векшина.
   - Что же нам делать? А знаете, я ему сейчас при всех набью рожу. Он давно это заслужил. Он еще отцу немало крови попортил, он о нем спокойно говорить не мог. А теперь устроил ограбление нашего дома.
   Виталий направился в сторону Чернова, не спуская с него глаз. Тот тоже заметил Виталия и с вызывающей улыбкой ждал его приближения. - Виталий! - остановила его Векшина.
   Виталий останавливается.
   - Я всего лишь хочу попортить ему портрет, - пояснил он.
   - Прекратите, это не серьезно. Мы ему сегодня отомстим по-другому.- И как?- Увидите. Не будьте мальчишкой. Вы же муж.
  - Вы имеете в виду, что я муж женщины, то есть у меня есть жена. Или я просто муж.
   - Это вам решать, кто вы: муж женщины или просто муж. Но я бы посоветовала отложить решение этого важного вопроса на потом. Мне кажется, сейчас будет не менее интересно.
   В этот момент в зале появился аукционист. Шум мгновенно затих, все бросились занимать свои места. Аукционист в строгом черном костюме, чем-то неуловимо напоминающий эстрадного шоумена, взмахнул молоточком.
   - Уважаемые господа! Мы начинаем наш аукцион. Разыгрывается один лот, гостиница "Белый лебедь". Стартовая цена десять миллионов долларов. Итак, десять миллионов раз, десять миллионов два.
   - Одиннадцать миллионов! - раздался чей-то голос из зала.
   - Одиннадцать миллионов раз, одиннадцать миллионов два.
   - Тринадцать миллионов!
   - Итак, господа, за прекрасную гостиницу "Белый лебедь" предлагают тринадцать миллионов. Всего каких-то жалких тринадцать миллионов. Неужели никто не даст больше. Итак, я начинаю отсчет: тринадцать миллионов раз, тринадцать миллионов два...- Пятнадцать!
   Векшина и Виталий одновременно посмотрели в сторону предложившего новую цену и увидели, что им был Чернов.
   - Итак, вот этот господин предлагает пятнадцать миллионов.
   - Саша, пора нам сказать свое веское слово, - шепнул Виталий.
   - Разве вы не чувствуете, что еще не наша партия, - также шепотом ответила Векшина. - Пока пусть солируют другие. А Чернов, судя по всему, хочет получить этот приз. Тем лучше.
   - Вот не думал, что вы такая мстительная.
   - Вы еще меня плохо знаете, мой дорогой. А сегодня я получу все сполна.
   - Пятнадцать миллионов раз, пятнадцать миллионов, пятнадцать миллионов два... - продолжил свой рефрен аукционист.
   - Шестнадцать миллионов, - раздался очередной выкрик из зала.
   - Ага, это уже лучше. Зал разогревается. Посмотрим, что ответят другие претенденты. Жду ваших предложений, господа.
   - Семнадцать, - предложил Чернов.
   - Я вижу, этот господин серьезно настроен, - показал на Чернова аукционист. - Неужели никто не бросит ему вызов.
   - Теперь наша очередь, - азартно прошептал Виталий на ухо Векшиной.
   - Какой ты нетерпеливый. Подожди, - отозвалась она.
   Виталий несколько мгновений смотрел на нее, затем снова приблизил свои губы к ее уху.
   - Вы мне только что сказали "ты", в первый раз.
  Векшина покосилась на него. Но понять выражение ее лица Виталию на этот раз было не суждено.
   - Разве? А я и не заметила. Ей богу сейчас не до этого.
   - Кому как, - скорей для себя, нежели для Векшиной произнес Виталий
   - Предлагаю семнадцать миллионов пятьсот тысяч, - между тем прозвучала новая цена.
   - Вот видите, я была права, - сказала Векшина. - Еще не настал наш черед.
   - Поступило новое предложение. Но какое-то уж очень скромное. Кто сделает следующий большой шаг. Я уверен, что это вон тот господин, - показал аукционист на Чернова.
   - Двадцать миллионов! - тут же среагировал он.
   - Сразу виден размах, - одобрил аукционист. - Посмотрим, чем ответит зал? Начинаю отсчет. Двадцать миллионов раз...- Двадцать один!- Уф, становится все жарче. - Для иллюстрации своих слов аукционист провел платком по лбу, на котором, впрочем, не было ни капельки пота. - Пиджак что ли снять, если дамы не против. - Так как возражений от дам не поступило, он снял пиджак. - Предложит ли кто-нибудь больше? Сейчас узнаем. Может, кто-то сделает это до отсчета. Однако никто не отозвался на это предложение. - В таком случае начинаю отсчет.
  - Двадцать два!
   Векшина бросила взгляд на того, кто назвал новую сумму. Это был не Чернов. Тот сидел с напряженным видом и посматривал на них.
   - Теперь настал наш час, - проговорила Векшина. - А не слишком ли уже большая сумма? - усомнился Виталий.
   - Мы должны победить обязательно. Словно бы услышав их диалог, снова подал голос Чернов:
  - Двадцать три!
   - Двадцать четыре! - выкрикнула Векшина.
   - Двадцать пять! - тут же отозвался Чернов.
   Прежде чем начать очередной свой спич, аукционист предварил его эффектной паузой.
   - Итак, поступило предложение: двадцать пять миллионов долларов. Можно сказать, символическая цифра. Но я надеюсь, еще далеко не предельная. Я так понимаю, что осталось двое игроков: вон тот господин и дама в первом ряду. Между ними и будет разыгран наш приз. Или кто-то желает тоже вмешаться? - Несколько секунд он выждал. - Увы, больше предложений нет. Итак, на кону двадцать пять миллионов.
   - Двадцать шесть миллионов! - предложила Векшина.
   - Есть еще женщины в русских селениях. И, судя по всему, отнюдь не бедные. Это должно нас всех радовать. Что ответит господин?
   - Двадцать семь миллионов, - последовал незамедлительный ответ Чернова.
   - Ваш ход, сударыня.
   - Тридцать миллионов!
   - Вот это удар! Посмотрим, не в нокдауне ли ее оппонент.
   Векшина не сводила глаз с Чернова и заметила, как он побледнел.
  - Предлагаю тридцать два миллиона, - после короткой заминки предложил он.
   - Тридцать четыре! - тут же совершила ответный ход Векшина. - Посмотрим, что нам ответят. Неужели соперник сломлен.
   - Я не сломлен, - на весь зал раздался злой выкрик Чернова. - И предлагаю тридцать пять миллионов.
  - Тридцать шесть! - Итак, тридцать шесть раз, тридцать шест два.- Тридцать шесть миллионов пятьсот тысяч. - На этот раз голос Чернова вдруг превратился в хрип.
   - Он выдыхается, - быстро сказала Векшина Виталию, который в каком-то оцепенении наблюдал за поединком. - Осталось сделать последнее усилие. - Тридцать восемь!
   Аукционист с уважением посмотрел на Векшину.
   - Такой женщине не стыдно проиграть. Что скажите?
   - Тридцать восемь миллионов пятьсот тысяч.
   - Тридцать восемь миллионов пятьсот тысяч раз.
   - Сорок миллионов, - в полной тишине прозвучал уверенный голос Векшиной.
   - Сорок миллионов - раз, сорок миллионов - два, сорок миллионов - три. Продано! Аукцион завершен.
   Несколько секунд в зале царила гробовая тишина, как будто бы никто еще не мог поверить, что игра сделана. Затем все встали. Часть из присутствующих потянулись с поздравлениями к Векшиной и Виталию.
   - Мы победили! - не скрывая радости, произнесла Векшина.
   - Не слишком ли дорогой ценой? Сорок миллионов.
   Векшина хитро посмотрела на него.
   - Я на такую сумму и рассчитывала. Больше бы не дала ни доллара. Но об этом молчок. Эту тайну я вам, как мужу, доверила.
   - Считайте, что она уже умерла.
   Внезапно, расталкивая людей, к ним быстро приближался Чернов. Он остановился возле Векшиной. Его глаза светились откровенной ненавистью.
   - Полагаете, что вы выиграли? - прошипел он.
   - А разве нет? - весело отозвалась Векшина. - И запомните, господин Чернов, это моя далеко не последняя победа над вами. Я знаю, что вы хотите меня уничтожить. Но это я вас уничтожу. Мне известно о вас гораздо больше, чем вы думаете. Я знаю про многие ваши грязные делишки. В том числе и то, что это вы организовали кражу сейфа из нашего дома. И постараюсь это доказать. Так что берегитесь. Пойдемте, Виталий.
   Векшина взяла под руку Виталия, и вместе они не спеша покинули зал.
  
   4.
  
   Векшина и Виталий решили поехать в ресторан после аукциона. Векшина объявила Виталию, что зверски голодна и чувствует полный упадок сил. Виталий ее понимал. Он наблюдал за ней во время торгов. Векшина выглядела спокойно и невозмутимо. Но это было чисто внешнее впечатление. За его обманчивым фасадом скрывалось буря эмоций. Виталий уже научился различать малейшие дуновения этих мощных воздушных потоков и для него не являлось секретом, что Векшина за время проведения аукциона пережила сильнейшую эмоциональную встряску, которая полностью выпотрошила ее. Теперь ей необходима была подпитка.
   В ресторане Виталий сделал заказ на двоих. Векшина отдала это действо на откуп Виталию. Она до сих пор находилась под впечатлением всего, что произошло на торгах, и сидела, погруженная в свои мысли. Казалось, она вела интенсивный диалог с каким-то невидимым собеседником.
   - У вас так блестят глаза, что, глядя в них, можно ослепнуть, - Виталий осторожно постарался вернуть ее из далеких миров, где она прибывала, за столик ресторана.
   - Это все благодаря Чернову, - отозвалась Векшина.
   - Он вас так впечатлил?
   - Меня впечатлила моя победа над ним. Вернее наша общая победа. Это было таким удовольствием. - Векшина окончательно стряхнула себя наваждение, одолевавших ее мыслей, и с аппетитом принялась за еду.
   - А уж как вы его впечатлили. У него было такое лицо, когда вы пообещали его уничтожить. . . Он был готов вас испепелить, - Виталий последовал примеру Векшиной и пододвинул к себе тарелку.
   - Еще бы. Чернов был уже уверен, что гостиница достанется ему. А уж, как услышал, что я знаю об его темных делишках, вообще потерял дар речи, - удовлетворенно отметила Векшина.
   - Раньше мой отец был его главным конкурентом. Похоже, Чернов никак не ожидал, что найдется кто-то, кто станет достойной заменой моему отцу, - Виталий с восхищением посмотрел на Векшину.
   - Жаль, что Юрий Петрович не видел его поражения. Он бы порадовался этому, - с сожалением проговорила Векшина.
   - Да порадовался, - согласился с ней Виталий. - Только я думаю больше, не оттого, что вы сделали с этим мерзавцем, а оттого, что отец не ошибся в вас. Я знаю, какие надежды он возлагал на вас. И вы их оправдали.
   - Пока говорить об этом преждевременно, - не разделила его энтузиазма Векшина. - Еще предстоит много работы, прежде чем компания окончательно станет на ноги, после тех ударов, которые нанес ей Ярцев.
   - Не скромничайте. Это уже очевидно, - не согласился с ней Виталий. - Под таким руководством, как ваше, компания просто не может не подняться. Об этом говорят уже все сотрудники нашей компании.
   - Так уж и все, - засомневалась Векшина, слегка покраснев. Слова Виталия е были очень приятны.
   - А вы разве сами не чувствуете, как к вам относятся? - спросил Виталий.
   - Признаюсь, по сравнению с тем, когда я появилась первый раз в компании, чувствуется разница. Тогда меня встретили почти враждебно. В первый день даже не пустили на работу. - Векшина грустно улыбнулась, вспомнив события тех дней.
   - Да. А ведь прошло не так уж и много времени, а как все изменилось. И все благодаря вам, - Виталий сделал ударение на последнем слове.
   - Виталий, у меня создается впечатление, что вы просто напрашиваетесь на комплименты, - понимающе улыбнулась Векшина.
   - Не подумайте, что я их вымогаю, - запротестовал Виталий.- Я отдаю себе отчет, что вы не из тех женщин, которые хвалят других за то, что те их восхваляют.
  - Ну, если говорить объективно, то вы тоже уже не тот, что были раньше, - высказала Векшина свое мнение. - Насколько я помню, вы были просто не выносимы. А если вспомнить то, что вы вытворяли в Дивноморске, то это вообще не поддается никакому описанию. Я была просто в шоке. Помните, как мы выбивали дверь в вашем номере?
   - Помню. Ох, как я тогда разозлился. Вы мне обломали весь кайф.
   - Да, там еще были две девицы, - небрежно заметила Векшина. - Такие страшные. Где вы умудрились только подцепить таких уродин? Как будто нельзя было найти что-нибудь получше.
   - Что поделаешь? Все красивые девушки на тот момент уже были заняты, - не остался в долгу Виталий. - Особенно повезло начальнику местной милиции. Ему досталась самая необыкновенная женщина. Непонятно только, что она в нем нашла. Очень невзрачненький такой был на вид.
   - Зато душа у него была широкая. И еще, он умел рисковать жизнью ради любимой, - многозначительно сказала Векшина.
   - Но ведь она то его не любила, - Виталий посмотрел на Векшину в упор.
   - C чего вы взяли? - вызывающе спросила Векшина.
   - А почему она тогда вышла замуж за другого? - поинтересовался Виталий.
   - Закажите мне апельсиновый сок, - Векшина оставила его вопрос без ответа.
   - Так все-таки, почему она вышла замуж за другого? - Виталий не сводил с Векшиной напряженного взгляда.
   - Вы что не поняли? Я хочу сок, - капризно произнесла Векшина.
   - Я не понял, почему она вышла замуж за другого? - Виталий ждал ответа.
   - Потому что он никогда не заказывал ей апельсиновый сок. Поняли?
   - Понял! - Виталий мгновенно расслабился.- Официант, апельсиновый сок, пожалуйста, - позвал он официанта. - Три литра.
  
  
   5.
  
   Ненависть кипела в Чернове, как масло на раскаленной сковородке. Одна мысль о Векшиной заставляла его скрежетать зубами. Когда он вернулся с аукциона, то пил, не просыхая, до самого вечера. И только к ночи, когда сделал небольшой перерыв в бесконечных возлияниях, более трезвые мысли стали все же с трудом продираться сквозь густой алкогольный дурман. Единственное, о чем он мог сейчас думать, это о том, как отомстить ей. Ничего другого ему сейчас по большому счету и не хотелось.В халате, босой, с бутылкой в руке он долго ходил по огромному дому. Даже в таком состоянии он понимал, что ему ни в коем случае нельзя самому приниматься за дело. Он должен воплотить свой замысел чужими руками. И он знает, чьи это будут руки. Он остановился и засмеялся. Да, он придумал просто прекрасный план. Причем, придумал его почти в алкогольном бреду. Нет, его рано списывать в тираж. Как там сказала эта баба - она его уничтожит. Посмотрим, кто кого. Если она выиграла аукцион, это еще не означает, что она победила. Победу одерживает тот, кто наносит завершающий удар.
   Чернов отхлебнул прямо из горлышка. Он тогда сразу почувствовал, что те бумаги сослужат ему хорошую службу. И вот пришел этот долгожданный момент.
   Чернов стоял возле номера Хьюза и говорил по мобильному телефону.
   - Мистер Хьюз. Добрый день. Мне надо с вами как можно быстрей встретиться. У меня к вам важное дело.
   Хьюз даже не пытался замаскировать своего удивления.
   - Здравствуйте, господин Чернов. Что за дело?
   - Это я вам скажу при личной встречи, - тоном, не терпящим возражения произнес Чернов. - Но очень важное.
   - Мне сейчас есть некогда. Когда у меня бывать время, я вам позвонить.
   - Меня такой расклад не устраивает. Мне нужно свидеться с вами немедленно.
   - Сильно сожалеть, но я повторять, что не могу. И мне не нравится ваша настойчивость. Я сам буду решать, когда с вами встречаться.
   Чернов усмехнулся про себя. Сейчас этот так называемый Хьюз надолго позабудет про свою игру.
   - Правило игры изменились, мистер Хьюз. И теперь я решаю, когда нам встречаться. А может, вас лучше называть по-другому. Ну, например, Федор Хохлов.
   В разговоре возникла пауза. Но Чернова она не беспокоила, он понимал, каково сейчас его абоненту. Не так-то просто быстро прийти в себя после такого удара.
   - Хорошо, мы встретимся через час, - раздался голос Хохлова.
   - Я не могу так долго ждать, - не согласился Чернов.
   - Раньше я не могу. Приходите через час.
   Хьюз бросил на диван телефон и заметался по номеру. Откуда этот бандит узнал его настоящее имя? Впрочем, теперь это не важно, а важно лишь то, что оно ему известно. Что ж в таком случае делать? Он еще думает. Решение может быть только одно - бежать.
   Хохлов лихорадочно бросился собирать чемодан. Покидал первые вещи, что попались ему на глаза. Еще оставалось их целая гора. Он всегда возил с собой большой багаж. Черт с этим барахлом, еще накупит. Подхватив баул, он бросился к выходу.
   Хохлов что есть сил рванул дверь на себя и натолкнулся на Чернова.
  - О, дорогой, мистер Хьюз, или лучше Федор Хохлов, куда же это вы намылились? Да еще с чемоданчиком?
   У Хохлова все оборвалось внутри. Этот Чернов провел его, как малолетку.
   - Мне надо срочно по делу. Я вернусь, - пробормотал он.
   - Боюсь, что кончились ваши дела. А ну в номер, шагом марш.
   Хьюз по-прежнему с чемоданом в руках продолжал стоять в нерешительности.
   Чернов сильно толкнул его обратно в номер.
  Хохлов снова оказался в номере, из которого ему так и не удалось совершить побег.
   - Садитесь и не рыпайтесь, - приказал Чернов. - Я этого терпеть не могу. И еще, говорите по-русски без ваших американских фокусов.
   Хохлов послушно сел на диван.
   - Откуда вам стала известна моя настоящая фамилия? - надломанным голосом поинтересовался он.
   Чернов удовлетворенно усмехнулся. Он с удовольствием поделится с Хохловым всем, что ему известно.
   - Мне удалось добыть досье Яхонтова, которое он составил пятнадцать лет назад. Припоминаете? В нем описываются все ваши славные подвиги. Так что я знаю о вас гораздо больше, чем ваша родная мать.
   - Но как вы его раздобыли?
   - Я мог бы и не отвечать, но так и быть скажу: из-за вас мне пришлось пойти на кражу сейфа из дома старика. Видите, на какие нехорошие поступки вы меня толкаете.
   - Могли бы и не паясничать, - мрачно посмотрел на Чернова Хохлов.
   - Не паясничать, так не паясничать, - легко согласился Чернов. - Хотя бы для вас было бы лучше, если бы я паясничал. Потому что я раздобыл о вас информацию, которой не было в бумагах старика. Мне удалось узнать, что вы наследили не только у нас, но и Штатах. И вас разыскивает Интерпол за совершение финансовых махинаций. Я так понимаю, что послужной список у вас большой. И если я сообщу, куда следует, где вы находитесь, ждать воронка придется совсем недолго.
   Хохлов посмотрел на Чернова так, как смотрит загнанный зверь на охотника.
   - Могу ли я что-то выпить? - попросил он.
   - Да сколько угодно. Только наливать буду я вам. А то еще чего-нибудь выкинете. Забыл сказать, что я тут не один, совсем рядом мои ребятки. Так что в случае чего, сами понимаете. С вашим-то опытом.
   -Чего вы хотите от меня?
   - Я хочу все. И еще кое-чего.
   - Не чересчур ли большие аппетиты, - покачал головой Хохлов.
   - Я бы на вашем месте стал думать не о моих аппетитах, а о том, как спасти шкуру.
   - И что я должен вам отдать, чтобы ее спасти?
   - Это другой разговор, - одобрил Чернов. Он протянул бокал с коньяком Хохлову и сам с бокалом в руках сел напротив него. - Вы мне отдадите все акции "Русского гостеприимства".
   - Да вы знаете, сколько это стоит? - возмутился Хохлов.
   - Я их получу бесплатно. А сколько они стоят, для вас это уже не имеет значение. А считать деньги в чужом кармане не этично. Я так понял, что поэтому пункту мы договорились.
  - А где гарантии, что вы не сообщите обо мне?
   - Даже если я побожусь, вы все равно не поверите. Так что вам остается только надеется на мою честность.
   Хохлов безнадежно махнул рукой.
   - Хорошо. Это все?
  - Если бы. В том-то и дело, что это далеко не главное.
  - Что же может быть еще?
   Чернов сделал паузу, во время которой осушил бокал.
   - Есть на этом белом свете один человек, вернее, дама, которую мы оба с вами ненавидим. И которая стоит у нас на пути.
   Хохлов бросил на него настороженный взгляд.
   - Вы говорите об этой Векшиной?
   - О ком же еще? Пока она будет у руля компании, компанию ни мне, ни вам, ни кому-то еще не видать, как своих ушей. Вот я и подумал: вам все равно надо смываться из этой страны, тут для вас не безопасно. А я уверен, что где-нибудь в очень хорошем месте у вас есть домик. Очень уютный, с бассейном. Я не ошибся?
   Хохлов ничего не ответил. Он лишь отвел взгляд в сторону.
   - Вижу, не ошибся. Вот я и подумал: чтобы пребывание международного преступника Федора Хохлова тире Френсиса Хьюза в нашей стране осталось незамеченным, почему бы вам ни поквитаться с этой дамочкой. И в тот же день на самолет улететь в теплые края.
   Хохлов даже привстал от изумления.
   - Вы предлагаете мне ее убить?!
   - Не хотел произносить этого слова, но вы сами его сказали. У вас нет выхода Федор Хохлов. Это мое условие. Считайте, это ваш пропуск на свободу. Сделайте свое дело - и валите на все четыре стороны. Да неужели вам не хочется ее пришить? Скажите честно.
   - Хочется, но... - словно сквозь силу пробормотал Хохлов.
   - Так реализуйте свое желание. Вы поможете и мне, и себе. Будете там в прекрасном далеком с удовольствием думать о том, что вы расквитались. Это многого стоит.- Вы мне не оставляете выбора.
  - Никакого. И не надейтесь сбежать. С этой минуты и до самого отъезда с любимой Родины вас будут пасти мои ребята. И если вы попытаетесь выкинуть какой-нибудь финт, то им отдан приказ: стрелять на поражение
  .- И что они будут спать со мной в номере?
  - Если понадобится, то и в одной постели. Они очень ценят работу у меня, поэтому будут следить за вами днем и ночью. И торопитесь. Надо кончать с этой бизнес-леди как можно скорей. Каждый день ее пребывания на земле портит мне настроение. Надеюсь, мы обо всем договорились.
   - Да, - после продолжительного молчания произнес Хохлов.
   - Я был уверен, что мы с вами поладим, - довольно проговорил Чернов. - Ухожу от вас с легким сердцем и с надеждой, что все у нас с вами будет хорошо.
  
  
   6.
  
  Наконец наступил тот долгожданный день, когда лечащий врач разрешил Юрию Петровичу свидание с сыном. С самого раннего утра Яхонтов пребывал в необычайном волнении и буквально считал секунды в ожидании приезда Виталия. В голове Яхонтова тревожной птицей билась лишь одна мысль: успеет ли он предупредить Виталия о Хохлове или время уже безнадежно упущено.
   Наконец в холле послышался звук знакомых шагов, дверь палаты распахнулась, и на пороге появился Виталий.
  - Отец! - Виталий спешил навстречу Яхонтову, широко раскинув руки.
   - Виталий! Как я тебя ждал.
   Отец и сын заключили друг друга в крепкие объятия. Когда волнения первых минут встречи улеглись, Виталий отстранился от отца и внимательно посмотрел на него. Тот выглядел бледным и изможденным, но гораздо лучше, чем ожидал Виталий.
   Виталий сел на стул рядом с кроватью отца и взял его руку в свою ладонь.
   - Я каждый день звонил, но твой врач был неумолим. И вот, наконец, он разрешил приехать. Александра передавала тебе привет. Она тоже очень хотела приехать со мной, но не получилось. У нее на сегодня назначена важная встреча, которую никак нельзя было отменить, - с сожалением сказал Виталий.
   - Можешь мне не объяснять. Разве я не понимаю. Сам столько раз бывал на таких встречах, - понимающе кивнул Яхонтов.
   - Но ничего следующий раз мы обязательно приедем вместе, - пообещал Виталий.
   - Конечно, - согласился Яхонтов. - А ты знаешь, это даже хорошо, что Саша не приехала. У меня к тебе серьезный разговор. Я хотел с тобой поговорить один на один. Без свидетелей.
   - Что, опять какие-нибудь мрачные прогнозы врачей? - встревожился Виталий.
   - Нет, на этот раз бог миловал. Евгений Михайлович меня уверяет, что все самое страшное уже позади. Да я и сам чувствую, - успокоил сына Яхонтов.
   - А что, выглядишь неплохо, - улыбнулся Виталий.
   - Это все ерунда, - отмахнулся Яхонтов. - Другое плохо. Я нахожусь здесь, а о том, что происходит в компании, не имею даже представления.
  - А что с ней может происходить, - бодро начал Виталий. - Все нормально и даже более того. Александра работает, как одержимая. Правда, она ввела ряд нововведений, но они пошли на пользу компании и укрепили ее позиции. Я не хотел тебе все заранее говорить. Меня еще Евгений Михайлович предупредил, что о делах лучше не надо. Вот выздоровишь окончательно, придешь в офис и сам все увидишь.
   - Ты от меня что-то скрываешь, - Яхонтов с тревогой смотрел на сына.
   - Отец, я тебе все, как на духу сказал. Мне нечего скрывать. У нас на самом деле все хорошо.
   - А по моим сведениям нет. Что с контрольным пакетом акций? В чьих он руках?- Яхонтов пристально глядел Виталию в глаза.
   - В руках компании. В чьих же еще, - спокойно ответил Виталий.
   - Говори правду. Не надо меня щадить, - дыхание Яхонтова стало тяжелым. - Я все равно когда-нибудь все узнаю. Вернее уже знаю. Мне стало известно, что контрольный пакет акций компании скуплен.
   Виталий с недоумением уставился на отца. Он не мог прийти в себя от изумления.
   - Хотелось бы узнать, какая сволочь тебя информировала, - наконец произнес он.
   - Значит это так? - не спросил, а крикнул Яхонтов.
   - Да, кто тебе сказал!- Виталий в возмущении вскочил со стула и нервно заходил по палате. - Хотя, правда говорят, дыма без огня не бывает. Не хотел тебе говорить. Но теперь скажу, чтобы успокоить. - Виталий снова сел напротив отца.- Да, некоторое время назад, кто-то начал активно скупать акции нашей компании и даже немного преуспел в этом. Но только самую малость. Мне стыдно признавать это, но если бы не Александра, то может быть, контрольный пакет акций мы и потеряли. Но ты в свое время принял гениальное решение, когда пригласил ее в компанию. Она по сути дела спасла ее.
   - Ты не лжешь?- с недоверием спросил Яхонтов.
   - Какой смысл!- воскликнул Виталий. - Ты ведь все равно бы все узнал.
   - Ты снял с моей души камень, - медленно проговорил Яхонтов.
   - Интересно было бы узнать, кто тебе его повесил, - поинтересовался Виталий.
   - Вот для этого я и хотел говорить с тобой, - начал Яхонтов. - Это старая история. Когда я организовал компанию, у меня был партнер. Федор Хохлов. Компания принадлежала нам обоим в равных долях. Но он оказался человеком с преступными наклонностями, связался с наркобизнесом и однажды ему потребовалась огромная сумма денег для своих грязных делишек. И он, не задумываясь взял их в компании. Попросту говоря, украл. Он думал, что это ему сойдет с рук, но я вовремя заметил пропажу и провел частное расследование. Вот тогда- то я и поставил его перед выбором. Либо он покидает компанию и лишается всех прав на нее, либо я передаю дело в органы, и он попадает за решетку. Он выбрал первое. И исчез в неизвестном направлении. Как я думал навсегда. Но я ошибался.
   - Неужели он вернулся? - с удивлением спросил Виталий, стараясь говорить, как можно искренней.
   - Вернулся, одержимый жаждой мести, - глаза Яхонтова потемнели. - Он здесь навестил меня однажды ночью и рассказал во всех подробностях, как скупил контрольный пакет акций. Поделился радостью, что с компанией покончено и теперь она принадлежит ему.
   - Так вот значит, отчего у тебя случился второй инфаркт. Вот сволочь. Да ведь он же чуть не убил тебя! - Виталий снова вскочил со стула.
   - Я думаю, что он этому обстоятельству только бы порадовался, - заметил Яхонтов.
   - Как я понял у тебя на него есть компромат? - спросил Виталий.
   - Да, - подтвердил Яхонтов. - Документы хранятся в сейфе в моем кабинете. Я думаю, что пришло время дать им ход. Этот человек очень опасен и способен на все. Я хочу, чтобы ты занялся этим делом, не дожидаясь, когда я выйду отсюда.
   - Хорошо, отец, я сделаю, как ты сказал, - пообещал Виталий.
   - Ты понял, что документы в сейфе? - переспросил Яхонтов.
   -Ну, конечно, в твоем кабинете, - успокоил его Виталий.
   - Тогда иди. Не тяни с этим делом. И помни, он очень опасен.
   Когда Виталий ушел, Яхонтов бессильно откинулся на подушку. Он сказал все, что хотел сказать, и чувствовал себя очень утомленным. Несомненно, этот разговор дался ему с большим трудом. Но это все мелочи, главное сделано, Виталий предупрежден и начнет действовать. Теперь от него, Яхонтова, уже ничего не зависит. Яхонтов закрыл глаза и мгновенно уснул. Впервые за все последнее время он спал спокойным, а не тревожным сном.
  
   7.
  
   Федор Хохлов подъехал к дому Яхонтова. Но не стал парковаться рядом с ним, а остановился в соседнем проулке. Оставил машину, а сам направился к особняку. Он все по возможности продумал заранее. Чтобы его странное поведение не вызывало удивление, нарядился американским туристом. Он знал, что в этот элитный район, где проживают богатые русские, посмотреть, как устроились новые хозяева страны, нередко наведывались иностранцы. А, значит, его поведение сочтут в худшем случае назойливостью заграничного гостя.
  После встречи с Черновым им овладела холодная ненависть. Сначала он хотел просто бежать, куда глаза глядят. И даже уже спустился вниз из номера. Но затем внезапно замер на месте и вернулся к себе. Он вдруг ясно осознал, что побег не принесет ему ничего, кроме новых испытаний. Чернов сообщит о нем в Интерпол, и по всей стране объявит его розыск. А не может же он скрываться до конца своих дней. Это просто безумие. И тогда он окончательно понял, что путь, указанный Черновым, единственно приемлемый для него. И никакого иного варианта нет. По крайней мере, он рассчитается с этой бабой, которая окончательно похоронила все его надежды на триумфальное возвращение туда, откуда его с позором изгнали. А затем навсегда покинет эту страну, к которой кроме отвращения и ненависти он не питает никаких чувств.
   Хохлов подошел к воротам особняка Яхонтовых и стал снимать все на камеру. Он знал, что играет безошибочно, в свое время на этих американских туристов он вдоволь насмотрелся, как на зверей в зоопарке. А потому опасность оказаться разоблаченным была минимальной.
  Внезапно к дому подкатила машина. За рулем сидела Векшина. Хохлов ее сразу узнал. А чтобы она не узнала его, он быстро отвернулся.
   Автомобиль Векшиной въехал в открывшиеся ворота. А Хохлов быстро вернулся к своей машине. Из бардачка извлек пистолет, проверил его. Пулю из него он пошлет не только в эту сучку, но одновременно она поразит и этого мерзкого старика. Она убьет их обоих. Положив в карман пистолет, он снова направился к особняку. План его был самый простой, он позвонит в дом и попросит о встрече. А когда окажется внутри него, то выстрелит в нее. И уедет. А вечером уже будет далеко далеко от этих проклятых мест.
   Хохлов уже подошел совсем близко к воротам, как внезапно подъехал автомобиль. Из него вышел Виталий. Все произошло так быстро, что Хохлов не успел даже отойти немного в сторону. И они оказались рядом друг с другом. Их взгляды встретились. Хотя Хохлов видел Виталия только в юношеском возрасте, он сразу же узнал его. Виталий, наморщив лоб, внимательно посмотрел на него. Лицо этого человека показалось ему смутно знакомым. Но вспомнить, когда и где он его видел, ему сразу не удалось.
   Незнакомец же стал быстро удаляться от дома. Виталий снова сел в машину, ворота автоматически открылись, и он проехал за ограду.
   Едва Виталий вошел в дом, ему на встречу вышла Векшина.
   - Виталий, вы тоже приехали? - немного удивленно спросила она.
   - Да, я сегодня раньше освободился.
   - Так же как и я, - констатировала она. - Все же сегодня пятница, надо немножечко отдохнуть. Вся неделя была сумасшедшая,
   - Вы правы. Я тоже сильно устал. Но знаете, это приятная усталость. Никогда я так много не работал.
   - Хорошо сделанная работа приносит человеку высшее удовлетворение. - Ее голос прозвучал немного по менторски.
   Но Виталия такой тон нисколько не обидел.
   - Еще не так давно я бы ни за что не согласился с таким утверждением. Но сейчас может быть и соглашусь, - ответил он.
   - Я думаю, что вы еще измените свои взгляды и на многие другие предметы.
   - Может быть. Саша, я хочу вас кое о чем спросить.
  - Спрашивайте, Виталий.
   - Когда вы возвращались домой, ничего подозрительного не наблюдали?
   - Подозрительного? - удивилась она. - А что вы имеете в виду?
   - Никто за вами не следил? - не очень уверенно спросил он.
   - Я никого не видела. Да и кто может следить.
   - Ну, кто-нибудь да найдется. В мире столько людей.
  Векшина внимательно взглянула на Виталия.
   - Говорите прямо, кого вы имеете в виду?
   - Мне показалось, что я видел одного человека, о котором совсем недавно мне говорил отец. Правда, он быстро повернулся и ушел. Так что я не уверен.
   - Да мало ли кто тут может гулять. Это же не закрытая территория.
  - Да, разумеется, - согласился Виталий. - И все же... - Несколько секунд он размышлял. - Знаете, Саша, береженного бог бережет. Вы не будете против, если я попрошу Мигачева приставить к вам на несколько дней телохранителей?
   - Телохранителей? Да вы с ума сошли! И что они будут целыми днями маячить у меня за спиной?
   - К сожалению, и не только за спиной.
   - Ну, уж, нет. Терпеть не могу ощущать свою зависимость от кого-либо.
   - Это-то как раз мне хорошо известно. Но иногда стоит пойти на какие-то компромиссы. Поверьте, так будет спокойней.
   Векшина подозрительно посмотрела на него.
   - Кому спокойней, можно узнать?
   - Хотя бы мне. Я беспокоюсь за вашу безопасность.
   - Но, полагаю, не больше, чем я.
  - Кто знает, - пробормотал под нос Виталий.
   -Что вы сказали? - не расслышала Векшина.
   - Что вы поступаете не благоразумно.
   - Позвольте уж мне судить о своих поступках, - непреклонно произнесла Векшина.
   -Разумеется.
   - Могу я считать, что этот вопрос снят с повестки дня?
   - Безусловно.
  Векшина почувствовала облегчение. Этот разговор был ей неприятен.
  - Вот и замечательно. Скоро придет Дима, и мы будем ужинать. Против ужина у вас возражения нет?
   - Нет.
   - Тогда пойду кухарничать. Хотите, как и вы, сделаю одно неожиданное признание?
   - Еще как! - с надеждой воскликнул Виталий.
  Векшина невольно усмехнулась.
   - Я заметила, что в последнее время мне стало нравиться заниматься готовкой. А ведь раньше лютой ненавистью ненавидела это дело. К чему бы это?
   - Может, к дождю. Векшина коротко засмеялась.
   - Вот и я так думаю. Пойду на кухню заниматься самым старинными и исконно женским занятием.
  
   8.
  
   Встреча с Хохловым возле своего дома не давала Виталию покоя. Она, словно гвоздь в стене, сидела в его голове. Зачем он крутился там, как шмель, жужжал в голове вопрос. Это не могло не быть ни случайностью, ни совпадением.
   Виталия ждала срочная работа, но ему сейчас было не до нее. Он сидел в своем кабинете и неизвестно, в какой уже раз прокручивал в уме ситуацию. Ясно, как дважды два, если Хохлов оказался возле их дома, то он замыслил какую-то гадость. А, судя по тому, что говорил о нем отец, он способен на самое ужасное. Но если он что-то, в самом деле, замышляет, то с большой долей вероятности можно предположить, что его удар будет направлен против Александры, а не против него, Виталия. Ведь именно она играет первую скрипку в их компании. И даже если устранят его, Виталия, то для Хохлова это мало что изменит. Отсюда следует вывод, что опасности подвергается Александра. И он просто обязан ее спасти, если она сама это делать не желает.
   Виталий по внутреннему телефону набрал номер Мигачева. И через несколько минут тот уже находился в его кабинете.
   - Игорь Федорович, я попросил вас зайти ко мне по важному и конфедециальному делу. Надеюсь, до некоторого момента все здесь сказанное останется между нами.
   Мигачев с готовностью кивнул головой.
   - Можете не сомневаться, Виталий Юрьевич.
   - Я и не сомневаюсь. Вы много лет работаете с моим отцом. И он вам всегда доверял.
   Мигачев чуть-чуть замешкался. Но это замешательство продолжалось считанные мгновения, и Виталий ничего не заметил.
   - Я старался не обмануть его доверие. Но о чем идет речь?
   - Сейчас скажу. Вы должны помнить некого господина Хохлова.
   Мигачев почувствовал беспокойство, но постарался его никак не выдавать.
   - Федора Алексеевича. Как не помнить. Какоe-то время даже весьма активно им занимался. У Юрия Петровича с ним вышел большой конфликт. Но он давно куда-то исчез. Я даже думал, что его и в живых-то нет.
   - Могу вас заверить, он живехонек, - усмехнулся Виталий.- Более того, находится в Москве.
   - Не может быть! - В его голове билась одна мысль: как бы Виталий ничего не прознал про контакты с Хохловым.
   - Но это именно так, - заверил Виталий.
   - Интересно. Даже очень интересно, - старательно разыгрывая удивление, проговорил Мигачев.
   - А что вам интересно, Игорь Федорович? - спросил Виталий.
   - Зачем он вернулся?
   - Да это ясно, как день - отнять компанию, воспользовшись болезнью отца.
  - Полагаю, вы правы, - согласился Мигачев.
   - Но меня гораздо больше заботит другой вопрос.
   - Слушаю вас, - услужливо отозвался начальник службы безопасности.
   - Этот ваш старый знакомый Хохлов крутится вокруг нашего дома. И меня не оставляет предчувствие, что он замыслил нечто страшное. Это возможно?
   - Этот человек на все способен.
   - И на убийство? - спросил Виталий, с напряжением ожидая ответа.
   - Ради денег - да, - подтвердил Мигачев
   - Тем более. Вопрос в том, кого он хочет убить, если кого-то хочет убить?
   - Вас?
   - Это была моя первая мысль. Но затем я позволил себе немного поразмышлять и пришел к другому выводу. Кто у него сейчас стоит на пути, кто спутал ему все карты после болезни отца, помещал добиться своей цели? Я задаю этот вопрос вам.
   - Александра Юрьевна.
   - И у меня тот же ответ. Так что скорей всего его мишень она.
   Мигачев несколько секунд о чем-то напряженно размышлял.
   - Похоже на правду, - согласился он.
   -Даже очень похоже.
   - Но тогда надо принимать немедленные меры, - с волнением произнес Мигачев.
   - А зачем я вызвал вас. Вот только какие? Я пытался поговорить с Александрой, чтобы приставить к ней охрану. Но она ни в какую.
   - И нельзя никак переубедить?
  - Боюсь, что нет. Поэтому придется действовать иначе. Я знаю в вашей команде опытные ребята.
  - Специально подбирал, - с гордостью произнес Мигачев.
  - Ваши труды не останутся без внимания. А пока что нужно организовать охрану Александры Юрьевны. Но так, чтобы она ее не обнаружила. Понимаю, задача не из легких, но на кону чрезвычайно большая ставка - ее жизнь.
   - Я хорошо это сознаю. Думаю, мы справимся. А когда начинать?
   Виталий вздохнул.
   - Сегодня и начинать. Мы же не знаем день, когда он намерен нанести удар.
  - Можете на меня положиться, - заверил Мигачев. - Немедленно начинаю действовать.
   Мигачев вышел из кабинета. Виталий же почувствовал, что немного успокоился. Мигачев знает свое дело и на него можно положиться. Если с Сашей что-нибудь случиться, он, Виталий, будет казнить себя всю оставшуюся жизнь.
  
   9.
  
   Нусинов долго думал и, наконец, решился. Он окончательно понял, что ему нужна такая женщина, как Векшина. Именно она соответствовала его представлениям об идеальной жене. А раз так, то он намерен действовать быстро и активно.
   Нусинов позвонил Векшиной и пригласил ее в ресторан, пообещав ей сюрприз. Векшина приняла его предложение, и он посчитал это хорошим предзнаменованием.
   И вот они сидят вдвоем за столиком. Нусинов чувствовал легкое волнение. Напротив него сидит женщина его мечты и сегодня он скажет ей о главном.
   - Вы меня заинтриговали по телефону. Пообещали какой-то сюрприз. С детства обожаю сюрпризы. Они мне напоминают о том беззаботном времени, когда я была еще совсем девочкой, - глаза Векшиной сверкнули озорным блеском.
   - Я сам люблю сюрпризы, а еще больше люблю их преподносить. Правда я еще не знаю, понравится ли мой сюрприз вам, - Нусинов многозначительно замолчал.
   - А вы говорите скорей. Не тяните. Вот и увидим, - подбодрила его Векшина.
   - Я бы для начала хотел предложить выпить по бокалу вина, - не дожидаясь ее согласия Нусинов разлил вино по бокалам.
   - Понимаю. Вы хотите, чтобы я немного помучилась в ожидании, - улыбнулась Векшина.
   - Это еще вопрос, кто сейчас больше мучается, - волнуясь проговорил Нусинов.
   - Вы знаете, что скажете мне через несколько минут. А я еще нет. А ожидание всегда мучительное, даже самое незначительное. Но я надеюсь, что награда за мое мучение будет достойной. Давайте за это и выпьем, - Векшина подняла бокал.
   - С удовольствием, - подхватил Нусинов.
   Их бокалы сблизились и отозвались тонким звучанием. Они дружно выпили.
   Некоторое время Нусинов хранил молчание, собираясь с мыслями. Наконец, он решился.
   - Такая женщина, как вы, достойна самого лучшего, что есть в этой жизни, - медленно начал он. - И мне грустно оттого, что в вашей жизни это не совсем так. С моей точки зрения, это очень большая несправедливость.
   - Что касается справедливости, то эта тема настолько запутана, что я предпочитаю ее вообще не тревожить. С некоторых пор, я стала считать справедливым все, что бы ни происходило со мной, - не согласилась с ним Векшина.
   - Даже если это вопиющая несправедливость? - удивился Нусинов.
   - Не знаю. Пока я ничего такого вопиющего возле себя не замечаю, - пожала плечами Векшина.
   - Но позвольте, а ваш муж? - Нусинов с интересом смотрел на нее.
   - А что мой муж? - Векшина сделала вид, что не понимает о чем он.
   - Разве такой мужчина должен быть рядом с вами?
   - Понимаю, - кивнула головой Векшина. - Вы мне уже говорили об этом. Я помню.
   - И что вы по этому поводу думаете? - поинтересовался Нусинов.
   - Значит такая у меня судьба, - вздохнула Векшина.
   - И вы не хотите изменить ее?
   - Вы знаете, в моей жизни всегда было очень много работы и очень мало времени, чтобы как-то устраивать свою личную жизнь. Для меня это всегда было слишком большой роскошью. Моя жизнь в этом плане складывалась как-то сама собой, без видимых усилий с моей стороны. Я просто принимала или не принимала то, что мне она предлагала, - объяснила Векшина.
   - Хорошо, - не стал спорить Нусинов. - Но неужели вы не видели, что вам предлагают. Глядя на вас, складывается впечатление, что мужа своего вы выбирали с завязанными глазами.
   - Ну, почему же. Я все отчетливо видела. Кто он и что он, - возразила Векшина.
   - Тогда почему вы все же остановили на нем свой выбор? - допытывался Нусинов.
   - Позвольте мне не отвечать на ваш вопрос, - Векшина опустила глаза в тарелку и сделала вид, что поглощена едой.
   - А если бы вам встретился мужчина, гораздо более достойный, чем ваш муж? Вы бы оставили ради него Виталия? - Нусинов с волнением смотрел на нее.
   - То, о чем вы говорите, слишком абстрактно.
   - Хорошо. Я могу сказать конкретно. Я имею в виду себя.
   - Вас? - Векшина в изумлении посмотрела на него.
   - Да, себя, - подтвердил Нусинов. - Я всегда считал, что союз мужчины и женщины не должен быть комбинацией случайно подобранных чисел. Только два гармонично сочетающихся партнера смогут создать такой тандем, который поможет каждому из них максимально раскрыть свою личность. Разве это не есть счастье? Доверьтесь мне, и я сделаю вас самой счастливой женщиной.
   Нусинов замолчал, с тревогой ожидая ее ответа.
   - Заманчивая перспектива, - произнесла Векшина ничего не выражающим голосом.
   - Виталий способен только вносить хаос и дисгармонию в вашу жизнь. То, что он не ваш человек, видно невооруженным глазом.
   - А вы, значит мой человек? - спросила Векшина.
   - Я знаю точно, что вы моя женщина. Когда я с вами познакомился, то сразу сказал себе, что эта женщина станет моей женой.
   - А вас не смутило то, что я замужем? - поинтересовалась Векшина.
   - Меня это и сейчас не смущает. Я пригласил вас сегодня, чтобы сделать вам предложение. Выходите за меня замуж, - Нусинов мягко дотронулся до руки Векшиной.
   - Это и есть ваш сюрприз? - она не отдернула руку.
   - Да.
   - А вы оказывается мастер делать сюрпризы.
   Нусинов не стал требовать от нее немедленного ответа. Да и Векшина выглядела слегка растерянной. Она явно не ожидала подобного поворота событий. Этот вечер в ресторане так и закончился ничем. Хотя нельзя сказать, что Нусинов ожидал от Векшиной полной и окончательной ясности. И, тем не менее, Нусинов остался доволен. Главное было сделано, Его желание было озвучено и явилось тем семенем, которое он бросил в землю. Теперь осталась самая малость: немного подождать, когда оно взойдет, а затем даст свой урожай.
  
   10.
  
   Векшина в задумчивости возвращалась домой из ресторана. Она запретила Нусинову провожать себя и поехала домой одна, чтобы хорошенько обдумать его слова. Но почему-то мысли сегодня не желали ее слушаться. Они никак не выстраивались в стройный размеренный ряд. Вместо ожидаемой ясности, они бродили в ее голове, как неприкаянные и никак не находили определенного места. В конце концов, Векшина решительно отбросила их в сторону. Утро вечера мудренее, - вспомнила она народную мудрость и решила оставить все, как есть до утра.
   Она зашла в дом около двенадцати ночи. Навстречу ей с громким лаем и виляя хвостом, бросился Хэппи. Векшина подхватила щенка на руки и прижала к себе.
   - Мой, Хэппинька, похоже, с тобой никто так и не погулял, - Векшина поцеловала щенка в мокрый нос. Тот с благодарностью лизнул ее в щеку.
  - Я как раз собирался, - Виталий поднялся с кресла.
   - Я сама погуляю. Пойдем, Хэппи. Гулять! - приказала Векшина.
   - Тогда пойдемте вместе, - предложил Виталий.
   - Как хотите, - не стала возражать Векшина.
   Они вышли из дома вместе. Хэппи тянул поводок и рвался вперед, методично помечая все придорожные кусты. Некоторое время Виталий с Векшиной шли молча.
   Наконец, Виталий нарушил затянувшееся молчание:
   - Поздно вы с работы сегодня возвращаетесь.
   - У меня был ужин в ресторане, - не вдаваясь в подробности, пояснила Векшина.
   - Что-то ваш деловой ужин сильно затянулся, - мрачно протянул Виталий.
   - Это был не деловой ужин, - отозвалась Векшина.
   - Вот как? Интересно, а тогда какой?
   - Вам на самом деле интересно? - задумчиво спросила Векшина. Она в это время, как раз раздумывала над тем, стоит ли сообщать Виталию о предложении Нусинова.
   - Очень. Я просто сгораю от любопытства узнать подробности, - услышала она и тут же решила, что все сейчас расскажет Виталию.
   - Чтобы вы не сгорели до тла, так и быть, могу вам рассказать.
   - Я весь внимание, - Виталий с интересом приготовился слушать. Он догадывался, что речь пойдет о Нусинове.
   - Я ужинала с господином Нусиновым. Он пригласил меня, чтобы сделать одно интересное предложение, - подтвердила его догадку Векшина.
   - Он постоянно вас атакует какими-то предложениями. Чего только один аукцион стоил. Чем же он на этот раз вас соблазнял? - процедил Виталий сквозь зубы.
   - А как вы думаете?- спросила Векшина.
   - Наверняка, хочет втянуть вас в какие-нибудь непомерные траты. Почему вы все время следуете его советам?- с раздражением бросил Виталий.
   - Потому что его советы всегда разумны. Я всегда выигрывала, следуя им.
  - Не надейтесь, что так будет всегда. Однажды он предложит вам какую-нибудь авантюру. А вы по инерции заглотнете наживку, даже не заметив, что уже на его крючке.
   - А я прежде посоветуюсь с вами. Вот сегодня, например, он как раз предложил мне такую авантюру. Он предложил мне стать его женой.
   Виталий остановился, как вкопанный. Что-что, но такой наглости от Нусинова он никак не ожидал.
   - Как это стать женой? - запинаясь, произнес Виталий.
  - Вы меня спрашиваете? Что вы не знаете, как становятся женами, - небрежно повела плечами Векшина.
   - Нет, он не мог. Вы меня разыгрываете, - Виталий не мог поверить в то, что это правда.
   - Отчего же не мог. Не верите, спросите у него. Он вам охотно подтвердит мои слова.
   - Но, позвольте, а как же я. Он что, меня не принимает во внимание? - растерялся Виталий.
   - Он считает, что вы мне не пара.
   - А он значит пара. Да, как он смеет, можно сказать, при живом муже, говорить такое! - со злостью выпалил Виталий.
   - Это свидетельствует лишь о том, шила в мешке не утаишь. И как бы мы с вами не пытались скрыть правду о наших отношениях, люди все равно чувствуют, что происходит на самом деле, - с досадой произнесла Векшина.
   - Да, как этот господинчик может чувствовать, что у меня внутри. Он и понятия не имеет, как я к вам отношусь, - Виталий просто кипел от негодования.
   - А как вы ко мне относитесь? - поинтересовалась Векшина. - Я тоже не имею понятия. Хотя догадываюсь...
   В это время Хэппи неожиданно рванулся со всей силы. Векшина выпустила поводок, и щенок помчался вперед.
   - Я ... люблю вас, - только и успел сказать Виталий.
   Но Векшина не услышала его слов. Виталий это понял. Она бросилась догонять Хэппи.
   Виталий стоял и мрачно глядел ей вслед. Может это и к лучшему, что она не услышала его признания, подумал он. Если так получилось, значит, оно ей просто не нужно. -
   Виталий со злостью плюнул на землю и повернул к дому.
  
  Глава 23.
  
   1.
  
   Векшина больше так и не возвращалась к прерванному разговору с Виталием. Казалось, она о нем забыла. Несколько дней Виталий исподтишка наблюдал за ней и пытался понять, что она решила в связи с предложением Нусинова. Подойти и прямо спросить у нее он не решался. Но сидеть и мучиться в неизвестности, тоже было невмоготу. Поэтому Виталий решил выпытать какую-нибудь информацию у Димы.
   Виталий выбрал время, когда Векшиной не было дома и зашел к Диме для разговора. Дима сидел за компьютером и с азартом стучал пальцами по клавиатуре.
   - Привет. Как жизнь? - поинтересовался Виталий.
   - Нормально, - Дима на секунду оторвался от монитора и уже через мгновение снова уткнулся в экран.
   - Новости какие-нибудь есть? - спросил Виталий.
   - Не знаю. Я телевизор давно не смотрел, - не отрываясь от компьютера, ответил Дима.
   - Да я имел в виду не телевизор, - с досадой проговорил Виталий.
   - А что тогда? - рассеяно спросил Дима.
   - Ну, например, что сестра говорит.
   - О чем? - Дима по-прежнему был увлечен своим делом и смотрел только в экран.
   - Обо всем. О жизни, - пространно выразился Виталий.
   - Ничего не говорит. Да мне и не надо. Я ее давно привык без слов понимать, - Дима отвечал на автопилоте. Виталию показалось, что Дима хочет поскорее отделаться от него, поэтому и говорит так односложно. Но слишком уж его интересовал вопрос, с которым он сюда пришел. Поэтому Виталий решил выжать из Димы все, что можно.
   - А как ты думаешь, она сейчас задумала что-нибудь? - продолжал допытываться Виталий.
   - Наверняка, - не менял своей тактики Дима.
   - Ты уверен?
   - На сто процентов.
   - А откуда такая уверенность?
   - У нее глаза горят не так, как всегда, - Дима, наконец, оторвал взгляд от экрана и хитро посмотрел на Виталия. Виталию показалось, что это его приговор, и Дима все знает о Векшиной и Нусинове.
   - А ты можешь сказать, что она задумала?- спросил Виталий дрогнувшим голосом.
   - Конкретно, конечно, нет. Но точно могу сказать, она сейчас обдумывает что-то очень важное. И еще, то о чем она размышляет, ей доставляет удовольствие, - разразился вдруг Дима довольно длинной тирадой.
   - Ты точно ничего не знаешь? - для верности уточнил Виталий.
   - Точно. Зачем мне что-то скрывать. Сестра мне ничего не говорила. А то, что она летает, как на крыльях, это кто угодно может увидеть.
   - Ну, кто ей крылья приделал я знаю, - сразу сник Виталий. - Знаешь, от чего она так радуется?
   - От чего?- Дима снова уткнулся в компьютер.
   - По-моему она собралась замуж, - сообщил Виталий.
   - Как замуж? - удивился Дима.
   - Она мне так и сказала, что один человек сказал ей, что я ей не пара, а он - пара.
   - Ну и что. Мало ли кто что говорит. Только уши развешивай, - ухмыльнулся Дима.
   - Ну, этот господин умеет лапшу вешать на уши. Могу себе представить, что он ей наплел. Вот она и растаяла, - с горечью проговорил Виталий.
   - Жди. Чтоб Сашка растаяла? Да она кремень. - На этот раз Дима забыл о клавиатуре и заинтересованно смотрел на Виталия.
   - Вода и камень точит. А этот господин вокруг нее давно вьется. Умеет лить елей на душу. Ей, наверное, понравилось. Сам же говорил, что она сейчас летает, как на крыльях, - уныло сказал Виталий.
   Виталий был, как в воду опущенный. Диме захотелось поддержать его.
   - Да мало ли от чего. Обязательно от этого что ли?
   - Мне бы тоже хотелось так думать. Только как проверить, - Виталий беспомощно развел руками.
   - А она тебе ничего определенного не сказала? - спросил Дима.
   - Нет, Виталий мотнул головой. - Но предложение поступило. Теперь слово за ней.
   - Знаешь, если бы она решилась на такой шаг, то я бы об этом уже знал. А если до сих пор даже не слышал, то это все пустое, - заверил Дима Виталия.
   Но Виталий не разделил энтузиазма Димы.
   - А вдруг она бросит меня! - воскликнул он с отчаянием.
   -А хочешь, я спрошу у нее? - предложил Дима.
   - Нет. Не надо, запротестовал Виталий.
   - Ну, хорошо, не буду.
   - Ладно, пойду я, - тяжело вздохнул Виталий. - Я думал ты что-нибудь знаешь. Пока.
   - Пока, - попрощался Дима.
   Виталий закрыл двери его комнаты и задумался. То, что Дима ничего определенного не знает, это хороший знак. Возможно, мальчик прав и Векшина в случае чего в первую очередь поставила бы в известность брата. Но это еще не повод успокаиваться. Возможно, она еще не приняла окончательного решения.
   Виталий рванул воротничок рубашки. Ему сделалось душно. Он вдруг со всей уничтожающей ясностью осознал, что не хочет терять эту женщину. Она ему нужна. И просто так взять и отдать ее этому господинчику? Не бывать этому! Никогда! застучало в голове у Виталия. - Пусть попробует ее возьмет! Виталий в ярости сжал кулаки и ринулся из дома. Он знал, что ему надо делать.
  
   2.
  Нусинов сидел в своем кабинете, когда неожиданно раздался голос секретарши:
   - Михаил Анатольевич, вас просит принять господин Яхонтов Виталий Юрьевич.
   - Кто, кто? - не поверил в первое мгновение своим ушам Нусинов.
   - Яхонтов Виталий Юрьевич, - повторила секретарша.
   Нусинов почувствовал нерешительность. Он почти не сомневался в том, что ничего хорошего этот разговор ему не принесет. Немного зная характер этого человека, легко предположить, что он приехал, чтобы ссориться. Но что в таком случае делать? Не выгонять же его. Все же вице-президент крупной компании, с которой у банка тесные деловые отношения. Придется принять.
   - Хорошо, пусть войдет, - сказал Нусинов.
   В кабинет решительным шагом, подобно рыцарю идущему на приступ крепости, вошел Виталий. Нусинов невольно приподнялся с места.
   - Чему обязан, Виталий Юрьевич?
   Виталий остановился, немного не дойдя до хозяина кабинета
   - Я вот шел к вам и никак не мог решить один вопрос. Может, вы мне что-нибудь толковое посоветуете. Вы же любитель всем все советовать.
   - И какой совет вы хотите получить? - подозрительно спросил Нусинов, чувствуя подвох.
   - Сначала вам в морду дать, а потом мы поговорим. Или сначала поговорим, а потом я набью вам морду?
   Подобный оборот событий он как раз и предвидел, безрадостно отметил про себя Нусинов.
   - Мне кажется, мы с вами цивилизованные люди. Бизнесмены. И все вопросы должны решать без мордобоя. И к тому же я могу позвать охрану. И вас отсюда просто вышвырнут.
   - Если вы мужчина, то этого не сделаете. Наш вопрос мы должны решить самостоятельно.
   - А, кстати, что за вопрос?
   - Есть ли жизнь на Марсе - вас устроит? - вызывающе посмотрел Виталий на Нусинова.
   - Не знаю, как вы, а я человек занятой, - хмуро проговорил Нусинов. Этот разговор выводил его из себя все больше и больше. - И если вам нечего больше мне сообщить..
   Виталий с угрожающим видом стал приближаться к Нусинову.
   - Нет, я тебе все же сначала набью морду, а потом уж все остальное.
   - Ну, хорошо, давайте поговорим, - предложил Нусинов, одновременно прикидывая, что ему делать, если этот сумасшедший Отелло действительно начнет драться. - Я так понял, Александра вас известила о моем предложении.
   - Александра Юрьевна, - с нажимом поправил Виталий. - Да, она, как вы говорите, известила меня, что вы сделали ей столь лестное предложение. И при этом вы в тот момент вряд ли забыли, что она уже замужем.
   - Разумеется, я это хорошо помню. Но она может развестись.
   - Ах, развестись! Так ты все уже решил. Наверное, и дату развода назначил. И судью купил. Ну, ты все же гад.
   Нусинов невольно попятился, так как лицо Виталия исказилось от гнева.
   - Послушайте, а вы трезвы?
   - Ты сильно удивишься, но я трезв, как стеклышко. За сегодня ни одного грамма. И вчера тоже. И отдаю ясный отчет каждому произнесенному мною слову. И я тебе говорю, я Сашу тебе не отдам. И не надейся.
   - Раз уж вы пришли, давайте все обсудим серьезно, - с надеждой предложил Нусинов.
   - Серьезно - это как? Без мордобоя?
   - Неужели вы думаете, что такой замечательной женщине нужен такой мужчина, как вы?
   - Это какой такой? - замотал головой Виталий.
   - Да вот такой. Смесь шпаны с плейбоем. Пришли, грозите мне дракой, как уличный хулиган.
   - Зато я не скрываю своих намерений. А вы все делаете за моей спиной. Хотите увезти у меня жену.
   - Да нет у вас никакого брака. Одна видимость.
   - А это не вам судить. Я знаю, что я ей нужен, потому что ее люблю. А ты лишь хочешь ее использовать, тебе мало денег, власти, влияния, желаешь все это увеличить с помощью Саши?
   - Почему вы думаете, что я ее не люблю, - пожал плечами Нусинов. - Потому что ты любишь только деньги, власть да престиж. И я требую, что ты отстал от нее. Иначе..
   Нусинов вздохнул. Он осмелел, так как почувствовал, что самый опасный момент их встречи миновал, и Виталий вряд ли теперь устроит драку. Этот запал у него прошел. А значит, он сейчас ему все скажет прямым текстом.
   - Вы опять за свое. Неужели Александра Юрьевна не достойна лучшей участи. Вы же тяните ее назад, так как ничего не можете ей предложить. Поймите, Виталий Юрьевич, вы стоите на пути этой женщины к вершинам славы.
  - Не беспокойтесь за нее, мы с ней как-нибудь вместе заберемся на эту вершину. Да и на другие тоже.
  - Сожалею, но как-нибудь не получится. На вершину славы надо идти целенаправленно, тщательно выбирая спутников
  - Я так понял из всех красивых вами сказанных слов, что вы отказываетесь оставить в покое мою жену?
   - Честно говоря, не вижу причины. - Нусинов сел в кресло. - Не могу считать в качестве таковой, что она ваша жена. И только не надо мне снова грозить, это выглядит просто глупо. Так подобные вопросы не решаются. Виталий на мгновение задумался. Что-то странное появилось в его глазах.
   - А знаете, я тут с вами, пожалуй, соглашусь.
   - Приятно, что у вас, наконец, прорезался голос благоразумности. - Ну, может, и не совсем прорезался. Но раз у нас возник такой спор, я предлагаю поставить в этом вопросе точку.
   - И каким же образом вы хотите это сделать?
   - Самым непосредственным. Мы пригласим Сашу в ресторан и, как цивилизованные люди, за прекрасным обедом попросим ее сделать окончательный выбор. Все расходы я так уж и быть беру на себя.
   Нусинов какое-то время молчал.
   - Ну, уж нет, расходы пополам, - вдруг произнес он.
   - Я хотел помочь вам сэкономить средства.
   - Спасибо, но я не нуждаюсь вашей благотворительности. Хотя считаю это предложение глупым, но я согласен с ним. Мы слишком далеко зашли.
  - Дальше некуда, - подтвердил Виталий.
   - Остается уговорить Александру Юрьевну, - с некоторым сомнением произнес Нусинов.
   -Я так думаю, она согласится.
  Нусинов недовольно посмотрел на него. - У меня такое чувство, что вы втягиваете меня в самую глупую затею в моей жизни. И зачем я дал согласие.
   - Обратной дороги нет. Я уведомлю вас, когда состоится этот исторический обед.
   - Буду вам очень признателен.- А все же жаль, что не набил тебе морду. Так хотелось, - сожалением произнес Виталий и направился к выходу из кабинета.
  
   3.
  
   Дима в холле дразнил Хэппи. Воспользовавшись случаем, что никого не было дома, он отводил душу. Хэппи тоже был не прочь порезвиться. Он уставал от постоянного одинокого затворничества в огромном особняке. Хозяева вечно отсутствовали, не считая редких часов по утрам и вечерам. Все остальное время щенок тосковал. Целыми днями он лежал перед входной дверью и ждал, когда же кто-нибудь, наконец явится и поведет его гулять. Чаще всего это делал Дима, так как первым возвращался с занятий. Его-то Хэппи и считал своим настоящим хозяином. Дима его и кормил, и гулял, и играл с ним.
   Вот и сейчас эти двое устроили в доме настоящий тарарам. Дима бросал Хэппи мягкую игрушку, а тот тут же бежал искать ее. Схватив свою добычу зубами, Хэппи со всех ног устремлялся со своей находкой к Диме, ожидая его поощрения. Дима отбирал у него игрушку и бросал в другой угол - и все повторялось сначала. За этим нехитрым занятием и застала их Векшина, когда пришла вечером с работы.
   - Дима, позови Виталия. Скажи, пусть погуляет с Хэппи, - попросила она брата.
   - А его дома нет.
   - Он не говорил надолго ушел?
   - Не говорил. Да я сам могу погулять, - с готовностью отозвался Дима.
   - Подожди полчаса, если не придет, то тогда ты пойдешь.
   Векшина сбросила туфли и опустилась в кресло, прикрыв глаза.
   - Я думаю, он не скоро будет, - сделал предположение Дима.
   - Откуда ты знаешь, если он ничего не сказал, - поинтересовалась Векшина.
   - А я научился читать по лицам. Вот у него лицо очень расстроенное было.
   - И какая связь между плохим настроением и продолжительностью его отсутствия?- не поняла Векшина.
   - Прямая. Чем хуже настроение, тем дольше его придется восстанавливать, - пояснил Дима.
   - Интересно, кто же ему его так испортил, - усмехнулась Векшина.
   - А ты не догадываешься?
   - Я в отличии тебя еще не научилась читать по лицам, - устало вздохнула Векшина.
   - Зато умеешь это делать логическим путем.
   - Делать мне нечего что-ли, как вычислять от чего у Виталия плохое настроение. Может, он просто перепил накануне, - безразлично заметила Векшина.
   - Ты его видела пьяным? - Диме стало обидно за Виталия. По его мнению, Виталий заслуживал лучшего к себе отношения с ее стороны.
   - Нет, - покачала головой Векшина.
   - Зачем тогда на человека напраслину возводишь, - с упреком спросил он сестру.
   Векшина почувствовала, что Диме что-то не понравилось и решила свернуть разговор.
   - Ну, ладно. Оставим его в покое. Это его проблемы. Они меня не касаются.
   Векшина встала и хотела пройти к себе.
   - А вот и касаются, - дерзко возразил ей Дима. - Или наоборот его твои проблемы очень задели.
   - У меня сейчас, слава богу, нет проблем, - Векшина не поняла, что он хотел этим сказать, но не стала ничего выяснять и направилась к себе. Ей хотелось ненадолго прилечь.
   - Да, ладно. Мне все известно, - услышала она от Димы.
   - Что такое? Что тебе известно?- Векшина остановилась заинтригованная.
   - Меня Виталий просил не говорить. Но я не могу удержаться, чтобы не спросить. Ты правда решила выйти замуж?- Дима смотрел на Векшину во все глаза.
   - Дима, но я ведь уже замужем.
   - Кто тебя знает. Может, ты решила кардинально поменять свою жизнь. Бывает же такое.
   - Понятно. Виталий тебе уже насплетничал, - сообразила Векшина.
   - Да не сплетничал он. Он очень расстроен и боится, что ты его бросишь.
   - Таких, как он, подобные вещи не пугают.
   - Это каких это таких?- с напором спросил Дима.
   - Таких, для которых все равно с кем рядом быть.
   - Неправда. Виталий не такой, - с горячностью возразил Дима.
   - Какой же он?- спросила Векшина, заранее зная, что услышит в ответ. Хорошее отношение Димы к Виталию давно перестало быть для нее секретом.
   - Хороший, - как и думала Векшина, ответил Дима.
   - Конечно, тебе он плохого ничего не делал. Но я его получше знаю. А потом еще есть мнение других людей, которые его знают уже много лет. И поверь, репутация у него еще та.
   - Это о чьем мнении ты говоришь? - возмутился Дима. - Того, кто хочет стать твоим мужем? Да может, он тебе лапшу на уши навесил, а ты и поверила.
   - Дима! Что это за разговоры! Какую еще лапшу.
   - Такую. Вон она у тебя за ушами, так и болтается. Тебе не видно, а мне видно, - огрызнулся Дима.
   - Я тебе что подружка. Почему ты со мной так разговариваешь? - прикрикнула на него Векшина.
   - Потому что ты плохо к Виталию относишься, - насупился Дима.
   - Ладно, с Виталием я сама разберусь, - решила прекратить этот спор Векшина. - А ты лучше иди гуляй с Хэппи. А то он уже извелся.
   - Ладно. Пошел, - Дима подхватил Хэппи и недовольный выскочил из дома.
   Векшина задумчиво пошла в свою комнату. Она вспомнила, как впервые они поссорились с Димой из-за Виталия. Тогда Дима тоже защищал Виталия, как и сейчас. Но, в тот раз она испытывала совсем другие чувства: тогда ей было досадно, что Дима принял сторону Виталия. А сейчас... Как ни странно, сейчас ей это было даже приятно.
  
  
   4.
  
   Мужчины сидела за столиком в ресторане и внимательно смотрели друг на друга. Оба были одеты очень торжественно, в темных костюмах и белых рубашках. Грудь Виталия украшал красивый яркий галстук, а на шее Нусинова примостилась черная бабочка.
   Виталий давно не испытывал такого волнения. Хотя он чувствовал к своему сопернику стойкую, как хорошая краска, неприязнь, но он не мог не признать, того, что Нусинов привлекательный мужчина, обладающий изысканным вкусом и хорошими манерами. И никакой уверенности в исходе этого обеда у него не было.
   - Что-то Александра Юрьевна опаздывает. Вы уверенны, что она придет? - спросил Нусинов, посмотрев на часы.
   Виталий вспомнил, как приглашал он Векшину отобедать сегодня в ресторане, обещая, что ее ждет очень большая неожиданность. Некоторое время она удивленно смотрела на Виталия, затем, вместо расспросов, вдруг просто рассмеялась. И обещала непременно прийти.
   - Я пригласил ее сегодня на обед, сказал, что ее ждет большой сюрприз. Она была заинтригованна и обещала обязательно явиться. А если Саша что-то обещает, то непременно выполнит. У нее такой характер. Вам ли не знать.
   - Это верно, - согласился Нусинов. - Удивительно цельная натура. Потому-то она мне так и нравится.
   - Не только вам, - уточнил Виталий.
   - Послушайте, Виталий Юрьевич, я хочу вас заверить, что ничего кроме дружеских разговоров у нас с ней не было.
   - Честно говоря, я бы и за них вам с большим удовольствием морду набил.
   Нусинов поморщился.
   - Опять вы за свое. И дался вам этот мордобой.
   - Вот потому-то мы с вами и сидим тут, а не деремся. Но, правда, где же Саша? Глотнуть чего-нибудь хочется. А может, глотнем?
   - В общем, не возражаю. Наливайте.
   Виталий быстро разлил коньяк. Мужчины одновременно подняли бокалы.
   - Чокаться не будем, не тот случай, - заметил Виталий. И едва они почти синхронно осушили бокалы, как появилась Векшина. Она остановилась возле их столика.
  - Глазам своим не верю, какая странная компания, - не скрывая удивления, произнесла она. - Виталий, это тот сюрприз, который вы мне обещали?
  Нусинов и Виталий одновременно вскочили с места и, мешая, толкая друг друга, стали усаживать Векшину. Она же не без любопытства наблюдала за действиями ее кавалеров.
   - Итак, джентльмены, кто мне разъяснит, что означает сей сбор? - произнесла Векшина, усаживаясь за столик. - Может, вы попробуете мой законный муж?
   Виталий кинул головой. При этом его лицо вдруг стало почти пунцовым.
   - Да, конечно, Саша. Видишь ли, мы с господином Нусиновым являемся претендентами на почетное звание твоего мужа. Хотя я им официально наделен, но хочу вам сказать, Михаил Анатольевич, что мы супруги только номинально. И никаких реальных супружеских отношений у нас нет. Так что можете радоваться.
   - Что-то в этом роде я и предполагал, - не скрывая удовлетворения, проговорил банкир.
   - И раз вы сделали моей жене, то есть лучше сказать Александре Юрьевне, официальное предложение, то я тоже делаю сейчас предложение своей жене. - Саша, станьте моей женой. Настоящей.
   Векшина какое-то время молчала. И лишь переводила взгляд с одного жениха на другого.
   - Просто фантастика. В такую пикантную ситуацию я еще не попадала. Но прежде чем продолжить этот крайне интересный разговор, мне хочется что-то съесть. Уж простите великодушно вы меня, но жутко, знаете, проголодалась. Кто мне положит вон того салатика?
   Виталий и Нусинов снова одновременно бросились накладывать ей салат и прямо над ним, как два самолета в небе, столкнулись лбами. Салат из обеих ложек просыпался на стол.
   - Вы бы, господа, сначала установили очередность, кто будет за мной ухаживать, - посоветовала Векшина, едва сдерживая смех. - А то я из-за вашей несогласованности голодной останусь. И что за мужчины пошли, бедной и несчастной женщине приходится обслуживать себя самой. - Взяв ложку, она ловко положила себе салат на тарелку. - Кстати, перед моим появлением вы выпивали. Давайте уж выпьем вместе. Предлагаю тост: за счастливое решение задачи по определению углов любовного треугольника.
   Этот тост не вызвал возражения у мужчин. И на этот раз обошлось без эксцессов. Виталий разлил коньяк и все выпили.
   - Я жду продолжения, господа, - объявила Векшина.
   - Видите ли, Александра Юрьевна, это, в общем, идея вашего супруга организовать такой обед, - сказал Нусинов. - Мне она с самого начала представлялась не совсем удачной. Но Виталий Юрьевич все время грозил мордобоем. И мне показалось, что уж лучше таким образом выяснить отношения, чем с помощью драки.
   - Узнаю своего супруга по паспорту. Это он любит устраивать.
   - Это в прошлом, - поспешно вступил в разговор Виталий. - Но, Саша, вы же понимаете, что мы оба хотим ясности. Без нее жить дальше больше невмоготу.
   - Я тоже кое-чего хочу, - заметила Векшина.
   - Чего? - почти одновременно вырвалось восклицание у обоих претендентов на руку Векшины.
   - Горячего. Вы, надеюсь, его заказали?
   - Само собой, разумеется, - произнес Нусинов. - Сейчас скажу официанту, чтобы подавал. Изысканным жестом руки, он подозвал официанта и попросил принести горячее. И уже через пару минут блюда стояли на столе. Векшина, почти не обращая на мужчин внимания, стала с аппетитом есть.
  - Вот такое развитие событий мне нравится больше. Но что дальше после горячего? - поинтересовалась она.
   Хотя перед Виталием тоже стояло горячее, он даже его не попробовал. Ему было не до еды.
   - Мы оба тебя нижайше просим сказать, кого ты выбираешь?
   Векшина на какое-то мгновение прекратила есть.
   - Любопытная постановка вопроса. А когда я должна сказать: во время горячего или сразу после? А если я не готова к выбору, а если я выбираю третьего или даже четвертого. Или вообще никого не выбираю? Вы не продумали такие варианты развития событий?
   - В самом деле, мы как-то были сосредочены на нас двоих, - признался Виталий - Это заметно. Ну что ж, господа, спасибо, что покормили голодную.
   - А ответ! - воскликнул Виталий.
   Оба мужчин буквально пробивали Векшину своими взглядами на сквозь.
   - А ответ я вам дать не обещала. Так что обращайте претензии к самим себе или друг к другу. Но заниматься мордобоем я вам не советую.
   - Извините, Александра Юрьевна, это была плохая затея, - огорченно произнес Нусинов. - Я теперь это понял окончательно.
   - Плохая затея? - удивилась Векшина. - Да нет, Михаил Анатольевич, я так вовсе не считаю. Во-первых, я неплохо пообедала. А во-вторых, у меня прибавилось пищи для размышлений. А пока же позвольте вас оставить. У деловой женщины так мало времени на личную жизнь.
   Векшина встала и направилась к выходу.
  
   5.
  
   После того, как покушение на Векшину сорвалась, Хохлова внезапно охватил сильный страх. Он вдруг ясно представил, что если бы Виталий приехал домой на десять минут позже, он как раз застал бы его на месте преступления. И что произошло потом, знает один Бог. И где гарантия, что при повторной попытке снова не вмешается случай и все пойдет не так, как задумано. Нет, он вовсе не желает так рисковать. Месть местью, а своя шкура дороже. Там, где он намерен провести остаток своих дней, вполне может жить и с этим чувством.
   Он вспомнил о своем доме с изумрудным бассейном, с садом с пышной южной растительностью, выходящим прямо на берег океана. Да, Чернов был прав, когда говорил про его убежище. Только это не убежище, а небольшой кусочек рая на земле. Он долго искал это место, а когда нашел, то понял, что есть на планете уголки, ради которых можно все отдать. И зачем только его понесло на историческую Родину. Понятно, что его толкала сюда жгучая обида, горячая, как свежая лава, жажда мщения. И он, дурак, поддался ей, дал себя уговорить этому чувству. Но разве он не знал, что ему ни при каких обстоятельствах нельзя этого делать. Надо было раз и навсегда забыть о том, что когда-то произошло. А он не сумел. Вот теперь и расплачивается за свою невоздержанность.
   Хохлов не сомневался, что у него в нынешних условиях остается один выход - только бежать. Но проще сказать, чем сделать, этот Чернов слов на ветер не бросает, его люди ходят за ним по пятам, он все время видит этих горилл по близости. Значит, он должен их перехитрить.
   Хохлов вышел из отеля. Одет он был непривычно для себя, в комбинезоне рабочего гостинцы. Он купил его то ли у слесаря, то ли у электрика, которого случайно увидел на этаже. Когда тот услышал, какую цену ему предлагают за это тряпье, у того полезли глаза на уши. В руке Хохлов держал старый потрепанный чемоданчик, который он приобрел в комплекте. Оглядываясь по сторонам, быстро пошел по улице. Увидев подворотню, сразу же нырнул в нее и побежал.
   Внезапно дорогу ему перегородили несколько мужчин, среди них Хохлов обнаружил Чернова.
   - Вы куда-то спешите, дорогой мистер Хьюз? - насмешливо поинтересовался Чернов. - И одеты как-то странно. О, я догадываюсь, вас пригласили на бал-маскарад.
   Хохлов понуро стоял перед ними.
   - Чего вы хотите от меня? - жалобно произнес он.
   - Только одного - спасти вас.
   - И от чего же спасти?
   - От попадания в российскую или американскую тюрьму. А вы уже буквально в двух шагах от этого.
   - Почему вам не оставить меня в покое? Вы же получили уже все, что требовали. У меня ничего больше нет.
   Чернов сделал удивленное лицо.
   - А вот это мы сейчас проверим. Позвольте ваш замечательный чемоданчик. И где вы такой раздобыли? Купили на барахолке или нашли на свалке?
   Сил сопротивляться у Хохлова не было, и Чернов легко забрал чемодан. Внимательно смотря на недавнего его владельца, он медленно, словно фокусник, открыл его. В нем лежали аккуратные пачки долларов.
   - А, я, между прочим, так и чувствовал, что увижу знакомые купюры, - насмешливо произнес Чернов. - А говорили, что отдали все.
   - Это последнее, на черный день.
   - Да такой черный день для многих самым светлым покажется. Тут никак не меньше ста кусков. Придется мне их конфисковать. Но я готов их вернуть, если вы выполните возложенную на вас высокую миссию.
   - Я пробовал, но я не могу. Я никогда такого не делал.
   - Да я, собственно, и не настаиваю. Сейчас мои ребятки проводят вас в милицию. Там будут очень рады, что нашли человека, который находится в розыске. Давайте-ка, ребята, проводите его до ближайшего отделения. А то он еще заблудится.
   Несколько парней из команды Чернова мгновенно схватили Хохлова за руки.
   - Да, подождите же вы! Я сделаю это, - закричал он.
   - Отпустите его, - приказал Чернов. - Даю вам два дня. Если вы не избавите этот мир от той, которая мешает хорошим людям делать свои дела, я вас сдаю. И не надейтесь улизнуть. Это станет для вас окончательным приговором. Идем, ребята.
   6.
  
   Виталий не долго раздумывал над вопросом: зайти или не зайти в кабинет к Векшиной и предложить ей вместе отправиться домой. Ничего страшного в этом нет, муж и жена, пусть даже только номинальные, вполне могут совершить такую поездку. Тем более это происходит не в первый раз. Убедив себя, что ничего в таком предложении нет предосудительного, он решительно направился к кабинету Векшиной.
   - Александра, я домой. Вы как, со мной? - спросил он с порога. Векшина, как показалось Виталию, с некоторым недовольством посмотрела на него.
   - Я собралась посетить один бутик. Мне сообщили, что там продают прекрасные женские костюмы. А я решила приодеться. Когда за тобой одновременно ухаживают сразу двое таких видных мужчин, надо быть на уровне.
   Виталий подозрительно взглянул на нее, он не разобрал, смеется ли она или говорит это серьезно?
   - Вы смеетесь? - решил уточнить он.
   Векшина загадочно улыбнулась.
   - Вовсе нет. Я, в самом деле, собираюсь в бутик. Если хотите, можете меня сопровождать. Я не возражаю, но и не настаиваю. Поеду одна.
   - Одну я вас уж точно не пущу, - поспешно проговорил Виталий. - А может, вы съездите туда другой раз? А сейчас домой. - С чего это вдруг? - удивилась Векшина.
   - Мне так спокойней.
   - Ну, знаете, ради вашего спокойствия вы, может быть, меня запрете в комнате и не будете никуда выпускать. Я еду, а вы уж как хотите.
   Виталий тяжело вздохнул. Эта поездка его не радовала.
   - Я - тоже с вами поеду.
  Их машина медленно пробиралась по московским улицам. Виталий сидел за рулем. Обычно он был всегда разговорчивым, но на этот раз молчал, как немой. Векшина периодически посматривала на него, не понимая причины его такого непривычного поведения.
   - В последние дни вы себя как-то странно ведете, - наконец, нарушила она затянувшееся молчание.
   Виталий покосился на нее.
   - И в чем моя странность?
   - Все время твердите о безопасности. Как будто бы у вас в уме ничего другого и нет. Что с вами?
   - А если я скажу, что у меня есть предчувствие грозящей вам опасности?
   - Я отвечу, что у вас разыгралось воображение. И от кого исходит угроза, по вашему мнению? Случайно не от Нусинова?
   - Кто знает, кто на что способен, - мрачно проговорил Виталий.
   - Я понимаю, с чем это связанно, - усмехнулась Векшина.
   - С чем это не было бы связано, но если бы мы поехали домой, было бы лучше. - Виталий инстинктивно оглянулся назад, проверяя, следует ли за ними автомобиль с людьми Мигачева. Он, слава богу, следовал. Виталию стало легче.
   - И что вы все время оглядываетесь назад? - поинтересовалась Векшина. - Я заметила, уже не первый раз. Решили поиграть в детектива?
   - Да, знаете, очень захватывающая игра. Так затягивает, что невозможно оторваться.
   - Мне иногда вы кажитесь совсем мальчиком, вроде Димы.
   - А я и есть такой, что, кстати, и не скрываю.
   - Теперь я понимаю, почему вы и Дима подружились.
   - Да, у нас много общих интересов. Например, вы.
   Векшина засмеялась.
  - Но тут-то мне кажется, ваши интересы носят очень разный характер. Кстати, мы приехали. Я говорила про вон тот бутик, - показала она.
   Виталий припарковал машину, и они вышли из нее. По ставшей уже привычке он огляделся по сторонам. Векшина невольно нахмурилась, это поведение Виталия стало ее раздражать.
   - Опять играете в детектива, - недовольно произнесла она.
   Едва они оказались в магазине, к Векшиной тут же устремился весь персонал, сразу же почувствовав в ней выгодную покупательницу. И буквально через полминуты она забыла о своем спутнике, погрузившись в созерцание моделей костюмов.
   Виталий, не зная, чем себя занять, тоже рассматривал выставленную здесь одежду и мысленно примерял ее на Векшину. Неожиданно это занятие так захватило его, что он и не заметил, как в магазин вошел новый посетитель. И если бы Виталий повернулся к нему, то узнал бы в нем Хохлова. И тут же забил тревогу. Но этого не случилось.
   Хохлов же, заметив Виталия, быстро юркнул за стеллажи так, чтобы его никто не обнаружил. И оттуда стал следить за всем, что происходит.
   Векшина после долгих поисков выбрала костюм. И направилась в примерочную. Она вошла в кабинку и задернула штору. Это обрадовало Виталия, появлялся реальный шанс, что в скором времени они уедут отсюда. Внезапно он заметил, как к примерочной быстро направился какой-то мужчина. Он видел его только со спины и потому не мог узнать в нем Хохлова.
   Неожиданно Виталия словно бы что-то ударило, вся эта сцена показалась ему крайне подозрительной. Откуда появился этот мужчина и почему идет к примерочной, если там уже есть кто-то другой. В это мгновение, словно бы отвечая на мысли Виталия, Хохлов совершил ускорение. Ни о чем больше не раздумывая, Виталий тоже помчался к кабинке. Но Хохлов оказался проворнее. Он распахнул штору, быстро вынул из кармана пистолет и нацелил его на изумленную Векшину.В это мгновение Виталий встал на пути выстрела. От неожиданности Хохлов вздрогнул и нажал на курок. Пуля пробила руку Виталию насквозь. В эту же секунду в бутик ворвался Мигачев со своими людьми. Хохлов попытался выстрелить еще раз, но они сбили его на мгновение раньше, чем должен был бы прозвучать выстрел. А затем обезоружили стрелявшего.
   Векшина с ужасом взирала на всю эту сцену. Ею овладело оцепенение. Внезапно Виталий упал к ее ногам. Увидев кровь на его рукаве, она громко вскрикнула.
  
   7.
  
  
   Полуголая Векшина склонилась над Виталием.
   - У него кровь! У него кровь! Да, помогите же скорей, - взывала она. - Кто-нибудь принесите бинт. И вызовите "Скорую". Да, двигайтесь, черт вас возьми!
   Виталий приподнялся с пола.
  - Не надо "Скорую". Я кажется, ничего, - слабым голосом произнес он. - Да у вас из руки кровь идет, - показала Векшина.
  - Достаточно перевязать - и все будет в порядке.
  Векшина выпрямилась и осмотрелась вокруг.
  - Да где же бинт? - закричала она.
  Сотрудница магазина подбежала к Векшиной и протянула ей бинт. Векшина стала снимать с Виталия пиджак. Ей на помощь бросился Мигачев. Вместе они справились с задачей, и она стала перевязывать Виталия. Тот сморщился.
   - Больно? - участливо спросила Векшина.
  - Ерунда, - ответил Виталий напряженным голосом.
   Векшина закончила перевязку.
   - Ну вот, кажется, ничего.
  Жить будете.
  - Знать бы еще с кем? - попытался пошутить Виталий.
  - С кем надо, - строго ответила Векшина.
  - Встать сможете?
  Виталий напрягся и поднялся с пола.
  - Вроде держусь на ногах ничего, - оценил он свое состояние. - Он подошел к Хохлову, которого крепко держали двое парней. Несколько секунд они смотрели друг на друга.
  - Вот сволочь! Что с ним делать?
  - Надо вызвать милицию. И сдать им его, - посоветовал Мигачев.
  - Он пойман с поличным. Свидетелей хоть отбавляй.
  - В милицию мы его сдадим, - кивнул головой Виталий
  - Но мне сначала хочется с этой мразью самому разобраться. А ну везем его в офис.
  - Виталий Юрьевич, это против правил, - возразил Мигачев. - У нас могут быть неприятности с органами правопорядка.
  - По сравнению с тем, что произошло, если бы он осуществил свой замысел, это такие мелочи. Везите, куда сказал.
  - Под вашу ответственность, - недовольно произнес Мигачев.
  - Под мою, так под мою, - согласился. Виталий.
  Хохлова запихали в машину сопровождения, а их автомобиль взялся везти молодой парень из команды Мигачева. У Виталия ныла рука, а Векшина после пережитого волнения боялась садиться за руль. Они сидели на заднем сиденье на некотором расстоянии друг от друга - и молчали. Но это было совсем другое молчание, которое, по крайней мере, Виталия не тяготило. Раньше, когда Векшина молчала, он ясно ощущал, как наполнено это молчание враждебностью к нему. А сейчас он чувствовал, что оно не было направлено против него. Мало ли почему человек воздерживается от разговора, может, ему надо кое-что обдумать в тишине. А раз так, то не стоит допекать Векшину своим общением.
  Они уже почти подъехали к офису компании, как Векшина внезапно встрепенулась.
  - Как у вас рука? - спросила она.
  Виталию показалось, что она спросила об этом не из вежливости, ее, в самом деле, волновало его состояние.
  - Нормально, - произнес он, но тут же поправился: - Немного болит. Но, думаю, скоро пройдет.
  Хохлова приволокли в кабинет Виталия. Кроме него там расположились Векшина и Мигачев.
  - Отец предупреждал меня о вас. Но даже он не предполагал, что вы пойдете на такое. Зачем вы хотели убить мою жену? - спросил Виталий.
  Все это время Хохлов казался совершено безучастным к тому, что происходило с ним и вокруг него. Но сейчас он встрепенулся. - Ненавижу всю вашу семью. Начиная с папаши. А эта, - кивнул он на Векшину, - вся в него. Кровь вроде разная, а повадки точно такие же. Не будь ее, я бы сидел на твоем месте. Виталий неожиданно для всех засмеялся.
  - Я очень рад, что мой отец не ошибся при выборе замены себе. А я дурак по началу был против.
  - Да уж, будь ты на ее месте, компания была бы точно моей, - злорадно подтвердил Хохлов.
  - Может, вы и правы, но в обозримой перспективе вы проведете много времени совсем в другом месте. Так что компании при любом раскладе вам все равно не видать. Хохлов бросил на него яростный взгляд.- Ничего, когда-нибудь я все равно с вами расквитаюсь. Мне и вашей семье на одном свете не жить. - Не уверен. Я сумел не дать осуществить ваш замысел на этот раз, постараюсь сделать тоже самое и в другой. Могу вам кое-что сообщить, вас мои люди схватили не случайно и не дали сделать второй выстрел. Саша, я должен вам признаться в одной вещи, я попросил Игоря Федоровича организовать вашу охрану. И все эти дни его ребята вас сопровождали. - Но как вы могли без моего ведома? - спросила Векшина. Однако в ее голосе не слышалось недовольства. - Я пытался внушить, что вам грозит опасность. Но вы не хотели слушать. Но если бы наши охранники не поспели, эта тварь выстрелила бы в вас повторно. А с расстояния в два метра вряд ли можно промахнуться. Несколько мгновений Векшина молчала. Все, даже Хохлов, не спускали с нее глаз.
   - Спасибо вам, Виталий, я была не права. Я безмерно вам благодарна за свое спасение.
  - Виталий Юрьевич, можно вызывать милицию? У нас будут неприятности, - вмешался Мигачев.
   Виталий посмотрел на Мигачева и медленно произнес, -
   - А зачем нам милиция. У нас есть хороший подвал. Там его и прикончим. А труп замуруем. И никто ничего не узнает. Он же здесь под чужой фамилией. Ведите-ка его туда. Я сам продырявлю его башку.
   Слова Виталия прозвучали настолько естественно, что испугали Хохлова.
  - Не имеете право, я требую, чтобы вы позвали милицию! - истошно завопил он.
  - Если скажешь, гад, были ли у тебя сообщники, может и оставлю твою голову целой.
   - Скажу. Это все Чернов, он меня заставил. Это его идея убить вашу супругу.
   - Я так и полагала, что без его участия не обошлось, - констатировала Векшина.
   - С ним мы разберемся попозже, - пообещал Виталий. - А сейчас, Игорь Федорович, звоните, куда следует.
   8.
  
   Выйдя из здания офиса, Векшина с Виталием поспешили к машине. Векшина заняла водительское место. По этому поводу Виталий не стал даже спорить и опустился на место рядом с ней. Только сейчас он почувствовал, что силы у него на исходе. Виталий постарался, как можно удобней устроиться на сиденье и прикрыл веки. В голове тут же зашумело, а перед глазами замелькали какие-то цветные полосы. Тело сделалось ватным. Казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Виталию это показалось странным, ведь еще каких-то пару минут назад он чувствовал себя вполне бодро. Усилием воли Виталий раскрыл глаза и сосредоточил взгляд прямо перед собой. Вроде отпустило. Только на лбу выступила обильная испарина. Все это время Векшина не сводила с него пристального взгляда.
   - Вы очень бледны. Вам срочно нужен врач, - Векшина извлекла из сумочки носовой платок и вытерла ему лоб. В ее глазах Виталий уловил тревогу. Он забеспокоился, что она станет настаивать на его госпитализации.
   - Ерунда. Со мной все в порядке, - бодро сказал Виталий и отвел руку Векшиной.
   - Нет, я же вижу. У вас кровь. Надо было сразу отвезти вас к врачу.
   Векшина завела машину и тронулась с места.
   - Куда вы направляетесь? - забеспокоился Виталий, видя, что она едет явно не в сторону дома.
   - В клинику. Вам срочно нужна перевязка, - ответила Векшина, сосредоточенно глядя на дорогу.
   - Какая клиника! Езжайте домой, - с отчаянием воскликнул Виталий.
   - Виталий, не глупите.
   - Я не хочу к врачу, - заупрямился Виталий.
   - Вы капризничаете, как маленький ребенок, - попыталась урезонить его Векшина.
   - Я сказал, что не пойду к врачу, значит не пойду. Везите меня домой, - уперся Виталий.
   - Но у вас же рана, - продолжала взывать Векшина к его благоразумию.
   - Пуля задела только кожу. Вот и вся рана. Мне даже не больно.
   Для убедительности Виталий поднял раненую руку и сделал ею несколько взмахов.
   Векшина недоверчиво посмотрела на него.
   - Так уж и не больно?
   - Ну, разве самую малость. Александра, отвезите меня домой. Пожалуйста, - Виталий смотрел на Векшину умоляющими глазами.
   - Ну, хорошо. Попробую сама вас перевязать, - сдалась она, наконец.
   - С удовольствием отдамся в ваши руки, - Виталий с удовлетворением откинулся на спинку кресла.
   Векшина развернулась в сторону дома. Машина медленно поползла по переполненной автостраде. Несколько раз Векшина с нетерпением поглядывала на часы, отмечая, как бездарно они теряют место в пробках. Она уже пожалела о том, что пошла на поводу у Виталия, но менять что-либо было уже слишком поздно. Главным сейчас было, как можно скорее оказаться на месте. Наконец они добрались до дома.
   Векшина указала Виталию на кресло и скомандовала:
   - Садитесь, я быстро. Только принесу аптечку.
   Через минуту она уже стояла перед Виталием со всеми необходимыми медикаментами.
   Она промыла рану спиртом и бережно перебинтовала его руку. Виталий не удержался и отпустил ей комплимент.
   - У вас такие нежные руки. Только ради того, чтобы ощутить на себе вашу заботу, стоило быть подстреленным.
   - Мне очень жаль, что моя нежность высвобождается при столь трагичных обстоятельствах, - вздохнула Векшина.
   - Я должен их благословить за это, но не имею права. Потому что на самом деле все могло завершиться настоящей трагедией.
   - Но ведь не завершилось же. И это хорошо, - улыбнулась Векшина.
   - А еще хорошо, что вы не отвезли меня к этим эскулапам, - Виталий с благодарностью посмотрел на Векшину.
   - Еще не известно, - засомневалась Векшина. - Все-таки лучше, если бы рану обработал специалист.
   - Разве это главное. Главное, что вы живы. Ведь этот подонок мог вас убить, - Виталий проникновенно посмотрел Векшиной в глаза.
   - И не только меня, - возразила Векшина. - Вы рисковали жизнью не меньше моего. Я так испугалась, когда увидела, что он вас задел.
   - А ерунда. Заживет...до свадьбы, - отмахнулся Виталий.
   - До какой свадьбы? - встрепенулась Векшина.
   - До вашей. Вы же у нас теперь невеста, раз вам сделано предложение, - с горечью произнес Виталий.
   - А никакой свадьбы не будет, - немного помедлив произнесла Векшина. - У меня уже была один раз свадьба. С меня достаточно.
   В голове у Виталия застучало. Кровь хлынула к вискам, а сердце учащенно забилось. Виталию показалось, что он ослышался. Ему тут же захотелось внести ясность в этот животрепещущий вопрос.
   - Это была бутафория, а не свадьба, произнес он. - Теперь вам нужна настоящая.
   - Жизнь показала, что в нашей с вами бутафории оказалось больше смысла, чем в иных настоящих свадьбах, - Векшина с теплотой посмотрела на Виталия. Так она на него еще ни разу не смотрела.
   У Виталия гулко ухнуло и затрепетало сердце.
   - Если я правильно понимаю... вы ничего не хотите менять в своей жизни,- едва сдерживая волнение, проронил он.
   - Юридически ничего, а вот практически .. многое.
   - Правда?- Виталий не мог поверить в реальность ее слов.
   - Правда.
   - Саша, я так счастлив, что вы, наконец, поверили в меня. - Эмоции переполняли Виталия.
   Некоторое время он молча смотрел на Векшину. Первый раз в жизни он чувствовал робость перед женщиной. Вернее это была не робость, а боязнь все испортить. А может, наоборот, он портит все своей нерешительностью, пронзила Виталия мысль. Он тут же подался навстречу Векшиной, но когда его губы оказались у ее лица, она резко встала.
   - Вам нужно отдохнуть, - сказала Векшина.
   - Я совсем не устал, - Виталий взял Векшину за ладонь, пытаясь удержать ее около себя.
   - Нам обоим нужно отойти от только что пережитого. Идите спать. И я пойду. Только сейчас я вдруг почувствовала страшную усталость, - Векшина мягко высвободила свою руку из его ладони.
   - Хорошо отдыхайте. Спокойной ночи, - покорно произнес Виталий.
   - Спокойной ночи, - Векшина скрылась в своей комнате. Какое-то время Виталий молча смотрел ей вслед, затем встал и направился к себе.
  
   9.
  
   Оказавшись в своей комнате, Векшина и не подумала разбирать постель. Спать ей вовсе не хотелось. Наоборот она была чрезмерно возбуждена. Несколько минут назад она сбежала от Виталия, как девчонка, которая еще ни разу не целовалась с парнем. Если бы она ответила на его поцелуй, это бы означало... Но... нет, она еще не уверена, как ей надо поступить. Сначала стоит хорошенько все обдумать.
   Векшина опустилась в кресло. Она чувствовала, что сегодняшний день раз и навсегда нарушил привычное течение ее жизни. Выстрел Хохлова оказался прицельным. Он целился в нее и промахнулся. Но это практически, а фактически... Фактически пуля все-таки настигла ее. И пусть при этом осталась в целости и сохранности ее плоть, но вот мир ее чувств и эмоций оказался значительно поврежденным. Она и понятия не имела, насколько хрупок этот сосуд ее устоявшихся мнений и представлений о жизни. Как могло все, что накапливалось и созидалось в течении всей жизни, вдруг в одно мгновение претерпеть такое качественное изменение? - задала она сама себе вопрос и тут же, как примерная школьница, ответила на него. "Сегодня смерть смотрела в мои глаза. А перед таким взглядом невозможно солгать. Надо найти в себе мужество и признаться... Признаться в том, что я его все-таки люблю. А вот достоин он меня или не достоин, это решать все-таки не мне, не людям, не господину Нусинову... Пусть это решает сама любовь".
   Векшина тихо рассмеялась. Какое это оказывается счастье: легко и просто принять то, что предлагает тебе жизнь. Без сомнений, без колебаний, без тщательного анализа, без мучительного взвешивания многочисленных "за" и "против"... Без всего этого мусора и шелухи, которая предоставляется нам в виде свободы выбора. Может это и неправильно, но так иногда приятно побыть несвободной. Во всяком случае, когда ощущаешь на своем лице дыхание смерти, это нисколько не стыдно, подумала Векшина. Ей вдруг захотелось сейчас же, немедленно поговорить об этом с Виталием.
   Остановившись около двери его комнаты, Векшина прислушалась, Может, он уже крепко спит?
   Немного поколебавшись, она все же заглянула к нему.
   - Виталий, вы не спите?
   К ее удовольствию Виталий и не думал спать. Он лежал на неразобранной кровати в одежде.
   - Не могу заснуть. - При виде Векшиной Виталий поднялся и сел на кровати.
   - Я тоже, - улыбнулась Векшина. - Мысли всякие в голове крутятся. До меня только сейчас дошло, что сегодняшнего вечера в нашей жизни могло и не быть.
   - Я тоже об этом думал. Как только представлю, что мог никогда не увидеть больше эту землю, небо над головой, отца, вас... Просто жуть охватывает.
   - Да, мы все время живем так, как будто у нас еще целая вечность впереди. А на самом деле никто не знает, сколько нам отмерено, - грустно произнесла Векшина.
  - Я вот иногда думал, что дни отца уже сочтены, а оказывается, все могло быть наоборот, - Виталий поежился. - Возьми этот Хохлов чуть левее и уже не я бы осиротел, а отец. Странная все-таки штука жизнь. Все в ней так закручено и перевернуто, что ни на что нельзя рассчитывать окончательно.
   - Вы правы, все течет, все изменяется. Вот и мы с вами изменились. Изменились настолько, что между нами стал возможен диалог, - голос Векшиной дрогнул.
   - Всего навсего диалог? А мне показалось, что могу рассчитывать на большее. Несколько часов назад, вы мне позволили надеяться..., - Виталий встал с кровати и приблизился к Векшиной. Она инстинктивно сделала шаг назад, скорее, по привычке, нежели осознанно. В голове ее лихорадочно заметалась мысль: еще не поздно повернуть назад и все пойдет по-прежнему.
   Векшина ухватилась за эту мысль, как утопающий за спасательный круг.
   - Как ваша рука? Не болит? - она постаралась перевести разговор на более безопасную тему.
   - Если у меня, что и болит, так это сердце, - Виталий подошел к ней еще ближе.
   - Сердце? - Векшина беспомощно оглянулась по сторонам, будто кто-то тут ей мог оказать поддержку.
   - Да. Оно страдает. Страдает от неопределенности. От того, что вы не хотите мне, наконец, сказать - да, - Виталий подошел так близко, что Векшина ощутила на своем лице его дыхание.
   - Разве? Неужели я вам до сих пор ничего не сказала? - тихо спросила она.
   - Вы все время уходите от ответа.
   Векшина отчаянно мотнула головой, будто сбрасывая с себя то минутное наваждение, которое чуть не посеяло смуту в ее душе.
   - Наоборот. Разве не я пришла сейчас к вам? - Она вскинула голову и посмотрела Виталию прямо в глаза.
   - Пришли. Неужели это означает...
   - Это означает, ну, договаривайте же..., - попросила Векшина Виталия.
   Он ничего не стал говорить. Просто притянул Векшину к себе и приник к ней долгим нежным поцелуем, она ответила ему тем же. Векшина первая нашла в себе силы оторваться от него.
   - Вы... ты мне хотел что-то сказать, - заглянула она в его глаза.
   - Хотел, - Виталий бережно прижал Векшину к груди. - Люблю тебя. Я так давно мечтал сказать тебе об этом. Спасибо, что подарила мне такую возможность, - Он нежно поцеловал ее в закрытые глаза и ощутил солоноватый привкус на своих губах.
   - А тебе спасибо за то, что подарил мне жизнь, - Векшина обвила руками его шею. - А еще за возможность снова любить.
  
  
   10.
  
   С раннего утра в доме Виталия и Векшиной царил переполох. Сегодня надо было ехать за Юрием Петровичем. Здоровье его окрепло и врачи, наконец, приняли решение о выписке Яхонтова из клиники. Радости Виталия и Векшиной не было предела. Это событие было как нельзя кстати, тем более, что оно венчало другое не менее маловажное событие. Векшина ответила Виталию согласием на предложение стать его женой, и Виталий сгорал от нетерпения поскорее сообщить эту радостную новость отцу. И не просто сообщить, а сделать Юрия Петровича самым дорогим гостем за их свадебным столом. Ведь, если бы не отец, то не случилось бы никогда в жизни Виталия и Векшиной такого чуда, как их взаимная любовь.
   Ехать за Юрием Петровичем решили в полном составе, чтобы отец почувствовал, что они не просто люди, живущие под одной крышей, а уже самая настоящая семья. Не был забыт даже Хэппи. Его тоже решено было взять с собой. Хэппи сразу почувствовал, что ему на этот раз не придется сидеть в одиночестве перед закрытой дверью и с тоской ждать хозяев. От неожиданно выпавшего на его собачью голову счастья, он просто ошалел и не знал, как выразить свою радость. Взбудораженный всеобщей суматохой, Хэппи носился по всему дому, как оглашенный, громко лаял и путался у всех под ногами. Так он напоминал о своем присутствии, чтобы его ненароком в последний момент не забыли. Наконец все были в сборе. Векшина взяла в руки пышный букет цветов, предназначенный для Юрия Петровича, а Дима подхватил на руки Хэппи, который с тревогой смотрел на хозяев, опасаясь, что те в последний момент передумают и оставят его дома. Только в машине он окончательно успокоился и затих.
   Едва отъехали от дома, Виталий позвонил отцу и предупредил, что они уже выехали. Векшина с интересом прислушивалась к их разговору, понимая в каком нетерпение сейчас пребывает Юрий Петрович.
   - Как Юрий Петрович? - спросила она Виталия, когда тот закончил разговор.
   - Отец ждет не дождется, когда мы приедем.
   - Представляю его состояние. Ведь он уже несколько месяцев не был дома, - в глазах Векшиной застыло сочувствие.
   - Главное, что он, наконец, поправился и его отпускают домой, - не разделил ее грусти Виталий.
   - Я сейчас подумала, все что ни делается - все к лучшему, - задумчиво произнесла Векшина. - Представь, если бы Юрий Петрович стал свидетелем всех тех событий, которые произошли за время его отсутствия. Это могло его добить окончательно.
   - Вот именно. Одно только покушение что стоило, - согласился с ней Виталий.
   - Александра, я бы хотел тебя попросить, чтобы отец об этом так никогда и не узнал.
   - Да я и сама не собиралась ему говорить об этом. Дима, смотри, не вздумай проболтаться Юрию Петровичу, - Векшина строго посмотрела на Диму.
   - Да не глупее паровоза. Понимаю, - сделал вид, что обиделся он.
   Машина въехала на территорию клиники. Все вышли и направились в палату Яхонтова.
   Юрий Петрович их уже ждал. Он сидел в кресле, то и дело, поглядывая на часы, и с нетерпением ожидал момента, когда увидит родные лица.
   Сердце его радостно забилось, когда за дверью он уловил звуки приближающихся шагов. Дверь распахнулась, и в ее проеме появился Виталий. За ним вошли Векшина и Дима с Хэппи.
   - Наконец-то. Я уже места себе не нахожу от нетерпения, - Яхонтов встал с кресла и, широко раскинув руки, поспешил им навстречу.
   - Отец! Я так соскучился, - Виталий крепко обнял отца.
   - Не только ты. Мы с Димой тоже, - Векшина выглянула из-за спины Виталия и, легонько оттеснила его в сторону.
   -Это вам, Юрий Петрович, - Векшина протянула Яхонтову цветы. - С выздоровлением вас!
   - Спасибо. Я так рад, что вижу вас. Молодцы, что приехали все в месте, - Яхонтов обнял Векшину и расцеловал в обе щеки.
   - Потому, что мы настоящая семья, а значит должны быть вместе в самые важные моменты своей жизни, - объявил Виталий и многозначительно посмотрел на Яхонтова.
   Яхонтов так и застыл на месте. Он переводил взгляд с Виталия на Векшину и обратно, пытаясь понять, что Виталий этим хотел сказать. Виталий выждал несколько секунд и, улыбаясь, притянул Векшину к себе. Он нежно обнял ее за талию, а она обвила руками его шею и исподлобья посмотрела на Яхонтова. Ее глаза светились тихим счастьем.
   - Отец, я хочу тебе признаться, что Александра дала согласие стать моей женой, - Виталий с восхищением смотрел на Векшину.
   Яхонтов не верил ушам своим.
   - Правда, - подтвердила слова Виталия Векшина. - На днях Виталий сделал мне предложение. Я долго думала и решила согласиться.
   - Они уже дома стол накрыли, - вставил Дима самый веский с его точки зрения аргумент, - Сейчас приедем прямо к свадебному столу.
   Глаза Яхонтова затуманились, а к горлу подкатил ком.
   - Поздравляю. Рад за вас, - задыхаясь от волнения произнес он. - Лучшей новости, чем эта, я за всю свою жизнь не слышал. Только ради этого стоило победить болезнь и снова вернуться к жизни, - Яхонтов перевел дух и продолжил. - С удовольствием сегодня выпью на вашей свадьбе. Несмотря на то, что доктор мне не особенно рекомендует.
   - А зачем ждать. Мы сделаем это прямо сейчас, - Виталий раскрыл пакет, который он принес с собой, и достал оттуда бутылку шампанского и бокалы.
   Разлив шампанское, все дружно выпили. Осушив свои бокалы, Векшина и Виталий услышали крики: "Горько! Горько!" Это кричали Яхонтов и Дима. Даже Хэппи не остался безучастным. Он тоже хотел стать участником всеобщей радости и тоненько подвизгивал в такт раздающимся голосам.
   Векшина и Виталий приблизились друг к другу. Их губы слились в нежном поцелуе. Дима с восхищением смотрел на них. Ведь он их очень любил и сейчас был рад, что они, наконец, поладили друг с другом.
   Яхонтов тоже смотрел на эту красивую пару. Но его одолевали совсем другие мысли. Теперь он был уверен наверняка, что Виталий, в конце концов, оказался не позором семьи, а ее удачей, что род Яхонтовых благословлен этим браком свыше и теперь ему надо готовиться к появлению наследников.
   Яхонтов улыбнулся. Он знал теперь, чем ему предстоит заняться на земле в ближайшие двадцать лет. Уж внуков-то он ни за что не упустит, как когда-то упустил сына. Кто знает, может, именно ради них Господь оставил ему жизнь. И он постарается оправдать это высокое доверие.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"