********************************************************************************************

В день, когда она умерла, было очень холодно. Она шла по улице, кутаясь в замшевое пальто и
пыталась понять. Понять то, как она, милая девушка, работающая кассиром в супермаркете, стала
убийцей.
До сих пор она не могла поверить в случившееся. Тот парень не был ее врагом. Он не угрожал
ей, не пытался изнасиловать или ограбить, но она его убила. Жестоко и хладнокровно, так, как
будто бы делала это не в первый раз.
Обойдя заледеневшую лужу стороной, Вика остановилась перед светофором. Мимо проезжали машины,
шли люди, хлопали двери магазинов. Все было как обычно. Так же, как и в любой другой зимний
день. Этого Вика тоже не могла понять. Она стала убийцей, но ничего при этом не изменилось.
Одним человеком больше, одним меньше, мир даже не заметил происшедшего.
Спрятав лицо в воротнике пальто, Вика вспоминала его лицо. Лицо человека который знает что
сейчас умрет. Испуганное, трясущееся лицо того парня, когда он обернулся. Нет, он не угрожал
ей, не грабил и не делал ничего плохого. Он просто встал у нее на дороге. Стал препятствием,
которое ей необходимо было преодолеть. 
Она приворовывала на работе. Обманывала покупателей, прибавляя к цене за продукты немного от
себя. А он это заметил и собирался обратиться в милицию. Дурак. Если бы он сделал это молча,
то был бы жив, но он рассказал ей о своих планах. И ушел, не зная, что она оставила свой
прилавок на сотрудницу и идет за ним. Она следовала за ним до самого дома и, когда парень
зашел в подъезд, воткнула ему в спину нож. А потом вынула и снова воткнула. Он упал и она,
сядя на нем, продолжала тыкать в него ножом пока он не перестал дышать. Пар из его рта перстал
идти и он уже не дергался и не пытался отползти. Он был мертв. Тогда она вытерла с рукояти
ножа отпечатки пальцев и ушла, оставив нож торчать в его спине.
Гудок автомобиля вывел ее из задумчивости. Светофор уже успел сменить красный свет на зеленый
и обратно. Человечек, окруженный красным, на светофоре выглядел в точности так же, как тот
парень, лежащий в луже собственной крови. Крови было много. Ей так и не удалось оттереть ее со
своего пальто, но она уже не выглядела как кровь. Это было просто пятно, темное и бесцветное.
Светофор переключился на зеленый и Вика пошла дальше. Она еще не решила куда идти, а просто
шла вперед. И пыталась понять. Понять то, почему она убила его и ничего при этом не
испытывает. Она никогда не была жестокой, не дралась, не мучила животных. И вот сегодня она
убила человека и даже не сожалеет об этом. 
Все, хватит об этом думать, сказала она себе. Ее ноги совсем замерзли. Она давно уже
собиралась купить зимнюю обувь, но так и не купила. Продолжала ходить в осенних сапожках. И
теперь, когда температура была минус двадцать, сильно об этом жалела. Вздрогнув от холода, она
повернула направо и вошла в дверь магазина с манекенами в витрине, чтобы согреться.
Зайдя, она невольно улыбнулась от нахлинувших на нее тепла и света. Потерев руки друг о
дружку и подув на них, она пошла вдоль висящей на стенах одежды, делая вид что выбирает
покупку.
Наткнувшись взглядом на темно-вишневый свитер, Вика снова вспомнила об убитом парне. Его
кровь прилипла к ее рукам. Она заметила это только выйдя из подъезда и попыталась оттереть
руки снегом. Руки замерзли, но кровь оттереть так и не удалось. Тогда она просто вытерла их о
пальто, добавив еще несколько пятен к уже имевшимся.
Зачем я его убила? - снова подумала она. Глупость какая-то. Если бы ее махинации с чеками
вскрылись, то ее бы просто выгнали с работы. А теперь, если ее поймают, то посадят. Лет на
двадцать, не меньше. Зачем она это сделала?
А потому, что она его ненавидела. Его и ему подобных. Богатенькие детишки своих богатеньких
родителей. Им все доставалось легко, с самого детства и они принимали это задолжное. Она
узнавала их по глазам. Глазам, в которых отражалось презрение ко всем, кто ниже их по статусу.
Глазам, полным высокомерия и осознания того, насколько они выше и лучше всех окружающих.
Глазам, в которых другие люди отражались только как фон. Как слуги, обязанные выполнять все их
прихоти. 
Вика ненавидела мажоров с самого детства. С того самого момента как к ее подруге приехали
богатые родственники из Болгарии. Пяти минут общения с их детишками хватило Вике на всю жизнь.
Она много к чему привыкла в жизни, но такого откровенного презрения еще не встречала. Их
родители были еще ничего, вполне нормальными людьми. Но дети... Богатенькие ублюдки сразу
указали Вике ее место в этой жизни. И что самое обидное, спорить с ними она не могла. Она
действительно нищая девченка, которая не стоит их общества. Ведь они так хорошо одеты. Они
знают иностранные языки. Они бывают во Франции, в Англии, в Америке. Каждый год они едут в
какую-нибудь страну и покупают там много игрушек. Таких, о которых Вика никогда даже не
слышала. Таких, которых у нее никогда не будет.
Тот парень был точно таким же. Мажором. Он назвал ее воровкой за то, что она добавила десять
рублей к цене. Она воровка! Легко назвать другого человека вором, если каждый день на ужин у
тебя новые деликатесы. Конечно, с его позиции она была воровкой. Ведь, с этой самой его
позиции, воровать можно было только для того, чтобы обмануть кого-то. Воровство - плохо, если
ты никогда не знал что такое нужда. А если каждый вечер у тебя слипшиеся магазинные пельмени?
И то, если повезет. В иные дни, перед зарплатой, ей приходилось питаться только хлебом и
кефиром. Три тысячи рублей зарплаты, разумеется, могло бы хватить и на большее. Да вот только
оплата всех коммунальных услуг доставшейся ей от бабушки трехкомнатной квартиры обходилась
почти в две тысячи рублей. А оставшихся крох ей едва-едва хватало, чтобы не умереть с голода.
Но ничего, теперь она какое-то время будет жить как королева. Она прихватила с собой бумажник
того мажора. Бумажник, в котором насчитала тридцать тысяч рублей. И это еще не считая
долларов, которых там тоже было немало. Бумажник грел ее карман, как уголек. Она постоянно
опускала туда руку, чтобы удостовериться в его наличии.
И тогда Вика опустила глаза и увидела Их. Зимние сапожки. Белые, высокие и, главное, обитые
внутри теплым мехом. Она прикоснулась к ним. Засунула руку внутрь и провела рукой по меху.
Внутри было так тепло, что даже не хотелось вынимать оттуда руку. Опустив глаза, она увидела
ценник. Семь тысяч рублей. Днем раньше, она бы разочарованно отвернулась, но не теперь. Теперь
у нее есть деньги. Теперь она может купить все, что пожелает. А желает она эти сапожки.
- Что-нибудь выбрали? - спросил подошедший продавец.
- Да, - ответила она. - Вот эти. Можно примерить?
- Конечно, - продавец вежливо улыбнулся. - Вам помочь?
- Нет, спасибо. Я сама.
Конечно, было бы неплохо, если бы его сильные руки натянули на ей на ноги сапожки. Только вот
ей совсем не хотелось, чтобы этот паренек увидел ее ноги. И ее колготки, стершиеся почти до
щиколоток. Она уже давно собиралась купить новые, но, как обычно, откладывала на потом. Денег
не было. А теперь есть. Мысленно пообещав себе купить все, что раньше откладывала, она
проводила взглядом продавца и разулась. Она села на скамейку, взяла сапожки трясущимися руками
и обула их. Когда ее замерзшие ноги оказались укутаны теплым густым мехом, она поняла что
такое блаженство. Блаженство - это когда тебе тепло. Встав со скамейки, она сделала несколько
шагов. Сапоги были ей в пору. Взяв со скамейки старые сапоги она отправилась к кассе.
Продавец настороженно посмотрел на нее, но успокоился когда она подошла к кассе и достала
деньги.
- Я их беру. Вот, семь тысяч.
- Спасибо за покупку. Вам завернуть.
- Нет, спасибо. Я пойду так.
- Заходите еще.
Выйдя на улицу, Вика вздохнула полной грудью. Ей было тепло. Улицы уже не казались такими
серыми, как раньше. Неподалеку играла музыка. Мир стал как будто светлее. Она шла по улице и
счастливо улыбалась прохожим. Некоторые улыбались ей в ответ. 
Она топнула ногой по льдинке и та покрылась множеством трещинок. Теплые, прочные сапожки.
Охватившие ее чувства требовали выхода и она решила пробежаться. Радостно улыбаясь, она
побежала вперед, с радостью отмечая как хорошо на ней сидят сапожки. Через дорогу она увидела
ларек, в котором продавали хот-доги и кофе. Она побежала к нему и...
Визг тормозов, удар, падение - все произошло в одну секунду. Лежа на снегу, Вика продолжала
улыбаться. Ладно, ничего вроде бы не сломала, - подумала она и попыталась подняться.  Она
почувствовала в груди резкую боль и снова упала. Дыхание перехватило. Она не могла дышать.
Господи, я не могу дышать, - подумала она. - Я не...
Вокруг нее быстро образовалась толпа из зевак. Кто-то вызвал скорую по мобильнику.
Подъехавший врач, осмотрел ее и хмуро покачал головой.
- Все, отбегалась дуреха, - сказал он.
- Что, умерла? - спросила подбежавшая вскоре после аварии продавщица хот-догов.
- Ага. Похоже, ребро ей в легкое воткнулось. Эх, если б лежала смирно, может и выжила бы, а
так... Считай сама себя убила.
- Что, теперь в морг повезете? - снова спросила продавщица.
- Нет, это не к нам. У морга своя служба есть. Вась, - обратился он к водителю, - звякни им,
пусть забирают.
- А вы чего, уедете?
- Нет, последим, пока они не подъедут. Народ разный гуляет, мало ли чего. Разденут, разуют.
Вон у нее, кстати, какие сапожки красивые. Мигом стащут. Блин, снег что-ли начался?
Снежинки падали на широко открытые глаза Вики. Она все еще улыбалась.