Аннотация: Какой цели служит смерть чудовища, если она бессмысленна?
Объезжая приграничные земли в поисках подвига, Харс и подумать не мог, что вляпается в историю с драконом.
Начиналось его путешествие под безоблачным небом родового замка баронов Хорсасских. Сам барон, Бран Тяжёлое Копыто, вышел проводить своего младшего отпрыска в дальнюю дорогу. И даже, несмотря на любовь к тычкам и добрым зуботычинам, заменявшим обычно барону речь, выказал свою напутствие фразой вроде "Иди ты...". Окончание отцовского пожелания доброго пути заглохло в густой бороде барона.
Приняв эти слова как повод к действию, Харс ударил пятками в бока своего коня и, гордый оказанной честью, выехал по замковому мосту в большой мир.
В свои пятнадцать лет Харс ещё не был посвящён в рыцари, что сильно удручало его отца. Но вины Харса в том не было.
Король Бладарел, вассалами которого являлись бароны Хорсасские, был стар и былую воинственность променял на постельные утехи. Соседи королевству попались никакие. Обороняться оборонялись, но чтобы самим напасть - это ни-ни. Так что войны в ближайшем будущем не ожидалось.
В мирное время, чтобы стать рыцарем, оставался всего один небольшой, но вполне ещё реальный шанс - убить какое-нибудь чудище, пропущенное другими рыцарями. Но чудовищ на своей земле бароны Хорсасские извели уже как пять поколений тому назад. Поэтому Харс и отправился вершить свой квест ближе к диким землям приграничья. Как поговаривали, там, в Хмурых Холмах, ещё водилась кое-какая достойная смерти от меча живность.
И вот, в одной деревеньке ему повезло. Жители сказали, что недавно в небе пролетал самый настоящий дракон!
Сначала Харс чуть не смутился. Убить дракона - это, конечно, подвиг, но приличествующий больше герою саги или бардовой песни, но ему, который пока ещё и не рыцарь... Тут было над чем задуматься.
К счастью для него всё решило замечание одного из пейзан: "А дракон, тот, вашлордство, видать совсем дохлый от старости. С него разве что чешуя не сыпалась".
"Уж такого дракона я как-нибудь завалю", - решил Харс, о чём тут же с высокомерием, как ему казалось, бывалого "убийцы драконов" возвестил (именно возвестил!) крестьянам.
Шёл четвёртый день его пути вслед дракону. Придерживаясь направления, указанного жителями той деревеньки, Харс, наконец, заметил покатые горбы Хмурых Холмов.
Ночь Харс провёл в роще, что росла в лиге от предполагаемого логова твари. Кандидат в рыцари думал тяжкую думу - бить дракона копьём или мечом. После двух часов взвешивания всех "за" и "против" Харс свёл их к компромиссу: "Сначала засажу твари копьё, а если не сдохнет, то мечом снесу ему голову. Здорово она будет смотреться в нашей охотничьей зале!"
Так, измотанный тяжёлым умственным трудом, Харс заснул.
Проснулся он где-то за час до рассвета. Разбудил его собственный конь, который вдруг захрапел.
Харс моментально вскочил на ноги и уже наполовину вытащил их ножен свой верный меч, как вдруг посмотрел на небо. Там, исчезая вдалеке, летело Нечто.
"С-с-с-лава тебе, Г-г-г-г-осподи, п-п-п-ронесло!", - подумал Харс. В чём тут же и убедился. Ощутимо несло конским навозом. "Хорошо, скотина, что ты так струхнул, что и ржать не мог", - отходя, обратился он к несчастному животному, - "А то заметил бы нас дракон, и всё, ищи потом костей в поле!"
Окончательно придя в себя, Харс обеспокоено задумался о том, куда смотался дракон, вернётся ли дракон, а если дракон вернётся, то когда. Логика и в этот раз не подвела его с ответом. "Жрать полетел, тварь" - решил Харс. - "Жди его ещё одну седмицу. Тварь. Один день, тварь, подождать не мог".
Но нет худа без добра. Зато теперь, когда дракон улетел, Харсу представилась возможность разведать место будущей битвы, чего не случилось бы, останься дракон в логове.
В поисках Харс пробыл до полудня. Драконью нору он обнаружил случайно, буквально свалившись в неё.
То, что это драконье логово, Харс определил сразу, как только ему удалось подняться. Жёлтые кости повсюду. Страшный даже для благородного рыцаря смрад. И конечно драконьи сокровища!
Тут Харс немного растерялся. В качестве сокровищ выступали какие-то неопознаваемые железяки и сомнительного вида сундук. Ожидавший увидеть, ну никак не меньше одной кучи золота, наш кандидат в рыцари с опаской подошёл к нему.
Харс слегка приподнял крышку. На дне он обнаружил (всего то!) один небольшой, но по меркам драгоценных, очень даже большой камушек.
"Чёрт! Прости меня, Господи", - обрадовался Харс. Кроме головы дракона, дающей ему право на рыцарское звание, он, похоже, обрёл ещё и полный рыцарский доспех (на такие-то деньги!). "Из калосской стали!" - едва не подвывая, прошептал Харс.
Более благоразумный человек, купец или крестьянин, например, смотался бы с таким сокровищем без зазрения совести, наплевав на дракона, славу и будущее рыцарство, которое бы ему в любом случае не светило. Но нет, Харс принадлежал благородному древнему роду воителей. Подобная мысль даже не омрачила его чела.
Харс возвратился в знакомую рощу. Оставшиеся шесть дней до битвы он провёл в упражнениях с мечом и ночных молитвах, в которых просил Господа надоумить безмозглую тварь, то есть дракона, не задерживать его, Харса, на пути к собственному рыцарству.
И так прошло шесть дней...
На этот раз первым дракона заметил Харс. Он успел замотать тряпкой морду стреноженного коня, чтобы глупая скотина не выдала ржанием их схрона.
Сытый дракон летел так низко над землёй, что Харсу удалось рассмотреть его во всех жутких подробностях. Огромная, но не слишком, туша с большими, но не очень, крыльями, острыми, но сильно прореженными рядами зубов, и толстой, но местами отвалившейся чешуёй. Да, это был грозный противник! Харс до боли сжал кулаки.
Бить дракона Харс отправился с рассветом. По его расчету дракон должен был ещё либо спать, либо отходить ото сна, что давало Харсу дополнительное к его мастерству воина преимущество.
Дракона он разглядел издалека. Вроде бы тварь спала. Из дыры высовывалась премерзкая голова чудища.
Тут до Харса дошло, что его план "копья и меча" не учитывает того факта, что дракон будет спать, то есть от копья, которое пригодилось бы, встреть он дракона в чистом поле, толку было никакого. Что ж, оставив коня стеречь копьё, взяв в руки щит для отражения драконьего дыхания и меч для отсечения драконьей головы, Харс стал смело подкрадываться к дракону.
За десять шагов до головы чудовища Харс наступил на невесть как попавший под ноги сучок. Тот предательски хрустнул. Харс, мгновенно покрывшись холодным потом, застыл. Тварь не повела и ухом, продолжая лежать с закрытыми глазами и, казалось, даже не дышала. Харс боялся даже вздохнуть от такой удачи.
"Бей по глазам", - вспомнился ему совет его друга, великого охотника за пушниной, лучника Германа.
"Бей по глазам, бей по глазам, бей по глазам", - повторяя про себя, как заклинание, эти слова, Харс стал приближаться к драконьей голове...
Смерть дракона была свершившимся фактом. Гордый, но взмыленный от тяжёлого труда (попробуйте-ка отделить голову дракону от тела!) Харс, наконец, опустился на землю. Иззубренный меч лежал рядом на омытой драконовой кровью траве. "Как я его!" - восхищался сам собой Харс. - "В глаз и по шее, и по шее!". Посмотрев на перерубленную толстенную шею дракона, Харс зауважал себя ещё больше.
В начале пути домой Харс столкнулся с одной проблемой. Как довезти голову чудища? Во-первых, конь от головы шарахался как чумной и косил на неё безумными глазами. Во-вторых, голова была довольно-таки тяжёлая, и Харсу с трудом представлялось, как приторочить её к седлу. Но, проявив недюжинную сообразительность, Харс завернул драконью голову в собственный дорожный плащ и пустил этот мешок тащиться на свитой из нижнего белья верёвке.
Около двух седмиц пробыл Харс на пути в родовой замок. Боясь открыть содержимое влачившегося позади свёртка (не дай, Господи, присвоит голову какой-нибудь сброд), он сносил смешки глупых пейзан. К замку Харс прибыл в большом раздражении, но сильном предвкушении ждущей его Славы.
Он ворвался, горя возбуждением в покои отца. "Я убил дракона!" - крикнул он с порога. За что тут же был награждён тяжёлым ударом в челюсть. "Молодец, сына!"- прохрипел барон.
Спустя полчаса, наполненных радостными зуботычинами родственников мужского и женского пола, все вместе, наконец, спустились во двор замка, чтобы осмотреть великий трофей.
Потерявший в ходе встречи с родными зуб, Харс радостно улыбался, когда слуги, преодолевая отвращение, размотали плащ, в котором Харс доставил драконью голову.
Голова была в ужасном состоянии. Две седмицы гниения плохо сказались как на её виде, так и на запахе. Вместо головы дракона... "Куча дерьма!" - заявил с авторитетным видом старший брат Харса, Леланд. Все, критически присматриваясь, подтвердили его мнение не менее категоричными замечаниями.
Харс едва не плакал.
"Ничего!" - ободрила младшего братишку его сестра Гудрун, очень хозяйственная девушка. - "Оставим её воронам. Склюют мясо. А череп будет смотреться даже лучше, чем цельная голова".
Барон удовлетворённо хрюкнул себе в бороду.
"А меня сделают рыцарем?" - обратился к нему с надеждой в голосе Харс.
Тот выразительно пожал плечами, развернулся и пошёл со двора обратно в замок. За ним потянулись и прочие зрители.
"Знаешь что, братец", - остановился около Харса Леланд. - "Может быть, тебе бы и дали звание рыцаря, но, ты понимаешь, за такого дракона вряд ли".
"Почему?" - обиделся Харс.
"Так дракон-то твой неизвестный", - радостно сообщил ему брат. - "Принцесс он не похищал, деревень не жёг, скот не воровал. Зачем его убивать? Слава рыцаря, убившего дракона, зависит от известности этого дракона. Твой дракон тянет разве что на историю, которую можно рассказать заезжему гостю. На большее твой дракон, а значит и ты, не наработал".
Так и не получил Харс в тот раз рыцарства. От огорчения он даже забыл о найденной в драконьем логове драгоценности. Череп дракона повесили на стену, где тот скалился на всех редкими жёлтыми зубами. А спустя два года умер король, и пришла долгожданная война. На ней Харс и отличился, став рыцарем.