Беликов [учитель греческого языка]: Достойно сожаления. Господин Неверов на молитве занимается рисованием. Оно, конечно, заниматься художеством господам гимназистам не запрещается. Об этом нет циркуляра. Но ведь и о разрешении тоже нет никаких указаний. Стало быть, если и дозволено, то не вполне-с. Да еще на молитве, господа!
Священник: Нехорошо, нехорошо...
Беликов: Да, нехорошо. Я повторяю, господа, на молитве! Недаром у него фамилия-то Неверов. Сомнительная фамилия, господа... И я бы сказал, - возбуждающая доверенные нам молодые умы к неверию, а, может быть, даже и к неподчинению-с! Да-с! Заключаю - по совокупности всех обстоятельств оставить господина Неверова на второй год.
Коваленко [учитель географии]: За такую чепуху?!
Беликов: Dura lex, sed lex. Закон суров, но это закон! Не говорите, господин Коваленко, вы еще только неделю у нас, не говорите! Слух может дойти до господина попечителя! Как бы чего не вышло...
Коваленко: Конечно, господа, относиться с любовью к ученикам не предписано циркулярами министерства народного просвещения, но ведь и о запрещении этого тоже нет никаких указаний в оных циркулярах. И я вообще не понимаю, почему господина учителя греческого языка так беспокоит поведение гимназистов? Это в конце-концов дело классных надзирателей!
[До Коваленко доходит записка одного из учителей, которую передают по кругу, - "У меня сегодня именины, господа, не забудьте! Черт с ним, не стоит затягивать эту канитель"]
Беликов: Обязанность каждого педагога - следить за тем, чтобы не нарушались правила и приличия, ибо если гимназист проявил неуважение к религии, то завтра он может оскорбить Царствующий дом! А если еще через несколько дней он будет грабить с разбойниками на большой дороге, то в этом будет повинен не только главный надзиратель, но и господин учитель географии! И вы все, господа... Dixi. Я кончил.
Директор: Против никто не имеет? Оставляется на второй год.
Коваленко [все уходят, остается еще только директор]: Я совершенно не понимаю, Михаил Васильевич, почему этот грек держит в своих руках всю гимназию?!
Директор: Батенька мой, он весь город в своих руках держит... Наши дамы боятся по субботам домашние спектакли устраивать, чтобы он не узнал, боятся помогать бедным, учить грамоте... Всего боятся.
Коваленко: Черт!
Директор: Батенька мой, я постарше вас. Я тоже когда-то возмущался, и даже однажды три дня в предвариловке сидел. И часовой, который не делает различия между арестантами, говорил мне "ты" и под конвоем водил в отхожее место. Там я многое понял...
Коваленко: Где-где поняли?
Директор: Там...
Коваленко: А...
Директор: Россия - страна казенная, возмущаться бесполезно, надо ждать... и пойдем-ка, батенька, на именины.