Оля мчалась домой, не замечая ничего и никого вокруг. "Почему?.. Зачем?.." Вопросы отбивали монотонный ритм в висках, подобно стуку вагонных колес по рельсам.
Три года они жили счастливо, и эта сказка казалась вечной. Ни ссор, ни лишних слов, и всё - поровну...
Дома боль немного утихла. Как всё-таки хорошо иметь собственное гнёздышко, - нору, где можно спрятаться от назойливых расспросов, не отвечая на звонки и не откликаясь на стук в дверь, побыть какое-то время наедине со своими мыслями и переживаниями. "Родители на даче - можно спокойно отключить телефон".
... Почему раньше ее раздражала бабушкина мебель? С таким тщанием сделанная чьими-то умелыми руками лет шестьдесят тому назад. Это чувствовалось во всём: в ровном слое лака, точно подогнанных деталях - дверцах, ящичках, инкрустации. В комнате с такой мебелью нельзя думать о сведении счетов с жизнью... Здесь хочется строить планы на будущее и мечтать о хорошем.
Оля вспомнила, как легко и чересчур поспешно избавилась от бабушкиной высокой кровати с блестящими шарами на металлических спинках, - и ей стало стыдно. И ужасно жаль - сейчас ей легче было бы уснуть в тесных объятиях пружин. "Мягкий матрац - лучшее средство от одиночества! Ха-ха, цитатка для слогана".
Вот с креслом она бы ни за что не рассталась. Отнимая от общей площади минимум пространства, оно справлялось с огромным множеством функций, а ещё - наполняло жизнь каким-то новым смыслом. Девочкой она воображала себя принцессой, восседая в нём, как на троне, с высоко поднятым подбородком, чуть касаясь лопатками подушки на спинке, плотно сжав колени и ступни и держа руки на весу параллельно подлокотникам. Благодаря большому весу и хорошей устойчивости, оно заменяло ей и балетный станок, и тренажёр. Став постарше, она прибегала сюда рисовать - здесь никогда не звонил телефон, не трещал телевизор, бабушка стряпала на кухне, стараясь не греметь посудой и не мешать внучке "заниматься". Оля растворялась в своих образах, позволяя фантазии переносить её в неведомые далёкие страны.
То ли тишина, то ли обстановка, то ли энергия, источаемая ажурными салфеточками и разноцветными дорожками и покрывалами, сшитыми вручную из обрезков толстого шерстяного сукна.... или картины, - но едва наметившиеся в голове идеи складывались здесь в чёткую последовательность событий, Оля легко определяла тему и находила акценты.
Мама не унаследовала от своей матери ни одного таланта, а вот во внучке всё бурлило и искало выхода: и страсть к конструированию сложных фасонов одежды, и желание создавать удивительные сюжеты и истории на полотне. Она часами смешивала краски, кладя на холст по несколько мазков разной насыщенности, стараясь передать игру света и тени. Бабушка не рисовала - наверно, в те годы, когда она была маленькой, ватман, кисти и краски были предметами роскоши − она "писала" свои картины "болгарским крестиком" и гладью. Оля всякий раз открывала рот при виде новой готовой работы - уже старательно отглаженной, подкрахмаленной и вставленной в вычурную рамку.
Что, действительно, было неподвластно кисти, так это рельефность изображения. Накладывая нити слой за слоем, порой играя оттенками, бабушка словно лепила барельеф. Работа отнимала уйму времени - недели, а иногда месяцы.... "Как же ей удавалось так долго удерживать в памяти задуманный сюжет?", - недоумевала Оля. Ведь была ещё и работа, и дочь, и внучка. Олины глаза наполнялись слезами восторга и гордости, и она прятала лицо в бабушкиной большой груди, крепко обнимая её за шею. Та смущенно смеялась, не скрывая радости: "Пусти, задушишь.... Ну что же ты, глупенькая..."
― Как же мне не хватает тебя, бабуля, - Оля забралась в кресло боком, сжавшись в комочек и обхватив колени руками, и прижалась щекой к прохладной, утратившей с годами гладкость и блеск, коже на спинке. Хотелось плакать, но слёз не было. Истерика прошла, и она стала перебирать в памяти события последних лет.
... Ника заметила её на пляже. Не удивительно: девушка была одета, и сидела на покрывале спиной к морю. То, что было на ней, могло претендовать на место в летней коллекции какого-нибудь именитого кутюрье, но среди голых тел смотрелось вызывающе. Длинное платье свободного кроя скрывало фигуру, миниатюрность телосложения угадывалась, благодаря тонкой вязаной кофточке, стягивающей платье на талии, с плеча свисал некий шедевр прикладного искусства, сплетенный из шелковых меланжевых нитей, отдаленно напоминавший платок с длинными тонкими кистями. Девушка сидела неподвижно, подтянув под себя ступни и тупо глядя - такое уж складывалось впечатление - в пустоту перед собой.
Оля, и правда, не собиралась загорать, - ей нужно было подготовить пейзаж к экзамену, и она, как большинство студентов училища, выбрала море. Расстилая покрывало и опасаясь, что "вспененный" песок засыплет глаза, она подняла лицо вверх и замерла, пораженная красотой крутого склона за тонкой полоской пляжа - испещренного бороздами и сколами породы, с извивающимися змеями корней растущих наверху, у самого края, деревьев. "Сколько красок, сколько мелких деталей..." Она села, раскрыла блокнот и погрузилась в изучение рельефа, пытаясь постичь и запомнить чередование цветов и оттенков. Преподаватель живописи симпатизировал ей, и очень хотелось доказать - прежде всего самой себе, − что ее способности заслуживают особого внимания. Она представила себя мячиком, сброшенным сверху, и пыталась угадать, какой путь он проделает, устремившись вниз.
- Потерялась?
Вопрос застал её врасплох. Она повернула голову на голос, глазами всё ещё продолжая цепляться за выступы, ветки мелкого кустарника и клочья редкой травы. Какая-то девушка опустилась на колени рядом. "Похоже, от разговора не уйти", - подумала Оля и посмотрела на незнакомку. Миловидное личико сразу понравилось, подкупали искренность и естественность, - она не стремилась понравиться, не боялась натолкнуться на хамский отпор; ей стало интересно - и она подошла выяснить подробности.
"Ты о чем?", − Оля никак не могла понять суть вопроса и старалась найти более-менее подходящий ответ.
- Ладно, забей. Послушай... Ты только никуда не уходи, хорошо? Я скоро...
Она исчезла, "как мимолётное виденье", - так же быстро, как появилась. Оля огляделась по сторонам и поймала себя на мысли, что готова смыться. Многие художники испытывают смущение при виде огромного количества полуобнаженных тел вне стен мастерской.
- Я готова, - пошли?
Очаровательное создание вернулось в шортах и топике, с рюкзачком за спиной. И добавило извиняющимся тоном:
- Ты ведь всё равно не собиралась загорать...
Оля сложила покрывало в огромную холщовую сумку и отряхнула платье.
- Пожалуй...
- Я знаю уютненькое местечко, где сейчас никого нет. Ты на электричке приехала?
- Да.
- До обратной час времени, - успеем выпить кофе и съесть мороженое.
- O"key.
За несколько часов они, казалось, поведали друг другу всё, припомнив даже смешные истории, случившиеся в раннем возрасте. Ника - от Вероники, именно так звали забавную девчонку - оказалась грамотной и остроумной. Она ловко острила, вставляя в речь модные сленговые словечки. Олю обычно коробило от молодёжной пустой трескотни, но Никины истории увлекали и заряжали оптимизмом.
- Зайдём ко мне - посмотришь, как я живу.
Оле хотелось принять душ и переодеться.
- А предки не будут против?
- Я живу отдельно.
Ника остановилась и недоверчиво прищурила один глаз:
- Что? Т-е-б-е позволили жить одной? Я думала, такие сокровища держат при себе до свадьбы и передают супругу "из рук в руки".
- Хочешь с ними познакомиться? Могу устроить.
Оля рассмеялась и поспешила к дому....
- Это что будет?
Ника разгребла ворох деталей будущего изделия на диване и стала перебирать в руках цветочки и листики разнообразной формы.
- Что-то очень красивое, надеюсь.
- Ненормальная.... И как долго ты это вязала? А фигурки сама придумываешь?
- Долго, - но потому что так... между делом, в качестве отдыха. А фантазии тебе самой - я почему-то уверена! - не занимать, так что не завидуй.
- Ну, да.... Я вообще-то дизайнер-визажист. За четыре года ни разу не повторилась, веришь?
- Конечно. Я в ванную, а ты тут осмотрись. Это всё бабушкино, а мои картины, эскизы и рисунки там.
Оля махнула рукой в сторону кресла и вышла из комнаты.
***
- Ты что, записываешь? Тащишься от моего нестандартного мышления?
Ника вырвала из-под карандаша блокнот и перелистала.
- Да ты маньячка....
Он был изрисован глазами - большими и маленькими, смеющимися и грустными. Ника в ужасе приоткрыла рот, - в их разрезе, лёгком прищуре, в форме век и изгибе бровей она узнала свои глаза.
- Они у тебя удивительные, "с поволокою" - такие во все века вдохновляли поэтов и художников на создание шедевров. Никак не получается передать это на бумаге. Вроде бы, и уловила секрет, а воспроизвести не могу....
- А нос мой тебе не нравится? Или губы.... Или, скажем, уши?...
Ника разглядывала своё отражение в зеркальце, пытаясь уловить сходство с лицами леонардовских или тициановских красавиц.
- Нет. Извини.... Всё остальное не представляет интереса для художника, - мягкий овал лица, ровная линия скул, гладкий лоб. Я могла это повторить, ещё когда рисовала кукол в младших классах. А вот глаза.... Ты роковая женщина, - тебе никто не говорил?
- Говорил. Один предурок. А потом "поматросил" и бросил. Козёл. Я два месяца погибала от тоски. Хотела руки на себя наложить, представляешь? А через два месяца смирилась. Сбежала в город, отпахала два года парикмахером в престижном spa-салоне. Заимела клиентуру, забурела - и открыла свой салончик. Теперь не стою "у конвейера", а занимаюсь творчеством - и волосы стригу, и за лицом ухаживаю, и за руками. Тётки довольны - и мне в кайф. Я хороший мастер, отвечаю. Веришь?
Ника не приветствовала вошедшее в моду стремление притворяться "звездой" и пиарить себя любым доступным способом. Она не умела врать и хотела, чтобы все, с кем её сводила судьба, знали об этом. Оля на этот вопрос всегда отвечала утвердительно - не потому, что хотела поддержать подругу, а потому что, в самом деле, не сомневалась в её словах, - она сама не усложняла жизнь интригами и увёртками. Ника, с её искренним, добрым и щедрым сердцем, в сложный период взросления помогла ей сохранить преданность воспитанным в ней традициям. И именно эта отчаянная девочка познакомила её со всеми атрибутами и преимуществами взрослой жизни: она привила ей интерес к клубным тусовкам, страсть к эпатажу, приучила не оглядываться назад, сожалея о прошлом, а вовремя "переставлять планку" и идти на новый рекорд.
Жить они решили у Ники. Она снимала большую двухкомнатную квартиру в центре, на улице, где расположились роскошные магазины одежды, обуви, белья, бижутерии и других товаров для женщин. По вечерам огромные витрины с изысканно одетыми манекенами и муляжами дорогих аксессуаров превращали её в неоновый рай.
В одной комнате, называемой салоном, разместилось всё, что могло понадобиться для работы: стол с раковиной, зеркалами и приборами для всевозможных манипуляций с волосами; специальное кресло, с подъёмником и валиком на спинке для откидывания головы; массажный "станок"; маленький столик для маникюра и ещё какие-то шкафчики, стульчики, полочки - всё чистенькое и гладенькое, приятного салатного цвета. На полу и на окнах стояли цветы.
В "жилой" комнате не было ничего, кроме большой двуспальной кровати и шкафов с зеркальными дверцами во всю стену. Вся жизнь девочек, в основном, проходила на кухне. Площадь позволяла, кроме современной рабочей зоны, всунуть туда и барную стойку, и компьютерный столик, и тумбу со швейной машиной. Рисовать Оля уезжала в свою квартиру - Ника не выносила запаха масляных красок.
Оля не знала, насколько они обе "порозовели", но им нравилось спать в одной кровати, вместе принимать душ или нежиться в ванной, их не смущала нагота и физиологические особенности друг друга. Ника иногда целовала её грудь, испытывая "райское наслаждение" от прикосновения к матовой и гладкой, словно покрытой тонким слоем пчелиного воска, коже, и всё же в их отношениях не было ничего циничного или вульгарного.
Они любили делать друг другу массаж: Ника разминала Оле плечи и шею, - чтобы у неё не вырос горб от "ночных бдений" за швейной машинкой, а та ей - спину, потому как на удовлетворение потребностей привередливых клиенток затрачивалось немало физических сил. Оля вскарабкивалась на подругу и топталась по ней ногами, та орала и визжала, но умоляла не прекращать истязание.
А потом они вытягивались на кровати, одна клала голову другой на живот и начинала мечтать, "раскладывая" на потолке яркие картинки из туристических справочников. Другая спорила, или поддерживала - не имело значения, важно было лишь то, что вместе они не чувствовали себя одинокими, и жизнь не казались им бетонной стеной, о которую предстояло расшибить голову. Им грезились заснеженные горные курорты и розовый песок островов, прогулки по Парижу или Венеции, Бразильский карнавал и испанская коррида.
***
- Как, ты еще спишь?
Ника уже успела пробежаться по бутикам и вывалила на кровать разноцветные пакеты с одеждой.
- Выбирай, ты что сегодня наденешь?
Оля не хотела вставать, испытывая несказанное удовольствие, нежась под ласковыми утренними лучами сентябрьского солнышка.
- Сегодня же пятница, мы решили сходить в клуб, забыла?
- До вечера столько времени...
Оля потянулась и встала.
- Тебе шорты, а мне юбочка, идёт?
Она держала в руках две узких полоски лоснящейся ткани, похожей на лакированную кожу, одну - чёрного, другую - красного цвета.
- Мне кажется, к моей водолазке с золотыми лилиями красная юбочка больше подойдёт. Ну, просыпайся же скорее.
- Не вижу повода для паники. Хорошо, я беру шорты - мне всё равно. А тебе дам свою замшевую болерошечку - для завершения, так сказать, образа.
- Точно! В тему.
Ника представила себя в Олином жакетике, открывающем талию, с золотым тиснением на кокетке и бахромой на рукавах, с "венецианским" воротником, удлиняющим шею, и запрыгала на кровати.
- И причёску себе сделаю в стиле "Мятежной Анжелики".... Или лучше как у Анидаг в "Королевстве кривых зеркал"?
- Лучше.
Оля налила в ванную шампуня и погрузилась в ароматную пену. К чему весь этот ажиотаж, словно их пригласили на церемонию вручения "Оскара"? Не обязательно носить Prada. чтобы выделяться в толпе.... Мысленно она быстро выбрала из своего гардероба то, что лучше всего подойдёт к чёрным шортам, и вернулась к своим грёзам.
- Что ты будешь есть?
Ника приоткрыла дверь и просунула в щель мордашку, вымазанную чем-то розовым. "Клубника со сливками", - сразу сообразила Оля.
- Сегодня мы будем есть курицу.
- Пойдём в кафе или закажем с доставкой?
- Никакого общепита. Я сама буду варить, кроме меня никто так не умеет. Ты такой вкусной курицы в жизни не ела! Нужно подготовить организм к стрессу.
Ника присела на бортик ванной:
- Какому стрессу, русалка моя, ты же не пьешь!
- Буду пить. Вот сегодня напьюсь.
- Да ты спишь! Алё!
Зашедшись смехом, она сползла в ванную и, продолжая хохотать, брыкаясь и барахтаясь, пыталась подтянуться на руках и вытащить попу из воды. Подняв фонтан брызг и залив пол, она таки выбралась "на сушу", успев вымочить одежду, и тапочки, и полотенца....
- Ну, вот.... Всё из-за твоей курицы. Теперь убирать, стирать, мыться.... Дел и так невпроворот!
Оля вылезла из ванной и достала тряпку.
- Не ворчи, я уберу. Может, скажешь, что с тобой происходит? Ты назначила кому-то свидание? Мы успеем собраться и будем выглядеть лучше всех, не сомневайся.
- Да нет никакого свидания, - просто как-то неспокойно.... Всё дрожит внутри.
Оля обняла подружку.
- Милая моя, хорошая.... Ты давно смотрела по сторонам? В мире нет девушки красивее тебя. Сам принц Гарри не сможет устоять перед твоей ....
Настала Олина очередь корчиться от смеха. Она снова и снова пыталась выговорить последнее слово, но всякий раз новый приступ заставлял её умолкать. В конце концов, Ника поняла смысл фразы и стояла в замешательстве, недоумевая, что могло так рассмешить подругу.
- Перед моей непосредственностью? И что здесь ...
"... смешного", - уже готово было сорваться с её языка, но тут и она сначала захихикала, а потом забилась в конвульсиях от хохота.
К семи часам обе были одеты, причёсаны и накрашены. Оля надела к шортам свободную блузку из натурального шёлка с широким вырезом вокруг шеи. Тонкая ткань жила своей жизнью - меняла цвет в складках, сползала то с одного плеча, то с другого, стоило поднять руку - и она открывала спину почти до талии. Волосы она разделила на двенадцать "хвостов", каждый скрутила в тугой жгут и, свернув "колечко", закрепила на голове заколкой с блестящим стёклышком, оставив концы свободными. Получилось нечто фееричное.
- Чего-то не хватает....
Ника вытащила из комода коробку с бижутерией и высыпала содержимое на кровать.
- Вот то, что надо. Одень.
Она протянула подруге две длинные нити сверкающих бусин разного размера и помогла ей вдеть их в уши. Последние, самые большие, касались ключиц и, отбрасывая на лицо блики света, придавали выражению оттенок таинственности и нереальности.
- Теперь пошли в салон.
Усадив Олю в крутящееся кресло и развернув к лампе, она уверенными движениями подправила тон и губы.
- Такие лица, как у тебя очень сложно гримировать, - косметика их только портит. Но сегодня мы - укротительницы стихий и страстей, и должны быть во всеоружии.
Она нарисовала по длинной "стрелке" вдоль верхней линии подвижного века, от носа к виску, и добавила металлического блеска. Взгляд стал кошачьим - диким и жёстким.
Потом залила торчащие кончики волос колорированным лаком так, что они меняли цвет при малейшем повороте головы.
― Почему бы тебе не отрастить волосы? Длинные светлые вьющиеся локоны - это же мечта всех девчонок. Как у Тереховой в "Трёх мушкетёрах", разве не прикольно?
― Ага, и посвятить жизнь заботе о них.
Оля не узнала своё отражение в зеркале, на неё смотрела женщина-вамп, пристально выискивающая жертву, алчущая крови и насилия.
- Я её боюсь.
- Главное, чтобы она никого не боялась. Так что всё в порядке. Можно, я наклею ногти?
― О нет, этого я уже не вынесу.
― Я бы нарисовала на них серебряные молнии....
― Чёрного лака достаточно.
Поверх блузки Оля надела длинный жакет из тяжёлого "мокрого" шёлка, который Ника прозвала жилетом из-за того, что в нём не было пуговиц и рукавов. Он обтягивал фигуру, словно футляр, подчёркивая её идеальные пропорции, и привлекал внимание к тонким рукам, увешанным тяжёлыми браслетами, и длинным стройным ногам в туфлях на высокой платформе.
Ника вытащила из пучка собранных у себя на затылке волос три тонкие пряди, завила их "в пружинки" и закрепила клеем на лбу и на щеках. Потом подкрасила губы алой помадой.
- Ну что, подружка? На абордаж?
В тот вечер ничего не произошло. Немного выпили, потанцевали. Похоже, они перестарались в своём стремлении удивить публику, - и она глазела на них, ошарашенная и притихшая, забыв, что пришла в клуб не только на других посмотреть, но, где-то, и себя показать. Вот так чаще всего и случается: чем больше готовишься к чему-то важному, тем меньше вероятность, что оно произойдёт. А когда не ждёшь от судьбы ничего необычного, та выкидывает такие фокусы - мало не покажется!
Вспомнился и другой эпизод. Они пришли в клуб, потому что просто устали сидеть вечерами дома. Погода была мерзкая, весь ноябрь моросил противный мелкий дождик, навевая унылую зелёную тоску. Наскоро принарядившись - Ника в узенькие брючки и сексуальную маечку, а Оля в недавно сшитое платье с расклешенной юбкой и такими же рукавами, - они отправились танцевать.
В какой-то момент Оля осознала, что подруга краем глаза неотступно следит за каждым её шагом, и в случае необходимости бросится ей на помощь или закроет собой от беды. Она расслабилась, "расправила крылья" и растворилась в музыке.
- Привет, Зиндерелла, что это за Царевна Лебедь с тобой?
Ника ловко щёлкнула пальцами над головой и цокнула языком:
- Ну, точно! А я который день пытаюсь дать определение её пластике. Ле-бе-ди-ная, - конечно! А чё, Косой, понравилась? Не рассчитывай....
- Не понял.... Ты что, мать, сменила ориентиры?
- Да я готова пол сменить, только бы не расставаться с ней никогда. Просто крышу сносит - такая она классная. Не могу поверить, чтобы в нашем городе - и такое чудо....
- Ну.... То, что ты сумасшедшая, - давно ни для кого не секрет. И что без тормозов, кстати, тоже. Не удивлюсь, если через полгода ты не захочешь о ней вспоминать.
Костя ошибся только в сроке. Они прожили вместе больше трёх лет, а в остальном он был прав. Ничто не предвещало беды, расставанию не предшествовала размолвка или разъезд - просто на очередной тусовке Ника встретила Его, - и всё, что существовало до того дня, стало прошлым. Трудно поверить, но этапы её жизни не переходили один в другой, и не проистекали один из другого; в определённый момент с ней случалась "амнезия", и единственное, что она брала с собой в новую жизнь, это имена и профессию. Бесполезно было напоминать ей об отношениях или требовать объяснений - она просто не понимала, о чём идёт речь.
- Почему Зиндерелла? Из-за сходства с Золушкой?
Оля слышала кусок фразы.
- А что.... Если бы эту сказку сочинил наш соотечественник и современник, прообразом героини запросто могла быть и я.... На самом деле это некая производная из моей фамилии. Ненавижу её! А Ника Зиндерелла звучит интригующе. Чего ржёшь, - правда, смешно?
- Ну, что ты, действительно, складно, просто забавно как-то, вроде понарошку.
- Тьфу ты, - конечно, понарошку! Вся жизнь понарошку - чувствуешь драйв? Так что, не парься, наслаждайся моментом.... Слушай, красавчик, хватит на меня пялиться (она смотрела куда-то мимо Олиного уха), пригласи девушку на танец!
Оля оглянулась, - у неё за спиной со стаканом у рта стоял, опираясь локтем на стойку, Аполлон - с влажными светлыми локонами, в расстёгнутой тенниске, обнажившей чёткий рельеф грудной клетки и "шашечки" брюшного пресса. Почему-то было понятно, что он из спортсменов, а не из "качков", не слезающих с тренажёров. Она непроизвольно сглотнула слюну и облизнула губы, наблюдая, как красиво он двигается и как бережно обнимает партнёршу, словно обёртывая её своим телом.
- Уф-ф-ф.... Слушай, у меня такое чувство, будто я ему уже отдалась.
Ника не могла справиться с возбуждением, то и дело, пряча лицо и ощупывая лоб и щёки.
- Похоже, это, действительно, был не просто танец, если ты так смущаешься. И что? Продолжение следует?
- Подождём, может быть. Хотя.... Такие ребята спускаются на танцпол, только чтобы лишний раз убедиться в силе своего обаяния. Небось, сидит наверху у барьера какая-нибудь престарелая светская львица, испытывающая страсть к дорогим игрушкам, и ждёт подтверждений того, что её игрушка совершеннее и уникальнее всех остальных.
Никины глаза светились от злости.
- Бедная.... Он, в самом деле, так тебе понравился?
- Всё, забыли! Пошли отсюда. Да разве это мужики?! Подстилки, паразиты.... Подонки....
Оле пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от подруги. Запыхавшись, она остановилась, и вдруг залилась таким звонким смехом, что Ника обернулась и испуганно огляделась по сторонам. И тут поняла комичность ситуации, присела на корточки и сама заржала по-бабьи, срываясь на визг. Не удержав равновесия, упала на колени, больно ударившись об асфальт; оперлась на ладони, чтобы встать, но смех мешал напрячься и сделать рывок - и она так и стояла на четвереньках, не в силах остановить истерику. Оле казалось, что смешнее картинку было бы трудно придумать. Перегнувшись пополам и обхватив руками живот, криво переставляя ноги, она подошла к подруге:
- Хватит, хм-м-ха-ха-ха, пошли домой, а то я сейчас описаюсь.
Тут она заметила, что из Никиных глаз рекой льются слёзы. Та задыхалась, не успевая делать вдох между взрывами хохота и всхлипываниями. В ту же минуту она закричала, уже не беспокоясь о сне горожан.
- Ну почему, как смазливый пацан - так обязательно, или альфонс, или "голубой"?! А детей, что же, от уродов рожать?
- Чш-ш-ш.... Тихо.....
В этот момент Оля ненавидела всю мужскую половину населения планеты. Если они заставили заплакать эту сильную, красивую, такую самостоятельную девушку, - грош им цена!
- Милая моя, хорошая, всё наладится. Просто время не пришло, и все твои встречи - пустые, они ничего не значат. Ты обязательно отыщешь своего мужчину, хорошего и надёжного, и всё у вас сложится замечательно. И ты нарожаешь ему детишек, таких же красивых, как он, и талантливых, как ты....
Она гладила подружку по склеенным от лака волосам, на ходу вспоминая, что в подобных ситуациях говорили героини известных ей женских романов.
- Слушай, как ты можешь носить на голове этот шлем?!
Ника подняла голову, пытаясь проследить за Олиной мыслью.
- Нужно срочно смыть с себя этот клейстер. Разве это волосы? Алебастр!
- Если я ничего не путаю, алебастр белый. А я чёрная....
Слёзы высохли. Они поднялись и, не расцепляя рук, побрели домой. Как здорово, что они нашли друг друга в этом враждебном, противоречивом мире. Вместе они добьются того, о чём мечтали....
***
― Соня, вставай. Сейчас ко мне придёт просто ужас, какая красивая мадам. Ты должна её нарисовать, она не будет против. Нужно сохранить это лицо для потомков.
― О-о-ой, а я собиралась на променад. За год накопилось кой-чего стоящего, может, кто-нибудь купит.... Сегодня тепло, ни дождя, ни снега - народ потянется к морю.
― Не отказывайся, не пожалеешь. А завтра вместе поедем - у меня отменилась запись, и я после двенадцати свободна. Ну, дава-а-ай....
Женщина, и правда, была необыкновенная, но сама Оля никогда не обратила бы на неё внимания. Запоминаются лица, в которых находишь "дефект": асиметрию, диспропорцию.... Например, слишком большие глаза, или выдающиеся скулы, или волевой подбородок.... Или пухлый рот при тонком носе и узком разрезе глаз. Список можно было продолжать бесконечно: детская улыбка на суровом лице, широкая улыбка - и грустный взгляд.... Лицо же клиентки, которое так поразило визажиста, не вдохновило художника. И не удивительно: очень уж хотелось добавить в него акцентов с помощью декоративной косметики.
Оля закончила портрет раньше, чем Оля отпустила мадам. Завершив комплекс процедур по уходу за телом, она лишь приступила к причёске.
Портрет понравился. Женщина удивилась подарку:
― О, не стоит, Вы меня обяжете.... Ну, хорошо, тогда я Вам тоже что-нибудь подарю.
... Наверно, она сдержала обещание, но сейчас Оля не могла припомнить, что это было.
***
Ника втащила в кухню огромную коробку, обтянутую крест-накрест клеящей лентой.
― Всё, на праздники хватит, а то запись - полная, представляешь? И продолжают звонить и умолять найти время. А где его взять, я же не двужильная?
Она сбросила шубу на пол, села на табурет и вытянула уставшие ноги.
― Тебе не трудно стянуть с меня сапоги? У меня нет сил. Зачем ты гладишь кардиган, неужели собираешься надеть? Он же летний.
Оля старательно отпаривала каждый цветок и листочек на вязаном полотне, предварительно накрывая его мягкой салфеткой.
― Хочу спрятать.
― Что я слышу? Стёб? Похоже, моя девочка выросла.
― Я серьёзно: хочу привести в порядок и положить в сундук - до лучших времён. Он ещё сослужит мне верную службу, я знаю.
― Ну, и ладно.... Всё равно странно. До каких таких времён? Сплетёшь другой, ещё лучше.
― Возможно. Но он и будет другой, а этот только один. Ну, как ты не понимаешь?!
― Подумаешь.... И не пойму. Потому что я не художник. Я парикмахер, создаю причёску, отдаю - и сразу забываю. Следующая тоже станет шедевром, хоть и будет другой. Даже если ту же самую буду делать несколько раз - всё равно ни одна голова не будет похожа на другую. И зачем их помнить?! Мне кажется, это глупо и бесполезно.
― Ух, ты! Вещь!
Ника схватила со стола миниатюрную шляпку и, задержав дыхание, осторожно провела пальцами по сеточке и длинному страусиному перу.
― У тебя пригласительные на Бал? А к чему ты её оденешь? А-а-а, поняла, из ткани ты сошьёшь платье. Конечно! Такое: узкое, с декольте во всю спину - чтобы была видна складочка между ягодицами! Клёво!
Олю восхищала скорость, с которой Ника предсказывала исход событий и придумывала окончание любой истории.
― Смешная, да нет же! Просто захотелось сделать шляпку, и решила проверить: смогу или не сумею. А что, правда, здорово?
― Приехали.... Да ты что?! Обалденная вещица! Восхитительная! Просто рехнуться, какая! А где ты взяла малиновые перья?
― Выдернула из боа и покрасила.
― Мм-м-м.... Ну, розочки для тебя не проблема, а сеточка откуда? А бусинки?
Оля легонько шлёпнула подружку по пальцам.
― Оторвёшь! Хватит, потрогала - и под стекло! Музейный экспонат.
― Что??? Ты не собираешься её носить? Дай мне хоть разок повыпендриваться! Всё, решено: с меня билеты на бал, с тебя - платье. И мы заставим весь зал лежать у наших ног!
― Пожалей женщин!
Оля запрыгнула на кровать и подняла шляпку высоко над головой. Ника тут же устремилась за ней и стала прыгать на матраце, пытаясь поймать Олину руку.
― Ну, дай.... Ну, пожалуйста.... Жадина-говядина.
― Не жадина, но не дам. Когда-нибудь я покажу свои творенья всему миру.... Ты ещё будешь мной гордиться!
Азарт постепенно выветрился сам собой. Они уселись рядышком на край кровати, продолжая любоваться маленьким чудом.
― Послушай, а тебе не жалко было отрезать кусок от такой дорогой ткани, если ты не собиралась шить платье? А если потом тебе как раз этого угла и не хватит?
― Значит, будет платье с дыркой. Ерунда какая! ... А давай в этом году не пойдём никуда. Твои клиентки укатают тебя за эту неделю. Наведём порядок, купим икры, шампанского, испечём пирог с черничным вареньем.... Полстраны встречает Новый Год дома.
― И ты, правда, останешься со мной на всю ночь? А твои предки как же?
В другие годы Оля исчезала с вечеринки в половине двенадцатого - чтобы в полночь поднять бокал шампанского с родителями, − а через два часа возвращалась к Нике. Та за играми и выступлениями скоморохов не успевала загрустить. Оставить её совсем одну в такой праздник Оля никогда бы не смогла.
― Я навещу их первого. Они славные, они поймут. Не хочется суеты....
― А знаешь, я и не помню, когда встречала Новый Год дома. Маленькой мешала родителям отрываться, и меня отводили к бабке спать. Как чуть подросла - какое-то время надрывала глотку вместе со всеми. Потом - с друзьями.... Потом клубы.... Даже не представляю, что мы будем делать весь вечер и целую ночь вдвоём.
― Да ничего не будем делать. Примем ванну с душистыми травками, − можем налить шампанского в воду! - потом наденем толстые банные халаты, шерстяные носки, включим ящик, и будем пить шампанское и есть икру ложкой под "Новогодний Огонёк".
― А давай. Тем более, что мне, действительно, предстоит эти дни пахать как проклятой. Представим - на одну ночь! - себя пенсионерками, забытыми родственниками в каком-нибудь интернате. Обхохочешься.... Поверить не могу, что согласилась. Считай это моим тебе подарком!
... Это был последний Новый Год, который они отпраздновали вместе. А через шесть месяцев Ника сообщила, что встретила, наконец, парня, с которым хотела бы растить детей. И он согласен. Вуаля!
Оля, наконец, осознала, что именно больше всего импонировало ей в этой взбалмошной девчонке: отсутствие необходимости повторять что-либо дважды. Сказав "да", Ника не обдумывала другие варианты ответа, не искала причин, оставляющих возможность не держать слово. Услышав "нет", бесполезно было уговаривать её изменить мнение.
***
Оля упорно искала выход: чем заниматься и на что жить? Ника много раз убеждала её перестать относиться к дизайну одежды как к хобби и заняться этим профессионально. Конечно, надо было прислушаться, - она бы и людей нужных нашла, и средства.... Ну, да ладно, что уж теперь.... Она принесла из прихожей стопку бесплатных газет, которые ещё не успела разрезать на выкройки, и разложила их на полу. Начать нужно с курсов по освоению компьютерного дизайна. Позвонив по первому же из встретившихся номеров, она поняла, что курсы отпадают. Пока она делила расходы с подругой - естественно, не поровну! - денег хватало, но теперь приходилось рассчитывать только на себя.
Папа на её решение по окончании училища жить самостоятельно сразу обозначил рамки её материальных претензий. Единственное, чем он мог ей помочь, это зачислить её в штат сотрудников своей фирмы и два раза в месяц перечислять на кредитку ровно столько, сколько полагалось по должности.
― Хватит того, что вся бухгалтерия будет знать, что я плачу кому-то не за работу, а за родственную связь. Вписывать в ведомость немыслимые суммы я не смогу. Детка, пойми меня правильно.
Дочь бросилась ему на шею и расцеловала в обе щёки:
― Папочка, я тебя обожаю! Я и не мечтала.... Ты не беспокойся, этого вполне достаточно, я справлюсь.
Сейчас, вспомнив тот разговор, ей стало весело, и в то же время грустно. В тот день её родители впервые почувствовали солоноватый привкус одиночества.
― Виктор, опомнись, какая независимость?! Какие деньги? Ты посмотри на неё! Ну да, есть девчонки, которые в двадцать один уже... и огонь, и воду..., но Оля! ("Ах, милая моя мамочка!")
Нелли Александровна не смогла закончить фразу, она взглянула на прозрачную кожу дочери, на тоненькую шейку - и отвернулась, прижав край шали ко рту.
Их чадо, действительно, больше походило на подростка, чем на зрелую девицу, но что-то подсказывало Виктору Михайловичу, что его "веточка" не сломается. В ту минуту, когда она поднялась с четверенек и сделала первые осторожные, но уверенные, шажки ему навстречу, он понял, что девочка не будет пасовать перед трудностями, ныть и причитать, вымаливая пощады или поблажек, - не спеша, спокойно, она дойдёт до "финиша". И цель в жизни выберет достойную и красивую, не сомневался. Все эти годы он помогал ей нащупать в себе талант - дар, способный наполнить жизнь смыслом, а значит, и счастьем. Баловал? Конечно, баловал.... Но не потакал капризам и причудам - и дочь не стала сумасбродкой. Он уже давно догадывался о зреющем в её голове решении, но знал, что та будет молчать, пока семья не оправиться от горя после смерти бабушки, и мать не перестанет часами плакать, закрывшись в ванной, и не вернётся к своим обычным заботам.
Последние полгода они жили так, как привыкли жить всегда, и, вспоминая тёщу, уже не умолкали и не опускали головы. Значит, время.... Виктор Михайлович слегка отстранил дочь, чтобы видеть её глаза:
― А мы возьмём с неё слово, что к нам первым она обратится за помощью, если таковая понадобится, и будет соблюдать традиции и по воскресеньям обедать с семьёй, за общим столом.
― Как ты можешь шутить? Витя...
― Обещаю, обещаю, обещаю! Мам, я же не на край света уезжаю, и не рву с вами отношения. Вы по-прежнему мои самые родные люди и самые верные друзья, и я буду обо всём вам рассказывать. И советоваться.... Ну, правда, мам.... Давай, сообразим чего-нибудь вкусненького, выпьем чаю, а потом будем вместе думать, что из вещей стоит взять с собой сразу - чтобы я не стала кричать "SOS" в первый же день, а что оставить у вас. O"key?
Обошлось без слёз - и в тот вечер, и на следующее утро, когда они укладывали тюки и сумки в багажник машины. Все быстро свыклись с новым порядком вещей, и разные адреса перестали иметь для них значение.
... Итак, курсы отпадают. Что ж, единственный выход - искать факультатив в Интернете. Конечно, с преподавателем было бы проще, но ничего не поделаешь, - придётся постараться. В крайнем случае, обращусь в службу поддержки....
― Интересно, была бы я сейчас "на распутье", если бы в своё время не встретила Нику? Если бы из пункта "А" я вышла одна, куда завела бы меня дорога, и где был бы некий промежуточный пункт "Б"? Ближе, дальше, или совсем в другой стороне?.. Всё, хватит грустить по прошлому. Ника помогла мне "без потерь" войти во взрослую жизнь, спасибо ей, а теперь - сама-сама....
Оля раскрыла ноутбук и набрала в строке поиска необходимый набор слов. Первое, что бросилось ей в глаза, когда она открыла страницу по первой ссылке, - это объявление о конкурсе молодых дизайнеров. "Это судьба.... На конкурс можно и с небольшой коллекцией, и в списке участников укажут все фамилии, меня заметят и запомнят..."
Она заполнила бланк заявки на участие, переписала телефоны и стала обдумывать план действий. Тут же позвонила в Аэрофлот и забронировала билет на утренний рейс.
― Завтра же съезжу, узнаю состав жюри и список участников. Может, встречу кого знакомого.... Предложу объединить работы - так будет больше шансов. Та-а-ак, что же можно показать?
Оля распахнула дверцы шкафа, запрокинула диван, побежала на кухню и подняла крышку сундука. Начала в уме перебирать содержимое.
Не прошло и часа, как на пол "плечо в плечо" легли четыре костюма. Точнее, детали, которые при желании могли превратиться в шедевры.
К ажурному кардигану нужны лёгкие брюки и простенький топ оригинального кроя.
К шляпке.... Может, в самом деле, воспользоваться Никиной идеей и сшить вечернее платье с открытой спиной? Нет, слишком много цвета.... Длинный "жилет" подойдёт, а вниз - блузу цвета фуксии с широкими брюками в тон "жилета". Нет, не фуксии...
Она отыскала на антресоли баночки с краской для ткани - ещё бабушкины! - и начала смешивать цвета. Потом постелила на стол клеёнку и стала разбавлять насыщенный малиновый контрастными пятнами: "расстелила" дорожки фиолетового - от тёмного до светло-лилового, оттенила синим и коричневым, "побрызгала" зеленым и розовым. Результат вдохновил. Развесила ткань сохнуть и занялась выкройкой. Заканчивая вырезать последнюю деталь, услышала неуверенную перекличку просыпающихся птиц.
― Ну вот, совсем не поспала.... Ладно, в самолёте подремлю.
***
Оля почувствовала дрожь в ногах и прислонилась спиной к холодной стене. "Провидение?.. Так не бывает...." Кто взялся помогать ей, Бог или Дьявол? И что он потребует взамен?
В списке участников значилась Анна А. Они учились какое-то время вместе, но Аня быстро поняла, что ей нужно что-то другое и перевелась в технологический. Несколько месяцев перезванивались, а потом.... Всё как-то закрутилось, - учёба, друзья... Кажется, она даже вышла замуж... или это о ком-то другом судачили? Сейчас уже не вспомнить. "Узнает она меня или нет?"
Оля поискала в телефонной книжке нужный номер и погладила пальцем кнопку вызова. "Нет, сначала поднимусь наверх. Может, звонок и не потребуется. Потом встретимся, после..."
Женщина-администратор с безразличным выражением лица перекладывала распечатанные заявки и что-то записывала в журнал.
― Здравствуйте. Я заполнила заявку на сайте...
― Фамилия?
― Ольга О.
― Есть такая.
Женщина переписала данные в книгу и перевернула страницу.
― Название коллекции, основная идея, количество костюмов, манекенщицы - свои?
― Название....
Оля перебирала в памяти кинофильмы, цитаты из стихотворений, просто красивые словосочетания...
"Очей очарованье", ― выпалила она, стараясь не выдать замешательства и растерянности.