Лаки. Хроники полной луны

Хроники полной луны

Яркий лунный свет струился в комнату сквозь распахнутое настежь окно, в квартиру проникали дурманящие запахи теплой летней ночи. Отвлекшись от написания очередного творения, я вышла балкон и закурила.

Тишина. Окружающий мир, утром наполненный деловито снующими людьми и гудящими машинами, незаметно съеживался до небольшого дворика, балкона, тлеющего уголька сигареты... Наверно, это тоже странное влияние полной луны...

Где-то в подворотне одиноко взвыла собака. Я вздрогнула и прислушалась. Вой какой-то нездоровый... Скорее, не собачий, а... Нет, ерунда это. Конечно же, ерунда. В жизни такого не бывает. Только в книжках. Вот как в моей, допустим. Да, только в книжках.

И дёрнуло же меня заразиться от подруги идеей - написать про оборотней... Ей, видите ли, стало интересно, они живут в современном мире. Ну, и мне тоже. А кого это не интересует? Столько про оборотней и написано книг, и снято кино, а интерес лишь возрастает. Патология? Возможно.

Псина из подворотни снова взвыла... или запела. Да, она запела свою песню. Луне. Песню, полную боли и отчаяния. Песню, будоражащую душу и леденящую кровь.

Что-то внутри меня задрожало и ринулось наутек. Я быстро затушила сигарету и вернулась за стол. Оборотни, оборотни... Задумчиво пробежав пальцами по клавиатуре и получив заряд вдохновения, я принялась за работу.

Итак, я остановилась на...

***

...на свалке было холодно и пусто. Жутко несло помоями, гниющими продуктами и испражнениями. Самое место для таких, как я. Осторожно пробираясь между грудами мусора и стараясь не шуметь, я оглядывалась по сторонам, отыскивая место для временного ночлега. Надо где-то спрятаться... Такие "прогулки" я совершала регулярно - с тех пор, как осознала, что со мной не так.

Это болезнь, неизлечимая и пугающая. Пугающая смертью, и не твоей, к сожалению, а чужой. Возвращаясь домой после очередной прогулки под луной, я каждый раз с ужасом изучала сводки преступлений. Только бы не ребенок, Господи, только бы не беззащитный маленький ребенок... И не влюбленные... И не отец, которому нужно содержать большую семью... И не... Если бы молитвы приносили пользу, я бы каждый день молилась, чтобы жертв не было вообще... но от судьбы не уйдешь. Видимо, на роду мне написано - быть зверем.

Обогнув очередную кучу мусора, я с опаской посмотрела на небо. Уже скоро. Уже совсем скоро... Ночь, полнолуние и безумие, затопляющее душу и отравляющее кровь. Безумие, от которого не убежать и не спрятаться. Борьба с собой бесполезна - это сильнее тебя. Как наркотик. Запах страха - раздражитель, запах и вкус крови - эйфория, хруст костей на зубах - облегчение... И утро - страх и боль оттого, что на твоих лапах появилось еще одно несмываемое пятно чьей-то невинной крови...

Поэтому с наступлением полнолуния я оказывалась на свалке, где всегда найдутся люди, которые уже давно не живут, а существуют. Конечно, не мое дело - осуждать оступившихся и вершить человеческие судьбы, но... Но лучше они, чем те, кому жизнь ещё нужна. Вру, жизнь нужна всем, даже мне, но... пусть будут они.

Когда-то, когда пришло ужасное осознание того, в кого меня превращает полнолуние, я пыталась покончить с собой: жить с таким камнем на шее невыносимо. Но то, что поселилось внутри, забрав взамен часть человеческой сущности, хотело жить сильнее меня - и оно было сильнее меня. Оно рычало, скребло когтями, упиралось - и победило.

Из-за кучи мусора донеслось унылое пьяное пение. Я напряглась, затаившись. Пение приблизилось, и показался обладатель заунывного голоса - невысокий грязный старичок, то и дело спотыкающийся о невидимые препятствия. Я прищурилась и тихо зарычала. Старичок проигнорировал предупреждение, продолжая идти. Прямо в мои лапы. Я не сводила с него горящих глаз, ощущая биение чужого сердца, ток крови по жилам...

Из-за туч выглянула полная луна. Я взглянула на ночное светило, по которому пробегали сумрачные тени далёких облаков. Луна сегодня странная - красноватого, кровавого цвета... и этой ночью кое-кто умрет. И Оно внутри меня проснулось, потянулось, завыло. По моему телу пробежала первая судорога, и я, облизнувшись, провела языком выпирающим клыкам. Начинается...

Старичок обернулся, но, ничего не увидев, истово перекрестился и завалился спать в ближайшую кучу мусора. Дурачок, улыбнулась я про себя. А после второй судороги уже не смогла ни о чем думать: сознание поглотило безумие, слепящее и страшное, отнимающее память, оставляющее после себя лишь провал зияющей пустоты.

***

Переведя дух, я размяла пальцы. Дело пошло и... Кстати, поесть тоже можно. Тьфу, изврат... Меня аж передернуло. Разве до еды при описании такого момента?.. А что, возмутился внутренний голос, я ведь не собираюсь ни на кого нападать! И в принципе...

Придя на кухню, я открыла холодильник. М-да. Из еды - остатки неаппетитного салата, кусочек сыра и... И всё. Закрыв холодильник, я пошарилась в буфете, но и там не обнаружила ничего съедобного. Когда же я привыкну ходить в магазин заранее - с утра и до творческой работы?..

Решив перетерпеть, я вернулась в комнату и вышла на балкон, где ждал очередной сюрприз - сигареты заканчивались. А это стимул. Без ужина я прожить могу, но без сигарет... Правильно говорят - бросай курить. Один мой приятель так и бросил - лень оказалась сильнее пагубной привычки. Ну, я - не он...

Натянув майку, джинсы и кроссовки, я отправилась в ближайший киоск, но он, по закону подлости, был закрыт. Я выругалась про себя. До магазина-"круглосуточника" топать далеко, через тёмные подворотни, и мало ли кто там шастает... Моя соседка, почтенная старушка, однажды, застав меня на балконе, долго и красочно описывала маньяка, которого якобы поймали в двух кварталах от нашего. Я, конечно, не поверила, но не забыла.

Чёрт... Но курить-то хочется. И поесть не помешает. Эх, была - не была... И, ругая себя последней дурой, я на свой страх и риск рысью побежала к магазинчику.

Подворотни встретили мрачной темнотой и непривычной тишиной. Прямо-таки гробовой. М-мать... Бдительно обогнув фонарный столб, я вышла на тропинку, по которой можно срезать путь до магазина. Правда, через кусты... зато нервы сберегу. И время. Да, целых пять минут.

Я почти дошла до следующей подворотни, когда за моей спиной раздался тот самый вой, который "песня". Вздрогнув, я обернулась и попятилась: из кустов на меня смотрели прищуренные, желтые, светящиеся в темноте глаза. Взвыв не хуже собаки, я рванула прочь из страшного места. И в магазин влетела бледная, растрепанная и до смерти перепуганная. И то ли курить бросать, то ли - страшилки писать... Или наладить наконец личную жизнь и выгонять в магазин мужчину...

Примерно тоже самое мне сказал и Вадик, жизнерадостный верзила, работающий охранником. У нас "соседствовали" балконы, и мы часто болтали за перекурами о том, о сём. И, конечно, сейчас он поржал надо мной от души. Я в ответ лишь криво и испуганно улыбнулась. Вадик, сжалившись, решился на должностное преступление и, когда я купила все необходимое, проводил меня до дому.

По дороге я неустанно благодарила своего спасителя, а он в ответ лишь снисходительно улыбался. Возле подъезда мы расстались, и я, пожелав соседу доброй ночи, поднялась наверх. И все ужасы подворотни мигом забылись, едва я подошла к своей квартире и обнаружила открытой входную дверь. Без следов взлома, естественно. Да, сама виновата, и рассеянность однажды... Но не будем о грустном.

Заперев дверь, я удалилась на кухню. Разложила покупки, сварила пельмени и кофе и, утащив ужин в комнату, уселась за компьютер. Пережитый страх требовал выхода. Перекусив, я задумалась, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла. А повествование уже потекло в нужном направлении, где...

***

...огромный черный зверь выпрыгнул из-за груды мусора, набросившись на спящую жертву. Блеснули в лунном свете клыки, и старик-бомж умер, не успев проснуться. А волк, поглощенный "ужином", не замечал ничего вокруг. Лишь на мгновение, утолив первый голод, зверь поднял окровавленную морду к небу и издал довольный вой. И вновь принялся за то, что прежде было безобидным пьяным старичком.

Я, стараясь не попасться ему на глаза, попятилась и наступила на шуршащий пакет. Услышав шорох, оборотень напрягся, навострил уши, поднял голову и наградил меня загадочным взором ярко-желтых глаз. Взором, который словно говорил: "Пока живи, но помни, ты - следующая".

***

Я проснулась в холодном поту. Мама... Ежась, я вышла на балкон и нервно закурила. Нет, надо бросать... В смысле, писательские эксперименты бросать к чертовой матери, пока крышей не уехала...

Нет, но какой был взгляд! И зверь как наяву привиделся, будто я реально оказалась на свалке... Я с подозрением обнюхала свою майку, но ничего лишнего не учуяла. Глупости какие... Нет, не брошу историю. У меня на "винте" таких брошенных - целый "холодильник". Хватит. Сейчас соберусь с мыслями и нервами, сяду и закончу. Этой же ночью. Иначе покоя мне не будет.

Докурив, я вернулась в комнату и села в кресло. Итак, на чем мы остановились?..

***

Пробуждение оказалось стремительным - звериное чутье бодрствовало даже тогда, когда я спала. И не раз я просыпалась внезапно, как от сильного толчка в бок. Однажды - когда в нашем доме начался пожар. И пока народ в панике покидал квартиры, я сидела на скамейке во дворе и ждала вызванных пожарных.

Вот и теперь. Рядом опасность... в количестве трех бомжей, один из которых с ножом. А я лежала на куче мусора, в чем мать родила, и бомжи становились вдвойне опаснее. Черт знает, когда у них в последний раз были женщины... Судя по голодным взглядам, очень давно.

Вскочив, я прикрылась разорванным платьем. Посмотрела на "гостей" и зарычала, показав окровавленные клыки. И бомжи, разглядев остатки "ужина" и сложив дважды два, переглянулись и дружно бросились наутек.

Я криво усмехнулась. Бегите, бегите... Далеко вам не убежать. Щелкнув зубами и облизнувшись, я бросилась в погоню, обрастая шерстью. Чем больше поем, тем вернее доживу до следующего полнолуния человеком.

***

Страх под наплывом вдохновения почти прошел. Размяв пальцы и перечитав написанное, я с удвоенной энергией взялась за работу.

***

Утро после лунных прогулок каждый раз начиналось со звонка начальству. Жалобным голосом я уверяла, что позапрошлой ночью у меня случился рецидив старой болезни (что, по сути, было правдой). Начальница сердилась, но давала еще день отгула, но завтра - срочно в офис. Я обещала быть и заодно отработать своё на выходных, благодарила начальницу и шла в душ. Смывать запахи помойки, шерсти и крови.

А потом - в церковь. Прежде я относилась к религии равнодушно, но с некоторых пор верила во всё: и в Бога, и в дьявола, и в сверхъестественное, и в нечистую силу. Особенно в последнюю, поскольку сама являлась ярким ее представителем.

Одевшись, я внимательно изучила своё отражение. Превращение в зверя всегда проходило быстро, а вот обратно в человека - хромало. Прошло полдня, но тёмная радужка моих глаз отливала желтизной (зато зрачки стали человеческими), и пока на месте оставались уменьшенные клыки. Но и к этому я привыкла.

До церкви пришлось добираться на автобусе через полгорода, и по дороге я мужественно молчала, хотя кондукторша, бабулька в летах, возмущенно посмотрев на мою короткую юбку, долго разглагольствовала о свободных нравах нынешней молодежи. Я рычала от возмущения, но про себя. И на бабку, и на некоего студента, пожелавшего познакомиться. Не добавило удовольствия и последнее происшествие - у девочки, сидящей напротив, вдруг пошла носом кровь.

Вдохнув аромат свежей крови, я стиснула зубы. Нельзя, только не здесь... Запах манил и тревожил моего зверя, и я сбежала из автобуса на три остановки раньше. Вышла и свернула в ближайшую же подворотню. И там, прислонившись к стене дома, простояла минут пятнадцать, успокаивая лихорадочное биение сердца и прогоняя наваждение. И продолжила путь лишь тогда, когда с глаз спала кровавая пелена.

И так всегда... Ладно, торопиться мне некуда, прогуляюсь.

А осенний город завораживал. Тёплый ветер шуршал в низких кленовых и рябиновых ветвях, желто-красной листвой путался в ногах. Наклонившись, я подняла пару крупных листьев. Прежде я не обращала внимания на красоту природы, лишь торопливо отмечала приход-уход очередного сезона. Да, пока с человеком не случится беда, он не оценит того, что имеет. Живет будущим, стремится к недосягаемым вершинам - и не замечает мимолетней красоты, делающей нашу жизнь ярче, богаче... добрее и светлее.

Прогуливаясь, я смотрела на людей, бегущих по делам с похожими выражениями тревоги и озабоченности на суровых лицах. Центр жизненного круговорота. Их волнуют и гнетут лишь собственные проблемы и благополучие, и никому нет дела до тех, кто оказался на обочине. Таких, как я. Нас немного, но мы есть. И наши проблемы не решаются простой беготней. Наверно, поэтому мы так любим... просто гулять. Смотреть. Дышать миром. И жизнью.

Навстречу мне неторопливо брел незнакомый пожилой мужчина, любуясь осенью и с любопытством наблюдая за людьми. Философ. Созерцатель. Житель обочины. Пройдя рядом, мы переглянулись и обменялись улыбками. Он не был оборотнем - своего я чуяла за километр. Нет, он вампир, старый и с большим стажем, умеющий контролировать своих демонов. Чему мне придется еще очень долго учиться.

Кивнув друг другу, мы разошлись. Я - в церковь, он - высматривать очередную жертву. И всё-таки мне легче... Я считала людей пищей лишь три дня в месяц и не помнила процесса насыщения. А для вампиров каждый человек - пища, вне зависимости от того, сыты они или голодны. Циничные прожорливые негодяи...

Зайдя в церковь, я перекрестилась, поставила свечи за упокой убитых и помолилась. Вот и всё, что я могу для них сделать после того, как... И в церкви мне опять стало неуютно. Словно мне здесь не рады. Словно мне тут не место. А впрочем, не "словно"... Так и есть. И есть, за что. И задерживаться не стоит.

Завершив первый ритуал, я принялась за второй, и жизнь вновь пошла по своему порочному кругу. Утро, душ, церковь, прогулка... Мне было необходимо ощутить себя частичкой мира людей - чтобы жить, работать, смотреть в глаза коллегам и не видеть в них пищу.

И я гуляла. Бродила по городу, ела мороженое, помогала старушками переходить через дорогу, терпеливо выслушивая их жалобы на правительство и низкие пенсии, гоняла из парков курящих малолеток... В общем, развлекалась, как умела, чтобы забыть о том, кто я на самом деле. И забыть - пусть ненадолго - о роли, которую мне суждено играть в этой жизни.

Домой я возвращалась поздно, уставшая и умиротворенная. И на своей улице увидела то, из-за чего мой зверь опять взбесился, срываясь с хлипкого поводка. Двое парней затаскивали в машину упирающуюся девчонку лет четырнадцати, а третий отпускал сальные шуточки с места водителя. Девчонка верещала и вырывалась, но безрезультатно. Спальный район, ночная тьма, и, как назло, никого вокруг, кроме...

Я всегда теряю над собой контроль лишь в двух случаях - в приступе звериного голода и неконтролируемой ярости. Голод я утоляла три ночи напролет, поэтому сейчас верх взяла ярость.

Да как они смеют, паскуды...

Смена облика заняла полминуты, и я обезумевшим зверем набросилась на обидчиков незнакомой девчонки. И ни мускулы, ни ножи их не спасли. Я рычала, царапалась и кусалась, рвала человеческую плоть на части, раздирала тела в клочья...

О девчонке забыли все и сразу. Один из обидчиков удрал на машине, второй - убежал, выстрелив в меня из газового пистолета, а третий так и остался лежать на дороге. С минуту я моргала и, поскуливая, терлась носом о передние лапы, а потом заметила неподвижно лежащее тело. И пробудившийся зверь, забыв о слезоточивом газе, потребовал награды.

Обнюхав тело, я издала победный вой и жадно впилась в добычу. И вспомнила о девчонке, лишь насытившись. А она, дрожа, стояла у обочины, прикрываясь тощим рюкзачком, как щитом. Белая, глазищи круглые, рот разинут, и так сладко пахнет первобытным страхом... Но, на её счастье, моё время проходило. Сытый зверь засыпал, и я начала непроизвольно перевоплощаться.

Надо было видеть недоверчиво-отчаянный взгляд девочки, когда я голышом присела на корточки у поребрика.

- Они тебя не тронули? - голос после превращения хрипел, как старая труба, пропуская рычащие нотки.

Недавняя жертва нападения быстро замотала головой. Я кивнула.

- Вот и хорошо, - и обернулась, ища свою одежду. Вернее, то, что от нее осталось.

До девчонки наконец дошло. Она снова выпучила глаза, в которых шок сменялся пониманием, а затем еще большим шоком.

- Так вы?.. - она запнулась, помолчала и решительно объявила: - Оборотней не бывает! Я читала!

Я усмехнулась:

- Мало ли, что ты читала... О таком не пишут в прессе. Только в сказках. В страшных.

Девочка испуганно попятилась, когда я встала, скептически изучая оставшиеся от своей одежды лохмотья. На ее лице появилась смесь священного ужаса и отвращения.

- Не бойся, - я нашла туфли, треснувшую по швам юбку и изодранную рубашку. Пиджак, как и нижнее белье, восстановлению не подлежал. - Не съем.

- А п-почему?..

- Не хочу, - ответила коротко и взглянула на нее в упор: - Ты где живешь?

- Н-недалеко, - с запинкой ответила девочка, настороженно глядя на меня. - А что?

- Пойдем, провожу.

- Н-нет!.. - она попятилась в ужасе.

- Хочешь напороться еще на пару заинтересованных? - я кивнула на истерзанное тело. - Ладно.

- Н-нет... Я... - прозаикалась девчонка и, подумав, добавила: - Меня брат должен встретить...

- Брат? - переспросила я, поднимая сумочку. - Старший?

Она кивнула. Я достала мобильный телефон и протянула ей:

- Номер помнишь? Звони.

Девчонка, дрожа, приблизилась ко мне и, осторожно взяв сотовый, отскочила назад.

- Алё? Стас? - затараторила она. - Да, я... от подруги. Да, уже п-пришла... Уже идешь? А давай быстрее?.. Н-нет, ничего... Правда, н-ничего... Страшно очень...

Сотовый девчонка возвращала так же, боясь подойти на лишний шаг и прикоснуться. Отчего-то стало горько. Я ведь не прокаженная... а всего лишь оборотень. Да, всего лишь... Всего лишь съела одного человека, чтобы спасти другого.

До девочки тоже это дошло. Неловко помявшись, она приблизилась и просто сказала:

- Спасибо...

- Пожалуйста.

Несколько минут мы молчали. Я сидела на поребрике, обессиленная схваткой, а девчонка топталась рядом. И, осознав, что ей ничего не грозит, она осмелела, села рядом и с любопытством спросила:

- А это больно?

- Что? - не поняла я.

- Ну... это. Превращение.

- Нет, не больно.

Вру, как обычно. Сначала физическая боль была с непривычки, а теперь осталась только душевная. Осталась рваной кровоточащей раной, которую приходилось бередить снова и снова.

- А как тебя зовут?

Вот оно - подрастающее поколение. Минуту назад тряслась от страха, а теперь сидит рядом и пристает с глупыми вопросами.

- Вика.

- А меня Ася.

- Рада за тебя.

- А почему ты молчишь?

Какая прелесть... А ты не понимаешь? А всё просто. Я только убила человека и съела его с порохами. Вон он, неподалеку лежит, иди, полюбуйся. Надо, кстати, полицию вызвать... и все же скорую сначала? Ладно, в обе службы позвоню, изображу шок и нажалуюсь на стаю диких собак, да простит меня бездомное зверьё... Подобных случаев в России много, расследовать ничего не будут... Хоть в чем-то мне опять везет.

- Так надо, - буркнула неохотно.

- Кому надо?

- Аська! - донеслось до нас.

Я внутренне перекрестилась. Неужели... Никогда не умела общаться с подростками.

Ася встала с поребрика, а я посмотрела на нее в упор и с тихой угрозой велела:

- Ничего не говори, поняла?

Та неуверенно кивнула, оглянулась и кинулась на шею подошедшему молодому человеку. Тот обнял сестру и через ее голову внимательно посмотрел на меня. А я от души понадеялась, что тела он не заметит. Ладно, одежда порвана, мало ли...

- Добрый вечер, - поздоровался парень.

- Добрый, - буркнула я, почти не разжимая губ. Клыки всегда портили мне простую человеческую жизнь.

- Стас, это Вика, - представила нас Ася, - Вика, а это мой брат.

Я кивнула.

- Вика, что случилось? - говорит чопорно, а серый взгляд внимательный, проницательный.

- На меня напали, а Вика оказалась рядом и спасла! - радостно доложила Ася.

Чёрт. Она будет во мне зверя... во всех смыслах этого слова.

- Что?..

Вопрос и недоверчивый, и резонный, и требующий ответа... А сама проболталась - сама и выкручивайся. И вообще... мне завтра на работу рано вставать. И некогда тут рассиживаться.

Я устало поднялась с поребрика.

- Доброй ночи, ребята. Мне пора.

И, повернувшись, собралась уйти.

- Вик, подожди, - Стас торопливо набросил на мои плечи пиджак, - мы тебя проводим.

- Нет, спасибо, - отвертелась вежливо, отказываясь и от пиджака. - Я почти дома. Всего хорошего.

И ушла. Вернее, сбежала. Трусцой и с позором.

Не к добру всё это, ой, не к добру...

***

Я устало потянулась. Почти утро. Скоро рассвет. Разминая затекшие мышцы, я встала и вышла на балкон, краем глаза заметив за спиной мелькнувшую тень. Я испуганно обернулась. Дожила... Бояться собственной тени - это диагноз... Но дверь в комнате закрыла, несмотря на насмешки внутреннего голоса. Замкнутое пространство создает эффект защищенности и отгороженности от внешнего мира и... И за кофе не пойду.

Покурив, я вернулась в комнату и кожей ощутила чей-то взгляд. Снова обернулась. Нет, никого, кроме меня. Пусто... и чей-то взгляд буравит затылок. Даже когда вертишь головой? Бред сивой кобылы... В общем, занимаем мозги полезным делом, пока они не занялись бесполезным. И я вернулась к рассказу. Быстрее закончу - лучше и крепче буду спать.

***

Рабочий день прошел как обычно, по шаблону "улыбаемся и пашем". Я проспала пять часов, но усталости не чувствовала, наоборот, энергия била ключом. Иногда удобно быть оборотнем... Прячась от коллег и их глупых вопросов, а я забрала себе самые сложные проекты и вкалывала без обеда и до позднего вечера. Да, в чём-то мне повезло, вот только цена...

А когда вернулась домой, у подъезда ждал сюрприз. Стас. Стоял спиной ко мне и вдумчиво читал объявления. Как нашел?.. Впрочем, он же живет неподалеку, а здесь, на окраине города, все друг друга знают.

- Чего тебе? - подошла к нему я.

Он вздрогнул и обернулся. Да, повадки зверя остаются при мне и в обличье человека. Я двигалась абсолютно бесшумно, не раз доводя коллег до предынфарктного состояния.

- Привет, - улыбнулся он и протянул мне букет цветов. - Это тебе. За сестренку.

Я растерялась. Смотрела на три ярко-красные розы и смущенно молчала. Мне давно никто не дарил цветов... слишком давно. И неловко взяла букет. Нездоровый цвет у роз - красный, цвет крови... Крови... Я тряхнула головой, прогоняя наваждение, и попыталась вернуть букет.

- Не надо.

- Надо, - настаивал он.

- Стас, ты зачем пришел? - я понюхала цветы.

- Тебя хотел увидеть.

Я снова смутилась, но быстро взяла себя в руки:

- Увидел? Уходи.

- Вик, не злись, - он снова улыбнулся, и я поняла, что начинаю сдавать позиции.

Мне так давно никто не улыбался... Просто и по-человечески. Искренне и от души. Не требуя ничего взамен. Стоп... А ничего ли не требуя?..

- Чего ты хочешь? - прищурилась я.

- Ничего особенно, - отозвался Стас. - Просто прогуляться.

Ещё чего... Ночью прогуляться? Под луной поди? Отлично придумано. Кроме одного момента. Стоит мне сорваться, и из охотника ты, парень, превратишься в добычу. И в поздний ужин. Да, я сыта, да, луна пошла на убыль, но её власть надо мной все еще сильна.

- Нет, - угрюмо ответила я.

- Почему? - не отставал он.

Не люблю врать хорошим людям.

- Под луной я превращаюсь в голодного волка, вою и кидаюсь на всё, что движется, - объяснила честно.

Стас посмотрел иронично и рассмеялся. Не вижу ничего смешного.

- Так изобретательно меня ещё никто не... посылал!

- Всё когда-то бывает в первый раз, - сухо заметила я.

Да, как обычно: правде не верят, а вранью - с удовольствием. Закон подлости. Закон жизни.

Когда пауза в разговоре затянулась, я подняла взгляд на парня и снова попыталась удрать:

- Спасибо за цветы, Стас, но мне пора.

- Хорошо, - просто сказал он, - тогда пошли к тебе.

Я оторопела. Нахал однако... А смотрит серьезно и выжидательно. Я перевела взгляд на цветы. Соблазн поддаться был велик. И чем чёрт не шутит?.. Даже оборотни имеют право на личную жизнь... хотя бы на одну ночь личной жизни.

Пожав плечами, я вошла в подъезд, а он также молча последовал за мной.

***

Страшно хотелось кофе. Поспорив с собой и переборов собственную трусливую натуру, я решилась выйти в коридор. Ничего страшного, и звери по углам не прячутся... А больная фантазия лечению не подлежит...

Заварив кофе, я вышла на балкон проветрить мозги. Наступило утро, и сквозь тучи робко пробивались первые лучи солнца. Отвлекаясь от напряженной работы, я перегнулась через перила и посмотрела на улицу. Женщина в доме напротив спозаранку мыла окна (в пять утра уже больше заняться нечем, да), из той подворотни, где я натерпелась страху, вываливала шумная пьяная компания (выходные, народ расслабляется), балконом ниже ссорилась молодая пара. Жизнь шла своим чередом, и лишь я тихо сидела на обочине и с интересом за ней наблюдала.

Невесело улыбнувшись своим мыслям, я, потирая плечи, вернулась в комнату. Да, нужно закругляться. Тут дописать-то осталось... И спать.

***

Я проснулась от нежного прикосновения к шее. Сонно потянувшись, открыла глаза и увидела розу. А потом и Стаса. Он пощекотал цветком мою щеку и улыбнулся:

- Просыпайся, соня. Не то проспишь всё на свете.

Работа! Я взглянула на часы. Опаздываю!..

Перебравшись через Стаса, я соскочила с постели, открыла шкаф и схватила первое попавшееся. Блузка, юбка, чулки, белье...

- А тебе на работу не надо? - уточнила с намеком.

- Надо, - зевнул он, и не думая вставать. - Но я могу позволить себе опоздать. После такой ночи...

- А я - не могу! - отрезала я. - Собирайся!

И закрылась в ванной. И уставилась на свое отражение. Желтизна из глаз исчезла полностью, клыки - тоже. Жить можно. Да, тем более после такой ночи...

Одевшись и умывшись, я пулей вылетела в коридор, заглянула в комнату и обнаружила Стаса на том же месте и в той же позе.

- Ты еще не одет? - рявкнула я. - Живо одевайся и выметайся!

- Вик!.. - он возмущенно сел.

- Быстро! - отрезала я и метнулась на кухню. Бутерброд, глоток холодного чая...

Стас оделся за минуту и ждал в коридоре, пока я перекусывала. Спускались вниз мы в тягостном молчании. Я мучилась, чувствуя себя виноватой, но извиняться и объясняться не собиралась - с этим надо заканчивать. Да и начинать-то не стоило.

У подъезда я повернулась и посмотрела ему в глаза.

- Всё забудь. И больше не приходи.

- Я сделал что-то не так? - осторожно спросил он.

Я чуть не зарычала. Да всё так! Даже чересчур так! И в этом-то и дело!..

- Что ты скрываешь, Вик? Расскажи, я пойму.

- Нет, не поймешь, - коротко ответила я. - Не веришь - спроси у своей сестры. Прощай.

День был заведомо испорчен. Я примчалась на работу во время, но настроение от этого не улучшилось. Перед глазами стояло лицо Стаса - растерянное, встревоженное. Не стоило впускать его в свою жизнь... Я с ожесточением грызла ручку. Не стоило... Ручка треснула. Отлично. Клыки полезли. Прямо на рабочем месте, средь бела дня. Этого еще не хватало...

Я спряталась в уборной и, заметив пожелтевшую радужку, долго успокаивалась, открыв кран и прислушиваясь к журчанию воды. Надо расслабиться... Всё не так плохо. Да. Всё гораздо хуже. Хуже, ведь он оказался не одним из многих. Он единственный. Таким, как я, это понять несложно. А вот отказаться... Нереально трудно. Но придётся.

Успокоившись и смирившись с неизбежным, я вернулась на рабочее место, но день провела как в трансе: не понимала, что мне говорят, не помнила, что говорю сама. И вечером едва ли не бегом ринулась на улицу. Домой. Скорее. Прибежать, запереться, забраться с ногами в кресло, закутаться в плед и плакать в подушку. Первый раз в жизни - из-за мужчины. Потому что он того стоил.

Но моим мечтам сбыться было не суждено. Еще издалека я заприметила у подъезда высокую фигуру Стаса. Он стоял на крыльце, как и вчера, спиной ко мне, но бдительно обернулся, едва я поднялась по ступенькам.

- Вик, - сказал просто.

Сердце надрывно заныло, и я испугалась. Испугалась, что он опять посмотрит на меня так, как смотрел утром, когда будил. Испугалась увидеть в задумчивых серых глазах нежность и желание. Испугалась, что начну извиняться, говорить, что неправа... и обнимать, целовать до умопомрачения... Но я права. И этим всегда осложняю себе жизнь.

- Нет.

- Но почему? Вик, я сегодня часа три пытал Аську, но она только ревела. И молчала. Вика, я...

- Это всего лишь ночь, - цинично перебила я. - Всего лишь секс. Я своих решений не меняю. Всего доброго.

- И кроме секса тебе ничего не нужно? - прищурился он.

- Да, ничего, - спокойно сказала я.

Пусть возненавидит... лишь бы не боялся. Нам еще жить на одной улице, в одном районе и в одном городе... Да, лишь бы не боялся. Ни за себя, ни за свою семью и любимую маленькую сестренку. И однажды он забудет... а я - нет. Никогда не забуду единственного мужчину, который не просто меня хотел. Он хотел меня любить. По-человечески.

- Отлично, - медленно произнес Стас, и в его глазах появилось презрение. - Что ж... И тебе всего хорошего.

И ушел. Медленно, прогулочным шагом. А я смотрела ему вслед, борясь с искушением разреветься, соврать... попросить остаться. Но я удержалась. Удержалась, и лишь Богу известно, чего мне это стоило... Удержалась, ведь он заслуживает счастья с человеческой девушкой. Которая не будет бегать волком по ночным свалкам, выть на луну и питаться людьми. Которая родит ему нормальных детей, а не маленьких волчат. С которой он будет чувствовать себя уютно и спокойно. А не ждать, когда любимая женщина превратится в безумную волчицу и начнет пожирать всё живое.

Я приняла верное решение. Да, пришлось наступить на собственное сердце, но... Привыкла убивать людей, привыкну и к этой боли. И меня ждет очень долгая жизнь, а Стас - всего лишь человек. Обычный человек. Из плоти и крови. Да, из плоти и крови...

По лицу заструились слезы. Нет, не слезы... Это дождь. Я подняла лицо к небу. Когда успело стемнеть?.. Сколько я здесь стою?.. Кажется, очень долго...

В облачном просвете мелькнул бледный лунный луч, и я, забыв обо всем, упала на колени и завыла. От боли и ярости. От жалости к себе и своей поганой волчьей доле. И от тупого бессилия изменить свою сущность, свою судьбу, свою душу...

Громыхнул далекий гром. Дождь струился по моему лицу, но облегчения не приносил. И жалость к себе сменилась яростью. И, почуяв ее, пробудился спящий зверь. И потребовал свое - охотиться, преследовать, упиваться страхом и кровью... И ярость сменилась холодной, расчетливой злостью.

Найти. Найти ту, что превратила меня в чудовище. Найти и долго, с наслаждением, рвать на части. А потом подождать, пока заживут раны, и повторить. А когда надоест - перегрызть глотку. Да, это ничего не изменит, но одной поганой тварью в мире станет меньше. И больше она никому - никому! - не сломает жизнь.

И я найду. Клянусь праматерью-луной - я тебя найду...

***

Утреннюю тишину разорвал злобный вой. Я подскочила с кресла и выбежала на балкон. И увидела его. В сизых сумерках отчетливо проступала мощная фигура черного, то ли пса, то ли волка, сидящего на соседней крыше и поющего серенаду ярко-красному рассветному солнцу. Ярко-красному... Сегодня кто-то умрет...

И волосы дыбом, и сердце в пятки. Ворвавшись в комнату, я захлопнула балконную дверь, боясь услышать злобное рычание хищника, готового... Нет - хищницы, готовой по праву мстить той, кто...

Г. Новосибирск,

3 июля, 2005 г.

Комментарии: 37, последний от 09/03/2017. © Copyright Лаки Размещен: 03/07/2005, изменен: 05/12/2017. 34k. Статистика. Рассказ: Фантастика, Фэнтези Осколки		Оценка: *7.004** Ваша оценка:
Аннотация: Дернуло же меня заразиться от подруги историей про оборотней... Я собралась с мыслями и села писать. И если бы я знала, во что превратится небольшой и безобидный рассказ... Если бы знала... (Да, наконец-то у меня дошли руки и до этого рассказа. Отредактировано, местами переписано и вычитано.)

Лаки : другие произведения.

Хроники полной луны