Новый день начался почти стандартно. Единственно, что вместо вождения мне увеличили (о-хо-хо) время езды на лошади. Я научилась седлать и затягивать подпругу, причем даже не потребовалось тыкать Ласточку в живот. Потом мне доверили самой управлять лошадью - инструктор уже стоял без корды и только говорил, что и как нужно делать. И еще, теперь я не хваталась за гриву, когда Ласточка начинала движение или останавливалась. А напоследок инструктор меня "порадовал", сказав, что завтра даст другую лошадь, чтобы я привыкала к разным лошадям. Закончив езду, я помыла Ласточку и отвела ее в стойло. Сегодня ноги почти не болели, то есть я сумела обойтись без медсанбата! Поэтому сразу двинулась к Ипполитову.
С ним до начала занятий я обсудила те мысли, которые пришли мне накануне. К арбалету он отнесся с пониманием, сказав, что они долго существовали и после появления огнестрельного оружия.
- Для разведчика при выполнении боевого задания все средства хороши, - заявил он. - Поэтому, если полагаете, что арбалет может принести пользу при снятии часовых по-тихому, то проверим. Единственно, что хочу вас предупредить - для удобства переноски он должен быть разборным и компактным. Убойной силы достаточно на дистанции до 70 метров. И еще учтите, что арбалетов должно быть не менее двух.
- Почему?
- Потому что часовые, как правило, по одному не ходят (это караульный может быть один - стоять под навесом). Значит и арбалетчиков должно быть два, а еще лучше три. И стрелять должны сразу двое - дело в том, что падение одного часового обязательно произойдет с шумом, и второй часовой поднимет тревогу. Вот почему разведчики предпочитают подобраться к часовому и бить ножом. Тогда, после удара, часового можно уложить тихо. А вот, если вы думаете метнуть нож, то нужно либо метать один за другим два ножа, либо работать вдвоем. Из арбалета два выстрела подряд не сделаешь. Поэтому нужны два стрелка. Так что, если будете заказывать, то заказывайте сразу пять или шесть. Запас карман не тянет.
- Скажите, Аркадий, а что, если к арбалету приспособить оптический прицел (я вспомнила те арбалеты, которые видела в стрелковых кружках)?
- Никогда о таком не слышал. Было бы интересно проверить, вот только найдете ли специалиста, который сумеет его установить? Да и сами прицелы на дороге не валяются. Впрочем, у вашего наркомата большие возможности - попробуйте. Правда, не уверен, что такой прицел вам принесет заметную пользу. Работать вы в основном будете в темноте и на небольших расстояниях. Тут при некотором опыте обойдетесь и без прицела.
По поводу пращи Ипполитов иронично хмыкнул, пожал плечами, но ничего не сказал. А гранатометалку и ловушки я решила с ним не обсуждать. Все-таки он готовит разведчиков, а не партизан.
Дальше начались занятия, и я, наконец, почувствовала, что втянулась. Ноги не болят, тело на автомате послушно выполняет все движения - лепота! Сегодня он, помня старое, снова подвел меня к Степе и дал нож. Но в этот раз я уже знала, что должно произойти, и поэтому сумела нанести по манекену несколько ударов. Немного побледнела и все. Зато вошла в азарт и отличилась на стрельбище: из снайперки на 500 метров три из пяти раз попала в яблочко и две пули попали в корпус. Вполне прилично.
После окончания занятий я снова вцепилась в Аркадия и даже не попросила, а потребовала научить меня волчьему вою. Он посмотрел на меня, вздохнул, отвел в сторонку и минут десять из перелеска то слышался волчий вой, то непонятные завывающие, а иногда и скулежные, звуки. Наконец, у меня стало получаться что-то похожее (по словам Аркадия). Подозреваю, что ему просто надоело со мной возиться. На сегодня я решила отпустить его с миром - у меня еще есть пара дней.
Вечером снова пришла к Окулову. По правде говоря, я бы и без вопросов с удовольствием к нему ходила. Чем-то он и его жена напомнили мне моих родителей. Было просто приятно сидеть в уютной домашней обстановке и чувствовать, что к тебе относятся, как к родной дочери. Я начала подумывать, как бы намекнуть Федору Савичу, чтобы он отправил жену с детьми куда-нибудь на Восток, скажем в Казахстан или Узбекистан. Ведь скоро, очень скоро ему будет не до семьи. Вот только как это поделикатнее сделать? Попробую осторожно коснуться этой темы. А пока дело есть дело.
71.
- Федор Савич, я подумала над вчерашними вашими словами, и появился еще один вопрос.
- Только один?
- По той теме только один. Вот послушайте. Когда Гудериан на своих танках прорвал фронт и резко пошел вперед, он оторвался от основной массы немецких войск. Как бы, вытянулся в струночку. Почему же французы, например, не ударили по нему с флангов? Они ведь легко могли перерезать ему движение. А тогда, ввязавшись в сражение, он потерял бы темп и был бы разгромлен.
- Вот тут ты, Анюта, попала в самую точку. На этот вопрос в нашем генштабе не нашли ответа. Более того, я тебе открою еще один секрет - немецкие генералы боялись именно такого варианта развития событий и собирались отдать Гудериана под суд. Но когда тот дошел до пролива, то сработало правило: победителей не судят. Что касается полководческих талантов французских генералов - так Гитлер оказался полностью прав в оценке умения французов воевать.
Ответ на этот вопрос, на самом деле, я знала, точнее, помнила из истории, но он позволил перейти к следующей серии вопросов, которые следовало уже задавать осторожнее.
- Федор Савич, вы, пожалуйста, не обижайтесь заранее, но теперь у меня есть несколько вопросов, которые могут показаться провокационными.
- Ладно, давай, терзай старика, раз пришла. Я уже давно понял, что так просто от тебя не отвяжешься. Тем более, что я примерно предполагаю, о чем ты собираешься спрашивать.
- Скажите, Федор Савич, а как поведут себя наши бойцы при внезапном нападении? Не при таком, что просто начали стрелять, а при таком, когда сначала бомбежка и артиллерийский обстрел, а потом танки и пехота?
- Ты, Аня, что-то сильно сгущаешь краски. Конечно, рано или поздно Германия на нас нападет - это к гадалке не ходи. Но пограничников так просто не пройдешь, а там подойдут наши части. И ударят так, что немцам мало не покажется.
- Федор Савич! Во-первых, пограничники, при всем желании, самолеты и танки не смогут остановить. Они будут работать только по пехоте. А, во-вторых, помнится мне, что не так давно вы сами говорили, что транспортных средств не хватает. Так что и наши части подойдут не сразу.
- Говорил, - запыхтел Окулов, - не отрицаю. Я уже предупредил местные власти, что, в случае чего сразу, отберу у них все грузовики и почти все телеги и подводы. Из-за этого и с местным секретарем райкома партии бодался. Но кое-как сумел его уломать, напирая на то, что это в самом крайнем случае и исключительно с его ведома.
- А если еще летчики проворонят вражеские самолеты, то всем на земле мало не покажется,- продолжала гнуть свою линия я.
- Вот с летчиками проблема. Они мне не подчиняются. Я с ними могу только договариваться. Реально им может приказать только Командующий Особым Западным Округом товарищ Павлов. Но у него, к сожалению, на слова о возможности скорого нападения Германии на СССР ответ только один. И тебе его не скажу, потому что цензурных слов в этом ответе нет. Единственно, что я начал у себя делать - это тренировать зенитные расчеты и учить бойцов правильно стрелять по низколетящим целям. В этом мне летуны помогают - выделили два планера и еще бросают на парашютах мешки с песком. Так что десантников, в случае чего, мы не пропустим.
- И все-таки, Федор Савич. А как с танками?
- С танками трудно. Пускали мы пару раз танки на позиции бойцов. Те нервничали, но с мест не убегали. Только проблема в том, что все бойцы знали: танки ни стрелять, ни давить гусеницами их не будут. А вот, как они себя поведут в реальном бою, тебе сейчас никто не скажет. В моей дивизии участников войны с японцами всего три человека, включая меня, а финны обходились без танков. Так что тут все будет зависеть от морального духа бойцов. Этим сейчас комиссар и политруки занимаются.
72.
- Но вот предположим, что внезапно напали немцы. Что будут в первую очередь делать ваши командиры полков?
- Отражать нападение и со мной связываться.
- А если с вами связи не будет?
- Как это не будет? Мы сейчас уже дополнительную скрытую проводку сделали. А на крайний случай в каждом полку есть делегаты связи.
- Так проводку могут даже случайно повредить. Например, снаряд разорвется. А делегата связи диверсанты застрелят. И, извините, вдруг сюда попадет бомба?
- Ну, ты вцепилась! Впрочем, недаром я просил тебя посмотреть свежим взглядом. Мы сейчас говорим, и я понял, что этот вопрос надо будет с комполками оговорить. Я, пожалуй, составлю и выдам им заранее самые четкие инструкции, на несколько вариантов развития событий. Чем больше предусмотрено, тем меньше шансов, что кто-то из подчиненных напортачит. Но вижу, что у тебя еще есть вопрос.
Ха, у меня, как всегда, разных вопросов вагон и маленькая тележка, так что идем дальше.
- Предположим, что какое-то ваше подразделение (батальон или даже полк) попало в полное окружение. Что они тогда по планам должны делать? Я понимаю, что есть Полевой Устав РККА, но там все общие рекомендации, а тут нужна будет самая что ни на есть конкретика.
- Во-первых, кроме Полевого Устава есть еще Боевой устав пехоты 1938г., который никто не отменял хотя, боюсь, он устарел (учти - я тебе этого не говорил). А, во-вторых, многие вещи в Полевом Уставе прописаны достаточно точно.
- Федор Савич, я, извините, зануда. Ваши командиры хотя бы пару раз прорабатывали с бойцами действия в окружении?
- Да уж, зануда! И Васю мне жалко, хотя может его именно такая жена и устраивает. Успокойся, подцепила меня. Не прорабатывали мы этот вопрос. Но, пожалуй, я дам задание командирам полков провести с комбатами штабные учения на эту тему. Пусть попотеют. Скажу, что нужно для выявления самых находчивых и перспективных командиров.
- Теперь еще один важный вопрос, Федор Савич, который несколько в стороне от темы нашего разговора. Вам ведь капитан Максимов докладывал о шпионе?
- Конечно. И тебя при этом хвалил.
- Нет, я не о похвалах, а о том, что засылка таких вот незадачливых шпионов может свидетельствовать о скором начале боевых действий.
- И об этом говорил. А к чему все это ты ведешь?
- Дело в том, что перед самым-самым нападением будут в массовом порядке заброшены диверсанты, которые начнут резать связь, отстреливать командиров и заниматься прочими гадостями. При этом сил НКВД и НКГБ может просто оказаться недостаточно. Поэтому хотелось бы, чтобы вы заранее наметили те подразделения, которые в случае проявления подобных диверсий сразу же будут приданы нашим органам для борьбы с диверсантами. Тут новички не подойдут. Нужны будут и бойцы с опытом, и командиры, которые будут четко взаимодействовать с НКГБ. Хорошо бы провести втихую нечто вроде совместных учений. Честно говоря, я до этого додумалась уже здесь, у вас. После допроса того неудачника и разговора с Максимовым. Даже с Васей эту идею не обсуждала.
- А что. Мне такая идея нравится. Мы ведь отрабатываем взаимодействие разных родов войск. Можно отработать и взаимодействие с органами в критических ситуациях. Вернешься домой - обговори с мужем. Он ведь у тебя теперь начальник горотдела. Можешь сказать, что я, со своей стороны, пару рот готов выделить.
- И последнее, Федор Савич. Извините, но вы сами прекрасно видите, что дело идет к войне. Первые удары вместе с пограничниками примет на себя ваша дивизия. Может быть, стоит отправить жен и детей командиров куда-нибудь в летние лагеря, скажем на Волгу? Хотя бы на месяц. Например, с 15 июня по 15 июля?
- Согласен. Я сам об этом подумываю. И даже запланировал на завтра обсуждение этого вопроса с комиссаром. Если не жен, то хотя бы детей - у нас в дивизии 123 ребенка разных возрастов - с несколькими сопровождающими. Хорошо. На сегодня все. Ужинать и отдыхать.
73.
В комнате я снова залегла и задумалась. Вроде бы все потихоньку налаживается. С Окуловым никаких проблем. Действительно, мировой мужик. Младших по чину выслушивает внимательно, на вопросы старается отвечать так, чтобы даже дилетанту (то есть мне) было понятно. Это в плюс. Занятия в разведроте идут нормально, если не считать проблем с лошадью (буду надеяться, что сумею обойтись ногами или автотранспортом). Жаль, что времени маловато - еще бы месячишко, и мы с бойцами стали бы понимать друг друга, если не с полуслова, то, по крайней мере, с двух слов, что на первое время вполне достаточно. Тем не менее, это тоже в плюс, пусть и маленький. Про взаимодействие органов с армией для обезвреживания диверсантов я хорошо придумала. Это уже не маленький, а полноценный жирный плюс. Интересно, а какие у меня минусы? Пока только один, зато тоже полноценный и даже больше - одна дивизия, какой бы она ни была замечательной, погоды не сделает. Но выше головы не прыгнешь. Хоть в чем-то сумеем фашистам нагадить, помешать их планам - уже хорошо. Все, сплю.
На следующее утро я убедилась, что инструктор не обманул. Вывел мне здоровенного совершенно черного жеребца с белой звездочкой по кличке Басмач, который начал с того, что вместе с морковкой решил схрумкать мой палец. Я была настороже, и это фокус у него не пошел. Когда затягивала подпругу, конь добросовестно надул живот. Помог кулак, которым я ткнула Басмача в живот. Он после этого более уважительно посмотрел на меня и попробовал просто укусить. Получил кулаком в морду и ногой в живот. Озадачился, но мысль о пакостях не оставил. Я бодро вскочила в седло и слегка пнула его ногами. Он стоит. Я ткнула шенкелями посильнее - стоит. Посмотрела на инструктора. Тот тоже стоит и, кажется, доволен представлением.
- Ну и как его заставить двигаться, товарищ инструктор?
- Только матерком, товарищ младший лейтенант. Его так прежний хозяин научил.
Инструктор, наверное, думал, что я засмущаюсь и попрошу мне помочь. Ха! Напугал ежа голой задницей! Я слегка наклонилась к голове жеребца, не забыв ухватиться за гриву, и проорала трехэтажное выражение, которое выучила еще в школе. Басмач от удивления слегка даже присел, а потом вдруг пошел ровной хорошей рысью. Через пару минут я отпустила гриву и вдруг поняла, что отлично еду или, точнее, скачу. И ноги работают нормально, и зад, извините, не болит. Вот пора бы остановиться. А как? А так же, как и начала движение: "Стой, так тебя растак!" - и натянула уздечку. Конь так резко остановился, что я, в полном соответствии с первым законом Ньютона, сохраняя состояние равномерного прямолинейного движения, моментально перелетела через голову коня и спасла меня от переломов только координация движений. Я успела приземлиться на полусогнутые ноги, чем еще раз удивила этого гада. А теперь уже Басмач удивил инструктора - он наклонился ко мне и нежно подышал в ухо.
- Ну, товарищ младший лейтенант! Вы первая, кого этот конь признал после прежнего хозяина. Теперь он за вами будет ходить, как собачонка. Он, наконец, нашел себе нового хозяина, который умеет так же виртуозно ругаться, как и старый. Боюсь только, что у других всадников с ним начнутся проблемы. Знаете что. С лошадьми под седло у нас особых проблем нет. Сейчас все больше командиров на мотоциклы и автомобили переходит. Поговорите с товарищем майором. Может быть, этого коня просто закрепят за вами. И коню будет хорошо, и вам проще.
- Я бы поговорила, только через пару дней я от вас уеду и как тогда?
- Это все к майору. Я вам совет дал.
Да, озадачил меня инструктор. Конь мне понравился, я ему - тоже. Только что мне с ним делать, даже, если генерал выделит этого Басмача в мое личное пользование? Не поскачу же я на нем домой. Думаю, что в нашем городе у НКГБ есть и конюшня - все-таки автомобилей и мотоциклов не так уж много, да и не проедешь на них всюду. По проходимости конь пока вне конкуренции. Но для меня это может оказаться слишком. И потом я на коне, а Вася в автомобиле! Тоже несколько странно будет выглядеть. За этими думами я успела расседлать коня и тщательно его вымыть. Он еще раз подышал мне в ухо и слегка ущипнул за плечо. Правда, очень деликатно. Я, в ответ, похлопала его по шее, а потом поцеловала в морду. Это Басмача так впечатлило, что, когда я уже выходила из конюшни, он ржанул мне в дорогу и стукнул копытом. Так что мне делать с Басмачом? Вот еще совершенно неожиданная головная боль.
74.
Занятия в роте прошли в штатном режиме. Теперь я уже заботилась не столько о том, как правильно выполнить то или иное действие, сколько о взаимодействии с другими бойцами. В разведке, когда все роли четко распределены, очень важно понимать друг друга с полуслова или вообще без слов. В кинофильмах это все просто и красиво: махнул рукой, показал два или три пальца, ткнул в себя или в партнера, и договорился. А попробуйте-ка это же самое проделать в реале. Разведчики работают в основном ночью. Жест можно просто не увидеть в темноте. Шептать опасно. Значит обмен информацией по минимуму и только на осязании. Так вот и тренировались. При выполнении некоторых упражнений даже завязывали глаза, чтобы лучше работать на ощупь. Я еще ориентировалась на запахи. А вот у некоторых бойцов это стало проблемой - курение здорово вредит обонянию. И не скажешь, что это их проблемы - в разведке все проблемы общие.
Во время небольшого перерыва, когда мы с наслаждением вытянули ноги, давая им небольшой отдых, Ипполитов вдруг озадачил нас вопросом.
- Вы получили задание: выяснить расположение склада боеприпасов противника, чтобы потом артиллерия смогла нанести по нему удар. Ночью вы выдвинулись на передовую, поползли по нейтральной полосе и вдруг уловили, что в нескольких метрах слева о вас навстречу ползет такая же разведгруппа противника. Ваши действия?
- Пользуясь неожиданностью, первыми наносим удар и уничтожаем противника, - выпалил молодой шустрый паренек, который, как я знала, попал в разведроту совсем недавно и только потому, что имел первую категорию по боксу.
- Ответ неверный, - сказал, как отрезал, Ипполитов. - Другие варианты есть?
Все озадаченно замолчали, так как хотели предложить точно такое же решение.
- Повторяю еще раз. Ваша задача найти склад боеприпасов. Если вы ввяжетесь в бой, то выход разведгруппы пройдет впустую - боевой задачи вы не выполните. За это в военное время вплоть до расстрела. Так что надо делать?
- Тихо ползем дальше. Не было тут никого, и они нас не видели - у них ведь тоже своя боевая задача, - негромко пробормотала я, но Ипполитов услышал.
- Вот теперь ответ правильный. Разведчик ввязывается в бой только в случае крайней необходимости. Когда других вариантов нет. Ваша задача не убивать врагов, а выполнять боевые задачи. Вот, если будет приказ уничтожить перед наступлением передовое вражеское охранение, тогда другое дело. Тогда подкрались и в ножи, пистолеты, автоматы - убивать всех, кто попадется. Понятно?
- Теперь понятно, товарищ майор.
- Хорошо, перекур окончен, продолжаем занятия.
После занятий я посмотрела на Ипполитова гипнотизирующим взглядом, он вздохнул и покорно поплелся в кустарник, откуда, как и вчера, стали доноситься жуткие завывания. В этот раз дело пошло на лад. Это я поняла по оживившемуся выражению лица Ипполитова.
- Наконец-то. Сумели освоить. Только не советую проверять свои способности ночью около дома, а то народ запугаете. Ведь вы освоили вой голодного волка. А в деревнях и небольших городках жители прекрасно знают этот вой и очень его боятся. А вот, как сигнал, он вполне. Даже охотник не отличит. И еще учтите. Если вы так завоете зимой, то вполне возможно, что около вас появится стая действительно голодных волков. Что будет потом, рассказывать?
- Спасибо, не надо. Сама догадываюсь.
- Вот и хорошо. На сегодня свободны, товарищ младший лейтенант.
- Ой, подождите. Товарищ майор, тут возник один вопрос.
- Какой вопрос?
- Я сегодня ездила на жеребце, и мы с ним подружились.
- Это с Басмачом?
- Да, именно с ним.
- Интересно, как вам это удалось?
- Я поговорила с ним на понятном ему языке.
При этих словах у Ипполитова глаза полезли на лоб, а челюсть чуть не отвалилась.
- Вот, никогда бы не подумал!
- Тем не менее, это так. Но в результате инструктор сказал, что теперь у других всадников с ним могут быть проблемы. Нельзя ли закрепить Басмача за мной.
- Пока вы здесь - это можно, а что делать, когда вы уедете?
- Вот это я и не знаю. Может быть вы что-то подскажете?
- Я тоже не знаю. Поговорите лучше с генералом.
Ну и правильно. Зачем ему брать на себя еще одну головную боль. Вот только боюсь, что тут и Окулов не поможет. Надо, наверное, с Васей посоветоваться.