Рабочее утро началось с самого неприятного - с написания отчетов. Один отчет по рейду и один отчет по игре в шахматы. По первой части рейда писать было просто: зашли, снаружи все было спокойно, всех, кого было нужно, забрали и ушли. По второй части стало сложнее. Нужно было написать так, чтобы к Трофиму не стали бы придираться. Но и совсем в сторону тоже писать было нельзя. Не одна ведь я писала по этому делу отчет. Ладно. Выставила пса главным сопротивленцем, про двустволку написала именно так, как советовал Игорь - в конце концов, я в этих охотничьих ружьях действительно практически ничего не понимаю. А вот как я додумалась про бумаги? А, фиг с ним. Напишу, как было. Предположила, что могли быть бумаги - предположение оказалось правильным, бумаги выдали добровольно. "Правду писать легко и приятно."1)На этом мои мучения с первым отчетом практически закончились. Переписывание из-за клякс не в счет.
Со вторым отчетом вышло сложнее. Во время игры думаешь об игре, а не о том, что и как потом будешь писать. Мало того, мои шахматные размышления никому не интересны, так как читать будут профессионалы совсем другой специализации. Обоснование выбора того или иного дебюта и расчет вариантов их совсем не колышут. Им факты и оценки подавай. Причем, не оценки позиций, а оценки людей и поступков. Поэтому пришлось напрячь все извилины, вспомнить кто, что и как говорил, и изложить это на бумаге. Правда, я не забыла подпустить шпильку по поводу подсказки со стороны епископа, так как это свидетельствовало сразу о нескольких важных чертах его характера: самомнение (играет, наверняка, хуже, а лезет подсказывать), бесцеремонность и не слишком большой ум. То, что он добрался до такой должности (или такого сана - как этот у них называется), говорит не столько о его уме, сколько о его хитрости. Потом пришлось пересказать нашу беседу втроем - тоже факты, которые полагается отражать. Пусть Вася и о себе немного почитает. Попыхтела, попыхтела и все-таки родила второй отчет, причем его решила не переписывать. И так сойдет. Скажут - перепишу, а нет - и ладушки.
Вручила мужу отчет и тут же получила взамен очередную порцию отчетов наблюдателей. Там опять все было очень подробно от каждой из групп. Описали и нашу с Васей беседу с ксендзом. Слов они не слышали, так что описывали только поведение всех персонажей. Опять отличилась ночная группа. Теперь только неизвестный не выходил, а входил в потайной ход. Согласно инструкции задерживать его не имели права, поэтому ограничились фиксацией данного факта, отметив, что он появился непонятно откуда и нес с собой небольшой сверток - возможно, просто свернул в комок опустевший мешок. Это место, я, как и в прошлый раз, отметила красным карандашом. В осадок выпало то, что по этому потайному ходу народ бродит туда и сюда, а задерживать пока не имеет смысла. Что предъявишь на пустом месте. Ничего. Только знание хода засветишь. Придется ждать. Хотя одна мыслишка у меня появилась, поэтому, вернув отчеты Васе, я сказала.
- Товарищ старший лейтенант. По этим отчетам есть одно замечание.
- Да, интересно. Выкладывай.
- У меня создалось впечатление, что этот тайный ход сообщается не только с костелом.
- Как это? Ведь наши оперативники несколько раз проходили его от начала и до конца.
- Так они просто проходили, а стенки, наверное, не исследовали. Что, если там есть еще какое-нибудь ответвление?
- Вот оно что! А ведь может быть. Когда идешь по проходу с фонариком, то не слишком смотришь по сторонам. Действительно, могли и проворонить. Спасибо за идею. Обязательно проверим. А теперь скажи, пожалуйста. Кто, кроме тебя и Пряхина, видел бумаги, которые вы принесли?
-------
1) Немного искаженная цитата из "Мастера и Маргариты" М. Булгакова: "Правду говорить легко и приятно".
96.
Так, кто видел? Стала вспоминать.
- Как мне их выдал Трофим, не видел никто. Это точно. Бумаги были в свертке, снаружи то, что это именно бумаги, не видел никто. Но, когда я передавала их Игорю, то брякнула, что это бумаги. Могли слышать два или три бойца из приданных нам.
- Этого я и боялся! Тебе никто не говорил, что не следует обо всех представляющих оперативный интерес предметах громко объявлять окружающим. А так получилось, что эти бумаги срочно затребовали в Белорусское отделение НКГБ. Сам товарищ Цанава затребовал.
- Это кто еще такой?
- Ха, пора бы уже знать младшему командиру НКГБ свое начальство! Товарищ Цанава Лаврентий Фомич с февраля этого года нарком госбезопасности БССР. Правая рука товарища Меркулова - нашего наркома. На всякий случай напоминаю, что Нарком госбезопасности у нас товарищ Меркулов Всеволод Николаевич.
- А кто тогда товарищ Берия?
- Товарищ Берия является Наркомом внутренних дел. Формально по рангу он равен товарищу Меркулову, но реально положение Берия выше. Можно считать, что товарищ Меркулов - правая рука товарища Берии. Поняла?
- Вроде бы поняла. Старший - товарищ Берия, его правая рука - товарищ Меркулов, а правая рука товарища Меркулова - товарищ Цанава. Их имена и отчества я запишу и выучу.
- Слава богу! И постарайся не ошибиться, тем более, что ты сегодня вечером отправляешься в Москву, где у тебя могут быть встречи с самыми разными начальниками. Скидку на неопытность в наших делах тебе, конечно, сделают, но чем быстрее ты станешь во всем этом ориентироваться, тем лучше.
- Возвращаясь к бумагам, - продолжил Вася. - Я сам эти бумаги полностью не смотрел, тем более, что они в основном все зашифрованы. Прочел только пару первых страниц. Но, как только сегодня рано утром доложил об этом майору Григорьеву, то меньше, чем через час был звонок из НКГБ Белоруссии. За ними из Минска вылетел целый капитан. Примерно через час он будет уже здесь. А нам теперь предстоит кроме бумаг передать ему список всех лиц, кто может знать об их обнаружении. Похоже, что ты по своему неуемному любопытству разворошила муравейник.
- Какое такое любопытство, товарищ старший лейтенант? Просто в голову пришла идея, и я ее реализовала.
- Извини. Не любопытство, а фантазия. Но, как ни говори, ты теперь, кажется, станешь весьма известной личностью. А сейчас иди и вместе с Пряхиным составляйте список всех, кто мог слышать об этих чертовых бумагах. Если включите кого-то лишнего не страшно. Все равно дело ограничится еще одной подпиской о неразглашении. Им даже не будут говорить, что речь идет о бумагах. Просто участвовали в сверхсекретной операции.
- А как же тогда с другими группами, работавшими в других районах?
- Так же. Дадут еще одну подписку. От лишней писанины еще никто не умирал. Теперь вот что. Сразу после того, как закончите с Игорем составлять список, отправляйся домой и начинай собираться в Москву. Потому что, когда приедет этот капитан, вполне возможно, что он захочет с тобой поговорить. И сколько времени займет беседа - не известно. Но в Москву ты, так или иначе, сегодня выехать должна. Этому ни я, ни капитан помешать не имеем права. Пошла быстрей. Если что, я пришлю за тобой.
С этими словами Вася неожиданно чмокнул меня в щечку, развернул к двери и слегка подтолкнул. Я настолько обалдела, что, ни слова не говоря, пулей вылетела из его кабинета и попилила к себе. Игорь уже сидел за столом и тоже находился в состоянии "среднего обалдения". Увидев меня, он аж запыхтел.
- Ну Анна Петровна. Влипли мы. Я, конечно тоже хорош, но не мог же я предположить, что именно ты вытянешь из этого злополучного Трофима. И, тем более, не мог предвидеть, что твое громогласное объявление о бумагах приведет к таким последствиям. А теперь давай, садись и вспоминай. Вот для освежения памяти полный список бойцов, работавших с нами. Но ведь не все они были в этот проклятый момент рядом. Я уже составил свой список, но тебе его не покажу. Ты сначала составь свой, и мы сравним.
Я, уже немного успокоившись, села, взяла список и стала вспоминать. Тут как раз пригодилась моя шахматная память. Я мысленно расставила всех бойцов по их местам, как на шахматной доске. Прикрыла глаза и прошлась в уме по воображаем лицам. Есть, все ближние бойцы вспомнились! Записала фамилии в список и протянула его Игорю. Он посмотрел на бумагу, потом на меня.
- Вижу, что на память ты не жалуешься. Твой список даже на одну фамилию больше, чем у меня. Но вспоминаю и признаю твою правоту. Все, беги домой, а я отнесу это Северову.
И мы разошлись.
97.
Добравшись домой, я стала думать, что же мне взять с собой? Хорошо еще, что про одежду можно не беспокоиться. Командир НКГБ должен быть в форме, поэтому тут и думать нечего. Гимнастерка, юбка, сапоги и пилотка. Кобура с наганом, Вальтер в сумочку (мало ли, что Вася говорил про штатное оружие) - я к Вальтеру уже привыкла. Парабеллум оставлю здесь. Даже в Барановичи поеду, пожалуй, без него. Так что же взять? Все мелочи уместятся в небольшой сумочке, но это как-то не солидно. Хорошо, возьму тот баульчик, с которым ездила в дивизию. Туда все влезет и останется место для вещей, которые я планирую привезти из Москвы. А планы у меня, как всегда, грандиозные. Так, все собрала, осталось понять про деньги. До сих пор все финансовые вопросы решал Вася, но теперь придется мне. Впрочем, кормить меня будут в командирской столовой, спать я буду в ведомственной гостинице, а городской транспорт для сотрудников НКГБ бесплатный. Так что тут командировочных вполне должно хватить. Возьму еще тысячу, на всякий случай. Вот еще знать бы, как и где получить командировочные? А чего гадать. Где - это в горотделе, а как - скажут.
Только я все необходимое побросала в баульчик, как появился наш сотрудник.
- Товарищ младший лейтенант, вам нужно срочно в отдел.
- Нужно, так нужно. Я уже готова.
Притопала в отдел и меня сразу же позвали к Васе. У него в кабинете находился крупный мужик лет сорока. Ага, три шпалы - значит это и есть пресловутый капитан из Минска.
- Здравия желаю, товарищ капитан, здравия желаю, товарищ старший лейтенант.
- Здравствуйте, товарищ младший лейтенант, ответил на приветствие капитан и повернулся к Васе. - Скажи, Северов, а дома твоя супруга так же к тебе обращается?
Я хотела ответить, что дома - это совсем другое дело, но Вася сделал мне страшные глаза, а капитану ответил.
- В зависимости от обстоятельств, товарищ капитан. Дома устав разрешает отступления от правил.
- Все ясно. Твое старшинство остается в этом кабинете. А дома супруга становится капитаном.
- Так точно, товарищ капитан, - это уже мы с Васей дуэтом.
- Хорошо, теперь к делу. Товарищ Северова, еще раз расскажи, как ты получила эти бумаги.
Я повторила свой рассказ, стараясь не упустить ни одной мелочи. Вроде бы капитана мой рассказ удовлетворил.
- Ну что. Понятно. Вы проявили отличную оперативную смекалку. Открою небольшой секрет: за этими бумагами мы охотились уже давно. К сожалению, их хозяин помер, не успев сказать нам, куда он спрятал свои записи. Кто же мог подумать, что эти бумаги прихватит простой охотник, которого не было даже в списке слуг. Мы несколько месяцев трясли всех слуг, после чего дело уже собирались передать в архив, а тут вдруг они выплыли на свет божий. Товарищ Северова, вам придется еще раз повторить этот доклад, но уже не мне, а товарищу Цанаве. Он ждет вас завтра после обеда.
- Извините, товарищ капитан. Прямо сегодня я должна выехать в Москву. Меня завтра утром ждут в нашем Наркомате.
- Даже так! Я этого не знал. Товарищ Северов, мне нужно позвонить и доложить это начальству.
- Звоните с этого телефона, товарищ капитан. Мы с Аней выйдем, чтобы вам не мешать.
Капитан кивнул, и мы с Васей вышли в коридор. Причем Вася выглядел не очень довольным. С чего бы это? Но я решила оставить вопросы на потом. Тем более, что через час наша колонна уже должна была выезжать в Барановичи. Минут через десять капитан вышел из Васиного кабинета и обратился ко мне.
- Я все доложил. Вы отбываете в командировку, как запланировано. Вполне возможно, что товарищ Цанава встретится с вами в Москве, или вы выйдете в Минске на обратном пути из Москвы. А сейчас я забираю бумаги и выезжаю в Барановичи.
- Товарищ капитан, через сорок минут у нас пойдет колонна в Барановичи. Лучше, если мы поедем все вместе. Надежнее.
- Дельное предложение. Тогда жду вас здесь.
98.
Я вышла из кабинета, минут двадцать побегала по кабинетам, оформляя командировку. Наконец, получила командировочное предписание и деньги, после чего помчала домой. Ухватила баул, еще раз мысленно все проверила - вроде бы ничего не забыла. Можно ехать.
Наша команда в том же составе доехала до костела. Там загрузили епископа с помощниками и поехали к горотделу. Капитан со своей охраной был уже готов. Он подсел ко мне в машину, а его охрана присоединилась к нашей, и всем кагалом мы двинулись в Барановичи. По дороге капитан пытался завязать разговор, но я на все вопросы отвечала односложно, и беседа сама собой затихла.
В Барановичах сначала мы доставили епископа со товарищи на вокзал, после чего машина довезла нас с капитаном до областного отдела НКГБ и уехала. Мы с капитаном пошли наверх к майору Григорьеву. Там капитан сделал мне знак и вошел к Григорьеву один. Я осталась ждать в коридоре. Примерно минут через двадцать капитан вышел с озадаченным видом, махнул мне на прощанье рукой и ушел. Я вошла к майору.
- Здравия желаю, товарищ майор.
- Здравствуй Аня. Ты опять наворотила дел.
- Да что такое, товарищ майор? Все ведь сделала правильно.
- Правильно-то правильно. Но не все пошло гладко.
При этом майор как-то задумался, повздыхал, и, наконец, решился.
- То, что тебя хочет видеть товарищ Цанава, не есть хорошо. Помнится, есть такая поговорка: "Минуй нас пуще всех печалей"
- И барский гнев, и барская любовь"1), - закончила я за майора.
- Вот именно, - закончил свою мысль майор. - Тебе бы нужно сопровождение, но у меня в связи с чистками области свободных людей нет. Поедешь одна. Но, пожалуй, я позвоню Трофимову и попрошу тебя встретить на вокзале. Так будет надежнее.
- Товарищ майор. Я уже взрослая девочка. И Москву знаю. Сама доберусь куда надо.
- Может ты и взрослая, но в наших делах еще теленок, поэтому не спорь со старшими. Вот тебе на всякий случай еще тысяча рублей к твоим командировочным. Я тебя уже знаю, на пустяки деньги тратить не будешь, а так могут пригодиться. Да, скажи-ка. Ты кроме нагана прихватила Вальтер?
- Так точно. Что, сдать его вам?
- Нет, держи при себе. Когда едешь одна, нужно быть готовой ко всяким неожиданностям. Ну давай, топай на вокзал. И еще помни. Твою командировку санкционировал сам Берия. Поэтому отменить ее может только он. Понятно?
- Понятно.
- Ну, давай, счастливой поездки.
Я вышла от майора сильно озадаченной. Такое впечатление, что он чего-то недоговорил. Но что именно. И почему недоговорил? Что помешало? Если он что-то не сказал, значит не смог. Почему не смог? Пока я поняла только одно - в дороге нужно держать ухо востро. Впрочем, я всегда стараюсь так делать. За этими мыслями я сама не заметила, как дошла до вокзала. Билет у меня был опять в международный вагон. Плохо только, что купе двухместное. Значит, могут подселить какого-нибудь мужика. Ладно, неприятности будем рассматривать по мере их возникновения. А пока вот он, поезд.
--------
1) А.С. Грибоедов "Горе от ума".
99.
Я бодренько со своим полупустым баульчиком заскочила в вагон и прошла в свое купе. Пока оно было пустое. Ну и хорошо. По крайней мере, до Минска доеду одна. Вот только ложиться спать пока рано. В Минске начнется массовая загрузка пассажиров - наверняка разбудят. Поэтому я просто плюхнула баул под сиденье. Подумала и решила немного переиграть. Вытащила из баула сумочку, а из нее вытащила Вальтер. Если наган, как положен, в кобуре справа, то засуну-ка я Вальтер под гимнастерку слева. При моих формах он будет практически незаметен, а работать левой рукой я теперь умею только чуть хуже правой. Для вагона сойдет.
Поезд тронулся, я быстро раздобыла у проводника чай, выпила его, и, зафиксировав дверь в запертом положении, задремала. Проснулась, как и ожидала, в Минске. Народ со стуком и бряком загружался в вагон. Вот и мне в дверь постучали. Интересно, кого это мне бог послал? С этой мыслью я открыла дверь и удивилась, потому что бог послал мне не одного попутчика, а сразу двух: старшего лейтенанта и лейтенанта госбезопасности.
- Здравия желаю, - козырнула я первая, как и положено младшей по званию. А дальше начались "чудеса в решете". Старлей, вместо того, чтобы отдать мне честь, схватил меня за обе руки, причем хватка у него оказалась, как говорится, железная. А лейтенант моментально выдернул у меня из кобуры наган.
- Гражданка Северова, вы арестованы, - заявил старлей. - Пройдемте к выходу и без глупостей.
Так вот, о чем думал майор? Или он просто подозревал нечто подобное? Неспроста он предупреждал меня о значимости моей поездки и о том, кто именно ждет меня в Москве. Значит это какая-то местная самодеятельность. Кажется, я начала понимать. Ну погодите! Руки у меня были надежно заблокированы, но ноги в добротных сапогах пока оставались свободны. Поэтому я изо всех сил с небольшим поворотом стукнула каблуком по верхней части стопы старлея. Конечно у него тоже сапоги, и это, возможно, сохранит ему кости стопы, но болевой шок точно обеспечен. Так и произошло. Он, хотя и не выпустил мои руки, но хват заметно ослабил. Я, не теряя времени даром, резко передвинула старлея в направлении его напарника и одновременно ударила того ногой под коленку. Ногу, если и не сломала, то повредила - это точно. Потом добавила головой в нос старлею и окончательно освободила обе руки. После этого выхватила Вальтер и зашипела не хуже кобры.
- На пол, обормоты. Немедленно на пол. Или тут же пристрелю обоих.
Они, еще в шоке, повалились на пол. Тут я своим коронным ударом по голове по очереди их отрубила. Пусть подремлют, пока я проясню ситуацию. Заодно и поезд тронется. При обыске вытащила у них командирские удостоверения - оба показались мне настоящими. Оружие у них оказалось только штатное. Понятное дело - ехали арестовывать глупую молодую девчонку. Чего тут вооружаться. Еще у каждого вытащила из карманов наручники. Вот это очень кстати. Тут же сцепила им руки за спиной, причем руки одного продела через руки другого. Расцеплять будет сложновато, но это уже не мои проблемы. Еще раз тщательно их обыскала и нашла ключи от наручников. Ключи решила спрятать подальше, чтобы они случайно не расцепились. Немного подумала и решила для страховки заткнуть им рты. Пришлось разорвать простыню и сделать два кляпа.
100.
К тому времени, когда они пришли в себя, поезд уже набирал ход, а я удобно расположилась на сиденье и хищным взглядом смотрела на них. Старлей смотрел на меня, а второй, как ни пытался, мог наблюдать меня только краешком глаза. И хорошо. Мне пока и одного старлея достаточно.
- Так как, поговорим?
Оба что-то негодующе замычали.
- Не поняла, попробуйте почетче.
Снова негодующее мычание.
- Что это вы только мычите? - проворковала я. - Хотите изобразить коров? Так не получится.
Кажется, они поняли, что я над ними издеваюсь. Оба перестали мычать, но, если бы их взгляды могли испепелять, то я давно горела бы уже ясным пламенем.
- Ну что, готовы к беседе?
Снова мычание.
- Нет, так дело не пойдет. С коровами я разговаривать не умею. А по-русски можете?
Наконец, старлей просто кивнул.
- Значит так. Я буду задавать вопросы. Вы будете на них отвечать. Не хочу грозить, а просто предупреждаю, что от правильности ответов будет зависеть ваша жизнь. И еще. Так как я никакая не шпионка, то никакие ваши главные военные тайны мне неинтересны. Вопросы будут совсем о другом. Понятно?
Старлей кивнул.
-Сейчас я у тебя выну кляп и поговорим. А твой коллега пока помолчит. Учти, если начнешь кричать, то хуже будет.
С этими словами я выдернула кляп у старлея. Он сделал несколько рефлективных вздохов и уставился на меня.
- Ну ты, девка, попала. Ты не знаешь, с кем связалась.
- Вот людская благодарность! Я ему кляп вынула, а он сразу с угрозами. Будешь продолжать в том же духе, опять рот заткну.
Кажется, подействовало. Замолчал.
- Первый вопрос. Вы действительно работаете в НКГБ? Учтите, что в Москве я это проверю в первую очередь.
- Да, работаем. Проверяй хоть до посинения.
- Понятно, я так и думала. Второй вопрос. Повторите точную формулировку приказа относительно меня. Обращаю внимание - точную.
- Тот, кто отдал приказ, сказал так: "Доставить ко мне Северову Анну Петровну". И дал ваши приметы, номер вагона и купе.
- Ты подтверждаешь, - обратилась я ко второму. Тот кивнул.
- Значит, вам приказали меня доставить. Тогда почему вы решили меня арестовать?
Тут старлей задумался, потом как-то неуверенно сказал.
- Так обычно, когда приказывают доставить, это означает арестовать?
- А что, вам никогда не говорят: "Арестовать такого-то и такого-то?"
- Говорят.
- Так почему же вы решили меня именно арестовать?
Старлей снова задумался, потом честно сознался.
- Не знаю.
- Хорошо. Вижу, что у нас наметилось некоторое взаимопонимание.
С этими словами я выдернула кляп у второго. Тот тоже задышал свободнее.
101.
- Обратите внимание, я не спрашиваю, кто вам отдал приказ. Я и сама догадываюсь, но разбираться с этим буду уже не я. А вам очередной вопрос. Что про меня рассказал вам тот, кто отдал этот приказ?
- Ничего не рассказал. Только приказал доставить.
Теперь настала моя очередь задуматься. Тот, кто отдал подобный приказ, не удосужился даже сообщить им, кто я такая. Очень странно. Тем более, что про мою командировку точно знал. Вряд ли он просто собирался меня задержать. Но тогда получается, что я должна была потом исчезнуть. Правда, как вариант, со мной просто хотели познакомиться. Маловероятно, но попробуем исходить из этого. А что делать с сидящими передо мной обормотами? Пора это обсудить.
- Так, мужики. Слушайте меня внимательно. Будем думать, как вас спасти.
При этих словах оба заерзали.
- Вам не сообщили, кто я такая. Не сказали, что я еду в Москву в командировку по вызову, подписанному Наркомом. И, вдобавок, вы переусердствовали. Что получается. Тот, кто отдал приказ, вас крепко подставил. Если я сейчас вас отпущу, то все свалят на вас, объявят английскими шпионами и застрелят при задержании. Поэтому нужно, чтобы вы доехали со мной до Москвы. Тогда будет скандал, но максимум, что вам будет грозить - это увольнение из органов. Хотя, может быть, обойдетесь только понижением в званиях. Уяснили ситуацию?
Старлей попыхтел, помотал головой, потом, наконец, созрел.
- Уяснили.
- Еще для вашей информации. Если бы со мной что-нибудь действительно случилось, то полетели бы головы. Много голов. Понятно?
Оба кивнули.
- Вот и хорошо. А теперь я хочу поспать и прошу мне не мешать. Расцеплять вас не буду, чтобы ничего дурного в голову не пришло.
Им ничего не осталось, как печально согласиться. И как раз в этот момент в дверь купе постучали.
- Кто там? - недовольным голосом, как бы спросонья, проговорила я.
- У вас все в порядке? Мне послышался какой-то шум из вашего купе, - голос проводницы.
- Не беспокойтесь. Все в полном порядке.
Стало тихо. Интересно. Чего это проводница вдруг забеспокоилась? Тут я сообразила, что один мой знакомый, большой жук, на самом деле послал со мной сопровождающего. Но тот, видя, что я из купе не выхожу, решил не вмешиваться, а только проверил. Ну, майор, погоди! Хотя он, конечно, молодец!
Когда поезд пришел на Белорусский вокзал, я вышла из купе и первым делом подошла к проводнице. Представилась ей по всей форме и приказала пока в купе не заходить. Заодно сказала, что случайно порвала простыню и дала ей пятьдесят рублей. Кажется, переплатила, но ничего. Спокойней будет.
На перроне сразу увидела знакомую фигуру. Трофимов! Ох, как он мне нужен. Я первой выскочила на перрон и сразу подбежала к капитану. Оп! А ведь он не капитан, а майор. Интересно, он и тогда был майором, или только сейчас присвоили?
- Товарищ майор, разрешите доложить. У меня срочное дело.
- Здравствуйте, Анна Петровна. Что у вас случилось?
- Меня в Минске пытались снять с поезда и арестовать.
- Что? Кто посмел?
- Это уже вы выясняйте. А парочка, которая пыталась это сделать, сидит у меня в купе и ждет вас. - Я открыла свой баул, - вот их документы, личное оружие и ключи от их наручников.
- Подождите здесь, Анна Петровна.
С этими словами Трофимов заскочил в вагон и там застрял на несколько минут. Потом из вагона вышли оба лейтенанта в несколько потрепанном состоянии. У старлея под глазом светил хороший фингал, у лейтенанта на щеке была крупна царапина (как это я умудрилась). За ними вышел майор. Мы все пошли по перрону и дошли до комнаты дежурного. Там Трофимов сделал пару звонков, после чего лейтенантов забрал патруль, и мы, наконец, смогли от них отделаться.
- Да, майор Григорьев точно что-то чувствовал. Недаром он просил встретить вас. Вот что. Я думал разместить вас в нашей ведомственной гостинице, но теперь, полагаю, что это не очень хорошая мысль. Пару дней поживете на знакомой вам квартире. А там видно будет. Я сегодня же все доложу товарищу Берия. А вы отдыхайте. В 14 часов у товарища Берия будет совещание, на котором вам обязательно нужно присутствовать.