Аннотация: Очередная глава, в которой ГГ приобретает еще один бонус
195.
Рабочий день еще не закончился, когда я вернулась в штаб округа. Правда, с учетом текущей обстановки, понятие "конец рабочего дня" стало чисто условным. Теперь ранее 22 часов мало кто уходит домой. Разве что те из командиров, кому надо успеть отправить на восток семью. Кстати, из разговоров я поняла, что далеко не все с этим справляются. Если есть дети, то жены сопротивляются не сильно, но в бездетных семьях практически все жены, не сговариваясь, заявили, что от своих мужей никуда. А "если что", то и воевать вместе будут. Одна из жен, видя мое недоумение, объяснила, что почти все командирские жены прошли начальную военную подготовку и, как минимум, неплохо стреляют из винтовок и пистолетов. Да еще умеют перевязки накладывать. Причем в процессе объяснений недоуменно на меня поглядывала - как это я не знаю таких очевидных вещей. Пришлось пофантазировать, сказав, что я сама из семьи штатских, а, выйдя замуж, сама быстро попала в кадры, поэтому требований к командирским женам не знаю. Кажется, сошло.
У кабинета Жукова, по обыкновению, было людно. Я решила, что генерал армии от меня никуда не убежит, и села в уголок, чтобы не мешать входящим и выходящим командирам. Минут через сорок, видя, что очередь не убывает, решила, что надо бы отчитаться порученцу перед своим начальником. Поэтому, выждав, когда очередной полковник выйдет из кабинета (в данном случае выходивший был красный, как рак и постоянно вытирал шею платком - не иначе, как ему устроили баню), я просочилась в кабинет.
- Товарищ генерал армии, разрешите доложить.
- А, товарищ Северова. Почему задержались с докладом? Я ждал вас еще час назад, сразу после окончания совещания в ЦК.
- Так я сразу сюда и приехала, товарищ Жуков. Просто к вам столько народу, что не хотела пролезать без очереди.
- Но все-таки не выдержали и пролезли. Хорошо, докладывайте.
- Первое. Товарищ Цанава просит бойцов для усиления патрулей НКВД.
- Не возражаю. Пусть даст заявки по областям и по числу требуемых бойцов. До сих пор он нам выделял помощь даже сверх требуемого. Не хочу оставаться в долгу. Командармов я уже предупредил. Если будут проблемы, то можете обращаться к ним от моего имени.
- Второе, тоже от НКВД. Для подготовки к проведению диверсий нужно много взрывчатки. В НКВД ее не просто мало, а очень мало - в пределах нескольких десятков килограмм. А нужны тонны.
- Тут могут быть проблемы. Подойдите с этим вопросом к начальнику инженерных войск генерал-майору Васильеву. Узнайте, сколько у нас взрывчатки на складах. Половину точно отдадим. Больше - будем думать. Если товарищ Васильев начнет прибедняться, то сошлитесь на меня.
- К этому же вопросу. В НКВД нет хорошего инструктора по минно-взрывному делу. Кто-то из побывавших в Испании сказал, что там был отличный спец из Разведупра Генштаба РККА. Но он не знает его имени.
При этих словах Жуков почему-то поморщился.
- Знаю этого специалиста. Полковник Старинов Илья Григорьевич. Но работать с ним не очень легко, и слышал я, что не все его разработки удачны. Но вот у Генштаба под Москвой в Нахабино есть научный институт. Я позвоню туда, и они пришлют более подходящего специалиста, возможно, даже, с новыми наработками. Теперь что по партийной линии?
- Товарищ Пономаренко поставил задачу перед секретарями обкомов, но, как мне кажется, он, с одной стороны, недооценивает проблемы, с которыми столкнутся будущие партизаны, а, с другой стороны, переоценивает силы тех, кто будет партизанить. Он думает, что партизанской работе можно обучить всего за несколько дней.
- Да, на Пономаренко это похоже. И предполагаю, что тут он не будет слушать советы ни от меня, ни от товарища Цанавы. Придется вам, товарищ Северова, воспользоваться своими связями. Мне жаловаться на Пономаренко неудобно - могут неправильно понять. А с вас какой спрос - тут Жуков хитро на меня посмотрел. - Будут спрашивать, говорите, что товарищ Жуков считает, что костяк каждого партизанского отряда должны составлять военные и чекисты. А гражданские лица первое время должны будут заниматься только обеспечением, плюс на них будет лежать связь с подпольем. Вот когда выучатся партизанской работе, тогда и будут привлекаться к операциям. Сейчас от Пономаренко нужно как можно больше продовольствия и помощь проверенными людьми для организации схронов. Кстати, поговорите еще с товарищем Цанавой. На территории Западной Белоруссии в тридцатые годы создавались схроны. Я уверен, что часть из них сохранилась. Вот пусть Лаврентий Фомич поищет соответствующие документы. У вас все?
- Никак нет. Я, товарищ Жуков, вспомнила еще из моей истории про оборону Брестской крепости. Ее обстреляли в первые же часы войны. Большая часть гарнизона сразу погибла, но оставшиеся в живых защитники сумели провоевать почти месяц.
Жуков, услышав эти слова, не выдержал и стал ходить по кабинету. Потом остановился и злым голосом заговорил.
- Это была полная глупость, если не преступление - держать в крепости, находящейся на расстоянии артиллерийского огня из-за границы, гарнизон. Я уже отдал соответствующий приказ. Теперь про оборону Брестской крепости можете не беспокоиться. Ее в ближайшие два дня начнут минировать. Пусть немцы ее занимают. Чем больше туда их набьется, тем пышнее будут похороны. Ладно, можете быть свободны.
196.
Я вышла от Жукова и сразу рванула искать генерала Васильева. К счастью, он тоже был еще в штабе. Как и предполагал Жуков, Васильев изо всех сил пытался зажать взрывчатку. Сначала он начал напирать на то, что данные о запасах взрывчатки есть совсекретная информация, потом на то, что самим все нужно, а в качестве последнего аргумента выдвинул то, что нет официально оформленной заявки. Вот пусть ему на стол положат заявку, а он в положенный срок ее рассмотрит и примет решение. Но я впилась в него, как клещ. Сначала убедила, что у лейтенанта НКГБ, являющегося к тому же порученцем товарища Жукова, есть допуск к совсекретной информации, потом сказала, что еще Христос велел делиться. От этого наглого утверждения Васильев выпал в осадок, заявив, что не ожидал от члена партии услышать религиозный аргумент. На это я заявила, что пока беспартийная, что, кажется, его доконало. А, услышав, что мне нужно не менее 10 тонн взрывчатки (назвала число чисто наобум), он схватился за сердце. Тут я немного сдала назад, поскольку в мои планы не входил инфаркт начальника инженерных войск, и заявила, что цифра, возможно, несколько завышена (тут Васильев несколько воспрял) и что меня вполне устроят 9,5 тонн - тут он опять схватился за сердце. Короче, договорились, что завтра с утра я положу ему на стол заявку на 8 тонн взрывчатки, которую НКВД сможет забрать в следующую ночь, чтобы не привлекать внимания. При этом у меня появилось твердая уверенность, что никакой половиной запасов тут и не пахнет - хорошо, если треть. Ничего, все еще впереди. Интересно, что Васильев станет говорить, когда речь зайдет о взрывчатке для партизанских отрядов.
После Васильева я ринулась в командирскую столовую "для восстановления своего кислотно-щелочного баланса", а, проще говоря, поужинала от пуза. И, в завершение дня, позвонила товарищу Цанаве и доложила, что завтра утром я заеду к нему за официальной заявкой на взрывчатку, а в следующую ночь ему нужно обеспечить вывоз с наших армейских складов 8-и тонн взрывчатки. Услышав это, товарищ Цанава тоже слегка охнул, сообразив, что нужно подготовить свои склады и, вдобавок, найти транспорт. Ничего, думаю, что все он подготовит и найдет. Мы ведь сами нашли и призвали радистов, по его спискам. Так что сотрудничество и кооперация.
Разобравшись с взрывчаткой, я решила, что еще сегодня успею решить вопрос с партизанами. Жуков, насколько я поняла, припомнил мне письмо, которое я послала мимо него. Но про то письмо помнит и товарищ Цанава. А не посоветоваться ли с ним? Убью сразу двух зайцев: согласую важный вопрос и покажу, что я не пропускаю мимо ушей его замечания. Почти наверняка, он согласится, потому что тоже понимает суть проблемы.
Пришлось снова звонить в республиканский НКВД и напрашиваться на прием - такие вещи я по телефону не обсуждаю. Даже по телефону чувствовалось, что очень не хочется товарищу Цанаве задерживаться на работе - возможно у него были какие-то планы на вечер, но я торжественно пообещала, что задержу его совсем не надолго, и он, вздохнув, согласился.
Мои прогнозы оказались правильными. Товарищ Цанава внимательно меня выслушал и тут же дал добро. Он направил меня к дежурному шифровальщику, которому я продиктовала текст письма к товарищу Берия. Товарищ Берия либо сам уговорит Пономаренко, либо доложит товарищу Сталину. Вопрос-то очевидный (только не для Пономаренко - увы). Пока машина везла меня из здания Наркомата внутренних дел в командирское общежитие, я подумала, что при такой суете мне уже нужна не дежурная машина, а постоянно прикрепленная. Как бы намекнуть об этом товарищу Жукову? Потом я вспомнила еще об одном. В дивизии Окулова меня дожидается одна симпатичная вещица - отложенная мной винтовка СВТ-40. Раньше, когда я передвигалась на своих двоих, таскать ее с собой было как-то не с руки, но теперь я разъезжаю. И в машине место для винтовки вполне хватит. А запас карман не тянет. Значит, решено - сначала застолблю за собой постоянную машину, а потом смотаюсь в 85-ю дивизию и утяну оттуда винтовочку. Не забыть только, найти в блокноте запись ее номера, чтобы не перепутать. Моя-то винтовочка пристрелянная.
С этими мыслями я доплелась до кровати и плюхнулсь в нее, не раздеваясь. Пока лежала, пришла в голову мысль, что я, как в квесте, набираю разные боунсы в виде пистолетов, винтовки, автомашины. Есть даже лошадь, которой, к сожалению, мне так и не придется воспользоваться. Интересно, а вот звание лейтенанта госбезопасности можно рассматривать, как бонус? Наверное, можно. Эти мысли меня несколько взбодрили, и сразу появились силы на то, чтобы совершить все положенные перед сном процедуры, чем я немедленно воспользовалась.
197.
Утром, взяв в штабе дежурную машину, я первым делом рванула в НКВД за заявкой на взрывчатку, которую товарищ Цанава по договоренности со мной оставил у дежурного. Тут спохватилась, что нужна еще заявка на бойцов, для прикомандирования к НКВД. Этой заявки пока еще не было. Я не стала ждать и, прихватив только одну заявку, помчалась назад. Там передала заявку генералу Васильеву. Он с кислой миной прочитал ее два раза - выискивал, за что можно зацепиться. Кажется нашел, потому что вскинул на меня победный взгляд, но, посмотрев на мой твердый вид, как-то сдулся и, вздохнув, подписал.
- Вот вам товарищ Северова ваша заявка и уходите быстрее, пока я добрый.
- Большое спасибо, товарищ генерал. Убегаю.
И я действительно почти побежала к телефону доложить дежурному в НКВД, что с заявкой все в порядке. После этого просочилась к товарищу Жукову и стала клянчить персональный автомобиль, напирая на то, что нужен он мне не для езды по магазинам, а исключительно для дела. Жуков на мою просьбу усмехнулся, но разрешение дал.
- Обратитесь к заместителю начальника штаба по тылу полковнику Виноградову. Он выделит. Доложите, что с письмом?
- Письмо вчера было одобрено товарищем Цанавой и тут же шифровкой отправлено по нужному адресу. По этому вопросу НКВД Белоруссии полностью на нашей стороне.
- Это хорошо. Будем надеяться, что и Москва будет на нашей стороне. Да, я тоже связывался с Москвой. Завтра к нам приедут сразу два инструктора: полковник Илья Григорьевич Старинов по партизанскому движению и по минно-взрывным работам и инженер Михаил Максимович Файнберг - этот только по минно-взрывным работам. Оба привезут образцы новых мин и начнут проводить занятия. Сообщите это товарищам Пономаренко и Цанаве.
- Так точно, товарищ Жуков. Немедленно сообщу.
- Еще, товарищ Северова, хочу напомнить, что контроль за процессом обучения бойцов с вас никто не снимал. Если мне не изменяет память, то по программе сегодня последний день теоретических занятий. Хотел бы завтра услышать ваш доклад.
Вот это да! С одной стороны, посещение 85-й стрелковой дивизии входит в мои планы, но, с другой стороны, как здесь заниматься согласованием? А, есть мысль!
- Товарищ Жуков. Может быть вы разрешите для практики часть обученных бойцов как раз выделить в помощь НКВД для борьбы с диверсантами? Время осталось всего ничего. Вполне возможно, что массовая заброска вот-вот начнется, если уже не началась. Там при штабе товарища Окулова в качестве инструкторов работают бойцы НКВД. Вот они и наберут себе помощников.
- Неплохая мысль. Разрешаю отобрать в пределах пятисот человек. Больше оттуда дать не могу - самим нужны. Остальных пусть добирают в других армиях округа. Все, выполняйте.
Только я хотела позвонить в НКВД по поводу выделения бойцов, как меня перехватил Романов.
- Здравствуйте, Анна Петровна. Вы теперь просто нарасхват. Хочу вас порадовать. Завтра получу первый образец арбалета. Если одобрите, то дня за три мне могут изготовить еще до десяти штук. Правда каждый арбалет обойдется в 200 рублей. И к ним еще болты, рубля по три за штуку. Считайте, что на каждый арбалет нужно не менее 10 болтов. И еще чехол для переноски. Короче, кладите на каждый арбалет по 250 рублей.
- Значит всего нужно две с половиной тысячи? Подождите минуту.
Я стала считать. Одну тысячу я уже дала. Нужно добавить еще полторы. А с собой у меня всего две тысячи. Если отдам полторы, то останется всего полштуки. Остальные деньги дома. Как неудобно, что нет кредитки. Занимать не хочется. Клянчить деньги у Жукова тоже не хорошо. Ой, ну и дура! Я же сегодня после обеда буду в дивизии. А оттуда успею попасть домой. Там и восстановлю финансовый баланс. Все, решено.
- Аристарх Ксенофонтович. Вот вам еще полторы тысячи. Делайте. Потом продадим все армии и еще заработаем. Не делайте такие большие глаза - я шучу (в мое время этому бы никто не удивился). И еще. Завтра в Минск прибудут два специалиста, которые начнут проводить занятия по партизанской борьбе и по минно-взрывному делу. Думаю, что вам полезно будет послушать.
- Обязательно послушаю. А где будут проходить занятия?
- Этого пока не знаю. Но так как они приедут по нашей линии, то думаю, что завтра в штабе все будет известно.
- Очень хорошо. А вы тоже будете в числе слушателей?
- Вот это пока не знаю. Я сейчас уеду и вернусь только завтра после обеда. И меня тут же могут еще куда-нибудь направить.
- Тогда желаю удачи.
- Спасибо, Аристарх Ксенофонтович.
198.
Наконец, я добралась до дежурного, дозвонилась товарищу Цанаве. Сообщила о приезде инструкторов и о том, что с завтрашнего дня он уже может забирать бойцов в помощь своим сотрудникам. Как и предполагала, заявки начальники областных отделов ему уже прислали. К моему удивлению, просили сравнительно немного - на каждую область в среднем пришлось по двести человек. Конечно, всего получалось вроде бы много - более полутора тысяч только из Красной Армии, а ведь будут еще и бойцы НКВД. Но, к сожалению, все это будет размазано тонким равномерным слоем, так как неизвестно, где диверсанты планируют наносить удары. Поэтому в нужных местах такое число бойцов может оказаться недостаточным. Тут мне пришла в голову мысль - а почему, собственно, неизвестно, где будут удары диверсантов? Очень даже известно. Это я, командир, можно сказать, необразованный, а в НКВД сидят настоящие профи, которые прекрасно знают в каких местах нужно ожидать диверсии. Потом вспомнила слова Максимова о Ежовских чистках и начала сомневаться в наличие достаточного числа профи. Но все равно, точки нанесения ударов определить можно. Пусть, в конце концов, посоветуются с разведотделами армий. Все равно действовать будут сообща.
Так, а где буду при этом я сама? Пожалуй, надо присоединиться к одной из таких групп. Как еще набирать опыт, если не в таких делах? А отпустит ли меня Жуков? Наверняка нет! Значит нужно это подать под другим соусом. Например, будут контролировать, как организуется взаимодействие НКВД и РККА при проведении антидиверсионных мероприятий.
На этом я свои "размышлизмы" прекратила и вцепилась в полковника Виноградова. Он, в отличие от Васильева, жаться не стал, а сразу выделил мне машину. Причем с шофером, поскольку я объяснила, что Минск практически не знаю и обязательно заеду куда-нибудь не туда. При этом мы договорились, что в то время, когда я буду отсутствовать, автомобиль будет использоваться, как дежурный. М-да, а как же винтовочка? Придумала. Перед каждым отъездом я буду сдавать ее в оружейную комнату. Впрочем, через неделю никого уже не будет удивлять винтовка в салоне машины. Скорее будут спрашивать, почему винтовка, а не автомат. Ну так для ближнего боя у меня есть пистолеты и наган. Мне достаточно. А шоферу обязательно раздобуду автомат. На перспективу надо бы и о гранатах подумать. Но это после возвращения из дивизии.
Получив машину и познакомившись с шофером - молоденьким пареньком, Лешей, я сразу огорчила его, что сегодня он отвезет меня на аэродром (прямо сейчас), а потом, в мое отсутствие, будет дежурным. На всякий случай я сразу озадачила его, посоветовав раздобыть автомат с запасом патронов. Глядя на его растерянное лицо, я спохватилась и задала вопрос, с которого следовало бы начать.
- Леша, а ты умеешь стрелять из автомата?
- Нет, товарищ лейтенант госбезопасности. Я вообще стрелял только в детстве, в тире.
Так, еще одна проблема на мою бедную голову. А есть ли при штабе что-то вроде курсов подготовки? Пришлось бежать к дежурному и выяснять. Оказалось, что есть. Тогда я сразу договорилась с дежурным, что мой (МОЙ) шофер в мое отсутствие два часа в день будет заниматься стрелковой подготовкой и только потом заступать на дежурство. Я выдала все инструкции Леше, после чего он повез меня к летунам.
В дивизии, я, как и предполагала, оказалась в перерыве между утренним и вечерним занятиями. Чтобы не терять даром время, я сразу нашла инструкторов из НКВД и в присутствии генерала Окулова передала им разрешение Жукова на отбор 500 человек из обучаемых.
- Пусть в качестве практики поработают вместе с бойцами НКВД по задержанию диверсантов. Вы сами уже должны знать, в какой степени и на кого можете рассчитывать. Сегодня после вечернего цикла проведите отбор и завтра с утра можете отбывать вместе с ними в свои части. Не забудьте только, что 21 июня все бойцы должны вернуться в свои части.
Сказала это, а сама подумала, что не кругло получается. Ведь ночь с 21 на 22 будет самым важным отрезком времени для диверсий. Но тут нужно будет отдельное согласование, которое армейские командиры и НКВД проведут в рабочем порядке.