Площади Красной весенняя пойма.
Сотней направленных в небо стволов
в десять ударит салюта  обойма
в каждом из важных столичных узлов.
В полдень - поток,  разрезающий город,
скупость наград, поясняющих слов;
жест отпускает рубашечный ворот.

Вот он потомок - нежный овал,
ловишь едва уловимое  сходство.
Что он их спросит - умеешь бороться?
Что он  им скажет - я воевал.

 Гордость, наив  этих взглядов нездешних
с выцветших снимков в чьей-то руке,
словно разлив левитановских, вешних,
неповторимый в каждом мазке.

Кубики, шпалы, петлицы, ремни,
тысячи лиц, все еще моложавы,
да, были люди - хочешь - сравни.
главный  НЗ, нет иных у державы.
Их отпустили, дав пару наград,
номер маршрута, тире между дат.

Времени ход не приветствует шуток,
будь  ты  солдат, красный маршал и Клим;
их увольненье - не более суток,
Что там? В небесный Ерусалим?
Впустят? Он есть ли? А там не война ли?
Эти смолчат, даже если узнали.
Времени вектор неумолим.