На черный провод в серой вышине
две птицы сели и застыли, как во сне.
Две птицы сели, как на трон; на каждой фрак: 
последний довод испокон и некий знак, 
несложный повод для отточий и цитат.
Быть может, ложный и расписанный стократ.

От книжной пыли протянулся серый след.
Они проплыли, словно врезаны в рассвет.
Неужто фаза перехода  за черту?
Я краем глаза зафиксировал чету
покрытых сажей,  словно это все всерьез,
застывших стражей,  неуместных, как курьез.