Режимный мост
Часть 1
В цвете
когда-то в той стране
где все мы достаточно долго жили
к ноябрю телевидение готовило картины
на революционные темы
серые папахи черные кожаные куртки
молчаливо курящие серые мужчины
женщина с наганом в руке и мешки мешки мешки
- такой мне долгое время представлялась революция
а когда случалось попасть в кинотеатр
на широкоформатный фильм
то поражало изобилие цвета:
салатовые кители, перетянутые желтыми ремнями
золотые погоны с серебряными звездочками
тульи фуражек натянутые на металлический обруч
казалось тронь такую и зазвенит
почему-то в цвете
революционная эпоха выглядела именно так.
На самом деле
в субботу восемнадцатого августа
девяносто первого года
мы с женой отправились покупать подарок дочке
на день рожденья
поехали в 'Дом игрушки' на Кутузовский
пока шли от метро, пришлось все время прыгать - там шла стройка.
стоял какой-то забор, уже немного покосившийся
были нарыты ямы через них перекинуты доски
через два дня эти доски пойдут на баррикады
в понедельник в двенадцать дня
я вышел к Манежной площади
там стояла не очень большая по тем временам группа людей.
какой-то мужчина в белой рубашке и темных брюках
призывал всех идти на набережную к Белому Дому
и все пошли, распадаясь на небольшие группки
по одному по двое
начинался дождь, когда я вышел к проспекту
под козырьком кинотеатра 'Октябрь'
прятались от струй те кто собрался смотреть какую-то картину
рядом с ними стояла интересная группа людей:
крепкие мужчины несколько человек огромного роста
на головах у них были береты различных цветов:
черные зеленые краповые
на мужчинах не было формы определенного воинского формирования
но вместо сапог на ногах высокие шнурованные ботинки
перепоясаны они были офицерскими ремнями
с ними говорил их командир
именно говорил а не приказывал
я так до сих пор и не знаю
на чьей стороне они были
у самого Белого Дома уже шумело много народу
никаких баррикад еще не было
и в воздухе стояло ощущение тревоги
никто ничего не понимал до конца
но пришедшие были готовы дать отпор
я пошел на Калининский мост
сказали что там готовятся к штурму десантники
слышалось 'витебские' 'брянские' 'рязанские'
на мосту стояли БТР
командир в головной машине
переговаривался с кем-то невидимым
прижав к горлу двумя пальцами
переговорное устройство
затем он резко выпрямился и отдал какую-то команду
БМД стали медленно набирать скорость
готовясь совершить маневр
но тут какая-то женщина легла на асфальт
прямо перед головной машиной
рядом с ней лег мужчина
в рубашке с коротким рукавом и коричневых брюках
в руках у него была хозяйственная сумка
сумка ему мешала
командир высунулся из люка и стал кричать
я подошел поближе и услышал:
'у нас приказ разворачиваемся и уходим
а вы мешаете совершению маневра
освободите дорогу для продвижения колонны!'
'сейчас задавлю!' - выкрикнул водитель боевой машины
'дави!' - закричал мужчина с земли
приподнявшись на руках
словно он делал утренние упражнения
женщина рядом с ним приняла вид человека
решившегося на крайность
а другая женщина стала бить своей сумочкой броню БТР
голова командира исчезла а водитель совсем молодой парень
дал задний ход и машина проехала несколько метров
и почти уперлась в нос идущей следом
мужчина и женщина радостно вскочили
и в это мгновение головная БТР легко покатилась вперед
сделала разворот на мосту
при этом чуть не снеся заграждение
и стала уходить от собравшейся толпы
вслед ей полетели крики пустая бутылка
десантная колонная разворачивалась
и уходила на другую сторону реки
к желтой громаде гостиничной высотки
Часть 2
Последнее торжественное заседание
они заходили в ДК отрядами
выстраивались вдоль стен
в зале стояло настороженное гуденье
'К выносу знамени пионерской
дружины стоять смирно!'
загремела барабанная дробь
и внесли малиновое знамя
с золотой бахромой и тяжелыми кистями
две девочки в красиво сдвинутых набок
маленьких красных головных уборах
шагали как в замедленной съемке
глядя прямо перед собой
старательно держа руки
в пионерском приветствии
высокий юноша нес знамя так
чтобы оно почти касалось пола
в этом был особый шик и руки его были в напряженье
замыкали группу еще две таких же старательных девочки
красные языки галстуков
разлетались в разные стороны
но были совершенно неподвижны
белели тщательно отутюженные рубашки
вошедшие колонны распадаясь на шумную
галдящую толпу садились на положенные места
и каждый тут же занялся своим делом
в зале шушукались смеялись переговаривались
и летали записки
на сцене в это время
произносились тщательно продуманные речи
кто-то рапортовал
кто-то говорил с трибуны
украшенной большим накладным гербом
это было последнее торжественное
заседание пионерской дружины
через год пионерской организации не стало
У самого Белого дома
мы вышли из метро и направились к нужному объекту
объектом этим был Калининский мост
под одним из первых туннелей моста
слева была железная дверь
'вот тебе ключ,- сказала мне пожилая женщина
в черном халате, с волосами перевязанными косынкой, -
мост режимный, по нему Брежнев каждый день
в Кремль едет, да и все правительство тоже!'
за дверью хранились рабочие спецовки
лопаты железные ломы куча всякого хлама
работали на набережной прямо напротив
большого здания белого цвета
со странно закругленной центральной частью
с позолоченным гербом на одном из верхних этажей
мы смотрели на это сооружение с другой стороны реки
оттуда где были дома с арками
со сплошной цветной лепниной
где над всем этим морем из камня возвышалась
огромная башня гостиницы 'Украина'
и бело-стеклянный дом казался
пришельцем из других миров
в обеденный перерыв отправлялись на Кутузовский
было жарко и все время мучила жажда
пили черный холодный кофе
из фарфоровых чашек налитых до самой синей каемки
выпивали по три-четыре стакана газировки с сиропом
пили молоко из пакетов
квас из пузатых стеклянных кружек
и все было мало
оставшееся от обеда время слонялись возле огромной высотки
где-то внизу был книжный магазин
однажды уже в середине работы
Майкл и Сергей зашли в отдел плакатов
среди яркого разнообразия призывов
и портретов в строгих костюмах
они выбрали большой портрет Генерального секретаря
и купили его за два рубля сорок копеек
Брежнев в строгом синем костюме
с четырьмя звездами героя на груди
смотрел куда-то поверх наших голов
его завернули в рулон и перевязали бечевкой
на набережной Майкл и Сергей перелезли
через парапет по тросам
на которых висели наши рабочие люльки
спустились к воде развернули плакат
и пустили Брежнева по теченью
затем они поднялись наверх
и стали кидать в него кирпичами
Брежнев плыл а они все кидали
попал! - радостно закричал Майкл
действительно кирпич угодил точно в середину
плакат зачерпнул и Брежнев провалился в воду
и я! - Сергей положил свой кусок кирпича
рядом с правым плечом Генсека
плакат стал тонуть а они смеялись
и радостно продолжали кидать в него кирпичами
стояло жаркое лето восемьдесят первого
ключ я где-то потерял и никто меня о нем не спросил
Майкл давно потерялся
а Сергей сегодня руководит
одной из демократических партий
они придумали такую забаву
брали первую попавшуюся газету
и читали любой заголовок
'представь что это название полового акта, -
радостно сообщил мне Серега
и тут же прочел 'Дорогу молодым!'
я засмеялся 'Лесное хозяйство отстает в соцсоревновании!'
вставил Майкл и мы захохотали
'Пионеры Иркутска освоили новый способ
посадки растений!' 'Наши спортсмены первые'
'Состоялся запуск ракеты' 'Выше лучше сильнее!'
'Берем пример со старшего поколенья!'
'Ветераны всегда в строю!'
'Поезд пришел не по расписанью'
'Открываем новые горизонты!'
на набережной стоял непрерывный гогот
из филологических упражнений
Майкла и Сергея
художники: Сюров, Сюриков,
Сюрбаран
писатель - Сюрвантес
вещество - сюроводород
правда - сюрмяжная
город - Сюрпухов
герб - сюрп и молот
звание - сюржант
год назад, в декабре восьмидесятого
Майкл шел по коридору института
и громко кричал: 'Джон умер!'
'Нет, Джон не умер, он бессмертен!'
нам казалось вот сейчас его схватят
и произойдет что-то страшное
но ничего не произошло
'Силаев! Силаев! Силаев!' - кричала толпа
И он появился на таком далеком отсюда балконе
почти игрушечный а вокруг такие же игрушечные люди
маленькая седая голова темный костюм и рубашка
с крохотным галстуком
'Силаев Силаев говорит'- послышалось вокруг
его речь прерывали криками восторга
и громом аплодисментов
вокруг меня все прибывали люди
и всех сжимало общее чувство
- вот сейчас это все закончится
сейчас они атакуют начнут штурм
будут стрелять
но я помнил как уходила колонна БМД
по дороге от моста я видел первые баррикады
они возводились из строительного мусора
железной арматуры и ящиков
и не представляли препятствия
даже для малочисленного воинского подразделения
но время шло а никто не атаковал
и вот уже часть людей стала расходиться
а им на смену все прибывали и прибывали новые
нужно было найти телефон и сообщить близким
но телефона поблизости не было
вокруг меня образовалось человек десять
мы все искали телефонную будку
нашли ее в каком-то переулке
возле бетонного забора и выстроились в очередь
каждый понимал что за ним стоит другой
такой же желающий успокоить родных
и никто не говорил долго
'тут такое происходит....'
'ты не представляешь...'
'я у Белого Дома...'
'нет Ельцына не видел...
говорят он раньше вы...'
'никто не нападает...
'говорят штурм будет но...'
прошло уже около шести часов
люди все шли и шли
кое-где вспыхивали споры
в руках мелькали голубые обложки
'Нового мира', яркие 'Огонька'
и три современных богатыря
на последней обложке 'Столицы'
пошел дождь стало прохладно
я вышел на шумный Калининский
и пошел к Арбатской площади
движение на проспекте было прекращено
повсюду шли группки людей
по обочинам стояли БТР
и молоденькие солдаты
с интересом смотрели
на все происходящее вокруг
а разгоряченные женщины
с хозяйственными сумками
кричали им 'Позор' ругали их
и пытались бить машины каблуками и сумками
Тот день
в понедельник 13 ноября
восемьдесят второго утром
я вошел в вестибюль института
и почувствовал нечто странное
в воздухе ощущалось беспокойство
преподаватели ходили как-то съежившись
никто не смеялся и не острил
ко мне подбежали приятели
не знаешь еще?
о чем?
Брежнев умер!
я почувствовал непередаваемое
вся наша жизнь до сегодняшнего дня
прошла при нем что же теперь будет?
лекции и семинары были отменены
и тут выяснилось что на втором этаже
на кафедре зарубежки Борис Иванович
читает лекцию о серебряном веке
и мы набились в маленькую аудиторию
завораживающе звучал спокойный голос профессора
он рассказывал о том
как Брюсов им студентам
Высшего литературно-художественном института,
в начале 20-х годов читал лекцию по Риму
Брюсов вел их к памятнику Александру Сергеевичу
садился на парапет и рассказывал
и они уже были мысленно в Риме
шли по его узким античным улицам
возле гигантского каменного бока Пантеона
проходили разрушенные колоннады
перебирались через Тибр
у Антониевой крепости
и голос Бориса Ивановича
уводил нас в невозможное прошлое
и все казалось нереальным
там где-то умер Брежнев
а здесь Рим развалины и Брюсов
Жириновский
на проспекте в одну и в другую сторону
шли группы людей по пять семь человек
все были оживлены
БТР по-прежнему стояли у обочин
около одной высотной башни было шумно
сгрудилась толпа и что-то кричала
'Алкснис...только что удрал...
а этот вот он' охрана стояла
у закрытой стеклянной двери
а толпа молодых людей напирала
и что-то кричала грубыми низкими голосами
'Фашист!' Фашист!' - кричали человеку
который пытался вставить слово
но ему не давали
и тут я узнал этого человека
он только недавно выдвигался
в президенты России
и оскорблял всех других кандидатов
своим высоким голосом и потоком неостановимых речей
а теперь на него кричали тыкали в него пальцем
и он ничего не мог сказать
его профиль четко вырисовывался прямо передо мной
День второй
я никогда не видел столько народу
каменная чаша площади шевелилась
там где-то далеко ораторы сменяли ораторов
все говорили приблизительно одно и тоже
смысл слов был не важен
'...перешел на сторону народа...
его батальон идет охранять Белый Дом,
пусть выступит сам Лебедь...
где Лебедь?' произошла заминка.
'ему не дают возможности пройти к трибуне..
'он в Белом Доме.. вот его танки...'
Лебедь так и не выступил
'Евтушенко. Евтушенко!' - зашелестело по рядам.
'... и Российский парламент
Как белый подстреленный лебедь свободы'. -
тягуче звенел голос Евтушенко
над морем белых рубашек
и прокатилось 'А-а-а!' в ответ на эти строки
вдруг рядом со мной толпа раздалась
стала напирать но ее оттеснили
огромного роста парни в зеленых беретах
и в образовавшийся коридор
на огромной скорости
вошло еще человек десять
таких же высоких парней
они взялись за руки и образовали цепь
и не снижая скорости прикрывая спинами
ввели в пустой коридор человека
в белой рубашке тоже очень высокого роста
между их спинами и беретами
мелькала его серебряная шевелюра
он шел так же быстро как его охрана
'Шеварднадзе, Шеварднадзе!' -
слышалось кругом и я сразу узнал
телевизионное лицо бывшего министра
иностранных дел Советского союза
змеящийся коридор скоро достиг трибуны
и белая шевелюра засеребрилась
рядом с темными пиджаками
и крохотными галстуками
День третий
уже в вагоне слышались
отдельные всплески разговоров
'говорят был штурм...есть погибшие
неизвестно...сейчас узнаем...
а выход не закрыт?'
на эскалаторе еще больше возросло чувство
какой-то сопричастности
'Ура Белый Дом!' - крикнули из группы едущих вниз
когда мы поднимались вверх
большие бронзовые светильники на 'Баррикадной'
отсчитывали ровные промежутки
на улице уже были большие группы
все шли к Белому Дому
в руки идущим совали листки
со спешно отксерокопированными текстами воззваний
' они проиграли!' - раздался чей-то радостный голос
'ГКЧП летит в Форос. Хотят объясниться...'
мы ускорили ша народ все прибывал
повсюду были видны следы недавнего дождя
'Руцкой погнался за ними на военном самолете!
Только что передали!'
'Ура! Ура-а-а-а' - понеслось все громче
'Ура мы победили! а-а-а!
'Это точно! Передал 'Голос' 'Победа!'
уже огромная масса вливалась в улочки Пресни
и шла вниз к Белому Дому
'Кто хочет на Лубянку,
снимать памятник Феликсу, Сюда!!
- кричал молодой человек
и несколько тут же откликнулось
я вышел к набережной
там и тут валялись доски мокрые газеты грязные листки
повсюду залитые дождем баррикады
из арматуры, досок ящиков коробок
на них самодельные плакаты
поразил один 'Забил заряд я в тушку Пуго!'
на одной баррикаде стоял парень
и слышался его сорванный голос
'Этой ночью погибли наши товарищи!'
имен я не расслышал
вокруг все чаще
рассказывали про ночной штурм на Садовой
но понять ничего не удавалось
все сильнее становилось ощущение
что что-то позади и уже навсегда
мне бросилось в глаза много нетрезвых
наверное грелись ночью подумал я
кто-то начинал разбирать баррикады
Часть 3
Октябрь, Суббота
на Садовой у американского посольства
в Девятинском переулке стояли солдаты ОМОНа
проход был закрыт КАМАЗом
там топталась небольшая группа людей
никого не пропускали без специальных документов
начальник патруля устало объяснял
каким-то двум женщинам
что проход закрыт что он не знает как попасть на набережную
я пошел вдоль Садовой в сторону Площади Восстания
около метро было много народу
в руках собравшихся - газеты сумки
многие в походной теплой одежде
хотя начало октября было солнечным
за спинами у многих рюкзаки
они сгрудились в массу
и попытались пойти по улице
ведущей к зданию парламента
но там уже стояли солдаты
в серых бушлатах с прозрачными
похожими на римские щитами
с касками на головах
и с черными резиновыми палками в руках
вдруг толпа закричала и бросилась вперед
и тут же солдаты стали яростно размахивать дубинками
послышались крики солдаты выстроили линию
щиты образовали прозрачную горизонтальную ленту
солдаты дружно двинулись на толпу
и стали теснить ее обратно к входу в метро
толпа стала распадаться кто-то бросился бежать
их били всех без разбору
зазевавшихся и не успевавших отбежать
кто-то упал и его били на земле
крик усилился и смолк толпа отхлынула
я развернулся и снова пошел на Садовое
субботний день был в разгаре
впереди над Смоленской светило солнце
не было заметно никакого особого движенья
свернул направо в один из переулков у площади
переулок оказался не закрытым
пробираясь под деревьями
дошел до какой-то стройки перепрыгнул забор
спустился в котлован и выбрался
меня никто не остановил
впереди показалась набережная
'Это где 'Ганг' - я вспомнил
как покупал здесь модную тогда сумку
с золотыми и красными драконами
и в эту минуту увидел ОМОН
солдаты стояли под деревьями на взгорке
сидели в детской песочнице
лениво курили и переговаривались
их было не меньше роты
они без любопытства посмотрели на меня
а я проходя мимо них сдерживал дыхание
никто тогда не знал где можно
а где уже нельзя ходить
на набережной было пусто
я шел вдоль каменных громад
проплывали блоки руста
декорированные арки
темный гранит цоколя
впереди показался Калининский мост
под лучами солнца сверкали
круглые кольца спирали
металлической проволоки
которая закрывала проход к мосту
и в сторону Белого Дома
у наспех сооруженного прохода
как и везде в подобных местах в это время
толпилась кучка людей
милиция в форме и солдаты ОМОНа
подъехала шикарная полированная 'Чайка'
их нее вышел человек в черном плаще
в черной шляпе плащ был распахнут
под ним такой же черный костюм
белая сверкающая рубашка и галстук
человек оказался очень высокого роста
я узнал Абдулатипова он показал удостоверение
солдаты стали открывать шлагбаум
и машина покатилась в сторону Белого Дома
Понедельник
рано утром в понедельник
четвертого числа я как всегда
вышел на станции 'Третьяковская'
и пошел по переулкам
в сторону набережной Отводного канала
и тут отчетливо услышал
как толчками спрессованный воздух
равномерно взрывается от стрельбы
так стреляет крупнокалиберный пулемет
'но стреляют ведь где-то далеко у Белого Дома
почему же слышно здесь в Замоскворечье?'
вскоре я понял вода отличный проводник для звука
октябрьское утро прозрачное почти золотое
в переулках еще тихо и по Москве-реке и Отводному каналу
звук прекрасно доходит сюда в переулки
через три часа я освободился от дел
и пешком направился к Каменному мосту
отсюда недалеко
глазам открылась такая картина
прямо над Кремлем поднималась черно-серая воронка дыма
особенно странная в совершенно голубом небе
поднимаясь выше она постепенно рассеивалась
над Водовзводной башней заходили вертолеты
и брали курс на запад
звуки стрельбы здесь были слышны отчетливо
на Воздвиженке стояли в ряд армейские КрАЗы
в них сидели десантники
в руках у них были автоматы
парни были не в касках а в альпийках
которые с недавнего времени заменили прежние головные уборы
прохожие обходили КрАЗы
сворачивая на проезжую часть
звук стрельбы здесь был значительно глуше
чем на набережных Замоскворечья
нарастала тревога народу становилось больше
но никто не шел по проезжей части
на проспекте всюду попадались патрули
милицейские машины
люди шли в сторону Белого Дома
становилось шумно уже слышались ухающие выстрелы
ярко светило солнце
день был необыкновенно погожим
у здания Мерии громко шумела толпа
дальше движение было запрещено
сюда ясно доходил звук громких выстрелов
в толпе живо обсуждали происходившее
говорили о снайперах засевших на башнях проспекта
толпа была столь плотной
что я даже не видел кордонов милиции и солдат
никто не пытался куда-то прорваться
все стояли словно чего-то ожидая
не было слышно ни ругани ни проклятий
напоминало воскресный день
то что было там за оцеплением
казалось отсюда недостижимо далеко
и в то же время звуки стрельбы из автоматов
и особенно отчетливо из танков
постоянно сотрясали воздух
я знал что стреляют из танков
потому что мы на работе
уже успели посмотреть репортаж SNN
собравшиеся переходили с одной стороны проспекта на другую
примыкали к различным кучкам и вновь отходили
что-то живо обсуждали указывали наверх
туда где вероятно и засели снайперы
я пошел обратно и теперь
на проспекте меня не покидало ощущение
что за мной следит снайпер
и вот вот раздастся выстрел
и в то же время я понимал
что он стреляет бесшумно
и никакого выстрела я не услышу
и хотелось бежать или куда-нибудь укрыться
но это казалось диким на довольно спокойном проспекте
и я даже не прибавлял шагу
а так и шел спокойно
изредка бросая взгляды
на верхние этажи калининских высоток
но так чтобы никто этого не заметил
примечание
Ключ от моста я оказывается отдал той женщине в халате и в платке
да забыл об этом