Мы копаем, в землю входят шанцы,
штык лопаты впитывает злобу,
алые с небес протуберанцы
прожигают робу.
Мы уходим вглубь, мы  строим что-то,
Кажется, гараж машин на двести.
 Сто лопат - числом примерно рота -
землю  роют  вместе.
Я втыкаю штык, беру другую,
с лопастью  изогнуто широкой;
я сейчас одних небес взыскую -
нормы  раньше срока.
Где-то наверху  обрывки  фразы, 
бригадир трясет листком наряда.
Сто лопат легко  взлетают разом,
норма - знак обряда.
Едкий пот глаза сжигает солью,
роба стала панцырем на теле;
я, наверно, свыкся с этой ролью -
быть в серьезном деле.
Что мы роем? кажется, забыто.
Снова  резкий взмах, - и кверху  комья;  
мы здесь вне конфорта, мы -  вне быта,
мы в стране бездомья.
Утром,  звякнув о  железу  рельсы,
белой  ночи   муть  прогнал дежурный;
по бетонке пролетали  рейсы
в горизонт  ажурный.
По ночам  бичи чифирь готовят,
но умеют кладку делать классно
молча пьют, свой кайф привычно ловят,
только рядом с ними быть опасно.
Яма разрослась.  Повсюду те же
потные тела  ребят с бригады;
бригадир заглядывает реже:
мы и так работаем, как надо.
Я уже не вижу верхней кромки,
вечер опускается к нам в яму.
Двух бичей вчера трясло от ломки -
учинили драму.
Увезли куда-то после драки,
К вечеру, конечно,  отпустили.
С ними мы живем в одном бараке,
только в разном стиле.

Мой напарник озверел наверно
взрезал пласт, другой,  взялся за третий
Яма уже стала безразмерна,
непонятно,  на каком мы свете
Мы уже почти как автоматы,
Но еще усилия утроим.
Кажется, здесь будут диски,  скаты-
Вспомнил, что мы строим.
Бригадир-хохол  почти что с неба
оборвал: шабаш! - откинув прядку, -     
Хлопцы, глубже рыть пока не трэба.
Завтра   - все на кладку.